Яременко-Толстой Владимир : другие произведения.

Неучтёнка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Производственная драма с глюками, в конце которой один из героев трагически гибнет, в то время как трое других погибли ещё до того...

Владимир Яременко-Толстой

НЕУЧТЁНКА

(производственная травма)

* * *

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Два торчка:

САША - работник крематория со стажем

ОЛЕГ - практикант-новичок

Жмурики:

МАКС МАКСИМОВ - журналист

СТАРУШКА - персональная пенсионерка

НАТАЛЬЯ МЕДВЕДЕВА - жена писателя Лимонова

  
   Внутреннее помещение крематория. На заднем плане справа висят две белые простыни, на которые проецируются языки горящего пламени, символизируя собой переход в потусторонний мир, в ад, в чистилище...
   Слева стоят три медицинские каталки с накрытыми на них белыми простынями тремя трупаками ногами вперёд. Ноги трупаков могут быть в обуви.
   На переднем плане, скрестив ноги или свесив их со сцены, сидят два торчка - Саша и Олег. Саша забивает косяк. Включён радиоприёмник (радио "Максимум" или "Европа-Плюс").
  
   Саша: Во, блин! Сейчас пыхнем... Травка клёвая, из Киргизии... Ты на озере Иссык-Куль бывал? Не бывал? А я бывал... Ещё в совдеповские времена бывал... Всю Среднюю Азию автостопом объездил с герлой со своей... Худая, длинноногая, руки как верёвки висят... Погонялово у неё было - Шпагатик. Ездили мы на сезоны, на солому и на гаш... Запасы на зиму делали и на грибы меняли.
   Винтились мы с ней прямо у костра перед палаткой, под звёздами азиатскими фуфыри бодяжили, я тогда ещё винтился... Теперь только от травки тащусь... Винтились и трахались, трахались и винтились... Жаднокайфая была герла - трахаться и ширяться любила... Я тоже жаднокайфый был... (раскуривает косяк; согласно теории Станиславского по залу распространяется реальный запах канабиса; Саша затягивается глубоко, несколько раз; затем протягивает косяк Олегу) На, зацени...
   Олег: (затягиваясь) Кайф! Убойная трава... в момент цепляет...
  

Курят, передавая косяк друг другу.

  
   Саша: Только ты мне пятку оставь! Ты пятки курить не умеешь... Курить пятки - это особый цимес! Чтоб до конца, чтоб ни капли не пропало... Понял? Учись, когда есть, у кого учиться. Хиппари меня "пяточником" называли. Люблю я, блин, пятки курить...
   Олег: Давай я тебе вдую! Паровозик сделаю, хочешь?
   Саша: Ага, давай паровозик... (приоткрывает рот; Олег осторожно берёт губами косяк с горящего конца и выдувает густую струю дыма в рот Саши; отчётливо виден паровоз дыма, растянувшийся сантиметров на двадцать ко рту Саши) Ох, заебись! (выдыхает дым) Теперь давай я тебе паровоз сделаю...
  

Паровоз повторяется в обратном направлении.

  
   Олег: (закашлявшись) Зацепило...
   Саша: Погоди, это ещё не зацепило, вот когда жмурики трындеть начнут, тогда, значит, зацепило... (Затягивается).
   Олег: (испуганно оглядываясь) Не заливай, жмурики не трындят...
   Саша: Ещё как трындят... Когда трава хорошая, то трындят... Ты его в топку, а он тебе свою историю рассказывает, исповедуется тебе... Что, не веришь? Поверишь... Пятку оставь, ты пятки курить не умеешь! Нельзя, чтоб добро пропадало...
   Давай сюда! (забирает остаток косяка и докуривает его до конца, пока на губе не остаётся совсем маленький хабарик, который уже не удержать ни губами, ни пальцами; показывает его Олегу). Вот, смотри, как пятки докуривать надо! (кидает остаток пятки на пол и растирает носком ботинка; сплёвывает)
   Олег: А чего со Шпагатиком? Разбежались? Посрались? Бросил?
   Саша: (грустно) Воткнул мой Шпагатик... (со вздохом) На ломках после трёхдневного зашира чем-то не тем вмазалась... не при мне было, я на работе котлы топил, народонаселению воду грел, а они на Гражданке на хате с залётными наркотами эфедрином винтились... загнулся мой Шпагатик, в рулон скрутился, голову руками своими верёвками обхватил-обвязал... пиздец... когда я приехал... поздняк метаться - называется, понял?
   После этого не ширяюсь я... мне и травы хватает... Работа есть - есть трава. Мы ведь не ты, не ты!!! (грозит пальцем Олегу), мы - поколение дворников и сторожей, кочегаров, питерских беспокойников, которые сейчас уже все почти покойники, кроме, разве что, Митьков да БГ...Я ведь в кочегарке двадцать лет отхуячил, а теперь вот в крематорий устроился... с моим-то опытом... сразу взяли... На неучтёнке себе на траву зарабатываю... на жизнь не жалуюсь...
   Олег: Может, кого-нибудь уже в топку? Дело сделаем и до утра поспим.
   Саша: Не спеши, вся ночь впереди... На работе не спят! Может, нам ещё неучтёнки подкинут...
   Олег: А я бы взялся уже за работу, драйв пошёл... (поднимается на ноги) Командуй - с кого начинать?
   Саша: Всегда начинай с неучтёнки...
   Вон - старуху чёрные риэлтеры привезли...
  
   Олег подходит к одной из каталок и вкатывает её в огонь. Возвращается к Саше, который уже забивает следующий косяк. Присаживается, молча наблюдает за процессом.
  
   Олег: А менты чего приезжали?
   Саша: Привезли того дядьку... неучтёнка тоже... нет трупа - нет состава преступления, даже если в мокрухе со всеми деталями и свидетелями признаться, и свидетели всё покажут, а труп исчез, то преступления нет... Менты это знают, и бандиты знают... и мы своё дело тоже знаем... (раскуривает косяк, передаёт Олегу) Усвоил?
   Олег: (кивает) Ага...
  
   Пыхают. Вдруг на заднем плане начинается тихое бормотание, переходящее в песню "Вставай страна огромная, вставай на смертный бой...". В языках пламени поднимается чёрная тень.
  
   Олег: Что это? (оглядывается) А-а-а! (в ужасе вскакивает) Старуха!!!
   Саша: Ага, зацепило...
   Голос старухи: За что мы боролись, на то и напоролись... Какую трудную жизнь пришлось мне прожить... Родителей потеряла ещё во время гражданской войны - отец был донским казаком, служил у генерала Шкуро есаулом, пропал без вести... Мать изнасиловали красноармейцы и шашками порубили... Я убежала, спряталась в конюшне... Выросла у чужих людей, вышла замуж за Фёдора, родила двух детей - Ванечку и Машеньку... В начале тридцатых снова начались репрессии на Дону против казачества... Продукты реквизировали, начался голодомор... Сперва съели Ванюшку, затем Машеньку... Фёдора забрали... Больше я его не видела... Удалось устроиться в город на фабрику... Во время отечественной вышла замуж за однорукого военного инвалида Григория... Переехали в Москву, восстанавливать разрушенную экономику... Родила Юрку... Работала всю жизнь в поте лица своего... Григорий умер от водки... Юрка тоже умер от водки... Осталась у меня только пенсия да квартира... Пенсия маленькая и жизнь впроголодь, но квартира хорошая, трёхкомнатная... Стали ко мне ходить, предлагать опеку - парень и девушка, продукты носили, обещали пожизненную прибавку к пенсии платить, если квартиру им отпишу... Подумала, ну и пусть им квартира достанется, ведь никого у меня нет, а они - ребята хорошие, добрые, за мной ухаживают, путёвки в подмосковные санатории покупают, лекарства редкие достают... Просто сказка! Хоть на старости лет по-человечески поживу, думаю... а-а-а-а-а...
  

Тень старухи испаряется.

   Олег: Глюки...
   Саша: А ты не верил!
   Олег: Бедная старушка! Плакать хочется...
   Саша: Ничего, привыкнешь... И не такого ещё наслушаешься! Давай теперь мужика, которого менты привезли...
  
   Олег поднимается и закатывает в пекло ещё одного жмурика. Как только висящие простыни с проекцией огня смыкаются за каталкой, на заднем плане бодро вскакивает силуэт, пытающийся разогнать языки пламени руками.
  
   Силуэт: Я - Максим Максимов, или просто Макс, я - журналист! Писал об оборотнях в погонах в журнале "Город". Работал в бюро журналистских расследований, жил в центре на улице Чайковского, воспетой нашим классиком в романе "Мой-мой"... Ничего и никого я не боялся, журажки летели, а тронуть меня не смели... Грохнули же из-за ерунды... Заманили в частную сауну на Фурштатской, придушили... Теперь труп не найдут... Убийцы останутся на свободе... Журналистские расследования завершены...
   Саша: (Олегу) Иди сюда, нечего жмуриков слушать, не забивай голову, понарассказывают они тебе всякой херни...
   Олег: А это что? (кивает в сторону третьего трупаря) Тоже неучтёнка?
   Саша: Зачем же всё неучтёнка, да неучтёнка? Это - учтёнка! Тут всё чисто... Своей смертью, так сказать.... Вернее, не своей, но законной смертью умерла баба! Передозняк... Пойди посмотри, какие у неё фуфляки на руках, места живого нет, всё исколото... А она ещё ничего из себя, ебабельная...
   Ко мне тут пару лет назад друзья писателя Сорокина на экскурсию приводили, когда он в Питер из Москвы с культурным визитом нагрянул, так он тут на глазах у всех двух мёртвых старух оттрахал... молодух в ту ночь не было. Я потом тоже трупих поябывать стал, пока триппером не заразился...
   Олег: Триппером?
   Саша: Угу, африканским... полгода вылечиться не мог... они хоть и трупы, но трипак и сифон из них никуда не девается, вот ты его и ловишь, засунул так раз без гандона и словил...
   Если ты её ебать хочешь, еби с гандоном... Я тебе гандоны дам, есть у меня ещё запас... А то любую заразу подцепить можно...
   Олег: А СПИД тоже можно?
   Саша: Я ж сказал тебе - всё можно подцепить...
   Олег: Пойду, посмотрю...
   Саша: Посмотри...
  

Олег подходит, приоткрывает лицо покойницы.

  
   Олег: Ой!
   Саша: В чём дело?
   Олег: Да это ж Наталья Медведева - жена писателя Лимонова!
   Саша: Не гони! Гюки всё это, глюки... обторчанный ты уже... Она ж в Москве воткнула, я Интернет читал, а мы с тобой в Питере...
   Олег: Точно тебе говорю - она...
   Саша: ОК! Ебать будешь?
   Олег: Не знаю ещё...
   Саша: На, дёрни разок и вперёд... (протягивает Олегу косяк)
   Олег: Давай гандоны!
   Саша: На! (протягивает Олегу пачку презервативов)
   Олег: (раздевается, натягивает гандон и лезет под простыню на покойницу) Мне сейчас кажется, будто бы я уже где-то книжку видел, обложка перед глазами стоит, где она на обложке в гробу лежит, а в книжке её какая-то проза и ещё какой-то молодой некрофилки московской, издательство "Запасный Выход" называется...
   Саша: Нет пока такого издательства! Но будет! И книжка будет, это у тебя глюки такие, ты в будущее заглянул...
   Вообще-то, нехорошо фотографии покойников на обложки книг помещать... они там в Москве думают, будто им всё позволено... ну, нельзя же так, нельзя... на бабки да на эпатаж всё меряют... А мораль, а этика где? Где этика, я тебя спрашиваю?? Границы дозволенного - где???
   Ну, что, ты ей засадил?
   Олег: Легко...
   Саша: А я как раз пяточку докурю... маленькую, сладенькую... (затягивается) уффф...
  
   Олег под простынёй начинает совершать ритмичные движения, после каждого из которых каталка медленными толчками приближается к огню.
  
   Олег: Хорошо-то как... кайф...
   Саша: Я тебя потом пятки научу докуривать... не всё сразу... всему своё время... (затягивается) уффф...
  
   Движимая в том же ритме, каталка медленно вкатывается в зону огня и исчезает за висящими простынями вместе с покойницей и дрыгающимся на ней Олегом.
  
   Саша: Всё, докурил пяточку... (снимает с губы крошечный окурок) Смотри, как...
   (оглядывается, вскакивает, укоризненно качает головой; затем кидает окурок на пол и нервно растирает его носком ботинка)
   Эх, блин... (сплёвывает)
   Неучтёнка...
  
   На фоне огня появляются две целующиеся, постепенно стекающие вниз тени...
  

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"