Аннотация: Между золотым и серебряным веком непременно случается век железный.
Когда стареющего Бонифация Фарагонского награждали почётным званием Первого Пилота (придуманным специально для него), он взбежал на сцену возмутительно быстрой поступью, никак не вяжущейся с его кустистыми, вечно нахмуренными седыми бровями.
- Вы знаете, я далеко не оратор, - начал он свою благодарственную речь. - Если бы была во мне хоть толика ораторского мастерства, я совершенно точно не стоял бы сейчас перед вами. Я бы умер ещё полвека назад, причём по собственному желанию и совершенно героическим образом. Более героическим, чем все военные медали на моей пока ещё не впалой старческой груди, уж можете мне поверить. А впрочем, - окинул он широким взглядом аудиторию, весь огромный Космический Колизей - станцию на околоземной орбите, созданную специально для наилучшей акустики и наилучшего вида сквозь стеклянный потолок, - я вам сейчас расскажу. И мне повезёт, если я уйду с этой сцены без конвоя.
... Как все вы знаете, я был одним из тех, кто находился в космосе, когда закрылись Врата. Вся сеть переходов, которыми человечество не одно столетие пользовалось для передвижения между звёздными системами, канула в небытие. Из-за эксперимента, проводимого моими столичными коллегами - а честнее было бы сказать, учителями и конкурентами - как раз в той системе, где я жил, работал, и не помышлял о карьере обычной, не то что усеянной орденами.
Чего вы не знаете - чего до этого момента никто во Вселенной не знал, кроме троих людей, договорившихся хранить молчание - так это того, что экипаж нашего корабля мог это предотвратить. Ценой жизней всех жителей той звёздной системы, разумеется. Помнится, нас тогда насчитывалось около семи миллиардов.
Дело в том, что Гаситель Звёзд - то самое невероятно разрушительное оружие прошлого, на основе которого я и сделал тот самый первый портальный генератор, позволивший создавать Врата самостоятельно, а не использовать уже имеющиеся аномалии - был найден нашим экипажем на разрушающейся от старости станции времён Первой Космической до, а не после исчезновения Врат.
Все вы, должно быть, видели этот прибор. Он слишком прост и слишком невеличественен, чтоб не демонстрироваться ныне во всевозможных фильмах. Для того, чтобы его активировать, нужно нажать две кнопки. Но одному этого не сделать - наши предки доверяли жизни двум идиотам вместо одного.
... Но я, кажется, отвлёкся по-стариковски. Чтобы сократить ненужное ожидание, скажу сразу. Ни один из моих сокомандников не согласился нажать на вторую кнопку. Как я уже говорил, я далеко не оратор. Переубедить меня, объяснить мне, почему этого и не стоило сделать, у них тоже не получилось, но им и не требовалось.
Я до сих пор не понимаю, почему они поступили так.
Возможно, в их сердцах было больше любви. У капитана к своему саду, который он любовно растил на нашем насквозь искусственном планетоиде. У инженера к своей кошке, которая не отпускала его на вахту, не обсыпав весь его рабочий комбинезон белым мехом. У них обоих - к семи миллиардам людей, маленькой цивилизации. Даже ко мне, ведь они не только решили не говорить о моей готовности распустить на частицы население целой звёздной системы, но и перезаписали все корабельные логи и убедили меня молчать. С того дня и на пятьдесят лет вперёд считалось, что мы нашли оружие массового поражения, героически завершая "миссию" - то, что осталось от списка рутинных задач - даже после того, как мир, в котором мы все родились и в вечность которого верили, рухнул.
Вспышки от схлопывания Врат ещё не погасли на экране, а я уже сел за работу, хоть и не верил в успех. Видите ли, полвека назад мы были стагнирующей цивилизацией. Богатой, сытой цивилизацией. Миром без войн, без голода и без нужды. Почти у каждого из нас было по два высших образования, и мы спокойно и неторопливо сочетали по две работы, обе, как обычно, без больших успехов. Нам некуда было бежать, не к чему стремиться, и не с чем бороться.
Именно поэтому я и хотел пожертвовать нашей звёздной системой, взорвать Врата до того, как пойдёт цепная реакция, и вся Первая Империя распадётся на куски. Я хотел отрезать руку - нет, палец - даже не палец, ноготь - а точнее уж, просто вырвать один волосок, чтобы весь организм не распался на куски. Не потому, что так уж сильно любил свою большую Родину или попросту не знал иной жизни. Скорее, я не верил в человечество и думал, что нас всех ждёт падение чуть ли не в доисторическую эпоху. Общее, но от этого не менее одинокое.
Убить часть, чтобы не дать остальным прозябать в разрухе, не расчитывая при этом выжить самому - не это ли выбор настоящего героя?
Признаться честно, я до сих пор не знаю. Мои товарищи, как вы помните, со мной не согласились, и буквально запретили мне об этом говорить. Лишь теперь, когда оба мертвы, я решил счесть устаревшим данное им когда-то обещание... но я снова отвлёкся.
Если уж я (и никто на нашем забытом цивилизацией планетоиде) не умер, нужно было как-то выжить. Пережить не завтра, не послезавтра, а десятилетия, века. На искусственном, напоминаю, планетоиде, который никогда не был хозяйственно автономен. Но я не биолог, не социолог, я астрофизик. Я не мог избавить людей от голода и болезней, не мог увеличить добычу полезных ископаемых, я мог только заново пробить путь к другим звёздам.
Что, как вы все знаете, я и сделал. Мне понадобились всего-то четыре десятка лет, логарифмическая линейка, собранный в предыдущее десятилетие архив данных и древнее оружие массового поражения, которое мне не дали применить по изначальному назначению.
Но эта часть истории скучная, вы о ней не в одной биографии, небось, прочитали.
Я вызвался пилотировать первый генераторный переход. Если кому и суждено было убиться из-за ошибки в расчётах, то мне. Ну и моим старым товарищам, разумеется. Почему я их позвал? Глупый вопрос: а кому ещё мне было доверять? Почему они согласились? Уж не из-за моей прочувствованной просительной речи точно, вы же помните, что я не оратор.
Должен сказать всем лицам моложе семидесяти в этом зале, два высших образования намного лучше, чем одно. Я сам придумал, как создать принудительный пространственный переход, и сам же сел за штурвал в первый за полвека межзвёзный рейс. Мой старый товарищ сам спроектировал генератор и сам же проверил каждый винтик нашего корабля. Наш капитан нашёл на это деньги - в медленно начинающем голодать обществе, между прочим - и сам вписал наш рейс в историю: насчёт капитана не знаю, мне не с кем сравнивать, а вот композитором он был по-настоящему великим. Таких людей могла создать только моя старая, канувшая с Вратами в Лету, Родина. Родина, которую я не смог спасти.
Казалось бы, я её всё же спас. Все мы сейчас с вами снова граждане одной великой межзвёздной страны. Мы даже называем её - десятилетие объединительных войн, гуманитарных катастроф и их предотвращений спустя - Империей. Второй Империей, но всё же. Мы больше не зависим от природных аномалий - мы можем оказаться в той точке Вселенной, в которой захотим. В следующем году нас ждёт первая экспедиция в другую галактику. Только тссс - я вам этого не говорил, это пока государственная тайна, конечно же.
И всё же моя грудь увешана дажеко не медалями за ударный труд. Всё прошлое десятилетие я снова был пилотом. Мы с товарищами пробили путь не к одной звезде, довозили гуманитарную помощь не на одну всеми позабытую станцию и обнаружили не одих потерявшихся идиотов, то есть скопление сил противника, конечно же - как сейчас принято говорить, "подлых сепаратистов". Строго говоря, работа в космической разведке в последние десять лет моей карьеры ничем не отличалась от первых десяти. Разве что вместо одной звезды мы видели в иллюминатор десятки, и не просто носили, а ещё и применяли оружие. Потому что слишком часто уж облагодетельствованные нами люди начинали почему-то в нас стрелять. Мне даже пришлось перестать использовать кобуру как поясную сумку для записных книжек и карандашей. Я пытался было повесить себе на пояс две кобуры, но вечно их путал.
Если бы тогда, много лет назад, я умер, ничего бы этого не было. Ни хорошего, ни плохого, ни даже этой чудесной виртуальной паутины для мгновенного обмена данными, которую придумали на Земле и которую ещё предстоит только дотянуть до других, ближних и дальних планет, станций и планетоидов.
Но я этим заниматься не буду. И в другую галактику - вы же просили ответ, дорогое высокопоставленное начальство - не полечу. Мои друзья умерли, оставив мне сад, который вечно норовит зачахнуть, и очередную белую кошку, которая повадилась лежать на моих бумагах. Я не смог помешать им умереть, как они когда-то сделали со мной - мы покорили пространство, но не время, и старость всё ещё берёт своё - поэтому мне придётся доделывать за ними то, что они считали достаточно важным, чтобы не нажимать на вторую кнопку.