Аннотация: А это не сказка даже, а так, отрывок какой-то сказки, который так никогда и не будет закончен. Потому что настоящие сказки не должны заканчиваться...
* * *
Она так давно ждала этого... Тайны, готовой по сути своей перехлестнуться с явью, поглотить ее, вобрать ее в себя...
Чья-то старая дача... Деревянные полы, стены, потолки... И шум дождя за окном... Перед ней - старинное трюмо, высокое, страшное, отражающее в себе ночь, царящую за окном. Одна-единственная свеча, зажженная меж трех зеркал, поставленных тем особым образом, когда они образовывают собой коридор - но не ложный коридор пустых отражений, а тот самый, Настоящий... И отражение в этом коридоре ее испуганного лица...
Слова... они не нужны. Все - пустое, давно забытое. Главное - знать, что там ждет Явь, а все вокруг - Сон... Поверить... Поверить так, чтобы вера эта стала больше жизни...
Тихая музыка из старенького магнитофона... Аккомпанемент сосредоточенности... Так странно - знать, что стоит лишь протянуть руку, чтобы уйти на другую сторону, в иную реальность... и не протягивать ее... Нужна полная вера, абсолютная; любой осколок недоверия вновь вернет развеянную хрупкую грань на место... Нужна вера... Нужна надежда на то, что все - Явь... А еще нужно, чтобы ничего здесь не держало.
Имя не имеет значения. Жизнь не имеет значения. Ничего в этом мире-Сне не имеет значения. Все - лишь вибрация космоса... Многомерного, бесстрастного...
Рука тянется... Кажется - вот-вот встретит стекло... Она отдергивает руку. Нет, так нельзя! Нельзя думать, что там есть стекло! Подумаешь - и оно действительно окажется там! Здесь все подчинено нашим мыслям, нашей убежденности, что Сон - это Явь...
За ней следует вторая рука... Она становится на колени, заползает на трюмо.. Ее тело облачено в белое платье, развевающееся от ветра, врывающегося в окно. Ее волосы подобны дождю, стучащему по Граням... Не убирая рук из коридора, она опускает голову и вползает в зеркало полностью. Позади - Сон, впереди - Явь... Главное - помнить, главное - верить... Не останавливаться... Знать....
Черное зеркало озера покрывается еле видимой рябью, похожей на дыхание сумерек, и ее голова вырывается из его глади. Легкие с жаром вдыхают свежесть Ночи. Настоящей Ночи. Над ней небо, полное звезд. Мириады, они переплетаются в причудливые созвездия, их свет падает на нее, освещая бледное лицо, широкое раскрытые темно-синие глаза.
Озеро окружает лес. Ветви его шумят в ветру, том самом, которому чужды Грани... Это песня - полная тайны, дыхания затаившегося страха и покоя. Так странно, так несоединимо... Но вместе с тем это одно целое.
К озеру ведет лишь одна тонкая тропка, освещенная звездами и бледным сиянием белой, как лицо утопленницы, луны. Желтоватый песок шуршит под ее ногами... Она падает на колени и приникает губами к этому песку, жадно вдыхая его запах. Острый запах хищников, ходивших по нему... Вкус страха жертв, которых они преследовали...
Из леса неслышно выступает фигура... Мышцы напряжены, чуть подрагивают. Сейчас это существо готово на все - броситься вперед и растерзать ее или так же неслышно отступить обратно, не тревожа покоя озера. Она не шевелится, подпуская это существо поближе. Она уже поняла, что это он - Хищник. Его кожа темна так же, как и небо над ним, как и бархатистая трава, окружающая тропку. Как и его шелковистые вьющиеся волосы, свободно падающие на плечи. Как и вертикальные зрачки его настороженных глаз, светящихся посреди тьмы изумрудами. Лишь глаза, да еще белые-белые зубы, острые-острые... Он чуть приподнимает верхнюю губу, обнажая клыки. Только сейчас она замечает, что хищник одет лишь в легкую набедренную повязку, сплетенную из тонких лоскутов кожи - скольких соперников ему пришлось победить, чтобы заполучить это сокровище! На груди на тонком ремешке висит кинжал в черных ножнах. Его лезвие по форме напоминает березовый лист... Уши хищника сильно заострены, покрыты короткой черной шерсткой...
Он подходит к ней вплотную, протягивает руки. Она берет их и без усилия поднимается так, чтобы глаза их оказались на одном уровне. И все же он чуть-чуть выше ее...
- Ты моя ведьма... - шепчут его губы. - Я буду звать тебя Лей...
- Ты мой вервольф... - вторит она ему. - Я буду звать тебя Силиад...
Их дом - это Лес, их колыбель - Ночь... Их родители - Страх и Покой... Прошлое - Сон... Силиад вырыл нору, пользуясь острыми когтями на передних лапах, расширил ее изнутри и выбросил наружу ненужную землю. Лей натаскала мягкого как шелк мха, выстелила им угол - здесь они будут спать. Остальное пространство она покрыла пахнущей дурманом и полынью высушенной травой, не оставив места для очага - хищники не любят огонь. В одном из дальних углов норы она попросила вервольфа вырыть небольшую нишу, которую отгородила куском коры, сорванным с дерева, попросив перед этим у дриады прощения. Там когда-нибудь будет спать их сын или их дочь...
Силиад отправился на охоту. Его организм хищника жаждал погони за жертвой, подпитки чувств ее животным страхом... Ощущения проникновения своих клыков в ее плоть и легкой щекотки теплой крови, льющейся к его гортани... Лей же отправилась искать Учителя. Сейчас он был ей необходим, когда она еще не могла питаться страхом и плотью жертв, подобно вервольфу, а собственной Силы у нее было еще так мало...
Она почти беззвучно шла по Лесу, который признал ее, ибо не признав - с той легкостью обратил в жертву, с которой он поглощал то неизмеримое число бездумных душ. Впрочем, многие стремились именно к этому. Многие были рождены на этот краткий миг, зовущийся жизнью, чтобы вкусить свежеть темной, покрытой росой листвы, ощутить холод родника, а затем оставить все, отдавшись жадным клыкам хищника, терзающим их нежную плоть. Жертвы... Лей видела их по пути. Семья пугливых ланей с удивительно огромными глазами, казалось, вобравшими в себя свет звезд... Ночные мотыльки, танцующие вокруг маленького родника... Дриады березовой рощи, легкие, еще легче мотыльков... Все они были когда-то такими же, как и она... Или она - такой же, как они... Кто-то раньше, а кто-то - позже находит Явь... И каждый принимает тот облик, которого достойна и к которому стремится та хрупкая субстанция, называемая душой... Птицей бессмертия... А все они - фениксы, живущие один день, или тысячи тысяч дней, но потом все равно сгорающие, как и звезды на необъятном небе, находящие, однако, дорогу назад...
Только те, кто зовутся Учителями, достойны жечь костры, ибо никто кроме них не умеет сдерживать пламя настолько, чтобы всепоглощающий и всеочищающий огонь не оставлял на земле свои черные следы. Хищники приносят им часть своей добычи, которую учителя готовят в струях ускользающего в небытие жара и отдают своим ученикам. Один такой костер Лей нашла почти сразу же; кроме Учителя там сидело еще семь учеников. Она стала восьмой.
- Лей? - спросил Учитель, и она полуутвердительно кивнула. Имя - вибрация космоса, и неудивительно, что познавший его может прочувствовать ту часть этой вибрации, что дана ей. Другие ученики, еще не познавшие, с любопытством впились в нее взглядами. Учитель по очереди назвал их имена.
- Каи, - коснулся он плеча самого младшего из них, голубоглазого рыжего мальчугана с веснушками на лице.
- Сихх, - и высокая черноволосая девушка, сидящая напротив Лей горделиво качнула головой.
- Неон, - юноша, сидящий напротив нее, прикоснулся губами к ее руке, потом выпрямился, махнув каштановой шевелюрой и лукаво взглянув из-под сросшихся на переносице бровей.
- Лар, - Учитель приобнял юношу-альбиноса за плечи; казалось, тот выглядел слегка испуганным.
- Фиэлень, - томно раскинувшаяся полуобнаженная девушка взмахнула ресницами и прикрыла зеленые глаза прядью курчавых, почти красных, волос.
- Реа, - эта девушка совсем уже стала одной из лунных оборотней, однако что-то остановило ее. Ее кожа была черна, однако волосы ее были цвета пепла, а глаза - цвета сирени.
- Ихтион, - чернокудрая голова самого старшего из них покоилась на коленях Фиэлени.
- Лей, - и она снова склонила голову в знак приветствия. Они были такими разными, ученики, их объединяла лишь белизна их одежд и та вибрация космоса, которая назвала себя судьбой.
- Ты эльф? - спросил ее Лар. Она покачала головой.
- Почему ты подумал так?
- Ты совсем белая, - ответил альбинос. - Твоя кожа даже белее моей. А глаза синие-синие... Они затягивают. Говорят, если посмотреть в глаза эльфа, можно утонуть в них навсегда.
- Я не эльф, - сказала Лей. - Просто я долго смотрела на звезды.
- Звезды дают белое, - произнес Учитель, - а луна - черное. Почему, если луна белее звезд?
Ученики одновременно обратили свои лица к луне, освещавшей все своим мерным свечением.
- Я знаю, - сказала Реа. - Я долго смотрела на луну. Я увидела, что звезды - есть вибрация, а луна - лишь отражение ее. Луна такая белая потому, что отражает вибрацию всех звезд. А сама она черна.
- Это правда, - кивнул Учитель, и все уважительно посмотрели на Реа, которая только что на одну ступень стала ближе к нему.
- А сейчас нам надо утолить голод, - продолжил Учитель - Неназываемый, как говорили о нем ученики, ибо лишь другие Учителя знали имена своих братьев и сестер. Он раздал в руки алчущих плошки из хрупкой речной глины, обожженной в огне и ставшей от этого крепче. "Так же крепчают от огня и наши души", - подумала Лей.
В миске находилась ароматная похлебка из трав, кореньев и небольших кусочков мяса, принесенных хищниками к столу Знающего и тех, кто будет Знать. Ученики терпеливо дождались, когда приступит к еде Учитель, и лишь после этого начали есть сами. Такой похлебки Лей не едала никогда. Она была такой же Настоящей, как и все вокруг. Ароматы пропитали ее плоть изнутри, закружили в водовороте вкусов... А потом пришло насыщение, теплая тяжесть в желудке, однако, не настолько тяжелая, чтобы могла позволить им заснуть, не избегнув тем самым опасности.
- Четыре ведьмы и четыре колдуна, - окинув их взглядом, сказал Учитель. - Полный Круг. Вас ждет Посвящение. Следуйте за мной!
Он вскочил, легко и бесшумно, как будто самый молодой из них, а ведь он был старше каждого на тысячи тысяч дней. Они помчались за ним - стая хищников, алкающих Силы, жаждущих той вибрации, которая назвала себя свободой. Так - след в след - они добрались до юного родника, исток коего, запрятанный в замшелых камнях, заботливо охраняла струеволосая наяда, обнаженные формы которой, казалось, переливались синеватой дымкой на фоне ночи. Глядя на нее, ученики обнажились тоже. Здесь не было некрасивых, нестройных; не совсем обычные, они все же были хищниками, сильными и грациозными, а грациозность не может быть некрасивой, как и сила не может иметь иной формы, нежели ту, что дала ей ее вибрация. Реа была более мускулистой, Фиэлень - мягкой и широкой в бедрах, а Лар - костлявым, но все же все они олицетворяли собой хищников, непобедимых и прекрасных в своей дикости.
По очереди они вошли в родник. Ледяная вода сводила кости судорогой, заставляла кожу нервно подрагивать... Дрожь... "Дрожь - это вибрация", - осознала Лей.
Они взялись за руки, и наяда приблизилась к ним и тоже вложила свои руки в их. Тогда они ощутили, каково это быть водой: когда мириады струй протекают сквозь тебя, не оставляя ничего, ибо каждая секунда становится прошлым. И ты течешь вместе с этой водой, забывая, кто ты есть, зачем ты есть... Ты вытекаешь на поверхность из чертогов почвы, дабы вздохнуть этого пронзительно свежего воздуха и умчаться дальше, в темноту...
- Помните! - раздался голос Учителя, и вместе с ним раздался первый удар грома. - Помните, кто вы есть! У вас есть Сила, но не она должна повелевать вами, а вы ей! Вычерпаете источник - и сами станете им, сожжете Лес в огне - и станете плотью его возрождения, убьете слишком много жертв...
- И сами станем жертвами более сильных, - хором откликнулись ученики. Раздался второй удар грома и пошел дождь, принесший с собой запах хвои. Сейчас они стояли в роднике, крепко обнявшись, согревая друг друга теплом своих тел. Наяда, жалобно вскрикнув, метнулась обратно к истоку, и они поняли, что ей не удалось завладеть их душами. Они поняли, что Сила их - в их единение, ибо лишь стая сможет пройти сквозь тяжесть страха и сладость покоя, оставшись самой собой...
Когда Лей вернулась в нору, Силиад был уже там. Он пах свежей кровью.
- Как прошел первый урок? - ласково спросил он. Она выскользнула из своих одеяний и прижалась к нему всем своим телом.
- Мы поняли его, - просто сказала она. Он не стал задавать других вопросов, лишь обнял ее большими и сильными руками и нежно провел языком по ее губам. Она чуть приоткрыла их в ответе, и рты их слились в поцелуе, вспыхнувшем, как наиярчайшая падающая звезда перед тем, как пересечь горизонт.
- Ты моя, - прошептал он.
- А ты мой, - откликнулась она, еще крепче прижимаясь к нему. - Навсегда! На все-все вибрации, которые назвали себя жизнью!
Он улыбнулся, счастливый.
- Тогда у нас еще много времени, - пробормотал вервольф. Ведьма уже спала.
В следующий раз Учитель собрал их уже в другом месте. Вначале - пища; Неназываемый раздал плошки с похлебкой. На этой раз Лей ощутила в ней привкус тех трав, которые обостряют чувства и дают ясность сознанию.
- Вы поняли вибрацию воды, - произнес Учитель. - Настало время вам учиться повелевать ей. Идите за мной!
И они снова бежали за ним, уже не до хрупкого только что родившегося родника, а до бурной реки, несущей свои перекликивающиеся воды прямо через шептание Леса. Учитель зашел в воду по пояс и жестом пригласил учеников. На этот раз им не надо было обнажаться.
- Слушайте, - сказал Неназываемый.
И они вслушались в воду, в ее тихую-тихую историю... Она знала много, открывая им лишь самое малое из своей сути... Имена духов, наяд и нереид, посещавших ее... Говорила о русалках, затягивающих в свои сети даже самых опасных хищников... Шептала о утопленницах, чьи белые лица смотрели на луну сквозь черные толщи... Река давала вкусить им своей вибрации, учила их управлять собой. Каждая песчинка, каждый камушек и травинка в реке принадлежали ей, ее стихии, а теперь и им, ученикам Круга.
- Попробуйте, - предложил Учитель.
Лей зачерпнула в ладони влаги, смотря, как та медленно просачивается между ее пальцами. Капли сочились обратно в реку, и это тоже было вибрацией... Рождались круги на воде, которые по воле ее мимолетной фантазии обращались в тени лебедей, цветов и ночных мотыльков. Иногда одна из теней поднималась с журчащей поверхности в насыщенный ночью воздух, и тогда образ видели все остальные.
Сихх облекла свое тело в прозрачные одеяния из сути реки, а на шею надела ожерелье из капель и жемчужин, поднятых с самого дна и доставленных в ее ладони покорными струями. Сейчас она стола близ наяд, и красота их меркла по сравнению с ее красотой.
Каи, даря остальным ученикам свой смех, рассыпал по поверхности воды блуждающие огоньки. Лей знала, что они - ничто иное, как крошечные светлячки, живущие в подводных растениях, но выглядело это так, словно мальчик уже познал вибрацию огня.
Ихтион, прошептав имена двух русалок, тем самым призвал их. Сейчас зеленоволосые девы с бездонными черными глазами, в которых не отражались даже звезды, кружили вокруг него. Они были опасны, опаснее самого Ихтиона, однако вынуждены были покориться колдуну.
Реа собрала капли влаги в руки, и внезапно из ее ладоней вырос полупрозрачный меч. Грани его дрожали, размазанные, но рассекал он воздух с той же вибрацией, с которой это делало бы настоящее лезвие.
Неон призвал рыбок, маленьких, чешуйки которых светились тем же янтарным светом, что и его глаза. Они окружили его и вдруг выпрыгнули из воды, широко раскрыли плавники и запорхали вокруг головы юноши, точно крохотные колибри, создавая призрачный ореол.
Лар нерешительно подал руку Фиэлень, та грациозно приняла его ладонь; оба выскочили из воды как пузырьки воздуха и закружились по поверхности в безупречно отлаженном танце, в то время как ступни их ног едва-едва лишь касались реки. Учитель ласково взирал на них.
- Достаточно, - сказал он, спустя некоторое время. - Для первого раза достаточно. Вы должны беречь Силу, которая еще понадобится вам.
Ученики послушно вышли из воды. С одеяний их стекали последние капли стремящейся вдаль влаги, мокрая одежда липла к телам. Неназываемый взглянул на них чуть неодобрительно.
- Посмотрите внимательно на мой костюм, - попросил он, - и на свои. Чувствуете?
Они посмотрели и почувствовали. Платье Лей, да и остальных учеников тоже, растрепались, появились маленькие еще дырочки, грязь. Одеяние же Учителя оставалось безупречно белым, чистым и целостным. Он даже не замочил его, находясь в реке.
- Прислушайтесь, - сказал он. - Ткань - у нее есть своя вибрация, вибрация тысячи тысяч крохотных ниточек, сплетенных из еще более тонких волосков. Смотрите!
Он воздел руку, и тут его одежда начала ветшать и превращаться в пыль прямо на глазах, пыль, тотчас уносимую ветром. Но стоило Неназываемому опустить длань, как ткань, покорная его Силе, вновь начала собирать себя из ничего, из тонких струй воздуха, шепота Леса и сухих трав. Тогда он протянул руки к своим ученикам, и их одеяния обратились в пыль так же, как за миг до этого его.
- Арахниды! - произнес Учитель имя вибрации, и тотчас же ветви над ними наполнились шорохом призванных, царапаньем мириадов маленьких ножек по хрупкой листве деревьев. Маленькие черные пауки-шелкопряды откликнулись на призыв, собрались над головами учеников и принялись ткать свои белесые паутины. Больше, больше невесомых нитей; вот уже Сихх, самая уверенная из них, прошептала, называя имя каждой нити по отдельности, и те начали переплетаться между собой, создавая платье, тонкое, белое, прочное. Лей, а вслед на ней и остальные последовали примеру девушки и вскоре облачились в новые одеяния из паучьей пряжи: Лей, Сихх, Фиэлень и Реа - в платья с развевающимися подолами, а юноши - в брюки и рубашки, также подставляющие ветру свои души. Учитель кивнул и позволил арахнидам уйти.
- Помните вибрацию каждой нити, и ваша одежда всегда будет целостной, - сказал он. - Помните свои имена, и целостными будут ваши души. А сейчас вам надо отдохнуть - вы и так уже многое сделали на этот раз.
Лишь после этих слов Лей осознала, что устала. Ее Сила почти исчерпалась, ей требовалось подпитать себя. Фиэлень протянула девушке горсть матово-лиловых ягод, имеющих горьковато-сладкий вкус. Остальные ученики уже разбрелись по полянке, выискивая в покрытой росой траве ягоды и съедобные корешки. Неон подошел.
- Где ты живешь? - просил он у Лей.
- В норе, - ответила она. - А ты?
- В ветвях водяного дерева, переплетенных настолько, что по ним можно ходить, не боясь упасть вниз, - сказал он. - Меня Встретила птица сирина.
- А меня - вервольф, - сообщила Лей.
- А меня Встретил Ихтион, - осведомила Фиэлень, все еще стоящая неподалеку. - А вот Реа, Каи и Сихх только ждут, когда придет их очередь Встречать.
- Лар! - окликнула Лей приходившего мимо альбиноса. - А тебя кто-нибудь Встретил? Или ты ждешь, когда придет тот, кого Встречать придется тебе?
Юноша потупил глаза. Самый хрупкий из них, тоньше даже юного Каи, он казался вечно испуганным, настороженным. Лей подумала, что еще бы чуть-чуть, и он стал жертвой.
- Меня Встретил Учитель, - тихо сказал он. Услышав это, остальные ученики подошли ближе.
- Надо же! - полуудивленно-полунедоверчиво воскликнула Сихх. - Повезло же тебе! И ты знаешь его имя?
- Знаю, - кивнул Лар.
- Когда мы сами станем Учителями, мы тоже узнаем его имя, - заметил Ихтион, обнимая Фиэлень за плечи.
- Скажите, - обратилась к ним Лей, - а где живете вы?
- В Лесу, - ответил Ихтион, - построили себе шалаш из листьев гигантского папоротника... Нам легко, мы уже есть друг у друга.
- А вот как живете вы, Реа, Каи и Сихх? - спросила Фиэлень; Лей уже поняла, что эта девушка склонна поболтать и послушать истории других.
- В первые дни было сложно, но потом я привыкла, - усмехнулась Реа. - Вервольфы звали меня к себе, ведь я похожа на них, но я решила поступать по правилам. Раздобыть нож, - она погладила неровное, покрытое зазубринами лезвие кинжала, пристегнутого к ее руке крепким ремешком, - оказалось сложнее, чем мне казалось вначале, но я справилась. Я сильная! - добавила она.
- А Каи пока живет со мной и Учителем в пещере, спрятанной за водопадом, - сказал Лар. - Шум воды там не смолкает никогда. Каи слишком молод, чтобы быть один, подрастя, он покинет нас.
- А ты, Сихх? - спросил Неон. Та гордо вскинула голову.
- Я, как и Реа, - сказала она, - не живу нигде, лишь Лес можно назвать моим домом.
- У тебя нет оружия, - заметил большеглазый Каи.
- Пока нет, - Сихх поджала губы, - но я добуду его!
Неон хотел было предложить свою помощь, но Лей положила свою руку ему на плечо.
- Не надо, - шепнула она. - Сихх слишком кичлива, чтобы принимать помощь, твое предложение лишь обидит ее.
- Именно так, - подтвердил Учитель, внезапно оказавшийся за ее спиной. - Она горда, иначе бы я и ее пригласил жить.
- Гордость присуща хищникам, - сказала Лей. - Эта вибрация делает Сихх сильнее.
Неназываемый с одобрением посмотрел на нее. Лей поднялась на еще одну ступень, как и Реа ранее.
- Закончим отдых! - громко сказал он. - Вам еще многое надо узнать и многое выучить!
Они вновь вошли в воды реки, тоже отдыхавшей эти мгновения, и продолжили путь познания, вливаясь своей вибрацией в вибрацию несущейся влаги до тех пор, пока взирающая на них своим мертвенным взглядом луна не скрылась за горизонтом, уступая небо по праву Силы звездам. Ясная ночь сменилась всепроникающей мглой, окутывающей землю и воздух в те моменты, когда все живое осознавало свою потребность сомкнуть на краткий миг веки. Только слепые и те, в ком Сила жила уже тысячи тысяч дней, бодрствовали в это время. Ученики же заторопились в места, все больше становящиеся их домами.
- Ты сегодня устала сильнее, чем вчера, - обеспокоенно заметил Силиад. Вернувшись с охоты, он принес Лей подарок: хрупкое ожерелье из похожих на упавшие звезды камней. Вервольф трижды обернул его вокруг шеи девушки и защелкнул на спине простенький замочек.
- Вчера я просто узнавала, сегодня же пользовалась Силой, - объяснила Лей и спросила:
- Скажи, тебе пришлось уйти из стаи, когда ты узнал, что Встретил не оборотня, как и ты, а ведьму?
Силиад рассмеялся.
- Нет, конечно! - сказал он. - Неужели ты решила, что вся стая живет в одной общей норе? Свою нору я вырыл для тебя, но охочусь я вместе с остальными.
- Хорошо, - облегченно улыбнулась Лей и уткнулась носом в его грудь, вдыхая запах хищника. На этот быстрее уснул Силиад.