Аннотация: 18-ий князь в результате междоусобиц оказывается на улице накануне войны...
Темно- бордовый закат окрашивает небо, вытесняя последние голубые блики. Почти никто не обращает внимания на окружающую природу. А зачем? В такие времена, как сейчас, это было бы лишним. Каждый думает, как бы спасти свою семью; крестьяне пограничных земель стремятся поселиться ближе к центру, продавая всё состояние и уходя малыми группами.
Уже два года я живу на улице со своей неизменной потертой гитарой и изношенной до дыр маленькой шапочкой и питаюсь тем, чем придется. 18-ая зима прошла уже четыре месяца назад, а я все остался таким же щуплым и мелким. На службу в княжескую дружину меня не берут от нехватки денег, а кормить и одевать за свой счет меня никто не будет.
Зачем все так спешат спрятаться и убежать от войны? Ведь крестьяне так же, как и такое отребье, как я, никому не нужны. Это всего лишь призрачная надежда спастись, выжить в этом грязном, порочном мире, где нет ничего святого. Уже подтверждаются слухи о грядущей войне с нашими соседями. Давно надо было напасть и воспользоваться слабостью нынешней княжеской дружины и вечными , никому не нужными междоусобицами. Власть. У кого то это слово вызывает трепет и радостное предвкушение чего-то волшебного, у меня - только отвращение. Глухой стук моих сапог об деревянный пол дешевой таверны, разрывает, казалось бы, мертвую тишину заведения,а звук закрывающейся двери кажется оглушительно громким.
Чтож ,наверное, я был изначально слишком наивным, а потом слишком сообразительным, чтобы позволять потакать собой. "Приближенным" к власти нужны марионетки на троне. К сожалению, я слишком поздно это понял. Моя мать поплатилась жизнью ради господства над простым народом, ну а после ее смерти я чуть не лишился зрения. Серная кислота прожгла всю правую часть моего, когда-то милого, лица.
Единственным верным способом уйти живым из дворца было бегство, или имитация своей смерти, но у меня не было тех знакомых, с кем я мог бы поделиться этой тайной. Вечно "белая ворона", от которой отвернулись даже сводные братья, не смогла бы найти друзей.
Как только я сбежал из пристанища бездуховности, от своих родственников, от вечных ссор и лживых улыбок, моя жизнь превратилась еще в больший ад, чем я предполагал. Вечный голод, холод, пробирающийся под одежду, презрительные усмешки и ужас в глазах тех немногих, кому удалось заглянуть мне в лицо сквозь широкий шарф. К счастью, мне успели оказать первую помощь, и кислота не успела разъесть все лицо. Шрамы остались лишь на правой стороне лица и тянутся от виска до скулы. Первые месяцы было невыносимо больно как говорить, так и выражать эмоции, даже улыбка давалась мне сквозь слезы. Но даже тогда я не успокоился, да мне было мало этого случая, внешность не главное в политике. Я пытался отстранить от себя самых агрессивных и вспыльчивых родственников, под самыми разными предлогами. Одни казались на редкость тугодумными, цепляясь за мою идею, как за сокровище, с другими же было сложнее...
Вечное напряжение, игра умов, обмен вежливостями, дворцовый этикет, охота за властью, отрицание расползающихся негативных слухов- все это была лишь игра. Игра стоимостью в жизнь. И я проиграл. Всего один неправильный ход, одно опрометчиво сказанное слово.
Но это все воспоминания. Моя принадлежность к правящему роду уже забыта. Может когда -нибудь я и вернусь, только сначала нужно выжить. Как я понял, на нас хочет пойти войной Георг X. Чтож ,весьма достойный будущий правитель нашего Княжества.
Юный князь Велийской территории в годы моего детства успел поставить на уши все западные княжества- восточные же остались нетронутыми. Его войско считается непобедимым ,из-за чего ни один из князей не хотел объявлять ему войну, потому что каждый старался стать ему другом, но все было безуспешно. Темная лошадка, не признающая моды и дворцовых почестей. Какие только слухи не ходили о девятнадцатилетнем князе и каких только книг не было написано о его индивидуальной техники фехтования. Мои братья, тогда еще 18-ти летние, завистливо фыркали и отворачивались, если речь о Великом князе заходила в кругу нашей семьи.
Его биографию я помню наизусть, а тот бал, где я встретил высокого, статного Георга с его темными до плеч волосами, оценивающим, чуть прищуреным взглядом и скривленными в постоянной усмешке пухлыми губами, я, наверное, не смогу забыть никогда. С того момента он стал для меня идеалом. Сердце остановилось на миг, легкие отказывались принимать воздух, а тело бросило в жар. Тогда, в 15 лет, я испугался того чувства, что вызвал у меня этот юноша, ведь это не совсем нормально...
Глава 2
Высокие потолки, украшенные самыми искусными мастерами прошлого столетия, резные высокие двери, светлый коридор- все это великолепие проносится у меня перед глазами и не удостаивается даже капельки моего внимания. Моя самая дорогая частичка души сейчас находится в одной из комнат этого великолепного замка.
-Мам, мама, вставай ,уже все проснулись. Представляешь,Лианэль пригласил меня погулять. Старший брат сам пригласил.- из-за долгого бега слова даются с трудом, но я, окрыленный чудестным началом дня, продолжаю тормошить маму. Своими крохотными ручонками и звонким радостным голоском я пытался разбудить свою мать, пока не почувствовал холодной кожи под своими пальцами.
-Нет..нееет, о ,господи, о, господи.
***
Из-за слез, застелавших глаза все стало размытым, из-за боли в висках хотелось выть волком.
О ,Боги, снова этот сон, один из самых страшных и повторяющихся, снова эта боль в душе от пережитых воспоминаний. Обнимаю себя руками, и ,чувствуя себя еще более одиноким, в моем подсознании всегда всплывают самые страшные ужасы. Шорохи, шелест ветра, из-за открытого окна тени в комнате. Все оживает, и данный момент не исключение. Слезы катятся по щекам, а тело бьет мелкий озноб. Затаив дыхание, пытаюсь не издавать ни звука, чтобы не дай Бог, меня не нашли и не растерзали тени этой комнаты, которые лишь претворяются неподвижными, но я слышу их голоса, голоса, не скрытые ничем. У них собственный язык, который не подвластен людям. Но я понимаю их и слышу, как ,общаясь, они пытаются найти меня, совсем одинокого, бездарного и абсолютно уродливого.
Медленно поворачиваю голову и ищу глазами выключатель. Слезы уже прошли, уступив место животному страху. Выключатель в пяти шагах от кровати. "Не смогу, не смогу добраться". Сердце еще быстрее забилось, разгоняя кровь по венам с удвоенной силой; в висках все еще пульсировала боль, а мысли лихорадочно разбегались, принося своими метаниями мне панику.
Пять шагов, всего пять; нужно преодолеть это расстояние максимально быстро.
Вдох. Выдох... Этого всего нет , этого нет, это мое воображение. Пытаюсь зажмуриться, но тело не слушается. Что делать? Что же делать?? Да, нужно вспомнить, что говорил мне Лианэль ,и ,как по заказу, всплывает его улыбчивый образ.
Высокий, немного худоватый блондин с изумрудными глазами, безумно вежливый и немного капризный, средний по возрасту отпрыск из всех детей отца.
В памяти всплывают его мозолистые от постоянных тренировок руки ,прижимающие меня к своей груди на похоронах матери. И тут же один образ сменяется другим, но более холодным и отчужденным. Гроб матери. Ее холодная рука и бледная кожа.
По телу вновь проходит дрожь, а слезы льются с удвоенной силой. Как же плохо! Я устал, устал жить одними воспоминаниями! За два года я не добился ничего! Ничего! Мама, мамочка!
Нельзя жить так, как безродный оборванец; нельзя позорить княжеский род, нельзя втаптывать в грязь все надежды матери. Нужно добиваться всего заново! И эти лживые страхи... Они только мешают!
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох... Встаю на пошатывающихся ногах с кровати и крепко-крепко зажмуриваюсь. Как же страшно. Шаг. Еще шаг. Открываю глаза и почти бегу к выключателю. Еще миг ,и комнату озаряет яркий свет разрывающий темноту помещения.