А что-то гудит между нами, -
чего я уже и не жду.
А я-то, а я, между нами, -
ну чем я тебе не Меджнун?

Во мне от мужчины - мученье
внимать и неметь и молчать,
умение стоя мочиться
и числить мечту в мелочах.

А женщина что-то находит
в безумно влюблённом во мне...
Ну чем не мужчина? - ведь годен
к войне!

Во мне от мужчины - мычанье
и ночи дырявый мешок.
Каков же я буду в печали,
когда и в начале - смешон?

И всё во мне дрябло и худо,
и мало во мне от отца.
Я что-то бурчу: мол, от Духа!
(А тело-то, тело покуда -
в заплатах речей и цитат.)

Поэту с полётом мушиным,
с мышиным размахом творцу -
мне вечно мешают машины!
И мечется горечь во рту...

По улицам липким размазан,
я нюхаю липы в пыли.
Меня уличают в маразме,
и липа командует: "Пли!"

...Меня изваляют в грязи,
но вызволит душу Спаситель.
Меня изваяет Пракситель
метателем юной грозы.

И ваша рука встрепенётся,
одежды Вам станут тесны, -
Вы так захотите коснуться
моей обнажённой спины,

и - побоитесь обжечься...
Но мраморной коже моей,
натянутой мускульным жестом, -
ей всё-таки станет нежней!

По сетке сосудов и жилок
польётся желание жить,
и будет цветущая жимолость
решётки и окна крушить.