Аннотация: "... человек устроен так, что он не может эффективно заниматься трудом, смысла которого он не понимает" langobard
nina00007
- Нет совсем так. Человек устроен так, что он не может "эффективно заниматься трудом", если он понимает, что труд его бессмысленен. Если он не понимает смысла своего труда, значит смысл, как таковой, есть, и он будет стремиться постичь этот смысл. Другое дело, когда нами что-то правит бессознательно, когда мы что-то делаем без всякого принуждения, в состоянии наваждения, без понимания конечного смысла, но по импульсу ... Вот в чем интрига... кто и зачем задает этот импульс, смысл этого импульса
jorkoffski:
Градации, как принято у Аллахиваныча на этом свете, существуют неявно. То есть выделение их - дело условное и горячо спорное.
Квази-бессмыссленный труд - это средство добиваться аппатии и врезультате - покорности. А если "он будет стремиться постичь этот смысл", то его производительность отчасти повысится. Функция бюрократа та же, что крепостника любой формации: добиться добиваться аппатии и врезультате - покорности ценой компромисной уступки в производительности.
Вроде бы в Маутхаузене был эксперимент с переноской камней, открывший феномен подавления воли, а затем быстрой смерти от бессмысленного подневольного труда. Советско армейская окраска всего и вся вплоть до травы - пока краска не кончится - имела пограничный предел бессмыслицы. Послушание. "Деды" играли за эСэСовцев. Часто, не то чтобы сознательно, а для прикола. Но и смутно догадываясь о своей функциональной параллельности. Истоки, очевидно, лежат в традициях парусного флота: "Если команда не занята работой, значит на корабле зреет бунт. Если боцман ничего по этому поводу не предпренимает, значит он в сговоре".
Наиболее продуктивный работник тот, кто мотивирован пониманием процесса, а тем более - цели. Не даром всё давно сказано и про этот случай: "Рубль платится за то, что работник пашет, забивая гвозди. Червонец - бригадиру, за то, что знает - куда. И косая - начальству, за то, что знает где забивать не надо".
Наиболее свободен - "мелкобуржуазный" труд "вольного" частника. Государственная же машина, позволяющая крупному капиталлу работать с наивысшей на сегодняшний день производительностью - частный случай, до которого Сапиенсу посчастливило недавно допетрить. Тут бюрократ мало пересекается с производством, но создаёт силовой (и потому - "государственный") каркас. Сложности нформационной функции здесь не стоит упоминать, поскольку она охватывает не только бюрократический сектор.
Суть этого объединения вольного труда с принудительным элементом в более изощрённой мотивации наёмного работника. Прежде всего ему предложена квази-свобода и тем снята часть ощущения депрессивной аппатии. Соблюдение условий свободного и полноправного партнёрства (как в родовой стае) мотивирует субьект проявлять приридную активность в индивидуальном поведении.
Совершенная же свобода покамест не заложена в человеке эволюционно. Но все мы к ней стремимся на более глубинном уровне "подсознания". Возможно здесь пролегает эффективный вектор дальнейшего видового развития какой-то части сапиенсов.
Хорошо бы и нам.., но боюсь, что - нет... В итоге, как мы все знаем, "всё проходит", "и это пройдёт". Соответствие производственных отношений (вместе с социальной клетчатостью) уровню развития производительных сил (технологиям) угробит со временем и машинку индустриального социума. Общество стоит всецело на характере его трудо-ролевых игр. Во что эта кинетика оформится - вопрос совсем не праздный. Отчего-то предсказываются общественные организмы монотипического характера. Думаю, что это маловероятный сценарий. Как и всегда, эффективных решений по структурности социума будет больше одного. А на них наложатся и типологические особенности вновь созданных конгломератов. И наложатся не менее чем "причудливо".
Квази-свобода буржуазной компании соразмерна родовому коллективу. Эволюционно приобретённые механизмы и стимулы "среднеразмерного" коллектива облегчают личную (непосредственно гуманную) интерактивность и врезультате - общую синэргетику.
Особенности характера очень слабо (превышая по временному интервалу социально-этногенерирующую размерность), но закрепляются в психической структуре.
Последние три-четыре столетия нашей рабской истории имеют тенденцию замещения естественного свободно-договорного паттерна взаимодействия силовым антагонизмом. Отчасти причина этому - излишняя централизация. Управленческая мегалломания имманентно слабо контролирует собственную эффективность.
Здесь лежит причина стабильной инновационной дисфункции российского социума, прошитого коммуникационно дефицитными экономическими отношениями. Мегагосударственная механика обслуживает лишь бюрократа. Работник, в массе, неизбежно (заданно) неэффективен. В то же время, квази-независимые от хозяйствования "бюджетники" держат в руках весьма изолированные от общества механизмы его правления. Не имея работника, страна не имеет и эффективного социально-экономического воплощения. И не будет иметь такового. Ведь интерес правительства в покорности работника превышает его интерес в производительности того же.
Решения: либо разорение (африканский в конце концов путь - сущестовать на социальное пособие и природную ренту), либо влачить такую же нищую (но в бесполезно-упорном трудовом упорстве) судьбу-корейку из за своей экономической автаркии, либо менять имущественно-правовые взаимоотношения в социуме. А уж какими судьбами - отдельная тема.
Coбственно, мода на modus vivendi индивида, возникающая из производительных путей достигания общественно значимых целей, стимулирует поведенческий discours. Можно было эффективно добывать бутерброды грабежом - куча цапиенсов переквалифицировалась из управдомов в бандюки и бандетки и пошла грабить ежом развалинки. Сперва - отделившихся сословным шлакбаумом, затем, - по-второй, - непонятные сами себе коммуналки.
Полученный врезультате бандостроя синдикат, потеряв фронт работ, нанял опричника и промышляет пенькой, коноплёй и полюдьем. Теперь массы норовят сказаться дворовыми холопами. Ливрея с лампасами - гвоздь сэзона. А фронта работы нет как и не было. С полюдья помалу им капает. С конопли, соответственно, конопляет. Пенька... Ну ладно, бог с ней. Если что, достанет и пеньки. Сколково, опять же, накрылось нанотазиком. Размером аккурат с напёрсток. Выдохлись экстенсивные методы. А интенсивных так вдруг - не напасёшься. Приглашать рюриков от экономики стрёмно. Порядки менять надо. Народ за Людей считать. Силой делиться. А этого промеж нас не принято. Как жить-то теперь? В пору пеньку налаживать. А ну как забунтуют? Потом и менять-то всё взапоздно буде.
Самое страшное - перемена мод. Когда престижным станет не статусное потребление, а простая тусня по интересам.