Мир Камня
![рис.1 [ЕвГения Кис]](/img/j/jus_s_s/murcamny/ris1.jpg)
Алиса подумала, что в жизни не видала
такой странной площадки для игры в крокет:
сплошные рытвины и борозды.
Шарами служили ежи, молотками - фламинго,
а воротцами - солдаты...
Льюис Кэролл
Море плескалось у ног, мягко перекатывая прозрачные камешки кварца, пористый ракушечник и солнечный песчаник.
Лёка присела на корточки, погрузила ладони в прохладную воду, вороша разноцветную гальку. Выбрала чудный камешек. Наполовину песчаник, изрезанный белыми прожилками, наполовину яшма с алыми переливами.
На стороне песчаника аккуратное отверстие: моллюск-камнеточец проделал его в древние времена - протяни нитку и носи камешек на груди, как талисман. Или смотри сквозь него в другой мир, где нет ни синего моря, ни бирюзового неба. Там всё по иному - бесконечная дорога да каменистая степь. Мир Камня.
Кап...
На плечо упала свинцовая капля, расползлась по сарафану тёмной кляксой. Лёка подставила дождю ладошку.
Кап...
Густой, сытый звук - и в ковшике ладони расплылось кровавое пятно с оспинами брызг вокруг.
Кап... кап...
На дорогу просыпались тяжёлые капли, впитались в серую пыль, оставляя ржавые следы. Лёка недоверчиво посмотрела на землю, на небо. Там, словно на сковородке, медленно проплывал кусок сочного мяса. Плыл и капал, а потом закрыл собой и без того мрачное, подёрнутое чёрной власяницей солнце, и стало темно.
Лёке надоело смотреть сквозь камень, но и без талисмана реальность была та же: степь, дорога, да злое небо с мясом-облаком.
А может, и Лёка здесь другая? И в мире синего моря и ласкового солнца с ней ничего не случилось - девочка в сарафане по-прежнему бродит по берегу, играя морской галькой. "Я располовинилась, - подумала Лека. - "Я-светлая" осталась на берегу, а "я-тёмная" попала сюда".
Чтобы проверить догадку, она нарисовала в пыли домик с весёлыми занавесками в горошек, упругую траву, лучистое солнце и себя с растопыренными косичками и широкой улыбкой на круглой рожице. Только провела последнюю линию, как всё перевернулось: домик заледенел, трава поникла, солнце превратилось в тусклую луну, а перевёрнутая улыбка сделала девочку самым печальным существом на свете.
Лёка вздохнула и стерла рисунок.
Степь чернела норами, будто открытыми ртами. Куда ни брось взгляд - всюду жадные глотки. Целый город из алчных ртов.
"Значит, они и раньше здесь были", - подумала Лёка.
Она сошла с дороги и приблизилась к одной из нор.
"А может, я смотрю неправильно? - рассудила Лёка. - И надо найти какую-нибудь другую, правильную сторону".
Она медленно обошла нору-пасть по кругу и, когда вернулась, увидела нарядный коврик с надписью: "Добро пожаловать!"
-Та-ак... - протянула Лёка, припоминая жилище сказочного людоеда с похожим ковриком, радушно расстеленным у порога. - Ну уж нет, ни за какие пряники сюда не полезу!
Она приметила рядом другую нору, без подозрительной надписи, но из чёрной глотки выкатился к её ногам, то ли шар, то ли комок, из когтей, зубов и электрических искр.
- Уф! - прогудел шар и обернулся в зверька самого хулиганистого и задиристого вида: длинная серая мордочка покрыта шрамами, левое ухо, с запёкшейся капелькой крови, надорвано.
- Новенькая? - спросил зверёк, принюхиваясь.
- Ну-у... - Лёка попятилась и неопределённо махнула рукой.
Не теряя ни секунды, зверёк подпрыгнул и пребольно укусил Лёку за палец, даже слёзы на глазах выступили.
- За что?! - поразилась Лёка.
- Привыкай, жизнь штука суровая, - ответил зверёк, блеснув острыми клыками, и взглянул на злое небо.
Лёка на всякий случай спрятала руки за спину.
- Смешные создатели! - фыркнул зверёк и почесал рваное ухо задней лапкой. - Копошатся в доморощенных мирках. Пустяки выдумывают. Мудрецов не слушают, только обижаются. И каждый цапнуть норовит.
"Ага, как же!" - подумала Лёка. Укушенный палец ныл, словно больной зуб.
- В норах копошатся? - спросила она.
- Ты откуда свалилась?
- Ничего не свалилась. Я посмотрела в камешек-талисман, и ни с того ни с сего очутилась здесь, - пожаловалась Лёка.
- Ясно. Замечталась, значит. А здесь все мечтатели. Только выглядят по-разному. Кого только нет: люди и звери, птицы и чудовища, бесы и ангелы. Прямо Ноев ковчег, а вокруг апокалипсис.
И, в подтверждение слов, мрачное солнце провалилось за горизонт, и взошла луна, как кровь, и погрузила мир в багровое марево. Воздух загустел, и над миром Камня склонился огромный силуэт, сотканный из тьмы. Лёка разглядела огромные крылья птицы и загнутый клюв.
- Страж! - прошептал зверёк. - Скорей за мной. Заметит нас, мало не покажется.
- Я ничего не сделала, - пробормотала Лёка.
В ответ над степью пронёсся грозный клёкот. "Я так и знала, что виновата! - подумала Лёка. - Только вот в чём?"
В сумраке хвост спутника раскрасился огоньками, будто зверёк растревожил рой светлячков. "А может, я и на него неправильно смотрю, и это вовсе не зверёк?"
Лёка крепко зажмурилась и прочитала: "Эны-бэны-рики-паки. Буль-буль-буль, калеки-шваки. Эус, дэус, машмадэус, бац!" Открыла глаза и поняла, что потерялась: её спутник исчез.
Она наклонилась и заглянула в ближайшую глотку. "Спускайся ко мне, не бойся", - донёсся оттуда далёкий голос. Лёка оглянулась на призрачного Стража, вдохнула поглубже и нырнула в чёрный туннель.
"И совсем не глотка, а словно по горке из вкусных запахов катишься..." Пахло мятным чаем и корицей, который сыплют на булочки; острым ароматом цветков шалфея и конфетной лакрицей. Цветочные запахи кружили голову приятными фантазиями. А мягкий спуск показался страшно бесконечным, но совсем не скучным, как чудесный сон.
"Я, наверное, сплю. А когда проснусь, то увижу синее море, - размечталась Лёка, - выкину талисман, от которого случаются всякие странности, и пойду домой, где меня все заждались. Я буду пить чай и рассказывать..."
- Что рассказывать? - раздалось совсем близко.
Лёка открыла глаза. Повсюду простиралось цветочное пёстрое море с пятнами зелёных островов. Только у входа поникло на шесте соломенное пугало в смешной клетчатой пижаме. Зверёк растянулся в траве и любовался розовым закатом. Брюшко у него было белым и шёлковым.
- Я ёще не придумала, - ответила очарованная пейзажем Лёка. - До чего красиво!
- Ничего так, - сказал зверёк и сорвал несколько цветков. - Но если мы здесь задержимся, то весь этот мир исчезнет...
Сорванные цветы почернели, съежились и осыпались горсткой пыли.
- За красотой ничего нет - одна пустота, - произнёс зверёк, стряхивая с лапки пыль. - Создатель очень не любил гостей, ведь от них его мир исчезал. Он так часто всех прогонял, что превратился в пугало.
- Бе-едненький, - протянула Лёка.
- А может, просто ушёл. Был мечтатель да сплыл, только пугало оставил да пустую красоту.
- А это что? - спросила Лёка.
Неподалеку валялась чудная игрушка - мягкий плюшевый медвежонок с красивым и грустным человеческим лицом.
- Какой хорошенький мишка, - сказала Лёка и подняла человека-медведя.
"Сейчас он рассыплется, как цветок", - подумала она, но медведь не спешил исчезать. Он печально смотрел на Лёку синими глазами, от длинных чёрных ресниц на бледные щёки падали мягкие тени.
- Неудивительно, что единственный живой образ тут - игрушка, - хмыкнул зверёк. - Вот и началось.
Девочка подняла голову и увидела, что розовый закат потёк вниз, словно свежая краска с мольберта. Линия горизонта смылась, пейзаж поблёк и расплылся. На самом верху исказившегося, как в кривом зеркале, мира показались рваные куски картона в бурых комках паутины.
- Нам пора, - сказал зверёк. - Уйдём, пока всё не превратилось в заброшенную кладовку.
Он лениво потянулся и, легко подпрыгнув, юркнул в круглое отверстие выхода. "Как же я поднимусь по гладкому спуску?" - с ужасом подумала Лёка, прижимая мишку.
Цветочный мир увядал, последние зелёные острова медленно тонули в плесени и мраке. Лёка снова закрыла глаза, уцепилась за травяные запахи, и по ним, как по лестнице, выбралась в мир Камня.
Выбралась - и ничего не узнала.
Над степью блестел огромный оранжевый апельсин, а по яркому небу кудрявыми облаками плыла кожура. Даже норы больше не казались жадными ртами. Зверёк повеселел. И только человеко-медведь оставался грустным.
- Если долго глядеть на небо, то увидишь апельсиновую даму, - сообщил зверёк и ласково потерся о девочку. - Когда она плачет, воздух наполняется сладкими апельсиновыми пузырьками.
- Чудно! Про горькие слёзы я слышала, а про сладкие нет, - удивилась Лёка. - А отчего апельсиновая дама плачет?
- От всяких разностей: и горьких, и сладких, - философски ответил зверёк. - Давай ещё куда-нибудь сходим?
- А куда можно пойти?
- Да куда хочешь. Выбирай любую норку.
Лёка наугад ткнула пальцем в первое попавшееся отверстие.
- Сюда - так сюда. Кстати, здесь спуска нет, - заметил зверёк и скрылся в норе.
Лёка сунула сначала одну ногу в каменный рот, затем вторую, а потом и вся залезла.
Новый мир встретил морем, склеенным из старых газет.
Над помятыми волнами синел закрашенный фломастером лист ватмана. Кто-то приколол к нему кнопкой самолётик. В крошечных иллюминаторах виднелись понарошку испуганные лица, а рядом, изображая луну, на нитке висел обломок компакт-диска. В воздухе пахло клеем и мокрой бумагой.
- Что это? - огорчённо спросила Лёка.
- Рай для бумажных душ, - ответил мудрый зверёк, - матрица канцелярской скрепки. Творенье очередного мечтателя. А вот, кстати, он сам.
Среди волн мелькал игрушечный парус. Он двигался рывками, дрожал сорванным осенним листом, то прятался в ворохе пожелтевшей бумаги, то выныривал, и, наконец, прибился к берегу вместе с хозяином. Это был карлик с парусом-головой. На парусе чернели большие глаза и круглый рот, а носа не было. Мечтатель смерил гостей безразличным взглядом и произнёс:
- Лубок.
- Где лубок? - удивилась Лёка.
Карлик ткнул пальцем в спасённую игрушку. Парус заполоскался мокрой тряпкой, и лицо на нём сморщилось. Лёка обняла обиженного мишку.
- А ты безголовый, - сердито сказала она мечтателю и попятилась к выходу.
- Он так боялся потерять главное направление, что его голова превратилась в парус, - объяснил невиданную странность зверёк. - Но ветер переменчив... вряд ли мечтателю стало лучше. Правда, он безобидный, не то, что некоторые. Вон туда загляни, интересно, что скажешь?
Спутник показал на самую первую норку с надписью: "Добро пожаловать!" Лёка поёжилась. Теперь лезть в нору было ещё страшнее, чем раньше.
- Я устала, - робко сказала она.
И тогда Мир Камня потемнел. Небо свернулось в свиток, с него, подобно спелой шелковице, посыпались звёзды.
"Хочу к себе на берег, к живому морю", - загадала девочка.
Мишка смотрел печально и сочувственно, он был всего лишь игрушкой и ничем не мог помочь. Лёка горестно вздохнула, достала из кармашка сарафана талисман, покачала его на ладони, а потом повернула яшмой вверх и посмотрела на гаснущие звёзды с другой стороны...
...Яркая звезда мелькнула большим светляком и упала у горизонта, там, где краснела горбушка от каравая вечернего солнца. Лёка опустила руку в воду и хотела положить камушек на место, но в последний момент передумала.
- Можно посмотреть? - спросил чей-то голос.
Лёка обернулась. Рядом стоял серьёзный мальчишка очень приличного вида, только в прищуренных глазах прыгали смешинки-чёртики.
- Не узнала? - улыбнулся он, совсем как задиристый зверёк с белым брюшком.
Лёка тоже улыбнулась и протянула талисман. Мальчик дважды подкинул его, а потом размахнулся и забросил камень далеко в море.
- Зачем?! - испугалась Лёка.
- Прибой нашего моря обязательно выплеснется в Мире Камня, хочешь ты того или нет, - сказал мальчик. - Теперь ты знаешь дорогу туда и обратно, а талисман пригодится кому-нибудь ещё.
Лёка рассеяно повертела в руках мишку с грустным человеческим лицом. Идти домой совсем не хотелось.
- А хочешь, я покажу тебе затонувший старинный фрегат? Если залезть на самую высокую скалу, его можно увидеть, - предложил мальчик.
- Спрашиваешь!
И они побежали по пляжу, вдоль кромки лижущего песок прибоя.
А солёная как слёзы вода долго играла брошенным талисманом. Таскала по дну, швыряла о камни, тёрла о слизкие водоросли и, наконец, выбросила на далёкий берег, под жаркое солнце.
|