Изредка в горы заезжали драконоборцы, и Васс, по обычаю, выходил с ними на бой. Но что такое меч и копьё против летающей крепости? Многие, пугаясь грозного вида чешуйчатого поединщика, тут же убирались восвояси. Таких Васс отпускал с миром. Упрямцев же, которые со всей дури пёрли на него с глупыми железками да ещё, распаляя себя перед схваткой, горланили обидные слова, приходилось урезонивать струёй пламени.

Если забияки приезжали верхом, а так обыкновенно и случалось, Васс закусывал печёной кониной, но человеческим мясом брезговал - брал в когти изжарившихся в доспехах рыцарей, отлетал подальше от логова и бросал в самую глубокую пропасть. Затем возвращался домой и хандрил, размышляя о подлости людской натуры.

Что толкало драконоборцев на битву, спрашивал он себя, и находил только один ответ: злоба и жадность. Зачем ещё человеку убивать дракона, которого он в глаза не видывал, как не для того, чтобы завладеть его родовым богатством да покуражиться всласть?

Сколько гнусностей, сколько наветов наслушался он за века - будь в словах рыцарей хоть крошка правды, он бы сам против себя походом пошел! Но Васс отродясь не сжигал домов и посевов, не ел крестьянский скот, не похищал прекрасных девиц. И знакомые Вассу драконы в этаком непотребстве замечены не были. Все они жили уединённо, в человечьи дела не лезли. Васс, конечно, допускал, что в прошлом, когда драконов на свете водилось не в пример больше, чем ныне, кто-то мог невзначай подпалить ниву или с голодухи утащить корову, и люди до сих пор припоминали огнедышащему племени давние обиды.

Но девицы?!

Если бы Васс питался человечиной, он вряд ли делал бы различие между мужчинами и женщинами, как не усматривал разницы между козлами и козами, попадавшими ему в зубы. А вообразить, чтобы дракон украл девицу для плотских утех, так же нелепо, как представить себе тигра, воспылавшего страстью к мыши. Это просто физически невозможно! Масштаб не тот.

Но чем больше Васс размышлял о девицах, тем острее чувствовал неполноту жизни. Тоскливо делалось ему, неуютно. Даже драконоборцы, и те в последние столетия, как назло, перевелись. Скука! Пробовал Васс отвлечься мечтами о драгоценных цветах с изумрудными листочками и рубиновыми лепестками, о птицах с опаловыми грудками и о рыбках, украшенных филигранью. Не помогло. Всегда помогало, а тут - нет.

Лежал Васс на золоте, горевал, и пришла ему в голову мысль: слетаю-ка я посмотрю на девиц поближе и проверю, не захочется ли мне какую-нибудь похитить?

Марина очень не любила ездить по ночам, особенно по неосвещённой загородной дороге. Но и оставаться у Светки в гостях до утра, даром что в новеньком коттедже, тоже не хотелось. И вот она осторожно вела свою малолитражку среди пустых и темных полей, внутренне подбираясь каждый раз, когда навстречу попадался дальнобойщик, не дававший себе труда переключить дальний свет на ближний.

Вдруг что-то со свистом и рёвом пронеслось над головой, машину качнуло и едва не снесло в кювет.

Покрепче вцепившись в руль, Марина сбросила скорость, а когда небосвод полыхнул рыжей зарницей, с испугу нажала на тормоз. И вовремя: прямо перед ней на дорогу упал человек. Не выскочил вдруг с откоса на насыпь, не шагнул под колеса из-за кустика, в этом Марина готова была поклясться, а именно упал. Проехала бы еще пару метров, и крупное мужское тело шмякнулось бы ей на капот.

Она его не задела, точно не задела! Только кто поверит?.. Марине было страшно, но она включила аварийку, вышла из машины и приблизилась к упавшему. На дороге, кроме них двоих, никого не было. В свете фар Марина хорошо рассмотрела куртку и штаны из кожи, похожей на крокодилью, на голове шлем с зубчатым гребнем, на ногах ковбойские сапоги со шпорами. Какой-то... байкер гламурный, что ли. Нелепое определение само сложилось в голове.

Марина присела, вглядываясь в молодое суровое лицо, и боязливо потянулась к шее лежащего - поискать пульс. Едва дотронулась, байкер открыл глаза.

- Живой! - с облегчением выдохнула она и на всякий случай отодвинулась. Спросила неловко: - Вы как, целы?

Незнакомец приподнял руку и пошевелил пальцами, глядя на них так, будто видел впервые в жизни.

- Давайте я отвезу вас в больницу, - предложила Марина. - Встать сможете?

Байкер поднимался долго, неуклюже, будто его тело состояло из частей, плохо притёртых друг к другу, но, когда выпрямился, оказался выше Марины на голову, а плечи... Про такие говорят - косая сажень. И запах - железа, гари, дикой, необузданной мощи... Спасибо, хоть спиртным от парня не несло. Но Марина все равно сделала пару шажков назад, к машине.

- Откуда вы? - спросила она, чтобы заглушить испуг.

Он задрал голову к звёздному небу, потом сжал пальцы в кулак, разогнул указательный и ткнул им вверх.

- Вас что, с самолёта сбросили? - поинтересовалась Марина с нервным смешком. - Без парашюта?

Он подумал и беспомощно пожал плечами. И Марина вдруг перестала его бояться. Он показался ей большим ребёнком, одиноким, несчастным, затерянным в бесприютной ночи...

- Меня Марина зовут, - сказала она. - А вас?

- Васс, - хрипло повторил он низким, рокочущим голосом. - Меня... Васс...

Тут он то ли икнул, то ли чихнул, и Марина неожиданно для себя рассмеялась:

- Будьте здоровы, Вася.

Так вот в чем дело, думал Васс. Вот почему драконов на земле становится все меньше. Стоит дракону оказаться рядом с девицей, той самой, единственной, только для него предназначенной, как он сразу же превращается в человека и готов идти за ней куда угодно - на край света или на меч драконоборца... Похищать Марину и нести в свое неприютное горное убежище Вассу совсем не хотелось. Да он и не смог бы этого сделать. Он вдруг понял, что без её дозволения никогда больше не вернет себе драконьего обличья...

Свадьбу сыграли в самом конце осени. Подружки завидовали Марине - сидела-сидела в девках и высидела настоящее сокровище. Вон какой парень - рослый, ладный, при деньгах. Открыл ювелирную мастерскую. Такую красотищу делает - что твой Фаберже. От богатеньких заказчиков отбоя нет. И с Маринки глаз не сводит!

На второй день жених развлекал гостей фокусом: брал в рот сигарету, раздувал щёки, и кончик табачной трубочки начинал рдеть и дымиться сам собой. Мужчины наперебой доставали сигареты из собственных пачек - чтобы наверняка, без обмана. Вася зажигал их в один миг безо всяких приспособлений - но сейчас же тушил. Марине не нравился запах табака, и он обещал ей, что курить не станет.

Новый год в семье Любимовых, по давнему заведению, встречали все вместе. Компания за столом собралась немаленькая: Маринины родители, старшая сестра Лена с мужем и девятилетним Сережей, младший брат Дима с новой девушкой и Марина с Васей. Когда часы показали без двух полночь, Дима взял пульт и отключил у телевизора звук. Глава семьи Пётр Григорьевич, бывший ответственный работник, а ныне пенсионер, встал с бокалом в руках, веско прокашлялся и начал, как всегда:

- Дорогие товарищи Любимовы и примкнувшие к ним Бортниковы, - Петр Григорьевич посмотрел на Лениного мужа, перевел взгляд на Васю и добавил: - А также Крыловы...

Каждый раз он говорил одно и то же: желал всем здоровья, успехов в работе, лада в семье и мирного неба над головой. А под конец портил средней дочери праздник, добавляя: "И за то, чтобы Маринка в этом году вышла замуж". Сейчас она смотрела на отца с предвкушением: ну, что скажешь, папа, как выкрутишься?

Пётр Григорьевич замешкался на секунду, но выход из положения нашел простой:

- Давайте выпьем за то, чтобы наступающий год... Год Дракона, так сказать... был не хуже...

Его перебил звонкий Серёжин голосок:

- А я вчера ночью дракона видел! Проснулся, смотрю в окно, а он прям над твоим домом, теть Марин... Здоровенный! - мальчик раскинул руки, едва не смахнув со стола бокал с морсом. - Во какой!

- Драконов не бывает, - сказала Марина с напором и очень уж поспешно. - Тебе приснилось, Серёжа.

Все знали, что сын у Лены фантазёр, и вряд ли приняли его слова всерьёз. Но Вася вздохнул, потупившись:

- Да ладно. Чего там... Я это был. - Он перехватил встревоженный взгляд жены и улыбнулся: - Как на Марину посмотрю, сразу летать хочется.

Все засмеялись. Особенно Васина шутка понравилась Татьяне Алексеевне, его тёще. "Какой Марине муж достался, - думала она с умилением. - Остроумный. И галантный".

Стрелка часов между тем подошла к отметке "12". Дима включил звук, и комнату наполнил бой курантов.

Вася поднял бокал:

- Так давайте выпьем за красоту, которая укрощает драконов, и за любовь, которая дает нам крылья. С Новым годом!