Аннотация: Опять-таки писано для форума "В вихре времен".
ОРЕЛ-ТУЛА-БРЯНСК
Вообще-то, к путешествиям я равнодушна. Но по весне меня неизменно тянет в путь. Куда угодно, хоть на край света. А лучше - в любимые мои города.
Я всегда говорю о себе - убежденная горожанка и провинциалка. Большие города утомляют меня своим напористым устремлением как будто бы к множеству целей разом, маленькие вгоняют в тоску летаргическим отсутствием устремлений. Мои города - традиционная провинция, не слишком медлительная и не слишком торопливая, не особенно стремящаяся к переменам, не слишком страшащаяся перемен.
Пой, ветер, с низовья дунувший,
Я песню твою пойму.
Стоит над Окою юноша
Четыреста лет ему.
Раздался в плечах он, шире стал,
В охапку берет рассвет,
На веру ему - четыреста,
На взгляд - восемнадцать лет.
...Вся сила твоя в народе, чей
Прикрой сине-край крылом
Недаром веленьем родичей
Тебя нарекли Орлом.
Над ярью лесной, сутулою
Он рос и таил мечту -
Пойти на свиданье с Тулою
И с Брянском сыграть в лапту...
Это строки хрестоматийного для орловцев стихотворения Дмитрия Блынского. Я знаю их с раннего детства. Вот они, мои города - рядом в стихотворных строчках, рядом на географической карте. Орел - город детства, Брянск и Тула - города юности, принявшие меня тогда, когда пришла пора покинуть гнездо и поосмотреться в мире.
Все-таки очень здорово родиться, вырасти и жить в таком вот городе - не большом и не маленьком. С тобой не здороваются на каждом шагу и есть уголки, куда ты еще никогда не заглядывал. Но не проходит и дня, чтобы не повстречать на улице хорошего знакомого, и не заблудишься ты нипочем, как ни старайся.
В Туле меня ждут друзья.
В Брянске никто уже не ждет. Но по-прежнему хочется возвращаться.
С Орлом у меня ровные приятельские отношения.
Тула - добрая подружка.
Брянск - лучший друг.
Орел аккуратнее и сдержаннее. В нем по-прежнему есть что-то купеческое. Тула проще и теплее. Рабочий город. А Брянск... я не знаю, какой он, Брянск, я просто принимаю его всем сердцем, как принимают только лучшего из друзей.
По дороге в Тулу я неизменно читаю... точнее - перечитываю те книги, которые полюбились с юности. По дороге в Брянск - пишу, едва успевая ухватить мысль за хвост. Так вот по-разному настраиваюсь на общение с ними. С Тулой здорово поболтать. Брянску поверяешь самое важное. В Тулу я неизменно еду с радостью. В Брянск - и с радостью, и с бедой.
Тула для меня - это кремль. Это - простор и разностилица прилегающей к кремлю площади. Брянск - это площадь Партизан в окружении домов ХХ века. Тула - мельхиор и золото (так уж получается, что я всегда приезжаю в конце лета - начале осени), Брянск - такая яркая лазурь, что даже листва на деревьях кажется бирюзовой, либо туман цвета парного молока.
Тулу мне еще открывать и познавать. Брянск... не так уж много я по нему бродила, но не покидает чувство, что я знаю о нем все.
Когда я пишу об уютной окраине, я вижу Бежицу, маленький городок, слившийся с Брянском. Тульских окраин я вообще не знаю, орловские напоминают полустертый карандашный набросок. Бежица - завершенная акварель.
Впервые я оказалась в Бежице летом 1997 года. Нас, трех подружек, приютил в своем большом тихом доме дядя Толя. Жена дяди Толи давно умерла, дети разъехались, и он коротал дни в компании кота, белого в редких черных пятнах, по кличке Бельчик. Репутация у Бельчика была самая что ни на есть черная - слыл он подхалимом и ворюгой, в чем мы имели возможность убедиться.
Несытые девяностые не из всех вытравили душу. А наш хозяин был из тех, чью душу и каленым железом не выжечь. Жил он по замечательному принципу: чем богаты - тем и рады. Вот не поверите, макароны, заправленные пережаренным луком, - весьма вкусная и питательная еда. Даже если и не еда это, а вовсе закуска. В первый же вечер дядя Толя с заговорщицким видом торжественно вынес к столу заварочный чайничек и, к нашему удивлению, пододвинул к себе одну за другой не чашки, а рюмки.
- Мне цыганка нагадала, что помру я от случайной пьянки, - с лукавой улыбкой начал он. - И я так решил: не будет в моей жизни случайных пьянок.
С этими словами он принялся разливать по рюмкам нечто прозрачное, куда как более прозрачное, нежели вода, которая течет из крана в городских квартирах.
В тот вечер я постигла парадоксальную истину: в одиночестве и с горя можно упиться даже чаем, в хорошей компании и с радости (а что может быть радостнее, чем хорошая компания?) даже эта вот прозрачная жидкость, название коей я тогда стеснялась произнести вслух, пьется, как вода. Даже если к ней подаются простые макароны с луком и черный хлеб.
Брянск, Бежица... Четыре часа пути от Орла. Моя вторая родина. Именно там я впервые поверила в людей больше, чем в литературных героев. Именно тогда я поняла, что город можно любить, как любят человека.