Екатерина Васильевна оглядела класс, несколько раз громко хлопнула в ладошки и строго сказала:
- Ну, все! Успокоились!.. Новогодние праздники окончились. Надеюсь, что все хорошо провели время. Теперь беритесь за ум и с новыми силами садитесь за учебу... Еще раз прошу успокоиться!.. Итак, сегодня у нас сочинение на тему: "Как я провел каникулы..." Времени у вас всего один час. Приступайте без раскачки.
Санька тоскливо поглядел на замерзшее окно. Сквозь отступающие сумерки едва проглядывались голые ветки тополей, высаженных, вероятно, полвека назад возле стен школьного здания. "О чем писать? - думал Санька. - Ни на одной елке не был, никого не встречал. Собирался в хоккей с парнями поиграть - тоже не удалось..." Он усердно скреб затылок, пытаясь выудить что-либо существенное из памяти, но ничего дельного придумать не мог.
Подошла Екатерина Васильевна, склонилась к чистому листу бумаги.
- Почему не пишешь? Где ты проводил каникулы? На елку ходил?
- Нигде не был, - так же шепотом ответил ей Санька со вздохом. - Меня мать в деревню возила.
- О-о, это интересно, - сказала Екатерина Васильевна. - Вот и напиши об этом. Так и начни: "На каникулах я ездил в деревню..."
- А - а... Понял, - кивнул ей головой Санька и, высунув язык от усердия, вывел на листе первую фразу - "На каникулы мать увезла меня в деревню..."
Санька вновь посмотрел на замерзшие стекла окон, в которых ярко отражался свет электрических лампочек, зажженных в классе, и погрузился в воспоминания.
Мать разбудила его задолго до рассвета. В это время он никогда еще не поднимался. В промерзшем за ночь безлюдном трамвае добрались до вокзала.
Поезд тормозил у каждого столба. За окном темень. В вагоне тускло горят лампочки. Люди погружены в сон. Даже на остановках пассажиры заходят и выходят без обычного топота и шумных переговоров. Саньке не спалось. Дорожные сборы разогнали остатки дремоты, и сна теперь - ни в одном глазу.
"...Там живут дедушка и бабушка..."
Санька вдруг ясно увидел себя и мать, сходящих со ступенек вагона, и своего деда с заиндевевшей бородой, в полушубке и большой лохматой шапке, низко надвинутой на глаза. А рядом с ним впряженную в сани низкорослую савраску с обвислым брюхом, с челкой до самых глаз и с потной парящей на холоде спиной. Лошадь склонила свою морду над охапкой сена и хрустит им, не обращая внимания на окружающих.
"У них есть лошадь, корова и собака..." - продолжил свое сочинение Санька.
Собаку звали "Пальмой". На вокзальной стоянке ее не было видно. Впрочем, вокзальной стоянки тоже не было. Стоял одинокий домик, обнесенный штакетником, и за ним сплошной стеной усыпанный снегом лес. Дед накинул на плечи матери длинный, до самых пят, лохматый тулуп, а Саньку завернул в такой же длинный тулуп и уложил на дно саней. Ехали долго. Снег скрипел под полозьями саней. С верхушек деревьев под порывами ветра падали вниз охапки пушистого снега.
Собака появилась из глубины леса внезапно, некоторое время бежала рядом с санями, заглядывая Саньке в лицо, словно изучая причину его внезапного здесь появления. Затем исчезла. И вот уже где-то вдалеке слышится ее заливистый лай.
- Белку гоняет, - объяснил дед.
Она сразу признала Саньку и относилась к нему как к близкому родственнику своего хозяина. Хозяином она признавала только деда. Даже к бабке относилась хоть и уважительно, однако не бросалась выполнять ее команды, "сломя голову". К матери никакого интереса вообще не проявляла.
Санька как-то и не задумывался, каким образом в глухой таежной деревушке появилась собака с такой кличкой. Ведь деды его, да и вся округа вряд ли знали что-либо о растении с таким экзотическим названием. Подумав об этом, Санька вдруг поразился своему открытию, и мысли мгновенно перенесли его из мест, где в зимние дни морозы нередко доходят до сорока, в края, где ярко светит солнце, на деревьях развешаны апельсины и под раскидистым ветвям прохаживаются разноцветные попугаи. Куда до них нашим петухам!..
Не было бубенцов под дугой, да и сами розвальни без всякой лихости бороздили снег, тяжело переваливаясь через ухабы.
Отмахали без остановки километров десять. Санька замерз. Сидел, не шевелясь, стараясь сохранить под одеждой остатки тепла. Так и надеялся добраться до дома, до которого, по его прикидкам, оставалось совсем немного.
Неожиданно заяц выскочил перед лошадью на дорогу. Присел на мгновение и тут же бросился вприпрыжку в чащу.
- Вишь, бусурман, разбегался тут в свое удовольствие, - закричал ему дед вослед. И Санька вмиг, сбросив с себя охватившую было дрему, начал с любопытством осматриваться по сторонам...
Сквозь пелену морозного утра проглядывает бледное пятно солнечного диска. Оно не излучает яркий свет, и смотреть на него можно, не прищуривая глаз. Тихонько порошит снежок. Деревья стоят, словно укутанные простынями, и даже ветки не колышутся. Вокруг торжественная тишина...
- Надо бы лошади передохнуть, - сказал вдруг дед. - А вы, - обратился он к матери и Саньке, - разогрейтесь малость, побегайте по снегу. Примерзли, поди, оба к саням...
Попасть на зимних каникулах к дедам в заброшенную деревушку Санька не собирался. В школе в это время обычно - праздничные утренники да молодежные вечера. Но матери вдруг вздумалось навестить родителей именно в это время. Оставить Саньку дома на попечение отца она не решилась. Парню недавно тринадцать исполнилось. Сорванцовый возраст! В свободное от учебы время носится по улицам с утра до вечера. Оставить его дома сейчас, рассудила мать, никак нельзя. Вот и пришлось ехать Сеньке из города в деревню.
"Елку не наряжали, - продолжил Санька сочинение, - Бабушка испекла пирог на новый год".
Его вдруг неприятно кольнуло одно воспоминание. В доме не было электричества. Керосиновую лампу зажигали тоже не всегда. Да и толку от нее было мало. Освещала в основном стену, на которой она висела, и стол напротив. А в углах дома было темно, даже когда ярко полыхали дрова в печи, и отблески пламени, отражаясь на стенах, расписывали их причудливыми узорами.
Саньке нравилось в тихую погоду выходить вечером из дома и смотреть на небо. Кр-р-а-сота!.. Январская ночь незаметно выплывает откуда-то из-за гор и растекается по воздуху. Луна с улыбкой глядит на землю. Сквозь ее желтый свет проглядывают мерцающие, словно умытые заботливой хозяйкой, звезды. Улыбка ночного светила кажется задумчивой и печальной. А звезды?.. Они рассыпаны по всему небу. Одни устало мигают, другие светят весело и ярко, словно приглашают к хороводу возле елки.
Картина ночного неба волнует, наполняет сердце грустью, которую, признаться, Санька раньше никогда не испытывал, и еще обволакивает тревожным ожиданием чуда. Такое чудо, как ему казалось, должно случиться, когда он, немного освоившись в гостях, уходил знакомиться с окрестностями.
Снег вокруг большой, его много. Бредешь по нему, медленно переставляя и высоко задирая ноги. Шаг, еще шаг... Позади остаются глубокие следы. Пытаешься шагнуть вперед и вдруг, не удержав равновесия, падаешь носом в сугроб. Снег обжигает лицо, набирается в рукава, за голенища валенок. Неизвестно почему, охватывает такое веселье! Усядешься тут же в сугроб, как на перину, и долго сидишь, задрав кверху голову, разглядывая верхушки деревьев, покрытых пушистыми белыми шапками. А дальше стараешься ступать осторожно, все время вглядываешься в ярко белую гладь, стараясь понять, где схоронился под снегом бугорок, а за ним рытвинка или засыпанная снегом коряга. Однако, все вокруг бело и ровно.
На больших полянах снегу меньше. Его разносит ветром по лесу, засыпает лесные дорожки, полукольцами охватывает подножья деревьев с той стороны, откуда дует ветер, с другой стороны ствола видна голая промерзшая земля с несколькими засохшими былинками.
Хорошо в лесу! Воздух чистый, без всякого запаха, и приятно щекочет нос. Ресницы, брови, пряди волос, выбившиеся из-под шапки, быстро покрываются пушистым инеем, и от этого чувствуешь себя новогодним Дедом Морозом. На душе тепло и уютно.
Вдалеке слышится лай собаки. Иногда она на мгновение замолкает, а затем вновь начинает лаять. Застрекочет сойка, налетит ветер, закачаются верхушки деревьев и начнут сбрасывать с себя снежные шапки. Воздух мгновенно наполняется снежной пылью, и сразу над головой плаксиво запричитает маленькая птичка: "Фью-ить!.. Фью-ить!.."
Иной раз в самые морозы небо вдруг очистится от туч и засияет солнце. Состояние такое, словно вот-вот наступит весна. На верхушках нанесенных ветром сугробов снег начинает переливаться синими, красными, черными и еще, бог весть какими, красками. И обезумевшая от яркого солнца ворона, перепутав время года, начинает вдруг ретиво скакать по этому разноцветью.
- Заканчивайте, - сказала Екатерина Васильевна, прохаживаясь по рядам, - скоро звонок.
- Сейчас, сейчас, - заторопил себя Санька и пробежал глазами по написанному тексту.
"На каникулы мать увезла меня в деревню. Там живут дедушка и бабушка. У них есть лошадь, корова и собака. Елку не наряжали. Бабушка испекла на новый год пирог".
...За целый урок получилось немного. Он на мгновение задумался и дописал последнюю строчку: "Вот и все каникулы". После этого облегченно вздохнул и вместе с другими подался к учительскому столу сдавать тетрадку.