Южанин Сергей Егорович : другие произведения.

Страна Петровичей Часть 2

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    продолжение старого сборника сюрреалистических рассказов

   ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
  
  
   "Жалкий вид быстро вызывает брезгливость."
  
   Сальвадор Дали
   "Тайная жизнь Сальвадора Дали,
   написанная им самим"
  
  
   Я всегда был жалким на вид, а что творилось внутри меня!? Я чувствовал недомогание ото всего: от пищи и волнения, от не приятных звуков и запахов, от чьего-то косого взгляда и сочувствия. Я знал, что удобнее быть мизантропом, даже по отношению к себе, но это не получалось. Я был настолько не счастлив и самолюбив, что почти всегда забывал о близких. Я упрекал их за то, что мне больно и удовлетворялся. Кое-кто считал меня высокомерным, а высокомерно ли быть высокомерным? Я становился неукротимым и начинал рисовать узоры на руках. Острой бритвой я проводил по коже. Я остался жив, ну и что же?...
  Мой разум в высохшей реке.
  Я становлюсь слугою подсознанья,
  Условно жил и точно так живу.
  И всем вокруг достаточно страданий
  Я доставляю, тут же устраняясь,
  И даже сам не знаю почему.
  К чему мне слякоть повседневной драмы?
  Лишь молвлю слово и в дерьмо сажусь;
  Вокруг все та же роковая жуть,
  Но я допью последние стаканы...
  Я нахожусь в тисках обстоятельств, которые создал я сам...
  И в таком состоянии я берусь за перо...
  
   1994
  
  
  ===========================================================================================================
  
  
   НОВОСТИ ИЗ СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
   2 января 1990 года на 3-й улице Петровичей в городе Петровск-на-Петровке был задержан труп водителя таксомоторного парка Петрова П.П., умершего 30 декабря 1989 года и бесследно пропавшего из морга 1-й городской больницы.
   Труп был обнаружен патрульными: сержантом Петерсоном и рядовым Петровичем. На окрики сотрудников милиции труп не отреагировал, а попытался скрыться в ближайшей подворотне. Тогда сержант Петерсон сделал предупредительный выстрел вверх, а затем выстрелил по убегавшему, после чего тело покойного было доставлено в морг, где произошла кремация.
  
   ТАСП
  
  ===========================================================================================================
  
  
   ЛЮДИ, КОТОРЫХ НЕ БЫЛО
  
   Errare humanum est
  
  
   "И прости нам долги наши, как и мы
   прощаем должникам нашим."
  
   Евангелие от Матфея 6;12
  
  
  I
  
  - Здравствуйте, Нестор Иванович, входя в избу, произнес я.
  Махно сидел за столом в распахнутой солдатской шинели с поднятым воротником. На груди кокетливо сверкала красная пятиконечная звезда. Мысы начищенных хромовых сапог высовывались из-под стола. Поправив растрепанные волосы и запахнув полы шинели, батько взглянул на меня.
  - Реабилитация наступит рано или поздно! - процедил он сквозь зубы, и мне захотелось плюнуть в его желто-зеленое лицо.
  - У вас паук на правой щеке, - сказал я, доставая из кармана свернутый в шестнадцать раз лист бумаги.
  Легендарный командир снял со щеки огромного мохнатого паука, который, кстати сказать, и не собирался убегать, и опустил его в тарелку с супом. Сейчас паук принялся лениво перебирать лапками, желая перевернуться на пузо. Довольная улыбка играла на лице Нестора Ивановича. Паук выбрался из миски, встряхнулся словно собака и не спеша пополз на край стол. Но командир не дал ему такой возможности. Где-то на полпути он придавил длинным ногтем его голову. Я молча наблюдал за происходящим. Батько уставился на меня стеклянными глазищами, нижняя челюсть отвисла, и слюна капала на ломоть черного хлеба.
  - Я прислан к вам из 1990 года, - проговорил я, - Наши современники узнали, что у вас находится Яблоко жизни. И вам надлежит передать его мне.
  Махно, не моргая, кивнул на портрет Ленин, висевший на стене за его спиной:
  - Ильич еще жив в ваше время? неожиданно спросил он.
  - Увы! - я старался сохранять спокойствие, - Ленин умер в 1924 году. Сказались последствия ранения... Хотя мы не совсем уверены, что стреляла Каплан... А после него творилось такое!...
  
  - Сталин!?!? - Махно сверкнул глазами, и я испугался, как бы не вспыхнули мои волосы.
  - А откуда вы...
  - Ха-ха-ха! - Нестор Иванович покрылся потом и хрипло закаркал, потом вдруг замолчал и загадочно прошептал, - Догадываюсь.
  - Так вот, - поспешно продолжил я, - Мне нет дороги назад без Яблока жизни.
  Махно вскочил из-за стола и скинул шинель. Теперь красная звезда посмеивалась над лихим командиром. Но он был страшен.
  - Прочь! - заорал Махно, указывая на боковую дверь, ранее не замеченную мною.
  - Но я...
  - В Страну Железного Феликса! Вон! Вон! Лева! Задов!
  Я понял, что оставаться здесь было не безопасно и быстренько отбыл в указанном направлении, оказавшись длинном и узком коридоре, к тому же совершенно не освещенным.
  Однако стоило мне сделать первый шаг, как вспыхнул яркий свет, и мне открылся весь кошмар таинственного коридора. У самого пола по всей его протяженности из стен торчали человеческие головы интервалом - метр друг от друга. Все они были наголо выбриты, но по крикам и стонам я легко определил, справа располагались мужчины, а слева - женщины. Они взывали о помощи, которую я не мог оказать даже при всем желании. Легонько вздрагивая, я пробрался к выходу и очутился в не большом помещении, где возле телевизора устроился не кто иной, как Семен Михайлович Буденный, который, покручивая знаменитые усищи, внимательно следил за действом, происходящем на экране. Шла трасляция фестиваля эстрадной песни из Сопота, и по сцене в коротких шортах бегала певичка Сабрина, поочередно сбрасывая с себя джинсовую куртку и майку с надписью "Чико". Я нарушил культурный досуг полководца и спросил:
  - Скажите пожалуйста, товарищ командир армии, не у вас ли находится Яблоко жизни?
  Буденному не понравилось мое наглое вторжение, он прекратил покручивать усищи, сдвинул брови, отчего стал похож на сказочного Урфина Джюса, но большевистская сознательность и революционная дисциплина не позволили вышвырнуть меня за дверь.
  - Тебя проводят, только и сказал он, свистнул три раза по-разбойничьи и уткнулся в экран.
  У меня перед глазами поплыли голубые и розовые круги, но чьи-то пролетарские руки сдавили мне горло и выволокли в тот самый коридор, из какого я только что вышел. Ординарец командарма Степан, приветливый детина с исключительно интеллектуальным лицом самца-производителя, был одет в гимнастерку и брюки-галифе с казацкими лампасами, а лапти, смятая папаха и маузер в деревянной кобуре дополняли его костюм. Красноармеец шел по коридору и постоянно наносил страшной силы удары ногами по торчащим головам, крики усиливались, и слышался хруст ломаемых костей. Мне стало не по себе. Но я все время помнил о важнейшей миссии и двигался за провожатым след в след. Мне казалось странным, что мы возвращаемся в расположение махновцев, но видя впереди широкую спину, мурлыкающего под нос какую-то народную песенку Степана, я шел дальше, пока мы не уперлись в закрытую дверь. Я втянул голову в плечи, приготовившись услышать гневную тираду воинствующего анархиста, но к своему удивлению очутился в Зимнем дворце - Эрмитаже по-нашему. Такого великолепия мне не приходилось видеть никогда в своей жизни, т.к. я никогда не бывал в Ленинграде. Лежа на зеркальном полу, я таращился на строй пролетариев, явно ожидавших чьего-то прихода. Оркестр дал туш, и послышались быстрые шаги. Появился маленький человек в черном костюме и большой кепке, сдвинутой на лоб. Его левая рука была засунута в карман брюк. По рыжей бородке и прищуренным глазкам я узнал вождя мирового пролетариата и стал ползком подбираться к строю красногвардейцев. Меня заметили, и Владимир Ильич ласково поманил меня пальцем:
  - А вы, что товаищ? - картавил он, - Язве вы не сочуйствуете социяистической евоюции? А, батенька?
  Я потерялся, но уже стоял по стойке смирно перед величайшим гением современности.
  - Я...я...я...
  - Ну-ну. Вы записаись добёвойцем, чтобы бить Юденича? Или же вы пьимкнули к контъевоюции?
  - Владимир Ильич, - выдавил я из себя членораздельный звук, словно пасту из тюбика и раскланялся, - Я прибыл к вам из будущего - из 1990 года!
  - Интеесно, интеесно, батенька! - воскликнул Ленин, нисколько не удивившись, - И как же там у вас? Миёвая евоюция победила? Коммунизм постъёен?
  Я колебался и хотел рассказать Ильичу правду о Сталине, Брежневе, Хрущеве, но у колонны пристроился сам Отец Народов и спокойно покуривал трубочку. Ком застрял в горле, и откуда-то изнутри меня вырвался незнакомый, но четкий голос, произнеся скороговоркой:
  - Мы все живем великим учением Маркса и Энгельса и уже одной ногой стоим в коммунизме, однако для полной и окончательной победы нам необходимо Яблоко жизни!
  Я закашлялся.
  Ленин же изменился в лице, побледнел и разразился настоящими рыданиями. Он закрыл глаза руками. При этом солдаты революции вытянулись в струнку, а на их волевых лицах читался неподдельный панический ужас. Сталин закусил губу, прокусил ее, и струйка крови побежала по подбородку. Трубка шлепнулась на пол и наделала много шума из ничего. Я понял, что сказал лишнее.
  - Туда! Туда! - прерывая всхлипывания, произнес Ленин, - В Страну Железного Феликса.
  Он развернулся и вприпрыжку побежал на выход. За ним испарился Иосиф Виссарионович, бросив в мою сторону взгляд полной ненависти. Мне показалось, что после него остался светящийся призрак, двинувшийся вдоль стен и подталкивавший красногвардейцев строиться в походные колонны. Они растворялись, превращаясь в прозрачные тени...
  Я стоял посреди пустой залы один-одинешенек, ничего не понимая. Я следил за тем, как по потолку расползались черные трещины, сплетавшиеся в замысловатые узоры, сквозь которые читалась желанная фраза:
  
   Я Б Л О К О Ж И З Н И...
  
  
  II
  
  О Стране Железного Феликса я слышал еще в детстве от своей бабушки, но считал это сказками. Когда она описывала ужасы, царившие там, я натягивал одеяло до бровей и дрожа от страха, не верил ни единому слову. Учась в школе, я узнал много новых подробностей о загадочной стране, но не принял их всерьез, постоянно споря с друзьями и родителями, доказывая на пальцах, что такого быть попросту не могло.
  Будуче студентом университета, я не раз и не два вспоминал о Стране Железного Феликса, когда по рукам прошлась странная рукопись Юстиниана Замоскворецкого "Призрак из Бездны", многократно размноженная с помощью пишущих машинок. С упоением читая текст, я живо представлял себе образы жестокого государства, посеявшие во мне тень сомнения. Сомнения развеялись еще больше после того, как я прочел несколько кратких заметок о Стране Железного Феликса в прессе, хотя они были настолько противоречивы, насколько и туманны. Полной уверенности быть не могло.
  Но вот настало время отправиться в прошлое за яблоком жизни, без которого дальнейшее существование современной цивилизации не представлялось возможным. И как бы абсурдно не выглядела действительность, гипертрофированная больным воображением человека, это была настоящая реальность, выпуклая и ощутимая, как гнойный фурункул. Уродливые порождения разума, сыны исторической эволюции, гомункулусы нового времени тащились по загаженным ими же страницам вечности и занимались никому не ведомыми делишками, копаясь в куче неправдоподобных истин и представляя себя хозяевами вселенной. Зеркальным отражением иного мира являлось осознание всеобъемлющей глупости и серости, чванливости и корыстолюбия. Воплощение раздвоенности чувств сквозило повсюду, изо всех щелей высовывались мохнатые лапы внезапности и цепляясь за крохотные бугорки философичности, выбирались на свет. Пораженные вирусом беременности, засыпали от мук, изящные в своем безобразии, дни и месяцы, а минуты, покоряя пространство, прижимались к обветшалому фундаменту общей дисгармонии. В диком танце кружились патриархи слова, столь загадочно изъяснявшиеся, что не хватало извилин охватить лабиринты фраз и выделить из них нужные, полезные хотя бы в данный конкретный момент. Все перемешалось в вихре наслоений, дробление происходило ежесекундно, утопая в болоте чьей-то ответственности. Шли батальоны радивых спесивцев, заслоняя солнце, обнимая землю и царапая мозолистыми пятками звезды галактики. Звезды взрывались изнутри, но расщепленный атом не причинял никому никакого вреда, за исключением безжизненных теоретиков, борющимися сами с собой, отбирающими кусок сахара у неимущих и щепотку соли у обездоленных. В расцвете сил погибала, уже однажды усопшая ветка безвредности, а на ее месте появлялась угрюмая, обросшая водорослями беллетристически-афористическая драма судьбы. Она билась в чугунные ворота познания и в кровь раздирала скрюченные пальцы, ломала когти, но возрождаясь вновь и вновь, попирая руины прошлого, приводила в движение перпетум-мобиле, называемый колесом фортуны. Прокатилась волна иносказаний, и почетный представитель подпольного свойства высказал предположение, что удручающее состояние ни в коем случае не уменьшит достоинства неизбежности! Все зааплодировали и углубились в изучение тезисов, до того застарелых и пересохших, что отделить их один от другого было не возможно. Но продвигая засаленные абзацы, подвергая цензуре все и вся, никто не смел воскликнуть: "Где истина?"поскольку последняя никогда не являлась в этой расплавленной дыханием междометий среде. Всполыхи пожаров на мгновение приоткрыли железный занавес, и вспыхнули золотые буквы: Куда идешь? И это было продолжением начала, точнее концом предварительного повторения, и ударение делалось на сюрреальность. Не опуская шторы, она предопределила уровень возвышенности над толпой и не ударила в грязь лицом при столкновении с кадрами, которые, как известно, решают все, и без которых не мыслим всеобщий безоблачный край. Туман лишь немного приукрасил и без того величественные атрибуты, а трафаретные слова вылетали из бутылок и давились от потешных анекдотов. Подземная страна выпускала героев и оттеняла невидимых агентов совершенного бытия. Над божествами издевалась черная масса, запеленгованная крупными теоретиками и продуктивными элементами...
  На этом можно было бы и закончить этот рассказ, скажете вы... Нет, - отвечу я. Все еще только начинается. И пусть путаница пустословия и псевдо-философии не пугает вас. Вперед, друзья мои, вперед в царство безумия и определености.
  
  
  III
  
  Оказавшись на границе Страны Железного Феликса, я вздрогнул: с той стороны повеяло могильным холодом.
  Тяжелые чугунные ворота со скрипом открыли и впустили меня. В тот же миг раскаты жуткого хохота потрясли окружающий мир. В глаза бросался огромный яркий плакат с надписью "Даешь больше гробов на душу населения! Будьте патриотами Родины! Улучшайте качество продукции!" У дверей, располагавшейся тут же, мрачной конторы выстроилась молчаливая очередь в трауре.
  - Что дают? поинтересовался я у крайнего человека, похожего на артиста Ролана Быкова, теребившего черный креп. Мужчина окинул меня таким взглядом, будто я только что обворовал его, не оставив ему ничегошеньки, и мой интерес поубавился. Тем временем из здания выходили люди, тащившие новехонькие гробы. Лица сияли одухотворенностью, и довольные люди спешили по домам. Из-за поворота выскочили четверо всадников в форме кирасиров наполеоновских войск, правда я не успел определить, какой именно державы, т.к. они направлялись прямо ко мне. По-видимому появление нового человека здесь было событием из ряда вон, но я не спешил исчезать. Офицер гаркнул:
  - Руки вверх! Следовать за мной!
  "Началось!" - подумал я, но подчинился.
  Я плелся не известно куда под улюлюканье конвоиров, а думал о своем. Как это ни странно, но на улицах не было прохожих, и лишь редкие очереди у погребальных контор, да многочисленные кавалеристские патрули говорили о том, что город населен. Я же не выказывал эмоций, не обращая внимания на оскорбления и подколы со всех сторон. Меня привели в участок и втолкнули в светлый и довольно просторный кабинет. За столом не виданных размеров, целиком сделанным из платины сидел широкоплечий человек со свиным лицом с редкой щетиной на не пропорциональном черепе. Жандармский мундир был ему явно не по размеру и стеснял его движения.
  - Садись, тварь! - прорычал жандарм, и маленькие сумасшедшие глазки дырявили меня насквозь.
  С таким чудовищем лучше было не спорить. Я приблизился к столу и присел на металлический стул, от которого отходили десятки проводов. Стоило мне опуститься на сиденье стула, как толстый жандарм нажал кнопку и замычал, изображая смех...
  Меня трясло около часа. Но когда мучитель перестал смеяться и уставился на меня, словно ожидая реакции, я оставался спокоен.
  - Мразь! Скотина! Болван! Дурак! Продажная шкура! Идиот! Дебил! Сволочь! Паскуда! Гнида! Гад! Мокрица! Собака! Грязная свинья! - кричал он, добавляя различные эпитеты, кои я приводить здесь не решаюсь, и мне на секунду показалось, что он просто не знает никаких иных слов, кроме ругательных, - Встать! Встать! Встать! - он продолжал распаляться, краснея и раздуваясь. И тут жандарм, раздувшись до страшных размеров, лопнул, и куски мяса разлетелись в разные стороны, а кровь забрызгала стол, стены и пол, даже на меня попали отдельные капли. Я отпрыгнул к стене и с ужасом взирал на этот кошмар, продолжая думать о своем. Раздался оглушительный грохот, и в кабинет ворвались два полуголых верзилы, напоминавшие диких горилл. Схватив меня, они принялись выкручивать мне руки, пытаясь ударить в живот и по почкам. Честно говоря, мне все это стало надоедать, сделав не большое усилия, я вырвался из стальных объятий и нанес чудовищам два удара пяткой в лоб с разворотом, как это делал обычно Чак Норрис, отчего те вылетели в окно, попутно снеся двойную раму. Из коридора доносились звуки быстрых шагов. Дальше здесь оставаться было нельзя, я выпархнул на улицу и понесся по запутанным улочкам, не представляя, куда. В подсознании зрели, не видимые глазом, семена неверия. Они дали определенные всходы и вскоре зацвели не бывалым цветом. Я не сомневался, что мне удастся достать яблоко жизни.
  Спрятавшись в зарослях крапивы возле одного деревянного домика, я стал собирать рассыпавшиеся мысли. Цепочки потусторонних слов проносились по тропинкам памяти и утопали в неизвестности. Они стучали оловянными колесами по рельсам мозга и ранили его острыми ободами. Я часто вздрагивал при малейшем шорохе, закрывал лицо руками и погружался во мрак...
  
  
  IV
  
  Я очнулся, когда на небо выскочили миллионы звезд, и понял, что ночь заняла свое место на боевом посту времени.
  "Что же делать?" - спросил я себя, но не найдя ответа, выбрался из убежища и почесываясь, поплелся в центр города, который полностью погрузился в сон, готовясь устремить свои мысли на его расшифровку.
  Из кустов, из подвалом, с чердаков повылезли странные люди в черном и набросились на меня, скрутили мне руки, схватили за волосы и потащили к зданию, не правильной глыбой торчавшему неподалеку.
  - Куда вы меня тащите? - поинтересовался я, но чья-то мозолистая рука сдавила мне кадык, я тихо захрипел и умолк.
  Дикий шепот прокатился по людским рядам:
  - К Железному Феликсу! К Железному Феликсу...
  Здание было обнесено высоким забором, которого я по-началу не заметил, и как только мы миновали ворота, то сразу оказались возле малюсенькой дверки, явно не соответствовавшей безумному гигантизму. Я очутился в душной комнате, и когда глаза постепенно привыкли к темноте, то увидел, что нахожусь в роскошных апартаментах. Недоумение застыло на губах.
  В центре помещения возвышался золотой трон, на котором восседал человек, укутанный черной бархатной мантией. Его не подвижное лицо было словно вытесано из камня, а проницательный взгляд изучал меня.
  - Ты думал увидеть высокого сухого мужчину в шинели с продолговатым лицом и острой бородкой? - спокойно произнес он и продолжил, - Но я не тот "Железный Феликс", которого вы все знаете!
  Он встал и спустился вниз по ступенькам, которых я сразу не увидел.
  - А кто же вы? И что это за страна? - я задал глупый вопрос, ответ на который был известен мне практически с самого начала.
  - Ты умный человек! Ты узнал меня! А страну свою я тебе покажу...
  Последняя фраза прозвучала еле слышно, но она обожгла мое сердце. Человек в мантии рукой описал в воздухе дугу... Казалось, вспыхнули тысячи солнц...
  
  
  V
  
  То, что я увидел, не могло существовать, но это было, было, было...
  По правую руку выстроились чахоточные дети и тифозные старухи, люди с веревками на шее и обожженные мертвецы. По левую руку лежали тела с отрезанными ушами и выдавленными глазами, с выбитыми зубами и другими увечьями. Поднимались ратники Чингисхана и воина Тимура, стрелки Робин Гуда и ведьмы, казненные инквизицией. В шеренге стояли: Кортес, Писарро, Наполеон, Робеспьер, Дантон, Гитлер, Сталин, Махно, Петлюра, Буденный, Брежнев, Андропов, Щелоков, Кеннеди, Че...
  Я застонал, но не мог оторваться от зрелища, и внимательно следил за нескончаемой вереницей покойников. Все плыло в море крови, кое-кто захлебывался и тонул, но на их место становились другие, начиная кружиться в зловещем танце восторга... Кровавого восторга...
  Все произошедшее со мной, теперь не казалось мне каким-либо абсурдом, я продолжал погружение в призрачный мир приоткрытой тайны...
  Пылали кресты, а вереницы истязателей и истязаемых были нескончаемы...
  Холодок бежал по моему телу...
  В темной комнате комнате на низком столе, в не ясном оранжевом свете стоял гроб. И в нем лежал великий Ленин. Мне показалось, что он шевелится, но сзади раздался стук, и на талом снегу появились трупы Орджоникидзе, Бухарина, Блюхера, Тухачевского, Зиновьева, Каменева, Кирова...
  Все мгновенно пропало, и оглушительная тишина больно ударила по ушам...
  Мы вновь остались один на один.
  - Ты ищешь яблоко жизни? - он вернулся на трон, - Тебе подсказали место и путь к нему. Ты веришь, что яблоко может возродить мир, вернуть ему покой и порядок. Вы все верите, что такое возможно! Но это - вздор! Ничего нельзя вернуть на круги своя, как нельзя руками поймать воздух! Был дан выбор, и вы его сделали... А яблоко жизни действительно находится у меня... Вот оно!
  Он сделал движение и достал плод откуда-то из-за спины, и тот засиял в кромешной тьме, поражая своей чарующей красотой, манящей притягательностью и идеальной формой. Сквозь прозрачную оболочку были видны грани, которые и заключали все тайны мироздания.
  Он сжал яблоко жизни, воздух наполнился невообразимыми запахами, полными чудесных свойств, во все стороны брызнул нежный сок, сиюсекундно превращавшийся в кровь.
  - Никто никогда не получит яблоко жизни. Действительность не удовлетворит ничто. Ты вернешься домой, и все останется, как было, но люди, которых не было, перепутают свои судьбы на стези истории, а впоследствии окажутся здесь - в Стране Железного Феликса...
  
  
   5.02.1990 года
  
  
  ===========================================================================================================
  
  
   "Все мы хорошо знали; окажись девушки немки - их можно было бы изнасиловать, следом
   расстрелять, и это было бы почти боевое отличие. Окажись они польки или наши угнанные
   русички - их можно было бы, во всяком случае, гонять голыми по огороду и хлопать по
   ляжкам - забавная шутка, не больше. Но поскольку эта была "походно-полковая жена"
   начальника контрразведки - с трех боевых офицеров какой-то тыловой сержант сейчас же
   злобно сорвал погоны, утверждая приказом по фронту, снял ордена, выданные Президиумом
   Верховного Совета..."
  
   А.И.Солженицын
   "Архипелаг ГУЛАГ"
  
  ===========================================================================================================
  
  
  НЕУТОМИМЫЙ ИСЦЕЛИТЕЛЬ
  
   "...И грозят осуществиться
   Наши давние мечты."
  
   П.Я.ЧААДАЕВ
  
  Если кто-либо, из проходящих возле дома Љ45, посмотрел бы на окна пятого этажа, то в одном из них, а точнее в квартире Љ120 он увидел бы фигуру атлетически сложенного мужчины в белых трусах с красными лампасами, внимательно смотрящего на улицу. Это был Петрович Столыпин, готовившийся к очередному телесеансу здоровья профессора Капширонского.
  По двору носились две собаки: лохматый дог Арчибальд, ростом с мастодонта и неугомонный бульдог Кузя, давным давно переросший осла. Псы издавали отвратительные звуки, оставляя на росистой травке клочья белой пены.
  Петрович поморщился; зрелище действительно было мерзким. Он поспешил к телевизору и ощутил странную слабость в руках и ногах и кроме того легкое головокружение. С каждым шагом недомогание усиливалось, уже чувствовалась боль в пояснице и под лопатками.
  Повернув ручку выключателя древнего телевизора, Петрович шлепнулся в мягкое кресло, которое располагалось ни слева, ни справа, а точно напротив телевизора на расстоянии 3,5 метров, как того требовала инструкция минздрава, на этом же настаивал доктор Капширонский. Голубой экран вспыхнул неожиданно ярко, и раздался нежный, но строгий голос дикторши, фамилии которой Петрович не помнил, а потому я называть не решаюсь. Женщина распространилась о передачах, каковые Столыпин должен был терпеть в течении всего своего выходного дня, а он выпал на понедельник...
  Петрович попытался вспомнить, когда он впервые заинтересовался сеансами здоровья, но точная дата затерялась в мозговых лабиринтах, искать ее там не имело никакого смысла. Но помнил он точно, что начал смотреть Капширонского давно; еще до Манфреда Чувака. Сначала было чистое любопытство, так как ему - боксеру со стажем - никакие болезни пока вроде бы не грозили. Но вот он заметил, что исчез рубец, оставшийся после операции на аппендиците, затем стал выпрямляться, перебитый в спаррингах нос. Однако после третьего сеанса Петрович обнаружил, что черные волосы начали покидать его голову, а когда засверкала лысина, и череп стал напоминать бильярдный шарик, Столыпин загрустил по-настоящему. Он засыпал редакцию гневными телеграммами и письмами. В последующих сеансах психотерапевт (или психохируг, если угодно!) дал нужную установку, и волосы стали расти с такой скоростью, что стричь приходилось по два раза на дню. К этому времени Петрович Столыпин приобрел-таки ряд неизлечимых болезней и надеялся вылечить их разом с помощью все того же Капширонского.
  Чудо свершилось не сразу, и нашего героя посетило чувство отчаяния, но по прошествии ста девяносто трех сеансов он все же решил обследоваться в местной поликлинике. Результаты анализов поразили его, а специалисты констатировали полное выздоровление. Но не тот человек был Петрович Столыпин, чтобы отказаться от лечебного воздействия телевизионного врача и по-прежнему прилипал к ящику в воскресенье вечером и в понедельник утром. Он ждал чего-то сказочного...
  За размышлениями Петрович едва не пропустил начала телепередачи. Звучала приятная успокаивающая музыка, наводящая на мысли о добре и зле, о плохом и хорошем, о любви и смерти. То же самое подсказывала чудесная картинка с видом на горное озеро, покрытое предрассветным туманом. Наконец на экране возникла суровая личность профессора Капширонского. Он открывал сеанс как обычно с чтения писем благодарных почитателей, давая положительные установки тысячам зрителей в стране и сотням не легально принимающим трансляции за рубежом. Поток славословий не прекращался, и женщины из инициативной группы устали читать. Перед микрофонами, установленными в студии появлялись и исчезали излеченные калеки и воскресшие мертвецы, плакали от счастья волосатые женщины и омужествленные мужчины. Писатели сыпали перлы, а художники трясли холстами, вызванными к жизни великой созидательной силой маэстро Капширонского. Сидящие в студии статисты постепенно входили в транс, начинали дергаться, мотать головами, дирижировать, хохотать или рыдать. Особо ретивых выдворяли бравые молодцы из свиты профессора. Находились и такие, что падали в проходах и катались между рядами до полной потери сознания, но и в таком состоянии они получали свою дозу лечения.
  Капширонский говорил:
  - Любая ваша реакция несет на себе положительный заряд. Вы смеетесь, и это - хорошо, вы плачете, и это - хорошо. Вы закрыли глаза, это тоже хорошо. Вы машете руками, и я говорю вам - это - хорошо!...
  Подходила кульминация. Маг и волшебник устремил всепроникающий взгляд куда-то чуть ниже телекамеры и руководил целительным процессом. Публика впадала в экстаз.
  А Петровичу Столыпину становилось хуже. Все тело болело, силы оставляли его. Он отметил, что руки и ноги размягчаются, становятся пластилиновыми. Обмякла грудная клетка и начала расплющиваться голова.
  Капширонский не унимался:
  - Даю вам следующую установку и начинаю счет. При счете "десять" ваше тело приобретет легкость, и вы войдете в свое нормальное состояние. Один... Два... Три... Четыре... Те у кого были закрыты глаза, открывают их... Два... Три... Семь... Кто махал руками, перестают делать это... Семь... Четыре... Пять...
  Петровичу показалось, что он становится маленьким человечком и бегает возле ножек кресла, боясь разбиться о них. Вдруг он споткнулся об огромный башмак великана и с ужасом обнаружил, что это его собственная туфля.
  С экрана летели слова:
  - Шесть... Восемь... Три...
  Столыпин запищал и, испугавшись собственного голоса, открыл глаза. Капширонский как и прежде глядел несколько ниже объектива, но на секунду его взгляд встретился со взглядом Петровича, и жуткие бесята запрыгали в зрачках.
  Наш герой терял сознание, растекаясь по креслу, как блинное тесто на горячей сковороде. Он не владел собой, своими мыслями, поскольку испустил дух...
  
  В среду после обеда в квартире Љ120 дома Љ45 было обнаружено Нечто бесформенное, отдаленно напоминающее человеческие останки. По многим признакам эксперты определили, что это не кто иной, как Петрович Столыпин - жилец данной квартиры. Вскрытие дало совершенно фантастические результаты: многие паталого-анатомы поседели раньше времени. В теле умершего не было ни единой кости, ни ребер, ни черепа, ни берцовых, ни позвоночных, ни каких других. Однако характерные следы говорили за то, что кости не известным образом растворились прямо в теле покойного.
  Загадка так и не была разгадана, а в воскресенье профессор Капширонский проводил очередной сеанс...
  
  
   1990
  
  =========================================================================================================
  
  
  НОВОСТИ ИЗ СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
  Сегодня, 3 января 1990 года, ушел из жизни старейший народный депутат Верховного Совета страны Петровичей, ветеран Грюнвальдской битвы, кавалер ордена св.Георгия трех степеней, почетный врач Освенцима и Бухенвальда, герой освоения целины, почетный строитель БАМа и участник войны во Вьетнаме, в Корее, в Алжире, в Афганистане, почетный профессор Кембриджского и Оксфордского, лауреат Нобелевской и Шнобелевской литературных премий - Петров-Петровский Петр Петрович.
  На траурном вечере присутствовали главы всех правительств, не поддерживающих дипломатических отношений со страной Петровичей и находящихся с ней в состоянии войны.
  Со слезливой речью выступил сам Петров-Петровский и его вдова Петровна.
  После этого все опрокинули бокалы с шампанским, импортируемым из братского Советского Союза. Затем подняли фужеры с красным вином и тоже опрокинули.
  Изрядно нализавшись, бывший депутат и человек с вдовой, главы не дружественных государств с супругами и мелкие гости без супруг глушили рисовую вьетнамскую водку гранеными стаканами, и к ночи все валялись под столами...
  
   ТАСП
  
  =========================================================================================================
  
  
   МУСОР
   (абсурдные заметки из страны Петровичей)
  
   "Дворники из всех пролетариев - самая гнусная мразь.
   Человечьи очистки - самая низшая категория".
  
   М.А.БУЛГАКОВ "Собачье сердце"
  
  Город вонял всеми жабрами и клоаками своего существа.
  Из тысяч хибарок на серые, грязные, пыльные улицы, где практически весь день стоял смог, вылезали существа, уже давным-давно переставшие называться людьми. Они добавляли сотни различных гнусных запахов, от которых становилось невмоготу. По загаженным проспектам, в кучах мусора и пищевых отходов копошились горожане, пытаясь отыскать что-либо годное к употреблению. Они рылись в картонных коробках, среди вороха бумаги, пенопласта и древесной стружки.
  Высокий джентльмен во фраке и женских прозрачных колготках копался в яме со сгнившими фруктами и время от времени выкрикивал что-то нечленораздельное, выражая крайний восторг. Он запихивал в огромный клыкастый рот гниль и с наслаждением пережевывал ее. Прошаркала пожилая женщина без левого глаза и правого ухаю Она выбралась раньше остальных, чтобы быстрее завладеть объедками местного ресторана "Петрович" и теперь погружалась в гадкую кучу. Из ближайшего подвала доносился шум, там группа подростков делила добычу.
  Из-за угла появился верзила-полисмен с устрашающей дубинкой и наручниками. Его темно-синий мундир был во многих местах перепачкан побелкой и побит молью. Несмотря на потертый вид полицейский производил должное впечатление на местных жителей. Он сдвинул брови, заскрежетал зубами и повел взглядом по сторонам. И стоило ему только произнести "УФ!", как воцарилась гробовая тишина. Но полисмену недосуг заниматься окружающими. Он погладил вывалившийся на ремень живот и переваливаясь, отправился к двухэтажному зданию в кабак, работавший круглосуточно. Надо заметить, что второй этаж здания почти полностью развалился, однако полицейский любил это место, да и выбора-то особого не было: кроме кабака, да, упомянутого выше ресторана "Петрович" в квартале не было ни одного заведения общепита.
  Полисмен удалился, и мусорные кучи вновь зашевелились. Из двух, когда-то высотных домов выносили разлагавшиеся трупы. Их заворачивали в парусину и швыряли на тротуар, куда ото всюду стекались стаи гиен, слетались грифы-стервятники, ползли жуки-мертвоеды. Им было чем поживиться!
  Внезапно из ниоткуда возникло слово, вызвавшее всеобщий переполох, да что там переполох - панический ужас! Хромые и кривые, убогие и безногие, тифозные и туберкулезные людишки разбегались по сторонам, оглядываясь и бросая свои скудные припасы.
  "Дворники..." - переползало из уст в уста.
  Вдалеке показался ровный строй, медленно двигавшийся в боевом порядке с метлами наперевес. Это были воины-дворники. Белоснежные фартуки и блестящие форменные бляхи стреляли без промаха. Лица не выражали эмоций, отчего кровь стыла в жилах. Блюстители чистоты мели сплошняком и уже прошли четверть мили по проспекту, когда под кипой газет обнаружили дремавшего бродягу в длинном узком пальто и цилиндре. Они били его воодушевленно, нанося удары черенками в самые уязвимые места. Не прошло и минуты, как все было кончено, и искалеченный труп был отправлен в мусорный бак, а строй двинулся дальше, очищая тротуары и проезжую часть.
  Напротив кабака дворники заметили двух подростков, увлекшихся трапезой, и растерзали их на глазах сытого полицейского, сквозь витрину наблюдавшего за спектаклем.
  Дворники скрылись в переулках, оставив чистым пустынный проспект. В воздухе пронесся облегченный вздох. Заиграл полковой оркестр, и под звуки марша четкий дикторский голос произнес:
  - В тесном единении с народом Партия, руководящая великим учением Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, уверенно ведет страну к новым победам...
  Диктор поперхнулся, закашлялся, чихнул и начал отплевываться так, что из громкоговорителя, прибитого к телеграфному столбу, на асфальт вылетали куски пищи, плохо пережеванной, но мерзко пахнувшей; брызгала серая слюна, и под столбом образовалась порядочная лужица. Трансляция прекратилась, и из заведения вышел полицейский, подкрепившийся и довольно ухмылявшийся. Он направлялся к железнодорожной станции, куда подходил паровоз, тащивший за собой длиннющий состав, где товарные вагоны чередовались с пассажирскими. Полисмен на ходу запрыгнул в вагон и оказался в стойле коров. Пегие и бурые, белые и черные, синие и зеленые, красные и желтые животные утопали в дерьме и беспрерывно мычали, а под ними разместились восковые доярки, делавшие свое молочное дело, выливали молоко на пол. Жижа увеличивалась, запах усиливался. Полицейский зажал пальцами нос и перескочил в соседний вагон. Он вздохнул облегченно, увидев двух влюбленных, целовавшихся в тамбуре. Ничего не говоря, представитель власти протиснулся в первое купе и наткнулся на долговязого проводника, усы которого могли бы стать украшением любого маскарада.
  - Дворники были? - спросил полисмен и уселся рядом с железнодорожником.
  Тот изменился в лице и взвизгнув, выпрыгнул в окно, забыв на столике красную книжечку-удостоверение агента котрразведки.
   "Товарищи ученые!
   Доценты с кандидатами!
   Замучились вы с иксами,
   Запутались в нулях..." -
  услышал полицейский не стройное пение из соседнего купе. В проходе стоял бледный тощий юноша. Неизлечимая болезнь была написана на его лице. Полицейский собрался оказать первую помощь умирающему, как это делалось в стране Петровичей, но странный монотонный голос проговорил:
  - Убей его! Ограбь! Изнасилуй труп! Будь настоящим садистом! Разрежь на куски мертвое тело и брось ошметки на пол!
  Полисмен поежился, но что-то неведомое подтолкнуло его к пассажиру. И тут появился грузный человек в пенсне и грязно-белом халате с туго набитым мешком за плечами. Наверное это - врач! - решил полисмен. Глаза же мнимого врача сверкнули, и он скинул халат...
  На груди сверкала бляха дворника.
  Блюститель порядка сорвал стоп-кран. Это было сделано вовремя, поскольку в вагон на ходу залезали люди в фартуках.
  Он кубарем покатился под откос, а в ушах еще стояли дикие крики и последние вздохи жертв...
  Когда кончился красный радиоактивный дождь, полицейский выбрался из норы и переступая через гниющие человеческие тела и разлагавшиеся туши зверей, побрел к родному кварталу. Навстречу прыгал здоровенный одноногий парень. Бело-красные ошметки торчали из-под брюк. Поравнявшись с полисменом, он кивнул ему и попытался засмеяться. При этом калека повернулся правым боком, и оказалось, что правая рука отсутствует.
  "Там - дворники..." - попытался остановить парня полицейский, но тот рванул с огромной скоростью прямо в их лапы.
  Бродяги продолжали рыться в помойках города.
  "Дворники сюда еще не добрались!" - решил полицейский, поскольку находился на окраине, - "Знал бы, где соломка
  подстелена, там бы и упал!" - философски заметил он и упал на только что подстеленную соломку. Раздался писк, и он вынужден был бежать.
  "Кто же правит миром?" - рассуждал полицейский, а мимо него проносились перекошенные дома, кривые мосты и бензиновые реки, мелькали перепуганные лица, и все это соединялось в ужасный хоровод, носивший серо-красный оттенок со штемпелем страны Петровичей. Ноги послушно затормозили возле знакомого кабака, а весь проспект был завален мусором. Человекоподобные твари твари были повсюду. Они ползали по асфальту, забиваясь в щели, кувыркались на объедках, танцевали в обнимку с ворохом бумаги... Полицейский снял китель и передал его хозяину заведения. Пока бармен готовил ему какую-то гадость, хозяйка принесла мундир сияющий чистотой..
  - Начинаем передачу "Окололитературные чтения", - проверещал утренний диктор, - Сегодня в рубрике ЉКлассики прошлого" мы продолжаем чтение глав из великой трилогии Л.И.Брежнева "Малая Земля", "Возрождение" и "Целина". "Малая Земля". Глава вторая. "Нам война была не нужна. Но когда она началась, великий советский народ мужественно вступил в смертельную схватку с агрессорами..."
  Диктор закашлялся и завопил:
  - Дворники-и-ии-ииииииии!!! А-А-А-ааа-ааааа-ааааааа!!!!!!!
  Полицейский даже подпрыгнул на стуле, а хозяев простыл и след. Блюститель высунул на улицу красный нос, но и этого было достаточно, чтобы заметить зловещий строй.
  "Вся власть дворникам!" - завертелось в голове, - "Вся власть дворникам!"
  "Похоже я схожу с ума..."
  Он вернулся к стойке, и сам наполнил большую стеклянную кружку пивом.
  Постепенно шум стих, и полисмен шагнул на тротуар. Он прогуливался по самым отдаленным уголкам большого города и не мог ничего понять, а то, что открывалось его глазам, не поддается описанию...
  
   1990
  
  ============================================================================================================
  
  
  ЮМОР СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
  И юмор у них особенный. Вспомните старый анекдот:
  Индеец пришел к вождю племени:
  - Вождь! Я ухожу из этого племени!
  - Почему?
  - Мне ваши имена не нравятся.
  - Тебе не нравится имя - "Соколиный глаз"?
  - Нравится...
  - Тебе на нравится имя - "Хитрая лиса"?
  - Нравится...
  - Тебе не нравится имя - "Быстрый олень"?
  - Нравится...
  - Так иди и подумай над своими словами Бычий хуй!
  
  Ну как, вспомнили!? А теперь посмотрите, как воспринимает этот же анекдот вся страна Петровичей.
  
  Представитель коренного населения Америки, направляясь в сторону общепризнанного руководителя объединения людей, связанных родовыми отношениями, общим языком и территорией, идя, достиг своего.
  - Общепризнанный руководитель! Обозначая себя самого в окружающей среде как личность, покидаю данное место, точнее - объединение людей, связанных родовыми отношениями, общим языком и территорией!
  - Вследствии чего?
  - Моей личности, принадлежащие вам личные названия людей, даваемые при рождении, не располагают к себе.
  - Правда ли, что тебе не располагает, принадлежащее название, данное при рождении - "Орган зрения хищной птицы, летающей парящей полетом и используемой при охоте на мелких животных и птиц"?
  - Располагает...
  - Правда ли, что тебе не располагает, принадлежащее название, данное при рождении - "изворотливое, неискреннее,идущее непрямыми путями к достижению чего-нибудь, хищное млекопитающее из семейства собачьих, а также мех его"?
  - Располагает...
  - Правда ли, что принадлежащее название, данное при рождении - "Скорое жвачное парнокопытное животное с ветвистыми рогами" - лишено положительных качеств, неудовлетворительно, не удовлетворяет каким-нибудь требованиям?
  - Отрицаю это...
  - В таком случае двигайся, переступая ногами и направь мысли на принадлежащие тебе единицы речи, звуковые выражения, Нецензурное обозначение полового органа самца коровы и некоторых других пород рогатого скота!
  
   1991
  
  ============================================================================================================
  
  
  ПОМИНКИ.....
  
  В среду по Центральному телевидению выступил Генеральный секретарь Центрального комитета Партии страны Петровичей, Председатель Правительства страны Петровичей и объявил, что в стране Петровичей устанавливается полная анархия и вседозволенность. Упраздняются все существующие ограничения свободы слова, печати, собраний, митингов, демонстраций, забастовок и прочих выездов за границу. Все действующие законы, как конституционные, так и уголовные теряют свою силу на территории страны Петровичей. Органы правопорядка, армия и флот распускаются.
  
  Первыми воспользовались предоставленными свободами пьяницы и алкоголики, хулиганы и тунеядцы. Они осадили вино-водочные отделы, а затем рядами и колоннами двинулись к спиртовым заводикам и вино-перерабатывающим предприятиям...
  Следующими почувствовали волю мафиози. Они устроили разборки и в перестрелках погибло значительная часть ни в чем не повинных людей...
  Акты вандализма перестали шокировать граждан, и к концу первого дня Анархии большинство памятников вождям, монументов защитников Отечества и выдающимся революционерам было снесено...
  Сравняли с землей еврейские кладбища, а трупы иноземцев тухли повсюду. Бесчинствовали черносотенцы...
  Военнослужащие и бывшие работники компетентных органов публично срывали погоны и знаки различия, втаптывали все это в грязь, растирая собственные плевки...
  Прокатилась волна массовых беспорядков, что привело к вооруженным конфликтам и кровопролитию...
  Закрылись исправительно-трудовые колонии, и зэки покинули лагеря. Но прежде бежала охрана. Тайно. Ночью. Переодевшись. Тем, кому не удалось соблюсти конспирацию, попадали в лапы заключенных... Расправа была жестокой...
  Народные массы, забыв о патриотизме и обо все "измах" на свете, громили магазины и тащили оттуда все, что попадалось под руку....
  Лишь первые десять дней не трогали храмы и служителей культа. Но вот пронесся клич - СОКРОВИЩА!!! И дальше... Сами понимаете...
  Уже в самом начале Великой Анархии к границам стали стекаться толпы возбужденных людей, стремившихся покинуть Родину. Пограничники веселясь, постреливали людишек, и поток эмигрантов значительно сократился. Соседние государства, обеспокоенные нашествием озверевших соседей, установили блокаду и дополнительные заслоны от беженцев...
  В центре страны Петровичей шла война за независимость. Правда никто не понимал, от кого нужно было не зависеть, но насилие и грабежи стали обычным явлением. Миллионы граждан забились в норы и не казали оттуда своего носа....
  Новая эра - эра Анархии набирала скорость с поразительной быстротой, и к концу лета наступила полная разруха.
  В этой суматохе позабыли виновников всех бед - партийцев, но постепенно петровичи опомнились, и началась Дикая охота на членов. Чем дальше в лес, тем более жестокими становились охотники и беззащитнее их жертвы. Не осталось свободных фонарей, кругом болтались трупы с табличками: ВРАГ...
  Массовые казни прокатились по братским областям и районам, по городам-героям и селам...
  Страсти понемногу утихли к осени, когда начались холода. Граждане задумались о продуктах.
  Полчища петровичей устремились в леса и к водоемам, и живность была истреблена в кратчайшие сроки, так как к этому времени в стране не работал ни один человек, включая бывших членов правительства и депутатов Государственной Думы, которые заблаговременно убежали на загнивающий Запад...
  Итак весной был съеден последний полевой суслик...
  Воцарилась кладбищенская тишина, и голодные люди уставились друг на друга.
  Что мы наделали? - ужасный вопрос застыл на лицах русских, узбеков, армян, белоруссов, грузинов, таджиков, эстонцев латышей, украинцев, молдован, киргизов, чукчей, кабардинцев, литовцев, осетинов, эвенков, ненцев, крымских татар, немцев, евреев, казахов, башкирцев, дагестанцев, балкарцев, калмыков, карельцев, чеченов, мордвы, удмуртов, ингушей, якутов, бурятов, адыгейцев, коряков, коми, ханты, азербайджанцев, туркменов, абхазцев, каро-калпакцев, аджарцев, аврцев, лезгинов, даргинцев, поляков, агулов, рутульцев, коми-пермяков, кумыков, лакцев, эвенов, табасаранов, гагаузов, нагайцев, цахуров, корейцев, болгар, греков, цыган, уйгуров, венгров, нанайцев,манси, долганов, нивхов, селькунов, ульчей, саамов, удэгейцев, ительменов, кетов, орочей, нганасанов, юкагиров, негидальцев, карелов, румын, карачаевцев, курдов, финнов, абхазов, хакасов, алтайцев, черкесов, дунганов, персов, абазинов, ассирийцев, чехов, татов, шорцев, белуджей, словаков, вепсов, удинов, халха-монголов, караимов, албанцев, афганцев, французов, индийцев, пакистанцев, эскимосов, ижарцев, тафов и алеутов. Но вопрос повис в воздухе, ответа не последовало...
  Государство умерло, теперь вымирал народ...
  
  Слава Богу, это был лишь только сон...
  
   2 января 1990
  
  ===========================================================================================================
  
  
  НОВОСТИ ИЗ СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
  "Красный уголок" в стране Петровичей всегда украшали портреты выдающихся личностей, будь то Наполеон или Кутузов, Юлий Цезарь или Кейтель, Распутин или Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду Вазабанга, но вот под Новый год на самом видном месте появился портрет не известного широкой общественности человека с мужицким лицом при окладистой бороде. Как выяснили наши специальные корреспонденты, он имеет самое непосредственное отношение к животному миру и носит фамилию Лев. Правда загадкой остается его имя - Толстой. По всей видимости - это английский ученый-зоолог, но точно сообщить пока не можем. Как только появятся новые известия, мы тотчас информируем своих читателей.
  
   Газета "Вестник Петровичей"
   3.01.1990
  
  ===========================================================================================================
  
  
  ДИАЛОГИ В ОЧЕРЕДИ СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
  1. - Я недавно ее видел.
  - Да я тоже недавно ее видел, но дело в том, что ее давно здесь нет.
  
  2. Разговор двух пожилых дам:
  - Да эти яйца нельзя сейчас покупать-то! Страшно! В них же - сальманьёз!
  - Сальманиду вы имеете в виду!?
  
  ===========================================================================================================
  
  
  СТОЙКИЙ ОЛОВЯННЫЙ СОЛДАТИК
  
  Стойкий оловянный солдатик всегда напоминал мне искусстно сделанную игрушку, на самом деле являясь живой единицей нашего не спокойного времени.
  Он стоял на одной тоненькой ножке, опершись о старинное ружье с длинным и острым штыком и пристально вглядывался в дальние дали, ограничивающиеся пространством данной комнаты, неся свою почетную караульную службу, согласно соответственной статье Устава. Он так никогда и не покинул бы поста, если бы не вмешалась женщина...
  Она была прекрасна и грациозна, как и подобает балерине, и наш герой не удержался и однажды тайком взглянул в ее сторону. Тут-то и случилось то, что мы называем влюбленностью. Оловянное сердце растаяло точно воск, и страсть разлилась по всему металлическому телу, завладевая всеми его молекулами и атомами.
  Теперь стойкий оловянный солдатик, не мог называться стойким, он не отрывал взора от возлюбленной, изнемогая от нахлынувших чувств.
  У него не было возможности поговорить с прекрасной незнакомкой, но сверкающие глаза говорили сами за себя. Балерина вздергивала маленький картонный подбородок, вела носиком, наслаждаясь собственным совершенством.
  Но нелепая случайность поставила ее на место, а точнее сорвала с него. Внезапный ветерок, созданный сквозняком от открытой двери, подхватил прекрасную танцовщицу и понес к камину, где полыхал огонь. Ее легкое бумажное платьице вспыхнуло, но не это не дало возможности увидеть большее, поскольку вся женщина тотчас превратилась в кучу пепла. Только большая брошь некоторое время блестела, играя с пляшущим пламенем, но копоть покрыла и ее, и брошь затерялась среди золы и углей.
  Расплавленное сердце хрупкого оловянного солдатика опять затвердело, но рвалось наружу, а вырваться не могло. Герой вздрогнул, подался вперед, пошатнулся и полетел в огненную яму...
  Краска облупилась, олово начало становиться мягким, менять форму, а затем совсем исчезло...
  
   23.12.1989
  
  ===========================================================================================================
  
  
  ДОЖДЬ
  
  Когда идет дождь, он навевает грустные воспоминания. А если мимо балкона проносится огромный письменный стол, то тут уж становится совсем невмоготу. По пыльным ступеням подъезда шлепают чьи-то мокрые ботинки, и на душе скребут безумные кошки. А что делать?
  Выгляни в окно, и там ты увидишь, что красные облака сгущаются и грозят опуститься на серый асфальт и придавить суетливых прохожих, но те вовремя ныряют в подворотни и попадают в объятия черного страха. Их хватают мохнатые лапы, царапают железные когти, а кривые острые зубы впиваются в их мясо, разрывая его на куски. Раздается рев, хрюканье, вой, стон и хлюпанье мерзких челюстей.
  В этот миг ты возвращаешься в комнату, и в глаза бьет яркий электрический свет., исходящий от долговязого торшера. Ты жмуришься, закрываешь лицо руками, а после бросаешься во тьму коридора, но там притаились зловещие тени вампиров, их длинные липкие языки цепляют тебя за ноги, валят на пол и душат, душат, душат...
  Но ты вновь на свободе и мчишься на кухню, где дымится подгоревшая сковорода, а вчерашний суп уже выкипел, и на дне кастрюли застыла не определенная бурая масса. Ты машешь руками, что-то кричишь, но в это время в раскрытое окно влетает свинцовый дирижабль с надписью "ZEPPELIN". Ты удивлен, обескуражен и присаживаешься на покосившийся табурет, который ломается под тобой, и ты больно ударяешься о холодильник "Север-3", доставшийся тебе от отцовской тетки, но твой взор прикован к дирижаблю. А оттуда ползут нити, сплетаясь в причудливые узоры, вылетают разноцветные шары.
  Ты бежишь на балкон, но он заполнен горящими пирамидами, а за ними сидят до смешного жуткие люди. Они подмигивают тебе и улыбаются беззубыми ртами.
  А дождь все время усиливается, и волна грустных дум может поглотить тебя, и если ты не умеешь плавать, то вряд ли выберешься цел и невредим.
  Ты взъерошил волосы и спешишь к входной двери, но сквозь тебя проходит полковой оркестр, и некоторые музыканты здороваются с тобой, но большинство, во главе с дирижером-полковником не замечают тебя и удаляются через ванную комнату в неизвестность.
  Ты ослеплен этой наглой выходкой и желаешь возразить пустоте, но все напрасно - пустота заткнула пожелтевшие уши.
  Ты встряхиваешься и ложишься в постель, чтобы заснуть, но ничего не получается. Действительность превратилась в пресс и давит на твое сознание, которое расплющивается, как блин.
  Ты протягиваешь руку к неведомой шторе и отодвигаешь ее.
  Дождь не прекращается.
  Так начинается новый день в твоей жизни...
  
   1989
  
  ============================================================================================================
  
  
  СМЕРТЬ ПИОНЕРКИ
  
  Ее привязали к телеграфному столбу телефонным шнуром, обмотав его вокруг тоненьких детских ног, опутав руки и шею. Но и сейчас красный пионерский галстук радовал глаз, выделяясь на фоне белой рубашки. Слез не было,но было лишь желание поскорее умереть, а не испытывать муки пыток от членов национально-патриотического объединения "САУДИС". Вся вина девочки заключалась в том, что два дня назад она, следуя заветам своих родителей - ставших сейчас иноземцами на родине - вступила в Пионерскую организацию имени В.И.Ленина. Десять дюжих мужчин полукругом стояли возле нее, испытывая настоящее наслаждение от предстоящей экзекуции.
  Бородатый мужчина, мало похожий на остальных, но похожий на зажиточного лавочника, вынул плеть со свинцовым набалдашником. Он улыбнулся и ударил. Свинец прошелся по челюсти, и та хрустнула словно сломанная ветка. Бородач взмахнул плетью еще раз, и удар пришелся по лбу. Кожа расползлась, и багровая струйка побежала к носу, стекла по переносице и затерялась на алых губках. Девочка облизнулась, ощутив солоноватый привкус. Она не чувствовала боли, ее поразил страх...
  Вперед вышел маленький толстый человечек в светло-сером костюме при галстуке. Его огромные кулаки внушили бы ужас и крепкому мужчине, не то что ребенку. Он ударил пионерку в живот, а затем в нос и разбил его в кровь. Девочка заплакала и всхлипывая, втягивала кровь... Толстяк бил не аккуратно и сильно, и после этого мордобоя лицо жертвы представляло собой распухшее красно-синее месиво.
  Наконец боксера сменил долговязый очкарик, и в его руке блеснула опасная бритва. Он сделал надрезы на рукавах повыше локтей, и они расцвели красным. Сейчас девочка корчилась от боли и продолжала плакать...
  Палачи по одному приближались к столбу и выдавали свои порции издевательств, но вот подошел последний. Изнемогающая пионерка приготовилась к самому худшему, хотя сознание ее было затуманено.: ей выбили зубы, сломали кости на лице, порезали рубашку и юбку, а вместе с ними и тело, разбили затылок, вывихнули ключицы, раздробили коленные чашечки, левый глаз не открывался, уши были заложены, и резкая боль отдавала в паху...
  Девочка смотрела прямо перед собой и видела мрачное бледное лицо исполнителя. Мелькнуло лезвие ножа, и тепло разлилось в области желудка...
  Длинный охотничий нож входил глубже и уже проворачивался, наматывая кишки на свое лезвие...
  
   январь 1990
  
  
  ============================================================================================================
  
  
  РАЗБОЛЕВШИЙСЯ ПЕНСИОНЕР
  
   "Темнеет... Комната пуста,
   С трудом я вспоминаю что-то,
   И безответна и чиста,
   За нотой умирает нота."
  
   И.Анненский
  
  Федор Петрович Костогрыз был одиноким пожилым человеком и дорабатывал до пенсии последние деньки. Он отличался строгим, даже сердитым нравом, и на работе его недолюбливали. Но как говорил сам Федор Петрович: "Я не Софья Лоренова, чтобы меня любить!"
  Имел он однокомнатную квартиру и жил в ней бобыль бобылем, не имея, не то что знакомых женщин, но даже тараканов, клопов и комаров - этих извечных друзей человека.
  Не заметно подошел день проводов на пенсию, но Костогрыз наотрез отказался от торжественной церемонии, от подарков, благодарственных грамот и других знаков внимания со стороны коллег по работе. Отказался он и от банкета в свою честь, который ему предлагали за счет администрации предприятия.
  "Отработал, как положено, и на отдых!" - твердо сказал он и вновь встал к станку на следующий день после своего шестидесятилетия.
  Федор Петрович Костогрыз ощутил неприятное состояние в организме после обеда. В желудке шли не известные процессы, и это насторожило нашего героя.
  Костогрыза мутило, но отделаться рвотой не удалось.
  Он едва дополз до проходной, влез в пустой троллейбус и через двадцать минут благополучно добрался до дома. Конечно, сказать "благополучно", значило поиздеваться над больным Федором Петровичем! Не станем этого делать!
  Итак наш пенсионер кое-как добрался до постели и вытянулся поверх одеяла в одежде и ботинках,т.к. раздеться не хватило сил!
  А в животе творилось что-то неописуемое. То есть, теперь не только в животе, а по всему телу. Кожа сама собой оттягивалась во многих местах, и образовавшиеся маленькие бугорки двигались туда-сюда, причиняя ужасную боль, такую, что не было возможности даже пошевелиться, однако пожилой человек стойко переносил все тяготы и лишения.
  Однако странное положение ухудшалось, бугорков становилось больше и больше, они росли, как грибы после дождя и двигались, сталкивались и разбегались. Костогрыз чувствовал, как кто-то скребет стенки кишечника, ползает по кишкам, почкам, печени, вгрызается в сердечную мышцу. Будто сотни острых игл вонзились в его кожу изнутри, и тут Федор Петрович заревел как тигр, заметив, что из бесчисленных пор на обнаженных участках кожи действительно высовываются тончайшие металлические иглы, только они еще и вспарывали кожу.
  Этого не может быть! - мелькнуло в голове пенсионера, и он завопил на высочайшей ноте так, что в тот момент ему позавидовал бы юный Робертино Лоретти. Костогрыз мгновенно замолчал, и изо рта стали выпрыгивать миниатюрные человечки, не превышавшие размера наперстка, но их было великое множество, а боевой порядок, в который выстраивалось это воинство, мог наводить ужас на стороннего наблюдателя, что же до Костогрыза, то он находился в бессознательном состоянии. Его глаза надувались и скоро лопнули, выпуская на волю тысячи чудесных созданий, но они продолжали пребывать. Выстраиваясь в ряды и колонны, они удалялись в поход по кровати, исчезая в складках одеяла и простыней.
  К вечеру последний отдельный батальон, исполнив, как положено, боевой гимн на неведомом языке, скрылся под матрацем, а растерзанное тело Федора Петровича Костогрыза осталось не подвижно лежать на кровати, забытое всеми на свете...
  Мертвое тело обнаружили ровно через год после описанных нами событий и за казенный счет отвезли его в морг...
  
   1990
  
  
  ==========================================================================================================
  
  
  ПОХОРОНЫ СВАДЬБЫ
  
   в память чьей-то любви...
  
  Сегодня я начал готовиться к похоронам собственной свадьбы. Хотя я еще не верил, что она умерла, но поминки собрать надлежало.
  А все почему? Да потому что я влюбился в пыль. Сначала я решил, что она настоящая. У нее было смазливое личико, а зеленые глазки подмигивали так соблазнительно, что я обомлел и понял, что жить без нее не смогу ни больше ни меньше.
  Я увивался за ней словно серый вьюнок и в конце концов что-то задел внутри, какую-то струнку. Она зазвучала скорбно, но чутко, что еще сильнее разожгло мою страсть. Не колеблясь ни секунды, я предложил ей руку и сердце.
  Она смутилась и опустила ресницы.
  - Но я нахожусь в склепе! - сказала она, - Меня давно уже нет! Я умерла! Я - пыль!
  - Ну и что из того? - отвечал я, бросаясь на решительный штурм.
  Она не была уверена в своих силах, но, применив тактику "Блиц-криг", я подавил всякое сопротивление и вскоре получил-таки необходимое согласие.
  Я навещал гробницу каждый день, а если мне не представлялось такой возможности, я передавал возлюбленной пламенный привет через седого хранителя трупов. Он был чудесным старикашкой и за бутылку "Тридцать третьего" портвейна брался передать послание кому угодно, хоть новопреставленному, хоть мумии Ленина, хоть Рамзесу Второму.
  Я не видел причин, могущих помешать нашему соединению, но моя пыль стала рядиться в настоящий саван и пеленать себя с ног до головы в траурное покрывало. Кожа начала бледнеть и отдавать синевой, в голосе появились скрипучие нотки, а глаза то наливались кровью, то блекли, превращаясь в мутную гладь. Постепенно она начала лысеть, а речь приобрела ирреальный оттенок, и я с трудом путешествовал по лабиринтам ее путанных мыслей. То, что она стала произносить, не могло именоваться фразами, выражающими определенные мысли, это был набор странных нечленораздельных звуков, но в них явно чувствовался выпад в мой адрес. У меня наворачивались горькие слезы. Я убирался восвояси.
  Наступал полный крах.
  Как обычно я явился в склеп с тайной надеждой на просветление невесты, но, увы, та лежала без движения кучкой пыли...
  Я догадался, что она безвозвратно ушла из нашего мира, и не мне возвращать ее...
  Под сердце поместился неотесанный булыжник. Мне стало очень плохо от всего случившегося, но слова возмущения застряли в желудке, откуда исходил непрерывный гул...
  И теперь я готовился к похоронам своей свадьбы...
  
   24.01.1990
  
  
  ===========================================================================================================
  
  
  К К К
  
  1999 год наступал на пятки году предыдущему, т.е. 1998. Прихрамывая на обе ноги от непрерывных войн и столкновений, сгибаясь под тяжестью не решенных проблем, двадцатое столетие подошло к конечному рубежу. Вместе с кровожадным веком в прошлое уносились социалистические революции и военные диктатуры, фашистские путчи и заговоры международной реакции. Все это вместе взятое принесло человечеству столько не исчислимых бед, что они перетягивали чашу весов на свою сторону. А если добавить ко всему природные катаклизмы, экономические кризисы, то напрашивается вывод, что за истекшие сто лет ничего хорошего не произошло. В общем и целом так оно и было. Но будущее уже заглядывало в окошко и подмигивало голубыми глазками, оскаливая молодецкие зубы. 1999 год бегал у крыльца, пытаясь отыскать щелку и беспардонно влезть в наш дом...
  Минуло две недели со времени капиталистической революции в стране Петровичей, и народ начал потихоньку осваиваться с действительностью в новых исторических условиях. Три дня, которые потрясли мир, заняли свое место на скрижалях истории и вырвать их оттуда не смог бы даже пресловутый Краткий курс...
  Но все еще продолжали действовать многочисленные не формальные движения, партии, полу-партии и мелкие группировки.
  В числе особо крупных, авторитетных и агрессивных был фронт ККК.
  Официальные власти старались не замечать вылазки экстремистов, а министр юстиции нового кабинета правительства В.В.Скууфафилиус просто-напросто заявил по Центральному телевидению:
  - Зарубежные средства массовой информации пытаются посеять панику среди нашего народа, выдавая единичные случаи диверсий молодчиков из так называемого фронта ККК за правило, а сам фронт за настоящую боевую организацию, способную чуть ли не на государственный переворот. "Кто, где, когда?" - примерно т ак можно расшифровать загадочную аббревиатуру трех К. Никто никогда не поверит, что бандиты из фронта ККК представляют реальную угрозу нашей демократии. Нет. Нет. И еще раз нет!!!
  Но уже через день после этого выступления флаги фронта ККК появились на Главной площади. Белые буквы на кровавом фоне отчетливо подчеркивали отнюдь не мирные настроения боевиков, и вскоре запылали кресты на Центральном проспекте столицы страны Петровичей и в близлежащих переулках.
  ККК были повсюду.
  Начались погромы, убивали узбеков и таджиков, пытали негров из дружественных недоразвитых стран.
  Пылала страна Петровичей.
  В.В.Скууфафилиус принародно застрелился на трибуне мавзолея Главного Петровича всех времен и народов со словами:
  - Я не прав!
  На следующий день власть в стране Петровичей захватили ребята из боевого фронта ККК.
  Демократия сошла на нет...
  
   январь 1990
  
  
  ===========================================================================================================
  
  
  СМЕРТЬ ПОД НАРКОЗОМ
  
  Третья мировая война началась внезапно, как и предсказывал Генеральный Секретарь ООН. Все страны, владеющие ядерным оружием, ударили одновременно по странам третьего мира. Страна Петровичей также не осталась в стороне. Для стороннего наблюдателя это было эффектное зрелище; рушились села и города, сметались с лица земли целые государства. Взлетали на воздух плотины и электростанции. Воюющие стороны устроили настоящий ядерный фейерверк!
  Грибы вырастали то тут, то там, и радиоактивная пыль неслась по планете.
  А из глубинных шахт продолжали вырываться стратегические ракеты. Они отправлялись в путь, чтобы уничтожить всё оставшееся целым и невредимым.
  
  В бункере Љ5 узнали о войне только в полдень, когда практически все на земле было стерто в порошок.
  Хирург - профессор Петрович с тремя ассистентами: Валерой, Димой и Надей разрабатывал новые хирургические практики на маленькой обезьянке Коки. Коки стойко переносила порезы и проколы, ампутацию одних органов и пересадку других. Она находилась под наркозом!
  Петрович взглянул на экран и побледнел:
  - Мы погибнем, - прошептал он, указывая на бесплодные пустыни и руины городов. На поверхности не осталось ничего живого. Страна Петровичей больше не существовала.
  - Ядерная война, о неизбежности которой все время твердили на Земле, свершилась! - сказал Дима и умолк под уничижительными взглядами коллег.
  Надя плакала, закрыв лицо руками.
  - Успокойтесь, друзья мои, - произнес профессор, - Человек приспосабливается к различным не благоприятным и самым экстремальным условиям существования. К тому же у нас имеется запас продовольствия на месяц, а при рациональном употреблении намного больше.
  - Но когда-нибудь все это закончится, и мы умрем голодной смертью, ведь наверх выйти мы не сможем никогда! - вскричал Валера.
  - Не спеши, мой мальчик! - хирург, казалось, был спокоен, - Мы умрем голодной смертью в том случае, если не придумаем ничего по-лучше.
  Он улыбнулся.
  Улыбка вселила в остальных робкую надежду...
  
  ...Остаток продуктов доедали в течении двух месяцев, при чем все мысли были направлены только на еду. Истощенные люди исподтишка злобно поглядывали друг на друга и на мониторы, показывающие ядерную зиму на всей поверхности внешнего мира.
  Перевернули все в поисках съестного, но тщетно. Дима указал на обезьянку:
  - Вот - наше спасение...
  Профессор прищурился и всадил скальпель в сердце Коки.
  Этого надолго не хватило.
  Голод и страх шли рука об руку.
  Пропал сон.
  Через несколько часов пропали мысли.
  Тупые лица не выражали никаких эмоций.
  Петрович произнес слово:
  - Нам необходимо выжить. Если не всем, хотя бы кому-нибудь одному...
  Все молчали.
  - Я предлагаю вот что...
  
  На операционный стол по жребию лег Валера. Он был под наркозом.
  Ампутацией ноги руководил профессор, а Надя подавала блюдо к обеденному столу...
  
  Потом ноги лишился Дима...
  
  Третьей была Надя...
  
  Когда доедали мозг Дмитрия, оставшиеся в живых калеки, меньше всего напоминали людей.
  И лишь профессор Петрович был во всеоружии. Его опыт оперирования был необходим всем без исключения...
  
  Надя умирала безболезненно, как и юноши, она была под наркозом. Но не было надежды в глазах...
  
  В последние дни хирург совершенно обезумел. Он ползал по бункеру Љ5 на четвереньках, глодал, валявшиеся повсюду кости и разговаривал вслух:
  - Как же так!? Я не могу умереть! Я должен... должен...
  Но силы оставляли его.
  Хотя он был под наркозом.
  
  Он умер, так и не вспомнив, что третью мировую войну придумал он сам - хирург Петрович - на десяти игровых компьютерах. Страсть к человечине погубила его...
  
  
  =========================================================================================================
  
  
  НОВОСТИ ИЗ СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
  Решил Госконцерт страны Петровичей пригласить на гастроли в заморскую рок-звезду Оззи Осборна. Послали к нему своих представителей. Они и говорят:
  - Вид у вас сценический не тот, который устроил бы Петровичей. Хорошо бы постричься.
  - Отлично, - сказал Оззи, - постригусь.
  - Костюмчик бы одеть, галстук повязать.
  - Идет.
  - Да и тексты и музыку слегка изменить. Патриотизьму нашего маловато!
  - Изменю, - говорит рок-звезда.
  - А имя! Что это за имя?
  Оззи! НЕ по-нашему. Лучше - Ося, Иосиф. И фамилия...
  Посмотрели представители, подумали и решили:
  "Чем дорогую звезду выписывать, лучше Кобзона слушать".
  Так Оззи Осборн к ним и не приехал.
  
  
  ===========================================================================================================
  
  
  ВРАГ ЗАКОНА
  
   DUM SPIRO SPERO
  
  Первого Мая Емельян Петрович Крапивцев совершил гражданский поступок. Он не смог выдержать террора в Палестине, в Тбилиси, Фергане, кровопролития в Нагорном Карабахе и др. горячих точках планеты и сжег красный флаг с серпом и молотом возле пивного зала под названием "Сосиски". И хотя с его стороны это была политическая акция, а сам он не употреблял спиртного, его увезла машина спецмедслужбы, в просторечии именуемая "хмелеуборочная". Борца за права человека доставили в вытрезвитель, приклеили на широкие цветастые трусы бирку с номером 17 и поместили в просторную камеру с двумя десятками коек, на которых отдыхали несколько мужчин.
  Емельян Петрович проявлял свое возмущение крайне агрессивно, не подбирая выражений, и сотрудники быстро отреагировали и перевели его в изолятор, где сделали "ласточку" и опустили почки.
  На утро Емельяна Петровича отпустили, содрав штраф, но он не успокоился, а отправился по другим инстанциям требовать правосудия! Капитан с красной повязкой на рукаве внимательно выслушал просителя и приказал помощнику запереть Крапивцева в КПЗ до окончания праздников.
  Тщетно стучал в дверь разгневанный диссидент, напрасно матерился и поносил на чем свети не разборчивых полисменов... Каждое его слово четко фиксировал протокол, и утром третьего мая он был направлен к следователю с формулировкой - подрывная деятельность.
  Тщедушный лейтенант сочувственно пожимал плечами, жалостливо улыбался и понимающе поддакивал Емельяну Петровичу, что-то помечая в пронумерованных бланках.
  Емельян Петрович разгорячился. Он сыпал статьями Конституции, цитатами Пленумов и Сессий, а также Съездов народных депутатов, распыляясь все больше и больше. Казалось, он вот-вот добьется желаемого, и несправедливость будет наказана. А уж работники вытрезвителя получат сполна, чтобы не подавно было!
  Крапивцеву грезилось, что наша жизнь - жестокая и не справедливая - преобразится. Все к тому и шло, пока молоденький следователь не нажал кнопку под столом. Появились два сержанта угрюмого вида с опухшими красными лицами.
  - В суд! - спокойно произнес лейтенант, и молодцы подхватили отчаянно сопротивлявшегося правозащитника под белы рученьки и швырнули в "черный воронок".
  
  - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
  
  За действия, порочащие честь и достоинство Петровича, за хулиганские выпады в отношении властей суд приговорил Крапивцева Емельяна Петровича к двум годам исправительно-трудовых работ.
  Прошли с той поры годы, но только Емельян Петрович не сжигает больше красных флагов с серпом и молотом возле пивных залов, а людей в форме обходит стороной.
  
  
  ============================================================================================================
  
  
  НОВОСТИ СТРАНЫ ПЕТРОВИЧЕЙ
  
  В эпоху, когда в мире происходят величайшие перемены, когда все внимание приковано к процессам обновления в Советском Союзе, к перестройке и гласности, страна Петровичей не желает оставаться в стороне от событий, а старается идти в ногу со временем. Здесь также наблюдается прогрессирующая инфляция, дефицит всех без исключения товаров. В этих новых условиях растущей демократизации общества правительство вынуждено пойти на крайние меры и ввести в государстве карточную систему и строгий контроль над нормами отпуска в соответствии с общественным положением: каждому гражданину мелкого сословия - меньше, могущественному - больше.
  В этой связи нужно отметить, что огромную роль в уравнивании человеческих возможностей играют продовольственные наборы, распространяемые магазинами и базами спецобслуживания через общественные комитеты.
  Среди продуктов, представленных в наборах: человеческие кишки в томатном соусе, опарыши в сахаре, маринованные вши, жареные прыщи, тушеная резина, отбивные из крыс, мышиные мозги, печень блох и т.п.
  Согласитесь, ассортимент первоклассный!
  Кроме того постоянные распродажи на производстве обеспечивают рабочих и служащих столь необходимой сегодня одеждой. Платья из паутины, джинсы из листвы крапивы, шляпы из лопухов - вот лишь не большой перечень того, что могут приобрести граждане страны Петровичей.
  Как вы сами убедились, правительство принимает самые действенные меры по преодолению временных экономических трудностей и вносит свою лепту в оздоровление общего климата, к выходу из всеобщего кризиса социализма.
  
   ТАСП 23.01.1990
  
  
  ============================================================================================================
  
  
  ТАРАКАНЫ
  
  Саша ходил по комнате, не находя себе места. Во рту чувствовался вкус кошачьей мочи, в желудке загорались бенгальские огни, острые иглы впивались в икры. Деньги кончились через три дня после аванса, и целую неделю Саша похмелялся за чужой счет, но вчера ему отказал последний кредитор, и течение выбросило несчастного человека на каменистый берег нищеты, где не наблюдалось никакой растительности. Пройдясь из угла в угол, наш знакомый задержался возле валявшихся на полу глубоких суповых тарелок, выпячивавших пузатые днища и насмехавшихся над хозяином. Саша злобно ковырнул одну тарелку, и из-под нее в разные стороны побежали тараканы.
  Рыжие и черные, серые и коричневые, одни из них были размером со спичечную головку, а другие достигали длины указательного пальца взрослого человека. От неожиданности мужчина прижался к столу, но вдруг его глаза загорелись огнем азарта.
  - Ага! - вскричал он, догадываясь, что под второй тарелкой находится такое же скопище гадких насекомых.
  Он опустился на колени и начал осторожно приподнимать край тарелки, стараясь не упустить ни одного таракана. Он решил изловить всех обитателей фарфоровой тюрьмы, для чего подставлял многочисленные спичечные коробки, запирая там спасавшихся...
  Т.о. набралось около двадцати коробков, в которых по приблизительным подсчетам томилось двадцать пять тараканов.
  От умиления Саша расплылся в улыбке и помчался в ванную комнату. Когда вода наполнила ванну до краев, он открыл первый коробок и выпустил крупного рыжего таракана. Тот начал быстро-быстро работать лапами и усами, стремясь к спасительному берегу, но грозный властелин не давал ему такой возможности, отправляя пловца на середину водоема и слегка притапливая его коктейльной трубочкой. Через минуту таракан совершенно выбился из сил и захлебнулся. Человек торжествовал и радостно почесывал ладони.
  Теперь он был заинтригован игрой и выпускал насекомых группами, наблюдая за их тщетными попытками спастись. Саша что-то выкрикивал, размахивал руками, смеялся и вел себя как ребенок, а затем с диким воплем вылетел из квартиры и сбегая по ступенькам, возбужденно приговаривал:
  - Скорее в подвал!.. Там их тысячи!.. Там их миллионы!..
  
   1990
  
  
  ============================================================================================================
  
  ПРОСТО ЖУТКАЯ СКАЗКА
  
  Повезло Николаю Бритикову. Попал он служить не куда-нибудь, а в столицу, да не просто в столицу, а генерала возить на персональной черной "Волге". А у генерала была дочь-красавица Эльвира, а у той подруга - Симона - красавица еще пуще! Да и сам Николай не был богом обижен. Все при нем: рост метр восемьдесят пять, строен, волосы кудрявые, русые, глаза голубые, играющие. Не дать, не взять - чудо-парень! И дочка генеральская с подругой положили глаз на бравого солдата. А глаз-то у Эльвиры черный, того и гляди, околдует. И попался наш солдатик на удочку: влюбился в Эльвиру, да так крепко, что нет ему сна ни днем ни ночью. Чуть закемарит, сразу облик любимой перед взором, и сон долой.
  Не стало житья Николаю Бритикову и решил он открыться девушке, да все случай не подворачивался. Совсем извелся парень, исхудал, щеки ввалились. А Эльвира, знай себе, с подругой вокруг да около ходит, но подружку от себя ни на шаг не отпускает. Все понимает девка! Поворкуют они, поворкуют над воздыхателем, да убегут домой или на дискотеку других кавалеров соблазнять. А Николай? Рожей не вышел!
  Но Николай Бритиков был не лыком шит. Выпал его черед идти в увольнение. Не пошел он в кино, а спрятался в кустах возле генеральского дома и стал девушку поджидать.
  Появилась Эльвира одна, без подруги. Николай хвать ее за рукав и в подъезд затащил. Откуда только слова-то нашлись! Излил он чувства свои и стоит ответа ждет. А Эльвира смеется, а в глазах чертики скачут. Не ожидал солдат, что она домой его пригласит, да так оно и случилось. Родитель-генерал, как нарочно отсутствовал. И принялась девчонка одежку с себя сбрасывать и совсем голой осталась. А что уж потом случилось, страшно сказать. Раздвоилась генеральская дочка, и из нее вышла Симона - прекрасная и нагая. И схватили они парня, беспомощно глазеющего, и повалили его на кровать мягкую, двуспальную, стали руки заламывать и к спинке ремнями привязывать. Он и сопротивляться не пытался, но наблюдал испуганно. Они прикрутили алюминиевой проволокой ноги, мундир изорвали в клочья... Поочередно наседали и получали настоящий кайф, а когда юноша не мог сам действовать, перевязали ему что-то шелковой нитью и продолжили наслаждение.
  Не выдержал Николай Бритиков, завопил благим матом и затрясся словно на электрическом стуле, а девицам того и надо; смеются, резвятся, беснуются. И прежде, чем в небытие уйти, увидел солдат ужасное превращение. Перед ним стояла дряхлая горбатая старуха с дряблыми грудями, редкими седыми волосами, тощими руками со скрюченными пальцами, на которых, точно ржавые гвозди, торчали острые когти. Сморщенная кожа походило на мочало, а тонкие кривые ноги, казалось, не могли удерживать тело. Что же касается лица, то оно походило на морду ящерицы с мерзкими клыками, залитыми кровью.
  Умирал Николай Бритиков, оставляя в этом мире лучшие надежды и сокровенные желания...
  -----------
  P.S. В основу данной сказки положен случай, имевший место в действительности.
  
   1.02.1990
  
  
  ============================================================================================================
  
  
  БЕССМЕРТИЕ
  
  Михаил Жупанич умер в четверг после проливного октябрьского дождя, не дожив несколько дней до Великого Праздника мирового пролетариата и всего прогрессивного человечества. Похороны состоялись в субботу. Вдова покойного исполнила все, что положено: заказала сосной гроб, обитый голубым, купила черный костюм в комиссионном и белые тапочки у спекулянта, сообщила родным и знакомым, получила причитающиеся пятьдесят рублей с работы покойного, поплакала при народе, устроила скромные похороны и пышные поминки и сразу же вышла замуж и уехала в братский Санкт-Петербург, простите, Ленинград.
  Да, смерть - штука не приятная, на она не уничтожила сознание и разум Михаила Жупанича. Он, этот самый разум, витал в облаках и созерцал гниение бренного тела, наблюдая за подленькими людишками и упиваясь собственной свободой.
  А когда земля и черви сделали свое черное дело, и от тела Михаила Жупанича остались лишь белые кости, разум восстал в полный рост и показал воочию свое возмущение. Он вклинивался в толпу , расталкивая людей локтями, ошарашивая и обругивая, врезался в очереди, подсаживался на лавочки к одиноким пенсионерам. Он не желал, да попросту не мог оставаться спокойным и всячески вредил самому себе, черпая ковшом ужас пошлой жизни и выплевывая его в человеческую гущу, убивая в ней остатки доброго начала, возбуждая низменные инстинкты и вселяя панический страх в бывших сограждан.
  Зацепившись за телеграфные провода, разум Жупанича расцарапал свое существо и если бы умел ощущать боль, то тут же растворился бы вчистую. Пристальные взгляды прохожих сверлили его насквозь, превращая в бесформенную инертную массу. Справа и слева щебетали птахи, как бы насмехаясь над ущербностью безысходных мыслей.
  Так заканчивал триумфальное шествие сиюминутный призрак бесшабашности и правдолюбия...
  
   28.01.1990
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"