Оленева Наталья : другие произведения.

Волчок. Главы 30-32

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
Глава 30. Этот город самый лучший.
  Охотника звали Зюмик. Его прародителями были вакули, более злобные и разумные водяные. А ещё оборотни. И берендеи. И ещё с десяток навьих обитателей, причем исключительно могущественных и самых жестоких. Найдя в Севре благодарного и беззащитного слушателя, Зюмик с гордостью расписывал ему о маминых отношениях с чудовищами. Да ещё в таких подробностях, будто видел все своими глазами. Оставалось выбрать, какая история более правдива.
  
  Север не хотел выбирать и предпочёл бы не слушать. Единственный вопрос, который его мучил: как Зюмика вообще приняли на службу с его мягко, говоря, богатым воображением.
  
  Впрочем, всё стало ясно из дальнейших разговоров. Зюмик не чурался работы, даже самой пустячной, начиная от принеси-подай. Тот же развоз продуктов по деревням он считал неописуемо важным делом, которое ему поручили как самому исполнительному и ответственному охотнику. Хотя Север про себя подумал, что на самом деле начальство просто нашло удобный способ отправить фантазёра-выскочку подальше от города.
  
  Когда появились пересмешники, пришлось забраться в клетку. Зюмик сел прямо на Йура. И всё смеялся над Севром, который видимо сильно боялся кентавра, потому что втиснулся в соседний угол у задних копыт и стоял, держась за клетку.
  
  - Это, конечно, не так сильно заметно, но всё на мелочах и держится, - наставническим тоном говорил Зюмик. - Если бы я выбирал, что я хочу делать, а что не хочу, меня бы не взяли в охотники. Им не нужны бесполезные люди. А тем, кто морду не воротит и старается, кто всегда на виду и на языке, однажды выпадает удача и шанс проявить себя. Главное не упустить его, не пожалеть сил.
  
  Он демонстративно похлопал по заднице кентавра. Север с трудом сдерживался, чтобы не пнуть по заднице коллегу, не пожалевшего ради своего шанса товарищей. Про них Север не стал упоминать. Возвращаться за их телами было слишком рискованно и дело даже не в пересмешниках. Их повадки хотя бы предсказуемы в отличие от Зюмика.
  
  - От меня точно такого не ждут. И я уверен, что мне...
  
  Тут Зюмик увидел пересмешника и резко умолк. Он постоянно это делал - прерывал разговор посреди фразы, не закончив мысль, а потом заводил беседу на совсем другую тему.
  
  - Вот как очистим Навь от шелухи. Построим нормальные дороги. А потом железные проложим. Что? Думаешь, леший помешает? Не тут-то было. В город ведь он не суётся? Потому что там камень и железо. Так у нас всё будет в камне и железе! - мечтательно рассуждал он. - До самых гор! И дальше. Надо обязательно выбраться за горы, тогда навяне будут по-настоящему свободны. Там, наверное, тьма всяких тварей, и тогда пригодимся мы с тобой. Главное уметь ждать.
  
  Зюмик снова заткнулся, и Север стоя, как конь в деннике, привалился к стенке клетки и позволил себе на пару минут прикрыть глаза. Он боялся засыпать пока этот маньяк-энтузиаст был поблизости. Но усталость, в том числе от чужой болтовни, брала своё.
  
  - Сколько убил?
  
  - Что? - встрепенулся Север, резко проснувшись от неожиданного вопроса.
  
  - Гадов сколько завалил?
  
  - Не помню.
  
  - Как? А стрел сколько?
  
  Север невольно взглянул на правую руку и натянул подальше рукав, закрывая татуировку без единой стрелы.
  
  - А... Нисколько. Некогда набивать.
  
  - Зря. Достижениями нужно гордиться. Вот я со счёта сбился, это да, - Зюмик задрал рукав плаща и чуть отодвинул край брезента, впустив немного света.
  
  Север нехотя покосился на его руку. Татуировка Зюмика из-за обилия стрел походила на штрихкод, опоясывающий все предплечье.
  
  - Ого, - выдавил Север.
  
  Полуживая похвала вдохновила Зюмика, и тот ещё несколько часов рассказывал про каждую убитую им тварь. А потом перешел на советы, как лучше приготовить кентавра или баюна.
  
  Ночь была мучительной. Север не мог ни заснуть, ни нормально думать. В голову лезли безумные идеи. Например: связать Зюмика и выпустить кентавра. Но под снотворным Йур вряд ли радостно ломанется в поле. Вариант с убийством Зюмика Север даже не рассматривал. Поехать в дружину и рассказать начальству о двух убитых Зюмиком охотниках, брошенных где-то возле Моховки? Тоже бесполезно. После Севкиного обмана с путешествием в Явь ему вряд ли поверят, а может ещё и посадят. И тогда он уже не спасёт ни Йура ни кого-то еще.
  
  Наконец они добрались до города. И как только проехали въездную арку, Север под предлогом срочного дела соскочил с телеги, поблагодарил за подвоз и растворился в толпе. Оставлять кентавра на попечение охотников, конечно, не хотелось, но показываться в общежитии тоже было нежелательно. В конце концов, вряд ли они что-то сделают с Йуром прямо сейчас. Во-первых, он в полном отрубе, а во-вторых, похоже в городе намечалось событие поинтереснее.
  
  На улицах царила непривычная праздничная суета. Люди не спешили по своим делам шумным потоком вдоль улиц, а словно муравьи хаотично сновали туда-сюда, таскали доски, мыли окна, украшали фасады домов. Рабочие вешали на столбы знамена с изображением змея, а кто-то даже чинил крышу, хотя дождя в городе не было уже лет двадцать. Север перебрал в памяти все известные Змееградские праздники, но не вспомнил ни одного, к которому бы готовились с таким тщанием, как сегодня.
  
  И это только на самой окраине. Страшно было представить, что творилось в центре. Но туда Север и не собирался. Он искал временное жилье - скромное и подальше от лишних глаз.
  
  На перекрестке он задумчиво остановился. Впереди была узкая темная улица, где чутье сулило подходящий хостел. Но слева из светлого переулка с магазинчиками тянуло запахом свежих пирогов, которым желудок тут же пропел тоскливую серенаду.
  
  За общением с Зюмиком Север поел все конфеты и бутерброды в первый же день пути.
  
  Быстро за едой и шасть в норку, - решил он про себя и свернул в переулок.
  
  - Север! - рявкнул кто-то позади.
  
  Север замер, будто надеясь, что позвавший видит только движущиеся объекты.
  
  - Ага, ссышь! - воскликнул знакомый голос и рассмеялся шкодливо и заразно.
  
  - Элексий, чтоб тебя закоротило!
  
  Увидев знакомого с вздыбленной шевелюрой, Север захотел вытряхнуть из него всю душу, но схватив за воротник, получил колючий разряд и быстро отдернул руку.
  
  - А-ай, - с напускной обидой удивился он и отошёл на шаг.
  
  - Чего, передумал обнимать? - картинно обиделся Элексий. - Все сегодня какие-то недотроги, даже руки не пожмут.
  
  - А ты чего такой... Напряжённый? - спросил Север, потирая руку об куртку.
  
  - Да так. Встретил тут одного. Мозги мне запудрил, а я растерялся и шарахнул. Никак не могу отойти. А ты чего тут? Не боишься, что тебя Велемель увидит? Он до сих пор ядом брызжет, тебя поминает.
  
  Север неловко улыбнулся, чувствуя, как ворочается в глубине души колючая совесть. По его милости Велемель, который должен был отправиться за оборотнем, остался запертым в туалете. Но ведь чутье само указало на него, мол, вот этот все равно никого не найдет и сам пропадет, валим его. А позже Север окончательно убедился, что в мире простых людей выжить и остаться незамеченным весьма сложно. С характером Велемеля - тем более.
  
  - А, - пренебрежительно отмахнулся Север. - Пусть плюет. Яд когда-нибудь кончится.
  
  - Скорее черти переведутся. О! Ты за пирожками идешь? Я с тобой.
  
  Парни решили отметить встречу в ближайшей перекусочной. Зашли правда не с первого раза. Элексия било током от дверной ручки. Севру пришлось открыть для наэлектризованного друга дверь.
  
  - Кофе и три пирожка с рисом и жар-птицей, - быстро заказал Элексий, как только к прилавку вышел продавец.
  
  - Мне тоже кофе и... Один пирожок.
  
  Вместо оплаты охотники предъявили татуировки. У Элексия знак перечеркивала одна стрела. У Севра - ни одной. Продавец посмотрел на него как на уличного попрошайку.
  
  Элексий заметил мрачный взгляд друга на своей татуировке и без гордости сообщил:
  
  - Да это случайно. Водяного хотел оглушить, а в итоге... Кхм, поджарил.
  
  Продавец отдал Севру бумажный кулек с пирожками и два кофе в жестяных банках, помятых и, скорее всего, просроченных. А на сдачу посмотрел на охотника с поучительным укором, мол, вот поджариватель водяного - молодец, а ты - нет.
  
  В заведении было всего два столика и оба свободные. Север даже догадывался, почему. Он предложил Элексию поесть где-нибудь снаружи. Но, даже свернув на другую улицу, чувствовал спиной уничижительный взгляд продавца.
  
  Друзья устроились перекусить у чьей-то пустой телеги, усыпанной опилками и щепками. Север поставил кофе товарища подальше от себя. И правильно сделал. Элексия даже от нее стрельнуло молнией так, что опилки облепили банку и рукава.
  
  - А что тут за срочный ремонт все затеяли? - спросил Север, - открывая свою банку.
  
  - Не слышал еще? Свадьба завтра. Ареське невесту нашли. Красивая, говорят, и норовистая. Эх, везет дуракам, - вздохнул он. - А самое странное знаешь что? Она сама пришла. Наверное, тоже с башкой что-то не так.
  
  - Не иначе, - согласился Север без шуток, откусывая пирожок.
  
  - Вот все на радостях и развели..., - он щелчком сбил налипшую стружку со своей банки. - Деятельность. Тут еще ладно, а вот в центре вообще не протолкнешься. Пришлось из-за каких-то пирожков сюда тащиться. Но оно и к лучшему. Давно тебя не видел. Не ожидал, что вернёшься в город после того, что ты сделал.
  
  - Я сам не ожидал.
  
  - Ты завтра на свадьбу-то хоть идешь?
  
  - Я?! - от удивления Север проглотил пирожок, толком не прожевав и тот встал у него поперек горла.
  
  Идея была неожиданная, но заманчивая. В самом деле, где еще он пересечется с сестрой, если не на ее свадьбе?
  
  Он запил удушливый кусок переслащённым до горечи кофе и прокашлял:
  
  - Наверное. А ты?
  
  - Естественно! Бесплатная жратва и музыка! Когда такое последний раз в твоей жизни было?
  
  - Ты ж охотник, тебе и так все бесплатно.
  
  - А то ты не видел рожу этого "бесплатно", - он кивнул в сторону лавки, где они купили пирожки. - Как будто мы у него пегаса по цене козы забрали. Нет уж. Хочу настоящего праздника с напитками и яствами. С душой, - мечтательно расписал Элексий. - Составишь мне компанию?
  
  Север пожал плечами и покивал.
  
  - А что, - осторожно поинтересовался он. - Оборотня, получается, уже нашли?
  
  - Слышал уже? Вроде как да. Но странная история. Князь его признал. Вишь, даже со свадьбой заторопился. Хотя я сильно сомневаюсь, что тот заморыш сможет в кого обратиться. Разве что в дохлую мышь.
  
  - Ты видел его?! - Север едва сумел скрыть шок за простым изумлением.
  
  - Конечно. Только что у него был. В скотовнике.
  
  - В скотовнике?! - вспыхнул Север и, опомнившись, сбавил тон. - А м-мне посмотреть можно?
  
  - На что там смотреть-то? Он же еще не обратился.
  
  - Тем более. Хоть глянуть, кого я должен был поймать.
  
  - Забудь, - покачал головой Элексий, бросая свою банку кофе рядом с переполненной бочкой для мусора. - Угадай, кто сторожит скотовник? Правильно. Велемель. Он даже меня пускает только по разрешению от командира. А тебя увидит, вообще озвереет. Не светись зря. И в общежитии тоже. Там правда уже большинство новеньких, но лучше не рискуй.
  
  - А как мне вещи оттуда забрать? Не могу же я в таком виде и на свадьбу.
  
  Элексий окинул Севра взглядом и озадаченно скривился.
  
  - Да, не товарный у тебя вид. Но, увы, твой парадный костюм уплыл вместе с койкой.
  
  - А..., - поник Север. - Ну да.
  
  В охотничьем общежитии места занимались и освобождались с пугающей частотой. Если об охотнике нет вестей больше недели, его койку забирал другой, а вещи растаскивали или выкидывали. В последние годы с этим пытались бороться, но традиция слишком прочно въелась охотничье общество.
  
  - Да и не влезешь ты в свою старую форму, - Элексий снова оглядел друга с головы до ног и вдруг просиял. - Ладно. Одежду я тебе найду. Ты где остановился?
  
  Север пожал плечами.
  
  - Здесь где-нибудь.
  
  - У Пруна значит. Договорились.
  
  - У Пруна? - переспросил Север, но Элексий уже исчез в толпе, как молния в грозовом небе.
  
  ***
  
  В Змееграде гостиницы можно было по пальцам одной руки пересчитать, а в бедном районе тем более выбирать не приходилось.
  
  Упомянутый другом гостевой дом нашелся в лабиринте маленьких улочек, тёмных даже в разгар дня. Зато здесь не было лишних глаз. И людей вообще. Здания казались заброшенными. Некоторые окна изнутри заклеены бумагой или заделаны фанерой. Хостел отличался лишь наличием надписи. Над дверью двухэтажного деревянного дома было выложено белыми буквами "П_РУН". Буква П зачем-то стояла в стороне от остальных. Может какое-то новое модное слово, хотя хостелу на вид лет триста.
  
  Узкая каменная постройка, втиснутая между соседними домами, смотрела на улицу одним окном. Север ступил на прогнившую деревянную площадку, служившую крыльцом, и дёрнул массивную дверь.
  
  Изнутри гостиница напоминала старинный шкаф. Неуютно тихое, маленькое фойе словно не догадывалось о суетной жизни города. Здесь пахло ветхой мебелью и пылью. Впереди был коридор и лестница, а сразу справа от входа - дверь, в которой было вырезано окошко. Оно резко открылось, и на Севра, как краб из норки, выглянуло жабоватое лицо - хозяин "Пруна".
  
  - Добрый... день? - в усыпляющей тишине собственный голос казался Севру оглушительным. - Комнаты сдаёте?
  
  Управляющий, мужчина непонятных лет с жизнерадостностью камня равнодушно молчал, приподняв бровь. Север догадался, чего от него ждут, и протянул запястье с татуировкой.
  
  Хозяин сморщился и одним взглядом предложил гостю засунуть его татуировку известно куда.
  
  - Нет мест.
  
  - Да, - согласился Север. - Понимаю. У вас тут не протолкнуться.
  
  Его язвительное замечание разбилось о презрительную гримасу. Можно, и даже стоило бы пожаловаться начальству на отказ в обслуживании. Тогда наглый хозяин дома стал бы чуть отзывчивее и добрее к людям. Но Север был не в положении куда-то о чем-то заявлять, и управляющий это чуял.
  
  - За термос возьмете? А к нему флягу? - предлагал Север доставая из мешка предметы. - А еще вот это. Телефон. В Яви сейчас у всех такие. Скоро и сюда завезут. У вас первого будет.
  
  Маленькие глаза под тяжелыми веками сузились, устремившись на меховую куртку.
  
  Со вселенской скорбью в душе Север разделся. А затем поднёс куртку к приоткрывшейся двери так осторожно, словно его могли сцапать вместе с ней.
  
  В щель просунулась толстая рука без ногтей, схватила куртку и убралась обратно. Дверь захлопнулась.
  
  - Одна ночь, - буркнул хозяин, будто объявляя приговор, и шлепнул на полку дверного окошка увесистый ключ с деревянным номерком на веревке.
  
  - Больше и не надо, - проворчал охотник, забирая ключ из-под толстой короткопалой пятерни.
  
  По его мнению, куртка стоила минимум трех ночей с обедом и билетом в баню. Но пришлось затолкать свое мнение подальше.
  
  За новую меховую куртку Север получил пыльную коморку. Воняло туалетом, который был за стенкой, гнилой древесиной и нестираным матрасом. Потолок был такой низкий, что Север при ходьбе чувствовал его макушкой, собирая на шапку паутину. На полу между досками и вдоль стен пробивалась плесень, хорошо хоть не чертова, а обыкновенная. Из мебели ему досталась короткая кровать с матрасом и подушкой, да одинокий стул. Единственное окно выходило на стену соседнего дома и вместо света пропускало сквозняки. Они уже ощущались через крупную вязку свитера. На подоконнике, в полном пыли стакане стояла засохшая, обросшая паутиной розочка.
  
  Заняться тут было нечем, выйти некуда. Север перевернул матрас чистой стороной кверху, сбыв с него тучу пыли и чихнув раз пять. "Чистая" сторона, как и другая была окрашена давно засохшими разводами, лучше не думать от чего. Бросив к стенке подушку, Север лёг на неё спиной поперёк кровати, а ноги положил на стул. После бессонной ночи хотелось вырубиться хотя бы на пару часов.
  
  Однако расслабиться не получалось. Поездка аукалась неясной тревогой. Комнатная тишина казалась колокольным звоном. Весь этот дом был пропитан одиночеством и отчаянием. Даже в Яви, ночуя на складах, в подвалах, в дачных частных домах и сторожках, Север не ощущал себя таким жалким и беспомощным бродягой, как сейчас.
  
  Может быть, потому что там у него была четкая цель и он уверенно к ней шел, предвкушая хорошую жизнь. А теперь какая у него цель? Встретиться с сестрой, которая над ним издевалась, чтобы узнать о маме, которую он никогда не увидит? Или помочь Владу, который его и видеть, наверное, не захочет. А потом вернется к Марийке, которая его обманула.
  
  Да у подруги была уважительная причина, но сам факт, что ей удалось развести его как мальчишку, выставлял Севра безропотным олухом. И этот диагноз только что подтвердил хозяин "Пруна", облапошив его, как простого человека из Яви.
  
  Единственный, кто еще оставался на его стороне - это Элексий. Что весьма приятно и неожиданно, учитывая, что они не общались раньше так близко. А ещё Эл может сдать его. Он даже подсказал место, где ему нужно смирно сидеть и ожидать стражу.
  
  Север закрыл лицо руками сокрушенно прорычал. Может, он и правда такой лопух и не заслуживает уважительного отношения? В любом случае он не собирался прятаться или убегать от правосудия. Будь что будет.
  
  Покорившись судьбе, он, окончательно пал духом и больше ни о чём не тревожился. Сложил руки на груди, поерзал на плоской, холодной подушке и закрыл глаза.
  
  
Глава 31. Открытая клетка.
  
  Лампочки тусклыми жёлтыми грушами висели вдоль кабелей, которые чёрными лианами опутывали коридоры. Но Лютомира не волновал внешний вид освещения. Он двадцать лет работал над тем, чтобы хоть как-нибудь заменить электричеством свечи и факелы.
  
  Посланцы в Явь рисковали жизнью, чтобы натащить оттуда необходимое оборудование и материалы. Охотники похитили электриков, из которых трое сошли с ума от чрезмерного морока, один распух от жар-птичьего мяса и умер, а единственный выживший сам был вдвое старше князя. Однако свое дело знал. Под его руководством кузнецы и плотники соорудили огромное колесо для выработки электричества. Пока что оно работало за счет чужого физического труда. Но развитие технологии ложилось на плечи будущего поколения. И Лютомир верил, что смена не подведет.
  
  Опираясь на толстую резную трость, он повернул с лестницы в длинный коридор и заковылял к покоям Гарьи.
  
  Она снова играла на окарине. Уловив ослабевшим слухом тонкую мелодичную трель, Лютомир замедлил шаг. Он подошел к двери, но не постучал, а, опершись обеими руками на трость, стал слушать.
  
  Когда Гарья пришла с предложением руки без сердца, ее приняли с радушием. Однако ради безопасности ее вещи все равно проверили. Было их немного: заношенная теплая одежда, кое-какая еда и старая потертая окарина. Еду выбросили, одежду заменили. Только окарину Гарья просила оставить. Лютомиру стало жаль отнимать дорогую сердцу вещь у девушки, которая по доброй воле пришла свататься. Он разрешил оставить её, но в душе опасался, что привязанность к прошлой жизни помешает Гарье прижиться на новом месте, и она уйдёт, как другие претендентки до нее.
  
  Но Гарья не ушла.
  
  Больше того - в следующий же вечер через открытое окно Лютомир услышал песню окарины, немного сбивчивую, но по-домашнему уютную. Гарья оказалась тем редким соловьем, который пел в клетке. Девушка играла почти каждый день, оживляя холодные коридоры дворца деревенской беззаботной песней. Настроение у князя улучшалось день ото дня, и даже слуги стали бодрее и улыбчивее.
  
  Лютомир прислонился к двери. Переливчатую мелодию сопровождали перепевы нянек. Князь довольно хмыкнул. Он не слышал веселых женских голосов с тех пор, как родился сын. Или с того момента как пропала дочь. Нет, еще раньше, когда он унаследовал трон. Тогда он сразу взялся наводить свои порядки, и так увлекся, что перестал замечать свою семью и в итоге остался один.
  
  Окарина смолкла. Лютомир дождался, когда тишину нарушат разговоры, и постучал в дверь.
  
  - Ваша светлость, - приглашающим тоном отозвалась Гарья. - Прошу. Заходите.
  
  Лютомир вошёл. Няньки - старшая кухарка и две девочки лет семнадцати - повскакивали со своих мест. Гарья последовала их примеру и слезла с кровати, на которой сидела, сложив ноги по-турецки.
  
  Князь с легким удивлением осмотрелся. В комнате было темно, лишь несколько свечей горели на столах и полках.
  
  - А, что, лампы не работают? - спросил он.
  
  - Работают, - сказала Гарья, молчанием опуская объяснения, что при свечах ей привычнее.
  
  - Ладно. Есть разговор, - отрезал Лютомир. Вообще-то в его голове это звучало длиннее и вежливее, но в последний момент слова где-то потерялись.
  
  Няньки поняли намек и, пообещав вернуться с чаем, покинули комнату. Князь решил начать беседу с чего-то простого.
  
  - Как ты узнала, что это я?
  
  - Вы постучали, - честно выдала Гарья и дала сама себе мысленный подзатыльник. - В смысле. Я вовсе не имела в виду, что...
  
  - Что мой сын невоспитанная свинья? - договорил за нее Лютомир с горькой усмешкой. - Увы, это так. Я присяду?
  
  Получив от девушки поспешный кивок, он опустился в кресло.
  
  - К сожалению, не могу предложить тебе более достойного жениха.
  
  - Не переживайте. Вредным гов... кхм... сложным характером меня не напугать.
  
  - Я заметил. И очень надеюсь на тебя. Хоть и не представляю, что тебе пришлось пережить, раз ты решилась на такой шаг и все еще не сбежала. Мы уже были готовы принять кого угодно. Старуху, калеку или сумасшедшую. А получили настоящее чудо. Для человека с твоей судьбой и будущей ролью ты на удивление спокойна, хороша собой и способна радоваться жизни. А главное - радовать других. В тебе есть огонь.
  
  - Вы меня перехваливаете, - без смущения, с усталым упреком заявила Гарья.
  
  - Нет, не перехваливаю. Просто хочу быть уверен, что не увижу твое тело там внизу на камнях, - Лютомир показал на балкон. - Как свою жену.
  
  Гарья поджала губы и опустила взгляд.
  
  - Я думала, Змей дает бессмертие.
  
  - Дает, - с едва заметным кивком змеиная маска блеснула в свете огня. - И забирает, если попросить.
  
  - Почему тогда она это сделала? Ой. Извините, лезу не в свое дело..., - запоздало одернула себя Гарья.
  
  Она не знала, как себя вести в высшем обществе и чувствовала себя обглодом, которого привели в дом, нарядили в платье и посадили за стол. Ей впервые было не по себе от собственных манер. Точнее, от их острой нехватки.
  
  Лютомир, словно не замечая её дёрганное поведение, отвечал спокойно и мягко.
  
  - Дар Змея - тяжелая ноша на двоих людей. Она дает бессмертие на долгий срок, но сводит с ума и превращает в чудовище. Для моей дорогой Веи бремя оказалось невыносимым. И теперь день за днем Змей сосет из меня жизнь с двойным аппетитом. А когда душе уже почти не за что держаться, приходится..., - он осекся и прочистил горло.
  
  - А Аресий знает, что его ждет?
  
  - А зачем, по-твоему, он так старательно отпугивает невест? Он уверен, что я всегда буду с ним. Когда оборотень откажется от своих прав на дар и трон, я смогу передать их прямо вам и, наконец, уйти на покой. Но знаешь, не хочется оставлять город на одного Реську. В этом твоя важная и ответственная роль, - он наклонился вперед, опираясь на трость, и посмотрел на Гарью в упор. - Я передаю тебе не только своего сына, но и весь город.
  
  - Подождите. У вас же есть какой-нибудь совет или заместитель?
  
  - Нет. Все будет в ваших с Реськой руках. Больше в твоих. Я говорю это не затем, чтобы отпугнуть тебя. Лишь хочу, чтобы ты понимала, что тебя ждет, и была уверена в своем решении. Если ты захочешь уйти, то лучше сделай это до обряда. Я не хочу, чтобы мой сын потом страдал как я.
  
  Гарья совсем ссутулилась, невольно пытаясь сделаться маленькой и незначительной. Она долго смотрела на свечу, осмысливая слова Лютомира и думая над ответом.
  
  Князь, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла, пожелал доброй ночи и удалился. Когда его шаги на лестнице затихли, Гарья выдохнула и упала спиной на кровать, обхватив себя руками.
  
  Да, к такому ее жизнь не готовила. Ей еще никто не говорил, что она может кого-то радовать. Это что-то новенькое. Но, если судить серьезно, то роль правительницы пугала ее. Побыть мебелью и поприсутствовать для галочки - пожалуйста, ей не жалко было ни своей личной жизни, ни красоты, ничего из этого все равно у нее не было. Но отвечать за чужие жизни она не хотела. Оставить на нее целый город с живыми людьми - все равно что доверить престарелому троллю жонглировать хрустальными вазами.
  
  Тогда почему она до сих пор сидит? Не собирает вещи, не бежит прочь из дворца? Князь сам к ней пришел и разрешил идти, распахнул перед ней "клетку".
  
  Только вот бежать было некуда. За пределами дворцовых стен у Гарьи не было ни семьи, ни дома, ни работы, ни даже простенькой цели в жизни. А здесь, в Змееграде у нее была своя комната, еда, одежда и душевная женская компания. Она могла принести реальную пользу целом городу. Или погубить его.
  
  Пока еще она была только гостьей в княжеском доме, а её уже трясло от страха. Завтра "клетка" захлопнется навсегда. Остался один день, чтобы решить, по какую сторону двери ей оказаться страшнее всего.
  
  
Глава 32. "Сон собаки".
  
  Большая белая коробка с мансардой и деревянной крышей - этот дом Влад уже где-то видел. Только теперь смотрел на него снаружи, стоя во дворе. Вокруг дома тянется плиточная дорожка, а трава коротко пострижена. Мир за высоким забором полностью не видно. Солнце слишком яркое.
  
  Пятилетний Влад катил легкий надувной мяч годовалому брату Павлику.
  
  Тот совсем недавно встал на ноги и своей поспешной неровной походкой напоминал космонавта на луне. Обеими руками он схватил разноцветный шар, поднял над собой и кинул изо всех сил. Мяч покатился не по дорожке, а к забору. Павлик пошел за ним, но из-за ограды на него вдруг обрушился остервенелый лай. Мальчик отшатнулся, упал и расплакался. Влад подбежал к нему и рявкнул по-собачьи в тоненькую щель в заборе. Получилось на удивление похоже. Чужой пес залаял еще громче и злее.
  
  Анна выбежала на детский плач и что-то сказала хозяевам пса. Те со снисходительным смешком одернули собаку и что-то ответили Анне. Влад не мог разобрать ни слова, но чувствовал, как тон беседы портился с каждой фразой. Наконец, незнакомые люди ушли. Но их собака еще долго не унималась. Влад сосредоточенно слушал ее удаляющийся лай, пока мама не позвала в дом.
  
  Влад вдруг оказался в своей темной комнате. Ночь. Дома тихо. Он слез с кровати, без труда отодвинул обычно неподъемную для него раму окна, вылез на крышу, бесшумно спрыгнул на траву и перемахнул через забор. Быстрыми прыжками он пересек несколько дворов и улиц, разодрал сетку-рабицу и увидел будку, у которой уже с хриплым брехом рвался на цепи тот самый пес, напугавший Павлика.
  
  Прыжок, и в уши плеснул жалкий собачий визг.
  
  ***
  
  Влад с резким вдохом сел и затравленно осмотрелся. Стены, холод и вонь. Во рту почему-то привкус железа - наверное из-за отвара.
  
  Взвизгнула и стукнула металлическая дверь. В коридоре зажегся свет. Что-то с грохотом катили по неровному полу.
  
  День назад Влад вскочил бы и стал умолять и требовать, чтобы его выпустили. Сейчас он переполз к стене подальше от решётки, вытер руки о футболку и закрыл уши. От лязга сотрясающихся деталей и скрипа колёс голова разрывалась.
  
  С громом адской колесницы мимо его камеры на грузовой тележке провезли связанного кентавра. Узнав его рыжие кудри, Влад потрясенно взглянул на мужчину, толкающего телегу.
  
  Тот носил зимнюю форму защитного цвета с нашивкой "Охрана" на рукаве. Дряблое, хоть и не старое лицо напоминало залежалый финик. Мужчина мимоходом бросил на Влада презрительный взгляд. Его догнали ещё трое крепких мужиков в потрёпанных штанах и рубашках. Из-под неряшливо закатанных рукавов виднелись охотничьи татуировки. Один из них заглянул к Владу в клетку и разочарованно протянул:
  
  - У-у, а я-то думал...
  
  - Что ты там думал?! - фыркнул охранник. - Что тут лютый зверюга сидит? Рано ещё!
  
  Тележка остановилась. Забренчали ключи, защелкали в замке. Скрипнула дверца.
  
  - Ну и вонища тут у тебя, - кашлянул второй мужик, пройдя дальше по коридору.
  
  - Вонища, - согласился охранник. - А как ей не быть? Тут столько нечисти. Вся плесень за ними тянется, и черти. Так. Давайте. Заносите.
  
  - А ты?
  
  - А я охранник. Буду вас охранять.
  
  - Тьфу, жук какой. Правильно тебя из дружины выгнали.
  
  - Да-да. Не болтайте, шевелитесь.
  
  Послышались кряхтение и возня.
  
  - Вот ты, Велемель, вроде сам из деревни, а как будто не знаешь, что черти и плесень тянутся к плохому, к унынию и злобе, - заговорил третий. - Копыта поднимите! Да не эти!
  
  - А я о чём? Представь сколько в этих тварях ненависти к людям?
  
  - И что теперь, пусть зараза расползается? - сдавленно попрекнул второй. - Ух ты... Тяжёлый, сволочь! Затаскивай-затаскивай!
  
  - Был у меня уборщик, - хмыкнул охранник. - Плесенью отравился, на том и закончился. Хочешь на его место?
  
  - Я бы с радостью, да некогда. Охотничьи заботы... Сам знаешь.
  
  Грохнула дверь. Звякнули ключи. Мужики, отряхивая руки, пошли к выходу. Снова загремела тележка.
  
  Когда коридор опустел и затихло эхо захлопнутой двери, Влад поднялся и подошёл к решётке. Что делать дальше, он не знал. Что говорить тоже. На единственный возникший в голове вопрос "Как ты тут оказался" он не хотел слышать ответ.
  
  Про лесное убежище Йура знали только двое. Влад точно ничего никому не говорил. Значит Север выдал его? А ведь Йур предупреждал. Но Влад не хотел верить. Даже сейчас ему страшно было подумать, что Север - и правда такой человек, охотник до мозга костей.
  
  Зачем он тогда обещал отвести домой, зачем рассказывал про Навь, хвалил за стрельбу из лука? Чтобы городской дурачок поверил в их дружбу и сам шёл в западню, как ослик за морковкой? Но тогда ради чего было разыгрывать целый спектакль с семейным ужином? Если они правда все знали, что он оборотень, то ведь куда проще было бы его усыпить и привезти.
  
  От круговерти вопросов голова разболелась до тошноты и шума в ушах. Влад присел к стенке, закрыл глаза и попытался забыть обо всём.
  
  ***
  
  - Они ничего не знают! - настаивала Анна. - Они думают, это был, ну... Бешеный енот!
  
  В этот раз стоявший под дверью маленький Влад понимал каждое слово.
  
  - Енот?! - мужчина, споривший с мамой, кричал. - Енот порвал ротвейлера? Ты сама-то это представляешь? Ты вообще уверена, что все было не наоборот?
  
  - В каком смысле?
  
  - Что, если он хотел напасть на Павлика, а собака отпугнула его? И он решил ей отомстить?
  
  - Не говори ерунды! Тебя там не было!
  
  ***
  
  Видение оборвалось от легкого удара по бедру. Владу понадобились все силы, чтобы разглядеть рядом с собой на грязно-желтом сене похожий по цвету пирожок, вывалившийся из бумажной обёртки. Он решил было, что ему привиделось, но дурманящий запах печеного теста, хоть и остывшего, выделялся в окружающей вони как пожар на складе фейерверков посреди ночи. Желудок заурчал и рот наполнился слюной.
  
  Рука сама потянулась к угощению, схватила и поднесла к губам. Зубы вонзились в мягкое тесто, которое таяло во рту. По языку рассыпалось что-то мелкое и холодное. Влад опустил глаза и сжал пальцами надкушенный пирожок. Из теста полезли белые маленькие личинки, липкой массой падая на живот и расползаясь по складкам футболки.
  
  Влад отшвырнул пирожок и отполз в противоположный угол, где попытался изрыгнуть съеденных личинок. Но ничего не получалось. Тело будто уже не принадлежало ему. Боковым зрением он заметил, что за решеткой стоял человек. Конечно, это отец - он давно хотел избавиться от Влада и теперь наконец, доволен, что приемыш-монстр заперт, изолирован от нормальных людей.
  
  Оставшаяся частица ясного разума взбрыкнула из последних сил: "Так не бывает!".
  
  Влад затряс головой, зарычал и ударил себя по щеке, словно пытаясь пробудиться от страшного осознанного сна. Он ведь от скуки смотрел научно-популярные видео про необычные сдвиги у людей: синдром чужого тела, антропогенез, ликантропия... Да. Все это - слова из Яви, мира, где есть интернет и живут простые люди. Он их не выдумал. Он - тоже простой человек и должен держаться за это знание как за спасательный круг.
  
  Только сил на это не осталось. Он прислонился к стене и мгновенно провалился в новый сон.
  
  ***
  
  Чужой человек проник в дом. Пришел ночью и забарабанил в дверь.
  
  Влад услышал чужака ещё раньше, когда тот подходил к забору, и разбудил родителей. Мама бросилась звонить в полицию, а отец сбегал в спальню и вернулся с пистолетом. Чужак выбил дверь и вошел в прихожую. Его ботинки оставляли на полу шматки грязи с травой, хотя осень стояла засушливая. Незнакомец представился соседом и сказал, что хочет забрать свою кошку с их крыши. Анна положила трубку и отошла, вежливо пропуская к лестнице на второй этаж. Отец по просьбе чужака оставил оружие на полу.
  
  Влад выглядывал из комнаты, понимая, что к ним пришел не сосед. Соседи не выбивают двери. Но поведение мамы с папой сбивало его с толку. Встретившись с чужаком глазами, Влад испугался его хищного выражения лица и захлопнул дверь. Затем выдвинул из комода верхний ящик и повис на нем. Комод повалился и грохнулся четко к порогу.
  
  - Влад, открой! - закричал отец из коридора, барабаня по двери. - Человеку нужно пройти. Эй! Не придуривайся! Я серьезно говорю!
  
  Дрожа от страха, Влад попятился к кровати, затем бросился к окну, но не смог его открыть - после случая с собакой отец привинтил раму уголками подоконнику.
  
  Дверь затрещала от ударов и вскоре разломилась на части. Страшный незнакомец вошёл в детскую комнату. Его взгляд бешено метался по ободранным обоям, погрызенной мебели и рваным мягким игрушкам. Мужчина прошел мимо огромной выпотрошенной овечки и пушистого щенка под ней, переступил через плюшевую лошадку-качалку и развернулся.
  
  Неожиданно овечка отлетела в сторону, а из-под нее прыгнул маленький черный зверь и вонзил в шею чужака молодые острые клыки. Тот откинул щенка и хотел что-то достать из кармана, как вдруг раздался оглушительный хлопок. На окно брызнула кровь.
  
  ***
  
  Влад подскочил, ободрав спину о стену. Шумно дыша, он испуганно осмотрелся. Снова клетка. За окном светло, но Влад не понимал, какое сейчас время суток и сколько вообще дней прошло. Ему уже казалось, он сидит в этой клетке всю жизнь.
  
  Влад стал бессознательно бродить из угла в угол, оттягивая ворот и так слишком большой футболки. В клетке было одновременно холодно и душно. От вони горчило во рту. Тошнота мучила даже с пустым желудком. Сердцу и другим органам вдруг стало тесно в маленьком костлявом теле.
  
  Хотелось лезть на потолок, потому как никое другое положение не приносило даже малейшего облегчения.
  
  С каждым часом проведенным в клетке, он все хуже отличал новые воспоминания от выдуманных разговоров и фраз, брошенных проходящими мимо охранниками. Он слышал обеспокоенный зов фавна, что-то отвечал или собственные слова звучали только в воображении. В голове стало слишком много голосов, спорящих и перебивающих друг друга.
  
  "Убить" - грохотал вместе с цепями голос за стенкой. - "Убить! Поздно! Убить!".
  
  Затем неожиданно послышался знакомый голос - Север оправдывался перед Йуром. А потом Влад чувствовал горячие руки на своих замёрзших плечах. Север тряс его и обещал увести из этого страшного места.
  
  Боясь принять желаемое за действительное, Влад всё же поднял глаза. Перед ним был кто-то другой - похожий на Севра бледный незнакомец с аккуратно уложенными волосами и без щетины. Влад засучил ногами по полу, отползая от самозванца, подогнул колени и спрятался в них.
  
  Вдруг началось что-то сумасшедшее. Кто-то ворвался в клетку, затопал копытами, прогнал самозванца и исчез. Опомнившись, Влад вскочил и метнулся к выходу, но дверь оказалась уже закрыта.
  
  "Это у меня в голове", - одернул он себя, отходя от решетки. - "Меня посадили в ужасное место и напоили странным отваром. Кукушка отъехала бы у любого нормального человека. А если мы это знаем, то можем и остановить. Мы не станем потворствовать психопатам, которые хотят нас сломать. Мы же не лохи какие-нибудь, хоть и говорим о себе во множественном числе".
  
  Он сдавленно захихикал, а затем расхохотался в голос. От его смеха задрожал каменный пол. Дальняя стена поползла вниз. Солнечный свет ворвался в тёмную клетку и принёс с собой отрезвляющую волну холода.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"