Север видел, как рождается вселенная. Сверхновая вспыхнула прямо на его глазах, когда он коснулся лбом деревянного пола.
Перекатываясь в колесе, как плюшевый мишка в барабане стиральной машины, он думал, что плавает в космосе среди россыпи звезд и цветных галактик. Когда полёт прекратился, сознание стало собираться в одно целое, тяжелое, гудящее ядро.
Первым делом Север проверил, на месте ли его дар и подумал о Марийке. Чутье отозвалось на неё знакомым тяготением. Более того, он чувствовал, как она напугана. Это что-то новенькое. Дар еще никогда не показывал эмоции объекта. И Север был уверен, что это не иллюзия, порожденная травмой. Он отделял чужой страх от своей растерянности так же четко, как отличал право и лево. Будто сама Мать-Навь протянула к нему от Марийки невидимую яркую нить ее души.
Север лежал на полу барабана и с интересом перекатывал в теле новое ощущение, не обращая внимания на скребущегося в клетке пересмешника. А еще кто-то звал его и аккуратно лупил по щеке.
Север открыл глаза и тут же прищурился от противного яркого света. На руке у друга висела крупная заткнутая пробирка с пером жар-птицы внутри.
- Что это? - потянулся он к светяшке.
Элексий отдал её.
- Жар-свет.
Север потряс пробирку, отчего перо засветилось ярче, а потом чуть угасло.
- А чего оно не сгорает?
- Здорово, правда? Хафён придумал. Только не светит ни черта. Давай, вставай, - сдавленно крякнул он, поднимая друга за руку.
Стоило принять вертикальное положение, как загудела голова. Север нащупал пальцами шишку чуть выше лба и вляпался в мокрые от крови волосы.
- Пересмешник! - запоздало опомнился он, обернувшись к клетке, в которой носился и злобно клекотал оставшийся без добычи хищник.
- Я его закрыл, не бойся. Шевелись. Надо спешить, - умолял Элексий.
- Да. Точно, - Север отдал ему жар-свет. - Мне нужно коня. Я поеду за Марийкой.
- Какого коня тебе еще? Нам надо делать ноги. Только сначала переоденемся. Мы слишком заметные. Бери форму, вон, у пухлого.
Север не назвал бы форму стражников незаметной. Их обычно сразу видно в толпе. Хотя, с другой стороны и внимание на них заостряют меньше. Особенно в темноте.
- Это мое, - буркнул Север на стражника, поднимая оброненную им свистульку и пряча ее в карман.
Облачившись в форму, они выбежали в большой зал с колоннами, и Элексий вдруг остановился.
- Погоди. А где дед? Дед! Дедуля! Вы здесь?
Он походил вокруг с жар-светом, но никого не нашел. И никто не отозвался.
- Оставь деда. Пусть бродит тут.
- Да, наверное, ты прав. Тут безопаснее, - пожал плечами Элексий. - Пошли. Да не туда!
Он не дал сбитому с толку другу вернуться в зал с колесом и потащил в следующий тоннель.
Они поднялись в подвал, затем в подъезд, заставленный детскими колясками, и выглянули на улицу.
В городе уже было неспокойно. Люди, напуганные сначала предупреждением о вторжении, а теперь и отключением света, повыбегали из домов с факелами и взволнованно обсуждали происходящее, носились по улицам, сталкиваясь и бранясь еще больше. Кто-то уже грузил телеги и рассаживал в них родню.
Переодетые охотники побежали в сторону общежития, но на перекрестке Север юркнул за чутьём в переулок. Элексий, поскользнувшись на снежной каше, развернулся и догнал его.
- Куда ты?
- У меня там тётка!
- Нам надо к общаге! Никодим нас ждет.
- Нас?
- Он меня с Лышем послал вызволять тебя.
- Стоять! - резко остановился Север и Элексий чуть не сбил его с ног. - Это он вас послал? Так вы все тут уже знаете про этот глупый план, да? А раньше не могли предупредить? Из-за вас люди пострадали!
- Мы не причем. Это Змей. Он же не предупреждает, когда выберет жертву. И мы не знали, что ты тоже хочешь спасти оборотня! Ты был просто... Удобным звеном. Если бы ты сказал...
- Откуда мне знать, что вам можно сказать?! Вы же ничего не сказали!
- Так ты и сказал бы!
- Я тебе все скажу. Потом.
***
Ялка зашторила окно. На улице начиналось что-то страшное и она не понимала что. А еще не помнила, почему находилась здесь, в незнакомой квартире, и не знала, что ей делать. За стеной ругались и гремели дверьми соседи. Ялка села на кровать и с пугающей ее саму покорностью стала ждать неизвестно чего, но чего-то страшного и неминуемого.
Пусть произойдет все, что суждено. В конце концов, она уже не молода, живет одна и, видимо, теряет рассудок, потому что даже не помнит, была ли у нее семья.
В коридоре простучали быстрые шаги и в квартиру ворвался молодой человек в черной форме. Подбежал к Ялке и потянул за руку.
- Скорее, теть Ял, собирайтесь! Нужно уходить!
- Подождите! Молодой человек, вы кто? Мы знакомы? - удивилась Ялка.
Парень перестал ее тянуть и уставился большими глазами.
- Что с вами сделали?
Он снял шапку и присел перед ней на колени.
- Теть Ял, - он прочистил пересохшее горло. - Это я, Север. Севка.
- А ты... Ты мой сын? - с радостной нежностью удивилась она.
- Нет, - замотал головой Север. - Я друг семьи.
- Моей? Так у меня все-таки есть семья?
- Конечно. У вас есть муж и..., - Север осекся, не решаясь пока напоминать про Марийку. - Ивар. Помните?
- Да, - рассеянно ответила Ялка. - Вспоминаю. Но, кажется, он ушел в горы и погиб. Много лет назад.
- Чушь собачья! Он только слегка ранен. Я отведу вас к нему. Но нужно спешить. Идемте же!
Ялка просияла. Накинув шубу и повязав на голову платок, она пошла за Севром. В коридоре им навстречу выскочил мужик и испуганными глазами.
- Скажите, что происходит! - потребовал он. - Я слышал про какую-то орду чудовищ. Это правда?
- Правда, - отрезал Север, не сбавляя ход.
- И что нам делать?
- Сидите и не высовывайтесь. Никто вас не тронет.
- А вы куда уходите? - мужик встал посреди коридора, расставив руки. - Возьмите нас с собой! У меня дочь и маленький внук! Вы же стражник, в конце концов! Если не возьмете нас всех, никто не уйдет!
Север презрительно насупился.
Его так и подмывало послать мужика вместе с дочерью и внуком и напомнить, что Марийка тоже чья-то дочь, но никто не был против пожертвовать ее. И десятки других до нее. И ради чего - богатого урожая, живо воды защиты города от пересмешников и непогоды, - вещей, несомненно, полезных, но не стоивших чьей-либо жизни. Север и сам, только недавно осознал и ненавидел себя за прежнее невежество и смирение. Но свое наказание он уже получил, потеряв всех близких людей. Еще и шишкой на башке обзавелся. А теперь кулаки чесались донести обретенную мудрость до мужика.
Ялка сжала его плечо и попросила:
- Давай возьмем их?
Ей отказать Север не мог. Да и не время было что-то выяснять, объяснять. Он сокрушенно покачал головой и кивнул мужику.
- Собирайтесь. Только быстрее.
***
Элексий дежурил у главного входа, ожидая, когда Север спустится с тетей, и слегка оторопел, увидев с ним еще человек десять.
- Ты не говорил, что у тебя столько тёть. А ещё дядь и детей, - пораженно придрался Элексий. - В самом деле, Север, если б ты заранее сообщал важные вещи....
Его пророческую речь оборвал протяжный низкий вой.
Жуткий, голодный стон доносился издалека, но в полной мере внушал животный страх в сердца каждого услышавшего, заставляя с содроганием осознать: зло проникло в город.
Все затаились, будто малейший звук мог привлечь неведомого монстра.
- Началось, - прошептал сам с собой Север и схватил друга за плечо. - Эл, пожалуйста, отведи всех в текстильную лавку! И проследи, чтобы тетю Ялку отвезли в Чистый. Там ее муж.
- Ты издеваешься? Нас с тобой в другом месте ждут!
Север, словно не услышав друга, выскочил на улицу. Эл выбежал за ним, поймав за кафтан.
- Куда тебя понесло?
- За Гарькой, во дворец.
- Она-то тебе зачем?
- Не знаю. Ну типа... Сестра. Я же не могу так взять и уйти.
Ошалело глядя на друга, Эл отпустил его.
- А... Я не говорил, да?
- Мне никто не говорил! - Элексий не мигая вытаращился на него.
Север усмехнулся.
- А ты думал, я просто так на людей бросаюсь?
- Нет, конечно, она же первая начала. Я думал, ты княжне ерунду какую-нибудь ляпнул или танцевал плохо, - пожал плечами Элексий.
- Я потом разберусь, оправдал ты меня щас или оскорбил. Мне пора. Рассчитываю на тебя, - сказал Север, похлопал друга по плечу и исчез во мраке улицы.
***
Вечерняя хмарь потухшего города пестрела огнями факелов. Отключение света сработало как фальстарт и всполошило народ. Бороться еще было не с кем, а самые бойкие мужчины и женщины вооружились вилами, палками, арбалетами, а кто-то алебардами и копьями, отобранными у струсивших уличных стражников. Другие пытались вывезти близких из города. Но желающих смыться оказалось слишком много, и у закрытых ворот началось столпотворение.
Гнев собравшихся у выезда беженцев быстро перекинулся с князя на людей. Те, кто решил остаться и бороться с нечистью, ругали всех, кто хотел спрятаться или убежать, преграждали им путь и поджигали повозки.
***
Гарья стояла у окна и с ужасом наблюдала за охватившим город безумием. Она время от времени рассеянно держалась за плечо, еще помнившее недавний пинок брата.
Удар оказался отрезвляющим. Он вытряхнул из головы душевные метания и наивные надежды, оставив только один важный вопрос: что ты творишь?
Гарья думала над этим с самого начала ее сватовства, но не хотела признавать свои сомнения, принимая голос разума за трусость. Напирала на веру князю, мирилась с его жестокими развлечениями, отдала себя его сыну. В итоге принесла в жертву единственную подругу и оставила брата на милость местного правосудия.
Тогда у башни Север посмотрел прямо на нее, не мимоходом, а намеренно поймал ее взгляд, будто хотел что-то сказать.
Север.
Ей.
Странно было даже предполагать, что после всего случившегося, особенно драки на свадьбе, он не списал ее со счетов.
Дверь вдруг распахнулась. В её покои ворвались Лютомир с Аресием. Князь оттолкнул сына с дороги и бросил на кресло мокрый мешок, в котором было что-то плоское и круглое.
- Запритесь. Закройте окна. Никого не впускайте. Если придется, выкиньте это в озеро, - он указал на мешок.
- Стой. А ты..., - заикнулся Аресий, но Лютомир уже захлопнул перед ним дверь.
- Что это? - напряглась Гарья, глядя на мешок.
Аресий зло зыркнул на неё и зашипел:
- Не твое дело! Глухая? Закрывай окна!
Не успела она огрызнуться, как снаружи послышался пронимающий до каждого нерва чудовищный вой.
***
- Не отставай, Тенька! Шевелись, - шипела женщина в темном пальто, таща за руку девятилетнего племянника.
- Я не могу больше, тетя Юма! Куда мы идем?
- Прочь отсюда! Из города!
- Но тот дядя сказал не выходить! Мне страшно, давай вернемся! - пищал он, оглядываясь в темноте на громкие звуки и крики.
- Нет уж! Мы больше здесь не останемся! Калема не уберегла, но уж тебя я им не отдам!
- Но Калем жив! Тот дядя сказал...
- Замолчи и не отставай! Мы уже почти пришли. Сейчас повернем к фонтану, по Цветочному переулку, а там нас подвезут. У меня есть, чем заплатить, так что успокойся и потерпи еще немного.
Из темного переулка, куда они собирались свернуть, выскочила высокая фигура в плаще. Женщина закричала и шарахнулась назад, дергая племянника за себя.
- У меня ребенок! Мы безоружные... О нет, - слабо выдохнула она, разглядев незнакомца.
Тот казался человеком лишь на первый взгляд. Плечи его были странно широки и выступали выше ушей. Из капюшона торчало блестящее рыло. И вовсе не плащ скрывал фигуру чудовища, а кожистые крылья.
- Уходите! - прошелестело чудище, сопя как короткомордая собака, и махнуло длинной костлявой лапой за спину женщины.
Юма, чуть не плача, рванула мимо посторонившегося монстра в переулок.
Юма от страха побежала быстрее. Наконец, показался фонтан, маленький с фигурками плюющих водой морских коньков.
Вода в нем неожиданно взорвалась тучей брызг. Юма и мальчик закричали. Что-то огромное выскочило из воды и свалилось на женщину, припечатав к дороге шестью лапами. Обездвиженная Юма смогла только повернуть голову и посмотреть на племянника. Тот растерянно сидел на земле, парализованный страхом.
Выпь оглянулась на него, но потом скользнула взглядом за его спину, обхватило добычу двумя лапами и зубами и утащила в фонтан, исчезнув в мелкой воде вместе с женщиной. Мальчик бросился к фонтану, и взвизгнул, когда его отдернули за шиворот.