Оно было таким же, как в детстве, ярким, искристым, только не радовало.
Не манила волшебная синь, не заставляла сладко ныть под ложечкой, предвкушая.Шандор даже шаг не ускорил, когда море открылось ему во всей красе.
Лишь нырнув под волну, он поймал то самое чувство, перевернулся морским котиком и поплыл, раздвигая толщу воды мощными гребками. Оставив буйки далеко позади, плеснул ногами, уходя в прохладную глубину, вынырнул, играя, и чуть не захлебнулся: на волнах, бьющихся о стену старого маяка, качалось что-то тёмное, длинное. Тело среагировало быстрее головы: Шандор рванул к маяку.
*
Тёплая августовская вода вдруг стала ледяной, и волны налились свинцом под злыми барашками, но он плыл, не обращая внимание на стонущее от непривычной нагрузки тело, стиснув зубы, жёг последние силы, плыл, не отрывая взгляда от маяка, потому что уже видна была голова и вцепившиеся в старую кладку синие от холода пальцы.
Море вокруг усеяли трупы: девушка, из виска которой выглядывает маленький краб, парень в тельняшке, целая гроздь вцепившихся друг в друга покойников с объеденными рыбами лицами. Старушка в платке, женщина, укутанная облаком кучерявых, чёрных, как смоль, волос, ещё кто-то, всплывший лицом вниз, почти неразличимый в зеленоватой мути...
Шандор вспомнил, как восемь дней трупы прибивало к маяку, а он вылавливал их из воды и хоронил на старой пустоши.
Ногу свело судорогой, и он захлебнулся солёной водой.
*
Чья-то мощная рука выдернула Шандора из-под воды и затащила в лодку. Его долго тошнило за борт, а откашлявшись наконец, он увидел крепкого старика, смотрящего на него с сочувствием. Солнце снова палило, и мелкие волны ласково тыкались в крашеный охрой борт.
- Это было не со мной! - просипел Шандор.
Старик кивнул.
- Это было со мной. Я хоронил их почти месяц, беженцев с пассажирского лайнера - женщин, мужчин, стариков, детей... Они ждали разрешения зайти в порт, и так не дождались, и я хоронил их тела. Потом их разобрали, конечно, когда война закончилась. Почти всех.
Старик надолго замолчал, только скрип уключин и крики чаек нарушали звенящую тишину.
- С тех пор здесь всегда так, кто заплывёт - накатывает. Я уж и буйки поставил, ан - нет, всё равно плывут.
Старик махнул чёрной от солнца рукой, на секунду выпустив весло.
Шандор сидел на банке, лениво думая, не предложить ли спасителю сменить его на вёслах.
Решил, что не стоит.