Юртаева Ирина. Две грани любви

Две грани любви.

Ни для кого не секрет, что любовь бывает разной. Для одного это бурный водопад эмоций, для другого тихий океан нежности. Одни любят отдавая себя целиком, не требуя чего-то взамен. Другие только берут и причиняют боль. Это не любовь, скажете вы? Кто знает, может, они просто не умеют по-другому...

"Ты ещё такая маленькая, что ты делаешь со своей жизнью? Остановись! Прекрати! Притормози хоть на время. Оглянись! Подумай!"

Я должен был так тебе сказать. Прокричать. Встряхнуть. Сильно. Больно. Чтобы из молодой, ещё такой горячей головы вылетели все глупости, все романтические бредни. Все ненужные фантазии о том, что любовь и рыцари существуют не только в мечтах и сказках.

Не смог. Не сказал. Поверил сам. А может и не поверил. Возможно, я просто пытаюсь себя оправдать?

Но таким счастьем и восторгом светилось твоё лицо, разве мог я сменить это яркое пламя в карих глазах на тускнеющие угольки? Не мог.

Нет. Мог. Я опять себя оправдываю.

- Мне так грустно, так хочется с кем-то поговорить. Он опять не пришёл.

Такое родное и любимое лицо тоскливо смотрит с экрана монитора. Только так мы теперь можем общаться. Ты слишком далеко, чтобы встречаться хотя бы раз в месяц.

- Где он?

Я знаю, солнышко. Знаю, что тебе нелегко. Знаю, что там, где ты сейчас, почти нет знакомых лиц, нет любящих глаз, кроме двух маленьких карих огоньков, смотрящих ещё не совсем осмысленно. Ведь им всего несколько месяцев.

- Я не знаю.--Грустно опускаешь глаза. Не стыдись, родная, не надо. Расскажи. Разве есть что-то постыдное в том, чтобы излить душу? Не жаловаться, нет. Ты никогда не жаловалась. Просто расскажи. Стараешься улыбаться. Но разве мое сердце обманешь?

- Бросай его. - Злоба поднимается из глубины ноющей души. Скользкими противными щупальцами заполняет всё внутри, каждую клеточку, каждый кусочек тела. И хочется вопить и плакать, выкрикивая в пустоту вопрос: "Почему?" Но вместо этого только тихое шипение в микрофон камеры, -- Сколько уже можно терпеть? Хочешь, я приеду, заберу. Только скажи, я приеду.

-Нет. - Тихое, еле слышное. Я знаю, что ты уже не так уверена, как несколько недель назад. Но я подожду. Я научился ждать.

- Почему? - Уже в который раз я задаю тебе один и тот же вопрос, зная, что ты скажешь. И всё равно сердце вновь замирает в ожидании ответа. В глупой, нереальной надежде на чудо.

- Я люблю его. - Точным ударом в грудь врываются твои слова, резко выбивая остатки воздуха. Больно. Странно, ведь я знал, что ты ответишь. Злость постепенно проходит. Оставшуюся пустоту заполняет тоска и обреченность. Что же, пусть так. Я привык.

- Как твой малыш? - Не хочу больше говорить о твоём муже. Хватит. Я знаю, что он не достоин тебя. Но разве ты когда-нибудь слушала чье либо мнение? Так не будем говорить о нём. Злоба ушла, но я всё равно могу не сдержаться. И тогда придёт конец твоим звонкам. Я знаю. Поэтому молчу.

- О, представляешь ... -- такие желанные губы складываются в счастливую улыбку. Да, о своём сынишке ты можешь говорить часами. А я могу вечность слушать. В этот момент твоё лицо вновь светится восторгом и радостью, выгоняя грусть и одиночество и из моих глаз. Ты рассказываешь о его достижениях, первом лепете, о том, как он улыбнулся. О том, что сегодня он научился переворачиваться на спинку. Обо всём. А я просто слушаю, как звенит колокольчиком твой нежный веселый голосок, и помимо воли расплываюсь в улыбке.

Как же я отпустил тебя, моё сокровище? Но ты так смотрела на него. А он клялся, что любит тебя. И я верил.

Нет. Я опять себя оправдываю. Глупец.

- Может встретимся? Приезжай с сынишкой. - Вот уже несколько недель ты в Москве. Ты вернулась... с ним. Решила, что возможно здесь будет лучше. Твоя семья приняла вас с радостью, хотя ты очень стеснялась попросить их об этом. Но родных не обмануть. Они, так же как и я, каждый вечер просиживали за монитором, в надежде увидеть тебя. Услышать, что ты хочешь вернуться.

- Я тоже хочу встретиться, но сейчас совсем нет времени. Давай завтра созвонимся? - Снова придумала отговорку. Почему ты так яро не хочешь со мной увидеться? Не понимаю. И от этого внутри всё больше растёт раздражение, но ты не услышишь его, ни в одной усталой ноте моего голоса.

- Снова отговорка? - помимо воли проскальзывает ирония. Что ты делаешь со мной, девочка? Когда-то мы понимали друг друга с одного взгляда, с простого намёка. А сейчас... сейчас каждый старается не сказать лишнего, взвешивая каждое предложение, каждое слово, букву, с точностью выверяя интонации, чтобы другой вдруг не догадался. О чем? Не знаю. Бред.

- Нет, не отговорка. Я действительно очень занята. - Лгунья. Ты можешь обманывать кого угодно, но я всегда почувствую, что ты лжешь. А может, ты делаешь это специально? Ты никогда не любила лгать мне. Ты никогда не делала этого. Так почему сейчас?

- Он не отпускает тебя? - Молчишь. Что ж, ты можешь ничего не говорить. Я сам всё почувствую. Только я до сих пор не могу понять, почему ты всё это терпишь? Что за глупое стремление приносить себе боль? Или ты наказываешь себя за ту ошибку? Не понимаю. И снова я хочу задать тебе вопрос. Это уже стало традицией, так не будем от неё отступать. - Почему?

- Я люблю его. - Три слова. Несколько букв. Но, как же я их ненавижу.

- Прощай? - Полувопросительно. Я всё ещё надеюсь, что ты передумаешь. Выбросишь из головы все мысли. Забудешь все "нельзя", и в последний момент скажешь, что хочешь со мной увидеться. Что я могу приехать сейчас. И я приеду. Ты знаешь, что приеду даже если буду занят. Никакие дела никогда не могли остановить меня, если просила ты. И ты это знаешь.

- До встречи. - И каждый короткий гудок тяжёлым молотом бьёт по надежде.

Моя маленькая девочка, неужели ты хочешь остаться с ним? Да, я помню, как он признавался тебе в любви. Как пел под гитару красивые песни, глотая дым и опустошая очередную банку пива. Но ты не обращала на это внимания. Тебе нравился его голос, его красивые слова. Он всегда умел говорить. Ты с восторгом прибегала ко мне и захлёбываясь в своей страсти, рассказывала, как он хорош, какой он взрослый и умный, и как сильно он тебя любит. Как говорит, что ты единственная для него на всём свете, и он рад, что приехал в Москву. А я слушал. Выслушивал все твои восклицания, и дифирамбы, что он поёт тебе.

"Представляешь, он сказал, что я единственная, и он счастлив, что в этом огромном городе, среди миллиона девушек смог найти меня, самую лучшую, родную...".

Так, раз в неделю ты сама того не зная оставляла огромные рубцы на моём сердце. Каждое слово - порез. Твой восторг кулаками набрасывался на мою потрёпанную душу, и бил по ней не жалея ни сил ни ударов. А я терпел. Я слушал. Потому что знал, теперь это единственное, что мне осталось. Как глупо я тебя потерял. Просто не умел красиво говорить. Просто боялся своих эмоций. Просто хотел подождать...просто не успел. А потом чертова гордость не позволяла раскрыть свои глупые чувства.

Нет. Я опять себя оправдываю. Трус.

- Как ты думаешь, мне стоит снова попробовать его принять?

Ах, милая, что же ты творишь. Уже в который раз ты выгоняешь его, а потом снова принимаешь, забывая, как он кричал на тебя и, не сдержавшись, бил по лицу. Я готов убить его за это. За каждую упавшую из твоих глаз слезинку, за каждое покраснение нежной кожи. А ты хочешь, чтобы я сказал тебе "прими его"? Ведь именно этого ты ждёшь, я знаю. Но теперь ты выросла, малышка, и пора самой принимать решения. Я мог бы сказать тебе, чтобы ты не смела его впускать, что всё равно он будет прежним, и его уже не изменить. Я мог бы накричать на тебя за твою глупость, за твою наивную веру в него. Но если я это сделаю, ты перестанешь считать меня своим другом, а я не могу лишиться этого. И я молчу. Молчу, зная, что завтра он опять войдёт в твой дом, снова на пару месяцев, пока ты не устанешь от его ежедневной пьянки, и не выгонишь, чтобы вновь принять. Почему ты вновь и вновь его прощаешь, чтобы он не сделал? Что это? Любовь? Жалость? Или просто мой, так надолго затянувшийся кошмар? Может, завра я проснусь, и всё будет как прежде?

Ты будешь приходить ко мне каждый вечер, и рассказывать о разных глупостях. О семье, о школе, об учителях, которые тебя совсем не понимают, и слишком строго оценивают. Мы будем говорить с тобой часами ни о чем, или просто сидеть, молча наслаждаясь звуками вечерней Москвы. А можем включить радио, на любую волну, главное, чтобы там были песни "со смыслом", как ты говоришь. Такие тебе нравятся. Мы посидим на кухне, и попьём чай, разбавленный остывшей кипяченой водой. Я знаю, ты не любишь горячий. Я буду с умилением наблюдать, как ты берёшь из вазочки очередное печенье, покрытое шоколадом. Моя сладкоежка. А потом в динамиках магнитофона заиграет новая мелодия. Ты вдруг скажешь, что это твоя любимая песня, и я в шутку приглашу тебя на танец, а ты так же шутя, согласишься. Мы будем кружить по моей маленькой кухне, со смехом выделывая заковыристые движения, и придумывая новые па. Я буду смотреть в твои тёплые карие глаза, озарённые звёздочками смешинок, на сморщенный в улыбке носик, и говорить себе, что я пока не имею на тебя права. Ты ещё слишком мала, а моё желание подождёт. И всё, что мне сейчас нужно, чтобы ты просто была рядом. Зазвучат последние аккорды мелодии, и я не смогу отказать себе в удовольствии на мгновение прижаться губами к твоей нежной, раскрасневшейся от быстрых движений щеке. На одну секунду, растянувшуюся для меня в вечность почувствовать вблизи твой сладкий аромат, тепло мягкой кожи. Как же я хочу тебя, моя девочка. Но ещё слишком рано. Я подожду.

Мы снова вернёмся в гостиную, и ты расскажешь мне, что ребята в школе не обращают на тебя никакого внимания. Как смеются, прохаживаясь обидными репликами по фигуре, и твои глаза печально и стыдливо опустятся вниз. Правильно, ведь о таких вещах не разговаривают с мужчиной. Но я твой друг. Мне ты всегда рассказываешь обо всём. Ты тяжело вздохнёшь на последних словах, и будешь молча разглядывать узор на моём ковре, не смея поднять своих невинных глаз. Глупенькая. Зачем слушать мнение каких-то малолетних мальчишек, которые ещё ничего не понимают в настоящих женщинах? Что они могут? Зажать девчонку в каком-нибудь подъезде, и, прислонившись к ней всем телом показывать, как сильно её хотят. Бесцеремонно вторгаться языком в её рот, даже не думая о том, что девушке может быть неприятно. Они высматривают свою ненаглядную по каким-то ненаписанным канонам, ориентируясь на мнение телевидения и глянцевых журналов. Не имеющие своей точки зрения юнцы, которые прежде, чем начать встречаться с девушкой сто раз спросят у своих друзей, нравится ли она им. Что тебе их слова? Чтобы понимали эти мальчишки в настоящей красоте. Зачем ты слушаешь их глупости? О чем вообще тут можно говорить, если сейчас, здесь, передо мной сидит самая желанная девушка на свете? Смешно, ты уходишь с головой в свои комплексы, а я еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя. Я ловлю мгновения, пока ты не смеешь на меня посмотреть, и обвожу взглядом, в котором, я знаю, горит первобытная страсть, каждый сантиметр твоего тела, каждый нежный изгиб, каждый открытый кусочек кожи. С трудом, но всё же заставляю себя отвести взгляд, судорожно сжимая пальцами подлокотник кресла. Нет. Нельзя. Ещё рано. Стыдясь своей похоти кладу ногу на ногу, скрывая от твоего цепкого взгляда своё желание, и говорю, чтобы ты не слушала бред этих мальчишек. А в ответ только печальный кивок. Ничего, сейчас ты меня не послушаешь и не поверишь, но потом... чуть позже... только подожди...

Но ты не дождалась, моя нежность.

А я жду. Глупо? Но я всё ещё верю...и жду...

Воспоминания не заняли и минуты. Ты всё ещё молчишь, в ожидании моего ответа, тебе кажется, что сейчас я взвешиваю все "за" и "против" решая, что тебе сказать. Странно, ведь ты так хорошо меня знаешь, и вполне могла предугадать мой ответ.

- Решай сама, малышка. - А что ещё я мог ответить?

- Ты до сих пор меня так называешь.-- Ирония в голосе, скрывающая обиду невольно заставляет улыбнуться. - Знаешь, ведь я уже выросла. Я уже сама мама.

- Я знаю, солнышко. Прости, привычка.

Конечно, ты уже выросла. Я видел это в твоих глазах. Единственный раз, когда мы с тобой встретились.

Москва - огромный город. И шанс пересечься где-то случайно практически равен нулю. И всё равно, каждый раз возвращаясь с работы, я вновь и вновь разглядывал сквозь тонированное стекло иномарки шагающих по тротуару людей, в глупой, нереальной надежде увидеть среди этих спешащих по своим делам незнакомцев родное лицо. Тебя, моё счастье. Каждый вечер я делал огромный круг по дороге в пустую квартиру только для того, чтобы проехать по твоей улице. Взглянуть на твой дом, и не найдя тебя взглядом проезжать мимо понимая, что теперь я не имею права зайти к тебе в гости.

И всё же...всё же однажды мои попытки оправдались. И я, не веря своим глазам, остановил машину недалеко от детской площадки, где ты гуляла со своим сынишкой. Я был счастлив. Я готов был расплакаться, словно мальчишка, боясь поверить в свою удачу. Сердце отбивало удар за ударом в каком-то стремительном, сумасшедшем ритме, и, в конце концов, не выдержав бешеной скачки, ухнуло вниз, скрывшись где-то в районе пяток. В голове кружилось разрушительное торнадо из эмоций, снося на своём пути все здравые мысли и разнося в пух и прах всю мою логику. Боясь, что это просто мираж, обман зрения, подстроенный насмешливой судьбой я выскочил из машины, за считанные секунды преодолевая разделяющее нас расстояние.

Мы гуляли вместе почти час, пока я не заметил, как покраснели от зимнего ветра твои пальчики и маленький носик. С сожалением я понимал, что сейчас нам придётся расстаться, если я не хочу, чтобы ты подхватила простуду. Я знал, глупо просить о новой встрече, ты всё равно найдёшь предлог отказаться. Поэтому просто попрощался и ушёл. Быстро. Не оглядываясь. И только открывая дверь машины, я разрешил себе кинуть последний взгляд в твою сторону. Ты улыбалась мне. И надежда, свернувшаяся было маленьким комком внутри, снова расправляла свои крылья.

- Так что ты решила? - спрашиваю я после недолгого молчания. Мне нужно было знать, примешь ли ты его, или возможно на этот раз мои мучения закончатся?

- Ну, всё-таки у нас общий ребёнок. - Нет, не закончатся. Когда-то я слышал, что ад-это истина, понятая слишком поздно. Тогда я не понял этих слов, однако сейчас... Мой личный ад продолжается. - Но это в последний раз. - Ох, девочка, это ты себя убеждаешь? Моё ласковое, и в то же время обжигающее солнышко, сколько ещё мне придётся вытерпеть за свою нерешительность? И уже такое привычное...

- Почему?

...Ты уже давно повесила трубку. Крупные капли дождя безостановочно вырывались из черных туч, заливая телефон, и бессовестно вторгаясь под ворот кожаной куртки. Но мне было всё равно. Я стоял под струями весенней грозы, совершенно не обращая внимания на недоуменные лица прохожих, спешащих скрыться от суровой непогоды, стоял, и глупо улыбался, снова и снова прокручивая в голове твой ответ...

"Он любит меня".

- Привет, как твои дела? - Твой слишком беззаботный голос заставляет напрячься, и ещё крепче стиснуть руль автомобиля. Ты с ним. По доносящимся из динамиков звукам похоже, что вы на улице. Жаль, я так надеялся поговорить с тобой сегодня.

На автомате включаю поворотник, собираясь сделать ещё один, уже шестой круг по твоему району. Что со мной? Не знаю. Весь день беспочвенное чувство беды теребило душу, не давая сосредоточиться ни на одном важном документе. Беспочвенное? Однажды я уже подумал так, и не успел. И сейчас я с ужасом понимал, что всё повторяется с точностью до мелочей. Конец мая. Почти двенадцать ночи. Твой странный голос. И чувство неизбежности внутри меня. Бред. Ты не можешь снова так поступить со мной. Только не сейчас, когда моя надежда переросла в крепкую веру. Только не теперь, это было бы слишком жестоко. В голове безостановочно вертелись события такой же майской ночи. Воспоминания двухлетней давности, вырвавшиеся из оков моей памяти. Ночь, которую я старался забыть. Чувства, что я надеялся никогда больше не пережить. Страх. Боль. Потеря. Отчаяние...

В ту ночь я тоже набрал твой номер телефона, надеясь, что странные тревожные ощущения внутри меня не обоснованы. И ты точно так же ответила слишком беззаботным голосом. Однако за кажущейся беззаботностью я услышал что-то ещё. Вину? Тогда я просто не понял что происходит. Ты чувствуешь вину? Почему? За что? Вопрос за вопросом возникали в моей голове, но я не находил ни одного ответа. Я боялся спросить тебя, но всё-таки сделал это. И ужаснулся, услышав твои слова. Ты сказала, что уезжаешь...с ним. Вжав педаль газа в пол, я уверял себя, что мне послышалось, нет, я просто что-то не так понял. Ты не могла уехать. Я так надеялся, что это наваждение, эта первая любовь пройдёт, и ты увидишь, что человек, находящийся рядом с тобой совсем не похож на рыцаря из твоих фантазий. Куда он толкает тебя, моё сокровище? Ведь ты только что окончила школу. Зачем ты стремишься побыстрее вырасти и окунуться в болото бытовых проблем? Уже через несколько минут моя машина стояла недалеко от твоего подъезда, но всё, что я успел увидеть - твоё лицо, искрящееся счастьем, и наглый взгляд твоего спутника, брошенный в мою сторону. А потом одновременно с дверцами автомобиля захлопнулась дверь моего сейфа, куда я запрятал свою веру, надежду и...любовь, черт возьми! Как же я себя ненавижу!

Но в этот раз я почти уверен, что ты не собиралась снова уезжать. Что же тогда происходит?

На очередном повороте я случайно кинул взгляд на подворотню, где стояло несколько гаражей, и ещё больше сбросил скорость. Мне не нужно было вглядываться в темноту, очертания твоей фигурки я узнал сразу. Я остановился недалеко от этого места. Достаточно, чтобы мой автомобиль не было видно, однако я прекрасно мог расслышать каждую фразу из вашей ссоры. Немного постояв возле машины, я подошел ближе, но пока решил не вмешиваться в разговор.

Упавшим голосом ты, видимо уже не в первый раз повторяла, что устала от него, от его загулов и пьянок, от грубого обращения с тобой, когда он в невменяемом состоянии. В ответ он кричал, что больше этого не повториться, он обязательно изменится, закодируется и всё будет хорошо, как прежде. Отчаявшись тебя переубедить, он стал угрожать, что убьёт себя, что кроме тебя и сына у него никого нет, и если ты не примешь его обратно, то он вскроет себе вены.

Подонок. Так вот в чем дело, малышка. Это ничтожество, не имеющее право называть себя мужчиной, пугает тебя своей смертью? Моё счастье, моя жизнь, так ты просто жалеешь его? Но зачем? Ты же наверняка знаешь, что такие только пугают. Он ничего не сделает себе, родная. Это убожество может только запугивать, вызывая к себе жалость, понимая - это единственное что ты ещё можешь к нему испытывать.

А вот то, что этот ублюдок перешёл теперь к угрозам тебе мне совсем не нравится. Хоть я и уверен, что это тоже пустые слова, однако в том состоянии, в котором он сейчас находится...черт!

Обогнув гараж, за которым вы ругались, я увидел, как он яростно трясет тебя за плечи, и уже не слушал, что он кричит. Использовав всё своё самообладание я очень старался не броситься на него с кулаками, и тихим спокойным голосом попросил, чтобы он отпустил тебя.

- Сережа...-- ты крепко прижалась ко мне всем телом и уткнулась носиком в рубашку, будто надеялась укрыться там от всех проблем. Обняв тебя одной рукой, другой я поглаживал твои мягкие волосы, шепча успокаивающие слова. Не бойся, родная, теперь всё будет хорошо.

- Так вот в чем дело? - Голос этого ничтожества так и сочился злобой и яростью. - Значит, ты всё-таки вернулась к нему? Нахрена тогда меня убеждала, что между вами ничего нет? Но я прощу тебя, давай только пойдём домой, и я всё забуду и прощу.

- Нет - твой голос звучал приглушенно из складок рубашки. - Уходи, пожалуйста, оставь уже меня в покое.

- Но у меня никого нет кроме тебя, понимаешь? - уже спокойнее говорил он, снова давя на жалость. Боги, счастье, как ты могла ЭТО любить? Сейчас я не испытывал к нему ничего, кроме отвращения.

- Пойдем. - Я немного отстранил тебя, чтобы развернуть в сторону машины. - Я отвезу тебя домой.

- Если ты сейчас уйдёшь, я себя убью, слышишь?

Ты уже готова остановиться и вернуться, однако я аккуратно, но настойчиво веду тебя, не позволяя замедлить шаг. Нет, хватит. Теперь я не отпущу тебя, моё чудо. Теперь мы обязательно поговорим, и я всё же скажу тебе то, что не успел сказать два года назад. А он, не стоит переживать, моя девочка, ничего он себе не сделает. Такие люди вскрывают вены только для театральной показухи, если рядом есть зрители, которые вовремя успеют набрать номер скорой помощи. А пока он один, пока он знает, что ты этого не увидишь, ему не к чему этого делать. Зачем? Возможно, он бы решился на это, если бы ты там осталась, если бы он знал, что ты это увидишь, и преисполненная жалостью вернешься к нему. А так... как же он жалок.

- Как думаешь, он сделает это? - Срывающийся шепот, дрожащие плечи. Милая, зачем же надо было доводить себя до такого.

- Нет.--Твердо, решительно, успокаивающе.

Мы молча стояли на набережной и смотрели в черные воды Москва-реки, не решаясь нарушить мелодию ночного города.

-Как ты там оказался?

-Тебе не холодно?

Два вопроса одновременно присоединились к шуму автомобилей. Забавно, я думал, так бывает только в кино. Улыбаясь, я посмотрел в твои глаза, молча давая понять, чтобы ты ответила первой.

- Нет, твоя куртка отлично греет. Так что ты там делал? Подслушивал? - В твоём взгляде медленно загорались веселые искорки, делая мою улыбку ещё шире. Сокровище моё, как же я смог тебя отпустить.

- Ага. - Нахально ответил я, зная, что сейчас ты тоже улыбнёшься.

- Сэр, а вы знаете, что подслушивать не хорошо? - Чудо, как же я люблю наши дурашливые диалоги. Я думал, что ты забыла их за два года. Нет, помнишь, и я помню.

- Что вы, мэм, я первый раз об этом слышу. Но если вы так считаете, не смею вам перечить. Я могу извиниться. - Склонился я в насмешливом поклоне.

- Извинения приняты. - Серьёзный тон, и еле сдерживаемая улыбка.

- Но я ещё даже не начинал! - С наигранным возмущением возгласил я.

- Ничего, я заочно их принимаю. - И взгляд снова устремлён на воду. - Ты так и не ответил на вопрос.

- Какой? - Плотно сжатые губы. Да, ты уже поняла, что я просто ухожу от ответа, и знаешь, раз я начал это делать, то продолжать допытываться не стоит, я всё равно не скажу.

Не злись, моя радость. Что я могу тебе сказать? Будто чувствовал, что что-то случится? Бред. Просто проезжал мимо? Ложь. Так зачем что-то вообще говорить.

- Почему ты до сих пор не ушла от него? - Боги, что я несу?! Зачем я тебя об этом спрашиваю?! Я же хочу поговорить совсем о другом. Черт бы побрал мою нерешительность.

- Ты же слышал, что он говорит. А вдруг, правда?

- Глупости.

- Возможно. С другой стороны, в этом городе у него действительно никого кроме меня нет. Ему и жить-то негде. - И снова твои глаза заволокло печалью. Неужели жалость к нему так и будет стоять между нами?

- Ну, он же где-то жил до встречи с тобой. И заметь, по твоим рассказам, неплохо жил.

- Твоя правда. - И тяжелый вздох.

Милая, как же я хочу стереть с твоего лица все тревоги. Только позволь мне. Нет, не нужно так вздрагивать, я ведь просто обнял тебя. Почему твои плечи так напряглись? Да, вот так, расслабься, положи свою голову мне на грудь. Я так рад, что ты рядом. Правда теперь ты наверняка слышишь, как учащается стук моего сердца. Что ж, послушай, может оно, в конце концов, расскажет тебе о моих чувствах, а то я сам всё никак не могу решиться.

- Я скучал по тебе. -Тихо, надеясь и боясь, что ты меня услышишь.

- Я тоже скучала. - И моё сердце уже не просто стучит, с безумной стремительностью пытается вырваться на волю.

- Ты примешь его снова? - Кажется, даже звуки вокруг замерли в ожидании твоего ответа.

Но ты молчала.

Неужели ты опять готова его принять? Родная, я просто больше не вынесу.

И уже на автомате.

- Почему?

- Он любит меня. - Мне кажется, или ты тоже ответила просто по привычке?

- Не нужно снова его принимать.

- Почему?

- Я люблю тебя.

Медленно повернуть тебя к себе, наклонить голову, и завладеть наконец-то самыми желанными и мягкими губами на свете, отдавая всю нежность, ласку, счастье. Всё, что я чувствую в этот момент. Я так долго ждал тебя, любимая.

На миг прервать сладостные ощущения, чтобы заглянуть в твои глаза в поисках ответа на вопрос, который не решусь задать, и сойти с ума от восторга, найдя всё, что мне нужно в твоём счастливом взгляде, и нерешительной улыбке.

- Моё маленькое чудо, я больше никуда тебя не отпущу. - Заботливо взять твоё лицо в ладони, и наклониться для нового поцелуя.

- Я уже не маленькая. - Скорее из простого противоречия, чем недовольно.

- Конечно, прости, я по привычке. - Нежно целую твои глаза, щеки, как же хочется коснуться губами каждого сантиметра твоей кожи.

- Почему ты раньше не говорил. - Ох, любимая, я тебе ещё много чего расскажу. Только не сейчас, когда хочется простоять тут всю ночь, не отрывая своих губ от твоего лица. - Я всё время ждала... надеялась...а потом... -- Боги, какой же я дурак! Чертовы принципы. Прости, моё счастье, прости.

Ещё крепче прижать к себе твоё податливое тело, и стереть поцелуями соленую дорожку слез.

- Прости, родная, я так люблю тебя.

И уже накрывая твои губы своими скорее почувствовать, чем услышать...

- И я люблю тебя, Серёжка... мой ангел.

Комментарии: 4, последний от 01/05/2011. © Copyright Юртаева Ирина (irok_89@mail.ru) Размещен: 27/04/2011, изменен: 27/04/2011. 27k. Статистика. Рассказ: Любовный роман Коротко о главном		Ваша оценка:
Аннотация: Ни для кого не секрет, что любовь бывает разной. Для одного это бурный водопад эмоций, для другого тихий океан нежности. Одни любят отдавая себя целиком, не требуя чего-то взамен. Другие только берут и причиняют боль. Это не любовь, скажете вы? Кто знает, может, они просто не умеют по-другому...

Юртаева Ирина : другие произведения.

Две грани любви