Аннотация: История обычной студентки с необычной судьбой. обновление от 27.03.10
Квадро.
Пролог.
- Как обстоят дела с Хайлиш Сетте? - задал вопрос Император Фород.
- Всё идёт строго по плану, сир, - с лёгким поклоном отозвался собеседник. Высокий, подтянутый смуглый мужчина лет сорока на вид, с блекло-серыми глазами и абсолютно седыми волосами, заплетенными в недлинную косицу.
- Замечательно, Веррат, - удовлетворенно кивнул мужчина, откидываясь на спинку трона. - Что слышно от Катера?
- Поиски ведутся в полную мощность, но на данный момент никаких результатов нет.
Император поморщился.
- Час назад мы получили хорошие вести от Адлера. Его оперативной группе удалось уничтожить одну из крупнейших баз Крыс...
Неожиданно двери малого тронного зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвался человек в военной форме Северной Империи. Он, прихрамывая, добежал до трона и упал на колени перед своим Императором.
- Простите, сир... - задыхаясь, вымолвил он, склоняя голову.
- В чём дело, Рудэ? - холодно поинтересовался Император Фород.
- Конклав Иных перебил Арку Ириде. Мы потеряли контроль над Хайлиш Сетте...
Голубые глаза Императора превратились в два осколка льда.
- На каком этапе это произошло? - вмешался Веррат.
- Сразу же после завершения четвертого, - ответил Рудэ, всё так же не поднимая головы.
- Да, сир, - после непродолжительного размышления ответил мужчина.
- Займись.
Веррат коротко кивнул и растворился в вихре алых искр.
Жизнь первая. До
Пациенту необходим уход врача.
И чем дальше уйдет врач,
Тем лучше для пациента.
Анекдот.
Наверное, именно эти события послужили толчком к дальнейшим переменам в моей жизни. Точно утверждать не берусь. Просто, я так чувствую. И всё тут.
Какие именно события, спросите вы? Кому-то они могут показаться заурядными и нестоящими внимания, но для меня это было полнейшим шоком. Я в жизни никогда не болела ничем серьезнее простуды, так что оказаться на больничной койке в самый разгар летних каникул, мягко говоря, меня не обрадовало. Тем более, с таким расплывчатым диагнозом, как "общее нервное истощение и ослабление иммунитета", означающим лишь одно - врачи не знаю, что со мной и как это лечить... Обнадёживает, не правда ли?
С каждым днём мне всё труднее становилось отличать реальность от тех кошмаров, снившихся мне каждую ночь. Я тихонько сходила с ума, тихонько умирала в палате интенсивной терапии, не смотря на все видимые усилия врачей. С каждым днём мне становилось всё хуже: с постели я уже не вставала - тело не слушалось, наотрез отказываясь подчиняться затуманенному болью разуму, дышала только благодаря аппарату искусственного дыхания, мерно гудящему рядом с кроватью, кожа покрылась мелкой красной сыпью... а сердце - я это чувствовала - постепенно замедляло свой ритм: кровь текла по жилам как бы нехотя, толчками, с трудом прокладывая себе путь в онемевшем теле.
На скорбные лица врачей было противно смотреть. Они явно уже списали меня со счетов. Когда кто-нибудь из медперсонала приходил проверить моё состояние, я привычно отворачивалась к окну. Разглядывать растущую возле окна черёмуху было моим единственным развлечением в этих четырёх стенах. Расположение всех трещинок на потолке я выучила наизусть еще в первые две недели своего пребывания в этом кошмаре под названием "Городская Больница".
Однажды ночью, вырвавшись из липких щупальцев отравленного забытья, услышала тихий голос, доносившийся из коридора. Кто-то говорил по телефону. Отчаянно не желая засыпать и вновь видеть набившую оскомину муть кошмаров, изо всех сил прислушалась, стараясь разобрать слова.
- Мама, пожалуйста! - отчаянно шептал женский голос. - Я тебя очень прошу. Ну, что тебе стоит?.. Мам, это очень серьёзно, - голос стал чуть громче, и я узнала Ларису, молоденькую медсестру, лишь год назад закончившую мед академию. - В новостях не говорят, боятся паники, но это так, - она замолчала, видимо выслушивая ответ. - Сиди дома, никуда не выходи, и постарайся сократить до минимума общение с людьми... Мам! Ты опять не хочешь меня слушать! Пойми же, эта зараза за три месяца отправила на тот свет более ста тысяч человек! И это только в нашей стране! А мы не знаем даже, как она передаётся, не говоря уж о том, как это лечить! - срывающимся голосом уговаривала мать Лариса. - Я не... не хочу лишиться ещё и тебя. - она опять замолчала. - Я помню, что я говорила, но это ничего не меняет. Вылечившихся нет. То, что есть сопротивляющиеся болезни, говорит лишь о том, что у них очень сильный иммунитет и всё, но им не выжить... Я не каркаю, - обиженно парировала она. - И не запугиваю тебя. Я просто хочу, чтобы ты жила... Хорошо, мам. Я рада, что ты приняла правильное решение... Спасибо. Целую. Пока, - устало закончила девушка.
Больше из коридора не доносилось ни звука. А в голове все бились слова Ларисы "более ста тысяч"... Целое население далеко не самого маленького городка.
Внезапно для самой себя я решила, что выживу. Обязательно выживу. Назло всем врачам, поставившим на мне крест.
На следующий день мой лечащий врач был весьма удивлён, увидев на градуснике тридцать пять и восемь вместо привычных тридцати четырёх и семи.
А я была безумно рада и лишь сильнее уверилась в том, что пациент вполне может выжить, даже вопреки всем усилиям врачей, старательно загоняющим его в могилу.
...Когда черёмуха за окном сменила свой зелёный наряд на багряно-красный, был отключён аппарат искусственного дыхания - я уже могла нормально дышать сама. Кардиограмма перестала напоминать азбуку Морзе, а анализы - смертельный приговор. Через месяц я смогла встать. А когда всё та же черёмуха переоделась в белое, меня перевели в обычную палату, хотя тоже одиночную. Врачи и медсестры начали заходить ко мне уже без "химзащиты" - видимо, посчитали меня больше не заразной.
Единственным минусом была жуткая резь в глазах. Но по сравнению со всем тем, что мне пришлось пережить за полгода, проведенные в больнице, она казалась мне чем-то столь незначительным, что я практически не обращала на неё внимания. Желание как можно скорее сменить осточертевшую больничную палату на уютную комнатку в студенческом общежитии, где меня ждали ставшие моей семьёй друзья - посетителей по понятной причине ко мне не пускали - пересиливало всё.
Одному Богу известным способом девчонки умудрились передать мне мой мобильник, и я могла изредка разговаривать со своими друзьями. Когда они узнали, что моё состояние пришло в норму, но врачи всё равно не хотят меня выписывать, ссылаясь на возможность рецидива, девчонки дружной компанией взялись за осаду кабинета главврача и пикетирование в холле больницы. В ход шло все: от неприличных кричалок, до угроз подачи жалоб в высшие инстанции. Одна из моих соседок - Женька - будущий юрист, причём юрист от Бога, так что угрозы из её уст звучали весьма убедительно. Главврач сдался через две недели.
Так что в конце декабря, взяв у меня контрольные анализы, Павел Александрович был вынужден меня выписать. В его глазах были отчетливо заметны дикое желание провести надо мной парочку-другую опытов... и почему-то жалость...
Стоило мне выйти за двери больничного корпуса, как на меня тут же налетела толпа друзей, пытаясь доделать то, что не смогла болезнь на пару с врачами.
- Зз-задуш-шите ж-же, - прохрипела я.
- Белл! Белла! Беллочка! - разрыдалась на моём плече Ника. - Мы так за тебя волновались!
- А похудела-то как! Один суповой набор остался, - ужаснулась Аня.
- Будем откармливать, - вынесла свой вердикт Женька. - Мы как раз праздничный обед приготовили в честь твоего выздоровления. Кстати, Вась, оттащи свою зазнобу, а то она нам болящую утопит сейчас, - обратилась она к наблюдающему за нами с улыбкой парню. Тот расхохотался и, недолго думая, отодрав, вцепившуюся в меня как изголодавшийся клещ в свою жертву, Нику, закинул к себе на плечо. Комплекция ему это позволяла - Вася у нас боксер, причем в тяжелом весе. Так что, провернуть подобный фокус с нашей миниатюрной Никой - для него было раз плюнуть.
- Ну, что, поехали? - спросил Рома, Женькин жених.
- Действительно, - подхватил Слава. - Смысл здесь мёрзнуть? Поговорить можно и по дороге.
- Ну, тогда загружаемся! - скомандовала Женька, подцепив меня за локоть и потащив в сторону черного эскалейда.
- Эт чье? - удивлённо спросила я, когда меня впихнули на заднее сиденье шикарной машины.
- Мое, - ответил Рома.
- Откуда?
- Отец подарил на день рождения. Которое ты, между прочим, бессовестно пропустила!
- Так вы, что, помирились?
- Что-то около того, - произнес он, заводя машину.
- Народ, а где Макс? - с запозданием дошло до меня, что мой брат не присутствует при моей торжественной выписке.
- В командировке, - ответил Слава, усаживая к себе на колени Аньку.
- Белл, я поговорила со старостой твоей группы, и она договорилась с деканатом, что за январь ты осилишь всю программу седьмого семестра и сдашь зимнюю сессию. А в феврале выйдешь на учёбу. Ну, чтобы год не терять, - отрапортовалась Аня.
- За месяц всю программу? Сама? Вы, что, меня за вундеркинда принимаете?! - праведно возмутилась я.
- Почему же сама? Нет! Соня уговорила всех преподов провести для тебя несколько консультаций - это раз. И второе - она сама собирается с тобой заниматься. Да и видела бы ту программу... Твоя группа в этом семестре вообще училась три дня в неделю!
- А-а-а, - протянула я, успокаиваясь. - А я уж было испугалась. А вы как, сессию сдали?
- Ты представляешь, эти все личности нехорошие всё посдавали досрочно, а меня препод по философии завалил и отправил на пересдачу! - пожаловалась Ника. - Вот тринадцатого пойду к нему...
Окончание фразы потонуло в раскатистом взрыве смеха. Смеялись все, даже я.
- Что?! - удивленно воскликнула она. - Ну, чего вы все ржёте? Вась! Ну, хоть ты перестань, - она возмущённо стукнула его кулачком в грудь.
- Рассказать ей? - оборачиваясь к нам с переднего кресла, сквозь смех спросила Женька.
- Ага, - икнув, согласилась Анька.
- Ник, помнишь, позапрошлым летом мы случайно столкнули мужика с пирса? А потом, еще, давясь от смеха, полчаса вылавливали его из холодной воды?
- О, не-ет... - прошептала Ника, прижав ладонь ко рту.
- О, да-а... - поддела Женя. - Это и был несчастный Феликс Евгеньевич.
- Что ж вы раньше-то не сказали?!
- А зачем? - хитро улыбнулась всё та же Женька.
- Так что, Ник, если ты сдашь ему эту чёртову философию, хотя бы с десятого раза - это будет чудо! - добила Аня.
- С кем приходится жить?! Гадины! Сами сдали на начальных курсах и счастливы, а я, значит, мучайся! - притворно возмущалась Ника, еле сдерживая улыбку.
Её слова вызвали очередной взрыв дружного хохота.
Так и доехали. Ввалившись в общагу шумной гурьбой, с извиняющимися улыбочками просочились мимо знакомого вахтёра, сделавшего вид, что он глухой, слепой, и вообще тут абсолютно случайно. Но по его глазам было видно - скоро в нашей компании будет пополнение. Мишка классный парень, мы с ним дружим с первого курса.
На двери в нашу комнату красовался плакат с надписью "С Возвращением!" украшенный кучей разноцветных воздушных шариков.
- Какая прелесть, - умилённо пролепетала я. - Девчонки, как же я вас люблю!
- Ты еще не видела, что внутри, - загадочно улыбаясь, произнес Слава, открывая дверь.
- Ого! - воскликнула я, при виде открывшейся предо мной картины. Посреди комнаты стоял большой стол (причём не наш), покрытый белой скатертью (тоже не нашей), а на столе... В общем, проще было сказать, чего там не было!
- Мальчики, погуляйте немножко, а мы пока переоденемся, о'кей? - попросила Женька.
Парни согласно закивали, переобулись в тапочки и смылись из комнаты.
- Вы как хотите, а я в душ! Сил моих больше нет терпеть этот больничный запах! - заявила я, раздеваясь.
- Ага, иди, а мы пока все разогреем, - закивала Ника.
- И голову отмой! А то на твои сосульки без слёз не взглянешь! - крикнула мне вдогонку Анька.
- Не учи дедушку кашлять! - отозвалась я из-за двери ванной.
Когда я, сидя на подоконнике, досушивала феном волосы, Женька недоуменно поинтересовалась:
- И все равно я не понимаю, где ты в нашем сплошь бетонно-кирпичном городе нашла этих иксодовых клещей?
- Причем тропических? - добавила Аня.
- Каких клещей? - не поняла я.
- Похоже, совсем тебя залечили эти врачи, подруга, - хмыкнула Ника. - Клещей, от которых ты подцепила болезнь Лайма и в итоге провалялась полгода в больнице!
Я лишь хмыкнула, ничего так и не сказав. Думала, они шутят...
Выключив фен из розетки, и спрыгнув с подоконника, я направилась к платяному шкафу, чтобы одеться.
Следующие фразы Ники и Ани заставила меня подавиться любимым сыром.
- Павел Александрович сказал, что иксодовые клещи водятся только в широколистных лесах. Но мы ведь не ходили в июне в лес!
- Угу, Павел Александрович сказал еще, что тебе жутко повезло, обычно после укуса этого треклятого клеща не выживают, - добавила Аня.
До меня начало потихоньку доходить, о чем они говорят. Видимо, мой лечащий врач сказал им, что меня укусил этот пресловутый иксодовый клещ, чтобы не пугать настоящим диагнозом. Или еще по какой причине... Но тогда, почему он меня не предупредил? Хотя, нужно будет, как следует рассмотреть справку, которую он мне выписал...
- Не знаю, девочки, действительно не знаю, - задумчиво ответила я, разглядывая себя в зеркале. - Я сама была в полном шоке, когда врачи сказали, что меня клещ укусил.
Врать мне не хотелось, но и рассказывать всю правду, по какой-то причине, тоже. Надо сначала во всём самой разобраться, а потом уже...
- Девочки, ну вы там скоро? Мы уже есть хотим! - жалобно пробасил из-за двери Вася.
- Да! - хором подтвердили Рома, Слава и присоединившийся к ним Миша.
- Заходите! - смеясь, крикнула Женька.
- Да, будем праздновать! - согласились мы с Аней и Никой.
***
В погоне за зачётами странная история с моей болезнью отошла на задний план. Весь январь я корпела над учебниками в компании своей сокурсницы Соньки (все мои соседки разъехались на каникулы по домам, включая даже Нику, которая сдала-таки свою несчастную философию). Как два законченных ботаника мы целыми днями что-то писали, что-то читали, беззлобно переругивались, иногда выползая в библиотеку, если не хватало какой-то литературы - благо она была рядом, по расписанию ходили на консультации... Как итог, к началу восьмого семестра у меня были сданы все предметы кроме профилирующего, и то, только потому, что преподавательнице пришлось уехать из города. Мне даже зачет по НИРС* поставили! Правда, предварительно взяв с меня клятвенное обещание, что теоретическую часть курсовой я сдам к середине апреля.
Голова пухла от наскоро впихнутых в неё знаний и грозилась взорваться. Но я была счастлива до одури, что так легко отделалась. А эту чертову "практику перевода" я обязательно сдам...
Расписание на новый семестр приятно порадовало выгодным соотношением свободного времени и количества пар.
Вспомнив наконец-то про настоятельный совет врача заняться спортом для укрепления ослабленного организма, вернулась обратно в брошенную год назад секцию по каратэ, а потом, подумав, записалась еще и на танцы.
***
Последние дни перед окончанием каникул я наглейшим образом безвылазно провалялась в постели. На радостях дорвавшись до телевизора, вновь заработала себе резь в глазах. Вследствие чего ночь с девятого на десятое февраля была проведена в компании с бессонницей. Промаявшись до четырёх утра, я не выдержала и пошла в ванную, лелея надежду, что после контрастного душа жить станет хоть немножечко полегче. В место долгожданного облегчения в ванной меня ждал шок...
С визгом отскочив от зеркала, я спряталась от испугавшего меня отражения за шторкой от душевой кабины. Переведя дыхание, и слегка успокоившись, я предприняла попытку диверсии. Трясущимися руками отодвинув шторку, еще раз взглянула в висящее над раковиной зеркало. Жуткая рожа с костром на голове из него никуда деваться, разумеется, и не собиралась.
Нахально подмигнув мне красным глазом, она злорадно ухмыльнулась.
Слегка пораздумав о происходящем, я выдала сакраментальную фразу Фрекен Бокк: "Я сошла с ума. Какая досада", и благополучно бухнулась в обморок.
Оказалось, что терять сознание в ванной - это весьма болезненное и травмоопасное занятие. Особенно когда эта самая ванная два квадратных метра!
Потирая ушибленные левый локоть, затылок и почему-то правое бедро, я с трудом отодрала себя от холодного кафельного пола.
Надо ли говорить, что и в третий раз в зеркале оказалась все та же мерзкая морда? Я думаю, нет.
Тяжело вздохнув, я приблизилась к зеркалу, притронулась к нему рукой. Гладкая поверхность приятно холодила подушечки пальцев.
- Что ж я - ик! - всем такого - ик! - сделала?.. Ик? - печально спросила я у своего отражения.
Разумеется, оно мне не ответило.
Махнув на все рукой, отправилась спать.
Как ни странно, шоковая терапия оказалась гораздо действеннее, нежели контрастный душ в борьбе против бессонницы. Стоило мне добраться до своей кровати, как я тут же отключилась.
***
Кто не был студентом, тому не понять... Каково это жить с тремя неугомонными соседками на площади в шестнадцать квадратных метров! Никакого уважения к чужому сну! Ну, вот скажите, это, что, так необходимо вваливаться с диким хохотом и грохотом комнату в восемь утра, да еще и в субботу?
- Белл, подъем! - меня от души стукнули подушкой.
- Да иди ты... - сонно пробурчала я, заползая с головой под одеяло, в надежде поспать еще хоть полчасика.
- Э, нет! Так не пойдет! - с меня начали стаскивать одеяло.
- Жень, отстань! - вяло отбрыкивалась я, силясь отвоевать у нее край одеяла, в который она вцепилась.
- Белла! Мы приехали, а ты, значит, не хочешь нас даже поприветствовать? - возмутилась Аня.
- Хочу! Но только после того, как досмотрю свой сон!
- Ник, включай свет! - скомандовала Женька.
- Есть, мой капитан! - отозвалась Ника из-за шкафа, и нашу скромную комнатку озарил нереальный ослепительно-яркий бело-розовый свет, создавая впечатление, что вся мебель как бы парит в воздухе.
- Блин, да когда ж мы эту чертову лампочку-то поменяем?! - возмутилась я, закрывая глаза руками. - Такое ощущение, что ты уже на том свете находишься! Для полноты картины только райских кущ и не хватает! А облака у нас и так уже есть, - говоря про облака, я имела в виду, конечно же, наши обои - ярко-голубые в мелкие белые облачка, которые мы поклеили прошлой весной. Обои выбрала Ника...
- Вот когда ты себе наконец-то молодого человека найдешь, тогда и поменяем! - нагло заявила Женька, стаскивая-таки с меня одеяло. Затем запнувшись, вдруг спросила. Не хорошим таким тоном спросила, - Белла, а Белла, а ты что с собой сделала, счастье моё?
- Ну, подумаешь... покрасилась... не совсем... удачно... - промямлила я, пряча голову под подушкой.
- Не совсем удачно? Покрасилась? Ты себя в зеркало видела? Или хочешь сказать, что в процессе покраски ты нечаянно обмазалась вся с ног до головы? - нависая надо мной как дамоклов меч, грозно спрашивала та. - Ты кому врешь, мне, что ли? А ну вылезай из своего укрытия! - она с силой вырвала у меня подушку.
- Ну, Жень...
- Девочки, вы это видели? Нет, вы это видели?! - бушевала Женька. - Она мне врёт! Она! Мне! Врёт!
- Так, чудо моё красноглазое, либо ты сейчас же нам всё рассказываешь, как есть, либо я начинаю тебя пытать! - пыхтя, как разгневанный дракон, заявила она.
- Ладно, садитесь, - сдалась я. - Рассказ будет долгим.
- Не сомневаюсь, - фыркнула Аня, плюхаясь ко мне на кровать.
- Угу, - подтвердила Ника, снимая теплый свитер, и забиралась к себе на второй ярус.
Женька молча опустилась на единственный стул.
- Даже и не знаю, с чего начать...
- С начала, - поддела Анька.
- В общем, всё, что вы сейчас видите - это какой-то побочный результат той чертовой болезни...
- Болезни Лайма? - уточнила Женя, склонив голову на бок.
- Нет, не её... Не кусали меня никакие клещи, это я точно знаю! Так вот, когда я попала в больницу, мне сообщали сначала, что у меня нервное истощение или что-то около того. Однако весь медперсонал ко мне в палату приходил исключительно в "химзащите". Ну, что я, по их мнению, два плюс два сложить не сумею?
- Да и посетителей к тебе не пускали... - задумчиво добавила Ника.
- А это значит, что болела ты чем-то заразным, - сделала логический вывод Женя.
- Я тоже так решила. Так вот, а в справке у меня, вообще, написано, что я болела лакунарной ангиной!
- То ли лыжи не едут, то ли я... чего не догоняю, - нахмурившись, проговорила Аня. - Как такое возможно?
- В нашей стране всё возможно, - хмыкнула Женя, задумчиво накручивая на палец рыжую кудряшку.
- Иэх... Вот только это не все странности, - призналась я. - Однажды ночью, в больнице я услышала, как одна из медсестёр разговаривает с кем-то по телефону. Она говорила про какой-то новый вирус, с которым врачи не могли справиться. Также она сказала, что к тому моменту от него погибло более ста тысяч человек...
- Бред какой-то, - вставила Женька. - Ничего подобного не слышала. Ник, а ты? - обратилась она к "специалисту" - Ника у нас учится на журналиста.
- А знаете, нечто подобное я видела... В начале осени в сети периодически появлялись репортажи про загадочный рост смертности, про непонятные диагнозы... - свесившись со своего второго яруса, поведала она. - Хм, а в октябре сайт, на котором появлялись эти статьи, был закрыт по неизвестным причинам...
- Информационная война? - спросила Женя.
- Похоже на то, - согласилась та.
- Итак, что мы имеем? Неизвестный вирус, прикончивший целую уйму народа, правительство, изо всех сил засекречивающее потенциально опасную информацию... и одну знакомую нам гадину, выжившую, судя по всему, лишь чудом. Что будем делать? - скрещивая руки на груди, поинтересовалась все та же Женька.
- Искать правду. Не верю, что в интернете по этому поводу не будет ни единого слова... Как бы кто не старался, невозможно заткнуть рты абсолютно всем, - пожав плечами, высказалась Аня.
- Согласна, - добавила Ника.
- А ты? - спросила у меня Женя, и все уставились на меня.
- А у меня есть выбор?
Мы переглянулись и дружно расхохотались.
***
После обеда мы с девчонками отправились по магазинам тратить январскую стипендию и мою с боем полученную страховку. За полгода в больнице я действительно очень сильно похудела, так что мне было просто-таки жизненно необходимо обновить гардероб, так как все старые вещи на мне висели или вообще сваливались. А так же необходимо было подкорректировать те изменения в моей внешности, что были внесены туда глючным вирусом. Не сильно как-то хотелось распугивать прохожих своим экстравагантным видом.
Пронесшись ураганом по всем магазинам города, в общагу мы приползли уже ближе к вечеру. Усталые, голодные, но ужасно довольные и с целой кучей покупок.
Заниматься моей внешностью мы решили уже в воскресенье.
Если проблема красных бровей и ресниц решилась просто - с помощью косметики, то, чтобы замаскировать радужку глаз, внезапно поменявшую свой цвет с черного на вишнёвый, пришлось покупать линзы. Причем в оптику пришлось идти Женьке, а то я представляю себе, какая бы была реакция у офтальмолога при виде меня...
Проблема волос на теле, которые тоже стали красными, была решена девчонками самым кардинальным способом. Т. е. эпиляцией! Как соседи не вызвали милицию, ума не приложу! Таких воплей наш район еще точно не слышал... С этими тремя живодерками я потом два часа не разговаривала! Правда, большей частью, потому что охрипла...
А вот закрашивать костёр на моей голове, состоящий из прядей всех оттенков красного, они мне не позволили. Мол, это сейчас самый писк моды! Заставили лишь пойти в парикмахерскую и привести этот костёр в "более божеский вид".
Сказать, что мои сокурсники были удивлены, когда я пришла в понедельник на пары - это ничего не сказать. Соня, например, как увидела меня, так всплеснула руками и обрадовано заявила:
- Ну, наконец-то! А то ходишь вечно, как моль бледная! Теперь тебя и издалека видно.
- Ага, главное, чтобы с пожарным краном не спутали, - шутливо ответила я тогда.
После пар я уговорила Женьку пойти со мной в интернет-кафе. Мне всё не давал покоя этот чёртов новый вирус.
- Мы уже тут полтора часа сидим! - нудила над ухом подруга. - Белл, может, ну его, а? Пусть лучше Слава этим займется, он у нас в этом лучше разбирается, как-никак...
- Ну, еще чуть-чуть, - не сдавалась я, монотонно щелкая мышкой. - О! Смотри...
- Так тут же на французском! - возмутилась она.
- Точно... Надо же, это форум какого-то студенческого братства... Ладно, слушай... Так, это не то, не то, ага, вот! Неизвестный вирус, нареченный "радужной лихорадкой", появился в... так... в конце мая прошлого года, в Америке - И почему я не удивляюсь? - в штате Флорида. Инфицированные покрывались разноцветной сыпью, открывалось внутреннее кровотечение, резко снижалась температура тела, и тэ дэ... - я водила пальцем по экрану монитора, переводя текст для Женьки. - Заболевшие умирали в течение одной-двух недель в страшных муках... Брр...
- Симптомы абсолютно те же, что и у тебя?
- Да... Так, дальше. Вирус получил распространение на территории Северной Америки и Западной Европы... Про Россию ни слова, странно.
- Как раз таки ничего странного, наши просто побоялись паники среди народа и предпочли заявить, что, мол, у нас всё нормально, мы этой гадостью не болеем, а людям так и вообще не говорить про эпидемию.
- Похоже, тоталитарные замашки у нашего правительства не исчезнут никогда... - усмехнулась я. - Так, вернёмся к нашим баранам. Учёным так и не удалось установить, откуда столь внезапно взялся новый вирус, и куда так же загадочно исчез. Лекарство от него найдено не было... Известны лишь три случая излечения от этой болезни...
- Это только на территории Америки и Европы? - уточнила она.
- Да.
- То есть, вполне могут быть и другие выжившие, типа тебя?
- Скорее всего, - согласилась я с её мнением. - И так, трое выживших. Первая - француженка - Руиссо, Жизель. Двадцать пять лет. Вот ее фото, - я ткнула пальцем в экран.
- Да уж поняла. Она тут единственная женщина, - ехидно заметила Женька.
- Следующий - немец - Шнеетрайбен, Ленц, двадцать три года. Вот этот, который слева.
- А ничего так, симпатичный, - прокомментировала фото подруга.
- Ну, тебя, - буркнула я. - И третий - это американец Слайд, Филипп, двадцать семь лет.
- Так себе. По-моему, челюсть чуть-чуть резковата, и глазки какие-то невыразительные...
- Уймись, несчастная, а то я все твоему Роме расскажу.
- А когда мне будет кому на тебя пожаловаться, а? - возмутилась она. - Нет, надо срочно заняться твоей личной жизнью!
- Не надо! - испуганно воскликнула я.
- Ты все, что хотела, нашла? - я кивнула. - Тогда пошли.
***
- Рассветная! К декану! Срочно! - оповестила вошедшая в аудиторию преподаватель английского языка. - А вы все, открыли тетради и записываем... Ты еще тут?
- Уже бегу, - отозвалась я, хватая сумку и выскакивая из аудитории.
- Можно? - спросила я, постучав в железную дверь деканата.
- Заходи. Садись. У меня к тебе небольшая... просьба.
- Да, Елена Александровна?
- У меня есть сын. В прошлом году окончил университет, но как был балбесом, так и остался, - усмехнулась декан. - В английском дуб дубом, как бы я не старалась... А для получения работы ему нужно сдать TOEFL**. Белла, ты же сдавала уже этот экзамен?
- Сдавала, - согласилась я. - Вы хотите, чтобы я сдала экзамен вместо него?
- Это был бы выход, но, к сожалению, так не получится. Экзамен он должен сдать сам.
- Тогда я не понимаю, чем могу вам помочь, - растерянно ответила я.
- Подтяни его по английскому. Пожалуйста.
- А разве не продуктивнее было бы нанять репетитора? Я же еще только учусь...
- Да в том-то и дело, - устало вздохнула женщина. - С репетиторами и учителями у нас не сложилось. Он не понимает, или не хочет понимать. Ему нужен кто-то его возраста, ровесник, чтобы мог объяснить доступным ему языком. А Ирина Георгиевна, как раз, рекомендовала тебя, как лучшую свою ученицу, - добавила она, ласково улыбаясь.
- Ох, Елена Александровна... - я покачала головой, вспоминая свой печальный опыт репетиторства. Ненавижу маленьких детей...
- Если согласишься, это можно будет зачесть тебе за летнюю практику, - еще ласковее произнесла она.
- Но...
- И как автомат по ПК2***, - окончательно засахаренным тоном добила она меня.
Заменить два месяца мучений вожатой в летнем лагере для маленьких монстров на месяц подготовки взрослого человека к экзамену?! Конечно, я согласна!!
- Ваша взяла!
***
За неделю до этого.
На свой день рождения Женька потащила всю нашу женскую компанию в новый ночной клуб. Парни были оставлены в общаге под предлогом того, что это ее последний день рождения на свободе - на лето была назначена свадьба. Рома повозмущался, повозмущался, но отпустил.
Все было хорошо ровно до тех пор, пока не кончилась четвертая бутылка вина. Нам стало уже весьма хорошо, а Женьке захотелось танцевать...
Никогда не замечала за собой топографического кретинизма... Как оказалось, мне просто еще не предоставлялся случай в наличии оного убедиться! Это, наверное, только я могла заблудиться на танцполе...
Выбредя к одной из барных стоек, я с печальным вздохом уселась на высокий стул.
"Ну и как мне их найти теперь?" - расстроено думала я, активно выискивая знакомые лица среди толпы, ну, или хотя бы примерное местоположение нашего столика.
- Что будете? - спросил бармен.
- Воду с лимоном, - попросила я.
- Почему у столь прекрасной девушки такой печальный вид? - поинтересовался севший рядом со мной молодой человек.
Я ничего не ответила, лишь смерила его взглядом, и вернулась к поиску дислокации своих подруг.
- Потерялась? - проницательно спросил он.
- Как ты узнал? - удивилась я.
- Догадаться было несложно, - хмыкнул он. - Если что, ваш столик во-он там, - он жестом указал куда-то право. И действительно, хорошенько присмотревшись, я обнаружили искомое.
- А ты откуда знаешь, за каким столиком я сидела? - нахмурившись, спросила я.
- А это важно? - лукаво улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил тот.
- Нет, - почему-то смутившись, отозвалась я. - Ладно, я пойду...
- Подожди, - он ухватил меня за руку. - А как же "спасибо"?
- Ах, да, конечно... Спасибо.
- Ну, "спасибо" в карман не положишь, - протянул он.
- Э-э-э, - замялась я, не зная, что сказать.
Зато он знал, что делать. Ловко притянув меня к себе, легко поцеловал в губы.
Отскочив от него как ошпаренная, я пробормотала что-то вроде "мне пора" и поспешила скрыться в толпе. В след мне летел его весёлый смех.
Когда я таки добралась до нашего столика, Женька поинтересовалась:
- Ты где пропадала, а?
- Да так... Туалет искала, - смущенно соврала я.
***
Вечером, как и было договорено, я стояла у квартиры Елены Александровны. Дверь распахнулась практически сразу же после моего звонка.
- Здравствуй, Беллочка, - поприветствовала меня моя декан. - Познакомься, это мой сын - Ян, - она жестом указала на вышедшего из одной из комнат молодого человека.