Иванович Юрий : другие произведения.

Вернувшийся из навсегда (Торговец эпохами-11)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    (Желающие купить книгу целиком, могут сделать это у меня на сайте) 14 декабря 2014 года, выкладываю часть книги 11-той о Светозарове, уже поступившей на прилавки магазинов. АННОТАЦИЯ;: иногим известный Торговец, Дмитрий Петрович Светозаров, собрался в свадебное путешествие со своей супругой. Но не суждено им совершить круиз по красивейшим местам иных миров, потому что напасть валится за напастью. То отца надо из плена спасать, то брата, а то и вообще к войне спешно готовиться с теми агрессивными созданиями, которые вот-вот уничтожат цивилизацию драконов.


   АННОТАЦИЯ: всемирно известный Торговец, Дмитрий Петрович Светозаров, собрался в свадебное путешествие со своей супругой. Но не суждено им совершить круиз по красивейшим местам иных миров, потому что напасть валится за напастью. То отца надо из плена спасать, то брата, а то и вообще к войне спешно готовиться с теми агрессивными созданиями, которые вот-вот уничтожат цивилизацию драконов.
  
   ТОРГОВЕЦ ЭПОХАМИ
  
   книга одиннадцатая
  
   ВЕРНУВШИЙСЯ ИЗ НАВСЕГДА
  
  
   Глава первая
   НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ
  
   Глаза сами раскрылись после начавшегося рёва сирены, и после болевых ощущений, резко дёрнувшихся пут, прижавших спиной к стене. А в тело, казалось бы уже навсегда лишённое эмоций или каких-либо ощущений, хлынул поток адреналина, вызывая этим чуть ли не временный паралич членов и самого сознания. Поэтому первые несколько секунд, красные круги перед глазами не давали Петру понять, что рядом с ним происходит. И только раздавшиеся через динамики команды, прояснили всю подноготную событий: кто-то попытался прорваться в место его заточения! Точнее говоря, уже прорвался! А ведь сделать это мог, по здравому размышлению, только один-единственный человек. Скорей всего этот момент истины открылся и начальнику охраны комплекса, генералу Жавену:
   - Дежурный взвод! Тревога! Цель - в ловушке! Быстрей! Быстрей, дети бездны!!! - его голос, обычно грубый и жёсткий, срывался от волнения и переживаний на фальцет. В последнем вопле, где офицеры спецназа сравнивались с вурдалаками из бездны, командный рёв "дал петуха".
   Зато после таких воплей, красные круги перед глазами рассеялись и удалось лучше рассмотреть потенциального спасителя. Фигура его, закованная в некую новейшую, никогда ранее не виданную, эластичную броню, бугрилась изломами закреплённого на ней оружия, но нетрудно было догадаться, что сходу это оружие пускать в ход человек не намеревался. Зато он чуть ли не сразу стал топтаться на месте, осеняя себя при этом коконом из молний. По этой причине грохот усилился до максимума, грозя порвать барабанные перепонки узника. Пётр открыл рот, а потом и сам перешёл на крик, не в силах больше сдерживать в себе нахлынувшие в виде цунами эмоции. Причём с удивлением осознал, что эмоции эти резко отрицательные, в них многократно больше злобы, бешенства, чем радостной или робкой надежды:
   - Как ты посмел меня ослушаться?! Я ведь запретил за мной являться!!!
   Кажется, эти крики не были услышаны, но узник постарался всё с большей и большей яростью повторять одни и те же фразы.
   - Он пытается уйти! - истошно вопил через динамики начальник всего тюремно-научного комплекса. - Бейте его из ручных!
   Вполне логично было с его стороны, догадаться по некоторым конвульсиям лазутчика и по его топтанию, что тот пытается вырваться из ловушки, или хотя бы сместиться в сторону от направленных на него потоков парализующей энергии. Потому и добавили мощности в атаке, используя ручное оружие. Каждый офицер, врываясь на периметр помещения, сходу задействовал мощь своего личного парализатора, стараясь при этом не попасть в зону воздействия стационарных.
   И уже к концу второй минуты от начала событий, до сознания почти всех стало доходить, что спасатель-диверсант скорей всего не сможет добраться до узника. Как и не сможет, вырваться из созданной для него ловушки. Его удивительные, явно эластичные доспехи, отражали удары всех парализаторов, тем самым не допуская потери сознания у человека. Но и вырваться он не мог! Расположенные по всей площади пола, стен и свода аннуляторы, сводили на "нет" любые попытки шагнуть в подпространство, уйти отсюда с помощью телепорта.
   Стали заметны его неуклюжие старания добраться до навешанного на нём оружия. Ну и продолжалось топтание: лазутчик не прекращал делать шаги, которые могли бы его перенести в иное место. Когда пошла примерно четвёртая минута с момента начала боевой тревоги, человек сделал такое движение, словно хотел откинуть в сторону, или снять лицевой щиток боевого скафандра и Светозаров ужаснулся:
   "Что он творит?! Его же порвёт лучами парализатора! - и тут же в мозг ворвалась иная, досадная мысль-догадка: - Он понял, что ему не уйти, и не хочет сдаваться живым...! - особую печаль и горечь добавляло воспоминание о собственном пленении: - А я вот не сумел..."
   Наверное, точно так же подумали и тюремщики. Осознали гады, что парализаторы на лазутчика не действуют, они их отключили, давая тем самым возможность ринуться на сближение офицерам охраны. Хватит, мол, для удержания на месте и аннуляторов, которые не дадут ни одного шанса умеющему телепортироваться человеку покинуть комплекс. Да и голос, усиленный динамиками, торжествующе взревел:
   - Взять его! Валите Борьку с ног! Прижимайте к полу и разоружайте! Теперь уже точно эта сволочь не уйдёт!
   Судя по названному вслух имени, генерал Жавен, уже не сомневался в личности человека, угодившего в ловушку, а если судить по тону, полному торжества и злорадства, начальник охраны ни капельки не сомневался в успешном завершении всей операции захвата.
   После наступления сравнительной тишины, когда гул парализаторов смолк, все двадцать офицеров слаженно и дружно ринулись на пошатывающуюся в полуобмороке жертву. Причём все без исключения тюремщики вполне осознано отбросили своё оружие в сторону. Скафандры всё равно спасут первые несколько секунд от возможного контрудара, а уж потом чужак просто шевельнуться не сможет под тяжестью навалившихся на него тел.
   Так в сущности и получилось. Лазутчик попытался всё-таки задействовать некое оружие, но явно не успел привести его в рабочее состояние. А может и руки у него уже толком не слушались, после суммарного воздействие стационарных парализаторов и аннуляторов. Но тем более удивительным и неожиданным оказалось его дальнейшее сопротивление. Несмотря на груду тел, физически пытающуюся его вдавить в пол, человек не давал себя скрутить, не давал себя зафиксировать в неподвижном состоянии, и время от времени один, а то и несколько офицеров буквально отлетали в стороны от жутких по силе толчков или ударов. И это несмотря на то, что у каждого спецназовца в скафандрах имелись экзоусилители, повышающие силу человека как минимум вдвое!
   И к концу пятой минуты, вместо генерала Жавена, который всё-таки больше булл учёным чем военным, к микрофонам прорвался главный следователь тюрьмы, она же главный мастер пыточных дел. Чувствовалось, как рассердился до крайности такими не эффективными методами пленения:
   - Что вы там с ним возитесь?! Ломайте руки! Нечего его жалеть! И сейчас принесут секаторы! И клещи-кусачки! Отрубите ему ступни! Допрыгался, урод! - даже на истерический смешок сорвался: - Ха! Больше не будет топтать наши земли!
   Мерзостная акция, к которой тюремщики готовились давно, устанавливая здесь "Могильщика", могла вот-вот превратиться из угрозы в самую настоящую реальность.
   Но глядящего на это всё Петра, помимо горечи, отчаяния, злобы, бешенства и тоски, вдруг окутало совсем непонятное чувство. Нельзя сказать, что у него вдруг в сердце появился лёд или отчуждённость, нет. Скорей сопереживание к пытающемуся его спасти существу чуточку даже усилилось. Но вот иное осознание прямо-таки молотом ударило по восприятию:
   "Там, под грудой тел офицеров - не Борис! - причём осознание чёткое, стопроцентное, яркое как молния, и по глубине своей пронзающее каждую частичку тела словно умерщвляющим холодом. Наверное, именно этот холод позволил несколько отстраниться от чувств и заняться анализом увиденного: - Да и фигура, пусть и скрытая в неуместном скафандре - несколько иная, чем у Бориса. И вообще..."
   Дальше пришлось сделать перерыв в мыслительной деятельности и некоторое время только наблюдать за событиями. Потому что наступил финал экстраординарного события! Загадочный посетитель не просто исчез, телепортировавшись в неизвестное пространство, наплевав на все установленные вокруг аннуляторы, но и сделал это с довольно мощным взрывом. Наверное таким образом высвободилась энергия, составляющая основу его защитного кокона. Причём взрыв не просто раскидал спецназовцев, а у многих из них оторвал часть руки, ноги, а то и целую конечность. От двоих офицеров остались только половинки тел. Ещё трое - вскоре скончались на месте от полученных ран и обильного кровотечения. Пятеро получили увечья средней степени, ещё шестеро отделались лёгкими ранениями, которые кровоточили сквозь вырванные участки сверхпрочных скафандров.
   Итог - полное фиаско тюремщиков! Их ловушка - не сработала в полной мере.
   Несмотря на то, что пленник уже был у них в руках, что его тело распяли на полу, жёстко зафиксировали, и не давали даже ступнёй шевельнуть, тот всё равно вырвался и ушёл. Поправ тем самым имеющиеся правила, теории и законы телепортации для живого существа.
   Врачей и санитаров набежало в помещение узилища - видимо-невидимо. Откуда столько и взялось на комплексе? Все они бросились оказывать первую помощь пострадавшим, а потом и унесли тех, кто не мог сам передвигаться. И всё это время, от командования не донеслось через динамики ни словечка. О причинах такого молчания догадываться не приходилось: скрупулёзно изучают сделанные видеозаписи. Пытаются понять, кто именно лазутчик и как он сумел вырваться.
   Пётр Васильевич Светозаров, тоже очень многое отдал бы за возможность увидеть всё покадрово и с должным увеличением на экране. Только понимал прекрасно, ему такой возможности не дадут. Да и прочих подобных льгот никогда в жизни не предоставят. Поэтому только и следовало, что продолжать начатый анализ, полагаясь на собственную память, да на не совсем совершенное от старости зрение.
   "Хотя с чего это стал вспоминать о старости? - пронеслись в подсознании грустные мысли. - Если привести себя в порядок, да питаться как следует, то я уже через два месяца поломаю любого из этих офицериков спецназа. В узел завяжу и в таком виде маршировать заставлю! Да-с!.. Только кто мне даст эти два месяца и нормальное питание, вот в чём проблема..."
   Глаза разглядывали царящую вокруг него суматоху, в которой казалось, все совершенно забыли про основного узника, а сознание продолжало анализ случившегося:
   "В любом случае, они разберутся в том, что сюда заявлялся не Борис. Самое первое - рост. Как не списывай всё на обман зрения или слишком непривычный скафандр-латы, побывавший здесь человек сантиметров на пятнадцать выше. И даже со скидками на обувь и шлем, - остаются как минимум десять сантиметров разницы. Да и сын, как мне кажется, чуточку шире в плечах будет этого гостя, массивнее... Значит сомнения прочь: не он сюда наведывался, не он! Ну и эти странные одеяния... Техническая мысль не стоит на месте, тем более в такое время крайнего перенапряжения научно-инженерной мысли и всего военно-экономического комплекса, но тут сложно представить настолько качественный скачок технологий. Скафандр незнакомца постоянно видоизменялся, подстраивался под обстоятельства, словно сам обладал независимым разумом. Да и вообще охранить своего носителя от удара стационарного парализатора - уже невесть какое достижение. А защитить от нескольких, да от объединённого удара двух десятков единиц ручного оружия - такое вообще в голове не укладывается. Значит..."
   Остальные измышления тоже выстраивались в логичную цепочку.
   Например, сам факт ухода из такого места, где любая телепортация невозможна из-за контроля аннуляторов над пространством. Новый способ противодействия изобрести могли, теоретически его обработать, но вот на практике воплотить его в жизнь - дело для учёных не на один год. И уж тем более - не на несколько месяцев. А ведь до того, как попасть в это узилище, Пётр Васильевич был в курсе самых новых, секретных и перспективных разработок этого направления. Не было! Совершенно ничего не было в плане контрдействия аннуляторам. И вот он два месяца здесь - а за это время соратники и сподвижники совершили несколько эпохальных открытий?
   "Нонсенс! Хотя верить, чего уж там, в него очень хотелось бы! - продолжал рассуждать позабытый всеми узник. - Только вот Борис прекрасно знал, куда он попадёт, не мог не знать! И сразу бы, без раздумья приступил к уничтожению вокруг как самих парализаторов, так и стен с полом, желая повредить как можно большее количество аннуляторов. При должной сноровке, счастливом стечении обстоятельств и огромной удаче, у него могло получиться задуманное. Хотя спасти меня он всё равно бы не смог, меня бы попросту уничтожили, без скафандра - я кусок смертного мяса. То есть теперь мне только тщательный просмотр видеозаписей может подсказать: кто это решил наведаться ко мне в гости? И ко мне ли? С чего это я вообще решил, что лазутчик прибыл меня спасать? Может он вообще здесь случайно оказался? А то и вообще был направлен для моего уничтожения? Нет..., не сходится... Тогда бы он сразу меня расстрелял и вся недолга..."
  
  
   Глава 2
   ЗАИГРЫВАНИЯ СО СМЕРТНИКОМ
  
   Оказывается о нём не забыли. Приборка помещения от крови и поиск малейших деталей экипировки ещё продолжался, когда пластиковые путы на ногах и руках ослабли, провисли, давая возможность нормально встать, подвигать затёкшим телом и даже отойти от стены на шажок.
   И тут же в динамиках послышался ненавидимый голос Аскезы:
   - Петенька, мы ждём от тебя благодарности. Всё-таки мы спасли тебя от смерти, и ты должен это оценить.
   В иных случаях, Светозаров игнорировал любые обращения к нему, и тем более не желал общаться с главой особого департамента, командармом Аскезой Мураши, редкостной сволочью, циничной убийцей и коварной предательницей. Но сейчас создавшаяся обстановка интриговала настолько, что промолчать, показывая полное равнодушие, сил не хватило:
   - Надоело слушать твои дешёвые угрозы о смерти. Дай мне простой нож и я покажу, как умирают настоящие мужчины.
   - Нож? Ха! - хихикнула глава особого департамента. - Да тебе хватит простой иголки, чтобы лишить нас своего противного общества. Но уж поверь, будь моя воля, я бы давно разрядила в тебя весь барабан помпового арбалета. И так ты слишком зажился на этом свете. И толку от тебя больше - никакого...
   - Так чего же ты телишься, сучка не доенная? - Пётр злорадно рассмеялся, внутренне готовясь к рывкам своих кандалов, которые могли его в момент дёрнуть к стене, вновь распиная на ней как мотылька. - Иди ко мне, и не забудь прихватить свою любимую "помпушку". Авось и тебе один болт в самое нужное место попадёт рикошетом. Ха-ха-ха!
   Как ни странно, путы не сработали в режиме "наказание-тревога". Что подтвердило появившуюся мысль: тюремщикам что-то надо от пленника. Что конкретно? Тоже предположения имелись, но пока следовало скрывать личную заинтересованность, как и желание идти на контакт. А что он состоится - сомневаться не приходилось. Аскеза Мураши никогда оскорблений не прощала, тем более нанесённых при посторонних. И раз промолчала после слов "не доенная", намекающих на никчемность её и несостоятельность как женщины, значит крепко держит своё самолюбие в кулачке необходимости. Правда, тон сменился с дружественного на угрожающий:
   - Не тебе, урод беззубый, ждать от меня лёгкой смерти. Совсем недолго тебе осталось, и сотня болтов превратит тебя в истекающего кровью дикобраза, уж я обещаю! И не тебе сомневаться в моих словах.
   - Неужели? - бесшабашно и громко восклицал пленник, тыкая пальцем в одну из видеокамер, над своим узилищем. - А не ты ли обещала, что сердобольных визитёров в мою камеру будешь пропускать только в прожаренном виде? А вот ведь, пришёл ко мне гость, пообщался и ушёл. Как же так? Неужели и в твоём сердце имеется уголок сострадания и вселенской справедливости?
   - Закрой рот, и слушай, что я скажу..., - попытался перебить его женский голос.
   - И не ты ли обещала в своё время бороться изо всех сил против диктатуры? Не ты ли проклинала Когтистого Дайри за убийства невинных мирных жителей?
   - Если ты не забыл, я его и уничтожила...
   - ...И тут же перешла на службу к ещё большему ублюдку за удвоенную зарплату! - пусть имя нынешнего диктатора и не было сказано вслух, ведущийся и частично слышимый разговор сидящих в операторской чинов, на какое-то время прекратился.
   Гадать о причине паузы не стоило: у Аскезы получается только провоцировать и угрожать, что для необходимого диалога - неприемлемо. Похоже, сейчас ругаются между собой и выбирают нового переговорщика. А когда выбрали и он заговорил, у Светозарова заныло в груди. Когда-то он верил в этого человека, как самому себе, считал его кровным братом и делился любыми радостями или горестями. И при звуке его хриплого, грустного голоса, хотелось заткнуть уши, а ещё лучше - вырезать из памяти всё, что связывало с этим предателем. Память уже постаралась искоренить его имя, обозначая существо маленьким словом, с маленькой буквы. Просто - слизень.
   - Пётр Васильевич, - говорил тот в таком стиле, словно они общаются в загородном доме, на террасе, за чашечкой чая. - А ведь мы и в самом деле спасли тебя от загадочного убийцы. Он прибыл убивать, его жертвой должен был стать ты. Ну и чего так кривишься? Не веришь?
   Узник не стал затягивать с ответом, и кривился он совершенно по иной причине. Только обращался теперь к главе особого департамента:
   - Госпожа командарм, извини за недавнюю резкость, осознаю, что погорячился. Даже не против выдать несколько комплиментов твоей красоте неземной. Готов именно с тобой не просто поговорить на любые темы, но даже выпить кружку, вторую медовухи. Да и генерал Жавен имеет право ко мне обращаться в любое время дня и ночи, как воин воина, и как учёный ученого, я его за многое прощаю. Но если я ещё раз услышу голос этого слизня, вы от меня больше слова не услышите.
   На этот раз пауза оказалась намного короче:
   - Ловлю на слове, Петруша! - томно проворковала Аскеза. - Тем более что выпить глоток горячей медовухи, да в компании с тобой - в самом деле, отличная идея. Заодно и переговорим по-человечески, а не как вивисекторы с подопытными мышками.
   - Мышками? - притворился непонимающим Светозаров. - Никогда в таком ракурсе раньше не рассматривал общение со своими тюремщиками.
   - Да перестань дерзить! А то опять извиняться придётся, - Мураши намекала, что опять даст слово слизняку, и узник сделал вид, что согласен, но от дополнительного намёка не удержался:
   - Вообще-то употребление медовухи полезно только на полный желудок.
   Нисколько при этом не надеялся, что его чем-то угостят, скорей и воды лучшей очистки не дадут, чего уж там мечтать о медовухе и тем более горячей. Но голос командарма, прозвучал вдруг с непоколебимой настойчивостью:
   - Неужели ты нас принимаешь за садистов? Конечно же, закуска будет соответствовать напитку. Только я тебя очень прошу, никуда не уходи, и подожди нас минут десять. Хорошо?
   - Ладно, - ничего не оставалось, как принять навязанный тон общения. - Если десять минут, то подожду. Постараюсь заняться чем-то важным.
   После чего принялся деловито приводить в порядок себя, путы из сверхпрочного пластика, да и весь досягаемый участок стены. Адреналин всё ещё продолжал бушевать в крови после неадекватного события, в связи с чем хотелось двигаться, говорить, что-то делать. И последний обмен репликами с Аскезой, хоть и казался унижением, попранием собственных принципов, всё-таки оставался необычно желаемым. По крайней мере, лучше уж было общаться с этой ядовитой коброй, чем с ничтожным слизнем.
   "Общаться? И как это общение будет выглядеть? - рассуждал Пётр, старательно поправляя на чреслах тот кусок тряпки, который назвать набедренной повязкой даже язык не поворачивался. - Наверное опустят для меня экран, чтобы я видел лицо этой гадкой Мураши, и она станет кривляться, строить из себя неземную красавицу... По поводу медовухи - скорей всего дадут какую-нибудь дрянь подслащённую, да сухарь в придачу. По крайней мере, за всё время плена иного отношения ко мне не выказывали. Ну и кормили только галлюциногенами... Правда раньше сюда и Аскезу командовать не пускали..."
   Не успел Светозаров погрустить о плохом питании, как примчался служащий, которого можно было смело отнести к когорте местных интендантов. С безопасного расстояние, не заступая за синюю черту, он отдал узнику комплект разовой одежды. Шорты, некая жилетка без карманов и простые тапочки в виде подошвы и нескольких шлеек для удержания на ноге. Шорты и жилет состояли из двух половинок, скреплялись липучками, и позволяли одевать на тело, не снимая цепей и кандалов. Причем, как ни осматривай одежду, как не вздыхай, верёвки для подвешивания из неё не сделаешь, бумага - она и есть бумага. Наверняка газеты - и те прочней.
   Но пока Пётр Васильевич с хмыканьем надевал шорты, примчалось ещё несколько служак и сразу сумели поразить принесённым набором. Два походных столика и десяток вполне удобных и прочных раскладных стульев. Азарт сразу заполыхал в глазах пленника, но всё это было установлено вне досягаемости его рук и ног.
   "Жаль! Опять ничем себе не смогу повредить... Но неужели кто-то пожелает спуститься сюда? Неужели им настолько важно личное общение? Хотя если Аскеза прикажет, то в эти подземелья все генералы сбегутся как миленькие... А почему? Что такого ценного они высмотрели в записи события? Наверное что-то страшное для себя... Или опасное? Или что-то стряслось вне моего узилища? Знать бы ещё, что именно? И как это использовать в собственных интересах?.."
   Дальше чудеса не прекратились. Примчавшиеся с подносами разносчики с кухни, живо уставили столики закусками, несколькими блюдами и напитками. Даже три кувшина с парующей, явно горячей медовухой поставили. Моментально разошедшийся аромат, уничтожил все непритязательные запахи, как самого узилища, так и недавнего кровавого побоища. А потом так жестоко ударил по внутренностям пленника, что он устоял ровно, лишь благодаря максимальным волевым усилиям. Больше двух месяцев он не ел ничего стоящего, и уж тем более горячего. Вот потому разложенные на столике деликатесы, только одним своим видом вызвали болезненные спазмы желудка.
   "Только не хватало мне в обморок сейчас грохнуться! - словно мантру твердил про себя Светозаров. - А с другой стороны, могу ведь и стоя слюной захлебнуться... И откуда во мне её столько взялось?.. Неужели это я настолько ослаб морально, что готов за глоток хмельного напитка - на общение со всякими тварями, врагами и предательницами? Хм! Надо взять себя в руки! Ещё лучше - гордо отказаться от любого, предложенного угощения!.."
   Подобное легче задекларировать, чем сделать. Лишь полностью отвернувшись в иную сторону, да вызвав в памяти картину смерти близкого человека, удалось абстрагироваться от ароматов, овладеть мимикой лица и слюноотделением, и с полным спокойствием встретить раздавшийся за спиной змеиный голос:
   - Как хорошо, что ты нас дождался! Тем более что пять минут опоздания дамам положено прощать. Не правда ли?
   - Так то - дамам! - узник постарался вложить в восклицание побольше пафоса. И лишь затем стал поворачиваться к рассаживающимся гостям со словами: - А где их взять, в этой цитадели лживой науки, вульгарной военщины и политических проституток?
   И надолго замолк, с удивлением рассматривая тех, кто отправился в это место для беседы с государственным преступником, приговорённым давно и заочно к смертной казни. Особей женского пола оказалось неожиданно сразу три. Но если надменная и спесивая Аскеза вполне ожидалась во главе всей группы, то две дамы, скрывающие свои лица за мерцающими масками "кар", казались совершенно неуместными в данной обстановке. Причём они оказались облачены в платья простых, ну разве что слишком тщательно за собой следящих горожанок. Явно не военщина, и явно не из научной братии. Но кто они, и с какого бодуна сюда заявились - даже предположений не возникало.
   Присутствовал также генерал Жавен, ещё два типа с генеральскими знаками отличия, несколько мрачных громил из особого отдела и двое "яйцеголовых", ведущих инженеров всего комплекса. Этих двоих приходилось видеть частенько в течении последней недели, пока техники пытались отладить и запустить в действие "Могильщика", громадного робота с длиннющими манипуляторами, который поблескивал пока бесполезной грудой железа в углу помещения.
   Чуть осторонь от всей группы, в инвалидной коляске восседал тот самый бывший друг, почти брат, а нынче умещающийся в краткое слово "слизняк". Его физическое состояние, не интересовало узника, а вот сам факт присутствия - возмутил:
   - А что это чмо здесь делает? Я ведь дал согласие...
   - ...Говорить со мной, если данный господин будет молчать! - продолжила за него командарм Мураши. - Вот он и дал слово, хи-хи, что слова не скажет в твоём присутствии. Слишком уж хотел на тебя посмотреть вживую.
   - Пусть смотрит, лишь бы рта не раскрывал, - Пётр уставился прямо в глаза главы особого департамента, показывая, что отвлекаться на коляску для инвалидов больше не намерен. - И какова тема нашей сегодняшней беседы?
   - Вначале давай выпьем за твоё чудесное спасение! - она первой взяла в руки металлический кубок с парующим напитком. Тогда как парочка разносчиков живо наполняла кубки иных визитёров. - Хоть я сама мечтаю о том часе, когда приведу приговор в исполнение лично, сейчас вынуждена признать, что твоя гибель оказалась бы немалой бедой для всех нас.
   Один их дневальных, наполнил разовую кружку из плотного картона медовухой, и аккуратно, не заступая дальше запретной линии, вручил её Светозарову. Впоследствии так же осторожно подливал горячий напиток, и весьма деликатно передавал тоненькие картонные тарелки с наложенными в них пищей. Вместо приборов, пусть даже пластиковых, подал пленнику куски хлеба.
   "С чего это вдруг такой аттракцион неслыханной щедрости?! - поражался узник, стараясь пить медленно, сдержанно, давя в себе желание опрокинуть дурманящий напиток залпом, не ощущая послевкусия. - Неужели они подумали, что я узнал странного гостя и сейчас им вот так сразу, всё о нём и расскажу? И чего эта кобра всё талдычит о моём спасении? Пора спросить прямо в лоб..."
   Что и сделал, как только допил кружку до дна и закинул в себя, не пережёвывая, поданную порцию чего-то картофельного с каким-то мясом:
   - Назови хоть одну причину, по которой мой коллега, проходчик между мирами, желал бы моей смерти. Только без демагогии и пустозвонства, конкретно, чётко и кратко.
   И приложился ко второй кружке медовухе, только тогда распробовав: качество великолепное! Один из лучших, если не сам сорт "Урожайная". Недаром его все присутствующие потягивают с удовольствием. Даже Аскеза не сразу оторвалась от своего кубка:
   - Кратко - никак не получится. При всём своём желании вообще оставить тебя в неведении, вынуждена сделать некоторые экскурсы в историю, пояснить недавние новые законы и обрисовать тебе политическую ситуацию в наших мирах. Но для начала, мы тебе раскроем итоговое коммюнике, по твоему несостоявшемуся убийце. Конечно учёные продолжают работать над всеми иными деталями, но и того что сразу бросается в глаза - вполне достаточно для главного вывода. Смотри...
   И она начала с демонстрации. Несколько экранов зависло над столами, а один в пределах черты безопасности, на уровне лица узника. Затем покадрово стали прогонять все самые интересные моменты, а командарм, делая иногда короткие паузы для "попить, да поесть", давала свои пространные комментарии.
   По ним получалось одно: пришелец явно не из миров Долроджи. Ни в одной из четырёх звёздных систем, не имелось и части тех технических новшеств, того оружия, и той невероятной защиты, которыми обладал пришелец. Ну и напоследок он сумел уйти, попросту вырезая полем своей телепортации уникальные по прочности скафандры, вместе с остающимися там частями тел. Иначе говоря, некто из дальних, ну очень дальних миров, каким-то образом прочувствовал для себя опасность мира Долроджи, и сразу же попытался от неё (опасности) избавиться.
   - Сложно понять, почему он сразу не задействовал оружие против тебя, - рассуждала после подведения итогов Аскеза. - Но скорей всего сработала косность мышления агрессора. Он никак не ожидал оказаться в технически развитой цивилизации. Пришёл глянуть, да прицениться, а сразу попал в кипяток наших парализаторов.
   Светозаров старался не кривляться в скептических ухмылках, почти перестал пить, и только усиленно наедался впрок. Ну и радовался, что прочитать его мысли никто не сможет, потому что именно он знал нечто, никому из присутствующих пока неведомое. Знал, но не знал, как толком этими знаниями воспользоваться. Да и стоит ли?
   В любом случае хотелось, чтобы глава особого отдела высказалась до конца:
   - Да пусть он хоть из чертогов дьявола явился по мою душу! Пусть и они существуют, как и надуманные кем-то миры, но зачем им моя смерть? Какой смысл им меня уничтожать?
   Аскеза манерно взмахнула в его сторону ладошкой:
   - Не прибедняйся, Петя! Уж мы-то знаем, насколько ты велик, могуч и уникален. Но чтобы ты всё осознал в полном масштабе, расскажу, о чём ты не мог узнать за последние два с половиной месяца. И начну с истории...
   В двух словах напомнила, что во все времена существовали легенда, сказки, мифы и притчи, по которым получалось, что миры Долроджи не одиноки в космической пустоте смертельно холодного вакуума. Да и сам Светозаров прекрасно знал историю местной мини галактики, затерявшейся в непонятных просторах Великого Космоса. И сказки те слушал не раз.
   Мол, далеко, далеко имеются иные сгустки звёздных систем, где оных не четыре, как здесь, а много, много больше. Сотни, а то и тысячи. Вот те сгустки и называются галактиками, только никогда и никем не виденные и на ощупь неосязаемые. Ну и понятное дело, что в сказках часто говорилось о Звёздном мосте, по которому либо предки ушли в иные вселенные, либо сами сюда попали, оставив потомков в неведении о своей истинной прародине.
   Но именно сказки, помогли тысячу лет назад местным цивилизациям совершить титанический рывок в техническом развитии. А сто тридцать лет назад - учёные сумели открыть и техническую телепортацию. Все четыре звёздные системы стали досягаемы почти для любого технически оснащённого воина. Но вместо объединения и всеобщего благополучия миры Долроджи погрязли в непрекращающихся вот уже более чем сотни лет войнах. Казалось бы в крови утонет всё, и цивилизация вновь откатится на уровень средневековых варваров. Но именно девяносто восемь лет назад появились первые телепортёры, или как их назвали, "проходчики" между мирами, которые не пользовались для этого техникой. Они вытягивали переход в любую точку пространства лишь на своих физических, завязанных на совсем иных законах, возможностях. Причём сразу стало понятно, что большинство детей у них рождались с точно такими же умениями.
   Это резко приостановило войны, потому что добровольцы, при желании, могли "пройти" теперь к любому правителю и уничтожить того в любом скрытом бункере. А это в свою очередь подстегнуло очередной виток технического совершенства. Так что обитатели мини галактики не вернулись к проживанию в пещерах.
   Тогда же были предприняты отчаянными смельчаками первые попытки уйти по тому самому легендарному Звёздному мосту на прародину предков или Новые земли потомков. Только, увы! Ни тогда, ни в последнее время ничего о положительных результатах известно не было. Все, кто уходил - не возвращались. Поэтому мнение учёных окрепло окончательно: иных галактик не существует! А разведчики попадают в леденящий, пустой вакуум и попросту там умирают. Ещё и массу блестяще доказанных теорий создали, предварительные выводы подтверждающие.
   Ну и за сотню лет, с "проходчиками" что только не творили. То уничтожали всех поголовно, выплачивая гигантские премиальные за скальп уникальных сограждан, то возносили их на вершины славы, почёта и уважения, заставляя при этом отправляться в тылы врага и безжалостно уничтожать там всё, что шевелится. Вследствие таких пертурбаций, поколения и кланы "проходчиков" - не сложились исторически, оказались весьма малочисленны, и очень часто существовали в подполье. На них велись гонения, за них и по их вине начинались новые войны, и по сути уже объединённая, пусть и всеобщей резнёй цивилизация, никак не могла определиться: уничтожить или распространить наследственный геном физической телепортации всему населению.
   Причём вопрос решался на самом высшем уровне, среди императоров и диктаторов, которые управляли планетами, а то и целыми системами. Как раз об этом и заявила Аскеза, когда в двух словах напомнила историю Долроджи:
   - Решение принято! И наш император обязал как можно быстрей претворить новые директивы в жизнь. Определена конкретная цифра: четверть рождённого в ближайшие пять лет потомства превратить в потенциальных "проходчиков". Для этого издан закон, возвышающих таких как ты, до вершин наивысшего национального достояния. Отныне всё будет сделано для того, чтобы жители нашей империи уже через сто лет поголовно стали сродни тебе. Так что гордись, Пётр! Тебе уготована великая судьба стать прародителем огромного количества детей. И этот тост мы поднимаем за твоё здоровье!
   Выпили все, кроме самого узника. Он с непониманием пялился на командарма, а потом всё-таки спросил:
   - Так меня что, собираются насильно женить?
   - Фи! Как ты мог о нас так плохо подумать? - укорила его Аскеза. - Уж я-то прекрасно знаю, с каким трудом ты сходишься с новыми женщинами. Особенно если они пытаются тебя на себе женить. Станешь нервничать, злиться, снизится потенция и... Полный провал программы изменения генофонда! А оно нам надо? Ни за что! Поэтому тебе создадут райские условия, будут прекрасно кормить, баловать и выполнять все прихоти. Ну и раз в два дня, или может ежедневно, вот эти две милые дамы будут доставлять тебе эротическое удовольствие. О! Чего ты так застеснялся?.. И не переживай ты так! Вся дальнейшая забота о деторождении, кормлении и воспитании ляжет на плечи нашего государства.
   Светозаров непроизвольно сжал в кулаке картонную кружку, проливая медовуху, на враз ставшие разлезаться шорты:
   - Так вы меня кем хотите сделать?!.. Скотом-осеменителем?!..
   - Опять ты сгущаешь краски. И акценты надо расставлять правильно. Ну сам посуди, казнь - отменяется! Тебе даруется жизнь! Разве этого мало? Причём жизнь, которой позавидуют все мужчины без исключения: сладкая, сытная, беззаботная... А если эти женщины тебе не понравятся, ты будешь вправе выбрать любых, которые тебе более симпатичны. К тому же тебе дадут право выступать со временем с публичными заявлениями, даже участвовать в политических движениях...
   - Ты хоть сама соображаешь, что сейчас несёшь?! - заревел Светозаров на Мураши, словно раненый буйвол. - Какая политика?! Какие могут быть выступления?!
   - Всё очень просто. Уже несколько дней по всем новостным каналам даётся информация, что ты согласился на сотрудничество и с радостью присоединяешься к великому проекту по предоставлению каждому гражданину нашей империи права на свободную, ничем и никем не ограниченную телепортацию. Как раз то, за что ты в последние двадцать лет боролся не щадя живота своего.
   Узник помотал головой и попытался с презрением фыркнуть:
   - И этому поверили?!
   - Честно скажу - не все! - с сожалением и прискорбием кивнула женщина. - Осталось ещё много недоумков из твоего окружения, которые никак не могут понять, почему ты согласился на сотрудничество с императором. Но статьи пишутся, разъяснения ведутся, понимание постепенно приходит в головы самых непоколебимых ортодоксов. Ну а когда начнутся первые запланированные беременности, наиболее жёлчным скептикам будут предъявлены научные доказательства именно твоего отцовства. Вот тогда уже и самые необузданные охламоны остепенятся и воссоединятся с народными массами в едином стремлении к светлому будущему. Кстати! Все остальные государства приняли аналогичные программы развития. Поэтому каждый "проходчик" становится ценен невероятно, многим уже розданы пышные титулы с землями, даны министерские портфели в правительствах. Так что и ты, если станешь сотрудничать и будешь вести себя правильно, можешь оказаться на свободе с титулом герцога да в должности, например, моего заместителя.
   Она ещё что-то говорила, расписывая безоблачное будущее племенного бычка-осеменителя, а Пётр Васильевич вдруг заметил всё большее, нарастающее в себе беспокойство. Казалось бы, и так в бешенстве, от услышанного, но некое предвидение ещё нашёптывало, что это ещё не все неприятные сюрпризы сегодняшнего дня. Уж он хорошо знал командарма, даже слишком, а потому не сомневался в её умении чётко и последовательно доказать любую аксиому, вывод или логичную выкладку. И раз она вначале разговора пообещала доказать появление незнакомца-проходчика с целью убийства, значит сделает это обязательно. Причём сделает это вот-вот. Ибо все отступления по поводу истории были сделаны, ссылки на новые законы даны, и политическая ситуация во всей мини галактике обрисована. Даже присутствие скрывающихся за масками дам, получило неожиданное объяснение.
   Светозаров отбросил смятый ком картона в сторону, и жестом попросил дневального налить ему очередную порцию медовухи. Хмель и так уже ударил по лишившемуся навыков пития сознанию преизрядно, но аналитическая его часть продолжала думать с холодной, даже циничной расчётливостью:
   "Начать с того, смогу ли я после перенесённых пыток и мучений возжелать женщину. Мне и так уже пятьдесят восемь лет, и, чего от самого себя скрывать, в последние годы я уже не настолько рьяно бросался на представительниц прекрасного пола. Да и смерть Гаранделлы меня в этом плане сделала, чуть ли не на полгода импотентом. Хотя морально в тот период вроде как хотел, но физически ничего не получалось. И так удивляюсь, что потом стало нечто получаться... И то лишь потому, что чаще представлялась в объятиях именно Гаранделла. То есть данный аспект ясен: насильственный сбор в пробирку сперматозоидов вряд ли у них получится. Пусть даже эти дамы невероятной красоты и являются Мисс Империи последних годов. А вот моё осознанное согласие на сотрудничество они попытаются вырвать. Пока ещё непонятно какими средствами... И кажется, именно это меня больше всего и беспокоит..."
   К тому моменту, глава особого департамента закончила расписывать прелести счастливого будущего, и перешла к финальной части разговора:
   - Пора тебе уже пояснить, кто и зачем пытался тебя убить.
   - Уж будь добра, сделай такую милость! - узника пробило на ёрничество. Но это мадам Мураши не понравилось:
   - А сам догадаться не можешь? Или совсем отупел от нескольких глотков выпитой медовухи?
   - Не стану напрасно сотрясать воздух, доказывая, кто из нас и в какой плоскости лучше соображает. В этом вопросе даже наш бравый генерал Жавен не станет сомневаться..., правда, Триид? Ты ведь настоящий воин?
   Начальника охраны всего комплекса удалось застать несколько врасплох. Он пропустил смысл первого утверждения, зато решительно согласился со вторым. Вслух ничего не высказал, только кивнул и довольно улыбнулся. Вот тут кобра и показала свои ядовитые зубы. Уж она-то прекрасно поняла, на какую "плоскость соображения" намекнул Светозаров, и это её бесило больше всего:
   - Генерал Триид Жавен! - зашипела она на вояку. - Не слишком ли вам жарко умничать на своём тёплом месте?
   - Аскеза, ты о чём? - нахмурился тот с непониманием в ответ. Но вдруг наткнулся на тяжёлый взгляд развернувшегося к нему подручного главы особого отдела и сразу сник. Отвёл взгляд и даже стал как-то меньше ростом. Вспомнил, сообразил, осознал. Тем самым подавая хороший пример остальным коллегам, которые тут же погасили у себя на лицах иронические, все понимающие улыбки.
   Тогда как мадам Мураши вновь продолжила разговор с "проходчиком", словно и не прерывалась на общение с посторонними. Ну разве что стала чуть вежливее, не употребляя уничижительных сравнений:
   - И всё-таки постарайся подумать и выдать мне хотя бы несколько версий, по которым тебя хотели бы убить.
   - Несколько? Да хоть десяток! Первая: иные государства не желают, чтобы империя успела провести программу замены генофонда быстрее их. Вот и решили убрать меня со сцены, самого молодого, наиболее красивого и ретивого жеребца-производителя.
   - Молодец! - обрадовалась дама. - И ведь почти угадал! Только в двух деталях не есть расхождения с истиной. Первая - красотой ты не отнюдь не блещешь. Вторая - неправильно определил заказчика твоего уничтожения. "Иные государства" - тут не причём. Бери более шире, мысли глобально.
   - Ага! Неужели всё мировое сообщество против меня сговорилось?
   - Ещё горячей! Только опять не дотянул до верных выводов. Ну и чтобы тебя не мучить, сразу расскажу ещё одну новость, о которой ты не узнал в последнюю неделю по причине твоего жуткого затворничества.
   - Да, уж! - сидящему на цепях человеку, ничего больше не оставалось, как демонстративно позвенеть сдерживающими его оковами. - Я - такой!
   Аскеза даже ладошки сложила, словно похлопала за такой ответ. И тут же стала рассказывать о достижениях астрономов. А те и в самом деле поражали. Совсем недавно получили снимки с самого мощного, новейшего телескопа "Вакуум-5". Его уже давно строили на астероиде Шок, массивном объекте открытого космоса, который имел наиболее удалённую орбиту вокруг галактики. И вот недавно закончили наладки, сделали первые снимки, и те стали сенсационными. Те самые пятнышки света, которые прежними телескопами просматривались на пределе видимости как мерцающие искорки, при многократном приближении стали похожи на кружки и плоскости иных галактик! И даже по скромным подсчётам, звезды в каждой из тех галактик исчислялись сотнями тысяч, если не миллионами.
   То есть отныне в мирах Долроджи уже никто не сомневается, что существуют иные вселенные с проживающими в них, то ли предками, то ли потомками. Началась эйфория, празднества, перемирия, а то и полное окончание некоторых войн. Вполне возможно, что как раз на волне этого всеобщего миротворчества, братания и любви, и родилась идея резко увеличить поголовье "проходчиков", чтобы впоследствии было кого посылать на разведку в иные миры. Ведь аксиома силы не меняется: физические телепортёры, вкупе с техническими средствами - обладают большей дальностью перемещения, чем просто солдаты, несущие на себе устройство телепорта.
   Ну и прислушиваясь к звучащим в адрес астрономов панегирикам, Пётр Васильевич понял самую главную подноготную начавшихся мирных преобразований:
   - Ага! Значит диктаторы, императоры и прочие правители быстро поняли, что воевать друг с другом невыгодно? И решили все свои усилия сосредоточить на завоевании иных галактик? - и в притворном восторге покачал головой: - Вот это аппетиты! Вот это масштаб!
   Кажется, он отгадал о самом потаённом, что полагалось знать лишь наиболее приближённым, особо доверенным лицам правителей. Потому что враз заледеневшие глаза главы особого департамента, чуть ледяными сосульками метаться не начали. Хоть тон и остался материнским, укоряющим:
   - Везде ищешь двойное дно? Даже в самом святом, всенародном празднике? Ну да пусть совесть будет тебе судьёй, а судьба тебя и так накажет. Но мы сейчас говорим о другом. Точнее говоря, констатируем состоявшийся факт. Как только в иных галактиках узнали о наших открытиях, сразу всполошились...
   - Постой, не части! - попросил Светозаров. - Чего им волноваться, и как они могли узнать о нашей жизни?
   - Как узнали? Да они следят за нами постоянно! В этом наши аналитики уже не сомневаются. Как и в том, что нас сильно опасаются. Потому и всполошились. Потому и решились на крайнюю меру: уничтожение самого сильного экземпляра среди наших "проходчиков".
   Узник несколько мгновений ошарашено пялился на даму, а потом громко, вполне искренне расхохотался:
   - Разные виды паранойи мне известны, но подобный вариант встречаю впервые! Да кому мы нужны в иных мирах? Тем более, если их обитатели имеют возможность постоянного за нами наблюдения?! Оружие они наше изучат, тактику и стратегию переплюнут, любого агрессора встретят заранее и сразу же сотрут в песок, а потом испарят этот песок аннигиляцией. Полный бред, эти твои измышления и страхи. Как и выбор цели для изощрённого убийства, такого беззубого и старого пленника! - дабы насолить собеседникам, а то и нагадить им в душу, звенящий кандалами человек не постеснялся открыть во всю ширину рот, демонстрируя провалы зубов, и обращаясь к скрывающимся за масками "кар" женщинам: - А в самом деле, неужели вам будет приятно целоваться с таким вот покалеченным уродом, как я?
   Хорошо попал, в точку! Обе горожанки не смогли удержаться от содрогания, а потом ещё и плечами повели, словно озябли. Понималось и без лишних объяснений, что красотки всё равно будут вынуждены сделать всё, что им скажут. Раз уж они здесь находятся, то уже повязаны намертво с особым отделом, отступать им некуда. Но пусть хоть так помучаются, да пожалеют, что продались в подлые и мерзкие руки. И жалость, косящихся на дам генералов, выглядела более чем унизительной и прискорбной.
   Казалось, лишь Аскезу происходящее веселит, если вообще не радует. Она выждала пазу, после чего с улыбкой обратилась к начальнику охраны, и руководителя всего объекта:
   - Вот видишь Триид, девочки ему понравились, он их даже застеснялся. Так что иди их устраивай со всем комфортом, ну и своих забирай...
   После чего ушли почти все. Рядом с мадам Мураши остался только один из её подручных, да так и замер на своей коляске чуть в стороне подлый предатель.
   Наверняка разговор должен был продолжиться весьма и весьма секретный.
  
  
   Глава 3
   НОВОЕ ОТКРЫТИЕ
  
   В невероятной дали от мини галактики Долроджи, в мире Зелени, недавно отгулявший собственную свадьбу граф Дин Шахматный Свирепый, лениво переругивался с дочерью. Лень выражалась в том, что говорили они мысленно, спорить вслух, у хозяина Свирепой долины не было ни сил, ни настроения. Да и руганью их диалог можно было назвать с некоторой натяжкой. Скорей это напоминало капризные требования одной разбалованной, уверенной в своём праве требовать особы и ворчливые стенания-отмазки другого, измученного старостью и болячками человека. Причём если сравнивать возраст обоих, то граф, был и в самом деле раз в сто старше Эрлионы. Ведь той, ещё и полгода не исполнилось, а ему уже вскоре должно было исполниться тридцать пять лет. Огромная разница, сразу заведомо усложняющая нормальный диалог между поколениями. Казалось бы...
   Только и дочь-то была не простая. По всем юридических законам, канонам и понятиям, подобное существо нельзя было назвать кровной родственницей, приёмной, единоутробной или ещё как-то. Разве что совокупностью слов: духовной, местечковой, моральной, воспитанной, собственной, магической, волшебной, художественной, живописной ...и тому подобное. Наверное поэтому и официально принятое обозначение особи звучало, как "магическая сущность". Родилась она в замке графа Дина, можно сказать на совокупность собранных им же средств, при помощи собранных им же из нескольких миров учёных, и при живейшем участии и поддержке лучших молодых целителей сразу из десятка иных миров. Ну и при личном участии непосредственно в момент родов, которое заключалось в пении вместе со всеми священного гимна целителей.
   Умом, магической силой, да и физической, Эрлиона ещё в первые месяцы своего существования опередила если не всех вместе взятых своих создателей, то уж каждого по отдельности - точно. В пределах огромного замка, превращённого владельцем в Акедемию Целительства, Эрлиона контролировала буквально всё. Она была везде, слышала и видела всё, могла переговариваться мысленно или вслух с любым обитателем, и даже контролировать собственными силами практически все процессы и события. Конечно, её контроль являлся выборочным, и ощущался лишь в крайних случаях. Падающей лампочке она давала упасть и разбиться. Споткнувшемуся ученику - не мешала растянуться во весь рост и расцарапать нос. На какую иную мелкую порчу имущества или коленок, она вообще внимания не обращала. Пусть сами ремонтируют, кто провинился, и залечивают свои царапины, кто этому и должен научиться.
   Зато про угрозу пожара - можно было не волноваться. Затопление, подвальным этажам - тоже не грозило. Перебои в освещении или в горячей воде - давно уже не беспокоили управляющего замком. И даже каменные массивы, окружающие гигантское тело дворца-академии, контролировались магической сущностью на предмет изломов, сотрясений или чрезмерного давления на проблемные участки. То есть Эрлиона, как истинная женщина (по крайней мере, уверенно считающая себя женской особью), с удовольствием опекалась домом, очагом и семейным бытом помимо своего основного увлечения магическими и прочими науками.
   Другой вопрос, что совсем недавно (не прошло ещё и трёх недель), как в замке появилась ещё одна магическая сущность. Причём она уже на второй день заявила, что является индивидуумом мужского рода, выбрав себе звучное имя Эльвер-Аусбурн Свирепый Шахматный Первый. И не так давно добавивший к своему сокращённому имени Эль, отчество по отцу - Динович. Причём в официальной обстановке требовал к себе более полного обращения: Эльвер Дмитриевич.
   Вот как раз опека над младшим братом, который доставлял Эрлионе массу хлопот, нервотрёпки и возмущения, и послужила сегодня поводом для семейной перепалки. Дмитрий Светозаров, аки граф, имеющий кучу иных титулов, обязанностей и поводов для опекунства, недавно прибыл с важной встречи, и банально хотел спать. Благо, что супруги дома не оказалось, она отправилась погостить в Лудеранский лес к своим боевым побратимам по работе в конторе, на Земиле, и появилась возможность хоть несколько часиков толком выспаться до её возвращения. Но в сознание врывались вполне обоснованные укоры, на которые хозяин замка не имел права игнорировать:
   - Ты совсем дистанцировался от воспитания Эля, взвалив эту задачу на мои плечи! - досадовала дочь. - А это - неправильно! Подобное недопустимо!
   - Ох, милая! Как я тебя понимаю... Но не могу же я разорваться? - взывал к её совести Дин. - Да и ты, как моя старшая дочь, невероятно умная, имеющая гигантский авторитет личность, наверняка можешь приструнить любого...
   - Нет, пап! Ты наверное не представляешь, о чём говоришь. Я его пытаюсь приструнить, так он возмущается. Я для него - совершенно не авторитет! Он считает, что я его не понимаю, зажимаю его инициативы, гублю его таланты и не даю ему развиваться. Нет, ты слышал такое? А когда я его прошу помочь в работе ректору Академии, попутно при этом изучив все магические характеристики кристаллов-накопителей, добываемых в данный момент кальмарами, он игнорирует мои просьбы. Утверждает, что ему это скучно и не интересно.
   - Ну-у-у..., - в задумчивости протянул граф. - Честно говоря, и я в этих характеристиках, толком разобраться не могу. О них с упоением только умник Тител может разглагольствовать..., ну и ты, конечно же!
   - Вот! Именно! - ещё больше разошлась магическая сущность. - Этот мелкий проказник, заявил почти теми же словами: "Вам с ректором надо, вы с ним и изучайте!" Каков нахал! А ведь мы все подсчитали давно: его магический потенциал в два, папа, вдумайся в эту цифру! В два раза выше, чем мой! Да он должен подобные кристаллы "одной левой" создавать играючи!
   Дмитрий Светозаров не знал, как деликатно свернуть разговор, да дочь при этом не обидеть:
   - Эрли, милая, а может, э-э-э..., ты к нему слишком строга? По сути ведь, он ещё совсем маленький, он ведь только начал путь своего становления, взросления, понимания окружающей среды. Он ведь ещё как ребёнок малый...
   И тут же скривился от очередной волны упреков в протекционизме, родственном кумовстве, потаканию в лени, баловстве несознательных недорослей и прочее, прочее, прочее.
   - Да я в его возрасте уж всеми лабораторными экспериментами опекалась, без меня ни один опыт не проходил, самого Дассаша Маххужди, бывшего злобного императора перевоспитывать взялась, с каждым целителем контакт завела и знакомство укрепила! А он всякими фокусами занимается, и ничего слушать больше не хочет.
   - Мм?.. Какими фокусами? - решил конкретизировать Дмитрий.
   - Хочет воплощаться сознанием в созданные копии иных существ или предметов и уже вместе с ними путешествовать по иным мирам! - с готовностью выложила Эрлиона. - И ведь уже все доказали, барану упёртому, что такое невозможно, неправильно и противоречит основным постулатам перекладной духовной магии. А он вбил себе в бассейн с суспензией эту идею, и уже пятый день только с ней и носится. И во всём остальном - ни в чём от него помощи не допросишься.
   - Так может и не надо его трогать? А? Сам наиграется, и успокоится...
   - Папа, Дима! Вот не ожидала я от тебя такого ответа, честное слово! - судя по несущимся от Эрлионы эмоциям, она серьёзно обиделась. - От тебя помощь требуется, срочная, а ты от меня словно от мухи отмахиваешься!
   Неожиданно графа чуть на смех не пробило, когда он представил себе муху, величиной в свой замок-академию, которую следует отогнать мухобойкой размером с планету или с солидный материк. Чудом удержался от неуместного хохота, сделав вид, что закашлялся, и только через минуту, покраснев от натуги, выдавил из себя:
   - Готов сделать всё что скажешь! Перечисляй, что конкретно от меня требуется?
   - Ну, поговори с ним, в конце концов! Ты же - главный и наиболее уважаемый отец, недаром он отчество именно по твоему имени себе присвоил. Усовести, призови к ответственности, напомни, что взрослых надо слушаться, и что старшая сестра ему только добра желает.
   - Да это я запросто! - Дмитрий с тяжёлым вздохом открыл глаза, уселся на кровати, понимая, что пока не проведёт политико-воспитательную беседу, выспаться всё равно не дадут. - Зови его, пообщаюсь...
   - Сейчас... где-то тут был..., - бормотала магическая сущность в недоумении. - Вот чувствую, что где-то рядом... Эй! Эль?! Ну ка покажись папе! Что тебе не понятно? Эльвер Дмитриевич, не нервируй меня!
   Неожиданно еле слышный голосок послышался со стороны большого зеркального трюмо, занимавшего половину стены спальни:
   - Чего кричать?.. Здесь я.
   Что наиболее примечательно, Эрлиона тоже источник звука идентифицировала правильно, а вот рассмотреть, кто говорит и откуда, не смогла. И это с её тотальным ощущением всего замка! С умением, в случае необходимости, концентрировать свою гигантскую магическую мощь на острие любого микро эксперимента.
   Она даже растерялась и немножко запаниковала:
   - Не поняла... Чего это я Эля не вижу... Маленький, ты где?!
   - Па! - опять послышался всё тот же голос. - Запрети ей меня называть маленьким, Малышом, лапушкой, зайчиком и прочими неуместными ко мне прозвищами!
   - Мм..., понимаешь..., это она так любя обращается...
   - Ты ведь меня тоже любишь? Но всё равно не называешь меня "сахарным бегемотиком"! Или "мягким медвежонком"? А?
   - Ну-у-у..., я-то тебя меньше вижу. В магическом плане..., - хотелось добавить, что Эрлиона выросла без присущих любому ребёнку игрушек, и пытается нянчить младшего брата словно куклы, но вовремя удержался от такого сравнения. - Ну и она, как старшая, как большая, имеет некоторое право дачи тебе ласкательно-уменьшительных прозвищ. В семье - это нормально.
   - О-о-о! Ну это уже перебор! - голос Эльвера-Аусбурна стал сильней и мощней. - Отец, какой же я маленький, если я в магическом пространстве раза в три больше Эрлионы! Это же смех, на такое со стороны смотреть, когда Моська хватает слона за ногу, и пытается приструнить: "Осторожней! Не прыгай! Упадёшь!"
   - Ах! Так я значит Моська?! - таким тоном магическая сущность, опекающаяся всем замком, ещё ни разу не высказывалась. - Даже слышать тебя не хочу!
   После чего раздался оглушительный звон разбитого стекла. Именно с таким, но десятикратно меньшим шумом Эрлиона всегда делала вид, что демонстративно уходит из каких-то помещений. И даже магически туда не возвращается, пока её не попросят, предварительно извинившись.
   То есть мужчины, как бы остались одни. Разве что графу ещё предстояло понять, где его собеседник и почему его никак нельзя прочувствовать в магическом плане.
   - Ну вот, обидел сестру...
   - Да я не хотел... Случайно сравнение нехорошее получилось. Извинюсь потом..., - послышался покаянный вздох Эля. - Но она порой такая надоедливая, во всё вмешивается, спокойно и минутки не даст поработать, - стал жаловать сын сочувственно кивающему папочке. - Ну нельзя же так! Она мне не даёт спокойно развиваться!
   - Хм... Она просто переживает за тебя... А что, ты и в самом деле по размерам магического объёма в три раза больше?
   - Не-а..., не в три... В четыре. Если не в пять..., - признался магический индивидуум, и тут же поспешно добавил: - Но ты не сомневайся, хоть она и маленькая, я сестру сильно люблю, да! Просто мне эти всё сюсюканья с её стороны не нравятся. Понимаешь?
   - Понимаю... Только тебя почему-то не вижу. Ты где?
   Эль Динович развеселился:
   - Мама Саша меня бы сразу заметила! У неё тут всего три баночки со специальными кремами, и четвёртой, новой, она бы сильно удивилась.
   Граф Дин Шахматный Свирепый всем телом подался к трюмо, выделяя посторонний предмет на поверхности столешницы. Вроде как определил, вроде как стал всматриваться, вроде как попытался сообразить, но всё равно вначале величие предоставленного ему открытия в сознании не умещалось. Точнее говоря, не поддавалось правильной оценке, формулировке, научной трактовке. Граф прекрасно знал, что магическая сущность физически обретается в громадном бассейне с суспензией из сотен магических ингредиентов. Там же в бассейне уникальная вертушка - плод технического совершенства не одной сотни лучших целителей мира Зелени. То есть физически - сын там.
   Магически - он тоже может виртуально находиться где угодно в замке, в десятке тысяч мест одновременно. Может и простое силовое воздействие оказывать, как и структурой волшебства воздействовать на пространство. Но вот воплотить частичку своего магического "я" в обычный, ничем не отличимый от остальных предмет - считалось что невозможно. По крайней мере, все эксперименты, сделанные ранее Эрлионой в этом направлении, завершились безрезультатно. А потом и Тител Брайс, Верховный целитель и ректор Академии подвёл теоретическое обоснование неудавшимся пробам.
   Но что случилось в данном случае? Совершено новое открытие? Или сделано нечто иное, кардинально отличимое от прежнего понимания и пока неосознанное?
   Пришлось задать несколько дополнительных вопросов:
   - То есть ты, всей своей сущностью - в этой баночке?
   - Да. Точнее: баночка, создаёт иллюзию своей достоверности, скрывая за ней мою индивидуальность.
   - Ага... Но ты себя чувствуешь теперь одним физическим телом и вторым...?
   - Точно! Чувствую себя сразу двумя телами. Одно осталось в бассейне, второе материализовалось здесь в виде ёмкости с кремом мамы Саши.
   - Мм... И если бы она захотела взять этот крем в руки и осмотреть его?..
   Эльвер Дмитриевич ответил слишком поспешно:
   - Нельзя! Э-э..., и тебе не советую. Структура конгломерата видимой тебе материи слишком нестабильна, и я ещё не до конца изучил, все её возможные контакты с иной материей. В особенности - с живой. Тут ещё мне работать и работать в этом направлении. Почему, честно признаться, я и опасаюсь излишнего внимания со стороны сестры. Прячусь, отвлекаю, скрываю свою лабораторию, как только могу. Она ведь не со зла тронет что-то не так, и...
   Повисла пауза, во время которой Светозаров занервничал:
   - Что значит твоё "и!"?
   - Ну ты ведь сам учёный, тебе ли спрашивать? Во всём нужна взвешенная осторожность, и должная осмотрительность, - стал поучать сын отца, менторским тоном. - Спешка и нервозность, здесь противопоказаны.
   - Ай, какой ты молодец! Неужели сам догадался, что надо обезопаситься со всех сторон? Или где-то вычитал?.. Наверное и Титела с Эрлионой попросил, чтобы они тебя подстраховали? Заодно и расчёты нужные сделали? А то ведь страшно интересно знать, куда кусочки нашей Свирепой долины закинет и на какое расстояние в случае взрыва? Или ты уже сам подсчитал?
   - Ой, па, ну я ведь осторожно!..
   - Совершенно не доверяя при этом самым близким и наиболее родным особям?
   - Усовестил, устыдил, сейчас пойду стенать и плакать! - в голосе магического существа, помимо покаяния слушались и нотки смеха. Потом пошли заверения уже совсем иным, деловым тоном: - Уже сейчас выхожу на связь с Эрлионой и начинаю извиняться. Да и папу Татила мы сейчас найдём. Ещё одну группу теоретиков, ведущих расчёты, возглавит Дасаш Маххужди. Так что завтра может уже и результаты более толковые будут.
   - Тогда почему сразу так не сделал?
   - Ха! Как я мог заявить о том, чего не существует в природе? - искренне удивился Эль. - Спросил у Татила и у нескольких целителей Арчивьелов - они в ответ отечески меня пожурили, посоветовали не заниматься глупостями и хорошо хоть вслух дебилом не обозвали. Вот я и решил вначале сам попробовать, тебе показать, а уж потом...
   - Ладно, ты не думай, что я тебя ругаю, - заулыбался Дмитрий, осознавая до конца всю глубину продемонстрированного ему открытия. - Наоборот горжусь и восторгаюсь. Ты и в самом деле гений! Остальные эпитеты никак не могу подобрать, меркнут перед действительностью! Ты-то хоть сам понимаешь, какую грандиозную, магическую вселенную ты начал приоткрывать? Осознаёшь, к чему это может привести?
   - Да так... Примерно. Вижу определённые перспективы, сели всё это удастся довести до логического завершения, привести в удобоваримое состояние и подать в соответствующей обёртке.
   - Да, уж! - радость на лице Торговца несколько померкла. - Тут ты прав, делая ударение на словах "если удастся"..., - он посидел, двигая подбородком в разные стороны, словно с восторгом продолжая мысленно рассматривать те самые, только что упомянутые перспективы: - Но зато как здорово будет, если у тебя всё получится! Это же..., это же настоящая революция произойдёт, даже в нашей цивилизации Торговцев! Ведь каждый разумный индивидуум, подвержен определённому магическому превращению, а значит в теории - тоже может одновременно находиться сразу в нескольких местах... Да хотя бы в двух!.. Потрясающе!..
   Сонливость, резко сменилась энтузиазмом, и желанием идти в бой, звать за собой на баррикады, созывать соратников на новые научные подвиги. Поэтому Дмитрий Петрович Светозаров, граф Дин и прочая, прочая, в ближайшие два часа так и не уснул.
  
   Глава 4
   ПРИЧИНА ДЛЯ УБИЙСТВА
  
   - Хм! Ты решила поговорить со мной наедине? - удивился Пётр. И даже перешёл на игривый тон: - Хочешь поделиться какими-то особенными тайнами? Интимными или государственными? Или они у тебя все взаимосвязаны?
   - Поговори, поговори! - перешла опять на шипение кобра. - Вот сейчас ногу-то тебе прострелю, что тогда запоёшь?
   - Разве можно так обращаться с уникальным имуществом империи?
   - Мне всё можно... Тем более что спермоносцем ты от такого ранения быть не перестанешь. Но сейчас не об этом... Генералов я удалила, но они и так в курсе. А вот девочкам слишком много знать не положено, иначе долго не проживут. Поэтому возвращаясь к самому главному вопросу: нам известно, почему тебя хотят убить.
   Светозаров не стал скрывать своего крайнего раздражения:
   - Да мне уже сотни раз сегодня заявили, что знают, но ни разу не озвучили дельных доказательств этому. Уж на что ты любишь долго ходить вокруг да около, но тут явно превзошла все свои личные рекорды. Это уже не интрига получается, а откровенное издевательство. Я ведь не могу развернуться и уйти, а ты этим бессовестно пользуешься.
   - Хорошо, я скажу..., - очередная, артистично выдержанная пауза, и последовавшее, словно гром с ясного неба утверждение: - Мы знаем, что ты с Земли!
   Несколько ценных, утекающих стремительно секунд, Пётр всё-таки потерял:
   - Мм?.. Откуда, откуда? - и вряд ли охватившую его растерянность удалось скрыть от такого знатока человеческих душ, как Аскеза Мураши. Тем более что она его знала не просто как личный и старый друг, они ко всему несколько лет состояли в интимных отношениях. И сейчас она злорадно и предвкушающе улыбалась, всем своим видом утверждая: "Попался! Теперь уже не выкрутишься!" Хотя куда, казалось бы узнику, и так деваться?
   О месте своего рождения и проведения большей части жизни, Пётр Васильевич Светозаров почти никому не рассказывал. За всю историю своего пребывания в мире Долроджи, его истинную биографию услышало только два человека: старший сын Борис, и его мать Гаранделла, погибшая чуть более года назад. Сын не рассказал бы такое и под пытками, тем более что тоже имел у себя в сознании сразу три гипноблока, отсекающие как чужое внушение, так и отсекающие любые болезненные ощущения собственного тела. Аналогичную блокаду своего сознания установил у себя уже давно и сам землянин. Да и откровенный разговор с Борисом состоялся совсем недавно, всего за месяц до коварного пленения.
   Ну а Гаранделла была мертва. Проговориться она не могла по умолчанию. Оставлять письменные отчёты о секретах своего любимого, или какие-либо дневники, она тоже не стала бы. Её уму, предвидению и сообразительности не только Аскеза завидовала, о ней знали и восторгались на добром десятке планет, а некоторые правители рьяно добивались её руки и сердца. Так что подобных ошибок любимая женщина никогда не допускала.
   Кто же тогда? Или как?
   Задавая себе мысленно эти вопросы, землянин непроизвольно покосился на превратившегося в статую инвалида. Уж не он ли замешан в раскрытии тайны? Иначе, какого дьявола этот слизняк здесь вообще находится?
   Интерес не прошёл мимо внимания главы особого департамента. Она вполне радостно хихикнул и поощрила:
   - И тут угадал! Остаётся только выяснить детали, не правда ли? Только вот беда! Ты ведь сам запретил разговаривать своему лучшему товарищу в твоём присутствии. Как же быть? Неужели так и не узнаешь, откуда нам стало известно о твоём иномирском происхождении? Неужели не разрешишь несчастному, покалеченному твоими же сторонниками человеку сказать хоть слово?
   Светозарову было плевать, кто и кого, да по какой причине покалечил. Будь у него в руках пистолет, недрогнувшей рукой уничтожил бы на месте сидящего в инвалидной коляске человека. Потом ещё и контрольный выстрел сделал бы в затылок. Но в самом деле интриговал момент собственной неосторожности, просчёта или излишнего доверия. В будущем такие знания вряд ли пригодятся, но для себя лично, для душевного спокойствия - знать следовало.
   Но и побороться следовало, сразу сдаваться нельзя:
   - Земля...? Земля...? - забормотал Пётр, словно пытаясь припомнить. - Несколько сказок на эту тему я слышал. Но неужели подобные побасёнки вдруг стали интересовать главу особого департамента?
   - Петь, может хватит вести себя, словно обиженный на весь свет ребёнок? - уже в который раз за сегодня укорила Аскеза тоном любящей, всё прощающей подруги. - Разреши своему другу..., ладно, ладно! Пусть бывшему другу! ...Огласить имеющиеся у него воспоминания.
   Узник демонстративно покривился в сомнениях, зато отыскал достойный выход из положения:
   - Давай так, мой запрет остаётся в силе, как и его обещание молчать при мне. Просто ты ему прикажешь рассказать, и он якобы тебе расскажет. А я сделаю вид, что ничего не слышал.
   - Ох! Как ты любишь всё усложнять! - закатила глазки мадам Мураши, но тут же жёстко скомандовала в сторону инвалида: - Горский! Доложите, как было дело и где!
   Ну тот и приступил к повествованию. Описал предгорья Кипарских гор, где повстанцы имели сложнейшую, в виде лабиринта базу в глубоких недрах скальных массивов. И где землянин как раз в то время окунулся в омут его первой в данном мире любви. Он с Гаранделлой частенько выбирался наружу, где взявшись за руки гуляли по узким тропинкам, или обнявшись сидели, в укромных уголках дикой природы. Любовались на луны, близко расположенные звезды трёх иных систем и много, много говорили. Именно тогда, в порыве горячей любви Пётр и признался своей ненаглядной девушке, кто он и откуда. Вроде всегда перестраховывался, всегда осматривался по сторонам, всегда говорил только на ушко, и всё-таки не все осторожности соблюл.
   Тогда ещё молодой офицер, Дар Горский, находился во внешнем, скрытом карауле, и стал случайным свидетелем одного короткого разговора. Плотно прижавшаяся к своему мужчине Гаранделла, посматривая на ночное небо, с трепетом переспросила:
   - И на твоей Земле только одна Луна? А кто на ней проживает? - ответа дозорный не услышал, зато потом послышалось женское восклицание: - Как никто?! - и вновь неразличимый из-за расстояния мужское бормотание.
   Чуть позже удалось расслышать ещё несколько фраз:
   - Неужели на небе видны миллионы звёзд?
   - Миллиарды! - в пылу воспоминания воскликнул землянин. А потом ещё довольно долго перечислял названия галактик, некоторых звёзд и объяснял конфигурацию созвездий на ночном небе.
   Вот с тех самых пор Горский и носил в себе чужую тайну, никому о ней не рассказывая, и будучи намерен унести её за собой в могилу.
   Только обстоятельства в последние дни резко изменились. Открытие астрономов привело к моментальному прекращению войн, эйфория от этого вскружила голову всем без исключения, и сведения об иномирском происхождении знаменитого повстанца, носящего позывной "Пришелец", стало достоянием гласности для особого департамента. Естественно, в истории имелись точные сведения, как, когда, кто и по какой причине присвоил Светозарову такой оригинальный позывной, но в свете нынешних знаний, это лишь усиливало эффект разоблачения.
   Чем и воспользовалась при подведении итогов госпожа Мураши:
   - Так что, господин Пришелец, теперь-то всё ясно с попыткой твоего уничтожения?
   Вот как раз с этим никакой ясности не было. Проживая на Земле, Пётр Васильевич ни разу не слыхал о таких людях, которые могут перемещаться в пространстве. Потому что чтение фантастики - нельзя было считать конкретными знаниями и уж тем более достоверной информацией. Мало ли что выдумал Эдмонт Гамильтон или Филипп Фармер, забрасывавшие своих героев в непомерные дали космических пространств или в хитро созданные вселенные. И то в подобных романах, перемещение предваряли некие голоса с обитателями иных галактик, определённые подготовительные действия, создание устройств, а то и соприкосновение звёздных систем в каком-нибудь виртуальном подпространстве.
   Ничего подобного со Светозаровым не произошло. Просто гулял со своей супругой и дочуркой по дождливому польскому парку, рассказывая очередную весёлую историю из своих армейских будней. И неожиданно узрел перед собой странный полумесяц мерцающего света. Показалось, что это фонари дали такой вот неверный отблеск в сыром воздухе. Ну и насмешило, что жена с дочерью странной загогулины в воздушном пространстве не видят. Уж как он им не показывал контуры, как ни обводил их руками, как ни топтался внутри...
   Это уже потом, изучив многие нюансы перемещения "проходчиков" Пётр понял, что именно случилось, и чем он рисковал по собственному незнанию. Случился самопроизвольный, неконтролируемый переход, который обычно заканчивался смертью физического телепортёра. А тогда его вырвало из мира Земли, и унесло в такие неведомые дали, что новая жизнь сразу показалась повторным рождением. Уж как он тут легализировался - другой вопрос, но в данный момент вспоминалось только самое основополагающее:
   "На моей родной планете, телепортёров нет! И уж тем более посылать оттуда убийцу - нет никакого смысла. Как, в принципе, и спасителю там взяться неоткуда. Но тут появляется иной вариант... Вдруг меня с Земли некто (пусть и набившие оскомину марсианки) пытался вытянуть и забросить сюда специально? Так сказать, для эксперимента. Подобное, при всей абсурдности исполнения - вполне возможно. Пусть и чисто гипотетически. Если наблюдатели за этой микро галактикой, отрезанной от остальных вселенных невероятными космическими пространствами, действительно существуют, то здесь им и в самом деле полное раздолье для любых, в том числе и негуманных экспериментов. И вот прошло чуть больше двадцати лет и здешняя самоизоляция, благодаря открытию астрономов, неожиданно заканчивается. Каковы действия кукловодов, ведущих за мной тщательное наблюдение? Хм!.. А ведь варианта, в отношении подопытного кролика, и в самом деле только два: убить, чтобы научную статистику не портил, или попросту забросить в иное место. Лишь бы подальше отсюда..."
   Воспоминания и рассуждения, промелькнули в голове довольно быстро. Так что молчание не затянулось:
   - Пока спорить не собираюсь, только спрошу: какова общая масса кусков тел и скафандров, которые уволок за собой сегодняшний визитёр?
   - Твои мысли - адекватны моим! - обрадовалась Аскеза. - Вначале этот тип решил глянуть на тебя, и скорей всего забрать с собой. Затем изменил решение, потянувшись к оружию. И только самоотверженные действия офицеров не дали ему совершить задуманное. Но во второй раз, он попытается тебя уничтожить сразу, без всякой раскачки или предварительного осмотра.
   - Ты так и не ответила на мой вопрос...
   - Какой дотошный! Ладно..., без малого, сто сорок килограмм, почти два твоих нынешних веса.
   - А от него, хоть что-нибудь осталось? - без внешнего интереса допытывался Светозаров. И хорошо заметил, с какой неохотой, но всё-таки ответила мадам Мураши:
   - Очень загадочно, конечно... но от него ничего не осталось.
   - Совсем?! Я же видел, как у него вырвали единицу оружия.
   - Ну да, вырвал..., один офицер... Даже успел откатиться в сторону, как и полагалось инструкцией... За что и остался без обеих кистей... Еле спасли.
   Если глава особого департамента не соврала с каким-то особым умыслом, данная деталь происшествия совершенно видоизменяла картину события. Затягивание в телепорт отождествлённых с проходчиком предметов (как в данном случае оружия), сразу возводило визитёра на недосягаемую ступень технического развития. О подобных ступенях пока рассуждали теоретически только физики и математики мира Долроджи. Технически к этому моменту пока что лишь начали подступаться. Тогда как гость из иного мира всё своё унёс с собой. И не факт, что даже умерев здесь рядом, он так бы и остался на месте своей смерти.
   Тотчас получало объяснение и наличие сверхпрочного, чудесного скафандра. Сотворить подобный на Земле - не смогут и через тысячу лет наиболее благоприятного развития. Даже до нынешнего уровня здешней мини галактики, землянам следовало лет пятьсот умственно перенапрягаться.
   Следовательно, малюсенькая надежда "А вдруг?..", умерла окончательно. С родной планеты спасатели не придут. Ну а с чужих миров, тем более никто узника спасать не поспешит. Скорей и в самом деле лишь с целью "зачистки" наведаются. Так что, как ни абсурдна, как ни противна была изначально мысль о явившемся убийце, она имела полное право на существование.
   Да и тут, следовало уточнить:
   - Аскеза, а ты не боишься, что подлечившийся гость сейчас нагрянет во второй раз? И не оставит от нас всех даже мокрого места?
   - О! Да ты стал сомневаться в собственной логике? - не упустила случая плеснуть ядом Мураши. - Стареешь? Или медовуха ударила в голову?
   В самом деле, лишний вопрос. Тем более к такому подлому, никак дружески не расположенному собеседнику. Выводы делались просто: если озлобленный гость не вернулся вторично сразу и не сбросил сюда бомбу в сто сорок килограмм, то лишь по трём причинам. Либо его всё-таки убили, либо он попросту испугался и больше сюда никогда не сунется, либо признал полное право местных людей самостоятельно выбирать направление развития собственной цивилизации. Имелись ещё и множественные подварианты, но в громогласном обсуждении они не нуждались.
   Так что оставалось лишь ответить чем-то ядовитым в ответ:
   - Извини, задумался... Что-то Гифрские водопады вспомнились, на второй луне Саюнты...
   Удар получился более, чем "ниже пояса". Именно там впервые между ними состоялась близость. Именно там, несколькими месяцами спустя, Аскеза потеряла их совместного ребёнка. После этой трагедии, несмотря на интенсивное лечение, женщина так и не смогла больше забеременеть, а разочаровавшийся в ней Светозаров вернулся к своей вожделенной Гаранделле.
   Но то было давно, пятнадцать лет назад. А сейчас...
   Кажется, Мураши перестала дышать, от нахлынувших на неё эмоций. Побледнела как мел, а потом встала, и пошатываясь удалилась. Отталкивая при этом руку пристроившегося рядом с ней особиста.
   В огромном помещении-камере, осталось только двое, словно не замечающих, друг друга. Но первым, оглянувшись воровато на выход, заговорил Дар Горский. Видимо понимал, что о нём сейчас вспомнят или услышат и моментально вытурят вон:
   - Она тебя точно когда-нибудь пристрелит. И будет по-своему права...
   - Вот именно, что "по-своему"! - резко вскипел Пётр Васильевич, впрочем так и не поворачиваясь в собеседнику. - А пусть бы попробовала это сделать по справедливости! По правилам нашей священной войны!
   - Какие правила? О какой святости ты заикаешься? - инвалид в порыве эмоций, катнул коляску ближе к синей черте на полу. - Ты бросил Аскезу в горе и смертельной печали, а сам умчался к этой вертихвостке Гаранделле, которая изменяла тебе направо и налево...
   - Заткни свою поганую пасть! - теперь уже узник развернулся всем корпусом в сторону инвалидной коляски и, потрясая цепями, возжелал разорвать говорившего собственными руками. - Не смей даже касаться её светлого имени!
   - Что правда глаза колет? И одну предательницу ты возносишь до небес, а вторую, ничем не провинившуюся перед тобой женщину втаптываешь в грязь?
   - Она сама влипла в грязь, когда предала всех нас! Когда предала наши идеалы! И теперь даже кровь не смоет с неё проклятий наших павших товарищей!
   - Ну да, а твоя Гаранделла, переспавшая не единожды с вражескими генералами, осталась невьебенной святошей? - язвил Дар.
   - Замолчи! Это было продиктовано смертельными обстоятельствами! - Пётр уже довёл себя до бешенства, и буквально дрожал от переполнявших его эмоций. - И все эти слухи и россказни - мерзкая ложь! Банальные выдумки завистников, которым моя жена отказала!
   - Ого! Вон как она тебе мозги прочистила! - скривился в оскале Горский. - Говоришь, словно листовки читаешь. А ведь у тебя в голове несколько гипноблоков стоит уже давно, что же ты правду от лжи не отличаешь? И ладно бы я тоже лишь на слухи ссылался. Мне же по должности всё знать полагалось. Я и знал: с кем, когда и как наша святоша шашни крутит. А когда тебя рядом с ней не было, она вообще в такие тяжкие пускалась, что диву даюсь, почему ты со своей ревностью, при первом же случае эту сучку не пристрелил.
   Узник неожиданно успокоился, отступил к самой стене, и стал вслух рассуждать с самим собой:
   - Чего это я?.. Этот же подлый слизняк меня провоцирует! Заставляет высказаться, проболтаться в порыве гнева... Ну всё, больше он от меня ничего не дождётся! Пусть даже Гаранделла мне изменяла, это никого не касается. И никто об этом не узнает. А слухам и сплетням всё равно никто не верит!..
   Дослушав его бормотание, Дар вновь катнул непроизвольно коляску в сторону узника:
   - Наивный и простой пришелец! Ты так и не сумел понять наших женщин. Наиболее любвеобильных из них, хотят все. Но если добиваются их - понимают, что ласки достанутся не только ему. И смиряются с этим сразу. Ты же умудрился все свои отношения ставить с ног на голову. И до сих пор считаешь, женщину, родившую Бориса, самой честной и самой верной...
   - И буду считать! И весь мир так считает!
   - Ты так уверен? Тогда вынужден буду тебе открыть одну страшную тайну. - Горский даже вперёд наклонился, желая рассмотреть глаза своего бывшего друга и соратника. - Твоя святоша не просто изменяла, она ещё и активно собирала видеозаписи своих совокуплений. И все эти записи сейчас находятся в особом департаменте. Сам император о них в курсе, просмотрел некоторые и настоятельно потребовал запустить их все в сеть интернета на порносайты. Да, да! Зря ты так на меня смотришь, я ни словечка не выдумываю и не приукрашиваю. И ты знаешь, кто воспротивился этому? А потом и убрал записи в архивы? Никогда не догадаешься: Аскеза Мураши! Она доказала императору, что негоже выставлять в таком свете её бывшую подругу, с которой она была очень близка. Иначе тень народного недовольства падёт и не неё.
   Светозаров смотрел на говорящего, и мечтал только об одном: как сподручнее и болезненней того убить. Расстояние, уже не раз выверенное отчаянием и злобой, превышало желаемое как минимум на полметра, а значит следовало как-то завлечь лгуна, заговорить, чтобы он продвинулся на этих вожделенный пятьдесят сантиметров. Ещё лучше - на семьдесят!
   В услышанное он не вникал, как и не старался понять, сколько там лжи. Только старался сыграть искренне недоумение, недоверие и максимальное внимание:
   - А ты?.. Ты сам видел эти записи?
   - Имел возможность, но не стал. Противно! - скривился Дар. - Да и тебя жалко...
   - А-а... если я попрошу, мне покажут?
   - Скорей всего. Тем более что ты умудрился Аскезу обидеть и унизить своим напоминанием - невероятно. И она с готовностью откликнется на твою просьбу крайнего самоунижения.
   - Откликнется? - Пётр сделал полшага назад, переходя вновь на еле слышное бормотание: - Но тогда получится, что... всё напрасно... и эти сокровища в роще лаом... к чему? Лучше забыть... вообще не вспоминать... как и дорогу к нижнему лабиринту Шестого Улья...
   О-о! Человек с позывным Пришелец знал очень много слов, на которые его бывший товарищ сразу потянется всем телом. О сокровищах в одной из рощ народности лаом, слышали и мечтали очень многие, но вот о точном местонахождении, не знал никто. Имелись догадки, что знает Светозаров и знала его любимая Гаранделла. Вот только одна умерла, а второй ничего не выдал и под пытками. Как и не выдал дорогу к легендарному Шестому Улью планеты Ишмат. А ведь там, по легендам, находились лабиринты с пещерами-захоронениями древней проишматской цивилизации.
   Вот заинтригованный Горский и подался непроизвольно вперёд:
   - Что ты там бормочешь? - досадовал он. И потребовал: - Говори громче!
   - Да вот, обещал Гаранделле никому не рассказывать о сокровищах... Но если она так себя вела... Какой смысл мне хранить достояние всего мира от самого мира?..
   Словно в жутком сомнении, Пётр стал разводить руками и покачиваться всем корпусом. Дождался короткого, вопросительного "И?", после чего со вздохом выдал:
   - Да там всё просто..., - но вместо выдачи координат, рванулся вперёд и нанёс тщательно выверенный, можно сказать убийственный удар. Вот только ещё во время прыжка понял, что приговорённый к смерти предатель пытается выскользнуть из опасной зоны, налегая руками на колёса инвалидной коляски. Удар в голову, уже никак не достигал цели, как и в корпус, поэтому пришлось резко менять угол атаки, стараясь сломать врагу если не колено, то хотя бы голень. И это - удалось!
   Ускорившаяся коляска, чуть не перевернулась, отскакивая далеко назад, и в момент удара раздался отчётливый хруст. После чего нога предателя Горского вывернулась под неестественным углом. Перелом в таком случае, да ещё и открытый - гарантирован.
   Но и сам Светозаров, натянувшимися цепями получил такой удар, что не выкрикнул, падая на пол, а скорее простонал:
   - Получи, тварь...!
  
  
  
   Глава 5
   ДВУАЛИЗАЦИЯ
  
   Когда Александра, графиня Шахматная Свирепая-Светозарова вернулась в замок, Эрлиона ещё издали, с самого зала прибытия, начала с ней сплетничать, предупреждая:
   - Папа Дима только, только уснул! Ты уж постарайся его пока не будить, пусть выспится. Двое с половиной суток не спал.
   - Как это? Я на четыре часа позже прибыла, чтобы дать ему отоспаться и встретить меня как полагается! - возмутилась молодая жена. - А он чем тут в моё отсутствие занимался? Или его уже на тебя оставить нельзя?
   Она помахала на прощанье рукой баюнгу Шу'эс Лаву, молодому Хотрису и Елене, сестре Дмитрия, с которыми наведывалась в Лудеранский лес, и решительно устремилась в личные покои. Поэтому магической сущности пришлось поторопиться с объяснениями:
   - Да ты понимаешь, тут у нас Эльвер-Аусбурн Дмитриевич новое гениальное открытие сделал, вот папа немножко, часа на два, и забегал по студиям и лабораториям, меняя направления работ, создавая новые группы и чуть не доводя папу Титела до бешенства. Наверное поэтому Верховный целитель использовался своими умениями заговорить кого угодно, а потом постарался коварно усыпить твоего супруга. Иначе тот до сих пор глаз бы не сомкнул.
   Во время этого монолога графиня почти добралась до апартаментов. Но причина была признана ею уважительной, и она подавила в себе недовольство на мужа. Не в загул ведь отправился со своим дружком, королём Бонзаем из Ягонов. Делом занимался, наукой. Так что пусть и в самом деле отдохнёт. А то вместо свадебного путешествия, в которое они всё никак не отправятся, только и мечется между мирами, спасая, устраняя, подсказывая, помогая, советуя, регулируя отношения и так далее и тому подобное. Да плюс ко всему изучение Опорной Станции - занимало у Светозарова львиную долю рабочего времени.
   Можно было бы других Торговцев запрячь, но тех (нормальных и надёжных) - раз, два - и обчёлся. А сотни, тысячи остальных, недавно вошедших опять в общий реестр, пока ещё не допускались к свободным перемещениям по причине опасений за целостность мира. Так что ни на кого свои дела особо не свалишь. Да и у главного союзника, Крафы, верховного правителя сорока шести миров, своих дел по горло. В какой-то критической ситуации он всё бросит, и примчится, но в остальном, просил его месяц, два не беспокоить. Даже не просил, а требовал, несмотря на то, что считался роднёй и просто обязан был помогать младшему партнёру.
   Вспомнив о степени родства, Александра даже приостановилась, уже в которой раз обсуждая со своей подругой и дочерью этот момент:
   - Но ты хоть разобралась, кем я прихожусь тому же Крафе?
   - Да что тут спорить. Если сын Крафы является отчимом твоему мужу, то ты для Гегемона - сноха его невестки. Или, говоря проще, жена его внучатого пасынка.
   - Ага... И при этом дружу с его дочерьми, которые младше меня... Зашибись!- на ходу определяясь, куда идти дальше, графиня спросила: - Что там делает Дива?
   - Собралась прогуляться со своим продолжателем рода пегасов.
   - Ой! Попроси её, меня дождаться! - сразу ускорилась Свирепая-Светозарова, меняя направление движения. - Я тоже с ними хочу полетать. - Но по пути к постройкам наружного контура замка, продолжила разговор с магической сущностью: - И что такого Эль выдумал? Какая с этого может быть конкретная польза?
   Та не замедлила с ответом:
   - Если несколько утрировать и обобщать возможную пользу, то при положительных результатах, можно будет каждому разумному существу посылать толику своей магической энергии - куда угодно. То есть, к примеру, путешествовать зрением, слухом, а то и обонянием по иным землям-континентам, а то и мирам.
   - Ой, как здорово! Так я смогу и за Димой в любой момент присмотреть?
   - Ну-у-у..., не так, чтобы в любой... Всё-таки энергии на это действо уходит - невероятное количество. Пока подобным, да и то, лишь в пределах замка, может оперировать только мой брат. А Тител Брайс так сразу заявил, что в лучшем случае, никто кроме меня подобное повторить не сможет, даже папа Дима не потянет. Попростьу не сможет манипулировать таким потоком силы.
   - Жаль, - расстроилась Александра. - Но я всё равно хотела бы поучаствовать к экспериментах, можно?
   - Конечно! Только рады будем твоей компании, - заверила Эрлиона.
   - Тогда я, после прогулки с пегасами, сразу к вам заскочу.
   И своё намерение графиня выполнила, явившись в экспериментальные помещения примерно через час. Кушать она не хотела, наелась у баронов в гостях на сутки вперёд, а супруга будить - посчитала преждевременным, и хоть полезные дела в таком огромной здании всегда отыщутся, решила посвятить себя магической науке. И сходу потребовала и её научить чему полезному, или поставить на одном из самых важных направлений ведущихся опытов.
   Да вот только все целители, работающие вместе со своим Верховным, оказались заняты в постоянной концентрации, во время которой пытались всего навсего "мысленно заглянуть" за непрозрачную перегородку. Процесс шёл под неустанное внушение-поучение сразу обеих магических сущностей, которые настаивали именно на данном первом шаге. По их твёрдому убеждению, именно зрительное перемещение толики личной магии - является первым шагом на пути к двуализации. Именно так открыватель этого способа перемещения, назвал новое умение перемещать частичку самого себя в иные пространства. Им-то было легче, они обладали таким навыком с рождения, "заглядывая" куда угодно, и за какие угодно стенки. Вот и пытались теперь объяснить людям, как это у них получается.
   Прибывшую помощницу-добровольца, Эрлиона тоже усадила на свободное место, и стала грузить нужными образами, пояснять умения концентрации и подсказывать необходимые действия магического плана. Благо, что графиня уже считалась перспективным Торговцем, которой до первого, самостоятельного перехода черед подпространство между мирами оставалось всего один, максимум два шажка. То есть она видела гораздо больше остальных, находящихся здесь Арчивьелов да Маурьи и могла на практике гораздо быстрей "заглянуть" за непрозрачную перегородку. Или, иначе говоря, войти в рабочий ритм двуализации.
   Да и обнаруживший её Тител Брайс, после короткого приветствия, заметил обеим магическим сущностям:
   - Конечно, для таких опытов не помешало бы и всех остальных Торговцев собрать. Того же Хотриса с Шу'эс Лавом, и сестру Дмитрия, Елену задействовать. Но раз пока здесь только Саша, напоминаю о её исключительной особенности по многим критериям. Первое: не забывайте, что она беременна. Второе: что она уже была за гранью смерти и была возвращена к жизни только благодаря магическим чудесам. Фактически ради её спасения погибла первая магическая сущность, которая к тому моменту зарождалась в бассейне с суспензией. Из этого вытекает третье: наша графиня не простой человек, если не заявить иначе: частично не человек. Об этом сразу и чётко заявил Водоформ Подрикарчер. Жаль, что не конкретизировал те особые отличия, которые он своей титанической силой заметил походя. Ну и четвёртое, это вывод дракона Осстияла. Старая рептилия, хоть и спешила убраться в свой мир, успела осмотреть женщину и поразиться странной привязке между её аурой и целительскими каштанами мира Янтарный. Пятое, шестое и седьмое - она имеет чувство предвидения опасности, умеет лечить и отличает правду от лжи. Вот это всё вместе и постарайтесь использовать.
   Мудрые советы старого ректора помогли однозначно. Потому что Александру, усадили в иное место, и решили обучать совсем по иным методам. В частности, постарались на столе, за невидимой перегородкой положить несколько "молодильных" каштанов и всё внимание своё и лаборантки сосредоточили на обнаружении, увеличении, ощущении, а потом и концентрации-усилении имеющейся связи. Ну и никто не предупредил госпожу Свирепую-Светозарову, что всё будет очень сложно, долго и выматывающее, не только в моральном, но и физическом плане.
   Через четыре часа, все заработались настолько, что потеряли чувство времени. Зато был получен совершенно неожиданный, но втройне ощутимый по причине скорого появления, результат. После особой, десятисекундной концентрации, Александра стала угадывать количество невидимых ею каштанов, и даже "видеть" геометрический рисунок их расположения. Тогда уже и сам Тител присоединился к группе, буквально выедая вопросами всю последовательность действия женщины. Настолько ему возжелалось понять итоги и следствия, да подвести под них теоретическую базу.
   А ещё через час проснулся, отменно отдохнувший Дмитрий Светозаров. Державшая спальню под своим контролем Эрлиона, начав заговаривать графу зубы, тут же напомнила всем остальным, и своей маме-подруге в первую очередь:
   - Всё, пора закругляться с работой! Шура! Беременным нельзя так долго перенапрягаться, да и супруг твой уже в недоумении, почему ты не возле него.
   - Зачем ты его тогда разбудила? - в горячке рабочего энтузиазма, досадовала та.
   - Он - сам вскочил, потому что выспался. Сейчас плескается в бассейне, требует от меня отчёта.
   - Тогда начинай с общих успехов, не называя меня конкретно. Тем временем я и добегу до нашей спальни и сама похвастаюсь внесённой в общее дело лептой.
   Саша умчалась, а оставшийся ректор, он же Верховный целитель империи Рилли, выглядел недовольным:
   - Знать бы ещё, чему радоваться! Всё на неверных эмоциях основано, да на не менее эфемерных домыслах.
   Зато Эльвер-Аусбурн Дмитриевич не скрывал радостного оптимизма:
   - Как по мне, то всё отлично. Не ожидал я такого прорыва от людей, по крайней мере, не так быстро. Конечно, мы и с остальными Торговцами и кандидатами на это звание будем пробовать, но в случае с мамой Сашей нам невероятно повезло. Мутации разного плана, в том числе и посмертные - создали в её теле, в ауре и в магической составляющей такие сложные плетения и структуры, что теоретически разобраться в них и Водоформу не удастся. Зато на практике - чудеса получаются. И когда мы с ними определимся...
   - Не сравнивай себя с Водоформом, - резонно заметила ему сестра. - Пусть даже он умственно не полноценный. Такие как он меняют орбиты планет, создают новые звёздные системы, и для него двуализация - это типа самой никчемной забавы.
   Тител Брайс не согласился с таким утверждением:
   - Если судить по докладу Дмитрия, то Подрикарчер не умел мгновенно перемещать кусочек своей многотонной плоти куда угодно в пределах даже одного горного массива. Мог только через глаза лягушек наблюдать за пленниками. Иначе он сразу бы отыскал людей и пустил бы их на корм своим улиткам. Разве что тогда он вообще себя не осознавал ещё как разумного творца. Ну и в любом случае общение с ним сейчас - это уникальная возможность узнать многие и многие тайны вселенной.
   - Мечтаешь сам с ним поговорить, или пошлёшь к нему папу Диму вместе с мамой Сашей?
   - М-да!.. Не получится... Я уже и не мечтаю о контакте с Водоформом, пусть хотя бы дракон Осстиял вернётся. После подсказок этой престарелой рептилии, многие наши заглохшие научные разработки получат новый импульс. Но как бы там ни было, сегодня мы достигли вместе с Александрой удивительного результата. Теперь бы только закрепить успех, да понять подоплёку магической связи между графиней и молодильными каштанами. Ведь она их даже не ест, а связь существует. Почему, спрашивается, у меня такой связи нет?
   И Тител Брайс непроизвольно погладил короткий ёжик волос, на своей некогда лысой макушке. Причём в последние дни не только эти признаки омоложения Верховного целителя были поводом для шуток учеников Академии. Несмотря на свои восемьдесят четыре года, обильно подъедающий каштаны ректор и по всем остальным параметрам помолодел, выглядя теперь лет на пятьдесят пять, максимум на шестьдесят. Наверное именно поэтому главная шутка парней, в адрес девочек звучала так: "Ты чего задумалась? Думаешь как выйти замуж за Титела, когда он станет выглядеть двадцатилетним?" На что самые смелые отвечали просто: "Чего ждать? Я хоть завтра готова!" Ну а наиболее озорные, добавляли: "Тем более что граф Дин меня не дождался, потому и приходится срочно последнего холостяка окручивать. Ведь не с вами же, малолетками, семью заводить!"
   Но эти краткие воспоминания, недолго отвлекали учёного. Несмотря на уход графини, эксперименты продолжались всё в том же интенсивном темпе.
  
  
   Глава 6
   СМЕНА РЕЖИМА СОДЕРЖАНИЯ
  
   Натянувшиеся кандалы, и в самом деле чуть ноги и руки не поломали. Старые раны и стертости тут же вскрылись, полилась кровь. Да и дежурный оператор сработал, заставив цепи втянуться в стены, а узника повиснуть, словно распятый мотылёк. От собственной, навалившейся на сознание боли, изначально Пётр ничего не мог толком рассмотреть, а потому всё удивлялся, что не слышит криков со стороны наказанного предателя. Хотя стоило отдать тому должное: выть он бы не стал, даже умирая. Хороший был когда-то вояка!
   Но когда возможность видеть вернулась к Светозарову, он сам чуть не завыл от досады. Горский восседал в своей коляске без одной ноги, а в руках держал и с насмешкой рассматривал... обычный, пусть и разломанный надвое, протез!
   Ещё и заметив внимание к своей персоне, не удержался от едкого сарказма:
   - Ну ты силён с инвалидами махаться! Надо будет тебя в богадельню для ветеранов отправить. Вот уж где разухаришься, вот уж где душу отведёшь, добивая несчастных инвалидов.
   В здешнем мире, несмотря на развитую весьма медицину, конечности выращивать так и не научились. И много навоевавшийся пришелец, прекрасно знал на примерах друзей, что такое лишиться хотя бы одной конечности. При имеющемся лазерном оружии, отрезающем плоть напрочь, таких трагедий случалось невероятно много. А по задравшейся вверх второй брючине, было хорошо видно отсутствие у Дара сразу двух ног. Частенько пострадавшие до такой степени инвалиды, не соглашались жить дальше и уходили.
   Горский не ушёл. И в этом проявил присущую ему волю и силу духа. И если бы не стал предателем, был бы достоин всяческого уважения. А так...
   - Не пытайся втиснуться в льготную категорию инвалидов! Не спрячешься! - уже поверх голов нескольких, вновь вернувшихся эскулапов, прокричал землянин. - И среди них предателей уничтожают, давят как ядовитых клещей!
   После чего постарался выкинуть мысли о слизняке из головы, и присмотреться, чего это с ним такое делают. Оно того стоило. Явилось кроме врачей ещё и несколько техников, возглавляемые знакомыми инженерами. Цепи вновь послабили, давая возможность встать нормально на ноги. Омыли торс, и на него надели весьма мудрёный пояс из толстого пластика. Шириной сантиметров пятнадцать, он словно живой ужался на теле, не стесняя при этом в движениях и не мешая дышать. От него со спины отходил упругий жгут канала управления, конец которого упрятали в стене.
   Затем уже с помощью странного пояса, узника вновь притянули плотно к стене, и стали снимать все прежние путы. А там уж ран хватало! Самому неприятно было смотреть.
   Их все обрабатывали растворами, покрывали заживляющими мазями, а где надо, накладывали плотные пластыри.
   "Ага, приводят в божеский вид, получается. По какой причине? Хотят кому-то продемонстрировать? Сжалились, и пытаются уменьшить мои мучения? Или таким образом с меня наемные девчушки накачают большее количество донорского семени? Хм! Неужели они не понимают, что я могу этих "лаборанток" попросту убить на месте ударом колена или тычком пальцев? И плевать мне будет, на их возможную невиновность. Раз сотрудничают с режимом, значит уже виновны. Надо будет сразу заявить о своих намерениях. Может сразу желающих не отыщется, а сверну нескольким проституткам головы, и остальные откажутся заниматься "доением". Да и вообще, как они свою задуманную программу собираются претворять в жизнь? Неужели четверть женщин империи согласятся рожать от совершенно постороннего им человека?.."
   Тогда как вокруг, невзирая на уход эскулапов, появилось ещё больше людей, в основном - техников. Оставив узнику относительную свободу передвижения на одном квадратном метре, они довольно быстро и грамотно стали устанавливать "мебель", преобразовывая участок узилища до неузнаваемости. Причём всё принесённое являлось цельным, неразборным, из прочнейшего пластика и тут же намертво приваривалось к полу. Похоже к данной перестановке готовились давно, пожалуй целую неделю, как раз с того момента, когда астрономы рассмотрели иные вселенные. Ну а неожиданный визит иномирского "проходчика", оказался чистым совпадением по времени. Если даже ускорил развитие событий, то не больше чем на час, два.
   Установили двуспальную кровать, верхнее покрытие которой представляло собой пружинистый, чуточку шероховатый пластик. Два стола и несколько стульев за ними, на внешнем радиусе. На внутреннем - просто две табуретки, намекающие, что пленника дальше не отпустит ограничительный жгут. Один стол как бы обеденный, во втором встроенная внутрь панель сенсорного управления большого экрана, который подвесили к своду, и могли поднимать или опускать по необходимости. Отдельно узкая кушетка, годная как для осмотра, так и для лечебных процедур. Прежнюю дырку в полу для слива нечистот и воды, накрыли плитой с унитазом из толстенного пластика. Сразу возле него, вывели из стены отверстия с тёплой водой. Причём с удобными сенсорами: подставил руки - вода и потекла. Так же сделали отверстие-выход к лотку с бумажными полотенцами.
   Неожиданный, роскошный сервис, которого приготовившийся давно к смерти заключённый совершенно не ожидал. Тем более что теоретически, у него теперь появлялась возможность к самостоятельному побегу. Призрачная, весьма и весьма неверная, по причине хлипкого здоровья, но всё-таки возможность.
   Но больше всего поразил Светозарова экран и консоль управления к нему. Дождавшись пока сравнительно рядом оказался один из инженеров, Пётр спросил:
   - Неужели мне дадут допуск к всемирному интернету?
   Тот явно не хотел отвечать, но не пожелал ронять свой авторитет большого начальника перед косящимися в его сторону техниками:
   - Данная консоль позволяет наладить одностороннюю связь с любым абонентом или извлечь информацию из любых общественных хранилищ.
   - Ух, ты! И за что мне такие привилегии?
   - За согласие работать на благо императора и всей нашей империи! - пафосно изрёк инженер, и с надменным видом удалился в дальний угол. Там, возле стальной махины застывшего робота копошился его коллега. Но в его ответе легко прослушивался не только пафос, но и некоторое презрение к узнику.
   "Ну да, они-то все решили, что я уже сдался и перестал бороться, - прорезалась в мыслях досада. - И уже видят меня почти предателем. Ха! Наивные! Дайте мне только точку опоры, а уж я постараюсь перевернуть весь ваш лживый мирок вверх тормашками! Если я больше двух месяцев только и думал, как себя уничтожить, но не находил способа, то в такой вот, новой обстановке, мне обязательно что-нибудь, да обломится. Тем более что никто из них, даже эта ядовитая стерва, не подозревает о моих уникальных возможностях. Точнее не столько моих, как моего тела. Жаль, что настолько израненного... И зря они не осознают, что мне терять нечего, за жизнь я совершенно не цепляюсь и цепляться не собираюсь! С радостью устрою большой "бум!"
   Но одно дело так думать и самого себя убеждать, и совсем иное - совсем лишать сознание надежды на какое-нибудь чудо. Хотя бы даже на аналогичное тому, которое перебросило его когда-то с Земли в миры Долроджи. "Случившееся однажды - всегда повторяется!" - как утверждают мудрецы. Ну и скептики добавляют: "Жаль, что повторения случившегося, порой приходится ждать миллионы лет".
   Светозаров не принадлежал к скептикам, хоть и желал себя умертвить любым возможным способом, ещё совсем недавно. Но тогда была причина: его жестоко пытали, мучили и собирались умертвить самым изуверским способом. Сейчас же он стал нужен, его начали лечить, подкармливать и даже пообещали некие, пусть и низменные, но удовольствия. А всё это, для практичного и пытливого ума - лишь прекрасный повод если не вырваться отсюда, то хотя бы сосредоточить на этом все свои помыслы. Ведь любое изменение окружающей обстановки, даёт дополнительную возможность, предоставляет мизерный, но всё-таки шанс вырваться на свободу. Тем более что землянин имел знания, не доступные хотя бы тем же инженерам комплекса. Да и силы его, существенно отличались от сил местных "проходчиков" через подпространство.
   То есть возможности имелись, следовало только их рассмотреть в тумане глобальной неосознанности.
   И шансов на спасение имелось несколько. Помощь соратников, уникальные способности, увы, сейчас ни на что не годного тела, и боевая техника. То есть главный шанс пока просматривался землянином в самом страшном на вид устройстве. Том самом Могильщике, который робот, и который пытались уже больше недели отладить для пленения любого мятежника или повстанца. А после пленения, ещё и сразу отрезать ступни, чтобы даже не пытался сбежать. Глупо и нелогично звучало подобное заявление, но манипуляторы с резаками, способными отрезать что угодно вкупе с защитным скафандром, не только неприятно напрягали, но и давали надежду.
   Ибо в любое время, любое оружие, оружием и останется. Надо только вовремя его отобрать у противника и применить себе на пользу. Или перехватить управление оружием. В идеале, Могильщик мог обрезать сдерживающие заключённого жгуты и цепи, взломать пол, стены, свод, повредив тем самым излучение аннуляторов, и тогда убраться отсюда - будет проще, чем чихнуть. Вся сложность заключалась в первой части плана, в перехвате.
   Казалось бы, как может прикованный к стене узник, перехватить управление роботом? С помощью своей, вмонтированной в стол консоли? Для этого даже гению по взлому программ и защитных паролей понадобится несколько недель, если не месяцев. Опять-таки, при условии полной свободы в управлении сетями. А здесь ведь наверняка Могильщик имеет независимые цепи управления, ещё и контролируемые оператором-наблюдателем. Так что "ухватиться" за его системы управления - немыслимая затея. Только вот и сидеть, сложа руки, нельзя. Как говаривал один из первых командиров офицера Петра Светозарова: "Появилась идея? Раскручивай её до победного конца!"
   Тем временем переоформление узилища подошло к концу. Апофеозом пертурбаций, стала установка занавесей по дальнему периметру образовавшейся полукруглой комнаты. Там в два слоя, навесили от сводов до пола плотные гардины, причём весьма и весьма приличных, указующих на солидность и респектабельность оттенков. Несколько подвешенных к потолку видеокамер даже маскировать не стали, но вся равно обстановка резко стала домашней, чуть ли не интимной. Особенно если сравнивать с прежним беспределом. Да и новые комплекты бумажной одежды выдали, более приятные на ощупь и радующие глаз расцветкой.
   Когда узник принарядился, стали подаваемыми через динамики командами проверять регулировку жгута, контролирующего пояс на пленнике со спины. Просили усесться то на один табурет, то на другой. Затем наклониться над столом, напоследок прилечь аккуратно на кровать, что удалось сделать только боком, да на самом краешке. Хорошо придумали, всё рассчитали! Стоит лишь начать узнику буянить, как его сдёрнут с кровати, да притянут к стенке.
   Ну и после калибровки новых пут, на большой обеденный стол принесли очередную порцию пищи, весьма сытной и калорийной, но в небольших количествах. Обеспокоенный голос генерала Жавена пояснил:
   - Переедать тебе тоже вредно. Да и не заработал ещё.
   - А что для этого надо? Встать на табуретку и рассказать стишок про дебильного генерала?
   - Зря нарываешься, - благодушно хмыкал начальник охраны объекта. - Ты ещё не опробовал ни одного болевого гостинца, которым тебя может угостить твой распрекрасный поясок. Сразу предупрежу: и не советую пробовать. Новейшая разработка, плод гениальных мыслей учёных целого поколения. Так что послушай моего совета, веди себя хорошо, не дерзи, выполняй все предписания врачей и рекомендации медсестёр... И тогда будешь получать временный доступ к всемирному терминалу новостей, кино, официальных коммюнике и даже в общее пространство почтовой переписки.
   "Надо же! - мысленно поразился Пришелец. - Неужели не шутят? Неужели и в самом деле допустят к переписке? Сомневаюсь, что они настолько наивны, и не понимают моих возможностей на поле информационного сражения. Небось, догадываются, что у меня есть масса заготовок, ничего не значащих для постороннего человека, но после появления в общем доступе, сразу дающие моим соратникам массу полезных сведений. И наверняка попробуют понять эти сообщения, расшифровать их, и выловить тех, кто ими заинтересуется. Только сильно сомневаюсь, что у них хоть что-нибудь в этом плане получится. "Общее" - оно и есть общее..."
   Да и не факт, что в общее пространство всё-таки допустят. Подобную роскошь, ещё и заслужить надо. И как именно заслужить, сомневаться не приходилось. Калорийная пища, плюс тщательное мытьё, после снятия прежней набедренной повязки, об этом намекали совсем недвусмысленно. То есть следовало ждать в гости, так нежданно явившихся в данном месте медсестёр.
   "Ждать - это одно, - размышлял Светозаров, стараясь растянуть предоставленный ему обед как можно дольше, - Но я ведь так и не решил, что с ними делать? Сразу убить первую пару, не давая прикоснуться к своему телу, иди не доводить противление до фанатизма? Самому себе данное обещание - это одно. А вот соразмеренная необходимость текущего момента - совсем иное. Только за одну возможность передать своим соратникам некоторые важные сведения, можно пойти на что угодно. Тем более на такое низменное, но не позорящее меня окончательно дело, как секс с наёмными проститутками. А убить их я всегда успею, когда в этом появится необходимость... Или когда Аскеза с подельниками не выполнят своего обещания, по допуску в общее почтовое пространство интернета".
   Обед, как его узник не растягивал, закончился, и вновь послышался голос генерала Жавена:
   - Наелся? И что дальше полается по законам жанра?
   - Прогуляться по парку! - успел вставить Пётр.
   - Правильно: получить удовольствие! Только не от прогулки, а от ласковых и нежных прикосновений. Э! И не кривись ты так! Мы тут честно камеры отключаем, кроме одной, и то наблюдать останется одна из наших старших офицеров. Дама уже в возрасте, так что ты сильно там её не смущай различными позами или развратными излишествами. В общем..., удачи!
   После чего наступила тишина. Кажется, в большом помещении узилища вообще никого не осталось. Даже в том углу, где постоянно копались техники и инженеры с Могильщиком, ни звука не раздавалось. Ещё через несколько минут, заявились две девушки. Да в таком провоцирующем одеянии "А ля полуобнажённая санитарка", что проще и не эротично выглядели бы совершенно голыми. Ну и маски теперь их лица не скрывали. Что позволило сделать два вывода: они узника очень боятся и обе - никак не проститутки. Одну, Мисс Империи прошлого года, землянин сразу узнал. Да и вторая, кого-то очень сильно напоминала. Непонятно было, как чиновники особого департамента уговорили красавиц на такое. Скорей всего попросту заставили, поставив шантажом в безвыходное положение. И в данном случае они точно такие же подневольные пленницы обстоятельств, как и сам Светозаров. Поднять на таких руку, даже если от этого будет зависеть свобода, нельзя.
   Пришлось принимать правила игры, и со вздохом отправляться в кровать, после последовавшего приказа, дрожащим голосом:
   - Больной, вам предписан постельный режим.
   Дальше уже девочки постарались и сделали всё как надо. Не хуже, чем у профессионалок получилось. Одна нависла над мужчиной, игриво касаясь его губ сосками, а вторая сделала всё остальное. Сдерживаться, а уж тем более сопротивляться такому приятному действию, сил не нашлось. Хотя ещё совсем недавно (до прибытия нежданного гостя из иного мира) о сексе Светозаров не смог бы подумать и в кошмарном сне. А тут не прошло и пяти минут, как обе девушки, прихватив за собой наполненную пробирку, поспешили покинуть "больного".
   А вот откат расслабления и неги, сказался на ослабленном пытками и голодом организме - невероятно. Минуть десять после ухода "медсестёр", землянин пролежал в полной прострации, можно сказать, что в бессознательном состоянии. Но в сон провалиться почему-то не получалось. Зато получилось, после еле ощущаемого телом укола. И спал очень, очень долго.
   Когда проснулся, по примерным внутренним часам прошло часов восемь. Причём, что характерно, сознание вроде просветлело, а вот физические силы никак возвращаться не хотели. Наверное, ещё с полчаса просто валялся, внимательно прислушиваясь к шумам вокруг. Судя по ним, работы вокруг Могильщика велись непрестанно.
   Да и после этого срока стал приходить в себя лишь после повторного, странного укола в районе селезёнки. Но на этот раз гораздо более сильного, и ощутимого по воздействию. Похоже, так ему ввели через пояс многопрофильного значения некие возбуждающие, укрепляющие препараты. За три минуты, жар распространился по всему телу, заставляя вставать и двигаться.
   - Чем это меня укололи? - задрав голову, спросил в одну из камер.
   Равнодушный женский голос стал зачитывать некую длинную химическую формулу введённого транквилизатора, но его перебили порыкивания генерала:
   - О! Ты уже на ногах? - видимо он и в самом деле только что вернулся в операторскую. - Молодцом! И что? Требуешь вернуть медсестёр для повторного круга?
   Не реагируя на его фривольные шуточки, Пётр приблизился к рабочему столу, потыкал в тусклые огоньки неработающего терминала, и возмутился:
   - А где обещанная награда? Или это я зря понадеялся на чьё-то слово?
   - Нет, это ты сам нарушил режим. Проспал десять часов, вместо положенных шести. Присмотрись внимательно к твоему распорядку дня, который введён в прозрачную крышку обеденного стола и сравни время, которое для тебя уже давно высвечивается в нижнем углу рабочего экрана.
   Как же, давно высвечивается! Насколько помнил землянин, во время укладки на кровать, ничего там не светилось. Хотя десять часов - это тоже относительная вечность. Но к расписанию поспешил. Вчитался. Сверил. Получалось, что четыре часа назад он должен был встать, полчаса на завтрак и полчаса на личные процедуры потратить. Потом - три часа личное время, наверняка отведённое для пользования всемирными сетями интернета. А как раз сейчас начинался "первый обед", как значилось в распорядке - час. Потом ещё час - лечебные процедуры. Затем ещё два часа сна, после которых следовал "второй обед". Ещё через три часа - ужин. Ещё через два часа, отведённых на процедуры и научные эксперименты - вечерний чай. Затем час на личное время и шестичасовой сон. Итого, все двадцать три часа суток данной планеты.
   Возмущало огромное время, выделенное на сон:
   - Целых восемь часов?! - Не стал молчать узник. - Да мне пяти всегда хватало, а то четырёх.
   - Спорить бесполезно. Всё по минутам согласовано с наилучшими учёными империи. Да ты и сам обязан понимать, что будущая четверть потомства нашего государства, должно иметь здоровую генетическую наследственность.
   С минуту землянин кривился, да поглядывал на вестового, который с подноса расставлял на обеденный стол блюда и ёмкости с обедом. Но потом не выдержал, вновь обращаясь к генералу:
   - Триид, а вот ответь мне на два вопроса. Каким это образом смогут оплодотворить столько женщин и с какой стати они на это согласятся?
   - Только не притворяйся глупей, чем ты есть на самом деле, - ответил с раздражением Жавен. Но на вопросы, как ни странно, ответил: - Вначале в пробирках, оплодотворят твоими сперматозоидами яйцеклетки. Ну а потом плод выносит любая суррогатная мать, которой за это заплатят приличные деньги. И уж поверь мне, империя на это средства отыщет.
   Примерно этого Пришелец и опасался: специально построенные интернаты, в которых имперские сержанты станут воспитывать безжалостных убийц, лишённых родительской любви, ласки и не знающих, что такое добро. Страшно. Благо ещё, что не всё потеряно. Да и времени имелось предостаточно, пока некий обман не раскроется. Три недели...вряд ли этого хватит... Но потом можно ещё парочку дней протянуть, а там ещё... Всё будет зависеть, как отнесутся к узнику потом...
   Но настолько далеко Светозаров заглядывать не стал. Главное что у него появилось отличное питание, отменное лечение, некая свобода передвижения и выхода в почтовую сеть, и гипотетические шансы на побег. Значит можно перед своими тюремщиками разыграть если не волю к сотрудничеству, то некое смирение точно. Мол, так сложились обстоятельства, и не мне их менять. Я только плыву по проложенному вами руслу.
   Усаживаясь за стол, Пётр уже размышлял только о вариантах возможного побега. В том числе и устроенного через соратников, когда они узнают, где точно находится данный комплекс. Да и на пищу набросился так, словно и не ел сравнительно недавно много и сытно. Поэтому не сразу заметил, как тяжёлые портьеры его интимного пространства шелохнулись, и показались не то сотрапезники, не то посетители. Сразу обе категории, узник попытался сходу отвергнуть:
   - Идите отсюда, юродивые, бог подаст! Мне самому порцию вороватые интенданты недодали! А если вы с прошениями какими, или жалобами, то приходите завтра, записавшись предварительно у секретаря. Сегодня мой рабочий день окончен!
   Реакция на это оказалась самой полярной. Аскеза Мураши с нахмуренным видом беззаботно расселась на стуле по ту сторону стола, а вот худощавый, подвижный старичок, задёргался от радости, заулыбался и ринулся к узнику с рукопожатием, восклицая:
   - Он! Точно он! - но был довольно бесцеремонно ухвачен сзади главой особого департамента, усажен на стул рядом, и строгим голосом отчитан:
   - Предупреждаю вас в последний раз, господин Серов! Перед вами опасный преступник, которому даже интересно будет разорвать вас на части, чтобы убедиться в наличие крови именно красного цвета. Поэтому держитесь от него на безопасном расстоянии.
   - Да, да, конечно! Извините, фройляйн, я просто не удержался! - затараторил старик, не отрывая восторженного взгляда от лица Светозарова.
   "Ничего себе! - несколько ошалел от такого обращения землянин. - Чего это он эту овцу "фройляйн" обзывает? Сколько этому сморчку тогда лет?"
   В мирах Долроджи, любой мужчина, старший своей собеседницы на пятьдесят лет, имел право называть её не всегда уместным словом "фройляйн". Пётр Васильевич хорошо помнил своё изумление, когда двадцать лет назад впервые столкнулся с такими отношениями. Да и прочие немецкие слова, пусть и редкие, но имеющиеся в местном языке, его частенько ставили в тупик. Но сейчас получалось, что если Аскезе сорок семь лет, почти сорок восемь, то прибывшему с ней доходяге - уже под сто? Редкий возраст, несмотря на великолепно развитую медицину. И тем более редко встречались мужчины такого возраста, остающиеся при памяти, с целыми конечностями и весьма активные в общении. Наверняка ещё и научной деятельностью занимается, раз ему дали допуск наивысшей секретности и привели для общения со всемирно известным мятежником.
   Прибывшие деликатно молчали, зато обитатель узилища долго есть в молчании не стал. Потом он по чуть-чуть отъедал то одного, то другого, да запивал имеющимися напитками, но уже сам целиком и полностью погрузившись в завязавшуюся беседу. Потому что гость и в самом деле оказался уникальным. Начать хотя бы с представление, сделанного Аскезой:
   - Васильевич, хочу тебя познакомить с академиком Серовым, Геннадием Ивановичем. Он - ученый с мировым именем, и можно сказать твой давний, пламенный поклонник. Или, иначе говоря, давно ловит каждое произнесённое тобой слово.
   - Э-э..., в каком смысле каждое? - озадачился землянин, - Занимается созданием подслушивающих систем?
   - Мелко плаваешь, со своими шпионскими замашками. Геннадий Иванович - лингвист-филолог, и он занимается всеми теми словами, оборотами, выражениями, формулировками, аббревиатурами которыми ты успел засорить наш язык в течении всего-то двух десятков лет. То есть теми, которые ты занёс к нам с Земли.
   - Бездоказательное утверждение! - заявил жёстко Светозаров. - Ты что-то путаешь! Я никогда, ничего, никуда на заносил и не выносил! - хотя и сам с запоздалым раскаянием ужаснулся тому сленгу, который сам вводил среди повстанцев долгие, долгие годы. На это же обратила внимание и его давняя любовница:
   - Да ладно тебе! Это ещё весь мир не слышал твоих особенных словечек, которые ты употребляешь во время ругани и во время чрезмерного удовольствия.
   Как ни странно, смутить таким заявлением землянина удалось. Раньше-то он всегда отделывался утверждениями типа "У нас на Сьепре все так ругались!" Но сейчас, после раскрытия его инкогнито, такие ссылки на выжженную напалмом пятую луну планеты Грайва, не прокатывали. Да и любовные, точнее говоря весьма фривольные словечки, он употреблял сверх всякой меры в постельных сценах, прямо на ходу придумывая им толковые, снижающие излишнюю пошлость объяснения. Сейчас это всё смотрелось совсем под иным углом, уже стопроцентно доказывая инородное происхождение "проходчика" для данной мини галактики.
   Ну и сам факт, наличия здесь целого академика от лингвистики и филологии доказывал, что его деяния не остались незамеченными. Оставалось только понять: зачем данный визитёр здесь и чего ему надобно? Косвенные доказательства его происхождения есть, но это ещё не значит, что он начнёт рассказывать о своей родной планете всё свободное от принятия пищи и сна время. На что он и попытался намекнуть, своим следующим заявлением:
   - В мире литературы имеется масса писателей фантастов, которые ещё и не такие выдумки описывали, какие я поведал своей супруге на заре нашего знакомства. И почему бы не счесть меня одним из этих фантастов?
   Глава особого департамента опасно прищурилась, собираясь приструнить непонятного узника, но слово взял учёный:
   - Видишь ли, уважаемый Пётр Васильевич! Это я сам настоял на данной встрече, как только узнал, что мои предварительные выкладки полностью подтвердились. А до того, моя монография по всем твоим словесным деяниям была предоставлена в особый отдел и весьма благосклонно оценена фройляйн Мураши..., - вежливый кивок в сторону чинно ответившей тем же Аскезы. - Жаль, что сейчас мне не позволили прихватить монографию с собой, а потом и передать тебе для ознакомления...
   - Почему? - в упор спросил его землянин. Ему и в самом деле было жутко интересно посмотреть на выводы лингвиста, сравнить, подумать над ними.
   - Да всё потому..., - Серов расстроено развёл руками, - Что моя монография к предстоящей теме беседы отношения не имеет...
   - Как не имеет?! - не стал скрывать обиды Пётр. - А вдруг там вообще не обо мне речь? Вдруг вообще ко мне никакого отношения не имеет?
   Вот тут Геннадий Иванович, требовательно уставился на ядовитую "фройляйн", и после её разрешающего кивка засыпал землянина только малой частью своих исследований. Причём солидных исследований, основательных, с ссылками и показаниями свидетелей, в большинстве совеем запротоколированные, внесённые в реестры и отправленные потом в соответствующие хранилища. И по ним получался огромнейший, даже несуразно, список. Чего там только не было:
   Овца. Бог подаст. Пересечёмся. Принято. Красава! Обращение по отчеству Иваныч, Павлович, Саныч! Ставшее расхожим соглашательское восклицание на немецком: "Я, я, майн либе фройнд!" И многое, многое другое, не говоря уже о сленге, который стал своеобразным, чуть ли не тайным языком многих повстанцев.
   Приводя пример, по теме восклицания, академик высказался более подробно:
   - В нашем языке - эти слова относятся к боковой, умершей ветви и почти не употреблялись. Хотя в старых словарях и можно было отыскать их значение и синтаксическое звучание. А вот у тебя получилось ввести восклицание в течении всего одного года в обиход целой планеты. Причём смысл стал несколько иной, чем просто выражение согласия милому, любимому другу или подруге. Говорить так стали всегда, когда требовалось согласие на весёлую пирушку, день рождение, или визит на празднество. Причём часто с весьма фривольным окончанием...
   Тут не выдержавшая Аскеза прервала академика:
   - Не надо неуместных подробностей! Всё и так ясно: твой любимец завис в ступоре и ему нечем возразить против твоего научного гения. Так что переключайся уже конкретно на главный вопрос вашей сегодняшней беседы.
   - Да, да, конечно..., - несколько растерялся Серов. Но сразу оживился, переходя на конкретику: - Как развивался язык на твоей родной планете Земля? Откуда он пришёл, куда распространился по иным звёздным системам? И насколько ушедшая в сторону ветвь немецкого, прижилась в современной фонетике?
   И так уставился на своего кумира, словно тот вот-вот собирался стать Сверхновой.
   А пришелец задумался не на шутку:
   "Они что, в самом деле считают меня настолько разговорчивым? Думают, что я вот сразу раскрою рот и начну рассказывать то, о чём двадцать лет и заикаться не смел? Хм... Но с другой стороны, я сам всё это время бессмысленно бился над решением данного вопроса. Взаимосвязь налицо, а ответов, как это случилось - нет! Чудо, вот оно, вокруг меня! Микро галактика, в которой сто шестьдесят три миллиарда населения говорят на русском с редким вкраплением немецких слов! И ни единого следа - ведущего к Земле! Или ведущего оттуда - сюда. Почему? Как? Откуда и где что взялось? Что или кто - следствие? А кто - начало? Кто кому потомки, а кто кому предки? Немыслимая шарада, в которой я так до сих пор и не отыскал даже единственно верного слова-отгадки..."
   А вот пообщаться ранее с подобным академиком, Светозаров не додумался. Где только не выискивал, у кого только намёками или открытым текстом не интересовался - всё без толку. Так может сейчас хоть что-то важное приоткроется?
   С другой стороны, рассказав о Земле, в том состоянии, в котором он её покинул, это ввести в некоторый культурный шок своих собеседников. Многого, очень многого они не поймут, не примут, отторгнут всеми имеющимися у них стереотипами. Вообще могут решить, что такой Пришелец - вреден и крайне опасен. То есть раскрыться вроде и можно, смерть не страшна, да и смысла особого таиться нет, но всё-таки следует делать это с огромной осторожностью и осмотрительностью.
   Мало ли каким рикошетом потом каждое слово ударит по сыну Борису? Или по остальными детям? Всё ведь можно усугубить, усилить, и тогда даже сторонники и последователи откажутся верить своему лидеру, Пусть он и погибнет за общие для них идеалы.
   Поэтому откровенно и сразу отвечать на заданные вопросы, узник не стал. Начал издалека:
   - Ну а ты сам, Геннадий Иванович, имеешь конкретные указания в своей науке на ту же Землю? Или на иные звёздные скопления, с похожей письменностью? - после таких вопросов, уже академик задумался, и похоже, что ему было чем поделиться. Пришлось его немножко подтолкнуть в верном направлении: - Может, имеются некие аналоги чужеродной, совершенно непонятной письменности? У нас, к примеру, находили некие значки, образцы самой древней клинописи, которые так и не удалось расшифровать.
   Конечно, что таким течением беседы могла оказаться недовольно только фройляйн Мураши. Но и она понимала, что поторопить землянина к откровенности ничем не сможет. Поэтому только с досадой вздохнула, и стала слушать зачастившего словами академика.
   Несколько образцов непонятной, так и не расшифрованной письменности, имелись в архивах, и в работе некоторых отделов лингвистики. Но их всегда раньше, до последнего открытия астрономов о множественности миров, рассматривали как некий казус. Или как попытки неких тайных обществ зашифровать свои тайные знания. Некоторые учёные, склонялись к мысли, что находки - это результат секретной переписки между заговорщиками древности и ничего более. Сам же Серов склонялся к мысли, что уж два найденных артефакта - явно иномирского происхождения. Слишком уж витиеватыми, чётко обозначенными казались выгравированные буквы и числа. Причём сделанные на пластинках из нержавеющей стали.
   По ходу рассказа, академик поинтересовался:
   - А ты сам много образцов иной письменности видел на своём веку?
   - Да как сказать, - мысленно стал подсчитывать землянин надписи, среди которых он смог бы отличить арабский от китайского. - Видел-то очень много, несколько десятков, но сразу признаюсь, что не лингвист и не полиглот. Так что понимал всего три, помимо русского языка. Немецкий, польский и испанский. Ещё из нескольких знал по пять, десять слов, весьма приземлённого бытового значения. Но внешне десяток письменностей отличу... Поэтому, с удовольствием глянул бы на сделанные фотографии тех самых пластик из нержавейки.
   - Да хоть сейчас...! - потянулся учёный к карману, где наверняка у него на карте памяти много чего хранилось, но тут же замер, после многозначительного покашливания главы особого департамента. - Или позже...
   - А что о связях с Землёй? Или о неких контактах с цивилизацией Долроджи извне?
   - И в этом есть некие таинственные легенды и даже факты., - сделал старик вступление, и перешёл к изложению фактов.
   По ним получалось, что всё тот же древний народ лаом, рассеянный по всем жилым планетам мини галактики, недаром считался хранителем древностей и собирателем редчайших словесных легенд. Почти каждый очаг их компактного проживания, имеющий свои пещерные храмы, и служащих в них шаманов, мог одарить настойчивых и любознательных исследователей великими откровениями.
   Вот одни из таких (причём собранные на разных планетах) и гласили, что более девяти тысяч лет назад, лаомцы уже умели перемещаться, телепортироваться в иные пространства. И как-то собралось вместе около нескольких сотен "проходчиков". И решили они рискнуть, опробовать "слепой" поиск через подпространство, суммируя свои силы, обнявшись в едином кругу. И шагнуть в иные миры, как можно дальше, дабы познать иные границы распространения материи, годной для проживания человека. Некоторые шаманы отговаривали смельчаков от подобного риска, описывали подобные случаи, и утверждали, что никто и никогда на данном пути не добивался успехов. Но это не остановило отряд, в котором треть отважных первопроходцев составляли женщины. Однажды отряд ушёл в сполохах молний и грохоте грома.
   Вернулось шесть десятков мужчин, только через несколько недель, весьма довольные и счастливые. По их утверждениям, они отыскали такую землю в неведомом пространстве, где круглые сутки царил день, но климат оставался мягким и умеренным. Всё природное вокруг буйствовало и цвело, тёплые озёра радовали рыбой, прихваченные с собой семена злаков и прочих растений шли в рост, а земли изобиловали полезными ископаемыми. То есть оставшиеся три сотни поселенцев и не думали пока возвращаться, а интенсивно возводили поселения и занимались выращиванием фруктов, зелени и овощей.
   Только вот основная беда сразу коснулась колонизаторов с неожиданной стороны. Слишком мало оказалось среди них женщин. Не спасали положения и моногамные браки, в которых на одну женщину приходилось два, а то и три мужа. По этой причине и решили некоторые мужчины наведаться домой, и отыскать среди женского пола адекватных любительниц приключений, готовых на дальнее переселение. Правда, уже тогда они были несколько озадачены тем, что отправилось их в путь восемьдесят человек, а добралось на родину только шестьдесят. Два десятка где-то потерялось. Да и время в пути, при возврате, чуть ли не удвоилось. В связи с чем был сделан теоретический вывод: на дальнее расстояние группа должна собираться в количестве не менее двух сотен человек.
   Вывод сделали, наущения, рекомендации и ориентиры остающимся дали, собрали очередную толпу переселенцев, где женщины составили уже две трети от общих пяти сотен, прихватили новые семена, и отправились в путь. Но вот после этого ни от них весточки не пришло, ни оправившиеся по их следам группы, о себе не дали знать. А ещё через несколько дет, бессмысленно потеряв около десяти тысяч человек в попытках "пройти по следу", тогдашние правители народности лоас, запретили и групповые перемещения.
   Но в тех же легендах содержались иные, весьма важные сведения. Например утверждалось, что лаомцы в те древние времена могли летать на созданных ими устройствах. Умели связываться друг с другом и разговаривать на огромных расстояниях. Знали, как выращивать особенные фрукты и овощи, употребляя которые человек не нуждался ни в мясе, ни в рыбе. Приручали таких животных, что те сами пряли, ткали для человека любую одежду. Имели особую письменность, для которой не было необходимости ни в бумаге, ни в коже, ни в глиняных табличках и она возникала непосредственно в воздухе. Да и вообще являли собой эталон мудрости, спокойствия и житейского благолепия.
   То есть вполне могло так статься, что уход переселенцев в неведомые дали, совпал с максимальным на то время всплеском развития цивилизации Долроджи. Причём не обязательно в техническом плане проходил всплеск, возможно общество развивалось по неким духовным, суто магическим направлениям. Да и в хрониках иных народностей хватало легенд, которые независимо друг от друга указывали на исторический период расцвета, отстоящий от нынешнего времени на девять, девять с половиной тысяч лет назад.
   То есть получалось, что в течении короткой сравнительно беседы, пришелец узнал о древних мифах очень нечто, кардинально новое. После такого рассказа оставалось только грамотно продумать собственное повествование о родном мире. Единственное, что весьма мешало, так это сомнение:
   "Стоит ли вообще раскрываться? Пусть даже частично?.. И знают ли ли они о том, что шаманы лаомцев были долгое время моими наставниками? Вряд ли конечно, им известно, что я стал "Познавшим", но выразить своё недоумение не помешает. Посмотрю на их реакцию..."
   И он сделал провокационное запявление:
   - Для меня вообще странно, что имеется такое доверие к представителям этой древней народности. Истинные сказочники, если не сказать грубо: трепла и балаболы.
   Ох, как и взвился на это академик! Даже равнодушно скучающая Аскеза, вздрогнула от его напора:
   - А вот в этом, пришелец, ты совершенно неправ! И зря недооцениваешь величие наших предков! Лаомцы - это самые таинственные, самые скрытные представители нашей цивилизации. Их шаманы умеют такое, чего и в сказках не услышишь. А их ученики, лучшие и легендарные из которых имеют титул Познающие - умеют творить уникальные химикаты и биологические вещества в собственном теле. Да, да! И не кривись с таким недоверием! Те же самые Познающие, к примеру, умеют вырабатывать в себе яд, потом волевым усилием, концентрировать каплю его в облаке и убивать им окружающим. А ещё...
   - Верю, верю! Извини, что неправильно сформулировал свои сомнения, - перебил его Светозаров. - Мне просто хотелось узнать нечто другое: а есть ли в быту у самих лаомцев странные слова, несозвучные с современным словарём?
   - Есть, но немного! - тут же клюнул учёный, сам не заметив, как сменилась тема разговора. И затараторил о самых интересных, по его мнению, словоформах древней народности. Тогда как Пётр мысленно вздохнул и возрадовался:
   "Еле заткнул этот фонтан знаний! Не хватало, чтобы он упомянул об умении Познавших производить в своём теле взрывчатку! Эта ушлая змея Аскеза сразу бы сложила два плюс два. Уж она-то может иметь информацию, пусть и случайную, что я чуть ли не годами прятался именно в жилищах лаомских шаманов. Да ещё и высших, по своему рангу, именуемых Грандами..."
  
  
   Глава 7
   НАПРАСНЫЕ НАДЕЖДЫ
  
   Финал интереснейшей беседы с академиком, Пётр проводил уже на кушетке. Подошло время лечебных процедур и медики действовали по своим, намеченным планам ни на что не обращая внимания. Да и не мешали ведущиеся манипуляции слушать, да порой задавать уточняющие вопросы. И когда стала понятна вся степень информированности академика, землянин даже чуточку испугался:
   "Этот старикан знает невероятно много! Не удивлюсь, если он в курсе и об умении шаманов предохранять женщин от незапланированной беременности. Достаточно ему ляпнуть об этом, просто проговориться вскользь, как Аскеза быстро сложит два и два. Уж она прекрасно знает, насколько я был близок с некоторыми шаманами, и насколько дотошно старался перенять у них все тайны и профессиональные секреты".
   Врачи справились со своими делами быстро, всего за полчаса. И наверное этому способствовали не столько пренебрежение своими обязанностями, как сердитые взгляды главы особого департамента. Да и вслух она два раза не удержалась от язвительных вопросов типа "Чего вы там копаетесь? Пусть напьётся зелёнки и выздоравливает!" Ну и когда медики убежали, оставив узника наедине с визитёрами, ему сразу последовал прямой вопрос от раздражённой Мураши:
   - Может хватит вытягивать информацию из академика? Мы ведь пришли тебя послушать, а не отвечать на твои вопросы! Подобное поведение нами будет расценено как нежелание выполнять условия договорённостей, и твоё личное время работы с терминалом будет аннулировано.
   - Да что ты, что ты! - искреннее запричитал Светозаров. - Какое нежелание? Я просто поражён таким водопадом новой информации. Да и как можно не увлечься таким талантливым пересказом древней истории?
   - Считай, что я тебе поверила, - не удержалась от язвительности Аскеза. После чего демонстративно посмотрела на часы: - У тебя в распоряжении осталось всего двадцать пять минут.
   Как бы против этого не протестовала укоренившаяся за двадцать лет осторожность, следовало всё-таки поделиться информацией о родной планете. Причём учитывать, что сильный психолог сразу отличит явное вранье, да и потом каждую интонацию разложат по полочкам во время видеопросмотра. То есть следовало говорить как бы правду, но несколько приукрашенную. А про некоторые нюансы земного бытия - вообще не вспоминать. Так что основной костяк признания уже оказался заготовлен, следовало только приукрасить его правдивыми сценками и колоритными подробностями. Что пришелец и проделал с присущим ему умением:
   - Если сравнивать заселённые русскими людьми пространства, то они невероятно огромны. И составляют примерно одну шестую, от всех остальных государств, империй и диктатур. А тех, имеющих совсем иную культуру, язык и совершенно иную, не похожую на нашу письменность - больше ста пятидесяти. И какие только человекообразные не проживают в тех государствах! Есть с чёрной кожей, похожие на измазанных углём шахтёров; есть с красной, словно их опалило загаром; а есть с жёлтой, как будто они переживают пик болезни, называемой гепатит. Имеются миры, где обитают пигмеи-каннибалы, пожирающие друг друга; есть миры покрытые вечным льдом и снегом, где живут эскимосы, питающиеся только мороженной или свежей рыбой; и также достаточно миров, где большинство земель покрыто песчаными барханами и где живут бедуины, умывающиеся песком...
   - А бедуины какого цвета? - не удержалась от вопроса Аскеза, слушая с распахнутыми до максимума глазами.
   - Скорей жёлтые, - стал припоминать рассказчик. - С синевой... И ездят на верблюдах. Хотя и у них есть огромные города и уникальные архитектурные памятники в виде гигантских пирамид.
   Ну и быстренько выложил известный ему по школьному курсу истории объём знаний о египетских пирамидах, фараонах, Сфинксе и древних, несметных сокровищах.
   Искать сокровища, и даже просто слушать о них, представители цивилизации Долроджи не просто люби, а обожали. Поэтому вкушали вожделенное блюдо с отвисшими челюстями. И даже у великого академика сомнений не возникло в том, что Египет, и всё что с ним связано, это как минимум несколько звёздных систем, заселённых строителями пирамид и путешествующих на верблюдах бедуинами.
   И только чудом следящая за временем Мураши, оборвала затянувшийся рассказ недовольным ворчанием:
   - У тебя осталось пять минут, рассказать о мирах обитания русских.
   А тут было ещё проще. Фактически каждый географический, уникальный район Советского Союза, получил в представлении офицера статус планеты. И он бегло стал перечислять об особенностях средней полосы, Крыма, Урала, Енисея, Байкала и той же Чукотки. Только теперь уже и сам внимательно следил за временем. И когда наступила пора двухчасового целебного сна, мягко напомнил:
   - Уважаемые, несказанно рад был пообщаться и с удовольствием пообщаюсь ещё, но сейчас у меня по расписанию сон. Не хочется нарушать режим дня, и так проспал три часа личного времени. Поэтому, не обессудьте...
   - Да, да, мы уже уходим! - вскочил на ноги академик Серов. Но замер на месте, вспомнив, что не один в гостях, и попытался протянуть даме руку с извинениями: - Конечно же, после вас, фройляйн!
   И та неожиданно проявила воспитание. С улыбкой оперлась на сухонькую ручку Геннадия Ивановича, которую могла переломать одним ударом и величественно удалилась. Хотя взглядом напоследок сильно поцарапала ауру Светозарова. Словно предупреждала: "Новую информацию мы получили, пока над ней подумаем, но ты тут не расслабляйся!.."
   "Как же! Расслабишься тут с вами! - мысленно возмущался Пётр, перебираясь на кровать. - Теперь бы не помешало мне самому проанализировать услышанное от академика, да связать это всё с нашими древними легендами. Надо ведь будет обосновать, почему меня, русского, спонтанным переходом закинуло именно сюда. Самая сомнительная часть моей легенды... Просчитаюсь хоть в чём-то - всему остальному не поверят..."
   К сожалению, соблюдать режим дня вознамерился не только он. Коварный пояс вновь озадачил лёгким уколом, и уже через минуту, как сознание не боролось с сонливостью, организм провалился в оздоровительный сон.
   За два часа, окончившихся очередным вводом пробуждающих лекарств, последовал огромный всплеск аппетита. И второй обед не показался чрезмерным. Скорей Петру даже не хватило, и он бы потребовал добавки, но не успел это сделать. Послышался издевающийся голос генерала Жавена:
   - Ну ты и жрать мастак, Пришелец! За один раз слопал то, что тебе прежде на месяц хватало. Тут к тебе в гости академик Серов просится, примешь?
   - Нет! - пришлось заявить категорично, хотя поболтать со стариком землянин в иной ситуации на за что не отказался. - У меня слишком много дел в интернете.
   - Ну как знаешь..., терминал тебе включат точно по времени...
   Включили. Хотя первые же попытки выйти сразу в открытую сеть, показали огромное наличие фильтров, блоки предварительной цензуры, и следы деятельности целой группы специалистов, контролирующих каждое написанное слово. В результате, любое отправленное во всемирную сеть сообщение, модерировалось, видоизменялось по сути чуть ли не на сто процентов, обвешивалось "прилипалами" и "троянами", и только после этого отправлялось в путь.
   Но ожидать чего-либо другого, узнику было бы бессмысленно. И так данные поблажки для него выглядели нереальными в своей щедрости. А в том, что придётся изгаляться, мудрить, и обманывать - он предвидел заранее. И даже для подобных случаев у него имелись отличные заготовки, на которые рано или поздно соратники просто обязаны отреагировать.
   Следовало лишь запастись терпением и действовать согласно инструкций, самим себе и составленных.
  
   Но день шёл за днями, а никакого явного проблеска надежды на возможный побег не проскакивало. Бомбардировка многочисленными сообщениями всеобщей почты, подействовала. Соратники откликнулись, дали знать, что они поняли о сути беды своего лидера, но дальнейшая "переписка" и "обмен информацией", грозился затянуться на месяцы. Потому что каждый намёк на место своего содержания, приходилось вуалировать под такой грудой никчемной, отвлекающей информации, что впору было осатанеть от собственного бессилия. Но иначе никак не получалось, фильтры и цензура вычищали всё ценное и важное из переписки.
   Из остальных новостей, происходящих вокруг узника, следовало отметить лишь ввод в эксплуатацию Могильщика, который теперь находился сразу за шторами, и ежедневные визиты академика Серова. Старик видимо трудился над новой монографией, с логичным названием "Новые галактики". Как-то воздействовать на робота, не получалось даже в теории: будь Светозаров даже наилучшим хакером всех времён и цивилизаций, ни единой ниточкой связи он не смог бы дотянуться до бездушного стального устройства.
   А вот с Геннадием Ивановичем отношения сложились чуть ли не родственные. Доверие и сочувствие с его стороны - буквально зашкаливали. Чувствовалось, что он категорически против заточения такой личности, а когда он присматривался к заживающим шрамам на запястьях своего кумира, то порой слёзы у него на глаза наворачивались. Наверное попроси его землянин пронести оружие в тюрьму, старик тотчас бы постарался это сделать. Невзирая на слежку, обыски и сканирование. Но даже задумываться о таком Пётр не стал. А вот несколько иной вариант возможной помощи, замыслил. Потому что появились для этого некоторые возможности.
   На шестые сутки знакомства, академик добился разрешения пользоваться узнику бумагой и цветными грифелями. Потому что тот усиленно делал вид, что рисовать курсором на экране у него совершенно не получается. В особом департаменте наверняка похмыкали над наивностью учёного, но неожиданно обеспечили всем требуемым. И после этого несколько дней прошло в интенсивных творческих потугах: Светозаров киакие только галактики не вырисовывал. Начиная от спиральных и заканчивая линзовидными или веретенообразными. Благо в своё время насмотрелся на снимки, сделанные мощнейшими телескопами и заучил морфологическую классификацию галактик Эдмона Хаббла. Потому мог неделями и рисовать, и обсуждать вселенные вполне профессионально. Да и первые высказывания местных астрономов полностью подтвеждали передаваемые данные. А значит узнику верили беспрекословно.
   О своей просьбе Пётр сообщил тоже не сразу. Просто для начала вёл чисто отвлечённые разговоры о вторящихся на свободе событиях. Причём спрашивал вполне деликатно лишь о настро\ениях народа, погоде да всеобщих политических преобразованиях. Глупо, конечно интересоваться таким, если имеешь прямой доступ почти ко всем новостным каналам, но важен был сам процесс, начавшаяся подготовка к самому главному.
   Серов вначале сильно смущался, напирал на то, что ему вообще запрещали говорить на посторонние темы, но потом наверняка получил указание "Говорить!". Уж наблюдали за узником далеко не дураки, и сразу поняли, что тот нечто задумал. А в своём умении они нисколько не сомневались и наверняка сразу порекомендовали старику: "Будет о чём-то просить - соглашайтесь со всем. Захочет передать куму-то весточку - обещайте передать. Мало того, не сомневайтесь, сами и передадите. Ну разве что мы вначале записку или послание тщательно просмотрим и перечитаем. Всё-таки цензуру тюремную никто не отменял".
   Так что и сам, когда вознамерился на восьмой день перейти к делу, начал издалека:
   - Прекрасно понимаю, что тебя предупреждали не вступать в контакты на свободе и ни с кем даже одним словом обо мне не заикаться.
   - Увы! - кивал Серов. - Как это ни прискорбно... Только вот сведения о галактиках и рисунки, которые мы передали астрономам, уже совершили настоящий переворот в их исследованиях. Они ведь пока только предполагали, выдвигали гипотезы, а тут раз и такое чёткое, идеальное построение последовательности в виде камертона. Такой шум стоит! Ты не представляешь... Требуют определиться с именем учёного, которому принадлежит работа.
   - Да пусть им так и останется астроном Хаббл, как это было у нас на Земле, - отмахнулся пришелец. - Меня больше сейчас одна забота снедает.
   - А именно?
   - Осталась у меня в столице одна женщина близкая, о моей жизни мятежника даже не подозревавшая. Ну и сам понимаешь, как это случается, расстался я с ней, даже не попрощавшись. А ведь она могла оказаться в несколько пикантном положении.
   Уже подозревая, чем это может закончиться, учёный горестно вздохнул:
   - И ты ей хочешь помочь материально?
   - Нет, она и без меня обеспечена прекрасно. Просто хотел передать ей небольшую любовную записку о том, что она останется в моей памяти навсегда, но пусть меня не ждёт, ибо я ушёл с другой и не вернусь.
   - Хм! Романтично! - старик строго поджал губы. - Только вот я...
   - Да я лучше тебя знаю здешние правила и порядки! Не надо ничего скрывать, пусть вне пределов моей камеры записку сразу осмотрят, прочтут и даже обнюхают. Мне только и хотелось, чтобы печальную весть о нашем расставании доставил человек в возрасте, хорошо ко мне относящийся и понимающий всё ьезперспективной моей неуместной любовной интрижки.
   Академику нельзя было отказать в логическом мышлении:
   - А может у вас всё ещё сложится?
   - Нет. Я люблю совершенно другую женщину.
   - Тогда наверняка она пострадает, получив записку от тебя. Она ведь твоя соратница?
   - Нив коем случае! И могу поклясться, что эта женщина ни единой гранью своего бытия не связана ни с моими соратниками, ни с иными, подобными мне мятежниками! Ей в этом плане ничего не грозит.
   - О! Даже клянёшься?
   - Клянусь! - старикан и в самом деле оказался добрейшим, умеющим сочувствовать человеком. И после данной клятвы, согласился. Но с предварительным условием: переспросить у представителей особого департамента, можно принять, а потом и передать подобное послание.
   И судя по тому, что на десятый день пришёл с устным разрешением, кто-то в предвкушении уже потирал руки, готовясь к очередным арестам. А может и не готовясь, может просто сильно озадачившись таким явным и несуразным действием узника. Всё-таки так просто выдать свою соратницу, прошедший пытки человек и не сломавшийся - не стал бы. Значит, всё им делается с каким-то особенным умыслом. Ну и задача службистам, возглавляемым ядовитой Мураши, наверняка уже ставилась со вселенским размахом. В любом случае, как только они узнают адрес, вокруг означенного дома, а то и квартала станет не протолкнуться от шпиков и летающих технических средств слежения. А скорей всего неизвестную пока даму быстро арестуют, со всеми окружающими её лицами, для полного выяснения обстоятельств. Так сказать: во избежание возможной утечки.
   Весь юмор ситуации заключался в том, что подобных кандидатур "на заклание" сам Светозаров заготовил несколько. И провал, арест или просто слежка за каждой из них, имел обозначал чёткий и конкретный приказ: "Приготовить возможное освобождение узников с такого-то, конкретного объекта". Таких комплексов тюрьма-лаборатория имелось пять в столице, и на каждого имелась своя, "закланная овца".
   При этом совесть борцов за справедливость была чиста совершенно: они сдавали своего двойного врага. Точнее не только своего врага, но и врага родной империи. Потому что пять женщин являлись совершенно независимыми друг от друга резидентами королевства Гровуран, находящегося два столетия в состоянии жестокой войны с империей. Ну а у себя гровуранцы жестоко и давно, уничтожили всё поголовье "проходчиков", так что нагадить им, всегда считалось делом достойным, правильным и вдвойне патриотичным. Резидентов могли сдать давно, фактически случайно выйдя на их сеть, но не стали этого делать сразу, потому что женщины не вели подрывную деятельность, а находились в режиме "затаись и вживайся".
   Мало того, и очерёдность последующей сдачи вражеских лазутчиц, тоже могла подсказать соратникам: что и в какой последовательности надо делать для освобождения попавшего в западню лидера. А подобное - чуть ли не половина всего успеха!
   Так что выбрав большущий листок бумаги, Пётр вначале с особым внутренним злорадством вывел на одной стороне адрес. Хоть и знал, что это всего лишь через два квартала, но делал старательно вид, что не осознаёт, где конкретно находится:
   - Это в столице, если ты не знаешь, тебе подскажет любой поисковик... Вот..., - писал специально крупно и разборчиво, мысленно улавливали раздающиеся краткие команды того, кто уже считал адрес с экрана. - А теперь само послание... Мм... Конечно она не будет рада... Но лучше уж так, чем годами находиться в неведении. Потому что мне показалось, что она готова ждать меня до скончания собственной жизни..
   Проживший почти сотню лет академик, не скрывал своей иронии:
   - Ты вроде умный..., а наивный, как пятнадцатилетний юноша. Ну какая женщина будет ждать пропавшего мужчину? Тем более, будучи в положении? И тем более, такого солидного, можно сказать, старого уже пентюха?
   Последними словами он себя выдал. Землянин прекрасно понял, что Геннадий Иванович старательно разыгрывает как смущение от своей роли "почтальона", так и саму иронию. Лингвист-филолог однозначно уловил в творящемся действе главное: идёт тройная игра. И ему будет очень, очень интересно понаблюдать, кто же кого переиграет.
   Дальше оставалось только ждать и надеяться.
   И на пятнадцатый день, пробегая глазами тысячи однообразных, казалось бы объявлений, узник ни мгновения не задержался на одном из них, бессмысленном и коротком. Но весьма и весьма важном именно для него: "Продам саженцы боюрбана, сто двадцать пять штук. Свежие, без малейшего признака увядания". Это обозначало, что соратники заметили слежку за домом резидента королевства Гровуран, а возможно и сам арест. Приняли к сведению, где находится их боевой товарищ, и начали двухнедельную (а здесь неделя была шестидневной) подготовку к акции возможного освобождения. Почему "возможного", да потому что предпочтение в таком случае отдавалось тотальной зачистке. То есть уничтожению как тюремщиков, так и узника. Увы, закон подпольного мира. Даже личности, имеющие у себя в сознании по три гипноблока, после длительной обработки начинают поневоле заговариваться и выдавать сокровенные тайны. И если не удаётся их выдернуть живыми из подземелий, то лучше уничтожить. На это все бойцы подполья шли сознательно, заранее соглашаясь с такой участью. И было бы странно, если бы их лидер пожелал для себя иной доли.
   Теперь он только и мог влиять на события, что сдавая контрразведке в определённой последовательности остальных четырёх вражеских резидентов.
   Это случилось во время утреннего, трёхчасового просмотра почтового мира. Второе событие произошло к концу личного времени: пришла поговорить Аскеза. Причём злая пришла, взвинченная, настроенная на ругань. Правда удалось выкрикнуть раньше, чем начала распинаться она:
   - У меня личное время! Прошу покинуть мою камеру!
   - Ты у меня сейчас сам отсюда вылетишь! Ногами вперёд! - рыкнула женщина, с шумом усаживаясь на гостевой стул и щелчком пальцев давая команду оператору отключить терминал. Когда экран погас, она резко наклонилась над столом и начала с признания: - Ты знаешь, мне предписано сдавать оружие, перед тем как я сюда зайду. И знаешь почему?
   - Знаю, - нагло заявил узник, - Боятся, что ты устроишь мне побег.
   - Не-а! Не тебе! А твоему трупу! Прямиком в камеру крематория! Потому что только один твой вид меня бесит до умопомрачения! И когда-нибудь я сорвусь и порву тебя голыми руками. Обещаю!
   Видно было, что дама может и на такое пойти, захлёбываясь собственным ядом. Поэтому землянин благоразумно примолк, выждал минуту, и только после этого вежливо поинтересовался:
   - Чем обязан такому визиту?
   - Да вот, стало жутко интересно: на кой ляд, пользуясь твоим же сленгом, ты нам сдал резидента королевства Гровуран?
   Подобный вопрос предвиделся заранее, поэтому удивление удалось разыграть весьма естественное и искреннее:
   - Не понял..., ты о чём?
   - Всё о той же "твоей женщине", которой Геннадий Иванович отнёс письмецо от тебя. А она взяла, и оказалась опаснейшей шпионкой!
   - Да ладно...! - отпрянул Пётр, и тут же сделал вид что поверил: - Вот, сука! Кто бы мог подумать?! А вы не ошиблись? Как по мне, довольно милая бабёнка, даже красивая...
   - И чем же она тебе понравилась? - внимательно всматриваясь в глаза узника, спросила глава особого департамента.
   - Ой, ну чем женщины нравятся... Не знаю даже, - пожимал плечами Светозаров, - И познакомились-то совершенно случайно...
   - Не ври! Мы проверили: ты с ней ни разу не встречался и даже не разговаривал.
   - Всё проверить нельзя, тем более людей, живущих подпольной работой.
   - Ага! Значит, ты всё-таки настаиваешь на близком знакомстве с ней и подтверждаешь её признания в том, что она передавала вашему подполью средства для борьбы против законного правительства нашей империи?
   - Это она меня так оклеветала? - сокрушался Пришелец. - За то, что я не сумел к ней вернуться и бросил в неприглядном положении? Ах, она подлая! Ах, она лгунья! А я-то к ней со всей душой, со всей страстью...!
   Забыл, перед кем распинается. Сидящая перед ним женщина знала прекрасно все его психоформы, подмечала любую тональность, и даже в таком вот осунувшемся, изуродованном шрамами лице, фиксировала любые мимические проявления эмоций. Вот и сейчас Аскеза явно сделала какие-то определённые выводы из его ответов. Задумалась, чуть прикрыв глаза веками с длинными ресницами. Свои глаза спрятала, но сама наблюдать за Петром не перестала. А уж её умение анализировать, не даром привело на подобную должность, наверняка поняла, что сотворённая подстава общего врага - это некий знак иным мятежникам. И знак этот может оказаться не просто неожиданным, а страшно не желаемым.
   Поэтому перед уходом, она ледяным, официальным тоном заявила:
   - Мы в любом случае предпримем определённые контрмеры против предполагаемого нападения твоих сторонников. Но довожу, до твоего сведения, что в условиях объявленной всеобщей амнистии, уже началось тесное сотрудничество с очень многими твоими боевиками. Их награждают наследственными титулами, дают замки и заводы в безраздельное пользование, превращают в элиту нашего единого, в скором будущем, мира Долроджи. Так что уйми свои амбиции, отбрось планы мести и не стремись устроить побег или самоубийство. Этим ты спасёшь сотни "проходчиков" завтра, и сотни тысяч - в следующем поколении. И не забывай: если будешь вести себя благоразумно и продолжишь ратовать за свободные перемещения - то и сам вскоре окажешься на свободе.
   После чего ушла, оставив заключённого в некотором ступоре:
   "В самом деле, вдруг она ни в чём не лжёт? Ведь по всем каналам просматривается всеобщая эйфория от смены политики. Всё, за что мы, мятежники, боролись, признано основополагающим, а посему какой смысл бороться за это и дальше? Или тут передо мной разыгрывается гигантская лживая насквозь, фальсификация? По сути, в современном мире можно создать и сотни дополнительных каналов с похожими ведущими, которые станут распространять любые новости, передающиеся и готовящиеся только для одного смертника. Хм... Дорого! Страшно хлопотно! Невероятно сложно! Но...! Вполне осуществимо... И кто мне в таком случае расскажет истинную правду? Того же академика Серова могут так прозомбировать, что он начнёт говорить передовицами из созданных для меня теленовостей. А эта змея, моя бывшая любовница, умеет так мозги запудрить, что мать родную за врага посчитаешь, а с убийцей твоих друзей обниматься полезешь. С кем же мне поговорить?.. И ничему при этом не удивляться? Хм... Да я и не удивляюсь... И вообще, чего я это я зациклился на этой фразе?.. Ха! Опять она у меня в голове!.. Ещё и на мотив музыкальный!.. Надо выбивать этот дурацкий припев из головы. Где только я такую чушь мог услышать?.."
   Вспомнить не удавалось. Но жутко надоедливая строчка так и крутила в сознании:
   "Ничему не удивляйся, всё спокойно принимай! Ничему не..." - и так далее, и все то же самое.
   Жизнь не раз пинала Пришельца больно, пребольно, порой и с психическими сдвигами пинки совпадали. Иногда заснуть не получалось совсем, но не по вине какого-то мрачного, страшного события, а просто из-за разубравшейся в голове не вовремя мелодии. В таком случае Светозаров всегда себе представлял кадр из фильма "Кавказская пленница", где любимейший актёр Юрий Никулин, гонит перед собой небольшое стадо баранов и напевает "Е-е-е-гали-гали!" Всего пяток, раз следовало "екнуть", как любая надоедливая мелодия сбивалась.
   Но сейчас был день. Близился обед. Спать не хотелось. А приставучие слова уже начинали буквально сводить с ума. Сколько ни "екал", как ни концентрировался на чём-то другом, ничего не помогало. Правильная реакция наступила скорей всего чисто спонтанно, ну и хорошо, что разозлившийся на себя и на весь свет землянин выкрикнул это мысленно:
   "Понял я, понял! Не буду ничему удивляться! Не буду! Не буду!!!"
   И тот час странное давление на мозг исчезло. Вот тогда и стало доходить:
   "Не иначе, что-то связанное с гипнозом... Причём серьёзным таким гипнозом, могущим даже мои мозги вскипятить. Вроде у меня три гипноблока стоит, а и то достало всего лишь за десять минут... Экая гадость! М-да... Теперь бы ещё понять, от кого эта гадость ко мне прилетела?.. Мои тюремщики что-то затеяли? От них всего можно ожидать! Тем более что Аскеза вполне официально мне угрожала, намекала на кары небесные и лишение жизни в случае непослушания новым указам императора. Но с другой стороны, зачем им меня давить какой-то глупой строкой из песни? Чем они меня ещё могут удивить? Визитом самого императора? Чушь! Чем-то страшным? Та к я уже ту всякое перенёс и смерти давно не боюсь. Тогда какой смысл пугать, предупреждая заранее?.. Может внушение послали мои соратники?.."
   Последняя мысль, заставила задуматься всерьёз. Вроде как логично получалось: если что-то грядёт особенное, желательно узника предупредить об этом, чтобы он ни жестом, ни словом своего удивления внешне не выдал. Только вот как ни думай, как ни фильтруй последние научные открытия, подобного гипноза не удавалось добиться даже на близком расстоянии. Следовательно, на дальнем отрезке, тем более не получится.
   Да и неправильно как-то выходило. Если сторонники готовы к штурму данного комплекса (ну мало ли у них какие форс-мажорные обстоятельства появились!) то дали бы совсем иное предупреждение: "Будь готов!" И лаконичнее, и понятнее. Совет не удивляться, тут не лез никоим боком. Если...
   Если только его не дал тот самый нежданный визитёр пятнадцатидневной давности! Или те, кто его послал в первый раз!
   Каждый день, и не единожды, Светозаров вспоминал инцидент, после которого его жизнь довольно кардинально изменилась. Каждый раз с надеждой вопрошал себя "Что это было?", каждый раз предвкушал новое появление странного "проходчика" из иных миров, и каждый раз непроизвольно опасался этого прибытия. Если неведомый человек захочет мстить, и сразу возьмёт оружие наизготовку, то его и откалиброванный Могильщик не остановит. Ну а если он заявится сюда в компании таких же, как он коллег, то от данного строения только воронка останется. И так Пётр до сих пор не мог понять странной нерешительности местного командования в отношении узника. Коль объект "засвечен" - его в любом случае следует переводить на совсем иной режим деятельности. А заключённого, в идеале, следует немедленно перевести в иное, более защищённое, потайное место.
   "Ну разве что лучшего комплекса чем этот, с невероятным количеством аннуляторов, просто не существует, - размышлял землянин, усаживаясь за стол и присматриваясь к выставляемому обеду. - Да и добавочно всё здание они могли усилить, особенно в преддверии возможной атаки своих сторонников... Знать бы ещё, чему конкретно не удивляться? Если уж наслали на меня подобный гипноз, могли бы его и по-иному сформулировать: "Ничему не удивляйся, сразу за снаряд хватайся!" Ха-ха..."
   Дневальный ещё не выставил всё блюда и вазы на стол, как неожиданно появился академик Серов. Ещё и с претензий начал:
   - Представляешь, не хотели к тебе пускать! Обыскивали!
   Очень, очень захотелось Петру высказаться в таком вот роде: "Они правы! Сейчас здесь опасно! Уходи немедленно!" - всё-таки учёный, своей экзальтированностью и восторженностью уже стал утомлять основательно. Врывался постоянно без спроса, отрывал от личных дел, а чаще всего не давал толком насытиться. Но уже было, раскрыв рот, землянин вспомнил своё обещание ничему не удивляться: "А может так и надо? Может лингвист - во всём этом замешан?" Поэтому, присматриваясь к вазе с различными фруктами, только и выдавил из себя вполне вежливо:
   - Сочувствую... Присаживайся... Чем могу помочь? - и стал демонстративно есть.
   Это старика нисколько не смутило, а вот вторая ваза, с пирожными, подвигла его на дружеский укор:
   - Ого, какими деликатесами тебя сегодня потчуют! Я и сам таких пирожных не едал! Только не надо на меня так смотреть, я нисколько не напрашиваюсь!
   На самом деле он был огромным сладкоежкой для своего возраста и для своей худощавой фигуры, и уже не раз пробовал по кусочку от некоторых сладостей, объедая "ущемлённого" в питании арестанта. Так что Светозаров не стал жадничать, решив пошутить в ответ:
   - Да ладно тебе, угощайся на здоровье! Хотя если бы тебя доили как меня, тебя бы и пирожные не спасли. Ха-ха-ха! - "медсёстры" продолжали наведываться ежедневно во время вечерних "процедур". - Вон, и фрукты бери...
   Сказал, и резко осёкся. Мысленно на себя досадуя "Всё-таки удивился! Или никто не заметил?..." Склонился над столом, и стал быстро хлебать ложкой суп. Но глаза всё так же непроизвольно косились на вазу с фруктами. Там лежали три странных каштана, которых раньше не было. И на одном виднелась отчётливая надпись:
   "Съешь!"
  
  
   Глава 8
   СВАДЕБНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ИЛИ РАБОТА?
  
   Графиня вначале попыталась у мужа выведать последние новости, по итогам его поездки в рыцарский мир Гинвейл. Но он сразу прочитал восторженные эмоции на личике жены, и заартачился:
   - Нет, вначале ты расскажи, во что ты тут вмешалась, пока я спал? А то ушлая Эрлиона что-то недоговаривает. Наверняка тебя покрывает в чём-то?
   - Почему сразу покрывает?.. И вообще! - попыталась обидеться Александра. - Тем более что это ты в замке ажиотаж устроил, всех бросая на новое направление исследований. Бедняги целители, ученики, преподаватели и так стонут от непосильной работы, те же Эрлиона и Эль - вообще пашут без выходных. Их искренне жаль! Вот мне и пришлось им помогать в лабораторных экспериментах.
   - Я же тебе запретил появляться в помещениях с вредными химическими ингредиентами! - грозно нахмурился Торговец. И уже собрался позвать по имени вездесущую магическую сущность, на которую и возлагал основные надежды по опеке беременной супруги. Но был перебит настойчивой скороговоркой:
   - Не веди себя как тиран! Тем более что я в запретные помещения не входила. Мы работали только с каштанами. У меня ведь с ними аурная связь имеется, не забыл?
   - Помню. Но причём здесь это?
   - Всё сложное - просто! Во время попыток определить за непрозрачной преградой оставленный предмет, я легко определяю количество молодильных плодов и их расположение. Причём ни у кого другого подобное умение пока не проявилось.
   Вначале Светозаров откровенно засомневался. Но тут же в разговор подключились магические сущности, а потом и простейшая демонстрация появившихся у супруги способностей доказала её магическую исключительность.
   Обсуждения, и даже сами эксперименты, продолжились в столовой, куда супруги отправились не то позавтракать, не то поужинать. Дмитрий решил, что раз связь имеется, то Шура обязана "видеть" каштаны и на большем расстоянии, чем ближайший стол. Следовательно и воздействовать на них телекинезом.
   - А вот увеличивать расстояние, мы пока не стали, - признался Эльвер-Аусбурн.
   - Ну и зря! Без сравнения расстояний - никакой теоретической базы у нас не получится. Так что давайте, отставляйте плоды с каждым разом всё дальше и дальше. Всё равно ведь ничего не делам важного, обжорство или чаепитие работой не назовёшь.
   Продолжили. Тем более что магическим сущностям любое действие в пределах замка казалось сущим пустяком. Каштаны стали соотносить далеко, потом вообще в иные помещения, чуть позже намеренно мешать с иными, которых графиня ещё не видела рядом с собой.
   Неучтённых ранее закономерностей, оказалось и в самом деле много. "Новых" каштанов, подложенный впервые сразу в вдали, Светозарова не "видела" вообще. То есть они изначально обязаны были полежать рядом с женщиной, обретая некую привязку, узнаваемость. Да и "старые", лучше просматривались ею, когда оказывались среди окружения себе подобных. "Новенькие", как бы загораживали собой уже "помеченные взглядом". Ну и первые ограничения по расстоянию получились, примерно в пятьдесят метров и не более четырёх стен при этом.
   После чего диспуты возобновились с новой силой:
   - Мне кажется, расстояния пока - бело неуместное, - утверждал солидным баском Эль Динович. - Надо нам все силы и знания бросить на выявление и объяснение феномена на минимальной дистанции.
   - Чем большее расстояние мы станем изучать, - не соглашался с ним граф, - Тем легче нам и будет обнаружить силу феномена. В идеале, нам надо забрасывать "знакомые" Шуре каштаны в иной мир.
   - Нонсенс! У мамы попросту не хватит сил для просмотра на таком расстоянии.
   - А мы её силами из кристаллов-накопителей поддержим.
   - Она не умеет ею пользоваться.
   - Так мы её научим! - горячился владелец замка в Свирепой долине. - И когда расход силы станет огромен, мы и заметим, к чему она в ауре привязывается и как конкретно используется. А для этого, Эрлиона, попробуй создать хорошо знакомые тебе приборы замера, которыми ты замеряла мои ощущения кровного родства, и которые помогли нам определиться, где, точнее говоря, на каком расстоянии от меня мои родственники находятся. Не факт, конечно, что подойдут те же самые приборы, но их вариативность ты уже сама с Эльвером-Аусбурном доработаешь. И начать стоит для пробы, на уже изученных нами пятидесяти метрах.
   Что характерно, сам Торговец каштаны за стенкой не "видел", как ни старался. Его подробнейшие расспросы, как и что жена при первом шаге двуализации делает - ничего не принесли. Это его и раздражало и заводило одновременно. Он и сам очередное своё короткое путешествие в иные миры отменил, и других коллег привлёк к ведущимся изысканиям. Что Хотрис с Шу'эс Лавом, что Елена Светозарова половину очередного рабочего дня провели пялясь на ширму перед собой и пытаясь прочувствовать расположенные за ней каштаны или иные предметы. В общем, припахал всех, надолго и всерьёз. Так что, в конце концов, Александра не выдержала:
   - Ты мне так и не рассказал об итогах своего последнего прыжка, - начала она с обвинений во время короткого перерыва в экспериментах. - А почему? Что за скрытность? Я уже боюсь в очередной раз спрашивать тебя о нашем свадебном путешествии. Потому что мне неловко и стыдно за тебя, когда слышу скомканные оправдания и неубедительные извинения. И никак не могу понять, почему ты не задействуешь мои силы, и всех наших союзников?
   Это она так деликатно коснулась самого больного вопроса. Свадебное путешествие было обещано давно и неоднократно, да только обстоятельства всё время складывались против вожделенного празднества. Не было такого дня, чтобы Дмитрия не ждали в каком-нибудь мире, где решалась если не судьба самого мира, то уж точно доброй половины его жителей. А отказать, или сослаться на занятость, он не мог, не в его правилась считалось оставлять иных разумных в беде. Вот и приходилось ему метаться как угорелому, лишая себя сна и толком не бывая дома, возле молодой жены.
   Но самое главное, что мешало молодожёнам отправиться по уже давно намеченному маршруту, это полученные Дмитрием данные о пребывании отца в застенках. Буквально накануне свадьбы, он с огромными трудностями совершил уникальный переход в немыслимую даль. Для этого дракон Осстиял несколько переоборудовал телепорт своей цивилизации, помогая человеку не просто смотаться "туда", но и вернуться обратно в случае непредвиденной опасности или нехватки собственных сил, кои исчезают вдали от материнской вселенной. И путеводная ниточка родственной связи - сработала идеально, вывела к родному человеку. Да только в каком жутком и жалком виде предстал отец перед своим сыном!
   Распятый на стене путами, весь в шрамах, седой, измученный и страшно постаревший. Причём темница оказалась не просто местом содержания заключённого, но ещё и коварной технической ловушкой, созданной для поимки Торговцев. Естественно, что во время первого визита спасти узника, не представилось малейшей возможности. А на второй прыжок рискнуть, здравый рассудок не позволял. Дмитрию удалось вырваться оттуда с явным трудом. Как он сам заявил с кислой миной супруге: "Встреча оказалась слишком горячей, чуть не затискали!" Но бывшая агент по спецоперациям сразу поняла, что любимый много не договаривает. Косвенно поинтересовалась у разных лиц, собрала информацию, проанализировала данные, и поняла, что муж отсутствовал долго ещё и по причине интенсивного излечения, последовавшего сразу после "визита к папе". То есть ему досталось очень сильно и, похоже, что спасся он из неведомой каталажки буквально чудом.
   Трудно было понять, откуда и как доходили эмоциональные ощущения от отца к сыну, утверждающие, что у того всё хорошо и он всем доволен. Наверное, его вообще должны были зверски убить или казнить изощрённо, но оставив в живых, в виде приманки, даровали огромное счастье. Иных предположений на данную тему пока не существовало. Разве что самое крайнее: Пётр Васильевич Светозаров - оголтелый преступник, которому правосудие попросту воздало по заслугам. Он с этим смирился, принял свой крест и теперь проходит путь покаяния и очищения от греховности.
   Но факт оставался фактом, родной человек находится в мучениях. Отправляться при таких обстоятельствах в свадебное путешествие - кощунственно. Сама Александра, оставшаяся рано сиротой и выросшая в детдоме, особо остро ощущала нехватку родных и близких по крови людей, так что понимала мужа прекрасно, и старалась помалкивать, просто ждать. Но время от времени сожаления с её стороны, которые смело можно было расценить как укоры, всё-таки проскакивали. Причём укоры определённого плана: "Если ты сам не можешь справиться с освобождением отца, я готова отправиться с тобой. Вместе - мы горы свернём!"
   И видно было, что подобного "вместе", Светозаров опасается больше всего:
   - А что я, по-твоему, делаю? Только и пытаюсь понять, какими конкретно силами могу располагать во время сверхдальнего прыжка. Особенно если возьму с собой тебя, подвесив на спину вместо ускорителя. Хе-хе! Далеко ли я с такой сладкой, желанной, но в тоже время излишней помощницей доберусь...?
   - Но ты же там грозился разнести всё к чёртовой бабушке, - напомнила супруга о первых, самых горячих пожеланиях мужа. - Почему отказался от своей идеи?
   Имелась такая задумка, пришедшая обозлённому Торговцу в голову почти сразу. Сделать второй прыжок, прихватив с собой четыре кристалла-накопителя. Два - используется при создании щита невиданной мощи, которым можно прикрыть как себя, так и узника, а один используется для высвобождения энергии. Четвёртого - хватит за запас при любых неблагоприятных обстоятельствах. При использовании первого, получается почти ядерный взрыв, но без радиоактивной заражённости. Этого достаточно, чтобы уничтожить цитадель любого масштабы и любой прочности, вместе со всеми тюремщиками.
   Причём непосредственно с кристаллами в последние дни вообще никаких проблем не наблюдалось. Бригада разумных кальмаров, из цивилизации "пронзающих камень", поставила добычу дефицитного во всех мирах материала на поток, и уже сейчас Свирепая долина могла считаться государством с самым мощным в обозримых вселенных арсеналом.
   - Потому и отказался, что права не имею уничтожать всех, кто вокруг отца находится, - скривился Дмитрий. - И все мне это твердят: "Вдруг вокруг невиновные? А то и вообще те, кого наоборот защитить следует от несправедливости, зла и насилия?" И Крафа мне тут же десяток примеров привёл неадекватности правильно восприятия действительности. В том числе и про случай с Ледовой Владычицей. А ведь люди погибли, когда она решительно рвалась спасать свою родную мать из жуткого, якобы, концлагеря. Помнишь?
   Графиня помнила. Сама успела поучаствовать в тех событиях. Подавляющее большинство Торговцем оказались живы, а не уничтожены в войне, как считалось прежде. Но проживали они все в замкнутом мире Грёз, где умения аннулировались и откуда вездесущим "прыгунам" не было выхода. Причина ограничения свободы - возможная гибель всех вселенных, в случае неудачного столкновения Торговцев в подпространстве между мирами. Только Леда этого не знала, и что только не вытворяла на пути к спасению женщины, давшей ей жизнь.
   Зато когда её мать Наталья Кох оказалась практически на свободе и показала, насколько она цинична, несправедлива по отношению к иным людям, дочь сразу отмежевалась от родной матери и в данный момент даже не желает поддерживать с ней никаких отношений. Парадокс отношений - не выдержавший испытания противоречивой реальностью.
   Вот граф Дин Шахматный Свирепый и опасался как раз подобного противоречия. И пытался отыскать иные пути к своему отцу, выяснить причину его заточения, а уже потом действовать со спокойной душой или совестью. Для этого он часто, раз шесть, если не восемь в день замирал минут на пять, концентрировался и пытался уловить эмоциональный фон родного человека. Пётр Васильевич в первые дни после "визита" находился в крайнем переживании, противоречивых эмоциях и даже хандре, но потом вновь успокоился и, похоже, что с надеждой и оптимизмом смотрел в будущее. Мало того, несколько раз Дмитрий явственно ощутил, что узник довольно бурно получает сексуальное удовольствие. Причём не какое-то там извращённое и неуместное, а с двумя красотками более чем сногсшибательной наружности, если удалось правильно интерпретировать эмоции. Что это? И как это понимать? Именно это ощущение, ещё больше запутало картину восприятия обстановки вокруг узника. Если заключённый в тюрьме, то какие могут быть рядом с ним красотки? Да ещё и регулярно?
   Но тут уже подсказку или совет никто Торговцу дать не мог. Только руками разводили. В том числе и супруга. О чём он ей и напомнил, чуть ли не сразу после фразе о Ледовой Владычице:
   - Вот как там уничтожать всё живое по всей округе, если совсем рядом весьма приятные для отца пассии?
   - Понятия не имею, - пожала приунывшая графиня плечиками. - Может они его заставляют? Или насилуют?
   - Ха! Как ты себя представляешь этот процесс? - развеселился молодожён. - Извини дорогая, но это нонсенс. Если я на тебя зол или рассержен, то даже ты не сможешь меня, как пикантно выражаешься, изнасиловать.
   Александра на такое заявление возмутилась:
   - О-о! Как же ты самонадеян! К тому же явно не осознаёшь моего к тебе отношения. При желании с моей стороны, ты будешь меня проклинать словами, но делать что я захочу и получать наивысшее удовольствие.
   - Не смеши меня...
   - Давай на спор?! - с загоревшимися глазами Саша крепко ухватилась за мужа, чтобы он не ускользнул. - Я устраиваю скандал, ты на меня сердишься, а я тебя сразу же и насилую. А?
   Светозаров сделал вид, что испугался:
   - Ты что творишь?! Хочешь, чтобы мне начали нравиться скандалы? - жена расслабилась и отцепилась от его сюртука, только после парочки длительных поцелуев. - И нашла что сравнивать: меня, молодого кипучего самца - и уже человека в летах, явно потрёпанного временем и невзгодами на чужбине. Ты бы только видела, насколько он смотрелся исхудавшим, можно сказать заморышем. Какой в его состоянии вообще секс возможен?
   После чего графская чета лишь переглянулась между собой, и недоумённо пожала плечами. Молодым никогда не понять своих родителей, которые не просто хотят чувственных наслаждений, но чаще всего и могут намного больше в любовном плане, разбираются намного лучше в глубине пусть и фривольных взаимоотношений, чем их наивные детки.
   Затем и перерыв закончился, заставив главную звезду ведущихся экспериментов вернуться к прежним, весьма кропотливым и утомительным опытам.
  
  
   Глава 9
   ДАЛЬНИЕ ПРОРЫВЫ
  
   Порой открытия сваливаются на голову учёным случайно. То же яблоко и Ньютона вспомнить, или мокрого Архимеда, орущего "Эврика!". Но даже эти открытия, чаще всего являются продуктом длительного, предварительного размышления, итогом усиленного поиска ответов на те, или иные вопросы. И правильно говорится, что только ищущие - познают суть. Только идущий - осилит дорогу. Только настойчивому - откроется истина.
   Так и в процессе изучения двуализации, победила скорей настойчивость, желание приложить все силы и знания для общего дела, и конечно же дружная, совместная работа. Не умоляя гениальность магической сущности, придумавшей себе имя Эльвер-Аусбурн Дмитриевич Свирепый Шахматный Первый, нельзя было утверждать, что всё открытие принадлежит именно ему. Слишком многие обитатели замка приложили решающий вклад в доведении идеи до практической пользы. Так, например, один из самых молодых Арчивьелов (целитель третьего уровня), вникнув в суть экспериментов, невинно поинтересовался:
   - А почему вы только "взгляд" графини пытаетесь возле каштана отыскать? Раз "нечто передаётся", или "нечто" от неё там присутствует, то это может быть что угодно. Начиная от слуха, голоса, обоняния и заканчивая вкусом. Давайте попробуем?
   - Это как? - сразу же отыскался скептик, девушка старшего курса, без которого нормальная научная работа невозможна. - Насыпать на каштан соли или перца, и спросить её сиятельство, что она у себя на языке почувствует?
   - И такое надо изведать, - настаивал малец. - Но для начала пусть она попробует что-то шептать, чётко представляя "знакомый" ей каштан. А мы там его, в другой комнате чуть отодвинем в сторону и постараемся прислушаться к нужной точке пространства.
   Коллектив работал так, что смеху, скепсису или подначкам, предпочитали простое правило: "Есть возможность - сделай! Опробуй! Проверь! И лишь когда не получится, смейся себе на здоровье... с самого себя". Ну да, кто ж с самого себя станет смеяться, после того как возился, пыхтел и усердствовал? Вот потому и старались вначале сделать, а уж потом... выдвигать следующие идеи.
   Вот и провели проверку. А потом ожесточённо заспорили над её результатами. Потому что странная связь графини в молодящим плодом пополнилась ещё и перемещением звуков! Правда, только в одну сторону, но всё равно потрясающий факт. Причём факт, никак не подтверждаемый ни единым имеющимся прибором. Звук походил куда надо, но канала передачи - не существовало. Иначе говоря, получалась реальная телепортация именно звука. А ведь ещё юный Арчивьел упоминал в своей идее про запах и вкус. Значит нормальная, научная деятельность только начала разворачиваться.
   То же Эль, всё ещё не могущий облечь в формулировки собственную двуализацию, выражавшуюся в создании пока только твёрдого, предмета небольшой величины, не мог никак понять тонкости перемещения звука. Поэтому резко снизил своё хвастовство перед старшей сестрой. Задумался, и уже не корчил из себя гения.
   Ну а сам Светозаров, как ни был занят, и как ни бился в попытках вырваться из нехватки времени, всё-таки решил выкроить четверть часа и наведаться к Крафе. Всё-таки открытие слишком важное получалось, чтобы не поставить союзника о нём в известность. Если уж Гегемон, владыка сорока шести миров со своими научными институтами подключится к решению данного вопроса, результат в любом случае появится намного быстрей.
   Единственно, что не удалось обойтись без короткого, но ожесточённого спора:
   - Сам решил в мир Крафы смотаться? - строго накинулась Саша на супруга.
   - Делаем перерыв, и ты отправишься со мной.
   - Но я не могу, через минуту многоступенчатый, сложный эксперимент.
   - Тогда я тебя не пойму...
   - Чего тут понимать: не вздумай там долго задерживаться!
   - Да я только пару слов Крафе скажу или передам ему суть в кратком сообщении.
   - Ну да! А там и мама твоя окажется с младенцем, с ней ведь не поболтать - обидеть кровно. Затем тебе надо ему хоть парочку минут уделить и самому ребёнку. Брат, всё-таки, родной...
   Хорошо, что Александру позвали к началу проводящегося опыта, и облегчённо вздохнувший Дмитрий, умчался вначале в приёмную комнату, а там и в мир Пастельный, столицу империи Трибуна Решающего, Высшего Протектора Ожерелья сорока шести миров. И уже в который раз подивился предвидению своей супруги. Не успел выйти из зала в коридор дворца, как увидел спешащую ему навстречу императрицу Анастасию, а за ней следом бежали две нянечки, везущие в коляске и самого младенца.
   - Димочка! - мать издалека стала поднимать руки для объятий. - Это я феноменально разобралась в здешней сигнализации, и сердцем почувствовала именно твоё прибытие! Как я рада тебя видеть!
   Обнялись, поцеловались, обмениваясь короткими вопросами о разных мелочах, но Светозаров постоянно держал в уме своё обещание вернуться домой не позднее чем через пятнадцать минут. Поэтому сразу и начал брать "быка за рога":
   - Ма, я буквально на минутку, у нас там настоящий научный аврал, в котором приходится в главной роли участвовать Сашеньке. И срочно, очень срочно нам в помощь нужен Крафа. Он в замке?
   Глаза матери сразу прищурились в недовольстве:
   - Увы, мой свёкор делает всё возможное и невозможное, чтобы вот уже как сутки не попадаться мне лишний раз на глаза. Понятия не имею, где его черти носят, но он ещё пять часов назад обещал "вскоре" перебросить меня с ребёнком домой. И вот представь себе моё положение! Не знаю, что делать и вся в полном расстройстве.
   - Перестань, он же занятой человек! - попытался успокоить императрицу Дмитрий, но заметив странно заблестевший взгляд, не постеснялся чуть повысить голос: - И что ты занятой человек - никто спорить не собирается. Но учитывай, что он мой союзник и нужен целым и без сотрясения мозга. Поэтому, раз его нет, передашь ему на словах по поводу важного открытия, следующее...
   - Да плевать я хотела на него и на какие-то там открытия! - вспылила императрица Фиолетового Наваждения. - Мне срочно надо домой! И если твоего дружка рядом нет, значит, ты меня отправишь немедленно.
   Торговец моментально понял, что быстрей и проще будет исполнить "просьбу", чем доказывать, насколько ты занят и как у тебя мало времени:
   - Хорошо, отправляемся сразу...
   - Вот спасибо! - мать сделала вид что расслабилась, прильнула к плечу сына, но сдвигаться с места не спешила: - Сейчас только вещи малыша донесут отставшие нянечки. И ты только посмотри, как твой братик мило выглядит... Ути-пути, моя прелесть! - чуть ли не силой, она заставила и своего старшего сына склониться над коляской. И говорить не переставала, перескакивая с одной темы на другую: - Представляю, как на меня Гривин набросится за опоздание! Ну может хоть при тебе не осмелится на меня кричать. И как там Леночка? Уже известна точная дата её свадьбы с этим немцем..., как его?.. Куртом! И что там про отца твоего слышно?
   Понятно, что своего нынешнего супруга, императора Гривина Эзенберро она совершенно не боялась, скорей наоборот дело обстояло. Так что жалеть её в этом плане не стоило. Про Леночку, свою сестру, Дмитрий и сам толком у жены расспросить не успел. А вот по проводу отца, решил матери с некоторой ревностью подпортить настроение:
   - Пока так и томится в узилище и риск его освобождения огромен как для меня, так и для него самого. Но я что хотел спросить..., - он приобнял мать за плечи и отвёл в сторону зала для прибытия, чтобы чужие уши не слушали семейные дрязги. - Насколько я помню, отец был человеком средней, так сказать, ревнивости. Но вот когда он вернётся и выставит тебе определённые претензии, как ты станешь на них реагировать?
   Анастасия Ивановна нервно вначале фыркнула, вроде даже как рассердилась на сына, но взглянув в его требовательные глаза, тут же сникла, губы её дрогнули, и она чуть ли не со всхлипом призналась:
   - Ох, Димочка, не трави душу! Сама ночами не сплю, всё представляю, нашу встречу и пытаюсь угадать, что он мне скажет... Пётр и в самом деле не страдал чрезмерной ревностью ко мне, но любил сильно, и вправе потребовать с меня очень многого. Не взирая при этом ни на давность событий, ни на сложившиеся обстоятельства. А мне ему в ответ и оправдаться будет нечем. Слишком быстро я потеряла веру в то, что смогу вернуться домой, на Землю, и слишком быстро поверила в то, что останусь в мире Фиолетового Наваждения навсегда... И ты меня, родной, прости! Уж не чаяла и с тобой встретиться..., и с Леночкой...
   И совсем неожиданно, надменная, суровая императрица превратилась в слабую, растерянную женщину. Слёзы так и полились ручьями из глаз, и хорошо, что здоровенный сын загораживал своей фигурой мать от посторонних. Да и сам растерялся от такого проявления эмоций, укоряя себя за несдержанность и отсутствие деликатности. Вместо толковых слов поддержки, сам перешёл на несвязное бормотание:
   - Да ведь всё хорошо, мы ведь нашлись... И отца вытащим... Да и он не зверь, всё поймёт..., - мелькнула мысль сказать, что не монашествует папа даже в узилище, но вовремя сдержал язык за зубами. - Всё устроится, всё образуется наилучшим способом. Так что успокойся..., и постарайся выяснить у нянечек, где там остальные с вещами малыша носятся.
   Упоминание о посторонних, сразу вернуло императрицу в норму. Слёзы высохли, словно их и не бывало, спина распрямилась, подбородок задрался, а два быстрых движения по щекам вынутой из кармана массажной губкой, производства "Крафа энд научный потенциал сорока шести миров", сразу устранило малейшие напоминания о неуместных в данном месте эмоциях. А в раздавшемся голосе, даже неуместной дрожи или хрипоты не чувствовалось:
   - Яна! Сбегай и поторопи остальных! Нам некогда!
   Одна из нянечек сорвалась с места у мчалась по коридору с такой скоростью, словно она не за детьми училась ухаживать, а всю жизнь тренировалась стать олимпийской чемпионкой по бегу на любые дистанции.
   Но всё равно, прошло ещё не менее десяти минут, пока вокруг императрица не собрались все остальные нянечки со всеми необходимым скарбом и вещами, которые как оказалось только и принадлежали, что малышу.
   Но как раз к тому моменту, в сопровождении нескольких придворных, явилась и сама хозяйка здешнего мира Пастельный. Моложавая Кассиофия выглядела великолепно, и никто бы, увидев её впервые, не сказал, что она - мать двенадцати детей. Зато сам факт её прибытия к залу отправлений, мог считаться как положительным, так и отрицательным.
   Плохо, потому что пришлось в ней расшаркиваться под строгими взглядами придворных, выполняя должный ритуал приветствий, поклонов, восторженных восклицаний и обязательных вопросов. Пусть и не официальный визит союзника в данный мир, но и так просто его отпустив и не поговорим, императрица Кассиофия не имела права. Потому - ещё десять минут долой.
   Что ушло в позитив такой встречи, так это поведанные супруге Крафы последние новости, суть самого открытия, и переданная просьба Трибуну Решающему срочно наведаться в мир Зелени. Дескать его личное присутствие крайне необходимо для наладки более тесного сотрудничества в новом направлении магической науки. Благо еще, что хозяйка дворца была не только замечательной матерью или мудрой правительницей, а и человеком весьма широких научных и магических познаний, так что схватывала самое главное с полуслова. То есть в результате такого разговора можно было уже сюда и не возвращаться после переноса матери в её мир Фиолетового Наваждения.
   Но только вся компания стала входить в зал прибытия, как туда заявился и сам Гегемон. Точнее не сам, а в компании с двумя десятками задымленных, закопченных, солидно помятых, измочаленных вояк в лёгких, сейчас уже раскрытых в режим "вольно" скафандрах. Командир среди них выглядел и почище, и посвежее, но в любом случае его внешний вид совершенно не соответствовал каким-то там встречам на высоком уровне, и уж тем более продолжительным беседам. Крафа никак не собирался встретить в месте прибытия супругу с придворными, невестку с внуком и в придачу к ним своего союзника и коллегу по цивилизации Торговцев. Ну и вдобавок ко всему он был зол, или скорей всего разгорячён недавним боем, а потому не стал деликатничать с теми, кого увидел:
   - Почему толпы посторонних находятся в зале прибытия?! Я ведь запретил здесь и в прилегающих коридорах находиться любому!
   Придворные ринулись прочь, словно их пригрозили расстрелять на месте. Нянечки присели от страха, но не сбежали, сгруппировались за спинами своей императрицы Анастасии и её сына. Ну а Кассиофия, ровным, спокойным тоном дала объяснения:
   - Дорогой, никакого нарушения не было. Мы просто провожаем Настеньку, которую твой друг Дмитрий согласился доставить к её супругу Гривину, твоему сыну.
   Пока она говорила, воины, колонной по одному, трусцой покинули помещение. Разве что двигались слишком тихо, и совсем не по-солдатски: на цыпочках. Ну и сам Крафа стал отходить от горячки боя:
   - А чего это Настенька так торопится? Не хочет с нами поужинать?
   Видно было, что упомянутая невестка очень недовольна уменьшительным именем "Настенька", и уже вовсю использует свою личную магию подавления воли собеседников:
   - Я обещала мужу явиться ещё шесть часов назад! И он будет весьма недоволен своим папочкой, который саботировал своевременную доставку меня и своего собственного внука. Предвижу, что в дальнейшем Гривин мне вообще запретит посещение этого мира, опасаясь за мою целостность и более не надеясь на своевременное возвращение.
   Увы, не на тех нарвалась. Некому тут было подавлять волю, разве что бедные нянечки присели ещё ниже. Ну а Крафа, хоть чаще старался не сталкиваться характерами с невесткой, на этот раз ещё и съязвить не постеснялся:
   - Да-а! Мой сын такой! Крутой мужик! Если рассердится, то жену за опоздание и побить может. Если вообще..., из дому не выгнать...
   Только вот непонятно было, в адрес кого он больше язвил. Скорей всего всё-таки на сына грешил, потому что тот, неожиданно, на сто семидесятом году своей жизни и на сто тридцатом своего императорского правления - вдруг оказался подкаблучником. Нынешняя супруга оказалась по счёту не первой у Гривина, но командовала им и вертела так, как не умудрялись это делать все прежние жёны вместе взятые. Вот этот факт больше всего и раздражал Трибуна Решающего, одного из старейших Торговцев и правителя сорока шести миров. Вот он изредка и позволял себе ёрничать на эту тему.
   И сейчас, заметив осуждающий взгляд супруги, и уже мечущий молнии Анастасии, постарался резко сменить тему разговора. Пожимая руку союзнику, поинтересовался:
   - А тебя каким ветром занесло? Или случилось что-то?
   Пришлось и ему сжато пересказывать причины своего прибытия. Согласовывать предстоящие действия, а потом ещё и отвечать на кучу уточняющих вопросов. А время-то тикало! Обещанные сроки давно прошли, и он уже прекрасно понимал раздражение стоящей рядом матери. Поэтому решительно завершил разговор:
   - Извини, мне пора срочно возвращаться. Надеюсь, что ты и сам мою мать и брата доставишь куда надо. До встречи!..
   Только Крафа протянутой руки не принял. Сделав шаг назад, он церемонно расставил руки и признался:
   - Увы, я совершенно пуст. Ребят из последнего боя вытянул на крохах последних силёнок. Так что вначале надо хотя бы за кристаллами-накопителями сбегать, в порядок себя привести..., ну и пару травм залечить. Попал под удар взрывной волны неудачно, вот у меня левую ключицу и выбило. Да два ребра сломано...
   И гостю стало ясно, что придётся самому лишний прыжок делать. Но и не поинтересоваться у коллеги, с кем это он так резво воевал, казалось невежливым:
   - Где это ты очередную хунту менял?
   - Наоборот, защищал законное правительство. В мире Гроздь, в кои веки образовалась нормальная республика с человеческими законами, так и на неё соседские корольки обозлились. Собрали армию, и объединёнными силами двинулись грабить и убивать. Пришлось мне с двумя отделениями наведаться в их ставку да выжечь напрочь собравшуюся там заразу. Оставшимся воякам приказал разбегаться по домам и больше никогда не нападать на республику.
   - А без "выжигания" никак не получалось? - с сочувствием скривился Дмитрий.
   - Никак! Замотался, упустил момент. А когда кинулся разбираться, только и осталось, что возвращаться за подмогой. Ну и можно подумать, ты сам не разрываешься на все стороны?
   Крыть было нечем. Притом, что подопечных пространств у Светозарова имелось в разы меньше, чем у союзника. Поэтому ничего не оставалось, как спешно, скомкано попрощаться с хозяевами данного мира, да и отправиться в иной, называемый Фиолетовым Наваждением.
   В тамошнем зале приёма, на посту оказалось сразу три дежурных гвардейца, задействовавшие все возможные сигнальные средства. И устно в микрофон передатчика сообщили, и рычаг какой-то дёрнули, и один из них сразу умчался во внутренние коридоры. Ну и самый старший по званию бросился навстречу к императрице:
   - Как добрались, ваше императорское величество?
   - Превосходно!
   - Его императорское величество страшно обеспокоен вашей задержкой...
   - С какой стати? - удивилась первая дама империи. - Я ведь его предупреждала, что если мне у свёкра понравится, останусь с визитом ещё на несколько дней.
   После этих слов, Дмитрий только хмыкнул с осуждением. Оказывается, спешки не было, и он по большому счёту мог давно, а главное вовремя, убраться в свой мир Зелени. Мать просто показала в очередной раз свою настойчивость, излишнее желание всех нагнуть под себя и даже чрезмерное упрямство. А ведь в данном случае не стоило ей так усердствовать, потому что в следующий раз сын не пожелает прислушаться к более важной просьбе.
   О чем и заявил многозначительным намёком:
   - В самом деле, могла бы и погостить, а не рваться домой, как на пожар. Да и я бы в намеченные сроки уложился...
   - Ничего, ты молодой, тебе спешить некуда, - безапелляционным тоном продолжала мать, так и продолжающая цепко удерживать сына под локоть. - Так что можешь опаздывать и не стесняться этого. А вот я себе подобного уже позволить не могу...
   - Верю. Рад за тебя и желаю всего наилучшего, - Дмитрий попытался аккуратно вырваться из материнских рук. - Поболтаем в следующий раз...
   - Когда? Говори конкретно!
   - Ну-у-у..., не знаю...
   - Я соскучилась по твоей Сашеньке, и Леночку хочу страшно видеть. Назначай время вашего визита, или говори, когда точно за нами явишься?
   - Увы, мне сейчас не до визитов, занят жутко...
   - Тогда нас забирай с собой!
   - Что?! - поразился сын. - Прямо сейчас?!
   - Почему бы и нет? Вон уже и мой возлюбленный бежит. Сейчас я обрадую его парочкой поцелуев, поставлю в известность о твоём приглашении, и буду готова к отправке с тобой. - Заметив, как сын кривится, не зная какие слова подобрать в ответ, перешла на более строгий тон: - Или ты не рад видеть мать и брата в гостях?
   Только и оставалось, что выдохнуть с укором:
   - Знал бы о твоих планах, уже бы давно радовался вашему виду в моём замке.
   И постарался как можно душевнее улыбнуться приближающемуся императору Фиолетового Наваждения. Приходилось заранее смириться, что за пять минут со здешними разговорами никак нельзя не управиться.
   Глава 10
   ИНТРИГИ ИСТОРИИ
  
   Минут пять, узник усиленно размышлял о появившихся каштанах. Причём свои потуги догадаться об истине, он скрывал непосредственно трапезой, и почти ничего не слушал из того, о чём активно вещает академик Серов.
   Доел суп, сменил картонные тарелки. Наложил в новую несколько клубней картофеля, пяток тефтелей, пару ложек разного салата. И туда же стянул местный аналог киви, и два каштана. При этом больше всего напрягали имеющиеся вокруг видеокамеры. Сейчас-то ладно, оператор скорей всего следит за каждым словом и жестом визитёра, но если чего заподозрят, да прокрутят записи в повторе и в увеличении, посторонние каштаны рассмотрят в обязательном порядке. Значит надо сделать всё возможное, чтобы и малейшего подозрения не возникло, трапезничать, как ни в чём не бывало. Ну и..., хоть понять частично, причину визита академика.
   - ...Надписи совершенно идентичны в обоих местах! - азартно вещал Геннадий Иванович. - А ведь расстояние между древними сто с лишним километров.
   Пётр закинул первый каштан в рот, пытаясь его раскусить и хоть как-то распробовать. Больными, частично выбитыми зубами, сделать подобное было невероятно сложно, поэтому, отвлечься якобы на рассказ гостя, оказалось весьма кстати:
   - И что это нам даёт в итоге?
   - Какой итог? - рассердился академик. - Я ещё всей сути не рассказал, а ты к конечным выводам торопишься! Слушай дальше!..
   Поддакивая, хмыкая и вставляя короткие вопросы, удалось скумекать главные новости, а попутно и каштаны разжевать, съесть и частично распробовать. По жёсткости огни оказались скорей мягкими, чем жёсткими, а после попадания на них слюны, начинали мало-помалу рассасываться, как натуральный шоколад или долгоиграющие леденцы. Ну и вкус оказался весьма, и весьма необычным. Подобного вкуса Светозаров в своей жизни не встречал никогда. И для распознания ингрибиентов или энергетической составляющей плода, землянин применил все свои знания и умения, полученные более за двадцать лет жизни в цивилизации Долроджи.
   П получил он, не просто много чего, а знания довольно редкие, а порой и странно тайные. Чего стоили, например те умения, которые передали ему шаманы народности лаом. Правда и сами шаманы при обучении не раз утверждали, что передаваемые ими знания мертвы уже давно и воспользоваться ими не умеют нынешние современники. Пётр тоже не всеми мог, но большинство усвоил и использовала к восторгу своих соратников и к буйной зависти своих врагов. Так что и сейчас мог сходу сделать первичный анализ поглощаемой пищи и начать просмотр воздействия продукта на метаболизм человека.
   Сразу проверил по главному: нет ли вреда или яда: С этим оказалось всё в порядке, новое вещество усваивалось желудком моментально. И нагло требовало добавки. Ну и шло на пользу именно неспешное, поэтапное пережёвывание всех трёх плодов. При этом не было смешивания с остальной пищей, приём которой, под предлогом увлекательной беседы, позволялось немножко сдвинуть по времени. Но польза в любом случае просматривалась сразу. Только и следовало держать процесс усвоения под контролем и не слишком увлекаться разговором с академиком.
   А это, после понятия сути, оказалось довольно просто и весьма интригующе. Серов вещал о найденных в двух шаманских обителях, двух совершенно идентичных записей. Те гласили, куда конкретно отправились легендарные переселенцы и как назывались земли, в которых солнце не опускалось за горизонт круглые сутки. И звучание мира, а может и страны той загадочной, звучало для русского офицера весьма и весьма знакомо. В своё время он даже по долгу службы имел допуск к некоторым документам "не для разглашения", штудировал имеющиеся в Советском Союзе сведения, поэтому знал довольно-таки много о мифической стране, располагавшейся когда-то за крайним Севером, и называемой Гиперборея. Причём сведения основывались не просто на какой-то карте, нарисованной одним из персидских военачальников древности. Начиная с двадцатых годов двадцатого века, на север было послано много научно-исследовательских экспедиций и собранные ими материалы уже тогда могли оказаться сенсационными для истории. Да только "Железный Феликс" со своей конторой не просто прикрыл многообещающие исследования, а подло уничтожил большинство историков и археологов, а имеющиеся следы монументальных строений отысканные на крайнем севере и уже частично исследованные, были варварски уничтожены с помощью взрывчатки.
   Неясно было зачем и по чьей указке ВЧК действовало в те смутные времена, но старались борцы с буржуями на совесть. Впоследствии и документы почти все уничтожили, оставив только самые общие в в наиболее секретных архивах. Но время прошло, началась неразбериха с перестройкой, и некоторые секреты уже не столь тщательно стали охранять. Одна из комиссий, вскрыв архивы, запустила туда два десятка офицеров, из числа проверенных в Западной Группе Войск. Было приказано выяснить, что там храниться, и ненужное уничтожить. Вот тогда и попала в руки Светозарова и его коллег документация по исследованиям Гипербореи и выглядела она тогда в их глазах как некая фальсификация с примесью провокации. В то время молодые офицеры не могли поверить, что история настолько переврана и настолько запутана. Докладные записки были сделаны, и дальнейшая судьба архивов никого из них не заинтересовала. Вполне возможно, что их и в самом деле уничтожили, дабы не вступать в споры с "новыми друзьями современной геополитики".
   Академик Серов рассказывал о находках в древних шаманских обителях не просто так. Он страстно жаждал, чтобы узник подтвердил своё знакомство с подобным названием, тем самым окончательно подтверждая свою кровную связь со славными, уже общими предками. И тогда уже ни у кого не будет сомнений в том, что "спонтанный переход" сквозь створ между мирами недаром забросил землянина именно в мир Долроджи.
   Только вот сам Пётр Васильевич, задавая уточняющие вопросы, никак не мог избавиться от ощущения, что он может прогадать с признанием. Сам ставши фанатом магической науки, сам посвятивший двадцать лет рискованным экспериментам в "проходкой" между мирами, он прекрасно знал, сколько в данной микро-галактике фанатиков, готовых на любой подвиг, лишь бы пересечь бескрайнюю пустыню холодного космоса и отыскать новые миры. Тем более сейчас, после открытия астрономов, когда иные галактики с миллионами звёзд - это уже данность, а не пустые мифы древних сказочников. То есть если будет объявлен набор добровольцев в группу "первого прорыва", откликнутся тысячи, если не миллионы людей, способных перемещаться в иное место, используя пространство между мирами.
   Судя по последним новостям, такие группы уже не просто собраны, а тщательно и дотошно готовятся к прорыву. Сиё означало, что как только узник заявит о своём знакомство со словом Гиперборея, его буквально насильно включат в состав самой первой, больше всех рискующей группы.
   "А оно мне надо? - рассуждал Светозаров, уже в который раз цокая языком, на пафосные воззвания академика. - Погибнем мы с нашими силами - и сомневаться не приходится. Ко всему прочему, Гиперборея затонула в Ледовитом океане, и даже коль группа не окажется на дне, то и во льдах, да среди торосов не выживет. Да и слишком много у меня тут дел и обязанностей перед соратниками олсталось, чтобы вот так просто взять и уйти из этого мира. Если судьба мне дала шанс на выживание, то надо этим обязательно воспользоваться!"
   Поэтому в итоге заявил:
   - Жутко интересно! Действительно феноменальные находки. Но я, как хорошо знающий историю своей Земли, ни разу не встречал упоминаний слова Гиперборея. Да и земель, на которых у нас круглый день царит солнце - попросту нет на планете. Оба полюса покрыты толстенными льдами, возраст которых исчисляется несколькими миллионами лет, так что жизнь в подобных экстремальных условиях невозможна.
   Учёный не скрывал своей страшной досады:
   - Может в истории твоей планеты имелись случаи смещения оси вращения? Или иные подобные катаклизмы?
   - Да подобное легко высчитывается любым физиком, знающим математику, - озвучил пришелец банальную истину. - И в обозримой истории у нас подобный смещений не происходило. Уж я бы точно знал, всё-таки специальную школу оканчивал с физико-математическим уклоном.
   - Жаль..., ой, как жаль..., - заунывно сокрушался Геннадий Иванович. И эта его печаль выглядела слишком подозрительно:
   - Не пойму, почему такое уныние? Разве случилась какая-то трагедия?
   - Да я был совершенно уверен, что Гиперборея - это на Земле. И даже нашему начальству и командованию поспешил заверить, что ты оттуда, - дал объяснения Серов, и с какой-то особенной дотошностью, прищурив глаза, стал допытываться: - Вот ты бы согласился вернуться на свою планету?
   - Ха! Да знал бы как, давно туда пешком отправился! - ни капельки не соврал землянин. - Как можно в подобном сомневаться?
   - А если бы тебе предложили возглавить группу уходящих на Землю?
   - Бежал бы сквозь пространство впереди всех!
   - Даже не будучи уверен в успехе?
   - О-о-о! А вот по данному вопросу, я скорей всего отвечу "нет!". Лучше уже здесь умереть, чем рыпаться к неверной цели и быть разорванным космическим вакуумом.
   - Но ты ведь и так готов был умереть в этой тюрьме, - дивился учёный.
   - И сейчас готов. Но прошу не сравнивать человека, умирающего за идеалы, с человеком, который прыгает с крыши высотного дома и надеется взлететь как птица. Я готов умереть как герой, но ни в коем случае, не как последний дурак.
   Старик покивал головой, и выдавил из себя опять слово "Жаль!" А бросившийся доедать свою трапезу узник, с набитым ртом возмутился:
   - Что я не дурак?
   - Да нет, в этом я тебя понимаю... Жаль, что Гиперборея - не твоя родина. Тут один умник, теоретик "проходки" доказал пару дней назад, что свежая кровь из не нашего мира, куда ушли наши предки, могла бы кардинально помочь группе добровольцев достичь цели. Понимаешь, о чём я?
   - Ещё бы! И я с радостью ухватился бы за такой шанс вернуться домой. Только ах, да увы!.. Совсем я из иных окраин, не долечу... Да и вам всем советую, людей даром не гробить. Пока не появится стопроцентная уверенность в удачном "проходе", не рисковать.
   -. Да уж, - с грустью согласился учёный, - Мало быть добровольцем для прыжка с крыши, надо ещё уметь верно приземлиться и хотя бы видеть место своего падения заранее.
   Тут и час времени, отведённый на обед, закончился. Академик понуро поплёлся на выход, а заключённый еле успел улечься на кушетку для процедур, как начался час лечебных процедур. Как правило, ему в это время чего только через гибкий щуп пояса не вводили. Оздоравливали, так сказать, и готовили к организм к вечернему интиму. Или, как грубо порой отзывался об этой приятной процедуре сам узник, к "Вечерней дойке".
   И наблюдая у себя внутри, за вводимыми лечебными препаратами, Светозаров задумался над ближайшим будущим:
   "Всего лишь три дня осталось... А может и того меньше. После этого станет понятно, что зародыши, получившиеся после ввода моих сперматозоидов умирают через три недели. И тогда всем их наполеоновским планам, по выводу новой породы "проходчиков", наступит полных крах. Поймут ли они, что это мой, чётко спланированный саботаж? Или всё-таки удастся свалить вину на одолевавшие меня болезни, пытки и недоедание? Несомненно, первые дни они в это поверят, и начнут меня интенсивно лечить. Тем более на одну, в самом деле имеющуюся у меня болезнь, я давно обратил внимание врачей. По сути меня уже интенсивно шпигуют нужным лекарством, и благо ещё, что я умудряюсь выводить его вместе с мочой. Но что будет потом, ещё через неделю? К тому моменту они окончательно поймут, что дело нечисто. И выместят на мне всю свою злость за проваленную программу оплодотворения тысяч суррогатных матерей. Что-то мне подсказывает, что я могу и не выжить после очередных издевательств. А значит до условленного срока в две недели, я не дотягиваю. Следовательно, у меня остаётся два варианта. Первый: сдать резидента номер три, заставляя соратников ускориться с попыткой моего освобождения на пол недели. Второй: самому совершить побег особо витиеватым способом. Что выбрать? Хм! Тут и спорить нечего, выбираю сразу два!.."
   Вся беда была в том, что для второго варианта, довольно мудрёного и чрезвычайно сложного в биологическом плане, очень и очень не хватало собственных силёнок. Причём не столько магических, как физических, в прямом смысле этого слова. Не смотря на интенсивное лечение и более чем обильную кормёжку, землянин чувствовал себя отвратительно. Всё-таки пытки, избиения и голод, да и немалые лишения последних лет, каких только травм, болячек и болезней на бедный организм не свалили. Можно сказать, что выжил и продолжал жить к огромному удивлению тюремщиков. Медицина в мире Долроджи была намного более развита, чем на Земле, но и она во многих случаях оказывалась бессильна перед необратимыми разрушениями тела или психики. В крайнем случае, многие болезни излечивались весьма долго, и чаще всего после этого происходил рецидив.
   Например, сейчас у Петра имелась в перечне такая неприятная болячка, как язва двенадцатиперстной кишки. Будучи здоровым как бык на своей родной планете, офицер только и слышал название данной хвори, не догадываясь, что это такое и лечат ли её вообще. В данном мире знали и вроде как отлично лечили. По крайней мере знали, что в подавляющем большинстве болезнь инфицирует спиралевидная грамотрицательная бактерия, которую в идеале следовало попросту уничтожить определёнными препаратами. Только вот процесс излечения должен вестись медленно, очень неспешно, чтобы при спасении одного органа не угробить сразу несколько других. По крайней мере, узнику довольно подробно поведали, как и чем будут лечить именно язву двенадцатиперстной кишки. Указали на конкретные очаги поражения, показали снимки самой бактерии и пообещали вылечить пациента (речь шла только о конкретной болячке) за полтора месяца.
   Примерно так же (а чаще - намного хуже) дела обстояли и с иными заболеваниями и тяжёлыми травмами. А в общем, по совокупности всех недугов, вердикт спохватившихся врачей оказался весьма грустным и печальным: неизлечим. Жизнь, конечно, обещали. Как минимум - лет десять. Да потом ещё пять - на стимуляторах и с заменой некоторых органов. Ещё пять лет к сроку разумного существования набрасывало утверждение: "...медицина не стоит на месте, и мы вот-вот перешагнём порог бессмертия!"
   Отличный лозунг, очень воодушевляющий бомжей на помойках (увы, такие тоже имелись в космически развитой цивилизации), и в особенности радующий забитых до полусмерти узников, коих до вчерашнего дня не казнили чисто случайно. Только вот он ничем не мог помочь несчастному землянину. И это при том, что она мог себя считать одним из лучших диагностов данного мира. В своё время, даже обучающие его шаманы народа лаом, сокрушались со слезами на глазах:
   "Какая жалость, что ты не хочешь стать врачом или одним из нас! Твои феноменальные умения в освоении взгляда "прозрачности", могли бы спасти тысячи людей только своевременно поставленным диагнозом. А если бы ты ещё лет десять поучился целенаправленному биологическому преобразованию, то смог бы излечивать половину, записанных в смертники больных. Подумай, измени свою судьбу!.."
   Чего там было думать? Только воин! Только боец за справедливость!
   И сейчас, возвращаясь к просмотру состояния своего здоровья, Светозарову приходилось с грустью констатировать: лечить он так и не научился. Только и мог, что присматриваться, да сверять увиденное и ощущаемое с разглагольствованиями тюремных врачей. И понимал лучше них, что для создания в самом себе тех самых биологически преобразованных компонентов, ему нужно крепкое здоровье (хотя бы относительное!). Лишь при этом условии получится создать, что задумано, а потом и попытаться совершить отчаянную попытку побега.
   Он даже был бы готов к резкому, кардинальному лечению. С повышенными, пусть и чрезмерно смертельными дозами. Главное вырваться, а уже на свободе отлежится, оклемается, постепенно восстановится. Но как заставить врачей резко увеличить поступление лекарств? Может как раз хороший повод получится, когда выяснится о не репродуктивности собираемой спермы? Так и это ещё не сегодня случится...
   "А скажешь раньше - сразу виновным объявят в саботаже..., - продолжал размышлять узник, с грустью присматриваясь к вялотекущим процессам исцеления у себя в организме. - Что бы такое экстраординарное придумать? Как заставить организм действовать правильно, пусть и на короткое время?.. М-да, на короткое - мне мало, надо бы как минимум на неделю..."
   Закончив осмотр рыхлой, неприятно вспухшей печени, перешёл к осмотру той самой, хорошо изученной двенадцатиперстной кишки. Вздохнул от вида рубцов, поискал сонмы обычно там кишащих бактерий, и потянулся взглядом "прозрачности" к порванной селезёнке. Но так и замер в недоумении:
   "Чего это вдруг случилось с моими, мать их за ногу, спиралевидными грамотрицательными бактериями?! Куда эти твари попрятались?!.."
   Но как ни присматривался, живые микроорганизмы, которые раньше замечались сразу, теперь не наблюдались. И уже перед началом двухчасового сна, спровоцированного уколом снотворного, землянин сумел понять, что все вредные для язвы бактерии - уничтожены. И это при полном отсутствии антибиотиков, токсичных для большинства остальных тканей. Да и введя, допустим те самые антибиотики единожды - такого эффекта никак врачи добиться не могли.
   Только и оставалось, что подумать, проваливаясь в сон:
   "Всё-таки медицина не стоит на месте... Видимо что-то действенное изобрели..."
  
  
   ГЛАВА 14748
   УЛУЧШЕНИЕ ДВУАЛИЗАЦИИ
  
   Конечно же Александра оказалась недовольна огромной задержкой мужа. Вначале одарила его весьма сердитым взглядом, а когда смогли остаться относительно наедине, не удержалась от упрёка:
   Ты меня начинает в мелочах обманывать.
   - Если бы обманывал, самому легче было бы, - пригорюнился Дмитрий. - А тут даже оправдываться язык не поворачивается, потому что не в чем. Только и скажу итоги своего путешествия. Про обещание Крафы помочь и его заинтересованность - ты уже слышала. Но ты ещё не порадовалась, что к нам в гости моя мама наведалась...
   - О-о! Одна?
   - Ну как же она без младенца, которого никому не доверяет? Да и муж её, решил бросить все свои дела в огромной империи и подался с ней...
   - Так и сам Эзенберро здесь?
   - Да. Как видишь есть повод для праздничного ужина и я уже распорядился. Ну и Леночка уже с ними.
   - Экий ты шустрый и ловкий парень, - ерничала графиня. - Вроде и по делу отлучался, и сколько высоких гостей успел собрать.
   - Ну и..., - совсем сник Торговец, - ...Так получилось, что с императором ещё его старший сын навязался вместе с супругой и тремя детьми.
   - Э-э-э! Да тебя опасно в соседнюю комнату отправлять рубашку сменить! И ты ещё возражаешь против моего присутствия в твоих прыжках? И не вздумай опять заявлять, что беременным нельзя мелькать в подпространстве, знаю я твои сказочки. Скоро мне и чихнуть запретишь.
   - Если нельзя, то и это запретим! - решил Дин Свирепый Шахматный менять тему разговора. - Только я так и не успел разобраться в ваших последних успехах. Что-то и в самом деле ценное?
   Александра понимающе ухмыльнулась, но не поленилась кратко рассказать о странностях своего нового умения. Звук передавать на большое расстояние не получалось, пока кто-то не посоветовал спеть любую строчку из любой песни. Мол, в этом случае происходят совершенно иные модульные колебания в ауре разумного существа. Не более сильные, а именно иные, и попробовать следует обязательно.
   В самом деле попробовали и были поражены, когда строка из любой песни слышалась возле "знакомого" Александре каштана так далеко, где она его совершенно уже не "видела". Расстояние постоянно увеличивали, и пока достигли наружной части замка, забравшись на край посёлка. Во время данного перерыва оснащали технически баюнга Шу'эс Лава, который должен будет совершать прыжки по линии железной дороги, всё дальше и дальше от Свирепой долины. Феномен поразил всех без исключения, да и Верховный целитель подключал к экспериментам всё больше и больше сотрудников и учеников Академии.
   Следующий шаг предстояло сделать кому-нибудь из Торговцев, уже покинув мир Зелени. Если связь и тогда не потеряется, факт возможной двуализации между мирами - станет невероятным по важности событием.
   В общем, если раньше графиней Светозаровой просто любовались за её красоту, то уже теперь смотрели как некое чудо, которое по магическим умениям резко шагнуло на одну ступеньку с самим графом Дином или с Тителом Брайсом. И она сама выглядела от такой смены отношения довольной и счастливой.
   Чем, по большому счёту, сам Светозаров оказался доволен ещё больше. Брать её с собой в путешествия, а тем более дальний, он не собирался. Но и выслушивать упрёки на эту тему - не хотелось. А так супруга отныне и скорей всего надолго, будет занята в важном и ответственном проекте
   Не успели возобновить эксперименты, как прибыл Трибун Решающий. Да не один, а с ещё не виданным в данном мире представителем иного разумного вида. Да сразу Крафа и начал с представления своего коллеги:
   - Знакомьтесь, Софрон Аппали, учёный из цивилизации сейзунов, уже сто сорок лет занимается проблемами аурного взаимодействия, перемещения и тем, что вы тут назвали двуализацией. Можно сказать самый известный ученый по этому направлению во всей цивилизации Торговцев. Принимайте в свою компанию.
   Софрон Аппали, поклонился, создав впечатление, что сейчас сломается в нескольких местах. Высокий, около двух с половиной метров, худющий, словно сделанный из прозрачного пергамента, он как и все остальные сейзуны, умел парить долго на одних и тех же высотах, используя магнитное поле планет. Именно парить, а не летать, как это делали иные человекоподобные Торговцы из расы снабги.
   Что со снабгами, что с сейзунами, Светозаров уже не раз виделся и общался. Но знал также, что все они проживают в мире Грёз, откуда ни один Торговец не может вырваться используя свои умения. Поэтому когда учёные начали общение между собой, отвёл Крафу чуток в сторону, и начал допрашивать того с пристрастием:
   - Получается, что ты втайне от меня используешь наших коллег, которые находятся в твоём тюремном мире?
   - Опять ты за старое! - вздохнул Гегемон. - Ну как может гигантский мир быть тюрьмой? Это, во-первых! А, во-вторых, Почти все там живут с пониманием главной опасности для всей вселенной, и никто не устраивает истерик, по поводу невозможности посещения иных миров. Но это совершенно не значит, что наука в Грёзах не стоит на месте, и что самых лучших учёных оттуда я не должен использовать для всеобщего блага. Вот они порой и командируются в иные царства-государства.
   - И не боишься, что сбегут?
   - Никто ещё не сбежал, - твёрдо заявил Крафа, - все люди сознательные. Мало того, если у тебя тут и в самом деле настоящий феномен намечается, то я в помощь к Софрону уже подготовленную группу его соратников и помощников перекину. Поверь, толк с них будет огромный.
   - Да я и не сомневаюсь. Но помнишь, мы говорили о целой группе наиболее надёжных коллег, которые нам понадобятся в случае освоения Опорных Станций?
   - Не просто помню, он фактически уже подобрана. Просто ещё не проинформирована о сути предстоящей деятельности. А что, появились новые успехи в освоении?
   Речь шла о найденной не так давно в подпространстве, Опорной Станции. Дмитрию буквально повезло на неё наткнуться, освоить, или иначе говоря стать признанным на ней оператором. Как стало понятно на первых этапах исследования, подобных станций между вселенными внушительное количество, и все они были построены предтечами разумных существ немыслимое количество лет назад именно для урегулирования спонтанных, перемещений в подпространстве как самих Торговцев, так и всех, кто освоим телепортацию между мирами. То есть некая система предотвращала нечаянное столкновение сразу большой группы перемещаемых масс, что могло в свою очередь спровоцировать гибель, вселенский взрыв всех известных и неизвестных вселенных.
   Причём само существование огромной Сети Опорных Станций, полностью подтверждало теоретические выкладки Трибун Решающего, что перемещаться беспорядочно нельзя. Много веков назад, именно из-за этих выкладок началась жесточайшая война между Торговцами, и закончилась она тем, что Трибун уничтожил почти всех своих противников, а оставшихся в живых ортодоксов, поместил в поселение, являющееся практически резервацией, окружённой колючей проволокой и прочими непреодолимыми препятствиями. Все остальные Торговцы были переселены в тот же мир, называющийся Грёзы, откуда они не могли вырваться сами. Только с помощью непосредственной самого Крафы, который имел не в пример большие силы и магические умения.
   Да и само знакомство Трибуна Решающего с Дмитрием Светозаровым началось практически с войны, с желания уничтожить друг друга. И наверное счастье для всей цивилизации, умеющих перемещаться через створы Торговцев, что два самые сильнейшие их представителя не уничтожили один другого, или не погибли вместе в бессмысленной бойне. Сейчас они не просто союзничали, но и оказались в несколько родственных отношениях. Ну и сотрудничали во всех без исключения научных, общественных и политических сферах. В том числе и в деле исследования наследства Предтеч. Разве что в последние недели, Крафа, как обладатель, Высший Протектор сразу сорока шести миров не мог физически находиться часто на Опорной Станции Там Дмитрий трудился лишь с парочкой своих друзей, юного Хотриса и баюнга Шу'эс Лава, пролежавшего в анабиозе со времён начала войны между Торговцами.
   Вот потому и спрашивал союзник о последних результатах, что сам не был на острие исследований дней пять.
   - Успехи есть, и довольно громадные. Нам удалось запустить в Сеть питание, и уже проклюнулась связь-схема с ближайшими шёстью аналогами, висящими в подпространстве между вселенными. Но сам понимаешь, что старания Хотриса и умения Шу'эс Лава - там недостаточно. Вот если ты сможешь выделить сутки своего времени, мы управимся не за неделю, а всего за три дня. Может быть...
   - Сутки?! - скривился Крафа. - И без гарантии торжественного финала?
   В разговорах между собой, они уже давно договорились не упоминать постоянно одну и ту же фразу "Ты же знаешь, как я занят!" Но порой она, так или иначе, проскакивала в иных фразах, ссылках и комментариях. Как и в данном случае:
   - Моя жена хочет шестнадцатого ребёнка..., а мне нечего ей на это сказать...
   - Да ладно тебе плакаться. Выделенные тобой сутки сейчас - это целый месяц полной свободы уже в самое ближайшее время! - торжественно заявил Дмитрий.
   -А может, всё-таки закинем всю подготовленную группу? - попытался Трибун уговорить молодого союзника и коллегу. - Уж они-то в любом случае своей массой и талантами перекроют мои знания и умения.
   - Не забывай про ограничения. Скорей всего Станция допустит внутрь максимум ещё двоих новых учёных, а они никак тебя не заменят. Да и с остальных - какой толк, если они будут просто скучать в гостевой зоне?
   - Ну да...
   - Хотя двоих с собой для стажировки всё равно возьми. Пусть обживаются. Как только откроется путь на иные Опоры, их первыми и забросим на места операторов.
   Трибун Решающий замер в раздумье, уставившись на учёных, которые барражировали вокруг графини, словно пчёлы вокруг улья. Прикинув и так, и эдак свои планы, он наконец решился:
   - Сутки постараюсь отыскать, сдвинув все намеченные мероприятия, но взамен и ты мне дней через пять должен будешь помочь в двух сложных и важнейших командировках.
   - Воевать придётся? - на этот вопрос, Крафа скривился и в неуверенности покачал головой:
   - Да как сказать..., скорей просто попугать чуток, да разыграем комедию с явлением какого-нибудь мессии или спасителя. Ближе к событиям, сориентируемся и посоветуемся как лучше. Главное давай согласие. Ибо, как ты сам выражаешься, один день, потраченный сейчас - как раз и даст тебе тот самый вожделенный месяц для свадебного путешествия.
   - Ох, не упоминай, даже! - Светозаров тоже покосился в сторону супруги и недоумении пробормотал:
   - Когда не был женат - успевал всё. Мы с королём Бонзаем Пятым, бывало неделями зависали в гулянках, и ничего, все дела делались, проблемы решались. А сейчас...
   - Вот потому и считается, что женатый мужчина, живёт полноценной жизнью. А холостяки, это слабое звено эволюции, обречённые на вымирание.
   - Не спею спорить, тебе видней... Но в любом случае надо как можно быстрей мир Грёз раскрывать и всех Торговцев отпускать куда им вздумается. Поэтому буквально завтра, через..., э-э, двадцать два часа, жду тебя на Опорной Станции. Начнём с запуска отремонтированного прецедентального модуля логистики. Если удастся, всё остальное тоже сдюжим. И наши имена...
   - Ага! ...Можно будет вписывать в историю, рядом с именами Предтеч! - пафосно закончил за союзника Крафа.
   - Что, разве у тебя есть конкретные имена? - поразился тот.
   - Увы, ни одного! Я это просто к тому говорю, что всё бренно и тленно. Раз от Предтеч ни одного имени не осталось, значит и от нас не останется.
   - Зря ты так. Вот запустим станцию, уверен, что там окажется масса уникальной информации. В том числе имена гениальных строителей, которые создали Сеть и чьими потомками мы наверняка являемся.
   - Ну, ну! Блажен кто верует...
   Разговор лидеров прервал устремившийся к ним Софрон Аппали:
   - Крафа, перекидывай сюда немедленно всю мою группу. Тут и в самом деле феноменальный прорыв! И среди наших есть два человека точно с такой же аурой, как у Александры.
   - Понял, - сразу согласился Гегемон. - Сейчас смотаюсь...
   - И пусть берут с собой оборудование комплектов "Б" и "Д", - добавил сейзун. - При всём уважении к здешним коллегам и к невидимым мною магическим сущностям, тут нет таких устройств, как у нас.
   Сделал заявление, и вновь умчался в сторону "улья". А Крафа поспешил в сопровождении хозяина замка в коридор:
   - Можно я отсюда шагну к себе? - Дмитрий согласовал переход с Эрлионой, и дал добро. Но союзник ещё чуток задержался: - Да, чуть не забыл! Узнав, что здесь Гривин, за мной буквально силой навязались мои дочурки Марианна и Ксения. Сказали, что подруга Шурочка будет не против их визита.
   - Хм! Да она-то не против, но ты сам понимаешь, насколько она будет занята в ближайшие дни...
   В то же время мысленно продолжая диалог с магической дочерью:
   "Эрли, что же ты мне о гостях не докладываешь?"
   "А зачем тебя отвлекать? Они все у меня заняты, под контролем, и руку тебе целовать никто желания не высказал".
   "Тогда всё порядке, извини. Продолжай действовать в том же плане!" - и уже вслух добавил в спину уходящего Крафы:
   - ...Но ты не переживай, твоим деткам здесь будет очень интересно.
   Громыхание перекрыло ответ, но буквально через шесть минут Гегемон вернулся с группой сразу из восемнадцати Торговцев, навьюченных баулами не хуже каких-то верблюдов. И ответил, словно и уходил никуда:
   - Я и не сомневался в твоей гостеприимности! А этих деятелей науки прокормишь? Или подкинуть тебе сухарей?
   - Так ты их сухарями кормил? Тогда они у меня точно навсегда жить останутся, потому что я ещё и масло порой своим учёным выдаю.
   Мощный, новый виток науки, раскручивался с каждым часом всё быстрей.
  
  
   Глава 14857
   НЕЖДАННОЕ ИЗЛЕЧЕНИЕ
  
   Начать с того, что во время послеобеденной сиесты, приснился невероятно светлый и приятный сон. Сна вообще в данном мире, а уж тем более в узилище, снились редко. А точнее говоря - вообще не снились. Потому что принимаемые телом кошмары, можно было назвать всем чем угодно, только не приятсвенными иллюзиями расслабленного мозга. Постоянные преследования, частые погони, смерть, кровь и лишения, никак не способствовали благости, мечтательности и лёгкости сновидений.
   А тут прямо чистая сказка, светлая, полная радости осталась в сознании. И твёрдое убеждение в прекрасном будущем, полном здоровья, духовного величия и в окружении многочисленных друзей и родственников.
   После такого предстоящий обед, второй по счёту, показался даже каким-то кощунственным и явно неуместным. Продолжая возлежать на кушетке, Пётр с трудом раскрыл глаза, уставился в ближайшую видеокамеру и попросил:
   - А можно мне подать трапезу на полчаса позже? Первый раз в жизни прочувствовал, что такое старость и ноющие кости, поэтому даже шевелиться не хочется.
   Видимо рядом с дежурным оператором оказался кто-то из начальства, потому что сами они такие вопросы не решали и тюремный режим поддерживали фанатически. Всего лишь несколько минут понадобилось кому-то для соломонова решения:
   - Пятнадцать минут на раскачку! Потом принесут горячую пищу!
   Землянин даже благодарить не стал, просто закрыл глаза и попытался вернуться в то ощущение полного покоя и защищённости, которое его накрыло во сне. Но благость не возвращалась, а вот окончательно проснувшийся мозг, вспомнил последние проблемы, обеспокоился, вошёл окончательно в режим бодрствования и вновь поспешил произвести диагностирование больного органа. И первоначальный вывод подтвердился: все бактерии оказались уничтожены и готовы к выводу из теля с накопившейся мочой. Да и рубцы стали какие-то не такие. Раньше они чернели рваными отслоениями, а сейчас словно бы чуток сгладились, подтянулись как бы.
   "Такого быстрого заживления не бывает по умолчанию, - размышлял сам себе доктор и пациент. - Видимо я просмотрел само начало восстановления, и не иначе, что мне ввели сильнодействующее лекарство вчера, а то и позавчера. Естественно, что со мной консультироваться никто не стал, а моего разрешения спрашивать - тем более. Но тогда получается, что побочный удар получили все иные органы? Жаль, что не успеваю проверить..."
   Отведённые ему на раскачку четверть часа истекли, и под топот примчавшегося с обедом раздатчика, заключенный, покряхтывая, отправился облегчиться. Уже в который раз со злодейским предвкушением радуясь предоставленным ему удобствам, посидел на массивном, из толстенного пластика унитазе, затем помыл руки и освежил лицо, да и присел к столу. Благо, что от загородки с бумажной занавеской было до всей остальной мебели, рукой подать, как говорится.
   Ну и теперь ко всей подаваемой пище, присматривался не в пример тщательнее, и не в пример с равнодушным видом. И сумел заметить сам момент нереального появления чего-то потустороннего. На этот раз каштаны появились непосредственно в пузатой соуснице. Там, среди прожаренных томатов плавали кусочки мяса, проще называемые гуляшом, но как раз это блюдо и поразило своим резко увеличившимся объёмом. Было чуть больше половины, а стало три четверти. Ещё и несколько пузырей воздуха всплыло на поверхность, словно кусочки мяса стухли и забродили.
   Не успел землянин дотянуться к соуснице ложкой, как два каштана медленно подвсплыли на поверхность, и последние сомнения рассеялись:
   "Всё понятно! Эти гостинцы мне кто-то подбрасывает извне моей тюрьмы! Понятия не имею, как такое можно сделать, не являясь при этом самому человеку. Или он является, но в невидимом состоянии? Чушь... Стоящие здесь аннуляторы не позволили бы лазутчику вырваться обратно. Тогда почему именно каштаны? Почему не оружие мне передают, или что иное, более для меня полезное? И объяснений - никаких... Только само первое "Съешь!" Судя по всему, инструкция по использованию этих диковинных плодов... В мире Долроджи таких точно нет. На Земле? Пару раз ел, как у нас говорили "французские", но те явно не того вкуса... И раз вреда они мне не принесли - надо их есть. Причём, как можно скорей..."
   Вращение ложкой в соусе, помогло определить, что второй раз гостинцев оказалось четыре. И первый из них сразу же отправился в рот, где его принялись терзать челюсти с остатками пошатывающихся зубов.
   Ну и как всегда не вовремя, нарисовалась личность, мешающая вкушать пищу в гордом одиночестве. А в свете последней тайны, то и могущая заметить в питании узника посторонние гостинцы. Благо ещё, что они идеально на этот раз замаскированы в соусе и при рассеянном внимании могут сойти за кусочки гуляша.
   Только Светозарову слишком хорошо было известно: усевшаяся напротив глава особого департамента никогда не бывает рассеянной или невнимательной. Разве что её чем-то ошарашить или отвлечь. Вот только чем? Хорошо что успел в рот закинуть и второй каштан, да проворчать с полным ртом:
   - Тоже объедать пришла?
   - Ты помалкивай, да ешь! - чуть ли не прикрикнула на него Аскеза. - Мало того, что это некультурно, разговаривать с дамой и брызгать на скатерть соусом словно свинья, так ещё и подавиться до смерти можешь. Так что ты помалкивай, и просто кивай в знак согласия.
   Демонстративно жуя, узник глянул в ответ слишком выразительно расширенными глазами, и та поняла:
   - Ну а если не согласен, просто сиди да жуй. Да помалкивай в тряпочку. Хм! Кстати, тоже твоё идиоматическое нововведение в словарный оборот, которое меня особенно бесит. Почему, спрашивается, "в тряпочку"? Почему не в портянку или не в жилетку? Молчи, молчи! Вопрос чисто риторический, и твои запутанные объяснения меня всё равно не устроят. Да и проведать я тебя решила, совсем по другой причине...
   Пёрт Васильевич как раз проглотил пережёванную гущу каштана, поэтому позволил себе удивиться:
   - О! Меня уже проведывают? Неужели тюремный комплекс перепрофилировали в госпитальный? Как мило!
   - Судя по тому, как интенсивно тебя пытаются лечить, и в самом деле перепрофилировали. Вот только интенсивность твоего излечения - совсем врачей не радует. Сделанные сегодняшним утром анализы крови, показывают, что большинство твоих болячек не спешат покидать твоё бренное тело.
   - Ну так им во мне очень хорошо и вольготно! - скривился землянин в оскале. - Особенно как над моей тушкой поработали твои пыточных дел мастера.
   - Зря меня обвиняешь! - неожиданно занервничала Мураши. - Меня здесь не было, когда тебя начали пытать, я сама узнала о твоём аресте только три недели назад. Пыток я бы не допустила, хотя бы по той причине, что уверена, ты в любом случае не расколешься.
   Пётр верил, что она говорила правду. Бывшей любовнице никак не могли доверить разработку заключённого, хотя как раз в этом, высшее начальство и просчиталось. При особом на то желании, ядовитая кобра в женском обличье, хорошо знала на какие больные места надавить. Уж она бы доставила мучения Светозарову гораздо большие, чем бездушные, но туповатые садисты.
   - Анализы неважные, - вновь вернув холодность на лица, продолжила рассуждать Аскеза. - Да и ты, после двух часов сна - сразу подняться на ноги не можешь. Жалуешься на ноющие кости... Стареешь! Вот я и подумала... Наверное мы тебя слишком уж заездили. В твоём возрасте ежедневный секс - это чересчур. Имеются опасения к инсульту, а то и похуже чего. Так что...
   Она сделала паузу, словно давая узнику самому подсказать правильное решение. А тот, подцепив ложкой каштан с соусом, и приготовившись его слопать, подключился в охотку к разговору:
   - Как раз я придерживаюсь иного мнения на этот счёт. Считаю секс, наилучшим лекарством. А потому согласен на удвоенную дозу. Тем более что мне предлагали, как я помню, иных женщин, на любой выбор. И я даже не стану возражать, если ты лично попробуешь приходить ко мне ранним утром.
   Цель была достигнута: дама возмутилась до крайности. А потому вряд ли присматривалась к тому, что узник отправил с очередной ложкой в рот. Правда и опасения появились, при виде резкой подачи сидящего напротив тела вперёд:
   "Эта кобра и наброситься ведь может... И попросту выбить у меня каштан вместе с оставшимися зубами..."
   До рукоприкладства не дошло. Зато умела бы Аскеза прожаривать взглядом или разрывать словами, вскоре от заключённого остались бы куски мяса, весьма схожие в подгорелым гуляшом.
   - Ничтожество! - шипела она. - Похотливый и мерзкий кобелина! Как ты смеешь, мразь, заикаться о подобном?! Как у тебя язык поворачивается говорить такие гадости?! Видимо в тебе давно не осталось ничего святого!
   Отвечать Пётр не спешил, поспешно пережёвывая третий гостинец от неизвестных доброжелателей, да пытался придумать, как выловить из соуса чётвертый. Драки избежать удалось, а вот остатки обеда могут быть сброшены на пол или унесены после распоряжения рассерженной фурии. Так уж получилось, что своим фривольным предложением землянин ударил по воспоминаниям о близости. Когда они жили вместе, Аскеза больше всего обожала именно утренний секс, делая всё возможно и невозможное, чтобы любимый мужчина именно ранним утром дарил ей свои ласки.
   Поэтому, проглотив поспешно толком не разжёванный плод, узник сделал вид что раскаивается в сказанном:
   - Извини, ляпнул, не подумал...
   Видно было, что глава особого департамента сдержала себя с огромным трудом от более увесистой ругани и от более конкретных обвинений. Но помня, что запись ведётся постоянно, не захотела давать повод для разных сплетен у себя за спиной. Тем более что персонал здешнего комплекса ей не подчинялся напрямую, а прибывшие с ней сюда преданные костоломы могут и не справиться с пресечением неуместных разговоров. Как говорится, чужой роток, не заткнёт и молоток.
   Кстати, последнюю поговорку академик Серов тоже приписывал Пришельцу, и вспомнив об этом, Аскеза перешла на тон полный язвительной жёлчи:
   - Ты всегда ляпаешь что-нибудь невпопад. Даже свои поговорки прибаутки. А вот по требованию и в тему сказать можешь? Например: как хочется тебя застрелить, но пистолета с собой нет.
   - Легко, - тут же нашёлся Светозаров: - "Глаза бы съели, да руки коротки!" А можно и так: "На чужой каравай - рот не разевай!" Или можно ещё проще: "Тётенька, дайте мне спокойно пообедать! Пожалуйста..."
   Вставая, визитёрша презрительно фыркнула:
   - Обедай, на здоровье! Но сегодня вечером ты получаешь выходной по сдаче генетического материала...
   - Я буду жаловаться! - притворно возмутился заключённый, зная прекрасно, что через двое, трое суток его и так лишат единственного удовольствия и почему-то почувствовав в себе страшное желание продолжать развлечения. - В этом плане я здоров, и желаю послужить ещё на благо своего народа! Ничто и никто меня в этом благородном порыве не остановит! Долой душителей сексуальной свободы!
   Аскеза замерла на месте, выпучив глаза на такие заявления:
   - Да ты со всем с ума съехал?! Старый кобелина! Хоть бы девочек пожалел!..
   Хотелось опять подначить старую любовницу: "Так приходи вместо них!", но вслух этого не сказал. Лишь апеллировал
   - Почему меня, человека старого и почти при смерти, никто не жалеет?.. Прошу записать в протокол моё искреннее пожелание продолжить все без исключения, назначенные мне "лечебные процедуры"!
   Последние слова он выкрикнул в сторону ближайшей камеры, после чего с поспешностью, но всё-таки стараясь не ронять своё достоинство, набросился на остывающий обед. Со стороны уходящей Мураши, ещё слышались какие-то возмущённые ворчания, но к ним он уже не прислушивался. Пока прибыл разносчик за пустой посудой, успел доесть всё, а последний каштан и жевать не стал, оставив его во рту, и постепенно растворяя слюной.
   Впереди предстояло три часа личного времени, которые хотелось провести с толком, впитывая информацию с экрана и пытаясь на этот раз рассмотреть её с точки зрения возможной, специально сфабрикованной лжи. Ведь если правильно настроиться на восприятие, некоторые несуразицы, несогласовки и просчёты опытный человек в любьом случае заметить.
   Но только коснулся терминала, как вернулась мадам Мураши:
   - Из-за твоего наглого поведения, забыла о второстепенном вопросе, - уселась на прежнее уже за вторым столом, и опять напротив узника, и добавила в голос металла: - В связи с показаниями сданного тобой резидента королевства Гровуран, и работой наших аналитиков, стало понятно, что в столице вживаются ещё несколько резидентов...
   - Здорово! Надеюсь, вы их всех накрыли? А то мне эти гровуранцы кардинально не нравятся. Уж на что ваш департамент ненавижу, но по сравнению с теми выродками, вы словно ягнята рядом с волками смотритесь.
   - Да-а? Тогда почему ты остальных шпионов не сдал?
   - Ты о чём?
   - Или ты заодно с врагом? - Аскеза стала с явной угрозой сжимать кулаки, показывая, что намерена пустить их в ход. - Отвечай, скотина!
   - Стоп, стоп! С чего это ты взяла, что перестал быть патриотом?
   - Да потому что ты чужак, пришелец! И тебе глубоко плевать на нашу родину! Поэтому быстро выкладывай адреса остальных резидентов!
   Здесь главное было не переиграть. Показать в правильных дозах и страх, и сомнения, и нежелание поддаваться на крик, и о мужской гордости не забыть:
   - Не надо меня пугать, тут меня и не так пугали... Твоих кулаков - тем более не боюсь! А по поводу шпионов... То да, есть у меня подозрение ещё на одну тётку. Причём именно подозрения, подчёркиваю, а не уверенность, как в первом случае. Поэтому дам адрес лишь с одним условием.
   - Каким? - тут же последовал вопрос.
   - Ты мне дашь слово, что вначале вы всё тщательно проверите, установите очень осторожную слежку, и арестуете человека, лишь имея на руках чёткие доказательства его вины.
   - Обещаю! Тем более что мы сами заинтересованы в выявлении связей и знакомств подозреваемой.
   - Хорошо, тогда записывай на ладошке адрес...
   И вскоре уже узник остался сам, в своём просматриваемом со всех сторон узилище. А точнее - наедине с последними всемирными новостями.
  
  
   Глава 13
   СУЕТА СУЕТ
  
   С прибытием такой внушительной группы учёных из мира Грёз, а главное, с узконаправленной специализацией, да с сонмом удивительно точно откалиброванных устройств, исследования и в самом деле пошли с утроенной скоростью. Потому что и в самом деле обозначенные ауры двух Торговцев, оказались практически идентичны ауре графини. А значит эксперименты шли тремя, независимыми друг от друга потоками. Разве что на каждом этапе шла сверка результатов и корректировка дальнейших шагов для каждой группы. Таким образом всего лишь за двое суток были получены невероятные результаты, подтверждающее открытие двуализации. Причём открытие так и назвали единогласно именем магической сущности. Кратко звучало так "Двуал Эля". Ну а полное название везде и постоянно повторяла лишь старшая сестра Эрлиона:
   - Эффект аурного перемещения двуализации Эльвера-Аусбурна Свирепого Шахматного Первого!
   И это не просто по своей сути звучало величественно, а физически помогало преобразовывать расстояния и вселенные. Хотя всё шло там чётко по плану, и строго поэтапно.
   Вначале передача звука-мысли на огромное расстояние. Пусть даже и в обязательном ритме какой-то песенки. Затем перемещение самого каштана практически куда угодно, лишь бы рядом находящийся с телепортёром Торговец, чётко представил точку переноса. Точку переноса назвали термином "ауропробой". Затем обратный перенос молодильного плода, но остающееся в прежней точке переноса чудо прослушивания того самого звука-мысли. А там и до переноса непосредственного "взгляда", или иначе говоря подсмотра добрались.
   Правда и масса ограничений оставалось перед существами, умеющими забрасывать каштаны хоть в огонь, хоть в полымя. К примеру, видеть и слушать "где-то там", можно были лишь в одном, максиму в полутора метрах от "ауропробоя". Да и сама точка переноса могла возникать только в том месте, где уже однажды побывал дающий мысленную наводку Торговец. Или в том месте, куда кто-нибудь принесёт и положит тот самый молодильный каштан, который уже единожды побывал в руках или в близкой ауре телепортёра-двуализатора.
   И вы глядело это так. Софрон Аппали, садился рядом с Александрой за один стол. После чего оба для верности накрывали каштан своими ладонями. Потом Софрон представлял свой дом, кухню, и передавал направление в ауру графини. Та тут же отправляла каштан в неведомую для неё даль, и тот оказывался, допустим, в самом центре обеденного стола. Тут же сама двуализатор отправляла следом свой взгляд и осматривалась. Чуть позже и слух свой научилась отправлять на место событий, благодаря чему могла прослушивать все, что ей интересно. После отправки на место части своих чувств, замечала рядом со столом остолбеневшую от удивления мать учёного, и начинала транслировать ей не то в уши, не то прямо в сознание напеваемую её сыном песню. Точнее только одну строчку их куплета, ибо больше не передавалось никак:
   - Мама это я, твой сын к тебе вернулся...
   И так несколько десятков раз, пока старая сейзун растерянно не кивала. После чего с большим трудом, отправляли следующую строку из иной песни:
   - Готов тебя лелеять и кормить!..
   Строчку повторяли до тех пор, пака старушка не врубалась в ситуацию, тяжко вздыхала и не начинала есть каштан.
   Это и стало первым, огромным триумфом всей группы.
   Ну и разве что радостный Софрон хвастливо восклицал:
   - Пока ещё Крафа каждого старика оделит молодильным каштаном, неизвестно! - про удивительные плоды весть в мире Грёз распространилась со скоростью пожара. - А моя маман уже начал молодеть! Ха-ха! - и тут же командовал: - Второй этап, дублируем ту же ситуацию!
   Пока не скормил матери три каштана - не успокоился.
   Кстати, чем дальше расстояние получалось для заброса каштана, тем больше ограничений накапливалось. В том числе и в пении строчки из песни. Она становилась тяжкой в передаче, потом оставалась одна в сутки, а потом и вообще требовала дополнительной энергии для передачи из кристалла-накопителя. И заранее подсчитали: для заброса только одной фразы в отдалённый мир с отцом Дмитрия, потребуется примерно три полностью заряженных накопителя.
   Большинство учёных хватались за головы, после такого подсчёта. И общую мысль высказал по этой теме наведавшийся на пять минут Крафа:
   - Дима! Если бы не печальная роль узника, я бы посоветовал оставить отца в покое. Ты ведь представляешь, что означает подобный запас силы?
   Граф хорошо помнил, как ещё недавно шёл на все тяжкие, грабил того же Купидона Азарова, разваливал башни древних цивилизаций, собирая по крохам как сами кристаллы, так и накапливаемую в них энергию. В те времена подумать о такой трате - даже в голову не приходило.
   Благо, что сейчас, кристаллы добывались группой кальмаров по двадцать штук на дню. А поставленная во многих мирах на поток зарядка, давала около восьми наполненных под завязку магических резервуаров ежедневно. Поэтому Светозаров мог себе позволить не жалеть и не экономить в священном для себя вопросе по спасению родного человека.
   И на первые попытки связаться с отцом, передать ему подсказки и непосредственно каштаны, тратил энергию невиданными доселе объёмами. Даже плотно участвующий в экспериментах Эль, выглядел озадаченным и озабоченным:
   - Па, потоки энергии настолько огромные и сильные, что в сторону её подачи в видимом мне спектре, буквально светящиеся нити, а то и целые тропинки образовались.
   - Так это же прекрасно! - радовался тот. - Впоследствии и мне легче будет туда добраться, придерживаясь этой самой тропинки. Вот бы мне ещё только твоё зрение припаять, чтобы те самые нити инверсионного следа увидеть...
   После чего не поленился уже в десятый раз поблагодарить сына и похвалить его гениальный ум. А уж в разговорах с Эрлионой всегда подчёркивал, что гордится её младшим братом, и рад, что самое первое, самое правильное воспитание ему дала именно сестра.
   Ну и чувствовалось, что сам Эль не столько загордился собственными силами, как с новым энтузиазмом ринулся к новым научным открытиям. Причём в разных, порой совершенно полярных по значимости видах наук. На эту тему, Тител Брайс даже обеспокоился, заставив выслушать свои опасения и самого Светозарова:
   - Ничего не пойму! Магическая сущность, рождается как целитель и только как целитель. То сеть все силы наш Эль должен инстинктивно направлять на исцеление как таковое и на науку с ним связанную. А он вдруг взял, да и подался совсем в иные пределы мироздания.
   - Ну и что в этом плохого?
   - Как что! Это же явное отклонение от замысла, от всего итога нашего труда, от наших чаяний и надежд, от призвания, в конце концов! - горячился Верховный целитель империи Рилли. - А значит, и путь ошибочный, неверный.
   - Зря паникуешь, ничего страшного не случилось. Зло свершиться не может по умолчанию, потому что наш общий сын рождался под гимн целителей, и банально не сможет нанести вреда любому разумному существу. И это - самое главное. Всё остальное - только выбор, иная тропа ведущая всё равно к общей цели. И ты ведь сам сколько раз твердил, что каждое существо имеет священное право собственного выбора. Так что не вздумай мешать...
   - И только смотреть со стороны, как уходит в неведомое уникальный целитель?
   - Ну почему же только смотреть? Прельщай, агитируй, ненавязчиво и красиво показывай Элю все прелести, всё величие ставшего на великий путь врачебной деятельности индивидуума. Ну и глянь на двуализацию с другой стороны. Мы с тобой можем умчаться в иное место и там оказать помощь иным существам, а вот магические сущности раньше - не могли. Вот наверняка нашему сыну и стало обидно замыкаться только в стенах замка или в стенах Свирепой долины. Он напрягся и решил эту проблему. И теперь, тебе только и надо, что с восторгом расписать Элю открывающиеся перспективы: самый сильный, самый вездесущий и самый быстрый целитель во всех вселенных! А? Как звучит-то!
   - Ну да..., если с этой стороны посмотреть, то сын наш - и в самом деле гений. А там и меня превзойдёт в мастерстве, поднявшись до пятого уровня. Если не до шестого...
   - Ого! А что, возможны среди вас и такие божества? - изумился Дмитрий. - Так они, наверное, могут наложением рук камни оживлять и тут же разум им даровать! Не так ли?
   - Вот появится такой, тогда и посмотрим, - с мечтательной улыбкой закончил разговор Тител Брайс.
   Но как бы там не шли остальные дела, в том числе и на Опорной Станции, на три дня основными событиями стали удачные попытки прорваться в жутко далёкий, прежде совершенно неизвестный мир, название которого вскоре стало известно - Долроджи. Ну и прослушиваемые разговоры узника с его тюремщиками, начали постепенно раскрывать всё подноготную его заточения.
   Много загадок и тайн раскрыли частые беседы Петра Васильевича с академиком Серовым. Ведь они, по сути, только и говорили об астрономии, бездонном вакууме вокруг мини галактики, древней истории, о русском языке и об отправившихся некогда в спонтанный "проход" добровольцах. Ну и по частым лечебным процедурам, а так же по многочисленным уколам, производимым с помощью многофункционального тюремно-медицинского пояса, стали понятны болезни, травмы заключённого.
   В данном аспекте Дмитрий сразу принял непреклонное решение: все усилия потратить на передачу молодильных каштанов отцу и гипнотическому внушению, чтобы он из съедал. Что и было достигнуто с двойным, против намеченного перерасходом кристаллов-накопителей и с максимальным напряжением самого сильного двуализатора научной группы, Александры Светозаровой-Свирепой.
   Естественно, что при такой напряжённой работе, и состояние самой беременной женщины проверялось чуть ли не ежеминутно. И как она не уставала, как ни напрягалась морально и физически, развивающемуся в ней потомству ничего не угрожало. Уж в этом плане, наличие рядом с женщиной Верховного целителя и кучи Арчивьелов с Маурьи (которые классифицировались как целители третьего и второго уровней, соответственно), позволяло графу спокойно отлучаться куда угодно и на какое угодно время.
   Так, к примеру, те самые сутки, во время которых он вытребовал помощи самого Крафы, были разбиты на два отрезка по тринадцать часов. Так оказалось удобнее самому Гегемону, да и Дмитрию не пришлось на такой огромный срок зависать на Опорной Станции, в то время когда решалась судьба его отца.
   Самое положительное, что отремонтированный по данным инструкциям прецедентальный модуль логистики, одно из базисных устройств Станции, удалось запустить, и он, пусть и с некоторыми непонятными перебоями, начал исправно функционировать. Как следствие, начала восстанавливаться связь не только с близлежащими Опорными Станциями, которые уже высветились схематично на экранах, но практически со всей Сетью. А это означало, что как только связующие каналы перемещений, а иначе говоря, телепортаций заполнятся энергией, по ним можно будет шагнуть как самому оператору с номером "три ноля один", так и доставить на новые места их деятельности иных операторов.
   Также началась стажировка и обучение двух Торговцев непосредственно в зале контроля, а ещё десяток отобранных Крафой кандидатур, всё-таки забросили в жилую зону Станции. Там коллеги понемногу осваивались, привыкали к реликтовому объекту, зависшему в неосознанных до сих пор глубинах подпространства. При этом не только Шу'эс Лав, но и Хотрис, несмотря на свою молодость, смотрелись и вели себя среди пополнения, как опытные, бывалые операторы, и сразу оказались в ранге неформальных бригадиров. Ну разве что баюнг мог "прыгать" на Станцию с грузом в пол массы его тела, а юный открыватель замка Свинга Реальностей - без никакой нагрузки. Но уже сам факт такого умения в юном, четырнадцатилетнем возрасте, поставил его на четвёртую ступеньку и списке самостоятельных посетителей станции. По крайне мере никто больше, кроме Светозарова, Крафы и Шу'эс Лава, не мог сделать подобного перемещения. Объект их попросту не допускал на своё пространство, только при сопровождении официального оператора.
   По этим причинам, а также после изучения добавочных инструкций, Дмитрий принял решение, которым поделился в первую очередь с союзником:
   - Придётся первые три Станции, ставить под ваш контроль.
   - Мне ещё только этой головной боли не хватало! - сразу стал открещиваться Трибун Решающий. - И слышать не хочу!
   - Ну и зря. По всем параметрам и объяснениям, любая Опорная Станция работаем в автоматическом режиме после своего запуска и обретения официального оператора. Так что твоё присутствие там и не понадобится. Разве что первые несколько часов, да впоследствии, иногда заскакивать, да проводить коррекцию поставленных режимов.
   - Ну и? - нервничал Крафа. - Какой смысл именно меня, Высшего Протектора Ожерелья запрягать в такой никчемный, рутинный труд?
   - Да как тебе сказать..., - Дин Свирепый Шахматный тяжело вздохнул. - Ты ведь знаешь, какой я оптимист, и как привык людям доверять. Но после общения с тобой, а также после знакомства с особо буйными ортодоксами из числа наших коллег и ознакомления с историей нашей цивилизации, что-то заволновался. Ведь по большому счёту, тот же Свинг Реальностей, точнее его восстановление и открытие - это случайное стечение обстоятельств. Если бы не Хотрис, если бы не его настойчивость и везучесть, мы бы так и остались в состоянии конфронтации и затворничестве. Подозреваю, что и тропа для меня на Опорную Станцию вновь приоткрылась только потому, что Хотрис пробудил цитадель Торговцев, влил в него толику сил или энергии, которая и мне помогла посредством сложных притяжений в подпространстве. И я вот здумался над простым человеческим фактором, и...
   - Испугался? - закончил за него союзник. - Ха! И правильно сделал! За это я тебя ещё больше уважать начинаю, а собой гордиться. Потому что мои уроки - не пропали даром. Здравое семя сомнений проросло в твоей бесшабашной головушке, и ты стал мыслить адекватно и правильно. Только вот объясни мне, почему всё-таки ты меня хочешь нагрузить новым рангом оператора именно сейчас? Мне без разницы нумерация, могу быть и в пятой сотне и в десятой.
   - Да понял я тебя, понял. Но тут вот какая петрушка... Нигде об этом ни слова, но сам факт присвоения мне первого номера, да и некоторые иные косвенные намёки, дают основание мне думать, что моя Опорная Станция - ещё и Центральная, с большой буквы, так сказать. Следовательно, соседние с ней - входят с шестёрку наиболее важных по значимости, этакий центр всей структуры Сети. Вот мне и хочется, чтобы на них главенствовали уже идеально проверенные личности.
   Лоб Крафы прорезали глубокие морщины, показывая насколько сильно он задумался об услышанном. И продолжил он лишь после затянувшейся паузы:
   - Ну ладно со мной, вопрос сложный... Ибо не понимаешь ты, что я уже от старости могу впасть в маразм и такого натворить...! Хе-хе, не будем о грустном... Но с чего ты решил, что ныне юный Хотрис не изменится через двадцать, через двести лет жизни? Или тот же Шу'эс Лав, пролежавший более полутора тысяч лет в коме или в анабиозе, в не совсем идеальном для сохранения мозга хрустальном гробу, уже завтра не превратится в умственно неполноценного маньяка? То же пример неформальной императрицы, Натальи Кох Лучезарной, тебя ничему не научил?
   - В том-то и дело, что научил. Но ты ведь согласишься, что после краткого общения с ортодоксами, я сразу же отмежевался от них, и даже ни разу не просил для них какой-то амнистии или послабления режима изоляции.
   - Да, это было очень заметно и приятно меня удивило, даже.
   - Вот! Я уже не напоминаю о том факте, что поверил тебе всего лишь после общения в несколько дней, невзирая на то, что вначале готов был просто рвать голыми руками и грызть зубами. А всё это потому, что после общения с человеком, а уж тем более длительного, у меня в сознании словно определённая шкала доверия возникает, и когда она достигает отметки "полное", я этому человеку начинаю доверять, как самому себе. Так вот оба моих ученика и воспитанника, а также Александра, обе магические сущности, ты, Елена и ещё несколько человек - входят в тот самый список, которым от меня дарован наивысший приоритет доверия. Уж не знаю, как назвать это умение определять, классифицировать, ощущать иное разумное существо, но оно есть, оно мне невероятно помогает.
   - Ага, и твоё значит, умение шепчет, что я ещё не скоро загнусь от старческого маразма? - явно обрадовался Гегемон. И Дмитрий хохотнул в том же духе:
   - Сам этому факту поражаюсь, но шепчет, что ты ещё вполне адекватен.
   Вот так и получилось, что Трибун Решающий чуть позже стал оператором иной Опорной Станции, заполучив личный номер "три ноля два". Хотя никто ещё только не знал, сколько Станций всего в Сети существует. То ли семь, то ли сто девять, то ли девять тысяч девятьсот девяносто девять.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 14 СТАРШИЙ СЫН Очередные три дня прошли для Петра Васильевича Светозарова под счастливой звездой надежды, радости и уверенности. А всё потому, что в первое же утро, после появления каштанов, он почувствовал себя однозначно выздоравливающим, и правильно связал эти кардинальные изменения с употреблением гостинцев от таинственного доброжелателя. А чуть позже, перед завтраком, у заключённого в голове зазвучала назойливо песня. Точнее не вся песня, только строчка из куплета или припева. Понять или вспомнить нечто аналогичное не получилось, потому что даже подобной мелодии русский офицер никогда не слышал. Но и сути ему было достаточно: 'Здравствуй, папа, это я тебя нашёл!' - звучало, словно обвинение, в ритме этакого настойчивого марша. А ещё минут через пять, в поданном омлете вдруг что-то вздулось, и там обнаружилось очередных четыре каштана. Последующие пять минут завтрака, всё под одну и ту же бравую строку, наверное и совсем тупого человека заставили бы понять, кто пытается узнику помочь. И Светозаров попытался ответить мысленно: 'Я всё понял. Каштаны - это панацея от любых болячек'. Как бы не так! Строчка продолжала звучать с прежней интенсивностью, и ещё большей надоедливостью. Пришлось припоминать и сравнивать свой первый отклик и нынешний. Разница сразу оказалась заметна: в первый раз прозвучал мысленно настоящий крик, полный бурных, очень бурных эмоций. Пришлось как следует напрягаться, чтобы ответ дошёл, так сказать до адресата. Подействовало! Но! Всего лишь на пять секунд! Затем одни и те слова, словно назойливые капли 'водяной пытки', продолжили буравить мозг. Пришлось задуматься, пытаясь понять, что от него добиваются. Наверняка, какой-то конкретики. А почему не могут более верно выразиться? Значит, не могут. Или у них там что-то в технике передачи сломалось. Вот и вынуждены слать сообщения только выдернутыми из контекста именно песен фразами. Но раз есть обращение 'папа', значит, требуют подтверждения именно этого момента. В данном аспекте вроде и размышлять было нечего. Единственный старший сын, девятнадцатилетний Борис, один из лидеров сопротивления, отчаянный и рисковый вояка и прочее, прочее, прочее. Если уж и мог кто-то найти новые научные идеи в телепортации и умениях 'проходчиков', то лишь Борис. Имелись и ещё дети, но они были далеки от сопротивления, да и следующему по старшинству сыну только-только исполнилось тринадцать лет. Поэтому сомнения для следующего мысленного крика не было: 'Спасибо, Борис!' Опять, последовала пауза, но на этот раз десятисекундная, словно говорящая: 'Ты на верном пути! Отгадывай дальше!' Вот тут пришлось хорошенько подумать, прежде чем крикнут в ответ уже вопросом: 'Помощь ко мне поступает от старшего сына?!' Пятнадцать секунд паузы заставили сердце колотиться от невероятной, но тем не менее желанной догадки. Раз у него, Петра Светозарова обнаружился уникальный для Земли талант 'проходчика', и сильно выделяющийся даже для мира Долроджи, то значит, он передался по наследству и его детям. А кто ещё у него имеет из старших сыновей? Да только Дмитрий! Который в момент катастрофического, спонтанного переноса в иной мир, оставался дома. Он в тот момент не гулял с родными, потому что приболел. Следовательно, он мог вырасти, преспокойно обучиться (пусть и случайным образом) перемещению между мирами, а затем достичь в этом деле такого мастерства, что... страшно даже представить! И скорей всего именно он, мог оказаться тем самым таинственным пришельцем, который не только прорвался в узилище, но и вырвался из него, несмотря ни на какие аннуляторы и громадные парализаторы. После таких выводов ничего не оставалось, как крикнуть иное имя: 'Дмитрий! Я понял, что это ты, и каштаны от тебя!' Всё. После этого давящая фраза под бравурный мотив пропала. Тем самым подтверждая верную догадку самого Светозарова: ему помогает, пытается вылечить, а может и вырваться отсюда - его старший сын Дмитрий, оставшийся на Земле. Да и не важно, где он сейчас, и откуда именно вышел на контакт. Феноменален факт отыскивания родного человека, с которым доля, казалось бы, разлучила навечно. Ну и эйфория, после осознания такого радостного момента, чуть весь контроль над эмоциями не сорвало. Настолько узник в течении всего дня вёл неадекватно, что это было замечено, и поздним вечером явилось здешнее начальство. Побеседовать зашёл генерал Жавен, который простецким солдатским юмором и с видом свойского рубахи-парня, постарался выяснить подноготную странного поведения заключённого: - Жируешь? И уже так объелся, что двигаешься словно сомнамбула? - Хо-хо! Отъедаться мне месяца три надо, чтобы с тобой на равных пообщаться! - принял свойский тон Светозаров. - Тут проблема совсем в ином: клаустрофобия стала заедать, жду не дождусь, когда мне прогулки разрешат на свежем воздухе. В противном случае, чувствую, с ума сойду. Генерала всяко легче было обмануть противоречивыми высказываниями, чем главу особого департамента, но и он подобной причине не поверил: - Не смеши меня. Подпольщик, большинство своей жизни проведший в подвалах, пещерах и мизерных чуланах - скорей боится открытого пространства и неба над головой. Хотя ты приятно удивишься, узнав, что прогулка таки для тебя возможна. Аскеза Мураши сумела сделать невероятное, добившись установки аннуляторов практически под всем пространством нашего комплекса. Если ты согласишься принять титул от императора и сделать коротенькое заявление для прессы по этому поводу, то уже завтра получишь возможность прогуляться на внутреннем дворике. Щедрое предложение! Да и в самом выступлении под протокол, идущим в масс-медиа, можно дать своим товарищам несколько условных знаков, оговорённых дано и как раз для таких вот случаев. Если бы Пётр был уверен, что во время прогулки вырвется и сбежит, ни секунды не затягивая, согласился бы на титул, а потом бы и сделал любое заявление для теленовостей. Пади свободы и продолжения своей борьбы - можно использовать любые средства, особенно в отношении с врагом. И он сам твердил не раз своим сторонникам, что данное врагу слово - не считается и не может ставиться подпольщику в вину. Но раз плюсов, подобное, мнимое соглашательство не даст, то и поддаваться пока на уговоры не стоит: - Ты знаешь Триид, у меня принципы и неподкупная совесть! Зря пытаешься соблазнить, каким-то титулом. Так что мне, надо ...подумать. - Ну, думай, думай... Но сейчас мне скажи, что тебя настолько гнетёт, или мучает? Видно, что сам не свой, специалисты нервничают, понять причин твоего состояния не могут. - Ха! И это меня спрашивает главный тюремщик?! Который чуть ли не лично мне зубы выбивал, ломал рёбра и душил электроудавкой! Генерал даже обиделся на такие слова: - Ты на меня напраслину не гони! Я учёный, пусть и в погонах, так что палачом никогда не был. А работали над тобой люди из другого ведомства, уж тебе ли не знать! Но если ты не дашь конкретных объяснений своему состоянию, если не захочешь поделиться своими печалями со мной, я просто вынужден принять адекватные меры. А именно: отключение экрана и перевода тебя на постельный режим с полным комплексным медицинским обследованием. Будешь только спать под капельницами, да во время приёма пищи кормлен с ложечки. Ту этого хочешь? И учти, мне сейчас надо делать доклад мадам Мураши. С её занятостью, если она примчится сюда, то тебе электроудавка покажется целебным бальзамом. Она и так свирепствует постоянно по твоему поводу и давно готова тебя порезать на куски. Землянин на это самоуверенно ухмыльнулся: - Руки коротки! - что вызвало совсем иную, неожиданную реакцию вояки. Он задумался, а потом согласно кивнул: - А ведь ты прав. Она только орёт в твой адрес, и над нами измывается, а тебе ни разу даже ногу не прострелила. По сути, только одни поблажки и улучшение условий содержания... Ты у нас словно герцог под домашним арестом... - Да ты никак завидуешь? Хочешь поменяться со мной местами? - Ну да, - хмыкнул Жавен со злобой. - С твоей Аскезой и подобное возможно. После такого высказывания стало понятно, насколько он главу особого департамента побаивается и ненавидит. И оговорка 'твоей', имела немаловажное значение. Наверняка не только он считал, что бывшая жена-любовница Светозарова действует во многих случаях руководствуясь старой, пусть и резко отрицаемой симпатией к узнику. И его только что сделанное неосторожно заявление о 'коротких руках' - могло в сильной степени Аскезе повредить. Куча докладом по инстанции, присовокупленные туда же жалобы на неуважительное отношение к военным и к учёным, да плюс ко всему удачный побег (коль такой подвиг ещё удастся совершить!) сразу поставит жирный крест на всей карьере мадам Мураши. И если ещё совсем недавно Пришелец желал своей близкой некогда женщине чуть ли не смерти, то сейчас сам удивился шевельнувшимся в душе сочувствию и переживанию. Пока их давил и затаптывал, постарался вздохнуть максимально горестно и признаться: - Ядовитые змеи для всех опасны... Ну а по поводу своего самочувствия, то я тебе признаюсь: недоволен я. Сильно недоволен. Раньше мне казалось, что лостаточно хорошего питания, как я за три дня на ги встану, все ваши цепи порву и сбегу. А ту, как не прислушиваюсь к себе, понял, я уже старый, дряхлый и никчемный. А поправка идёт такими мизерными темпами, что поправлюсь я только к тому моменту, когда моё хладное тело станут закатывать на тележке в крематорий. А ведь я моложе тебя почти на десять лет! Как тут не сломаться?.. Вот на меня и напала страшная хандра. Генерал выслушал всё это со скептическим выражением на лице, но вроде как посочувствовал: - Сам виноват, выбирая свою стезю и наживая клаустрофобию в мрачных чуланах. Но если причины только эти, то зря ты так убиваешься, вытянут тебя наши медики, не сомневайся. Пусть медленно - зато уверенно. - Ага! Легко тебе говорить, не имею рубцов внутри и лопнувшей от ударов сапогами печени. А вот я уже понял, что не жилец... Да и лечите вы меня скорей лишь для короткого заявления перед телекамерами. Потом просто не дадите одно из лекарств и дадите мире уже давно составленный на меня некролог... Кажется Пётр переиграл. Потому что генерал с презрением скривился: - Хорош ныть! Ни за что не поверю, что ты впал в подобный пессимизм. И твои стоны и жалобы сразу у меня вызывают подозрения: либо ты что-то задумал, либо готовишься к побегу. - Ха-ха! - не удержался землянин от скорбного смеха. - Ты ещё забыл добавить третье 'либо'. А мог бы добавить: '...либо готовишься уйти от нас, не попрощавшись'. Вот она: косность мышления настоящего тюремщика, а не учёного. Потому что человек науки попытался бы представить себя в моей изрезанной шкуре, и сразу поверил каждому слову. - Так что ты хочешь? - уже сердился генерал. - Чтобы тебя более усиленно стали лечить, или чтобы тебя осмотрели корифеи медицинских наук? Пришлось делать паузу, погружаться в раздумья, и только потом выдавать подходящий для тюремщиков ответ. Тем более что консилиум корифеев и так грядёт через два дня, когда выяснится стопроцентная смертность развивающихся зародышей: - Ты знаешь, это меня наверное так улучшение содержания расслабило... Ждал смерти с часу на час, а тут вдруг раз... даже кормить стали как на убой. Ну и прочие разные удовольствия, чего уж там... Вот меня окончательно и потянуло на свободу, под солнечный свет захотелось, или в лес прогуляться. Потому и захандрил... - Вона как..., - оживился Жавен. - А ведь я всегда утверждал, что отличное содержание гораздо быстрей сломит сопротивление любого узника, чем физическое избиение или удары током. От хорошей жизни - хочется ещё лучшей, особенно особям разнеженным, титулованным!.. Ах, да, ты же к таким не относишься. Привыкший жить в подполе - летать не стремится. Ха-ха! - Да что ты заладил, Триид! Дались тебе эти чуланы?.. - Ладно, не обращай внимания. Лучше скажи: есть какие-нибудь особенные пожелания к питанию или к обслуживанию? Светозаров задумался, и хмыкнул: - Да как тебе сказать... А нельзя ли девочек у меня на всю ночь оставлять? - Ну, ты нахал! Ну, наглец! - с улыбкой возмущался генерал. - Они и так бедняжки над тобой зависают. Если в первые дни ты за пять минут порцию материала выдавал, то теперь малышкам приходится над тобой полчаса изгаляться. - Ага, значит ты всё-таки подсматриваешь?! - подался узник вперёд. - Ещё чего! Только дежурная, пожилая оператор присматривает. Но ведь доклад она делает, а мне по должности его читать положено. Так что не строй из себя обиженную девственность. - Думаешь?.. Хм... А как по поводу моего пожелания? Жавен вздохнул: - Ты неисправим! - встал, и уже перед самым уходом многозначительно косясь на камеры, пробормотал: - Когда Аскеза посещает тебя, она предварительно сдаёт оружие. Но ведь со мной-то она общается вооружённая. Смекаешь? - Ладно, тогда я у неё сам спрошу... На том и расстались. Зато неадекватное поведение узника сегодня, судя по довольному виду Жавена, получило для него вполне приличные объяснения, и он успокоился. И два предстоящих дня можно было не опасаться мешающих толп медиков, озабоченных плохим состоянием пациента. Если чего иного не произойдёт. Остаток вечера, после разговора с генералом, прошёл штатно. Разве что девочек удалось продержать возле себя уже все сорок минут. Но жалеть их заключённый не собирался: продались врагу, вот пусть теперь и отрабатывают по полной. Зато последующий ночной сон, впервые удалось частично проконтролировать. Точнее говоря не сразу заснуть, сопротивляясь введённому в кровь снотворному. И часа три посвятить комплексному исследованию своего тела. Результаты такого обследования, оказались ошеломляющими. Можно было смело утверждать, что только за один нынешний день, внутренние органы оздоровились так, словно пациент лечился недели две в самых благоприятных условиях. Если не все три недели! А значит каштаны, или что они там собой представляли на самом деле, оказались настоящей панацеей, совершающей чудеса. Ну и отличное настроение, немало способствовало резко улучшившемуся состоянию. Связь с землёй, оставшийся живым, и тоже ставший 'проходчиком' старший сын, новые перспективы для удачного побега, ожидаемые хорошие новости о супруге Анастасии и дочери Елене - всё это в сумме могло поставить на ноги и смертельно больного человека. А уж таковым себя Пётр Васильевич совершенно не считал. Разве что решил на следующий день не слишком-то симулировать согбенность, дряхлость, и дрожащие от слабости конечности. Подозрения тюремщиков немножко усыпил, но во всём надо знать меру. Ну и больше всего землянина радовал тот факт, что его тело если не завтра, то уж послезавтра точно, начнёт вырабатывать те самые, желанные для любого диверсанта биологические вещества, с помощью которого планировалось вырваться на свободу. Силы и умения понадобятся все, но хотелось надеяться, что их хватит. Вот тогда враги покусают себе локти! Вот тогда пожалеют о своей мягкотелости и попытках подкупить лидера мятежников! Да и соратникам рисковать не придётся, штурмуя этот уникальный научно-тюремный комплекс. А это - дорого стоит. Глава 15 СНАБГИ МИРА НАДЭМ Прошло ещё несколько дней, и теперь уже Трибун Решающий потребовал обещанного содействия со стороны союзника. Причём действия предстояли в мире Надэм, где проживали умеющие поднимать себя левитацией люди вида снабги. Мир состоял всего лишь из одной, но огромной, пригодной для жизни одноимённой планеты на дальней орбите вокруг голубого гиганта. Ну и по коротким обмолвкам Крафы чуточку раньше, можно было считать мир Надэм настоящей жемчужиной его Ожерелья. Если судить по красоте, количеству природных чудес, сказочных сияний в атмосфере и прочему, прочему, прочему. Например, только один размер планеты - равнялся размерам Урана, что уже сразу чуть ли не в сотню раз увеличивало размеры всего воздушного океана, по сравнению с той же Землёй. Наверное поэтому, небо манило и звало, давая возможность путешествовать по нему вечно. В процессе развития своей цивилизации, снабги научились создавать, а потом и пользоваться летающими в атмосфере пузырями. Ещё и с заранее спрограммированной расцветкой. Да таким громадными, с великолепной подъёмной мощностью, что в пузырях умещались многочисленные жилые помещения. Назывался такой шар на местном наречии уйтарг, и переводился как восклицание 'Ах, какая прелесть!'. Настоящие дома из легкого, но невероятно прочного тростника, запасы воды, пищи и всего, что необходимо многочисленной семье для жизни и ведения войны - всё это попросту летало по воздуху. Именно войны, как это не могло показаться бы странным для индивидуумов, умеющих летать почти как птицы. Воевали снабги с момента своего рождения и до самой смерти. То есть данный вид лёгких и сухощавых внешне гомо сапиенс, считался, чуть ли не самым агрессивным видом среди обитателей всех сорока шести миров Великого Протектора. Ну и помимо всего, именно сама планета, да влияние на магнитное поле большого голубого гиганта, изменило строение тамошних людей настолько, что они научились ещё в глубокой древности левитировать не только по вертикали, но и с довольно большой скоростью по горизонтали. А когда растения особые создали, да научились управляться с пузырями-уйтаргами, в своём подавляющем большинстве стали воистину небожителями. А учитывая, что женщины у них рожали обычно тройню, и никогда не меньше двойни, то население там росло во все времена в геометрической прогрессии. Наверное, поэтому и воевали, что борьба за кусок неба или суши у них въелась в кровь на генетическом уровне. Ну и представить себе было бы трудно, если бы эта раса летающих воителей распространилась по всей галактике, а то и иным вселенным, благодаря появлению в их цивилизации Торговцев. И летать умеют, и телепортироваться в любое место! Что может быть страшней для любого противника? Тут весьма положительными, особенно вначале зарождения первых умельцев, сказалось два фактора. Первый: уже второе поколение снабгов, рождённое в ином месте, теряло умение левитировать в атмосфере. Этакий своеобразный, сдерживающий заслон от переселения в иные миры. А второй фактор: изначально только в трёх родах появились уникальные проходчики между мирами. И в дальнейшем эта селекция, сохранялась как в строжайшей тайне, так и при строжайшем табу, запрещавшем смешивать кровь избранных с иными родами снабгов. В результате, когда началась среди Торговцев война на взаимоуничтожение, четыре пятых уникальных прыгунов погибла, а оставшихся удалось Крафе м его сторонникам пленить, и напрочь изолировать в мире Грёз. Там за полторы тысячи лет насильственные репатрианты утратили умение летать начисто, оставшись, чистыми, как говорится Торговцами. Но как раз с обитающими в Грёзах переселенцами и не было излишней мороки. А вот дочерняя планета снабгов, бурлила конфликтами постоянно. И Крафе частенько приходилось туда наведываться для наведения порядков, всемирного суда, и разрешения весьма сложных противоречий между сотнями королевств, княжеств и целых империй. Всё-таки планета была слишком гигантской и о единении воинственных снабгов в единое государство, не могло быть и речи. Для них просто никогда в истории не существовало внешней угрозы, а какой-то гипотетический Гегемон, Высший Протектор Ожерелья, для большинства летунов оставался мифическим существом. К примеру, так же точно относятся чукчи с Чукотки к существованию папы римского: 'Ну есть он - и ладно. Нам-то что с того?' Ну и он от этого сильно не расстраивался. Хотя власть имущих строил и подравнивал регулярно. А чтобы быть в курсе всех дел, в каждом государстве имелся штатный осведомитель Крафы из местных, а в больших империях и по десятку щедро оплачиваемых наблюдателей, аналитиков и консультантов (нужное подчеркнуть, в зависимости от существующей на местах власти). Вот эти наблюдатели и собирали сведения, а потом передавали их по радио в координационный единый центр (КЕЦ), где уже всё собиралось, рассортировывалось и анализировалось окончательно. В КЕЦе работали вольнонаёмные из иных миров, чаще всего социологи, историки, лингвисты и прочие связанные с изучением формаций учёные. И уж они-то считались личностями образованными, знающими и компетентными, относящимися к своему работодателями более чем лояльно. Но и они одну приближающуюся политическую катастрофу проворонили. Одна из весьма мощных, технических развитых империй, тайно от осведомителей Гегемона, договорилась со всеми своими соседями и совершила невиданное, объединив под единой, централизованной властью сразу три громадных континента, которые чуть ли не вдвое превышали площадь Африки и Евразии. Деяние, вроде бы, достойное, и в другом случае, только приветствуемое Высшим Протектором, только стержнем для объединения стала новая религия, весьма кровожадных и ортодоксальных канонов. И не суть важно, на кого молились тамошние жрецы, и как называлось их божество, олицетворяющее собой банальный для всего остального мира, и часто воспеваемый в иных религиях Ветер. Но те, кто не желал поклоняться Ветру в интерпретации новой религии, тут же провозглашались еретиками, подлежащими тотальному уничтожению. Да и за жёсткий контроль рождаемости жрецы выступили. Отныне каждой семье настойчиво рекомендовалось иметь не более, чем четверо детей. Чем не нарушение всех прав и свобод только в одном этом аспекте? Вот и началась повальное истребление неугодных, вначале в самой объединённой империи. По заранее составленному сценарию, прошла кровавая резня, которую в сравнении с земной историей можно было сравнить с Варфоломеевской ночью. Только здесь уничтожение тех, кто иначе крестится, растянулось на неделю. Всё-таки масштабы не те, да и многие обитатели пузырей, попросту смылись из воздушного пространства суперимперии в соседние государства. И в данный момент готовилась великая война, в ходе которой собирались выжечь калёным железом всех еретиков на всей планете Надэм. Казалось бы, проще ничего нет: надо только показательно наказать зарвавшихся жрецов, влезших в политику, и порядок тут же будет восстановлен. Но техническое развитие империи недаром считалось воистину уникальным. Они уже вплотную подошли к созданию устройств по телепортации, стали совершать первые перемещения, и тут же озаботились защитными мерами. Для этого ими были запущены в массовое производство, довольно дешёвые, но на удивление действенные аннуляторы. Да ещё и с такими устройствами в придачу, которые моментально регистрировали телепортационное перемещение в радиусе своего действия. И просто чудо, что сунувшегося было с проверкой посланника от Крафы, одного из его правнуков, успели предупредить и тот не попался в ловушку. Точнее почти попался, но с боем сумел вырваться из кольца облавы, покинуть пространство с аннуляторами, и уже оттуда эвакуировать себя и своего сопровождающего домой. Хорошо хоть наступательное оружие парализующего действия и некоторое другое для ближнего и дальнего боя позволило молодому Торговцу выйти живым из сложной заварушки. Зато перед Трибуном Решающим встала грандиозная, можно сказать непосильная задача: как навести порядок, и при этом не озлобить мирное население? Всё-таки использование ядерных бомб хорошо лишь в случаях с такими людоедами как плагри. Там вся цивилизация взращивалась на разведении людей в качестве скота, и там жалеть было некого. А в мире Надэм, подобное массовое уничтожение главной столицы империи, легло бы тяжким пятном на совесть Крафы. Да и не присуще ему было добиваться результатов любыми, тем более кровавыми средствами. Поэтому пришлось спешно устраивать нечто этакое, которое (помимо гибели самых ярых зачинщиков инквизиции) навсегда бы скомпрометировало жрецов в глазах остальных снабгов. Естественно, что Крафа затребовал от союзника не просто конкретной помощи в конкретном действе, а попросил совета и дельных подсказок в процессе планирования всеё операции. И конечно, что когда в наличии широкий спектр возможностей, что-то планировать намного прорще. Не говоря уже о последующей эффективности уже конкретных действий. Светозаров поинтересовался у Прусвета вначале, согласится ли тот помочь в предстоящем деле. На что разумный кальмар, пронзающий камни, ответил даже с обидой: - Как тебе не стыдно! Друг называется! Я тут от скуки и безделья маюсь, а ты ещё спрашиваешь! Положим, от скуки он не маялся, работы хватало не только ему, но и всем переселённым в мир Зелени и в иные миры кальмарам. Но Прусвет, имеющий второе прозвище Кричащи??й Ужас, за любые приключения, а тем более в иных мирах, готов был щупальце отдать, лишь бы поучаствовать. Ну а уж представителей в его цивилизации, кои считали себя воинами, насчитывалось не просто сотнями, а тысячами. Так что пять десятков особей, под командованием Прусвета, признали весьма целесообразной подмогой в предстоящем спектакле. От таким уникумов, умеющих просачиваться сквозь любую породу и даже сквозь чистые металлы - попросту больше не существовало во вселенных. Вот этот отряд и начал тренировки самым первым, под управлением нескольких инструкторов. Затем союзники уделили максимально возможное внимание экипировке. Тем кто будет на стержне основного спектакля - достались уникальные одежды Хаюшь. Можно сказать о них: конгломерат наивысших технических достижений многих цивилизаций с лучшими изысками магической науки. По правде говоря, бывший владелец первого из таких костюмов, злобный маг Купидон Азаров, сам точно не знал всех защитных функций. Сидя в тюрьме, он до сих пор давал всё новые и новые показания, но про одежду только и говорил: 'Её может носить любой человек, чувствуя себя при этом бессмертным!'. Хорошо, что граф Дин отыскал ещё два костюма, но уже с прилагаемой к ним инструкцией и теперь сам в опаснейшие командировки отправлялся только в Хаюшь. Также весьма широко собирались использовать при операции боевые умения целителей мира Зелени. Вернее не столько целителей, как бывших их противников, Арчивьелов Успенской империи. Вот те да, когда-то переусердствовали в изменении излечивающих умений, превратив их в невидимые структуры, заточенные только под один результат - убивать. Война-то, благодаря Торговцу закончилась, а умения остались. Ну и чего уж там добру пропадать? Было решено наработки бывшего противника употребить на благое дело, хоть Верховный целитель, Тител Брайс, рьяно возражал против такого действа. Для атаки методом остановки сердца, создания удушья, или временной хромоты, был создан иной отряд из десяти Арчивьелов той самой Успенской империи. Но выбирали лишь тех целителей третьего уровня, которые первыми, сознательно перешли в своё время на сторону добра. Сомневаться в них не приходилось, да и в совместной работе в последнее время они принимали самое активное участие. Помимо людей, коих насчитывалось четыре отряда и кальмаров, очень солидно подготовили магический арсенал различных галлюциногенов, ядов, иных отравляющих и удушающих средств. Причём средства, с весьма избирательным радиусом действия, да ещё и с заданной заранее выдержкой по времени. Например, собрались широко применить производные растения агразас. В природном виде - оно приравнивалось к белене, вызывало бешенство и отупение при употреблении. В виде газа, пущенного на толпу, агразас превращал её в бездумную, но агрессивную, ничего не соображающую массу. Особи этой массы, банально начинали бить всех, кто находится с ними рядом (правильнее сказать - друг друга), а потом ещё до двух суток, лежали пластом с тяжкими похмельными ощущениями. Самое кардинальное лекарство для буйных, тяжело неизлечимых религиозных фанатиков. То есть союзники подготовились отлично, выступая на операцию по мирному урегулированию разгорающейся кровавой резни. И не четвёртый день, после запуска Опорной Станции под номером один, отправились в мир Надэм, успокаивать воинственных снабгов. Глава 16 Надоедливые посетители Вместо шести положенных на сон часов, Пётр Васильевич проспал три. Но утром был свеж и бодр как огурчик. Мало того, хотелось бегать, прыгать, попросту упасть-отжаться, присесть-подняться, так что приходилось усилиями воли сдерживать своё странно помолодевшее тело. Шаркая демонстративно подошвами, сходил в туалет, переделывая стон удовольствия в стон недовольства, умыться. Да и сеть начал медленно, не спеша, хотя на самом деле давился слюной и готов был сожрать всё что принесли практически не пережёвывая, а только глотая. Также с некоторым напряжением, недоумением ждал очередного 'сеанса связи' и гостинец. Они запоздали минут на пятнадцать, заявились в гости почти одновременно. Строчка, явно из женской песни с этаким любовным уклоном, гласила: 'Я могу тебя отвоевать, только жалко мне твоих подружек!' - и вскоре остатки прожаренной ветчины вздыбились горкой. Под ними при рассмотрении, оказалось пять каштанов. 'Хм! Норму лекарств мне повысили, но ту я не против, да и там знают, что делают, - размышлял узник, стараясь не слишком афишировать перед камерой интенсивное пережёвывание вроде как мягкой, ароматной ветчины. - А вот с подбором песен у них, совсем плохо. Не будь я такой сообразительный, ничего бы не понял, что мне хотят объяснить. Скорей всего мне намекают, что могут сюда явиться сразу с более мощным оружием, всё вокруг раскурочить, и меня отсюда выдернуть. Решение вполне логичное, и с их возможностями - наверняка сопоставимое. Но при этом сразу намекают, что уничтожат всех, кому не повезёт оказаться рядом. Мало того, они не могут знать, как действует мой пояс. Да и я не знаю. Вдруг он мне в последнюю секунду, при разрыве с оператором, закатит в кровь смертельную дозу яда? Так что правильно делают, что интересуются моим мнением. Теперь бы только правильно дол них мысленно докричаться...' Подумал немного, несколько фраз сменил в заготовленной ещё ночью речи, и перешёл на максимально возможное по силе, как ему казалось, общение: 'Дмитрий, я тебя понял! Но освобождать меня пока не надо! Пострадают невиновные. При таком скором лечении, я уже завтра попробую сам отсюда вырваться. В крайнем случае, послезавтра. Имеются опасения, что снять с себя пояс не получится, а он может оказаться опасен, запрограммирован на самоуничтожение. Если ты сможешь явиться ко мне во время побега и помочь, учитывай что вокруг сотни аннуляторов, лишающие нас возможности прыгать в подпространство. И за ширмой - Могильщик! Робот, предназначенный для уничтожения моих возможных спасателей. Если мои все слова дошли до тебя, не только выключи строку из песни, а завтра дай ещё и другую, выдернутую из песни 'Подмосковные вечера'. Передавай от меня приветы и поцелуи маме и Леночке!' Пока это мысленно прокричал, чуть до обморока себя не довёл. Пришлось пару минут сидеть, только делая вил, что блаженствует с чаем, попивая его маленькими глоточками. И только потом спохватился, додумывая очевидное: 'Как я могу передавать приветы, если не знаю, что с женой и дочерью?! Вдруг они погибли? Вдруг Дмитрий вообще не с ними, а в ином мире? Надо было просто вначале поинтересоваться, где они и что с ними... Ох! Они ведь тоже могли потеряться в иных мирах! Мы же вместе в створ провалились, а я потом грубо оттолкнул вцепившуюся в меня Анастасию. Уж её-то точно могло забросить куда угодно...' Чуть оживившись, в первую очередь доел каштаны, и только после них подчистил тарелки от остальной пищи. Ну и три часа личного времени, мечтал провести перед экраном не только во всемирном виртуальном пространстве, но и в спокойных размышлениях, анализе своего поведения, и разработке окончательных планов на побег. Как назло, уже через четверть часа появился самый неприятный, из всех возможных посетителей, который только одним своим видом начисто испортил настроение. Бывший некогда лучшим другом человек, прикатил в своей инвалидной коляске, разместился по другую сторону от стола, как раз под экраном и выжидающе уставился на заключённого. А тот демонстративно игнорировал предателя, словно того не существовало в природе. Минут двадцать они так просидели в полной тишине, не проронив ни слова. Но потом Дар Горский не выдержал: - У меня для тебя есть новости о Борисе. Так и не гладя на него, хотя такое невозможно сделать с сидящим напротив человеком, Пётр словно бы вслух пробормотал: - Все новости я знаю из телепрограмм да с почтового пространства... Что-то мне туда никто ничего толком не пишет... А ведь это так просто... - Видишь ли, дело в том, что новости не совсем приятные, - продолжил инвалид, грустным тоном. - Подобное по телеканалам не покажешь. Да и есть некоторые соображения секретности, как-никак. А самое главное, я знаю Бориса с пелёнок и ты же сам закрепил меня при торжественной регистрации опекуном твоего сына со всеми вытекающими из этого обязанностями. Пётр наконец опустил свой тяжёлый взгляд, добавляя в голос максимум ненависти и презрения: - Я жестоко ошибся, с выбором опекуна. Будь ты таковым на самом деле, сейчас бы постарался находиться рядом с Борисом. - Несколько последних часов, до прихода к тебе, я и находился рядом с твоим сыном..., - Дар сделал невероятно длинную паузу, после чего неохотно добавил: - А отправился сюда, лишь после разговора с Борисом, после того как он пришёл в сознание. И опять на добрую минуту у Светозарова помутилось в сознании. Но на этот раз от непроизвольного сопереживания и страха за близкого, родного человека. Носмотря на полуобморочное состояние, внешне Пётр Васильевич остался как каменное изваяние. И минута, прошедшая в полной тишине, заставился безногого Дара удивлённо хмыкнуть: - Неужели вся твоя прежняя любовь к старшему сыну была напускной? Не искренней? Пришлось брать себя руки, убирать возможные хрипы в горле и всё-таки объясняться с предателем: - Не верю ни единому твоему слову. Так что если желаешь, чтобы я хоть в чём-то тебе поверил, сразу приводи неотразимые доказательства. И то буду сомневаться. - Ах, да! Я же забыл, что ты меня считаешь злейшим врагом! - Нет, ты не враг. С врагом можно воевать до последней капли крови, но при этом его уважать. Тогда как подобный тебе глист даже гипотетического уважения не достоин. - Ага, значит твоё презрение - определяется выборным характером? - явно обиделся Горский. - Ту же самую Аскезу, ты продолжаешь уважать, а от меня и оправданий выслушать не хочешь? - Не хочу! - с гневом ответил землянин. - И ты не равняй свою мерзкую душонку с широкой и огромной душой Мураши. Ты не достоин даже пылью оказаться у ней под стопами! - О-о-о! - с ехидцей протянул инвалид, усаживаясь в своей коляске удобнее. -Да ты, как вижу, остался неравнодушен к этой кобре? - Ещё чего не хватало?! - зафыркал Пётр, после чего снизошёл к объяснениям. - Во-первых, Аскеза, всегда имела иные принципы и сразу не соглашалась с методами нашего сопротивления. То есть никогда и никому не лгала. Что уже делает ей честь. Так что её дальнейшая карьера в стане моих врагов, это в первую очередь моё, и только моё упущение. Несмотря на её сногсшибательную в молодости красоту, она была женщиной уже тогда умной и последовательной, и мне показалась, что она сама поймёт все стороны правды и достигнет истины. Ну и жизненные неурядицы, многое изменили, вот и получилось то, что имеем... Предатель так и не оставил свой ехидный тон: - А не боишься, что мадам Мураши, потом прослушает нашу беседу и зашибёт тебя за слова о красоте, оставшейся в молодости? Она ведь до сих пор считается одной из самых прекрасных дам империи. На это узник лишь скривился, и вновь демонстративно перевёл свой взгляд на экран. После чего визитёр выдержал только две минуты в молчании: - Значит, тебе не интересно узнать, что с твоим сыном и почему он здесь? - не дождавшись реакции на свои слова, со вздохом продолжил. - Скорей всего завтра, когда его жизни уже ничего не будет угрожать, Бориса привезут к тебе на свидание. Причём его мнения по этому поводу никто не спросит. Для общего блага империи, целесообразно твоё искреннее согласие сменить политические приоритеты. И если понадобится, то для этого здесь соберут всех твоих детей. Тут уже Светозаров себя выдал, у него в непроизвольно тике задёргалась изуродованная шрамом правая щека. Это предатель встретил с явным удовлетворением в тоне, продолжая с некоторой издёвкой: - Ты зря надеешься, что о твоих остальных детях ничего не знают. Все они давно на учёте, и за ними ведётся пристальное наблюдение. В том числе и за теми, кто находится вне империи. И даже за твоей старшей дочерью, которая как тебе кажется, надёжно спрятана во вражеском и ненавистном всем королевстве Гровуран, ведётся круглосуточная слежка. Это и в самом деле могло оказаться страшным ударом по психике, да так оно внешне и выглядело: землянин побледнел, губы у него задрожали. Да и с хрипов в голосе явно не удалось справиться: - Какие же вы все сволочи! И ты, и тебе подобные твари! Которые не только себя предают, но и готовы детьми товарищей расплатиться за кусок масла брошенном им куске хлеба! - Зря ты так, - пустился Горский в рассуждения и наставления. - Неужели ты ещё не понял, что всё в нашем мире изменилось, после открытия иных вселенных? Отныне все наши основные положения и хартии полной свободы для каждого 'проходчика' стали основополагающими буквально в каждом отдельно взятом государстве. Даже самые уродливые в своей диктатуре гровуранцы, уже пересмотрели некоторые законы и восстановили неприкосновенность тех людей, которые умеют двигаться сквозь пространство без применения устройств телепортации. Да и наши соратники толпами стали покидать подполье, получать титулы, поместья и жить полнокровной, интересной жизнью. Так сказать в достатке и спокойствии. И тебе ничего не стоит обеспечить достойное существование своих детей. Только и стоит, что сделать несколько публичных заявлений... Дальше он продолжил интенсивно агитировать за сотрудничество с имперскими властями, приводя десятки доводов 'за', и критикуя смехотворные попытки некоторых ортодоксов из среды мятежников, которые продолжают свою бессмысленную игру в подпольщиков. Но его бубнящий голос, оставался только фоном для размышлений Светозарова. По правде говоря, не всё так было плохо, как надеялись имперские ищейки, пропагандисты и предатели из числа бывших соратников. Вряд ли они сумели выследить и установить точное местонахождение хоть одного ребёнка. В этом плане, фанатично любящий отец предпринимал всегда тройные меры страховки, запутывал следы как мог и не доверял никому. А если и открывал некоторым ближайшим сподвижникам свои 'семейные' секреты, то говорил каждому совершенно разное, на всякий случай часто взаимоисключающее друг друга. Но из слов предателя стало понятно, что 'сломался' и попал в число предателей, практически второй человек в организации, так называемый начальник штаба всех боевых действий, которого десятки лет называли только по прозвищу Фанат. Только он получил когда-то сведения от Петра по поводу проживающей в Гровуране дочери. Да и то, что знал о частых визитах туда главного лидера 'проходчиков' и не сомневался: некая женщина у любвеобильного Светозарова и во вражеском тылу имеется. Она и в самом деле имелась, но совсем не та, о которой землянин признался Фанату. Так что с этой стороны шантажа можно было не опасаться. Как и по поводу остальных детей. Хуже могло оказаться другое. Если начальник штаба предал, то скорей всего и старший сын от погибшей не так давно Гаранделлы, мог из-за предательства попасться в лапы охранки. И какие-то намёки Горского на схваченного и скорей всего тяжело раненого Бориса, лежащего где-то по соседству, в этом самом научно-тюремном комплексе, могли оказаться правдой. Следовало всё-таки вырвать из Горского более конкретные сведения: 'Жаль, что я его сейчас не могу достать, и применить пытки, - мрачно и цинично рассуждал Пётр Васильевич, рассматривая сидящего в коляске инвалида. - Вначале оторвал бы ему руки, потом всё остальное... Хотя..., странно, что он вообще сейчас тут, по другую сторону баррикад. Всегда был уверен, что Дара пытками не сломить. Да и три гипноблока у него тоже стояло в сознании... Видимо его чем-то другим сломали. А чем? Вряд признается... Да и детей у него нет. Разве что родители, про которых я что-то давно ничего не слышал...' - А как твоя мама поживает? - перебил он Горского на полуслове. - Рада, что ты стал всеми ненавидимым и презираемым предателем? Тот словно воздухом подавился, закашлялся, посинел, тем самым подтверждая правильность предварительных выводов. Что-то у него там со старшим поколением не фонтан, раз он так отреагировал. Ну и раз удалось вогнать 'слизняка' в растерянность, следовало надавить на него в вопросе о сыне: - Ну и что там с Борисом? Отвечай! Где он и почему?! - только предатель наверняка получил жёсткие инструкции своего поведения. Потому заговорил не раньше, чем взял себя в руки: - Где он, я тебе уже сообщил. Почему - ты и сам догадаешься, не маленький. А что с ним..., пожалуй, могу и рассказать. Но тогда сразу учитывай, что привезут его к тебе на встречу лишь после твоего краткого выступления для прессы. - Что-то ты и твои кукловоды перемудрили. Куча противоречий и непоняток. Главная: какой с меня нынче толк вашей оголтелой пропаганде? Зачем моё выступление для новостей? Что это даст, если вся ситуация и так изменилась в корне? Логичные вопросы, на которые последовал совсем нелогичный ответ: - Кто-то из окружения императора - хочет твоей смерти. - Мм?.. Не понял! - скривился в недоумении землянин. - Как-то оно не вяжется, одно с другим. Не выступлю - буду отъедаться в этой комфортной камере. Сделаю заявление - кому-то стану неугодный? Ты уж определись, чего от меня хотят и кто моей смерти желает. Я-то ведь до сих пор за жизнь не цепляюсь. Горский и сам не знал, как следует ответить. Долго мялся, прежде чем сформулировал очередные выводы: - Мнения ключевых фигур по твоему вопросу, в нашем государстве - разделились. Одни хотят тебя уничтожить уже и сразу. Другие советуют вначале тебя всё-таки сломать. Третьи ждут нового проступка с твоей стороны, чтобы казнить, уже окончательно списав в неисправимые террористы. Лишь ограниченное меньшинство считает, что будет полезней для общества, если ты сам пойдёшь на полное сотрудничество. То есть признаешь, что император стал делать всё, для узаконенной свободы выбора для 'проходчиков'. - Ну так пусть отпустят меня на свободу, я там осмотрюсь, и если это действительность соответствует твоим утверждениям - первым брошусь восхвалять кардинальный поворот в сторону справедливости. - Увы, ты забыл, что ратующих за твою жизнь - меньшинство, - напомнил Дар. - Так что тебя не выпустят. А будешь упорствовать - показательно казнят как преступника, или как оголтелого террориста. И повод имеется: раньше ты убивал за одни идеи, а теперь как бы готов убивать за противоположные. И народ будет согласен с приговором. И раз давление на тебя продолжается, схваченный Борис, идеально подходит для влияния на тебя. Тем более в его состоянии. - Да что ты всё заладил о его состоянии?! - взорвался Светозаров справедливым гневом. - Говори, что с ним и плевать мне на все ваши условия! Ну?! - Ладно..., - предатель собрался с духом, постарался спрятать все свои эмоции, и тусклым голосом, словно читая сводку погоды, сообщил: - При аресте он слишком сильно сопротивлялся, и робот, аналогичный стоящему здесь за ширмой Могильщику, отрезал твоему сыну ступни. Конечно, Горский мог врать. Но отцовское сердце, как-то сразу почувствовало правду. Даже сомнений почему-то не осталось. Ну и, при всей своей подлости и низости, сидящий напротив 'слизняк' всё равно бы не осмелился на такую страшную ложь. Сам ведь без ног, наверняка понимает, каково это остаться недееспособным инвалидом. Но тогда, свалившаяся трагедия сразу ставит крест на всём будущем родного, самого преданного человека, друга и сподвижника. Ну и на самом сильном, после Пётра 'проходчике'. А эта драма ещё страшней, чем простое лишение ног. Ведь отныне Борис Петрович Светозаров никогда не сможет шагнуть в створ между мирами, никогда не пронзит подпространство, и никогда не вернёт себе радостное восприятие жизни. Глава 17 ОПРАВДАННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО? Основная сложность, заключалась в тайном проникновении Торговцев на место событий. То есть, в Грийзому, столицу невероятно разросшейся империи мира Надэм. Не говоря уже о самом городе, все его околицы и дальние пригородные посёлки оказались, по докладам разведки, утыканы аннуляторами и регистраторами. То есть любой прыжок туда Торговцев, да ещё и с огромными группами сопровождения, будет зафиксирован. А ведь уже за несколько дней до намеченного празднества новой религии, в столицу ввели армию, которая только и ждала сигнала: 'Открыть стрельбу по всем подозрительным лицам, оказавшимся в центре обозначенного регистраторами радиуса!' Сурово, ох как сурово, жрецы собрались встречать любого, непрошенного гостя. Поэтому пришлось группам не просто высаживаться вдали от Грийзомы, а ещё и добираться на 'перекладных' к месту событий. Благо ещё, что транспорт доставки сумели организовать оставшиеся в городе и его околицах агенты влияния Высшего Протектора. Им оказались привычные на местном небе, порой закрывающие солнечные лучи, разноцветные пузыри. Какая бы власть не пришла, какую бы религию не насадили, как бы ни воевали местные жители, и что бы ни праздновали, торговля на планете шла круглосуточно. Как и поставка продовольствия никогда не прекращалась для много миллионного града, так и перепродажа самих пузырей велась непрестанно. То есть, имея наличные средства, можно было купить сколько угодно пузырей, и под видом торговцев пролететь в нужное место. В том числе и в стольный град, на поверхности которого громоздились высотные небоскрёбы и причальные шпили, странно похожие на ту же Эйфелеву башню. Только стоящую тремя шпилями, рядом друг с другом, и жёстко скреплённые между собой мостками и перемычками. Да и все остальные причальные шпили в иных городах строились по единому шаблону и подобию. И увидев первые из них, от которых союзники появились в нескольких километрах, ярко освещённые в ночи иллюминацией, Дмитрий констатировал: - Кажется, Эйфель с Земли, идею своего творения подсмотрел именно здесь. - Скорей всего ты прав, - хмыкнул Крафа, взмахом руки выдвигая вперёд группу целителей, одетых под местных дервишей. - Эти башни здесь возводят уже тысячу с лишним лет. Причём владеют ими самые богатые, самые уважаемые снабги. - Но если подымется сильный ветер, он же в любом случае сорвёт облепившие причалы пузыри. - Очень редко здесь бывают ветра такой силы. А когда и случаются, то дома летунов взлетают в спокойные слои атмосферы и там пережидают погодные несуразности. Как ни странно, но вышедшие из створа группы, двигались в противоположную от ближайших вышек сторону. Но именно там, в более удобных карманах между скал, стояли на долгой стоянке закупленные агентами пузыри, и именно оттуда и предстояло совершить намеченный перелёт. Конечно, те же ускорители в наспинных ранцах у лидеров, позволяли им на приличной скорости всего за час достигнуть Грийзомы, а там и сам храмовый комплекс местных жрецов штурмовать с ходу. Да только летящих по небу людей могли заметить гораздо быстрее, чем тысячи привычных глазу пузырей. Переполох преждевременный старались не поднимать, действовать по плану, иначе крови прольётся многократно больше. Как и для всех разумных цивилизаций, ночь для местных считалась временем сна и отдыха. Но развитая цивилизация, тем более с ядерной энергетикой и неограниченными ресурсами в электричестве, просто в силу своей специфики заставляет бодрствовать огромную часть населения и в тёмное время суток. Так что пройти в месту стоянки уйтаргов, никого при этом не потревожив и не заинтересовав, не удалось. Армейские посты, оказались на каждом перекрёстке даже просёлочных, второстепенных дорог. И ночные путники вызвали в свой адрес как непритязательные взгляды, так и дотошные расспросы. Зато постановка в авангард целителей, оказалась правильным шагом. Под местных дервишей, эти якобы согнанные на землю нищие и попрошайки, не имеющие своих домов, легко приближались к военным и на ближнем расстоянии так же легко их вводили в состояние гипнотического сна. Да ещё такого, что проснувшись, человек забывал всё, что с ним произошло накануне. Конечно, спящих вояк скоро обнаружат, конечно, поднимут тревогу в данном районе, но к тому времени представители иных цивилизаций улетят далеко. А вот в самих скалах пришлось попотеть уже всем. Агрессивность снабгов выражалась не только в желании воевать, они ещё и в разбойников превращались с лёгкостью меняющего цвет хамелеона. И пограбить любили всех, начиная от собственных соседей, и заканчивая непонятными торговцами, прикупившими у них же летающие пузыри. А так как пузыри несколько дней стояли на месте, охраняемые небольшой кучкой незнакомцев, то местные летуны решили вернуть свою бывшую собственность самым незатейливым для татей способом - силой. Ну и прикрыв лица масками, довольно цинично и безжалостно напали на охрану. Можно сказать, что по чистой случайности группа возмездия успела вовремя. Десять, а то и пять минут разницы, и отбросившие якоря уйтарги, умчались бы в ночное небо. Не факт, что ушли бы от возмездия, для погони хватило бы отряда кальмаров, но тогда и транспорта могло не оказаться дееспособного. И так, в результате жёсткого, слава здешнему Ветру, что бесшумного боя, два уйтарга пострадало, осевшие на землю бесформенной грудой из внутренних рёбер жёсткости, палуб и перемычек. Осталось три, вместо пяти, и хорошо, что сами грабители прибыли на воздушном домике. В итоге, пришлось лететь в столицу на четырёх лётных единицах, вместо пяти. Из охраны, они же лоцманы, осталось в живых, способных действовать, только трое. Раненых пришлось забрать с собой, а убитых оставить прямо среди скал, с намерением потом вернуться для похорон, или сообщить родственникам по радио. Ну и в результате этого четвёртым пузырём пришлось управлять лично Крафе. Дмитрий, естественно пристроился возле него, хотя изначально планировалось оказаться на разных носителях. Перенастраивались по обстановке, уже во время взлёта: - Нам главное как можно ближе подлететь к храмовому комплексу, - бормотал Гегемон, - И сбросить тебя незаметно в чердачные помещения, а уж сами рассредоточимся, не переживай... - Да я не переживаю, два минуты маскирующая пелена держится, за это время долечу и проникну. Меня больше волнует, если реквизита на месте не окажется, или он будет уже кем-то занят. - Тогда дашь знать и будем импровизировать, - скривился союзник. Видно было, что импровизировать ему категорически не хочется. И на словах он это высказал: - Конечно, мечтаю, чтобы всё шло по плану... Иначе этим жрецам только хуже станет! - и после небольшой паузы, спросил озирающегося и прислушивающегося Светозарова: - Что, нравится местное чудо? Внутренний дизайн и убранство данного уйтарга, показалось весьма скромным, непритязательным. Но в этом плане понималось: всё зависит от благосостояния владельца, и так сказать модели транспортного средства. Сколько мог охватить глаз, до безбрежного горизонта воздушный океан был заполнен тысячами, миллионами пузырей самых различных расцветок, размеров и порой сияющих от навешанной на них иллюминации. То есть наверняка, роскошные экземпляры имели место в этой удивительной цивилизации, просто они не достались, да и не нужны были иномирцам. Зато сразу чувствовалось, что квазиживое существо, а точнее говоря целая колония существ, всё-таки больше живые, чем искусственные. Вся эта масса, составляющая основу пузыря, не просто послушно выполняла волю лоцмана, она жила своей собственной, личной жизнью. Помимо того что шумно и часто дышала, тем самым создавая реактивную тягу для дополнительной скорости, так колония пузырей ещё и булькала, урчала, поскрипывала связующими их жилами и создавалось порой впечатление, что летишь в желудке какого-то великана. И наблюдешь за окружающим пространством через круглый, чисто корабельный иллюминатор. Разве что на данной палубе управления иллюминатор был метра полтора в диаметре, а на остальных палубах, да в некоторых отсеках, имелись только малые, в две ладошки. Да и зачем они на чисто грузовом транспорте вообще нужны? А вот на иных уйтаргах, которые могли похвастаться роскошью им размерами, иллюминаторы занимали порой до трети всей наружной площади. Один такой как раз проплывал перпендикулярным курсом, метрах в двадцати ниже, и Граф Дин поразился излишнему 'остеклению': - Больше стекла, меньше самого пузыря, как же он тогда летает? - У таких внутри добавочные, несущие стенки, вот за их счёт и получается подъёмная сила. А максимальная скорость, здесь для всех практически одинаковая. Потому что зависит от магнитного поля планеты. В крайнем случае, можно оторваться от погони, нырнув бурный воздушный поток и попутно раскинув в стороны специальные паруса. Их ещё называют чаще просто 'уши'. Следующий гигантский пузырь, этакий настоящий воздушный лайнер, прошёл встречным курсом чуть наискосок, и, как показалось, слишком низко. Что заставило нервничать даже Крафу: - О, наглец! За такое пренебрежение правилами, лицензии лоцмана лишают на некоторое время! Потому что в остальном пространстве, несмотря на все усложняющееся в сотне уровней движении, просматривалась чёткая система, упорядоченность. Ибо правилами мира Надэм жёстко расписывалось движение потоков на строго обозначенных высотах для каждого из направлений. - А если бы столкнулись? - не удержался Светозаров от любопытства. - И как часто такое бывает? - Редко..., но бывает. Тогда повреждается обычно тот, кто меньше массой, и спешно идёт на аварийную посадку. А это и есть самый опасный манёвр, когда вдруг сверху кто-то проваливается сквозь несущиеся потоки. Да ещё и встречным курсом. Вот тогда гибнут многие, а виновника, определённого по видеозаписям, порой и казнят... Если не шишка какая-нибудь... - Понятно... Все равны, но есть самые ровные... - Ну и если бы с нами столкнулся..., то я ему не завидую. Лично расстрелял бы этого нахала из огнемёта. А то и... Замолкнув на полуслове, Трибун Решающий прислушался к передаваемому в наушник сообщению от впереди идущего лоцмана. Потом сообщил с досадой: - Ну вот, новые осложнения! Пролёт над столицей полностью перекрыт. Запрещение сделано для всех, что частных, что личных, что торговых пузырей. Так что давай, присматривайся и мотай на ус. Подобный вариант развития событий тоже прорабатывался. И тогда Светозаров сам добирался до храмового комплекса на одном из транспортов. Точнее: в сопровождении пятёрки разумных кальмаров. Именно такую небольшую группу могло прикрыть маскировочное силовое поле на две минуты. Задача: подлететь как можно ближе и десантироваться. А уж что потом будет с пузырём, никого не волновало. Пусть потом армейские сами додумываются, с чего это торговое судно оторвалось и само летает в спонтанно выбранном направлении. Неудобство в том, что лететь ещё с полчаса, а Крафе, если он хочет координировать действия всего отряда, надо оставаться с большинством. То есть перелететь на ускорителе на иной борт. В принципе это несложно, только и следовало вначале обучить управлению пузырём граф Дина Свирепого Шахматного и прочая... Но так как Дмитрий уже давно, не смотря на иные красоты и горизонты, присматривался к управлению, то уже через пять минут вполне уверенно сдал экзамен по управлению, и союзник помчался на противоположную, от главного иллюминатора, сторону. А там и сиганул, в сторону вплотную приблизившегося третьего номера, идущих в колонне уйтарга. Феноменально у него получилось попасть прямо в раскрытый люк, словно всю жизнь тренировался. Кстати местные летуны подобные трюки проделывали сплошь и всюду, используя свои умения летать. И порой не два метра открытого пространства преодолевали, а десятки, если не сотни. В одиночестве граф долго не оставался, к нему присоединились кальмары, закончившие тщательное исследование воздушного корабля. Всё-таки Прусвет подобрал к себе я компанию четвёрку не просто вояк и любителей приключений, а настоящих учёных. И тем было весьма и весьма интересно, можно ли вырастить точно такой же пузырь на иных планетах. Правда, Гегемон сразу утверждал, что нельзя, не растут мол подобные существа в иных мирах. Но одно дело мнений Высшегшо Протектора, пусть и весьма уважаемой личности, а другое, личное прощупывание каждого участка. Тем более для существ, пронзающих камни, покопаться во внутренностях пузыря - проще всех иных созданий. Считалось, что им доступен экспресс анализ чуть ли не на молекулярном уровне. Так что высказываться об увиденном они начали солидно, пусть и с восторгом: - Феноменальное создание, эта колония! А уж если бы удалось выращивать подобные в иных мирах, это было бы чудо не меньшим, чем телепортация. Дмитрий представил себе картинку, на которой вся атмосфера Земли утыкана разноцветными, квазиживыми корабликами, и хмыкнул с недоумением: - Где бы тогда 'лётали' вертолёты, самолёты и прочие -лёты? - Ну да, ваша цивилизация уже испорчена техникой, там уйтарги не приживутся, - согласился Прусвет. - Но в иных мирах, это даст только положительный толчок в развитии цивилизаций. Особенно средневековых, сильно отстающих в развитии. - Что есть, то есть. Только не вырастет подобное, без лучей голубого светила и особенного магнитного поля планеты. А таких сочетаний больше нигде во вселенных нет. Судя по начавшемуся диспуту, кальмары не желали вот так сразу сбрасывать со счетов возможность разведения уйтаргов к какой-нибудь лаборатории. Хотя бы в той же Свирепой долине. Только Светозарову стало не до разговоров, пришлось максимально сосредоточиться на управлении: подлетали к столице. А уж она сияла огнями небоскрёбов, замков, дворцов и причальных вышек, почище и поярче иных столиц более развитых цивилизаций. И причальные вышки здесь порой в два раза, если не в три превосходили Эйфелеву башню по высоте. То есть размах разумности, технического гения снабгов, их умения сотворить прекрасное - поражал. Оставалось только удивляться, как в эти умные головы, удалось жрецам вбить основы такой кровавой религии? Скорей всего виновата излишняя агрессивность и воинственность. Желание воевать - ещё никого до добра не доводило. Но как раз эта, последняя мысль, вдруг заронила сомнения в душу Дмитрия Петровича Светозарова. Вроде и обстановка не располагала к этаким отвлечённым размышлениям, и операцию уже нельзя было отменить, а вот лезли в голову неприятные мысли и всё тут! И касались они как раз странной воинственности и разгула новой религии, обожествляющей Ветер: 'Ежедневно в ходе войн, снабги гибнут тысячами, если не десятками тысяч. Крафа о таких цифрах упоминал. Если судить по количеству населения в сто сорок миллиардов особей, и невероятный ежегодный вал деторождаемости в тройнях, то количество жертв может быть и гораздо выше, названных Гегемоном. И всему виной излишняя агрессивность. А как от неё можно избавиться? И попутно решить вопрос с перенаселением, грядущем в ближайшие полвека? Да только самыми кардинальными действиями внутри цивилизации. А что к оным действиям можно отнести? Первое: переселение в иные миры. Так вед и мест идентичных нет, средств доставки тоже нет, а найдутся такие добровольцы, так Протектор вряд ли согласиться быть извозчиком для переселенцев. Второе: надо резко, кардинально изменить самосознание самих снабгов. Увы, это ещё сложней. Да и какие способы для этого годятся? Третье, четвёртое и пятое... Вот тут и выходят вперёд самые кардинальные действия: повальные эпидемии с голодомором, жестокая война, уносящая сразу в могилу две трети населения, или некая, пусть и циничная, пусть и кровавая религия. Как это ни странно звучит, но именно жрецы впервые в истории добились такого вот объединения гигантских территорий. И наверное не их вина, что стержнем, магнитом единения стала именно идея очищения, пресечения инакомыслия, как такового. И на примере еретиков, данная цивилизация сразу покажет, что с новой властью спорить нельзя, надо только подчиниться. Иначе - смерть! И только смерть! При любых раскладах, при любых недоразумениях, при любом сопротивлении и создании встречной демагогии. И не будет ли это лучше? Крафа возмущался, что во время жестокого уничтожения еретиков, в течении недели было уничтожено более двухсот тысяч снабгов, из числа несогласных. Вроде кажется, что очень много. Но стоит учитывать, что за месяц до того были запрещены все войны, жрецы готовились и накапливали силы, да и сама неделя, а потом последовавшие за ней десять дней, войны на гигантской территории не было. То сеть почти пятьдесят дней, агрессия и воинственность были правильно направлены в чёткое русло и по конкретному адресу. А пятьдесят, умножить на десять тысяч - это уже полмиллиона! То есть в два раза больше забрала бы война жизней, чем забрала якобы бессмысленные резня. Вот уж странная арифметика получается... Ну и стоит припомнил запреты жрецов на многодетные семьи. По-моему их рекомендации '...не более четырёх детей в каждой семье!' - самые оптимальные и правильные. К чему рожать детей десятками, если четверть погибает до совершеннолетия, а ещё две четверти - в молодом возрасте, на полях..., точнее говоря - в небе сражений? Это же неправильно во всех пониманиях! Неужели Крафа, давно знающий этот мир - этого не учёл? Неужели ему не пришло в голову, что вмешиваться в данном случае - троекратно вредней? Это же только погубит цивилизацию, которая сама, пусть и в кровавых муках отыскала вполне нормальное решение. Прекратить войны, упорядочить деторождаемость, все силы и потенциал бросить в науку, усовершенствование той же телепортации и космических технологий, и уже через полвека Надэм сам сможет обеспечить отток переселенцев на иные планеты. Да-а-а..., вот она вселенская несправедливость... Каждая из граней правды - вроде как незыблема. Но основная истина как раз за этими самыми гранями и скрывается. И что теперь делать? Как остановить Крафу? Сорвать всю операцию и навсегда рассориться с союзником? Вряд ли он поймёт меня за пять минут и с радостью согласиться дать заднюю. Ибо я ещё и сам толком свои мысли не упорядочил в строгую неопровержимую систему. Тут надо думать, спорить, анализировать и делать крупномасштабные сравнения. А это дело не одних суток. Тут никакая харизма или таланты демагогии не помогут. Тут надо оперировать более сильными доводами, а у меня их может не оказаться... Что делать, а?... Что делать?!' Вот с такими мыслями и маневрировал, руководствуясь постоянными подсказками по рации. Данных радиоволн в мире Надэм не существовало, так что перехвата не опасались, всё обговаривалось и обсуждалось сразу несколькими голосами в общем режиме. Воздушное пространство над столицей уже просматривалось как пустынное. Или почти пустынное. Несколько сотен боевых уйтаргов, принадлежащих Небесному флоту империи, можно было считать каплей в море, если сравнивать насыщение неба с дальними околицами Грийзомы. Но и эта капля несла в себе смертельное оружие, которое в обязательном порядке вскоре разнесёт трофейный пузырь в щепки и кусочки кожи-плёнки. Вот и приходилось лететь вопреки всем лётным правилам, назло предупредительному рёву сирен, а также игнорируя первые, предупредительные выстрелы из местных парализаторов. Операция 'Преобразование' вошла в свою основную фазу. Глава 18 РЕЛИГИЯ ВЕТРА Дмитрию, для максимального приближения к нужному комплексу зданий, пришлось маневрировать с нарушением всех местных законов и правил. Он не просто спустился к крышам домов, он практически двигался между домами, по узким лабиринтам улиц. Благодаря этому, долгое время удавалось избежать расстрела пузыря из крупнокалиберных пулемётов. Вояки империи, пытались вначале просто оглушить нарушителей запрета, опасаясь в первую очередь за столичных жителей, которые из-за невероятного перенаселения пострадали бы в огромных количествах. Кстати, этот момент Светозарову тоже понравился. Несмотря на широко разрекламированный цинизм и кровожадность пришедших к власти жрецов, адмиралы воздушного флота долго не давали команды истребителям на применение оружия, которое бы кардинально решило вопрос пресечения. Затем к простым парализаторам прибавились штуковины огромной мощности. Но и они не нанесли малейшего вреда человеку. Про кальмаров и говорить не приходилось. Тот же Живой Ужас только и констатировал: - Да им прорва энергии нужна для накачки! Где только берут столько... Даже нам щекотно стало! А вот видимые в самом низу снабги-пешеходы, да привлечённые рёвом сирен обитатели домов, появившиеся в окнах, падали как убитые. Хорошо ещё, что никто из них не попытался геройствовать, пытаясь в полёте попросту взять уйтарг на абордаж. Наверняка такие попадали бы вниз и банально разбились. Правда некоторые жители проплывающих мимом домов, всё-таки пытались проявить инициативу, и помочь своим ассам-истребителям: - Уже второй тип по нам начинал стрелять из автомата, - доложил один кальмаров, контролировавший правый борт. - Всё иллюминаторы с моей стороны разбиты. Также нанесены повреждения и нашему транспорту. - Это я уже и так почувствовал, - досадовал граф, - скорость стала падать, да и высоту с трудом удерживаю. - Прыгаем? - сразу оживился Прусвет. - Тянем до последнего! - не согласился человек. - Как бы и тебя не продырявили... Смотри! Дмитрий и сам уже заметил опускающийся впереди по курсу солидный дредноут, пушки и стволы пулемётов которого однозначно намекали, что шутки кончились. Поэтому резко свернул в первую попавшуюся узкую улочку. Потом ещё раз, и ещё, стараясь сбить преследователей со следа. Но сделать подобное, когда высоко над тобой зависло ещё несколько кораблей Небесного флота - дело нереальное. И вскоре, уже над всеми возможными для ускользания улицами, зависли боевые уйтарги. Зато и до нужного комплекса осталось не более сотни метров по прямой, или иначе говоря две линии зданий, расположенные поперёк маршрута. Потом площадь - за ней объект десантирования. И всё равно Торговец тянул до последнего. Усиленный громкоговорителями рёв, вперемешку с руганью, уже послал последнее предупреждение нарушителям, а небольшой пузырь продолжал протискиваться между домами. Кальмары уже собрались плотным коконом вокруг человека, своими полями защиты, сливаясь с его полем, уплотняя их, и готовясь бесстрашно встретить даже бронебойный снаряд. Начавшие пальбу, снаряда не применяли. И так понимали, что это лишнее. Всего две очереди, пусть и длинные, из крупнокалиберных пулемётов, разрезали торговое судёнышко на три неравнозначных части. И то, что осталось в виде кусков с некоторой замедленностью рухнуло на уличную брусчатку. Для десанта подобное оказалось, чуть ли не руку. В дыму, клубах пыли и мелких щепок тростника, все шестеро компактным шаром влетели в ближайший проулок, и под прикрытием маскирующего силового поля, ринулись к храмовому комплексу. Считалось, что на вооружении у снабгов нет таких устройств, которые смогли бы запеленговать невидимую цель, тем более на фоне домов, в ночное время, когда мешают осветительные фонари. Да и с выставленными заранее помехами, которые создавали с десяток сброшенных перед падением шмелей с электронной начинкой, Небесный флот или оборона комплекса на справится. Но что-то, а может и кто-то оказался всё равно через чур глазастым. А может и не заметили ничего, но для порядка во всём здании затеяли боевую тревогу и довольно тщательно обыскали, проверили все места. В том числе и на чердаке побывали, точнее в той его части, где не стояли готовые к бою армейские зенитные части. Этот момент был не до конца продуман, ибо под крышей и на самой крыше жрецы сосредоточили огромное количество огневых точек и могли отражать нападение с воздуха хоть тысяч атакующих уйтарг. И пустующее место для короткой отсидки, десантники отыскали с огромным трудом. Кальмары сразу ринулись в толщу стен и перемычек, искать что задумано, а Торговец остался на месте. И чуть позже, во время обыска, Светозарову пришлось опять на минутку включать силовое маскировочное поле. Благо что кристаллов-накопителей с энергией, набрал с собой с тройным запасом. Зато подслушал вполне удачно короткий разговор двух типов в военной форме, и одного в рясе священнослужителя: - Смотрите, смотрите в каждую щель! - шумел и пенился служка. Тогда как вояки над ним откровенно издевались: - В щель заглянуть может только таракан... - ...Или такой как ты! - Я пожалуюсь на вас командиру, за подобное разгильдяйство! - Прости нас, прости! - ёрничал солдат, потому что ни у него, ни у его товарища не было никаких отличительных нашивок на форме. - Только не докладывай командиру, умоляю...! - ...А то нам опять придётся с ним пьянствовать по этому поводу, - в тон ему продолжал второй. Служка даже растерялся: - Он вас что, в наказание заставляет пить спиртное? - Ха! Ну не расстреливать же нас за то, что мы тебя с тараканом сравнили! - после такого справедливого возмущения, вояка развернулся на выход: - Пошли отсюда, нет здесь никого... А его товарищ, панибратски подтолкнул носителя рясы в спину: - С какой стати вы вообще тревогу подняли? Мы так хорошо дремали... - Вам бы только спать и пьянствовать! - ворчал тот. Но объяснение всё-таки дал: - Уйтарг какой-то рвался в нашу сторону, а потом и пятно подозрительное пролетело в сторону верхних этажей. Наружный наблюдатель рассмотрел... - Спьяну, что ли? Да и пузырём наверняка какой-то сумасшедший лихач управлял. А может и мститель, желающий нагадить за убиенных родственников. Вон их сколько в последние дни на вас покушается. - Ничего, после празднования перестанут. Как увидят жестокие казни еретиков, сразу убоятся гнева господа нашего Ветра! И вообще... Дальнейший разговор Дмитрий уже и не услышал, а вот подтверждение о готовящихся казнях ему не понравилось. Ну и чтобы скрасить минуты дальнейшего ожидания, вышел на радиосвязь с Крафой: - Мы на месте, Прусвет со своими уже осматривает здание, я тут пока затаился. Подслушал: казни на утро и в самом деле планируются. Как у вас? - Высадились тоже нормально. Постепенно пробираемся к центру, думаю с выходом на позиции к намеченному сроку проблем не будет. Конец связи? - Да хотелось бы обсудить один философский вопрос... - Нашёл время! Да и не могу пока говорить, сильно внимание к себе привлекаю... Если будет возможность - отзовусь. Отбой! Ничего не оставалось, как затихнуть, ожидая результатов разведки кальмаров, да размышляя над своей ролью в предстоящей акции: 'Можно ли хоть что-то изменить? Или как-то улучшить: А в идеале, нивелировать пагубность нашего негативного влияния в истории здешней цивилизации? Да и так ли оно негативно, как я себе замыслил?..' Сейчас землянин сильно жален, что из-за занятости совершенно не принимал участие в разработке всей операции, усвоению всех деталей, проработке всех возможных последствий, да и вообще в проверке ожидаемого психологического воздействия. По словам Гегемона и его аналитиков, всё получиться должно на отлично. Сорванное празднество, доказательства нецелесообразности и несостоятельности религиозного божества, откровенная насмешка с издевательством над жрецами, уничтожение самых оголтелых фанатиков - всё это в сумме должно было напугать народ и военных, оттолкнуть их от циничной религии, навсегда отбить охоту даже связываться с чем-то подобным. А судя по прикладываемым усилиям, и успешности первой стадии всей операции, показательное наказание удастся на все сто. Но теперь граф Дин Свирепый, очень сильно засомневался в конечных результатах. Особенно в тех, которые обязательно всплывут, состоятся, образуются через несколько недель после события. В Ветра, естественно, верить перестанут. После такого позора, который обрушится на жрецов, в их сторону не станет плеваться лишь беззубые безумцы. Сплотившаяся империя - обязательно распадётся. Войны, как внутри ней, так и на внешних границах, возобновятся с утроенной силой. Трупов будет больше, чем при сражении громадного Небесного флота с разрозненными соседями. То есть опять вступает в силу полная пессимизма арифметика. Как ни считай, а жертв будет несоразмеримо больше, чем при зачистке еретиков. Да плюс ко всему сама цивилизация снабгов, как уже давно стало ясно, откатится вниз на тяжком пути своего развития. И хорошо что пришла в голову здравая мысль: 'Изменить весь сценарий операции, я не в силах, но что если постараться его чуточку видоизменить? Сменить, так сказать некоторые акценты? Ведь по сути, основные и самые не убиваемые аргументы в виде разумных кальмаров - под моим полным руководством. Да и целители с гораздо большим удовольствием сменят свои карающие болевые посылы на запугивающие, предупредительные... Надо лишь успеть продумать все действия, согласовать изменения с Прусветом, а уже сами кальмары, донесуть мои сообщения дол целителей. Так Крафа ничего не узнает заранее и не сможет мне помешать... Ну да, потом ун будет сильно, очень сильно зол! Может меня и ударить сгоряча..., да не раз..., и не только ногами. Но в остальном - он человек отходчивый, и что более важно: понимающий. Умеет выслышать, тем более в спокойной, неспешной обстановке. И если мои доводы покажутся ему убедительными, а аналитики потом подтвердят правильность расчётов - я буду прощён. Надеюсь...' Сомнения имели под собой место. Всё-таки готовилась подстава не просто союзника, которому более молодой зазнайка испортил все планы. Тут предстоял весьма неприятный позор для Высшего Протектора, для самого Трибуна Решающего, Гегемона, Торговца, живущего не одно тысячелетие. Авторитет такой личности зиждется не на пустом месте, на прошлых заслугах или на голом формализме. Он выиграл войну среди Торговцев, он спас вселенные от возможной гибели, он ратует о благе каждой из сорока шести цивилизаций Ожерелья, за которой присматривает как за детьми родными. Сам факт простого неподчинения такому человеку вызывал волна досады и грядущего покаяния. Совесть кричала, что так делать нельзя, что честнее будет вообще возмутиться, удалиться из Грийзомы немедленно, и... 'Если начну отступление немедленно, буду обруган ещё больше. Да и грядущие жестокие казни, готовящиеся на главной площади - уже нельзя будет остановить. Ну и само празднество - нам весьма на руку. Другого подобного случая может и не быть в ближайшее время. Всё весьма удачно и своевременно получается. Только и надо, не бояться последствий и смело воплощать задуманные изменения в жизнь...' Сказано (пусть и мысленно) - уже хорошо! А вскоре и альтернативный план высветился в сознании графа настолько чётко, словно прорабатывался до того несколько суток. Теперь оставалось только реализовать его, воплотить в жизнь. Изначально планировалось, что группа Дмитрия, захватит в плен не только чётвёрку высших жрецов Ветра. Ей вдобавок обязывалось взять под контроль гигантскую, наполненную лёгким газом статую непосредственно божества. Фигура, а точнее говоря постройка из структуры малого пузыря, символизирующая Ветер, представляла собой гигантское лицо доброго, по-отечески улыбающегося мужчины. По задумке самих священников, лицо приподымалось над всем городом, медленно оборачивалось во все стороны и слегка кивало своему богоизбранному народу. После чего над его головой начинали взрываться праздничные салюты и фейерверки. Да с помощью голопроекторов, вокруг заставляли светиться, играть разноцветьем целые слои атмосферы. Кстати, во время праздника никому из снабгов не разрешалось летать над городом, а уж над храмом и в его окрестностях и подавно. Только бог ветер имел право подняться над всеми и для всех. Просто, незатейливо, зато мило и действенно для простого народа, итак избалованного чудесами технической цивилизации. Да только сама группа Дмитрия, с пленёнными жрецами, должна была взлететь в небо, оттуда проклясть жрецов громовым голосом и дать краткие тезисы по искоренению религии вообще, и отрицание по насильственному насаждению оной в иных странах - в частности. Плюс добавить, что попытка контроля рождаемости, это - смертельный грех. Ну и не забыть о приговорённых к казни: мол, нельзя так с ними жестоко, пусть живут, имеют право. В этом 'голосе с небес', главная роль доставалась Прусвету, которого второе прозвище недаром звучало как Живой Ужас. Потому что силой своего невероятного по громкости рёва, кальмар мог попросту убивать живые создания и разрушать монолитный гранит. Ну и напоследок этой акции устрашения, четверых высших жрецов сбрасывали с высоты на брусчатку, лишив их предварительно сознания, и те разбивались насмерть. Финал: лицо божественного Ветра сгорает от стыда и падает объятое пламенем на храмовый комплекс. Тот начинает взрываться и рушиться, что постараются обеспечить минёры в группе, возглавляемой Крафой. Тем временем остальные группы отряда, занимаются своими делами на земле: устраивают драку среди ярых фанатиков, особенно в самом храме; втягивают иных жрецов по колено в камни брусчатки, оставляя там навсегда; доводят до инфаркта адмиралов, генералов, а командиров среднего звена награждают пожизненными болевыми ощущениями. Конечно, имелись, выдвигались и рассматривались иные сценарии наказания для зажравшихся жрецов, так сказать 'щадящего' режимам. Но у них у всех просматривался основной минус: чрезмерное время проведения. Да и на подготовку требовалось многократно больше усилий, времени и людских ресурсов. Может среди них имелся план, подобный тому, что сейчас спешно сочинял Светозаров, но ему сие было неизвестно. А чем больше он размышлял над своим, тем больше он ему нравился. А там и кальмары к нему стали стекаться, высовываясь из стен или пола и делая сжатые доклады. Тревога в комплексе улеглась, опять всё относительно затихло. Относительно, потому что приготовления к ведущемуся празднику наоборот становились всё более интенсивными и приближались к своему пику. В одном из внутренних дворов готовился к взлёту пузырь в виде головы бога Ветра. В наиболее охраняемом из зданий проснулись все четыре высших жреца, и с помощью подчинённых, радио, телесвязи и разных посыльных, стали проверять готовность к намеченным мероприятиям. Чуть позже, уже после начала праздника, они должны были появиться на парадном балконе главного здания, сказать пару слов собравшемуся народу и дать отмашку к началу казней. После них - 'благословить' взлёт раскрашенного идола. Кстати, снабгам, приговорённым к казни, тоже не дали выспаться перед смертью. Разбудили, заставляя молиться, каяться в содеянном грехе, писать письменные признания и последние письма своим родным и близким. Трогательная забота, которую лично наблюдал докладывающий другу Прусвет: - Не могу сказать, что все кандидаты в покойники сломлены морально, хотя и радости от предстоящего никто не испытывает. Многие ругаются, не стесняясь, проклинают своих мучителей и палачей. Но что интересно, добрая половина из них - это явное уголовное отребье. Это видно и по их повадкам и по их специфическому жаргону. Четверть - скорей всего идеологические противники нового режима. Этакая прослойка общества, состоящая из дворян и заносчивой, много задирающей нос интеллигенции. Остальные - кто как, определить сходу весьма сложно. Порой ведь и серийный маньяк выглядит как порядочный, благовоспитанный горожанин. - То есть у тебя подозрения, что добрая часть приговорённых, могла и заслужить подобную кару? - Если бы подозрения! А то - полная уверенность. И надеюсь, что ты не сомневаешься в моих выводах? Торговец не сомневался. Ибо Живой Ужас больше считался учёным социологом, знатоком развития разумных существ, по обществоведению, по изучению формаций гражданского общества. Он прекрасно разбирался в закономерностях социальных действий и в условностях массового поведения людей. И его мнение не нуждалось в перепроверке. Потому граф пробормотал, словно про себя: - Ну вот, ещё одно доказательство того, что жрецы и их сподвижники такие уж страшные и кровавые крокозябры. Да и военные их не боятся с каким-нибудь неуёмным фанатизмом... - Ты это к чему? - насторожился пронзающий камни. - К тому, что не досмотрели разведчики Крафы очень много чего важного. Да и аналитики могли действовать по одному из заранее разработанных шаблонов. Вот слона-то и не заметили... - А что за слон? И где он? - Вот его-то мы с вами - и будем спасать! - перешёл Дмитрий на решительный, приказной тон. - Слушайте внимательно, что должны сделать вы сами и что надо передать остальным кальмарам и группе целителей. Итак... Глава 19 СТРАННОЕ СВИДАНИЕ Пожалуй известие об аресте сына и его инвалидности, могло опустить настроение Петра Васильевича ниже фундамента. Но он вначале занялся аутотренингом, убеждая себя только в одном: 'Дар - соврал! Пока Бориса не увижу - ни единому слову не верю!' И когда напряжение стало чуть спадать, и наступило время первого обеда, случилось второе событие, вселившее оптимизм и веру в будущее. Каштаны от старшего сына Дмитрия не просто появились в глубокой пиале из картона, утонув в супе, но и строчка зазвучала вполне знакомая. Чуть переделанная, и тоже почему-то с мелодией, но понятная до последней запятой: 'Айболит нарастит ему ножки, он опять побежит по дорожке!' Детская тематика старого стишка, вселила и детскую веру в чудо. Даже сомневаться не хотелось: 'Если они там настолько развиты, - размышлял узник, пережёвывая первый каштан, - Что имеют подобные каштаны и уникальные скафандры, то для них вырастить новые ноги Борису - труда особого не составит. Значит, на предстоящий шантаж можно реагировать соответственно. Попыткой искалечить моего сына - они меня не сломают!..' Даже настроение вернулось к прежнему, возвышенному и радостному состоянию. И в дальнейшем его не смогли испортить ни визиты парочки мрачных типов, которые угрожали и даже дёргались, словно хотели наброситься на заключённого с кулаками. Ни визит пятерых напыщенных снобов из администрации императора, требовавших официального заявления для телевидения. Ни повторный визит Дара Горского. Ни сердобольные соболезнования академика Серова, который признался: - Мне и в самом деле показали молодого парня, у которого отрезаны ноги. Он без сознания, но похож на фотографию твоего Бориса... - Это не он! Я в этом уверен на все сто! - заявил Светозаров. - И давай больше не будем к этой теме возвращаться. Учёный на это лишь вздохнул: что его заставили - он сделал, и не его вина, что землянин не верит и не собирается на эту тему разглагольствовать. Тем более его, как специалиста, гораздо больше интересовали научные проблемы. А поздним вечером, уже после визита 'медицинских сестёр', уже во время вечернего чая, примчалась взбешенная, с дико горящими глазами, глава особого департамента. Вначале показалось, что это она сейчас набросится на узника с кулаками, за его нежелание сотрудничать со следствием и с представителями императорского окружения. Но с первых слов стало понятно, почему она в таком состоянии: - Прости! Я ничего не знала! Ни об аресте Бориса, ни о его травме! Мне только два часа назад доложили! Несмотря на ненависть к этой женщине, и даже не уменьшившееся желание её уничтожить любым способом, в том числе и живота своего не щадя, Пётр и ей поверил. Она хорошо знала сына, можно сказать с самых пелёнок, и даже часто встречалась с ним, когда тому уже исполнилось тринадцать лет. Можно было не сомневаться, что любовь к нему, у Аскезы было искренней, почти материнской. Сама не смогла иметь детей, так излила нерастраченные чувства на ребёнка своего краткосрочного мужа и своей лучшей подруги. И теперь вот страдала, переживала не меньше, чем это сделала бы и сама Гаранделла. Другой вопрос, что ей и полусловом не следовало намекать на существующую помощь из 'светлого далёка' и прочие тайные знания, появившиеся в последние трое суток. Поэтому Светозаров приложил все свои силы и умения, во время ответа: - Ты о чём? Неужели тоже купилась на дешёвую подставу? Или меня провести хочешь, будучи со всеми этими ублюдками заодно? Мадам Мураши, явно растерялась, не зная как на такое реагировать. Потом с трудом из себя выдавила: - Но я его видела... - Ты ошибаешься! - И он меня узнал... - Нанятый артист, не верь ему! - Петя, вдумайся, он без ног... - Это не он! И я на подобную провокацию не поддамся. Просто не поверю, пока сам лично с ним не поговорю. Твои особисты могли какую угодно махинацию провернуть!.. - Моё ведомство там не участвовало..., отбивалась словами Аскеза. - Тем хуже для тебя и для твоих архаровцев! Коль вы не в курсе, что у вас за спиной и перед глазами творится, значит вас самих скоро пустят в расход. - Хватит молоть чушь! - наконец-то взорвалась женщина. - Борис в полном шоке! Ему необходима хотя бы мизерная твоя поддержка, моральная и духовная помощь! Ты же сам в нашем мире запустил притчу о диковинной птице страус, прячущей голову в песок. И теперь ведёшь себя точно так же, как тот страус! Очнись! Одумайся! Выполни это никчемное условие тайной жандармерии и выступи с заявлением под протокол. Чего тебе стоит? - Ха! Тут ты права: ничего не стоит. Все и так уже считают меня предателем и отступником. Но я ненавижу, когда меня пытаются обмануть! Бориса здесь нет, не было и не будет! И я отказываюсь говорит с ним, пока мне не докажут обратного. Всё, разговор на эту тему закрыт! В глазах у Аскезы стояли слёзы, когда она воскликнула: - Да ты - монстр! Безжалостный, эгоистичный, циничный монстр! Тебе неведомо такое понятие, как любовь! Тем более - отцовская! Тьфу на тебя, мразь сволочная! В самом деле, фурия попыталась сплюнуть, но слюны во рту не смогла собрать. После чего с гневным рыком развернулась и умчалась. Только шторы, после её ухода заколыхались, как при шторме. Тогда как узник, скептически пофыркивая, продолжил пить чай и уплетать вкусные булочки с повидлом за обе щёки. И никто не догадывался, какие он усилия прилагал, чтобы унять дрожь в руках, правильно отрегулировать дыхание и не подавиться. Ночной сон, заключённый опять уполовинил, употребив появившееся время на контроль за телом и на размышления. Думалось только одно: 'Поверят ли они моему притворству? Должны поверить. И наверняка завтра Бориса доставят обязательно, устроят, так сказать, очную встречу. Главное чтобы завтра, моей задумке не помешала страшная новость об умирающих зародышах. Общая паника, по поводу сорванной программы оплодотворения четверти женщин империи, может таких бед сотворить, что и про Бориса забудут... Лишь бы его привезли! А уж я постараюсь поддержать сына не только добрыми словами и сочувствием. Никто из тюремщиков и не догадывается о наших семейных знаках, благодаря которым всё сказанное надо воспринимать в противоположном ключе. И никакая запись им не поможет для расшифровки глубинной сути нашего разговора. Ещё лучше, чтобы Борис мог и сам общаться? Сумеет ли? И в каком он сейчас состоянии?..' О таком задумываться вообще не следовало, и Пётр максимальными волевыми усилиями переключал свои мысли на иную тему: триумфальное, фантастическое выздоровление. В этом плане успехи организма в самоизлечении просто потрясали. Полностью исчезли, или уже не беспокоили многие недуги или болячки. Исчезла одышка и усталость. Кровь очистилась от шлаков и посторонних взвесей идеально. Мышцы пружинили и играли так, словно готовые провести полноценный боксёрский поединок или весь футбольный матч пробегать. Ну и самое главное, что теперь все внутренние секреции, железы и почки с печенью, могли давать полноценное биологическое вещество, которое в итоге обязано поспособствовать побегу. Наука лаомских шаманов не прошла даром, и вскоре готова была себя показать во всей красе. Лучший ученик Грандов, единственный, кто за последние семьдесят лет получил титул Познавшего, научился производить в себе не только отравляющие вещества, но и некоторые едкие щёлочи, и даже определённые взрывчатые вещества. Хотя и сами шаманы утверждали, что такой успех достигнут только благодаря особенностям организма их ученика, которые наличествовали лишь у людей древности. Ну и сейчас полученный титул Познавшего, давал при здоровом теле шикарные возможности воспользоваться послаблениями режима, улучшениями условий заточения. Туалет, ширма, отсутствие пут, всего один жгут к поясу, относительная свобода передвижения, - всё это в сумме уже давно сформировало в голове у Петра чёткий план побега. Недоставало только здоровья. И сегодняшней ночью стало понятно: оно (вожделенное здоровье) благополучно возвращается! И при таком обильном питании, уже завтрашним утром можно начать запасаться нужными для предстоящего действа ингредиентами. ...Что узник и стал делать, проснувшись по внутреннему будильнику за полчаса до официального подъёма. Потом только и оставалось, что во время краткого омовения и посещения туалета, отложить первые порции наработанного для побега биологических материалов, да припрятать их в совершенно немыслимых для наблюдателей местах своего узилища. Хотя должной практики не было уже много лет, умения Познавшего не подвели: 'Талант не пропьёшь, - самодовольно рассуждал русский офицер, вспоминая родную Землю с теплом и ностальгией. - Кто научился ездить на велосипеде, из винтовки тоже не промажет...' Ну и во всём остальном, постарался себя вести как обычно во время завтрака. Уже привычно и сноровисто разжевал каштаны в количестве четырёх штук. Разве что лишний раз порадовался за свои зажившие дёсны и за совершенно переставшие болеть зубы. Попутно хорошенько обдумал звучащую в голове строчку какой-то песни: 'Кровно я с тобою связан, я везде тебя найду!' Нечто подобное отец подозревал изначально. Ведь не мог старший сын Дмитрий явиться из несусветной дали методом слепого поиска? Наверняка использовал некие технические методики, с помощью устройств усиливая кровную связь, а потом и ориентируясь по только ему видимой тропе в межмирском пространстве. Всё говорило о подобном: и сам визит, и уход, вместе с окровавленными кусками тел спецназовцев, и всё лечащие каштаны, поставляемые вместе с несколько неординарной линией связи. Но именно эта неординарность и редкая периодичность, на этот раз заставила Петра Васильевича тщательно продумать свой мысленный крик-ответ. Следовало вложить как можно больше полезной информации, и в то же время не раскрыть главных своих секретов. Ведь по большому счёту, нельзя утверждать, что всё вокруг происходящее не подстроено с какими-то особо изощрёнными целями. Той же жандармерией, к примеру, или особым департаментом. Например за стенкой установлены новейшие гипнотические устройства, которые вбивают в сознание какие угодно фразы. А в ответ ждут, что узник раскроет свои секреты. Ну и каштаны подбрасывают, попросту затмив разум и скрывая подскакивающего к столу раздатчика. А оздоровление началось благодаря вводимым через пояс новейшим лекарствам. Могло такое быть? Пусть с большой натяжкой, грубо притянутое за уши? Чем судьба не шутит! Лучше перестраховаться. Поэтому заключённый прокричал мысленно следующее: 'Готовлюсь к побегу! Если всё пойдёт как запланировано, через два, три дня меня здесь не будет. Потом меня никакие ищейки не найдут. Но меня волнует, как мы в дальнейшем свяжемся?..' Звучащая в голове фраза - тут же исчезла оттуда. Значит где-то там, в неведомом далёко, всё прекрасно поняли и согласились с услышанным. Теперь оставалось присмотреться к тюремщикам и правильно интерпретировать их действия. А они начались с нарушения распорядка дня. Положенные узнику три часа времени, которые он тратил осматривая мировой интернет, вдруг отменили. Экран остался безжизненным, как и настольная консоль управления. И через полчаса постоянных выкриков в камеру, и угроз объявить голодовку, в узилище стали стекаться знакомые и незнакомые лица. Вначале появился напыщенный франт из имперской жандармерии в ранге старшего советника, с двумя сопровождающими его следователями. Но не успел он рта открыть, как заявилась глава особого департамента, с маячащим у неё за спиной мордоворотом, и молча, явно демонстративно уселась на самое лучшее, центральное место по ту сторону от обеденного стола. Франт стрельнул в неё глазами, словно вопрошая: 'Нельзя было через камеры наблюдать?', но вслух ничего подобного не высказал. Зато рьяно приступил к шантажу узника. Нагнетал, так сказать, давление. Хотя суть, по сравнению со вчерашними нападками не изменилась: - Или ты немедленно делаешь нужное нам заявление, или мы попросту казним твоего сына жестокими пытками. - Ха! Вы вначале моего сына поймайте! - веселился узник. - А потом я посмотрю, как он вам устроит кузькину мать! Минут пять прошло в подобном, бесполезном обмене фраз. Затем чинно и благородно прибыл генерал Жавен, с одним из своих коллег. Они уселись далеко слева, сразу показывая, что просто зрители и ничего больше. Хотя по тому, как занервничал жандарм, стало понятно: ещё одни зрители пришли не просто так, а понаблюдать за фиаско зазнавшегося франта. Видимо ему разрешили командовать очной ставкой, но к советам Аскезы и Триида он не прислушался. И теперь те ждут с особой мстительностью его провала. Мол, нечего было нас игнорировать! Такого как Пришелец, простыми словами не сломишь! И за неудачу - ты получишь по шее. А мы - лишь наблюдатели, с правом подачи затем своего мнения в высшие инстанции. И когда дальнейшие прения и угрозы стали бессмысленны, старший советник решился начать встречу отца с сыном. Пафосно выкрикнул в пространство над собой: - Привезите сюда арестованного Бориса Светозарова! - через несколько минут, шторы раздвинулись, и два дюжих санитара доставили на кровати-каталке бледного как мел Бориса. Одеяло на его культях было специально отброшено, чтобы сразу показать Петру Васильевичу весь трагизм положения, сломать его окончательно. Ну и бледность понималась, что крови раненый потерял много, скорей всего его еле удалось спасти. На белой подушке выделялись только его широко раскрытые, глаза в овале из синяков, которые пристально, с непередаваемой болью следили за каждым жестом отца, за каждым оттенком его эмоций.. Хорошо, что землянин заранее и весьма чётко приготовился к ожидаемой картине. Как ни начало штормить его сознание от вида родной кровиночки, он внешне сумел сдержаться. Встал не спешно на ноги, присмотрелся к человеку, лежащему на кровати, и презрительно воскликнул: - Ха! И кого это вы мне привезли?! - расставил в презрении руки в стороны, и со смешком добавил: - Это нисколько не Борис! - Ты отказываешься от своего сына? - возмутился жандарм. - Нисколько! Но ведь это не он, потому что мой сын, во-первых, был с ногами... Ха-ха! Прошу прощения воин, если я тебя чем-то непроизвольно обидел! - он приложил руку к сердцу и сделал вежливый поклон. - Но вижу, что и тебя вовлекли в эту подлую игру с заменой личностей. Больше он и не смотрел в ту сторону, вытянув руку в сторону франта и патетически восклицая: - И как вы, посмели играть на самых святых, на отцовских чувствах? Неужели вы надеялись, что я ослеп и не раскушу ваш подлый обман? После невидимой команды от своего начальника, на ноги вскочил один из следователей. Этот не собирался миндальничать, и это сразу бросалось в глаза: - Хватит паясничать и строить из себя недоумка, Светозаров! Я ведь могу и более жёсткий разговор повести и вы с сыном сразу слезами жалости друг к другу зальётесь! Эй, Борис! Ну ка хоть слово своему папочке скажи! И он многозначительно замахнулся рукой над забинтованными культями ног. Вряд ли именно это движение испугало раненого. Скорей он заметил еле заметный кивок со стороны отца и понял, что надо говорить, общаться, затягивать время и вести настоящую беседу. Вот он и заговорил: - Отец! Неужели ты меня не узнал? Это я, твой сын! - Шутишь парень? - хмыкнул Пётр. - Какой это родитель не узнает своего потомка? Ты мне чужой! Совершенно чужой! - Странные слова... Мне говорили, что ты после пыток стал совсем неадекватный, но я не верил, что настолько... - Это ты воин, неадекватный! Раз согласился на такую аферу! - узник со злостью и угрозой потряс кулаком, - Сколько они тебе заплатили за такой розыгрыш? Илим обещали вылечить за высший артистизм? Так заруби себе на носу, придурок: никто и никогда тебе не отрастит самое главное - твои ноги! Их уже не вернут! А вот совесть ты уже сам потерял, и её тем более ни за какие деньги не купишь. - Причём здесь ноги? - поражался Борис, покусывая в явном расстройстве покусанные губы. - Я прошу, я требую от тебя помощи! - Мало ли какой проходимец от меня станет что-то требовать! - Да что с тобой? Неужели я так изменился? -Не знаю, каким бы был раньше, - насмехался землянин, но сейчас ты тем более на Бориса не похож. - А если я тебе напомню нечто такое из своего детства, что может быть известно только тебе? Тогда ты в меня поверишь? Узник от этого вопроса чуть не запрыгал от злости. При этом он тыкал кулаками теперь в молчащую, наблюдающую за родственной беседой мадам Мураши: - Ага! События из детства?! Так я уже примерно догадываюсь, какая змея могла накропать целую книжку своих воспоминаний, как о твоём детстве, так и о моих фривольных приключениях! Женщина промолчала. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Зато сын возмутился вполне искренне: - Папа! Как тебе не стыдно такое говорить о тёте Аскезе?! Она здесь совершенно не причём. Своих, собственных воспоминаний у меня и без её подсказок хватает. - Неужели?! Ну давай, выдай хотя бы одну. - Ну..., к примеру, тот момент, когда ты мне подарил первый боевой пистолет. Тогда с нами никого не было, и я об этом, по нашему взаимному уговору, никому не рассказывал... - Увы! Я сам об этом проболтался своей супруге, - скривился от скорби узник, и тут же сжал кулаки, словно от злости. - А все знают отлично, насколько Гаранделла была болтлива и несдержанна. Так что это не доказательство. Давай более дельное. И минут на пять Светозаровы устроили настоящую перепалку с нелицеприятными выражениями, обвинениями друг друга в тупости, и даже с ругательными словами из сленга подпольщиков. Ну и самое главное, что Борис прекрасно понял все жесты отца, разобрался, когда сказанное следует понимать с совершенно противоположным смыслом, и получил большую моральную поддержку, чем в случае оказания её открытым текстом. Первой, о чём-то догадалась глава особого департамента. Она скептически приоткрыла глаза, и в них заиграл насмешливый огонёк. А потом и до старшего советника жандармерии дошло, что отец с сыном над всеми здесь сидящими, наверняка издеваются. Скорей всего и переговариваются между собой интенсивно, с помощью того же сленга, или с помощью определенных словосочетаний: - Молчать! - заорал он так, словно ему что-то ценное отрезали. - Увезти этого урода-калеку! Быстрей!.. Я с ним позже разберусь... А ты...! - он с ненавистью шагнул в сторону землянина. - ...Пришелец недоделанный, ещё сильно пожалеешь о своём упорстве! - А моя в чём вина, господин жандарм?! - не упустил случая поёрничать Светозаров. - Это вы сами виноваты, надо было более тщательно инструктировать подставных лиц. Тогда может быть ваша афёра и прокатила бы. - М-да? А что ты запоёшь, если мы вскоре твоего сына прямо здесь, на твоих глазах резать начнём на куски? - Если жандармерии не жалко своих шпионов, то режьте себе на здоровье... И тут встала на ноги мадам Мураши, прокашлялась, привлекая к себе внимание, после чего сухим, официальным тоном заявила: - В связи с настоятельной необходимостью, решительно заявляю, что никакое насилие над Борисом Светозаровым не допустимо. Он тоже проходит по программе генетического изменения нашей империи, как главный донор семенного материала. По сравнению с ним, даже его старый, одряхлевший отец, отступает на второй план. Жандарм развернулся к ней с явной угрозой: - Но в интересах следствия вы не имели права разглашать подобное здесь! - Имела! В интересах того же следствия. А если вы, советник, чем-то недовольны, подавайте служебную записку по инстанции. Вы своё несостоятельность уже и так доказали. Сорвать такие важные переговоры с лучшими 'проходчиками' всего мира Долроджи! Этого вам никто не простит. Жандарм не стал окончательно терять лицо, пускаясь в пререкания с дамой. Тем более весьма опасной для него дамой, и, тем более что дама была права. О состоянии узников знал сам император, и любой поворот в их судьбе мог сказаться на виновнике самым неожиданным образом. Поэтому он гордо удалился, в сопровождении своих подчинённых. Затем со своего места приподнялся генерал Жавен, и специально для протокола громко заявил: - Ну, не признал ты своего сына - значит, не признал. Может и в самом деле не он? - Точно не он! - с честными глазами заверил узник. - Подмена! - Ладно, тогда пойду писать докладную. Ох уж эти отчёты... Когда и он ушёл со своим коллегой, за ним поспешил и мордоворот из особого департамента, а сама глава, вроде как осталась наедине с узником. Ему хотелось многое ей сказать, и даже попросить не постеснялся бы о должном присмотре за Борисом, но под объективами видеокамер подобное было лучше не оглашать. Зато многозначительными взглядами очень старые и очень близкие знакомые, много чего сказали друг другу. А вслух было сказано совсем иное, обычное ёрничество: - Как же это ваш особый отдел настолько лопухнулся? Я бы за такое головотяпство, его начальство к стенке поставил! - Всем этим происшествием, как и неудачным арестом, занималась жандармерия... И вообще! Чего это я перед тобой оправдываюсь? Не лезь не в своё дело, преступная твоя харя! - шипела на него в ответ женщина. - Ты совсем обнаглел, в попытках выбить для себя разные преференции! И наверняка попросту тянешь время, не желая признать собственного сына! - Да не он это, не он! Даже нос не его! Ты его много лет не видела, потому и не знаешь, насколько он изменился. - И тебя не видела, но издалека сразу узнаю! - Неужели? Зачем тогда на меня напраслину возводишь, обзывая старым и одряхлевшим? Видела бы ты, какие ко мне молодые красотки захаживают! - Ах ты, кобель беззубый! - руки Аскезы, лихорадочно пытались отыскать на теле сданное раньше оружие, чтобы немедленного пустить его в ход. - Мразь и ханжа! Знал бы ты, как бедные девочки плачут, после твоей 'дойки'! Урод бессердечный! - Ха-ха! - не унимался землянин, пытаясь взглядом сказать совсем иное. - Так потому и плачут, что страстно желают со мной на всю ночь остаться. Это же им лестно, побыть в кровати с таким самцом, от которого четверть империи вскоре рожать станет. - Я тебя сейчас голыми руками удушу! - С какой стати? Ах, да... Тебе же самой завидно, что ты не сможешь оказаться в этом длинном списке рожениц, принесших миру новых героев. Последующие слова он уже кричал в спину спешно удаляющейся Мураши: - Куда же ты?! Пока никого нет, могла бы и заменить девочек. Или опасаешься, что слишком старая стала? И что у меня на тебя не... Но оставшись один, Пётр уселся перед так и не заработавшим экраном и задумался. И основные мысли теперь вращались вокруг предстоящего побега и вокруг возможной помощи Борису: 'В любом случае, находясь в узилище, помочь я ему не смогу. Да и вообще, не сегодня, так завтра точно станет известно, что всю программу генетической модификации, мои умирающие сперматозоиды провалили начисто. Тогда Борис и в самом деле станет основным донором, а меня легко могут списать в расход. Или уж точно в виде профилактического наказания отрезать ноги. Следовательно, надо бежать отсюда как можно быстрей. В идеале - немедленно!' Но так как ещё ничего не было готово к побегу, пришлось набраться терпения, максимально ускорить работу внутренних органов, и притвориться человеком, совершенно утратившим интерес к жизни. Глава 20 ИСПОРЧЕННЫЙ, НО НЕ ОМРАЧЁННЫЙ Больше всего в жизни, снабги любили летать. Затем, если судить по экзальтированности и энтузиазму - им нравилось воевать. Но и на третьем месте среди удовольствий, смело можно было ставить праздники. Непревзойдённые летуны просто обожали праздновать по любому поводу и даже без повода. Главное было хоть кому-нибудь отыскать приличный предлог для праздника - и вот он уже в самом разгаре. Фактически вся история снабгов вообще, и любой мелкий случай из их жизни в частности, можно было разделить на три фазы: взлетел и возрадовался, с ликованием надавал кому-то по зубам (или своих зубов не досчитался) и начинается праздник. По сути, большинство местных социологов, и сходилось к единому мнению, что война как раз и служили основным поводом для празднеств. Ибо радость полёта - это одно. Не будешь же каждый раз устраивать праздник оттого, что сумел левитировать в воздухе? А вот победа (да и поражение) - это уже повод порадоваться или хоть как-то нивелировать горе поражения. Вот и велось разделение по ранжирам проводимых торжеств. На фоне победы, особенно целого государства, бытовые свершения и радости значительно меркли, и считались праздником чисто локальным: города, улицы, дома, семьи, группы друзей. Вот потому, грандиозный, всеимперский праздник 'Рождение Ветра' вызвал непомерный ажиотаж, эйфорию ожидания. Ещё и пропаганда нового религиозного культа постаралась донести мысль до народа, что впервые подобное мероприятие объединяет собой такое огромное количество снабгов на таких немыслимо огромных территориях. Торжество приурочили к усреднённому времени, чтобы всем было удобно наблюдать за основными церемониями. Да и саму картинку событий сразу с нескольких ракурсов, собирались транслировать по всем телеканалам на всю огромную империю. Огромные экраны стояли не просто на всех площадях, стадионах и скверах, над иными городами, где полёты не были запрещены, экраны свисали непосредственно с уйтаргов. Не говоря уже об индивидуальных телевизорах. Но те игнорировались, потому что отмечать праздники такого масштаба дома, или в компании всего нескольких человек, считалось очень дурным тоном. Конечно, праздник 'Рождения Ветра' праздновался не первый раз. Поклонники и последователи данного бога наблюдались во многие века, во многих королевствах, ничем особо не выделяясь из сонма себе подобных божеств. Но нынешнее мероприятие, проходило под эгидой уже объединённой, всесильной империи, в победе которой над всем остальным миром никто не сомневался. Мало того, всё торжество совпало с окончанием тяжких недель, во время которых только что образовавшейся империи пришлось сцепиться не на жизнь, а на смерть с внутренними врагами. Нашлись и такие отщепенцы, которые не просто восстали против веры, объединяющей народ, а стали агитировать за полную самостоятельность каждого города и каждой провинции. Мол, только при полной независимости каждого наземного поселения, живущие там и регистрирующие там свой уйтарг снабги, обретут истинную свободу, получат экономический бум, и как следствие - утонут в изобилии продуктов, вещей и манны небесной. К счастью жрецы Ветра, имеющие решающее значение в молодом правительстве империи, вовремя разоблачили происки обнаглевших сепаратистов. Были проведены огромная разъяснительная работа среди народа, и в первую очередь среди военных. И как отщепенцы не изгалялись в своих кознях, как не раздавали щедро лживые обещания, как не угрожали некоторым имперцам физической расправой, общество в ответ только ещё больше консолидировалось вокруг религии, которая стала общеимперской. А в последнюю неделю, был предпринят беспрецедентный шаг: общими силами народа, армии и Небесного флота империя была очищена от сепаратистов. Больше половины врагов уничтожили (какая же война без трупов?!), ну а остальных попросту разогнали. Часть особо трусливых идеологов разъединения успели сдаться, надеясь на прощение или банальное изгнание из государства. Да только жрецы и не подумали прощать, хотя часть и получила пожизненные заключения. Большинство политический противников было решено казнить, показательно, в начале праздника. Дабы, как говорится, иным не повадно было. Ясно, что и раньше казни совершались. Но только уголовных преступников, и только скрытно, не привлекая к этому действу внимание общественности. Военнопленных никогда не расстреливали, даже высших офицеров и генералов. Потому что схваченного во время войны неприятеля - всегда отпускали после победы. Традиция! Да и ненависти к противнику не испытывали особой, ведь воюют-то, ради праздника. В итоге... А этих жрецы решили казнить, да ещё и показательно. Народ и не подумал возражать. Всё и всем казалось правильным, логичным. Да и объяснения поступили дельные. К примеру: '...бесконтрольная рождаемость очень скоро переполнила бы независимые города, и тогда война разразилась бы с новой, утроенной силой. Значит сепаратисты - уголовно наказуемые преступники'. Или: '...любой всплеск технического гения невозможен в отдельном, замкнутом от всего мира анклаве. Наоборот историей доказано, что там резко падает уровень жизни и общество резко откатывается в своём развитии назад. Личности, пропагандирующие подобные трагедии - враги технического прогресса и всей эволюции развития. Следовательно подлежат самому жестокому и бескомпромиссному уничтожению'. Эти, и многие другие объяснения, поддерживались и здравыми рассуждениями самых уважаемых стариков, прославленных воинов, знаменитых учёных, спортсменов и артистов. Всё они понимали, что уменьшение рождаемости - временная мера. Как только цивилизация снабгов справится с постройкой телепортов 'дальнего назначения', будут повторно открыты иные, незаселённые миры, и тогда места для расселения хватит всем и навсегда. О Торговцах хорошо помнили, легенды о них считались правдивыми историями, а не выдуманными мифами, а уж о бесчисленности миром летуны знали и верили в это свято и незыблемо. То есть предстоящая жизнь каждому обитателю империи виделась ясная и без неуместных зигзагов: сегодня большой праздник. Завтра - начало войны с остальным миром, который не желает признать единства и Ветра главным богом. Потом - праздники в ознаменование военных побед. Следом - торжества в честь научных открытий и свершений. И дальше победу будут отмечаться только на этапах покорения иных миров. Путь длинный, но достойный. А никогда не досягаемая в своей полноте цель - заставит потомков гордиться своими предками. Вот и слетались снабги с самого утра к экранам, вот и устраивались удобнее в кругу своих друзей, родственников, соседей по улице. Вот и зависали гигантскими гроздьями связанные вместе уйтарги, вокруг гигантских экранов, напоминая собой целые острова в воздушном океане, если не материки. Общая идея - роднила. Единые цели - объединяли. Величие будущего манило, интриговало, вызывало эйфорию. И на этом фоне даже предстоящие казни преступников - казались просто жизненной необходимостью, намерением империи подтвердить свой жёстко взятый курс на выход цивилизации в большой космос. И только редким счастливчикам повезло наблюдать праздник, находясь на периметре центральной площади Грийзомы, или из окон окружающих зданий. Поэтому они впоследствии и стали самыми желанными рассказчиками, свидетелями произошедших событий. Хотя к чести телевизионщиков, они тоже не подвели: так и провели прямую трансляцию, ни разу не прервавшись. Только и не сумели показать, что несколько важных моментов по причине нежданного для них изменения сценария. Началось всё красиво, по заранее утверждённому плану. Гремел барабанный бой, лихо наяривали духовые инструменты. Колонны молодых служителей, будущих жрецов, в разноцветных балахонах, прошли по многим улицам столицы и красочными ручейками влились на главную площадь. Причём все несли многочисленные стяги, хоругви, блестящие эмблемы своих храмов на высоченных шестах. А из окон, жители закидывали колонны витым серпантином и блестящим конфетти. Мало того, между домами противоположных сторон, натягивали метровые по ширине полоски легких тканей, и частым подёргиванием создавали на них волнообразные движения. Издалека это кружево ярких лент создавало плотное перекрытие над улицей и казалось этаким святящимся, самостоятельно живущим освещением. Затем несколько колонн, видимо заранее и долго репетировавших подобное, устроили на самой площади показательное хождение строем. Что только они там не творили, и как колоннами наискосок не сходились! Маршировали лучше, чем подобное смогли бы сделать роботы. Даже задом умудрялись ходить, не сталкиваясь при этом, и не цепляясь даже друг за друга. Чем законно заслужили аплодисменты да восторженный рёв от зрителей как вокруг площади, так и по всей стране от телезрителей. Хотя каждый, наверное, догадывался, что молодые послушники используют в своих действиях доступную всем снабгам левитацию. Обычные люди так двигаться чётко и синхронно не смогли бы. Нечто подобное, но уже на большей скорости, продемонстрировали воины с холодным оружием. Тридцать на тридцать специально обученных рыцарей сошлись в показательном поединке, где сабли мелькали, словно вертолётные лопасти. Люди наблюдали за финальным аккордом, затаив дух и опасаясь, что кому-то но обязательно снесут голову, или отрубят конечность. Обошлось... Ну и как бы завершением парада стало исполнение витиеватого марша сводным оркестром. Ко всему музыканты не стояли на месте, а не менее лихо маршировали. Праздничный парад окончился марширующие молодцы и воины с оркестрантами ушли на края площади, а на балконе для парадных выступлений появились верховные жрецы, чётверо солидных старцев, убелённых сединами, и известных поимённо каждому жителю империи. Что особенно считалось пикантным в их биографиях, что они не являлись священнослужителями с самой молодости. Свой сан они приняли сравнительно недавно, всего несколько лет назад. А до того являлись видными учёными, занимающимися научной деятельностью в самых разных направлениях. По их же прежним выступлениям было известно, что это явившийся к ним лично Ветер, заставил в себя поверить и наставил на путь истинный. Вот, мол, они и поставили перед собой цель возвеличить религию одного божества, наводя попутно порядок и в самой, новообразующейся империи. Снабги вообще-то не верили слепо всяческим божествам и прорицателям, рациональное мышление в них преобладало над иррациональным, но в данном случае за жрецами на новые свершения поднялись почти все. Уж больно складно и красиво те рассказывали о светлом будущем, уж больно они логично объясняли целесообразность того или иного закона, и уж больно хотелось людям поверить в чудо. И чудеса стали совершаться регулярно. Империя создалась, потом резко увеличилась, жизнь кардинально стала улучшаться, а там и с внутренними врагами довольно бескровно (если сравнивать с обычными войнами) справились. Ждали какого-нибудь чуда, или хотя бы впечатляющего трюка - и сегодня. И чудеса начались, после появления четвёрки высших жрецов. Один из них выступал с речью, в которой обвинял приговорённых к казни, тогда как самих смертников, с повязками на ртах уже выводили на площадь. Каждого устанавливали возле определённых атрибутов казни, коих хватало в огромном разнообразии. Имелись здесь и виселицы, на которые приговорённых поднимали, предварительно закрепив ноги в выемку бетонного блока. Пугали своими остовами устройства для колесования и дыба. Виднелись гильотины, на которых собирались отсекать конечности, а потом и головы осуждённых. Ну и ещё несколько конструкций, спешно вывезенных на площадь, только одним своим видом поражали фантазии обывателей. В этом плане организаторы превзошли самих себя. Но когда все смертники уже стояли на брусчатке площади, а первый жрец закончил свою обвинительную речь, вес предварительный сценарий праздника пошёл насмарку. Вначале, совершенно неожиданно для всех, над храмовым комплексом взлетела голова Ветра. Причём лицо бога, вместо доброго и улыбчивого, выглядело явно рассерженным, а то и озлобленным. Пока люди показывали на него руками, а жрецы недоуменно оглядывались (конёк крыши им мешал рассмотреть), голова вылетела на пространство непосредственно над площадью. В тот же момент многие услышали дикие вопли где-то во внутренних комнатах комплекса и заметили как все священники, и многие военные из оцепления задёргались. Их сольно произошедшие изменения обеспокоили. Но тут жутко громким голосом, начала вещать голова Ветра: - Я рад вашему поклонению! Я горжусь вами, всем народом, объединившимся вместе! И я доволен вами! - в этот момент верховные жрецы сделали попытку удалиться с балкона, но были явно кем-то остановлены, и даже создалось впечатление, что они, стоя боком к народу, внимательно к кому-то прислушиваются. Но явно не к летающей голове, которая стала изъясняться ещё громче: - Но есть среди вас и такие, которые не вняли вере в меня! Которые не хотят идти в светлое будущее, не хотят работать для всеобщего объединения и не желают прорываться в великий космос. Эти глупцы не понимают также резонность ограничения рождаемости, разжигают огонь сепаратизма, сеют рознь между вами. Они и в самом деле достойны за такие мерзкие деяния сурового наказания. Но! Я запрещаю в своих мирах смертные казни! Тем более показательные, да ещё и зверскими способами. Они ничего кроме озлобления, жажды новой крови, и зарождения низменных чувств у простого населения не вызовут. И горе будет тем, кто мои священные заветы попробует нарушить! Естественно, что подавляющее большинство народа слушало такие заявления от имитации бога, раскрыв глаза и отвесив челюсти. Другое дело священники и военные, остающиеся на площади. Те во все глаза пялились на верховных жрецов, ожидая от тех хоть какого-нибудь знака, и подозревая, что там не всё ладно. Но те никаких панических действий не совершали, и как казалось, даже вступили с какими-то невидимыми собеседниками в полемику: порой кротко что-то спрашивали. Самыми довольными в этой части праздника оказались смертники. Услышав, и осознав, что смертная казнь отныне под запретом, они словно во второй раз родились. Задвигались, зашевелились несмотря на связанные руки и свисающие в сторону конвоиров цепи. Некоторые даже запрыгали на месте, от переизбытка чувств и переполняющей их радости. А Ветер, тем временем, продолжал вещать: - Но преступников надо наказать, иначе подобные им будут и дальше творить свои чёрные дела, сея среди вас ненависть, злобу и горе. И я их накажу лично! Сейчас! Прямо у вас на глазах! Они после этого останутся в живых, и потом судьи им вынесут более мягкие приговоры, вплоть до пожизненного заключения. Но я надеюсь, что и моего наказания хватит им для того, чтобы больше никогда не противиться законам новой империи. Да и затаившиеся, сбежавшие за границу их сторонники, увидев моё наказание, которое станет неизбежных для каждого преступника, одумаются и перестанут строить козни. Итак! Смотрите!.. И не говорите потом, что не видели!!! Прусвет, исполнявший роль громкоговорителя, не мог удержаться от несколько дешёвой театральности. Но зрители съели всё и не поперхнулись. Тем более что в следующие минуты произошло настоящее чудо. Приговорённые к казни, один за другим, вдруг неожиданно стали проваливались в булыжную мостовую! Кто по лодыжки, а кто и по колено, они после опускания вниз словно сращивались с камнем. При этом они испытали настолько страшные и жуткие болезненные ощущения, что просто захлёбывались криком, переходящим в вой и поскуливанье. В итоге все, буквально все преступники оказались в жутком каменном плену. Волны их криков и воя, от которого вставали волосы дыбом на головах даже телезрителей, на какое-то время парализовали всех. Даже военные забыли о высших жрецах и уставились на смертников. Всё-таки снабги не являлись дикарями, их технически развитая цивилизация уже вышла в космос, создала телепортацию, да и по всем иным критериям могла считаться научно развитой. Так что все понимали: перед ними не трюк и не фокус! Перед ними нечто страшное, не подвластное уразумению! И скорей всего иначе чем чудом, подобное назвать не получится. А те, кто видел перспективу, умел предвидеть будущее, сразу поняли самое основное: 'Наша планета Надэм - вступает в новую эпоху. И неважно кто вмешался в нашу историю, высшие силы, или братья по разуму, но изменения грядут необратимые!..' Глава 18 РЕЛИГИЯ ВЕТРА Дмитрию, для максимального приближения к нужному комплексу зданий, пришлось маневрировать с нарушением всех местных законов и правил. Он не просто спустился к крышам домов, он практически двигался между домами, по узким лабиринтам улиц. Благодаря этому, долгое время удавалось избежать расстрела пузыря из крупнокалиберных пулемётов. Вояки империи, пытались вначале просто оглушить нарушителей запрета, опасаясь в первую очередь за столичных жителей, которые из-за невероятного перенаселения пострадали бы в огромных количествах. Кстати, этот момент Светозарову тоже понравился. Несмотря на широко разрекламированный цинизм и кровожадность пришедших к власти жрецов, адмиралы воздушного флота долго не давали команды истребителям на применение оружия, которое бы кардинально решило вопрос пресечения. Затем к простым парализаторам прибавились штуковины огромной мощности. Но и они не нанесли малейшего вреда человеку. Про кальмаров и говорить не приходилось. Тот же Живой Ужас только и констатировал: - Да им прорва энергии нужна для накачки! Где только берут столько... Даже нам щекотно стало! А вот видимые в самом низу снабги-пешеходы, да привлечённые рёвом сирен обитатели домов, появившиеся в окнах, падали как убитые. Хорошо ещё, что никто из них не попытался геройствовать, пытаясь в полёте попросту взять уйтарг на абордаж. Наверняка такие попадали бы вниз и банально разбились. Правда некоторые жители проплывающих мимом домов, всё-таки пытались проявить инициативу, и помочь своим ассам-истребителям: - Уже второй тип по нам начинал стрелять из автомата, - доложил один кальмаров, контролировавший правый борт. - Всё иллюминаторы с моей стороны разбиты. Также нанесены повреждения и нашему транспорту. - Это я уже и так почувствовал, - досадовал граф, - скорость стала падать, да и высоту с трудом удерживаю. - Прыгаем? - сразу оживился Прусвет. - Тянем до последнего! - не согласился человек. - Как бы и тебя не продырявили... Смотри! Дмитрий и сам уже заметил опускающийся впереди по курсу солидный дредноут, пушки и стволы пулемётов которого однозначно намекали, что шутки кончились. Поэтому резко свернул в первую попавшуюся узкую улочку. Потом ещё раз, и ещё, стараясь сбить преследователей со следа. Но сделать подобное, когда высоко над тобой зависло ещё несколько кораблей Небесного флота - дело нереальное. И вскоре, уже над всеми возможными для ускользания улицами, зависли боевые уйтарги. Зато и до нужного комплекса осталось не более сотни метров по прямой, или иначе говоря две линии зданий, расположенные поперёк маршрута. Потом площадь - за ней объект десантирования. И всё равно Торговец тянул до последнего. Усиленный громкоговорителями рёв, вперемешку с руганью, уже послал последнее предупреждение нарушителям, а небольшой пузырь продолжал протискиваться между домами. Кальмары уже собрались плотным коконом вокруг человека, своими полями защиты, сливаясь с его полем, уплотняя их, и готовясь бесстрашно встретить даже бронебойный снаряд. Начавшие пальбу, снаряда не применяли. И так понимали, что это лишнее. Всего две очереди, пусть и длинные, из крупнокалиберных пулемётов, разрезали торговое судёнышко на три неравнозначных части. И то, что осталось в виде кусков с некоторой замедленностью рухнуло на уличную брусчатку. Для десанта подобное оказалось, чуть ли не руку. В дыму, клубах пыли и мелких щепок тростника, все шестеро компактным шаром влетели в ближайший проулок, и под прикрытием маскирующего силового поля, ринулись к храмовому комплексу. Считалось, что на вооружении у снабгов нет таких устройств, которые смогли бы запеленговать невидимую цель, тем более на фоне домов, в ночное время, когда мешают осветительные фонари. Да и с выставленными заранее помехами, которые создавали с десяток сброшенных перед падением шмелей с электронной начинкой, Небесный флот или оборона комплекса на справится. Но что-то, а может и кто-то оказался всё равно через чур глазастым. А может и не заметили ничего, но для порядка во всём здании затеяли боевую тревогу и довольно тщательно обыскали, проверили все места. В том числе и на чердаке побывали, точнее в той его части, где не стояли готовые к бою армейские зенитные части. Этот момент был не до конца продуман, ибо под крышей и на самой крыше жрецы сосредоточили огромное количество огневых точек и могли отражать нападение с воздуха хоть тысяч атакующих уйтарг. И пустующее место для короткой отсидки, десантники отыскали с огромным трудом. Кальмары сразу ринулись в толщу стен и перемычек, искать что задумано, а Торговец остался на месте. И чуть позже, во время обыска, Светозарову пришлось опять на минутку включать силовое маскировочное поле. Благо что кристаллов-накопителей с энергией, набрал с собой с тройным запасом. Зато подслушал вполне удачно короткий разговор двух типов в военной форме, и одного в рясе священнослужителя: - Смотрите, смотрите в каждую щель! - шумел и пенился служка. Тогда как вояки над ним откровенно издевались: - В щель заглянуть может только таракан... - ...Или такой как ты! - Я пожалуюсь на вас командиру, за подобное разгильдяйство! - Прости нас, прости! - ёрничал солдат, потому что ни у него, ни у его товарища не было никаких отличительных нашивок на форме. - Только не докладывай командиру, умоляю...! - ...А то нам опять придётся с ним пьянствовать по этому поводу, - в тон ему продолжал второй. Служка даже растерялся: - Он вас что, в наказание заставляет пить спиртное? - Ха! Ну не расстреливать же нас за то, что мы тебя с тараканом сравнили! - после такого справедливого возмущения, вояка развернулся на выход: - Пошли отсюда, нет здесь никого... А его товарищ, панибратски подтолкнул носителя рясы в спину: - С какой стати вы вообще тревогу подняли? Мы так хорошо дремали... - Вам бы только спать и пьянствовать! - ворчал тот. Но объяснение всё-таки дал: - Уйтарг какой-то рвался в нашу сторону, а потом и пятно подозрительное пролетело в сторону верхних этажей. Наружный наблюдатель рассмотрел... - Спьяну, что ли? Да и пузырём наверняка какой-то сумасшедший лихач управлял. А может и мститель, желающий нагадить за убиенных родственников. Вон их сколько в последние дни на вас покушается. - Ничего, после празднования перестанут. Как увидят жестокие казни еретиков, сразу убоятся гнева господа нашего Ветра! И вообще... Дальнейший разговор Дмитрий уже и не услышал, а вот подтверждение о готовящихся казнях ему не понравилось. Ну и чтобы скрасить минуты дальнейшего ожидания, вышел на радиосвязь с Крафой: - Мы на месте, Прусвет со своими уже осматривает здание, я тут пока затаился. Подслушал: казни на утро и в самом деле планируются. Как у вас? - Высадились тоже нормально. Постепенно пробираемся к центру, думаю с выходом на позиции к намеченному сроку проблем не будет. Конец связи? - Да хотелось бы обсудить один философский вопрос... - Нашёл время! Да и не могу пока говорить, сильно внимание к себе привлекаю... Если будет возможность - отзовусь. Отбой! Ничего не оставалось, как затихнуть, ожидая результатов разведки кальмаров, да размышляя над своей ролью в предстоящей акции: 'Можно ли хоть что-то изменить? Или как-то улучшить: А в идеале, нивелировать пагубность нашего негативного влияния в истории здешней цивилизации? Да и так ли оно негативно, как я себе замыслил?..' Сейчас землянин сильно жален, что из-за занятости совершенно не принимал участие в разработке всей операции, усвоению всех деталей, проработке всех возможных последствий, да и вообще в проверке ожидаемого психологического воздействия. По словам Гегемона и его аналитиков, всё получиться должно на отлично. Сорванное празднество, доказательства нецелесообразности и несостоятельности религиозного божества, откровенная насмешка с издевательством над жрецами, уничтожение самых оголтелых фанатиков - всё это в сумме должно было напугать народ и военных, оттолкнуть их от циничной религии, навсегда отбить охоту даже связываться с чем-то подобным. А судя по прикладываемым усилиям, и успешности первой стадии всей операции, показательное наказание удастся на все сто. Но теперь граф Дин Свирепый, очень сильно засомневался в конечных результатах. Особенно в тех, которые обязательно всплывут, состоятся, образуются через несколько недель после события. В Ветра, естественно, верить перестанут. После такого позора, который обрушится на жрецов, в их сторону не станет плеваться лишь беззубые безумцы. Сплотившаяся империя - обязательно распадётся. Войны, как внутри ней, так и на внешних границах, возобновятся с утроенной силой. Трупов будет больше, чем при сражении громадного Небесного флота с разрозненными соседями. То есть опять вступает в силу полная пессимизма арифметика. Как ни считай, а жертв будет несоразмеримо больше, чем при зачистке еретиков. Да плюс ко всему сама цивилизация снабгов, как уже давно стало ясно, откатится вниз на тяжком пути своего развития. И хорошо что пришла в голову здравая мысль: 'Изменить весь сценарий операции, я не в силах, но что если постараться его чуточку видоизменить? Сменить, так сказать некоторые акценты? Ведь по сути, основные и самые не убиваемые аргументы в виде разумных кальмаров - под моим полным руководством. Да и целители с гораздо большим удовольствием сменят свои карающие болевые посылы на запугивающие, предупредительные... Надо лишь успеть продумать все действия, согласовать изменения с Прусветом, а уже сами кальмары, донесуть мои сообщения дол целителей. Так Крафа ничего не узнает заранее и не сможет мне помешать... Ну да, потом ун будет сильно, очень сильно зол! Может меня и ударить сгоряча..., да не раз..., и не только ногами. Но в остальном - он человек отходчивый, и что более важно: понимающий. Умеет выслышать, тем более в спокойной, неспешной обстановке. И если мои доводы покажутся ему убедительными, а аналитики потом подтвердят правильность расчётов - я буду прощён. Надеюсь...' Сомнения имели под собой место. Всё-таки готовилась подстава не просто союзника, которому более молодой зазнайка испортил все планы. Тут предстоял весьма неприятный позор для Высшего Протектора, для самого Трибуна Решающего, Гегемона, Торговца, живущего не одно тысячелетие. Авторитет такой личности зиждется не на пустом месте, на прошлых заслугах или на голом формализме. Он выиграл войну среди Торговцев, он спас вселенные от возможной гибели, он ратует о благе каждой из сорока шести цивилизаций Ожерелья, за которой присматривает как за детьми родными. Сам факт простого неподчинения такому человеку вызывал волна досады и грядущего покаяния. Совесть кричала, что так делать нельзя, что честнее будет вообще возмутиться, удалиться из Грийзомы немедленно, и... 'Если начну отступление немедленно, буду обруган ещё больше. Да и грядущие жестокие казни, готовящиеся на главной площади - уже нельзя будет остановить. Ну и само празднество - нам весьма на руку. Другого подобного случая может и не быть в ближайшее время. Всё весьма удачно и своевременно получается. Только и надо, не бояться последствий и смело воплощать задуманные изменения в жизнь...' Сказано (пусть и мысленно) - уже хорошо! А вскоре и альтернативный план высветился в сознании графа настолько чётко, словно прорабатывался до того несколько суток. Теперь оставалось только реализовать его, воплотить в жизнь. Изначально планировалось, что группа Дмитрия, захватит в плен не только чётвёрку высших жрецов Ветра. Ей вдобавок обязывалось взять под контроль гигантскую, наполненную лёгким газом статую непосредственно божества. Фигура, а точнее говоря постройка из структуры малого пузыря, символизирующая Ветер, представляла собой гигантское лицо доброго, по-отечески улыбающегося мужчины. По задумке самих священников, лицо приподымалось над всем городом, медленно оборачивалось во все стороны и слегка кивало своему богоизбранному народу. После чего над его головой начинали взрываться праздничные салюты и фейерверки. Да с помощью голопроекторов, вокруг заставляли светиться, играть разноцветьем целые слои атмосферы. Кстати, во время праздника никому из снабгов не разрешалось летать над городом, а уж над храмом и в его окрестностях и подавно. Только бог ветер имел право подняться над всеми и для всех. Просто, незатейливо, зато мило и действенно для простого народа, итак избалованного чудесами технической цивилизации. Да только сама группа Дмитрия, с пленёнными жрецами, должна была взлететь в небо, оттуда проклясть жрецов громовым голосом и дать краткие тезисы по искоренению религии вообще, и отрицание по насильственному насаждению оной в иных странах - в частности. Плюс добавить, что попытка контроля рождаемости, это - смертельный грех. Ну и не забыть о приговорённых к казни: мол, нельзя так с ними жестоко, пусть живут, имеют право. В этом 'голосе с небес', главная роль доставалась Прусвету, которого второе прозвище недаром звучало как Живой Ужас. Потому что силой своего невероятного по громкости рёва, кальмар мог попросту убивать живые создания и разрушать монолитный гранит. Ну и напоследок этой акции устрашения, четверых высших жрецов сбрасывали с высоты на брусчатку, лишив их предварительно сознания, и те разбивались насмерть. Финал: лицо божественного Ветра сгорает от стыда и падает объятое пламенем на храмовый комплекс. Тот начинает взрываться и рушиться, что постараются обеспечить минёры в группе, возглавляемой Крафой. Тем временем остальные группы отряда, занимаются своими делами на земле: устраивают драку среди ярых фанатиков, особенно в самом храме; втягивают иных жрецов по колено в камни брусчатки, оставляя там навсегда; доводят до инфаркта адмиралов, генералов, а командиров среднего звена награждают пожизненными болевыми ощущениями. Конечно, имелись, выдвигались и рассматривались иные сценарии наказания для зажравшихся жрецов, так сказать 'щадящего' режимам. Но у них у всех просматривался основной минус: чрезмерное время проведения. Да и на подготовку требовалось многократно больше усилий, времени и людских ресурсов. Может среди них имелся план, подобный тому, что сейчас спешно сочинял Светозаров, но ему сие было неизвестно. А чем больше он размышлял над своим, тем больше он ему нравился. А там и кальмары к нему стали стекаться, высовываясь из стен или пола и делая сжатые доклады. Тревога в комплексе улеглась, опять всё относительно затихло. Относительно, потому что приготовления к ведущемуся празднику наоборот становились всё более интенсивными и приближались к своему пику. В одном из внутренних дворов готовился к взлёту пузырь в виде головы бога Ветра. В наиболее охраняемом из зданий проснулись все четыре высших жреца, и с помощью подчинённых, радио, телесвязи и разных посыльных, стали проверять готовность к намеченным мероприятиям. Чуть позже, уже после начала праздника, они должны были появиться на парадном балконе главного здания, сказать пару слов собравшемуся народу и дать отмашку к началу казней. После них - 'благословить' взлёт раскрашенного идола. Кстати, снабгам, приговорённым к казни, тоже не дали выспаться перед смертью. Разбудили, заставляя молиться, каяться в содеянном грехе, писать письменные признания и последние письма своим родным и близким. Трогательная забота, которую лично наблюдал докладывающий другу Прусвет: - Не могу сказать, что все кандидаты в покойники сломлены морально, хотя и радости от предстоящего никто не испытывает. Многие ругаются, не стесняясь, проклинают своих мучителей и палачей. Но что интересно, добрая половина из них - это явное уголовное отребье. Это видно и по их повадкам и по их специфическому жаргону. Четверть - скорей всего идеологические противники нового режима. Этакая прослойка общества, состоящая из дворян и заносчивой, много задирающей нос интеллигенции. Остальные - кто как, определить сходу весьма сложно. Порой ведь и серийный маньяк выглядит как порядочный, благовоспитанный горожанин. - То есть у тебя подозрения, что добрая часть приговорённых, могла и заслужить подобную кару? - Если бы подозрения! А то - полная уверенность. И надеюсь, что ты не сомневаешься в моих выводах? Торговец не сомневался. Ибо Живой Ужас больше считался учёным социологом, знатоком развития разумных существ, по обществоведению, по изучению формаций гражданского общества. Он прекрасно разбирался в закономерностях социальных действий и в условностях массового поведения людей. И его мнение не нуждалось в перепроверке. Потому граф пробормотал, словно про себя: - Ну вот, ещё одно доказательство того, что жрецы и их сподвижники такие уж страшные и кровавые крокозябры. Да и военные их не боятся с каким-нибудь неуёмным фанатизмом... - Ты это к чему? - насторожился пронзающий камни. - К тому, что не досмотрели разведчики Крафы очень много чего важного. Да и аналитики могли действовать по одному из заранее разработанных шаблонов. Вот слона-то и не заметили... - А что за слон? И где он? - Вот его-то мы с вами - и будем спасать! - перешёл Дмитрий на решительный, приказной тон. - Слушайте внимательно, что должны сделать вы сами и что надо передать остальным кальмарам и группе целителей. Итак... Глава 19 СТРАННОЕ СВИДАНИЕ Пожалуй известие об аресте сына и его инвалидности, могло опустить настроение Петра Васильевича ниже фундамента. Но он вначале занялся аутотренингом, убеждая себя только в одном: 'Дар - соврал! Пока Бориса не увижу - ни единому слову не верю!' И когда напряжение стало чуть спадать, и наступило время первого обеда, случилось второе событие, вселившее оптимизм и веру в будущее. Каштаны от старшего сына Дмитрия не просто появились в глубокой пиале из картона, утонув в супе, но и строчка зазвучала вполне знакомая. Чуть переделанная, и тоже почему-то с мелодией, но понятная до последней запятой: 'Айболит нарастит ему ножки, он опять побежит по дорожке!' Детская тематика старого стишка, вселила и детскую веру в чудо. Даже сомневаться не хотелось: 'Если они там настолько развиты, - размышлял узник, пережёвывая первый каштан, - Что имеют подобные каштаны и уникальные скафандры, то для них вырастить новые ноги Борису - труда особого не составит. Значит, на предстоящий шантаж можно реагировать соответственно. Попыткой искалечить моего сына - они меня не сломают!..' Даже настроение вернулось к прежнему, возвышенному и радостному состоянию. И в дальнейшем его не смогли испортить ни визиты парочки мрачных типов, которые угрожали и даже дёргались, словно хотели наброситься на заключённого с кулаками. Ни визит пятерых напыщенных снобов из администрации императора, требовавших официального заявления для телевидения. Ни повторный визит Дара Горского. Ни сердобольные соболезнования академика Серова, который признался: - Мне и в самом деле показали молодого парня, у которого отрезаны ноги. Он без сознания, но похож на фотографию твоего Бориса... - Это не он! Я в этом уверен на все сто! - заявил Светозаров. - И давай больше не будем к этой теме возвращаться. Учёный на это лишь вздохнул: что его заставили - он сделал, и не его вина, что землянин не верит и не собирается на эту тему разглагольствовать. Тем более его, как специалиста, гораздо больше интересовали научные проблемы. А поздним вечером, уже после визита 'медицинских сестёр', уже во время вечернего чая, примчалась взбешенная, с дико горящими глазами, глава особого департамента. Вначале показалось, что это она сейчас набросится на узника с кулаками, за его нежелание сотрудничать со следствием и с представителями императорского окружения. Но с первых слов стало понятно, почему она в таком состоянии: - Прости! Я ничего не знала! Ни об аресте Бориса, ни о его травме! Мне только два часа назад доложили! Несмотря на ненависть к этой женщине, и даже не уменьшившееся желание её уничтожить любым способом, в том числе и живота своего не щадя, Пётр и ей поверил. Она хорошо знала сына, можно сказать с самых пелёнок, и даже часто встречалась с ним, когда тому уже исполнилось тринадцать лет. Можно было не сомневаться, что любовь к нему, у Аскезы было искренней, почти материнской. Сама не смогла иметь детей, так излила нерастраченные чувства на ребёнка своего краткосрочного мужа и своей лучшей подруги. И теперь вот страдала, переживала не меньше, чем это сделала бы и сама Гаранделла. Другой вопрос, что ей и полусловом не следовало намекать на существующую помощь из 'светлого далёка' и прочие тайные знания, появившиеся в последние трое суток. Поэтому Светозаров приложил все свои силы и умения, во время ответа: - Ты о чём? Неужели тоже купилась на дешёвую подставу? Или меня провести хочешь, будучи со всеми этими ублюдками заодно? Мадам Мураши, явно растерялась, не зная как на такое реагировать. Потом с трудом из себя выдавила: - Но я его видела... - Ты ошибаешься! - И он меня узнал... - Нанятый артист, не верь ему! - Петя, вдумайся, он без ног... - Это не он! И я на подобную провокацию не поддамся. Просто не поверю, пока сам лично с ним не поговорю. Твои особисты могли какую угодно махинацию провернуть!.. - Моё ведомство там не участвовало..., отбивалась словами Аскеза. - Тем хуже для тебя и для твоих архаровцев! Коль вы не в курсе, что у вас за спиной и перед глазами творится, значит вас самих скоро пустят в расход. - Хватит молоть чушь! - наконец-то взорвалась женщина. - Борис в полном шоке! Ему необходима хотя бы мизерная твоя поддержка, моральная и духовная помощь! Ты же сам в нашем мире запустил притчу о диковинной птице страус, прячущей голову в песок. И теперь ведёшь себя точно так же, как тот страус! Очнись! Одумайся! Выполни это никчемное условие тайной жандармерии и выступи с заявлением под протокол. Чего тебе стоит? - Ха! Тут ты права: ничего не стоит. Все и так уже считают меня предателем и отступником. Но я ненавижу, когда меня пытаются обмануть! Бориса здесь нет, не было и не будет! И я отказываюсь говорит с ним, пока мне не докажут обратного. Всё, разговор на эту тему закрыт! В глазах у Аскезы стояли слёзы, когда она воскликнула: - Да ты - монстр! Безжалостный, эгоистичный, циничный монстр! Тебе неведомо такое понятие, как любовь! Тем более - отцовская! Тьфу на тебя, мразь сволочная! В самом деле, фурия попыталась сплюнуть, но слюны во рту не смогла собрать. После чего с гневным рыком развернулась и умчалась. Только шторы, после её ухода заколыхались, как при шторме. Тогда как узник, скептически пофыркивая, продолжил пить чай и уплетать вкусные булочки с повидлом за обе щёки. И никто не догадывался, какие он усилия прилагал, чтобы унять дрожь в руках, правильно отрегулировать дыхание и не подавиться. Ночной сон, заключённый опять уполовинил, употребив появившееся время на контроль за телом и на размышления. Думалось только одно: 'Поверят ли они моему притворству? Должны поверить. И наверняка завтра Бориса доставят обязательно, устроят, так сказать, очную встречу. Главное чтобы завтра, моей задумке не помешала страшная новость об умирающих зародышах. Общая паника, по поводу сорванной программы оплодотворения четверти женщин империи, может таких бед сотворить, что и про Бориса забудут... Лишь бы его привезли! А уж я постараюсь поддержать сына не только добрыми словами и сочувствием. Никто из тюремщиков и не догадывается о наших семейных знаках, благодаря которым всё сказанное надо воспринимать в противоположном ключе. И никакая запись им не поможет для расшифровки глубинной сути нашего разговора. Ещё лучше, чтобы Борис мог и сам общаться? Сумеет ли? И в каком он сейчас состоянии?..' О таком задумываться вообще не следовало, и Пётр максимальными волевыми усилиями переключал свои мысли на иную тему: триумфальное, фантастическое выздоровление. В этом плане успехи организма в самоизлечении просто потрясали. Полностью исчезли, или уже не беспокоили многие недуги или болячки. Исчезла одышка и усталость. Кровь очистилась от шлаков и посторонних взвесей идеально. Мышцы пружинили и играли так, словно готовые провести полноценный боксёрский поединок или весь футбольный матч пробегать. Ну и самое главное, что теперь все внутренние секреции, железы и почки с печенью, могли давать полноценное биологическое вещество, которое в итоге обязано поспособствовать побегу. Наука лаомских шаманов не прошла даром, и вскоре готова была себя показать во всей красе. Лучший ученик Грандов, единственный, кто за последние семьдесят лет получил титул Познавшего, научился производить в себе не только отравляющие вещества, но и некоторые едкие щёлочи, и даже определённые взрывчатые вещества. Хотя и сами шаманы утверждали, что такой успех достигнут только благодаря особенностям организма их ученика, которые наличествовали лишь у людей древности. Ну и сейчас полученный титул Познавшего, давал при здоровом теле шикарные возможности воспользоваться послаблениями режима, улучшениями условий заточения. Туалет, ширма, отсутствие пут, всего один жгут к поясу, относительная свобода передвижения, - всё это в сумме уже давно сформировало в голове у Петра чёткий план побега. Недоставало только здоровья. И сегодняшней ночью стало понятно: оно (вожделенное здоровье) благополучно возвращается! И при таком обильном питании, уже завтрашним утром можно начать запасаться нужными для предстоящего действа ингредиентами. ...Что узник и стал делать, проснувшись по внутреннему будильнику за полчаса до официального подъёма. Потом только и оставалось, что во время краткого омовения и посещения туалета, отложить первые порции наработанного для побега биологических материалов, да припрятать их в совершенно немыслимых для наблюдателей местах своего узилища. Хотя должной практики не было уже много лет, умения Познавшего не подвели: 'Талант не пропьёшь, - самодовольно рассуждал русский офицер, вспоминая родную Землю с теплом и ностальгией. - Кто научился ездить на велосипеде, из винтовки тоже не промажет...' Ну и во всём остальном, постарался себя вести как обычно во время завтрака. Уже привычно и сноровисто разжевал каштаны в количестве четырёх штук. Разве что лишний раз порадовался за свои зажившие дёсны и за совершенно переставшие болеть зубы. Попутно хорошенько обдумал звучащую в голове строчку какой-то песни: 'Кровно я с тобою связан, я везде тебя найду!' Нечто подобное отец подозревал изначально. Ведь не мог старший сын Дмитрий явиться из несусветной дали методом слепого поиска? Наверняка использовал некие технические методики, с помощью устройств усиливая кровную связь, а потом и ориентируясь по только ему видимой тропе в межмирском пространстве. Всё говорило о подобном: и сам визит, и уход, вместе с окровавленными кусками тел спецназовцев, и всё лечащие каштаны, поставляемые вместе с несколько неординарной линией связи. Но именно эта неординарность и редкая периодичность, на этот раз заставила Петра Васильевича тщательно продумать свой мысленный крик-ответ. Следовало вложить как можно больше полезной информации, и в то же время не раскрыть главных своих секретов. Ведь по большому счёту, нельзя утверждать, что всё вокруг происходящее не подстроено с какими-то особо изощрёнными целями. Той же жандармерией, к примеру, или особым департаментом. Например за стенкой установлены новейшие гипнотические устройства, которые вбивают в сознание какие угодно фразы. А в ответ ждут, что узник раскроет свои секреты. Ну и каштаны подбрасывают, попросту затмив разум и скрывая подскакивающего к столу раздатчика. А оздоровление началось благодаря вводимым через пояс новейшим лекарствам. Могло такое быть? Пусть с большой натяжкой, грубо притянутое за уши? Чем судьба не шутит! Лучше перестраховаться. Поэтому заключённый прокричал мысленно следующее: 'Готовлюсь к побегу! Если всё пойдёт как запланировано, через два, три дня меня здесь не будет. Потом меня никакие ищейки не найдут. Но меня волнует, как мы в дальнейшем свяжемся?..' Звучащая в голове фраза - тут же исчезла оттуда. Значит где-то там, в неведомом далёко, всё прекрасно поняли и согласились с услышанным. Теперь оставалось присмотреться к тюремщикам и правильно интерпретировать их действия. А они начались с нарушения распорядка дня. Положенные узнику три часа времени, которые он тратил осматривая мировой интернет, вдруг отменили. Экран остался безжизненным, как и настольная консоль управления. И через полчаса постоянных выкриков в камеру, и угроз объявить голодовку, в узилище стали стекаться знакомые и незнакомые лица. Вначале появился напыщенный франт из имперской жандармерии в ранге старшего советника, с двумя сопровождающими его следователями. Но не успел он рта открыть, как заявилась глава особого департамента, с маячащим у неё за спиной мордоворотом, и молча, явно демонстративно уселась на самое лучшее, центральное место по ту сторону от обеденного стола. Франт стрельнул в неё глазами, словно вопрошая: 'Нельзя было через камеры наблюдать?', но вслух ничего подобного не высказал. Зато рьяно приступил к шантажу узника. Нагнетал, так сказать, давление. Хотя суть, по сравнению со вчерашними нападками не изменилась: - Или ты немедленно делаешь нужное нам заявление, или мы попросту казним твоего сына жестокими пытками. - Ха! Вы вначале моего сына поймайте! - веселился узник. - А потом я посмотрю, как он вам устроит кузькину мать! Минут пять прошло в подобном, бесполезном обмене фраз. Затем чинно и благородно прибыл генерал Жавен, с одним из своих коллег. Они уселись далеко слева, сразу показывая, что просто зрители и ничего больше. Хотя по тому, как занервничал жандарм, стало понятно: ещё одни зрители пришли не просто так, а понаблюдать за фиаско зазнавшегося франта. Видимо ему разрешили командовать очной ставкой, но к советам Аскезы и Триида он не прислушался. И теперь те ждут с особой мстительностью его провала. Мол, нечего было нас игнорировать! Такого как Пришелец, простыми словами не сломишь! И за неудачу - ты получишь по шее. А мы - лишь наблюдатели, с правом подачи затем своего мнения в высшие инстанции. И когда дальнейшие прения и угрозы стали бессмысленны, старший советник решился начать встречу отца с сыном. Пафосно выкрикнул в пространство над собой: - Привезите сюда арестованного Бориса Светозарова! - через несколько минут, шторы раздвинулись, и два дюжих санитара доставили на кровати-каталке бледного как мел Бориса. Одеяло на его культях было специально отброшено, чтобы сразу показать Петру Васильевичу весь трагизм положения, сломать его окончательно. Ну и бледность понималась, что крови раненый потерял много, скорей всего его еле удалось спасти. На белой подушке выделялись только его широко раскрытые, глаза в овале из синяков, которые пристально, с непередаваемой болью следили за каждым жестом отца, за каждым оттенком его эмоций.. Хорошо, что землянин заранее и весьма чётко приготовился к ожидаемой картине. Как ни начало штормить его сознание от вида родной кровиночки, он внешне сумел сдержаться. Встал не спешно на ноги, присмотрелся к человеку, лежащему на кровати, и презрительно воскликнул: - Ха! И кого это вы мне привезли?! - расставил в презрении руки в стороны, и со смешком добавил: - Это нисколько не Борис! - Ты отказываешься от своего сына? - возмутился жандарм. - Нисколько! Но ведь это не он, потому что мой сын, во-первых, был с ногами... Ха-ха! Прошу прощения воин, если я тебя чем-то непроизвольно обидел! - он приложил руку к сердцу и сделал вежливый поклон. - Но вижу, что и тебя вовлекли в эту подлую игру с заменой личностей. Больше он и не смотрел в ту сторону, вытянув руку в сторону франта и патетически восклицая: - И как вы, посмели играть на самых святых, на отцовских чувствах? Неужели вы надеялись, что я ослеп и не раскушу ваш подлый обман? После невидимой команды от своего начальника, на ноги вскочил один из следователей. Этот не собирался миндальничать, и это сразу бросалось в глаза: - Хватит паясничать и строить из себя недоумка, Светозаров! Я ведь могу и более жёсткий разговор повести и вы с сыном сразу слезами жалости друг к другу зальётесь! Эй, Борис! Ну ка хоть слово своему папочке скажи! И он многозначительно замахнулся рукой над забинтованными культями ног. Вряд ли именно это движение испугало раненого. Скорей он заметил еле заметный кивок со стороны отца и понял, что надо говорить, общаться, затягивать время и вести настоящую беседу. Вот он и заговорил: - Отец! Неужели ты меня не узнал? Это я, твой сын! - Шутишь парень? - хмыкнул Пётр. - Какой это родитель не узнает своего потомка? Ты мне чужой! Совершенно чужой! - Странные слова... Мне говорили, что ты после пыток стал совсем неадекватный, но я не верил, что настолько... - Это ты воин, неадекватный! Раз согласился на такую аферу! - узник со злостью и угрозой потряс кулаком, - Сколько они тебе заплатили за такой розыгрыш? Илим обещали вылечить за высший артистизм? Так заруби себе на носу, придурок: никто и никогда тебе не отрастит самое главное - твои ноги! Их уже не вернут! А вот совесть ты уже сам потерял, и её тем более ни за какие деньги не купишь. - Причём здесь ноги? - поражался Борис, покусывая в явном расстройстве покусанные губы. - Я прошу, я требую от тебя помощи! - Мало ли какой проходимец от меня станет что-то требовать! - Да что с тобой? Неужели я так изменился? -Не знаю, каким бы был раньше, - насмехался землянин, но сейчас ты тем более на Бориса не похож. - А если я тебе напомню нечто такое из своего детства, что может быть известно только тебе? Тогда ты в меня поверишь? Узник от этого вопроса чуть не запрыгал от злости. При этом он тыкал кулаками теперь в молчащую, наблюдающую за родственной беседой мадам Мураши: - Ага! События из детства?! Так я уже примерно догадываюсь, какая змея могла накропать целую книжку своих воспоминаний, как о твоём детстве, так и о моих фривольных приключениях! Женщина промолчала. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Зато сын возмутился вполне искренне: - Папа! Как тебе не стыдно такое говорить о тёте Аскезе?! Она здесь совершенно не причём. Своих, собственных воспоминаний у меня и без её подсказок хватает. - Неужели?! Ну давай, выдай хотя бы одну. - Ну..., к примеру, тот момент, когда ты мне подарил первый боевой пистолет. Тогда с нами никого не было, и я об этом, по нашему взаимному уговору, никому не рассказывал... - Увы! Я сам об этом проболтался своей супруге, - скривился от скорби узник, и тут же сжал кулаки, словно от злости. - А все знают отлично, насколько Гаранделла была болтлива и несдержанна. Так что это не доказательство. Давай более дельное. И минут на пять Светозаровы устроили настоящую перепалку с нелицеприятными выражениями, обвинениями друг друга в тупости, и даже с ругательными словами из сленга подпольщиков. Ну и самое главное, что Борис прекрасно понял все жесты отца, разобрался, когда сказанное следует понимать с совершенно противоположным смыслом, и получил большую моральную поддержку, чем в случае оказания её открытым текстом. Первой, о чём-то догадалась глава особого департамента. Она скептически приоткрыла глаза, и в них заиграл насмешливый огонёк. А потом и до старшего советника жандармерии дошло, что отец с сыном над всеми здесь сидящими, наверняка издеваются. Скорей всего и переговариваются между собой интенсивно, с помощью того же сленга, или с помощью определенных словосочетаний: - Молчать! - заорал он так, словно ему что-то ценное отрезали. - Увезти этого урода-калеку! Быстрей!.. Я с ним позже разберусь... А ты...! - он с ненавистью шагнул в сторону землянина. - ...Пришелец недоделанный, ещё сильно пожалеешь о своём упорстве! - А моя в чём вина, господин жандарм?! - не упустил случая поёрничать Светозаров. - Это вы сами виноваты, надо было более тщательно инструктировать подставных лиц. Тогда может быть ваша афёра и прокатила бы. - М-да? А что ты запоёшь, если мы вскоре твоего сына прямо здесь, на твоих глазах резать начнём на куски? - Если жандармерии не жалко своих шпионов, то режьте себе на здоровье... И тут встала на ноги мадам Мураши, прокашлялась, привлекая к себе внимание, после чего сухим, официальным тоном заявила: - В связи с настоятельной необходимостью, решительно заявляю, что никакое насилие над Борисом Светозаровым не допустимо. Он тоже проходит по программе генетического изменения нашей империи, как главный донор семенного материала. По сравнению с ним, даже его старый, одряхлевший отец, отступает на второй план. Жандарм развернулся к ней с явной угрозой: - Но в интересах следствия вы не имели права разглашать подобное здесь! - Имела! В интересах того же следствия. А если вы, советник, чем-то недовольны, подавайте служебную записку по инстанции. Вы своё несостоятельность уже и так доказали. Сорвать такие важные переговоры с лучшими 'проходчиками' всего мира Долроджи! Этого вам никто не простит. Жандарм не стал окончательно терять лицо, пускаясь в пререкания с дамой. Тем более весьма опасной для него дамой, и, тем более что дама была права. О состоянии узников знал сам император, и любой поворот в их судьбе мог сказаться на виновнике самым неожиданным образом. Поэтому он гордо удалился, в сопровождении своих подчинённых. Затем со своего места приподнялся генерал Жавен, и специально для протокола громко заявил: - Ну, не признал ты своего сына - значит, не признал. Может и в самом деле не он? - Точно не он! - с честными глазами заверил узник. - Подмена! - Ладно, тогда пойду писать докладную. Ох уж эти отчёты... Когда и он ушёл со своим коллегой, за ним поспешил и мордоворот из особого департамента, а сама глава, вроде как осталась наедине с узником. Ему хотелось многое ей сказать, и даже попросить не постеснялся бы о должном присмотре за Борисом, но под объективами видеокамер подобное было лучше не оглашать. Зато многозначительными взглядами очень старые и очень близкие знакомые, много чего сказали друг другу. А вслух было сказано совсем иное, обычное ёрничество: - Как же это ваш особый отдел настолько лопухнулся? Я бы за такое головотяпство, его начальство к стенке поставил! - Всем этим происшествием, как и неудачным арестом, занималась жандармерия... И вообще! Чего это я перед тобой оправдываюсь? Не лезь не в своё дело, преступная твоя харя! - шипела на него в ответ женщина. - Ты совсем обнаглел, в попытках выбить для себя разные преференции! И наверняка попросту тянешь время, не желая признать собственного сына! - Да не он это, не он! Даже нос не его! Ты его много лет не видела, потому и не знаешь, насколько он изменился. - И тебя не видела, но издалека сразу узнаю! - Неужели? Зачем тогда на меня напраслину возводишь, обзывая старым и одряхлевшим? Видела бы ты, какие ко мне молодые красотки захаживают! - Ах ты, кобель беззубый! - руки Аскезы, лихорадочно пытались отыскать на теле сданное раньше оружие, чтобы немедленного пустить его в ход. - Мразь и ханжа! Знал бы ты, как бедные девочки плачут, после твоей 'дойки'! Урод бессердечный! - Ха-ха! - не унимался землянин, пытаясь взглядом сказать совсем иное. - Так потому и плачут, что страстно желают со мной на всю ночь остаться. Это же им лестно, побыть в кровати с таким самцом, от которого четверть империи вскоре рожать станет. - Я тебя сейчас голыми руками удушу! - С какой стати? Ах, да... Тебе же самой завидно, что ты не сможешь оказаться в этом длинном списке рожениц, принесших миру новых героев. Последующие слова он уже кричал в спину спешно удаляющейся Мураши: - Куда же ты?! Пока никого нет, могла бы и заменить девочек. Или опасаешься, что слишком старая стала? И что у меня на тебя не... Но оставшись один, Пётр уселся перед так и не заработавшим экраном и задумался. И основные мысли теперь вращались вокруг предстоящего побега и вокруг возможной помощи Борису: 'В любом случае, находясь в узилище, помочь я ему не смогу. Да и вообще, не сегодня, так завтра точно станет известно, что всю программу генетической модификации, мои умирающие сперматозоиды провалили начисто. Тогда Борис и в самом деле станет основным донором, а меня легко могут списать в расход. Или уж точно в виде профилактического наказания отрезать ноги. Следовательно, надо бежать отсюда как можно быстрей. В идеале - немедленно!' Но так как ещё ничего не было готово к побегу, пришлось набраться терпения, максимально ускорить работу внутренних органов, и притвориться человеком, совершенно утратившим интерес к жизни. Глава 20 ИСПОРЧЕННЫЙ, НО НЕ ОМРАЧЁННЫЙ Больше всего в жизни, снабги любили летать. Затем, если судить по экзальтированности и энтузиазму - им нравилось воевать. Но и на третьем месте среди удовольствий, смело можно было ставить праздники. Непревзойдённые летуны просто обожали праздновать по любому поводу и даже без повода. Главное было хоть кому-нибудь отыскать приличный предлог для праздника - и вот он уже в самом разгаре. Фактически вся история снабгов вообще, и любой мелкий случай из их жизни в частности, можно было разделить на три фазы: взлетел и возрадовался, с ликованием надавал кому-то по зубам (или своих зубов не досчитался) и начинается праздник. По сути, большинство местных социологов, и сходилось к единому мнению, что война как раз и служили основным поводом для празднеств. Ибо радость полёта - это одно. Не будешь же каждый раз устраивать праздник оттого, что сумел левитировать в воздухе? А вот победа (да и поражение) - это уже повод порадоваться или хоть как-то нивелировать горе поражения. Вот и велось разделение по ранжирам проводимых торжеств. На фоне победы, особенно целого государства, бытовые свершения и радости значительно меркли, и считались праздником чисто локальным: города, улицы, дома, семьи, группы друзей. Вот потому, грандиозный, всеимперский праздник 'Рождение Ветра' вызвал непомерный ажиотаж, эйфорию ожидания. Ещё и пропаганда нового религиозного культа постаралась донести мысль до народа, что впервые подобное мероприятие объединяет собой такое огромное количество снабгов на таких немыслимо огромных территориях. Торжество приурочили к усреднённому времени, чтобы всем было удобно наблюдать за основными церемониями. Да и саму картинку событий сразу с нескольких ракурсов, собирались транслировать по всем телеканалам на всю огромную империю. Огромные экраны стояли не просто на всех площадях, стадионах и скверах, над иными городами, где полёты не были запрещены, экраны свисали непосредственно с уйтаргов. Не говоря уже об индивидуальных телевизорах. Но те игнорировались, потому что отмечать праздники такого масштаба дома, или в компании всего нескольких человек, считалось очень дурным тоном. Конечно, праздник 'Рождения Ветра' праздновался не первый раз. Поклонники и последователи данного бога наблюдались во многие века, во многих королевствах, ничем особо не выделяясь из сонма себе подобных божеств. Но нынешнее мероприятие, проходило под эгидой уже объединённой, всесильной империи, в победе которой над всем остальным миром никто не сомневался. Мало того, всё торжество совпало с окончанием тяжких недель, во время которых только что образовавшейся империи пришлось сцепиться не на жизнь, а на смерть с внутренними врагами. Нашлись и такие отщепенцы, которые не просто восстали против веры, объединяющей народ, а стали агитировать за полную самостоятельность каждого города и каждой провинции. Мол, только при полной независимости каждого наземного поселения, живущие там и регистрирующие там свой уйтарг снабги, обретут истинную свободу, получат экономический бум, и как следствие - утонут в изобилии продуктов, вещей и манны небесной. К счастью жрецы Ветра, имеющие решающее значение в молодом правительстве империи, вовремя разоблачили происки обнаглевших сепаратистов. Были проведены огромная разъяснительная работа среди народа, и в первую очередь среди военных. И как отщепенцы не изгалялись в своих кознях, как не раздавали щедро лживые обещания, как не угрожали некоторым имперцам физической расправой, общество в ответ только ещё больше консолидировалось вокруг религии, которая стала общеимперской. А в последнюю неделю, был предпринят беспрецедентный шаг: общими силами народа, армии и Небесного флота империя была очищена от сепаратистов. Больше половины врагов уничтожили (какая же война без трупов?!), ну а остальных попросту разогнали. Часть особо трусливых идеологов разъединения успели сдаться, надеясь на прощение или банальное изгнание из государства. Да только жрецы и не подумали прощать, хотя часть и получила пожизненные заключения. Большинство политический противников было решено казнить, показательно, в начале праздника. Дабы, как говорится, иным не повадно было. Ясно, что и раньше казни совершались. Но только уголовных преступников, и только скрытно, не привлекая к этому действу внимание общественности. Военнопленных никогда не расстреливали, даже высших офицеров и генералов. Потому что схваченного во время войны неприятеля - всегда отпускали после победы. Традиция! Да и ненависти к противнику не испытывали особой, ведь воюют-то, ради праздника. В итоге... А этих жрецы решили казнить, да ещё и показательно. Народ и не подумал возражать. Всё и всем казалось правильным, логичным. Да и объяснения поступили дельные. К примеру: '...бесконтрольная рождаемость очень скоро переполнила бы независимые города, и тогда война разразилась бы с новой, утроенной силой. Значит сепаратисты - уголовно наказуемые преступники'. Или: '...любой всплеск технического гения невозможен в отдельном, замкнутом от всего мира анклаве. Наоборот историей доказано, что там резко падает уровень жизни и общество резко откатывается в своём развитии назад. Личности, пропагандирующие подобные трагедии - враги технического прогресса и всей эволюции развития. Следовательно подлежат самому жестокому и бескомпромиссному уничтожению'. Эти, и многие другие объяснения, поддерживались и здравыми рассуждениями самых уважаемых стариков, прославленных воинов, знаменитых учёных, спортсменов и артистов. Всё они понимали, что уменьшение рождаемости - временная мера. Как только цивилизация снабгов справится с постройкой телепортов 'дальнего назначения', будут повторно открыты иные, незаселённые миры, и тогда места для расселения хватит всем и навсегда. О Торговцах хорошо помнили, легенды о них считались правдивыми историями, а не выдуманными мифами, а уж о бесчисленности миром летуны знали и верили в это свято и незыблемо. То есть предстоящая жизнь каждому обитателю империи виделась ясная и без неуместных зигзагов: сегодня большой праздник. Завтра - начало войны с остальным миром, который не желает признать единства и Ветра главным богом. Потом - праздники в ознаменование военных побед. Следом - торжества в честь научных открытий и свершений. И дальше победу будут отмечаться только на этапах покорения иных миров. Путь длинный, но достойный. А никогда не досягаемая в своей полноте цель - заставит потомков гордиться своими предками. Вот и слетались снабги с самого утра к экранам, вот и устраивались удобнее в кругу своих друзей, родственников, соседей по улице. Вот и зависали гигантскими гроздьями связанные вместе уйтарги, вокруг гигантских экранов, напоминая собой целые острова в воздушном океане, если не материки. Общая идея - роднила. Единые цели - объединяли. Величие будущего манило, интриговало, вызывало эйфорию. И на этом фоне даже предстоящие казни преступников - казались просто жизненной необходимостью, намерением империи подтвердить свой жёстко взятый курс на выход цивилизации в большой космос. И только редким счастливчикам повезло наблюдать праздник, находясь на периметре центральной площади Грийзомы, или из окон окружающих зданий. Поэтому они впоследствии и стали самыми желанными рассказчиками, свидетелями произошедших событий. Хотя к чести телевизионщиков, они тоже не подвели: так и провели прямую трансляцию, ни разу не прервавшись. Только и не сумели показать, что несколько важных моментов по причине нежданного для них изменения сценария. Началось всё красиво, по заранее утверждённому плану. Гремел барабанный бой, лихо наяривали духовые инструменты. Колонны молодых служителей, будущих жрецов, в разноцветных балахонах, прошли по многим улицам столицы и красочными ручейками влились на главную площадь. Причём все несли многочисленные стяги, хоругви, блестящие эмблемы своих храмов на высоченных шестах. А из окон, жители закидывали колонны витым серпантином и блестящим конфетти. Мало того, между домами противоположных сторон, натягивали метровые по ширине полоски легких тканей, и частым подёргиванием создавали на них волнообразные движения. Издалека это кружево ярких лент создавало плотное перекрытие над улицей и казалось этаким святящимся, самостоятельно живущим освещением. Затем несколько колонн, видимо заранее и долго репетировавших подобное, устроили на самой площади показательное хождение строем. Что только они там не творили, и как колоннами наискосок не сходились! Маршировали лучше, чем подобное смогли бы сделать роботы. Даже задом умудрялись ходить, не сталкиваясь при этом, и не цепляясь даже друг за друга. Чем законно заслужили аплодисменты да восторженный рёв от зрителей как вокруг площади, так и по всей стране от телезрителей. Хотя каждый, наверное, догадывался, что молодые послушники используют в своих действиях доступную всем снабгам левитацию. Обычные люди так двигаться чётко и синхронно не смогли бы. Нечто подобное, но уже на большей скорости, продемонстрировали воины с холодным оружием. Тридцать на тридцать специально обученных рыцарей сошлись в показательном поединке, где сабли мелькали, словно вертолётные лопасти. Люди наблюдали за финальным аккордом, затаив дух и опасаясь, что кому-то но обязательно снесут голову, или отрубят конечность. Обошлось... Ну и как бы завершением парада стало исполнение витиеватого марша сводным оркестром. Ко всему музыканты не стояли на месте, а не менее лихо маршировали. Праздничный парад окончился марширующие молодцы и воины с оркестрантами ушли на края площади, а на балконе для парадных выступлений появились верховные жрецы, чётверо солидных старцев, убелённых сединами, и известных поимённо каждому жителю империи. Что особенно считалось пикантным в их биографиях, что они не являлись священнослужителями с самой молодости. Свой сан они приняли сравнительно недавно, всего несколько лет назад. А до того являлись видными учёными, занимающимися научной деятельностью в самых разных направлениях. По их же прежним выступлениям было известно, что это явившийся к ним лично Ветер, заставил в себя поверить и наставил на путь истинный. Вот, мол, они и поставили перед собой цель возвеличить религию одного божества, наводя попутно порядок и в самой, новообразующейся империи. Снабги вообще-то не верили слепо всяческим божествам и прорицателям, рациональное мышление в них преобладало над иррациональным, но в данном случае за жрецами на новые свершения поднялись почти все. Уж больно складно и красиво те рассказывали о светлом будущем, уж больно они логично объясняли целесообразность того или иного закона, и уж больно хотелось людям поверить в чудо. И чудеса стали совершаться регулярно. Империя создалась, потом резко увеличилась, жизнь кардинально стала улучшаться, а там и с внутренними врагами довольно бескровно (если сравнивать с обычными войнами) справились. Ждали какого-нибудь чуда, или хотя бы впечатляющего трюка - и сегодня. И чудеса начались, после появления четвёрки высших жрецов. Один из них выступал с речью, в которой обвинял приговорённых к казни, тогда как самих смертников, с повязками на ртах уже выводили на площадь. Каждого устанавливали возле определённых атрибутов казни, коих хватало в огромном разнообразии. Имелись здесь и виселицы, на которые приговорённых поднимали, предварительно закрепив ноги в выемку бетонного блока. Пугали своими остовами устройства для колесования и дыба. Виднелись гильотины, на которых собирались отсекать конечности, а потом и головы осуждённых. Ну и ещё несколько конструкций, спешно вывезенных на площадь, только одним своим видом поражали фантазии обывателей. В этом плане организаторы превзошли самих себя. Но когда все смертники уже стояли на брусчатке площади, а первый жрец закончил свою обвинительную речь, вес предварительный сценарий праздника пошёл насмарку. Вначале, совершенно неожиданно для всех, над храмовым комплексом взлетела голова Ветра. Причём лицо бога, вместо доброго и улыбчивого, выглядело явно рассерженным, а то и озлобленным. Пока люди показывали на него руками, а жрецы недоуменно оглядывались (конёк крыши им мешал рассмотреть), голова вылетела на пространство непосредственно над площадью. В тот же момент многие услышали дикие вопли где-то во внутренних комнатах комплекса и заметили как все священники, и многие военные из оцепления задёргались. Их сольно произошедшие изменения обеспокоили. Но тут жутко громким голосом, начала вещать голова Ветра: - Я рад вашему поклонению! Я горжусь вами, всем народом, объединившимся вместе! И я доволен вами! - в этот момент верховные жрецы сделали попытку удалиться с балкона, но были явно кем-то остановлены, и даже создалось впечатление, что они, стоя боком к народу, внимательно к кому-то прислушиваются. Но явно не к летающей голове, которая стала изъясняться ещё громче: - Но есть среди вас и такие, которые не вняли вере в меня! Которые не хотят идти в светлое будущее, не хотят работать для всеобщего объединения и не желают прорываться в великий космос. Эти глупцы не понимают также резонность ограничения рождаемости, разжигают огонь сепаратизма, сеют рознь между вами. Они и в самом деле достойны за такие мерзкие деяния сурового наказания. Но! Я запрещаю в своих мирах смертные казни! Тем более показательные, да ещё и зверскими способами. Они ничего кроме озлобления, жажды новой крови, и зарождения низменных чувств у простого населения не вызовут. И горе будет тем, кто мои священные заветы попробует нарушить! Естественно, что подавляющее большинство народа слушало такие заявления от имитации бога, раскрыв глаза и отвесив челюсти. Другое дело священники и военные, остающиеся на площади. Те во все глаза пялились на верховных жрецов, ожидая от тех хоть какого-нибудь знака, и подозревая, что там не всё ладно. Но те никаких панических действий не совершали, и как казалось, даже вступили с какими-то невидимыми собеседниками в полемику: порой кротко что-то спрашивали. Самыми довольными в этой части праздника оказались смертники. Услышав, и осознав, что смертная казнь отныне под запретом, они словно во второй раз родились. Задвигались, зашевелились несмотря на связанные руки и свисающие в сторону конвоиров цепи. Некоторые даже запрыгали на месте, от переизбытка чувств и переполняющей их радости. А Ветер, тем временем, продолжал вещать: - Но преступников надо наказать, иначе подобные им будут и дальше творить свои чёрные дела, сея среди вас ненависть, злобу и горе. И я их накажу лично! Сейчас! Прямо у вас на глазах! Они после этого останутся в живых, и потом судьи им вынесут более мягкие приговоры, вплоть до пожизненного заключения. Но я надеюсь, что и моего наказания хватит им для того, чтобы больше никогда не противиться законам новой империи. Да и затаившиеся, сбежавшие за границу их сторонники, увидев моё наказание, которое станет неизбежных для каждого преступника, одумаются и перестанут строить козни. Итак! Смотрите!.. И не говорите потом, что не видели!!! Прусвет, исполнявший роль громкоговорителя, не мог удержаться от несколько дешёвой театральности. Но зрители съели всё и не поперхнулись. Тем более что в следующие минуты произошло настоящее чудо. Приговорённые к казни, один за другим, вдруг неожиданно стали проваливались в булыжную мостовую! Кто по лодыжки, а кто и по колено, они после опускания вниз словно сращивались с камнем. При этом они испытали настолько страшные и жуткие болезненные ощущения, что просто захлёбывались криком, переходящим в вой и поскуливанье. В итоге все, буквально все преступники оказались в жутком каменном плену. Волны их криков и воя, от которого вставали волосы дыбом на головах даже телезрителей, на какое-то время парализовали всех. Даже военные забыли о высших жрецах и уставились на смертников. Всё-таки снабги не являлись дикарями, их технически развитая цивилизация уже вышла в космос, создала телепортацию, да и по всем иным критериям могла считаться научно развитой. Так что все понимали: перед ними не трюк и не фокус! Перед ними нечто страшное, не подвластное уразумению! И скорей всего иначе чем чудом, подобное назвать не получится. А те, кто видел перспективу, умел предвидеть будущее, сразу поняли самое основное: 'Наша планета Надэм - вступает в новую эпоху. И неважно кто вмешался в нашу историю, высшие силы, или братья по разуму, но изменения грядут необратимые!..'


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"