Он курил, безучастно глядя в окно, стряхивая пепел на подоконник. Медленно, неспеша, он вдыхал горький, как вкус полыни, дым. Он был вне времени. Горка пепла на подоконнике росла, вокруг валялись пустые смятые пачки. Холодные колкие звезды равнодушно смотрели на него сквозь мутное, давно не мытое стекло. Комната утопала в сигаретном дыму, а он не мог заставить себя протянуть руку и раскрыть форточку. Рядом с пеплом стояла фотография в разбитой рамке. Там, в своем навеки застывшем мире, понимающе и чуть насмешливо улыбалась Она. Даже косые трещины на стекле не могли испортить её. Что в ней было? Да ничего особенного. Темные волосы, жесткие и непослушные, глаза, меняющие свой цвет от почти черного до светло-карего, чуть крупноватый нос с горбинкой, всегда чуть изогнутые в улыбке губы. Её улыбка. То, что навсегда врезалось в его память. То хищная, взывающая на бой, то робкая, нервная, когда губы кривились не то в плаче, не то в смехе. Она могла бы и не говорить ничего, все её эмоции читались по губам. Она то врывалась в его жизнь, словно нежданный осенний дождь, то пропадала без предупреждения. Он в шутку называл её своим проклятьем, а она не спорила.
Теперь на подоконнике стоит разбитая рамка с её фото, а рядом лежит горка пепла. Он все так же смотрит в окно и курит...