Аннотация: Позорно провалился на Мини-Прозе. Основная критика: слишком много информации для короткого рассказа. Рассказа жалко, поэтому собираюсь со временем переделать его в повесть, но пока дойдут руки... короче, можно читать и пинать!
Невежественные
Подростковая компания - трое юношей и две девушки - расположилась на пустынном интернатском пляже. Янтарный закат медленно уступал небо сумеркам, над заливом гулял упругий, с холодком, балтийский ветер. Ребята укрылись за купой осоки и камыша. Метались на ветру травяные султаны, звенела осока, из небрежно пристроенной на песке омни-медиа-системы неслась зычная музыка с гулким битом. Со спасательной вышки холодно взирала камера наблюдения.
Наташа Вдовиченко поежилась и покрепче завернулась в куртку.
- Сделай потише, Юль, - попросила она.
Черногривая Юля, накрашенная так старательно, как красятся только престарелые актрисы и пятнадцатилетние девочки, послушно убавила звук. Музыка притихла, один ударник обиженно бубнил, будто негодуя: как это можно - дорогущую аппаратуру использовать для отвода глаз. Впрочем, в ИГНО, Интернате для Гениальных, Неординарных и Особо Одаренных детей, другой аппаратуры не водилось. Все было дорогим и ультрасовременным: техника, одежда, еда. Брошюра министерства образования под названием "Витамин невежества" особо настаивала на том, что "талант не должен ни в чем терпеть недостатка".
Ни в чем, кроме одного, разумеется. Знаний...
Наташа кашлянула и объявила:
- Заседание ученого совета объявляю открытым. Присутствуют: действительные "агнцы" Вдовиченко, Кариева, Бухарин, Горовицкий, Назаров. На повестке дня, в общем-то, один вопрос, коллеги: доклад Назарова об испытаниях телепортера.
Это известие вызвало сдержанный смех.
- Да неужели? - пропела Юля.
- А что такое "телепортер"? - невинным тоном поинтересовался развалившийся в осоке Рустам Бухарин.
Миша Горовицкий хмыкнул.
Самого Назарова, громоздкого, похожего на бегемота, смех не смутил. Вот уже год как телепортер поминали на каждом заседании интернатского подполья - Академии Гениальных, Неординарных и Образованных, сокращенно АГНО (в противовес "игнорке", как подпольщики прозвали интернат). По этому поводу ходили бесчисленные шутки, но чем больше "агнцы" острили, тем трепетней относились к телепортеру, и Назаров это знал.
За Назарова рассердилась серьезно настроенная Наташа:
- Кому неинтересно, можете идти тупить. Или мелким лекции читать, хоть польза от вас будет...
Рустам поудобней улегся в траве, уставился в черно-голубое, полосками, небо.
- Докладывай, Вадик, - милостиво разрешил он.
Докладывать Назарову совсем не хотелось.
То ли дело - в самом начале проекта, когда телепортер был смутной идеей из области научной фантастики...
Способ преодолеть заградительное поле, опоясывающее интернат, "агнцы" искали всегда, с самого начала своей тайной деятельности. Искали и младшие, и старшие; даже выпускники помогали, как могли, с "воли". Вадим Назаров, числящийся в интернате как гений в области физики, не был исключением; заградполе занимало его не только как враждебная сила, но и как научная задача. В день своего шестнадцатилетия Вадим получил от друзей-"агнцев" подарок: два часа подключения к интернатским серверам под руководством хакера Петьки Аверинцева. Это значило - два часа в Сети без интернатских фильтров. Обмирая от радости, Вадим скачал полный архив "Европейского журнала физики твердых тел" и наткнулся на экспериментальную статью. Ее выкладки подтвердили то, что он давно подозревал: поле нужно не подавлять, а проникать между его частицами. Так в АГНО заговорили о телепортере.
Вот когда было приятно докладывать! Вадим увлекался, вдавался в детали, чем доводил до истерики ничего не смыслящую в технике Наташу Вдовиченко. Бывало и так, что очередная практическая задача не желала решаться, и "группе Назарова" хотелось биться о заградполе головой, но в целом дело шло гладко, на удивленье гладко!
"Агнцы" уверовали в удачу и утвердили первого кандидата на побег за заградполе - скрипача-самоучку Мишу Горовицкого. Во-первых, Миша был сирота, и его побег не грозил санкциями родным. Во-вторых, музыканту "на воле" проще учиться, чем технарю. Того же Назарова сразу бы раскусили и за побег отправили в колонию для несовершеннолетних - именно такое наказание предусматривал "срыв государственного эксперимента", коим являлся интернат. А Мише всего и надо было, что найти преподавателя, такого, чтобы чихал на политику, и заниматься. Подтянуть сольфеджио, поставить руку, - а сколько пьес можно выучить за три года! А потом можно открыто поступать в консерваторию: после восемнадцати лет каждый сам себе хозяин.
Горовицкий, ко всему прочему, был безмерно предан АГНО. Помимо музыкального, у него оказался неучтенный воровской талант. Во время выездов интерната в мир - будь то тропический остров или соседний поселок - Миша обчищал дома местных жителей на предмет обучающей литературы и классической музыки. Однажды ему особенно повезло: в какой-то роскошной вилле с роялем он упер прямо с пюпитра "Хорошо темперированный клавир". Интернатские музыканты набросились на ноты как стая изголодавшихся гиен. Играли по три-четыре такта, перемежая их с попсовыми мелодиями, чтобы не насторожить воспитателей. Перекладывали для всех инструментов, включая кларнет и, одному небу известно каким образом, контрабас. Если бы Бах был жив, его, наверное, хватил бы удар - а может, и не хватил бы. Гений гения поймет...
Интернатские психологи, в порядке очередного эксперимента, однажды привезли Горовицкому очень пожилую скрипку с этикеткой "Antonius Stradivarius". Миша, опытный подпольщик, сумел не подать виду, что знает, кто такой Страдивариус, а вот заставить себя играть не смог. Растерялся. Застыдился своего музыкального невежества, словно Страдивари мог выскочить из инструмента и выбранить Мишу: кто так играет, неуч! Психологи отметили в рапортах, что неграмотный гений не оценил чудо-скрипку, а Горовицкий с тех пор буквально жил побегом, и на Назарова смотрел как на пророка...
От этого Вадику было еще труднее докладывать.
Он с ненавистью посмотрел на бумкающий проигрыватель и выдавил:
- Докладываю уж. Короче, все недочеты удалось устранить... кроме главного. Мыши по-прежнему слепнут при переброске за ЗП.
Наступило молчание. Только ветер гудел в соснах, да аудиосистема долбила своё.
- Ну что ж, - сказала Наташа, хмурясь и покусывая губы, - все равно, это уже кое-что. Надо работать. В конце концов все получится...
- Не получится, - отрезал Вадим.
- Что значит...?
- То и значит. Предлагаю проект считать законченным.
- И что теперь? - спросил Миша Горовицкий.
Он глядел на Вадима, машинально просеивая сквозь пальцы нежный холодный песок.
Назаров мрачно пожал плечами.
- Прибор работает... Конечно, чтобы довести его до ума, надо еще лет десять...
- А лучше тыщу, - нетерпеливо сказала Юля. - Это мы знаем. Дальше что?
- Можно использовать его для доставки книг... Он с большой точностью работает, достаточно задать координаты.
"Агнцы" безмолствовали. Пару лет назад прибор, доставляющий в интернат учебные материалы, вызвал бы восторг. Но сейчас... они так близко подпустили мечту о побеге, об избавлении, что по сравнению с ней бледнели все учебники мира - особенно если читать их приходится тайком.
- В общем, ты хочешь сказать, что вы изобрели неплохой прибор для запуска клопов на Марс, - подытожил Рустам.
- Типа того, - сквозь зубы подтвердил Назаров.
- Все равно, надо дальше искать! - упрямо повторила Наташа.
- Вот и ищи, раз такая умная, - буркнул Вадим.
Наташа потемнела лицом.
- А ты что, в дураки записался? С дурака спрос меньше?
- Погоди! - прервал ее Рустам. Поднялся из травы. На щеке, как след от фоссилии, красовался отпечаток травяного стебля. - Вадька, объясни ученому совету подробно, что у вас за тупик...
- А чего тут объяснять, - тоскливо сказал Назаров. - Некуда нам больше дерзать. Дошли до предела. Наташ, не обижайся, тебе этого не понять, ты не практик. Если хочешь, считай нас полными идиотами, но мы не можем дальше работать. Не понимаю, откуда она берется, слепота эта...
- Это зрительный нерв, - задумчиво сказала Юля, - на него почему-то пагубно действует переброска. Я нутром чую.
Юлино "нутро" чуяло сигналы человеческого организма за версту. Весь интернат знал, даже воспитатели: если Кариева считает, что ты серьезно болен, надо срочно рвать в медпункт. Но одного чутья было мало. Назаров запыхтел:
- Какая разница - зрительный нерв или гипоталамус, чтоб его! Как ты предлагаешь на это воздействовать? Тут одних лабораторий нужно штук десять. Вот, например, телепортация живых тканей. Как работать, когда весь опытный материал - Юлькины кролики? Даже в Средневековье можно было добыть труп для испытаний. А у нас - ни фига! - он бросил сердитый взгляд на Юлю, как будто та была лично виновата в этом научном безобразии.
Юля оскорбилась:
- Знаешь, что, Назаров, иди-ка ты в... одно место! У меня что тебе, мертвецкая? Знаешь, чего стоило воспиталов на живой уголок раскрутить? А поддерживать популяцию кроликов, а прививки им ставить? И еще объяснять завхозу, куда они периодически деваются? Сам добывай себе трупы...
- Да хватит вам! - вновь одернул Рустам. - Вадька, если все упирается в нехватку средств, то это - дело поправимое. Если нужно что-то конкретное, достанем. У ребят изобретений много, можно продать кое-что. Трупов я тебе не обещаю, но...
- Я свинью могу украсть в поселке, - подхватил бледный Горовицкий. - Подойдет?
- Не знаю! - с отчаянием сказал Вадим. - Не знаю я !
Его слова прозвучали пронзительно, плачуще. Вплелись в порыв ветра, полетели над темным пляжем: крик души всех "агнцев". И насмешливым контрапунктом ухнул в ответ ударник.
Рустам вздохнул, потер щеку.
- Ладно, не психуй. Не знаешь так не знаешь. На нет и суда...
Он старался не показать, как потрясло его признание Назарова.
В детстве Рустам строил из щепок модели звездолетов и подводных лодок, чертил устройства одному ему известного назначения. Попав в интернат, стал одним из активистов АГНО - и отдался "академии" полностью. Добыча книг, организация уроков для младших, обеспечение секретности... как-то само собой получилось, что на себя не хватало времени. Как-то раз он попробовал рисовать снова, но рисунки получились жалкие, детский лепет. Рустам их выбросил и опять взялся за организационные вопросы, разве что стал грубоват и немного замкнут. По его настоянию все ресурсы АГНО были отданы в распоряжение Назарова; он любил телепортер больше, чем сам Вадик...
- Угу, - поникшим голосом поддержала Юля. - И вообще, я давно хотела сказать: воровать - это не метод. И изобретений жалко...
- Даже ради дела? - прищурился Рустам.
- Даже ради чего бы то ни было.
- С ума сойти, какая ты высоконравственная, Кариева! - хмыкнул Рустам. - Как же ты мышей режешь-препарируешь? Это ж убийство получается...
- Не будем о таком, коллеги... - грустно сказала Наташа.
- О каком "таком"? - угрюмо спросил Рустам.
- Таком... этическо-моральном. Все равно мы ни к чему не придем, запутаемся только...
Она обхватила колени руками и отвернувшись, уставилась на залив. Всем одновременно вспомнилось, как тренер по теннису, пронюхав о Наташкиных увлечениях, предложил ей в обмен на учебник санскрита то, что обычно предлагают блудливые мерзавцы красивым девчонкам. Наташа сначала недоуменно отказалась, а потом засомневалась - уж очень мечтали о санскрите все интернатские полиглоты - и пошла посоветоваться с Рустамом. Проходящие по коридору "агнцы" слышали, как кричал на Наташку обычно непробиваемый Рустам: "Дура! Тоже мне, Сонечка Мармеладова нашлась! Достану я тебе твой санскрит, подавись им!". Учебник он не достал, но тренер нашел в постели искусно вскрытую крысу из биологических отходов Юли Кариевой и вскоре уволился.
- Ну, ладно, - сказал примирительно Рустам, - поговорим о материальном. Что делать с телепортером? Как использовать? Давайте думать, на то мы и гении...
- А так и использовать, - промолвил из сумерек Горовицкий. - По назначению. Как хотели. Я пойду. Выучусь читать пальцами, по Брайлю, и пойду. Азбуку Брайля, наверное, можно достать.
Ученый совет на секунду оторопел.
И тут же дружно оживился.
Озарилось лицо Наташи, придвинулся поближе Рустам, встрепенулся Назаров...
- Я знаю, где достать Брайля, - пискнула Юля. - У бывшей подружки с воли мама с незрячими работает...
- Интересно, сколько времени на это нужно?
- Мишка, а ты это - ничего, что зрение...
- Ничего, нормально. У Брайля ж и нотное письмо есть...
- Кариева, подружка надежная?
- Надежная, она мне атлас по анатомии присылала... нарезала на кусочки и в конфеты под обертку.
- Брайля на кусочки не нарежешь...
- Ой, да придумаем что-нибудь!
- Миш, а ты мне достанешь на воле одну публикацию, может, все-таки удастся отладить...
Сердца членов ученого совета оглушительно стучали - громче ветра, громче любого ударника. И чуткая Юля, как будто из уважения к этому живому, счастливому биению, протянула руку и выключила музыку совсем.