Аннотация: Глава, в которой происходит знакомство с попутчиками - и начинается путешествие.
Г Л А В А 2
Набродившись вдосталь по городу, наскоро позавтракав и сунув в карман рюкзака весьма увесистый 'Дорожный перекус', Макар вернулся на Завокзальную площадь.
Сразу ему бросилась в глаза компания явно отъезжающих куда-то молодых людей: юноши и девушки примерно одного возраста, в спортивной одежде и со спортивными же сумками, сваленными в одну кучу, столпились прямо на мостовой. Слышалась гитара, неразборчивые слова незнакомой песни, то и дело прерываемые смехом. Видимо, пели о чем-то своем, знакомом всем присутствующим. К ним подбежали еще две девушки с одной огромной сумкой, которую они тащили за две растянутые ручки. Их встретили радостными криками и тут же втянули в центр группы.
Буквально через минуту на площадь выкатился пузатый автобус ярко-красного цвета с желтой надписью на боку: 'Тавлеевские каштаки'. Веселая компания моментально загрузилась в автобус, он громко просигналил и аккуратно вывернул в одну из боковых улиц.
Макар мимолетно позавидовал уехавшим на эти загадочные каштаки, - наверняка там будет здорово, вон они как радостно уезжали! Впрочем, компания явно была сплоченная, все - знакомы не первый день. Интересно, а если бы его, Макара, класс всей толпой отправился бы куда-то ехать, выглядел бы он таким же дружным? Ой, нет, решил Макар. Девчонки шептались и хихикали бы в сторонке, пацаны разбились на группки, и Кирилл уже вовсю задирал бы Антошку с Артёмом, Засолин курил где-нибудь в подворотне, а Чердак затеял непременно какую-нибудь дурацкую игру с тычками в спину или топтанием по ногам. Да, братцы, это вам не песни под гитару.
Макар осмотрел площадь. Народ скапливался еще местах в четырех, и где именно надлежит собираться отъезжающим на Лимонадное море, было совершенно непонятно. Впрочем, почему непонятно, очень даже уже понятно! И мальчик направился туда, где среди ожидающих виднелись два ярко-желтых головных убора. На ходу и он пристроил на голову свою билетную шапочку.
Его встретили улыбками, практически все здоровались, и это незнакомые-то люди! Здесь было человек десять, и у Макара было время разглядеть своих будущих попутчиков.
Самой яркой фигурой среди отъезжающих был, пожалуй усато-бородатый толстяк в выцветшем камуфляжном костюме. Он стоял несколько в стороне и держал во рту потрясающе живописную изогнутую трубку. Руки он держал в карманах, а откуда-то из-под усов периодически пыхало в воздух облачко дыма. Рядом с толстяком стоял изрядных размеров потрепанный рюкзак с привязанными поверх клапана огромными резиновыми сапогами. Очень бравый вид был у толстяка, очень!
Рядом с Макаром присела на чемодан молодая женщина в тонком шелковом платье и босоножках на высоком каблуке. Совсем не походным был ее вид, особенно по контрасту с боевым толстяком. Она спокойно, если не сказать - грустно, смотрела прямо перед собой, глубоко о чем-то задумавшись.
А это явно семейная троица: папа, мама и дочь. Родители заняты каждый своим: мама, в джинсовых бриджах и красной футболке навыпуск, занята мобильным телефоном: что-то набирает, напряженно вглядывается в экранчик, даже качает головой. То ли игра у нее там какая-то, то ли переписка. А папа закрылся газетой, его и не видать из-за нее. Макар даже не успел разглядеть, как он выглядит, пока здоровался. А дочка - примерно ровесница Макара. Ничего особенного, так себе девица: два хвостика рыжеватых волос, темные очки, тоненькие ручки-ножки и ведро конопушек. Хныкалка, небось, ябеда и зубрилка. Топчется возле мамы. И чего топчется? А, вот оно что: из уха в карман шорт тянется проводок, - плеер у нее там, музыка. На Макара даже не смотрит. Хотя кто ее знает, куда она там смотрит в своих непроглядных очках?
Неподалеку на лавочке - всего одна лавочка и стоит-то, небогато! - сидит пожилая пара. Бабушкой-дедушкой их не назовешь, пожалуй, но уж где-то близко к тому. Она - в длинной юбке... и кедах. И жокейку на голову надела. Вот вам и почти бабушка. А почти дедушка - в брюках и рубашке, ботинках. В очках. Никаких желтых шлемов, вполне себе солидный мужчина. Рядом на земле возле лавочки стоят две небольшие одинаковые коричневые сумки на колесиках. Раз одинаковый багаж - видимо, вместе они едут, а так нипочем не скажешь, такие уж внешне разные. Иногда негромко переговариваются... точно, вместе.
Еще тут были - молодой парень в майке, шортах и новеньких белоснежных кроссовках (этот тоже жокейку нацепил, а поверх нее здоровенные наушники, опять же музыку слушает, небось!), парочка постарше, - молодые мужчина и женщина в спортивных костюмах, углубившиеся, наверное, в изучение маршрута (мужчина держал изрядно помятую карту-раскладку, а женщина тыкала пальцем то туда, то сюда, и они все время о чем-то спорили), и нервно марширующий взад-вперед по мостовой дядечка в костюме и с портфелем. Этот явно кого-то ждал, потому что постоянно крутил головой в разные стороны, то и дело взглядывал на часы и пару раз пытался кому-то позвонить, но с досадой засовывал молчащий телефон обратно в карман пиджака.
А вот это уже интереснее! Через площадь шагали новые пассажиры: двое пацанов в желтых шапочках, а с ними, конечно же, отец, - высокий, загорелый, с огромным рюкзаком. У мальчишек рюкзаки поменьше, но тоже солидно нагружены, торчат выше макушек. Возраст у братьев (а что именно братьев - на физиономиях написано буквально крупными буквами!) такой: один чуть постарше Макара, другой - помладше. Дружно шагают, чуть ли не в ногу. Пацаны впереди, отец сзади.
Тройка с рюкзаками подошли, разом свой багаж на землю поставили, поздоровались. Отец - 'приветствую вас!', братья - 'здрасьте', почти хором. Ишь, спелись как, - настоящие братья, что и говорить.
Из дневника Макара
'...эти-то сразу на меня уставились. Младший, кажется, даже подмигнул. А старший оглядел внимательно с ног до головы и прямиком ко мне. И сразу руку тянет:
- Будем знакомы! Я Лука!
Вот это имечко, думаю. То есть, я, конечно, знаю, что такое имя было когда-то, у папы даже на работе есть классный дядька Анатолий Лукич, но чтобы мальчишку сейчас так называли?..
- Будем! - с удовольствием ответил я пацану. - Меня Макаром зовут.
Тут и младший подскочил, тоже ладошку тянет:
- Савелий!
А тут - надо же! - и папа подошел.
- Я смотрю, вы тут в контакте уже? - улыбается. - Тогда и меня берите в компанию! Андрон Матвеевич.
Я и ему руку пожал. Повезло этим ребятам с отцом, это сразу видно, - вон он какой: сильный, веселый, общительный. Путешествуют вместе. Здорово!
А дальше пацаны себя совсем странно повели. Лука, а за ним и Савелий, прямым ходом направились... к рыжей девчонке! И так же по очереди давай с ней знакомиться, руки тянуть! У меня даже рот, поди, приоткрылся от удивления... А пигалица хоть бы хны: наушничек из уха выдернула и сообщает обоим: 'Акулина, очень приятно. Очень приятно, Акулина.'
Да уж, еще похлеще, чем Лука! Впрочем, видимо, надо привыкать, что имена здесь не совсем привычные, - вроде и русские, но какие-то...позабытые, что ли.
А ведь так и интереснее, пожалуй!'
Лука повернулся в Макару, махнул рукой, давай, мол, сюда. Акулина и ему руку сунула и свое 'очень приятно' пропищала. Ишь ты, приятно ей. Кто бы у них в классе (да что в классе, во всей школе!) такое сказал? Засмеяли бы! А чтобы парень девчонке руку протянул, да не чтобы за косичку там дернуть или портфель выхватить, а поздороваться, да еще первым... Вот именно в этот момент и почувствовал наконец Макар, что попал он в совершенно необычные места, а значит, и ждут его совершенно необычные события!
Представляете, - пожал руку девчонке со старинным именем Акулина, - и ощутил себя чуть ли не в другом мире... вот такие бывают в жизни истории.
И в этот момент на площадь медленно выехал экипарус.
Если бы Макару еще недавно сказали, что он скоро будет путешествовать на... м-м-м... аппарате неизвестной конструкции, он уверенно бы сказал, что быть этого не может. Что тут, действительно, может быть такого уж неизвестного? Самолеты, поезда, корабли, автомобили. Ну, мотоциклы, велосипеды. Городской транспорт, общественный. Военная еще техника бывает, но это из другой, как говорится, оперы. Воздушные шары. Лодки всякие. Собачьи и оленьи упряжки, ха.
Плавно катящийся по мостовой экипарус более всего напоминал большую лодку с наполовину прозрачными бортами, поставленную на колеса и оснащенную мощным мотором. Крыша над салоном по причине хорошей погоды была сложена по принципу гармошки и сдвинута к хвостовой части.
Экипарус затормозил возле своих пассажиров, и с его борта, как с настоящего судна, был спущен трап с веревочными поручнями. Однако... трап ли? Загудел за бортом какой-то механизм, и трап оказался движущейся дорожкой, наподобие транспортерной ленты. Двигался он медленно-медленно, так что пассажиры легко успевали перебирать руками по поручням, удерживая равновесие.
В салоне их встречал человек в красивой синей с красным форме. Принимал багаж, помогал спуститься в салон, указывал каждому его место. Какие-то там значки видел он на шапочках, что ли? Макару он указал место рядом с той женщиной, что так безучастно к окружающему недавно сидела на чемодане.
Из дневника Макара:
'...салон довольно просторный. Сидения - в ряду по два с каждой стороны (то есть по каждому борту). Кресла похожи на самолетные, но удобнее: и шире, и места для ног гораздо больше. И не впритык друг другу стоят, как в самолете, а разделены столиками, типа тумбочек у кровати.
В корме специальное отделение для багажа. И там же что-то вроде кухни. Холодильник-то точно есть, нам сразу было предложено класть туда, кому что надо.
Соседка моя сразу спинку кресла откинула и глаза закрыла, типа спит. Что-то с ней не то. Жалко, что ей место у борта досталось: там смотреть удобнее, а ей зачем оно надо? Хотел предложить местами поменяться, да неудобно как-то стало...
Лука с Савелием через проход от меня сидят, а отец их за ними. Рядом с Толстяком. Разговаривают уже вовсю о чем-то. Может, знакомые?
Только что еще двое подошли, дама с зонтиком от солнца, с мудреной прической и вся в украшениях, и с ней мужчина. Он похож на военного, - стрижка короткая, подтянутый такой и держится как-то по-особенному. Чувствуется в нем что-то такое, армейское. Может, я и ошибаюсь, конечно...
А вот дедули-то моего, Саввы Данилыча, так и нет. То ли ехать передумал, то ли застрял где-то со своей Дусей, или кто у него там...'
Макар отложил тетрадь, в которой только что торопливо строчил свои путевые заметки, поднялся с кресла и принялся оглядывать площадь. Подходили к экипарусу, точнее - подбегали, двое запыхавшихся парней, одетых по-походному, с рюкзаками и специальными палками для ходьбы по горам. Старичка на горизонте не было. До времени отправления оставалось три минуты, как громко объявил человек в форме, помогая занять свои места последним прибывшим.
Одно кресло в салоне оставалось незанятым.
Мотор, двигающий дорожку трапа, а затем и втянувший трап на борт, был уже выключен, когда на противоположной стороне площади появилась маленькая круглая фигурка. Она потихоньку катилась к экипарусу, и уже можно было узнать утреннего знакомца, катящего за собой тележку со здоровенным чемоданом.
- Это наш! - торопливо обратился Макар к водителю (а человек в форме, безусловно, был водителем, так как он уже направился к своей кабине). - Вот там старичок бежит, видите? Мы с ним вместе ходили за этими... как их...
И он постучал пальцем по своей жокейке.
Водитель, прищурившись, посмотрел в указанную сторону.
- А-а, Саввушка! - заулыбался он, узнав опоздавшего. - Ну, ему-то вовремя никогда не поспеть! Хоть утром уезжай, хоть к ночи...
Он отправился обратно к трапу и как раз успел спустить его на мостовую, когда подоспел красный, потный и напрочь задохнувшийся Савва Данилыч. Пришлось одному из мужчин выскочить из экипаруса, чтобы помочь ему установить на дорожку свой груз, а затем и взгромоздиться самому.
Наконец, чемодан с тележкой был надежно закреплены на полагающемся им месте, старичок бессильно упал в свое кресло, трап в очередной раз втянулся на борт, и путешествие к Лимонадному морю началось.