Аннотация: ЗАКОНЧЕНО Это печальная история с хорошим концом. О том, что каждую светлую душу ждет ее Первый день новой и обязательно счастливой жизни.
Первый день
- Руми, догоняй! Догоняй! - и по всем облакам рассыпался словно бисер звонкий детский смех.
Молодой мужчина стоял в стороне наблюдая как стайка ребятишек весело убегает от молоденькой ангелицы.
Румия имеет настоящий талант, дети сами тянутся к ней, а она их понимает как никто другой. Именно поэтому много лет назад Он приставил Руми смотреть за маленькими душами. Но только за теми кто попал в Райские Сады с расколотой душой. Эти дети перестали быть детьми в совсем юном возрасте. У каждого были свои причины, но ко всем жизнь была сурова и несправедлива. Из-за этого у души происходит разлад, или как говорят ангелы раскол или трещина. Они замкнуты и никому не доверят, а еще порой ведут себя как настоящие старики. И уж точно не спешат на перерождение. А Румия настоящий лекарь детских душ. Она дает им то чего они не получали при земной жизни - любовь, ласку, заботу, внимание, она возвращает их к жизни!
В этот момент один из сорванцов его заметил, маленький херувим с воплем индейца какого-нибудь дикого племени кинулся к мужчине, прервав его размышления.
- Габи! Габи, пришел!
Игра тут же прекратилась, и веселая орава ребятни кинулась к вновь пришедшему.
- Осторожнее!- закричала Румия,- Не урони......те его.... - закончила уже тихо, так как мужчина, не устояв от напора ребятни, ухнул в ближайшее облако, а сверху на него попрыгали ее сорванцы.
- Руми, спа...сииии! - сквозь смех попытался призвать на помощь мужчина.
- Не переживай, Габриэль, от щекотки еще никто не умирал! - улыбаясь ответила девушка.
Когда шуточная экзекуция была закончена, а архангел сидел на облаке среди ребятни, Румия решилась задать вопрос, ответ на который, как ей казалось, она знает:
- Так зачем ты к нам пришел, Габриэль? - ребятня насторожилась и с нескрываемым любопытством уставилась на мужчину. Он огляделся и, найдя веснушчатый нос и яркие синие глаза, тихо произнес:
- Лучик, я за тобой.
Вокруг повисла звенящая тишина. Все глаза смотрели на мальчика, который словно оловянный солдатик, поднялся и на негнущихся ногах пошел в сторону.
- Габриэль, - тихо позвала девушка, - ты уверен? Я боюсь, что еще одного раза эта душа может не вынести.
- Я уверен, Руми, я сам выбирал на этот раз. Больше никаких ошибок Судьбы мы не допустим. - так же тихо ответил архангел, после чего поднялся на ноги, - До свиданья, малыши! - запустив хлопком хоровод звездочек, мужчина пошел догонять маленькую фигурку в белом. А ребятня, с секунду проводив их взглядами, весело кинулась догонять сияющие звездочки.
***
- Почему я, Габи? Разве нельзя отправить например Нилу? Уж она-то точно готова.
- Нет, Лучик, нельзя. - Мягко ответил ангел, - Ты же знаешь правила - всему свое время. Твое время пришло.
Они сидели на облаке и смотрели вниз, архангел обладал достаточной силой, чтобы открыть окно на Землю, поэтому сейчас внизу был виден большой мегаполис. Паутина дорог, громады небоскребов и миллионы крошечных точек-людей. Люди видны крошечными огоньками разных цветов - это светятся их души.
Габриэль перевел взгляд на мальчика и очередной раз горько вздохнул. Эта душа уже почти не светила, огонек еле видно тлел. Когда погаснет свет, душа умрет. И это будет трагедия. Когда умирает душа, ангелы плачут.
Архангел очень переживал, что потухнуть может и эта душа. Малышу пришлось вынести слишком многое в его земных жизнях, а он перерождался уже трижды. Но будто злой рок висел над славным мальчуганом, каждое его перерождение оказывалось едва ли лучше предыдущего. А души помнят все.
Первый раз Лучик родился в рыбацком поселке, в семье он был уже восьмым и совершенно не желанным. И если старшие дети уже помогали родителям на море, то от младенца проку не было, а кормить и одевать его надо. Потому мать отнесла новорожденного к морю, своего рода дар морю. И первый же прилив должен был забрать младенца.
Но по воле случая ребенка нашел деревенский дурак. Никто не знает, что пришло в его голову, но он забрал ребенка и отнес в сарай, где жил вместе с козой и парой кур. Так мальчик и рос, на козьем молоке, яйцах и редких подачках деревенских жителей, которые подкармливали дурака, потому как обижать юродивых грех, они все от бога. К четырем годам ребенок был как тростинка и разговаривал примерно так же как и его случайный родитель, мычанием и иногда знаками. Периодически они выходили на берег и очищали рыбацкие сети, брошенные на берегу, от застрявших в них раковин, мелких рачков и рыбешек не больше пальца. Не умея все это готовить ели просто сырьем.
А вот родители малыша не только не волновались о нем, но и всячески ругали дурака, так как забрав дар морю, он лишил их удачного лова, слишком сильны были предрассудки и слепая вера в благосклонность стихий. И однажды пьяный отец мальчугана увидел, как тот выбирает морскую траву из его сетей. Решив, что ребенок забирает из сетей последнюю удачу, мужик в пьяном угаре решил вернуть морю его подарок. Схватив ребенка за тонкую руку, он закинул его в лодку и вывез в море. Так Лучик погиб в первый раз.
Много лет спустя один молодой барон, заловив поздно вечером в коридоре своего особняка молодую служанку, надругался над ней, да так жестоко, что девушка болела почти две недели. Из-за тяжелой работы служанки, ребенок родился раньше срока. Так Лучик родился во второй раз. Теперь у него хотя бы было имя, Лучиано.
Бастардов барон не признавал, а матери маленький Лучиано только мешал, потому ребенок получился никому не нужным. Мать закрывала его в комнате, что бы он не мешался в доме в дневное время, выводила только поздно вечером до кухни, покормить. А когда малыш убегал днем, то частенько бывал бит то добросовестными лакеями, а то и матерью, чтоб не повадно было. Но ребенку хотелось хоть немного пространства, а не только каморку на чердаке два на полтора метра, где кроме узкой кровати и ночного горшка был еще колченогий табурет и пара гвоздей в стене заменявших шкаф. И вот однажды выбравшись из комнаты рано утром, малыш спустился по лестнице и вышел в сад. Ему было три с половиной года, а на улице он был наверное первый раз в жизни.
Открыв ротик и распахнув глазки, малыш рассматривал, как на заднем дворе благородные господа гарцуют на великолепных лошадях. Вокруг них бесилась свора гончих, господа собирались на охоту и ждали только сигнала от егерей к началу травли. Молодые повесы известные всему высшему свету своими гулянками, оргиями и жестоким обращение со слугами, увидели маленько рыжего пацаненка в тени кустов и принялись глумиться и шутить нах хозяином дома, потому как сходство было очевидным. Тот естественно не пришел в восторг и, когда один из остряков назвал мальчишку лисенком, барон, недолго думая, спустил собак. Под дружный смех пьяных прожигателей жизни началась "лисиная" охота. Так Лучик погиб во второй раз.
В третий раз маленькая душа переродилась во времена больших войн на Земле. Маленький Люциус появился на свет в пансионе мадам Ле Руж, самом известном "Доме Полусвета" на Юге Франции. Его матерью была семнадцатилетняя Лерроль, одна из "дамочек" мадам Ле Руж.
Дом Полусвета славился не только самыми прекрасными дамочками, мадам также предлагала богатым лордам и леди подобрать им пару на содержание, естественно за немалую плату. Но самым большим секретом Дома Полусвета были его маленькие обитатели. Мадам никогда не афишировала того, что в ее заведении проживает полтора десятка детей. Возраст малышей разнился от ноля до десяти лет.
Мадам была женщиной в возрасте и когда-то в свои юные годы она попала на содержание к одному старому, но как она любила его называть, милому герцогу. Проведя с ним почти десять лет на скопленные деньги она открыла свой публичный дом, причем в поместье того самого герцога, которое он ей подарил.
Начинала мадам просто предлагая девушек на любой вкус. Со временем в пансионе появились и молодые парни. Так как в то время с контрацепцией били проблемы, а девушки как следствие своей профессии довольно часто беременели, то мадам решилась на очередную сделку с совестью. Небольшой домик в глубине обширного сада, когда то Вдовий Дом, был отдан специально под детскую. Две "девушки" которые уже не могли зарабатывать в пансионе мадам как раньше, были переведены в детскую воспитателями. С этих пор девочки в пансионе рожали не переживая о том что могут погибнуть при незаконном аборте. А в пансионе мадам появилась новая услуга, для очень особых клиентов.
Вот в таком месте и родился Лучик, Люциус в этот раз. Надо отдать мадам должное, она хорошо заботилась и о своих "девочках" и "мальчиках" и о детях тоже. У детей было все необходимое, одежда и игрушки, книги и краски, свой дворик с качелями и лесенками, а так же хорошая еда и даже сладости и фрукты. Так что до шести лет у Люциуса было вполне нормальное детство. И дети никогда не задумывались, почему в двенадцать лет старшие ребята переезжают в большой дом, они просто знали что теперь у тех будет своя личная комната, а не общая детская спальня. И уж точно никто из малышей не задумывался, почему иногда вместе с мадам приходили взрослые дяди и забирали кого-нибудь из ребят постарше покататься на карете. И почему по возвращении глаза этих ребят потухали, они замолкали и больше не хотели играть с остальными. И по ночам было слышно как они плачут, тихо и только сами с собой.
И однажды, один из этих джентльменов захотел погулять с маленьким Люцианом. Так в шесть лет его детство кончилось. Следующие два года стали кошмаром, тихим и от того особо болезненным.
Все изменилось, когда Люциусу исполнилось восемь. Он пришел так же как и все до него, посмотреть на детей, что играли на площадке за детским домиком. Он был не высоким и стройным, тонким в кости и со стороны казался просто изящным. Светлые волосы, серые глаза и тонкие ухоженные пальцы на руках. Люциану так же запомнилось что от этого джентльмена пахло лавандой, странный аромат для мужчины, но виконту Эшерби он подходил.
Виконт был очень красив и богат, что, не смотря на его некоторую субтильность, всегда вызывало в женщинах интерес. Но виконт был не так прост, и в добавок к вспыльчивому характеру имел весьма необычные пристрастия.
Эшерби утверждал, что это была любовь с первого взгляда. Когда он увидел высокого, хрупкого мальчика с яркими синими глазами и рыжеватыми волосами, он потерял голову и способность здраво мыслить. С этого дня Люциус принадлежал только ему. У мальчика появилась отдельная комната в которую вход был разрешен только виконту Эшерби. Виконт немало платил мадам чтобы мальчик принадлежал только ему, а Люциус был вполне доволен, так как виконт приезжал не так часто, а в свои визиты был неизменно ласков и вежлив. Эшерби боготворил мальчика и иначе как Ангелом его не называл. Всякий раз он привозил подарки и сладости. А при прощании плакал, гладил Люциуса по голове и, целуя куда придется, обещал приехать как можно скорее.
Так все и продолжалось около двух лет. Но по окончании войны Эшерби получил письмо из Англии о том, что его отец скончался и срочно отбыл на родину. Перед отъездом он два дня провел в пансионе мадам Ле Руж, не выпуская своего ангела из объятий. После, он уехал, и плача обещал вернуться через два месяца и забрать Люциуса в Англию, теперь уже в свой дом.
Но уехав, виконт толи забыл обговорить с мадам некоторые моменты, толи недостаточно заплатил, а возможно мадам просто приняла решение самостоятельно, но до Люциуса всего через неделю после отъезда Эшерби, были допущены и прочие клиенты пансиона. А недели через четыре после мадам заметила, что тело мальчика покрывают синяки и сам он выглядит слабым и болезненным. Оказалось, один из господ, приходивший последние несколько дней, был с мальчиком очень груб. Мадам решила дать Люциусу перерыв, что бы поправиться и к приезду виконта быть в форме. Но судьба снова оказалась хитрее. Эшерби так скучал по своему Ангелу, что примчался, как только основные формальности с наследством были улажены.
С букетом роз и огромным белым плюшевым медведем виконт вбежал в пансион. Так же бегом он преодолел лестницу и влетел в комнату Люциуса. Но увидев мальчика в кровати, резко остановился. Что то заподозрив, виконт кинулся к ребенку и начал сдирать с него спальную рубашку и штаны. Увидев синяки на бедрах и засосы на шее мальчика Эшерби просто озверел. Потеряв разум, громко крича, он ударил мальчика раз, другой, потом замахнувшись стукнул его о стену. При этом виконт плакал и кричал: "Предатель! Маленький развратник! Изменщик!" Увидев кровь на разбитых губах, мужчина кинулся обнимать Люциуса, судорожно целовать куда придется и требовать признания.
"Скажи, что ты меня любишь! Скажи мне это! Что только меня! Ангел мой! Только я! Я!" - но мальчик, потеряв сознание при ударе о стену, естественно, ответить не мог. Тогда виконт решил, что предательство куда больше обычной измены и снова, взвыв раненным зверем, принялся бить мальчика. Так малыш погиб в третий раз.
А Эшерби потом долго качал в руках безжизненное, окровавленное тело, плакал и звал его назад. Но никакие слова любви уже не помогали. Тогда мужчина увидев, красного от крови его Ангела, когда то белого медведя, привезенного из самой Англии, словно пришел в себя. Невероятно спокойно виконт, одной рукой обнимая безжизненное тело, вытащил из-за пояса револьвер и пустил пулю себе в висок.
- Я боюсь, Габи. - тихо произнес Лучик, возвращая архангела из воспоминаний.
- Я все понимаю, малыш. Но в это раз, обещаю, все будет хорошо. Я сам выбрал тебе семью. Поэтому мы здесь. Посмотри туда. - И Габриэль указал рукой на симпатичный светлый дом в пригороде того большого города на который они смотрели свысока.
По желанию ангела картинка чуть замутилась и в следующую секунду Лучик уже смотрел в дом словно сквозь крышу. Молодая женщина сидела в спальне на кровати и что то сжимала в руке. Ее глаза были печальны, а губы что то произносили, но так тихо, что слов было не слышно.
- Что она делает?
- Она молиться, малыш. Уже который год подряд. - Ответил ангел.
Лучик хотел задать следующий вопрос, но в этот момент дверь спальни распахнулась и в комнату вошел высокий мужчина. На секунду замерев, он стремительно подошел к женщине и опустившись на колени обнял ее за талию.
- Не переживай, Родная. Если не хочешь можно этого не делать. - тихо прошептал мужчина.
- Я хочу, Макс, но я очень боюсь. Боюсь, что и этот будет как все предыдущие.... с одной полоской....
- О чем они, Габи?
- Видишь маленькую палочку у нее в руке, Лучик? Это тест на беременность. - Ангел помолчал и продолжил, - Они очень хотят ребенка, уже почти пять лет. Каждый месяц они ждут чуда, две полоски на тесте, положительный результат, но у них ничего не получается.
- Почему?
- Потому, Лучик, что они ждут именно тебя. Они уже тебя любят, и очень давно, но пока ты был не готов идти в мир, они тебя ждали. У них есть почти все что надо, хорошая работа, прекрасный дом, их родители и братья-сестры. И у них обоих есть огромное количество нерастраченной любви, они любят друг друга, но этого мало, им нужен малыш, им нужен ты, Лучик.
- И собака. - Тихо сказала маленькая душа.
- Что? - не понял ангел.
- Я говорю, что у них еще есть собака.
- Кхм... точно.. -Габриэль тоже заметил на заднем дворе резвящегося лабрадора, пес гонял белку и заливисто лаял.
- А она красивая... - так же тихо продолжил малыш.
- Кто? Собака? - ангел снова растерялся.
- Да нет! - Лучик весело рассмеялся. - Моя мама. Она красивая. - И ангел увидел, как блестящие детские глаза с легкой улыбкой неотрывно следят за молодой парой. - А папа очень сильный, правда?
- Да, малыш, очень сильный.
- И добрый?
Архангел услышал в этом вопросе такую надежду, что его сердце болезненно сжалось.
- Да, малыш, они оба очень добрые, твои мама и папа.
Габриэль видел, как расслабилась до того сильно напряженная спина ребенка, и он радосно улыбнулся, будто солнце вышло из-за туч.
- Ну тогда я пошел? К ним? - и посмотрел на ангела.
- Иди, малыш! С богом!
И маленький огонек души слетел с облака. А ангел еще долго наблюдал, как молодая пара сидела на полу в ванной комнате. Слегка покачиваясь, они обнимали друг друга и плакали, не сводя глаз с простого белого кусочка картона, на котором виднелись две заветные полосочки.
***
Примерно через восемь месяцев над тем же городом на облаках, свесив ноги, сидели два ангела.
- Смотри, смотри, Габи! Как ярко они сияют!!!
- Вижу, Руми! Эти три огонька, три души, теперь долго будут сиять ярче многих.