Только не спрашивай: "Кто мой ближний?"
Он повсегда рядом с вами, ближе, чем свет.
Не мни: ближних нет, есть только дальние други.
И никаких соседей - они от тебя
дальше, чем тело твое, сгнившее в Таганрогской зиме,
дальше чем мыс Сердце-Камень.
Твои сомолитвенники и певчие -
птицы, хлопающие тебя по лицу: ночь и день.
Один в таежной избе на заимке Хромова,
ты никогда не зажигаешь свечей,
и в сумерках - то ли молчишь,
то ли стираешь платок, то ли молишься не по книгам,
то ли пишешь зрячие письма миру всему,
но ни одно из них так и не будет найдено.
Так и вижу: загораются печи, костры, камельки и вулканы -
на Камчатке, в Томске, Вене и Петербурге,
в Красноярске, Москве и Тобольске, в Париже,
в Риме и нежной Варшаве: невиданное со времен катакомб
чтенье посланий - и всесожженье.
Тихо сидишь до утра. А купец, проезжающий мимо,
видит пламя, вылетающее из трубы
твоей "кельи под елью".