Аннотация: Глава вторая, в которой под ноги снова ложатся дороги, а также подтверждается тот факт, что не стоит принимать на веру все, о чем повествуется в сказаниях
Глава вторая,
в которой под ноги снова ложатся дороги, а также подтверждается тот факт, что не стоит принимать на веру все, о чем повествуется в сказаниях
Мы не стояли у одной черты,
Но ярость лучше этой пустоты.
Земли демонов - Дикие Земли.
Шагина Арлет
Горы и Эрхат остались где-то далеко позади, так же как и бешенная ночная скачка по расцвеченной огненными сполохами черной дороге. Навьюченные лошади ждали их внизу, у подножия, неподалеку от входа в достопамятную пещеру. Кто и когда приготовил их к спешному отъезду, Эриан не распространялся, а Арлетта и не спрашивала. Некогда было. Они куда-то неслись, сломя голову, словно окутавшее мир покрывало ночи не было проблемой ни для демона, ни для лошадей.
Темным сплетением ветвей мелькнули и остались позади джунгли, провожая нарушивших их покой тревожными и чуть разгневанными криками. Молнией ворвались в горное ущелье, и только здесь Эриан соизволил, наконец, замедлить движение, поджидая подотставшую Арлетту.
Не то чтобы принцесса не любила верховую езду, даже наоборот. Но одно дело - безудержно гнать лошадей по идеально ровной спине тракта, подставив встречному ветру разгоряченное лицо или завороженно следя за волнами разбегающимися из-под копыт яркими отсветами, и совсем другое - мчаться ночью через ущелье, рискуя свернуть шею и себе, и лошади.
Демон недовольно оглянулся на слишком осторожничавшую принцессу, но ничего не сказал. В последнее время он вообще стал на редкость неразговорчивым. Это пугало.
Эриан еще несколько раз останавливался, но если Арлетте что-либо втемяшивалось в голову, переупрямить ее не смогло бы и стадо ослов - куда тут одинокому демону. Наконец тот сдался, скомандовав привал, и принцесса с радостью променяла седло на удобный ствол дерева, вывороченного прошедшим здесь когда-то горным потоком.
Через некоторое время заплясал, потянувшись к недосягаемому огню звезд, маленький костерок. Готовку и прочие удовольствия Эриан предоставил Арлетте, а сам, буркнув что-то невразумительное, отправился по своим делам - только черная тень мелькнула.
Принцесса быстренько распотрошила сумки и, обнаружив там хлеб и овощи, пришла к логичному выводу, что ей и этого вполне хватит поужинать, а особо умные демоны могут и сами поймать себе суслика - ночью! - если им уж очень не имется.
Так что вернувшегося Эриана ожидал котелок с почти остывшей водой - Арлетта все-таки соизволила прогуляться до ближайшего ручейка, потому что лопать хлеб всухомятку было невкусно - и не особо сытая, но вполне довольная жизнью принцесса, нагло дрыхнувшая, свернувшись калачиком в уютном гнездышке из собственного плаща.
Арлетта, лишь притворявшаяся спящей, ожидала вспышки ярости, но демон лишь неопределенно хмыкнул и снова исчез. Сколько он отсутствовал, принцесса не считала, кажется, она даже успела задремать, но тут в ее ноздри проник аппетитный аромат готовящегося мяса. Арлетта открыла сначала один глаз, затем второй - демон с отрешенным видом поджаривал на костре несчастного то ли зайца, то ли кого-то еще, не успевшего вовремя спрятаться. Принцесса прикинула расстояние до оставшегося позади леса и впечатлилась прытью голодного Эриана.
Отблески пламени превращали лицо сидящего у костра демона в страшную маску служителя какого-нибудь кровавого культа. Арлетта зябко передернула плечами, и Эриан, заметив движение, сразу же повернулся к ней.
- Есть хотите, моя леди? - Губы попытались изогнуться в дружелюбной усмешке, получился оскал. Принцесса чуть не отшатнулась назад, но, вовремя сдержавшись, пересилила себя и сделала шаг навстречу.
- Конечно, мой лорд.
Эриан извлек из ножен кинжал и ловко отрезал Арлетте солидный кусок мяса:
- Хлеба не дам, вы его и так съели на два дня вперед.
Принцесса попыталась обидеться, но еда пахла слишком уж аппетитно, а гордо голодать из-за отсутствия у кого-то всяческих представлений о хороших манерах - глупо.
Арлетта с наслаждением вгрызлась в кусок, на какое-то время перестав замечать происходящее вокруг. А там творилось нечто, по меньшей мере, странное: лорд Эриан, не притронувшись к мясу, принялся ловко нарезать его кусками, заворачивать в длинные листья и убирать в сумку.
- Неужели вы дали обет не употреблять в пищу жареное мясо, мой лорд? - Принцесса не смогла удержаться от очередной шпильки. Демон повернул голову в ее сторону, позволив пламени костра отразиться в его глазах, и как бы между прочим заметил:
- А я уже поужинал. В лесу.
Почему-то дополнительных вопросов у Летты не возникло. На всякий случай перебравшись на другую сторону, она приготовилась следить за дальнейшими действиями Эриана. Но тот, закончив глумиться над мясом, совершенно спокойно улегся рядом с костром, с головой завернувшись в плащ.
Столь вопиющее пренебрежение собственной и, самое главное, ее личной безопасностью возмутило принцессу до глубины души, что она и не преминула высказать, особо не стесняясь в выражениях. В ответ демон в доступной форме объяснил, что желающих посягнуть на священную особу Шагины здесь не водится, а для охраны от всяческого зверья вполне достаточно и молчаливого присутствия великого Эриана. Впрочем, если некоторые не способны справиться с собственной обострившейся паранойей, то они могут взять на себя почетную обязанность ночного стража, не нанося при этом вреда тонкой психике уставшего демона своими истеричными воплями.
Арлетта сразу же обиделась и исключительно из чувства противоречия решила доказать отдельно взятым демонам свою стойкость и душевное превосходство. Вооружившись арбалетом, принцесса приготовилась с честью вынести выпавшие на ее долю испытания.
Но время шло, спать хотелось все сильнее и сильнее, а самым страшным хищником, рискнувшим нарушить их ночной покой, оказалась одинокая летучая мышь. Принцесса перевела взгляд на мирно спящего Эриана. Словесной перепалки, задуманной с целью вывести демона из себя, не получилось. После событий той ночи в Эрхат Эриан сильно изменился. Злее стал, резче. И в тоже время отстраненнее. И Арлетте теперь никак не удавалось его расшевелить.
Вот и сейчас. Принцесса устало зевнула и принялась считать звезды. Где-то на триста семнадцатой - или триста шестнадцатой? - она задремала.
Солнечный луч бесцеремонно забрался на щеку, ласково прощекотав ее теплой кошачьей лапкой. Арлетта отмахнулась от наглеца и... проснулась. После мягкого покоя сна не сразу вспомнилось, где она сейчас находится. Летте снился дом. Нет, не королевский дворец в Эскарине, и не гордая красота покоев Эрхат, нет, ей снилась маленькая пограничная крепость Тарр, где любил отдыхать от государственных забот отец.
Принцесса поднялась, отбросив в сторону укрывавший ее плащ Эриана, и огляделась: демона нигде не было видно. Похоже, вчера она так и заснула сидя, пока Эриан, пожалев глупую гордячку, не перенес ее в более удобное место, щедро пожертвовав собственный плащ в качестве одеяла.
- Мы выезжаем. - Демон как всегда появился неожиданно. Впрочем, пора уже и привыкнуть - используемые нормальными людьми способы вежливого осведомления других о своем прибытии, Ар-Шагин попросту игнорировал. В двери не стучал, разрешения не спрашивал... Вот сейчас даже доброго утра не соизволил пожелать. Хотя бы просто так. Для разнообразия.
Арлетта с неудовольствием покосилась на Эриана, но промолчала и, дождавшись пока демон оседлает лошадей, покорно забралась в седло.
Если вчера в уже сгустившихся сумерках она не смогла толком разобрать, что за клячу ей подсунули демоны, оценив лишь скорость передвижения и легкий ход, то сейчас, при солнечном свете, принцессе представилась чудесная возможность ознакомиться со своим приобретением во всех подробностях.
Степняки издавна славились своими табунами. В героическом эпосе значительная часть повествования отводилась описанию выносливости и преданности их лошадей. Но вот о красоте степных скакунов сказители особо не распространялись. Теперь Арлетта на наглядном примере поняла почему.
И не замедлила посвятить в свои размышления о лошадиных статях лорда Эриана. Демон смерил ее презрительным взглядом и завел песню о все той же отличительной выносливости и редкой сообразительности этой помеси мула с осадным бревном.
Впрочем, на сей раз Эриан говорил истинную правду: мерзкое животное скосило на Арлетту хитрый глаз и, как-то совершенно по-змеиному вывернув шею, цапнуло незадачливую всадницу за колено. И, надо заметить, больно так цапнуло. Что называется, от души.
Принцесса позорно взвизгнула и чуть не свалилась на землю. Эриан весело рассмеялся и посоветовал больше не обижать несчастное животное прилюдно, заметив как бы про себя, что все-таки плохо, когда лошадь умнее всадника. Арлетта сочла за лучшее на время притвориться глухой.
На следующем привале принцесса попробовала заключить с демоном в лошадином облике временное перемирие, скормив зверюге аппетитное яблоко. Тварь подарок схрумкала и, выполняя свою часть негласного договора, всю остальную дорогу вела себя вполне прилично. Но, Арлетта могла поклясться хоть Пламенем Бездны, хоть Всевышним: змейская тварь, отвернув морду, теперь довольно скалилась. Она же ведь так здорово проучила эту заносчивую двуногую уродину.
К полудню они, наконец, выбрались из запутанного лабиринта ущелий, и Арлетта облегченно перевела дыхание. Впереди, до самых Диких Земель расстилалась скучная холмистая равнина, кое-где отмеченная редкими, взлохмаченными прядями одиноких рощиц.
Путь домой.
Эриан молчал, и если бы не бросаемые им изредка взгляды на свою притихшую спутницу, принцесса вполне бы могла решить, что о ней просто-напросто забыли. Но хоть неодобрения не выражают - и то ладно. Будь Эриан один, он уже бы давным-давно долетел, по меньшей мере, до южной границы Эскарины, но присутствие Арлетты заставляло его тащиться верхом, чем демон был не особо доволен. Точнее, особо не доволен.
Использовать туман Ар-Шагин отказался, прикрывшись многозначительной формулировкой: "Чтобы не почуяли", поэтому принцессе приходилось мириться с ролью невольной обузы.
Однообразие пейзажей нагоняло тоску и сон, и Арлетта невольно погрузилась в раздумья. И возникая на горизонте, на самой грани видимости, легшими на тетиву стрелами целились в небо серебристые башни могучего города. Города, переставшего существовать за много эпох до ее рождения.