У меня молоко на губах не обсохло
и буянит пьяней, чем вино.
А я любуюсь тобой, словно Солнцем подсолнух,
и с меня не возьмёшь ничего.

Я умею любить как подстреленный зверь
и расти как степная трава.
Но прорезал мне душу растерзанный нерв,
называемый "наша страна".

Как бурёнка в тумане мычит поутру:
заблудила коровушка по лесу.
Потекла моя кровь молоком на траву.
Это вымя Руси переполнилось,

это пастве голодной - причастная кровь.
Но и в тысячный раз повторю:
я не верю жрецам. И кладу себя вновь
к одному - твоему - алтарю.

Потому, что тебя научили не врать
и меня научили не врать,
нам не ведать с тобою святее нирван,
чем вот эта кривая кровать.

И когда меня за ноги поволокут
на неправое ваше судилище,
я губами ещё потянусь к молоку,
пену жирную сдую ещё.