Аннотация: История о репортере, который был незнаком с трилогией "Властелин Колец" и которому, тем не менее, поручили подготовить материал о субкультуре толкиенистов.
Шорох. Крадущиеся шаги. Из кустов выполз глюк.
Вернее, так на долю мгновения почудилось опешившему Зорину. Дорогу ему заступил бледный астеник в маскарадном одеянии: щуплый торс запакован в сплетенную из проволоки кольчугу, жидкие белокурые волосы схвачены на лбу орнаментальной лентой, за плечами колчан, в руках - меч.
- М-да... - недоуменно протянул вполголоса журналист Анатолий Зорин, двадцати восьми лет от роду, для друзей просто Анатоль. - Редкий экземпляр...
Юноша внезапно сделался враждебным:
- Вот мы и встретились на узкой тропинке, проклятый назгул!
- Взаимно рад тебя видеть,- Анатоль обалдел пуще прежнего, но все-таки вежливо поклонился, сложив перед собой ладони лодочкой. - Иррасаэмасэ!
- Не пытайся околдовать меня своими заклинаниями, порождение Тьмы.
- Я только сказал тебе по-японски: "Добро пожаловать!"
- Довольно пустых слов! - взъерепенился хилый рейнджер. - К бою! За Лориен!..
И занес оружие. И обрушил его сверху вниз наискосок.
Движение было размашистым и в то же время каким-то неубедительным. Очевидно, он вовсе не собирался разить наповал. Но Зорин - растерялся, с кем не бывает! - понял это слишком поздно. Мышечные рефлексы, вбитые школой хакко-рю дзю-дзюцу, включились сами собой: шаг вперед и чуть в сторону, припадая на полусогнутых, тут же распрямиться тугой пружиной, локоть идет по короткой дуге...
"Анатоль, сука, ты что делаешь-то?!"
Хрясть!..
Защитник неведомого Лориена обвалился наземь. Меч перекочевал к Зорину. На поверку грозная сталь оказалась высеребренным краской деревом.
- Ой, как мне плохо... - простонал истребитель Тьмы.
- Я, конечно, очень извиняюсь, - повинился Зорин. - Но согласись, ты сам напросился!
Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, заедала совесть пополам с досадой: первый же встреченный толкиенист - а это, несомненно, он - проникся к нему живейшей антипатией. Не самое многообещающее начало для репортажа... Зато с другой переполняли радость и облегчение: ушибленный лепечет вполне разборчиво, и это значит, что челюсть у него не сломана.
Из зарослей кустарника высыпали новые глюки, числом пятеро. Те же хищные повадки, тот же антураж - самодельные доспехи, бутафорские клинки, бижутерия, пучки перьев, боевая раскраска. Зорин попал в окружение.
- Господа тевтонцы! - залебезил он, отчаянно пытаясь спасти ситуацию. - Или нет, как вас там... Братья ирокезы! Тьфу ты, черт, опять не то... Короче, произошло трагическое недоразумение.
- У него дрын, - один из пятерки указал подбородком на трофей в руке Анатоля. Тот с поспешностью отшвырнул взятую в поединке добычу, словно она жгла ему пальцы:
Ратоборцы угрожающе придвинулись к Зорину. Дело явственно пахло скипидаром.
- А-а-а! - заорал Зорин истеричным голосом. - Я контуженный, меня не нервировать!
Ближайший к нему воитель крякнул от боли в заломленной кисти, кубарем откатился в сторону. Анатоль юркнул в открывшуюся брешь и задал стрекача.
- Элберет твою налево! - догнало его не то жуткое проклятие, не то сердечное напутствие.
- Психи, - бросил он через плечо всем на скаку.
Погоня устремилась следом с гиком и улюлюканьем. Обиделись, наверное...
В том, что сумеет успешно оторваться, Зорин не сомневался. Спринтер он отменный, а эти одичавшие ребятишки со всей их сбруей долго галопом не побегают, выдохнутся. Горько, конечно, осознавать, что задание редакции провалено с треском. Однако вдвойне горше будет за свою шкуру, попорченную деревянными акинаками. Покорнейше просим от подобного удовольствия избавить! Нехай хранителями заветов дядюшки Толкиена занимается кто-нибудь другой, со скрытыми мазохистскими комплексами...
Тпру! Кажись, не туда свернул. Лучше бы направо, а драпанул с перепугу налево... во-во, Элберет твою налево!
Перед Анатолем открылась небольшая полянка, посреди которой весело потрескивал костер. Его осаждали с полдюжины былинных витязей и легендарных амазонок. Сваленные в кучу, на траве покоились бронежилеты и штык-ножи средневекового образца. Чуть в отдалении стоял походный шезлонг; на нем развалился пузан в инквизиторском балахоне с капюшоном. Мельком брошенного взгляда было достаточно, чтобы усвоить - он здесь старшой и шезлонг никому не уступит. На коленях инквизитор баюкал посох весьма зловещей конструкции.
- Откуда ты, парень? - вопросил он, завидев Зорина. - Ты чей?
- Папин и мамин, - Анатолю, как никогда остро, захотелось побыть в одиночестве.
- Чудной какой-то...
Бла-бла-бла. Кто бы говорил!
Тучный инквизитор с кряхтеньем снялся со своего насеста и, поигрывая посохом, направился к гостю. Сидящие у огня варвары завертели патлатыми тыковками, зашушукали, зашевелились. Зорин возомнил, что сейчас его примутся убивать.
- Уважаемый иезуит! - сказал он старшому задушевно и сунул руку за пояс сзади. - Или ты мне позволишь спокойно уйти, или я тебя...
Выставлять напоказ свою ладонную палочку-явару Анатоль не торопился: пусть думают, что под курткой у него спрятано никак не меньше парабеллума...
Примерно так и подумали.
- Остынь, шальной! - старшой споткнулся и замер, всем своим видом демонстрируя, что человек он сугубо мирный. - У тебя Нарсил калибра пять-сорок пять? Не юзай его, не надо...
Затем его щекастое, изрытое оспинами лицо озарилось догадкой:
- На тебя что, наехали? Погнался кто-то?
- Угу. Ряженые архаровцы с дрекольем наизготовку.
- Эльфы? - деловито уточнил инквизитор.
- Тоже вариант. Хотя больше напоминают обдолбавшихся гремлинов.
- Ясненько... А вон и они, вроде. Отойди-ка в сторонку, не дразни дурных отпрысков Илуватара. Сам с ними разберусь...
Запыхавшиеся загонщики выскочили на лужайку. Углядев Зорина, дернулись было к нему, но увесистая клюка и обширное чрево инквизитора заградили им путь надежнее шлагбаума.
Разгорелась внутрипартийная - или внутриклановая? - дискуссия. До Анатоля, который послушно убрался на безопасное расстояние, доносились обрывки возмущенных фраз: "Ему, типа, правила побоку?!", "Алькомасу, ептыть, по куполу зарядил...", "Не, ну полный кирдык Корабелу!". Преследователи потрясали задекорированным под старину дубьем и что-то доказывали. Толстяк в мантии возражал, шлепая наиболее ретивых ладонью по лбу и выразительными жестами отсылая их на... гм, к первоисточнику. Народ у костра забавлялся зрелищем.
- Заигрались, балбесы, - фыркнул старшой, уладив конфликт, спровадив оппонентов обратно в парковые рощи и вернувшись к Зорину. - Не обессудь, по ошибке приняли тебя за назгула.
- Это что за зверь?
- Призрак-кольценосец, верный слуга Саурона.
- Хм, исчерпывающее объяснение... И я, значит, на него похож?
- А то! Чернявый, косоглазый...
- Сам ты... кривозубый!
- Без обид. У нас, ролевиков, расовую принадлежность персонажа зачастую определяют его внешние данные. Те, кто потоньше и посветлей, становятся эльфами, коренастые и в бороде - гномами... Особенности жанра, сечешь? - собеседник окинул Зорина туманным взором живописца, приценивающегося к очередному кандидату в натурщики. - Вот ты, пожалуй, мог бы сойти за орка... трехдневная щетина, шрамы на роже, то да се... Нет, отметается! Первое впечатление всегда самое верное, факт. Поверь Мастеру Игры со стажем: ты - типичный назгул!
- Ну, если Мастеру, тогда конечно, - улыбнулся Анатоль. - Давай, что ли, знакомиться, как человек с человеком, а не как тролль с кентавром в борьбе за ареал обитания!..
Компанейский Беорнот - так он назвался, пренебрегая паспортными характеристиками - ввел Зорина в дружественный круг. Зорин вскоре освоился, отмяк, подобрел. Толкиенисты перестали казаться ему скопищем инородных тел с аберрациями поведения. Творческая сумасшедшинка, искреннее желание вырваться из серых пут повседневности? Еще не повод, чтобы шарахаться, как от прокаженных...
- Статья в газете - это хорошо, - Беорнот пресек попытку Анатоля предъявить журналистское удостоверение в развернутом виде. - Может, хотя бы кривотолков станет меньше... Некоторые "цивилы" от нас натурально фанатеют: типа, взрослые, половозрелые особи, а тешатся такой фигней! Ах, еще и превозносят какие-то СилыАрды? В топку их, как тоталитарную секту деструктивной направленности!.. А мы просто развлекаемся на досуге. Правильно сказал покойный Вилли: "Весь мир - театр, а все мы - в нем комедианты". Кто-то привык играть в респектабельность и ради этого повязывает галстук в цвет носкам? Пожалуйста, я обеими ногами за! Но лично мне в кайф напяливать кольчугу и корчить из себя эпического героя... Делай, что хочешь, только другим не мешай!
- Кристально излагаешь, - похвалил Зорин.
- Слышь, журналист! У нас сегодня действительно великая баталия, на общий сбор и разработку игрового модуля ушло несколько месяцев. Хочешь присоединиться? Дрын дадим, броник по размеру подыщем...
- Правил не знаю, вот ведь как...
- А я, Мастер Игры, здесь на что? - Беорнот приосанился. - Разжую тебе все за минуту, не проблема... О! Ты только посмотри, какая прелесть!
Слово "прелесть" он произнес со свистящим прононсом, явно кого-то пародируя. Разворошил груду выструганного из досок оружия и вытащил оттуда...
- Я согласен, - зачарованно выговорил Зорин.
...вытащил оттуда точную копию японской катаны. Тютелька в тютельку: плавно изогнутый клинок, обтянутая кожей рукоять длиной в три с половиной кулака, круглая гарда-цуба с ажурной резьбой. Чувство ложно принятой скромности в Анатоле метнулось прочь от гортанного самурайского клича, родившегося из глубин сознания.
- Не называй его так - может поранить в игре, - предостерег Беорнот серьезно, без тени насмешки. - Суеверие, конечно, но... Лучше скажи: "Славный дрын!"
- Да иди ты, Мастер, со своими предрассудками... Меч! Душа воина. Знак власти, цели и волеизъявления. Дрын оставь крестьянам...
- Ну ты и фрукт, - удовлетворенно ухнул Беорнот. Задрал подол балахона, полез за мобильным телефоном. - Сейчас достану свой сотовый палантир и сообщу остальным о незапланированном появлении нового игрока. Только ты это... не того... не как с Алькомасом.
- В смысле?
- Резвись, но чтобы без разбитых голов и поломанных ребер, о'кей? Нас в клане и без того осталось меньше половины от прежнего...
Глубокими познаниями в фехтовальном искусстве Зорин не отличался. Хотя при подготовке к спортивной аттестации ему не раз приходилось брать в руки учебный меч бокен и усердно отрабатывать с ним упражнения субури. Для реальной сечи навыков недостаточно, чего уж там пыжиться, однако для наведения геноцида в сказочном толкиеновском Средиземье - вполне!
Инцидентов удалось избежать. Практически. Разве что коротышка-гном, напавший на Зорина из засады с воплем "Казад аймену!", получил огорчение: ударом вывернутой стопы Анатоль перешиб ему древко секиры.
- Подонок ты все-таки, Явара, - сказал гном по завершению игры, попирая сапогами обломки и горестно прикладываясь к горлышку алюминиевой фляги. Судя по его гулким выдохам перед каждым глотком, содержимым сосуда являлась отнюдь не ключевая вода. - Такое изделие мне похерил!
- Не бухти, Гуги, - с хихиканьем утешал его Беорнот. Вокруг Мастера витал недвусмысленный аромат жженой конопли. - Сам знаешь, назгулы - чуваки в общении тяжелые. Хуже них только менты и журналисты!