--
Ох! Ой! Уй! Эээээээй! - возмутилась я, когда меня грубо вздернули с не очень мягкого места приземления, заломили руки и впечатали носом в кирпичную стену! Идиоты! Как я кирпичную крошку буду от черной бархатной куртки отстирывать?!
--
Молчать! - рявкнули мне в ответ, и уже совсем другим тоном обратились:
--
Эта дрянь вас не покалечила, эшери??
--
Да она напала на меня! - завизжала упомянутая эшери. Что это за зверь такой, кстати?
--
Я шел, просто шел по своим делам... - да это мужик! - как вдруг она на меня накинулась! Наверняка хотела ограбить или даже... - он икнул, - ...убить?!
Я скосила глаза на это чудо природы. Ты глянь! И впрямь мужик, а верещит как баба! И одет соответствующе. Какой-то камзол до середины пухленьких ляжек, из-под него вздутые колоколами штаны, перевязанные веревочками в коленях, белые чулки и туфли на каблуках и с пряжкой. Ну и ну... это ж куда меня занесло?
--
Не заметили ли вы, эшери, - вежливо вопросил его мужчина, по всем признакам стражник, - не было ли у злоумышленницы какого-нибудь оружия?
--
Заметил! - поспешно закивал тот круглой головой, а потом сообщил: - У нее был ба-альшой нож!
--
Да кому ты нужен?! - встряла я. - Что у тебя кроме парика свистнуть можно? А до сердца с твоим пятым размером не каждый даже самый ба-альшой нож долезет!
Мда... и зачем я полезла со своими комментариями? Лучше щекой к стене и без кляпа, чем с ним, причем сомнительной свежести. Фу... Когда же кончится этот маразм? Может, ребята надо мной подшутили в честь окончания обучения? И где интересно эти уроды? Из-за какого угла хихикают? Ну, я вам покажу...
???
--
Я требую справедливости! Я требую справедливости! Я требую справедливости! - уже час скандировала я. Я глянула на сотовый - слава богу, что когда меня шмонали, суперплоский телефон в заднем кармане не нашли - минуты три передохну и начну сначала.
Хоть меня и привели в самую, что ни есть настоящую тюрьму, я все еще надеялась, что это подшутили ребята. Тем более, ни ментовского пункта на входе, ни относительной чистоты, присущей российским тюрьмам я не заметила. Электрического света нет, только затухающий факел, пол каменный, стены не побелены, потолки - тоже, мало того с них капает вода. В камере, кроме луж ничего нет, даже пресловутой прогнившей соломенной подстилки, так часто описываемой в книжках. Воздух спертый и тяжелый - слишком большая влажность, да и вонища не пойми откуда, по-моему, отовсюду. В результате я уже битый час стою, опершись на ржавую решетку, треплю горло и скучаю. Что это за место? Телефон не ловит! Катакомбы какие-то... по всему видать еще сталинских времен.
Тут мимо меня по ту сторону решетки пробежала полудохлая, зато свободная крыса. Мда, я б на ее месте давно отсюда свалила. Как я уже сказала, даже соломой здесь не поживиться.
Так, это уже перебор! Я, блин, начинаю завидовать крысе.
Ну че там? Три минуты закончилось?
--
Я требую справедливости!
--
Да хватит уже, деточка! У меня от твоих воплей голова раскалывается!
Я оглядела со всех сторон нарисовавшегося аборигена с факелом и пришла к выводу, что он призван играть роль палача. Это было не сложно, благо персонаж был одет в красную мантию со сплошным остроконечным капюшоном с прорезями для глаз.
--
Дядь, выпустите меня, а? - попросила я примерным голосом.
--
Не могу, солнышко! Я человек подневольный. Стахар попросил постеречь, пока он на обед к жене сбегает, вот и мучаюсь.
--
Стахар?
--
Стражник это. Его смена нынче.
--
А он сможет меня выпустить? - уточнила я.
--
Конечно, нет! Для этого необходим отказ от всех претензий со стороны господина перекупщика, или вмешательство лица более высокого по положению, или выкуп.
--
И что мне грозит? - рассмеялась я, дивясь изобретательности собственной группы.
--
Как всегда... - удивился палач моему незнанию. - Смертная казнь через повешенье.
--
ЧТООО? - последняя фраза никак не умещалась в моей голове, я подавилась оканьем и закашлялась.
--
Ты не знала? - ошарашено спросил он.
--
За что??? - прохрипела я.
--
Ну, детка, - то ли вздохнул, то ли усмехнулся добрый палач, - неужели сама не понимаешь, на что шла? За нападение на уважаемого гражданина города, за сопротивление при аресте, за сломанный нос начальника стражи. Этого достаточно, чтобы здесь оказаться.
--
Большой выкуп-то? - обреченно спросила я, начиная понимать, что ребята тут не при чем. Не любят они такие шутки, уж я-то их хорошо знаю.
--
Ну, существует поверье, что лицо палача и лицо смерти - одно...
--
Чушь какая! - фыркнула я. - Вы что же хотите сказать, что никому не показывали своего лица?
Палач развел руками.
--
Вы что, серьезно? - ахнула я. - А сами-то его видели? Нет?! Это уже клиника!
--
Меня с детства готовили в палачи, деточка, считается, что я уже приговорен к чертогам Аида.
--
Ладно, - с нездоровыми душою лучше не спорить, - я, собственно, тоже скоро там окажусь, так что можете меня скелетообразным подобием не пугать. Откройте!
Добряк заколебался, но было видно, что он не верил, будто может выглядеть так, как описал. Мужик не потерял надежды за столько лет без солнца! Уважаю! Наконец решившись, палач осторожно развязал шнуровку и медленно стянул колпак назад.
Как я и ожидала, пугаться было нечего. Передо мной предстал совершенно белокожий (оно и понятно - столько лет не кожа без солнца!) кареглазый, наполовину седой брюнет лет сорока.
--
Слушайте, кидайте к чертям эту работу, так не долго и с ума сойти! - резюмировала я.
Несчастный схватился за лицо и не верящее ощупал каждый его миллиметр. Убедившись, что на ощупь оно не напоминает череп, он подпрыгнул три раза и заорал:
--
Я знал! Я всегда знал! Я не верил!
--
Ну и чего так долго ждали? Сорок, блин, лет!
--
Я боялся, дурак! А теперь у меня вся жизнь впереди!
Да, видимо мне потерянных лет жальче, чем ему... Ну и ладно, пускай радуется хоть кто-то. Действительно, чего ему печалиться. Сороковник - это нормально... А вот у меня впереди уже ничего нет.
--
А как? Как я выгляжу? - наконец, более или менее успокоился мужик. Ну ничего себе! Я скоро умру, а его заботит только как он выглядит!
--
Нормально, - буркнула я. - Найдите себе зеркало и оценивайте.
--
Прости меня, малышка, я забыл от радости все на свете, - искренне опечалился палач.
Ну вот, испортила человеку радость.
--
Ладно, проехали! Можно, я на "ты"? - и, не дожидаясь утвердительного кивка, предложила: - Составь мне компанию до утра. А то жутко в одиночку смерти дожидаться...
--
Конечно, малышка... - радость к человеку не вернулась. Видимо, благодарен мне очень.
Он сходил куда-то за табуреткой и поставил ее около моей решетки. Мы немного помолчали. Страшно... только недавно я знала, что будет со мной дальше, и теперь тоже знаю... что ничего не будет. Ни мужа, ни детей... До чего обидно! И зачем я тогда столько времени на учебу потратила?! Все на будущее работала! А нет его, этого будущего! Было - и не стало.
--
Эту жирную свинью?! Да никто на него не нападал! Кому он нужен?! Шла себе, запнулась, пролетела вперед и толкнула его - всего и делов, - я еще не решила, говорить правду или нет.
--
Понятно, не того ты толкнула, деточка! У перекупщика Хэрта всегда было много врагов, кроме того, он и своей тени боится. С тобой и разбираться не стали! Не повезло, да...
--
Меня зовут Лила, можно Лил.
Его "деточка" с "малышкой" начинали меня коробить. Всегда не любила, когда меня так называли из-за невысокого роста. Комплекс Наполеона, наверное...
--
Мастер Ральф, друзей у меня нет, но ты можешь называть меня просто Ральф. Так вот, Лил, я смотрю, одежда у тебя хоть и иная, но добротная... Нет ли у тебя родственников в Агабе.
--
Где? - рассеянно переспросила я.
--
В Агабе! - на мой непонимающий взгляд он пояснил: - В столице Зейтана! В городе, где мы сейчас находимся!
--
Нет.
--
Откуда ты?
--
Отсюда не видно, - вздохнула я, затем подумала, что можно, наверное, рассказать свою печальную историю перед смертью, и рассказала.
--
Слышал я, малышка, что древние могли перемещаться из мира в мир, но теперь этого не практикуют: или знания утеряны, или страшно нашим магам! Но по тебе видно, что ты не из наших. Простые девушки у нас все больше скромные, тихие, а ты своими "требованиями справедливости" чуть в гроб меня не вогнала! Смотришь прямо, как воительница, одета похоже... Похоже, да не так. Оружия опять же при тебе никакого не было...
--
Вот этого я и не понимаю! - возмущенно перебила я. - При мне не было оружия! Рядом его тоже не нашли. Этот хмырь напирал на то, что я напала на него с ножом, куда он делся тогда? Почему стража не может сопоставить эти простые факты?!
--
Лила, оружие бывает одноразовым и после использования исчезает.
--
Э... - я призадумалась, - но тогда оно должно быть использовано! А на нем даже капли крови не было!
--
Верно... я об этом не подумал... Однако, не стоит надеяться на благосклонность толпы, когда завтра на эшафоте ты будешь это рассказывать. Во-первых, они все темные и в оружии ни черта не смыслят, а во-вторых, слишком многие должны перекупщику...
--
Не надо, малышка, у нас замечательный мир, красивый, волшебный... Жаль, что ты увидела его с другой стороны... Но я постараюсь оттянуть казнь, чтоб ты надышалась свежим воздухом.
--
Слушай, - прищурилась я на палача, - а не ты ли меня вешать будешь?
--
Кто ж еще-то... - пожал он плечами.
Тут я не выдержала и истерически рассмеялась. Я хохотала все заливистей и заливистей. Чувствую, что у моего собеседника в этот момент возникли сомнения относительно моей нормальности.
--
Что с тобой, малышка? - растерянно спросил он.
--
Ты мне напоминаешь одного палача из фильма.
--
Фильма?
--
Не важно, - отмахнулась я. - Так вот, он, когда жертву пытал, все приговаривал: "Тих-тих-тих-тихо! Тихо-тих-тихо!"
--
И что? - непонимающе воззрился на меня Ральф. Смех захлебнулся и угас. Мда, шутка не принята, судя по всему, потому, что шуткой не является.
--
Ральф, ты что, тоже так делаешь?!
--
Многие так делают! - пожал он плечами.
Все, кто меня тянул за язык! Я зареклась в присутствии палачей шутить про палачей. Жутко становится.
На этом месте нашу занимательную беседу прервал непонятного происхождения грохот. Точнее, не понятного мне происхождения, а Ральф меланхолично заметил:
--
Опять Стахара с лестницы спустили!
--
Охранничка моего? - встрепенулась я.
--
Его самого, - кивнул палач.
--
Ральф, - просительно протянула я, - а сходи посмотреть? Только ключи оставь.
--
Сбежать хочешь?
--
Хочу! - вздохнула я.
--
Погоди, пока выясню, за что его в очередной раз в полет отправили. Вдруг там высокое начальство пожаловало.
Он развернулся и твердым шагом направился на звук скрежета и мата.
Я напряженно вслушивалась в происходящее. Три голоса - бас Ральфа, незнакомый тенор и еще один бас с подбитыми интонациями.
--
Ваша милость! Чем мы обязаны такой чести?
Вот, блин! Неужели и впрямь высокое начальство нарисовалось?!
--
Я принес выкуп за пойманную ночью девчонку!
Это за меня что ли? Я даже подпрыгнула и пару раз хлопнула в ладоши. Кто этот неизвестный благодетель? Не забудем, конечно, о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но любой исход лучше смертной казни.
--
Я же объяснил вам, высокий господин, за девчонку не может быть внесен выкуп! - еле-еле расслышала я постанывающего Стахара.
Как же так? Почему?
--
А я объяснил вам, - сказано это было издевательски, - что не понимаю, в чем суть загвоздки. И привел вам аргументы.
Круто! Я так понимаю, единственный аргумент, который тенор привел - это пинок под зад, после которого стражник и отправился в путешествие вниз по лестнице.
--
Высокий господин, имеется подозрение, что девчонка - незарегистрированный маг, опасный для общества.
--
На каких основаниях? - заинтересовался тенор.
--
Имеются свидетели, - заискивающе начал объяснять стражник, - утверждающие, будто до нападения она была мужчиной с ножом, но во время нападения вдруг стала женщиной! Нож исчез. Вы же знаете, оружие, даже одноразовое не исчезает, не испив крови. Некоторые уважаемые граждане говорят, что нож мог задеть жизненно-важные органы, не повредив кожный покров. Тем более, что у господина Хэрта с утра не переставая болит живот.
--
Ерунда! Нет таких ножей, а касаемо господина Хэрта - жрать надо меньше!
--
Может вы и правы, - осторожно заметил стражник, - но у меня есть приказ. Извините, но я ничего не могу сделать. Вам нужно обратиться к господину перекупщику или начальнику тюрьмы ДО, - он сделал на этом слове акцент, - того, как он отправит донесение королю. Потом даже вы не сможете ничего для нее сделать.
--
Господин, - тихонько встрял палач, не давая опешившему лорду дойти до точки кипения.
Судя по шагам, они отошли в сторонку.
--
Стахар не может нарушить столь важный приказ, иначе его самого могут казнить. Если пойманный признан опасным, выкупать его запрещено. С перекупщиком связываться тоже не стоит - сплошная канитель. Идите сейчас прямиком к начальнику тюрьмы и предложите ему побольше, взамен пообещайте увезти из города и страны опасную преступницу. Начальнику все равно, лишь бы на вверенной ему территории было спокойно. Толпе и перекупщику скажут, что подозреваемая не выдержала пыток.
? эшери - уважительное обращение в странах людей, как к дамам, так и к господам.