Жизнь дарит нам худые вести то на зубок, то на глазок...
Асимметричность в стыдном месте передней области трусов я обнаружил вдруг под душем. И сердце ёкнуло в груди. И враз покойный сон нарушен. И рак присвистнул впереди... И женщине, мечте поэта, подруге верной с давних дней, не знаю как сказать про это, чтобы не сделать ей больней, мол, рядом с шишкой шишку вижу и кашель отдаёт в живот... Да у тебя, похоже, грыжа. Ступай к хирургу, пусть зашьёт!
Ловя удачу на испуг, всей полноты грядущих мук себе не представляя даже, в смятенье лёгком и с мандражем я по путёвке именной в чистилище души и тела вступил решительно и смело, как будто в сущий рай земной. Преодолел почти фокстротом три пары лестничных пролётов из мира скорбных дум моих до кельи шесть на шесть на шестерых послушников смиренно кротких. И лёг меж ними посерёдке, готов снести любые муки, отдавшись в сестринские руки, и почитая за блаженство их чудо-действий совершенство. Причастие - стакан кефира, и - строгий пост плюс два клистира... да Отче Наш на сон грядущий, иных молитв не помня сущих...
Да не вопрос, елейным маслом писать живее, чем Саврасов, как на каталке ехал наг у всех болящих на глазах, простынкой тоненькой прикрытый от взоров слишком любопытных.
Как, прямо к алтарю доставлен, словно апостол Первозванный распят цыплёнком табака всей от макушки половиной, а ниже пояса надут слегка, ну как резиновая Зина для истинного мужика.
И вот распятый, как Иисус, беспомощен и обездвижен, не вскрикну, не пошевельнусь, зато всё слышу и всё вижу, вертя башкою полусонной своей Голгофы посреди. Трепещет бабочка в плафоне, а сердце ёкает в груди...
Незабываем путь обратный: развязка, снятие, исход кантованного на живот и - вновь на спину, в одр кроватный,. Туда, где пальцы на ногах пошевельнулись вновь едва, затем и пятки и колени - до полного объединения живой и мёртвой половин в единый цельный организм.
Божественно и сердцу любо, весны тринадцатого дня в тринадцать тридцать для меня пропели ангельские трубы конец конфузии моей.