Аннотация: Продолжение "Цирка...", вышедшее в 2015 году. Рабочее название перевода "Бродячее шоу семьи Пайло" ("Странствующее шоу семьи Пайло"). Потом возможно изменится.
1. НАВЕРХУ.
Причина, по которой Джейми съехал из благоустроенного двухэтажного кирпичного родительского гнездышка, в котором он вырос, была не в том, что двадцатишестилетнему парню не пристало, чтобы мама по-прежнему стирала его белье, готовила ему еду и журила за беспорядок в спальне. На самом деле подобные вещи (и даже одни и те же нелепые вялые споры, повторяющиеся между его родителями каждый вечер), были идеальным тонизирующим средством, бальзамом, с легким сладковатым привкусом нормальности. Уютными, знакомыми. Немного давящими, но такими же бывают бинты и шины.
С ним случилось что-то, что-то совершенно ненормальное, но это было почти все, что он знал. Что бы это ни было, никто на свете не поверил бы, что это возможно, кроме разве что тех, кто закрыт в специальных клиниках (и кто вполне могут говорить правду насчет того, что сами они видели или слышали, для тех, кто действительно в курсе). И что бы там ни случилось с Джейми, это было реально, очень реально. Это изменило и искалечило его, сделало мир и его реальность гораздо менее четкой картиной. Сверхъестественное существует, он нутром это чувствовал. Может быть, каждая история про вампиров и других темных существ была основана на правде, надежно спрятанной у всех на виду под вывеской "это просто история".
Слушать, как его отец перед телевизором взвывает от отчаяния, когда проигрывала его футбольная команда, словно сам телевизор был неким несправедливым богом, который мог сжалиться и изменить ход вещей... это тоже было своего рода бальзамом. Ведь существовали люди, на самом деле множество людей, чьим самым серьезным беспокойством был счет на каком-нибудь стадионе, появляющаяся лысина, ненавистный начальник, деньги, и вся эта обычная повседневная ерунда. Через что бы ни прошел Джейми, этому не было места в их мире, даже если кое-кто - его родители точно - и видели некоторые намеки и подсказки: в ту ночь, когда полицейские подобрали его в клоунском костюме с кровью на огромных красных башмаках.
Нет, это не было частью их мира... так что Джейми пытался быть похожими на них. Он ругался на плохие фильмы и некачественный сервис, завывал от горя вместе со своим отцом, когда проигрывала какая-нибудь спортивная команда, ходил на работу и напивался в выходные, также как и все. И тем не менее...
Также, как какая-то часть глубоко внутри Джейми знала это лучше него, знала, что что-то произошло, какая-то часть его родителей знала это тоже. Этот взгляд, когда он входил в комнату, когда возвращался домой с работы, взгляд его матери, в котором на мгновение вспыхивало сомнение и подозрение. Взгляд отца, за завтраком наблюдающего за ним поверх газеты, изучающего профиль своего сына, словно выискивая намек на малейшее проявление какой-нибудь странности... и который быстро опускался обратно в газету, едва Джейми замечал, что он смотрит. Разговоры шепотом, которые становились неловкой тишиной, как только он появлялся в пределах слышимости, когда с таким же успехом они могли кричать ему в мегафон "мы говорим о тебе, наш странный сынок, ты - загадка, которую мы боимся разгадать".
Все это говорило только одно: "Ты ведь сделал что-то, не так ли?"
Джейми понимал это также хорошо, как и они, там, за тонким слоем деланной нормальности: ответ был "да". Да, блин. Он что-то сделал, пусть так. Но что?
***
Если верить телефонным звонкам - они случались эпизодически, иногда по три на дню, иногда ни одного почти за целый месяц, - он был убийцей. Первые звонки было просто дыханием, тяжелым и злым дыханием, предположительно от того же абонента, что загадочно вешал трубку, если к телефону подходил кто-нибудь кроме Джейми. Со временем дышащий набрался смелости для разговора, или, что более вероятно, справился со слепой яростью, чтобы быть в состоянии говорить.
"Ты убил его. Ты убил моего мальчика. Где мой мальчик?"
Это, конечно же, была миссис Рольф, мать Стива. Пропавшего Стива. Проблема, конечно же, была в том, что насколько Джейми знал, миссис Рольф была совершенно права... может быть, он убил его.
"Хотел бы я вам помочь", - сказал он ей тогда в первый раз, затем сказал то, что он так часто повторял не верящим ему полицейским, следователям, психиатрам, и иногда заглядывающим к ним журналистам, так часто, что слова уже в действительности звучали лживо: "Но я не имею ни малейшего представления, что на самом деле случилось той ночью, или до той ночи. Никаких воспоминаний, клянусь вам. Может быть, Стив в порядке, может он все еще где-то там. Может быть, он объявится со дня на день. Если бы я знал".
"Скажи мне, что ты знаешь, - хрипло прорычал голос в трубке. - Где мой мальчик? Ты был с ним. На тебе обнаружили кровь, кровь на твоей одежде, кровь повсюду на тебе..."
Рычание превратилось во всхлипы и сдавленное бульканье.
"Простите, - сказал Джейми, - Если бы я знал, но я не помню. Я... ехал домой с работы, из Вентвортского клуба. А потом... свет фар, обочина... клоунский костюм..."
Он умолк, заново вспоминая ту ночь, и не вспомнив почти ничего. Все что осталось с того дня - это клоунский костюм, теперь лежащий аккуратно сложенным в коробке на полу его чулана наверху. И маленький бархатный мешочек, который тогда был в кармане его штанов.
"Убийца, - хрипло прошипела трубка, затем затрещала, заплевалась. - Убийца. Проклятый убийца. Сволочь. Мы этого никогда не забудем".
"Простите", - повторил Джейми, затем сделал то, что делал почти всякий раз, когда звонил этот абонент, обвиняя, умоляя, или просто плача. Он повесил трубку.
***
Тем днем, когда он понял, что должен наконец покинуть родительское гнездо, стала пятница, когда он поднял телефонную трубку, желая заказать пиццу, и услышал на другом конце линии голос своей матери. Она не слышала, как наверху сняли трубку, и он секунду или две повисел на линии, инстинкт подсказал ему, что обсуждают именно его."...и он просыпается с криками. Нет, не каждую ночь, но довольно часто. Никогда не говорит мне, в чем дело. Мечется по постели, вы бы только это слышали, пружины так и скрипят. Мне даже пришлось проверить, не привел ли он девушку".
Другой голос сказал:
"У вашего сына есть с кем-нибудь отношения, миссис Мак-Мэхон?"
"Только со своей рукой. И они очень близки".
Джейми скривился. Но дальше было еще хуже.
"Когда вы сможете заехать взглянуть на него?" - спросила его мать.
"Завтра", - твердо произнес голос.
"Ох, слава Богу".
"Что бы ни вызвало эти подавленные воспоминания, это должна была быть очень серьезная травма. Для взрослого человека весьма необычно так блокировать воспоминания. Это проявляется только в снах?"
Его мать понизила голос:
"Ну, он... с тех пор как он исчез, а потом вернулся, он изменился. Трудно сказать, как и в чем, просто иногда это проскальзывает в его взгляде. Или кажется, что он сдерживает какое-то скрытое веселье, а порой он отпускает шутки, которые ну просто совершенно неприличны".
"Должно же быть еще что-то кроме этого, - мягко произнес второй голос, - Вы же не можете так беспокоиться из-за пары дурных шуток?"
"Но он никогда так не делал! Я все думаю о том клоунском костюме, в котором его нашли. Словно временами он и в самом деле пытается вести себя как клоун. И этот его друг, который пропал. Я просто уже не узнаю сына. Порой мне кажется, что у него там внутри есть еще кто-то.
Джейми в замешательстве покачал головой, и не в силах больше дослушивать этот разговор до конца, нажал на рычаг. Он аккуратно вернул трубку на ее ложе. Что ж, ладно. Он успокоит старушку (а заодно и старика) и свалит отсюда, потому что он услышал то, что она не сказала - ее сын пугает ее.
Он тут же отправил сообщение Дину, приятелю с работы, с которым они иногда выпивали вместе, и спросил, сдает ли он до сих пор комнату. Ответ пришел быстро: "ага. с мебелью. пиво в холодильнике. въезжай!!!"
В течение часа почти все вещи Джейми были собраны и упакованы, а за завтраком он сообщил о своем решении родителям.
- О, - сказала его мать, разочарованно вздохнув, но втайне - он знал это - с немалой долей облегчения.
Заходила психолог и не добилась от Джейми ничего, кроме недовольства и повторения все тех же фраз: "Я в порядке" и "Я не помню". Она спросила его о ночных кошмарах. Он только пожал плечами и спрятал странную тревогу, которая извивалась в его животе, словно разворачивающаяся змея. Кошмары? А, да, были кошмары... какие-то знакомые хриплые голоса, угрозы и проклятья на фоне рева демонических существ, рычащих и вгрызающихся в почву, изорванную и истоптанную их ногами, атакующих землю, друг друга, и все это под приторно-сладкую ярмарочную музыку, мигающие разноцветные огни каруселей и аттракционов, яркие, пестрые и отталкивающие даже сильнее, чем красный цвет крови...
"Серьезно, я в порядке, - сказал он снова. - Мне не нужны консультации психолога, я наладил свою жизнь, и вы только что украли из нее полчаса. Пока".
А потом он загрузил в машину свои вещи и отправился в сторону жилых высоток в центре города.
***
Это случилось через неделю, когда мистер МакМэхон - человек, спящий очень чутко, как выяснили десятилетний Джейми и его друзья, когда они однажды тайком выбрались на улицу, чтобы кидаться камнями в крышу соседа, - потянулся и встал с кровати. Его тело защелкало и заскрипело, словно своенравная машина. Он сходил облегчиться, зевнул, и сам не зная зачем, подошел к окну спальни и приподнял занавеску, впустив в комнату свет фонаря. Тупик внизу купался в лунном и электрическом свете, и как будто замер, затаив дыхание. Ни один куст, ни один лист на ветке не шевелился от легчайшего ветерка. Припаркованные машины, лужайки, почтовые ящики: все как будто притихло и внимательно смотрело, как и мистер Мак-Мэхон на что-то незнакомое и чужое. Что-то, что не разбудило собак и не вызвало их лай, как было бы в случае с любым притаившимся незнакомцем.
В начале изгибающейся подъездной дорожки стоял клоун. Мистер Мак-Мэхон тут же понял, что это не их сын, однако его глаза еще раз проверили это на всякий случай. Жутко яркие и несочетающиеся цвета его широких, поддерживаемых подтяжками штанов и мешковатой рубашки как будто заливались разноголосым смехом. Его руки в белых перчатках сжимали что-то похожее на старинные карманные часы с тонкой свисающей цепочкой. Под остроконечной шляпой с бубенчиками, чей звон легонько щекотал уши мистера Мак-Мэхона и заставлял его кожу покрываться мурашками и подрагивать, было белое лицо с нарисованной черной улыбкой (поверх настоящих губ, недовольных, с опущенными вниз уголками). Это лицо поднялось, скользнуло взглядом по фасаду дома, затем снова посмотрело на карманные часы, если это были они. Голова качнулась, вероятно с досады, снова заставив влететь в окно этот мерзкий переливчатый звон колокольчиков, а клоун проворчал какое-то ругательство.
За спиной мистера Мак-Мэхона скрипнула кровать, и его жена пробормотала сипло: "Что такое?"
Он посмотрел на нее, раздумывая: было бы жестокой шуткой рассказать ей о визите клоуна, еще более жестоким было бы предложить ей встать и взглянуть на него, а потом посмеиваться про себя, когда в течение следующих двух недель она будет лежать без сна, мучаясь от неясного страха. Жестоко, но весело. Он уже открыл было рот, но затем подумал о последствиях вспыльчивости, с которой ему приходится иметь дело.
- Ничего, дорогая, - сказал он вместо этого, задернул занавеску и опустился на кровать. Он клюнул жену в щеку и уже буквально через секунду был убежден, что сделал благородную вещь, выбрав доброжелательность ради ее спокойствия.
Сам он не особо волновался по поводу клоуна, подумаешь, какой-то идиот, который слышал историю Джейми в новостях, решил взглянуть на дом, как будто он сам был частью фольклора. Его мурашки успокоились.
Ох, наконец неловкость всей этой ситуации начинает спадать: с тех пор как Джейми арестовали на Куин-Стрит за запуск фейерверков, коллеги мистера Мак-Мэхона ему житья не давали. Потом, когда чертов мальчишка пропал, они выражали ему сочувствие, что было еще хуже. Теперь все это в прошлом. Его разум вскоре снова переключился на футбол, работу, газон, сад и соседей.
***
Забавно, Джейми вообще не помнил, чтобы он загружал в машину прямоугольную картонную коробку, в которой хранилась клоунская одежда, что была на нем в "ту ночь". И все же, она была там - последняя коробка в багажнике его Ниссана, что он отнес к лифту в свою новую жизнь. Прежде чем одежду ему вернули, она была тщательно изучена криминалистами на предмет образцов ДНК. Он боролся с искушением бросить коробку в большой мусорный контейнер на парковке. Но в его руках была зацепка, связь. И коробка обосновалась на полу его стенного шкафа вместе с маленьким бархатным мешочком, который полиция не видела смысла исследовать дальше, после того как они поняли, что в нем не наркотики.
Каждый день, пока он одевался на работу, его взгляд цеплялся за коробку. Каждый раз он подавлял странное неясное желание открыть ее и просто взглянуть на яркий цветастый наряд. Ничего ведь страшного не случится, если он просто посмотрит, так? Просто посмотрит на него, проведет рукой по узорам из цветов, полосок, разноцветных точек, щенков, гоняющихся за яркими голубыми мячиками?
Его новая работа в основном заключалась в перемещении коробок с папками по недрам Департамента финансов и выслушивании криков женщины, которая руководила этой пыльной, всеми забытой гробницей картонных папок и шкафов с документами. Порой стопка или коробка папок делала полный круг по комнате и оказывалась на том же месте, с которого начинала, хотя почему Джейми или его начальница получали за это, в общем-то, неплохое жалование, так никто толком и не объяснял. Он сумел абстрагироваться и держать ее голос где-то на заднем плане, и расценивал все это как своего рода проверку характера на способность работать на более высоких должностях. Если он снесет подобное обращение без нервного срыва, то в один прекрасный день он сможет пригодиться правительству в качестве козла отпущения, когда у высших чиновников или даже министров попадет говно в вентилятор.
Порой он ничего не желал так сильно, как запустить яйцом в унылую мымру. Он отчетливо представлял, как это будет звучать и как выглядеть, представлял ее бурную реакцию. И это желание росло в нем с удивительной силой. Если и не закидать ее яйцами, то подложить пирог с кремом ей на стул, приклеить скотчем острые булавки к выключателю, засунуть жабу ей в стол. В то же время он понимал, что при подобных обстоятельствах до такого додумался бы именно клоун, так что это едва ли казалось уместным.
Дин, его сосед по квартире, спас его от этой конкретной пытки и бросил в другую. Работа Дина заключалась в том, чтобы выступать перед различными государственными служащими, рассказывая им об их пенсионных взносах, но как-то в четверг, собираясь уединиться дома с одной из своих поклонниц, Дин сказал за завтраком:
- Отличные новости! Ты заменяешь меня сегодня. Я уже предупредил твоего руководителя. Вот мои записи, просто прочитай их в микрофон и сваливай оттуда, прежде чем они начнут задавать вопросы. А, и наслаждайся бесплатными сэндвичами. Все просто.
- Ни за что, - ответил Джейми, но очевидно это прозвучало как "Конечно, с радостью", потому что Дин хлопнул его по плечу и сказал: "Класс, с меня причитается. Пиво в пятницу за мной".
Он показал на довольно-таки впечатляющую эрекцию, от которой его боксерские трусы стояли как палатка, и кивнул на спальню, изобразив не слишком-то деликатный жест из колечка из пальцев, означающий, что вот-вот произойдет половой акт. Учитывая звукоизоляцию в квартире, Джейми не особо нуждался в том, чтобы это произносилось вслух - слова "О, боже", "Задай мне", "Трахни меня" и "Ну нет, теперь это моя киска" периодически будили его ото сна.
Итак, всего лишь один раз с ужасом вспомнив свое последнее выступление на публике (Двенадцать лет. Английский язык. Обсуждение "Повелителя мух". Какая-то сволочь - он так никогда и не узнал кто, - написал "я люблю тамару" на его третьей карточке с текстом. Он прочитал эти слова вслух и тут же запоздало попытался всосать их обратно, ведь он и в самом деле был влюблен в Тамару, и ее шокированное перепуганное лицо вырвало ему сердце, в то время как остальной класс безжалостно хохотал над ним.), он подумал о перспективе оказаться перед собранием людей, в центре внимания...
И, ну, в общем-то, он был не против. На самом деле, ему внезапно показалось это хорошей идеей, заставило его кровь бурлить как-то одновременно и знакомо, и по-новому. А что, может он сможет подкинуть им пару остроумных шуток. И пока часы тикали, он провел больше времени, думая о шутках, которые можно им рассказать, чем изучая записи Дина. В его походке появилась пружинистость, в крови - щекочущее опьянение, которое все нарастало и нарастало, пока чертовски медленно ползущие часы не дали ему наконец шанс оказаться в свете софитов.
Шестьдесят с небольшим уборщиков и школьных садовников встретили его одобрительным смехом.
"Меня зовут Джейми, и я здесь, чтобы обсудить вашу суперприбыль. Конечно же, это супер, что вы прибыли сюда".
Снова смех, смех над его хромыми каламбурами, его глуповатой ухмылкой, его переигрыванием и покровительственной улыбкой. Он не мог остановиться. Они любили его, а он любил их, особенно их смех, он бы мог упиваться им весь день, хотел еще, еще!
"Я буду с вами следующие сорок минут или около того, что означает, что если вам понравился звук моего голоса, вас ждет истинное наслаждение".
Смех, чудесный смех. Как он наполнял его, заставлял чувствовать такую легкость. Да что там, он мог бы проскакать по полу как мячик, сделать с трибуны обратное сальто...
Покашливание со стороны начальницы Дина заставило его - с огромным усилием - переключиться на более серьезные мысли. Каким-то образом он умудрился прочитать все записи, постоянно останавливая себя от того, чтобы не острить каждые пять минут. Было непросто. Медленно-медленно он добрался до другого пьянящего звука - аплодисментов публики.
Как ни странно, начальница в итоге осталась довольна. Она предложила ему новую работу - проводить такие лекции регулярно и сказала:
- Несколько открывающих шуток, чтобы воодушевить их, это нормально. Но мы обсуждаем финансовое будущее людей, так что, как бы тебе не хотелось, не следует превращать все мероприятие в клоунское представление.
Джейми закашлялся, поперхнувшись собственной слюной. Каким-то образом он смог выдавить:
- О, да, конечно, клоунское представление. Нет, конечно. С чего бы.
***
В пятницу наступило время пянки / охоты на женщин с небольшой стаей приятелей, собранных со всего здания, ведомых главным охотником, Дином (который купил Джейми первые четыре пива, как и обещал). Дин был под два метра ростом, хорошо сложен, с подкаченным телом, но, насколько Джейми и остальные могли судить, не самой красивой вещью в баре. Что совершенно не беспокоило дамочек - когда он уставал от игровых автоматов и нытья об одной из своих бывших, которую он по-правде любил, он подходил к намеченной цели, заговаривал с ней так, словно знал ее многие годы, и не проходило и часа, как он заполучал свою добычу. Иногда на это вообще уходило всего несколько минут. Джейми и остальные наблюдали за ним, пытаясь выяснить, чем же собственно он их берет, но так и не могли понять. Нередко его добычей становилась чья-нибудь невеста, жена или подружка. Полицейского ли? Инструктора по карате? Какого-нибудь головореза из банды? Для Дина это не имело значения. И все это время, изо дня в день, Дин продолжал ныть, вздыхать и с тоской рассказывать о своей бывшей, которая, кстати, сама бросила его, а не наоборот.
- Ну да, тот еще любитель отмазок, - сказал один из их шайки, пока игровые автоматы вокруг пищали и бренчали свою безумную музыку, время от времени со звоном изрыгая кучки монеток. - Он ненавидел проводить время с этой своей бывшей, когда они были вместе, просто помирал со скуки. Врал ей каждые выходные, а сам шел играть в казино, пока она одна торчала дома. Скармливал ей самые тупые и нелепые отмазки. Однажды, когда мы были в его кабинке в офисе, он даже попросил меня врезать ему по морде, чтобы он мог сказать, что его ограбили и избили, так не хотел идти с ней на свидание в тот вечер. Он пошел с нами бухать, затащил в койку стриптизершу, ну, не в койку, а в переулок на самом деле, и оттрахал ее там прямо перед каким-то бродягой, который все это время клянчил у него мелочь. Естественно, его бывшую, эту чирлидершу Мустангов(1), в конце концов все это достало, и она его послала. И вот теперь, месяцы спустя, он вдруг безумно влюблен в нее.
Они смотрели, как Дин взял свою новую подружку под локоток, оба они смеялись над какой-то шуткой, и повел из бара, наверняка в комнату рядом с комнатой Джейми. Остальным его собутыльникам было около двадцати, возраст, когда перепих является чуть ли не единственным смыслом жизни. Они следили за каждым шагом Дина, за каждым выражением лица, за каждым движением, пока тот медленно плыл через оживленное море людей, рассекая толпу в баре, словно волны. "Динь-динь, дзинь-бом", - все звенела и звенела безумная музыка из игровых автоматов, слишком уж напоминая ему ярмарочный оркестр.
- Я пошел, парни, - сказал Джейми. - Если я останусь здесь чуть дольше, мне всю ночь будут сниться веселые роботы.
- Ха, Джейми, ты такой клоун.
Это было как пощечина. Джейми дернул головой, распахнул глаза и застыл на секунду, прежде чем пробормотать: "Пока", - и направиться к выходу слишком нетвердой и пьяной походкой для четырех выпитых им пива. Остальные два собутыльника / охотника за труднодоступным женским полом смотрели, как он бьется о косяки, стулья и людские плечи.
- Забавно, - сказал тот, что назвал Джейми клоуном. - Мне было интересно, как он на это отреагирует.
- Что? Почему?
- Вся эта фигня с цирком. Ты разве не слышал? Это был он. Замешан в этом по самое не хочу. Тела так и не нашли. Он отрицал, что вообще что-либо знает об этом, и ему поверили. Я слышал, его даже допрашивали на детекторе лжи.
- Погоди, Джейми и был тем парнем, что они нашли?
- Переодетый в клоуна, ага. Чувак, я знал, что у Дина стальные яйца, но жить под одной крышей с этим парнем? Да у Дина просто титановые яйца. Один человек, что жил с ним, уже испарился с лица этой планеты. Пропал. Даже тело его не нашли. Только кровь.
Последовала короткая тревожная пауза.
- А Дин знает?
- Сомневаюсь. Но я собираюсь сказать ему, чтобы он был начеку. И нам бы тоже не помешало.
***
В возмущении Джейми не сразу понял, что ноги несут его не домой, а окружным маршрутом, мимо кучки бегущих в сторону Джордж-Стрит возбужденных людей, где, по всей видимости, какой-то идиот громил машины прямо перед носом у полицейских. Джейми шел вниз по Куин-Стрит, через группки пятничных гуляк, некоторые из которых вопили и хохотали, в то время как пьяные подростки, которым все это было в новинку, пошатываясь, брели мимо, кидая на него взгляды, которые вероятно говорили, что с ними лучше не связываться или что-то подобное. Он даже не удивился бы, если бы кто-то крикнул: "Это он! Это тот клоун!" или может быть просто "Убийца!"
И вот он оказался в небольшой тихой галерее, ведущей к Вентвортскому клубу. С некоторым удивлением он понял, что он пришел сюда в первый раз за все то время... за то время, что он вернулся к своей жизни откуда-то еще. Но здесь не было ничего интересного: лишь все те же дорогие магазины с одеждой и обувью по соседству с галереей и жутковатая тишина, которая словно по волшебству отпугивала от нее шатающуюся поблизости пьяную молодежь. Никаких зацепок. Точно, вот почему он пришел сюда - чтобы найти подсказки. Это место ведь тоже было частью той истории, может быть здесь все и началось. Но сейчас оно ему ничего не говорило.
Осторожное постукивание по плечу вырвало его из его мыслей. Он не слышал, как разъехалась стеклянная дверь клуба, пока ходил взад-вперед по галерее, сам не замечая этого. Он обернулся и увидел лицо нынешнего консьержа, улыбающееся ему где-то на уровне плеча. Улыбка была полна смущения. Оттуда вылетели слова:
- Пожалуйста. Уходите.
Улыбающиеся зубы прямо-таки сияли. Этому бы парню зубную пасту продавать.
Джейми сказал:
- Эй, а я, между прочим, раньше работал на твоем месте, ты в курсе?
- О, разумеется. Нам на ресепшене дали строгие указания... и вашу фотографию, на случай, если вы... несколько фотографий, вообще-то, если, в случае... слушайте, очень важные клиенты, и... руководство хочет оградить наше заведение от... потенциального скандала, слухов, пересудов.
- Скандала. Серьезно, скандала? Надо же. Ты только себя послушай. Наше заведение, как будто ты сможешь унести кусочек себе домой, если захочешь. Какой преданный работник. Похоже, ты считаешь, что у этой должности есть какое-то будущее.
- Полиция сейчас будет... строгие указания... стоит ли мне говорить?
Под влиянием пива и злости Джейми шагнул ближе и прорычал:
- Послушай, придурок, я работал здесь, и это случилось со мной. Это может случиться и с тобой тоже. Подумай об этом. Ты думаешь, кое-кто из местных любителей ночных посиделок не был замешан? Да они по уши в дерьме. Руководство клуба, некоторые высокопоставленные члены, все они. Так что... будь... начеку.
Он насладился опустившимся на лицо этого сопляка ужасом, а потом пошел прочь, думая: "Ничего себе. Эта история точно будет преследовать меня до самой смерти. Вечный подозреваемый".
И снова он оказался среди магазинов, в толпе полуголых женщин и их спутников. Пьяные визги, хохот, стук высоких каблучков на заплетающихся ногах. Люди там стекались в какую-то точку в центре улицы, что наконец привлекло внимание Джейми. Большая толпа собралась там, образуя круг, подобно тому как стекаются на школьный двор стайки учеников в предвкушении драки или разборки, но это было что-то другое, учитывая раскаты хохота.
- Гляньте-ка на него! - проорал кто-то. Так что Джейми неспешно побрел туда. Он заглянул поверх голов внешнего кольца из людей и обомлел. Часть него, должно быть, поняла, что он видит. Растерянный и напуганный окружившими его людьми, в центре круга стоял толстопузый белолицый клоун с самыми странными глазами, которые Джейми когда-либо видел. Один был прищурен и, честно говоря, слегка пугал, словно взгляд какого-то животного, второй таращился на людей, как будто никогда не видел до этого подобных существ. Его большая круглая голова отказывалась поворачиваться на шее, его руки были вытянуты по швам и сжаты в кулаки, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся. На нем была нелепая рубашка, с безбожно нанесенными на нее тут и там яркими разноцветными пятнами. Мешковатые штаны, которые должны были свободно болтаться на нем, набивала жирная колыхающаяся плоть, распирающая швы при каждом повороте этого существа, отчаянно пытавшегося найти выход из кольца зевак.
Джейми, похоже, был единственным, кому это казалось каким угодно, только не смешным. Клоун пугал его, но при этом он один мог сказать наверняка, что тревога клоуна была настоящей. Он не играл, он действительно хотел оказаться подальше от их взглядов, их визга и их смеха.
- Его глаза! Гляньте на его глаза! - захихикал кто-то.
Ладони клоуна прижались к ушам, чтобы отсечь этот шум. Один из тех, что попьянее и похрабрее вышел вперед. Это был жилистый молодой человек с козлиной бородкой и голый по пояс. Он наклонился вперед и, улыбаясь от уха до уха, протянул клоуну руку для рукопожатия. Клоун шлепнул себя по лицу, сильно, затем сильнее. Кое-кто из толпы засмеялся еще громче, но шлепки продолжались и продолжались, становясь все сильнее и сильнее, пока не стали похожи на удары кулаками по куче сырого теста или бейсбольной битой по говяжьей туше. Первые капли крови полетели с его губ, потом со щек, потом из ушей, из глаз, забрызгав тротуар, забрызгав одежду тех, кто был ближе... только тогда некоторые из них перестали смеяться.
Тот молодой полуголый пьяный, ничуть этим не обеспокоенный, медленно произнес:
- Ты потерялся? Тебе нужна помощь? Ты что, немножко особенный на голову?
Губы клоуна оттянулись назад. Раздался шипящий звук всасываемого воздуха, и его живот стал расти и раздуваться, все больше и больше, пока от его рубашки не отлетела пуговица, и ткань не разорвалась, вывалив наружу ком бледно-розового мяса.
- Как они это сделали? - сказал кто-то справа от Джейми. - Вот это спецэффекты...
В то же мгновение из середины круга раздался высокочастотный вой. Те, кто был ближе всего, прижали руки к ушам и пригнулись. А вой все длился и длился, громкий, намного громче любого автомобильного клаксона. Круг отпрянул назад, больше уже никто не смеялся. Пьяный без рубашки извивался на асфальте, прижав руки к ушам.
Джейми стоял, чувствуя, как стучит в ушах кровь и кипит внутри адреналин. "Ты хотел подсказку, - думал он, - и ты ее только что получил". Этот клоун. Он уже видел его где-то раньше...
Клоун перестал кричать. Медленно, неотвратимо, он повернулся в его сторону. Он встретился с Джейми взглядом, и его глаза сузились. Шаг, второй, он неуклюжей дергающейся походкой бросился к нему. "Хрясь, хрясь", - его огромные ботинки прошлись по парню с хрустом ломаемого бедра и ребра.
Джейми попятился, затем развернулся и побежал через толпу людей, большинство из которых повернулось и смотрело в сторону шума. Он рискнул бросить один взгляд назад - он ожидал увидеть, как клоун приближается, но даже если так и было, тот затерялся в людском потоке.
Остаток пути домой он то бежал, то шел, пытаясь сделать то, что сделал бы любой нормальный человек: убедить себя в том, что это было всего лишь уличное представление, в котором что-то пошло не так, что это и в самом деле были просто "спецэффекты", и больше всего в том, что это не имеет никакого отношения к нему. К тому времени, как он добрался до дома, он почти преуспел в самообмане, но он прекрасно понимал, что делает.
***
Их квартира по большей части была одной круглой стеной, почти на самом верху высотного здания, смотрящего на мост Стори-бридж(2). Река Брисбен спокойно и лениво извивалась внизу, и сейчас была не в настроении подниматься и возвращать человеческий мусор, сброшенный в нее, обратно на улицы, как делала много раз до этого, и как, конечно, сделает еще, рано или поздно. Толпа таких же высоток окружала их, гордо сияя узором вечерних отсветов среди роскошного моря огней ночного Брисбена. Это был молодой город, и чувство раскинувшихся перед тобой возможностей было буквально осязаемым, подобно тому, как в других местах осязаем толстый налет истории. Этот город был почти пустой страницей, только и ждущей, когда ее напишут.
В высотках напротив имелась своя доля эксгибиционистов, молодых и старых, привлекательных и не очень, неравнодушных к раздеванию при включенном свете и открытых жалюзи, не говоря уже о бессовестном спаривании. Для этого случая на подоконнике стоял мощный военный бинокль. Иногда по ночам подобное развлечение было даже интереснее, чем телевизор.
Джейми вошел в квартиру, которую уже начал считать своим домом, ожидая услышать привычный уже боевой клич из спальни Дина, но внутри было тихо. Свет не горел, и только тусклый отсвет вечерних сумерек просачивался внутрь. Ему страшно захотелось найти Дина и рассказать ему о клоуне из торгового центра, чтобы получить дозу обычной реальности, что так легко находит рациональное объяснение всему темному и странному. (Этот клоун смотрел прямо на него. Он шел именно за ним, выбрав его из всей толпы глазеющих на него людей. Он узнал его...) Но из спальни Дина донеслось приглушенное женское хихиканье, а следом его низкое бормотание. А, значит у них пока перерыв в веселье, и фейерверк скоро начнется снова. Джейми вздохнул и отправился в свою комнату. Он откинул одеяло на кровати и закричал.
Нож лежал на его простыне, которая была вся скомкана и смята. Вокруг него были несколько маленьких, но узнаваемых капель крови. Дверь с грохотом распахнулась. Дин влетел в комнату и увидел, на что он смотрит.
- О, прости. Забыл, - сказал он, поднимая нож.
- Твой? - спросил Джейми с облегчением, а затем разозлился.
- Ага. Прости, братан. Я не успел сменить простыни, так что нам с Джоди пришлось начать здесь.
- А почему было не сменить свои собственные, мать их, простыни?! Секс что, не может подождать пять минут, пока ты меняешь простыни???
- Эй, надо было брать быка за рога, братан. В таком деле нельзя рисковать. Ты удивишься, сколько раз все срывалось из-за несмытого туалета или грязных простыней. Не волнуйся, я свои уже сменил.
- Но... слушай, я не ханжа. Но зачем нож?
Дин вздохнул:
- Эта Джоди, ну, что про нее скажешь. Она сумасшедшая. Такая пылкая.
- Это та, что ты встретил сегодня вечером? Час или два назад?
- Виделся с ней несколько раз. Нож был ее идеей. Она прочитала какую-то книжку и захотела попробовать. Хотела еще, чтобы я надел балаклаву, ну типа фантазии про грабителей. Эй, давай, если у нее будет настроение, может быть и ты поучаствуешь? Хочешь, я ее спрошу? Ей нравятся рыжие.
- Заманчиво, - это и в самом деле было так, если подумать. - Но нет, только не после сегодняшнего, и только после того, как я хотя бы раз поговорю с ней. Считай меня старомодным...
- Дело твое. Я пошел, - дальше последовал жест соития, и Дин ушел так же быстро, как появился.
Джейми сменил белье, лег и закрыл глаза. За тонюсенькой стенкой пружины кровати снова заиграли свою музыку.
Что все это такое? Все эти порывы выкинуть что-нибудь сумасшедшее, антиобщественное, шутовское. Его мать была права: дома, в большинстве бесед он искал случая произнести какую-нибудь дурацкую шутку, зачастую с дурным вкусом. И ведь он даже не замечал, что делает это. Теперь вот это новое наслаждение... нет, зависимость - заставлять полную комнату людей смеяться, и не с помощью какого-то особого остроумия или находчивости, а простым дурачеством. На этих презентациях он мог заставить их рассмеяться в любое время, и если его начальник там не присутствовал и не следил, он устраивал из всего собрания клоунаду.
Клоунаду. Клоун.
- Скажи моему члену, что любишь его, - внезапно прогремел через тонкие перегородки голос Дина.
- Я люблю, люблю, люблю твой член, - последовал ответ.
- Не говори со мной, говори с членом! Не смотри на меня. Смотри на член! Называй его Мистер Поршень.
- Я люблю тебя, мистер Поршень. О-о, господи...
Кровать в соседней комнате запротестовала, устроив свое собственное землетрясение. Джейми выругался и включил приемник, прибавил громкость.
"А теперь, старая добрая композиция от Кинкс(3). Смерть клоуна!"
- Вы прикалываетесь? - хмыкнул Джейми. Он чуть не засмеялся, когда музыка заполнила его комнату. Его взгляд зацепился за коробку в шкафу, освещаемую лишь голубоватым сиянием маленького дисплея приемника. Она звала его, эта коробка, манила его подобно сауроновому кольцу всевластия.
Он не стал сопротивляться. Он погладил жутко пеструю ткань, красные ботинки. Разделся, и...
Костюм сел на него отлично. Идеально. Лучше, чем идеально. Он был создан для этого костюма. Шуршание одежды что-то вдохновляюще шептало ему. Ткань ласкала его кожу, словно нежные любящие прикосновения. Чувство всепоглощающего ликования вкралось в него, защекотало его, заставляя его извиваться и смеяться. Он надел большие красные ботинки. Они обхватили его ноги и были такими удобными. Он был легче воздуха. Он мог сделать обратное сальто по всей комнате, по коридору, спрыгнуть с балкона и приземлиться на бетон, а потом просто запрыгнуть обратно сюда как резиновый мячик.
А зеркало сказало ему, что он выглядит потрясающе, забавно, даже слегка благородно. И зеркало сказало: "Джейми, помоги мне. Они возвращают меня, они хотят всех вернуть. А я больше не хочу быть клоуном, Гонко зол на меня, он хочет..."
Джейми вытаращил глаза на свое отражение, губы которого двигались, когда оно произносило эти слова его собственным голосом. Его умоляющие глаза были полны страха. Он закричал второй раз за эту ночь, выскочил из комнаты в тот самый момент, когда голый Дин вылетел из своей, чтобы узнать, что случилось. Глаза Дина расширились.
- Господни яйца. Что это, черт побери, на тебе надето?
Джейми, перепуганный и потный, стянул с себя рубашку. Ну или попытался это сделать. Рубашка не снималась. Как не снимались штаны или башмаки. Они накрепко прилипли к нему, и, казалось, сопротивлялись, когда он тянул их.
- Слушай, только не психуй... - начал Джейми, но дверь в комнату Дина захлопнулась, и больше в ту ночь из-за стены не долетало никаких звуков.
***
Субботнее утро. Дин был выжат как лимон. Эта Джоди была в общем-то классной и довольно-таки горячей, чтобы стать постоянной подружкой, но конечно, она была не Эмили. Никто в целом свете ею не будет. Время от времени он видел Эмили в ее чирлидерской униформе, когда по телевизору показывали игру Мустангов, и всякий раз он едва не плакал.
Джоди умотала на встречу с подружкой, чтобы прогуляться по магазинам, в общем, заняться всякими такими штучками, от которых женщины так тащатся. В этот раз у него не будет драк на парковках с обманутыми мужьями. Еще один плюс, хотя на самом деле с некоторыми из этих чуваков они стали довольно-таки неплохими друзьями, после того как те выпустили немного пара.
Он не обратил внимания на звонок городского телефона, подозревая, что это звонят с работы, но Джейми проснулся и ответил на него. В это утро никакого клоунского костюма, а обдумывать, какого черта все это было, Дину было просто не охота. Ролевые игры с переодеванием были бы понятны, если бы парень пришел домой не один. Вот ведь, никогда на самом деле не узнаешь человека, пока не поживешь с ним, решил он.
Дин остановился у своей двери, услышав, как Джейми от злости повысил голос.
"Откуда вы узнали этот номер? - проорал он в трубку. - Ну хорошо, миссис Рольф. Вы меня раскусили. Я убийца. Я убил вашего сына, ясно? Я натирал его лицо на терке для сыра, пока его крики не стали такими громкими, что от них лопнуло бы стекло, вы это хотели услышать? Потом я переехал его комбайном. Медленно. Я скормил его труп диким свиньям, и они сказали мне, что вкус у него как у дерьма. Я сохранил кости его пальцев, и я держу их в маленькой баночке. Каждое полнолуние я вынимаю их и чешу ими себе промежность. Довольны? А если вы позвоните мне еще раз, я нанесу вам визит следующей. О да, это угроза. Ах, вы записываете все это? Круто. Вот я облажался-то, а? Ну вы прям супер-ищейка. Так и сделайте, и скажите копам, что я передавал им привет. Пока-пока".
Джейми с силой бросил трубку, хлопнул своей дверью и отправился спать дальше.
Дин нахмурился. Он бы солгал себе, если бы сказал, что то, что он только что услышал, не было поводом для беспокойства. Джейми точно придется кое-что объяснить ему, когда он проснется в следующий раз.
- Терка для сыра? - пробормотал он.
Мобильник Дина заиграл Бетховена (концерт со скрипкой ре-мажор - единственное, что он знал из классики). Как всегда он посмотрел на экран в надежде, что там высветилось имя Эмили, но это был всего лишь Поли.
- Чё как? - сказал Дин.
- Мужик, я знал, что у тебя стальные яйца, но блин, у тебя просто титановые яйца.
Дин улыбнулся, довольный - диалог начался хорошо.
- Прикинь, - торопливо продолжал Поли. - Полиция охотится на клоуна, замешанного в жестоком нападении. В новостях, чувак, в интернете. Сейчас прочитаю тебе, что написано в ссылке. Вот зацени-ка, какой-то парень в костюме клоуна избил типа десять человек прошлой ночью, чуть не затоптал там одного чувака насмерть, отправил троих в больницу, разнес несколько машин, и может их там даже было больше одного.
Дин уже не улыбался. Он не мог вспомнить, был ли на Джейми клоунский костюм, когда он зашел к нему? Дин сглотнул, прежде чем заговорить:
- А какое отношение это имеет ко мне и моим яйцам?
- Мужик, дай-ка я расскажу тебе кое-что про твоего соседа.
И Поли рассказал ему все, что знал, а потом все, о чем он догадывался и что подозревал.
***
Был уже почти вечер, когда Джейми проснулся снова. Кухня, кофе и может быть ночной клуб. Также он хотел выйти в интернет, заглянуть на страничку любительского театра и узнать, не сможет ли тип вроде него придти и получить роль в какой-нибудь комедии. Дин стоял у окна в одних штанах, и Джейми без особого интереса или тревоги заметил у него в руке бейсбольную биту.
- ЗдорОво, - изобразил Джейми ковбойский акцент, которым они с Дином развлекали друг друга последние пару дней.
- Ладно, давай все пройдет тихо и спокойно, - сказал Дин. - Джоди сейчас отдыхает в моей комнате. Не нужно психовать.
- Что тихо? И зачем психовать?
- Я тебя сдал.
У Джейми заняло примерно полминуты, чтобы слова на самом деле осели внутри его черепа. А когда это случилось, он понял, что это не шутка.
- Что ты сделал?!
- Ладно, "сдал" это, наверное, слегка преувеличено. Но они послали людей поговорить с тобой. Медиков, в основном. Из больницы. Может быть, с ними будут и копы... там как-то сомневались на этот счет.
Дин замялся:
- Не то чтобы я, ну ты понимаешь, как-то особо подчеркнул, что они должны прислать копов, чтобы задержать тебя. Но иногда это бывает необходимо, если пациент не идет добровольно, или кажется неуравновешенным или буйным.
- Пациент? Не идет? Добровольно?
- Эй, давай не будем шуметь. Что до меня? Сомневаюсь ли я лично, что ты вменяем? Ни на секунду. Но с другой стороны, я же не профессиональный врач. И я типа вроде как сказал им, что я никогда на самом деле не видел, чтобы ты проявлял, ну, какую-то там агрессию. Не тогда, когда я был рядом, по крайней мере. Так что сохраняй спокойствие, и все пройдет просто отлично.
"Я сейчас забью этому парню зубы в глотку, - подумал Джейми. - Он покойник. Мертвее не бывает".
Стойка с ножами поймала его взгляд, запела ему песню сирены. Скалка, лежащая на подставке, показалась отличным началом. Он схватил ее. Она так естественно легла ему в руку.
И в этот момент входная дверь распахнулась.
_______________
(1) Brisbane Broncos (рус. Брисбенские Мустанги) - регбилиг (разновидность регби) клуб из г.Брисбен. (здесь и далее - прим. переводчика)
(2) Стори-бридж (англ. Story Bridge) - консольный мост, соединяющий берега реки Брисбен, историческая достопримечательность города.
(3) The Kinks - британская рок-группа, существовавшая с 1963 по 1996 год.