|
|
||||
| ||||
Я впервые услышала эту историю, когда мне было 12 лет... Мы с отцом брели по дороге из странного золотистого материала, на ощупь похожего на резину. Вся наша жизнь - это путь "из ниоткуда в никуда" по этим старинным тропам, ибо остановка в нашем мире - значит, смерть. И единственное место, где странники могут ощутить себя в безопасности - сэя. Сэя представляет собой высокое в 66 этажей здание цилиндрической формы. Этакий высокий вертикально стоящий карандаш. К каждой из почти двух с половиной миллионов сэй, разбросанных по всему миру ведет аллейка, обсаженная цветами. Единственный путь к зданию среди кровавых песков... Светло-серые цветки в бутонах на бледно-зеленом стебле без листьев. Мертвые цветы. Полная механика. Это электроэнцефалографы нового поколения. В стебли встроены детекторы тепла и движения. При приближении живого объекта цветы распускаются. Провода-тычинки, способные удлиняться до огромных размеров, заканчиваются пыльниками - чашечковыми золотыми электродами, снабженными присосками и мешочками с дозаторами электрогеля. Я в очередной раз послушно стояла, не шевелясь, пока прибор записывал показания активности моего головного мозга. Отца уже освободили, и он подбадривающе улыбался мне с безопасного расстояния. Я ненавижу эту процедуру. Эти холодные твари будто копошатся в моих мыслях, как черви в полуразложившимся трупе. Наконец, цветок, работавший надо мной, издал короткий противный звуковой сигнал и закрылся в бутон. - Какая милая девчушка! - чья-то ласковая ладонь потрепала меня по волосам. Я обернулась... Эта картина часто преследует меня в ночных кошмарах... Я не впервые видела смерть, но... эти голубые... небесно-голубые широко распахнутые глаза, кровь, стекающая тонкими струйками из уголка губ, застывших в едва заметной ухмылке, из этих глаз, застывших во времени. Тонкие красные ленты ускользнувшей из рук судьбы. И... сотни тычинок, пронзивших острыми почти полуметровыми иглами его голову... Внутри все превратилось в... пюре, утыканное твердыми спагеттинами. С остриев медленно капала бледно-красная жидкость... упрямо обвивалась вокруг металлических стержней и капала вниз... Лужицы бледно-красной жидкости на странном золотистом материале, на ощупь похожем на резину... они расползались в разные стороны от каждой новой порции... Веки быстро сомкнулись и мгновение спустя вновь открыли эти застывшие небесно-голубые глаза. Меня замутило. Я прислонила руку ко рту. Короткие всосы воздуха. Мне стало страшно... Тесно... Больно... Холодно. Тьма, заслонившая мой взгляд. Когда я разлепила тяжелые веки, то оказалась в уютной комнате в фиолетовых тонах. Кровать, модерновый диван в углу, маленький круглый столик под источником света на потолке. Минимум мебели. Минимум эмоций. - Как ты, малышка? - та же рука трепетно провела по моей щеке. Черные глаза, черные волосы и сияющая улыбка. Она не была похожа ни на одного из тех, кого я знала, но ее пропустили... Эти механические хищники, которые так тщательно проверяют наши мозги. Ошибка исключена. Но... меня ни на секунду не покидало чувство, что она ДРУГАЯ. Кукольные черты и фарфоровая кожа. Она улыбнулась мне: - Ты любишь кукол? Я ошарашено разглядывала девушку, сидящую на моей постели. Шок и сжимающий ужас медленно стекали с сердца под действием силы тяжести ее нежного голоса, прикосновений, ее уникальности... Мы, странники, люди со смуглой кожей с выжженными на ней звездными отметинами. Я бросила взгляд на свою руку, а затем на ее... словно свет и тень. - Так ты любишь кукол? - настаивала она. Я беззвучно кивнула. Я даже не пыталась открыть рот, потому что по неизвестной причине точно знала, что ничего не смогу сказать. Эти небесно-голубые глаза забрали мой голос... Меня вновь стало мутить от вспыхнувших воспоминаний. Она накрыла свой изящной ладошкой мою и... это странное чувство вливаемого покоя. Он разливался по телу сладостным ядом. Ощущение было незабываемо и поглощало боль. Незримый анальгетик. Пятно на скатерти прикрыли белым листом бумаги, его не видно, но оно осталось... Спустя пару минут я была в видимом полном порядке. - Хочешь я расскажу тебе историю про девочку с куклой? Я вновь кивнула. - А где папа? - звонко прозвучали мои слова в фиолетовой комнате. Словно говорила не я. - Он ушел к главе сэи. Обычная процедура чистки. Не беспокойся, милая. Твой отец попросил меня не давать тебе скучать. Я расскажу тебе короткую легенду - и, как только я закончу, он вернется. Она мило улыбнулась, ожидая моей реакции. Я моргнула. Девушка чуть опустила длинные черные ресницы и... - В те времена, когда цветы были живыми и испускали чарующие ароматы, а тела людей не были испещрены знаками пылающих небес, в одном из светлых городов жила маленькая девочка с большими грустными карими глазами. У нее не было родных. У нее не было друзей. Она была слишком одинокой. Чтобы развеселить ее... ту, что никогда не улыбалась, один добрый горожанин, что приютил девочку, испробовал тысячи способов, но все было тщетно. Однажды в магазине игрушек он увидел куклу. Каштановые кудри, выразительные зеленые глаза и фарфоровая кожа. Она была прелестна. 'Возможно, это то, что я так долго искал', - подумал мужчина. Девочка была ему как дочь, и он любил ее безмерно. - В день шестилетия дочери он подарил ей куклу. И пусть даже тень усмешки не мелькнула тогда на лице девочки, новая игрушка стала ее любимицей. Словно ангел-хранитель она всегда была рядом с девочкой... - Годы шли... Минуло 12 долгих зим... Мир менялся и счастье неумолимо исчезало из людских сердец. Красивая девушка с большими грустными карими глазами не спеша брела по мощеной улице... и улыбалась... Раздался стук в дверь. Не дождавшись ответа, в комнату вошел отец. Он был бледен. В знак приветствия лишь кисло скривил губы. Я наклонила голову вбок. Словно это было не мое тело. - Папа, ты опять пил? Он устало упал на диван и уронил голову на руки. Напряженная фигура излучала чувства полнейшей безысходности и загнанности в угол. Сэя... ловушка для странников... Здание для прочистки мозгов и считывания информации. Интеллектуальный червь в почве людских воспоминаний. Подавленное эмоциональное состояние - обычный побочный эффект чистки. Папа не так скоро придет в свое привычное состояние... Я обреченно вздохнула. Странники - вечные скитальцы нашего мира меж пространств городов. Наша жизнь заключена в пути от одной сэи к другой. Эти огромные электростанции, работающие на звездном свете, который собирается батареями на поверхности здания. Так говорит правительство мира. Но среди странников ходят слухи, что сэи ничем не отличаются от городов и источником энергии служат люди... мертвые... или живые. Я огляделась. Вздрогнула. Девушка исчезла. 'Какая глупая легенда, - подумала я. - Стандартный сюжет, глупые герои, но... странная концовка'. Я подошла к окну. Голубое небо без единого облачка, зеленое поле, уходящее вдаль к темному пятну леса. Искусственная картина, поражающая своей натурально нереальностью. Мы находились в стержне здания, в грифеле карандаша, деревом же являются фотоэлектрические преобразователи энергии, покрывающие каждый квадратный миллиметр сэи снаружи. Толстая оболочка, разделяющая мир вне и мир внутри. Я прислонилась лбом к стеклу. Оно было мертво прохладное. А были ли мы живы?.. ***
6 лет спустя я брела по дороге из привычного золотистого материала, на ощупь похожего на резину. До дверей сэи оставалось не более сотни метров. Я остановилась и подняла глаза вверх на последние этажи. Где-то под поверхностным слоем прятались они... Чья-то нежная рука легла мне на плечо. - Этажи заканчиваются примерно на середине высоты сэи. Выше идет то, что называют процессором, то, что снабжает все здание и норы электроэнергией. - Это было здесь... - Я знаю, - ответил мне теплый мужской голос. - Идем, дело не терпит отлагательств. - Он уже мертв. Время теперь не имеет никакого значения. Мемория будет продолжаться не менее года, а прошло всего 6 месяцев. Остальное тело сразу же отдали на исследования, так что я не вижу смысла спешить. - Спешить нужно МНЕ, ясно? - все тем же нежным, но с металлическими нотками в голосе сказал мужчина и сдавил мое плечо до резкой боли. 'Ненавижу', - мелькнуло в моей голове. Я послушно опустила голову и уныло побрела к главному и единственному входу. Равенства никогда не было. Везде и всегда один доминирует, а другой подчиняется. Исключений из правила нет. Иногда лишь позиции меняются, но принцип непоколебим. Черта... Нас окружила прозрачная стена. Я повернулась к нему. Холодный мерзавец под личиной ласкового джентльмена... Ультразвук пронзал тело. Ощущение словно в твои руки проникают прохладные скользкие невидимые иглы... сначала в руки... затем в ноги...грудь, живот, шею... Дыхание спирает, только слышишь пульсацию в яремной вене. Значит, я еще жива. Почти абсолютная тишина. Затишье перед бурей. Доли секунды и через все тело проходит жуткая боль, будто иглы пустили в плоть корни, а сейчас их выдирают... Сильнее и сильнее дергая за нити... Несколько мгновений, длившихся вечность, - я в фойе сэи. Естественный отбор болью, черт бы их подрал! Евгенисты, мать их. Я огляделась. Фойе в зеленоватых тонах. Спиральный сводчатый потолок, три колонны, стены с барельефами древних животных. Никакой мебели. Никаких эмоций. - Я пойду улажу кое-какие вопросы, а ты посиди за столиком у окна в боковом зале. Не смей никуда уходить, ясно? Я кивнула. 'Ненавижу', - пронеслось в моем мозгу. Как чужая поплелась к указанному столику у ненатурального окна. Пейзаж за стеклом был весьма мил. Голубое небо без единого облачка... По телу прошла волна сковывающего страха. Приступ ужасающей паники. Я ухватилась обеими руками за край стола. Костяшки пальцев побелели, а на тыльной стороне ладони выступила сеть вен. Я пыталась дышать ровно, но воздух словно откачали из помещения... Сильные мужские руки обняли меня сзади. Они были ласковые... по-настоящему ласковые, а не нагло обманывали, как это делал мой спутник. Я ощущала его влажное дыхание на затылке. Блаженно закрыла веки. Тепло этих рук уносило в безмятежность. 'Не отпускай меня никогда', -подумала я. - Все хорошо. Я с тобой. Прошлое оставь времени. Минута. Всего минута спокойствия. Перед бурей... Он выпустил меня из объятий и, обойдя ромбовидный столик, сел напротив. Я посмотрела на него из-под ресниц. - Ты задержался... Его голос, словно мелодия старинной скрипки, разливался миллионами полутонов: - Все требует времени. Оно самый опасный хищник. Оно пожирает все, до чего бы не дотронулось. От него нельзя скрыться, ибо оно незримо окружает нас везде и всегда. Оно жестокая тварь. Оно гурман. Оно держит в своем чреве все приятное предельно долго, выпуская лишь на мгновения... Так для влюбленных счастливые часы бегут незаметно. Оно отбирает их радость. Оно питается всем прекрасным. Такой же ужасный охотник, как и сэя... - Но каждый охотник может стать жертвой... ***
- Человек умирает дважды. Сначала душа, а потом тело, или наоборот. Человек продает себя дважды. Тело он продает природе взамен на гарантию будущего для тех, кто еще жив. Жаль, что та боль, что причиняет человечество природе, слишком велика. Ей недостаточно этих жалких жертвоприношений. Она голодна... она свирепствует. А они трусливо попрятались в свои норки, изобретая средство покорения ее ужасающей мощи. Наивные. Закрыли все входы и выходы и ждут... ждут, когда рухнет потолок или почва уйдет из-под ног, ждут, когда хищник придет, чтобы сожрать свою добычу. Душу он продает взамен исполнения желания... кому-нибудь. Если нет желаний, то душа мертва. Они не замечают, как выставляют ее на аукцион для высшего общества, не замечают, как вручают ее в руки торговца антиквариатом, не замечают, как отдают за мизерную компенсацию в отдел подержанных вещей в затхлом магазинчике, не замечают, как выбрасывают ее на помойку, где она становится собственностью некоего гарболога... Ты любишь кукол? Его голос, словно мелодия старинной скрипки, разливался миллионами полутонов: - Пожалуй, да. Я немного помолчала, наслаждаясь диким ветром на вершине сэи. То место, где должны были находится батареи. Оно было пусто. Огромная бетонная площадка. Площадка для доставки трупов. Или немертвецов. Пятна засохшей крови. Я обреченно вздохнула. - Я расскажу тебе одну легенду... Он кивнул. Отблеск любопытства в глазах. Я чуть опустила длинные черные ресницы и... - В те времена, когда цветы были живыми и испускали чарующие ароматы, а тела людей не были испещрены знаками пылающих небес, в одном из сумеречных городов жила маленькая девочка с большими грустными карими глазами. У нее не было родных. У нее не было друзей. Она была слишком одинокой. Чтобы развеселить ее... ту, что никогда не улыбалась, один добрый горожанин, что приютил девочку, испробовал тысячи способов, но все было тщетно. Однажды в магазине игрушек он увидел куклу. Каштановые кудри, выразительные черные глаза и фарфоровая кожа. Она была прелестна. 'Возможно, это то, что я так долго искал', - подумал мужчина. Девочка была ему как дочь, и он любил ее безмерно. - В день шестилетия дочери он подарил ей куклу. И пусть даже тень усмешки не мелькнула тогда на лице девочки, новая игрушка стала ее любимицей. Словно часть души она всегда была рядом с девочкой. - Годы шли... Минуло 12 долгих зим... Мир менялся и счастье неумолимо исчезало из людских сердец. Порывы холодного ветра развевали ее каштановые волосы, яркий свет звезды системы слепил черные глаза и нежно грел фарфоровую кожу. Она не спеша шествовала по мощеной человеческими трупами дороге... и улыбалась. Он широко улыбнулся. - Взорвем эту дрянь к чертовой матери! ***
Не в силах совладать с дикой и прелестно-чарующей мощью, подаренной господином случаем, мы сливаемся с нею, становясь Хаосом. Мы, демоны, несем разрушение и Хаос. Из иллюминатора аэрины я наблюдала разрушение огромного здания в 66 этажей. Сколько жизней унесла сэя с собой? Не важно. Когда деструкция достигает таких масштабов, то числа утрачивают свое значение. ВСЕ мертвы. Ты довольна, ненасытная тварь? Ты нажралась до отвала в последний раз. Теперь мне некому говорить 'ненавижу'... Теперь... мы идем исполнять новый приговор для очередной несчастной, что совершила жуткий смертный грех... ***
Каштановые кудри, выразительные черные глаза и фарфоровая кожа. Черный без единого белого пятнышка кот потрогал лапой темно-фиолетовое платьице куклы. Хозяйка нежно улыбнулась и почесала его за ухом.
|