Ноябрь 1989-го выдался в Орловке суровым. Месяц ещё только начался, а на улице уже злодействовали тридцатиградусные морозы.
Я, вернувшись с ночного дежурства, обнаружил, что в доме нет хлеба, и, захватив авоську, отправился в магазин. Возле хлебных полок я встретил капитана Р.
Капитану Р. только что пришла замена в Венгрию. Замена задержалась. Все заменщики отправились к своим новым местам службы ещё летом, а Р. просидел в Орловке аж до ноября - где-то в "кадрах" затерялось его личное дело. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Личное дело в конце концов нашлось, бюрократические колёса закрутились, и капитан Р. был направлен в Южную группу войск.
Встреченный мной в магазине Р. сиял и чуть ли не подпрыгивал от радости - ещё бы, возле его подъезда стоял уже наполовину собранный контейнер, вещи были уже почти все упакованы, жена с детьми отправлены на "большую землю" к родителям, и спустя два-три дня Орловка станет для него лишь воспоминанием.
- А ты чего не на работе? - после взаимных приветствий спросил меня Р.
Я ответил, что сменился с ночного дежурства.
- Ёк-мотылёк! Так ты сегодня свободен! - обрадовался Р. - Слушай, помоги мне тогда антенну с крыши снять...
Дело в том, что ближайшая к Орловке телевизионная вышка находилась в пятидесяти километрах - в Белогорске, и, чтобы получить устойчивый сигнал, жители гарнизона вынуждены были выносить свои приёмные антенны как можно выше - на крыши пятиэтажек, да плюс к тому ещё и поднимать их над крышей на высоких шестах...
- Да без проблем! - согласился я. - Вот только хлеб домой занесу...
Минут через пятнадцать я уже стоял возле квартиры Р.
- Ну что, пошли? - спросил я открывшего дверь хозяина.
- Да ты что! - возмутился тот. - Как можно?! На сухую-то...
- А что? - не понял я.
- Ну, как же! - искренне удивился он. - Ведь - крыша! Пятый этаж! Скользко! Перила хлипкие! Минус тридцать!
- А-а... - понял я. - Так что, по чепеточке?
- По чепеточке! - радостно согласился хозяин и потянул меня через порог за рукав. - Заходи, раздевайся...
Мы прошли на кухню. На столе была собрана немудрёная закусь, рядом, на подоконнике, стояла хорошо початая пятилитровая канистра спирта.
Налили по первой. Пошло хорошо. Сразу же налили по второй. Пошло ещё лучше. Закусили и налили по третьей...
Спустя часа два, когда жизнь окончательно наладилась, когда души наши развернулись вширь, а уровень спирта в канистре упал на четыре пальца, я вдруг вспомнил о цели своего визита.
- Слушай, - сказал я. - А как же антенна?
- Ох, ёк-мотылёк! Точно! - спохватился Р. - А я-то думаю - что-то ведь надо было срочно сделать!
Мы выпили ещё по одной - "на дорожку", оделись и, захватив инструмент, поднялись на чердак, откуда, не без труда открыв примёрзшее к раме слуховое окно, выбрались на крышу.
На крыше было по щиколотку снега и дул плотный пронизывающий ветер.
- Хорошо, что мы заправились! - придерживаясь за стылый металл перил, подмигнул мне Р. - нам сейчас никакой холод не страшен!
- Ага! - поднимая воротник, согласился я.
Мы пробрались на край крыши, густо усеянный шестами с антеннами.
- Вот она! - безошибочно нашёл в этом частоколе свою антенну Р.
- Не путаешь?
- Ещё чего! - обиделся Р. - Что я, свою антенну не узнаю?! Тем более она у меня приметная: на ней контакты двумя видами изоленты замотаны - чёрной и синей... Да вот же - смотри!
Я посмотрел и убедился - действительно две разноцветных изоленты.
С трудом перепилили толстый сосновый шест и аккуратно уложили тяжеленную мачту на покрытый снегом скат крыши. Раскрутив проволоку, сняли с шеста неуклюжую многоногую антенну.
- Разматывать? - показывая на изоленту, спросил я хозяина.
- Не надо, - остановил он меня. - Там всё хорошо запаяно - жалко нарушать. Мы её сейчас целиком вниз спустим, и я её так, не разбирая, вместе с кабелем в контейнер запихну. У меня там места много. В Венгрии пригодится.
- А как мы её спустим? - поинтересовался я у хозяина. - В чердачное окно она ведь не пролезет.
- Не пролезет, - подтвердил он. - Я её, когда устанавливал, на крышу на верёвке поднимал.
- А верёвку взял?
- Нет, - сказал Р., с минуту он размышлял. - Да и фиг с ней! Вниз - не вверх. Скинем, да и вся недолга!
- Поломается, - усомнился я в предложенном плане.
- Ничего с ней не станет, - успокоил меня Р. - Погнётся разве что немного, ерунда - выправим.
Он по возможности устойчиво встал на краю крыши, и, поднатужившись, поднял со снега своё детище.
- Подожди! - остановил я его. - А ты кабель из телевизора вынул.
- Нет, - признался Р. и задумался; он стоял на самом краю обледенелой крыши, удерживая на весу раскоряку-антенну и покачивался - то ли от внутреннего движения алкоголя, то ли от гуляющих над крышей стремительных порывов ветра; хлипкое металлическое ограждение на краю крыши не доставало ему даже до колен. - Фигня! - наконец принял он решение. - У меня ж четвёртый этаж - от окна до крыши метров пять, да ещё и шест примерно столько же - до земли длины кабеля по-любому должно хватить... - и швырнул антенну вниз.
Я, упав на четвереньки, свесил голову за край крыши.
До земли длины кабеля почему-то не хватило. Летящая вниз антенна вдруг, как пойманный за хвост дракон, дёрнулась, резко пошла вбок и со всей дури - с грохотом и звоном - впечаталась в окно второго этажа.
- Пипец! - сказал я. - Сливай свет, туши воду!..
Оскальзываясь на крутых скатах, мы кинулись к чердачному окну...
Снизу, с улицы, картина катастрофы выглядела ещё ужасней. Тяжелющая антенна не только высадила все стёкла в окне, но и проломила обе рамы.
- Чья квартира? - поинтересовался я.
- Чубакина, - ответил убитый горем Р.
Я присвистнул - я знал, что Чубакин в отпуске вместе со всей семьёй, а стало быть, попасть в разорённую квартиру будет не так-то просто.
Поднявшись на второй этаж, мы принялись обзванивать соседей. Высунувшаяся на шум из двери напротив, соседка сказала, что Чубакины действительно уехали, и что ключ от своей квартиры они никогда никому не оставляют.
Напомню, на улице было минус тридцать, а при такой температуре батарее отопления в комнате без окна оставалось жить считанные часы.
- Надо ломать дверь, - сказал я Р...
Замок в двери чубакинской квартиры оказался довольно мощным, и нам пришлось изрядно попотеть, чтобы с ним справиться.
Как оказалось, антенна выбила окно в кухне Чубакиных. Огромная железная конструкция, влетев в маленькое помещение кухни, натворила там примерно таких же делов, какие числятся за слоном, попавшим в посудную лавку. Досталось и шкафам, и столу, и посуде. Чудом уцелела люстра. Теперь она аккуратным красно-белым шаром неуместно висела над царившей под ней разрухой и тихо покачивалась от залетающих в окно порывов ледяного ветра.
- Нужны доски, нужна фанера, нужна пара матрасов, - оценил перспективу работ Р.
- Нужен новый замок на дверь, - напомнил я ему.
Р. вздохнул.
Я представил себе состояние хозяина квартиры, когда он, вернувшись из отпуска, обнаружит развороченную дверь, разгром на кухне и забитое досками и фанерой кухонное окно. Р. к тому времени, наверняка, будет уже в своей Венгрии. Отдуваться придётся мне.
Я вздохнул не менее тяжко, чем Р.
Р. оглянулся.
- Почему же всё-таки кабеля до земли не хватило? - задал он более чем риторический вопрос.
Меня вдруг дёрнуло.
- Слушай! - окликнул я его. - Там же у тебя в квартире тоже, наверное, чёрт знает что твориться! У тебя ж телевизор на столе стоял. Его ж вполне могло антенным кабелем на пол скинуть! Рывок-то какой был!
- Ёк-мотылёк! - воскликнул Р. - Этого мне ещё не хватало! Новый телевизор! - и, выскочив из квартиры Чубакиных, он помчался вверх по лестнице, прыгая через три ступеньки. Я поспешил за ним.
Телевизор в квартире Р. стоял на месте. Он даже не сдвинулся. Штырь антенного кабеля тоже находился в своём гнезде. Я проследил кабель до окна и обнаружил, что он последовательно проходит сквозь два просверленных в рамах отверстия и уже там, снаружи, тихо покачиваясь на ветру, уходит вертикально вверх.
Я повернулся к Р.
- Послушай, - как можно спокойнее спросил я, - а чью антенну мы с тобой спилили?..