Калашников Виктор Иванович : другие произведения.

Приключения Магадана Калашникова и его лучшего друга Крупы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказочная повесть для подростков в трех частях о невероятных приключениях в иных мирах?в то время,как в этом мире догадываются о событиях в иных мирах и перевирают их.
  Ирина Наумова
   Ирина Наумова
  
  Приключения Магадана Калашникова и его верного друга Крупы.
  
   Часть первая
   Далеко-далеко, в самой глубине чёрного, холодного и пустынного космоса, который, как недавно выяснилось, не такой уж холодный и пустынный, несётся огромная планета, о которой никто ничего не знает, но в тоже время, все знают многих её обитателей. Жители этой планеты обладают одной удивительной особенностью, все они могут выходить на телепатическую связь с обитателями других миров. Конечно, не со всеми обитателями, а только с теми, кто называет себя писателями. Писатели ведь есть не только на Земле, но и на других планетах. Им, писателям, кажется, что это они сами так здорово сочиняют свои истории, а на самом деле они только мысленно улавливают события, происходящие на другой планете. При этом писатели всё страшно путают и неправильно понимают. Иногда, правда, им удаётся почти верно пересказать какую-нибудь историю. Это у них называется вдохновением. Когда на писателя находит вдохновение, он на некоторое время замирает, глаза его становятся пустыми, он перестаёт отвечать на вопросы окружающих, или отвечает невпопад, а потом срывается с места и бежит записывать то, что ему удалось услышать и понять.
   Планета, о которой я говорю, вся покрыта океаном, на котором находится множество островов. Каждая обитаемая планета телепатически может связаться только со своим островом. Ведь если бы нам рассказали историю с острова, где живут, например, разумные слизни, мы бы ничего не поняли, хотя, кто знает? Может быть, это оказалось самым захватывающим чтением для жителей Земли. Жаль, что ни один писатель на нашей Земле не может выйти на телепатическую связь с кем-нибудь из обитателей других островов на этой удивительной планете. Кроме меня, разумеется.
   ***
   Писатель Валерий Николаевич Остроглазов сидел на втором этаже своей дачи в комнате с гордым названием кабинет и мрачно смотрел на экран компьютера. Вдохновение не приходило, а времени на работу оставалось всё меньше и меньше. Вдруг, что-то стукнуло в его голове, и собственные мысли как будто отодвинулись в сторону. Валерий Николаевич услышал голос, точнее голоса. Муза, вдохновение, как угодно, главное, оно пришло! Пальцы его уверенно застучали по клавиатуре, едва успевая записывать за голосами. Перед глазами ясно вставали картины происходящего.
  
   ***
  
   - Всё, - сказал Магадан Калашников, скидывая на землю рюкзак, - остановимся здесь.
   - Мне-то всё одно, - Крупа пожал узкими плечами, - здесь, так здесь. Только болото близко, как бы тебя ночью заживо не съели твои длинноносые друзья.
   - Ты это о ком? - Магадан подозрительно огляделся. - Мы вроде далеко отошли от лагеря.
   - Я о комарах, мой сообразительный друг.
   - А, я сразу не понял, - Магадан с облегчением вздохнул, достал из рюкзака разжигатель и ловко запалил небольшую кучу хвороста, как будто бы специально сложенную для костра.
   - Ты что, и ночевать здесь собрался?
   - Почему нет? - Магадан ещё раз огляделся по сторонам.
   Вокруг, куда ни кинешь взгляд, расстилалась тундра. Редкие карликовые берёзки, маленькие синие озёра, полные неведомых тварей и невысокая густая трава. Лагеря Отпетых Злодеев уже не было видно. Магадан ещё никогда не отходил от дома так далеко. Всю свою недолгую жизнь он провёл в этом лагере, стоявшем на самом краю света. Его родители работали там охранниками. Там он и родился почти четырнадцать лет назад. Матери своей Магадан не помнил. Она слишком близко подошла к клетке Отпетых Злодеев, за что и поплатилась жизнью. После её гибели, и без того суровый отец, совсем замкнулся и почти перестал разговаривать. На мальчика он обращал очень мало внимания, так что воспитанием Магадана занимались всё больше сослуживцы отца. Других детей в лагере не было, и в свободное от службы время, они учили его, кто чему мог. Уже в три года Магадан отлично стрелял из любого вида оружия, которое мог поднять, легко разбирал и собирал автоматы и пистолеты любых марок, за что и получил прозвище Калашников, которое в последствие заменило ему фамилию. Ещё он твёрдо знал, что нельзя подходить к клеткам с Отпетыми. Игрушек, кроме оружия, у него не было, да он и не подозревал об их существовании. Играть со щенками сторожевых собак, было запрещено. Щенки должны были вырасти в свирепых сторожевых псов, а дружба с мальчиком могла превратить их в ласковых домашних собачонок. Этого никак нельзя было допустить. Когда Магадану исполнилось пять лет, один из охранников научил его метать ножи. С тех пор мальчик часами упражнялся в этом искусстве и достиг в нём совершенства. Магадан мог попасть в мишень, сидя, лёжа, с закрытыми глазами и, даже, во сне. Так и протекала его жизнь, тихо, спокойно, однообразно, пока в лагере не появился заяц Крупа. Крупный даже для зайца, он пришёл в лагерь как-то днём и заявил, что хочет наняться в охрану. Понятное дело, ребята охранники поначалу подняли его на смех и для забавы, спустили собак. Так себе, пару не самых страшных псов. Но не прошло и минуты, как оба пса, обливаясь кровью, позорно бежали.
   - Ещё испытывать будете? - спросил Крупа, сплёвывая собачью шерсть.
   Изумлённые охранники начали совещаться.
   - Слыханное ли это дело, чтоб зайцев нанимали в охрану?!
   Но всё-таки решили попробовать и дали Крупе испытательный срок в один месяц. Скоро все поняли, что не ошиблись. Заяц Крупа стоил всех собак вместе взятых. Они сразу признали в нём вожака и после работы окружали плотным кольцом, преданно глядя в глаза и слушая его рассказы о жизни в лесу, полной приключений и опасностей. Магадан тоже приходил, садился неподалёку и изо всех сил прислушивался, стараясь не пропустить ни слова. Перед ним открывался совершенно новый незнакомый мир, который манил его всё больше и больше. Крупа скоро заметил, с каким жадным вниманием Магадан слушает его рассказы. Некоторое время он приглядывался к мальчику, и однажды, когда тот чистил отцовский автомат, незаметно подпрыгал сзади и постучал лапой по плечу.
   - Давай знакомиться, я - Крупа, - и протянул мягкую лапу.
   - Я - Магадан Калашников, - от радости и гордости, что сам Крупа его заметил, у мальчика даже дух перехватило. Он пожал протянутую лапу, и с этих пор они стали друзьями.
   В лагере Крупу побаивались. Собаки готовы были идти за ним в огонь и в воду, охранники никогда не делали его объектом своих грубых шуток, и даже Отпетые Злодеи в его присутствии вели себя почти примерно. А уж Магадан души в нём не чаял. Почти всё своё свободное время Крупа проводил с мальчиком, но иногда он исчезал на несколько дней из лагеря и никогда не рассказывал, где был и что видел.
   - Отпуск у меня за свой счёт, - хмуро отвечал он лагерному начальству, глядя куда-то в сторону.
   - Ты бы хоть заранее предупреждал! - сердилось начальство, но постепенно привыкло к неожиданным исчезновением зайца и махнуло на него рукой.
   Когда Магадану исполнилось тринадцать лет, погиб отец. Одному из Отпетых Злодеев удалось как-то выбраться из клетки. Он уже почти добрался до лагерных ворот, когда его заметил отец Магадана, дежуривший в эту ночь. Завязалась борьба, на шум прибежали другие охранники и пристрелили Отпетого, но от страшных ран отец Магадана скончался на месте.
   Узнав о несчастье, Магадан был потрясён. И хотя они с отцом почти не разговаривали, проплакал несколько дней, лёжа на узкой и жёсткой отцовской кровати. Крупа как раз отсутствовал, а когда вернулся и узнал о несчастье, сразу поскакал на квартиру к Магадану.
   - Ну, хватит, хватит рыдать, - он неумело вытер Магадану слёзы мохнатой лапой, - ты ведь не девчонка. Я должен тебе кое-что сказать.
   Магадан последний раз всхлипнул и сел на кровати. Он обхватил Крупу руками и зарылся лицом в его тёплый мех.
   - Ты у меня один остался.
   - Я как раз про это и хочу сказать, - смущённо пробормотал Крупа и неумело погладил Магадана по голове.
   Ему было неловко. Вдруг кто-нибудь войдёт и увидит, как он, заяц Крупа жестокий и свирепый, позволяет обнимать себя мальчишке!
   - Так вот, ухожу я отсюда.
   - Как уходишь? Куда? - Магадан не мог поверить своим ушам.
   - Долго я тут оставался, пора мне в путь дорогу.
   - А как же я? Ты не можешь меня оставить здесь одного! Возьми меня с собой! У меня ведь нет никого кроме тебя!
   - Да куда же ты пойдёшь?
   - Куда ты, туда и я. А не возьмёшь, я один уйду. Не могу я здесь больше! - упрямо сказал Магадан.
   Заяц Крупа задумался. Жаль было мальчика. Действительно, что ему сироте здесь делать?
   - Эх, была, не была! - он махнул лапой. - Ладно, собирайся. Завтра с утра выходим.
   В лагере все огорчились, узнав, что Крупа с Магаданом решили уйти. Народ был хоть и грубый, но за столько лет все привязались к мальчику, да и Крупа им пришёлся по сердцу.
   - Мы то, надеялись, что ты останешься у нас работать вместо отца. Но, понятное дело, ты молодой, тебе мир посмотреть охота. Если надумаешь вернуться, всегда будем рады. Помни, здесь твой дом! Ты уж, Крупа, за ним приглядывай, чтоб в беду не попал, да и сам возвращайся. Ты у нас самый ценный сотрудник.
   Собаки жалобно выли, провожая их утром до ворот, и только Отпетые Злодеи радовались. Очень уж они не любили зайца Крупу. Впрочем, они никого не любили и, даже, всех ненавидели.
   Костёр разгорелся на удивление быстро. Пламя взметнулось, чуть ли не до неба! Магадан едва успел отскочить.
   - Не нравится мне это, - поморщился Крупа, - как-то неправильно он горит.
   - Может тут газ из земли выходит? - предположил Магадан, глядя на ровно теперь горящее пламя.
   Огонь слегка гудел и имел странный синий цвет.
   - Газ, газ, - передразнил его Крупа, - там не газ, а Газовщик живёт. Мы на его нору наткнулись. Вот он выскочит, да как выпрыгнет, мало не покажется. Мне это место сразу не понравилось. Ты что думаешь, хворост тут случайно лежал? Добрый человек для тебя приготовил? Как же! Это Газовщик такие ловушки устраивает для дураков. Поймает, поджарит на газу и съест. Не любит он сырого мяса, привередлив.
   - Так нам что ж, дальше идти? Здесь нельзя оставаться? - Магадан с сожалением посмотрел на ровно горящий костёр.
   - Ну, уж нет, дальше вам идти незачем! - раздался голос.
   Пламя снова взметнулось, и в нём образовался синий полупрозрачный Газовщик. Он сделал шаг вперёд и оказался между Магаданом и Крупой. Прозрачность его стала уплотняться, и очень скоро он превратился в неприятного, синеватого лицом старика в длинном пальто с эмблемой в виде горящих факелов на плечах и лацканах.
   - Здравствуйте, вы кто? Я даже не заметил, как вы появились, - не очень искренне удивился Магадан.
   На самом деле, он сразу понял, что перед ними самый настоящий Газовщик, но решил потянуть время.
   - Можете называть меня Тундрогаз, - милостиво разрешил Газовщик, - только не долго, вам ко мне обращаться по имени. Не люблю я болтливую еду, - он неприятно облизнулся и оценивающим взглядом посмотрел сначала на Магадана, а потом на Крупу. - У вас там, в мешках, приправы какой не найдётся? У меня вся вышла, а новой взять негде, - Тундрогаз тяжело вздохнул. - Пустынно тут у нас, ни одной лавки, торгующей полезными для здоровья продуктами. Вы уж поглядите у себя, - голос его приобрёл заискивающие интонации.
   Крупа подмигнул Магадану, и тот, привыкший понимать его с одного взгляда, полез в свой рюкзак. Никаких приправ там, конечно, не было, зато был автомат, пара отцовских пистолетов и целый набор всевозможных метательных ножей. Магадан высунул из рюкзака кончик автоматного дула, но Крупа незаметно покачал головой.
   - Ясно, взрыва боится, - понял Магадан, - газ всё-таки.
   Он мгновенно выхватил нож и метнул его в Тундрогаза. Нож, как всегда, угодил точно в цель. Тундрогаз взвыл и начал синеть. С каждой секундой он делался всё более прозрачным. Через мгновенье нож упал на траву, а Тундрогаз почти исчез.
   - Бежим! - приказал Крупа.
   И Магадан, прихватив рюкзак и упавший нож, помчался вперёд, а Крупа огромными прыжками поскакал за ним. Сзади взметнулось пламя и обдало их жаром, но они уже отбежали достаточно далеко и, оно не причинило им вреда.
   - Уф, едва не поджарил! - выдохнул Магадан, когда они, наконец, остановились.
   - Да уж, дрянь старичок, - согласился Крупа, - но для тебя урок. Следующий раз, когда увидишь кучу хвороста, иди себе мимо. Нужен хворост, соберёшь сам. Понятно?
   - Чего уж там, - проворчал Магадан. - Спасибо тебе, только где нам теперь ночевать?
   - Где, где, у тебя на бороде, - буркнул Крупа.
   - Так у меня же ещё нет бороды, - удивился Магадан, - а была бы, так как на ней ночевать?
   - Экий ты непонятливый, - хмыкнул Крупа, - шучу я, теперь понял? А на счёт ночёвки, надо нам ещё пройти. Видишь вдалеке синюю полосу? Это лес начинается. Вот дойдём до него, там и заночуем. Здесь, в тундре, опасно. Место открытое, много всякой нечести шляется ещё и похуже Тундрогаза, - он достал из своего заплечного мешка морковку и звонко захрустел. - Пойдём, что ли?
   Магадан тяжело вздохнул, порылся в рюкзаке и достал кусок хлеба с чёрной икрой. На прощанье лагерный повар сунул ему здоровенный пакет с едой.
   - Куда мне столько?! - стал было отказываться Магадан. - Тяжело ведь будет нести!
   - Пригодится, - проворчал повар, - вспомнишь ещё меня.
   Действительно, до смерти надоевшая в лагере чёрная икра, сейчас пошла за милую душу. Друзья шли, с аппетитом жевали и вспоминали свою жизнь в лагере. Синяя полоса леса никак не хотела приближаться, хорошо ещё, что было начало лета и солнце светило и днём и ночью. Магадан начал есть уже третий кусок хлеба с икрой, и ему ужасно захотелось пить. Они как раз проходили мимо небольшого озерца, окружённого какой-то ржавой травой. Магадан только успел нагнулся над ярко-синей водой, как оттуда высунулась жуткого вида голова с зубастой пастью и уставилась сначала на Магадана, а потом на бутерброд в его руке.
   - Ты что это жрёшь, урод? - злобно спросила голова. - Деток наших уплетаешь? Ну, погоди, сейчас я тебе покажу!
   Из воды высунулись не то две руки, не то два плавника с когтями на концах. Магадан в ужасе отпрыгнул, но не удержал недоеденный бутерброд и тот упал в воду.
   - Эх, не поймал! - чудище с сожалением щёлкнуло зубами, подхватило бутерброд и совсем другим голосом обратилось к чёрной икре. - Ах, вы мои крошечки! Ах, вы мои маленькие! Чуть вас не слопал этот урод! Едва я вас спас.
   - Думаешь, они тебя слышат? - спросил Магадан. - Это же солёная икра.
   - Думаешь, если тебя посыпать солью, ты перестанешь слышать? Вот, смотри!
   Чудище бережно стряхнуло икру в воду, а кусок хлеба брезгливо отбросило на берег. И тут же икринки полопались, из них появились маленькие чёрненькие страшилки и весело закружились вокруг чудища.
   - Ужас какой! Я и не знал, что они живые! - Магадан поспешно достал из рюкзака банку с икрой и кинул чудищу. - Держи, выпускай своих деток.
   Чудище ловко подхватило банку и стало пристально разглядывать икринки сквозь стекло.
   - Нет, это не мои. Сам выпускай, откуда брал. Здесь столько не поместится, - чудище обвело плавником озерцо.
   - Откуда же мне знать, где их брали? Это ведь не я икру ловил, а лагерный повар.
   Чудище ещё раз пристально взглянуло сквозь стекло.
   - Вон из того озера, третьего слева после кривой берёзы. Туда и неси, - и бросило банку с икрой назад Магадану. - И не вздумай отпустить в другое! Я всё равно узнаю, и тогда тебе не поздоровится. Растерзаю!
   - Так нам же не туда идти, нам к лесу надо, - попытался возразить Магадан.
   - Как детей жрать, так это мы можем, а как домой их отнести, так это нам не в ту сторону?! Ну, я сейчас вылезу и тебе покажу.
   Тут Крупа, до сих пор стоявший в стороне и задумчиво жующий морковь, наконец, подал голос:
   - Не бойся, не вылезет. Они только в сумерках выходят и на людей нападают. А икру надо отнести. Я никогда не одобрял этого твоего пристрастия к хлебу с чёрной икрой.
   - Вот, вот, длинноухий дело говорит, - одобрило чудище,- неси, пока живой.
   - Вот тебе и второй урок, - заметил Крупа, когда они шли к нужному озеру, - никогда не подходи близко к тундровым озёрам, пока не поймёшь, что в них никто не живёт.
   - Как же я пойму, если близко не подойду?
   - А вот так! - и Крупа, подняв небольшой камушек, с размаху бросил его в воду ближайшего синего озерца.
   По воде пошли круги, а вслед за ними из воды высунулась отвратительного вида старушечья голова и злобно заверещала:
   - Хто это тут безобразничает? Ох, растерзаю, косточки размечу, мясо проглочу!
   - Это занято, - невозмутимо сказал Крупа, - из него пить не стоит, да и близко подходить не советую.
   Они пошли дальше, а вслед им неслись брань и угрозы. Наконец они отошли так далеко, что уже ничего не было слышно.
   - Кто это был? - спросил Магадан, оглядываясь назад.
   - Мокруша ругательная.
   - Она тоже только в сумерки выходит?
   - Нет, эта, когда хочет, может выйти, только ей, видно, лень или сыта была. А вот, кажется, и наша кривая берёза. Теперь отсчитывай третье озеро.
   Первое попалось быстро, второе тоже, а третьего, как назло, нигде не было видно. Полоска леса давно скрылась из вида, Магадан еле передвигал ноги от усталости, и наверняка уже наступило время ложиться спать, но как это узнаешь, когда стоит лето и солнце светит круглые сутки. А вот заяц Крупа как будто и не устал вовсе. Он бодро скакал впереди, время от времени доставая из заплечного мешка морковь. Магадан только и слышал, как она хрустит у него на зубах. Ему снова захотелось есть. Словно угадав его желание, Крупа спросил:
   - Хочешь морковку?
   Магадан, который не очень-то любил морковь и всегда выковыривал её из супа, на этот раз охотно согласился. Крупа кинул ему одну, и Магадан весело захрустел оранжевой, плохо помытой морковкой. Неожиданно он почувствовал себя намного бодрее. Ноги перестали заплетаться, и он совершенно забыл о своём желании поскорее улечься спать. Магадан зашагал быстрее и поравнялся с Крупой.
   - Вот видишь, - одобрительно заметил тот, - в моркови вся сила! Ещё в репе немного, ну и в капусте конечно. Яблоками тоже брезговать не надо.
   В подтверждении своих слов, Крупа достал из мешка большое румяное яблоко и, ловко разломав его на равные части, протянул половину Магадану.
   - Ух, ты! - Магадан прямо глазам своим не поверил. Здесь, в тундре, яблоки считались большой редкостью. За всю жизнь он пробовал их не больше трёх раз, да и те были маленькие, зелёные и кислые. - Где достал?
   - В мешке лежало, - лаконично ответил Крупа.
   Магадан откусил кусок. Ничего вкуснее он в жизни не ел. Жаль, что половинка даже очень большого яблока скоро кончается.
   - Если бы было можно, я бы всю жизнь ел одни яблоки! - вздохнул он.
   - Знаешь, есть места, где этих яблок столько, что в урожайный год их в землю закапывают, - сказал Крупа.
   - Зачем?! - поразился Магадан.
   - Девать некуда.
   Магадан сколько ни старался, не мог представить себе такого кощунства. Закапывать яблоки - это ж надо!
   - А мы в такие места попадём? - с надеждой спросил он.
   - Возможно. Вот и третье озеро.
   Действительно, впереди виднелось третье, синее-пресинее озеро. Оно было побольше других, да и трава по берегам росла гуще и рыжее, как будто покрытая ржавчиной.
  
   ***
   Валерий Николаевич откинулся в кресле и удовлетворённо вздохнул. День прошёл удачно, он хорошо поработал, нужные слова находились сами, как будто кто-то настойчиво нашёптывал ему события новой повести. Теперь надо перечитать написанное, и можно отдыхать до завтра. Он вернулся к началу и с удовольствием начал читать.
   ***
   Митя Калашников снял рюкзак и опустился на траву.
   - Всё, - сказал он сам себе, - привал. Надо немного отдохнуть.
   Митя развязал тесёмки рюкзака, достал оттуда зайчика по имени Крупа и, погладив шёлковые ушки, заглянул в раскосые заячьи глаза. Крупа растерянно моргал. После сидения в тёмном рюкзаке, он не сразу понял, где оказался.
   - Хочешь морковку? - спросил Митя и протянул Крупе аккуратно почищенную и вымытую лично им, Митей, морковь.
   Крупа охотно принял угощение и сосредоточенно захрустел. Имя своё зайчик получил в честь старика Крупского, который принёс его в детский оздоровительный лагерь. Старик жил неподалёку и зимой, когда детей не было, нанимался туда сторожем. Крупу нашли его собаки и чуть не растерзали. Насилу отнял, подлечил немного и отнёс в лагерь, в живой уголок. Ребята поначалу обрадовались зайчику. Каждый норовил его схватить, потискать или просто подержать на руках. Девочки играли с ним, как с куклой: завязывали бантики на уши, укладывали в кукольную кроватку, катали по лагерю в колясочке. Но потом, когда в лагере появился длинноногий лосёнок, отбившийся от матери, про Крупу забыли и только Митя Калашников из города Магадана остался верен маленькому зайчонку.
   В Магадане Митя только родился, а потом его родители переехали в город Северодвинск, где работали на огромном заводе.
  Недавно оба они погибли в автокатастрофе, и после лета в лагере Митя должен был отправиться в детский дом. Он помнил, что где-то далеко, в городе Покрове живёт его родная тётка, но адреса её не знал. Родители с ней не общались, но иногда упоминали, что, мол, есть такая. Вот и решил Митя, чем идти ему в детский дом, лучше найти свою родную тётку, папину сестру и попроситься к ней жить.
  Он тщательно подготовился к побегу. От Северодвинска до Покрова путь неблизкий. Собрал Митя кое-какую еду и, прихватив с собой для компании Крупу, как-то утром сбежал из лагеря, оставив на всякий случай записку: Меня не ищите, всё равно не найдёте. Ушёл к своей родной тёте, Крупа идёт со мной.
   Летом в тундре красота! День и ночь светит солнце, кругом полно синих-пресиних озёр, вот только комары очень уж достают. Митя вынул кусок хлеба с кабачковой икрой, припрятанный с ужина и принялся за еду. Рядом с ним лежала кучка хвороста, как будто специально приготовленная для костра. Митя достал спички и уже собрался чиркнуть по коробку, как вдруг Крупа подскочил к нему и выбил коробок из рук.
   - Ты чего хулиганишь? - удивился Митя.
   Он нагнулся за коробком и тут почувствовал, как голова слегка закружилась.
   - Газ! - догадался Митя. - Вот бы я сейчас чиркнул! Молодец Крупа! - Он погладил зайчонка по голове. - Давай-ка убираться отсюда, пока целы.
   Он подхватил рюкзак и быстро зашагал прочь, а Крупа запрыгал за ним, догрызая на ходу морковку.
   - Дойдём вон до той кривой берёзы и остановимся, - сказал Митя не то себе, не то зайчику, но они шли и шли, а берёза всё ещё была очень далеко. Зато комары вились вокруг них таких чудовищных размеров, что Мите, даже страшно стало. Как останавливаться на ночлег? Съедят ведь заживо! Он вспомнил страшные истории, которые рассказывали ребята в палате по ночам. Ну, нет, останавливаться никак нельзя. Они миновали кривую берёзу, первое озерцо за ней, второе и, наконец, у третьего, самого большого и синего, окружённого ржавой травой, устроили привал. Далеко, далеко впереди синела полоска леса.
   ***
   - Что теперь? Банку с икрой кинуть в воду или сначала камень? - спросил Магадан.
   Подходить к озеру ему не хотелось.
   - Сам решай, - Крупа остановился и равнодушно смотрел в сторону.
   В траве кто-то пробежал, она заколыхалась, но быстро успокоилась. Затем послышалось негромкое "шлёп", и по воде побежали круги.
   - Смотри, кто-то в озеро прыгнул, может лягушка?
   - Это вряд ли. Должно быть, ябедник. Они всегда подслушивают по берегам, а потом докладывают хозяевам. Так что ты не тяни с икрой.
   Магадану и самому хотелось поскорей избавиться от банки. Он поспешно отвинтил крышку и, шагнув к озеру, вывалил всю икру в воду. Немедленно вода в этом месте как будто закипела, и вместо икринок появились крошечные чёрные страшилки. Они весело били хвостиками и попискивали, а в ответ на это попискивание раздался громкий рык, и из воды появилось зубастое чудище, весьма напоминающее то, первое, которое их сюда и послало.
   - О, еда пришла! - обрадовалось чудище.
   - Какая же это еда? Это твои детки! - крикнул Магадан, быстро отступая от воды.
   - Я вовсе не о них, а о вас. Сам вижу, что детки, но есть-то они что-то должны, а двух таких упитанных путников им надолго хватит!
   - Вовсе я не упитанный, - обиделся Магадан, - а Крупа вообще худой и жилистый.
   - Вот засолим вас на зиму, тогда и посмотрим, кто упитанный, а кто нет, - и чудище противно захохотало.
   - Ты бы лучше спасибо сказал, что мы твоих детей домой принесли, - разозлился Магадан.
   - Ещё чего, - ответило грубое чудище, - лучше подойдите поближе, чтоб нам было удобней вас схватить, а потом долго мучить, отрывая по маленькому кусочку.
   - Пошли что ли, - сказал Крупа, зевнув.
   Он явно скучал. Магадан охотно повернулся спиной к противному и неблагодарному чудищу, и они двинулись в ту сторону, где должен был находиться лес.
   - Напрасно стараетесь, мы ночью вылезем, вас догоним и всё равно замучаем до смерти! - прокричало чудище им вслед.
   - Вот только ночь здесь настанет не скоро, - хмыкнул Крупа.
   Но Магадан всё-таки невольно прибавил шаг. Ему хотелось поскорей уйти от этих опасных синих озёр. Они шли и шли, а тундра всё не кончалась, но вот, наконец, показалась полоска леса, и неожиданно они вышли к реке. Тундра, где Магадан прожил всю свою жизнь, кончилась. Лес начинался на другом берегу.
   - Как же мы туда доберёмся? Река вон какая широкая! - Магадан с изумлением смотрел по сторонам. Он и не подозревал, что бывают такие огромные реки и такой бескрайний лес, раскинувшийся на другом берегу во все стороны до самого горизонта.
   - Я думаю, вот как, - Крупа подошёл к пню, валявшемуся у самой воды, и как-то по особенному забарабанил по нему, - теперь будем ждать, - сказал он, отбарабанив какой-то мотив.
   Магадан не стал спрашивать, кого или чего они будут ждать, а с удовольствием плюхнулся на песчаный берег и стал смотреть на воду бегущую мимо. Река несла с собой столько всего интересного, что он и думать забыл обо всём остальном. Вот мимо проплыло бревно. До сих пор Магадан видел только карликовые берёзки, а это бревно толще, чем он. Неужели деревья бывают такими огромными?! Вслед за бревном проплыл целый плот, связанный из ещё более толстых брёвен. На плоту кто-то сидел, сгорбившись у костра, над которым висел котелок. Ещё двое лежали рядом и о чём-то оживлённо беседовали.
   - Эй, - закричал Магадан, приложив ко рту руки, - куда плывёте?
   Двое на плоту немедленно вскочили, в руках у них оказались автоматы, и они не раздумывая начали стрелять.
   - Ложись! - крикнул Крупа, но Магадан и так сообразил, что надо делать. Реакция у него была отменная, и он рухнул на песок ещё до того, как на плоту вскинули автоматы. К счастью, течение здесь было очень быстрое, и плот унесло вперёд, а скоро он и совсем скрылся из вида.
   - Надо же тебе было окликнуть Отпетых Злодеев, - буркнул Крупа, поднимаясь и отряхивая с шерсти песок.
   - Откуда же я знал? - оправдывался Магадан, - Слишком они далеко плыли.
   - Всю жизнь прожил рядом с Отпетыми и не разглядел! У них же рожи угольно-чёрные и лапы с когтями. Ты что, и хвостов не заметил?
   - Не заметил, - Магадан опустил голову, ему было стыдно, что он подверг своего единственного друга опасности, - я думал, все Отпетые Злодеи сидят у нас в лагере.
   - Как же! - хмыкнул Крупа. - Поверь, там только малая часть, а на будущее, если хочешь пожить подольше, старайся поменьше привлекать внимания к своей особе. Вот, посмотри, что ты наделал!
   Магадан посмотрел на реку и увидел, что из воды высунулись десятки голов самого странного и жутковатого вида. Все они молча уставились на Магадана, а потом, не сговариваясь, поплыли к берегу.
   - Что сейчас будет! - сказала ближайшая к берегу, зубастая голова с огромными, оттопыренными ушами и мечтательно причмокнула.
   - Ой, будет, будет! - завизжала другая голова, покрытая какой-то зелёной сыпью. - Чур, я первая!
   - Ещё чего! - вмешалась третья, с копной бурых водорослей вместо волос и выступающими острыми клыками. - Кто первый доплывёт, тот и выберет самый сладенький кусочек.
   Вода бурлила и кипела, но вдруг, как по команде, всё стихло. Головы исчезли, а вместо них выплыл кто-то огромный и усатый. Маленькие глазки уставились сначала на Магадана, а потом на Крупу.
   - Никак заяц наш снова объявился! - пророкотало откуда-то из глубины. - Ну, здравствуй, голубчик Крупа. Что это ты тут за бесчинства со стрельбой устроил? А? Народ мой беспокоишь. Впрочем, их полезно иногда побеспокоить. Совсем обленились! Черте кто по реке плавает, а им и дела нет!
   - Здравствуй, Сом Сомыч, - Крупа подпрыгал к самому краю воды, - не поможешь ли нам с приятелем на другой берег перебраться?
   - Так это твой приятель? - Сом Сомыч снова уставился на Магадана. - Смешной какой! Ха-ха-ха! С ногами! Зачем тебе ноги, приятель?
   - Ходить, - Магадан насупился, - и совсем я не смешной.
   - Смотри-ка, разговаривает, - удивился Сом Сомыч. - Может, подаришь его мне, Крупа? Смешить меня будет. Мы его не обидим, вместо ног хвост соорудим, будит, как все, нормально передвигаться.
   - Не могу, извини. Дела у нас на другом берегу. К тому же, отвечаю я за него. Сирота он, надо его на путь наставить, а тебе я другой подарочек принёс, - Крупа порылся в своём мешке и достал что-то завёрнутое в тряпочку.
   Глаза у Сом Сомыча заблестели.
   - Разверни! - приказал он.
   Крупа развязал тряпочку, и в ней оказалось золотое колечко.
   - С камушком? - придирчиво спросил Сом Сомыч.
   - С камушком, как и договаривались.
   - Давай сюда, - Сом Сомыч разинул пасть, и Крупа бросил туда колечко.
   Пасть захлопнулась.
   - Вот как я борюсь с алчностью и нездоровой страстью народа к украшению себя всякой ерундой. Уничтожаю эту самую ерунду, - Сом Сомыч внимательно посмотрел на Магадана, - веришь?
   - Верю, - Магадан сделал самое простодушное лицо.
   - Одобряешь?
   - Одобряю, - подтвердил Магадан.
   - Молодец, толковый парнишка. Жаль, ты, Крупа, не хочешь его нам оставить. Ну, да ладно. Уговор есть уговор. Садитесь на спину.
   Крупа подхватил мешок и прыгнул в воду.
   - Подсади, - велел он Магадану.
   Магадан подсадил Крупу на широкую спину Сом Сомыча, всю поросшую какой-то подводной зеленью, а затем и сам вполз по скользкому боку.
   Сом Сомыч развернулся и поплыл к противоположному берегу. От него во все стороны расходились небольшие волны. Иногда он взмахивал хвостом, обдавая Магадана и Крупу ледяными брызгами. Крупа вздрагивал, но молчал. Магадан тоже не решался ничего сказать, он сосредоточился на том, чтобы удержаться на скользкой спине. Наконец, Сом Сомыч подплыл к берегу и недовольно буркнул:
   - Приехали, дальше сами доберётесь.
   - Спасибо, что подвёз! Если что понадобится, пришли гонца, - Крупа сделал большой прыжок и приземлился на мелководье.
   - Спасибо, - повторил за ним Магадан и сполз со спины в - воду.
   Оказалось, что тут довольно глубоко, и он сначала провалился с головой, а потом неумело забарахтался, пытаясь доплыть до берега.
   - Да ты, я вижу, и плавать то толком не умеешь! - удивился Сом Сомыч - Вот смехота! - и он головой подпихнул Магадана к берегу. - Зря ты, Крупа, нам его не оставил. Мы бы его научили, как надо себя вести в воде.
   Но Магадан уже достал ногами дна и быстро выбрался на берег.
   - До встречи! - Сом Сомыч взмахнул хвостом, обдав его на последок фонтаном ледяных брызг. - Если передумаешь ходить ногами своими безобразными, возвращайся к нам. Всегда будем рады, только стукни правильно. Крупа тебя научит! - с этими словами он окончательно скрылся под водой.
   - С-с-с-пас-с-с-ибо! - ещё раз пробормотал Магадан, стуча зубами. Очень уж холодная вода оказалась в реке.
   - Теперь костёр - Крупа деловито запрыгал, собирая хворост и куски дерева, которые щедро разбросала река.
   Скоро на берегу запылал костёр. Магадан разделся и разложил мокрую одежду поближе к огню. Потом он уселся на бревно, развязал рюкзак и вывалил всё его содержимое на песок. Автомат, к счастью, не пострадал. Он был завёрнут в непромокаемую ткань. Ножам тоже ничего не сделается, обсохнут, а вот остатки хлеба превратились в противную мокрую кашу. Магадан сложил эту хлебную кашу в миску и поставил у самого огня, ещё пригодиться. Крупа тоже уселся поближе к костру, чтобы просушить мокрую шерсть. Вокруг с противным жужжанием вились комары, но близко подлетать не решались. Видно, не нравился им дым, да и костёр был глубоко противен. О чём они и прожужжали Магадану все уши.
   - Потуши-и-и, ши-ши, жи-ши пиши с и-и-и, - пищали комары.
   Магадан старался не обращать на них внимания. Комары на этом берегу казались не такими огромными, как в тундре, но их было также много, а нахальства, пожалуй что, и побольше.
   - Скажи, Крупа, ты знаешь, куда течёт эта река? - спросил Магадан, чтобы отвлечься от противного комариного писка.
   - Конечно, я всё знаю, - скромно ответил Крупа и подбросил в костёр полено.
   Искры взлетели вверх и отпугнули самых наглых комаров.
   - Не знает! И-и-и, - запищали комары. - И-и-и-зверг, и-и-изувер, и-и-интриган.
   Крупа отмахнулся от них лапой.
   - Река течёт к морю.
   - А море куда течёт? - спросил Магадан.
   - Море соединяется с Мировым Океаном. Он такой огромный, что переплыть его не может никто! Говорят, там есть другие земли, населённые самыми странными существами, но никому ещё не удавалось там побывать.
   - Даже тебе?
   - Не будем об этом, - Крупа потупился.
   - И-и-изверг, - взвыли комары, - на самом интересном месте замолчал! Кусай его, ребята!
   Но укусить Крупу никому не удалось. Дым от костра не давал им подлететь.
   Тем временем, одежда Магадана просохла, а мокрый хлеб превратился в сухари. Магадан с удовольствием надел на себя тёплые и сухие вещи и сладко зевнул. Он уже давно потерял счёт времени и не знал утро сейчас или вечер.
   - Теперь можно поспать, - разрешил Крупа, - я подежурю. Только голову накрой, не то, комары искусают.
   - Злодей! Злодей! Злодеи-и-и! - запищали комары. - Хотят, чтобы мы умерли с голода!
   Магадан не заставил себя упрашивать. Он свернулся у костра на прогретой земле, накрыл голову курткой и немедленно заснул.
   ***
   - Что за ерунда лезет в голову?! - писатель Валерий Николаевич потёр лоб. - Какой-то Магадан всё время вертится в уме со своим автоматом! Чушь! Заяц говорящий! Что я сказку пишу? У меня договор на детскую повесть, и никаких там глупостей быть не должно.
   Он тяжело вздохнул и принялся писать.
   ***
   - Интересно, - подумал Митя, - живёт в воде кто-нибудь, или это сказки?
   В траве зашуршало, и в воду с лёгким шлёпом скользнуло чьё-то тело.
   - Кто бы это мог быть? - Митя нагнулся над водой. Она была густой, синей и непрозрачной. Что или вернее кто скрывался на дне - неизвестно. Митя достал из рюкзака кусок хлеба и, отщипнув несколько крошек, бросил их в воду. Вода немедленно забурлила, и крошки исчезли, но кто их утащил, Митя так и не понял. Ещё крошить хлеб ему было жалко. Кто знает, когда он следующий раз сможет раздобыть еду? Митя вздохнул и пошёл дальше. Неизвестно, сколько прошло времени, но вот впереди показалась большая река. Здесь тундра кончалась, а на другом берегу стеной стоял лес. Митя вспомнил, что река эта называется Северная Двина. Была она в этом месте очень широкая, вода в ней холодная, и как переправиться на другой берег, он не знал. По реке плыли брёвна, берег тоже был усыпан брёвнами.
   - Может сделать плот? Как думаешь, Крупа?
   Но как сделать плот, если каждое бревно с Митю толщиной? Он и поднять-то его не сможет! А чем связывать брёвна? Чем грести? Нет, идея с плотом никуда не годилась. Митя сел на берегу у самой воды и стал смотреть на проплывающие мимо стволы огромных деревьев. Крупа примостился рядом, задумчиво грызя травинку.
   Вдруг, вдалеке показалась моторная лодка. Она быстро приближалась, и скоро поравнялась с Митей.
   - Эй, на лодке! - закричал он и замахал руками.
   Человек повернулся к Мите и направил лодку в его сторону.
   - Чего орёшь? - спросил сурового вида старик с неопрятной седой бородой. - Ты вообще-то кто такой? Как сюда попал? Фамилия какая? Откуда будешь?
   - Калашников я, из Магадана, путешествую в город Покров.
   - Магадан, значит, Калашников, - хохотнул старик. - Хорошее имя, подходящее.
   Митя хотел было его поправить, но передумал. Магадан, так Магадан. Какая, в сущности, разница? Опять же, найти его будет труднее. Митя подозревал, что, несмотря на оставленную записку, искать его всё-таки будут.
   - Ну, а я Самсон Самсоныч, - представился старик, - можно, Сам Самыч. - Так чего ты орал-то?
   - Мне бы на другой берег перебраться.
   - А что ты мне за это дашь? Заяц твой? Могу зайца взять. Давно заячье рагу не ел.
   - Что вы! Зайца есть нельзя! Он мой товарищ.
   Крупа как будто понял, что речь идёт о нём и спрятался за Митину спину.
   - Тоже мне, товарищ, - опять хохотнул Сам Самыч. - Что ещё у тебя есть?
   Митя подумал, вздохнул и сказал:
   - Ещё у меня колечко есть.
   - Золотое? - деловито спросил Сам Саммыч.
   - Золотое.
   - С камушком?
   - Ага, - подтвердил Митя.
   Колечко было мамино, и ему очень не хотелось с ним расставаться, но делать нечего, надо перебираться на другой берег.
   Сам Самыч схватил колечко, внимательно разглядел и быстро спрятал в нагрудный карман.
   - Коллекция у меня, - объяснил он, - собираю я, значит, разные золотые украшения, наградные знаки и прочий антиквариат. Ну, залезай что ли в лодку, да аккуратно, не опрокинь.
   Митя поспешно надел рюкзак, подхватил зайчика и забрался в лодку. Ему пришлось зайти в воду, и он намочил брюки выше колен. Вода оказалась очень холодной, и он сразу продрог. Лодка отошла от берега, развернулась и поплыла на другую сторону, оставляя за собой пенный след. Вдруг, откуда не возьмись, появилась яхта. Она неслась наперерез лодке под всеми парусами. В ней сидело несколько человек, они что-то кричали, а потом достали ружья и начали стрелять в воздух. Сам Самыч очнулся от глубокой задумчивости и едва успел повернуть лодку, чтобы не столкнуться с яхтой.
   - Вот ведь, отпетые злодеи, - ругался он, - делать им нечего! Носятся по реке взад-вперёд, только честных людей пугают.
   Яхта уже давно скрылась из вида, а он всё продолжал ворчать себе под нос. Наконец лодка уткнулась носом в песок, и Митя, крепко прижимая к себе зайчика, выбрался на берег.
   - Куда же ты теперь пойдёшь, Магадан Калашников? - поинтересовался Сам Самыч.
   - На юг. До свидания и спасибо, - Митя повернулся и поспешно пошёл к лесу.
   Ему совсем не хотелось продолжать разговор, и до слёз было жалко маминого колечка.
   - Не заблудись в лесу-то! - крикнул на прощание Сам Самыч, и Митя услышал, как затарахтела моторка, отплывая от берега.
   На опушке леса Митя набрал сухих веток, которых тут валялось предостаточно, и разжёг костёр. Надо было просушить брюки, и вообще, он ужасно хотел спать. Вокруг вились тучи комаров и противно пищали, но близко к костру подлетать боялись.
   - Интересно, - подумал Митя, - комары разговаривают между собой или просто так жужжат?
   Когда брюки высохли, он оделся, затоптал костёр и лёг на прогретую землю, положив под голову рюкзак. Митя прижал к себе тёплого зайчонка и, накрыв лицо курткой, чтоб не достали комары, крепко уснул.
   ***
   - Вот так-то лучше! - Валерий Николаевич откинулся в кресле. - Хотя откуда взялся этот старик со странным увлечением собирать золото и антиквариат? Как-то сам появился, приплыл. Я его, вроде, и не планировал, - и он задумался о том, что на каком-то этапе персонажи начинают жить своей жизнью, совершенно не считаясь с его, писателя, планами.
   ***
  
   Крупа разбудил Магадана на самом интересном месте сна. Магадану снился какой-то странный дядька. Дядька сидел за столом, а перед ним стоял не то ящик, не то коробка. Коробка светилась, и в ней появлялись картинки и буквы.
   - Что это у вас? - спросил Магадан у дядьки, замирая от любопытства.
   - Отойди, Митя, не мешай, я же работаю. Ты что, компьютер никогда не видел?
   - Я не Митя, меня Магаданом зовут, и я такого никогда не видел.
   Дядька поднял голову.
   - Нет такого имени Магадан и тебя нет. Я тебя выдумал, так что отойди и не мешай.
   - Как это меня нет!? - возмутился Магадан, и тут-то Крупа его и разбудил.
   - Твоя очередь дежурить, а я немного посплю. Если что, сразу буди.
   - Что, если что? - не понял Магадан, протирая глаза.
   - Опасность, вот что, - и Крупа тут же заснул.
   Во сне он посапывал, шевелил ушами, видно прислушивался, и иногда дрыгал задними лапами, бежал, наверное.
   Комары куда-то подевались, может быть, их сдуло ветром, который дул всё сильней и сильней с той самой стороны, где находился Мировой Океан. По реке заходили волны.
   - В океане волны, должно быть, огромные, как... - тут Магадан задумался, стараясь представить себе, какой высоты могут быть волны.
   Его размышления прервал тихий свист. Магадан огляделся по сторонам, но никого не заметил. Через некоторое время свист повторился, и он явно шёл из леса. Там кто-то насвистывал, и с каждым посвистом порывы ветра становились сильней и сильней.
   - Крупа, эй, Крупа, - Магадан слегка похлопал зайца по передней лапе, - там, в лесу кто-то свистит.
   - Ерунда, - пробормотал Крупа, не открывая глаз, - он далеко.
   - Как же далеко, когда я слышу свист? - не унимался Магадан.
   - Я сказал далеко, значит далеко, - и заяц захрапел какой-то свой, заячий мотивчик.
   Магадан вздохнул. Спорить со спящим Крупой было бесполезно, сидеть просто так - скучно. Он подбросил в костёр веток, и огонь вспыхнул с новой силой.
   - Ах, какой у вас славный костерок, милый юноша! Нельзя ли у него погреться?
   Магадан даже подпрыгнул от неожиданности. Он готов был поклясться, что минуту назад вокруг, куда ни кинешь взгляд, не было ни души, а сейчас перед ним стояла сухонькая старушка и довольно потирала ладошки над огнём.
   - Грейтесь, мне не жалко, - буркнул Магадан.
   Старушка ему совсем не понравилась. Откуда она взялась? Как сумела так незаметно подойти? Спросить вроде неловко, а узнать очень хочется. На всякий случай он подвинул рюкзак поближе к себе. Пусть оружие будет под рукой, мало ли что.
   - У тебя в сумочке случайно кастрюльки не завалялось? - полюбопытствовала старушка, глядя на рюкзак с жадным любопытством.
   - Не завалялось у меня кастрюльки, а вам-то зачем? - Магадан хмуро посмотрел на старушку.
   - Обед приготовить, зачем же ещё, - очень искренне удивилась та. - Может быть, ножичек завалялся?
   - Тоже для обеда? - уточнил Магадан.
   - Для обеда, для обеда, - согласно закивала старушка. - Вот зайчика освежевать, да потушить с разными травками, ой как вкусненько! Ой, как полезненько! А для молодого организма вдвойне необходимо, - она подняла сухонький пальчик. - Так что доставай свой острый ножичек, я точно знаю, что он у тебя есть, и начнём готовить обедик!
   - Из кого обедик, из Крупы?! - не поверил своим ушам Магадан.
   - Крупа - это хорошо, - согласилась старушка, - но зайчатина намного лучше, уж поверь мне. Так что нож давай! - и она протянула к рюкзаку руки, которые внезапно стали удлиняться и уже начали царапать застёжку, пытаясь её расстегнуть.
   Но недаром Магадан с малых лет тренировался. Он молниеносным движением дёрнул к себе рюкзак, выхватил ножи и начал метать их в старушку, пригвоздив её к земле. Ножи крепко держали её за юбку, рукава и даже за платок на голове, так что она не могла пошевелиться и только злобно таращилась, не понимая, что случилось.
   - Просыпайся, Крупа, у нас гостья, съесть тебя хочет.
   Крупа приоткрыл один глаз и посмотрел на старушку без особого интереса.
   - Эта может, - наконец сказал он. - Что ж, поспал, отдохнул, пора двигаться дальше, - он зевнул и вскочил, разминая лапы.
   - А с ней что делать? Ножи я не оставлю. Может её связать? - Магадан с сомнением посмотрел на старушку.
   - Можно и связать, - согласился Крупа, - только верёвки жалко, ещё пригодится. Лучше ты в неё ножик кинь.
   - Как это кинь?! Как это в неё?! В живого человека ножик кидать?! - возмутилась старушка.
   - Так то, в человека, а ты-то кто? - усмехнулся Крупа, протягивая Магадану нож. - Кидай, чего ждёшь?
   Магадан растерялся. Одно дело пригвоздить человека к земле за одежду, а другое - убить или ранить.
   - Не слушай его, он тебя плохому учит! В жаркое его, злодея! - заверещала старушка.
   - Как бы из тебя жаркое не сделали, - явно разозлился Крупа. У него даже усы встопорщились от злости. - Вот привяжем к палке и будем над огнём вертеть, пока не подрумянишься, - пригрозил он.
   - Ой, ой, ой, - запричитала старушка, - нельзя так с пожилой женщиной обращаться, со мной может случиться нервное расстройство. Да и несъедобная я, одни кости. Вон, глядите, - и она высунула ногу из под длинной юбки.
   Магадан так и ахнул. Нога была костяная! Непонятно было, каким чудом держались между собой кости стопы и голени. Старушка с лёгким постукиванием пошевелила косточками пальцев ног, и даже наиграла ими какую-то мелодию. Очень довольная произведённым эффектом, она промурлыкала:
   - Видите, совершенно несъедобная. Буквально, одни кости! А бедная я какая! Ничего-то у меня нет, а вы ещё угрожаете.
   Далеко в лесу опять кто-то противно засвистел. Порыв ветра взметнул огонь костра, и один, особенно длинный язык, лизнул старушкину юбку.
   - Горю! Спасите! Помогите!
   Магадан выхватил из рюкзака флягу с водой и вылил всё содержимое на горящий подол. Огонь погас, и старушка снова запричитала:
   - Ой, бедная я несчастная, теперь простужусь на ледяном ветру и схвачу воспаление лёгких! Двустороннее, - добавила она, подумав, - потом перейдёт оно в хроническое, а там и инфизема не за горами не за долами.
   - Кто у вас не за горами? - переспросил потрясённый такой перспективой Магадан.
   - Инфизема, касатик мой, ифизема, а за ней бредёт сама...
   - Кто? - замирая от любопытства,
   и почему-то шёпотом спросил Магадан.
   Но старушка не успела ответить. Снова раздался из леса гадкий свист, и огонь взметнулся вверх и вбок, не опалив юбку только потому, что она была мокрой.
   - Да отпустите же меня, пока я ещё жива! - завопила старушка. - Я вас не обижу, сделаю, что пожелаете, и накормлю, и напою, и спать уложу!
   - Чем клянёшься? - деловито спросил Крупа.
   - Жизнью вашей никчёмной клянусь!
   - Не пойдёт, - отрезал Крупа, - своей клянись.
   - И ещё этой, ифиземой, - добавил Магадан.
   - Ладно, - буркнула старушка, - клянусь своей дорогой и любимой жизнью, что не буду вас есть и обижать, а наоборот, стану помогать и всячески содействовать в ваших дурацких делах, хотя мне это и глубоко противно.
   - А инфиземой? - напомнил Магадан.
   - И инфиземой клянусь, - согласилась старушка. - Ножички-то вынимай!
   Магадан вытащил державшие её ножи, и старушка, неожиданно ловко вскочив на ноги, запрыгала по земле, разминаясь после своего временного плена.
   Снова подул холодный ветер, поднял целый сноп искр и понёс их вдоль берега, как будто стая огненных светляков полетела над землёй.
   - Загасить бы надо костёр, - старушка выразительно посмотрела на Магадана.
   - Сам знаю, - буркнул тот, и пошёл к реке за водой, прихватив с собой флягу.
   Искры тем временем собрались в хоровод и закружились вокруг его головы. Они шипели и жужжали, явно пытаясь ему что-то сказать. Магадан отмахивался от них пустой флягой, но они всё настойчивей его преследовали. Наконец он разобрал их шипение.
   - Не гаси нас, возьми с собой, мы тебе пригодимся.
   - Как же я вас возьму, вы мне рюкзак прожжёте.
   - Пусти нас во флягу, она железная.
   - А воду я куда налью? - спросил Магадан.
   - Фу, вода гадость, не надо воды! - шипели искры. - Посмотри на землю, вдруг что-нибудь найдешь?!
   Магадан послушно опустил глаза к земле и увидел, как в траве что-то блеснуло. Он нагнулся и поднял маленькую железную коробочку. На её крышке сверкал красный камень, а внутри было пусто, не считая каких-то крошек.
   - Это же портсигар, - догадался Магадан, - потерял кто-то.
   - Вот и хорошо, что потерял, - прошипели искры, - мы в нём будем жить. Только ты никому про нас не рассказывай, - с этими словами они быстро юркнули в портсигар и захлопнули за собой крышку.
   Портсигар немедленно нагрелся и стал приятно тёплым. Магадан засунул его в карман, и, подойдя к воде, набрал полную флягу.
   - Что-то ты долго возился, - проворчала старушка, - тебя бы за смертью посылать.
   - Помалкивай, - прикрикнул на неё Крупа, - не пойдёт он за смертью, не мечтай!
   - Да я что, я просто так, - старушка опустила глаза и немного позвенела костяной ногой. - Вы как, идёте или нет?
   Магадан уже залил костёр водой, готовый двигаться дальше к новым приключениям. Крупа подхватил свой мешок и молча, поскакал вперёд, к лесу. Магадан поспешил следом, а последней побрела старушка, что-то мурлыча себе под нос, и время от времени приговаривая:
   - Куда вы, зайчик, так спешите? Пожилому человеку за вами не угнаться!
   - Какой я тебе зайчик? - Крупа остановился и сурово на неё посмотрел. - У меня имя есть, и оно тебе хорошо известно.
   - Как же, как же, запамятовала по старости, а сейчас, вот радость-то какая, вспомнила! Не иначе, как сам Крупа Быстропятыч к нам пожаловал! Только попрошу уж и меня по имени называть, чтоб уважительно было!
   - По тайному или по явному? - спросил Крупа, усмехаясь.
   - Всё-то тебе, гадкий зайчишка, известно! Зовите меня просто, сударыня Костяника.
   - Ха-ха-ха, - засмеялся Крупа, - и давно ты стала сударыней Костяникой?
   - А хоть бы и только что. Как хочу, так и называюсь!
   - Твоя правда, - согласился Крупа.
   Наконец они дошли до леса. Всё здесь казалось Магадану удивительным: И огромные деревья, закрывающие небо, и кусты, усыпанные розовыми или белыми цветочками и пахнувшие так, что кружилась голова. Под ногами у него похрустывали мелкие веточки и прошлогодняя хвоя, заяц прыгал совершенно бесшумно, зато сударыня Костяника топала, как здоровенный мужик в латах. Едва заметная тропинка то появлялась, то совсем исчезала, но Крупа уверенно прыгал вперёд, как будто точно знал, куда им надо идти. Снова где-то впереди раздался неприятный протяжный свист. На этот раз он явно был ближе и громче, и ему, как и раньше, сопутствовал сильный порыв ветра. Деревья закачались, зашумели, и Магадан услышал, как где-то в лесу с грохотом упало дерево.
   - Что, опять сердится? - не оборачиваясь, спросил Крупа.
   - Скучает, сердешный, - сочувственно ответила сударыня Костяника, - хочется ему удаль свою показать, народ попугать.
   - Кто скучает? - шёпотом спросил Магадан.
   - Хозяин здешний, - охотно ответила старушка, - ох, и сердитый, ох, и страшный! Может вам дальше не ходить? Возвращайтесь, зачем свои молодые жизни подвергать опасности?
   Тут деревья неожиданно расступились, и тропинка превратилась в довольно широкую просеку заросшую кустами малины и орешника. Поперёк просеки, мешая проходу, лежали поваленные стволы деревьев, а впереди виднелась огромная лужа.
   - Вот видите, видите, я же говорила, здесь и пройти-то невозможно, болото впереди, а уж кто там, в болоте водится, и представить страшно!
   - А не представляй, - посоветовал Крупа, - лучше иди первая. Ты ведь дорогу к своему дому хорошо знаешь, так что не заблудишься.
   - Зачем же сразу первая? - удивилась сударыня Костяника. - Это может быть опасно. Пусть вот мальчик идёт первым, его не так жалко.
   - Я дороги не знаю, - быстро сказал Магадан.
   - Ой, вы какие коварные! Недобрые какие! Старенькую бабушку вперёд посылаете, - запричитала сударыня Костяника, злобно сверкнув глазами, но спорить больше не стала и заковыляла первая, ловко перепрыгивая через поваленные деревья.
   Опять в лесу засвистело, по луже заходили волны, раздался страшный треск, и поперёк просеки повалилась ещё одна огромная зелёная ель. Во все стороны полетели брызги, куски земли и какие-то зелёные ошмётки. Ошмётки пронзительно завизжали, и сударыня Костяника, которая оказалась ближе всех, брезгливо стряхнула их с себя обратно в лужу.
   - Зеленцы, - пояснила она, обернувшись к Магадану, - хорошо ещё укусить не успели. Или успели? - она оглядела своё платье. - Ой, ой, ой, всё прогрызли, проклятые! Совсем новое платье было, я его и ста лет не проносила! - и сударыня Костяника затрясла прокушенным подолом, который стал теперь похож на кружева.
   Магадан нагнулся над лужей, с любопытством глядя на уже успокоившуюся воду. Чёрная, мутная и какая-то маслянистая, она не отразила его лица. Эта вода вообще ничего не отражала. Магадан огляделся по сторонам и, найдя подходящую палку, ткнул ею в лужу. Лужа издала противный чмокающий звук, и чёрная вода быстро поползла по палке вверх к его руке. Он едва успел отбросить от себя палку, и тут увидел, что капли, которые вылетели из лужи, когда туда рухнула ель, поспешно ползут назад, в воду, ловко преодолевая препятствия из комьев земли, травы и веток.
   - Ух, ты! - Магадан поспешно отступил назад, и сделал это очень вовремя.
   Лужа начала разбухать, увеличиваться в размере, и быстро поползла в его сторону.
   - Пошли, пошли, не задерживайся, - Крупа ткнул Магадана лапой, - нечего тут смотреть.
   Магадану и самому хотелось поскорей уйти подальше от этой подозрительной лужи, и он быстро зашагал вперёд, догоняя сударыню Костянику, которая уже успела отойти довольно далеко. Крупа прыгал рядом, время от времени, оглядываясь назад. Лужа не отставала, её чёрная маслянистая вода бойко перекатывалась вслед за путниками.
   - Вы зачем лужу с собой потащили?! - завизжала сударыня Костяника, когда Магадан с Крупой догнали её. - А ну, брысь назад! - приказала она луже.
   Но лужа и не подумала останавливаться или поворачивать назад.
   - От вас одни неприятности! И чего вы навязались на мою голову? - запричитала сударыня Костяника, ускоряя шаг.
   Просека постепенно становилась всё более проходимой. Кустарник, росший посередине, перебрался к краям, освободив место для утоптанной тропинки, по бокам от которой шли глубокие колеи, полные воды. Идти стало легче, но лужа тоже не отставала. Она катилась по колее, вбирая в себя воду и разбухая всё больше и больше. Временами из неё высовывалось что-то вроде щупальца, который старался дотянуться до Крупы, идущего последним.
   - Быстренько, быстренько, - приговаривала сударыня Костяника, переходя на бег.
   За ней припустились и Магадан с Крупой, но вдруг, старушка резко затормозила и начала низко кланяться. Магадан едва успел остановиться, не понимая, что происходит. К счастью, лужа тоже остановилась и даже немного попятилась.
   На утоптанной тропинке стоял крупный, очень крупный воробей и смотрел на путников то одним, то другим глазом.
   - Чик-чирик, - сказал воробей.
   - Здравствуй, птичка, - Магадан присел на корточки и протянул к воробью руку.
   Ему ужасно захотелось погладить его по взъерошенным перьям на голове.
   - Чик-чирик, - угрожающе повторил воробей, - ножичком по горлу хочешь?
   - Нет, не хочу, - Магадан поспешно убрал руку, - ты почему такой сердитый?
   - Скучно, - лаконично ответил воробей. - Что в мешке? Давай сюда.
   - Зачем тебе? - удивился Магадан. - У меня там одежда сменная, котелок и оружие.
   - Оружие, - оживился воробей, - я люблю оружие! А чик-чирик ножички есть? Покажи!
   - Лучше я тебе крошек дам, - Магадан достал из рюкзака последнюю горсть крошек и протянул воробью.
   - Я сам знаю, что мне лучше, а что - хуже, - надменно ответил воробей, но подошёл поближе и одним махом проглотил все крошки. Потом вытер клюв о Магаданову ладонь и удовлетворённо икнул. - Ладно уж, давай знакомиться. Я Воробей-разбойник, хозяин здешнего леса, - он протянул Магадану крыло.
   - Я Магадан Калашников, - Магадан осторожно пожал протянутое крыло, - а это мой лучший друг заяц Крупа и сударыня Костяника. Она нас в гости пригласила.
   - Знаю, знаю, давно знаком, - проворчал Воробей-разбойник, - в гости, говоришь, пригласила? Что-то на неё не похоже. Съесть, наверное, собирается.
   - А вот и нет, а вот и не съесть, - затараторила сударыня Костяника, прекратив, наконец, кланяться. - Меня вынудили пригласить, заставили грубой силой!
   - Чик-чирик, ха-ха-ха, - Воробей-разбойник зашёлся кудахтающим смехом, - вот молодцы! Теперь тебе их угощать придётся?! Ох, не переживёшь ты этого, я тебя знаю! - и он опять расхохотался, от чего лес вокруг закачался и зашумел.
   Сударыня Костяника насупилась.
   - Вот и переживу.
   - Я должен это видеть! Пойду с вами, посмотрю, развлекусь. Посади меня на плечо, - приказал Воробей-разбойник Магадану, - да не мни перья, не то получишь перо под ребро, - он опять захохотал. - Ишь, какой у меня каламбур получился!
   Настроение у Воробья-разбойника явно исправилось. Магадан осторожно поднял его и посадил на плечо, как было велено. Воробей оказался неожиданно тяжёлым и очень горячим. Он поёрзал, устраиваясь поудобней, повертел головой и тут заметил лужу.
   - Это ещё что такое?! Вы зачем с собой привели Чёрного Проглотителя?!
   - Да кто же его привёл? - заюлила сударыня Костяника, - он сам за нами увязался. Вон, Крупа Толстопятыч не даст соврать!
   - От твоего свиста дерево упало, вот и разозлило это Проглотителя, - Крупа пригладил усы, - так что себя и ругай. Нечего в лесу шуметь без надобности.
   - А я нарочно шумел. Мой лес, что хочу, то и делаю! И Проглотителю я велел за вами приглядывать, чтоб не шлялись где не надо. Верно я говорю? - обратился Воробей к луже.
   Лужа что-то неразборчиво булькнула в ответ, и придвинулась чуть ближе.
   - Чего стоите? Вперёд! - Воробей-разбойник больно ущипнул Магадана за ухо.
   Магадан ойкнул, и путешественники двинулись вперёд.
   ***
  
   Проснулся Митя от того, что его трясли за плечи. Он открыл глаза, стянул с головы куртку и увидел сухонькую старушку. Старушка радостно всплеснула руками и, погладив Митю по голове, сказала:
   - Я уж подумала, что ты неживой, и придётся участкового звать. Ой, как я это не люблю! А ты, значит, живой. Это хорошо! Так что ты говоришь, тут делаешь? Откуда явился в наши края?
   - Я тётю свою ищу, - честно ответил Митя, - а по дороге устал и решил поспать.
   - Фамилия тёти твоей какая?
   - Калашникова Екатерина Валериевна. Она папы моего сестра.
   - Не знаю такой, - старушка задумчиво пожевала губами, - адрес-то помнишь?
   - Она в городе Покрове живёт.
   - Нет здесь такого города, - уверенно сказала старушка, - и никогда не было. Город Покров в ста шести километрах от Москвы, Владимирская область, Петушинский район. Ты что ж, пешком туда идёшь?
   - Пешком, - вздохнул Митя, - у меня денег нет.
   - И ценного ничего нет, чтобы продать и билет купить?
   - Было ценное колечко, но мне пришлось его Сан Санычу отдать за переправу.
   - Ах, злодей! - возмутилась старушка, - это ж надо, последнее у мальчика отобрал. Нет, я чувствую, без участкового нам не обойтись.
   - Не надо участкового! - испугался Митя. - Я сам колечко отдал, в благодарность.
   - Да ты не бойся, у нас участковый хороший, Воробьёв его фамилия. Не слыхал? Он разбойников ловит очень даже хорошо. Тебя, кстати, как зовут?
   - Митя Калашников.
   - Ну, вот что, Митя, сейчас мы ко мне пойдём. Ты мне по хозяйству поможешь, а я тебе за это денег на билет дам. Только соседям скажем, что ты мой дальний родственник и приехал на каникулы, не то начнутся разговоры про рабский труд, а я этого не люблю. Заяц твой?
   - Мой.
   - Вот и хорошо, зайца тоже бери. Да, вот ещё что, фамилия моя Костяникина, и ты говори всем, что ты Костяникин. Митя Костяникин, внук троюродный. Понял?
   Мите ничего не оставалось, как взять вещи, посадить зайчонка в рюкзак, и идти со старушкой в её деревню.
   - Вот и хорошо, - подумал он, - заработаю денег и поеду в Покров на поезде.
   Дорога шла просекой, заросшей мелким кустарником. По бокам, закрывая небо, тесно стояли высокие ели. Время от времени попадались лужи, полные чёрной торфяной воды. В верхушках деревьев гулял ветер, и они качались из стороны в сторону так сильно, что делалось страшно, как бы не упали. Вдруг раздался громкий треск, и прямо перед ними в лужу рухнула огромная ель. Во все стороны полетели ветки, комья земли и брызги. Старушка Костяникина испуганно шарахнулась в сторону.
   - Ужас какой! Чуть нас не убило! - и она ловко перелезла через поваленную ель.
   Впереди раздался свист. Кто-то шёл им навстречу, насвистывая весёленький мотивчик:
   - Если кое-кто у нас порой честно жить не хочет... И, действительно, через минуту на просеке показался полицейский
   - Здравствуйте, Нина Никифоровна, - приветливо поздоровался он, - кого это вы в лесу нашли? Что за мальчик мне незнакомый?
   - Это, господин полицейский Воробьёв, племянник мой внучатый, - поспешно сказала старушка, - Митя Костяникин. Приехал на каникулы помочь одинокой женщине по хозяйству.
   - Это хорошо, что помочь, - одобрил полицейский Воробьёв и подмигнул Мите. - Давайте я вас провожу.
   - Спасибо, мы сами дойдём, недалеко уже, - и старушка, схватив Митю за руку, поспешно пошла вперёд.
   ***
  
   Валерий Николаевич начал ощущать некоторое беспокойство. Что-то в его повести пошло не так. Он собирался написать совершенно иное. И эти странные сны...Вместо положительного полицейского Воробьёва всё время хотелось почему-то написать Воробей-разбойник, да и старушка Костяникина вела себя как-то неправильно. Это должен быть образ хорошей доброй женщины, а выходит, непонятно что! Тут Валерий Николаевич вздрогнул, взгляд его застыл, а пальцы быстро застучали по клавиатуре.
   ***
   Дом сударыни Костяники стоял в самой чаще леса. Вокруг было столько поваленных деревьев, что подобраться к нему оказалось непросто. С двух сторон к дому подступало большое болото, над которым вились тучи комаров.
   - Явились-и-и-и, - радостно запищали комары, - обед и ужин-и-и-и!
   - Вот я вам сейчас покажу, кто тут обед, а кто ужин, - прикрикнул на них Воробей-разбойник и, щёлкнув клювом, проглотил сразу не меньше сотни.
   - Ой-ой-ой, хозяин, - взвыли комары, - не признали-и-и-и!
   И поспешно отлетели подальше.
   - Вот и от тебя польза,- ухмыльнулся Крупа.
   - Глупости какие! - возмутился Воробей-разбойник. - От меня один вред. Я же вредный и опасный.
   В подтверждении своих слов, он снова ущипнул Магадана за ухо.
   Дом стоял на двух толстых высоких пнях. Их могучие корни крепко цеплялись за зыбкую болотную почву. Высоко-высоко виднелось одно маленькое подслеповатое окошко.
   - Где же крыльцо и дверь? - не понял Магадан. - Как сюда входят?
   - Кому надо, тот знает, а кому не надо, тому и знать нечего, - буркнула сударыня Костяника.
   Она подошла к дому и, стараясь, чтоб никто не услышал, пробормотала:
   - Изба, повернись ко мне передом, к болоту задом.
   Ничего не произошло.
   - Я что сказала, - раздражаясь и повышая голос, повторила сударыня Костяника, - живо поворачивайся!
   Тут раздался какой-то грохот, в избе явно что-то упало и покатилось по полу, а потом она проскрипела:
   - Не хами, я тебе сколько раз говорила, будишь грубить, да хамить, не впущу. И кого это ты с собой притащила? Сейчас войдут, натопчут, а у меня полы только-только помыты.
   Сударыня Костяника даже зубами заскрипела от злости и, обернувшись к остальным, прошептала:
   - Совсем обнаглела! От рук отбилась, разорит меня вконец!
   Потом она снова обернулась к избе и сладким голосом прошептала:
   - Избушечка, милая, поворотись ко мне передом, впусти, сделай милость, а уж я тебя отблагодарю!
   - Знаю я твою благодарность, - проворчала изба, но всё-таки начала двигаться.
   Сначала она со страшным чавканьем вытащила из мокрой, заболоченной земли корни, а затем и сама начала поворачиваться, скрипя и раскачиваясь из стороны в сторону до тех пор, пока перед путниками не появилась дверь. Потом пни-ноги стали сгибаться, и изба как бы присела на корточки. Дверь распахнулась, и сударыня Костянка поспешно забралась внутрь. За ней запрыгнул заяц Крупа и махнул Магадану лапой, чтоб тот тоже входил.
   - Чего ждёшь? - рявкнул Воробей-разбойник, - заходи!
   И Магадан тоже забрался в избу. Снаружи остался только Чёрный Проглотитель.
   - Этого не впущу, - категоричным тоном заявила изба и распрямила свои ноги-пни.
   Чёрный Проглотитель обиженно булькнул и попытался вползти по пням вверх. Изба завизжала, стала трясти ногами-пнями, стараясь его сбросить, но он уверенно полз всё выше и выше. Пол ходил ходуном, что-то сыпалось, звенело, разбивалось и падало.
   - Стреляй, - приказал Крупа, стараясь перекричать весь этот шум.
   Магадан не заставил себя просить, мгновенно собрав автомат, он дал по луже длинную очередь. После этого наступила такая тишина, что было слышно, как где-то далеко в лесу распевает свою нудную песню одинокий комар. Магадан выглянул наружу, лужа лежала на земле без движения, раскинув свои чёрные щупальца.
   - Убили!!! - заверещала сударыня Костяника, - Проглотителя нашего любимого убили! Куда теперь мусор выбрасывать будем?!
   - И поделом ему, - проскрипела изба, - чего лез? Я же сказала, у меня полы помыты. А ну, скидавайте обувь, вытирайте свои грязные лапы!
   Откуда ни возьмись, на полу появилась большая половая тряпка.
  Магадан послушно снял сапоги, а Крупа вытер о тряпку лапы. Сударыня Костяника вытащила откуда-то старые тапки с вышитыми на них черепом и костями, и ловко заскользила в них по полу, подбирая упавшие вещи и расставляя их по местам. Внутри изба выглядела просто огромной. Анфилада комнат с большими светлыми окнами уходила куда-то вдаль. В комнатах стояли печи, покрытые изразцами, резная дубовая мебель, парчовые вышитые скатерти покрывали столы, буфеты были полны золотой и серебряной посуды, а на полах лежали роскошные пушистые ковры изысканных расцветок.
   Магадан в жизни не видел такого богатства, а главное, он не мог понять, как в такой маленькой и неказистой с виду избе с одним окном может всё это помещаться. Воробей-разбойник тяжело притоптывал на его плече, время от времени что-то посвистывая. Тоже видно удивлялся. От его свиста звенела посуда в буфетах, колыхались занавески на окнах и скатерти на столах. Иногда падал стул или опрокидывалось кресло, тогда сударыня Костяника оборачивалась и, недобро сверкнув глазами, шипела:
   - Беззащитную старушку легко обидеть! Я наживала, трудилась, а вы ломаете. Ой, как это нехорошо, не по-дружески!
   Наконец парадные комнаты закончились, и они оказались на кухне. Здесь всё выглядело куда скромней и привычней. Большая белёная печь, стол без скатерти, весь в каких-то подозрительных пятнах и подтёках, деревянные лавки вдоль стен. В простом некрашеном буфете стояла обычная посуда. Сударыня Костянка остановилась и пересчитала всех, загибая сухонькие пальчики.
   - Заяц - один, Мальчишка - два, Воробей-разбойник - три, все тут. И что мне теперь с вами делать?
   - Как что? - удивился Крупа. - Кормить, поить, развлекать и ублажать, как и было условленно.
   - Давай, давай, корми, пои и всё такое, - поддержал его Воробей, - страсть охота посмеяться.
   - Ничего смешного не вижу в том, чтоб обирать бедную женщину, - старушка поджала тонкие губы.
   - Бедную?! - не выдержал Магадан, - да я богаче никого не видел! Даже представить не мог, что можно столько всего иметь.
   - Что ты вообще мог видеть, мальчишка, - сударыня Костяника пренебрежительно махнула рукой, - вот у Воробушка нашего богатство, это богатство. Один дом каменный в тридцать три этажа чего стоит!
   - В тридцать пять, - скромно поправил её Воробей-разбойник, - и ещё подвал в три этажа.
   - На каждом этаже сундуки с золотом и серебром стоят, - продолжила старушка, - а камней драгоценных, украшений редкой работы вообще не счесть.
   - Почему это не счесть?! У меня всё учтено и в книги специальные записано.
   - Вы случайно с Сом Сомычем не знакомы? - спросил Магадан. - Он тоже золотые украшения собирает.
   - Не смей при мне имя его упоминать! - Воробей-разбойник так рассвирепел, что даже лапами затопал. - Этот нахал меня прямо обирает! Из под клюва выхватывает самые ценные вещи и прячется с ними под водой. Трус, знает, что я его там не могу достать!
   - Точно, - подхватила сударыня Костяника, - очень он жаден до золота.
   - Ты кормить нас собираешься или как? - вмешался заяц Крупа.
   Ему видно надоело слушать про золотые украшения. Он уселся за стол и сладко зевнул, прикрывая рот лапой.
   - Даже не знаю чем вас угостить, гости незваные. Разорить хотите беспомощную старушку! Ничего-то у меня, сироты, нет в запасе, - опять запричитала сударыня Костяника.
   - А ты поищи получше, - посоветовал ей Воробей-разбойник, - в печку загляни, в буфет.
   Старушка злобно зыркнула в его сторону, но ослушаться не решилась и слегка приоткрыла дверцу буфета.
   - Шире, шире открывай, - прикрикнул на неё Воробей, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.
   В буфете, действительно, было на что посмотреть. Там стояли блюда с пирогами, громоздились жаренные цыплята, пирожные, украшенные засахаренными фигурками, солёная, вяленная и печёная рыба, свежие ягоды и фрукты, да всего и не перечесть.
   У Магадана прямо слюнки потекли, до того всё это аппетитно выглядело
   - Морковь подавай, - потребовал Крупа и уточнил, - сырую и мытую.
   - Морковь, это можно, - с явным облегчением сказала старушка и быстро захлопнула дверцы буфета, - надо только в погреб слазить, а мне тяжело, у меня нога, сами знаете какая, - она погремела костяной ногой. - Вот мальчик ваш пусть туда спустится.
   - Я так и знал, так и знал, что ничего не даст, - почему-то обрадовался Воробей-разбойник, - а ты, - прошептал он на ухо Магадану, - в погреб не лезь, у неё там ужастики и кошмарики сидят. Слопают тебя и косточек не оставят. Да и нет там у неё никакой моркови. Одно враньё.
   Магадан Воробью сразу поверил и громко заявил:
   - Я не могу в погреб спускаться, высоты боюсь. У меня голова кружится, могу упасть.
   - Ишь, какой болезненный мальчик! И зачем ты его, Крупа Быстропятыч с собой таскаешь, никак не пойму. Сварили бы из него сейчас супчик. И вкусно, и сытно, и все довольны, - и сударыня Костяника стала подбираться к Магадану, вытянув вперёд свои сухонькие ручки.
   Магадан не стал дожидаться, пока она подойдёт, а выхватил из рюкзака автомат и направил его на старушку.
   - Ой, убивают! Злодеи напали! Грабят! - заверещала она, отскакивая. - Проглотителя нашего любимого погубил, теперь меня принимается!
   Воробей-разбойник так и зашёлся не то чириканьем, не то хохотом, от чего посуда в буфете снова зазвенела, и слегка затряслись стены, а в подполе кто-то взвыл на разные голоса.
   - Ты кормить нас собираешься? - опять спросил Крупа.
   - Сейчас, сейчас, - заторопилась сударыня Костяника, - вот только прикажи своему мальчику оружие убрать.
   И она, распахнув дверцы буфета, начала кидать на стол блюда и горшки с едой. Воробей-разбойник наконец слетел с Магоданова плеча и, усевшись на блюдо с жаренными цыплятами, начал жадно есть. Магадан принялся за пирожки, а Крупа нашёл салат из сырой моркови и яблок. Сударыня Костяника стояла у буфета и, глядя на такое бесчинство, плакала от жадности.
   Вдруг за окном послышался странный шум. Воробей поднял голову и прислушался, шум быстро нарастал. Сударыня Костяника перестала рыдать и тоже повернулась к окну. Крупа выпрыгнул из-за стола и застыл, шевеля ушами. Потом они все, не сговариваясь, бросились вперёд, отталкивая друг друга и, подбежав к окну, стали смотреть на небо. Магадану стало любопытно, что они там высматривают, и он подошёл поближе.
   Небо было закрыто облаками, и шум слышался откуда-то ещё выше. Но вот облака расступились, и все увидели стаю странных летящих существ. Вместо крыльев у них было множество щупальцев, которые крутились и извивались, издавая ужасный шум.
   - Кто это?! - Магадан в жизни не видел никого даже отдалённо похожего на этих летающих чудищ.
   - Мы бы и сами хотели знать, - мрачно ответил Воробей-разбойник. - Повадились тут летать в последние время. Я так думаю, они из какого-нибудь другого мира сюда являются. Миров-то в океане не счесть, и на каждом своя жизнь, говорят, отличная от нашей. Верно я говорю, Крупа?
   - Похоже на то, - Крупа выглядел очень озабоченным.
   - Ох, не к добру они летают, - пригорюнилась сударыня Костяника, - не иначе, как высматривают что-то. Точно говорю, к несчастью это. Вот вчера пролетели, и пожалуйста, вы на мою голову свалились. А завтра чего ждать? Ещё похуже что-нибудь случится. Чувствую, разорят меня враги, ох, разорят бедную сироту!
   - Ты вот что, бедная сирота, собери нам еды в дорогу, да мы пойдём. Некогда нам рассиживаться, - строго сказал Крупа - не то такая беда может случиться, что и говорить не хочу.
   - Идите, идите, подобру-поздорову. Мало вы меня объели, ещё и с собой им подавай, - проворчала сударыня Костяника, но еду стала собирать.
   Над каждым куском она охала и причитала, так что узелок получился совсем маленький, но Крупа возражать не стал. Себе в мешок положил морковь и яблоки, остальное отдал Магадану. Воробей-разбойник своей порции ждать не стал, а ловко вытащил откуда-то не то шаль, не то скатерть в больших красных цветах и, смахнув в неё со стола всю оставшуюся еду, быстро связал и закинул узел себе за спину. На сей раз забираться на плечо к Магадану он не стал, видно опасался за узел.
   - Ну, злодеи, ну разорители, уходите поскорей, не терзайте моё нежное сердце, не то я такое с вами сделаю, даже подумать страшно! Обобрали бедную старушку! Как я зимовать-то буду? Что есть пить? - голосила сударыня Костяника, подталкивая Магадана к выходу.
   Крупу и Воробья-разбойника она трогать не решалась. Они опять миновали анфиладу роскошных комнат и оказались у входной двери, которая тут же услужливо распахнулась. Магадан выглянул наружу, лужи нигде не было видно.
   - Уползла, - сказал Крупа, первым выпрыгивая из избы.
   - Я думал, она умерла, - Магадан испытал некоторое облегчение, узнав, что лужа осталась жива. Ему ещё никого не приходилось убивать.
   - С чего бы это? Её несколькими пулями не возьмёшь, да её ничем не возьмёшь, - добавил Крупа, немного подумав. - Эти проглотители ужас до чего живучи.
   Воробей-разбойник тяжело плюхнулся на землю, не выпуская из крыльев узел.
   - Пошли, что ли, проводите меня до дома, - не то предложил, не то приказал он.
   - А если нам не по дороге? - ухмыльнулся Крупа.
   - Мы с тобой оба знаем, что по дороге, так что, вперёд! И вам хорошо, и мне легче.
   Воробей- разбойник с явным усилием взлетел и снова уселся на плечо к Магадану. Тот даже присел под двойной тяжестью. Узел с едой весил немало, не говоря уж о самом Воробье, который после сытного обеда стал ещё тяжелей и горячей.
   - Вперёд, не то сам знаешь, у меня разговор короткий, - грозно чирикнул Воробей-разбойник. - Ножичком по горлу, чик-чирик, и делу конец.
   - Идите, идите и не возвращайтесь, грабители проклятущие, - напутствовала их сударыня Костяника, захлопывая дверь избы, которая снова с тяжёлым скрипом повернулась к ним своим подслеповатым окошком.
   Где-то, не очень далеко, раздался грохот, как будто что-то взорвалось, а затем послышался протяжный вой.
   - Волки, - равнодушно заметил Воробей- разбойник. - Что там у них случилось? Посмотреть что ли?
   - Волки?! - всполошился Магадан, - лучше туда не ходить! Я слышал - они опасные, когда их много!
   Но Крупа быстро поскакал как раз в ту сторону, откуда раздавался протяжный и разноголосый волчий вой. Пришлось Магадану идти за ним. Он почти бежал, чтобы не отстать от зайца, а Воробей-разбойник время от времени довольно чувствительно пощипывал его за ухо, приговаривая:
   - Аккуратней, не синицу везёшь. Уронишь - заклюю!
   Вдруг сзади Магадан услышал какое-то чавканье. Он обернулся и увидел, что за ними бойко ползёт Чёрный Проглотитель.
   - Смотрите, он опять за нами гонится, - закричал Магадан.
   - Не за нами, а за тобой, - поправил его Воробей, - теперь ни за что не отстанет, пока тебя не проглотит, видно ты ему понравился, - он хихикнул.
   - Не слушай глупости, - не оборачиваясь, сказал заяц Крупа, - это Проглотитель из преданности за тобой ползёт. Ты поразил его воображение, или пули ему на вкус понравились, и теперь он твой слуга навек.
   - Очень нужен мне такой слуга, - пробормотал Магадан и, на всякий случай, ускорил шаг.
   Проглотитель преданно чавкнул и тоже пополз быстрее. В небе снова загудело, Магадан поднял голову и на ясном теперь небе отчётливо увидел стаю тех самых существ из другого мира. В этот раз они летели назад и не строем, а как попало. Как будто их охватила паника. И действительно, вслед за ними летела другая стая, ещё более странная, чем первая. Эти новые, были похожи на летающие бутылки, из горлышка у которых то и дело вылетал огонь.
   Крупа остановился и, задрав голову, стал смотреть на небо, пока обе стаи не скрылись за деревьями.
   - Поразлетались тут, - проворчал Воробей-разбойник. - Кто такие? Чего им здесь надо?
   - Похоже, новый мир себе ищут, наш приглядели, а поделить не могут, - Крупа снова запрыгал вперёд.
   - Как это приглядели?! - возмутился Воробей. - Кто их сюда пустит?
   - Думаешь, они будут спрашивать разрешения? Раз эти мешки и бутылки зачастили сюда, дела в их мирах плохи. Боюсь, нас ждут трудные времена.
   После этих слов все надолго замолчали. Каждый обдумывал, как теперь будет складываться жизнь в их мире, да и будет ли мир, или настанет время великой войны? Магадан совсем не так представлял себе путешествие с Крупой. Где весёлые и интересные приключения? Получалось как-то слишком опасно и мрачно, но всё равно гораздо лучше, чем жить в лагере с Отпетыми Злодеями.
   Волчьего воя слышно больше не было, но заяц уверенно скакал вперёд, видно хорошо знал, куда надо идти. Они пересекли просеку и двигались теперь напрямик, через лес. Деревья росли здесь густо, и приходилось продираться через колючие еловые ветки. Неожиданно они вышли на небольшую поляну. Целая стая крупных серых волков стояла кругом на самой середине и что-то разглядывала.
   - Крупа, бежим, спасайся! - крикнул Магадан, выхватывая и мгновенно собирая автомат.
   Один из волков обернулся и тут же расплылся в зубастой улыбке.
   - Глядите, кто к нам пожаловал!
   Остальные волки немедленно окружили Магадана и зайца.
   - Только троньте Крупу, стрелять буду! - Магадан вскинул автомат. - Не бойся, Крупа, я тебя в обиду не дам. Встань ко мне ближе!
   Воробей-разбойник на плече у Магадана зашёлся кудахтающим смехом.
   - Ой, не могу, ой, насмешил! Защитишь ты его, чик-чирик! Да он сам тебя, нет, не могу! - и он буквально рухнул с Магаданова плеча на землю, не забыв прихватить мешок, и начал кататься по сухой хвое, чирикая и кудахча, как какая-нибудь курица.
   Волки молча смотрели на Воробья-разбойника, а Крупа спокойно подошёл к самому крупному из них, по всему видно, что вожаку, и обнял его за могучую шею. Волк нежно лизнул Крупу в голову.
   - Явился, наконец, мы уж заждались. Тут такое на нас свалилось, - он отодвинулся в сторону, - вот, погляди.
   Воробей-разбойник перестал хохотать, Магадан опустил автомат, и они увидели такое, от чего у Магадана прямо дух захватило.
   На земле, раскинув щупальца, лежал мешок, тот самый, что летал недавно по воздуху. Вблизи он оказался гораздо больше, чем можно представить, глядя на него снизу, с земли. К тому же, он был не чёрным, а тёмно-синим. Приглядевшись, Магадан увидел некое подобие лица, закрытые глаза и рот, напоминающий длинную щель.
   - Ух, ты, какой противный! - Магадан не мог скрыть своего отвращения к синему мешку. В нём было что-то невероятно чужое и страшное. - Он живой или дохлый?
   - Похож на дохлого, - ответил Вожак, - а там, кто его знает? Свалился на нас с неба. У них там вроде бой был или что-то в этом роде.
   В эту минуту мешок шевельнул длинным щупальцем и, ловко схватив Магадана за ногу, потянул к своей, внезапно широко раскрывшейся пасти. Тяжёлые веки на мгновение приподнялись и сверкнули глаза, осветив всё тёмно-красным светом. Ещё одно щупальце захлестнуло другую ногу. Магадан, теряя равновесие, едва успел выстрелить автоматной очередью в эту огромную пасть, похожую на бездонную яму. Щупальца разжались, пасть захлопнулась и синий мешок, дёрнувшись несколько раз, наконец, застыл.
   - Вот теперь сдох, - удовлетворённо сказал Вожак. - Крупа, кто этот славный аппетитный юнец? Он с тобой или сам по себе?
   - Он со мной, - Крупа обнял Магадана, - знакомьтесь, мой подопечный и друг Магадан Калашников. Прошу любить и жаловать.
   Волки обступили Магадана, стали похлопывать его лапами по плечам, обнюхивать и тереться об него своими большими лохматыми головами.
   - Друг Крупы - наш друг, - приговаривали они.
   Последним подошёл Вожак. Он долго и тщательно обнюхал Магадана со всех сторон и наконец, прорычал:
   - Молодец, Аппетитный, ловко ты расправился с чудищем! Вот только куда нам теперь его девать? Не валяться же этой падали в нашем лесу, пока не сгниёт?! И не есть же его. В отличие от некоторых, вид у него совсем непищевой. Может он вообще ядовитый?!
   - Пусть его Проглотитель съест, - прочирикал Воробей-разбойник, - вон он, за кустами прячется.
   Услышав это, Проглотитель немедленно выполз из-за кустов, радостно забулькал и потёк к синему мешку. Волки поспешно расступились, давая ему дорогу. Проглотитель, не обращая на них внимания, подполз почти вплотную к мешку, застыл на мгновение и вдруг, поднявшись высокой волной, рухнул вниз, закрыв собой всё дохлое чудовище. Что-то начало происходить внутри чёрной лужи. На поверхность поднимались пузыри, расходились круги, слышались какие-то странные чавкающие звуки и вроде даже визг. Наконец всё затихло, и лужа успокоилась, напоследок сыто икнув.
   - Ай да Проглотитель, ай да молодец! - одобрил Вожак. - А тебя, аппетитный, с первым покойничком. Как ты его ловко, бах-бах, тарарах и убил! Одобряю. Не зря тебя Крупа учил уму- разуму!
   Сам Магадан до сих пор не мог опомниться от того, что выстрелил в живой синий мешок. Руки у него всё ещё дрожали, его даже слегка тошнило от пережитого ужаса.
   - Крупа, я, правда, не хотел его убивать, - прошептал он в длинное заячье ухо, - он сам первый меня схватил!
   - Да я знаю, не переживай, - Крупа обнял Магадана. - Боюсь, это только начало.
   - Начало надо отметить! - радостно провыл Вожак. - Вперёд, к нам в Волчью пасть. Или может сам хозяин нас изволит пригласить? - обратился он к Воробью-разбойнику.
   - Ещё чего! - возмутился Воробей. - Когда это я гостей приглашал? Нет уж, сам сказал в Волчью пасть, значит в Волчью пасть. Вперёд, за мной! - и он тяжело взмахнув крыльями, полетел над поляной.
   Волки, плотным кольцом окружив Крупу и Магадана, побежали следом, а сзади тяжело захлюпал Проглотитель, стараясь не отстать от размеренной волчьей рыси.
  
   ***
  
   Валерий Николаевич очнулся, как после тяжёлого сна, и уставился на монитор. Что это было? Что он собственно написал? Ужас какой-то! Может быть, он заболел? Откуда взялись эти нелепые персонажи?! Какой-то Проглотитель, Синий мешок, да и Магадан Калашников с его автоматом. Нелепость. Надо немедленно всё переписать! И он снова принялся стучать по клавиатуре, стараясь отогнать от себя навязчивые образы.
  
   ***
  
   Дом Нины Никифоровны Костяникиной стоял на опушке леса, и был самым последним на заросшей травой деревенской улице. На покосившимся столбе едва виднелось название деревни "Комарово". Домов здесь было не больше трёх десятков, да и среди тех многие пустовали и стояли заколоченными. А вот комаров действительно вилось вокруг столько, что сразу становилось понятно, откуда взялось название деревни.
   - И-и-и, - пищали комары, ни на минуту не замолкая, и буквально бросались на Митино лицо и руки.
   Нина Никифоровна достала из-под половика на пороге большой ржавый ключ и отперла входную дверь. Митя поспешно юркнул в тёмные сени, надеясь, что здесь комары его не достанут. В сенях пахло сыростью и ещё чем-то затхлым. По стенам висели старые пальто с воротниками изъеденными молью, дырявые плащи и телогрейки. Нина Никифоровна сняла тяжёлые башмаки на толстой подошве и сунула на удивление тощие ноги в тапочки. Неодобрительно посмотрев на Митю, она проворчала:
   - Чего стоишь? Разувайся! Я не люблю, когда по дому в грязной обуви топают, у меня полы помыты.
   Митя поспешно разулся, но тапочек не получил, так и пошёл в носках по холодному полу. Они поднялись по маленькой лесенке к двери, обитой старым растрескавшимся дерматином, и Нина Никифоровна достала ещё один ключ из-под полосатого половичка. После тёмных сеней комната показалась Мите очень большой и светлой. На окнах стояли цветы в горшках, дощатый пол покрывали вязаные половики, а на кровати с блестящими шишечками громоздилась гора подушек. Особенно ему правился буфет, весь резной, украшенный деревянными птицами и цветами.
   - Садись, чего стоишь? Только под ногами путаешься, - неприветливо буркнула хозяйка. - Сейчас мы с тобой перекусим, и я тебе хозяйство своё покажу и расскажу, чего ты у меня делать будишь.
   Она достала из большой русской печи горшок с гречневой кашей, вынула из буфета тарелки, кружки, ложки и маленькую вазочку с карамельками.
   - На пенсию не разгуляешься, - пояснила Нина Никифоровна, немного подумала и вытянула откуда-то банку с солёными огурцами.
   Митя не заставил себя упрашивать и с удовольствием набросился на еду. Крупа у него за пазухой завозился, высунул мордочку и начал принюхиваться, поводя носом из стороны в сторону.
   - Ой, ты чего же это зайца в дом притащил?! - всполошилась Нина Никифоровна. - Не доглядела я! Мы его во дворе, в сарайчике пристроим. Пусть там поживёт, а потом подумаем, что с ним делать.
   - Нет, - твёрдо сказал Митя, - я с Крупой не расстанусь. Где он будет жить, там и я буду.
   - Ишь ты какой! - удивилась старушка. - Я думаю, тебе в чулане постелить. Ночи сейчас уже не такие холодные, так что не замёрзнешь.
   Митя допил чай с карамелькой и сладко зевнул. Ему снова захотелось спать, но Нина Никифоровна, вроде как, и не замечала этого. Она не спеша помыла посуду, убрала в буфет вазочку с карамельками, и тут за окном послышался громкий гул. Посуда в буфете зазвенела, стёкла задрожали, а горшок с кашей запрыгал на столе. Митя и Нина Никифоровна, не сговариваясь, бросились к окну и увидели, что совсем низко над домами летит самолёт.
   - Взяли себе моду тут летать, - проворчала старушка, - никакого покоя не стало! И вот носятся туда-сюда. Чего носятся? Уж мы куда только не писали, чтоб не носились над деревней, а толку никакого.
   - Здесь что, аэродром рядом? - спросил Митя.
   - Может и аэродром, а может и того похуже, база военная. Кто их разберёт? - Нина Никифоровна досадливо махнула рукой. - Ладно, пойдём я тебе огород покажу.
   Они снова вышли в сени и через другую дверь попали во внутренний дворик, обнесённый со всех сторон сараями и забором.
   - Вот тут у меня дрова. Ты их наколешь и сложишь в дровяной сарай. Здесь калитка в огород, она должна быть закрыта, чтобы волки во двор не зашли.
   - Здесь что, волки есть?! - удивился Митя.
   - И волки, и медведи, и другая живность. Лес ведь кругом, - усмехнулась старушка, - так что не вздумай один уйти.
   Огород оказался просто огромным. Картофельные кусты росли ровными рядами, чуть ли не до горизонта.
   - Да у вас тут целое поле!
   - Вот я и говорю, что мне одной тяжело управляться. Ты мне поможешь картошку окучивать, морковку прореживать, ну и сорняки полоть. Завтра с утра и начнёшь, а сейчас пойдём, я тебе постелю.
   Митя с тоской посмотрел на бескрайний огород и поплёлся за Ниной Никифоровной в дом. Чулан, где ему предстояло спать, был забит вещами. Тут стояли бочки, ящики, старые чемоданы, поломанные стулья и ещё куча каких-то непонятных предметов, которые невозможно было разглядеть в полутьме. В маленькое грязное окошко под потолком едва пробивался тусклый свет. Старушка вытащила из угла раскладушку и застелила её сыроватым бельём, пахнувшим плесенью.
   - Отдыхай пока, а утром я тебя разбужу, чтоб за дело принимался. Да не вздумай тут шарить, ценного ничего нет, и не надейся, а я всё равно узнаю и очень рассержусь, - добавила она многозначительно. - И вот ещё, дверь я снаружи запру, так что до утра тебе не выйти.
   Она ещё раз окинула Митю подозрительным взглядом и ушла на свою половину дома. Митя только услышал, как лязгнула задвижка на двери чулана. Он вздохнул и, раздевшись, улёгся в постель, прижав к себе тёплого зайчонка.
   - Эх, и влипли же мы с тобой, Крупа! Мне этот огород до осени не прополоть.
   - Давай убежим! - шепнул Крупа и ткнулся Мите в щёку носом.
   - Это ты сказал?! - Митя не верил своим ушам.
   Но Крупа больше ничего говорить не стал, а только крепче прижался к Митиному боку.
   Где-то совсем близко завыли волки.
  
   ***
  
   Валерий Николаевич протёр глаза.
   - Что за ерунда?! Нет, надо пойти отдохнуть и как следует выспаться. Заяц не должен разговаривать.
   Но, тем не менее, ему всё время казалось, что заяц всё понимает и вот-вот заговорит. Бред! Валерий Николаевич только собрался выключить компьютер, как почувствовал, что на плечо ему легло что-то мягкое.
   - Ты пишешь неправильно, всё было не так, - услышал он.
   Рядом с ним стоял очень крупный заяц и строго смотрел на Валерия Николаевича раскосыми глазами.
   - Ты меня понимаешь? - заяц слегка потряс писателя за плечи.
   - Понимаю, - пролепетал Валерий Николаевич и потерял сознание.
   Заяц неодобрительно покачал головой, уселся за компьютер, и мягкие лапы бойко застучали по клавиатуре.
  
   ***
  
   Волчья пасть оказалась довольно далеко, добирались до неё не меньше часа. Большая скала нависала над целым рядом пещер, и действительно напоминала распахнутую волчью пасть. Острые камни, как зубы изгородью торчали вокруг. Здесь, на песке играло несколько волчат. Увидев взрослых, да ещё с гостями, они сначала попрятались в пещеры, но почти сразу снова выскочили, с визгом бросились к Крупе и запрыгали рядом с ним.
   - Ура! Наш любимый Крупа вернулся! Он снова с нами! Ты нам привёл еду?! Ура!
   - Это не еда, - строго сказал Крупа, - это мой друг Магадан Калашников, - и чтоб я больше таких глупостей не слышал.
   Волчата смутились и, поджав хвостики, отступили. В эту минуту подлетел Воробей-разбойник и тяжело рухнул на песок. Его появление так напугало волчат, что они снова бросились к пещерам и попрятались там, боясь высунуть нос.
   - Вот это правильно, - одобрил Воробей-разбойник, - молодёжь должна знать своё место.
   Он даже слегка присвистнул от удовольствия, отчего на песке поднялись и закружились маленькие смерчи. Они исполнили некий странный танец, то ли гнались за кем-то, то ли просто ходили по кругу. Волчата в пещерах взвыли от страха.
   - Довольно тебе детей пугать, - сказал Крупа, - у тебя что, других дел нет?
   - У меня дел побольше, чем у вас всех вместе взятых, - надменно ответил Воробей, - но сейчас я желаю отдыхать и веселиться.
   - Отдыхать, так отдыхать, - согласился Вожак, - тем более, что у нас дорогие гости. Сам хозяин леса пожаловал, да не один, а с Крупой Толстопятычем и с Аппетитным Магаданом Калашниковым.
   - Вовсе я не аппетитный, - проворчал Магадан, усаживаясь на песок рядом с Крупой.
   Волки тоже расселись кругом и выжидающе уставились на Вожака. Тот в свою очередь уставился на Воробья- разбойника и вежливо спросил:
   - Не хочешь ли поделиться с нами едой?
   - Ты что, ума лишился?! - возмутился Воробей. - Когда это я с кем-нибудь, чем-нибудь делился? Я только отнимать умею.
   - А ты попробуй, - посоветовал Крупа, - может тебе понравится.
   - Не может мне такое понравиться. Вся моя натура против этого восстаёт. Даже не смей мне подобные советы давать, волчий ты выкормыш.
   - Что ж, нет, так нет, - вздохнул Вожак, - придётся нам своё есть. Если кому не понравится, не обессудьте. Эй, несите сюда остатки позавчерашнего оленя.
   - Он, наверное, уже протух? - подозрительно спросил Воробей-разбойник.
   - А как же, конечно, с душком, но ведь от этого только вкуснее! Верно я говорю? - обратился Вожак к волкам.
   - Верно, верно, - заворчали волки, облизываясь.
   Двое волков подростков с трудом приволокли из пещеры сильно обглоданную оленью тушу, и вся стая кинулась её рвать и кусать. Крупа невозмутимо наблюдал за волками, сидя рядом с Магаданом. Потом достал из своего мешка морковку и захрустел.
   - Хочешь? - он протянул Магадану ещё одну.
   - Нет уж, спасибо, меня и так тошнит смотреть на этот пир. Не понимаю, как ты можешь спокойно есть?!
   - Привык он, - хихикнул Воробей-разбойник, роясь в своём узле и жадно запихивая что-то в клюв, - всё-таки вырос в волчьей стае.
   - Ты и, правда, здесь вырос?! - удивился Магадан.
   Вожак обернулся, вытер лапой окровавленную пасть и сказал:
   - Мы его совсем маленьким зайчонком подобрали. Сначала, конечно, хотели съесть, но он оказался таким смелым, что смог за себя постоять. Вот мы для смеха его и оставили, потом стали всему учить, ну и выучили на свою голову, - он добродушно засмеялся и не очень уверенно похлопал Крупу лапой по плечу. - Теперь он у нас самый уважаемый член стаи, после меня, конечно.
   Тем временем, от оленей туши ничего не осталось. Последние косточки растащили волчата и теперь пытались разгрызть их своими ещё маленькими зубками. Взрослые, удовлетворённо урча и облизываясь, разлеглись на песке рядом с Крупой и Магаданом.
   - Что делать будем? - Вожак обвёл всех зелёными глазами. - Как нам с незваными летунами бороться? Мы-то летать не умеем.
   - Есть у меня один план, - Крупа отгрыз кусок от морковки, - хочу разведать, что они замышляют. Правда ли, хотят захватить наш мир?
   - Так они тебе и скажут, да и не говорят они по-нашему.
   - Я и не буду с ними разговаривать, просто посмотрю, послушаю, понаблюдаю за ними незаметно. Одним словом, хочу побывать в их мире на разведке. Узнать, как они живут, почему воюют с летающими бутылками, зачем повадились к нам.
   Волки изумлённо притихли, а Магадан прямо-таки рот открыл от неожиданности. Даже Воробей-разбойник и тот слегка присвистнул, вызвав новые песочные смерчи. Все представили, как Крупа плывёт по бескрайнему мировому океану, загребая пушистыми лапами.
   - Нет, это очень опасно, - наконец сказал Вожак, - мы не можем отпустить тебя одного. Если уж отправляться в другой мир, надо собрать хорошую компанию.
   - Я с тобой поплыву, - не раздумывая, сказал Магадан. - Мне всё равно куда, лишь бы вместе.
   - Я тоже поплыву, - неожиданно решил Воробей-разбойник, - погляжу, как эти мешки живут, поразбойничаю, поживлюсь, чем придётся.
   - Раз такое дело, придётся и мне плыть с вами, - решил Вожак. - Не могу я допустить, чтоб вы жизнью рисковали, а мы, волки, в норах отсиживались.
  - Вот и хорошо, в приятной компании и путешествовать приятно, - Крупа зевнул, - а теперь давайте спать. День сегодня выдался беспокойный. Завтра выходим. Если кто передумает, я не обижусь.
   Магадана с Крупой проводили в свободную пещеру. Воробей-разбойник тоже прискакал за ними и сразу занял лучшее место на куче сена.
   - Вот здесь я и вырос, - сказал Крупа, с удовольствием оглядываясь по сторонам, - ничего не изменилось.
   Он засунул лапу в какую-то щель и вытащил странный продолговатый предмет.
   - Что это? - Воробей-разбойник брезгливо отодвинулся.
   - Моя игрушечная морковь! - Крупа любовно погладил изгрызенную палку и положил её назад. - Я без неё заснуть не мог, когда был зайчонком. Приятно вернуться в родной дом и найти его таким же, каким он был в твоём детстве.
   После этих слов, Крупа плюхнулся на кучу сена и немедленно заснул, сладко посапывая и дрыгая время от времени лапами. Магадан постарался улечься поудобней, но места на сене почти не осталось, так что лежать ему было жёстко и холодно. Воробей-разбойник, видно, тоже заснул. Его богатырский храп становился всё громче и громче. Со стен начал сыпаться песок и мелкие камушки. Один как раз попал Воробью по голове. Он подпрыгнул от неожиданности и с криком:
   - Караул! Грабят! Враги напали! - выскочил из пещеры. Правда, он тут же вернулся и, оглядевшись по сторонам, спросил, с подозрением глядя на Магадана, - Это что было?
   - Это ты храпел во сне, и на тебя свалился камень, - хихикнул тот.
   - Я никогда не храплю, - раздражённо ответил Воробей-разбойник, - и я вообще не спал, если хочешь знать. Это, небось, твой заяц храпел, да он и сейчас храпит.
   Крупа безмятежно спал, совершенно не обращая внимания на шум. Это было совершенно на него не похоже. Обычно сон у Крупы был необыкновенно чуткий, и он просыпался от малейшего шороха.
   - Наверное, он так крепко спит, потому что дома, и знает, что тут ему ничего не угрожает, - предположил Магадан.
   - Разве это можно назвать домом? - Воробей презрительно оглядел пещеру. - Вот у меня дом, так дом. В сорок этажей, и на каждом этаже добра видимо-невидимо!
   - Ты вроде бы говорил, что у тебя в доме тридцать пять этажей, - напомнил Магадан.
   - Ты что, мне не веришь?! - нахмурился Воробей- разбойник. - Так у меня разговор короткий, чик-чирик ножичком, и нет тебя.
   - Верю, верю, - поспешно сказал Магадан, - это я просто так спросил, по глупости.
   - То-то, что по глупости, - смягчился Воробей, - а этажи мне всё время надстраивать приходится. Новые поступления куда складывать?
   - Какие преступления? - не понял Магадан.
   - Не преступления, а поступления, - снисходительно объяснил Воробей. - Впрочем, можно и так сказать. Поступления в результате преступления. Ух, как я сказал, остроумно и точно! - он самодовольно поглядел на Магадана, - теперь-то понял, простофиля?
   - Нет, - признался Магадан.
   - Ну, награбленные богатства я складывать куда должен? Я же Воробей-разбойник. Разбойничаю, граблю, слабых - обижаю, сильных - убиваю, непослушных - наказываю до смерти. Богатств у меня много и с каждым днём всё больше делается. Где я, по-твоему, должен их хранить? Вот и приходится строить, да надстраивать. Тяжёлая у меня жизнь, ни дня без работы. Уж я и не помню, когда отдыхал последний раз, ну и решил взять отпуск, и с вами в поход отправиться.
   - А-а-а, - протянул Магадан, - теперь понятно. Только непонятно, зачем тебе столько богатств?
   - Надо, - сухо ответил Воробей-разбойник, - я их коллекционирую. Тебе не понять нас, профессиональных коллекционеров богатств, так что давай-ка лучше спать. Ты ложись, а я на тебя сяду. Мне так мягче будет и теплей.
   Магадан снова улёгся рядом с Крупой, а Воробей долго топал вокруг, выбирая, куда бы пристроиться и, наконец, плюхнулся Магадану на плечо, скатился на шею и спрятал голову у него за ухом, после чего немедленно заснул. А вот Магадан ещё долго не мог заснуть. Он прислушивался к незнакомым звукам ночного леса. Кто-то посвистывал, шуршал, ухал и почавкивал. В лагере, где он провёл всю свою жизнь, кроме комариного писка, резкого собачьего лая, да диких выкриков Отпетых Злодеев, других звуков по ночам слышно не было. Здесь же от лёгкого ветерка шелестели молодые листья, качались ветки елей, и шла какая-то активная ночная жизнь, о которой он ещё ничего не знал. А что ожидало его в других мирах, даже представить было невозможно. В конце концов, от всех этих мыслей Магадана тоже сморил сон, и он крепко уснул, спихнув с себя Воробья-разбойника.
   Разбудило его какое-то громкое и невнятное бормотание. Была ещё ночь, все вокруг спали, даже лесные шорохи затихли. Только из рюкзака доносилась чья-то ворчливая перебранка. Магадан развязал рюкзак и понял, что звуки доносятся из портсигара, который он подобрал на берегу реки. Он и думать забыл о сидевших там угольках. И вот теперь они явно и сердито о чём-то спорили. Магадан достал портсигар и поднёс поближе к уху, стараясь разобрать, о чём там говорят. Портсигар был такой горячий, что он еле-еле удерживал его в руке. Зато теперь можно было понять отдельные слова. Чаще всего повторялось "еда" и "умрём от голода". Магадан открыл крышку, и угольки немедленно зашипели на него:
   - Ты про нас забыл! Мы голодные! Накорми нас скорей!
   - Чем же вас кормить? - шёпотом спросил Магадан, боясь разбудить Крупу и Воробья-разбойника.
   - Вот глупый! Не знает, чем кормят огонь! - захихикали угольки. - Дерево нам давай, ветки, да хоть сухую траву.
   Магадан подобрал с пола несколько маленьких веточек и сунул их в портсигар. Угольки жадно набросились на них, отпихивая друг друга. Веточки вспыхнули, и от них ничего не осталось.
   - Нам мало, ещё давай!
   Магадан собрал с пола пещеры ещё несколько щепок, но прожорливые угольки всё не могли наесться. Пришлось ему выбраться из пещеры и принести им толстую сухую ветку. Угольки вылетели из портсигара и накинулись на еду. Теперь они разгорелись и налились ярким малиновым цветом. Когда же от ветки осталась только кучка пепла, угольки закружились у Магадана над головой, издавая довольное шипение.
   - Вот теперь хорошо, теперь мы сыты! Не забывай нас кормить, и мы тебе пригодимся, - с этими словами они снова залетели в портсигар.
   Магадан закрыл крышку и убрал его назад в рюкзак.
   - Может быть и правда пригодятся в дальнем путешествие, - подумал он, сворачиваясь клубком на сене и снова погружаясь в сон.
   К сожалению, долго спать ему не пришлось, его разбудили крики Воробья-разбойника.
   - Грабят! Спасай своё добро! Меня спасай!
   Магадан вскочил, как ужаленный и чуть было не угодил ногой в Проглотителя. Тот вполз в пещеру и подкрался к рюкзаку, должно быть, надеялся проглотить ещё этих вкусненьких автоматных пуль.
   - Кинь ему один патрон за порог, - посоветовал проснувшийся Крупа, - тогда уберётся.
   Магадан подхватил рюкзак и, выхватив патрон из запасной обоймы, размахнулся и бросил его подальше на улицу. Проглотитель немедленно изменил направление движения и потёк из пещеры вслед за патроном.
   - Эдак он у меня все патроны сожрёт, - расстроился Магадан, - где я другие достану? Мне ведь в поход идти.
   - Не ной, - утешил его Воробей-разбойник, - зато жив остался. А патроны я тебе может быть, и подарю, хотя само слово
  "дарить" мне глубоко противно. У меня они где-то хранились, надо будет свериться с каталогом.
   - С каким каталогом? - удивился Магадан.
   - Ты что ж думаешь, я всё должен в голове держать? У меня сорок два этажа разного добра награблено! Как тут всё упомнить без каталога?! Нет, нам коллекционерам без каталога никак нельзя, - он тяжело вздохнул.
   - Кому же ты всё своё добро оставишь? - поинтересовался Крупа, сладко зевая и потягиваясь.
   - Ты что, ты что?! - даже испугался Воробей-разбойник, - С чего это я должен своё кровно награбленное кому-то оставлять?! Всё моё!
   - Ну а помрёшь? - не унимался Крупа. Незаметно подмигивая Магадану.
   - Не собираюсь, - холодно ответил Воробей, - я молод и здоров, а уж как силён, сам, небось, знаешь. Так что, не надейся
   - Я и не надеюсь, мне много не надо, - усмехнулся Крупа, - была бы морковка, да хорошая компания. И то и другое у меня имеется.
   Он залез в свой мешок, достал морковь и громко захрустел. Волки тем временем старались прогнать Проглотителя. Они рычали на него, скалили зубы и бросали камни, но Проглотитель не обращал на них никакого внимания. Слизнув патрон, он довольно чавкнул и снова потёк к пещере, где был мешок с такими вкусными штучками. На шум выглянул Крупа и, увидев ползущего к пещере Проглотителя, сказал:
   - Пора нам уходить отсюда, да побыстрей. Мы и так доставили волкам лишние хлопоты.
   Он подхватил мешок и выпрыгнул из пещеры, за ним выбежал Магадан, последним, не спеша, вышел Воробей-разбойник. Он неодобрительно посмотрел на Проглотителя и как-то по-особенному слегка присвистнул. Закачались, зашумели деревья, шерсть у волков встала дыбом, у Магадана мигом заныли все зубы, а Проглотитель сразу весь съёжился, попятился и как-то подобрался, превратившись в совсем небольшую лужицу.
   - Так-то лучше, - заметил Воробей-разбойник, - и не забывай впредь, кто здесь хозяин. Вас это тоже касается, - обратился он к волкам, - не то совсем распустились.
   Волки поджали хвосты и начали кланяться Воробью. Даже Вожак и тот наклонил свою большую голову и прорычал:
   - Мы помним, кто в лесу хозяин, не сердись, Воробей-разбойник, не пугай волчат, сделай милость!
   - Может, сделаю, а может, и нет, какое у меня настроение будет.
   - А чтоб у тебя было хорошее настроение, мы тебе сейчас сделаем ценный подарок, - сказал Вожак. - Тащите сюда подарок для нашего уважаемого и любимого Воробья-разбойника.
   Один из волков побежал в пещеру и принёс в зубах небольшой узелок. Он положил его к лапам Воробья-разбойника и попятился, пытаясь при этом низко кланяться. Воробей поспешно нагнулся над узелком и ловко его развязал. Блеснули золотые монеты.
   - Ишь ты, - одобрил он, - знаете, как мне угодить, молодцы! Вот только где вы их взяли?
   - Вырыли клад, - поспешно объяснил Вожак, - хотели кость зарыть про запас, а вот, наткнулись на золото. То-то думаем, хозяин обрадуется! Ты ведь рад, Воробей-разбойник?
   - Я доволен. Надеюсь, вы помните, что все клады принадлежат мне, и каждый нашедший обязан их сдавать мне же?
   - Помним, помним, как не помнить, - загалдели волки.
   - Это хорошо, что помните, а теперь нам пора в путь.
   Воробей-разбойник ловко связал узелок с золотом и спрятал его под крыло.
   - Теперь бери меня и неси, мне лететь тяжело.
   Воробей действительно основательно потяжелел. Магадан прямо пошатнулся под его тяжестью.
   - Давай, иди вперёд, да не урони, - скомандовала наглая птица.
   Крупа по очереди обнялся со всеми волками. Волчата вертелись вокруг, жалобно скуля. Вожак отдал последние распоряжения стае, и, наконец, они двинулись в путь.
   Утро только-только начиналось, Магадану было холодно и хотелось есть. Он едва поспевал за бегущим впереди Вожаком и беззаботно скачущим Крупой. Сзади, горестно почавкивая, полз Проглотитель, всё ещё сжавшийся в маленькую лужу. Лес был полон росы, она быстро промочила Магадану брюки до колен, она капала с веток ему за шиворот и на голову, так что очень скоро он промок до нитки.
   - Ты похож на мокрую курицу, - хихикнул Воробей-разбойник.
   - Встряхнись, - посоветовал Вожак, - вот смотри!
   Он на мгновение приостановился и затряс плечами. Во все стороны полетели брызги, обдав с головы до ног Магадана и промочив его ещё сильней.
   - Не вздумай трястись! - закричал Воробей. - Ты меня уронишь!
   - У меня всё равно так не получится, - успокоил его Магадан, - я ведь не волк, у меня и шерсти нет, чтоб ей трясти.
   - Неправильно вы, люди, устроены, даже жалко вас. Зато есть вас удобней, шерсть в зубах не застревает, - Вожак с сожалением оглядел Магадана. - До чего же ты всё-таки аппетитный!
   Крупа подскочил к волчьей морде и строго сказал:
   - Чтоб я больше таких глупых шуток не слышал. У нас впереди важнейшая задача, а ты ведёшь себя, как щенок-несмышлёныш.
   - Твоя правда, - согласился Вожак, - больше не буду. Не сердись на меня Крупушка.
   Воробей-разбойник захихикал:
   - Ишь, как простой заяц волком командует!
   - Не простой, а Крупа Толстопятыч, мой молочный брат, - поправил его Вожак.
   Так за разговорами они дошли до опушки. Лес расступился, и Магадан увидел впереди дома.
   - Пожалуй, я через деревню не пойду, - сказал Воробей-разбойник, - они меня там почему-то не любят.
   - А чего им тебя разбойника любить? - усмехнулся Вожак. - Меня вот тоже в деревне не любят, но я же этому не удивляюсь. Так что я этот населённый пункт обойду стороной.
   - Мы с Магаданом пойдём через деревню, - сказал Крупа, - у нас там дела, так что встретимся снова в лесу у старого дуба за деревней.
   Воробей-разбойник тяжело вспорхнул с Магаданова плеча и перелетел на спину к Вожаку.
   - Ты это чего?! - возмутился тот.
   - Теперь ты меня повезёшь. Не возражай и не благодари. Эта большая честь для тебя. Ясно?!
   - Ясно, - проворчал Вожак, скрипнув зубами.
   Компания разделилась. Вожак с Воробьём на спине затрусил лесом, огибая деревню стороной, а Магадан с Крупой пошли прямо, и вышли на утоптанную тропинку, ведущую в деревню. Проглотитель немного пометался, не зная за кем ему ползти, но быстро выбрал Магадана с рюкзаком, где лежали такие вкусные штучки, и уверенно двинулся за ним.
   - Видно нам от него не избавиться, - Магадан обернулся и посмотрел на чёрную лужу, - так и будет за нами таскаться.
   - Может это и хорошо, - Крупа задумчиво почесал за ухом, - думаю, он нам ещё пригодится.
   Они уже совсем близко подошли к деревне. Магадан немного волновался, он никогда ещё не был ни в городе, ни в посёлке, ни даже в самой маленькой деревушке и не знал, как надо себя вести с незнакомыми людьми. Надо ли со всеми здороваться, и что отвечать, если спросят кто он и откуда? Рассказывать ли, что он всю жизнь провёл в лагере с Отпетыми Злодеями? Вдруг это не понравится местным жителям? Крупа уверенно прыгал рядом и это немного успокаивало. Заяц наверняка знает, как надо себя вести, и что говорить. Лучше уж он, Магадан, будет помалкивать. Внезапно Крупа остановился.
   - Пожалуй, тут я тебя оставлю одного, у меня есть кое-какие дела, - сказал он. - Иди всё время прямо по центральной улице и выйдешь на площадь, там зайди в оружейную лавку и купи патроны. Потом иди в лавку, где продаются продукты, и купи себе еды в дорогу, да такой, чтоб могла долго храниться и не занимала много места. Мне купи сырой мытой моркови. Деньги у тебя есть. Потом пойдёшь дальше, опять прямо, пока не выйдешь из деревни. Дойдёшь до леса, увидишь дуб, там мы все и встретимся. Всё понял?
   - Как же я пойду один? - испугался Магадан. - Я ведь нигде не был и лавок никогда не видел! Как я пойму, что это то, что мне нужно?!
   - Поймёшь, не маленький. На них написано "оружие" или "продукты", а я спешу, - с этими словами Крупа повернулся и поскакал в другую сторону.
   Магадан с грустью смотрел, как он скачет среди высокой травы, только уши мелькают вверх-вниз, вверх-вниз. Вот уже и ушей не видно, Крупа исчез за каким-то поворотом.
   - Ну и ладно, пойду один, - сказал Магадан, обернувшись к Проглотителю, - только ты меня не бросил.
   Проглотитель преданно хрюкнул и подполз ближе к Магадановой ноге.
   Как только Магадан вошёл в деревню, из первых же домов начали выходить люди и радостно кричать:
   - Пришёл! Пришёл!
   Поначалу Магадан подумал, что это ему так радуются и даже слегка смутился, но скоро понял, на него никто не обращает внимания. Радостные крики относятся к Проглотителю. Люди начали поспешно выносить из домов мешки с мусором, старые поломанные вещи и разный хлам. Всё это они с поклоном кидали в чёрную лужу Проглотителя, приговаривая:
   - Кушай, батюшка, на здоровье! Давно ты у нас не был, совсем мы мусором заросли. Приходи почаще, спасибо, что не забываешь!
   Проглотитель охотно всё глотал и рос на глазах. При этом он не отставал от Магадана, и довольно скоро они дошли до площади. Здесь дома были уже не деревянные, а каменные и даже в два этажа. На первых этажах везде находились лавки с товарами. На каждой из них и, правда, было написано, что там продают, да ещё в больших застеклённых окнах выставляли товар. Он почти сразу нашёл лавку, где в окне были выставлены автоматы, пистолеты и ружья. Там даже красовалась маленькая пушка со сложенной рядом горкой ядер. Магадан решительно потянул на себя дверь и вошёл. Проглотитель не пополз за ним, а остался ждать на площади, сыто побулькивая. Жители продолжали кидать ему разный мусор и, как видно, он был очень доволен.
   В лавке здоровенный детина хмуро посмотрел на Магадана и спросил:
   - Чего надо? Если для баловства зашёл, лучше сразу уходи.
   - Я за патронами для автомата.
   - Зачем?! - детина хохотнул. - Ты автомат хоть раз видел?
   - Конечно, видел, - обиделся Магадан, - вот, глядите.
   Он сбросил рюкзак, мгновенно достал и собрал свой любимый "Калашников".
   - Ух, ты, - уважительно сказал детина, немедленно переменив тон, - молодец.
   Он вскочил и выложил перед Магаданом обойму.
   - Этого хватит или добавить?
   - Можно ещё парочку, - важно сказал Магадан, но тут же спохватившись, спросил:
   - А сколько это будет стоить?
   Хозяин назвал цену, и Магадан с облегчением вздохнул. Денег ему хватало и ещё на еду оставалось. Убрав в рюкзак автомат и обоймы, он поинтересовался у подобревшего хозяина, где находится лавка с продуктами.
   - Да тут, в соседнем доме. Только сегодня всё закрыто, воскресенье. Но если тебе нужна еда, можешь сходить на рынок, это недалеко, - и хозяин объяснил Магадану, как добраться до рынка.
   Идти и, правда, оказалось недалеко. Проглотитель лениво полз сзади, но у ворот рынка остановился, показывая всем своим видом, что он устал, объелся и не сдвинется с места.
   - Вот и хорошо, подожди тут, - и Магадан вошёл в ворота.
   Глаза у него сразу разбежались, чего здесь только не было! Какие-то незнакомые разноцветные фрукты, наваленные горами на прилавках, зелень, куски мяса, рыба, пироги и сладости. Магадан в жизни не видел такой роскоши! Тут продавали одежду и обувь, украшения, шляпы, цветные шали, орехи и сушёные ягоды. Вперемешку стояли на прилавках игрушки и соленья, книги и кастрюли, мешки с крупами, резные табуретки и веники.
   Немного освоившись и оглядевшись, Магадан купил орехов, сушёных ягод, пшена и моркови для Крупы. Всё это он сложил в рюкзак для дальнего путешествия. Ему ужасно хотелось есть, и он почти на все оставшиеся деньги набил карманы фруктами и сладостями. В каждой руке он держал по большому пирогу и по очереди откусывал то от одного с мясом, то от другого с малиной. Теперь, когда Магадан был сыт и запасся едой, ему захотелось погулять по рынку и посмотреть, что еще интересного здесь продают. Он дошёл почти до самого последнего ряда, когда увидел на прилавке такое, от чего у него даже дух захватило. В маленькой железной клетке сидел синий летающий мешок и слабо шевелил щупальцами, просовывая их между прутьями. Мешок был совсем крошечный.
   - Детёныш! - догадался Магадан, подойдя к прилавку.
   Вид у мешка был очень печальный. Сразу становилось ясно, что ему плохо. Он посмотрел на Магадана немигающими глазами и беззвучно заплакал.
   - Сколько стоит этот, - Магадан замялся, не зная как назвать мешок.
   Продавец внимательно оглядел Магадана с головы до ног.
   - Ты кто такой будешь? Что-то я тебя не припомню. Путешественник что ли?
   - Ага, путешественник, - согласился Магадан.
   - И как тебя зовут, путешественник?
   - Магадан.
   - О, а меня Маг Азин, - обрадовался продавец. - Так ты тоже маг? Такой молодой, молодец! Я так понял, это ты Проглотителя привёл, так ведь?
   - Вроде так. На самом деле, он сам за мной приполз.
   - Тут все про вас говорят, очень вовремя вы появились, не то мы совсем мусором заросли. Ты теперь мой гость, и не спорь. Я познакомлю тебя с товарищами по цеху.
   Маг Азин взял клетку с синим мешком, сгрёб с прилавка маленькие клеточки с мышами, финтифлюгами, ползучими кусаками и прочей мелюзгой и, погрузив всё это хозяйство на тележку, двинулся к выходу, увлекая за собой Магадана.
   Проглотитель по-прежнему лежал перед входом на рынок. Он ещё больше увеличился в размере и тяжело пыхтел, видно объелся мусором, но почуяв Магадана, немедленно подобрался и пополз за ним и магом Азином. Они сначала шли по каким-то извилистым улицам, потом свернули в узкий переулок, выходящий одним концом в поле и, наконец, оказались перед высоким забором последнего дома. Маг Азин достал из кармана ключ и, открыв скрипучую калитку, сначала протиснул туда тачку, а потом впихнул Магадана. Проглотитель попытался пролезть следом, но маг Азин строго сказал:
   - Ты на улице жди, - и захлопнул перед ним калитку.
   Магадан стал помогать хозяину, вносить в дом клетки. Когда он взял в руки клетку с синим мешком, то почувствовал, как тот, просунув сквозь прутья тоненький щупалец, погладил его по пальцам.
   - Откуда он у вас? - спросил Магадан, ставя клетку на полку рядом с множеством других больших и маленьких клеток, в каждой из которых кто-нибудь сидел.
   - Допустим, я его нашёл, - маг Азин прищурил глаза и внимательно посмотрел на Магадана, - почему ты спрашиваешь? Видел уже таких где-нибудь?
   - Видел, только больших. Они летели по небу, а потом дрались с летающими бутылками. Ну, не бутылками, конечно, а похожими на них. А этого маленького я бы хотел у вас купить.
   - Зачем?
   - Сам не знаю. Он мне понравился.
   - Это дорогая покупка. Деньги у тебя есть?
   - Есть немного, - Магадан достал то, что у него осталось после похода на рынок, и протянул магу Азину.
   - Не густо, - хмыкнул тот, - но я подумаю. А теперь позовём в гости коллег по цеху.
   Он взял в руки чёрную продолговатую коробочку, на что-то нажал и стал ждать. В коробочке что-то загудело, а потом квакающий голос сказал:
   - Слушаю тебя Азин.
   - Приходи скорей ко мне, да прихвати по дороге Ната и Нитофона. У меня тут гость, маг Адан, тот самый, что приручил и привёл с собой Проглотителя.
   - Бегу, спешу, - проквакала трубка, и снова раздались гудки.
   - Что это у вас? - спросил поражённый Магадан. Он никогда не видел ничего подобного.
   - Переговорное устройство, - снисходительно объяснил маг Азин, - я его придумал, чтоб можно было, не выходя из дома собрать друзей или рассказать им что-нибудь важное.
   - Здорово, - восхитился Магадан, - вы великий изобретатель!
   - Ну, это пустяки, - маг Азин был явно польщён, - я назвал его магофон.
   Тут в дверь забарабанили, и он пошёл открывать. В комнату один за другим неспешно вошли трое немолодых бородатых мужчин.
   - Знакомьтесь, - начал представлять их маг Азин, - это маг Нат, маг Нолия и маг Нитофон, а это наш гость маг Адан.
   Маги уселись на диван и молча, уставились на Магадана. Тот от смущения даже покраснел, не зная, что делать и о чём говорить.
   - Молод, - наконец сказал один, кажется, Нат.
   - Очень молод, - согласился Нолия.
   - Весьма, - заключил Нитофон.
   Потом они снова замолчали.
   - По-моему, вы смущаете нашего гостя, - вмешался Азин, - он хоть и молод, но многое умеет.
   - Так что ты умеешь? - спросил Нат.
   Магадан задумался.
   - Стрелять умею, - наконец сказал он, - ещё ножи метать, собирать автомат быстро.
   Больше он ничего не вспомнил, и впервые понял, что умеет очень мало.
   - Ты ещё Проглотителя приручил, - напомнил Азин, стараясь прийти ему на выручку.
   - Просто я в него выстрелил, а ему вкус пули понравился, вот он за мной и ползает, - признался Магадан, - ещё хочет. Пули для него, как конфеты.
   - Люблю правдивых, - одобрил Азин, - раз ты такой правдивый, скажи-ка нам, куда это ты идёшь, и зачем тебе маленький синий мешок? Ты, как я понял, знаешь, что бывают большие мешки, и они очень опасны.
   Магадан немного подумал, решая, сказать или не говорить о предстоящем путешествии. Маги показались ему вполне симпатичными, и он решил, что большой беды не будет, если он скажет им правду. Не вдаваясь в подробности, он рассказал, что они с Крупой (об остальных участниках он решил умолчать) собираются плыть по Океану в поисках мира, где живут синие мешки, чтобы понять, зачем они начали летать на их землю. Увидав в клетке маленький мешок, во-первых, подумал, что он поможет им найти дорогу, а во-вторых, Магадану просто стало его жалко. Всё-таки он явно малыш, и ему страшно в чужом мире. Ещё они с Крупой хотели взять с собой Проглотителя, на всякий случай, но теперь тот объелся и стал таким большим, что непонятно, как его везти.
   - Если ты друг самого Крупы, это всё меняет, - сказал Азин. - Мы Крупу Быстропятыча очень уважаем, и если он собрался в такое опасное путешествие с тобой, значит, тебе можно доверять. Дела здесь обстоят неважно, да ты и сам видел. Что ни день, то кто-нибудь пролетит. Разведывают, разнюхивают, а зачем? Нам это пока непонятно. Так что дело у вас очень и очень важное для всей нашей земли. Клетку с мешком я тебе отдам, пусть дорогу показывает. Только вы его не выпускайте, что ему в голову придёт, если она у него есть, неизвестно. Сбежит от вас, или нападёт и сожрёт, кто его знает.
   - С Проглотителем я помогу, - вмешался Нитофон. Он достал из кармана коробочку очень похожую на ту, где сидели искры, и протянул Магадану, - откроешь крышку и скажешь ему " место ", он заползёт в неё, тут ты крышку и закроешь. А когда захочешь его выпустить, открой крышку и скажи " гулять " он и выползет наружу. Коробочка, сам видишь, небольшая, в рюкзаке легко поместится, но долго его там не держи, Проглотитель может обидеться.
   - Спасибо! - обрадовался Магадан. - Вот Крупа будет доволен! Ой, - спохватился он, - мне же надо идти, меня ждут, то есть Крупа ждёт, - поправился он, покраснев.
   К счастью, маги, похоже, этого не заметили.
   - Раз Крупа ждёт, надо спешить, - Азин снял с полки клетку с синим мешком и протянул Магадану.
   - Чем его кормить?
   Магадан взял клетку, и мешок снова незаметно погладил его щупальцем.
   - Даже не знаю, по-моему, он ест всё подряд, но что эти мешки едят обычно, нам пока неизвестно. Так что пробуй и экспериментируй. Главное, чтоб он вас не съел.
   - Кстати, - спросил Нат, - Крупа тебе не говорил о своих планах? В каком направление вы собираетесь плыть?
   Магадан только плечами пожал. Крупа никогда и ни с кем не делился своими планами и мыслями.
   - Тогда я дам вам в дорогу одну вещицу, которая вам поможет. Недавно её изобрёл. Вот смотри, - Нат достал из кармана коробочку в точности напоминающую две другие, и открыл крышку, - надо сказать, куда вы хотите попасть и она укажет направление, - он нагнулся к коробке и сказал, - хочу попасть к выходу из дома моего друга мага Азина.
   Тотчас внутри на гладкой поверхности зажглась стрелка по направлению к входной двери.
   - Я назвал это своё изобретение Подорожник. Изящно, правда? С ним по любой дороге можно смело идти, никогда не заблудишься, - и он протянул Подорожник Магадану.
   Тут в разговор вступил Нолия.
   - Я не знаю, на чём вы поплывёте по Мировому Океану, но я дам вам двигатель, который будет двигать любое судно большое или маленькое без всяких усилий с вашей стороны, - и он протянул Магадану коробочку точь-в-точь похожую на остальные. - Прикрепите её к вашему плоту или лодке, и спокойно плывите, куда вам надо, а приплывёте, снимите её и положите в карман.
   Магадан поблагодарил магов за такие полезные в путешествие подарки и, попрощавшись, отправился на встречу с Крупой, Воробьём-разбойником и Вожаком. На улице его ждал Проглотитель. При виде Магадана, он заколыхался и весело забулькал.
   - Вот сейчас и испробую первый подарок, - решил Магадан.
   Он поставил коробочку на землю перед Проглотителем, и, открыв крышку, громко сказал:
   - Место!
   Проглотитель явно заволновался, не зная, что делать. Он метнулся в одну сторону, потом в другую, но, в конце концов, выбрал правильное направление и затёк в коробочку. Было совершенно непонятно, как он весь там поместился. Недолго думая, Магадан захлопнул крышку и положил коробочку в карман.
   - Теперь испробуем второй подарок, - сказал он синему мешку, который с явным интересом наблюдал за происходящим.
   Магадан открыл вторую коробочку и сказал:
   - Дуб на опушке леса, у которого меня ждёт Крупа.
   Тут же в коробочке зажглась стрелка, указывающая направление.
   - Здорово! Теперь я никогда не заблужусь, - и Магадан, подхватив клетку с синим мешком, пошёл в ту сторону, куда указывала стрелка. Коробочку он закрыл, но время от времени сверялся с Подорожником, чтобы не сбиться с пути.
   Мешок тихо сидел в клетке и только хлопал глазами. Приглядевшись, Магадан понял, что глаз у него много, они шли кольцом вокруг головы или тела, кто поймёт, как это у мешков называется, на подобие венка, и открывались то там, то тут, смотря куда мешок хотел посмотреть. Рот вроде был только один, но какой-то очень уж большой.
   - Наверное, у него и имя есть, - подумал Магадан. - Эй, - окликнул он мешок, - тебя как-нибудь зовут? - он ткнул себя пальцем в грудь, - я - Магадан, Магадан Калашников, - повторил он, чтоб мешок лучше понял. - А ты?
   Мешок внимательно посмотрел на него сразу несколькими глазами и, сложив рот в маленький кружочек, застрекотал что-то вроде " тыр-тыр-тыр ".
   - Тебя зовут Тыр? - переспросил Магадан.
   Мешок снова застрекотал, на этот раз совсем непонятное. Кроме тыр-тыр, Магадан понял ещё брыки-бук, рып-рып и снова тыр-тыр-тыр.
   - Буду звать тебя Тыр, - наконец решил он, отчаявшись что-нибудь понять.
   - Тыр-тыр, - вроде бы согласился мешок, и потёр щупальцем то место, которое больше всего походило на живот.
   - Ты голодный! - догадался Магадан. - Чем же тебя накормить?
   Он огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего. К этому времени они уже вышли из деревни и шли по просёлочной дороге, справа и слева от которой поднимались высокие травы. Дорога становилась всё уже и скоро превратилась в едва заметную тропинку. Вдруг, впереди Магадан увидел две высокие чёрные фигуры. Они были ему хорошо знакомы с самого раннего детства. Не говоря ни слова, он нырнул в высокую траву, отполз от тропинки и затаился.
   - Тыр-тыр-тыр, - опять пробурчал мешок, неодобрительно глядя на Магадана, и потёр живот.
   - Тише ты, Тыр, - прошептал Магадан, - там Отпетые Злодеи! Увидят нас, и не знаю, что сделают. Ты даже не представляешь, на что они способны. У меня, конечно, есть автомат, но говорят, что обычные пули их не берут, а белых у меня нет, не догадался купить.
   Тыр как-то презрительно сморщился и опять потёр живот.
   - Ты только о еде и думаешь, а рядом Отпетые Злодеи, - рассердился Магадан, но, всё же, стараясь не шуметь, полез в рюкзак и, достав из своих запасов орех, протянул его Тыру.
   Щупальца тут же жадно схватили орех и начали вертеть его перед глазами. Потом Тыр распахнул пасть полную острых зубов, растущих в несколько рядов, и ловко кинул туда орех. Раздалось хрусть-хрусть, на пол клетки упала скорлупа, и орех был моментально проглочен. Тыр снова выразительно посмотрел на Магадана и потёр живот. Пришлось скормить ему ещё один орех, а потом ещё один, и непонятно, сколько бы это продолжалось, если бы Отпетые Злодеи не подошли совсем близко. Теперь Магадан мог хорошенько их разглядеть. Они принадлежали к самому худшему последнему виду. Последнему, потому что были совершенно чёрные. Каждый знает, что Отпетые Злодеи чернеют не сразу, а постепенно, в зависимости от злых дел, которые совершают. Кроме того, у них начинают отрастать рога и хвосты. У этих были угольно-чёрные рога и толстые хвосты длинной не меньше метра. Отпетые шли прямо на них и жадно принюхивались, видно почуяли добычу.
   - Ох, пропали мы с тобой, Тыр, - прошептал Магадан, поспешно собирая автомат.
   Он понимал, что тот вряд ли ему поможет, но так всё-таки было спокойней. Сдаваться без боя он не собирался, к тому же он хорошо помнил рассказы о том, что делают Отпетые Злодеи со своими жертвами. Тыр моргал всеми своими глазами и вроде как принюхивался. Магадан открыл клетку и прошептал:
   - Беги, малыш Тыр, спасайся! Если можешь, улетай!
   Тыр хрюкнул что-то вроде хроп-хроп, хропл-хрупс и выбрался из клетки, потягиваясь своими синими щупальцами. Глаза его быстро поочерёдно заморгали, и он юркнул в высокую траву.
   Отпетые Злодеи подошли уже почти вплотную, и Магадан понял, что ждать больше нельзя. Он вскочил и выпустил по ним автоматную очередь. К сожалению, как он и предполагал, пули отскакивали от чёрных тел во все стороны, не причиняя вреда. Отпетые Злодеи взвыли и, оскалив свои огромные острые зубы, бросились на Магадана. Вдруг, в воздухе раздалось жужжание, и совсем низко над головами Отпетых закружился Тыр. Злодеи даже приостановились от неожиданности и начали махать когтистыми лапами, стараясь сбить назойливый синий мешок. И тут Тыр вытянул рот в длинную трубочку и плюнул сначала на одного, а потом на другого Отпетого Злодея. На месте плевков начали образовываться дыры, которые увеличивались с каждой секундой, разъедая тела. Брызнула угольно-чёрная кровь, и Отпетые Злодеи повалились на землю и начали кататься по дороге, стараясь зажать раны. Но всё было напрасно, дыры в их телах становились всё больше и больше, и через минуту от Злодеев ничего не осталось кроме мокрых лужиц. Тыр опустился на землю и, пробормотав что-то вроде хряп-хряп, заботливо присыпал лужицы землёй, подгребая её щупальцами. После этого он взлетел и, опустившись Магадану на плечо, ласково погладил его по голове.
   - Спасибо, Тыр! Даже не знаю, как тебя отблагодарить! Ты - молодец, спас меня от смерти.
   Магадан тоже погладил Тыра, который на ощупь оказался мягким и тёплым. Тыр что-то довольно проурчал, и, прижавшись к Магадану, обнял его всеми щупальцами, а их у него было, как насчитал Магадан, ровно тринадцать. Глаз, кстати, тоже было тринадцать и все с длинными ресницами.
   - Что ж, Тыр, теперь нам надо идти к дубу. Нас ждут Крупа, Воробей-разбойник и Вожак. Наверное, уже волнуются.
   Тыр видимо не возражал против того, чтобы идти к дубу, но прежде, соскользнув на землю, он схватил клетку, где томился в неволе и, подняв её в воздух, с размаху закинул далеко в высокую траву. После этого он весело закружился в воздухе рядом с Магаданом, что-то всё время бормоча. Было похоже, что он поёт. Магадан даже уловил какую-то мелодию, но она оказалась такой странной, что повторить её он бы не смог.
   Тропинка, по которой они шли, совсем затерялась в траве, и, если бы не Подорожник, Магадан уже давно сбился бы с пути. Наконец, впереди показалась лесная опушка, а там, выделяясь своей толщиной, стоял могучий дуб, раскинувший во все стороны корявые ветви.
   По началу, Магадану показалось, что он пришёл первым. Ни Вожака, ни Воробья, ни Крупы видно не было. Напрасно Магадан озирался по сторонам, стараясь отыскать хоть кого-нибудь в густых зарослях, начинавшихся сразу за дубом, который вблизи оказался ещё огромней и величественней. Тыр по-прежнему летал над его головой, весело жужжа и напевая. В траве под ногами Магадана кто-то суетился, бегал туда-сюда и явно был недоволен вторжением на свою территорию. Кто там бегал, видно не было, только трава колыхалась, да слышалось тихое ворчание. Мыши, наверное, или мохноногие шебуршалы - решил Магадан, стараясь ни на кого не наступить. Он уселся под дубом и решил, пока не пришли остальные, заняться своими подопечными. Проглотитель обидится, если его долго не выпускать, а угольки надо покормить. Магадан достал из кармана коробочку с Проглотителем и, открыв её, сказал:
   - Гулять!
   Проглотитель немедленно высунул что-то вроде ноги, ощупал землю вокруг и быстро вылился наружу, издав звук похожий на: Уф! В траве возмущённо запищали и бросились врассыпную. А Проглотитель отполз в сторону и начал расти, похоже было, что ему хотелось расправить усталое тело, после долгого сидения взаперти. К счастью, вырос он не очень сильно, и Магадан понадеялся, что всем местным обитателям травы удалось вовремя убежать. Всё же, оставлять Проглотителя надолго на свободе он не хотел. Размялся и хватит, решил Магадан и снова сказал заветное слово "домой". Пришлось Проглотителю заползать назад в коробочку. Пошарив вокруг, Магадан нашёл несколько сухих дубовых веток и открыл коробочку с угольками. Те, как всегда, жадно набросились на угощение.
   - Пых-пых, хорошо! - пыхтели угольки. - Дуб - лучшая еда, очень бодрит, даёт силы надолго! Энергоёмкий продукт!
   Наевшись, они забрались обратно в коробочку, и, полыхая малиновым светом, стали давать Магадану советы.
   - Ты дубовые ветки запаси, мы тогда гораздо сильней будем. Да не замочи нас, когда поплывёте через Мировой Океан. Держи от воды подальше, а будешь тонуть, коробку открой, чтоб мы могли улететь.
   - С чего это вы взяли, что я собираюсь тонуть?! - возмутился Магадан.
   - Ты же плавать не умеешь, а даже если бы и умел, разве кто-нибудь сможет переплыть Мировой Океан? Он же бескрайний и бесконечный!
   Плавать Магадан действительно не умел, да и где ему было учиться? В лагере не было ни реки, ни озера, ни даже маленького пруда. К тому же, вода в тундре всегда ледяная, там под тонким слоем земли живёт Вечная Мерзлота. Магадана пугали ей с детства. Он часто пытался представить себе, какая она, и один раз летом решил докопаться до Вечной Мерзлоты и увидеть её своими глазами. Но ткнув несколько раз лопатой в землю, он услышал тихий, но жуткий вой и почувствовал, как на него повеяло таким холодом, что дальше копать он не решился и поскорей забросал ямку землёй. Да уж, с Вечной Мерзлотой лучше было не встречаться. Даже видавшие виды охранники лагеря и те, говорили о ней только шёпотом, опасливо озираясь, боясь накликать беду. Но сейчас стояло лето, и тундра с её опасностями и страхами была далеко.
   - Плавать я научусь, - решительно сказал Магадан уголькам, - обязательно. И ничего плохого со мной не случится! - и он захлопнул коробку.
   - Боюсь, плохое уже случилось, - раздался голос откуда-то сверху. - Возможно, ты не в курсе, но над головой у тебя летает синий мешок.
   Магадан поднял голову и увидел сидящего на ветке Воробья-разбойника.
   - Вижу, ты обзавёлся хозяйством, может тебе ещё корову завести или хотя бы козу? Очень полезные животные, между прочим, - Воробей расхохотался хриплым басом, и с дуба на голову Магадана посыпалась труха.
   - Ну и обзавёлся, а тебе завидно?
   - Конечно, завидно, - не моргнув глазом, ответил Воробей-разбойник, - ты что, забыл, что я самый завистливый на свете? Всё должно быть моё! У тебя скопилось слишком много ценностей. Делиться надо!
   - Как же делиться, когда ты говоришь, что всё твоё? А что же мне останется?
   - Тебе останется моё дружеское расположение, - обещал Воробей-разбойник.
   - Заманчиво! - хихикнул Магадан, покрепче завязывая рюкзак.
   - Не сметь хихикать, - рассердился Воробей, - ты видно забыл, что я здесь хозяин, и моё расположение стоит намного дороже, чем все твои дурацкие коробочки?! Сейчас как свистну, узнаешь тогда цену моей милости!
   - О чём такой горячий спор? - из леса вышел Вожак. Он довольно облизывался, видно только что плотно пообедал.
   - Этот нахальный мальчишка совершенно меня не уважает, - пожаловался Воробей-разбойник, - не хочет добром отдавать свои ценности!
   - Ай-ай-ай, - Вожак покачал большой головой и даже пощелкал зубами. - Как это неправильно, как неучтиво! Кто только тебя воспитывал? Все наши волчата знают, что уважаемый Воробей-разбойник здесь хозяин, и ему надо отдавать все ценности. Я правильно говорю? - обратился он к Воробью.
   - Нормально, - проворчал Воробей, хмуро глядя на Магадана. - Сейчас буду силой отнимать, готовься.
   - К чему он должен готовиться? - поинтересовался Крупа, выпрыгивая из леса.
   - К отъёму ценностей, - объяснил Воробей, слетая на ветку пониже, - не хочет твой воспитанник добром со мной делиться. Видно, плохо ты его воспитал, нет в нём должного почтения ко мне.
   - Нет, ох, нет, - поддакнул Вожак.
   - Какие у Магадана могут быть ценности? - удивился Крупа.
   - Ты не знаешь, не знаешь, а у него в рюкзаке коробочки ценные, я видел, - Воробей слетел ещё ниже, - пусть покажет!
   - Пожалуйста, - Магадан развязал рюкзак, достал коробочки и положил на траву, - смотрите.
   - Ну, и что там внутри? - спросил Воробей-разбойник, слетая с дуба и дрожа от жадности. - Давай сюда!
   Магадан, недолго думая, протянул ему одну из коробочек.
   - Можешь открыть, - разрешил он.
   Воробей-разбойник, как коршун набросился на добычу. Магадан только успел шепнуть: "гулять", и Проглотитель немедленно вытек наружу. Воробей едва успел отскочить.
   - Это ещё что такое?! Гадость какая! Я думал там что-нибудь хорошее. Ты это нарочно сделал, мне назло!
   Воробей-разбойник страшно разозлился, он бросился к другой коробочке, но та вообще не открывалась. Там был двигатель. Третья оказалась такой горячей, что Воробей обжёг лапы, а четвёртая показалась ему пустой. Он ведь не знал, что это Подорожник, и не сказал нужных слов.
   - Одна ерунда, - наконец, решил Воробей-разбойник, немного успокоившись, - так и быть, оставляю всё тебе. Знай мою доброту!
   - Спасибо, - поблагодарил Магадан.
   Потом шёпотом, чтобы не услышал жадюга Воробей, вернул Проглотителя на место и убрал все коробочки в рюкзак.
   - Теперь, когда с ценностями мы разобрались, можно продолжить путешествие, но вижу, у нас появился ещё один попутчик, - Крупа указал лапой на синий мешок, круживший над их головами.
   - Это Тыр, - объяснил Магадан, - он спас меня от Отпетых Злодеев! И Магадан рассказал, как ловко Тыр с ними расправился. - Он хороший, - добавил Магадан, - заблудился, наверное, а его поймали и посадили в клетку.
   - Интересно, как он к нам попал? - Крупа внимательно посмотрел на Тыра. - Иди сюда, малыш Тыр, - позвал он и протянул лапу.
   Тыр подлетел поближе, покружил над Крупой и уселся на его протянутую лапу, доверчиво хлопая глазами с длинными ресницами.
   - Надеюсь, мы сможем отвезти тебя домой, - Крупа погладил Тыра по голове, а тот в ответ довольно застрекотал. - Теперь в путь! Времени у нас не так уж и много.
   - Можешь меня нести, - милостиво сказал Воробей-разбойник, взлетая Магадану на плечо, - я тебя почти простил, но чтоб твоё возмутительное поведение не осталось совсем безнаказанным, я решил не дарить тебе патроны. Мне и раньше эта идея была не по душе, но сейчас я окреп в своём решение, - и он больно ущипнул Магадана за ухо. - Теперь слушайте все. Скоро мы подойдём к моему дому, но в гости я вас, естественно, не приглашу. Будете ждать меня у ворот. Всем понятно?
   - Понятно, - проворчал Вожак, - зачем нас в дом приглашать? Нам в лесу привычней.
   - Вот и славненько, - одобрил Воробей-разбойник, - тогда вперёд!
   Они вошли в лес и почти сразу оказались в непролазной чаще среди поваленных деревьев. Ни просеки, ни тропинки, ни просвета. Магадан с тяжёлым Воробьём на плече с трудом пробирался через завалы. Тыр летал вокруг, но в особенно густых зарослях, усаживался Магадану на другое плечо. Воробью-разбойнику такое соседство совсем не нравилось, он сердито хмурился, угрожающе щёлкал клювом и приговаривал:
   - Кыш, кыш, не сметь тут сидеть! На это только я имею право.
   Тыру Воробей тоже не нравился, он даже пытался его спихнуть, незаметно протянув щупальце за головой Магадана. От такого нахальства Воробей совсем разозлился, и пришлось Магадану его успокаивать и мирить с Тыром. Мира не получилось, но оба немного успокоились. Крупа с Вожаком бежали впереди, легко преодолевая все завалы и чащи. В этом лесу они явно были не первый раз и хорошо знали дорогу. Сколько прошло времени -неизвестно, но Магадан так устал, что готов был упасть на землю, тут как раз чаща кончилась, и они вышли на светлую поляну покрытую пёстрыми цветами и заросшую земляникой. Крупные красные ягоды так и просились в рот. Посередине поляны, за высоким забором стоял дом. Сколько там было этажей Магадан сосчитать не смог, но дом явно был очень высокий.
   - Вот и пришли, - Воробей-разбойник слетел, наконец, с Магаданова плеча прямо к тяжёлым воротам, - дальше вам идти незачем, ждите меня тут.
   - Долго ли ждать? - поинтересовался Крупа. - У нас ведь дело неотложное.
   - Сколько надо, столько и ждите. В ворота не стучать, меня зря не беспокоить, - с этими словами он приложил правую лапу к воротам и тихо присвистнул, - замок реагирует только на мой отпечаток лапы плюс мой голос, - хвастливо сказал Воробей, обернувшись к остальным. - Можете пока отдыхать.
   С этими словами он проскользнул в приоткрывшиеся ворота, и они захлопнулись за ним с громким стуком.
   - Отдыхать, так отдыхать, - Крупа улёгся на траву, - но если наш Воробушек будет долго капаться, уйдём без него.
   - Я всё слышу, - раздалось из-за ворот, - не сметь без меня уходить! Как закончу свои дела, так и пойдём.
   - Какие там ещё у тебя дела? - спросил Крупа, зевнув.
   - Как это какие?! - Воробей-разбойник от возмущения даже приоткрыл ворота и высунул голову наружу. - Какие дела?! Да у меня дел, - он начал загибать перья на крыле, - во-первых, золото пересчитать, во-вторых, его припрятать, в-третьих, записать в книгу учёта, в-четвёртых, пересчитать всё ли в доме цело и свериться с каталогом, да что с вами говорить, ничего вы не понимаете в тонкой душе коллекционера, - и он снова захлопнул ворота.
   - По-моему, он этого и за год не сделает, - сказал Магадан, - вон у него сколько этажей в доме и на каждом ценное имущество, которое он собирается пересчитывать.
   - Недооцениваете вы Воробья-разбойника, - вмешался Вожак, укладываясь на кусты земляники, - у него такая сноровка, что он за пять минут всё пересчитает. А глаз, какой острый, - Вожак повысил голос, чтоб его было хорошо слышно за забором, - всё замечает!
   Тут из-за забора раздался вопль:
   - Немедленно заберите свой наглый мешок, не то я не знаю, что сделаю!
   Действительно, Тыр, до сих пор круживший над поляной, перелетел через забор и теперь вился над головой Воробья-разбойника, что-то весело бормоча.
   - Шпионов своих ко мне засылаете, так я сейчас с ними разберусь! - закричал Воробей таким страшным голосом, что окружавшие поляну деревья закачались, а трава от страха приникла к земле.
   Магадан испугался за Тыра и стал его звать. Тыр снова перелетел через забор и закружился вокруг Магадана, что-то возбуждённо тарахча.
   - Так-то лучше, - крикнул Воробей, и все услышали, как громко хлопнула входная дверь.
   - Ох, и сердит наш Воробей, - вздохнул Вожак, - уж и не знаешь, как его ублажить.
   Крупа лениво щипал ягоды земляники и кидал в рот.
   - Очень рекомендую, - сказал он Магадану, указывая на ягоды.
   Магадан никогда раньше не пробовал землянику, понятное дело, в тундре она не росла. Он сорвал одну ягодку и сразу понял, что ничего вкуснее в жизни не ел. Магадан улёгся на живот возле зарослей земляники и начал есть. Тыр внимательно за ним наблюдал, потом протянул щупальце и, осторожно сорвав одну ягодку, положил её в рот.
   - Чап-чап, хлюпи-туп! - все тринадцать глаз его радостно загорелись, и всеми тринадцатью щупальцами он начал рвать землянику и закидывать её в рот.
   - Эй, - прикрикнул на него Магадан, - не части! Ты так всю землянику слопаешь, оставь и другим!
   Но Тыра уже невозможно было остановить. Он с необыкновенной скоростью рвал и поедал ягоды. Пришлось Магадану переползти к соседнему пятачку, заросшему земляникой, но Тыр немедленно двинулся за ним. И хотя ягод на поляне было полным-полно, Магадан едва успевал выхватить несколько штук из-под щупальцев прожорливого Тыра. И всё-таки наступил момент, когда все наелись, правда, и земляники на поляне больше не осталось. Тыр слопал даже зелёные, не успевшие порозоветь ягоды.
   - Ну, ты и обжора, - сказал Магадан, глядя на Тыра разлёгшегося рядом с ним и сыто похрюкивавшего.
   - Тыр-тыр, - пробормотал тот, закрывая все глаза, и явно собираясь заснуть.
   - Пожалуй, я тоже посплю, - решил Магадан, укладываясь поудобней, - Крупа, ты посторожишь?
   Но Крупа, оказывается, уже спал, посапывая и почавкивая во сне. Морда его была перепачкана красным земляничным соком, и вид он имел довольный и безмятежный.
   - Не бойся, спи, - Вожак приоткрыл один глаз, - около дома Воробья-разбойника безопасно. Никто сюда по доброй воле не сунется, - и глаз снова закрылся.
   И Магадан крепко заснул. Он так устал и наелся, что сначала ему ничего не снилось, но вот пришёл сон, и он увидел, что идёт по лесной дороге. Навстречу ему тоже кто-то шёл. Фигура показалась Магадану смутно знакомой. Скоро они сошлись и оказались лицом к лицу, идти дальше, что-то мешало, как будто между ними находилась мягкая прозрачная стена. Перед Магаданом стоял мальчик его лет, который был ему хорошо знаком, но кто это, понять он не мог. У Магадана не было ни одного знакомого мальчика. Мальчик тоже рассматривал его очень внимательно, видно по всему, удивлялся.
   - Ты кто? - после долгого молчания, спросил Магадан.
   - Я - Митя. Митя Калашников, а ты кто?
   - Я - Магадан Калашников. Ты что здесь делаешь?
   Митя пожал плечами.
   - Гуляю. Я здесь недавно живу у тёти Кати, папиной сестры, вот и осматриваюсь. По-моему, ты очень на меня похож, просто одно лицо! И фамилии у нас одинаковые. Может быть, мы родственники?
   - Точно! - обрадовался Магадан. - Я думаю, на кого ты похож? А ты на меня похож! Здорово! Кстати, где мы находимся?
   - Здесь рядом город Покров, - объяснил Митя. - Меня сюда привёз один полицейский. Воробьёв его фамилия. Он меня буквально спас от старухи Костяникиной.
   - Сударыни Костяники?! - удивился Магадан, - я её тоже знаю.
   - Она меня прямо в рабство взяла, хотела, чтоб я на неё работал целыми днями, а Воробьёв пришёл, увидел и увёз меня сюда, к тёте Кате. Сам я может и не добрался бы, очень уж далеко. Она, тётя Катя мне обрадовалась, и у нас с Крупой теперь снова есть дом и семья.
   - Ты и Крупу знаешь?!
   - Это мой зайчонок, - объяснил Митя.
   - Хорош зайчонок! Может он и был им когда-то, но сейчас любого волка порвёт. Крупа он такой! Мы с ним в дальний поход собираемся. Поплывём по Мировому Океану искать другие миры!
   - Ух, ты, здорово! - восхитился Митя. - Жалко, я с вами не могу, но ты знаешь что, напиши мне письмо, как там в других мирах.
   - Ладно, - согласился Магадан, - напишу, адрес давай.
   Митя порылся в карманах, достал карандаш и обрывок бумаги и написал адрес: Город Покров, Владимирской области, Петушинского района, улица Быкова, дом семь, для Мити Калашникова.
   - Вот, - он протянул бумажку Магадану, и она легко прошла через невидимую преграду, которая их разделяла, - только обязательно напиши, а я спрошу у тёти Кати, вдруг, мы и правда родственники.
   Магадан спрятал бумажку с адресом в карман, и тут кто-то укусил его за плечо. Магадан вскрикнул и проснулся. Рядом с ним стоял Вожак.
   - Просыпайся, да посмотри на небо, - рявкнул он.
   Магадан поднял голову и увидел, как из-за леса показались летающие бутылки. Из их хвостов, похожих на бутылочные горлышки, с рёвом вырывалось пламя. Тыр тоже проснулся и, увидав бутылки, в ужасе забился в высокую траву, стараясь стать, как можно более незаметным. Из Ворот выскочил взъерошенный Воробей-разбойник. Он поднял голову, увидел бутылки и прямо затрясся от злости.
   - Сейчас вы у меня полетаете над моим домом! Заткните уши, - приказал он, на мгновение повернувшись к Магадану, Крупе и Вожаку, - и держитесь друг за друга. Сейчас такое будет!
   Магадан и остальные послушно исполнили его приказ, и тогда Воробей-разбойник свистнул, подняв голову к небу и с ненавистью глядя на бутылки. Из клюва его вырвался вихрь, понёсся вверх и нарушил ровный бутылочный строй. Бутылки заметались над поляной, стреляя огнём и выжигая проплешины среди цветов, а одна из них вдруг закувыркалась в воздухе и стала падать прямо на дом Воробья-разбойника. Раздался взрыв, взметнулось пламя, и на месте высокого дома поднялся столб пыли. Когда же пыль осела, все увидели вместо дома кучу мусора, а среди него валялась разлетевшаяся на куски, почерневшая мёртвая бутылка.
   - О! А! Что это? - взвыл Воробей и бросился к своему разрушенному дому.
   Он царапал когтями камни и брёвна, стараясь найти хоть что-нибудь из своих богатств, но они оказались надёжно погребены под рассыпавшимся домом. Цветущая поляна была почти вся выжжена, только отдельные пучки травы торчали там и тут.
   - Хорошо, что хоть землянику успели съесть, - заметил Крупа, стряхивая пыль с шерсти.
   Из-под уцелевшего пучка травы вылез Тыр, весь покрытый копотью и пылью. Глядя вслед улетевшим бутылкам, он что-то испуганно бормотал и цеплялся щупальцами за Магадана.
   - Не бойся, всё кончилось, - Магадан погладил Тыра по голове.
   - Всё только начинается, - проворчал Вожак.
   Из-за забора слышались рыдания Воробья-разбойника. Он проклинал бутылки, мешки, волков, зайцев и всех на свете Магаданов, которые втянули его, тихого, мирного разбойника в войну, лишили крова и последних дорогих его сердцу коллекций драгоценностей.
   Вожак подошёл к Воробью-разбойнику и попытался его успокоить.
   - Ещё награбишь, дом новый построишь в сто этажей, так даже интересней будет. Всё новое и дом, и коллекция. Поплывём в другие миры там, может быть, горы золота лежат, только и ждут, чтоб ты их отнял у местных жителей.
   - Ты, правда, думаешь, что там горы золота? - слегка оживился Воробей.
   - Очень может быть.
   - Ладно, тогда я готов, но ворота всё-таки запру, не то повадятся незваные гости ходить, рыться. Ещё нароют чего-нибудь!
   Воробей тщательно закрыл ворота и, повернувшись к остальным, спросил:
   - Кто-нибудь видел мои слёзы?
   - Все видели, - ответил Магадан, - как ты рыдал над своим разрушенным домом.
   - Так вот, забудьте, а кто вспомнит или, хуже того, расскажет другим, того я заклюю. Поняли?
   - Поняли, поняли, никому не расскажем.
   - Если кто спросит, скажете, сам я дом разрушил. Надоел он мне, я теперь золотой дворец буду строить. Ясно?
   - Ясно, - проворчал Вожак. - Теперь можно идти?
   - Пошли, - разрешил Воробей-разбойник.
   И они тронулись в путь. Лес тянулся и тянулся, казалось, что ему не будет конца, но вот подуло солёным ветром, где-то впереди заворчал прибой, деревья расступились и Магадан увидел Мировой Океан. По океану ходили длинные волны с белыми гребешками пены и с грохотом разбивались о берег. Брызги долетали до самой опушки леса.
   - И как мы по нему поплывём? - спросил Магадан. - К Океану и подойти-то страшно! Разве можно плыть куда-нибудь при таких волнах?
   - Это не волны, а прибой, - сказал Крупа, - волны бывают гораздо выше. А поплывём мы на лодке, надо только её отыскать. Она где-то тут припрятана.
   Он огляделся по сторонам, видно припоминая, и махнул лапой направо, туда, где виднелся небольшой залив. Они пошли по самой опушке леса, так что брызги до них почти не долетали, но ветер всё время пытался свалить с ног. Тыр и Воробей-разбойник сидели на плечах у Магадана, вцепившись в него лапами и щупальцами. Но в заливе вода оказалась на удивление спокойной, только лёгкие волны набегали на берег. Ветра тоже почти не было, так что Тыр слетел с плеча и весело носился вокруг. Воробей-разбойник разгуливал по берегу, мрачно глядя по сторонам и оставляя на песке вереницу следов. Крупа тем временем бродил в прибрежных кустах в поисках лодки. Наконец он призывно замахал лапами, и Магадан с Вожаком поспешили к нему на помощь. Лодка оказалась совсем маленькой, она была припрятана в кустах и крепко привязана к ближайшему дереву. Втроём они легко дотащили её и столкнули в воду.
   - Мы что, должны на этом плыть?! - спросил Воробей-разбойник, подходя поближе и с явным неудовольствием разглядывая лодку. - Боюсь, это может плохо кончиться. Лодка маленькая, мне будет неудобно, и у меня испортится настроение. Впрочем, оно и без того отвратительное, так что хуже уже некуда.
   - В таком случае, тебе нечего терять, - сказал Крупа, - впереди тебя ждут интересные приключения и надежда.
   - Надежда утонуть в Мировом Океане, - проворчал Воробей. - А как мы собственно поплывём?
   - Об этом нам расскажет Магадан, - усмехнулся Крупа.
   - И откуда ты всё знаешь?! - Магадан достал из рюкзака коробочку с двигателем и приладил её к корме, надёжно привязав.
   - Что это ещё? - не понял Воробей.
   - Это двигатель, он будет толкать нашу лодку, куда нам надо.
   - А откуда мы узнаем, куда нам надо? - опять спросил Воробей.
   Магадан достал Подорожник и открыл его.
   - Нам надо попасть в мир синих мешков.
   И тот час в коробочке возникла стрелка, указывающая нужное направление.
   - Я чувствовал, что у тебя есть ценности, и ты не хотел их мне отдать добром! - возмутился Воробей-разбойник. - Придётся разорвать тебя в клочки.
   - В другой раз разорвёшь, - примирительно сказал Крупа, - а сейчас нам пора плыть к миру синих мешков.
   - И летающих бутылок, - добавил Воробей. - Я должен отомстить за свой разрушенный дом.
   Магадан, Вожак, Крупа и Воробей-разбойник с трудом расселись в маленькой лодке и, оттолкнувшись от берега, поплыли вперёд к неведомым мирам. Только маленький Тыр не хотел сидеть со всеми, а летел над лодкой и что-то пытался сказать, но его никто не понимал, а жаль.
   ***
   - Вот примерно так всё и было, - сказал заяц, ставя точку и оборачиваясь к Валерию Николаевичу, - впредь старайся придерживаться фактов в своих произведениях. Возможно, я ещё к тебе загляну и проверю, что ты тут пишешь, а сейчас мне пора, меня ждёт дальнее путешествие, - и он растаял в воздухе.
   А поражённый Валерий Николаевич, как раз пришедший в себя после обморока, погрузился в чтение.
  
  Лодка плыла по Мировому Океану, переваливаясь с волны на волну. Двигатель работал бесшумно, но направление приходилось подправлять рулём. На руле по очереди сидели то Крупа, то Магадан. Вожак сослался на невозможность держать руль зубами, а лапами он может только дичь прижимать к земле. Воробей-разбойник тоже категорически отказался, сообщив всем, что это занятие ему не по чину, и что он привык не работать, а грабить и убивать и от своих привычек отвыкать не намерен.
  - Могу следить за стрелкой Подорожника и руководить вами, - милостиво согласился он.
  Впрочем, следить за стрелкой ему тоже скоро надоело, и он уступил эту работу Вожаку, а сам, свесив голову за борт, старался разглядеть, что там творится под водой и не видно ли затонувшего корабля с сокровищами.
  Тыр время от времени опускался в лодку отдохнуть. Он больше ничего не пытался сказать, а только печально смотрел на Магадана и вздыхал.
  - Скажите ему, чтобы перестал вздыхать, - наконец не выдержал Воробей-разбойник, - он меня нервирует! Мне начинает казаться, что мы отправились в путешествие не для того, чтобы меня развлечь и избавить от скуки, а чтобы подвергнуть опасности.
  - Боюсь, Тыр прав, - усмехнулся Крупа, - путешествие и правда может оказаться опасным.
  - Так зачем же вы меня уговорили ехать с вами?! - возмутился Воробей-разбойник. - Я жил спокойно, разбойничал, грабил, убивал, никому не мешал, а теперь плыву в объятия опасности?!
  - Возвращайся, - предложил Крупа, - наш мир ещё близко.
  Воробей задумался.
  - Ну, уж нет. Во-первых, я должен отомстить гнусным бутылкам, а во-вторых, как же моя добыча? Золото, драгоценности, всё это я должен привезти домой из дальних миров, не вам же оставлять!
  - И то, правда, - согласился Крупа, - зачем нам золото, тебе оно нужнее.
  Воробей-разбойник снова свесил голову за борт и стал смотреть на воду. Там временами появлялись большие и маленькие рыбы, иногда мимо проплывали целые косяки, играя на солнце чешуёй.
  - Пожалуй, я бы поел рыбки, - Вожак с любопытством следил глазами за проплывающим косяком.
  Их лодка попала в самую середину сверкающего рыбьего потока.
  Вдруг Тыр опустился к самой воде и, сунув в неё сразу несколько щупальцев, выхватил каждым из них по рыбке и бросил в лодку. Так он делал несколько раз, пока косяк не ушёл на глубину. Тогда Тыр сам забрался в лодку и начал закидывать в свой зубастый рот рыбу за рыбой.
  - Ловко, - позавидовал Вожак, - не хочешь ли со мной поделиться? - и чтоб Тыр его лучше понял, он для наглядности немного почавкал, выразительно глядя на быстро уменьшающуюся горку рыбы.
  - Тым-пым, - Тыр явно его понял и, закинув в рот ещё одну рыбку, уступил оставшуюся кучу Вожаку.
  - Сырая рыба? Гадость какая! - Воробей-разбойник тоже подобрался поближе и брезгливо ткнул лапой в рыбу. Потом неожиданно выхватил одну и быстро проглотил. За ней последовала другая и третья. - Надеюсь, мне это не повредит, - сказал он, икнув и выплёвывая рыбью кость.
  Вожак попешно проглотил, то, что осталось от кучи рыбы, и снова стал смотреть на Подорожник.
  - Надо же, кто бы мог подумать, что и от простого синего мешка может быть польза, - Воробей-разбойник выплюнул ещё одну кость, - во всяком случае, голодная смерть мне теперь не грозит.
  Магадан всегда удивлялся, глядя, сколько может съесть Воробей-разбойник. Было совершенно непонятно, как в него помещается такое количество еды.
  Неизвестно, сколько ещё они плыли, но постепенно Мировой Океан начал менять свой цвет с сине-зелёного на розовый, а потом и на красный. Небо тоже изменилось и стало оранжевым. На нём появилось второе солнце намного больше первого, а рыбы вылетали из воды и преследовали лодку по воздуху. Сначала они просто таращились, как будто выбирая, кто из сидящих в лодке им больше нравится, но вот одна из рыб, видно самая нахальная, спикировала прямо на спину Вожака и зубами выдрала у него клок шерсти. Всё произошло так быстро, что ни кто, и опомниться успел. Вожак только обиженно тявкнул от боли.
  Тыр, как только появились летающие рыбы, забился под скамейку, на которой сидел Магадан и испуганно хлопал глазами.
  Рыбы окружили ту, что вырвала у Вожака клок шерсти и стали внимательно его изучать, а потом все разом набросились на несчастного волка и начали рвать, кусать и выдёргивать у него шерсть.
  Магадан выхватил отцовские пистолеты и начал стрелять по рыбам. От неожиданности рыбы замерли, а потом дружно нырнули в красную воду. Но несколько, подстреленных Магаданом, так и остались лежать в лодке. Выглядели они очень странно, и съесть их никому даже в голову не пришло. Ещё отравишься! Поэтому, Воробей-разбойник поскорей выбросил их за борт и брезгливо вытер клюв о Магадановы брюки.
  Вожак всё ещё не мог опомниться от неожиданного нападения рыб. Они изрядно пощипали его, но благодаря длинной густой шерсти, раны нанести не смогли, да и не успели.
  - Спасибо, Аппетитный, - пробормотал он, - я теперь твой должник.
  - Как всё в жизни справедливо устроено, - заметил Воробей-разбойник, поудобней разваливаясь на коленях у Магадана, - недавно ты ел рыбу, а теперь она тебя хотела съесть, но не успела.
  - Зато вот эта, похоже, успеет, - взвыл Вожак, показывая лапой на вздыбившуюся красную воду, из которой показалась огромная рыбья голова. Голова вращала глазами и скалила зубастую пасть.
  - Может мне вернутся домой? - Воробей-разбойник недовольно посмотрел на рыбу. - Как-то слишком много живности в этих водах.
  - Поздно, уже не успеешь!
  Рыба вылетела из воды, замахала гигантскими плавниками и нависла над лодкой. Она оказалась такой огромной, что закрыла полнеба.
  - Фу, как мне всё это не нравится! Заткните уши, - Воробей-разбойник поднял голову и пронзительно свистнул.
  Рыбу подхватил вихрь, закружил в воздухе и куда-то унёс. Огромная красная волна подняла лодку высоко-высоко над Мировым Океаном, а потом кинула куда-то вниз в малиновую бездну и снова подняла на очередную волну. То, ныряя вниз, то взлетая вверх, лодка неслась вперёд, а Магадан и все остальные вцепились в борта руками, зубами и лапами, стараясь не выпасть. Наконец, волны начали утихать, и лодка снова заскользила по почти спокойной красной воде.
  - Ну, ты и свистнул! - Магадан с уважением посмотрел на Воробья-разбойника.
  Из-под скамейки вылез Тыр и весело зачирикал.
  - Это он тебя благодарит, - пояснил Крупа, - только мы, кажется, потеряли Подорожник, пока носились по волнам.
  Вожак понуро опустил голову.
  - Я виноват, уцепился, чем мог за лодку, а про Подорожник забыл.
  - Вот так всегда, - возмутился Воробей-разбойник, - никому ничего нельзя поручить! Куда нам теперь плыть, хотел бы я знать?!
  - Может быть, Тыр знает? - предположил Магадан. - Там всё-таки его дом. Послушай, малыш Тыр, в какую сторон сторону нам плыть, чтобы попасть в твой мир?
  Но Тыр, похоже, ничего не понял или не хотел понимать. Он кружил над лодкой и весело жужжал.
  - По-моему, он ничего не знает, - вздохнул Магадан.
  - Плывём на солнце, то, что больше, - решил Крупа, - раньше мы примерно так и плыли.
  И они направили лодку в сторону большего солнца. Время от времени из воды высовывалась чья-то морда и непонятно было, рыба это или кто-то ещё. Во всяком случае, никто больше не старался на них напасть. Меньшее солнце начало опускаться в Мировой Океан, и по красной воде побежала золотая дорожка. Когда оно совсем скрылось за горизонтом, Магадан понял, что большое солнце не такое уж и яркое. Это было неплохо, оно не било в глаза, опускаясь в Океан. Теперь оба солнца исчезли, а на небе высыпали золотые и розовые звёзды.
  - Как же нам теперь плыть? - спросил Магадан у Крупы. - Солнца то не видно.
  - Теперь по звёздам, вот смотри, справа крест из розовых, а слева круг из золотых звёзд. Между ними село солнце, туда и плывём.
  Они плыли очень долго. Иногда Магадан засыпал, Вожак, лёжа на носу лодки, дремал с приоткрытыми глазами, светящимися в свете звёзд зелёным светом, Воробей-разбойник громко храпел на коленях у Магадана, а Тыр снова залез под скамейку и что там делал, неизвестно, возможно, тоже спал. Один Крупа сидел на руле и смотрел на звёзды. Внезапно в небе раздался гул, и появилась целая стая летающих бутылок. Они неслись над Океаном и пламя, бьющее из горлышек, освещало их гладкие тела каким-то зловещим светом.
  Все немедленно проснулись и увидели, как из-за горизонта показалась ещё одна стая бутылок. Они неслись к первой, не сбавляя скорости и, когда вот-вот должны были столкнуться, вдруг перестроились и объединились в один большой клин. Клин, заполонив полнеба, ринулся вниз к воде, но, не долетев до неё совсем немного, снова изменил направление и с рёвом стал летать кругами, оставляя за собой огненные следы и роняя искры в Океан.
  - Что это они делают? - почему-то шёпотом спросил Магадан.
  - По-моему, это похоже на военный парад, - ответил Крупа, - или на учения. Хотя, может быть, у них бал и они так танцуют.
  - Не нравятся мне эти танцы, - проворчал Воробей-разбойник, - шумные и некрасивые. Ох, доберусь я до вас, бутылищи! - и он погрозил бутылкам крылом, собрав перья в кулак.
  Тут к рёву пламени, вылетающему из горлышек бутылок, добавился ещё один звук.
  - Синие мешки! - первым догадался Магадан. - Синие мешки летят! Ох, что сейчас будет!
  Услыхав знакомый звук, Тыр высунулся из-под скамейки и уставился на небо. Бутылки тоже явно насторожились и начали перестраиваться, образовав полукруг. Скоро появились мешки, их было очень много. Щупальца, с шумом рассекая воздух, бешено крутились. Мешки врезались в бутылочный строй, и началась битва.
  Тыр жалобно поскуливал и цеплялся за Магадановы ноги. В воду вокруг них начали падать подбитые бутылки и раненные мешки. Повсюду плавали оторванные щупальца и куски от бутылок. Вода бешено шипела от соприкосновения с огнём. Каждый раз, когда падала подбитая бутылка, Воробей-разбойник радостно чирикал. Он даже начал считать, сколько их подбито, но в темноте сбился и прибавил к уже подсчитанным ещё столько же.
  - Так вам и надо, - приговаривал он, - нечего было мой дом разрушать.
  - Пожалуй, нам надо поскорей убираться отсюда, - сказал Вожак.
  И, как бы в подтверждение его слов, совсем рядом с лодкой плюхнулся огромный синий мешок, обдав их целым фонтаном брызг. Мешок был тяжело ранен и обожжён, у него не хватало половины щупальцев.
  Увидев его, Тыр взвизгнул и забился как можно глубже под скамейку.
  - Это он от расстройства? - поинтересовался Воробей-разбойник. - Может мешок его родственник?
  Мешок вдруг протянул щупальца и уцепился за лодку. Лодка немедленно наклонилась, мешок ловко сунул один щупалец под скамейку, схватил верещащего Тыра и, распахнув зубастую пасть, явно собрался его сожрать.
  Магадан ждать не стал и выпустил в мешок автоматную очередь, Вожак вцепился зубами в ближайший к нему щупалец, а Воробей-разбойник стал долбить клювом другой. Щупальца разжались, и мешок начал тонуть, всё ещё не выпуская отчаянно вопящего Тыра. Тогда Магадан вытащил нож и так ловко запустил им в мешок, что перерубил щупалец, державший Тыра. Тот шлёпнулся в воду и от неожиданности начал тонуть. Крупа протянул ему лапу и втащил перепуганного малыша в лодку.
  - Вот ведь гнусный мешок, - Воробей-разбойник снова вытер клюв о Магадана и дружелюбно похлопал Тыра по голове, - хотел слопать нашего подопечного. Поразительная наглость!
  Тыр всхлипнул, он всё ещё дрожал от страха.
  Бой в небе не прекращался, и невозможно было понять, кто побеждает. То синие мешки теснили бутылки, то бутылки одолевали синие мешки. К сожалению, лодка плыла слишком медленно и никак не могла покинуть место битвы. Но самое неприятным оказалось то, что их заметили и те и другие. Не сговариваясь, мешки и бутылки устремились вниз, к лодке.
  - Не нравится мне всё это, - Воробей-разбойник мрачно посмотрел на небо, - придётся видно опять мне всех спасать. Эдак я из разбойника и душегуба превращусь в добрую нянюшку. Ладно уж, держитесь, да постарайтесь ничего не потерять, и он издал такой жуткий, залихватский, разбойничий свист, что обе армии разметало по небу, и через минуту, кроме ярких звёзд, там никого не осталось. Только в воде по-прежнему плавали подбитые мешки и бутылки, но их тоже закружило водоворотами, которые образовались в Океане, и утянуло под воду. Лодку опять подхватила гигантская волна и с дикой скоростью понесла вперёд, но на этот раз они не рухнули в бездну, а удержались на гребне. Это было и здорово и жутко одновременно. У Магадана прямо дух захватило, а Воробей-разбойник очень довольный произведённым эффектом, гордо поглядывал по сторонам и приговаривал:
  - Ах, какой я молодец! Ах, какой я умница! А вы держите равновесие, чтоб лодка оставалась ровно на гребне волны, так мы мигом домчимся до нужного мира.
  Они и правда мчались вместе с волной так быстро, что когда взошло первое, а за ним второе солнце, на горизонте замаячила земля. К тому времени из красного Океан стал зловеще-пурпурным. Волна постепенно уменьшилась в размере и когда выкатила их на серый песок, превратилась в обычный океанский прибой.
  Магадан с Крупой и Вожаком поспешно выскочили из лодки и втащили её подальше на берег, чтобы отхлынувшая волна не унесла её обратно в Океан.
  - Надо бы припрятать лодку, - Крупа огляделся по сторонам в поисках подходящего места.
  - Вон расщелина в скалах, - Магадан показал рукой на некое подобие пещерки.
  - Сначала проверим, нет ли там кого из местных жителей, - сказал Вожак и затрусил к пещерке.
  Магадан тоже решил заглянуть туда. Подойдя поближе, они явно что-то услышали. Первым насторожил уши Вожак, он остановился и стал принюхиваться, запах, естественно, был незнакомый, но явно пахло опасностью.
  - Пожалуй, дальше тебе лучше не ходить, - прошептал Вожак, обернувшись к Магадану, тот в ответ замотал головой.
  - Пойдём вместе.
  И они, по возможности бесшумно, стали приближаться к пещерке. Песок перед ней был истоптан странными следами, у входа валялись не то чьи-то кости, не то просто какие-то остатки или обломки. Осторожно подобравшись к входу, они заглянули внутрь. Сначала им показалось, что там никого нет, а только навалено несколько больших серых камней, но вот, один из камней зашевелился, и Магадан увидел, как у него образовалось нечто похожее на ноги. Потом появилось что-то вроде трубочки или носа, и стало шумно принюхиваться в их с Вожаком сторону. Пожалуй, это существо ногами больше всего напоминало гигантскую гусеницу, но по форме походило на обломок скалы. Ходячий камень мелко засеменил к выходу из пещерки, и Вожак с Магаданом поспешно отступили. Камень высунул нос наружу и, поведя им из стороны в сторону, уверенно двинулся к Магадану.
  - Беги, - шепнул Вожак, - я тебя прикрою!
  - Может быть, он просто хочет познакомиться, - предположил Магадан, продолжая отступать.
  Возможно, он оказался прав, потому, что сделав несколько неуверенных шажков, камень застыл, а потом быстро потопал назад. Правда, вглубь пещерки он не пошёл, а притаился за выступом у входа, явно поджидая, что кто-нибудь войдёт. Стало понятно, что пещерка занята и не подходит для хранения лодки.
  - Видели, знаем, - сказал Воробей-разбойник, как только они вернулись, - где же нам спрятать нашу лодочку, если в единственной подходящей пещере засели какие-то гигантские булыжники?!
  Тыр внимательно прислушивался к их разговору и, похоже, пытался понять, о чём идёт речь. Магадан пришёл ему на помощь, знаками и словами пытаясь объяснить, что им надо спрятать лодку. Кажется, Тыр его понял. Он с необыкновенной скоростью начал рыть яму недалеко от берега.
  - Тыр предлагает нам зарыть лодку в песок, - догадался Магадан и начал помогать ему рыть яму.
  Вожак тоже принялся за дело, и скоро яма была готова. Они затащили туда лодку и засыпали её песком.
  - Надо как-то отметить это место, - сказал Магадан, - не то мы сами не найдём нашу лодку. - Он огляделся по сторонам и увидел небольшой камень, - вот камень можно положить, - предложил он.
  - Здесь много камней, - возразил Крупа, - как мы узнаем, что это тот самый, который мы положили?
  - Я на нём напишу что-нибудь, - решил Магадан. Он порылся в рюкзаке и нашёл мягкий чёрный карандаш. - Напишу, здесь был Магадан, - сказал он и, подойдя к камню, поднёс к нему карандаш, но только успел написать букву з, как камень хихикнул, как будто ему было щекотно, и отпрыгнул в сторону. - Ты куда? - возмутился Магадан, но камень уже семенил прочь отросшими ложноножками. - Кажется, здесь все камни могут свободно разгуливать, - Магадан огляделся вокруг в поисках чего-нибудь приметного, но кроме песка и камней ничего не увидел.
  - Можно оставить величественный отпечаток моей правой лапы, - предложил Воробей-разбойник.
  Крупа покачал головой.
  - Красиво, но не очень надёжно. Отпечаток может смыть дождём, если он тут бывает, или приливной волной.
  И тут Магадан увидел палку. Раньше её здесь, вроде бы, не было, но он не обратил на это внимания.
  - Нашёл! - обрадовался он и воткнул палку в песок в том месте, где была закопана лодка.
  Потом, недолго думая, оторвал лоскуток от своей рубашки и привязал его к палке наподобие флажка.
  - Готово, теперь мы свою лодку обязательно найдём, - вдруг Магадан вспомнил про двигатель. - Он ведь может испортиться в сыром песке!
  Пришлось отрыть корму, отвязать двигатель и спрятать его в рюкзак.
  - Всё, теперь можно идти!
  Путешественники двинулись вглубь незнакомого мира, озираясь по сторонам, и стараясь держаться ближе друг к другу.
  Как только они скрылись за прибрежными скалами, палка с лоскутком от рубашки вылезла из песка и бойко запрыгала в другую сторону.
  Путешественники шли и шли, а пейзаж вокруг не менялся. Тот же песок и невысокие скалы.
  - Долго мы будем тащиться неизвестно куда? - раздражённо спросил Воробей-разбойник. - Вдруг это вообще не тот мир, который нам нужен? Где здесь синие мешки? Где гнусные бутылки?
  Тыр летел у них над головой и не проявлял ни малейшего беспокойства. Наоборот, он что-то весело напевал.
  - Давайте дойдём вон до тех высоких скал, заберёмся повыше и оглядимся, - предложил Крупа, - если никого не увидим, вернёмся и поплывём дальше. Мы могли ошибиться и попасть совсем в другой мир, мы ведь не выбирали направление, нас сюда принесла волна.
  - Только посмей сказать, что это моя вина, мерзкий заяц, и я всех вас разорву в клочки! - рявкнул Воробей-разбойник.
  - Что ты, что ты, наоборот, ты всех нас спас, - тут же постарался успокоить его Вожак, - без тебя нас бы уже на свете не было. Спасибо, уважаемый Воробей-разбойник, за наше счастливое избавление. А волна, что ж, она сама по себе, куда смогла, туда нас и доставила.
  Они шли ещё довольно долго, теперь им иногда стали попадаться палки. Некоторые из них стояли, воткнутые в песок, другие лежали, но главное, было совершенно непонятно, откуда они взялись. Вокруг не было видно ни одного дерева или куста. Зато камней и обломков скал валялось предостаточно, но живые они или нет, никто не знал, а проверять почему-то не хотелось.
  Чем дальше путешественники отходили от Океана, тем выше становились скалы. Наконец, они подошли к целой гряде высоких голых и серых скал.
  - Воробей-разбойник, не взлетишь ли ты на самую высокую скалу и не глянешь ли своим острым взглядом, что там дальше, и стоит ли нам туда идти, - сказал Крупа.
  - Чтоб мне заяц указывал?! - возмутился Воробей-разбойник. - Да не бывать этому! Захочу - взлечу, а не захочу, так и буду тут сидеть.
  И он демонстративно уселся на ближайший камень. Камень ойкнул, немедленно выпустил ложноножки и кинулся бежать. Воробей-разбойник от неожиданности чуть не свалился, замахал крыльями, закудахтал, как курица и хотел взлететь, но не тут-то было. Камень, выпустив какие-то отростки вроде псевдоподий, крепко держал его за лапы. Магадан бросился Воробью на помощь, пнул наглый камень ногой, тот, кстати, оказался довольно лёгким, камень от удара снова ойкнул, но Воробья не выпустил, а наоборот, помчался ещё быстрей. Тыр тоже подлетел и они оба с Магаданом вцепились в Воробья-разбойника, стараясь вырвать его из цепких каменных псевдоподий. Вожак прыгал рядом, преграждая камню дорогу, тот увёртывался, делал ложные выпады, но, в конце концов, был вынужден выпустить Воробья и позорно бежать. Сильно помятый Воробей-разбойник встряхнулся, пересчитал перья в крыльях и хмуро глядя на Магадана и всех остальных, проворчал:
  - Измяли всего, никакого уважения.
  - Мы же тебя спасали! - возмутился Магадан.
  - Совершенно необязательно было так грубо меня хватать! Я просто решил покататься на этом глупом камне, а вы что себе вообразили?
  - Мы так и подумали, уважаемый Воробей-разбойник, - поспешно ответил Вожак, - а теперь не соблаговолишь ли ты взлететь на скалу и рассказать нам, что там видно.
  - Не соблаговозволю, нет, не так, не благовозвалю, тьфу на вас, ладно полечу, но только потому, что сам так решил, - и Воробей-разбойник полетел к самой высокой из скал.
  Усевшись на вершину, он стал пристально всматриваться во что-то, склоняя голову то вправо, то влево. Все остальные следили за ним снизу, боясь пропустить какой-нибудь знак с его стороны. Действительно, через некоторое время Воробей призывно замахал им крылом.
  - Придётся нам туда подниматься, - вздохнул Крупа, - видно, что-то важное увидел наш Воробушек.
  И они начали подниматься на высокую и гладкую скалу. Один раз Магадан поскользнулся и чуть не свалился вниз, но Тыр вцепился в него щупальцами и помог удержать равновесие. Воробей-разбойник поджидал их на самой верхушке и время от времени давал указания.
  - Лапу ставь правее, да не туда. Из-за скалы не высовывайся, заметят!
  - Кто заметит? - не выдержал Магадан.
  - Сейчас сам увидишь.
  Когда, наконец, все добрались до вершины и, по требованию Воробья-разбойника притаились за выступом скалы, он соизволил открыть клюв и сказал:
  - Выглядывать осторожно, не шуметь, внимания не привлекать.
  - Чьё внимание? - опять спросил Магадан, замирая от любопытства.
  - Смотри сам, - Воробей-разбойник указал крылом на открывшуюся перед ними долину.
  Там, далеко внизу, шла оживлённая жизнь. Множество палок сновали туда-сюда. Время от времени, некоторые из них останавливались и раскланивались друг с другом, а потом снова продолжали своё бестолковое движение. Больше всего они напоминали снующих муравьёв. Но неожиданно картина изменилась, палки заметались, стали бросаться друг на друга и укладываться в кучу. Теперь вместо прогуливающихся палок появилась гора, похожая на муравейник. Вдруг, в долину вползла гигантская гусеница вся покрытая длинными торчащими во все стороны волосами разного цвета, образующими какой-то дикий узор. Её голову украшал витой рог. Этим рогом гусеница врезалась в самый центр кучи, ввинтилась туда и исчезла под грудой рухнувших на неё палок.
  - Что это было?! - Магадан не мог опомниться от изумления.
  - Смотри дальше, - сказал Крупа, - сейчас узнаем, что будет.
  Некоторое время ничего не происходило, только куча слегка шевелилась, и оттуда доносилось слабое чавканье. Но вот куча начала распадаться и Магадан увидел, что гусеницы уже нет, зато все палки украсили себя её разноцветными шерстинками.
  - Интересно, куда делась гусеница? Они что, её съели? У этих палок вроде и ртов-то нет, - Магадан сколько не смотрел, не увидел и следа огромной гусеницы.
  - Боюсь, мы попали не в тот мир, - сказал Вожак, - не похоже, что здесь водятся синие мешки или летающие бутылки.
  С вершины было хорошо видно, что за долиной снова начинаются скалы. Здесь не было ни деревьев, ни травы, ни цветов. Только песок и скалы, куда ни кинешь взгляд.
  - Тогда нам надо возвращаться к лодке и плыть дальше, - решил Крупа, - вот только как бы нам опять не промахнуться.
  
   ***
  
  Валерий Николаевич отложил в сторону ручку и задумался. Теперь он писал свои произведения только ручкой, опасаясь, что опять появится нахальный заяц и всё переделает по-своему. В глубине души он понимал, что так получилось гораздо интересней. Вместо небольшой повести в журнале он напечатал книгу, и теперь в издательстве от него ждали продолжения. Иной раз ему удавалось так ясно уловить, что происходит с Магаданом и Крупой, что он едва успевал записывать, но сейчас, вдруг, он перестал их слышать.
  - Заснули они там, что ли? - недовольно пробормотал Валерий Николаевич. - Эй, Крупа, Магадан, Вожак, где вы? Мне работать надо, у меня сроки!
  
   ***
  
  А Магадан с Крупой действительно спали. Спал Воробей-разбойник, спал Тыр, даже Вожак, который должен был первым стоять на страже, задремал и очень крепко. Все они устали и, спустившись с высокой скалы, решили поесть и отдохнуть. Вот так и получилось, что никто не увидел и не услышал, как вокруг них начали собираться палки. Их становилось всё больше, они бесшумно подходили всё ближе и ближе, раскачиваясь и кланяясь друг другу. Вдруг, как по команде, палки окружили спящих и начали падать на них и друг на друга, образуя кучу, похожую на гигантский муравейник. Понятное дело, спящие сразу проснулись, но их крики заглушали насыпавшиеся сверху палки. Дышать под этой шевелящейся грудой становилось всё трудней, Магадан вообще не понимал, что происходит, но скоро из-за недостатка воздуха все начали отключаться. Даже Воробей-разбойник ничего не мог сделать, ведь чтоб как следует свистнуть, надо глубоко вздохнуть, а как раз это было невозможно.
  Очнулся Магадан в полной темноте. Он не понимал, где находится, но главное, уже мог дышать, хотя воздух был спёртым и пахло чем-то незнакомым, возможно опасностью. Магадан пошарил вокруг рукой и наткнулся на мягкий мех Крупы. С другой стороны лежал Вожак, Магадан понял это, нащупав жёсткий волчий мех. Темнота стояла такая, что невозможно было разглядеть даже собственную руку. Тут Магадан и вспомнил про угольки. К счастью, рюкзак остался на нём, он из предосторожности решил его не снимать, укладываясь немного вздремнуть. Он достал коробочку и открыл, но в темноте перепутал, и вместо угольков оттуда начал вытекать Проглотитель.
  - Этого ещё не хватало! Домой! - приказал Магадан.
  Но засидевшийся в коробке Проглотитель на этот раз не послушался. Он что-то сердито булькнул и быстро отполз в сторону.
  - Обиделся, - догадался Магадан.
  Он быстро открыл другую коробочку, и оттуда вылетели угольки. Сразу стало почти светло, и Магадан с ужасом увидел, что Проглотитель подбирается к Тыру.
  - Не смей! Стоять! - закричал Магадан, пытаясь вскочить, но больно ударился головой о низкий потолок. Но главное, Проглотитель его послушался и остановился.
  Угольки весело сверкали, летая вокруг Магадана, и приговаривали:
  - Мы же говорили, что пригодимся тебе и вот, пожалуйста, ещё как пригодились! Дай поесть! Дай! Дай! Дай!
  Магадан достал из рюкзака кусок дубовой ветки, и угольки немедленно на неё накинулись. Теперь они горели ровным ярким светом, освещая всё кругом.
  Постепенно остальные путешественники тоже начали приходить в себя. Первым очнулся Крупа, он слегка похлопал по морде Вожака и постучал лапой по Воробью-разбойнику. Вожак приоткрыл глаза, а Воробей немедленно вскочил и возмущённо закричал:
  - Что ещё за фамильярности?! Как ты, простой заяц, посмел поднять на меня лапу?!
  Потом он цыкнул на Проглотителя и тот, сразу сжался и отполз к стене.
  От всех этих криков очнулся Тыр. Он сначала слабо пошевелил щупальцами, потом открыл по очереди все свои тринадцать глаз, которые, как оказалось, светились в темноте и попытался что-то сказать.
  - Брэк, брык, шпук, - прошептал Тыр.
  - Какой ещё шпук? Где мы вообще находимся? Мне обещаны груды золота, а вместо этого я оказался в какой-то норе! - возмутился Воробей-разбойник.
  Магадан, наконец, огляделся по сторонам. Они и, правда, были где-то под землёй. Как они туда попали, он не очень понимал, помнил только, что проснулся от того, что на него начали падать палки, а потом стало нечем дышать и он, да и все остальные, отключились.
  - Надо нам поскорее отсюда выбираться, - сказал Крупа. - Эх, как бы сейчас пригодился Подорожник!
  - В какую сторону прикажешь идти? - ехидно спросил Воробей-разбойник. - Ты, кажется, решил, что можешь нами командовать? Так вот, куда бы ты не поскакал, я пойду в другую сторону. Хватит, из-за тебя я оказался в этой ловушке!
  - Послушайте, угольки, не мог бы кто-нибудь из вас слетать на разведку, чтобы узнать, где здесь выход? - спросил Магадан.
  - Конечно, слетаем, раз ты нас просишь, - и угольки разлетелись в разные стороны.
  Теперь светились только глаза Тыра и немного освещали не то нору, не то пещеру, в которой они все оказались. Воробей-разбойник от нечего делать начал клювом простукивать стены.
  - Ты что, клад ищешь? - спросил Магадан.
  - Может и клад, - проворчал Воробей.
  - Напрасно ты шумишь, только внимание привлекаешь. Вдруг, на твой стук прибегут местные чудовища? - сказал Крупа.
  Он пошевелил ушами, прислушиваясь. Вожак тоже поднял уши и шумно втянул носом воздух.
  - Кто-то ползёт, - сказал он, и шерсть у него на загривке встала дыбом, - приготовьтесь!
  Теперь все услышали шорох и чью-то дробную поступь, но в слабом свете тринадцати глаз Тыра ничего не могли разглядеть. Прошло несколько минут, и оно появилось. Кто-то огромный розовый безволосый, весь в складках, перебирая множеством ног, вполз в их пещерку.
  - Ой, - услышал Магадан, вроде как в своей голове, - какие странные! Боюсь их? Нет, просто опасаюсь. Вы кто?
  Магадан покрутил головой, стараясь понять, кто говорит.
  - Уберите немедленно этот ужас! - завопил Воробей- разбойник, - не то я свистну!
  - Не вздумай, - прикрикнул на него Крупа, - ты можешь обрушить на нас потолок!
  А Магадан снова услышал в голове не то слова, не то увидел картинки, он так и не понял, но догадался, что с ним разговаривает розовое существо. Рта у него, похоже, не было, во лбу торчал рог, а справа и слева от него два маленьких пронзительных глаза, которые уставились на Магадана.
  - Отвечай, отвечай, - настойчиво требовал розовый, и это опять звучало в голове у Магадана, - бояться вас или нет? Вы кто?
  - Мы путешественники, не надо нас бояться, - мысленно ответил Магадан и представил, как они плыли по Мировому Океану на лодке, и как на них хотели напасть синие мешки и бутылки, а Воробей-разбойник свистнул, и волной их занесло в этот мир. Потом он представил, как они встретились с ходячими камнями, как забрались на скалу и увидели разгуливающие палки и исчезнувшую гусеницу.
  - Это я, я! - закричал Розовый в голове Магадана. - Я не исчез, меня почистили!
  И он рассказал Магадану, что когда он и его племя обрастают волосами, палки их чистят и потом этими волосами украшают себя. После этого, розовые могут вернуться под землю, ползать по тоннелям и кожей впитывать полезную еду, но через некоторое время они снова обрастают и волосы мешают им есть. Тогда они снова поднимаются на поверхность и ждут, когда палки их ощиплют.
  - Наверное, палки подумали, что вас тоже надо ощипать, вот вы сюда и провалились, - объяснил Розовый, - а теперь прижмитесь к стене, я хочу проползти.
  - Ты чего застыл?! - спросил Воробей-разбойник, слегка ущипнув Магадана. - В жизни не видел такой глупой физиономии, как у тебя сейчас.
  - Я разговаривал с Розовым, - ответил Магадан, приходя в себя. Всё-таки мысленные разговоры с непривычки давались ему тяжело. - Он просит нас отойти к стене, чтобы он мог проползти.
  - Я не услышал от него ни слова, - Воробей недоверчиво посмотрел на Магадана, - по-моему, ты всё придумал, чтобы всех нас унизить. Думаешь, ты самый умный? Я давно считаю, что тебя надо разорвать на части.
  - Лучше придвинемся к стене, - предложил Крупа, - и спроси своего нового знакомого, далеко ли выход? - добавил он, обернувшись к Магадану. - Похоже, ты один его понимаешь и можешь с ним разговаривать.
  Но Розовый уже прополз мимо, слегка задев их мягкими голыми боками. На вопрос Магадана он не ответил. Возможно, Магадан неправильно представил себе выход, и Розовый просто его не понял. До Магадана только донеслись его мысли, что-то вроде: Уходите отсюда, я добрый, но есть злые.
  - Фу, как тяжело разговаривать мысленно, - сказал он, когда Розовый наконец исчез, - нам посоветовали уходить!
  - А то мы бы сами не догадались, - проворчал Воробей-разбойник, - и остались в этой яме навсегда. Ужас какой! - он даже вздрогнул от отвращения. - Где мой славный уютный дом в пятьдесят этажей?! Где моя любимая коллекция золота и драгоценностей?! Зачем я вообще с вами связался?!
  - Ты отправился за добычей, - напомнил ему Вожак.
  - И кого мне здесь грабить? - не унимался Воробей, раздражаясь всё больше и больше. - Лысых гусениц? Или прикажешь отнимать у палок их дурацкие шерстинки? Может быть, ходячие камни владеют золотом и драгоценностями?
  - Об этом мне ничего неизвестно, - сказал Вожак, - но кто знает, вдруг владеют?
  - Ты, правда, считаешь, что у них имеется что-нибудь ценное? - оживился Воробей-разбойник. - Когда выберемся из этой ямы, надо будет обязательно проверить. Где, кстати, эти никчёмные угольки?
  - Мы тут, мы вернулись! - радостно прошипели угольки, слетаясь с разных сторон и освещая пещеру.
  - Выхода нет, нет выхода! - пропели они, кружась над головой Магадана.
  - Как это нет выхода?! Как же нам отсюда выбираться?! - закричали все, кроме Тыра, который ничего не понял.
  - Мы не знаем, - пели угольки.
  Даже Проглотитель, до сих пор тихо лежавший у стены, что-то возмущённо забулькал, услыхав их ответ.
  - Видно придётся мне всё брать в свои крылья, - сказал Воробей-разбойник, немного успокоившись. - Слушайте меня, сейчас мы пойдём за этим отвратительным розовым червяком (был бы он поменьше, я знал бы как с ним поступить) и, когда его догоним, ты, мальчишка, спросишь у него, как он и его сородичи поднимаются наверх. Всем ясно?
  - Хороший план, - одобрил Крупа.
  - Тогда вперёд! - приказал Воробей-разбойник. - Тебя, Проглодитель, это тоже касается. Поползёшь последним и проглотишь любого, кто будет за нами красться. Понял?
  - Бульк-бульк, - ответил Проглотитель, отполз от стены и занял указанное место.
  - Уголькам освещать дорогу, - и Воробей-разбойник, усевшись к Магадану на плечо, указал крылом направление.
  Идти было тяжело. Низкий потолок мешал Магадану как следует распрямиться, тяжёлый Воробей время от времени больно щипался.
  - Это чтоб тебя подбодрить, - приговаривал он, - мне кажется, ты начинаешь придаваться унынию.
  - Вовсе я не придаюсь, и совершенно необязательно так больно щипаться, - ворчал Магадан.
  - Это для твоей же пользы, - пояснял Воробей и снова больно щипался.
  Розовый, видно, успел уползти далеко, и они никак не могли его догнать. Наконец, узкие и тёмные тоннели, по которым приходилось петлять, привели их к довольно большой пещере, где ползала целая компания огромных волосатых гусениц. Стены пещеры покрывали какие-то светящиеся точки. Кто или что это было, Магадан не мог разглядеть. Воробей-разбойник знаками приказал всем остановиться, а уголькам спрятаться в коробочку. Путешественники притаились у выхода из тоннеля и стали наблюдать, а Магадан старался уловить, о чём говорят гусеницы между собой. Сначала он ничего не мог понять, какие-то странные картины возникали в его голове. Видно слишком много гусениц говорили одновременно. Но потом он выбрал одну и постарался услышать именно её. Немного поупражнявшись, Магадан понял, что гусеницы кого-то ждут и волнуются. Он услышал что-то вроде: " давно пора появиться, когда уже? Сколько можно ждать!"
  - Ну что, о чём они говорят? - прошептал Воробей в самоё ухо - Магадану.
  - Ждут кого-то, не знаю пока кого, - тоже шёпотом ответил Магадан.
  Тут неожиданно земля на потолке стала осыпаться, раздался какой-то шум, и гусеницы быстро отползли к стенам пещеры, оставляя середину свободной.
  - Наконец-то, сейчас появится! - прозвучало в голове у Магадана.
  И тут все увидели, как в потолке появилась дыра, и оттуда высунулось что-то непонятное, больше всего похожее на большую трубу. Труба ещё немного подолбила потолок пещеры, дошла до самого пола, и из неё на землю стали выкатываться огромные серые шары. Магадан насчитал двенадцать штук. После того, как выкатился последний шар, труба сжалась, поднялась и исчезла где-то наверху, а из дыры полился дневной свет, и пахнуло свежим воздухом.
  Гусеницы подползли к шарам и, аккуратно откатив их, сложили в нишу в стене.
  - Вот так, вот и хорошо, пусть лежат, - звучало в голове у Магадана, - а теперь наверх!
  И все гусеницы одна за другой поползли в образовавшуюся дыру.
  Когда скрылась последняя гусеница, путешественники, не сговариваясь, бросились вслед за ними, лишь мельком взглянув на серые шары в нише.
  - По-моему, это чьи-то яйца, - сказал Крупа, - скорее всего того, кто пробил выход.
  Магадан успел легонько ткнуть пальцем один из шаров. Тот оказался на ощупь мягким и тёплым.
  - Ой, - пискнуло у Магадана в голове, и он поспешно отдёрнул руку.
  Дыра уходила вертикально вверх, и только Воробей-разбойник и Тыр могли по ней взлететь.
  - Дай Воробью верёвку, - велел Крупа.
  Магадан достал из рюкзака верёвку и протянул Воробью-разбойнику.
  - Пожалуйста, уважаемый Воробей-разбойник, взлети наверх и обвяжи эту верёвку вокруг какой-нибудь скалы, чтобы мы могли подняться.
  - Обращение вежливое, так и говори впредь, но делать я ничего не буду. Не в заводе у меня другим помогать.
  Тут Тыр что-то чирикнул и, схватив конец верёвки, полетел наверх. Там он долго возился, видно искал к чему привязать верёвку, потом появился у края дыры, прочирикал что-то вроде: " брык-брык", и замахал щупальцами, мол, поднимайтесь сюда.
  Первым полез Магадан. Он довольно ловко поднялся по верёвке, упираясь ногами в стены дыры. Выбравшись наружу, Магадан тут же сбросил верёвку вниз и, крикнув Крупе, чтоб тот крепче держался, вытащил зайца. Последним подняли Вожака. Он обвязался верёвкой, и его тащили все вместе, даже Тыр помогал. Только Воробей-разбойник ничего не делал, он прохаживался вокруг и приговаривал:
  - Можете, когда хотите. Не всё мне с вами нянчиться.
  - Ой, а Проглотителя мы забыли! - вспомнил вдруг Магадан. - Как же его поднимать?!
  Но Проглотитель уже сам выползал из дыры, радостно побулькивая. Видно ему тоже надоело в тёмных тоннелях и пещерах.
  Теперь, когда все собрались вместе, можно было оглядеться по сторонам. То, что они увидели, их совсем не обрадовало. Плотным кольцом их окружали огромные волосатые гусеницы, а немного в стороне стояло совсем уж странное существо, немного напоминающее кузнечика, но ростом с дом. Кузнечик смотрел на них с плохо скрываемым отвращением. От него, да и от гусениц явно исходила угроза. Магадан прямо почувствовал, как он, да и вся их компания кажется им подозрительной и противной.
  - Кто это? Что это? Гадость какая! Откуда они взялись?!
  - Если они сожрали мои яйца, я не знаю, что сейчас с ними сделаю! - эти слова шли от кузнечика и угрожающе стучали в голове Магадана.
  Они прозвучали так громко, что все остальные, кажется, их тоже поняли.
  - Скажи ему, - поспешно велел Крупа, - что мы его яиц в глаза не видели.
  Магадан постарался мысленно передать это кузнечику, стараясь его успокоить, но тот, похоже, ему не поверил, и в голове у Магадана появились знакомые серые шары.
  - Ах, это и есть ваши яйца! Мы их видели, но не трогали. Мы такое не едим, - Магадан постарался передать эту мысль как можно убедительней, но в голове его невольно возникла сковородка с дымящейся яичницей-глазуньей.
  Гусеницы в ужасе отшатнулись, а кузнечик сделал гигантский прыжок и навис над Магаданом, явно желая разорвать его и всю их компанию. Он подцепил одной лапой с крючком на конце Магадана, а другой извивающегося Вожака и поднёс их к своей уродливой голове с выпученными глазами и огромной пастью.
  - Сейчас я вам покажу яичницу! - пронеслось у Магадана в голове.
  - Нет, нет, - закричал он в ужасе, не то мысленно, не то во весь голос, - мы ничего не тронули и не ели!
  И он представил себе серые яйца аккуратно сложенные в нише. Но, похоже, кузнечик ему не поверил или не понял. Он распахнул пошире пасть и собрался сунуть туда Магадана и
  Вожака, но немного замешкался, выбирая с кого начать.
  Этого времени хватило, чтобы Тыр, взлетев повыше, успел несколько раз плюнуть в него. Соловей-разбойник прицельно свистнул, а Проглотитель, обхватив одну из задних лап Кузнечика, начал её проглатывать. В другую лапу вцепился Крупа, а хватка у него была совсем не заячья.
  Кузнечик явно не ожидал ничего подобного. Он отбросил Вожака и Магадана в сторону, взвыл жутким голосом и гигантскими прыжками понёсся прочь, унося на задних лапах Крупу и Проглотителя. Впрочем, те быстро вернулись, отцепившись от позорно бежавшего кузнечика.
  Проглотитель возбуждённо булькал и, по всему видно, был доволен. Увидев такое, гусеницы начали быстро расползаться, до Магадана долетали их панические мысли вроде:
  - Ужас! Бежим отсюда скорей! Чудовища напали!
  - Это мы-то чудовища?! - не выдержал Магадан. - На себя посмотрите!
  Но гусеницы не желали на себя смотреть, возможно, у них просто не было зеркал. Они продолжали улепётывать со всех своих ложноножек.
  - Ура! Мы победили! - Магадан, да и все остальные радовались победе и тому, что смогли выбраться из подземных нор.
  - Теперь мы настоящая команда! - сказал Магадан. - Спасибо вам всем, что спасли нас с Вожаком. Даже Проглотитель за нас заступился, молодец!
  - Что ещё за команда? - проворчал Воробей-разбойник. - В крайнем случае, пусть будет шайка. Это хоть достойное название. Можно ещё банда. Тоже звучит неплохо. Во всяком случае, я готов возглавить это объединение. Собственно говоря, других кандидатов нет, так что вопрос решён. Я - атаман, а вы моя шайка!
  - Быстро ты всё решил, - ухмыльнулся Крупа, - наше мнение узнать не хочешь?
  - Зачем? - удивился Воробей-разбойник. - Не вижу необходимости.
  - Тогда, атаман, решай, что нам надо возвращаться к лодке и плыть дальше в поисках нужного мира, - предложил Крупа.
  - Я решил, возвращаемся к лодке. Кстати, хочу проверить вашу наблюдательность. Кто скажет, в какую сторону нам надо идти?
  Тут все задумались. Действительно, в какую?
  Они так долго петляли под землёй, что совсем перестали ориентироваться.
  - Ты у нас теперь атаман, тебе и решать, - хмыкнул Крупа.
  - И решу, - сказал Воробей-разбойник. - Сейчас взлечу в небо и огляжусь вокруг. Заметь, заяц, я делаю это по собственной воле, а не по твоей, заячьей указке, - он расправил крылья и тут все увидели, что Воробей-разбойник лишился части своего оперения.
  - Что, что это такое?! - в ужасе закричал он. - Кто посмел?! Когда?
  Вид у Воробья-разбойника действительно был жалкий. Он стал похож на недощипанную курицу.
  Только теперь, поглядев друг на друга, путешественники увидели, что пострадал ни один Воробей. У Вожака и Крупы шерсть тоже заметно поредела.
  - Я понял, - закричал Магадан, - это палки вас ощипали! Хорошо ещё, что не успели всю шерсть и перья повыдергать. Не то были бы сейчас, как розовая гусеница, - он непроизвольно хихикнул.
  - Не сметь хихикать! - закричал на него Воробей-разбойник. - У меня трагедия, все должны страдать вместе со мной!
  - Не расстраивайся, все твои перья и наша шерсть со временем отрастут, - попытался успокоить его Крупа, но Воробей не желал успокаиваться.
  Он впал в страшную ярость: Топал лапами, грозил палкам местью и проклинал этот мир, где вместо того, чтобы награбить себе золота и драгоценностей, его, Воробья-разбойника самого ограбили и раздели какие-то ничтожные палки. Наконец он устал и только мрачно смотрел по сторонам, не желая ни с кем разговаривать.
  - В какую же сторону нам всё-таки идти? - спросил Магадан после долгого молчания.
  - Когда у меня перья отрастут, и я снова смогу летать, тогда и скажу, - буркнул Воробей-разбойник, - а пока что, сами думайте. Моя голова теперь занята местью.
  - По-моему, надо идти так, чтоб оба солнца были у нас за спиной, - сказал Крупа, - тогда мы, вероятно, выйдем на берег.
  Так они и сделали. Вокруг по-прежнему были только голые скалы, серый песок и камни разбросанные повсюду. Ни гусениц, ни гигантских кузнечиков видно не было, но никого это не огорчало.
  - Интересно, кто ещё живёт в этом мире? - Магадан вертел головой во все стороны, стараясь ничего не пропустить, но пейзаж не менялся.
   Иногда, правда, если кто-нибудь задевал маленький камень ногой или лапой, раздавался возмущённый вопль, и камень, мгновенно отрастив ложноножки, отбегал в сторону. Какие камни были настоящие, а какие живые, никто так и не мог понять. На вид все они совершенно одинаковые.
  Но вот скал на их пути стало меньше, а песка всё больше, и далеко впереди стал слышен знакомый уже шум прибоя. Теперь на пути им стали попадаться раковины. Огромные, средние и маленькие, все они были прекрасны и не похожи одна на другую. Одну, особенно большую, Магадан даже принял за дворец. Она в свете двух закатных солнц так сияла перламутровым блеском и была такой затейливой формы, что путешественники остановились полюбоваться на неё. Даже Воробей-разбойник, который до сих пор был мрачнее тучи, слегка оживился. Он вспомнил, что некоторые раковины хранят в себе жемчужины и решил заглядывать в каждую.
  - Если я найду жемчуг, это меня очень утешит и, возможно, я даже не буду так сильно всех вас ненавидеть, - сказал он. - Жаль, я не смогу забрать с собой эту миленькую раковину, она бы очень украсила мой новый золотой дворец в сто этажей.
  - Возьми другую поменьше, - посоветовал Крупа, - они тоже очень красивые.
  - Обойдусь без твоих советов, зайчище, - буркнул Воробей-разбойник, но всё-таки начал озираться в поисках самой красивой раковины.
  Но красивых было слишком много, и выбрать он никак не мог. Воробей суетливо перебегал от одной раковины к другой, поднимал, рассматривал и прижимал к груди, не в силах с ними расстаться.
  - Давай сюда свой мешок, - наконец приказал он Магадану, - буду складывать туда добычу.
  - Ты сначала посмотри, нет ли внутри жемчужин, - предложил Магадан.
  Ему совсем не улыбалось тащить в рюкзаке хрупкие раковины. Во-первых - тяжело, во-вторых - трудно будет быстро выхватить оружие, а в-третьих - там почти не было места.
  - Толково, - одобрил Воробей-разбойник и попытался открыть одну из раковин, но у него ничего не получилось.
  Раковина не желала открываться. Напрасно он стучал по ней своим железным клювом, царапал когтями и даже пытался уговаривать. Створки оставались плотно закрытыми.
  - Давай я попробую, - предложил Магадан, доставая нож.
  - Что ж, попробуй, самонадеянный мальчишка. Уверен что у тебя ничего не получится. Уж если у самого меня не получилось, то где тебе, птенцу желторотому! - Воробей-разбойник снисходительно ухмыльнулся, но всё-таки протянул Магадану раковину.
  Тот внимательно её оглядел и, найдя маленькую щёлочку между створками, просунул туда кончик ножа и надавил.
  - Крак, - сказала раковина, створки нехотя раскрылись, и все увидели, что внутри сидит прозрачный моллюск и держит во рту жемчужину.
  Моллюск злобно сверкнул глазами и попытался захлопнуть створки, уцепившись за них прозрачными отростками, заменяющими ему руки, но не тут-то было. Увидав жемчужину, Воробей-разбойник забыл обо всём на свете и вцепился в неё клювом, стараясь вырвать у моллюска. Воробей тянул, моллюск не отдавал, а нож, который держал Магадан, мешал раковине закрыться. В результате, Воробью всё-таки удалось вырвать жемчужину, сказалась многолетняя привычка к грабежам и разбою, да и силы явно были не равны. Моллюску осталось только злобно сверкать глазами, он даже всплакнул от обиды, и из его жёлтых глаз потекли жемчужные слёзы. Они тут же твердели и превращались в мелкий жемчуг. Моллюск выбрал самую крупную жемчужину и сунул в рот, а остальные жадный Воробей-разбойник вымел из раковины крылом.
  - Вот и первая радость, - сказал он, с чувством глубокого удовлетворения пересчитывая жемчужины, - как давно я никого не грабил! Даже почти забыл, как это бодрит. Надеюсь, вам ясен фронт работы?
  - Какой ещё фронт? - не понял Магадан.
  - Пока не отнимем весь жемчуг у всех моллюсков, отсюда не уйдём, - сообщил Воробей-разбойник, всё больше воодушевляясь. - Представляете, какого размера жемчужина должна быть вон в той огромной раковине?
  - А ты представляешь, какого размера моллюск там сидит? - спросил Крупа. - К тому же, если ты не забыл, мы должны плыть дальше, чтобы найти мир синих мешков и летающих бутылок.
  - Успеется, - отмахнулся Воробей-разбойник, - сначала грабёж, а потом всё остальное. Таково моё атаманское решение, -
  И он двинулся к огромной перламутровой раковине.
   Как ни странно, она легко приоткрыла створки, стоило ему чуть-чуть постучать по ней клювом. Воробей-разбойник, а за ним и все остальные с любопытством заглянули в довольно большую щель. В перламутрово-розовом свете они увидели причудливо извивающийся коридор. Его полупрозрачные стенки были такие гладкие и розовые, что невольно хотелось их погладить. Никакого моллюска видно не было, и Воробей смело шагнул внутрь.
  - Вперёд! - приказал он, указывая крылом на розовый коридор.
  - Может не стоит? - Вожак подозрительно принюхался. - Я что-то чую, но не пойму что.
  Магадану стало так интересно посмотреть поближе на внутреннее устройство огромной раковины, что он, не задумываясь, перелез через её край вслед за Воробьём. Его так и манил этот сияющий розовый коридор. Хотелось погладить его стены, узнать, что там дальше, наверняка, что-то ещё более прекрасное, которое зовёт его, Магадана к себе. Но не успел он забраться внутрь, как створки с грохотом захлопнулись, и они с Воробьём-разбойником оказались отрезаны от остальных.
   - Эй, откройте! - закричал Магадан неведомо кому.
  Створки были такие большие и так плотно закрыты, что открыть их, казалось, невозможно. Сквозь полупрозрачные стенки раковины пробивался свет, и даже были видны силуэты Вожака, Крупы и летающего вокруг Тыра.
  - Не ной, - Воробей-разбойник постучал клювом в стенку, туда, где виднелись Крупа с Вожаком. - Мы идём на разведку, - прокричал он, - ждите здесь!
  И Магадан с Воробьём начали подниматься вверх по розовому коридору. Временами подъём делался таким крутым, что Магадану приходилось ползти на четвереньках, но что-то или кто-то манил его и он спешил изо всех сил. Воробей-разбойник тоже видно слышал этот зов и резво бежал впереди Магадана, временами помогая себе крыльями. Коридор вился спиралью без ответвлений, так что сбиться с дороги было невозможно. Неожиданно за поворотом они оказались в большом зале. Зал был почти полностью заполнен какой-то желеобразной массой.
  - Да это же гигантский моллюск! - догадался Магадан.
  - А где гигантская жемчужина?! - Воробей-разбойник повертел головой из стороны в сторону. - Я ничего ценного здесь не вижу, - он был явно разочарован, - думаю, мы можем возвращаться.
  - А вот я так не думаю, - прозвучало в голове у Магадана, и он увидел два круглых глаза на стебельках, которые повернулись в их сторону.
  Глаза были больше, чем голова у Магадана, а распахнувшийся рот напоминал ворота. Моллюск сложил рот трубочкой и стал втягивать в себя воздух вместе с Магаданом и Воробьём-разбойником. По скользкому полу они быстро заскользили к нему прямо в пасть, которая издавала противный хлюпающий звук. Ещё немного и Магадан оказался бы в этой отвратительной пасти, у него почти не было сил сопротивляться, в голове звучал властный голос, призывающий его приблизиться.
  - Нет уж, так дело не пойдёт, - рявкнул Воробей-разбойник, - чтобы какой-то кусок желе меня проглотил?! Да никогда! - и он издал пронзительный прицельный свист, похожий на острый клинок.
  Свист вошёл прямо в вытянутый рот моллюска, и было видно, как он там заметался, разнося его на куски. Ошмётки желе полетели во все стороны, глаза на стебельках последний раз изумлённо моргнули и рухнули куда-то вниз. Через мгновение от моллюска ничего не осталось, только по розовым стенам ещё сползали полупрозрачные куски.
  - Гадость какая! - Воробей-разбойник брезгливо вытер клюв о Магадана и огляделся вокруг. Он даже заглянул в большое углубление в центре зала, куда в основном попадали куски моллюска, но там тоже не было ничего ценного и интересного, разве что недопереваренные предыдущие жертвы.
  С Магадана как будто свалилась огромная тяжесть. В голове у него снова просветлело, и он понял, какой ужасной смерти ему удалось избежать.
  - Спасибо тебе, Воробей-разбойник! Если бы не ты, я бы сейчас тоже лежал в животе этого гнусного моллюска, и он бы меня переваривал. Бр-р-р!
  - Да уж, - согласился Воробей, - я - сама доброта, и я тебя спас, потому, что почти к тебе привязался. - Но тут же спохватился, - только не вздумай об этом никому рассказывать, не то я тебя растерзаю! Мой имидж злодея не должен подвергаться сомнению, это меня разорит. Все перестанут меня бояться, начнут жаловаться на тяжёлую жизнь, голод и бедность и, чего доброго, я начну подавать милостыню вместо того, чтоб отнимать последнее. Кошмарная перспектива! Ужас! - у Воробья даже перья встали дыбом. - Пошли скорее отсюда, это место напоминает мне о моей непростительной слабости!
  Спускаться по коридору оказалось гораздо легче, чем подниматься. Магадан с Воробьём-разбойником сели и покатились, как с горки, по гладкой розовой поверхности. Они разгонялись всё больше и больше, Магадан впереди, Воробей-разбойник - сзади. У Магадана даже дух захватило, так это было здорово и весело.
  - О-го-го! - кричал он, и эхо в коридоре подхватывало и усиливало его голос в десять раз.
  - У-лю-лю! - вторил ему развеселившийся Воробей-разбойник. - Сейчас спустимся, и ты врежешься в стену, а я в тебя!
   Но когда они докатились до самого низа, оказалось, что створки раковины открыты, и Магадан, а за ним и Воробей-разбойник вылетели наружу и плюхнулись на песок. Вернее на песок плюхнулся Магадан, а Воробей, как и обещал, шлёпнулся на него.
  - Наконец-то, - Крупа заботливо стряхнул с, немного ошалевшего Магадана песок, - мы уже устали ждать! Скоро стемнеет, надо найти место, где можно безопасно переночевать, а вы там, в раковине развлекаетесь.
  - Тебе бы так развлекаться, - проворчал Воробей-разбойник. - Я, между прочим, сражался, как лев с гигантским моллюском, который имел наглость открыть свою пасть, чтобы нас проглотить!
  - И кто победил? - спросил Крупа, незаметно подмигивая Магадану.
  - Ты, заяц, совсем обнаглел, как я посмотрю! Неужели непонятно, что побеждаю всегда я?! - возмутился Воробей-разбойник. - Да что с тобой говорить, у тебя вместо головы одни уши!
  - И этими ушами я слышу, что сюда кто-то идёт, - сказал Крупа, - давайте-ка спрячемся в раковину, пока нас не заметили. Хозяина, как я понял, у неё больше нет.
  Спорить никто не стал, и вся компания, включая Проглотителя, забралась внутрь, а Тыр даже разровнял щупальцами песок, засыпая их следы. Он последним юркнул в раковину, и они затаились. Теперь уже все слышали чей-то тяжёлый топот, от которого подрагивала даже огромная раковина.
  Оба солнца к этому времени уже опустились за прибрежные скалы, наступили сумерки, и разглядеть что-то с каждой минутой становилось всё трудней и трудней. Но вот путешественники увидели, как к их раковине подошла тёмная туша.
  - Это ещё кто? - недовольно проворчал Воробей-разбойник. - Такого мы не видели!
  - Т-с-с, - Крупа приложил лапу ко рту, - пусть пока не догадывается о нашем существовании.
  - По-моему, это огромный ходячий камень, - шепнул Вожак, - пахнет очень похоже.
  Все уставились в темноту, пытаясь что-нибудь разглядеть. Туша действительно напоминала ходячий камень. Если бы она только что не двигалась, можно было бы подумать, что это обычная скала.
  Камень тем временем начал принюхиваться. Он вдруг поднял одну из своих ложноножищ и с хрустом наступил на валявшуюся на песке раковину, сделал ещё несколько шажков и наступил на другую, потом на третью. Раковины так и хрустели под его тяжестью.
  - Злодей! - возмутился Воробей-разбойник. - Да как он смеет топтать мои раковины и мой жемчуг?!
  - Тише, тише, - опять прошептал Крупа, но было поздно.
  Камень явно услышал и двинулся в их сторону. Неожиданно быстро он просеменил к раковине, где они прятались, шумно втянул воздух и навалился всем своим весом на приоткрытые створки. Раковина затрещала.
  - Скорей доставай двигатель! - приказал Крупа.
  Магадан мгновенно вытащил коробочку, к счастью, на этот раз он не ошибся, прижал двигатель к стенке раковины, и та немедленно сорвалась с места и заскользила по песку.
  Камень, конечно, не ожидал ничего подобного. Когда раковина выскользнула из-под него, он попросту рухнул на землю и задрыгал в воздухе своими ложноножищами, издавая при этом возмущённое рычание. А раковина понеслась в сторону моря.
  Путешественники беспрепятственно доехали почти до полосы прибоя, и тут поняли, что сейчас раковина может унести их в Мировой Океан, а там, чего доброго, затонуть вместе с ними.
  Надо сворачивать, - сказал Крупа, - попробуй переставить двигатель, надеюсь, это поможет изменить направление движения.
  Магадан попробовал, и раковина послушно заскользила вдоль самой кромки воды.
  - Здорово! - обрадовались все. - Теперь можно управлять этой громадиной.
  - И к тому же, у нас есть отличное убежище, - добавил Вожак, оглядываясь по сторонам.
  К этому времени совсем стемнело, и Магадан открыл коробочку с угольками. Они немедленно разлетелись во все стороны, освещая перламутрово-розовые стены. Получалось очень красиво, даже Воробей-разбойник одобрительно посмотрел на них и прочирикал что-то вроде:
  - Неплохо, неплохо!
  - Решено, остаёмся здесь на ночь, - сказал Крупа. - Отдохнём, выспимся, а утром постараемся найти нашу лодку.
  Магадан снова переставил двигатель, чтобы немного отодвинуть раковину от Океана, но в темноте они чуть не врезались в прибрежную скалу.
  - Останавливайся! - взвизгнул Воробей-разбойник. - Ты разрушишь мою раковину, а я намерен украсить ей свой будущий дворец.
  Магадан и сам уже понял, что в темноте лучше остановиться. Он снял двигатель и положил его в рюкзак.
  - Теперь наконец-то можно поесть, - Воробей-разбойник пристально посмотрел на рюкзак, - показывай, что там у тебя припрятано из еды.
  Магадан достал свои нехитрые запасы и только собрался разделить их между всеми, как Воробей-разбойник его опередил. Он ловко придвинул к себе всю еду, быстро выбрал самое аппетитное, а оставшееся отпихнул крылом назад к Магадану.
  - Это, так и быть, оставляю вам, - буркнул он с набитым клювом. - Не в моих привычках, оставлять что-то другим, но боюсь, как бы вы не померли с голоду, а одному мне будет немного одиноко.
  Магадан только головой покачал и постарался разделить остатки еды так, чтобы никого не обидеть. Угольки тоже получили свою порцию дубовых веток. К сожалению, это были последние ветки и последние запасы еды, но сейчас думать об этом никому не хотелось, а хотелось только лечь и спокойно выспаться.
  - Первым дежурит Тыр, - распорядился Воробей-разбойник и немедленно захрапел.
  Магадан засомневался, что Тыр понял, чего от него хотят, но ему очень хотелось спать. Он, не раздумывая, улёгся на пол, положил под голову рюкзак и тоже сладко заснул.
  Заснули и остальные, включая Тыра, который действительно, ничего не понял и, увидав, что все спят, присоединился к ним и только слегка пошевеливал во сне щупальцами. Видно ему что-то снилось, от чего он временами вздрагивал и даже плакал.
  Магадану тоже снился сон.
  Он шёл по дороге к какому-то городку видневшемуся вдалеке. Дорога была покрыта чем-то ровным и серым, и идти по ней было необыкновенно легко. Вдруг он услышал громкое гудение. Магадан обернулся и увидел, что на него несётся повозка, а оттуда из-за стекла смотрит какой-то мужчина с перекошенным от злости лицом.
  Магадан отскочил в сторону, но когда повозка поравнялась с ним, мужчина высунулся в окно и обругал его такими страшными словами, которых он не слышал даже от отпетых злодеев. Дальше, на всякий случай, Магадан решил идти по обочине. Вскоре он добрался до городка и пошёл по улице, с любопытством разглядывал маленькие деревянные дома за высокими заборами. Вдруг открылась калитка, и навстречу ему вышел уже знакомый мальчик Митя Калашников. Они столкнулись нос к носу и сразу узнали друг друга.
  - Привет! - обрадовался Митя. - Уже вернулся из путешествия?
  - Здравствуй! - Магадан даже растерялся от неожиданности. - Ты что здесь делаешь?
  - Я же тебе говорил, теперь я тут живу, - объяснил Митя.
  - Где тут? Здесь же только камни ходячие, раковины, гусеницы и гигантские кузнечики живут!
  - Ну да, и кузнечики тоже, - согласился Митя, - не такие уж они и гигантские, самые обыкновенные, как везде. А почему ты мне ни разу не написал? Я же тебе дал свой адрес.
  - Точно, дал, - Магадан полез в карман и сразу наткнулся на бумажку с адресом.
  Она за это время сильно помялась и даже кое-где порвалась, но адрес ещё сохранился.
  - Неоткуда было послать тебе письмо. Мы, то плыли по Мировому Океану, то попали в мир ходячих камней, а выходит, и ты тут живёшь?! Я уже ничего не понимаю!
  - Нет у нас никаких ходячих камней, ты что-то путаешь, - удивился Митя, - или тебе просто писать было лень, так и скажи.
  Он явно обиделся и даже отвернулся от Магадана.
  - Я тебе обязательно напишу, как только увижу почтовый ящик, - обещал Магадан.
  - Ладно, я буду ждать.
  И тут Магадан проснулся.
  
  В раковине снова посветлело. Дневной свет пробивался сквозь приоткрытые створки и полупрозрачные стены. Первым делом Магадан сунул руку в карман и вытащил из него бумажку с адресом Мити Калашникова.
  - Значит, мне это не приснилось?! - он с изумлением разглядывал бумажку. Она выглядела точно так же, как и в его сне.
  Магадан положил её обратно в карман и только тут заметил, что раковина слегка покачивается. Он подошёл к открытым створкам раковины и выглянул наружу. Вокруг, куда ни посмотри, плескалась вода. Раковина погрузилась почти до самого края своей нижней створки, ещё немного, и в неё начала бы заливаться вода.
  - Эй, проснитесь, - закричал Магадан, - мы можем утонуть в любую минуту!
  Вожак, Крупа и Воробей-разбойник так и подскочили, только Тыр продолжал безмятежно спать, он опять ничего не понял и не подозревал, что ему угрожает опасность.
  - Счастливый безмятежный детский сон, - проворчал Воробей-разбойник и пнул его лапой.
  Тыр что-то пробормотал, но так и не проснулся.
  - Оставь его, пусть отдыхает, - сказал Крупа, - он ведь действительно ещё ребёнок.
  - В чём собственно дело? - Воробей-разбойник огляделся по сторонам. - Почему ты, Магаданище, нарушил наш покой?
  - Выгляни наружу и узнаешь!
  Вожак, Воробей, Крупа и даже Проглотитель бросились к щели между створками и выглянули наружу.
  - Кажется, нас унёс отлив, - Крупа постарался высунуть голову как можно дальше, - надо бы посмотреть, как далеко мы от берега.
  - И кто, интересно знать, вылезет наружу и заберётся на верхушку скользкой раковины, чтобы обозреть окрестности? - ехидно спросил Воробей-разбойник. - На меня можете не рассчитывать.
  - Я заберусь, - тут же ответил Магадан. - Обвяжусь одним концом верёвки, а другой вы держите для страховки.
  - Что ж, неглупо и довольно благородно, - одобрил Воробей-разбойник. - Лезь скорей, очень хочется узнать, где мы находимся.
  Тыр наконец-то проснулся и удивлённо захлопал своими тринадцатью глазами с длинными ресницами. Когда Магадан полез наружу, он тоже вылетел из раковины и закружил у него над головой, удивлённо жужжа. Тоже видно не ожидал, что они окажутся в Океане.
  Магадан с трудом взобрался на верхнюю створку раковины и огляделся по сторонам. Со всех сторон их окружала вода. Хорошо ещё, что на Океане не было волн, раковина только чуть-чуть покачивалась, но и этого казалось достаточно, чтобы поскользнуться на скользкой поверхности и свалиться в воду.
  Тыр быстро оценил положение, выхватил у Магадана из рук верёвку, взлетел на верхушку раковины и обвязал её несколькими узлами. После чего, призывно замахал Магадану щупальцами.
  Даже держась за верёвку, подниматься вверх по крутой скользкой стене оказалось очень непросто. Выступы, на которые можно поставить ногу или уцепиться руками были разбросаны по поверхности как-то хаотично и неравномерно, так что каждый шаг приходилось обдумывать.
  Крупа высунулся из раковины и снизу подавал Магадану советы. Воробей-разбойник подбадривал указаниями вроде: Держись крепче, не то упадёшь в воду, а там неизвестно кто тебя может схрумкать! Помни, если рухнешь вниз, никто тебе не поможет, а плавать ты так и не научился.
  Магадан старался не обращать на него внимания и упорно полз вверх. Наконец он добрался до самой верхушки раковины и, устроившись поудобней, смог оглядеться по сторонам. К сожалению, в какую бы сторону он не смотрел, всюду видел только воду и больше ничего. Но вот раковину качнуло, слегка подбросило на волне, и Магадан заметил впереди тёмную полоску.
  - Там земля! - закричал он, указывая рукой направление и, не удержавшись, полетел в воду.
  Навстречу падающему Магадану из воды вынырнула и раскрылась огромная зубастая пасть и, как только он рухнул в неё, немедленно с лязганьем захлопнулась. Никто даже ахнуть не успел.
  
   ***
  
  Валерий Николаевич в ужасе схватился за голову и буквально начал рвать на себе и без того не слишком густые волосы.
  - Это что ж такое, - закричал он, - в самый разгар повествования главного героя глотает какая-то никому не известная пасть?! А о ком же я буду писать дальше?
  Он вскочил из-за стола и забегал по комнате, кусая губы и чуть не плача.
  
   ***
  
  Магадан не сразу понял, что с ним случилось и где он находится. Всё-таки неожиданно упасть с такой высоты и мгновенно сориентироваться, да ещё оказавшись в темноте, не так-то и просто. Однако оглядевшись по сторонам, он заметил неподалёку слабое свечение и пополз туда. Светились острые белые зубцы перекрывавшие дорогу к длинной щели, из которой и просачивался свет.
  - Да это чьи-то зубы!!! - догадался Магадан. - Повезло же мне свалиться прямо в пасть какому-то чудовищу!
  Он достал из кармана нож и со всей силы воткнул его рядом с самым большим зубом.
  Раздался ужасный вопль, пасть распахнулась, и Магадан кинулся к выходу. Не раздумывая, он прыгнул в воду, а там уже Вожак ухватил его зубами за ворот и помог забраться в раковину.
  Пасть захлопнулась и на поверхности показалась голова огромной рыбины. Она сердито посмотрела на всю компанию и хмуро проворчала:
  - Никогда, слышите, никогда не буду исполнять ни чьих просьб! От этого одни неприятности. Сами выкинули, а теперь опять подобрали. Зачем? А он ещё колется! Больно и оскорбительно!
  - Кто кого выкинул? - удивился Крупа. - И чью это просьбу ты выполняла? Объясни толком!
  - Сом Сомыч, родственник мой просил за вами приглядеть, и если вы мальчишку выбросите, ну, к примеру, надоест он вам, подобрать и ему отдать. Он ему, Сом Сомычу почему-то понравился, сказал, что смешной. Не знаю, уж чем такое агрессивное существо может кому-то нравиться!? И ничего смешного в нём нет, одна злобность и колючесть.
  - Никого мы не выкидывали, - сказал Крупа, - мальчик наш сам случайно в воду упал. Это был несчастный случай.
  - Знаю, знаю, все так говорят, а потом колются, - буркнула рыба и нырнула в глубину Мирового Океана.
  
   ***
  
  Валерий Николаевич с облегчением вздохнул. Кажется, на этот раз всё обошлось. Герой остался жив, и можно продолжать работать.
  - Что там у них дальше происходит?
  Он даже глаза прикрыл, чтобы лучше это понять, а потом начал лихорадочно записывать, то, что удалось увидеть и услышать.
  
   ***
  
  От того места, куда нырнула огромная рыба, начали расходиться волны. Раковина закачалась на них и закружилась на одном месте. И хотя это длилось недолго, но в какую сторону нужно плыть опять стало непонятно.
  - Может мне опять полезть наверх, посмотреть? - не очень уверенно предложил Магадан.
  - Нет уж, хватит! - хором закричали Круп и Вожак.
  Даже Воробей-разбойник выразил свой протест, покрутив крылом у виска, что вероятно означало, ты что, с ума сошёл?!
  Надо у Тыра спросить, - предложил Магадан, - вдруг он запомнил, в какой стороне мы видели землю.
  Воробей снова сделал обидный жест, покрутив крылом у виска, но Магадан не обратил на него внимания и, повернувшись к Тыру кружившему поблизости, попытался объяснить ему, чего него хотят. Похоже, Тыр его понял, потому что взлетел на верхушку раковины и уверенно указал щупальцем направление.
  - Мало ли куда он мог показать?! - не сдавался Воробей-разбойник. - Кто знает, что у него на уме?
  Но поскольку выбора не было, решили плыть туда, куда указывал Тыр. Магадан снова прикрепил к раковине двигатель и она, неуклюже покачиваясь, поплыла вперёд. То ли к уже знакомому миру, то ли неизвестно куда.
  На первый взгляд, мир показался тем же самым. Песчаный пляж, скалы и никакой зелени. Раковина въехала на песок, прокатилась по нему и остановилась, потому, что Магадан снял двигатель. Путешественники выбрались наружу, с удовольствием ощущая под ногами твёрдую землю.
  - Хорошо бы теперь позавтракать, - мечтательно сказал Вожак. - Утром завтрак очень уместен. Сейчас ведь, кажется, утро? - он, а за ним и все остальные подняли головы и увидели сиреневое небо и четыре солнца. Причём одно из них было голубым, одно - розовым, а два остальных - тёмно-красные, похожие на догорающие угли.
  - Вот это да! - Магадан вытаращил глаза. - Мы что ж, попали совсем в другой мир?!
  - Похоже на то, - Крупа повертел головой и пошевелил ушами, - хотелось бы знать, кто тут живёт и чего нам ждать.
  - Я предупреждал, что этот Тыр заведёт нас неизвестно куда, - буркнул Воробей-разбойник. - Как бы вас тут не съели местные жители, он наверняка с ними хорошо знаком.
  - Точно, поесть бы очень хотелось, - подтвердил Вожак. - Я когда голодный ни о чём другом думать не могу.
  - А стоило бы, - сказал Крупа, - пропала наша лодочка, теперь нам её ни за что не отыскать! Так что надо подобрать что-нибудь другое для нашего дальнейшего путешествия. Главное, двигатель не потерять.
  - Вдруг это и есть нужный нам мир синих мешков и летающих бутылок? - предположил Магадан. - Тогда нам и лодка уже не нужна.
  - Ты что, собираешься тут остаться навсегда?! - Воробей-разбойник недовольно огляделся, - Довольно отвратительное место.
  - Место, как место, - буркнул Вожак. - Пошли искать еду, не то я вас всех съем.
  - Ишь, как расхрабрился, забыл кто тут атаман? Так я тебе сейчас напомню, - Воробей-разбойник пристально посмотрел на Вожака и тот, под его взглядом сразу сник и начал униженно кланяться. - Вот так-то лучше, - проворчал Воробей. - А теперь, шайка, слушай мою команду. Сейчас мы выступаем вглубь этого мира, в поисках еды и местных жителей. Возможно, они послужат нам едой, а возможно и вы им. Первым пойдёт Вожак, а последним Проглотитель. Ясно?
  И путешественники двинулись вперёд, к новым приключениям.
  Стоило немного отойти от берега, как им начали попадаться кусты, а на земле вместо надоевшего песка появилась трава. Розовая, сиреневая, фиолетовая, каких только цветов и оттенков здесь не было, только зелёный цвет полностью отсутствовал. Если прибавить к этому зловещий свет четырёх солнц, картина складывалась не очень приятная и даже пугающая. Всюду мерещилась опасность, казалось, что за каждым кустом их кто-то подстерегает. Ещё хуже стало, когда путники дошли до леса. На тёмно-вишнёвых стволах огромных деревьев кое-где выступала смола алая, как кровь. Кроны с багровыми листьями смыкались над головой, пропуская совсем мало света.
  - Весёленькое местечко, ничего не скажешь, - Воробей-разбойник вертел головой во все стороны, и настроение у него портилось с каждой минутой. - Похоже, что и здесь мне не удастся разжиться золотом и драгоценностями. Кого грабить? Тут же никого нет!
  И как будто для того, чтобы опровергнуть его слова, сверху раздался громкий клёкот. Все тут же остановились и, подняв головы, попытались разглядеть хоть что-нибудь в густой багровой листве. Сверху посыпалась труха, сухие листья и наконец, появилось странное лиловое существо больше всего напоминающее птицу, лишённую оперения.
  Крупа сделал всем знак спрятаться в ближайших кустах, и путешественники затаились там, наблюдая за птицей. Даже Проглотитель и тот сжался и отполз в сторону. Птица тем временем спустилась по стволу, ловко орудуя кожистыми перепончатыми крыльями. Каждое её крыло кончалось тремя ладонями с множеством когтистых пальцев, и казалось, что крылья отделаны чёрной бахромой. Длинный клюв был полон острых зубов, а лапы с огромными когтями выглядели и вовсе устрашающе.
  Птица быстро добралась до того места, где выступала алая смола и стала жадно слизывать её узким лиловым языком. Когда смолы почти не осталось, она сунула клюв в трещину в коре и начала увеличивать дыру, орудуя зубами и когтями. Смола потекла сильнее, а из глубины дерева раздался душераздирающий стон, как будто оно испытывало сильную боль.
  Наконец птица наелась и снова полезла наверх, а из трещины продолжала сочиться алая смола, падая тяжёлыми каплями на землю.
  Первым зашевелился Проглотитель. Он быстро подполз к луже алой смолы, высунул чёрный щупалец и осторожно дотронулся до неё. Раздалось довольное чавканье, и Проглотитель быстро втянул в себя всю лужицу, после чего разлёгся под деревом, жадно ловя алые капли и даже поднимаясь им навстречу.
  - Похоже, эта смола пришлась ему по вкусу, - прошептал Вожак, жадно облизываясь, - может, стоит попробовать?
  - Как бы она тебе не повредила. Жаль будет, если ты откинешь лапы. Возможно даже, нам будет тебя не хватать, - сказал Воробей-разбойник. - Подожди немного, посмотрим, что будет с Проглотителем.
  А Проглотитель, похоже, наслаждался. Он довольно булькал, и его бульканье даже стало напоминать речь. Разобрать о чём он говорит, было пока невозможно, но отдельные слова уже стали понятны.
  - Вкусняшно, ням-ням, вкуснотища-ща-ща! - булькал он.
  - Надо как-то оттащить его с этого места, - сказал Вожак, нетерпеливо переступая с лапы на лапу.
  - Попробую загнать его в коробку, - Магадан сунул руку в рюкзак и вытащил одну из коробочек. - Вроде эта, - сказал он, открывая крышку, но оттуда вылетели угольки и зашипели на него.
  - Забыл про нас?! Мы чуть не погасли! Мы есть хотим, есть хотим, есть хотим!
  - Все хотят, - строго сказал Крупа, - ждите своей очереди.
  Но угольки не хотели ждать, они покружились над головой Магадана и разлетелись в разные стороны в поисках еды.
  Магадан вздохнул и достал другую коробочку. Эта была та самая, куда загонялся Проглотитель. Подойдя к нему поближе, он открыл крышку и произнёс волшебное слово " Домой !".
  Прглотитель заколыхался, что-то недовольно пробурчал, но на этот раз послушался и пополз в коробочку. Прежде чем окончательно туда заползти, он явно произнёс:
  - Злые и ненавижу!
  - Я тебе поговорю! - прикрикнул на него Воробей-разбойник. - Много стал себе позволять!
  После этих слов Проглотитель поспешно скрылся в коробочке и даже закрыл за собой крышку.
  Вожак не стал больше ждать и, подбежав к дереву, подставил язык под алые капли.
  - Ну что? Ну как? - спрашивали его, но он только блаженно улыбался и закрывал глаза.
  - Это начинает меня раздражать, - Воробей-разбойник мрачно посмотрел на Вожака, - все пируют, наедаются до отвала, а я, атаман, вынужден голодать! Нет, так дело не пойдёт.
  Он вразвалочку подошёл к Вожаку, кое-как взлетел к нему на голову и, раскрыв клюв, поймал алую каплю.
  Вожак недовольно взвизгнул, но стерпел. За то Воробей-разбойник явно был доволен и, развалившись прямо на волчьей морде, ловил каплю за каплей.
  - Не нравится мне это, - озабоченно сказал Крупа, - как эта смола на них подействует, мы даже представить себе не можем.
  А смола уже начала действовать. Сначала у Вожака стала лиловеть морда, потом и сам он приобрёл ярко-фиолетовый окрас. Но это было ещё полбеды. У него начала отваливаться шерсть и через несколько минут перед ними стояло совершенно лысое фиолетовое существо, ещё недавно бывшее волком. Вслед за Вожаком и Воробей-разбойник потерял все свои оставшиеся перья и стал похож на ощипанную фиолетовую курицу.
  - Прекратите есть, посмотрите на себя! - закричал Магадан, с ужасом глядя на этих лысых чудищ.
  - Успеется, - Воробей-разбойник проглотил ещё одну алую каплю, - я и так знаю, что хорош до ужаса.
  - Именно, что до ужаса, - хихикнул Крупа, - ты теперь и есть этот ужас на пару с Вожаком.
  Вожак, которому порядком надоело, что Воробей сидит у него на морде, тряхнул головой и сбросил того на землю. Только тут они увидели друг друга и застыли от неожиданности.
  - Кто это лысое фиолетовое чудище? - брезгливо спросил Воробей-разбойник, отодвигаясь в сторону.
  - А сам-то ты кто, ощипанный красавчик? - Вожак с недоумением уставился на Воробья.
  - Не узнаёте друг друга? Неудивительно. Не надо было в чужом мире набрасываться на незнакомую еду, - наставительно сказал Крупа.
  - Ты хочешь сказать, что это Вожак? - Воробей-разбойник так и зашёлся кудахтающим смехом. - Ох, не могу, ох, насмешил! - заливался он.
  - На себя посмотри! - рявкнул Вожак, с ужасом оглядывая своё лысое тело. Даже усы, его краса и гордость, и те отвалились!
  Воробей-разбойник перестал хохотать и начал крутить головой, стараясь рассмотреть себя со всех сторон. То, что он увидел, вызвало у него ужас.
  - Это кто? Я?! Нет, не может быть!!! - он запрыгал на месте, изгибаясь, чтобы найти хоть одно пёрышко на своём фиолетовом теле, но всё было напрасно. Воробей-разбойник лишился всего оперения. Оно валялось тут же на траве, перемешанное с шерстью Вожака.
  Воробей хватал свои перья, прикладывал к телу, видно надеясь, что они прирастут назад. Это выглядело так забавно, что Магадан не выдержал и рассмеялся. Воробей немедленно набросился на него и замолотил голыми крыльями по ноге.
  - Как ты смеешь, наглец, веселиться, когда я в таком страшном горе?! Я тебя на клочки разорву!!! Сначала лишили меня имущества, а теперь моих драгоценных перьев!
  - За то теперь у тебя выросли зубы! - Магадан с трудом заставил себя сдержаться и больше не хохотать. Он понял, что Вожаку и Воробью-разбойнику и, правда, очень обидно потерять шерсть и перья. - Смотри, ты теперь можешь кусаться, это же здорово! Ни один воробей не имеет зубов, а у тебя их полный клюв.
  - Зубы? - Воробей-разбойник открыл пошире клюв и тщательно его ощупал, - действительно зубы. Что ж, хоть что-то я приобрёл взамен утраченного, - и он для пробы больно укусил Магадана за ногу.
  - Ай, ты чего кусаешься?! - закричал тот, отдёргивая ногу. - Больно же!
  - Я проверяю свои новые возможности, - важно ответил Воробей-разбойник.
  - И как тебе с зубами? - поинтересовался Крупа.
  - В принципе, мне нравится. Пожалуй, я даже доволен.
  - Очень за тебя рад, но не пора ли нам идти дальше? - буркнул Вожак, с отвращением разглядывая свой голый хвост. Я чувствую себя беззащитным, и мне впервые хочется прикрыть своё тело. У тебя есть какая-нибудь одежда? - спросил он у Магадана.
  Магадан достал из рюкзака свои запасные брюки с рубашкой и протянул Вожаку. Тот довольно долго их разглядывал, а потом, потупившись, попросил помочь ему одеться.
  - Опыта у меня нет, - оправдывался он перед хихикающим Воробьём-разбойником.
  В одежде Вожак и, правда, выглядел очень забавно, но, чтоб его не обижать, Магадан старался не смеяться.
  Пока они помогали Вожаку и успокаивали Воробья-разбойника, Тыр незаметно подлетел к дереву и тоже наелся смолы.
  - Ой, что же теперь будет! - испугался Магадан.
  Но с Тыром ничего не случилось. Зубы у него и так имелись, а шерсти и перьев не было. Пожалуй, он только слегка изменил цвет и превратился из синего в тёмно-фиолетовый.
  - Хоть поел всласть, - вздохнул Магадан, он и сам был не прочь подкрепиться.
  - Можешь тоже полизать смолы, - предложил Воробей-разбойник, - фиолетовый цвет тебе будет к лицу, а волосы ты всё равно с годами потеряешь, - и он захохотал басом, да ещё лязгая своими новыми зубами. - Кстати, фиолетовый заяц тоже будет смотреться неплохо! - и он снова разразился хохотом.
  Крупа порылся в своём мешке и, достав оттуда морковку, протянул Магадану.
  - А тебе? - спросил тот.
  - Я сыт, - ответил Крупа.
  - Нет, не пойдёт, - твёрдо сказал Магадан, - я съем половину, а другую - съешь ты.
  Так они и поступили, кусая морковку по очереди. К сожалению, она быстро кончилась, но голод всё-таки притупился.
  - Теперь, наконец, мы можем идти? - спросил Воробей-разбойник. - Несмотря на ваше нелепое поведение, я намерен найти своё золото. Где, кстати, угольки? Я их давно не видел.
  - Мы здесь, мы здесь! - пропели угольки, окружая путешественников.
  - И эти чего-то наелись! - возмутился Воробей-разбойник. - Вы только на них посмотрите!
  Действительно, угольки теперь светились холодным голубым светом.
  - Неважно, главное, что они сыты, - сказал Крупа, - и теперь можно идти дальше. Хорошо бы выбраться из леса на открытое пространство и оглядеться. Возможно, это вовсе не тот мир, который нам нужен, а блуждать по лесу можно ещё очень долго. Неба под листвой не видно, и сориентироваться по звёздам не получится.
  - Раскомандовался, - проворчал Воробей-разбойник, - ладно уж, на этот раз ты похоже прав. Отсюда надо выбираться. Эй, угольки, не знаете в какую сторону надо идти, чтобы выйти из леса? Вы же тут шмыгали, должны всё знать.
  - Мы знаем, мы покажем, только пусть Магадан соберёт нам веток в дорогу, не то мы опять можем проголодаться!
  Магадан огляделся по сторонам, но никаких веток на земле не увидел.
  - Да нет тут ничего, где эти ваши ветки?
  - Ищи лучше, - посоветовали угольки, - и вы, остальные, тоже ищите, а не то мы вам не покажем, как выйти из леса.
  - Я вижу, тут все решили командовать и мной помыкать, - сквозь новые зубы прошипел Воробей-разбойник. - Давайте, давайте, помыкайте, только плохо это для вас кончится.
  Он поднял голову и свистнул прямо в крону ближайшего дерева. Но, то ли воздух в этом мире был слишком густой и жаркий, то ли новые зубы мешали, но вместо прежнего ужасного свиста из клюва вылетело какое-то жалкое шипение. С дерева упало несколько листьев и маленькая сухая веточка.
  Воробей-разбойник растерялся. Он заморгал, беззвучно открыл клюв, но от ужаса ничего не мог сказать.
  - Попробуй ещё раз, - посоветовал Крупа, - я уверен, если потренироваться, у тебя получится.
  Воробей-разбойник снова нацелил клюв на верхушку дерева. На этот раз он готовился более тщательно, примерялся, ощупывал языком зубы и, наконец, набрав побольше воздуха, снова свистнул.
  К сожалению, на этот раз получилось ещё хуже. Шипенье, клёкот, бульканье, но только не свист. С дерева даже листика не упало, за то сверху послышался ответный клёкот, и вниз стрелой слетела огромная зубастая птица. Она подхватила когтистыми лапами Воробья-разбойника и, оглядев всех маленькими красными и злыми глазками, унесла его на верхушку дерева, возможно, в своё гнездо.
  - Вот те раз, - Магадан почесал в затылке, - что же нам теперь делать?
  - Спасать надо Воробья, - сказал Крупа, - он наш главный защитник, для того и уговорили его, чтоб с нами шёл.
  - Как же мы его спасём? На дерево что ли лезть?
  - Лезть, - согласился Крупа, - тебе не в первой. Автомат главное не забудь. Надо только темноты дождаться, а угольки тебе светить будут.
  Но дожидаться темноты им не пришлось. Огромная птица, утащившая Воробья-разбойника, снова слетела с дерева и, опустившись на землю, стала их пристально разглядывать, явно выбирая очередную жертву.
  - Стреляй! - приказал Крупа.
  Но Магадан и так уже нацелил автомат на птицу, он только собрался нажать на курок, как та сказала скрипучим голосом:
  - Не сметь стрелять в хорошую птичку!
  Магадан на мгновение растерялся, а птица, воспользовавшись моментом, подхватила Крупу и взмыла вверх.
  - Вот те два, - буркнул Вожак. - Теперь надо спасать уже двоих. Ты чего же не стрелял?!
  - Боялся, что она Крупу уронит!
  Птица тем временем стрелой слетела с дерева и, без всяких разговоров, унесла наверх Вожака.
  - Что-то я совсем сноровку потерял, - расстроился Магадан. - Пусть уж и меня уносит, вместе что-нибудь придумаем.
  Птица не заставила себя ждать, она появилась так же внезапно, как и раньше, подцепила Магадана клювом за куртку и взмыла вверх.
  - Лети за нами! - крикнул Магадан Тыру.
  Птица протащила Магадана сквозь густую крону багрового дерева и бросила в огромное гнездо, сплетённое из сухих веток. Там уже, сбившись в кучу, сидели Вожак, Крупа и Воробей-разбойник. Кроме того, в гнезде лежало три яйца размером с Магадана. Цветом они напоминали спелые помидоры, и на них был отчётливо виден затейливый чёрный рисунок, изображавший сцены охоты огромных птиц на не менее огромную дичь. Подробности Магадан рассмотреть не успел, так как птица, больно ткнув его клювом, прошипела:
  - Сидеть тихо, ждать мучительной смерти! - после чего взмыла в небо и полетела по своим делам.
  В багровой листве что-то зашуршало, и в гнездо забрался Тыр. Он огляделся по сторонам и, подлетев поближе к яйцам, стал внимательно их изучать. Остальные тоже подошли поближе и начали рассматривать рисунки. Вдруг, они наведут их мысль, как лучше сбежать отсюда.
  - Смотрите, тыр-пыр-быр! - Тыр ткнул щупальцем в один из рисунков.
  На нём птица явно охотилась за синим мешком, а на другом, она уже победила его, распоров брюхо, из которого вывалилось множество маленьких синих мешочков похожих на Тыра. На остальных рисунках мешков не было, зато попадались такие чудовища, что встречаться с ними совсем не хотелось.
  - Похоже, мешки сюда тоже залетают, - задумчиво сказал Крупа, - но здесь, по-моему, не живут.
  - Они что ж, едят своих детей?! - ужаснулся Магадан, разглядывая рисунок с побеждённым мешком. - Помните, как один из них хотел проглотить Тыра?!
  - Не нравится мне этот мир, - мрачно сказал Воробей-разбойник, - ничего хорошего здесь нет, одни опасности! Доставай двигатель, мальчишка, и цепляй его к гнезду. Вдруг он сможет унести нас отсюда к Золотым горам?
  - Каким ещё Золотым горам? - удивился Магадан.
  - Вон, смотри туда, - Воробей-разбойник указал крылом, куда надо смотреть.
  Магадан, а за ним Крупа и Вожак вскарабкались вверх по стенке гнезда и огляделись. Довольно близко от них виднелся берег Океана, они ещё не успели далеко отойти. Можно было даже разглядеть раковину, на которой они приплыли, она возвышалась кремовым тортом над песчаным берегом. Всё остальное пространство покрывал лес. Только совсем рядом путешественники увидели поляну, по которой бродили какие-то зверюги. Сверху они казались маленькими, но все понимали, что на самом деле зверюги были огромные и страшные. Иногда сталкиваясь, они начинали драться между собой и громко реветь. И только далеко-далеко за багровой листвой леса виднелись горы. Они действительно выглядели золотыми и ярко сияли в свете четырёх солнц.
  - Нам туда не добраться, это слишком далеко, - сказал Крупа.
  - Глупости, - возмутился Воробей-разбойник, - нет такого понятия "далеко", когда речь идёт о золоте! Я сказал тебе, мальчишка, доставай двигатель! Чего ты ждёшь?
  Магадан сомневался, что гигантское гнездо вообще сдвинется с места, а вдруг, оно грохнется на землю или ещё что-нибудь выкинет?! Но выхода у них не было, в любой момент могла вернуться птица, и что тогда они будут делать - непонятно. Магадан достал двигатель и, немного подумав, прикрепил его к дну гнезда. Гнездо вздрогнуло, закачалось, затрещало и стало медленно подниматься вверх.
  - Эй, куда?! - закричал Воробей-разбойник и попытался опять укусить Магадана, но тот вовремя отдёрнул ногу.
  - Подожди, сейчас переставлю двигатель, и полетим в нужную сторону, - успокоил его Магадан.
  Он отцепил двигатель от дна и закрепил на боку гнезда. Теперь они летели прямо к Золотым горам. Под гнездом качались верхушки багровых деревьев, где-то внизу паслись чудовища, а они спокойно и довольно быстро плыли по небу в сторону гор, которые становились всё ближе и ближе и, наконец, выросли перед путешественниками во всей своей красе.
  - Опускайся! - скомандовал Воробей-разбойник.
  Это было проще сказать, чем сделать. Магадан не совсем понимал, куда надо переставить двигатель, чтобы заставить гнездо опуститься на землю, да при этом ещё не разбиться. Ему пришлось экспериментировать, переставляя двигатель то выше, то ниже, пока они не опустились на землю. Посадка оказалась жёсткой и, к ужасу Магадана, у всех трёх яиц треснула скорлупа.
  - О, еда! - оживился Вожак, принюхиваясь к содержимому яиц.
  Действительно, то, что находилось внутри, очень напоминало куриные яйца.
  - Сейчас бы яичницу, - мечтательно сказал Магадан, тяжело вздыхая.
  - Можем приготовить, - немедленно пропели угольки.
  - Точно! - обрадовался Магадан.
  Он достал котелок, зачерпнул им немного желтка, посолил и, отломив от гнезда несколько веток, сложил небольшой костёр.
  Угольки сейчас же набросились на ветки, и через пару минут в воздухе запахло яичницей.
  - Только о еде можете думать, - возмутился Воробей-разбойник, заглядывая в котелок. - Мы наконец-то добрались до самого главного, до золота, а вам - лишь бы брюхо набить! - с этими словами он ловко опрокинул содержимое котелка в клюв, но сразу же выплюнул на землю.
  Яичница оказалась слишком горячей. Воробей-разбойник долго на неё дул, пока она не остыла, и можно было снова взять её в клюв.
  Магадан тем временем зачерпнул котелком новую порцию, и угольки принялись за жарку. Каждый съел столько, сколько хотел и смог, а смогли они съесть немало, да ещё целый котелок яичницы нажарили про запас. Когда все наелись, Крупа озабоченно огляделся по сторонам и сказал:
  - Надо бы Проглотителя выпустить, пусть уберёт все остатки яиц и скорлупу, не стоит сердить местных жителей.
  Магадан достал коробочку с Проглотителем, произнёс волшебное слово "гулять", и тот немедленно выполз наружу.
  - Убери тут всё, - приказал Крупа, обведя лапой разбитые яйца, растёкшийся желток и куски скорлупы, - чтобы и следа не осталось, - добавил он.
  - Угу, - буркнул Проглотитель и набросился на яйца фиолетовой волной.
  Когда гнездо было очищено, Магадан сказал волшебное слово "домой", и сытый Проглотитель без всяких капризов заполз в свою коробку, довольно урча.
  - Теперь, когда вы набили свои ненасытные утробы, вперёд, за золотом! - Воробей-разбойник указал крылом на Золотые горы, которые начинались совсем близко.
  Оказалось, что они состоят из одного цельного куска и отковырять или отбить от них хоть что-нибудь не так-то и просто.
  - Может быть, это и не золото вовсе? - Магадан вытер пот со лба.
  В этом мире было слишком жарко для такой тяжёлой работы.
  - Мне ли золота не знать?! - Воробей-разбойник презрительно фыркнул. Ему удалось-таки отгрызть кусочек горы своими новыми зубами. - Вот, смотрите вы все! - он кинул Магадану золотой кусочек и на нём ясно отпечатались следы его зубов. - Настоящее! - Воробей довольно хохотнул, - за дело, шайка лентяев, а кто будет отлынивать, того искусаю.
  Но сколько они не старались, ничего не получалось. Кроме маленького куска, отгрызенного Воробьём, никому не удалось добыть даже песчинки золота.
  - Если бы ты мог свистнуть, - вздохнул Вожак, - золото само бы посыпалось, а так, мы только зря стараемся.
  -Давай я научу тебя свистеть в два пальца, - предложил Магадан, осенённый внезапной идеей, - вернее в два крыла, - поправился он. - Вот, смотри, меня в лагере ещё в детстве научили.
  Он сунул в рот два пальца и лихо свистнул. Воробей-разбойник поморщился.
  - Разве это свист? Вот я свистел, так свистел, пока у меня не выросли зубы.
  - Да ты попробуй, я уверен, у тебя получится! - уговаривал его Магадан. - Мне же зубы не мешают свистеть. Надо только приноровиться.
  Воробей-разбойник сунул в клюв кончики обоих крыльев и попытался свистнуть, но вместо этого только зашипел.
  - Давай-давай, пробуй ещё, - подбадривал его Магадан.
  И Воробей пробовал и пробовал, пока вдруг не свистнул, да так страшно, что Магадан, да и все остальные чуть не оглохли. С деревьев полетели листья, а ближайшая к ним золотая гора покрылась целой сетью мелких трещин.
  - Ура, получилось! - Воробей-разбойник повернулся к горе и для верности свистнул ещё раз. Трещин стало больше и теперь, вставив туда нож, можно было наковырять сколько угодно золота без особых усилий.
  Магадан отламывал кусок за куском, Вожак и Крупа относили их в гнездо, а Воробей-разбойник распоряжался и следил, чтоб ни одной золотой крупинки не пропало. Уже всё дно в гнезде было завалено золотыми слитками, а Воробью всё было мало.
  - Ты что, хочешь всю гору с собой прихватить? - не выдержал Магадан. - А вдруг, гнездо с таким весом не взлетит?
  - Какой там вес? - удивился Воробей-разбойник. - Едва дно прикрыли! Работай, давай, меньше разговаривай. Влезет вся гора, значит, всю заберём.
  Тыр с изумлением наблюдал за их действиями, видно совсем не понимал, зачем надо куски горы укладывать в гнездо. Он летал вокруг Магадана и довольно внятно жужжал:
  - Зачем? Зачем? Зачем?
  - Наш Тыр говорить начал! - обрадовался Магадан.
  - Это, наверное, на него смола так подействовала, - предположил Крупа, - Проглотитель тоже ведь теперь говорит.
  - Прекратить разговорчики, - рявкнул на них Воробей-разбойник, - работать!
  Но Магадан, Крупа и Вожак уже не в силах были ни отковыривать, ни таскать золотые камни, да и гнездо почти наполнилось.
  - Всё, хватит, иначе нам самим места не останется, - решил Крупа, - и в дорогу давно пора. Я думаю, уже все поняли, что это не тот мир, который нам нужен.
  - Как это хватит?! - Воробей-разбойник бросился к Золотой горе и попытался схватить ещё один большой кусок, но у него ничего не вышло, золото оказалось слишком тяжёлым, да и камень который он ухватил, был больше Воробья раза в три, но сдаваться он не собирался. Воробей-разбойник пытался ещё и ещё раз поднять или хотя бы сдвинуть камень с места, злился, ругался, шипел и, наконец, заплакал от злости.
  - Успокойся, не расстраивайся так, - Магадан старался, как мог утешить Воробья-разбойника, - мы и так набрали столько золота, что тебе на всю жизнь хватит.
  - А детям моим что останется?! - рыдал Воробей-разбойник. - По миру пойдут с протянутым крылом!
  - У тебя же нет детей, - напомнил ему Крупа.
  - Нет? - удивился Воробей-разбойник. - Хотя и, правда, нет, но всё равно, не могу я оставить эти золотые горы. Они мои! - он ещё раз шмыгнул клювом.
  - Ты сможешь сюда вернуться, если захочешь, но сейчас нам пора, и хорошо бы вообще сдвинуться с места с таким грузом, - сказал Крупа и, обняв всё ещё шмыгающего Воробья, повёл его к гнезду.
  Все расселись на жёстких и неудобных золотых камнях, угольки забрались в свою коробочку, и Магадан прикрепил двигатель. Гнездо дёрнулось и с явным трудом оторвалось от земли.
  - Давайте выбросим несколько камней, - предложил Вожак, которому было жёстко и неудобно. К тому же, острые золотые края впивались ему, то в бок, то в живот, стоило лишь слегка пошевелиться.
  - Давай лучше тебя выбросим, - немедленно разозлился Воробей-разбойник, - учтите, кто посмеет тронуть хоть один кусочек моего золота, горько об этом пожалеет!
  Гнездо, тем временем, набирало высоту и уже долетело до верхушек деревьев, и тут все увидели огромную птицу. Похоже, что это была та самая, уже знакомая им владелица гнезда.
  - Опускаемся, - скомандовал Крупа, - поедем через лес. Может она нас и не заметит.
  Гнездо опустилось на землю, но птица их всё равно заметила и ринулась вниз. Магадан выхватил автомат и выстрелил. Пули пробили в гигантском крыле ряд маленьких дырочек. Птица уселась возле гнезда и, расправив крылья, с изумлением уставилась на них. Некоторое время она молча их рассматривала.
  Магадан, на всякий случай, не выпускал из рук автомат и тоже молчал, ожидая, что сейчас придётся снова стрелять, и помогут ли маленькие пули против такой громадины - неизвестно. Единственное, что немного утешало, это была совсем другая птица. Вблизи он хорошо её рассмотрел. Она была немного меньше и выглядела не такой свирепой. Наконец, птица оторвалась от созерцания своего продырявленного крыла и, повернув голову к Магадану, сказала одно слово:
  - Клёво!
  - В каком смысле? - не понял Магадан. - Будешь клеваться?
  - В смысле мне нравится. Прикольные дырки! - птица ещё раз полюбовалась на своё продырявленное крыло. - Можешь и с другой стороны такое сделать? Или нет, лучше в форме сердца. Так круче.
  - В принципе могу, - промямлил поражённый Магадан.
  - Спроси, какой формы у них сердце? - шепнул ему Крупа.
  - Ну, ты даёшь, закуска! Такого не знать! Ясен антрекот, как у всех, в форме звезды семиконечной! У тебя у самого такое.
  Магадан спорить не стал и только буркнул:
  - Подставляй крыло.
  Примерившись, он выстрелил, и вышло совсем неплохо. Недаром тренировался столько лет. Звезда получилась ровная и аккуратная, а главное, она понравилась птице.
  - Ух, ты, классно! Молодец, закуска! Теперь я тебя съем и этих, которые с тобой, тоже. Не то ты ещё кому-нибудь такую наколку сделаешь, а я хочу, чтоб только у меня.
  - Да не буду я никому ничего делать, - пообещал Магадан. - Нам вообще пора из вашего мира уплывать, так что прощай.
  - Какое такое прощай?! - возмутилась птица. - Я вот что подумал, ты моей подруге тоже сделай наколку. Я знаю, ей понравится, а Лысый Хвост пусть сдохнет от зависти!
  - Кто это Лысый Хвост? - подозрительно спросил Вожак, вмешавшись в разговор.
  - Один наглый птир, клеется к моей подружке. Ладно, хорош болтать, я полетел её искать, а вы ждите тут, - птица взмахнула своими продырявленными крыльями и из дырочек со свистом вылетел ветер. - Кайф! - она ещё несколько раз помахала крыльями, чтобы насладиться свистом и, наконец, улетела.
  - Теперь вперёд, через лес! Ещё не хватало стать закуской у этого урода, - Вожак был страшно зол, упоминание о лысом хвосте прямо-таки вывели его из душевного равновесия, к тому же в лесу он чувствовал себя гораздо уверенней, чем в небе.
  Магадан приладил двигатель в нужное место, и гнездо поехало в сторону Мирового Океана. Приходилось всё время лавировать между деревьями, которые росли здесь, к счастью, не очень густо, но всё равно, они умудрились несколько раз сбиться с дороги, и чуть было не выскочили на поляну полную чудовищ. Но вот лес кончился, и гнездо заскользило по песку прямо к воде Мирового Океана.
  - Стой, - закричал Крупа, - мы что, так и поплывём в гнезде?
  Неподалёку стояла раковина, на которой они приплыли, но она тоже не очень подходила для путешествия по Океану. Больше ничего подходящего поблизости не было, так что выбор был невелик.
  - Вот если бы нам эту раковину удалось перевернуть, так чтобы вход стал выше, и вода не попадала внутрь, - сказал Крупа. - Она закрыта со всех сторон, и в таком убежище нам было бы спокойней.
  - И золото целей, - согласился с ним Воробей-разбойник.
  Магадан решил попробовать повернуть раковину при помощи двигателя, но сначала пришлось перетащить в неё всё золото из гнезда. Воробей-разбойник категорически отказывался расстаться с ним даже на минуту. Магадану пришлось-таки повозиться, прежде чем выбрать для раковины нужное положение. Теперь она лежала на боку, и вход в неё был намного выше уровня воды, но и забраться в раковину стало гораздо трудней. Магадан помогал Крупе и Вожаку изо всех сил. Тыр тоже старался, как мог и если лапы у кого-нибудь начинали разъезжаться и скользить, он приходил на помощь, вцепляясь щупальцами в уши и не давая упасть.
  - Ты мне уши оторвёшь! - возмутился, Вожак.
  - Могу тянуть за хвост, - предложил Тыр, - пык-мык-быр!
  - Какой ещё быр?! Не сметь трогать мой хвост! - возмущённый Вожак сделал последний рывок и перевалился через край раковины.
  Теперь, когда все оказались внутри, можно было попробовать спустить раковину на воду, и посмотреть, выдержит ли она такой груз. Как раз в эту минуту послышался шум крыльев, рассекающих воздух, и рядом с раковиной опустились сначала одна, а за ней ещё две огромные птицы.
  Магадан, чтобы достать до края раковины и выглянуть наружу, подложил под ноги самый большой кусок золота.
  Птицы расселись вокруг пустого гнезда и начали кричать и ругаться. Магадан сразу их узнал, это были старые знакомые. Самая большая - хозяйка гнезда, та, что поменьше - юнец с продырявленными крыльями, а третья, скорее всего, его подружка.
  - Моё гнездо почему здесь?! Где яйца?! Где корм для будущих птенцов?! - возмущалась самая большая птица.
  - Где закуска, которая делает наколки?! - кричал продырявленный.
  - Ты меня обманул, нарочно заманил сюда! Ты врун, врун, врун! - визжала его подружка. - Я всем расскажу, и Лысый Хвост тебя поколотит!
   - Пожалуй, пора сматываться отсюда, - решил Магадан, спрыгнул вниз и прицепил двигатель к стенке раковины.
  Раковина вздрогнула и поехала в сторону Океана.
  - Эй, смотрите, - закричал продырявленный, - раковина сама поехала! Вдруг, там сидит вкусный моллюск? Надо заглянуть внутрь!
  Он, а за ним и две другие птицы поднялись в воздух и полетели вслед за раковиной, которая уже достигла воды и плыла, слегка покачиваясь на волнах.
  - Скорее прячемся в коридор, - шепнул Крупа, и все бросились к коридору, который раньше уходил вверх, а теперь, когда раковина лежала на боку, шёл параллельно воде.
  Слышно было, как птицы кружат над раковиной, шелестя крыльями и переговариваясь. Но вот Магадан почувствовал, что раковина глубже погрузилась в воду. Это продырявленный уселся сверху и засунул свой длинный зубастый клюв внутрь.
  - Эй, моллюск, выходи! Мы тебя есть будем! - закричал он, и голос его отразился многократным эхом от стен раковины.
  Но моллюск по понятной причине не вышел, зато Воробей-разбойник так испугался за своё золото, что, не раздумывая, сунул кончики крыльев в клюв и свистнул. Свист вышел громкий и такой страшный, что продырявленного, как ветром сдуло с раковины, и он забарахтался в воде, а саму раковину с огромной скоростью понесло вперёд по Мировому Океану.
  Когда волны и ветер успокоились, а мир гигантских птиц и других неприятных чудовищ остался позади, Магадан решил выглянуть наружу. Крупа тоже захотел вылезти из раковины, чтобы посмотреть, где они находятся. Они уселись рядом на один из толстых перламутровых шипов, которыми была украшена раковина, и огляделись. Вокруг них плескался Океан, и никаких других миров поблизости видно не было. Теперь в небе светило только одно солнце, но зато такое огромное, что становилось не по себе. К тому же, стояла ужасная жара.
  - Куда нам теперь плыть, в какую сторону, совсем непонятно, - вздохнул Крупа. - Придётся ждать ночи, может быть, по звёздам удастся определить направление.
  - Давай спросим Тыра, - предложил Магадан, - он ведь теперь научился говорить по-нашему, вдруг, ему это солнце знакомо? Эй, Тыр, лети сюда, - позвал он, свесив голову внутрь раковины.
  Тыр немедленно отозвался, вылетел наружу, зачирикал что-то своё, а потом, видно вспомнив, что теперь умеет говорить понятно для остальных, довольно внятно произнёс:
  - Я тут, только меня зовут Трыпхоцеплонусупс, но Тыр мне тоже нравится, я уже привык, вы хорошие, - и он ласково погладил Магадана по голове щупальцем.
  - Трып-хып-цып, нет, мне это не выговорить, - признался Магадан, - я уж буду звать тебя по старому, извини, приятель. Скажи, Тыр, не знаешь ли куда нам плыть, чтобы попасть в твой мир?
  Тыр растерянно заморгал.
  - Смотри, что там, в воде!? - и указал щупальцем куда-то вниз.
  Магадан наклонился над водой и увидел, что рядом с раковиной плывёт бутылка. Нет, не та, что летает по небу, а обыкновенная, из зелёного стекла.
  - Сможешь её достать? - спросил он у Тыра.
  Тыр немедленно опустился к самой воде и, подхватив бутылку, отнёс её Магадану. Бутылка действительно была самая обычная, из-под лимонада, а вот внутри лежал свёрнутый в трубочку листок бумаги. Магадан вытащил пробку и попытался его достать, но у него ничего не получилось. Пришлось снова просить Тыра, который с любопытством разглядывал находку, летая вокруг и возбуждённо жужжа. Тыр засунул в узкое горлышко щупалец и ловко вытащил бумагу.
  - Что это? Что? - спрашивал он. - Маленькая плавающая бутылка?! Похожа на большую! А летать она может?
  - Нет, летать она точно не может, - усмехнулся Крупа, - если только её бросить, но и тогда она не очень много пролетит.
  - Я знаю, знаю, - обрадовался Тыр, - это кукла! Игрушка! У больших летающих бутылок есть дети, это их игрушка! Правильно?
  - Подожди, - остановил его Магадан, - тут что-то написано!
  Он развернул бумагу и понял, что это письмо, причём письмо ему, Магадану, и он начал читать.
  
   Здравствуй, Магадан Калашников!
  Это пишу тебе я, Митя. Помнишь меня? Ты обещал мне написать о своих приключениях, но пока что, я ничего не получал. Наверное, тебе ещё не попался почтовый ящик.
  Я живу хорошо и уже подружился с соседскими ребятами. Сегодня мы ходили купаться на речку Вольгу, и я вспомнил, что все реки впадают в моря, а моря в океаны. Ты ведь собирался плыть по океану. Вот и решил попробовать написать тебе письмо и послать в бутылке. Так всегда поступают, когда рядом нет почтового ящика. Я читал про это много раз.
  Крупу я тоже брал с собой на речку, но он купаться не захотел, хотя сейчас у нас очень жарко.
  Жду от тебя письма, привет твоему Крупе от моего.
   Твой друг Митя Калашников.
  
  - О каком это Крупе он пишет? - заинтересовался Крупа. - И вообще, кто такой этот Митя Калашников?
  Магадан, как мог, попытался объяснить, но у него получилось не очень понятно, да он и сам толком ничего не знал. Однако Крупу это не смутило. Он задумался, а потом мечтательно сказал:
  - Я бы хотел познакомиться с этим зайчонком. Ты, кажется, сказал, что его тоже зовут Крупа? Очень и очень любопытно! Кто знает, может быть, нам и удастся встретиться когда-нибудь? Я бы мог многому его научить. Я, конечно, дружу с волками, я с ними вырос, но иногда хочется поболтать с настоящим зайцем без страха и упрёка.
  Они так увлеклись разговором, что не заметили, как к ним, почти бесшумно, подлетела настоящая летающая бутылка и приземлилась на раковину, которая немедленно погрузилась в воду почти целиком, но при этом продолжала плыть.
  - Кто такие? - спросила бутылка громким и каким-то стеклянным голосом.
  Только тут Магадан с Крупой её заметили, а Тыр спрятался в раковину и осторожно выглядывал оттуда одним из своих тринадцати глаз.
  - Ой, здравствуйте, а мы как раз вас и ищем, - выпалил Магадан.
  Бутылка посмотрела на него пустыми стеклянными глазами и холодно сказала:
  - Не верю. Таким мелким никчёмным существам незачем меня искать. Я слишком велика для подобной мелюзги.
  - Но мы и, правда, вас ищем, мы хотим узнать, зачем вы прилетаете в наш мир?
  - Какой ещё ваш мир? - слегка удивилась бутылка. - Как у такой никчёмности может быть свой мир? И вообще, куда хотим, туда и летаем. Не ваше дело!
  - Жителям нашего мира не нравится, когда над ними летают синие мешки и бутылки, да ещё устраивают сражения у нас над головами, - упорствовал Магадан, - мы хотим знать, что вам нужно?
  - Нам нужно топливо, разве не ясно? А вот гнусным мешкам нужна еда. Они живут в мире, где им нечего есть, вот и ищут себе новое пристанище. Каждый вид питается кем-то или чем-то, нам, например, нужно топливо для поддержания жизни. Оно, кстати, в огромном количестве есть в мире мешков, прекрасном, надо сказать, мире, а гнусные мешки нам его не отдают, хотя им оно не нужно. Они едят что угодно, но только не наше любимое и единственно пригодное нам в пищу топливо. Сами они сожрали всё, что было в их мире, и теперь вынуждены разводить на фермах и есть собственных детей, пока те не подрастут и не сумеют дать достойный отпор своим мерзким родителям. Ужасная гадость!
  - И, правда, гадость! - согласился Магадан и даже вздрогнул от отвращения. - А что есть в вашем мире?
  - В нашем мире есть всё, что нужно гнусным мешкам, но ничего из того, что нужно нам, - бутылка тяжело вздохнула и сзади из её горлышка вылетела струйка пара.
  - Так почему бы вам не поменяться мирами? - вмешался в разговор Крупа. - Всем было бы хорошо, и не надо драться и искать новые миры для жизни. Вы ведь, как я догадываюсь, соседи, и переезд не займёт много времени.
  - Поменяться мирами?! - похоже, бутылка была в восторге от такой идеи. - Нам это никогда не приходило в голову! Но как договориться с гнусными мешками? Они не знают наш язык и не станут с нами разговаривать.
  - У нас есть кое-кто, кто может вам помочь договориться с ними, - сказал Крупа и подмигнул Магадану.
  Тот, как всегда, сразу понял его и вытащил из раковины упирающегося Тыра.
  - Знакомьтесь, это Тыр, он с радостью выступит на переговорах со своими сородичами. Ты ведь сделаешь это? - спросил Магадан, изо всех сил стараясь удержать извивающегося Тыра.
  - Нет, нет, я боюсь! Сяп-чап-хряп! - верещал тот, - меня съедят!!!
  - Не бойся, мы этого не допустим, и если всё получится, то у твоих сородичей хватит еды и без тебя, - попытался успокоить его Крупа.
  - А хряп-хряп, если не получится?! - рыдал Тыр. - Нет, ни за что! Боюсь! Боюсь! Боюсь!
  - Понимаю этот маленький гнусный мешочек, - сказала бутылка, почти с сочувствием в голосе, - естественно, что он боится своей родни. Они отвратительны!
  Услышав такое, Тыр немедленно перестал плакать и сурово посмотрел на бутылку.
  - У них нет другого выхода. Единственный способ выживания вида, питаться себе подобными, ням-ням. Я согласен вести переговоры и даже принести себя в жертву. Вот, - и он снова разрыдался.
  - Да уж, переговорщик из нашего Тыра хоть куда, - вздохнул Крупа, - боюсь, мне придётся взять это дело в свои лапы.
  - Кстати, о лапах, что это ты в них держишь? - заинтересовалась бутылка, щуря глаза.
  - Смотри! - Крупа протянул ей бутылку, в которой ещё недавно лежало письмо от Мити Калашникова.
  - Какая прелесть! - восхитилась бутылка. - Изумительная скульптура! Обожаю мелкую пластику. Какая мера стилизации, и, в то же время, как узнаваема! Вы, мелкие уродливые создания, хотя бы понимаете, что это портрет нашей королевы?
  - У вас есть королева?! - удивился Магадан. - Я никогда не видел живых королев!
  - Что, только мёртвых? - поинтересовалась бутылка, продолжая разглядывать маленькую копию королевы.
  - Никаких не видел, - признался Магадан, - но если вам нравится эта, - он замялся, не зная, как назвать бутылку, - вещь, - наконец сказал он, - можете взять её себе.
  - Естественно, я её заберу, не оставлять же произведение искусства в ваших уродливых лапах, вы даже цены ему не знаете, - усмехнулась бутылка, - а теперь хватит болтать, летим или плывём, или как вы там передвигаетесь, словом, двигаемся в наш мир.
  - Мы, пожалуй, поплывём, а вы, сударыня, летите вперёд и показывайте дорогу, - сказал Крупа. - Как, кстати, прикажете к вам обращаться?
  - Моё имя Дзынь-Глуховатый-Звук из рода Толстостенных-Малохрустальных, - важно сообщила бутылка, со свистом поднимаясь в воздух - следуйте за мной, уродцы, и берегите произведение искусства! - с этими словами она полетела вперёд.
  Магадан спустился в раковину, переставил двигатель, так, чтобы плыть за бутылкой Дзынь, и рассказал Вожаку и Воробью-разбойнику, как им теперь придётся мирить и менять местами обитателей двух миров.
  - Так это же здорово, - обрадовался Вожак, - всё уладится, они перестанут к нам летать, а мы сможем вернуться домой!
  - Надо ещё их помирить, - напомнил Магадан, - а это будет непросто.
  - Мне ещё надо отомстить бутылкам за разрушенный дом и разбитые надежды, - проворчал Воробей-разбойник. - Месть так сладка! - он мечтательно закатил глаза.
  - Отомстишь потом, а сейчас мы прибываем, - сообщил Крупа, высунув голову в раковину.
  Действительно, раковина уже скользила по песку. Они прибыли в мир бутылок.
  
   ***
  Валерий Николаевич откинулся на спинку кресла и перевёл дух. События развивались слишком стремительно, и он даже не успел пообедать, боясь пропустить что-нибудь важное. Когда его герои ели яичницу, в комнате явно ей запахло, но аппетит у него не разыгрался. Во-первых, он не любил яйца и всё, что из них готовят. В яйцах много холестерина, а это может вызвать появление бляшек в сосудах. А во-вторых, мало ли что там были за яйца? Может и не съедобные вовсе или даже ядовитые! Но сейчас есть хотелось ужасно, да и дело шло уже не к обеду, а к ужину. Валерий Николаевич только собрался встать из-за стола, как в голове у него опять что-то стукнуло, раздались голоса и, вместо того, чтобы спуститься на кухню и плотно поесть, он снова придвинулся к столу и принялся записывать то, что слышал так ясно, как будто сам находился вместе со своими героями.
  - Как тяжела жизнь писателя! - это было последнее, о чём он успел подумать, прежде чем погрузиться в мир летающих бутылок.
  
   ***
  
  Воробей-разбойник с Вожаком решили остаться в раковине. Воробей - охранять золото, а Вожак за компанию. Магадан, на всякий случай, отдал им двигатель, а сам вместе с Крупой и Тыром вылез наружу, и они пошли за Дзынь-Глуховатый-Звук вглубь её мира на встречу с королевой бутылок.
  Здесь росли очень странные деревья без листьев и коры. Больше всего они напоминали мясные туши, но по форме выглядели, как голые деревья с ветками вытянутыми к небу.
  - Мясные деревья! - прошептал Тыр и облизнулся. - Я только слышал о них, но никогда не видел. Мяк-бряк, здесь и, правда, замечательный мир!
  Они шли очень долго, и Магадану уже начало казаться, что лес мясных деревьев никогда не кончится. Дзынь-Глуховатый-Звук время от времени возвращалась и поторапливала их, но идти со скоростью летающей бутылки никак не получалось.
  Среди мясных деревьев начали попадаться овощные, усыпанные какими-то странными плодами, похожими на гигантскую морковь или тыкву.
  - Как я хочу здесь жить, - снова прожужжал Тыр, - сколько всего вкусного растёт в этом мире!
  Дзынь-Глуховатый-Звук снова появилась в небе и, опускаясь на землю, опалила ветку мясного дерева. В воздухе немедленно вкусно запахло жареным мясом.
  - Эй, что вы тащитесь, как неживые?! - раздражённо спросила Дзынь.
  - Мы устали и должны отдохнуть и поесть, чтобы набраться сил, - сказал Крупа.
  - Как тяжело иметь дело с такой мелюзгой! Ладно, я полечу вперёд, предупрежу королеву и вернусь, а вы пока можете отдыхать.
  Бутылка улетела, а Магадан немедленно вытащил нож, и отрубил прожаренную мясную ветку и гигантскую морковь. Потом он нарезал всё это толстыми ломтями и разложил на своём уже не очень чистом полотенце.
  - Хорошая морковь, - одобрил Крупа, осторожно откусив маленький кусочек, - можно есть.
  - Мясо тоже отличное, - с набитым ртом сказал Магадан, - надеюсь, я от него не покроюсь шерстью, не облысею и не стану фиолетовым.
  Тыр ничего не говорил, а молча закидывал в рот то кусок мяса, то кусок моркови.
  Когда все наелись, Магадан завернул остатки еды в полотенце и убрал в рюкзак. Как раз в эту минуту снова появилась Дзынь-Глуховатый-Звук.
  - Мне отвратительно это говорить, но я на своей собственной спине должна доставить вас к королеве. Страшное унижение! Можете сесть, если у вас нет совести, - бутылка опустилась на землю, окинув всю компанию мрачным взглядом.
  - Лучше мы сами как-нибудь дойдём, - сказал Магадан.
  - Не испытывайте моё терпение, оно не безгранично. Сказано вам садитесь на спину, значит садитесь, и хватит пререкаться.
  Магадан вздохнул и полез на спину Дзынь-Глуховатый-Звук. Сделать это было не просто, очень уж она была большой, но, в конце концов, ему удалось заползти на то место, которое Дзынь называла спиной. Магадан лёг на живот и протянул руку Крупе, помогая тому забраться наверх. Бутылка оказалась тёплой и довольно мягкой. Сидеть у неё на спине было удобно, пока она не взлетела. Тут уж пришлось цепляться руками, ногами и лапами изо всех сил. Тыр летал рядом и ободряюще жужжал.
  - Сейчас я свалюсь! - подумал Магадан, когда Дзынь-Глуховатый-Звук резко рванулась вниз, но в последнюю минуту Тыр поддержал его, и тут они опустились на землю, оказавшись прямо перед королевой бутылок.
  - Вот, Ваша Хрустальность, те, о ком я говорила, - сказала Дзинь-Глуховатый-Звук, стряхивая с себя Магадана и Крупу.
  Магадан знать не знал, как надо вести себя с королевами, но, на всякий случай, поклонился.
  Королева бутылок скорее напоминала хрустальный графин. В её многочисленных гранях отражалось огромное солнце, и оно так сверкало, что даже смотреть на королеву было трудно.
  - Так это и есть те самые переговорщики? - спросила она мелодичным хрустальным голосом. - Что ж, если ваша затея удастся, мы вас отблагодарим, а если нет - разобьём на части и изжарим.
  - Спасибо, - пробормотал Магадан, - мы будем стараться, - и зачем-то опять поклонился.
  - Да уж, лучше постарайтесь, - усмехнулась королева, и голос её угрожающе зазвенел, отражаясь в окружавших королеву подданных и создавая музыкальное эхо. - Как, кстати, вы собираетесь добираться до мира гнусных мешков? - спросила она, когда эхо затихло.
  - Думаю, мы поплывём туда на своей раковине, но только нам нужно знать направление, - сказал Крупа, выступая вперёд, - хорошо бы вы, Ваша Хрустальность, дали нам провожатого, но это должен быть кто-то не очень крупный, чтоб мог укрыться в раковине и не привлекать внимание синих мешков. Незачем их раздражать перед переговорами.
  Королева задумалась, её хрустальная поверхность слегка затуманилась, по неё побежали золотые искры, то образуя какой-то рисунок, то снова рассыпаясь.
  Окружающие почтительно молчали, ожидая её решения, и наконец, она изрекла:
  - Мы дадим вам в провожатые нашего младшего сына. Он ещё невелик размером, но многое знает. Это вопрос государственной важности, и нельзя посылать простолюдина на столь ответственное задание. Даже если наш сын погибнет, то погибнет за великое дело. К тому же, у нас много сыновей, одним больше, одним меньше, не так уж и важно. Зато, если ваша миссия увенчается успехом, его имя прославится в веках. Итак, решено, позвать сюда младшего принца!
  Среди бутылок началось движение, послышался звон, и вперёд вытолкали совсем ещё юного графинчика. Он был не намного больше Магадана, всего-то раза в два и явно очень боялся.
  - Наш сын, - важно произнесла королева, - ты покажешь дорогу в мир гнусных мешков этим переговорщикам и покроешь себя славой на веки веков. Отправляйся в путь, и мы все надеемся, что ты вернёшься с победой! На подносе, а не под подносом, как говорили наши деды!
  Бутылки одобрительно зазвенели, а юный графинчик задрожал так сильно, что Магадану даже стало его жалко.
  - Ваша Хрустальность, - Дзынь-Глуховатый-Звук слегка выступила вперёд, - у так называемых переговорщиков есть для Вас подарок, а поскольку неизвестно, чем окончится их миссия, они ведь легко могут погибнуть, то мне бы хотелось, чтобы они вручили свой дар прямо сейчас. Это весьма искусно выполненный Ваш портрет в миниатюре. Уж не знаю, где они его достали, наверное, украли из какого-нибудь музея! Быстро доставай подарок, - обратилась она к Магадану.
  Тот достал бутылку из-под Митиной записки и поставил на землю перед королевой. Все подданные слегка продвинулись вперёд, чтобы лучше разглядеть такой ценный подарок.
  - Прелесть! Как мастерски сделано! А цвет, вы видите, какой глубокий и насыщенный цвет!? Замечательно! - раздались восхищённые голоса.
  Одна королева, казалось, не выказывала к подарку никакого интереса. Она холодно рассматривала бутылочку и более того, выражение лица у неё делалось всё более недовольное. Наконец, мрачно взглянув на Дзынь-Глуховатый-Звук, она изрекла звенящим от злости голосом:
  - Так ты считаешь, что я похожа на это?! Какая неслыханная наглость! Может быть, ещё кто-нибудь так думает?
  - Нет, нет, никакого сходства! Никчёмная вещица! И цвет подобран неудачно, грязный какой-то! - загалдели подданные, отшатываясь от бутылочки.
  - Я не принимаю ваш никчёмный подарок, можете забрать его назад, и впредь советую не совершать подобных бестактностей, не то будете разбиты на мелкие куски!
  Магадан поспешно спрятал бутылочку назад в рюкзак, а королева холодно произнесла:
  - Отныне Дзынь-Глуховатый-Звук именуется Дзынь-Глухой- Звук, и так будут именоваться все её потомки, пока своей преданностью короне не заслужат возвращения прежнего имени. Теперь же, Дзынь-Глухой-Звук, отнеси переговорщиков к их раковине, а ты, наш младший сын, лети вместе с ними и показывай им дорогу. Прощайте!
  С этими словами королева, а за ней и все остальные бутылки поднялись в воздух и покинули поляну.
  Магадан с Крупой снова забрались на спину удручённой горем Дзынь, и она понесла их на берег к раковине. Графинчик и Тыр летели за ними, стараясь держаться подальше друг от друга.
  Раковины на месте не оказалось. Магадан растерянно оглядывался по сторонам, надеясь, что она где-то рядом, но от раковины остался только след, ведущий от Океана, а потом он обрывался именно там, где они её оставили. Видно раковина резко поднялась в воздух, или случилось что-то ужасное, например, её украли. Хотя, кто мог украсть такую громадину, даже представить невозможно.
  - Где же ваша самоходная раковина? - раздражённо спросила Дзынь-Глухой-Звук. Её страшно раздражало, что приходиться возить на своей собственной спине этих мелких нахальных созданий.
  Крупа поднял голову и указал лапой на маленькую чёрную точку над их головами. Точка стремительно росла, и вот уже всем стало ясно, что на землю опускается раковина.
  - Отходим! - скомандовал Крупа, и все разбежались в разные стороны, освобождая место для её посадки.
  Раковина тяжело рухнула на песок, внутри громыхнули золотые слитки, и раздался жалобный визг Вожака.
  - Эй, вы живы? - крикнул Магадан, подбегая к раковине и заглядывая внутрь.
  - Ещё не знаем, - раздалось оттуда, и Воробей-разбойник с трудом выбрался наружу. - Вроде бы Вожака слегка зашибло золотом, - он хихикнул.
  - Не вижу ничего смешного, - огрызнулся Вожак, вылезая следом за Воробьём. - Мне немедленно надо подкрепиться после пережитого ужаса. Эти эксперименты с двигателем затеянные уважаемым Воробьём-разбойником вызвали у меня зверский аппетит. У кого-нибудь есть еда?
  Магадан достал зажаренные ветки мясного дерева, и Вожак с Воробьём-разбойником жадно на них набросились.
  Графинчик с ужасом смотрел на них, а Дзынь-Глухой-Звук раздражённо спросила, много ли ещё в раковине подобных уродцев, и долго ли они собираются тут прохлаждаться, испытывая её терпение.
  - Я думаю, мы уже можем плыть, - сказал Крупа, видя, что от мясных веток ничего не осталось. - По местам, друзья! Забираемся в раковину и плывём в мир синих мешков. Показывай нам дорогу, младший принц и ничего не бойся, мы сумеем тебя защитить, - он ободряюще похлопал лапой по боку Графинчика.
  Но Графинчик всё равно боялся и дрожал. Тыр тоже боялся, но изо всех сил старался этого не показывать. Он ведь возвращался в свой мир, и ему не хотелось, чтобы кто-то, а в особенности Графинчик, догадались, как ему страшно.
  Дзынь-Глухой-Звук убедившись, что раковина поплыла в нужном направлении, отправилась домой, сердитая на весь мир и на королеву, которая не оценила её усердия и вместо благодарности и повышения по службе теперь Дзынь ждет немилость и возможно даже ссылка.
  А раковина тем временем плыла и плыла, с каждой минутой приближаясь к опасному миру синих мешков. Прошло совсем немного времени, как впереди показалась полоска земли. Два мира и, правда, находились совсем близко друг от друга.
  - Тем проще будет переселение, - сказал Крупа, стараясь подбодрить своих приунывших спутников.
  Никому не хотелось снова встречаться с мешками, они были слишком опасными и непредсказуемыми, а мир их выглядел неприветливо и мрачно. К счастью, солнце уж скрылось за горизонтом, утонув в Мировом Океане, и раковина подплыла к берегу почти в полной темноте.
  Графинчик сразу, как только завидел землю, спрятался внутрь раковины и постарался забраться поглубже в коридор. Тыр тоже явно не ждал от встречи с соотечественниками ничего хорошего. Он беспокойно мерцал глазами во все стороны и жался поближе к входу в раковину.
  - Как ты думаешь, Тыр, с кем нам надо вести переговоры об обмене мирами? - спросил Магадан. - У вас есть королева или король или ещё кто-нибудь главный?
  Тыр испуганно моргнул всеми глазами и, забравшись в раковину, крепко прижался к Магадану.
  - У нас есть главнокомандующий, - прошептал Тыр в самое Магаданово ухо, - он очень, очень страшный и опасный!
  - Наверное, нам лучше появиться перед ним, когда рассветёт, - предположил Крупа, который конечно услышал про главнокомандующего, недаром же он всё время шевелил своими длинными ушами, - а сейчас, постараемся спрятать раковину в прибрежных скалах и немного отдохнуть.
  Все, конечно, согласились отсрочить встречу с синими мешками и, найдя укромное место среди скал, Магадан остановил раковину. Крупа вызвался первым стоять на страже, а остальные улеглись в коридоре подальше от входа и поближе друг к другу, но скоро оказалось, что никто не может заснуть, вокруг было слишком темно и страшно.
  - Ой, - вспомнил Магадан, - у меня же угольки давно не кормлены! - Он пошарил в рюкзаке и нащупал там две одинаковые коробочки, - как бы Проглотителя случайно не выпустить, он сейчас нам совсем не нужен.
  - Смотри, обидится! - хихикнул Воробей-разбойник.
  - Пусть лучше обидится, чем будет тут ползать в темноте. Ещё проглотит кого-нибудь ненароком! - тут Магадан понял, что одна из коробочек гораздо теплей, чем другая. - Как это я раньше не догадался? Теперь я точно знаю, где сидят угольки!
  Он достал нужную коробочку и выпустил сердитых и голодных угольков на свободу. В коридоре сразу стало светло и не страшно. Вот только угольки пылали гневом и светились зловещим красным светом.
  - Есть хотим! - шипели они. - Забыл про нас!?
  - Мы были очень заняты, - оправдывался Магадан, - к тому же,
  мне нечем вас кормить, так что вылетайте из раковины и постарайтесь найти какую-нибудь еду.
  - Злодей! Лентяй! Водяной! - возмутились угольки.
  - Почему это водяной? - удивился Магадан.
  - Потому, что хуже воды ничего нет! - ответили угольки и вылетели вон из раковины.
  Снова стало темно. Вожак тяжело вздохнул.
  - Опять есть хочется, - он пощёлкал зубами, - всё хотел спросить, чьим это таким славным мясом ты нас кормил? Даже жаренное оно мне понравилось, а представляю, каким потрясающе вкусным оно должно быть сырым, - он громко облизнулся. - Признайся, мой аппетитный мальчик, кого ты подстрелил?
  - Никого я не подстрелил, это такие мясные деревья растут в мире бутылок, - объяснил Магадан, - их там целые леса. Весь мир в мясных и овощных деревьях.
  - Эх, нам бы в Волчьей Пасти такую рощицу вырастить, вот бы жизнь была! - мечтательно сказал Вожак. - Охотиться не надо, захотел есть, пошёл, откусил ветку, как лось какой-нибудь и сыт.
  - Да уж, здорово, - согласился Магадан, - если у нас всё получится, попросим в награду за труды семена мясных и овощных деревьев, а ещё лучше, саженцев. Скажи нам, младший принц, мясные деревья быстро растут?
  - Не знаю, - шепнул Графинчик, - я никогда не обращал внимания на мясные деревья, принцы ими не интересуются. И ещё я боюсь, мне тут страшно.
  - Не бойся, стекляшка, - пока я с вами, ничего плохого не случится. Я ваше главное оружие.
  - Можно я тогда лягу рядом с тобой? - спросил Графинчик дрожащим голосом.
  - Валяй, ложись, - разрешил Воробей-разбойник.
  В темноте послышался шорох, возня, недовольное ворчание Вожака и снова стало тихо. Похоже, Графинчик перебрался на место рядом с Воробьём-разбойником. Магадан громко зевнул, за ним зевнул Вожак, и даже Воробей издал звук напоминающий зевок, а потом все заснули и спали до тех пор, пока сквозь стенки раковины не начал пробиваться слабый дневной свет.
  Магадан проснулся первым и увидел рядом с собой спящего Крупу. Вожака не было, должно быть, он сменил зайца на страже. Графинчик спал, крепко прижавшись к Тыру, наверное, в темноте перепутал его с Воробьём-разбойником.
  В раковину заглянул Вожак.
  - Эй, вставайте, лежебоки! Пора двигаться дальше.
  Проснувшись, Графинчик с Тыром в ужасе отскочили в разные стороны, и на лицах обоих, если это можно было назвать лицами, появилось растерянное выражение.
  - Хватит вам шарахаться друг от друга, - примирительно сказал Магадан, - у нас ведь одно дело, и если даже вы, дети, не можете найти общий язык, то чего нам ждать от взрослых?!
  Тыр и Графинчик явно задумались над его словами, а потом Тыр осторожно придвинулся к младшему принцу и погладил его щупальцем.
  Графинчик слегка вздрогнул, вздохнул и прошептал:
  - Давай мириться, я тебя больше не боюсь так сильно, как раньше.
  - Я тоже тебя не очень боюсь, - ответил Тыр, - мы теперь не враги, а одна команда.
  - Вот так-то лучше! - обрадовался Магадан. - Теперь можно двигаться дальше. Тыр, показывай дорогу к вашему главнокомандующему мешку.
  Двигатель был снова установлен, и раковина поехала за Тыром, летящим немного впереди. Все остальные путешественники высунули головы наружу и с любопытством смотрели по сторонам.
  Мир мешков показался Магадану не самым уютным местом. Всюду, куда не кинешь взгляд, только серые и чёрные скалы, камни и какие-то странные кусты с огромными, как простыни пушистыми листьями разного цвета. Листья развевались на ветру и были похожи на бельё, которое сушится на верёвке. Глаза у Графинчика горели, он вертел головой и даже постанывал от восторга.
  - Протирочные кусты! Я о них только слышал! А сколько топлива вокруг! А красота какая! - приговаривал он, даже забыв дрожать от страха.
  - Что ещё за протирочные кусты? - спросил Магадан.
  - Их листьями можно полироваться, ну, протирать себя, чтобы блестеть, - пояснил Графинчик, - у нас в мире таких нет, только бесполезные мясные деревья растут.
  - Ничего себе, бесполезные! - возмутился Вожак. - Да я ничего полезней не знаю, разве что олени, но их ещё поймать надо.
  Тут неожиданно их окружила целая стая синих мешков. Непонятно было, откуда они взялись. Может быть, прятались среди скал в расщелинах и пещерах, а может, путешественники их до этого просто не замечали, увлёкшись беседой.
  Один из мешков уже успел схватить верещащего от страха Тыра и собрался засунуть его в свою огромную пасть.
  - Стойте! - закричал Магадан и отчаянно замахал руками. - Не смейте его трогать! У нас очень важное дело, нам нужен ваш главнокомандующий для переговоров!
  Но его крики не произвели никакого впечатления на синих мешков. Похоже, они его даже не поняли.
  - Тыр, немедленно перестань визжать и переведи своим соотечественникам слова Магадана, пока тебя не съели, - скомандовал Воробей-разбойник, вылезая на поверхность раковины. Вид у него был очень грозный и сердитый, но мешки опять не испугались, а напрасно, потому что, видя, как Тыра всё ещё собираются съесть, Воробей-разбойник сунул в клюв кончики крыльев и пронзительно, по-разбойничьи свистнул.
  Мешки подхватил вихрь, закружил и бросил на землю. Тыр воспользовался их замешательством и, вырвавшись из цепких щупальцев, подлетел к Магадану и уселся к нему на плечо, всхлипывая от страха.
  - Тихо, тихо, успокойся, - утешал его Магадан, ласково поглаживая по тёплому боку, - лучше постарайся объяснить этим мешкам, зачем мы здесь.
  Магадан опустил раковину на землю рядом с всё ещё валявшимися там синими мешками, и Тыр начал что-то громко им чирикать.
  - Тып-мып-был-был-топус-топус, - звучало это совершенно непонятно, но мешки видно хорошо услышали и даже поняли, потому, что начали о чём-то совещаться между собой, а потом с трудом поднявшись в воздух, стали призывно махать щупальцами, явно давая понять, что раковина должна лететь за ними.
  Магадан снова поставил двигатель, и раковина полетела вперёд, окружённая плотным кольцом синих мешков.
  - Они согласны, чтоб мы встретились с главнокомандующим, - объяснил Тыр, - он всё решает в нашем мире.
  Резиденция главнокомандующего находилась недалеко. Они подлетели к высоким скалам с множеством пещер и пещерок, украшенных искусной резьбой и смотровыми площадками. Мешки знаками указали на большую площадь среди скал, выложенную мозаикой, где должна была приземлиться раковина. Путешественников окружила целая толпа синих мешков, вид у них был опасный, угрожающий и не сулил ничего хорошего. Они размахивали щупальцами, открывали огромные пасти полные острых зубов и что-то громко кричали.
  - Что они говорят! - шёпотом спросил Магадан у Тыра.
  - Хотят нас съесть, - печально ответил тот.
  Внезапно толпа расступилась, из одной из самых больших и богато украшенных пещер вылетел огромный синий мешок и приземлился прямо на раковину, которая даже вдавилась в землю под такой тяжестью.
  Мешок уставился на путешественников злыми красными глазами и низким голосом пророкотал:
  - Гыр-тыр-быр?
  - Он спрашивает, что вы хотите сказать перед смертью, - перевёл Тыр и заплакал.
  Крупа выступил вперёд, погладил Тыра и, слегка поклонившись, сказал:
  - Уважаемый главнокомандующий, мы приплыли сюда с предложением, которое может изменить жизнь двух миров к лучшему, если вы на него согласитесь. Переведи, малыш Тыр.
  - В этом нет нужды, мелкая пушистая еда, я владею вашей ничтожной речью. Можешь продолжать, но не долго, я голоден.
  - Ваши соседи предлагают вам обмен мирами. Ваш мир полон так необходимого им топлива, а их мир полон еды для вас. Тогда наступит конец бесконечным войнам, а главное, вам не придётся поедать ваших детей. Ведь другой пищи для вас здесь не осталось.
  - Хм, неожиданное предложение, - главнокомандующий задумался. - Вообще-то, дети очень питательны, но я слышал, что в мире подлых бутылок, ты ведь говоришь о них, как я понял, растут мясные и овощные деревья. Так ли это? Кто может подтвердить такую информацию?
  - Я могу,- неожиданно громко сказал Тыр, - я был в мире бутылок. Он весь покрыт лесами мясных и овощных деревьев. Они ужасно вкусные, мы их ели!
  - Вот как? А кто подтвердит, что бутылки согласны на подобный обмен?
  - Я, - сказал Графинчик, выбираясь из раковины и останавливаясь напротив огромного главнокомандующего, - я - принц, сын королевы бутылок, и я готов подтвердить, что мой народ хочет обменяться мирами, как можно скорей, так как у нас почти не осталось топлива.
  Главнокомандующий снова задумался и довольно долго молчал. Молчали и все остальные, ожидая его решения. Наконец, он обвёл глазами собравшихся на площади мешков и пророкотал:
  - Возможно, это действительно выход для нашего народа, но, чтобы нас не обманули и не заманили в ловушку, мы оставим в заложниках принца. Обмен мирами предлагаю осуществить через три дня. Ровно в полдень наши народы должны встретиться на середине пути между мирами и, против обыкновения, не вступать в бой, а мирно продолжать путь в новый мир. Здесь, над Океаном мы и вернём принца. Не исключено, что мы даже перестанем враждовать, если конечно всё пройдёт успешно. Но если нас обманут, берегитесь! Наша месть будет страшна. Вы же, переговорщики, немедленно отправляйтесь в мир подлых бутылок и объявите им наше решение.
  - Очень мудро с вашей стороны, господин главнокомандующий принять именно такое решение, - заметил Крупа, - воистину, вы великий политик!
  - Мне это известно и без тебя, клочок меха, - усмехнулся главнокомандующий и продолжил. - Ты, Трыпхоцеплонусипс, полетишь с переговорщиками и проследишь, чтоб все бутылки убрались из нашего нового мира.
  - Вы знаете моё имя?! - пролепетал поражённый Тыр.
  - Естественно знаю. Я знаю весь свой народ по именам, даже тех, кого пришлось съесть, и я отлично помню, что ты сбежал со стола нашего уважаемого Плимкотупрыскала, после чего, бедняга умер от голода. Но если наш план удастся, ты Трыпхоцеплонусипс не будешь съеден, и никто больше не будет. У нас начнётся новая сытая жизнь, а тебя, возможно, я сделаю своим приемником, и когда-нибудь, очень нескоро, ты сможешь стать новым главнокомандующим. Мой народ, срочно приступайте к сборам! Переговорщики свободны. До встречи через три дня.
  На площади началось столпотворение, синие мешки кинулись к своим домам собирать вещи, а Магадан снова прикрепил двигатель, и раковина заскользила в обратный путь.
  На прощание все по очереди обняли Графинчика, который изо всех сил старался не дрожать и не плакать.
  - Всё будет хорошо, - шепнул ему Магадан, - мы скоро увидимся. Ты молодец и герой!
  Внезапно, вокруг Магадановой головы закружились угольки. Похоже, они были очень сердиты.
  - Бросить нас хотел?! Оставить в этом мире, где нечего есть? - шипели они.
  - Вы что, ничего из еды для себя не нашли? - огорчился Магадан.
  - Обглодали один гадкий сухой куст. Фу-фу-фу, совсем невкусно! Хотим назад домой, там много вкусной еды, - пропели угольки. - Пусти нас в коробочку, отвези нас домой!
  - Я надеюсь, что мы все скоро поплывём домой, - вздохнул Магадан, открывая уголькам их коробочку, - но сначала нам нужно закончить обмен мирами.
  Плыть назад, в мир бутылок оказалось намного дольше. То ли течение мешало, то ли раковина слегка сбилась с пути, но, в конце концов, путешественники увидели знакомый берег.
  Их уже ждала целая толпа бутылок вместе с королевой. Видно дозорные заметили раковину с высоты.
  Магадан рассказал королеве о результате переговоров.
  - Через три дня, нет, пожалуй, уже через два, должен состояться обмен мирами, и вам вернут младшего принца, - закончил он.
  - Что ж, вы хорошо потрудились, маленькие уродливые создания, - сказала королева, - будем надеяться, что всё так и случится, но если что-то пойдёт не так, вас изжарят заживо. А теперь, мой добрый народ, - обратилась она к бутылкам, - настало время сборов в новый мир. Берите с собой всё, что вам дорого, ничего не оставляйте гнусным мешкам!
  Бутылки поспешно разлетелись по своим домам собирать вещи, и путешественники остались одни. Им было велено ждать, чтоб через два дня присутствовать при историческом обмене.
  Следить за ними оставили Дзынь-Глухой-Звук. Всё её имущество конфисковали, и собирать ей оказалось нечего. Поэтому настроение у неё было мрачнее некуда.
  - Не расстраивайся, - попытался утешить её Магадан, - скоро ты прилетишь в новый мир, и у тебя всё будет новое!
  - Посмотри на меня, - добавил Крупа, - у меня ничего нет кроме заплечного мешка, а я вполне доволен жизнью. Свобода, приключения и хорошие друзья, вот что самое главное.
  Но Дзынь, похоже, это мало убедило, она продолжала недовольно ворчать и хмуриться.
  - Всем придётся тащить с собой кучу пожитков, а ты полетишь налегке, как птица, - опять сказал Крупа, - это так величественно! Не мелочись, не надо привязываться к вещам, будь выше этого!
  - Точно, - обрадовалась Дзынь-Глухой-Звук, - я смогу лететь выше всех! Это и, правда, величественно.
  Лицо её просветлело, и она самодовольно ухмыльнулась.
  - А теперь, не пройти ли нам к ближайшему мясному дереву? - предложил Вожак. - Кстати, уважаемая Дзынь, ты не знаешь, как размножаются эти восхитительные растения?
  - Что-то такое я когда-то слышала от своей бабушки, - задумалась Дзынь-Глухой-Звук, - кажется костями, если не ошибаюсь.
  - Кости - это хорошо, - одобрил Вожак, - но лучше, когда на них много мяса. Так мы идём за всем этим?
  - Время у нас есть, можно прогуляться, - согласился Крупа.
  И они все отправились к ближайшей роще.
  При виде мясных деревьев, Вожак чуть с ума не сошёл от радости. Он подпрыгнул и вцепился зубами в одну из нижних веток. Ветка слегка прогнулась, но выдержала. Некоторое время Вожак так и висел, не в силах разжать зубы и выпустить из пасти мясо.
  Дзынь, стоявшая поодаль и наблюдавшая эту картину, хихикнула.
  По-моему, лучше перегрызть ствол у основания, - заметил Крупа, глядя, как Вожак тщетно пытается одновременно перекусить ветку и удержаться на ней.
  Вожак с сожалением разжал зубы и, рухнув на землю, немедленно вгрызся в ствол. Он тщательно обгрызал его со всех сторон, пока не дошёл до толстой кости. Она совсем не поддавалась его зубам, и он в отчаянии так сильно её куснул, что чуть их не сломал.
  - Давай я попробую, - предложил Магадан.
  Он достал автомат и выстрелил по кости очередью. Кость затрещала, Вожак навалился на дерево, и оно рухнуло на землю.
  - Ты не могла бы зажарить нам пару веток? У тебя это здорово получается, - попросил Магадан Дзынь-Глухой-Звук.
  - Пожалуйста, мне не трудно, - ответила польщённая Дзынь и полыхнула огнём.
  Сразу вкусно запахло жареным мясом.
  - Только продукт переводите, - проворчал Вожак. - Кости не выбрасывать, - напомнил он.
  - Теперь надо найти овощное дерево, лучше такое, на котором росла морковь, - сказал Крупа.
  - Нет, сначала надо мясное дерево перенести в раковину, - возразил Вожак, - вдруг, кто-нибудь его украдёт, пока нас не будет?!
  - Никому оно здесь не нужно, - успокоила его Дзынь, - но если ты так за него боишься, то я могу его покараулить, пока вы ищите овощное дерево.
  На том и порешили, и путешественники углубились в лес.
  - Какая красота! - не переставал восхищаться Вожак, озираясь по сторонам, на росшие всё гуще мясные деревья. - Вот бы у нас поскорее такие выросли. Не лес, а мечта волков!
  Магадан молчал, ему совсем не нравилось ходить по мясному лесу. Очень уж жутко выглядели эти деревья.
  Наконец, среди этого мясного ужаса, им попалось одинокое дерево с морковными плодами. Оно всё было усыпано крупной оранжевой морковью. Крупа сорвал одну и стал внимательно рассматривать. Потом разгрыз с толстого конца и показал всем квадратную красную косточку.
  - Теперь понятно, как размножаются овощные деревья, - сказал он. - Постараемся собрать столько плодов, сколько сможем унести.
  - Я придумал! - обрадовался Магадан. - Сложим морковь в моё одеяло, обвяжем верёвкой и прикрепим к нему двигатель. Я буду придерживать верёвку, чтобы узел не улетел в другую сторону, а двигатель этот узел понесёт.
  - Молодец, ловко придумал! - обрадовался Крупа. - Мясное дерево тоже так перенесём.
  Тут работа закипела. Тыр взлетал на дерево и перегрызал ножку, которая держала морковь, а остальные относили упавшие плоды на расстеленное одеяло. Воробей-разбойник руководил, следя за тем, чтобы ни одна морковь не пропала.
  Всё получилось, как и придумал Магадан. Он несколько раз переставлял двигатель и, в конце концов, узел послушно летел перед ним, похожий на воздушный шар на верёвочке. Так же при помощи двигателя, они переправили в раковину три мясных дерева, и к вечеру так устали, что после плотного ужина мгновенно заснули, как только улеглись. На этот раз, они даже не выставили охрану, ведь Дзынь-Глухой-Звук расположилась рядом с раковиной и уверила их, что никто не посмеет даже близко подойти.
  На следующий день встали поздно, путешественники так устали накануне, что делать ничего не хотелось. Вожак вяло отгрызал ветки мясных деревьев, укладывая их ровными штабелями. Магадан решил искупаться в Океане и, заодно, поучиться плавать. Крупа, Тыр и Воробей-разбойник побрели за ним следом, поглядеть и развлечься.
  - Что это ты собираешься делать? - подозрительно спросила Дзынь-Глухой-Звук, когда Магадан разделся и подошёл к воде.
  - Смотри, сейчас потеха начнётся, - сообщил ей Воробей-разбойник, поудобней усаживаясь на песке.
  Магадан потрогал ногой воду, она оказалась довольно тёплой.
  - Ну, я пошёл, - сообщил он, помахал рукой оставшимся на берегу и сделал несколько шагов в Мировой Океан.
  Вода уже дошла ему до пояса, и он решил глубже не заходить. Окунувшись, Магадан согнулся, лёг на живот и изо всех сил забил по воде руками и ногами, поднимая вокруг себя тучу брызг. К его удивлению, он не пошёл камнем ко дну, а поплыл.
  - Давай, давай, - подбадривал его с берега Воробей-разбойник, - больше брызг - веселей смотреть!
  - Не заплывай на глубину! - советовал Крупа.
  А Тыр летал над его головой, готовый в любую минуту прийти на помощь.
  Вдруг, что-то коснулось Магаданова бока, и из воды высунулась знакомая рыбья голова.
  - Всё-таки выбросили тебя, - сказала голова, - я так и думал. Что ж, милость просим к нам под воду!
  Магадан почувствовал, как рыба схватила его за ногу и потянула на глубину. Он изо всех сил забил руками и свободной ногой, но тягаться с огромной рыбой ему было не под силу.
  - Помогите! - закричал Магадан. - Меня хотят утопить!
  Верный Тыр немедленно пришёл на помощь, схватил Магадана за уши и потянул вверх, к сожалению, он был слишком мал и слаб.
  - Держи! - Крупа подскочил к самому краю воды и бросил верёвку.
  Магадан сумел её поймать и крепко обмотать один конец вокруг руки. За другой конец ухватились Крупа и Воробей-разбойник, но силы всё равно были не равны.
  - Помогай! - закричал Крупа Дзынь-Глухой-Звук, которая с интересом наблюдала за происходящим, видно считая это какой-то незнакомой ей забавой.
  Дзынь поднялась в воздух, подлетела к Магадану и, раскрыв свой огромный рот, схватила его и потянула вверх. Магадан почти полностью оказался у неё во рту. На мгновение ему показалось, что сейчас его проглотят или у него оторвётся нога, но рыба, высунувшись из воды, всё-таки разжала пасть, разочарованно щёлкнув зубами.
  - Не пойму я вас, сухопутных, то выбрасываете, то подбираете, очень непоследовательно! - возмутилась она.
  Дзынь-Глухой-Звук выплюнула Магадана на песок рядом с Крупой и долго отплёвывалась.
  - Фу, как противно! - приговаривала она. - Теперь во рту такой вкус, что хоть воду пей!
  - Ну и попей, - посоветовал Воробей-разбойник, - не вижу никакой проблемы. Прополощи свой клюв.
  - Да вы убить меня хотите?! - возмутилась Дзынь. - Для наших великих и совершенных организмов выпить воды и загасить своё топливо - верная смерть! Думаю, вы это прекрасно знаете.
  - Извини, мы этого как раз и не знали, - сказал Крупа, - и спасибо тебе, что спасла нашего Магадана! Без твоей помощи он бы погиб.
  - Не погиб, а обрёл бы новую совершенную форму жизни, - наставительно заметила рыба, - но если он своего счастья не понимает, то и прощайте, - и она скрылась под водой.
  - Пожалуй, я поучусь плавать как-нибудь в другой раз, - Магадан поспешно натянул одежду и отошёл подальше от воды. - Спасибо, что вытащили меня. Ты молодец, Дзынь-Глухой-Звук, даже не знаю, как тебя отблагодарить.
  Дзынь хмуро посмотрела на него и ещё раз сплюнула.
  - Как вы все мне надоели! - буркнула она. - Никогда, слышите, никогда не возьму в рот никого из вашей компании!
  Остаток дня они провели сидя на песке возле раковины и размышляя, как им вернуться домой. А на следующий день началось великое переселение. Всё это Магадан описал в своём письме к Мите Калашникову.
  
  Здравствуй, Митя!
  Вот я и пишу тебе, как обещал. Мы возвращаемся домой, если конечно найдём свой мир. Представляешь, у нас получилось поменять мирами синие мешки и бутылки! Они встретились над Океаном, две огромные тучи, летящие на встречу друг другу. Это было так величественно и страшно, что я даже на мгновение подумал: Вот сейчас опять подерутся! Но они разлетелись в разные стороны, и мы видели снизу из раковины, как мешки вернули младшего принца, а Тыр попрощался с нами и улетел со своими сородичами. Нам всем будет его не хватать, он был такой славный и добрый. Надеюсь, в новом мире ему будет хорошо, его не съедят и он станет когда-нибудь главнокомандующим.
  До сих пор я не встретил ни одного почтового ящика, поэтому решил положить это письмо в бутылку, которая до сих пор лежит у меня в рюкзаке, и бросить в Океан. Думаю, она доплывёт до тебя, я ведь получил твоё письмо бутылочной почтой!
  До свидания, твой друг Магадан.
  Тебе и твоему Крупе привет от моего Крупы и от всех нас.
  
  Магадан свернул письмо в трубочку, засунул в Митину бутылку и, плотно заткнув пробкой, бросил в воды Мирового Океана.
  Раковина лениво плыла вперёд, как все надеялись, к родному берегу. Крупа пытался ориентироваться по звёздам или по солнцу, которое теперь было одно и почти привычного размера, но что у него получалось, пока было не ясно. Вокруг они видели только воду и больше ничего. Воробей-разбойник без конца пересчитывал куски золота, сетовал, что мало набрали, мечтал вслух, как построит золотой дворец и никого туда не впустит. Вожак вялил ветки мясного дерева, чтоб не испортились в дороге и не меньше пяти раз в день ими обедал, а Крупа с Магаданом всё больше сидели снаружи, боясь пропустить землю. Погода начала портиться, по Океану забегали белые барашки волн, а небо затянуло тучами.
  - Теперь уже совсем непонятно, в какую сторону нам плыть, - вздохнул Крупа, - ни звёзд, ни солнца.
  Магадан посмотрел на небо и увидал там чёрную точку, которая быстро увеличивалась в размерах.
  - По-моему, к нам сюда кто-то летит, - сказал он, стараясь разглядеть, не приближается ли к ним, какая-нибудь опасная тварь и не приготовить ли, на всякий случай, автомат.
  Скоро стало видно, что летит к ним довольно большая птица. Ничего угрожающего в ней, вроде бы не было, и Магадан успокоился. Подлетев к раковине, птица уселась на один из её выступов и, склонив на бок голову с большим неприятным на вид клювом, стала пристально рассматривать Крупу и Магадана.
  - Привет, - сказал Магадан, на всякий случай. Он не был уверен, что птица его понимает. - Как дела?
  - У кого? - спросила птица скрипучим голосом. - Если у меня, то всё нормально, а если у вас, то хуже некуда.
  - Это ещё почему? - удивился Магадан.
  - Потому, что я Буревестник и очень, я повторяю, очень скоро начнётся ужасная, прямо-таки чудовищная буря. Вероятно, вы все погибнете в морской пучине, а в этом, вы сами понимаете, ничего хорошего нет, так что дела у вас обстоят неважно. Примите, как говориться, мои самые искренние соболезнования.
  - Откуда ты знаешь про бурю? - сказал Магадан, оглядываясь по сторонам. - Я вижу только тучи и маленькие волны.
  - Я же ясно сказал, я - Буревестник! Мне ли не знать о приближении бурь и ураганов?! Спешите, у вас ещё есть крошечный шанс на спасение.
  - Какой? - хором спросили Магадан и Крупа.
  - Обычно я не сообщаю подобную информацию незнакомцам, - важно ответил Буревестник и, внезапно сорвавшись с места, стрелой нырнул вниз и, выхватив из воды довольно крупную рыбу, немедленно её проглотил.
  Вдруг, глаза его закатились, он закашлялся, беспомощно разинул клюв и рухнул к ногам Магадана, распластав крылья.
  - По-моему, он подавился, - сказал Крупа, - надо бы потрясти его посильней.
  Магадан схватил Буревестника за ноги и стал трясти изо всех сил, а Крупа засунул ему в горло пушистую лапу и вытащил оттуда застрявшую в нём коробочку. Буревестник снова задышал, задёргался, и Магадан опустил его рядом с собой.
  - Гляди-ка, да ведь это наш Подорожник! - обрадовался Крупа, разглядывая коробочку. - Вот ведь какая удача, теперь мы с лёгкостью доберёмся домой!
  Буревестник открыл глаза, откашлялся и прохрипел:
  - Не знаю, о какой удаче вы толкуете, но если не поторопитесь, дома вам никогда не увидать. Я - ваша последняя надежда. В благодарность за спасение, дам вам совет. Здесь, недалеко находится один мир. Так себе мирок, но вы можете переждать там бурю. Плывите за мной, я укажу вам дорогу.
  Он с трудом взлетел, а Магадан бросился в раковину, переставлять двигатель, чтобы плыть за Буревестником.
  А буря действительно приближалась. С каждой минутой ветер становился всё сильней и сильней, вокруг летали белые хлопья пены, небо почернело и казалось, что внезапно наступил поздний вечер. Вдобавок, загремел гром, и начали сверкать молнии, освещая всё зловещим мертвенным светом.
  Буревестник время от времени заглядывал в раковину и торопил Магадана и Крупу. На Вожака и Воробья-разбойника он вообще не обращал внимания, только бросил один раз брезгливый взгляд и пробормотал что-то вроде:
  - Фу, какие неприятные неоперившиеся птенцы, особенно большой фиолетовый!
  Те только собрались разорвать в клочки наглую птицу, как грохнуло с такой силой, что раковина вздрогнула, а Буревестника сдуло и куда-то унесло ураганным ветром.
  К счастью, на горизонте уже виднелась земля, но раковина неслась к ней слишком быстро. Огромная волна тащила её вперёд, прямо на прибрежные скалы.
  - Как бы нам не разбиться, - сказал Крупа, выглядывая наружу. - Может быть, лучше взлететь? Мне кажется, так будет безопасней.
  Магадан поспешно переставил двигатель, и раковина начала подниматься в воздух. От ураганного ветра её качало и швыряло из стороны в сторону и, понятное дело, тех, кто в ней находился тоже. Воробья-разбойника чуть не зашибло куском золота. Остальные только успевали увёртываться от валившихся то туда, то сюда золотых слитков. Наконец, они долетели до берега и начали углубляться в незнакомый мир. Ветер здесь дул не так сильно, и Крупа решил, что можно опускаться. Теперь, главное было найти подходящее место для посадки, чтобы переждать ураган. Под ними расстилался самый обычный с виду лес, правда, деревья в нём росли синего цвета, но это выглядело даже красиво, особенно если на них цвели белые или красные цветы.
  Магадан высмотрел среди густого леса поляну и ловко опустил на неё раковину. Теперь можно было спокойно оглядеться по сторонам и понять, куда они попали. Поляну покрывала синяя трава с множеством цветов, где-то рядом звонко журчал ручей, в листве щебетали птицы, судя по всему, нормального размера, словом, картина выглядела вполне мирно и даже привлекательно.
  - Интересно, кто здесь живёт? - Магадан уже собрался спрыгнуть на землю, но тут послышались чьи-то голоса и, как ему показалось, плачь, и он решил подождать.
  Сидя на раковине у самого входа, он чувствовал себя гораздо уверенней.
  Тут на поляну вышла целая процессия очень странных существ. Выглядели они неопасно и напоминали некрупных животных и птиц, с которых содрали шкуру и выщипали перья. Все эти создания горестно стенали, плакали и проклинали каких-то хватов, которые, судя по всему, их и обидели.
  - Кажется, местных жителей кто-то ощипал, и теперь они похожи на вас, - сказал Магадан Вожаку и Воробью-разбойнику, - на них ни перьев, ни шерсти!
  - Оставь свои грязные намёки, - злобно прошипел Воробей-разбойник, - может, я и лишился нескольких не самых важных перьев, но это не помешает мне разорвать тебя в клочки. Лучше пойди и спроси этих бедняг, не можем ли мы им чем-нибудь помочь. Возможно, их ограбили и отняли у них драгоценности.
  - Ты стал интересоваться кем-то ещё кроме себя? - удивился Крупа. - Отрадно это слышать!
  - С тобой я ещё разберусь, наглый заяц. Просто мне стало любопытно, с чего это местные жители так развопились, - пробурчал Воробей-разбойник.
  Магадану и самому было любопытно и он, спрыгнув с раковины, пошел в сторону рыдающих зверьков. Вожак и Крупа, на всякий случай, двинулись за ним, держась немного поодаль и стараясь быть как можно более незаметными. Воробей-разбойник некоторое время терпел, а потом припустился за остальными.
  Процессия местных жителей остановилась у ручья. Они выстроились на берегу и стали по очереди заходить в синюю воду и окунаться с головой. Пока один окунался, остальные приговаривали:
  - Расти, расти, отрастай, никогда не выпадай!
  Окунувшийся зверь или птица выходил на берег, в воду заходил следующий, и всё повторялось снова.
  Магадан, Крупа и Вожак подошли совсем близко, но на них никто не обратил внимания, так все были поглощены своим странным занятием. Только когда все местные жители окунулись в синие воды ручья, они перестали рыдать и декламировать свой стишок, кто-то заметил стоявшего рядом с ними Магадана и его спутников. Зверёк с ужасом уставился на них, а вслед за ним уставились и остальные.
  - Здравствуйте, - Магадан с сочувствием смотрел на лишённых шерсти и перьев созданий, - вы так горько плакали, не можем ли мы вам чем-нибудь помочь?
  - Чужие! Они чужие! Откуда взялись? Вдруг они нас обидят? Один на хвата похож! Страшно! - зашептались местные жители.
  Но тут они увидели Вожака, который вышел следом за Магаданом из высокой травы и замолчали. Наконец, один из зверьков сделал совсем маленький шажок в его сторону и робко спросил:
  - Неужели тебя тоже ободрали хваты? Ты ведь такой большой!
  - Мы не знаем никаких хватов, - сказал Вожак, - мы только-только сюда прилетели, а шерсть свою, ты ведь о ней спрашиваешь, я потерял совсем в другом мире, - и он тяжело вздохнул.
  - Значит плохо везде, - печально заметил зверёк.
  - Кто такие эти хваты? - поинтересовался Магадан, присаживаясь на корточки рядом с местными жителями, которые постепенно осмелели и стали подходить ближе и ближе.
  - О, они ужасные! Хваты отнимают наши шкурки и шьют из них шубы, а из перьев делают шляпы! Нам больно, но им всё равно. Они очень и очень злые и если бы не этот ручей, мы бы умерли от холода и боли!
  - Чем же вам помогает ручей? - заинтересовался Вожак.
  - Смотрите, у нас снова начинает расти шерсть и перья после купания в этом чудесном ручье!
  Действительно, все местные жители уже начали покрываться заметным пушком.
  - Здорово! - обрадовался Вожак. - Хорошо бы и нам с Воробьём-разбойником в нём искупаться. Надеюсь, вы не против?
  - Конечно, купайтесь, а мы будем говорить волшебные слова, - согласились местные жители.
  - А потом, я разберусь с этими вашими хватами, - пообещал Воробей-разбойник зловещим голосом, - они у меня думать забудут про шубы и шапки!
  Вожак с отвращением скинул с себя Магаданову одежду и первым вошёл в воду синего ручья. Вода едва-едва доходила ему до живота и чтобы окунуться целиком, ему пришлось постараться. Вожак улёгся на дно, распластался там, и всё равно, то ухо, то спина возвышались над водой. Наконец, ему удалось полностью погрузиться в ручей, и зверьки произнесли заветные слова.
  Воробью-разбойнику было гораздо легче поместиться в ручье, но оказалось, что он опасается купания. Конечно, ему хотелось получить новые перья, но страх перед водой его буквально парализовал.
  - Эй, подтолкните же меня кто-нибудь, но учтите, что потом я разорву вас на части, - сказал он, с ужасом глядя на бегущую синюю воду.
  От таких слов, местные жители в страхе попятились. Тогда Магадан подкрался к Воробью сзади и, спихнув его в воду, заставил погрузиться туда с головой.
  - Расти, расти, отрастай, никогда не выпадай, - прошептали местные жители и бросились врассыпную.
  - Стойте, куда же вы?! - закричали им Крупа и Магадан. - Не бойтесь, Воробей-разбойник пошутил!
  Но жители ещё быстрей побежали в разные стороны и скрылись в высокой синей траве.
  Воробей-разбойник выбрался на берег и хмуро посмотрев на Магадана, прошипел:
  - Растерзаю! Совсем распоясался мальчишка, никакого почтения к старшим!
  - Ты бы лучше спасибо сказал, - возмутился Магадан, - из-за тебя все местные разбежались. Они и так запуганные и несчастные, а ты их вместо благодарности, ещё напугал своими угрозами.
  - Правильно они испугались, меня и должны бояться. Я страшный и опасный разбойник, а если кто-то про это забыл, я ему быстро напомню!
  Воробей стряхнул с себя синие капли и уселся на траву.
  - Сейчас перья у меня отрастут, и полетим с хватами разбираться, - сообщил он. - Надеюсь, никто не возражает? Не то у меня разговор короткий...
  - Знаем, знаем, - примирительно сказал Крупа, - растерзаешь. Ты, главное, не волнуйся, никто тебе не возражает.
  - То-то, - проворчал Воробей-разбойник, пристально разглядывая своё крыло, - что-то я пока ничего не вижу.
  - Растёт, растёт! - закричал Вожак, демонстрируя всем свой фиолетовый хвост, с пробивающимся на нём пушком.
  Очень скоро и у Воробья появились первые пёрышки. Теперь можно было отправляться назад к раковине.
  - Как-то я проявил беспечность, оставив золото без присмотра, - вдруг забеспокоился Воробей-разбойник. - Это всё вы виноваты, отвлекли меня! Если хоть кусочек пропадёт, мне даже страшно подумать, что я сделаю!
  Но золото, к счастью, оказалось на месте, хотя в раковине явно кто-то побывал, а может и сейчас ещё был. Вожак сразу унюхал незнакомый запах и пошёл по следу, который уходил в глубину коридора.
  - Ждите здесь, - буркнул он.
  Магадан, на всякий случай, приготовил автомат и загородил собой Крупу. Мало ли кто мог появиться из тёмного коридора?! Вдруг, раздался чей-то тонкий крик, рычание и, наконец, появился Вожак, который нёс кого-то в зубах. Этот кто-то пищал, дёргал лапами и грозно сверкал круглыми чёрными глазками. Вожак выплюнул незваного гостя на пол, но, на всякий случай, придержал его лапой, чтоб не убежал.
  - Отпусти меня немедленно, чудовище! - пропищал зверёк. - Я пришёл вам помочь, потому, что я очень храбрый! Меня так и зовут - Храбрун.
  - Ишь ты, - удивился Вожак, убирая лапу, - чем же ты можешь нам помочь?
  - Мы слышали, вы хотите наказать хватов, так вот, я - единственный кто готов проводить вас в их ужасный город, где они мучают нас бедных-несчастных. К тому же, там осталась моя невеста Робейка и вы поможете мне спасти её и всех остальных страдальцев.
  - Вообще-то не в моих правилах кого-то там спасать, - сказал Воробей-разбойник, - но тут случай особый. Я сам лишился недавно пары перьев и знаю, какие это может нанести тяжёлые душевные травмы. К тому же, мысль о том, что кто-то отнимает не золото и бриллианты, что естественно, а шкуру и перья, кажется мне отвратительной! Показывай дорогу, Храбрун, сейчас мы устроим потеху этим вашим хватам!
  Магадан переставил двигатель и раковина, поднявшись над синим лесом, полетела в сторону города хватов. Храбрун сидел у Магадана на плече и каждые несколько минут высовывал голову наружу, показывая в какую сторону надо лететь. Остальное время он непрерывно говорил, рассказывая о хватах, об их нравах, о своём народе и других обитателях этого мира. У Магадана даже ухо заболело от его пронзительного голоска, но прерывать Храбруна он не хотел. Во-первых, тот мог обидеться, а во-вторых, интересно было послушать про незнакомый мир. У Храбруна уже выросла новая блестящая шёрстка и пушистые усы, и он теперь слегка напоминал зверьков, которые водились в мире Магадана. Они назывались по-разному, но любили селиться в густых лесах и охотиться по ночам.
  - Как зовут твой народ? - спросил Магадан, прерывая нескончаемый монолог Храбруна.
  - Мы зовёмся гордым именем Горьки, а есть ещё Тунельки, Пещерки, Бурки и Неласки.
  И Храбрун снова затараторил, щекоча Магадана отросшими усами.
  У Вожака шерсть уже выросла такой длины, что он начал беспокоиться, не придётся ли ему время от времени ходить к парикмахеру, и не станет ли он похож на дикого лесного волкокраса, которым пугают маленьких волчат, но тут, к счастью, шерсть перестала расти. Вожак с удовольствием осматривал себя, стараясь извернуться так, чтобы увидеть как можно больше своей новой и блестящей шубы. Фиолетовая кожа полностью скрылась под ней, остался только лёгкий лиловый оттенок.
  Воробей-разбойник, обновив перья, для пробы взлетел и сделал круг внутри раковины.
  - Как приятно снова подняться в воздух! - удовлетворённо проурчал он. - Впрочем, вам, земляным червякам, этого не понять.
  Храбрун ещё раз высунул голову наружу и прошептал:
  - Приближаемся, впереди логово хватов!
  Магадан тоже выглянул из раковины и увидел внизу унылые серые строения. Между ними стояли длинные ряды клеток, в которых он разглядел мечущихся пушистых зверьков и птиц.
  - Опускаемся, - предупредил он всех, - что будем делать внизу?
  - Разберёмся на месте, - буркнул Воробей-разбойник, прочищая горло, отчего в раковине поднялся довольно сильный ветер.
  - Ой, - испугался Храбрун, вцепившись изо всех сил в Магадана, - что это?
  - Это я, ваше самое мощное оружие, - ответил Воробей-разбойник, - пусть дрожат мерзкие хваты.
  Раковина довольно мягко опустилась на землю и замерла. Путешественники осторожно стали выбираться наружу, оглядываясь по сторонам в поисках хватов, но их пока не было видно.
  - Клетки, клетки открывайте! - торопил их Храбрун, дрожа от страха и возбуждения.
  Магадан подошёл к ближайшей клетке и, достав автомат, отстрелил замок. Зверьки, сидевшие в клетке, испуганно сбились в кучу в самом дальнем углу.
  - Не бойтесь, - выкрикнул Храбрун, приплясывая на плече у Магадана, - мы пришли дать вам волю! Бегите по своим делам и больше не попадайтесь в плен к хватам.
  Зверьки не заставили просить себя дважды и бросились врассыпную, а Магадан подошёл к следующей клетке и выстрелил в замок. Хваты не появлялись и он, осмелев, шёл от клетки к клетке, освобождая томившихся там зверьков и птиц.
  - Робейка, где ты? - кричал Храбрун, заглядывая сквозь прутья и, наконец, ему ответил тоненький голосок.
  - Я здесь! - и перед Магаданом появилась маленькая хорошенькая зверушка с такими же, как у Храбруна чёрными глазками и длинными ресничками.
  - Ура! - закричал Храбрун, спрыгивая с Магаданова плеча на землю и обнимая Робейку. - Мы тебя спасли! Теперь бежим, - и, взявшись за лапки, они стрелой умчались прочь.
  - Вот тебе и раз, - удивился Вожак, - ни тебе спасибо, ни до свидания! Я никогда не доверял этим мелким зверушкам.
  Магадан как раз отстрелил замок от последней клетки и с облегчением вздохнул.
  - Всё, теперь можно спокойно улетать, все свободны.
  - Как это улетать?! - удивился Воробей-разбойник. - А наказать хватов?! Я не намерен улетать из этого мира, пока они не получат по заслугам.
  - Как же ты их накажешь, когда они неизвестно где?
  Тут из травы высунулась чья-то усатая мордочка и прошептала:
  - Все хваты сегодня на празднике нарядов, это недалеко, я могу показать, - и зверёк ткнул лапкой в нужном направлении, после чего, поспешно исчез в траве.
  Магадан приготовил автомат и осторожно двинулся вперёд. Остальные шли за ним, а Воробей летел у него над головой и приговаривал:
  - Ох, сейчас позабавимся, давненько я не развлекался! Интересно, есть у хватов золото и бриллианты? Можно и пограбить заодно!
  Скоро перед ними открылась большая площадь. Посередине стояло очень странно здание с распахнутыми воротами, а вокруг толпились, по всей видимости, хваты. Во всяком случае, эти существа, слегка напоминающие людей, были одеты в меховые шубы и шляпы из перьев. Правда, шубы имели не все, некоторые прикрывались листьями, травой и кое-как сплетёнными из них циновками. Откуда-то доносилась очень странная печальная не то музыка, не то стоны. Всё это совсем не было похоже на праздник, а скорее напоминало похороны.
  Вдруг, раздался громкий чавкающий звук, и из ворот высунулась розовая дорога. Среди хватов раздались рыдания и горестные крики.
  - Странный какой-то праздник, - пробормотал Крупа, оглядывая плачущих хватов, - что-то здесь не так.
  А хваты начали ступать на всё удлиняющуюся розовую дорогу и один за другим исчезать в здании.
  - Ой, это же не дом, а кто-то живой, - возбуждённо закричал Воробей-разбойник, - и он их глотает!
  Действительно, приглядевшись, Магадан понял, что перед ними какое-то огромное чудовище с распахнутой пастью, а то, что они сначала приняли за розовую дорогу, на самом деле его язык. Когда все хваты, бывшие на площади, скрылись в огромной пасти, язык начал шарить вокруг, видно проверяя, не осталось ли ещё кого-нибудь.
  - Ничего себе праздник, - Воробей-разбойник был слегка разочарован, - как же я накажу хватов, когда их уже проглотили?!
  Язык, тем временем, резко дёрнулся в сторону Магадана и сгрёб его вместе с Крупой и Вожаком. Напрасно Магадан стрелял в него, автоматные пули не производили на язык никакого впечатления, и он уверенно тащил их прямо в глотку.
  Тут Воробей-разбойник опустился на землю и, засунув в клюв кончики крыльев, прицельно свистнул своим самым любимым разбойничьим свистом.
  Язык замер и как-то сразу расслабился. Магадан, Крупа и Вожак спрыгнули на землю и с любопытством заглянули в розовую глотку, где скрылись хваты. Глотка резко уходила вниз, но хватов уже не было видно, только откуда-то из самой глубины доносилось грустно удаляющееся пение. Язык не подавал признаков жизни и производил впечатление дохлого.
  - Давайте убираться из этого мира, - предложил Вожак, - что-то он мне не нравится. Больно уж непонятный!
  Путешественники молча пошли к раковине, а когда собрались забраться внутрь, из травы послышался тоненький голосок, и показалась знакомая мордочка Робейки.
  - Я вернулась сказать вам спасибо, - прошептала она, прикрываясь лапкой от смущения, - вы нас всех спасли от злых хватов, а мы вас даже не поблагодарили.
  - Тогда, может быть, ты знаешь, кто проглотил хватов? - спросил Магадан, присаживаясь рядом с ней на корточки.
  - Их проглотил добрый Заглот. Он всегда их глотает на празднике нарядов, но те, которые в шубах и шапках могут потом выйти назад, Заглот их отпускает. Он думает, что это мы, а нас он не ест. А у кого нет ни шуб, ни шапок, тех он переваривает. Теперь я побегу, меня ждут, - и Робейка убежала.
  - Нет, и не уговаривайте, не нравится мне этот мир, - ещё раз повторил Вожак. - Летим домой!
  И забравшись в раковину, они отправились в обратный путь, ведь теперь у них был Подорожник.
  
   ***
  
  Валерий Николаевич встал из-за стола, с трудом разогнувшись и разминая затёкшие руки и ноги. Он подошёл к платяному шкафу и, открыв его, с отвращением уставился на свою зимнюю шапку из норки и енотовую шубу.
  - Позор, - пробормотал он, - какой позор! Как я мог носить это, да ещё гордиться?! Бедные Горьки, Тунельки, Пещерки и все остальные! Он снова сел в кресло и тяжело задумался.
  
   ***
  
  А раковина уже подлетала к миру Магадана, Крупы, Вожака и Воробья-разбойника.
  - Летим прямо к моему дому, - распорядился Воробей, - вы должны выгрузить моё золото. Раковину я тоже заберу, она украсит мой новый золотой дворец.
  Никто не возражал, но когда раковина опустилась прямо во дворе у Воробья, и он увидел свой разрушенный дом, настроение у него резко упало.
  - Передумал я выгружать золото, - сказал он, мрачно оглядывая развалины, - поживу пока в раковине вместе с ним. Целее будет. Не держать же мне золото под открытым небом, чтоб каждая синица могла им любоваться. А вы идите себе подобру-поздорову, нечего здесь околачиваться, да таращиться на чужое добро, - и Воробей-разбойник, отперев ворота, буквально вытолкал Магадана, Крупу и Вожака наружу. Они услышали лязг закрывающегося засова и громкое ворчание Воробья-разбойника.
  - Ходят тут всякие, а потом вещи золотые пропадают!
  - Что теперь делать будем? - спросил Вожак, нетерпеливо переступая с лапы на лапу. - Может, к нам пойдёте, в Волчью пасть? Поживёте, отдохнёте, осмотритесь.
  - Нет, спасибо, у нас теперь другие дела, - ответил Крупа. - Как-нибудь обязательно зайдём к вам, посмотрим, как прижились мясные деревья, поиграем с волчатами, а ты беги, тебя стая уже заждалась.
  Магадан помог Вожаку привязать к спине вяленные мясные ветки и узелок с семенами мясного дерева.
  - Тогда я пошёл, - Вожак ткнулся носом в Магадана, лизнул на прощание Крупу и затрусил в сторону Волчьей пасти.
  - А мы что будем делать? - спросил Магадан. Он немного боялся, что Крупа уйдёт без него и совершенно непонятно, что тогда ему, Магадану делать. Не возвращаться же в лагерь к Отпетым злодеям!?
  - Для начала, выпусти Проглотителя, - посоветовал Крупа, - он наверняка уже раз сто на тебя обиделся.
  Магадан достал коробочку с Проглотителем и, открыв её, сказал заветное слово "гулять".
  Проглотитель немедленно выплеснулся наружу и, даже не попрощавшись, метнулся к лесу и исчез, булькнув что-то вроде "ненавижу вас!".
  - Точно обиделся, - вздохнул Магадан, пряча коробочку назад в рюкзак. Вдруг, ещё пригодится когда-нибудь.
  - Теперь угольки, - напомнил Крупа, но Магадан уже сам догадался и выпустил голодных и злых угольков.
  - Опять забыл про нас! - прошипели они. - Всё, наше терпение кончилось, мы тебе больше не служим! - и угольки тоже улетели.
  - Теперь можно идти, дел впереди много, - Крупа подхватил свой мешок и забросил за спину.
  - Каких дел? - опять спросил Магадан, замирая в душе от страха.
  - Во-первых, хочу повидаться с маленьким Крупой, который живёт у твоего приятеля Мити.
  - Я даже не знаю, где его искать! - удивился Магадан.
  - У тебя адрес есть, ты ему письмо писал, так что найдём, - уверенно ответил Крупа и запрыгал вперёд.
  - Так он, может, и не в нашем мире живёт, - пробормотал Магадан, едва-едва поспевая за зайцем.
  Но Крупа его не слушал, уверенно прыгая через выжженную бутылками поляну, где уже пробивалась новая молодая трава, прямо к дремучему лесу.
  Они дошли до знакомой деревни, обогнули её и углубились в совсем другой, чистый и светлый дубовый лес. Здесь росла настоящая мягкая и зелёная трава, пели птицы привычного размера, и всё выглядело именно так, как и должно выглядеть в нормальном мире. Скоро они вышли к небольшой речке с песчаными берегами.
  - Привал, - сказал Крупа, - здесь и будем ждать.
  - Кого? - удивился Магадан.
  - Сам догадайся, - усмехнулся Крупа.
  На другом берегу хрустнула ветка, и из-за деревьев вышел мальчик.
  - Митя! - ахнул Магадан. - Ты как здесь очутился?
  На руках у Мити сидел зайчонок.
  - Маленький какой! - удивился Крупа. - Я и не знал, что бывают такие маленькие зайчата.
  - Привет, - Митя опустил зайчонка на прибрежный песок и тот, допрыгав до самой воды, уставился на Крупу, изумлённо мигая и пошевеливая время от времени ушами. - Я получил твоё письмо в бутылке, - сказал Митя, - здорово! Какая у тебя интересная жизнь! Я вот скоро пойду в новую школу и, когда её окончу, буду учиться на ветеринара, чтобы потом лечить животных, а ты уже решил, кем будешь после школы?
  - Я и в школе никогда не учился, - смутился Магадан, вдруг осознав, что кроме как стрелять и кидать в цель ножи, ничего другого не умеет, - но животных лечить, это ты хорошо придумал. Пожалуй, я тоже хочу стать ветеринаром, только пока не знаю, где этому учат.
  - Я пока тоже не знаю, но когда узнаю, тебе обязательно расскажу, - пообещал Митя.
  Крупа тем временем, что-то нашёптывал зайчонку через узкую речушку и тот, похоже, его понимал. Во всяком случае, внимательно слушал, пошевеливая ушами.
  - Что ж, я доволен встречей, - Крупа помахал Мите лапой, - малыш твой весьма смышлён и мне понравился, мы нашли с ним общий язык. Береги его. Когда подрастёт немного, мы опять вас навестим, а сейчас нам пора.
  - Пиши мне о своих новых приключениях, - попросил Митя, помахав Магадану рукой на прощание.
  - Подожди, я тебе хочу что-то подарить на память, - Магадан пошарил в рюкзаке и вытащил большую жемчужину, которая спряталась от глаз жадного Воробья-разбойника за швом.
  Он размахнулся и кинул жемчужину через реку. На мгновение она зависла на самой середине, потом как-то с трудом протиснулась через невидимую преграду и упала перед зайчонком. Тот схватил жемчужину в зубы и отнёс Мите.
  - Молодец! - одобрил Крупа.
  - Спасибо! - крикнул Митя. - Следующий раз я тоже тебе что-нибудь подарю на память.
  - До свидания! До встречи!
  И Магадан с Крупой пошли дальше, к новым приключениям. Перед тем, как войти в лес, Магадан последний раз обернулся, но, ни Мити, ни его зайчонка Крупы на другом берегу уже не было.
  
  Часть вторая. Новые приключения Магадана Калашникова и Воробья-разбойника
  
  
  В Волчьей пасти все готовились к встрече Нового года. Даже самые маленькие волчата старались смастерить подарок для Бабы Жары. Они то и дело бегали за советом и помощью к Магадану, пока Вожак строго-настрого не запретил им даже близко подходить к бывшей норе зайца Крупы, где временно поселился его воспитанник Магадан Калашников.
   - Вам всем должно быть известно, что каждый должен сам придумать и сделать подарок для Бабы Жары, - сказал Вожак, - иначе она его не примет. А уж что тогда может с вами случиться, лучше и не думать!
   Волчата испуганно таращили глазёнки и поджимали хвостики. Они по малолетству ещё не встречались с Бабой Жарой, и им было страшно.
   - А тебе, - Вожак сурово посмотрел на Магадана, - лучше отправиться в деревню к людям и закупить для нас обёрточной бумаги, чтоб заворачивать подарки. Нас почему-то в этой деревне не очень любят. Злой и неприятный народ там живёт. А жадные какие! Ни одной коровы, да что там коровы, курочки без боя не отдадут. Ну, ничего, скоро зашелестят антрекотными листочками наши мясные деревья, тогда нам их чахлые коровы будут без надобности, - Вожак облизнулся и огляделся по сторонам.
   Мясные деревья, семена которых они привезли из своего путешествия в другой мир, уже дали дружные всходы, но пока ещё были не выше Магадановых колен, хотя и пахли сырым мясом так, что голодные волки с ума сходили, вдыхая этот запах. Сколько ещё деревьям предстояло расти, чтоб можно было прокормить целую стаю, никто не знал. Когда деревья только проклюнулись из земли, Вожак собрал всю стаю и, под страхом отгрызания хвостов, запретил подходить к росткам.
   - Вот вырастут настоящие мясные деревья, тогда и будет у нас счастливая сытая жизнь, а пока промышляем, как прежде, охотой и разбоем. Всем понятно?
   - Мы что ж, когда деревья вырастут, и охотиться не будем? - спросил один молодой волк. - Это же скучно! Чем тогда заниматься целыми днями?
   - Почему же не будем?! Желающие всегда смогут поохотиться и поразбойничать, чтобы форму не терять, - пояснил Вожак, - а в свободное время найдём, чем заняться. Сами не придумаем, Крупа подскажет. Он у нас, сами знаете, заяц толковый!
   Правда, где сейчас находился Крупа, никто не знал. После того, как заяц после их долгого путешествия привёл Магадана в Волчью пасть, он погостил там несколько дней и снова исчез, сказав на прощание:
   - У меня срочные дела, пусть мальчик пока поживёт у вас, а там посмотрим.
   Пришлось Магадану остаться у волков. День проходил за днём, а Крупа не возвращался, да и вестей от него никаких не было. И вот теперь Вожак посылает Магадана в деревню! А как он её найдёт? Он и дороги-то не помнил! Да и денег, чтоб купить обёрточную бумагу Магадан не имел. Всё, что у него было, конечно кроме оружия, это маленький кусочек золота, завалившийся за шов рюкзака. Кусочек был так мал, что даже жадный до золота Воробей-разбойник его не заметил. Как будто прочитав Магадановы мысли, Вожак сказал:
   - Денег на бумагу мы тебе дадим, а до деревни тебя проводит, - он оглядел бродивших вокруг волков, - вот ты, - и Вожак кивнул молодому волку, тому самому, который так интересовался охотой.
   Волка звали Пухлый. Наверное, это имя ему дали в насмешку, ведь он был такой худой, что можно, казалось, сосчитать все рёбра. А, может, и в память о его щенячье детство, когда все волчата пушистые и кругленькие.
   - Почему я?! - возмутился Пухлый. - Как добычу делить, так про меня и не вспоминают, а как в деревню идти, так сразу Пухлый!
   - Ты что, возражаешь?! - Вожак оскалил зубы и так мрачно посмотрел на молодого волка, что тот втянул голову в плечи и поджал хвост.
   - Конечно, я провожу нашего дорогого Магаданчика до деревни и назад приведу в целости и сохранности и даже в обёрточной бумаге. Сочту, так сказать, за честь, - просипел Пухлый.
   - То-то, - Вожак ещё раз оскалил зубы. - А теперь, у кого остались человеческие деньги, припрятанные от Воробья-разбойника, несите сюда, - приказал он волкам.
   Волки послушно затрусили к своим норам, и скоро перед Магаданом лежала небольшая кучка монет.
   - Только Воробью-разбойнику не рассказывай, что мы тебе денег дали, не то он нас со света сживёт, - предупредил Магадана Вожак, - сам знаешь его непомерную жадность.
   Магадан кивнул и пошёл собираться в дорогу. Он складывал в рюкзак своё нехитрое имущество, размышляя при этом, куда же мог деться Крупа? Уж слишком долго его нет. Вдруг, с ним что-нибудь случилось?! А он, Магадан, вместо того, чтобы поспешить ему на помощь, должен идти в деревню за какой-то обёрточной бумагой, да ещё с этим Пухлым, который ни разу с ним не поговорил, за всё то время, что Магадан провёл в Волчьей пасти.
   Пухлый действительно сторонился Магадана. То ли стеснялся, то ли брезговал разговаривать с каким-то человеческим мальчишкой.
   Магадан сунул в рюкзак автомат, огляделся, вроде ничего не забыл, и вылез из норы. Пухлый с безразличным видом бродил неподалёку.
   - Я готов, - Магадан закинул за спину рюкзак, - так что можем идти.
   Вожак осмотрел Магадана со всех сторон и удовлетворённо кивнул.
   - Идите и можете особенно не спешить, до Нового года ещё есть время. - Он принюхался, - я думаю, неделя другая до прихода Бабы жары имеется. За Магадана головой отвечаешь, - обратился он к Пухлому, - если с ним что случится, мы с Крупой тебя из под земли достанем и на части разорвём, так и знай.
   - Знаю я, знаю, - проворчал тот. - Пошли, что ли? - и Пухлый затрусил вперёд, а Магадан поспешил за ним.
   Волчата горестно заскулили им вслед. Они успели привязаться к Магадану, который охотно играл с ними и помогал, чем мог.
   Пухлый молча бежал впереди размашистой волчьей трусцой, и Магадан старался не отставать от него. Лето выдалось жаркое. Магадан и не подозревал, что бывает так тепло. В Тундре, где он родился и вырос, лето было короткое и холодное. В лагере, в котором содержались отпетые злодеи, охрана, конечно, отмечала Новый год, но Баба Жара к ним никогда не заглядывала. Не сложились у них отношения с Вечной Мерзлотой. Кто уж там кого боялся или не любил - неизвестно, но Бабы Жары Магадан никогда не видел. Он не раз старался представить себе, какая она, но так и не смог. Приходила Баба Жара в один и тот же последний день года, 31 июня, вернее в ночь с 31 на 1 июля. Полагалось встречать её подарками и угощением, иначе год будет неудачным или даже кошмарным. С её приходом устанавливалась сильная жара и держалась до тех пор, пока Баба Жара не уходила. А уходила она, когда ей вздумается, каждый раз по-разному. Всё это рассказали Магадану его новые друзья волки, пока он жил у них в Волчьей пасти.
   Деревня от Волчьей пасти находилась, по понятным причинам, довольно далеко, и Магадан, хоть и привык к долгим переходам, начал уставать. Пухлый бежал быстро и даже ни разу не обернулся, чтобы посмотреть успевает ли за ним его спутник. Магадану совсем не хотелось показывать молодому волку свою слабость, но он стал отставать от него всё больше и больше. К тому же Пухлый, как нарочно, выбирал дорогу через самые непроходимые дебри. Сам то он легко пробирался сквозь них, а вот Магадану приходилось нелегко. Наконец он не выдержал и, когда очередной раз упал, зацепившись ногой за поваленный ствол, решил:
   - Всё, буду лежать! Раз этот волк такой умный, пусть сам бежит в деревню за обёрточной бумагой. Посмотрим, как ему там обрадуются!
   Но Пухлый всё-таки заметил, что Магадан отстал и больше за ним не идёт. Через несколько минут он вернулся и, просунув морду сквозь густые колючие ветки, уставился на Магадана зелёными глазами.
   - Отдыхаешь? - спросил он пренебрежительно. - Быстро же вы, людишки, устаёте!
   Магадан ничего не ответил и даже отвернулся, всем своим видом показывая, что не желает разговаривать. Пухлый помолчал, потом протиснулся сквозь ветки и, усевшись рядом с Магаданом, ткнул его носом.
   - Ладно тебе, устал, так устал. Я тоже не прочь отдохнуть. У тебя, кстати, не найдётся чего-нибудь пожевать?
   Магадан полез в свой мешок и вытащил кусок жаренного мяса оставшийся от вчерашнего ужина. Разрезал его на две части и большую протянул Пухлому. Они, молча съели мясо, причём Пухлый проглотил свой кусок, почти не жуя.
   - А больше ничего нет? - спросил волк, с надеждой поглядывая на Магаданов мешок.
   - Больше ничего, - Магадан вздохнул. Он всё ещё хотел есть, слишком поздно сообразив, что надо было бы запастись едой в дорогу более основательно.
   - Тогда придётся добирать малиной, - Пухлый огляделся по сторонам, - ты только другим волкам не рассказывай, что я малину ел. Не расскажешь? - он с мольбой заглянул Магадану в глаза, - очень есть хочется!
   - Да не расскажу я, только где мы малину возьмём?
   - А ты голову подними, - посоветовал Пухлый.
   Магадан послушно поднял голову и огляделся. Только сейчас он заметил, что колючие кусты, которые их окружают, усыпаны красными ягодами.
   - Это что, и есть малина? - спросил он. До сих пор ему не приходилось ни видеть её, ни тем более пробовать.
   - Ага, - проворчал Пухлый и начал жадно обкусывать ягоды с ближайшей нижней ветки.
   Магадан не заставил себя упрашивать и тоже приналёг на малину. Она оказалась невероятно вкусной, но вдруг, когда он собрался отправить в рот очередную горсть сладких ягод, оттуда раздался возмущённый вопль:
   - Не сметь!
   Магадан даже поперхнулся.
   - Это ещё что?!
   - Не обращай внимания ешь спокойно, - посоветовал Пухлый, - это Малинник.
   - Как это ешь спокойно?! Как это ешь спокойно?! - голосок из ягоды прямо зашёлся от ярости. - Смотри, как бы тебя самого не съели! Вот проглотишь меня, а я изнутри начну тебя есть. Посмотрим, как тебе это понравится.
   - Ой,- испугался Магадан, - Это что, правда?!
   - Да врёт он всё, - не очень уверенно пробормотал Пухлый, - пугает, наверное.
   - А вот и не пугаю. Всё ещё хочешь меня сожрать? - и из одной ягоды в Магадановой ладони показался белый червячок. Он явно напыжился, чтобы казаться больше. - Кстати, в гневе я страшен, - добавил червячок и самодовольно огляделся, видимо желая увидеть, какое впечатление его слова произвели на Магадана и Пухлого. - Верите?
   - Верим, верим, - успокоил его Магадан, - и есть тебя, я не собираюсь.
   - Вот это другой разговор, - червячок удовлетворённо хмыкнул, - вижу, испугались вы меня, и это правильно. Куда же, интересно знать, направляются пожиратели малины?
   Магадан только собрался рассказать, что они идут в деревню, как Пухлый, подозрительно глядя на червячка, оскалил зубы и спросил:
   - А тебе, зачем знать?
   - Я всё должен знать, раз уж вы оказались в моих владениях. Так что извольте отвечать, - нахмурился червячок, - не то хуже будет.
   - Ну, допустим мы путешествуем без определённой цели, - сказал Пухлый.
   - Что ж, - червячок задумался, - я, пожалуй, готов пойти с вами, раз уж вы лишили меня привычной среды обитания. Путешествовать, так путешествовать! Слышишь ты, прожорливый мальчишка, положи мою ягоду к себе на голову, чтоб мне было всё видно. Ты меня понял? Мне почему-то кажется, что ты не очень сообразительный.
   Магадан с Пухлым удивлённо переглянулись. Они совершенно не ожидали, что маленький червячок окажется таким нахальным и требовательным.
   - Если ты действительно хочешь путешествовать с нами, - сказал Магадан, - я могу посадить тебя на свой рюкзак. - Он всё-таки испытывал некоторое раскаяние, что сорвал с куста ягоду, где жил червячок, и теперь бедняга остался без своего дома.
   - Я вижу, что меня тут собираются притеснять?! - возмутился червячок. - Меня, Малинника! Впрочем, чего ещё ожидать от двух грубых невежественных подростков. Ладно, я иду на беспрецедентную жертву и готов ехать на этом, как ты его называешь, рюкзаке.
   - Чего ты с ним разговариваешь?! - возмущённо рявкнул Пухлый. - Давай я его проглочу и дело с концом. Тоже мне, путешественник нашёлся!
   Но Магадан пристроил ягоду поверх рюкзака и сказал червячку:
   - Смотри, не свались!
   - И не надейся, - буркнул тот, скрываясь в своей ягоде.
   Пухлый только плечами передёрнул и затрусил вперёд, не оглядываясь.
   * * *
   Писателю Валерию Николаевичу заказали новогоднюю повесть для детского журнала и, хотя на дворе стояло лето, времени для работы оставалось совсем немного. Понятно , что в повести должен фигурировать Дед Мороз. Он, как принято, дарит подарки под наряженной ёлкой. Ну, зайчики там, белочки и прочие персонажи борются со злой Бабой Ягой или с кем-нибудь подобным. Но что ещё там может происходить, в голову Валерию Николаевичу никак не приходило. Главным героем можно было сделать хотя бы того же Митю Калашникова из прошлой повести, которая пользовалась, между прочим, большим успехом у читателей. И что же этот Митя? Живёт у тётки и ждёт подарков к Новому году? Валерий Николаевич так глубоко задумался, что незаметно для себя заснул.
  
   * * *
  
   А Митя Калашников тем временем прыгал в снег с крыши дровяного сарая. Он вместе со своим приятелем Ромкой по кличке Пухлый по очереди бросались в сугроб, стараясь провалиться в снег, как можно глубже. Ромка был худой, как щепка, да и фамилию носил Зеленоглазов, Митя так и не понял, почему его прозвали Пухлым. Зима в тот год выдалась на редкость снежная и холодная. Через две недели должен наступить Новый год, а в ожидании его настроение всегда праздничное. Митя очень надеялся, что получит от Деда Мороза, вернее от тёти, у которой он жил уже полгода, лыжи, а может быть, ещё и коньки. Во всяком случае, когда она спросила его, что бы он хотел получить к Новому году, Митя так и сказал: Хочу лыжи или коньки. Вот только что подарить тёте Даше он так и не мог придумать, пока не вспомнил о жемчужине, которую получил от своего загадочного друга Магадана Калашникова.
   - Надо будет сходить в магазин и купить какую-нибудь коробочку или красивую обёрточную бумагу, чтобы её завернуть, - решил Митя.
   Но пока до Нового года было время, он, как только кончались занятия, наспех обедал и бежал гулять до темноты. Очень уж хорошая снежная погода стояла перед Новым годом. Зайчонок Крупа, за то время, что Митя жил в городе Покрове, вырос и превратился в крупного зайца. К зиме он поменял шубу, побелел и, когда Митя гулял с ним, совсем сливался с сугробами. Но некоторое время назад Крупа вдруг исчез. Куда он мог деться - непонятно. Один он никогда не гулял и из дома не выходил, а сидел в своём уголке за печкой или бесшумно прыгал по комнате. Митя обыскал весь дом и двор, расклеил объявления на соседских заборах, но всё было напрасно. Никто Крупу не видел или не хотел признаваться в этом. Митя очень переживал и всё ещё надеялся, что заяц к нему вернется.
  
  * * *
  
   Следующий привал устроили уже совсем рядом с деревней. Есть было нечего, так что Магадан с Пухлым просто лежали в высокой траве и отдыхали. Магадан достал из рюкзака автомат, собрал и снова разобрал, пересчитал патроны и, убедившись, что все на месте, собрался снова убрать назад в рюкзак.
   - Зачем ты таскаешь с собой эту гадость? - Пухлый брезгливо отодвинулся от автомата.
   - Как зачем?! Защищаться от врагов, - объяснил Магадан. - У меня ещё пистолет есть и ножи метательные!
   - Гадость! - повторил Пухлый. - Защищаться надо зубами. Покажи-ка свои зубы.
   Магадан открыл рот и щёлкнул зубами у самой морды волка.
   - Ну как, нравится?
   - Разве это зубы?- хмыкнул Пухлый. - Да уж, не повезло тебе в жизни, бедолага.
   - Зубы - ужасное уродство, - Малинник высунул голову из ягоды, - я бы на твоём месте, немедленно от них избавился, - обратился он к Магадану.
   - От чего это тут собираются избавиться? - раздался вкрадчивый голос. - Я охотно помогу.
   И перед путешественниками неожиданно появился Воробей-разбойник. Никто и не заметил, как он подкрался. Обычно этому предшествовал свист и ураганный ветер.
   - Ой, Воробей! - Магадан даже немного обрадовался старому знакомому. - Как ты тихо подошёл, или подлетел?
   - Это моя новая тактика, - важно объяснил Воробей-разбойник, - тихо подлетаю, а потом - раз-два, граблю растерявшихся путников. Правда, я здорово придумал?! - и он хвастливо выпятил грудь.
   - Да уж, лучше не придумаешь, - проворчал Пухлый.
   - Ну-с, давайте, выкладывайте деньги, драгоценности,
   ювелирные украшения, мобильники, что там у вас имеется? - приказал Воробей-разбойник.
   - Какие ещё мобильники? - не понял Магадан.
   - Какие, какие, не знаю какие, - проворчал Воробей, - просто слово само из клюва выскочило. Ну, показывайте, что там у вас ценного есть, - он вразвалочку подошёл к Магаданову рюкзаку и уже собрался в нём порыться, как взгляд его упал на Малинника, сидевшего сверху. Тот высунулся из ягоды и злобно зашипел.
   - Это ещё что?! - Воробей-разбойник даже отшатнулся от неожиданности. - Как ты смеешь, червяк, на меня шипеть? Ты даже смотреть на меня не должен без леденящего ужаса в своей никчёмной душонке! Да ты знаешь, кто я такой?!
   - Ты - наглая, хвастливая птица. Думаешь меня, Малинника, можно запугать? Ха-ха-ха!
   - Ах, так ты Малинник? - Воробей-разбойник как-то сразу изменил тон, и в голосе его послышалось даже лёгкое уважение. - Предупреждать надо. И куда же это вы направляетесь, если не секрет, а если секрет, то всё равно говорите.
   - Путешествуем, - быстро сказал Пухлый.
   - Вот как? - Воробей-разбойник на минуту задумался. - Хорошее дело, особенно накануне Нового года, - он понизил голос, - не люблю я с этой Бабой Жарой встречаться. Подарки ей, видишь ли, дари, а это, сами понимаете, противно моей натуре. Не могу я никому ничего дарить, могу только отнимать. Так что я присоединяюсь к вам. Будем путешествовать вместе и подальше отсюда. Надеюсь, вы в восторге. Кстати, - обратился он к Магадану, - куда подевался твой дружок Крупа? Он обещал мне кое-что, но уж больно давно его нет, я даже, смешно сказать, начал немного беспокоиться.
   - Я и сам беспокоюсь, - вздохнул Магадан, - он даже не сказал куда идёт.
   - Он никогда этого не говорит, - заметил Воробей-разбойник, - но я-то знаю куда.
   - Куда? - хором спросили Магадан и Пухлый.
   - Туда, не знаю, куда и принесёт мне то, не знаю что, - хихикнул Воробей-разбойник. - Так я вам и сказал.
   - Вдруг, с ним что-нибудь случилось?! Может он попал в беду и ему нужна помощь?! - Магадан не на шутку разволновался. Он представил себе Крупу, окружённого отпетыми злодеями или ещё кем-нибудь похуже, и ему стало страшно. У зайца ведь даже оружия не было. Конечно, здесь все его знали, а некоторые даже побаивались, но это здесь, а там, куда он отправился, всё могло быть совсем иначе.
   - Вы как хотите, а я иду на поиски Крупы, - решил Магадан. - Кто со мной?
   - А как же, - начал Пухлый, но осёкся, - пожалуй, я с тобой пойду. Мне ведь велено за тобой присматривать и тебя повсюду сопровождать, - он изобразил на своей волчьей морде подобие улыбки.
   - И куда же это вы без меня собрались?! - Воробей-разбойник возмущённо чирикнул, от чего верхушки деревьев закачались и зашумели. - Вы даже направления не знаете!
   - Я надеялся, что ты нас поведёшь или хотя бы скажешь, куда пошёл Крупа, - Магадан умоляюще посмотрел на Воробья-разбойника. - Нам без твоей помощи не справиться!
   - Вот это другой разговор, я же сказал, что желаю с вами путешествовать. - Воробей явно сменил гнев на милость. - Надеюсь, этот наглый червяк с нами не пойдёт? - он хмуро посмотрел на Малинника, - у него, кстати, и ног то нет.
   - Не надейся, пойдёт, - сообщил Малинник, высовываясь из ягоды, - а эти уродливые отростки, которые вы называете ногами, мне без надобности. Меня понесёт мальчишка. Можешь не благодарить, - обратился он к Магадану.
   - Тогда скорее пошли на поиски Крупы, - Магадан подхватил рюкзак с сидевшим сверху Малинником и вопросительно посмотрел на Воробья, - говори, в какую сторону нам идти?
   Воробей закатил глаза, томно помахал крылом, повертел головой в разные стороны и произнёс:
   - Не знаю.
   Магадан опешил.
   - Ты же сказал, что знаешь, куда пошёл Крупа!
   - Куда пошёл - знаю, а где это - понятия не имею, - Воробей-разбойник вспорхнул на спину Пухлому, уселся там поудобней и начал чистить пёрышки.
   Пухлый от неожиданности даже присел, но возражать не решился.
   Магадан задумался: "Что же теперь делать?"
   И тут вспомнил о Подорожнике и Двигателе. Порывшись в рюкзаке, он нашёл нужную коробочку. Хорошо ещё, что он не успел побывать в деревне и вернуть такие нужные в путешествиях коробочки их владельцам.
   - Скажи, пожалуйста, куда пошёл Крупа? Как хоть это место называется? - спросил он у Воробья-разбойника.
   - Не видишь, что ли, я занят, - проворчал тот, - вот приведу себя в порядок, тогда, может быть, и вспомню.
   И тут, неожиданно, послышался чей-то странный низкий голос. Казалось, он звучит откуда-то из глубины земли. Магадан стал озираться по сторонам, но никого не увидел.
   - Да это Малинник! - Наконец догадался он, посмотрев за спину на свой рюкзак.
   Действительно, это был Малинник. Червяк наполовину высунулся из своей ягоды, закатил маленькие глазки и, раскачиваясь из стороны в сторону, нараспев произнёс:
   - Сейчас я буду предсказывать! Внимайте мне о люди, животные, птицы, насекомые, деревья, прочая растительность и живность!
   - Ого! - Пухлый вытаращил глаза. - Неужели, это наш червяк?!
   - Тс-с-с, - шикнул на него Воробей-разбойник, весь обращаясь в слух, и, для большей убедительности, стукнул Пухлого клювом, отчего тот, слегка взвыл.
   А Малинник тем временем продолжал вещать.
   - Вижу, вижу зайца Крупу с сотоварищами запертыми в железной темнице. Несётся она по кругу со страшной скоростью. Круг этот в городе, дома там стоят высокие, крыши золотом горят!
   Услыхав про золотые крыши, Воробей-разбойник оживился.
   - С этого места вещай поподробней, - приказал он.
   Но Малинник, похоже, ничего вокруг не слышал и не видел. Он продолжал говорить:
   - А город этот стоит на острове, окружённый Мировым океаном, и быть беде, если Крупа не освободится. Город этот зовётся... Тут червяк замолчал и задумался.
   - Как, как зовётся?! - не выдержал Магадан.
   Но Малинник не отвечал, а только качался из стороны в сторону. Наконец он и качаться перестал, застыл, открыл глаза и задумчиво спросил своим обычным голосом:
   - Я, кажется, вещал?
   - Вещал, да не довещал, - проворчал Воробей-разбойник, - давай, дальше довещевай. Может, ещё что-нибудь умное скажешь.
   - Сие, не в моих силах. Я мал и слаб, - Малинник нахально усмехнулся, - и к тому же, очень утомлён. Возможно, как-нибудь в другой раз и довещаю, а сейчас - отдыхать! - и он скрылся в ягоде.
   - Что же делать?! - Магадан совсем приуныл. - Крупе действительно нужна помощь, но как найти город, название которого неизвестно?!
   - Ясно одно, - сказал Воробей-разбойник, - это далеко, и пешком туда не добраться. Двигатель с тобой, я надеюсь? - обратился он к Магадану.
   Тот кивнул.
   - Тогда надо немедленно кого-нибудь ограбить и завладеть их транспортом, - решил Воробей. - Все за мной к большой дороге. Буду показывать вам мастер-класс настоящего грабежа! - И он вспорхнул со спины Пухлого на плечо к Магадану. - Вперёд, мальчишка, иди куда скажу!
   - Может не надо грабить? - испугался Магадан. - Давай так попросим, на время.
   - Ещё чего, - возмутился Воробей-разбойник, - чтоб я, гроза лесов, полей и огородов кого-то просил?! Да не бывать этому! Вперёд! - и он, по своей привычке, ущипнул Магадана за ухо.
   Пришлось идти. Пухлый тащился сзади и бубнил:
   - А что, даже интересно. Мы, волки, любим пограбить, поиздеваться, попугать до смерти.
   - Вот, слышишь, учись! - И Воробей-разбойник снова ущипнул Магадана за ухо, указывая крылом, куда надо идти.
   Из непроходимой еловой чащи они вышли в светлую берёзовую рощу. В траве полно было земляники, но вредный Воробей не разрешал останавливаться даже на минуту. За берёзовой рощей начался густой орешник, и тут Воробей-разбойник вспорхнул с Магаданова плеча и, приложил к клюву крыло, что означало: Соблюдайте тишину. Он начал бесшумно пробираться между кустами, которые вдруг расступились, и перед путешественниками открылась неширокая дорога с двумя глубокими колеями, поросшими травой.
   - Значит так, - распорядился Воробей-разбойник, - ты, мальчишка, стоишь за кустом, наблюдаешь, учишься и ни во что не вмешиваешься, а волк, когда я свистну, выходит из кустов и преграждает дорогу несчастным путникам. Всем ясно? Тогда ждём жертву!
   Ждать пришлось долго. Магадан, хотя поначалу и волновался, уже начал скучать, а Пухлый вообще задремал, положив голову на лапы. Воробей-разбойник бродил где-то поблизости. Иногда он внезапно появлялся, щипал Пухлого и приговаривал:
   - В засаде не спать, не спать!
   Наконец, послышался какой-то шум, скрип и на дороге показалась тощая лошадёнка. Она тянула воз, доверху нагруженный сеном. Лошадью управлял мужичок в такой ветхой одежде, что казалось, она вот-вот рассыплется на нём.
   - Вперёд! - скомандовал Воробей-разбойник, выталкивая упирающегося Пухлого на дорогу.
   Тот неловко встал, растопырив лапы, и преградил лошади путь. Вид у Пухлого был довольно жалкий и совсем не страшный, так что лошадь решила сама его напугать. Она фыркнула и понеслась прямо на перепугавшегося волка, видимо желая его растоптать, а Пухлый, вместо того, что бы отбежать в сторону, повалился на спину и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что сдаётся на милость победителя.
   - Беги! - крикнул Магадан.
   - Не сметь! - и Воробей-разбойник, выскочив на дорогу, издал
  свой фирменный, но не самый громкий свист.
   Лошадь встала на дыбы, сено разлетелось во все стороны, а под ним оказались сложенные ковры и рулоны дорогих тканей. Мужичок выронил вожжи, а Воробей-разбойник взлетел и уселся к нему на голову.
   - Я тебе сколько раз говорил, от меня ничего не скроешь! - Приговаривал Воробей, стуча клювом по голове мужичка и выдирая у него клочья волос. - Не хотел дань платить, теперь всё отдашь! Ишь, как вырядился и товар замаскировал. Думал, я ничего не узнаю и поверю, что ты сено везёшь?!
   - Прости, Воробей-разбойник, не губи, бери, что хочешь! - причитал мужичок.
   - Вот это другой разговор, - Воробей вырвал из головы несчастного ещё один клок волос, - а что у тебя есть?
   Он слетел на кучу товара, лежащего в телеге, и стал брезгливо его перебирать, сбрасывая на землю всё, что, по его мнению, было лишним и не могло пригодиться, как транспорт для путешествия. Мужичок только постанывал, видя, как его дорогой товар покрывается придорожной пылью и грязью. Скинув на землю последний рулон ткани, Воробей-разбойник разочарованно присвистнул, подняв вокруг тучу пыли, которая закрутилась в небольшой смерч. Смерч понёсся по дороге, разрастаясь и набирая силу. Куда он улетел и что натворил, никто не узнал, да и не до этого было.
   - Даже не знаю, что тут может нам пригодиться, - рассуждал Воробей-разбойник, проводив смерч рассеянным взглядом и прохаживаясь взад-вперёд по уже пустой телеге, - не вижу ничего подходящего для путешествия с удобствами. Разве что лошадь? - Он задумчиво осмотрел тощую и дрожащую от страха лошадёнку, вспорхнул ей на спину, постучал клювом по выступающему хребту и, наконец, изрёк, обращаясь к мужичку, - распрягай, я её заберу. Да накрой ей спину ковром, что помягче было. Я на жестком сидеть не люблю.
   - Как же я до дома доберусь?! - взвыл мужичок.
   - Мне-то какое дело? - удивился Воробей-разбойник. - Скажи спасибо, что я всё не отобрал. Следующий раз обязательно отберу, - обещал он. - Просто я сегодня добрый. Это мой тебе подарок к Новому году, - и Воробей-разбойник зашёлся кудахтающим смехом.
  
   Мужичок, сопя и тяжело вздыхая, начал распрягать лошадь, а Воробей ходил вокруг и покрикивал:
   - Живей работай, у нас времени мало. Ковёр стели, нет, не тот, а вот этот. У него узор для глаза приятней и ворс мягче.
   Наконец, лошадь была распряжена и накрыта ковром. Воробей-разбойник очень довольный уселся сверху и прочирикал:
   - Теперь можно трогаться в путь. Свита моя, за мной! А тебе я очень советую, - обратился он к мужичку, - поскорее выбираться из этих мест. Здесь небезопасно. Волки, еловики и всё такое, - и он снова захохотал.
   Магадану было очень стыдно и жалко мужичка. Проходя мимо него, он прошептал:
   - Простите нас, - и сунул тому в руку свой последний кусочек золота.
   Лошадь тащилась вперёд, временами опасливо оглядываясь то на Воробья-разбойника, развалившегося у неё на спине, то на Пухлого, плетущегося сзади и что-то неразборчиво ворчавшего себе под нос. Последним шёл Магадан. Он всё ещё не мог успокоиться после увиденного. Хорошо хоть Воробей-разбойник не заметил, как он передал пострадавшему мужичку кусочек золота.
   - И как он теперь доберётся до дома? На чём повезёт свой товар, разбросанный и запачканный злодейским разбойником? Да и сам Магадан теперь что, тоже разбойник? Он ведь не заступился, не вмешался, не помог, а просто стоял и смотрел. - Магадан тяжело вздохнул, - вот если бы с ним был Крупа, ничего такого не могло случиться!
   Его грустные мысли прервал Воробей-разбойник.
   - Всем стоять! - скомандовал он.
   Лошадь резко затормозила, отчего Воробей, не удержавшись, перелетел через её голову и с размаху шлёпнулся на землю. Он лежал, раскинув крылья, и не шевелился. Магадан бросился к Воробью-разбойнику.
   - Ты живой? Сильно ушибся?
   Но Воробей не отвечал. Лошадь замерла, глядя на него и только время от времени шевелила ушами. Один Пухлый, похоже, остался равнодушным к происходящему. Он с безразличным видом подошёл к Воробью, ткнул его носом и, неожиданно, ловким движением подбросил вверх, так, что тот перевернулся в воздухе и шлёпнулся на землю, но уже на спину.
   - Что ты себе позволяешь?! - взвизгнул Воробей-разбойник, немедленно открывая глаза и вскакивая на лапы.
   - Я думал, что ты сдох, - оправдывался Пухлый.
   - Я просто отдыхал от ужасной тряски. Вы себе не представляете, каково сидеть на чудовищно жёсткой спине этой скотины! - Воробей с ненавистью посмотрел на лошадь. - Надеюсь, вы все понимаете, что я сам, по своей воле, слетел на землю?!
   - Конечно, понимаем, хозяин, - пробормотала лошадь.
   - А тебя, вообще, никто не спрашивает, - ещё больше взъярился Воробей-разбойник. - Значит так, сейчас ты, мальчишка, привяжешь к этой наглой скотине двигатель, чтобы придать ей ускорение. Иначе мы никогда не доберёмся до нужного места. Мы все, я повторяю, все усядемся на неё, и она доставит нас туда, не знаю куда. Всем ясно?
   - Я, что, - изумился Пухлый, - должен сесть на лошадь?! Где это видано, чтоб волки ездили верхом?! Не сяду ни за что! - он хмуро посмотрел на Воробья.
   - Тебя сразу растерзать или по кусочкам отщипывать? - Воробей-разбойник внезапно взлетел и, приземлившись Пухлому на голову, начал выдирать у него клочками шерсть и раскидывать во все стороны.
   - Ай, ой, не надо, я всё понял! - взвыл волк, - сяду я на лошадь, сяду, это я пошутил!
   - Больше так не шути, - и Воробей стукнул беднягу своим железным клювом по лбу так, что у того искры из глаз посыпались. Искры эти подожгли сухую траву вокруг. Трава немедленно разгорелась, окружив всю компанию кольцом огня. Малинник высунулся из своей ягоды и произнёс трагическим голосом:
   - Я предсказываю вам всем большие беды и даже летальный исход, если вы немедленно не уберётесь отсюда!
   - Без тебя знаем, - буркнул Воробей-разбойник. - Всем по коням! - приказал он, вспархивая на лошадь.
   - Что, и волку?! - ужаснулась та.
   - Я сказал всем, значит всем!
   Магадан с трудом вскарабкался на спину лошади, до этого ему никогда не приходилось не то что ездить, а даже сидеть верхом. А Пухлого вообще пришлось втаскивать за передние лапы. Он упирался до тех пор, пока Воробей не схватил его за шкирку и как следует, не встряхнул. К тому времени, когда все кое-как уселись, огонь разгорелся с такой силой, что лошадь, побродив по кругу и не найдя подходящего места, сообщила унылым голосом:
   - Мне не перепрыгнуть, теперь мы все сгорим.
   - Ещё чего, - возмутился Воробей-разбойник, - я-то улечу, а ты, мальчишка, цепляй двигатель под брюхо этой лентяйке.
   Магадан нагнулся и, подсунув руку с двигателем под лошадиное брюхо, прижал его покрепче. Двигатель, как всегда, послушно прикрепился. Сначала ничего не произошло, но вдруг, лошадь подпрыгнула, копыта её оторвались от земли, и она стала медленно подниматься в воздух.
   - Ай! - взвизгнула она, дрыгая ногами. - Что это со мной?!
   - Это ты летишь, - успокоил её Воробей-разбойник, - ты теперь единственная в мире летающая лошадь.
   - Я не хочу, мне страшно, я не умею летать! - причитала лошадь, вращая от ужаса глазами.
   - Может быть, ты предпочитаешь сгореть заживо? Посмотри вниз, - прочирикал Воробей-разбойник.
   А внизу уже бушевал настоящий лесной пожар. Огонь с травы перекинулся на кусты, а потом и на деревья. Хорошо, что лошадь поднялась уже достаточно высоко, хотя жар чувствовался даже здесь.
   - Теперь пора задать направление, - проорал Воробей-разбойник, с трудом перекрикивая треск огня.
   - Какое? - прокричал в ответ Магадан.
   - Летим туда, не знаю куда!
   - Разве это направление? - удивился Магадан, но Подорожник сразу указал в какую сторону надо лететь и Магадан переставил Двигатель ближе к лошадиному хвосту.
   Лошадь перестала подниматься и понеслась вперёд, набирая скорость. Её грива развивалась по ветру, задевая по лицу Магадана, сидевшего первым. Хвост тоже развивался, но никому не мешал. Пухлый распластался на лошадиной спине, обхватив её всеми четырьмя лапами. Магадан пригнулся и изо всех сил вцепился в лошадиную шею. Только Воробей-разбойник чувствовал себя неплохо. Он спрятался за Магадановой спиной, и даже мурлыкал какую-то разухабистую песенку, под свист встречного ветра. Иногда до Магадана долетали слова:
   Вам сундук с Крупой
   Иль мертвецов мешок?
   Йо-хо-хо, мне лучше
   Золота горшок!
   Лошадь, видно, вошла во вкус полёта. Перестав причитать и дрыгать ногами, она спокойно летела, горделиво выгнув шею и, время от времени, поглядывая по сторонам. Пожар остался далеко позади. Под ними раскинулся бескрайний лес, где-то в стороне промелькнула деревня и быстро скрылась из вида. Но вот впереди показалась серая полоса Мирового Океана. Она становился всё ближе, разрастаясь и занимая весь горизонт.
   - Э, - лошадь повернула голову, - мы так не договаривались! Я туда не хочу, там страшно!
   Никто не успел ей ответить, как их окружила стая чаек. Они носились вокруг лошади, громко крича и возмущаясь.
   - Как ты смеешь тут летать?! Как ты смеешь тут молчать?! Лошадям тут летать запрещается! Заклюём, замучаем нахалку!
   Лошадь ошалело поводила глазами, прижимала уши, но остановиться, естественно, не могла. Чайки совсем обнаглели и всей стаей облепили её, Магадана и Пухлого. Они начали их щипать и клевать, стараясь сбросить с лошади. Воробей-разбойник, как раз незадолго до этого задремал, привалившись горячей тушкой к Магадановой спине, но крики чаек его разбудили. Он стряхнул с себя парочку самых наглых птиц и издал свой фирменный свист, забыв со сна предупредить Магадана, Пухлого и лошадь, чтобы они к нему приготовились. Как всегда случилось непредсказуемое. Чаек разметало, как пушинки в разные стороны, ковёр, прикрывающий лошадиную спину, сдуло вместе с седоками и Двигателем, а сама лошадь начала стремительно падать вниз.
   - Спасите, - завизжала она в ужасе, - я разучилась летать!
   - Ошалевший от Воробьиного свиста Пухлый, свесил с ковра голову и констатировал:
   - Сейчас бухнется.
   Магадан схватил Двигатель и начал переставлять его так, чтобы успеть подхватить лошадь. Поймать её удалось уже у самой воды. Она шлёпнулась на ковёр со словами: Это конец! И потеряла сознание. Ковёр тяжело летел над самой водой Мирового Океана. Время от времени какая-нибудь нахальная волна обдавала их брызгами.
   - Нельзя ли подняться повыше? - Воробей-разбойник брезгливо отодвинулся от края ковра и отряхнулся. - И зачем ты подхватил эту никчёмную клячу? - спросил он у Магадана. - Мы прекрасно можем лететь на ковре.
   - Никакая я не кляча, - возмутилась лошадь, открывая глаза, - я единственная в мире летающая лошадь! Сами так сказали. И, кстати, на ковре лететь мне нравится гораздо больше, чем раньше, когда вы все, без приглашения, на меня уселись.
   - Что-то ты слишком много рассуждаешь, пожалуй, я тебя спихну в воду, если не замолчишь, - сказал Воробей-разбойник, придвигаясь к лошади.
   - И пожалуйста, могу замолчать. Сами потом пожалеете, - лошадь демонстративно замолчала и отвернулась от всех, хмуро глядя вниз, на набегающие друг на друга волны.
   Магадан, сверившись с Подорожником, переставил Двигатель, и ковёр начал набирать высоту.
  
   ***
  
   Митя очередной раз прыгнул в сугроб. Рядом с ним приземлился, или как правильней сказать, присугробился Пухлый. Они немножко повозились, стараясь засунуть снег друг другу за шиворот, и тут Пухлый вспомнил:
   - Слышь, Митька, давно хотел тебе сказать, у нас на улице старуха одна живет, Малинникова её фамилия. Ей, наверное, лет сорок или даже пятьдесят. Так она на картах гадает. Вдруг она тебе скажет, где твой заяц находится? Хотя я лично думаю, что его давно кто-нибудь съел, а из шкуры шапку сшил.
   - Самого тебя съели! - разозлился Митя. - Показывай, где твоя Малинникова живёт. Я к ней сейчас же пойду!
   Мальчики выбрались из сугроба и, отряхнувшись, пошли по узкой тропинке, протоптанной в снегу вдоль домов. Дом Малинниковой оказался в самом конце улицы. Пухлый уверенно подошёл к двери и изо всех сил забарабанил в неё кулаком. На окошке слегка отдёрнули занавеску, на минуту показался чей-то глаз. Глаз некоторое время внимательно изучал мальчиков, потом занавеска опустилась. Мальчики постояли, глядя на дверь.
   - Не хотят нас впускать, - вздохнул Митя.
   - Сейчас впустят! - и Пухлый снова забарабанил в дверь уже двумя кулаками.
   - Да слышу я, слышу, - раздался голос, и дверь, обитая рваным дерматином из которого торчали куски ваты, приоткрылась.
   Митя увидел в сенях пожилую женщину в заплатанном байковом халате. Она подозрительно смотрела на мальчиков и молчала.
   - Здравствуйте, - наконец, не выдержав молчания, сказал Митя. - Не могли бы вы сказать, где сейчас мой заяц Крупа?
   - Откуда мне знать, где твоя крупа? - удивилась женщина. - Куда сунул, там и стоит.
   - Нет, вы не поняли. Крупа это мой заяц. Его так зовут. Это он пропал, - объяснил Митя.
   - Дурацкое имя, - заметила Малинникова и нахмурилась,- а почему, собственно, ты решил, что я должна что-то знать про твоего зайца?
   - Это я ему сказал, - вмешался Пухлый, - вы ведь осенью сказали моим родителям, где искать пропавшую козу, значит, и Митьке можете погадать про зайца. Он его очень любит!
   - Ну, допустим, могу, - Малинникова задумчиво посмотрела на Митю, - но недаром. Денег у тебя, конечно, нет, значит, поможешь по хозяйству. Коврики почистишь снегом, - она загнула палец, - потом я ещё что-нибудь придумаю. Согласен?
   Митя утвердительно кивнул, и Малинникова пропустила его в сени. Пухлый рванулся следом, но она преградила ему дорогу.
   - Ты куда?
   - Я помогать буду коврики чистить, - быстро сказал он.
   - Ладно, уж, проходи и ты. Валенки снимайте.
   Ребята повесили свои пальтишки на ржавые гвозди вбитые в бревенчатую стену, разулись, и вошли вслед за хозяйкой в избу.
   Митя даже ахнул от удивления: Такой роскоши он в жизни не видел. Вдоль стен стояли кожаные диваны и кресла с резными спинками и гнутыми ножками, повсюду висели и лежали пушистые ковры. Над большим полированным столом посередине комнаты висела хрустальная люстра. Такие, наверное, висели во дворцах, подумал Митя, разглядывая позванивающие хрустальные подвески.
   Из ящичка маленького резного столика, на котором стояла китайская ваза полная шоколадных конфет, Малинникова достала колоду карт и, присев к большому столу, начала ловко эти карты раскладывать, что-то при этом бормоча.
   - Заяц твой жив, - наконец, сказала она, не поднимая головы от карт, - заперт он в железном доме, да не один, а с товарищами, и несётся этот дом по кругу. Хотя какие у зайца могут быть товарищи, я лично не понимаю. Но карты никогда не врут.
   - Где же этот дом? - спросил Митя, замирая.
   - Дом этот в городе, а адреса карты нам не сообщают. Всё. Можете идти чистить ковры. Начинайте вот с этого, - и она указала пальцем на здоровенный ковёр, висевший на стене.
   На ковре, кроме узоров, изображена была крылатая лошадь. На спине у неё сидел мальчик, показавшийся Мите чем-то смутно знакомым, а за спиной у мальчика пристроилась не то собака, не то волк. Митя с Пухлым с трудом сняли ковёр со стены и потащили на улицу, чистить снегом.
  
   ***
  
   Ветер бил в лицо, стараясь сбросить путешественников с ковра. Лошадь занимала слишком много места. Она сидела совершенно по-собачьи, поджав задние ноги, и с любопытством вертела головой из стороны в сторону, стараясь разглядеть, что там внизу. Магадан пристроился перед ней, а Пухлый улёгся позади, прячась от встречного ветра за широкой лошадиной спиной. Воробей-разбойник некоторое время бродил по ковру, стараясь выбрать самое удобное место. Наконец, он вспорхнул Магадану на колени и немедленно захрапел так громко, что лошадь вздрогнула от неожиданности и взмахнула хвостом, задев Пухлого по морде.
   - Эй, ты, - прорычал Пухлый, - нельзя ли поаккуратней?!
   - Я была взволнована, - объяснила лошадь, - а когда я волнуюсь, то свой хвост не контролирую.
   - Тогда лучше не волнуйся, не то я твой неконтролируемый хвост отгрызу, - буркнул Пухлый, по возможности отодвигаясь от лошадиного хвоста.
   Ковёр бесшумно летел над Мировым Океаном. Время от времени то справа, то слева виднелись острова, но разглядеть что-нибудь на них было невозможно, слишком уж далеко они находились. К тому же, их, как правило, окружала туманная дымка, то розовая, то голубая, а иногда и серая с яркими искрами. Кто жил там и жил ли вообще кто-нибудь, Магадан даже представить себе не мог.
   - Есть хочется! - внезапно взвыл Пухлый. - Можно я лошадь съем? Она всё равно теперь бесполезна, только место занимает.
   Лошадь в ужасе подскочила и, громко заржав, лягнула Пухлого задней ногой. Пухлый взлетел вверх, перекувырнулся в воздухе и начал стремительно падать. В последний момент он успел ухватиться зубами за бахрому ковра и повис, беспомощно болтая лапами и выпучив глаза от ужаса. Ковёр тряхнуло, и он сильно наклонился.
   - Спасите, падаем! - лошадь в панике ухватилась зубами за Магадана, а тот за Воробья-разбойника, всё ещё крепко спавшего у него на коленях. Воробей проснулся с криком:
   - Не хватать, руками не трогать! - и взлетел.
   Надо отдать ему должное, он сразу сообразил, что случилось и, пока лошадь и Магадан постепенно сползали с всё больше наклонявшегося ковра, Воробей-разбойник отцепил клювом Двигатель и переставил его так, что ковёр начал опускаться. На их удачу, внизу как раз появились два полукруглых острова. Они почти смыкались между собой, образуя окружность. Воробей-разбойник подлетел к Пухлому и, схватив его за шкирку, с лёгкостью забросил обратно на ковёр. Ковёр выровнялся и, плавно опустившись на воду между двумя островами, начал медленно уходить под воду. Магадан едва успел отцепить двигатель, как все они оказались барахтающимися в солёной воде. Ковёр ушёл из-под их ног и окончательно затонул. Лошадь в восторге заржала:
   - Я плыву! Я водоплавающая лошадь! - и бодро поплыла в сторону ближайшего острова.
   - Подожди меня, я же не умею плавать! - Магадан ухватил лошадь за шею и с трудом взобрался ей на спину.
   Пухлый плыл рядом, изо всех сил загребая лапами. Воробей-разбойник летел над их головами и ругался страшными словами. Магадан даже от отпетых злодеев, сидевших в лагере, не слышал такого. К счастью, земля была близко. Мокрые и уставшие путешественники довольно быстро добрались до берега и рухнули на прибрежный песок. Воробей-разбойник ходил вокруг и продолжал их отчитывать.
   - Вы, никчёмные порождения крокодилов, погубили наше транспортное средство передвижения! Валяетесь тут, а мой чудный новоукраденный ковёр лежит на дне морском! Лучше бы вы все утонули, а он, мой мягонький, остался бы со мной! Ну-ка, говори немедленно, - обратился он к валявшемуся на песке Пухлому, - почему ты болтался в воздухе, как тряпка?
   - Она меня скинула с ковра, - Пухлый кивнул головой на лошадь.
   - Он сказал, что хочет меня съесть, я защищалась, - оправдывалась лошадь. - Не могла же я допустить, чтобы меня, единственную в мире летающую и водоплавающую лошадь, съел какой-то волк. А я ещё надрывалась, тащила его на своей благородной спине. И вот, какова благодарность этого животного!
   - А я всё равно хочу есть, - упрямо повторил Пухлый.
   И тут снова раздался глухой голос Малинника, о котором все на время забыли.
   - Слушайте все, - возвестил он, высовываясь из ягоды, которая чудом не утонула, зацепившись за застёжку рюкзака, - надвигается страшное бедствие! Заяц, и не только он, скоро окажутся в полной темноте. Солнце над ними исчезнет в пасти чудовища. Берегитесь, берегитесь, берегитесь! - Тут он замолчал и, открыв глаза, с неудовольствием огляделся по сторонам, - куда это вы меня притащили? Что я вообще тут делаю?!
   - Ты опять вещал, - объяснил Магадан, - про чудовище, которое проглотит солнце.
   - А про то, когда я смогу вернуться домой, я ничего не вещал? - с надеждой спросил Малинник. - Мне совершенно разонравилось путешествовать с вами. Это оказалось слишком опасно, и ещё вы относитесь ко мне без должного уважения. То пытаетесь меня утопить, то я должен летать с вами по воздуху, а всё это противно моей натуре. Рождённый ползать - летать, не намерен, и не желает! А теперь ещё притащили неизвестно куда! Здесь даже нет малиновых кустов!
   Местность, действительно, выглядела довольно странно. Там, где кончался песок, шли какие-то одинаковые холмы, покрытые травой, больше напоминающей волосы. Каждый холм имел свой цвет и даже свою причёску: Где-то трава была собрана в пучки и даже перевязана ленточками, где-то заплетена в одну или множество косичек, затейливо уложенных и украшенных блестящими камушками, ракушками или цветами. Внезапно раздался громкий звук, напоминающий удар гонга. Звук разносился над островом, нарастая с каждой минутой и, когда стал таким громким, что его почти невозможно было переносить, вдруг стих. И тут же в каждом холме открылось отверстие, из которого начали выползать огромные белые червяки, очень напоминающие увеличенного во много раз Малинника. Червяки собирались в стаи и, весело переговариваясь, ползли к берегу.
   - Что-то мне это не нравится, - пробормотал Пухлый и отодвинулся к самой кромке воды.
   Тут на него плеснула набежавшая волна, и ему пришлось вернуться на прежнее место. Червяки быстро приближались и очень скоро окружили путешественников плотным белым кольцом. Выглядели они вполне дружелюбно, хотя и имели огромные пасти полные острых зубов. Червяки разглядывали путешественников и откровенно веселились. Они показывали на них своими коротенькими лапками, которые располагались у них вдоль всего тела двумя рядами, и прямо-таки сгибались пополам от смеха.
   - Вот уроды, так уроды! - слышалось вокруг. - Смотрите, смотрите, двое в шерсти, и у них по четыре неги, у другого - только две, и он гладкий, только сверху шерсть, а один вообще в перьях! Вот потеха, даже купаться не надо! Бывают же такие чудовища!
   - Сами вы чудовища, - разозлился Воробей-разбойник, - на себя посмотрите!
   - Ой, разговаривает! - восхитились червяки. - Интересно, только один или все? - и они снова зашлись хохотом.
   Тут снова раздался удар гонга и червяки, как по команде, перестали смеяться.
   - Вот спасибо, повеселили, - обратился один из них к лошади и, даже, слегка поклонился ей, видно принимая её за главную, - даже окунаться в море не пришлось.
   - А зачем вам окунаться в море? - спросила очень польщённая лошадь: ей ещё никогда не кланялись.
   - Это же Море Смеха, - объяснил червяк, остальные согласно закивали, - таков закон. Каждый день с ударом гонга приходить на берег, окунаться в воды морские и смеяться, пока снова не зазвучит гонг. Море Смеха дарит нам нескончаемое веселье и радость. Тебе понятны мои слова, уморительное создание? Тогда продолжаю. За то, что вы так нас насмешили своим видом, мы, в виде особой милости, разрешаем вам всем окунуться в наше море смеха и насладиться весельем.
   - Вообще-то мы уже насладились, - вставил своё слово Магадан, - ещё и обсохнуть не успели.
   Но червяки не обратили на него никакого внимания и стали надвигаться на путешественников, оттесняя их к воде. При этом они бормотали только одно слово:
   - Окунаться, окунаться, окунаться!
   - Я так думаю, что не окунаться, а убираться отсюда пора, - заметил Воробей-разбойник. - Конечно, я могу свиснуть, и наглые весельчаки разлетятся по своим норам, как пушинки, но нам надо спешить, а не развлекаться, так что все на лошадь! Магаданище, прикрепляй двигатель, пусть это, зазнавшееся не в меру животное, улетит вместе с нами с этого неприятного острова!
   Магадан с Пухлым на этот раз довольно ловко вскочили на лошадь, да и она сама вовсе не горела желанием снова оказаться в море, даже если это было море смеха. Взлетели быстро и, к разочарованию белых червяков, так и не воспользовались их разрешением окунуться. Червяки недовольно шипели и плевались им вслед, а путешественники улетали всё дальше от негостеприимного берега. Довольно скоро впереди показался второй полукруглый остров.
   - Я устала, - сказала лошадь капризно, - мне надо отдохнуть и подкрепиться свежей травкой или отборным овсом.
   - А я давно голоден, как волк, - напомнил Пухлый и завыл так тоскливо, что у Магадана даже холодок побежал по спине.
   Вдруг, впереди раздался ответный вой.
   - Что-то мне расхотелось приземляться на этом острове, - лошадь вытянула шею, стараясь разглядеть, что там впереди, но в надвигающихся сумерках ничего не было видно, кроме пустынного берега и каких-то смутных теней.
   - Давай, опускайся, - приказал Воробей-разбойник Магадану, - на месте разберёмся, кто там воет. Со мной можете никого не бояться, - добавил он хвастливо, - а отдохнуть и подкрепиться надо всем.
   Магадан переставил двигатель, недовольная лошадь начала опускаться, и скоро её копыта коснулись прибрежного песка. На берегу, против ожидания, никого не оказалось. Сразу за узкой полосой песка начинался луг, поросший нежно розовой травой, в которой пестрели цветы. Лошадь подозрительно обнюхала траву и спросила:
   - Думаете, это можно есть?
   - Попробуй, только постарайся не отравиться, - посоветовал ей Воробей-разбойник. - Не забывай, ты наше единственное транспортное средство и, если сдохнешь, придётся снять с тебя шкуру и лететь на ней. Это трудоёмко, да к тому же, я не думаю, что у нас тогда будет комфортабельное путешествие.
   - Сейчас я упаду в обморок, - предупредила лошадь, - твои гадкие намёки ранят мою нежную душу!
  Мне кажется, эта лошадь сошла с ума, что она о себе воображает?! Давайте, я её съем? - предложил Пухлый. - Всё равно от неё мало толку, а на шкуре можно летать не хуже, чем на ковре.
   - Хватит травмировать транспортное средство, - прикрикнул на него Воробей-разбойник, - не то тебя самого сдадим на корм чудовищам, вот, кстати, и они!
   Действительно, к ним приближалась большая толпа червяков, на этот раз совершенно чёрных, но таких же огромных и зубастых, как белые с предыдущего острова. Червяки горестно всхлипывали, утирая короткими лапками крупные слёзы. Чем ближе они подходили к берегу, тем громче становился их плач. Некоторые так громко рыдали, что заглушали шум прибоя. Червяки окружили путешественников плотным кольцом и, ничего не говоря, продолжали заливаться слезами.
   - Ох, как мне всё это не нравится, - проворчал Воробей-разбойник.
   - Может быть, у них какое-то горе, - предположил Магадан, - иначе с чего бы им так расстраиваться?
   Тут раздался удар гонга, и червяки, как по команде, перестали рыдать.
   - Это у нас не горе, а традиция, - пояснил один из червяков, дружелюбно глядя на путешественников. - Каждый вечер на закате мы приходим на берег Моря Слёз и отдаём ему дань уважения. Так поступали наши отцы и деды и, даже, прадеды. А теперь, уважаемые путешественники, мы с радостью приглашаем вас к нам в гости. Вы наверняка устали с дороги и проголодались. Надеемся, вы не откажитесь отужинать с нами? Мы были бы очень рады!
   Все остальные червяки согласно закивали, растягивая свои зубастые пасти в улыбках.
   - Отужинать, это хорошо, а что на ужин? - подозрительно поинтересовался Пухлый.
   - Всё, что пожелаете, - ответил червяк. - Прошу вас, следовать за нами!
   - Пожалуй, я согласен, - и Пухлый, а за ним лошадь и Магадан отправились вглубь острова, окружённые чёрными червяками.
   Воробей-разбойник летел над их головами и ворчал:
   - Не нравится мне всё это, знаю я такие ужины. Вас самих и съедят, а мне одному потом до дома добираться!
   Вскоре путешественников привели на большую поляну, окружённую такими огромными грибами, что приходилось задирать голову, чтобы разглядеть их шляпку, вернее, шляпищу.
   - Вот и наши дома, - пояснил червяк, - теперь говорите, кто, что хочет поесть, а уж мы угостим вас на славу.
   - Мяса хочу, - вздохнул Пухлый, - много, много!
   - Тогда, пожалуйста, сюда, - и один из червяков подтолкнул волка к грибу с толстой белой ногой в чёрную крапинку.
   Нога у гриба была покрыта дырами и проходами.
   - Угощайтесь! - предложил червяк.
   - Чем? - не понял Пухлый.
   - Да грибом, вы же сами хотели мяса. Попробуйте, не бойтесь! - и червяк, для наглядности, откусил кусок от грибной ноги. - Очень, очень вкусно! - и он с наслаждением заработал челюстями.
   Пухлый подошёл поближе, подозрительно принюхался, осторожно куснул и пожевал. Морда его расплылась в счастливой улыбке, и он набросился на грибную ножку с такой жадностью, что червяки захихикали.
   - А вы что желаете? Говорите, не стесняйтесь, и мы вам покажем нужный гриб, - приговаривали червяки, заглядывая в глаза своим гостям.
   - Овса хочу, - сказала лошадь.
   - Овса? Что это такое, мы не знаем! - червяки расстроились, стали покачиваться из стороны в сторону, а у некоторых даже слёзы появились на глазах.
   - Овёс - это такое зерно, - пояснила лошадь, - вкусное и полезное, но я могу удовлетвориться и свежей травкой.
   - Ах, зерно! - обрадовался один из червяков. - Тогда прошу сюда, - и он подвёл лошадь к огромному жёлтому грибу, - попробуйте, не стесняйтесь.
   Лошадь попробовала, и ей явно понравилось. Она с аппетитом откусывала кусок за куском и жевала их с громким хрустом.
   - Я бы съел какой-нибудь пирог, - робко попросил Магадан, и ему на выбор показали сразу несколько грибов со вкусом разных пирогов.
   Все они были необыкновенно вкусными, но больше всего ему понравился гриб с красной шляпой и большой белой оборкой под ней. Он напоминал пирог с ягодами, росшими в тундре. Лагерный повар как-то раз побаловал охранников таким пирогом, и Магадану тогда показалось, что ничего вкуснее он в жизни не ел.
   Воробей-разбойник летал от гриба к грибу, отщипывая от каждого. Наконец, гости так наелись, что больше не могли проглотить ни кусочка. Последним от гриба отвалился Пухлый. Он еле-еле дышал, и живот его теперь напоминал хорошо натянутый барабан.
   - Спасибо, хозяева, - просипел он, - в жизни так славно не обедал.
   Путешественники разлеглись на розовой траве, не в силах пошевелиться, а червяки устроились рядом, окружив их плотным кольцом.
   - Скажите, - спросил Магадан, - почему вы своё море называете Морем Слёз, а на соседнем острове его зовут Морем Смеха?
   - О, там живут чрезвычайно глупые и непрактичные создания! Они всё делают и понимают неправильно, - пояснил один из чёрных червяков. - Например, они всех пришельцев сталкивают в воду, считая, что тем самым оказывают им уважение. Вместо того, чтобы употребить своих гостей в пищу или, что ещё лучше, закопать в землю. Тогда на этом месте вырастут грибы с новым, ещё неизвестным вкусом. Согласитесь, что так гораздо практичней!
   - Вы что, закапываете в землю тех, кто попадает на ваш остров?! - ужаснулся Магадан.
   - Конечно, - червяк доброжелательно улыбнулся, показав свои острые, как иглы, зубы. - Но мы всегда сначала угощаем наших дорогих гостей, а уж потом спрашиваем, чего бы им больше хотелось: чтобы их закопали или съели? Вот вы, например, что выбираете?
  
   - Пожалуй, нам пора, - сказал Воробей-разбойник, с трудом поднимаясь с травы и вразвалку подходя к лошади, которая стояла с помутневшими глазами и слегка покачивалась от обжорства.
   - Нет, нет, это не по правилам, - возмутились червяки, - вы не можете и не должны нас покинуть!
   - Ещё как можем, - заверил их Воробей-разбойник, - А ну, все на лошадь!
   Но приказать оказалось гораздо легче, чем сделать. Магадан с Пухлым так объелись, что даже встать сразу не смогли. Наконец Магадану удалось подняться, и он побрёл к лошади, а Пухлый пополз за ним, жалобно стеная. Червяки с интересом наблюдали, как они тщетно пытаются взобраться на неё.
   - Вижу, опять мне придётся вас выручать, - Воробей-разбойник попытался свистнуть, но из его клюва вырвалось только жалкое сипение, от которого слегка шелохнулась розовая трава. - Никогда больше не возьму в клюв грибов, - недовольно буркнул он.
   - Ну как, дорогие гости, вы определились? - доброжелательно спросил червяк. - Вас есть или закапывать?
   - Нам надо подумать, посовещаться, - ответил Воробей-разбойник, хмуро глядя на червяков, - дайте нам время до утра, а там уж мы вам ответим, будете довольны.
   Червяки заворчали:
   - Не положено! Такого ещё не было!
   И тут, внезапно, раздался низкий голос Малинника. Он загремел, так неожиданно и громко, что все притихли.
   - Внимайте мне, о люди, птицы, животные и беспозвоночные, - рокотал голос, - я вижу впереди большие беды и ужасы! Если пришельцы будут съедены или закопаны в землю, то им не удастся исполнить свою миссию по спасению мира от ужасного чудовища, проглотившего солнце! Подумайте, что для вас важней! Наступит эра великой тьмы! Трепещите, трепещите и еще раз - трепещите!
   Малинник умолк, а поражённые червяки стали беспокойно озираться по сторонам, стараясь понять, откуда шёл этот громкий голос.
   - Вы не знаете, кто это сейчас говорил? - спрашивали они друг друга.
   - Это Малинник вещал, - объяснил Магадан.
   - Малинник?! Настоящий Малинник?! - загалдели червяки. - Мы слышали о нём! Неужели, он здесь, среди вас? Дайте же нам на него посмотреть!
   - Да вот он, - Магадан показал пальцем на ягоду, накрепко прицепившуюся к его рюкзаку.
   Малинник высунулся из ягоды, с явным неудовольствием глядя на огромных червяков.
   - Что это за типы непристойного размера? - проворчал он. - Никакого изящества! Грубые и бестактные беспозвоночные. И кого это они собираются закапывать? Я лично, совершенно не согласен с таким планом.
   - Все не согласны, - буркнул Воробей-разбойник, - но временно придётся подчиниться грубой силе. Я, увы, не в голосе.
   - Нечего было так обжираться, - ответил Малинник, ещё раз недовольно всех оглядел и скрылся в ягоде.
   Надо сказать, что червяки не обратили на его недовольство ни малейшего внимания и продолжили обсуждать свои гадкие планы.
   - Если мы закопаем Малинника в землю, - сказал самый большой червяк, - из него вырастет гриб с малиновым вкусом! Я слышал это ещё от своего деда, а тот от деда своего деда. Нельзя упускать такой шанс! Но сделать это надо по всем правилам, на рассвете, так что предлагаю запереть наших гостей до утра в грибе- темнице, а утром уже закопать их по всем правилам. Надеюсь, вы не возражаете? - обратился он к лошади, видимо считая её главной.
   Лошадь посмотрела на червяка мутным взглядом и пробормотала что-то вроде: " Спать хочу".
   - Вот и отлично, - обрадовался червяк, - все согласны! Закопать дорогих гостей гораздо разумней, чем их съесть. Можете отвести их в темницу.
   И хозяева, довольно улыбаясь, затолкали путешественников в тоннель, прогрызенный в огромном грибе. У входа расположилось несколько самых крупных червяков, чтобы охранять пленников до утра.
   - Отдыхайте, выспитесь хорошенько, а утром мы вас, со всеми полагающимися почестями, закопаем. Естественно, каждого отдельно и на предписанном законом расстоянии друг от друга, чтобы вы могли прорасти большими и вкусными грибами, - сказал на прощание самый большой червяк. - Вы даже не представляете, какой великолепный праздник ждёт вас завтра! Спокойной ночи и сладких снов, - и он уполз в темноту.
   - Какие противные, - пробормотала лошадь и захрапела, привалившись к стене.
   - Не время спать, надо убираться отсюда, - Воробей-разбойник ущипнул лошадь за бок, но она только дёрнула ушами и даже не подумала просыпаться.
   Тоннель уходил вверх почти вертикально. Белые стены гриба чуть-чуть светились, и было видно, что шёл тоннель очень далеко. От него на большой высоте отходили в разные стороны боковые коридоры.
   - Какие будут предложения? - строго спросил Воробей-разбойник.
   - Может быть, ты слетаешь на разведку? - Магадан с надеждой посмотрел на Воробья.
   - Нет, нет и нет. Об этом не может быть и речи, я слишком утомлён, и к тому же, мне надо беречь силы. Я ведь ваша единственная защита и опора.
   - Хороша защита, - проворчал Пухлый в сторону, - того и гляди в землю закопают!
   Воробей-разбойник услышал и, вразвалочку подойдя к Пухлому, выдрал у него из хвоста клок шерсти.
   - Это что, бунт в грибе?!
   - Ай, - Пухлый поджал хвост, - я пошутил! Ты самый мудрый, ты наш спаситель и герой!
   - То-то, - проворчал Воробей-разбойник, приосанившись, - значит так, все мне внимают, - он подозрительно покосился на вход, где разлеглись охраняющие их червяки, которые с явным интересом прислушивались к разговорам пленников, - для начала, отойдём подальше от наших сторожей.
   - Мудро, - одобрил Пухлый, - только как мы отойдём по этому крутому тоннелю? Мне далеко не вскарабкаться, а лошадь вообще спит. Абсолютно бессмысленное животное!
   - Сам ты бессмысленное животное, - лошадь приоткрыла глаза и злобно уставилась на Пухлого. - Двигатель ко мне приставьте, и я взлечу, неужели непонятно?!
   - Точно, - обрадовался Магадан, - как мы сами не додумались? Молодец, лошадь!
   - Я-то давно догадался, как нужно действовать, но ждал, чтоб и вы, хоть что-нибудь сообразили, - снисходительно сказал Воробей-разбойник и тяжело вспорхнул лошади на спину.
   Магадан с Пухлым не заставили себя ждать и тоже вскарабкались на лошадь.
   - Эй, что вы там затеваете? - подозрительно спросил один из червяков, просовывая голову в тоннель.
   Но Магадан уже приставил Двигатель, и лошадь начала быстро подниматься вверх.
   - Вам всё равно от нас не скрыться! - крикнул им вслед червяк. - Напрасно вы стараетесь убежать от своей великой участи, - и червяки поползли за ними вверх по тоннелю.
   К счастью, ползли они не очень быстро, так что лошадь сумела от них оторвалась. Она легко поднималась всё выше и выше по прогрызенному червяками тоннелю, и скоро путешественники оказались у первого бокового прохода. Он был намного уже, и лошадь уже не могла там пролететь.
   - Вдруг, это и есть выход? - Магадан постарался заглянуть вглубь прохода, но они слишком быстро пролетели мимо.
   - У следующего тоннеля притормози, - распорядился Воробей-разбойник.
   Но следующий тоннель оказался ещё уже, и заглядывать в него не имело смысла. Наконец им попался подходящий боковой проход, и лошадь влетела в него со всего размаха, чуть не сбросив при этом своих седоков. К сожалению, тоннель оказался тупиком. С трудом развернувшись, лошадь вылетела из него, и снова они понеслись вверх. Червяки за это время почти успели их догнать.
   - Зря вы это затеяли, всё равно не убежите. Лучше возвращайтесь по-хорошему. Неужели вы не понимаете, какая благородная участь вам уготована?! Какого праздника хотите себя лишить! - приговаривали они, упорно ползя за путешественниками.
   - Спасибо, обойдёмся без вашего праздника! - осмелев, крикнул им Пухлый и даже показал язык. - Давайте я буду принюхиваться, - предложил он остальным, - где почую свежий воздух, там и будет выход.
   - Не глупо, - одобрил Воробей-разбойник, - даже не ожидал от простого волка такого толкового предложения. Нюхай, мой друг, нюхай. Даю тебе на это своё согласие.
   Теперь, пролетая мимо очередного бокового тоннеля, Пухлый вытягивал шею и шумно втягивал носом воздух. Они долетели уже почти до самой грибной шляпки, а выхода всё не было. Червяки опять сильно отстали, путешественники уже не видели их и не слышали. Наконец, почти на самом верху, Пухлый особенно громко втянул воздух и возбуждённо крикнул:
   - Тут выход! Сюда сворачивай!
   Проход оказался довольно узким, и лошадь с трудом протиснулась в него. Магадан с Пухлым спрыгнули на пол и побежали вперёд. Оттуда действительно потянуло свежим воздухом. Тоннель извивался то вправо, то влево, но вот впереди показался кусочек неба с ярко светящейся красным светом луной.
   - Скорее сюда! - закричал Магадан.
   - Я не могу, я застряла! - заныла лошадь.
   И тут в проходе позади неё появился первый червяк. Он оскалил свои огромные зубы и уже нацелился, чтобы схватить лошадь за заднюю ногу.
   - Ай, - взвизгнула лошадь и рванулась изо всех сил вперёд, - спасите!
   - Я тебе покажу, как кусать наше транспортное средство! - разозлился Воробей-разбойник, подлетая почти вплотную к первому червяку и, видно от злости, он так громко свистнул, что стены гриба раздались в стороны, лошадь стрелой понеслась к выходу, а червяков, как ветром сдуло, и они мигом исчезли, рухнув вниз с самого верха.
   Снизу послышались их слабые крики, а потом всё стихло. Пухлый с Магаданом едва удержали лошадь у самого выхода из гриба. Она совершенно потеряла голову от страха, и ещё немного, рухнула бы вниз с огромной высоты.
   - Скорее, скорее летим отсюда, - причитала лошадь, дрожа всем телом.
   Остальным тоже хотелось, как можно быстрей, убраться из этого негостеприимного мира. Поэтому, они поспешно забрались на лошадь. Магадан сверился с Подорожником, прикрепил Двигатель, и, их транспортное средство, облегчённо вздохнув, вылетело из гриба и полетело туда, не знаю куда, чтобы спасти зайца Крупу от непонятной опасности. Пролетая над островом, Магадан, не без злорадства заметил, как внизу копошились чёрные червяки, что-то возмущённо крича им вслед.
  
   ***
  
   На улице совсем стемнело, и начал сыпать мелкий снег. Митя с Пухлым почистили последний ковёр, седьмой по счёту и, затащив его в дом, расстелили на полу. На ковре был выткан какой-то странный город, по площади ехал трамвай, а на небе светило солнце, к которому подбиралась огромная туча, напоминающая крокодила с открытой пастью.
   - Всё вычистили, вот и молодцы, - одобрила Малинникова, - мне бы одной такую работу ни за что не осилить! А теперь к Новому году у меня в доме чистота и красота. Может быть, чайку на дорожку? - предложила она, глядя на уставших мальчиков.
   - Ага, - сразу согласился Пухлый, - не то у нас сил не хватит до дома дойти, очень уж у вас ковров много.
   - Сколько надо, столько и есть, - нахмурилась Малинникова, - идите к столу.
   Она налила каждому по полной кружке горячего чая и поставила перед мальчиками большую миску с печеньем, сушками и сухарями. Митя обратил внимание, что на его кружке был нарисован воробей с большим червяком в клюве, а у Пухлого - серый волк с нахальным взглядом. Есть хотелось ужасно, и ребята охотно набросились на нехитрое угощение. Вдруг из миски вылетела маленькая белая бабочка.
   - Да у вас тут моль летает! - Пухлый хлопнул в ладоши, и моль оказалась у него в руке. Она ещё слабо шевелила крылышками, и пришлось Пухлому бросить её на пол и придавить ногой. - Она у вас все ковры сожрёт, - сказал он Малинниковой, - вы бы антимолью их побрызгали или ещё чем-нибудь.
   - Это пищевая моль, она коврам не опасна, - Малинникова поджала губы, - а вы пейте, пейте, вас уже дома, поди, заждались.
   Митя протянул руку, чтобы взять напоследок ещё одно печенье и тут заметил, что на этом самом печенье сидит белый жирный червяк. Митя заглянул в миску и увидел, что там копошится целая куча червяков, да и многочисленная моль притаилась в груде сухарей и сушек.
   - Фу, у вас там червяки! - он брезгливо одёрнул руку.
   - Не нравится, не ешьте, - равнодушно сказала Малинникова, пожимая плечами.
   Мальчики встали из-за стола и, поспешно одевшись, выскочили на улицу.
   - Вот ведь противная тётка! - Пухлый погрозил кулаком дому Малинниковой. - Зря только к ней ходили, всё равно она ничего толком не сказала.
   Митя только вздохнул и, попрощавшись с Пухлым, поспешил домой. Там уже наверняка беспокоились: куда он подевался?
   Снег шёл всё сильней и сильней. Начиналась настоящая Новогодняя метель. Митя брёл по узкой тропинке вдоль домов, которых уже почти не было видно из-за идущего снега. Редкие фонари почти ничего не освещали, кроме пляшущих под ними снежинок.
   - Так и дом свой не узнаю, - пробормотал Митя, - заблужусь и пропаду, как Крупа.
   Внезапно в спину ему что-то ткнулось. Митя так и подпрыгнул от неожиданности. Оглянувшись, он увидел лошадь. Она жалобно посмотрела на Митю, моргнула и ещё раз ткнулась головой ему в плечо.
   - Ты чего? - не понял Митя.
   Но лошадь, понятное дело, ему не ответила, а только тяжело вздохнула. Вид у неё был самый жалкий: рёбра выпирали, грива была спутана, а из глаз, вдруг, потекли слёзы. Митя погладил лошадь по голове, похлопал по шее, что ещё сделать он не знал и, повернувшись, пошёл дальше, а лошадь поплелась за ним. Около своего дома Митя снова остановился и попытался уговорить лошадь вернуться к хозяину, но она, видно, его не поняла и осталась понуро стоять у входной двери. С тяжёлым сердцем Митя вошёл в дом. Тётя только головой покачала и поставила перед ним тарелку с ужином. Митя поел без всякого аппетита, все время думая о лошади и надеясь, что она ушла, но когда после ужина он выглянул в окно, то увидел, что лошадь всё ещё стоит у двери, печально опустив голову.
   - Тётя Аня, там лошадь заблудилась, у нашей двери стоит. Можно я её в сарай заведу, не то её снегом занесёт и она замёрзнет,
  а завтра я объявления развешу, чтоб хозяина найти! - Митя умоляюще посмотрел на тётю.
   Та выглянула в окно, удивилась, но разрешила завести лошадь на ночь в сарай во дворе, и Митя побежал отворять ворота. Увидев его, лошадь радостно заржала и сразу поняла, куда надо идти. В сарае лежало немного сена, которое она с аппетитом стала жевать, а потом Митя принёс ей из дома большой ломоть хлеба и несколько кусков сахара. После этого лошадь совсем повеселела и лизнула Митю в щёку.
   - Завтра я тебе гриву причешу, - пообещал он, уходя спать.
   - Ага, - согласилась лошадь.
   - Ты что, разговариваешь?! - Митя не мог поверить своим ушам.
   Но лошадь ничего не ответила, а только кокетливо взмахнула ресницами и опустила голову.
  
   ***
  
   Валерий Николаевич с возмущением перечитал написаное.
   - Ну, вот, опять началось! Какие ещё говорящие лошади?! Того и гляди, снова появится этот наглый заяц и начнёт править его рукопись!
   Валерий Николаевич опасливо огляделся по сторонам: зайца, к счастью, нигде не было.
   - Интересно, - подумал он, - как это я всё написал, практически во сне? Получается довольно удобно, я сплю, а работа двигается! Вот что значит профессионал. Надо только лошадь говорящую убрать, а так всё неплохо.
   - Не вздумай меня убирать!
   Услышал он за своей спиной. Валерий Николаевич так и подпрыгнул на стуле. Обернувшись, он увидел у себя в комнате на втором этаже лошадь, задумчиво жующую клок сена.
   - Исчезни! - приказал он строго.
   И лошадь медленно растаяла в воздухе, на прощание, посмотрев на него с немым укором. Только маленький клочок сена остался лежать на полу. Валерий Николаевич подобрал его, повертел в руках: вроде сено, как сено и выбросил клочок в открытое окно.
   - Наверное, ветер занёс, - пробормотал он, вновь берясь за рукопись.
  
   ***
  
   Лошадь всё ещё дрожала от страха, но постепенно, набирая высоту и отлетая всё дальше от негостеприимного острова, начала понемногу успокаиваться.
   - Я лечу, я лечу, я снова единственная в мире летающая лошадь! - напевала она себе под нос.
   В свете огромной красной луны белые гребешки волн тоже казались красными.
   - Теперь мы летим над морем крови! - провозгласил Воробей-разбойник зловещим голосом. - Всё это, я чувствую, не к добру. Ох, не жильцы вы. Одному мне придётся возвращаться домой!
   - Хватит тебе нас пугать, - рассердился Магадан, - это просто луна такого цвета и всё. Совсем не страшно.
   - Не страшно? - прошелестел чей-то голос. - А напрасно!
   Тут все увидели, что рядом с лошадью летит гигантская ночная бабочка. Её жирное тело было покрыто грязно-белой шерстью, на огромных крыльях нарисованы черепа и кости, бабочка размером не уступала лошади, а в её больших выпуклых глазах отражался свет кровавой луны.
   - Дрожите? - спросила она, взмахивая крыльями перед носом у лошади. - Сейчас я выпью из вас всю кровь, и вы жалкими тряпками рухнете в океан! - Она вытянула свой длинный хобот, прикидывая, с кого бы начать.
   Первым ей приглянулся Магадан. Бабочка уже нацелила на него хобот, выбирая место для укуса, но Магадан её опередил, быстро выхватив из рюкзака пистолет, он выстрелил прямо внутрь этого белого противного хобота. Бабочка ойкнула, и быстро замахала крыльями, подняв вокруг ветер и тучу пыльцы. Она сворачивала и разворачивала хобот, стараясь выплюнуть пулю, и наконец, ей это удалось.
   - Вот вы как?! Не хотите по-хорошему? Ну, берегитесь! - и она снова бросилась в атаку, на сей раз её выбор пал на Пухлого.
   К счастью, Магадан за это время успел собрать свой любимый автомат и дал очередь уже из него по жирной волосатой туше. Бабочка взвизгнула и начала падать в океан.
   - Ловко, - одобрил Пухлый, - теперь я понял, зачем ты таскаешь с собой эту железку.
   - Назад посмотрите, - Воробей-разбойник указал крылом на белое облако: оно приближалось к ним с большой скоростью.
   Скоро стало понятно, что это стая огромных белых бабочек.
   - Добыча! Добыча! Еда! - радостно шелестели они, окружая путешественников со всех сторон так плотно, что закрыли собой небо.
   Бабочки толкались, мешая друг другу, и обсыпая путешественников густой белой пыльцой. Они были огромные, их толстые тела, покрытые густой шерстью, удушающе пахли нафталином и мешали дышать. Магадан почувствовал, что начинает задыхаться.
   - Сейчас устроим пир! - бабочки нацелили свои подрагивающие хоботы на путешественников.
   - Вот ведь мерзкие насекомые! - разозлился Воробей-разбойник. - Я вам сейчас покажу пир!
   - Покажи! Покажи! Давайте начнём с этой жирной птички, - предложила одна из бабочек.
   - Ах, я жирная птичка?! - окончательно разъярился Воробей. - Ну, берегитесь!
   Бабочки зловеще захохотали, а Магадан и Пухлый изо всех сил вцепились в лошадь, понимая, что сейчас будет. И Воробей-разбойник свистнул, так страшно, что кровожадных бабочек отбросило далеко за горизонт, а некоторых даже разорвало на куски.
   - Жирную птичку нашли! Долго будете меня вспоминать тем, что от вас осталось, - Воробей-разбойник всё ещё трясся от злости, - нет, это ж надо, кого, меня, самого Воробья-разбойника посметь так назвать!
   - Здорово ты их шуганул, - одобрил Пухлый, с уважением глядя на Воробья.
   - Да уж, неплохо получилось, - самодовольно ответил тот, успокаиваясь. - Сверься с Подорожником, - приказал он Магадану, - не сбились ли мы с курса.
   С курса они, конечно, сбились, да так, что вместо одной красной луны на небе оказалось целых четыре золотых. Они освещали всё вокруг, почти как днём. Волны океана напоминали расплавленное золото, которое в призрачном свете лун играло и переливалось. Присмотревшись, Магадан понял, что все четыре луны немного отличаются друг от друга золотым цветом, и от этого их отражение в Мировом Океане было ещё красивей. К тому же здесь оказалось очень жарко.
   - Да уж, занесло нас неведомо куда, - проворчал Пухлый, тяжело дыша и вываливая язык.
   - Так может нам сюда и надо? - Магадан огляделся по сторонам, но кроме Океана в золотых бликах ничего не увидел.
   - Мне жарко, - проворчала лошадь. Её шкура, действительно, стала влажной от пота. - Давайте, скорее, улетим отсюда!
   - Всем жарко, - наставительно заметил Воробей-разбойник, - и как ты, наверное, замечаешь, капризное животное, мы не стоим на месте, а двигаемся в нужном, я надеюсь, направлении. - Мы ведь двигаемся в нужном направлении? - обратился он к Магадану.
   Тот согласно кивнул, утирая со лба пот, заливавший глаза.
   - Пить хочу, - сказала лошадь, и все немедленно почувствовали, что умирают от жажды, - сейчас потеряю сознание, - предупредила она.
   - Транспортному средству необязательно иметь сознание, - хмыкнул Воробей-разбойник, - ковёр ведь не имел, а прекрасно летал. - Тут он вспомнил о своей пропаже и настроение у него испортилось. - О, где ты, мой пушистенький, свежеукраденный коврик?! - Воробей хмуро посмотрел на остальных путешественников. - Это вы виноваты, что он утонул!
   - Смотрите, смотрите, там земля! - закричал Магадан, указывая пальцем на появившуюся на горизонте золотую дымку. - Мы там воду найдём!
   - Молодости свойственно надеяться, - Воробей-разбойник снисходительно потрепал Магадана крылом по щеке, - что ж, летим туда, но боюсь, нас всех ждёт разочарование, а то и что-нибудь похуже.
   Золотая дымка, окружавшая очередной остров приближалась и вот, наконец, появился долгожданный берег. Лошадь врезалась копытами в прибрежный песок, и Магадан с Пухлым спрыгнули с её спины, надеясь поразмяться после долгого полёта.
   - Горячо! - пожаловалась лошадь, перебирая ногами.
   Песок, действительно, оказался просто раскалённым. Особенно страдал Пухлый, у него не было ни копыт, ни ботинок, как у лошади или Магадана, поэтому ему приходилось всё время приплясывать, чтобы не обжечь лапы. Пухлый даже сбегал к Океану, надеясь хоть немного остудить лапы, но вода у берега была такой горячей, что никакого облегчения он не испытал.
   - Не нравится мне здесь, - проворчал Пухлый, - да и не похоже, чтобы здесь была питьевая вода.
   - Давайте осмотрим остров сверху, - предложил, - пролетим над ним на небольшой высоте, вдруг увидим воду!
   - Мне что, опять тащить вас на своей благородной спине!? - возмутилась лошадь. - Я не согласна!
   - Транспортное средство право голоса не имеет, - сказал Воробей-разбойник и весьма ощутимо клюнул лошадь в лоб.
   Он, в отличие от остальных, на землю так и не сходил, а всё это время просидел на спине у лошади, подозрительно глядя, как другие прыгали по горячему песку. Магадан с Пухлым снова забрались на недовольную лошадь и, взлетев над раскалённым песком, двинулись в глубину острова. Лошадь летела совсем низко, чтоб можно было всё, как следует разглядеть, но пока, куда не кинешь взгляд, всюду был только раскалённый песок. Но вот впереди показалась высокая стена из золотистых камней.
   - Это что, золото!? - разволновался Воробей-разбойник. - Давай-ка подлетим поближе.
   - По-моему, это лунный свет отражается, - сказал Магадан, - может не стоит перелетать через сену? Вдруг тот, кто там живёт ,будет недоволен?
   - Много ты понимаешь в золоте! Я сказал - лети, значит - лети, - прикрикнул на него Воробей и, как всегда, ущипнул Магадан за ухо.
   - Меня вообще никто не спрашивает, - мрачно заметила лошадь, подлетая к стене.
   Тут всем стало понятно, что камни вовсе не золотые, а просто блестящие, и в них действительно отражается свет четырёх лун. Поэтому слегка разочарованный Воробей-разбойник велел лошади перелететь через стену, чтобы посмотреть, нет ли там воды.
   - Представляете, какая здесь жарища, когда восходит солнце? - Магадан даже поёжился, представив себе, как одно, а может и не одно, а несколько солнц, отражается в камнях, и какой жар должен стоять вокруг, если даже ночью тут невыносимо.
   - Значит надо искать укрытие на день, - сказал Воробей-разбойник, - вот, кстати, и оно!
   За высокой стеной рос не то сад, не то лес. Деревья и земля были покрыты яркими цветами, так что сверху это напоминало весёленький ситчик, но стоило лошади спуститься пониже, как все почувствовали какой удушливый запах и жар идёт оттуда. Деревья обвивали толстые лианы, тоже покрытые цветами. Не успели ноги лошади коснуться травы, как сразу несколько лиан, сделав неуловимый бросок, оплели путешественников так крепко, что никто из них даже пошевелиться не мог.
   - Что это? Как это? - причитала лошадь, но лианы ей, естественно, не отвечали.
   - Свистни, Воробей-разбойник, - попросил полупридушенный лианой Магадан.
   К сожалению, вместо ответа он услыхал только какое-то невнятное мычание. С трудом повернувшись в сторону Воробья, Магадан увидел, что клюв у того крепко замотан лианой. Да что там клюв, весь Воробей-разбойник напоминал кокон, так крепко он был спелёнут наглым растением. Только глаза его злобно сверкали из оставшейся щели, и время от времени раздавалось протестующее мычание. Дольше всех сопротивлялся Пухлый, ему даже удалось перекусить одну из лиан, после чего, его так туго скрутили, что он только покряхтывал, пытаясь скосить глаза на цветок, который свисал у него из-за уха.
   Связанных путешественников лианы потащили куда-то сквозь чащу, совершенно не обращая внимания на то, что ветки деревьев били и царапали пленников, земля была усеяна колючками и сучками, а растительность местами так тесно переплеталась, что казалось, пробраться сквозь неё вообще невозможно. Однако лианы протаскивали своих пленников через чащу, совершенно не обращая внимания на их мучения. Дышать было тяжело, Магадану временами казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Наконец, вокруг посветлело, и измученные путешественники оказались перед роскошным домом с открытой верандой и балконами, украшенными искусной резьбой. Лианы втащили пленников внутрь через парадные двери и, опустив на пол в большом зале, неожиданно их освободили, а сами отползли в сторону и улеглись у входа, как сторожевые псы.
   Магадан огляделся по сторонам: в углу зала, несмотря на жару, топился огромный камин, около которого лежала целая гора дров. На стенах висели портреты одной и той же женщины в разных нарядах, а прямо напротив двери стояло роскошное кресло, напоминающее царский трон. Магадан с трудом поднялся на ноги: всё тело у него болело, а лицо и руки были исцарапаны до крови. Пухлый тоже встал, пошатываясь из стороны в сторону, обошёл зал, принюхиваясь у каждой из многочисленных дверей, но при этом, стараясь обходить слегка пошевеливающиеся лианы, как можно дальше. Лошадь постанывала, привалившись к колонне в центре зала. Но хуже всех себя чувствовал Воробей-разбойник. Его одного лиана не развязала, а когда Магадан достал нож и собрался Воробья освободить, то другая лиана метнулась в его сторону и так больно сжала руку, что нож сам из неё выпал и со звоном упал на пол. В эту минуту в зал вплыла женщина в золотом сарафане, расшитым драгоценными камнями. На плечах у неё была накинута золотая вязаная шаль, а на голове повязан золотой платок в затейливых узорах. Ноги женщины были босые, но каждый ноготь, и на руках и на ногах, выкрашен золотой краской, поверх которой нарисованы разные цветы. Магадан сразу понял, что это её портреты висят на стенах и, скорее всего, она и есть здешняя хозяйка.
   - Ай, ай, ай, не дождались меня, - сказала женщина с укоризной, - зачем пожаловали? Я ведь и сама к вам собираюсь, могли бы, и подождать немного. А что это наш Воробейка связанный лежит? - обратилась она вроде как к лианам, - неуважительно как-то. Как он мне кланяться будет?!
   Лиана тотчас же Воробья-разбойника развязала и отползла в сторону. Воробей несколько раз пытался подняться, но всё время падал на скользкий пол, пока Магадан не пришёл ему на помощь и не поддержал.
   - Что скажете, гости нежданные, нежеланные? - спросила женщина, с усмешкой глядя на Воробья и его мучения. - Вы хоть знаете кто я?
   - Знаем, как не знать, - проворчал Воробей-разбойник, - ты - Баба Жара.
   - Значит, вы знаете, что мне подарки надо дарить, а не то плохо будет?!
   - Знать то мы знаем, но попали к тебе случайно, не подготовились. Ты уж не обессудь, следующий раз непременно с подарками появимся, - Воробей-разбойник заискивающе улыбнулся.
   - А вы уверенны, что будет у вас следующий раз? - Баба Жара окинула путешественников недобрым взглядом.
   И тут раздался низкий голос Малинника.
   - Внимайте мне о люди, звери, птицы, Баба Жара и наглые растения!
   Баба Жара даже вздрогнула от неожиданности и стала озираться по сторонам, чтобы понять, откуда идёт голос.
   - Случилось страшное, а я ведь вас предупреждал, что надо спешить! Ему удалось злодейство, он всё-таки проглотил солнце, и наступила эра вечной ночи! Теперь исчезнет жизнь в этом мире, и только железный дом будет кружить, и кружить до скончания времен!
   - Что ещё за железный дом, и как это можно проглотить солнце? - Баба Жара, с изумлением смотрела то на Магадана, то на Пухлого, то на Воробья-разбойника. Потом взгляд её остановился на лошади. - Это ты сказала?
   - Ничего я не говорила, - лошадь хмуро всех оглядела и, пожевав губами, проворчала, - Малинник опять вещает, ясное же дело.
   - Малинник? - Баба Жара явно удивилась. - Вот уж не ожидала его здесь увидеть. Где он, кстати, прячется?
   Малинник высунулся из ягоды и помахал Бабе Жаре короткой лапкой. Вид у него был очень недовольный: от жары его ягода стала сохнуть и сжиматься.
   - Что это ты сказал про солнце, и кто посмел его проглотить? - Баба Жара была явно встревожена. - Какое из солнц? В каком мире? Отвечай по существу!- приказала она.
   Малинник только плечами пожал, вернее, сделал нечто похожее.
   Ведь плеч-то у него как раз и не было.
   - Мне-то откуда знать? Я вещал! Это глас оракула, а я только инструмент, - ответил он важно, - так что до следующего вещания, а уж когда оно случится, про то мне неведомо.
   Баба Жара задумалась, подошла к камину, подбросила дров, ещё немного помолчала, а потом неожиданно предложила:
   - Может, в баньку хотите пройти или в сауну? Что-то холодно сегодня в доме!
   - Нам бы попить, - попросил Магадан.
   - Вижу, вы меня не уважаете, - Баба Жара нахмурилась, поджала губы, и от неё полыхнуло таким жаром, что все невольно попятились, - явились незваные, без подарков, ужасов каких-то напророчили, да ещё от бани отказываетесь?!
   - Мы не отказываемся, - поспешно сказал Магадан, испугавшись грозного вида хозяйки, - просто пить очень хочется.
   - Нет подарков - нет воды. Таков закон, - отрезала Баба Жара. - Вот даже простые лианы это знают и слушаются меня беспрекословно, иначе воды им не пить. Надеюсь, при следующей нашей встрече получить от каждого из вас то, что мне положено!
   - А какие подарки вы хотели бы получить? - робко спросил Магадан.
   - За мной идите, - приказала Баба Жара и повела их по бесконечной анфиладе жарких комнат своего дома. Вдоль всех стен были сделаны стеллажи, на которых стояли тысячи и тысячи самых разных подарков. Чего здесь только не было! Видно подарки Баба Жара получала из самых разных миров, уж больно много непонятных предметов громоздилось на полках. Были здесь и посуда, и одежда, и драгоценности, и картины, и даже всевозможные игрушки. Воробей - разбойник с жадностью смотрел по сторонам, всё время, норовя что-нибудь незаметно потрогать крылом, пока Баба Жара на него не прикрикнула.
  - Вот примерно так, - пояснила она, когда все комнаты были пройдены, и они вернулись обратно в зал с всё ещё пылающим камином, - но я не возражаю против чего-нибудь оригинального, так что можете проявить инициативу, это поощряется.
   - Зачем вам столько подарков? - спросил Магадан, в жизни не видевший такого количества вещей.
   - Не твоего ума дело, - отрезала Баба Жара, - традиция это, а теперь убирайтесь отсюда поживей, чтоб духа вашего не было в моих владениях! И скажите спасибо, что так вас отпустила, не наказывая за нанесённые мне обиды, - она повернулась к ним спиной, и от неё снова повеяло нестерпимым жаром.
   Путешественники бросились к выходу, лианы расступились, пропуская их, хотя одна всё-таки хлестнула Магадана по ногам так, что он чуть не упал. Лошадь, против своего обыкновения, даже не возразила, когда Магадан с Пухлым взобрались на неё и быстро начала подниматься над островом Бабы Жары. Только отлетев на порядочное расстояние, все вздохнули с облегчением.
   Жара понемногу начала спадать, на небе появились облака, а за ними и тучи, которые становились всё черней и черней. В просвете между ними было видно, что вместо четырёх лун, осталась одна уже не золотая, а зеленоватая, да и ту всё чаще закрывали грозные чёрные тучи. Подул ветер, и вместе с ним появилась, уже знакомая по прошлому путешествию, большая белая птица Буревестник.
   - Буря, скоро грянет буря! - взвыл Буревестник и камнем рухнул в воду, выхватив оттуда серебристую рыбину. Потом он снова взлетел и, нахально усевшись на спину лошади, собрался перекусить. Но Воробей-разбойник ловко вырвал рыбу из его клюва и мгновенно проглотил.
   - Ты это зачем?! - возмутился Буревестник.- Вы же всё равно сейчас погибнете в морской пучине, слышали, небось, как я выразительно возвестил о буре? Согласитесь, что впечатляет! Мне питаться надо, чтоб были силы бороться с надвигающейся непогодой и возвещать о ней несчастным.
   - Ещё один вещун нашёлся, - проворчал Воробей-разбойник, - скажи спасибо, что тебя самого не проглотили, вон волк наш ручной на тебя засматривается, да облизывается, - и Воробей сыто икнул.
   Действительно, Пухлый с большим интересом рассматривал Буревестника и даже начал потихоньку к нему подползать по лошадиной спине. При этом он действительно непроизвольно облизывался, а из пасти его капала слюна. Возмущённый Буревестник поспешно взлетел, к глубокому разочарованию Пухлого, а лошадь строго сказала:
   - Ёще раз будешь по мне ползать и царапаться своими гадкими когтями - сброшу!
   Буревестник тем временем продолжал лететь рядом с лошадью, приговаривая:
   - Ох, сейчас ливанёт! Ох, и ливанёт!
   И тут действительно начался дождь, да такой сильный, что пришлось Магадану с Пухлым изо всех сил вцепиться в лошадь, чтоб их не смыло с её спины. Воробей-разбойник забрался Магадану под куртку, надеясь спрятаться от больно бьющих струй воды. Зато теперь все могли вдоволь напиться, так что поначалу дождь пришёлся очень кстати. К тому же, он был не холодный, а тёплый, но постепенно, когда все напились, подставляя под струи открытые рты, пасти и клювы, дождь стал им надоедать. Одежда на Магадане совершенно промокла, Пухлый стал казаться намного меньше из-за прилипшей к телу шерсти, а лошадь всё время фыркала и трясла головой, разбрызгивая воду с гривы. Воробей-разбойник, выбравшись из под мокрой куртки Магадана, сидел нахохлившись, и ворчал, что путешествовать так невозможно.
   - То жара, то ливень, о, где же мой любимый сухой и в меру тёплый дом набитый прекрасными добытыми в честном грабеже вещами?! Зачем я отправился в этот дурацкий поход?! Ну, подарил бы Бабе Жаре какую-нибудь ерунду из награбленного. Нет, жалко, не хочу и не буду ничего дарить! - сам себе противореча, буркнул Воробей.
   Дождь между тем лил всё сильней и сильней, прибив хихикающего Буревестника к самой воде. Некоторое время он качался на волнах, но скоро стал совсем невидим из-за льющихся с неба потоков.
   - Как думаешь, сможем мы подняться выше дождевой тучи? - прокричал Магадану Воробей-разбойник, чуть не захлебнувшись при этом струёй воды.
   Магадан с трудом переставил Двигатель, чудом не выронив его в Мировой Океан, и лошадь начала подниматься. Как раз в эту минуту почти у неё под носом сверкнула молния, и раздался оглушительный удар грома. Лошадь в ужасе дёрнулась, Магадан ойкнул, а Пухлый взвыл. Тут они врезались в огромную тучу, похожую на мокрую губку. Океана уже не было видно, только туча окружила их так плотно, как будто не хотела пропустить наверх. Магадану даже казалось, что он слышит голос: " Не пущу, не пущу, не пущу!". Но Двигатель делал своё дело, и лошадь вырвалась, наконец, из дождливой тучи, оставив её внизу. Они поднимались всё выше и выше, пока Магадан не сообразил, что дождя здесь нет и пора переставлять Двигатель, чтобы лететь в нужном направлении. Над облаками и тучами оказалось довольно холодно, и мокрые путешественники начали мёрзнуть и стучать зубами.
   - Как бы мне не простудиться! - озабоченно сказал Воробей-разбойник, отряхиваясь так энергично, что брызги полетели во все стороны.
   - Не успеешь, - раздался вкрадчивый голос и, неожиданно, неизвестно откуда, рядом появилось несколько небольших разноцветных облаков. Несмотря на легкомысленный вид, от них исходила явная угроза.
   - Сейчас полетите, куда мы скажем, а там разберутся, что с вами делать, - сообщил всё тот же голос, и облака, окружив лошадь с седоками плотным кольцом, потащили их куда-то вниз и в сторону.
   Скоро перед изумлёнными путешественниками появился облачный замок с башнями, шпилями и большим входом, или скорее влётом. Замок всё время немного колыхался на ветру и от этого слегка менял форму.
   Разноцветные облака втолкнули путешественников внутрь замка, и они оказались в зале полном таких же разноцветных облаков, как и те, что их сюда притащили. Напротив входа на подобие трона сидела огромная чёрная туча. Внутри у неё что-то вспыхивало и грохотало. Время от времени оттуда вылетали небольшие молнии, и разноцветные облака кидались к ним, чтобы поймать их. Возникала небольшая давка, и тот, кому удавалось захватить молнию себе, очень довольный отлетал в сторону. Путешественников подтащили к туче: облака так крепко держали их, что даже Двигатель не мог сдвинуть лошадь с места. Она только озиралась по сторонам, хлопала ресницами и тихо постанывала от ужаса. В глубине чёрной тучи появились два ярких огня, похожих на глаза и уставились на путешественников.
   - Кто такие? Как посмели? - загрохотал голос из глубины тучи. При этом вылетело несколько молний, от которых Магадан едва успел увернуться. Лошадь в эту минуту удачно дёрнулась в сторону, Пухлый распластался за спиной Магадана, а Воробей-разбойник, который снова сидел под курткой и только иногда высовывал оттуда клюв или глаз, тонко чирикнул от ужаса не своим голосом.
   - Мы - путешественники, - промямлил Магадан, - ничего плохого не делали, мы сейчас улетим.
   - Молчать! - грохнула туча и опять стрельнула молнией, к счастью, пролетевшей мимо и подхваченной одним из разноцветных облаков. - В темницу их! - приказала она.
   И разноцветные облака потащили своих пленников куда-то в глубину замка. Темница действительно оказалась темницей, из таких чёрных и плотных туч она была сделана. Облака затолкали пленников внутрь и задвинули вход серой тучей. Сразу стало темно, как ночью, очень холодно и сыро. Тучи вокруг были полны воды, и она сочилась со всех сторон.
   - Двигатель скорей переставляй, будем опускаться, - приказал Воробей-разбойник, высовывая голову из-под куртки Магадана.
   С трудом нащупав в темноте Двигатель, Магадан переставил его в нужное место. Он сделал это очень вовремя, так как лошадь уже успела врезаться в стену и начала в неё медленно уходить. Теперь же она начала опускаться сквозь пол темницы, с трудом пробиваясь сквозь плотную тучу. Продвигались очень медленно: пол не хотел их пропускать, но всё-таки удержать увесистую лошадь, да ещё толкаемую Двигателем, он не мог, и через несколько минут темноты, совершенно мокрые путешественники пробились сквозь пол темницы и оказались в одном из залов облачного замка. Здесь было гораздо светлее и, к счастью, никого не было, так что они беспрепятственно продолжали опускаться всё ниже. Зато на следующем этаже толпилось несколько цветных облаков. Увидав опускающуюся сквозь потолок лошадь, они бросились врассыпную и забились в углы комнаты, что-то испугано приговаривая. Лошадь довольно легко опустилась ещё на один этаж где, похоже, проходило собрание крупных серых туч. Они явно о чём-то совещались, погромыхивая, и толкая друг друга. Лошадь врезалась в самую гущу собрания, то ли испугав, то ли разозлив тучи, потому что они возмущённо загремели и слегка засверкали зелёными огоньками. Кто-то из них даже пытался преградить путешественникам дорогу, но Двигатель делал своё дело, и лошадь, хоть и с усилием, но прошла сквозь тучу и пол этого зала. А дальше замок кончился, точнее, оказался над ними и, переставив Двигатель, путешественники понеслись по чистому небу туда, не знаю куда. Магадан некоторое время оглядывался назад на удаляющийся облачный замок, опасаясь, как бы тучи не погнались за ними, но небо оставалось чистым. На нём даже появилось солнце, которое высушило, наконец, их шерсть, перья и одежду. Позади, далеко-далеко раздался удар грома, а за ним ещё и ещё.
   - Хватились всё-таки, - хихикнул Воробей-разбойник.
   - Надеюсь, они нас не догонят? - лошадь опасливо оглянулась на всё ещё видневшийся вдалеке замок. - Не знаю, как вам, а мне совершенно не понравилось это место, да и все предыдущие тоже. Я хочу домой!
   - Может быть, когда-нибудь и попадёшь туда, - обнадёжил её Воробей-разбойник, - но лично я думаю, что вряд ли вам удастся вернуться назад целыми и невредимыми, да и вообще вернуться. Зачем? У меня есть дом набитый сокровищами, меня ждут дела: грабежи и всё такое, да и население надо держать в тонусе, не то разбалуются, перестанут бояться ездить по дорогам. А вам, собственно, зачем возвращаться? У вас ничего нет. Я даже немного вам завидую: никаких дел, никаких обязанностей перед обществом, живёте, как вольные птички! Где хотите, там и остановитесь, если вас, конечно, в этом месте не съедят, - Воробей-разбойник тяжело вздохнул и вроде даже смахнул слезу крылом.
   - Кто же тебе мешает всё бросить и жить, как мы, ничего не имея? - спросил Магадан. - Тем более, что тебе этого хочется!
   - Я хочу ничего не иметь?! - взвизгнул Воробей-разбойник. - Да ты с ума видно сошёл, глупый мальчишка! Надо же придумать такую чушь! Я всё хочу иметь, заруби это себе на носу! - Воробей так возмутился, что даже взлетел, закружившись вокруг лошадиной головы.
   Лошадь некоторое время хмуро молчала, потом начала сопеть и, наконец, не выдержав, буркнула:
   - Не кружись перед глазами, ты меня нервируешь! Я и так вся на нервах. Вы разрушили мою размеренную жизнь, а что я получила взамен? Кругом одни опасности!
   - Зато, ты единственная в мире летающая лошадь, - попытался утешить её Магадан и даже ободряюще похлопал по шее.
   - Это правда, - охотно согласилась лошадь, - единственная, но я всё равно не довольна своим зависимым положением.
   - Чем без толку ворчать, лучше посмотрите вперёд, - вмешался Пухлый, высовывая голову из-за спины Магадана.
   Все посмотрели и увидели, что приближаются к новому, неизведанному ещё, острову. Приглядевшись, Магадан заметил, что над островом кто-то кружит. То ли это огромные птицы, то ли кто-то другой, разглядеть пока было невозможно.
   - Может не стоит туда лететь? - Пухлый с тревогой смотрел на огромных крылатых созданий.- До сих пор ничего хорошего ни на одном острове мы не видели, а эти какие-то слишком крупные! Как бы нам опять не попасть в какую-нибудь неприятность.
   - В первый раз вижу такого робкого волка, - хихикнул Воробей-разбойник, - непременно при случае расскажу о тебе всей вашей стае. Им будет интересно и поучительно послушать. Возможно, тебя даже переименуют из Пухлого в Робкого. А что, звучит неплохо! - и Воробей зашёлся своим кудахтающим смехом.
   - Вовсе я не робкий! - возмутился волк. - Просто о вас беспокоюсь.
   Тут стало ясно, что обитатели этого мира путешественников заметили. Они дружно повернулись в их сторону и полетели навстречу. Скоро все увидели, что это крылатые кони. Они были так прекрасны, что у Магадана перехватило дух. Огромные белые крылья, сверкая на солнце, несли коней по воздуху. Лошадь, увидав их, совсем потеряла голову. Она радостно заржала и начала перебирать ногами, изображая галоп. Вскоре летающие кони подлетели к путешественникам и, окружив их, стали разглядывать с каким-то брезгливым любопытством.
   - Где крылья твои, о слабое наше подобие? - наконец спросил у лошади самый крупный конь. - Зачем ты тащишь на спине вот этих непонятных нежеланных? Не знаю даже, как их называть!?
   - Я не нуждаюсь в крыльях, - ответила лошадь, гордо вскинув голову, - как видите, я могу летать и без них. А на спине я несу своих друзей. Вот так. Вам понятен мой ответ, я надеюсь?
   - Молодец, лошадь, - одобрил Воробей-разбойник, - ловко ты их поставила на место. Крылья у них, видите ли, а у кого их нет? Эка невидаль! Вы попробуйте без крыльев полетать, посмотрим, что у вас получится.
   К досаде Воробья-разбойника, летающие кони как будто не заметили ни его самого, ни его слов и обращались только к лошади.
   - Не знаю, как летать ты можешь, - крылатый конь ещё раз внимательно оглядел лошадь со всех сторон, - всё это как-то странно, непонятно. Не хочешь ли наш остров посетить? С тобой мы познакомимся поближе, узнаем, как летают в вашем мире, и почему ты дружишь, с кем попало. Должна ты рассказать нам всё подробно. Баллада это будет иль поэма, хорей иль ямб, но главное в стихах. Ты что предпочитаешь? Не таясь, нам расскажи, твоё любое примем мы решенье.
   Лошадь вытаращила глаза: она совершенно не понимала, чего от неё хотят.
   - Даже не знаю, - промямлила лошадь, - мне так некогда, так некогда, я, знаете ли, спешу на помощь зайцу Крупе и вряд ли смогу навестить ваш остров.
   Крылатые кони стали упрашивать лошадь залететь к ним хоть ненадолго и даже слегка подталкивали её в сторону своего мира.
   - Ладно уж, залетим на часок, - разрешил Воробей-разбойник, до этого молчавший и только время от времени хихикающий. Ему всё происходящее почему-то казалось забавным.
   Зато Пухлый посчитал крылатых коней очень опасными. Он сжался в комок, стараясь стать, как можно более незаметным. Магадану же напротив, кони понравились, хотя они и не обращали на него никакого внимания, но были так прекрасны, что у него даже дух захватывало, когда они подлетали совсем близко. Он чувствовал ветер, пахнувший цветами, от взмахов их крыльев. Мысли Магадана стали принимать совсем неожиданный оборот и складываться в стихи. Он даже головой затряс, так это было странно. Между тем, они уже подлетели к острову совсем близко. Сверху хорошо было видно, как там красиво, нет, скорее прекрасно! Среди могучих деревьев стояли белоснежные строения, у которых вместо стен возвышались мраморные колонны, украшенные искусной резьбой. Сверху их венчали золотые и серебряные крыши. Увидав их, Воробей-разбойник очень оживился.
   - Прелесть какая, - пробормотал он, - но как унести их с собой, вот вопрос?
   Луга на острове покрыты были густой сочной травой и повсюду цвели удивительные, источавшие дивный аромат цветы. Кони начали опускаться, и лошадь, обернувшись к Магадану, раздражённо прошептала:
   - Двигатель переставляй!
   Магадан так залюбовался островом, что про всё забыл. Он поспешно и, как можно незаметней, переставил Двигатель, и они, вслед за крылатыми конями, опустились на поляну перед одним из дворцов.
   - Должно быть, хочешь ты с дороги подкрепиться, - обратился к лошади крылатый конь, - ступай на луг и вволю там поешь. И мы с тобой пойдём, чтобы рассказ твой слушать. Да, кстати, не представились тебе мы. Зовёмся мы беласы, каурасы, пегасы, воронасы - всё от масти. Тебя как называть?
   Лошадь потупилась.
   - Мой прежний хозяин тоже давал мне разные имена: Кляча, Ленивая тварь, Скотина или просто Лошадь.
   Крылатые кони удивлённо переглянулись.
   - Хозяин был?! Да как ты, высшее создание, и допустить могла такое?! Что даже имени пристойного не получила при рождение?!
   Лошадь задумалась, пожевала губами и, наконец, пробормотала:
   - Кажется, когда-то давно, когда я была ещё жеребёнком, меня называли Обжора.
   - Нет, нет, такого быть не может! Позволь, мы имя новое тебе дадим. Поешь, а мы пока его обсудим, - крылатые кони обступили лошадь, сочувственно качая головами.
   - Не это ли хозяин прежний твой? - спросила одна из них, с подозрением и неприязнью глядя на Магадана, к тому времени уже спрыгнувшего на землю с лошадиной спины.
   - Не, это Магадан, он хороший, - объяснила лошадь.
   - А это кто, скажи? - конь кивнул на Пухлого, притаившегося под брюхом у лошади и старавшегося стать, как можно незаметней.
   - Это, - лошадь мстительно хихикнула, - а это волк - зубами щёлк.
   - Что значит зубами щёлк? Зачем щёлк? - разволновались крылатые кони.
   Тут в разговор вступил Воробей-разбойник.
   - Не волнуйтесь, господа, - прочирикал он, это совершенно безобидное животное, и к тому же, он полностью под моим контролем.
   Для наглядности Воробей-разбойник вспорхнул на голову Пухлому и вырвал у бедняги клок шерсти с макушки. Пухлый взвизгнул и присел ещё ниже.
   - Вот видите, как я и говорил, совершенно безобидная зверушка, а зубами щёлкает от голода. Травки хочет пожевать, изголодалась в дороге.
   - Что ж, коли так, пусть тоже попасётся, - милостиво разрешил крылатый конь, - и ты хороший Магадан иди, пасись.
   Магадан хотел было возразить, что он траву не ест, но стоило ему открыть рот, как Воробей-разбойник перелетел со спины Пухлого к нему на плечо и больно ущипнул за ухо.
   - Сказано пастись, значит пасись! Вперёд!
   Пришлось Магадану и Пухлому тащится на луг за лошадью и крылатыми конями, которые её сопровождали. Под их пристальными взглядами, Пухлый осторожно откусил несколько стебельков и долго их жевал, пытаясь скрыть отвращение. Магадан с тяжёлым вздохом последовал его примеру. И только лошадь жадно набросилась на сочную луговую траву под одобрительное ржание крылатых коней. Ела она долго, трава явно пришлась ей по вкусу. Пухлому и Магадану за это время пришлось проглотить ни одну травинку. Они почти вошли во вкус еды, как лошадь, тяжело вздохнув, сказала:
   - Всё, наелась, больше не могу. Теперь спать!
   На небе уже высыпали звёзды, и у Магадана тоже начали слипаться глаза. Воробей-разбойник давно похрапывал в траве, соорудив себе там уютное гнёздышко. Крылатые кони, отойдя в сторону, о чём-то посовещались между собой и предложили лошади и её спутникам отдохнуть под крышей одного из дворцов.
   - А на заре ты достойное имя получишь и наконец-то поведаешь нам о своих злоключениях, - сказали они, проводив гостей до ближайшего дворца.
   Уставшие путешественники немедленно заснули на жёстком мраморном полу, и только хитрый Воробей-разбойник, которого Магадан спящего принёс во дворец, немедленно, не открывая глаз, перебрался на спину к Пухлому и зарылся в тёплый волчий мех. Правда, проспал он там недолго. Пухлый как-то ловко передёрнул плечами, и Воробей-разбойник плавно скатился по скользкому меху на пол, продолжая крепко спать, сладко при этом похрапывая. Один раз он даже негромко свистнул, видно ему приснилось, что он снова злодействует на большой дороге. От этого свиста колонны дворца вздрогнули, а на потолке появились трещины.
   Проснулся Магадан от того, что у него ужасно чесалась спина. Яркая зелёно-голубая луна освещала всё вокруг призрачным светом. Магадан протянул руку, чтобы почесаться и нащупал у себя на спине нечто такое, чего раньше не было. То ли под одежду что-то попало и прилипло под лопатками, то ли он заболел, а может быть, его кто-то кусает и накрепко к нему присосался?! Магадан повернулся к сладко посапывающему Пухлому и с изумлением увидел, что у того с двух сторон из спины торчит что-то белое.
   - Эй, Пухлый, просыпайся, - зашептал он, - в тебя что-то воткнули!
   Пухлый приоткрыл глаза, зевнул и буркнул:
   - Ну, что ты ещё выдумал? Поспать не даёшь!
   - Да ты сам посмотри, - Магадан нагнулся над Пухлым и провёл рукой по белым треугольникам, торчавшим у того из спины, - ой, у тебя крылышки выросли! - изумился он. - Правда, правда, самые настоящие крылышки!
   Пухлый повернул голову и с изумлением уставился на белые крылышки, торчавшие у него из-под лопаток.
   - Это что такое?! - взвыл он в ужасе и попытался достать до одного из крыльев зубами, чтобы немедленно его откусить, но не смог дотянуться. - Откуда они взялись?! Как я теперь в стае покажусь? Засмеют же! Позор-то какой! - Пухлый чуть не плакал. Он с мольбой посмотрел на Магадана, - можешь их отрезать? - Тут вдруг, взгляд его прояснился и он хихикнул, - послушай, а что это у тебя за спиной? Уж не крылья ли?
   Магадан обернулся и с ужасом увидел, что у него на спине, прямо сквозь куртку, прорезались два небольших белых крыла.
   - Так вот что у меня чесалось! - догадался он. - Это крылья растут, ничего себе!
   Магадан попробовал пошевелить ими и, хоть и не сразу, но у него получилось. Крылья слегка затрепетали.
   - Может мы теперь летать сможем, ты как думаешь, Пухлый? - Магадан ещё раз попробовал пошевелить крыльями. На этот раз у него получилось гораздо лучше, хотя взлететь он всё равно не смог, крылья были слишком маленькие.
   Пухлый тоже помахал крылышками и, ухмыльнувшись, заметил:
   - Летающий волк - это круто! Такого ещё не было.
   - Лошадь тоже думала, что она одна на свете умеет летать, а оказалось, что их вон сколько, летающих! - сказал Магадан.
   Они с Пухлым одновременно посмотрели на спящую невдалеке лошадь и даже ахнули. У неё за спиной были сложены огромные, ничуть не меньше, чем у хозяев этого мира, крылья.
   - Здесь что, у всех они вырастают? - Пухлый помахал своими крылышками. - Вдруг это от травы? Мы мало съели, фу, гадость какая, - его даже передёрнуло когда он вспомнил, как ему пришлось жевать траву, - а лошадь - много, и вот результат! У неё огромные крылья, а у нас - маленькие. Раз уж с нами случилось такое несчастье как крылья, надо использовать их для полёта.
   - Может быть, они ещё вырастут? - Магадан с надеждой посмотрел на свои крылышки. - Я даже готов опять пожевать траву. Здорово же научиться летать!
   - Вдруг, это не от травы, а ты опять будешь ей давиться. Хотя всё равно, другой еды здесь нет, а лошадь съесть мне не дадут, - вздохнул Пухлый.
   - Решено, утром пойдём есть траву, - сказал Магадан, - очень хочется научиться летать!
   - Чего тянуть-то, - Пухлый огляделся по сторонам, - пойдём сейчас, а к утру, глядишь, крылья и подрастут.
   Они, как можно тише, выбрались из дворца и принялись жевать стебли и листья росшие вокруг. Через некоторое время Пухлый не выдержал и просипел:
   - Всё, больше не могу, сейчас стошнит. Кстати интересно, если стошнит, крылья отвалятся или нет?
   - Не знаю, - вздохнул Магадан, - меня самого тошнит. Пошли лучше спать.
   Они с отвращением посмотрели на густую сочную траву, покрывающую луг, и только сейчас заметили, как она мерцает и светится под луной. Тут в траве что-то зашуршало, и оттуда высунулась маленькая головка. Она опасливо огляделась и, заметив Магадана с Пухлым, снова скрылась в траве.
   - Эй, ты кто? Не бойся, мы не опасные, - сказал Магадан, наклоняясь к тому месту, где скрылась головка.
   - Это точно, что не опасные? Не врёте? - пискнуло из травы.
   - Нет, нет, не бойся, - заверил Магадан.
   И тут из густой травы выпорхнуло странное существо. Маленькая, как детская игрушка, лошадка в клеточку и с крылышками. Она начала кружиться вокруг Магадана и Пухлого, внимательно глядя на них большими немигающими глазами с длинными ресницами. Магадан протянул руку, и клетчатая лошадка опустилась к нему на ладонь, трепеща крылышками.
   - Ты кто? - спросил Магадан, с умилением глядя на лошадку. - Тебя как зовут?
   - Я - Клетчатый Острозуб из семейства ночных зубохватов, - гордо ответила лошадка. - А не найдётся ли у вас хорошего куска сырого мяса?
   - Ишь, чего захотела, - вмешался Пухлый, - траву ешь. Даже я - волк и то её ем, а вам, лошадям положено ей питаться.
   - Я, к вашему сведению, не лошадь, а как уже сказано, ночной зубохват, - лошадка горделиво тряхнула гривой и, взмахнув длинными ресницами, впилась зубами в ладонь Магадана.
   От неожиданности Магадан не сразу понял, что произошло. Он несколько секунд смотрел на лошадку, потом вскрикнул и затряс рукой, но та продолжала его кусать, при этом довольно урча и почавкивая. Из травы, вдруг, поднялся целый рой маленьких клетчатых лошадок. Они закружились вокруг Магадана и Пухлого, так и норовя вцепиться в них. Пухлый закружился на месте, щёлкая зубами и отбиваясь лапами, но всё-таки несколько особо шустрых ночных зубохватов умудрились впиться ему в бока. Остальные, кружа над Магаданом и Пухлым, радостно жужжали:
   - Мясо, мясо, много мяса!
   Магадан с трудом оторвал от руки Клетчатого Острозуба, который умудрился таки вырвать из его ладони кусочек мяса.
   - Ну что такое, - недовольно буркнул Острозуб, - жалко тебе, что ли? Тебя вон как много, а мне есть хочется. Я, может, давно мечтал о таком большом и вкусном куске мяса, - и он снова бросился на Магадана.
   Магадан отбивался от лошадок, как мог, стараясь защитить лицо и кисти рук, неприкрытые одеждой, но лошадок становилось всё больше и больше. Уже целая клетчатая туча кружилась над ним, жужжа и щёлкая зубами. Пухлый жалобно взвыл, когда очередной зубохват укусил его за ухо. Неизвестно, чем бы закончилась эта неравная битва, если бы неожиданно для ночных зубохватов не появился Воробей-разбойник.
   - Что тут происходит? - раздражённо спросил он. - Почему я не могу спокойно поспать? Вы опять попали в какую-то нелепую историю? Кричите, шумите, врываетесь в мой сладкий сон!
   - Помоги, Воробей-разбойник, - закричал Магадан, - не то нас съедят!
   - Ещё чего, съедят! - возмутился Воробей-разбойник. - А мне потом одному надрываться, зайца выручать?! - и он свистнул своим разбойничьим свистом так, что зубохватов разметало в разные стороны, а некоторые даже попадали на землю, беспомощно дрыгая клетчатыми ножками и отчаянно вереща. - Пошли под крышу, - велел Воробей-разбойник Магадану и Пухлому, - с чего бы это вас ночью понесло на луг?! - Он был очень сердит и хмуро смотрел то на одного, то на другого. - И что вы нацепили себе на спины? Решили стать птицами? - он неожиданно хихикнул.
   К этому времени они уже вошли под крышу дворца и расположились неподалёку от крепко спящей лошади. Воробей-разбойник обошёл её со всех сторон и покачал головой.
   - Надо же, и лошадь вздумала отрастить себе крылья! Просто возмутительно, что некоторые себе позволяют! Ни на минуту нельзя расслабиться и спокойно поспать. Сейчас же начинаются безобразия. Зачем, ну скажите, зачем вам нужны крылья?
   - Мы не нарочно, - пробормотал Магадан. У него ужасно болела рука, да и другие укушенные места ныли и кровоточили.
   Пухлый зализывал свои раны и горестно подвывал.
   - Не нарочно, не нарочно, - проворчал Воробей-разбойник, - просто нелепое подражание мне и больше ничего.
   Тут к их дворцу снова подлетела стая ночных зубохватов. Увидав их, Магадан с Пухлым совсем приуныли, а Воробей-разбойник снова собрался свистнуть, но тут оказалось, что зубохваты не могут залететь под крышу. Почему-то у них не получалось пробраться между колоннами дворца. Как будто им мешала невидимая преграда. Глядя как они бьются об неё, стараясь попасть внутрь, Магадан даже испытал некоторое злорадство. Он быстро достал автомат и начал стрелять по стае. Несколько ночных зубохватов рухнули на мраморные ступени дворца, а остальные, как по команде, развернулись и полетели прочь. В свете луны они казались такими красивыми и безобидными, что Магадан невольно ими залюбовался. Крылышки зубохватов быстро мелькали в воздухе, переливаясь и сверкая. Порхали зубохваты, как бабочки, отлетая от дворца всё дальше и дальше, пока совсем не скрылись из вида.
   - Теперь, думаю, можно, наконец, поспать, - сказал Воробей-разбойник. - И я очень надеюсь, что остаток ночи пройдёт без происшествий, - он хмуро огляделся по сторонам и, вспорхнув на спящую лошадь, немедленно захрапел.
   Магадан с Пухлым тоже постарались заснуть, прижавшись друг к другу, чтобы было теплей.
   Разбудил их голос лошади: она изумлённо тыкалась носом в валявшегося на ступени клетчатого зубохвата и приговаривала:
   - Какой маленький, хорошенький, проснись, проснись!
   Но зубохват, по понятной причине не просыпался, а валялся, задрав копытца и разметав крылышки.
   - Эй вы, сони, - лошадь подошла к Магадану с Пухлым и довольно бесцеремонно ткнула обоих копытом, - хватит спать, посмотрите, что у меня есть! - и она расправила свои большие, не меньше чем у хозяев острова, крылья и помахала ими, подняв вокруг ветер. - А ещё я нашла маленькую хорошенькую лошадку, только она, кажется, дохлая. Ой, а что это у вас? - затараторила лошадь, вытаращив глаза. - Тоже крылья? А вам-то зачем? - она была явно недовольна.
   Магадан посмотрел сначала на Пухлого, а потом себе за спину. За то время, пока они спали, крылья у обоих действительно выросли и стали прямо-таки огромными. Кроме того, раны от укусов зубохватов затянулись и совсем не болели.
   - Прямо чудо какое-то! - удивился Магадан.- Может попробовать полетать? - и он изо всех сил, замахал крыльями, поднимая вокруг душистый ветер.
   Пухлый последовал его примеру и тоже замахал крыльями, которые у него оказались покрыты не перьями, а шелковистой белой шерстью. Сделав всего несколько энергичных взмахов, он оторвался от пола и, взлетев, от восторга застыл, забыв махать крыльями. Шлёпнувшись обратно на пол, он возбуждённо закричал:
   - Вы видели, видели, я взлетел!
   Магадану тоже удалось оторваться от пола. Он, не переставая, махал и махал своими отросшими крыльями, так что перелетел через весь дворец и с размаху врезался в колонну, после чего, тоже упал на пол. Лошадь неодобрительно смотрела на их попытки полёта и, наконец, буркнула:
   - Не понимаю, зачем вам это надо, - после чего отвернулась и, гордо подняв голову, отошла в дальний угол.
   В эту минуту под крышу дворца влетел Воробей-разбойник.
   - Развлекаетесь? - холодно спросил он. - А между тем, нам надо двигаться дальше. Если вы считаете, что, отрастив крылья, можно забыть о цели нашего путешествия, то я с таким легкомыслием категорически не согласен и к тому же глубоко возмущён этим нелепым подражанием мне! Незачем вам летать. Вы оба
  выглядите крайне нелепо. Ясно?
   - Я тоже возмущена, - поддакнула лошадь, - и раз у них теперь крылья, пусть сами и летят. Я их не понесу. Вот так.
   - Логично, - согласился Воробей-разбойник, - но мне видно всё-таки придётся дать вам всем урок полёта. Поскольку вы возомнили себя птицами, то надо учиться этому благородному искусству. Лошадь мои слова тоже касаются. Так что все за мной на луг! - и он важно полетел вперёд, а остальные пошли за ним, предвкушая свой первый полёт.
   Не успели они покинуть дворец, как в воздухе зашумело, и перед ними опустились крылатые кони. Они, как и раньше, обращались только к лошади.
   - Как выглядишь достойно ты теперь! Под сенью крыл твоих и эти не противны, - крылатый конь небрежно кивнул в сторону Пухлого и Магадана. Тут взгляд его упал на валявшихся неподалёку клетчатых зубохватов. - О, славно ты сумела потрудиться, никчёмных тварей умертвив одним лишь взглядом! Они ночами досаждают нам и в пищу, страшно молвить, желают мясо лишь одно употреблять! К тому же их расцветка возмущает. Не гоже лошадям, пусть даже малым, быть в клетку или скажем так, в цветочек! Иное дело пегий, вороной иль серый в яблоках, а, может быть, и белый. У спутников твоих мы видим крылья. Что ж, это нам по нраву, я не скрою, но смогут ли они, как кони полететь?
   - Смею надеяться, - важно произнёс Воробей-разбойник, - они полетят, как птицы, если я их, конечно, слегка потренирую.
   - Пожалуй, что ты прав, козявка, - снисходительно ответил крылатый конь, - хоть провели под крышею целебной вы всю ночь, но не достигли подлинного совершенства.
   От такого обращения, Воробей даже дар речи потерял. Чтоб его, самого Воробья-разбойника, грозу лесов, полей, огородов и населённых пунктов назвали козявкой?!
   - Сейчас я вам покажу, какая я козявка! - прошипел он и набрал в грудь, как можно больше воздуха, собираясь свистнуть, но Магадан вовремя догадавшись, что сейчас будет, бросился к Воробью-разбойнику и прошептал:
   - Посмотри скорей туда! - и указал наугад направление.
   Воробей поспешно обернулся, но ничего, естественно, не увидел.
   - Ну, что там такое? - недовольно проворчал он, снова собираясь свистнуть.
   - Там в небе только что было чудовище, - вдохновенно соврал Магадан.
   И тут, как всегда неожиданно, подал голос Малинник.
   - Внимайте мне о люди, кони, птицы, волки и лошадь! Час испытаний всё ближе! Если не остановить чудовище, оно проглотит одно солнце за другим, и наступит эра вечной тьмы во всех мирах! Спешите исполнить свой долг перед обитателями миров и зайцем!
   - Опять этот червяк вещает! - возмутился Воробей-разбойник. - Мы и так спешим, как можем, а нам все мешают.
   Но крылатые кони навострили уши и стали внимательно оглядываться по сторонам, стараясь понять, откуда идёт голос.
   - Привет, это я вещал, - весело сообщил Малинник, высовываясь из своей ягоды и помахивая лапкой. - Ого, да тут премиленько, - он огляделся по сторонам, - жалко не видно кустов малины. Моя ягода что-то начала сдавать за время путешествия.
   - Неужто, предсказателя мы видим?! - крылатые кони придвинулись поближе, стараясь получше разглядеть Малинника. - Нам так он нужен, прежний нас покинул и в мир иной отправился недавно. Не хочешь ли о, дивный предсказатель, в святилище ты нашем поселиться? Тебя малиной обеспечим мы отличной, и будешь жить ты там, забот и бед не зная.
   Малинник надулся от важности и ответил:
   - Это можно. Признаться, путешествия мне надоели; опасности и трудности одни. Хочу спокойно жить на радость поселянам, и вести приносить им лишь благие.
   - Ух, ты, - восхитился Пухлый, - как червяк наш заговорил!
   - Вы всегда меня недооценивали, а ведь я не раз предупреждал о грозящих вам и всем остальным опасностях. Теперь же я хочу спокойной жизни и заслуженного ко мне уважения и восхищения. Надеюсь, вам это понятно? Хотел бы осмотреть я дом свой новый, - обратился он к крылатым коням.
   - Мы будем рады показать его тебе, - ответил вороной конь, - но прежде, должны мы обещание исполнить и имя дать подруге нашей новой, что взглядом лишь одним сумела ничтожных зубохватов поразить.
   - С чего они решили, что это лошадь поразила зубохватов? - прошептал Пухлый Магадану. - К тому ж, одним лишь взглядом! - Ой, - он зажал пасть лапой и хихикнул, - и я туда же! Видно, кроме крыльев, мы дар стихосложения получили. Позор на волчью голову мою! Стыжусь я, но ты на лошадь нашу лучше посмотри!
   Лошадь стояла, потупившись, рот её невольно растягивала довольная ухмылка, а передним копытом она ковыряла землю, изображая смущение.
   - И так, посовещавшись, мы решили назвать тебя Обретшей Крылья, но, увидав твои деяния ночные, добавили Викторию-Победу. Довольна ли ты именем своим? - спросил Крылатый конь у лошади.
   - Виктория - Победа Обретшая Крылья? - уточнила лошадь. - Немного длинновато, но, пожалуй, мне нравится. Да, я довольна, - немного подумав, добавила она. - Можете меня так называть. Я не возражаю, - и лошадь, вскинув голову, подозрительно оглядела всех присутствующих; не смеётся ли кто-нибудь над её новым именем. Но крылатые кони, естественно, не смеялись. Только Пухлый, сунув голову в траву, незаметно давился от смеха, да Воробей-разбойник хмыкнул в сторону.
   - Теперь, о славная Виктория-Победа, должна ты рассказать нам о себе, - напомнил Крылатый конь.
   Лошадь приосанилась, взмахнула крыльями и, неожиданно, заговорила:
   - Я родилась в неведомом вам мире,
   Хозяин грубый обижал меня, как мог.
   Теперь мой кругозор гораздо шире,
   И съесть могу я сена целый стог.
   Однажды я тащила воз тяжёлый,
   Меня кнутом хозяин больно бил,
   Но Воробей-разбойник наш весёлый,
   Так свистнул, что меня освободил.
   За зайцем мы пустились в путь опасный,
   Друзей я на спине своей несла,
   И, наконец, попала в мир прекрасный,
   Где имя я и крылья обрела!
  - Конец, - лошадь выдохнула и с изумлением огляделась по сторонам, - это что, всё я сказала? - спросила она озадаченно.
  - Ты кратко и прекрасно изложила, - заверил её крылатый конь, а остальные согласно закивали головами. - Теперь позволь с тобой проститься ненадолго, чтоб мы Малинника могли сопроводить в его святилище, где жить отныне будет, и нам вещать на радость и на горе.
  - Сопроводите, - разрешила лошадь.
  - Для этого вот он нам нужен, не помню право, как его назвать, - крылатый конь кивнул головой на Магадана, - чтобы Малинника в святилище снести. Не беспокойся, он потом к тебе вернётся.
  - Пусть идёт, - лошадь важно посмотрела на Магадана и тряхнула головой, - а я пока на травке попасусь.
  Магадан осторожно взял ягоду с Малинником и пошёл вместе с конями вглубь острова. К счастью, идти оказалось не очень далеко, и скоро кони остановились перед небольшим, но необыкновенно красивым дворцом под золотой крышей. Здесь, как и в других дворцах, вместо стен возвышались резные колонны, а в середине стоял постамент, куда Магадану велено было положить ягоду с Малинником.
  - А здесь не опасно? - Магадан с сомнением посмотрел вокруг. - Вдруг ночью прилетят зубохваты или ещё кто-нибудь ужасный, и нападёт на беззащитного Малинника?
  - Не беспокойся, эти стены врага не впустят, эта крыша лечит, Малиннику ничто не угрожает. Живя здесь, будет он час от часу крепчать, - ответил крылатый конь.
  - Вот почему у нас с Пухлым все раны за ночь затянулись, - догадался Магадан, - здорово устроено!
  - Теперь к своим ты можешь возвращаться, а мы покинем вас, делами занимаясь, - и крылатые кони, поднявшись в воздух, разлетелись в разные стороны.
  Магадан, выйдя из дворца, тоже попытался взлететь. Он изо всех сил замахал крыльями и даже оторвался от земли, но чуть не налетел на дерево и решил пока идти ногами. На лугу, где он оставил своих друзей, во всю шли учебные полёты. Совершенно счастливый Пухлый порхал над землёй, повизгивая от восторга, как щенок. Лошадь важно парила над ним, делая большие круги и поднимаясь, всё выше и выше, а Воробей-разбойник руководил, летая от одного к другому.
  - Ну, наконец-то явился, - сказал он, завидев Магадана, - мы уже собирались улетать без тебя. Давай-ка, шевели крыльями, раз уж решил, что ты птица.
  И Магадан полетел. Сначала у него получалось не очень-то хорошо; он иногда отвлекался на что-нибудь и забывал, что надо работать крыльями. Только когда он начинал падать, то вспоминал про крылья и снова усиленно ими махал. Хорошо ещё, что поблизости не было деревьев, о которых можно разбиться. Но, в конце концов, и у Магадана начало получаться. Воробей-разбойник оказался хорошим учителем и быстро научил их равномерно работать крыльями, парить, плавно взлетать и снова опускаться на землю.
  - Что ж, теперь можно отправляться в путь, - удовлетворённо сказал Воробей-разбойник, повалившись на траву, - правда, я сильно утомлён, не просто обучать таких бестолковых и ленивых учеников, так что вам придётся нести меня. Впрочем, для каждого эта большая честь.
  - Может, мы тоже немного отдохнём? - с надеждой спросил Пухлый. Он лежал на траве, высунув язык и тяжело дыша. - К тому же, есть хочется! - Пухлый вздохнул, обведя луг безнадёжным взглядом.
  - Травку пожуй, - посоветовала лошадь, хихикнув, - тебе же она, кажется, пришлась по вкусу?
  Пухлый посмотрел на лошадь без любви и начал жевать траву, росшую у его морды. Вдруг, он страшно взвыл и подскочил, чуть ли не на метр.
  - Ты чего? - Магадан, который всё это время дремал, прикрывшись крыльями, поднял голову и тут почувствовал, что под животом у него что-то шевелится. Он поспешно встал и увидел, что это клетчатая лошадка вцепилась зубами в его куртку и старается её прокусить. Магадан с трудом оторвал её от себя и забросил подальше.
  Пухлый тряс прокушенной задней лапой; он так и остался висеть в воздухе, трепеща крыльями и подвывая. Магадан посмотрел на лошадь, та отчаянно топала копытами, стараясь наступить на атакующих её маленьких клетчатых лошадок.
  - Всё, - сказал Воробей-разбойник, - это знак. Улетаем отсюда, - и он поспешно поднялся в воздух.
  Лошадь и Магадан последовали за ним. Сверху хорошо было видно, что густая трава на лугу так и кишит ночными зубохватами. Похоже, что днём они не летали. Может, боялись кого-то, а возможно и по какой-нибудь другой причине, Магадан не стал об этом задумываться. Сейчас важно было определить направление и лететь туда, не знаю куда. Это они и сделали, вытянувшись друг за другом в цепочку, как перелётные птицы.
   ***
  Митя с Пухлым расклеили объявления о пропавшей лошади по всему городку, но хозяин так и не объявился. Чтобы прокормить лошадь, Пухлому в голову пришла гениальная идея. Они с Митей за деньги стали катать на ней всех желающих. Лошадь оказалась спокойной и добродушной, ребята приладили к ней что-то вроде упряжи, привязали санки и, пожалуйста, катайся, кто хочет. От желающих отбоя не было, и очень скоро они собрали нужные деньги на сено и овёс. Каждый день после школы Митя приходил в сарай, где стояла лошадь, кормил её, чистил, расчёсывал гриву и вёл гулять.
  - Вот соберём ещё денег, - мечтал Пухлый, - купим настоящее седло, повод и откроем школу верховой езды.
  - Как же мы откроем школу, если сами не умеем ездить верхом? - смеялся Митя. - А вдруг, к тому времени, как мы школу откроем, настоящий хозяин объявится?
  - Ну, ездить мы быстро научимся, - успокаивал Митю Пухлый, - найдём в библиотеке самоучитель по верховой езде, изучим его и готово. А лошадь хозяину не отдадим, она теперь наша. Мы её вон как откормили, он её и не узнает.
  Лошадь действительно было не узнать; она растолстела, рёбра уже не выпирали, шкура лоснилась, а хвост и грива сияли, как шёлковые. Митя привязался к ней всей душой, и лошадь, похоже, платила ему тем же. При мысли, что её могут забрать, у Мити холодело внутри. Конечно, зайца она заменить не могла, но в чём-то была даже лучше. Лошадь могла Мите отвечать. Он никому об этом не рассказывал, даже Пухлому, понимал, что засмеют, да никто и не поверит. Он и сам не очень-то верил. Но когда Митя разговаривал с лошадью, которую к слову назвал Викторией, что значит победа, а сокращённо называл Викой, она очень внимательно его слушала и на вопрос могла ответить довольно внятно.
  - Может быть, ты в цирке раньше выступала? - спрашивал Митя, но лошадь отрицательно мотала головой.
  Однажды, Пухлый застал их за разговором и пришёл в восторг.
  - Слушай, давай устроим выступление, денег соберём, накупим сена, овса, шоколада! - немедленно предложил он.
  - Зачем шоколад? - удивился Митя. - Лошади его, вроде как, не едят.
  - Шоколад - нам, - отмахнулся Пухлый, - не важно. Можно ещё чего-нибудь. У тебя велосипеда нет, а у меня - старый. Так что давай думать, с чем будем выступать. Надо подготовиться, порепетировать и устроить у нас на школьном дворе лошадиный цирк. Я всё организую, а ты придумай номер поэффектней.
  - Хочешь выступить перед публикой? - спросил Митя у лошади, когда возбуждённый своей идеей Пухлый, умчался писать афишу.
  Лошадь на мгновение задумалась, а потом утвердительно кивнула головой и потёрлась носом о Митину щёку. И Митя начал репетировать их с лошадью выступление. Пухлый усиленно помогал советами, каждый день забегал в сарай, чтобы посмотреть, как у них идут дела. Наконец, он решил, что номер готов и можно продавать билеты. Пухлый к тому времени уже распечатал на принтере сто штук.
  - Если будет мало, я допечатаю. У меня бумага есть и картридж почти новый, так что завтра и начну продажу, - сказал Пухлый. - И ещё я понял, кем хочу стать, - он важно оглядел Митю и лошадь, - директором цирка! Ты случайно не знаешь, куда надо для этого поступить?
  Но Митя не знал.
  - Ладно, потом выясню, а ты придумай себе костюм для выступления. Что-нибудь эффектное, яркое, запоминающееся, - Пухлый ещё раз оглядел лошадь, по хозяйски похлопал её по шее и убежал готовиться.
  Митя тоже пошёл готовиться; надо было придумать, из чего сделать цирковой костюм, но в голову ничего не приходило. Пришлось обратиться за помощью к тёте. Она сначала удивилась, но потом идею одобрила. Порывшись в сундуке, тётя Аня нашла своё старое бархатное платье, пакетик с блёстками и связку разноцветных лент. Из всего этого она соорудила что-то вроде жилета, одевавшегося на зимнее пальто. Выступать-то надо было на улице, а зима стояла холодная. Лошадиную гриву и хвост тётя Аня предложила украсить лентами. Пухлый костюм одобрил, и в ближайшую субботу было объявлено цирковое представление с говорящей лошадью.
   В день выступления Митя так волновался, что даже есть не мог. Народу на школьном дворе собралось много, лошадь хорошо знали, и всем хотелось посмотреть представление и послушать, как она разговаривает. Кроме школьников здесь были и некоторые родители и учителя. Они посмеивались и перешучивались, уверенные, что ничего такого, заявленного в афише, они не увидят, но всё равно, им было интересно. В городе Покрове не было ни театра, ни цирка, так что любое зрелище привлекало внимание населения.
  К Митиному удивлению, Пухлый совсем не волновался. Ровно в назначенный час он появился перед зрителями в раздобытом где-то цилиндре и, поклонившись, как заправский конферансье, объявил:
  - Уважаемая публика, сейчас перед вами выступит ученик седьмого класса Дмитрий Калашников со своей говорящей лошадью Викторией, что значит - победа. Поаплодируем им!
  Зрители не очень дружно захлопали в ладоши, а некоторые захихикали. Митя глубоко вздохнул и вывел лошадь из-за угла школы, где они прятались до поры до времени, на школьный двор. Увидав Митин костюм в блёстках, хихиканье среди публики стало громче. Митя совсем смутился и уже готов был убежать вместе с лошадью куда-нибудь далеко-далеко, но тут на помощь пришёл Пухлый. Он, как ни в чём не бывало, обратился к лошади.
  - Скажи нам, Виктория, ты умеешь разговаривать?
  Лошадь вопросительно посмотрела на Митю. Тот ободряюще похлопал её по шее и сказал:
  - Отвечай, не бойся.
  И тогда лошадь утвердительно кивнула и сказала: "Да".
  Зрители разразились аплодисментами. Потом Митя задавал лошади другие вопросы, и она или кивала, или довольно внятно отвечала. Зрителям тоже разрешили задавать вопросы, они так и посыпались со всех сторон. Митя даже растерялся, но Пухлый опять пришёл на помощь и навёл порядок. Теперь зритель, который хотел что-нибудь спросить, должен был, как на уроке, поднять руку, а уже Митя решал, кому давать слово. Он уже совсем перестал бояться, но тут один из зрителей неожиданно спросил:
  - Лошадь Виктория, а ты знаешь, где твой настоящий хозяин?
  Лошадь замерла, подскочила на месте и бросилась прочь так быстро, что ни Митя, ни Пухлый не успели опомниться, так они растерялись. На этом представление и окончилось. Зрители всё равно были довольны и многие посчитали, что так и задумано. Мите и Пухлому долго хлопали, они кланялись, озираясь по сторонам, но так и не поняли, кто задал вопрос испугавший лошадь. Домой Митя пришёл уже в темноте, он очень надеялся, что там его ждёт лошадь, но, ни во дворе, ни в сарае её не оказалось. Не пришла она ни на следующий день, ни через неделю. Митя с Пухлым снова расклеили объявления по всему городу, но всё было напрасно. Зато, Митя неожиданно получил письмо от Магадана Калашникова, и принёс ему это письмо не почтальон дядя Коля, а обыкновенный голубь. Как-то рано утром, когда ещё не рассвело, кто-то постучал в окно. Митя выглянул, чтобы понять, кто стучит и увидел голубя с бумажкой в клюве. Голубь мигнул Мите круглым глазом и, сунув бумажку в снег, лежащий на подоконнике, улетел. Митя в одной пижаме и валенках на босу ногу выскочил на улицу и, схватив бумажку, оказавшуюся письмом, тут же под фонарём его и прочитал.
   Здравствуй, Митя!
  Представляешь, я опять путешествую по Мировому Океану! Только теперь мы летим по воздуху над ним. Мы - это лошадь Виктория, Воробей-разбойник и волк Пухлый, а летим мы, как птицы, потому, что у нас выросли крылья. Летать очень здорово! Сначала было трудно, но теперь все летают хорошо. Мы летим на помощь зайцу Крупе туда, не знаю куда. Это место так называется. Заяц пропал и, похоже, попал в беду. А как поживает твой зайчик? Когда мы Крупу спасём, я тебе обязательно напишу, а сейчас нам пора лететь дальше. У нас тут чудовище какое-то глотает солнце за солнцем, так что надо будет с ним разобраться.
  Остаюсь твоим другом.
   Магадан Калашников.
  Напиши, как у тебя дела.
  Неужели это моя лошадь?! - пробормотал Митя, забегая в дом. - Она что, теперь ещё и летает?! - Он совсем продрог и, снова забравшись под одеяло, чтобы согреться, незаметно уснул.
  Ему приснился Пухлый с крыльями. Он летал вокруг Мити и хвастался:
  - Смотри, какие у меня крылья! Теперь я сам могу в цирке выступать, если захочу. Рядом с Пухлым летал огромный крылатый волк и ухмылялся, скаля очень крупные белые зубы.
   ***
  Впереди снова показался остров. Он был весь белый, окружённый белой дымкой, которая дрожала и шевелилась. Путешественники к этому времени совсем выбились из сил. Непрерывно махать крыльями оказалось очень тяжело. Даже привычный к полётам Воробей-разбойник утомился и присаживался по очереди то на спину к лошади, то к Пухлому, то к Магадану. Лететь с ним было ещё тяжелей, ведь весил Воробей немало. Поэтому, заметив впереди землю, все обрадовались, но чем ближе они подлетали, тем неприветливей выглядел этот мир. Белая дымка оказалась идущим снегом. Снег покрывал всю землю толстым слоем и, даже Мировой Океан у берегов этого мира, превратился в лёд, так здесь было холодно.
  - Что-то мне не хочется тут приземляться, - Воробей-разбойник мрачно оглядел снежную пустыню под ними, - как бы мне не простудиться!
  Но сил лететь дальше, ни у кого не было. Поэтому путешественники опустились прямо на лёд у берега. Здесь хотя бы было меньше снега, а лёд оказался таким прозрачным, что сквозь него виднелись морские обитатели. Они таращились на путешественников, вяло шевеля плавниками, щупальцами или клешнями.
  Когда лошадь опустилась на лёд, копыта у неё немедленно разъехались в разные стороны, и она чуть не упала. Лапы у Пухлого тоже разъезжались, а Магадан даже упал, здорово ударив коленку.
  - Как мы тут будем отдыхать? - раздражённо спросил Воробей-разбойник. - Можем только вмёрзнуть в лёд, или нас занесёт снегом.
  Снег действительно валил всё сильней и сильней, как будто спешил засыпать путешественников.
  Можно, как раньше, лететь с Двигателем, - предложил Магадан. - Облетим остров, и, может быть, найдём место, где можно отдохнуть.
  Все кроме лошади согласились, найдя эту идею правильной.
  - Не хочу, не буду вас тащить, - бурчала лошадь, - сами летите, я устала.
  Пришлось Воробью-разбойнику, как следует долбануть её клювом и шепнуть ей на ухо что-то такое, от чего лошадь совершенно забыла про капризы и очень вежливо предложила всем желающим устроиться у неё на спине.
   Магадан снова достал Двигатель, и они взлетели, предварительно отряхнув с крыльев снег.
   - Крылья надо складывать, когда не летаешь, - поучал их Воробей-разбойник, - не то на них снег нападает, да ещё корка льда может образоваться при подходящих погодных условиях.
   Магадан с Пухлым и лошадью постарались пристроить крылья, как он их учил, но с непривычки у них получалось не очень удачно и снег всё равно оседал на крыльях и тянул их вниз к земле. Несмотря на то, что стоял день, вокруг было почти темно из-за падающего снега. Небо закрывали сизо-чёрные снеговые тучи. Лошадь летела над этим снежным миром, время от времени нарочито тяжело вздыхая и закатывая глаза. Всем своим видом она изображала жертву насилия и плохого обращения. Сквозь густо падающий снег только и видно было белую равнину без единого цветного пятнышка и каких-нибудь признаков жизни. Но вот снег начал редеть, зато стало нестерпимо холодно, и чем дальше вглубь острова они летели, тем становилось холодней.
   - Похоже, здесь никто не живёт и жить не может, - важно изрёк Воробей-разбойник, - так что опять поживиться будет нечем. - Он уже некоторое время сидел под курткой у Магадана и лишь иногда высовывал голову, чтобы осмотреться.
   И тут, как будто специально, чтобы опровергнуть его слова, раздался такой страшный заунывный вой, что все вздрогнули, а лошадь даже икать начала от ужаса.
   Магадану, как ни странно, этот вой показался знакомым. Он попытался вспомнить, где он его слышал. Вой раздался снова, и шёл он вроде бы из-под земли. Вот тогда Магадан и вспомнил; так выла Вечная Мерзлота! Нечего сказать, в хорошее место они прилетели. О Вечной Мерзлоте он слышал немало ужасных историй, ещё тогда, когда жил в лагере для отпетых злодеев в тундре.
   - Надо улетать отсюда поскорее, - сказал Магадан, - это Вечная Мерзлота воет, а с ней лучше не встречаться. Живым, как я слышал, от неё ещё никто не уходил.
   - Ну, это мы ещё посмотрим, - проворчал Воробей-разбойник, - но сейчас у нас действительно нет времени на эксперименты и сражения. Нас ждут великие дела, если вы ещё помните об этом.
   Встречаться с Вечной Мерзлотой никому не хотелось, но как избежать этой встречи было не очень понятно. Вой раздавался со всех сторон, и куда надо лететь, чтобы её не встретить, никто не мог понять. Холод стал уже просто нестерпимым, снег окончательно прекратился, но небо по-прежнему было затянуто сине-чёрными тучами. На мрачной снежной равнине под ними не было ни одного бугорка, ни дерева, ни кустика, ровно ничего, кроме безжизненной тоскливой белой пустыни. Вой то усиливался, то замирал, но вот в нём появилось сначала раздражение, а потом и злоба. Снег внизу раздвинулся, как театральный занавес и оттуда из глубины промёрзшей земли показались огромные чёрные руки. Они поднимались всё выше и выше, стараясь дотянуться до лошади и седоков. Пальцы с длинными когтями непрерывно шевелились, делая хватательные движения. Руки делались всё длинней, а вслед за ними Магадан увидел плоское искажённое злобой лицо с открытой пастью, похожей на чёрную дыру, в глубине которой кружился вихрь. Из этой пасти и шёл тот леденящий кровь вой.
   Воробей-разбойник поспешно выбрался из-под куртки и, свесив голову, свистнул прямо в открытую пасть, но на Вечную Мерзлоту это не подействовало, она перехватила этот свист и выплюнула его назад в путешественников. Тогда лошадь, откуда только силы взялись, расправила крылья и стрелой понеслась вперёд и вверх. Это сильно ускорило их полёт, да и свист помог, подтолкнув лошадь, словом, скорость оказалась такой, что Вечная Мерзлота осталась позади. Только разочарованный злобный вой нёсся им вслед, да и тот вскоре затих.
   - Молодец лошадь, - одобрил Воробей-разбойник, - не зря тебя назвали Викторией-Победой, а если кто из вас расскажет, что мой свист не помог - заклюю до смерти, - добавил он.
   Путешественники снова летели над снежной равниной, которой казалось, не будет конца. Лошадь молча сложила крылья и скорость полёта сразу упала. Никто не возражал; все ещё переживали встречу с Вечной Мерзлотой.
   - Надеюсь, она нас не догонит, - пробормотал Пухлый, опасливо оглядываясь назад.
   Но погони не было, и путешественники понемногу стали успокаиваться, да и местность под ними начала меняться. Сначала начали появляться заснеженные кустики и карликовые деревья. Постепенно деревья становились всё выше и холод начал отступать. Снова пошёл мелкий, как крупа снег, постепенно он делался всё крупней и тяжелей, стал мокрым и, наконец, перешёл в противный моросящий дождь. Внизу появились проплешины, снег потемнел и выглядел каким-то рыхлым и больным.
   - Какое отвратительное место! - Воробей-разбойник высунул голову из-под Магадановой куртки и огляделся. - А что это там, впереди? - он указал крылом на большую и какую-то причудливую кучу грязного снега.
   Подлетев поближе, путешественники поняли, что это чьё-то жилище.
   - Может, стоит спуститься и немного отдохнуть? - нерешительно предложил Магадан.
   - Вы, как хотите, а я больше не могу лететь с таким грузом, - поддержала его лошадь, - у меня спина устала и, вообще, я перенервничала.
   - Ладно, уж, - разрешил Воробей-разбойник, - опускаемся. Вдруг, в этой куче снега зарыты золотые слитки? Хотя надежды мало, - он тяжело вздохнул и снова спрятался у Магадана под курткой.
  Они опустились прямо рядом с кучей снега. Вблизи она очень напоминала огромный разрушающийся дом. Осевшая дверь, покосившиеся окна с тающим льдом вместо стёкол, башня, венчавшая это снежное строение, так сильно наклонилась, что того и гляди могла рухнуть. Отовсюду капала вода, образуя большие грязные лужи.
  - Вдруг, здесь кто-нибудь живёт и совсем нам не обрадуется? - Пухлый подозрительно принюхался. Он брезгливо обошёл несколько огромных луж и, заглянув в приоткрытую дверь, немедленно отпрянул. - Там точно кто-то есть, и он идёт сюда!
  Путешественники, на всякий случай, встали поближе друг к другу. Ведь неизвестно кто сейчас выйдет, возможно, опять придётся поспешно улетать. Дверь распахнулась, при этом от неё отвалился изрядный кусок снега, и на пороге появилась крупная неопрятная женщина. Она и сама была, как будто, сделана из грязного подтаявшего снега. С её одежды тоже сочилась вода. Женщина, уставилась на путешественников холодными маленькими глазками, и пока она, молча, их изучала, под ногами у неё появилась небольшая лужа.
  - Здравствуйте, - сказал Магадан, когда молчание, по его мнению, слишком затянулось.
  - Чего надо? - женщина вытерла руки о грязный снежный фартук, и с него ещё сильнее закапала вода. - Сейчас охрану позову! - Она как-то неловко, почти беззвучно хлопнула в ладоши, и при этом у неё отвалился указательный палец на руке.
  - Ой, - ахнул Магадан. Он непроизвольно бросился к женщине и, подобрав снежный палец, подал ей. - Вы уронили, - пролепетал он, не зная, что ещё сказать.
  Женщина небрежно взяла палец и, приставив его на место, слегка прижала. В это время с разных сторон появилась охрана. Это были такие же, как и она люди, вроде как из снега, только ниже ростом. Они, молча, окружили путешественников, вопросительно глядя на женщину и ожидая её распоряжений.
  - Это шпионы Вечной Мерзлоты, - женщина указала приросшим пальцем на путешественников, - замочите их!
  - Мы вовсе не шпионы, - поспешно сказал Магадан, - нас эта Мерзлота чуть не убила, мы едва убежали! Пожалуйста, не надо нас мочить, мы и так мокрые.
  Женщина внимательно посмотрела на Магадана, потыкала его пальцем, отчего он снова чуть не отвалился, потом оглядела Пухлого и лошадь, Воробей-разбойник по-прежнему прятался у Магадана под курткой, и изрекла:
  - Хм, действительно, мокрые. Так вы не шпионы Вечной Мерзлоты?
  - Нет, нет, мы путешественники и летим по важным делам, - заверил её Магадан, - мы просто устали и хотели бы немного отдохнуть.
  - Они просто устали, - прошептала снежная охрана, - и они уже мокрые - это важно.
  - Тогда заходите в дом, я не возражаю, если хозяйка не будет возражать, - женщина отступила в сторону, давая дорогу Магадану, Пухлому и лошади. - А вы, пока охраняйте вход, - обратилась она к охране, - мало ли что может случиться.
  Путешественники переглянулись, им совсем не хотелось заходить в этот снежный мокрый дом, но охрана теснила их к двери, и они нехотя вошли внутрь. Женщина вела их по длинному коридору. Со стен и потолка капала вода, а под ногами хлюпал и чавкал мокрый снег.
  Воробей-разбойник до этого времени ничем не выдававший своего присутствия, завозился под курткой.
  - Не рассиживайтесь тут, - прошептал он, - сыро, гадко, подозрительно. Если что, я буду вашим тайным оружием.
  И Магадан услышал, как он захрапел.
  Женщина привела их в небольшую комнату, где вдоль стен стояло что-то вроде диванов из снега. Здесь было так же мокро и холодно, как в коридоре, а в маленькое окошко с ледяным стеклом с трудом пробивался дневной свет.
  - Отдыхайте пока, - проворчала женщина, - а я пойду, доложу сударыне Оттепели, - и она скрылась за дверью.
  Пухлый подошёл к дивану и запрыгнул на него. Диван немедленно просел под его тяжестью, и Пухлый оказался почти на полу, да ещё и в луже.
  - Что-то мне не хочется здесь отдыхать, - проворчал он, - конечно, мы, волки ко всякому привыкли, но это уж слишком.
  Магадан осторожно присел на край другого дивана и немедленно почувствовал, как под ним проваливается снег.
  - Нет, лучше я постою, - сказал он, поспешно поднимаясь с дивана.
  Сесть было решительно некуда. Повсюду капало, да и как могло быть иначе, если в этом доме, жила Оттепель. Только лошадь, не обращая внимания на сырость и холод, задремала, стоя в рыхлом снегу и свесив вниз намокшие крылья.
  Прошло довольно много времени, прежде чем в коридоре снова послышались чавкающие шаги, и в комнату вошла всё та же женщина с ещё более неприветливым видом, чем раньше.
  - Сударыня Оттепель зачем-то приглашает вас к ужину, - буркнула она. - За мной идите.
  Магадан растолкал лошадь, и они побрели по коридору вслед за женщиной, утопая ногами в снежной каше.
  Сударыня Оттепель встретила гостей неожиданно приветливо и сразу пригласила к столу, сервированному белыми тарелками и кружками. На всей посуде красовался одинаковый узор; чьи-то петляющие грязные следы. Сама сударыня Оттепель выглядела так, будто только что искупалась с головой в луже. С её растрёпанных седеющих волос капала мутная вода, а махровый халат, в который она куталась, был совершенно мокрый. Она довольно потирала руки, с любопытством разглядывая своих гостей.
  - Проходите, не стесняйтесь, враги моего врага - мои друзья, - приговаривала сударыня Оттепель. - Эта Вечная Мерзлота совсем обнаглела! Представляете, каждую ночь она пытается заморозить мои владения, ну а я, естественно, каждый день стараюсь растопить её земли, - сударыня Оттепель захихикала и снова потёрла руки. - Заказывайте, что бы вы хотели на ужин? Тётушка Слякоть сейчас же вам всё принесёт.
  - Вот кто это! - догадался Магадан, глядя на неприветливую женщину, которая их привела.
  - У меня много хорошей прислуги, - тараторила Оттепель, - тётушка Непогода - готовит, тётушка Мряка - убирает, тётушка Плесень - за вещами следит, дядюшка Сырой Туман - дом охраняет, да всех и не перечислишь! Так что вам принести к ужину, вы говорите?
  - Мне бы овса или хоть сена, - сказала лошадь.
  - Мне мяса свеженького, - Пухлый облизнулся, предвкушая вкусный ужин.
  - А тебе, мальчик, чего хочется? - сударыня Оттепель с доброжелательной улыбкой посмотрела на Магадана, у которого от холода и сырости начали постукивать зубы.
  - Даже не знаю, может супа горячего? - пробормотал он, с надеждой. - Если, конечно, можно.
  - Про меня, я вижу, все забыли, - Воробей-разбойник высунул голову из-под Магадановой куртки, - а я, между прочим, не последний клюв в этой компании дармоедов! Значит так, мне несите всего и побольше. Я очень, ну просто очень голоден!
  - Ой, птичка, - сударыня Оттепель всплеснула руками, - какая хорошенькая! Я бы хотела, чтобы она осталась у меня. Птичка, хочешь жить здесь? Эй, там, принесите клетку для моей любимой птички! - приказала она кому-то, не оборачиваясь. - А ты, тётушка Слякоть, быстренько неси гостям то, что они заказали. Надеюсь, ты не оглохла и всё слышала.
  Тётушка Слякоть мрачно посмотрела на гостей и зашлёпала прочь из комнаты.
  Воробей-разбойник был так потрясён, когда его назвали хорошенькой птичкой и собрались посадить в клетку, что не сразу нашёлся с ответом. Он полностью вылез из-под куртки и, вспрыгнув на стол, вразвалочку подошёл к сударыне Оттепели.
  - Я всё ещё кажусь тебе хорошенькой птичкой? - спросил он с лёгким изумлением в голосе.
  - Прелесть, ты просто прелесть, - проворковала она, и протянула руку, чтобы его погладить.
  Воробей-разбойник щёлкнул клювом, желая её укусить, но сударыня Оттепель вовремя отдёрнула руку.
  - Следующий раз откушу, - пообещал Воробей-разбойник, возвращаясь к Магадану.
  - Шалунишка, - хихикнула сударыня Оттепель, - но ничего, я тебя приручу!
  К счастью, в это время в комнату вошла тётушка Слякоть с подносом. Она плеснула Магадану в тарелку ложку тёплой мутной воды с какими-то подозрительными повизгивающими комочками, лошади бросила щепотку неизвестных семян перемешанных с несколькими соломинками, а перед Пухлым положила полудохлую мышь. Она лежала на тарелке на спине, беспомощно шевелила лапками и с ужасом таращилась на Пухлого чёрными глазками. Зато Воробей-разбойник получил в свою тарелку большую, даже огромную, хоть и заплесневелую булку.
  - Это что? - спросил он, брезгливо ткнув её клювом.
  - Кушай, птичка, не стесняйся, я тебя так каждый день буду кормить. У меня тебе голодать не придётся. И вы угощайтесь, дорогие гости, - приговаривала сударыня Оттепель, доброжелательно поглядывая то на одного, то на другого.
  Но "дорогие гости" не спешили приступать к еде. Мышь, воспользовавшись их замешательством, перевернулась на лапки, быстро соскользнула с тарелки и, спрыгнув на пол, забилась под стол. Она бы и убежала, но Пухлый успел наступить лапой ей на хвост.
  - Пусти! - пискнула мышь, стараясь вырваться.
  - Ай-ай-ай, - сударыня Оттепель покачала головой, - какая неосмотрительность! Надо было сразу её хватать и глотать, ну, а если вы уже наелись, то тётушка Слякоть проводит вас в спальню, чтобы вы могли хорошенько отдохнуть после сытного ужина. Где, кстати, клетка для моей птички?
  - Нет у нас в хозяйстве клеток, - мрачно проворчала тётушка Слякоть, - к завтрашнему дню дядюшка Сырой Туман обещал что-нибудь смастерить.
  Сударыня Оттепель нахмурилась, от чего всё вокруг потемнело, и вода со стен закапала сильней.
  - Ладно, подождём до завтра, - процедила она, - а сейчас всем отдыхать. Проводи!
  Путешественники с радостью вышли из-за стола, и пошли за тётушкой Слякотью в отведённую им для сна комнату.
  Пухлый, незаметно для хозяйки, прихватил с собой извивающуюся и недовольно пищащую мышь.
  - Вот сюда вас велено привести, - буркнула тётушка Слякоть, показывая им комнату, - тут спите, - и она закрыла за собой ледяную дверь.
  Магадан огляделся; комната очень напоминала ту, где они были раньше. Вдоль стен так же стояли диваны из грязноватого снега, только тут оказалось гораздо холоднее, и диваны покрывала ледяная корка.
  - Наверное, к вечеру Вечная Мерзлота начала подмораживать, - решил он, и попытался сесть на диван, но тот оказался таким холодным и скользким, что Магадан немедленно вскочил на ноги.
  - Надо отсюда выбираться, - Воробей-разбойник недовольно огляделся и, подойдя к двери, попытался её открыть, но дверь не поддалась. - А ну-ка, все навалимся, - приказал он.
  Но дверь и тут не поддалась, несмотря на усилия Пухлого, лошади и Магадана.
  - Если я свистну, - рассуждал Воробей-разбойник, - дверь упадёт, но как бы на нас не рухнул весь этот мерзкий снежный дом, а оставаться тут до утра - ещё чего доброго простудишься. Так какие будут предложения?
  - Могу вас вывести, - неожиданно пискнула мышь, - но если потом отпустите.
  - Конечно, отпустим, - немедленно обещал Магадан.
  - Ты обещаниями-то не очень разбрасывайся, - проворчал Пухлый, - возможно отпущу, - сказал он мыши, ухмыльнувшись.
  - Какие будут гарантии? - деловито спросила мышь.
  - Я тебе гарантирую свободу, - обещал Воробей-разбойник, - а остальные права голоса не имеют. Вопрос только в том, куда ты нас выведешь?
  - А куда вам надо? - спросила мышь.
  - Туда, не знаю куда, - хмыкнул Пухлый, - главное, подальше отсюда.
  - Вам, действительно, надо Туда, не знаю куда? Там сейчас нехорошо, я бы не советовала, - мышь задумалась, - могу довести до соседнего мира. Оттуда уже недалеко добираться. У вас ведь, кажется, у всех есть крылья, - она неодобрительно оглядела путешественников, - так что дальше уже сами долетите. Ну, вести вас или как?
  - Вести, вести, - хором сказали все.
  И мышь их повела. Она уверенно бежала впереди по снежным коридорам, которые постепенно превратились в широкие проходы, прорытые в земле. Даже лошадь свободно проходила по ним, не нагибая головы. Коридоры петляли, разветвлялись в разные стороны, становились то уже, то шире и уходили всё глубже и глубже под землю.
  - Долго ещё? - спросил Пухлый, бежавший за мышью. Он считал своим долгом проследить, чтоб она не сбежала. Не доверял он мышам, а особенно этой - нахальной и самоуверенной.
  - Долго, но если вы устали, можно отдохнуть, - ответила мышь, не оборачиваясь.
  - Не устали, не надейся. Знаю я вас, мышей. Мы отдыхать станем, а ты в это время сбежишь. Так что давай, двигай лапами, - проворчал Пухлый. - Кстати, ответь, почему это мы опускаемся всё ниже и ниже?
  - Так над нами же Мировой Океан, - объяснила мышь, - поэтому, надо было глубоко рыть проходы. Вам понятно моё объяснение?
  - Это что ж, вы, мыши, сами прорыли такие широкие коридоры? - удивился Магадан.
  - Коридоры эти прорыли давным-давно, и мало кто знает об их существовании. А главное, никто не знает, кто их прорыл. Есть предположение, что это сделали древние мыши, чтобы путешествовать между мирами. Предчувствуя ваше недоумение, скажу, что древние мыши, судя по найденным скелетам, своими размерами значительно превосходили ныне живущих. Оставленное нам, современным мышам, наследство мы стараемся скрыть от посторонних глаз. Мало ли кто и с какими дурными намерениями захочет воспользоваться этими проходами.
  Услыхав такое объяснение, все только рты пораскрывали.
  - Это ж надо, чтобы простая мышь так складно всё изложила! - изумился Пухлый. - Я тебя даже зауважал. Хорошо, что не съел, теперь уж точно не съем, живи!
  - Благодарю, - холодно ответила мышь, - но кто вам сказал, что я так уж проста? Я, между прочим, преподаватель университета, а по совместительству заведую библиотекой ценнейших древних рукописей.
  - Ого, - восхитился Магадан, - я ещё никогда не встречал ни преподавателей университета, ни библиотекарей!
  - Ты много ещё с кем не встречался, - Воробей-разбойник, сидевший у Магадана на плече, слегка дёрнул его за волосы. - А не оставили ваши предки чего-нибудь более существенного в наследство? Золота, например, или скажем бриллиантов? - поинтересовался он у мыши самым безразличным тоном. - Из чего, кстати, сделаны эти ценнейшие рукописи?
  - Не важно, из чего они сделаны, важно их содержание, а золота или, как вы выразились, бриллиантов наши предки нам не оставили. И вообще, я не понимаю к чему эти расспросы? - мышь обернулась и недовольно посмотрела на Воробья-разбойника. - Думаю, дальше вы сами найдёте дорогу, довольно я с вами возилась, - и она неожиданно юркнула в какую-то маленькую щёлку.
  Все в растерянности остановились, не понимая, что же им делать дальше. В коридоре наступила полная темнота.
  - Эй, почему стало темно?! - закричал Воробей-разбойник. - Я ничего не вижу!
  - Похоже, это мышь светилась и освещала нам дорогу, - предположил Магадан, - а когда она сбежала, сразу стало темно.
  - И что же нам теперь делать? - раздражённо спросил Воробей-разбойник.
  У нас есть Подорожник, а у Пухлого глаза светятся в темноте, и он всё видит, - сказал Магадан, нащупывая в рюкзаке Подорожник.
  Спички у него тоже были, и в их свете стало понятно, куда идти дальше. Теперь Пухлый шёл впереди, время от времени сверяясь с Подорожником, который Магадан нёс за ним в руке. Подорожник указывал на мир, ближайший к Туда, не знаю куда. Идти в темноте было очень неудобно и даже опасно. Лошадь шла последней и постоянно спотыкалась. Чтобы не отстать, она держалась зубами за верёвку, другой конец которой держал в зубах Пухлый. Магадан шёл между ними, ухватившись за середину и, на всякий случай, пару раз обмотал руку верёвкой. Думать о том, что над ними Мировой Океан никому не хотелось; это было слишком страшно. Время от времени путешественники куда-то сворачивали, продолжая опускаться всё ниже и ниже.
  - Никогда я не доверял мышам, - проворчал Пухлый, не разжимая зубов, чтобы не выпустить верёвку, - дрянной народец.
  - Точно! - поддержала его лошадь. - Только и умеют, что воровать овёс.
  При этих словах, она очередной раз споткнулась, и верёвка выскользнула у неё из зубов. Пришлось всем останавливаться и шарить по полу, а потом искать голову лошади, чтобы всунуть ей в зубы конец верёвки. От этой задержки, Воробей-разбойник пришёл в ярость и велел всем, без особой надобности, рты не открывать. Некоторое время они шли, молча, наконец, спуск кончился, да и пол стал ровней, так что лошадь уже не спотыкалась каждые несколько шагов.
  - Интересно, долго нам ещё идти? - нарушил молчание Магадан и, вдруг, увидел впереди свет. После полной темноты, он показался невероятно ярким.
  Может быть, это выход? Но ведь они находятся глубоко под толщей земли и океана. Пухлый затормозил и подозрительно принюхался.
  - Что там? Чем пахнет? - деловито прошептал Воробей-разбойник.
  - Опасностью, - лаконично ответил Пухлый, медленно продвигаясь вперёд.
  Он, как и все волки, шёл совершенно бесшумно, зато лошадь громко топала по твёрдой земле коридора, так что эхо отдавалось со всех сторон. Она радовалась, что темнота, наконец, закончилась.
   ***
  Валерий Николаевич сидел за своим письменным столом и задумчиво смотрел в окно на догорающий закат. Новогодняя повесть потихоньку двигалась вперёд, хотя эпизод с говорящей лошадью его по-прежнему смущал. Совершенно непонятно было, как события должны развиваться дальше. Найдётся лошадь Виктория, или лучше её совсем убрать, раз уж она исчезла? Пока ему было неясно, что с ней делать. Вокруг стояла тишина. Так тихо бывает в дачных посёлках летом в будние дни, когда там живут одни пенсионеры, да несколько ребятишек, которые не поехали в детский оздоровительный лагерь или на море с родителями.
  Вдруг, у себя за спиной Валерий Николаевич почувствовал какое-то движение. Он быстро обернулся и увидел большую серую собаку, которая крадучись пробиралась по комнате.
  - С улицы забежала, - догадался он.
  Все двери из-за жары были открыты настежь, так что удивляться особенно не приходилось, что в дом забежала чужая собака. Валерий Николаевич повнимательней пригляделся к ней, не соседская ли, да так и ахнул.
  - Да это же волк! Откуда?!
  Волк на минуту остановился, пристально посмотрел на Валерия Николаевича и потрусил дальше. За волком шёл мальчик, который Валерию Николаевичу вроде как был знаком, а последней плелась лошадь, на спине её сидел невероятно крупный жирный воробей, размером не меньше раскормленной курицы.
  - Нет, нет и нет, вас здесь нет и быть не может, - пробормотал Валерий Николаевич, - это всё жара, но вы всё равно немедленно уходите!
  - Как прикажешь, - хихикнул воробей.
  - Извините, пожалуйста, - сказал мальчик, и вся компания скрылась за дверью.
  Валерий Николаевич услышал, как по лестнице загрохотали лошадиные копыта, а потом всё стихло.
   ***
  Свет становился всё ярче и, наконец, путешественники подошли к боковому проходу, из которого он и шёл. Там, в комнате за столом сидел мужчина, смотрел в окно и жевал бутерброд. Перед ним стояли чашка и чайник. За окном садилось большое красное солнце, освещая всё вокруг зловещим светом. Мужчина обернулся и, увидав путешественников, уставился на них с нескрываемым изумлением.
  - Я этого дядьку, кажется, знаю, - Магадан оглядел комнату, - и здесь я вроде как был.
  - Заходите, заходите, - сказал мужчина, - может быть, чая с бутербродами?
  - Нет, спасибо, мы спешим, - пробормотал Магадан.
  - А я бы не отказался, - и Воробей-разбойник, подлетев к мужчине, выхватил у того из рук бутерброд и немедленно проглотил. - Хорошо, но мало, - сказал он, икнув, и вернулся на спину лошади. - До встречи, следующий раз приготовь побольше этих, как ты их называешь, бутербродов, - и он помахал на прощание крылом.
  - Ну, ты и нахал, - удивился мужчина, - а ты мальчик, тебя, кажется, Магадан зовут или Митя? Возьми хоть конфет на дорогу, - и мужчина указал рукой на вазочку с конфетами, стоящую рядом с ним на столе.
  - Я - Магадан, а вы что, Митю знаете? - спросил Магадан немедленно заходя в комнату. - Если я ему письмо напишу, вы сможете передать?
  - Конечно, передам, - пообещал мужчина, - вот тебе бумага и ручка, пиши.
  Магадан пристроился на уголке стола и, быстро сочинив письмо, передал его мужчине.
  - Конфеты бери, - напомнил Воробей-разбойник, когда Магадан встал из-за стола, - да побольше!
  - Бери, не стесняйся, - и мужчина сам высыпал Магану в карман всю вазочку, - может быть, ещё увидимся, - сказал он на прощание, - у нас, писателей бывают самые неожиданные повороты сюжета!
  - Спасибо, до свидания! - Магадан и Воробей-разбойник вышли из освещённой заходящим солнцем комнаты и снова оказались в тёмном коридоре.
  Путешественники пошли дальше, время от времени жуя конфеты, которые показались им необыкновенно вкусными. Скоро комната оказалась позади и, наконец-то, начался подъём. Он делался всё круче и круче. Лошадь уже начала сопеть и пыхтеть, преодолевая его с большим трудом. Путешественники по-прежнему продвигались в полной темноте, только изредка Магадан зажигал спичку, чтобы свериться с Подорожником, но и без него было понятно, что идти надо всё время вверх. Неизвестно сколько прошло времени, но вот подул свежий ветерок, впереди что-то блеснуло и путешественники выбрались из-под земли. Стояла ночь, на небе сверкали звёзды, но после полной темноты, всем показалось, что здесь очень светло. Оглядевшись, они поняли, что оказались на маленьком островке. Это был даже не островок, а так, груда скал и камней, слегка выступающих над водой.
  - Я же говорил, что нельзя доверять этим лживым мышам, - изрёк Пухлый, укладываясь на плоском камне и с наслаждением вдыхая солёный морской воздух. - Хотя справедливости ради надо сказать, что из отвратительного снежного дома она нас вывела. - Он зевнул, - пожалуй, я посплю до рассвета, а там уже полетим дальше, - и Пухлый немедленно заснул, положив большую голову на лапы и прикрывшись крыльями.
  - Я очень утомлена, - лошадь тяжело вздохнула, - мне даже кажется, что мой стихотворный дар иссяк! Я сейчас мысленно пыталась сложить небольшую оду радости, в честь выхода из подземелья, но у меня ничего не получилось! Что бы это значило?
  - Это значит, что ты возвращаешься в своё нормальное состояние, - проворчал Воробей-разбойник. - Спи, это, я надеюсь, ты можешь, - и он, устроившись поудобней у волка между крыльями, закрыл глаза.
  Одному Магадану, несмотря на усталость, не спалось. Он забрался на самую высокую скалу и стал смотреть по сторонам. Повсюду было одно и то же; Мировой Океан окружал крошечный островок, то набегая волнами на камни, то отступая прочь. Звёздное небо сливалось с Океаном и только в одном месте горизонта, Магадан увидел яркие красно-оранжевые вспышки. Он достал Подорожник и прошептал:
  - Туда, не знаю куда, - и стрелка, немного поколебавшись, указала именно на то место, где виднелись вспышки. - Неужели, Крупа там?! А где же чудовище? Если оно проглотило солнце и улетело, то ладно, а вдруг, оно ещё на этом острове?! И что может вспыхивать так страшно и ярко?
  Магадан очень разволновался, он непроизвольно замахал крыльями и взлетел. Сверху хорошо был виден чернеющий впереди огромный остров, а над ним то и дело, вспыхивающее пламя. Внезапно, он услышал какой-то шум, как будто жужжала большая муха. Лёгкое жужжание делалось всё ближе и ближе. Оглядевшись, Магадан увидал, что к нему приближается какой-то тёмный силуэт. Кто-то летел прямо к маленькому островку, на котором безмятежно спали его друзья. На всякий случай, Магадан достал и быстро собрал свой автомат. Слишком уж часто на их пути попадались недружелюбные и опасные существа. Тёмный силуэт приближался, и Магадан с изумлением увидел, что этот кто-то летит на метле. Когда-то он слышал, что так летают ведьмы. Магадан никогда их не видел, и его разобрало такое любопытство, что он полетел навстречу, не выпуская из рук автомат. Они встретились недалеко от острова и зависли в воздухе, пристально разглядывая друг друга. Перед Магаданом явно была не ведьма, если конечно она специально не приняла вид здоровенной жабы, размером никак не меньше Магадана. Жаба сидела верхом на метле, обхватив её ручку перепончатыми лапами. Пышная юбка с оборками развевалась на ветру, а на голове у жабы красовался нарядный чепчик, украшенный цветами и лентами. Жаба, молча, смотрела на Магадана своими выпученными глазками.
  - Чего уставился? - наконец спросила она скрипучим голосом. - Может, сядем, поговорим?
  - Ладно, - согласился Магадан, - сядем.
  И они, подлетев к островку, опустились на плоский камень и уселись друг против друга. Жаба положила метлу рядом с собой, расправила оборки на юбке и самым светским тоном сказала:
  - Прекрасная погода сегодня, не правда ли? Надеюсь, вы хорошо долетели?
  - Да, спасибо, долетели, - пробормотал поражённый Магадан.
  - И завтра тоже обещают прекрасную погоду, - продолжила жаба, - жаль только, что солнца не будет. - Она многозначительно помолчала, - совсем не будет. И послезавтра не будет, и послепослезавтра тоже.
  - Чудовище проглотило? - почему-то шёпотом спросил Магадан.
  - Ах, вам уже всё известно, - жаба вздохнула, а потом, вдруг, совершенно изменив тон, подозрительно спросила, - признавайся, зачем вы здесь? Шпионить прилетели?
  - Нет, что вы, мы спасать Крупу прилетели. Вы, случайно, его не знаете?
  - Кто ж его не знает, - жаба усмехнулась. - А тебя, собственно, как зовут?
  - Магадан Калашников.
  Тут случилось совершенно неожиданное. Жаба бросилась к нему на шею и даже попыталась его поцеловать. Магадан едва её отпихнул, совершенно не понимая, что за перемена с ней произошла.
  - Неужели, тот самый Магадан?! Ах, Крупа столько о тебе рассказывал, так беспокоился, так беспокоился! - жаба всплеснула перепончатыми лапами и снова попыталась обнять Магадана.
  На этот раз он был начеку и вовремя отпрыгнул в сторону, чуть не свалившись при этом с камня в воду.
  - Значит, вы знаете, что случилось с Крупой? - спросил он жабу.
  - Конечно, знаю, все знают, - она тяжело вздохнула и, понизив голос, сказала, - коварное чудовище их всех поймало в ловушку.
  - Кого их?
  - Зайцев. Всех до единого! - жаба пригорюнилась и даже утёрла слезу. - Теперь они мчатся в трамвае по кольцу тринадцатым маршрутом и не могут его покинуть. И так им кружить до конца времён, - жаба горестно возвела глаза к небу. - Чудовище проглотило наше солнышко и теперь у него изжога! Его тоже так жалко, так жалко! Среди вас, случайно, нет доктора, чтобы ему помочь?
  - Кому? - спросил окончательно запутавшийся Магадан.
  - Да нашему дорогому и любимому чудовищу, - выкрикнула жаба в сторону своего мира.
  - Что-то я не пойму, чудовище проглотило ваше солнце, поймало всех зайцев в какой-то трамвай, а вы его жалеете, вместо того, чтобы убить?! - удивился Магадан.
  - Тише, тише, - зашептала жаба, - да, мы остались без солнца, но зато, чудовище всем подарило транспортные средства! Зайцам - трамвай, львам - автомобили, медведям - велосипеды, волкам кобылы, а нам, жабам - летающие мётлы. Это, знаешь ли, дорогого стоит. А что солнце, подумаешь! Светит и светит, никакого толка от него нет. Да оно ещё жжёт наше дорогое чудовище изнутри! Разве это не подло?!
  - Что? - опять не понял Магадан.
  - Какой-то ты бестолковый, - жаба сокрушённо покачала головой, а поскольку шеи у неё не было, то она сама закачалась, да так сильно, что свалилась с камня прямо на спящего Воробья-разбойника, устроившегося на спине у Пухлого. Воробей немедленно подскочил с криком:
  - Грабят! Держите вора!
  Вслед за ним подскочил Пухлый. Жаба свалилась у него со спины, и он, наступив передними лапами на её пышную юбку, оскалил зубы. Опустив морду к её голове, он так страшно зарычал, что жаба затряслась от ужаса.
  - Ты кто такая? Что здесь делаешь? - сурово спросил Воробей-разбойник, наклоняясь над жабой.
  - Я, я просто мимо пролетала, - пролепетала она, продолжая трястись.
  - Врёшь, шпионила ты за нами, я точно знаю, - Воробей-разбойник слегка ущипнул жабу, - отвечай, кто тебя подослал?
  - Ай, нельзя применять ко мне пытки, я же дама! - пискнула жаба.
  - Дама! - хохотнул Воробей-разбойник. - Да ты в зеркало себя видела? Ни перьев, ни шерсти на морде, клюва и того нет. Какая же ты после этого дама? Признайся, что ты шпион! - и он ещё раз ущипнул жабу.
  - Хватит, хватит, - заныла она, - я всё скажу.
  - Говори, - сказал Воробей-разбойник.
  - Говорю, - ответила жаба.
  - Ну?
  - Я и говорю, - и она снова замолчала, кокетливо стрельнув выпученными глазками.
  - Давайте, я её съем, чтоб другим шпионам было неповадно, - предложил Пухлый.
  - Ешь, - разрешил Воробей-разбойник, - хоть один из нас будет сыт.
  - Нет, нет, - взвизгнула жаба, - я вспомнила. Меня действительно попросило наше любимое чудовище, посмотреть, не появится ли кто по соседству. Возможно, среди прибывших есть врач или это просто дорогие гости. Только для того, чтобы достойно вас встретить мясом-творогом. А если появятся враги, то огнём и другими злодействами. Вот как-то так, - жаба тяжело вздохнула. - Только вы ему не говорите, что я вам всё это рассказала. Ладно? - и она заискивающе оглядела стоящих вокруг.
  - Так вот значит, как обстоит дело! - Воробей-разбойник задумался на минуту. - Выношу своё решение, - сообщил он важно, - жабу пристрелить, а самим утром лететь к острову и спасать Крупу из, так называемого, трамвая. Хорошо бы ещё знать, что это такое. Ну да ладно, на месте разберёмся. Приступай, - обратился он к Магадану.
  - К чему? - не понял тот.
  - Я же ясно сказал, жабу пристрелить, как вражеского шпиона, - рассердился Воробей-разбойник, - вот и стреляй. У тебя же в руках автомат.
  - Как это пристрелить?! - взвизгнула жаба. - Я не согласна!
  - Твоего согласия никто и не спрашивает, - строго сказал Воробей-разбойник, - стреляй, не тяни.
  - Нет, я не могу, - растерялся Магадан, - давайте лучше отберём у неё метлу, чтобы она не смогла вернуться назад, а сами утром полетим на остров спасать Крупу.
  - Уже лучше, - сказала жаба, - но я всё равно не согласна. Мне тут не нравится, а метла мне нужна не только для полётов, но и для уборки помещений.
  - Тут, на острове и без уборки чисто, не волнуйся, - успокоил её Воробей-разбойник. - Утром мы улетим, а ты останешься охранять остров от нашествия врагов. Когда появятся, встретишь их огнём и злодействами, - он хихикнул. - Но если тебе такая перспектива не нравится, можем пристрелить. Так что выбирай.
  - Ладно, забирайте метлу, но учтите, утро всё равно не наступит. Солнца-то нет, - хихикнула жаба.
  Об этом, действительно, никто не подумал, поэтому решили лететь, как только отдохнут, а жабу стеречь по очереди. Метлу Магадан, на всякий случай, накрепко привязал к, всё ещё сладко спавшей, лошади. Она, надо сказать, так и не проснулась, пока он обматывал её верёвкой. Первым вызвался дежурить Пухлый. За время своего дежурства он так запугал жабу, что она попыталась покинуть остров вплавь, но Пухлый успел поймать её, крепко ухватив зубами за заднюю лапу. Проснувшийся от шума Воробей-разбойник, сменил Пухлого на посту и доходчиво объяснил приунывшей жабе, несколько раз больно её клюнув, что в Океане водятся чудовища пострашней, чем Пухлый, и там её сожрут, не успеет она отплыть от берега.
  Последним дежурил Магадан, он пытался выспросить у жабы, где точно находится Крупа, и как поскорее его найти, не встретившись с чудовищем, но жаба обиженно молчала и отворачивалась от него, не желая разговаривать. Тут как раз проснулась лошадь и сразу начала ворчать.
  - Что это ко мне привязали?! Ни на минуту нельзя закрыть глаза, чтобы за это время меня не обидели. Сейчас же уберите, мне жмёт, мне давят верёвки! Вы злые и гадкие!
  - Точно, злые и гадкие, - подхватила жаба, - отняли у меня мою любимую метлу и зачем-то привязали к вам. Не иначе, чтобы ущемить ваши права!
  - Это ещё кто?! - удивилась лошадь, разглядывая жабу. - Откуда она взялась? Какая-то она несимпатичная, хотя говорит всё правильно.
  - Она шпионка чудовища, того самого, которое солнце проглотило, - объяснил Магадан, - а метлу к тебе привязали, чтобы жаба на ней улететь не смогла и чудовище предупредить.
  - Давай я её лягну, - предложила лошадь, - раз она такая противная.
  - Хорошая идея, - одобрил Воробей-разбойник. Он только что проснулся и, потягиваясь, подошёл поближе, узнать, о чём идёт разговор.
  - Мне совсем не нравится, - буркнула жаба, - я возражаю. И ещё я хотела бы узнать, как я должна добираться до дома? Что я буду тут есть? И сколько я должна сидеть на этом острове?!
  - Слишком много вопросов. Возможно, выполнив свою миссию, мы кому-нибудь расскажем о тебе, и тогда за тобой прилетят или приплывут твои друзья. У тебя, наверное, есть друзья? - спросил Воробей-разбойник, похлопав жабу по чепчику.
  Но жаба только надулась в ответ и, отвернувшись от всех, уставилась на скалу перед собой.
  - Что ж, нам пора лететь, расправляем крылья, - приказал Воробей-разбойник.
  И все, следуя его указанию, расправили крылья, но, о, ужас! За то время, что они спали, с крыльями явно что-то случилось. Из них начали выпадать перья, а у Пухлого - облезать шерсть. Увидав такое, жаба мстительно захихикала.
  - М-да, я так и думал, что это ненадолго, - сказал Воробей-разбойник, критически разглядывая облезшие крылья, - не должны летать всякие там волки, лошади, мальчишки и прочая ерунда. Но пока крылья у вас окончательно не отвалились, летим! - и он первым поднялся в воздух, а остальные последовали за ним.
  Жаба сняла чепчик и махала им вслед, пока путешественники не отлетели так далеко, что превратились в точки на тёмном небе.
  Утро, естественно не наступило, зато появилась луна. Лететь в её свете было удобней, но и чудовище могло их увидеть, а уж что тогда будет, никто даже предположить не мог. Путешественники подлетали всё ближе к огромному острову, но где и как искать Крупу, пока было непонятно. Что это за загадочный трамвай, в котором заперты все зайцы? Где и почему он ходит по кругу? Ноги у него, что ли?
  - Тринадцатый маршрут, - вспомнил Магадан, - значит, есть и другие?
  Вопросов было так много, что голова пухла, а тут ещё крылья теряли одно перо за другим. Остров оказался одной чёрной горой, которая нависла над путешественниками, когда они подлетели совсем близко. Чудовище, видимо, сидело на самой вершине; именно там появлялись огненные вспышки, а теперь ещё время от времени раздавался громоподобный рёв, от которого кровь стыла в жилах.
  - И зачем Крупу занесло в такое неприглядное место, - сокрушался Воробей-разбойник, - совершенно непохоже, что тут можно чем-нибудь поживиться.
  Тем временем, они подлетели вплотную к острову, и теперь под ними расстилался лес. Луна освещала только верхушки деревьев, но и этого было достаточно, чтобы понять: таких деревьев никто из них ещё не видел. Вместо веток у них были длинные щупальца с присосками на концах. Щупальца шевелились, извиваясь от ветра, гулявшего над лесом. Когда очередной раз раздавалось рычание чудовища, щупальца вздрагивали и поспешно опускались вниз, прячась между стволами. Лес тянулся и тянулся, казалось, что ему не будет конца, но вот впереди что-то блеснуло. Появился один огонёк, другой, а потом их стало так много, что все поняли - это большой город. Здесь было высокие, низкие, длинные и даже круглые дома. Одни с балконами, другие с колоннами, с большими окнами и маленькими, похожими на бойницы окошками. В свете яркой луны и фонарей на улицах, всё можно было хорошо разглядеть. А уж сколько здесь было улиц: широкие, узкие, прямые и изогнутые. Магадан так увлёкся, разглядывая город, что обо всём забыл, пока не врезался в высокую башню на площади и только тогда немного очнулся. Оглядевшись, он понял, что его спутники тоже изумлённо таращатся по сторонам, вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках Крупы. Даже Воробей-разбойник немного растерялся. Ему тоже ещё не приходилось бывать в больших городах, как правило, он промышлял только на больших дорогах. При виде такого количества освещённых витрин в магазинах, он совсем потерял голову и только повторял:
  - Золото, бриллианты, золото, бриллианты! Всё мне, мне, мне! Грабить, грабить, грабить!
  Магадан подлетел к нему и спросил:
  - Может, нам пора опускаться?
  Но Воробей-разбойник ничего не слышал, так был увлечён мыслью о грабежах. Пришлось Магадану прокричать свой вопрос несколько раз, прежде чем Воробей обратил на него внимание.
  - Ну, чего тебе? - проворчал он недовольным тоном. - Не видишь, что ли, я разрабатываю операцию грабежа и разбойного нападения.
  Пришлось Магадану напомнить Воробью-разбойнику, зачем они здесь.
  - Ах, да, Крупу спасать, а собственно зачем? - Воробей-разбойник огляделся по сторонам. - Ладно, ты, пожалуй прав, надо опускаться. Только место выберем подходящее. Сделать это оказалось не так просто; по улицам разъезжали местные жители. Как и рассказывала жаба, большие мохнатые бурые и белые медведи ловко крутили колёса велосипедов. Изредка проезжали автомобили, где за рулём сидели львы с пышными гривами. Магадан даже увидел несколько разномастных лошадей, на которых сидели волки, держа в зубах повод. Совсем низко над землёй пролетали жабы на мётлах. Только люди ходили пешком, опасливо поглядывая по сторонам и прижимаясь к стенам домов. Местом для посадки Воробей-разбойник выбрал тихую узкую улочку, на которой пока никого не было. Они опустились вниз между высокими домами, стоящими так близко друг к другу, что свет луны сюда почти не доходил.
  - Идеальное место для разбоя и грабежа, - мечтательно вздохнул Воробей-разбойник, - но мальчишка, как не странно, прав. Сначала дело, а потом удовольствия и развлечения. План будет таков, мы видели, что здесь волки (вот потеха) ездят на лошадях. Чтобы не выделяться, Пухлый садится на лошадь, и они ездят по городу, стараясь узнать, где находится пресловутый трамвай. Магадан идёт следом и выспрашивает у встречных людишек, где у них храниться золото, тьфу ты, хотел сказать, где находится тринадцатый маршрут. Я тем временем ищу бриллианты, тьфу, опять сбился, ничего я не ищу, а пытаюсь выяснить у местного населения под пытками или так, по доброй их воле, всё, что можно узнать о чудовище. Ясно? - он хмуро посмотрел на всех. - И никаких возражений, не то заклюю.
  - Всё равно я недовольна, - проворчала лошадь, - опять я должна возить на себе волка, а это оскорбительно и ещё, он когтями будет царапаться.
  - Обязательно буду, - обещал Пухлый.
  План Воробья-разбойника показался Магадану разумным, да и остальные, в конце концов, с ним согласились. Пухлый взлетел на лошадь, и они двинулись к освещённой улице, видневшейся впереди. Магадан шёл следом, стараясь не отставать, чтобы не потерять их из вида, а Воробей-разбойник летел над ними и давал указания. И тут случилось неожиданное.
  Сзади раздался чей-то хриплый голос:
  - Стоять! Это ограбление!
  Потрясённые путешественники оглянулись и увидели, что их нагнала толпа крупных чёрных котов. Это были даже не коты, а скорее пантеры, такие они были огромные. Глаза их горели нехорошим зелёным огнём, а длинные хвосты сплетались между собой, как канаты, стараясь окружить путешественников.
  - Вы что, мышей объелись?! - изумился Воробей-разбойник. - Кого это вы грабить собрались? Уж не меня ли, самого главного разбойника и грабителя?!
  Но вместо ответа, одна из кошек высоко подпрыгнула и чудом не достала когтистой лапой до Воробья.
  - Быстро выкладывайте сюда все ваши денежки и драгоценности, - прошипели кошки, а не то мы вас сожрём и на части разорвём!
  - Это ваше последнее слово? - спросил Воробей-разбойник, наливаясь злобой.
  - Тебя, наглая птица, мы сожрём в первую очередь и с особым удовольствием, - прошипели кошки.
  - Взлетайте! - приказал Воробей-разбойник лошади и Магадану, а сам набрал в клюв побольше воздуха и свистнул так, чтобы досталось каждой кошке.
  Хорошо, что лошадь с Пухлым на спине и Магадан успели взлететь довольно высоко, потому, что все кошки после Воробьиного свиста валялись на земле, как будто, их подстрелили. Они корчились, не в силах подняться, и хватали ртом воздух. На нескольких домах обвалились балконы, засыпав кошек камнями и арматурой.
  - Вот и славненько, - одобрил Воробей-разбойник, - теперь можно двигаться дальше.
  Улица, на которую они вышли, оказалась очень оживлённой. По ней то и дело проезжали автомобили с львами и велосипеды, на которых сидели хмурые медведи. Иногда с тарахтением пролетали жабы на мётлах. Лошадь с Пухлым на спине неторопливо и важно вышагивала по мостовой, всем своим видом демонстрируя, что для неё это дело обычное. Магадан, подражая другим людям, шел по тротуару, стараясь держаться ближе к стенам домов. Людей было мало и, когда он пригляделся к ним, то так и ахнул. Ни у кого из них не было ртов!
  - Как же они едят? Как разговаривают? - понять это он никак не мог, а главное, не мог ни у кого спросить. Поэтому продолжал идти вперёд, стараясь не отстать от лошади.
  Вдоль улицы были посажены деревья. У них так же, как и у тех, что росли в лесу, вместо веток и листьев были щупальца и присоски. Вдруг, Магадан увидел, как один из людей, бредущих по улице, подошёл к дереву и, схватив одно щупальце, прижал его присоской к тому месту, где должен быть рот. По лицу человека разлилось довольство. Он некоторое время постоял около дерева, а потом, отлепив присоску, отправился дальше, поглаживая себя по животу.
  - Наверное, они так едят, - догадался Магадан и побежал догонять лошадь с Пухлым. Тут около него затормозила большая красная машина, за рулём которой сидел лев с гривой розового цвета и с клыками, так же окрашенными в розовый цвет.
  - Эй, любезный, - окликнул лев Магадана, - подай-ка мне щупальце.
  Магадан остановился, с опаской глядя на льва, и неуверенно спросил:
  - Это вы мне?
  - Ты разговариваешь? - удивился лев. - Странно! Ты какой-то не такой как другие. У тебя что, есть рот?! Да ещё и крылья?! Ты, наверное, из цирка сбежал, - предположил он. - Нехорошо! Но я доносить не буду, живи, как знаешь. Щупальце подай только, это-то ты можешь? Ты вообще, понимаешь, что я тебе говорю?
  - Понимаю, - пробормотал Магадан, - сейчас попробую.
  Он подошёл к ближайшему дереву и попытался схватить один из свисающих и извивающихся щупалец, но тот никак не хотел даваться ему в руки и, в конце концов, обвился вокруг шеи, явно собираясь Магадана удушить. Едва успев выхватить нож, он перерезал щупальце, чем вызвал такое возмущение дерева, да и всех соседних с ним, что пришлось Магадану выскочить на проезжую часть, где он, чуть было, не попал под велосипед, на котором ехал белый медведь. Все щупальца тянулись к Магадану, дрожа, извиваясь и трясясь от злости. Лев, высунув лапу из машины, ухватил ближайшее из них и прижал к груди. На морде его отразилось полное удовлетворение жизнью, он даже глаза прикрыл от удовольствия.
  - Неплохо, неплохо, - приговаривал лев, - но совершенно необязательно было использовать такой странный способ. Всё-таки ты какой-то не такой, как остальные.
  Белый медведь, ехавший на велосипеде, затормозил и уставился на Магадана, который прыгал по мостовой, стараясь увернуться от щупалец.
  - Чего это он скачет? - наконец спросил он у льва. - Такой забавный!
  - Он из цирка, - объяснил лев, - сегодня только сбежал. Жизни совсем не знает.
  Лев уже отцепил от себя щупальце и теперь сыто и довольно урчал.
  - Мне кажется, он немного опасный, - сказал медведь, тыча лапой в Магадана, - смотри, у него нож! Не следует таким странным существам с неустойчивой психикой давать острые предметы. Ну, я поехал, а ты решай, как знаешь, - медведь снова уселся на велосипед и укатил по своим делам.
  Деревья постепенно успокаивались. Они склонили щупальца над отрезанным куском и печально покачивались из стороны в сторону.
  - Пожалуй, мне тоже пора, - лев зевнул, обнажив такие огромные зубы, что Магадан попятился, но всё-таки решился спросить, где находится тринадцатый маршрут загадочного трамвая.
  - Ах, вот что тебя интересует, - удивился лев, - могу подвезти. Только не понимаю, зачем тебе это нужно. Ну, трамвай, ну, зайцы, что тут может быть интересного?
  - В этом трамвае заперт мой лучший друг, - объяснил Магадан.
  - Ты что, дружишь с зайцем?! - лев прямо зашёлся хохотом. - Ой, не могу, с зайцем! Нашёл с кем.
  - Это не просто заяц, это Крупа! - Магадану стало обидно за своего друга, да и за остальных зайцев тоже.
  Лев понял, что Магадан обиделся и снова предложил его подвезти. Магадану было немного страшно садиться в машину рядом со львом, но он себя пересилил. Всё-таки, тот обещал показать, где находится трамвай с Крупой, и потом Магадан надеялся, что Воробей-разбойник всё видит, и в случае опасности его не бросит.
  От льва неожиданно пахнуло духами. Перед тем, как тронуться, он посмотрел на себя в зеркало, поправил гриву и сказал, что ему по дороге надо ненадолго заскочить в парикмахерскую.
  - Ветер так растрепал причёску, - сообщил он доверительно, - хочу попробовать побрызгать гриву лаком.
  Сидеть рядом со львом оказалось не так уж и страшно. Шкура у него была шёлковая и душистая. Магадану ужасно захотелось её погладить, он просто не в силах был бороться с этим желанием и, осторожно протянув руку, погладил льва по золотистому боку.
  Лев хихикнул, а потом промурлыкал:
  - Можешь ещё погладить, только не щекочись, не то я буду смеяться, отвлекусь от дороги, и мы можем попасть в аварию.
  - Тогда я лучше потом вас поглажу, - сказал Магадан и стал смотреть по сторонам, не переставая удивляться.
  Им навстречу то и дело попадались машины, в которых разъезжали львы. Гривы их были выкрашены в разные цвета, когти наманикюрены, а на некоторых нанесён какой-нибудь узор. У льва, который вёз Магадана, на каждом когте тоже красовался искусно нарисованный золотой цветок. Один раз им повстречался лев, у которого грива была заплетена в множество мелких косичек, перехваченных разноцветными ленточками, у другого льва грива была на половину красная, на половину синяя. Медведи на велосипедах выглядели гораздо скромнее, но и они старались не походить друг на друга, украшая себя цепочками, кулонами, наряжаясь в цилиндры или шляпы, повязывая разноцветные шарфы и галстуки. Жабы, как и их знакомая, оставшаяся на острове, носили пышные юбки и затейливые шляпки или чепцы. Только люди были одеты почти одинаково, в какие-то серые невзрачные робы, не отличающиеся друг от друга.
  Лев остановил машину около дома с большими зеркальными окнами и велел Магадану ждать его в машине.
  - Надеюсь, я скоро вернусь, - обещал он, - если, конечно, не будет очереди.
  Но очередь, видно, была, потому что время шло, а лев всё не появлялся. Магадан уже начал скучать. Лошадь с Пухлым давно скрылись, Воробья-разбойника нигде не было видно, и Магадан стал опасаться, не случилось ли с ними чего-нибудь плохого. Вдруг, про него вообще забыли? Но как раз в эту минуту, Воробей-разбойник тяжело плюхнулся на капот машины.
  - Отдыхаешь? - спросил он ворчливо. - Пока я с крыльев сбиваюсь, ты, я вижу, прохлаждаешься в роскошном автомобиле, да ещё и с шофёром!
  Пришлось Магадану оправдываться и объяснять, что он ждёт льва, который обещал отвезти его к трамваю тринадцатого маршрута.
  - Допустим, это - правда, - Воробей-разбойник с укоризной посмотрел на Магадана, - но я-то выяснил, почему чудовище собрало всех зайцев в трамвай, используя собственные крылья, а не машину с шофёром!
  - Почему?! - спросил Магадан, замирая от любопытства, но ответа не получил.
  Из дверей парикмахерской вышел лев и важно проследовал к машине. Увидав на капоте Воробья-разбойника, он замахал на него лапами и зарычал.
  - Кыш! Кыш! Совсем эти птицы обнаглели! А ты чего смотришь? Почему не прогоняешь его?! - закричал он на Магадана. - Исцарапают машину когтями, нагадят, намусорят! - и он громко рявкнул на Воробья-разбойника, обнажив свои огромные клыки.
  Но Воробей-разбойник, похоже, не очень испугался. Он демонстративно прошёлся по капоту туда-сюда и только потом взлетел, крикнув на прощание непонятно кому:
  - Скоро увидимся!
  - Ещё чего, - проворчал лев, усаживаясь в машину.
  После парикмахерской от него ещё сильней пахло духами, а розовая грива, покрытая золотистым лаком, лихо закручивалась локонами.
  - Ну, как? - спросил он, поворачиваясь к Магадану и кокетливо хлопая ресницами.
  - Что как? - не понял Магадан.
  - Причёска, разумеется. Не видишь, что ли, я сделал укладку! - и лев провёл лапой по гриве.
  - Очень красиво, - промямлил Магадан.
  - Ещё раз повтори, - потребовал лев, - с интонацией подлинного восхищения.
  - Очень, очень красиво! - повторил Магадан, как можно более правдивым голосом.
  - Уже лучше, - одобрил лев, - но надо добавить восхищения.
  Пришлось Магадану выражать восхищение несколько раз, пока лев не одобрил и слова и интонацию. Только после этого они тронулись с места, и машина неторопливо поехала туда, где по кругу ездил трамвай тринадцатого маршрута. Из встречных машин высовывались львы и провожали их завистливыми взглядами. Лев был очень доволен.
  - Видишь, как все восхищаются моей новой причёской? - лев встряхнул кудрявой гривой. - Удачная была идея, молодец парикмахер!
  - А парикмахер у вас лев или медведь? - спросил Магадан. Ему, действительно было интересно, кто причёсывает местных жителей.
  - Разумеется, парикмахер - человек, - ответил лев. - У нас всё делают люди: строят, шьют, убирают улицы, сажают пищевые деревья, словом всё, что нам надо, а иначе, зачем ещё они нужны? Вот ты, зачем нужен?
  - Я, - задумался Магадан, - не знаю. Наверное, чтобы жить, спасти Крупу, научиться чему-нибудь. - Он помолчал, а потом спросил у льва, - скажите, пищевые деревья, это те, у которых щупальца? Вы все их едите?
  - Я уже давно догадался, что ты не местный, - хмыкнул лев, - правда, я очень догадливый? Пищевые деревья мы, разумеется, не едим, а высасываем из них питательные соки. Прикладываем к себе щупалец и деревья нас кормят. Очень удобно и практично. Неужели, в том месте, откуда ты явился по-другому?
  - У нас совсем иначе, - ответил Магадан, - все едят разное.
  Ему совсем не хотелось вдаваться в подробности и рассказывать льву, что в их мире он бы занимался охотой и, скорее всего, захотел бы Магадана съесть.
  - Расскажите мне про чудовище, - попросил Магадан, чтобы перевести разговор, - вам, наверное, очень плохо без солнца?
  Лев подозрительно посмотрел на Магадана, опасливо огляделся по сторонам и нарочито громко сказал:
  - Нам совершенно не нужно солнце. Зачем оно? Мы довольны своей новой жизнью, нам вполне хватает фонарей, луны и звёзд на небе.
  Тут, вдруг, раздалось громоподобное рычание:
  - Если я очень захочу, то и звёзды могу проглотить и луну! И проглочу!
  Лев сжался, испуганно глядя на Магадана, он прошептал:
  - Всё слышит! Слух потрясающий! - а потом уже громко, - нам и луна особенно не нужна. Теперь, благодаря доброте нашего чудовища, у нас есть автомобили и другой транспорт, а это гораздо лучше, чем какое-то солнце или луна!
  У Магадана были сильные сомнения на этот счёт, но он решил, что лучше промолчать. Слишком уж хороший слух имело чудовище. Мало ли что оно может сделать?!
  Машина выехала на большую площадь, окружённую высокими красивыми домами. Площадь освещали разноцветные фонари и, могло показаться, что здесь идёт праздничное гуляние, так много всевозможного народа прогуливалось вокруг. По земле были проложены рельсы, а по ним, по кругу на большой скорости, ездил тот самый трамвай тринадцатого маршрута. Все окна и двери в нём были плотно закрыты, и мчался он так быстро, что разглядеть, кто сидит внутри, казалось, почти невозможно. Кроме трамвая по площади разъезжало несколько лошадей с волками на спинах. Среди них, несмотря на темноту, Магадан с облегчением узнал их лошадь с важно сидящим на ней Пухлым.
  - Вот и приехали, можешь выходить, - сказал лев с явным облегчением, - надеюсь, это, то самое место, которое ты искал! - и он, поспешно захлопнув за Магаданом дверцу автомобиля, укатил в ближайший тёмный переулок, идущий от площади.
  Магадан первым делом решил подойти к своим, но при виде его, Пухлый прошептал сквозь зубы:
  - Не заговаривай с нами, здесь не принято общаться с людьми. Встретимся на третьей улице справа через пять минут. Воробей-разбойник уже ждёт нас там.
  Магадан отсчитал третью улицу справа и побрёл туда, стараясь не попасть под какой-нибудь автомобиль, велосипед или лошадиные копыта. Надо сказать, что от площади отходило много улиц, но третья справа оказалась самой тёмной. Магадан сразу вспомнил, недавно напавших на них чёрных котов, и от души понадеялся, что здесь такое не повторится. Он пробирался вдоль стен домов почти на ощупь, до того здесь было темно. Вдруг, из одной подворотни раздался чуть слышный знакомый свист, от которого всё равно поднялся лёгкий ветерок, закруживший мусор, валявшийся на улице в небольшой смерч. Магадан свернул в подворотню и в тусклом свете маленького фонарика висевшего над аркой, с облегчением увидел Воробья-разбойника, сидевшего на каменной тумбе.
  - Явился, наконец-то, - проворчал тот, - надеюсь, лошадь тоже сейчас подойдёт.
  Действительно, почти сразу раздалось цоканье копыт, и в подворотню въехала лошадь с Пухлым на спине. Воробей-разбойник велел всем подойти поближе и зашептал:
  - У чудовища слишком хороший слух, поэтому будьте осторожны, ни одного лишнего слова. План действий таков: выходим на площадь, и с разных сторон взлетаем на трамвай. Мальчишка прикрепляет двигатель, и мы летим на трамвае на остров, где осталась жаба, а там уже решаем, что делать дальше. Всем ясно? Вопросы есть?
  - Зачем нам лететь на остров, где осталась эта несимпатичная жаба? - спросила лошадь. - Почему бы сразу не отправиться домой?
  - Есть причина, - важно ответил Воробей-разбойник, - теперь выходим на площадь по одному, и по моему знаку одновременно взлетаем на крышу трамвая. Вперёд!
  Первой из подворотни вышла лошадь. Её копыта громко простучали по узкой улице. За ней, через минуту, пошёл Магадан, а последним вылетел Воробей-разбойник.
  Трамвай по-прежнему носился по кругу, гремя колёсами. Магадан поднял голову и только тут заметил, что сверху над трамваем шёл толстый провод, за который трамвай цеплялся какой-то металлической конструкцией.
  - Провод ведь нам помешает, когда мы взлетим, - понял он, - надо его как-то убрать.
  Как раз в этот момент он заметил Воробья-разбойника, призывно машущего крылом. Лошадь взлетела уже без Пухлого, который летел сам. Магадан взмахнул крыльями и с трудом оторвался от земли; слишком уж много перьев он потерял за это время. Пухлый и лошадь тоже летели с явным трудом, но прежде, чем они начали опускаться на крышу трамвая, Магадан выхватил пистолет и ловко прострелил провод в двух местах. Раздался страшный треск, посыпались искры, провод распался и трамвай остановился. В ту же минуту на его крышу одновременно опустились лошадь, Магадан, Пухлый и Воробей-разбойник. Магадан прикрепил Двигатель и трамвай начал подниматься в воздух. На площади под ними началась паника: кто-то рычал, машины сигналили, несколько жаб на мётлах попытались лететь рядом с трамваем, но скоро отстали и трамвай взял курс на маленький островок, где сидела одинокая жаба.
  Они летели над Мировым Океаном. Лошадь в горделивой позе стояла на крыше, расправив поредевшие крылья, и пыталась сложить стихи в честь их победы.
   Мы, э-э-э нашли трамвай!
   Мы, кажется, спасли Крупу!
   А теперь улетает
   Наш трамвай, всем ку-ку!
  - Ну как? - спросила она, тревожно глядя на остальных. - Кажется, у меня снова получилось!?
  - Ужас у тебя получился, - ответил Пухлый. - Хотя я мало понимаю в стихах, но кому это ты говоришь ку-ку?
  - Это для рифмы, - пояснила лошадь, - Крупу - ку-ку, неужели не ясно? Если не нравится, попробуй сам подобрать рифму на Крупу, - и она обиженно отвернулась от Пухлого.
  - Крупу - муку, Крупу - ку-ка-реку, Крупу - пеку, - забубнил Пухлый.
  Воробей-разбойник недовольно посмотрел на него и уже собрался что-то сказать, как впереди показался их островок. Магадан переставил двигатель и трамвай начал снижаться. Приземление оказалось довольно жёстким; на острове не было ровной площадки, так что трамвай с лязгом стукнулся железными колёсами о камни, его сильно тряхнуло, и он застыл. Теперь хорошо было слышно, как внутри стучат и кричат зайцы. Магадан, а за ним и остальные путешественники слетели с крыши трамвая и бросились к его дверям, но они по-прежнему были закрыты и не хотели открываться. В свете звёзд трудно было разглядеть, что твориться внутри. Лошадь, как самая высокая, заглянула в одно из окон.
  - Ну, что там? - нетерпеливо спросил Магадан. - Крупу видишь?
  - Вроде, смутно вижу каких-то зайцев, - неуверенно сказала лошадь, - а кто из них Крупа, откуда мне знать?
  Приглядевшись, остальные тоже увидели множество зайцев, припавших к окнам. Они что-то кричали и жестикулировали, прижавшись к стеклу носами. Магадан ещё раз попытался открыть дверь, но она по-прежнему не поддавалась.
  - Придётся окно разбивать, - решил Воробей-разбойник, - хотя, конечно жалко портить такой хороший трамвай, мог бы пригодиться в хозяйстве для транспортировки золота. - Он взлетел, к возмущению лошади, ей на голову и стукнул своим железным клювом по стеклу раз, другой, третий.
  Стекло, в конце концов, треснуло, рассыпавшись на множество острых кусков и кусочков. У окна началась страшная суета и толкотня. Зайцы с радостными криками начали выпрыгивать на скалы, но те, кто успел выпрыгнуть первыми, поранились о стёкла, валявшиеся под окном. Тут поднялся такой плач и стоны, что Воробей-разбойник схватился за голову. А уж когда зайцы увидели, что рядом с трамваем стоит волк, то даже самые смелые, попытались запрыгнуть назад в окно. От этого толчея, визг и неразбериха стали ещё сильнее. Пухлый, глядя на панику, охватившую зайцев, только посмеивался и время от времени тихо рычал и скалил зубы, чтоб его боялись ещё больше. Он был очень доволен таким эффектом; его давно никто так смешно не боялся. Магадан же поспешно отвязал метлу, которая всё ещё была привязана к лошади, и стал сметать осколки стекла в Океан.
  Около трамвая осталось только несколько зайцев, из тех, кто особенно сильно поранился стёклами. Остальные запрыгнули назад и теперь снова толпились у окна, с ужасом таращась на Пухлого.
  - Вылезайте, не бойтесь, - начал уговаривать их Магадан.
  Но зайцы только отрицательно мотали головой, шумно возражали и даже ругались нехорошими словами.
  - Крупа, - закричал тогда Магадан, - ты здесь? Выходи!
  И Крупа, с трудом раздвинув зайцев, толпившихся у окна, выпрыгнул наружу. Магадан бросился к нему, обнял и прижался лицом к пушистой мордочке.
  - Крупа, миленький, как я скучал, как волновался, - приговаривал он.
  Крупа ласково погладил мальчика по голове и растроганно пробормотал:
  - Я тоже о тебе скучал и волновался. Спасибо вам, друзья, - обратился он к лошади, Пухлому и Воробью-разбойнику, - мы уже почти потеряли надежду на спасение. Теперь нам предстоит разобраться с чудовищем и помочь ему выплюнуть солнце.
  - Крупа, у тебя что, от долгого заточения и кружения голова поехала? - изумился Воробей-разбойник. - С какой стати, мы должны помогать чудовищу?! Спасибо, что тебя спасли, а заодно и этих никчёмных зайцев. Теперь нам надо возвращаться домой, у меня там сокровища без охраны лежат, народ на дорогах давно не граблен, небось, совсем страх потеряли, да и вообще, хватит с нас опасностей и бессмысленных приключений. Я за весь поход даже монетки золотой не награбил, а времени и сил потерял немеренно!
  - Понимаете, чудовище на самом деле ещё маленький ребёнок, - начал объяснять Крупа, - он решил подражать своим сородичам и собирать золото и драгоценности. Подумав, что солнце из золота, он схватил его в пасть, а теперь мучается от боли и ожогов!
  - Стоп, стоп, - разволновался Воробей-разбойник, - повтори-ка, что он начал собирать? Золото? Очень похвальное решение! Интересно, много ли он собрал? А его сородичи? Они, как я понял, тоже промышляют собирательством? Где же они проживают, хотелось бы узнать?
  - Сейчас расскажу всё, что знаю, - обещал Крупа. - Только помогите сначала вытащить стёкла из заячьих лап. Видите, как они мучаются.
  Пораненные зайцы, действительно заливались слезами и кровью. Магадан бросился им помогать, стараясь вынимать стёкла, как можно аккуратней, но зайцы всё равно дрожали и плакали, особенно, когда Пухлый начал зализывать их раны, чтобы остановить кровь.
  - Не бойтесь, - успокаивал их Крупа, - этот волк добрый, он вас спас.
  Услыхав, что он добрый, Пухлый изумлённо вытаращил глаза, а потом, отведя Магадана в сторону, попросил никому в стае об этом не рассказывать.
  Воробей-разбойник, недовольно ворча, тоже вытащил несколько стёкол из заячьих лап. Он ловко орудовал клювом, как пинцетом, но при этом всё время угрожал зайцам, что если они будут ныть, то он заклюёт их до смерти.
  - Теперь рассказывай, - потребовал Воробей-разбойник у Крупы, когда все стёкла были вынуты и кровь остановлена. - Я тоже кое-что разведал, но хотелось бы выслушать тебя.
  И Крупа начал рассказывать.
   ***
  Митя, уже ни на что не рассчитывая, очередной раз зашёл в сарай. Лошади там, конечно не было, зато на земляном полу, где были рассыпаны остатки овса, прыгали воробьи. Наверное, они залетели сюда через разбитое окошко под потолком, узнав про овёс, а может быть и от холода. При виде Мити, воробьи испугано вспорхнули, ругая его на своём птичьем языке последними словами. На полу остался только один; он запутался лапкой в какой-то верёвочке, валявшейся среди мусора. Воробей заметался, запутываясь ещё больше, но взлететь не смог. В эту минуту в сарай вошла соседская чёрная кошка по кличке Пантера. Она и правда напоминала пантеру, такая была здоровенная и злая. Увидав на полу воробья, Пантера скосила глаза на Митю, а потом прыгнула на птицу и прижала её лапой к полу за расправленное крыло.
  - Ты что?! - закричал Митя и бросился спасать воробья.
  Очень не хотелось кошке отдавать свою добычу, но Митя был сильней и, оцарапав на прощание его руку до крови, Пантере всё-таки пришлось расстаться с воробьём. Митя осторожно взял испуганную птичку на руки и понёс в дом, а кошка шла за ним до самого крыльца и злобно мяукала.
  У воробья, видно, было помято крыло, и летать он пока не мог. В доме освоился быстро и вёл себя довольно нахально: прыгал по столу, подбирая крошки, пил из Митиного блюдца чай, а иногда даже залезал туда с ногами, вернее с лапами, за что и получил имя Разбойник.
  - Как это у тебя всё время разные звери и птицы появляются? - удивлялся Пухлый, глядя, как Разбойник сидит у Мити на плече и легонько дёргает его за волосы. - Давай мы его дрессировать будем, а потом снова устроим представление, - предложил Пухлый, - снова денег заработаем, - размечтался он.
  - Нет, не получится, - ответил Митя, - Разбойник дрессировке не поддаётся. Он делает только то, что сам захочет. И, вообще, скоро, наверное, улетит.
  - Как улетит? - удивился Пухлый. - У него же крыло сломано!
  - Крыло заживёт и улетит. Он же не в клетке сидит, - объяснил Митя.
  - Давай ему клетку купим, у нас деньги теперь есть!
  Пухлый заведовал их общими деньгами, как настоящий директор, и тратить их разрешал, только после общего собрания и обсуждения, как он гордо называл их с Митей встречи. Правда, до сих пор они так ничего и не потратили. Вдруг, лошадь вернётся, а денег на овёс и сено уже не будет. Митя с Пухлым не спорил, и всё ещё продолжал надеяться на её возвращение. Он написал Магадану письмо, где всё рассказал и про лошадь, и про их выступление, которое закончилось её исчезновением, и про воробья Разбойника и его проказы. Скоро Новый год, писал Митя и в школу приедет Дед Мороз и всем принесёт подарки. Митя долго думал, как его отправить; река замёрзла и в Океан теперь не впадала, поэтому, он оставил конверт на подоконнике, сунув его в снег, как и то письмо, которое принёс голубь. Письмо пролежало там несколько дней, и Митя уже решил его забрать, как однажды утром оно исчезло. Попало оно к Магадану или нет, он не знал, но надеялся, что попало.
  Новый год приближался с каждым днём, и во всех домах началась предпраздничная суета. Кто-то уже покупал ёлки, по углам прятали приготовленные подарки, а у Мити в доме начали пропадать мелкие предметы. То бусы у тёти рассыплются, а потом бусин не досчитаются, то серёжка пропадёт, то пуговица блестящая или даже монеты. Тётя расстраивалась, Митя лазил под кровати и под диван - искал пропажу, а воробей Разбойник весело чирикал и прыгал по всему дому. Он уже начинал понемногу летать, перепархивая с буфета на стол, а со стола на диван, но улетать из дома явно не собирался. Даже вид открытой форточки его не привлекал. Он несколько раз подлетал к ней, садился и выглядывал наружу, но улетать и не думал. Оно и понятно, на улице было очень холодно и голодно, а в доме тепло и полно вкусной еды.
  Митины поиски, в конце концов, увенчались успехом: он нашёл несколько тайников, куда, как все поняли, хитрый воробей прятал украденные мелочи. Что-то он складывал в маленькую вазочку на буфете, что-то прятал в корзину с грязным бельём, а самый большой клад оказался припрятан на печке в давно забытой там коробочке из-под леденцов. Когда Митя находил очередную порцию воробьиных драгоценностей, Разбойник возмущённо чирикал, и даже пытался Митю клюнуть.
  - Правильное имя мы ему дали, - смеялась тётя, - настоящий воробей Разбойник.
  Незадолго до Нового года мороз, вдруг, на несколько дней сменила оттепель. С крыш закапало, под ногами захлюпала слякоть, и на улицу выходить совсем не хотелось, такая противная установилась погода. Солнце совсем не показывалось, и всё время с самого утра стояли сумерки, а в четыре часа и вовсе наступала ночь. В школе, как всегда в конце четверти, по всем предметам шли сплошные контрольные работы, так что ни Магадану, ни Пухлому некогда было думать ни о чём другом. Внезапная оттепель так же внезапно закончилась, и снова ударил мороз. Стало так скользко, что хоть на улицу не выходи. К Новому году в городе произошло знаменательное событие; запустили первый трамвай. Теперь, вместо того, чтобы ходить в школу пешком, можно было доехать до неё на трамвае. Получалось намного дольше, зато гораздо интересней. Митя с Пухлым, да и остальные ребята готовы были кататься на трамвае целыми днями. В первую же субботу они так и сделали, проехав по маршруту раз двадцать или даже тридцать, пока их не затошнило от кружения по городу. Только тогда они с трудом выбрались из трамвая и разошлись по домам. Вечером Митина тётя, вернувшись из гостей, рассказала, что в городе объявилось какое-то чудовище. Оно в темноте бегает по улицам и пугает прохожих. Его многие уже видели, но поймать никто не смог. У её приятельницы оно вырвало сумку, а у кого-то ещё стащило шапку и повалило в снег. Это точно не человек, потому, что ростом уж больно велик и весь покрыт шерстью. Так что в темноте теперь лучше на улице не появляться, пока чудовище не поймает полиция. И ещё тете показалось, что оно за ней шло, но не успело напасть. Митя немедленно выглянул в окно, там было темно, фонарь почему-то не горел и валил густой снег. Вдруг, где-то поблизости раздался протяжный тоскливый вой.
  - Вот те раз, неужели и, правда, появилось чудовище?! - удивился Митя. Он уже привык, что тётины подруги любят рассказывать всякие ужасы и давно перестал пугаться, но выл явно кто-то крупный и неприятный.
   ***
  Валерий Николаевич шагал по своему кабинету из угла в угол и возмущённо бубнил:
  - Что за бред?! Какое ещё чудовище? Откуда ему взяться в современном городе? Маньяк? Грабитель? - возможно. Но чудовище?!
  Тут, вдруг, он вспомнил рассказ своего отца, который как раз и родился в городе Покрове в тысяча девятьсот пятом году. В то время, город окружали густые леса, и сразу за огородом позади дома начинался лес, в котором водились рыси, волки, медведи и прочая живность. Однажды, когда отец был ещё подростком, он на закате вышел в огород надёргать морковки и увидел странное существо. Оно было гораздо крупнее человека и всё покрытое длинной шерстью. Существо, ходившее на задних лапах, сверкнуло на него злыми красными глазами и, с лёгкостью перепрыгнув через забор, убежало в лес. Позднее отец узнал, что существо точно подходило под описание снежного человека. Но он ли это был или кто-то другой, так и осталось неизвестным.
  - Но откуда в современном городе взяться снежному человеку? - рассуждал Валерий Николаевич. - Нет, надо найти другой вариант! - Он снова сел за стол и глубоко задумался.
   ***
  - В одном далёком мире, - начал свой рассказ Крупа, - живут огромные чудовища. Они называют себя драконами, и, как и наш Воробей-разбойник, очень любят золото и драгоценности. Так вот, чудовище проглотившее солнце, ребёнок этих самых драконов. Он сбежал из дома, решив, что сам уже может собирать золото. Попав на остров, он подслушал, что солнце кто-то назвал золотым и проглотил его. Вернее не проглотил, а схватил в пасть и теперь оно жжет его и причиняет страшную боль.
  - Почему же он его не выплюнет? - спросил Магадан.
  - Я думаю, что ему или жалко, или у него не получается, - ответил Крупа. - А с местными жителями он играл так, как любой ребёнок играет с игрушками. Драконы ведь большие мастера, вот он и наделал им машинок, летающих метёлок и установил свои порядки для игры в них. Наша задача помочь чудовищу выплюнуть солнце, чтобы этот мир не пропал, а самого маленького дракона вернуть родителям, которые, безусловно, волнуются, - закончил Крупа. - Кстати, - добавил он, - если кто-то не хочет лететь со мной в мир драконов, может отправляться домой.
  - Ну, уж нет, я к любителям золота непременно полечу, - сказал Воробей-разбойник, - надо же познакомиться с коллегами по грабежам.
  - И я с тобой, - Магадан обнял Крупу, - не то опять пропадёшь, лучше уж я за тобой присмотрю.
  - Хотелось бы узнать, что драконы едят, - сказала лошадь, - вдруг, для меня окажется опасным такое знакомство?
  - Не сомневайся, - хихикнул Воробей-разбойник, - знакомство будет опасным, даже очень. Кстати, что мы будем делать со всеми этими зайцами, не тащить же их с собой? Можно, конечно, оставить их здесь, жабе для компании, чтоб не скучала в одиночестве. Знаете, почему чудовище решило собрать всех зайцев? Я вот знаю! - и Воробей-разбойник обвёл гордым взглядом всю компанию.
  - Почему? - замирая от любопытства, спросил Магадан.
  - Потому, что кто-то наболтал ему, что есть в мире золотой заяц, который исполняет все желания. Вот он и решил собрать всех зайцев, в надежде, что среди них окажется тот, золотой, - объяснил Воробей-разбойник. - Но золотого зайца он, судя по всему, не обнаружил, иначе, зачем бы ему было глотать солнце? Найдя зайца, он мечтал превратить всё вокруг в золото, включая своих огромных родителей. Вот была бы красота! - Воробей-разбойник мечтательно закатил глаза. - Про всех остальных зайцев он, судя по всему, забыл или просто разозлился на них. Вот они и кружились в трамвае, пока мы их не спасли.
  Зайцы внимательно слушали Воробья-разбойника и, когда он замолчал, недовольно заворчали.
  - Не хотим здесь оставаться, да ещё с какой-то жабой!
  - Не с какой-то, а со мной, - сказала жаба, внезапно появляясь из-за ближайшей скалы. - Мне тоже здесь не очень-то нравится. Немедленно верните мою метлу, и я улечу домой, - потребовала она, угрожающе сверкая глазами и приближаясь к Магадану, около которого лежала её метла.
  Но Воробей-разбойник её опередил. Он подскочил к метле и, долбанув её своим железным клювом, сломал на две, а потом ещё и на четыре части.
  - Ты нам нужна здесь, - строго сказал он опешившей жабе, - должен же кто-то за зайцами приглядеть. Ты, как я понимаю, самая разумная и сообразительная. Я ведь правильно понимаю? - и он пристально посмотрел на жабу, которая только открыла рот, чтобы возмутиться, но услыхав, что она самая умная и сообразительная, с шумом его захлопнула и растеряно кивнула головой.
  - Но, что же мне делать с этими вашими зайцами? - спросила жаба жалобно.
  - Вот и подумай, ты же умная, - и Воробей-разбойник ободряюще похлопал жабу крылом по голове, от чего она, даже, слегка присела.
  - Я думаю, нам стоит отвезти зайцев в какой-нибудь безопасный мир, - вмешался Крупа. - Я слышал, где-то здесь есть вход в подземные тоннели, по которым можно выйти куда угодно.
  - Точно, - обрадовалась жаба, - мне мышь про них говорила.
  - Какая такая мышь? - насторожился Пухлый. - Уж не та ли самая, что бросила нас в темноте?
  - Возможно, что и та, откуда мне знать? - жаба махнула перепончатой лапой в сторону нагромождения скал. - Приходила мышь, мы с ней разговаривали. О вас, между прочим, спрашивала. Обсудили с ней, какие вы все неприятные и опасные. И ещё она предложила отвести меня в другой мир, но я решила вас подождать. Потом она ушла, но обещала заглянуть ко мне ещё раз, чтобы поболтать о жизни.
  - Вот как славно всё решилось, - обрадовался Воробей-разбойник, - вы с зайцами дождётесь мыши, и она вас проводит в какой-нибудь мирок, где вы спокойно или не очень заживёте, а мы полетим по своим делам.
  Жаба недовольно поджала губы.
  - А если придётся ждать долго, год, например, или два? Что мне тогда делать с этой кучей зайцев? Нет, мне решительно не нравится ваш план.
  Но Крупа, к неудовольствию жабы, план одобрил, только предложил ей самой заглянуть в тоннель и позвать мышь. Жаба, недовольно ворча, отправилась к входу в тоннели, но тут, неожиданно, появилась мышь. Она окинула всех хмурым взглядом и сказала:
  - Никогда не видела такой беспокойной, шумной и неприятной компании, но поскольку, я чувствую некоторую вину перед вами и мне глубоко симпатична эта жаба, то так и быть, помогу вам в последний раз. К тому же, ни в чём не повинные зайцы, так же вызывают во мне сочувствие. Я отведу их в небольшой мир неподалёку, где они смогут достойно переждать опасные времена, но вы, если, конечно, останетесь живы, что очень сомнительно, на обратном пути должны их забрать и отвезти куда-нибудь в другое место. Вы поняли мои слова или мне их повторить, чтобы вы могли их лучше усвоить, а ещё лучше - в точности записать, или хотя бы законспектировать?
  - Поняли, уважаемая мышь, и очень вам благодарны за помощь, - сказал Крупа, - только назовите тот мир, куда вы отведёте зайцев, чтобы мы могли их забрать на обратном пути.
  - Это лишняя информация, - отрезала мышь и, повернувшись ко всем спиной, сказала жабе, - жду вас у входа в тоннель, - после чего юркнула куда-то в щель между камнями.
  - Зайцы, выходите, стройтесь, - скомандовала жаба таким тоном, что к всеобщему удивлению, зайцы беспрекословно начали выпрыгивать по очереди из окна трамвая и строиться в цепочку.
  Когда все они оказались снаружи, жаба, встав во главе, уверенно двинулась в сторону входа в тоннель, а зайцы послушно запрыгали за ней. После того, как последний из них скрылся в темноте, Пухлый изумлённо сказал:
  - Никогда не думал, что жаба окажется такой... Даже не знаю, как сказать, язык не поворачивается, смышленой, что ли?!
  Вопрос с зайцами был решён, теперь надо было отправляться в мир драконов. Лететь удобней всего, конечно, в трамвае, главное, надо было открыть хоть одну из дверей. С этим все согласились; не лезть же лошади в окно?! Можно, конечно, оставить её на крыше, но, вдруг драконы не поймут их добрых намерений? Магадан достал нож и, засунув его между дверями трамвая, попытался повернуть его, чтобы образовалась щель. Сначала ничего не получалось, но, наконец ему удалось сделать небольшую щель, куда он воткнул палку от метлы. Орудуя палкой, как рычагом, Магадан сделал щель ещё больше, и Крупа, придя ему на помощь, вставил туда камень, чтобы дверь не закрылась.
  - Попробую пролезть, - сказал Магадан, - может быть, внутри найду какой-нибудь рычаг покрепче, чем обломок метлы. Он с большим трудом протиснулся в трамвай и огляделся.
  Внутри было довольно уютно; вдоль стен с двух сторон стояли кресла. Магадан из любопытства уселся в одно из них. Оказалось очень удобно. Впереди, в отделение, где должен сидеть вагоновожатый, кресло оказалось ещё удобней, с него вообще не хотелось вставать. Перед креслом был руль и множество кнопок и рычагов. Магадан начал нажимать на всё подряд. Сначала ничего не происходило, а потом, вдруг, в трамвае загорелся свет. Там сразу стало хорошо и уютно. Нажав ещё на что-то, Магадан услыхал громкий звонок, он дёрнул ещё за какой-то рычаг и, неожиданно, открылись все три двери трамвая.
  - Ура, - закричали снаружи, - заходим!
  С трудом затолкав упирающуюся лошадь в трамвай, все, кроме, разумеется, лошади, расселись в кресла. Звонок продолжал звенеть, и Воробей-разбойник, подойдя к Магадану, раздражённо прочирикал:
  - Немедленно заставь эту железку замолчать, не то я не знаю, что с тобой сделаю!
  Магадан изо всех сил пытался вспомнить, на что он нажимал, когда раздался звонок и, наконец, нашёл нужную кнопку. Звон прекратился, но чей-то громкий голос объявил:
  - Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка " Львиная парикмахерская".
  Двери и, правда, с шумом захлопнулись.
   - Вот мы и в ловушке, - вздохнула лошадь, - мне сразу не понравилась эта ваша идея с трамваем.
  Магадан снова потянул за тот рычаг, который открывает двери, и они неохотно открылись.
  - Вот и всё, - сказал очень довольный собой Магадан, - ни в какой мы не в ловушке. Я теперь точно знаю, как открываются двери, так что не волнуйтесь.
  Теперь можно было лететь в мир драконов. Определив направление по Подорожнику, Магадан поставил двигатель, и трамвай начал медленно подниматься в воздух. Внутри было тепло и светло, Магадан снова закрыл двери, чтобы никто случайно не вывалился наружу. Только через разбитое стекло поступал холодный воздух. За окном было по-прежнему темно, и непонятно день там стоял или ночь. Только звёзды освещали волны Мирового Океана под ними. Но вот начало светать, и Крупа велел выключить освещение в трамвае, чтобы раньше времени не привлечь внимание драконов. Все путешественники устали и, пока была такая возможность, дремали, кто, где мог. Пухлый свернулся сразу на двух креслах, Воробей-разбойник, как всегда громко храпел и посвистывал во сне, сидя на самом удобном, как он решил, кресле, перепробовав до этого все остальные. Даже Крупа задремал, откинувшись на спинку своего кресла. Спал беспокойным сном Магадан. Ему снились чьи-то огромные глаза, заглядывающие в окна трамвая. Спала лошадь, стоя в проходе между креслами, и изредка, переминаясь с ноги на ногу. Когда трамвай вздрогнул, как будто его кто-то схватил, и даже когда он опустился на большой плоский камень перед огромной пещерой, никто из них не проснулся. Первым открыл глаза Магадан и сразу понял, что его сон был вещим. На него сквозь оконное стекло трамвая смотрел чей-то огромный зелёный глаз с вертикальным зрачком.
  - Прилетели! - понял Магадан. Он никак не ожидал, что дракон окажется таким громадным. Странно, что он вообще заметил такую мелочь, как их трамвай. Оглядевшись, Магадан понял, что дракон не один. С другой стороны трамвая тоже был глаз, и он смотрел совсем не дружелюбно.
  - Просыпайтесь, мы прилетели, и нас встречают местные жители, - сказал он не слишком громко, опасаясь, что драконы его услышат.
  Драконы и услышали, слух у них был очень хороший. В ответ раздалось такое рычание, что спящие подскочили от ужаса, а лошадь, как безумная, заметалась по трамваю, не понимая, что случилось. Когда же она увидела в окне глаз дракона, то ноги у неё подкосились, и она рухнула на пол, потеряв сознание.
  Пухлый, потыкав упавшую лошадь носом, доложил остальным, что она не сдохла, а просто так валяется. Потом он встал на задние лапы и изумлённо уставился в окно на зелёный драконий глаз.
  - Крупный, - наконец сказал он, обернувшись к Магадану, - и что нам делать дальше?
  В эту минуту трамвай сильно закачался и резко поднялся в воздух.
  - Как же мы смогли опуститься, если я Двигатель не переставлял? - пробормотал Магадан, вцепившись в кресло, так сильно накренился трамвай. - А теперь опять почему-то взлетели?! - Он посмотрел на окна, которые теперь оказались закрыты от света непонятно чем.
  - Это нас дракон схватил в воздухе и поставил на землю, а теперь опять поднял и куда-то несёт, - объяснил совершенно спокойный Крупа.
  - Тебя, я вижу, это не очень волнует? - возмутился Воробей-разбойник. - А я вот недоволен, что меня грубо тащат неизвестно куда!
  - Так мы же для того и прилетели, чтобы поговорить с драконами, так что пока всё складывается удачно, - Крупа невозмутимо посмотрел в окно.
  Теперь и Магадан понял, что свет закрывает огромная драконья лапа, которая тащит их трамвай неизвестно куда и при этом качает его так, что усидеть в кресле довольно сложно. Всё-таки ему удалось с трудом добраться до Двигателя, отцепить его и спрятать в рюкзак.
  Прошло довольно много времени, лошадь очнулась и томно спросила:
  - Где я?
  - Ты в лапах дракона, - объяснил ей Воробей-разбойник, - и он несёт нас всех, включая тебя, неизвестно куда.
  - Ах! - сказала лошадь и снова потеряла сознание.
  Тут трамвай принял почти вертикальное положение, потом его довольно сильно тряхнуло, и драконья лапа опустила его на огромную кучу золота. То, что это золото, понял даже Магадан, так оно сверкало и переливалось, а Воробей-разбойник, припав к окну, прошептал:
  - Я понял, мы в раю!
  В эту минуту в разбитое окно просунулся огромный коготь и стал шарить, пытаясь кого-нибудь ухватить. Первым он зацепил Магадана и, вытащив его наружу, положил на ровную золотую поверхность. Оглядевшись, Магадан понял, что находится на площади, окружённой высокими бортами, украшенными затейливой резьбой. Пока он пытался сообразить, что это за место, рядом с ним оказалась бесчувственная лошадь, а за ней Пухлый и Крупа. Воробей-разбойник прилетел сам и опустился к Магадану на плечо. Лошадь очнулась и стоя на дрожащих ногах снова спросила:
  - Где мы?
  - На золотом блюдце или на тарелке, как тебе больше нравится, - ответил Воробей-разбойник, - так что можешь снова падать в обморок.
  Но лошадь на этот раз падать в обморок не стала, а взмахнув поредевшими крыльями, попыталась взлететь. Но огромный драконий коготь прижал её к тарелке. Раздалось такое рычание, что лошади ничего другого не оставалось, как закатить глаза и снова потерять сознание.
  Магадану было очень страшно, но он, взяв себя в руки, огляделся ещё раз и понял, что над тарелкой склонилось несколько таких огромных драконьих голов, каких он и представить себе не мог. В эту минуту, вперёд выступил Крупа и, слегка поклонившись драконам, сказал, как можно громче:
  - Уважаемые драконы, мы прилетели к вам, чтобы рассказать о вашем пропавшем малыше. С ним случилась большая беда, он по ошибке проглотил солнце в одном из миров, приняв его за золото, и теперь очень страдает! Пожалуйста, помогите ему выплюнуть солнце. Оно жжёт его, но сам он не понимает, что нужно сделать.
  - Ась? - раздался сверху громоподобный голос. - Что там эта мошка прожужжала? Ей не нравится наша лучшая золотая тарелка?
  - Нет, наоборот, нравится. Она напоминает ему солнце, - прорычал другой голос. - Повтори, козявка, что ты сказал про золото?
  Крупа тяжело вздохнул, набрал побольше воздуха и проорал ещё раз про дракончика, проглотившего солнце. К сожалению, драконы опять ничего не поняли. Тогда Воробей-разбойник решил поговорить с ними сам. Он взлетел и уселся на голову одного из драконов рядом с тем местом, где, по его мнению, должно находиться ухо. Для начала он слегка свистнул туда, видимо для того, чтобы проверить правильно ли он определил место. Когда же дракон подскочил, тряся головой, от чего гора золота чуть не рассыпалась, а тарелка, на которой сидели путешественники, сильно накренилась, Воробей-разбойник с самым невозмутимым видом изложил цель их появления в мире драконов. Напоследок он добавил, что никогда ещё не видел такой прекрасной кучи драгоценностей.
  - Я сам большой любитель и даже профессионал грабежа, но до вас мне далеко, - и Воробей-разбойник завистливо вздохнул.
  - Где, ты говоришь, наша крошка? - прорычал дракон. - Мы очень беспокоимся о нём, он ведь у нас совсем ещё маленький!
  - Надо лететь Туда, не знаю куда, - объяснил Воробей-разбойник, - так называется этот мир. Мы покажем вам дорогу, не бесплатно, разумеется, - добавил он, обведя жадным взглядом кучу сокровищ. - Да, вот ещё что, ваш, так называемый малыш, искал какого-то золотого зайца. Что вы об этом знаете?
  Драконы переглянулись и расхохотались.
  - Вот глупыш! Это же самая известная драконья сказка. Её знает каждый ребёнок. Надо же, он отправился за золотым зайцем! - и они снова расхохотались, обрушив гору золота ещё сильней.
  Один из драконов опустил на золотую тарелку их трамвай. Бесчувственную лошадь он подпихнул внутрь когтем, а остальные забрались туда сами.
  - Летите за нами, - прокричал Воробей-разбойник, - и не забудьте про вознаграждение!
  Магадан определил направление, установил Двигатель, и трамвай снова понёсся Туда, не знаю куда, а драконы полетели следом. Они были такие огромные, что закрывали собой полнеба.
  Лошадь наконец-то очнулась, повертела головой и слабым голосом поинтересовалась, где ужасные и опасные драконы.
  - Не беспокойся, они летят за нами, надеюсь, не отстанут, - утешил её Пухлый.
  Лошадь выглянула в окно и, увидав летящих за ними огромных драконов, снова собралась упасть в обморок, но Пухлый, подойдя к ней вплотную, рявкнул:
  - Ещё раз откинешь копыта, я их тебе пооткусываю!
  И лошадь как-то сразу передумала терять сознание, а стала задумчиво смотреть в окно на драконов.
  - По-моему, она снова сочиняет стихи, - подозрительно заметил Пухлый, - и зачем только мы потащили её с собой?!
  Лошадь посмотрела на него с укоризной и начала декламировать:
   Зачем я носила тебя на спине
   И сеном последним делилась?
   От львов я спасала тебя при луне
   Почти на тебя и не злилась.
   И где благодарность, хотелось бы знать?
   Меня ты готов на куски разорвать!
  - Не ел я твоего сена, - буркнул пристыженный Пухлый, отходя в другой конец трамвая.
  - Я думаю, как поэта, меня ждёт большое будущее, - сказала лошадь. Ко мне снова пришло вдохновение. Я страдала, а страдания облагораживают и дают пищу для ума.
  - От пищи и я бы не отказался, - пробормотал Пухлый из дальнего угла.
  Всем немедленно захотелось есть. От бурных приключений последнего времени, они и думать забыли про еду, но сейчас у путешественников снова проснулся аппетит. Каждый задумался о чём-нибудь вкусном, чего бы ему хотелось съесть. Пока они размышляли, где и как им подкрепиться, небо начало темнеть и наступила ночь.
  - Кажется, мы приближаемся, - сказал Воробей-разбойник, выглядывая в окно.
  Действительно, впереди появился остров, а на самой его вершине сидело чудовище или просто маленький дракон, проглотивший солнце и страшно рычал. Воробей-разбойник вылетел в разбитое окно трамвая, и в самое ухо одного из драконов прокричал:
  - Вот он ваш малыш!
  Но драконы уже сами увидели своего потерявшегося ребёнка и бросились к горе. Тот, что подлетел первым, схватил дракончика за задние лапы, поднял на воздух вниз головой и как следует, потряс, а второй изо всех сил шлёпнул растерявшегося малыша по затылку. Солнце немедленно вылетело из его пасти, поднялось высоко в небо и осветило всё вокруг золотым светом.
  - Ура! - закричали Магадан, Крупа, Пухлый, лошадь и даже Воробей-разбойник. - Светло!
  Жители тоже наверняка радовались, но сверху их было не видно и не слышно. Зато на вершине горы стоял страшный шум. Взрослые драконы, закрывшие полнеба, рычали на своего сына и ругали его, а он рычал в ответ и жаловался на злое солнце, которое его обожгло.
  
  Теперь местные жители наверняка решили, что тут уж им точно пришёл конец, и вместо одного чудовища на их голову свалилось три!
  Воробей-разбойник летал неподалёку, стараясь, как можно чаще попадаться на глаза большим драконам, которые уже собрались улетать вместе с нашедшимся сыном. Но перед тем, как улететь, один из драконов высыпал на крышу трамвая кучу золотых украшений и драгоценных камней.
  - Вот теперь я доволен! Не зря отправился в путешествие, - сказал Воробей-разбойник, влетая в окно. - Только надо перенести сокровища в трамвай, нечего им валяться на крыше и привлекать внимание грабителей.
  Пришлось снова сажать трамвай на знакомом уже маленьком островке и переносить золото с крыши внутрь трамвая. Воробей разбойник строго следил, чтобы все работали, и никто не отлынивал. Сокровища он лично прятал под сидения, а остальные делали вид, что ничего не видят, чтоб не травмировать Воробья.
  - Учтите, всё это только моё, - сказал он строго, когда все сокровища были спрятаны. - Надеюсь, никто не претендует? Не то заклюю до смерти, я делиться не намерен, так и знайте.
  Но к облегчению Воробья-разбойника никто на сокровища не претендовал. Все думали только о том, где бы найти, хоть какую-нибудь еду?
  - Домой надо лететь только там и можно нормально поесть,- проворчал Пухлый. - Мясные деревья, небось, уже подросли, - он облизнулся. - Вот только как я стае покажусь крылатый? И зачем мы на этот лошадиный остров залетали?!
  - Мне на этом острове понравилось, я стала поэтом! У меня выросли крылья! - лошадь помахала облезлыми крыльями.
  - К сожалению, у всех отросли, - Пухлый с трудом пошевелил своими крыльями, к этому времени превратившимися в две жалкие тряпки. И, вдруг, они отвалились, а на их месте остались две полоски розовой кожи. - Ура! Счастье! Теперь не стыдно вернуться! - Пухлый чуть не прыгал от радости.
  - Может быть, и у меня отвалятся? - с надеждой подумал Магадан. Крылья ему порядком надоели. Рюкзак приходилось носить спереди, а это создавало массу неудобств.
  - Я думаю, что крылья у вас временное явление, - сказал Крупа, внимательно оглядев Магадана и лошадь, - Вы побывали в мире, где это норма, вот они и выросли, но когда вы улетели оттуда, через некоторое время крылья должны отвалиться.
  - Вот это правильно, - одобрил Воробей-разбойник, - не должна летать всякая ерунда вроде вас. Полёт для нас, избранных!
  - Что, и у меня отвалятся? - ужаснулась лошадь, разглядывая свои поредевшие крылья. - Может и мой поэтический дар исчезнет?!
  - Очень надеюсь, что так и будет, - хихикнул Воробей-разбойник.
  Лошадь немедленно начала рыдать, утирая слёзы крыльями. Магадан стал её утешать, приговаривая, что в их мире крылья ей не будут нужны, да и стихи кому читать? Вряд ли её хозяин их оценит.
  - Я вовсе не собираюсь к нему возвращаться! Я - свободное животное и не намерена снова терпеть голод и побои, - лошадь даже плакать перестала от одной мысли, что ей нужно вернуться к прежней жизни и таскать за собой телегу с тяжестями. - Не вернусь ни за что! - повторила она.
  - Что же ты будешь делать? - спросил Магадан, который сам толком не знал, чем займётся, когда они вернуться в свой мир.
  - Пока не знаю, но талант всегда пробьёт себе дорогу, - и лошадь приняла самую горделивую из своих поз.
  Но сначала надо было забрать зайцев из неизвестного никому миру и совершенно непонятно, где их искать. Воробей-разбойник считал, что это лишнее, зайцы пристроены и хорошо. Зачем тащить их с собой? Кому они нужны? Но Крупа был непреклонен: раз обещали - надо исполнять. Да к тому же, неизвестно, как им там живётся. Вдруг, им плохо и их обижают местные жители. Возможно, в том мире они найдут какую-нибудь еду и для себя. Здесь ведь одни камни и больше ничего нет. Крупа огляделся по сторонам и тут увидел Пухлого, который отойдя в сторону, что-то жадно уплетал.
  - Эй, возмутился Воробей-разбойник, тоже заметивший Пухлого, - что ты там делаешь, прожорливая шкура? Как смеешь?
  Пухлый быстро проглотил последний кусок и с самым невинным видом ответил, что он просто съел рыбку.
  - Сама в пасть запрыгнула, - объяснил он. - А вы что, тоже хотите? Могу наловить.
  Он подошёл к небольшой луже между камнями, оставшейся после отлива. Там оказалось довольно много рыбы, не успевшей уплыть в Океан.
  - Угощайтесь, выбирайте, кому какая нравится, - Пухлый жадно схватил самую большую рыбу и немедленно её проглотил.
  Воробей- разбойник пулей подлетел к луже и начал глотать всех рыб подряд. Магадан едва успел выловить пару штук, но, на чём их поджарить? Есть сырую рыбу, он был не готов, несмотря на голод. Магадан огляделся по сторонам и, подобрав обломки метлы, валявшиеся неподалёку, развёл маленький костёр, на котором и приготовил себе еду. Крупа от рыбы отказался, а лошадь заявила, что духовная пища для неё важнее материальной и, гордо подняв голову, пошла искать водоросли, выброшенные на берег. Она и Крупе принесла пучок морской травы, которую он сжевал без особого удовольствия. Подкрепившись, путешественники разлеглись на камнях, обсуждая, где и как им искать зайцев. Воробей-разбойник предлагал выманить мышь из подземных тоннелей и допросить с пристрастием, Пухлый идею одобрил, а Крупа сказал, что лучше для начала спросить Подорожник: вдруг, он покажет направление. Подорожник их не подвёл и на вопрос" где остров с зайцами?", стрелка, немного пометавшись, указала, куда надо лететь. Все снова уселись в трамвай, и он понёс их в сторону заячьего острова. Воробей-разбойник расхаживал в проходе между сидениями и внимательно смотрел, не достал ли кто-нибудь из-под кресла его драгоценности.
  - Если увижу, что кто-нибудь дотронулся, хоть до одной вещички - растерзаю! - приговаривал он, подозрительно глядя то на одного, то на другого. - Знаю я вас, не надёжный народ, только и думаете, как поживится за мой счёт!
  Лошадь, когда Воробей-разбойник очередной раз обошёл её со всех сторон, чтобы убедиться, не припрятала ли она сокровища, тряхнула гривой и произнесла:
   Жадный разбойник расправой пугает,
   Но одного он не понимает,
   Не нужно бриллиантов, не нужно и злата,
   Талантом своим я огромным богата!
  - Вот и славненько, что не нужно, - сказал Воробей-разбойник, - хотя я не очень в это верю. Такого в принципе не может быть. Но у меня есть личная просьба: не читай ты нам своих, с позволения сказать, стихов. Сил нет слушать твою дребедень!
  - Не могу, они сами читаются, - ответила лошадь, - к тому же, я считаю своим священным долгом приобщать вас к культуре. Нельзя думать только о еде и золоте. Я должна облагораживать ваши души, вот в чём, как я поняла, моё призвание.
  - Можно я её укушу? - подал голос Пухлый.
  - Я в принципе не против, - кивнул Воробей-разбойник, - а с другой стороны, пусть облагораживает, лишь бы не интересовалась моим золотом. Облагораживай, - разрешил он, обращаясь к лошади, - только тихо-тихо, лучше даже про себя.
  Крупа, до этого времени задумчиво смотревший в окно, обернулся к остальным и сказал:
  - Посмотрите, мы, кажется, подлетаем к нужному острову.
  Все бросились к окнам. Действительно, впереди в голубоватой дымке виднелся остров. Чем ближе трамвай подлетал к нему, тем яснее было видно, что он плоский, как тарелка, на которой они недавно побывали. Только размером он был намного больше и весь покрыт высокой густой травой. Когда трамвай опустился на землю, все поняли, насколько высокой была трава; трамвай просто утонул в ней. Путешественники осторожно выбрались наружу, опасливо озираясь по сторонам. Лошадь, не говоря ни слова, немедленно вцепилась зубами в ближайший стебель и захрустела им с большим аппетитом. Крупа последовал её примеру и тоже надкусил высокую толстую травинку, вернее травинищу.
  - Вполне съедобно, - заметил он, с удовольствием ей похрустывая. - Теперь я спокоен, зайцы здесь не голодают. Но как мы найдём их в этой чаще? Они нас не увидят и не узнают, что мы прилетели за ними.
  - А вдруг, это не тот остров? Вдруг, здесь водятся хищные звери и всех зайцев давно уже слопали? А вдруг...
  - Хватит, хватит, - Крупа замахал на Воробья-разбойника лапами, - не пугай нас, я уверен, что всё хорошо, только надо отправиться на разведку и поискать наших зайцев.
  Решили для поиска разойтись в разные стороны, только Воробей-разбойник остался в трамвае, сторожить свои сокровища.
  Трава была такая густая, что Магадан представить себе не мог, как через неё можно пробираться, да ещё кого-то искать, но раз Крупа сказал, значит надо идти. Не успел он сделать нескольких шагов, как застрял так плотно, что едва мог пошевелиться.
  - Так я далеко не уйду, - пробормотал он, - надо что-то придумать, - но в голову ничего не приходило.
  В эту минуту сверху на него упал конверт. Магадан с трудом поднял руки, чтоб его подхватить. В конверте лежало письмо от Мити Калашникова. Он писал о пропавшей лошади и воробье по имени Разбойник, а ещё упомянул Новый год, ёлку и подарки, которые приносит какой-то Дед Мороз.
  - Странно,- подумал Магадан, - у них всё наоборот! Дед Мороз дарит подарки, а у нас - мы дарим Бабе Жаре. Вот бы попасть к ним на ёлку!
   Размышлять об этом сейчас было некогда, и Магадан, спрятав письмо в карман, ещё раз попытался продвинуться вперёд, но у него опять ничего не получилось. Тогда он решил вернуться назад к трамваю и попробовать пойти в другую сторону, но и это сделать оказалось очень непросто. С большим трудом Магадан выбрался из травяной чащи и обнаружил, что трава вокруг трамвая стала ещё выше и гуще. Кроме Воробья-разбойника, дремлющего в одном из кресел, никого рядом не было, и как искать зайцев, Магадан и представить не мог. Может быть, Воробей-разбойник облетит остров и найдёт зайцев, подумал он и стал будить сладко похрапывающего Воробья. Тот вскочил, ничего не соображая со сна, и завопил:
  - Разбой! Грабёж! Охрана!
  Это я, никого тут больше нет, не волнуйся! - пытался успокоить его Магадан.
  - Я вижу, что никого больше нет, - проворчал, успокаиваясь, Воробей. - Достаточно одного мальчишки, чтобы ограбить добропорядочного разбойника. Зачем явился? - подозрительно спросил он. - Тебя послали зайцев искать, а ты оказался здесь. Это ли не странно? Что-то ты явно замышляешь!
  - Ничего я не замышляю, просто трава такая густая, что я застрял и еле-еле выбрался. Давай, я постерегу трамвай, а ты облетишь остров и поищешь зайцев, - предложил Магадан.
  - Я же говорю, замышляешь. Никуда я отсюда не полечу, так и знай. Вам зайцы нужны, а мне нет. Пока у тебя крылья не отвалились, сам лети, - проворчал Воробей-разбойник, снова закрыл глаза и начал нарочито громко храпеть.
  Магадану ничего другого не оставалось, как попробовать взлететь. Он замахал крыльями и с большим трудом оторвался от земли.
  - Вверх-вниз, вверх-вниз, главное не упасть, - мысленно повторял Магадан, изо всех сил работая крыльями.
  Он летел совсем низко, над верхушками трав, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но пока никого и ничего не видел. Вдруг из травы раздался чей-то жалобный писк. Магадан немедленно бросился туда и, врезавшись в самую гущу травы, опустился на землю прямо в паутину, которую невольно разорвал своим телом. В остатке паутины билась мышь, а с другой стороны к ней бежал здоровенный паук размером никак не меньше Магадана. Он сверкал злыми красными глазами и грозил Магадану сразу несколькими кулаками.
  - Спасите! - пискнула мышь.
  Паук уже приготовил сеть, собираясь накинуть её на Магадана, но тот ждать не стал и, выхватив свой любимый автомат, начал стрелять в жирную паучью тушу.
  - Ой, - только и успел сказать паук, прежде, чем рухнул замертво.
  Магадан ножом разрезал паутину и освободил, всё ещё дрожащую, мышь.
  - Спасибо, молодой человек, я ваша должница, - мышь церемонно поклонилась и стала счищать с шерсти остатки клейкой паутины.
  - Мы, кажется, с вами уже знакомы? - не очень уверенно спросил Магадан. Ведь все мыши, с точки зрения человека, похожи друг на друга, и твёрдой уверенности, что это та самая мышь у него не было.
  - Знакомы, - подтвердила мышь. - Это я - преподаватель университета и по совместительству заведующая библиотекой редких книг и рукописей. Я привела сюда зайцев и теперь хотела написать научный труд об их быте, культуре, верованиях и прочих особенностей жизни, но по неосторожности угодила в сети коварного паука. Ещё раз благодарю. Чем могу быть полезна?
  Магадан объяснил, что они прилетели за зайцами, но найти их в такой высокой и густой траве он не может и подозревает, что и остальным это окажется не под силу. Не знает ли мышь способа, как связаться с зайцами? Мышь задумалась на минуту, а потом сказала, что лучший способ - подождать до осени, когда трава завянет. Тогда зайцев будет хорошо видно.
  - Но это может оказаться очень долго! Когда ещё наступит осень?
  - О, здесь совершенно другой цикл. Осень наступит, - мышь посмотрела на небо, потом стала загибать пальчики, что-то подсчитывая и, наконец, сказала, - скоро наступит. Ну, до встречи! - и она скрылась в траве.
  Магадан только плечами пожал и, убрав автомат в рюкзак, снова взмахнул крыльями и полетел над травой на поиски зайцев. Неожиданно из травы вылетела лошадь, и они чуть не столкнулись в воздухе.
  - Нашла кого-нибудь? - спросил Магадан.
  - Никого! Трава густая вкусная ничего не видно. Зато, я отлично пообедала. Никогда не ела такой замечательной травы! Надо будет нарвать побольше с собой в дорогу. Вдруг, опять нечего будет есть?! Поручаю это тебе. Кстати, ты, как хочешь, а я лечу к трамваю. Всё равно в такой высокой густой и вкусной траве найти никого не возможно, - и лошадь улетела, тяжело взмахивая крыльями.
  Магадан некоторое время честно пытался искать зайцев, но так никого и не обнаружив, тоже полетел назад к трамваю. Тем более что небо покрыли тучи и подул холодный ветер. Он еле успел залететь внутрь, как начался проливной дождь. Кроме Крупы все уже сидели в трамвае.
  - Опять этот заяц где-то развлекается, - проворчал Воробей-разбойник.
  За окнами бушевал ливень, трава полегла и на глазах начала желтеть и сохнуть. Ливень перешёл в мелкий холодный осенний дождик, а вскоре и совсем прекратился. Стало очень холодно, совершенно жёлтая и сухая трава лежала на земле. Небо начало постепенно проясняться, и тут Магадан увидел, как издалека к ним двигается цепочка зайцев. Впереди шёл Крупа, который был намного выше остальных, поэтому Магадан сразу его узнал. Зайцы прыгали по сухой траве, весело о чём-то переговариваясь, но строго соблюдая построение. Когда, наконец, они оказались у трамвая, на небе уже сияло жаркое солнце, а сквозь пожухлую траву пробивались молодые ростки.
  Зайцы чинно рассаживались в трамвае, стараясь держаться подальше от Пухлого, но мест всем не хватало и они стали набиваться внутрь, уже, ни на кого не обращая внимания, и прыгая по головам, друг у друга. Кто-то пытался усесться на спину лошади, к её немалому возмущению, кто-то наоборот, залез ей под брюхо, так что она боялась пошевелиться, опасаясь раздавить какого-нибудь попавшего по копыто зайца. Некоторые оказались так близко от Пухлого, что ему пришлось на них рявкнуть, но на зайцев это не очень подействовало, они кучей навалились на волка, так что он почти не мог дышать.
  - Только никому не рассказывайте, - просипел Пухлый из под пушистой кучи, - меня в стае засмеют.
  Магадану на колени тоже уселось несколько довольно увесистых зайцев. Только Воробья-разбойника они слегка опасались, особенно после того, как он на них присвистнул.
  Придавленный зайцами Магадан спросил Крупу, куда им лететь, чтобы высадить своих беспокойных пассажиров.
  - Придётся облететь несколько островов, они ведь не все из одного мира, - Крупа задумался, а потом спросил зайцев, - никто из вас не хочет остаться на этом острове? Здесь, вроде, безопасно и еды много.
  Зайцы зашумели, задвигались. Послышались голоса: " здесь паук страшный!".
  - Нет больше паука, - сказал Магадан, - умер он.
  Тогда сразу несколько заячьих пар стали проталкиваться к выходу, выпрыгнули из трамвая и, помахав на прощанье лапами, поскакали вглубь острова и скрылись в подросшей уже траве.
  В трамвае стало немножко свободней, Магадан даже смог встать и поставить Двигатель, правда, когда он вернулся, сесть ему было уже некуда. Трамвай оторвался от земли и полетел к указанному Крупой миру.
  Зайцы о чём-то шушукались, перебегая с места на место. Они уже почти не боялись Пухлого и даже придумали игру: один дёргал его за шерсть и отбегал назад, а когда Пухлый оборачивался, зайцы стояли кучкой, хихикали и приговаривали: " угадай кто?". Пухлый для вида злился, рычал, зайцы с визгом разбегались, а через несколько минут всё повторялось снова.
  - Интересно, - подумал Магадан, - нет ли здесь Митиного зайца? Он ведь пропал! Вдруг его тоже дракончик поймал и спрятал в трамвае?! Ты как думаешь, Крупа, - спросил он, - есть тут Митин зайчик?
  Крупа задумчиво огляделся по сторонам и поманил лапой одного из тех зайцев, что дразнили Пухлого.
  - Вот он, шалун и недотёпа. Сразу видно, что жил не в дикой природе, а в тепличных домашних условиях. Я бы хотел им заняться, но слишком много хлопот устроил нам маленький дракончик.
  - А я бы хотел вернуть его Мите, - сказал Магадан, - он без него скучает.
  При упоминании Митиного имени, подбежавший к ним заяц, насторожился. В раскосых глазах его появилось беспокойство, он пошевелил ушами и даже вытянул шею.
  - Хочешь назад к Мите? - спросил Магадан.
  Заяц усиленно закивал головой, а потом повернулся и побежал, снова дёргать Пухлого за шерсть. Крупа только лапами развёл, а Магадан стал размышлять, как бы ему действительно встретиться с Митей и передать ему зайца. Тут впереди показался остров, и надо было сажать трамвай.
  Они оказались на опушке чудесного леса. Деревья, похоже, даже обрадовались при виде выпрыгивающих из трамвая зайцев. Они нагибали в их стороны верхушки и приветливо махали ветками. Из травы вынырнули крупные красные ягоды очень похожие на землянику и закивали головками. Часть зайцев, даже не сказав спасибо, умчалась в лес, а все остальные выбрались из трамвая, чтобы размяться. Лошадь с удовольствием щипала травку, зайцы из других миров разбежались по опушке, наслаждаясь свободой, а Магадан решил попробовать местных ягод. Он присел на корточки и только протянул руку к ближайшей красной ягодке, как она взвизгнула и отскочила в сторону, а потом и вовсе пустилась наутёк. Вслед за ней припустились остальные ягоды, так что вокруг Магадана не осталось ни одной как бы земляники. Отбежав на безопасное расстояние, ягоды остановились и явно стали наблюдать за Магаданом; не собирается ли он снова сорвать кого-нибудь из них. Но он больше не собирался рвать ягоды, даже близко к ним не хотел подходить, чтобы не пугать.
  Приближался вечер, путешественники решили заночевать в этом мире, а уже завтра лететь дальше, чтобы развезти остальных зайцев по домам. Когда окончательно стемнело, все забрались в трамвай и улеглись спать, кто как сумел. Зайцев осталось меньше половины и они, сбившись в кучу, заснули, тревожно шевеля во сне ушами и вздрагивая при малейшем шуме. Только Митин заяц, маленький Крупа, подошёл к Магадану и, вопросительно глядя, запрыгнул к нему на колени. Магадан не возражал; так было теплей и уютней. Все заснули, утомлённые дорогой и приключениями, даже не выставив часового. В лесу мирно щебетали птицы, устраиваясь на ночь в своих гнёздах, тихо шелестели листья деревьев под ночным ветерком, нежно пахли ночные цветы, распускаясь под двумя серебристыми лунами. Словом, всё было тихо, безопасно и располагало к спокойному отдыху.
  Утром Магадана растолкал Воробей-разбойник.
  - Полюбуйся, куда нас затащил твой любезный заяц!
  Магадан выглянул в окно и ахнул: леса не было, он исчез. До самого горизонта во все стороны тянулась голая, как будто, перепаханная земля. Не было не только леса, не было травы, цветов, кустов, ничего того, что было вчера.
  - Куда всё делось?! Так же не бывает, просто не может быть!
  - Как видишь, бывает, - Крупа подошёл к Магадану и указал лапой на голую землю. - Здесь был Убегай-лес. Он долго не стоит на одном месте, поэтому его так и называют. Только подует ветер, как он срывается с места и может убежать очень далеко, пока не решит остановиться. Он и без ветра может убежать, если его что-нибудь испугает, или ему просто захочется сменить обстановку. Так что не удивляйтесь, а нам пора лететь дальше.
  - Интересно, далеко может уйти Убегай-лес? Давайте полетим за ним и посмотрим!
  - Хорошая мысль, - одобрила лошадь, - догоним и я подкреплюсь на дорогу. Очень уж вкусная в этом Убегай-лесу трава!
  Никто не возражал, всем было интересно посмотреть, как целый лес может куда-то двигаться. Трамвай снова поднялся в воздух и полетел догонять Убегай-лес. Они летели так низко, что Магадан разглядел огромных земляных червяков, копошащихся в рыхлой, без единой травинки земле. Червяки поднимали головы и с любопытством смотрели вслед летящему трамваю. Магадан представил себе, какую рыбу можно поймать на такого гигантского червяка, но, пожалуй, что бы вытащить такую громадину на берег, нужно человек сто, если не больше!
  Убегай-леса всё ещё не было видно, и Крупа уже предложил не искать его, а лететь в другой мир, как на горизонте появилась зелёная полоска. Не успели они подлететь поближе, как Убегай-лес снова сорвался с места. Странно было смотреть, как деревья, трава, кусты выдёргивают свои корни из земли, как люди, выдёргивающие ноги из болота, и бегут вперёд так быстро, что комья земли летят за ними, как шлейф.
  Пухлый страшно развеселился и, припав к окну, кричал:
  - Ату его! Хвать!
  Но Крупа не поддержал его веселья, он строго сказал:
  - Всё, хватит гонять лес. Переставляем Двигатель и летим дальше. - Он пошептался с оставшимися зайцами, которые окружили его тесной толпой, отчаянно жестикулируя лапами, и объявил, - зайцы не хотят возвращаться в свой мир, они говорят там опасно. Так что я предложил им лететь к нам. Надеюсь, это всех устроит.
  - Очень даже устроит, - немедленно согласился Воробей-разбойник.
  - Нам ещё Малинника надо забрать, - напомнил Магадан, - мы же ему обещали, что на обратном пути его заберём!
  - Ещё чего! Из-за дрянного червяка лететь к нахальным крылатым лошадям! - возмутился Воробей-разбойник.
  Но Крупа был непреклонен; раз обещали - надо забрать! И они снова отправились в мир крылатых коней.
  Пегасы, беласы, каурасы, воронасы, словом все обитатели лошадиного мира, едва завидев летящий трамвай, встретили гостей, как и в прошлый раз, ещё на подлёте к острову. Они заглядывали в окна, стараясь разглядеть, кто находится внутри, когда же в разбитое окно выглянула лошадь, её сразу узнали и пригласили погостить вместе с друзьями.
  Путешественники, снова остановились на лугу перед одним из дворцов. Стоял день и клетчатые зубохваты пока что прятались в траве и не показывались. Увидав, в каком состояние находятся крылья у лошади и Магадана, предводитель крылатых коней только покачал головой и произнёс:
   Виктория, твой вид печалит нас,
   Что время краткое с тобою сотворило!
   Нам всё вокруг становится немило,
   И слезы сами капают из глаз!
  Потом он обратился к остальным путешественникам.
   Идите ж, попаситесь на лугах,
   И обретя величие былое,
   Вы небо снова для себя откроя,
   Забудете про горести и страх!
  Зайцы с любопытством разглядывали крылатых коней, а когда поняли, что их приглашают поесть такой аппетитной на вид травы, немедленно разбежались по лугу и захрустели так, что, наверное, было слышно в соседнем мире.
  Лошадь церемонно поклонилась и тоже начала пастись. Даже Крупа с удовольствием грыз траву. Предводитель коней с недоумением посмотрел на Магадана и Пухлого, ожидая, что и они присоединятся к остальным.
  - Это что ж, мне опять крылья отращивать? - недовольно проворчал Пухлый, но отказаться не решился, и с отвращением принялся жевать траву.
  Магадану ничего другого не оставалось, как последовать его примеру. Один Воробей-разбойник смело выклёвывал зёрнышки из попадавшихся среди травы колосков. Ему-то ничего не грозило; у него и так были крылья.
  Когда все наелись так, что ни одна травинка больше не лезла, Крупа попросил хозяев проводить их к храму, где жил Малинник. Объевшихся зайцев предусмотрительно отвели в ближайший дворец и строго настрого приказали не выходить наружу, объяснив, что там их подстерегает страшная опасность. Воробей-разбойник остался стеречь трамвай с золотом, а Пухлый решил присмотреть за зайцами, чтобы не выпрыгивали из дворца, так он объяснил остальным. Так что к Малиннику пошли только лошадь, Крупа и Магадан в сопровождении крылатых коней.
  Ягода Малинника по-прежнему лежала на мраморном постаменте. Теперь она была крупной и свежей, а рядом лежало несколько зелёных веточек малины, видимо для того, чтобы создать обстановку, напоминающую его прежнюю жизнь в лесу.
  - Эй, Малинник, выгляни в окошко! - позвал Магадан, заглядывая в ягоду.
  - Ну, кто там ещё? - раздался недовольный голосок.
  - Твои старые друзья.
  Малинник, не переставая ворчать, выглянул наружу и, увидав Магадана, радостно пискнул.
  - Наконец-то! Я тут изнываю от скуки! - затараторил он. - Представляете, здесь за мной ухаживают, уважают, даже преклоняются, а я, оказывается, люблю путешествия, приключения и опасности! Совершенно от себя такого не ожидал, так что хочу с вами, туда, где смогу удовлетворить эти свои потребности. У вас, небось, без меня было много опасностей?
  - Хватало, - ответил удивлённый Магадан.
  - Ну, вот, я всё пропустил! - расстроился Малинник. - Всё, решено, еду с вами!
  - О, дивный, неужели нас покинешь?! - воскликнули хором крылатые кони.
  - Покину, не сомневайтесь. С вами, конечно, хорошо, но мне нужен простор! Так что счастливо оставаться. Возможно, когда-нибудь, когда душа моя покоя возжелает, я к вам вернусь, надежду не теряйте. А теперь бери меня скорей и сажай на рюкзак, - велел он Магадану.
  Магадан вопросительно посмотрел на крылатых коней, не решаясь без их разрешения взять ягоду с Малинником. Те только грустно кивнули головами.
   Увы, оракул покидает наш приют,
   Его удерживать не можем и не смеем,
   Но знай, оракул, что тебя опять здесь ждут,
   Достойно встретить мы всегда тебя сумеем!
  Магадан прицепил ягоду с Малинником, как и раньше, на верхушку рюкзака, и вместе с опечаленными конями путешественники покинули храм. Крылатые кони так настойчиво уговаривали гостей остаться до утра и провести ночь во дворце, а уже утром, подкрепившись, продолжить путь, что отказать им было бы невежливо. Начинало темнеть, путешественники вошли во дворец и выходить оттуда уже не решались, помня о клетчатых зубохватах, вылетающих ночью на охоту. Даже Воробей-разбойник счёл безопасней для себя перелететь из трамвая под крышу. Сокровища - сокровищами, а встречаться с кусачими лошадками ему тоже не хотелось.
  Крупа о чём-то пошептался с предводителем крылатых коней и оба, кажется, остались довольны друг другом. Ночь прошла довольно спокойно, не считая того, что клетчатые зубохваты долго бились в невидимые стены дворца, но это беспокоило только зайцев. Они сбились в кучу, окружив Пухлого, видимо считая, что в случае чего, найдут у него защиту. Зайцы дрожали полночи, пока им это не надоело, и они заснули, прижавшись к волку со всех сторон. А утром у всех зайцев и у Пухлого выросли крылья. Даже у Крупы за спиной появилось два больших белых крыла. У лошади и Магадана крылья покрылись новыми перьями, и теперь они снова могли спокойно летать, не боясь рухнуть на землю. Зайцы с изумлением разглядывали себя и друг друга, трогали крылья лапами и перешёптывались. Пухлый, с трудом выбравшись из под кучи зайцев, недовольно оглядел себя и взлетел для пробы под самую крышу.
  - Утешает одно, - буркнул он, - скоро они отвалятся.
  Но больше всех недоволен был Воробей-разбойник. Особенно его возмутили крылатые зайцы. Они, увидав, как Пухлый кружит под потолком, тоже замахали своими крылышками, весёлой стайкой оторвались от пола и полетели к выходу из дворца. Они так быстро освоили искусство полёта, как будто родились с крыльями. Крупа тоже попробовал летать и, похоже, ему это очень понравилось.
  Почти сразу у входа во дворец появились крылатые кони. Они пришли проводить Малинника и остальных путешественников. Одобрительно оглядев всех гостей получивших и починивших крылья, предводитель коней что-то шепнул Крупе и протянул ему пучок каких-то трав. Крупа поблагодарил его и, обратившись к путешественникам, сказал:
  - Если кто-то хочет, чтобы крылья остались у него навсегда, подойдите ко мне и я дам вам траву, которая в этом поможет. Наши гостеприимные хозяева угостили нас чудодейственным растением под названием Летай-трава.
  Зайцы, которые усиленно паслись на лугу перед дальней дорогой, переглянулись, и немедленно полетели к Крупе, толкаясь и пихаясь. Крупа оделил каждого травинкой из пучка, и очень довольные зайцы тут же съели свою волшебную травку и снова отправились на луг пастись.
  Лошадь очень волновалась, что ей не хватит, но, разумеется, ей хватило. Крупа подумал и тоже съел травинку. К общему удивлению, Пухлый тоже захотел съесть Летай-траву, туманно объяснив, что с крыльями безопасней и вообще, он к ним привык. Только Магадан не захотел оставлять себе крылья навсегда, но крылатый конь уговорил его взять чудодейственную травку с собой.
  - Вдруг, тебе пригодится! Только спрячь получше и не потеряй.
  Магадан поблагодарил коня, завернул травинку в тряпочку и спрятал на дно рюкзака.
  - Хоть один нормальный нашёлся, - заметил Воробей-разбойник. - Летающий волк, это ж надо такое придумать! - он возмущённо нахохлился и отвернулся, всем своим видом выказывая отвращение к крылатым зайцам, волкам и лошадям.
  Ещё раз, поблагодарив хозяев, все погрузились в трамвай и направились, наконец-то, в сторону дома.
   ***
  Утром Митя, выйдя из дома, первым делом осмотрелся, не видно ли на снегу следов чудовища, но снег шёл весь вчерашний вечер и всю ночь и замёл не только следы, но и всю тропинку, протоптанную вдоль домов. Всё-таки один след Митя нашёл. Он оказался на ступеньке крыльца. Под козырьком снега почти не было, так что след можно было хорошо разглядеть. Впрочем, ничего хорошего Митя не увидел. След был такой огромный, как будто лапой на крыльцо наступил лев или медведь.
  - Надеюсь, это была чья-то шутка, - подумал Митя и побежал в школу.
  Как раз сегодня привезли ёлку и установили на первом этаже в спортзале. После уроков пришлось надолго задержаться: надо было украшать школу к Новому году, так что домой Митя возвращался, когда уже было темно. Он ещё на перемене рассказал Пухлому про чудовище и про след на крыльце. Пухлый очень оживился, сказал, что тоже слышал вой, а на их соседку в темноте кто-то напал, извалял в снегу и порвал шубу. И если бы она не кричала так громко, то, наверное, её бы убили или съели. В зависимости от того, кто напал. Рассказ этот Митю совсем не обрадовал, фонарь возле их дома по-прежнему не горел и, возвращаясь домой по своей тёмной улице, он время от времени озирался по сторонам, чтобы проверить: не идёт ли за ним чудовище. Вдруг, позади, захрустел снег, Митя, на всякий случай, ускорил шаги. Он уже почти бежал, до дома оставалось совсем немного, когда сзади на него с громким рычанием набросился кто-то необыкновенно тяжёлый и повалил в сугроб.
  - Помогите! - пискнул полупридушенный Митя, и снег немедленно набился ему в рот. Чудовище рычало и царапало пальто, пытаясь его разорвать. Это разозлило Митю больше всего. Он представил себе, как расстроится тётя и попытался вывернуться из-под громадной туши. Тут, неожиданно, включился фонарь. То ли чудовище растерялось, то ли Митя, собрав все силы, рванулся в сторону, но ему удалось вырваться и сесть в снег лицом к нападавшему. Сначала он решил, что на него набросился лев, сбежавший из какого-нибудь цирка. Золотистая шкура, толстые лапы и грива, всё это говорило в пользу такой версии, но когда лев уселся на задние лапы и неожиданно заскулил, Митя догадался, что это огромная собака. Он даже представить себе не мог, что бывают такие громадины! На шее у собаки он разглядел ошейник с биркой. Митя осторожно встал, собака завыла, и он сазу узнал этот вой.
  - Вот, оказывается, кто это чудовище, - понял Магадан.
  Собака продолжала выть.
  - Ты, наверное, потерялась, - догадался Митя, - и есть хочешь! Ведь хочешь?
  Собака насторожилась, не переставая выть, и вильнула хвостом.
  - Придётся тебя накормить, а потом будем искать твоих хозяев, - Магадан осторожно протянул руку и погладил громадного пса по голове.
  Пёс заворчал, показав огромные зубы.
  - Ладно, ладно, не буду, - Митя поспешно убрал руку, - пойдём, я отведу тебя в сарай и накормлю, - он пошёл вперёд, а пёс, немного подумав, побрёл за ним.
  Митя постарался пройти, как можно тише. Он подозревал, что тётя не одобрит его нового питомца. К счастью, её ещё не было дома, так что Митя беспрепятственно пошарил в холодильнике и, собрав всё, что, по его мнению, уже не годилось для их с тётей еды, быстро сложил это в миску и отнёс в сарай. Но для такого здоровенного пса, да ещё голодающего несколько дней, того, что принёс Митя, хватило на один глоток. Пёс вылизал миску до блеска и вопросительно посмотрел на Митю, а потом, неожиданно, встал на задние лапы, положив передние Мите на плечи, гавкнул ему прямо в лицо. Митя едва устоял на ногах, таким тяжёлым был пёс. С трудом отпихнув его, он хотел выйти из сарая, но пёс ухватил его зубами за рукав и потащил назад к тому месту, где стояла миска.
  - Да понял я, понял, пойду, поищу тебе ещё какой-нибудь еды, - бормотал Митя, стараясь вырвать рукав. Наконец, ему удалось освободиться, он выскочил из сарая и поспешно повесил на дверь большой амбарный замок.
  За дверью послышалось сердитое ворчание, а потом раздался тот самый, пугающий весь город, вой. Митя бросился домой к Пухлому и забарабанил в дверь.
  - Тебе чего? - Пухлый удивлённо посмотрел на взъерошенного приятеля. Он держал в одной руке надкушенный бутерброд, а в другой кружку с недопитым чаем.
  Митя, всё ещё тяжело дыша от быстрого бега, рассказал ему о собаке и спросил, нет ли у них какой-нибудь ненужной еды. Пухлый немедленно оживился, сбегал в дом и вынес большой пакет с костями оставшимися от обеда, кашей и обрезками колбасы.
  - Идём скорее, вдруг, мы её выдрессировать сможем! - и мальчики бегом понеслись к Митиному дому.
  Из-за двери сарая неслось недовольное ворчание. Не успели они войти внутрь, как пёс набросился на них и, вырвав из рук Пухлого пакет с едой, разорвал его и быстро проглотил всё, что там было. Потом он прыгнул на Пухлого, повалил его на пол и облизал ему лицо горячим мокрым языком.
  - Какой классный! - Пухлый с трудом отпихнув от себя пса, поднялся на ноги. - Надо прочитать, что на его бирке написано. Там, наверное, есть телефон хозяев.
  К сожалению, сделать это оказалось не так просто. Здоровенная псина не давалась в руки, прыгала на мальчиков, рычала и скалила зубы, когда они вели себя, по её мнению, неуважительно. Наконец Пухлому удалось перевернуть ошейник биркой к собачьей спине, и он прочитал, что там написано.
  - Его зовут Леон, а телефон я запомнил, - сообщил Пухлый, тяжело дыша. - Слушай, я понял какой он породы, это леонбергер, я про них читал. Очень редкая порода, эти собаки похожи на львов, ещё они людоеды и запрещены к разведению. Можно, пока хозяева не нашлись, я его к себе заберу? Я давно о таком псе мечтал!
  - Ой, забери, - обрадовался Митя, - я совершенно не знаю, что с ним делать. Тётя сама меня съест, если узнает, что у нас в сарае живёт собака-людоед! Её ведь кормить надо, представляешь, сколько она ест?! Неужели ты не боишься брать домой собаку-людоеда?
  - Ничего, мне даже нравится, что он такой опасный. Я его дрессировать буду, как льва или тигра! - и очень довольный Пухлый, привязав к ошейнику верёвку, повёл пса Леона к себе домой.
  К сожалению, дома его родители совсем не обрадовались псу-людоеду и потребовали, чтобы Пухлый немедленно позвонил его хозяевам. Услыхав, что их собака нашлась, хозяева очень обрадовались, приехав на следующий же день на большой красной машине, они подарили Пухлому новенький мобильный телефон и увезли пса Леона с собой.
  - Считай, что это наш общий телефон, - сказал Пухлый, показывая Мите подарок, - ты же первый нашёл собаку, так что если захочешь позвонить, только скажи.
   ***
  - Вот это совсем другое дело! - Валерий Николаевич довольно потёр руки. - Не чудовище какое-то, а нормальная собака-людоед. Откуда только в голову лезет разная ерунда о чудовищах?! Ещё бы про драконов что-нибудь придумал!
  На улице послышался громкий лай. Валерий Николаевич выглянул в окно и увидел, как по улице за громадным чёрным котом мчится соседский пёс редкой породы леонбергер с развевающейся, как у льва, гривой. - - Ну, точно - бегущий лев! - пробормотал Валерий Николаевич. - Возмутительно, как можно такую опасную собаку выгуливать без поводка и намордника! Обязательно надо поговорить с хозяевами, - и он снова принялся за Новогоднюю повесть.
   ***
  - Первым делом летим ко мне, - сказал тоном, не терпящим возражений, Воробей-разбойник, - надо выгрузить сокровища, а дальше можете делать, что хотите.
  Возражать ему никто не стал, и спустя какое-то время, трамвай опустился прямо во дворе у Воробья-разбойника, где уже стояла большая перламутровая раковина, привезённая из прошлого путешествия. Первым делом, Воробей проверил, не ограбил ли его кто, за время отсутствия, а когда убедился, что все замки на месте, велел Магадану и остальным переносить сокровища в свой вновь отстроенный многоэтажный дом. Дальше порога никому ходить не разрешил, так что всё складывали в прихожей. Куча получилась внушительная, но когда Крупа осторожно спросил, не хочет ли Воробей-разбойник оставить что-нибудь из сокровищ Магадану, то в ответ услышал одну брань.
  - Как в твою глупую пушистую голову могло прийти такое?! Видно, что у тебя все мозги ушли в крылья! А я ещё отправился в опаснейшее путешествие, чтобы спасти этого никчёмного зайца! - кипятился Воробей-разбойник и даже лапами топал. - Ты сам подумай, ну дам я мальчишке пару, нет одну монетку, фу, даже сказать такое трудно, так я же его на дороге первый и ограблю! Надо ему это, я тебя спрашиваю? Могу ведь не только ограбить, а увлечься и заклевать до смерти! Я ведь разбойник безжалостный и беспощадный!
  - Ладно, ладно, - успокоил его Крупа, - это я так спросил, на всякий случай. - Вдруг, за время путешествия ты изменился к лучшему?
  - И не надейся, - отрезал Воробей-разбойник, - я как был злодеем, так злодеем и остался. А теперь летите отсюда пока целы, у меня и без вас дел по горло. Надо сокровища разложить, прежние проверить и пересчитать, так что вам тут делать нечего. Да, и трамвай свой заберите, он у меня весь двор занял, - и Воробей-разбойник не попрощавшись, повернулся ко всем спиной и скрылся за дверью.
  Только и слышно было, как он задвигает засовы и запирает замки.
  Магадан снова поставил Двигатель и трамвай, поднявшись вверх, перелетел через высокий забор, окружавший дом Воробья-разбойника и, по просьбе Крупы, опустился на поляне неподалёку.
  - Теперь надо решить, что нам делать дальше, - сказал Крупа, - оглядев всех оставшихся в трамвае. - Вот вы, зайцы, что собираетесь делать, где жить?
  Зайцы пошептались, собравшись в кружок, а потом один из них выступил вперёд и не очень уверенно прошептал:
  - В лесу.
  - Это понятно, что в лесу, но вы ведь здешних порядков совсем не знаете, - вздохнул Крупа, - прямо не представляю, кто за вами присмотрит?!
  - Я присмотрю, - неожиданно сказал Пухлый, - объясню им, что к чему, место найдём спокойное, подальше от хищных животных, - он на минуту потупился, - норы помогу построить, буду опекать, пока они не привыкнут.
  Зайцы явно обрадовались. Они облепили Пухлого со всех сторон, гладили его лапами, попискивали от радости, кто-то от полноты чувств дёргал его за шерсть, а некоторые даже попытались его поцеловать!
  - Это ты хорошо придумал, - одобрил Крупа, - не то у меня дел много накопилось, пока я в трамвае кружил. - Он вопросительно посмотрел на Магадана и на лошадь, - а у вас какие дальнейшие планы?
  Лошадь тряхнула гривой и сказала:
  - Я здесь ни за что не останусь! Меня опять в телегу запрягут или ещё чего похуже придумают. Путешествовать желаю! Куда Магадан, туда и я.
  - Вот-вот, - подхватил Малинник, высунувшись из ягоды, - и я о том же. Путешествовать, путешествовать и ещё раз путешествовать!
  - Ты как думаешь, Крупа, - спросил Магадан, - сможет меня трамвай отнести к Мите, чтоб я ему зайца его отдал?
  Крупа задумался, даже за ухом почесал, - можно попробовать, - наконец решил он. - Маленький Крупа, иди сюда!
  Один из зайцев немедленно подлетел к Магадану и уселся к нему на колени.
  - Ты хочешь здесь остаться или вернуться назад к Мите? - спросил Крупа у зайца.
  - К Мите хочу, - довольно бойко ответил тот.
  - Тогда вперёд, к Мите, а мы пока разлетимся по своим делам, - решил Крупа.
  Зайцы во главе с Пухлым выбралась из трамвая, и, помахав на прощание лапами, поднялись в небо.
  - Ещё увидимся! - крикнул Пухлый, на мгновение, подлетев к разбитому окну.
  Зайцы сначала летели толпой, задевая друг друга крыльями, но постепенно выстроились в клин, как перелётные птицы. Первым летел Пухлый, временами он оглядывался и с гордостью озирал своих подопечных. Магадан, Крупа и лошадь провожали их взглядом, пока те не скрылись за верхушками елей.
  - Как там Пухлый справится один? - подумал Магадан, вздохнув.
  А Крупа, как будто, прочитав его мысли, сказал:
  - Не волнуйся, если что, поможешь ему, когда вернёшься. Ну. Я полетел!
  Магадан обнял Крупу и прошептал в длинное ухо:
  - Больше не пропадай! Когда вернусь, ты меня сразу обязательно найди, ладно?
  - Не бойся, и не пропаду, и тебя найду! - обещал Крупа. Увидимся в Волчьей пасти, - и он тоже вылетел из трамвая.
  - Теперь, когда все разлетелись по своим делам, попробуем и мы добраться до Мити, - сказал Магадан. Он достал Подорожник, подумал и назвал направление, - в город Покров к Мите Калашникову.
  Стрелка сначала даже не дрогнула, потом дёрнулась, заметалась и, наконец, показала в какую сторону надо лететь. Остальное было просто, Магадан установил Двигатель, занял кресло вагоновожатого, взял на колени зайца, и трамвай полетел в город Покров. На этот раз лететь пришлось довольно долго. Магадан несколько раз вставал с кресла, чтобы размять ноги. Лошадь, когда не дремала, бродила по проходу вдоль кресел, временами выглядывая в окна, но там виднелась только серая мгла, и больше ничего видно не было. Заяц прыгал по трамваю, заглядывая во все углы, как будто что-то искал. В конце концов, он нашёл то, чего не заметил Воробей-разбойник и принёс Магадану. Это была изящно выполненная золотая фигурка мужчины с пером в руках. Мужчина сидел за письменным столом, а перед ним лежал лист бумаги. Магадан долго разглядывал фигурку; мужчина за столом показался ему чем-то похожим на того, которого они видели, когда шли по подземным тоннелям. Магадан поблагодарил зайца и спрятал фигурку в рюкзак.
  Малинник время от времени высовывал голову из своей ягоды и ворчал, что он, мол, ожидал интересных и в меру опасных приключений, а не этого монотонного полёта.
  Но вот мгла за окном сменилась на хмурый зимний день. Пошёл снег, и в трамвае стало очень холодно. Внизу показались маленькие домики с занесёнными снегом садами. Потом дома стали выше и уже без садов. Магадан понял, что пора опускаться. Он переставил Двигатель, и трамвай полетел вниз. Раздался лязг колёс, и он опустился прямо на железные рельсы. Магадан открыл двери, чтобы выйти наружу, но тут в трамвай поднялся сначала мужчина в форменной одежде, а за ним двое мальчиков со свёртками в руках. Мужчина недовольно посмотрел на лошадь, отстранил Магадана и, пробормотав что-то вроде: "устроили тут цирк!", прошёл на место вагоновожатого, закрыл двери и, Магадан и опомниться не успел, как трамвай тронулся и поехал непонятно куда.
  Один из мальчиков пристально посмотрел на Магадана и неуверенно спросил:
  - Ты - Магадан Калашников?
  - А ты - Митя?
  И они бросились пожимать друг другу руки. Заяц подлетел к Мите, покружился вокруг, сел к нему на плечо и постучал лапой по щеке, чтобы привлечь внимание.
  - Крупа?! - совершенно счастливый Митя схватил зайца в охапку и поцеловал в нос. - А почему у вас крылья? - Потом он посмотрел на лошадь, - ты - Виктория?! И у тебя крылья?!
  - Да, - ответила лошадь важно и добавила, - не просто Виктория, а крылатая Виктория-Победа.
  - Ух, ты, - вмешался Пухлый, - здорово! Теперь мы точно устроим настоящий цирк.
  Митя познакомил Магадана со своим другом Пухлым, а потом Магадан рассказал мальчикам про все их приключения.
  - Следующая остановка - школа, - раздался громкий голос вагоновожатого. - Надеюсь, вы выйдите и заберёте свою лошадь. Лошадям в трамваях ездить запрещается, только ради Новогодних праздников я терплю это нарушение. Прошу освободить вагон, трамвай идёт в парк для ремонта.
  - Ой, надо выходить, - спохватился Митя. Вы ведь с нами пойдёте в школу на ёлку? У нас сегодня карнавал, дед Мороз придёт, подарки всем будет дарить!
  - А можно? - спросил Магадан.
  - Я тоже хочу подарки, - сказала лошадь.
  - Можно! Все подумают, что на вас карнавальные костюмы и крыльям не удивятся, - Пухлый был счастлив. Мало того что нашлась говорящая крылатая лошадь, так ещё и заяц крылатый появился! Теперь можно устроить настоящее цирковое представление и даже ездить на гастроли по всему миру!
  Все вышли из трамвая, который немедленно уехал и, по дорожке, протоптанной между сугробами, двинулись к школе.
  Магадан с любопытством смотрел по сторонам; такого занесённого снегом города он ещё не видел. В каждой витрине даже самых маленьких магазинчиков стояли ёлки, украшенные игрушками и блестящей мишурой. Мигали разноцветные лампочки, в их свете переливался серебряный и золотой дождь. Всё это выглядело очень нарядно и празднично. Тут, вдруг, Магадан вспомнил, что ему надо купить обёрточную бумагу. Ведь именно за этим он отправился из Волчьей пасти, а за всеми приключениями и думать про какую-то бумагу было некогда.
   - Где у вас можно купить обёрточную бумагу, чтобы заворачивать подарки? - спросил он у мальчиков.
   - Что это ты собираешься заворачивать? - удивился Пухлый.
   - Не я, волки меня за ней послали, чтобы Бабе Жаре подарки понравились, а я чуть не забыл!
   - После ёлки мы тебя отведём в магазин, - обещал Митя, а сейчас нам надо переодеться в карнавальные костюмы. Мы уже пришли, вот наша школа.
   Школа оказалась большим трёхэтажным домом. Туда уже спешили мальчики и девочки всех возрастов. Лошадь попросили постоять за углом, пока ребята не переоденутся в своём классе, а потом обещали провести её в зал. Но без Магадана лошадь категорически отказалась оставаться, пришлось ему вместе с ней спрятаться за углом школы. Мимо проходили школьники, с удивлением глядя на крылатую лошадь и мальчика с крыльями, но никто не остановился, вероятно, считая их участниками Новогоднего представления. Только один мальчишка бросил в Магадана снежок, и тот попал ему за шиворот. Магадан разозлился и даже хотел достать автомат, чтобы припугнуть хулигана, но потом передумал, вспомнив, что он в чужом мире и, возможно, здесь не принято, чуть что - доставать оружие, да ещё приносить его в школу.
   Митя с Пухлым вернулись уже переодетые в карнавальные костюмы. Митя был рыцарем, на щите, сделанном из крышки бельевого бака, он нарисовал герб: заяц с крыльями держал в зубах трёхглавую ящерицу, а в лапах меч. Пухлый нарядился в чёрный шёлковый плащ, очень напоминавший юбку его матери, чёрную шапочку и черную полумаску.
   - Я - мистер Икс, - объяснил Пухлый.
   Кто такой этот мистер Икс, Магадан не знал, но спрашивать постеснялся. К тому же, пора было идти в зал; начиналась ёлка. Лошадь с трудом протиснулась в двери спортзала и, увидав ёлку до потолка, всю увешанную игрушками, даже ахнула, а потом забилась в угол и таращилась оттуда на разноцветные мигающие лампочки. Магадану тоже очень понравилась ёлка, он ходил вокруг и разглядывал висящие на ней игрушки. Вдруг, он увидел золотого зайца, подвешенного за ниточку к одной из верхних веток.
   - Неужели, это тот самый заяц, исполняющий все желания?!
   Заяц висел слишком высоко, и снизу разглядеть его как следует - не получалось. Магадан даже подумал, не взлететь ли ему, но не решился. Мало ли, как прореагируют окружающие? Вдруг, его выгонят, и он не увидит Деда Мороза? Очень уж интересно было на карнавале. Ребята, наряженные в костюмы пиратов, белок, зайцев, принцесс, королей и ещё неизвестно кого, бродили вокруг, с любопытством поглядывая на крылатого мальчика.
   - Ты, вроде не из нашей школы, что-то я тебя не помню, - сказал мальчик в маске волка, - крылья у тебя прикольные! Сам сделал или купил?
   Магадан не успел ответить, как Пухлый положил руку ему на плечо и небрежно сказал:
   - Это ко мне брат двоюродный приехал, я его с собой взял, не оставлять же братишку одного дома?!
   Тут все зашумели, захлопали в ладоши, это в спортзал вошёл высокий бородатый старик в шубе до пола, расшитой снежинками и отороченной белым мехом. Рядом с ним шла девушка одетая примерно так же, только вместо валенок на ней были надеты вышитые сапожки, да и шубка была короче. Магадан сразу догадался на счёт Деда Мороза, а про Снегурочку он никогда не слышал, пришлось Мите ему объяснять, кто она такая. Магадан ждал, что от деда Мороза повеет холодом, и заранее приготовился, но ничего такого не чувствовалось.
   Начался праздничный концерт. Ребята по очереди пели, танцевали, читали стихи, а Дед Мороз каждому дарил подарок, который Снегурочка доставала из большого мешка. Лошадь смотрела на это с всё возрастающим интересом, наконец, она не выдержала и, растолкав ребят, подошла к Деду Морозу и сказала:
   - Сейчас я буду читать стихи собственного сочинения!
   Весь зал, включая Деда Мороза и Снегурочку, замер от изумления, а лошадь, ничуть не смущаясь, подняла для красоты белоснежные крылья и начала читать стихи.
   Дарит подарки нам Дед Мороз,
   А Баба Жара отнимает.
   Но почему? Это сложный вопрос,
   Ответа никто не узнает.
   Мы пролетели много миров,
   Но этот нас всех пленил!
   Ждут все от Деда Мороза даров,
   И чтоб меня не забыл!
   Всё, по-моему, получилось неплохо, - сказала лошадь очень довольная собой. - Теперь я жду подарка, - и она, слегка поклонившись залу, повернулась к совершенно ошалевшему Деду Морозу.
   Не менее изумлённая Снегурочка дрожащей рукой достала из мешка подарок и протянула лошади. Та взяла его в зубы под бешеные аплодисменты зала и ещё раз поклонилась. Успех, похоже, окончательно вскружил лошади голову; она взмахнула крыльями и взлетела под потолок. Сделав несколько кругов вокруг ёлки, лошадь опустилась на пол и ещё раз всем поклонилась. Зал так аплодировал, что даже про Деда Мороза все на время забыли. Лошадь была совершенно счастлива. Потом она снова летала по залу, катая на спине желающих. Их оказалось очень много, практически, все присутствующие на ёлке. Хорошо, что на помощь пришёл Пухлый и установил очередь. Даже Дед Мороз прокатился под потолком несколько кругов. Его Пухлый из уважения пропустил без очереди, как и учителей, завуча и директора школы. Наконец, лошадь начала уставать и Пухлый с важным видом сказал, что, сегодня, аттракцион закончен, но через некоторое время, о котором будет объявлено особо, мы продолжим это замечательное развлечение, но уже за умеренную плату, так как надо содержать лошадь: кормить, поить и всякое такое.
  - Кто ещё не получил подарки? - спросил Дед Мороз, вспомнив о своих обязанностях.
  Несколько ребят подошли к нему и Снегурочка, уже без стихов и песен, каждому выдала подарок. Последним был Магадан. Он не знал, полагается ему, как постороннему, что-нибудь или нет, но Митя и Пухлый подтолкнули его к Деду Морозу. Магадану было немного страшно, он вспомнил Вечную Мерзлоту, но от Деда Мороза веяло не холодом, а теплом. У него даже пот на лбу выступил от жары в зале.
  - Может быть, он тает? - подумал Магадан, а приглядевшись, заподозрил, что и борода у Деда Мороза не настоящая.
  Дед Мороз и Снегурочка удивлённо оглядели Магадановы крылья. Снегурочка даже потрогала их, и в руке у неё осталось белое перо.
  - Ой, извини! - Растерялась она, - я случайно, - и протянула Магадану сразу два подарка. - Бери, бери, всё равно лишний остался, подаришь кому-нибудь.
  - Кто же тебе такие замечательные крылья сделал? - спросил Дед Мороз, снял рукавицу и осторожно дотронулся до крыла пальцем. - Никогда не видел такой искусной работы! Может, ты и летать можешь, как эта лошадь? - он хохотнул. - Меня уже ничто не удивит.
  - Ну что вы, дедушка, - поспешно ответил за Магадана Пухлый, - это же просто карнавальный костюм такой. Такие крылья в Москве в каждом магазине продаются, - и Пухлый отпихнул Магадана от Деда Мороза и Снегурочки.
  Ёлка закончилась. Все начали расходиться, обсуждая летающую лошадь и разглядывая подарки. Дед Мороз и Снегурочка попрощались и, забрав с собой опустевший мешок, тоже вышли из зала. Когда они окончательно скрылись за дверями, Магадан тихо сказал Мите на ухо:
  - Мне показалось, что Дед Мороз и Снегурочка - не настоящие. От них не холодом веяло, а теплом, и руки у них горячие!
  - Вот чудак, - удивился Митя, - конечно, не настоящие. Это же артисты из театра! Они просто в Новогодние праздники работают Дедом Морозом и Снегурочкой. Им за это деньги платят. Баба Жара у вас, наверняка, тоже не настоящая.
  - К сожалению, очень даже настоящая, - вздохнул Магадан, - и к тому же, ещё и опасная. С ней шутки плохи!
  Митя недоверчиво посмотрел на Магадана, не шутит ли он. Пришлось Магадану рассказывать, как они побывали у Бабы Жары в гостях. Митя с Пухлым прямо рты раскрывали от удивления.
  К этому времени, в зале уже никого не осталось, и завуч, заглянув в дверь, напомнила ребятам, что пора уходить. Перед уходом Магадан всё-таки решился на минуту взлететь, чтобы рассмотреть золотого зайца. Он оказался совсем маленьким и сделан был не из золота, а из золотого стекла. Заяц висел на тонкой ниточке и слегка покачивался от сквозняка. Магадан подержал его в руке. Нет, не может быть, чтобы это был тот самый заяц! А, вдруг, всё-таки он? Надо попробовать загадать какое-нибудь желание, но в голову, как назло, ничего не приходило. Ребята начали его торопить и тогда, в последнюю минуту, он прошептал:
  - Хочу купить красивую обёрточную бумагу и принести её в Волчью пасть!
   Магадан спустился вниз, и все они вышли из школы на заснеженную улицу. Там уже стемнело, и снова пошёл снег.
   - Сейчас зайдём в писчебумажный магазин, а потом ко мне, сказал Митя, - вы, наверное, проголодались!
  Они дошли до нужного магазина и уже собрались войти, как лошадь сказала, что тоже хочет идти с ними, потому, что ещё ни разу в жизни не бывала в писчебумажных магазинах! Мальчики с трудом убедили её, что лошадей туда не пускают. Лошадь сначала надулась, а потом стала разглядывать витрину, и когда ничего интересного для себя не увидела, то успокоилась. Митя решил остаться с ней и с зайцем на улице, а Пухлый с Магаданом вошли в магазин.
  - У тебя деньги-то есть? - спросил практичный Пухлый.
  Магадан полез в рюкзак и достал горсть монет, которые получил от волков, и показал Пухлому. Тот вытаращил глаза.
  - Это что? У нас такие деньги не примут! - он стал перебирать и разглядывать монеты. - Давай я тебе дам денег из наших с Митькой общих, а ты мне подаришь одну или две свои монеты? - предложил Пухлый.
  Магадан, конечно, согласился и отдал Пухлому две золотые монеты. Мальчики подошли к прилавку и купили пачку обёрточной бумаги, на которой были нарисованы зайцы в красных, а волки в цветастых трусах.
  - Это из мультфильма, - объяснил Пухлый, - ты его, наверное, не видел?
  Магадан никогда не слышал про мультфильмы, и попросил рассказать, что это такое.
  Это картинки такие двигающиеся, - объяснил Пухлый, - по телеку показывают или в кино. Ну, ты сам как-нибудь увидишь. Может, ты ещё что-то хочешь купить для себя? Говори, не стесняйся, ты мне денег много дал, так что выбирай!
  Магадан подумал, огляделся и выбрал блокнот на пружинках, пачку конвертов и ручку.
  - Буду вам письма писать, - объяснил он, пряча своё богатство в рюкзак.
  Обёрточную бумагу ему свернули в трубочку, и он тоже убрал её, стараясь положить так, чтобы она не помялась. Теперь можно было идти в гости к Мите. Вдруг, Магадан понял, что первая половина его желания исполнилась. Он купил обёрточную бумагу, осталось отнести её в Волчью пасть! Значит, золотой заяц настоящий и может исполнять желания?!
  - Мне очень нужно на одну минуту вернуться в вашу школу, - сказал он ребятам, когда они с Пухлым вышли из магазина на улицу. - Я должен там кое-что взять.
  - Не получится, школа уже заперта и, она будет закрыта все зимние каникулы, а они только начались, - сказал Пухлый. - А что ты там забыл?
  - Там, на ёлке висит золотой заяц, - объяснил Магадан, - и он исполняет желания. Мне драконы про него рассказали, но они думают, что это сказка, а он, оказывается, есть на самом деле! - Ладно, ничего не поделаешь, - он вздохнул, - а вы, когда ёлку будете разбирать, его обязательно найдите и загадайте себе что-нибудь, чего сами захотите.
  - Найдём, - обещал Пухлый, - я много чего хочу и Митька тоже.
  Они уже подошли к Митиному дому. Лошадь отвели в сарай, что ей совсем не понравилось. Она не желала оставаться здесь одна.
  - Ты немножко здесь постой, поешь сена, и я тоже пойду поем, а потом мы с тобой полетим домой, - стал уговаривать её Магадан.
  - Никуда я не полечу, - возмутилась лошадь, - ещё чего выдумал! Назад я не вернусь, и не мечтай. Тут успех, аплодисменты, карьера, а там что? Телега, голод, побои и хамство. Нет, нет и нет, я остаюсь здесь! И сарай очень уютный, я просто сначала не разглядела, и сено вкусное! Хочешь, можешь лететь один.
  - Правильное решение, молодец! - одобрил Пухлый. - Мы с тобой добьёмся всемирной славы, нам будет рукоплескать весь мир! - Глаза его зажглись счастьем, от предвкушения будущего успеха.
  - Я согласна, - сказала лошадь, - пусть рукоплещут, а теперь мне надо подкрепиться, - и она с аппетитом принялась жевать сено.
  Митя повёл Магадана в дом, а Пухлый побежал к себе, сказав, что уже поздно, и его ждут родители. Митина тётя даже руками всплеснула при виде Магадана.
  - Ой, до чего же вы похожи, прямо как братья близнецы! А крылья у тебя откуда?
  - Это карнавальный костюм, - объяснил Митя, немного покраснев. Он ещё никогда не врал тёте. - Просто его снять трудно. Тётя Аня, можно мы чего-нибудь поедим? Мы очень-очень проголодались!
  Тётя Аня, конечно, начала их кормить, всё время приговаривая про их удивительное сходство. Магадан, впервые за долгое время наелся до отвала, да ещё сидя за столом в тёплой комнате, не говоря уже о чистой тарелке, вилке и горячем чае с конфетами и пряниками.
  - Спасибо, я никогда так вкусно не ел, - поблагодарил он Митину тётю. - Теперь мне пора возвращаться, не то я к Новому году не успею вернуться.
  - Ты так далеко живёшь? - забеспокоилась тётя Аня. - Давай я тебя провожу, или оставайся у нас ночевать, а утром отправишься домой.
  Честно говоря, Магадану очень хотелось остаться. В доме было тепло и уютно, после еды хотелось спать, к тому же, он толком не знал, как ему добираться назад. Трамвая уже не было, а лететь сам он боялся : крылья начали активно терять перья. И тут, как всегда неожиданно раздался низкий голос Малинника.
  - Баба Жара уже близко, она ждёт подарков, а кто не сделает ей подарок, дорого за это заплатит! Его ждут неудачи и печали весь следующий год. Спешите, спешите, спешите!
  Митя и тётя Аня так и подпрыгнули от удивления.
  - Кто это сказал? Чей голос? Какая ещё Баба Жара?
  Но Магадан про Малинника рассказывать не стал, и сделал вид, что знать ничего не знает. Он ещё раз поблагодарил за ужин и с сожалением поднялся из-за стола. Митя пошёл его проводить. Он уже рассказал тёте, что вернулась лошадь и стоит в сарае.
  - Мы пойдём её проведаем, а потом Магадан отправится домой, - объяснил он.
  Лошадь, наевшись сена, дремала. Она даже не проснулась, когда мальчики, громко разговаривая, вошли в сарай.
  - Ты как добираться будешь? - спросил Митя.
  - Даже не знаю. Я думал, что лошадь захочет вернуться, а она решила остаться тут.
  Магадан огляделся по сторонам, в надежде найти что-нибудь подходящее, на чём можно лететь. В сарае было полно каких-то ненужных и нужных вещей. Старые сковородки, кастрюльки и вёдра, вставленные одно в другое, корзины разной величины, начиная с маленькой и кончая большой с двумя ручками, садовые инструменты, корыто с большой дырой, мешки и деревянные ящики, в которых держали яблоки в урожайные годы.
  - Может быть, мне в корыте полететь? - пробормотал Магадан. Ничего более подходящего он не нашёл.
  Вдруг, в сене что-то зашуршало, он посмотрел под ноги и увидел мышь, которая нахально уселась перед ним и, похоже, нисколько его не боялась. С точки зрения людей, все мыши похожи друг на друга, и обычно они очень пугливы и осторожны.
  - Гляди-ка, мышь, - Митя топнул ногой, чтобы спугнуть её, но мышь даже не вздрогнула, а продолжала сверлить глазами Магадана.
  - Это ты? - спросил Магадан, наклоняясь пониже, в надежде узнать старую знакомую.
  - Узнал, наконец, - проворчала мышь, - я бегу, спешу, чтобы отплатить тебе за оказанную услугу, а ты смотришь на меня и не узнаёшь?! Неужели в твоих глазах я ничем не отличаюсь от остальных? Посмотри получше: высокий лоб, высокий интеллект, высокая культура речи наконец, всё это выгодно отличает меня от большинства моих сородичей, особенно местных. Так ты идёшь или нет?
  - Куда? - не понял Магадан.
  - Тяжело иметь дело со слаборазвитым существом, - мышь тяжело вздохнула, - к тебе домой, разумеется.
  - Через подземные тоннели, - догадался Магадан, - конечно иду! Спасибо, вот здорово!
  Он повернулся к Мите, который стоял с открытым ртом, не веря своим глазам и ушам.
  - Теперь я точно знаю, как доберусь до дома, - радостно сказал Магадан, - меня мышь проведёт! Спасибо тебе за всё, - и он на прощание обнял Митю. - Я тебе обязательно напишу, и ты мне пиши!
  Мышь, ни слова не говоря, повернулась и побежала в самый тёмный угол сарая. Там, за грудой ящиков она нырнула в, непонятно откуда взявшуюся, дыру. Магадан бросился за ней, но крылья мешали ему протиснуться внутрь. Он рванулся изо всех сил и пролез, а крылья, отвалившись, остались в сарае.
  Митя подбежал к тому месту, где только что была дыра, но вместо неё увидел только маленькую мышиную норку. На полу лежали два больших белых крыла, Митя подобрал их и долго рассматривал, а потом повесил на стену сарая, как память о Магадане. Мите было немножко грустно; он так много хотел спросить у него, а они даже толком не поговорили. Зато теперь к нему вернулся его зайчик Крупа, у него есть говорящая и летающая лошадь, так что всё не так уж и плохо. К тому же наступили каникулы и скоро Новый год! Митя тихонько погладил лошадь по опущенному крылу и пошёл в дом, разговаривать с Крупой.
  Магадан тем временем бежал за мышью, которая, как и в прошлый раз, слегка светилась в темноте. Он понимал, что после такого плотного ужина, долго ему такой темп не выдержать. Магадан даже не сразу заметил отсутствие крыльев, а когда заметил, то даже обрадовался. Крылья ему порядком надоели. Теперь, наконец-то, можно нормально надеть рюкзак, а не таскать его перед собой на животе.
  Мышь бежала, не сбавляя скорость и уверенно поворачивая то в правый коридор, то в левый, пока Магадан не взмолился, чтоб она так не спешила.
  - У меня уже нет сил, давай хоть немного отдохнём!
  - Что за глупости, - возмутилась мышь, не оборачиваясь, - у меня скоро лекция, меня ждут студенты, я не могу опаздывать из-за какого-то мальчишки. Если хочешь, можешь остаться, а я должна спешить, - и она побежала ещё быстрее.
  Магадан уже на в силах был её догнать, и в изнеможении уселся на пол тоннеля, чтобы отдышаться.
  - Правильно сказал Пухлый, что мышам доверять нельзя! - подумал он и, прислонившись к стене, почти сразу уснул.
  Сколько он проспал - неизвестно, а проснулся от того, что кто-то пытался через него перелезть. Магадан быстро протянул руку и крепко кого-то схватил.
  - Пусти меня, чудовище, я просто хотела пройти, - захныкал чей-то смутно знакомый голос, - ты развалился поперёк тоннеля, а мне нужно идти дальше.
  Магадан свободной рукой нащупал в рюкзаке спички и, когда ему удалось зажечь одну, то, к своему изумлению, увидел, что держит за юбку знакомую ему жабу. Вид у неё, как он успел разглядеть, пока спичка не догорела, был совершенно жалкий. Пышная юбка с оборкой порвалась и запачкалась, чепец съехал набок, да и сама она была вся перемазана в земле.
  - Это ты?! - взвизгнула жаба.
  - А это ты?! - удивился Магадан. - Что ты здесь делаешь? Я думал, ты осталась с зайцами на острове.
  Честно говоря, Магадан вообще про жабу забыл и вспомнил о ней только сейчас, когда увидел её в тоннеле.
  Жаба тихо заплакала, лапами размазывая грязь по морде. Магадану даже стало её жалко, он достал из рюкзака деревяшку, которую подобрал в последний момент у Мити в сарае и зажёг её, как факел.
  - Ну, что ты, перестань, - Магадан неловко погладил жабу по чепцу на голове.
  - Я есть хочу, - пожаловалась жаба, - знаешь, сколько времени я не ела? Как мышь меня здесь бросила, так и брожу в поисках выхода без еды и воды, а она ещё говорила, что мы подруги! - и она снова заплакала.
  - Подожди реветь, у меня, кажется, что-то есть, - Магадан достал один из подарков Деда Мороза и открыл его. Там лежала целая гора конфет, печенье, шоколадный заяц, завёрнутый в фольгу, яблоко и два мандарина, - выбирай, что тебе нравиться и ешь.
  - Я не знаю, как надо есть, - всхлипнула жаба, - в нашем мире нас кормят деревья, если ты помнишь.
  - Это совсем просто, надо положить еду в рот, прожевать получше и проглотить, - объяснил Магадан.
  Жаба перестала плакать и с большим интересом начала перебирать угощение перепончатыми лапами. Наконец, она выбрала мандарин и шоколадную конфету, на которой были нарисованы три медведя. Засунув в рот, не развёрнутую конфету, и не очищенный мандарин, она попыталась это прожевать.
  - Стой, - закричал Магадан, - выплюнь скорее!
  Жаба послушно выплюнула конфету и мандарин и протянула их Магадану.
  - Я так и знала, ты скоро пожалеешь, что дал их мне, - сказала она трагическим голосом, - кстати, было совсем невкусно.
  Магадан, ничего не говоря, снял фантик с конфеты и кожуру с мандарина и снова протянул их жабе.
  - Если опять захочешь отнять, то я не отдам, - предупредила жаба и снова засунула угощение в рот. На этот раз оно явно пришлось ей по вкусу и по морде её разлилось блаженство.
  - Вкусно? - спросил Магадан.
  - Терпимо, - жаба проглотила последний кусок и уставилась на оставшиеся конфеты и фрукты, - готова съесть ещё что-нибудь, чтобы тебя не обидеть.
  Но Магадан снова сложил всё в рюкзак.
  - Неизвестно, сколько ещё ходить по этим тоннелям, надо еду экономить. - Он достал Подорожник и сказал, - Волчья пасть.
  Подорожник без колебаний указал, в каком направлении надо идти.
  - Ты со мной пойдёшь? - спросил Магадан у жабы.
  Та поджала губы и, хмуро на него посмотрев, ответила:
  - Придётся.
  Они пошли по тёмным коридорам, освещая себе дорогу самодельным факелом. Стрелка Подорожника указывала, где надо свернуть, и пока факел окончательно не догорел, особых трудностей они не испытывали. Вдвоём, даже с не очень приятным спутником, идти было гораздо веселей. Но вот огонь погас, и Магадан с жабой снова очутились в темноте. Некоторое время они так и брели, держась за стены руками и, когда нащупывали пустоту, понимали, что это очередной поворот. Тогда Магадан зажигал спичку и смотрел на Подорожник. К сожалению, спичек оставалось всё меньше.
  - Что мы будем делать, когда они кончатся? Хоть бы палку какую-нибудь найти! - но никаких палок им не попадалось.
  Тоннели были совершенно пустые. Магадан мучительно думал, чтобы такое можно было поджечь вместо дерева. Он порылся в рюкзаке и решил попробовать зажечь скрученную жгутом тряпку, которой протирал автомат. Тряпка стала тлеть, и на некоторое время этого хватало, чтобы разглядеть стрелку Подорожника. Когда жгут начал догорать, жаба, тяжело вздохнув, оторвала оборку от своей юбки и молча, протянула Магадану. Оборки хватило ненадолго, а в коробке осталась последняя спичка. Жаба со стоном сняла с себя чепец и всунула его Магадану в руку. Он чиркнул спичкой, но она сломалась и отлетела куда-то в сторону. Наступила полная темнота. Магадан вернул жабе чепец, и они, держась друг за друга и за стены, дошли до первого, попавшегося на их пути, поворота. Что делать дальше было совершенно непонятно. Блуждать в полной темноте можно бесконечно.
  - Ненавижу мышей! - сказала жаба. - Давай отдохнём, а там, глядишь, что-нибудь случиться и мы пойдём дальше.
  Они уселись у самого поворота и съели по конфете из подарка Деда Мороза. Тут-то Магадану и пришла в голову одна мысль. Он достал отцовский пистолет и, предупредив жабу, что сейчас раздастся грохот, выстрелил. На мгновение появилась вспышка, но даже в её свете Магадан успел разглядеть, что поворачивать никуда не надо; стрелка указывала прямо. Услыхав выстрел, жаба взвизгнула, а в темноте тоннеля кто-то взвыл.
  - Этого ещё не хватало! - Магадан покрепче сжал пистолет, но никто не появился, и они осторожно стали пробираться дальше. - Пожалуй, теперь я тоже ненавижу мышей, - пробормотал Магадан и, вдруг, увидел впереди слабый свет.
  Уже можно было разглядеть стрелку Подорожника, и она указывала, что им нужно повернуть направо, но свет впереди делался всё ярче, и не заглянуть туда было бы глупо, решил Магадан. Они крадучись подошли к тому проёму, откуда шёл свет и увидели небольшой ярко освещённый зал. Там на скамейках поднимавшихся ступеньками вверх, чинно сидели мыши и старательно записывали что-то в тетради, лежащие перед ними. За кафедрой стояла ещё одна мышь с указкой в лапах. Она рассказывала остальным, вероятно студентам, как опасны и непредсказуемы бывают люди, и как следует с ними бороться. Время от времени, мышь тыкала указкой в доску позади себя, где был нарисован человек, сильно смахивающий на Магадана.
  - Да это, кажется, наша мышь, - прошептал Магадан, - она лекцию читает.
  Но как бы тихо он не говорил, все мыши немедленно повернули головы в их сторону, а их знакомая мышь недовольно сказала:
  - Вот вам и подтверждение моих слов о коварстве людей. А теперь попрошу посторонних немедленно удалиться. У нас лекция только для наших студентов, оплативших курс.
  Она на что-то нажала, и вход в зал с лязгом закрылся; снова наступила темнота.
  - Вот ведь змея! - возмутилась жаба. - Никогда больше не буду знаться с мышами. Ты заметил, что там, на доске висел твой портрет!?
  Магадан, конечно, заметил и был этому сильно удивлён. Они ощупью подошли к своему повороту и брели в темноте, пока не наткнулись на пустоту слева. Сколько раз Магадану приходилось стрелять, чтобы разглядеть стрелку Подорожника, он и сам не знал. Один раз, когда они уселись отдохнуть, подал голос Малинник.
  - Долго ещё мы будем шляться по этим мерзким коридорам? Где обещанные мне интересные и захватывающие приключения? Я согласился отправиться с вами, чтобы развлечься, а в результате меня таскают в полной темноте неизвестно где! Немедленно верните меня назад в мой храм! Я желаю уважения и преклонения к своей особе, а не безразличия!
  - Как же я тебя верну, если сам пока не знаю, как отсюда выбраться, - удивился Магадан.
  - Ничего не знаю, - завизжал Малинник, - зачем было меня уговаривать и тащить с собой!
  - Никто тебя не уговаривал, ты сам напросился, - напомнил Магадан.
  - Ложь! Гнусная отвратительная ложь! Не буду с вами разговаривать, - и он замолчал, к большому облегчению Магадана.
  Прошло ещё немного времени, и впереди снова появился свет. Когда Магадан с жабой дошли до него и заглянули внутрь, то Магадан так и ахнул. Он узнал эту комнату и уже бывал в ней. Только тогда за столом сидел мужчина и что-то писал, а потом он угостил их конфетами. Теперь комната была пуста, на столе стоял компьютер, и на его экране было написано слово "конец".
  - Зайдём? - предложила жаба и первой ринулась внутрь. Она с интересом разглядывала всё вокруг, трогала лапами незнакомые предметы, стараясь понять, для чего они могут пригодиться.
  Магадан выглянул в окно; там по-прежнему стояло лето, и было очень жарко.
  - Смотри, что я нашла! - взвизгнула жаба. В лапе она держала металлический цилиндр.
  - И что это?
  - Смотри! - жаба нажала на кнопку, и на конце цилиндра загорелся свет. - Правда, здорово? Возьмём его с собой, и нам легко будет идти дальше!
  - Это фонарь и он чужой, - возразил Магадан, - нельзя брать чужое!
  - Тогда давай оставим взамен что-нибудь своё, - предложила жаба, прижимая к груди фонарик. - Я даже готова пожертвовать своим чепчиком!
  Магадан с сомнением посмотрел на грязный и мятый чепчик. Вряд ли, он является достойной заменой фонарику. Немного подумав, он вспомнил о золотой статуэтке, которую нашёл в трамвае. Он достал её из рюкзака и поставил на стол рядом с компьютером. Потом он, осторожно тыча пальцем в клавиатуру, написал хозяину комнаты письмо:
  Мы взяли ваш фонарик, извините, но он нам очень нужен, а взамен оставляем статуэтку очень похожую на вас. Спасибо.
  - Теперь идём, - сказал он жабе.
  Жаба ещё раз пошарила на столе, ухватила конфету, которую немедленно засунула в рот и, только после этого, неохотно вышла из светлой комнаты в тёмный тоннель. Теперь идти было гораздо легче и удобней. Фонарь освещал тоннель ярким светом, и от этого появилась надежда, что скоро они выйдут отсюда. Жаба даже начала что-то напевать.
   ***
  Валерий Николаевич, закончив Новогоднюю повесть, спустился вниз и вышел на улицу, чтобы немного размяться. Стояла сильная жара, как это часто бывает в последние дни июня. Припекало так, что он решил вернуться домой за кепкой, чтобы не получить солнечный удар. Подойдя к своему дому, он машинально кинул взгляд на окно своего кабинета и, вдруг, увидел, что там мелькнуло лицо мальчика.
  - Это ещё кто? Неужели вор забрался?! Украдёт компьютер и всё - нет Новогодней повести! - с ужасом подумал Валерий Николаевич и бросился в дом.
  В кабинете, на первый взгляд, всё было по-старому. Главное, что компьютер стоял на прежнем месте. Вот только после слова " конец", которое он написал сегодня утром, появилась новая запись. Оглядевшись, Валерий Николаевич увидел фигурку сидящего за столом человека. Он взял её в руки и стал внимательно рассматривать
  - Это же золото! Странный вор, взял простой фонарик, а оставил такую, искусно сделанную, золотую статуэтку. Почаще бы появлялись такие воры!
  На полу валялся фантик от конфеты.
  - Уж не тот ли самый Магадан Калашников тут был? - подумал Валерий Николаевич, усмехаясь. - Нет, не может быть такого, его же не существует!
  Он ещё раз повертел в руках золотую статуэтку, любуясь работой, и поставил её на самое видное место письменного стола. В голову ему неожиданно пришёл сюжет новой повести, и надо было, как следует всё обдумать.
   ***
  Всему, как известно, приходит конец, пришёл он и бесконечной, как казалось, дороге по тоннелям в Волчью пасть. Магадан, а вслед за ним и жаба выбрались из темноты прямо в заросли крапивы, закрывающий выход. Жаба немедленно начала ныть и жаловаться, что она обожглась, у неё всё тело в волдырях, и придумать сделать выход прямо в крапиву могла только злобная мышь!
  Волчья пасть была совсем близко, Магадан хорошо знал это место, но раньше даже представить себе не мог, что совсем рядом находится вход в тоннели, из которых можно попасть куда угодно, если, конечно, у тебя есть Подорожник и фонарь.
  - Мне тут не нравится, - сказала жаба, перестав, наконец, ныть и оглядевшись по сторонам. - Во-первых, я - городской житель, а во-вторых, здесь очень сухо и жарко! Мне такой климат не подходит. Мы - благородные жабы любим сырость и прохладу.
  Жара действительно стояла невыносимая. Даже дышать было трудно. На ярко-голубом небе не было ни облачка, а солнце палило так, как, наверное, бывает только в пустыне.
  - Не иначе, как Баба Жара приближается, - с тревогой подумал Магадан, - надо скорее отнести волкам обёрточную бумагу.
  - Я хочу, чтобы ты немедленно отвёз меня домой, - потребовала жаба. - Я могу заболеть от такой жары! К тому же, вы сломали мою метлу и теперь должны обо мне заботиться.
  - Я тоже страдаю, - сообщил Малинник, высовывая голову из ягоды, которая стремительно начала сохнуть под жгучими солнечными лучами. - И меня немедленно доставь назад в моё любимое святилище. Обо мне там заботятся не так как ты. Я-ценный!
  Магадан даже растерялся. Не мог он снова пускаться в дальний путь. Он устал и, к тому же, должен помочь волкам заворачивать подарки. У них лапы для этого не приспособлены. Волки же его ждут и на него надеются.
  - Знаете что, вы меня немножко подождите где-нибудь тут, в тени, а я схожу в Волчью пасть, отнесу обёрточную бумагу, а потом подумаем, что делать.
  Он подвёл жабу к большой ели и предложил ей посидеть под ней, пока его не будет.
  - Зачем? - удивилась жаба. - Не хочу я тут сидеть.
  - Под елью не так жарко, - объяснил Магадан, - а хочешь, пойдём со мной к волкам. Ты не бойся, они тебя не обидят.
  - Это почему же ей не бояться? - раздался удивлённый голос, и перед Магаданом и жабой, как из-под земли, появился Вожак.
  Магадан бросился к Вожаку и обнял его за шею.
  - Бумагу принёс? - спросил тот, смущённо отпихивая Магадана. - И где, хотел бы я знать, Пухлый, которому поручено было тебя охранять? Ещё мне интересно, кто это с тобой такой страшненький, и почему она не должна бояться?
  - Как много вопросов, - фыркнула жаба. - Я бы тоже хотела знать, кого это ты назвал страшненькой? Надеюсь, не меня? Вообще-то, в моём окружении все считают меня очень привлекательной, - и жаба начала наступать на Вожака, сжав лапы в кулаки.
  Вожак оскалил зубы и угрожающе зарычал. Пришлось Магадану вмешаться и встать между ними.
  - Стойте, прекратите, - закричал он, - я сейчас отвечу на все вопросы. Во-первых, я принёс обёрточную бумагу, во-вторых, Пухлый всё время был со мной, но сейчас он улетел с зайцами, а в-третьих, жаба - мой друг. Она наш гость и скоро отправится в свой мир.
  - Про бумагу я понял, про жабу более-менее тоже, а вот про Пухлого не очень. Он что, отправился на охоту за зайцами? И почему ты сказал "улетел"? - спросил Вожак.
  Пришлось Магадану рассказать всё по порядку. Вожак слушал его, качал большой головой и временами хмыкал, особенно, когда услышал про крылья.
  - Теперь всё ясно, - сказал он, - я даже подумал, что летающий волк - это неплохо! Он может пригодиться и для разведки и для охоты, да мало ли для чего ещё. Но сейчас надо готовить подарки, я чувствую, Баба-Жара вот-вот появится в наших краях. Новый год близко, так что идите за мной и принимайтесь за работу.
  Магадан взял упирающуюся жабу за лапу и повёл в Волчью пасть. Волки встретили его с неподдельной радостью, а уж о волчатах, и говорить нечего. Они прыгали на Магадана, лизали ему руки, ласково покусывали и визжали от счастья, что он снова с ними. На жабу все поглядывали с любопытством, но близко никто не подходил. В их краях тоже водились жабы, но были они маленькие и пугливые не то, что эта, ростом с Магадана да ещё в юбке и чепце. Так что жаба стояла одна в стороне от волков и хмуро поглядывала на общее ликование.
  Магадан спросил Вожака, где Крупа, а тот ответил, что Крупа Толстопятыч им не докладывает куда полетел, но сегодня он обещал вернуться. Магадан достал обёрточную бумагу, волки и волчата принесли приготовленные для Бабы Жары подарки и работа закипела. Магадан заворачивал каждый подарок и отдавал тому, кто его сделал.
  - А ты чего стоишь? Лапы есть - работай! - прикрикнул на жабу Вожак.
  Жаба поджала губы, но спорить не стала и начала помогать Магадану, пока все подарки не были упакованы.
  - Всё, - Вожак с облегчением вздохнул, - теперь можно встречать Новый год!
  Как раз в эту минуту послышался шелест крыльев и на поляну, где толпились волки, опустился Заяц Крупа. Поздоровавшись с Магаданом и волками, он удивлённо посмотрел на жабу.
  - Откуда ты взялась? Я думал, что ты осталась на острове с зайцами!
  - Не осталась я, меня гнусная мышь обманула и бросила в темноте, а я хочу домой в свою уютную квартиру! - и жаба начала горько плакать.
  - Я тоже хочу в свой храм, - подал голос Малинник, - немедленно отправьте меня туда!
  Крупа задумался, а потом подошёл к Магадану и тихо спросил:
  - У тебя осталась ещё одна веточка для роста крыльев? Может быть, стоит отдать её Малиннику и жабе, пускай улетают.
  - Точно, - обрадовался Магадан, - как я сам не подумал!
  Он достал веточку летай-травы и протянул Крупе, а тот показал её жабе и спросил:
  - Хочешь улететь домой на крыльях? Тебе ведь нравилось летать.
  - Ещё спрашиваешь, - жаба всхлипнула.
  - Тогда тебе надо съесть веточку летай-травы, но без одного листочка. Его мы отдадим Малиннику. У вас вырастут крылья, и вы сами сможете лететь куда захотите.
  - А почему меня никто не спрашивает? - возмутился Малинник. - Смотрите, я вам такого навещаю, не обрадуетесь!
  -Так вы будете есть летай-траву или нет? - строго спросил Крупа. - Нам с вами возиться некогда, у нас Новый год скоро, того и гляди Баба Жара нагрянет, так что решайте поскорей. Если не хотите, то можете идти на все четыре стороны, мы вас не держим.
  - Я согласна, - быстро сказала жаба, - мне тут не нравится. Давай сюда свою траву!
  - И мне давай, - хмуро буркнул Малинник.
  Крупа выдал каждому их долю, и они, молча, начали жевать, мрачно поглядывая на окружающих.
  - Крыльев долго ждать? - спросила жаба, глотая последний листик.
  - Не знаю, - честно признался Крупа. - Но если вам очень жарко, можете пойти в мою нору и там отдохнуть.
  Магадан проводил жабу в нору, где и сам жил совсем недавно. Он, наконец, снял с себя рюкзак вместе с ягодой Малинника и поставил его в угол. В норе было прохладней, чем на улице и жаба, устроившись на сене, сказала, что немного поспит после таких переживаний.
   Снаружи волки окружили Магадана, требуя, чтоб он рассказал им о своих приключениях. Магадан уселся на поваленный ствол и начал свой рассказ. Когда он дошёл до ёлки у Мити в школе, один волчонок сказал:
  -Давайте тоже ёлку нарядим к Новому году!
  Взрослые волки только усмехались, а волчатам идея понравилась, только они не знали, где им раздобыть украшения для ёлки. В конце концов, решили, что каждый принесёт, что сможет, и волчата разбежались перебирать свои сокровища. Солнце припекало всё сильней, и волкам захотелось спрятаться от него в норы.
  - Потом доскажешь, - распорядился Вожак, тяжело дыша, а сейчас отдыхать.
   Волки послушно разбрелись по своим норам, пережидать жару, а Магадан, побродив по Волчьей пасти, спустился к ручью, чтобы, наконец-то, смыть с себя грязь и напиться. Даже вода, которая обычно была очень холодная, оказалась такой тёплой, что он разделся и улёгся в воду. Магадан лежал, закрыв глаза, и блаженствовал, пока тёплые струи бежали вдоль его тела.
  - Отдыхаешь? - услышал он, вдруг, знакомый голос.
  Магадан открыл глаза и увидал Пухлого. Волк стоял на берегу ручья, а позади него толпились зайцы.
  - Пришли мы попить, а тут ты валяешься, - сказал он с осуждением. - Между прочим, если каждый начнёт валяться в питьевой воде, она может обидеться и исчезнуть. Ты знаешь, что в окрестности пересохли все ручьи?
  Магадан, естественно, этого не знал и с сожалением покинул ручей. После купания он чувствовал себя отдохнувшим и совершенно счастливым. Настроение было праздничное, ведь скоро наступит Новый год, а с ним обязательно придёт что-то новое и хорошее!
  Зайцы осторожно спустились к воде и начали жадно пить, всё время, шевеля ушами и поглядывая по сторонам своими раскосыми глазами. Пухлый тоже лакал воду, пофыркивая от удовольствия.
  Магадан присел на берегу, ожидая, когда Пухлый напьётся, чтобы расспросить его, где и как он устроил зайцев.
  Оказалось, что они так и не нашли подходящего места для жилья. Ведь рядом должна быть вода, а всё вокруг пересохло, остался только этот ручей, вот им и пришлось долететь до Волчьей пасти, а зайцы здесь оставаться боятся и сильно нервничают, объяснил Пухлый, наконец, напившись. Он развалился на берегу рядом с Магаданом, поглядывая на зайцев, которые, явно, оживились и начали щипать траву вдоль ручья. Здесь она была ещё зелёная, а подальше от воды совсем пожелтела.
  Что-то зашуршало на противоположном берегу ручья. Магадан пригляделся, и с удивлением понял, что это грибы идут куда-то вереницей. Грибы несли свои нехитрые пожитки на шляпах, пробираясь сквозь сухую траву. Они шли на север, туда, где было не так сухо и жарко.
  - Вот видишь, даже грибам приходиться покидать эти места, - вздохнул Пухлый. - Ты, кстати, не знаешь, как там мясные деревья? Может, уже подросли? Очень есть хочется!
  - Давай сходим и посмотрим, - предложил Магадан.
  Пухлый велел зайцам никуда не уходить, а в случае опасности - взлетать на ближайшую ёлку, и они с Магаданом пошли осматривать плантации мясных деревьев.
  За время их отсутствия, деревья так вымахали, что сравнились по высоте с лесом вокруг.
  - Как думаешь, если я съем несколько антрекотных листочков, Вожак мне хвост не отгрызёт? - спросил Пухлый, сглатывая слюну.
  - Ешь, под мою ответственность, - разрешил, неизвестно откуда взявшийся, Крупа.
  Он с довольным видом, жевал большую морковь.
  Пухлый взлетел повыше и, не опускаясь на землю, начал с жадностью глотать один антрекотный лист за другим. Магадан с изумлением смотрел на него и удивлялся, сколько может влезть в одного волка. Наевшись, Пухлый слетел вниз и буквально рухнул на траву.
  - Вот это счастье! Вода, еда и делать ничего не надо, только челюстями шевелить! Как бы мне тут остаться? - спросил он Крупу. - Вот только не знаю, что с зайцами делать?
  - Пусть тут пока поживут, всё равно воды поблизости нигде нет. Я с Вожаком договорюсь, - обещал Крупа,- вот только, что вы Бабе Жаре дарить будете?
  - Даже не знаю. Может, спрятаться от неё?
  - Найдёт, - Крупа покачал головой
  - У меня подарок есть от Деда Мороза, - вспомнил Магадан, - можно каждому по конфете дать.
  - Молодец, хорошо придумал, - обрадовался Пухлый, - неси сюда свои конфеты, будем зайцам раздавать.
  Магадан побежал в нору Крупы, где оставил свой рюкзак. Жаба с Малинником, похоже, всё ещё спали. В полутьме Магадан разглядел, что у жабы за спиной появились два зелёных крыла. Открывая рюкзак, он заглянул в ягоду, но она оказалась пустой. Магадан начал озираться по сторонам в поисках Малинника, но тут услыхал сдержанный смех. Прямо ему на нос сел крылатый и совершенно счастливый Малинник и возбуждённо закричал:
  - Видел?! Видел?! Смотри, как я могу! - и он закружился перед лицом Магадана. - Я сам научился! Правда, здорово?!
  Крылья Малинника переливались всеми цветами радуги. Он порхал по норе, присаживаясь то на выступы стен, то на спящую жабу, то к Магадану на плечо или на голову.
  - Здорово! - согласился Магадан, доставая подарки из рюкзака. От первого подарка остался шоколадный заяц, несколько конфет и большое яблоко, которое он тут же начал грызть. Второй подарок оказался похож на первый, только вместо зайца там лежал шоколадный Дед Мороз.
  - Вот его я и подарю Бабе Жаре, - решил Магадан, возвращая Деда в подарочную коробку и укладывая в рюкзак.
  Остальные конфеты и зайца он насыпал в другую коробку и уже собрался уходить, как проснулась жаба. Она потянулась, ощупала себя и взвизгнула от радости.
  - У меня выросли крылья! Я могу летать!
  Она вскочила с сена, на котором спала, и неуклюже замахала крыльями. Оторвавшись от пола, жаба тяжело полетела к выходу, но врезалась в низкий потолок норы и со стоном упала на пол.
  - Я не смогу летать, у меня не получается! - причитала она.
  Магадан попытался объяснить ей, что надо немного потренироваться, и всё получится, но жаба была безутешна. Тогда, неожиданно, вмешался Малинник.
  - Не реви, я тебя научу летать, - обещал он. - Будешь порхать, как бабочка или почти, как я.
  - Почему почти? - всхлипнула жаба.
  - Потому что, как я - ни у кого не получится летать. Я - гений полётов! Пошли наружу, я буду тебя тренировать.
  Они выбрались из норы, и Малинник принялся учить жабу, как равномерно махать крыльями и ловить воздушные потоки. Он кружился вокруг жабы и давал ей ценные указания.
  Магадан вернулся к мясным деревьям, возле которых его ждали Крупа и Пухлый, а потом они вместе спустились к ручью, где оставили зайцев. Магадан раздал каждому по конфете, а Пухлому протянул шоколадного зайца, чем вызвал его ухмылку.
  - Подарите это Бабе Жаре, - приказал Крупа. - Не потеряйте и не вздумайте съесть, не то плохо будет. Баба жара не простит, если кто окажется без подарка.
  Крупа с Магаданом пошли в Волчью пасть. Там, на поляне собралась вся стая, с интересом глядя, как жаба учится летать под руководством Малинника. Если всё шло удачно, волки одобрительно ворчали, а когда жаба неуклюже шлёпалась на землю, раздавался их сдержанный смех.
  - Ёлку наряжать! Давайте ёлку наряжать! - закричали волчата, увидав Магадана.
  Все вместе они выбрали большую ель, стоящую на краю поляны и стали показывать какие сокровища они принесли, чтобы её украсить. Здесь были черепки, кусочки разноцветного стекла и, даже, обглоданные кости. Магадан, как мог, крепил всё это на ёлке, Крупа помогал ему, взлетая к верхним веткам. Когда всё, что можно прикрепить уже было на ёлке, Магадан отошёл в сторону, чтобы посмотреть на неё со стороны.
  - Как-то пусто! Чтобы ещё на неё повесить? - размышлял он, и тут ему в голову пришла одна идея.
  Он пошептался с Крупой, Крупа с Вожаком, и они втроём спустились к ручью. При виде Вожака, зайцы испуганно попрятались за спину Пухлого, а тот постарался прикрыть их растопыренными, как можно шире, крыльями.
  - Здравствуй, Пухлый, - Вожак ухмыльнулся, - ты сейчас на наседку похож с цыплятами! Ладно, не дуйся, у нас к вам предложение. Мы тут ёлку затеяли для волчат, а украшений мало. Пусть твои зайцы по веткам рассядутся, но только, чтоб сидели тихо, как игрушки. Думаю, будет нарядно. А то, что ты теперь с крыльями, это хорошо. Будешь стае пользу приносить, разведчиком тебя назначаю. Надеюсь, ты доволен? Зайцев можешь поблизости поселить, мы их не тронем. У нас теперь мясные деревья подросли, ешь - сколько хочешь! Весной ещё посадим, чтоб с едой проблем не было больше никогда.
  Пухлый внимательно выслушал Вожака, пошептался с зайцами и сказал:
  - Мы согласны, если Крупа гарантирует моим зайцам безопасность.
  Крупа гарантировал. Зайцы шумной стайкой полетели в Волчью пасть, и расселись на Новогодней ёлке, держа в лапах конфеты для Бабы Жары. Получилось очень нарядно.
  - Совсем другое дело, - одобрил Вожак, а волчата от восторга запрыгали вокруг ёлки, как маленькие дети.
  Волки шумно приветствовали Пухлого. Они разглядывали его крылья, тыкались в них носами, принюхивались и просили Пухлого показать, как он летает. Пухлый сделал круг над Волчьей пастью и пустился на землю, очень довольный своим успехом у стаи. Раньше, когда у него ещё не было крыльев, он и мечтать не мог о таком внимание к своей персоне.
  Жаба смотрела, как ловко он летает и завистливо вздыхала. Ей наука полётов давалась тяжело.
  - Это тебе не на метле летать, - приговаривал Малинник, кружась над её головой, - тут думать надо!
  Внезапно раздался знакомый свист, от которого закачались деревья, и на поляну рядом с Магаданом и Крупой опустился - Воробей-разбойник.
  - Веселитесь? А Баба Жара вот-вот явится! - сказал он, окидывая всех неодобрительным взглядом.
  В лапах Воробей-разбойник держал малюсенький узелок, который он время от времени нежно поглаживал.
  - Смотри, какая у нас ёлка! - похвастался Вожак.
  Воробей-разбойник склонил голову на один бок, потом на другой, обошёл вокруг ёлки и, неожиданно для всех, взлетел и уселся на самой макушке.
  - Вот теперь действительно нарядно, - прочирикал он самодовольно. И, вдруг, закричал:
  - Едет! Едет! Баба Жара едет!
  Вожак принюхался и подтвердил.
  - Точно едет. Готовимся!
  Волки и волчата бросились к своим норам, подхватили приготовленные подарки и уселись полукругом, держа подарки между передними лапами. Магадан тоже сбегал к норе и принёс шоколадного Деда Мороза.
  Раздался страшный грохот, и из леса на поляну выехала золотая печь. Из трубы её валил густой дым. Печь везла тройка огромных золотых ящериц с изумрудно-зелёными глазами. Приглядевшись, Магадан понял, что ящерица одна, только головы у неё три. На печи, кутаясь в шаль, сидела Баба Жара в сверкающем золотом уборе. По её сигналу ящерица остановилась и улеглась поближе к печке.
  - Здравствуй, Баба Жара! - нестройным хором прокричали волки.
  - Здравствуйте, мои мохнатые и не очень подданные! Готовы ли вы к встрече Нового года? Приготовили мне Новогодние подарки?
  - Готовы, приготовили!
  - Тогда давайте их сюда, да не мешкайте, вы у меня не одни! - Баба Жара спрыгнула с печки, держа в руках большой мешок для подарков.
  Волки начали по одному подходить к ней, с поклоном отдавать подарок и поздравлять с Новым годом. Баба Жара брала в руки свёрток, пристально на него смотрела и складывала в мешок. Когда все волки и волчата вручили ей свои подарки, настала очередь зайцев. Они слетали с ели и дрожащими лапами протягивали свои конфеты Бабе Жаре.
  - Это что такое?! - нахмурилась, было, она. - Почему не сами сделали, своими лапами? Порядок забыли?
  - Не успели они, в плену были у чудовища, - вступился за зайцев Пухлый. - На следующий год непременно сами сделают!
  - То-то, смотрите у меня! - Баба Жара погрозила зайцам пальцем. - Ну, кто там ещё остался? - она пристально посмотрела на жабу и поманила её к себе. - Дари!
  - У меня ничего нет, я не успела приготовить, - пролепетала жаба.
  - Не лги мне! - Баба Жара уставилась на жабу. - Что у тебя в кармане?
  Жаба сунула лапу в карман и достала фонарик.
  - Давай сюда, - Баба Жара выхватила фонарик из лапы у расстроенной жабы и небрежно кинула в мешок, - свободна, но учти, следующий раз, не прощу. Эй, Малинник, я знаю, что ты здесь, неси подарок!
  - У меня предсказание, - объявил Малинник, подлетая к Бабе Жаре и порхая вокруг. Голос его внезапно изменился, он упал на траву и произнёс так громко, что слышно было по всему лесу. -Скоро, скоро наступит Новый год! Он принесёт проливной дождь и надолго изгонит жару из этого мира! А следом за дождём, явится мороз и холод! Трепещите, трепещите, трепещите перед разгулом стихий! - После этих слов, Малинник, как ни в чём не бывало, поднялся с земли, взлетел и весело спросил, - ну, что я там навещал на этот раз? Надеюсь, хорошее?
  Баба Жара только зубами заскрипела и так полыхнула жаром на Малинника, что он едва успел отлететь подальше.
  - Воробей-разбойник, твоя очередь, неси подарок, - потребовала Баба Жара, всё ещё трясясь от злости и полыхая жаром.
  Воробей-разбойник, тяжело взмахивая крыльями, слетел с верхушки ели.
  - Я боялся, ты про меня забыла, даже обиделся, уже хотел домой возвращаться, а тут такая радость - сама Баба Жара обо мне вспомнила! - он с сожалением протянул Бабе Жаре маленький узелок. - Вот прими, сам, своими лапами сделал!
  Баба Жара взяла узелок и уже хотела заглянуть внутрь, как Воробей-разбойник закричал:
  - Нет, нет, не открывай, дома полюбуешься на мой сюрприз!
  - А вот нарочно открою! - и Баба Жара развязала узелок. Там лежали бусы из засохших прошлогодних ягод рябины. - Ты что, поиздеваться надо мной решил? Где золото, я же знаю, что оно у тебя есть?!
  - Что ты, что ты, - Воробей-разбойник даже крыльями замахал, - ты же сама хотела, чтоб своими лапами подарки делали, вот я и постарался. Целый месяц работал, ночей не спал, трудился!
  - Ну, ты и хитрец! Ладно, на следующий год золотые бусы сделаешь, - и Баба Жара поманила к себе Магадана.
  Он подошёл поближе и протянул ей Деда Мороза завёрнутого в фольгу.
  - Кто это? Неужели тот самый Дед Мороз?! Вот я его сейчас, - и Баба Жара, открыв рот, откусила Деду Морозу сначала голову, заглянула внутрь, усмехнулась и, засунув в рот всего целиком, проглотила вместе с фольгой. - Всё, нет больше Деда Мороза, теперь будет вечная жара! - сказала она радостно. С Новым жарким годом тебя, мальчик! Угодил ты мне, ничего не скажешь!
  Последним к Бабе Жаре подошёл Крупа и протянул её коробку.
   - Принёс, как и обещал, но съесть лучше прямо сейчас.
  Баба Жара открыла коробку и, достав оттуда вафельный стаканчик, быстро засунула его в рот. Лицо её исказилось ужасом, глаза выпучились и она закричала:
  - Оно же холодное!
  - Мороженное и должно быть таким, - заметил Крупа, - ты же сама меня просила его достать, чтобы попробовать.
  - Злодей, я же остыну! - верещала Баба Жара.
  И действительно, сразу повеяло прохладой и стало легче дышать.
  - Я только исполнил твоё пожелание, - и Крупа вежливо поклонился Бабе Жаре, которая, ни слова не говоря, бросилась к печке и, взобравшись на неё, крикнула:
  - Вперёд!
  Трёхголовая ящерица подскочила от неожиданности и быстро поползла прочь из Волчьей пасти.
  - Вот теперь наступил Новый год! - объявил Вожак. - Поздравляю всех, можно праздновать!
  Для начала, волки плотно закусили антрекотными листьями с мясных деревьев. Магадан развёл костёр и поджарил себе и всем желающим мяса. Крупа раздавал зайцам морковь с овощного дерева, но они, получив свою порцию, снова взлетали на ёлку, на всякий случай. Воробей-разбойник, сидя рядом с Магаданом на стволе упавшего дерева, глотал по очереди то сырое мясо, то жаренное.
  - Куда в тебя столько влезает? - удивлялся Вожак его аппетиту.
  - Люблю поесть за чужой сёт, - объяснял Воробей-разбойник с набитым клювом.
  Жаба попробовала мясо, пожевала морковь и решила, что ей нравится и то, и другое. Даже Малинник отщипнул крошечный кусочек от антрекота Воробья-разбойника, чем вызвал у того приступ злобы.
  - Грабёж, да и только! - возмутился Воробей, - улетай отсюда ко всем коням! Тут только я могу разбойничать!
  - И улечу, только скажите, в какую сторону, - попросил Малинник.
  Магадан принёс из норы Подорожник и показал Малиннику на стрелку.
  - Лети всё время в сторону заходящего солнца и попадёшь к крылатым коням.
  Жаба, услыхав, что Малинник улетает, очень разволновалась, и попросила и ей показать, куда надо лететь. Малинник обещал жабу не бросать и помогать ей советами во время полёта. Они одновременно поднялись в воздух и, помахав всем на прощание, полетели к своим мирам.
  Солнце уже клонилось к закату, и на Волчью пасть опустилась долгожданная прохлада. Волчата прыгали вокруг ёлки, взрослые волки затянули одну из своих самых радостных песен, от которой, всё равно, у проезжих путников, если они её слышали, мороз шёл по коже. А Магадан сидел на поваленном дереве рядом с Крупой и Воробьём-разбойником и думал, что Новый год обязательно должен принести ему новые приключения.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"