Аннотация: Улыбка спящего ангела или Летняя сказка или Из жизни провинциального мерчендайзера
... К обеду дети чересчур разыгрались. Мальчик, весь в пыли, продолжал мучить старого Боя, хотя тот время от времени грозно рычал и обнажал свои огромные клыки. Старшая девочка уже два раза упала с ограды, по которой пыталась обойти двор, но упорно взбиралась на неё снова. Младшая хныкала, сидя под деревом, очевидно от усталости и от того, что никому не было до неё дела. Надо было выйти и успокоить её, но не было сил.
... В комнате было темно. Впрочем, слабый свет города за окном был достаточным, чтобы увидеть два низких чёрных параллелепипеда по обе стороны от окна. Судя по деревьям за окном и дому напротив, комната находилась на втором или третьем этаже. Здесь не было ничего интересного, кроме полосок света вокруг дверного полотна, и он вышел в соседнюю комнату.
... Ночью она почти не спала. Встала ещё до рассвета, приготовила завтрак взрослым. Потом вышла во двор покормить Боя. Старый лентяй не хотел просыпаться и вылезать из будки, но из уважения к хозяйке всё же выбрался, поел и сразу уснул под первыми солнечными лучами. Она посидела на крылечке минут двадцать рядом с ним и пошла будить взрослых.
... Эта комната была раза в три шире первой. Под потолком горела яркая лампа накаливания без абажура. Стены были покрыты красным материалом, который, казалось, впитывал свет. Пол шёл уступами, там, где он вышел, метра полтора шириной во всю длину от правой боковой стены до окна, и у двери чуть влево - напротив, в виде приямка. Дверь, а точнее дверной проём напротив, был завешен материей, тоже красной, но более тёмной, чем на стенах. Ещё левее, почти у наружной стены, была ещё одна дверь, за которой было видно в полумраке окно следующей комнаты, меньшей по размеру и заставленной мебелью.
... Летом она часто сидела так на крыльце по утрам. Иногда она хотела вспомнить, глядя на Боя, сколько ему лет. Но ничего не получалось, и ей казалось, что он такой же старый, как и она сама. Она даже не помнила имён детей и звала их просто теми именами, которые ей приходили в голову. Потом она объясняла им, что эти имена значат, и кого они, дети, ей напоминают. У неё было много своих детей, а эти дети были внуками (или правнуками?) её внуков.
... Слева от него уходила вверх вдоль стены деревянная лестница с перилами. Больше в комнате ничего не было. Ничего, кроме мужчины и женщины. Женщина стояла внизу возле лестницы. Чуть ниже среднего роста, прямые светлые волосы, правильные черты лица и лёгкий белый костюм. Мужчину он не разглядел так подробно - тот стоял левее за женщиной - но было видно, что он, также как и женщина, строен и не стар.
... Солнце вставало всё выше и выше. И ей уже не хотелось думать ни о чём, даже о детях, и дети, казалось, понимая это, притихли и больше не отвлекали её от медленно текущих мыслей.
... Мужчина и женщина стояли в нерешительности, как будто хотели сказать что-то друг другу. Но они ничего не успели сказать. Портьера на двери напротив качнулась, мгновенно раскрылась полностью, и в комнате оказались ещё двое. Толстяк и верзила, так он их назвал сразу. Кроме вошедших, портьера открыла также бетонную лестницу, уходившую изгибом вниз-влево, очевидно на общую лестницу дома.
... Наконец она собралась с силами и позвала детей обедать. Пришлось открыть окно (хорошо, что рамы были уже распечатаны после зимы) и даже немного предварительно погреметь посудой на кухне, настолько слаб и ненадёжен стал её голос.
... "Вот вы где" - сказал толстяк и, ещё недоговорив до конца, выстрелил два раза. Он понял, что это выстрелы, хотя не было ни сильного звука, ни вспышки пламени, просто чуть согнутая в локте рука и еле слышные щелчки. Мужчина упал. "Надо было убить тебя раньше" - бросил толстяк мужчине на полу и схватил женщину под плечо. Верзила склонился над лежавшим, очевидно прикидывая, как его удобнее тащить. Он решил выйти раньше их и шагнул к приямку, а потом на бетонную лестницу.
... Через час дети заканчивали обедать. Их уже разморило, и пора было уложить их спать. Но, как всегда, они начали перечислять кучу причин, по которым им спать не хочется. Ей было трудно спорить с ними, и поэтому она просто сказала - "Дети, пойдёмте спать, а перед сном я вам расскажу сказку". Этот довод всегда действовал убедительно, и через две минуты все уже были в спальне.
... Бетонные ступеньки действительно выходили на общую лестницу подъезда. Несколько шагов и он уже на площадке первого этажа. Прямо - маленький открытый тамбур и дверь на улицу, справа - дверь поменьше, в неполный человеческий рост с навесным замком, очевидно, в подвал. Все уже спускались, и он встал в углу у подвальной двери.
... "Какую сказку вам рассказать?" - спросила она, когда все улеглись на свои места. И начала перечислять сказки, которые уже рассказывала им. "Нет, - перебила её Сеньора (так она звала последнее время младшую девочку), - мы это всё знаем, расскажи другую". "Хорошо, я расскажу вам про Белую Принцессу".
... "Брось его здесь" - сказал толстяк верзиле. Верзила оставил тело на площадке (почти у его ног) и вышел на улицу. Толстяк схватил женщину второй рукой, но она вырвалась и бросилась на пол к лежавшему. Толстяк немного помедлил, выстрелил (также бесшумно, как и в первый раз) и сказал - "Надо было убить тебя сразу". Затем, постояв пару секунд, наклонился над неподвижными телами.
... "Это было... очень давно. Люди тогда жили в больших каменных городах" - "А зачем они жили в городах?" - снова перебила Сеньора. "Когда-то давно, ещё раньше, они построили эти города, чтобы вместе трудиться, чтобы делать много разных нужных и не очень нужных вещей. Прошло много лет, и люди поняли, что не вещи нужны им, а солнце, трава, цветы, улыбки и любовь других людей. Но эти люди уже очень устали, и у них не было сил радоваться всему, что вокруг них и не было сил любить друг друга".
... "Что ещё тебе надо? Добить их?" - подумал он с нарастающим негодованием, глядя на троих перед собой. Толстяк, казалось, прочитал его мысли или, по крайней мере, почувствовал, что тут ещё кто-то есть. Он увидел свои глаза со стороны - две разгорающиеся точки, когда толстяк начал медленно подниматься, одновременно поворачиваясь влево. Когда линии их глаз пересеклись, он понял, что толстяк увидит его и, ни мгновения не раздумывая, ударил.
... "А может, они не умели, и никто их не научил?" - спросил мальчик. Она не ответила, а продолжала - " В этом городе давно не рождались дети, не было слышно смеха и песен. Люди жили в полупустых каменных домах, иногда что-то ещё делали по привычке, но ни в чём не видели смысла. Им казалось, что они просто медленно умирают, и весь город казался им мёртвым".
... Его левый кулак (?) пробил солнечное сплетение толстяка по запястье, и тот начал оседать. Он повернулся к лежавшим, стараясь передать им часть своих сил... Лёгким табачным дымом тянуло от двери. "Сорок секунд" - подумал он. Женщина уже приподнялась и помогала прийти в себя мужчине. "Надо проверить толстяка" - подумал он и положил руку тому на грудь. Сердце билось. Он сосредоточился на своей правой ступне, наступил на горло толстяку, стараясь передавить не только гортань и пищевод, но и мышечные ткани, и перенёс всю тяжесть (тела?) на правую ногу.
... "Иногда люди начинали ненавидеть себя и свою жизнь. Тогда они злились и старались сделать больно другим людям" - она посмотрела на мальчика. "Или что-нибудь сломать" - вздохнул мальчик.
... Две минуты. Было слышно, как верзила переступил за дверью. Мужчина ещё не вставал. Он наклонился снова. Сердце толстяка билось слабыми, но ровными толчками. Он, не убирая правой ступни, начал двумя руками поворачивать голову, одновременно разгибая свою спину до тех пор, пока кожа на шее толстяка не лопнула.
... "В этом городе жила девушка. Она была красивая и иногда улыбалась. У неё были светлые волосы и светлая одежда, и поэтому люди звали её Белая Принцесса".
... Двести секунд. Мужчина, наконец, пришел в себя. Слева в тамбуре на метр от пола были сложены какие-то бумаги. Он вытер о них руки и мысленно скомандовал - "Выходим". Он сосредоточился на своей внешности - помятый худой мужчина с потухшими глазами и в грязной одежде и открыл дверь.
... "Эта девушка встретила мужчину, и они полюбили друг друга. Люди, когда смотрели на них, начинали улыбаться и думать, что они тоже смогут кого-нибудь полюбить".
... Он вышел, стараясь держать их поближе к себе и на одной линии. Небо уже предрассветно серело. Куривший верзила окинул равнодушным взглядом заспанного бродягу, очевидно ночевавшего на верхних этажах. Ступеньки. "Держим линию". Метр направо, два, три, четыре.
... "Но были люди, которые злились на них и хотели их убить".
... Пять метров. Расстояние увеличивалось, и верзила начал смутно соображать (в подъезде никого не было, а лестничный марш на верхний этаж был наглухо закрыт кирпичной кладкой). Шесть. Верзила начал поворачиваться. "Бегите!" - крикнул он им мысленно и вытолкнул обоих на несколько метров вперёд.
... "И вот однажды, когда Принцесса и её друг встретились, эти люди пришли, чтобы убить их".
... Семь метров. Верзила сбежал со ступенек на дорожку, выхватил пистолет и начал стрелять. Восемь. "То, что ждет нас впереди - мелькнула мысль - приходит очень быстро, а то, что мы оставляем позади - очень медленно уходит от нас". Это было настоящее оружие. Пули, жужжа, подлетали к нему. Он не бежал, а больше имитировал бег, стараясь сосредоточиться на стрелявшем, подчинить его двигательные центры своей воле. И немного злился - "Этот ретивый пёс мне всю спину продырявит".
... "Но они не смогли убить их". Дети совсем притихли, но не спали.
... Девять. Мужчина, бежавший быстрее, скрылся в соседнем доме. Десять. Женщина добежала до крайнего подъезда и стучала в двери. Верзила сделал два выстрела в её сторону, но её закрывали стволы старых деревьев, росших между домом и дорожкой. Одиннадцать. Щелчок. "Закончилась обойма" - подумал он. Женщине, наконец, открыли и из подъезда начали выбегать люди.
... "А почему они не смогли?" - спросил мальчик. "Потому, что их злоба разбудила спящего ангела, и ангел помешал им". Она замолчала. "А что было потом?" - не выдержала старшая девочка. "Потом Принцесса и её друг поженились, и у них родились дети. Другие люди тоже стали любить друг друга, и у них тоже родились дети. Потом эти дети выросли, и у них тоже рождались и вырастали дети" - "А потом?" - "Потом родились вы".
... Двенадцать. Верзила сбросил пустую обойму, но всё никак не мог найти в карманах новую. Он расслабился и беззаботной походкой направился к крепкому мужчине, очевидно, самому смелому и сильному из выбежавших. "У него оружие" - услужливо-предупредительно сказал он. Мужчина посмотрел на верзилу, потом на него, потом снова на верзилу. Верзила выругался и побежал в подъезд.
... "Грэнни, а ты видела Белую Принцессу?" - " Да, я видела её несколько раз, потом она и её друг уехали из этого города, а может, уехала я" - "А спящего ангела?" - "Не знаю, может быть, во сне. Спите, и вам, может быть, приснится ангел" - "А какой он? А на кого он похож?" - "Я не знаю, может быть на твоего папу или на твоего дедушку, а может на кого-нибудь другого. Ангелы всегда похожи на людей, даже если мы не знаем их".
... Он сделал ещё несколько медленных шагов и, когда почувствовал, что мужчина больше не смотрит в его сторону, начал разгоняться. Несколько высоких и всё более длинных толчков, потом длинные махи руками и короткие ногами в направлении просвета между соседними домами. Когда верхушки невысоких деревьев остались внизу, он начал поворачиваться набок, работая руками и ногами всё медленнее. И тут он увидел женщину. Она была высокой, крепко сложенной и одета в плащ. Она шла быстро и насторожено, так, как обычно идут женщины, когда они одни и в темноте. Поворачиваясь на спину и засыпая, он улыбнулся ей той улыбкой, которая была больше похожа не на приветствие, а на улыбку уставшего и умиротворённого человека.
... Она никогда не помнила своего детства, а когда пыталась вспомнить, ничего не получалось. В памяти всплывали лишь холодная пустота и страх, как будто она целую вечность идёт по мёртвому тёмному городу. А сегодня, ей показалось, она на мгновение вспомнила, как закончилось её детство. Ей показалось, будто она увидела улетающего ангела, который улыбнулся ей. А потом её окликнул мужчина - "Это не Ваша собака?". Она даже не успела испугаться, обернувшись и увидев огромного чёрного пса. - "А мне кажется, это Ваша собака" - улыбаясь, ответила она, видя, как подбежавший пёс виляет хвостом и лижет руку новому хозяину. Мужчина был очень напряжён, то ли по привычке, то ли ожидая подвоха от пса, но всё же улыбнулся в ответ и сказал - "Хорошо, пусть это будет наша собака".
Так, с двух улыбок и чужой собаки, началась их общая жизнь, в которой всё потом было на двоих. Они прожили вместе очень долго, хотя он умер намного раньше её, и она иногда жалела, что никогда не рассказывала ему про ту, первую улыбку. Не то, чтобы она не хотела, просто ей казалось, что он знает всё сам, особенно, когда он смотрел на неё и улыбался ей.
... Суббота как суббота и неделя как неделя, если не считать того, что четвертую неделю он работал без выходных. В субботу маршрут был короткий и в полдвенадцатого он сидел под навесом летнего кафе. Можно было обойти еще половину завтрашнего маршрута, но не хотелось тащиться на другой край города и до вечера ходить по раскаленному асфальту. Да и дома были кое-какие дела. Он допил свой стакан пива, докурил вторую сигарету и поехал домой.
Жена и дочь были в отпуске у тёщи. Дома он выпил полбутылки водки, запивая холодным растворимым кофе, и завалился спать. В дневное время и под действием алкоголя стандартные фазы сна укорачиваются, но незначительно. В этот раз он проспал всего 40 минут. Голова была абсолютно чистая. И почему-то немного болела спина, как будто ее несколько раз ткнули чем-то острым. Он допил водку, поставил любимую кассету с саксофоном и начал убирать квартиру...
... Мальчик и две маленькие девочки выросли, и когда-то у них тоже родились дети. И потом снова и снова рождались и вырастали дети в этом и других мирах. Пока дети были маленькие, взрослые рассказывали им сказки. Среди этих сказок была сказка про Белую Принцессу, про Ту, которой улыбнулся ангел, про большую чёрную собак, которая сто лет защищала женщин и детей, а до этого ещё была кем-то, и многие другие...