|
|
|
Фанри пришел в эту деревню в год большой бескормицы.
Людишки, однако, не выказали недовольства - пустых-то домов много, мол... А может,
сказались им, лучше всяких грамот, его побитые дорогой берцы и следы от споротых нашивок
на линялой куртке когда-то защитного цвета. Ихний голова, Старый, так и сказал: "Выбирай,
друг, хату, какая глянется..." - хоть и видно было, что вечерний гость ему крайне сомнителен.
Как и длинный сверток брезента, перетянутый ремнями, у Фанри на плече: "Ну как оружие?"
Однако старец ничего не сказал - зачем провоцировать явно "беглого". Может, гость из
пацифистов. Только головой мотнул этак: "Бог с тобой, паря... Мы вообще-то тоже за мир".
Он выбрал дом на окраине - не бог весть какое жилье, зато на вершине холма - хороший вид на
реку. И деревенька вся как на ладони. Ключа никто не представил - ну да сами с усами. Фанри с
одного удара сбил ржавый висячий замок. В доме оказалось пустовато - пресловутый "запах
смерти", поди, давно выветрился. Остались только спектральные следы пыли из мельчайших
кусочков человеческой кожи, да тараканьих экскрементов. Фанри хорошо видел: что днем, что в
темноте - и спектральные зоны "светимости веществ" хорошо различал. Дом опустел давно.
Изнутри, благо, было чем заложить засовные скобы - отыскался табурет о трех ножках да целый
черен от заступа.
Ночью за холмами выли волки. Вожак пел мощно и отчаянно о какой-то своей тоске - стая
подтягивала... безнадежно и дружно. Душевно так... Дикая страна. Фанри растянулся на полу
возле полуразобранной печи и немедленно провалился в сон. Многолетняя привычка позволяла
ему спать, где придется, и, как правило, достаточно крепко. На фон ночных шумов он давно не
отвлекался.
Никто не крушил дверей и не пытался обложить гостя, как зверя, - и на том спасибо. В
голодный год случается...
Утро заглянуло в щель забранных ставнями окон, когда Фанри уже открыл глаза и лениво
изучал разбег трещин по тронутой плесенью побелке потолка. Неужто ошибся деревенькой? Не,
не может быть...
Пол за ночь высквозило - Фанри не боялся замерзнуть, но сон не отпускал до конца. Даже там,
в неверной рассветной полудреме можно почуять неладное... В деревеньке этой, ой, не все
ладно. Как паук в своей норке чувствует паутину, различая мирное биение жилок под ветерком
и тяжелый рваный прогиб от рывка дичи - так и он обладал кое-каким "дальночувствием".
Потому стертые протекторы широких шин, неспешно переехавших Фанрину сторожевую
"жилку", не были сюрпризом. Гости прикатили с севера-северо-запада и, верно, чаяли себя
хозяевами.
"Малый пехотный броник - турельный пулемет, как минимум. С пулеметом - два человека
экипажа, один - возможно, остался в машине... Другой, должно, прошел около хаты, смотрел в
щели ставен - да чего там разглядишь впотьмах", - лежа на полу, считал Фанри. Что ж,
проверить он свои предположения завсегда могет - лишних зрителей у броника нет. И без
"жилок" ясно, что зеваки здесь тертые - попрятались. Такая снаружи тишина.
Фанри сел на полу и посмотрел на брезентовый сверток. В голове роились варианты,
составляясь в минимаксные расклады... "Ну их, авось, обойдется", - подумал он, упруго вскочил
и пошел отпирать. Привычно примерил по руке черенок совковой лопаты - пожалуй, хлипковат
для серьезной драки. А в несерьезные мы не ввязываемся. Палка со стуком улетела в желтую
траву у крыльца.
Машина стояла посреди пятачка, который в деревеньке когда-то заменял центральную
площадь, рынок и соборное толковище. Броник оказался потрепанный, видавший гораздо
лучшие виды. "Минус пулемет", - отметил Фанри. Присмотрелся к щелям погнутых
бронепластин над ветровым стеклом и добавил: "Минус механик-водитель. Да они тут совсем
как дома..."
- Ты кто будешь, мил человек? - окликнули из-за ограды. Фанри мог ошибаться, но как будто
забор принадлежал дому деревенского головы... Между досками, в рассветной игре светотеней,
был виден только высокий силуэт незнакомца и стальной блеск глубоко посаженных глаз.
- Прохожий то, Торька, не замай. Нам он зла не делал, а мы вобше... мирные люди. Ему сегодня
далече идтить.
- Дивлюсь вам, папа... Посреди лихого времени и места прохожих привечать... Мирные-то
мирные - да вон броник стоит... хе-хе... на запасном пути. Ща посмотрим, что за прохожий
такой.
Говорящий ухватился за обрез неструганных досок и в один мах оказался поперед забора.
Фанри попятился на пару шагов, повинуясь рефлексам - такой бугай, поди, зашибет. "Торька",
или Торик, оказался кряжистый детина, с лица загорелый, с косматой бородкой и блестящей
фиксой вместо клыка - танковый комбез на нем трещал по швам, на шее болтались ожерельем
очки-консервы. "А по берету - штабс-лейтенант, полевая жандармерия самопровозглашенных
сил самообороны", - определил Фанри, заметив когда-то золотые буковки "ПЖ" на красном
поле околыша, вкось тульи. Кокарда спорота - поди разбери вашу принадлежность, господин-
товарищ жандарм. "Охохонюшки", - подумал Фанри. И чего ему в хате не сиделось?
- Оп-па... Ты чьих, солдатик? - разом посерьезнев, спросил "господин ПЖ". Должно, тоже
заметил следы от нашивок.
- Я домой иду, - просто ответил Фанри. Даже лицо попытался сделать "в тик с легендой".
- Та-ак... - протянул "ПЖ". - Дезертир значит?!
Что ему ответить? Что куртку снял с часового на выезде с разбитого бомбардировкой блок-
поста? Что часовому она была уже на фиг не нужна...
- Ну, чего пристал к хлопчику? - спросил деревенский патриарх, чинно выходя за калитку. -
Домой идет человек - и пусть бы его... Зачем нам лишние хлопоты?
- Третьего дня в Каменном Кругу неопознанный снайпер свалил Одью "Эйса" Ханнена, туза
нашего одноглазого, бригадного генерала. Калибр "двенадцать и семь" - бронежилетка не
спасла. Как думаете, папа, долго ли теперь протянет здешний спокой, под защитой сил
самообороны? Сдается мне, хлопчик этот из федералов...
Дальнейшее напоминало Фанри плохой сон с реальными последствиями: запомнился только
головокружительный выброс адреналина, как будто замедляющий время - так даже воздух
будто стал гуще и неподатливей.
Так же точно, он знал, оглушает снайпера усиленный тактическим интерфейсом запах потовых
выделений жертвы, проходящей через развешанные тобой между деревьями "паутинки" - и ты
просыпаешься от самого глубокого сна, готовый нанести внезапный удар.
Или... по-резкому сматываешь удочки... обрываешь все сторожевые нити и интерфейсы,
буквально чуя - за несколько сотен метров - приближение растянутого в облавную сеть
тяжелого, одуряющего духа - чужой ярости и страха... Группы вооруженных охотников на
людей.
Полевого жандарма Фанри сломал походя - резким тычком в кадык. Видать, расслабился
парниша в местном "спокое"... Но вот деревенский голова оказался полон неожиданностей - его-
то гость совсем не хотел убивать. Кто ж знал, что старик недурно владеет финкой... Для
голодающего гражданского. Что ли Торик ему и впрямь сынком приходился?
В активе было семь осколочно-зажигательных и всего три с вольфрамовым нутром. Лежа на
крыше дома у реки, Фанри распускал ремни свертка и думал: "И чего ж мне в хате-то не
сиделось? В смысле, дома - куда я иду..." За холмами взвыл какой-то отдельный приблудный
волк - но никто не поддержал. Людишки и те разбежались еще до полудня - тертые. С дальних
нитей шли нестройные тяжелые вибрации малой гусеничной бронетехники. Жандарм
определенно был не один.
|
|
|
May 19/ Y2K+5
|
|