Мурысин Мирослав : другие произведения.

Охота за Тьмой

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Моя первая повесть

  
  
ЯРОШ Иван сын Александра
  
(Рысёнок Таркириан)
  
  
ОХОТА ЗА ТЬМОЙ
  
Повесть - сказка
  
  
Часть первая
  
ТЬМА
  
  
Проходят лето и зима,
  
Вокруг текут года;
  
А там, в горах владычит Тьма -
  
Она там навсегда...
  
  
Глава 1. НАЧАЛО ПУТЕШЕСТВИЯ
  
  Ветреной осенней ночью в посёлок лесорубов вошла Тьма. Это ужасное чудовище редко покидало своё мрачное пристанище в Горах Ужаса. Со времён упадка и таинственной гибели города Ливиды никто не возвращался из Гор Ужаса живым. Ливида была последней крепостью, сдерживавшей Тьму. Лишившись её защиты, жители Приужасогорья стали вынуждены посылать Тьме тяжкую и горькую дань.
  Каждый год девять юношей и девять девушек отправлялись в Горы Ужаса. Они шли по заброшенным деревням и городам, населённым только призраками. На дорогах участники грустной процессии могли видеть кости своих предшественников. В местах ночлега часто появлялись привидения. Но свернуть с пути, возвратиться домой было нельзя. Это погубило бы Приужасогорье. Тьма не прощала ничего.
  Обычно жертвенную процессию сопровождал старый Ворон, названный Сервоскур - то есть Слуга Тьмы. Вообще-то, Тьмой это чудовище называли, боясь накликать беду упоминанием её настоящего имени. Только мудрейшие из мудрых знали имя чудовища и его облик. Но говорить простому люду, что это было за чудовище, ни в коем случае было нельзя. Если бы люди узнали всю правду про Тьму - они бы разбежались из сопредельных стран куда глаза глядят.
  Вот эта правда. На горах Востока встарь водилось множество чудовищ. Среди них встречались и сравнительно безопасные - вроде средних размеров драконов, которых мог бы сразить достаточно храбрый воин, заручившийся предварительно помощью какого-нибудь опытного волшебника и мечом-кладенцом. Но были и исчадия ужаса, каждое из которых могло бы опустошить целую страну. Чаще всего это были пещерные ящеры и ядовитые мокрицы. Ящеры имели обыкновение лечь поперёк пещерного хода - и ждать своих жертв. Их коварство заключалось в том, что погибали они как правило лишь после девятого удара меча, причём до того двигались, словно не ощущая боли. За время восьми ударов богатырского меча ящер мог несколько раз убить воина, дерзнувшего сражаться с ним. Ядовитые мокрицы имели обыкновение подворачиваться на каждом шагу, заползать в шатры и караулить в покоях. Они были покрыты смертоносной слизью. К ним нельзя было прикоснуться. Если же кто-нибудь нарушал этот запрет, то только отвар из травы линеры мог спасти его. Если этой травы поблизости не находилось, то яд всасывался в кровь - и убивал неосторожного.
  Но даже эти существа прятались по горным щелям, когда неподалёку проходило чудовище из разряда темнейших. Это были гигантские чёрные ящеры или звери. Над ними повелевал Белый Призрак. Страшен гром - но страшнее молния. Белый Призрак именовал себя Кауичир. Он повелевал всеми тёмными силами Востока.
  Тьма конечно же относилась к разряду Темнейших. Её настоящее имя было Кивлирикая. Но вот уже полвека это страшное имя не упоминали люди Приужасогорья. Кивлирикаю нарекли Тьмой. Но и это имя старались не упоминать. Слишком оно было ужасно.
  Сто двадцать лет назад (до описываемых событий) Тьма получила задание от Белого Призрака. Она должна была завоевать для зла Ливидские горы. Задание это было нелёгким - и Тьме было позволено взять в своё владение горы и все близлежащие земли - а также иметь собственных вассалов. До неё имели вассалов лишь сам Белый Призрак - и двое его ближайших подручных из числа особо доверенных чудовищ. Но особенно Тьма желала автономии, своих собственных отрядов Чёрных Призраков, возможности держать в узде близлежащие страны. Естественно, Тьма рванулась исполнять задание. Ей было дозволено иметь девять вассалов. Тьма вскоре убедилась, что задание повелителя было вовсе не из лёгких. Город Ливиду нельзя было взять приступом. Обширная и густонаселённая Ливидская равнина тянулась на 60 лиг в длину и на 20 лиг в ширину (в описываемых местностях 1 лига = 1,5 км). На ней жили 150.000 человек. Равнина могла выставить 30.000 воинов. Тьма понимала, что не сможет одолеть людей силой.
  Такой же как сейчас ночью в кабинет губернатора Ливиды вошёл человек в сером. Лицо он старательно прикрывал шарфом. Губернатор играл в карты с заведующим строительством, и безнадёжно проигрался. Человек в сером, бывший никем иным, как самой Тьмой, оторвал губернатора от карт и сказал: "Ваша светлость, я подарю вам золотой браслет!" - и человек в сером показал браслет, - "И вы, поцеловав браслет, будет находить в кармане горсть золотых монет. Но и это ещё не всё. Надев браслет на руку, вы станете невидимкой - и избавитесь от многих неприятностей. Этот браслет поручил передать вам Добрый Правитель Касивер", - Тьме ничего не стоило солгать: браслет делал человека призрачным вассалом Тьмы. Таким же образом были подкуплены главнокомандующий войском равнины и начальник службы внутренней безопасности. Сами того не понимая, они теперь выполняли любой приказ Тьмы. Главнокомандующий приказом снял охрану на горных границах страны, объясняя это тем, что горы сами по себе защищают равнину от чужеземцев. Равнина открылась для зла. Призрачные воины Тьмы убивали двух из каждых троих, попадавшихся им в руки. Остальных согнали в горы на строительство замков и пещер для призраков. Несмотря на то, что половина населения была уничтожена, а 26 тысяч бежали за великую реку Акичирию, на каждого призрака теперь приходилось по пять рабов. Всего у Тьмы было только 10.000 призрачных воинов. Тьма угрожала и тем, кто спасся в Заречье, но те договорились о мире с посланниками Тьмы. Беженцы должны были выплачивать страшную дань: 9 юношей и 9 девушек ежегодно. С тех пор, как старый чёрный ворон Сервоскур уводил несчастных за реку, никто в Заречье уже ничего не знал об их судьбе.
  Поражение Ливиды произошло в 750 году со дня установления власти Касивера в Солнечном Замке (в большинстве случаев Лонаторру, дневную звезду, придётся называть солнцем). С тех пор в Прикичивирии прошло 120 лет. На дворе стоял год 870. До сего времени заречцы исправно уплачивали тяжкую дань. Уже 2136 юношей и девушек ушли и не вернулись. Но в 870 году ворон Сервоскур летал над Солнечным Замком и был сбит стрелой. Поэтому ноябрьской ночью 870 года тяжкую дань пришла брать сама Тьма. Через своих призрачных вассалов Тьма договорилась, что данников привяжут к деревьям на поляне в густом лесу, а Тьма подберёт их в глухую полночь.
  Девять юношей и девять девушек ждали своей участи. В полночь на поляну вышла высокая женщина в чёрной мантии. За ней вышли три человека в чёрных плащах с капюшонами. Вместо лиц под капюшонами у них зияли провалы. Тьма сказала: "Вассалы! почтите память славного нашего соколика Сервоскура!"
  Данники подумали, что призраки и женщина немного помолчат, а потом отвяжут их и поведут к горам Ужаса. Однако двое из призраков пошли по направлению двух данников: сына ремесленника из Южного Заречья и девочки лет 13-14. Вдруг в пустых капюшонах призраков вспыхнули кроваво-красные точки. Один из призраков зашипел. Призраки взяли двух данников за подмышки - и поднесли к Тьме. Тут остальные данники заметили, что призраки сунули свои рукава под плащи - и достали ножи. Юношу зарезали сразу и (о, ужас!) призраки невидимыми руками взяли свои красные точки и все трое приложили их к телу юноши. Когда точки вернулись на место, тело юноши пылало вовсю. В огне юноша встал - и обвёл всех взглядом... нет, не голубых, а ярко-красных глаз. Призраки загоготали. Но огонь пожирал тело - и по мере выгорания тела глаза тускнели. Вот они тёмно-красные, бордовые... чёрные. Юноша сгорел. Призраки опять загоготали, да так, что у данников похолодело в животах. Вдруг один из призраков выхватил нож - и рассёк тело девушки от шеи до пупка. Призраки опять загоготали, да так, что полуночные совы, сидевшие на ветвях дубов и обсуждавшие нынешние чудеса, снялись и полетели куда глаза глядят. Девочка была беременна. Наверное, в дни, когда их выбрали данниками, она и сожжённый парень не смогли удержаться, чтобы не испытать последнюю радость в жизни.
  Призраки заспорили. "С каких это пор к нам порченных девок присылают?" - "Тряхнуть бы этих заречцев! Давно ведь не тряхивали..." - "Да, тряхнуть? А если разбегутся последние - кто будет дань платить?" - "А что им, здоровых жалко?" - "Больно уж обнаглели!" - "С дитём - больше мяса! Не поняли?"
  Другие призраки поняли - над трупом девочки слышалось довольное чавканье. Когда труп был доеден, Тьма сказала: "Закругляйтесь - надо до утра дойти до Вероломного леса". Про этот лес в Заречье ходила страшная молва. Одно было достоверно. В лесу много зла. Поэтому его и назвали Вероломным. Ведь 120 лет назад он назывался всего лишь Черничным. Времена меняются.
  
  
Глава 2. ДОРОГА К ГОРАМ УЖАСА
  
  Алусу Кувейри не спал в эту ночь. Он был сыном старшины посёлка, из которого должны были выйти данники. Девушка, с которой его поставили в паре, была горожанкой города Акачвейл, что в северном Заречье. Алусу думал не напрасно, он вспоминал родной дом, отца и мать, сестру и любимое животное... рысь. Как она жалобно мяукала. Тогда он не догадался попросить любимого зверя идти с ним к Горам Ужаса. Но что это? Тёплый нос прикоснулся к его щеке - и он понял, что друг нашёл его. Девушка (её звали Икичия) открыла глаза и хотела закричать. Алусу быстрым движением зажал ей рот и сказал: "Не вздумай закричать! Пикнешь - удушу!"
  Икичия закрыла глаза. Рысь (которого звали Леквер) дотронулся лапой до живота Икичии. Она хотела засмеяться от щекотки, но Алус (как его звали обычно) опять зажал ей рот. Самому Алусу было 15 лет, Икичии - 13, а Лекверу - 3. Алус быстро сказал Лекверу что-то. Леквер кивнул шерстистой головой и выполз из барака, в котором спали данники.
  "Кто это?" - спросила Икичия.
  "Мой рысь, Леквер, - ответил Алус, - ты его не бойся: он теперь тебя знает".
  
~ ~ ~ ~ ~
  Леквер переплыл через холодную Акичирию. Была уже ночь. Сутки прошли, как говорил с ним хозяин. Теперь Леквер знает, что делать. На свету призраки не видят. Тьма залезает в тёмный мешок. Правда, Тьма пойдёт по дремучим лесам - но Леквер всё предусмотрел. В прошлом году хозяин посылал его узнать дорогу, по которой идут в неволю данники. Он, Леквер, дошёл до призрачных пещер. Там юношей и девушек делят между собой Тьма и её вассалы. Причём, как услышал он из разговоров, по нечётным годам дань получает Тьма, а по чётным - призраки. Рабы немногословны. Но Леквер узнал, что юноши идут пробивать пещеры, а девушки становятся наложницами вассалов. Многое узнал Леквер. Но больше всего он слышал о Луррурии. И от призраков, и от горных воинов, и от рабов. Есть ведь на свете такая страна! Хоть больше, чем света, там всё-таки тьмы.
  Слышал он и о поднебесных горах востока, и о гиблых и знойных пустынях юга, и о тёмных и длинных пещерах. Слышал он и об озере без дна. Но чаще всего он слышал об обитателях Луррурии. Об огромных ящерах, о ядовитых мокрицах и об их повелителе - Белом Призраке.
  Теперь, наслышавшись о замогильниковых полях, о безконечных пещерах Луррурии, Леквер считал поход к Горам Ужаса детской игрушкой.
  Данники шли. Шестнадцать человек и четыре призрака приближались к Вероломному Лесу. Тьма первая заметила опасность. Над лесом стояло зарево. Тьма не знала, кто поджёг лес, но поняла, что на день убежища не будет. Когда и все остальные поняли это, Тьма приказала данникам рыть яму. Перед утром призраки связали пленников и залегли в яму. Призраки надеялись, что за короткий ноябрьский день пленники не успеют вырваться. Но призраки ошибались. Когда южная часть Вероломного леса догорела, к Алусу приблизился светло-оранжевый зверь.
  "Леквер!" - громко прошептал Алус. Он не боялся, что его услышат - данники спали после тяжёлой походной ночи. Верный Леквер быстро перегрыз ремни и освободил Алуса. Алус прошёл несколько шагов, присел на корточки над Икичией, крепко зажал ей рот и тихо сказал: "Икичия, не кричи - сейчас я тебя освобожу". Икичия попыталась встать - но добилась лишь скрипа ремней и упала. Алус спросил её: "Не будешь кричать?" Икичия замотала головой. Говорить она не могла, так как помимо крепких рук Алуса, её рот затыкал кляп. Места здесь были пустынные, и звать на помощь было некого, но призраки решили перестраховаться.
  Алус расстегнул ремни Икичии. Призраки похрапывали всё более безпокойно. День заканчивался. Алус и Икичия пошли за Леквером. Алус научил своего "кота" говорить по-человечески. Леквер знал кичивийский язык, на котором можно было говорить повсюду - в Заречье, Загорье, Степной Империи, и во всех остальных странах. Поэтому Алус мог спрашивать Леквера о дороге и опасностях. Наступили сумерки.
  Леквер сказал: "Алус, призраки пошлют одного из них в погоню. Если бы я не спалил лес, нам пришлось бы худо. В лесу был питомник лошадей. Там призраки и оставили своих чёрных коней. Они сгорели. Но я достал двух молодых лошадок. Я выгнал их из питомника и заставил пастись на лугу, за холмами, - тут Леквер указал на ряд высоких холмов на горизонте, - они повезут вас как миленькие - иначе я их съем! Они это знают, так что не бойтесь!" Леквер облизнулся. Икичии очень хотелось спать - но Леквер сказал: "Потерпи, до лошадей всего лишь две лиги". Когда они взошли на холмы, Икичия еле плела ноги, да и Алус сильно устал. Вдруг (был уже 11-й час вечера) они увидели призрака. Тот крикнул замогильным леденящим душу голосом: "Стоять! Попались!"
  "Быстрее! - мяукнул Леквер. - От Стража никто не спасается. Когда-то он командовал полицией".
  Они побежали изо всех ног. Лишь Леквер, привыкший к бегу, не уставал. Алус вскочил на коня, но увидев, что Икичия не может вскочить, на свою кобылицу (горожанка!) соскочил с коня и подсадил Икичию. Её шатало от усталости. Леквер сказал кобыле, что если Икичия упадёт, кобыла будет тут же загрызена. Алус опять вскочил на коня и они поехали. Призрак остался далеко позади. Икичия высказала предложение вернуться в Заречье - но Леквер возразил: "Нас выдадут Тьме. Её слишком боятся, чтобы укрывать нас. По-моему, надо освободить остальных. Ты как?" Икичия кивнула. Среди пленников находилась её лучшая подруга Аоувира и жених Аоувиры - Киантан.
  "А ты?" - спросил Леквер Алуса. Алус ответил: "Чтобы больше никого не отправляли в рабство, нужно знать слабые места Тьмы. Боюсь только, что они - в тёмных сырых пещерах в глубине Гор Ужаса". - Алус обратился к Икичии. - "Икичия, ты туда полезешь?"
  "Возвращусь в Заречье - выдадут, а на чужбине жить плохо. Единственный выход - уничтожить Тьму!"
  Леквер усмехнулся. "Ну, это ты высоко взяла. Но наша цель близка к этому".
  "А откуда мы узнаем, где сейчас пленники?" - спросила Икичия.
  "Полезем за ними", - предположил Алус.
  "Вот именно", - мяукнул рысь. Всадники повернули на север. Дорогу указывал бежавший впереди Леквер.
  Вечером пленники почувствовали удары плётки. Они были быстро разбужены.
  "Двоих нет", - доложил один из призраков Тьме.
  "Может, их взял хозяин питомника?" - предположила Тьма.
  "Кавигирий? Кавигирий лесов не жжёт, по крайней мере, если б они ему так мешали, он бы их сжёг давным-давно. Они убежали".
  "Верно", - согласилась Тьма. - "Мы их догоним?"
  "И они сожгли питомник, а себе лошадей оставили".
  Тьма заскрежетала зубами - но успокоилась. "Зачем не оцепила лес? Зачем?" - укоряла она себя.
  Пленникам связали руки и погнали на север. Они шли по выгоревшей части леса. Тьма подбирала жареные трупы мелких зверушек и съедала их.
  В уничтожении одного из оплотов Зла Тьма видела близкий конец своей власти в Горах Ужаса. Тьма могла успокоиться, помучив пленников в давно покинутых развалинах Ливиды.
  
  
Глава 3. ЛЮДИ ИЗ КИГА
  
  Заседание в зале суда подходило к концу. На трибуне поднялся старец.
  "Итак, приговор этим бродягам вынесен", - сказал он. - "Кто из присутствующих жалеет о них?"
  Трое нищих и не ждали милосердия. Они знали, свою судьбу: мать будет повешена, сын отправится на каторгу, а дочь будет высажена на Берегу Призраков. Мать была старая женщина, ей нечего было терять, за свою жизнь она ни разу не наелась досыта. Она казалась старухой, хотя ей было 38 лет. За сына она не безпокоилась. Десять лет каторги только приучат его к труду. Но при мысли о дочери её охватывал ужас. Каждое утро на юго-востоке показывались призрачные горы. Они ещё долго не давали лучезарной Лонаторре осветить город. Это свойство гор вселяло ужас в путешественников с северо-запада. Они говорили, что в их родных землях есть города, куда ближе стоящие к горам - но первый же утренний луч играет на каждой улице.
  Жители города вставали поздно, а ложились рано. И не излишняя сонливость была этому виной. Те, кто не спал до темноты, никогда не поворачивали своих взглядов на юго-восток, к Призрачным горам. Двадцать лет назад один из них нарушил это заклятье. Он застыл и стоял на месте всю ночь. Наутро его нашли. Он лежал на мостовой в крови - и стонал: "Нет! Прочь! Все скелеты! Прочь!" Его принесли к главному мудрецу города - тому самому, что теперь говорил. Тогда он сказал: "Бедняга! он всю ночь смотрел на горы, не в силах оторваться. Злые чары заставили его видеть в вас скелетов". Этого человека принесли в Солнечный Замок - и там его удалось вылечить. Он поведал Касиверу такую ужасную историю: "Я, снедаемый любопытством, глянул на горы. Я увидел висящий над горой череп. Он качался, подмигивая мне кровавыми глазами. Я хотел отвести взгляд - но не смог. Череп приковал мой взгляд к себе. Затем из всех переулков стали выползать крысы. Их было так много, что они покрыли живым ковром пространство на двести локтей от меня. Они шуршали и шипели, потом мне показалось, что они зашептались, потом шёпот перешёл в тихое стуканье. Я взглянул на ближайшую крысу и ужаснулся. От крысы остался один скелет. Череп уже висел над городом. Он качался и стукал зубами. Я поглядел на крыс. По ковру из крыс ко мне шагали скелеты. Я хотел закричать - но язык присох к горлу. Я увидел, что два скелета наваливаются на меня. Я стал бороться. Меня не победили. Утром ко мне подошли другие скелеты - люди. Их я теперь вижу нормально". После рассказа Касивер сказал: "Череп - самый страшный из вассалов Белого Призрака - Горвор. Ты - стойкий человек - но я не рекомендую тебе больше приближаться к Луррурии ближе, чем на сто лиг.
  После этого случая население Кига постепенно уменьшалось. Люди боялись жить в опасной близости к Луррурии - и уезжали на запад.
  Поэтому мать, целуя дочку в последний раз, сказала: "Каиверса, не оставайся там и дня, беги на юг, в Кувурсию! Там будешь жить. Там нищих не наказывают". Каиверса заплакала и поцеловала мать. Девочка отлично знала страшные легенды о страшной стране.
  Ветреным туманным утром чёлн с двумя гребцами, охранником и девочкой врылся носом в песок на восточном берегу Срединного озера. Охранник вытолкнул Каиверсу на берег - и гребцы тотчас же оттолкнулись вёслами от берега. За считанные секунды чёлн скрылся в тумане. Каиверса осталась одна, на самой границе Луррурии, без пищи, без воды, без надежды выйти живой из этого места. Земли, пограничные с Луррурией, были опустошены. До Кувурсии было по меньшей мере семьдесят лиг. Даже пить было нечего. Озеро было солёное. Но Каиверса ужасалась самой мысли о походе через Луррурию. Она твёрдо решила идти на юг, в Кувурсию. Решение было лишено здравого смысла - но на границы Луррурии он не распространялся. Мысль была одна - чем дальше отсюда, тем лучше!
  Каиверса прошла уже десять лиг к югу и очень устала. Она поняла: дорога на волю - лишь через Луррурию. Каиверса взглянула на восток. Туманные Призрачные горы не предвещали ничего хорошего. Но двигаясь на юг, она точно не выжила бы. Хотя ей было только двенадцать лет, она это отлично понимала. Собрав последние силы, Каиверса поползла по склону. Он был усеян костями, но Каиверса знала, что в пустошах она не выживет. Луррурия давала надежду, быть может, в первый раз в своей истории.
  
  
Глава 4. ГОРЫ УЖАСА
  
  "Конечно, можно удрать в Викторику - но тебе надо спасать друзей!" - так ответил Леквер на предложение Алуса перевалить через горы и уйти в Степную Империю, - "к тому же жители тех мест боятся Тьмы - и выдадут нас по первому требованию".
  Алус сидел на своём коне и ехал по ровному весёлому лугу, и ему не верилось, что несколько часов назад он спасался от Тьмы. Рядом с ним ехала Икичия, и, судя по её лицу, ей тоже не хотелось верить, что она - в логове врага. Впереди шёл Леквер. Со времени своего прошлогоднего похода Леквер мог без всякой усталости вышагивать десятки лиг. Он был рад, что они миновали развалины Ливиды - хранилище всякой нечисти. До пещеры Тьмы оставалось каких-то 9-10 лиг. Леквер объяснил, что для проникновения в пещеру выдался очень удачный момент. Все рабы и надзиратели заняты подготовкой к встрече Тьмы. Остальные тоже по сторонам не глядят. Так что войти туда вполне можно незамеченными. Икичия поинтересовалась, как потом выйти из пещеры - не ждать же год до нового сбора дани? Но Леквер успокоил её: "Они выпускают всех НЕ РАБОВ. Они знают, что их коллеги у других ворот не пустят посторонних. Одно из достоинств этой пещеры - в том, что она - не ловушка. Тебя не впустят, но если ты попадёшь сюда - тебя выпустят. У Тьмы много странных слуг", - промяукал Рысь. Тут к Лекверу подошла крыса. Леквер остановился - и посадил крысу к себе на плечо. Пока Алус и Икичия недоумевали, за что Леквер удостоил крысу такой чести, у Леквера с Леуром состоялся разговор. Первым заговорил Леур.
  "Милый Леквер, как я рад видеть тебя живым!"
  "А мне что-нибудь угрожает?" - удивился Леквер.
  "Большая опасность", - мордочка маленького зверька перестала улыбаться, но Леквер заметил это только по изменившемуся голосу пасюка.
  "Какая же?" - спросил Леквер и, боясь не расслышать ответ, убавил шаги. Алус и Икичия притормозили, коней. Леур запищал:
  "Леквер, ты собираешься в Пещеру Тьмы!?" - спросил Леур, твёрдо зная, что Леквер идёт именно туда - ведь вчера утром они говорили именно об этом. - "можно составить тебе компанию?"
  Леквер пробормотал, что де - и так уже их слишком много, а с Леуром они и вовсе не проскользнут незамеченными в пещеру, ведь охрана-то не убрана!
  "Не бойся", - пропищал Леур, - "я знаю тайный вход в пещеру, - так через него не только мы - но и твой хозяин с подругой пролезет. Правда, коней придётся бросить, но в пещере они только помешают. Испугаются темноты, убегут, поднимут стражу... Я говорю о другом. Тьма узнала о побеге. Вся местность будет прочёсана. Единственное укрытие - та дырка, о которой я говорю. В своём логове они не станут нас искать".
  Леквер подумал - и сказал, на этот раз - Алусу:
  "Тьма прочешет местность - всё Приужасогорье. Мой маленький друг укроет нас в горах".
  Через несколько часов езды путники взобрались на крутой склон и остановились перед провалом. Алус и Икичия отвязали лошадей - и те пошли на равнину.
  "Здесь!" - пискнул Леур. Алус посадил крысу на плечо - и протиснулся в провал. За ним прошёл Леквер. За ним, немного подумав, прошла Икичия.
  Путники стали спускаться в глубину по холодному сырому лазу. Алус зажёг факел, взятый у входа в лаз. Стены осветились неровным и тусклым светом. На потолке, в некоторых местах висели огромные летучие мыши. Леур сказал:
  "Эти не опасны - но те, что ниже - оповестители Тьмы".
  Леквер вышел из коридора, огляделся - и при слабом свете факела увидел уступ.
  "Стойте! - мяукнул Леквер, - здесь обрыв".
  Алус подошёл к обрыву и осветил его. Внизу струился мощный поток. До него было локтей шесть-семь. Икичия что-то заметила и сказала Алусу:
  "Иди сюда, здесь какой-то провал!"
  Алус подошёл и осветил. Все увидели лестницу прямо в поток - и лодку, привязанную за цепь к граниту причала. Длиной лодка была локтей восемь, а шириной - не более четырёх.
  "Наши крысы позаботились", - молвил пасюк. В лодке было четыре весла - но против такого течения грести было безсмысленно, а по нему - не нужно, но Алус и Икичия всё-таки прикрепили вёсла к уключинам и спросили Леквера, куда ведёт этот путь. С притворным равнодушием Леквер заметил, что путь этот ведёт прямиком в логово Тьмы, если на предстоящей развилке повернуть направо; наружу, если повернуть налево - и в каменоломни, если плыть прямо. Путникам был нужен только прямой путь. Алус всё время боялся, что их засосёт левый или правый потоки - и поэтому он достал со дна не замеченный раньше руль - и сунул его в воду, позади лодки. Но руля и не потребовалось - в среднем потоке было самое сильное течение. Лодка буквально влетела в него - но затем поплыла всё медленнее и медленнее, а потом и вовсе остановилась.
  "Верхние каменоломни", - сообщил Леквер, - "в них теперь живут только летучие мыши и привидения".
  "И на том спасибо, что здесь нет скелетов и призраков - верных слуг Тьмы", - заметил Алус.
  Леквер не отреагировал. Он внимательно смотрел на колонну, подпирающую свод. На колонне дежурило привидение. Леквер тихо мяукнул:
  "Сейчас наверху уже вечер - привидения вылетели в Приужасогорье, Заречье и Викторику - пугать обывателей. Пока наверху ночь, мы можем плыть спокойно - днём же отсюда надо держаться подальше".
  Тем временем течение и вовсе прекратилось - и Алус взялся за вёсла. Сначала ему пробовала помогать Икичия - но она поднимала слишком много шума, а шум в пещере - вернейшее средство выдать себя. Но осторожному пасюку резали слух и тихие гребки Алуса.
  "Тише, ещё тише!" - повторял Леур как заклинание. Наконец течение опять появилось. "Мы на пути в нижние каменоломни", - подумал Алус, - "там работают".
  
  
Глава 5. ПЕШКОМ ЧЕРЕЗ ЛУРРУРИЮ
  
  Каиверса залезла на горный гребень и огляделась. Горы были пустынны. Каиверса взглянула на Луррурийскую равнину. Глаза её поразила странная картина. До самого горизонта простирались безкрайние чёрные поля замогильников. Каиверса поняла, что её путь через Страну Мрака будет трудным и опасным. Она стала осторожно спускаться. Путь, по которому шла Каиверса, проходил вблизи небольшой, но бурной речки. Речка петляла по ущельям, и в конце концов перешла в озерцо. Каиверса шла уже довольно долго, и хотя дорога шла на спуск, очень устала. Лонаторра заходила - и пора уже было подумать о ночлеге. Каиверса забралась под корни старого дуба - и закрыла вход в пещерку опавшими листьями. Затем она заснула.
  Проснулась Каиверса ещё до рассвета. Топот безчисленных ног и копыт разбудил её. Она нашла щёлку между листьями и поглядела в неё. Ужасная картина предстала перед глазами Каиверсы. По суше плыл огромный корабль. На его бортах были прикреплены четыре колеса. Безчисленные рабы, крутившие оси колёс в трюме, были не видны - но их стоны и свист бичей хорошо слышались. На палубе пировали вожди лаиров. Вокруг стола стояла стража из очень рослых лаиров. Рядом с кораблём грохотали латами сотни вооружённых лаиров. Из-за жары, которая в Луррурии могла стоять и в ноябре, многие лаиры сняли шлемы и несли их в руках. Тут на палубе провозгласили тост:
  "За грядущие победы!"
  Лаиры так оглушительно заорали, что Каиверсе пришлось заткнуть уши, а она была в полулиге от лаиров. Затем с палубы закричали:
  "Слава Кауичиру! Да здравствует Кауичир!"
  Каиверса заранее заткнула уши - но лаиры так громко восславили Белого Призрака, что ей показалось, будто она вовсе не вставляла пальцев в уши. Каиверса подумала, что такой грохот можно услышать и в Безконечной Пещере, за 50 лиг отсюда. Один из лаиров отстал, заинтересовавшись нагромождением листьев - тем самым, под которым скрывалась Каиверса. Она, увидев, что лаир приближается, взяла острый увесистый камень, запасённый со вчерашнего дня - и стала ждать. Тем временем процессия, увлечённая очередным тостом, повернула и скрылась за горным отрогом. Лаир подошёл к дубу и стал обшаривать пещерку мечом. Каиверса уклонилась от меча, и лаир, думая, что в корнях дерева никого нет, сунулся в пещерку головой. Каиверса быстро стащила шлем с лаира и ударила его в затылок острым концом камня. Лаир повалился. Каиверса сняла с себя плащ - и надела на одежду латы лаира. Затем она опять надела плащ, чтобы в ясный день латы не блестели - и не привлекли внимания какого-нибудь любопытного жителя Луррурии. После этого она прицепила на пояс меч. Каиверса подкрепилась из запасов лаира и взяла оставшееся с собою. Конечно, пережаренная баранина из лаирского рациона была не особенно вкусна - но это было лучше, чем ничего, тем более, что Каиверса уже день как ничего не ела. После завтрака Каиверса отцепила со своих уже лат флягу - и отпила несколько глотков. Во фляге было пиво. Каиверса превозмогла жажду, ибо пьянеть в логове врага - самый верный шанс досрочно отправиться в царство мёртвых, а туда она не хотела. Ведь здесь, в Луррурии, превыше всего - бдительность. Каиверса решила выйти на равнину. Там она могла не бояться лаиров, спрятавшихся в зарослях замогильников. Для этого ей надо было выйти из долины реки. Каиверса подумала, что ей придётся плыть по реке. Она подняла с пола пещерки боевой топор лаира и отправилась в лес. Там она нашла поваленное дерево - и разрубила его на три равные части. Эти части Каиверса перекатила к реке - и опять пошла в лес. На этот раз она срубила тонкое дерево и перетащила его к первым трём брёвнам. После этого Каиверса добыла тонкое деревце - на шест для плота. Верёвок у Каиверсы не было - и она лишь вырубила брёвна так, чтобы они плотно накладывались друг на друга. Когда плот был готов, Каиверса прислушалась. Но знаков, указывающих на то, что её обнаружили, не было. Каиверса догадалась, что лаиры, увлечённые тостами, оглушённые собственным рёвом, не заметили стука топора. Догадавшись об этом, Каиверса села на плот - и стала выгребать на середину реки.
  Плот спокойно плыл по реке - но Каиверса боялась догнать лаиров. Поэтому, проплывя семь лиг, она решила отдохнуть. Плот легко пристал к берегу - и Каиверса вышла на низкий болотистый луг.
  Она вытащила плот на сушу - и решила посмотреть, нет ли рядом врагов. Пройдя несколько десятков локтей, по замогильниковому полю, Каиверса наткнулась на страшного зверя, напоминающего волка - лурруррийскую собаку. Зверь кинулся на Каиверсу - но та успела выставить меч - и зверь напоролся. Всё-таки собака отползла и изготовилась к новому прыжку. Тогда Каиверса подбежала к собаке и заколола её. Каиверса сняла шкуру с собаки - и растянула на плоту. Затем она сдвинула плот в воду и села на него. Каиверса снова поплыла в сердце Луррурии.
  Весь день Каиверса плыла вниз по течению. Когда Лонаторра стала опускаться на западе, Каиверса должна была подумать о ночлеге. Ночевать на плоту было опасно. Каиверса могла свалиться во сне с плота и утонуть. Каиверса причалила к берегу - и расположилась в густых зарослях какого-то кустарника.
  Наутро шкура собаки высохла от крови и Каиверса переоделась. Река текла по пустынной юго-западной части страны, и Каиверса не встречала призраков, волков и лаиров. Весь следующий день Каиверса спускалась вниз по реке, и под вечер плот вышел в Луррурийское озеро. Дальше на плоту нельзя было плыть. Бурное озеро могло запросто развалить плот по брёвнышкам - да и на его середине, глубокой, как Безконечная Пещера, шестом не больно-то поработаешь. Каиверса причалила к левому берегу и оставила плот. Затем она ещё раз проверила крепкость лат и пошла на северо-запад. Когда Лонаторра скрылась, за Призрачными горами, Каиверса нашла сухое место в кустах по берегу озера - и легла. Ночью ей приснился страшный сон: через неё переехал своими колёсами сухопутный корабль лаиров. Когда Каиверса встала, было совсем темно. Лонаторра светила на большой высоте - но её лучи казалось, не доставали до земли. Каиверса не знала, что было 1 декабря - в Луррурии - праздник Тьмы. В эту ночь все жители Прикичивирии видели во сне кошмары.
  
  
Глава 6. ОСВОБОЖДЕНИЕ ПЛЕННИКОВ
  
  Тьма гнала данников несколько дней по Приужасогорью. Она хотела войти в пещеру к празднику Тьмы. Ей надоело быть в образе старухи - и она превратилась в огромную ящерицу. Призраки привыкли к таким превращениям госпожи и не боялись их - но данники испугались ещё больше. Часто призраки срывали с близлежащих деревьев лозы и во всю свою немалую силу стегали ими данников. В тот самый час, когда в далёкой Луррурии Каиверса, проснувшись, увидела тёмное небо, данников вогнали в пещеру. Низкая тёмная арка нависала над входом. На арке было написано:
  "Никто не выйдет отсюда без разрешения повелительницы"
  Чуть ниже сияла надпись:
  "Здесь ты будешь работать на Кивлирикаю. Забудь свободу!"
  Ворота были открыты, на страже стояли особо доверенные стражники. Первой в пещеру вползла Тьма. Её встретили с почётом. Целая сотня скелетов исполняла музыку, бряцая костями. От этого бряцанья кровь застыла в жилах данников. Призраки вогнали данников в пещеру. С потолка арки с грохотом опустилась решётка. Привидения, встречающие Тьму, запели замогильным голосом луррурийскую народную песню. Скелеты забряцали костями. Один из призраков тихо сказал данникам: "Забудьте свободу, поверьте - это будет не так мучительно".
  Тьма обернулась, услышав крамольное слово "свобода", но когда остальные двое призраков передали ей речь первого, успокоилась и довольно зарычала. Скелеты опять завели свою костяную музыку. Привидения пропели оду могуществу Тьмы.
  После окончания торжественной церемонии скелеты повели данников в нижние каменоломни. Всех, кто работал в них раньше, перевели на другие работы.
  "Мест на восемнадцать человек", - объявил один из призраков, - "двое в расходе; за сбежавших вдвойне будут работать провинившиеся. Ведите их, скелеты!"
  Гремя костями, скелеты привели данников в каменоломни.
  "За кирки!" - приказал один из скелетов, - "дневная норма - семь кубо-локтей".
  Два скелета остались на страже, остальные ушли. Данники, немного помешкав, взялись за кирки и стали долбить твёрдую породу.
  
~ ~ ~ ~ ~
  "Привидения любят общество", - без иронии заметил Леквер, - "лучше всего укрыться в каком-нибудь гроте".
  "Но ведь данники уже работают!" - воскликнул Алус, - "как же мы их оставим?"
  "Алус", - пояснил Леквер, - "освободив данников, мы должны будем бежать из пещеры - а наверху всё ещё ищут нас слуги Тьмы. Надо, чтобы всё чуточку поулеглось".
  Лодка заплыла в грот на пути к нижним каменоломням. Снизу доносился стук кирок. Данники работали.
  Леур решил спуститься и предупредить данников о возможности освобождения. Он залез в воду и поплыл в нижние каменоломни. Через несколько минут плавания пасюк увидел четырнадцать юношей и девушек, выламывающих горную породу под надзором двух скелетов с топорами в костяных руках. Леур понял, что предупреждать их во время работы нельзя - лучше дождаться отдыха. Леур стал рыскать по каменоломням. Он нашёл много интересных вещей: сломанный меч, кусок сухаря, шлем, обрывок верёвки и кусок золота. Всё это он конечно притащил в лодку к Лекверу.
  Когда стук молотков затих, Леур поплыл в Нижние Каменоломни. Выкарабкавшись из воды, Леур подполз к одному из данников. Тот очень устал - и лишь слабо простонал в ответ на настойчивое теребление своей руки Леуром. Звали его Лилоле. Он был набран, как и все в Приужасогорье, по жребию. В пару ему досталась красивая, но слабая девушка. Её, в виде исключения, взяли в данники не по жребию, а намеренно, "для улучшения породы" - точнее говоря - по обременительности для родной деревни и нежеланию ни одного из крестьянских парней брать в жёны девушку с фигурой царевны из сказки. У этой девушки было некрасивое имя Даилия. Это тоже способствовало, до некоторой степени, взятию её в данники. Как ни странно, Даилия была двоюродной сестрой Икичии.
  Прислужники Тьмы уже успели сообщить данникам, что выхода из места разработок нет. Поэтому Лилоле не сразу поверил в обратное. Он хотел сразу же поднять всех данников - но Леур объяснил, ему, что пока слуги Тьмы прочёсывают Приужасогорье, в поисках Алуса и Икичии, думать о побеге трудно. Зато Леур обещал разведать сухие выходы из страшной пещеры - на небольшой лодке не уместятся шестнадцать человек, рысь и пасюк Леур.
  Леквер, знавший легенды древности, поведал Лилоле, для какой чёрной цели каждый день без выходных в темноте и под охраной скелетов медленно умирают данники.
  В глубокой и страшной древности Царь Зла заключил часть своей силы в свинцовый шар. После изготовления Шара он был пущен по Прикичивирии. Немало прекрасных людей стали, под действием свинцового Шара, чёрными злодеями, залившими кровью целые страны. Но на 492 году своего правления в Солнечном Замке Светлый Правитель Касивер добыл шар - и упокоил его в тёмной глубине Гор Ужаса.
  Установив свою власть над Приужасогорьем, Тьма стала пробиваться к Шару, используя для этого данников, ещё не осквернённых многолетним подданством Тьме. Сто двадцать лет удлинялся коридор к Нижним Каменоломням, работали и гибли всё новые и новые данники - а Шар всё ещё не был найден.
  Узнав о цели Тьмы, пытающейся захватить страшный Шар, Лилоле сник.
  Когда Леур возвратился к своим друзьям, Икичия сразу сообщила ему, что Алус нашёл какую-то дыру в стенке грота. Сначала Леур как будто ничего не понял;
  "Я думал, что её давно завалило".
  "Кого?" - спросила Икичия.
  "Дорогу к свободе", - ответил Леур. - "Через этот тоннель мы выйдем из пещеры. Древние летописи гласят, что дорога эта имеет длину в 8 лиг. Мы пройдём эту дорогу за день. Тёмных сил нам бояться нечего", - Леур пересказал историю с шаром.
  Тотчас возник план спасения данников. Вскоре Леур начал действовать. За несколько раз Леур и Алус перевезли данников в грот. Все разместились на узкой площадке. В противоположной стене зияла дыра - узкая: человек пролез бы на четвереньках. Сама дыра была на высоте более 10 локтей. Данники залезали в дыру, становясь друг другу на плечи. Алус и Икичия поднялись средними. Затем, с помощью лекверовой верёвки, подняли последних данников. Леур сказал, что не может больше сопровождать данников. На прощание он сказал: "В Степной Империи не останавливайтесь - оттуда вас ещё могут выдать. Идите к Солнечному Замку и просите помощи у Касивера!"
  Бывшие пленники Тьмы стали подниматься по безконечным ступенькам.
  
  
Глава 7. МОГИЛЬНАЯ ДОЛИНА
  
  Каиверса хотела дойти до дома Лезаира - человека, тайком жившего в Луррурии и сочувствовавшего светлым силам. Он жил у южного подножия Мёртвых гор. Каиверса прошла уже половину пути, когда её поймали лаиры Белого Призрака. Она была отвезена в Безконечную Пещеру, где её допросили. Решив, что она не делала ничего плохого для Луррурии, она рассказала правду допрашивавшему лаиру. Лаир не поверил ей, но сказал: "Девочка, мы видим, что вредить ты нам не собиралась. Поэтому мы легко тебя накажем - пошлём вслед за человеком, которого ты искала. В Могильную долину.
  Каиверса содрогнулась - но поняла, что наказание действительно было лёгким. Её оставляли живой, да ещё и высылали из страны.
  Стражники отвели Каиверсу в тёмный зал, заставили её снять и отдать латы лаира. Затем привели к выходу из Безконечной Пещеры. Когда они вышли на свет, Каиверса увидела, что выход расположен в отвесной стене на высоте десяти-двенадцати локтей над тёмной поверхностью лужи. Лужа была по-видимому, глубокая - но небольшая. А за ней протянулось безжизненное каменистое пространство, ограниченное обрывом, имевшим в высоту более ста человеческих ростов. По отвесным стенам обрыва нельзя было подняться и на десять локтей.
  "Могильная Долина", - произнёс один из стражников с оттенком благоговения.
  Каиверса ещё раз взглянула на стражу.
  "Столкнуть - или сама прыгнешь?" - спросил второй стражник. - "Ночью не иди - множество призраков!"
  Каиверса обернулась к стражникам лицом, сделала шаг назад - и сорвалась с обрыва. Стражники не стали дожидаться, пока Каиверса вынырнет из лужи - и с сознанием исполненного долга пошли обратно, в мрачные чертоги Белого Призрака.
  Каиверса умела плавать - но горько-солёная вода не привлекала её как место для плавания. Выйдя на берег, она пошла в направлении северного обрыва, надеясь найти питьевую воду.
  Вскоре она поняла, почему долина именуется Могильной. Ни капли воды в ней не было. Весь день Каиверса шла по пустынной местности. Она очень устала и вспотела. Поняв, что в этот день не пройдёт больше и лиги, легла на большой камень.
  Каиверса проспала сутки, проснувшись под вечер следующего дня. Она кое-как встала и пошла дальше вдоль обрыва. Уже темнело, как Каиверса наткнулась на необычно светлый камень. Когда она толкнула его ногой, он легко покатился, хотя по размерам был немал. Увидев в камне отверстия, Каиверса поняла, что она пнула ногой череп. Рядом валялись несколько костей. Каиверса отошла от скелета. Пройдя несколько сот шагов, Каиверса увидела ещё один скелет. Скелет был свежий: когда Каиверса, превозмогая брезгливость, дотронулась до костей, она нащупала остатки хрящей. Каиверса вспомнила слова стражника насчёт призраков. После путешествия по Луррурии она не особенно боялась призраков, но решила, что лучше видеть их ночью, чем спать и подвергаться опасности быть убитой во сне. Кроме того, ночная прохлада облегчила ходьбу Каиверсе. Время от времени попадались скелеты. Идти было легко ещё и потому, что местность сама шла под уклон. Ранним утром Каиверса увидела самую низкую точку Могильной долины. В пяти лигах от обрыва была впадина с достаточно крутыми краями. На дне впадины застыла толстая корка соли. В соль намертво вплавились скелеты и кости. Кое-где были ещё свежие трупы, Каиверса догадалась, что после дождей во впадине скапливалась вода. Люди, сброшенные в долину, или сразу травились горько-солёной водой - или умирали от голода, не в силах покинуть водоём. Сезон дождей начинался только через месяц - и Каиверса не могла ждать его. Также она не могла пойти к впадине и поискать полезных вещей среди скелетов. Когда совсем рассвело, Каиверса укрылась одеждой и заснула. Она прошла уже двадцать лиг.
  Проснувшись вечером, Каиверса пошла вдоль обрыва дальше. Дорога была относительно лёгкой. Скелеты попадались всё реже и реже. Каиверса догадывалась, что немногие доходили туда, где теперь шла она. Пройдя несколько лиг, Каиверса наткнулась на ещё один скелет. При свете спутника этой планеты Каиверса увидела, что рядом со скелетом валялся объёмистый тюк. Когда Каиверса стала разбирать тюк, она поняла, что мертвец нёс слитки золота и всякие безделушки, снятые с других мертвецов. Из всего этого Каиверса взяла пустой бурдюк для воды, подзорную трубу, несколько золотых украшений, закупоренную чернильницу, перо, записную книжку мертвеца. Каиверса собрала то, что решила взять, в тюк - и пошла дальше. Под утро Каиверса дошла до резкого сужения долины. Между обрывами оставалось не более лиги. Насколько можно было видеть, далее ущелье не расширялось. Однако, дно ущелья было выше дна долины на половину высоты обрыва, вдоль которого Каиверса шла уже три дня. Каиверса решила, что не одолеет подъём до наступления жары. Она увидела какую-то фигурку, идущую вверх по склону - но посчитала это за обман зрения. Каиверса укрылась в тени большого валуна и стала читать записную книжку мертвеца. Первые страницы были заняты описаниями Безконечной Пещеры. Затем рассказчик стал вести счёт времени со дня сброса в Могильную долину. Здесь, по мнению Каиверсы, записи стали интереснее.
  "...день первый. Бросили в проклятую яму. Я шёл по самой жаре. Снял драгоценности с 4 мертвецов. Много стервятников.
  День второй. Жарче, чем вчера. Собрал много золота с мёртвых. Отогнал стервятников от одного тела, перевернул - а там такая девочка красивая. Была бы она жива!
  День третий: опять золото. Здешние мертвецы прямо-таки нашпигованы им. Взял много других полезных вещей. Золото очень мешает мне идти - но бросить уже жалко.
  День четвёртый. Вышел к Соляной впадине. Воды осталось на донышке. Из соляной корки ничего не выдерешь. Золото тянет вниз.
  День пятый. Не могу больше идти - жара. Надо было пойти вдоль южного обрыва - он дал бы тень. Я ненавижу золото. Оно остановило меня.
  День шестой. Допил последние капли воды. Налегке я бы пошёл - но золото держит. Думаю о той девочке. Отдал бы всё проклятое золото, чтоб она жила. Но я уже скоро буду с ней. Золото..."
  Прочитав записки мертвеца, Каиверса некоторое время ничего не предпринимала. Затем достала подзорную трубу и стала разглядывать склон. Сколько-нибудь сносной тропы не было, да и протаптывать её было некому. Немногие добирались до этого склона, а добравшись, каждый отыскивал свой собственный путь.
  Сначала Каиверса думала покорить склон ночью, но поняла, что сломает себе шею, если пойдёт в темноте. Каиверса взвалила тюк на спину - и пошла вверх. Сначала идти было легко. При повышении склон становился всё круче. Каиверса была вынуждена прыгать через ущелья, очень узкие и глубокие, а также населённые смертоносными мокрицами. К полудню Каиверса поднялась на склон и, взяв подзорную трубу, стала осматривать окрестности. На северо-западе гигантской дугой изгибался обрыв. Он упирался в гряду Тёмных гор. Каиверса увидела и отверстие, откуда её сбросили стражники и лужу, куда она упала, и каменистые пространства, усеянные белыми точками. Направив трубу чуть ближе, Каиверса увидела соляную впадину. Затем она стала рассматривать южный обрыв. Он был не ниже северного - но изогнут, а главное - он давал тень. Каиверса пожалела, что шла вдоль северного, а не южного обрыва.
  Затем она стала разглядывать пройденный склон. Каиверса убедилась, что выбрала лучший путь наверх. Другие дороги были круче и богаче расселинами. Переведя взгляд на дно ущелья, Каиверса удивилась: в лиге от неё лежал человек. Пройдя лигу к нему, она увидела, что человек не движется, но дышит. Каиверса нагнулась к нему. Спросила его, кто он. Человек ответил: "Лезаир". Он встал, но идти не мог. Каиверса отвела Лезаира в тень ближайшего камня. Лезаир был юношей лет 16, черноволосый и голубоглазый, ростом на пол-локтя выше Каиверсы. Насколько поняла Каиверса, юноша был сыном того Лезаира, который поселился в Луррурии 20 лет назад. Он был утомлён подъёмом, как и Каиверса, поэтому они легли спать. Проснувшись к вечеру, Каиверса разбудила Лезаира и помогла ему встать. Они пошли по ущелью на восток. За ночь прошли более 10 лиг. Встретили лишь два скелета. К рассвету они сильно устали и сразу легли. Лезаире рассказал Каиверсе, как он попал в Могильную долину. Они с отцом и жителем крайних восточных земель, укрывшимся от лаиров, жили в доме у южных отрогов Мёртвых гор. Как-то раз отец по неосторожности наткнулся на лаиров. Нескольких он убил, но остальные убили его и ворвались в дом. Лезаира-сына и его друга захватили в плен. Друга Лезаира отправили на рудники, а сам Лезаир предстал перед Кауичиром - Белым Призраком. Был страшный допрос. Лезаиру предлагали рудники в обмен на поклон Кауичиру и преданность. Лезаир отказался - и его сбросили в Могильную долину. Лезаир пошёл, в отличие от Каиверсы, вдоль южного обрыва. Он давал тень и возможность идти днём - но и служил отличным укрытием для ядовитых мокриц и прочих мерзких тварей. Лезаире дошёл до сужения долины почти одновременно с Каиверсой, хотя сбросили его на три дня раньше. Труднее было идти днём - на ночь Лезаир уходил от обрыва, чтобы его не достали мокрицы. Таким образом, Лезаир устал больше Каиверсы. В свою очередь, Каиверса рассказала Лезаиру о том, как сама выбиралась из долины. Затем показала записки мертвеца. Устав говорить, Каиверса и Лезаир заснули.
  Закат разбудил Лезаира. Он поднял Каиверсу - и они пошли по ущелью. Перед самым рассветом Лезаир и Каиверса увидели, что стенки ущелья резко раздвинулись. Посередине ущелья стоял огромный камень высотой в четыре человеческих роста. Из-под него вытекала струйка воды. Вытекая из-под отверстия в камне, вода наполняла широкую чашу в локоть глубиной. Из чаши вода текла ручейком вниз по склону, в направлении, противоположном ущелью. Сначала Лезаир просто не мог поверить в журчание - но затем упал к чаше, опустил лицо в воду, затем стал жадно глотать её. Каиверса, увидев это, улыбнулась, сняла тюк, легла на землю - и тоже стала пить. Затем она полностью залила бурдюк. Когда Лезаир оторвался, от воды, он тут же свалился и заснул. Рассветало. Каиверса взяла подзорную трубу и стала смотреть. На востоке находилось обширное озеро лиг 15 в длину и 10 - в ширину. До него было лиги две по прямой. Ручей из-под камня впадал в озеро. На севере в озеро впадала река. На юге река вытекала из озера по ущелью. За озером находился горный хребет. Между озером и горами раскинулись густые леса. Каиверса не могла различить там ни одной поляны, как ни старалась. Обрывы, ограничивавшие Могильную Долину, тянулись лиг на 10 на север и на юг от камня. Каиверса взглянула на северо-восток и увидела лигах в 20 город. Отчётливо были видны стены и башни города. Каиверса достала записную книжку мертвеца (она записала туда свой поход через Могильную долину). В книжке оставалось немало страниц - и Каиверса стала записывать на ней события из своей жизни. Она нарисовала горы, затем отметила каждое ущелье в них условными значками. За час Каиверса нарисовала подробную карту мест, видимых с камня. Затем Каиверса исследовала камень. На нём было высечено: "Мы вышли из Могнильной долины". Ниже шли высеченные подписи:
  "Алус Асул, 429 г.
  Лел Дало, 606 г.
  Кин Лиало, 690 г.
  Исидо Веро, 710 г.
  Лиаро Дес, 748 г.
  Камо Чисо, 845 г.
  Лиэгоре Лел, 867 г".
  Каиверса нашла среди камней стальное зубило и плоский твёрдый камень, разбудила Лезаира, встала ему на плечи и вырубила надпись:
  "Каиверса Лиале и
  Лезаире Чен-сын.
  343 день 870 года"
  Оставив таким образом память о своём переходе, Каиверса и Лезаир спустились вдоль ручья к озеру. Каиверса рассказала Лезаиру, что видела город. Она предложила ему вместе идти туда, говоря, что тамошние люди должны им помочь. Весь день Каиверса и Лезаир шли по берегу Озера к северо-востоку. Заночевали они на берегу озера. Каиверса собрала ягод - и они поужинали. Проснувшись, Лезаир и Каиверса опять пошли к городу. Дошли они до впадения реки в озеро. Затем стали подниматься по правому берегу. Лезаира поразила безлюдность местности. Вскоре на это обратила внимание и Каиверса. Когда они дошли до древнего моста через реку, пустынность местности стала совершенно очевидной. Ни одна лодка не плыла по реке или озеру - да и дороги были пустынны и кое-где заросли. Около моста Лезаир и Каиверса снова заночевали. Утром они вошли в город. Сразу им стало ясно, что в городе давно никто не жил. Трудно было предположить и, что жители просто покинули город, облюбовав себе какое-нибудь иное место для поселения - на улицах то тут, то там лежали полуистлевшие кости. Лезаир и Каиверса зашли в ратушу. В книгохранилище они разыскали городскую летопись. Последняя запись гласила: "Язвой поражены последние горожане". Она была датирована 485 годом. Чуть раньше в летописи было записано: "...бургомистр где-то достал свинцовый шар. Жена и дочь его первые заболели моровой язвой". Лезаир рассказал Каиверсе про свинцовый шар. Шар приносил богатство и благоденствие владельцу - но делал несчастными всех окружающих. Лезаир сказал, что шар был захвачен и похоронен в Горах Ужаса Касивером, светлым волшебником Прикичивирии. "Но сейчас к Шару подбирается Тьма", - добавил Лезаир. Каиверсе стала понятна причина страшной эпидемии. Она хотела спросить, что будет, когда шаром завладеет Тьма - но побоялась.
  Из ратуши Лезаир и Каиверса направились в арсенал. Там они выбрали кольчуги и другие доспехи - а также мечи, кинжалы и щиты. Теперь они могли не бояться хищников. Каиверса раздобыла котелок, несколько ложек и нож. Лезаир и Каиверса не стали оставаться в мёртвом городе и одной ночи. Переночевали у реки. На следующий день они сплели лодку из тростника. Спустили лодку на воду, нагрузили собранными припасами, сели сами - и поплыли по течению, доверившись судьбе. Один раз причалили, Лезаир сделал вёсла из молодых деревьев, так как опасался отсутствия течения на озере. Спустившись в озеро, Лезаир и Каиверса поплыли вдоль западного берега. Когда они проплывали рядом с устьем ручья, текущего из-под камня, большая кошка прыгнула в воду и подплыла к лодке. Когда она залезла в лодку, Каиверса увидела, что это рысь.
  "Леквер", - отрекомендовался гость.
  
  
Глава 8. ДОРОГА К КАСИВЕРУ
  
  Алус насчитал тысячу ступенек. Затем тоннель стал пологим. Леквер шёл впереди. Тоннель был однообразным - но чудовищ в нём не было. Он ещё помнил Светлого Правителя Касивера, хотя тот был здесь 378 лет назад. Тот, к кому они теперь стремились, захоронил где-то здесь свинцовый шар. Алус рассказал своим спутникам о том, сколько зла сделал этот шар и какую неограниченную власть даёт он своему владельцу. Царь Зла жил в теперешней Исдасии до 56 года, когда его победил Касивер Пресветлый. Царь Зла сгинул в морских пучинах. Его давний подручный Кауичир сбежал в Луррурию и обосновался там. Он хотел завладеть шаром - но знал, что Горы Ужаса недоступны для него. Розысками шара занялась Тьма.
  Алус заметил в стене тоннеля нишу. В ней тускло блестел шар. Он сразу догадался, что это был за шар. Остановив спутников, Алус показал им шар. Касивер захоронил шар без особых уловок, но Тьме и даже Кауичиру войти в коридор было нельзя. Тоннель был освещён серебристым светом, который остался от Касивера. Светлые чары действовали 375 лет. Шар лежал уже на три года больше. Тьма этого не знала, в отличие от Кауичира. Поэтому надо было взять страшный Шар, пока Кауичир о нём не вспомнил. Двое из спутников Алуса взяли шар и понесли его.
  Алус поинтересовался, почему девушки не стали наложницами призраков. Аоувира ответила, что так Тьма наказала призраков за побег Алуса и Икичии.
  Алус и спутники вышли из тоннеля в середине дня. Здесь Леквер сказал: "Я оставлю вас. Мне надо идти очень далеко - за Луррурию. Я был там в прошлом году. Мне надо найти священную книгу заклинаний против Зла. Она была утеряна Касивером в 492 году, когда он отнял Шар у одного проходимца. Когда я привезу книгу Касиверу, он сможет уничтожить Зло в Горах Ужаса. В Книге есть многое про Зло и про способы его уничтожения. Книга нам очень поможет". Алусу было трудно отпускать друга и спасителя - но Леквер настаивал. Алус отпустил его, но долго потом думал о Леквере.
  Теперь, когда путники были обязаны нести Шар, они не могли появляться в городах. На третий день они подошли к городу Даял. Здесь они впервые поссорились между собой. Алус и несколько его друзей хотели отдать Шар Касиверу, а другие намеревались завладеть Шаром. В конце концов, Алус, Лилоле, Киантан, Икичия, Аоувира и Даилия тёмной ночью покинули остальных, взяв Шар. На берегу они стянули рыбачью лодку и отплыли в море. Остальные пошли дальше к Светлому Правителю. На границе прекрасной Чеваллуры и владений Касивера их остановила страшная весть: Светлый Правитель переродился.
  Последние годы Касивер усиленно готовился к штурму Луррурии. Проникая всё дальше в замыслы зла, Светлый Правитель сам проникался злом. И осенью 870 года своего правления Касивер понял, что Зло - цель его жизни. За два месяца он объявил вне закона светлую магию, потребовал верности соседей, а непокорившихся решил сломить. Весть о перерождении Касивера повергла в ужас народы Прикичивирии. Исдасия, Чивириоя, Каривия, Островная Империя и Меарика установили союз для отпора всем внешним силам, в том числе и Касиверу. Горная Империя Гномов и Чеваллура с грустью признали свою зависимость от Касивера. Жители Загорья остались нейтральными. Заречье осталось зависимым от Тьмы. Труднее всего было жителям Степной Империи. Юг её был зависим от Луррурии и Тьмы, север же попал под влияние нового Касивера. Фактически, страна разделилась надвое. Назревал конфликт между подчинившимися Касиверу и оставшимися свободными народами. Кауичир ждал войны, чтобы затем покорить ослабевших соседей.
  Бывшие пленники Тьмы остановились в Чеваллуре и рассеялись по её полям и лесам. Лишь один Акуи Далу Лел не остался в Чеваллуре, а поспешил выбраться из ловушки. Он дошёл до города Килч на севере Чеваллуры. Дальше на север были леса. Мало кто бывал там. Побывавшие там говорили, что на севере леса упираются в горный хребет. Далу рассудил, что перебраться через горы - лучший способ бежать из Чеваллуры. Не мешкая, он вышел из города. Тридцать лиг пути по узкой тропке, протоптанной вдоль речки, он преодолел за день. К вечеру местность стала быстро повышаться. Далу вышел к подножию гор. Перейдя через цепь холмов, Далу обнаружил ещё одну реку, текущую в узкой долине между цепью холмов и горами. У воды он заночевал. Наутро Далу пошёл вниз по течению. Встретив рощу, он срубил два дерева прихваченным топором и перекатил их к воде. Затем связал их лозами и укрепил досками. Выстрогав шест, он спустил плот на воду.
  Река, по которой поплыл Далу, через много лиг впадала в то самое озеро, где Леквер встретил Лезаира и Каиверсу. Сам Далу этого тогда не знал - но рад был ускользнуть из владений Касивера. Он сидел на плоту и придумывал стихи - это была его страсть. Далу исключительно любил быть в одиночестве. Главное достоинство одиночества, по его мнению, состояло в том, что никто не мог нарушить хода его мыслей. На своей родине Далу редко был один. К нему обращались родители, братья, друзья и девушки. Далу, в отличие ото всех них, не находил удовольствия ни в разговорах, ни в еде, ни в веселье. Он предпочитал покой и созерцание. Девушка, назначенная ему в пару, не считала нужным уважать Далу. Считая себя человеком свободным, она не стеснялась издеваться над ним, кокетничая с прохожими, считая его обязанным ей лишь потому, что она досталась ему в пару. Сам Далу не считал эту девушку своей суженой и не стремился быть с ней рядом. При первой возможности Далу оставил её.
  Река оказалась удобной: глубокой, без порогов, с пологими берегами. К концу дня Далу выплыл в длинное и узкое озеро, которое отличалось от реки лишь отсутствием быстрого течения. Как человек, несведущий в речной навигации, Далу сильно испугался, что его может не вынести на берег, а кружить по озеру безконечно. Но плот за полночи проплыл расстояние до запруды, образовавшей озеро. Это был оползень: с некогда высокого холма осыпалось столько земли, что её хватило бы на два более низких холма. Река промыла в плотине русло, по которому плот мог спуститься, не задев за берег или дно. Но Далу решил не рисковать и пошёл по берегу, пустив плот по течению воды. Под плотиной образовалось озерцо; плот был вынесен туда и прибит к берегу. Далу прыгнул на плот и оттолкнулся шестом от берега. Река понесла его дальше. К утру Далу был уже на более-менее равнинной территории, лишь на правом берегу, вдали, виднелись горы. Далу заснул на плоту. Местность была совершенно пустынная, и бояться было, как и думал Далу, некого. Ночью он проснулся. Горы были гораздо ближе к реке, чем прошлым утром. Далу стал вспоминать всё, что знал о свинцовом шаре. Главное его свойство состояло в том, что каждый хоть раз прикоснувшийся к нему получал безсмертие. Этим свойством Далу воспользовался. Второе свойство состояло в том, что прикоснувшийся становился неуязвим в бою, а его оружие приобретало волшебную силу. Третье свойство состояло в том, что владелец шара вначале получал власть над тёмными силами, а затем становился их рабом. И это погубило много людей. Далу вспомнил легенду четырёхвековой давности о городе Лулсурне Великом.
  Бургомистр этого города охотился в горах и забрёл в пещеру. Там он нашёл свинцовый Шар. Когда бургомистр возвращался в Лулсурн, под ним издох конь. Бургомистр донёс шар в город. Получив власть над тёмными силами, бургомистр требовал золота. И оно шло. В городе началась чума. Первыми, как говорят, умерли жена и дочь губернатора. Он очень любил их - но всё же меньше, чем золото. Затем чума пошла по городу. Все жители умерли. Но подвалы бургомистра были полны золота. Сам бургомистр получил безсмертие - и встал на защиту Шара и золота. Ему подчинялась армия призрачных воинов. Семь лет никто не отваживался появляться вблизи вымершего города - ему отрубали голову и кидали её в слитки золота, принадлежащего бургомистру. В 492 году сам Касивер с большой армией направился к Лулсурну Великому. Там он победил тёмное воинство, отобрал шар - но полностью исчерпал заклинания против зла из волшебной книги - и она перестала быть видимой. Касивер потерял её после боя. Но сейчас, после измены Касивера, книга вновь стала видимой. Ею завладел безсмертный бургомистр. Этого не говорилось в легенде - но Далу об этом догадывался.
  Несколько дней плыл Далу по реке. Ничто не нарушало его одиночества. Река несла его всё дальше и дальше на юг. Местность стала полупустынной. Всё реже по берегам реки росли деревья. По обоим берегам возвышались гряды холмов. Затем с одной стороны показалась горная цепь, а с другой - обрыв. Далу плыл к Лулсурну Великому.
  
  
Глава 9. БИТВЫ ВЕЛИКИХ
  
  После перерождения Касивером завладела мечта о возвращении свинцового шара. Он отлично помнил, где захоронил шар - и когда закончился срок действия его чар. Честолюбие и жадность возрастают в геометрической прогрессии. Если жадному крестьянину хочется присоединить соседний надел, то властелин половины мира меньше, чем на другую половину не согласится. Таков был Кауичир, таков стал и Касивер. Оба стали собирать войска. Кауичир надеялся стравить своих врагов с севера - и напасть на них, когда они ослабеют в борьбе друг с другом. Он не учёл притяжения шара для Касивера. Касивер же заключил мир со своими врагами из Исдасии, Чивириои, Каривии, Островной Империи, и Меарики, собрал войско из Горной Империи Гномов, своих коронных владений, Чеваллуры и Степной Империи - и двинулся к месту, где он захоронил Шар. Собравшись в Солнечном Замке в первый день 871 года, армия двинулась на восток через Каируару, Ивирсию, Лургу, Айрчису, и Даял. Затем из Курсвуда подошла армия Степной Империи, точнее - той её части, которая была и теперь под властью Касивера. Дорога к Курсвуду заняла семь дней, до входа в Пещеру Тьмы - ещё три дня. Войско состояло из 10 тысяч человек и двух тысяч гномов. Оно расположилось на отдых у входа в страшную дыру. Тот, кто раньше был Светлым Касивером, теперь стал мрачен и зол. Это был высокий белобородый старик в тусклых латах. Густые серые усы полностью закрывали рот. Малиновый тюрбан прикрывал лысину, появившуюся при перерождении. Иногда он подходил к входу в пещеру. Изнутри ему слышался гул.
  Кауичир тоже готовился к овладению шаром. Его страшное воинство, состоявшее из лаиров и прочей разной нечисти, вышло из Луррурии в последний день 870 года. На пятый день страшное воинство достигло Кига. Людей в городе не оказалось - прослышав об измене Касивера, последние жители города сбежали в Загорье. В Киге войско разделилось. Часть пошла на северо-запад, к северному входу в пещеру Тьмы, а другая на юго-запад, к южному.
  Леквер рассказал своим спутникам, зачем он пришёл в окрестности мёртвого города. Книга заклинаний не заинтересовала Каиверсу, занятую разглядыванием берегов но Лезаир вступил с Леквером в жаркий спор. Леквер настаивал на том, что книга должна быть передана Касиверу, Лезаир же хотел воспользоваться ею сам. Леквер, веривший в Светлого Властителя, не мог понять самонадеянности простого юноши, решившего воспользоваться Книгой самого Касивера. Каиверса, уже долго наблюдавшая за спором, заявила, что Книги у них нет - и её ещё надо достать, а потом уж спорить о том, кто воспользуется ею. Леквер согласился с Каиверсой, а Лезаир спросил Леквера, зачем ему понадобилась книга. Леквер рассказал о своих друзьях, несущих шар к Светлому Властителю. Когда Леквер рассказывал о том, как нашли шар. Лезаир вздрогнул и перебил его: "Ты говоришь, Алус взял шар и понёс его к Светлому, как ты его зовёшь, Властелину? Не надо было этого делать!" - "Почему?" - спросил Леквер. - "Кауичир не может видеть сквозь горы. Он не знал, где точно находится шар. Теперь, когда твои друзья вынесли шар на белый свет, Белый Призрак вновь может знать, где находится шар - и ему ничего не стоит перехватить его", - объяснил Лезаир. Леквер испугался, но затем заметил, что шар они несут к Касиверу, Светлому Властелину. Лезаир покачал головой: "Сомневаюсь я в его светлости, если он за многие десятилетия пальцем не пошевелил, чтоб выгнать Тьму из гор". Леквер не нашёл возражений, хотя ему и казалось, что действиями Светлого Властелина руководит таинственная и непознаваемая сила. Леквер верил в Касивера.
  Когда Кауичиру приходилось рассказывать о цели похода, он всегда говорил солдатам: "Мы идём разбить Касивера, так неосмотрительно покинувшего свою действительно неплохую крепость". Истинная цель воинства состояла в другом: ему надо было помочь Белому Призраку в захвате Шара. Кауичир считал, и вполне справедливо, что переродившийся Касивер, потеряв к тому же и волшебную Книгу не сможет сохранить добытый шар в своих руках, даже если за это дело сложат головы все люди Прикичивирии. В походе Кауичир заметил одним из десятков своих чувств, что Шара в Горах Ужаса больше нет. На разведку Кауичир послал своего подручного Бурого Призрака, который славился тем, что придумал жесточайшие из пыток, практикуемых в камерах Безконечной пещеры.
  Лодка Алуса по его расчётам приближалась к владениям Светлого Властелина. Уже два дня Алус, Лилоле и Киантан поочерёдно гребли к северо-западу - но земли всё ещё не было... Последней землёй в их поле зрения был небольшой город Каириурия, принадлежащий Степной Империи. Ночью все улеглись спать, оставив Икичию на вахте. Около полуночи она увидела огни на горизонте. Разбудив товарищей, она заявила, что это огни города Кичивии.
  "Я была там", - ответила она, когда Лилоле спросил, откуда она знает, что это - Кичивия. Через два часа они высадились неподалёку от города, вытащив лодку на берег. Затем Лилоле, Икичия, Аоувира, и Даилия стали говорить о разном, сидя в Лодке и сторожа Шар, а Алус и Киантан пошли в город. В сущности, этот заштатный городок Каривии мало чем был бы интересен, если бы не дал названия Кичивийскому морю - и всей Прикичивирии. Алус и Киантан зашли в него только затем, чтоб разузнать последние новости. Вопреки ожиданиям друзей, кабаки и таверны были закрыты - и светились лишь окна домов. Время было далеко за полночь, и друзья немало удивились тому, что обитатели города одновременно запалили свет во всех окнах - что-то было неладно. Алус и Киантан немного посовещались, а затем подошли к первому же дому и постучались в дверь. Внутри началось какое-то шуршание, затем из щели высунулся нож. Киантан ударил кулаком по лезвию и согнул его. Послышался тонкий голос: "Что надо?" Алус ничего не мог ответить, но Киантан, будучи человеком неостроумным, выпалил: "Сведений!" Из-за двери тот же тонкий голос прошептал: "Пошли вон!" Киантан отбежал, разогнался - и ударил ногой в дверь. Дверь раскололась на отдельные доски. За столь кардинально расформированной дверью испуганно озиралась по сторонам розовощёкая девчонка с рукоятью ножа в руке. Киантан поднял ладонь в знак того, что юная хозяйка не разделит печальной участи двери. Девчонка не имела настроения называть своё имя, хотя Киантан тут же представился. Алус быстро сообразил, насколько безопасно вваливаться среди ночи в дом к девочке. Алус понял, что кроме неё, никого в доме нет - иначе бы нож взял мужчина, или парень. Алус боялся другого - того, чего боялась девочка. "Сейчас кто-нибудь придёт, дверь выломана этим придурком, а мы окажемся в роли защитников незнакомой девчонки, которая к тому же может не подойти под мой идеал и ответить чёрной неблагодарностью", - таковы были его мысли. Алус подумал, что стоит убраться, пока не пришли те, кого боялась девочка. "Здравствуйте", - начал Киантан. - "Вы не скажете, почему так удивлены нашим присутствием?" - Девочка замялась, но проговорила: "Ты не призрак?" Прежде, чем она что-нибудь сделала, он приложил свою ладонь к её щеке. Видимо, ладонь показалась ей тёплой, и девочка уже без страха спросила: "А вы не боитесь призраков? Они вас сто раз поймают по дороге!" Алус и Киантан не знали, что призраки сторонятся людей, прикоснувшихся к Шару, так как чувствуют их власть над собой, а девочка не имела понятия, что эти парни имеют какое-либо отношение к шару, и другим атрибутам Царя Зла. Воцарилось недолгое молчание. Киантан спросил девочку: "Слушай, как тебя зовут?" - "Лиана", - ответила она. "Поверим?" - как бы спросил Киантан у Алуса. Алус кивнул. Он думал не о том, как любезничать с девчонкой, которая оказалась без двери по их воле, а о том, насколько опасны призраки - и стоит ли задерживаться у этой самой Лианы. Несмотря на то, что Алус не бывал решителен с незнакомыми девчонками, он всё же задал вопрос по существу: "Слушай, а чем опасны эти твари, откуда они взялись, чего хотят - и как от них защищаться?" Киантан тут же сказал Лиане: "Мой друг Алус. Любить и жаловать как Светлого Властелина". Лиану как будто кипятком ошпарили. Она ответила: "Опасны тем, что живым ты от них не уйдёшь, взялись неизвестно откуда, чего хотят - это ты у них спроси, а как защищаться - это ваше дело. Я вот не смогла даже дом от двух парней защитить, может быть вы теперь что-нибудь получше придумаете, чем ломать чужую дверь?" Вопреки худшим ожиданиям Киантана, Алус не взорвался, а даже улыбнулся: "Живым я и от Белого Призрака уйду, взялись из Гор Ужаса, хотят - нас, а защититься от них можно, обратившись к Светлому Властелину". Лиана подпрыгнула: "Так ты из Гор Ужаса?" - "Да, и Киантан тоже", - спокойно ответил Алус. Лиана тихо и задумчиво проговорила: "А к Светлому Властелину не ходите. Там в последнее время что-то неладно. Говорят, он переродился. Некому теперь нас защищать!.." - и она заплакала, утирая слёзы рукавом. "А я?" - после некоторого молчания спросил Алус. "Слушай, малышка, не плачь - мы действительно защитим тебя!" - сказал Киантан. Алус и Киантан рассказали Лиане о себе и своих друзьях. Затем предложили идти к остальным. Лиана уже знала, что Алус и Киантан касались шара, и их призраки не берут. Но она боялась за себя до тех пор, пока Киантан не объяснил ей, что с ними и её не тронут, а одна она пропадёт в своём доме с выбитой дверью. Как бы между прочим Алус поинтересовался, почему кроме Лианы дома никого не было и почему в городе повсюду горит свет. "Мои родители и сёстры убиты призраками, а братьев забрали в войско, если вдруг нападёт Касивер. А жгут свет, потому что думают, что призраки боятся света - и не тронут. А те идут прямо на свет. Их даже и не видно", - ответила Лиана. На берег все трое вышли к утру. У лодки по-прежнему сидели Лилоле и девочки. Икичия и Аоувира рассказывали друг другу истории. Лилоле лежал рядом, крепко обняв Даилию одной рукой за плечи - и подложив ей под голову другую. Оба досматривали третьи сны. "Икичия!" - окликнул её Алус. Икичия посмотрела на Алуса, Киантана и их спутницу. "Знакомьтесь, это - Лиана, а это - Икичия, Аоувира, Лилоле и Даилия". Лиана не была ознакомлена с обычаем представлять спорящих, чем не смутился представивший их Алус. - "Рекомендую любить и жаловать". Икичия и Аоувира холодно пожали руку Лиане.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Перед Кауичиром, шедшим с северной армией, возникла проблема. С одной стороны, он мог отправиться грабить города Степной Империи, рискуя потерять время и выпустить своего противника из ловушки, коей была пещера Тьмы. С другой - он мог пойти за Касивером, загнать его в пещеру - и атаковать с двух сторон. В победе он не сомневался. Кауичир выбрал второй путь. Его армия шла к пещере тьмы с севера и с юга. Кауичир надеялся истребить армию Касивера в тоннеле где тот когда-то спрятал шар. Волшебство, не пускавшее Кауичира в пещеру, кончилось, а переродившийся Касивер ничего не сможет поделать. На тропе Зла он новичок. Кауичир с грустью подумал о своём наставнике - Царе Зла. "А ведь этот старик оказал мне крупную услугу, убрав наставника. Теперь я - Царь Зла!" - думал Кауичир. Через грифов и воронов Белый Призрак согласовал свои действия с Тьмой, взявшей на себя Южную Армию. Клещи, задуманные Кауичиром, смыкались.
  Будущая жертва, Касивер, колебался у зияющей двери входа в пещеру. Наконец он принял решение. "Вглубь!" - прокричали вестовые. Армия закатывалась в нору. Через час после того, как последний воин Касивера вошёл внутрь, к входу подскакали передовые всадники Кауичира. Белый Призрак не медлил. "Внутрь!" - скомандовал он. Ещё одна армия вкатилась внутрь. В это же время Тьма расквартировала третье войско в своих апартаментах. Погоня за Касивером началась. Его воины слышали сзади гул - и понимали, что кто-то из них не вернётся домой. Но никто из них не мог представить, что погибнут все. Касивер же надеялся на шар: теперь, когда Касивер - раб Зла, шар должен был помочь ему. Армия почти бегом продвигалась по тоннелям. Трудно вообразить, что случилось в душе Касивера, когда он увидел, что шара в заветном месте больше нет. Поняв, что армия его обречена, он обратился в привидение и вылетел наверх, на вершины гор тем же путём, каким спускались Алус и Икичия. Тут первые воины призрачного воинства подошли к армии, оставшейся без предводителя. Люди и гномы побежали. Лаиры рубили их. Подбежав к отверстию, через которое поднимался Алус со спутниками, воины бросались в воды - и плыли вниз по течению. Часть из них попала в нижние каменоломни, где их добили воины подоспевшей Тьмы, часть проплыла далее, в Мертвецкие пещеры. О том, что с ними случилось, рассказать нельзя. Человек, узнавший, что происходит в Мертвецких пещерах, сходит с ума. Одно ясно: никто, кроме Касивера, в живых не остался. Белый Призрак победил. Как он и предполагал, Шар был выкраден. Через несколько дней после победы армия Кауичира пошла на Степную Империю. Но сам Белый Призрак не забывал ни на минуту, что главная цель - не грабёж слабого государства, а овладение Шаром.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Несмотря на все свои разногласия, Лезаир и Леквер решили, что первоочередная для них задача - овладение Книгой. Леквер помнил легенду о бургомистре до мельчайших подробностей, например таких, как предсказание: "378 лет Книга будет ничья, один день - бургомистрова, а потом - тех, кто не упомянут в легенде". Леквер популярно объяснил что это могут быть и они с Лезаиром и Каиверсой.
  Лодка пристала к берегу у того места, где река вытекала из озера. Все трое пошли по восточному берегу озера на север, к Лулсурну Великому, где их не ждал бургомистр. Он не знал о посещении города Лезаиром и Каиверсой. Вообще-то, бургомистр мало что знал. Знание не входило в его интересы. Никто живой не наведывался в город уже много лет - и наблюдательность бургомистра притупилась. Он бродил по подвалу казначейства - и пересчитывал богатства, полученные им при грабеже города. Даже Касивер не отобрал у бургомистра сокровищ. В первые десятилетия своего пребывания в мёртвом городе бургомистр выходил за городские ворота и ходил по окрестностям. Теперь он привык к подвалу. Он совершенно не старел и не слабел с того момента, когда в первый раз дотронулся до шара, но ему становилось всё скучнее обитать в подвале. И, через день после визита Каиверсы с Лезаиром в город, бургомистр вновь вышел из подвала. Сначала он бродил по зданию казначейства, затем вновь вышел на улицу, и прошёл к арсеналу. Бургомистр не обращал никакого внимания на бренные кости своих бывших сограждан. Он прекрасно знал, что ничего опасного в костях не содержалось. Кроме того, у него было много времени, чтобы привыкнуть к мертвецам. Войдя в Арсенал, бургомистр сразу же заметил отсутствие некоторых доспехов. По количеству изъятых со времени последнего его посещения кольчуг, бургомистр понял, что в Арсенале были не менее восьми человек. Мечей и кинжалов было взято больше, чем на восемь человек, но бургомистр понял, что в пустынной стране одним мечом на человека не обойтись. На стене был толстый слой пыли, на полу лежала пыль и грязь. В них отпечатались следы, оставленные не более, чем тремя человеками. На месте двух кольчуг тоже не было пыли. Из этого следовало, что некие двое были в Арсенале совсем недавно. Бургомистр особенно не обезпокоился - он не был уверен, что кто-нибудь осмелится остаться хоть на ночь в городе, улицы которого усеяны костями как булыжниками. Бургомистр надел латы и стал красоваться в них, не подходя однако к какому-либо из водоёмов города, опасаясь свалиться туда в тяжёлых латах, поэтому ему пришлось искать зеркало. Первое попавшееся зеркало было вдребезги разбито шлемом, свалившимся с головы бургомистра. Перед вторым он вдоволь повертелся. Затем бургомистр позаимствовал меч, щит, копьё и другое снаряжение. После этого бургомистр зашёл в один из домов. Там он не нашёл ничего интересного для себя. Он пошёл в книгохранилище. Там разыскал летопись, которая его заинтересовала тем, что была раскрыта на последней странице. Можно было бы предположить, что в таком виде её оставил летописец, но слоя пыли на страницах не было. Кто-то заходил в город не далее как месяц назад. Бургомистр выходил уже из залы, когда увидел толстый фолиант. Он сразу же понял, что это была за книга - он не спешил прикасаться к ней и брать её в руки. У него были вполне разумные опасения, что книга уничтожит его при попытке её прочитать. Но когда он немного напряг память, он вспомнил, что по легенде книга становится видимой лишь после перерождения Касивера. После этого события книга безопасна. Бургомистр взял Книгу, имея намерение сжечь её. Но раскрыл. Раскрыв её, он стал читать - и сидел около суток над заклинаниями. Много полезного он прочитал - но из приводимых легенд понял, что владеть книгой будет только один день. Это его не огорчило, так как он подумал, что книга после прочтения вновь исчезнет.
  Дверь книгохранилища заскрипела. Вошли Каиверса, Лезаир и Леквер. Бургомистр оглянулся, встал и взял меч. Минуту они не двигались. Затем бургомистр шагнул к ним. Каиверса выхватила меч и подбежала к бургомистру. Тот размахнулся и ударил по мечу девушки, отчего последний раскололся надвое. Меч бургомистра от слишком сильного размаха вырвался из его рук - и, отлетев, вонзился в деревянный пол. Каиверса воткнула остаток меча в грудь бургомистру по самую рукоять. Тот пошатнулся от толчка - но не упал. Сзади подбежал Лезаир - и отсёк мечом бургомистру полголовы. Мозги потекли по спине чудовища. Но он был безсмертен - и пока существовало его тело - бургомистр оставался жив. Леквер вскочил на голову бургомистра - и принялся яростно лакать текущие мозги. Белая масса текла по его усам, брызгала во все стороны. Леквер урчал. Но бургомистр взял табуретку - и сильно ударил Лезаира ножкой по голове. Тот упал, попутно ударившись спиной об угол стола. Каиверса оказалась один на один с чудовищем. Только ловкость и проворство могли её спасти.
  Около моста Далу пристал к берегу и пошёл в сторону Лулсурна. Он не имел каких-либо твёрдых намерений - но город его заинтересовал. Во-первых, ему хотелось позаимствовать в арсенале оружие, во-вторых, он заинтересовался Книгой. Бургомистра он не боялся - и не считал чем-то ужасным встречу с ним. Он знал, что бургомистр его, Далу, не убьёт.
  Дойдя до ворот города, Далу взял крупный камень. Идти среди многочисленных костей - и целых скелетов было неприятно, но безсмертному Далу эти атрибуты смерти не внушали ужаса. Наконец Далу дошёл до здания Арсенала. Там он позаимствовал оружие и доспехи, заметив, что кое-кто незадолго до него побывал здесь. Ко всему прочему, Далу прихватил кусок недавно разбитого зеркала. Затем Далу пошёл в книгохранилище, надеясь найти там что-нибудь для себя интересное. Поднимаясь по лестницам, он услышал шум. Дверь была открыта - и Далу увидел в высшей степени странное и дикое зрелище: на табуретках сражались девушка в доспехах и бургомистр, у которого рукоять меча торчала из груди, а полголовы было снесено - и большой рыжий кот, сидевший у него на остатке головы, лакал мозг. У пояса Далу был прикреплён бутыль с подсолнечным маслом, взятый ещё в Килче. Далу берёг масло - но это был не тот случай. Далу крикнул: "Кот, прыгай!"
  Леквер тотчас же спрыгнул с бургомистра. Далу замахнулся - и кинул бутыль в голову чудовища. Бутыль разбился - и бургомистр с ног до головы оказался в масле. Он не успел даже оглянуться. Далу страшно сверкнул глазами. Искры достали до чудовища - и в следующий миг бургомистр вспыхнул как факел. Каиверса растерянно взглянула на Далу - и вложила табуретку под стол. Через несколько секунд от чудовища осталась лишь горстка пепла, но деревянный пол, также облитый маслом, не загорелся. Бургомистра больше не было. Книга стала принадлежать тем, кто не упомянут в легенде.
  Каиверса тихо подошла к Далу - и пожала его руку. Леквер мурлыкнул что-то о том, что город теперь принадлежит им. Только Лезаир ничего не видел. Далу и Каиверса вынесли Лезаира на свежий воздух; там его стошнило. Он открыл глаза, и спросил Каиверсу, кто это с ними? Далу представился. Узнав о гибели бургомистра, Лезаир поблагодарил друга. Особенно обрадовались Далу и Леквер. Леквер рассказал Лезаиру, и Каиверсе о том, как был добыт шар - и о роли Далу во всём этом деле. Затем Далу и Леквер рассказали друг другу и своим общим друзьям о том, как добирались до Лулсурна, а Далу поведал страшную весть о перерождении Касивера. Затем все трое занялись Лезаиром. Его перенесли на один из верхних этажей здания книгохранилища, в бывшую комнату книгохранителя. Там Каиверса ухаживала за раненым. Леквер и Далу целыми днями пропадали в книгохранилище. Прежде всего, они прочитали Книгу Касивера. Выучив многие заклинания наизусть, они изрядно набрались знаний в области белой магии. Книгу эту, как и все сколько-нибудь интересные книги, Далу вынес наверх. Раз в два дня Далу и Леквер ходили собирать съедобные плоды и целебные травы за городом. В общем, жили они неплохо. В один прекрасный день Далу, роясь в рукописях и фолиантах, наткнулся на тонкую тетрадку, не помеченную ни именем автора, ни названием. Раскрыл он её по чистой случайности, но он не мог бы её не раскрыть - уж слишком необычно она выглядела среди толстых книг в кожаных переплётах. На первой же странице он увидел великолепный портрет девушки. Если бы Далу точно знал, что девушка эта жива, он бы по всему свету принялся её искать. Но архивная пыль наложила на мысли Далу страшный оттенок. Он мог равнодушно смотреть на лица государственных мужей, полководцев, светских дам, живших несколько столетий назад, но всё его сознание протестовало против того ужасного факта, что девушки этой больше нет. Милое застенчивое лицо, обрамлённое густыми тёмными волосами, изумительный прямой нос, внимательные глаза - всё это было так прекрасно, что Далу не мог представить, что этой девушки нет уже несколько столетий. Даже мысль, что эта девушка стала потом прекрасной дамой, вышла замуж за достойного рыцаря - и состарилась в кругу взрослых детей и очаровательных внучат - даже она не очень-то утешила бы Далу, но тут и этой надежды не было - под картинкой значилось, что это - дочь того самого бургомистра, которого он, Далу, убил всего несколько дней назад. Но ещё больше Далу опечалился, когда понял: это - личный дневник той самой девушки. Далу прочитал несколько страничек - но не смог читать дальше. Но кое-что он нашёл интересным - девочка сообщала, о таких подробностях страшной эпидемии, какие не упоминались ни в какой из переслушанных им в последние дни от Леквера легенд. А на последней странице он увидел ошеломляющие строки: "Я заканчиваю эту тетрадку. Теперь умерли почти все, только отец здоров и веселее, чем обычно. Я приняла решение. Я ухожу из этого города. Я пойду через Могильную Долину и Луррурию. Лишь 56 лет тому назад Алус Асул вышел ОТТУДА. Я пойду ТУДА. Знайте: я не умерла от чумы, а ушла из страшного города.
  Лиана".
  Долго Далу ничего не говорил и не слышал. А затем он поднялся к своим друзьям и тихо произнёс, показав им портрет: "Я люблю её - и сойду с ума, если не разыщу её!"
  
  
Глава 10. ОБОРОНА СОЛНЕЧНОГО ЗАМКА
  
  Алус и Киантан стащили лодку в воду - и все остальные туда пересели или были перенесены. Алус встал у руля, а Лилоле и Киантан приналегли на вёсла. Их путь лежал к Солнечному Замку. Алус и Лиана убедили спутников, что оставаться в мёртвом городе нет смысла. Но прежде, чем отправиться с Алусом и Киантаном в море, Лиана взяла из дому некоторые вещи. Кроме еды, ножей, верёвок и прочих снастей, Лиана принесла толстую книгу. Погрузив всё это, она погладила шар, чтобы получить безсмертие, как подумали её спутники. Киантан, Лилоле и Алус столкнули лодку в воду, когда Лиана сказала Алусу: "Я тебе расскажу одну вещь - только ты держи её в тайне". Когда они отплыли далеко от берега, Алус поставил у руля Аоувиру, и спросил Лиану, что она хотела ему рассказать: "А ты знаешь, Алус - ведь я не в первый раз вижу этот проклятый шар. Я очень давно видела его и, надо сказать, при очень печальных обстоятельствах".
  "Хотел бы я знать, как ты могла его видеть, когда шар 378 лет лежал в тоннеле под Горами Ужаса, и только я с друзьями его оттуда достал".
  "К твоему сведению, Алус", - усмехнулась Лиана, - "Касивер сейчас собирается вернуть шар и идёт войной на Кауичира".
  "Что им там надо? Кауичир заведомо сильнее - он опытнее в чёрной магии".
  "Ну, знаешь, не мне в их мыслях разбираться".
  "Так каким же ты образом, милая, шар держала?"
  "Я тебе не милая, твоя милая - Икичия, я бы каждому парню такую подругу пожелала, а моим милым станет тот, кто убьёт моего отца и влюбится в мой портрет".
  "Интересно, Лиана, но кто же ты, кто твой отец, если ты так желаешь, чтоб его убили?"
  "Вообще-то я неправильно выразилась, он безсмертен - но оставшись без тела его дух ничем не повредит живущим".
  "А кто он такой?" - Лиана улыбнулась. - "Запомни, дом, из которого вы меня вывели - дом моих приёмных родителей. Я пришла к ним год назад. Теперь их убили".
  "А почему ты скрывала, что имеешь отношение к шару?"
  "Думала, что вы о нём даже не знаете..."
  Затем, Лиана рассказала Алусу всю свою историю, начиная с рождения в 472 году и заканчивая наступившим 871 годом. И про отца-бургомистра, и про чуму, и про многое другое, что случилось с ней.
  "Так значит тебе ... гм ... 399 лет?"
  "Считай, что 13".
  
  Тем временем человек, влюбившийся в портрет Лианы, выздоровевший Лезаир и Каиверса, а также любимый рысь Алуса Леквер соорудили крепкую тростниковую лодку и пустились в плавание по озеру. Они рассчитывали выйти в море - и добраться до Кичивийского моря, где им обезпечивалось широкое поле деятельности. Смутные эти планы были выдвинуты Леквером, имевшим некоторое представление о том, что все реки текут в моря-океаны. Его деятельность привела к тому, что даже Каиверса, не разделявшая, в принципе, идею экскурсии неизвестно куда, согласилась плыть на лодке вниз по реке. На Лезаира после выздоровления снизошло какое-то поэтическое настроение. Он постоянно сочинял стихи, а Каиверса их записывала в своём блокноте. Далу всё время думал о прекрасной девочке и не мог успокоиться. Мысль, что он не может никак её встретить, угнетала его. Леквер изо всех сил старался развеселить юношу, но это ему слабо удавалось. Убедившись в тщетности своих попыток разговорить Далу, Леквер весь отдался рассматриванию берегов реки. Когда ему встречалось что-нибудь интересное, он громко и отрывисто диктовал впечатления Каиверсе, чем немало злил Лезаира, додумывавшего как нарочно именно в тот момент очередное стихотворение. Обычно следовала рядовая перепалка, на протяжении которой Каиверса отдыхала от непрерывного и порядком ей надоевшего письма. Далу смотрел по берегам молча - но внимательнее Леквера - и заметил кое-какие косвенные признаки населённости здешних мест. Долина реки представляла собой глубокое и широкое ущелье с крутыми стенками, проделанное в пустынном плато, простирающемся к юго-востоку от Луррурии. Естественно, в пустыне никто или почти никто не жил; не такое это было место - пустыни за Луррурией. И было бы вполне разумно предположить, что если по берегам нет ни сёл, ни тем более городов, хотя берега эти были вполне пригодны для жилья - то никто здесь не живёт. Наконец Далу понял, почему он почувствовал возможность присутствия человека: в дикой местности по берегам стояло бы разнотравье, но здесь был какой-то особый и точно определённый сорт растения, и человек специально освободил место для этого сорта: другие растения росли выше и ближе к склону, а значит дальше от реки, от воды. Далу не мог знать, что это был хлопчатник - но он чувствовал, что это растение выдаёт человека. Обо всём, что передумал, Далу рассказал Лекверу - и попросил его поискать в своей памяти легенду об этой местности. Леквер ответил, что легенда такая есть, но что за её правдивость он, Леквер, не ручается. Услышав разговор, Лезаир и Каиверса тоже принялись слушать.
  Смысл легенды состоял в том, что когда в 3000 году до воцарения Касивера в Солнечном Замке ужасный Мастер злыми чарами покорил всю Прикичивирию, жители страны Лузан, что лежит за Великой пустыней, пленили чудовище - и освободили народы от Мастера. А чтобы он не поработил вновь народы Прикичивирии, его утопили в Чёрном Озере, на невообразимой глубине. Но через тысячу лет озеро сорвало печать, которой его запечатали лузанцы - и вылилось на их родину. С тех пор Лузан надолго лишилась возможности облегчить участь Прикичивирии. С тех пор глубокое ущелье пролегло на том пути, где некогда промчались заражённые нечистым Мастером воды озера. А там, где они начали свой бег, осел дух Мастера, - и это место считается самым страшным изо всех мест, известных Прикичивирии. А могущество Лузана восстановится лишь после того, как озеро вновь наполнится.
  Сразу после того, как Леквер рассказал легенду, все яростно заспорили, где находилось озеро: сам Леквер считал, что упомянуто Кичивийское море, Лезаир полагал, что это Светлое озеро, расположенное севернее резиденции Касивера - Солнечного Замка. Каиверса решила, что это то самое Срединное озеро, через которое её перевозили на луррурийский берег. Далу сказал, что это то озеро, которое он пересёк вдоль, когда плыл в верховьях реки. Лезаир сказал, что благополучие Лузан зависело от состояния Солнечного Замка. Таким образом, спуск вод озера мог подорвать могущество всего государства. Но в легенде, как уточнил Леквер, говорилось о том, что озеро затопило саму Лузан - а её местонахождение было определено чётко - и вылиться на головы лузанцев подозреваемое озеро ну просто никак не могло. Лезаир заметил, что и Кичивийское море, даже если раньше и было озером, что невозможно - так как во всех легендах оно всегда называлось только морем - то уж оно никак не могло вылиться на головы лузанцев, да ещё пропахать за собой такой след, который описан в легенде. Каиверсино предположение было отвергнуто. Леквер заявил, что если даже озеро простиралось от Кичивийского моря до города Азивеилы - то есть во всю длину Мёртвых гор - то и тогда бы оно не имело невообразимых глубин, и будучи мелким, никогда бы не пропахало ущелья в час своего исчезновения. Более всего заслуживало внимания предположение Далу. Но никакого ущелья до самого Лулсурна не было. Оставалось лишь то самое озеро, которое они только что покинули - но и оно не подходило под понятие самого страшного места. Утряся как бы несоответствия в легенде, спутники вновь стали заниматься описью берегов и сочинением стихотворений. Лишь Далу не давала покоя таинственная страна Лузан. Чтобы отвлечься, он стал вновь читать дневник Лианы. И прочитал:
  "Наконец-то я решилась идти в то самое страшное место, где осел дух Мастера. Но я не боюсь Его. 3485 лет назад Его заключили, а через 1000 лет он взбунтовался. Ревя, потоки чёрной воды перехлестнули через Тёмные горы. И Могильная долина стала Его пристанищем. Вода прокатилась дальше - и захлестнула Лузанну, разрушив её. Но я не боюсь Мастера. Я пройду там".
  Далу мгновенно понял, какое озеро имелось в виду. Он позвал Леквера - и прочёл отрывок Леквер рассказал Каиверсе и Лезаиру, о каком озере рассказывала легенда.
  "Если бы я знала, кто захоронен в Могильной долине, я умерла бы от страха в первую же ночь похода", - откровенно призналась Каиверса.
  "Я - тоже", - повторил за ней Лезаир.
  "Наверное, поэтому у всех живущих такой слепой и непонятный ужас перед ней, - констатировал Далу. - Дух Мастера".
  Лодка плыла всё дальше вниз по реке. Спутники говорили друг с другом. Время текло. Лезаир и Далу стали соревноваться в сочинении стихотворений - а девушка и рысь слушали.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Через два дня Алус со своими друзьями высадился на берегу моря в семи лигах от города Каируара, принадлежавшего Касиверу. Спрятав лодку, Алус и его товарищи пошли к Солнечному Замку. Путь лежал по полям, которые ещё не были засеяны - и по лугам, трава на которых ещё не шла ни под какую косу. "Правильно выбрал Касивер время для перерождения", - подумал Алус. - "Дал людям время снять урожай и убраться до сева".
  Пройдя лиг пятнадцать, спутники дошли до Солнечного Замка. Теперь он совсем не был похож на свои легендарные описания. Скорее, это была просто белокаменная громада. Никто теперь в Замке не обитал. Но ворота были открыты. Алус вошёл в них - и оказался на большом дворе. Все двери Замка были отворены - как будто его покинули несколько часов назад. На самом же деле в нём уже давно никого не было. Касивер так и не возвратился в свой замок, боясь, что теперь его, не защищённого найдёт и уничтожит Кауичир. И теперь только зимний ветер дул хозяином в оставленном Солнечном Замке...
  Сюда и пришли Алус и его друзья. Почти два часа у них ушли только на осмотр главных комнат Замка. Но замком остались довольны все, кроме Лианы. Сколько ей не объясняли, что это великолепное укрепление досталось им задаром - и в нём они в полной безопасности - она не переставала тревожиться. Уж слишком мрачным он показался девушке. Постепенно и спутники Лианы прониклись тревогой за себя в стенах Замка. Но Алус заявил, что Шар можно хранить только в Замке.
  "Только тут можно держать оборону", - сказал он. И приготовления начались. Мужчин в окрестных городах и сёлах почти не осталось - они были набраны в погибшую армию Касивера. Но женщины и дети охотно помогали "сыну неба" - так они звали Алуса - строить новые укрепления и укреплять существующие. Вскоре Замок вновь стал отменной крепостью. Но Алус и Лиана всё равно боялись, что Шар поможет победить воинству Кауичира.
  ~ ~ ~ ~ ~
  Проплыв некоторое время, Леквер заметил, что течение резко замедлилось, а сама река стала шире. Вскоре вода дошла до стенок ущелья - а сами стенки стали медленно, но неуклонно понижаться, и чем дальше они плыли, тем ниже становились стенки. Вдали послышался неясный и глухой гул.
  "Водопад", - заметил Далу. - "Если мы срочно не причалим, нас ждёт неприятная перспектива разбиться в лепёшку".
  Далу улыбнулся. Он не представлял своих спутников разбившимися. Леквер помог Лезаиру причалить, что потребовало от обоих больших усилий - и на что Далу смотрел совершенно равнодушно. Он уже почувствовал себя речным волком - и сейчас наслаждался этим чувством. Лодка коснулась берега. Здесь уже не было видно и намёков на стену ущелья - озеро намыло прелестный песчаный пляж. Даже Леквер оценил его, мурлыкнув что-то про комфорт, а уж о Каиверсе и говорить было нечего - она заявила, что этот пляж - самое прекрасное место, которое она увидела. Родного дома у неё не было - и она могла не бояться. Лезаиру тоже как-то не пристало гордиться родиной в Луррурии, и он не повторил смелого поступка подруги, хотя пляж и ему понравился. Леквер же и Далу заявили, что это довольно заурядный пляж, каких немало в Заречье. Далу обратил внимание главным образом на то, что ущелье рассекало безводную пустыню, а до ближайших холмов местность была вполне зелёная. Леквер же предложил посмотреть, можно ли будет провести лодку через водопад - или её придётся оставить. Судя по силе шума, до водопада оставалось не менее двух лиг пути. Но рыси удалось убедить спутников в необходимости выяснения проходимости водопада. Далу согласился с Леквером (чем вызвал неодобрение Лезарира - "всегда вы вдвоём!") и все пошли к водопаду. Уже издали они заметили какие-то странные деревья без листьев, с толстыми - но гнилыми и невероятно просвечивающими стволами, и что самое интересное - от дерева к дереву тянулось по 10-12 верёвок. Каиверса уже подумала, а не попали ли они в мифическую страну чудовищ - но Леквер успокоил её, уверяя, что в отношении чудовищ Лузан всегда была страной более спокойной, чем Луррурия, Заречье, Империя Гномов - и даже её родная Степная Империя с её страшным Даггарским плоскогорьем, "куда ты кстати чуть не забрёл" - вежливо известил Леквер Далу. Тот не улыбнулся. Ему не внушали доверия странные сооружения Лузан. Он как бы невзначай спросил Леквера: "Слушай, а Лузан - это ещё Прикичивирия - или уже нет?" Леквер встал в затруднительное положение. В конце концов он заявил, что легенды - не трактат по географии, и нормальный человек не станет их ругать за отсутствие подобных сведений. Тогда Далу сформулировал вопрос иначе - противопоставляются ли друг другу Лузан и Прикичивирия? Леквер порылся в своей памяти - и нашёл упоминания о том, что мир делится на Прикичивирию, включая Лулсурн Великий и даже тёмную Луррурию - и Лузан. Каиверса осторожно, но настойчиво высказала мысль, что Лузан, с которой Прикичивирия соприкасается только с одной стороны, может быть не меньше - или даже больше Прикичивирии. Леквер сказал только, что ни одна легенда не проясняет, как далеко на восток простирается Лузан.
  Тем временем трое из лодки, не считая рыси, подошли к тому, что считали водопадом. Оказалось, что это была огромная запруда, состоящая из монолитной скалы, перегородившей реку. По ней проезжали повозки, у которых Каиверса при всём желании не могла разглядеть лошадей, издающие шум и неприятный дымный запах. Далу заявил: "Что бы это ни было - но живут Они совершенно иначе, чем Мы".
  "Похоже на это", - согласился Леквер.
  "Хотела бы я знать, действительно ли они могущественнее Кауичира?" - Каиверса удивила своим вопросом даже Леквера.
  "Они, Каиверса, могущественнее всех стран Прикичивирии - и Луррурии, вместе взятых", - ответил рысь.
  "Так почему же мы их не видим у себя, раз они так сильны?" - спросил Лезаир.
  "Мы их в своё время тяжело обидели, одной из тех обид, которые не забываются", - уклончиво объяснил Леквер, но затем перешёл на более откровенный тон. - "Когда мы увидели могущество Лузан, мы вошли (и прежде всего - Царь Зла) в сговор с пленённым но живым Мастером. Это навлекло великие бедствия на Лузан. С тех пор они замкнулись в своей державе - и отвели воды реки Луррурии в Чёрные Пустыни. Возможно, Лузан сейчас сильнее, чем когда-либо.
  "А Лулсурн имел сообщение с Лузан?" - заинтересовался Далу.
  "Самое прямое. Это был наш единственный путь туда, - ответил Леквер. - но после конца города в Лузане был лишь один Касивер - в 492 году".
  "Я не уверена, - прервала Леквера Каиверса, - Мне кажется, что и после того давнего путешествия Касивера по крайней мере шестеро прибыли сюда, и последний - не далее, как четыре года тому назад".
  "Кто он?" - спросил Далу.
  "Некий Лиэгоре Лел", - ответила Каиверса.
  Далу поперхнулся. Так звали его старшего брата, который пять лет назад ушёл на заработки в Степную Империю - на год, как он сам говорил - но не вернулся и по сей день.
  "Так звали моего старшего брата", - заявил Далу и рассказал, когда именно тот пропал. - "В то время луррурийцы предприняли крупный набег на ту самую часть Степной Империи", - уточнил Лезаир. "Значит, всё сходится", - подвёл итог Леквер. - "Но почему ты решила, Каиверса, что брат Далу попал из Луррурии в Лузан?"
  "Его имя было написано на камне при выходе из Могильной Долины. Кроме того, и до нас с Лезаиром в Арсенале отсутствовало несколько кольчуг, которые в таких арсеналах бывают именно там, где их нет в этом".
  "А почему ты решила, что он пошёл в Лузан, а не в Степную Империю?" - спросил Леквер, имея окончательное намерение победить Каиверсу - или сдаться.
  "Леквер, скажи честно, знаешь ты дорогу из Степной Империи в Лулсурн?"
  "Да. Сам там был".
  Дорогой Леквер назвал крайне унылую местность между городом и нагорьем Азивеила - крайним восточным форпостом Степной Империи и рекой, по которой спустился Далу. Леквер там действительно был - и даже разыскал следы торгового тракта Азивеила - Лулсурн, но до самой реки не дошёл. Фактически, путь пролегал через каменистую пустыню, в которой после гибели Лулсурна поселилось много всякой нечисти, вроде драконов и гигантских мокриц. Хотя Леквер не был труслив, он не решился повторить поход Касивера, располагая более скромными средствами. Но это было в дни его, Леквера, рысьей юности. Сейчас же он сказал, имея на то полное право: "Не далее, как в конце прошлого года, когда ты, Каиверса, шла по Могильной долине (тут Леквер сделал открытие: о ужас, долина-то названа не по могилам своих жертв, а по могиле Мастера). Помнишь, где я присоединился к вам? А где (тут он обратился к Далу) я покинул Алуса? И раньше я подбирался к Лулсурну и Книге (которую Далу так бережно несёт в руках, наряду с дневником Лианы), но теперь я достиг места, а ты, Далу, помог нам получить книгу".
  Далу улыбнулся:
  "Если бы вы помогли мне встретить ЕЁ!"
  Леквер повернулся к Далу:
  "Обещаю, ты встретишь её! В Книге Добра сказано про это - но без вмешательства более могущественных сил нам нечего и думать прочесть пророчества".
  "Но её давно нет!"
  "Не знаю как - но она должна быть жива!"
  "Шар!"
  "Конечно, Далу!"
  "Но она давно уже дряхлая старуха!"
  "Ты просто не ознакомлен со всеми свойствами Шара!" - Леквер старался сохранить тон мягкого упрёка, но у него получалась какая-то жалость.
  
  Тем временем Далу, Леквер, Лезаир и Каиверса подошли к самой плотине. Откуда-то с высоты послышался окрик:
  "Стой! Кто идёт?"
  Все подняли глаза и увидели одну из вышек. Леквера больше всего удивило, что лузанцы говорили на нормальном кичивийском языке, даже без противного луррурийского акцента.
  "Вас спрашиваю - или дорогу?"
  "Нас", - ответил за всех Далу, - "Мы идём, значит".
  "Не валяй дурака, типчик! Пропуск в Лузанну у вас есть?"
  Далу поднял руку и раскрыл ладонь в знак приветствия.
  "Проходите", - наблюдатель засмеялся.
  "Слушай, а чего это ты на самом верху сидишь? Тебя же как галку подстрелить можно!"
  "Скорее я подстрелю типов вроде тебя", - наблюдатель взял в руки какую-то палку - и камушки взлетели из-под ног Далу. - "Ну как?"
  Наблюдатель быстро слез с вышки и подошёл к путникам.
  "А вообще-то добро пожаловать". - На вид наблюдателю было лет 45-50.
  "Я сам ОТТУДА. Камо Чисо - не слышали о таком?"
  Никто не слышал - но кое-кто видел.
  "Так это вы?" - восторженно спросила Каиверса. - "Вы вышли в 845 году?"
  "Я. А ты, девочка, из Степной Империи в Лулсурн пришла?"
  "Нет, из Луррурии".
  Наблюдатель Камо Чисо помрачнел.
  "Стало быть, тоже прошла по духу Мастера?"
  "Да", - Каиверса опустила голову.
  "А твои друзья?"
  "Только Лезаир", - Каиверса взяла Лезаира за руку и подвела к Камо Чисо.
  "Рад познакомиться, молодой человек".
  Лезаир кивнул - и пожал руку Камо Чисо. Представился Далу, а затем и Леквер, немало удивив Камо Чисо, отвыкшего от говорящих зверей.
  "А вы откуда?"
  Далу рассказал о своём путешествии по реке, а Леквер - о своём - по пустыне. Сам вид Камо Чисо располагал к откровенности, да и Каиверса неплохо разговорилась с ним. Все пятеро подошли к тёплому камню и рассказали Камо Чисо всё о себе. Тот тоже не остался в долгу. Когда Камо Чисо узнал о Лиэгоре Леле, он сказал: "Это мой друг. Он много рассказал о тебе, Далу".
  Как выяснилось, Камо Чисо записывал всех входящих в Лузанну и выходящих из неё. Если кто-нибудь не возвращался после срока, назначенного им для возвращения, его искали. Кроме того Камо Чисо ждал пришельцев с верховьев реки. Камо Чисо хорошо изучил местный язык, очень похожий на кичивийский. Он обещал обучить ему и спутников.
  Как оказалось, Лиэгоре Лел жил в Форт-Истоне, отстоящем на двадцать с лишним лиг от плотины. Но Далу очень захотел встретиться с братом, и Камо Чисо не мог ему отказать. Но остаток дня и ночь он пригласил их провести в своём доме. Лезаир принёс с лодки самые необходимые вещи, а саму лодку с помощью Далу и Камо Чисо вытащил на берег. Затем все впятером отправились к Камо Чисо домой. Дом его представлял собой каменный ящик с застеклённым крыльцом ("от пыльных бурь", - пояснил Камо Чисо). Встретили гостей высокая темноволосая женщина в синих брюках лет 30-35 и парень лет 15.
  "Опять кто-то заплутал?" - спросила женщина. - "Вечно эти Далгарцы лезут куда не надо!"
  "Это не далгарцы", - ответил Камо Чисо. - "Они из самой Прикичивирии".
  Женщина всплеснула руками.
  "Как же так! Такие маленькие - а из такой дали!"
  Пообедав, Далу и Камо Чисо стали говорить о Лиэгоре Леле.
  "Твой брат пришёл сюда три с половиной года тому назад", - начал наблюдатель, - "Он очень устал и еле волок ноги. Его плот рассыпался по брёвнышкам. Мы с женой еле его выходили. После этого он год жил у нас, а затем устроился учителем кичивийского языка в Форт Истон. Надо тебе сказать, там живут особые люди. Как ты наверное знаешь, раньше существовало озеро на месте Луррурии. Оно существует и сейчас - но его уровень сильно понизился - а площадь сократилась. Оно называется Луррурийским или Бездонным - никто не знает его глубину, тогда как все остальные озёра - и даже Кичивийское море промерены. Так вот, с этого озера испарялось много воды - и вся она переносилась на юг и на восток - туда, где ныне расположены Восточные и Чёрные Пустыни. Там была процветающая цивилизация, родственная и нашей, и кичивийской. Не удивляйся - я привык к Лузанне, она - моя. И в теперешней Восточной Пустыне было озеро. А на берегу этого озера находился город Лелоя. И втекала в это озеро речка Лелоя. Жили в городе по берегам речки и озера весёлые и дружелюбные люди - лелоянцы. Но когда прорвалось Бездонное Озеро, дожди перестали орошать землю Лелои. Люди потянулись к озеру, когда река пересохла. Но озеро очень быстро засолилось. И тогда целый народ познал ужасы жажды. Лузанцы не могли им ничем помочь, так как сами пострадали от прорыва озера. И вот самый смелый из вождей города сказал: "Те, кто хотят жить, пусть идут со мной далеко от плохой воды!" Весь народ как один человек двинулся за ним. Вождь довёл своих сограждан до Лулсурна Великого. Но выжил только один из десяти. Народ обосновался в лесах близ Лулсурна. 2480 лет лелоянцы мирно жили в окрестностях Лулсурна, не желая однако ни с кем смешиваться и храня надежду, на возвращение. Бургомистр Лулсурна, тот самый, которого ты убил, изгнал лелоянцев из своей страны за то, что они не желали отдавать за его подданных своих девушек, а их парни никогда не женились на жительницах Лулсурна, хотя всегда охотно портили их. Тогда лелоянцы ушли в Лузанну. Но и здесь они тосковали по родине. В 600 году они построили город на том, что осталось от их родной реки. Город этот зовут "Новый город Лелоя", а мы - "Форт-Истон". Несмотря на то, что река суха с незапамятных времён, построен порт, мосты - и многое другое на случай, если вода вернётся. Сейчас они возят воду за 20 лиг с водохранилища, - Камо Чисо показал на водную гладь за окном, - Они ждут чуда. Так вот, они учат язык Прикичивирии, готовясь ко времени, когда наконец смогут посредничать в торговле между Прикичивирией и Лузанной. Да, кстати, каждую весну лелоянцы совершают паломничество к родному городу. Выбирают десятерых самых сильных и смелых, способных пройти по руслу реки 200 лиг туда и обратно. Они приводят в порядок тамошние святыни. И в этом году них будет двойной праздник - 3000-летие города. Твой брат получил разрешение сопровождать паломников одиннадцатым. Надо сказать, он влюбился в одну местную девушку - и она ответила ему взаимностью, но слово за вождями народа. И разрешат ему жениться на ней лишь после паломничества по пустыне. - Камо Чисо вздохнул. - Не могли бы вы со мною пойти вслед за паломниками? Боюсь я за твоего брата. Никто ещё не брал в жёны девушку-лелоянку. Кроме того, ты встретишься с братом - и ознакомишься с этими людьми..."
  "Понимаю", - ответил Далу. - "Но поймут ли нас Лезаир и Каиверса? Ведь у всех нас есть разные цели. Цель Леквера состоит в том, чтобы в целости и сохранности доставить хозяину Книгу Добра и сделать Алуса новым Светлым Властелином. Цель Каиверсы и Лезаира - убраться подальше от кичивийских свар и пожить спокойно. Моя главная цель - разыскать свою любимую - и вернуться с ней на родину. Но я никогда не откажусь от помощи брату".
  "Ты - благородный человек, но", - Камо Чисо покачал головой, - "слишком часто забываешь про то, почему ты здесь оказался и что тебе нужно видеть главной целью. Тьма! Вот по чьей милости ты в сотнях лиг от родного дома - и неизвестно когда вернёшься. Ты забываешь о ней. А ведь подумай: вот возвращаешься ты со своей милой в Заречье, рождается у вас сын - твоя надежда и опора. И вот, когда ему 15 лет, приходится его отдавать ей, Тьме. Она никогда добровольно не откажется от дани - даже после недавнего бегства заложников. В конце концов, даже твои родители не подозревают, что ты жив, здоров - да ещё забрёл в такую даль, о которой они и в сказках не слышали. И вот - гуляй, Тьма! А если, как ты сказал, Касивер переродился, да ещё полез в свою мерзкую авантюру, не вступая в союз ни с приморскими странами, ни с Кауичиром - то Белый Призрак скоро будет править Прикичивирией как когда-то Мастер. И никакая родина уже не спасёт тебя от лап Тьмы..."
  "А причём тут брат и лелоянцы?"
  "Отношение самое прямое. Лелоя жива когда Луррурия под водой. И наоборот, Луррурия есть, когда вместо Лелои пустыня. Ты должен узнать лелоянцев поближе - они пользуются влиянием в Лузанне. Только они могут убедить лузанцев покончить с Кауичиром. Лелоянцы снова обретут родину, а лузанцы избавятся от загостившихся пришельцев. Но убедить такой замкнутый народец можно только одним способом - показать, что понимаешь их".
  "Почему же тогда лузанцы не ликвидировали Луррурию давным-давно? Они боятся?"
  "Вы боитесь. Вы боялись их, теперь - Белого Призрака. Лузанне намного лучше, когда Прикичивирия ненавидит не её, а кого-нибудь другого".
  "Но имеет ли смысл тогда упрашивать лузанцев о помощи против Кауичира?"
  "Имеет. Лузанна вовсе не хочет остаться один на один против всей Прикичивирии с Белым Призраком во главе, как это было при Мастере".
  Камо Чисо помолчал.
  "После нашего паломничества нас по традиции пригласит протектор Лузанны. Надо будет передать ему просьбу о помощи в Прикичивирии. Девять против одного, что он сам заинтересуется этим делом".
  Он вздохнул и добавил:
  "Слишком мало Лузанна знает Прикичивирию. Ох, слишком мало".
  
~ ~ ~ ~ ~
  Поужинав, Далу, Лезаир и Каиверса легли спать. Леквер промышлял всю ночь крыс. Перед сном он рассказал несколько старинных легенд о Тьме. Друзья внимательно слушали его.
  Тёмной осенней ночью 790 года приехал в Заречье принц из Чивириои. Ему надо было проехать дальше, в Загорье - и он решил остановиться только на одну ночь на постоялом дворе города Исоива. На несчастье принца, в этот день был праздник. На широкой центральной площади разыгралось народное гуляние. Шуты прыгали и дудели, вельможи пили вино на верандах - и косились на народ, толпившийся на площади в ожидании выхода царя. Вечером царь вышел к подданным с женой и единственной дочерью. Принц, бывший в это время на площади, влюбился в девушку с первого взгляда, по крайней мере, так утверждает легенда. На следующий день он прокрался в царский сад и признался девушке в любви. Принц задержался в городе на неопределённо долгое время. Однажды дворцовый шут его выследил. На следующий день принца взяли. Царь решил его казнить, так как очень любил дочь - и не желал, чтобы чужеземные принцы к ней лезли. Надо сказать, царская дочь не очень-то его и любила - и за принца не вступилась. Тут как раз Тьма набирала очередную дань. Принца отдали Тьме. Он погиб в рудниках. Самое печальное, что его любовь не была даже разделена.
  Каиверса прервала его:
  "Леквер, а что было с той принцессой?"
  Леквер обратился к Далу:
  "Далу, мне Алус рассказывал про тебя. Так вот, когда ты был совсем маленький, твоя мать каждый день подавала старухе, жившей в канаве неподалёку. Это и была царская дочь".
  Воцарилось молчание. Затем Леквер рассказал о том, как Тьма поссорилась с одним из своих вассалов - и о многом ином. Далу не слушал. Он не мог успокоиться:
  "Эта самая старая карга - царская дочь из легенды!" Далу вдруг подумал о себе - о том, что сам факт его, Далу, попадания сюда, в Лузан - повод для отдельной легенды. А ведь ему оставалось всего-навсего помочь брату возвратить родину лелоянцам, уничтожить Тьму - и многое другое. С этими мыслями Далу заснул.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Наутро Далу рассказал друзьям, что ему предлагается принять участие в паломничестве. Лезаир сказал, что не может навязываться кучке фанатичных паломников в качестве сопровождающего. Каиверса заявила, что она от Лезаира и на шаг не отойдёт. Леквер согласился пойти с Далу. Они договорились не попадаться на глаза лелоянцам - кто знает, вдруг у лелоянцев рысь - нечистое животное? - с них станется! - но и Лиэгоре Лелом встретиться. Камо Чисо сказал, что боится за безопасность брата Далу, и это служило достаточным поводом сопровождать паломников в неопознанном виде. Камо Чисо помог собрать снаряжение - и решил сопровождать друзей до Форт-Истона. Особый отпечаток на приготовления накладывала срочность - паломничество начиналось на следующий день. Наконец, набив рюкзак, Далу приостановил деятельность и стал обсуждать план похода. Леквер предложил идти по руслу реки вслед за паломниками, что и было одобрено. В середине дня всё было готово. Камо Чисо посадил гостей в свою безлошадную повозку, нажал на рычаг - и повозка двинулась. Сначала они проехали по плотине. Камо Чисо объяснил, что столбы, похожие на деревья, на которые путники обратили внимание ещё вчера, служат для передачи на расстояние света и тепла; впрочем, такое объяснение Далу как-то не удовлетворило. Леквер был поражён видом, открывшимся ниже плотины, река там была разделена на два канала, а центральное русло оставалось сухим. Рысь собственным умом догадался, что такая система служит для орошения долины.
  "Арвида", - пояснил Камо Чисо, - "река Арвида".
  Повозка пересекла цепь холмов, тянувшихся вдоль обрыва, и стала спускаться по крайне пологому спуску. По обеим сторонам дороги раскинулось ровное пространство, начисто лишённое растительности. Леквер стал рассказывать очередную свою легенду - но не досказал её, как Камо Чисо заявил: "На подступах!" Он остановил повозку и сказал: "Видите - впереди, в лиге отсюда, ложбина. Отсюда не видно русла реки - но она внизу. Там же и город. Лиэгоре Лел живёт в доме с оранжевой крышей. Встречая прохожих, говорите: "С праздником вас!" Желаю вам успеха, Далу и Леквер!" Они тоже поблагодарили Камо Чисо. Затем он снова развернул повозку - и поехал в сторону плотины.
  Далу с Леквером бодро зашагали по дороге к Форт-Истону. По дороге Далу думал о своей любви.
  Когда они подошли к краю ложбины, Леквер предложил воспользоваться открывающимся видом сверху - и поискать оранжевую крышу среди моря серых. Приложив руку ко лбу, Далу стал смотреть на город. Поглядев немного, он наконец отыскал оранжевую крышу на краю города. Дом Лиэгоре Лела находился на берегу бывшей реки, ниже остальной части города. Пройти к дому можно было и через открытую местность - и Далу предпочёл не попадаться на глаза горожан. Спустившись немного по дороге, Леквер и Далу круто свернули на север - и по большому пустырю быстро дошли до дома. Перейти через сухое русло не представляло особого труда.
  Далу первый подошёл к двери - и остановился. Ему не верилось, что в этом доме живёт его брат. Но у Далу хватило духа постучать. За стеной послышалось шуршание. Приглушённый голос спросил: "Кто?" Далу отозвался, надеясь, что его услышат. Брат узнал его - и по крайней мере дверь открылась. Перед Далу стоял Лиэгоре Лел с девушкой. Неизвестно, кто больше удивился встрече, наверное Лиэгоре. Он отступил на шаг и спросил Далу:
  "Если ты не призрак - то как ты сюда попал?"
  "А если призрак - так это уже и неинтересно? По речке".
  "По Арвиде, что ли?"
  Камо Чисо говорил Далу, что Арвидой именуется главная река Лузанны, протекающая через всю страну. От озера до впадения реки в море было 150 лиг.
  "Да, по Арвиде, от самой Чеваллуры".
  Девушка улыбнулась - она не верила, что живой человек может приплыть из легендарной Чеваоллуры - страны яблоневых садов и волшебства Касивера. Лиэгоре тоже вроде не поверил - но решил, что брат мог попасть сюда и так - и это был бы самый безопасный путь в Лузанну. Леквер заметил, что всем стоит зайти внутрь здания.
  Весь вечер прошёл в разговорах и воспоминаниях. Лиэгоре Лел расспрашивал брата о родине. Леквер рассказывал легенды девушке. Она была высокая - но ниже Лиэгоре Лела и Далу. У неё были тёмно-коричневые волосы. Лицо ничего не напоминало Лекверу - но показалось ему страшно знакомым. Глаза у неё были карие, большие, с длинными пушистыми ресницами. Нос был длинным, острым - но по-девичьи мягким и изящным. Губы были очень тонкие - и почти незаметные из-за светлого оттенка. Щёки были мягкими - но гладкими и упругими. Меньше всего это ассоциировалось у Леквера с девичьим лицом, но приходилось верить своим глазам - других не было. Рассказывал Леквер легко - легенды вылетали одна за другой. От крыс и прочих знакомых Леквер узнал их столько, что если бы он собрал и записал их все вместе, книга эта перевесила бы любую другую кичивийскую книгу - так много знал Леквер. Он подумал, что надо бы спросить Камо Чисо, как можно побыстрее да полегче записать легенды. Эта мысль овладела Леквером настолько, что он перестал говорить. Удостоверившись в нежелании Леквера продолжать, девушка ушла в одну из комнат. Некоторое время Леквер слушал разговор братьев, затем дверь вдруг распахнулась - и девушка спросила: "Леквер, а в каком году Светлый Властелин отобрал шар у бургомистра?" Леквер ответил, что в 492 году - и снова стал слушать братьев, которые рассказывали друг другу о своей жизни, забыв обо всём на свете. Вскоре девушка опять вбежала и опять о чём-то спросила. Тут Леквер спросил, зачем ей запоминать подробности, когда можно записать легенды. "А я что делаю?" - последовал ответ. Она предложила Лекверу постоять рядом и помочь ей. Леквер ругнул про себя письмо, предвкушая долгое сидение за столом, пока подруга Лиэгоре будет выводить буквы на бумаге.
  То, что Леквер увидел, превзошло не только его ожидания, но и мыслительные способности. На настенных полках лежали прозрачные ящики с россыпями голубоватых камней. Девушка заявила ему, что это - кассеты с текстами книг. Леквер явно не поверил, и хотя от слова "кассета" можно было ожидать чего угодно, не нашёл в них сходства с бумагой.
  "Скорее всего", - подумал Леквер, - "это геммы с надписями". Когда девушка открыла дверцу в стене, Леквер решил ничему не удивляться; "Станок для гравировки", - подумал он. - "И много же она изведёт этих камешков на мои рассказы!" Она действительно всыпала горсть камешков из особой шкатулки в прибор, что-то повернула. Зажёгся квадрат. Она попросила начинать - и Леквер заговорил.
  Девушка защёлкала пальцами по клавишам. На экране поплыл текст.
  "Это случилось давным-давно..."
  
~ ~ ~ ~ ~
  Далу и Лиэгоре Лел договорились, что Далу с Леквером будут идти в одной-полутора лигах за паломниками. Лиэгоре поблагодарил брата за помощь. Он и сам безпокоился, что паломники свяжут его - и оставят в пустыне, а потом объявят, что он заблудился или просто умер от переутомления и жажды. Собственно говоря, он боялся даже жить среди лелоянцев.
  "Эти люди ненавидят чужих - а тех, кто собирается жениться на их девушках, убивают. Меня пока спасает то, что я пришёл издали - и нахожусь под личным покровительством протектора". Далу Лел недоумевал, как этот самый протектор позволяет каким-то пришельцам убивать его подданных в его же стране.
  "В Конституции записано, что мы дали им право на полноценную жизнь в Лузанне". Далу засомневался, что полноценная жизнь - право убивать иноплеменников за стремление жениться на их девушках. "Любим, ох, слишком любим мы иноземцев", - печально проговорил Лиэгоре Лел.
  Леквер закончил рассказывать легенды уже после полуночи. Девушка записала всё. За это время Лиэгоре и Далу собрали снаряжение для Далу. Паломники несли с собой только воду. Лиэгоре также предложил Далу взять побольше воды. Он дал брату большую пластмассовую канистру. Эту канистру они наполнили водой из большой металлической бочки, стоявшей в прихожей у Лиэгоре.
  Далу и Леквер проспали часа три. Задолго до рассвета они вышли из дома Лиэгоре Лела и прошли лиг пять вниз вдоль русла Лелои. Шли они по левому берегу высохшей реки. К полудню они утомились, да и жарко стало. Далу прилёг на тёмной земле, Леквер тоже лёг и стал чиститься. Уже под вечер Далу, часто посматривавший на русло Лелои, заметил процессию. Шли человек двадцать в снежно-белых рубищах. Далу не сразу узнал брата.
  Он шёл самым последним - и в довольно грустном, как показалось Далу, настроении. Далу, знавший Каиверсину методу преодоления пустынь, удивился, что паломники идут в самую жару - но Леквер догадался, что это входит в программу самоистязания. Все паломники, кроме одного - седобородого старика - несли бурдюки с водой. Далу поморщился - канистра показалась ему более надёжной и практичной. Процессия нелепо скакала с камня на камень. Далу долго смотрел вдаль, вслед брату.
  Вечером Далу и Леквер спустились в долину реки. За ночь они прошли более 15 лиг - и опять поднялись, чтобы на них не наткнулись паломники. Кстати, Далу и Леквер видели спящих паломников на холодных камнях. Далу подумал, что спать лучше на тёплой земле, а ходить - по холодной.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Иавела - так звали невесту Лиэгоре Лела - весь день отпечатывала на принтере легенды, рассказанные Леквером. Их набралось 89. Были тут и легенды о страшном Свинцовом Шаре, и о браслетах Тьмы, и о многом другом. Была даже легенда о Мастере. Иавела особенно заинтересовалась легендой о высыхании Лелои и гибели тамошней цивилизации. Даже это было отражено в Кичивийской мудрости. Когда Иавела окончательно отредактировала тексты (и снабдила их примечаниями, основываясь на знаниях, полученных от жениха), у неё возникла идея отпечатать сборник легенд в Лузанне, чтобы жители её вспомнили, кто они - и какую роль играют в жизни - и в битве остатков Добра со всемогущим Злом.
  Отец Иавелы в принципе одобрил затею дочери - но заявил, что Иавела должна найти спутницу, с которой и отправится в издательство в столицу Лузанны - Лейлченч. Через день после того, как ушёл в паломничество Лиэгоре Лел, Иавела села на велосипед и поехала к водохранилищу - найти спутницу, знающую Лузанну. Доехав до дома Камо Чисо, она остановилась и решила зайти к человеку, первым увидевшему Лиэгоре Лела. Иавела привязала велосипед, взошла на крыльцо - и позвонила. Несколько секунд стояла тишина, затем - тихие шаги - и дверь открыла симпатичная девочка лет 12-13.
  "Чем могу служить?" - это или почти это спросила девочка.
  "Скажите пожалуйста, Камо Чисо дома?" - ответила вопросом на вопрос несколько удивлённая Иавела. Она не видела этой девочки, когда приезжала с братьями к Камо Чисо. Разговор Далу и Лиэгоре она пропустила мимо ушей, а с Леквером говорила только о легендах.
  "Скоро", - загадочно ответила девушка. - "До вечера".
  Из комнат пришли жена и сын Камо Чисо, хорошо знавшие Иавелу - и пригласили её зайти. После долгих расспросов о Лиэгоре и Далу они поинтересовались целью визита. Иавела рассказала. Пока все пили чай, пришли Камо Чисо и Лезаир. Узнав о цели визита, Камо Чисо подозвал к себе Иавелу и Каиверсу - и стал говорить с ними. Иавеле он сказал, что она затеяла нужное дело.
  "Возможно, Иавела, ты принесёшь больше вреда Белому Призраку, чем кто-либо ещё - от Светлого Властелина Касивера до нашего протектора. Ведь если жители Лузанны разберутся в истории Прикичивирии, они уничтожат Зло, а против Лузанны не только Кауичир - сам Мастер не выдержал".
  Иавела призадумалась.
  "Но Белый призрак (переписав и дважды перечитав легенды, она знала всех - или почти всех в Прикичивирии) может отомстить мне!"
  "Здесь он тебя не достанет".
  Затем Камо Чисо рассказал девушкам о Лузанне, о том как добраться до Лейлченча и передать в издательство мешочек с камушками (трижды завязанный и запаянный в целлофан).
  Узнав от Камо Чисо, что собирается делать девушка, Лезаир попросил дать ему почитать книгу, так как он услышал от Леквера, отнюдь не все легенды. Камо Чисо поставил камушки в принтер - и механизм отпечатал ему довольно большую кипу листков Удостоверившись, что это действительно легенды, Лезаир пошёл с листами в одну из комнат, заперся там - и стал читать. Он никогда и не думал, что Леквер, его добрый знакомый, держит в голове столько легенд. Но поверив, он стал внимательно вчитываться в текст, желая найти упоминания о своей мрачной родине - Луррурии.
  Иавела и Каиверса спустились с плотины, зайдя в широкую, но с высокими отвесными стенками, долину Арвиды. С плотины падал мощный поток, в ущелье он разбивался на два потока, и нёс свои воды у стенок ущелья. Девушки пошли к ближайшему городу - Далгару. Вдоль ущелья тянулись виноградники - и не было видно ни одной живой души. Но скоро появились рисовые поля и дома. Под вечер, пройдя 10 лиг, Каиверса и Иавела пришли в Далгар. Это был первый лузанский город, увиденный Каиверсой. Больше всего её удивило отсутствие стен вокруг города, а также велосипедисты. Она могла понять человека, едущего на коне или осле - у него были на это средства, или идущего пешком - у него средств не было. Но чтобы человек сам приводил в движение повозку, на которой он едет - нет, это никак не укладывалось в голове Каиверсы. Лишь авторитетное заявление Иавелы, что велосипед не требует ни травы, ни воды, в отличие от коня, дали какое-то обоснование идиотской привычке местных жителей вовсю работать ногами и везти при этом тяжёлую конструкцию. Вообще, многое в городе показалось Каиверсе нелогичным. Например, в городе были не редкостью 12- и 16- этажные дома, тогда как по всем правилам город, не стеснённый стенами, не должен иметь высоких зданий (более 3-х этажей) - признака тесноты. Но после небольшой прогулки по городу Каиверса решила ничему не удивляться - её доконали широкие улицы, по которым никто не ездил и на которых никто не торговал, а также холмы с пустырями вместо крепостей на вершинах. Вскоре девушки вышли к реке - воды с полей сливались в основное, центральное русло. Иавела зашла в контору по прокату лодок - и даром получила лодку с условием сдать в такую же контору в Лейлченче. Контора организовывала поездки вверх по реке для туристов из столицы и с юга - а людей для сплава лодок катастрофически не хватало. Уже за полночь Каиверса и Иавела сели в лодку и оттолкнулись от деревянных мостков веслом. До Лейлченча по реке Арвиде оставалось полсотни лиг. По берегам светились огоньки домов. Каиверса уснула, положив черноволосую голову Иавеле на колени. Иавела же спокойно глядела в темноту - и вспоминала все приятные и счастливые легенды из рассказанных Леквером.
  
  Проснувшись, Далу нашёл поблизости очень твёрдый камень - и выцарапал на близлежащем валуне алу+Лиана". Затем он разбудил Леквера - и они пошли, наскоро перекусив. И в эту ночь они снова видели паломников; те лежали на камнях, рядом с некоторыми из них лежали молитвенники. Далу опять наивно не понимал, зачем молитвенники людям, поклоняющимся родной земле. Но все эти думы не занимали слишком много места в голове Далу. Он думал о Лиане - перебирал в памяти её слова, вспоминал её лицо, глаза, волосы, нос. Он вспомнил все мало-мальски важные легенды, относящиеся к Лулсурну - и в сотый раз перебирал их, надеясь найти упоминание о Лиане. В легендах встречались две Лианы - но в одном случае это была старая колдунья, а в другом - правительница Лулсурна, жившая за 100 лет до той Лианы, мысли о которой заполнили мозг Далу как квас наполняет канистру - пенясь, булькая - и наконец выливаясь сладкими прохладными ручейками на подставленные губы.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Каждое утро предмет мечтаний Далу ходила по стене Солнечного Замка. Её спутники всецело предались скуке и хандре - а Алус уже боялся тёмных сил Белого Призрака. Лишь Лиана каждое утро начинала с ходьбы, а каждый вечер заканчивала чтением. Она одна чувствовала себя в покинутом замке хорошо - и даже подбадривала совсем было пригорюнившуюся Икичию. Бывало, сядет Икичия в кресло, склонит голову в тяжких раздумьях - а тут подходит пританцовывая, Лиана - и предлагает партию в шахматы. Подыгрывает Икичии; глядишь - после двух партий та уже и улыбается, и шутит. Неудивительно, что они так сдружились, что даже ходили, держась за руки. Да и все остальные держались в основном благодаря Лиане. Лишь Алус в ответ на любую шутку и любой вопрос отмалчивался - или отвечал: "Вот придёт Кауичир - и тогда всем нам станет ещё веселее". Если бы Алус знал, что Белый Призрак проникает в мысли тех, кто постоянно его поминает, он бы помолчал. Но Алус этого не знал.
  Лилоле и Даилия круглые сутки сидели в архиве - и рылись в древних летописях. Особенно они интересовались Второй Исторической Эпохой - эпохой Царя Зла. Этот преемник Мастера и предшественник Кауичира особенно интересовал их потому что в сказках и легендах Заречья о нём не было сказано ни слова. Мастер упоминался нередко, а Белый Призрак - и вообще в каждой легенде, но о Царе Зла - ни слова. 2056 лет его власти над Луррурией прошли как будто даром. "Что-то здесь не так!" - думали (и совершенно правильно) Лилоле и Даилия.
  
~ ~ ~ ~ ~
  К полудню Каиверса проснулась. Она обнаружила себя одну в лодке, привязанной к причалу. Иавела ушла в город.
  Лейлченч поразил Каиверсу. Здесь было много высоких домов и башен, но они не мешали друг другу, а стояли поодиночке среди огородов и палисадников. Жители Лейлченча любили простор и зелень - и явно могли себе это позволить. Широкие улицы пересекались под прямым углом, образуя частую сетку, но не оставляли впечатления пустынности, безлюдности; пожалуй, людей на них как раз было предостаточно. Теснились они по краям улиц, по середине же катили многочисленные повозки. Иавела и Каиверса шли в толпе, оживлённо переговариваясь. Обе глазели по сторонам. Иавела знала, где находится издательство - но очень устала, пока разыскала это место. Молодой привратник поклонился им - и пропустил в холл. Иавела сдала рукопись так быстро, что Каиверсе ничего не оставалось, кроме как удивляться. Иавела быстрыми решительными шагами подошла к некоему устройству, вделанному в стену - и опустила камешки, предварительно зажатые в руке, в нишу, открывшуюся по нажатии кнопки. Оценка "рукописи" длилась каких-то двадцать минут - по истечении этого срока на том, что показалось Каиверсе тёмным зеркалом, засветилась зелёная надпись: "Рукопись принята". Иавела вновь нажала кнопку. Из ниши она достала камешки и толстую тетрадку с надписью на первом листе: "Легенды Прикичивирии. Записано со слов сказителя Леквера". Далее шёл так хорошо знакомый Иавеле текст.
  В кабинете редактора зазвенел звонок. Это означало, что компьютер принял ещё одно произведение. Редактор машинально нажал на одну из многочисленных кнопок на своём столе. По экрану побежали строчки. И редактор уже далеко не машинально стал читать их.
  Редактор был человеком своего времени и своей страны, так что удивительным в глазах окружающих было его страстное увлечение древней историей Прикичивирии. Оно было унаследовано им от матери, в молодости прочитавшей множество романов о Прикичивирии и тамошних рыцарях.
  Прочитав последнее из сказаний Леквера, редактор дал команду компьютеру:
  "Выделить бумагу для печати 8 тысяч экземпляров". Зная вкусы своего хозяина, машина заранее держала в памяти, приготовив к выдаче, номер склада бумаги, предназначенной для печати не предусмотренных планами интересных вещей.
  Набросав записку в типографию, редактор перевёл текст на дискету для себя - и отпечатал для типографии. Помощник отнёс листы. Через такое время, за которое не пройти Лейлченч из одного конца в другой, печать началась.
  Редактор вышел к девушкам.
  "Дело принято. Спасибо вам. Я давно ничего подобного не читал!"
  "Это и неудивительно, - ответила ему Каиверса. - Вы видимо давно не были в Прикичивирии".
  "А вы БЫЛИ?"
  "Я там родилась".
  Редактор посмотрел на неё как на сумасшедшую.
  "Леквер просил, чтобы я ему помогла. Он должен был иметь свидетелей правдивости своих легенд. Я её подтверждаю. Ведь я слыхала такие же - и много других".
  "А кто он, Леквер?"
  "Великий сказитель. А во вторых - друг знакомого моего друга".
  Редактор удивился.
  "Подставное лицо? Ты сама сочинила?"
  "Со временем вы его увидите!"
  
  
Глава 11. ПАЛОМНИЧЕСТВО
  
  Уже с самого начала похода Лиэгоре Лел почувствовал ненависть остальных паломников. Внешне они были любезны, даже приятны, но всё тело Лиэгоре содрогалось от волн зла которые лелоянцы не в силах были удержать в себе. Эти волны захлёстывали его с головой, и человек с более слабым духом не выдержал бы их давления. Глухая ненависть душила лелоянцев. И ничто не могло её уничтожить. Чужак, осмелившийся полюбить лелоянку, подлежал казни. Вожди уже дали разрешение уничтожить его во время паломничества - убийство чужого не вменялось в вину людям, идущим на поклонение высохшей родине. И оно должно было свершиться. Всё больше булькала и шумела ненависть в сосудах, всё выше поднималась - и уже немного до того момента, когда кипящий гнев зальёт и заживо сварит дерзкого пришельца с запада.
  В этот день паломники проспали меньше половины ночи, и за предутренние часы прошли около 10 лиг. Это никак не входило в планы Далу и Леквера. Они никак не могли понять, зачем паломники так спешат. С первым утренним лучом Далу увидел гряду гор на северо-западе. Это была та самая гряда, которая защищала Лулсурн от сухих и жарких ветров Восточной пустыни. И к ней так стремились паломники.
  В сущности, осмотр Лулсурна никоим образом не входил в планы паломников. Но случилось, что один из них, которому был доверен значительный запас воды, оступился и порвал бурдюк. Таким образом, сами обстоятельства вынудили лелоянцев свернуть с дороги, проложенной по руслу, а Далу и Леквера - последовать за ними.
  Паломники уже к полудню достаточно устали и раскинули лагерь вблизи впадения высохшего ручейка, текшего с гор в высохшую Лелою. Как всегда, они придерживались обычая держаться левого берега. Кстати, он утвердился потому, что основатель Лелои был левшой. Конечно, никаких палаток или чего-нибудь в этом роде не было и быть не могло, но некоторые признаки привала были налицо: земля была утоптана, а в некоторых местах были раскиданы тряпки и матрасы, на которых иногда можно было лежать, хотя по всем обычаям паломники должны были спать на голой земле.
  С полудня уже прошло достаточно времени, но Лонаторра так же палила, как и утром. Между камней крался человек с большим ножом в руках. Двигался он осторожно, прячась за камнями, хотя все спали, разморённые жарой. Наконец он подошёл к спящему Лиэгоре Лелу. Минуту поколебавшись, отёр нож о штанину. Взглянул на спящего и присел на корточки, чтобы верней прицелиться между рёбер.
  Но тут чьи-то руки схватили его за шею, заткнули рот и стали отворачивать голову назад. Он не успел и не смог закричать. Страшная боль выстрелила в мозг. Шейные позвонки глухо хрустнули. Он почувствовал, что потерял власть над своей рукою. Нож вывалился и плашмя упал на ступню. Он ничего не почувствовал. Спинной мозг был повреждён. Сопротивления не могло быть. Он погиб.
  Далу взвалил тело несостоявшегося убийцы на плечо и понёс к обрыву, под которым лежали каменные плиты сухого дна реки.
  С силой перевалив тело, Далу опустил его на землю. На шее расплывался громадный синяк. Далу порвал убитому артерии, и тот умер ещё при переноске. Теперь дело было за малым. Далу вновь поднял тело и, взяв за подмышки, так, что голова свесилась на грудь, качнул. Раз, другой... И убитый полетел вниз по склону, перекатываясь и переворачиваясь, покрываясь пылью и кровью. На дне голова окончательно отлетела от тела, а одна из ног оторвалась почти наполовину.
  Теперь у Далу были гарантии, что убитого сочтут нечаянно сорвавшимся с высоты.
  Брат ещё спал, небрежно раскинув руки. Рядом валялся нож. "Милый Лиэгоре!" - подумал Далу. - "Как же я вовремя тебя проведал!" Далу взял нож и неслышно удалился. Лонаторра морила предзакатной жарой.
  Поздним вечером, когда все в лагере проснулись, не было досчитано одного славного мужа лелоянского по имени Кавалдис. Вся ночь прошла в поисках. К утру, когда первые лучи упали на стенки речного ущелья, под обрывом у самого лагеря был обнаружен обезображенный труп Кавалдиса. Голова валялась в десяти шагах от тела.
  Все единодушно решили, что покойный решил погулять по кромке обрыва в одиночестве - но у него закружилась голова, и он упал. Только один из стариков покачал головой, хотя ничего не возразил.
  После удлинённого таким печальным образом привала паломники снялись с места и зашагали по пыли вдоль ручья в сторону гор. За ними на некотором отдалении следовали Далу с Леквером. Было утро, и Лонаторра добросовестно обогревала окрестную пустыню. Жарко...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Иавела и Каиверса плыли в лодке вниз по Арвиде. То, что они получили взамен сданной посудины, лодкой можно было назвать только условно. И если эта конструкция ещё не пошла ко дну широкой (до полутора лиг) реки, то только потому, что была собрана из липовых брёвен, хотя и полугнилых - но способных нести на себе двух путешественниц и их пожитки. Целью девушек был город Виктория. А поехать туда их принудило отсутствие лодок, владельцы которых собирались ехать вверх по течению. В автобусе или автомобиле Каиверса ехать категорически отказалась, прослушав по радио сводки аварийности. Хотя полсотни лиг для автобуса - расстояние небольшое, и никто не гарантировал девушкам попадание в аварию, Каиверса всё же страшно боялась разбиться о стену или столб в бешено несущейся повозке. Кроме того, электромотор мог замкнуться на корпус - и пассажиров в таком случае убило бы током.
  Сотню-другую раз приведя пословицу "Тише едешь - дальше будешь", Каиверса убедила подругу поплыть на лодке вниз по течению и поискать в Виктории свободную лодку - присвоенная посудина не могла плыть против течения. В Виктории же скапливались все речные лодки, которые их хозяева не могли или не хотели буксировать вверх, и там можно было надеяться на удачу в путешествии.
  Путь от Лейлченча до Виктории был немногим короче, чем путь от Далгара до Лейлченча, но гораздо положе и шире. Берега были низкие и топкие - в случае крушения плавсредства Каиверсе с Иавелой пришлось бы вязнуть в топях приречных болот. Где-то рядом устало нёс свои воды Северный канал, от самой плотины до столицы питавший водой поля Лузанны. Здесь же, в нижнем течении, он принимал воды безчисленных речек текущих с Северных гор - и превращал всё вокруг в болото. Лигах в восьми - десяти к северу от Арвиды высились сами Северные горы. Летом они постоянно окутаны тучами и там всё время идёт дождь, пригнанный тёплыми ветрами океана. Сейчас же, зимой, Северные горы были кристально ясны; каждая скала, каждое ущелье, чуть ли не каждое дерево было различимо за 10 лиг.
  На юг от Лейлченча шла дорога к океану в город-порт Ассогорк. Дорога эта была короткая - "человек может позавтракать в Лейлченче, придти в Ассогорк, наловить там рыбы, принести её обратно в Лейлченч и там пообедать ею", как говорится в одной сказке - всего 10 лиг от центра столицы до берега и 5 - от окраин одного города до окраин другого.
  Восточнее этой дороги простирались заболоченные земли Влиаченского полуострова. Восточнее Лейлченча Арвида круто поворачивала на север, к северным горам, и поперечник полуострова доходил до 25 лиг. Лишь узкая прибрежная полоса была густо населена. Здесь находились крупные порты Влиачена и Луго, массы рыболовецких деревень и курортов. На две-три лиги вглубь полуострова заходили плантации апельсинов, лимонов, мандаринов и чая, а глубже, севернее, были только необитаемые топи, среди которых вилась Арвида перед тем, как расшириться и осолонеть ниже Виктории и незаметно слиться с океаном.
  Берега не были серыми и унылыми, какими бывают болота на родине Каиверсы, в Степной Империи. Напротив, они были ярко(а пожалуй, и слишком ярко)-зелёными, как и все болота южных земель, где жизнь не пренебрегала никаким уголком, из тех, где только можно получить тёплые лучи и яркий свет Лонаторры. Но это тем более увеличило уныние Каиверсы, появившееся после Лейлченча. Это была и тоска по родине, на которую неизвестно когда суждено вернуться, и по Лезаиру, оставшемуся у Камо Чисо, и по Лекверу, чьи рассказы они сделали историей. И девочка чувствовала, что не окончилось её короткое и странное знакомство с Луррурией, и ей ещё предстоит увидеть Белого Призрака...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Далу очень удивился, что по краю оврага идти было легко, несмотря на то, что уже более тысячи лет здесь никого не было. Леквер заявил, что здесь проходила старинная караванная дорога, идущая из Великого Лулсурна в Форт-Нортон и дальше, в Викторию. Этой дорогой никто не пользовался с того времени, как погибла Лелоя и образовалась пустыня. После этого стало безопаснее не срезать путь, а изгибать его вдоль долины Арвиды. С тех самых пор, когда силы зла овладели Восточной пустыней, почти никто не решался проходить в её песках. Лишь паломники опасливо прокрадывались к своей Лелое и, поклонившись родной земле, снова быстро уходили к Арвиде, стелясь в долине и как бы опасаясь, что кто-то страшный сверкнёт на них огненными глазами и пронзит их смертельным взглядом, как только они выйдут из уютной теснины на открытую равнину.
  Но оплошность одного из паломников вновь оживила древнюю дорогу. Паломники шли к горам за водой, а Далу - ещё кое за чем. Отправляясь за паломниками, Далу захватил конечно нож. Но познакомившись поближе с одним из этих милых людей, он хотел несколько обезопасить себя и брата, взяв в Лулсурне Великом кольчуги и мечи. Конечно, паломникам - и Лиэгоре Лелу в первую очередь - запрещалось вооружаться, но вот убивать его во время сна не запрещалось. И Далу решил исправить древние законы применительно к 871 году.
  По прямой от русла Лелои до Лулсурна Великого было восемь лиг. Но дорога была трудной. Даже по дороге к Горам Тьмы Далу не ощущал такой усталости, как здесь - крутясь по извивающимся тропкам, то уходящим в теснину, то зависающим над пропастью, он совершенно уже потерял равновесие - а паломники всё шли и шли без устали. "И чем это они накачались?" - с завистью подумал Далу, хотя это определение успешнее было применимо к нему - убийство паломника не только лишило Далу благотворного сна, но и скрутило его нервы в странный клубок, который всё время был занят какой-то проблемой, но не той, что была у него под ногами, скорее он размышлял о месте Добра и Зла в Мире, чем о том, как бы не упасть с одного из обрывов. Но Далу пронесло.
  Горы имели очень небольшую ширину - пять-шесть лиг. Они круто, почти стенкой поднимались от русла Лелои, их вершины достигали почти лиги высоты над уровнем Океана, но со стороны Лулсурна если что и возвышалось, так это только голые вершины, обращённые в равной мере к городу и пустыне - но лишь заканчивались башенки скал, склон становился всё более пологим, его скрывали леса, и берега озера казались уже равниной, хотя в древние времена, когда лулсурнцы свели все леса, путешественники говорили, что горы начинаются на берегу.
  Дорога, а точнее тропа, по которой шли паломники, а вслед за ними - и Далу, пролегала в глубокой ложбине между двумя вершинами. Собственно говоря, это был самый удобный перевал в этих горах. И происходил переход с одного склона на другой незаметно. Сначала появлялся кустарник на дне и на склонах долины. Затем ухом улавливалось журчание ручейка или маленькой речки. Ощущение подъёма пропадало, а влага и тень заметно берегли силы. Наконец путник видел, что скальные громады, спирающие долину, начинают уходить вдаль и как бы пятиться назад, к пустыне. Долина заметно расширялась и идти становилось легче - путник шёл уже под гору. На очередном повороте лесной дороги показывалась тихая заводь, откуда молодая, но уже спокойная, мягкая и приятная речка прокладывала свою короткую дорогу в озеро. Со всех сторон путника обступали высокие сосны, на которых изредка можно было увидеть резвящуюся белочку. А позади светились, совсем близко ещё, но уже позади, скалы. Впереди был Лулсурн. "Я думаю, что не стоит пока идти вслед за паломниками", - сказал Леквер Далу, когда они достигли наибольшего сужения долины. - "Я хочу тебя отвести в гораздо более интересное место, а прибудем мы в Лулсурн гораздо раньше паломников - дорога заросла так, что легче не искать её, а продраться напрямик, а они здесь не бывали, и этого не сделают".
  Далу согласился. Они спустились в балку, которая прорезала долину, продрались через кусты, не встретив никаких признаков воды на дне, кроме старой каменной будки сложенной лулсурнцами, как гласила надпись на стене, в 271 году (то есть 600 лет назад) для обезпечения путников водой - но из неё не вылилось ни капли за время их присутствия. Далу не смог даже определить, из какого места должна была течь струйка.
  Залезть на скалы оказалось делом гораздо более лёгким, чем показалось Далу после прыжков над бездною по когда-то проезжей тропе. Здесь склон был хотя и крутой, но твёрдый - с него нельзя было скатиться или соскользнуть, его можно было штурмовать в лоб. Запыхавшись, но без заметной усталости, Далу залез на одну из вершин - и разлёгся, греясь. Леквер принялся вылизываться, мурлыча при этом, подобно огромному коту. Лонаторра уже заметно приблизилась к горизонту в Чёрных пустынях, когда Далу проснулся. Леквер сразу это почувствовал, и хотя сам дремал, но как кошка, довольно легко - и сразу проснулся.
  "Далу, посмотри по сторонам. Для этого мы сюда и залезли". Далу ещё разок зевнул и подсел к Лекверу. Он и его милый рысь сидели на смотровой площадке Лулсурна Великого, выдолбленной в том же 271 году, когда бургомистр, человек, знавший обращение с мечом, укреплял путь в Восточную Пустыню - чтобы этот путь не уподобился незабинтованной ране, через которую всякая зараза вражеских войск может войти в город.
  Площадка была идеально круглая, выбитая на глубину трёх локтей в вершине скалы с ровным дном и каменной скамьёй, вдоль стенки. Далу сел на скамью. Леквер указал лапой на северо-запад.
  "Лулсурн Великий", - догадался Далу. - "А дальше?" - "Озеро? Могильная долина? Луррурия!" - "Твоя родина. И моя - тоже. Твоя любовь". - Леквер улыбнулся и произнёс чуть тише. - "И моя тоже". - Но воспоминание о пушистой рыси с пушистой шёрсткой и зелёно-голубыми глазами не заняли мыслей Леквера.
  И вправду, хотя за мрачной громадой Мёртвых гор нельзя было разглядеть ни Лианы, ни белоснежной Рысечки, всё же оборонный пост здесь сооружался недаром. Вдаль на север уходила лента Арвиды, по которой спускался когда-то, кажется, так давно, Далу. Леквер заметил Азивеильские горы, которые ещё так недавно принадлежали Степной Империи, а теперь наверное покорились Белому Призраку. На северо-востоке до самого горизонта простиралась голая пустая местность - то ли степь, то ли пустыня, поросшая ковылём да горькой полынью. Южнее тускло сиял отражённым светом Лелойский солончак, к которому так стремились паломники. Ничего привлекательного в нём Леквер не увидел и порадовался, что родился в Заречье - в качестве места обитания оно подходило больше, чем полузасыпанный город на берегу солончаковой воронки.
  Леквер недаром имел рысьи глаза - он разглядел русло Лелои ниже солончака. Было видно, что река стремилась на юго-восток - и впадала в Океан много восточнее Саутонского берега - последнего владения Лузанны на востоке, и Восточных гор - восточной её границы.
  "Если Лелоя простирала своё могущество по всей реке - до океана, то она вполне могла соперничать в могуществе не только с Лулсурном, но и с Лузанной", - подумал Леквер. - "Как далеко по земле не иди - она не кончается". Тут Лекверу полезли в голову мысли о том, что чем дальше на отшибе расположена страна, тем более могущественной она может стать. "Вот Лузанна - далеко от нас, прикичивирцев - и такая огромная - больше даже Степной Империи - а уж по населению - и говорить нечего. Так какова же была Лелоя!" На время Леквер прекратил обозревать окрестности. Этому мешали и Северные горы, скрывшие от Рысьих глаз плывущих Иавелу и Каиверсу. На юге тоже особенно заглядеться было не на что. Лейлченч и всё, что было расположено южнее обрыва, пропаханного некогда рекой, было в дымке. Лишь две гряды Западных гор, защищающих Лузанну от Чёрных пустынь, возвышались совершенно ясно и отчётливо из тумана.
  Гораздо ближе к Лекверу располагался Форт-Истон, из которого он так недавно вышел. Даже отсюда, за тридцать лиг, Рысьи глаза узрели оранжевую крышу дома, в котором их владелец рассказывал древние легенды Прикичивирии милой девушке - невесте Лиэгоре Лела.
  Заметили Рысьи глаза и плотину электростанции, и водохранилище. А на юго-запад от площадки чеканным строем застыла горная гряда. От смотровой площадки она тянулась на тридцать лиг. А в шестидесяти лигах от площадки на той же линии, что и гряда, одиноко возвышалась Чёрная гора.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Чёрная гора отстояла от плотины на 25 лиг. Это расстояние нельзя было пройти по пустыне за одну ночь (Могильная долина научила луррурийца ходить в пустыне по ночам). И Лезаир остановился к утру, когда Лонаторра уже стала припекать, на 15-й лиге. Место для сна он выбрал красивое - плоский камень на вершине бархана. Полуденный зной усыпил его. И вновь приснилась Лезаиру легенда, из-за которой он покинул гостеприимного Камо Чисо и отправился в одно из тех мест, названий которых в Прикичивирии старались не произносить, а в Луррурии произносили с известным уважением.
  В 99 году, когда свежа была ещё память о Царе Зла, к Касиверу пришёл бедный старик. Отдав Светлому Властелину свёрток, старик выбросился из окна. Никто не мог понять ни странного поступка старика, ни текста, оказавшейся в свёртке книги. Тридцать профессоров под руководством самого Касивера взялись за расшифровку.
  Текст не состоял из одних и тех же знаков. Некоторые слова состояли из обычных букв, Прикичивирии, правда странным образом перемешанных. Но были здесь и луррурийские руны, и лузанские знаки, и лелойская вязь. Были даже иероглифы из древнего языка магов и чернокнижников. Все эти надписи довольно быстро расшифровали, хотя шифр был хитрым. Содержание было не особенно богатым и интересным. Весь понятый смысл состоял в том, что некий странник ушёл из Луррурии на юг, через Тёмные горы. Ушёл он прямо из Луррура, пройдя, как говорилось, прямо на юг. Все профессора отлично знали, что южнее столицы Луррурии находится Луррурийское озеро. О нём сообщались чудеса. То, что странник прошёл по воде озера как по суше, не вызвало особого удивления профессоров - в те маловодные годы Луррурийскоен озеро сильно обмелело и засолилось, лишившись подземного стока. Удивило мудрых мужей другое. Странник сообщал, что как только его тёмные преследователи на деревянных лыжах нагнали его, вода расступилась - и они утонули. Но даже не это поразило расшифровщиков, нет:
  "Но вода, поглотивши врагов, выбросила ко мне льдину. Я, ни минуты не размышляя, схватил её, странную в разогретой луже. И как только кончик пальца прикоснулся к ней, вся вода в море стала прозрачной. И дно увиделось мне. Дно Луррурийского моря. Смотреть на это дно выше человеческих сил. На голых освещённых скалах лежали драгоценности и человеческие кости. Много народу загубили луррурийцы! Никогда мне этого не забыть. На каждой скале, на каждом камне - черепа и кости - везде, всё дно ими усеяно. А в этой массе - золото, алмазы. Я не знаю драгоценностей - и не могу сказать, сколько ещё..."
  Здесь известные буквы заканчивались. Далее шли знаки, неведомые даже Касиверу. Впрочем, он мог бы их узнать, отправившись в Чёрные Пустыни. Руны пустынников...
  Лишь в нескольких местах дальше по тексту появлялись магические иероглифы: "Я насчитал не менее десяти тысяч черепов. Возможно, на дне покоятся кости от пяти до двадцати миллионов несчастных...", через страницу: "На обратном берегу - то же, что и на дне. Скелеты и драгоценности. Я набрал алмазов в двенадцать черепов. На золото и серебро не смотрел. Теперь понимаю, что делает стража на берегу озера. Она подбирает драгоценности с берегов сохнущего моря, а черепа снова бросают в воду. Уже сейчас в воде у берега - вал из костей. Когда море высохнет, у стражи будут золотые латы, а в глубочайшем месте - гора из черепов и костей. А на другом берегу никого нет. А я-то удивлялся, почему подножие гор так сияет! Кости и алмазы..."
  Здесь расшифрованный текст заканчивался. Но на последней странице была нарисована Чёрная гора с сияющим на вершине алмазом.
  Касивер Пресветлый славился своей любовью к драгоценностям. Он довольно быстро собрал армию и пошёл на Луррурию (через 44 года после победы над Царём Зла он мог делать это безнаказанно). Но со времени путешествия странника прошло уже 9 лет (91-100). И когда Светлый Властелин, войдя в Луррурию тем же путём, что и Каиверса через 770 лет, вышел к озеру, он увидел не полувысохшую солёную лужу, а широкое море с пресной и мутной водой.
  К тому времени озеро успело высохнуть и наполниться вновь. Из расспросов местных жителей стало известно, что вал из костей был, что был очищен и южный берег, что когда всё дно обсохло, костяной вал рухнул в пустоту вместе с драгоценностями, а на этом месте показалась дыра. В неё пробовали спускаться - но вода, стоявшая в дыре, мешала добраться до золота. Через полгода наконец пошли дожди. Все реки вспухли и понесли свои воды во впадину. Те, кто неосмотрительно построил дома на бывшем дне, потеряли всё своё добро. За 49 дней река наполнила озеро так, что оно подтопило столицу - улицы были залиты водой. Поговаривали о возрождении темницы Мастера, о том, что Касиверу нужна тюрьма для Царя Зла. Но вскоре забурлила река Луррурия в Чёрных Пустынях, снова понесла она воды озера в океан, снова опреснела вода в Мёртвом Заливе.
  Касивер собрал почти всё награбленное стражей золото и вернулся в Солнечный Замок. Стража же лишний раз пожалела, что когда озеро досыхало, они не собрали последнее золото и не спрятали, а оставили в валу. Но вскоре и об этом забыли. Лишь одиночки стремились вслед за сокровищами - и погибали в Луррурии.
  Не удалось выяснить доподлинно, где старик раздобыл книгу, даже то, не является ли он сам странником тотчас не было выяснено. Но двенадцать черепов, наполненных алмазами, ждали смельчака в таинственной глубине Чёрной горы.
  Лезаир же искал не алмазы. Нет, он помнил легенду. И нигде, кроме книги странника, не было ни слова о прозрачной воде. Даже высыхая, озеро было ярко-синим. Волшебная льдина привлекла Лезаира. Зачем она была ему нужна? С одной целью - увидеть Мастера. Никто не видел его из знакомых Лезаира. Даже Светлый Властелин не видел.
  Лезаир видел. В последний день перед встречей с Каиверсой он прошёл больше, чем обычно. И сон был тяжелее. Во сне он и услышал глухой шёпот, и ощутил, что на глубине ста локтей под ним что-то шевелится. И его глазам предстал сам Повелитель Страха, Погонщик Лонаторры и ещё много кто - Мастер. Только один Взгляд чуть не свёл Лезаира с ума. Казалось, шёпот производят глаза, глубокие, безконечно глубокие и огненные. Отчаянная попытка спастись удалась. Лезаир открыл глаза и побежал. Он бежал долго, не щадя сил, бежал от того, кто был Страхом. И бежал, пока тело не отказалось служить, безконечно устав, разуму. Лезаир погрузился в тяжёлый сон, от которого был разбужен лишь смелой девушкой, своей подругой Каиверсой Лиале.
  С тех пор Лезаир изо всех сил старался забыть этот эпизод своей жизни, но не мог. Хотя он и делал вид, что понятия не имеет о Мастере, обязательно часть его мысли всё время была направлена на Мастера. Всё больше подчинял юношу тот, кто лежал на дне солончака уже 2870 лет. Он звал Лезаира и тянул его могучим усилием. "Лёд", - гудело в голове Лезаира, - "лёд приведёт меня к Нему". И телом Лезаира управлял уже не он сам, а безымянный Страх, скрывшийся под именем Мастера.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Заметили Рысьи глаза и одинокую фигурку, карабкающуюся вверх по склону Чёрной горы. "Чего ты хочешь, безумец?" - вопросила Рысья голова.
  Вопрос не был пустым. Только безумец мог идти к Чёрной горе - одному из мест, на которых колдовал некогда Мастер. Немало ещё колдовской силы осталось в тёмных скалах. И опасно было живому человеку заходить в окрестности горы. Но человек лез - и лез наверх. Рысьи глаза настроились на максимальную резкость, которую выдерживали десять секунд.
  Отсчёт начался. Две секунды. "Кто же он. Кто?" Четыре. "Серый плащ". Пять. "Мешок за спиной". Шесть. "Латы. Где он достал латы?" Семь. "Меч. Длинный меч". Восемь. "Теряю резкость. Какие волосы? Палевые. Как жухлая трава". Девять. "Лезаир! Неужели это он?" Десять. "Он. Теперь всё". Рысьи глаза потеряли резкость. Но он понял, кто лезет в гору. "Недаром же он из Луррурии!" - подумал Леквер.
  И вдруг рыся пробило тем, что вызывает у людей холодный пот, а у рысей - сильную дрожь. В шерстистой голове завертелись мысли. Мастер, Белый Призрак, Тьма, Алус - и многие другие устроили хоровод в тесном черепе Леквера. Сначала выпала Каиверса, а потом - Кауичир. "С целью?" - пролетела мысль. Ещё минута размышления. Хоровод продолжается. "Нет!" - выстрелило в мозгу Леквера, - "не может быть". Действительно, не могло этого быть, того, что влезло в голову Леквера. Посредством множества логических умозаключений Леквер вырастил в своей голове странную и даже немного страшную вещь. Он понял, что Лезаир, славный милый Лезаир, покорён духом Мастера. Разумеется, пройти 60 лиг по горам и пустыне, чтобы спасти друга, Леквер не сумел бы. Его мучило сознание того, что и Каиверса, милая Каиверса, с которой он так хорошо сдружился, не могла спасти друга. "Что с ним случится, милая Каиверса?" - тяжело думал Леквер. - "Спасёшь ли ты его от чудовища?"
  
~ ~ ~ ~ ~
  До Виктории лодка не доплыла, и доплыть не могла. Иавела только и успела, что вырулить носом в левый берег и развалить лодку о камень. Но Каиверса заранее приготовилась выпрыгнуть из лодки, поэтому с лёгкостью скакнула на корягу, держа в левой руке мешок с провизией, а в правой - уже отпечатанную книжку сборника легенд. "Остановка конечная", - прокомментировала событие Каиверса, уже достаточно освоившаяся с лузанскими обычаями, среди которых был и этот - объявлять остановку в безвыходном положении. "Прибыли", - более спокойно отреагировала Иавела.
  Хлюпающий склизкий берег не особенно понравился девушкам, особенно - Иавеле, выросшей в пустыне. Но идти здесь в принципе было можно. Чуть ниже по течению река ближе всего подходила к горам, и путь лучше всего было пройти в предгорьях. Но Иавела принялась на ходу размышлять, зачем ей идти в Викторию, и заключила, что уж это - абсолютно незачем. Лодка пропала, а новой там не достать без сдачи старой. Да и от Форт-Истона всё дальше и дальше.
  Девушки и не заметили, как прошли пять лиг на север. Уже их путь был сжат грядами холмов. Но это были ещё не горы. Внезапно они вышли в глубокую ложбину. Спустившись в неё, они почувствовали то же болото. "Что же это такое?" - вопросила Каиверса. - "Там - болото, здесь - болото..." Она ошиблась. Девушки перешли через то, что оставалось в этих местах от одного из двух каналов, берущих начало у плотины - Северного.
  Вскоре местность пошла уже устойчиво холмистая. Ещё через пять лиг пути подруги наткнулись на широкую тропу, выложенную из камня - и пошли по ней, думая, что это - забота правительства о путниках, идущих в Викторию. Они ошибались. В Викторию лузанцы добирались через Влиачену или Луго, либо по воде. А тропа эта была выложена гораздо раньше, и совсем другим правительством. Она вела не в Викторию - но всего лишь туда, куда Иавела хотела попасть - в Форт-Истон. Если по пути миновать Лелою и Лулсурн Великий...
  Надо сказать, девушки весьма скоро убедились, что древнелелойские дорожники заботились о путешественниках. Плиты дороги довольно хорошо защищали от грязи, разводимой текущим вблизи ручейком. Подъём был уже весьма заметен - девушки останавливались каждые сто шагов. Когда Каиверса брала на себя труд поглядеть по сторонам, и немножко - вверх (на сжимающие низину холмы), она видела деревья с уже жёлтыми, но ещё не осыпавшимися листьями. Милая девушка условно приняла их за дубы - но ручаться не могла. Иавела по сторонам не глядела - она хотела пройти как можно больше и залезть как можно выше, чтобы быстрей добраться до сносного жилья.
  Некоторое время ложбина была совершенно прямой, но привыкшая к лазанью по разнообразным горам Каиверса предложила своей спутнице пари по поводу того, что вскоре овраг выгнется как кошачья спинка, и за поворотом их ждёт нечто не особенно обычное. И действительно - пол-лиги девушки прошли вроде бы без приключений, а затем перед ними возникла стена, причём относительно крутой подъём сменился очень пологим - но всё же спуском, в конце которого стена была незаметна, тем более, что камни были залеплены землёй, заросшей в свою очередь травами, некоторые из которых весьма полезны. Каменные плиты дороги уходили под основание стенки. Хотя Иавела и примирилась с тем фактом, что дорога не приведёт её в Викторию, а если и приведёт, то не по равнине, а - неизвестно зачем - по горам, девушку крайне изумил тот способ, которым дорога воспользовалась, что бы увильнуть от своей прямой обязанности. Даже верный ручей, порывавшийся вымочить подругам ноги, стушевался, превратившись в небольшое грязное болотце.
  Каиверса, привыкшая уже к идиотскому поведению горных дорог, высказала единственно здравую мысль - идти вдоль стенки на один из склонов - авось сверху будет виднее. Стоять под древней громадой Иавеле тоже не нравилось - обе девушки сошли с дороги направо - там вроде бы было посуше. Небольшой подъём вывел их на берег сооружения, хорошо им обеим знакомого. Это была плотина.
  От камней дороги до верхушки плотины было не менее 50 локтей. И такую глубину, вкупе с лиговой длиной и четвертьлиговой шириной, имело небольшое водохранилище с исключительно прозрачной водой, открывшееся глазам девушек. Пожалуй, прозрачность воды была такой, что с плотины дно пруда было видно не хуже незатопленной земли. Видны были камни, почва и даже плиты, из которых была сложена дорога. А на дне красовалось небольшое сооружение - нечто среднее между собачьей конурой и будкой источника. На этом последнем основании Иавела решила, что пруд затопил родник. Каиверсу же больше всего заинтересовала сама прозрачность воды. И обходя берега пруда, она не сводила глаз с будки. И недаром - под каким-то углом ей в глаза бросилось ослепительно белое сияние. В будке под потолком мерно и ритмично, как медуза, раскачивалась большая глыба льда. Минуту Каиверса о чём-то размышляла, а затем ей в голову бросилась как рысь с дерева, как кошка со шкафа, легенда, одна из легенд, которые она узнала в плавании по озеру от Леквера. Это была луррурийская легенда о том, как их озеро открыло свои тайны и унесло их с собой, а затем залило ту пещеру, в которой скрылись скелеты и алмазы. И странно, в мысли к девушке зашла Чёрная гора. "Что бы это могло значить?" - подумала Каиверса.
  
~ ~ ~ ~ ~
  А это значило лишь то, что её милый друг Лезаир встретил свою погибель. Ноги сами несли Лезаира к открытому жерлу кратера. Он уже не имел власти над своим телом, не мог контролировать ни малейшего движения. Его тело уже подчинилось странной чужой силе, а мозг ещё отчаянно сопротивлялся. Но последние остатки разума сдавались перед страхом. Он скакал по камням, прыгал на пять-шесть локтей - и, казалось, уже летел. Он с удивительной для уставшего человека быстротой подбежал к узкой кальдере и прыгнул в неё. Из дыры в скале вырвался тяжёлый, как будто ватный, пук жёлто-зелёного пара. Под землёй что-то ухнуло, тяжело и протяжно.
  Вблизи казалось, что это был несильный звук. Но движение внутри горы было сильное. Планета будто вздохнула. И этот вздох ощутился повсюду.
  Что-то в пруде качнулось - и вся масса воды пришла в движение. Плотина еле выдержала напор массы воды. Но будка на дне покачнулась - и льдина легко выскользнула из-под навеса. Покачиваясь как пузырёк воздуха, она всплывала к поверхности пруда. Каиверса смотрела на это зрелище как зачарованная.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Паломники, уже заплутавшие в лесах, вздрогнули от толчка. "Дурной знак", - сказал один из стариков. Леквер, в отличие от других, видел, что вызвало толчок. На Рысий нос скатилась крупная слеза. "Несчастный, ты погиб", - завопил Леквер тем голосом каким вопят рыси ранней весной, до которой было ещё неблизко - она была уже не за горами, но ещё не на горах (было действительно холодно).
  И Камо Чисо, смотревший телевизор, удивился, что изображение скакнуло, как впрочем и весь дом.
  Редакционный компьютер в Лейлченче пропустил три ноля в каком-то важном вычислении.
  Защитники Солнечного Замка усмотрели дурное предзнаменование. Лиане пришла в голову жаркая южная пустыня, с одинокой чёрной горой посередине.
  У брата Каиверсы на рудниках от толчка выпала кирка из рук - и он получил сверхплановый удар бича.
  Леур в своей норе был подброшен на поллоктя вверх силой ёкнувшего сердца.
  Тьма заворочалась во сне - все скелеты пещеры одновременно дружно звякнули костями.
  А родители всех пленников Тьмы улыбнулись - зашатался костяной трон сил Зла.
  Даже обыватели Исдасийского Тарса, маленького заснеженного городка на берегу океана, за сотни лиг от Чёрной горы, переглянулись. "Будет что-то великое", - пророчили одни. "И доброе", - добавляли другие. "Грядут великие перемены", - рассуждали третьи. "Мир изменится к лучшему", - заключали четвёртые.
  
~ ~ ~ ~ ~
  ...В этот момент Лезаир услышал крик Леквера - и сделал нечеловеческое усилие, чтобы выбраться из кальдеры. Увы, он был уже НЕ ЧЕЛОВЕКОМ. И чёрный силуэт вылетел из страшного жерла. И Леквер так хорошо увидел это, как будто сам стоял на вершине Чёрной горы. А Чёрный Призрак спешил уже на север, скользя над песками. Он мчался к Могильной долине.
  Леквера настолько сковал ужас, что он не мог пошевельнуть языком, чтобы сообщить Далу, что сталось с их другом. Все, кто живёт в радиусе 1000 лиг от Чёрной горы, почувствовали ужас. И более всего - Кауичир. В один миг он потерял своё призрачное облачение - и снова стал тем, кем был всегда.
  А Чёрный призрак мчался на север. Через три минуты Леквер видел его у края Могильной долины. Бывший Лезаир нырнул туда - и больше не вынырнул. Там был Мастер. Могучий его зов оказался не напрасен. И бывший обитатель Луррурии, узник Могильной долины, беглец от страха, спасённый Каиверсой, выходец из Могильной долины, один из победителей бургомистра, пловец по Арвиде, поэт и друг Каиверсы, Лезаире Чен повторил страшную судьбу Касивера, встав в служение Злу. Чёрный Призрак стал воплощением Мастера.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Лонаторра послала Лекверу прощальный луч и скрылась за Тёмными горами. На вершине сразу же похолодало, откуда-то потянул свежий ветерок. Опомнившись, Леквер предложил Далу спускаться.
  "Что случилось?" - спросил Далу рыся. - "Что это за толчок?"
  "Погиб твой друг, Далу".
  Спустившись со скал и углубившись в лес, Далу и Леквер прекратили разговор. Далу был потрясён случившимся с Лезаиром. Леквер же только грустно добавил: "И твой брат, и Камо Чисо шли по северному краю Могильной долины".
  Уже совсем стемнело - но Леквер видел ночью ненамного хуже, чем днём, да и его друг привык к темноте. Юноша и рысь шли по нескончаемому сосновому лесу. Сверху шелестели зелёные иголки, а под ногами хрустели жёлтые. Сосны росли здесь наверное до основания Лулсурна Великого - во всяком случае, сейчас это был истинно благородный древний лес. Ни ольхи, ни осины - ни даже берёзы - никакого другого дерева здесь нельзя было увидеть, а тонкий рысий нос чуял только сосновый дух. Даже кустарник не рос на земле - только толстый слой иголок укрывал её.
  Далу не оставляло ощущение, что он идёт по какому-то храму - прошёл лигу, прошёл другую - а перед глазами одно и то же: безконечные ряды колонн-стволов. Всё было тихо и спокойно в лесу. Ветер не шумел даже в вершинах - от него надёжно ограждали скалы. Только бодрящий сосновый дух, свежесть и мягкий ковёр иголок чувствовал Далу. И ему было настолько приятно идти, что на несколько часов у него напрочь вылетели из головы все посторонние мысли. Он уже не думал ни о Белом Призраке, ни о паломниках, ни о Камо Чисо, у него исчезли мысли об Алусе и Икичии, о Светлом Властелине, Каиверсе, Иавеле - и даже родном брате Лиэгоре Леле. Только один образ постоянно стоял в его сознании. Если бы Далу спросили, кто это, он бы не нашёлся с ответом, сначала - не вспомнив имя, а затем - подумав о годе её рождения. Но стоит ли спрашивать, когда всё известно? Это была Лиана. И мысли Далу, вызванные из светлых глубин подсознания, были заняты одним. Он полностью отключился от реальности. Он шёл к любимой по Лулсурнскому лесу, её родному лесу - и вдыхал сосновый дух.
  Внезапно светлые мечты Далу были разбиты милым рысем. Леквер подошёл к огромной чёрной дыре под скалой - и заявил: "Вот эта пещера!"
  Под невысоким бугром в земляной стене открывалось отверстие в полтора человеческих роста высотой и около пяти шагов шириной. Оно имело довольно неправильную форму - но пол был утрамбован до некоторой претензии на ровность. Из тёмной пещеры доносились звуки, чем-то похожие на храп - но очень слабые; Леквер чуял запах гниющей листвы и земли.
  "Надеюсь, здесь не будет ночёвки?" - спросил Далу, - "мне кажется, что место уже кем-то занято".
  "Не будет", - согласился Леквер - и двинулся вглубь пещеры. Далу ничего не оставалось делать, как пойти вслед за другом. Но не прошли они и двадцати шагов, как рысь остановился.
  "Вот здесь и находился Шар", - сказал он, указав на углубление в полу, в котором мог свободно поместиться очень крупный человек. - "Шар бургомистру достал верный слуга его отца. Но бургомистр, получив шар, не потрудился вытащить слугу наверх. Тот много лет мучался от голода и жажды - хотя и не мог умереть - а потом голыми руками протёр лестницу в скале. Когда он вернулся в город, там уже никого не было...
  Леквер осёкся. Его чуткие уши уловили лишь тишину. Храп прекратился, Не успели они оба хоть что-то сообразить - как перед ними возник силуэт огромного чёрного медведя. Вероятно, зверь не привык к назойливым посетителям - и малейшее присутствие посторонних уже не давало ему спокойно спать. Как бы то ни было - перед Леквером и Далу стоял гигантский зверь, разбуженный в самой середине спячки.
  Трудно сказать, что произошло бы, если бы Далу остался в пещере ещё на минуту. Скорее всего, состоялся бы задушевный разговор с медведем. Но Далу как бы совершенно забыл о том, что у него и лулсурнский меч, и кольчуга, и даже то, что ему уже приходилось держать злополучный шар в руках - он вылетел из пещеры так быстро, как он не бегал ни на каких соревнованиях. Вслед выбежал Леквер.
  Вероятно, сонный медведь, выдворив гостей, не захотел окончательно портить свой сон. Леквер и Далу уже в ближайших зарослях ежевики вновь услышали громкую возню, а затем - храп.
  Как и обещал Леквер, Далу прибыл в Лулсурн Великий раньше брата. Лонаторра уже зеленила чёрные и синие леса, когда паломники вошли в главные ворота мёртвого города. Конечно, паломники запаслись водой из ручьёв и речек в лесу, но прибыть в город было делом чести для лелоянца. Лулсурн с незапамятных времён торговал с Лелоей. Много было общего у двух городов - во всяком случае - больше, чем с Лузанной. (Стоит заметить, что Лузанна вообще - место уникальное. Пожалуй, что-то общее у неё имеется лишь с Прикичивийским Загорьем, чья столица - Лоаия, тем самым, в которое хотела сбежать Каиверса, припёртая к Луррурийской стенке).
  Итак, лелоянцы вошли в город. И конечно, направились они к книгохранилищу, где хранились летописи и прочие документы Лулсурна. О бургомистре они как-то не вспомнили, точнее - вспомнили, но не подумали. А Далу прошёлся в Арсенал, спрятал все мечи в тайнике и переворошил остальное оружие. Конечно, получалось не особенно правдоподобно - но на глаз мирного паломника - да ещё и проплутавшего с двадцать лиг в незнакомом лесу, эта картина вполне могла быть следствием вооружения какого-нибудь лузанского отряда перед одной из битв с лаирами Кауичира.
  Далу боялся за брата - паломники могли зарезать его мечами - для этого он и затеял маскарад. Леквер же был занят более важным делом - он спрятал от посторонних главные хроники Лулсурна, не без оснований полагая, что лелоянцы в них что-нибудь переправят.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Если бы орбитальная станция летела над Прикичивирией, космонавты заметили бы не менее десяти отличий военного времени от мирного. Сама земля давала это знать. Зимой изменения поверхности планеты были особенно заметны - земля не была скрыта густым покровом деревьев и травы Конечно, особое внимание космонавтов должны были привлечь такие изменения, как пустые голые поля Степной Империи, Чивириои и окрестностей Солнечного Замка, ярко контрастировавшие с полями зазеленевших озимых в западных приокеанских странах, Загорье и Лузанне. Конечно, из космоса это могло быть объяснено только одним - злостной эпидемией какого-нибудь зернового грибка, начисто уничтожившего посевы. Но внизу было видно и отсутствие мужчин в сёлах, и городах, и странные таинственные слухи, и многое другое, что может принести стране, потерявшей армию, ожидание вражеской оккупации.
  Со станции можно было бы увидеть и сожжённый Вероломный Лес и людской муравейник у входа в Пещеру Тьмы, и огромную армию Кауичира, развернувшуюся от северного склона гор Ужаса к более приятным местам.
  Очень хорошо была видна и сожжённая Лонаторрой, ветрами и драконами пустыня между Степной Империей и Арвидой. Маленькое зелёное пятнышко сосновых лесов Лулсурна Великого было со всех сторон окружено песками и пустошами - только вдоль узкой полоски Арвиды росла зелень. Ярко сверкали солончаки Могильной долины и Лелоянского озера - даже космонавт на двухсоткилометровой высоте должен был бы зажмуриться. А в коричневой оправе гор ярко светился изумруд Лузанны. Западнее простиралась большая - но имеющая какие-то пределы территория Чёрных пустынь с чирьем Чёрной горы посередине. Восточнее Лузанны, за безпорядочным нагромождением хребтов и гор, побережье плавной дугой поворачивало к югу, чтобы после сотен лиг пустынного берега тронуть чёрный горизонт зелёной краской тропических джунглей.
  А восточнее Лелоянского озера - точнее - солончака простиралась безконечная каменистая пустыня. Но лишь опытный геолог, да ещё и обладатель рысьих глаз, мог бы увидеть, что северо-восточнее изогнутого русла Лелои местность всё понижалась и понижалась. В самой низкой своей точке эта гигантская воронка была на четыре лиги ниже уровня океана. А на другом её конце поднимались на четыре лиги над дном впадины горы - убежище чародеев и магов всей планеты.
  Сначала отдельные вершины, как пирамиды, возвышались над плоским дном впадины, затем они сливались в хребты, нагорья и массивы, пока наконец не соединялись в плоское как стол плато, прорезанное по краям узкими и глубокими ущельями. По всей логике, где-то должен был быть и спуск с плато - но в том-то и дело, что оно лежало чуть выше уровня океана. Так что противоположного склона космонавты не смогли бы увидеть - он полностью скрыт под многокилометровой толщей океанских вод. А за широкой полосой океана начинались уже совершенно новые земли, о которых никто не знает ни в Степной Империи или Луррурии, ни в Загорье или Лузанне. Разве что Исдасийские моряки что-то краем уха об этом слышали - но с 56 года, года погребения Царя Зла в океане, Исдасийские моряки навсегда зареклись плавать на запад.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Льдина выпрыгнула из кристально чистой воды у самых ног Каиверсы. Девушка стояла на большом поросшем мхом валуне, правда зарытом в землю на 7/8, образовавшем на берегу озера мысок. Каиверса попыталась дотянуться до льдины рукой - но от той шёл такой холодный пар, что Каиверса отдёрнула руку.
  В то же время Иавела стояла около левого края плотины и смотрела на пруд. Видимо, это её очень увлекло.
  И вправду, берега пруда выглядели очень красиво. На этой высоте уже не росли деревья. Правда, в их отсутствии вины высокогорья не было - всё дело было в бедных и сырых почвах. Берега пруда были покрыты чахлой, но зелёной полуболотной травой. Видимость ограничивалась невысокими водораздельными холмами с обеих сторон пруда. В длину пруд имел около лиги - но один из левобережных холмов закрывал место, где пруд заканчивался (или начинался) - определить, впадает ли ручей в пруд, оказалось невозможным. А так как сразу же за левобережным холмом маячил правобережный, то Иавела вполне резонно предположила, что пруд изгибается буквой "Г" или чем-то подобным. Этот изгиб весьма помог пруду разместиться в короткой долине - скалистая гряда, покрытая туманом, маячила сразу за изгибом. И этот туман дал Иавеле почувствовать, как холодно и неуютно в зимних горах со стороны океана. Пока подруга искала камешек, чтоб отколоть кусочек льдинки, Иавела сложила из сухих вещей подобие палатки - и расположилась на ночлег. Вскоре пришла повеселевшая Каиверса - ей удалось отколоть кусочек от льдинки, нарастить его, утопить льдину камнем, - и спрятать свою льдинку в термос. Поделившись с подругой своим легендарным приобретением, Каиверса легла спать - обе девушки сильно устали после плавания по реке, восхождения в горы и осмотра пруда.
  
  
Глава 12. ВСТРЕЧА
  
  Судьба берегла Каиверсу - и девушка невредимой выходила из самых страшных передряг, которых не пережили бы многие рыцари и воины. Она вошла в Луррурию - и вышла из неё по безводным пустыням, избегла гнева властей как родной Степной Империи, так и Луррурии, выстояла сражаясь с бургомистром Лулсурна. И теперь она надеялась на свою судьбу. Перед девушкой стояла пустыня.
  Иавела наполнила водой все мыслимые и немыслимые ёмкости - вплоть до снятых с лодки поплавков. Каиверса же положила в рюкзак огромный кус льда, в который наморозила воды на месяц пути. В дороге она рассчитывала потихоньку вытапливать воду. Ранним утром они двинулись в путь.
  Сравнительно легко было идти по левому берегу водохранилища и ручья. Как и догадывалась Иавела, пруд изгибался под прямым углом, а ручей шёл почти параллельно хребту. Но вскоре подъём лёгкий сменился на тяжёлый. Конечно, можно было и дальше идти на восток по склону, чтобы однажды увидеть Викторию в утренней дымке - но их цель - Форт-Истон - находился на западе. И девушки взяли ровный, без вершин и перевалов, гребень в лоб.
  Каиверса взошла на гребень и прикусила свой розовый язычок от восторга: перед ней лежала безкрайняя равнина. Кто не видел ровной поверхности с высоты - море ли это, степь или пустыня - не сможет представить себе восхищения Каиверсы, перед которой открылась необозримая и необъятная Восточная Пустыня. Только с гор можно по-настоящему увидеть равнину.
  Под ногами, как казалось девушке, на тридцать лиг тянулось сухое русло бывшей реки Лэстентны, впадавшей в Лелоянское озеро. А далеко на севере, в тридцати долгих лигах от гор, блестел солончак. Это было всё, что осталось от священного озера.
  Как только Иавела увидела солончак, она сказала подруге:
  "Делай что хочешь, а я пойду к озеру. Это особое место!"
  Каиверса кивнула головой, соглашаясь. Язык встал на своё место. Она хорошо знала пустыню. Но и душа подруги не была для неё тайной. Далеко на севере шёл по желобу Лелои её суженый. Иавела мечтала отпраздновать свадьбу в Лелое - потому и рвалась так в центр пустыни.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Ни разу в своей короткой пока жизни Каиверса никого не любила, хотя и понимала и подругу, и несчастного Далу, влюблённого в дочь чудовища. Не ходила она на свидания и не целовалась при свете звёзд и лун. Сначала следили мать с братом - а потом как то не до этого ей стало. И даже Лезаир ничего в ней не пробудил - да, он охранял её и бился с бургомистром, но дальше дружбы она не заглянула. У него, как теперь известно, были другие причины не любить - он и подчинялся всё более и более ненавидящему духу Мастера, и боялся увлечь её в Могильную долину... И в своих стихах он глубоко зашифровал символами и аллегориями и свою тревогу за Каиверсу, и нежность, и невыразимое счастье от того только, что она была рядом. А сама Каиверса, если бы стала сочинять стихи, начала бы с трёх пятистиший, каждое из которых заключила бы: "Люблю я Луррурию". И ничего больше. Разве что название - тоже "Луррурия". И кто знает, встретит ли она в спасшей её стране мрака своего суженого? Не я!
  
~ ~ ~ ~ ~
  Старики могли сделать одно из двух - остаться в Лулсурне и совершить ещё одно покушение на наглого иноплеменника, посмевшего попроситься в зятья одному из них - или продолжать поход к Лелое с тем, чтобы чужак нашёл свою смерть в сухом русле священной реки. К слову - они больше всего тряслись о чести Иавелы, обладая в то же время гаремами лузанских женщин. И выбор их пал на последнее. Сообщение о разоре книгохранилища и арсенала укрепило их в своём решении, а проснувшийся страх перед бургомистром (а кто же ещё может хозяйничать в городе?) ускорил позорное бегство. В итоге, вина была переложена на Лиэгоре, из-за которого будто бы и произошла остановка.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Далу и Лекверу было неприятно, что их лишили заслуженного отдыха, но приятно, что покушение отложено. Приятно, что их хитрости оказали сильное воздействие на лелоянцев, - но жаль, что такое кратковременное. В общем, ими овладела буря противоречивых чувств, не помешавших им однако, быстро собраться - и последовать за паломниками. Далу здраво рассудил, что при каждом шаге, куда бы он ни был сделан, он, Далу, приближается к своей возлюбленной - Лиане, а куда мы бежим охотнее, чем на свидание?
  
~ ~ ~ ~ ~
  После короткого спуска с гребня Северных гор дорога заструилась по широкой долине бывшей реки среди невысоких - но закрывающих вид холмов. Местность эта была довольно серой и пустынной, хотя причин грустить в ней нет, по крайней мере - до тех пор, пока есть вода в разного рода ёмкостях.
  Слева от того пути, по которому теперь шли девушки, когда-то текла река. Из легенд (а легенды Иавела помнила как своё имя) следовало, что никто не селился в долине Лэстентны даже в те благословенные дни, когда пустыни ещё не было... а Лелоя была сильным государством на востоке известного Прикичивирии мира. Здесь был заповедник одного местного князька, потерявшего независимость, власть - и даже отчасти амбиции - но не страсть к охоте. Если бы время сохранило звериные кости на две тысячи - и больше - лет, то все холмы были бы ими усыпаны. Но всемогущее время сберегло нервы девушек, не оставив и следа жизни вдоль русла Лэстентны.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Конечно, такой любитель историй и легенд, как Леквер, не мог не позаимствовать из книгохранилища большого труда под названием "История гибели речного народа". Всякого рода истории его необычайно занимали, а истории гибели - особенно. Потому что именно здесь почти всегда можно докопаться до объяснения многих тайн и загадок, недоступных для современников.
  Пока паломники плутали по горной дороге (или в поисках её - многие из паломников не могли определить, - дорога ли - эта каменистая лента, поросшая пёстрым разнотравьем?), Далу и Леквер прошли кратчайшим путём - правда, минуя медведя - к перевалу - и уже к исходу дня вышли к бывшей реке Лелое. Под одной из глыб в каменном хаосе русла путешественники и расположились на ночлег. Далу заснул сразу, а вот Леквера заинтересовала полученная книга. Света острейшие Рысьи глаза не требовали - и в несколько минут Леквер удобно устроился на камне и стал читать.
  "Речной народ погиб не сразу и не за один день, - сообщал летописец. - Лишь многочисленные усилия Царя Зла сломили Ривелию и уничтожили её жителей..." Леквер нашёл начало неинтересным, перевернул наугад несколько страниц - и продолжал: "После битвы при Лулсурне Лиало и Селен сказали друг другу: Если мы останемся вблизи от Луррурии, то погибнем. И Лиало повёл свой народ на запад, в Прикичивирию. Селен же хотел проникнуть в Лузанну, но в теснине на его людей напали лаиры Царя Зла. Все они были убиты. Лиало же привёл пошедших за ним в Исдасию, так как нигде не было им доброго приёма - все слишком боялись гнева Царя Зла. И построили изгнанники корабли, и отплыли в океан без дна и противоположного берега. Часть кораблей прибило штормами обратно, к острову Лоасанда, где изгнанники и создали своё государство, а часть - навсегда затерялась в безбрежном океане..." С этих строк Леквер не останавливался. Когда книга была прочитана, первые розовые лучи Лонаторры уже красили стены ущелья. Пьянящая утренняя свежесть разливалась в устье высохшей реки. И Лекверу показалось, что лёгкий океанский бриз шевелит ему прозрачные усы.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Весь день - и половину ночи - шли Каиверса и Иавела вниз по руслу высохшей реки. Уже много времени прошло с той минуты, как последний луч Лонаторры исчез в песках за холмами, и скоро должен был красной полоской лечь на западный берег утренний луч, когда Иавела увидела нечто непредусмотренное. Впереди, в полулиге от путешественниц, висел над канавой Лэстентны соединяя оба берега, мост.
  Трудно сейчас сказать, кто первым на свете начал строить мосты. Наверное тот, кому лень было каждый раз переплывать реку или ползать по оврагам. И наверное стукнуло ему в голову: "Чего ж это я время и силы трачу каждый раз, когда мне на тот берег нужно? А может лучше раз расстараться - и построить переправу?" И построил. Обязательно построил. Иначе не было б мостов.
  Мост был очень древний - вероятно, его построили когда в русле Лэстентны ещё текла вода с Северных гор. Когда Иавела и Каиверса подошли к мосту вплотную, ярко-алые лучи Лонаторры уже поливали светом вершины холмов. Встав шагах в десяти от моста, Каиверса принялась его изучать.
  Ширина русла была здесь равна примерно 7-8 шагам. По краям высились грунтовые стенки в рост человека. Проходя под мостом, Каиверса могла бы задеть макушкой низкий пролёт. А выше, за каменным парапетом, проходило полотно древнего караванного пути. Каиверса зашла под мост и стала осматриваться в утренних лучах, стараясь заметить в каменной кладке расщелину, в которой могла бы жить змея. Но твёрдая каменная кладка достойно выдержала две тысячи лет забвения. Ни одной трещины не нашла девушка. Но что-то другое привлекло внимание Каиверсы.
  "Иавела, подойди, глянь сюда!" - Каиверса махнула рукой и её подруга подошла. Делала она это с невозмутимым видом, хотя и была очень заинтересована.
  Каиверса сидела на корточках и яростно раскапывала ножом землю под большим камнем, намертво впаянным в кладку. Земля была топкая - и сползалась каждый раз, когда Каиверса расталкивала её ножом. На камне рос мох. Пока Иавела осмысливала увиденное, её подруга закончила копать - и уже умывалась чистой ключевой водой.
  Иавела наклонилась и увидела, что её подруга раскопала круглую каменную чашу в локоть диаметром. Она была наполнена водой. На дне из отверстия бил ключ. Вокруг отверстия была выложена цветными камешками надпись: "Источник Оранжевого Дракона. Луаларанжальский мост. Ключ вырыт в 271 году эры Светлого Властелина".
  Иавела вопросительно посмотрела на подругу. Та кивнула - слова были поняты правильно. Дорогой от Лулсурна до Виктории пользовались ещё долго после гибели Лелои. Каиверса объяснила подруге: "Когда мы читали летописи Лулсурна, я нашла упоминание о том, что ровно шестьсот лет назад Силы Зла с Кауичиром во главе захватили западный и южный берега Лулсурнского озера. Сообщение с Лузанной по Арвиде было прервано. И тогда бургомистр Сейвел решил восстановить древний караванный путь через Восточную Пустыню, заброшенный было после гибели Лелои. Тысячи строителей последний раз восстанавливали древнюю дорогу. Было построено много стоянок, мостов, уложено безчисленное количество камней. Но самое замечательное, что было сделано тогда - это постройка водопровода. Они выкопали два тоннеля - со своих и с Северных гор - соединили их в Лелое и пустили по ним воду".
  Иавела слушала с раскрытым ртом.
  "А паломники об этом знают?"
  "Конечно нет!" - заверила Каиверса. - "Иначе бы они жили в своей Лелое постоянно. А ребята Сейвела по всему пути выкопали родники. Только время их опять закопало..."
  "А ты знала о ключе под этим мостом?"
  "Я его искала. И нашла!"
  
~ ~ ~ ~ ~
  Лонаторра уже высоко взметнула белое знамя раскалённого шара, когда девочки заснули. Иавеле снилась старая Лузанна, а Каиверса боролась во сне с какими-то чудовищами.
  От Каиверсы и Иавелы до спящего юноши и бодрствующего рыся было семьдесят лиг.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Тяжело нагруженные бурдюками с водой, паломники в самую жару спустились с гор в русло Лелои. И снова должна была начаться гонка. Но Далу уже порядком устал идти нога в ногу с паломниками - лелоянцами. Он знал, что до Лелои - а до Лелои было ещё 70 лиг - его брат в безопасности. И Леквер поддержал своего друга в его решении двигаться быстрее по ночам и утром, чтобы скорее достичь Лелои и отдохнуть там.
  В первую же ночь юноша и рысь прошли 30 лиг. А когда Лонаторра очередной раз осветила планету, оба увидели мост.
  Тридцать лиг дорога из Лулсурна в Викторию шла по левому берегу сухой Лелои. Но Сейвелу не нужна была дорога к давно погибшему городу. И как только священная река делала крюк на север, и прекращала следовать на Викторию, лулсурнская дорога покидала лелоянскую долину.
  И здесь дорога с левого берега перелетала на правый, чтобы и дальше ровной лентой тянуться на юго-восток.
  Когда девушки протёрли глазки и поднялись на мост, они увидели на левом берегу Лэстэнтны камень в рост человека, с одной стороны плоский, на котором стояли, расходясь в разные стороны, две стрелки, над одной из которых старыми буквами на лулсурнском наречии было написано "Форт-Нортон и Виктория", а на другой - "Лулсурн Великий и Лелоя". Над надписями стояла уже знакомая дата - 271 год.
  В Викторию ни Каиверсе, ни тем более Иавеле надо не было, и они пошли по той из двух почти целых (из-за отсутствия всякой растительности) дорог, которая могла довести до Лелои. Они без сожаления покинули русло Лэстентны, ведшей в самую сердцевину страшных солончаков Лелои, в солях которых до сих пор запечены мумии погибших от жажды лелоянцев.
  Но по новому пути девушки прошли только восемь лиг. Затем дороги опять расходились - одна шла на север, другая - на северо-запад. И на этот раз древний бургомистр позаботился о девушках. Правда, камень был другой - больше похож на поставленный на торец цилиндр. А на круглой плоскости была вырезана карта Восточной Пустыни. Здесь были и Лулсурн, и Лелоя, и Виктория, и даже Форт-Истон. А от перекрёстка на карте расходились четыре стрелки - на Лулсурн, Лелою, Викторию и даже Форт-Истон, куда уж дороги явно не было. На той стороне камня, которую прежде всего увидели девушки, было написано: "Налево пойдёшь - попадёшь в Форт-Истон, направо пойдёшь - попадёшь в Лелою, прямо пойдёшь - добро пожаловать в наш Великий Лулсурн. Именем Сейвела - 271 год Касивера". Иавела легла в тени камня, а её подруга наклонилась над картой и стала с большим интересом рассматривать её. Лонаторра стояла в зените. Каиверса изучала карту пустыни, подметая своими роскошными длинными и прямыми чёрными волосами...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Почти сутки Каиверса и Иавела отдыхали в тени камня. В это самое время в 35 милях от них Далу дошёл до моста на высохшей Лелое и размышлял - идти ему по дороге - или по руслу Лелои. Леквер авторитетно заявил, что по реке до Лелои ближе - но идти труднее, по дороге же идти легче - но расстояние увеличивается вдвое. Очень устав от перехода, Далу лёг под мостом. Ни о водопроводе, ни о Сейвеле Далу не знал - в Лулсурне он не читал летописей, рассказывавших о строительстве дорог, а с сухой будкой на перевале не смог бы связать этот мост при всём желании.
  Вечером - Лонаторра ещё бросала последние лучи на пустыню - Далу проснулся. Первой его мыслью было то, что у него мокры спина и волосы. Он встал. Земля вокруг была сырая.
  "Копай!" - приказал Рысий язычок.
  Далу взял нож и стал копать. Скоро сырая земля была разбросана - и нож скрипнул, ударившись о камень. Далу осторожно раскопал чашу - и на дне её проступила такая надпись: "Источник Лелойской мудрости. Лелоянский мост. Ключ вырыт в 271 году эры Светлого Властелина".
  "Леквер, а ведь я где-то ещё видел эту цифру!"
  Леквер напомнил источник на перевале и смотровую площадку.
  Юноша и рысь наполнили до отказа канистры - и пошли по Лелое - реке к давно заброшенному городу Лелое. Тридцать пять лиг прошли они - и к утру были на месте.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Тем же вечером, когда Леквер и Далу совершали последний переход к Лелое, Иавела и Каиверса встали, поели и направились направо - к священной Лелое, а не в Лулсурн Великий или Форт-Истон. Первые пятнадцать лиг они прошли совершенно спокойно, по тихой пустыне в ночной темноте. В небе светил одинокий спутник - одна из малых лун. Но чем дальше шли девушки, тем ярче светилась восточная половина неба. До рассвета было ещё далеко, да и свет был не розовый, а бледно-жёлтый. Иавела вдруг вспомнила все страшные рассказы о надругательствах сил Зла над соляной могилой лелоянцев. Ей стало совсем не по себе. Да и Каиверса отнюдь не пребывала в радужном настроении - и кляла себя за то, что всего лишь вечером не свернула налево - в Форт-Истон. Теперь по милости подружки Иавелы они шли в заброшенный город по краю обитаемого мира, да ещё и в двух шагах от какого-то страшного пиршества.
  Неожиданно цепочка холмов с правой стороны дороги прервалась - и глазам девушек предстало удивительное зрелище: не меньше, чем на десять лиг к востоку от них простиралась зеркальная соляная гладь Лелоянского солончака.
  А в светящемся отражённым светом солончаке видно было движение. Какие-то чёрные точки мелькали на соляном ложе. Каиверса вдруг вспомнила Могильную долину - и ей захотелось бежать отсюда, бежать как можно быстрее.
  "Это мертвецы!" - убеждённо прошептала Иавела.
  Девушки ускорили ход по направлении Лелои. Они не знали, что к празднику 3000-летия города в Лелое готовится мертвецкий шабаш.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Паломники дошли до моста тогда, когда Далу был уже в городе. Увидев источник, аксакалы очень удивились. Некоторые допустили возможность чуда, приуроченного к 3000-летней годовщине, но остальные однозначно поняли факт:
  "В прошлом году этого здесь не было!"
  "Здесь кто-то был!"
  "За нами следят!"
  "Лузанские шпионы!"
  "Чужа-ак, Сюда!" - крикнул кто-то. Лиэгоре подвели.
  "Что это такое?" - спросил один из стариков Лиэгоре, показывая на родник.
  "Откуда я знаю?"
  "Врёшь, подлец! Кто здесь был?" - кричал лелоянец.
  "Я!" - донеслось откуда-то сверху. Все взглянули наверх. На громадном трёхглавом псе сидел рыцарь в пластмассовых латах и белом плаще.
  Трудно описать ужас паломников. Кто-то упал на камни, а остальные побежали изо всех сил вниз по руслу реки. Лиэгоре вжался в стенку, у которой сутки назад спал его брат.
  "Ты мне нужен!" - донеслось сверху. Затем всадник спрыгнул с трёхглавого пса и зашёл под мост.
  "Что, твой братец родник откопал? Правильно, правильно сделал!" - тут рыцарь поднял забрало. Лиэгоре увидел молодое лицо и сразу узнал его. Да и как было не узнать после 867-го года, проведённого в одной могучей стране, где этот рыцарь был хозяином.
  "Кауичир?"
  "Он самый, Лиэгоре", - пёс рвался к лежащему паломнику, и Белый Призрак окрикнул его. - "Стой сволочь! Не смей драть честного паломника! - Ты на меня не сердишься за Луррурию?"
  "Нет", - в таком положении язык не повернулся бы ответить утвердительно.
  "Ну вот и ладненько!"
  Пёс завыл двумя головами, потом включилась третья, а через некоторое время выла только одна. - "Эти трусишки намеревались тебя убить".
  "Я это знаю".
  "Тебя, который вышел из Могильной долины!"
  "Ну что ж..."
  "Не "что", а сволочи - эти лелоянцы! У вас девочек крадут, а своих не отдают - даже зареченцу".
  "Это их обычаи..."
  "А вот наш обычай! Напугать их так, чтоб штаны потом отстирывали - а потом и приказать".
  На лице Лиэгоре появлялось всё более удивлённое выражение.
  "Но почему ты хочешь мне помочь?"
  "Твой друг, Лезаир (впрочем, ты его не видел - но друг твоего брата - конечно же и твой друг) попал в лапы Мастера".
  "А я-то тут при чём?"
  "Ладно, ладно ни при чём. Ну вот что: они к тебе вернутся - но убить уже не смогут".
  В таком же расположении духа Кауичир взлетел на трёхглавого пса и ускакал.
  Через некоторое время паломники с величайшей осторожностью вернулись к своим мешкам с пищей и бурдюкам с водой. Один из них побрызгал на лежавшего в обмороке товарища. Затем подошёл к Лиэгоре.
  "Бедненький, он тебя убил!"
  "Я ещё жив", - простонал Лиэгоре.
  Паломник схватил камень, чтобы под шумок исправить ошибку Кауичира.
  "Не надо", - умолял Лиэгоре. Но стоны оказались излишни. Тут же руку убийцы свело отчаянной судорогой, он бы страшно закричал, если бы у него не отнялся голос. Он выпустил камень, а так как стоял на одном колене, то тяжелейший камень, ударив по второму колену, размозжил коленную чашечку и сломал в нескольких местах обе берцовые кости. Тотчас же промелькнула огромная трёхглавая тень, и паломника подхватила левая голова. Он ужасно закричал в пасти чудовища, а оно огромными прыжками убежало к Лелое. Паломники с ужасом смотрели на эту сцену. - "Теперь ты наш", - дрожащим голосом проговорил старейшина.
  "Благодарю!"
  
~ ~ ~ ~ ~
  Иавела и Каиверса уже отчасти попривыкли к мертвецам под обрывом в десять человеческих ростов, но даже с такой высоты, какую имел западный берег солончака, старались не глядеть на восток. Тем временем маленький спутник зашёл за горизонт - и свет над солончаком исчез.
  Вдруг во тьме со стороны пустыни возник силуэт трёхглавого пса. Левая и средняя головы были измазаны кровью, а на правой шее сидел (на высоте в полтора человеческих роста) всадник в белых пластмассовых латах и белом плаще.
  "Здравствуйте, милые девушки!"
  Каиверса приготовилась что-то ответить - так трёхглавый пёс ринулся на неё. - "Место!" - крикнул всадник, - и не успели девочки испугаться, как пёс встал, где стоял. Всадник заплакал. - "Извините, мне очень жаль". - И поехал было шагом прочь, как Каиверса подбежала к нему. Зверь нагнул голову, и Каиверса спросила:
  "Ты хотел мне что-то сказать, хозяин Луррурии?"
  "Ты мне нравишься, прекрасная Каиверса".
  Щёки Каиверсы запылали тем самым розовым огнём, который можно зажечь только на девичьих щеках.
  "Я всегда любила Луррурию - но не думала, что и меня любит её Властелин..."
  Кауичир достал неведомо откуда оранжевую лилию, вплёл девушке в волосы, махнул рукой - и помчался на трёхглавом псе обратно на запад.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Кауичиру удалось задержать Каиверсу, так что когда она наконец прибыла в Лелою, ни одного мертвеца здесь уже не было. Белоснежный город казался привидением в утренних лучах.
  Леквер воскликнул: "Клянусь чем угодно, я вижу на Южной Дороге нечто не менее оранжевое, чем моя шерсть!" Далу и рысь только что вышли из тенистого русла священной реки. И Далу посмотрел на дорогу, ведущую к тому месту, где овраг заканчивался. Он увидел двух девушек и оранжевую лилию в волосах у Каиверсы.
  
  
Глава 13. ЯБЛОЧНЫЙ КРАЙ
  
  "Кто-то умный сказал", - гласит одна из летописей Чеваллуры, хранящаяся в Солнечном Замке, - "что человек, не побывавший в Чеваллуре, стране яблоневых садов - не познал истинного счастья". Лиана была готова в это поверить. Дни в опустевшей Цитадели Света тянулись длинной бледной чередой, и казалось, никто ничего с ними поделать не сможет.
  Но в один явно не прекрасный день на горизонте заблистали сотни шлемов - лаиры, призраки и скелеты под началом самой Тьмы шли на приступ. Лиана сбежала во внутренние покои и крикнула: "Они здесь!" Слышавшие это Алус и Киантан сразу все поняли. Киантан нервно постучал пальцами по столику мамонтовой кости и спросил: "А гробы готовы?" Лиане вопрос показался излишне пессимистичным, и она обиделась: "Но мы же безсмертны!" - "В отличие от них", - уточнил Киантан и махнул рукой в ту сторону, откуда прибежала Лиана. - "У нас для них много сюрпризов".
  
~ ~ ~ ~ ~
  Рысь лизнул щеки сначала Иавеле, а затем - Каиверсе. Далу же обнял Каиверсу первую. На почти одновременный вопрос: "Как вы здесь оказались?" встретившиеся отвечали почти полчаса. Наговорившись, девушки, Далу и Леквер перекусили. Лонаторра уже высоко поднялась над мёртвым городом. Каким-то нестерпимым запахом тянуло от солончака. Иавела только глядела по сторонам, поражаясь тем, что она в священном городе Лелое, куда уже 2000 лет представительницам прекрасного пола ходить запрещалось. Леквер же вспоминал те легенды, в которых упоминался город. Всего 130 лет - пять поколений существовал город. Деды родились до основания города, и внуки пережили его гибель. Но уже почти 3 тысячелетия каждый лелоянец мечтает вернуться сюда. И это удивляло великого знатока легенд и преданий, лучшего друга Алуса и спутника Далу, рыся Леквера.
  Каиверса же силилась вспомнить, где же ещё она видела мертвецов, вплавленных в соль, кроме как здесь, в Лелое. И тут перед её глазами встал Лезаир. "Что с ним?" - спросила Каиверса. "С кем?" - удивились Иавела и Далу. "С младшим Лезаире Ченом". Леквер устремил на девушку свои глубокие и острые глаза и ответил: "Погиб".
  Если бы ответ был иной, Каиверса стала бы вспоминать, почему ей вдруг стала интересна судьба друга, оставшегося в доме Камо Чисо. Но после ответа Леквера она смогла лишь повторить свой вопрос: "Что с ним?"
  "Он вошёл в Чёрную гору и перестал быть человеком. А затем, в новом обличье, вошёл в соляную страну Мастера".
  "Могильная Долина!" - ударило в голову Каиверсы и выкатилось на язычок девушки. Она вспомнила впаянных в соль мертвецов.
  "Когда он кончился, земля вздрогнула", - уточнил Леквер.
  "А когда это было?" - поинтересовалась Иавела. - "Четыре дня назад".
  Ни Леквер в первом своём разговоре не сообщил о Лезаире, ни Каиверса - обо льдине. И теперь она достала льдинку и показала спутникам.
  "В тот момент, когда тряхнуло, эта льдинка поднялась мне в руки", - тихо сказала девушка.
  "Я никогда не предполагал, что увижу это чудо", - ещё тише ответил рысь.
  Весь день Иавела водила своих друзей по Лелое, известной девушке из национальных преданий и мифов. А под вечер в город вошли паломники. Первым их заметил Далу. Он подбежал к брату и обнял его. За ним прибежала Иавела и поцеловала жениха. И прежде, чем паломники успели что-то возразить, Лиэгоре взял милую на руки. По лелоянским обычаям, для заключения брака юноша должен был лишь взять девушку на руки в присутствии старейшины. Это произошло.
  А уже через минуту Далу, рысь и уцелевшие паломники поздравляли молодых и радовались вместе с ними. Лишь Каиверса находилась в странном смятении. Гибель Лезаира и встреча с Кауичиром окончательно перепутали остатки мыслей под чёрными волосами.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Два дня были люди в год 3000-летия Лелои. Два дня праздновали двойной праздник. Паломники приводили в порядок город, чистили дома, освящали храмы, чинили дороги. Молодые поклонялись святыням Лелои. А Далу, рысь и Каиверса говорили о родной Прикичивирии и Лузанне, о своём путешествии, о странном повелителе страшной страны и о многом-многом другом.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Нет нужды подробно описывать возвращение в Форт-Истон. Заметно облегчившиеся бурдюки не только позволяли - но и вынуждали паломников двигаться быстрее. За один день дошли они до моста, под которым так испугались трёхглавого пса. А за другой день они дошли по прямой до Форт-Истона. Далу не хотел проходить по тому мосту, где он убил паломника, и настоял на прямом пути, хотя и скрыл мотивы своего решения от соплеменников Иавелы.
  Отец Иавелы был крайне удивлен тем, что дочь пришла с паломниками, да ещё и успела стать женой Лиэгоре. Но скоро зять настолько ему понравился, что они по полдня сидели за шашками, морскими боями и звёздными войнами.
  А Далу, Каиверсе и Лекверу предстоял ещё один визит - к человеку, чьи обязанности они слабо представляли. Это был протектор.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Последние два тысячелетия в Лузанне каждые 100-150 лет чередовались республика и монархия. От древних владык и деспотов, через царей и королей, к императорам - двигалась монархия. Республика же была представлена сначала магистрами и консулами, лет 50 - директорами, а последние 70 лет - протекторами. И последним из них (на 871 год) был Лусна де Лэстанья, 14-й ребёнок в семье и 14-й протектор седьмой республики.
  Нельзя сказать, чтобы Лусна был героем - нет, он им не был. И стал протектором в 26 лет по чистой случайности, выиграв в лотерею миллион солидов и купив протекторство на 5 лет. Особого риска для государства в такой системе не было - воевать было всё равно не с кем, а экономика находилась в ведении премьер-министра. А так как человеком Лусна был смирным, любил сказки и кошек, а свой пост использовал лишь для набора следующего миллиона солидов, то имел все шансы пробыть во главе Лузанны хоть всю жизнь. К такому-то странному человеку и пришёл "сказитель Леквер" а с ним - Далу и Каиверса.
  Приём происходил на летней вилле Лусны в городе Лиано на юге страны. Проделав сто лиг в присланном за ними электромобиле за два часа, Далу, Каиверса и Леквер как будто не устали.
  Вилла находилась на восточном склоне Западных гор, среди высоких - до лиги - пиков. Это было небольшое трёхэтажное здание, поставленное на краю огромного (в треть лиги глубиной) ущелья, по дну которого катила речка Аканчида и проходила тропа, соединяющая Лиано с Форт-Уэстоном - западным форпостом Лузанны, расположенном на берегу Мёртвого Залива, в двух лигах от устья реки Луррурии.
  Охранник провёл гостей на третий этаж в освещённый кабинет протектора. При входе протектор встал с подоконника. Далу и Каиверса поклонились.
  "Здравствуйте, господин протектор", - поприветствовал Далу.
  "Рад вас видеть", - ответил Лусна. Выяснив, кто из гостей - Леквер, протектор продолжал: "Я прочитал кичивийские легенды. Рад сообщить, что то же сделала половина лузанцев. Другая половина - читает. Всего - двадцать миллионов".
  Леквер поблагодарил.
  "Но как вы здесь оказались? Ведь после гибели Лулсурна сюда проходили лишь одиночки!"
  Молодой Лусна сразу же расположил к себе Далу, и он рассказал протектору о своём пути в Лузанну и Лелою, умолчав лишь обо льде, найденном Каиверсой - то ли из прирождённой осторожности, то ли считая это неинтересным. Лусна слушал.
  "Это очень печальная весть", - прокомментировал он рассказ о смятении в которое поверглись бывшие пленники Тьмы, узнав о перерождении Касивера. - "Эта беда подорвёт силы Кичивии. Без нас им не обойтись!"
  Потом Лусна немного подумал. "Мои люди в Загорской Лоаие извещают, что Мастер вновь воплотился в тело юноши и прибыл к Тьме. Они собрали огромное войско из лаиров, призраков и гномов и идут войной на Солнечный Замок, где засела кучка смельчаков со страшным шаром. Возможно", - тут Лусна посмотрел на Далу и рыся, - "это и есть ваши друзья. Ситуация крайне опасная. Если Тьма отнимет шар у них, то сопротивление кичивийцев будет сломлено. А если не выдержит и Луррурия, то нашей Лузанне придётся сражаться одной против Мастера. Как встарь... 3870 лет прошло - и вот всё повторяется".
  Далу и Каиверса опустили головы. Казалось, не было тёплого ветерка и ясного света. Далу снова вспомнил подземелья пещеры Тьмы.
  "Тьма поссорилась с Кауичиром. Это вселяет что-то, похожее на надежду", - продолжал протектор. - "Вы - кичивийцы. И только вам я могу поручить важнейшее задание, от которого будет зависеть, повиснет ли мир на волоске как в седой древности - или Зло будет побеждено без таких жертв..."
  "Какое задание?" - натурально спросила Каиверса. - "И почему именно мы должны его выполнять?"
  "Если Тьма захватит Луррурию", - пояснил Лусна, - "её повелитель, спасший тебя от мёртвых, разделит судьбу Лезаира. А ваши родные и друзья окажутся в руках Мастера, как и все остальные. А вы - и только вы знаете Алуса и его спутников, в руках которых - шар. Мои шпионы их не спасут, и Алус им не поверит. Поймите", - попросил Лусна, - "вы спасёте родных от власти Тьмы, если вытащите шар у неё из-под носа".
  "Всё ясно", - почти крикнул Далу. - "Чего бы ты не говорила, Каиверса, я не оставлю друзей и товарищей по плену".
  "Я тоже", - присоединился Леквер. - "И я не оставлю хозяина в беде".
  "Тогда и я с вами", - согласилась девушка.
  Несколько минут все молчали. "А как мы проникнем в Прикичивирию?" - спросил наконец Далу. - "Я дам вам летающую тарелку".
  
~ ~ ~ ~ ~
  Два дня Далу, Каиверса и Леквер отдыхали перед полётом в Прикичивирию. На третий день Лусна посадил гостей в свою летающую тарелку, и они полетели на юг.
  Западнее виллы Аканчида круто поворачивала на юг, чтобы течь между двумя хребтами Западных гор в неширокой - 5 лиг - долине. В 20 лигах к югу горы снова смыкались, а тот, кто поднялся бы на них, увидел бы, что долина находится в середине узкого полуострова. И если за восточным лесным хребтом был Арвидский залив и Лузанна, то за западным хребтом находились Мёртвый Залив и Чёрные пустыни.
  А в том месте, где долина заканчивалась, Аканчида круто поворачивала на восток. Её истоки начинались на востоке.
  В густом лесу восточного хребта, у истока Аканчиды, скрывался полузарытый в почву секретный ангар летающих тарелок. Далу и Каиверса уже всё знали и о целях полёта, и о средствах - они научились управлять тарелкой. И всё произошло за 10 минут - Лусна набрал шифр, открыл дверь, достал тарелку - и вот он уже машет рукой своим друзьям, а огромная железная медуза плывёт в голубом небе Лузанны...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Много-много лет назад на славной Загорской земле в городе Кувурсии жил парень. И была у него одна страсть - прекрасный пол. Бывает, сидит он полдня у окна, ждёт, пока пройдёт на улице предмет его горячей страсти. Ждёт-ждёт, а пройдёт она - пойдёт за ней и скажет ей: "Здравствуй, красавица!" А она поморщится - и пойдёт дальше. И вот он вернулся домой, и мать ему говорит: "Напрасно ты за ней бегаешь. Не она - твоя невеста!" И тогда он спрашивал мать: "А кто - моя невеста?" А она отрывалась от стола, на котором резала картошку: "Шёл бы ты спать! Твоя невеста ещё не родилась!" И он шёл спать, и во сне видел свою невесту. У неё было кремово-смуглое лицо, голубые глаза и прямые чёрные волосы, остриженные до шеи. Она стояла перед ним и улыбалась ему. "Милый", - говорила она. - "Вот мы и встретились!"
  Однажды он не выдержал и попросил мать погадать по картам, в каком году родится его невеста. Мать села за столик, разложила карты - и стала гадать. Парень в возбуждении изжевал сорок сухарей, когда мать сказала ему: "Ты родился через 40 лет после того, как Касивер пришёл в свой замок. А твоя милая родится через 858 лет после этого". Парень вскочил: "Что это значит?" - "Ты станешь монахом", - пояснила мать. "Только не это!" - вскричал сын. - "И 818 лет буду ждать - но дождусь своей невесты. Мне здесь не место!" Сначала мать не придала значения словам сына. Но в одно прекрасное утро она не дождалась его на завтрак. А когда зашла в его комнату, нашла записку и прочла: "Я ушёл её ждать". Мать только покачала головой и написала на обратной стороне: "Жди её. Я напеку вам блинов к свадьбе". Следующей ночью он вернулся и нашёл ответ. Он поцеловал записку и ушёл.
  Спустя несколько дней у Царя Зла появился новый ученик. Он отличался необычайным интересом ко всему, что связано с продлением жизни. И составил такой эликсир, с помощью которого навеки обрёл тело юноши. А через 80 дней воинство Царя Зла приготовилось к решающей схватке со Светлым Властелином. Но счастье отвернулось от него. Касивер сбросил Царя Зла с каменной колесницы правителя Луррурии в воды Океана. И бездна погубила его.
  А вскоре в поверженную Луррурию вошли воины Светлого Племени. И чёрные маги, волшебники и чудовища убежали в Восточную пустыню, а кто - и дальше, в гигантскую чашу и на Великий обрыв, сделав их на многие века непроходимыми для людей. Лишь один ученик остался в Луррурии. Он знал, что военное несчастье пройдёт - а вся ответственность за Луррурию теперь упала на него. И он помог тем, кто остался, сохранил верность Родине, оправиться после поражения. И Луррурийцы признали его, Кауичира, Белого Призрака повелителем Луррурии.
  А затем на Луррурию обрушились новые бедствия. Через 35 лет после гибели Царя Зла на страну обрушилась невиданная засуха. Озеро высохло полностью, а реки не проходили и трети своей длины. Всё в стране замерло в красном мареве. Обитатели Луррурии ушли к Безконечной Пещере, где получали по кружке воды в день. А стражники ходили по освободившемуся дну и грабили жертв Царя Зла, сброшенных некогда в озеро. А однажды, ещё до того, как озеро высохло окончательно, когда люди, ещё надеялись, что озеро не иссохнет совсем, и строили дома на дне, стражники донесли, что кто-то забрал много золота и удрал по озеру, а погнавшиеся за ним стражи исчезли. А затем вода в озере стала прозрачной, и они увидели дно так, как будто озеро уже высохло окончательно. И прозрачная вода держалась до ночи, а утром чуда уже не было. "Куда он ушёл?" - спросил Кауичир. "На юг, в Чёрные Пустыни". "Это пустынник".
  А вскоре озеро снова наполнилось водой. И тогда он, Кауичир, отправился к своей старушке - матери (ей шёл 70-й год) и спросил, что могло значить чудо. Даже властитель Луррурии не мог понять этого.
  "Пустынник предупредил тебя", - ответила ему мать. - "Если ты не будешь убивать людей, то в тот момент, когда твоя невеста попросит, ты воскресишь всех, убитых Царём Зла. Помни: ты Белый Призрак - и ни капли зла на тебе быть не должно!"
  А через 8 лет в Луррурию заявился Касивер, отобрал золото у стражей - мародёров - и ушёл из Луррурии навсегда.
  Века шли медленно - но время чётко распалось на две эпохи. До 485 года в Прикичивирии находился Шар Царя Зла. Многие погибли от него. Но Лулсурн соединял Прикичивирию с Лузанной, и храбрые лузанцы берегли братьев-кичивийцев. А в 485 году шар погубил Лулсурн Великий. И несдобровать бы Прикичивирии, если бы Касивер не похоронил Шар. Но была утеряна Книга, которую называли то Книгой Заклинаний, то Книгой Добра, то Книгой КасивеРа. За исчезновение Шара Прикичивирия расплатилась слишком дорого.
  Тем временем в страну стали возвращаться прежние чудовища и маги Луррурии. Но никто из них, бежавших от Касивера, уже не мечтал о власти в Луррурии. Здесь теперь всё было новое - и Сам, и друзья, и слуги. Но пришла Тьма - и нарушила все планы Кауичира. Она недолго пробыла в Луррурии и скоро ушла на запад. Там в 750 году она оторвала от Прикичивирии горы Ужаса и отрезала Заречье и Загорье - родину Кауичира. Но хуже всего было то, что Кивлирикая искала Шар, и искала с чьего-то ведома.
  Но даже он, Белый Призрак, не знал, что Тьма искала Шар с ведома отца - Мастера и сына - Царя Зла...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Время шло, а летающая тарелка выполняла свою прямую обязанность - летела и летела с умопомрачительной скоростью для людей, привыкших передвигаться на своих двоих, в лодках или на ослах - 100 лиг в час. Промелькнули и исчезли горы Форт-Уэстон, устье пересохшей речки Игривой, река Луррурия, Мёртвый залив и пески, пески, пески. И за два часа Далу и Каиверса пролетели такое расстояние, какое пешком не прошли бы и за 10 дней. И вот вдали уже показались Южные горы, отделяющие Загорье от Чёрных Пустынь. А между горами и пустыней лежала узкая долина лиг в 20 длиной. Туда Далу и опустил посудину.
  В середине долины текла маленькая речка, а по её берегам росли камыш и кустарник. Но по обоим склонам росли только колючки, способные дотянуться корнями до воды - всё-таки наверху была пустыня, а леса Загорья - за горами. Но почему-то Каиверсе понравилась именно эта долина.
  Далу и Каиверса вновь подняли летающую тарелку над горами. Путь лежал на север. Восточные окраины Загорья покрыты лесами, скрывающими предгорья и отроги Южных гор. Издавна это был медвежий угол мирного Загорья, родины Кауичира - Белого Призрака. Две речки - Акивча и Ливирча - сбегали по западному склону гор. По восточному склону вода не сбегала уже много лет - дожди здесь были чудом.
  Каиверса опустила очи долу и смотрела на землю Загорья. Летающая тарелка летела над лесами. Справа по курсу вздымалась цепь гор. Как показалось Каиверсе, они были даже выше Лулсурнских гор, но это был обман зрения - просто равнина здесь была намного ниже. Несясь с огромной скоростью, летающая тарелка покрывала дневной переход за 10-15 минут. Каиверса заметила сначала узкую блестящую ленту Ливирчи среди зелёного ковра, а затем - широкую и болотистую Акивчу. Вскоре лес кончился. Начались поля. Длинные и узкие ленты дорог прорезали север страны. А через несколько минут Каиверса увидела нечто такое, что заставило её дернуть за рычаг останова - и летающая тарелка зависла над городом. Кувурсия! Родной город Белого Призрака. Сюда когда-то стремилась выйти девочка, выброшенная на луррурийский берег Срединного озера. Минут пять горожане смотрели на таинственный блестящий предмет, явно предвестник чего-то ужасного, а Каиверса - на тот город, куда уговаривала её вернуться мать. Казалось - как давно всё это было - а не забыла её дочь. Ни поход по Могильной Долине, ни Лузанна с Лелоей - ничто не могло стереть в памяти девушки ту минуту.
  Далу тронул тарелку с места. И полчаса, в течение которых тарелка пролетала над гладью Срединного озера, Каиверса не переставала плакать. Во второй раз Далу остановил тарелку уже над Кигом. Но Каиверса не переставала плакать и не бросала взглядов вниз. Лишь когда он снова включил горизонтальную тягу, Каиверса попросила: "В горах, у перевала, работает на рудниках мой брат. Помоги мне спасти его!" - "Брат - дело святое", - сказал Далу, вспомнив и своего брата. Летающая тарелка круто повернула к Горам Ужаса.
  
~ ~ ~ ~ ~
  За время, прошедшее со дней последнего паломничества, лелоянцы успели осмелеть. Теперь уже никто не желал Лиэгоре Лелу доброго здоровья, а чаще стали как прежде повторять: "Вот идёт чужак, который лишил лелоянских юношей Иавелы". И Лиэгоре это чувствовал. Не у кого было спросить совета - Далу и Каиверса улетели куда-то по тайному заданию протектора, Камо Чисо жил в 10 лигах от Форт-Истона, а Иавелу Лиэгоре не хотел тревожить. Но всё чаще он чувствовал косые взгляды, провожающие его, шёпотки и фырканье тех, с кем он хотел породниться. И наконец его тесть, окончив очередную партию, сказал: "Лиэгоре, вчера со мной говорил Старейшина. Он требует, чтобы ты убирался из Форт-Истона". Лиэгоре Лел встал и опустил голову. "Лэст Ченч, за что они меня так ненавидят?" - "Им не нравится, что ты оскорбляешь народ. Пойми, лелоянец может иметь сколько угодно жён-чужестранок, это не унижает его. Но отдать свою дочь за чужака - страшный позор для того, кто хоть раз был в Священной Лелое". Лиэгоре Лел стоял перед Лэст Ченчем, но уже широко улыбался. "Так ты говоришь, что вы считаете позором отдать дочь за чужака?" - "Разумеется", - сказал Лэст Ченч, непомерно удивившись странной улыбке и изменившемуся тону разговора. - "А те лузанцы, которые отдают своих дочерей за вас, не считают это позором?" - "Нет!" - Лэст Ченч всё ещё ничего не понимал. "Известно, что вы, лелоянцы, лишь потому не вымерли, и не выродились, что каждый из вас имеет по две жены из Лузанны, кроме одной вашей". - "Известно", - проворчал Лэст Ченч, чувствуя опасность, но не успевая сообразить, с какой стороны она придет. - "Так вот, - закончил Лиэгоре Лел, - не говоря уже о том, что по крови вы - на 90% - лузанцы, и ваши девушки - тоже, не говоря уж об этом - если бы только лузанцы запретили своим дочерям выходить за сыновей Лелои, вы бы уже который век оставались бы лишь в анналах истории и иных духовных ценностях!"
  "Но нам надо беречь себя", - попробовал возразить Лэст Ченч, - "ведь нас - двадцать тысяч, а лузанцев - два миллиона!" - "Если бы вы действительно берегли себя, то не только не отдавали бы своих девушек за чужаков, но и не брали бы чужих!.." - и тут снова глаза Лиэгоре потухли, а голова опустилась. "Что я должен делать?" - Лэст Ченч ответил не сразу - он с минуту переваривал доводы Лиэгоре, - а затем глянул на него и тоже помрачнел: "Они требуют от тебя, чтобы ты уезжал из Форт-Истона куда хочешь - но до завтрашнего вечера, и больше не возвращался - а Иавелу оставил здесь". Лиэгоре Лел выругался про себя и ещё больше опечалился. "Лэст, а нет никакого условия, выполнив которое, я мог бы навсегда остаться с Иавелой?" - "Ты должен вернуть им древнелелойское царство, раз уж смог живым дойти до Лелои". - Тут Лэст Ченч вздохнул глубоко и тяжко, и не слышал, как Лиэгоре прошептал: "Верну - да только не им!" И Лиэгоре взял свой походный рюкзак, запихал туда всё, что считал нужным - и вышел из дому, чтобы уйти из Форт-Истона, пока Иавела сидит в гостях у подруги.
  Он шёл и шёл по дороге, ведущей к плотине. В таких случаях люди обычно обдумывают нереальные планы - но он был слишком потрясён даже для этого. Он просто шёл и шёл, его ноги трудились неустанно а голова отдыхала. Сладкие грёзы любви отхлынули, как вода из ванной, и теперь оставались лишь холодные стенки черепа. Он шёл...
  "Они тебя обижают?" - внезапно услышал Лиэгоре чей-то голос. - "Ну, они своё ещё получат! Да остановись же ты!" Лиэгоре остановился и увидел своего знакомого. Трёхглавый пёс (уже привыкший к Лиэгоре - средняя голова мирно его обнюхивала), светло-тусклые пластмассовые латы, светлое лицо - перед ним стоял тот, кого суеверные жители Степной Империи прозвали Белым Призраком.
  "И да пребудет с тобой величие!" - наизусть процитировал Кауичир какого-то поэта. - "И с тобой тоже, светлый повелитель тёмной страны!" - выпалил Лиэгоре Лел. - "Рад тебя видеть", - совсем уж по-человечески сказал Кауичир. - "Если не ошибаюсь, тебя выгнали из страны похотливые старички, трясущиеся о своих дочках, а теперь ты печалишься о зазнобе и думаешь, как бы расширить владения лелоянцев, чтобы тебя не только из Форт-Истона можно было погнать?" - "Помилуй!" - взмолился Лиэгоре, - "ты читаешь мои мысли!" - "Нет, только чужие слова". - Лиэгоре опять зашагал по дороге, за ним легко затрусил пёс с седоком. "Послушай, Лиэгоре - они ничего тебе не дадут - даже твоей невесты!" - "Знаю". Они ещё немного помолчали, не забывая двигаться дальше. "А моя невеста уже родилась", - неожиданно произнёс Кауичир. "То есть как?" - спросил Лиэгоре. И Кауичир рассказал всё. "Я помогу тебе, Лиэгоре", - закончил он. - "Но помоги и мне". Лиэгоре Лел же долго не мог придти в себя. "И всё - ради неё?" - спросил он. - "Да. И в предсказании сказано, что вода опять станет прозрачной, а Луррурия скроется под волнами". - "И Лелоя снова потечёт по Восточной Пустыне?" - "Выходит, что так". Так говорили двое, ищущие своих уже родившихся невест.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Вот уже десятый раз Воины Тьмы штурмовали Солнечный Замок. Но свет не давал Тьме победы, а бывшие её пленники бились со всем ожесточением, на которое были способны. Из высокой башни шестеро посылали стрелы в штурмующих. Алус и Икичия, Киантан и Аоувира, Лилоле и Даилия. Они заряжали, стреляли, и снова заряжали. Враги падали под стеной. А седьмая, Лиана, стояла в подвале и охраняла шар.
  В самый жаркий момент битвы все увидели, как к Замку приближается серебристая точка. И осаждающие, и осаждённые уставились на неё. А точка подлетала с огромной скоростью, вот уже она превратилась в диск... Алусу показалось, что диск снесёт стоящую на его пути башню - но он остановился в полулокте от бойницы и застыл в воздухе.
  И тут Алус понял, что сошёл с ума. Внутри полупрозрачного купола сидели три человека и его рысь Леквер. А Икичия узнала в одном из пилотов Далу. На одному Алусу понятном языке Леквер крикнул: "Скорее все сюда!" И купол раздвинулся, как раздвигаются веки человека, чтобы открыть глаз. Алус мгновенно (что делает ему большую честь) понял, что делать. Он впрыгнул в тарелку, как раньше прыгал в лодку с причала. Тарелка не покачнулась. Тучи стрел неслись снизу по диску - но скользили и отскакивали.
  Икичия вошла в тарелку и села на круговое сидение у края прозрачной полусферы. Следом за ней вскочили Аоувира, Киантан и Лилоле. Его милая Даилия осталась на месте. "Беги же сюда!" - крикнул Лилоле. - "Они уже ломятся!"
  Действительно, каменная дверь в башню трещала под ударами таранов. "Она там, внизу!" - ответствовала Даилия не меняя спокойного и грустного выражения лица.
  И тут Каиверсу осенило. Она в одно мгновение вспомнила всё, что слышала от Далу о его недоступной и нереальной красавице, тетради и девичий портрет такой красоты, что Каиверса пожалела, что она сама - девушка, и не может стать рыцарем, чтобы славить такую даму сердца. "Лиана!" - вспыхнуло и пронеслось в мозгу Каиверсы.
  И Каиверса выпрыгнула из тарелки, втащила туда Даилию, и побежала вниз по лестнице. Топот был такой сильный, что был слышен снаружи, несмотря на то, что лаиры били в дверь.
  Далу спускал тарелку всё ниже по мере того, как спускалась Каиверса. Дверь башни трещала.
  Каиверса вбежала в залу и увидела её, ту, о которой мечтал Далу. Даже Каиверса чуть не упала в обморок при виде Лианы. Но та как будто и не очень удивилась появлению незнакомой девушки. Лиана приветливо улыбнулась Каиверсе, взяла с низкого столика шар и протянула его Каиверсе. Та взяла драгоценную ношу и что-то почувствовала в этот момент. Лиана опять улыбнулась.
  Дверь лопнула и лаиры побежали по комнатам башни. Четверо лаиров вбежали в зал. Но тут произошло то, чего никто не ожидал. Из шара вырвались бледные лучи, и лаиры вспыхнули синими факелами. Пол затрясся и стена отвалилась от башни. Тарелка влетела в зал. И не успели новые лаиры вбежать в зал, как обе девочки были в тарелке. Далу был целиком поглощён приборами, и Каиверса вовремя взяла управление тарелкой. Купол закрыл пассажиров. Тарелка рванула из зала, и при взлёте задела потолок. Только они отлетели, как башня затряслась и рассыпалась, погребя под собой лаиров. Звук привлёк внимание всех в тарелке.
  "Это я её так ракетами!" - похвастался Далу. - "Залп по стенке - и готово!" - тут он обернулся, чтобы увидеть то, что осталось от башни, и - хорошо, что за рули вовремя взялась Каиверса - Далу не смог оторваться от лица своей милой.
  "Лиана!"
  
~ ~ ~ ~ ~
  Тарелка летела над Яблочным Краем - Чеваллурой. Сверху казалось, что вся страна одета в розовые цветы. И над ними Далу видел светлое лицо и чёрные волосы любимой - той, которую он искал - и знал, что найдёт!
  Да, Леквер радостно лизал щёки Алуса и Икичии, а Каиверса говорила с братом, но что значили их встречи перед встречей никогда не встречавшихся любимых? И казалось, что розовые цветы Чеваллурских яблонь перешли на белое лицо Лианы, чтобы окрасить его в безподобный цвет.
  
  
Глава 14. ВЛАСТИТЕЛЬ ЛУРРУРИИ
  
  "Надо держаться подальше от Луррурии", - сказал Далу, когда пришёл в себя. - "Я знаю одну дорогу".
  Каиверса уже догадывалась, куда повернёт Далу - и не ошиблась. Из яблочной Чеваллуры Далу вывел тарелку на северо-восток и сразу нашёл исток Арвиды.
  "Знакомые места", - произнёс он.
  "А где она заканчивается?" - спросил Алус о реке.
  "В Лузанне".
  Каиверса уже вкратце рассказала всем своим спутникам о Лузанне, так что те поняли, почему за ориентир Далу выбрал главную реку Лузанны.
  Летающая тарелка долетела до Лейлченча за четыре часа. Всё это время Далу смотрел вниз, на свою уже реку, по которой он когда-то страшно давно плыл на плоту.
  Пролетели узкие теснины северных окраин Степной Империи, миновали холмы Ривелии, лесистую долину Лулсурна и Лулсурнское озеро. Оставили позади водохранилище и плотину, поля лузанцев. И сели на одном из ангаров Лейлченча, где их ждали протектор Лусна и Камо Чисо.
  
~ ~ ~ ~ ~
  И вот они все вышли на ровную площадку - Каиверса с братом, Далу, не отрывающий зачарованного взгляда от Лианы, Алус, Икичия, Киантан, Аоувира, Лилоле и Даилия. А последним вышел тот, кто знал почти всех их - рысь Леквер. Лусна подошёл к Каиверсе и пожал ей руку, да так крепко, что та заскрипела зубами от боли. Леквер представил Камо Чисо всех прилетевших. А затем все прошли к небольшому автобусу. Камо Чисо сел за руль - и двенадцать его пассажиров понеслись на юг - к протекторской вилле.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Воины Тьмы заняли Солнечный Замок. Шайки лаиров блуждали по коридорам и залам, грабя сокровищницы и друг друга. Все луррурийские воины предали Кауичира, и на развалинах башни принесли присягу верности новой госпоже - Тьме.
  Но шара Царя Зла, как и защитников Замка, воины Тьмы не нашли. И Тьма опять бесновалась, слушая рассказы о том, как неизвестные на летающей сковороде украли её законную добычу прямо из-под носа.
  Когда Солнечный Замок и прилегающие области были ограблены дочиста, перед Тьмой встал вопрос - продолжать ли завоевание Северной Прикичивирии - или двинуться на Луррурию, не защищённую более войсками. Был созван совет из девяти верных призраков. Целый день они совещались. А ночью огромное воинство двинулось на юго-восток, оставив в Солнечном Замке трёхтысячный гарнизон. Путь остальных лежал в Луррурию. Опять убивали и уводили в рабство жителей Каируары, Ивирсии и Воргона, Лурги и Айрчисы, Даяла и Курсвуда, Лейруреры и Кига. Опять вытаптывали и жгли поля, луга, сады. Опять солдаты тёмного воинства запруживали реки плотинами дерьма и наполняли пруды мочой. Армия шла вперёд, в тёплую Луррурию. Наконец город Киг наполнился десятками тысяч квартирантов, а впереди, за двумя широкими заливами Срединного озера, маячили вершины Призрачных гор. До них было не более пятнадцати лиг. Но дорога, намеченная Тьмой, проходила не здесь - ждать полгода, пока озеро высохнет, Кивлирикая не могла. Поэтому лаирам пришлось протопать лишние тридцать лиг к востоку по низкому засолённому северному берегу озера. Меридиональные Призрачные горы остались на юго-западе, лаирам же предстояло преодолеть широтные Мёртвые горы. Невысокие, но труднопроходимые из-за множества обрывов и ущелий, безлесые горы лаиры одолели довольно быстро. Перед ними расстилалась Луррурия. На весь путь у воинов Тьмы ушло пятнадцать дней. Пожалуй, Луррурия стоит того, чтобы описать её внешний вид подробнее. Представьте себе огромную прямоугольную чашу 90 на 50 лиг, вытянутую с запада на восток. Со всех сторон она окружена горами - более или менее широкими - но всегда неизменно высокими; их кольцо нигде не поднималось выше полутора лиг, но нигде и не опускалось ниже полулиги от уровня океана. Внутри же чаши находится огромная холмистая равнина, плавно опускающаяся с северо-запада на юго-восток, где плескалось огромное (меньше правда Срединного - но намного глубже) Луррурийское озеро. В озеро впадали три крупные реки, две из которых текли вдоль горных хребтов, а центральная - Луррурия - рассекала страну надвое. По западной реке и спускалась Каиверса на плоту. А на южном берегу озера зиял огромный провал, куда уходила озёрная вода, чтобы вынырнуть из-под земли в Чёрных пустынях - и рекой Луррурией впасть в Мёртвый залив.
  Всё это мог видеть лаир Тьмы. Остаётся добавить, что прямо у него под ногами, вдоль Мёртвых гор, тянулись узкой полоской леса, населённые самой разнообразной нечистью. А в пяти лигах от впадения Луррурии в озеро сиял металлическими крышами город Луррур - столица Луррурии.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Луррурия досталась Тьме без боя. Большинство лаиров были луррурийцами, и никто не смел сопротивляться своим родным и знакомым, вернувшимся с Тьмой за плечами. Не покорились лишь правители Луррурии. Кауичир с вернейшими вассалами засел в Безконечной пещере.
  
~ ~ ~ ~ ~
  За несколько дней бывшие пленники Тьмы хорошо отдохнули. Естественно, что в этом им помог Камо Чисо как человек, по должности своей занимающийся приёмом чужеземцев в Лузанну.
  А дней через двадцать Лусна де Лэстанья снова вызвал их всех к себе.
  Когда десяать его гостей, не считая Леквера, расселись по креслам. Лусна начал:
  "По моим сведениям, воины Тьмы захватили Луррурию".
  Все и так молчали, но сейчас тишина как бы материализовалась и придавила присутствующих.
  "Наши дела не так плохи - шар у нас - но и не так уж и хороши - Луррурия подчинилась Тьме", - продолжал Лусна. - "Гарнизон Солнечного Замка уже захватил Горную Империю Гномов, и сомневаюсь, чтобы лаиры на этом остановились. Чеваллура", - Каиверса вздрогнула, услышав это слово, - "готовится бороться - но против подкреплений из Луррурии ей не выстоять". Все молчали. И вдруг Киантан прервал молчание.
  "Так что же будем делать?"
  "У наших атомщиков есть план", - ответил Лусна, не объяснив, кто такие атомщики, - "подложить ядерный заряд в то место, где Луррурия вытекает из озера. Если вход будет завален, то вода поднимется и затопит Луррурию, как встарь".
  Каиверса стала соображать, стоит ли эта страна затопления, а Лусна продолжал.
  "Подготовлены транспорты для доставки груза. Я надеюсь, вы не против участия в экспедиции?"
  Лусна обращался к Далу, Алусу и Киантану. Они отказались - им не улыбалось снова почувствовать соседство Тьмы. Вызвалась Каиверса.
  "Я согласна, ваше превосходительство".
  О причинах согласия никто её не спросил - одни знали всё, другие - ничего.
  На этом совещание и окончилось.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Никто в точности не знает, сколько всего рассказала Лиана Далу. Наверное, если бы всё это собрать в книгу, то получился бы довольно тяжёлый том. Лиана умела рассказывать много и интересно. От неё Далу узнал почти всю историю Прикичивирии. Обычно Лиана говорила, прогуливаясь по горам, так как не могла терпеть несвежего воздуха. Бывало, сядет на нагретый камень, подогнёт ноги под себя - и расскажет, как великий витязь Лусентор победил стоглавого дракона, завязав узлом все сто его шей. Часто она говорила и про Царя Зла. Как то Далу спросил, чем Царь Зла отличался от Мастера. Лиана посмотрела на него и ответила:
  "Если Мастеру были нужны рабы, он захватывал их, а Царь Зла заманивал. Поэтому и силу свою Мастер держал при себе, а Царь Зла заключил в шар".
  "А чем этот Шар так ценен для Тьмы?"
  Лиана посмотрела на Далу с сожалением, как на сумасшедшего.
  "Тем, что получив Шар, она станет сильной как Царь Зла - то есть сильнее всех в Прикичивирии".
  Глубоко запали эти слова в память юноши - и не только потому что были сказаны любимой. Он опять вспомнил тоннели в Горах Ужаса, работающих до изнеможения пленников - и слова над входом в пещеру: "Забудь свободу!"
  
~ ~ ~ ~ ~
  Каиверса вызвалась помочь техникам- подрывникам вовсе не из желания полюбоваться на мощь Лузанны. Более глубокие причины были в её рвении. Она ещё не забыла - и вовек не забудет, как прискакал к ней всадник на трёхглавом псе - и вплёл в чёрные волосы оранжевую лилию.
  Не забыла она и три слова Кауичира - "ты мне нравишься!" И она хотела увидеть опасность, грозившую ему - увидеть и отвратить.
  Грузовой корабль ВВС Лузанны больше всего походил на кирпич или спичечный коробок, но никак не на летательный аппарат, которым он тем не менее являлся. Передняя и задняя стенки этого кирпича были скошены - так что со стороны корабль был похож на параллелограмм. На задней стенке находилась откидная дверь, в открытом состоянии превращавшаяся в лестницу. А спереди сияло огромное лобовое стекло, впрочем довольно легко прикрывающееся заслонками в случае необходимости. На боковых стенках находились маленькие - в пол-локтя диаметром - иллюминаторы. Внутри же корабль делился на три отсека - двигательный, грузовой и жилой. И в таком корабле летела Каиверса.
  Полёт продолжался не более двух часов. Но это был полёт над Чёрными Пустынями, Чёрной горой и высохшей речкой Игривой. А в конце полёта Каиверса видела справа по борту Могильную Долину. Наконец корабль перевалил через иссушенную цепь Тёмных гор и вошёл в Луррурийскую котловину. Начались поиски воронки, в которую уходила вода Луррурийского или Бездонного озера. Несколько раз корабль пролетал над берегом - но ничего не было видно, пока пилот не догадался провести грузовик над самой водой - и бросить пластиковый буй. Через некоторое время все увидели зияющую дыру под высокой скалой. Буй потянуло в провал, и его еле удалось вытащить.
  Подрывники подготовили бомбу, обвешали её баллонами с воздухом - и перевели в боевое положение. Затем плавучую бомбу втолкнули в провал. Каиверса видела, как бомба сначала завертелась в водовороте, а затем поплыла по тоннелю. Пилоты подняли корабль вдвое выше самых высоких вершин Тёмных гор. И тут главный инженер повернул рубильник. Сначала несколько секунд ничего не было - свет из подземелья не доходил - а черёд звука не настал. А затем Каиверса увидела, как из провала вырвался поток воды. Он вырвал скалу как пробку, и она летела по воздуху. Каиверса в жизни не поверила бы этому если бы не увидела всё своими глазами. Вода рассеялась на миллиарды мелких брызг - и над озером встал радиоактивный туман. А скала упала прямо на один из дворцов Луррура, пролетев десять лиг. Здесь было всё кончено.
  Но Каиверса посмотрела на юг. Здесь, лигах в пяти южнее Тёмных гор, тоже бушевала рукотворная стихия. Казалось, гигантское чудовище было заточено в тоннеле. Песок вздыбливался, извивался и развевался ветром. Поднялась пыльная буря - но и через пыль Каиверса видела, как поднимался из бездн зверь - и снова пытался порвать земную поверхность. Но удары чудовища с каждым разом становились всё слабее и слабее. Было уже ясно, что зверь не вырвется на свободу, но Каиверса не могла глаз оторвать от последних попыток чудовища...
  Корабль вернулся в Луррурию, и здесь Каиверса сошла на землю. Попрощавшись с ней, пилоты подняли грузовик. Когда они летели на юг, они увидели огромную лужу там, где река Луррурия вырывалась из-под земли. Вал грязи, воды и песка нёсся к Форт-Уэстону. Сам город был расположен на высокой скале - но жители получили правительственное предупреждение - выходить к реке запрещалось. Грузовик вернулся, выполнив задание.
  Стоит объяснить, зачем и каким образом Каиверса вышла из корабля. Тревога за того, кто подарил ей оранжевую лилию, росла в ней с каждым днём. А при сообщении протектора о захвате Луррурии её всю передёрнуло. И девушка воспользовалась попутным транспортным средством, чтобы проникнуть в Луррурию. Она оставила подрывникам письмо к друзьям и протектору. Теперь она, выручившая брата, была свободна. И она полетела на помощь тому, кто ждал её восемь столетий.
  Подрывники высадили Каиверсу у устья реки Безконечной, вытекавшей из Безконечной пещеры. Вместе с Восточной она впадала в северный залив Луррурийского озера. Это было очень живописное место - между двумя устьями возвышалась скала высотой в 20 человеческих ростов. Северный берег озера был равнинный - и его теперь заливали волны от взрыва. Восточный же берег озера был скалистый, а от прибрежных скал вверх поднимались крутые косогоры, лишённые растительности. Безконечная текла в глубокой заросшей балке. Севернее лежала дорога из столицы в пещеру - но Каиверса и носу туда не высунула - каждые десять минут по дороге скакали гонцы или проезжала повозка. Девушка выбрала путь по балке - долгий, но более безопасный.
  И река, и балка заканчивались у входа в пещеру. Каиверса до темноты прошла шесть лиг от озера до пещеры. А когда последний лучик Лонаторры зашёл далеко на западе, за призрачной грядой Призрачных гор, Каиверса нырнула в другую, вечную темноту, туда, куда ни разу не попадал дневной луч - в темноту Безконечной пещеры. Слуг Тьмы Каиверса не встретила - с наступлением ночи они не осмеливались близко подходить к пещере, боясь внезапного нападения. Каиверса знала, куда идти, чтобы найти Кауичира - и она пошла наверх по узким коридорам и крутым лестницам. Она помнила ходы и закоулки пещеры только потому, что её, как и остальных пленников в Луррурии, заставляли ходить взад-вперёд по коридорам, чтобы не оставалось сил для побега. Эта мера имела и оборотную сторону - пленники очень скоро выучивали все ходы пещеры.
  На одной из лестниц Каиверса увидела огромную мокрицу - и девушке пришлось лезть вверх по перилам. Но ни чудовищ, ни призраков она не встретила - все, кто был верен Белому Призраку, охраняли пещеру снаружи.
  Наконец Каиверса вышла в длинный, прямой и широкий коридор, явно предназначенный для крупного чудовища. И это предположение оправдалось - в конце коридора Каиверса увидела трёхглавого пса. Радость увидеть Кауичира и страх, что страж не поймёт этой радости, пожирали Каиверсу заживо. Но она поняла, что отступление невозможно - при попытке удалиться пёс легко настигнет её. И тогда Каиверса поклонилась по очереди всем трём головам - начиная с правой - и спросила стража:
  "Могу я видеть Властелина?"
  Средняя голова посмотрела на неё добрыми собачьими глазами - а левая фыркнула:
  "Ты - всё можешь, Каиверса!"
  И тут неизвестная сила отворила дверь из красного камня. В большой комнате на тахте сидел человек - и внимательно рассматривал карту, расстеленную на полу. Затем он поднял глаза. Каиверса увидела светлое, почти белое лицо и серые глаза Кауичира.
  "Здравствуй, милая", - тихо произнёс он.
  Каиверса попыталась встать на колени - но он встал, тихо подошёл к ней и усадил на тахту, а затем скатал карту в трубку и встал перед девушкой.
  "Как тебе удалось сюда добраться?" - спросил Кауичир.
  Каиверса улыбнулась - и с этой светлой, чуть смущённой улыбкой всё рассказала Кауичиру. Он внимательно выслушал, а когда девушка закончила, рассказал ей о том предсказании, которое сделала его мать.
  Долго они говорили. И разговор их дошёл до того времени, когда Каиверса в первый раз оказалась в Луррурии.
  "Почему ты меня не оставил здесь?"
  "Я ждал, что ты придёшь сама", - ответил Кауичир. - "Я не должен был ошибиться".
  "А если бы я погибла?"
  "Мои слуги охраняли тебя", - ответил Кауичир. - "Они есть везде".
  "Но почему же ты, такой могущественный, потерял страну?"
  "Величие не спасает от предательства", - грустно заметил он.
  
  А затем Кауичир повёл Каиверсу в огромную вертикальную шахту, по стене которой спиралью спускалась лестница. Они шли и шли вниз. Наконец послышался плеск воды.
  "Каиверса, эта шахта сообщается с озером. Каков уровень в озере - таков и здесь".
  Лестница уходила под воду.
  "Тоннель уходит под дно озера. Сюда и свалились сокровища, когда озеро пересохло. До недавнего времени здесь", - Кауичир указал факелом на маленькую площадку на локоть под водой, - "здесь был уровень".
  "А сейчас?" - спросила Каиверса.
  "Вода поднялась на локоть. А за день она поднимется на рост человека. Всю Луррурию зальёт через год".
  "Откуда ты это знаешь?"
  "Сведения о подъёме воды остались со времени заточения Мастера. Тёмная мудрость древних дней, так сказать", - и Кауичир опустил на уровень воды кирпич. - "Отметим подъём воды".
  "Отметки тебе вряд ли понадобятся. Вода больше не схлынет".
  "Кто знает?"
  Они немного помолчали.
  "А тебе не жалко Луррурии?" - спросила Каиверса.
  "Я прожил здесь семьсот лет - но это не моя родина. Даже если утонет Луррурия, я не погибну. И здесь - вспомни! - уже было озеро. И оно плескалось тысячу лет".
  Каиверса молчала. У неё было прекрасное зрение, и ей казалось, что она видит, как вода поднимается по ступеньке.
  "Ты слышишь меня, милая?"
  Каиверса молчала.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Уже первый день принёс в Луррур панику. Земля содрогнулась от чудовищного взрыва, волна огромных размеров смыла лачуги на берегах озера и реки, и что самое ужасное - огромная скала упала с неба на один из дворцов, в котором шёл праздник. На месте дворца осталась куча камней и пыли, пропитанная кровью. В городе столпились беженцы с прибрежной полосы, чьи дома смыло в озеро. В тот же день по городу поползли слухи о каком-то тайном оружии Белого Призрака, о мести Луррурии - и о многом другом. Но никто не догадывался об истинной причине катастрофы - южный берег озера, на котором происходил подрыв, был необитаем. Даже на созванном Тьмой совете лишь пересказывались слухи о землетрясении, не объяснявшие, правда, полёта скалы. Ночь прошла в тревожном бодрствовании - все боялись повторения катастрофы. Но под утро лаиры и жители города мало-помалу успокоились.
  Пока не увидели, что за ночь вода поднялась на высоту человеческого роста, и все причалы столицы оказались затоплены. Тогда-то все и поняли, что тоннель реки Луррурии обвалился. Это означало, что менее чем через год Луррурия - последнее приобретение Тьмы - скроется под водой.
  Трудно описать ужас луррурийцев, увидевших, что случилось. Многие тут же погрузили скарб на тележки - и покатили их на север, к Мёртвым горам. Другие оставались в городе, надеясь, что дальнейшее наступление воды тем или иным образом прекратится - например в результате сильной засухи. Кто-то грабил опустевшие дома и бежал в горы. А те, кто потерял всё, сидели на берегу, втыкали колышки в песок и часами наблюдали, как их затапливает вода.
  Тьма не выпустила власти из своих рук - но и не могла помешать бегству жителей. Войско таяло, и всё призрачнее становились надежды на победу над Кауичиром, да теперь она была и не нужна - вопрос о принадлежности Луррурии всё более грозил остаться чисто академическим. Глашатаи Тьмы напрасно убеждали жителей, что наводнение было вызвано дождями в горах, но никто их не слушал - в такие моменты каждый полагается только на свой ум, и правильно делает.
  На второй день вода затопила речную набережную а на третий когда улицы Луррура стали вполне пригодны для судоходства, почти все жители бежали. Лишь неисправимые оптимисты остались в городе, радуясь возможности плавать по улицам. А вода всё прибывала и прибывала...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Всё новые кирпичи скрывались под водой, а вода всё поднималась. На четвёртый день Кауичир сказал, что Луррур затоплен. Вечером Каиверса смотрела с наблюдательного поста на город. В вечерних лучах Лонаторры ярко сверкала вода, а на месте Луррура из-под воды торчали здания и башни. Там, где ещё недавно впадали в озеро три реки, теперь серебрились три длинных залива. Луррурия уходила под воду. Равнина к востоку от столицы была уже вся затоплена; только мост через реку Восточную, соединявший высокий берег с низким, казалось, уходил в воду.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Долгие дни Кауичир и Каиверса проводили в прогулках по окрестностям пещеры (пикеты Тьмы были сняты), чтении летописей и разговорах. Говорили они о чём угодно, но больше всего - о своих родных и о силах Зла. И от Кауичира девушка узнала, почему со злом нельзя бороться с помощью Шара.
  "Царь Зла", - говорил Кауичир, - "заключил в шар свою злую силу только потому что знал, что кто бы ни развязал её и для каких бы целей этого ни сделал - сила непременно вернётся обратно к нему, Царю Зла".
  "Но почему же безсмертие", - спросила Каиверса, - "не служит Злу?"
  "Оно не является частью той - или иной силы. Это абсолютный закон".
  
~ ~ ~ ~ ~
  Тьма довольно быстро перегруппировала свои силы. Пунктом сбора воинов Тьмы стало то самое место, где когда-то жил Лезаир. И туда шли, шли и шли все те луррурийцы, которые не верили в спасение страны от вод озера. И вот почти вся армия Тьмы двинулась на север. Перевалив через Мёртвые Горы, Тьма повернула к маленькому окраинному городку Степной Империи Азивеиле.
  Это была поистине окраина крупнейшей страны Прикичивирии. Азивеила находилась в долине одноимённой реки посреди небольшого, но высокого - высотой до двух лиг - нагорья. До ближайшего города Империи Тассеила было 30 лиг пути по перевалам Восточного нагорья и по холмам Сухой Степи. А река Азивеила, едва выйдя на равнину, впадала в мелкое солёное озерцо с топкими берегами. Его уровень был ниже океанского на целых сто человеческих ростов.
  Тьма подозревала, что в наводнении виновны лузанцы, и была в общем-то недалека от истины. И она намеревалась пройти в Лузанну через Лулсурн и Восточную пустыню. Она лишь ненамного опоздала - Лузанна тоже заинтересовалась этой местностью.
  
~ ~ ~ ~ ~
  В ясный и солнечный весенний день, сотый день 871 года, протектор Лузанны Лусна де Лэстанья созвал чрезвычайный военный совет в Лейлченче. Помимо Камо Чисо, Далу, Алуса, Лилоле и Киантана, в комнате находились двое полководцев Лузанны - Асвенч и Лосвенч. Первый был белобрысым парнем с длинными усами, высокий и худой. Второй был бородатым толстым стариком, постоянно перебирающим чётки.
  Слуга закрыл шторы - и протектор начал:
  "Наши докладывают, что операция в Луррурии удалась как нельзя лучше. Но Кивлирикая движется к Лулсурну, явно надеясь застать нас врасплох".
  Асвенч вскочил:
  "Всыпать ей хорошенько!"
  Коллега усадил его снова.
  "Мы собрали армию для отражения возможной атаки за пределами наших границ. Она обезпечена всем - танками, самолётами, а кроме того - у нас есть Шар".
  Далу встал.
  "Господин протектор, Шар в наших руках - но не следует подвергать его опасности вернуться к Тьме! Вы же не знаете, как с ним обращаться".
  Лосвенч выкрикнул с места:
  "Далу Лел, протектор всё знает!"
  Затем пошли технические детали. Но Далу сидел в кресле разбитый и подавленный. Он предчувствовал что-то плохое.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Пройдя по правому берегу Арвиды, армия Тьмы получила подкрепления драконами и оборотнями. И с удвоенной верой в успех армия дошла до Лулсурна. И здесь её встретили лузанцы. Армии сошлись в страшной схватке у древнего моста. Тьма стояла на правом берегу, а лузанцы - на левом.
  Обе силы сошли к самой воде - и не менее часа стояли молча, и глядели друг на друга. Лучи Лонаторры согревали первую весеннюю травку, щебетали птицы, журчала река. И никому не хотелось биться. Гораздо больше подошло бы и лаирам, и лузанцам поваляться на травке, поесть да поспать в прекрасный весенний день. Лишь драконы дышали огнём - и пыхтели моторы танков. А в полдень небо померкло. И все до одного солдаты обеих армий двинулись в атаку. Бой был недолог - всего полчаса. Сначала массы людей и лаиров ринулись друг на друга. Многие захлебнулись и потонули в реке, придавленные другими. А на настиле из трупов живые схватились врукопашную. В битву вступили мертвецы с фиолетовыми лицами и скелеты, но лузанцы их уже не боялись - и так уже много лежало мёртвых, и все они со временем должны были превратиться в скелеты. Танки и драконы давили и жгли своих и чужих. Но огонь действовал сильнее гусениц. Тогда Лусна достал Шар из личного вертолёта - и поднял над головой, считая, что это - лучший способ использовать его силу. Но она не раскрылась. Тогда Лусна, разочарованный, вернул Шар в винтокрылую машину. Но Тьма уже заметила вожделенную драгоценность. И с удвоенной силой лаиры потеснили лузанцев. Лусна не отрывался, со своей вершины, взглядом от битвы, точнее от того немногого, что было видно за дымом. А когда он обернулся, то увидел, как два лузанских солдата бегут к вертолёту, вместо того, чтобы сражаться. Заподозрив неладное, Лусна бросился наперерез - но не успел. Вертолёт с Шаром поднялся, а двое на глазах протектора (неоднократно протёртых) превратились в лаиров - и взяли курс на ставку Тьмы. Лусна лёг на землю и заплакал.
  Вдруг лузанцы увидели, что на них катится вал из тысяч лаиров. Многие уже заполняли русло реки - но немало погибло и лузанцев. И, увидев огромное подкрепление, лузанцы впервые за свою историю взяли оружие крепче - и побежали от врага. Но было поздно. Пройдя по броду из мёртвых, лаиры ринулись догонять живых. Страшной резнёй окончилось сражение. Уцелевшие лузанцы облепили танки и спаслись бегством. Среди них были Лусна де Лэстанья, Далу, Алус и Киантан, Лиана, Даилия, Аоувира и Икичия. А среди тех, кто остался лежать на поле боя, были военачальники Асвенч и Лосвенч, устелившие вместе с солдатами, дно реки; Камо Чисо, зарубленный лаиром и Лилоле, пронзённый копьём мертвеца. Далу и Алус были ранены. А шара у них больше не было.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Весенние дожди неузнаваемо изменили облик Луррурии. Вспенившиеся реки не находили стока в океан - и наполняли озеро. И уже вся Луррурийская равнина скрылась под водой, хотя до горных вершин озеру было весьма далеко.
  А другим условием того, что произошло, было то, что каждое утро Кауичир и Каиверса прогуливались над обрывом. Ну а третье условие было самое простое - Каиверса всегда носила на поясе свой нетающий лёд.
  И надо же было лопнуть ремню на брюках Каиверсы! Она остановилась - и стала стаскивать пояс. А земля была скользкой после ночного дождя... И Каиверса уже совсем сняла было пояс со льдиной, когда поскользнулась. И выпустив из рук пояс, уцепилась обеими руками за камень, чтобы не соскользнуть с обрыва. А когда кауичиров пёс помог девушке залезть в безопасное место, пояса на ней уже не было, льдины - тоже. А Кауичир сказал ей:
  "Этот момент был предсказан. Когда море вспенится, назови имена тех мёртвых, которых ты желала бы вернуть к жизни. Но их должно быть только трое. Если не ошибёшься - все, кто покоится в озере, встанут".
  Каиверса посмотрела на недавнюю гладь. Теперь по озеру гуляла высокая волна, а на всей его поверхности клубилась и торосилась пена. И тогда Каиверса набрала как можно больше воздуха в лёгкие, и крикнула во весь голос:
  "Ма-ма!"
  И даже Кауичир удивился произошедшему чуду: перед ним стояла женщина, сделавшая всё, чтобы его невеста родилась. А Каиверса смотрела на пену. Озеро успокаивалось. Образовывались широкие разводья. И в тех из них, куда проникал свет Лонаторры, Каиверса видела дно. Она видела и давно затонувший уже Луррур, и затопленные русла рек, и впадину, в которой располагалось раньше озеро, и дыру в дне, в самом глубоком месте, из-за которой озеро и получило второе название - Бездонное. Она уже знала, что это - начало тоннеля, ведущего в Безконечную (из-за него и Безконечную) пещеру.
  Всё меньше оставалось хлопьев пены на озере, всё чище становилась прозрачная как воздух вода. Надо было спешить. Каиверса знала, сколько людей томятся в тоннеле - и ждут её помощи. Весело переливалась всеми цветами радуги вода. Бурело ярко освещённое дно. И ждали жертвы. И вдруг Каиверса мгновенным озарением поняла, кто должен воскреснуть.
  "Мертвец с золотом - и его девушка!"
  И перед Каиверсой встали двое: молодой парень с мешком золота и красивая застенчивая девушка. А из дыры в дне стали выходить люди. Тысячи и тысячи людей шли по дну к берегам озера. Они были одеты в тончайшие шёлковые туники и украшены драгоценностями. Люди выходили из озера. А Каиверса и её любимый не могли оторваться от этого прекрасного зрелища.
  А страшный шар, вернувшийся в Лулсурн, раскололся на девять частей, затем каждая часть - ещё на девять частей, ещё раз, и ещё - и так далее, пока шар не исчез с глаз человека.
  А люди шли и шли. Пока мать обнимала дочь Каиверсу, первые из воскресших вышли из воды - и вошли в Безконечную пещеру, поприветствовав Каиверсу. А девушка улыбалась. Шёл 105 день 871 года. Ей исполнялось 13 лет.
  
  
Глава 15. СВЕТ И ТЬМА
  
  Каждое утро светлая Лонаторра освещала Луррурийское озеро, затопившее уже всю равнину страны. Каждое утро сверкали в светлых лучах алмазы, рубины и изумруды на дне озера. Но выше старого уровня, на новозатопленных землях, высилась мрачная громада Луррура, среди домов и башен которого проплывали стаи рыб. И каждый, кто бросал взгляд на затопленную цитадель, вспоминал, что всего лишь в шестидесяти лигах от Безконечной пещеры стояла огромная армия Тьмы, готовая в любой момент обрушиться и на Лузанну, и на Прикичивирию, и на саму Луррурию. Кауичир это хорошо знал. И всех, кто вышел со дна озера, он призвал помочь лузанцам покончить с Тьмой.
  И у самого властелина Луррурии была на сердце рана, которую он открыл только милой. Он должен был воскресить свою мать, чтобы показать, что его невеста - уже родилась. Он знал, что его мать утонула в Океане. И больше всего его мучило то, что Океан неподвластен повелителю Луррурии. Те колоссальные массы воды, которые были сосредоточены в нём, казалось, имели свою собственную власть, неизмеримо более могущественную, чем любая земная сила. Уже одно это должно было поразить любого кичивийца. Но Кауичир знал нечто большее. Он знал то, в чьём обличьи скрыта эта власть, знал даже - что это за личина.
  Это был сброшенный некогда в Океан Царь Зла.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Ясным весенним днём двухместная летающая тарелка типа "Лузан" поднялась с Далгарского ангара. На правом сиденье лежала куча нужных предметов - книги, карты, подушки. Всё остальное - от навигационных приборов до маленького огорода - было вмонтировано в саму тарелку. А на левом сиденье находился человек - зареченец Лиэгоре Лел.
  Маршрут его был рассчитан верно - он летел на юг. Зная, что из любой точки Прикичивирии и Лузанны он будет стремиться в Форт-Истон, он решил вовсе отбыть из того мира, в котором родился и вырос. И сейчас его замысел более-менее успешно осуществлялся. Маленький человек в маленькой тарелке летел в безбрежные просторы Океана.
  Решение было принято удивительно быстро. Придя в Далгар, Лиэгоре хотел было пойти добровольцем на охрану северных рубежей Лузанны. Но то ли от жары, то ли от долгого голодания в голове у него помутилось. Он направился к ангару, двумя меткими приёмами лелоянского боя вывел из строя охранников - и сам не заметил, как оказался не в своей тарелке. А там началась погоня - и Лиэгоре вовсю жал на кнопки облегчённого прохода через гравиполе. И когда запутанные мысли Лиэгоре стали обретать признаки ясности, он и его тарелка уже летели на высоте двух лиг над океаном на расстоянии по крайней мере ста лиг от ближайшего берега. Упасть в океан Лиэгоре не боялся - гравитационный двигатель мог заставить тарелку висеть на одном месте практически вечно. Скорорастущий лук с микроскопического бортового огорода спасал от голода, а бортовой конденсатор забирал влагу из атмосферы.
  Лишь одного боялся Лиэгоре - одиночества. С ним не было его милой Иавелы. И поэтому его страхам не было преграды. Вдвоём можно спуститься на дно океана - в страну вечного мрака и чудовищного давления. Страх конечно останется - но всегда можно будет перевести взгляд с чёрной бездны вокруг на лицо подруги. Одному же можно вернуться оттуда лишь для того, чтобы попасть в сумасшедший дом. Поэтому Лиэгоре Лел часто думал о тех, кто остался в Лузанне - о брате, Иавеле - и даже тесте. И, как это ни странно, с огромного расстояния над бездонной пропастью Океана даже дорогой тесть Лэст Ченч и его соотечественники не казались чем-то плохим или неприятным.
  "Дурашливые старички", - думал Лиэгоре, - "мечтают о каких-то империях, когда сами столько лет живут в изгнании! Милая Иавела, и ты - дочка одного из них? Впрочем, чем же они неприятны - люди как люди. Отсюда все они одинаковы". Вскоре мысли Лиэгоре приняли совсем другой оборот.
  "Какая же маленькая наша Кичивия! И за что же дерутся наши люди? И так сколько уже людей лежат в Бездонном озере, а оставшиеся бьют и бьют друг друга. А что если бы кто-то тысячи лет назад убил бы далёкого предка моей Иавелы? Что бы я делал и кем бы я был?"
  И вдруг разум Лиэгоре, затуманившийся в Далгаре, мгновенно прояснился.
  "Я знаю, о чём ты думаешь", - раздался тихий и скрипучий старческий голос в самой глубине его сознания. - "Твои мысли верны. И помни", - неизвестный голос возвысился, - "невесту Кауичира убили в одной из войн того века. И он ждал восемь веков, пока через тридцать пять поколений гены не сцепились вновь - и не родилась такая же девушка".
  Голос замолк так же неожиданно, как и раздался. А Лиэгоре погрузился в глубочайшую задумчивость, неведомую смертным. Он так и не понял, что волшебница, породившая на свет Кауичира, выключила его и Иавелу из числа смертных... Тарелка летела на юг.
  ...А в этот же самый момент грустившая по поводу исчезновения Лиэгоре Иавела словно очнулась. Она встала из-за стола, на котором ещё совсем недавно безсильно лежала её голова, и пошла к отцу. Увидев сияющее лицо дочери, Лэст Ченч тоже просветлел.
  "Ну вот и хорошо, что всё обошлось", - радостно сообщил ей отец.
  "Лиэгоре вернётся с водой", - молвила Иавела. Она и под присягой сказала бы, что не знает, как ей в голову пришли эти слова. Но шли они оттуда же - со дна Океана...
  
~ ~ ~ ~ ~
  Мрачная и тяжёлая предгрозовая атмосфера воцарилась в Лузанне. Словно природа поняла дела людей - и накрыла серой шалью всю страну. Обрывы по краям Арвидской долины были укутаны грифельными тучами, хотя в пустыне отродясь не видели никаких туч. Это было только первым следствием заполнения Луррурийской котловины, но никто кроме протектора об этом ещё не знал. Вода в Арвиде и двух боковых каналах стала из прозрачно-голубой свинцово-серой. А Лонаторра тускло светила сквозь серую дымку. Мрачна была природа, мрачны были и люди. Все уже знали о поражении. Флагов на домах не спускали, но все праздники отменили, а театры и цирки закрыли.
  Но не только печаль владела миром в те дни. Лучи надежды ещё не были видны сквозь серые тучи, но они уже были посланы из Луррурии. И скоро лузанцы должны были увидеть эти лучи.
  
~ ~ ~ ~ ~
  В одно отнюдь не прекрасное утро умерла Даилия. Никто не замечал, чтобы она тосковала по другу. Но чем дальше - тем больше она грустила и бледнела. Её друзья сами были печальны, и успокоить её ничем не смогли. Неизвестно, какая болезнь подточила девушку, но до того момента, когда тучи рассеялись, она не дожила и светлого луча не увидела...
  За двадцать дней зажил порез от меча на руке Алуса и копьевая рана в спине Далу. За ними ухаживал Киантан, которого казалось никакое оружие не брало.
  Продолжалось странное время. Луч надежды уже был послан - но ещё не долетел до цели. Сходились и расходились тучи над Лейлченчем, а в просветах висела светлая дымка.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Летающая тарелка летела на юг со скоростью сто лиг в час. А под ней было только море. Синяя, изредка поблескивающая поверхность океана летела внизу. Глубины, лежащие под урезом воды, были трудно представимы, да и не хотел Лиэгоре их представлять. По правде говоря, глубины именно там были небольшими - меньше лиги.
  Лиэгоре не знал, куда именно летит - но летел строго на юг, чтобы встретить какую-нибудь землю. В противном случае он хотел облететь планету и вернуться к Иавеле. Первый день он летел на одной высоте. А к исходу дня, когда стало теплее, он поднялся на лигу. Тарелка неслась к экватору. А к началу ночи Лиэгоре уснул в тарелке. Спал он свыше полутора суток - расставание с Иавелой утомило его.
  Лэст Ченч позвал свою дочь и сказал:
  "Иавела, я рад, что ты его забыла. Ты - хорошая дочь. Я выбрал одного замечательного парня, который будет тебе хорошим мужем. Он подарит мне пятьдесят верблюдов и новый дом. Готовься!"
  Печаль опять овладела Иавелой. Больше всего её поразило то, что такой приятный с Лиэгоре отец её теперь, не прождав и двух дней, сватает за невесту Лиэгоре кого-то ещё. Но, не слушая слабых возражений дочери, Лэст Ченч продолжал развивать свои светлые мысли о верблюдах, домике и красивом парне. Тихо сидела Иавела, слушая отца. А затем, недослушав, пошла спать.
  Но полночи Иавела не могла заснуть. Тихо, но быстро ходила по тёмной комнате, думала, садилась на подоконник и плакала. Она готова была убить непрошеного жениха - но не знала, как и где встретить любимого. Наконец она заснула. Тихая ночь продолжалась, а девушка спала. Но перед утром, часа в четыре, Иавела проснулась, собрала рюкзак вещей, и вышла из дому по той же дороге, по которой ходили паломники и Далу.
  Никакие особенно умные мысли ей в голову не приходили. Она просто шла вслед милому. А когда её отец проснулся, Иавела была уже далеко. Она уже один раз прошла по Восточной пустыне - и теперь не боялась дороги. А за спиной у неё, на цепочке, качалась льдинка, сестра той льдинки, что сделала Луррурийское озеро прозрачным...
  Дорога была примерно такая же, как и в тот раз, когда по ней шли паломники. Но Иавела теперь шла одна - все её друзья были далеко. Вокруг непрерывно продолжались ровные скальные стены, уходили из-под ног крупные валуны. А к вечеру, когда Иавела страшно устала скакать по камням, словно молодая серна, перед ней в отдалении вырисовывались огненные силуэты гор. Заходившая Лонаторра освещала сражение, его звуки были слабо слышны в пустыне. А чёрное зарево битвы поднималось всё выше, и когда оранжевые лучи на вершинах гор померкли, а страшный дым закрыл горы, настала тёмная ночь. Иавела свернулась клубочком в нише скалы и заснула.
  Как только оранжевые лучи Лонаторры бросили свет на левый обрыв, Иавела проснулась. Не готовясь и не перекусив, она пошла вниз по руслу реки. Всё те же камни, обрывы - и широкая полоска синего неба... Иавела шла. Всё утро не заканчивалось русло, а к полудню она поднялась по дороге, о которой слышала от Далу и Лиэгоре. За день девушка прошла по горной тропе. Тропа для неё была так же трудна, как и для Далу. Но ещё до вечера она увидела зазеленевшую долину. Девушка вспомнила об источнике в балке, о котором говорили Далу и Леквер. Она спустилась, ожидая увидеть сухую будку. Но она увидела нечто другое. Каменная будка отсырела, а из-под стены бил мощный поток. Он уже выбил русло в грунте. Посмотрев на ручей, Иавела улыбнулась ("Жизнь идёт - жизнь продолжается!") и пошла вниз по течению.
  Редколесье незаметно перешло в лес; теперь Иавела шла среди могучих сосен и удивлялась, как может расти столько деревьев в одном месте? Родившись в пустыне, она не видела ещё леса, а чужим рассказам не слишком доверяла.
  Под ногами скрипел и шелестел ковёр из сухих мягких жёлтых иголок - девушка разулась и с удовольствием проходила под зелёными сводами.
  Уже вечерело, когда Иавела дошла до города. Но войти внутрь ей не пришлось. На воротах был прицеплен огромный чёрный щит с золотым мечом, нарисованным в центре. Это был знак Тьмы.
  Долго смотрела она из густых зарослей на вечерний город. Иавела поняла, кто победил во вчерашней битве. Тихо она отползла как можно дальше от открытого места, к мосту, и тут увидела все последствия страшной битвы. Никого у моста не было - ни стражи, ни даже грабителей.
  Иавела стала с интересом ходить по полю боя. Увлекшись, она за этим занятием провела больше часа. Из интереса залезла в танк, который к её удивлению вовсе не был испорчен. Видимо, воины Тьмы не умели пользоваться "бронированными тиграми", и не угнали танки в город, под охрану, как следовало бы поступить. И тут её осенило. Она прошла по полю, собрала несколько автоматов - и все свои трофеи сложила в танк. Совершив десятки таких рейдов, она заложила туда же не менее сотни автоматов и пулемётов, с почти неизрасходованными боеприпасами - в рукопашной схватке лузанцы боялись перестрелять друг друга, да и против мертвецов и призраков современное оружие не очень помогает. Гранат девушка набирать не стала, боясь ненароком подорваться - но стрелковым оружием набила всю кабину. Затем она залезла внутрь, долго разбиралась в управлении - и наконец включила мотор.
  А переехав через мост, она направила машину на северо-запад, чтобы хоть немного помочь оружием тому, кто подарил её подруге оранжевую лилию. Кроме того, она знала, что Каиверса осталась в Луррурии, и была уверена, что встретит подругу там. И поэтому смело направилась через кишащую драконами пустыню к Безконечной пещере.
  Но прежде, чем она успела отогнать танк от реки, она увидела шестерых лёгких конников, мчавшихся наперерез танку. Конечно, она могла бы проехать дальше, раздавив или отогнав коней. Но очень уж не хотелось ей в страхе убегать от города, занятого Тьмой, будучи так хорошо вооружённой. И тогда она развернула танк к Арвиде, отломила льдинку от своего куска льда - и бросила в реку. А затем с максимальной скоростью рванула наверх, от реки.
  В том месте, по которому мчался танк, обрыва не было. Подъём от реки на плоскогорье было довольно крут, и изрезан оврагами - но по нему можно было идти или ехать, а не только лезть. И так как лаиры не умели портить танки, машина быстро одолела подъём в сто - сто пятьдесят человеческих ростов. А дальше на полсотни лиг во все стороны расстилалась огромная пустыня, известная как Драконовая. Это была угрюмая холмистая местность, сложенная в основном из щебня разных размеров. Кое-где виднелись каменные хаосы из десятков тысяч валунов. В отличие от Восточной, эта пустыня не просматривалась на десятки лиг - холмистый рельеф мешал обзору, и всяческая нечисть могла поджидать путника, укрывшись за любым холмом, под любым камнем. Кроме того, холмистый рельеф затруднял и движение, и ориентировку - за ближними возвышенностями не было видно гор Луррурии или Лулсурна. Поэтому-то Иавела и не поехала по прямой через пустыню, а направилась вдоль её южного края.
  Сказать, что эта дорога вела куда-то, было бы неправдой - никакой дороги здесь отродясь не было. Но здесь часто ходили караваны из Лулсурна в Луррур, и местность была вполне пригодна для проезда. Сначала Иавела ехала на танке просто по гребню склона, а затем, когда начался обрыв, она уже точно знала, что едет по кромке обрыва.
  Оазис жизни к востоку от Луррурии - долина Арвиды - почти на всём своём протяжении заключена в оковы из горных хребтов и обрывов. В нижнем течении долину укрывают Западные и Северные горы, в среднем - два обрыва, соединённые плотиной, а вокруг озера - Лулсурнские горы и тот же обрыв. Конечно, обрывы и горы вредят реке. Она не может растечься по пустыне широким разливом - и оросить огромные засушливые плоскогорья по обе стороны долины. Но с другой стороны обрывы охраняют реку. Если бы она растеклась по пустыне, то очень скоро иссохла бы, и уж совсем не дошла бы до солёных океанских волн. Тогда вместо топей Нижней Лузанны по берегу простирались бы такие же пески, что и в окрестных пустынях. И тогда в Лузанне, лежащей под ясным небом юга, никто бы не смог жить, и пески занесли бы развалины цветущих городов.
  Но есть в красивом ряду обрывов и гор один разрыв. На западном берегу Лулсурнского озера есть место, где стена обрывов прерывается на какую-то сотню шагов. А дальше - ущелье. В середине входа в ущелье стоит высокий камень, из-под которого течёт ручей. А за камнем - ущелье длиною в двадцать лиг, выводящее в пекло Могильной Долины. Здесь прошла Лиана, дочь Лулсурнского бургомистра. А по краю северного обрыва вела танк Иавела.
  Странные картины рисовались ей на закате Лонаторры. Когда она ехала по кромке обрыва, слева от неё лежала широкая (пятнадцать лиг) и глубокая равнина. Ясно была видна и тёмно-синяя гладь огромного озера, и ближайший сухой, и дальний - болотистый - берег. На том берегу росли густые леса, а ещё дальше вздымались вершины гор. Над вершинами, ярко освещёнными вечерними лучами, было только совершенно тёмное уже небо. И в голове девушки мелькнула мысль, что на востоке начинается не только день, но и ночь.
  И вдруг, как будто кто-то наклонил её голову так, чтобы она посмотрела на озеро. Увиденное потрясло Иавелу. Озера не было! На его месте зияла глубокая яма, начинавшаяся правда не прямо от берега, а в середине озера. Вероятно, глубина озера была меньше высоты обрывов, но под косыми лучами заходящего светила всё казалось огромным. Дно было уже в тени. Лёд не делал воду невидимой, а лишь прозрачной - но в слабом свете она не различалась. Лонаторра бросила последний луч и скрылась за горами. А девушка долго думала, а затем пустилась в сумерках вдогонку за светилом...
  Не темнело ещё два часа. Сначала дорога шла по кромке северного обрыва. Справа проплывали холмы, а слева зияла пропасть; постоянно внимание Иавелы было привлечено этой пропастью - она конечно хороший ориентир, но приходилось всё время следить, чтобы не упасть. Но танк двигался быстро, и за час Иавела доехала до Могильной долины. В слабых отсветах с запада ещё был виден уступ, отделяющий ущелье от долины, там, где Каиверса встретила Лезаира.
  Минут десять Иавела смотрела на долину, полувысунувшись из люка. А когда очнулась, чуть не закричала от страха. На фоне темнеющего неба чернел силуэт чудовища - огромного ящера с маленькими, как игрушечными, передними лапками. Иавела тут же нырнула внутрь и захлопнула люк, а оказавшись внутри, отъехала подальше от обрыва, чтобы страшный ящер не толкнул танк под откос. Чудовище пошло за танком. Иавела прибавила скорость, убегая от ящера. Она стремилась не подъезжать близко к обрыву - но и не терять его из виду - чтобы не рухнуть вниз - но и не сбиться с пути. Машина уже набрала большую скорость, когда впереди возник ещё один ящер. Он прыгал большими скачками навстречу. Иавела попыталась проскользнуть между лапами - но ящер наступил на башню танка. Броня однако выдержала - а Иавела рванула рычаг скорости. Чудовище споткнулось - и рухнуло на острые камни, сломав передние лапы. Девушка не стала осматривать упавшего монстра. Но тут впереди показались ещё девять чудовищ.
  "Да эта пустыня полна динозавров!" - воскликнула Иавела - и чтобы обогнуть группу ящеров, повернула к обрыву. Чудовища поскакали за танком. И тут перед танком возникла расселина. Иавела резко повернула направо - но безмозглые твари не свернули за ней. Пятеро из девяти остановились, а остальные рухнули в расселину.
  Была уже ночь, когда Иавела увидела силуэты гор. Бросив опасный обрыв, Иавела повернула в сторону горы Луносол - высочайшей (2,1 лиги) горы Луррурийского кольца гор. Южнее этой горы лежал тракт, ведущий из Лулсурна в Безконечную пещеру и в Луррур. Ещё час она ехала по равнине, на которой исчезли уже холмы - и в середине ночи вступила под сень гор. Надо сказать, горы имели особый рельеф. Они вставали перед равниной стеной - но за первым хребтом понижались к западу ненамного - и к Луррурии обрывались такою же крутой стеной. Но дорога к пещере шла в глубокой расселине, и чем дальше она уходила от пустыни, тем выше она становилась. И у самой пещеры дорога сравнялась с нагорьем.
  Танк тяжело взбирался на гору. Никого рядом не было, обычно многолюдная дорога была пуста после событий этого года. Иавела уже привыкла к тишине и одиночеству, когда кто-то её окликнул:
  "Стой, кто идёт? Именем Кауичира, остановитесь!"
  Больше всего Иавела удивилась не тому, что в этой пустыне кто-то был, а тому, что окликавший её не испугался танка. Она высунулась из люка - и сказала, что - друг Кауичира. Стражник вскочил на броню - и они поехали к пещере. Девушку удивляла та лёгкость, с которой её пропустили - но подсознательно она знала, что в ней действительно видели друга - все безсмертные в некоторой степени владеют телепатией.
  Когда Иавелу привели к Белому Призраку, шёл уже третий час ночи. Трёхглавый пёс поприветствовал девушку радостным лаем двух голов (средняя упорно отмалчивалась), а затем дверь открылась сама собой. За широким столом сидел властитель Луррурии, а рядом, в глубоком кресле - Каиверса.
  "С добрым утром!" - как-то странно поприветствовала их Иавела.
  "Искренне надеюсь, что оно действительно окажется добрым", - смеясь, ответствовал Кауичир.
  А Каиверса, ни слова ни говоря, вскочила из кресла и бросилась к подруге. Наобнимавшись, она подвела Иавелу к мягкой тахте. А когда та села, спросила:
  "Как тебе удалось сюда попасть?"
  За Иавелу ответил Кауичир:
  "Лэст Ченч изволили прогнать зятя по поручению стариков".
  Продолжила уже сама Иавела:
  "В ту же ночь я пошла по пути паломников через горы, а на поле битвы захватила танк лузанцев, набила его оружием и привезла вам".
  "Не представляю, чем нам поможет оружие побеждённых!"
  "Они были побеждены не мечами и пиками, а Тьмой", - веско ответствовала Иавела Кауичиру.
  "Всякая Тьма имеет лицо", - загадочно произнёс тот.
  
  После того, как Иавелу накормили, она легла - и проспала полсуток - когда она наконец проснулась, Лонаторра уже высоко стояла над разлившимся Луррурийским озером. Здесь, за семьдесят лиг от Тьмы, казалось, что Свет навсегда победил всякое зло в мире.
  Но ярче всего светит светило на закате...
  На следующий день Каиверса пригласила подругу на свадьбу. Лускент, человек, погибший некогда в Могильной Долине, женился на той, кого до этого не застал в живых - Иснавеле. Лишь благодаря Каиверсе они встретились.
  Ранним утром роскошная ладья выплыла из небольшого заливчика на месте реки Безконечной. Находились на ней пятеро: молодые, повелитель и две подруги. Трёхглавый пёс следил за парусами. Ветра не было почти никакого - но это пса Икеншула не смущало. Твёрдая лапа дёргала за верёвку - и корабль сейчас же менял направление.
  Иавела стояла на носу и рассматривала дно. Ей казалось, что корабль плывёт по воздуху - так прозрачна была вода. Они плыли сейчас над глубокой частью озера - и никаких домов или дорог на дне Иавела не видела. А взглянув вдаль, она закрывала глаза - как будто ртутью наполнили чашу озера - так оно сверкало и сияло. А вдали виднелись горы. Высокие пики подпирали, казалось, само небо. Вдруг Иавеле стало не по себе. "Как зубы", - подумала она о вершинах. - "И я внутри какой-то пасти. А на небе должен быть верхний ряд. И когда пасть захлопнется, настанет ночь".
  Она это настолько живо представила, что вздрогнула и посмотрела на небо. Но зубов гор на ясном синем небе не оказалось, и девушка успокоилась. И тут к ней подошла невеста.
  "Что ты нам пожелаешь, Иавела?"
  Иавела как будто очнулась, долго смотрела на новобрачную с таким похожим на её собственное именем - а когда наконец опомнилась, тихо и тепло сказала:
  "Пусть ваша любовь будет светлой как это небо, чистой как эта вода и вечной как эти горы!"
  Сказав это, она ввела невесту в каюту, где уже сидели остальные. И весь оставшийся день перед её глазами не исчезал образ - голубое небо, прозрачная вода и дальние горы, а на фоне всего этого - красавица в белом платье. И как-то защемило её сердце - она не понимала, но каким то из следующих за пятым чувств знала, что это последний из тех дней, к которым она так привыкла, в один из которых родилась - и под их мерное течение возросла. Все её прежние впечатления менялись в порядке - то быстро, то медленно; теперь же этот порядок разрушался - и она должна была перейти из одного состояния в другое, как из гусеницы - через куколку - в бабочку. Девять из десяти человек не поверили бы своим ощущениям - а девяносто девять из ста не смогли бы объяснить их даже самим себе - но она, Иавела, знала: очередной огромный круг времени со скрипом проходит то критическое деление, в котором и умирает - а рождается ему на смену уже совершенно новый круг. И не было страха в девичьей душе. Она внимательно наблюдала происходящее, не портя спокойного лица ни усмешкой, ни гримасой печали. Она знала, что к любому времени можно приспособиться, а ей теперь суждено приспосабливаться к безконечному ряду времён...
  
  Несмотря на свои скептические замечания, Кауичир отдал оружие своим воинам. И через пять дней, когда все научились с этим оружием обращаться, он велел выступать в поход на Лулсурн.
  Десять тысяч воинов выступили из Безконечной Пещеры тёмной ночью. И до утра они шли по горной дороге. А после короткого привала они двинулись к Могильной долине. Они были непобедимы - ибо обрели безсмертие. И теперь они знали цену Тьме.
  Впереди воинства ехал на танке сам повелитель - Кауичир. Рядом с ним была Каиверса. Поблизости от хозяина и хозяйки трусил трёхглавый пёс Икеншул, везя Иавелу на спине. А за ними огромным роем - трудно было назвать это колонной - в виде квадрата двигалась десятитысячная армия. Сто рядов было в ней, и в каждом шли по сто человек - благо, рельеф позволял подобную роскошь.
  Быстро двигаясь, воины дошли к вечеру до моста через Арвиду. Там они и разложили лагерь, поставив часовых со всех сторон. Ночь прошла тихо. А утром все поднялись чуть свет и направились к городу. Не было ни одного пленного, никто не увидел ни одного врага хотя следов пребывания лаиров здесь было предостаточно - от выжженной травы и вырубленных деревьев - до куска гниющего человеческого мяса, подобранного с поля битвы. Но ни души не было вокруг. Конечно, все тут же решили, что Кивлирикая приготовила какую-нибудь дьявольскую ловушку - и теперь может быть тихонько посмеивается над врагами. И они стали готовиться к штурму, чтобы не осрамиться.
  Но этого им избежать не удалось. И вошли в город они так, как будто на каждом шагу встречали жестокое сопротивление. Но посмеявшись над собой и успокоившись, воины рассеялись по городу. И ни одному из десяти тысяч не удалось обнаружить врага - ни живого, ни мёртвого. Все - от самого Кауичира до самого последнего ратника - решили, что Тьма испугалась их - или не захотела с ними встречаться. Даже Иавела этому верила.
  На самом же деле всё было совершенно иначе. В битве у моста воины Лузанны полегли не только на твёрдую землю - но и в воды реки. Когда же Иавела бросила льдину в воду, и она стала прозрачной, те лузанцы, которые лежали в воде, вновь ожили. Выбравшись из-под груды мёртвых тел лаиров, лузанцы вышли на берег, нашли там своих товарищей и тоже окунули в животворную воду. И те тоже ожили. А утром, когда силы Зла потеряли власть над миром, безсмертные воины вошли в город. Схватка была короткой. Много лаиров полегло в этой битве. Но большинство их отступило из города вверх по реке. А лузанцы преследовали их.
  Иавела сама не знала, какую силу она привела в действие. Вода Арвиды стала теперь прозрачной от самого истока и до плотины, на которой встретил когда-то Каиверсу и её друзей привратник Лузанны Камо Чисо, теперь тоже воскресший. Встали погибшие ривельцы из вод реки в Теснине. Встали некогда сброшенные в озеро лулсурнцы. Казалось, поломались сами часы времени - и стрелки теперь бегут в обратную сторону. Но когда все идут назад, идущий в обратную сторону оказывается впереди. И не движение людей определяет направление движения природы, а скорее наоборот. Так и злым властителям всех времён (как и благородным королям тоже, впрочем) казалось, что убивая своих врагов, они навсегда избавляются от них; но вот погибшие воскресли, и идут в бой, в тот последний бой, в котором в тысячный раз решается, какой силе победить - Свету или Тьме?
  
  Окончательно убедившись, что в городе никого нет, Кауичир приказал похоронить лузанцев, погибших в сражении. Приказ был выслушан - но не выполнен. Ни одного тела лузанца в окрестностях не нашли, как впрочем и ни одного дохлого лаира. Тут - то Кауичир наконец и понял, как подействовало применённое Иавелой средство, а когда понял, то не очень удивился, когда к нему привели седобородого старца, представившегося вождём ривельцев. А затем в город пришли и сограждане Лианы, погибшие почти четыре века назад. Скоро в город вернулись и лузанцы, догонявшие, но так и не настигшие Тьму. Колесо времени прошло ещё один оборот.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Как-то, встретясь с Лилоле, Иавела спросила его:
  "Как же тебя смогли убить, если ты прикасался к Шару?"
  Лилоле тихо и печально взглянул на неё:
  "Меня убил один из тех, кто вышел из шара. От них даже мне спасения не было".
  Он ещё не знал, что погибла и его любимая, с которой лаир также снял чары.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Войско Тьмы медленно двигалось по выжженной уже палящей Лонаторрой Драконовой пустыне. Тьма получила всю силу Царя Зла - и теперь уверенно вела лаиров на покорение последних западных рубежей Прикичивирии. Она не знала ещё, что за ней учреждена охота - и охотники не пощадят её. Но в глубине своей чёрной души Кивлирикая чувствовала, что волшебный лёд растворяет почву у неё под ногами, а палящая Лонаторра испаряет силу Тьмы. И как бы ни старалась она убедить себя в том, что вся власть для неё ещё впереди, час уже пробил. И как бы ни отставали часы, стрелкам всё равно суждено сомкнуться на роковом делении.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Летающая тарелка давно уже перелетела экватор - теперь с каждым часом полёта становилось всё холоднее - даже несмотря на то, что Лиэгоре Лел всё время снижал аппарат, рискуя врезаться в пенные верхушки свинцово-серых волн этих хмурых морей. Тысячи лиг он пролетел - но нигде не встретил ни клочка суши. Только вода, вода и вода...
  Но на рассвете третьего дня, когда Лонаторра светила не прямо над головой, а далеко на севере, он увидел впереди белые скалы. Сначала Лиэгоре подумал, что долетел до страны льдов и видит перед собой то ли огромный айсберг, то ли ледяную стену какого-нибудь острова. Но приближаясь, он заметил под стеною каменистый пляж, а на плато - густые хвойные леса. Наконец-то он увидел землю - и как же разочаровала его эта земля! Для него пожалуй утешительнее было бы знать, что Прикичивирия находится на единственной суше, чем видеть, насколько эта иная суша не похожа на его родину. Но делать было нечего, и он решил исследовать тот остров, который попался ему на пути.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Надо бы хоть теперь немного рассказать о географии планеты, на которой происходит действие нашей повести. Из всего множества сведений о ней нам интересно только одно - расположение и очертания материков. Возможно, в более подходящем месте, я продолжу курс географии, но пока делать это рано. Единственный материк планеты находится в северном полушарии и занимает четверть её поверхности. Он имеет в центре Северный полюс; южная же его окраина немного не доходит до экватора. Обширные пространства вокруг полюса (до 80-75 градуса) заняты ледником двухкилометровой толщины. 60-70-е широты заняты холодной и сухой степью, в которой водятся, помимо прочих, и такие звери, как мамонты и шерстистые носороги. Южнее, до 50 градуса, растут кольцом вокруг полярных стран хвойные и лиственные леса. Здесь материк теряет свою монолитность - и дальше к югу спускается несколькими гигантскими полуостровами, один за другим сужающимися и обрывающимися крутыми обрывами в океан в низких широтах. На одном, из крупнейших полуостровов и расположена Прикичивирия, зажатая между 40 и 45 градусами северной широты северными степями и южными пустынями, словно маленький цветущий оазис.
  Из космоса материк похож на гигантского осьминога. Огромные щупальца тянутся к экватору. И на этих щупальцах возникли все цивилизации планеты. И если, скажем, тропические джунгли южнее Прикичивирии не населены, и никакой цивилизации там испокон веков не было, то на соседнем с востока полуострове находится огромное государство жёлтых людей, а на западе, на пустынном полуострове, так и не достигающем 15 градуса, живут кочевники.
  Но южнее в свои права вступает Океан. И от экватора до 50 градуса южной широты нет ни единого клочка суши. А ещё южнее, за Кругосветным течением, поднимаются с океанского дна пять больших островов. Всеми ими владеет государство, имеющее столицу на одном из них. Но ещё тысячу лет назад эти острова были абсолютно безлюдны, в то время как на материке уже существовали великие цивилизации. А предки нынешних обитателей пришли из тенистой долины реки Арвиды, будучи изгнаны Царём Зла.
  Ещё южнее цепи островов, в круге, очерченном 60 градусом южной широты, вечно кружится вокруг своей оси ледяной щит, зависший над мрачными безсолнечными глубинами в четыре и более лиги... О странах, когда-то процветавших на этом дне, ничего не помнит никто из живущих в мире, и даже выдающиеся мудрецы ничего не знают об этом.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Нет опаснее уверенности, чем уверенность в полной победе в те неверные часы, когда она ещё не наступила. И этой уверенностью были обольщены в равной мере обе противостоящие силы, что надолго отодвинуло победу одной над другой.
  Разгромив лузанцев, Тьма не стала интересоваться дальнейшей судьбой побеждённых, предоставив их самим себе. Из истории известно, что такая безпечность слишком часто плохо заканчивалась для того, кто её проявляет. Завладев силами Царя Зла, Кивлирикая не стала добивать Лузанну (что конечно плохо бы для неё кончилось, учитывая возможности и гнев лузанцев), а решила вернуться в Прикичивирию, воссесть на Светлый Трон Касивера и окончательно покорить западные земли - Горную империю гномов, Исдасию, Чивириою, Каривию, Меарику и Островную Империю (что, как мы увидим впоследствии, закончилось для неё ещё хуже).
  Враги же Тьмы недооценили её быстроты и коварства, и в перемене жертвы увидели отступление, за что тоже поплатились. А пока Бездонное озеро наполнялось прозрачной водой из горных ручьёв, на берегу вода была достаточно тепла для купания, а лежащие на дне дома и камни подёрнулись прозрачным льдом.
  
  Пока лаиры Кивлирикаи без устали маршировали по Драконовой пустыне, жители маленькой Азивеилы, просыпаясь, благодарили небо, за то, что лавина Тьмы откатилась от стен их городка. Когда она накатила с другой стороны, молиться было уже поздно. В низовьях долины и по берегам озера азивеильцы расставили посты. И хотя те не представляли ровно никакой угрозы воинам Тьмы, надёжнее было напасть внезапно, пока жители не успели попрятаться в горах и унести с собой съестное и ценности.
  Поэтому Кивлирикая провела страшное воинство из пустыни сразу на гребень гор, а оттуда через верховья речки - к мирно спящему среди ночи городу.
  Не было ни пожаров, ни схватки, ни криков и беготни. Многотысячное воинство быстро и организованно рассыпалось по городу, предварительно умертвив сторожей. Лаиры проникли в каждый дом, и просыпавшийся горожанин обнаруживал себя связанным по рукам и ногам, в кожаном ошейнике раба, в компании нескольких лаиров. Те же, кто почему-либо не был захвачен врасплох, быстро истреблялись на улицах города отрядами лаиров, специально для этого предназначенными. Считается, что никому не удалось избежать страшной судьбы, но кто знает, может быть, удалось какой-нибудь девушке спуститься с городской стены, чтобы встретить через триста лет своего наречённого? Кто знает? А сегодняшняя история (а я пишу по свежим следам - со времени этих событий не прошло и десяти лет) об этом не сообщает.
  К утру город находился в лапах Тьмы настолько безспорно, насколько безспорно само утро. Ещё в то время, которое одни зовут поздней ночью а другие - ранним утром (но когда и в начале лета ещё темно) отряды лаиров прошли вниз по долине. Слухи о том, что в городе происходит что-то неладное, пронеслись одновременно с лаирами (чуть раньше - чуть позже), и немногие, верившие слухам ушли в горы, безлесые - но испещрённые такой сетью долин и оврагов, что провести по ним даже небольшой отряд лаиров представлялось невозможным. Большинство же населения в одночасье превратились в рабов. Ещё недавно свободный город, почти независимый от развалившейся Степной Империи, стал добычей лаиров.
  Но не Азивеилу Кивлирикая хотела сделать столицей той огромной империи, которую хотела создать - империи от Тарса до Лулсурна, от островной Лоасанды до Лаичивиры. Её манил Солнечный Замок, точнее то, что от него осталось после неумелого штурма. Там, на одной из трёх светлых равнин - Чивириойской, Великой и Чеваллурской - издавна стояла столица Прикичивирии. В ней правил Вел Лус, светлый государь, живший ещё до рождения Мастера, сам Мастер, Царь Зла - и наконец Касивер, Светлый Властелин, которого в Прикичивирии теперь не очень то отличали от Белого Призрака. Теперь трон был пуст.
  Но новая нога готовилась шагнуть на обрызганные кровью ступени, новая голова, тёмно-коричневая, с курчавыми змеями вместо волос, готовилась принять венец с рубинами над левым плечом - и изумрудами над правым. Тьма надвигалась на Солнечный Замок, Тьма надвигалась на Свет.
  Пограбив три дня несчастный город, орда лаиров ушла, прихватив пленников, но ушла не на север, где лежали, утопая в роскоши, грязи и лени, богатые Тассеил и Лаичивира, но на северо-запад, к городу Чаивейре. Лаиры недоумевали, зачем Госпоже понадобился далёкий приречный городишко по ту сторону Сухой Степи, когда рядом - только возьми - лежат намного более богатые города, от которых путь на запад проходит через тот же город Чаивейру. Но у Тьмы были свои планы, скрытые от непосвящённых. Ведь за Чаивейрой лежало Даггарское нагорье, заселённое разной нечистью пожалуй гуще, чем некогда - Луррурия. Считалось, что эти земли входили в состав Степной Империи, и её владыки гордо рассматривали географические карты, "отражающие" это прискорбное заблуждение. Однако, как и многие её иные владения, оно никогда не было заселено людьми, и горе тому чиновнику или следопыту, который не поверив рассказам аборигенов, осмелился бы углубиться в эти холмы. И хотя горные гряды более-менее защищали сопредельные страны от призраков и чудовищ, распад давно уже слабевшей империи ставил под угрозу жизнь вблизи от нагорья. Разбуди кто-нибудь эти силы - и ужас царствовал бы на просторах от Мёртвых гор Луррурии до Лонаторрских гор, защищающих с запада Чеваллуру. И Тьма шла чтобы разбудить этот ужас, который надёжно оборонит её тыл и восточные рубежи - вплоть до непокорённой Лузанны.
  (конец первой книги)
  2 октября 1988 - 4 сентября 1991
  
  
Часть вторая
  
ОХОТА
  
  
Алой зарёю восток разукрашен
  
Средь темноты и зимы;
  
Там, на востоке, сражаются наши
  
Против прислужников тьмы!..
  
  
Глава 16. ТЬМА И СВЕТ
  
  ...И в тот миг, когда все воины света собрались в Лулсурнской долине, они вдруг поняли, кто они такие. Они - свора гончих, травящих бешеного волка, они - охотники, и все их дальнейшие действия неизвестно на сколько времени вперёд - они были безсмертны и времени неподвластны - становились Охотой, жестокой охотой вплоть до победы. И поняв это, люди, спасённые двумя подругами и чудесным средством, увидели и цель, и средства борьбы со злом. И лишь с этого момента оно оказалось обречённым. Охота началась.
  Великая Охота за Тьмой.
  
~ ~ ~ ~ ~
  Горячая Лонаторра выжгла берега реки. По правому берегу за низкими обрывами поднималась Драконовая пустыня, а по левому берегу невысокая голая гряда гор отделяла реку от Восточной пустыни. Выйдя из Лулсурна, воинство Кауичира шло вверх по течению по левому берегу. Сам Кауичир ехал на большом танке, закиданном ветками не для маскировки, а для тени. Каиверса лежала на броне и смотрела в небо. Их охраняли два минотавра с короткими алебардами. Они сидели на баках с горючим и играли в карты. Выигравший отвинчивал пробку и хлебал керосин. Иавела вела танк, а Икеншул бежал впереди, время от времени громко лая. За танком двигалась лёгкая конница - в основном луррурийские кентавры. За ними на танках и телегах, а частью и пешком, двигалось невообразимое множество колоритных существ. Там были мертвецы Ривелии, Лулсурна и Лузанны, лаиры, привидения и минотавры Луррурии, тигрольвы и обезьянолюди Луррурийских лесов и пещер. Сзади двигалось несколько десятков динозавров из пустыни. В небесах парили драконы. Все они были объединены клятвой Кауичиру - клятвой верности и служения, и долгие безсчётные годы Белый Призрак вёл их по времени, храня свою Луррурию от врагов. Он много раз отражал походы Степной Империи и одержал немало побед, сумел избавить Луррурию от Кивлирикаи, послав её на запад, противостоял тому, кто занял трон Замка и объявил себя Светлым Властелином. Некоторые, в частности череп Горвор и Бурый Призрак, знали и другие факты биографии своего вождя, например загорское происхождение, многовековой мир с Лузанной и дружбу с последним степным императором Талианом. Слышали они и о том, что Талиан обещал Кауичиру в жёны свою дочь - но мятеж рабовладельцев лишил Талиана власти и жизни, а его семью заставил скрыться. Иногда Горвор предлагал хозяину начать розыски, но он говорил: "Судьба найдёт меня". Больше всего Горвор не любил эмиссара Светлого Властелина в Луррурии Лезаира. Но хозяин не велел его трогать. "Он - посланец в будущее", - говорил хозяин.
  Лиг через двадцать на правом берегу поднялся высокий обрыв, а на левом холмы стали заметно выше и круче. "Мы вошли в Теснину", - заметил Икеншул. Кауичир согласился со своим псом и сказал Каиверсе: "Несколько веков тому назад здесь произошло страшное избиение ривельцев. Немногие ушли на запад. Земля пропиталась кровью настолько, что и через сто лет была красной, а покрасневшая река сгубила весь урожай Лузанны". Кауичир говорил это легко и весело - но у девушки было совершенно иное выражение лица. "И сколько же их там погибло?" - спросила она. "Никто не считал - но до войны у них было семь городов - а спасшиеся не заполнили бы и Лулсурна". К ним спикировал дракон и доложил: "Мёртвые встают из реки и приветствуют вас, хозяин". "Так они не все пришли в Лулсурн?" - удивилась Каиверса. "Хха!" - фыркнул дракон и подпалил еловую ветку, - "едва десятая часть".
  За время скитаний по Востоку она ко многому привыкла - но вид встающих из реки выводил её из равновесия; и она снова уставилась в небо. Дракон снова взмыл - и золотая чешуя блестела далеко в синем небе. Один из минотавров напился керосину и лежал в тени, другой раскладывал пасьянсы. Каиверса села рядом и стала смотреть на карты. На мгновение бубновая дама легла на червового короля, минотавр тотчас убрал её. Но в память Каиверсы врезалась красивая темноволосая дама в платиновом венце и добрый молодой король. Минотавр собрал карты и спросил: "Хочешь, научу?" Она села ещё ближе и слушала объяснения минотавра, но дама в обруче не выходила у неё из головы. Где-то наверху палила серебряная Лонаторра, зверь тасовал карты, а дама в обруче снилась Каиверсе наяву. А вокруг было тихо, и никто всерьёз не верил обещаниям хозяина, что по этой мягкой пыли они едут на величайшую битву истории.
  
~ ~ ~ ~ ~
  (здесь связный текст перевода заканчивается. Некоторое представление о дальнейших действиях героев даёт краткий синопсис, обнаруженный на отдельном листке, вложенном в манускрипт)
  Глава 17. Затмение
  Все лузанцы становятся под ружьё и уходят на Тьму. Лиэгоре Лел вступает в контакт с ривельцами. Бывшие мертвецы из Луррурийского и Лулсурнского озёр соединяются с лузанской армией.
  Глава 18. Гибель Ужаса
  Гонят Тьму из Степной Империи. Даггарские призраки наносят поражение, но армия отходит, освободив Ливидские горы. Через Меарику и Каривию подходят к Солнечному Замку. Захватывают.
  Глава 19. Просветление
  Зажатая между двух огней армия Тьмы прорывается через Крайние горы в Северные степи из Чеваллуры и прочих стран Прикичивирии. Битва на берегах Светлого озера.
  Глава 20. Падение Тарса
  Тьма тайком подходит к Тарсу и берёт его. Тут подходят ривельцы и лузанцы.
  Глава 21. Битва на краю света
  Решающая битва. В решающей битве у Тарса (с моря лузанцев поддерживают ривельцы). Тьма разбита с помощью шара. Освобождение жертв Царя Зла в океане. Океан сделали прозрачным, и в армию влились жертвы Царя Зла.
  Глава 22. Арвида
  Воины Тьмы бегут на восток вдоль Арвидского озера.
  Глава 23. Рассвет над пустыней
  Тьма уходит по северной границе Прикичивирии в пустыню. Остатки Тьмы уходят за Восточную пустыню к Великому уступу.
  Глава 24. Древняя мудрость
  Каиверса и Кауичир путешествуют к Уступу, где становятся волшебниками.
  Глава 25. Последняя глава
  Мирная жизнь. Свадьбы. Передел.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"