Аннотация: Роман про Алекса. Новелла первая, первобытно-эротическая.
Новелла 1. Маленькая самка.
Хо уже сорвала голос в отчаянном крике о помощи. Но никто так и не пришел.
Да и не мог придти. Племя еще вчера откочевало к подножию горы. Хорг сказал, что на равнине растаял снег и с юга вернулись стада оленей. И племя покинуло пещеры, дававшие людям приют в зимние холода. В них можно было укрываться от непогоды, коротая время с поздней осени до весны у костра. Пещер было несколько. В некоторых селилось по пять-семь человек, в других вмещалось до двадцати. Некоторые пещеры использовались для хранения припасов, которые племя готовило все долгое лето.
Племя ушло, а Хо осталась. Позапрошлой ночью Храк, распаленный желанием совокупляться, утащил ее от костра в дальний угол пещеры. Хо не хотела с ним идти, но Храк был силен, и сопротивляться ему Хо была не в силах. Ее слабые попытки отбиваться только сильнее распалили самца. Он одним махом сорвал с нее шкуру, прикрывавшую бледное тело от холода, и со всей силы швырнул ее на каменный пол пещеры. Удар вышиб из нее дух, на короткий миг она даже, кажется, ушла во тьму. Но твердый как дубина орган Храка вдавился в ее тело, разрывая. И от этой новой боли она пришла в сознание и закричала. Но Храк зажал ей рот лопатой своей ладони, не давая ей кричать дальше, не давая даже дышать. Она пыталась вырваться, отстраниться от него, извиваясь всем телом, и отчаянно пыталась вздохнуть, а дубина самца раз за разом врывалась в ее тело. Храку надоели ее метания, и он наотмашь ударил ее по лицу. Хо обмякла и больше не сопротивлялась. Тупая боль сменялась ударом резкой, когда член Храка вдавливался в нее до самого упора. И Хо думала только о том, что Тьма, куда уходили соплеменники, после смерти, это не самое страшное на свете. И молила, чтобы Тьма забрала ее прямо сейчас. Но самец со стоном и рычанием раз за разом терзал ее тело, а спасительная Тьма не приходила.
Только в какой-то момент все кончилось. Храк, напрягся всем телом и со всей мощи вдавился в нее, и вместе с этим внутрь выплеснулось его горячее семя. Тело самца обмякло и придавило ее к ледяному полу. Вместе с ощущением тупой боли внутри пришло ощущение боли от содранной о камни кожи на спине. Но эта боль была почти и не страшной уже. Хо попыталась столкнуть с себя тело Храка, но он был слишком тяжел, и совсем не хотел слезать с нее, видимо ему было тепло и мягко от ее тела под ним. И он намеревался уснуть так. И Хо смирилась с этим, пытаясь устроиться хоть немного удобнее, чтобы тело не затекло.
Только вдруг Храк словно взлетел вверх, и Хо обрадовалась освобождению. Оказалось, что это Хорг сдернул с нее Храка, и тот не смог этому помешать, потому что Хорг был одним из самых мощных мужчин племени, самым сильным и быстрым охотником племени, и его разведчиком. И даже огромный Храк казался рядом с ним каким-то мелким. Хо распахнула радостно глаза, подумав, что Хорг освободил ее. Он очень нравился Хо, как впрочем и большинству женщин племени. Любая мечтала стать его личной самкой, рожать ему детенышей. Только он пока так никого и не выбрал. Впрочем, в удовольствии завалить какую-нибудь из свободных самок он себе не отказывал. Вот только Хо пока так и не попала в поле его зрения.
Это и понятно, Хо была еще совсем молоденькой, и очень маленького роста. Она была последним детенышем у мамы, та ушла во Тьму во время родов, и шаман вытаскивал новорожденное тельце Хо уже из мертвой матери. Выкармливали ее самки племени тем, что оставалось у них после собственных детей. И Хо всегда была голодной. И совсем плохо росла. И часто вместо еды и теплого места на шкурах возле костра она получала пинки от чужих женщин и мужчин. И пряталась потом в темных углах пещер. Она отлично видела в темноте. А вот дневной свет больно резал ее глаза. И поэтому она почти никогда не выходила из пещер наружу. А летом, когда племя откочевывало на равнины, она обычно забиралась и пряталась в густой кроне какого-нибудь дерева весь день, и только поздним вечером муки голода заставляли ее спуститься осторожно вниз и настороженно красться к костру в поисках каких-нибудь съестных остатков.
Лазать по деревьям она научилась почти сразу, как ноги стали ее достаточно крепко держать на земле. Деревья она любила. Они были ее домом, ее пищей и ее защитой. Им она плача рассказывала о новых побоях, о своей горечи и тоске одиночества. Став чуть постарше, она убегала в лесную чащу, собирая там все, что можно было съесть. А чуть набив живот, она взбиралась на какое-нибудь огромное дерево, обнимала руками и ногами его толстую ветку высоко над землей, и выплакивала все страхи, накопившиеся в ней. И первую кровь, став подростком, она тоже оставила на дереве. Но это заставило ее уйти подальше от того места, потому что резкий запах крови привлекал хищников. А с ними она бороться была не в силах. Но вода смывает все следы и запахи. И Хо нашла глубоко в чаще небольшой ручей, и когда приходило кровотечение, она убегала из племени к этому ручью, проводя в воде больше времени, чем на суше.
И от самцов ей приходилось тоже таится в такие дни, потому что запах кровотечений у самки означал для самца ее готовность к совокуплении и, как следствие, к рождению детенышей. А зачем еще нужны были племени эти слабые, неспособные позаботится о себе самостоятельно существа женского рода. И Хо каким-то звериным чутьем понимала, что ничем хорошим внимание самца для нее не закончится. Слишком маленькой и хрупкой она была. И она скрывала в ручье следы своего взросления. А когда вода стала слишком холодной, она научилась скрывать женские проблемы, привязывая между ног кусочки шкурок мелких зверьков. И почти невероятным везением было, что ей так долго удавалось скрывать изменения своего тела даже от соплеменников. Или она думала, что удавалось. Потому что последнее истечение из ее тело закончилось пару дней назад. И вот Храк захотел именно ее. И нашел ее, забившуюся в кучу шкур в самом дельней от костра углу пещеры. И изнасиловал. А Хорг спас ее. Она смотрела на него снизу взглядом раздавленного капканом волчонка. И внутри нее пламенела невозможная надежда, что Хорг сделает ее своей, и больше никто из самцов не сможет терзать ее тело, как Храк.
Но Хорг отвернулся от нее, и ушел назад к огню. Пара самок тут же прильнуло к его телу, блестящему от пота в отблесках костра. Впрочем, Храк тоже ушел туда, и его вниманием не обделили. А Хо, оставшись одна, свернулась туго в калачик от боли и холода. Ее била крупная дрожь. Истерзанное тело словно окаменело, только кровь тонкой струйкой ползла по ногам. Наконец-то благословенная Тьма поглотила сознание маленькой самки. И больше она ничего не ощущала.
А потом пришло утро. И Хо, очнувшись, поняла, что в пещере она совсем одна. Видно племя решило, что Тьма совсем забрала ее. И они спокойно оставили ее трупик на съедение зверью.
Женщина попыталась встать, но ноги были словно без костей. Они совсем не держали ее. И Хо закричала. В отчаянии. Безнадежно. Понимая, что никто не придет. Но ужас и боль рвались из ее души нечеловеческим воем. Она не знала, кого она зовет. Ведь все, кто составлял круг ее родичей, предали ее и бросили умирать.
Хо выла, захлебываясь рыданиями, до хрипоты.
И вдруг тишина вокруг пещеры откликнулась. Сквозь собственные рыдания самка даже не услышала, а скорее почувствовала холодок страха, пришедший откуда-то сверху. Инстинкт самосохранения заставил Хо мгновенно замолчать и притаиться. Затаив дыхание она вслушивалась в шорохи снаружи пещеры, одновременно отодвигаясь от выхода из нее. Ничего не было слышно, но мурашки, заставлявшие вставать дыбом волоски по всему телу, лучше любого звука предупреждали об опасности, притаившейся снаружи...
Так продолжалось некоторое время. Тишина и чувство опасности.
А потом с карниза над входом в пещеру посыпались сухие травинки, сдвинутые чьей-то осторожной лапой. А потом вниз спрыгнул огромный полосатый тиррг с огромными клыками, заставлявшими раздвигаться верхнюю губу зверя в жуткой усмешке. Гримаса неминуемой смерти. Потому как спастись от этого невероятно сильного и быстрого хищника и в лесу, где можно забраться на деревья, было почти невозможно. А в замкнутом пространстве пещеры... Нет! Немыслимо...