Калеганов Борис Александрович : другие произведения.

Путешествие автора в научные и околонаучные области

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Творческая автобиография научного работника. Неформальный рассказ о результатах, полученных автором в различных областях: теория гравитации, диалектическая логика, теория относительности, рентгенофизика, теория силикозной болезни, изотопная геохронометрия, самодельная авиация, философия человеческого бытия.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Б.А. Калеганов

Путешествие автора

в научные и околонаучные области.

Б.А. Калеганов

ПУТЕШЕСТВИЕ АВТОРА

В НАУЧНЫЕ И ОКОЛОНАУЧНЫЕ ОБЛАСТИ:

  
  
  
  
   Диалектическая логика
   Теория относительности
   Теория гравитации
   Рентгенофизика
   Теория силикоза
   Аргоновая геохронометрия
   Сверхлегкая авиация
   Философия человеческого бытия
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПРЕДИСЛОВИЕ

   Творческие автобиографии обычно пишут известные ученые, к каковым, конечно, меня никто не причисляет. По социальному положению я рядовой научный работник, один из многих тысяч в нашей стране. За свою жизнь мне удалось провести несколько интересных исследований и почти все из этого опубликовать. Тем не менее мои труды мало кто знает, что, естественно, вызывает чувство неудовлетворенности у автора. Поэтому я здесь попытаюсь выговориться, "отвести душу", провести обзор того, что я сделал, к чему стремился и к чему пришел. Ведь в принципе никому не запрещается написать книгу о своей жизни, главное, чтобы это было интересно и автору, и его возможным читателям. Может быть, мои старые и не очень старые идеи попадут кому-то на глаза, особенно студентам и ученым, затронут их души и заживут новой жизнью. А, может быть, в этой книге читатели увидят еще один пример того, как не надо жить, что в общем тоже интересно узнать и полезно учитывать.
   Автор предполагает, что читатель достаточно образованный человек и хотя бы в общих чертах знает, что такое теория относительности, рентгенография, геохронометрия и другие области науки, в которых поработал автор (перечень приведен на титульном листе). Для тех, кто мечтает построить собственный самолет и полетать, особый интерес представит четвертая глава этой книги. Что касается последней философской главы, то ее чтение лучше оставить "на потом", до появления у читателя жгучего интереса к главному философскому вопросу: " А зачем все это?"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава I

Томск.

   В 1963 году я поступил учиться в Томский институт радиоэлектроники и электронной техники - ТИРИЭТ. Причина такого поступка - мое радиолюбительство в старших классах школы - я тогда построил несколько ламповых и транзисторных приемников. Однако я поступил не на радиотехнический факультет, т.к. в основном увлекался физикой и всегда был отличником по этому предмету. Факультет диэлектриков и полупроводников - это было ближе к физике и вместе с тем недалеко от радиотехники.
   В ТИРИЭТе мое обучение проходило трудно, я посредственно учился. Особенно мне не давалась начертательная геометрия, не знаю почему. Я все время пытался как-то по своему все понять, приспособить к тому, что усвоил раньше. Я сопротивлялся науке, когда ее не понимал, но и жадно воспринимал то, что сразу было понятным или казалось очень интересным.
   В период краткого пребывания в ТИРИЭТе я самостоятельно нашел объяснение причины гравитационного притяжения макроскопических тел. Я много времени проводил в библиотеках, читал разные книги, особенно по философским вопросам физики и по теории электричества, в которой искал объяснение гравитации. Как-то я рисовал в тетради многочисленные картинки силовых линий электрического поля между зарядами, из которых, как известно, построены все макротела, в том числе и мы сами. И тут как бы сама собой пришла догадка: а ведь силы электрического притяжения зарядов должны быть чуть-чуть больше сил электрического отталкивания! И если эту весьма малую разность сил просуммировать по всем зарядам, то мы получим ощутимое притяжение электронейтральных макротел друг к другу, причем по закону обратных квадратов расстояния. А это и есть гравитация!
   Меня это так потрясло, что несколько дней я затем пребывал в возбужденном состоянии, ничего вокруг нормально не воспринимал, ходил как в тумане - ведь я объяснил гравитацию! Лишь через три года, когда я уже перешел на физический факультет Томского университета, я прочитал в одной статье /1/, что такая же гипотеза задолго до меня высказывалась знаменитым физиком[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]Г.А. Лоренцом. Потом она была забыта, видимо под давлением внушительной теории гравитации[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]конструкции[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ], построенной Эйнштейном и названной им общей теорией относительности.
   Над электрическим объяснением гравитации я периодически думал еще много лет, и позднее мне удалось добавить к гипотезе Лоренца (и моей тоже - ведь я вышел на нее самостоятельно) кое-что новое - нащупать причину того, почему силы электрического притяжения чуть больше сил электрического отталкивания, и теоретически найти значение гравитационной постоянной, на что принципиально не способна теория гравитации Эйнштейна (подробнее см. в конце третьей главы).
   В середине третьего курса я прекратил ходить в ТИРИЭТ, просто бросил институт - меня угнетало все большее погружение в дисциплины, которые казались не нужными для меня. Теоретическая физика и диалектическая философия - вот что я считал тогда самым важным. Тем самым я утвердился в мысли, что журавль в небе - это намного лучше, чем синица в руках.
   Вначале я попытался пойти в философию, с уклоном в философские вопросы физики, но в Томских ВУЗах не было подходящей специализации. Летом 1966 года я перевелся на второй курс физического факультета ТГУ, потеряв на этом 2 года. На последнее мне было наплевать, т.к. я не спешил, как очень многие вокруг, поскорее закончить обучение.
   В ТГУ опять началась старая история - я многое не воспринимал, "как надо", и вместо серьезного изучения предметов занимался разработкой своих идей. В частности, я увлекся диалектической логикой и попытался создать прикладную диалектику. Ведь сложилась странная ситуация: все торжественно тарабанили о законах диалектики, но сразу о них забывали и рассуждали на совсем другом языке, когда уходили с философских занятий. В этом чувствовалось какое-то лицемерие, а точнее- игра обывательски умных людей, смекнувших, что к чему. Но я в такие игры не играл и подходил к вопросу серьезно: диалектика - это религиозный фетиш, которому лишь принято отвешивать поклоны, или это что-то по настоящему серьезное, способное работать на практике? Почему философы в своих книгах только повторяют известные примеры диалектики и не умеют прямо применять ее для предсказания и вывода чего-то нового, как это делают физики со своими уравнениями?
   Меня в этот период особенно восхитила книга И. Лакатоса "Доказательства и опровержения", где без всякого упоминания о философии, без нудных деклараций, на живой конкретной дискуссии показана диалектика научного творчества. Я стал догадываться, что практическому применению диалектической логики мешают многие неясности в ее изложении, почти не изменившемся с XIX века. Например, весьма туманным является диалектическое утверждение: данный предмет является одновременно и своей противоположностью. Нет - подумал я - об этом не так надо говорить, это слишком лаконичное утверждение и потому неполное и неясное. И как совместить этот диалектический пассаж с обычной ("формальной") логикой, в которой он выглядит нелепицей? Ответ, к которому я пришел, прост: надо развернуть диалектическую формулу, т.е. уточнить, что там имеется в виду, т.е. в каких условиях предмет - один, а в каких - другой, противоположный. Утверждение: данный человек - и плохой, и хороший - всегда требует пояснения, в каких условиях (отношениях) он хороший, а в каких плохой. И тогда диалектическая логика превращается в обычную, понятную.
   Поняв это, я сразу разрешил одну диалектическую "несуразность", мелькавшую во всех книгах по квантовой философии: любой микрообъект это и волна, и частица. В буквальном изложении это не понять, это нелепица. Но если указать условия, то все становится понятным.
   И я легко нашел эти условия, т.к. физику знал уже достаточно хорошо. Оказывается, как волна микрообъект ведет себя только тогда, когда он не меняет свою энергию, а как частица - когда он ее изменяет. Действительно, такой объект, как электромагнитное излучение, ведет себя как волна в явлениях дифракции и интерференции, т.к. его энергия при этом не меняется. И наоборот, излучение ведет себя как частица (фотон) в процессах, изменяющих его энергию - в комптон-эффекте, в явлениях испускания и поглощения света. То же самое с электроном: в свободном движении, в явлениях огибания дифракционных щелей, в движении по стационарной орбите в атоме - это волна (энергия не изменяется), а при ускорении электрическим полем, в явлениях испускания и поглощения - это частица (энергия изменяется).
   Известно диалектическое положение: если некоторое утверждение истинно, то противоположное ему также должно быть истинным. Здесь, конечно, мы опять должны найти условия, в которых проявляются эти две истинности. Одна из них обычно явная, лежит на поверхности, про другую же часто вообще не подозревают, т.к. соответствующие условия глубоко скрыты. Например, эксперименты утверждают, что закон Кулона симметричен относительно сил притяжения и отталкивания зарядов (меняется только направление силы). Но если мы верим в диалектику, то должны принять как истинное и противоположное утверждение: закон Кулона не симметричен при перемена силы притяжения на силу отталкивания - меняется не только знак силы, но и ее величина. Ведь симметричность закона Кулона доказана только в достаточно грубых опытах. А если эти опыты повторить с намного большей точностью? По диалектике здесь как раз и обнаружится несимметричность. Но эти высокоточные опыты даже не надо делать - зримым проявлением этой, конечно весьма слабой асимметрии является "гравитационное" притяжение электронейтральных макротел, построенных из очень большого числа электрических зарядов. Лоренц был прав в своей гипотезе, хотя, конечно, пришел к ней совсем по другому.
   В период пребывания в ТГУ мое неподчинение официальным наукам проявлялось в том, что курсовые и дипломную работы я в основном делал на своих идеях, за что, конечно, был морально бит, подвергался насмешкам[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]осмеянию[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] и получал низкие оценки. Однако мне как-то удалось переходить с курса на курс и даже получить диплом физика. В одной из своих курсовых работ я предложил новую форму релятивистской динамики заряженной частицы во внешнем электрическом поле - нашел новые выражения для кинетической и потенциальной энергии, для импульса частицы и ее лагранжиана. Я исходил из того, что известное релятивистское уравнение движения электрона допускает различные интерпретации - об этом писал еще Эйнштейн в своей первой работе 1905 года. В моем изложение кинетическая энергия электрона при ??с не становится бесконечно большой, а имеет своим пределом энергию покоя mс2; тоже самое касается и потенциальной энергии. Уравнение же движения остается тем же самым, что и в "стандартной" теории. Если же ? <<c, то мои выражения переходят в классические, как это и должно быть. Преподаватели восприняли все это как курьезное, несерьезное сочинительство, хотя и полезное для тренировки мозгов студента.
   Драматичной оказалась история с защитой дипломной работы /2/, где я привел обоснование того, что в специальной теории относительности (СТО) под массой тела следует понимать только массу покоя, т.е. ошибочно утверждать, что масса тела возрастает с его скоростью. У фотона же вообще нет массы - ни массы покоя (это было известно и без меня), ни любой другой. Здесь я опять исходил из возможности разной интерпретации релятивистских уравнений движения и показал, что обычная их интерпретация, которой пропитаны почти все учебники по СТО и научно-популярная литература, необязательна, бездоказательна и приводит к внутренним противоречиям. Эксперимент отнюдь не доказывает, что масса тела возрастает с его скоростью - он лишь показывает, что при ??c тело движется не так, как это должно быть по классической механике Ньютона. Гравитационное смещение частоты фотона не доказывает наличие у него массы, а подтверждает совсем иное - зависимость хода времени от гравитационного потенциала. Такими заявлениями я посягнул на давно устоявшиеся представления, и меня на защите спасла в основном положительная рецензия на мою работу В.А. Угарова, автора учебника /3/. Меня также поддержал формальный руководитель диплома Чалдышев, который не видел в моем труде ничего крамольного и, видимо, относил его к вопросам уточнения терминологии (что, конечно, было не так). Оппонентом же оказался сам председатель государственной комиссии, который считал мое сочинение безграмотной чушью и недоумевал, как вообще меня допустили к защите. Интересно, что заведующий моей кафедры предварительно не познакомился с работой и после моего доклада на защите лишь сказал: "Я (т.е. он), ничего не понял". Тем не менее в результате какого-то компромисса работу оценили на "удовлетворительно" и решили выдать мне диплом.
   Дипломная работа (которую перепечатала на машинке моя будущая жена) ушла в архив университета, я из нее ничего не смог опубликовать. Но изложенные мной мысли бродили в умах и других физиков: через 19 лет появилась статья известного теоретика Л.Б.Окуня /4/, который задался теми же вопросами и пришел к тем же выводам. Еще через несколько лет стали появляться новые учебники по общей физике для ВУЗов, где в разделе "СТО" стали кратко говорить то же самое, что я написал, но не опубликовал еще в 1970 году.
  
  
  
  

Цитированная литература.

   1.Хьюз В. Мир Литтлтона-Бонди и равенство зарядов.
   /В кн. "Гравитация и относительность". М.: Мир. 1965.С.410-434.
   2.Калеганов Б.А. О понятии массы в теории относительности. (Дипломная работа), г. Томск: ТГУ, кафед. теор. физики. 1970.
   3.Угаров В.А. Специальная теория относительности. М.: Наук.19б9.
   4.Окунь Л.Б. Понятие массы (масса, энергия, относительность).
   //Успехи физических наук. 1989. т.158. Вып. 3. С.511-550.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава 2

Березовский

   После университета я некоторое время поработал учителем физики в сельской школе, откуда со скандалом уволился, не выработав положенного срока. После этого я оказался в г. Сысерть (Свердловская обл.), на родине жены, где поступил на работу в местный гидронасосный НИИ в качестве младшего инженера.
   Навалились житейские проблемы - рождение детей, отсутствие своей квартиры, низкая зарплата. Из-за этих проблем я даже попытался стать начальником котельной в одном из поселков - только потому, что там давали квартиру и приличный оклад. К счастью, меня не приняли. Обычным моим душевным состоянием тогда были подавленность и униженность, с редкими всплесками ярких и разнузданных мечтаний, не имевших ничего общего с обычными мечтами о квартире, машине и больших деньгах. Вино я не пил, не курил, друзей-приятелей не имел, с женой отношения были специфическими, не гревшими душу. Меня часто посещали суицидные мысли.
   Этот тяжелый период кончился тем, что я совершил дикий поступок, который, однако, спас меня от гибели. Сотрудников НИИ и меня в том числе вывезли в местный колхоз на прополку - тогда это было обычным делом. Тоска и отвращение ко всему овладели мной. В обеденный перерыв я тихо отошел в лес и больше не вернулся - пошел, куда глаза глядят. Ночь я провел в какой-то копне сене. Утром двинулся еще дальше в лесные дебри. Как не странно, мне становилось все лучше и лучше - я повеселел, стал с удовольствием наблюдать природу, при этом ничего не ел и не испытывал голода. Меня совершенно не волновало что меня потеряли и сейчас, видимо, уже начали поиски, я уходил все дальше на юг, иногда даже бежал - не из-за страха, а от радости свободы (почти как Мцыри у Лермонтова).
   Так продолжалось трое или четверо суток. Когда я вышел на Челябинский тракт к автобусной остановке, я уже был обновленным человеком - депрессия исчезла, мне захотелось еще пожить. Меня нисколько не страшил предстоящий скандал. Я приехал домой, никому ничего не стал объяснять, да меня особенно и не допытывали, видимо решив, что я ненормальный или просто больной. Из НИИ я тут же уволился и стал искать работу в другом городе.
   В одной из газет я встретил объявление о том, что в г. Березовском, рядом со Свердловском, в институт ЦНИИПП "требуется физик для исследования смачиваемости пыли" (ЦНИИПП занимался вопросами охраны труда и, в частности, борьбой с рудничной пылью). Объявление было несколько странным - обычно для исследовательской работы объявляют конкурс на замещение вакантной должности научного сотрудника - но я поехал в Березовский и был принят в ЦНИИПП на должность инженера. Поселили меня в общежитии, жена с детьми пока осталась на старом месте.
   Очень быстро я убедился, что мой новый начальник не является специалистом в той задаче, на которую меня нанял, а сама эта задача вообще никакого практического значения не имеет в смысле борьбы с пылью. Возник конфликт. Я дошел до зам. директора по науке, доказал свою правоту и в обосновании опубликовал в местных "Трудах" статью /1/. Надо было заниматься чем-то другим.
   В лаборатории имелся рентгеновский дифрактометр УРС - 50 ИМ и зав. лабораторией поставил мне новую задачу - попытаться создать рентгеновскую методику количественного определения минерального состава рудничной пыли. Я тогда особенно не задумался, зачем это нужно и настолько ново, и энергично принялся за дело. Набрав коллекцию часто встречающихся (породообразующих) минералов, приготовил из них порошки, а из последних - разнообразные смеси с известным содержанием компонент. Выбрал самые интенсивные, аналитические пики дифракции для каждого минерала, а из рентгеносъемки смеси определил коэффициенты, позволявшие найти содержание какого-либо компонента по известному содержанию минерала - внутреннего стандарта и измеренным интенсивностям дифракционных пиков. С точки зрения физика задача была элементарная.
   Мою методику шеф проверил с помощью контрольных образцов и пришел в восторг, когда увидел, что мои анализы совпадают или очень близки к контрольным цифрам. Он даже заявил, что я создал революционную методику, ценную не только для контроля рудничной пыли, но и для геологических наук (сам он был по образованию геологом). Я же снова убедился в его безграмотности - ведь количественный рентгенофазовый анализ давно был известен, я не создал ничего принципиально нового. Более того, я уже знал, что для гигиенического пылевого контроля нет необходимости определять полный минеральный состав пыли - опасность в смысле силикоза представляет только кварц, и все нормы требуют определения только этого компонента.
   Я занялся рентгеновской методикой определения кварца в пробах пыли на аэрозольных фильтрах. Здесь задача была поинтересней, т.к. навеска пыли была небольшой, а пыль к тому же распределена по глубине фильтра по определенному закону, и все это надо было как-то учесть. Соответствующие исследования были мной проведены и опубликованы /2/. Однако потребность в созданной мной методике оказалась небольшой, т.к. рядом, в химической группе, кварц давно определяли химическим способом и все договора и заказы шли в эту группу - мне доставались лишь случайные заявки. Положение не изменилось и после утверждения моей методики в министерстве, которому подчинялся институт.
   От нечего делать я стал размышлять, что еще можно "выжать" из моего дифрактометра. Оказалось, довольно многое. Во-первых, я придумал, как с помощью рентгеносъемки пыли на фильтре определить эффективность задержки пыли этим фильтром. Эффективность фильтра обычно находят в специальных аэрозольных опытах, по соотношению концентраций пыли, поступающей на фильтр и выходящей из него. У меня же только есть запыленный фильтр. Идея состояла в том, что пыль распределена по глубине фильтра по экспоненциальному закону с параметром, входящим, с одной стороны, в теоретическую формулу для эффективности фильтра, а с другой стороны - в полученную мной формулу для интенсивности дифракции от какого-то компонента пыли на фильтре. Проведя рентгеносъемку пыли при облучении фильтра с запыленной и тыльной стороны, можно из этих данных определить искомый параметр и тем самым вычислить эффективность фильтра.
   Я проделал необходимые измерения на запыленных кварцем фильтрах с известной эффективностью, убедился в правильности моего способа и позднее его опубликовал /3/.
   Другие мои идеи касались определения дисперсного состава пыли. Хотя в нормах дисперсность тогда не контролировалась, но было почти очевидно, что она должна играть важную гигиеническую роль: чем меньше размер частиц, тем больше их общая поверхность (при той же массе) и тем больше должна быть опасность пыли при ее попадании в легкие. На дифрактометре размер частиц образца обычно оценивали по уширению дифракционного пика, но этот способ применим для очень гонких частиц, меньше 0,5 мкм. Рудничная же пыль была грубее. Я обратил внимание на книгу А. Гинье "Рентгенография кристаллов", где, в частности, излагалась теория определения размера частиц по малоугловому рассеянию рентгеновских лучей (МУР). Однако сообщений о практическом применении этой теории я не нашел. Я быстро определил оптимальный угол измерения МУР (около 20 угловых минут) и на разных образцах убедился, что интенсивность МУР на этом угле пропорциональна удельной поверхности, т.е. возрастает с уменьшением среднего размера частиц. В результате получилась новая методика определения удельной поверхности пылей и порошков /4/.
   Кроме удельной поверхности, иногда требуется знать распределение частиц полидисперсного образца по размерам. За рубежом давно был создан рентгеновский седиграф, в котором образец в виде суспензии помещался в стакан-кювету и через кювету пропускалось рентгеновское излучение. По закону Стокса частицы образца постепенно оседали на дно кювета, причем с разной скоростью, зависевшей от их размера. Интенсивность прошедшего поперек кюветы излучения при этом закономерно увеличивалась, давая информацию о распределении частиц по размерам. В нашей стране такой прибор не выпускался, но его легко можно было сделать самому, используя тот же дифрактометр (просто как источник и детектор излучения), к которому следовало лишь подобрать специальную кювету. Все это было мной проделано /5/.
   Интересно, что после этого я случайно обнаружил, что в другой лаборатории нашего института двое изобретатели также занялись созданием седиграфа, но с использованием радиоактивного источника гамма-излучения. Дело у них не шло, т. к. гамма-излучение плохо реагировало на изменение концентрации суспензии в кювете; они также не знали, как по изменению интенсивности вычислить распределение частиц образца по размерам. Я подарил им мою статью /5/, сказал, что лучше было бы воспользоваться моей разработкой, но самолюбие людей было выше разума и они еще долго продолжали изобретать свой велосипед.
   У меня опять появилось свободное время и я решил заняться исследованием так называемого метода внешнего стандарта в рентгенофазовом анализе толстых порошкообразных образцов. Теория говорила, что содержание определяемой фазы (с) в таком образце должно быть пропорционально произведению интенсивности дифракционного пика (J) на массовый коэффициент ослабления излучения (Ѕ*), т. е. с~J.Ѕ*. Однако некоторые рентгенщики обнаружили, что на практики работает формула с~J.(Ѕ*)к, где к < I (К=0,5 - 0,9). Интересно было выяснить, в чем тут дело.
   Коэффициент Ѕ* следовало измерять по специальной, хотя и известной методике. Я занялся измерениями Ѕ* для образцов с известным коэффициентом фотоэлектрического поглощения рентгеновского излучения ?*. Образцами служили ранее заготовленные и проверенные на чистоту мономинеральные порошки. Сразу же обнаружились интересные вещи. Во всех книгах писали, что если ?* > 20 см2/г, то должно быть Ѕ* ~?*, т.е., что вклад рассеяния излучения в коэффициент Ѕ* пренебрежимо мал. Но мои измерения Ѕ* показывали, что, как правило, Ѕ* намного больше ?*, хотя все мои образцы на выбранном излучении удовлетворяли условию ?* > 20см2/г. Более того, найденные значения Ѕ* сильно зависели от условий измерений - размера щелей, наличия монохроматора, тех или иных фильтров и ослабителей излучения (для его детектирования я давно использовал не счетчик Гейгера, а сцинтилляционный счетчик СРС-I-0 и счетную стойку ССС с амплитудным анализатором). При фиксированных условиях связь между Ѕ* и ?* выразилась найденным мной эмпирическим уравнением ?? Ѕ* = а ??? * + ?? в. Отсюда следовало, что Ѕ* = в (?*)а, где а и в - некоторые числа. Причиной отклонения Ѕ* от ?* было, скорее всего, сильное малоугловое рассеяние излучения, но могли быть и другие причины.
   После этого уже нетрудно было догадаться, что измеренный коэффициент Ѕ* может отличаться не только от ?*, но и от того значения Ѕ*, которое образец проявляет в рентгенофазовом анализе и которое подразумевается в теоретической формуле с=J.Ѕ* Результаты я изложил в трех статьях /6-8/.
   Нужно сказать, что свои рентгеновские изыскания я публиковал в основном в московском журнале "Заводская лаборатория", отличавшемся большой демократичностью - в нем печатали статьи и инженеров- аналитиков из провинциальных заводов и ученых из МГУ и других научных центров. Как я потом узнал, рецензентом многих из моих рукописей был Д. Хейкер, автор книги "Рентгеновская дифрактометрия". Однако в моем ЦНИИПП этот журнал мало кто читал, я тут был единственным рентгенщиком, мои статьи никакого эффекта не производили. Начальство также было безразлично к тому, чем я занимаюсь. Пора было увольняться, но я со своим семейством стоял в очереди на квартиру и потому следовало еще потерпеть.
   Мой начальник как-то обратил мое внимание на статью немецкого ученого К. Робока, где было показано, что силикозоопасность (фиброгенность) кварцевой пыли сильно зависит от свойств поверхности кварца. Там были изложены начала новой, каталитической теории силикоза, в которой эта профессиональная болезнь горнорабочих рассматривалась как катализ какой-то, пока неизвестной биохимической реакции на поверхности кварцевых частиц, попавших в легкие. Я заинтересовался этой статьей, а также изучил электронную теорию катализа на полупроводниках Ф.Ф. Волькенштейна (природный кварц обычно является полупроводником из-за наличия в нем микропримесей). Кроме того, я узнал и отечественные работы, в частности Б.Т. Величковского с сотрудниками, где также была замечена связь силикозоопасности кварца с состоянием его поверхности, например с концентрацией гидроксильных групп. Обдумав все это, я написал и опубликовал большую обобщающую статью /9/, где объяснил все эти разрозненные факты с позиций электронной теории катализа и предложил для оценки силикозоопасности пыли измерять ее электрохимический потенциал - уровень Ферми. Разумеется, ни в каких санитарных нормах по пыли об уровне Ферми тогда не было и намека.
   Далее я стал думать над тем, каким путем можно подавить каталитическую активность кварцевых частиц, т.е. снизить их силикозоопасность. В одной из физико-химических статей я прочитал, что при облучении кварца ультрафиолетом гидроксильные группы на его поверхности замещаются кислородом. Я решил узнать, изменяется ли при этом уровень Ферми. Измерительный прибор я собрал сам (метод вибрирующего конденсатора). Облучение кварцевой пыли слабым УФ-излучением также провел сам, собрав соответствующую установку. Измерения показали, что действительно УФ-облучение сильно влияет на электрохимический потенциал, и, следовательно, можно было ожидать и снижение силикозоопасности облученной пыли. Но все это следовало проверить в опытах на животных.
   Моя статья /9/, опубликованная в известном всем журнале, произвела большое впечатление в институте, т.к. журнал считался весьма авторитетным изданиям. Некоторые сотрудники не могли поверить, что именно я написал эту статью и специально приходили спросить у меня об этом. Как говорится, было грустно и смешно. Причиной такой реакции был мой низкий имидж в институте, представление обо мне как узком специалисте -рентгенщике и в общем ограниченном, недалеком человеке.
   Обратившись к зам. директора по науке, я легко получил "добро" на опыты с животными. Были подключены медики, опыты провели на крысах в институтском виварии. Проведенные по всем правилам опыты убедительно показали эффект резкого снижения силикозоопасности УФ-облученной пыли по сравнению с такой же, но необлученной. Когда был получен этот результат, то меня поразило агрессивное поведение женщин-медиков, возомнивших себя главными героями и пожелавших принизить мою роль в этом деле. Однако зам. по науке меня защитил. Я оформил заявку на изобретение и написал статью с изложением идеи и результатов опытов. Статья вскоре была опубликована /10/, а авторское свидетельство получено (N 739245). В соавторах, конечно, оказались и медики, и зам. по науке.
   К сожалению, все эти интересные вещи так и остались в сфере чисто научных достижений. На производстве никто, и не собирался внедрять УФ-облучение пыли - ведь санитарные нормы не изменились, все по-прежнему ориентировались только на концентрацию пыли в воздухе и на содержание в ней кварца. Я же предлагал что-то весьма необычное, требовавшее коренным образом изменить и систему пылевого контроля, и мероприятия по профилактике силикоза. На это, естественно, никто не решался пойти.
   Опять появилось много свободного времени и я занялся своей диссертацией. У меня уже был богатый выбор тем, но я сразу решил, что по УФ-облучению пыли защищаться не буду - это увело бы меня в медицинские науки, сделало бы медиком-гигиенистом, что для меня, физика, звучало дико и нелепо. Оставалась рентгеновская тематика, тем более что публикаций уже было много, имелось и авторское свидетельство на изобретение (N8578I7). Проблема была в том, по каким наукам защищаться. Мои работы ближе всего соответствовали прикладной рентгенофизике, но такая специальность официально нигде не значилась.
   Я стал зондировать все более или менее близкие по теме советы по защита диссертаций, от Иркутска до Москвы. Знакомств и влиятельных соавторов у меня не было, везде шли отказы или неопределенные туманные ответы. Наконец, на одной из конференций я встретился с В.А. Франк-Каменецким, заведующим кафедрой кристаллографии в ЛГУ, где рентгенография была главный инструментом исследования минералов. На конференции был и сотрудник Франк-Каменецкого, председатель совета по защите диссертаций[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]Н.В. Котов. Я кратко рассказал о своих трудах, В.А. посоветовался с Н.В. и они решили, что в общем меня можно будет принять, но мне придется сделать акцент на возможность использования моих разработок в геолого-минералогических науках. С этим я более-менее справился, пришлось также сдать дополнительный экзамен по общей геологии. Защита диссертации прошла успешно, без черных шаров, и с 1982 года я получил право называться кандидатом геолого-минералогических наук.
   После получения кандидатского диплома мое положение в институте отнюдь не улучшилось (кроме, конечно, значительного повышения оклада). Мои разработки здесь по-прежнему никому не были нужны. Меня стали переводить из одной лаборатории в другую, стали давать совершенно чуждые моему профилю задания и работы, вплоть до слесарной помощи инженерам в сборке пылеулавливающей установки. Пора было увольняться, тем более что квартира была получена.
   И я снова, как и 11 лет назад, стал просматривать газеты на предмет поиска нового места работы.

Цитированные публикации автора.

   1.О практическом значении исследования смачиваемости водой витающей рудничной пыли.//Труды ЦНИИПП, вып.10.Свердловск,1974.
   2.К рентгенофазовому анализу пыли на фильтре типа АФА. //Заводская лаборатория, 1976, N 4.
   3.Определение эффективности волокнистого фильтра с помощью рентгеновских лучей. //Заводская лаборатория, I980, N 7.
   4.Рентгеновский способ определения удельной поверхности малой массы порошка. //Заводская лаборатория, 1979, N1.
   5.Использование рентгеновского дифрактометра в качестве седиграфа пылей и порошков,//3аводская лаборатория, 1981, N7.
   6.О методе внешнего стандарта в рентгенофазовом анализе порошков. //Заводская лаборатория, 1978, N 4.
   7.К анализу эффективного коэффициента ослабления рентгеновского излучения в порошкообразном образце. //Заводская лаборатория, 1980, N 9.
   8.Влияние малоуглового рассеяния рентгеновского излучения на коэффициент ослабления излучения. //Заводская лаборатория, 1983, N 4
   9.Электрохимический потенциал как критерий фиброгенности кварцевых пылей. //Гигиена труда и профзаболевания, 1978, N 2.
   10.Влияние УФ-излучения на электрохимический потенциал и фиброгенные свойства кварцевой пыли. //Гигиена труда и профзаболевания, 1982, N 3.

Глава 3

Екатеринбург

   В 1984 году меня по конкурсу приняли на должность старшего научного сотрудника в лабораторию радиогеологии института геологии и геохимии Уральского отделения АН СССР в Свердловске. Лаборатория в основном занималась определением возраста минералов и горных пород различными изотопными методами.
   Моего нового шефа не смутило, что он нанимает незнакомого ему человека, к тому же рентгенщика, а не изотописта. Как я понял, ему нужен был лишь "технарь", или, как он сказал, "методист", который бы наладил работу группы калий-аргонового (K-Ar) метода датирования. Работа группы остановилась из-за технических проблем в определении содержания в образцах радиогенного аргона.
   Наверное, здесь нужно пояснить, что К-Аг-метод датирования основан на давно открытом радиоактивном распаде изотопа калия 40К, присутствующего во многих минералах. Часть атомов 40К превращается в "радиогенный" изотоп аргона 40Аград, который со временем накапливается в минералах, и атомное отношение 40Аград/40К служит мерой возраста минералов.
   В отношении количества 40К особых аналитических проблем тогда не было, т.к. доля 40К в общем калии всегда одна и та же у всех образцов, поэтому достаточно определить общий калий и этим занимались "мокрые" химики. Иное дело - радиогенный аргон: его содержание даже в очень древних и богатых калием образцах по обычным меркам ничтожно - типичными являются цифры от 10-7 до 10-4%. Аналитику приходится работать даже не с микрограммами, а с нано и пикограммами аргона. В качестве аналитического прибора здесь используется высокочувствительный газовый масс-спектрометр.
   Проблема, однако, состояла не в измерении аргона, а в создании высокопроизводительной и низкофоновой технологии выделения и очистки его из минералов (очищенный аргон затем напускался в масс-спектрометр). Мой предшественник, инженер, затратил много труда и времени на создание аргоновой установки, но, как это иногда бывает, основное внимание уделил второстепенным вещам, а главную деталь установки - "реактор", т.е. вакуумную печь для плавки минералов - оставил "на потом". Его реактор не обеспечивал нужной температуры, нагреватель часто перегорал, приходилось все разбирать, ремонтировать, затем собирать, запаивать стеклянные трубки, снова производить высоковакуумную откачку и температурную дегазацию. На все это уходило громадное время. В "портфеле" лаборатории уже скопилось много образцов, геологи надоедали шефу со своими заявками на датирование, так что на мое появление в лаборатории возлагались определенные надежды и я наконец-то стал очень нужным человеком.
   Вначале я попытался наладить этот аргоновый монстр, или, как я его называл, "гроб" (установка занимала треть комнаты), но потом, намаявшись с бесконечными ремонтами, бросил это занятие. Надо было коренным образом улучшать конструкцию, и не только реактора - вся установка мне не нравилась, главным образом из-за несуразно большого объема.
   Но тут я сильно рисковал - все-таки что-то уже имелось и кое-как, с авариями и простоями, но работало, я же задумал все это ликвидировать. Ясно было, что если я старое сломаю, а новое не создам, то меня с треском выгонят с работы. Однако мое физическое чутье подсказывало, что дело в общем-то простое, надо только решиться и начать.
   Местная техническая публика от моего решения пришла в веселое настроение, т.к. живо представила, как я, новичок в аргоновом деле и вакуумной технике, неизбежно сяду в лужу и сам себя накажу за "неуважение" к труду своего предшественника, кстати - любимца общества и в общем неплохого парня. Однако шеф сказал, что я могу делать все, что считаю нужным, и я начал творить.
   Пока я разбирал "гроб", я продумал конструкцию нового реактора. Главной причиной малой службы нагревателя была его коррозия химически активными газами, и я решил сделать реактор, в котором, кроме нагревателя с тиглем, были бы стандартные поглотители химически активных газов, а также тепловые экраны. Все это можно собрать в корпусе обычного высоковакуумного вентиля из нержавеющей стали. Остальные детали установки в принципе были бы теми же, но с меньшим объемом.
   За два месяца новая аргоновая установка была создана. Конечно, вначале она сильно фонила, т.к. ее детали долго пребывали в контакте с воздухом, а также подвергались аргоновой сварке, но постепенно аргоновый фон пришел в норму. Я провел анализ контрольных образцов, все получалось прекрасно, точность анализов была хорошей, нагреватель реактора выдерживал много десятков плавок, работать стало легко и приятно. Если раньше, на "гробе", за день с грехом пополам удавалось сделать 1-3 образца, с последующим длительным простоем, то теперь я легко и с хорошим качеством делал 8 образцов в день и на следующий день продолжал то же самое, пока не кончались образцы в прободержателе.
   Я оформил заявку на изобретение реактора и вскоре получил авторское свидетельство (N 1377692). Лишних людей из группы я отпустил, оставил только одну пожилую женщину для взвешивания образцов и утреннего разгона аппаратуры. Анализ аргона стал делать сам, т.к. другой работы у меня больше не было, а сидеть и "руководить" я не умел.
   С удивлением я обнаружил, что, оказывается, руководителем К-Аг-группы все это время считался другой старший научный сотрудник, кандидат наук, весьма редко, и то как экскурсант, заходивший в мою комнату. Видимо, он считал ниже своего достоинства заниматься техническими проблемами, а на меня смотрел как на временного инженера--наладчика. Шеф понимал двусмысленность этой ситуации и разрешил ее тем, что постепенно выжал этого псевдоруководителя из лаборатории и института, т.е. окончательно сделал ставку на меня.
   За год я "разгреб" накопившиеся заказы. Начались публикации результатов датирования, где я не стремился быть первым соавтором, хотя геологи из уважения к сложным изотопным методам иногда предлагали это, а я из уважения к геологам иногда соглашался. Я приобрел некоторую популярность в институте, т.к. добрая половина его научных сотрудников оказались моими "заказчиками" и потенциальными[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]соавторами.
   Следует сказать, что ко времени моего появления в институте все "сливки" по изотопно-геохронологическому изучению Урала уже были собраны. Возраст разнообразных уральских образований был уже "прощупан" и в основном стал известен, белых пятен почти не осталось. Началась рутинная в общем-то работа по уточнению разными методами ранее полученных цифр. Принципиальной новизны здесь трудно было ожидать.
   Тем не менее заказов на датирование было много. Вначале, как новичок, я подумал, что это имеет какое-то практическое значение, например для поиска рудных месторождений, но это было не так. Речь шла об уточнении представлений о древних геологических процессах, о совершенствовании "легенд" для конкретных комплексов и массивов. Меня, как физика, это, естественно, не воодушевляло. У меня сложилось ощущение, что современная теоретическая геология похожа на недоразвитую физику времен Аристотеля -[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] Архимеда - Галилея[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ], т.е. она намного ближе к искусству построения всяких труднопроверяемых гипотез, к субъективному философствованию и даже религии, чем к точным наукам.
   Тем не менее возраст требовалось определять точно и правильно, и не только в смысле аналитических операций. В К-Аг - геохронометрии давно появился термин "кажущийся возраст", т.к. было замечено, что измеренный возраст может иногда сильно отличаться от действительного возраста минерала, отсчитываемого с момента его кристаллизации. Конечно, были выработаны кое-какие приемы для максимального приближения к действительному возрасту, использовались наиболее надежные минералы-геохронометры, но все же до поры до времени каждый измеренный возраст следовало считать "кажущимся"- пока не доказано обратное. Обычно искажение К-Аг - возраста происходит в сторону занижения из-за потери минералом части радиогенного аргона вследствие тех или иных (иногда весьма скрытых) посткристаллизационных воздействий, и К-Аг - возраст обычно указывает на время окончания этих наложенных процессов.
   Я задумался над тем, может ли в минералах оставаться "память" о потерянном аргоне. Тогда у меня и возникла гипотеза об аргоновых вакансиях - пустотах в кристаллической решетке К-минерала, остающихся после ухода аргона. Если такие вакансии существуют, то их концентрацию можно как-то определить и тем самым выйти на действительный возраст. Но тут была проблема: в дефектоскопии минералов работали некоторые методы, вроде ЭПР, люминесценции и др., но это были грубые методы, и для обнаружения весьма малочисленных аргоновых вакансий они не годились. Кроме того, было совершенно не ясно, по какому сигналу или параметру идентифицировать аргоновые вакансии - ведь самого такого понятия в минералогии еще не существовало.
   Я предположил, что если аргон может уходить из решетки, то он в принципе способен заходить обратно, из аргонсодержащей среды, и снова занимать свои "законные" места. Значит, если померить, сколько в опыте зашло аргона в образец, то мы тем самым узнаем количество ранее потерянного им радиогенного аргона. В качестве аргон - содержащей среды можно попытаться использовать обычный воздух, где аргона около 1%, причем, что важно, воздушный аргон отличается от моноизотопного радиогенного, т.к. кроме 40Аг содержит небольшое количество 36Аг и 38Аг. Чтобы аргон зашел в дефектный минерал, последний нужно прогревать, причем на разных температурах, и, конечно, учесть происходящие при этом "лабораторные" потери радиогенного аргона. Технически все это нетрудно проделать на имеющейся у меня аппаратуре.
   Казалось бы, идея проста и очевидна, но тут существовали некоторые вопросы. В других институтах ранее уже проводили опыты по термоактивационному поглощению аргона минералами. Там использовали высокое давление аргона - от 1 до 5000 атм., и нашли значительное его поглощение, возраставшее с давлением. Если эти данные проэкстраполировать на низкое парциальное давление аргона в воздухе, около 0,01 атм., то получалось, что поглощение аргона здесь должно быть ничтожно малым - даже по сравнению с естественно малым содержанием радиогенного аргона. Но это не все: если поглощение аргона зависит от его давления и в низкобарической области, то это не может иметь отношение к аргоновым вакансиям, количество которых весьма ограничено и может лишь немного увеличиваться из-за "лабораторных" потерь радиогенного аргона. Иными словами, где гарантия, что поглощаемый аргон будет заходить только в аргоновые вакансии?
   Видимо, из-за подобных соображений задуманные мной "низкобарические" опыты никто и не производил. Но я ведь был новичок и мне все эти резоны были нипочем. К тому же надо было чем-то еще заниматься - я развил такую производительность, что геологи не успевали готовить образцы и у меня стало появляться свободное время.
   Первые же мои опыты показали, что я со своей идеей был прав, и что нельзя доверять тем формальным экстраполяциям, о которых я оказал выше: поглощение аргона из воздуха оказалось совсем не таким, как это можно было бы спрогнозировать. Оно было весьма заметным,- своеобразным для каждого образца, и, главное, коррелировало с лабораторными и известными для некоторых образцов долабораторными потерями радиогенного аргона. В моих опытах поглощение аргона никогда не превышало суммы долабораторных и лабораторных потерь аргона, а равнялось или было меньше этих потерь. Последнее легко объяснялось тем, что, как известно, дефекты в кристаллах при определенных условиях могут разрушаться ("отжигаться").
   Работал я в этот период весьма интенсивно и с большим удовольствием - я почувствовал, что "напал на жилу", обнаружил совершенно новую, никем еще не изученную область явлений. Конечно, я бы никогда не смог провести тот громадный объем измерений на многочисленных образцах, который был необходим для проверки моей гипотезы, если бы до этого не создал высокопроизводительную технологию анализа.
   Полученные результаты я изложил в небольшой книжке - препринте /1/. Реакция шефа на мое творчество была уклончиво-отрицательной: он не поверил, что поглощение аргона в моих опытах приходится именно на аргоновые вакансии - мол, мало ли что там в минералах имеется. Мои ссылки на количественные закономерности он игнорировал, аргоновые вакансии отказывался признавать - для него я был не авторитет, а в литературе ничего об этом никогда не писали. Кроме того, он понимал, что если я начну исправлять по моему методу ранее измеренные "кажущиеся" возрасты, то это может привести к ненужным ему осложнениям с геологами.
   Местные ученые-геологи восприняли мою работу в общем индифферентно. Либо мой язык слишком отличался от привычного им, либо они не осознали важности моего метода - ведь даже обычное К-Аг-датирование многим казалось высоконаучным, фундаментальным достижением, я же теперь предлагал нечто на порядок более сложное (в этом видна аналогия с восприятием моей "Березовской" идеи по УФ- облучению пыли). Вне института также не было реакции на мою публикацию /1/, никто не спешил повторять или проверять мои опыты. Мои неоднократные попытки опубликоваться в московском журнале "Геохимия" окончились неудачей - анонимные рецензенты не воспринимали аргоновые вакансии, в упор игнорировали подтверждение их моими опытами, хотя и признавали новизну последних. Я съездил с докладом в Ленинградский институт геохронологии докембрия, меня с интересом выслушали, пообещали опубликовать в их сборнике статей, но затем чего-то испугались и отказались от этого. С другой стороны, меня письменно поздравил с интересной работой председатель совета по защите моей "рентгеновской" диссертации Н.В. Котов, который сам когда-то проводил опыты по поглощению аргона, правда только в высокобарической области.
   По своей инициативе я стал публиковать в институтском "Ежегоднике" результаты исследования моим методом разнообразных геологических образцов, скорее в рекламных целях, для демонстрации возможностей метода, но затем это прекратил - заинтересованности геологов не было, а навязываться и многократно говорить об одном и том же я не любил.
   Обычное К-Аг - датирование оставляло у меня много свободного времени, и от нечего делать я в этот период сделал одну небольшую, но довольно "скандальную" методическую работу, касавшуюся представлений о микроклине как К-Аг - геохронометре. Давно было обнаружено, что К-Аг - возраст микроклина систематически ниже К-Аг - возраста сосуществующих с ним в той же породе слюд - биотита и мусковита. Объяснили это тем, что, видимо, микроклин значительно хуже сохраняет радиогенный аргон, и на этом успокоились. У меня был образец микроклина под названием "Черная Салма", который когда-то сделали межлабораторным К-Аг - стандартом. Я решил просто так, для себя, померить содержание радиогенного аргона в этом образце при разных температурах тигля в реакторе. Считалось, что если образец расплавлен в тигле, то это гарантирует полное выделение из него аргона и дальнейшее повышение температуры уже ничего не даст. Со слюдами так и было, однако микроклин, как я обнаружил, повел себя совершенно иначе; при температуре 1500®С содержание аргона составило I660нг/г, а при температуре 1680®С - намного больше, 1836нг/г. Погрешность неоднократных измерений не превышала 1,5%, и была, естественно, сделана поправка на фоновый воздушный аргон. Аттестованным же содержанием была первая цифра, 1660нг/г. Следовательно, хотя микроклин и плавится при t=1400®С, но повышение температуры его расплава приводит к дополнительному выделению радиогенного аргона!
   Я исследовал под микроскопом застывший в вакууме расплав и обнаружил в нем многочисленные микропузырьки, где, очевидно, и оставалась невыделенная часть аргона. Ясно, что пузырьки не лопались из-за высокой вязкости расплава. С повышением температуры вязкость расплава уменьшалась, пузырьки начинали разрушаться и дополнительно выделяли аргон. Значит, если еще выше поднять температуру, то можно в принципе выделить весь оставшийся аргон, и тогда К-Аг - возраст микроклина сравняется с К-~Аг- возрастом слюд. Иными словами, микроклин как "плохой" геохронометр надо реабилитировать!
   Эти факты и соображения я доложил на одной из конференций в своем докладе /2/. Реакция присутствующих была либо молчаливо-настороженной, либо агрессивно-враждебной, с намеками на мою неспособность правильно измерять аргон, или на мое незнание того, что давно "доказано": занижение К-Аг - возраста микроклина обусловлено его плохой способностью сохранять в природе радиогенный аргон, а не чем-то иным. Я был поражен: ведь, по моим представлениям, реакция настоящего ученого должна быть совсем иной: "То, что вы сказали, очень интересно и неожиданно, но я сам должен в этом убедиться, повторить Ваши опыты". Конечно, мое сообщение носило несколько скандальный характер, т.к. речь шла не просто о микроклине, а о стандартном образце, в котором содержание радиогенного аргона считалось давно и надежно определенным. И вдруг такое сообщение. Конечно же, наиболее естественной для многих реакцией на это было категоричное "этого не может быть!"
   Тем не менее среди конференцменов нашелся один молодой аргонщик из Новосибирска (А.В. Травин), который сказал, что хотел бы повторить мои измерения. Я передал ему "Черную Салму" и через несколько месяцев он прислал мне письмо со своими результатами: дело обстоит именно так, как я говорил! Кроме того, после конференции я нашел одну иностранную публикацию (автор - Макдовелл), где говорилось о неполном выделении аргона из расплава калиевых полевых шпатов, к которым относится и микроклин. Все это было приятно узнать, но было уже очевидно, что враждебно-молчаливое большинство никогда не смириться с этими фактами и на микроклине так и останется клеймо "плохой К-Аг - геохронометр", а на мне - подозрение в непрофессионализме.
   Время шло дальше, и все эти события уходили в историю, покрывались дымкой забвения. Мои идеи, как и раньше в ЦНИИПП, в общем-то никому не были нужны, шеф желал от меня обычной рутинной работы и испытывал раздражение, если я возникал с чем-то необычным. Передо мной замаячила перспектива стать наукообразным ремесленником, каких под видом научных работников и инженеров полным полно в научных учреждениях. По-прежнему шли мои с геологами публикации результатов датирования, иногда и в московских академических журналах, но это было не то, что желала душа.
   Может быть, покажется странным, если я скажу, что определение К-Аг - возрастов различных образцов весьма похоже на колку дров. С одной стороны, никто еще не заглядывал в сердцевину данного чурбака и тут как бы есть элемент новизны. А с другой стороны, все чурбаки в общем-то одинаковы хотя и могут отличаться сортом дерева, сучками и прочими нюансами) и дровокола никто не считает научным работником (хотя при желании он мог бы создать свою "чурбанологию"). Меня, однако, считали научным работником, если я "колол дрова", и, наоборот, считали каким-то странным субъектом, если я отходил от этого уважаемого занятия. Но у меня уже сложилось убеждение, что по настоящему научной является лишь та работа, которая приводит к коренному изменению старых устоявшихся представлений о каких--то вещах, явлениях или процессах. И я подспудно, часто "методом тыка", всегда старался выйти именно на такую работу, пусть она и отплачивалась неблагодарностью или отчужденностью от "коллектива".
   К счастью, в этот "застойный" период я случайно обнаружил недавно опубликованную статью Л.Б. Окуня, о которой упомянул в конце первой главы этой книги. Л.Б. Окунь писал о том же, о чем я говорил в своей дипломной работе 20 лет назад. Его статья явилась для меня моральным допингом - я получил солидное подтверждение тому, что мои студенческие размышления были правильными. Я написал письмо Л.Б. Окуню, рассказал о дипломной работе, а также послал ему одну свою старую рукопись, где проводил анализ не только понятия массы, но и понятия энергии. Он ответил, что не знал мою дипломную работу и потому не мог на нее сослаться в своей статье. Что касается рукописи, то он не согласен с моей трактовкой понятия энергии.
   На этом мое с ним общение закончилось, но я уже был морально настроен на разработку некоторых старых моих идей по теории относительности, которые оставлял "на потом". Теперь появилось и время, и, главное, желание этим заняться.
   Меня давно интересовала одна особенность преобразований Лоренца (основы специальной теории относительности - СТО): эти преобразования не обладают свойством группы, если их проводить между тремя системами отсчета, движущимися относительно друг друга с непараллельными скоростями. Об этом кратко сказано, например, в книге Ландау и Лифшица "Теория поля". Как не странно, это обстоятельство ни у кого не вызывало беспокойства, просто игнорировалось. Физики привыкли пользоваться "группой преобразований Лоренца" и не задумывались, что они являются группой только при параллельных движениях, т.е., что в общем случае они могут приводить к некорректным результатам. Например, рассмотрим следующую задачу. Имеются три инерциальные системы отсчета А, В и С. Известно, что В движется относительно А с одной скоростью, а С относительно В - с другой скоростью, не параллельной первой. Спрашивается, с какой при этом скоростью система С движется относительно А? Если мы попытаемся ответить на этот вопрос с помощью преобразований Лоренца, то, рассматривая три разных варианта (пути) преобразования между А, В и С, получим три различные формулы для скорости движения С относительно А. Правильная же теория преобразований должна, очевидно, давать только одну формулу, т.е. приводить к однозначному результату -- иначе это не теория. Преобразования Галилея, например, всегда приводят к однозначному результату, т.е. образуют группу при любых направлениях относительных движений трех или более систем отсчета, но эти преобразования при больших скоростях движения неточны. Их заменили на преобразования Лоренца, что, конечно, явилось громадным революционным шагом, но и эти преобразования оказались не вполне правильными - они корректны только при рассмотрении параллельных движений. Отсюда я сделал вывод, что преобразования Лоренца в случае непараллельных движений нуждаются в некоторых, пока никому неизвестных поправках.
   И вот я начал искать эти поправки. Условием их нахождения было требование однозначности результата сложных преобразований, при соблюдении, конечно, принципа относительности и принципа инвариантности скорости света. Трудность заключалась в том, что искомые выражения для поправок нельзя было найти путем решения системы уравнений, т.к. число уравнений было меньше числа неизвестных. Приходилось действовать методом проб и ошибок - брать "с потолка" какое-либо выражение и вычислениями проверять его правильность или ошибочность. Я исписал гору бумаги, проверяя и отбрасывая все новые и новые выражения. Вычисления проводил на языке векторной алгебры, это намного упрощало работу. Иногда какое-то выражение, казалось бы, вполне подходило, т.к. оно удовлетворяло одному или даже двум уравнениям, но потом оказывалось, что оно не удовлетворяет третьему. И опять все сначала, опять поиски и проверки.
   Наконец, в один поистине прекрасный день одно из очередных выражений при подстановке во все уравнения дало сходящийся результат! Я повторил вычисления - все сходилось! Еще и еще раз проверил - сходится! Это был счастливый момент, один из тех кратких и весьма редких мигов торжества, которыми так дорожат ученые и о которых потом долго еще вспоминают. Наконец-то я нашел то, что было нужно. Правда, я решил задачу только в приближении не очень больших (хотя и релятивистски значимых) скоростей, но и это было большое достижение. В самом общем случае задача была очень трудной для меня, и я специально пошел на ее упрощение.
   Итак, результат получен. Спрашивается, зачем же я к нему стремился, зачем добровольно и бескорыстно проделал всю эту работу? Неужели только из желания получить эстетическое удовольствие от устранения неоднозначности преобразований? Конечно, нет. Дело том, что установление какого-то нового вида преобразований в физике имеет громадное эвристическое значение, открывает совершенно новые горизонты. Так было при переходе от преобразований Галилея к преобразованиям Лоренца - результатом явилась новая, релятивистская физика. Подобное же (чем черт не шутит) может произойти и после найденного мной обобщения преобразований Лоренца на случай произвольных по направлению скоростей - ведь моя работа аналогична тому, что проделал Лоренц: он нашел релятивистские поправки к преобразованиям Галилея (правда, только для случая параллельных скоростей), я же пошел дальше и нашел "неколлинеарные" поправки к преобразованиям Лоренца.
   Все это захотелось поскорее опубликовать. В редакции известных физических журналов обращаться было бессмысленно - ведь в СТО все считалось проверенным и отглаженным, а тут какой-то субъект возникает co своими поправками к труду величайших ученых. Меня бы просто зачислили в малограмотные "ниспровергатели основ", сделали бы мальчиком для битья рецензентами. Нет, подумал я, надо опубликоваться где-то в другом месте, поставить ученую публику перед фактом моей работы, а потом пусть они ее критикуют, как хотят - джин уже будет выпущен из бутылки.
   Я обратился в издательство Уральского университета, заключил договор и за свои деньги опубликовал очень небольшим тиражом брошюру /3/, которую сам же разослал во многие научные библиотеки. В реферативном журнале "Физика" появилось сообщение о моей работе. Таким образом она стала известна по меньшей мере тем, кто просматривает библиотечные каталоги и реферативные журналы.
   Имея уже некоторый опыт, я не стал ожидать быстрой реакции на мой труд. Нужно некоторое время, чтобы он попал на глаза заинтересованным лицам, чтобы они осознали постановку задачи, необходимость поправок к преобразованиям Лоренца, чтобы они повторили вычисления и почувствовали, что "в этом что-то есть" и, наконец, вышли бы с собственными публикациями на ту же тему. А это - годы и годы.
   Теперь можно было приступать к поиску вида поправок к преобразованиям Лоренца в самом общем случае, без каких-либо приближений. Но вначале еще раз надо было убедиться в необходимости этих поправок, теперь уже в этом общем случае. Я снова рассмотрел задачу о релятивистском законе сложения скоростей в рамках преобразований Лоренца. Опять получались три разные формулы, совпадавшие только в случае коллинеарных (параллельных) скоростей. Одна из этих формул была общеизвестна, приводилась в учебниках, но две другие были новыми. Их не знали просто потому, что считалось излишним рассматривать еще два возможных пути преобразования между тремя системами отсчета А, В, С, т.к. бытовало убеждение, что преобразования Лоренца всегда дают однозначный результат, независимо от путей преобразования и направлений относительных скоростей движений.
   Таким образом, и в самом общем случае преобразования Лоренца нуждались в "неколлинеарных" поправках. Их поиск опять пришлось проводить методом проб и ошибок - другого способа я не видел. Опять пошли проверки и вычисления, причем намного более сложные и громоздкие. До конца эту адскую работу я так и не довел. Мне, конечно, удалось кое-что нащупать, найденные выражения, с одной стороны, переходили в ранее полученные в приближении не очень больших скоростей, а с другой сторона - удовлетворяли по меньшей мере двум уравнениям. С третьим уравнением возникли математические трудности. Я попытался упростить задачу и ввел дополнительное математическое условие, выглядевшее почти очевидным. Но само это условие строго доказать мне не удавалось.
   В это время в Москве появился новый научный журнал "Физическая мысль России". Издавался он почти на общественных началах силами сотрудников кафедры теоретической физики МГУ и некоторых подмосковных энтузиастов новых физических идей. В этом журнале у меня приняли без всякой оплаты и быстро опубликовали первую часть задуманной мной большой статьи "Неколлинеарная теория относительности" /4/. Вторая часть, где я предложил вид поправок для случая произвольных по величине скоростей (но, конечно, меньших скорости света), застряла в редакции и не была опубликована. Видимо, в редколлегии также почувствовали, что найденные мной для общего случая выражения недостаточно обоснованы, и что нужно еще поработать. Что касается третьей из обещанных мной частей статьи, о следствиях из новых преобразований, то я ее так и не написал. Я засомневался в правильности найденных мной выражений и дальше уже не мог двигаться. К тому же, кажется, я дошел до нервного истощения, меня стало подташнивать от одного только вида всех этих громоздких формул. Наслаждение от работы пропало, и я забросил эту тему.
   Отдыхом мне служила "колка дров", т.е. текущее К-Аг- датирование геологических образцов. Это, конечно, не означает, что к датированию я стал относиться небрежно. Анализ на аргон требует высокой технологической дисциплины, расслабляться нельзя, иначе наделаешь ошибок. И тем не менее это - как работа станочника, творческая часть мозга бездействует. По своей инициативе я также стал делать анализы на содержание калия, для чего разработал специальную рентгеноспектральную методику. Химики меня перестали удовлетворять не только из-за низкой производительности, но и резкого ухудшения качества работы. Последнее я установил с помощью контрольных образцов, которые под видом обычных добавлял в каждую новую партию. Помощников у меня уже не было, я в группе остался в единственном числе. Но помощники и не требовались, я вполне справлялся один и еще оставалось много свободного времени.
   За служебное рвение меня отблагодарили максимальным для моей должности тарифным разрядом. Но зарплата все равно была небольшой, на уровне уборщиц в коммерческих фирмах. Я не жалуюсь, ведь сам избрал такую денежно-скудную жизнь, и могу дать этому философское обоснование: деньги - это вода, т.е. они жизненно необходимы, когда их очень мало, но, как и вода, вредны, когда их очень много. Прав был один старый академик, который просил царя не увеличивать оклады ученым, иначе научные должности захватят ловкие проходимцы, всякая околонаучная шпана. Научным творчеством занимаются из-за отвлеченной идеи (по возможности личной), а не ради больших денег. Но ученые не такие уж дурачки, как может показаться - в творчестве обнаруживается столь мощный "кайф", что приходится пожалеть богатых деньгами людей, не знающих этого удовольствия.
   Основная проблема в творческой работе - это поиск новой интересной темы. Во всяком случае, для меня самым страшным является вопрос: что делать дальше? Иногда мне начинает казаться, что я уже иссяк, - душа мается бeз творческой pa6oты, жизнь протекает однообразно и бесплодно. Но проходит несколько таких "застойных" месяцев и новая тема вдруг откуда-то появляется.
   Так случилось с возобновлением моего интереса к электрическому объяснению гравитации на основе гипотезы Лоренца, о чем я писал в первой главе. Толчком послужило ознакомление со статьей о гравитации, появившейся в конце 90-х годов в одном солидном научно-популярном журнале Академии наук России. То, что статья написана каким-то кандидатом сельскохозяйственных (?!) наук, ничего еще не значило - оригинальные идеи могут быть и у неспециалистов. Но статья оказалась на удивление пустой - ни одной новой, пусть и плохо обоснованной гипотезы о природе гравитации там не было, шло переливание из пустого в порожнее и констатация того, что мы якобы ничего о гравитации не знаем, кроме закона тяготения Ньютона, да и узнать никогда не сможем.
   Это меня, естественно, возмутило и спровоцировало на то, что надо немедленно заняться гипотезой Лоренца. Обидно, что столь мощная идея забыта, а без нее люди толкут воду в ступе. Это, кстати, относится и к большинству специальных статей в "серьезных" журналах, которые я иногда просматривал.
   Но просто написать о гипотезе Лоренца сейчас было бы уже недостаточно. Если она верна, то можно ли на ее основе объяснить известное из опыта значение гравитационной постоянной G = 6,67.10-11 Н.м2/кг2? Это было бы замечательно, ведь ни одна из известных до сих пор теорий гравитации, в том числе и Эйнштейновская, не смогла это проделать, что косвенно указывает на их недостаточную глубину проникновения в природу данного явления.
   Согласно гипотезе Лоренца, закон Кулона должен быть немного несимметричным: сила притяжения двух разноименных зарядов при прочих разных условиях должна быть чуть больше, чем сила отталкивания двух одноименных зарядов. Относительная разность этих сил должна быть весьма малой, ее нельзя обнаружить в обычных электростатических опытах. Но если эту Лоренцеву разность сил просуммировать по очень большому количеству зарядов, из которых построены все макротела, то мы получим ощутимую силу их взаимного притяжения по закону обратных квадратов расстояния, т.е. то, что принято называть гравитацией. Но почему закон Кулона должен быть несимметричным? "Диалектическое" объяснение этому я нашел еще студентом (см. первую главу). Теперь нужно найти физическое объяснение.
   Я вспомнил, что согласно современной космологии наша Вселенная не является бесконечно большим образованием. Общее количество нуклонов в ней оценивается числом 1082, с погрешностью около двух порядков. Сами нуклоны не являются элементарными и состоят из более элементарных зарядов - положительных и отрицательных. Если также учесть электроны на атомных орбитах и в звездной плазме и прочие свободные заряды, то общее число элементарных зарядов обоего знака можно грубо оценить числом N=I086.
   Каждый заряд, очевидно, взаимодействует со всеми другими зарядами - притягивается к одним и отталкивается от других. Но если число N - конечное, то тут обнаруживается некоторая асимметрия: данный заряд притягивается к N/2 зарядам противоположного ему знака, а отталкивается только от (N/2)-1 зарядов одноименного знака. При очень большом N эта асимметрия ничтожна, тем не менее она есть. Отсюда вытекает следующее: общая потенциальная энергия электрических притяжений зарядов во Вселенной по абсолютной величине больше, чем общая потенциальная энергия электрических отталкиваний. А это соответственно отражается в различии потенциальных энергий взаимодействия двух одноименных или разноименных зарядов, а также в различии их сил притяжения и отталкивания (сила - это просто производная от потенциальной энергии по расстоянию). Итак, причина несимметричности закона Кулона - в конечности Вселенной.
   Проводя и далее подобные рассуждения, я пришел к выводу, что вместо одного фигурирующего в законе Кулона коэффициента к0=8,9875.109 .Н.м2/Кл2 теперь следует рассматривать два коэффициента: коэффициент к_ = ко*(I+-2/N) - для случая протяжения, и коэффициент к+ = ко. (I - -2/N) - для случая отталкивания зарядов. Из-за большой величины N различие между к_ и к+ ничтожно мало, но все же его достаточно, чтобы электронейтральные макротела притягивались друг к другу с силой, по величине совпадающей с наблюдаемой "гравитационной" силой. Значение гравитационной постоянной дается формулой:
  

G = ко -2/N.е2/м2,

   где "е" -и "м" - заряд и масса электрона (позитрона).
   При N=1086 отсюда получаем G = 4.10-11 Н.м2/кг2, что очень близко к экспериментальному значению (неполное совпадение обусловлено неточностью наших знаний о числе N).
   Таким образом, если бы Вселенная была бесконечно большой, то гравитация бы отсутствовала (G = 0 при N = ?). Но число N конечно, и более того, оно в принципе может меняться со временем - ведь заряды могут рождаться и исчезать. Значит, нельзя утверждать, что гравитационная "постоянная" G - это постоянное число, оно также может меняться со временем (подобную догадку высказал еще Дирак).
   Все это мне удалось быстро, за три месяца, опубликовать в очень известном научно-популярном журнале /5/. Появилась надежда, что о гипотезе Лоренца узнают все думающие о гравитации люди, как любители, так и специалисты. Последние, однако, народ дотошный, и для возможной дискуссии с ними я нашел дополнительные аргументы в пользу предложенной теории.
   1. Каждый акт гравитации заключается в проявлении небольшой разницы электрических сил притяжения и отталкивания данного заряда по отношению к другим зарядам. Согласно же квантовой электродинамики, электрическое взаимодействие заключается в обмене виртуальными фотонами (спин фотона равен 1). Следовательно, каждый акт гравитации заключается в обмене парой фотонов. Поэтому "гравитон" - это просто пара фотонов, один из которых осуществляет электрическое притязание, а другой - электрическое отталкивание. Спин "гравитона" получается равным сумме спинов двух фотонов, т.е. равен 2. Этот вывод согласуется с известным результатом квантовой теории гравитации.
   2. В случае статики гипотеза Лоренца объясняет закон тяготения Ньютона. Если же теперь рассмотреть движение электронейтральной системы зарядов, то, пользуясь уравнениями Максвелла и добавляя к ним гипотезу Лоренца, мы приходим к уравнениям гравитации, по форме совпадающими с уравнениями Максвелла. Это согласуется с теорией гравитации Эйнштейна, уравнения которой в случае несильных полей также можно представить в виде уравнений Максвелла (см. работы Н.В. Мицкевича и др.).
   3. В "электрогравитации" понятие инертной массы эквивалентно понятию "индуктивность". Сила инерции - это небольшая разность двух электрических сил самоиндукции, действующих на частицы ускоряемого тела в противоположных направлениях. Индуктивность электронейтральной системы зарядов немного меньше суммы составляющих ее индуктивностей, т.е. имеет место "дефект массы" (на эту тему высказывался еще Я.И. Френкель).
   4. Во многих старых учебниках можно найти утверждение, что гравитация должна принципиально отличаться от электричества, т.к. "масса тела зависит от его скорости, а заряд от скорости не зависит". Но такие представления давно устарели (см. конец первой главы в связи со статьей Л.Б. Окуня). Согласно современным представлениям масса, как и электрический заряд - это инвариант.
   5. В отличие от электростатики, в "электрогравитации" отсутствует эффект экранирования гравитационного поля, являющегося суперпозицией электрических полей притяжения и отталкивания. В электростатике эффект экранирования заключается в создании внутри электропроводящей клетки противополя за счет электроиндукционного перераспределения в стенках клетки зарядов разного знака. Но гравитационное поле в смысле гипотезы Лоренца действует на заряды разного знака однонаправлено, в сторону источника гравитации, поэтому экранирования перераспределения зарядов в стенках клетки не происходит. Все это согласуется с фактом отсутствия экранирования гравитационного поля.
   Таким образом, есть основания предполагать, что электрическая теория гравитации весьма близка к действительной природе этого явления. Конечно, эта теория еще слабо разработана, в ней есть некоторые пока не разрешенные вопросы. Хотелось бы надеяться, что читатели всем эти заинтересуются и предпримут свои усилия в деле дальнейшего исследования гравитации.
  
  

Цитированные публикации автора.

   1.О потере и поглощении аргона калийсодержащими минералами. г. Свердловск: УрО АН СССР, 1989.
   2.К методике К-Аг-датирования микроклинов. //Методы изотопной геологии. Тезисы докладов Всес. школы-семинара. С.-Петербург,1991.
   3.О поправках к преобразованиям Лоренца. Екатеринбург: Издательство Урал, универ-та, 1995.
   4.Неколлинеарная теория относительности. //Физическая мысль России, 1995, N 4.
   5.Гипотеза Лоренца: электричество и гравитация. // Техника - молодежи, 1999, N 8.

Глава 4 ?

Шиловское поле

   Возле города Березовского находится поселок Шиловка, где базируется одноименный совхоз. Дорога из Березовского через Шиловку идет на поселок Сарапулку и далее на Белоярское водохранилище. Сразу после Шиловки по этой дороге стоит небольшая гора. Поднявшись на нее, справа увидим окруженное лесом поле размером примерно 1,5 х 0,5км, засаженное многолетней травой.
   На это поле я "вышел" далеко не сразу. Еще в I990 году я начал заниматься так называемой СЛА - сверхлегкой авиацией, а, точнее сказать - самодельной легкой авиацией. Дело в том, что очень хотелось полетать, а до открытия антигравитации было еще очень далеко. Душа и тело жаждали полетать в буквальном смысле, причем на индивидуальном аппарате, а не в салоне ТУ-154 (разница - как между небом и землей). У меня имелся пустой капитальный гараж, имелось время (большой отпуск), не было лишь нужных материалов и большой суммы денег. Однако я поскреб в карманах и смог дешево купить старый мотоцикл "Восход", где был мотор мощностью 10 л.с. Закупил также дюралевые трубки и тентовую ткань, изготовил сосновый рейки системы "жердь".
   Моя первая аэромототележка весила около 60кг, имела тягу винта примерно 20кг, неплохо бегала по ровной дороге, но с трудом поднималась даже на небольшую горку. Тем не менее я сделал под нее простейшее прямоугольное крыло из жердей и ткани, что-то вроде длинных носилок с поперечными рейками, и выехал на летные испытания, Из этого получился один конфуз: даже разбег по полю был медленным и вялым, о взлете не могло быть и речи. Тяговооруженность моего аппарата была слишком малой.
   На следующий год я решил сделать более мощную силовую установку и опять дешево купил старый мотоцикл, теперь уже ИЖ-Ю-2, с мотором 19 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]10[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]л.с. Фактическая мощность мотора оказалась намного ниже паспортной из-за сильной его изношенности. У мотора, как и раньше, я обрезал ненужную коробку передач, и ввел редуктор, понижавший обороты от мотора к винту. Я сделал много вариантов винтов, добиваясь максимальной тяги. Тяга достигла 45кг при диаметре винта 1,4 м (ранее был винт диаметром 0,95м, и не было редуктора). Я придумал новую технологию изготовления деревянного винта - не из цельного деревянного бруса, что дорого и трудоемко, а из отдельных лопастей из досок, которые затем по специальным пазам соединялись в ступицу на эпоксидном клее.
   *(Эта глава опубликована в журнале "Уральский следопыт", 2000г., N 5-6)
   Несмотря на большую центробежную силу - не менее 500кг - винты при вращении не разрушались и были как монолитные.
   В качестве летательного аппарата я теперь создал биплан с хвостовым оперением. Вся рама ("фюзеляж") была деревянной, из сосновых брусьев. Крылья - прямоугольной формы, из тентовой ткани на деревянном каркасе. Мотор с винтом располагался за креслом пилота. Вес аппарата получился довольно большой - около 160кг. Крылья могли складываться, и в таком виде я мог ехать по дорогам, пользуясь тягой винта. Это было очень удобно, т.к. отпадала необходимость в буксировщике.
   Первые испытания этого аппарата провел на одной из проселочных дорог. Но дорога оказалась не совсем ровной, при разбеге меня стало подбрасывать на ухабах, и в результате сломалась ось одного из задних колес. Пришлось долго ждать, пока мне кто-то поможет перевезти аппарат обратно в гараж. Помощь пришла в виде молодого бородатого мужика на телеге, поехавшего накосить травы. Мы с ним потом еще долго поддерживали знакомство, т.к. он тоже интересовался легкой авиацией.
   После ремонта оси я провел второе испытание, теперь уже на асфальтовом шоссе в районе Ново-Свердловской ТЭЦ. Теперь ухабов не было, но, сколько я не делал пробежек, взлета не получалось. Опять мала тяговооруженность.
   Неудача задела мое самолюбие. Как же так - другие ведь делают СЛА и успешно летают, а у меня ничего не получается. Теорию СЛА я, конечно, знал, но одно дело теория, и совсем другое - как ее реализовать. Не было мощного мотора не было хороших материалов, и главное - не было денег на все это. Из статистики известных и летавших аппаратов я знал, что для обеспечения полета тяговооруженность должна быть не менее 0,25 (отношение силы тяги к общему взлетному весу), а удельная нагрузка на крыло - [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]не более 20[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]40[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]кг/м2 ,[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ](а лучше - не более 20кг/м[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]2[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] -[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] тогда взлетная скорость будет не больше 50 км/час)[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]. Я решил приблизиться к этим параметрам, сделав из самолета мотодельтаплан с той же силовой остановкой. У своего самолета я обрезал хвост, немного упростил и облегчил оставшуюся мототележку. Дельтаплановое крыло сделал из той же тентовой ткани, каркас - деревянный. Обшивка крыла была одинарной, так что его аэродинамическое качество получилось невысоким, видимо не более 4. Зато площадь крыла достигла 14 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]м2 против прежних 10 у биплана.
   На этом аппарате я впервые поднялся в воздух на высоту до 1 метра и на этой высоте пролетел около 300 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]метров. Затем боковой ветер снес меня с дороги, над которой я летел, я врезался в придорожный куст и там перевернулся на нос. Ушибов не было - сработал ремень безопасности, да и скорость была не больше 40км/час. Очевидно, я летел на воздушной подушке и выше при моих технических параметрах принципиально не мог подняться.
   Этот успех меня ободрил, и после небольшого ремонта я снова провел испытания на той же дороге. Все опять повторилось: пролетев на полуметровой высоте несколько сотен метров, я на воздушной подушке плавно свалился в сторону кювета, там крыло задело за землю и аппарат перевернулся. Ушибов опять не было, но стало очевидным, что нужна более мощная силовая установка.
   Зимой я приобрел моторную головку oт лодочного мотора "Москва--30" мощностью 30 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]л.с. Мотор был рассчитан на водяное охлаждение, что мне не понравилось. Я переделал его на воздушное охлаждение - забил водяные каналы мягким алюминием, поставил ребра охлаждения, сделал вентилятор с использованием маховика магнето. Сделал также понижающий редуктор. В результате этих "усовершенствований" мотор оказался испорченным. На полном газе он работал не более 10 секунд, затем перегревался, снижал обороты и глох. Его часто заклинивало, приходилось разбирать, подчищать цилиндры и поршни, это снижало компрессию и мощность. Однако тяга винта с этим мотором достигла 55кг (диаметр винта 1,5м).
   Эту силовую установку я поставил на ту же мототележку, с тем же (отремонтированным) дельта - крылом. Испытания провел летом, теперь уже на поле, чтобы избежать тех аварий, которые у меня были на дорогах. Но поле оказалось очень мягким, колеса проваливались в мягкую торфянистую почву, взлета не было, хотя я сделал не менее 5 пробежек. В довершение этой неудачи моя левая рука попала под винт, когда я при работающем моторе занялся регулировкой карбюратора. Винт, правда, работал на малых оборотах, но все равно - мне перебило средний палец, попортило и другие. Боль была ошеломляющая. Я почти полчаса пролежал, отходя от шока. Вокруг не было ни души, летали только насекомые и одуряюще пахло травой.
   Собрав силы, я снял крыло, привел его в "транспортабельное" состояние, снова поставил на аппарат, привязал веревку и потащил обратно в гараж. В голове была одна тоска, рука ныла от боли, но кровь уже не сочилась, свернулась.
   0x08 graphic
0x08 graphic
Затолкав свой горе - аппарат в гараж, пришел в поликлинику, где мне зашили порванный палец. Начались депрессивные дни. Но к осени я душевно оправился и решил начать все с начала.
   Я дешево купил совершенно новый мотоциклетный мотор ИЖ-Ю-5 мощностью 24л.с. Опять обрезал ненужную коробку передач, сделал редуктор и несколько вариантов новых винтов. Работал я теперь не только в отпуск, но и во многие выходные дни. Мотор был хорош - легко заводился, устойчиво работал, не перегревался, и главное - тяга винта с ним достигла 75кг (диаметр винта 1,56м). Мототележка у меня теперь была сделана из дюралевых труб, колеса - от карта. Далее я сделал другое дельта-крыло, теперь уже с двойной (объемной) обшивкой. Носок крыла вдоль обоих лонжеронов было жесткий, из тонкого дюралевого листа, а задняя часть - из той же тентовой ткани. Внутри крыла были деревянные нервюры, лонжероны - тоже деревянные. Вместо поперечной балки натяжка крыла производилась тросиком - от лонжеронов к переднему длинному выступу килевой балки. Был также тросик вдоль задней кромки крыла.
   К сожалению, из-за неумелого изготовления крыло получилось немного несимметричным, и это "боком" обошлось мне на испытаниях. При пробежке, на скорости около 30км/час, крыло начало создавать ощутимую подъемную силу - переднее колесо приподнялось, задние начали "плавать", но крыло при этом наклонило направо. Я сбросил газ, остановился, но особенно размышлять не стал - мало ли что было, может - боковой ветер. Снова стал разгоняться, теперь в другом направлении и с большей скоростью, и снова наклон направо повторился, да такой, что правая консоль крыла коснулась края дороги. Аппарат мгновенно заворотило и перевернуло на нос. Со мной физически ничего не произошло - привязной ремень действовал надежно, но морально я был угнетен - опять труды прошли напрасно!
   Притащив со своими случайными помощниками остатки аппарата в гараж, я две недели туда не заходил. Что же делать дальше? Опять начинать сначала? А не пора ли прекратить эти жалкие потуги? Ведь смешно повторять на себе печальный опыт пионеров авиации, умные люди так не поступают. Коли же бросить это занятие, то чем заниматься? Ведь меня загложет тоска! Есть, конечно, садовый участок, где я "пашу" почти в одиночку и получаю неплохие урожаи. Есть велосипед, на котором я накручивав за сезон 2 тысячи километров. Но все это - не то. Заниматься же одними теориями я долго не могу, особенно в летнее время - начинает просто мутить от этого. Хочется материальной практической деятельности, "синицы в руках", но чтобы одновременно это было и "журавлем в небе".
   Итак, сейчас проблема только в крыле. Хорошее, стандартное дельта-крыло я сам явно не смогу сделать, хотя у меня и есть его чертежи. Для этого нужно еще очень многое: дюралевые трубы разного диаметра, специальная ткань, специальная швейная машинка, большое помещение длиной до 12 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]метров и др. Ничего этого нет. Купить же готовое крыло тем более не могу - очень дорого.
   А что - подумал я - если сделать автожир? Ведь у автожира роль крыла выполняет свободно (без мотора) вращающийся винт большого диаметра. А винты, слава богу, я делать научился. Сосновый материал для этого есть - рядом лесопилка. Мототележку надо будет, конечно, чуть переделать - добавить хвост с рулем направления. А в остальном то же самое, что и на мотодельтаплане - та же силовая установка, и управление автожирным винтом такое же, как дельта-крылом - балансирное, с помощью специальной втулки и ручки.
   Все, решено - делаю автожир. Зимой закупил сосновые доски толщиной 50 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]мм, просушил их, а в начале лета сделал автожирный двухлопастной винт диаметром 6,6 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]м (едва входил в гараж, и то только по диагонали). Токарь сделал мне втулку и ось винта. Зимой я, конечно, почитал нужную литературу, узнал и профиль лопастей, и углы установки относительно плоскости вращения.
   Где-то в середине лета, ранним утром, выехал на испытания. Взлетной полосой служило новенькое шоссе в окрестностях Березовского, еще не пущенное в эксплуатацию. Автожирный винт легко раскручивался от встречного потока воздуха (для этого плоскость вращения винта должна быть наклонена, как на взлете крыло у дельталета). Однако взлета не было, лишь переднее колесо тележки чуть приподнималось, а задние колеса начинало "водить". Еще и еще раз повторяю пробежки - взлета нет. Скорость при этом была не меньше 50км/час, автожирный винт крутился с частотой не менее 4 оборотов в секунду, но нужного результата не было.
   Вернувшись в гараж, я подумал, что, может быть, следует увеличить диаметр автожирного винта - это эквивалентно увеличению площади крыла и может облегчить взлет. Доски еще имелись, и я за месяц сделал новый винт диаметром 8 метров. Винт состоял из двух лопастей, соединявшихся в районе ступицы через горизонтальные шарниры. Опять провел испытания и опять неудача - взлета не было.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   К тому времени я уже был знаком с двумя группами "самодельщиков" в Екатеринбурге. В микрорайоне "Компрессорный" работали двое "самолетчиков", причем на очень высоком, профессиональном уровне, а на Шарташе, в техническом клубе "РОСТО", были дельталетчики. У последних имелось несколько облетанных дельталетов. Я уже сделал выбор в пользу последних и стал сближаться с ребятами на Шарташе. Вначале они меня встречали весьма сухо и настороженно. Но я не отставал, побывал и на их полетах, даже покупал вино и выпивал с ними. Проситься полетать, хотя бы в качестве пассажира, я не рискнул, боясь получить отказ, а они этого сами не предлагали (чужой человек - лишние проблемы). Так и тянулось это не нужное им знакомство. Я восхищался их богатством - много аппаратов, мощные "Бурановские" моторы, много крыльев - вот бы мне заполучить одно такое. Моей мототележки было вполне достаточно для одноместного дельталета, не было лишь крыла. Цена, которую они мне тогда сообщили, была намного выше моих возможностей.
   Однако когда позднее я показал им фотографии своего автожира, рассказал поподробнее о своих неудачах, то дело сдвинулось с мертвой точки. Дело тут, видимо, было все же не в жалости ко мне, неудачнику, а в том, что люди очень нуждались в деньгах. Договорились о цене, которая оказалась намного ниже прежней, к тому же деньги можно было отдать не сразу, а в рассрочку. После первого взноса я упаковал крыло и на рейсовом автобусе перевоз его к себе в гараж, Возле гаража собрал, натянул - впечатление было великолепное. Это был настоящий, хотя и самодельный дельтаплан площадью около 17м2, с каркасом из дюралевых труб, с двойной объемной обшивкой - "парусом" из синтетической плотной и прочной ткани, с нервюрами - "латами" из дюралевых трубок, с "плавающей" поперечной балкой. Вес был великоват - около 40кг, но зато крыло было рассчитано на двухместный аппарат и имело большой запас прочности.
   Свою мототележку я уже довел до довольно высокого уровня - весила она около 90кг, имела дюралевый каркас, а по шоссе без крыла развивала скорость до 100км/час. (Я иногда отводил душу и по утрам гонял на этой мототележке до Новосвердлоской ТЭЦ и обратно. Один раз меня остановил молодой автоинспектор, но, видимо удивленный странным видом моего аппарата, с миром отпустил).
   К весне я полностью рассчитался за крыло и стал искать место для испытаний. Шоссейные дороги теперь не подходили из-за интенсивного движения автотранспорта, даже по утрам. Я нашел на дальнем поле, в 5км от города, очень ровную щебеночно-грунтовую дорогу длиной около 800метров, и решил выехать туда. К сожалению, у меня так и не появилось постоянного помощника, хотя у меня в гараже перебывало много заинтересованных людей. Многие вспоминали, что они когда-то тоже занимались чем-то подобным, в основном аэросанями, но затем это бросали, становились "серьезными". Я познакомился с одним умельцем, который в Березовском в одиночку сделал оригинальный автомобиль, в том числе и самодельный мотор к нему. Наконец, я нашел в Березовском одного пожилого человека, руководителя авиамодельного кружка, который почти в одиночку заканчивал изготовление легкого одноместного самолета классической схемы. Но дальше знакомств и разговоров дело не заходило.
   И вот, 5 июля 1998 года я впервые совершил настоящий полет. Вначале сделал несколько пробежек, на среднем газе. Меня бил "мандраж", страх перед возможной аварией. Подмывало вернуться в гараж - так хорошо и безопасно было там, и так плохо, противно от страха - здесь, на поле. Но я себя преодолел, подал ручку трапеции вперед, дал полный газ и решил - будь что будет!
   Примерно через IO0 метров разбега я перестал ощущать землю и посмотрев вниз, с удивлением обнаружил, что земля далеко внизу и я лечу на приличной высоте. Это были не те прежние жалкие 0,5 -[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]-[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] 1 [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]метр, это было не менее 10 метров. Я подал ручку трапеции чуть вперед, и аппарат легко пошел еще выше. Я был в восторге - получилось!
   Но тут начались неприятности - забарахлил мотор, обороты и тяга винта снизились, началось снижение. (Потом я выяснил, что у одной из свечей между электродами попал кусочек нагара). Для опытного дельталетчика это никаких бы проблем не составило, но я был совершенно "зеленым". Я тупо начал размышлять, что случилось с мотором, равнодушно наблюдал, как постепенно приближается земля, и ничего не предпринимал (а надо было выключить мотор, подать ручку трапеции максимально вперед и плавно приземлиться). На меня навалилось какое-то оцепенение. Кончилось это тем, что под углом примерно 20® я врезался передним колесом в мягкую перепаханную землю. Аппарат перевернуло на нос, затем по инерции на крыло и далее на задние колеса. Я совершил почти полный кувырок, и при этом не получил ни царапины, ни ушиба, остался сидеть в кресле - ремень безопасности все выдержал. Я быстро пришел в себя, выбрался из под обломков крыла и на радостях пробежался по полю. Наконец-то я заимел отлично летающий аппарат! Сбылась, так сказать, мечта идиота. Ну, а умение пилотировать придет со временем.
   Я осмотрел то, что осталось от дельталета. Разрушения в основном были у крыла - сломались мачта, трапеция, консоль левого лонжерона, обшивка порвалась в нескольких местах. Вилка переднего колеса была смята, колесо прижато к раме тележки. С корнем вырвало крепление нижней стойки мотора. Сломался также передний пилон тележки и винт. Предстоял большой ремонт, но это было уже в удовольствие.
   Осенью, после ремонта, я снова выехал на ту же дорогу, теперь уже не на испытания, а, как я гордо себе сказал, на полеты. Меня отбуксировал на машине мой старый знакомый Виктор А., тот самый бородатый мужик, который когда-то, несколько лет назад, помог мне со своей телегой увезти с поля биплан. К сожалению, он так и не стал моим деловым партнером, хотя много рассуждал о своем желании заиметь собственный самолет и полетать. Помечтать, конечно, хорошо, но надо когда-то и начать работать, а он от этого отлынивал.
   В этот пасмурный октябрьский день на поле дул сильный ветер. По отношению к дороге, с которой надо было взлетать, ветер был боковым. В прошлый раз, летом, тоже дул боковой ветер, но гораздо слабее, однако этого было достаточно, чтобы меня при взлете снесло в сторону от дороги, и я тогда летел над полем. Подумав об этом, я теперь решил заранее принять меры против сдувания с дороги и во время разбега наклонил крыло в сторону бокового ветра. Это была ошибка: разворачивающий момент от наклона крыла оказался слишком большим, и как только переднее колесо приподнялось, аппарат резко потянуло направо, задние колеса налетели на небольшой земляной валик вдоль обочины дороги, меня подкинуло и перевернуло на нос, причем килевая балка крыла уткнулась в землю. При этом ручка трапеции сильно ударила в живот, в район нижних ребер. Это был шок - я не мог не вздохнуть, не выдохнуть, только мычал. К счастью, дыхание довольно быстро восстановилось, хотя потом еще много дней оставались болевые ощущения в области удара, видимо сломалось ребро.
   Разрушения у аппарата были незначительными. Мы с Виктором, чертыхаясь, разобрали его и отвезли обратно в гараж. Ремонт я быстро закончил, началась длинная зима.
   Зимой, чтобы не скучать, я за несколько выходных дней сделал из фанеры и досок специальные широкие лыжи, поставил их на мототележку вместо колес - получились аэросани. Скорость на заснеженном поле оказалась на удивление большой - не меньше 60км/час. Осадка лыж на глубоком февральском снегу была не более 8см. Я получил великолепное ощущение скорости и свободы, когда промчался по огромному полю в окрестностях города. Это было весьма похоже на воздушный полет - я мог двигаться в любом направлении, все поле было мое. При этом я комфортно полулежал в кресле, все управление было на ногах, руки свободны. От ветра я закрывался защитным фартуком, открытыми были только глаза с очками.
   Весной я начал искать новую взлетную полосу. На прежней дороге я больше не хотел взлетать из-за боязни очередной аварии. Шоссейные дороги не подходили из-за движения антотранспорта, а все ближние поля были торфянистыми или распаханными. Разъезжая на велосипеде в окрестностях Шиловки, я и обнаружил то поле, с которого начал этот рассказ. Конечно, оно и раньше мне было известно, но не с точки зрения возможности взлетов и посадок. Поле давно не пахалось, было сухим, твердым и сравнительно ровным, а также имело уклон на юг, что существенно сокращало бы путь разбега. Я выбрал подходящий для взлета участок, многократно проехал его на велосипеде на предмет обнаружения неровностей, все было хорошо. Вообще поле обладало какой-то необычной аурой, уютным и умиротворенным видом, гревшим душу.
   Я снова начал искать автомобилиста - буксировщика. У Виктора уже не было машины, а своим ходом я не рискнул выбираться - пришлось бы ехать через весь город и поселок, а это чревато неприятной встречей с автоинспекцией. Мне согласился помочь мой сосед по гаражу, Василий, водитель служебного автобуса. Я также пригласил на полеты моего нового знакомого Георгия, молодого военного пенсионера, бывшего летчика. 13 августа, в пятницу (для суеверных - очень опасный день) меня вывезли на поле.
   На мототележке без крыла [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]со снятым крылом[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] я обкатал взлетную полосу, психологически убеждая себя в том, что на взлете никаких неприятностей не будет. На поле дул южный ветерок, однако вершины деревьев на дальнем краю поля сильно наклонялись от ветра, чему я тогда не придал серьезного значения.
   Взлет прошел великолепно - через 5 секунд разбега я оторвался от земли, а еще через 6-7 секунд поднялся на высоту деревьев. И тут начались страшные события. Ветер наверху оказался очень сильным, и главное, боковым, и меня автоматически стало разворачивать направо, против ветра. Попытка сохранить прежний южный курс ни к чему не привела. Пытаясь понять, что же происходит, я забыл про дальнейший набор высоты и передо мной как бы неожиданно выросли высокие сосны, росшие на краю поля вдоль проселочной дороги. Я не растерялся, подал ручку вперед и легко перелетел сосны. Но во время этой операции аппарат еще сильнее повернуло направо, и я уже летел в направлении, почти обратном взлетному. Я снизил высоту, разворачивание прекратилось, но тут передо мной стали вырастать постройки животноводческого комплекса, расположенного на склоне горы. Я решил отвернуть от них влево, это получилось, но тут передо мной появилась линия электропередач, причем я летел на уровне проводов. Надо было быстро решать, что делать - пролететь над проводами или "нырнуть" под ними. До проводов оставалось метров 60-70. Я решил "нырнуть", это удалось, но психологически я уже был сломлен. Страшный стресс навалился на меня за эти краткие 3 минуты. Навалилась апатия, бессознательное желание поскорее прекратить эти опасные эксперименты. И вот, не выключая мотора, на низком угле атаки крыла, на большой скорости я по касательной влетел в какой-то овражек. Удар аппарата о твердую каменистую землю оказался очень сильным, произошла почти мгновенная остановка. Привязной ремень врезался мне в живот, и в довершении ручка трапеции сильно ударила в грудь. Дыхание остановилось. Я выл и мычал, пытался ухватить ртом воздух, дыхание восстанавливалось очень медленно. К тому же появилась боль в пояснице. С большим трудом удалось расстегнуть ремень и выползти на землю. Попытка встать на ноги не удалась - поясница не держала туловище.
   Сила удара была такой, что у тележки сломались и передний пилон и кресло. Моторная балка начала складываться и прижимать меня к нижней балке. Спасло лишь то, что носок крыла уткнулся в землю, и движение мотобалки остановилось, иначе меня просто бы раздавило.
   Ко мне подбежали люди, косившие недалеко траву. Я их попросил позвать Георгия, который оставался на взлетной полосе и не мог из-за леса видеть что произошло. Пришел Георгий, позднее приехал и Василий, появился и третий добровольный помощник. Они разобрали аппарат и погрузили его. В автобус я забрался сам с помощью палки. Ощущения были как при приступе радикулита средней тяжести.
   Разумеется, я дал себе клятву, что летать больше не буду.
   [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]
   В больницу я не пошел, стал отлеживаться дома. Через несколько дней стал ходить с помощью трости, еще через неделю смог выйти на улицу, а через две недели уже смог проехать на велосипеде. Ничего страшного со мной не произошло, только болели сломанные ребра и было больно кашлять.
   По мере улучшения самочувствия я стал забывать о своей клятве. Пришел в гараж, оценил, что сломано у аппарата, что нуждается в ремонте. В общем-то ничего катастрофического не произошло, аппарат можно было легко восстановить. Этим я и занялся оставшиеся дни отпуска.
   Но меня постоянно тянуло на то поле. Как я уже упомянул, в нем была какая-то особая аура. Я часто[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] стал приезжать на это поле, садился с краю в редком лесочке и долго наблюдал протекавшую на нем жизнь. Трава давно была скошена, но насекомые еще жили. Солнце мягко светило, ветерок шевелил листву деревьев, с поля доносились еще не умершие, дурманящие запахи. Высоко в воздухе летали необычные громадные птицы, которых никогда не увидишь в городе. Летали они почему-то только парами, возможно, готовились к долгому осеннему перелету. К вечеру в конце поля проходило стадо коров.
   Я наблюдаю[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]наблюдал[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] все это и передо мной, как в тумане, проходят воспоминания о моей, в общем-то, неудавшейся жизни. Что такое я и как ничтожна моя жизнь по сравнению с этим спокойным великолепием! Все заведено как часы, и через много лет[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]на следующий год[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] поле будет жить той же жизнью, что и сейчас. Я тут промелькнул как случайность, как недоразумение, как идиот, пожелавший вдруг полетать. А летают ведь не от желания, а от суровой необходимости. И поле мое не такое уж мирное, здесь все время идет борьба, все борются за свою жизнь, за выживание. И птицы летают не от удовольствия, а чтобы выжить, найти пищу. Они, может быть, лишь немного расслабляются, когда начинают играть в воздухе.
   Буду ли я еще летать? Не знаю. Может, буду, а может и нет. Аппарат есть, но дело уже не в нем, а во мне. Зачем мне все это нужно? Неужели это только наркотик, который уводит меня от прозы жизни, помогает задавить боль и скуку, которые[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ], которая[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ], несомненно, все время живу[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]т[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]живет[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ] во мне? Не знаю.
  
  
  
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава 5

   К ВОПРОСУ О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ, ИЛИ ЖИЗНЬ КАК НАРКОМАНИЯ
  
  
   Бытие человечества можно уподобить движению гигантской тракторной гусеницы, каждая плитка (трак) которой - это отдельный человек. Вот эта плитка вылезает из матери-земли, поднимается наверх, затем сравнительно долго движется как верхняя часть гусеницы, наконец приближается к ее переднему краю, опускается вниз и уходит в землю. Одновременно сзади из земли поднимаются все новые и новые плитки, и гусеница движется непрерывно.
   Каждый новый человек, появляясь на свет, уже обречен на подчинение подобному циклическому движению. Но что поразительно: люди, особенно молодые, стараются не думать о страшном переднем крае гусеницы, где каждый из них неизбежно уйдет в землю, подпираемый сзади наступающими новыми поколениями. Это выглядит как легкомысленное поведение пьяной компании, мчащейся без тормозов к зияющей впереди пропасти и распевающей при этом лихие песни.
   Мне кажется, что разгадка этой, по трезвому взгляду дикой и даже жуткой ситуации содержится в ключевом слово "опьянение". Если внимательно разобраться, то выясняется, что люди действительно опьянены самим процессом своего существования (которое является непрерывной гонкой за удовольствиями), а пьяному, как известно, и море по колено - покайфовал, и в могилу.
  
   1
  
   Лицемерные люди стараются не употреблять слова "удовольствие" или "опьянение" для объяснения своей жизни, т.к. подразумевают под этим неприличные, плотские, примитивные страсти. Они предпочитают говорить о приносимой ими пользе, о служении некоему долгу (семейному, общественному, духовному) как о смысле своего СУЩЕСТВОВАНИЯ.
   Но легко увидеть, что дело-то именно в достижении ими своего личного удовольствия. Если, например, некий человек добился высокого поста и власти - разумеется, под лозунгом приношения пользы обществу, то он на самом деле достиг вожделенного личного удовольствия, т.к. власть опьяняет. Если старательные родители изо всех сил выполняют свой долг по выращиванию и воспитанию детей, то они при этом на самом деле ловят свой "кайф" - родительскую любовь (без нее дети были бы в тягость, в неудовольствие, семья бы захирела). Если скотник каждый день перекидывает навоз на скотоферме, то он это делает ради отдаленного удовольствия - зарплаты, которую он получит за свой малоприятный труд. И так далее, во всех действиях людей мы можем найти те или иные, тайные или явные, прямые или отдаленные, но удовольствия, которые оказываются не каким-то косметическим украшением существования людей, а сокровенным, коренным смыслом и мотивом их "телодвижений". Заявление "Хочу жить" всегда означает только одно: "Хочу иметь удовольствия и избегать неудовольствий". Даже опустившийся (или опущенный кем-то) на социальное дно человек продолжает существовать потому, что получает пусть и элементарные, но удовольствия, и стремится их получать и дальше.
   Элементарные или базовые удовольствия относятся к так называемым общечеловеческим ценностям, их хотят иметь все живущие на этом свете и здесь нет разночтений. Но кроме них (довольно малочисленных) существует масса других удовольствий, в отношении которых уже нет единодушия. Ведь люди далеко не одинаковы - по воспитанию и образованию, по семейным и национальным традициям, по возрасту и т.д., и это приводит к тому, что одно и то же у одних может вызывать удовольствие, а у других, наоборот, неудовольствие, отвращение и даже ненависть. Эти разногласия становятся источником разнообразных конфликтов. Классические примеры: конфликт отцов и детей ("ты, отец, ничего не понимаешь в современных удовольствиях"), конфликт национальных менталитетов ("что русскому хорошо, то немцу смерть"), конфликт религий ("я благочестивый, а ты гяур").
   По этой же причине разногласия могут возникать и при оценке того, что считать прогрессом человечества. Действительно, если прогресс - это открытие и тиражирование всё больших по количеству и качеству удовольствий, а также создание способов и средств по устранению или предотвращению неудовольствий, то оценка "прогрессивности" этого процесса всецело зависит от того, что тот или иной человек или группа лиц считают удовольствием или неудовольствием, хорошим или плохим, полезным или вредным.
   Таким образом, всё и вся крутится вокруг удовольствий, и в этом смысле убежденные трезвенники и "положительные" люди в принципе ничем не отличаются от тех же пьяниц и наркоманов, они такие же страстные охотники за удовольствиями, только за другими.
   Замечали ли Вы, что старики и старухи, даже никогда практически не потреблявшие алкоголь, по своему облику и поведению весьма похожи на долго и усердно кутивших пьяниц? Действительно, у них, как и у пьянчуг, опухшее или "нехорошее" лицо, нетвердая шаткая походка, замедленная или нечеткая речь, ослабление памяти, снижение или потеря трудоспособности и т.п. Это наблюдение подтверждает мою мысль, что жизнь любого человека по сути является непрерывным "пьянством", т.е. потреблением удовольствий (и сопутствующих этому страданий-неудовольствий), так что под конец своего существования человек окончательно "спивается" и ему пора прилечь на длительный отдых.
  
  
   2
  
   Следующий наш тезис состоит в том, что любое прочное, многократно повторяющееся удовольствие, к которому пристрастился тот или иной человек, обладает наркотическим свойством и поэтому должно называться наркотиком.
   Докажем это на примере обычного воздуха, к которому "пристрастились" все люди. Попробуйте задержать свое дыхание, насколько сможете, и проследите, что с Вами будет происходить. Вы почувствуете, как Вас постепенно начинает "ломать", как становится плохо, затем очень плохо, затем панически страшно! Но вот Вы делаете глубокий вдох, затем еще и еще раз глубоко вздохнете - и Вы наверху блаженства, испытываете бурную эйфорию, поете гимн воздуху! Но ведь это - типичные признаки наркотика: его нехватка вызывает "ломку", а его прием - блаженство.
   Спрашивается, почему же до сих пор воздух не считался наркотиком? Да потому, что он вдыхается часто, паузы малы, ломка происходит почти незаметно, и также почти незаметны удовольствия от приема этих малых, но частых доз.
   Наркотическим средством также является еда, разумеется нормальная, неиспорченная. Попробуйте поголодать хотя бы неделю и понаблюдайте за собой. Вы увидите, как Вас постепенно начинает ломать, как все мысли устремляются на
   поиск еды (как у наркомана - на поиск очередной дозы). Но еды нет, и от этого становится очень плохо, весь организм кричит "Хочу есть"! Вы шарите по разным углам и случайно (о счастье !) находите кусок хлеба. Вы набрасываетесь на него и получаете громадное наслаждение ! Таковы муки и радости гастронаркомана.
   Третий наркотик, к которому пристрастились все люди - это теплота. Пусть Вы, полураздетый, почему-то оказались длительное время на сильном морозе. Что с Вами будет происходить? Известно, что: Вы начинаете замерзать, мышцы и даже кости начинают ныть и болеть и зуб на зуб не попадает, организм стонет и умоляет: дайте мне тепла! Но вот Вас подбирают добрые люди, приводят в теплое помещение, а лучше - в натопленную баню, Вы постепенно отогреваетесь и Вас охватывает нега и блаженство! (При этом важно избежать "передозировки", т.е. перегрева). Ну чем это не наркомания ?!
   Аналогичным образом, также путем эксперимента над собой, можно доказать, что наркотиком является самая обычная вода (вначале испытайте нестерпимую жажду, а потом - эйфорию от стакана воды).
   Все это - самые ходовые, НАИБОЛЕЕ распространенные наркотики, причем бесплатные или не дорогие. Но есть и довольно редкие и даже экзотичные. Например, наркотиком может быть однообразная, рутинная работа - этим объясняется существование так называемых трудоголиков, которые с удовольствием многие годы ходят на такую работу, но испытывают дискомфорт, тоску и даже депрессию, когда она пропадает (такое состояние известно выходящим на пенсию). Экзотичной наркоманией является такой вид существования, как монашество. Монах поселяется в обители, в келье, честно отказывается от "греховных" удовольствий, но зато кайфует в своих страстных и длительных молитвах, в любви и покаянии своему божеству. "Бог со мной и любит меня" - эта мысль вызывает эйфорию у истинно верующего! Но не дай бог ему разочароваться в своей вере - тут начнется такая мучительная душевная ломка, что и страшно представить. Если монах потерял свою веру, избавился от богомании, но еще хочет пожить, то ему придется резко менять свой менталитет, переключаться на другие виды удовольствий, а это очень тяжелый процесс.
  
  

3

  
   Можно еще много приводить примеров разнообразных наркотических по сути привычек и пристрастий людей (тут и научное или художественное творчество, и сексуальная зависимость, и футбольно-хоккейный фанатизм, и шопомания, и экстримальные приключения и т. д.), но это уже не так интересно. Гораздо интереснее и важнее попытаться выяснить, зачем же (и кем) устроено такое наше бытие, что без наркомании (в широком смысле) мы не можем просуществовать ни минуты? В чем глобальный, высший смысл происходящего с нами опьянения?
   В "простом" народе поиск ответов на эти вопросы принято считать каким-то отвлеченным и даже идиотским занятием - ведь глупо выяснять (КАК ОНИ ГОВОРЯТ), зачем нужны удовольствия, зачем любить, творить, стремиться к счастью - даже ежу и червяку должно быть понятно, зачем. С точки зрения большинства людей, нечего тут философствовать, жить нужно, чтобы жить, вот и всё. "Поживем, покайфуем и в могилу".
   Тем не менее среди "пьяниц" изредка появляются субъекты, которые вдруг начинают задавать себе и окружающим этот "идиотский" вопрос об истинном смысле происходящего. Я не буду напоминать о тех философах, поэтах, писателях, которые, оказавшись на время подобными субъектами, так или иначе "обкручивали" этот вопрос, а попытаюсь найти свой ответ на него. Выводы у меня получились где-то скандальными, а в основном печальными.
   Известно, что наркоманы не могут существовать без поставщиков своего дурмана. Значит, и у обычных людей, ежеминутно пользующихся наркотиком под названием "жизнь", также должен быть поставщик этого "зелья", т.е. свой специфический наркоделец. Согласно богословию, жизнь создал и поддерживает Бог-отец, верховный хозяин всего сущего. Следовательно, именно он и является
   этим глобальным наркодельцом. Существование людей при этом приобретает логический смысл, состоящий в том, что мы нужны Богу-отцу точно также, как наркоманы нужны наркоторговцам. Последние, как известно, рассматривают наркоманов как сладострастную скотинку, на наркозависимости которой можно нажить громадную прибыль, что фактически и происходит. Ведь просто так никто удовольствия предоставлять не будет, бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
   Отсюда следует очень неприятный для нас, "высших существ", вывод: для верховного наркодельца мы тоже не более чем сладострастные твари, согласные, как бомжи, за "рюмку жизни" с удовольствием тащить его трактор, не задавая при этом вопросов, куда и зачем тащить. Предложенный Богом-отцом наркотик "жизнь" оказался настолько сильным и увлекательным, что потребляющие его в восторге славят своего наркопоставщика, кланяются и благодарят за доставляемые наслаждения.
   Изощренность Бога-отца в том, что ОН внедрил в каждого человека своего представителя в виде некоего начальника (З.ФРЕЙД НАЗВАЛ ЕГО "ОНО") , заставляющего искать, изобретать, потреблять удовольствия. В этом смысле правильно говорится "Бог в каждом из нас", тут Хозяин явно преуспел - ведь голубая мечта любого торговца, чтобы люди с рождения были заражены ненасытным желанием потреблять его товар - тогда спрос будет обеспечен и дело будет процветать.
   Получается, что наше бытоустройство не такое уж розовое, как его изображают в богословских книжках для детей и взрослых. Бог-отец не только ласковый добродушный папаша, с любовью пествующий свою тварь; под этой маской скрывается хладнокровный и расчетливый делец, использующий нас КАК РАСХОДНЫЙ МАТЕРИАЛ для каких-то своих целей. Разумеется, этот господин сам не является потребителем своего товара, т.е. он существует совершенно иначе, чем мы, "наркоманы".
   Интересно, что среди людей многие не только отлично поняли наркоманскую сущность нашего бытия, но и поспешили ее использовать для извлечения личной выгоды. Я имею в виду не только наркодельцов и алкобаронов, но и прочих так называемых хозяев жизни, известных как капиталисты-торговцы или как чиновники-распорядители обычными человеческими удовольствиями. Пока некоторые чудаки занимаются поиском смысла жизни, эти господа извлекают прибыль из страстишек людей, становясь тем самым мини-копиями Бога-отца (отсюда и название - хозяева жизни).
   Но для тех, кто брезгливо относится к любым видам наркозависимости и хочет оставаться до конца честным перед собой, ситуация получается трагическая. Ведь речь идет теперь не о каком-то частном наркотике, а о всей жизни как сильнейшем из наркотиков. Гордый отказ от этого суперполинаркотика означает биосмерть отказника. А умирать не хочется, ведь человек насквозь пропитан жизнедурманом и всей своей биосущностью не хочет его потерять. Возникает сильнейшее противоречие между ЖИВОТНОЙ биоосновой человека и его собственно человеческой, надживотной духовной надстройкой.
   В этой ситуации можно попытаться утешить себя тем, что отказ от жизнеодурманивания есть на самом деле благодатное отрезвление, есть оздоравливающая ломка наркомана, переход к действительно правильной форме существования. Но что-то пугает такая перспектива - стать кем-то вроде тех трезвейших существ, которые смотрят на нас с древних икон. Лично мне кажется, что они смотрят как-то тоскливо, наверное жалеют, что перестали быть "пьяницами".
   Последнее предположение основано на аналогии с поведением бывших наркоманов и алкоголиков, прошедших курс лечения или кодирования. У многих из "бывших" при этом возникает чувство пустоты, громадной потери, им уже малоинтересна обычная "постная" жизнь, потому что их память сохранила те блаженства, которые они получали от своего дурмана. Некоторые даже заявляют, что лучше бы их не лечили, что лучше раньше умереть в блаженных галлюцинациях, чем долго тянуть серое существование. Редкое исключение составляют те, кто сознательно и добровольно отказался от своего зелья (вспоминая, какие у них были мучительные ломки или похмелья) и решил, что у них в жизни еще будут неплохие удовольствия.
   Возникает вопрос: а можно как-то добраться до Бога-отца, чтобы узнать, зачем это он нас "содержит", откармливая удовольствиями ? Но мы даже не знает, где он находится и что из себя представляет "мордально". Может, он действительно там, куда якобы уходят души умерших, но как это проверить? Ведь между нашим и их миром стоит полупроницаемая стенка, что-то вроде диода: туда пройти можно, а вот обратно - нет, обратный поток информации отсутствует или не замечается нами. В истории известны отважные люди, решавшиеся на философское самоубийство с целью разведать, что же "там" происходит, но обратно никто не вернулся и вопрос остается открытым. А может, все эти души и потусторонний мир - лишь плод фантазии, а приблизиться к Хозяину и реально пообщаться с ним можно будет все же без биосмерти, но при гораздо более высоком уровне развития человечества? Однако есть основание сомневаться в такой возможности. Ведь можно по аналогии с этим спросить: нужны ли скотнику в хлеву высокоразвитые интеллектуально и долгоживущие свиньи, способные пообщаться с ним почти на равных? Очевидно, нет - скотник заинтересован лишь в более продуктивном и быстром обороте в его хозяйстве обычных стандартных свиней, стойла не должны долго заниматься, иначе план по мясу будет сорван. Иначе говоря, наркоделец и наркоман - существа из разных уровней, и общение между ними может быть только такое, какое выгодно первому. В общем, мы должны знать свое место и не "высовываться".
   Однако человеческая гордыня не желает с этим смириться. Человека, осознавшего себя личностью, бесит и возмущает, что, появившись на свет, он сразу же попал в позолоченную клетку, из которой есть только один выход - на кладбище. В этой клетке живется с удовольствием, но плата за это - смерть. Гигантский беспощадный трактор идет и идет, загоняя в землю то, что он же и порождает. Кладбища продолжают наполняться и расширяться, и нет остановки этому жуткому процессу.
   А может, все-таки признать себя всего лишь ничтожным винтиком этой машины? А почему бы и нет? Ведь ты, "личность", по сути ничем не отличаешься от других миллионов людей-винтиков. Ты исчезнешь, но появятся другие, похожие на тебя. Твой протест против неизбежности смерти реакционен, вреден и эгоистичен, потому что желая сохранить себя, ты объективно мешаешь пожить новым поколениям. Мир не резиновый, надо освобождать место другим, пожил - пора и честь знать.
   Да, последние аргументы выглядят убедительными, логичными, разумными, но лишь до тех пор, пока речь идет о других, а не о себе самом, единственном и неповторимом. Ведь Я уникален, чего бы там не говорили. Я живу только один раз, и если Меня не будет, то Меня никогда больше не будет, и это Мне представляется не только личной, но и мировой катастрофой. Ведь внешний мир - это то, что контактирует со Мной, перетекает через Меня. Как вообще можно говорить о каком-то мире, не будучи Собой? Исчезну Я, исчезнет и мир. Было бы, конечно, неплохо, если, существуя в оболочке, названной "Иванов", можно было бы переселиться в другую, более молодую и здоровую оболочку под именем "Петров" и таким образом продлить свое существование. Но эта другая оболочка занята именно Петровым, а это не Я. Моя оболочка и Я - единое целое, исчезнет она, погибну и Я.
   Так что же делать, как спастись? Может, послушаться церковников, этих самозваных полпредов Бога на земле, говорящих, что особенно опасаться не надо, умерь свою гордыню, поклонись Богу и пусть погибнет твое тело, зато душа будет спасена. Но это похоже на то, как бедная свинья, вдруг догадавшаяся, зачем ее откармливают в хлеву, прибегает к "доброму" скотнику с просьбой о спасении, а тот ей цинично заявляет, что опасаться нечего, и затем хладнокровно отправляет ее на бойню (пока она не взбунтовала все стадо).
   Нет, оставьте церковные сказки, спасение утопающих - дело рук самих утопающих! Нужно пытаться проломить стены нашего "хлева", сделать подкоп или лаз в крыше, нужно бежать! Беда, однако, в том, что мы сейчас еще настолько слабы интеллектуально, несмотря на все свои компьютеры и академии наук, что даже толком не представляем, что это за стена и крыша и что это за поле, где нас якобы ждет спасение от "доброго скотника". Печально, но уже пожившим людям остается только чего-то ждать и надеяться на чудо. Как писала Анна Ахматова, "Пока не свалюсь под забором и ветер меня не добьет, мечта о спасении скором меня, как проклятие, жжет".
  
  
   4
  
   Разумеется, тема смысла жизни далеко еще не исчерпана, окончательный ответ так и не найден. Мы видим локальный смысл - искать, изобретать, потреблять удовольствия, но точно не знаем глобального смысла и вместо ответа лишь говорим "Одному Богу известно".
   Неясно также и неочевидно, зачем нужно спасать себя от так называемой естественной смерти. Вот, допустим, некий человек прожил большую жизнь, посадил дерево, построил дом, вырастил детей, натворил всяких дел. Но он еще сравнительно здоров, может еще пожить, даже еще народить детей, и дом построить получше, и прочих дел еще всяких натворить, но зачем? Ведь подобное уже было в его жизни, дальше будут лишь повторы или вариации. Это интересно? Если да, то пожалуйста, проживи вторую жизнь. А что потом? Проживать третью и т.д. жизни? А не скучно будет? Ведь нудно повторяться, нужно что-то совершенно новое, чего еще никогда не было в твоей жизни.
   Богатые старики иногда ищут новое в путешествиях по свету. Но ведь то, что они там увидят, есть лишь вариации известного им ранее, а это по большому счету скучно. Может, улететь в космос, где никогда не был? Но и это как-то скучновато. И вообще жить долго, и тем более бесконечно долго - это очень скучно.
   Единственное принципиально новое, чего еще не было у пожилого человека - это его личная смерть. Вот это действительно представляет интерес, если все прочее уже малоинтересно. Но игра со смертью дело рискованное, ведь вполне возможно, что за ней стоит лишь одна пустота. А может, все-таки поверить церковным и иным сказкам о загробной жизни? Опять опасно, в этом деле нужно не верить, а точно знать! А как узнать, не прибегая к личной смерти? Это - проблема.
   С другой стороны, вполне возможно, что появление у человека с возрастом скуки от жизни и интереса к смерти - генетически запрограммировано, и сам человек, его "Я", тут не причем. Просто тот "начальник", которого Бог-отец внедрил в человека при его появлении на свет, стал все реже отдавать приказы на поиск и потребление удовольствий, и человек стал "закисать". Видимо, в планы конструктора-Хозяина не входит, чтобы мы жили очень долго, ему всегда хочется свежатинки в виде новых молодых поколений. Хотя и из этого правила бывают исключения - либо в виде 30-летних старцев, которым уже жизнь наскучила и кажется бессмысленной, или в виде 100-летних юношей, полных энергии и интереса к жизни.
  
   " " " " "
  
  
   В заключение обсудим "крамольный" вопрос: а Бог-отец вообще-то существует? Действительно, его никто и никогда еще не видел, мы лишь предполагаем его существование, чтобы этим обосновать некую глобальную целесообразность бытия вообще и человеческого бытия в частности. Ну, а если никакой глобальной целесообразности не существует? Может, есть только локальные смыслы жизни и соответственно только локальные боги и божки, типа Иисуса, Будды, Мухаммеда или хотя бы местного губернатора?
   Ученые в своих теориях давно уже не используют понятие Бога и всё объясняют естественными причинами. "В гипотезе Бога я не нуждаюсь" - так сказал Наполеону автор "Небесной механики" Лаплас, который впервые объяснил образование Солнца и планет физическими причинами. Тоже самое по сути выразил и Дарвин, объяснивший разнообразие биологических видов и их изменчивость во времени жестким естественным отбором. Человек как биовид не есть мгновенное божественное творение, а есть результат длительной эволюции и скачкообразных мутаций предшествовавших ему видов. (Плод в чреве любой матери последовательно повторяет стадии развития животного мира на Земле - вначале это маленькая клетка-зигота, затем, в первые недели, у будущего человека есть хорда, жаберные щели, хвост, т.е. он похож на зародыш древнейшей хордовой, и т.д.). И существование в человеке "начальника", отдающего приказы на поиск и потребление удовольствий, современная наука объясняет материалистически - наличием в головном мозгу гипоталамуса, центра удовольствий и желаний. (С помощью операции на этом органе можно избавить человека от наркозависимости; при этом, однако, возможна потеря вообще всяких желаний, что эквивалентно смерти). Гипоталамус не внедряется в человека кем-то "сверху", а вырастает в материнском плоде параллельно с другими органами.
   И тем не менее, как сказал поэт, если звезды загораются, то это кому-нибудь нужно? Может, Бог активно действовал только в начальный момент, когда он организовал "Большой взрыв", а теперь тихо следит, что из этого получается, и собирает нужный ему урожай.
   Выскажем следующую догадку: а что, если современный Бог - это тот таинственный Эфир, странные свойства которого стали волновать физиков еще 200 лет тому назад? Эфир пронизывает всё и вся, но физически при этом не видим и неощутим (эфирный "ветер" отсутствует). Свет и прочие электромагнитные волны, т.е. колебания Эфира, распространяются с громадной скоростью, для чего Эфир должен быть сверхтвердым, намного тверже стали и алмаза. Но при этом Эфир вообще не оказывает какого-либо сопротивления движению обычных тел, т.е. ведет себя как пустота. Кроме того, как не странно, скорость эфирных волн, например, света, имеет одно и тоже значение в различных системах отсчета, движущихся относительно друг друга. Последний факт позволил Эйнштейну построить его теорию относительности, а отсутствие эфирного ветра он истолковал как отсутствие самого Эфира. Но Эфир все-таки есть, т.к. есть его колебания - свет, радиоволны и т.п. Можно, конечно, вместо Эфира говорить о всемирном Поле, но суть от этого не изменится.
   Мы не знаем пока, подходит ли Эфир на роль Бога или нет. Это должна выяснить будущая новая наука, которую можно было бы назвать экспериментальной и теоретической теологией.
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   3[Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]
   [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]
   [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]
   [Author ID1: at Mon Nov 13 07:54:00 2006 ]
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"