Аннотация: Немножко об офисной жизни и чуть побольше о неосторожно брошенных словах. Романтическая история, начинавшаяся почти как служебный роман.
Замгендиректора восседал за рабочим местом не вовремя приболевшего бильдредактора еженедельной газеты и готовил к печати бесконечную вереницу фотографий, на ходу припоминая, как это делается. За его плечом нарисовался фотограф:
- И вот еще... срочно в номер.
Зам отвлекся от монитора, оценил пачку снимков в руке фотографа и усмехнулся:
- Не-е-е... эти ты уже сам. Я сделаю, только если меня попросит голубоглазая натуральная блондинка! Ей я ни в чем не смогу отказать.
- Да неужели? - неожиданно громко спросила девушка-стажер, вчерашняя выпускница, до того скромно, на краешке стула сидевшая за соседним рабочим местом.
Вся редакция, включая высокопоставленного соседа, посмотрела на нее. И дружно рассмеялась.
Образ не складывался. Волосы и впрямь почти белые, но не уложены, а просто причесаны. Глаза голубые, но ресницы (рыжие) и брови (серые) не накрашены. На носу очки в дешевой оправе. Губы шелушатся (весна...). Одета по принципу "что из шкафа выпало, в том и пришла". Обувь на низком каблуке. Вместо изящной дамской сумочки на спинке стула - огромная сумяра под столом. "Всё свое ношу с собой".
Блондинка-не блондинка сдержанно, не показывая зубов, улыбнулась произведенному эффекту и снова углубилась в составление гороскопов для легковерных читателей.
Она всегда подозревала, что к газетным гороскопам не стоит относиться серьезно, мало ли кто их пишет - и вот теперь сама, ни разу не астролог, занималась сотворением обмана. Но составление ни к чему не обязывающих крохотных текстиков - самое то для начинающего газетного работника. И беглость пера развивается, и живость ума, и если даже полную ерунду наплести - хуже от этого никому не будет. Не важно, что именно пообещаешь каждому знаку зодиака, главное - напиши без ошибок и вовремя сдай.
Первое время горе-звездочет мучилась и пыжилась, стараясь и не пугать никого из звездного зоопарка, и не раззадоривать слишком заманчивыми посулами. А потом напала на золотую жилу: ежедневные астропрогнозы на английском языке. Обновлялись они часто, а русская газета выходила по пятницам, так что выбор материала для перевода был широчайший.
Подошел к концу первый месяц работы, и белобрысая астролог с замиранием сердца ожидала вердикта ответственной выпускающей. А та всё не спешила с ответом, занималась своими многочисленными делами, писала письма, говорила по телефону, давала поручения кому-то другому... От волнительного безделья стажер принялась раскачиваться на стуле. Дома ей всегда это запрещали, предупреждая: "Не порть мебель, упадешь!" Но то дома... а здесь дела до нее никому не было, и она продолжала качаться, пока в конце концов не потеряла равновесие. Успела сказать только:
- Вот так и знала... - и с грохотом обрушилась на пол.
К ней бросились все, в много рук поставили на ноги, обступили:
- Не ушиблась?!
- Нет...
- Ну ты даешь! Спокойно так объявила, и бух!
- Испугаться не успела...
- Точно не ударилась головой?
- Нет, повезло, спинка спружинила.
- Хорошо! - бодро заявила ответственная выпускающая. - Твоя голова нам нужна, завтра идешь оформляться в штат.
- Ура! Спасибо! - просияла стажер.
На следующий день новоиспеченная сотрудница поспешила к начальнице с главным вопросом:
- В нашем районе есть кабельный канал на английском - на, держи, будешь переводить его программу и анонсы передач. Ну, и гороскопы писать продолжай.
- Ой... а можно без них? Я же не астролог на самом-то деле...
- Ну и что? У тебя хорошо получается. Я тебе больше скажу: читатели пишут благодарности и спрашивают, можно ли встретиться с тобой.
- А-а, да вы что! Не выдавайте меня!
- Да не бойся ты, никто тебя не съест. Не хочешь лично - будешь отвечать на письма через газету. Псевдоним тебе придумаем.
- Ох... погодите, я к этому не готова...
- Ладно, бери пока анонсы. А над письмами все-таки подумай. И скажи, как тебе псевдоним - Демеди?
- Интересно! А почему такой?
- Наш зам генерального - кто?
- Дмитрий Исаевич...
- Просто Дима. Голубоглазая блондинка - девушка его мечты. Девушка мечты Димы - сокращенно Демеди. И он, кстати, свободен.
- Поняла... - покраснела блондинка.
Прошло несколько лет, и Демеди стало не узнать. Впрочем, она была уже не Демеди, а снова Ниной, как родители назвали. Покрасилась в рыжий цвет, надела линзы, прошла курсы макияжа, научилась одеваться и показывать характер. Из газеты она уволилась, а замгендиректора Дима сделал ей предложение. Она ответила согласием, и теперь они вместе отдыхали на южных островах. Хотя не совсем вместе - жили в разных домиках.
- Ты придешь завтра? - спросила Нина как-то вечером, когда Дима проводил ее почти до дверей.
- Обязательно приду! - заверил он. - Люблю тебя - не могу!
- Тогда зачем уходишь? - вскинула брови Нина. - Останься!
И потянулась к Диме всем телом, но он мягко отстранил ее:
- Нет, пока еще нельзя. Мы не выдержим до рассвета... а потом всю жизнь будем жалеть, что не удержались. Давай дождемся свадьбы.
- Мне уже надоело ждать... - вырвалось у Нины.
Дима попятился:
- Это не ты сейчас говоришь. Кто-то другой или что-то другое говорит за тебя.
- Вот как?! - вспыхнула Нина и толкнула его в грудь. - Ну и иди восвояси, раз ты так думаешь! Иди, иди... Но если завтра не вернешься, считай, что потерял меня. Пока!
Она резко повернулась и ушла в домик. Дима потоптался на месте, вздохнул и зашагал прочь.
Под гору идти легко, дорога будто сама ведет. А вот обратно получается в гору. Вспотеешь, пока вскарабкаешься. "Живет моя отрада в высоком терему..." - припомнил Дима старую песню и оглянулся на домик Нины. Света в окнах не было.
"Обиделась... - понял Дима. - Вот ведь упрямица! Так и будет сидеть впотьмах, лишь бы мне досадить..."
Больше он уже не оборачивался и не сбавлял шага, пока не добрался до другой части базы отдыха, где остановился. Хлопнул дверью своего домика и с досады рано лег спать.
Утром встал с тяжелой головой, будто бы с похмелья. Без аппетита позавтракал, на пляж не пошел, а вернулся к себе, снова лег и уставился в потолок.
Он никогда не изучал обычаи других народов, да и русских тоже толком не знал - просто жил, как живется. Был строг к себе и другим, но в меру. Управлял большими коллективами людей, ворочал огромными деньгами - будто играл в шахматы. Знал, что хоть он и не король, но фигура далеко не последняя.
А здесь, на острове, после размолвки с любимой вдруг ощутил себя беспомощным, потерянным... маленьким одиноким человечком, совсем не похожим на прежнего себя. И остро, отчаянно захотел стать частью чего-то древнего, коренного, изначального, что не рассуждает и не ждет рассуждений, не просчитывает и не требует расчета, а наставляет и ведет, слушает природу и следует ритуалам.
"Вот так и срываются в дауншифтинг..." - мелькнула досадливая мысль.
Дима поймал себя на ней, как на преступлении. Нет, конечно же, он не собирался ни подводить шефа, ни разрушать всё созданное годами напряженных трудов. Когда отпуск закончится, он вернется к своим обязанностям зама генерального, запустит поставленные на паузу дела, будто никуда и не уезжал.
Но это всё будет потом... а теперь... Теперь он был охвачен смятением и не знал, куда себя деть. Ему внезапно стало тесно в четырех стенах. Он вскочил и выбежал наружу - но облегчения не испытал. Будто унес из дома с собой незримую клетку...
- Димыч, ты чего? - окликнул его сосед. - На тебе лица нет! Заболел?
- Да ну брось... - отмахнулся Дима. - Здоров... Просто душно как-то.
- А, ну это понятно, - важным тоном знатока заявил сосед, - это гроза приближается. Глянь, какая туча идет!
- Гроза? - встрепенулся Дима и посмотрел, куда указывал сосед. - Ох, ты ж...
Туча затянула уже полнеба и явно не обещала быстро рассеяться.
- Ага, скоро ливанет, - кивнул сосед. - Оттого и душно, что парит.
Дима помрачнел. День был испорчен. Грозы здесь случались не часто, но бушевали яростно и на несколько часов приводили в негодность все дороги.
- Ну что ты скис? - не отставал сосед. - Айда к нам, коньячку хряпнем для поправки настроения.
- Не, Михалыч, спасибо, - помотал головой Дима. - У меня виски есть.
И ушел к себе.
Он привык, что сила непогоды обратно пропорциональна ее длительности. Мелкий занудный дождик может моросить часами, даже и весь день, а сильный ливень кончается быстро. И слушая, как гремит гром и хлещут водяные струи, он надеялся вечером, как только дорога более-менее подсохнет, добраться до Нины и объясниться с ней.
Но время шло, а ливень и не думал стихать. И Дима отчаялся переждать его. Стал звонить Нине, но что-то случилось со связью, звонок никак не мог пробиться... В конце концов Дима разулся, закутался в дождевик и решительно вышел из дома.
Следом из своего домика выскочил сосед и попытался остановить его, но Дмитрий уже закусил удила. Он шел, как танк, едва различая направление и только по вязкой глине под ногами догадываясь, что не сбился с дороги в сторону.
А дождь всё шел, шлепал по листьям растений, хлестал по лицу, барабанил через дождевик по голове. И Дима остыл. Но когда остановился - понял, что возвращаться назад уже будет дольше, чем продолжать идти вперед. И осознал всю бездну своего безрассудства. Силы были на исходе, кругом ни души, и связи нет. Останься он тут, свались на обочине - и всё, поминай как звали. Ночи холодные, а сменной сухой одежды он не взял...
От отчаяния Дима заорал. Звук потонул в шуме дождя. Дима перевел дыхание, набычился и снова пошел. Глина под ногами раскисла, как подтаявшее сливочное масло, он месил ее босыми ногами и почти не продвигался вперед. Но упрямо продолжал переставлять ноги, пересиливая и гоня от себя желание упасть и затаиться, перележать непогоду. Понимал, что если не встанет сразу же, потом уже будет не подняться.
Сколько часов продолжались мытарства, он не знал. Выпал из времени, отдавая все силы только на борьбу с дорогой. А она вдруг еще круче взяла в подъем. Дима поскользнулся и упал. Встал на колени, затем выпрямился, шатаясь двинулся в гору и снова поскользнулся. Встряхнулся и пополз на четвереньках, дыша с хрипом и рыком, будто раненый зверь.
Наконец подъем закончился, почти сразу же стих и дождь. Дима прошлепал к домику Нины и привалился к двери. Внезапно она открылась, он провалился в тепло и грузно осел на пол:
- Дошел... я дошел...
Нина кинулась на него:
- Да ты с ума сошел! Еще и телефон оставил!.. Я тебе звонила, звонила, пока сосед твой не услышал и трубку не взял! И сказал, что не смог тебя остановить... Как мы все за тебя молились! Сделать-то ничего не могли, только ждать... А знаешь, какая это пытка?!
- Знаю... - Дима с трудом сложил губы в виноватую улыбку. - Всё знаю... прости! Так тебя люблю!.. Ты же сказала, что между нами всё кончено, если я не приду сегодня! Вот и пришлось...
Нина вздрогнула, как от пощечины, и опустилась на пол рядом с Димой.
- Митенька... - выдохнула она. - Это же я дура, а не ты дурак... Чуть не погубила тебя... - голос ее дрогнул. - Это ты прости...
- Ну что ты? Конечно, прощаю! Уже всё хорошо, я не пропал, и мы снова вместе. Только не плачь!
- Не буду, не буду! - вскочила Нина. - Сейчас душ включу погорячее, тебе надо согреться! Вставай... помочь?
- Ничего, я сам... оп... Смотри, вот уже и стою!
- Давай, пойдем потихонечку, - подставила Нина плечо. - Топ... топ... Топтыгин мой, но как же ты всё-таки додумался в такую погоду да в такую даль?! Не могу успокоиться...
Дима улыбнулся:
- А ты разве забыла? Я не мог ослушаться. Голубоглазой натуральной блондинке я не в силах отказать ни в чем.
- Ой, ты рискуешь! - зажмурилась Нина. - Такие вещи говорить!.. Я ж тебе на шею сяду! Не тяжело будет?
- Нет, даже приятно! Но и я тебя буду иногда о чем-нибудь просить взамен, и ты не сможешь отказать. Вот прямо сейчас и начну...
- Давай лучше после душа! Сначала отогрейся.
- Не-не-не, сейчас! - остановился Дима. - Потом я засну и просплю целую вечность.
- Нинусь! Ты такая красавица! Но кое-что делаешь зря.
- И что же?
- Ниночек... Зачем ты стараешься быть рыжей-бесстыжей? У тебя и свои волосы замечательные... Пожалуйста, дай им отдохнуть от этой краски... Стань опять моей Демеди!