Город, скорчившийся от боли,
разорванный, смятый как лист бумаги.
Лица людей - мерзлые комья.
Глаза - провалы. Сердца - овраги.
Зима воет в разрывах улиц.
Тусклое небо - Тоска - Бесснежье.
И каждый вздох - отголосок пули.
И эхо в руинах живет как нежить.
И хочется голову спрятать в память,
в детство, в былое, в песок, под кожу -
твердить: Не с нами... Не с нами. Не с нами!
Не было этого!  Быть не может!
Не было танков, взрывов, бомбежек,
штыка - в живот, пули - в затылок...
Не было, Господи!? - Было. Было!
Были руки в крови по локоть.
И ненависть, въевшаяся как копоть.
И друг - на друга.
                  И брат - на брата.
И трупы...трупы -
                  сухой остаток.

   Сухой остаток - артикул двести:
   цинковый гроб - могильная яма,
   Мать уже не услышит "мама",
   без мужа жена, без места невеста.
   К мести!
   Будь прокляты войны и те мерзавцы,
   народ возведшие на распятье. -
   Зверье. Убийцы. Христопродавцы.
   Последыши Вавилонской Башни.
   На вас ложится мое проклятье.

      Криком кричу, 
                   проклинаю - только
      толку на чуть. 
                   Город в обломках -
      также без сна, 
                   также струится
      кровушка там - 
                   те же страницы
      пишет война.

         На коленях, Господи, на коленях!
         любою жертвой! прошу избавь их -
         юнцов, из будущих поколений,
         от Грозной кровавой, постыдной плахи!