Калямина Анастасия Олеговна Сны и реальность Саймона Рейли (СиР1)

Пролог

Люди всегда ищут легкие пути решения проблемы. И, конечно, если постараться, то находят. Иногда спрашиваю себя, искал ли их? Наверное, нет Я не делал это намеренно. Да и пути были сложные. Казалось бы, тогда в школе, когда Карси не отвечала взаимностью, взять бы да забить, подумать о том, что вокруг столько разных людей. Но  нет. Ибо я тупой, как пробка.

Вся моя жизнь  череда случайностей. Череда идиотских случайностей. И, да, я по-прежнему не верю в то, что всё было предрешено. Судьба ли, что сижу здесь и не могу вновь начать верить в лучшее? Мёрзну, как дурак, забыв надеть перчатки.

Судьба ли, что чувствую себя так, словно всё вокруг умерло, словно меня затягивает в трясину, и я не могу выбраться из неё? Судьба?..

Если она действительно есть, то осмелюсь назвать эту даму идиоткой! Смешно. Мне всего семнадцать, а от жизни уже невыносимо тошнит. Смешно? Если подумать, то я даже мог бы выступить со стенд-апом в каком-нибудь дебильно-пафосном клубе. Если бы я умел шутить, хотел бы шутить над всем, что со мной случилось

Если бы вообще чего-то хотел.

Психоаналитик, психолог, психотерапевт (какая разница, какая у него должность?) сказал, что мне нужно вести дневник, чтобы выходили эмоции, не держать их в себе. (А если у меня их нет?) Он даже хотел, чтобы я делился с окружающими тем, что чувствую! А не пойти бы ему и им всем на на три весёлые буквы!

Злость, раздражение Как же всё бесит! Хочется совершить нечто такое, о чём я даже подумать боюсь

Мне страшно. Очень страшно.

Всё тянется-тянется, продолжается, и тьма окружает, шепчет что-то Выдержу ли? Это  большой такой вопрос. Но пытаюсь убедить себя в том, что жить стоит, потому что во мне нуждаются другие люди, хотя и не нужен сам себе.

Мужчина дочитывает последнюю запись в холодном блокноте, поправляя прямоугольные очки в тёмной оправе, и кладёт его обратно в карман пальто, висящего на вешалке. Что же с тобой происходит, Саймон?  спрашивает он, вздохнув.

Часть 1. Глава 1. Наша встреча

Видишь? сказал Ёжик. У него нет ни папы, ни мамы, ни Ёжика, ни Медвежонка, он совсем один и не плачет.

(с) Сергей Козлов

Есть такой город в Зебландии Лесвинт, ничем не выделяющийся из однородной массы населённых пунктов. Там такие же закаты и рассветы, такая же скучная погода, такие же занятые люди, как и в любом другом месте. Именно в Лесвинте и прошло моё детство прошло быстро, жестоко и даже не успело попрощаться.

В доме номер три на серой улице, названной в честь то ли космонавта, то ли разведчика, мы жили с мамой до некоторого не очень приятного момента. Маму мою звали Фолия Рейли, и в свои двадцать восемь она одевалась как девятнадцатилетняя студентка, собравшаяся на экзамен на шару и рассчитывающая на внимание мужчины-экзаменатора. В чем заключался этот образ? Ну, смею заметить, не каждая утвердившаяся в жизни женщина, работающая в серьёзной компании, позволит себе идти на работу в мини-юбке, белой футболочке со стразами, поверх которой джинсовая куртка, на размер меньше, чем положено. Моя мама была натуральной блондинкой и очень любила стрижку каре. Помаду предпочитала красную, почти алую, создавая на своём аристократическом бледном лице яркое пятно, на котором акцентировалось внимание каждого прохожего и прохожей. Складывалось впечатление, что эта дамочка очень легкомысленна и ей в жизни не светит ничего серьёзного.

На самом деле моя мама была довольно умным человеком, пережившим очень тяжелые моменты в личной жизни. Начнём с того, что с первым мужем (моим отцом) Прохором Рейли Фолия познакомилась, когда ездила стажироваться в Чалиндокс, столицу Листонского Королевства. Её туда манила беспрепятственная возможность обосноваться в другой стране, где можно надеяться на счастливое и успешное будущее.

После свадьбы и моего рождения мама с папой прожили в Чалиндоксе два с половиной года, которые можно назвать для них счастливыми, а затем переехали в Лесвинт, потому что мама очень скучала по своей родине. Такое решение оказалось роковым.

Четыре года они жили и ни о чем не волновались, но затем белая полоса резко сменила цвет на противоположный. И всё из-за дурацкой телеграммы с важным вселенским поручением, присланной отцу Листонской разведкой, на которую он, оказывается, работал. Прохор Рейли был вынужден срочно отправиться в Чалиндокс, а вскоре мама получила письмо о том, что её муж трагически погиб при выполнении опасного задания...

После трёх лет нежелания моей матери искать в себе силы к действиям повстречался ей богатый аферист (как оказалось позже) Веригус. Он казался хорошим, честным и отзывчивым джентльменом, постоянно заваливающим меня игрушками, баловавшим сладостями и дарившим маме букеты и золотые побрякушки. Вскоре они поженились, и мы переехали в большой дом Веригуса. Этот человек стал мне отчимом. Но ни с того ни с сего его доброта резко перешла к отрицательному значению. Веригуса словно подменили. Он постоянно ссорился с Фолией, бил её, как будто она являлась его самой крупной неудачей.

Помню такой случай. Я, маленький и глупый скучающий ребёнок, пробрался в кабинет отчима, когда тот куда-то уезжал. В кабинет мне заходить было запрещено, и поэтому он оставался недосягаемой, манящей территорией. Чего же там есть интересного? Детское воображение побуждало меня к действию... Я осторожно подошёл к двери. Ах да, меня отчим не пугал теми байками, что из-за дверей кабинета может выскочить леший и утащить в неведомые края на съедение столь же неведомым тварям. В тот момент меня вообще ничего не страшило, хотя должно было. Когда я открыл дверь в кабинет, разочарованию не было предела! Более скучного помещения за свои шесть лет жизни Саймон Рейли, то есть я, ещё в своей жизни не видел. Стены грязно-серые, как спина мыши, и на них чёрно-белые картины с непонятными мне тварями. Занавесок на окне не наблюдалось, лишь решётка с наружной стороны.

Осторожно пробираясь по безжизненному сизому ковру, я подошёл к чёрному столу из столетнего дуба, хотя мне тогда казалось, что дубы столько не живут. Я залез в кожаное кресло отчима и принялся изучать, что лежало на столе. Скучающая серая карандашница и её тусклое содержимое не привлекли моего внимания. Руки сами потянулись к чёрной папке, там должны были быть хоть какие-нибудь картинки. Я открыл папку, но внутри лежали листы: белые с печатными буковками, схемами и графиками, даже не цветными. Поняв, что зря сюда забрался, я увидел черный маркер. Может, рожицу в этой папке нарисовать, чтоб отчим не скучал? подумал тогда я и принялся за дело. Рожиц на этих листах нарисовал много. И все они как одна улыбались. Наверное, ждали похвалы.

Но похвалы я тогда не дождался. Отчим застал меня на месте преступления, и лицо его побагровело от ярости, став единственным цветным пятном в этом кабинете. Рыкнув что-то нецензурное, он кинулся на меня. Спрыгнув с кресла, я выбежал в коридор, очень испугавшись такой реакции. Разорвёт на части, если поймает! пронеслось в голове. Отчим гонялся за мной по всему дому, словно взбесившийся бультерьер. Я выдохся, устал, но за жизнь бороться не прекращал. В кухне меня ожидал подвох в виде дверного порога, я споткнулся и упал, разбив нос о кафельный пол. Веригус, торжествуя, навис надо мной, оскалившись, как удав над кроликом, загнанным в угол террариума. Я закричал, так как ничего другого не оставалось. Он отвесил мне тяжелый подзатыльник, схватил за шиворот, встряхнул и потащил к огромному антикварному шкафу, стоящему в одной из многочисленных гостиных. Перед шкафом он ещё раз меня встряхнул так, что я почувствовал тошноту, а голова сильно потяжелела. Я вырывался и ревел, казалось, будто такое доминирование над маленьким ребенком доставляло ему удовлетворение. Веригус прошипел мне в ухо: Радуйся, что я не швырнул тебя в камин! Отвесил пощёчину, которая оставила красный след на щеке, и бросил меня в темноту шкафа. Там я ударился лбом о заднюю стенку и был заперт наедине с головной болью, жжением щеки и тошнотой.

Поколотившись в дверки, так и не получив свободы, я опустился на дно шкафа, тяжело дыша, и разревелся пуще прежнего. Несправедливо бить и запихивать в шкаф, я же не делал ничего плохого. Подумаешь, нарисовал какую-то рожицу! Затем я услышал ругань. Отчим орал на маму. А через миг громкий удар и мамин крик. Веригус её ударил! В ужасе я закричал так громко, насколько мог. Секунду спустя страх парализовал всё мое детское естество и звук моего голоса куда-то пропал. Я кричал, но сам себя не слышал. От этого мне стало совсем плохо, захотелось испариться, исчезнуть, перенестись вместе с мамой в другое место, туда, где мы были счастливы давно-давно...

Для меня это был настоящий кошмар...

После того случая моя мать с Веригусом развелась, хоть он и сопротивлялся, а я перестал разговаривать, по ночам видел кошмары с участием Веригуса, который пытался меня придушить, а я кричал, кричал со всей силы, но меня не слышали.

Мы уехали обратно в Лесвинт. Там мама водила меня ко всяким детским психологам и неврологам, чтобы вернуть сыну дар речи, но они не сильно напрягались в своих начинаниях помочь. Наверное, большинство из них были шарлатанами, а те, кто к этой категории не относился, не знали, как справиться с моим стрессом. Конечно, о моей проблеме узнали. На помощь пришла знакомая маминой сестры, которая, потратив два долгих и кропотливых года, всё же заставила меня заговорить снова.

Эти события остались далеко позади, а мне уже исполнилось десять...

Мама сидела на кухне и красила ногти алым лаком. Настроение у неё было паршивое, а причиной всему Веригус. Она не виделась с ним больше двух лет, но позавчера этот объект нарисовался в нетрезвом виде к нам в дом и умолял маму снова вернуться к нему, за что был послан не в самой корректной форме полем через лес. Покидая дом, Веригус предупредил, что Фолия ещё пожалеет.

Тяжело вздыхая и потряхивая кистями рук, чтобы лак сох быстрее, мама встала и вышла с кухни. Пройдя по тесному коридору, она дошла до моей двери и, стараясь не испортить маникюр, аккуратно постучалась.

Да, мам?

Саймон, сынок, хватит спать... начала она.

Так я встал уже.

Я быстро подошел к двери, чтобы продемонстрировать проснувшегося себя.

Вот и молодец! кивнула мама, потрепав меня по светло-русым волосам.

Глядя на неё, я понял, что Фолия чем-то расстроена, причём очень сильно.

Что-то случилось?

Нет, ничего особенного. Пустяки, по работе, ответила она наигранно-твердым голосом.

Ничего серьёзного? Не уволили хоть...

Пусть только попробуют! хмыкнула мама. Просто надо кое-что доделать, чтобы впредь к этому не возвращаться.

Ну хорошо.

Я понял, что ей не хотелось говорить про Веригуса и его многочисленные угрозы.

Ты иди лучше что-нибудь съешь, посоветовала мне она, на плите овсянка сварена, как ты любишь.

Хорошо, улыбнулся я и отправился на кухню, где меня встретил запах маникюрного салона.

Мама прошла следом за мной, потянулась к шкафчику для посуды, чтобы взять себе чашку, и, смотря на меня с какой-то особой нежностью, налила себе воды.

Что? я вопросительно поднял бровь, становилось неловко от её такого взгляда.

Если бы ты знал, как похож на своего отца! снова улыбнулась она, как будто это были последние мгновения, когда она меня видит.

И в чем это проявляется? я фыркнул. Судя по его изображениям на оставшихся у мамы фотографиях, отец был высоким кареглазым брюнетом. Высоким, может, я и буду, когда подрасту, а вот кареглазым точно нет. У меня глаза синего цвета, точно не такие, как у Прохора Рейли. Брюнетом если только свои светлые волосы покрашу в черный. Но зачем? Да и кожа у меня гораздо бледнее, чем у отца, как будто я редко бываю на солнце. Бабки, которые просиживали свои последние деньки возле подъезда на лавочке, и вовсе считали, что я чем-то болен и плохо питаюсь. Они ведь спецы в вопросах питания, когда утренних передач о здоровье насмотрятся.

Прохор был хорошим человеком, ответила мама, умел понимать людей, всегда помогал им. Ты у меня такой же...

Ты так говоришь, словно не на работу, а в суд в качестве обвиняемой собираешься. Я положил себе овсянки и сел за стол.

Просто я немного волнуюсь... призналась она, уже в коридоре, надевая свои белые сапожки на шпильках.

Ты справишься! воскликнул я. Ты же всегда справляешься, значит, и в этот раз тоже.

Ну да, кивнула мама.

Затем она взяла сумочку, нашла ключ, вздохнула и вышла из квартиры. Жаль, что я ещё не знал, что готовит этот день. Мама собиралась вовсе не на работу, а на встречу с Веригусом, чтобы расставить все точки над i и навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

Я закрыл дверь за мамой и вернулся к своей остывшей овсянке. Уныло поковырявшись ложкой в тарелке, я подумал, что же люди находят в этой прелестной каше? В общем-то, в ней нет ничего необычного. Не понимаю, она же такая склизкая, что представляется, будто в твой рот проникает множество маленьких скользких пиявок, а вовсе не благородная каша аристократов, сваренная из отборных овсяных хлопьев.

Если хочешь быть здоров, кушай кашу и посещай докторов, возникла в голове дурацкая рифма.

Докторов я посещать не любил. Получалось так, что мама водила меня в поликлинику чуть ли не два раза в месяц, а то и чаще. А все из-за того, что ко мне липла всякая простуда и я имел свойство температурить неделями. При этом температура обычно не поднималась больше тридцати семи, но и не опускалась до нормальной человеческой отметки. Придирчивый врач не знал, какой диагноз поставить, осматривал меня, ставил ОРЗ, выписывал микстуры и отправлял на всякие прогревания, которые мало помогали. Он не мог найти причину моего состояния и начинал уверять маму, что я симулянт. Мама на это, как правило, обижалась и искала другого врача, история с которым повторялась...

Однажды, мамина двоюродная сестра предположила, что, может быть, какой-нибудь недоброжелатель сглаз наложил, и посоветовала обратиться к экстрасенсу. И мама решила поступить так, как советовала эта мудрейшая женщина, и повела меня к местной ведьме, которых развелось в Лесвинте пруд пруди, как лягушек в болоте. Сниму сглаз за раз! Маг Иллория, гласило объявление большими жёлтыми буквами на рекламе возле подъезда магички. Экстрасенсом оказалась престарелая дама, лицо которой выглядело настолько добродушным, что заподозрить её в обмане не представлялось возможным. Лукаво улыбаясь и поправляя свой многозначительный тюрбан, Иллория поклонилась и провела нас с мамой в свою обитель большую комнату, мрачную и душную, с чёрными занавесками, которые не пропускали никакого лишнего света. Находиться там не хотелось, а хотелось стремглав выбежать на улицу за глотком свежего воздуха. Кислорода почти не хватало, было жарко, спёртый дурман ароматных свечей входил в резонанс с пространством, у меня разболелась голова. Усадив нас за круглый столик, покрытый чёрной вуалью, посреди которого покоился хрустальный шар, она, глядя на меня, произнесла:

Я могу сказать сейчас, что у вашего сына, миссис Рейли, нехорошее будущее, сказала она и начала ловить галлюцинации.

В её голосе не было ни капли сожаления. Я не знал, бояться или нет. Наверное, ожидал сигнал к отступлению, а мама насупилась, скрестив руки на груди.

С чего вы взяли? из её голоса пропало всяческое доверие.

Простите, что так сразу. Иногда я опережаю события.

Я посмотрел на Иллорию, совершенно не понимая, что она хочет этим сказать. Мама готова была уже встать, взять меня за руку и уйти.

Вы говорите, не стесняйтесь, зачем пришли, экстрасенс вела себя так, словно забыла, что сказала нам мгновение назад.

Саймон часто болеет, и я подумала, может, это как-то связано... мама держалась из последних сил, мечтая, что, когда вернётся домой, позвонит своей двоюродной сестре и выскажет всё, что думает насчет её сверхгениальной идеи о предоплате. Но деньги за лечение уже не вернуть, поэтому стоило потерпеть этот показушный сеанс.

Это не сглаз, отмахнулась Иллория. А очень древнее проклятие, причина которого кроется ещё в прошлой жизни этого мальчика.

Моя мама ещё сильнее насупилась. Она не верила в то, что мы проживаем множество жизней, в то, что есть душа, которая способна возрождаться, как феникс. Для неё истина была лишь в том, что есть одна-единственная жизнь, единственная попытка, которой и остаётся довольствоваться, несмотря ни на что, и в том, что после смерти ты уже перестаёшь существовать. Да и вообще, после смерти тебе уже становится всё равно, как именно ты жил. Мысли, чувства, слова, эмоции всё тлен.

Однако не значит, что у этого мальчика будет короткая жизнь, поспешила добавить Иллория, вспорхнув со своего места, словно бабочка, во всех своих причудливых кружевах. Наоборот, очень и очень длинная. Я не могу определить дату смерти, а это крайне необычно.

Я был даже рад. Страшно, когда кто-то начинает предполагать, в каком именно возрасте ты отбросишь коньки (особенно, когда в момент получения этой не совсем нужной информации тебе всего десять лет), и даже если это ложь, все равно пугает неслабо. Вот представьте: дожили вы до радостного обещанного момента, заранее переделали все дела, морально подготовились, отметив, сколько часов вам осталось быть в своём бренном теле, не зная, сбудется или нет, моля богов, чтобы этого не случилось. И сидите кроликом в норке, как идиот, боитесь.

Так что же в этом плохого? мама, похоже, перестала сомневаться в шарлатанстве экстрасенса.

Плохо, когда умирают другие, а ты это видишь и не можешь ничего сделать, в голосе Иллории возникла таинственность. Медиум смотрела сквозь маму отсутствующим взглядом. Может, тётка вовсе не про меня говорит, а так, между делом рассуждает?

Этот мальчик очень несчастен и, к сожалению, не будет счастлив никогда...

Неправда! я рассердился: было обидно, что женщина не называет меня по имени, хотя прекрасно его знает. Это наталкивало на мысль, что отношение её к нам презрительное. А ещё угнетала душная обстановка, в которой нечем было дышать. И почему Иллория предрекает беды? Неужели все, кто имитирует магическую деятельность, так поступают? А может, она будет с мамы деньги требовать на очистку моей обширной кармы? По телевизору часто показывают, что люди доверяются таким субъектам, а потом раскаиваются в этом, спустив целое состояние.

Если вы не умеете снимать сглаз, так бы и сказали! наконец не выдержала моя мама.

Умею, но это не поможет, Иллория жестом попросила маму остаться на месте. Однако если вы так желаете, то могу сделать.

С неприязнью я смотрел, как она подходит ко мне. С нежеланием развернулся обратно к столу, позволив ей коснуться ладонями моих висков.

Вот тут-то это и произошло! Я под влиянием духоты закрыл глаза и отключился. Сознание отправилось в неведомую даль, глаза застелила белая пелена, а после того, как она рассеялась, раздался стук. Я оказался в белом помещении спиной к тяжелой двери, в которую кто-то упорно колотился. Передо мной находилась большая кровать, застеленная белым кружевным покрывалом. Странное зрелище. Интересно, почему привиделось именно это?

Ладно, надо потерпеть, сейчас меня приведут в чувство, надеюсь, у Иллории есть нашатырный спирт, говорят, он помогает. Странно, я осознаю, что это всё происходит не на самом деле, а во сне. Но это не совсем сон.

Под кроватью кто-то был, я слышал копошение. Любопытство взяло верх, даже если там монстр, то ничего со мной не случится. Я присел на корточки возле кровати, осторожно приподнял покрывало и встретился глазами с девочкой. Да, вот вам и монстр! На вид ей было столько же, сколько и мне. У девочки этой вились тёмно-рыжие волосы чуть ниже плеч. А глаза красивого зелёного оттенка я даже невольно залюбовался, но затем взял себя в руки и спросил:

Что ты тут делаешь?

Прячусь, ответила она, выползая из-под кровати. Хотя не сказал бы, что она была напугана.

И как, получается? не знаю, почему вдруг сказал именно это.

Вроде, она кивнула, расправив подол своего полосатого платья. На шее у девочки висел золотой амулет.

И от кого спасаешься?

Не знаю, но они колотятся в дверь и хотят меня убить.

Почему именно убить? Они могут хотеть и подружиться? я был спокоен, потому что знал, что ни со мной, ни с ней ничего не случится.

Они злые...

Это мой сон, я могу контролировать, что происходит, заверил её я. Ничего плохого не произойдёт.

Обещаешь?

Да.

Спасибо, и она улыбнулась...

На этом видение закончилось, и я пришёл в себя на ковре в душной комнате экстрасенса Иллории. Судя по всему, сглаз был снят. Мама очень перепугалась, оно и понятно. Схватив меня в охапку, она направилась в прихожую, в которой было гораздо уютней, чем в комнате, бормоча:

Так и знала, что не стоило сюда приходить! Шарлатанство!

Иллория не была ошеломлена такой реакцией клиента, оставшись стоять на месте, словно не слышала обвинений в свой адрес. Наверное, ей стоило удивиться, почему мама не забирает деньги, заплаченные за сеанс.

Поспешно надев на меня куртку и чуть не прищемив мне подбородок молнией, мама раздражённо сняла с крючка своё пальто.

Иллория неторопливо прохаживалась по прихожей, важная, словно императорский пингвин. Пронаблюдав, как мы одеваемся, она изрекла:

Вы не всё знаете про сына. Самый главный вопрос кто он? не даёт вам спокойно спать...

Мама при этом напряглась, но взяла себя в руки и ответила:

Я хорошо сплю.

Иллория перегибала палку, хвалясь своими якобы приобретёнными от одной из прабабушек способностями.

Вы боитесь, что мальчик окажется не совсем нормальным...

Он нормальный! мама распахнула входную дверь, выпихнула меня на лестничную площадку, жалея, что пришла к этой бездарной выдре, и покинула обитель духоты, темноты и спёртого воздуха.

Когда мы спускались по лестнице, она раздраженно пробормотала: Знаешь, Саймон, если когда-нибудь в жизни окажешься в затруднительной ситуации, то никогда не обращайся ни к гадалкам, ни к экстрасенсам. Я пообещал, что не буду. Мне в голову такая мысль точно не придёт, я не верил в их способности. Да и мама всегда отвергала их. Но почему-то именно перед походом к Иллории здравомыслящий скептик её уснул и разомкнул свои заспанные очи только сейчас...

Что ж, закончим предаваться воспоминаниям и вернёмся к тому моменту, когда мама вышла из нашей квартиры, оставив меня наедине с кашей.

С большим трудом покончив с овсянкой (меня учили, что выбрасывать еду плохо), я налил себе чая с молоком, опустил ложку, мерно размешивая получившуюся тёплую жидкость. Я всегда разбавляю горячий чай холодной водой, правда, нужная концентрация тепла получается не сразу и на несколько секунд я становлюсь химиком, переливающим воду из одного сосуда в другой. Часы на кухне громко тикали, секундная стрелка выстукивала ритм бесконечности, растянутой и непонятной. Я никуда не торопился, вытянул ноги на противоположный стул, медленно приподнял чашку и поднёс к губам, чтобы отпить, поморщился и отправился доливать кипяток.

В этот самый момент, словно камешек в голову, ударила писклявая трель телефона, и я, подскочив от неожиданности, чуть не пролил содержимое кружки. Пробормотав, какой дурак осмелился прерывать мою беспечность, я медленно вышел в коридор. Ничего, кому надо тот дозвонится, а если не в силах подождать и четырех телефонных гудков, значит, мой ответ на том конце провода не очень-то нужен!

Прикинь! Мне предки ролики подогнали! радостно хвастался из трубки приглушенный голос моего приятеля с фамилией Оважкин.

Поздравляю, я сделал вид, что рад за него. Тем более ты ролики всё время у родителей клянчил. А это своего рода маленькая победа.

Правда, они от двоюродного брата достались... смущённо признался Оважкин. Он стеснялся материального положения собственной семьи. Родители редко покупали ему что-то новое и дорогое, деньги берегли, которых и так не хватало.

Ничего страшного! Главное, что колёсики есть... Ведь есть? я даже начал иронизировать, чтоб его подбодрить.

Да, голос на том конце трубки развеселился. Саймон, вываливайся во двор, заценишь!

Сейчас буду.

Я вернулся на кухню, заглянул в свою чашку, понял, что не хочу это допивать, и вылил всё в мойку. Светло-коричневая жидкость растеклась по грязным вчерашним тарелкам.

И в хорошем настроении вышел во двор.

Старушки, у которых головы были покрыты узорчатыми платочками (чтобы не напекло), как всегда сидели на облезлой скамье у подъезда и обсуждали цены, еду, власть и собственные недуги. На детской площадке мамаши выгуливали детишек. Я зевнул и принялся ожидать своего приятеля.

Оважкин не заставил долго ждать. Он вышел из соседнего подъезда в любимом и, пожалуй, единственном спортивном костюме чёрного цвета с серыми полосками по бокам, в руках он держал ролики и сиял, как спелое яблоко, гордо вышагивая по двору. Я тут же поймал себя на мысли, что он напоминает космонавта, идущего уверенной походкой к ракете со шлемом в руках в предчувствии своего первого полёта к звёздам.

Оважкин тут же бесцеремонно пихнул мне свои ролики, присоседился к бабушкам и стал снимать кроссовки, один из которых, по известному только ему закону физики, улетел под ноги старушкам. Перечисляя известные любезности, мне пришлось наклоняться и доставать его. Когда процедура снятия обуви закончилась, началась не менее важная церемония надевания роликов. Мой приятель пыхтел, бурчал и злился, но помощи не просил, считая, что и сам справится. Когда церемония окончилась, он встал, ну или по крайней мере попытался несколько раз. И вот приобрел весьма устойчивое положение, с наклоном туловища вперёд, держась за дерево. Я не выдержал и спросил:

Ты кататься умеешь?

А то!

Он отцепился от дерева, его длинные ноги тут же предательски разъехались, и мне пришлось страховать его от падения. Улыбаясь самой дурацкой из своей коллекции улыбок, Оважкин таки отчалил от дерева, домахал руками до фонарного столба и вцепился в него, словно утопающий в спасательный круг.

Неплохо! крикнул я, пытаясь подбодрить. Нельзя смеяться над начинаниями, ведь смех может стать причиной, по которой начинания откажутся подниматься на новый уровень, да и желание этим заниматься у объекта насмешек пропадёт. Главное в такой ситуации не спугнуть инициативу.

Бабки с лавочки, как заправская судейская коллегия, увлечённо шушукались, наблюдая за его попытками. Похоже, Оважкин своими попытками вызывал у них непонятную мне зависть.

Я подбежал к другу, пытаясь страховать от падения, пока он передвигается, пошатываясь, до другого фонарного столба, но приятель отказался.

Спорим, через неделю я уже смогу перепрыгнуть на роликах через ту скамейку? Оважкин попытался горделиво взмахнуть рукой в пафосном жесте, но потерял равновесие, и мне пришлось его ловить.

Охотно верю, хмыкнул я, думая о том, что через неделю тот будет ныть от большого количества ссадин и синяков и жаловаться на то, как болят мышцы ног, если, конечно, не забросит свои попытки научиться кататься, ну или для начала держать равновесие.

Пока друг ковылял, спотыкаясь и держась за железную изгородь во двор, неожиданно прибежала моя мама. Её глаза были красными от слёз, а под ними пятнами размазанная тушь, и от этого они казались неестественно-впалыми. Мама, тяжело дыша, держалась за щеку, и, когда она приближалась к подъезду, шушукающиеся бабули смолкли, пытаясь понять, что с ней случилось. Одна сочувствующе покачала головой. Мама влетела в подъезд и зарыдала, как только за ней захлопнулась дверь.

Это зрелище заставило меня содрогнуться: редко, когда приходилось видеть её в таком состоянии, а когда приходилось это пугало. Мама не должна плакать. Ее нельзя обижать!

Оважкин в этот момент протянул мне руку, достигнув цели, чтобы удержаться на ногах, но я его порыв проигнорировал, бросившись выяснять, что случилось с мамой, ну а друг, размахивая конечностями, рухнул в кусты малины, которую высадил под своими окнами сосед, мнящий себя городским садоводом.

Что случилось? я легонько коснулся маминого предплечья. Мне хотелось, чтоб она улыбнулась в ответ. Но это касание не помогло.

Ничего ос... особенного, сказала она, не прекращая плакать, пытаясь вытереть нос бумажной салфеткой, которые в нашей квартире на каждом шагу. Вдруг понадобятся?

Сегодня было вдруг.

Я заметил красные следы на её щеке, и предчувствие чего-то неотвратимого встало у меня поперёк горла.

Кто это сделал? У кого рука поднялась? сочувствовал я и всем сердцем жалел маму.

Оважкина звали Петька. Он виновато выползал из кустов малины. Встать не решался. Дополз до скамьи, сел, снял ролики и, похоже, собирался не разговаривать со мной неделю. Напялив кроссовки, которые заботливые бабулечки сторожили, он решил дождаться, пока я поговорю с матерью, выйду на улицу и послушаю всё, что он думает о нашей дружбе. Петька сидел и сочинял речь конечно же, в уме, чтоб не давать повода для сплетен бабушкам.

Небось, хахаль её того...! Видела я вчера, как он тут ошивался.

Все мужики козлы! поддержала подругу соседка по скамье. Теперь эта скамья напоминала суд присяжных. Именно благодаря скамеечным сплетням, Фолия Рейли (моя мать) прослыла у окрестных жителей легкомысленной дамочкой, которая заигрывает с кавалерами и меняет их как перчатки. Но мама не такая! Я это знаю точно! Бабки любят придумать, а потом верить в свою чушь и говорить внукам тётя плохая, ведет себя аморально, не подходи к ней, заразишься. Это ж надо так запугивать детей.

В это время у мамы зазвонил телефон, и, всхлипывая, она поднесла его к уху... Её глаза расширились, губы ещё плотнее сжались, и я услышал скрежет зубов. Отбросив телефон, как будто он обжёг её, мама тут же молниеносно выскочила за дверь на улицу. Я за ней. Бабки как по команде повернули головы в её сторону, и тут... Я вздрогнул, не понимая, что произошло. Как в замедленной съемке, мама пошатнулась в сторону стоявшего в двух шагах от неё тополя, оперлась на него уже двумя руками, повернулась ко мне лицом, прижалась спиной к дереву и медленно опустила руки на живот. Только теперь я заметил, как на асфальт капает кровь. Находясь в ступоре, я случайно поймал ассоциацию с томатным соком. Это зрелище казалось противоестественным, словно происходило не здесь, рядом, в моей жизни, а в телевизоре, в боевике, где стрельба и кровь обычное дело. Выстрела не было! пронеслось в моей голове. Его не было слышно...

Бабки вскочили с лавочки и обступили нас, одна из них завопила, словно сирена: Человека убили! Но только этим они и ограничились, глядя, как мама плавно съезжает спиной по стволу тополя, боясь убрать руку от раны. Зевак собралось немало. Кто с детской площадки, не забывая кричать: Уведите детей! Кто из проходящих мимо. Петька стал набирать скорую, о своей речи он забыл напрочь.

Мама! чувствуя дрожь по всему телу, произнёс я. Мама обмякла, теряя сознание. Кровь течь не переставала. Это всё правда?! Я опустился перед мамой и встряхнул, но она не откликалась.

Мама?!

Она жива? с беспокойством спросил кто-то из собравшихся вокруг.

Мама...

Отойди, пожалуйста, мальчик. Чья-то сильная мускулистая рука отодвинула меня, заставив подняться.

Над мамой склонился мужчина в деловом костюме. Не боясь запачкаться кровью, он стал прощупывать пульс.

То, что сейчас происходило, до сих пор не казалось реальным. Встретившись с перепуганным взглядом Оважкина, я отвел глаза. Меня трясло. Странно, но тогда в голове даже мысли такой не возникло: А что, если маму убили? И её больше не будет рядом никогда.

Не помню, сколько всё это продолжалось, пока не приехала скорая помощь. Толпа зевак, которая успела немного подрасти в своём количестве, расступилась. Кто-то успел сделать фото на телефон.

Полицию кто-нибудь вызвал? поинтересовался один из врачей.

Да, они должны приехать, ответил тот же мужчина, что проверял пульс у мамы.

Врачи быстро положили маму на носилки, потом в машину, туда же посадили и меня. Дверь захлопнулась. Взвыла сирена. Сквозь стекло было видно, как Оважкин стоит в толпе зевак с роликами в руках и, оцепенев, смотрит на меня. Я почему-то виновато улыбнулся ему. Он тут же метнулся к закрытым дверям скорой, выкрикивая вслед уходящей машине: Всё будет хорошо!

Когда прибыли на место, всё вокруг завертелось: маму отправили в операционную, меня нарядили в медицинский халат и оставили сидеть в холле, дав в руки стакан воды. Пить мне не хотелось. Сознание не возвращалось и оставалось в тумане. Вернулось оно после того, как я услышал звон разбитого стекла. Это был мой стакан. Мне сразу захотелось убрать осколки, но прибежала санитарка и быстро, профессиональным движением рук, всё убрала. Я огляделся.

Это место было наполнено людьми, стоящими в очереди в регистратуру, сидящими, лежащими, больными, здоровыми... Какой сейчас час? подумал я. Почему их так тут много? И тут я вспомнил свою причину пребывания здесь! Я побежал в тот коридор, в который увезли маму, но охранник не пустил. Пришлось вернуться на стул.

Люди вокруг шумели и маячили, их голоса сливались в один большой звуковой поток, в котором невозможно было ничего разобрать. Томительные часы ожидания ползли, словно улитка. Становилось страшно от неизвестности, а ещё мучило то чувство, когда ничего не можешь делать и нужно только ждать... Охранник пилил меня своим пристальным строгим взглядом, и я боялся подняться со стула. Казалось, ещё немного и я точно прирасту к месту, пущу корни и стану большим фикусом, которому выделят отдельный красивый горшок и будут бережно поливать. Поглядывание на огромные белые часы, висящие на облупленной стене, не спасало ситуацию. Стрелки ползли медленно, почти стояли. Складывалось ощущение, что время застыло и никак не хотело идти. Затекла задняя часть та, на которой всё человечество сидит. Я попытался устроиться удобнее, повернулся боком к окну, сложив ногу на ногу, положил локоть на спинку стула и подпёр голову.

Мысль о том, что из этого длинного коридора никто не выйдет и не скажет ничего про маму, что мне придётся сидеть на этом стуле ещё и ночью, а может быть, и следующий день, и вообще целую вечность, очень пугала. Сознание медленно погружалось в раздумья... Может, они никогда и не вспомнят, что я здесь сижу? Хотелось, чтобы мама сама вышла в холл, подошла ко мне и сказала, что всё хорошо, и чтобы мы ушли. Эти люди, стоящие в очереди, такие чужие! Никто не подойдёт, не обнимет, не скажет, что всё хорошо, не заберёт к себе, пока мама болеет. Вот она очнется, сообщит врачам, что сын нужен ей, и меня позовут. Её вылечат, и мы поедем домой. Только нужно дождаться... Голова ударилась о подоконник, я очнулся.

Ко мне подошла низкорослая немолодая медсестра, у которой была короткая стрижка на кудрявых рыжих волосах. За окном начинало темнеть.

Мальчик, а что ты здесь делаешь? спросила она спокойным и тёплым, словно мамин морс, голосом. Ты уже довольно долго здесь сидишь.

Жду, ответил я, вздохнув. Было ужасно грустно от сложившейся ситуации, а ещё страшно, что вокруг столько незнакомых людей.

Может, тебе домой пойти?

Я помотал головой, хотелось заплакать. Но я не позволил себе этого, я же мужчина, а мужчины не плачут. Кто-то точно мне это говорил. Только кто? Да и вообще, никто про меня не забудет, мама скажет, что я её сын, позовёт к себе.

Кого ты ждешь? мягко спросила медсестра, присаживаясь на соседний стул.

Маму, Фолию Рейли, тихо сказал я, не поднимая глаз и разглядывая свои ногти.

Она догадалась, что сижу я здесь очень долго, почти целый день:

Хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть?

Я повернулся к ней, пытаясь сделать так, чтобы выражение лица было недружелюбное: мама говорила, что нельзя принимать угощение от чужих людей, потому что никому в этом мире нельзя доверять, если ты этого человека совсем не знаешь. Вдруг он тебя отравить хочет?

Но выражение не вызвало у медсестры должного эффекта, да и враждебность в моём взгляде смешалась с невербальной просьбой, ибо голод я всё же чувствовал, а в животе предательски урчало. Есть хотелось сильно, но не мог же я так просто сдаться и согласиться?

У меня в шкафчике есть два бутерброда с колбасой и сыром, сказала медсестра, вставая.

Может, зря изображаю недоверие? Она же работает в больнице, а значит, не собирается делать ничего плохого. Странно, но эта женщина излучала доброту, словно была кусочком солнечного лучика, кудрявым рыжиком, спустившимся ко мне в этот ужасный день. Стоит ли отказываться от такой помощи?

Если вы правда хотите поделиться... начал я, смотря на неё снизу вверх, невольно сглотнув, представляя, какая вкусная, должно быть, колбаса в бутерброде.

Жди здесь, сейчас я приду, сказала она, затем, улыбнувшись, растворилась в длинном коридоре. А я остался ждать, голод напоминал о себе всё сильнее. И тут я вспомнил свою овсянку и недопитый холодный чай... Моё внимание привлекла своим жужжанием лампа, располагавшаяся над головой. И это нагнетало ощущение чего-то жуткого. Обычно такие лампы часто бывают в ужастиках. И это предвестник чего-то совсем не хорошего. А ведь ты десятилетний ребенок, и тебе очень страшно.

Прошло полчаса, я уж подумал, что медсестра обо мне забыла. Ну это и неудивительно. У неё же пациенты, им нужна помощь. Холл потихоньку пустел вслед за сгущающимися сумерками, но охранник не желал покидать свою позицию, намереваясь, когда закончатся часы посещения больных, выставить меня. А я ведь даже не знал, в какой части города нахожусь.

Мы редко покидали наш микрорайон, только если выбирались с мамиными друзьями на городские праздники или чьи-то дни рождения. Обычно всё заканчивалось тем, что шумная компания шла в любимое кафе, где меня с сопливым ребенком друзей мамы сдавали в детскую комнату. Ребенок был гораздо младше, и мне это не нравилось. Но моим мнением не интересовались. Мелкий, попав в любимую среду обитания, принимался складывать башенку из кубиков, а потом, когда ему надоедало, драться с другим малышом из-за игрушки, потому что сынок друзей мамы был агрессивным и жадным. Почему-то взрослым казалось, что я хорошо приглядываю за маленькими. Почему бы их не оставить с бабушками, когда выбираешься на встречу с друзьями?! Устроившись в углу комнаты на полу, взяв со столика для рисования листок и парочку карандашей, я принимался водить ими по бумаге, пытаясь абстрагироваться от детской возни. Зачем меня-то запирать здесь с ними? Я мог бы вместе со взрослыми сидеть!

Сквозь прозрачные пластмассовые перегородки детской комнаты я увидел, как вошли три женщины и девочка чуть младше меня. Они, кажется, и не собирались отправлять её сюда, ведь это загон для малышей! Наверное, только со мной так поступали, и это было обидно. Потому-то я и не любил эти праздничные вылазки и старался делать так, чтобы мама оставляла меня дома. Специально проказничал, чтобы позлить, и тогда, думая, что таким образом наказывает, мама уезжала одна. Ну а я, почувствовав свободу, звал друзей, и мы бесились, переворачивая квартиру вверх дном... Потом мне, конечно, влетало и, кажется, мама начинала догадываться...

Вот, держи.

Медсестра протянула мне пакет с двумя бутербродами. Воспоминания отхлынули, как прибой.

Я почему-то медлил брать пакет. Затем, переборов свою мнительность, взял, быстро развернул и откусил. Колбаса, сыр, масло и чёрный хлеб давали убийственно-вкусное сочетание. Казалось, что это был самый лучший бутерброд в мире. Медленно прожевав, я понял, что медсестра до сих пор смотрит, и чуть не поперхнулся.

Она улыбнулась, светясь благодарностью. Наверное, эта женщина относилась к тому типу людей, которые любят жертвовать и получать от этого душевное удовольствие, и таким образом чувствовать себя абсолютным добром или ангелом во плоти.

А ещё я вот что принесла, и она протянула коробочку вишнёвого сока с трубочкой.

Спасибо, поблагодарил я, вонзив трубочку куда надо. Очень хотелось пить, и я мигом осушил упаковку.

Наконец я прикончил бутерброды. Медсестра всё это время сидела рядом. Потом попыталась погладить меня по голове, но я увернулся, бросив на неё недовольный взгляд исподлобья.

Тебе домой пора, тут нельзя находиться ночью, сказала она.

Я не знаю, как добраться домой.

А где ты живешь? поинтересовалась эта добрая женщина.

Я назвал ей адрес, и она предложила проводить меня.

Вам правда нетрудно? засомневался я.

Завтра приедешь к маме, как бы приказала она.

Зачем она тратит свое время на какого-то малознакомого десятилетнего ребёнка?

А ещё я понимал, что мне и правда домой пора. Даже охранник сменился, в отличие от моей теперешней ситуации.

Я рада оказать помощь тому, кто в ней нуждается. Да и в вашем районе у меня бабушка живёт.

И я согласился, хотя одному дома тоже находиться очень жутко, но, по крайней мере, ты в своей крепости! Ты хоть в какой-то степени чувствуешь себя защищённым!

Вам можно отлучаться с работы? спросил я, не понимая зачем.

У меня уже закончилась смена, с улыбкой ответила она, приглашая выйти на улицу.

Снаружи уже было совсем темно, горели фонари, освещая больничную аллею, а тёмное ночное небо усеяли звёзды. Типичный август. Говорят, именно в августе случаются звездопады, и, если успеешь загадать желание, пока падает звезда, оно сбудется. Я пристально стал вглядываться в небо.

Пока мы шли до остановки, медсестра пыталась разговорить меня глупыми детскими вопросами про мультики. Я отвечал неохотно: создавалось ощущение, что в мой внутренний мир пытаются проникнуть.

Дошли до остановки.

Мне львёнок там нравится! воскликнула медсестра, присаживаясь на лавочку в ожидании маршрутки, которая довезла бы нас туда, куда нужно.

А мне жалко его папу, ответил я, но тут же поспешил добавить: Но я над ним не плакал. Ведь это только девочки плачут, а я мужчина. Да и признаваться в этом как-то глупо. Если тебя что-то заставило прослезиться, лучше держать в себе, чтобы не смеялись.

Разве плохо, когда что-то настолько сильно трогает твою душу... попыталась сказать она.

Не знаю! ответил я, насупившись. Мы погрузились в молчаливое ожидание.

Мои одноклассники смеялись над мальчиком, который ревел из-за того, что у него на глазах воробья съела кошка. Они обзывали его слабачком и нюней. Нет, я не принимал участие в издевательстве над мальчишкой, наоборот, пытался заставить перестать его обзывать. Мне всегда было неприятно, когда обижают тех, кто не способен дать отпор, потому что не уверен в себе. Я даже подрался с самым задиристым одноклассником. За это я получил титул мамка нюни, а ещё мне объявили бойкот и шпыняли недели две, пока не надоело. Глупые дети, когда они в таком возрасте, очень хотят дразниться. Но, знаете, ни за какие деньги я бы не позволил, чтобы мальчики из класса видели, что меня трогает смерть отца львёнка.

Подошла маршрутка. В автобусе мы ехали молча. Он был почти пустой. Медсестра заплатила за проезд и хотела пару раз что-то спросить, но понимала: мне сейчас не до этого. Наконец, после получаса езды, я узнал знакомые очертания своего района и мы вышли на моей остановке. До дома оставалось недалеко, только миновать магазин и углубиться во дворы. Правда там никогда не работали фонари и ходить было жутковато. Сколько не жалуйся!

Как же я проголодалась! сказала медсестра, когда мы прошли мимо магазина, который в это время уже не работал. Надо обязательно навестить бабушку.

Я не понял, к чему это было сказано. Наверное, по бабушке соскучилась, подумал. Когда мы стали углубляться во дворы, мне стало не по себе, а по всему телу побежали мурашки. Казалось, что на улице быстро холодеет, и стали замерзать руки. Поёжившись, я позволил медсестре завести себя в арку, которая отгораживала один двор от другого. И в этот момент что-то изменилось. Я услышал жуткое шипение, а в следующий миг в плечи вцепились когтистые лапы и меня больно придавили к стене. Онемев от ужаса, я уставился на то существо, что ещё недавно прикидывалось медсестрой. Глазища существа вылезли из орбит и налились кровью, изо рта торчали клыки, а нос был длинным и крючковатым; вместо волос на голове выросли длинные чёрные перья. Оно сжимало мне плечи, впиваясь когтями в плоть. Было очень больно.

Пустите! вымолвил я в ужасе. В её глазах была жажда крови. Мозг отказывался верить в происходящее.

Неужели это так шутит воображение? Со мной такое случалось. В нашем мире не должно быть никаких существ из фильмов ужасов или страшных сказок!

Наконец-то я поем! шипело существо, наклоняясь ближе.

До чего же зловонное дыхание! Я попытался закричать, но одна из цепких рук перестала впиваться в моё плечо и заткнула мне рот так, что не стало хватать воздуха. А ещё эта лапа была холодная, как у мертвяка.

С тобой произойдёт то же, что и с другими маленькими доверчивыми детками! Согласись, хорошее прикрытие я выбрала?

Я что-то промычал, даже впился в её руку, ощущая всю мерзость существа, но оно не почувствовало ничего. Вторая рука держала меня крепко и не давала вырваться.

Неужели я действительно умру вот так? Меня била дрожь. Наверное, не стоит думать, как это чувствовать, как в твою шею впиваются такие большие и острые клыки.

Бедный глупый мальчик, я тебя съем, а никто и не спохватится, шипело чудовище.

Я начал задыхаться, поскольку пути, по которым воздух должен поступать в лёгкие, были практически перекрыты.

Твоя мама умерла, а эти идиоты даже не вспомнили о её сыночке. А я специально разузнала! кажется, она издала что-то вроде смешка, но оно больше походило на рык. А значит, никому ты не нужен и никто не будет против, если я тебя сожру!

Я дёрнулся, но безрезультатно. Неужели мамы больше нет?!

Хотелось кричать. Быть такого не может, мама жива! Это кошмарный сон, в который я попал, когда заснул на стуле в больнице! Но во сне же не чувствуют боли? А мне больно. Неужели я позволю этой монстрюге меня сожрать? Но шансов на спасение нет. Тварь очень сильна.

Она зашипела, приготовившись вцепиться мне в шею своими клыками. Я зажмурился, безрезультатно пытаясь кричать. Но вдруг хватка монстра ослабла, эта штука прекратила зажимать мне рот, и я упал на мостовую, вдыхая порции прохладного воздуха.

Монстрюга отвернулась, что-то попало ей в одну из конечностей, заставляя конечность повиснуть, как тряпка. Чудище зарычало, и в следующий миг я увидел высокую девушку в чёрном кожаном костюме. Её волосы были ярко-лиловыми до плеч, и она ухмылялась, задорно сказав:

Может, выберешь себе равного противника?

В руке она держала серебристый пистолет.

Ты ещё кто? рыкнула бывшая медсестра. Ты не смеешь прерывать мой пир!

Я выслеживала тебя половину месяца, создание Хаоса. Думаешь, позволю ускользнуть?

Чудище яростно зашипело и бросилось в атаку, но девушка увернулась и выстрелила светящимся синим лучом, однако промахнулась.

Ничего, сожрать вас обоих двойное удовольствие! издала рык монстрюга, резко подавшись в сторону девушки. Её движения были хаотичны и быстры. Девушка уворачивалась, пытаясь поймать цель, и непонятно было, кто у кого на мушке. В следующий миг заряд из пистолета попал в цель, продырявив голову медсестры. Чудовище упало и затихло. Интересно, зачем молодая особа за меня заступается или это простое совпадение?

Вот и все, никто о тебе не узнает. Стереть всё, девушка склонилась над поверженным врагом, вызвала синее свечение из наручных часов, которое окутало труп чудища. Тело исчезло, а девушка выключила свечение и убрала пистолет.

Кудрявый рыжик, кусочек солнечного лучика...

Я лежал, пытаясь справиться с одышкой. Мозг отказывался понимать то, что произошло. Девушка подошла и склонилась надо мной. Мои глаза были открыты.

Я думала, ты без сознания, сказала девушка не слишком довольным тоном. Ты не должен был меня видеть!

В-вы к-кто? слабеющим заикающимся голосом спросил я. Мне показалось, что я теряю сознание, а её голос раздаётся уже где-то далеко.

Неважно, она склонилась и стала прощупывать меня на наличие повреждений. Ну не оставлять же тебя здесь!

Ты мамина коллега?

Нет, я друг.

Ещё одна странная личность, подумал я. В ушах звенело, ноги и руки немели. Болело плечо.

Ты должен уметь защищать себя, Саймон. Поверь, ты бы с ней справился, если бы...

Ч-чей т-ты друг? мои мысли уже готовы были отключиться.

Твой, мягко произнесла девушка.

В этот момент я уже окончательно потерял сознание, проваливаясь в страшную чёрную бездну.

***

Я проснулся от запаха жареной курицы и выглянул из-под одеяла. Я дома, в своей комнате, на своей кровати. За окном светит солнце, свет натыкается на оранжевые занавески, не смея нарушать полумрак. Шкаф, ковёр, письменный стол, картины на стенах всё на своих местах. Моя одежда аккуратно сложена на стуле стопочкой, а возле кровати тапочки, словно два хомячка.

Я присел и попытался привести мысли в порядок, вспомнить, что вчера было... Как я оказался дома? Последнее, что помнил, это то, как жуткая кровожадная тварь пыталась меня сожрать и в этот момент ей помешала женщина, назвавшаяся другом. Если это она меня домой принесла, то откуда узнала, где живу?

Почесав затылок, я подумал, что, может быть, всё, что произошло вчера, было глупым сном, и мама сейчас на кухне, готовит завтрак, и ни в какую больницу не попадала, и никто в неё не стрелял? Да, это просто жуткий сон, других объяснений нет!

В этот момент дверь в мою комнату открылась, и показалась та самая медсестра, что провожала вчера домой и случайно потеряла человеческий облик. Выглядела она аккуратной, без всяких кровоподтёков, клыков, синяков, длинных когтей, и её кудрявая причёска сидела идеально ровно, словно эта женщина только что вышла от парикмахера.

Увидев её, я дёрнулся на противоположную сторону и чуть не свалился с кровати, опасаясь неведомого.

Я курицу пожарила и сделала пюре, решила покормить, когда проснёшься, сообщила она, словно отчитывалась: тон не был похож на тот милый, которым она разговаривала в больнице.

Если она здесь, то всё, что случилось вчера, происходило на самом деле? И в маму стреляли... От мысли об этом становилось жутко тоскливо. Я молчал, настороженно глядя на медсестру, кожей чувствуя исходящую от неё угрозу. Может, она оборотень? Может, она не помнит, что превратилась и набросилась на меня?

Чего это ты так смотришь? нахмурилась медсестра, не проходя дальше дверей. Её поведение категорически отличалось: казалось, будто она и не старается быть мягкой и тёплой, как мамин свитер. А ведь в больнице производила именно такое впечатление.

Сейчас её тон был резкий, деловой и слегка грубый.

Мне хотелось спрятаться, укрывшись одеялом с головой, но такие выкрутасы уже не прокатывают. Когда ты школьник, уже не веришь в то, что одеялко спасёт от всех бед, а когда тебе было лет пять, ты верил в то, что оно сможет уберечь от любой Бабайки.

Вчера вы хотели меня убить и съесть.

Я не переставал сверлить её недоверчивым взглядом, сжимая кусок одеяла в руках.

Если она сейчас снова превратится и набросится, то шансов выжить нет.

Правда? Когда? усмехнулась она, как будто я всё придумал, медленно приближаясь к кровати. Нельзя путать сны с реальностью. Попрошу у детского врача, чтобы выписал тебе направление к психологу. Я же понимаю, пережить такой стресс...

Но... вы...

Послушай, когда я провожала тебя домой, то ты вдруг потерял сознание. Упал в обморок, потому что получил серьёзное нервное потрясение. А детская психика так ранима. Если удивляешься, почему я здесь и трачу своё время на всяких неблагодарных детей, то можешь не волноваться. Ты сам назвал мне адрес, а ключи были в твоём кармане. Я донесла тебя до дома и уложила. Утром решила проследить, чтобы ты хорошенько поел, когда придёшь в себя.

Ясно, вздохнул я. Её объяснение было убийственно логичным.

Так что вставай и иди ешь, скомандовала медсестра, отходя от моей кровати.

Я поплёлся на кухню и сел спиной к окну. Желудок, предчувствуя вкусную еду, подал сигнал. Медсестра положила мне зажаристую ножку курицы и села напротив, не отводя заинтересованного взгляда. Было неприятно жевать пищу под пристальным взглядом, аппетит сразу пропал. Осталось только физиологическое жевание.

Когда я почти сжевал ножку, отчаянно затараторил дверной звонок. Кто-то упорно придавил его пальцем и ждал выхода хозяина.

Сиди, скомандовала медсестра и ушла открывать дверь.

Через минуту в прихожую ввалился мой отчим Веригус и, ткнув в женщину пальцем, спросил:

Ты кто такая?

Просто помогаю этому мальчику... начала было оправдываться медсестра, но отчим её перебил.

Я его забираю, отрезал мужчина. Его мать вчера умерла.

Я, услышав это, вздрогнул. Значит, это правда? Значит, мамы больше нет?

Я отшвырнул тарелку с недоеденной курицей. Нужно сходить в больницу, вдруг отчим врёт?!

Собирай вещи, грубо скомандовал Веригус, стоя в проёме кухни.

Мне нужно к маме, ответил я.

Твоей мамки больше нет...

Это неправда! крикнул я, вскочив.

Ты теперь будешь жить со мной.

Невозможно было понять его настрой: жалел он или, наоборот, был рад такому раскладу.

Нет!

Болван, с этим словом отчим подошел и, взяв меня за шкирку, потащил в прихожую...

***

На похороны мы не ездили. Отчим считал, что нам там делать нечего. Я не знаю, любил он маму или нет. Казалось, что любовь и Веригус несовместимые понятия.

И зачем он оформил опекунство надо мной?

Недолго продлилось наше совместное проживание. Веригус был отравлен на корпоративе собственной компании, а меня через суд отправили на воспитание к тёте Ире, двоюродной сестре матери. Больше про родственников я ничего не знал.

Года через четыре мы переехали в Зебровск, столицу Зебландии. Обосновались на улице Корди в доме 28 около городского парка.

Может, пойдёшь прогуляешься? поинтересовалась тётя Ира, заглядывая ко мне в комнату, последняя неделя лета, как-никак.

Я не ответил, продолжая что-то рисовать карандашом в альбоме.

С тех пор как сюда переехали неделю назад, я безвылазно сидел в комнате, окружённый бесчисленными рисунками.

Ты что, не слышишь, что я говорю! рассердилась тётя Ира. Хватит изображать затворника.

Сейчас, буркнул я, не выпуская карандаша и продолжая рисунок.

Покажи, что ты там у тебя... она выхватила альбом.

Я молча наблюдал за реакцией, интересно, конечно, как она протекает, но неприятно, когда вот так выхватывают из рук! Тётя знала, что я обычно изображаю или острые скалы, о которые бьётся морской прибой, или грозу, или спешащих куда-то серых людей посреди пустыни... или что-то в этом роде. Хотя чаще всего, рисовал портрет матери.

Кто это? удивилась она, увидев, что на рисунке изображена девушка, а сам он очень похож на чёрно-белую фотографию.

Я не знаю, честно признался я. Она мне приснилась.

Приснилась? удивилась тётя.

Да, кивнул я.

На самом деле таких рисунков у меня было много. И на всех изображена девушка из сновидений. Вам ведь неприятно, когда лезут в вашу жизнь? Вот и я ничего не рассказывал тёте.

Ладно, тётя Ира вернула альбом. Но сегодня ты должен выйти на улицу!

И вышла из комнаты.

Я разглядывал своё творение. Девушка смотрела на меня и улыбалась, на голове у неё красовалась корона с рубинами, а на руках сияли многочисленные браслеты. Длинное белое платье окутывало ноги. Я глядел на неё как зачарованный и настроение моё улучшалось. Я мог часами рисовать её и разглядывать. Помедлив немного, пририсовал два белых крыла, в голове всплыла картинка из детства Царевна-лебедь. Казалось, она сейчас выпрыгнет из альбома и полетит. А что? Я был бы только рад! Вернул в реальность меня окрик тёти, напоминающей про улицу.

Я вышел. Тёплый летний ветер погладил волосы. Постояв минут пять возле подъезда и ощутив запах жареной рыбы, решил вернуться в дом, но меня остановил мужской голос:

Что-то я тебя раньше не встречал! Привет! Вы недавно переехали? этот вопрос задал кудрявый паренёк в синей кепке, намного ниже меня ростом. Я остановился, раздумывая, надо мне это новое знакомство или нет.

Эй! Ты глухой? Я вроде как поздоровался! возмутился тот, пытаясь помочь жестами объясниться.

Я вроде как тоже! съязвил я. Такой неожиданный ответ привёл парня в недоумение.

Но дверь подъезда открылась и вышла тётя Ира.

Вот ты уже и друга себе нашёл! воскликнула она.

Дмитрий Морквинов, живу в соседнем доме, отрекомендовался друг.

Тогда проходите к нам, попейте чаю, пообщайтесь, решила за нас тётя. А я пойду куплю чего-нибудь вкусненького.

Ну пойдём, что ли...

***

У вас тут мило, оценил гость, снимая ботинки.

Я понимал, что так быстро от него не отделаться, и сердито смотрел, как гость снимает кепку и приглаживает кудрявую челку перед зеркалом.

Чего ты злишься? заметил гость.

Вовсе я не злюсь.

Общаться со мной не хотел, а сейчас мечтаешь спровадить. У тебя вообще друзья есть или ты людей ненавидишь?

Я не знал, что ответить, это было слишком нагло с его стороны. Друзей у меня вообще не было. Ни в этом городе, ни в прошлом. После смерти матери, внутри что-то перевернулось, я стал замкнутым и предпочитал одиночество. Даже с Оважкиным поссорился.

Судя по ответу, заметил Морквинов, друзей у тебя нет. Можно пройти?

И он направился к моей комнате, в которую я даже тётю Иру старался не пускать без разрешения.

Меня, кстати, Дмитрий зовут...

Саймон...

Ну вот мы и познакомились! улыбнулся Дмитрий и протянул мне руку.

Я пожал руку в ответ. В комнате его взор привлёк письменный стол, заваленный рисунками. Я не хотел, чтоб он их увидел, ведь это, в конце концов, личное! Но Дмитрий уже держал в руках один рисунок, тот самый, который видела сегодня тётя Ира.

Это ты сам нарисовал? удивился Дмитрий.

Положи на место! потребовал я.

Кладу, кладу, ответил тот. Красиво рисуешь. Кто это?

Я смутился. Про девушку из сна рассказывать вообще не вариант.

Да так, просто, буркнул я.

Можно я его возьму? Кузине своей покажу. Ты не представляешь, как она похожа на неё! А покажи ещё?

И, не дождавшись ответа, он взял остальную кипу, сел на кровать, принялся разглядывать. На первых трёх та же самая девушка.

Можно, я возьму этот рисунок? повторил просьбу Дмитрий. У тебя таких миллион, ещё нарисуешь.

Зачем? я был немного шокирован таким наглым заявлением.

Я ж говорю, кузине показать. Она очень похожа. Жалко, да?

Ладно, бери и уходи. Что-то голова болит, соврал я, желая поскорее от него отделаться.

Проблемы со здоровьем? Понимаю-понимаю. Поэтому и не гуляешь. Я пойду. Но, можно, приду ещё как-нибудь?

Как-нибудь потом...

Дождавшись звука закрывшейся двери, я подошёл и закрыл её изнутри.

***

Следующим утром, меня разбудил телефон в коридоре. Спросонья я подумал, что тётя Ира возьмет трубку, но она не спешила этого делать. Наверное, ушла в магазин...

Тут я вскочил с кровати, боясь не успеть ответить, и бросился в коридор.

Я уж думал, никого дома нет! послышался из трубки голос Димы.

И как ты догадался, недовольно ответил я (какой же этот Димка настырный). И зачем ему тётя Ира наш телефон дала?!

Да ладно тебе! Я тут подумал, может, ты завтра придешь ко мне в гости?

Зачем? общаться мне не хотелось.

Моей кузине очень понравился твой рисунок.

Ну и что...

Как это что? Она сказала, у тебя талант.

И что?

Ты ведь придёшь завтра? Я вас познакомлю.

Не хочу...

Брось! Тебе не следует киснуть дома! Надо развеяться. Приходи, молитвенно протянул Дима.

Ладно, приду, согласился я, представляя, что его кузина, это моя картина. Заинтриговал.

В три, хорошо?

Я молча повесил трубку. Зачем согласился? Ладно, денёк потерплю этого назойливого друга, а потом отделаюсь!

На кухне меня ждал остывший чай в бокале, из которого предательски свисала ниточка с этикеточкой, два бутерброда с сыром и ветчиной и половинка яблока. На холодильнике, придавленная магнитом в форме собачки висела записка: Саймон, я ушла в парикмахерскую. Пока я там, сходи запишись в библиотеку и купи себе тетрадей к школе. Деньги на подоконнике рядом с кактусом.

Подчиняясь записке, я вышел на улицу, кишащую занятыми людьми. Час пик, что ли? Найти библиотеку оказалось делом нелегким. Молча, ведомый своей интуицией, я направился по одной из главных улиц. Народ, особо не церемонясь, толкался, желая успеть туда, куда торопился. На жёлтом здании канцелярского магазина приветливо качалась вывеска Школьная распродажа. Около входа мне сунули флаер из магазина бижутерии, и я еле отвертелся от паренька, раздающего листовки с кандидатом в мэры.

Казалось, я войду в магазин и вся уличная суета останется позади, но ошибся. На меня тут же натолкнулся толстый мужичок с пакетом продуктов, а потом, не удосужившись извиниться, скрылся с глаз. Всё ещё сжимая в руках флаер, я разглядывал обстановку. Похоже, когда-то это здание считалось дворцом, построенным в семнадцатом веке, но в современную эпоху его отдали под магазин и теперь здесь находится лес из книжных шкафов. О былом величии напоминала лишь огромная люстра под самым потолком, на которой уютно расположились позолоченные амурчики.

Засмотревшись на люстру, я в кого-то врезался...

Осторожней надо! возмутилась девушка.

Флаер выпал у меня из рук. У неё из рук выпали тетради.

Прости!

Я опешил, глядя на неё, казалось, Маё се-е-е-ердце астанавилось, сделало сальто и снова пошло. По коже пробежал заряд электричества. Нет, этого не может быть! Это была та самая девушка из снов, именно её я рисовал. Это какое-то наваждение!

Что ты на меня так смотришь? не поняла она, забыв, что уронила несколько тетрадей.

Н-н-ничего...

Странный ты, она повернулась и слилась с толпой покупателей.

Стой, твои тетради! крикнул я, опомнившись.

Её и след простыл.

Весь этот день её образ никак не хотел выходить у меня из головы. Странное ощущение... Неужели влюбился?! Испугался, будто заразного заболевания. Вот только этого мне не хватало!

В своей комнате я прибрал рисунки.

Сколько пельменей отварить? как всегда спросила тётя Ира.

Не знаю, я их не считаю, когда ем. Ты почему-то же не спрашиваешь, сколько макаронин мне пожарить, ответил я, глядя в окно, в котором в свете фонаря кружились насекомые, как маленькие блёстки. А я всё думал и думал о той таинственной незнакомке. Такое состояние начинало меня раздражать.

Странные ты купил тетради... С цветочками.

Это не мои.

Как???

Я молчал, собственно, зачем я должен всё рассказывать?

Ты их что, украл?! возмутилась тётя.

Не совсем.

То есть?

Ну, в магазине я врезался в девушку, у которой были эти тетради. Она их выронила от неожиданности, а сама убежала. Скрылась в неизвестном направлении.

Это ж каким слоном надо быть, Саймон, усмехнулась тётя.

Я не специально. Я извинился. Я верну ей тетради.

Услышав это, тётя Ира заинтересовалась:

Всё-таки успел познакомиться?

Пойду завтра в магазин. Может, она...

Ну-ну, удачи. Посмотри лучше за пельменями, чтоб не сбежали, я сейчас... И она вышла из кухни.

Когда белые брюшки пельменей показались над кипящей водой, я вдруг изрек сам себе:

А, знаешь, пельмени, они же, как дельфины... Быстро всплывают.

***

На следующий день девушка в магазин так и не зашла.

Вот и далась она мне! Потерял на эту ерунду столько времени, даже забыл о походе к Димке. Тут раздался звонок телефона.

Ну, где ты ходишь?! Уже полчетвёртого! возмущался Морквинов.

Иду уже!

Запоминай адрес, и Димка довольно подробно описал мне, где находится место его обитания.

Я положил мобильник в карман. В голове снова возникли предположительные образы снующей вокруг меня кузины и назойливого Димки. Я неохотно направился к его дому.

Димкин дом находился всего в двух кварталах от меня. Оставалось только пройти между серыми одноликими зданиями. На дереве закаркала ворона, казалось, она смеялась надо мной. С трудом открыв тяжелую железную дверь, я просочился внутрь. Подъезд не отличался особыми излишествами, как и любой другой в банальной панельной многоэтажке. Достигнув нужного этажа, я заметил, что лампочка над Димкиной дверью выкручена.

Я постучал.

Знаешь, я думал, ты не придешь, сказал Димка, встречая на пороге.

Меня это удивило. Под дверями ждал, что ли?

Я тоже так думал...

Не заблудился?

Нет, надо было кое-что уладить.

Проходи, не стесняйся.

Я прошёл в прихожую и снял обувь. Стены были заботливо оклеены серыми обоями с ромбовидным рисунком. И почти всё пространство занимал буковый массивный гардероб. Складывалось впечатление сжатости и нехватки этого самого пространства.

Добравшись до кухни, я увидел ту самую девушку, которую вчера сбил с ног. Она со скучающим видом сидела возле окна за столом, пила чай и меня не заметила. От неожиданности я опрокинул стул, на который решил посадить меня Димка. Девушка среагировала на грохот и повернулась. Я понял, что и она удивлена моему появлению.

Улыбнувшись, она сказала:

Привет!

Привет, отозвался я, усаживаясь за стол и чувствуя себя некомфортно.

Стремясь заполнить паузу, Димка произнёс:

Ну вот, это тот самый автор рисунка, Саймон Рейли, и он демонстративно зааплодировал, словно был ведущим на церемонии вручения какой-то киноакадемии.

А вот это моя кузина, Карсилина Радужникова.

Можно просто, Карси. Кстати, мне очень понравился рисунок, улыбнулась Карсилина, смахивая со лба вьющуюся рыжую прядь. Ты где-нибудь этому учился?

Нет, само как-то получилось, ответил я, пытаясь не выдать волнения.

Ясненько...

И тут, сам не понял, что на меня накатило, я предложил:

Хочешь, прямо сейчас нарисую твой портрет?

Ну у меня уже есть один.

Да, но я тогда не знал, кого рисую. А сейчас может получиться лучше...

Альбом и карандаш я найду! перебил Димка, воодушевившись, и, не дожидаясь ответа, умчался на поиски.

Воспользовавшись его отсутствием, я передал ей пакет с тетрадями.

Прости, пожалуйста, что налетел тогда в магазине.

Ладно, забыли, сказала Карсилина, принимая пакет.

Ну что, ты согласна на портрет?

Хорошо. А тогда ты не меня рисовал?

Я, если честно, такого вопроса не ожидал, пришлось помедлить с ответом:

Я не знаю, хотя я знал точно, что это была именно она.

Тут и Димка вернулся, держа в руках огромный альбом и карандаш.

Краски нужны?

Да не особо.

Я открыл альбом и приступил к наброску.

Не отрываясь я смотрел на Карсилину, моя рука машинально и аккуратно выводила каждую линию, словно существовала от меня отдельно.

Димка тем временем налил себе чай и сел рядом с кузиной.

Внезапно сознание моё затуманилось, в голове возник образ Карсилины, бредущей в полумраке. За спиной у неё что-то промелькнуло и исчезло. Девушка повернулась, и тут на неё с шипением выскочило огромное существо, оно всё дымилось, и невозможно было разглядеть, как на самом деле выглядело. Карсилина держала в руках странный золотой медальон на цепочке, когда она открыла его, из медальона вырвался ослепительный луч света, который оттолкнул чудовище...

Саймон, с тобой все в порядке? вернул меня к действительности обеспокоенный голос Димки.

Первый раз такое...

Мне показалось, ты сейчас в обморок упадёшь! заметила Карсилина. Точно всё хорошо?

Знаешь, Карси, ему нужно таблетку дать какую-нибудь, предложил Димка. А то ещё...

Не надо! перебил я. Не хватало ещё, чтобы со мной нянчились!

Я вспомнил о рисунке, глянул на листок и ахнул. Там изображался отрывок видения: Карси светом из своего амулета отталкивала призрака.

Димка тоже решил посмотреть.

Ничего себе! воскликнул он.

А мне покажите! попросила Карсилина.

Я медленно передал ей портрет, словно ожидая бури негодования в свой адрес. Она поражённо смотрела на рисунок, казалось, даже потеряла дар речи. За это время я успел пожалеть, что вообще сюда пришёл.

Дим, откуда? Карсилина с непониманием взглянула на кузена.

Я ему ничего не говорил! Димка при этом чуть не поперхнулся чаем. Честно.

Хорошо, она вздохнула. Тогда...

И именно в этот момент мне захотелось уползти под стол, уменьшиться и не вылезать; наверное, сейчас она набросится с упреками.

Скажи, пожалуйста, откуда тебе известно про мой амулет? в её голосе не было ни капли злости или упрёка.

Я о нём ничего не знаю, ответил я, что было абсолютной правдой и в подтверждение не нуждалось.

Казалось, она не верила в то, что я говорю, словно видела меня насквозь и догадывалась, что рассказываю я далеко не всё. Что-то есть в ней такое нереальное. У меня даже ладони вспотели.

Если скажу настоящую версию, вы решите, что я сошел с ума, признался я.

Поверь, меня трудно удивить, улыбнулась Карсилина.

Уж я-то знаю, закивал Димка.

А себя я поймал на очень глупой мысли: Какая же она милая! И тут же попытался отогнать это наваждение, которое вилось вокруг надоедливой мухой.

Хорошо, согласился я, опасливо глядя на них.

Понимаете, когда я рисовал это, мои мысли словно затуманились...

Это как? спросил Димка.

Не знаю, как объяснить.

А ты попытайся, попросила Карси, доливая себе в чашку кипяток.

Я видел тебя, ты куда-то шла, а потом на тебя накинулся призрак и ты его оттолкнула светом из медальона, закончил я, чувствуя себя полным идиотом.

Сейчас они засмеются и скажут, что это бред. Да уж, нормальные люди не так знакомятся с девушками!

Но они, вопреки моим ожиданиям, не смеялись. Димка с ещё большим удивлением посмотрел на меня, словно на редкий музейный экспонат, а Карсилина спросила:

Тебе раньше такие видения приходили?

Я не знал, говорить ли им, что иногда, когда я что-то рисовал, то видел это, словно оно было на самом деле. А ещё иногда, при взгляде на человека, ни с того ни с сего я видел отрывок его прошлого или будущего. И разве я мог сказать, что Карси мне снилась?

Нет, со мной такое впервые, соврал я, решив не позориться.

Понимаешь, она извлекла из своего кармана медальон на цепочке, такой же, как на рисунке.

Он действительно существует, он светится, когда я его открываю. Причём светится только у меня.

Слушай, Карси, а может этот свет помогает от всякой нечисти? предположил Димка.

Мы не рассматривали такой вариант.

От нечисти? Тут уже я их не понял, думая, может они фанаты какого-нибудь сказочного телешоу.

Вы что, сказок насмотрелись?

Возможно, произнесла Карси, открывая амулет, который тут же так ослепительно засветился, что мне и Димке пришлось зажмуриться. Между прочим, везде всякое водится. Я думаю, нужно проверить амулет в действии, может это не просто штука, которая напоминает мне о моих родителях, может оно ещё и защищает...

Карсилина закрыла амулет, а Димка возмущенно заявил:

Я не думаю, что стоит ему всё рассказывать. Он же обычный тапок! Решит, что умом тронулись! Ты не должна в открытую говорить о способностях...

Почему это я тапок? возмутился я. А вы бы себя как почувствовали, если бы вас так назвали? И о чём вы вообще?

Димка недовольно сверлил Карси взглядом.

Тапок, это человек, который не владеет магией, ответила Карсилина, а Димка уже готов был кинуться затыкать ей рот, но ему мешал стол.

Вы меня ещё больше запутали, сказал я, размешивая остывший чай задней стороной ложки. Неужели правда есть люди, которые владеют магией?

Да. Вот, перед тобой один маг сидит, ответил Димка, указывая на Карси и смиряясь, что она всё равно скажет то, что он так старательно пытался утаить.

Он прав, я волшебница. Магия человеку даётся с рождения, но не всем. Вот, Димке, например, нет, продолжила Карси.

Я молча слушал, что она говорит. И я верил её словам.

Маги бывают разные, но самые распространённые это волшебники, чародеи и колдуны. Они все равны по своей силе. Правда, колдуны славятся своими зельями и магией, направленной на разрушение. Волшебники хорошо владеют боевыми чарами. А чародеи умеют накладывать магию длительного действия, и исцелять у них лучше получается, чем у волшебников. Волшебник может только затянуть рану или срастить сломанную кость, боль, которую при этом испытывает человек, станет слабее, но не уйдёт. Кроме того, на исцеление волшебник затрачивает очень много силы и может даже потерять сознание либо умереть. Чародей же, когда исцеляет, то полностью убирает боль, а ещё он не слабеет. А ещё он может наложить чары неуязвимости, которые, правда, выветриваются, быстро, как учительница, заговорила Карси.

Зачем ты всё это говоришь? негодовал Димка. Саймон же тапок.

Прекрати обзываться! попросил я, понимая, что, может и не обладаю никакими выдающимися способностями, но слышать, когда тебя называют предметом обуви тоже не очень приятно. Если ещё раз произнесёшь в мой адрес это слово, я тебя придушу!

Он не тапок, Дима.

Карсилина взяла со стола чашки и положила их в мойку.

Я это чувствую, сказала она и принялась мыть посуду. И тут я заметил, что она чуть выше, чем Димка. Впрочем, это к делу не относится.

То есть? не понял Димка.

Правда? удивился я.

Оказывается, она высмотрела во мне какой-то магический потенциал, что весьма забавно.

Конечно. С тобой ведь случались всякие необъяснимые вещи?

Случались... согласился я.

Мы чувствуем магию в других, даже если их не знаем, пояснила Карси.

Ты догадался, кто я такая, так ведь?

Возможно, теперь улыбнулся я. Но то, что в тебе есть что-то необъяснимое, заметил.

Вот видишь. Я почувствовала твою магию ещё тогда в магазине...

И почему убежала? не смог сдержаться я, и правда, что она тогда ломанулась от меня, как от прокажённого!

Испугалась?

Нет. Просто ты так бесцеремонно сбил меня с ног...

Я больше не буду, пообещал я и улыбнулся второй раз, похоже, за все последние годы.

Часть 1. Глава 2. Преимущества

Отсюда, из-за ёлки, Ромашка была ещё прекраснее.
Она стояла, слегка изогнувшись, на тоненькой ножке и до того была свежа, легка и воздушна, что Ёжик зажмурился.
Подойду, решил он. Подойду и прямо так и скажу: Вы мне нравитесь, Ромашка! Я очарован! Очарован, очарован, забормотал Ёжик. Может, я вами очарован? Попробую сначала.
Он встал, вскинул мордочку, взмахнул лапой и про себя сказал: Вы мне нравитесь, Ромашка! Я вами очарован! Нет, не годится. Я... Вами... Плохо! Вы мне нравитесь, Ромашка. Я очарован. Так лучше. А что она скажет? Она скажет: Ты мне тоже нравишься, Ёжик. Вот было бы здорово! Но она так ни за что не скажет. Что ей до меня, Ёжика?

(с) Сергей Козлов

Остаток лета мы с Карсилиной и Димкой провели вместе. Играли на приставке, ходили в кино, в кафешки, просто гуляли и болтали обо всём на свете. Карси рассказывала, как мечтала переехать в Листонское Королевство, ведь население этой страны процентов на восемьдесят состоит из магов. Я ей неосторожно ответил, что мой отец листонец и что у меня двойное гражданство, ведь я родился в Листоне. Весь тогдашний день Карси говорила, как мне завидует, и восхищённо перечисляла преимущества быть листонцем. Ей хотелось перестать скрывать свои магические силы, вот только единственным магом, которого она встретила за всю свою жизнь, был я.

Это здорово, что теперь нас двое! восклицала Карси.

Я на это радостно кивал, ведь понимал, насколько значимым человеком меня в её глазах сделала магия. Правда, не понимал, как колдовать, что для этого нужно делать. Может, Карси вообще ошибалась и я не имею никаких особых способностей?

Но лето, к сожалению, имело свойство заканчиваться. Приближение сентября огорчало, ведь тогда из-за учебы я не смогу так часто видеться с новыми друзьями (особенно с Карси). Да и в классе надо казаться дружелюбным, но мне не хотелось привлекать к себе новых людей. Я вообще не отличался желанием заводить знакомства. Даже с одноклассниками.

Первого сентября, собираясь в школу, я даже придумал такую стратегию: прийти, сесть за самую последнюю парту, сидеть тихо, словно меня и нет вовсе.

Ты какой-то обеспокоенный, всё в порядке? спросила меня за завтраком тетя Ира.

Просто столько новых людей... ответил я, прожевав кусок яичницы и задумчиво глядя на цветок герани, произрастающий на окне в розовом горшке. Да, раньше мне тоже приходилось менять школу, но переезд обычно ограничивался только Лесвинтом. Кто ж виноват, что тёте предложили новую работу в столице? Не люблю резкую смену обстановки, это слишком напрягает.

Всё будет хорошо, уверенно подмигнула тётя Ира, наливая крепкий чай. На фарфоровом заварочном чайнике улыбался белый котёнок.

Наверное, отхлебнув, я поморщился, но сахар принципиально добавлять не стал.

Через полчаса я уже был на улице. Дорога до школы была недлинная, но я не спешил. Это утро сегодня было слишком сонное. Словно никуда не спешило.

Я остановился, разглядывая своё отражение в луже, затем почесал подбородок, когда от ветра поверхность воды стала рябеть. Перед смертью не надышишься! сказав это, я перешагнул через неё. Появление в новой школе волновало. И что, что я недавно уже был в ней, когда мы с тётей разговаривали с директором? Ну и что, что там совсем нестрашно.

Страшно быть новеньким. Новенькие всегда привлекают повышенное внимание. В прошлый раз было именно так.

Я прошёл два квартала и оказался перед четырехэтажным зданием песчаного цвета. Над дверьми была вывеска: Общеобразовательная школа номер 143 города Зебровска. Ученики лихо забегали по ступеням крыльца и пропадали внутри. Сейчас эта дверь поглотит и меня. Кровожадный монстр среднего образования.

Пока поднимался на второй этаж по просторной лестнице, меня пару раз толкнули, жалуясь, что медленно плетусь. Пройдя по длинному коридору с зелёными стенами, я оказался перед кабинетом, где должен был заниматься мой класс. Вдруг дверь распахнулась, я еле успел отпрыгнуть, чтобы не получить по лбу.

Саймон? это был Димка, который, видимо, удивился моему появлению. Прости, я тебя чуть не убил дверью.

Ничего страшного. Это ведь девятый б? поинтересовался я. Его появление воодушевило. Хоть кто-то знакомый!

Да, да! закивал тот и, схватив меня за локоть, повёл в кабинет, Пойдём! Классно, что мы вместе учимся!

Среди ребят, которые увлечённо рассказывали про свои каникулы, кто куда ездил, кто что копал на даче, я заметил Карси Радужникову. Сердце тут же подскочило в груди, а руки вспотели. Я застопорился где-то в проходе.

Карси, заметив меня, с улыбкой помахала рукой. Такая популярная, такая общительная. В центре внимания. В этот момент её за талию приобнял какой-то парень с светло-рыжими кудряшками. Я прошёл мимо, чувствуя себя идиотски. В сердце что-то больно кольнуло, а моё настроение резко приобрело отрицательное значение. Я ведь даже не потрудился спросить у неё, за время нашего общения, встречается ли она с кем-нибудь. Хотя я бы не решился этого сделать, она бы наверняка восприняла эту фразу как подкат. Она мне нравилась, и даже больше, чем нравилась. Но разве я мог об этом ей сказать? Нет.

Зато у нас с ней есть общая тайна. А этот рыжий кудрявый парень не входит в круг доверенных лиц!

Я тяжело плюхнулся на стул за последней партой, выложил из сумки учебник, тетрадь и пенал и сел, подперев голову локтем, не сводя глаз с Карси. Димка, примостившись на край моей парты, принялся указывать пальцем на одноклассников и представлять их. Его голос слился с галдежом, витающем в воздухе, я так никого и не запомнил. Да и не старался.

Весь урок я глядел на затылок Карсилины, которая сидела за второй партой средней колонки. Моя парта же находилась возле окна, а моя спина чуть не касалась шкафа с книгами, стоявшего в конце кабинета. За окном было солнечно. Ветви близлежащего дерева покачивались в такт ветру.

Урок закончился, и мы все вышли. Я смотрел, как Карси обнимается с тем кудрявым, моё сердце бушевало. Так хотелось быть на его месте! Но Карси ведь дружит со мной, а это уже достижение за столь короткое время. Жаль, что нас сблизила пока только магия. А ещё мой талант рисовать. Наверняка этот кудрявый не умеет рисовать, а вот я умею!.. И, вообще, с чего я взял, что имею право ревновать Карси, это...

Но тут я в кого-то врезался.

Куда прёшь! этот кто-то был гораздо выше и больше меня. Наверное, учился в выпускном классе.

Я не заметил...

Придурок! и этот тип схватил меня за ворот. С таким явно не получится конструктивного диалога.

Я лишь вздохнул. Да, для пущего счастья не хватало ещё с местным хулиганом сцепиться.

Ты хоть знаешь, с кем связался! наверное, это высказывание должно было устрашить, но я даже не испугался.

Понятия не имею, спокойно ответил я. Какая-то часть меня кричала, чтобы я вырвался, сделал хоть что-нибудь, а другая, более флегматичная, вообще плевала на ситуацию с высокой колокольни.

Ах ты, упырь! и этот хулиган припёр меня к стене, с явным желанием ударить. Я Хиромор!

Это как-то связано с мухомором? его кликуха показалась забавной, и я не выдержал, чтобы не сострить.

Да как ты!.. он хотел мне врезать, но в этот момент вмешалась какая-то учительница.

Хиромский! Прекратите! крикнула она, подбегая к нам. Завтра в школу жду вашего отца!

Когда она отвернулась, Хиромский, злобно сузив крысиные глаза, процедил сквозь зубы:

Сегодня за школой в три, если не сопля.

И ушёл.

Я даже вслед ему не смотрел. Отряхнулся и, развернувшись, чтобы пойти узнать в висящем на первом этаже расписании, в каком кабинете у нас следующий урок, наткнулся на Димку. Вид у него был очень восхищённый и вместе с тем воодушевленный.

Ты дерзил самому Хиромору! похоже, друг стал больше уважать меня.

Ну не такой уж и страшный этот мухомор, отмахнулся я, хмыкнув и стараясь не смотреть на Карси с её парнем. Она, похоже, даже не заметила этот маленький инцидент.

Ты что, он же тебе стрелку назначил! - выдал Димка взволнованным тоном, переминаясь с ноги на ногу. Он места сухого от тебя не оставит!

Ну, я не обязан идти, отмахнулся я, но Димка вцепился мне в руку.

Ты что, хочешь прослыть трусом?! Ты обязан пойти...

Ты же сам сказал, что...

Неважно, ты должен идти! подначивал Димка. Один мальчик не пришёл, и с тех пор его никто не видел...

Растворился? хмыкнул я. Кстати, в каком кабинете у нас урок....

Как ты можешь думать об учёбе, когда тут такое! воскликнул Морквинов, отчаянно жестикулируя. Тебе нельзя игнорировать это!

Ну изобьёт меня хулиган на глазах всей школы, а что дальше? Я ведь даже драться не умею.

Применишь к нему магию, заговорщически прошептал друг. Зато тебя вся школа сразу зауважает.

Я снова кинул взгляд на Карси и её ухажера, в груди чёрной злой кошкой царапалось раздражение.

Ладно, я пойду, мне не было страшно. Эта ситуация затмевалась тем фактом, что у Карсилины есть парень.

Применю магию к Хиромору и его дружкам, но не знаю, как это работает и что делать нужно. Я же никогда не колдовал! Просто стоять перед этим амбалом и получать кулаком в нос, чтобы он потешил своё самолюбие за счет того, кто слабее? Может, Карси подскажет, что делать? Если, конечно, оторвётся хоть на минуту от своего кудрявого воздыхателя!

Оставшиеся уроки прошли без происшествий. С Карси я так и не заговорил, да и она, похоже, забыла о моем существовании. Когда кончился последний урок, я все же решился подойти к ней.

Карси, побросав учебники в сумку, я стремительно подошел к ней. Если она сейчас уйдёт куда-нибудь со своим парнем, я не успею спросить о том, как колдовать. Да и вообще, они же не обязаны таскаться вместе?

Да, Саймон? она улыбнулась, повернувшись ко мне.

Мне нужен твой совет, надо бы подобрать слова, чтобы отвести её куда-нибудь подальше от посторонних глаз и рассказать о своей проблеме. Её парень подозрительно сверлил меня взглядом.

Если ты насчёт того, стоит ли тебе идти на стрелку с Хиромором, то мой ответ не стоит. Не слушай Димку. Если ты туда не придёшь, то не станешь позором школы.

П-правда?

Оказывается, она наблюдательнее, чем я думал.

Ты же не собираешься применять особые вещи на нём? она сузила глаза с подозрением.

Я думал над этим, пришлось сознаться.

Её парень тем временем уперся руками в бока и буркнул:

Пойдём?

Я одарил его неприязненным взглядом. Ишь какой деловой!

Прошу тебя, не делай глупостей, хорошо? в её тоне проскользнуло беспокойство. Если ты в открытую кое-что покажешь, это может кончиться в какой-нибудь секретной лаборатории. Тапки к этому не готовы.

Я понял, взглянув на её ухажёра я позлорадствовал, что тот совсем не понимает, о чем мы говорим. Нас с Карси сближает общая тайна!

Подмигнув мне, Карси выпорхнула из кабинета со своим парнем за ручку. Мои кулаки непроизвольно сжались, а ревность пожирала изнутри, словно червь яблоко.

До стрелки с Хиромором оставалось полчаса. Готовиться к этому бесполезно. Что я смогу сделать? Он больше меня, старше, вреднее... Да и наверняка будет не один. Но я пойду. Не знаю, зачем. Может потому, что хочется куда-то деть раздражение по поводу отношений Карси, хочется избавиться от ревности. Не факт, конечно, что поможет. Хотя, вдруг, если мне сломают парочку ребер, Карси навестит меня в больнице? Покажет своё беспокойство?..

Я слишком много воображаю. Она права, эта стрелка ничего мне не даст и лучше всё это проигнорировать. Но отступать поздно. Я уже шёл в направлении гаражей, стоящих за школьной площадкой, сопровождаемый Димкой и его беспрерывным трындежом.

Ты им покажешь! Ты же маг! пытался он воодушевить.

Да, маг, который не знает, как этой самой магией пользоваться! Моё равнодушие таяло на глазах, его вытеснял страх. Главное не показывать это Хиромору.

А вот и наш сморчок! воскликнул Хиромор, сопровождаемый гоготом свиты за спиной.

Димка, сглотнув, остановился в трёх метрах от него, решив, что сокращать расстояние себе дороже. Я же, вопреки всему, приблизился и заявил:

Ну что, бей меня, раз без этого нельзя!

Ух-ты, какой настрой! хохотнул Хиромор, разминая шею. Боксерская груша, значит?

Я промолчал, чувствуя, как колени дрожат от страха. Главное, стоять на месте, не показывать этого. Хиромор гоготал, свита вторила ему и начала скандировать: Бей его! Бей его!

Хочется проучить хулигана. Как применять магию? Как? Что нужно делать?

И вот, Хиромор замахивается, я жмурюсь, думая, что удар скорее всего придётся по зубам... Но этого не происходит. Я слышу гневный голос Карси:

А ну, оставь его в покое, трусливый придурок!

И открываю глаза.

Хиромор в замешательстве смотрел на приближающуюся к нему Карсилину Радужникову, такую хрупкую, по сравнению с ним, маленькую, но бойкую. Сзади неё семенил её парень.

Она пришла сюда ради меня! Может быть, я что-то значу для неё? От осознания этого факта моё сердце подпрыгнуло, словно расправивший крылья мотылек.

Я не позволю обижать моих друзей! Карси наконец подошла к нему чуть ли не вплотную. Он больше и сильнее. А вдруг Хиромор её ударит? Хотелось сказать ей, что сам разберусь, что не надо подставлять себя под удар, в конце концов я не хрупкая статуэтка. Правда, не могу сейчас постоять за себя. И за Карси не могу. Как же я жалок!

Что ты тут забыла, Радужникова? было видно, что Хиромор раздражён.

Мешаю тебе бить Саймона, прямо ответила она и ткнула ему пальцем в грудь.

Не маячь! Хиромор грубо толкнул её.

Он не смеет!

В этот момент я почувствовал в голове ощущение щекотки, а всё тело обожгло болью, время словно замедлилось, потоки ветра остановились, всё замерло.

Когда это прекратилось, а время снова пошло, все Хироморовы дружки, сам Хиромор, зеваки и парень Карсилины лежали без сознания на асфальте. Остались на ногах только я, Карси и Димка.

Карси обеспокоенно склонилась над своим парнем, потрясла его за плечи, но тот не отреагировал.

Томеснор! Томеснор!

Я чувствовал слабость по всему телу после использованной явно очень мощной магии. Хотелось взять и осесть на асфальт, но я держался. В глазах плясали мошки.

Карси выпрямилась и зло глянула на меня.

Я же просила не использовать магию на людях! Ты нас подставил!

Это вышло случайно, попытался оправдаться я, голова начинала кружиться, и я пошатнулся. Думал, он тебя ударит, и тут...

Я не нуждалась в защите! Ситуация была под контролем! Я не беспомощная принцесса в беде! Карси распылялась всё больше, в её голосе слышалась паника. Она лихорадочно оглядывала лежащих на асфальте ребят.

Ситуация не из простых.

Прости, единственное, что смог вымолвить я. Перед глазами всё плыло.

И это всё, что ты можешь сказать? ярость в её глазах полыхала красным. Как мы будем объяснять произошедшее? Что вспомнят все эти ребята? Ты хоть понимаешь, что выдал себя!..

Я, конечно, понимаю, на что она злится. Но магию использовать, правда, не собирался. Нужно ответить ей что-нибудь в свою защиту.

Димка растерянно смотрел то на меня, то на Карсилину.

Да я даже не знаю, как колдовать! перебил я её гневную тираду.

Тем не менее! Карси уперлась руками в бока.

Мы можем сказать, что кто-то использовал сильную светошумовую гранату... неуверенно протянул я, пытаясь её утихомирить. Карси в рассерженном состоянии была подобна смерчу.

Ага, так они тебе и поверят! И все эти двадцать человек с радостью скажут, что тут что-то бумкнуло! Конечно! она приблизилась ко мне вплотную, и было слышно её частое дыхание.

Может, просто сбежать и никому ничего не говорить? Пусть все думают, что тут произошло что-то необъяснимое?

Ага, и никто не подумает, что это необъяснимое случилось по твоей вине!

Даже сейчас, когда её личико такое сердитое, Карси выглядела для меня очень мило. Бездна, о чём я думаю!

В этот момент Димка кашлянул, привлекая к себе внимание:

Не хочу прерывать вашу ссору, но у нас тут компания нарисовалась.

И указал в сторону школы.

К нам приближалась девушка в сером спортивном костюме. У неё на шее болтался свисток. Готов поспорить, что её длинные прямые волосы были серебристого цвета, не седого или серого, а именно серебристого.

Только этого не хватало, Карси, закатив глаза, отошла от меня.

Мы посреди кучи тел, эпично... заметил Димка.

Заткнись!

Сейчас я думал не над тем, как буду всё объяснять, а о том, что хорошо было бы прилечь на какой-нибудь мягкий диван. Мир качался из стороны в сторону, словно я сидел на гигантских качелях в парке развлечений.

Девушка тем временем сократила расстояние и теперь стояла, с интересом глядя на нас.

Это не я, оно само! выпалил я, понимая, что в глазах незнакомки эти слова будут выглядеть слишком глупо.

Взрыв учебной гранаты, вставил Димка.

Карси молчала, что-то лихорадочно соображая и оглядываясь на школьников, лежащих без сознания. Кажется, нам конец. Поймают и будут изучать наши способности в лаборатории, словно мы инопланетяне.

Я все знаю, улыбнулась подошедшая девушка, на вид ей было лет двадцать.

На наших лицах отразился ужас. Мы попали!

Я выступил вперед, закрывая собой Карси. Её никто изучать не будет! Не позволю!

Это всё я!..

Пронзительные серебристые глаза так посмотрели на меня, что я замолчал.

Я же говорю, что всё знаю, повторила незнакомка. Она не торопилась выдавать меня учёным. Тут явно что-то не так.

Мы молчали, стоя как вкопанные.

Ты маг, Саймон, судя по тому, что здесь натворил, ещё и чародей, изрекла девушка, закрывая волосами свои острые эльфийские уши. Ты пока ещё не умеешь контролировать волшебство. Кстати, как самочувствие? Не тошнит? Голова не кружится?

Это она сейчас серьёзно? Мне не послышалось? Это происходит на самом деле?

Ну так что? девушка выжидала мой ответ.

Слабость, кажется, я сейчас упаду, наконец вымолвил я, сам не зная зачем. Мне действительно было плохо. А эта странная незнакомка вызывала доверие. Она маг! И её слова тому подтверждение. Правда, непонятно, откуда она знает моё имя.

Да, действительно, чародей, улыбалась эта леди. Ну ничего, твои способности мы ещё разовьём. Не зря же я здесь! Буду тебя тренировать и обучу простым заклинаниям, а также ты сможешь постоять за себя. Кстати, держи, легче станет.

Она протянула мне конфетку в зелёной обёртке. В этот момент Карси, насупившись, выступила из-за моей спины:

Вы, простите, кто?

Серебринка Сильв. Но в этой школе меня зовут Мариной Захаровной, представилась незнакомка.

А почему не Серебринкой? поинтересовался Димка, переминаясь с ноги на ногу.

С настоящим именем я бы не устроилась работать учительницей физкультуры, улыбнулась Серебринка. Ну что, Саймон, согласен обучаться магии?

И ты научишь меня контролировать свои силы, чтобы не получилось, как сейчас? воодушевлённо спросил я, забыв про то, что вокруг лежат человек двадцать. Что-то слишком много магов встречаю в последнее время. Но я готов был втянуться в этот загадочный тайный мир.

Конечно, кивнула Серебринка.

Затем, глянув на Карси, я понял, что Серебринка про неё точно не знает. Она предлагала тренироваться только мне. А что, если предложить и с Карсилиной позаниматься? Да и вместе будет веселее, чем одному.

Ты ведь только меня собираешься тренировать?

Да, а что, есть ещё кандидаты?

Вообще-то есть, кивнул я, моя подруга волшебница, и она бы тоже...

Я так полагаю, это ты? Серебринка перевела взгляд на Карси.

Да, ответила Карсилина, её голос прозвучал слишком дерзко.

Хорошо, вы будете тренироваться вдвоём. Завтра, после уроков, в спортзале жду вас...

В этот момент до нас донеслись стоны. Люди начали приходить в себя и, кажется, ничего не понимали. Я растерянно посмотрел на Карси, та пожала плечами.

Не волнуйтесь, попросила Серебринка миролюбивым тоном. Я знаю, что делать.

В этот момент она начала проходиться по пострадавшим и что-то шептать, касаясь их лбов. Когда она это закончила, то спокойно вернулась к нам и сообщила:

Всё. Теперь они ничего не будут помнить.

Мне хотелось ответить, но наблюдая за тем, как Карси склоняется над Томеснором и помогает ему подняться, я спрятал все слова внутри. На сердце снова становилось гадко. Томеснор какое идиотское имя!

Что случилось, почему я лежал? недоумевал тот, обнимая Карси.

Не знаю, самой интересно знать, соврала та.

Я фыркнул. Что это за отношения такие, в которых девушка не может признаться в том, что обладает магическим даром? Может, такие отношения фигня полная? Да у нас с Карси доверия к друг другу больше!

Не желая больше наблюдать кудрявую шевелюру Томеснора, раздражённый, я направился к выходу с площадки. Димка семенил за мной, словно хвостик.

***

Когда я пришёл домой, хотелось завалиться в кровать. Все это происшествие жутко меня вымотало. Хоть конфетка Серебринки и помогла против головокружения, слабость никуда не делась. Сняв ботинки, я прошёл в свою комнату и, рухнув лицом в подушку, сразу же вырубился.

Снилось странное. Карси пыталась доказать, что Томеснор лучшая кандидатура в женихи, потому что умеет непревзойденно отбивать чечётку.

Я проспал до позднего вечера, а проснулся, ощущая себя полностью разбитым и растоптанным. Да, все-таки неконтролируемое использование магии сильно выматывает. Переживания по поводу невзаимной любви тоже. А если одно накладывается на другое то это вообще кошмар!

Всё-таки надо было выползти из комнаты и что-нибудь съесть. До моего носа доносились ароматы жареной рыбы с картошкой. Есть не хотелось, но надо было.

В том, что сегодня произошло, есть и положительная сторона. Например, мы с Карси будем вместе учиться магии. Может, это сблизит нас? Может, из разряда просто друг я стану для неё чем-то более значимым?

Но отбивать чужих девушек нехорошо, пронеслась в голове мысль, которая должна была устыдить. Не устыдила. Карсилина Радужникова для меня слишком много значить. Ещё с тех самых пор, как начала мне сниться. Пусть для неё я ещё непонятно кто, но это изменится. Я не сдамся. При взгляде на неё моё сердце замирает, а потом колотится так часто: Тук-тук, тук-тук, тук-тук, по телу разливается тепло и хочется совершать подвиги.

Как первый день в школе? поинтересовалась тётя Ира, накладывая мне в тарелку большой кусок неизвестной рыбы.

Разве мог я ей рассказать? Представляешь, тётя, у девушки, которая мне нравится, оказывается, есть парень, а ещё я чуть не подрался со здоровенным хулиганом и вырубил целых двадцать человек! Вместо этого я сказал:

Я встретил там своих друзей, с которыми познакомился летом. Мы учимся в одном классе. Правда, хорошее совпадение?

Это замечательно. Дмитрий и Карсилина очень порядочные ребята...

Да.

Я уныло ковырял вилкой кусок рыбы. На автомате запихивал себе её в рот, жевал, даже не чувствуя вкуса.

Тётя Ира с беспокойством на меня смотрела, затем потрогала ладонью мой лоб:

Ты какой-то бледный. Всё хорошо?

Я просто очень устал. Новая обстановка, впечатления, попытался улыбнуться я.

Тебе надо учиться социализироваться, и она отпила какой-то отвар для похудения из большой красной кружки.

Знаю.

Половину рыбы я выкинул. Хоть было и стыдно перед тётей Ирой. Иногда, когда я выкидывал еду, она возмущалась и говорила: В неразвитых странах дети голодают! А ты что, зажрался?. Но сегодня тётя молчала.

Несмотря на то, что я спал несколько часов, сонливость не прошла. Я отправился к себе в комнату, включил компьютер и ввел свои данные на сайте НаСвязи. Как-то зарегистрировался там, но забыл о существовании своей страницы. До этого дня.

Надо выбрать достойную фотографию, которую можно поставить на аватар (чтобы было не стыдно перед Карси, ведь я собирался найти там её). Есть ли у меня вообще хорошие фото? Разглядывая папку с фотографиями, я чувствовал, как уверенность напроситься к Карси в друзья падала. С такими изображениями я точно её не впечатлю. Везде бледный, как мертвец, ещё и с мешками под глазами. В этих мешках можно было хранить картошку. Глаза какого-то непонятного синего цвета. Волосы растрёпанные, словно их не причёсывали (но они всегда такие, даже если проходишься расчёской). Раньше я об этом не задумывался, но теперь...

Если сравнивать мою внешность и внешность этого Томеснора злосчастного, то выглядит он куда лучше меня, выше меня, даже одевается лучше, весь такой аккуратный. На его фоне я явно проигрываю. Девушкам ведь нравятся высокие здоровые парни, а не мертвяки, как я.

Загрузив более-менее терпимую фотографию, я набрал в поиске Радужникова Карсилина. Радужниковых нашлось много, а Карсилина была одна. Ткнув на изображение, я перешёл на её страницу. На главной Карси с букетом лютиков где-то посреди поля, в джинсовых шортах и оранжевой футболке. Красивая.

Статус: встречается с Томеснором Кукорачкиным.

Кукорачкиным? Серьёзно? У него такая фамилия? вслух сказал я, пристально вглядываясь в этот статус, словно надеялся увидеть подтверждение, что он поддельный.

Минуту я сидел, наведя мышку на синюю кнопку Добавить в друзья. А что, если Карси дуется на меня и в друзья не добавит? Ладно, была-не была!

Я ткнул на кнопку и почувствовал, как по телу пробегаются мурашки, затем жар. Обмахиваясь рукой, я заметил, как пришло оповещение. Карсилина Радужникова приняла вашу заявку в друзья.

Вздох облегчения. Не дуется!

Может, сообщение ей отправить, а то, что, как дурак, добавил и не общаюсь. Руки вспотели, пальцы легли на клавиатуру. Написать ей Привет? Банально.

Щелчок. Пришло сообщение. От Карси. Сердце подпрыгнуло в груди. Так, спокойно. Что она написала?

Саймон! Здорово, что ты здесь есть!

Так. Что ответить ей? Что? Написать: Ага, ты тоже. Нет, на этом наш разговор закончится. Как сложно!

Как там Кукорачкин?

Зачем я это написал и отправил? Вдруг она подумает, что я на неё давлю или ещё что?

Жить будет. Он думает, что получил солнечный удар. Ха-ха! В сентябре! Человек двадцать на солнышке перегрелось пришёл ответ. Судя по ответу, она как-то не шибко была расстроена, что я стал причиной того, что Томеснор лежал без сознания на асфальте. Но что она имеет в виду? Иронизирует? Злится?

Я не хотел и отправил.

Прости, что я была слишком груба сегодня. Ты же всё это не специально.

Я вздрогнул. Её волнует то, что я мог обидеться! Я почесал локоть, затем написал и отправил:

Все в порядке, я же понимаю, что ты перенервничала.

Завтра у нас будет первая тренировка с Серебринкой. Как ты думаешь, как всё пройдет?

Пробежка по залу, отжимания, магические упражнения, пробежка по залу, отжимания... И так по кругу.

Почему ты так думаешь?

Она же учительница физкультуры, а у них в крови на генетическом уровне прописано заставлять учеников сдавать нормативы.

Я и сам того не заметил, как мы проболтали таким образом часа три, пока Карси не пожелала спокойной ночи и не сказала, что надо бы спать.

***

На следующий день в школе всё текло своим чередом. Карси обнималась с Томеснором и держалась с ним за ручки. При этом мы с ней даже не контактировали.

Сидя за последней партой на перемене, я наблюдал за тем, как он называет её Малыш, а она смущённо улыбается, вертя в руках фиолетовую ручку.

Где-то внутри меня полыхала ревность, пытаясь выбраться наружу. Хотелось что-нибудь сломать. Сзади на шкафу опасливо затрясся горшок с кучерявым растением. Ну ничего, Томеснор, на тренировку ты с нами не пойдёшь. Это единственное, что радовало сегодня.

Я наконец-то узнаю больше о мире магии и собственных способностях, буду учиться контролировать их.

Весь урок математики я ничего не записывал, пропуская слова учительницы мимо ушей и напряжённо пытаясь нарисовать в тетради лошадь. Я мог нарисовать всё, но вот коней нет. Не получались они у меня, даже если я старался. Они были неестественными. Может, это такая расплата за мой талант?

После математики я наткнулся в коридоре на Хиромора, тот с ненавистью вцепился в мой локоть и прошипел:
Не пришёл вчера на стрелку! Трус! Вся школа будет ржать над тобой, недоумок!

Как это не пришёл? Я там был!.. А, чары Серебринки стёрли ему воспоминания...

Ну вообще-то сейчас надо мной школа не ржёт, отрезал я, сверля его недовольным взглядом. Вот прикопался!

Будет! и он встряхнул меня. Я всем расскажу, какой ты пугливый...

Я попытался вырваться из его хватки. Но, поняв, что это бесполезно, перешёл в словесное наступление:

Можно вопрос? А всем интересно то, что я, никому не известный новичок, не пошёл драться с тобой? Всё вообще знают о моём существовании?

Хиромор застыл, на его лице был виден напряжённый мыслительный процесс. Он думал, что ответить.

Ну так что, отпустишь меня? я смотрел на него воинственно. Если он назначит повторную стрелку, будет точно понятно, что мозг Хиромского размером с грецкий орех. Ничему его жизнь не учит.

Его хватка ослабла.

Ты ведь даже имени моего не знаешь, ровно как и вся школа, парировал я.

Он отпустил меня, прошипел что-то похожее на Ты ещё об этом пожалеешь! и ушёл, расталкивая ребят перед собой.

Победа, даже без кровопролития! Да я сегодня в ударе!

Мне не терпелось дождаться конца последнего урока, чтобы вместе с Карси оказаться на тренировке, чтобы, наконец, нормально говорить с ней. Томеснор ей, что, в своём присутствии с друзьями общаться запрещает?

Последний урок тянулся очень долго. Казалось, что время уснуло, а вот будильник ему не завезли. Я то и дело поглядывал на часы, не в силах усидеть на месте, и ёрзал на стуле.

Это был урок ОБЖ, и учитель, престарелый майор в отставке, рассказывал что-то про ядерные реакторы и как вести себя при утечке радиоактивных элементов. Его речь была достаточно экспрессивна.

Запоминайте, находясь на улице, нужно немедленно защитить органы дыхания платком и укрыться в помещении... Рейли, что ты там ёрзаешь, будто шилом ужаленный, лучше скажи, что делать дальше?

Я вздрогнул, не ожидая, что он вообще обратит хоть какое-нибудь внимание на меня. Позориться перед всем классом? Кукорачкин злорадно хихикнул.

Так, что обычно делают люди после того, как укрылись в помещении? Наверное, снимают с себя всю уличную одежду и идут в душ?

Чего молчишь? Язык проглотил? Радиация не дремлет! Кто тебя спасать будет, если сейчас вдруг случится катастрофа? Сдохнуть хочешь? Давай, включай свой котелок! Помоги себе сам! учитель не сводил с меня глаз. Его голос был слишком громкий. Наверное, это было слышно даже в соседнем кабинете.

Кукорачкин продолжал хихикать. Он-то уж точно знает о радиации больше меня.

Наверное, стоит снять всю верхнюю одежду и обувь и принять душ, выпалил я, опасаясь, что обэжэшник от меня так и не отстанет. Почему просто не могу посидеть тихо, как мышка, не привлекая к себе внимания?

Так. А одежда, что, будет просто валяться? обэжэшник сузил глаза.

Я непонимающе хлопал глазами. Он хочет сказать, что надо воспользоваться вешалкой?

Пакеты! Пакеты тебе на что! гаркнул учитель так, что все вздрогнули.

Я слышал, как Кукорачкин шепчет своему соседу по парте: Пусть пакет себе на голову наденет! Сосед заржал. Затем Томеснор недобро покосился на меня. Я ответил ему взглядом, полным ненависти. Похоже, в этом классе Кукорачкин был кем-то вроде популярного заводилы, а во мне он увидел аутсайдера, которого собирался гнобить оставшиеся школьные годы.

Так, Иванов, вижу, тебе весело! конечно, это ржание на весь класс не осталось проигнорировано учителем. А вот, когда бабахнет у нас реактор, никто смеяться не будет ближайшие лет семьдесят!

Оставшиеся минуты до звонка я просидел, раздражённо чиркая в тетради. У этого Томеснора чёрствая душонка. Неужели Карси не понимает?

После звонка, когда я убирал в сумку тетрадь с пеналом, Кукорачкин подошёл ко мне вместе с тремя дружками. Он недобро улыбался. Димка с другого конца класса недоумённо наблюдал за этим. Карси же успела выйти в коридор.

Придёшь завтра с пакетом на голове, Рейли? его лицо исказила издевательская гримаса.

Это зачем? я насупился, сжимая в руках пенал.

Чтобы никто не видел твою идиотскую физиономию! Я могу дырочки для глаз прорезать, причём совершенно бесплатно.

Томеснор с дружками злобно гоготали. Я не понимал причины его нападок.

Не знаешь, где достать самый дешёвый пакет? Не хватает денег на него? Ты не бойся, я принесу, возвышаясь надо мной, Кукорачкин чувствовал себя королем ситуации, весь в дорогой одежде, в блестящих с иголочки ботинках. У меня уж денег хватит! Хочешь, дам мелочь, а то милостыню просить за школой, наверное, очень утомляет?

Меня трясло от злости. Хотелось взять и съездить пеналом по его прелестному личику.

А он продолжал:

Ты в каком секонд-хенде одеваешься? Берёшь вещи из помойки? Твоя семья живёт в бараке? Бедный, небось питаешься одними объедками, а на полноценную еду денег не хватает!

Ещё чуть-чуть, и я ему точно вмажу! Казалось, будто стекла в ближайшем окне вздрогнули. Есть чары, которые заставляют противника корчиться от боли?

У тебя лимит на слова? Не печалься, не у всех же есть деньги, он издевательски похлопал меня по плечу, его дружки гоготали. Если что, это бумажки такие, которые шуршат в кошельке. Их ещё обычно на ништяки всякие обменивают.

Просто отойди. Отойди! Я пытался глубоко дышать и не опускаться до рукоприкладства. Хотя в моем воображении Кукорачкин уже горел на костре.

Лицо Томеснора исказила злоба, при этом он оскалился:

И ещё, Рейли. Не смей подходить к моей девушке. Она моя, понял? Эти слова он намеренно произнёс раздельно. Она не будет общаться с таким отбросом, как ты.

И что, ты ей запретишь? процедил я, сквозь зубы. Карси не вещь, чтобы говорить о ней в таком тоне. Пенал все ещё был у меня в руках, а перспектива набить ему морду грела душу.

И этот человек дорог Карсилине? Правда? Гнилой, как помидор!

Ты жалок, выплюнул эту фразу Томеснор, достал из кармана горсть монет и кинул мне их в лицо.

Монеты со звоном посыпались на пол. Меня трясло. Какие боги помогли не сорваться, было загадкой.

Убрав пенал, закрыв сумку, я стремительно покинул кабинет. Хотелось что-нибудь сломать. Дружки Томеснора смеялись мне вслед. Бездна! Да чтоб им всем провалиться!

Зайдя в уборную, я подошёл к зеркалу. Выглядел затравленно. Бледнее, чем обычно, и очень болезненно. Где моя гордость?

К горлу подступала паника, казалось, будто пространство начинает сжиматься.

Всё нормально, нормально, приговаривал я своему отражению, сжимая и разжимая руки и пытаясь выровнять дыхание. Меня иногда мучили панические атаки. А сейчас это получилось очень некстати. Слова Томеснора до сих пор стояли в ушах. Слишком обидные. Меня бросало то в жар, то в холод.

Нужно выйти отсюда. Карси с Серебринкой, наверное, ждут.

Может, Карси общается со мной только из жалости? От этих мыслей внутри что-то протяжно завыло. Ногти впились в ладони. Накативший страх не желал проходить и только усугублялся. Казалось, будто пол сейчас рухнет.

Тебе нельзя! я пытался заставить панику отступить. Может, если сказать панической атаке, что она не нужна, та обиженно уйдет? Но это не помогало.

Выйти я смог только через полчаса. Интересно, что мне будет за опоздание на первую тренировку? Я же так хотел на неё попасть!

Остановившись перед дверью спортзала и глубоко вздохнув, я открыл дверь и вошёл. Карси, Серебринка и какой-то новый персонаж обернулись. Этот мужчина был одет во всё ярко-жёлтое, его волосы, готов поклясться, являлись золотистыми. Его прическа весьма небрежна. А ещё у него были эльфийские уши!

О, Саймон! воскликнула Серебринка.

Мы тебя ждали, сказала Карси, подходя ко мне ближе.

Затем она заметила, что со мной что-то не так. В её взгляде читалось беспокойство:

Что-то случилось?

Я молча посмотрел ей в глаза. Такие красивые, зеленые.

Мог ли я сейчас пожаловаться на Томеснора? Сказать, что он меня оскорблял? Может, это разобьёт ей сердце? Карси добрая, она бы не стала терпеть с собой рядом такого человека, если бы знала, что он творит. Я ведь могу своими словами разорвать их отношения. Прямо сейчас. Но тогда Карсилина будет грустить.

Всё в порядке, я заставил себя ей улыбнуться, но улыбка получилась горькой и неубедительной.

Точно? Ты можешь делиться со мной всем, я поддержу. Мы же друзья.

Я лишь кивнул. Ну вот, что я творю? Такая тварь, как Кукорачкин, этого не заслуживает!

Златовласый эльф подошёл ко мне и протянул руку:

Приятно познакомиться, я Зольтер Золотский, он действительно был рад.

Я пожал ему руку. Интересно, а у них есть знакомая с именем Платина? Серебринка кашлянула, привлекая к себе внимание:

Я долго думала, каким будет первое занятие. Наверное, надо вас научить атакующей магии...

Атакующей магии? Я пока не умею даже вещи двигать. Хотя... Не терпится использовать то, что узнаю, на Кукорачкине!

Я знаю несколько приёмов, гордо похвасталась Карсилина.

Вот как? удивился Зольтер. Продемонстрируешь?

А куда целиться?

В меня! Я буду парировать.

Золотский воодушевлённо встал в середине зала. Карси довольно улыбаясь, запустила в него яркий луч, который, попав в грудь к парню, заставил его пошатнуться и закашляться.

Это было неожиданно! воскликнул он через какое-то время, перестав кашлять и выпрямившись.

Серебринка заботливо подвела меня к стене, где был примитивно изображён баскетболист.

Сможешь попасть ему в голову?

Если скажешь как, то, наверное, попытаюсь, ответил я, напряжённо смотря на этого баскетболиста. Получится ли?

Вытяни руку, представь воображаемую мишень, заставь ладонь наполниться чем-то тёплым, сосредоточься и прицелься, посоветовала Серебринка, ни капли не сомневаясь, что её методика сработает. Это проще, чем кажется.

Я послушно вытянул правую руку вперед. Мысленно рисовал мишень на стене. Может, рассказать Карси о Кукорачкине? Он её не заслуживает.

Ладонь никак не хотела наполняться теплотой. Она оставалась холодной. Я стоял так минут пять, напряжённо моргая.

Сосредоточься! Отринь посторонние мысли. Сейчас есть только ты и мишень, сказала Сильв, наблюдая за этой жалкой попыткой.

Вот как? Этот Томеснор мне только мешает. Раздражает, дурак! Почему не могу думать о чём-то приятном?

Я чувствовал, как начинаю злиться, а на месте нарисованной головы представлялось лицо Кукорачкина.

Ладонь стала наполняться теплотой, появился светящийся сгусток магии. Я смотрел, как он пульсирует на руке, становясь всё больше. Это завораживало.

Задай траекторию! Прицелься. Отпусти его, советовала Серебринка.

Я прицелился и запустил в воображаемого Томеснора этим сгустком. Пульсирующая магия врезалась в стену и растворилась.

Молодец! А теперь повтори, похвалила Сильв, в то время как Карси и Золотский что-то заинтересованно выясняли.

Я сделал так несколько раз, чувствуя, что каждый новый удар даётся всё легче.

Тренировка прошла более, чем удачно. После того, как она закончилась, я проводил Карсилину до дома, по дороге мы непринуждённо болтали. Словно лето и не заканчивалось.

***

Следующее утро началось с пения птиц за окном. Я был огорчен тем, что сегодня не было тренировки. Значит, придётся терпеть очередной школьный день, а потом понуро плестись домой.

Возле школы меня встретил Томеснор со своими дружками, ехидно ухмыляясь:
А что ты, Рейли, не в пакете свои учебники носишь? Твоя семья, наверное, разорилась, когда покупала тебе школьную сумку?

Отвали! я попытался его обойти, но он не давал этого сделать.

Ой, что это, мы заговорили! Лимит на слова закончился? он сделал вид, что не расслышал. Как провёл время с бомжами? Много милостыни выклянчил?

Я напряжённо смотрел на него, представляя мишень. Вытянуть руку и прицелиться. Интересно, а такая магия бьёт больно? Но мне нельзя! Он тапок.

Ночевал сегодня на улице? Кукорачкин злобно загоготал. А вы вообще с электричеством в бараке живете?

Просто. Дай. Мне. Пройти, мой тон был угрожающим, но это не произвело на обидчиков никакого эффекта.

Кстати, что я тебе говорил насчёт того, чтобы к моей девушке не подходил? тут в глазах Томеснора блеснуло недоброе. Ты это игнорируешь! Кто вообще ей дал право общаться с таким отбросом!

Для того чтобы общаться с друзьями, разрешение от какого-то малолетнего соплячка не требуется, я чувствовал, как внутри всё закипает. Ладно, ты меня оскорбляешь, но не приплетай сюда Карси, не говори о ней, как о собственности! Мои кулаки сжались.

Она моя, значит будет делать то, что скажу я!

Она своя собственная, о, великий и ужасный Кукорачкин! съязвил я. Он был сейчас похож на разошедшегося в своём болоте лягушонка, не умеющего ловить мух.

Если она не потаскуха...

Я не стал слушать дальше. Мой кулак пришёлся ему как раз в челюсть.

Его глаза расширились от неожиданности, и он схватился за больное место.

Рейли, ты придурок недоделанный! взвизгнул Томеснор в то время, как три его дружка стояли и наблюдали за этим. Почему они не вмешиваются?

Доделанный! рявкнул я и снова его ударил. Он меня довёл. Гнев лился через край. Если я не выпущу пар, то взорву что-нибудь!

Томеснор перешёл в наступление, его кулак разбил мне губу. Я поставил ему здоровенный фингал под глазом. Он взревел и повалил меня на асфальт, принимаясь душить.

Никто не спешил нас разнимать, хотя зевак столпилось много.

И вот теперь уже я нависаю над ним и бью по лицу. Тот морщится и орёт. Но я не могу перестать. Костяшки пальцев были разодраны и кровили. А его лицо теряло товарный вид.

Саймон! Томеснор! я слышу испуганный голос Карси.

В этот момент в меня вцепился Димка, пытаясь оттащить от Томеснора, хоть и был намного меньше. Дальше ещё чьи-то руки, вроде это одноклассник по имени Кулий Мызрер. Вдвоём у них получилось.

Я стоял и пыхтел, со злобой глядя, как Карси помогает Кукорачкину подняться. Она не знала, что сказать. Нам обоим.

В этот момент Томеснор крепко вцепился в неё и, повысив тон, выдал:

Если ты, дура, ещё раз приблизишься к нему, я тебя ударю!

Карсилина резко убрала от себя его руки. Вид у неё был оскорблённый. Он, вытирая кровь из носа, смотрел, как она растерянно подходит ко мне. Димка и Кулий уже перестали меня держать.

Я не стыдился своего поступка. Этот гад не смеет такое говорить о Карси. Пусть теперь ходит, похожий на сливу.

Карсилина порылась в своей сумке, достала влажную салфетку и осторожно приложила к моей разбитой губе. От её прикосновения сердце затрепетало, а гнев стал постепенно уходить. Хотелось взять её за руку. Но я не стал. Карси слишком огорчена ситуацией с Томеснором.

Я не знаю, что тут произошло, но, надеюсь, он это заслужил, произнесла Карси, убирая салфетку. В сторону Кукорачкина она даже не посмотрела.

Да, я не стал пересказывать ей всё и просто кивнул.

Пойдём, это был голос человека, который только что очень сильно разочаровался. Кукорачкин обидел её до глубины души.

На уроках Томеснор так и не появился. И вообще, кажется, забыл про школу на целых две недели. Не хотел показывать своё избитое лицо. Наверное.

***

Так прошло три месяца. Кукорачкин ко мне даже на пушечный выстрел не подходил, он боялся на меня даже смотреть и старался не оставаться со мной наедине в одном помещении. Однажды он попытался помириться с Карси, но она ему сказала, даже не пытаясь отвести в сторону, чтобы этого никто не слышал:

Прости, Томеснор, но ты не входишь в число тех людей, которых я хочу считать своими близкими.

За это время мы не пропустили ни одной Серебринкиной тренировки, обучались новым магическим приёмам (я наконец-то научился двигать предметы силой мысли, не используя при этом прямого взгляда на них). Серебринка и Зольтер нас хвалили.

Я, Димка и Карси проводили много времени вместе, у нас всегда находилось, о чём поговорить. Я даже стал чувствовать себя с Карси уверенней, но признаться в своей любви так и не решался. Может, она не воспримет это всерьёз?

После осенних каникул в первый день учебы должна была состояться дискотека в актовом зале. Девочки нашего класса сбились в стайки и активно обсуждали, кто с кем будет танцевать.

Я думал, стоит ли идти. Танцевать не умею, современную попсовую музыку не слушаю. Не уверен даже, что под такое захочется двигаться. Конечно, может, туда пойдет Карси?

Мой взгляд невольно остановился на ней. Она стояла возле окна и разговаривала с подругами. Те что-то рассказывали и смеялись.

Наверное, более подходящего момента и найти сложно. На дискотеке! Подойти, пригласить на медленный танец и сознаться в своих чувствах. Хороший ведь план? Мои руки вспотели, дыхание участилось. Одна мысль о признании нагоняла панику. Это же сколько барьеров надо сломать!

Вдруг кто-то положил мне руку на плечо. Я вздрогнул и обернулся. Димка был как всегда внезапен. Он смотрел на меня с какой-то странной улыбкой.

Ты такой смешной, констатировал друг.

Это ещё почему? не понял я.

Ломаешься, как печенюшка, не можешь сказать Карси, что она тебе нравится.

Я вздрогнул, меня обдало жаром. Он знает! Откуда! Надеюсь, Карси его не слышала? Нет, она разговаривала с подругами, а на нас вообще не смотрела.

С чего ты так решил? я нервно чесал локоть, пытаясь казаться спокойным и не выдать ничего лишнего. На моём лице появились красные пятна.

А то я не вижу, как ты на неё смотришь постоянно! А когда мы остаёмся вдвоём, о чем мы с тобой говорим?

Эм... О чем? мне было до жути неловко, словно замок во внутренний мир сейчас взломали ржавой отмычкой, проникая туда без спроса.

Карси то, Карси сё...

Но ты же мог и...

И что? Прервать твой влюблённый бред?

Не так уж и часто я о ней говорю.

Конечно! И он хихикнул в кулак. Ты бы лучше взял и сказал ей...

Я испуганно заткнул ему рот ладонью. Мне лезли в душу. Нагло. Без приглашения.

Что не так? Димка раздражённо убрал мою руку со рта.

Не могу, хотелось, чтобы он не заставлял это делать.

Всё будет хорошо, ты ей тоже нравишься, Карси примет...

Я снова вздрогнул, по спине пробежались мурашки, уши стали горячими.

Н-нравлюсь?

Рука нервно чесала затылок.

Просто перестаньте уже тормозить и поцелуйтесь! воззвал Димка. Вот сегодня, на дискотеке.

Моё дыхание было сбивчивым, казалось, будто в коридоре вдруг стало очень душно. Тело было, как на иголках.

Я посмотрел в сторону Карси. Коснуться её щеки, нежно провести пальцами по коже, прижать к себе... Я же умру, я просто умру, если так сделаю!

Оставшиеся уроки прошли без происшествий. Я всё думал о школьной дискотеке, что скажу Карси, когда буду приглашать её на танец? Уверенность постепенно таяла, а когда мы с Димкой в назначенное время приблизились к актовому залу, где уже играла музыка, я нервно сглотнул и остановился перед дверьми. Димка фыркнул, и мы вошли.

Просторное помещение актового зала было украшено разноцветными воздушными шариками. Свет приглушённый, стулья расставлены возле стены, и есть площадка перед сценой. На площадке уже вовсю танцевали и девушки, и парни, сбиваясь в своеобразные круги. Играло что-то заводное и ритмичное.

Я прошёл мимо и сел на стул возле стены. Потом увидел Карси с подругами, и меня затрясло от волнения. Я должен сделать это! Почему признаваться в своих чувствах так сложно? Почему я просто не могу подойти и сказать? Я же не пихаю голову в пасть акуле! Организм почему-то считал по-другому.

Димка стоял, возвышаясь надо мной, и ждал, топая ногой в такт музыке, пока начнётся медленный танец, чтобы пронаблюдать за тем, что получится. Я хотел, чтобы он не начинался.

И вот, тот самый момент, которого я боялся. Объявляют, что сейчас начнётся медленный танец.

Я поднялся, ноги казались ватными. Вот она, Карси, в центре площадки! Она смотрит, как я подхожу, улыбается.

Я боялся в этот момент, что споткнусь.

Не ожидала тебя здесь увидеть, ты же вроде сказал, что не пойдёшь, заметила Карсилина.

Я передумал, голос показался каким-то хриплым, а кто-то внутри кричал Давай, возьми её за руку.

Это хорошо.

Карси, я... я застыл, слова застряли где-то в горле.

Она стояла и смотрела на меня, ждала, что скажу. Я не мог выдавить из себя ни слова. Руки вспотели. Выглядел, наверное, как идиот.

Все хорошо? в её взгляде появилось беспокойство.

Я кивнул, затем, краснея, выпалил:

Ты очень хорошо танцуешь!

Карси порозовела и убрала рыжую прядь за ухо. Я злился на себя, что сказал именно это. Почему нельзя было так: Карси, ты удивительная девушка. Когда я смотрю на тебя, мне хочется жить, а когда тебя нет рядом, то становится грустно. Ты не просто мне нравишься, я люблю тебя, всем сердцем.

Но в этот момент к нам подошел Кулий Мызрер, он деловито повернулся ко мне и спросил:

Не против, если я украду её?

Я застопорился, смотря на него и моргая, все мои мысли сбились, а слова, которые я хотел сказать Карси, куда-то исчезли.

Не против, Карси протянула ему руку. Он обхватил её за талию, и они стали танцевать.

Я стоял, как громом поражённый, и смотрел на них. Меня снова начинало трясти. Он украл, украл момент! Кулаки сжались так, что ногти впились в кожу. Несколько разноцветных воздушных шаров лопнуло над моей головой.

Чувствуя себя крайне глупо и идиотски, я вышел из толпы танцующих. Когда я поравнялся с Димкой, тот стукнул себя ладонью по лбу, отказавшись комментировать это фиаско.

***

Это грустно, когда ты не можешь обнять человека, которого любишь, прижать его к себе, поцеловать, шептать нежные слова... Карси и Кулий встречались второй месяц. Все это время я был мрачнее тучи. Если бы я был тогда расторопнее!

Я злился на себя, на Кулия, раздражался, когда Димка пытался говорить со мной, даже на отвлечённые темы. Безответное чувство точило меня ножом. Истязало.

Я до сих пор не мог понять, что тогда помешало мне взять и сказать Карси о чувствах. Тем более, что она была готова выслушать. Я всё испортил!

Кулий Мызрер, конечно, не такой болван, как Томеснор. Он добрый, учится прилежно, никого не оскорбляет, и видно, что Карси ему нравится, он уважает её и дурой точно называть не станет. Если только в шутку.

Когда я говорю с Карси, то стараюсь не показывать то, что бушевало у меня на душе. Мы хорошо общаемся. Можем шутить на разные темы, переписываемся в НаСвязи, Карси рассказывает о том, какой Кулий чуткий и добрый, говорит, что не знала, за что вообще тогда решила встречаться с Кукорачкиным. Но она никогда не говорила о том, что испытывает по отношению к Кулию. С его стороны была видна привязанность. И мне не хотелось встревать в их отношения, несмотря на то что я чувствовал.

В эту пятницу был сильный снегопад, и я ковылял до школы по колено в снегу. Коммунальные службы ещё не успели его убрать. На мне были старые серые ботинки со шнурками, синяя куртка и синяя шапка. Руки мерзли, ведь перчатки я забыл дома.

Возле школы орудовал дворник. Я сначала не обратил на него внимания, проходя мимо, но он меня окликнул. Я неуверенно подошёл к нему, на что этот дядька, лет пятидесяти, в лыжной куртке, сказал:

Там кто-то щенков выкинул, в коробке два замечательных пёсика. Может, поможешь мне их в приют отвезти?

Я бы с радостью, но у меня уроки, мне не хотелось пропускать учебу. Хотя песики определённо нуждались в помощи.

Это не займет много времени, заявил тот и поманил меня рукой за школу.

Я согласился и пошёл за ним. Он провёл меня по школьной площадке, затем мы приблизились к гаражам.
Песики там мерзнут, бедные. Их скорее нужно в тепло! говорил дворник, когда мы заходили за гаражи.

Он был гораздо выше и больше меня, сильнее. Свою лопату он оставил возле школы.

Это так странно, куда мы идём? Вот очередной гараж, покрытый снегом, но нет никаких собак. Это что, шутка такая?

Я пойду, урок скоро начнется...

В этот момент мужчина кинулся ко мне, доставая из кармана тряпку. Схватил меня и прижал её к моему носу. Я пытался вырваться, невольно вдыхая сладковатый запах непонятно чего, но дядька держал крепко. Ноги подкосились, и началась кружиться голова.

Вот так! последнее, что я услышал прежде, чем лишиться сознания.

***

Я пришёл в себя и обнаружил, что лежу на спине, на какой-то длинной твёрдой кушетке. В помещении был полумрак, я попытался пошевелить руками, но они были закреплены кожаными ремнями. Ноги тоже. Кто-то уже снял с меня куртку и ботинки, оставив в рубашке и джинсах.

Сердце билось в страхе, пытаясь выскочить из груди. Где я? Что со мной хотят сделать? Повернув голову, я увидел в конце тяжелую дверь. Стены были серые, и на них висели непонятные приборы. Так же тут был шкаф со склянками и стол, на котором что-то лежало. Подвал? Обстановка нагнетала. К горлу подступала паника. Отлично, хоть раз я буду паниковать по определённой причине, а не просто так!

Я хотел было открыть рот, чтобы кого-нибудь позвать, но вовремя сообразил, что стены этого подвала, наверное, толстые, и меня услышит только хозяин этого дома, который, вероятно, и принес меня сюда. А если он придёт, то сделает что-нибудь нехорошее.

А он придёт. Я снова попытался вырваться. Не получилось.

За дверью послышались шаги, и тяжелая дверь открылась. Появился хозяин этого подвала. Тот самый дворник. Паника становилась всё сильнее.

Он почесал свою щетину на подбородке и приблизился ко мне. Я дышал беспокойно. Что он сделает? Будет заживо расчленять? Маньяк!

Здравствуй, Саймон, ты правильно сделал, что обратился ко мне, начал он, словно я был его пациентом.

Может, его из поликлиники уволили и он теперь занимается принудительным лечением?

Я к вам не обращался! резко ответил я. Откуда он знает моё имя?

Это ты так считаешь.

Что вам надо?

Освободить тебя, ответил тот, подходя к столу и что-то там выбирая.

Тогда отпустите меня, я смотрел ему в спину. Если он хочет освободить, то почему решил пленить?

Ты не готов.

Я театрально ударился затылком о кушетку.

Но ты не волнуйся, я тебя обработаю, и тогда ты будешь готов. Тогда ты освободишься.

От чего? я не понимал, и вся эта ситуация начинала раздражать.

От чувств, ответил он, не отворачиваясь от стола. Они причиняют тебе неудобства, они балласт. Особенно чувства, которые безответны.

Я молчал, слыша учащённое биение собственного сердца. А об этом он откуда знает?

Чувства мешают жить, от них нужно избавляться... он открыл ящик стола и взял в руки какие-то провода.

Я не буду от них избавляться! резко перебил я. Не собираюсь переставать что-то чувствовать к Карси.

Я тебя бонусом ещё и от эмоций избавлю, это звучало как угроза. Ты пройдёшь через боль, но станешь свободным.

Паника охватила меня и не хотела отпускать. Он болен! Психически болен!

Пора вырезать из тебя опухоль чувств, с этими словами дворник положил провода на стол, взяв в руки что-то маленькое.

Он подошёл, его лицо выражало маниакальную увлеченность. У него был шприц с чем-то прозрачным.

Не бойся, с этими словами он стал отгибать рукав на моей рубашке, чтобы добраться до вен.

Отпустите меня! повторил я. Как странно, когда тебя одновременно переполняют и злость, и страх.

Я ощущал его шершавые пальцы на внутренней стороне своего локтя.

Он воткнул мне под кожу шприц. Длинная острая игла вошла больно, и дворник пытался загнать её глубже. Затем, он её вынул.

Не могу найти вену, затем попытался снова.

Что-то мне подсказывает, что он вообще никогда раньше не делал уколы.

С пятой попытки, исколов мне всю кожу в том месте, у него наконец вышло. Непонятная жидкость растеклась по венам.

Сильная горячая боль начала подниматься от кончиков пальцев ног и выше. Меньше, чем через минуту, уже нестерпимо болела каждая клеточка моего тела. Казалось, будто под кожей происходят микровзрывы, будто меня сжигают заживо, будто выкручивают конечности, пытаясь их оторвать. Я жмурился, стиснув зубы, чуть не прикусив язык, дергаясь в путах и тяжело дыша.

Возвышаясь надо мной, подобно злобной горгулье, мучитель сказал:

Ты никому не нужен.

Нет! Они заметят, что я пропал! Наверное, сейчас Карси думает, что я остался дома. Тётя Ира что задержался после школы. Им ещё рано обращаться в полицию, они ещё не поняли.

Боль усилилась, я больше не мог сдерживать стоны на радость похитителю. Мои пальцы сжимались и разжимались. Путы держали крепко. Голова гудела, в глазах темнело.

Есть антидот, только я тебе его не дам, мучитель провёл по моему вспотевшему лбу своей мозолистой рукой.

П-пожалуйста! единственное слово, которое я смог сказать, казалось, будто по венам текло раскалённое железо.

Через несколько часов пройдет само.

Несколько часов?! Я задыхался от боли и ужаса. Зрачки были расширены. Я не выдержу столько! Ещё чуть-чуть и лишусь сознания от болевого шока.

Может, этот садист решил замучить меня до смерти, а потом выкинуть труп в лесу?..

***

Не знаю, сколько часов уже прошло, боль не отступала, накатывая всё новыми волнами. Мои губы уже были синими, а по телу проступал холодный пот, начинало гудеть в ушах. Тело ослабло, оно уже устало биться в агонии. Почему он просто меня не убьёт? Почему это не прекращается?!

***

Наконец боль ослабла, принося долгожданное облегчение. Я лежал, осоловело глядя в потолок, обмякнув в своих путах, из глаз у меня текли слёзы. Никто не знает, где я. Никто меня не спасёт. Хотелось скулить, убежать куда-нибудь, спрятаться и больше никогда не вылезать из-под одеяла.

Дворник с довольной улыбкой взял со стола какую-то грязную тряпку, затем вернулся и, склонившись надо мной, сунул её мне в лицо, чтобы вытереть слёзы. Она пахла бензином и машинным маслом.

О, это только начало! воскликнул он, словно безумный учёный, чахнущий над экспериментом, и бросил тряпку на пол. Удалим чувства самыми большими щипцами.

Я лишь всхлипнул, ничего ему не сказав.

Если он опять вколет мне ту гадость, я не выдержу. Как все это должно было помочь удалению чувств? Может, он не ведает, что творит? Ясное дело, что он, наверняка шизофреник, который придумал себе, что он может заставлять людей перестать любить. У него и голоса в голове есть? Может, они ему что-то диктуют?

Он закурил и стал расстегивать мне пуговицы на рубашке, зажав сигарету в зубах.

Зачем любить того, кто не любит тебя? Это непрактично и глупо, говорил дворник, не разжимая зубов, чтобы сигарета не выпала из его рта.

Я ничего не мог поделать со своими чувствами, они сами пришли, хотел я этого или нет. Может, Карси сейчас волнуется за меня?

Он расстегнул последнюю пуговицу и обнажил мой торс. Затем, вынув сигарету изо рта, харкнув, сплюнул на пол и сказал:

Ты ей не нужен.

Нужен.

Она будет искать меня, ведь мы друзья.

Не нужен, повторил он со змеиной улыбкой.

Нужен.

Нет...

Да! у меня хватило сил повысить голос.

Нет.

Да!..

Я сказал, что не нужен!

Его рука с сигаретой зависла над моим животом. Затем резко опустилась, втыкая зажжённый конец сигареты мне в пупок. Я вскрикнул, мои ногти впились в кушетку.

Процедуры пойдут тебе на пользу, мучитель бросил окурок и задавил его ногой. Ты мне ещё спасибо скажешь, что вылечил от недуга.

Я нашел в себе силы и дернулся, но ремни держали крепко. Хотелось вырваться и огреть его чем-нибудь тяжёлым. Дворник снова подошёл к столу, взял второй шприц и вернулся ко мне.

Понимая, что он хочет снова ввести в мой организм ту гадость, я лихорадочно задергался.

Нет! Нет! Не надо! меня прошиб холодный пот.

Не волнуйся, он крепко схватил меня за руку и ввел жидкость в вену...

Я кричал от нестерпимой боли, извиваясь в путах, бился затылком о кушетку. Перед глазами стоял туман. Казалось, будто меня разрывает на части. Пусть это прекратится! Пусть закончится!

Глядя на это, мучитель ликовал.

Затем, посмотрев на свои наручные часы, он пошёл к двери, а когда коснулся её ручки сказал:

Мне нужно отойти. Будь паинькой, ничего не сломай тут, с этими словами он выключил свет в подвале и вышел, оставив меня в темноте наедине с невыносимой болью. Мои крики были, наверное, слышны и за закрытой дверью, казалось, ещё чуть-чуть и я охрипну. Меня ждали несколько невыносимых часов. Снова.

***

Я вижу. Карси, Кулий и Димка. Они сидят за столом в школьной столовой. Димка увлечённо поедает пюре с сосиской, Карси пьет чай, а Кулий сидит, приобняв её одной рукой.

Ты сегодня какая-то обеспокоенная, заметил Кулий, его темные волосы были распущены, а не заплетены в хвостик.

Саймон не отвечает на звонки, в НаСвязи молчит... ответила она, нервно сжав в руках стакан.

Ну да, и в школе его нет второй день, вставил Димка, прожевав кусок сосиски. Это странно. Он никогда ещё не пропускал уроков. Хотя я бы не назвал его ботаном. Да и ваши тренировки...

В этот момент Карси легонько пнула его ногой под столом. Кулию было не обязательно знать.

Ну а что? не понял Морквинов.

Ничего! и Карси отвела взгляд. Чай уже почти остыл.

- Может, он на тебя обиделся? предположил Димка, хитро сузив глаза.

Ага, и поэтому в школу не ходит, хмыкнул Кулий. Мне кажется, ваш друг не тот, кто способен пропустить школу только из-за какой-то обиды на одного человека...

Мы с ним не ссорились, насупилась Карсилина. Может, он заболел?

Его лицо покрылось ужасной красной сыпью, и поэтому Саймон боится прийти в школу такой весь красивый?

Он бы и с сыпью пришел! не согласилась Карси.

Димка прикончил сосиску и, подняв вилку вверх, задорно воскликнул:

Так что мы гадаем! Давайте возьмём и сходим к нему домой!

Да, я как раз собиралась, улыбнулась Карсилина.

Не знаю, что они в тот момент чувствуют, но друзья явно волнуются. Им не всё равно. Я нужен. Я не лишний.

***

Я открыл глаза. Тело ноет, даже пальцами шевелить мучительно. Вероятно, начался новый день, но здесь в подвале этого не понять. Кажется, меня знобит и поднялась температура. Живот урчит от голода, желудок умоляет его покормить.

Я здесь, привязан и ничего не могу с этим поделать! Сейчас дворник придёт и опять будет меня мучить.

Зубы сжались от злости. Надо как-то освободиться! Надо попытаться! Сделать хоть что-то! Воспользоваться магией! Но как!

В этот момент дверь подвала открылась и вошёл дворник, он многозначительно улыбался. Я вздрогнул и дёрнулся. Так, надо сосредоточиться, опрокинуть на него шкаф с помощью магии.

Сегодня я докажу тебе, что любовь ненужный балласт, от которого стоит избавиться, он неспешно шёл ко мне.

Почему я решил опрокинуть шкаф? Он не заденет похитителя! Я напрягся, пытаясь сделать хотя бы это. Может, узнав, что я маг, он испугается и отпустит меня?

Шкаф затрясся, но дворник это проигнорировал.

Тебе нужно понять, что в этой жизни ты будешь нужен только себе, а чувства лишь мешают, он остановился возле меня, затем положил ладонь мне на лоб, она была шершавая.

Вдруг я ощутил сильное жжение, исходящее из его ладони, у меня разболелась голова, было такое ощущение, что мне в лоб пытаются воткнуть что-то острое. Я задёргался, пытаясь скинуть его руку.

Спокойно, сейчас я всё тебе покажу, призвал тот каким-то странным убаюкивающим тоном.

Он тоже маг? Тогда мне не справиться. Это безнадёжно. Шкаф перестал трястись. Я нервно сглотнул, чувствуя, что сознание куда-то проваливается.

Меня окружала темнота, я шёл по ней, пытаясь найти выход. Затем свет.

Вы хотите сказать, что Саймон сбежал из дома? Карси сидела на диване в гостиной и слушала тётю Иру.

Полицейские говорят подождать, может, он сам вернется. Подростки часто убегают, голос тёти Иры был подавленный, она стояла возле подоконника, сжав в руках кружку с чаем. Не понимаю, что я не так сделала? Я старалась дать ему всю заботу, на которую была только способна. Я даже ремнём его никогда не порола...

Не понимаю, разве у него были причины? спросил Димка, поправив свою кепку.

А они нужны? Может, Саймон просто идиот! вспылила Карси, вскакивая с дивана.

А если с ним что-то случилось?

Исключено. Он просто дурак, которому требуется внимание, Карсилина прошла к выходу из комнаты.

Почему ты так считаешь?.. не понимал Димка.

Я пошла, меня ждет Кулий. Я и так тут слишком много времени провела. Чушь какая-то! и она удалилась, оставив Димку и тётю Иру в недоумении...

Картинка размылась, и вот я снова в подвале. Нет, то, что показал этот дворник, не может быть на самом деле. Карси не будет себя так вести!

Вот видишь, ей на тебя плевать, он убрал ладонь с моего лба.

Я в это не верю.

А зря, может, она сейчас на свидании со своим милым Кулием, они милуются, целуются... Зачем ей ты?

Я промолчал. В сердце что-то болезненно ныло. Действительно, зачем ей я? У неё же есть Кулий, такой хороший и обходительный, и Димка, с которым они дружат с детства и могут секретничать на любые темы. А кто я? Кто я такой? Может, я действительно лишний? От этих мыслей становилось тоскливо. Хотелось убежать.

Теперь понимаешь? спросил дворник.

Я замотал головой. Не хочу это принимать. Не хочу! Мы с Карси друзья, я нужен ей.

Или нет? постучался противный голос в моей голове.

Похититель почесал свой щетинистый подбородок и сказал:

Ты, наверное, голодный? Могу на короткое время развязать, если обещаешь не делать глупостей. Не хочу кормить тебя с ложечки. Сам поешь, вроде руки у тебя имеются.

Я удивился и непонятливо уставился на него. С чего это вдруг он стал таким добрым? Проявляет ко мне сочувствие? А мучил тогда почему?

Желудок предательски заурчал.

Не дожидаясь ответа, дворник ослабил ремни. На что он надеется? Он правда думает, что я не попытаюсь сбежать?

Получив свободу, я присел и стал растирать запястья, красные следы от ремней чесались. Меня знобило, и я застегнул рубашку.

Учти, я слежу за тобой. Любая глупость и ты об этом пожалеешь, предупредил похититель, позволив мне подняться на ноги.

Я покачнулся, но сумел удержать равновесие.

Он вывел меня из подвала. Прихожая его дома оказалась такой светлой, что я даже зажмурился.

Вот она дверь! Нужно бежать!

Он стоит передо мной и загораживает путь.

Чего остановился? Идем! поторопил меня дворник.

Я стоял, мысленно рисуя на нем мишень. Сейчас опробую приём, которому научился от Серебринки!

Я запустил в него сгустком магической энергии, но тот увернулся. Сгусток пролетел мимо и разбил висящее на стене зеркало.

Лицо похитителя перекосило от злобы. Ничего не говоря он напрягся, вытянул руку, и меня вдруг парализовало. Я не мог пошевелиться, с ужасом глядя на него.

Просил же без глупостей! рявкнул дворник, наступая. Я могу управлять чужими телами, но эта сила отнимает много энергии. Зря, что ты заставил меня её использовать.

Он загнул свой палец, заставляя меня дать себе пощечину.

Если пообещаешь больше не выпендриваться...

Я попытался кивнуть, щека горела. С ним лучше не спорить, этот тип всё продумал. Расценив всё по-своему, он все же позволил мне двигаться.

Я покачнулся и чуть не упал, получив свободу. Дворник поманил пальцем на кухню, и я понуро поплёлся за ним. Сбежать не удастся. Он следит за мной.

Кухня была просторной. С окном, занавешенным оранжевым тюлем. Возле стены покоился серый высокий холодильник, рядом плита, тумбы и мойка. Так же там были микроволновка и кофеварка, а на стене висели шкафчики. Посреди кухни стоял круглый стол из светлого дерева, вокруг которого располагались три мягких стула.

Позволив мне присесть за стол, похититель удалился к плите, накладывать еду. Я сидел и понуро разглядывал свои ногти. Что делать? Как быть?

Чувствуешь себя лишним? спросил дворник, выковыривая макароны из кастрюли.

В каком смысле? я посмотрел ему в спину. Я лишний у него дома. Пусть он отпустит уже!

Среди своих, так называемых, друзей. Им на тебя плевать, это же ясно.

Почему вы так думаете? этот вопрос прозвучал с вызовом. Я важен им! Карси и Димка волнуются, они захотят найти меня!

Может, они рады, что ты пропал?

Нет! я замотал головой.

Не будь так категоричен, похититель поставил на стол две тарелки, затем принес вилки. Я проверял объявления. Ни слова о твоей пропаже.

Я вздрогнул. Неужели даже тётя Ира? Она что, рада тому, что я пропал? Что не буду мешать ей жить, устраивать личную жизнь? Что она избавилась... Стоп! Что за глупые мысли! Полиция начинает искать человека, когда он не объявляется в течение трёх дней. Три дня ещё не прошло.

В этот момент я заставил сковородку, лежащую возле плиты, подняться в воздух. Если огрею ей похитителя по голове, вырублю его, то смогу сбежать! Она плавно направлялась к его затылку, он рассуждал о том, что никого нельзя впускать в свою жизнь. Наверное, получил давным-давно тяжелую психологическую травму и теперь пытается помочь другим.

Сейчас. Сейчас!

Нет. Он развернулся, поймал сковородку за ручку, затем повернулся ко мне и нахмурился.

Ешь!

Я огорченно проткнул вилкой макаронину и отправил её в рот. Макароны были холодные. Среди них в тарелке затесались и кусочки тушёнки. Я ел через силу. Хотелось устроить ему голодную забастовку. Но это не приведёт ни к чему хорошему.

Он дождался, пока я доем. Напоил меня водой из-под крана и отвел в подвал. Я не хотел возвращаться туда.

Я вырежу эту опухоль из твоего сердца! воскликнул он, отталкивая меня от двери. Хочешь знать как?

Я смотрел на него и не понимал. Что он хочет добиться? Что он собрался вырезать? Хочет меня препарировать?

Ты убьёшь ту, которую любишь, и похититель хитро улыбнулся. Тогда ты станешь свободным.

Исключено! возразил я. Если это цена моей свободы, то лучше останусь заточённым здесь, чем кого-то лишу жизни. Особенно Карси. Я не причиню ей вред. Никогда.

Не беспокойся, я заставлю тебя это сделать, смерть станет для неё подарком, промурлыкал он, хватаясь за ручку двери.

Я перепугался не на шутку. Что он собирается делать? Он хочет схватить Карси? Он ей навредит? Он и её будет мучить?

Не трогайте её! Сейчас я представлю мишень и вырублю похитителя.

Да здравствует избавление! И он захлопнул дверь подвала, оставив меня в темноте.

Я подбежал к двери и стал барабанить по ней кулаками:

Не делайте этого! Не надо!

Но он не возвращался. Через бессмысленных пять минут, почти охрипнув, я замолчал и осел на пол. Меня трясло. Этот человек опасен. Он хочет навредить Карси. А я не могу ему помешать! Я жалок! Как же я жалок и беспомощен! Зачем мне магия, если не могу её использовать?

Ещё через несколько минут я поднялся, нащупал выключатель на стене, включил свет и осмотрелся. Здесь не было ничего, чем можно было обороняться. Чем можно было хорошенько его огреть. Может, в следующий раз у меня получится опрокинуть на него шкаф?

Я посмотрел на свои кулаки. Идти в рукопашную бесполезно. Он гораздо сильнее. Я ничего этим не добьюсь.

Что делать? Что?

***

Не понимаю, как мне вообще удалось уснуть в этом холодном подвале. Тем более, что мучили всякие невеселые мысли. Как защитить Карси от этого маньяка?

Я присел на кушетке и стал смотреть на дверь. В голове копошились беспокойные мысли. После того, как он меня вчера здесь запер, этот тип больше не приходил. А я, к сожалению, ещё не умею вскрывать замки с помощью магии. Но я пытался. Только результата никакого не достиг.

Я не мог усидеть на месте и ходил взад-вперед по подвалу. Он явится, и я точно на него нападу! А там будь, что будет! Он не посмеет причинить вред Карси. Никто не посмеет.

Я сжал кулаки, понимая, что не могу ничего противопоставить. Это нечестно. Я всего лишь четырнадцатилетний подросток. А этот тип сильный зрелый мужик, да ещё и умеет управлять чужими телами. Преимущество на его стороне. Бездна! Почему так!

Прошло несколько часов, и я потерял счет времени. Изучил уже всё содержимое полок шкафа, ящиков стола, странные приборы, что висели на стенах. Ничего. Может, взять жидкость, которой этот тип меня мучил и воткнуть шприц ему в руку? Пусть почувствует, как мне было больно! Гад!

Вдруг дверь распахнулась. Я обернулся и увидел Карси. Что она здесь делает? Почему?

Саймон! она кинулась ко мне и обняла. Дурак! Зачем ты из дома сбежал!

Я ощущал её горячее дыхание, хотел растаять в этих объятиях, но страх перед неизвестным был сильнее. Дворник стоял в дверях и хитро улыбался. Он что-то задумал! Он заманил Карси сюда!

Сейчас было не время объяснять ей, что из дома я не убегал. Что это всё он! Надо бежать. Вдвоём у нас есть шанс.

Надо уходить, прошептал я ей на ухо.

Что? Она отстранилась и непонятливо посмотрела на меня. Этот дяденька сказал, что приютил тебя, потому что ты не хотел идти домой. Сказал, что я могу уговорить...

Он врет.

Карси одарила меня непонятливым взглядом, затем посмотрела на него.

Убей её! Вырежь эту опухоль! приказал он, вытянул руку вперед, и я почувствовал, что моё тело парализует.

Что тут происходит? Карси непонятливо посмотрела на меня.

У меня в голове застучало: Убей! Убей! А этот тип стал управлять моим телом. Я размахнулся и вызвал светящийся луч, который полоснул Карси по лицу. Я этого не хотел!

Эй! она схватилась за кровоточащую щеку и отпрянула.

Чувствуя себя виноватым, я отчаянно пытался сопротивляться. Но бесполезно. Вот полоснул её очередным острым лучом, порвав блузку.

Защищайся, пожалуйста! виновато прокричал я, этот тип готовился к новому удару. Он мной управляет!

Карси смекнула, что к чему. Взглянула на похитителя и запустила в него магией, он увернулся и заставил меня атаковать. Я воспротивился, и луч пролетел мимо неё.

Карси снова атаковала его, но тот опять смог ускользнуть. Он напрягся и заставил меня наброситься на неё и сбить с ног. Я нависал над ней, тяжело дыша и сопротивляясь его голосу в голове, который твердил: Души! Души! Мои руки хотели сцепиться на её горле. Но я сопротивлялся. Я не причиню ей вред! Нет!

Карси лежала и смотрела мне в глаза, совершенно не сопротивляясь. Что она делает?

Мы же друзья верно? и она улыбнулась.

Я не хочу тебе вредить! в панике сказал я, мои руки схватили её за шею и начали сжиматься.

Так не вреди, она оставалась спокойной. Карси верила в меня.

Этот гад не причинит ей вред! Я смогу! Я не буду подчиняться ему!

Оставалось только одно. Самый отчаянный шаг. Я склонился и поцеловал её, прямо в губы. Сердце билось отчаянно, словно хотело выпрыгнуть. Казалось, будто по телу пронесся слабый заряд электричества. Карси меня не отталкивала. Она поддалась. Мои руки убрались с её шеи. Я чувствовал, что теперь могу сам управлять своим телом.

Убей её! Убей! крикнул похититель. Он не понимал, почему потерял надо мной контроль.

Я помог Карси подняться, затем всё стало ясно. Я взмахнул рукой, ослепительный луч ударил его в живот, и дворник согнулся пополам, схватившись за солнечное сплетение.

Я взял Карси за руку и мы, не сговариваясь, выбежали из подвала, толкнули похитителя вниз и захлопнули дверь.

Затем выбрались в прихожую. Там я увидел свою куртку. Мы оделись и вышли в дневную прохладу.

Когда мы шли прочь по снегу к остановке, я всё думал, как она теперь ко мне относится. И как относится к Кулию? Как-то нехорошо получилось.

Карси, я остановился.

Что? она обернулась.

То, что я тебя поцеловал. Это... я замешкался, мне было почти физически больно это говорить. Он меня заставил это сделать.

Конечно, это была неправда.

Я понимаю, и она чуть улыбнулась. Давай забудем? Хорошо?

Да, и я кивнул, мне стало грустно.

Просто друзья. Это ведь так просто, правда? Или нет?

Часть 2. Глава 1. Мне нужно чудо

Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, сказал Медвежонок. Ёжик кивнул.
Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда.
Ёжик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал.
Ну что ты молчишь?
Я верю, сказал Ёжик.

(с) Сергей Козлов, Ёжик в тумане

Утро наступает всегда неожиданно. Вот первые солнечные лучи пробиваются сквозь шторы в комнату и падают на лицо спящего светловолосого юноши. Он морщится и отворачивается к стенке, в надежде отсрочить пробуждение, и в этот момент звонит будильник.

Семнадцатилетний юноша, которого зовут Саймон Рейли, поспешил протянуть руку к тумбочке, чтобы схватить мобильник, пиликающий громкую раздражающую мелодию. Выключил её, потёр глаза и оглядел комнату в поисках своих носков. Те лежали на стуле, где висели брюки и синяя рубашка. Зевнув, Саймон скинул одеяло и направился прямо к стулу. Сегодня очередной день репетиции школьного выпускного, на котором их класс 11-Б должен был танцевать вальс. Пафосно и скучно. Дело даже не в том, что Саймон плохо танцует, а в том, что Карсилину Радужникову, которую он любит, поставили в пару не с ним, а с Кулием Мызрером, с которым Карси рассталась два месяца назад. Саймону очень не хотелось, чтобы Карси начала снова встречаться с этим парнем. А всё шло именно к этому. Или так только казалось?

Одевшись, даже не завтракая, помахав тёте Ире рукой, Саймон отправился в школу.

В актовом зале было на удивление прохладно, там можно спастись от июньской жары. Выпускники 11-Б готовились к репетиции. Родители класса вместе с учителями считали, что вальс на выпускном вечере украсит праздник. И плевать, что большинство учеников не умеет танцевать и чувствует себя за этим занятием как слон в посудной лавке. Выучить все движения танца за пять дней оказалось очень непросто.

Кружась в темпе вальса, Саймон всё смотрел на Карсилину, которая держалась с Кулием довольно холодно. У него даже проскользнула мысль, что Мызреру с Карси ничего не светит. Задумавшись, он случайно наступил на ногу Машке, та фыркнула, но ничего не сказала. Все выпускники старательно выделывали па, которые должны были растрогать родителей и учителей на выпускном вечере. Продолжалось это два часа. После репетиции Саймон догнал Карсилину в коридоре и предложил проводить.

Прости, но вечер на сегодня занят, ответила она.

Он, чувствуя себя дураком, выдавил только:

Понятно...

Внутри у него всё полыхало. Конечно, с Карси они хорошо общались, даже дружили. Саймон часто провожал её до дома, заваливался к ней в гости (или она к нему), и они весело проводили время за просмотрами фильмов или игрой в приставку. А вот признаться в своих чувствах Саймону не хватало смелости.

Возле школы Карсилину ждал Хиромор на мотоцикле. Он окончил школу года два назад. Хиромор это такая кликуха. А имя к его типажу ничего не добавит. Вообще этот тип простое уличное быдло, с такими даже говорить неинтересно. Ходили слухи, что Хиромор и его дружки занимались воровством. Начинал он свою карьеру с выколачивания денег у младшеклассников. Непонятно, что в нём могло заинтересовать Карсилину, если учесть, что они практически не общались, или Саймон не всё знал. Это казалось очень подозрительным.

Карси, а тебе обязательно... начал было Саймон, на что Хиромор, у которого, кстати, были сросшиеся брови, гаркнул:

Ну что, Карсилина, садись позади меня.

Сейчас... - кивнула она.

Постой, Саймон ухватил её за руку. Он же уличный хулиган!

Понимаешь, она привстала на цыпочки и прошептала Саймону на ухо: они готовятся к чему-то интересному...

К чему? не понимал юноша.

Всё нормально. Просто интересно. Это, можно сказать, эксперимент, пояснила Карсилина таким тоном, словно собирается сходить попить чаю к подружке.

Карси, ты же понимаешь, что это бред? возмутился Саймон, насупившись. И что происходит у тебя в голове?

Ну, ты скоро? Хиромор ненавидел ждать.

Сейчас, кивнула Карси.

Я тебя не пущу, юноша крепче сжал её руку, намереваясь держать до последнего.

Саймон! она нахмурилась, попыталась вырваться. Пусти, пожалуйста.

Нет!

Ещё неизвестно, чему плохая компания Хиромора её научит. Карси же явно в неё не вписывается.

Я не буду с ними долго сидеть, попыталась уговорить друга она.

Тогда я с вами поеду, Саймон думал, что нашёл компромисс.

А вот дудки! хихикнул Хиромор, почесав свою монобровь, похожую на большую волосатую гусеницу. У меня только одно место. И вообще, тебя, идиот, не звали.

Сам ты... юноша хотел ответить на его идиот своим, но Карси его перебила, ловко вывернувшись из рук:

Все будет хорошо, словно к щеночку обращалась.

Но...

Я ненадолго, с этими словами, подмигнув Саймону, она села позади Хиромора. Тот газанул, и они скрылись в туче уличной пыли.

Чувство, которое Саймон в этот момент испытывал, глядя им вслед, было смесью беспокойства и злости. Сжав кулаки и раздражённо сплюнув, он поплёлся домой, думая, что, когда Карси нагуляется, нужно провести с ней воспитательную беседу, заключающуюся в том, что нельзя тусоваться с подозрительными личностями.

Саймон! услышал он позади себя и остановился, пнув урну, на которой осталась вмятина.

Вот ты где! воскликнул его друг Димка Морквинов, который не принимал участия в танце, потому что ему не досталось партнерши, но зачем-то припёрся сегодня на репетицию.

Чего тебе надо? буркнул Саймон. Хотелось взять и что-нибудь расколотить. Отчаяние подступало к горлу, стучало где-то в голове и грозилось вырваться на свободу. Перед глазами маячил образ Карсилины, которая с улыбкой затягивалась каким-то вредным куревом, принимая дымящийся бычок от Хиромора.

Ты чего мрачный такой? удивлённо спросил друг, поправив клетчатую кепку на своей кудрявой голове.

Не твоё дело! процедил Саймон, убрав руки в карманы джинсов.

Это из-за Карси опять, да? он попытался понимающе похлопать Саймона по плечу, но тот, прошипев ему что-то невнятное, отпрянул назад.

Можешь не говорить, у тебя на лице всё написано.

Саймон скривил физиономию. Хотелось толкнуть друга. Сейчас он думал, что им не найти другую тему для разговора, тем более Саймон был зол и вообще не хотел общаться.

Так друзья и шли квартал до его дома в полном, чуть ли не гробовом молчании. Правда, Димка пытался его разговорить, то и дело вставляя в затянувшуюся паузу какие-то рандомные фразы. Например: А ты знаешь, что группа Крышка Люка новый альбом выпустила? Говорят, песни немного расходятся с их стилем и там намного меньше гроулинга...

Саймон, услышав это, даже бровью не повёл. И вообще, ему группы, исполняющие в стиле дэт-метал, не нравились, ибо их музыку тяжело воспринимать на слух, особенно в том месте, где солист начинает хрипеть, как припадочный, словно ему гирю на ногу уронили и душат одновременно. Саймон не был поклонником данного жанра, предпочитая что-нибудь мелодичное, когда как Димка был в восторге от такого, даже комнату свою разнообразными плакатами украсил и очень гордился своей коллекцией, которая насчитывала более пятидесяти плакатов известных групп. Двадцать из которых были с автографами кумиров.

Димка напросился в гости, так что Саймону пришлось смириться с его присутствием, хоть это и выводило из себя. Пока довольный Димка пил чай, Саймон сидел, сжав кулаки до такой степени, что ногти впились в кожу.

Ты ведь прошел ту игру? наконец сказал Морквинов, кусая мятный пряник, крошки от которого падали ему на джинсы.

Какую? не понял Саймон. Поёрзав на стуле от дикого желания разбить заварочный чайник из-за того, что Карси катается с Хиромором по городу.

Ну ту, Димка говорил так, словно его друг должен был догадаться по его намекающему голосу и взору.

А, эту! с раздражением бросил Саймон, так и не поняв, о какой игре речь. Конечно, прошёл.

Тогда дашь мне диск, а то я не хочу устанавливать пиратку...

Бери, махнул Саймон рукой, не желая вдаваться в подробности. И только теперь увидел отпечатки собственных ногтей на руках. Саймон постарался расслабиться. Сейчас ему вообще не хотелось запускать компьютер и что-либо проходить. Была проблема посерьёзнее, чем просьба Димки. И нужно успокоиться, а не думать о том, что делает Карсилина. А то от этих мыслей сносит крышу, причем, кажется, капитально.

***

Вечером Саймон хотел позвонить Карси, но её телефон был вне зоны доступа. Полный волнения, он уселся в кресле и пытался читать книгу Плутающий во тьме Феймса Лешнера, герой которой блуждал в огромном лабиринте, где были установлены ловушки. Чтение шло плохо.

Почему у Карси телефон выключен?

Саймон набрал номер ещё раз. Противный голос сообщил, что телефон вне зоны доступа. Книга была отложена на стол. Юноша встал и начал с беспокойством ходить по комнате. Куда Хиромор мог её увести? А что, если с ней что-нибудь случится?

Саймона начинало трясти. Так, нужно успокоиться, он себя лишь накручивает, всё хорошо. Он подошёл к окну и попытался глубоко вздохнуть три раза, глядя на неприступную вечернюю тьму, в которой мерцали окна соседних домов. Двор погружался в сон, на улице не было ветра, и листья на деревьях даже не колыхались.

Решив, что надо набрать номер тёти Карсилины, Марии, Саймон быстро схватил трубку. Раздалось долгожданное Алло, парень протараторил:

Тётя Маша, здравствуйте, это Саймон, Карси ещё не дома? и отдышался.

Он с трудом находил себе место.

Она разве не у тебя? удивлённо донеслось с того конца.

Нет, ответил Саймон, взъерошив волосы влажной ладонью.

Вот как... Уже поздно, странно, где же она? в голосе тёти Маши послышалось волнение...

***

Перед тем, как идти спать, Саймон даже не поужинал. Аппетита не было. Тётя Ира пыталась что-то сказать ему вслед о том, что старалась готовила. Не дослушав, он закрылся в своей комнате.

Ночью ему не спалось. Он ворочался под одеялом, сжимая в руках свой мобильник и бесконечное количество раз набирая Карсилину. Следовал все один и тот же ответ: Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Саймон в очередной раз ударил кулаком по кровати и стиснул зубы. С Карси что-то случилось. Эта мысль пульсировала в голове, словно отъевшийся червь в яблоке и заставляла прерывисто дышать.

Странно, что юноша вообще смог уснуть. Похоже, это мозг дал установку всему организму, потому что слишком вымотался за день.

Сначала ничего не снилось. Сознание поглотила теплая вата тумана, но затем Саймона словно ошпарило. Сердце подскочило в груди, и он оказался на крыше заброшенной пятиэтажки. Карси стояла на самом краю, опираясь на перила. Он бросился к ней, но не успел преодолеть расстояния. Что-то большое, Саймон не смог разглядеть что, тенью выскочило перед ним, сбило с ног и кинулось к Карсилине. Та обернулась, но было слишком поздно.

Нет! Крикнул юноша, не в силах пошевелиться.

Существо взмахнуло когтистой лапой, брызнула кровь. Тут Карси отшатнулась, перила не выдержали, и она рухнула вниз.

Нет!..

Саймон кричал громко, но крик не выходил изо рта. Странные ощущения сковывали. В этот момент Саймон проснулся в холодном поту и долго не мог отдышаться. Кошмар был слишком реалистичен! Скинув одеяло на пол, он нащупал свой телефон под подушкой и снова набрал номер Карсилины. Но результат был тот же: ни-ка-кой.

Да где же ты? прошипел юноша и уткнулся в подушку, свет от экрана мобильника слепил.

Пришлось подобрать одеяло с пола: он завернулся в него, словно в кокон. Казалось, что, если так завернуться, то с тобой не произойдет ничего плохого: одеялко спасет от всего, только нужно лучше укрыться, и, желательно, с головой. Как в детстве. Так Саймон пролежал до утра. Больше уснуть он не мог.

На репетиции Карсилина так и не появилась, и друзья решили, что следует наведаться к ней домой, поговорить с тётей Машей. Может, уже пора обращаться в полицию? Они шли молча, и Саймон не мог справиться с беспокойством. В голове возникали разные ужасные варианты произошедшего. Похитили, изнасиловали, убили... Пока юноши поднимались на лифте, Саймон слышал биение собственного сердца. Когда они достигли нужного этажа и подошли к дверям квартиры, Саймон застопорился, не решаясь нажать на звонок.

Давай, кивнул Димка, и положил руку ему на плечо.

Тот вздохнул и нажал на красную кнопочку. Дверь открылась почти сразу же. В глазах тёти Маши стояли слёзы. Увидев её такой, Саймон почувствовал, как сердце проваливается в пятки. Было понятно она что-то знает. Жестом тётя пригласила их войти, а потом, не дожидаясь вопросов, сквозь слёзы сообщила:

Звонили из больницы... затем последовал всхлип.

Что с Карси? кажется, что Саймон ждал её ответа целую вечность, хотя прошло, наверное, секунд десять, прежде чем она смогла снова заговорить.

Она в тяжелом состоянии... Ребят, которые там были, нашли убитыми, а она упала с крыши какого-то заброшенного здания.

Сердце оборвалось, и Саймон покачнулся.

Что?! одновременно воскликнули юноши.

Мальчики, мне страшно! с этими словами она села на стул и обхватила голову руками.

Мы съездим в больницу, Саймон старался, чтобы его голос внушил тёте Маше доверие.

Конечно! согласился Димка.

***

Здание госпиталя серым исполином возвышалось на все свои шесть этажей. Оно казалось жутким и зловещим в такую пасмурную погоду. Юноши нашли в себе силы войти внутрь. Их встретил просторный холл, на окнах стояли растения в горшках. В холле проходили свидания пациентов с родственниками.

Саймон, Димка и тётя Маша подошли к стойке регистратуры, за которой расположился весьма тучный господин с залысинами. Он зевнул и уставился на них своими маленькими крысиными глазками, сетуя на то, что его отвлекают от игры в блоки на его черно-белом экране мобильника:

Слушаю.

Мы здесь по поводу Радужниковой Карсилины, начала тётя Маша. Я её опекун, Мария Радужникова, мне позвонили сегодня утром и сказали, что она у вас в реанимации.

А эти двое кто будут? поинтересовался дядька, почесав свою подмышку.

Её друзья, выдавил из себя Саймон. Хотя можно было соврать, например, сказав, что они её братья.

В реанимацию можно входить только родственникам и близким пациентов.

Мы близкие... хотел было продолжить Саймон.

К сожалению, я могу пропустить только женщину. Возьмите белый халат в гардеробе и бахилы. А молодым людям придётся подождать.

Тётя Маша согласно кивнула и отправилась в гардероб. Внутри Саймона всё кипело от возмущения.

Почему мы тоже не можем пройти? стараясь держаться спокойно, не показывая, насколько его это всё бесит, спросил юноша.

Вы не родственники и не близкие нашей пациентки. Простите, но я не должен вас пускать...

Да что вы вообще знаете! вспылил Саймон, и вода в кулере позади дядьки вздрогнула.

Димка взял своего друга за плечо и быстренько отвел от регистратуры.

Тише, давай дождемся тётю Машу.

Он понимал, что если Саймон потеряет контроль над своими эмоциями, то его магия вырвется на свободу и станет непредсказуема. Однажды он одной мыслью поджёг лавку у киоска, когда что-то вывело его из себя, хоть это и было случайностью. Саймон ничего не ответил, но послушно присел на стул возле какой-то старушки, которая надевала бахилы. Димка встал рядом, он хотел что-то сказать, но понятия не имел, как помочь другу контролировать свои эмоции.

Ситуация с Карси очень пугала Саймона, хотелось верить, что всё обойдётся, что всё будет хорошо. Он испытывал нестерпимое желание увидеть девушку, узнать, какие у неё будут перспективы в лечении и скоро ли она сможет прийти в себя. Вообще чудо, что она выжила. Ей придётся долго восстанавливаться, если, конечно, она сможет. Сможет ли она ходить, не станет ли инвалидом? Даже если она навсегда останется прикована к инвалидной коляске, Саймон твёрдо решил для себя, что не отвернется от неё и всегда будет рядом. Главное, что она жива! В горле стоял ком. Не надо было отпускать её с Хиромором. Чем он вообще тогда думал! Теперь его распирало от злости на самого себя. Это чувство душило. Хотелось выплеснуть свои эмоции, но приходилось сдерживаться. Саймон сжал кулак и ударил по стене. Часы, висящие над дверью, опасливо покачнулись. Старушка перекрестилась.

Пока Саймон был занят невесёлыми мыслями, вышла тётя Маша в белом халате. Юноши тут же подбежали к ней.

Мальчики! воскликнула она и чуть не расплакалась.

Как она? спросил Саймон, видя, как в глазах тёти Маши появляются слёзы.

У неё сломан позвоночник, руки и ноги, она выдохнула и продолжила, ещё врачи говорят, что у Карсилины тяжелая черепно-мозговая травма, вследствие чего произошло обширное кровоизлияние в мозг. У неё нет шансов...

Мария Радужникова сказала это и окончательно разрыдалась. Димка быстро сгонял за водой и протянул стакан тёте Маше со словами:

Она обязательно поправится.

Всё будет хорошо, попытался её успокоить Саймон, хоть и ощущал себя не лучше. Болезненный ком в горле стал ещё больше.

Нет, не будет! нервно выкрикнула женщина. Доктора пытались заставить меня подписать разрешение на... эвтаназию.

Ч-что? у Саймона чуть не пропал дар речи, а часы упали со стены и разбились. Стрелки остановились на 9.25. Карси и эвтаназия?! Это вообще сочетается?

Они говорят, говорят, что... тётя Маша была раздавлена. Её мозг вследствие обширного кровоизлияния мертв. Она никогда не придёт в себя. С этим ничего не сделать. Она... овощ.

Саймон стоял как громом поражённый. А ведь ещё вчера Карси была вполне здорова, её мозг функционировал. Он не мог поверить, что такое случилось с девушкой. Может, это какая-то злая шутка? Он ведь ей так и не признался в своих чувствах, и, судя по всему, не признается....

Врачи говорят, что эвтаназия лучшее решение в данной ситуации, сказав это, тётя Маша крепко прижала Димку к себе. Слёзы течь не переставали.

Саймон отошёл от них, присел на лавку и спрятал лицо в ладонях. Отчаяние подступало, взяв его плотным кольцом, хотелось дать волю слезам. Как быть?! Мужчины не плачут? Ему срочно нужно увидеть Карси! Плевать, что к ней не пускают. Но как туда попасть? Можно украсть белый халат и притвориться интерном или же воспользоваться старым чародейским способом. Второй вариант был надежнее. Только надо, чтоб на Саймона никто не смотрел, а в холле полно народу. Зайти в туалет, наложить на себя невидимость и идти в сторону реанимации, стараясь ни на кого не натыкаться. Хороший план!

Пока Димка успокаивал тётю Машу, Саймон сделал всё как планировал. Он осторожно открыл дверь, выждав пока снаружи никого не будет, и прошёл в холл. Из холла он вышел в коридор первого этажа и направился по указателям к реанимации. Когда невидимкой он пришёл к тяжелым дверям реанимационного отделения, двери оказались заперты. Пошаманив с замком, он заставил его открыться и осторожно юркнул в коридор. Проходя, он заглядывал в большие окна реанимационных палат, искал Карсилину. Пару раз чуть не наткнулся на медсестер, но вовремя отпрянул. Наконец он увидел её Карсилину, всю в проводах и трубках, подключённую к системе жизнеобеспечения. Осторожно пройдя в палату, где лежало ещё три человека и все без сознания, он подошел к Карсилине, сняв с себя невидимость, и взял её за руку. Тёплая.

Саймон медленно опустился перед ней на колени. Карси была вся бледная, а её губы были почти синие. Увидев её такую жалкую и беззащитную, он впал в ступор. Мысль о том, что её мозг мертв и она больше ничего не осознает, убивала, резала острым кинжалом прямо в сердце. Это больно. Очень больно! Саймон почувствовал, как у него на глазах выступили слёзы, он стер их правой рукой и, глубоко вздохнув, начал тихим дрожащим голосом:

Карси, прости, я не смог тебя уберечь.

Затем он замолчал и тихонько погладил Карсилину по забинтованной голове. Все, что он сейчас скажет, она всё равно не услышит. А может и...

Ты самый дорогой для меня человек. Не умирай, пожалуйста...

Он провел рукой по её рыжим, кое-где торчащим из-под бинтов, волосам, болезненный ком в горле никуда не исчезал. Может, это вообще была плохая идея приходить сюда? Саймону всё сильнее хотелось плакать, от ощущения собственной беспомощности, от безысходности, а гнев, который в нем пылал, ушёл.

Он ничем не мог помочь Карсилине. А она так и останется овощем, если от неё не отключат приборы, поддерживающие остатки жизни. Саймон знал, Карси бы никогда не одобрила подобного существования. Если бы у неё спросили, она бы предпочла эвтаназию.

Саймон положил ей руку на лоб и прошептал:

Пожалуйста, борись. Пожалуйста, Карси! Я... но слова дальше не шли, он так многого ей не сказал.

И в этот момент из его ладони вырвалось фиолетовое свечение, которое окутало Карсилину. Юноша не осознавал, что творит, но шестое чувство подсказывало, что это лучшее, что можно придумать. Ведь хуже всё равно уже не будет.

Это странное свечение отнимало у Саймона все силы, в глазах плясали мошки, а голова начала гудеть и кружиться.

Ты должна жить, последнее, что прошептал он перед тем, как потерял сознание, рухнув на холодный белый кафель...

***

Саймон пришёл в себя в больничной палате. Солнце слепило его из окна, а в вену правой руки была воткнута капельница. Повернув голову, он увидел бородатого деда, читающего газету на соседней кровати, которая стояла от него через тумбочку.

Ну что, внучек, очнулся? спросил тот, улыбаясь.

Саймон попытался приподнять голову, но его начало мутить и кружить, и юноша вынужден был принять старое положение.

Долго же ты лежал, сказал старик, с громким шелестом переворачивая страницу.

Сколько? непонимающе спросил Саймон.

Четвёртый день пошел.

Юноша охнул и уставился на капельницу. Там оставалась ровно половина прозрачной жидкости, которая не спешила капать быстро.

Странно, но есть не хотелось, а наоборот подташнивало.

К тебе тут заходили.

Кто?

Девушка одна. Каждый день тебя навещает, и старик подмигнул, согнув газету.

Саймон попытался припомнить, что за девушка могла его навестить, но никаких домыслов не было. Вроде бы он с женским полом не так хорошо общался, кроме Карси. А та в реанимации и вряд ли придёт в себя. От этой мысли в груди что-то сжалось. Захотелось отвернуться к стенке, но мешала капельница. Смотреть на шприц, воткнутый в вену, не было никакого желания. В горле снова возник болезненный ком.

В этот момент за дверью послышались неспешные шаги, ручка повернулась, дверь открылась, и вошла Карсилина. Совершенно здоровая!

Саймон вздрогнул, в груди что-то полыхнуло. Он хотел лихорадочно присесть, но голова закружилась, и ему пришлось остаться в таком положении.

Карсилина подошла ближе и, улыбаясь, присела на стул возле его кровати:

Как ты? поинтересовалась девушка с беспокойством.

Я?.. Саймон почувствовал смущение, а его щеки покраснели. Да вроде хорошо.

Он попытался убрать правую руку за голову, но капельница напомнила о себе.

Наступила пауза, во время которой Саймон подумал, что выглядит сейчас в глазах Карсилины максимально неловко. Старик с соседней кровати заинтересованно наблюдал за ними.

А как ты?.. начал было Саймон, не понимая, как девушка пришла в себя. Ведь у неё было множество травм и шансов выкарабкаться не предполагалось.

Врачи думают, что это чудо. Они не могут объяснить произошедшее, ответила Карсилина, смотря ему прямо в глаза. Саймон не мог отвести свой взгляд. Она поправила волосы и продолжила:

Ты был в моей палате, без сознания. И знаешь, что я думаю?

Что?

Девушка склонилась над ним и прошептала на ухо, чтобы любопытный старик не услышал:

Это ты меня исцелил. Чародеи так могут, я знаю.

Саймон ощущал исходящее от неё тепло, и она была так близко, чуть ли не касалась его кожи, сердце трепетало, словно бабочка, которая почувствовала первый луч солнца во время рассвета.

Перед тем, как прийти в себя, я слышала твой голос, сообщила Карсилина, ты призывал бороться, как будто звал меня. В этот момент я ощутила большое желание жить.

Она выпрямилась и продолжила уже в полный голос:

Я вдруг поняла, как много ты, Саймон, для меня значишь.

Саймон вздрогнул, словно его поразил слабый разряд электричества, он собирался что-то сказать, но Карси прислонила палец к его губам:

Ты всегда поддерживал меня, часто выручал, приходил мне на помощь. Мы с тобой хорошо проводили время вместе. А я встречалась с другими парнями. Не замечала, что рядом со мной есть человек, который гораздо лучше их всех.

Она вздохнула, и Саймон понял, что может вставить и своё слово:

Карси, я люблю тебя. Всё это время... и замолчал.

Он наконец решился ей это сказать, не боясь быть отвергнутым.

Девушка снова улыбнулась и взяла его за руку:

Ради этого стоит жить. Ты дал мне стимул.

Давай будем вместе? предложил Саймон с надеждой, сжимая её ладонь.

Давай, кивнула Карсилина, а затем поцеловала его.

Саймон обнял её одной рукой, растворяясь в поцелуе. Старику, который за ними наблюдал, это зрелище явно понравилось.

Как в кино! произнёс он.

Часть 2. Глава 2. Просто статуэтка (Лингвистический кошмар). Куштовина

Может, он с ума сошёл, с ума сошёл, с ума сошёл? тараторила Сорока.
Да нет, он в своём уме, в своём уме, в своём уме! долбил Дятел.

(с) Сергей Козлов

Саймона и Карсилину держали в больнице ещё неделю, и они пропустили свой выпускной. Что не шибко их расстроило. Случившееся с девушкой считали чудом, об этом писали в местных газетах, приходили брать интервью у врачей и Карси, но та им ничего определённого не говорила. Также её расспрашивали следователи, пытаясь выяснить, что же произошло тогда на крыше.

***

И вот самое начало июля. Время, когда солнце греет усерднее, чем обычно. Когда птицы поют свои трели особенно радостно, а прохожие изнывают от жары, не наблюдая на небе ни облачка.

Саймон проснулся, неохотно поднялся и задёрнул зелёную штору, чтобы солнце не разливалось по всей комнате своими ослепительными лучами.

Ведь вчера был трудный день. Он ходил подавать заявление и копии документов в институт на экономический факультет ЗГИ (Зебровский Государственный Институт). Должны взять, по крайней мере, экзамены сдал хорошо.

Вдруг на тумбочке затрезвонил мобильник, дрожа, он пытался подползти к самому краю. Но был спасён от падения:

Алло. Кто это?

Саймон! Это я! У меня проблемы! закричал из трубки незнакомый голос.

И кто же ты?..

Балда! Димка Морквинов, твой лучший друг.

У тебя голос какой-то странный.

Конечно. Я не в своём теле сейчас нахожусь!

Как это?

Это всё Серебринка со своей статуэткой!..

А как тебя угораздило поменяться с кем-то телами?

Я же говорю, это все статуэтка! разозлился Морквинов. И поведал свою историю.

***

Димка ждал её на набережной. Солнце припекало голову, и ужасно хотелось пить. Серебринка опаздывала.

Наконец, когда девушка, держа тяжелую бронзовую статуэтку, соизволила появиться, Морквинов недовольно буркнул. Слов девушка не разобрала.

Я тоже рада тебя видеть, кивнула Серебринка.

Зачем ты хотела со мной повидаться?..

Ну, во-первых, не с тобой одним. А где твои друзья?

Карси и Саймон? Ну, они вчера заявление в институт подавали, я им ничего про тебя не говорил...

А ты с ними почему не пошел?

Ну, сама подумай, какой из меня экономист. Я в ТУЗ (Технический Университет Зебровска) поступил на сантехника. Только не смейся.

Ладно-ладно, сантехник это достойная профессия. Не каждый сможет так героически прочищать засоры в раковинах и ремонтировать ржавые трубы в ванной. Трубопровод дело тонкое!

Сильв, ну пожалуйста, не издевайся! простонал Димка.

Я тут вот по какому вопросу обращаюсь. Дело в том, что мне надо сплавить ненадолго эту бронзовую статуэтку, пусть пока у тебя полежит, Серебринка передала Димке статуэтку.

А эта штука была очень тяжелой.

Что это за ерунда такая? поинтересовался Димка, вглядываясь в эту вещь, не вызывающую доверия. Там изображался пузатый старец, почему-то без правой руки.

Не ерунда, отрезала Сильв, а древнежипский божок.

А, ну тогда понятно! хмыкнул Димка, хотя ему было ничего не понятно.

Жипс государство не с Колльди, произнесла Серебринка деловым тоном, заметив, что до Димки так суть и не дошла, а если и дошла, то какая-то искривлённая.

Вы опять с Зольтером по параллельным мирам путешествовали? Дима даже не удивился.

Зольтер Золотский, кстати, приятель Серебринки, тоже колдун, в чьих жилах текла эльфийская кровь. Только волосы у него короткие и золотые, в отличие от Сильв. И предпочитал он одеваться во всё позолоченное. Если честно, никто из друзей не знал, сколько им обоим лет, выглядели они на восемнадцать; три года назад, когда Саймон с ними только познакомился, Серебринка утверждала, что ей двадцать, но он в это не верил. Ведь если Сильв и Золотский эльфы, то и лет им должно быть очень много. Неизвестно, почему они скрывают правду.

Ты же знаешь, это моя работа! Давай, я тебе лучше объясню, что это за божок. А то сделаешь со статуэткой что-нибудь бредовое! Тебе же известно, что я собираю только волшебные артефакты... Так вот, это изображение Геуча, бога сознания и воли. Я не испытывала на себе воздействие его магии и тебе не советую. Просто поставь божка куда-нибудь в тёмное укромное местечко и никому не показывай. Потом Золотский придёт и заберёт... когда-нибудь.

А ты знаешь, в чём заключается волшебство статуэтки?

Не имею понятия! Вот, Зольтер доставит статуэтку куда надо, там её изучат, и потом об этом поговорим.

Серебринка замолчала и посмотрела на лодочку, скользящую по реке Зебре. Довольный пенсионер закидывал удочку, спешить ему было некуда. Вот он один из примеров безмятежности.

Это всё, что ты хотела сказать? терпеливо спросил Дима, ожидая, когда Сильв налюбуется пейзажем.

А?.. Чего?

Я говорю, это всё, что ты хотела мне сказать?

Конечно, Димочка, можешь идти.

Пока! Золотскому привет передавай!

Ну пока, попрощалась Сильв, развернулась и пошла в обратную сторону.

Димка долго глядел ей вслед, пока она не перешла дорогу и не скрылась за поворотом. Затем, словно опомнившись ото сна, он вздрогнул и, казалось, только сейчас осознал всю тяжесть бронзовой статуэтки, которую уже минут десять держал в руках.

***

Дальнейшие его действия были примерно такими:

Он прошёл где-то половину пути до дома от набережной, оставалось свернуть направо возле магазина Ваша свежесть, где продавались исключительно морепродукты: оптом и только для честных предпринимателей; и пройти через площадь.

Вдруг около тротуара, чуть не обрызгав Димку водой, затормозил шикарный серебристый автомобиль марки Химбарачи с тонированными стеклами. Оттуда вышли два совершенно лысых персонажа в длинных жёлтых шортах и в широких серых футболках с жёлтыми надписями: Глобус КоФФш. Их лысины при желании можно было использовать как зеркало, наверняка бы вы там разглядели застрявший у себя в зубах укроп.

Вслед за мужчинами появился низенький вспотевший паренёк, телосложения колобка. На его большой голове красовалась довольно-таки маленькая кепочка. Глаза закрывали большие очень тёмные очки. Носил он точно такой же наряд, как и у тех двоих. Только футболка без надписи.

Этот юноша являлся солистом группы КоФФшики. Группа малоизвестная, но, несмотря на это, уже пользовалась популярностью. В основном у некоторых школьников, которые принадлежали к субкультуре, называющей себя Мэ. Откуда точно вытекла эта субкультура, сказать сложно. Лучше бы она поскорее втекла в какую-нибудь канализацию и благополучно забылась молодёжью Зебровска. Так же неизвестно, откуда у них такое название. КоФФшики выступали под ужасную музыку, которую и музыкой сложно назвать, да и петь они совсем не умели. Все песни были примерно такого содержания:

Захотел пораньше я лечь спать,

Ночью меня сбросила кровать,

Только тихо ойкнул я во сне

И смотрю, чьи зубы на стене.

Точно не мои, вам говорю,

Я свои на тумбочке храню...

Знаменитый поэт девятнадцатого века, Эдвард Холодрыгинский, если б услышал хоть одну их песню, слёг в больницу с инфарктом и потрясением сознания.

Солиста хвалёной группы все звали Глобус КоФФш. Но это псевдоним некоего Глеба Ковшова, шестнадцати лет. Просто, когда коверкаешь своё имя и фамилию, начинаешь круто звучать. По крайней мере, этого придерживается субкультура Мэ.

Теперь о главном.

Димка с удивлением остановился и посмотрел на автомобиль. Двое мужчин в жёлтых шортах, телохранители Глобуса, зашли в Вашу свежесть покупать креветок к праздничному столу. Отцу Глеба исполнялось сорок девять лет. Он питался исключительно морепродуктами и никакой другой пищи не признавал.

Димка уже собирался завернуть за угол, но Глобус окликнул его:

Эй, неряпь, где купил такую потрясную статунэтку?

КоФФшики, как и течение Мэ, очень любят новомодные слова, также они их коверкают, изобретая неологизмы, переставляя фонемы так, что родной язык признавать отказывается. По крайней мере, слова бездарных песен КоФФшики придумывали всем понятной речью. Неряпь, кстати, распространённое у Мэ обращение к человеческим существам мужского рода. Женских особ звали нервушками.

Один учёный подарил. У него полно таких в коллекции, ответил Морквинов.

Лушай, предложил КоФФш, может, продашь по дешёвке, фринтиков за двести?

Ещё чего! возмутился Димка, не подозревая, что перед ним стоит начинающая звезда шоу-бизнеса, да и не зная, как разговаривать с представителями течения Мэ. Я не собираюсь её продавать!

Тебя бажа мушит! ехидно улыбнулся Глобус, намеренный торговаться до последнего.

Никакая баржа меня не глушит! запутался Димка.

А если я дам вдвое больше? Четыреста фринтиков... сказал паренек вроде понятно.

Не продаётся!

Пятьсот!..

И не надо со мной торговаться!

Орош, семьсот! И это моя последняя енца.

Нет! хоть некоторые слова Димка не понимал, но с карьерой торговца решил повременить, да и Серебринка Сильв не одобрит, если её трофей вдруг пропадёт.

А в руках подержать ножмо?

Отвяжись! буркнул Димка. И что этот парень так к статуэтке прилип? Может, в беднягу вселился дух древнежипского божка?..

Может, я хочу поставить его на фракш в студию, где записываю лондакт-иски!

Зачем?..

Как это?! Я присмотрел в твоей стутанэтке хороший латисман для своей группы КоФФшики!

А играть вы с коллективом только на нервах умеете? Димку эта ситуация начинала раздражать. Впрочем, вру. Этот тип его уже пять минут злил.

Ты ещё скажи, что про Глобуса КоФФша чинево не лышал!..

А это кто? Солист твоей группы?

Это я! рявкнул Глеб (он же Глобус).

Тебе опасно давать в руки статуэтку! Ненормальный!

Это я-то схип?! Нарываешься!

Слушай, оставь меня в покое!

Ну продай стутанэтку! Неужели жалко? Назови енцу!

Да жалко. Можешь дотронуться, так уж и быть.

Болешн! воскликнул Глеб и дотронулся до статуэтки двумя руками. Какая прелесть!

А духу статуэтки, Геучу, богу сознания и воли, нравилось слушать комплименты, особенно если они касались его. И божок не смог устоять перед соблазном проявить свою магию. А сделал он следующее: когда фраза Глобуса была изречена, статуэтка тренькнула один протяжный раз и выпустила фиолетовый туман. Туман становился гуще, и вскоре Димку и КоФФша накрыл с головой. Глобус попытался отлепить свои руки от статуэтки, но руки, похоже, приклеились намертво. Затем вспыхнуло что-то, не могу сказать что. И оба юноши потеряли сознание...

Когда Димка пришёл в себя, то увидел склонившегося перед собой охранника Ковшова, который пытался привести его в чувства.

Вы чего? не понял Морквинов.

Как это чего? басом ответил охранник. Глобус, ты в порядке?

Я же не КоФФш! Димка понял, что в руках нет статуэтки, и поднялся на ноги.

Тут он осознал, что внезапно как-то сильно располнел, да и футболка явно не его.

Ты, что? Глобус, что с тобой творится?

Я не Глобус.

Глеб, перестань дурачиться!

Димка посмотрелся в витрину магазина и ахнул: вместо него там отражался Ковшов! Статуэтка поменяла их с Глобусом телами.

Только не это! испугался юноша.

Ты чего, живот болит? обеспокоено спросил охранник. Полезай в машину, там разберёмся.

Но в этот момент настоящий Глеб открыл глаза и поднялся, растягиваясь в широкой улыбке:

Смотри, Шапик, какая чудесная статунэтка! и для пущей убедительности помахал статуэткой перед носом охранника.

Отойди от меня, неряпь, рассердился Шапик.

Шапик, ты меня пугаешь!

Отвяжись!

Ты чего? Я же Глобус!

Да какой ты Глобус?! У нас уже есть один КоФФш. А у вас, неряпь, наверное, раздвоение личности!

КоФФш посмотрел на Димку и крикнул ему:

Лушай, ты, сомазвонец! Я настоящий Глобус!

Он даже чуть не бросился на Димку с кулаками, но, понятное дело, Шапик схватил его за шиворот и оттолкнул. Ковшов чуть не упал в лужу, но смог удержать равновесие. Он посмотрел на своё отражение в луже, и отчаянный вопль вырвался из него:

АААА! Что рабисходит?!

Странно, но даже шоковое состояние не заставило его прекратить выражаться на сленге Мэ.

Не знаю, юноша, но вы мешаете нам отъехать! ответил Шапик.

Он украл моё ело! догадался Глобус и запустил в Димку бронзовой статуэткой. Верни его! Ровь! Шорохитель! Ваблан!

Дима увернулся от статуэтки, грозившей ударить его по колену, и встал около машины. Вид у него был растерянный, он не мог собраться с мыслями, чтобы принять здравое решение. Да и что можно было придумать в таком случае? Да и что значат странные слова, которые изрекает этот сумасшедший, поменявшийся с ним телом?

Одно он знал точно, ему хотелось поменяться обратно. И неважно, каким способом.

Из Вашей свежести вышел второй охранник и положил в машину на заднее сидение ящик креветок. Затем он хотел спросить так называемого Шапика, что это они всё топчутся, но Глобус опередил:

Пеларий, ты-то хоть монипаешь, кто я?!

Нет, озадаченно ответил Пеларий.

Знаешь, по-моему, этот парень только что пытался убить Глобуса! Пожаловался Шапик. Надо отправить этого психа в психушку! А ты, КоФФш, садись в машину, а то тебя и так чуть не покалечили!

Димка послушался и сел в Химбарачи на заднее сидение рядом с ящиком креветок, пахнущим морем.

Охранники тем временем схватили настоящего КоФФша, связали его и вместе с бронзовой статуэткой запихали в багажник.

Да как вы смеете!.. прокричал Глобус, пока ему в рот не засунули старый носок и не захлопнули багажник.

Это для твоего же блага! рассудил Шапик, и оба охранника сели в машину.

Да, это был самый кошмарный день в жизни Глобуса!..

Наконец они доехали до ворот Центра Психических Отклонений.

Сиди тут! приказал Шапик Димке. Мы скоро.

И вместе с Пеларием вышел из машины. Они вытащили связанного КоФФша из багажника, Пеларий перебросил его через плечо, а Шапик ядовито произнес:

Ну вот ты и дома! Там тебя так ждут!

Мема... а! промычал возмущённый Глобус. Уф... ие... меа! Фы... ме иеее... маа! А маа... ф... уф... оам!

Да не брыкайся ты так. Тебе там понравится!

Мее... меаа! А ме иф!.. А ме иф!.. О фа... е... еа! О фа... е!..

Мычание КоФФша и хихиканье его охранников стихло. Димка понял, что пора уносить ноги. Он попросил у водителя ключи от багажника, сказал, что там лежит бутылка с водой, а жажда замучила. Достал из багажника бронзовую статуэтку, вернул ключи, быстро перебежал на противоположную сторону дороги и сел на первый попавшийся автобус...

***

Саймон терпеливо, не убирая мобильник от уха, выслушал историю, а затем спросил:

Ты сейчас где?

Ну уж точно не дома! возмущённо перебил Дима. Кто ж меня в таком виде узнает!

И всё-таки?

На автобусной остановке. Там ещё таксофон возле ларька.

Вообще-то таких остановок в городе сотни, если не больше. Можешь сказать конкретнее? начинал раздражаться Саймон.

Возле твоего дома!

Никуда не уходи, я мигом!

Димке ждать долго не пришлось. Уже через десять минут его друг был на остановке. Правда, он бы не узнал Дмитрия Морквинова, если бы тот его не окликнул. Ну у тебя и вид! улыбнулся Саймон, разглядывая своего влипшего в очередную историю приятеля. Округлое тело КоФФша никак не было похоже на щупленькое, слегка смуглое Димкино. Спасибо за комплимент! съязвил Димка, не оставшись в долгу.

Всегда, пожалуйста! усмехнулся Саймон и прошёлся вокруг него, с интересом разглядывая, потом остановился, почесал подбородок с деловым видом и изрёк: Н-да, проблема.

Ещё какая! внял ему Дима, пытаясь не терять спокойствие. А теперь будем думать, как вернуть моё тело.

Он же не останется в таком виде навсегда?

А что думать? Просто надо заехать к КоФФшу в клинику и заставить прикоснуться к статуэтке, предложил Саймон, догадываясь, что может быть ещё одно взаимодействие с божком должно помочь ситуации.

А как я выберусь оттуда, когда приму собственное обличие?

Сделаю тебя невидимым, уверенно заявил Саймон, ткнув себя в грудь, всё-таки Димка с чародеем разговаривает.

Надеюсь, выдохнул тот. Ситуация прекращала казаться безнадёжной. Он вернет своё тело и ему не придётся садиться на диету, чтобы похудеть и быть привлекательным для девушек.

Добравшись до нужного места на автобусе, юноши вскоре оказались возле ворот, за которыми располагалось жёлтое каменное здание психлечебницы. Саймон, как и обещал, что-то поколдовал и сделал Димку невидимкой, и они оба перелезли через забор, благо тот был не очень высоким. К счастью, во дворе никого не было. Пустовали маленькие деревянные скамеечки, расположенные возле желтоватых кустов, выстриженных в форме снеговиков.

Прогулявшись немного по двору в поисках парадного входа, они нашли таковой и вошли. Обстановка была очень скромная. На стене холла не было даже часов.

Вам куда? спросила дама-санитарка, явно не желающая пропускать Саймона. Димку она не видела.

К вам тут сегодня одного парня привезли, который утверждает, что он Глобус КоФФш... уверенно начал Саймон, понимая, что ему сейчас придётся импровизировать на ходу.

Это очень сложный случай. Этот человек опасен для общества, ответила дамочка, не стесняясь раскрывать такую информацию.

Ещё не установили его личность?

Нет. А вам зачем?

Хотите, я помогу в этом разобраться?

Вы кто такой будете?

Как, вы меня не знаете? Я начинающий экстрасенс... Регистр Регистрович Регистров! Я даже в Противостоянии Экстрасенсов участвовал, Саймону пришлось приплести сюда одну известную передачу, которую очень любила смотреть тётя Ира. Хотя даже ёжику было понятно, что добрая половина участников не обладала никакими способностями.

Странное имя...

Конечно. В нашей деревеньке... Стулово каждый первый Регистр, врал Саймон, ослепительно улыбаясь и излучая обаяние, Вот и меня так же назвали, чтобы не упускать традицию. Мой дед обладал экстрасенсорными способностями, и его дар передался мне. И вот, я здесь, чтобы помогать людям.

И он ей подмигнул. Димке хотелось сказать другу, что тот переигрывает, но он промолчал, чтобы не выдать себя.

Это мило, заметила дамочка, поправив свои очки и проникаясь симпатией к юноше.

А то!.. Так вы мне покажете, где находится тот, кто считает себя КоФФшем? Я исцелю его от болезни, вот увидите!

Конечно, покажу! и дамочка поднялась со своего места, готовая вести Саймона по длинным темным коридорам.

Благодарю.

И вот она провела их по коридору, затем по лестнице, затем по ещё одному коридору. Потом повернули направо и остановились перед бежевой дверью. Остальные двери по какой-то неведомой причине были белые.

Ну, удачи, шепнула дамочка, открывая замок.

Дождавшись пока туда прошмыгнет Димка, Саймон вошёл в помещение. На кровати в облике Морквинова, в смирительной рубашке, сидел Глеб Ковшов. Он одарил вошедшего недовольным взглядом, видимо, ставил его в ряд где-то между инфузорией-туфелькой и эвгленой зелёной и крикнул:

Я Глобус КоФФш! Почему мне никто не верит?! Выпустите меня отсюда!

Спокойно, призвал Саймон, боясь, что тот сейчас разойдётся и будет его не заткнуть. Я знаю, кто ты такой.

Конечно, это я!

Успокойся. Остальные не хотят тебе верить...

- Очему?! в его речи снова проскользнул сленг Мэ.

Они не верят в магию, даже если чудеса происходят у всех под носом. Не хотят этого замечать. Для них магии не существует, хотя доказать то, что этого явления нет, они тоже не могут. Вот поэтому, ты и считаешься психом. Но это, конечно, не так.

Димка хлопнул себя ладонью по лбу, считая, что его друг сегодня как-то слишком разговорчив, при том что Саймон с трудом выносил длительные беседы с незнакомыми и малознакомыми людьми. Но Димка не знал, что наш юный чародей мог отлично входить в роль, если того требовала ситуация, и находить подход к людям. Почему-то бледный светловолосый юноша с пронзительными синими глазами вызывал у людей доверие, и те могли непроизвольно рассказать ему чуть ли не всю свою жизнь, даже если это простая продавщица, встреченная при походе за хлебом. Только Саймон этим редко пользовался.

Ненавижу магию, раз она сотворила со мной катое! Это ужасно! Коффш был близок к панике, и ему ужасно захотелось поделиться с нежданным посетителем своими опасениями.

В этом нет ничего ужасного. Бывают и похуже вещи.

Какие?

Саймон знал, какие. Смерть близких, отсутствие друзей, невзаимная любовь, невозможность самореализоваться...

Не будем вдаваться в подробности, с трудом сдержавшись, чтоб не выразить своё отношение к субкультуре Глеба, отрезал юноша. Могу помочь тебе вернуть прежний облик.

Авда! воскликнул КоФФш. А ты что, колдун?

Почему сразу колдун? передёрнулся Саймон, я могу быть и чародеем.

А разница какая?

Большая, ему не хотелось объяснять.

А если мне интересно?

Казалось, будто Коффш решил, что они мило беседуют за чашечкой чая.

Я не для этого сюда пришел, отказался Саймон, вспомнив, что он же всё-таки интроверт и эта беседа его выматывала, Давай лучше я с тебя чары сниму?

Ага, развяжи сначала!

КоФФш встал, юноша развязал ему рукава смирительной рубахи и саму рубаху снять помог.

Затем Саймон тихонько подозвал Димку и взял у него статуэтку, которая тут же обрела видимость. Глобус вскрикнул: статуэтка вызывала в нём не самые лучшие воспоминания.

А ты уневен, что оно мне надо? жалобно проскулил Глобус.

Перестань трястись! Встань спокойно и держи статуэтку! приказал твёрдым тоном Саймон, если тот не перестанет, придётся перейти к политике запугивания. Ведь это жизненно необходимо поменять их телами обратно. Трусость тут явно не помощник.

КоФФш осторожно взял бронзовое изваяние, при этом вид у него был такой, что, казалось, он закричит: Убери от меня это! Димка тоже прикоснулся к бронзовой фигурке и сказал: Произнеси статуэтке какой-нибудь комплимент.

Азем? не понял Глеб, думая, что это говорил Рейли.

Надо, чтобы подействовало.

Ну хорошо, хорошо.... Глобус откашлялся и произнёс, чувствуя себя полным идиотом: Ты такая... красивая... гируфка. Ничего не произошло, только шевельнула рукавом смирительная рубаха, лежащая у него под ногами. КоФФш огорчённо уставился на Саймона, словно тот был продавцом поддельных вещей, и ожидал объяснений.

Ты недостаточно старался, объяснил чародей. Надо это с чувством произнести, а не так монотонно, как ты.... И, желательно, слова не искажать.

Ты что, издеваешься? возмутился Глобус. Не буду я этого делать!

А что тебе остается? Может мне уйти?

Нет! Не оставляй меня с этой куштовиной наедине!

Тогда сделай то, что я прошу.

Ковшову пришлось подчиниться. Он выговорил с притворным удовольствием: Ты такая прелестная, статуэтка! Правда, последнюю букву в слове статуэтка он произнёс с некоторым визгом. Саймон ухмыльнулся, глядя на него, это было забавное зрелище.

Древнежипский божок снова напустил на всех Густой фиолетовый туман, и снова Глеб с Димкой потеряли сознание.

Когда Глобус очнулся, туман уже развеялся. Он встал на ноги и посмотрел на своё отражение в зеркале. КоФФш видел в зеркале себя родимого и радовался:

О, да! Я опять в себе! Моя душа в моём теле! это были первые строчки его будущей песни, хита мирового шоу-бизнеса. Пережитое сегодня он точно не забудет.

Саймон в это время поднял с пола статуэтку и придирчиво осмотрел. Эту штуку нужно держать подальше от людей.

Асибо за всё! благодарил Глеб, прокручивая в голове замысел новой песни.

Да ладно. Ничего особенного... ответил Саймон, прерывая бурю благодарностей. Димка, ты где?

Здесь, кажется, отозвался голос Морквинова. По крайней мере, надеюсь на это.

А кто такой, этот газадочный Димка? поинтересовался КоФФш, проникаясь к своему спасителю симпатией.

Он мой ручной невидимый Барабашка, бросил Саймон, решив пошутить над ним и нагнать таинственности. Когда-то был духом статуэтки.

А как он выглядит? заинтересовался Глобус.

Не знаю, его же не видно. Хотя, что-то подсказывает, у него есть длинные клыки...

В этот момент Димка почувствовал, что должен вставить реплику. Ему не хотелось, чтобы Глобус был снова напуган.

Я сам себя не вижу и не представляю, на что похож.

Как это грустно, не видеть самого себя... пробормотал Ковшов.

Почему сразу грустно? Может, мне это нравится? перебил Димка.

Всё, Дима, пойдем! Мы сделали всё, что могли, решил Саймон, раздражаясь. Они и так провели здесь больше времени, чем рассчитывали.

Когда они подошли к двери, КоФФш крикнул:

А как же я?

Он даже побоялся, что снова превратится обратно и его так никто и не узнает.

Ты остаешься тут, распорядился Саймон и приоткрыл дверь, пропуская Димку.

Это ещё ачемуп?

Выпустят они тебя, не беспокойся. А с нами нельзя. Всё, пока! Если что, ты меня не видел, договорились?

Глеб Ковшов кивнул, зная, что он у него в долгу.

Юноши вышли, а дамочка, которая ждала их снаружи, заперла дверь.

Ну что? поинтересовалась она.

Всё! Вылечил! воскликнул Саймон, и та расплылась в улыбке. Было очень приятно с вами сотрудничать.

Дамочка смотрела на него с восхищением. Ей хотелось взять номерок у этого молодого экстрасенса. Она даже успела поймать себя на мысли, что её потянуло на тех, кто помладше, но справиться с собой не могла. Она проводила их до выхода, и, когда решилась окликнуть, Саймон, к счастью, уже вышел на улицу...

***

Плитс Шпаклевич, начинающий театральный режиссёр, а также муж Марии Радужниковой, с самого утра был в хорошем настроении. Сегодня его любимой бирюзовой пуделихе Трапеции исполнялось пять лет. Эту собаку он любил даже больше, чем жену, только Мария, к счастью, не догадывалась об этой маленькой несправедливости.

По случаю праздника Плитс решил испечь вишнёвый пирог. Только до этого Шпаклевич ничего, кроме макарон, сам не готовил.

Получилась откровенная гадость, а не пирог! Во-первых, Плитс вместо сахара добавил очень много соли, придал пирогу нелепую форму, похожую на чьё-то сплющенное лицо, полил сверху вишнёвым джемом. Пирог вдобавок ещё и подгорел, к тому же вместо корицы Плитс посыпал своё творение перцем.

Когда стол был накрыт и все сели за него, в том числе и две собаки: пуделиха Трапеция и Ленди (собака Карсилины), и разрезали пирог, в дверь раздался звонок.

Мы кого-то ждём? удивилась тётя Маша.

Карсилина, отложив вилку, направилась открывать дверь.

Привет! на пороге стояли Саймон с Димкой, причем Морквинов держал в руках бронзовую статуэтку, которая и без приложения в виде него была странной.

А у нас праздник, сообщила Карси, радуясь тому, что они пришли. Вы как раз вовремя!

Отмечаете успех очередной постановки Плитса? поинтересовался Саймон, проходя в прихожую и снимая ботинки.

Нет. День рождения Трапеции, ответила Карсилина.

У каждого режиссёра свои странности, заметил чародей, Плитс, видимо, один из самых необычных режиссёров, он даже фонд защиты дождевых червей открыть хотел. А что, Саймон бы пожертвовал ради прикола туда маленькую часть первой стипендии, ну просто крошечную.

Привет, юноши! поприветствовал Плитс, выглядывая с кухни. Проходите и угощайтесь.

Тут его критический взгляд упал на статуэтку:

Хотите преподнести это произведение искусства в подарок моей собаке?

Нет. Мы ей лучше косточку как-нибудь занесем, опроверг его предположения Саймон, хотя идея избавиться от статуэтки в пользу Трапеции показалась заманчивой. Может, кто-нибудь поменяется с собакой телами?

По правде говоря, статуэтка мне не очень понравилась, пробасил Шпаклевич. В качестве декорации в театре я бы это не использовал! И где вы приобрели сию дешёвую безвкусицу?

Не знаю, где её Димка откопал. Честно, не спрашивал.

Наконец все были за столом. Но Плитс вдруг вспомнил какую-то важную деталь, достал из шкафа маленькую синюю свечку, вставил её в кусочек самодельного пирога и пододвинул к Трапеции. Та удовлетворённо тявкнула.

Ну, Трапи, пора загадывать желание! воскликнул Шпаклевич, восхищённо глядя на собачку.

Вы думаете, она действительно способна задуть свечу? засомневался Димка.

Раньше задувала, сказал Плитс, хлопнув его по плечу, отчего тот чуть не подавился салатом.

Часть 2. Глава 3. Амулет

Стало совсем темно, и над самыми верхушками ёлок показалась золотая долька луны.
От этого Ёжику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.

(с) Сергей Козлов

А в Чалиндоксе, столице Королевства Листон, обитала такая дама, колдунья по имени Гадритта Трегторф. И была она главной злобно-настроенной организации СиТм. Самой первой целью этого общества являлось уничтожение Листонской королевской семьи, ведь Трегторфы с давних пор вели против династии жестокую игру. А всё потому, что СиТм боролись за права колдунов, которых в королевстве угнетали, считая потенциальными вредителями, которые могут совершить какое-нибудь злодейство или теракт. Даже если колдун не состоит в СиТм и вообще придерживается самых миролюбивых начинаний, поэтому правительство страны их жёстко контролировало.

Особенно Гадритта гордилась тем, что смогла уничтожить королеву Желлистину и её мужа Иксберта и представить это как несчастный случай (сейчас королевой Листона являлась мать Желлистины Лоритта IV, которой пришлось снова надеть корону).

Лет двенадцать назад при странных, а точнее сказать неизвестных, обстоятельствах пропала пятилетняя дочь Желлистины принцесса Карсилина. Девочка была похищена колдунами СиТм.

Гадритта поручила двум своим колдунам увезти ребенка подальше и убить. Но те, не будучи такими бессердечными и жестокими (всё-таки убить ребенка, пускай и маленькую принцессу какого-то королевства, это ужасный бесчеловечный поступок), не решились на это.

Боясь гнева хозяйки, они соврали Гадритте, что убили девочку, а сами спрятали её у своей старой знакомой, глухой и сварливой бабки, которая, являясь маразматичным параноиком, не удосужилась сразу спросить, откуда взялся ребенок.

Однако держать там девочку вечно не получилось. Старуха начала что-то подозревать и взяла за обыкновение обсуждать свои подозрения с соседскими старухами. Правда могла всплыть наружу, и тогда незадачливых злых колдунов ждала кара.

Прикрываясь визитом к больным родственникам, парочка наших колдунов вывезла девочку Карсилину в Зебровск, столицу Зебрландии.

Но маленькая принцесса оказалась очень упрямая и постоянно ныла. Видимо, догадывалась, что эти люди не те, за кого себя выдают. Она просилась домой, к маме и папе. Кроме того, девочка была ещё и волшебницей и постоянно устраивала в тайном месте погром.

Под конец уставшие от возни колдуны решили, что нужно с этим кончать. Рано или поздно Гадритта обо всём догадается или девочку найдут, тогда точно им не поздоровится.

В одну дождливую ночь они погрузили спящую принцессу в машину и отправились в путь на окраину Зебровска. Было темно, непрерывно шёл ливень. Колдуны, ехавшие в машине, препирались:

У нас нет другого выхода! злился тот, что был за рулём.

Мы не можем так поступить! отвечала вторая, сидя с ним рядом.

Но оставить её мы тоже не можем!

Убийство это не выход!

А что ты предлагаешь? Сказать всю правду Госпоже? Или явиться с повинной к ДС??? Ты понимаешь, если не избавимся от этого ребенка, нас ждут большие непри...

Тормози!!!! Ты что делаешь!!!

В пылу ссоры они разогнались до бешеной скорости. И по скользкому от дождя шоссе машину вынесло прямо на встречную. Надо сказать, колдуны могли воспользоваться магией, но, когда всё развивается так стремительно, они превращаются в простых смертных, ведь в такой ситуации сложно среагировать мгновенно.

А по встречной полосе ехала фура с мебелью.

Водитель фуры вдавил педаль тормоза до упора и столкновения удалось избежать, хотя тормозной путь у фуры оказался неслабый. А машину колдунов вынесло в кювет, перевернуло и ударило о самое толстое дерево. Автомобиль превратился в груду искорёженного металла и задымился. Хоть маги и обладают некоторыми не очень обычными способностями, но бессмертными не являются. Колдуны погибли на месте, не успев понять, что произошло....

Напуганный водитель фуры выскочил из кабины и бросился к дымящемуся автомобилю. Поскользнувшись на мокрой траве, он потерял равновесие и упал. В этот момент мужчина услышал детский крик. Нужно достать ребёнка из машины! мгновенно среагировал он. Раздался взрыв машина взлетела на воздух. Оглушённый взрывом, потихоньку осознавая произошедшее, он открыл глаза и пополз к грузовику. В его сознании всё ещё стоял детский крик о помощи. Ошарашенный происшествием он залез в кабину и поспешил убраться с этого места ....

На самом деле маленькую принцессу выбросило из машины ещё до столкновения с деревом. Она лежала в канаве, ничего не понимая и кричала от ужаса.

Когда фура уехала, она попыталась подняться на дрожащие ноги и тут же упала. Остатки автомобиля колдунов догорали неподалеку. Девочка опять поднялась и медленно, стуча зубами от холода, пошла вдоль дороги. Удивительно, но мимо никто не проехал. Хлестал сильный ледяной ливень, а на ребенке уже места сухого не осталось. Ей было страшно. Она шла по тёмной дороге, держа под мышкой свою маленькую кожаную сумочку. Вода текла с неё ручьями. От пережитого шока девочка не могла ничего вспомнить.

Неизвестно сколько ещё она прошла, спотыкаясь и падая.... Увидев высокий забор и калитку, за которым, возможно, скрывалось тепло и еда, девочка из последних сил бросилась туда. На калитке висело огромное кольцо-стучалка. Девочка дёргала кольцо, звала кого-нибудь, но никто не выходил. 

Издав последний крик отчаяния, она рухнула на мокрую каменную мостовую и потеряла сознание....

***

...Карси проснулась в холодном поту. Этот кошмарный сон снова приснился.

Карси? собака Ленди тихонько подошла к её кровати. Всё хорошо?

Да, это была необычная собака. Она могла разговаривать.

Да... Конечно, ответила Карси, с трудом опомнившись.

Ну тогда ладно.

Ленди снова улеглась возле батареи и уснула.

Карси перевернулась на другой бок и попыталась заснуть. Только это оказалось нелегко.

Этот сон был единственным её самым первым воспоминанием. Она не знала, почему оказалась на той дороге, не знала, что произошло с ней до этого. Она так и не вспомнила, кем же является на самом деле. И где её настоящая семья.

Единственные вещи, которые остались ей от родителей, были крошечная глянцевая книжечка с пустыми страницами и золотой медальон на цепочке, на крышке которого красовались буква К, инкрустированная рубиновыми камушками. Внутри медальона была надпись: Малютке Карсилине, от любящих родителей и дата её рождения. Кроме того, он светился. Что касается книжечки, то однажды Карси откопала её у себя в коробке со старыми игрушками и открыла, на пустых страницах стали появляться буковки. Книжка поведала о том, что Карсилина волшебница, и рассказала о магах, которые жили на Колльди в тайне от людей (тапок).

***

Однажды субботним вечером Карсилина собиралась на дискотеку.

Только, смотри, не пропадай до поздней ночи, а то я сама лично приду и заберу тебя оттуда! давала наставления тётя Маша.

Спокойно, Мария, дай девочке повеселиться! воскликнул Плитс, у которого на коленях сидела карликовая пуделиха Трапеция. И он почесал её по бирюзовой мягкой шёрстке. Пуделиха зевнула.

И зонт возьми!

Зачем? удивилась Карси, расчёсывая вьющиеся тёмно-рыжие волосы.

Ну, вдруг дождь пойдет, промокнешь ещё!

Дождя не будет! отмахнулась Карсилина, вставая с кресла. Кстати, тёть, а как тебе моё платье?

Она покрутилась перед зеркалом, платье было фиолетовое в чёрный цветочек, до колен.

В сиреневой блестящей сумочке зазвенел мобильник.

Алло. Да, Ванда, Карсилина поднесла телефон к уху, с улыбкой выслушивая свою подругу.

Ты ещё дома? спросила Ванда. Голос у этой девчонки был дерзкий и громкий, из таких, как она, бойкие продавщицы получаются.

Конечно, но скоро уже выйду. А ты где?

В такси еду. Кстати, Машка Зверликова тоже. Мы поспорили сейчас кто быстрее доедет! усмехнулась та.

Я пешочком, клуб в двух шагах от меня...

Карс, шепнула заговорщическим тоном Ванда, а тут такой таксист симпатяга!

Вот расскажу я твоему Феликсу!.. засмеялась Карси.

Только посмей! Кстати, как и договаривались, я ему ничего про дискотеку не сказала.

Если учесть, что Феликс и так на них не ходит...

И тут же её чуть не оглушил хохот, донёсшийся из трубки.

Ты прикинь! хохотала Ванда. Я уже минуту как приехала, с тобой болтаю и не замечаю!

Ну вот и...

Ладно, я пойду!

Таксисту не забудь заплатить, и Карси сбросила разговор.

Когда она вышла из дома, было уже темно. Дул прохладный ветерок. Стояла непривычная тишина, лишь деревья иногда шуршали листьями. Мир словно замер.

Она шла мимо опустевшей детской площадки, неподвижные качели призадумались недалеко от песочницы, в которой, как старая лодка, тонула формочка для песочных зверей. Карси свернула на улицу, где пятиэтажные дома стояли тесно друг к другу и не горел ни один фонарь. 

Внезапно за спиной что-то просвистело, такой звук обычно издает прибор в кабинете стоматолога. Карсилина насторожено обернулась, но никого не заметила. Показалось, подумала она.

Но свист повторился.

Кто здесь? спросила Карси, вглядываясь в темноту.

Никто не ответил. Девушка ускорила шаг, стараясь быстрее преодолеть эту пустую улицу и выбраться на оживлённый проспект Лорского.

Но на пути возникла расплывчатая фигура, она светилась и от неё исходил серый туман. Внезапно из этой фигуры вышло ещё три таких же и они двинулись к девушке.

Вы кто? не поняла Карси, но ответа не последовало. Девушка развернулась и побежала обратно, но и там возникли фигуры.

Они окружали. А туман, который из них исходил, оплетал её со всех сторон. Становилось трудно дышать. Карсилина почувствовала сильную усталость. Они вытягивали из неё силы и ждали, пока она лишится чувств.

Ну уж нет! возмутилась Карсилина.

Она запустила в одну фигуру лучом оборонительного заклинания волшебника, но луч прошёл насквозь и не причинил вреда. Остальные заклинания тоже не действовали. Сил бороться не оставалось. Тумана становилось всё больше, он проникал в лёгкие и мешал дышать.

Ноги ослабли, Карси осела на мостовую. И тут её руки сами собой потянулись к амулету, висящему на шее. Не понимая, что делает, она открыла амулет, оттуда вырвался ослепительно-золотой свет. Туман стал рассеиваться. Твари, по которым бил свет амулета, растворялись.

Карси! услышала девушка крик, доносившийся словно ниоткуда, и лишилась чувств...

***

Пришла девушка в себя уже в другом месте. На серебристом кожаном диване в квартире Серебринки Сильв. Болела голова, громко трезвонил мобильник. А ещё в окна светило солнце. Карси присела на диване.

Проснулась? заметила Серебринка, она вышла из кухни и стояла в дверях. Её серебряные волосы были заплетены в тугой конский хвост, что представляло собой непривычное зрелище. Обычно она ходила с распущенными. Сейчас тебе завтрак приготовлю.

Что я здесь делаю? спросила Карсилина, не обращая внимания на трезвонящий мобильник.

Лежишь без сознания, ухмыльнулась Сильв, скрестив руки на груди, кто-то обработал тебя сильным антимагическим полем. Мы с Зольтером еле успели.

Призраки, это было то поле?

Да. Обычно так поступают, когда хотят поймать мага, предполагая, что тот будет сопротивляться. Мне приходилось с таким встречаться и даже использовать.

Это вы убрали поле?

Не понимаю, почему оно исчезло. Может, дело в свечении твоего медальона? и Серебринка протянула ей амулет. Прости, что сняла его. Кстати, того, кто пытался тебя похитить, мы не смогли поймать.

Почему кто-то хотел меня похитить?

Этого, Карси, я не знаю. Но у меня есть некоторые предположения.

Какие?

Думаю, они нападут снова. Вот тогда можно будет вычислить злодеев.

Здорово, вздохнула Карси и снова опустилась на подушку. Мобильник затих. Сколько времени я уже здесь валяюсь?

Два дня, ответила Серебринка. И оба дня твой телефон настойчиво трезвонит.

Услышав об этом, Карсилина взволновалась. Что сейчас думают её близкие?

Прекрасно! А ты не пробовала взять трубку?

Нет. Зачем я буду прикасаться к чужому телефону. А тебе полежать надо, ещё не восстановила силы...

Сильв, тебе кто-нибудь звонил насчёт меня?

Если кто и звонил, телефон отключен был. На него Зольтер три дня назад горячий чай пролил, и он не звонит. Отправила Зольтера новый покупать. А у мобильника батарея села, мне его зарядить лень. Кстати, сейчас макароны с колбасой пожарю.

Сильв удалилась на кухню. Карсилина дотянулась до сумочки и взяла мобильник. Пять пропущенных вызовов от Ванды, шесть от Димки, десять из дома, штук пятнадцать от тёти Маши и ещё больше от Саймона.

Мобильник снова зазвонил, Карси вздохнула, представляя, как на неё сейчас накричат, и ответила, стараясь, чтобы голос звучал бодро:

Да. Слушаю... она даже не посмотрела на экране, кто именно звонит.

Карси! воскликнул Саймон, вздохнув с облегчением. Наконец-то трубку взяла, а то он не знал даже, что думать. Ну где ты пропадаешь! Мы же все больницы и даже морги обзвонили! Твоя тётя второй день на валерьянке живет.

Меня просто пытались похитить, ответила Карси, словно это было обычным будничным делом.

Просто?! Юноша в этот момент споткнулся о лежащий в прихожей ботинок, иногда Карси его поражала. Ничего себе просто!

Тише, пожалуйста, у меня очень сильно болит голова.

Прости.... Ты помнишь, где их убежище?

Но меня не всё же не похитили.

Тогда где ж ты пропадала всё это время? окончательно запутался Саймон, прокручивая в голове всевозможные версии, которые надо было изгнать поскорее.

У Зольтера с Серебринкой.

А домой почему не шла?

Не могла...

Тут из кухни донёсся голос Сильв: Это Саймон, да? Скажи ему, чтоб приехал, разговор есть.

Кстати, Серебринка тебя ждёт, сообщила Карси, сменив тему.

Прекрасно, я всё равно за тобой ехать решил. Ждите, и юноша положил трубку.

Ну что, будешь есть? поинтересовалась Серебринка.

Карси кивнула и резко поднялась на ноги, голова при этом закружилась и ей пришлось сесть.

Ничего, это пройдет, заверила Сильв. Я тогда макароны сюда на журнальный стол поставлю, заодно глянем, что интересного по телику идёт.

Она поставила перед Карсилиной тарелку и включила телевизор, висящий на стене.

С вами Новости, на канале ЛистонТВ, тут же затараторил ведущий с растянутым серым прозрачным лицом.

Странное какое-то изображение! заметила Карси.

Это канал такой. Он индивидуален для каждого зрителя.

То есть как? Ты сама пожелала, чтобы тебе показывали в таком ужасном качестве?

Вообще-то, дамы, я вас слышу, тут же обиделся ведущий, поправляя прозрачную галстук-бабочку. Я призрак, поэтому вам кажется, что у нас помехи. Мы показываем нашему зрителю то, что он желает, и составляем для каждого свою программу передач. И у каждого есть свой личный ведущий. Я координатор программы передач госпожи Сильв.

Как интересно, я и не знала, что с телевизором можно разговаривать.

Наш канал создан специально для магов и тех, кто проживает на территории Листона. Там всё телевидение индивидуально-настроенного толка, объяснил тот.

Серебринка, и почему ты раньше этот канал не показала?

У нас не находилось времени смотреть телевизор, отмахнулась она, усаживаясь в кресло с самым невозмутимым видом. Чтобы получить доступ к ЛистонТВ за пределами государства Листон, нужно запросить специальный пароль. Я недавно к нему подключилась.

Так мне рассказывать новости или нет? не понял призрак.

Валяй, согласилась Серебринка.

Призрак прокашлялся и начал деловым тоном, в то время как Карсилина жевала макароны:

Сегодня презтер-пигистр Листона отправился на саммит СОБ (Совета Объединенной Безопасности), который проходит в эти минуты в Гарпунале. Главы государств планируют обсудить такие вопросы, как помощь пострадавшим от землетрясения в Бейзме, также сокращение выброса углекислого газа в атмосферу, за счёт....

Нужно заметить, что презтер-пигистр это то же, что и премьер-министр, только в Листоне.

Ну, это неинтересно. Что там ещё у нас происходит? перебила Серебринка.

Призрак не растерялся и продолжил:

В детском саду Кислодонска произошло массовое отравление детей фруктами. Как оказалось, фрукты были ввезены в Зебрландию нелегально и выращивались в неподобающих условиях. Директор детского сада от комментариев отказывается...

Тоже неинтересно.

Хорошо, согласился призрак, ещё больше бледнея и почти сливаясь с фоном. В Чалиндоксе был пойман один из организаторов массовых беспорядков в день летнего солнцестояния. Как оказалось, акция была чётко спланирована колдунами СиТм и была направлена на то, чтобы не позволить листонскому презтер-пигистру вылететь на саммит СОБ.

Не поверю, чтобы СиТм вёл себя настолько миролюбиво, заметила Серебринка и выключила телевизор. Особенно, если учесть, что в акции никто особо не пострадал, не считая одного колдуна, который сломал ногу. В этом он сам виноват. Нечего было прыгать с крыши двухъярусного автобуса, да ещё и без страховочных заклинаний.

А что такое СиТм? спросила Карси, отодвигая пустую тарелку.

Серебринка задумалась:

Как бы тебе объяснить? Ты ж с ними ещё не сталкивалась. Да и не столкнёшься, надеюсь.

Так, что они такое? Карси надеялась получить ответ, ожидая, пока Сильв отнесёт тарелку на кухню.

Это организация злодеев, несущая хаос и разрушение, объяснила та.

И, прежде чем Карси задала очередной вопрос, в дверь раздался звонок, чириканье птички. Карсилина хотела подняться, но Серебринка жестом её остановила, отправившись открывать дверь.

На пороге стоял Саймон, весь запыхавшийся от длительного бега. Серебринка пропустила его в прихожую. Юноша был очень обеспокоен сложившейся ситуацией и хотел поскорее увидеть Карси.

Ну как она? спросил он, снимая ботинки и пытаясь отдышаться.

Может, она сама тебе расскажет? улыбнулась Сильв и закрыла дверь на ключ.

Саймон прошёл в комнату, сел рядом с Карсилиной и поинтересовался:

Солнышко, как ты?

Она ничего не ответила, молча положив голову ему на плечо. Хорошо, что он здесь.

Как ты уже понял, с Карси произошёл некий инцидент.... в свою очередь начала Серебринка, присаживаясь обратно в кресло.

Вообще-то я ничего не понял! перебил Саймон, эта неопределённость раздражала. Вот Серебринка что-то знает, а он нет!

Тебя это беспокоит? удивилась эльфийка, как будто речь шла о чём-то банальном.

Конечно! Объясни, пожалуйста. Кто хотел похитить Карси?

Не знаю. Одно ясно точно. Здесь замешана очень сильная магия. Возможно, Карси знает что-то такое....

Что же?

Понятия не имею, она сейчас ещё не окрепла после нападения. Они ослабили Карсилину своим барьером. Если бы мы с Зольтером по счастливой случайности там не оказались, ещё неизвестно, чем бы это кончилось...

Саймон хмыкнул, это было подозрительным совпадением что они там оказались так вовремя и именно в том месте.

Затем он взглянул Серебринке в глаза и увидел как наяву. Тёмный переулок, Карси, окружённую призраками, которая упала на колени, пытаясь не потерять сознание, потом свет из её амулета. Всё, как в том давнем видении. Саймон даже поёжился, по телу пробежались мурашки. И он кое-что понял:

Амулет!

Что, амулет? спросила Сильв, стараясь не разбудить Карси, которая уснула, прижавшись к юноше.

Это связано с ним!

Серебринка молча смотрела на него, словно что-то соображая. Потом взяла амулет Карсилины, лежащий на тумбочке, и тут её осенило.

Погоди! она, сжимая эту штуку в руке, выбежала в другую комнату.

Там Серебринка что-то искала. Был слышен грохот открывающихся дверец. Наконец, она вернулась и принесла толстенную серую книгу.

Что это? заинтересовался Саймон, не решаясь привстать.

Артефакты Листонских семейств, Сильв прочитала название книги и стала её листать.

Листала долго, Саймон Рейли подумал, что ничего примечательного Серебринка так и не найдёт. Но вдруг она воскликнула: Вот! И ткнула в книгу пальцем.

И что там? спросил Саймон с любопытством.

Она не ответила, вместо этого открыла амулет, он, кстати, не засветился, подержала его на ладони на вытянутой руке тоже ничего. Впрочем, медальон светился только у Карси.

Наконец-то! произнесла Серебринка, радуясь собственной догадке.

Ты ответишь? Саймон начинал терять терпение.

Такое ощущение, что она про него совсем забыла, заинтересовавшись этой безделушкой и выпав из реальности.

Да-да! эльфийка наконец соизволила одарить его взглядом.

Ну и? выжидающе смотрел на неё Саймон.

Амулет Карсилины является сильным магическим артефактом, изрекла она. Вероятно, кто-то узнал это и захотел завладеть.

Впрочем, про самую важную деталь она так и не сказала.

Да и амулет, как выяснилось позже, был нужен похитителям не больше, чем ржавый гвоздь. Гораздо больше им нужна была Карси и, желательно, без амулета. Ведь когда он находится при ней, то наделяет силой, способной защитить даже при нулевых шансах на спасение. Отдельно от неё это лишь золотая побрякушка, представляющая ценность только на чёрном рынке, и то в качестве рядовой подвески.

Дело в том, что каждый волшебник имеет свой амулет, который либо усиливает его магию, либо обладает защитными свойствами. Создают этот амулет, капнув немного крови волшебника на его поверхность, запечатывая невидимую связь хозяина с вещицей.

Тогда Саймон этого не знал, хотя не раз становился свидетелем того, как Карсилина его использует, в основном в качестве фонарика, и поэтому предложил:

Может, нам спрятать амулет? Сдать его в банк на хранение?

Нет. Карси лучше носить его с собой, отбросила эту идею Серебринка.

Почему?

Если нападут ещё раз и амулета при ней не будет, то им легче её похитить. Они тоже магией обладают, и весьма нехилой!

Им же амулет нужен!..

А потом они амулет, как выкуп, потребуют.

Кто бы мог подумать, как у неё хорошо получается заговаривать зубы. Прямо мастерское запудривание наивного мозга. Ведь Серебринка скрывала самое важное.

Сказав это, Сильв внезапно изменила мнение, ещё раз заглянув в книгу.

Знаешь, а ты прав. Лучше медальон спрятать.

Странные существа девушки. Сами себе иногда противоречат. Не зря их субкультура Мэ нервушками величает.

Ты же хотела... не закончил юноша.

Мне кажется, они научились отслеживать медальон. Значит, если у Карси его не будет, то злодеи не станут её преследовать. Хотя если положить вещицу в банк, то они мигом её оттуда украдут.

И что предлагаешь?

Дать его мне. Мы уж с Зольтером дадим им хороший урок. Завяжем их длинные ручки-ножки морским узлом!

Отличная мысль! согласился Саймон, думая, что тем самым избавит Карси от опасности. Пусть хранится у вас.

Нескоро до него дойдет, каким он был дураком, что согласился сделать Карси уязвимой, отдав амулет Серебринке. Без амулета она становилась легкой добычей для колдунов-экстремистов из СиТм, специально обученных убивать, похищать и злодействовать.

Кроме того, у Серебринки насчёт этой золотой подвески были свои планы. И мало того, она знала: действуя так, очень рискует чужой жизнью.

Вот и славно. Кивнула Серебринка, убирая амулет в карман. Верну, когда угроза нейтрализуется...

***

В автобусе, когда Саймон с Карси уже проехали три остановки, Карси, прислонившись к окну щекой, спросила:

Ты думаешь, мы правильно поступили, отдав Серебринке мой амулет?

Что-то внутри терзало её и не давало покоя.

Конечно, ответил Саймон, уверенный в своём решении, тогда плохие люди не смогут тебя выследить и украсть его.

А что, если это ошибка?

Ну, Сильв ведь знает, что делает...

А ты знаешь, что она делает? она отвернулась от окна и серьёзно посмотрела на него.

Юноша застопорился и заморгал. Он ведь, по сути, не знал.

Мы должны ей верить, наконец сказал Саймон, пытаясь в этом не сомневаться. Червячок сомнения начинал его точить, причем настойчиво.

А тебе не кажется, что, если бы злодеям нужен был мой медальон, они вырубили меня бы и скрылись?

Ну, если тебе хочется, мы можем вернуться, ещё не слишком поздно, Саймон уже хотел подняться, но Карси схватила его за рукав и потянула на себя:

Сиди уж. Если ей так нужен мой амулет, пусть забирает. А я посмотрю, что из этого выйдет.

Надеюсь, ничего плохого, насупился Саймон, думая, что Серебринка задумала что-то, во что не хотела их посвящать, и ему это не нравилось. Он уже стал жалеть о том, что они не оставили амулет у себя.

***

Когда они пришли к Карсилине домой, тётя Маша радостно кинулась обнимать их. Плитс Шпаклевич сидел с газетой на диване, поглаживая правой рукой глупую пуделиху Трапецию.

Нашлась-таки! воскликнул он, сердито, когда те появились на пороге комнаты. Где ж ты пропадала?!

Трапеция возмущённо гавкнула, одобряя его тон. Саймон шикнул на неё, собака оскалилась, она, кроме Плитса, людей не переваривала. И вообще была кусачей и невоспитанной.

Тихо, тихо, шепнул ей Плитс. Саймон, не дразни животное! Ну, Карси, где ты пропадала, я жду объяснений.

Карси при этом чуть не споткнулась о лежащие на полу тапки тёти Маши, которые та постоянно теряла.

Мне кажется, сейчас не самое подходящее время для объяснений, сказал Саймон, глядя на Карси, которая буквально с ног валилась от усталости. Ей отдых нужен и сон здоровый.

А она что, вагоны разгружала? съязвил Шпаклевич, сузив глаза и посмотрев с подозрением на парня. Ты-то что скажешь?

Плитс! Не видишь, девочка устала, пускай поспит! вступилась тётя Маша.

А Саймон всё думал, как бы им наврать поубедительнее. Он не хотел говорить про неудавшееся похищение. Карсилина, так ничего не сказав, удалилась к себе в комнату.

А ты, Саймон, на кухню проходи, чаем поить буду, добродушно предложила тётя Маша. Там всё расскажешь. Я, кстати, пирожков с малиной купила.

Она взяла его за рукав и повела на кухню, Шпаклевич, как конвойный, последовал за ними. Он выжидающе встал в дверях кухни, глядя на Саймона с неприязнью. Тётя Маша налила чаю и села напротив. От пирожков юноша отказался, не очень приятно есть, когда у тебя над душой стоят, да и не голоден был.

Ну, рассказывай, в какую передрягу она опять влипла? потребовал Плитс, скручивая в трубочку газету. Юному чародею показалось, если ответ мужчину не устроит, он стукнет его этим по голове.

Сегодня утром получилось дозвониться до Карси, начал тот, вспоминая самую удачную из версий. Правда, трубку взяла медсестра и сказала, что её машина сбила.

Тётя Маша издала пораженное ах и стала обмахивать себя тарелкой, выражение лица Плитса не поменялось. Выдержав паузу и подумав, что с машиной погорячился, Саймон продолжил излагать свою версию:

Я испугался и поехал туда. Оказалось, Карси отделалась лишь лёгким сотрясением, поэтому нельзя никаких резких движений делать. Доктор сказал, ей нужен покой, чтобы прийти в норму.

И вот они так сразу согласились её отпустить? не поверил Плитс.

Но ведь всё обошлось! не сдавался Саймон.

Тот, в ответ на его враньё, сдавленно кашлянул. Тётя Маша встала.

Ну что ты, Плитс! Мальчик за неё волнуется, а ты! Она пригладила ладонью взлохмаченные волосы Саймона. И он слегка смутился, чуть не подавившись чаем.

Плитс недовольно развернул газету и ушёл обратно в большую комнату.

Ты правильно сделал, что привёз Карси. В больнице ведь гораздо хуже, чем дома, в тепле и уюте, похвалила тётя Маша. Я рада, что у Карсилины, есть такой хороший друг. Что же у тебя волосы так топорщатся!

И она обернулась к подоконнику в поисках плоской расчески. Попытка пригладить его шевелюру с треском провалилась. Пока она не видит, Саймон смахнул с себя всяческий намёк на прилизанность.

Через пять дней Карсилина полностью восстановила свои силы, а Серебринка амулет возвращать не собиралась пока что. Хотя ребята ей звонили пару раз, узнать, как идёт процесс поиска неудавшихся похитителей.... Наверное, у Сильв был план. Должен был быть.

***

В тот день Карсилина с Саймоном собирались в кино. Хотели выйти за порог квартиры, но в дверь раздался звонок.

На пороге стоял высокий мужчина восточной наружности, с узкими чёрными глазками, которые скрывали угловатые тёмные очки. Его длинные снежно-белые волосы были заплетены в хвост и доставали ему до лопаток примерно. Одет он был в чёрную кожаную куртку, чуть расстёгнутую, чёрные джинсы, а ботинки его сурово натёрты до блеска. Вот ведь чистюля! Прямо герой рекламы стирального порошка и гуталина!

Здравствуйте, Вам кого? спросила Карсилина, думая, что это новый почтальон.

Мне бы с Вами поговорить... улыбнулся он. Голос был похож на тигриный рык.

Это зачем?! тут же встрял Саймон, уж очень этот тип ему не понравился. Впрочем, ему всегда не нравились подозрительные незнакомые субъекты.

Дело в том, что я веду занятия по оборонительной магии...

Типа тренер? недоверчиво взглянул на него Саймон.

Откуда Вы про меня знаете? недоумевала Карси.

Ну, мы тщательно выслеживаем волшебников, а затем, убедившись, что маг плохо обороняется, предлагаем свои услуги. А судя по тому, что я видел, Вам, девушка, это необходимо.

Что же, интересно, Вы видели? насторожился Саймон, положив руки на бока.

Мне тоже интересно! потребовала Карси.

Видел, как Вам угрожала опасность.

А подробнее?

Я видел, как на Вас наложили магический барьер, пытаясь вывести из равновесия...

Стоп! А может это Вы её пытались похитить?! Саймону в этот момент захотелось взять его за ворот и встряхнуть, только выше он был гораздо. Юноша чувствовал, как у него внутри всё закипает.

Не видел, кто пытался это сделать, я наблюдал...

Что же Вы тогда не вмешались? перебил Саймон.

Я оценивал претендента, спокойно ответил тот.

Я что, товар, чтоб меня оценивать?! в свою очередь возмутилась Карсилина, поражаясь, сколько людей в тот вечер за ней следили: Серебринка с Зольтером, этот тип и неудавшийся похититель.

Может, это не весь перечень?

Способный ученик подобен хорошему товару попадается редко, изрёк тот. И поэтому я предлагаю Вам, девушка, посетить несколько занятий.

А мне почему не предлагаете? удивился Саймон.

Я свои услуги только волшебникам предоставляю. Не умею работать с чародеями, не тот сорт. Между яблоком и абрикосом тоже разница большая.

Саймон недовольно посмотрел, как тот протягивает Карси визитку. Интересно, откуда этот тип узнал, что он чародей?

Приходите завтра в спортивный клуб Лиана, в шесть вечера. И не опаздывайте.

С этими словами тип исчез. Ребята остались стоять на лестничной площадке, совершенно сбитые с толку.

Фильм, на который они пошли, был широко разрекламированным экшеном, именующим себя блокбастером, с сотней спецэффектов. Вы не представляете, как забавно смотреть фильм про людей, обладающих магическими способностями, снятый простыми смертными. Ребята весь сеанс смеялись над тамошними магами, картинно бросающимися заклинаниями. Посмотрели бы создатели фильма на магов настоящих! Правда, люди не столь просвещённые бросали на них косые взгляды, не понимая причины веселья.

Под конец фильма, когда тот близился к финальной битве со злом, Карси вдруг сказала:

А главный герой очень даже ничего.

Со мной он точно не сравнится, ухмыльнулся Саймон.

Это почему же? улыбнулась Карси.

Ну, во-первых, я симпатичнее. А, во-вторых, Солнышко, у него нет такой замечательной девушки. Ты смотри, какие мымры играют в этом фильме!

Не такие они и страшные...

Да неужели?

Кто кого в этом фильме победил или достал, Саймон не помнил. Они с Карси целовались. Надо будет ещё раз сходить посмотреть его.

Часть 2. Глава 4. Принцесса Листонская

А интересно, подумал Ёжик, если Лошадь ляжет спать, она захлебнётся в тумане?

(с) Сергей Козлов Ёжик в тумане

Лоритта IV Фротгерт, королева Листона, восседала на своём троне и разглядывала десятка два рыжеволосых девиц разного возраста, столпившихся в огромном зале дворца династии Фротгерт. Дворец располагался в самом центре столицы Листона Чалиндоксе (в переводе с древнемасийского Чалиндокс означает Солнечный Поток).

Для чего же явились во дворец все эти рыжеволосые девицы? Дело в том, что, кроме двух внуков-близнецов (Мартины и Альфреда), которым в этом году должно исполниться четырнадцать, у Лоритты IV была ещё одна внучка. Только королева понятия не имела, где она находится и как выглядит. Знала только, что у внучки рыжие волосы и имя у неё Карсилина. Девочка пропала много лет назад при очень загадочных обстоятельствах. Сейчас ей должно быть уже семнадцать...

Родители искали свою дочь, но безрезультатно. Три года назад они были убиты колдунами СиТм.

Если вы думаете, что сейчас произойдет чудо и Лоритта IV наконец найдёт в рыжей толпе свою внучку, то глубоко ошибаетесь.

Сборища рыжеволосых девиц продолжались вот уже много лет. И ни на одном из них королева свою внучку так и не нашла. Кроме того, она к концу каждого сборища проникалась ко всем этим высоким, низким, худым и полным рыжим девушкам жуткой неприязнью, зная, что принцессы среди них нет. И, наверное, сама принцесса во дворец вряд ли явится, если только не привести её силой. Но, во-первых, Лоритта IV не знала, где её искать. Во-вторых, надо было выставить всех этих рыжих девиц за дверь и спокойно обо всём подумать.

Девушки, вы зря пришли! объявила Лоритта IV, поднимаясь. Нет среди вас принцессы. Прошу покинуть дворец!

Одна из девиц, самая крупногабаритная из всех, пробасила прокуренным голосом:

Как вы можете знать это, Ваше Величество, если даже не проверяли?

Очень просто, Пылчорски. Вы, между прочим, уже третий раз являетесь. Неужели вы думаете, что и в этот раз я вас не узнаю? Вы точно не моя внучка.

Пылчорски покраснела.

Я знаю, продолжала Лоритта IV, что вам тридцать семь лет, ваши волосы каштанового цвета, работаете вы в кафе возле аэропорта и, более того, вы не волшебница и вообще обделены магией!

Пылчорски залилась краской и выбежала из зала, сгорая со стыда.

Вот, так-то лучше! воскликнула Лоритта IV, и оставшиеся девушки поспешили покинуть дворец.

Королева тяжело вздохнула и снова опустилась на трон. Но тут окно, самое ближнее к трону, распахнулось, и вместе с порывом ветра влетел большой крылатый пятнистый кот. На голове у кота красовалась красная кепочка с надписью ЛЭПС золотыми буквами (ЛЭПС Листонская Экстренная Почтовая Служба). Рядом с котом порхали почтальонская сумка и кучка писем.

Лоритта IV узнала кота это был Кислик, её любимый почтальон. Он частенько доставлял Фротгертам газеты.

Я принес вам сегодняшний номер Горячей Магии, отчитался кот, открывая сумку. Из сумки выпорхнула газета и прыгнула Лоритте IV в руки.

Удачный бросок! похвалила королева, взмахивая рукой. В воздухе появилась конфетка.

Кислик поймал конфету, освободил от фантика и отправил в рот. Фантик же кот аккуратно спрятал в сумку (Лэпсы, в отличие от обычных котов, очень любят сладкое, коллекционируют фантики, да к тому же имеют листонское гражданство).

Ладно, я полетел! сообщил Кислик. А то мне ещё Мартине с Альфредом надо занести их номер Волшебной плотвы.

Они опять на неё подписались... разочарованно протянула Лоритта IV.

Уже год как, заметил Кислик и вылетел из окна, следом за ним выпорхнули письма и сумка.

Лоритта IV развернула свой номер Горячей Магии. На первой полосе красовалась раскрасневшаяся физиономия нового презтер-пигистра, молодого человека лет сорока. Лицо его очень напоминало большой перезрелый помидор. Рядом с фотографией прыгали крупные лиловые буковки: Элберт Мейлс был избран Листонским Парламентом на пост презтер-пигистра страны, в связи с безвременной кончиной Августа Бурано три месяца назад.

Н-да, прокомментировала Лоритта IV, разглядывая улыбающуюся фотографию нового презтер-пигистра в газете. Он не слишком харизматичен на эту роль, лучше бы...

Договорить она не успела: дверь распахнулась, и в зал вошёл солидный высокий господин, облачённый во всё чёрное, включая чёрный фрак, чёрные брюки, чёрную шляпу и ботинки. В руках господин сжимал длинный чёрный зонт-трость.

Барон Мартин Вейс, рада вас видеть! поприветствовала королева, поднимаясь с трона.

- Взаимно, Ваше Величество, не остался в долгу барон. Я зашёл к вам по делу.

Докладывайте.

ДС удалось вычислить местонахождение принцессы.

ДС магическая организация, чем-то похожая на полицию, полное название Действие Света. Мартин Вейс официально занимает должность шталмейстера. А на самом деле он является главой ДС.

Как? поинтересовалась Лоритта IV, на её лице была заметна улыбка.

Серебринка Сильв прислала из Зебровска ЛЭПСу, знаете, что было внутри конверта?

Из Зебровска? Не думала, что моя внучка окажется именно там. Всё-таки это другая страна...

Зря вы там ничего не искали. Между прочим, Сильв кое-что обнаружила, точнее, кое-кого...

А что было внутри конверта?

Посмотрите сами, Ваше Величество, предложил Мартин Вейс, протягивая королеве запечатанный конверт.

Не понимаю вас, барон! Зачем вам понадобилось запечатывать уже вскрытый конверт? Заметила королева, открывая конвертик.

Формальности...

Да бросьте вы! Мы же с вами давно знакомы. К чему всё это?..

Договорить она не успела, так как выудила из конверта кругленький золотой медальон на цепочке. Она узнала эту вещь, но испугалась собственной догадки.

Я надеюсь...

Это тот самый талисман, госпожа Фротгерт.

Как Серебринке удалось его добыть?

Она позаимствовала у владелицы и отправила мне в качестве доказательства своей правоты. Принцесса нашлась.

Мартин! воскликнула Лоритта IV. Это настоящее чудо!

Да, конечно...

Я немедленно отправляюсь в Зебровск!

Не стоит так торопиться. Поручите дело Серебринке. Она доставит принцессу в целости и сохранности.

Благодарю за совет, барон. Пожалуй, так и поступлю.

Я сегодня же отошлю ей ЛЭПСу с ответом.

И возьмите Кислика, посоветовала королева.

Поклонившись королеве, Мартин Вейс вышел из тронного зала. Его терзали мрачные думы. Это, конечно, хорошо, что принцесса нашлась. Лоритта IV снова обретёт давно потерянную внучку, и у них все будет отлично.

***

Карсилина обещала Саймону, что не пойдёт на это подозрительное занятие к незнакомцу. Впрочем, она обманула. Об этом юноша догадался, когда решил ей позвонить.

Трубку взяла тётя Маша. Не дав и слова сказать, после Здравствуйте, она заботливо поинтересовалась, как его здоровье, а ещё посоветовала сходить в парикмахерскую подстричься. Саймон с большим трудом дослушал болтовню, желая повесить трубку. А потом тётя Маша сообщила, что Карси записалась в спортзал на какие-то занятия.

Карсилина тем временем зашла в спортивный клуб Лиана.

Белобрысая вахтерша, ярко-зелёная кофта которой сливалась со стенами, приветливо улыбнулась.

Здравствуйте, девушка! Желаете посетить несколько занятий?

Я за этим и пришла, ответила Карси и вытащила из кармана визитку незнакомца. Вот к этому человеку. Его, кажется, Барсом зовут, по крайней мере, здесь так написано.

У него сейчас перерыв, сообщила дамочка, голосом автоответчика. Попробуйте обратиться позже...

В этот момент в холл вошел тот самый Барс, только сегодня на нём был черный кожаный камзол, вероятно, из кожи крокодиловой. Богатые тут, однако, тренера, подумала Карси.

Всё-таки решили прийти? удостоверился он.

Что же я, по-вашему, здесь делаю? ухмыльнулась в ответ Карсилина.

Сегодня я твой тренер. Можешь звать меня просто Барс.

Жестом он попросил девушку последовать по длинному узкому коридору с множеством дверей. Коридор был плохо освещён, да и многие из лампочек слабо мерцали. Он завёл её в маленький зал, стены которого были сплошь увешены большими зеркалами.

Там присутствовало ещё четыре человека, и все в чёрных костюмах.

Наконец, здесь собрались все мои ученики, начал он, встав возле дверей.

Карси успела подумать, что попала в секту, разглядывая их одинаковые чёрные костюмы.

Не бойся, это наша униформа. И тебе такую выдадим после занятия, успокоил её Барс.

В этот момент четыре его ученика встали рядом с мастером, словно загораживали путь к бегству.

Я хочу знать, на каком уровне твои способности, продолжал Барс, пристально глядя на Карсилину. Ты должна сразиться с моими учениками.

Со всеми сразу? удивилась она, оценивающе глядя на каждого из них. Один был хлипкий, второй похож на колобок, третий низкий...

Да.

Начнём?

И они начали атаковать, а Барс стоял возле дверей и смотрел на всё это безобразие. Карси бойко увёртывалась от их магических лучей и вырубила того, что был хлипкий, заклинанием.

И неожиданно один из оставшихся крикнул Ширмаколтин смертельное проклятие колдуна, Карсилина пригнулась, луч ударил в зеркало и разбил его. Со звоном оно рассыпалось на крошечные осколки, которые летели прямо на Карси.

Ничего себе тренировка! воскликнула она, прижимая ладонь к порезу на виске, пытаясь остановить кровь.

Это ловушка. А Барс, вероятно, работал на тех, кто хотел её похитить. Или даже убить?..

Идиот! крикнул Барс своему ученику.

Она произнесла отталкивающее заклинание, и ещё двое, отлетев к противоположной стороне зала, рухнули на пол.

Я прерываю этот спектакль, взревел Барс, запуская в Карсилину магический луч.

Но в Карси заряд не попал. В этот момент она телепортировалась в ближайший парк.

Тяжело дыша и облокотившись на фонарный столб, девушка попыталась стереть с виска кровь ладонью, но лишь размазала её по щеке. Что-то подсказывало, что нужно срочно вернуться домой. Эти колдуны знали, где она живет, а значит, могли заявиться туда. А если так, то тёте Маше и Плитсу угрожает серьёзная опасность.

С вами все хорошо? поинтересовалась какая-то сердобольная женщина, дотронувшись до плеча Карсилины. Она наверняка испугалась крови на её щеке.

Да, спасибо, я в порядке, Карси улыбнулась женщине, затем развернулась и побежала в сторону своего дома, который находился в нескольких кварталах отсюда.

Может, этот Барс из СиТм? Серебринка говорила, что они очень серьёзные противники. Но что им надо от Карси? Зачем они пытались убить её в спортзале, если до этого пытались лишь похитить?

Для того чтобы телепортироваться снова, нужно затратить немало магических сил, коих на повторное перемещение таким способом, увы, не хватало. Девушка даже забыла о том, что должна была встретиться с друзьями в кафе через полчаса, настолько её испугало то, что могло произойти с её опекунами.

Добравшись до своего дома, девушка решительно толкнула дверь своего подъезда и вошла внутрь. Их там нет! Их там нет! твердила она себе, когда поднималась в лифте.

Квартира была заперта, Карси уже решила, что всё обошлось, когда открывала дверь. Но в прихожей лежала Ленди. Собака была без сознания.

Тётя Маша! обеспокоенно позвала Карсилина. Неужели девушка опоздала?

В этот момент в прихожую вальяжно вошёл самодовольный Барс.

Не стесняйся, проходи, и он поманил рукой.

Карси настороженно пошла за ним. В большой комнате находилось ещё двое колдунов, которые стояли позади связанных Марии Радужниковой и Плитса Шпаклевича. Из-под журнального столика на гостей опасливо скалилась и рычала карликовая пуделиха Трапеция.

Увидев Карсилину, тётя Маша испуганно что-то промычала, чуть не подпрыгнув на стуле, её рот был заклеен скотчем. Плитс, казалось, хотел испепелить Барса злобным взглядом. Как они вообще посмели нападать на семью уважаемого в Зебровске театрального режиссёра!

Простите, что мы злоупотребляем вашим гостеприимством, Барс ехидно провел пальцем по щеке тёти Маши.

Из-за слёз по её лицу была размазана тушь.

Что вы от нас хотите? спросила Карсилина. Она надеялась, что эти колдуны не причинят вреда ее тёте с дядей.

Мы хотим пригласить тебя поехать с нами, ответил Барс, не меняя самодовольного выражения лица.

Услышав это, тётя Маша опять что-то замычала, а у Плитса было такое выражение лица, что казалось, будто он хочет сказать: Я хорошо запомнил ваши лица! Я такой фоторобот в полиции составлю, что вас сразу же опознают!

Карси уже успела пожалеть, что не попросила помощи. Было ясно одной ей с этими колдунами не справиться.

Отправишься с нами, и мы не станем убивать этих людей, промурлыкал Барс, обходя тётю Машу, а затем растрепав её прическу.

Карсилина посмотрела на свою тётю, в глазах у неё читалась мольба. Она не хотела, чтобы девушка отправлялась с этими людьми. Но был ли выход? Если они сейчас начнут сражаться, то в одиночку Карси точно не выстоять.

Хорошо, произнесла Карсилина на выдохе. Она не знала, как будет выкручиваться.

Вот и отлично, - кивнул Барс, положив ладонь ей на плечо. Не будем задерживаться.

Тётя Маша снова что-то замычала, из её глаз текли слёзы. Плитс хранил напряжённое безмолвие.

***

Саймон и Димка Морквинов с его очередной девушкой Зоей Пырши сидели в кафе. Зоя была на четыре года старше Димки и на три головы выше него. В данный момент она доедала кусок шоколадного тортика, а Димка смотрел на неё притворно любящим взглядом, вертя в руках салфетку с синими мишками. Слащавая идиллия!

Для Димки жизнь имела смысл лишь тогда, когда было что выпить, а вокруг суетилось множество красивых девушек. Хотя окружающим было непонятно, по какому принципу он считает их симпатичными. Зоя красавицей не казалась, да и похожа она была на вытянутого зайца, а во взгляде ни капли ума.

Ну и где Карсилина? спросила Зоя, заметив, что Саймон заскучал.

Должна прийти, ответил тот. Они же договаривались! Ну куда она запропастилась?

Ты не представляешь, как она любит опаздывать! хихикнул Димка, рисуясь перед Зоей. Вот ты, Зоечка, всегда вовремя приходишь.

Прямо индюк какой-то! Ему только яркого оперения не хватает для пущей выразительности!

Нужно встречаться с девушками пунктуальными, посоветовала Зоя Саймону.

Зай, возьми ещё кусочек тортика, обратилась она к Димке.

Тот озадаченно наморщил лоб, денег в его кармане оставалось мало. Для большей убедительности Зоя кокетливо ему подмигнула и одарила воздушным поцелуем. Саймон при этом поморщился. Лучше бы Димка с жабой поцеловался, не так бы было противно на них смотреть.

Хорошо, сдался Димка напору Зои, отправляясь делать заказ.

Прошло уже полчаса. В кафе Карсилина так и не появилась. Саймон звонил ей на мобильный, но никто не отвечал. Это очень напрягало. Саймон напряжённо вертел в руках салфетку, стараясь не обращать внимания на Димкины заигрывания с Зоей.

Да ладно тебе, заметила Зоя, глядя, как Саймон нервно размешивал восьмую ложку сахара в кофе. Может, она забыла? Не повезло тебе с девушкой....

Не говори так! раздражённо перебил тот, чуть не спихнув кружку локтем со стола, каждому терпению приходит конец, и его не исключение.

Давайте, не будем ссориться, миротворчески призвал Димка, пододвигая к Зое кусок тортика. Саймон, не повышай голос!

А ты скажи своей красноречивой подруге, чтоб она меня не злила, предупредил его друг, кто знает, что он способен натворить, если вывести из себя.

На правду не обижаются! вставила Зойка. Ну и вредная же она!

Ах, так! Саймон резко встал, чуть не опрокинув табурет, на котором сидел. Тогда слушай, Зоечка. Почему ты встречаешься с парнями, которые младше тебя лет на шесть? У тебя что, комплекс неполноценности?!

Саймон не понимал, с чего вдруг всё его взбесило, но поделать с этим ничего не мог. Его трясло от негодования, и он боялся потерять контроль над своей магией. Это могло плохо закончиться, по крайней мере, для виновницы спектакля Зойки. Вообще-то, Саймон её всегда недолюбливал, но сегодня как-то особенно. Кажется, ещё чуть-чуть и он её убьёт! Нужно срочно выплеснуть негатив!

Димка, замолк, не решаясь встревать в разгорающийся скандал. А Зоя попыталась возразить, только Саймон не дал ей начать.

А духи у тебя! Ну что за отвратительный аромат! Чихать хочется, он говорил очень громко, все посетители с интересом повернулись в их сторону, впрочем, было это только на руку пусть Зойка унизится публично. А манеры! Как у пятиклассницы на первом свидании!

Замолчи! крикнула она, чуть не плача. Ещё бы. Сколько людей сейчас наблюдает эту сцену!

И что за нелепые наряды! Случаем, не в магазине уценённых товаров берёшь? А кто надоумил покраситься в этот мышиный цвет? Ты сливаешься со стенами!

Саймон высказал всё, что о ней думал. Если бы он этого не сделал, то последствия могли быть гораздо хуже. Зато теперь он начал остывать. Девушкам часто не нравится, когда негативно отзываются об их одежде, причёске, манерах и прочей ерунде. Именно этим он и воспользовался.

Саймон, ну ты это... не кипятись! возвысил голос Димка.

Зоя вскочила, подошла к Саймону деликатно обойдя столик и замахнулась для пощёчины. Саймон поймал её руку в полёте и сообщил:

Ты сама говорила, на правду не обижаются. Вон, иди лучше Димку стукни, чтобы он... - тут он осёкся.

По отношению к другу было жестоко выдавать, что тот встречается с тремя девушками одновременно, и продолжил:

... купил тебе мороженое!

Зойка застыла, выпучив глаза, пытаясь что-то сказать.

Саймон больше не мог терпеть этот спектакль и решил уйти. Девушка бросила ему вслед взгляд полный ненависти. Выходя из кафе, Саймон ликовал, что унизил эту дылду-задаваку.

Димка, решив смягчить ситуацию, предложил Зойке мороженого, но та сердито отказалась. У неё пропало желание тратить последние Димкины деньги. Да и настроение улетучилось в неведомые дали. Её трясло от злости на этого наглого Саймона Рейли, она была готова поклясться, что при новой встрече обязательно стукнет его своей тяжелой сумкой.

***

Саймон решил заглянуть к Карсилине домой и отправился прямиком туда. Странно, что она не пришла в кафе, как договаривались. Может, она себя плохо чувствует? И почему не берёт трубку?

Добравшись до её подъезда и поднявшись на лифте, Саймон заметил, что дверь квартиры не заперта. Настороженно он вошёл внутрь. Пройдя мимо Ленди, он, не снимая ботинок, проследовал в большую комнату. Там он обнаружил связанных Марию Радужникову и Плитса Шпаклевича. Не обращая внимания на гавкающую пуделиху Трапецию, юноша кинулся их развязывать.

Получив свободу, тётя Маша бросилась обнимать Саймона, приговаривая:

Они её забрали! Забрали!

Кто они? не понимал Саймон, из-за её крепких объятий ему не хватало воздуха.

Мария, успокойся, призвал Плитс под лай своей глупой собаки. Ты ей этим не поможешь.

Тётя Маша отпустила Саймона и, присев на лиловый диван, всхлипывая, стала причитать:

Они сделают с ней что-нибудь плохое!

Саймон взволнованно переминался с ноги на ногу, он не находил себе места:

Вы можете сказать, что тут произошло? он старался заставить свой голос звучать твёрдо.

Тётя Маша не смогла выдавить из себя четкого объяснения, её перебил Плитс:

К нам вломились какие-то гады, связали нас, а Карсилину забрали с собой, угрожая расправой. Я их хорошо запомнил, смогу составить фотороботы в полиции.

Кто это был? спросил Саймон, он почувствовал прилив адреналина. Ясно было одно те люди, что охотились за Карсилиной, добились своего.

Один тип весь на понтах, с длинными белыми волосами, ответил Плитс.

Саймон вздрогнул. Это же тот тип, что предлагал Карси занятия по самообороне! А ведь с самого начала было ясно, что он темнил. Но Карси почему-то отправилась к нему на занятие. Странно, что он её ещё в спортзале не поймал, а заявился домой, чтобы сделать это.

Мы пойдем в полицию, решил Шпаклевич, его лицо не выдавало никаких эмоций.

А если поздно будет? всхлипнула тётя Маша.

Саймон присел рядом с ней на диван. Его трясло. Хотелось действовать. Делать хоть что-то, лишь бы не сидеть на месте. Те, кто забрал Карси очень опасные маги, и, если полиция их найдёт, с ними не справятся. Тут нужна помощь других магов.

И тут Саймон понял, что ему могут помочь Серебринка с Зольтером. Они же колдуны и вполне могут бороться с другими магами!

Плитс молчал, напряжённо думая, тётя Маша всхлипывала, не решаясь говорить. Даже Трапеция перестала лаять, убежав в другую комнату. Ситуация казалась безнадёжной.

***

Карси пришла в себя и осознала, что прицеплена наручниками к холодной батарее. А ещё на руках были антимагические браслеты, которые не давали освободиться. Находилась она в одном из заброшенных домов окраины Зебровска. Обои со стен практически слезли. Возле дверей валялись останки пружинистого дивана, а в комнату сквозь заколоченное фанерой окно слабо пробивался свет.

В помещение вошел Барс и злорадно улыбнулся.

Очнулась, Фротгерт!

Вы меня с кем-то путаете, не поняла Карcи.

Это именно ты. Очень сожалею, Карсилина.

Что вам надо?

Они так настойчиво за ней охотились, что хотелось получить объяснения.

Колдун присел возле неё на корточки и сказал:

Мне дали задание тебя уничтожить, затем коснулся рукой её щеки, девушка поморщилась. Принцесса листонская.

Я вас не понимаю! она пыталась не смотреть ему в глаза. Какая же она принцесса? Это же бред какой-то!

Мне не хотелось убивать тебя, пока была без сознания. Согласись, гораздо лучше, когда ты осознаёшь....

Нет!

И не кричи. Тебя не услышат. Хотя, знаешь, обидно гибнуть, не понимая за что.

Так объясните! Карси оставалось только тянуть время и надеяться на чудо.

Объясню.

Он встал, начал ходить по комнате взад-вперед, убрав руки за спину, монотонно выговаривая каждое слово.

Тебя похитили у Фротгертов маленькой девочкой, но не уничтожили, как собирались. Колдуны, сделавшие это, разбились на машине, а твоего тела найдено не было....

У Карсилины в голове возник образ маленькой замерзшей и промокшей под дождем девочки, выползающей из канавы. За спиной горели обломки взорвавшейся машины, которая врезалась в дерево на огромной скорости...

И мы подумали, что они избавились от тебя ранее, но ошиблись. Спустя время кто-то из наших тебя обнаружил. Ты шла по тёмной улице, освещая дорогу амулетом. Когда Госпоже сообщили об этом, она была в ярости, так как понимала Фротгерты и ДС не должны тебя найти. Нельзя позволить принцессе вернуться. Она поручила тебя уничтожить, а потом доложить о ходе операции. Знаешь, зря ты не взяла с собой медальон. Когда он висит у тебя на шее, то даёт дополнительную защиту.

Кто вы такие?

Не считаю нужным рассказывать.

Он остановился и задумчиво посмотрел на свою пленницу.

А теперь, Фротгерт, настала пора умирать!

Барс встал в эпичную позу, словно герой с плаката боевика, и нацелил на неё руку, через которую планировал пустить смертельное заклинание.

Постойте! выкрикнула Карсилина. Давайте сразимся!

Сразимся? удивился Барс.

Да, чтобы битва была честной. Вы же не хотите, чтобы победа досталась вам слишком легко?

Я об этом не подумал, признался Барс. Но даже в этом случае, у тебя нет против меня шансов. А я не откажусь немного повеселиться.

Он подошёл, встал перед ней на корточки и открыл наручники. Карси потёрла онемевшие руки. Затем Барс снял с неё антимагические браслеты и встал к двери, чтобы загородить путь к отступлению. Но он же не знал, что отступать перед боем это не в правилах Карсилины.

Итак, начнём наш поединок! провозгласил Барс и запустил в неё заклинанием.

Карси увернулась и пустила в него ответный луч. Барс пригнулся. Во время боя он двигался играючи и не скрывал улыбки. Он решил загонять Карсилину, чтобы у неё не осталось сил на сопротивление, и двигался к этой цели. Карси была вынуждена встать в оборону. Светящиеся лучи ударялись о стены и гасли.

Тебе не победить! выкрикнул Барс. Ты слишком слаба для этого боя!

После этого он взмахнул рукой, и Карсилину отбросило к стене.

И я ведь даже не напрягаюсь! ликовал колдун.

Хватит болтать! Карси поднялась и запустила ответным заклинанием, но тот блокировал его.

Покажи мне всё, на что ты способна!

И снова в неё прилетел луч, и снова приходится подниматься с грязного пола.

Стиснув зубы от боли, Карси снова направила в него лучом. Тот прилетел в Барса, и он согнулся пополам, затем откашлялся и выплюнул кровь.

Похвально! воскликнул он, но недостаточно хорошо.

Затем он взмахнул руками, и появились невидимые путы, которые оплели Карсилину и подняли её в воздух. Карси сопротивлялась, но тщетно. Из этих пут было не вырваться.

И вот, я остался в победителях! провозгласил довольный Барс.

Путы, словно удав, не давали Карсилине нормально дышать и сжимались.

Барс остановился и достал шприц, наполненный прозрачной, чёрной жидкостью. И подошёл к своей жертве.

А теперь, Карсилина Фротгерт, ты умрёшь.

Не надо!

Умирать будешь медленно, предупредил злодей. Тут яд, против которого нет лекарства.

Так уж и нет?

Колдуны очень хорошо варят всякие отравы. А умрёшь ты завтра, в девять утра. Я всё точно рассчитал.

В этот момент на полу затрезвонил мобильник Карсилины. Барс, нахмурившись, пустил в него заклинание и разбил надвое.

Так, на чём я остановился? он посмотрел на Карси. Та, стиснув зубы, пыталась вырваться из невидимых пут...

***

Серебринка очень рассердилась, узнав про этого инструктора по магической обороне, который похитил Карсилину. В то время как она, насупившись, выслушивала тётю Машу, которой пришлось принять успокоительное, Зольтер щёлкал комнату каким-то странным фотоаппаратом. Плитс смотрел на него с нескрываемым раздражением.

А зачем ты тут все фотографируешь? поинтересовался Саймон. Нужно было не фигнёй заниматься, а искать Карси. Кто знает, на что способны люди, к которым она попала!

Это запомизатор, он показывает события, которые происходили на определённой местности, пояснил Золотский, не прекращая щёлкать.

А вы точно сможете найти Карсилину? Может, лучше было обратиться в полицию? с недоверием покосился на них Плитс.

Зольтер убрал запомизатор и достал свой смартфон. Он хотел найти сигнал от мобильника Карси, но его не было.

Наверное, села батарейка, предположила Сильв, подойдя к нему.

Или вне зоны действия сети, пробормотал Зольтер.

А ты другой программой воспользуйся, посоветовала Серебринка со знанием дела.

Точно! воскликнул Зольтер и показал Саймону экран своего мобильника. Здесь ещё остались энергетические поля!

Где? не понял тот, пытаясь увидеть эти поля на экране.

Значит, мы сможем определить, где Карcи, если она ещё жива, продолжал Зольтер, пропустив мимо ушей его вопрос.

Наконец, карта Зебровска загрузилась, и все трое уставились на неё. Саймон не понимал, зачем они это делают. Казалось, наступившую тишину даже муха не осмелится нарушить, однако...

Не появляется! обеспокоено сказала Серебринка.

Подожди, может, загрузилось не до конца...

В волшебной технике так не бывает!

Пока они препирались, Саймон заметил, что на экране возникла зелёная точка, которая слабо светилась. Он указал им на это открытие.

Сильв попросила Зольтера уменьшить масштаб. Оказалось, что это был заброшенный дом, на одной из самых крайних улиц.

Пожалуйста, найдите Карсилину, сказала тётя Маша, попивая чай с настойкой пустырника.

Мы её спасём, пообещал Саймон, повернувшись в её сторону.

Немедля ни секунды, Саймон, Зольтер и Серебринка телепортировались туда. Улица была тёмная и слабо освещённая. Заброшенный кирпичный дом возвышался над окружающими его деревяшками мрачным привидением. Друзья подошли к одному из его мёртвых подъездов, перешагивая через лужи грязи.

Внезапно, из этого подъезда показалось четыре человека в чёрных костюмах, лица их было проблематично разглядеть.

Смотрю, у нас тут компания! воскликнула Серебринка.

И началась потасовка. Таких ярких вспышек эта улица, наверное, давно не видела. Один из зарядов с треском снёс близлежащий забор.

Зольтер что-то прошептал, и куртка на одном из нападающих загорелась. Тот, дико крича, пытался сбить пламя, поскользнулся в луже грязи и затих. Саймон еле успел отбить летящий в него Ядпрокс щитовыми чарами. Отбитое заклинание пролетело в сантиметре над головой обидчика. Пока тот замешкался, Саймон навёл на него паралич, и тот упал, подобно бревну. Двое оставшихся, видимо, никудышными колдунами были. Заметив, что друзья сотворили с их приятелями, они пустились наутёк.

Бегите, бегите! крикнул Зольтер им вслед.

Саймон отворил железную дверь и шагнул во тьму подъезда. Серебринка призвала светящуюся сферу, которая порхала под потолком, слабо освещая весь этот бедлам. Пахло сыростью, воздух был безжизненный и затхлый. Вдыхая облетающую штукатурку, компания поднялась на второй этаж и проследовала за светящейся сферой по небольшому коридору. Были слышны какие-то удары и треск. Отворив дверь, друзья попали в комнату, где увидели Карси, поднятую в воздух, и Барса, который собирался воткнуть ей в руку шприц с какой-то гадостью.

А ну, не двигайся! приказал Саймон Барсу.

Тот обернулся. Серебринка оттолкнула его магией, и злодей врезался в стену, выронив шприц. Карси оказалась свободна и упала на пол. Зольтер держал Барса на прицеле, когда тот поднимался.

Незваные гости, Барс рассмеялся, а затем сплюнул кровь.

Чего тебе от неё надо? спросил Саймон, в то время как Карсилина встала и подошла к ним.

Сегодня тебе повезло, Карсилина, но это ненадолго. Скоро мы снова встретимся, и тогда победа будет за мной, с этими словами Барс исчез.

Вот ведь гад! выругался юноша.

Зольтер подошёл к стене и поднял шприц, затем с интересом стал рассматривать чёрную жидкость.

Думаю, мне стоит провести экспертизу, что это за вещество! воскликнул он.

Это какой-то яд, ответила Карси. Как вы меня нашли?

Было не очень сложно, произнесла Серебринка.

Саймон подошел к Карси и обнял её, сказав:

А если бы мы не успели!

Тогда бы он меня убил... чуть слышно прошептала Карсилина.

Нам стоит уходить отсюда, подал голос Зольтер, спрятав шприц к себе в нагрудный карман.

И друзья, взявшись за руки, телепортировались в квартиру Серебринки.

Карси устало села на диван, её ладони были изрезаны осколками стекла. Саймон присел рядом, взял её руки в свои и стал бережно залечивать раны с помощью магии.

Спасибо, чуть слышно поблагодарила девушка.

Больше никогда так не делай, ладно? попросил он.

Я постараюсь.

Зольтер встал у окна, вынул из кармана шприц с жидкостью и стал её разглядывать в свете люстры.

Интересно, Карси, что от тебя нужно было тому типу из СиТм?

Карси решила промолчать. Ей не хотелось говорить, что Барс считал её принцессой Листона и именно из-за этого и хотел лишить жизни. Вместо этого, спустя паузу она сказала:

Я не знаю.

Так просто СиТм никогда не нападает, проговорила Серебринка, взяв расчёску. Должна была быть серьёзная причина для этого.

Ты ведь ничего от нас не скрываешь? спросил Золотский.

Карси покачала головой.

Кончайте со своими расспросами, буркнул Саймон, прижимая Карсилину к себе. Что они к ней пристали? Да и что она может скрывать?

Мы просто беспокоимся...

Серебринка, положив расчёску, отправилась заваривать чай, а Зольтер прошёл проводить волшебную экспертизу найденного яда на своём ноутбуке.

В этот момент с грохотом распахнулась форточка, и из неё вылетел крылатый пятнистый кот в красной кепочке. Во рту у него был пузатый конверт.

Зольтер оторвал взгляд от монитора и взял у кота послание, достал оттуда золотой медальон Карсилины, а также письмо, написанное красными чернилами аккуратным почерком с завитушками. Карси, увидев свой амулет, потребовала его себе:

Зольтер...

А что у вас тут происходит? поинтересовался Кислик, запрыгивая в кресло.

Нашу подругу пытался убить колдун из СиТм, пояснила Серебринка, ожидая, пока закипит чайник на кухне.

О, а за что? Кислик повернул мордочку на бок.

Мы не знаем.

Зольтер передал амулет Карсилине, и та убрала его в свой карман. Затем отдал Серебринке письмо из конверта, и она удалилась на кухню его читать.

Ну раз всё отлично, не хотите отправиться домой? предложил Зольтер.

Так тепло их из гостей ещё никто не выпроваживал.

Ты на время смотрел? зевнув, заметил Саймон. Час поздний, автобусы не ходят, метро закрыто, для телепортации мы очень устали.... Да и вообще, здесь переночуем.

Ладно, недовольно вздохнул Зольтер. Я постелю тебе матрас на полу своего кабинета. А Карсилина будет спать на диване. Ты уж извини, но мест спальных у нас ограниченное количество.

Кислик в этот момент мирно сопел, свернувшись клубочком в кресле. Ждал, пока Сильв ответ напишет.

Ответь мне на один вопрос, попросил Саймон, прежде чем Зольтер пойдёт строить из себя гостеприимного хозяина. Как медальон оказался в письме?

Мы попросили банк прислать его обратно. И вижу не зря.

Саймон хмыкнул, подозревая, что он лжёт... Слишком многое в этой истории не сходилось.

***

Прошла неделя. Карси стала всерьёз задумываться над словами, которые наговорил Барс, прежде чем попытаться её отравить. Она стала вспоминать моменты из детства, которые раньше не помнила из-за амнезии. Правда, ни с кем из своих друзей она не делилась мыслями по этому поводу и не рассказывала о том, что сообщил ей Барс.

Что-то не так? спросил Саймон, заметив: она чем-то озадачена.

Друзья шли по парку развлечений, думая, на чём прокатиться. Димка болтал с очередной своей девушкой. Девушка увлечённо поедала розовую сахарную вату.

Да ты что! смеялся Димка, выслушивая, как она рассказывает с набитым ртом анекдот.

А вот ещё послушай! Говорит одна зебра другой, что это у тебя полоски белые, а та ей и отвечает...

Прошли мимо мужчины с громкоговорителем, который приглашал на выставку восковых фигур и заглушал их разговор.

Саймон, мне кажется, я начинаю вспоминать... прошептала Саймону на ухо Карси, желая рассказать о том, что она начинает понимать, что является пропавшей много лет назад принцессой Королевства Листон.

Насчёт чего? не сразу сообразил тот.

По поводу своего прошлого...

В этот момент из-за киоска вышла Зоя Пырши. Вид у неё был недовольный. Димка, остановился как вкопанный, продумывая пути к бегству.

Привет, Пырши, поприветствовал Саймон, нагло ухмыляясь. Ему она никогда не нравилась.

После случая в кафе она вписала его в список своих злейших врагов. Значит, нужно ему соответствовать, а то ещё вычеркнет!

Зоя его проигнорировала, давая понять, что он для неё всего лишь жалкий фон, такой же как эти палатки с сувенирами или деревья.

Да, привет... промямлил Димка и нервно хихикнул.

Значит, я его зову погулять, а у него курсы по математике! набросилась на него Зоя. Тот попытался спрятаться за спину своего друга, но был схвачен.

Зоя, мне больно! упирался Димка.

Зрелище поистине забавное: тощая, как вешалка, высоченная Зоя злостно схватила за шиворот низенького щупленького Димку и встряхнула.

Эта малявка ведёт твои курсы по математике?! заголосила Зойка, ткнув пальцем в сторону его второй девушки, которая была одного роста с Димкой.

Зоя, это не то, что ты думаешь! оправдывался незадачливый кавалер.

Что ты к нему пристала? возмутилась вторая его девушка, яростно бросив остатки сладкой ваты на землю.

Видимо, нашлись причины! заметила Карси, сдерживая улыбку.

Как ты мог! разошлась Зоя, встряхивая его. Изменщик!

Саймон не вмешивался в эту семейную сцену, предложив Карсилине оставить их втроём.

Они же меня убьют! испугался Димка. Хватка у Зойки крепкая. Помогите!

Саймон хотел сказать, что Пырши надо заняться штангой, но в тот момент промолчал, не желая, чтобы и ему попало. Когда перед Зойкой дилемма серьёзнее, чем присутствие недруга, лучше этому недругу лишний раз о себе не напоминать.

Вторая девушка Димки разъярённо крикнула:

Почему ты врал, что у тебя нет девушки! и залепила ему жгучую пощёчину.

Я не врал! продолжал оправдываться Димка.

Не верь ему! кричала Зоя. Это мой парень!..

Я её бросить хотел!

За эту фразу он получил ещё одну пощёчину от своей второй второй половинки, а Зоя отвесила ему подзатыльник.

Девушки! Давайте обойдёмся без насилия! призвал наконец Саймон, сжалившись над другом.

А как ещё с ним разговаривать! Пырши всё ещё держала парня за шиворот.

Он обманщик! вставила вторая.

С трудом освободив Димку, за что чуть не получил в глаз от Зои, Саймон сказал:

Да, он ошибался. Но я не хочу, чтобы его за это растерзали.

А надо бы! хмыкнула Карси.

Всё, Морквинов, я тебя бросаю! решилась Зоя, стукнув его напоследок сумкой, и ушла. Её чёрный список стал на одну фамилию длиннее.

Я тоже! заявила вторая. И не звони мне больше!

Когда она удалилась на достаточное расстояние, чтобы больше не слышать друзей, Карси, забывшая о том, что хотела сказать о своей роли принцессы, хлопнула Димку по плечу:

Не расстраивайся, у тебя ещё девушка вроде осталась...

На случай, если эти две испортятся, закончил Саймон с сарказмом.

И они засмеялись, а смущённый и покрасневший Димка нервно буркнул:

Могли бы поддержать!

Ну да, специально для такого случая фанфары заготовим! сказал его друг, и они с Карсилиной снова прыснули.

Димка, казалось, сейчас закипит....

***

Была глубокая ночь, точнее, не ночь, а раннее утро половина четвертого. Звёзды на небе всё ещё выглядывали, на улице властвовала темнота, которая должна передать свои права рассвету.

Карсилине снилась какая-то нелепица. Но досмотреть сон она не смогла услышала громкие стуки и проснулась.

Стучали в окно. Со стороны улицы. Карси удивилась, ведь у неё в комнате не было балкона, да и жила она на десятом этаже.

Ленди тоже проснулась и настороженно посмотрела на окно, но ничего не увидела шторы мешали.

По-моему, кто-то хочет войти, прошептала собака. Затем вцепилась зубами в занавеску, стараясь её отодвинуть.

Интересно, почему не через дверь? прошептала Карси.

Потому что вше шпят, со шторой в зубах ответила собака.

Пойду взгляну, кто там стучится.

Осторожней только...

Карсилина поднялась с кровати, крадучись подошла к окну и, резко раздвинув шторы, с удивлением обнаружила за окном Серебринку, сидящую на перевернутом горизонтально огромном шкафу. Удерживаясь в воздухе с помощью магии, шкаф жалобно поскрипывал.

Сильв! воскликнула Карси.

Тише ты. Окно открой! попросила Серебринка, но её было не слышно.

Карси распахнула окно и туда, пыхтя как самовар, влезла Серебринка.

Ну вот! А я-то думала пришелец, разочарованно буркнула Ленди.

Ух, ну и холодина на улице! проворчала Сильв, прижимая руки к батарее, но та была холодная лето же.

Что привело в такую рань? поинтересовалась Карсилина.

Собирайся! приказала Серебринка. Я хочу кое-что показать.

А это дело отложить нельзя?

Думаешь, я буду ждать, пока Ваше Высочество соизволит выспаться?!

Карси услышала это и замерла, затем озвучила вопрос, все время мучающий её после разговора с Барсом.

Сильв, я ведь принцесса, да?

Серебринка закашлялась, а, перестав кашлять, с недоумением посмотрела на неё:

Почему ты так думаешь?

Потому что меня хотели за это убить! не выдержала Карсилина.

Серебринка не нашлась, что ответить, а Карси продолжала:

Я начинаю вспоминать своё прошлое. Обрывками, но всё же. Огромный светлый дворец, комнату, полную мягких игрушек. Маму с Папой. Папа называл маму Желлис. Они мне сказки перед сном читали. А ещё у меня пони был крылатый. Да и медальон всё объясняет! Эта твоя книга о талисманах Листонских семейств. Я заглянула и поняла.

Значит, для тебя не будет сюрпризом, что я... начала было Сильв.

Ты хочешь доставить меня домой? Решила получить награду за то, что нашла? фыркнула Карси.

Серебринка присела на край её кровати и объяснила:

Ты знаешь, я работаю в ДС.

Уже знаю, сухо ответила Карсилина.

Я заведую там одним очень большим отделом, а ещё в мои обязанности входит защищать королевскую семью Фротгерт. Мы с Зольтером поняли, кто ты, когда увидели, как сопротивляешься воздействию магического барьера с помощью медальона. И тогда я рискнула, отослала амулет в Чалиндокс с вестью, что принцесса найдена. Я знала, что подвергаю тебя опасности, но верила, что всё обойдётся.

Карси, выслушав её признание, натянула бордовую футболку и тёмные джинсы. А Серебринка продолжала:

Я должна была рискнуть. Прости. Если ты отказываешься возвращаться в семью, я пойму. Но всё равно я должна тебя забрать, это приказ свыше и он не обсуждается.

Это все очень странно, задумалась Карси и почувствовала, как по спине ползут мурашки. Ей очень не хотелось покидать тётю Машу и дядю Плитса, она ведь относилась к ним как к своим родителям.

Собирайся, вздохнула Серебринка, не замечая душевных терзаний девушки. Только учти, ты сюда больше не вернёшься.

Совсем не вернусь? переспросила Карси. От этой мысли ей стало не по себе.

Да.

Может дождемся, пока все проснутся, чтобы хотя бы попрощаться....

Ни к чему это, отрезала Сильв.

Почему ты так говоришь? возмутилась давно потерянная принцесса. Эти люди меня воспитали. Они очень хорошие. Да и Саймон, я должна ему сказать...

Карси, я всё понимаю, но, если ты сейчас не пойдёшь со мной, я буду вынуждена тебя вырубить, голосом, не терпящим возражений, потребовала Серебринка.

Ладно, я пойду, печально кивнула девушка.

Тут вмешалась Ленди:

А меня вы с собой возьмёте?

Конечно, возьмём! согласилась Серебринка, поднимаясь с края кровати, и вытащила из-под одежды висящий у неё на шее шарик с туманом. Это карманный портал...

Я помню, сказала Карси, во время их школьных тренировок Серебринка их часто перемещала в другие миры с помощью этого устройства.

Собака радостно завиляла хвостом. Карси встала рядом с Серебринкой, не теряя надежды оставить близким хоть какую-нибудь весточку. Она лихорадочно соображала.

Может, оставить записку или написать им эсэмэс...

Не нужно, ответила Серебринка. Возьми меня за руку.

Подожди, у Карси появилась идея.

Она достала булавку из ящика письменного стола, нашла на карте мира, прикреплённой к стене, город Чалиндокс и воткнула туда булавку. Саймон умный, он поймет! По крайней мере, Карси надеялась на это.

Она потянулась к своему мобильнику, но Серебринка её остановила, дав понять, что вещь остается здесь.

Одной рукой держа собаку за ошейник, а второй взявшись за Серебринку, Карси кинула прощальный взгляд на дверь. Туман в шарике стал фиолетовым, и в нём заплясали молнии. В этот момент они исчезли из комнаты.

***

Девушки с собакой переместились в утренний Чалиндокс, столицу Королевства Листон. Они оказались на сочно-зёленой лужайке дворца Династии Фротгерт, который просыпался ото сна, разбуженный рассветным солнцем.

Серебринка, вот и ты! воскликнул кто-то.

Девушки обернулись. На брусчатке, которая была по краям засажена аккуратными кустами, появился Зольтер. Его ярко-жёлтый пиджак сиял в лучах солнца. На голове у него красовалась лиловая кепочка, размахивающая маленькими белыми крылышками, отчего Зольтер парил над землей сантиметров на десять.

А, привет, бросила Серебринка. Казалось, она не очень рада его видеть.

Ну что, вернём Карси её семье? кивнул Зольтер, его золотистые волосы плавно развевались на ветру.

Я думала, ты в Зебровске, протянула Серебринка. Кто мне обещал забрать статуэтку?

Ты же сама сказала о своих планах на сегодня! не понял Золотский, затем наклонился и почесал Ленди за ушком, отчего та завиляла хвостом.

Серебринка в ответ фыркнула и показала ему кулак.

Привет, Зольтер, Карси переключила на себя его внимание.

Сколько времени сейчас? спросила Серебринка, её наручные часы остановились.

Шесть утра, радостно ответил Золотский. Я предупредил барона Мартина Вейса о том, что вы скоро пожалуете. Королева уже встала и ждёт свою внучку в тронном зале.

Ну что, Карси, готова встретиться со своей настоящей родней? поинтересовался Зольтер.

Чувствую себя глупенькой двенадцатилетней девочкой. Надо было предупредить хотя бы тётю Машу, пожалела Карсилина. Все, наверное, будут волноваться!

На Карсилину тут же накатили воспоминания. Вот она, маленькая пятилетняя девочка, летит на крылатом коне, а родители, стоящие внизу, говорят, чтоб держалась крепче. Конь приземляется на ярко-зелёную траву, и довольная принцесса, смеясь, прыгает на руки к отцу.

Лоритта IV сидела на троне и смотрела на золотые часы, висевшие на стене, ожидая прибытия внучки.

Дверь отворилась, и вошел Мартин Вейс.

Мадам! Только что на дворцовой лужайке появились Серебринка и ваша внучка.

Прекрасно!

Они ждали пять минут. Затем в тронный зал вошли трое и собака. Увидев животное, лицо королевы слегка перекосилось.

Здравствуйте, Ваше Величество, поклонилась Серебринка.

Зольтер, улыбнувшись, тоже отвесил поклон.

Благодарю вас за работу, кивнула Лоритта IV и жестом попросила Карси подойти.

Карси робко подошла к королеве. Она представила, как эта серьёзная дама отчитывает свою маленькую внучку за разбитую вазу из дорогого фарфора.

Карсилина! Внучка! воскликнула королева, увидев амулет у Карси на шее. Нашлась!

И кинулась её обнимать. Карси при этом испытала какое-то смешанное чувство. Ей казалось, что она сбежала, правда, непонятно, от чего.

Бабушка!

Часть 2. Глава 5. ЛЭПСА

Не смотри на меня так, сказал Медвежонок. Не могу, когда на меня так смотрят.

Ёжик закрыл глаза.

Ну вот, теперь ты как будто умер.

Ёжик открыл глаза.

Улыбнись.

(с) Сергей Козлов Ёжик в тумане

Прошла очень долгая и томительная неделя.

Все друзья буквально с ног сбились, разыскивая Карсилину. Даже полиция ничего не нашла. Они говорили, что на это уйдёт много времени, тем более обстоятельства исчезновения очень странные.

Серебринка с Зольтером не отвечали на звонки, и дома у них никого не было.

Этим тоскливым серым утром Саймон сидел на кухне и пил кофе. Он не спал который день, распечатывая и расклеивая листовки, наведываясь вместе с четой Радужниковых (Шпаклёвичей?) в полицию (если полицейские делали вид, что что-то знают), пытался найти какие-то зацепки, размышлял, что неплохо бы взять у Зольтера запомизатор. В общем, не мог думать больше ни о чём другом.

В кухню вошла тётя Ира, у которой на голове было намотано красное полотенце. Заметив, что своим внешним видом племянник больше напоминает сомнамбулу, нежели нормального здравомыслящего человека, она в очередной раз сказала:

Может ты, наконец, поспишь? ответить Саймон не успел. В коридоре звонил телефон. Тётя Ира сняла трубку:

Алло. Да. Конечно.

И передала телефон.

Саймон! Мне звонили из полиции! крикнула тётя Маша, казалось, сейчас у неё начнётся истерика.

Здравствуйте, Мария Петровна. Что они говорят? удивительно, что при всей своей усталости у Саймона ещё хватало сил оставаться вежливым.

Они... всхлипнула женщина. Говорят, что нашли её.

Так это ж...

Нужно прийти на опознание! Плитс куда-то уехал, а я одна этого не вынесу! Они говорят, что она... прыгнула с крыши двадцатиэтажки.

Саймон побледнел, молча опускаясь на табурет, переваривал полученную информацию. Этого ведь не могло произойти! Зачем Карси совершать такое?

Ты съездишь со мной? с надеждой спросила Радужникова.

Хорошо, согласился тот, понуро смотря на стену, где маячили неясные тени колыхающихся деревьев.

Через десять минут Саймон собрался с духом, вышел из дома и побрёл в направлении полицейского участка. Он отказывался верить, что девушка, которую предстояло опознать, могла оказаться Карсилиной. Она ведь не собиралась завершать свою жизнь! Чтобы человек пришёл к такому роковому решению, нужны веские причины, а их не было. Ведь все было хорошо, перед тем как она пропала.

Не она это! твердил юноша про себя три утешительных слова, как заклинание. Один раз она уже упала с крыши, и второй... Да ещё специально забралась в здание повыше, чтобы наверняка!.. Бред какой-то! Этого просто не могло случиться! Если только её сознание за эти дни помутилось, и девушка перестала что-либо соображать. Если только её не довели до такого!

При этих мыслях Саймон почувствовал, что способность трезво рассуждать пытается его покинуть, хоть он и удерживал её из последних сил за ускользающий хвостик. Тело начинало дрожать, и хотелось схватиться за что-нибудь, чтобы отдышаться. Подкрадывалась паническая атака чуть слышными липкими шажками.

Страх оплетал его с ног до головы, воздуха становилось мало и начинало казаться, будто ещё чуть-чуть и можно потерять ориентацию в пространстве. 

Не надо, не надо, прошептал Саймон, вспотевшие ладони тряслись. Хватит себя накручивать, глупый ты идиот!

Люди вокруг словно замерли и перестали существовать, он, дернувшись в страхе, чуть не сбил с ног бабульку, внезапно вышедшую из хлебного магазина. Она прокричала вслед какой-то упрёк, грозно размахивая клюкой, но Саймону было до лампочки.

Метнувшись и побеспокоив стоящих на перекрестке людей, он схватился за дорожный знак, боясь его отпустить.

Почему всё не может быть нормальным! нервно проговорил Саймон, чувствуя, как мир куда-то поплыл перед его глазами, он и сам не очень понимал к кому обращался: к себе, к панической атаке, к Карси, к жизни, ко Вселенной? Просто нормальным! Как у всех остальных людей!

Может, если он отцепит свои руки от указателя, то вывалится за пределы реальности?

Молодой человек, вам плохо? этот скрипучий старушечий голос, полный заботы, заставил его подпрыгнуть на месте.

На него снизу вверх смотрела чья-то заботливая бабушка, вся в зелёном и в чепце. Она невольно заставила ассоциировать себя с большой трехсотлетней черепахой, заплывшей жирком и не влезающей в панцирь.

Н-нет, Саймон отчаянно замотал головой, и та закружилась, паника вызывала тошноту, а сердце бешено гоняло кровь. Н-не знаю...

К горлу подступил болезненный ком, а в глазах начинало щипать. Если он сейчас расплачется перед кучей прохожих, в центре Зебрландской столицы, это будет полный финиш!

Такой молодой, а уже с гипертонией, посетовала старушка, открывая свою бездонную чёрную сумку, похожую на гипертрофированный сухой бычий желудок. Наверное, хотела что-то найти. Подкосила молодой организм...

Она была уверена в точности поставленного диагноза, хоть и не являлась квалифицированным врачом, а всего лишь любила ходить в поликлинику по утрам и жаловаться, что в этот раз заболело вот там, а не здесь. 

Саймон не слушал, он чувствовал, что страх душил его, парень задыхался, с трудом держась на ногах. Да, это было глупо. Вся эта ситуация очень смешна, но разве паническую атаку можно прогнать? Она приходит только по своему желанию и уходит точно так же.

В этот момент у него кольнуло в области сердца, и надо же было рефлекторно схватиться руками за это место, отпустив металлический столбик! Старушка в панике поднесла свой старинный телефон ближе к лицу и стала набирать какой-то номер.

Ничего, мальчик, ты только не умирай, сейчас тебя спасут, она щурилась, глядя на экран. Сердечный приступ не унесёт тебя на Небеса. Тебе ещё жить! Я вызову скорую.

Саймон снова судорожно схватился за указатель, в состоянии паники он даже не мог почувствовать раздражение. А ещё он не мог пойти дальше, боясь в таком состоянии совсем упасть и осесть посреди асфальта.

Не надо, сказал он ей, стыдясь того, что происходит. Бездна, как же он жалок!

Старушка уже слушала гудки на своем допотопном телефоне. Саймон ещё мог хоть как-то ориентироваться в пространстве, хоть паническая атака и мешала это делать. И, как это ни печально, нужно совершить рывок и сбежать в какую-нибудь подворотню. Куда-то за мусорные баки. И выбросить себя!

Кажется, бабульке ответили. Но Саймон не стал ждать, пока с позором отправится на скорой в кардиологию, поэтому отчаянно отцепил руки от указателя, дернулся с места и побежал изо всех сил, не понимая куда. Будто паника гналась за ним, страх преследовал и хотел задушить, словно маньяк.

Оказавшись в каком-то дворе на детской площадке, Саймон чуть не споткнулся о чьего-то ребенка, но, резко подавшись в другую сторону, рухнул в песочницу. Благо, она была немаленькая и головой он не ударился, но лицом сокрушил чей-то куличик.

Это падение было таким обидным! Словно это не Саймон упал, а его гордость. Теперь у него вся одежда в песке, и рот в песке, и чёлка. Но паника даже мешает подняться, а сердце того и гляди выпрыгнет и умчится, послав хозяина куда-то вдаль. 

Попытавшись приподняться на руках, он услышал над головой презрительный голос какой-то мамочки:

Опять алкаш какой-то! Сколько можно! Загадили площадку.

Она уводила своё чадо подальше, расстроенная, что ребенку не дали построить песочный замок. Эх, ребенок, ты даже не представляешь, сколько таких песочных замков ещё будет в твоей жизни!

Саймон перевернулся на спину и лежал, отплевываясь, скрипя песком на зубах, глядя на проплывающие над городом облака, приобретающие устрашающие формы. Он боролся с беззвучной истерикой. Это уже ни в какие ворота не лезло!

Наконец, когда ему всё-таки удалось успокоиться и пережить паническую атаку, а также отряхнуться от песка, Саймон заставил себя прийти к серому трехэтажному зданию полицейского участка, возле главного входа которого терпеливо ждала Мария Радужникова. Сегодня она даже не накрасилась, и лицо её из-за отсутствия яркой помады и чёрной подводки для глаз выглядело непривычно.

Саймон! крикнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Где ты ходишь? Я подумала, ты не придёшь!

Я же обещал, сухо ответил тот, не дав ей себя обнять. Он боялся, что приступ паники вернётся.

Даже в нынешней ситуации очень раздражало, когда она принимала его за ребенка, которого можно ущипнуть за щёчку и погладить по голове. Тётя Маша расстроено вздохнула, поняв, что приступ заботы выплеснуть не получится.

И на этой неловкой ноте они вошли в полицейский участок. Кабинет следователя по фамилии Тушканчик (Саймон, когда он особо ему не нравился, называл его Хомяком) находился прямо по коридору. Они молча прошли мимо доски почёта с чёрно-белыми довольными портретами полицейских, мимо плаката с грозного вида домохозяйкой, которая призывала Уходя, выключай свет!, готовая огреть сковородой каждого, кто её ослушается, мимо стенда с лицами, которые особо опасны и разыскиваются. Наконец остановились возле двери, вывеска на ней гласила: О. Тушканчик. Старший следователь. Саймон с тётей Машей неуверенно переглянулись и вошли.

Тушканчик, как Саймон подметил ранее, ассоциировался с хомячком, таким же кругленьким, маленьким и с пухлыми щеками. Да и выражение лица у него было хомячье. А ещё он постоянно что-то жевал.

В этот раз он ел массивный бутерброд с колбасой и огурцами. Когда Саймон с тетей Машей вошли, он добрался уже до его середины.

У меня обед! недовольно чавкнул он.

Мы можем и подо... не закончила Мария.

Вы же сами звонили Марии Радужниковой полчаса назад и требовали приехать на опознание, перебил Саймон, стараясь казаться невозмутимым.

Ну так почему вы не в морге? не понял следователь, чуть не подавившись куском колбасы, огурец выпал с лодки и плюхнулся на пол.

Мы решили посмотреть фотографии с места происшествия, чтобы удостовериться, нужно ли ехать.

У нас тут не фотостудия!

Просто покажите нам их. Мы имеем право знать.

Мария Радужникова может и имеет право, а насчёт вас...

Бормоча эту фразу, он вытер рот рукавом, достал из-под стола папку с делом, открыл её и протянул Марии фотографию погибшей. Тётя Маша посмотрела, губы у неё задрожали, и она полезла за носовым платком. Заметив, как она отреагировала, у Саймона ёкнуло сердце, неужели это правда Карси? Он подрастерял свою уверенность и опустился на стул рядом с тётей Машей.

Я и вам разрешаю глянуть, позволил довольный Тушканчик, радуясь, что нашёл на него управу.

Юноша взял фотографию, готовясь к худшему, и посмотрел на неё. Рыжая девушка со стрижкой под мальчика, в джинсовой куртке и брюках розового цвета лежит в луже крови, на боку, с неестественно изогнутыми ногами и руками, её открытая жёлтая сумочка с разбросанным содержимым (помадой, ещё какой-то косметикой, блокнотом, разбитым розовым мобильником и другими вещицами) валяется рядом. Картина, конечно, ужасная, но Саймон вздохнул с облегчением.

Это не она! и вернул фотографию следователю....

***

Зольтер выбрал не самое лучшее время, чтобы забрать статуэтку древнежипского божка. Погода в эту пятницу была наимокрейшая. По небу ползла тяжелая туча цвета скуки и поливала Зебровск холодным дождём.

Золотский благополучно добрался на лифте до квартиры Димки Морквинова и нажал на потёртую точку звонка. Минуту дверь никто не открывал, Зольтер начинал терять терпение, умом колдуна чувствуя, что Димка дома, а статуэтка лежит у него в шкафу, зарытая в куче одежды. Наконец, дверь соизволила отвориться.

Привет, Зольтер, устало сказал Димка, пропуская гостя. По какому поводу зашёл? А где ты пропадал?

Статуэтку забрать пришёл. Серебринка велела, пояснил тот, не снимая ботинок проходя в комнату Морквинова. Мы с ней готовимся к переезду. Начальство отдало приказ поднять якоря и причаливать к родным берегам!

В комнате царил настоящий бардак, одежда большой горой валялась посреди дорогого ковра, рядом были разбросаны пакетики из-под чипсов, на компьютерном мониторе висела грязная полосатая толстовка, а на кровати в ряд у стеночки стояли пустые пивные бутылки. Зольтер очень удивился и чуть не забыл, зачем пришёл.

Дима, это что у тебя за пункт приёма стеклотары? Неужели твоих родителей это не возмущает?

Они целый месяц будут куковать на даче, пояснил Димка, чувствуя, что сейчас ему будут читать нотацию. Какое им дело до моей комнаты?

И ты решил почувствовать себя свободным от домашних обязанностей?..

У меня кузина пропала неделю назад!

Зольтер внимательнее присмотрелся к бутылкам: их было ровно восемь. Он надеялся, что они не за один сегодняшний день опустели. А Димка продолжил:

Тётя Маша говорит, что Карси из дому ушла. Записки не писала, просто взяла и ушла посреди ночи, не взяв с собой ничего, кроме своей собаки!

Зольтер присел на кровать, смахнув пустой пластиковый стакан, и пробормотал:

Это не повод для жизни в свинарнике. Или эволюция человека пошла по обратному пути?

Димка непонятливо взглянул на него и буркнул:

В её комнате было открыто окно, и ещё напротив окна завис шкаф.

Ну конечно! сказал Золотский, вспомнив Серебринку на лужайке королевского дворца. Может, её перенесли с помощью портала в другое место, а про шкаф просто забыли?

Что за бред? не понял Димка. Кто мог это сделать?

Не знаю. Если рассуждать логически...

Димка собирался открыть рот, чтобы ответить, но раздался писклявый дверной звонок. Зольтер взглянул на увесистого разъевшегося паука с тоненькими длинными лапками в углу рядом с окном и передвинулся поближе к дверям.

Димка впустил Саймона в квартиру. Тот весь промок под дождем и дрожал от холода.

Гулять без зонтика чревато насморком! донесся из Димкиной комнаты голос Зольтера, старавшегося не думать о пауке.

Зольтер! воскликнул Саймон и вытер замёрзшие руки о куртку мамы лучшего друга.

За статуэткой пришёл, пояснил Димка. Они с Серебринкой, оказывается, к переезду готовятся, вот и не отвечали на наши звонки...

Забавно, единственное, что сказал Саймон по этому поводу.

Как ты? спросил Димка, всё-таки Саймон и Карси встречались и её пропажа отразилась на том негативно.

Ходил в полицию, у них до сих пор никаких зацепок нет. Даже то, что окно было открыто, а рядом парил шкаф, их не настораживает!

Забавно даже, что под окнами квартиры Радужниковых собирались зеваки, глазели и фотографировали зависший в воздухе шкаф. В какой-то газете даже об этом написали.

А тебя настораживает? поднял бровь Димка.

Конечно! Я уверен, что дело всё в этом!

Друзья прошли в комнату, Зольтер приветливо помахал рукой и заметил:

Ну вот, умный человек! А твой друг не такой понятливый.

Все я прекрасно понял! обиделся Димка.

Золотский промолчал, снова косясь на паука, который стал шевелиться посреди паутины.

Кстати, а где Серебринка?

Занята, вся в работе!

Зольтеру пришлось сдержать улыбку, и он спросил:

Чего же вы, юноши, от нее хотите?

Мы вас о помощи хотели попросить, но вы ведь такие занятые! перебил Саймон, разминая пальцы.

А откуда мы знали, что вы в ней нуждаетесь! Зольтер, видимо, решил, что лучшая защита от сердитого Саймона это нападение.

Хорошо, согласился тот, теряя терпение, а ты не мог бы дать нам запомизатор?

Ты пользоваться им не умеешь, отказался Зольтер. Кроме того, он вам не поможет, за неделю все энергетические поля выветрились, и мы ничего не увидим! У меня устаревшая модель. Хотя в ДС разработали новую, более мощную...

Золотский мог часами рассуждать о всякой магической шпионской технике. Однажды он полдня рассказывал, почему современные маги не пользуются волшебными палочками, друзья тогда чуть не уснули. Так что нужно прервать эту научную тираду, пока не поздно!

Мы поняли, отрезал Димка, видимо, догадавшись, о чём его друг подумал. Но надо что-то делать!

Ты такой хороший эксперт! добавил Саймон. Можешь нам помочь?

Зольтер посмотрел сначала на одного, потом на другого и поспешил сменить тему:

Ребят, а где статуэтка?

Какая? те к такой быстрой смене разговора не были готовы.

Божка Древнежипского! Мне Серебринка руки открутит, если я про него забуду.

Да, пожалуйста, Димка недовольно встал, перешагнул через кучу одежды, лежащей посреди ковра, и открыл шкаф.

Там он выкопал из залежей носков статуэтку божка и протянул Зольтеру: Возьми! Тот насупился.

Не бойся, носки чистые, я их ещё не надевал! успокоил его Димка.

Зольтер взял трофей, запихал его в большую сумку, сказал: Ну и славно, и с деловым видом проследовал в прихожую.

Так как насчёт того, чтобы помочь? Саймон боялся, что он уйдёт, так и не ответив на этот вопрос.

Ребят, я вам вот что скажу. Вся эта затея с поисками бесполезна! Карси не вернётся...

Золотский! возмутился Димка. Разве можно так шутить?

А я разве шучу? удивился Зольтер.

А что, нет? не понял Саймон. Ты что-то знаешь?

Зольтер задумался, стоя возле входной двери и держа сумку с бронзовой статуэткой.

Я говорю, что Карсилину нашли её настоящие родственники, пояснил он.

Откуда ты знаешь? Саймон повторил свой вопрос, теперь уже громче.

Мой вам совет, забудьте её. В Зебровск она не вернется. Я не думаю, что Карси помнит о вас, раз не отослала весточки.

Но, Зольтер, откуда ты? растерялся Димка.

Я не привык выдавать свои источники, перебил Золотский, открывая дверь. Ладно, пошёл я. Надеюсь, свидимся ещё в этой жизни!

И, перед тем как уйти, он, с намёком в голосе, прошептал: Если окажетесь в Чалиндоксе, я не против сходить с вами в бар! Затем он исчез, прямо перед распахнутой дверью в холодный коридор, стены которого украшали различного рода неприличности надписи. Димка запер входную дверь.

Будешь пива? предложил он другу с таким видом, словно выпроводил из квартиры малоприятного сантехника с неблагозвучной фамилией.

Нет, домой пойду.

И Саймон стал уныло надевать ботинки.

Мне кажется, Золотский специально так сказал, чтобы нам не помогать. Они с Сильв, видите ли, шибко заняты! пробурчал Димка, отходя на кухню.

Там громко хлопнула дверца холодильника, и назад он вернулся уже с бутылкой пива. Прислонившись спиной к гардеробу и глядя, как Саймон застёгивает куртку, он вдруг сказал:

Вот почему жизнь такая дурацкая!

Фиг её знает, последовал ответ друга, он и сам не понимал, почему. За что с ним такое происходит?

А Димка, жалующийся на дурацкую жизнь, явление достаточно редкое. Он чаще всего доволен.

С девчонками последнее время совсем не везёт! И Карси пропала! Да и ростом я не удался! он с характерным щелчком откупорил бутылку.

Димка отхлебнул два глотка, поморщился и буркнул:

Гадость какая, больше не куплю эту фирму!

Саймон никак это не прокомментировал, пытаясь завязать шнурки. В измотанном состоянии это сделать было немного проблематично.

И я даже не чародей! Морквинов попытался привлечь к себе внимание.

Тебя же это не волновало, Саймон в тот момент немного удивился и даже приподнял голову, чтобы взглянуть на него.

Может, тоже хочу предметы двигать силой мысли и раны затягивать! А ещё хочу пустить огненным шаром в кого-нибудь.

Да он завидовал. Просто не всегда показывал это. Родился обычным тапком. Самая неинтересная роль в мире!

Огненный шар тогда случайно получился, и то я не хотел, чтоб так вышло! пояснил друг, может, Димке будет не так обидно чувствовать себя простым смертным.

Можно сказать, тётка в том магазине хотела, чтоб ты спалил целый прилавок! ухмыльнулся Димка. Ну всё равно прикольно! Взял, наколдовал чего-нибудь.

И он мечтательно представил, как услужливо снимает пальто в кафе с какой-нибудь хорошенькой девушки и вешает его, а она с благодарностью целует в щеку.

Обладание магической силой это большая ответственность. В тот раз я немного вспылил и потерял контроль, Саймон попытался убедить его, что быть магом не так уж и круто, как кажется.

Ну понятно! А с прилавком было весело.

Хорошо, что ты не маг!

Чтобы лишний раз не нарываться, Саймон поспешил удалиться и не услышал, что Димка ему вслед крикнул, а было это что-то оскорбительное.

Саймон не помнил, как добрался домой. Тётя Ира вышла из комнаты с модным журналом и в очередной раз повздыхала насчёт того, что племянник ходит без шапки, шарфа и зонта в такую мерзкую погоду.

Саймон молча закрыл дверь комнаты у неё перед носом и плюхнулся на кровать. Волосы у него были мокрые, и чёлка попадала в глаза.

Чаю горячего будешь? донеслось из-за двери.

Нет, спасибо! ответил племянник, глядя в потолок и мысленно рисуя на нём звёздочки.

Это был способ отвлечься от волнений, которые окружали плотным кольцом. Говорят, в таких случаях помогала медитация, но юноша не умел расслабляться, забывать о реальности и не грузить себя лишними мыслями.

Ну смотри! Если заболеешь, сам виноват будешь! обиделась тётя Ира и ушла дочитывать журнал.

Ну, конечно! Виноват! Во всем виноват сам! процедил Саймон сквозь зубы, чтобы она не услышала.

Он взял плеер, воткнул наушники, и заиграла грустная песня Марты Безумской по радио Колокольчик Плюс. Пелось там о несчастной любви, из-за которой лирической героине пришлось умереть. Тоска зелёная, сказал бы он в другой ситуации, не будь Карси неизвестно где. Кстати, ей эта песня нравилась. Она говорила, что песни про смерть это красиво, особенно те, что богаты метафорами и безысходностью.

Безысходностью!

Юноша издал нервный смешок. Его психика не выдерживала такого напряжения.

Саймон стал размышлять над словами Золотского. Какой резон тому что-то скрывать? Ну допустим, Карсилина вернулась к настоящим родителям, но она же не могла забыть о Саймоне! Почему письмо не отправила, хотя бы тёте Маше! Она не может просто так взять и пропасть нарочно!

Почему Карси так и не прислала ни одной весточки о себе? Почему не даёт о себе знать, если у неё так всё хорошо?! Может, Зольтер специально так сказал, дабы всех успокоить? И Димка насчёт него прав?

А может, родственники Карси живут в глухой сельской местности, почты там нет, телефон один на всю деревню и то не работает, провода перерезаны! И родственники Карси не разрешают контактировать с цивилизацией? Или ещё что-нибудь...

Глупо всё это! Похоже, что Карси действительно забыла про них или же у Зольтера разыгралось воображение!

Песня закончилась, а на смену ей стала играть другая, не менее грустная, от неё так и веяло одиночеством. Как странно. Саймон не первый раз замечал, что, когда включал это радио, оно словно подстраивалось под настроение. А чувствовал он себя одиноким и несчастным.

Я не хочу её потерять! проговорил Саймон, обращаясь к потолку, который нисколько не задели эти слова.

Если бы только узнать, что с ней! Если бы понять! Даже если она больше не хочет его видеть...

Юноша посмотрел на стену, она была увешана карандашными портретами Карсилины, и, наткнувшись на них, захандрил ещё больше. Славно, вот и лампочка у ночника перегорела! А колдовать, чтобы её починить, лень.

А ответ был прост! Город Чалиндокс! Всего какая-то тысяча километров от Зебровска! Может, если бы Саймон включил телевизор, то в новостях бы обмолвились о праздничной церемонии в честь Листонской принцессы Карсилины Фротгерт.

Но он лежал на кровати в темноте своей комнаты и телевизор смотреть не хотелось.

***

Через два дня Саймон наконец решился выйти из дома. Эти дни он даже не разговаривал с Димкой, а сидел в своей комнате, отгородившись от остального мира. Тётя Ира предпринимала попытки расшевелить племянника, но они были неудачные. Даже приготовив ему одно из любимых, но простеньких блюд: макароны с натёртым сыром (куда уж проще?) и слабосолёной жареной колбасой, не смогла порадовать.

И вот, чтобы понять, как дальше действовать, Саймон решил, что хочет прийти в квартиру Радужниковых и осмотреть комнату Карси. Правда, в прошлый раз его не пустил туда Плитс Шпаклёвич. Но, если попросить тетю Машу, может, она позволит заглянуть?

Пока Саймон шёл по улице, наблюдал, как дети радуются хорошей летней погоде и гоняют мяч, смеются. Мамочки выгуливали своих малышей, оставляя тех делать куличики в песочницах. Девочки лет десяти раскачивались на скрипучих качелях. Какая-то старушка прямо у него на пути кормила голубей. Саймон не стал сворачивать и на полной скорости распугал сгрудившихся серых птиц, наступив на кусочки хлеба. Он сделал это специально.

До дома Карси оставалось пара кварталов. Вот булочная, в которой они часто закупались пирожными, а вот канцелярский магазин, в котором Карси приобрела Саймону набор акварельных карандашей, говоря, что ему не стоит забрасывать рисование.

Пройдя мимо магазина и созерцая своё уставшее отражение в витрине, Саймон вздохнул. Он обязательно узнает, где Карсилина, что с ней стало. Она не могла исчезнуть бесследно. Да и Зольтер говорил что-то про её настоящую семью. А ведь Карси даже мобильный свой не взяла, никому ничего не сказала. Почему?

Даже если она сейчас живет другой жизнью и не вспоминает о них совсем, Саймон не мог на неё обидеться. Если б знать причины? Если б знать!

Просто знать, что у неё всё хорошо.

Ему было грустно. Хотелось увидеть Карси. Обнять.

Нужен ли он ей теперь? Если, как Зольтер утверждает, у неё новая жизнь?

Саймон зашёл в подъезд, поднялся на лифте на десятый этаж. Дверь открыла тётя Маша. Она была в розовом махровом халате, совсем не накрашенная и не причёсанная.

Саймон, привет! она не ожидала, что он придёт.

Здравствуйте, тётя Маша. Можно зайти?

Да, конечно.

Женщина пропустила его в прихожую и закрыла дверь. Смотря, как он снимает кроссовки, она сказала:

У полиции нет никаких зацепок. Мне уже советовали обращаться к экстрасенсу или к медиуму, чтобы исключить шанс того, что Карсилину могли убить...

Она жива, резко перебил Саймон, выпрямившись и посмотрев на неё как-то по-волчьи. Он не позволял себе думать об этом варианте. Потому что он невозможен! 

Да-да, конечно, женщина испугалась его реакции. Но всё же...

Закончить она не смогла, напоровшись на взгляд Саймона. Тётя Маша пригласила парня пройти в комнату, размышляя о том, что бы ещё сказать. Пуделиха Трапеция спала, свернувшись клубочком на кресле.

Под наблюдением тёти Маши Саймон вошёл в комнату Карси. Тут ничего не поменялось, словно девушка вышла недавно и сейчас вернется. Её мобильник, который вернули следователи, лежал на тумбочке и мерцал маячком.

Саймон раздвинул занавески, наполняя комнату солнечным светом. За окном парил шкаф. Всё ещё. Радужниковы не придумали, что с ним делать. Да и разбирать его опасно, можно свалиться. Никто не мог понять, как он здесь появился.

Как бесит!

Саймон нервно подошёл к тумбочке и взял в руки мобильник Карсилины. Так, надо разблокировать экран. Ввести четырехзначное число.

Тётя Маша топталась возле двери, ей было очень неловко. Но женщина всё же решила нарушить молчание:

Я решила послушаться совета знакомых, вызову сюда экстрасенса.

Вы думаете, он что-то найдёт? Саймон сомневался. Так, какой же код от телефона? Должно быть что-то простое. Год рождения?

Он узнает, что здесь произошло. Он почувствует, тётя Маша была в этом уверена.

Не уверен, введя 1999, Саймон посмотрел на тётю Машу с осуждением, код был неверный. Знаете, однажды мама водила меня к экстрасенсу. Это было очень глупо.

О, почему? женщина подошла к шкафу с книгами.

Наверное, мы с мамой ей не понравились.

Что она такого сказала? на лице женщины появилось любопытство.

Эта тётка предсказала мне несчастливую жизнь, он закатил глаза, а затем попытался имитировать интонацию старой ведьмы. Этот мальчик не будет счастлив никогда. 

Удивительно, прошло столько лет, а он до сих пор примерно помнит эти слова, и тот тюрбан на её голове, и душную тёмную комнату, с которой всё и началось.

Саймон вздохнул, чувствуя прилив сильной грусти. Может, экстрасенс была права? Если они не найдут Карси? Если он больше никогда в жизни её не увидит?

Но ты ведь... тётя Маша пыталась сформулировать мысль.

Пока она это делала, Саймон ввел 1506. Сработало. Много пропущенных.

Но ты ведь не можешь назвать себя несчастливым? наконец выдала женщина.

Саймон замер, смотря на неё с непониманием. Она что, шутит? Карси пропала, они даже не знают, что с ней! И хорошо будет, если, как говорил Зольтер, её нашли родственники. А если не так? Золотский на звонки снова не отвечает и вообще куда-то испарился. Забрал статуэтку и был таков. Прохлаждается в своем Листоне! 

Сейчас или вообще? после полуминутной паузы изрёк юноша.

Тётя Маша прошла дальше, нашла на полке толстый розовый фотоальбом и, прижимая его к груди, сказала:

Хорошо, что ты был в жизни нашей Карсилины, ты такой хороший... дальше она всхлипнула.

Почему был? Я и сейчас есть, Саймон снова вернулся к мобильнику. Среди сообщений нет никаких зацепок. В НаСвязи тоже. Он намеренно не заходил в папку с фотографиями. Это бесполезно. Нужно искать дальше.

Тётя Маша неспешно подошла и положила свою руку ему на плечо, другой рукой придерживая альбом:

Знаю, ты её очень сильно любишь. Я уверена, если Карсилина жива, она помнит о тебе.

Саймон не стал убирать её руку с плеча. Вместо этого ему захотелось обнять тётю Машу, как маму. Но он не мог этого сделать, не понимая накатившего желания. Да, ему не хватало матери. Ей можно рассказать обо всём. Посоветоваться. Получить поддержку. Иногда нужен такой человек, который выслушает. Юноша обычно молчал о том, что накипело, предпочитая держать всё в себе. Он даже не вёл личных дневников, никуда ничего не записывал. Только вот это всё очень сильно давит и сводит с ума.

Он положил мобильник на тумбочку. В носу щипало. Гадское ощущение.

Я боюсь, эта неопределенность мучает, Саймон сказал это, не понимая, почему решил быть откровенным, почему не рассказывал о своём состоянии тёте Ире, она всё же пытается заменить ему мать.

Понимаю, ответила тётя Маша, ей тоже было тяжело.

Я не знаю, что с ней. Плохо сплю по ночам. Просыпаюсь от кошмаров. Иногда возникают пугающие мысли, а вдруг её убил какой-нибудь маньяк. Я, конечно, в это не верю, но оно просто выматывает. Если бы получить хоть какую-нибудь весть о том, что с Карси всё хорошо, увидеть её. Пусть даже я ей больше не нужен. Пусть даже она совсем нас забыла...

Саймон осёкся, он и так сказал лишнего. Он чувствовал, как подступают слёзы, как в горле встал болезненный ком, и отчаянно заморгал. Плакать нельзя. Ну и что, что его девушка пропала. Ну и что, что он беспокоится и места себе не находит. Подумаешь! Разве это повод?

Тётя Маша обняла его и начала поглаживать по голове, словно мама. Не помешала даже разница в росте.

В слезах нет ничего постыдного, она всё чувствовала. Заботливая добрая женщина.

Саймон не плакал, он себе такого не позволял. Слишком постыдно показать ей это. Его бесило собственное состояние, но исправить это он не мог.

Так они стояли пять минут, пока он не увидел булавку, воткнутую в большую карту на стене. Карси обычно не отличалась любовью портить вещи. Тем более красивые карты, которые с любовью печатали в типографии.

Что это? вслух он задал вопрос сам себе.

А? не поняла тётя Маша.

Без лишних слов Саймон подошёл к карте, дотронулся пальцем до булавки. Она была воткнута в точку. Чалиндокс. Почему никто раньше не заметил?

Чалиндокс! воскликнул Саймон, воспрянув духом. Карси оставила подсказку! Если окажетесь в Чалиндоксе, я не против сходить с вами в бар! всплыли в памяти слова Зольтера, это было не только про его переезд в Листон. Тут скрывалось нечто большее. Это был намёк! Это всё упрощает!

Нужно отправиться в Чалиндокс, найти там Золотского и заставить рассказать, где Карси. Он должен знать. Несомненно!

Я всё понял! Саймон отвернулся от карты, он улыбался первый раз за эту неделю.

Тётя Маша смотрела на него озадаченно.

***

Карси уже почти привыкла к жизни во дворце, к бабушке, к брату с сестрой.

Дворец был огромный, с бесчисленным количеством всяких помещений и коридоров. А за дворцом располагался огромный парк с фруктовыми деревьями и большим числом экзотических птиц.

Посреди этого парка стояла высокая мрачная старинная башня с гигантским циферблатом наверху. Часы имели круглую форму и бесконечное число длинных чёрных стрелок, которые двигались в одну и ту же сторону и по-своему тикали. Исключение составляла лишь одна стрелка... Дверь, ведущая в башню, крепилась на единственной петле и была очень старая, с многочисленными дырками, куда всё время задували сквозняки. Сама же башня обросла плющом, который извивался повсюду снаружи башни и внутри неё. Плюща не было только на циферблате.

Как-то раз, проходя мимо башни, Карсилина, Мартина и Альфред решили туда заглянуть.

Странная башня, вам не кажется? спросила Карси.

Конечно, согласился Альфред.

Они поднялись наверх к циферблату и расположились на крошечном балкончике с фигурчатой балюстрадой.

Интересно, зачем на этих часах так много стрелок? поинтересовалась Карси.

Никто этого не знает, ответила Мартина, смахнув со лба рыжую вьющуюся прядь. Но существует предположение, что наши башенные часы, не что иное, как само время.

То есть?

На циферблате имеются нормальные стрелки: минутная, часовая, секундная, начал Альфред. А ещё там есть суточная стрелка, недельная, месячная, годовая, пятилетняя, столетняя... и даже тысячелетняя. Ну и тому подобное.

А ещё есть Стрелка Вечности. Никто не знает, в каком направлении она обычно ходит, какая у неё функция, добавила Мартина. Она крутится то быстро, то медленно и всегда в разных направлениях.

Но она не должна останавливаться! продолжил Альфред. Если это случится, всё, абсолютно ВСЁ, кончится! Никто не выживет. Никто и ни в каких мирах! А стрелка никогда больше не пойдет!

Если остановить другие стрелки, то остановится время. А Стрелка Вечности всё равно будет идти. Ведь если она остановится...

Вы уверены? перебила Карси этот словесный поток.

Это всего лишь предположение, но звучит очень убедительно! кивнул Альфред.

В таком случае вряд ли найдется такой глупец, кому взбредёт в голову остановить эту стрелку.

Почему ты так считаешь? удивилась Мартина. Вот Гадритта Трегторф очень даже способна сотворить такое!

А кто она такая?

Наша очень-преочень дальняя родственница, объяснил Альфред. Сумасшедшая колдунья, кстати. Повёрнута на идее искоренить королевскую семью. Она считает, что тоже имеет право проживать в нашем дворце! Постоянно наведывается к нам, тычет пальцем в старинный гобелен с фамильным древом и кричит: Видите! Я тоже здесь есть! Я ваша родственница! Трегторфы ещё с очень давних времен ненавидели Фротгертов! Цель жизни каждого Трегторфа это уничтожить кого-нибудь из королевской семьи!

Но почему? не поняла Карси. Что мы им сделали?

А в том-то и дело, что ничего! перебила Мартина. Прочитай слово Трегторф задом наперед, может и додумаешься. Или в словаре посмотри...

Если вы думаете, что Карси во дворце всего хватало, то будете не правы. Она скучала по друзьям, которых пришлось оставить. Карси даже пыталась послать ЛЭПСу Саймону, но Лоритта IV это заметила и запретила отправлять письмо, сказав, что не потерпит от своей внучки переписки непонятно с кем. Карсилина тогда пригрозила, что сбежит из дворца и вернется в Зебровск. Так что Лоритте IV пришлось уступить.

Королева решила, что всё-таки нужно пригласить друзей своей внучки в Чалиндокс. И даже нашла весьма подходящий предлог:

Господа, Саймон Рейли и Дмитрий Морквинов. Сообщаю с радостью! Результаты ваших экзаменов были высланы в Чалиндокский Листонский Королевский Университет. Это очень знаменитый университет, в котором престижно обучаться. Туда стремятся попасть многие умные люди, но удостаиваются чести лишь некоторые. Дипломы ЧАЛИКУНа очень ценны. Многие платят астрономические суммы, чтобы познавать в нём азы науки.

Вам выпала возможность пройти вступительное испытание на один из факультетов и быть зачисленными в ряды студентов ЧАЛИКУНа.

Не упустите свой шанс. Испытание состоится 27 августа в 10 часов утра. В одном из корпусов.

Билеты прилагаются. В аэропорту вас встретят.

Листон, Чалиндокс, проспект Королевский, здание номер 3.

С уважением: ректор ЧАЛИКУНа /Е. Учённый маг/

Одобрено соизволением Королевы Листона /августейшей Лоритты IV (Фротгерт)/.

Это послание было поручено доставить Кислику, и кот свою задачу выполнил...

***

Саймон проснулся от того, что распахнулась форточка и на кровать упал странный зеленоватый конверт. На нём не было ни единой буковки. И от кого это послание, можно было только догадываться.... Хотя нет, нельзя. Саймону таких писем раньше не присылали.

Держа в руке письмо, Саймон присел на кровати. Сегодня он хотел пойти устраиваться на работу, чтобы накопить денег на поездку в Листон и дальнейшее проживание в Чалиндоксе. Да, может на это уйдёт не один месяц, но это лучше, чем ничего. А красть сбережения тёти Иры он не будет, это низко. Хотя Саймон знал, где деньги лежат. На антресоли кухни за большой банкой варенья, в коробке.

Саймон стал разглядывать конверт, на нём красовалась одна-единственная большая буква Ф. Эта буква смотрелась гордо и красиво, словно понимала, что там, кроме неё, никого нет. А ещё на конверте повыскакивали изумрудные крапинки, как грибы после дождя, стараясь показать, что письмо доставлено верно.

Юный чародей открыл конверт и достал листок пергамента, без единой записи. Вдруг на листке всплыла большая фиолетовая печать с такой же, как на конверте, буквой Ф, только обведённой в кружочек и надписью: Чалиндокс. Королевство Листон. А затем появилось и само послание Лоритты IV.

Саймон дочитал письмо и удивлённо уставился на два билета завтрашнего рейса, выпрыгнувших из конверта. Настоящие! Поверить трудно, но он сможет продолжить искать Карси уже совсем скоро! А возможно, они даже увидятся. Это ли не чудо? Но Саймон не мог понять, почему удостоился такой чести попытаться поступить в ЧАЛИКУН. Он ведь на это даже не надеялся. Он думал приехать туда через несколько месяцев, но чтобы вот так сразу поступать? Неужели всему виной невероятное везение? Неужели, действительно, самой королеве Листонской понравились его результаты экзаменов?

Саймон, конечно, мечтал учиться в ЧАЛИНКУНе, тётя Ира говорила, его отец окончил там физико-математический факультет... Стоп, ну а что насчёт Димки? Он-то каким способом умудрился огорошить руководство университета результатами? Насколько Саймон помнил, последний экзамен тот сдал на три! Пойти что ли, обрадовать?

Саймон, всё ещё ничего не понимая, с чувством мандража поднялся с кровати и направился к телефону.

А я думала, ты спишь! донёсся из спальни голос тёти Иры.

Он добрался-таки до телефона, набрал номер Димки и рассказал ему о странном письме с билетами на завтрашний рейс. Димка сначала не понял, о чём тот говорит, затем попросил повторить и ссылался на больную голову.

Да я не отсылал документов, ни в какой Листон! возмущался Димка. И не собирался никуда ехать! Слушай, а может, это обман?

Мы должны поехать! Редко, когда такой шанс выпадает! воскликнул Саймон.

- Бред!

- Карси в Чалиндоксе, понимаешь?

Пришлось долго уговаривать Димку. Он не верил тому, что было написано в письме, и утверждал, что билеты на самолёт фальшивые. Тогда Саймон заявил, что полетит один, а Димкино присутствие будет только мешать. Тот наконец согласился поехать, даже привычка постоянно перебивать собеседника в этом споре ему явно помешала. Единственное, чем Димка ограничился, так это сказал: Саймон, ты идиот! Чему не было никакого основания.

Что за шум? поинтересовалась тётя Ира, когда друзья закончили разговор.

Тут такое дело... немного смутился Саймон. Он ведь не посвятил её ещё в свои планы.

Куда это вы ехать собрались? и тон у неё был такой ироничный.

Племянник глубоко вздохнул и изрёк:

Решил поступать в ЧАЛИКУН.

Куда? удивилась тётя Ира, чуть не выронив книгу, которую читала.

В Чалиндокский Листонский...

И когда решил?! Сегодня? перебила она, не дав разъяснить аббревиатуру.

Нет, давно. Я им свои результаты отослал, и они приглашение отправили, сказали, я выдающийся абитуриент, на какую только ложь не пойдешь, чтобы родным ничего подозрительного не казалось. Будущая гордость мировой науки!

С гордостью он загнул, конечно, зато звучало пафосно. Да и тётя Ира явно за это зацепилась.

Вроде, этот университет обучает точным наукам, физике, математике, астрономии. А ты с ними в школе не очень дружил, ухмыльнулась она.

Зато я буду очень дружить с дипломом, который там получу, не сдавался Саймон.

Интересно...

Я решил пойти по стопам отца, он там обучался, снова соврал юноша, ведь шёл только по собственной неведомой кривой и не собирался менять курс.

Хотя тётя Ира была женщиной упёртой:

Твой отец вообще-то родом из Чалиндокса, и ему было, где жить. А насчёт тебя, не уверена.

Не волнуйся, я буду жить в университетском общежитии, и если провалю вступительное испытание, то вернусь обратно! Теперь надо было её обнадёжить. У женщин в возрасте есть очень хорошее свойство: легко поддаваться обнадёживанию, особенно у всяких родственниц. Эту особенность Саймон заметил и у тёти Иры, и у Марии Радужниковой.

Хорошо, а как же финансовая сторона?

Буду жить на честно заработанную умственным трудом стипендию! пообещал племянник, понимая, что та почти согласилась отправить его учиться в неведомые края.

Тётя задумалась, а потом спросила:

А когда ехать?

Завтра, ответил Саймон, боясь, что она внезапно передумает и придётся сбежать из дома. Вступительное испытание через два дня, да и билеты на самолёт есть.

Вот именно в такие моменты родственники начинают понимать, что проигрывают.

Тогда надо чемодан собирать! наконец сдалась она. Попробуй только не поступи!

Саймон особо и не собирал чемодан. Сложил в большой рюкзак, который покупался для дачи, два паспорта (зебрландский и листонский), ноутбук, карандаши, артбук и листы для рисования. Тётя Ира его не подпустила к чемодану, думая, что тот наберёт всякого лишнего барахла, которое потом пожелает выбросить, дабы облегчить тяжесть. Саймон сидел на кровати и не мог поверить в свою удачу. Уже завтра он будет в Чалиндоксе. На родине отца. В месте, где сейчас находится Карси! Он смотрел, как тётя складывает в чемодан почти все его свитера и тёплые штаны. Особенно забавляла её мотивация: Всё-таки другая страна! Вообще, как известно, Листон находится чуть южнее Зебрландии. И какие могли быть холода в конце лета? Хотя тёте постоянно казалось, что племянник одевается слишком холодно и может быстро заболеть, вот и решила все нормальные вещи оставить. Да и вообще, в последнее время Саймон на неё производил впечатление болезненного и недовольного жизнью субъекта. Вслед за свитерами в чемодан отправились два учебника Помощник абитуриента по высшей математике, первый и второй тома. И где она их нашла?

Часть 2. Глава 6. Чалиндокс, Федеративное Королевство Листон

А вот и ты! сказал Медвежонок, однажды проснувшись и увидев на своем крыльце Ёжика.

Я.

Где же ты был?

Меня очень долго не было, сказал Ёжик.

Когда пропадаешь, надо заранее предупреждать своих друзей.

(с) Сергей Козлов Ёжик в тумане

Димку на самолет провожали родители, они вернулись с дачи, как только сын сообщил им новость о поступлении в ЧАЛИКУН. Только, в отличие от Саймона, человека честного, он им сказал, что уже поступил, иначе бы за пределы родного города, а тем более страны, его не пустили

Завидев в толпе Саймона и тётю Иру, Морквиновы приветственно помахали. У Димки на спине висел фиолетовый старый рюкзак сестры туда заботливая семья сложила медикаменты и то, что могло понадобиться во время перелёта. На рюкзаке была нарисована широкоглазая русалка с улыбкой на пол-лица и с абсолютным отсутствием носа.

Я не нуждаюсь в комментариях! предупредил Димка, заметив, что Саймон смотрит на этот корявый рисунок, и показал кулак.

Саймон поспешно отвёл взгляд на что-нибудь менее обидное для него и съязвил:

Неплохо смотришься!

Димка хотел ткнуть его в бок, но в этот момент на него обратили внимание родители.

Не сутулься, попросила его мама учительским тоном. Низенькая худая женщина в очках и зелёной, как покрашенная школьная стена, блузке.

Если честно, с надетым рюкзаком и тяжелой сумкой с вещами, не сутулиться было довольно трудно. Это вот Саймон буржуй (как Димка после его назвал), купил чемодан на колёсиках и стоял, держа его за выдвинутую пластиковую ручку. Знал бы Димка, чего туда тётя Ира напихала!

Посадка не началась? спросила тётя Ира.

На что Морквинов старший, смуглый черноволосый человек с пышными усами, ответил:

Ещё нет, но, думаю, скоро.

И тут Димкины родители посмотрели на Саймона и переключились на него, ведь у этих двоих такая крепкая дружба!

Спасибо тебе, что согласился подтягивать Димочку по математике! Всё-таки вы теперь однокурсники! поблагодарила Морквинова-старшая непонятно за что и даже обняла его, как своего второго сына.

Димка сделал вид, что его тошнит, но этот жест видел только Саймон.

Ты же, не в обиду нашему болвану, учился лучше, тут же вставил Димкин отец и хлопнул лучшего друга своего сына по плечу.

Ожидая объяснений, Саймон глянул на Димку. И что он ещё им наговорил! Что Саймон школу с золотой медалью окончил? У Морквинова была отличная, мастерски развитая способность обманывать, причём так, что не подкопаешься. На Саймона эти его фокусы не действовали. Димка скорчил рожу, типа потом объясню, и отвернулся.

От дальнейшей волны незаслуженных похвал Рейли спас голос диктора: Объявляется начало регистрации на рейс 1443, Зебровск Чалиндокс.

Тётя Ира обняла племянника, потом прокричала вслед несколько наставлений, последним из которых было И не заболей!, тот помахал ей на прощание, обещал звонить. Димка, ничего не сказав родителям, прошёл регистрацию первым и скрылся за перегородкой. Те были немного огорошены. Знал бы ты, как они меня достали! признавался он, когда друзья, освободившись от чемоданов, бродили по магазину беспошлинной торговли; фиолетовый рюкзак Димка сдавать не стал, там лежал его кошелёк.

***

Рейс 1443, Зебровск Чалиндокс, успешно приземлился в аэропорту. Светило яркое солнце, и туч никаких не было. В такую погоду только стихи писать, сидя на качелях в парке...

Перед входом в аэропорт (трёхэтажное стеклянное здание с куполом-диспетчерской) дежурил хиленький бородатый мужичок, держащий в руках зелёный прибор, похожий на фен, только без провода.

Эта штука являлась Зеркалатором 31 и для сушки волос не использовалась. А предназначался фен для гипноза обычных людей, ни разу не видевших чудес и не проживающих в Листоне. Подуешь в лицо такому обычному человеку (тапку) Зеркалатором, и тот перестаёт замечать всякую магию, которой кишел Чалиндокс. Ведь Листон страна волшебная! И имеет право на тайны.

Что там такое? Димка взволнованно переминался с ноги на ногу.

До друзей очередь тоже дошла. И мужичок одной рукой достал какой-то шарик, а второй направил на Саймона этот свой Зеркалатор 31. Подержите это, протягивая шарик, приказал бородатый. Юный чародей сразу почувствовал, что что-то не так в этом фене, но шарик взял, состроив сконфуженное лицо. Наверное, усовершенствованный металлоискатель?

Замрите! скомандовал мужичок.

Это не фен, заметил Саймон, раздражаясь.

Зеркалатор включился, и поток заколдованного воздуха подул юноше в лицо. Забавно, зачем сушить голову после того, как выходишь из самолета, при условии, что голова твоя не мокрая? А может, в бизнес-классе душ есть?

Знаете какое-нибудь заклинание? поинтересовался мужичок, опустив свой фен.

Вы же не думаете, что все пассажиры в самолете только и делают, что моют головы! видимо, Саймона заинтересовала нелогичность такого действия. Как будто в полёте им заняться нечем!

Отвечайте на мой вопрос!

Димке хотелось встрять и сказать своему другу, чтобы прекратил выпендриваться.

Хорошо! Заклинаний и чар знаю великое множество, ответил Саймон, и камень, лежащий у его ног, подлетел мужичку с феном прямо к уху.

Верю, верю! пробормотал мужичок, хватая камень и отбрасывая в сторону. Проходите, не действуют на вас Зеркалаторы!

Какая честь! ухмыльнулся Саймон, возвращая ему шарик.

На Димку Зеркалатор тоже не подействовал. Хотя Димка и не был магом, но верил в магию и знал, что такая вещь существует. Он даже понимал, чем отличается Чародей от Волшебника и от Колдуна. Так что чудеса для него не заканчивались.

Выждав полчаса, пробившись через толпу пассажиров к ленте выдачи чемоданов, забрав свой багаж и выйдя в холл, друзья приступили к обдумыванию дальнейшего плана действий. Белые длинные балки подпирали высокий стеклянный потолок, сквозь который проникало солнце.

И как мы распознаем того, кто должен нас встретить? не понимал Димка, надевая на спину рюкзак. А главное, сможет ли он нас распознать?

Это никуда не годится, сказал Саймон, озираясь, не успели приехать и уже потерялись!

Люди одеты были в разные пёстрые наряды, все были настолько яркими, что даже глаза слезиться начинали. Кстати, Димка со своим рюкзаком выглядел на удивление обычно.

Вдруг их окликнул чей-то очень знакомый голос, друзья развернулись и увидели Зольтера Золотского. Саймон думал, что ему придётся долго искать этого эльфа, но всё оказалось проще. Появился Золотский здесь как раз вовремя, может, сумеет помочь?

Всем привет! воскликнул Зольтер, поправляя на голове лиловую крылатую кепочку.

Выглядел он достаточно ярко. Золотистый костюм (солидным костюм был бы, если не этот цвет) очень ему шел и сочетался с его волосами и цветом глаз.

Ты кого-то встречаешь? поинтересовался Димка.

Конечно! улыбнулся Зольтер. Пришёл встретить вас. У меня такое особое поручение!..

Это ты нам ЛЭПСу прислал с билетами! удивился Димка.

Саймон хотел вставить, что это послание было от королевы Листона или от ректора университета ЧАЛИКУн, но промолчал.

Нет, ответил Золотский.

И кто же?

Всему своё время! А сейчас прошу последовать за мной! Или вы предпочитаете ночевать в аэропорте?

Крылышки у кепочки Зольтера стремительно захлопали, тот оторвался от пола сантиметров на десять и поплыл по воздуху, как призрак, в направлении выхода. Друзьям, тащившим свой багаж, пришлось поднажать: Зольтер слишком быстро летел.

Наконец они выбрались из аэропорта. По улице летало много людей верхом на очень разных вещах, которые для полета в принципе не предназначались. Вот мимо пролетела дама на торшере. Прохожие ходили в странных нарядах, писк Листонской моды. И никто не стеснялся колдовать! Вот упитанный старичок в синем пиджаке остановился завязать шнурки с помощью заклинания Завястикс. Шнурки сразу же сложились в красивые аккуратные бантики, причём не только у него. Магия била ключом на каждом углу. Такого в Зебровске точно не увидишь!

Автомобили в Листоне оснащались магическим двигателем, и не надо было заправлять их бензином.

Кого ждем? спросил Золотский, подлетая к маленькой красненькой машинке.

Уютный у тебя автомобильчик! улыбнулся Димка.

Это не мой! фыркнул Зольтер. Мы на нём не поедем.

То есть?

Вот. Сюда смотрите! объявил Золотский, указывая на шикарный чёрный Длинузин. (Похож на Земной Лимузин, только немного шире и ездит на магической энергии.)

Вот это я понимаю! обрадовался Димка.

Саймон задумался, неужели сама королева Листона решила повидаться с ними, раз за ними приехала такая шикарная машина?

Из Длинузина выглянула Серебринка Сильв в серебристом костюме и сказала:

Привет, давно не виделись!

Серебринка! воскликнул Димка, радуясь ещё одной встрече.

Саймон молча посмотрел на неё, словно ожидал каких-то объяснений.

Полезайте в машину! пригласила Сильв.

Они забрались в этот Длинузин. Там были удобные кожаные кресла бордового цвета и висел экран в форме звезды, наверное телевизор.

А это что за кнопка? тут Саймон заметил странную зелёную кнопку на подлокотнике.

Лучше не нажимай, посоветовал Зольтер.

Но Рейли по своей глупой привычке пропустил совет мимо ушей и нажал на неё. Тут же из-под сидения, заставив его раздвинуть ноги, вылетела глубокая чаша с кусочками льда в форме звездочек, высыпала всё содержимое ему на голову и упала на колени.

Я же говорил! заметил Золотский. Устройство для подбрасывания льда в стаканы находится в неисправности!

Не мог раньше сказать?! насупился тот.

Ты был предупрежден.

И вообще, что за странное устройство? Почему оно находится под сиденьем? Саймон сдвинул ноги, открыл окно и стал выбрасывать куски льда на улицу.

Это я его поставил, работал над ним две недели, и Зольтер стукнул себя кулаком в грудь. Да, изобретатель из него так себе.

Саймон, убрав чашу на свободное сиденье, одарил его скептическим взглядом.

А что за буквы Ф нашиты на стенах? спросил Димка.

Начальная буква фамилии владельцев Длинузина, ответила Серебринка.

А кто они?

Очень состоятельные люди, состоятельнее некуда...

Фротгерты, подсказал Саймон, в письме указывалось имя Лоритты IV, королевы Листонской, и если Димка до сих пор не понял, что всё с ней как-то связано, то у него точно проблемы с логикой.

Димка при этом чуть не подавился лимонадом:

Саймон! Это глупо! Ты же не думаешь, что сама королева Листонская одолжила нам покататься свою машину! Ещё скажи, что это она нам билеты прислала и письмо!

Вполне возможно, Саймон не мог понять желание королевы встретиться с ними, да ещё и устроить в университет. Два простых зебрландских парня, только что закончивших школу, разве они чем-то выдаются?

Вот приедем скоро, и вы всё узнаете, улыбнулась Серебринка, Зольтер кивнул, мол, потерпите.

Саймон отвернулся от Димки, который хрюкал трубочкой по дну опустевшего стакана. Звук, конечно, бесподобный. Он так часто делал, особенно в кафе, особенно при девушках.

Снова подумав о предстоящей встрече с королевой Листона, Саймон испытал странное чувство, боялся, что не понравится ей и она, взмахнув скипетром, отправит его обратно в Зебровск. Говорят, она женщина строгая и консервативная. Нужно подумать, как перед ней себя дураком не выставить.

Между тем машина выехала на набережную. Саймон, глядя в окно, увидел грандиозное зрелище, которое явно удивило. Это было пересечение двух одинаковых по своей ширине рек перпендикулярно друг другу, некий такой перекрёсток. Правда, вплотную к пересечению они не подъехали, а завернули возле начавшегося высокого решетчатого фигурного забора.

Это наши реки, Листра и Чалдокс, пояснила Серебринка, у неё было любимое занятие, всё объяснять. Мы тут живем, поэтому привыкли к их пересечению. Чалиндокс, с помощью этого феномена, поделён на четыре части.

Но они не могут пересекаться! Это противоречит законам природы! тут же воскликнул Димка.

Зато магическим законам не противоречит, вставил Зольтер. Есть легенда, что какой-то умник проводил эксперимент, ещё когда на месте Чалиндокса было никому не известное село, а реки текли параллельно. Так вот, в результате такого действия реки образовали перекрёсток.

А их течения не перекрывают друг друга?

Течение Чалдокса проходит под течением Листры, так что не думаю. Хотя, если хочешь плавать по Чалдоксу, лучше делать это после перекрёстка, а то я один раз так искупался!

И Золотский невольно поёжился.

Через пять минут друзья въехали за красивые позолоченные ворота с большими фигурчатыми буквами Ф. Ворота отворились без малейшего скрипа, а потом так же тихо закрылись.

Машина ехала по дорожке из белого камня, окружённой фигуристыми кустами и ярко-зелёной лужайкой с ровно стриженым газоном. Дорожка эта вела к большому четырёхэтажному дворцу. У главного входа располагались две колонны, которые были искусно декорированы разными элементами.

Ух, ты! с восхищением высказался Димка.

Серебринка с Зольтером еле сдержали смех. А Саймон ощутил накатывающее на него беспокойство. Главное дышать спокойно. Королева тоже человек, она не стальной робот.

Когда машина остановилась, непонятно откуда взявшиеся дворецкие выгрузили вещи и понесли их внутрь. Димка с радостью кинул им свой фиолетовый кошмар, и русалку примяло к днищу тележки, потому что сверху на рюкзак взгромоздили его сумку.

Тут появились девушка и парень, оба где-то четырнадцати лет, рыжие, кудрявые и в веснушках явно близнецы. Широко улыбаясь, они подошли к прибывшим, думая, что сказать.

Мартина! Альфред! Какая встреча! воскликнул Зольтер, крылышки его кепочки затрепетали, и он даже поднялся в воздух сантиметров на пять.

Мартина и Альфред принц и принцесса Листона! Саймон не знал, почему эти двое решили встретить их с Димкой лично. Это странно.

Да сними ты её! Серебринка одарила напарника недобрым взглядом.

Мы решили поприветствовать новых друзей! сообщили близнецы и повернулись к Саймону с Димкой.

Друзей?

Привет! воскликнул рыжий принц Альфред и пожал Саймону руку. Одет он был в полосатую рубашку и брюки с узором из синих ромбиков, довольно-таки забавно. А шнурки на его кедах, надо заметить, развязались.

Саймон сказал ему об этом, на что тот отмахнулся:

Да я их не завязываю!

И засмеялся, было непонятно, что в этом смешного. Этот принц ведёт себя не как напыщенная особа голубых кровей. Стереотипы трещат по швам?

А ты Саймон Рейли, да? заговорила принцесса Мартина. На ней было надето красное клетчатое платье с рюшками и белый чепчик. Туфли её Саймон не разглядел, не до того было.

Он был весь напряжен. С ним контактирует листонская королевская семья. Удивительно! Они даже знают его имя, хорошо осведомлены. Зачем им эти сведения?

Да, но откуда...

А нам о тебе рассказывали, хитро улыбнулся Альфред. И о тебе, Дмитрий Морквинов...

Саймон вздрогнул. Надо быть полным идиотом, чтобы не догадаться. Радужникова Карсилина. Здесь, во дворце!

У вас в отеле такой странный сервис! тут же перебил Морквинов, он был мастером нелогичных фраз в диалоге. Если на ум ему пришла абсолютно несвязная мысль, он тут же её выскажет. Саймон даже задуматься как следует не успел, почему Карси здесь и какое она имеет отношение к Фротгертам.

Услышав это высказывание, брат с сестрой громко захохотали.

Это же дворец! шикнул Саймон на Димку, который портил их первое впечатление о них.

Это Фамильный дворец королевской династии Фротгерт, пояснила Мартина, закончив смеяться.

Саймон заметил, что дворец выглядит гораздо лучше, чем на открытке, и как бы невзначай поинтересовался у Зольтера:

Золотский, а что мы здесь делаем?

Интересно, как можно незаметно побродить по дворцу после встречи с королевой? Надо найти Карси и всё у неё узнать. Саймон чувствовал мандраж перед встречей с ней, и из-за этого его трясло. Рада ли она будет видеть его? У неё же новая жизнь.

Я на них работаю, произнёс Зольтер, который уже снял кепочку, и чёлка его смешно топорщилась. Мне велели вас доставить, я доставил...

Велели доставить, значит? Тут явно не обошлось без участия Карси. Она скучала по ним! Если она смогла повлиять на королеву, чтобы выцепить их сюда, то какое положение Карси здесь занимает? Её родные дворянского происхождения. Графы? Герцоги?

Вы наши гости, между прочим, добавил Альфред.

А вы кто? спросил Димка.

Альфред и Мартина Фротгерт, ответил Альфред. Принц и принцесса Листонские.

- Ой! Извините, Ваши Высочества! спохватился Димка, кланяясь.

- Оставьте все эти формальности на десерт для нашей бабули, хмыкнула Мартина.

Эти близнецы такие милые ребята!

***

Дворцовый холл был просторен, светел и с очень высоким потолком. С него начиналась лестница, устланная бордовой ковровой дорожкой. Около стен стояло шесть статуй Чегретских богов в туниках, подпирающих потолок. А ещё через холл проходил светлый коридор первого этажа, ведущий в тронный зал и большую столовую, которая находилась рядом. Стены этого коридора были нежно-голубого цвета и на них висели картины с аппетитными натюрмортами, а ещё через каждые пять шагов можно было заметить фарфоровую вазу или чашу с восковыми яблоками.

Мартина с Альфредом повели друзей в столовую пить чай. Саймон озирался, выискивая возможность.

Столовая была с очень высоким потолком, на котором висело три гигантских хрустальных люстры. Посреди столовой располагался большой длинный дубовый стол, окружённый со всех сторон семейством стульев с высокими прямыми спинками. На стене красовался старинный бархатный гобелен. Там отображалось фамильное древо династии Фротгерт. Но буквы с такого расстояния было не разглядеть.

Во главе стола сидела королева Листонская, Лоритта IV, с чашечкой крепкого кофе. Она знала о приезде гостей и ждала, когда они появятся.

Несмотря на её почтенный возраст (лет семьдесят, наверное), выглядела она моложе, на лице почти не было морщин. Щеки у неё были впалые, и сильно выпирали скулы. Её чуть тронутые сединой русые волосы были заплетены в тугой пучок. А на голове была маленькая золотая корона с тремя большими рубинами. На ушах висели серёжки, в форме кинжалов. Несмотря на это, одета она была, как учительница, в строгий костюм: белая блузка, тёмный пиджак и юбка. Не хватало только очков и доски школьной за спиной.

Оказывается, три рубина и кинжал со сломанной ручкой это символы династии Фротгерт, об этом и что они значат, Саймон узнал намного позже из книги, которая хранилась в их библиотеке.

Лоритта IV молча пригласила всех сесть за стол, оценивающе глядя на гостей.

Рада приветствовать вас, господа, в Чалиндоксе, поздоровалась она, хотя, казалось, королева не особо рада.

Прибывшие молчали, не зная, что ответить, задавленные авторитетом. Саймон не мог перестать думать о Карси. Если её родня высокопоставленные дворяне, а он простой смертный из народа, значит ли это, что общество будет осуждать их отношения? Значит ли это, что Карси специально не давала знать о себе, чтобы не расстраивать. Значит ли это, что она поставила точку? Но тогда почему она решила вызвать их сюда? Карси ведь могла и дальше считаться пропавшей, особо не запариваясь об их дальнейшей судьбе, если решила оставить всё в прошлом?

Королева взмахнула рукой, и на столе начала появляться посуда. Сначала возникли чашки, затем чайник принялся разливать туда чай, напоследок возникла сахарница, позвякивая серебряной ложкой.

Мартина с Альфредом тут же принялись за чай, заедая его печеньем, Зольтер с Серебринкой тоже. Саймон с Димкой пододвинули к себе чашки, но боялись к ним притронуться. Не каждый день доводится пить чай вместе с королевой.

Лоритта IV, заметив их замешательство, сказала:

Вы не стесняйтесь, господа, отведайте чаю.

Димка отхлебнул глоток, затем потянулся к сахарнице. А Саймон, чувствуя на себе пристальный взгляд королевы, не решался. Он старался дышать глубже. Но это не помогало. Он хотел скрыть, что у него трясутся руки.

Первым, к кому из них королева обратилась, оказался Димка, тот даже толком прожевать не успел.

Я так понимаю, Вы Морквинов Дмитрий?

Тот кивнул, отхлёбывая ещё глоток и запихивая в рот очередное печенье. Саймон понял королеве Листонской очень неприятно на это смотреть, особенно на рассыпающиеся во все стороны крошки печенья, но тем не менее она начала расспрашивать:

- Вы, дорогой гость, не могли бы рассказать о своей семье? Были ли в вашем роду графы, бароны или князья?

Димка даже подавился.

Бабушка! подала Мартина недовольный голос. Ты не забыла, что обещала? Нам непринципиально, богатая ли родословная у наших друзей!

Но Лоритта IV ждала ответа. Димка прокашлялся и ответил:

Не думаю, что есть. Мы простые люди. Мама библиотекарь в школе, а отец столяр.

Во взгляде королевы читалось презрение, и она решила, что дальше можно и не спрашивать. Переключилась на Саймона Рейли. Ему казалось, будто его пригвоздили взглядом.

Насчёт моей родословной мне ничего особенного не известно. Насколько я знаю, мой отец, Прохор Рейли, работал в листонской спецслужбе, но погиб, сказал Саймон. Про маму он умолчал.

Мартина с Альфредом с интересом на него посмотрели, как только услышали листонская спецслужба, Серебринка оставалась безучастной. А Лоритта IV продолжала:

Я чувствую, у вас, Саймон, есть магические способности.

Да, я чародей...

Бабушка, давай закончим эти нелепые расспросы! попросила Мартина.

Хорошо, согласилась королева, с недоверием глядя на гостей.

Вдруг рядом с гобеленом раздалась ослепительная вспышка, и на том месте возникла бледная тощая дама, похожая на скелет. Облачена она была во все чёрное, а воротник её платья был очень высок. Наверное, вампир.

Гадритта Трегторф собственной персоной! Мерзкое создание, недовольно протянула Мартина.

Лоритта IV с презрением сказала:

Решила заглянуть к нам на чай?.. Я же приказывала тебе не материализовываться во всех своих проявлениях у меня во дворце! Тебе запрещено...

Не смеши меня, Гадритта медленно подходила к ней. Ты прекрасно знаешь, что защитная магия теперь пропускает меня и мою племянницу. Мы одной с вами крови королевской, тут уж ничего не поделаешь!

Не морочь мне голову про королевскую кровь! перебила Лоритта IV. В ваших жилах, в отличие от нас, течет змеиный яд.

Как говорится, такова жизнь наша грешная, Гадритта, видимо, играла на публику.

Зачем явилась сюда в своём мерзком обличье, Гадритта? Говори, почему возникла, или охрану позову! с раздражением процедила Лоритта.

Позовешь, я всё равно скроюсь. Напомню, ведь твое хваленое ДС так и не обнаружило моё убежище. Просто, вот, проведать вас решила. Думаю, как тут мои дорогие родственнички поживают, всё ли у них в порядке. А то вдруг что случится...

Ну-ка, телепортируйся отсюда, пока я чем-нибудь в тебя не швырнула!

Поумерь пыл, родственница! и Гадритта неожиданно положила руку Лоритте на плечо.

Ногти у Гадритты, надо сказать, были длинной сантиметров десять и острые, покрашенные чёрным лаком. На каждом ногте было нарисовано по одному черепу.

Саймон с Димкой с недоумением переглянулись.

Зольтер с Серебринкой резко встали, готовясь на неё напасть, но королева жестом приказала сесть обратно.

Мне надоели твои спектакли! прошипела Лоритта, скидывая её руку со своего плеча.

Успокойся, ты действительно слишком дальняя моя родственница. Так ведь и взорваться недолго, продолжала ломать комедию оппонентка. Тебе не кажется, что мы тоже имеем право именоваться королевской семьёй и жить во дворце? Моё имя на гобелене тому доказательство!

Только через мой труп, Трегторф! вскипела Лоритта IV. После всех пакостей, совершённых вашей злобной семейкой! Тебе же прекрасно ясно, что твои далекие предки отреклись от фамилии Фротгерт, ушли в подполье и объявили на остальных Фротгертов охоту. И вообще, убери палец с моего гобелена!

Зря ты так! ухмыльнулась Гадритта, убирая палец. Я хотела исправиться.

Исправиться?! У тебя же руки по локти в крови! Это по твоей вине погибли мой муж, Желлистина и Иксберт. Неужели не помнишь, сколько бед ты нам принесла? Это из-за тебя моя внучка пропала! И после всего, совершённого тобой и твоими сторонниками, мы должны простить вас, закрыть глаза на нашу явную вражду?

И Саймон вдруг понял. Если Карси искали её родственники, а затем нашли. Если королева говорит, что из-за этой Гадритты у неё пропала внучка, не значит ли это, что Карси и есть внучка Лоритты IV? Значит, Карси листонская принцесса, да ещё и наследная. Ведь в Листоне право на трон передаётся по старшинству и неважно, какого пола ты был рожден.

Бездна! шепотом процедил сквозь зубы Саймон, схватившись за голову. Может, это всё глупые догадки? Может, это не так? А если так?

Эй, ты чего? это заметил только Димка и дотронулся до его локтя.

Остальные наблюдали за перепалкой дальних родственниц.

...это всего лишь глупые ошибки моей молодости. И заметь, с моей стороны тоже есть потери! говорила Гадритта.

Ты и сейчас творишь зло! Твоя правда ничего не стоит, Трегторф!

Я хотела заключить перемирие, но теперь окончательно убедилась, что это невозможно, в тоне Гадритты исчезла фальшивая мягкость, выпуская вместо себя неподдельную злобу и холод. Мне придётся взяться за старое и возобновить нашу войну. Это спокойствие, длившееся ровно год и два месяца тебя ничему не научило. Ты пожалеешь! Вы все пожалеете. Колдуны СиТм покажут вам, на что способен мой гнев!

Ну вот, она снова сходит с ума, пробормотал Альфред, накладывая сахар себе в чай. Может, диктофон достать, я её голос себе на будильник поставлю.

Я вас уничтожу! Раздавлю, как букашек! Вы пожалеете!

С этими словами Гадритта телепортировалась к себе в убежище, оставив на полу фиолетовую туфлю на экстремально тонкой шпильке.

Тоже мне, Золушка! фыркнула Мартина, разглядывая туфлю: обычный черномагический башмак, заговорённый на смертельное заклинание Ширмаколтин. Если швырнешь в кого-нибудь эту туфлю, у бедняги позеленеют ногти и он скончается на месте.

Знаем мы такие фокусы! сказал Альфред. И какая это туфля по счёту, оставленная ей за последний месяц?

Пятая. Для полного комплекта не хватает ещё одной, сообщила Мартина. Скоро музей можно будет открывать: Забытые башмаки злой ведьмы.

Тогда я там гидом буду! воодушевился Альфред.

А я директором! подхватила Мартина.

Ну уж нет, внуки! перебила Лоритта IV, у неё на ладони возник белый светящийся шарик, она бросила его в туфлю Гадритты, и та сгорела, превращаясь в горстку пепла.

Дверь столовой открылась, и вошла Карси. Саймон чуть со стула не свалился, он ещё не подготовился морально, чтобы увидеть её, а Димка в очередной раз подавился чаем. Карсилина удивлена была не меньше, чем они:

Саймон! Димка! воскликнула она. Как вы здесь оказались!

Плевать! Будь что будет! Саймон поднялся, не обращая внимания на всех присутствующих, подошёл к ней и обнял, сказав:

Хорошо, что ты нашлась!

Хотя он уже запутался, кто кого нашёл.

Хорошо, что вы приехали! ответила Карси, она его не отталкивала, хотя Саймон и предполагал, что может. Только не понимаю, как вы догадались, что я здесь?

Мы этого не знали, он был рад видеть её, наконец-то знать, что с ней всё хорошо. Странно, что Карси тоже не в курсе про их приглашение в Листон.

И тут их прервала Лоритта IV, она сердито кашлянула, возвращая Саймона с седьмого неба на минус первое. Почему именно на минус первое? Юноша понял, что королева его недолюбливает. Конечно, он простой человек из народа, обнял её внучку.

Ну что, тебе понравился наш сюрприз? поинтересовался Альфред у Карси, когда они заняли свои места.

Какой? не поняла девушка.

Бабушка придумала отличный план, как твоих друзей выманить в Чалиндокс! воскликнула Мартина.

Саймон это и предполагал. Его школьный аттестат тут ни при чем.

Значит, в ЧАЛИКУН нас не возьмут? разочарованно протянул Димка.

Вы будете проходить вступительное испытание вместе с Карсилиной. Ну уж если провалите его, тогда вас не возьмут, пояснила Лоритта IV.

Тогда ладно, согласился Димка.

Лоритта IV допила кофе, встала, сообщила, что ей надо подготовить завтра речь на церемонию вручения каких-то наград, и ушла.

Наконец-то Саймон вздохнул свободно, не ощущая её пристального взгляда.

Ну что, Карси, я думаю, пора ребятам кое-что объяснить! бодро воскликнула Серебринка.

А они не знают? удивились Альфред и Мартина.

Видимо, нет, кивнул Зольтер.

Валяйте! махнул рукой Димка.

Карсилина серьёзно посмотрела на Саймона и сообщила:

Дело в том, что я принцесса.

Саймон почувствовал жар, его догадки подтвердились. Что теперь будет?

Наша сестра! гордо добавили в один голос Мартина с Альфредом.

Ты уверена? Димка запихивал в карман кусок печенья.

Разрешите, объясню! встряла Серебринка, она проштудировала от корки до корки книгу Артефакты Листонских семейств и спешила поделиться вычитанным материалом. У Карсилины есть золотой медальон, я ещё когда его увидела в действии в первый раз, то всё поняла.

Что ты поняла? не понял Димка.

Серебринка сделала паузу и продолжила:

Я поняла, что это медальон Династии Фротгерт. Такой медальон даётся каждому, кто рождается в этой семье, для защиты. И я взяла его, хотела убедиться...

При этом она наткнулась на осуждающий взгляд Саймона и посмотрела в другую сторону.

В общем, я отослала его в Чалиндокс, королева отдала мне распоряжение привести Карси во дворец.

Саймон хлопнул ладонью по лбу и вздохнул. Славно. Карси действительно наследная принцесса Листона. Он простой смертный. Не самая лучшая кандидатура на руку и сердце. Он снова ощущал, как его начинает трясти, а к горлу подкрадывалась паника. Сердце выстукивало просьбу о помощи. Ему просто не зачтут вступительное испытание и отправят обратно в Зебровск.

Часть 2. Глава 7. ЧАЛИКУН (Университет)

Не всем же спать на печи и жевать сено. Кто-то ведь должен звонить в колокольчик...

(с) Сергей Козлов

После утомительного чаепития, а оно показалось именно таким, Мартина с Альфредом согласились проводить прибывших гостей до комнат. Странно, что их решили поселить во дворце, а не отправить в какое-нибудь общежитие. Карси куда-то удалилась, наверное, думала, что на неё обиделись. Хотя для этого были причины.

Саймон понимал, что надо найти её и спросить о том, как она к нему относится. Но он боялся, что их отношения разрушены её внезапным титулом.

Друзья поднялись на третий этаж, окон коридор не предусматривал, только двери в разные комнаты. Наверху светили бледные хрустальные люстры. Стены были тёмно-бордового цвета, а под ногами лежал длинный бледно-красный ковёр. А ещё там стояли тумбочки и один интересный шкаф. Он был очень старым и сделан из какого-то чёрного дерева. На его единственной большой дверце изображались всякие фантастические существа: грифоны, кентавры, драконы. А в нижнем её углу рыцари с копьями, которые намеревались всех этих существ перебить. Нижних ящиков у шкафа не было.

Интересный шкаф? спросил Альфред, заметив, что Саймон остановился, разглядывая его.

Ну... смутился тот. Странная всё-таки картина на его дверце, какая-то жестокая. Да в этот шкаф спокойно могли поместиться человек пять в полный рост!

Это нашим родителям один очень старый учёный подарил, Альберт Мобиль, пояснила Мартина. Он говорил, что это его самое удачное изобретение и оно должно храниться здесь, от греха подальше.

Заметно, хмыкнул Саймон.

И что в нём особенного? не понял Димка интереса своего приятеля.

Внутри него бездна, сказал Альфред, как само собой разумеющееся.

Да ну! не поверил Димка.

Проверьте, если хотите, только не пугайтесь, ухмыльнулась Мартина.

Димка встал к Саймону за спину и подтолкнул к шкафу:

Давай, ты!

Очевидно, что бездна в шкафу это что-то угрожающее.

Саймон медленно ухватился за массивную ручку шкафа, которая была в форме головы грифона. Дверь со скрипом поддалась и открылась.

К тому, что увидел, юноша был не готов. Внутри зияла пустота, огромное необъятное чёрное пространство со звёздами. От удивления он чуть не ухнул прямо туда, но Мартина вовремя схватила его за рукав потянула к себе.

Круто! воскликнул Димка.

Вот! заключил Альфред, закрывая шкаф, явно довольный собой.

Туда никто не падал? Саймон пытался отдышаться, сердце билось учащённо, ещё не хватало паническую атаку поймать!

Скорее всего нет. Про это нам не рассказывали, ответила с улыбкой Мартина.

Друзья отошли от шкафа.

Значит, я чуть не стал его первой жертвой! вздохнул Саймон, пульс возвращался в норму. Зачем Мобиль его изобрёл?

Мобиль не оставил ни описания своего изобретения, ни инструкции по использованию, но он обещал, что в ближайшем будущем шкаф пригодится, сказала Мартина.

Утверждал, что с помощью него можно спасти Листонское королевство из тьмы, которая его поглотит, сообщил Альфред и тут же засмеялся, чувствуя нелепость вышесказанного.

Он пророк? тут же спросил Димка, извлекая из кармана печенье и поспешно запихивая его в рот.

Нет, учёный.

Близнецы снова засмеялись.

Наконец, Саймон оказался один, в своей комнате, которая была напротив портрета мужчины в широкой шляпе и с длинными седыми усами.

Комната была очень просторная и светлая. Правда, шкаф, который там находился, уступал во много раз по размерам изобретению Альберта Мобиля. Кровать стояла в углу и оказалась очень жёсткая. Кресло было бежевого цвета. Возле большого окна, выходящего на зелёную лужайку, располагался письменный стол. Рядом со шкафом лежали чемодан и рюкзак. На стене висело зеркало.

Саймон взглянул на своё отражение: обычный парень, ростом метр семьдесят восемь, худой. Кожа да кости, как говорила тётя Ира и тщетно пыталась его раскормить, чтобы чуть-чуть прибавил в весе. Его светлые волосы топорщились в разные стороны. Ну не нравилось Саймону выглядеть прилизанным послушным паинькой! Глаза у него холодного синего оттенка. Когда-то он хотел носить красные линзы, когда был маленьким и глупым. Но потом стал старше. Саймон недовольно взглянул на рубашку с медвежонком, которую заставила надеть тётя Ира, мотивируя ну я же тебе на день рождения её подарила, а ты её ни разу не носил!. Медвежонок был пухленький и светился здоровьем, видимо, она мечтала, что Саймон будет когда-нибудь выглядеть так же.

Надо разобрать вещи. Отвлечься. А потом пойти говорить с Карси. Этого всё равно не избежать. Нет смысла оттягивать.

Не успел он притронуться к чемодану, чтобы выбрать более сносный прикид, в дверь постучались.

Не заперто.

Вошла Карси, она остановилась возле двери и неловко спросила, думая, что юноша на неё обижен:

Как тебе город?

Впечатлил... Саймон так и застыл на корточках возле чемодана с вытянутыми в руках клетчатыми шортами.

Какой забавный медвежонок! заметила она рисунок на рубашке.

Думаешь? Саймон встал, выпрямился и расправил свой ворот.

Ты в ней кажешься таким милым...

Она называет его милым?

Вам лишь бы умиляться! хмыкнул он. А без этой рубашки, я, значит, злой и зубастый? Ты, кстати, проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома. Хотя ты и так дома.

Карси осторожно прошла, словно продумывала длинную речь, и села на кресло возле кровати, сложив ногу на ногу.

Ты простишь меня за то, что я...

За то, что ты принцесса? Так ты в этом не виновата.

Саймон замолчал. Ладони вспотели. Он боялся, что всё кончено. Какая наследная принцесса в здравом уме будет встречаться не с аристократом? С простым дурацким парнем, сиротой, чья родственница хранит все свои сбережения на антресоли? Так себе богатство...

Карси, я хочу спросить, нужно выяснить всё здесь и сейчас, как ты ко мне относишься?

А ты как думаешь? странно, что она удивлялась подобным вопросам.

Ты пропала, не давала о себе знать, все это время, Саймон отошёл от чемодана, боясь посмотреть на Карси, его взгляд блуждал по однотонной стене. Почему ты не посылала никаких вестей? Мы очень беспокоились. Думали, что тебя могли убить. Я...

Он осёкся. Стоит ли ей изливать душу? Говорить всё, что он тогда чувствовал.

Мне не давали с вами связаться, говорили оборвать старые связи, но я так не могла, призналась Карсилина, смотря на него не моргая. Я хотела вернуться в Зебровск. Наверное, они поняли, что делают что-то не так, вот и позвали вас сюда.

Саймон наконец решился посмотреть на неё. Карси встала, неспешно подошла к нему и обняла.

Между ними всё как раньше?

Мы ведь ещё встречаемся? Саймон задал мучивший его вопрос, тревожное чувство никак не хотело отступить.

Да.

А как же титул, аристократы?

Плевать на них.

Правда? он словно не верил своему счастью.

Карси сузила глаза и всмотрелась в его лицо:

Погоди-ка, а ты что, боишься?

Саймон сконфуженно помотал головой. Но Карси ему не поверила:

Думаешь, раз я будущая королева, то обязательно должна тебя бросить?

Раскусила.

Я боялся, что до этого дойдёт, сознался Саймон растерянно.

Карси хихикнула:

Дурачок, я не променяю тебя на аристократа. Обещаю.

Даже если королева будет заставлять? Саймон чувствовал себя по-идиотски. Сейчас ему хотелось её поцеловать и не выпускать из объятий.

Даже если. Я заставлю её считаться с моим мнением.

Он закрыл глаза, потянулся к ней навстречу и стал гладить её по волосам. Беспокойство уходило.

Ты мне важнее, чем титул, произнесла Карси, прижимаясь к нему. Наверное, сказывается то, что я росла вдали от всего этого.

Мне тебя не хватало, Саймон не сдержался и поцеловал её. Как же всё-таки хорошо, что она здесь, рядом, а тот кошмар уже закончился.

Хотя, судя по реакции королевы на него и Димку, начинается уже другой кошмар. Но они справятся.

Дальше Карси решила провести экскурсию по дворцу и его окрестностям, правда, выйдя из комнаты Саймона, они наткнулись на Мартину и Альфреда, карауливших их у замочной скважины, которые с радостью к ним присоединились.

Компания спустилась на второй этаж, коридор второго этажа был похож на коридор третьего, только там не было огромного шкафа и тумбочек, лишь рыцарские доспехи иногда попадались. Мартина рассказывала о портретах, висящих на стенах, где изображались короли и королевы Листона.

Ещё на этом этаже есть библиотека, ну и наши комнаты, ещё бабушкина... пояснял Альфред, когда компания шла обратно к лестнице.

Разве это интересно? хмыкнула Мартина. Пойдём, мы тебе лучше Пегаса нашего покажем!

Настоящего? А он не лягается? Саймон сделал вид, что очень заинтересован, хотя ему было плевать. Он только что не дал начаться панической атаке, а это гораздо важнее! 

Нет, не лягается. Мартина на нём в скачках участвует, правда, среди юниоров, ответила Карси. Наград несколько выиграла.

А в серьёзных заездах участвовать не дают! разочарованно протянула её младшая сестра. Бабушка боится, что это опасно.

Выйдя из дворца, друзья направились к конюшням, которые находились за лужайкой. Возле них витал запах лошадей и лежало несколько стогов с сеном. Сами конюшни представляли собой деревянное здание с длинной красной треугольной крышей.

И тут ребята увидели сердитого мужчину в соломенной шляпе и с граблями, по виду очень недовольного.

Это конюх, шепнул Альфред Саймону на ухо.

А имя у него есть? так же шёпотом спросил Саймон. Не то что бы его это интересовало, просто обычно люди представляют друг друга так: Это дядя Вася, он пекарь, или Это дворник Ричард, или просто Это Лена, она добрая.

Не знаю. Он у нас недавно работает, прошлый конюх умер.

Печально, изрёк юноша поддельно-драматично, а Карси ухмыльнулась. А как ещё на это реагировать?

Конюх поставил грабли и объявил, смахивая с крючковатого носа крошку какого-то сухарика:

Ее величество Лоритта IV не велела вам беспокоить коня. У него нога болит.

А вы не можете его исцелить? и зачем вообще Саймон это спросил.

Скоро приедет ветеринар, он осмотрит его. Волноваться не надо.

Рейли подался вперёд, решив сделать благое дело, избавить коня от страданий (он не понимал, что на него нашло, почему вдруг резко захотелось выделиться и обратить на себя внимание), но конюх его не пустил.

Но я же могу... Саймон не понимал, почему он такой упрямый.

Мы без магии справимся! сухо отозвался тот, закатив глаза. Думаете, что, если маги, так вам всё можно! Занимайтесь своими делами!

А Пегасу не всё ли равно?.. Ай! Карси, ты чего?

Она намеренно наступила парню на ногу и прошипела:

Пойдём отсюда, Саймон!

Близнецы хихикнули, глядя на него, Карси отвернулась, и он, насупившись, показал им кулак.

Наконец, ребята отошли от конюшен, Альфред мигом нагнал Саймона и воскликнул так, чтобы Карсилина не услышала:

Да не рисуйся ты перед ней!

Я не рисуюсь! Саймону было неприятно такое услышать. Зачем что-то доказывать и приукрашивать, если Карси и так всё знает? А что ещё важнее: Саймон её таким устраивал, со всеми недостатками, которых накопился целый чемодан. И вообще, не бывает человека без недостатков. Даже у Карси они есть. Вот она как ногу отдавила!

Вы о чём, мальчики? поинтересовалась Мартина, которая шла рядом с ней.

Они о своём, девичьем, съязвила Карсилина, махнув рукой.

Дальше они шли смотреть королевский парк. Парк как парк, в каждом городе такой есть. Единственная вещь, которая выделялась эта огромная старинная башня с циферблатом, стоящая посреди него. Стрелок на циферблате было очень много...

***

Утром следующего дня Саймона разбудил Димка, вбежавший к нему в комнату и в панике осознавший:

У нас же завтра вступительное испытание! А мы даже не знаем, как к нему готовиться и что нам предстоит!

Ты что, овсянки объелся? спросонья пробормотал юный чародей, усаживаясь на край кровати. Удивительно то, что они в королевском дворце династии Фротгерт и это не сон.

Да проснись ты! и он громко стукнул кулаком по письменному столу.

Этого оказалось достаточно, Саймон даже на месте подскочил:

Морквинов, ты, может, в барабанщики пойдёшь? процедил он сквозь зубы, засовывая в ухо указательный палец, делая вид, что тот его немножечко оглушил.

Я не знаю, что делать! Всю ночь читал четыре тома Войны и Пира в интернете! И это был краткий пересказ!

Ты всю ночь читал краткий пересказ? на лице Саймона появилось скептическое выражение лица.

Я... отвлекался, Димка отвел глаза.

Ты же в математики подался? Саймон стал не торопясь натягивать штаны.

Я ничего не знаю!

А ты чем думал, когда говорил родителям, что поступил на математический факультет?

Думал, это прокатит.

Прокатит, если поступишь, Саймон достал из чемодана синюю рубашку и стал проверять на наличие рисунков. (Просто у него, их было две, одна с улыбающейся физиономией в кепке, а вторая без неё.) Одежду он так и не повесил в шкаф, и она валялась прямо на чемодане неаккуратной кучей.

Закончив одеваться, друзья спустились в столовую к завтраку. За столом сидела Карсилина и читала газету.

Саймон обошёл длинный стол и сел рядом с ней, и перед ним тут же возникла тарелка с хлопьями.

А где остальные? поинтересовался Димка.

Уже позавтракали, ответила Карсилина, не отрываясь от газеты.

Первая полоса гласила: Как выбрать полётную технику: советы начинающим летунам, и радостный мужчина, с тяпкой в руке, в полосатом галстуке.

Что интересного пишут? спросил Саймон, добавляя в хлопья молоко и подавляя желание зевнуть.

Да я анекдоты ищу.

Иногда её логика поражала. Хотя газеты она всегда так просматривала, зацепится за какой-нибудь заголовок, быстро прочитает и снова листает. Цель её жалкая последняя страничка с шутками и головоломками.

Наконец она отложила газету:

А что Димка сегодня такой нервный?

От неожиданности тот уронил ложку на пол и полез доставать.

Я не нервный! донеслось из-под стола. Потом Димка ударился головой о стол, заставив молоко в стаканах вздрогнуть, и ойкнул.

У нас завтра вступительное испытание, напомнил Саймон, удивляясь, почему чувствует себя спокойным как удав. Ему это поступление было необходимо! А что там будет и как готовиться, мы не знаем.

В пролёте мы с тобой, Рейли, останемся! Димка вылез из-под стола, потирая макушку, и достал ложку.

Карси улыбнулась и объявила:

Не волнуйтесь. Саймон, мы с тобой маги, а на магическую специальность надо пройти только одно испытание, показать, что ты умеешь. Мне Сильв сказала, нам нужно будет с кем-то сразиться! Это же интересно!

Вот и славно! облегчённо вздохнул Саймон, Серебринка с Зольтером многому их научили за время школы. Значит, ничего учить не надо?

Хотя будущее сражение его немного обеспокоило, но он не подал виду.

Это, конечно, хорошо, друзья мои волшебные, ну а мне то, тапку, что делать! подал недовольный голос Димка, отшвырнув ложку.

На простую специальность нужно тест любой решить, пояснила Карсилина.

Если учесть, что я никакой специальности не знаю, даже простой протянул Димка, считая себя очень бесполезным.

Тут его по лбу ударила ложка, пущенная Саймоном обратно с помощью телекинеза. Димка снова ойкнул и насупился.

***

Настал день испытания.

В помощь Димке Карси дала специальную ручку, которая сама решала сложные задачи и давала правильные ответы на любой вопрос. Главное водить этой ручкой по бумаге, изображая мыслительный процесс. С такой Димка может смело даже диссертацию по ядерной физике писать или доклад по взаимодействиям атомов углерода.

После завтрака (Альфред, Мартина и Зольтер с Серебринкой пожелали удачи нашим абитуриентам) ребята отправились в университет (Проспект Королевский, здание номер три). ЧАЛИКУН, а точнее его корпуса, находился за королевским парком, образовывая между собой некий квадрат, маленькую площадь, посреди которой располагалась большая клумба с цветами, высаженными гербом Чалиндокса.

Главный корпус ЧАЛИКУНа был тёмным кирпичным пятиэтажным зданием с высоким шпилем, на котором развевался Листонский жёлто-зелёно-оранжевый флаг с фиолетовыми кружочками. Здание было украшено барельефами, изображающими крылатых котов породы ЛЭПС. Красиво. Но друзьям надо было не туда. Третий корпус, в отличие от главного, являлся длинной серой постройкой, напоминающей по форме дугу. Мрачности добавляли несколько гранитных грифонов весьма грозного вида, размещённых на фасаде.

Компания вошла в здание и попала в широкий светлый холл с жёлтыми занавесками на окнах. В этом помещении толпилось множество абитуриентов, возле стен располагались столы факультетов. Туда можно было подходить и записываться, прежде чем отправиться на испытание.

Ребята встали возле стенда, который подробно описывал все факультеты ЧАЛИКУНа. Там было две графы Магические специальности и Простые специальности.

Димка отыскал в списке математический факультет, тяжело вздохнул и уныло поплёлся записываться. А Саймон с Карси стояли и никак не могли выбрать.

Вот, смотри, факультет магических технологий, давай запишемся? предложил Саймон, тыча в список пальцем правой руки.

Да ну, уныло, прокомментировала Карсилина. Я себе что-нибудь покруче поищу.

Что-нибудь, связанное с риском для жизни? Вот, Карси, смотри! Факультет изобретательства! Или вот, филологический факультет, отделение волшебного стихосложения. По-моему, безобидно.

Слушай, не будь занудой! попросила она, фыркнув, и сложив руки на груди. Нам не обязательно поступать на один и тот же.

На что Саймон заметил:

Может и не обязательно, но с тобой мне учиться будет веселей.

Хорошо, если настаиваешь, то факультет я сама выберу.

Да, пожалуйста, Саймон махнул рукой и уже хотел театрально отвернуться... 

Тогда запишемся вот сюда! и Карсилина ткнула в самый низ списка, куда тот не посмотрел.

Физико-магический факультет, отделение боевой магии? он, сузив глаза, прочёл название. Но это же опасная специальность!

Откуда ты знаешь?

Из названия!

И тут она прибегла к своему тайному оружию: посмотрела на него жалостливым взглядом, надула губки и обиженно протянула, как девочка, которая просит у папы леденец:

Ну, Саймон! Ну давай запишемся!

Он стоял так минуту, смотрел, пытаясь не проиграть этот небольшой спор, но сдался, у Саймона не было иммунитета против такого запрещённого приёма упрямство растаяло. Карсилина всегда получала желаемое.

Ладно. Не смотри на меня так! Пошли, где там этот стол, он делал вид, что ничуть не смягчился. 

Они записались, отстояв небольшую очередь. Старичок, который принял заявления, направил их в главный корпус проходить испытание. Димку вместе с такими же счастливчиками увели решать тест.

В главном корпусе Карсилину с Саймоном отправили в спортзал.

Вот и ещё двое! воскликнул упитанный мужчина с бородкой в синей накидке.

И поставил их в линейку к тем пятнадцати абитуриентам, что пришли раньше. Они встали в конец.

За столами возле выхода сидело двое престарелых дам, которые выглядели почти одинаково, словно копии друг друга, и мужчина, лет шестидесяти в потёртом сюртуке. Каждый из них что-то записывал.

Итак! воскликнул тот, что был в синей накидке. Вам нужно будет разделиться на пары. А тот, кому пары не хватит, будет со мной. Кстати, можете звать меня мистер Зорт.

Линейка поделилась, Саймон с Карси решили встать вместе. Низенький очкастый паренёк, который выглядел очень неуверенно, остался без пары. С него-то проверка умений и началась.

Мистер Зорт вывел его на середину спортзала и встал напротив.

Прошу соблюдать расстояние, дорогие испытуемые, в десять шагов, когда будете выходить.

Очкастый паренёк в страхе посмотрел на противника.

Как тебя зовут, малыш? поинтересовался мистер Зорт, хотя лет этому юноше было не меньше, чем Саймону.

Аф... Афанасий, ответил тот, заикаясь.

А фамилия у тебя, Афанасий, есть?

Да... Лоин.

Комиссия, сидевшая возле выхода, сразу же всё записала. А мистер Зорт приказал ему:

А теперь, Лоин, атакуй меня!

Афанасий с сомнением посмотрел на свои кулаки, потом на него.

Используй магию! пояснил тот.

Юноша напрягся и взмахнул рукой, красный луч, который у него получился, прошёл мимо противника.

Ничего страшного! Сосредоточься!

Но и последующие заклинания летели не туда. Афанасий Лоин даже вспотел. Один заряд угодил прямо в девчонок абитуриенток, и те с визгом бросились врассыпную.

Урегулировав инцидент, мистер Зорт поинтересовался:

Скажи мне, а ты кто, волшебник, чародей или колдун? такие неумелые чары нагоняли на мужчину уныние.

Я колдун, признался тот, смотря себе под ноги и стесняясь.

Честно говоря, первый раз вижу такого неуверенного в себе колдуна, поразился тот. Ну ничего, это поправимо. Используй против меня какие-нибудь колдовские чары.

Афанасий взмахнул руками и что-то прошептал, по виску скатилась капля пота, и у него над головой возникло облако зелёной пыли. Дальше, по идее, он должен был специальным жестом направить облако в сторону мистера Зорта, но рука его дрогнула и облако опустилось на создателя. Паренёк закашлялся, пытаясь заставить облако исчезнуть. Мистер Зорт не стал ждать, пока тот задохнётся, и убрал облако. Афанасий, волнуясь и потея, присел на скамейку.

Дальше мистер Зорт должен был вызвать следующих по очереди двух испытуемых, но его взгляд наткнулся на Карси и он воскликнул:

Ваше Высочество! Простите, я вас не сразу узнал! Вы выглядите ещё лучше, чем по телевизору!

Даже комиссия заволновалась. А Карси готова была провалиться сквозь землю и оказаться подальше от такого повышенного внимания. Мистер Зорт даже отвесил ей поклон.

Пожалуйста, относитесь ко мне так же, как и к остальным, Карси было очень стыдно.

Как скажете, госпожа, тот сделал вид, что согласился.

Ведь действительно неприятно, когда люди, которых вообще не знаете, начинают вас чуть ли не боготворить.

Дальше Карси и Саймон вышли на середину зала и представились:

Саймон Рейли, чародей.

Карсилина Ра... Фротгерт, волшебница.

Мистер Зорт сказал, что они могут начинать.

Карси метнула в Саймона слабым зарядом, но тот скрестил руки, тем самым материализовывая магический щит, заряд натолкнулся на невидимую преграду и растаял. Она направила в Саймона Тлайсвир, оборонительное заклинание волшебника, но и оно было разбито щитом. Прошло минут пять, все заклинания Карсилины успешно наталкивались на преграду и юноша не менял своей тактики, не хотел причинять ей боль и тем более травмировать. Он ещё не научился контролировать силу своих атакующих заклинаний, и для девушки это было опасно. Чародеям труднее всех даётся сдерживать силу магии, особенно таким экспрессивным, как Саймон. Зольтер даже как-то пошутил, что с таким характером ему лучше было родиться колдуном. Только эту колкость тогда никто не оценил.

Карси начинала злиться, не понимая, почему Саймон не атакует.

Саймон! Ты боишься, что ли?! возмущённо крикнула она.

За тебя, кратко ответил тот, не убирая щита.

Она направила в него заклинание мощней, но щит выдержал.

Сражайся! Ну, так не интересно! сердилась волшебница.

Волшебникам нет равных в умении концентрироваться! Что-что, а контролировать силу заклинаний они умеют, даже без малейшей подготовки. Это чародеи сильны только в целебной магии и щитовых чарах, потому что там особо не нужно сосредотачиваться. Саймон невольно завидовал.

Ну, Саймон! возмущалась Карси. Или ты не умеешь? Они ведь могут так подумать!

А ведь действительно! Что, если он провалится, потому что не продемонстрировал им ни одного атакующего заклинания? Хорошо, если так надо, он готов показать им, что не безнадёжен! Только один раз и несильно.

Сражайся! Не надо мне поддаваться! в очередной раз крикнула Карси, она в него уже ничем не запускала. Просто стояла и ждала. 

Ну, если того жаждет публика, как это пафосно звучало.

Он опустил руки (щит исчез) и встал в боевую стойку. Затем запустил в девушку очень сильный заряд магии, гораздо сильнее, чем хотел. Заклинание попало в Карси, сбило её с ног, она пролетела метров пять и рухнула на спину.

Саймон в тот момент сильно перепугался, ему казалось, он мог её травмировать. Руки вспотели, а по телу промчалась горячая волна чего-то липкого.

Карси! он бросился к девушке, так хотелось перемотать этот дурацкий кусок времени назад.

Вслед за юношей к ней подбежал мистер Зорт, две дамочки из комиссии и половина группы испытуемых.

Карси! сердце Саймона бешено колотилось, казалось, выпрыгнет из груди, а руки дрожали. Он чувствовал себя убийцей. Тревога нарастала.

Карси не двигалась, ей сильно досталось.

Он её убил, да? спросил Афанасий Лоин, испуганно поправляя очки.

Тут Саймон услышал твёрдый голос мистера Зорта и вздрогнул, чуть не дернувшись:

Отойдите молодой человек!

Он покорно отошёл, всё ещё глядя на Карси. Что же он наделал! Сейчас его арестуют и упекут на пожизненный срок. Саймон понял, что он это заслужил. Где полиция?

Паническая атака подбиралась к нему, начинала оплетать холодными ростками.

Происходящее было, как в замедленном фильме, мистер Зорт склонился над Карсилиной и пытался привести её в чувство. Абитуриенты отстранились, глядя на Саймона, как на врага номер один и перешептывались.

А парень пытался дышать глубоко, пытался избавиться от паники. Пространство уже начало сжиматься и давить, сердце пыталось сбежать куда-нибудь подальше. Он перевёл взгляд на руку пальцы тряслись. Если думать рационально, то он не мог убить принцессу, просто не мог! Даже по неосторожности. Но разве паническая атака понимает это? Этой даме плевать! Главное накатить, а там справляйся сам.

Наконец Карси зашевелилась и открыла глаза, мистеру Зорту удалось вернуть её сознание.

Ну как ты? спросил он отцовским тоном. Что болит?

Всё в порядке, где Саймон? ответила она, присаживаясь.

Её голос вернул парня к реальности, но совесть терзала страшно. Саймон глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, затолкать панику куда-нибудь подальше, наверное, девушка его возненавидела. Теперь его к ней не подпустят даже на пушечный выстрел! Сделал больно наследной принцессе Федеративного Королевства Листон.

Карси, ну что ты делаешь!

Они расступились, чтобы принцесса могла увидеть причину своего такого состояния. Она встала, опираясь на мистера Зорта, и, прихрамывая, подошла к Саймону. Тот готовился к худшему и уже зажмурился, с беспокойством сжав кулаки. Сейчас наверняка будет пощёчина.

Знаешь... начала Карси.

Юноша уже мысленно подставлял ей щёку.

У тебя здорово получилось, и Карсилина неожиданно для всех улыбнулась.

Саймон опешил и чуть дар речи не потерял, даже паническая атака отступила, затем взял себя в руки и сказал более-менее твёрдым голосом:

То есть, ты меня прощаешь?

Это ведь я виновата, что подначивала тебя.

У него словно гора с плеч свалилась, и юный чародей не смог удержаться, чтобы её не обнять.

Солнышко ты моё! этот возглас вырвался из его уст помимо воли.

На нас же люди смотрят, смутилась Кари и покраснела. Все-таки она публичная личность, а пищу для жёлтой прессы давать не хотелось.

***

После испытания все подопытные собрались возле входа в спортзал и ждали, кого примут. Поняв, что Саймон Рейли ничем не угрожает принцессе Листонской, группа абитуриентов смягчилась. Всё-таки чувство патриотизма у этих листонцев было развито на отлично.

Знаешь, это было впечатляюще! Я бы так не смог! сказал Лоин, переполненный уважением, как чайник до краев, подойдя к Саймону.

Афанасий производил не очень хорошее впечатление, был неуверенным в себе малым. Но жаждал завести новых друзей.

Не смог бы меня так оригинально вырубить? засмеялась Карси, прикрыв рот рукой, стоя рядом.

Ага, робко кивнул Афанасий.

Дальше высказалась сидящая возле дверей на скамейке тощая блондинка, которую звали Раиса. Вопреки глупым стереотипам о девушках с такими волосами, на ней не было ничего розового.

Голос у неё был такой же тонкий, как и она сама, и высокомерный.

Надеюсь, этого больше не повторится... хоть она и сидела, но явно смотрела на Саймона сверху вниз.

Ну с кем не бывает! перебила Карси, похоже, ей не очень нравилось быть всеми известной и почитаемой персоной. Тоже мне, устроили панику! Мы ещё во время учёбы столько шишек набьём, что этот случай не будет казаться особенным! А если бы я не была принцессой?

Блондинка фыркнула, сделав вид, что согласилась, но то и дело с неприязнью посматривала на Саймона.

Все угомонились окончательно, отбросив все претензии, предъявленные Саймону. И он выдохнул, ему ужасно не хотелось заводить новых врагов. Вот ведь, Карси, ещё с ними не знакома и так лихо управляет коллективом, что значит, королевская персона!

Минут через десять двери зала открылись и довольный мистер Зорт объявил, что зачислены все.

Зачислены, потому что небезнадёжны! пояснил мистер Зорт, бросив на Саймона свой критический взгляд.

И даже я! не верил своему счастью Афанасий, рьяно размахивая руками, чтобы тот его заметил.

И даже ты! успокоил его мужчина, и отогнал всех от дверей.

На подходе были ещё поступающие.

Димку, как оказалось, всё-таки зачислили на математический факультет и очень ему в этом помогла ручка, данная Карсилиной. Он решил её не возвращать: Ты умнее меня, зачем тебе?

Как только друзья вернулись во дворец, Саймон вспомнил, что так и не позвонил тёте Ире и принялся исправлять ошибку.

Ну наконец-то! воскликнула она. Я уж думала, ты там каким-нибудь чернорабочим нанялся!

Часть 2. Глава 8. Скажи мне цену своего доверия

В полудреме, Медвежонок, можно вообразить всё, что хочешь, и всё, что вообразишь, будет как живое.

(с) Сергей Козлов

Началась осень. В общем, эта ранняя осень не слишком отличалась от позднего лета. Солнце всё так же часто пропадало за облаками.

Димка получил от родителей уже три письма, в которых они интересовались, почему тот им не звонит. Номер своего телефона во дворце Фротгертов Димка им не давал, а мобильник постоянно держал выключенным.

Конспирация, пояснял он. Не хватало ещё, чтоб они знали, что я связался с листонской королевской семьей и живу во дворце. Родители не поверят, а может, даже примчатся в Чалиндокс. Ты же знаешь, как они относятся к магии!

Ты им должен ответить, непорядочно поступаешь. Они же волнуются! Я тёте Ире уже позвонил, настаивал Саймон, натянув ему на лоб козырёк кепки.

Письмо напишу! решил Димка, поправил кепку и помчался придумывать весть для своих обеспокоенных родителей.

Саймон знал, что много Димка там напридумывает! Он надеялся, что Димкиной фантазии не хватит написать про то, что его похитили инопланетяне.

После занятий в университете их ждало ещё одно во дворце. Королева Лоритта IV обязала всех троих: Карси, Саймона и Димку проходить уроки этикета или же поведения в высшем обществе. Должна была вести их учительница из женской школы при церкви святого Йондрика. Говорят, в этой школе были очень строгие правила и ученицы там ходили по стеночке.

У Димки предстоящий урок этикета не вызывал никакого восторга.

Слушай, ну я-то тут почему? ныл он Саймону, терпеливо ожидающему начала занятия в одной из комнат дворца. Зачем я должен здесь чалиться?

Тебя что-то не устраивает? Саймону надоело, что Морквинов на это жалуется. Королева не взимает с нас платы за проживание, только требует, чтобы посещали эти занятия. Это так сложно?

Ну я же не собираюсь пополнять ряды королевской семьи...

Эй! засчитав подкол, Саймон встал, перегнулся через стол и кинул в него диванную подушку, попав точно в голову.

Убил! Димка картинно распластался на кресле, изобразив контуженного.

Саймон хмыкнул и сел обратно на диван. В этот момент в комнату вошли Карси и маленькая худая женщина в очках и с пучком на голове, похожая на мышь. В руке женщина держала длинную указку, напоминающую вицу.

Карси уже собиралась сесть рядом с Саймоном, но женщина резко перегородила ей путь указкой и молча усадила на стул. Димка старательно зевнул.

Меня зовут Амелия Файнштерн, я буду учить вас манерам. Называйте меня мисс Файнштерн.

И она осмотрела всех придирчивым взглядом. Остановившись на Димке, который развалился в кресле, она поморщилась.

Сядьте прямо, молодой человек!

Димка вздрогнул и тут же выпрямился.

Ну-ка, Карсилина, Дмитрий и Саймон, поприветствуйте меня, не будьте грубыми, попросила учительница этикета.

Здравствуйте, мисс Файнштерн, в унисон отозвались ребята.

От того, как вы ведете себя, как двигаетесь и какие позы принимаете на людях, а также от того, какое у вас выражение лица, зависит то, что о вас подумают люди. И будет плохо, если впечатление сложится отрицательное. Ее Величество говорила мне о том, что вы, молодые люди, совершенно не умеете вести себя за столом. И это лишь малая часть.

Она остановилась, бросив взгляд на Карси, взмахнула указкой и, легонько стукнув принцессу ей по коленке, сказала:

Карсилина, прошу вас, не надо сидеть, закинув ногу на ногу. Это неприлично.

Карси тут же поспешила исправиться. Мисс Файнштерн разглагольствовала о невербальном поведении, о том, как это сказывается на собеседнике.

От её монотонного голоса Саймон даже стал уставать, ему хотелось выйти отсюда и проветриться или взять телефон и зайти в социальную сеть. Чтобы об этом не думать, он ещё пристальнее воззрился на учительницу. Та, видимо, восприняла это по-своему.

Саймон, пожалуйста, не смотрите на меня исподлобья, это неприлично. И улыбнитесь...

В Зебрландии не принято улыбаться незнакомым людям, это может считаться оскорбительным, парировал Саймон, не понимая, что она к нему прикопалась. Это его обычное выражение лица.

Димка хмыкнул. Учительница насупилась, она никак не ожидала получить отпор...

После того как полезное занятие закончилось, Димка, устало плетясь к выходу из комнаты, недовольно проныл:

Я только что зря спустил на эту нудятину полтора часа своей жизни!

Это не первый раз, когда ты зря теряешь время, съязвил Саймон, пропуская друга вперед.

Тот злобно фыркнул, словно ленивый бык, увидевший красную тряпку.

***

Как говорится, воскресенье день не учебный. А Саймон решил для себя, что должен кое-что сделать. Это кое-что заключалось в посещении дома, где жили когда-то его родители. Узнав, где находится особняк, посмотрев в поисковике, он сообщил об этом Карси. Она согласилась пойти с ним для моральной поддержки.

Располагалось здание на улице Колдитты, возле старой школы, построенной лет пятьсот назад. Особняк был огорожен высоким железным забором с острыми зубьями. Даже в такую солнечную погоду, как сегодня, эта постройка смотрелась мрачновато и одиноко. Серые кирпичные стены, с которых местами сошла штукатурка, острая крыша, печальные окна.... Над крыльцом сидел медный сердитый кот.

Стоя возле фигурных ворот, на которых изображались медные розы, Саймон медлил нажимать на звонок. А вдруг хозяину не понравится, что они пришли?

Хозяину это наверняка не понравится!

Это была плохая идея... усомнился Саймон.

Ну нет, раз пришли, действуй, призвала Карси, хватая его за локоть и не давая развернуться. Зря, что ли, ехали!

Саймон вздохнул, встряхнул руками, собрался с духом и нажал на звонок.

Кого принесло? с осиновым скрипом спросил из домофона голос старой карги.

От такого резкого голоса юноша вздрогнул и заволновался, но Карси была полна решимости привести замысел в исполнение:

Нам очень нужно попасть в дом. Мой друг говорит, у него тут раньше семья жила!

Как думаете? Откроет ли старая карга, услышав эту версию?

Ходят тут всякие! Ну что вам от нас нужно?! возмутился голос.

Пожалуйста, откройте, тут раньше жили мои родители! Мне бы поговорить с кем-нибудь из хозяев, теперь уже просил Саймон, стараясь дышать ровно.

Ничем не могу помочь, проскрипела бабка. Уходите, господин сейчас болеет!

Юноша отвернулся от ворот и сказал Карси, чувствуя себя идиотом:

Это бесполезно. Пойдём....

Волнение пошло на спад, но:

Стой! А если сказать, что к ним принцесса пришла? Откроют тогда! предложила Карсилина задорно и, не дожидаясь ответа, нажала на звонок.

Саймон снова вздрогнул. Ну не хотят их пускать, да и плевать!

Я же сказала, проваливайте! вновь раздался противный голос из домофона. Сейчас выйду и метлой вас!..

Но фразу она не закончила, вмешался усталый мужской голос, видимо, того больного господина:

Что там, Навира?

Простите, я не хотела, чтобы вы просыпались, тут какие-то прохиндеи к нам в дом напрашиваются! оправдывалась Навира.

Мы не прохиндеи! вставила Карсилина. Я принцесса...

Навира, открой, у нас гости! Это кто-то из младших Фротгертов, распорядился господин.

А ведь Карси права! Услышав, что она принцесса, её куда угодно пустят. Даже пропуска не нужно.

Раздался щелчок. Ворота открылись, тоскливо скрипя, как будто что-то нагнетали.

Ребята прошли по вымощенной булыжником дорожке вдоль засохших кустов роз, которые, наверное, умерли в мучениях, и поднялись по каменным ступеням в дом.

Гостиная оказалась просторной комнатой с полосатыми синими обоями. В углу стоял шкаф с дорогим белым чайным сервизом, посреди комнаты располагался старый серый кожаный диван, с одного из краёв у него было протерто сидение. Также в гостиной был камин, обугленные поленья там давно отсырели. И это придавало комнате некое уныние. Воздух в помещении был сырой и затхлый. Навира тактично кивнула гостям на диван: Располагайтесь, хотя, судя по тону, всем существом желала, чтоб визитёры ушли.

Гости уселись на диван в ожидании. Саймон беспокойно теребил собачку патента на своей толстовке. Карси уверенно улыбалась, статно выпрямив спину и сложив руки на колени.

Кстати, о Навире. Это дама преклонного возраста с седыми короткими волосами. Облачена она была в тяжелое строгое чёрное платье и напоминала ворчливую монашку.

Заметив, что на стене висят какие-то фотографии, Саймон привстал с дивана, захотев подробнее их рассмотреть. Навира недовольно кашлянула, но он не обратил на неё внимания. Карси осталась на диване, решив не раздражать старуху.

Саймон подошёл поближе к фотографиям и первое, что бросилось ему в глаза, был портрет его матери. Он вздрогнул, увидеть здесь изображения его родных было очень странно. На фотографии матери было лет восемнадцать. Она улыбалась. Длинные светлые волосы ниспадали ей на плечи. Одета она была в красное летнее платье, с бантиком на шее.

Перед глазами Саймона снова возник тот момент: мама, сражённая выстрелом, падает на асфальт, и кровь словно томатный сок...

Через миг он вздрогнул: Карси взяла его за руку. Её пальцы теплее, чем его.

Всё в порядке? поинтересовалась девушка.

Да, всё хорошо, ответил Саймон, стараясь больше не смотреть на ту фотографию. Просто, тут душно очень.

Навира неспешно отодвинула старую занавеску и открыла окно. В комнату ворвался свежий воздух и стало слышно пение птиц.

А рядом с той картинкой висела свадебная фотография четы Рейли. Счастливая Фолия в белом платье и с букетом роз и Прохор в классическом костюме жениха. Он улыбался.

Дальше висела фотография: мама с папой и Саймон. Ему там был всего один годик. Малыш был одет в лиловый комбинезон и мохнатую шапочку, папа держал его на руках. А Фолия стояла рядом с пустой синей коляской. Какая же всё-таки счастливая семья... была!

Разглядывая изображения, Карси без какой-либо задней мысли изрекла:

Похоже, это особняк барона Мартина Вейса. Он тут на фотографиях и, наверное, здесь рядом с ним его семья.

Где барон? озадаченно спросил Саймон, не понимая, почему хозяева не убирают эти изображения.

Ну вот он, и Карси указала на Прохора Рейли.

В горле у Саймона пересохло, и, чтобы не показать Карси, что он почувствовал, парень улыбнулся и сказал, пытаясь отвлечься:

Смотри, а это я! он ощутил острое желание сбежать и не встречаться с хозяином особняка.

Что происходит? Почему его отец не мертв? Вполне себе ходит и функционирует!

Вроде похож, заметила принцесса, разглядывая малыша в комбинезоне, - тогда получается, что барон Мартин Вейс и есть твой папа. А ты думал, что он погиб и...

Старуха Навира недоуменно вытаращилась на них. Это что ещё за новости?

Вообще-то моего отца звали Прохор Рейли, Саймон раздражённо приглядывался к изображениям, желая получить доказательства обратного. Ты точно уверена, что на этих фотографиях барон Мартин Вейс?

Карси молча кивнула, ей стало очень неловко.

А кто он такой и чем занимается в Королевстве? спросил парень, стараясь не выдать начинавшую закипать лаву.

Не знаю. Я его видела пару раз во дворце, ответила Карси.

Он шталмейстер при дворе, раздался скрипучий голос Навиры, он заведует всеми королевскими конюшнями. Это очень почетная должность.

Саймон чувствовал себя неуютно. Уйти хотелось ещё сильнее. Но что-то держало. Может, нужно было осуждающе посмотреть в глаза своему живому отцу? Почему этот тип просто взял и свалил из его жизни?

В коридоре послышались шаги и, со скрипом старых половиц, в комнату зашёл его отец. Настоящий и живой.

Здравствуйте, барон Вейс! Извините, что без приглашения. Я не знала, что вы тут живёте, оправдывалась Карсилина, отведя взгляд.

Саймон непонятливо и раздражённо смотрел на своего отца. Словно говоря: Ну что, вот он я твой сынок! Ты где был все это время? Зачем кинул нас с мамой? Ему хотелось подобрать слова поострее, чтобы заведомо уязвить воскресшего родственника.

Выглядел Прохор Рейли неважно. Осунувшийся и мрачный, далеко не тот счастливый юноша с фотографий. Одет он был в чёрный фрак, чёрные брюки, чёрные ботинки. А на носу у него виднелись узкие прямоугольные очки в чёрной металлической оправе. Такое ощущение, что он долго не мыл голову, волосы были сальными, хоть и причёсанными, а на подбородке и щеках красовалась недельная щетина.

Ничего страшного, Ваше Высочество, ответил он Карсилине, голос у мужчины был хриплый, простуженный и беспокойный.

Он не мог отвести взволнованного взгляда от Саймона и словно боялся начать с ним разговор, даже сказать простое Привет. Сын в ответ сложил руки на груди и выжидал от него хоть какого-нибудь звука в свой адрес.

В воздухе повисло напряжение, растекающееся, словно распылённый в воздухе яд от насекомых.

Мартин Вейс закашлялся, а когда перестал кашлять, Карси, подумав, что тот не знает, как выглядит его сын, да и вообще не подозревает о существовании чада, сказала:

Это Саймон Рейли, он...

И, не закончив, уткнула взгляд в ворсистый узорчатый ковер.

Саймон! прошептал Мартин Вейс, посчитав, что дальше молчать бесполезно. Саймон! Мальчик мой!

Он действительно был рад его видеть. Вот так вот. Вживую. В своём доме.

Саймон скорчил недовольную физиономию. Он не понимал, почему отец бросил их с мамой, солгал, что погиб, а сам всё это время жил здесь под другой фамилией! Находиться с ним в одном помещении было неприятно. Теперь хотелось просто взять и вылететь через форточку маленьким пестрым воробушком, благо тут первый этаж. Но в воробушка он не превратится, да и форточка слишком мала, чтобы в неё пролезть. Что за странные мысли?

Мама погибла, и в этом виноват ты! Саймон крикнул на отца, не в силах больше сдержать накопившуюся злобу, извержение его локального вулкана произошло. Моего отца звали Прохор Рейли. А ты... Ты, Мартин Вейс, и ты ничего не сделал, чтобы спасти маму, а только прятался! Предатель! Как ты мог!

При этом вид у Мартина Вейса был такой, словно ему на голову вылили без предупреждения ведро холодной воды.

Саймон... пошатнулся он, вылупив глаза, как ошалевший филин.

Мы уходим! Тут больше нечего делать! бросил сын и, ударяя подошвой серых ботинок об пол, отправился к выходу мимо своего папы, с бешенством оттолкнув от себя дверь комнаты так, что та громко ударилась о стену и стёкла на ней чуть не треснули. Но красивое сине-зелёное подобие витража выдержало.

Карси была в замешательстве, не зная, идти за ним или нет. Казалось, будто юноша несправедливо поступает с отцом. Хотя, с другой стороны, можно было понять, почему.

Подожди! спохватился Мартин. Дай я всё объясню!..

Не нужны мне твои лживые объяснения! отрезал Саймон, резко повернувшись на пороге. Карси, ты идёшь?

Карсилина медлила, переводя взгляд с одного на другого. Она испытывала к Мартину Вейсу жалость. Саймон ведь мог выслушать его, а не уходить, не дождавшись объяснений. Может, эти слова расставят всё по местам?

Навира застыла возле окна, держа щётку для смахивания пыли и не шевеля ей. Едва уловимые потоки свежего воздуха заставляли ворс на щетке подрагивать. Гувернантка не знала, как на такое реагировать вытолкать Саймона за дверь быстрее, чем тот сам удалится, или позволить ситуации разрешиться.

Пожалуйста, сынок! взмолился отец, борясь с желанием сократить дистанцию и вцепиться в его рукав.

В ответ лишь суровый взгляд. Юноша был непреклонен:

У тебя сына нет! Ты от нас отказался! и он импульсивно ударил кулаком по дверному проёму. А потом, зашипев от боли в ушибленных костяшках, затряс кистью.

Я не отказывался!.. в отчаянии крикнул Мартин Вейс.

Не хочу тебя слушать!..

Саймон, давай его выслушаем! вступилась Карсилина, не понимая, чью сторону взять. Лучше остаться в нейтралитете?

Саймон ухмыльнулся. Он знал, что у Карси была очень вредная привычка видеть во всех людях хорошее или пытаться разглядеть. Неужели она и правда думала, что его отец может получить прощение! Он ведь за все эти годы ни разу не показался! Даже в сети не написал сообщение! Например: Привет, сын, тут такое дело, я вот жив, оказывается.

Пойми, Карси, ничего дельного он нам не скажет, отказался Саймон, не прекращая хмуриться, словно резко вытащенный из норки лисёнок. Ты идёшь или как?

Карсилина ещё раз бросила взгляд на несчастного Мартина Вейса, потом на Саймона, мол, ты не прав.

Как хочешь, рассердился тот заходя в прихожую, там он хлопнул входной дверью и удалился.

Карси догонять не стала, совершенно сбитая с толка. Она долго смотрела в сторону двери, борясь с желанием его сюда вернуть.

Провисла тишина, никто не мог сдвинуться с места. Казалось, даже птицы за окном стали вести себя тише.

Давайте, я похозяйничаю, - чтобы разрядить обстановку сказала Карсилина, вздохнув и переведя взгляд на барона.

Мартин Вейс ошарашенно молчал. Он понимал, что сильно обидел сына. И даже не знал, как оправдаться.

Принцесса усадила барона на диван и приказала Навире принести горячего чая с мёдом.

А Вы правда их не бросали? спросила девушка, присаживаясь рядом.

Ваше Высочество, я никогда не отказывался от жены и ребенка, повторил он убитым тоном. Я слишком любил Фолию и Саймона...

Он осёкся, вспомнил реакцию своего сына и изрёк голосом, полным испуга:

Саймон меня не простит!

Простит, я уверена, пыталась успокоить его принцесса.

Он и слушать не станет!

Ну, это спорный вопрос, заметила Карси, принимая кружку у Навиры, всё-таки своей мнительностью отец и сын очень похожи. Выпейте чаю, вам станет легче! Саймон остынет, тогда ему всё и объясните.

Мартин Вейс отпил глоток, поставил кружку на журнальный столик и криво улыбнулся:

Он весь в свою мать.

Он глубоко вздохнул и признался:

Я рад, что сын жив. И давно это знал. Вы, наверное, думаете, что из меня плохой отец вышел? Может и так, но я должен это исправить.

Скажите, а почему всё так получилось? поинтересовалась Карси.

Тебе... то есть, Вам, действительно хочется узнать?

Да, кивнула она заинтересованно. Нужно было разобраться в ситуации. Это расстраивало.

Хорошо, ответил отец Саймона, мельком взглянув на фотографии со стены. - Навира, голубушка, у нас совсем нет ничего вкусненького к чаю и нечем угостить принцессу. Сделай милость, сходи в лавку, обратился он к служанке.

Та, гордо помахивая щеткой для пыли, молча удалилась.

Дождавшись, пока за Навирой закроется дверь, он начал рассказ:

В Зебровске мы жили, потому что жену раздражал Листон, она терпеть не могла волшебство. Фолия, в отличие от меня, была простой смертной. Коренной зебрландкой. Тапком. И даже имя изначально у неё другое было.

Да? А какое? Карси не сводила с него глаз, словно пыталась заглянуть к нему в рот.

Фаина Шипина. Её звали так, без особого энтузиазма ответил барон, будто хранил эту тайну многие годы. Она это имя ненавидела, особенно когда перебралась сюда. Ведь у листонцев такие красивые имена, а она какая-то дурацкая Фаина. Когда мы оформляли документы о браке, она ещё и имя себе сменила...

Ну, у вас же тоже не совсем листонское. Прохор?

Да-да, только тише, ладно? он заговорщически оглянулся, словно тот период, когда его настоящее имя могло принести проблем, ещё не прошло.

Карси послушно кивнула.

А ещё Фолия очень боялась, что мои способности передадутся сыну, рассказывал Мартин Вейс, держа в руках кружку с узорчатым чёрным на белом орнаментом. Она запрещала мне показывать ему, что умею, и не хотела его контактов с магией. Я пытался её убедить, мол, если у него есть хоть какие-то способности, они всё равно разовьются, даже если Фолия этого не хочет. Ведь если человек с рождения чародей, он на всю жизнь им и останется. Но моя жена этого не понимала.

Так вот почему Саймон не знал, что он маг! перебила Карси, ей показалось это забавным.

Да, поэтому. Но способности у него проявлялись, ещё когда я был с ними. Он, когда был маленьким, творил всякие волшебные вещи неосознанно, всё вокруг падало, тряслось, лопалось, искрилось (как и вокруг любого другого мага-младенца). Я старался, чтобы Фолия этого не замечала. Потом, когда ему исполнилось года три, магия уже перестала проявляться внешне в таком количестве и теперь его можно было даже принять за простого смертного тапка. Я провёл с ним ряд тренировок. Конечно, в тайне от жены, чтобы научить сына сдерживать магию. А потом меня вызвали в Чалиндокс...

Он закашлялся, отхлебнул чаю и продолжил:

Предстояло вступить в схватку с колдунами СиТм. Чтобы не навредить моей семье, по договоренности с Королевой, и не без помощи СиТм... тут он усмехнулся, ...я инсценировал свою гибель.

Снова взглянув на фотографию на стене, при этом барону показалось, что изображение покойной жены смотрит на него с укором, он продолжил:

Затем изменил свою имя и фамилию стал Мартином Вейсом, поступил на службу королевского шталмейстера. По нашему сценарию Фолия думала, что я погиб. Так же думали и в СиТм. Как оказалось, до поры до времени. Затем я посвятил всё своё время борьбе с опасными колдунами, угрожающими безопасности Короны. Мы в ДС достигли немалых успехов. Гадритта боялась нос высунуть из своего убежища. Наши сети вокруг неё сжимались. Но тут стало известно, что некая колдунья из Лесвинта, рассказала СиТм о необычных способностях Саймона. Я до сих пор не понимаю, откуда она об этом узнала. Над моей семьей нависла опасность. К тому же Фолия была чертовски наивной. К ней втёрся в доверие этот Веригус очень коварный колдун. Он был приставлен к моей семье как наблюдатель. Мы пытались предупредить жену об этом. И она даже с ним развелась. Но он не оставлял её в покое.

Мне казалось, она развелась с ним, потому что Веригус занимался домашним насилием? Карси сузила глаза. По крайней мере, так говорил Саймон.

И это тоже, бросил Мартин Вейс, кружка у него в руках затряслась, и ему пришлось её поставить.

И Вы не пытались помешать СиТм? поразилась Карси, поднялась с дивана, обогнула журнальный столик и начала ходить по комнате взад-вперед. Не решались исправить ситуацию?

Я пытался! Тайно разрабатывал план спасения моей семьи. Прошло некоторое время. Я наконец решился. Купил билеты на рейс в Зебрландию, хотел забрать свою жену и сына. Накануне Гадритта неожиданно смогла преодолеть наши защитные барьеры и телепортировалась во дворец. Я как раз докладывал Королеве о плане спасения своей семьи. Гадритта материализовалась в метре от меня. Прошипела Так вот каков он, наш мертвец! и исчезла. На полу осталась её нелепая туфля. Через час мне позвонили и сообщили, Фолия и Саймон были убиты...

Мартин Вейс вздрогнул, резко потянулся к кружке, судорожно отхлебнул глоток остывающего чая, вздохнул и продолжил:

Я чуть с ума не сошел. Мы немедленно всё проверили. Да, действительно, Фолия умерла в больнице. А вот Саймон жив, но его забрал к себе этот мерзавец Веригус. Немало усилий пришлось приложить, чтобы нейтрализовать Веригуса. В СиТм решили, что конкуренты отравили его на корпоративе. Нами были подготовлены документы, по которым внештатная сотрудница ДС Ирина Нёвс была представлена как двоюродная сестра Фолии. Мы добились, чтобы Саймона отдали к Ирине на воспитание, я регулярно скидывал ей деньги на карту. Ирина сумела защитить его и одновременно не вызвать подозрений о своих способностях. Когда они по моему велению перебрались в столицу и Саймон начал ходить в школу, я подослал сотрудников, Серебринку и Зольтера обучать его некоторым магическим приёмам. Чтобы не оказался магом-неумехой и владел начальным уровнем волшебства. Тем более, я собирался в дальнейшем вывести его сюда в Чалиндокс, подготавливал почву. В общем, насколько нам в ДС было известно, в СиТм все эти годы не помышляли об устранении моего сына.

Карсилина остановилась посреди комнаты и с сочувствием на него посмотрела. Она молчала, не зная, что сказать.

А потом возникла некоторая загвоздка, связанная с тобой, он чуть не поперхнулся, пытаясь сказать это очень быстро. Мне доложили, что колдуны СиТм начали на тебя своеобразную охоту, вот только никто не понимал, почему. Я боялся за сына. Думал, а вдруг они знают? Вдруг догадались? Хотел уже бросить все свои дела и отправиться в Зебровск...

Затем выяснилось, что дело во мне, фыркнула девушка.

Да. Но после того, как Королевская Семья вернула тебя, я хотел забрать Саймона...

И так долго собирались?

Я... Тогда не мог.

Наступила пауза, во время которой Мартин Вейс допил остывающий чай.

Знаете, принцесса, я потерял свою жену и с тех пор я отношусь к вам, детям королевской семьи, как к собственным. Я к вам очень привязан, но забыл уже давно, что такое счастье.

Какой же Вы несчастный, Мартин Вейс... с горечью заметила Карси, коснувшись ладонью его плеча.

Сегодня я чувствую себя уже не так, как вчера и все эти пустые годы! воскликнул Мартин Вейс, да так громко, что Карси вздрогнула.

Похоже, за всё это долгое время он чуть тронулся умом. По крайней мере, Карсилина пришла к такому выводу.

Мой сын здесь! он поднялся, ударившись коленом о столик, подошел к фотографии, на которой держал своего годовалого ребёнка, и провел по ней указательным пальцем. Только не хочет меня знать. В чём я ошибся?

Нужно рассказать ему всё, Карси была в этом более, чем уверена.

Да... Конечно, сказал он, сделав большую паузу между этими двумя словами, отворачиваясь от фотографий.

Он посмотрел на Карси таким пристальным взглядом, что та почувствовала себя неуютно. У неё сложилось ощущение, что его карие глаза видели её насквозь, угадывали всё, что она чувствует сейчас.

Но больше всего я боюсь, признавался он, медленно подходя к ней, что с моим сыном случится то же самое, что и со мной. Я боюсь, что он потеряет...

И он остановился, не закончив фразу, снова закашлялся, а затем изрёк, серьёзно глядя на Карси:

Но я этого не допущу! Я не позволю ему стать таким жалким, как я! И он засмеялся, но смех этот был не от счастья. Не позволю чувствовать то, что я испытывал тогда!

Из глубины прихожей раздался слабый звук отпираемой двери и через минуту в комнату, не выпуская из рук авоськи, вошла Навира. Взгляд её уперся в спину разволновавшегося хозяина.

Господин, вам лучше прилечь, посоветовала Навира.

Принцесса медленно и осторожно пошла к выходу, словно пыталась прокрасться возле дикого спящего тигра. И обогнула гувернантку, прошептав Извините.

Мартин Вейс молча смотрел, как она покидает комнату, и вздрогнул, когда хлопнула входная дверь.

Навира, где мои сигареты?

***

До дворца Саймон добирался пешком. Хотелось развеяться, и он был зол на весь мир, особенно на отца, который вдруг объявился из мёртвых. Так же он злился на Карси за то, что та встала на сторону противника!

С досады Саймон пнул ногой фонарный столб, злости не уменьшилось, только нога заболела. Его раздражало, когда Карси проявляла к кому-нибудь свою жалость, особенно к тем, кто этого не заслуживал!

В лицо дул прохладный ветерок, и Саймон, забывшись, чуть не столкнулся с солидного вида мужчиной. Он когда-нибудь перестанет выпадать из реальности и врезаться в людей?

Осторожно! осадил мужчина, но тот даже не обернулся.

Осторожно! передразнил Саймон его, когда мужчина скрылся за поворотом. То же мне, какой правильный нашёлся!.

А руки выставил, словно арбузы под мышками тащит! Качок показушный! Тьфу! сплюнув, Саймон уже чувствовал, как гнев всё больше овладевает им. Какая-то животная дикость, готовая всех вокруг сжечь или порвать на мелкие лоскуты. Это состояние пугало.

Юноша подошёл к разноцветной витрине магазина сладостей и прикоснулся ладонью к стеклу, словно пытался этим самым охладить свой пыл. Конечно, это было ещё той глупостью, и он отпечаток руки оставил портящий картину некрасивый жирный развод.

Мимо, смеясь, пробежал школьник, наверное, третьеклассник. Саймон, обернувшись, крикнул, словно старый дед в очереди к терапевту: Разбегался тут! Мальчик остановился и испуганно глянул на него, казалось, он сейчас расплачется. Ещё бы, какой-то сердитый парень неожиданно решил на тебя накричать!

Нужно срочно выпустить пар! Иначе мог повториться один из многочисленных случаев, когда Саймон случайно что-либо взрывал, поджигал, разбивал, когда был очень сердит. Он вспомнил парочку не совсем красивых случаев, когда его магия выходила из-под контроля. Юноша должен был научиться контролировать это во время вспышек плохого настроения!

Саймон глянул на мальчика и почувствовал угрызения совести. Ведь мог случайно его покалечить. В голове тут же возник образ испуганной продавщицы, у которой дымились волосы, а целая полка за её спиной пострадала от огненного шара.

Юный чародей подошел к впавшему в ступор мальчику, тот глядел на парня, как кролик на кобру.

Прости, сказал Саймон, самым доброжелательным тоном, хоть внутри его всего и трясло, материализовал леденец на палочке и протянул ему.

Мальчик выхватил леденец и в панике убежал, ничего и не сказав.

Ну и катись! недовольно пробурчал Саймон, сжав кулаки, злость накатила новой волной. В конце концов, тот мог бы и не выхватывать этот леденец так резко. У Саймона и так нервы на пределе!

Теперь он злился ещё и на то, что его сейчас всё бесит, даже дуновение ветра и глупые воркующие голуби, пролетающие на полетной технике люди вверху и даже простые светофоры.

Юноша глубоко вздохнул три раза, говорят, это помогает, когда злишься. Затем достал из кармана плеер, настроил на радио Колокольчик Плюс и пошёл дальше. И песня там снова играла под его настроение, называлась Колдунья из села Белогоряченское. Её исполняла Листонская группа Железный Персик. Песня, конечно, глупая, но музыка сойдёт. Бывают и такие исполнители, которые придумывают отличные мелодии, а вот тексты на эти композиции ложатся совершенно кривые.

Злоба постепенно спадала, главное только не думать об ожившем отце.

...Ты меня околдовала,

Сердце подло украла,

На кусочки разбила!

Это величайшая подлость,

Из всех, что ты совершила!..

Саймон тихо подпевал солисту Железного Персика, отвлекаясь от мыслей о Карси, ведь если сейчас будет о ней думать, то потом вспомнит про отца, поймет, что из-за него он с ней чуть не поссорился. И снова разозлится на себя, на отца и на Карсилину, а потом и ещё на кого-нибудь.

***

Проходя по насыщенно-зелёной лужайке возле дворца и более-менее нормализовав настроение, Саймон увидел Мартину, Альфреда и собаку Карсилины Ленди. Она весело носилась вокруг двойняшек, огибая стриженные зелёные кусты, высаженные вдоль брусчатки, ведущей от ворот до дворца. Альфред увлечённо кидал псине толстую палку, принесённую из королевского парка.

Возле Мартины стоял красивый белый пегас с серой гривой, который не обращал на собаку никакого внимания, у него были огромные сизые крылья, и он терпеливо ждал, пока Мартина нахлобучит себе на голову шлем. Рожок, догадался Саймон. Это был тот самый пегас, с которым сестра Карсилины участвовала в скачках.

Саймон, а где Карси? спросил Альфред, с вытянутой рукой ожидая, пока Ленди притащит ему палку.

Скоро придёт, ответил юноша, нахмурившись и отведя взгляд, не желая распространяться на эту тему.

Выглядишь не очень довольным, заметила Мартина, грациозно по-королевски взбираясь в седло. Что стряслось?

На ней были чёрные ботинки со шнурками, кожаные штаны и серая блузка. Совершенно не тот образ, в котором Саймон увидел её первый раз.

Да неважно, отмахнулся он.

Ему не хотелось им рассказывать о том, что сегодня случилось, что он наткнулся на своего отца. Судя по тому, что Карси встала на сторону Мартина Вейса, семья Фротгерт его уважает.

А, по-моему, очень даже важно, заметила Мартина, поглаживая пегаса по гриве.

Выскажись! Легче станет... посоветовал Альфред, швыряя палку куда-то в сторону ворот.

Саймон заметил, что и на этих его кедах шнурки не завязаны.

Ты ни разу не падал, наступив на шнурки? он не смог удержаться, чтобы не спросить.

Нет! засмеялся Альфред и посмотрел на свои кеды. Специальная магия для шнурков! Хочешь, научу?

Он любит эксперименты с волшебством, улыбнулась Мартина, рассказывая об особенностях брата. Один раз даже учительницу в кактус превратил...

Марти! Не преуменьшай мои способности. Это был фикус! тут же горделиво поправил её брат.

Ну как превратил, у неё на голове и руках просто выросли длинные зелёные листья.

И начался процесс фотосинтеза!..

Разговор благополучно приблизился к другой теме, и Саймон с облегчением смахнул пот со лба.

Мартина поправила шлем и попросила брата наколдовать в воздухе прозрачные круги, через которые она решила пролететь. Альфред послушался, начертил указательным пальцем несколько кружков, которые постепенно приобретали цвет и увеличивались в размерах. Затем круги поднялись в воздух и разместились высоко над дворцом и лужайкой.

Развлекайся! улыбнулся он, любуясь на результаты своего волшебства. Они у меня сегодня ровнее получились. Каждый кружок даст тебе десять очков! А тот зелёный целых сорок!

Мартина захихикала и взяла поводья. Рожок тронулся с места, двигая своими длинными и мускулистыми ногами. Он разогнался, расправил огромные сизые крылья и взлетел.

Когда Мартина была достаточно высоко, вернулась Карсилина, телепортировавшись на лужайку. Она подошла к ребятам и, смотря, как пегас плавно парит над дворцом, подобный исполинской птице, воскликнула.

Как хорошо, что он выздоровел! Теперь Мартина сможет начать тренироваться.

Кубок будет наш, гордо отозвался Альфред.

Затем она уже обратилась к Саймону, даже не заботясь о том, что разговор достигнет лишних ушей:

Саймон, я кое-что узнала!

Только не говори, что будешь убеждать меня в том, что...

Он чуть не сказал моего отца, но вовремя исправился.

...что ЕГО есть за что прощать!

Отцом он его называть не станет. Много чести!

Ты ведь не знаешь, как всё было и что заставило его так поступить! обиженно отозвалась Карси, ей было необходимо их помирить. Всё-таки Мартин Вейс единственный живой родственник Саймона и довольно близкий. А то, что сейчас их отношения оставляют желать лучшего, её расстраивало. Всё должно быть правильно: отец и сын дружат и доверяют друг другу.

Я не хочу этого знать!

Злость на отца никак не проходила, юноше казалось, что тот предал его и маму, что Мартин Вейс в принципе не может быть человеком порядочным.

О ком это вы, а? поинтересовался Альфред, выхватывая палку из зубов собаки.

Карси собиралась было ответить, но Саймон её опередил:

Об одном малозначительном человеке...

Саймон! недовольно протянула Карси, ей хотелось ткнуть его в бок.

Это тот человек, который испортил настроение вам обоим? догадался Альфред и снова бросил палку, на этот раз, особо не замахиваясь.

Пегас летел ровно, то снижаясь, то опускаясь. Вдруг непонятно откуда вылетела визжащая девушка на летающем табурете. Её чёрные волосы плавно развевались на ветру, но девушка отнюдь не красовалась. Помогите!!! Кто-нибудь!! Я сейчас разобьюсь!!! визжала она. Видно, у табурета возникла магическая неисправность.

Держись!! крикнула Мартина, пикируя и пытаясь её догнать. Но та выделывала такие страшные виражи, от которых Рожок приходил в ужас и боялся маневрировать. Тише, Рожок, тише... Мартина пыталась его успокоить, затем ей это удалось, и конь отважно сделал в воздухе сальто.

Я же говорю! воскликнул Альфред. Точно бы первое место заняла!

О какие трюки! И без каскадеров! заметил Саймон, восхитившись.

Между тем табурет стремительно приближал черноволосую девушку к дворцу. Сейчас она врежется в стену... Рейсмарони выкрикнула Мартина, надеясь усмирить бешеный табурет. Но она упустила маленькую деталь: выводить из строя и так выведенную из строя технику это уже тянет на сумасшествие.

Заклинание попало точно в яблочко, и табуретка мешком понеслась к земле. М-а-а-м-а-а!!! взвизгнула черноволосая девушка. В последний момент Мартина успела схватить её за руку и потянула на себя, только по этой причине та осталась целой и невредимой. Держать её принцессе было тяжело, и она боялась, что рука бедолаги выскользнет из её. Рожок плавно опустился перед ребятами, и девушка, коснувшись ногами почвы, упала на траву, раскинув руки и пытаясь отдышаться.

Тяжело дыша, она пыталась справиться с пережитым шоком и всхлипывала.

Высший класс! воскликнула Карсилина, ей хотелось пожать руку незнакомке в знак одобрения.

Кого это ты спасла? Альфред склонился над спасённой девушкой и ойкнул: Это же Сулитерия Трегторф!

И что в этом такого? не поняла Карси, замерев.

Она племянница Гадритты! пояснила Мартина, слезая с пегаса.

Саймон оценивающе посмотрел на Сулитерию, и в этот миг их глаза встретились. У неё были большие тёмно-серые глаза, юноша поспешил отвести взгляд, почувствовав себя неуютно, в то время как Сулитерия вздрогнула.

Не положено ей здесь быть! сказал Альфред, поставив руки на бока.

Ну и что с того, что моя тётя злая колдунья! опомнилась Сулитерия и присела, в её черных прямых волосах запутались травинки. Это не значит, что я тоже...

Трегторфам нельзя доверять, пробормотала Мартина, точно повторяла слова бабушки.

Я добрая! Понимаете, добрая! пыталась объясниться Сулитерия, думая, что единственное средство донести свою информацию до них громкий голос. Я против зла! Даже крылья мухам не отрываю!..

И сушёных пауков не ешь? фыркнула Ленди, которой уже надоело приносить Альфреду палку, и она сидела, заинтересованно разглядывая незнакомку, пытаясь к ней принюхаться.

Как вы понять не можете, Фротгерты. Я к вам ненависти не испытываю! Меня интересует только картфол, вовсе не зло, она не использовала это напыщенное обращение к знатным особам и вообще вела себя фамильярно.

Последовало недолгое молчание, во время которого Сулитерия ощутила на себе неприязненные взгляды и поёжилась.

Врешь! наконец отчеканил Альфред.

Я правду сказала, Сулитерия поднялась с травы и отряхнулась. Я протягиваю вам руку дружбы. Решайте сами, дружить или нет.

Ход, надо сказать, был неожиданным. И чего она добивалась, эта странная Сулитерия?

Она протянула руку для рукопожатия, но почти все отошли от неё на шаг назад, даже Ленди, уловившая странный запах древесного угля. Саймон, помедлив, тоже отошёл. Вспомнилось, как вела себя её тётушка, и заводить знакомство с кем-то подобным не хотелось.

Карси отходить не стала, она задумчиво смотрела на Сулитерию, которая состроила очень несчастный вид. А затем, принцесса, вопреки всем ожиданиям, уверенно протянула ей свою руку.

Карси, не верь ей! крикнула Мартина, не понимая, что нашло на старшую сестру.

Но Карсилина не стала одёргивать руку, и рукопожатие состоялось.

Не бойся, Сулитерия, я верю тебе, сказала она с улыбкой.

Всё-таки Карси наивная. Кто бы знал, что это рукопожатие послужит началом всех неприятностей, более масштабных, чем были ранее. И Сулитерия сыграет в этом далеко не последнюю роль. И дело даже не в том, что Карси искала в людях хорошее. А в том, какое количество света может быть в душе.

Сулитерия подмигнула Карсилине, а затем, выпрямившись, изрекла: Ладно, мне идти надо. И пошла собирать обломки табуретки, разбросанные под окнами.

Кстати, в ноябре, тринадцатого, состоится матч по картфолу. Приходите за меня болеть!

С этими словами, собрав всё, она обернулась вокруг своей оси и исчезла.

***

Сулитерия появилась в своей небольшой комнате. На полу комнаты распластался коричневый в зелёную крапинку ковер, словно какое-то больное животное. Где-то в углу примостился худой черный шкаф, у стены теснилась небольшая чёрная кровать, незаправленное одеяло и подушка были кроваво-красного цвета. Около двери терпеливо стояло бордовое кресло с широкими подлокотниками. Кресло это использовалось Сулитерией для игры в картфол.

Сулитерия произнесла Огниос-Костеро, прямо на ковре разгорелось зеленоватое пламя, которое нисколечко не обжигало. Правда, не обжигало оно только колдунов. Племянница Гадритты тут же бросила то, что осталось от табурета, в костёр, где эти деревяшки, потрескивая, и растворились.

Я не помешала? к племяннице со спины внезапно подошла Гадритта.

А Сулитерия даже не заметила, как она вошла.

Нет, не помешала, ответила Сулитерия, поворачиваясь к тетушке. Нужно было состроить максимально нейтральное выражение лица.

Чем можешь меня порадовать? Удался план?

Насчёт неисправной табуретки?

Внедрилась в доверие к Фротгертам?

Понимаешь, тетушка... смутилась Сулитерия, смиренно теребя одну кисть руки другой.

Что там ещё?!

Они не захотели со мной дружить...

Что же ты такая неубедительная! рассердилась Гадритта, не дав ей договорить и резко переместившись к кровати.

Мне удалось втереться в доверие только к Карсилине, сообщила племянница, соблюдая расстояние от неё дальше, чем дистанция двух вытянутых рук.

Это хорошо, сразу успокоилась Гадритта, сменив гнев на милость. Старшая внучка Лоритты IV уже на крючке. Усыпи их бдительность. Сделай так, чтобы она считала тебя лучшей подругой.

А дальше что? племянницу это очень волновало. К ней ведь раньше никто не относился с таким доверием, как принцесса. Вот так сразу, не проверив.

Дальше начнётся самое интересное! Ты же играешь в картфол в ноябре?

Да Но причём здесь...

Сулитерия не понимала, к чему клонит тётя, но замышляла та что-то очень нехорошее.

А притом, дорогуша! Ты как бы подворачиваешь ногу и просишь Карсилину тебя заменить...

Принцесса на это не пойдет! Она не умеет играть!

Мастерства и не требуется, хладнокровно заключила Гадритта, стуча длинными ногтями по изголовью кровати. Объясни самые примитивные заклинания. Уверена, что, с её картфольным опытом, в игре наша белочка долго не протянет. Мне обязательно нужен летальный исход. Лучше сделать так, чтобы её сшибли с кресла или чтоб её растерзали! Карсилина не должна пережить этот матч! Ты меня поняла?

Сулитерия кивнула, но в её глазах мелькнуло беспокойство. Несмотря на то, что она только сегодня познакомилась с Карси, девушка уже успела проникнуться к ней симпатией. К сожалению, противостоять давлению своей тёти Сулитерия была не в состоянии. В конце концов до ноября ещё целых три месяца, а значит, обстановка может ещё измениться.

Поняла меня? требовательно повторила Гадритта.

Поняла, кивнула Сулитерия. А если Карсилина выживет?

Надеюсь мне не придётся разрабатывать новый злобный план... Ладно, пойду кое с кем договорюсь.

С кем это?

Неважно. Фротгерты должны знать, на что способны Трегторфы. А мы на многое способны!

С этими словами Гадритта покинула комнату племянницы, обдав ту прохладным порывом воздуха.

Сулитерия, сбивая с ковра зелёное пламя, задумалась: И зачем всё это? Почему наши семьи не могут мирно существовать? Да, мы разные. Но всё-таки, родственники, хоть и дальние. А вообще тётушка на неё раньше редко внимание обращала и только недавно приклеилась с явным желанием сделать из племянницы злодейку.

На самом деле Сулитерия свою тетю не любила она её очень боялась. Да и сама Гадритта не испытывала к Сулитерии теплых чувств, задаваясь целью вырастить преемницу, настоящую злую и могущественную колдунью. Достойную главу организации СиТм.

Любовь? Нет. Такого понятия для Гадритты не существовало. Это чувство для слабаков! было её убеждение. Сердце Гадритты не пылало, оно просто работало: каменное, холодное. У обладательницы такого сердца не было души (в широком понимании этого слова). Ведь люди, которые решаются встать на путь разрушения, со временем утрачивают душу, а вместе с ней способность любить.

Часть 2. Глава 9. Предупреждение СиТм

Это кажущееся отражение кажущейся луны.

(с) Мультфильм Котёнок Гав 

Мистер Зорт преподавал предмет, который назывался Сосредоточение и меткость. Сегодня было первое занятие. И да, он опоздал. Минут на пятнадцать.

И когда уже вся группа собралась пойти посидеть в столовой до второй пары, думая, что преподаватель проспал, он таки явился.

Мистер Зорт был в старых кожаных ботинках, брюках цвета асфальта и в вязаной кофте с желтоглазыми котятами, вероятно, подаренной его бабушкой на какой-то новый год.

Приятно видеть сегодня эти заинтересованные в учёбе лица! иронично воскликнул преподаватель. Лица у большинства из студентов были сонные. Некоторые не скрывали своего огорчённого вздоха по поводу того, что он всё же пришёл.

Оценив собравшихся взглядом, он приказал студентам собрать учебники и освободить парты. Убедившись, что на партах ничего не лежит, а студенты вместе с сумками стоят у дальней стеночки, мистер Зорт взмахнул рукой, и парты исчезли. Вместо доски висела большая, от потолка до пола, круглая мишень.

Это для чего? тут же спросил самый любопытный. Неудивительно, что это оказался Афанасий Лоин. Сейчас, когда мистер Зорт был в этом нелепом свитере, они казались родственниками.

Я хочу узнать, на каком уровне ваши способности и кто из вас умеет контролировать свои силы. Это нужно, чтобы потом корректировать вас, пояснил преподаватель. Ну, что, кто хочет первым поразить мишень?

Желающих не нашлось. (Преподаватель ждёт, а никто не выходит, все могут, просто сомневаются. Знакомая ситуация, не правда ли?)

Желающих нет? Пройдёмся по списку присутствующих.

Мистер Зорт взял список группы и долго изучал его, затем, вспомнив о том, что Саймон устроил на испытании, твёрдо произнес:

Рейли Саймон, пройдите, пожалуйста, сюда.

Саймон медленно встал напротив мишени. Преподаватель отошёл и дал знак, что студент может начинать. Парень неуверенно оглянулся. Карси шепнула: Давай! Ты сможешь!, а Раиса Демонс, тощая блондинка, усмехнулась.

Саймон снова повернулся к мишени и пустил такой слабый огненный шар, нет, даже шарик, что не долетел до цели и погас где-то на полпути.

Ничего! сказал мистер Зорт, но подойти ближе не решался. Попробуй ещё раз, только сильнее.

Саймон напряжённо глянул на мишень, и тут, ровно посредине неё, примерещилось довольное лицо его отца, который приговаривал: Да, я вас бросил и ни о чём не жалею! Юный чародей почувствовал, как закипает от злости, а в следующий миг мишень чуть не разлетелась от попавшего ровно в яблочко магического заряда. Даже стёкла затряслись.

Довольно, прервал его мистер Зорт. Я всё понял.

Саймон, непонятливо на него оглядываясь, отошёл в толпу одногруппников, вставая рядом с Карси. Мистер Зорт тем временем сделал пометки в блокнотике и спросил, появились ли желающие. Таковых не обнаружилось, и он снова принялся искать жертву.

Следующей он вызвал Раису Демонс. Одета она, кстати, была в джинсовое платье бежевого цвета. На спине платья был вышит нитками мулине слабозаметный белый кот.

Странно, обычно люди приклеивают заплатки с всякими зверюшками, а она вышивает.

От этих глупых раздумий Саймона оторвал голос преподавателя, который просил Раису прицелиться. С выражением лица Вы все такие глупые она оглянулась на однокурсников, повернулась к цели, взмахнула рукой и попала белым лучом прямо в центр мишени, не оставив на ней и следа.

Мистер Зорт её похвалил и пригласил следующего. Удивительно, но Афанасий на сей раз вышел по собственному желанию, хоть и готов был провалиться сквозь землю. Он не любил, когда на него смотрело большое количество народа, это сбивало парня с толка.

Он, как и следовало ожидать, так и не попал в центр мишени. Зато выбил самое ближнее к ней окно и опрокинул вниз цветочный горшок. После чего испуганный за университетское имущество преподаватель потребовал прекратить погром. Афанасий уныло поплёлся обратно, а мистер Зорт что-то прошептал, стекла в разбитом окне встали на место, окно стало абсолютно целым, даже цветок вернулся. И что он так волновался?

Следующим предметом по списку должно было идти фехтование. Пока что только на деревянных мечах. Своё собственное холодное оружие их обещали научить призывать только на третьем курсе. Как затравка для тех, кто захочет отчислиться. 

***

После занятий Саймон с Карсилиной решили прогуляться по королевскому парку. Да и погодка позволяла. Солнышко, птички радуются, а на небе ни облачка!

Так и не хочешь узнать, что рассказал мне твой отец? в очередной раз поинтересовалась Карси, когда они пересекали ворота королевского парка. Над их головами красовались медные птички.

У меня нет отца. Пожалуйста, не начинай, отмахнулся Саймон, сейчас бы он вряд ли прочувствовал всю красоту обстановки.

Но...

Этому человеку удалось запудрить твой мозг.

Такое высказывание обидело её. Принцесса уязвлённо посмотрела на юношу и сказала, топнув ножкой:

Ты не пытаешься понять!

Это ни к чему. Я и так знаю, что он предатель.

Ну почему ты такой злой!

Она приблизилась, резко оттолкнула его и побежала в направлении башни. Огорошенный Саймон крикнул: Не злой! и припустил следом.

До башни они бежали не останавливаясь и уже начали выдыхаться. Только Карси не собиралась сбавлять темп, стуча каблуками по брусчатке. Когда ей было нужно, она передвигалась очень быстро.

Ровно перед входом в башню, когда принцесса с грохотом отворила входную дверь, и та жалобно крякнула, ударившись о кирпичную стену, Саймон, запыхавшись, согнулся и схватился за ноющий бок. Физические нагрузки не были его коньком. Карси тем временем вбежала вверх по винтовой лестнице и закрылась в небольшом помещении, которым кончалась лестница.

Переведя дух, Саймон проник в башню и поплёлся по лестнице. Нет, марафон явно был лишним! И вообще, как такой задохлик, как он, будет обучаться на боевого мага?

Наконец, добравшись наверх, он остановился перед дверью, дёрнув за железную ручку.

Саймон не пытался открыть её с помощью магии, понимая, что Карси закрылась на простую задвижку, к тому же не очень крепкую. Эту дверь при желании можно выбить простым пинком. Но если бы он так сделал...

Карси, хватит дуться, попросил он, выравнивая дыхание.

Тишина, затем медленные шаги и возмущённая фраза:

Ты эгоист!

Ну, Карси... Саймон знал, что она не способна долго обижаться на него.

Ты несправедлив к своему отцу! не унималась принцесса.

Он это заслужил! в очередной раз повторил Саймон. Карси старалась каждый день с того дня заводить разговор про отца и твердила всё одно и то же: Ты к нему несправедлив, ты к нему несправедлив. Наверное, думала, он сломается и побежит просить прощения у Мартина Вейса. Как бы не так! Это дело его и его почившего родственника.

Даже не пытаешься разобраться! доносилось из-за дверей. Придумал себе непонятно что и веришь.

Но я прав, упрямился Саймон.

Эгоист! снова упрекнула она. Это глупо. Ты должен выслушать...

Ничего я ему не должен.

Как ты понять не можешь! Я с ним разговаривала, он объяснил, почему всё так! И, знаешь, мне его очень жаль, твой отец несчастный человек.

Парень промолчал, чувствуя, как в глубине подсознания просыпается совесть, которую хотелось придушить, причём жесточайшим образом. Прохор Рейли и правда выглядел не очень счастливо. Саймон, задумавшись, присел на ступеньку, стараясь побороть жалость к нему.

Вот видишь, я права, заметила Карри из-за двери, подглядывая в щель между досками. Знаешь почему он до сих пор не отремонтировал особняк? Он живёт воспоминаниями! Не хочет расстаться с прошлым, и ему очень тяжело. Он очень переживает, что всё так случилось. А ты упрямый, как кирпичная стена... Я не хочу с тобой разговаривать, самый чёрствый человек на этом свете!

Саймон был чуточку пристыжён, понимая, что зашёл слишком далеко в ненависти к барону. Может, стоило его выслушать?

А что он тебе сказал? любопытство победило, и он надеялся, Карси ответит.

В ответ молчание, она сомневалась сказать или нет. Вроде только что объявила, что не разговаривает с ним, с таким нехорошим.

А через минуту сдалась. Долго дуться не в её стиле.

Вот сам у него и спроси! послышалось из-за двери. Узнай, наконец, правду!

Саймон поднялся со ступенек и предпринял попытку помириться:

А давай, ты сейчас открываешь дверь и перестаёшь дуться, а я когда-нибудь при случае, но не целенаправленно отправляюсь разговаривать с отцом?

Точно пойдёшь? усомнилась Карсилина, кажется, её устраивал такой вариант.

Пойду, иначе ты меня под конвоем поведёшь.

Дверь помещения медленно отворилась, и вид у Карси был такой довольный! Ещё бы, не каждый день удаётся его переспорить.

Больше это не обсуждается, сказал Саймон, входя в круглую комнатку.

Между тем солнце клонилось к закату, озаряя оранжевым светом почти ушедшего за горизонт ярко-апельсинового диска все окрестности. В королевском парке зажигались фонари, вокруг которых тут же начинали виться стайки глупых пузатых мотыльков.

Ребята вышли, держась за руки, на треугольный балкон с фигурчатой балюстрадой, дул прохладный ветерок и шелестел листьями деревьев в парке. Карси поёжилась, и Саймон, не говоря ни слова, накинул на неё свой университетский пиджак с тёмно-синими ромбами, оставшись в серой водолазке, совершенно однотонной. У него в гардеробе почти не было вещей других цветов, кроме синих, серых, чёрных и их оттенков. (Было странным совпадением, что университетская форма студентов Физмага гармонировала со всем этим.)

Над головами ребят располагался циферблат со стрелками, механизмы огромных волшебных часов были скрыты от посторонних глаз на чердаке башни. Возможно, их вообще не было. Хотя часы шли и ни разу не останавливались.

Эта башня даже старше чем Чалиндокс, сказала Карси, нарушив молчание, придерживая руками пиджак Саймона, чтобы не свалился.

Почему ты так думаешь?

Всесильный по имени Ломеркус. Он построил её.

Видимо, ему нечем было заняться? ухмыльнулся Саймон, представляя очень занятого сгорбленного дядечку. Парень подошёл к краю и опёрся руками на балюстраду, щурясь и рассматривая клумбы, находящиеся внизу.

Разве нормальный человек ни с того не со всего вдруг решит построить башню? Да ещё и с гигантским циферблатом, у которого множество стрелок! Ну, если только он архитектор, выбравший призвание ещё в утробе матери.

Это древняя притча, она связана с пересечением рек Листра и Чалдокс. Ломеркус очень любил экспериментировать и изобретать что-то новое, поспешила поделиться знаниями Карси. Не хочешь ввести это в поисковик? Или пойти и посмотреть в Книге.

Может, расскажешь? Поисковик-то не живой, а ты вполне. С ним не пообщаешься.

Я плохо помню. В общих словах местный князь за какую-то провинность приговорил Ломеркуса к смерти, заковал в антимагические браслеты и посадил в темницу. Настал день казни, палач уже заносил топор, но тут Ломеркус исчез, испарился из этого мира.

Расщепился на мельчайшие частицы? пошутил Саймон, правда, он не понимал, как такое возможно исчезнуть с антимагическими браслетами на руках. Браслеты не дают колдовать, они запирают магию и маг становится похож на среднестатистического тапка. А тапки не телепортируются, верно?

Нет. Он провалился в Недосягаемость.

Недосягаемость, где я мог слышать о ней? протянул юноша, обернувшись на неё, да и как туда можно провалиться? Конечно, это место является желанным для любого, кто верит в Богиню Случайность, но не до такой же степени, чтобы туда просто упасть!

Ну, ты же знаешь, на чем основывается случайнианство? Священная Книга гласит, что, если окажешься в безвыходном положении, когда грозит неминуемая смерть, существует возможность избежать гибели, провалившись в Недосягаемость. Это такое пространство вне времени и миров. Правда, попасть туда могут только те, кого выбрала эта самая Случайность. И в благодарность за спасение, они должны ей служить.

Случайности служить?

Бездна, Саймон, ты ведь сам случайнианец, почему бы тебе подробнее не вникнуть в то, во что веришь? она сузила глаза с осуждением, сложив руки на груди. Любой ребенок знает...

Если поминаю всуе богиню Случайность, то это ещё не значит, что я религиозный, фыркнул Саймон. Это привычка. Мы не обязаны вестись на то, чему нет доказательств. Да и знак бесконечности на шее, как видишь, я не ношу...

Конечно!

Почему нет? Я вообще агностик. И Священную Книгу в кратком пересказе для детишек мне в детстве мама читала. Правда, не все помню оттуда.

Но Ломеркус основатель случайнианства! Как можно забыть такой факт? не понимала Карси, подойдя к нему ближе. Она ведь тоже не была религиозной на всю голову. Однако есть факты, которые любой ребенок, как говорится, усваивает с молоком матери.

Но я не понимаю...

Священная Книга и не должна быть понятна каждому, её могут по-настоящему познать только Магистры, уверенно заявила Карси.

Саймон Рейли был чуточку удивлён, обычно она всё понимала, даже то, что заставляло мозг в трубочку скручиваться и завязываться узелком. А теперь что, какой-то рядовой Магистр случайнианства понимает Книгу лучше неё?

И всё-таки, юноша почувствовал, что они удаляются от темы, что произошло с Ломеркусом, когда он провалился в Недосягаемость? Я, правда, забыл.

Неизвестно, он долго не появлялся. Но когда объявился, то приобрёл способности, которым мог позавидовать любой маг. Никто не хотел признавать в нём того Ломеркуса, который избежал смерти. Тогда, хвастаясь своим всесилием, он заставил реки Листру и Чалдокс пересечься в месте, где была небольшая деревушка с названием Чали. При этом деревня не пострадала, но непонятно каким образом оказалась поделена на четыре части пересечением рек. Жители были очень напуганы.

Забавно, не думал, что Священная Книга восхваляет какого-то хвастуна! Разве гордыня не является грехом, за который Случайность не дарует упокоение в Вечности? усмехнулся Саймон, наполняясь симпатией к этому странному Ломеркусу, умудрившемуся основать целую официальную религию, а перед этим взволновать народ и повыпендриваться.

Ну, рассказывать про его дальнейшие похождения я не буду, а то пропущу главное...

И какие, например, похождения?

Ломеркус отнял у чародеев способность воскрешать, потому что считал, что простой смертный не может сравниться с богом... И не сбивай меня! рассердилась Карси.

Хорошо-хорошо. Молчу.

В старости Ломеркус раскаялся за свои поступки. И Случайность приказала ему возвести башню с заколдованным циферблатом, чтобы получить прощение. Я не знаю, какие силы помогали ему возводить башню, но на циферблате появилась, наряду с кучей других стрелок, стрелка вечности. Ломеркус утверждал, что она может привести миры к краху и хаосу. И ещё в Книге написано, что с помощью этой башни можно перемещаться во времени.

Саймон услышал в её голосе нотки азарта. Да, Карсилина умелый игрок в погоню за неприятностями! И да, она верила в это!

Тебе иногда хочется узнать, что будет? задумчиво произнесла Карси, коснувшись его руки. Даже сейчас она умудрялась мерзнуть.

А если ничего хорошего?

Это и есть самое интересное. Мы тогда будем предупреждены, чтобы изменить ход событий и не допустить проблем в настоящем.

И тон у неё был такой, словно принцесса зачитывала вступление к докладу на сходке священников случайнианской церкви.

Солнышко, ты так говоришь, словно время кассета, которую можно бесконечно перематывать и монтировать, усмехнулся Саймон, встал позади неё и приобнял за плечи. Это абсурд!

А жизнь, которой мы живем, не абсурд?

Ну это же совсем другое.

Я уже много раз убедилась: то, что кажется нам невозможным, на самом деле бывает. Может, и Ломеркус не зря основал религию? Может, она правдива, хоть на какую-то часть, если не считать всяких заповедей и постулатов.

Не понимаю, зачем тебе?..

Я ведь тоже не ношу символ бесконечности. У меня его и не было никогда. Но чудеса нужны, пускай даже глупые.

Карсилина произнесла это так серьёзно, что парень даже вздрогнул. Почему она говорила так, словно впереди ждали только эшафот и плаха?

Последнее время меня преследует нехорошее предчувствие, призналась девушка, положив сверху его руки свою. Даже, когда Карси мёрзла, её конечности почему-то умудрялись быть теплее, чем его.

Ну, такое нормально, иронично отозвался Саймон, борясь с накатившей горячей волной тревожности. Лучше отмахиваться от этого ощущения, как от назойливой мухи.

Это беспокоит, призналась девушка, смотря куда-то в даль. Мне кажется, должно случиться что-то плохое.

Карси беспокоилась? Это было странно. Она ведь никогда не задумывалась о таком. По крайней мере, раньше. Саймон не мог побороть тревожность, которая только усилилась, проникая в его кровь. Он молчал. Нельзя было допустить, чтобы Карсилина падала духом. Его ладони сжались.

Последнее время только такое и случается, да? в тоне Карсилины проскальзывала грусть.

Но и хорошее тоже происходит, верно? Например, ты стала принцессой с кучей родственников, братом и сестрой, и являешься большой знаменитой шишкой в королевстве...

И огромной проблемой для окружающих.

Почему? Саймон не ожидал услышать этого.

Иногда кажется, что мой титул пугает тебя. И я знаю на все сто процентов, что королева не хочет, чтобы мы были вместе. Да и СиТм, настроены серьёзно, если пытались устранить...

Бездна, Солнышко, если бы меня что-то пугало, был бы я сейчас здесь? Да и плевать на твою бабушку...

Она королева, Саймон, возразила Карси, не убирая своей ладони с его руки и чувствуя его волнение.

И плевать, теперь на него накатывало раздражение по поводу того, что он простой смертный, а для королевства выгодно иметь титул графа или герцога, а Лоритта IV не воспринимала юношу всерьёз.

Я хочу быть просто Карси Радужниковой, а не вот это вот всё.

Но приходится иметь дело с тем, что имеем, верно?

Да, Карси зажмурилась, ей было горько от того, что она заставила всех волноваться, когда Серебринка переместила её во дворец династии Фротгерт. Хоть и прошло время, но совесть никуда не делась. Разве можно было так поступать?

Послушай, Солнышко, даже если произойдёт какая-нибудь неведомая ерунда, которая заставит всех людей в Листоне разочароваться в тебе как в будущей королеве, даже если все возненавидят, я всегда буду на твоей стороне.

Карси выдохнула и обернулась, не разрывая его объятий, затем взглянула Саймону в глаза с какой-то долей непонимания:

Почему ты так говоришь? Я не заслуживаю всего этого. Есть люди гораздо лучше меня. Зачем тебе такой ужасный человек?

Он погладил её по рыжей глупой голове, взлохматив челку:

Для некоторых вещей не нужны причины.

Что, вот так вот по-дурацки? выражение её лица не менялось. Любить без всякого объяснения? Просто потому что? Такое бывает вообще?

Да, именно так, кивнул Саймон с улыбкой и потрепал её за щёку.

Он лучился какой-то непонятной радостью, и это согревало её. Такой близкий, дающий надежду. Вот кто сейчас настоящее солнышко.

Кроме того, не этот ли ужасный человек поверила племяннице главы СиТм, приняла её просьбу о дружбе, хотя вообще непонятно, что можно ожидать от этой особы? Не этот ли ужасный человек, смогла выслушать Мартина Вейса, потому что ей казалось, что его нужно пожалеть? Разве может такая кошмарная личность отправиться в плен к колдунам из СиТм, чтобы те не трогали её дядю с тётей? А кто перечислял часть карманных денег в благотворительные организации?

Но тебе же не нравились эти поступки...

У тебя очень доброе сердце, Карси Фротггерт. Вот к чему я клоню. Ты просто по определению не можешь быть ужасной, даже если постараешься.

Уголки её губ дрогнули, затем появилась улыбка. Карси испытывала огромное желание прижать его к себе как можно крепче. Что девушка и сделала:

Ты такой дурачина!

Стараюсь соответствовать, фыркнул Саймон, касаясь губами её чёлки и закрывая глаза, растворяясь в объятиях. Тревожность отступала.

***

В ночь перед картфольным матчем, в котором Сулитерия должна была участвовать, Карсилине почему-то не спалось.

Принцесса ворочалась в кровати, но как назло не засыпалось. Вдруг за дверью послышались чьи-то неторопливые шаги. Кому это вздумалось так поздно по коридорам шататься? Карси надела поверх пижамы халат со звёздами, нацепила тапочки, взяла фонарик и выглянула в коридор. В конце коридора маячил неясный огонёк, свеча, наверное. Остальная часть коридора оставалась в темноте. Затем огонёк остановился, думая, куда пойти. Карси осторожно подошла, готовая к любым неожиданностям, и увидела тощую девушку в розовой кофте.

Вы кто? поинтересовалась Карси.

Что? Кто здесь?! остолбенела девушка, подняв руки вверх.

Это я, Карсилина. А вы кто?

Я Зинаида. Кухарка, Зинаида повернулась к ней. На щеке у кухарки торчала огромная бородавка. Посреди, казалось бы, хорошенького личика.

А что вы тут делаете так поздно?

Решила сходить в библиотеку. Не спится.

Понятно.

Карси, отмахнувшись, побрела обратно в комнату: И стоило выходить в коридор из-за такого пустяка! Но тут её поразило нехорошее предчувствие жизни Зинаиды угрожала опасность! Но что плохого может произойти ночью во дворце, который хорошо охраняется? А вдруг правда с кухаркой что-то случится! Может на неё книжная полка рухнет в библиотеке! Ведь предчувствия Карсилину ещё не подводили. Карси уже было подумала: Забей на это. Но внимание привлек какой-то шорох, и принцесса без лишних раздумий импульсивно свернула за угол. Интересно, зачем туда понесло Зинаиду? Библиотека-то в другой стороне находится!

Зинаида! Вы здесь?

Ответа не последовало. Вместо этого мелькнула какая-то тень. За спиной опять что-то прошуршало.

Зинаида!..

Карси обернулась, но никого не увидела. Каким же дворец, оказывается, бывает жутким по ночам! В свете фонарика на стене мелькнули рыцарские доспехи. Да что происходит! Карси посветила фонариком на стену и увидела вместо портрета Гмара II большой черный проем.

Интересно, протянула она, вглядываясь во тьму. Так и манила, чертовка!

Принцесса не раздумывая пролезла внутрь и чуть не оступилась на крутой лестнице, ведущей куда-то вниз. Ей было очень любопытно, что же там такое. В голове даже мысли не возникло вернуться в комнату или хотя бы разбудить друзей или брата с сестрой для компании. Сомневаюсь, что этот путь ведет в библиотеку, Карси стала спускаться. Казалось, лестница никогда не кончится.

Спустившись, Карси очутилась в пыльном каменном коридоре, освещённом тусклым светом коптящих факелов. Перед ней оказались три прохода. Девушка стояла в нерешительности, в какой из них войти. Вернуться? Ну нет!

Тут из прохода, ведущего влево, послышалось звяканье железного предмета.

Эй! Кто там?! крикнула Карсилина, рванув на источник звука.

Молчание. Затем испуганные крики: А-а-а-а!!! Не надо!!! Н-е-е-т!! И грубый мужской голос: Этого не избежать! Карси не раздумывая ускорила шаг. Пробежав три поворота, она встретила тупик. А факелы равнодушно освещали Зинаиду, испуганно вжавшуюся в стену. Перед кухаркой стояли две человеческие фигуры, мужчина и женщина, облачённые в чёрные бархатные балахоны. Их лица скрывали серые маски с прорезями для глаз. Одна фигура была заметно мощнее второй.

Пожалуйста! Не убивайте меня! взмолилась Зинаида, чуть ли не пища мышью.

Поздно просить пощады! сказал басом мужчина в плаще. Ты даже не почувствуешь...

Карси не могла стоять в стороне и спокойно смотреть, как убивают бедную кухарку. Хоть это и безрассудство и любой другой на её месте затаился бы и не показывался.... Но Карсилина всегда действовала вопреки своим страхам. И врала сама себе, что не испугается ничего. Ведь бояться позорно.

Не трогайте её! Крикнула принцесса.

Фигуры обернулись:

Смотрите, кто к нам пожаловал!

Давай её убьем!.. предложила женщина кровожадным голосом.

Не велено! Нельзя пока убивать Фротгертов, шикнул на неё мужчина.

Но...

Тише!

Нужно действовать! Срочно!

Карси крикнула кухарке:

Беги!

Зинаида послушалась. Но далеко убежать не получилось. Кто-то из фигур прошипел: Ширмаколтин. Яркая смертельная молния уткнулась женщине прямо в спину, и та, вскрикнув, рухнула на пол.

Нет! ужаснулась Карсилина, понимая, что Зинаида погибла. На лице погибшей застыл страх. Как старая фотография. Завораживающая и одновременно некрасивая.

Фигуры переглянулись:

Теперь мы уберем свидетеля!

Несколько секунд назад вы так не думали, Карси попятилась назад, а

злодеи перешли в наступление.

Зря ты сюда пришла! угрожающе воскликнул мужчина. Спала бы принцесса в своей тёплой постельке и осталась цела. А так...

Карси приготовилась обороняться. Совесть грызла её за то, что девушка не смогла спасти Зинаиду. Может и не обращала на неё никогда внимания, но это больно. Проиграть обидно.

Смотри! Она думает, что выстоит против нас! злобно рассмеялась женщина.

Карси среагировала мгновенно, увёртываясь от пущенного в неё магического заряда. Затем резко взмахнула рукой и сбила колдунью с ног. Та отлетела к стене и затихла. Принцесса была в ярости. Что эти колдуны себе позволяют! Как они проникли сюда!

Второй злодей пускал в неё магические лучи, но Карси их отбила и в свою очередь ударила противнику в живот Тлайсвиром. Он скорчился от боли и упал на колени. Держась за стену, злодей пытался подняться и пыхтел. Карси уже собиралась отключить его сознание, но тут поверженная колдунья, которую принцесса в пылу схватки на миг упустила из виду, осторожно привстала на четвереньки и что-то прошептала.

В тот же миг в глазах наследницы листонского престола потемнело, колени ослабли, Карси рухнула на пол и больше не двигалась. Распластавшись на холодном камне, раскинув руки.

Ну как ты, папа?

Мне лучше. Что делать будем?

***

Саймон проснулся от мобильника. Мелодия, которую он поставил на будильник, очень раздражала. Она была громкая, воющая и прерывистая. Под такую только просыпаться!

Вы же не будете ставить на будильник музыку, которая нравится? Рано или поздно она вам надоест, а потом звуки любимой мелодии будут невыносимы.

Юный чародей, зевая, поднялся с кровати, нашарив возле неё синие тапочки, и поплёлся выключать будильник.

07:00 на весь экран мобильника всплыли мигающие цифры. Саймон выключил эту светомузыку и отправился умываться, по дороге вспомнив, что не сделал доклад по истории Листона про набеги жейрифинских племён. Ну и ладно! Карси подскажет литературу об этих жейрифинцах. Затем надо заглянуть в библиотеку, а в перерыве между парами хоть что-нибудь выучить. Глупые вы, жейрифинцы, не совершали бы своих набегов, тогда бы и Саймон не парился насчёт доклада!

Умывшись и одевшись, Саймон взял сумку и вышел из комнаты. В столовой его встретили сонные лица Мартины и Альфреда.

Привет, Саймон! улыбнулся Альфред, намазывая тост абрикосовым джемом. Вам сегодня к первой паре, да?

Что-то типа того.

Ура! тут же воскликнул он.

Сегодня на Альфреде был надет ярко-зелёный пиджак поверх полосатой рубашки, а также сиреневые брюки. И неизменные кеды с развязанными шнурками. И как это вообще гармонировало с его рыжими вьющимися волосами?

Надо бы Карси разбудить, а то опоздает, ухмыльнулся тот.

А она ещё не проснулась? удивился Саймон, только теперь заметив её отсутствие.

Видимо, нет, ответила Мартина, поднимаясь со стула. Пойдём, Альфред, а то опоздаем.

Ну куда ты всё время спешишь, я ещё не поел! возмутился её брат, чуть не испачкав джемом белую скатерть.

Я тебя на улице жду, сдалась Мартина и вышла из столовой.

Всё равно ещё портфель собирать будет! хмыкнул Альфред, посмотрев на дверь, за которой только что скрылась сестра. Кстати, вы тоже не опаздывайте. Карси долго спит.

Может, она доклад по Истории Листона готовит, отмахнулся Саймон.

Это очень хороший повод для того, чтобы прийти позже, рассудил Альфред. Только поторопитесь, а то побьёте мой рекорд!

Десять минут они так сидели: Саймон с хлопьями и Альфред с тостами, а Карсилина на кухне так и не появилась. Будильник что ли не слышит! Её младший брат, вон, уже третий тост навернул!

Ладно, удачи тебе, наконец поднялся он, вытирая о брюки липкие от джема руки, и совершенно не заботясь о том, как все эти пятна будут на нём смотреться. Вот ты здесь ждёшь, опаздываешь, а она уже давно в университете!

И он вышел. После него осталась липкой ручка двери. Саймон это заметил, когда покидал столовую и недовольно воскликнул: Альфред, блин!

Он поднялся наверх, помыл руки, затем прошёл по коридору и постучал в дверь комнаты Карсилины. Никакой реакции. Она что, снотворное перед сном приняла? С чего бы это?

Саймон выдохнул и открыл дверь, та оказалась незапертой даже на элементарную задвижку. В комнате никого не было. Хотя казалось странным: кровать не заправлена. Обычно, Карси, когда уходила, её всегда заправляла. Она не очень любила беспорядок.

На тумбочке лежал личный дневник в фиолетовой обложке. Интересно, а что она там писала? Может, что-то скрывала? А может, про Саймона что интересное? Юноша подошёл ближе и протянул руку к дневнику. Но тут же одернул как трудно иногда бывает побороть искушение! В последний раз, бросив взгляд на его обложку (маленькая девочка в костюме феи), он медленно вышел из комнаты, решив подождать Карси за дверью.

Ждал Саймон, прислонившись спиной к стене, долго, только девушка всё не возвращалась. Первая пара началась вообще-то!

Простите, а вы принцессу Карсилину не видели? поинтересовался юноша у шедшего мимо дворецкого.

Нет, она сегодня ещё не выходила из комнаты, ответил тот, даже не повернув голову.

К-как, не выходила? тревожность, мучавшая юношу всё это гадкое утро, разрослась ещё больше.

Главное только не паниковать! Он нервно дернулся от стены и ринулся в сторону лестницы.

***

Кто-то нагло барабанил в дверь. С глубоким вздохом и бормоча Ну кого ещё там леший принес, Димка поплелся её открывать. Наконец, защелка была отодвинута.

И Саймон, стремглав, вошёл в комнату, оттолкнув ошалевшего Морквинова в сторону.

Привет. Что случилось?.. сонно пробормотал Димка, потирая глаза.

Карси пропала! ответил его друг, точнее, крикнул ему где-то над головой. Ведь Димка был ниже.

Почему ты так думаешь? не понял Морквинов и с опаской отодвинулся к шкафу, чтобы не стоять вплотную. Не кричи!

Её нигде нет! ещё громче сказал тот. Саймон чувствовал, как его трясет.

Ну почему Димка такой примитивный! Саймон сжал кулаки.

Мыслить здраво! Здраво мыслить!

Димка задумчиво почесал затылок, а затем выпалил:

Значит, ходит по городу. Успокойся.

Никто не видел, что она выходила из дворца. Значит, она не выходила! Понимаешь? возмутился Саймон, сделав голос чуть тише, пытаясь побороть желание взять Димку за воротник и хорошенько встряхнуть. Ну почему ему так хотелось кого-нибудь ударить?

Чего это я не понимаю? обиделся Димка. Ворвался ко мне с утра пораньше, да ещё и накричал!

Саймон стушевался. Нет, правда, чего это он вдруг? Димка же не виноват в том, что происходит.

Помнишь тогда, Гадритта угрожала Фротгертам?

Брось! Это сколько месяцев назад было...

А если она... - от волнения у Саймона даже во рту пересохло. А пространство попыталось сжаться до размеров песчинки.

Успокойся, перебил Димка.

И хотел было усадить его в кресло, но тот отказался. Саймон ходил по комнате взад-вперёд как заведённый, убрав руки за спину.

Какой тупица... не выдержал он, хотелось обозвать Димку как-нибудь, шкаф сзади Саймона угрожающе задрожал. Нет, разве это поможет справиться с беспокойством?

Прекрати! испугался Димка, вжавшись в стену, вдруг шкаф взорвётся. Да не замешана здесь Гадритта...

Морквинов! Включай скорее свою пустую голову! перешёл на фамилии Саймон, снова кипятясь, как чайник, который всё никак не снимали с конфорки. Ну почему Димка так медленно мыслит!

Рейли! Если у тебя день не задался, то не стоит портить его другим! потерял терпение Димка, перешёл в наступление и злобно ткнул ему указательным пальцем в лоб.

Саймон и сам не понимал, почему в тот момент его так взбесил Морквинов.

Вот они тут занимаются не пойми чем, а Карси...

Сейчас переоденусь и вместе что-нибудь придумаем! бросил Димка и выпроводил своего друга за дверь.

Скорее! Я тебя жду!

И дверь захлопнулась у него перед носом.

Саймон обеспокоено топтался на месте. Мерял шагами кусок ковра возле комнаты друга.

Так, главное дышать глубже. Спокойно, твердил он себе, но это не спасало.

Страх уже поймал его в паутину, но, нет, это не являлось тем, что называлось панической атакой. Этот был другим. Саймон боялся за Карси.

***

Пять минут прошло, а этот лентяй Морквинов из комнаты так и не вышел!

Ну сколько можно ждать?! Саймон ударил кулаком по двери, Димка, наверное, спать улёгся, думал, отвертелся. Сейчас он ему устроит!..

И тут Саймон краем глаза заметил отца в конце коридора. Кого-кого, а его он точно не желал сейчас видеть, хоть и обещал Карсилине, что они поговорят. Но поговорят спонтанно. Это ведь не тот самый момент, который она так ждала, правда?

Саймон не уходил, напряжённо глядя на приближающуюся фигуру в черном фраке.

Отец не знал, как вести себя с сыном. Он открыл рот, чтобы что-то сказать...

И что это Вы здесь делаете? опередил его Саймон, намеренно употребив Вы.

Привет, Саймон. Дома ремонт, вот Её Величество и предложила мне пожить здесь некоторое время, пояснил Мартин Вейс, отводя взгляд куда-то в сторону.

Ну привет, изрёк сын, скрестив руки и сверля его взглядом.

Саймон удивился, Карси ведь недавно говорила, что Мартин Вейс, он же Прохор, жил своими воспоминаниями, поэтому ничего не менял. А тут...

Надоела старая обстановка? ухмыльнулся юноша.

Барон Мартин Вейс промолчал, всё-таки осмелившись посмотреть сыну в глаза. Его очень уязвляло такое отношение. Саймон смотрел на него слишком презрительно. Но, кроме этого, он дрожал, дышал как-то неспокойно и вообще был больше похож на кролика, проигравшего эстафету удаву.

Тебя что-то волнует? внезапно спросил Мартин Вейс, ведь сын выглядел растерянно и постоянно озирался.

И тон у барона Вейса был такой заботливый, что юноша смутился, даже всё желание язвить пропало. Он что его насквозь видел? Может, ещё и мысли читать умел?

Неважно, отмахнулся Саймон.

Допустим, он ему скажет, что Карси пропала. А не сообщит ли Мартин Вейс обо всём Лоритте IV? Ну уж нет, можно обойтись и без такой помощи! Последняя, кого хотелось бы тревожить до того как прояснится ситуация, была Королева.

Саймон собирался уйти, но Мартин Вейс резко взял его за руку, чего-то опасаясь.

Я же чувствую твоё беспокойство! взволновано сказал он. И продолжил уже спокойным тоном: Сынок. Можешь доверять мне. Я твой отец, и не причиню вреда.

Саймон промолчал, осознавая, что это упрямство ни к чему хорошему не приведёт. Карси в опасности, а он тут с ним спорит! Что за глупая ситуация? В первую очередь нужно думать, как найти девушку, а уж потом ругаться с отцом. И помощь не помешает, он один не справится. Раз уж Димка решил, что сон для него важнее... Пришло время засунуть уязвленную гордость на антресоль?

Хорошо, сдался Саймон.

Можно было считать это перемирием, но ненадолго. Только до того момента, когда будет ясно, что с Карси.

Ну так что случилось? допытывался отец.

Принцесса Карсилина пропала, ответил Саймон, стараясь, чтобы тон не выдал ничего такого, что отцу знать не обязательно. Он был уверен, что для Вейса они с ней просто друзья.

Мартин Вейс вдруг сказал, казалось бы, фразу, которая не вписывалась в предыдущий диалог:

Говорят, посреди ночи кухарка Зинаида пошла в библиотеку взять книгу, так как ей не спалось.

Причём здесь какая-то кухарка? возмутился Саймон, чуть не схватившись за голову в приступе раздражения. Пропала Карсилина!

Она тоже исчезла, предположительно, этой ночью, пояснил ему отец.

Они шли по коридору в направлении парадной лестницы, мимо висящих на стене портретов королей и королев Листона.

И откуда Вам, то есть, тебе это известно? поинтересовался Саймон, нервно расчесывая себе щёку. Странный всё же человек его отец. Загадочный. Сколько тайн хранит?

Мне сказал повар, Мартин Вейс казался невозмутимым. Он просил найти Зинаиду. И знаешь, что самое важное?

Что?

Кухарка так и не добралась до библиотеки.

А это кто вам это сказал?

Ночью в библиотеке дежурила призрак. Она сообщила, что туда никто не заходил. Кажется, исчезновения принцессы Карсилины и Зинаиды как-то связаны между собой.

Логично, Саймону пришлось согласиться, и он глубоко вздохнул, прекратив оставлять на щеке красные следы от ногтей.

Маршрут Зинаиды пролегал по второму этажу, именно там находится комната Карсилины!

А ведь действительно! Паззл начинал складываться! Только существовало одно маленькое но:

Кухарка ведь не могла заглянуть к Карси и позвать её с собой в библиотеку. Они не общались, даже не пересекались никогда. Если только косвенно, сомневался юноша.

Не совсем так. Вероятнее всего, когда Зинаида проходила по второму этажу, Карсилина услышала её шаги и выглянула в коридор. А когда увидела Зинаиду, решила составить ей компанию.

Допустим. Но это какой-то бред. Карси, которая прогуливается по дворцу ночью с незнакомой кухаркой?

Логика начинала давать сбой.

У тебя есть варианты получше? съязвил отец скептически.

Ладно, сдался Саймон. Других вариантов всё равно не было. Но что им помешало добраться до библиотеки?

У меня есть одно предположение.

Какое?

Сейчас покажу.

И он повёл Саймона на второй этаж. Там мужчина подошел к рыцарским доспехам и взглянул на висящий на стене большой портрет в человеческий рост. На портрете красовался солидный усатый господин, на шикарной шляпе которого торчало павлинье перо, такое длинное, что кончик этого пера не поместился на картине, а вид у господина был такой, словно он надышался красного перца и сейчас чихнёт. Особое видение художника?

Отойди-ка! попросил Мартин Вейс, взмахнул рукой, и картина стала бледнеть, пока вовсе не исчезла. Вместо портрета появился темный проход.

Там было что-то загадочное и неизведанное, и оттуда тянуло холодом.

И почему ты мне раньше не сказал? не понял Саймон, переступая через порог в открывшуюся им темноту. Она совсем не пугала.

Ты не спрашивал, кратко ответил отец. Мы же не разговаривали. Как я мог успеть рассказать тебе обо всех особенностях дворца Династии Фротгерт?

Саймон фыркнул. Неужели его сейчас обвиняли?

Они спустились в тёмное зловещее подземелье и не сговариваясь повернули налево. А через две минуты отец с сыном увидели лежащую на полу Зинаиду возле какого-то тупика. Точнее, Мартин Вейс чуть не споткнулся об её тело.

Барон жестом приказал Саймону оставаться на месте и склонился над безжизненным трупом, он источал неприятный запах. Пульса у Зинаиды, конечно же, не было. Можно было даже не проверять.

Боюсь, что мы опоздали, сообщил мужчина. Хотя это и так было понятно. Голос у него был серьёзный, и было видно, что он опасался чего-то. Это уже не игры!

Но... кто это сделал? - Саймон старался сохранять спокойствие, хотелось зажать нос. Кухарка умерла не своей смертью.

Не знаю. Но это, и он указал на труп, результат применения заклинания Ширмаколтин. У неё ногти зелёные, присмотрись.

А это обязательно? Саймон почувствовал накатывающую тошноту и отвернулся.

Мартин Вейс оставил Зинаиду лежать на полу, материализовав белоснежную сферу, которая летала над ними, освещая путь. Надо будет сказать, чтобы труп унесли отсюда. Саймон облокотился на холодную стену, его била дрожь. Все хорошо, нужно верить, Карси не могла постигнуть та же участь. Не могла же?

Он тяжело дышал и не мог двинуться с места. Казалось, несильная трупная вонь распространилась повсюду, даже въелась в кирпич и сделала его зеленоватым. Волна панической атаки парализовала. Почему именно сейчас? Да, раньше Саймон не видел мёртвых людей вот так, не на экране. Даже мать свою не видел такой. Потому что Веригус не пустил проститься. Да и Веригуса с корпоратива, где его отравили, увезли сразу в морг.

Но трупы совсем не страшные, тогда почему так плохо? Мерзкий запах! Нужен воздух! Свежий воздух! Но его нет!

Мартин Вейс пошел было дальше, но остановился и затем приблизился к сыну, не понимая, что с ним происходит. Неужели какое-то запоздалое колдунское проклятие ударило? Начерченная руна?

Саймон к этому моменту успел уже сползти по стене на пол и сесть, обхватив колени. Дышать нечем. Где весь воздух? Ему казалось, ещё чуть-чуть и он умрёт прямо здесь. Просто вот так. Без конкретной причины.

Перестать бояться. Я должен. Прекратить, твердил он себе полушёпотом и покачивался, глядя в сторону Зинаиды куда-то сквозь. Карси. Помощь. Нужна... Дурак!

Саймон? окликнул его отец и присел на корточки перед сыном.

Но тот не реагировал.

Я не хочу. Не сейчас. Хватит!..

Саймон! Нам нужно уйти отсюда! Мартин Вейс взялся за его плечи, слегка встряхнул и посмотрел сыну в глаза. Синие, как сумеречное небо, они молили о помощи.

Мне страшно. Оно мешает. Это тело и вот! лихорадочно попытался объяснить Саймон, хотя получилось плохо. Вообще без повода! Карси там!..

И Мартин Вейс понял. Как же он сразу не догадался! Мужчина прислонил ладонь ко лбу сына, она излучала фиолетовый свет, похожий на тот, что случайно использовал Саймон, исцелив Карсилину:

Почему это без повода? усмехнулся мужчина, не убирая ладонь. Для того, кто первый раз в жизни случайно увидел мёртвого тапка, да ещё и не совсем свежего, ты выглядишь ещё ничего. Даже не позеленел. Сейчас всё пройдет. Небольшая успокоительная магия.

Ещё ничего? переспросил Саймон, ему становилось легче, страх отпускал, переставал давить, уползал в далекие тупики этого коридора. Но мерзкий запашок всё равно не давал нормально дышать. Да и Карси, где она? Что с ней?

Конечно, отец убрал ладонь, встал и протянул ему руку, помогая подняться. Многие новички из ДС просто падают в обморок. А ты в сознании.

Лучше б грохнулся, недовольно прошипел Саймон, вставая и отряхиваясь. Наверное, если выбирать между панической атакой и потерей сознания второе как-то лучше. Даже не так обидно.

Если ты выбрал стать боевым магом, то рано или поздно всё равно должен бы был столкнуться с этим. Может, вас повели бы в морг на экскурсию! Там ребяткам тоже плохо становится. А какое там амбре! Да и в полевых условиях... В общем, с боевым крещением, сынок!

Казалось, Мартин Вейс был только рад такому стечению обстоятельств. Саймон хмуро подумал, что тот издевается, и устремился выйти из тупика, подальше от тела бедной кухарки. В смерти нет ничего хорошего. Хотя может, если ты работаешь в ДС и сталкиваешься с таким очень часто, то приобретаешь своеобразное чувство юмора. Наряду с медиками, которые любят шутить по-чёрному.

Мы не сможем исследовать всё подземелье за день, произнес Мартин Вейс, который обогнал его, на случай всяких неожиданностей. Если через час не найдём следов Карсилины, будем вызывать поисковую бригаду из ДС.

Саймон не находил себе места от волнения. Его всё ещё трясло. Если Карси не найдут, из этих катакомб его вытащить будет проблематично. Нужны результаты!

Есть только два варианта, размышлял Мартин Вейс, подняв вверх указательный палец. Один, что Карси похитили и мы зря тут вообще ходим...

А второй? опасливо спросил Саймон, не смотря на него.

С ней что-то сделали...

Юноша нахмурился, но ничего не сказал. Волнение и так пожирало его, обволакивало, словно улитка-ахатина кусок салатного листа.

Они пошли дальше, всё углубляясь в таинственное подземелье. Появилась развилка, и надо было понять, куда идти. Отец решил пойти вправо, Саймон не стал с ним спорить. По спине пробежали мурашки, хотелось покинуть подземный коридор и оказаться на открытом пространстве. Сфера освещала всё мертвенно-бледным светом. При таком антураже отец Саймону казался похожим на мертвяка.

Но надо было идти дальше. Просто необходимо!

И отогнать от себя пугающие мысли, целый пчелиный рой их, следовало.

Вдруг впереди послышалось далекое:

Кто здесь!

Это был голос Карси. Сердце юноши подскочило, больно ударившись о грудную клетку.

Не дождавшись реакции отца, Саймон рванул вперед. Они очутились в подземной темнице, в которой лет так пятьсот назад томились какие-нибудь нарушители закона.

Карси, увидев их через дверь темницы, обрадовалась и воскликнула:

Помогите мне выбраться!

Что такое? Саймон с силой подёргал дверь, словно желал оторвать её вместе с креплениями, но она не хотела поддаваться. Магией почему-то воспользоваться не получилось.

Антимагическая руна, а я не знаю, как её убрать, сообщила Карсилина.

Погоди, отец подвинул сына и склонился перед дверью, что-то быстро начертил пальцем на земле.

Затем он выпрямился, послышался слабый хлопок, и дверь отворилась.

Вас на ФизМаге этому должны научить, улыбнулся Мартин Вейс, довольный собой.

Я уже потеряла счёт времени, пока тут находилась, Карси замерзла, и даже халат со звёздами не помогал согреться.

Солнышко, как тебя угораздило? поинтересовался Саймон, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться обнимать её, и подавляя нервный смех.

Колдуны из СиТм. Они убили Зинаиду, а меня затащили сюда, сказала она расстроенным тоном. Я не смогла её защитить.

В этом нет твоей вины, Саймон таки не сдержался и прижал её к себе, пытаясь успокоить, Карси не должна чувствовать вину из-за смерти кухарки. Что она могла сделать?

Я считаю, нам пора подниматься наверх. Распоряжусь, чтобы забрали тело и сообщил родственникам Зинаиды о трагическом происшествии! сказал барон Вейс, нисколько не смутившись, поворачивая в обратную сторону. Сфера медленно поплыла за ним.

Странно, что колдуны тебя в живых оставили, задумчиво произнёс Саймон, следуя за ним и держа Карсилину за руку, ему уже было плевать, что подумает по этому поводу отец.

Им не велено убивать Фротгертов пока что, ответила Карси. Просто вырубили меня. А затем я очнулась здесь и не смогла выбраться.

Значит, они хотели нас запугать, догадался Мартин Вейс. А раз так, то это значит, что СиТм что-то замышляет.

Нужно не дать осуществить их грязные планы! воскликнул Саймон, как будто до этого было не понятно, ведь СиТм мечтает всех уничтожить. Тех, кто не колдун, особенно.

***

Когда они выбрались из тёмного подземелья и очутились на втором этаже: озябшая Карси в пижаме и халате, Саймон, Мартин Вейс то тут же наткнулись на Димку, который, видимо, пропустил пары в университете.

Ну где вы были! воскликнул он, не заметив, как за их спинами исчезает проход за картиной. Почему ты меня не дождался! Разбудил, а сам смылся куда-то...

Ты никому не сообщал о том, что Карси пропала?

Нет. Я собирался. Где вас носило?!

Давай я потом объясню.

Димка обиженно фыркнул и сказал:

А завтракать вы собираетесь?

Кстати, насчёт завтрака... внезапно сказал Мартин Вейс и ушёл, набирая чей-то номер в телефоне.

Это он чего? не понял Димка, провожая барона взглядом.

Кто его знает, пожал плечами Саймон.

Вы с ним уже разговариваете, это прогресс! и Карси подмигнула парню.

Вынужденная мера, отмахнулся тот.

Саймон довёл принцессу до комнаты и, сняв с неё халат, повесив его на выпирающий из стены крючок, уложил в кровать. Всё-таки у принцессы была тяжелая ночь. Сон ей не помешает. Карси, едва коснувшись подушки, отправилась в мир грёз.

Саймон, сидя на краешке её кровати, смотрел на Карси, слушая её тихое дыхание. Сейчас ему не хотелось никуда уходить. Волнение даже сейчас его не покинуло, и юноша вздохнул.

СиТм пытался запугать Фротгертов. Но зачем? Зачем они убили какую-то кухарку? Так много вопросов...

Тебе ведь не страшно? прошептал юноша, не сводя глаз с принцессы.

Если организация злобных колдунов что и замышляет, то ДС не позволит им сделать этого. Они просто кичатся. Лают, как Моська на Слона.

И мне тоже не страшно. Вообще не пугает, Саймон перевёл взгляд на свою ладонь, сжал и разжал её. Пальцы почему-то тряслись. И кого он пытался обмануть?

Подоткнув одеяло, Саймон тихо вышел из её комнаты, затем встретил в коридоре своего отца, который словно ожидал его.

Ну что, как Карсилина?

Хорошо, только устала очень, юноша старался не смотреть ему в глаза.

Значит, врача вызывать не надо, а то я собирался.

Нет, не стоит. С ней правда всё хорошо, Саймон был в этом уверен.

Пойдём в столовую, нам надо кое-что обсудить, пригласил его Мартин Вейс.

Когда они появились в столовой, их встретила большая компания, включая Серебринку Сильв, Зольтера Золотского, нескольких служащих из ДС, которых те с собой привели. Дело выглядело серьёзным.

Как такое могло произойти, не понимала Серебринка. Карси подвергла себя опасности, ещё и человек погиб. И это всё произошло в хорошо охраняемом дворце!

Значит, не так хорошо он охраняется! заметил Саймон. Насколько ему было известно, охранники дворца тапки. Политика королевы по трудоустройству и поддержке не магического населения.

В следующий раз я такого не допущу, заверил его отец, обводя взглядом присутствующих.

Следующего раза может и не быть! в свою очередь сказала Сильв. Мы не должны игнорировать предупреждение СиТм.

Хорошо, что королева ничего не знает, задумчиво произнёс Зольтер, почесав свою золотистую шевелюру, и предложил: Нужно заменить охрану на боевых магов, потому что обычные тапки с колдунами из СиТм не справятся.

Я сам сообщу об этом происшествии королеве, решил Мартин Вейс, зная о том, что женщина будет от этого не в восторге, и отдал распоряжение. Нам правда стоит усилить охрану дворца. Сильв, ты как глава отдела безопасности ДС должна направить людей.

Я сделаю это, согласилась Серебринка без лишних слов.

И ещё, сказал Мартин Вейс, Золотский, это не должно просочиться в прессу.

Часть 2. Глава 10. Скреслосшибательно!

Зайцы не состариваются, сказал Заяц. Зайцы умирают молодыми.

Это почему же?

Мы бежим, понимаешь? А движение это жизнь.

(с) Сергей Козлов Ёжик в тумане

В этот же день вечером должен был состояться матч по картфолу. Карси всё ещё не могла переварить факт гибели кухарки, то, что она не спасла её. Но старалась, чтобы никто не заметил, как этот случай на ней отразился. 

Королевское семейство собиралось отправиться на стадион. Это был их официальный визит туда.

Лоритта IV приказала Карсилине сесть вместе с ней в салон автомобиля, куда отправились и Мартин Вейс, и Мартина. Альфред же уговорил свою бабушку позволить ему сесть с Саймоном и Димкой в другую машину. Та, немного поколебавшись, всё-таки позволила своему внуку это сделать. Хоть и обожгла Саймона напоследок презрительным взглядом.

Сидя в другой машине, Саймон недовольно смотрел в окно, ему не нравилось, что королева относилась к нему, как к человеку низшего сорта. Словно прокажённый какой-то! Да и Димку она не лучше воспринимала, королева передёргивалась за столом, когда на него смотрела.

Кортеж ехал по живописным улицам Чалиндокса к Чалинскому стадиону. Он являлся самым большим стадионом королевства. По крайней мере, так Зольтер утверждал. А его представлениям о величине, наверное, можно было верить.

Да ладно тебе! Димка оторвал Саймона от размышлений.

Просто наша бабушка очень аристократична и интеллигентна, у неё предвзятое отношение к тем, кто не знатных кровей. Традиции соблюдает. Она замуж по расчёту выходила, да и маму нашу она тоже по расчёту выдала, наш папа был герцогом. И меня тоже по расчёту женит. У неё наверняка уже где-нибудь в блокнотике записаны кандидатки, объяснил Альфред.

Да неужели! насупился Саймон, раздражаясь. Тупые обычаи! 

Альфред рассмеялся и прикрыл рот ладонью.

Саймон не понимал, что смешного, хотя если учесть, что Альфред по любому поводу и без всегда и всюду дурачится... Видимо, он решил его достать. Что уже и так произошло, мог дальше не стараться.

Поэтому, Саймон, есть только один выход! заговорщицким тоном прошептал принц листонский. Тебе нужно найти знатного и очень богатого родственника.

Объясни мне, что такое картфол, попросил Саймон, желая перевести разговор в другое русло. Знатный родственник Прохор Рейли всего лишь барон. А это самый низкий титул, об который обычно другая знать, более высокого ранга, вытирает ноги. Хотя, Мартин Вейс не выглядел ущемлённым или оскорблённым, да и не издевался над ним никто, и семейство Фротгерт другом считало....

Альфред с самодовольным выражением лица изрёк:

Картфол, это игра, а цель этой игры, он сделал вид, что поправляет на носу съехавшие невидимые очки, друзья мои, что нужно собирать карточки и закидывать в сумку своей команды, тогда команде засчитываются очки, кто больше баллов наберёт, тот и побеждает.

Ну, это неинтересно... протянул Димка с видом полнейшего разочарования.

Интересно! подмигнул ему Альфред. Картфол игра опасная.

Чем, ударом карточки в лоб? не удержался Саймон от того, чтобы съязвить, и дуясь на происходящее, как мышь на крупу. 

Я имею в виду, что в картфоле разрешается выбивать из игры участников команды соперника. И за это начисляют дополнительные баллы.

Саймон тут же представил поле, по которому бегает кучка дурачков в синих майках и такая же кучка в жёлтых. На правой руке у каждого боксерская перчатка, которой они дерутся, а левой рукой собирают рассыпанные карточки от таксофона. Нелепое зрелище, если честно.

Чувствую, у тебя в голове назревает кавардак, хмыкнул принц, заметив его глупую улыбку.

Саймон притворно закашлялся, а Альфред снова засмеялся.

В каждой команде по десять игроков, объяснял Альфред, перестав дурачиться. - Пятеро из команды остаются на земле, остальные поднимаются в воздух. Игра заключается в том, чтобы наловить как можно больше пластиковых карточек разных цветов и запихнуть их в специальные сумки, подвешенные магией под куполом стадиона. Сумок две, по одной на каждую команду. Очки засчитываются только тогда, когда карточка достигла сумки. У каждого игрока есть мантия с большими карманами на молниях, в эти карманы запихиваются пойманные карточки.

Забавно, прокомментировал Саймон, стараясь всё это представить.

Цвета карточек: зелёная за неё двадцать очков дают, красная десять очков, жёлтая пятьдесят, за синюю дают сто (такая карточка на поле одна). Розовая отнимает из сумки противника 20 очков, их в игре четыре. Игроки, оставшиеся на земле, к карточкам не имеют отношения. Их задача поймать и наклеить фирменную наклейку на лоб зелёных уродливых карликов, бегающих внизу по полю. Как только наклейка достигает лба карлика (мы их Крысиками называем), тот исчезает, а команде присуждается 30 очков. И эти карлики прыткие, очень агрессивные существа с острыми зубками и умеют за себя постоять, даже сами на игроков кидаются, тут Альфред, изображая акулу, клацнул зубами. Карликов, правда, на поле всего десять, но процесс их ловли поистине захватывающий...

Я всегда знал, что маги сумасшедшие! воскликнул Димка и почесал затылок. Бегать за карликами по полю, ловить пластиковые карточки: вот вам заняться нечем! И Саймон ещё даже не самый долбанутый из вас, оказывается...

Эй, кого ты долбанутым назвал!

Ладно тебе... если бы Димка был черепахой, он бы втянул свою голову в панцирь.

Не удивлюсь, если по этому виду спорта проводится кубок мира! Саймон старался держать себя в руках, чтобы не сделать другу какую-нибудь магическую подлость. Судя по описанию, игра выносит мозг, и надолго.

Ага, Сизокрылы, команда Сулитерии, уже второй год подряд кубок мира выигрывает! заметил Альфред.

Вот я не понял, чего вы так все взъелись на эту Сулитерию? Димка, сменил тему картфола, которая ему наскучила. Вроде нормальная девушка, только нервная очень, и Карси с ней довольно тепло общается.

Уверен, что эта нормальная девушка, готовит нам какую-нибудь гадость! Альфреда от этой мысли передёрнуло.

Саймон снова невольно вспомнил сумасшедшую тётушку Сулитерии, Гадритту. Неужели родители и правда дали дочери такое имя?

Серебринка рассказывала, что родители Сулитерии погибли в битве с ДС, когда в очередной раз готовили наступление колдунов СиТм, эта организация тогда почти перестала существовать, но Гадритте и оставшейся шайке удалось покинуть Чалиндокс. Гадритта, хоть и не желала, но воспитывала дочь своего покойного брата. Много лет Трегторфы жили в скитаниях, Гадритта восстанавливала организацию и СиТм становился сильней, к ней примыкали разные тёмные личности и злодеи из других миров. Тогда Гадритта решила вернуться в Чалиндокс и вместе с СиТм натворила много ужасных дел. В битве, которую они в очередной раз спровоцировали, погибли королева Желлистина с королём Иксбертом. Это был самый большой успех Гадритты. А Сулитерия злодействами не увлекалась, и тётушке это не нравилось. Она ей часто говорила: Да какая из тебя спортсменка! Не позорь семью! Ты злая колдунья!

А что касается нашей сестрёнки, то я её не понимаю, почему Карси общается с этой ведьмой! воскликнул Альфред.

Может, Сулитерия не так уж и безнадёжна?.. Саймон относился к Сулитерии нейтрально, и было всё равно как-то, общается она с Карси или нет. Он думал, что вреда от этой дружбы не будет, но ошибался. Иногда он заражался сентиментальностью Карсилины и пытался разглядеть в таких, как Трегторф, нечто хорошее. Ну что за наивность!

Все Трегторфы злые! перебил принц. Они жутко ненавидят династию Фротгерт и хотят сжить нас со свету.

Вот и непонятно, почему? спросил Димка, поёрзав на месте.

У наших семей многовековая вражда, пояснил Альфред. СиТм не нравится, что колдунов никто не воспринимает всерьёз, что никто им не доверяет и не уважает их. Что колдуны становятся на учет в ДС, и каждый год проверяется их принадлежность к СиТм. Ещё им нельзя занимать руководящие должности, если только в виде исключения. А чтобы пойти работать в ДС, нужно пережить серьёзное испытание, даже если ты простой курьер. Благодаря Трегторфам, колдуны СиТм верят, что причина угнетения колдунов в Листоне королевское семейство, и они озлобились.

И почему колдунам не доверяют? вновь спросил Димка.

Когда-то давным-давно в семье Фротгерт у брата королевы родилась девочка, и девочка эта оказалась колдуньей, ответил Альфред. А до этого у Фротгертов колдунов в семье не рождалось. Её родители переживали, что дочь увлечётся тёмной магией, потому что они считали, что все колдуны злые. Глупые стереотипы, против которых раньше идти было не с чем. Девочка была очень доброй и никому не вредила. Однажды она тяжело заболела и умерла, и никто не знал причину, даже окрестные чародеи оказались бессильны, сказали только, что девочку прокляли. А потом у Фротгертов родился сын, Иксберт, он тоже оказался колдуном, что очень напугало его родителей. И тогда Гмар, отец мальчика, потребовал от своей сестры Карсилины, королевы Листонской, объявить всех колдунов вне закона. Его сестра очень удивилась просьбе, ведь не все колдуны были злыми и нехорошими. Впрочем, не знаю, какие аргументы приводил Гмар, но на следующий день колдунов объявили отступниками. Родители Иксберта думали, что он никогда не увлечётся чёрной магией и не станет вредить людям, а ещё они скрывали, что у него когда-то была сестра. Но в один прекрасный день, когда Иксберт уже был довольно-таки здравомыслящим юношей, к ним в особняк забрёл незнакомец, скрывающий своё лицо. Гмар с женой тогда на охоту уехали и оставили сына дома, не подозревая, что может произойти. Незнакомец этот поведал юноше, что тот является колдуном и что у Иксберта была сестра по имени Мария, такая же колдунья, как и он. Девочка умерла, а виноваты в этом Гмар и его жена. Испугались, что дочь может начать использовать злые чары, и избавились от неё, не дождавшись пока колдунья вырастет. Иксберт был очень взбешён, он сначала кричал на незнакомца, что тот лжёт, что Иксберт не может быть колдуном, он волшебник и сестры у него не было. Но незнакомец был настойчив, он попросил того применить Ширмаколтин на одном из слуг, ведь заклинание это действует только у колдунов. Иксберт, не представляя, что значит заклинание да и у волшебника оно бы не сработало, запустил Ширмаколтином в слугу, который принёс ему с гостем чай. Смертельный луч ударил прямо в грудь, и бездыханное тело слуги упало возле камина. Тут-то Иксберт и понял, что незнакомец прав. А, найдя доказательства существования сестры и её заросшую травой могилку, юноша озлобился и очень возненавидел своих родителей. Однажды ночью он сбежал из дома, не оставив записки. И начал вынашивать план мести за смерть сестры, ему казалось дикостью, что Фротгерты объявили всех колдунов вне закона. Долго он скитался по стране. Постепенно вокруг колдуна собирались сторонники, они практиковались в самых жестоких заклятиях и учили всему этому Иксберта. Всё доброе и человечное постепенно выветривалось из этого человека, уступая место ненависти, пустоте и злобе. Он очень сильно возненавидел Фротгертов, и ему внушала отвращение мысль, что он сам носит такую фамилию, что он одной крови с ними. В голове зрели тёмные мысли об убийстве своих родителей, за то что они убили его сестру. Наконец, вместе со своей тёмной шайкой, он пробрался в дом к родителям и жестоко уничтожил их. Родители перед смертью клялись ему, что не убивали его сестру, а сыну желали только самого хорошего, и поэтому скрывали, что он колдун. Но Иксберт был непреклонен. После того, как расправился с родителями, он заявился в королевский замок, прямиком к королеве Карсилине и публично отказался от фамилии Фротгерт, перевернув её на Трегторф. Тогда ещё королева не знала, кто причастен к смерти её брата, а выходку Иксберта посчитала простым недоразумением.

Да, заметил Саймон, а эта королева очень похожа на Карси, такая же наивная, как и она. Неужели все Фротгерты такие сентиментальные, или это только к тем, чьё имя Карсилина, относится?

Альфред, пропустив его слова мимо ушей, увлечённо продолжал:

Хотя Иксберт и крикнул ей перед тем, как покинуть замок: Я приготовлю вам большой сюрприз, королева лишь рассмеялась, а вскоре после этого погиб её муж, его смерть была подстроена непосредственно Иксбертом. Да и сама королева после этого не долго прожила. Через год Трегторф и его шайка расправились и с ней. Управление королевством взял на себя двоюродный брат Карсилины, Кольберт. Своих детей у него не было, поэтому он должен был передать узды правления сыну Карсилины, Гмару II (названному в честь покойного брата), когда тому исполнится семнадцать лет. А за поимку Иксберта объявили по всему королевству награду, и всю его семью назвали преступниками, которые достойны смертной казни. Вскоре и Кольберт был убит, он не дожил всего один год до вступления Гмара II на трон. Поэтому юноше пришлось становиться королем в шестнадцать лет, а из родственников у него оставалась только младшая сестра Лоли. И теперь целью шайки злобных колдунов являлись король и его сестра. Молодой король усилил охрану и всюду ходил со свитой хорошо обученных боевых магов, да и сестру старался от себя далеко не отпускать. И вот однажды Иксберт был пойман, а на следующий же день казнён. Ему отсекли голову, сожгли его тело и развеяли прах над рекой Листрой. Раньше люди верили, что таким образом можно помешать злому духу вернуться. Однако с Трегторфами покончено не было. Король, правда, охрану не снял, но однажды допустил промашку, когда позволил Лоли во время фестиваля Равноденствия погулять по ярмарке одной. Девочка пропала, и лишь под утро кто-то нашёл её окровавленное бездыханное тело в одном из амбаров, а рядом записку: Война продолжается! Твоя ненавистная Л. Трегторф, оставленную дочерью Иксберта... С тех пор и продолжается наша вражда, закончил Альфред.

Надо заметить, несмотря на всё своё дурачество, он был хорошим рассказчиком.

Какой ужас, выдохнул Димка, ему стало немного жутко, и настроение доставать Саймона куда-то пропало.

***

На стадионе Фротгертов и их спутников пригласили разместиться в королевской ложе. Лоритта IV устало расположилась в кресле с видом на стадион.

Альфред скучающим взглядом смотрел сквозь стекло их лоджии, как подтягивается на места народ и болтал всякую чушь.

Слушай, Мартина, а твоего брата родители не роняли головой вниз? как бы невзначай поинтересовался Димка.

Карси вдруг почувствовала, что её ладонь зачесалась, и она потерла её о юбку. Но от этого стало чесаться ещё больше. Принцесса поднесла ладонь к глазам и увидела проступившую еле заметную надпись, которая чуть вылезла за ладонь, ибо почерк был более размашистым, чем позволяла площадь: Карси, мне нужна помощь. Выйди из ложи. Тебя ко мне проводят. Сулитерия

Все в порядке? поинтересовался Саймон, заметив, как она ёрзает на месте.

Да, мне тут надо отойти, Карси, спрятав ладонь, поднялась.

Матч сейчас начнется, лучше никуда не уходить, сообщила Мартина, сидящая на соседнем диване со стаканом сока в руке.

А то ты не знаешь, куда люди отходят. Зов природы ещё никто не отменял, улыбнулся ей Димка и хихикнул.

Тут просто душно, нужно подышать свежим воздухом, Карси, не слушая больше, что ей скажут, стала целенаправленно пробираться к двери.

Я с тобой... начал было Саймон, но она отрезала:

Не надо. Я скоро.

Но это может быть опасно, предупреждение СиТм никак не хотело выходить у него из головы. 

В коридоре охрана. Что со мной случится? и Карси покинула ложу для гостей, даже не взглянув на него. Сулитерии была нужна помощь, а это важно.

Саймон хотел выйти следом, но Димка тронул его за локоть и сказал:

Ну что ты в самом деле! Ты представляешь, мы в королевской ложе, в самом крутом месте стадиона. У нас тут даже лимонад бесплатный есть, он потряс бутылкой холодной яблочной колы.

И что? насупился тот.

Как, что? Прекрати беспокоиться о Карси и портить себе настроение, а заодно и мне. Она сейчас придёт. Она большая девочка и может о себе позаботиться. Да и повсюду охрана.

Хорошо, и Саймон присел обратно. Димка тут же протянул ему бутылку лимонада, с лозунгом:
Попробуй, такого в Зебровске вообще нет! Божественно!

***

Появившись из дверей, сказав охранникам, что сейчас придёт и её не нужно провожать до туалета, Карси заметила обеспокоенного пухленького паренька, стриженного под бобика. Подмигнув ему, она направилась по коридору. А этот парень последовал за девушкой. За поворотом он нагнал принцессу и краснея сказал:

Ваше Высочество, простите, что беспокою, но госпожа Сулитерия хочет вас видеть...

Она со мной после матча поговорить не может? Карси посмотрела на свою ладонь, но надпись уже исчезла.

Это срочно, настаивал пухлячок.

Ну хорошо, согласилась Карсилина, готовая в случае опасности телепортироваться в королевскую ложу.

Они пошли дальше по коридорам. Затем он остановился возле женской раздевалки и постучал кулаком в жёлтую дверь, очень при этом смущаясь.

Госпожа Сулитерия, к вам пришли! было видно, что он готов провалиться сквозь землю.

Да, да... раздался приглушенный возглас.

Я пойду, вздохнул с облегчением пухлячок и убежал в глубину коридора.

Карси вошла в раздевалку и увидела там сидящую на скамейке Сулитерию, прислонившуюся спиной к оранжевой стене и вытянувшую ноги на соседнюю скамейку.

Привет, Сулитерия. А что с тобой случилось? поинтересовалась Карси, заметив, что она как-то странно держится за ногу. Принцесса даже не раздражалась тому факту, что пришлось отлучиться.

Я ногу подвернула, ответила приятельница, морщась от боли. А как теперь с такой ногой играть, ума не приложу!

Давай вылечу, предложила Карси, присаживаясь рядом с Сулитерией.

Та попыталась отодвинуться, чуть не забыв о больной ноге, но вовремя спохватилась, чтобы себя не выдавать.

Нет! воскликнула Сулитерия. Я боюсь, когда волшебники пытаются меня лечить.

Карси чуть на месте не подскочила от её возгласа. Что в этом ужасного? Да, они не такие профессионалы, как чародеи, но это же лучше, чем ничего.

И что предлагаешь?

Сулитерия посмотрела на неё несчастным взглядом и прошептала:

Карсилина! Сыграй вместо меня, пожалуйста!

Но я же не умею играть в картфол, Карси в этот момент подумала, что у Сулитерии жар, да и не общались они так активно, чтобы внезапно исполнять её просьбу.

Та лишь отмахнулась:

Да всё просто! Летаешь на кресле, собираешь зелёные карточки...

Как, и это всё?! не поверила Карсилина, ей не хотелось выходить на поле. Она же опозорится своим неумением!

Скажи, когда взлетать будешь, Даринбабан. Кресло летит туда, куда ты хочешь. Это нестрашно. Или ты боишься? Если трусишь, так и скажи!

Вот это она сейчас зря!

Я не боюсь, перебила Карси, это замечание её задело, она ненавидела, когда обвиняют в том, что она трусит. При этом обвинении у Карсилины полностью отключался здравый смысл и она могла пойти на любую авантюру, чтобы доказать обратное, даже если велика вероятность травмироваться или того хуже. Хорошо. Я заменю тебя.

Она не верила в то, что так легко согласилась.

Спасибо! воскликнула Сулитерия. Я впервые встречаю такого отзывчивого человека!

Она даже потянулась чмокнуть её в щечку, но в последний момент передумала. Наверное, это лишнее?

Затем колдунья попросила Карсилину помочь ей дойти до трибун. Когда они дошли, Сулитерия плюхнулась на первую попавшуюся скамью и вздохнула с облегчением, переведя дух.

Тебе ж переодеться надо, вспомнила она.

Интересно, во что? фыркнула Карси. Это будет глупо, если она отправится на поле в своей вычурной блузе и юбке.

Хотя бы вот в это.

Сулитерия взмахнула рукой, и вместо обычной одежды на Карсилине появилась тёмно-серая форма Сизокрылов. А также тёмно-серый мотоциклетный шлем.

Шлем-то мне зачем? приглушенно спросила Карсилина.

Это для того, чтобы все думали, что ты, это я. Шлем необходим, чтобы не получить травму. Всё-таки, картфол опасная игра. Но ты ведь не боишься!

Я не боюсь, ухмыльнулась Карси, она и без неё знала, что картфол опасная для жизни игра. Кстати, меня ведь могут потерять в королевской ложе.

Ты им потом скажешь, что сидела в числе болельщиков команды Сизокрылы.

И вообще, я намного ниже тебя. Это не будет странным?

Сделаем так, Сулитерия что-то прошептала, и у Карси зачесался нос.

И? не поняла она.

Легкие чары замешательства. Окружающим будет казаться, что что-то не так, но додуматься о том, чем я отличаюсь от обычной себя, никто не сможет.

Но...

Иди уже!

Манипуляция удалась. Жертва потянула за крючок, заглотив мармеладного червячка. Игра началась.

Сулитерия задумалась, убрав ложно-больную ногу, чтобы не выглядеть подозрительно: И зачем я выполняю просьбу тётушки? Только бы Карси не разбилась.

Юная колдунья прекрасно понимала, что против воли тёти Гадритты не пойдёшь, она боялась своей родственницы. Это казалось страшнее, того если её поймают в связи с тем, что могло произойти.

Как это ни печально, Сулитерия считала Карси единственной подругой. Ведь Гадритта не разрешала своей племяннице дружить с кем-либо, она считала, что настоящий злой колдун должен существовать в гордом одиночестве, не считая приспешников. Ведь все вокруг враги, у которых вместо мозгов перепревшая трава. Особенно такому колдуну запрещалось иметь связи с теми, кто, по мнению СиТм, имеет прямое отношение к дискриминации колдунов в Федеративном Королевстве Листон.

***

А в это время Карсилина уже стояла за защитным барьером, отделяющим игроков от игрового поля, желая поскорее снять с себя неудобный шлем. Никто не задумывался о том, что это приспособление только мешать будет? Соперники Сизокрылов стояли кучкой и, хихикая, поглядывали на неё.

Что смешного?! наконец возмутилась Карси. Почему те так относились к её подруге? 

Что это ты в шлеме? с издевкой сказал кто-то из другой команды. Боишься выдать свою бородавку на носу?

Не ваше дело, ответила Карси, пытаясь изобразить голос Сулитерии, который был на октаву ниже.

Чтобы никто не заподозрил подмены, у неё все рыжие волосы были спрятаны под шлемом и закреплены заколкой. Сулитерия постаралась.

Да что ты! Неужели думаешь спрятать за шлемом глупое выражение лица?

Наконец Коврий Супин, щупленький парень по прозвищу Супчик, играющий в команде Сизокрылы, решил заступиться:

Хватит к ней приставать!..  А ты, Сулитерия, не обращай внимания. И сними этот дурацкий шлем!

Не собираюсь, отказалась Карси, вот ещё, чтоб они поняли, кто она такая! Я болею ветрянкой. Все лицо красными пятнами покрылось. Если увидите, испугаетесь.

Я же тебя видел сегодня. И лицо твоё совершенно нормальным было... и почему Супчик такой настойчивый?

Он что, хочет, чтоб тут произошел скандал масштабов целой страны? Если её узнают, так и будет. Пресса быстро накинется на горяченькое. И чем Карси только думала, соглашаясь на такое. Явно не головой!

Меня на выходе из раздевалки подкараулили недоброжелатели. И навели ветрянку!

Ясно, сдался Супчик, встряхнув руками. В это можно было поверить. Мало кому в стране нравилось, что кто-то из Трегторфов может добиваться таких грандиозных успехов в спорте.

Кстати, ты не помнишь, где мое кресло?

Коврий удивленно показал на дверь под трибуной, где хранился инвентарь команды: Оно там.

Через пять минут Карси забрала бордовое кресло на колесиках и присоединилась к команде, ведя его за собой за жёлтую веревочку.

Сейчас сигнал подадут! воскликнул Супчик, его керамическая зелёная свинья-копилка довольно громко хрюкнула.

Может, твоей свинье монетку дать? Видимо, она проголодалась... девушка с коротко стриженными черными волосами (из другой команды) подошла к Коврию.

Убери от неё свою руку! забеспокоился Супчик.

Почему это?..

Укусит!

Черноволосая сконфуженно одернула конечность и недовольно прошипела: Противный ты!. Затем она обернулась к Карсилине и неприязненно заявила:

А тебе, Трегторф, я желаю разбиться на этом матче! Небось планы злобные вместе со своей теткой обсуждаете? Меньше народу, больше кислороду!..

Ну, уж не надо! обеспокоено вмешался Супин...

А что это мы такие злые? возмутилась Карсилина. Да, Сулитерия, ты совсем не в почёте у людей.

А, то, что ты племянница злой колдуньи, главы СиТм и все это знают! И не прикидывайся нормальной! Это твоя родственница королеву Желлистину убила, ответила черноволосая, отворачиваясь и удаляясь к своей команде, показывая, что диалог окончен.

Карси вздрогнула. Она ведь никогда не задумывалась о том, как погибли её родители. Почему тогда совершенно не злится на Сулитерию? Наверное, из-за того, что дети не могут отвечать за грехи своих родных. Не должны, ведь у них своя голова на плечах.

Тебя будут уважать, подруга, тихо сказала Карси. Я заставлю.

***

Матч начался.

Голос комментатора на весь стадион увлечённо озвучивал игру. Помимо динамиков стадиона он транслировался и в королевскую ложу. Ложа наполнилась ревом трибун, кто-то забросил розовую карточку в сумку противника. Напряжение игры возрастало с каждой минутой. А вот в адрес Сулитерии комментатор заметил, что та ведёт себя как-то странно и действует не так активно, как всегда.

Карсилина жалась где-то в углу поля, начисто забыв, за какими летающими карточками нужно гоняться. А перед этим она минут пять вспоминала заклинание, заставляющее кресло Сулитерии лететь. Не выспалась, деточка! воскликнул по этому поводу Альфред. А шлем-то, она зачем напялила? удивлялась Мартина. Решила осложнить себе игру! подхватил Альфред. И куда делось её былое мастерство?

Лоритта IV заснула, заткнув уши ватой.

А Саймона очень напрягало, что Карси до сих пор не вернулась. Сколько можно ходить? Матч давно начался! Там охрана!, Сама о себе позаботится. Ну да. Только вот это смешно, что он почему-то оказался прав. И это беспокоило. Никакой логике не поддавалось. Если Карси решила не смотреть матч в ложе, то могла бы и сообщить эсэмэской.

И где её носит, произнес парень, скрестив руки и насупившись, следя за тем, как Димка машинально вскрывает очередную бутыль с лимонадом, теперь уже с апельсиновым. Лопнет же скоро!

А, я думал, Карси уже пришла... не в тему заметил Димка, на секунду поднимая глаза от игры и погружаясь в нее снова.

Ну проснись! Саймон встал с кресла и встряхнул Димку так, что тот пролил на себя напиток, больше ждать он не мог. Мне нужно её найти, и ему было плевать, пойдёт ли кто-нибудь с ним искать девушку или нет.

Морквинов в этот момент выругался, его жёлтая футболка стала мокрой и липкой где-то в районе ворота.

Принцесса ещё не вернулась?  услышал их разговор сквозь шум стадиона Мартин Вейс. Его, кажется, это тоже напрягло. 

Нет, ответил Саймон, прекратив сжимать Димкины плечи.

Плохо, констатировал Мартин Вейс.

Нужно было выкинуть из головы самые худшие варианты насчёт произошедшего. Ведь все они вились вокруг вчерашней угрозы от СиТм. Что задумали эти злодеи? Что сделали?

Димка хотел было пойти вместе с Саймоном, но тот от его помощи отказался, а вот от помощи своего отца отказаться не смог тот был настойчив. И они вдвоём отправились на поиски.

Охранники, что дежурили возле королевской ложи, указали направление, в котором ушла принцесса, и отец с сыном отправились в ту сторону. Рёв стадиона и голос комментатора не могли заглушить тревогу на душе у Саймона. Почему охранники отпустили принцессу одну? И даже не проверили, где она вообще?

Они остановились, не сговариваясь прошли в женский туалет, где была заперта одна кабинка.

Принцесса Карсилина, вы здесь? Ваше Высочество? громко спросил Мартин Вейс, встав перед кабинкой и наверняка смутив ту, которая там сидела.

Её здесь нет, шепнул ему Саймон, чувствуя себя неуютно, словно они попали на запретную территорию, огороженную колючей проволокой. 

В этот момент щёлкнула задвижка, дверь кабинки открылась и оттуда застенчиво вышла низенькая женщина в очках, вся красная, словно после парилки. В её взгляде читалось осуждение.

Простите, бросил ей Саймон, когда она включила воду, чтобы сполоснуть руки.

Пойдём, выдохнул отец, вытаскивая его за рукав в коридор.

Очутившись в коридоре, Мартин Вейс достал свой телефон, набрал какой-то номер и сказал:

Нужно срочно организовать поиски принцессы Карсилины на Чалинском стадионе. Чем быстрее мы её найдем, тем лучше.

Заметив, что Саймон на него смотрит, отец сказал:

Стадион большой, нам двоим её будет трудно найти, поэтому я позвал подмогу. Если, конечно, она всё ещё здесь. Нужно спросить у охранников, которые дежурят у выходов.

Хорошо, кивнул его сын, но беспокойство и не думало улетучиваться. А что, если колдуны из СиТм похитили Карси? Или того хуже? Может, они специально выжидали момент, чтобы напасть? Может, она сейчас лежит где-нибудь и истекает кровью...

Так, а ну не надо об этом думать! приказал юноша сам себе и тряхнул головой.

Стадион взревел: кто-то из команд поймал синюю карточку и забросил её в свою сумку.

...вы только посмотрите, что выделывает Сулитерия! раздался оглушительный возглас комментатора. Какие лихие рискованные виражи! Какой пилотаж!..

***

Карси отчаянно старалась уйти от преследования. Какой-то длинноволосый парень из команды соперников явно намеревался вывести её из игры. Рейсмарони выкрикивал он, удерживаясь на своём летающем самокате.

Увёртываясь от заклинаний, Карси сделала две петли, какой-то рывок и только чудом не выпала с кресла. Дальше она чуть не сбила Супчика, летящего верхом на свинье-копилке, к счастью, тот вовремя пригнулся. И как Сулитерия с этим креслом управляется?

***

Саймон и Мартин Вейс двинулись к трибунам, тщательно всматриваясь в людей. Их при желании всех не рассмотришь, вот так.

Затем, где-то на первой трибуне, ближе к выходу, они обнаружили Сулитерию. Причём целый ряд, на котором она сидела, пустовал.

И что это мы тут делаем? изумился Саймон, подбегая к ней. Ты же вроде играешь!

Он же сам слышал от комментатора, что колдунья выделывает виражи на поле. Она себя раздвоила? Но как?

Я ногу подвернула, ответила Сулитерия, стараясь не смотреть ему в глаза. Или она думала, что юноша поймет она врет. Или для этого была какая-то другая причина.

А кто вместо тебя играет? твердо, но вежливо поинтересовался Мартин Вейс. Он мыслил куда более разумно и не представлял никого раздвоенным. 

Последовала минутная пауза и неожиданные всхлипы Сулитерии, затем та промямлила:

Иг... играет она.

Кто, она? не понял Саймон. Отвечай!

Только бы сейчас не вцепиться в её ворот!

Сулитерия сомневалась, стоило ли говорить. Она боялась сказать это, но вместе с этим девушка опасалась этого не говорить. Её разрывало на части.

Скажи, кто играет вместо тебя? спросил Мартин Вейс. Тебе не стоит бояться, ведь в этом нет ничего страшного. У всех есть дублеры. 

Сулитерия колебалась-колебалась, затем не выдержала и сообщила:

Карсилина играет, и посмотрела в другую сторону. 

Саймон почувствовал, что его сердце подскакивает от волнения, а затем падает куда-то.

Что! Кто позволил! возмутился он. Или Сулитерия так прикалывалась? Карси не должны были пускать на поле, она принцесса, а не спортсменка. Да и в картфол никогда не играла. 

Я попросила заменить, призналась Сулитерия и картинно потянулась к своей подвёрнутой ноге, я, правда, ничего плохого не хотела.

Как это, не хотела! Ты ведь в курсе, что принцесса играть не умеет! крикнул на неё Мартин Вейс, вот теперь поддельная вежливость из его тона пропала. Он ведь взял на себя ответственность за детей его хороших друзей: королевы Желлистины и короля Иксберта. И, если он никого из них не убережёт, может ли он считать себя другом этой семьи?

Я, правда, не хотела. Объяснила Карсилине несколько правил, сказала, как летать на кресле.

Ты специально всё подстроила! Саймону хотелось её стукнуть, как же эта Сулитерия его раздражала, вот прямо сейчас. Небось, притворяешься, что нога болит.

Конечно, она же племянница главы СиТм, они вместе с тётей что-то придумывали!

Нет, Саймон, это не так, вздрогнула Сулитерия, принимая вид бедной запуганной овечки.

А если она разобьётся? произнес Мартин Вейс полушёпотом, затем громче: Нужно скорее остановить матч!

Не разобьётся, Саймон сам удивился своей уверенности. Это же Карси, она справится. Потому что она это она. И другой причины не нужно.

Я, правда, не хотела... всхлипнула Сулитерия, повторяя одну и ту же фразу как заведённая.

Саймон бросил на неё неприязненный взгляд и побежал следом за своим отцом в королевскую ложу.

***

Карсилина никак не могла отделаться от преследующего её длинноволосого парня. У него что, личные счеты с Сулитерией?! подумала Карси. Тот как назло не отставал.

Он зловредно запустил в неё заклинанием. И на этот раз попал точно в цель. Сначала кресло затормозило и зависло в воздухе. Длинноволосый торжествовал. Затем кресло резко перевернулось спинкой вниз. Карси, взвизгнув, перекувырнулась через голову, чуть не сорвалась, но в последний момент успела вцепиться в спинку кресла и повисла.

В этот момент раздался голос комментатора:

Королева приказывает остановить матч! На поле принцесса Карсилина вместо Сулитерии Трегторф! Она не умеет играть! Повторяю, на поле принцесса!

По полю со всех ног бежал Саймон, за ним едва поспевал барон Мартин Вейс.

Карси, даже не успела крикнуть Помогите!, не смогла больше держаться и сорвалась вниз, но в этот момент её кто-то поймал. Это оказался Саймон, который в последнюю секунду на бегу успел прошептать Левитарион, совершив рывок, и взмыл в воздух. И теперь он висел головой вниз под весом принцессы, крепко прижимая её к себе.

С головы Карсилины сорвался злополучный шлем и полетел на землю. Стадион охнул. Её взлохмаченные вьющиеся волосы не смогла удержать даже заколка.

Аммайнару... Аммайнару, Канзеликус шептал Мартин Вейс напряжённо двигая руками, чертя в воздухе словно карандашом, как бы отдавая указания невидимому крановщику, и плавно приземлил парочку с небес на землю.

Оба повалились на холодную траву. Саймон тяжело дышал, закрыв глаза, всё ещё вцепившись в неё, и боялся отпустить. Его словно парализовало. 
Карси лежала, уткнувшись в его рубашку носом, её сердце дико стучало в унисон с его. Она чувствовала, как советь начинает её болезненно грызть. Девушке было очень стыдно, и она не решалась шевельнуться.

Стадион молча наблюдал за ними. Да и крылатые камеры непонятно откуда взялись, и сейчас над ребятами вился целый рой таких, штук из семи. 

Ваше Высочество, вы не ранены? с беспокойством спросил Мартин Вейс, склонившись над парой.

Всё хорошо, ответила Карси, подав голос. Её слегка подташнивало после воздушных кульбитов.

Славно, кажется, всё королевство в этот момент узнало о её личной жизни. Журналисты бились в догадках, но теперь им всё стало ясно. Бабушка этому не обрадуется. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

Саймон осмелился открыть глаза, теперь он мог шевелиться. Оцепенение прошло.
Парень отстранился от неё, и они присели. Его трясло, и он, моргая, потер виски.

Карси сидела, смутившись, не зная, что сказать, и словно опасалась посмотреть на парня. Да и под прицелом камер многого не озвучишь.

Если бы не он, её бы сейчас соскребали с поля лопаточкой.

Скажи, пожалуйста, что это было? всё же спросил Саймон, придвинувшись ближе. Судя по тому, как звучал его голос, парень пережил большой стресс. Он был напуган больше, чем сама принцесса.

Я... Карси хотела было объясниться, рассказать про больную ногу Сулитерии, про то, что хотела помочь ей. Но слова застряли у неё в горле. Чувство вины накрыло её, как покрывалом. Девушка раньше никогда серьёзно не задумывалась о том, что могут чувствовать другие по поводу того, как она доказывала всем, что ничего не боится.

В следующий миг он просто её обнял, без всяких слов. Принцесса чувствовала, как тот дрожал. И у неё в горле возник болезненный ком, который она попыталась проглотить.

Они сидели на траве посреди огромного стадиона. На них пялилась вся страна. Мартин Вейс, не без тени улыбки, молча ждал, пока эти двое поднимутся.

А если я не успею спасти тебя в следующий раз? наконец произнес Саймон, казалось, что реальность пыталась рассыпаться, словно песчаный кулич. Он ведь последнее время, с конца школы, только этим и занимался. Иронично как-то. 

Больше не придётся, Карси попыталась пообещать, но ком в горле становился всё больше. Ей не хотелось, чтобы все волновались, или боялись за неё. Этого не повторится! В следующий раз она взвесит все за и против, прежде чем...

Глупости! Я успею! он очень нервничал из-за всего этого. Я ведь должен. Иначе...

Его ладони сжались на её сизой форме, а губы дрогнули.

Саймон, она посмотрела в его синие напуганные глаза. Ты не обязан успевать, ты ведь человек, а не машина. И у нас есть служба безопасности. Ты не должен...

Нет, должен, потому что иначе ты умрешь! он не собирался говорить этого, но оно вырвалось само.

Затем Саймон лихорадочно вскочил на ноги, так, что в глазах заплясали мошки.

Но я ведь не собираюсь... Карси хотела сказать, что этого не будет.

Просто, мне нужно привести мысли в порядок, сказал юноша, выдохнув и изобразив ей улыбку. Потому что это всё, что в голове очень-очень... тупо.

Другого слова у него не нашлось. Он сказал это, развернулся и побежал в сторону выхода с поля. Юноша не знал, почему было так грустно, ведь всё обошлось. Да и ДС, наверное, защитит принцессу в дальнейшем. Но страх не отпускал, заставляя тревожиться.

Барон Мартин Вейс протянул Карсилине руку и помог подняться, затем изрёк:

Думаю, вам стоит пойти за ним, он один не справится. Накрутит себя до состояния панической атаки.

Вы и про них знаете? удивилась принцесса. Ведь Саймон вряд ли рассказывал своему отцу о проблемах.

У меня были хорошие информаторы, ответил барон.

Карси одарила его вопросительным взглядом. Что это значило? Зольтер и Серебринка даже об этом рассказали?

Идите, принцесса, пожалуйста, попросил Мартин Вейс. Я за него волнуюсь.

Промолчав, Карси прошла мимо барона, отправившись туда, откуда обычно выходили команды. Саймон не мог уйти далеко, особенно в таком настроении...

***

Дома Сулитерию ждал не очень радушный прием. Она знала, что провал не останется проигнорирован родственницей. Именно так и произошло.

Ты провалила задание! злилась Гадритта. Я не понимаю! Карсилина должна была разбиться!

Но я не хочу её губить! Я не злодейка! ответила Сулитерия, блуждая взглядом по чёрному ковру. Ну вот, сейчас её накажут по полной программе. Странно, что она не жалела о том, что не выполнила поставленную задачу.

Ты должна быть злодейкой, бессердечной и злой! Ты меня поняла?! рявкнула Гадритта, словно кошка, которая дралась за свою территорию. Это твой долг! Ты же Трегторф! Иначе как мы добьемся равных прав для колдунов?

Я не хочу... Почему равных прав нельзя добиваться другим способом?

Будешь! Я тебя заставлю! Гадритта намеренно пропустила её вопрос мимо ушей. Никуда ты от этого не денешься!

Нет.

Девчонка должна умереть, не зли меня! И ты сделаешь это! Я даже знаю, как именно!

Почему она? Сулитерия с ужасом взглянула на тетю. Не надо!

Она Фротгерт, наш враг, её длинные чёрные ногти легли на голову племяннице, ладони сжимали голову, готовые ткнуть девушку в её неудачи. Она не понимает колдунов. Думаешь, хочет понять? Нет. Все они заодно и ненавидят нас. Мы для них отбросы.

Тетушка почти шипела это. Сулитерия поёжилась:

Ты не можешь знать наверняка, что она думает о колдунах! Она не испугалась меня и ответила на предложение о дружбе...

Вот поэтому ты её и убьёшь...

Нет! крикнула Сулитерия, резко сбрасывая руки тётушки со своей головы. Это не причина!

Как раз-таки причина. Втеревшись в доверие, именно Карсилину будет легче всего устранить, злая колдунья радовалась своему плану, словно ученый, который совершил открытие и ждал свою премию за вклад в науку. А остальных это припугнёт. Они будут шокированы. И мы сможем нанести ещё один удар и уничтожим всех.

Я не стану этого делать...

Деморализуем и прихлопнем! Гадритта изобразила руками мышеловку. Я не отпущу тебя просто так, если вдруг решила нас предать! Знаешь заклинание Ядпрокс?

Сулитерия, кротко, кивнула. Ей хотелось разреветься. 

Ну вот, славная деточка! воскликнула Гадритта. Сейчас пойдёшь в свою комнату, на крысах потренируешься в отравлении.

Я не боюсь крыс.

Ну и хорошо! Прикончи их всех! И помни, пока последняя крыса не будет отравлена, я тебя из комнаты не выпущу. Это твоё наказание за позорный провал, недостойный настоящего Трегротфа. Как только справишься крысами, пойдёшь во дворец к Фротгертами отравишь Карсилину.

Она моя подруга! Я не стану её убивать! закричала Сулитерия, ей казалось, что это слышала вся округа.

А если этого не сделаешь, я такое тебе устрою! пригрозила Гадритта. Ты бедной у меня будешь! Я тебя к стене прикую! Будешь целую неделю без еды и воды висеть! Запомни! Совесть, жалость, честность, дружба, любовь и Фротгерты наши враги. Не будь дурой наивной!

Сулитерия тяжело вздохнула и удалилась в свою комнату. Там её ожидала куча крыс, и с этой тучей вряд ли можно управиться за один день.

Ядпрокс! уныло крикнула Сулитерия. Несколько крыс корчась растворились в воздухе. Правда, эти крысы были, наверное, тренировочные, потому что настоящие не стали бы испаряться.

Крысы грызли всё, что находилось в комнате: кровать, паркет, ковер, шкаф, стены. И даже попытались укусить Сулитерию. Та с визгом хотела выйти из комнаты, но дверь была заперта надёжным заклинанием, которое племянница Гадритты ещё не знала.

Часть 2. Глава 11. Лишний жених

Правда, мы будем всегда?

Правда.

Правда, мы никогда не расстанемся?

Конечно.

Правда, никогда не будет так, чтобы нам надо было расставаться?

Так не может быть!

(C) Сергей Козлов Ёжик в тумане

Последние листья покидали деревья и носились по городу, кружась в пыльных вихрях. Прошло всего лишь два дня ноября с того самого скреслосшибательного матча.

Сулитерия всё это время не появлялась во дворце, складывалось ощущение, что она больше не желала видеть Карсилину. Колдунья не звонила, а когда Карси её набирала, то в телефоне были слышны лишь гудки. Саймона, если честно, то, что младшая Трегторф не появлялась, радовало. После того, что случилось на стадионе, стало казаться, что от нее исходила какая-то невидимая угроза, которая чувствовалась на подсознательном уровне. Глубже в природу своих размышлений Саймон вдаваться не хотел. Сулитерия сама виновата! Картфольный матч показал, какой она на самом деле человек.

Всё не так плохо! Саймон попытался ободрить Карсилину, посмотрев, как та, вздохнув и не дождавшись после длинных гудков ответа, опустила свой фиолетовый мобильник на стол.

Они сидели в дворцовой библиотеке, готовились к завтрашнему семинару по философии, Карси положила возле себя кипу книг и листала сейчас самую толстую из них. А Саймон, чтобы хоть как-то изобразить учебную деятельность, расположился напротив Карсилины и выписывал в тетрадь биографию Вириуса Пранта, мага-философа из Ретленда.

А может, с ней случилось что? подумала вслух Карси, перелистывая страницу, подавляя желание снова набрать ее номер.

Ну, это же Трегторфы, от них всего можно ожидать.

Почему она разговаривать не хочет? Может, я её обидела чем

Солнышко, ну не парься! Захочет поговорить, позвонит сама. Может, у неё дела, да и тётя у Сулитерии злая колдунья, наверняка приучает племянницу к тёмной магии.

Сулитерия не злая! возразила Карси, выстраивая от него на парте баррикаду из книг. Было обидно, что никто из друзей и близких не верил, что ее новая подруга может быть хорошей. А Саймон словно надулся на Сулитерию после матча. Младшая Трегторф ведь не виновата, что принцесса чуть не погибла. Она всего лишь о помощи попросила! Без всякого злого умысла.

Да, да. Но тётя её ангелок ещё тот, хмыкнул Саймон, скептически глядя поверх своего учебника на возведение баррикады. А Фротгертам она просто так угрожает, не знает, куда деть свою безграничную доброту. На благотворительность ведь такое количество тепла не потратишь

Саймон! недовольно воскликнула Карси.

Разве я не прав? Быть такого не может, ухмыльнулся тот, не удержавшись и привстав, затем потянулся разбирать её книжную крепость. И вообще, мы сюда не стенки из книжек строить пришли.

Тут в библиотеку вошёл Альфред, сегодня на нём был бледно-розовый полосатый пиджак и брюки точно такого же цвета. Еще он зачем-то надел корону. Принц был чем-то взволнован. Наверное, к контрольной не подготовился, подумалось Саймону.

Перед Альфредом возник призрак библиотекарши, сквозь который он чуть не прошёл, но вовремя притормозил в смятении.

Что будете читать? писклявым голосом спросила она, переливаясь зелёным.

Я сегодня не читаю, отмахнулся принц, и та, обидевшись, исчезла. Он редко читал что-либо, находящееся в этом помещении. Да и книги здесь были, на его взгляд, слишком древними.

Альфред вприпрыжку подошел к столику своей старшей сестры и протараторил:

Мне Димка сказал, что вы тут!

Что это ты сегодня такой официальный? не поняла Карси, перелистывая страницу в потрёпанной книге.

Ты про корону? улыбнулся Альфред и поправил головной убор. Просто кажется, что сегодня она мне очень идёт

А вчера, значит, не шла? Или позавчера? иронично отозвался Саймон, записывая в тетрадь: Прант один из первых, кто высказал гипотезу по поводу перемещений во времени с помощью башни из королевского парка. Правильно, нужно в короне перед простыми смертными появляться!

Это ты о себе? не остался в долгу Альфред.

Между прочим, я

Да конечно! фыркнул принц, не дав ему договорить.

Затем он присел рядом с Карсилиной, заговорщицким тоном прошептал:

А бабушка сегодня подозрительно довольная

На что Саймон Рейли заметил, не опуская синей гелиевой ручки:

Она, Альфред, всегда подозрительно довольная: королева Листона, как-никак

Это да, но сегодня особенно! таинственным тоном перебил он. Я за ней немного понаблюдал, пришлось поиграть в сыщика

Занялся бы лучше уроками, осадила его Карси, она знала о том, что у Альфреда успеваемость сильно хромала. Если бы эту успеваемость можно было представить в виде человека, то это была бы дряхлая старая карга на инвалидной коляске, кряхтящая на последнем издыхании.

Не! Сегодня от скуки помирать не хочу! Тем более, Мартина всё сделает, и я спишу потом. Так вот, у меня есть сведения, что намечается гость, некий герцог по фамилии Винплетский со своей семейкой. Бабушка с этим герцогом о чём-то договорилась. Причем довольно-таки давно

И что в этом такого? не понял Саймон. Не всё же с послами да министрами договариваться, герцоги тоже чего-то хотят.

Меня это настораживает, признался принц, подозрительно посмотрев на Саймона своими большими янтарными глазами. Они что-то замышляют.

Да ну? ухмыльнулась Карси.

А Саймон, глянув в тетрадь, заметил, что три раза подряд написал фразу про башню, и принялся лихорадочно зачёркивать.

Альфред, не отвлекай!

Тот пропустил его замечание мимо ушей:

Не знаю, что они задумали, но мне уже хочется их планы порушить.

Так давай! Иди и рушь! воодушевляюще предложил Рейли, всё-таки этот парень мастер доводить до абсурда. Потом мы вместе порадуемся краху их ожиданий!

Он понял: юный принц что-то не договаривает.

Думал, вы мне поможете, уныло протянул Альфред, смахивая со стола все книги и его тетрадь.

Были бы основания, сказал Саймон, невозмутимо наблюдая свою тетрадку на полу: какой-то узкоглазый парень с крашеными в розовый волосами (из знаменитого листонского бойз-бэнда) жизнерадостно показывал ему козу. И нет, юноша не знал даже его имени, хоть тот и находился на обложке. Он закупился этими тетрадями непосредственно в Зебрландском аэропорту, перед вылетом, в ларьке.

Альфред! Зачем ты это сделал! рассердилась Карси, принимаясь собирать книги.

Её брат встал из-за стола и направился к двери, даже не помог, и напоследок спросил:

Если у меня будут основания, могу ли рассчитывать на вашу помощь?

Нет, не можешь! зло отозвалась Карси.

А я помогу, только это должны быть убедительные факты, зачем-то пообещал Саймон, поднимая тетрадь и отворачивая счастливого участника подростковой поп-группы от себя.

Ловлю тебя на слове! и Альфред, подмигнув, вышел.

Когда-нибудь он перестанет выпендриваться, прокомментировала Карсилина, поместив последнюю упавшую книгу на стол.

Когда-нибудь это в другой жизни? зачем-то попытался пошутить Саймон под ее осуждающий взгляд.

Карси в этот момент захотелось его стукнуть, по-дружески. Но девушка не стала этого делать. Она же принцесса Листона и должна быть серьезной. Даже, несмотря на то, что одно присутствие Саймона Рейли в королевской библиотеке, который излучал сарказм, так и кричало о том, что парень напрашивается на шутливый поединок. Хотя бы на длинных деревянных указках, которые зачем-то лежали на одном из шкафов.

Парень проследил, куда был направлен ее взгляд, и коварно улыбнулся, поднимаясь из-за стола:

Проверим, кто из нас лучше усваивает пары по фехтованию?

Даже кроту понятно, что дерешься ты намного хуже, не осталась в долгу Карсилина, пытаясь справиться с провокацией прервать их подготовку к занятию.

И где же ты, Солнышко, таких умных глазастых кротов находишь? Саймон, прыснув в кулак, жестом заставил две школьные указки переместиться по воздуху с вершины стеллажа к нему в руку.

По ее натянуто-серьезному выражению лица было понятно: девушка хотела развлечься, но сопротивлялась этому желанию, ведь учеба важнее дурачеств.

Саймон бросил оружие перед ней на стол, поверх раскрытой книги, со словами:

Вызываю на бой лучшего воина этого королевства! грациозно сделал выпад, направив острие своей указки на неё.

Пожалуйста, перестань, простонала Карси, едва держась, чтобы не сдаться, да и этот жест ее практически покорил.

Значит, капитуляция? усмехнулся Саймон. А если так, то буду делать всю следующую неделю доклады в универе за двоих!

В этой своеобразной угрозе была логика, потому что Карсилина знала, как именно сей олух делал эти самые доклады. Он их копипастил с интернета! И лишнее не убирал! Даже рекламу иногда удалить забывал! А если преподаватель посмотреть захочет? Что он там увидит за ужас? А оформление! Куски из разных источников, буквы вообще друг с другом не гармонировали, шрифт не совпадал по размеру! Потому что этот самый идиотский раздолбай Рейли Саймон никогда их не правил!

Не будешь, заключила Карси свои размышления. Если так произойдет, её репутация аккуратной студентки сильно пострадает.

Почему? Тебе иногда стоит отдыхать

В этот миг Карсилина схватила указку и резко поднялась на ноги.

Кто проиграет, не будет делать никаких докладов по учебе целый год! выпалила она с вызовом.

Какой настрой! восхитился тот, позволяя ей выйти на исходную. А не слишком ли это

Нет! Я твои кривые ручищи к ним не подпущу!

И они носились по библиотеке, размахивая указками, отбиваясь друг от друга, как два заправских мушкетера. Минут через десять этого вооруженного противостояния Карси приперла Саймона к стеллажу, нацелив указку ему на шею.

Готовься принять поражение, проговорила она, борясь с одышкой.

О, ты даже не представляешь, сколько докладов я могу накопипастить за один день! отказывался сдаваться тот, хитро улыбаясь и подняв руки с оружием вверх.

Только через мой труп, совершенно без задней мысли проговорила Карсилина.

В это мгновение в глазах Саймона промелькнула нотка тревожности, но он, ослепительно улыбаясь, изрек, взявшись за острие указки девушки и плавно опуская его от своей шеи:

Давай я отдам победу живой тебе, а не трупику? Трупам вообще все равно, кто за них доклады пишет, они обычно на учебу не ходят и не учатся. Им даже дипломы не дают, представь! Лежат себе в могилке под землей и ничего не делают

Карси легонько приложила палец к его губам. Неужели смогла уловить беспокойство? Он же так старался скрыть это.

***

Лоритта IV сидела в столовой и пила чай. Казалось, ничто не может отвлечь ее от этого занятия, но

Ваше Величество показался дворецкий, чем-то похожий на крысу.

Что? спросила Лоритта, вытирая пальцы бежевой салфеткой.

Ваши гости - Герцог Винплетский с сыном, они уже пожаловали, и

Проводите их сюда.

Будет исполнено.

На крысином лице дворецкого появилось любопытство:

Позвольте спросить, Ваше Величество

Не позволю, отрезала королева и махнула ему, чтобы ушел. Позовите принцессу Карсилину, нужно сообщить ей отличные новости.

Дворецкий взялся за ручку двери, с любопытством помедлив, навострив маленькие уши.

Для неё, не для Вас, - прозвучало во след, - Займитесь тем, что я Вам поручила. Сплетники здесь не нужны.

Так и не получив желаемое, то, что мог бы рассказать прессе за небольшую плату, мужчина попытался было выйти, но дверь резко открылась, увлекая его в коридор, и удивленная Карси пропустила прислугу мимо себя.

Хорошего дня, бабушка, улыбнулась Карсилина, когда дверь за ним закрылась.

Лоритта IV проследила, пока внучка сядет за стол и пододвинет себе чашку. Затем, выпрямив спину еще больше, поинтересовалась:

А где твой... этот? она не скрывла ноток презрения. Более того, женщина была в курсе того, кем Саймон являлся Барону Мартину Вейсу другу их семьи, который трудился во благо Королевства. Но даже такой факт не пересиливал отрицательного отношения.

В библиотеке прибирается ответила Карси, поставив заварочный чайник, и тут до нее дошло. Не этот, у него имя есть Саймон, и

А нужно ли произносить его? отмахнулась родственница. Разговор предстоял нелегкий.

Что ты хочешь этим сказать? Карси посмотрела на бабушку с непониманием.

Карсилина Фротгерт, Ты наследная принцесса. Будущая королева. Весь мир должен ровняться на тебя. А с такими друзьями никто не захочет, чтобы твоя миленькая мордашка руководила страной, проговорила королева, отпив маленький глоточек чая.

Мы не руководим страной, бабушка, Карси хотела посмотреть в другую сторону, но продолжила сверлить родственницу взглядом. Ей не нравилось, куда уходил этот диалог. У нас, если ничего не путаю, конституционная парламентская монархия, и

У тебя, юная леди, есть возражения против этого? Если захочешь, можешь править

Но мне это не нужно, понимаешь, Карси разглядывала чаинки в чашке, вертя ее перед собой. Чаинки имели разный размер. Она не хотела смотреть на королеву.

Не нужно? переспросила бабушка,сдержавшись, чтобы ее глаза не полезли на лоб от возмущения. Ты не правишь. Ты просто сидишь и царствуешь. И не делаешь ничего, Карси была крайне раздражена. Почему я тогда должна, если

Принцесса Карсилина! Лоритта IV повысила голос, придя в крайнюю степень возмущения. Ты и понятия не имеешь о том, в чем заключаются

Я не хочу, отрезала внучка. Может, подняться и уйти? Если бабушка не уважает ее выбор, может ли она уважать саму Карси?

Я собираюсь обучить тебя всем премудростям сыветской жизни, чтобы не стыдно было вывести в свет. Понимаешь, что Ты была рождена, чтобы

Карси пришла на ум очень вычурная грубость про то, что ее рождение чистая случайность, и родители, может, даже не собирались. Но девушка предпочла этого не высказывать, выдав только:

Все равно я стану королевой только после того, как умрешь. А ты, вижу, чувствуешь себя хорошо

Карсилина! Лоритта IV не понимала, почему ее внучка, наследница листонского престола, говорит такое. Для того, чтобы взойти на Листонский престол, тебе не нужно ждать моей кончины. А что же стоит ждать, интересно?

Тебя женитьба может сделать королевой, и убрать наконец бремя с плеч моих.

Если бы Карси в этот момент сделала глоток, то поперхнулась бы. Замуж? Ей же всего семнадцать!

Это ты на что-то намекаешь, да? Принцесса поставила чашку перед собой, стараясь её больше не трогать. Никакого аппетита не наберешься с такими родственниками!

Мы нашли тебе достойного жениха, думаю, это укрепит репутацию Династии Фротгерт в дальнейшем сообщила бабушка, как ни в чем не бывало. И тоном таким, словно внучка должна была ее благодарить за этот великий жест.

Кто это вы? Или ты хочешь переложить всю ответственность быть королевой на меня? А не, кажется ли, что сильно торопишься? возмущению Карсилины по этому поводу не было предела. Какие женихи? Да еще и левые! Зачем? У нее ведь Саймон есть.

- Я, и мои приближенные из знати.Для тебя так будет лучше, дорогая. Спокойно наблюдать за тем, как ты общаешься со всяким сбродом, я не намерена, а уж тем более

Тогда я тоже сброд! Карси резко вскочила со стула, чай в чашках дрогнул, когда она случайно задела стол. Я выросла среди них!

Нет, Карсилина, в твоих жилах всегда текла королевская кровь хотела было возразить Лоритта IV, всё так же спокойно сидя во главе стола.

Карси даже чуть не рассмеялась и крепко взялась рукой за высокую спинку стула.

Хочешь, исправлю, и не будет?

ЛориттаIV проигнорировала это:

Титул обязывает тебя, дорогая моя внучка, нести перед Листонским Королевством ответственность. Ты не сможешь просто так взять и плюнуть на Династию. Иначе мы все будем опозорены.

Я ничем перед тобой не

Ты принцесса, принадлежишь Династии. Нравится тебе это или нет. И будешь делать то, что должно.

Не буду, процедила сквозь зубы её внучка, собираясь отвернуться.

Неразумное дитя, покачала головой королева Листона. Представь чашу весов. На одной стороне королевство, на второй этот непутёвый сын Барона Вейса. Понимаешь, в какую сторону

Дурацкий пример. Сравнивать Листон с человеком!

Саймона Карси знала лет с четырнадцати, а ее, бабушку свою, увидела только четыре месяца назад! Она просто не смогла еще проникнуться к своей родственнице таким большим чувством привязанности и семейного тепла. И не сможет, если бабуля станет продолжать ломать эту комедию.

По статусу он тебе не подходит. Не позорь меня, Карсилина, королева нахмурила свои густые брови.

Карси не ответила, лишь фыркнула и начала обходить стол, оставив недопитый чай в покое. Но много пройти девушка не смогла. Дворецкий, похожий на крысу, впустил в помещение двух мужчин. Солидного господина в белом пиджаке и шляпе с широкими полями и белобрысого юношу, который был одет в бежевый строгий костюм и на контрасте с этим мужчиной смотрелся очень скромно.

Дворецкий поспешно поклонился и вышел. Господин расплылся в улыбке, словно капля подсолнечного масла по тарелке. Его седая козлиная бородка портила и без того не очень привлекательное лицо. Брови его были тоньше, чем у королевы. Затем оба прибывшие тоже отвесили поклон. Подняли спины они неравномерно. Который был старше, сделал это чуть раньше.

- Герцог Винплетский, рада видеть Вас и Вашего сына здесь у нас в Чалиндоксе. Вам уже показали покои? королева в лице нисколько не поменялась.

Герцог мягко хлопнул белобрысого юношу по спине, чтобы перестал сгибаться в поклоне. Тот взволнованно распрямился, боясь встретиться взглядами с Королевой.

Вы как всегда мудры, Ваше Величество! воскликнулстарший Винплетский, углубляясь в столовую. Почему он применил такое сравнение, одним богам известно.

Юноша кротко побрел следом, чувствуя себя неуютно и держа в руках какое-то подобие букета. На его руках был заметен легкий тремор.

Герцог Винплетский, Вы мне льстите, слегка улыбнулась Герцогу Лоритта VI, не вставая с места.

Карси нахмурилась, не решаясь двинуться вперед и пройти мимо юноши, который смущенно поглядывал на нее, и на своего отца. Неловко поворачивал голову то в одну сторону, то в другую. Растерялся чтоли? Букет цветов направил цветками вниз, да и выглядели те растерзанными. Кто же их так мучил?

Прямо как я сейчас, подумала невольно наследная принцесса, поёжившись.

Он выдохнул и, кажется, решился сократить дистанцию. Карси всем своим видом давала понять, что, если тот приблизится на непозволительное расстояние, получит в глаз. Но ведь королевские особы не дерутся? По крайней мере, не начинают перепалку первыми?

Королева была в этот момент похожа на довольную индюшку на насесте. По крайней мере, такой она казалась своей внучке.

- Карсилина, позволь представить этих замечательных господ, приехавших к нам из далекого края: Герцог Манмурский Леонир Винплетский и его сын Граф Эйлен.

Карси нехотя сделала реверанс.

- Очень приятно увидеть Вас лично, Ваше Королевское Высочество, - почтительно отозвался герцог Манмурский. Его сын неловко стоял, чуть ли не за спиной. Словно пытался неосознанно спрятаться.

Этот паренек не казался принцессе храбрым, да и во внешности было что-то отталкивающее, передавшееся от его отца. Только вот, Карси не могла понять, что это за черта. Разглядывая молодого Графа, Карси спохватилась, поняв, что пялится на него нагло и неприкрыто. Девушка тут же отвела взгляд.

- Внучка, позволь объявить, что этот приятный юноша, Граф из Манмурска твой жених, - наконец сообщила Лоритта IV.

- Этот Эйлен? Карси была немного шокирована. Но когда вы успели все обговорить?

Эйлен неловко кивнул, глядя в пол. Наверное, квадраты узора паркета казались ему интереснее.

- Не этот, а Граф, - поспешила исправить внучку Королева. Мы готовились пару месяцев, и

- Понятно, - Карси была раздражена, - ты продаешь меня, как свинью.

- Что ты такое говоришь? опешила Лоритта IV.

Герцог поспешил сгладить ситуацию:

- Ваше Королевское Высочество, мы ни в коем случае не собирались оскорблять Вас. Мы с сыном желаем Вам всего самого лучшего.

Спешу огорчить, Граф Эйлен, но женихом Вы не являетесь, с вызовом не согласилась девушка, выплюнув титул паренька, словно хорошенько пережеванную жевательную резинку, потерявшую вкус.

Тот стоял и моргал, теперь уже глядя на нее. Его глаза были непонятного цвета мокрого асфальта. И реснички густые, белые.

Карсилина, Граф учится в ЧАЛИКУНе на филолога, подает большие надежды как литературовед, королева пыталась нахваливать юношу, говоря с ее точки зрения, очень выгодную информацию. Даже издал свой сборник стихов.

Может, лучше отдам ему свой титул и вернусь в Зебровск? съязвила девушка. Как бабушка может так поступать! Эйлен, видимо, был шокирован всей ситуацией не меньше.

Это не обсуждается! властно сказала Лоритта IV, указав на нее перстом, наконец-то поднявшись на ноги.

Неожиданно дверь столовой опять открылась, и появился Саймон. Увидев перед собой довольно странную картину, он перевел взгляд с королевы, застывшей в позе статуи вождя коммунизма, на мужчину в шляпе, после на растерянную Карси, готовую провалиться сквозь землю, и, наконец, на Эйлена с букетом.

Я могу выйти, постучаться и зайти нормально, наконец выдавил из себя, чувствуя, что королева пытается прожечь в нем взглядом дыру.

Казалось, у Карси на лице проскользнуло какое-то умоляющее выражение. Саймон это уловил и непонятливо уставился на неё. Эйлен с букетом не знал, что сказать.

Наш разговор Вас не касается. Идите, молодой человек, и не возвращайтесь, недовольно махнула рукой королева, словно прогоняла назойливого шмеля.

И она всё же двинулась вдоль стола.

Нет, касается! воскликнула Карси, желая взять Саймона за руку и убежать вместе с ним далеко-далеко.

Но это так бездумно, верно? Неужели бабушка считает, что может так просто распоряжаться не своей жизнью? Почему она считает Карси собственностью? У принцессы могут быть свои предпочтения! Сейчас современность, а не средние века!

Карсилину это так взбесило, что хотелось сделать что-то бабушке назло. Что-то такое, чтобы весь Листон запомнил. Чтобы никто больше не твердил, что делать!

Эйлен кашлянул, набираясь решимости, и протянул принцессе многострадальный букет негнущейся рукой, словно его конечность шлагбаум какой-то. Помятые цветы оказались у её носа, и Карсилина взяла дар по инерции, чтобы отодвинуть от лица. Карси чихнула, и тут решение пришло само собой.

Делая вид, что втягивает в ноздри запах цветов, принцесса украдкой взглянула на растерянного Саймона. Происходящее ему явно не нравилось. Альфред же предупреждал тогда о чем-то.

Интересно, сможет ли сын Барона притворяться, если Карси расскажет о задуманном. Это такая грандиозная идея! Провернув такое, можно очень хорошо обставить бабушку и загнать ее в неловкое положение.

Бесполезные обсуждения нам не к чему, призвала её королева Листонская, наконец, миновав длинный стол и поравнявшись с отцом Эйлена, не прекращающим искрить улыбочкой. Свадьба состоится. И точка.

С-Свадьба? заикнулся Саймон обеспокоенно, перестав, молча, наблюдать. Он даже не смог переформулировать свой вопрос так, чтобы он звучал прилично для ушей королевы Листона, как подобало по этикету.

Карси смотрела на него, не моргая. Наверное, из Саймона получится не очень хороший актер и только всё испортит. А если так, то для правдоподобности придется его очень сильно ранить. Карси было тяжело это признавать. Но выхода не оставалось. Им нужно сыграть свои роли, даже если Саймон не будет знать о том, что участвует в представлении.

Королева самодовольно скривила губы, одарив его своим презрением:

Вы же понимаете, сын барона, что по социальному статусу не можете претендовать на то, чтобы

Но Карси перебила, поспешно выпалив, поняв, что другого шанса начать спектакль не предвидится:

Это Граф Эйлен из Манмурска, он хороший парень, свадьба у меня с ним, голос принцессы звучал, не дрогнув. Говорить этого не хотелось. Совсем. Ну, раз она уже начала, то доведет свой план до конца.

Саймон вздрогнул, его обдало неприятным и липким жаром. Но он пытался держаться. Это же бред, да? Шутка?

И и давно ты его знаешь? спросил он.

Она могла сказать: Только сейчас увидела, но вместо этого, придав тону как можно больше холодных нот, ответила:

Четыре месяца, как вернулась в Листон. Бабушка пыталась уговорить сыграть свадьбу, которая будет выгодна Королевству.

Саймон смотрел на Карси и не верил. Она это понимала. Почему это так сложно? Почему не убеждало?

Может быть, потому что я сама не хочу, чтобы он поддался ?

Королева, видимо, подумала, что ее непутевая внучка приняла решение в пользу Короны. Граф Эйлен хлопал белыми ресницами, переводя взгляд то на одну, то на другого. А его отец, не спрашивая, можно ли, достал сигару, но затем вспомнил, где находится, и сжал ее в кулаке.

На самом деле Граф - неплохой человек, и, наверное, подходит в качестве мужа будущей королевы поспешила добавить Карси, пытаясь зацепиться на Эйлене за деталь, которую можно вслух похвалить. Он симпатичный, добрый. И вообще

Эйлен опять стал красным.

Он наследный герцог и подходит по титулу, поспешила подсказать Лоритта VI, намеренно игнорируя желание Леонира Винплетского закурить.

Да, и это тоже

Ты видишь его первый раз, да? спросил Саймон, его начинало трясти, и он старался этого не выдавать. Карси что, его бросить хочет? За что? Что он сделал не так?

Нет, помотала головой принцесса, и все слова тут же вылетели из головы.

Карси хотелось чуть ли не крикнуть: Да поверь мне уже. Не заставляй делать тебе больно. Не надо. Прошу.

Но тот был настроен скептически. Ее доводы пока что не поддавались его логике. Потому что Потому что Саймон её слишком хорошо знал. Этот тип жених? Она его типа любит, что ли? Смешно. Отговорка, чтобы избавиться?

Что я сделал не так?

Карсилина напряженно соображала, что предпринять, чтобы заставить Саймона поверить. Невольно она встретилась глазами с Графом Эйленом, который уловил просьбу помочь. Да, ему было стыдно, но сын герцога решил вступить в игру, чтобы поддержать будущую жену.

- Ваше Высочество, могу ли я обнять Вас в знак своей признательности? он пытался казаться увереннее, чем был пять секунд назад.

Может, если бы не данная ситуация, они бы с Карси могли подружиться?

- Да, извольте, - кивнула принцесса, борясь с нежеланием подпускать его ближе.

Эйлен был осторожен. Он приобнял ее за талию, не зная, куда деть свои руки потом. Словно они казались ему в тот момент какими-то лишними.

- Ваше Высочество, я верю в то, что мы сможем полюбить друг друга в нашем браке, и у нас родится очень достойный наследник, - это первое, что пришло Графу в голову.

Мельком взглянув на Саймона, который невольно сжал кулаки, Карси увидела в его глазах страх. Её сердце готово было сжаться, но вместо этого, не взирая ни на что, она продолжала гнуть свою линию.

Почему ты хочешь бросить меня, Карси?

На неделе состоится грандиозная свадьба, и вы, сын барона, можете прийти на неё, королева думала, что сделала одолжение. Если пообещаете, что не станете ничего портить. Конверт с приглашением Вам не положен, посмотрите вместе с народом, на улице.

- Лучше, вообще не приходи, - твердо добавила Карсилина. Мы больше не можем быть вместе.

В этот момент девушке хотелось себя стукнуть, желательно чем-нибудь тяжелым. Жестоко поступать так с Саймоном, особенно после того, что случилось на стадионе. Ну и пусть, что она притворяется! Ради громкого представления растоптать чувства дорогого человека? Умно. Очень. Да, Карсилина, до чего же ты докатилась, с горечью подумала она, посчитав себя ничем не лучше среднестатистической воровки.

Приторный жар впивался миногой Саймону в затылок, он чувствовал себя фигуркой, выложенной из доминошек, когда одну из них толкнули, а он начал стремительно рассыпаться. Как реальность. Она крошилась.

Почему ты оставляешь меня, Карси?

Он с болью смотрел на принцессу, не отводя глаз. В происходящее не верилось. Это ведь иллюзия? Его губы дрогнули. Воздуха стало не хватать. Пространство сжималось.

Ты обещала, что не уйдешь. Говорила, что титул неважен.

Море его пронзительно-синих глаз было неспокойно. Карси думала, что утонет там.

Скажи что-нибудь. Скажи. Почему молчишь? Карсилине хотелось выкрикнуть это. Если бы он начал возмущаться, если бы сказал: А как же я? ее бы так не ранило, как это напряженное тревожное ничего. Чувство вины грызло ее изнутри.

Эйлен так и стоял, в замешательстве приобнимая её, будто стал изваянием. А принцесса даже забыла об этом, словно не чувствовала рук молодого графа.

Саймона трясло. Ему хотелось оказаться как можно дальше отсюда. Предательски щипало в носу. Почему Карси делает это? Зачем?

Карси было двинулась к нему, наплевав на весь план, но осталась на месте. Она вела жестокую битву сама с собой.

Саймон нервно попятился к двери, нащупал, не поворачиваясь, ручку, взялся, сгорая от внутренней истерики, которая грозилась перерасти во внешнюю, забившись в панцирь, и открыл путь в коридор.

Лучше убежать. Прямо сейчас.

Почему ты так делаешь, Карси?! Я не понимаю!

Дверь за ним захлопнулась. Карси показалось, что это хлопнули по ней. Сможет ли Саймон простить её? Будут ли они снова разговаривать когда-нибудь?

Она отвернулась, неожиданно уткнувшись в плечо Эйлена, и никто не заметил слёз, появившихся на глазах принцессы. Почему надо чем-то жертвовать? Зачем?

Но только так мы можем добиться поставленной цели.

Часть 2. Глава 12. Чародей, назойливый Тапок, скотч и разбитое сердце

Такое чувство, что есть инструкция по общению с людьми, и всем в мире её выдали, кроме меня.

(C) Время приключений

Саймон проснулся. Это единственное более-менее полезное, что произошло с ним сегодня. В четыре часа вечера. В голове был туман, она казалась чугунной, а он чувствовал себя сломанной игрушкой, у которой куда-то закатился механизм. Может, его даже засосал в себя пылесос, а механизм уже выкинули. Не починить. Больше не будет работать. Не порадует никого. И себя тоже.

Голову не починить. Сердце не склеить. Себя не исправить. Не заставить нормально функционировать.

Он лежал и смотрел в потолок. Делать ничего не хотелось. Даже дышать. По потолку шла длинная трещина, прорезая белую штукатурку и упираясь в фигуристую люстру из тёмного железа. Трещина, похожая на его жизнь. Где-то между оконных рам жужжала еще не сдохшая в конце осени жирная муха, колотясь о стекло своим брюшком и крыльями.

Ремонт? В особняке Прохора Рейли точно делали его? Отец ведь последние дня три провел во дворце Династии Фротгерт, говоря о том, что у него дома Велись отделочные работы. Ну и где они?

Да, Саймон попросился пожить у отца некоторое время. И даже в универ не решился идти на занятия предыдущие дни. Нет, он так и не поговорил с отцом о том, почему Прохор Рейли четырнадцать лет назад, распустив слухи о своей смерти и взяв вымышленное имя, свалил в Листон и больше не объявлялся. Нет, Саймон его за это не простит. Некоторые раны остаются. И они никогда не затягиваются. Но иногда приходят мысли, что нужно идти дальше и принять человека, который готов о тебе позаботиться, который хоть немного переживает за тебя. Который, может быть, хочет исправить свои прошлые ошибки?

Но в одном Саймон идти дальше не мог. Даже если бы хотел: Карси Фротгерт. Наследная принцесса идиотского Листона.

Он пытался заставить себя её ненавидеть. Но не мог. Даже чуть-чуть. Его сильное чувство любви всё так же горело в груди и прожигало дыру в сердце. Внутри бушевало пламя, которое не брал даже самый продвинутый огнетушитель. Его нельзя было потушить, особенно специально. Саймон бесился с этого, колотя подушку, пытаясь придумать хоть что-то, что бы вызвало чувство ненависти. Но - нет. Вместо этого приходили только оправдания. Он не смог произнести даже мысленных ругательств в её сторону. Карси бы не наговорила ему этого в здравом уме. Карси бы не бросила его ради сына герцога!

Тогда что послужило причиной? Может, она задумала что-то и боялась рассказать об этом? Но что? Не похоже было на то, что Карси действительно могла полюбить этого злосчастного Графа, выйдя замуж по расчету.

Эйлен!

Саймон поморщился, перед глазами возникла картинка, как этот сын герцога обнимает Карсилину, а его шаловливая рука ложится на бедро принцессы. Саймону захотелось яростно запустить подушкой в сторону окна. Она бы приземлилась на письменный стол и сбила лампу.

Он резко сел в кровати, к голове прилила кровь, он схватил подушку, сильно сжав её, но не кинул, куда хотел. Опустив руки, Саймон уставился в сторону окна.

Нет, его мир не рухнул. С Карси всё хорошо. То, что она счастлива, должно радовать. Не так ли?

Но почему тогда Саймон чувствовал себя таким поломанным? Растоптанным?

Ведь с ней все хорошо. Она здорова. В безопасности.

А он нет. С ним всё совсем не хорошо. Хотелось просто взять и выкинуть себя в помойку. Там лежать и тухнуть потом.

Счастлива?

И он издал нервный смешок. Ничего подобного. Карси просто исполняет желание своей бабушки. Вот и всё! Интересно, что Лоритта IV ей наговорила? Королева предвзятости она, а не Листона!

Саймона начинало трясти от злости, и он еще крепче вцепился руками в подушку и стиснул зубы.

Зачем так со мной поступать? Зачем?

Но молчаливая комната не ответила на этот вопрос.

Очень хотелось позвонить Карси, услышать голос, увидеть, поговорить, вернуться обратно во дворец. И просто терпеть всё это?

Но приходилось держаться. Ведь где же тогда будет покоиться его гордость? В какой океанской впадине, если он так сделает?

Послышались шаги, открылась дверь, и Саймон дернулся от неожиданности, выпустив подушку и ударившись затылком о стену.

Ай!

В комнату заглянул Мартин Вейс. Всё такой же официальный, в строгом костюме, с галстуком, в белой рубашке. Очки эти прямоугольные в черной оправе!

Потирая ушибленную часть головы, Саймон с недовольством воззрился на отца. Его оставят в покое или нет?

О, вижу, ты проснулся, сказал отец, было видно, что он старался подобрать слова.

Ага, кивнул ему сын и перевёл взгляд. Хотелось, чтобы Мартин Вейс вытащил из его комнаты свой нос.

Как ты? Мартин Вейс держался рукой за дверную ручку и не решался пройти дальше.

Саймону захотелось закатить глаза. Неужели не видно? Никак!

К тебе там друг пришел, вроде, его зовут Дмитрий, но я не уверен, сообщил отец.

Саймон снова воззрился на него с новым приливом раздражения. Он не хотел никого видеть.

Скажи ему, что я умер. Им всем скажи! И чтобы не приходили вообще! он чуть не ударил кулаком по кровати, но внезапно остановил его перед самым матрасом.

Всё-таки твой приятель пришел, и я думаю, его стоит выслушать

Пусть идёт обратно.

Мартин Вейс ничего не сказал и ушёл в коридор. Саймон посмотрел на свою руку. Она дрожала. Он сжал и разжал ладонь несколько раз. Казалось, будто руки начинали болеть.

Я что, схожу с ума? горько спросил он сам у себя.

Но вместо ответа в комнате снова открылась дверь. На этот раз Саймон не вздрогнул. Он устремил испепеляющий взгляд на вошедшего, коим оказался Димка Морквинов.

Ну, просил же никого не пускать!

Димка вошел стремительно и бесцеремонно, словно ворвался прямо к нему в душу. Даже тапочки где-то раздобыл бежевые, в цветочек синий.

А ты чего здесь Саймон чуть не сказал забыл, но не стал.

А ну вставай! потребовал Димка, подойдя к его кровати как-то слишком бодро.

Что ты задумал? насупился Саймон.

Подъём! Димка протянул руки, нагло ухватил его за ладони и потянул на себя, чтобы стащить с кровати.

Эй! Я никуда не пойду, упирался Саймон, Димке сложно было стянуть его на пол. Сложно, но не невозможно.

Попыхтев еще минуты три, Димка стащил сопротивляющегося Саймона с кровати, и тот, ударившись коленями о пол и сидя возле кровати, сверкнул недобрым взглядом:

Отстань от меня, не выдержал он, поднимаясь.

Я должен тебя расшевелить!

Не нуждаюсь.

Еще как нуждаешься! не согласился его друг с резким жестом. Я тебе завянуть здесь в четырех стенах не дам!

Саймон раздраженно вздохнул и прошел к стулу, где лежала кучей его одежда.

Вот пристал!

И я разработал некоторый план! горделиво воскликнул Димка, стукнув себя кулаком по груди.

И какой? скептически отозвался Саймон, расправляя свою серую водолазку.

Который взбодрит тебя.

Ну да, ну да

Пока Саймон снимал с себя пижамные штаны, Димка порылся в своей кожаной сумке, перекинутой через плечо, и, довольный собой, извлек оттуда два оранжевых билета.

Вот! и помахал ими.

Что это? Саймон обернулся к нему и чуть не упал, стоя на одной ноге.

Димка хмыкнул:

Билеты на группу ФэтКет, они вечером выступают в Г33.

Г33?

Клуб такой.

Понятно, Саймон не хотел никуда идти, да и про группу эту он в первый раз слышал.

Я хотел эти билеты вам с Карси отдать, типа, чтобы вы развеялись оба. Но раз такое дело, что вы теперь не вместе

Мы перебил было Саймон, его сердце вздрогнуло и отозвалось болью.

Что? хмыкнул Димка.

Не знаю, насупился он и отвел взгляд к окну, где билась муха. Да, Карси выходит не за него. Но она ведь прямо не говорила о том, что

Да, Саймон, тешь себя надеждами! Давай, ты же это хорошо умеешь!

Димка скептически фыркнул:

Ты что, до сих пор по ней сохнешь?

Саймон смотрел на муху, она не прекращала колотиться в стекло. Сдохнет скоро. Никто не вытащит и не поможет ей.

Она же тебя отшила, казалось, Димка был готов пробить свой лоб ладонью. А когда тебя отшивают, то обычно чувствуешь себя оскорбленным, и вся симпатия сходит на нет.

Он говорил так, словно разбирался в этом. Но что он понимал в чувствах Саймона? Они двое как с разных планет.

Муха бьется-бьется-бьется, скоро отшибет себе мозги и совсем убьется. А мозги есть у мух? Наверное, нет? Или есть?

Для начала найдем тебе девчонку! И мне заодно, Димка сиял, как начищенный пятак.

Зачем это? Саймон от неожиданности выронил из руки свой носок и нагнулся, чтобы поднять.

Тебя развлечь! Девчонки это круто!

Как будто он знает!

Давай как-нибудь без меня, повозившись под стулом, Саймон выпрямился, сжимая в руке носок.

Димка картинно закатил глаза. Для него было дико, что Саймон отказывался.

Ты ведь понимаешь, что мужчина существо полигамное, и это значит, что пытался донести до друга Морквинов, присев на кровать поверх скомканного одеяла.

Ты несешь бред! Это зависит от человека, а не от того, какого он пола, возразил Саймон, резко выдвинул стул и, присев на него, стал натягивать носки. Вот ты у нас да, ни одной юбки не упустишь!

А ты нет? Это же наша природа такая

Твоя, сдержанно кинул в него Саймон этим словом. Будет Димка еще о его природе заливать! Чушь собачья.

Саймон никого не любил в своей жизни, кроме одной рыжей особы. Ему даже не хотелось кадрить других, как выражался мастер обольщения Морквинов Дмитрий. Саймон мог любоваться остальными людьми, например, как художник, с эстетической точки зрения, но в других смыслах, кроме дружеских, его тянуть к людям не будет. Ему это не было нужно. Даже в голову прийти не могло, что можно еще с кем-то замутить. А надо ли вообще? Они не Карси Фротгерт, никто из них не она.

Единственная, которая ему был необходима, сейчас готовилась к дурацкой свадьбе на никчемном графе. Из-за непонятных обычаев королевской династии.

Нечестно!

Саймон почувствовал, что закипает, и его кулаки сжались, скомкав ткань водолазки. Казалось, что он готов был ее разорвать.

Да забей ты на эту мегеру! Димка его не понимал от слова совсем. Да, он считал Карси своим другом, но все равно сказал это.

Почему многие люди начинают сравнивать себя с тобой, а потом считать, что ты точно такой же, что мыслишь с ними одинаково, что устроен именно так, а не иначе Если это далеко не так!

Пожалуйста, не называй Карси этим словом, попросил Саймон, он пытался сдержать свою злость. Главное, чтобы Димка не переходил черту.

Димка фыркнул, придав себе картинно-оскорбленный вид, и встал с кровати:

А ты что, каблучишь?

Идиотское слово! не остался в долгу Саймон, оставаясь на месте и смотря на друга поверх водолазки.

Неужели, если она только свистнет, ты тут же примчишься? Димка смотрел на него как на остолопа. И тон был какой-то издевательский.

Саймон всё-таки надел водолазку и зыркнул на него с неприязнью:

Да, примчусь.

Где твоя гордость? Димка хотел приблизиться к нему, но тот так на него посмотрел, что Морквинов не осмелился сделать и шага.

Разговор был окончен.

***

Когда ребята спустились вниз, Мартин Вейс развалился на диване в большой комнате с синими полосатыми обоями и курил сигару, слушая треск поленьев в камине, запивая ее дым какой-то прозрачной тёмно-янтарной жидкостью из бокала. А на журнальном столике стояла бутылка из коричневого стекла, на которой было наклеено название Фазаньет и силуэт курицы с длинным хвостом. Наверное, это был виньяк (Листонский аналог коньяка) высшего сорта, произведенный на определенной местности где-нибудь в Гарпунале на высокогорье. Да и марка звучала типично по-гарпунальски. Фазаньет был довольно дорогим виньяком, но барон мог себе это позволить.

Запах табака чувствовался уже у порога. И он был даже приятным и не прогорклым.

Ваша Милость, Вы не против, если я ненадолго уведу Саймона? Димка осторожно переступил порог комнаты, наблюдая его расслабленную спину. Парень очень стеснялся Мартина Вейса, ведь тот был в королевстве важной шишкой. Не такой важной, конечно, чтобы женить своего сына на принцессе, но всё-таки.

Саймон безучастно стоял сзади Димки, не заходя в помещение.

А зачем? подал голос барон, допив жидкость из бокала. У него в горле приятно жгло.

Чтобы его развлечь, ответил Димка без колебаний. Да и вряд ли ему запретят.

Ну, идите. Только обязательно обратно его приведи, голос у Мартина Вейса выдавал то, что барон был уже под градусом. Я не хочу, чтобы мой сын глупости какие-нибудь делал.

Он, сказав это, резко поднял палец вверх и тут же опустил его. Затем потянулся к бутылке налить себе еще порцию виньяка.

У нас в семь концерт хотел было объяснить Димка.

Идите-идите, махнул рукой барон Вейс. И плевать, что сейчас было без пяти пять вечера.

Может, он, конечно, подумал, что они будут добираться до клуба полтора часа? Кто его знает.

Саймон фыркнул, надев синюю осеннюю куртку, и взялся за ручку входной двери, чтобы выйти на улицу, где светило бледное солнце и дул прохладный ветер. Перед тем, как оказаться на улице, он услышал Димкино:

А давай по пути зайдем в бар?

Чувствуя, как ветер треплет его волосы, Саймон поежился и подумал о том, что не знает, где находится Г33. Может, этот клуб находится в другом конце Чалиндокса? А в Чалиндоксе, хоть это и столица, нет метро. А телепортироваться туда не было возможности. Чтобы переместиться, нужно представить место, куда собрался прыгать. Картинки на билете для полноты картины было недостаточно. Конечно, можно забить адрес в поисковике, но тогда они туда попадут сейчас и будут тупо сидеть и ждать полтора часа.

Саймон полез в карман и ухватил свой мобильник, ему очень хотелось набрать номер Карси. Просто услышать ее голос. Просто

Она ведь ему не писала даже. Нигде. И в НаСвязи глухо. А он порывался, но сообщения оставались не отправленными и были стёрты. Ей же плевать, верно?

Чего завис? Димка подтолкнул его вперед, когда он встал посреди дорожки, ведущей к воротам.

Саймон вздрогнул и чуть не выронил мобильник. Телефон как бутерброд. Только бутерброд падает маслом вниз, а мобильник всегда ударяется дисплеем.

Саймону было трудно дышать, хоть легкие и насыщались кислородом. Его что-то сдавливало и не давало расправить плечи. Надо написать Карси, и плевать, ответит или нет. Лучше, конечно, чтобы ответила. Хоть просто скобкой-смайликом. Ей не может быть всё равно!

Так, мы пойдем или где? Димка насупился, придерживая железные ворота.

Саймон перевел на него взгляд, а потом на мертвые кусты роз. Он чувствовал себя одним из этих сухих цветков.

Зависимость от человека. Разве может такое быть? Кому-то для счастья нужно есть много сладкого, кто-то покупает сигареты, курит вейп, кто-то пьет, как черт, и видит белочку чуть ли не каждую неделю, кто-то принимает наркотики. А Саймону нужна была Карси. Без нее, без общения с этой листонской принцессой он ощущал что-то вроде ломки. И это было очень глупо. Он это понимал, но не мог изменить. Болеть человеком? Что может быть хуже?

Сжав губы, он вышел из ворот, оставив отцовский двор позади. Мобильник снова отправился в карман. Он ей не напишет. Не нарушит молчание. Не сдастся!

Когда они шли до остановки, где-то возле деревьев возвышался огромный широкий баннер. На нем было написано Поздравляем принцессу Карсилину Фротгерт и ее жениха графа Эйлена Винплетского с предстоящей свадьбой. Карси была в пышном винтажном платье и улыбалась, а Эйлен с диким зачесом на голове обнимал принцессу и смотрел на нее типа любяще.

Саймон застыл, глядя на этот плакат. Всё, изображенное там, казалось фальшивым. Словно Карси выдавливала из себя улыбку, а этот Эйлен пыжился, чтобы показать эмоцию, нужную фотографу. Неестественно?

Кого ты пытаешься обмануть, Карси?

Саймон насупился, скорее всего, это он себя обманывал и Карси вполне хорошо с этим Эйленом! Он снова сжал кулаки.

Да забей! Димка, заметив, куда тот смотрел, мягко подтолкнул его к остановке.

***

С пересадками после четырех автобусов ребята добрались до места. И кто вообще в такой глуши выступает? Они ехали час с учетом пробок.

Молча, они переходили дорогу. Димка шел впереди, а Саймон, считая все бессмысленным, плёлся сзади. Когда его ноги коснулись тротуара, загорелся красный сигнал светофора.

Дом, в котором располагался клуб Г33, напоминал коробку. Длинную, из-под холодильника, положенную горизонтально. Даже цвет у него был коробчатый, такой же желтовато-бежевый. Где-то в центре этой коробки находился вход с парковкой, заполненной автомобилями. Видимо, полетную технику люди проносили внутрь и оставляли в специальном хранилище возле холла. У здания было четыре этажа.

Когда друзья приблизились ко входу под большой светящейся яркой надписью, прямо перед ними произвел посадку длинный торшер с широким розово-бежевым абажуром. На торшере сидели двое. Димка даже отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под раздачу.

Саймон не сдержался и фыркнул в кулак. Женщина с торшера была его преподавательницей с ФизМага, которая вела его группе один из предметов. Клина Фебруус, двадцати восьми лет, волосы короткие, дерзко уложенные, ярко-красные. На ней было пальто цвета ее волос и черные сапоги.

Мужчина, ее спутник, неуверенно держался на торшере, но пытался сохранять гордый спокойный вид, хотя было видно, что этот полет его немного напугал. Женщина лихо спрыгнула с торшера, в то время как ее спутник продолжал беспокойно зажимать его ногами.

Эй, смотреть надо, куда приземляетесь! повысил голос Димка. Он был не рад, что его только что чуть не сбили два человеческих тела.

Я же обещала, что полёт будет суперским! воскликнула Клина, радостно обращаясь к своему спутнику, и даже не посмотрела на Морквинова.

Эй! Димка даже рукой замахал, но не помогло.

Пойдем, наверное, там очередь в гардеробе, сказал ему Саймон, взяв за локоть. Людей прибывало много, и все пропадали в дверях холла. Если мы хотим сдать куртки

Лучше бы взяли мою машину! пробурчал спутник Клины, разжав ноги, и ее длинный торшер упал на тротуарную плитку.

О, эта та единственная в Чалиндоксе, что еще ездит на бензине и атмосферу загрязняет? иронично отозвалась преподавательница ФизМага.

Очень удобная и практичная, между прочим.

Извинитесь передо мной! не терял надежды Димка.

Единственная машина, которую ты вёз с собой из Зебрландии на пароме! И зачем? не прекращала улыбаться Клина.

Она дорога мне как память, ответил спутник, скрестив руки.

Лучше и компактнее торшера?

Эй! Я тут! Димка потерял терпение и встал прямо перед женщиной.

Ой, дурак! протянул Саймон еле слышно, чуть не стукнув себя рукой по лбу. Ему не хотелось скандалов с преподавательницей. А вдруг завалит потом на экзамене?

Клине пришлось переключить внимание на его друга. Она всмотрелась в лицо парня, смутив Димку, а затем воскликнула:

Ого, какие кудряшки у тебя! и потянула руку к его волосам. И её пальцы, блуждая в кудряшках, залезли под его кепку.

Её спутник терпеливо ждал, подняв с земли полётный торшер. Он что, привык к такому поведению своей пассии?

Да вот, сами выросли, сморозил глупость Димка, пытаясь не смотреть в ее большие изумрудные глаза, краснея, как спелый помидор.

Саймон застыл, не зная, как на это реагировать, что сказать, и просто хлопал ресницами. Терпение у спутника преподавательницы закончилось, и он, не дав Димке растаять, словно мороженое на солнышке, прервал эту идиллию своим:

Клина! Прекрати! Пойдем уже, от этого мужчины так и сквозило ревностью.

Он взял Клину Фебруус под локоть, Димка отпрянул.

Пойдем, надо еще вот это в камеру хранения сдать, и он указал на торшер.

Дай понесу, спутница хотела вырвать торшер из его рук, но тот не дал. Эй, я вполне взрослая самостоятельная женщина и могу таскать свои вещи

Эта взрослая и самостоятельная женщина могла бы сегодня и потерпеть прилив моей заботы, фыркнул тот. А если хочешь искупить свою вину за неудачный полет, то с тебя огромная порция креветочного крем-супа.

Да запросто!

Они обернулись в сторону крыльца. При этом преподавательница неожиданно повернула голову в сторону Саймона и сообщила:

Саймон, на твоём месте я бы не пропускала учебу. Я собираюсь устроить двадцать пятого числа внеплановый зачет и надеюсь, что ты будешь на этом занятии.

А какие темы мы будем сдавать? поинтересовался тот, опешив. Всё-таки признала! А он так надеялся, что она не вспомнит о его существовании. Ведь у нее сотня студентов, и не могла же женщина помнить каждого. Хотя, может, Саймона она помнила, потому что они с Карси были как два попугая неразлучника всюду вместе. А люди в компании принцессы Листона, наверное, запоминаются окружающим.

Я еще не решила. Придумаю прямо там. А вообще, это должен был быть секрет, ибо я не хотела, чтобы ваша группа вообще готовилась. Надеялась на эффект неожиданности, и Клина подмигнула ему. Но ты, конечно, можешь сейчас побежать домой и пропустить концерт, чтобы грызть гранит науки до потери сознания и казаться на зачете самым умным. Только учти, от такого объема материала может лопнуть голова.

Сказав это, она хихикнула сама себе.

Эмм спасибо, Саймон не знал, что на это ответить. Если она хотела сделать сюрприз группе, то почему сказала ему?

Когда она со своим спутником скрылись внутри здания, Димка напряженно выдохнул и пробурчал:

Это нормально вообще, а?

***

Когда друзья проникли внутрь, на танцевальную площадку (где были включены только софиты и цветомузыка, и еще играла зажигательная попса из колонок) перед сценой, то концерт не начинался еще минут тридцать после официально объявленного времени. Перед сценой было растянуто полотнище с символом группы на бордовом фоне. Жирный полосатый кот с маленькими крыльями, которые вряд ли могли позволить такой туше взлететь, а в лапах у него бутылка. И лучше не думать, бутылка чего.

Интересно, что исполнял этот коллектив? Судя по всему, у него были почитатели, ведь зал заполнился больше чем наполовину.

Димка даже успел догулять до бара, расположенного сбоку площадки за столиками, и взять себе втридорога коктейль со странным названием Кувалда. Жидкость в его стакане светилась ржавым цветом, в ней плавали кусочки маслин. Казалось, что этот напиток готов разъесть стекло. Бармен что-то намагичил.

Ты уверен, что это можно пить? Саймон стоял на площадке перед высоченным парнем, загораживающим ему обзор. Кажется, это его совсем не волновало, ведь в голове у юного чародея роились другие не очень веселые мысли, вытесняющие более новые и не столь важные раздражители. Словно в его мыслях переставало хватать места, ведь они были заполнены только несправедливой женитьбой слишком бесстыжей принцессы.

Выглядит убийственно! воскликнул его друг, приблизив напиток к носу и втянув резкий неповторимый аромат чего-то алкогольного и магического. Всегда мечтал попробовать волшебный алкоголь!

Ну да, у себя на родине он пил только обычный. Пиво или что-то покрепче.

У Морквинова из рук чуть не выбили стакан, но Димка ловко увернулся, даже ничего не расплескав.

Если траванешься и тебя унесет, я твою голову над унитазом держать не буду, фыркнул Саймон, не понимая, как такое вообще пить можно. Оно светится. Оно странного цвета. Оно может быть радиоактивным! А еще там тонули маслины, которые он вообще терпеть не мог. Почему нельзя было добавить лимон? Вишенку? Или огурец?

Это еще почему? Димка немного опасался, но любопытство все же пересиливало. Запах пойла ему нравился. Почему-то это пахло чем-то клубничным.

Я брезгливый, кратко ответил тот. И не смогу себя пересилить.

Ты о чём? Я твой лучший друг! недовольно протянул Димка, выдохнул и глотнул. Посмаковал во рту, ему явно не зашел вкус, но он сделал вид, что понравилось. Вообще вещь!

Ты мой не самый лучший друг, я бы сказал, не очень хорошего качества, Саймон был зол на то, что загонялся из-за Карсилины, а Димка не мог оставить друга в одиночестве, в большом Эмо-Углу, на исполинской мягкой игрушке-медведе с недовольной рожей, сшитом из беспокойства и тоски. Цвет бы у этого зверя был темно-серый, и от него бы разило тленом. Саймон бы утопал в его мягких объятиях и растворился бы совсем. Но вместо этого он напрасно проводил время на концерте исполнителей, которых вообще не знал.

А кто тогда, Карси, что ли? Она же кидала! Или Альфред? А может, Зольтер? Они что, лучше меня? Я тебя вообще-то развеселить пытаюсь! Мы тут празднуем начало твоей свободной жизни.

Нет никакого начала хотел было возразить Саймон.

Так! Тебе надо выпить! Причем срочно! воскликнул Димка и вцепился в его конечность свободной от стакана рукой.

Отвали!

Да щас! Возражения не принимаются, и Морквинов повел его, чуть ли не таща, сквозь толпу к бару.

Оттолкнув парочку женщин, Димка пробился к месту перед барменом. Саймон скептически забрался на черный высокий стул рядом. С площадки донеслись гул и свист с аплодисментами. Видимо, исполнители все же вышли на сцену.

Что будешь пить? спросил его Димка, в то время как бармен выжидающе на него косился, устало протирая тряпочкой бокал. Я угощаю.

Ничего тебя устроит? зыркнул на друга Саймон, чувствуя себя морально хреново, ниже уровня плинтуса, словно он становился лужей, стекшей с тряпки уборщицы коридоров.

На сцене радостно представлялись артисты и, кажется, кланялись довольной толпе.

Нет! помотал головой Димка.

Тогда что-то, способное меня склеить, Саймон понял, что так просто тот не отстанет. Что поможет мне не думать и вырвет сердце нафиг. Пусть я стану просто роботом.

Извините, но по корпоративному кодексу Г33 нам запрещено вырубать клиентов с помощью заклинаний, процедил бармен, который невольно развесил уши.

А дубинкой? Димка глотнул свое пойло, и кусочек маслины отправился в его пищевод.

У нас их нет, бармен продолжал казаться безучастным. Но, видимо, такое поведение было прописано в уставе, потому что казалось, будто он готов прыснуть.

Жаль, а так хотел, чтобы кто-нибудь меня приложил вот сюда, Саймон раздраженно хлопнул по затылку ладонью. Да посильнее, чтоб выбило последние остатки мозгов. Хотя у меня и так вместо них сплошная солома.

Кажется, он не рассчитал силу и отвесил сам себе подзатыльник.

Эй, не бей себя!.. Димка резко поставил стакан на стойку и схватил его за руку.

Это образно, дубина! фыркнув, Саймон убрал от него конечность.

Вы будете что-то заказывать? бармен терпеливо ждал, по второму кругу водя тряпочкой по бокалу.

У вас ведь есть что-то вообще крепкое, чтобы в голову долбануло? поинтересовался Димка и покосился на недовольного Саймона.

Водка? Абсент? Настойка из заперии? бармен с сомнением вздернул бровь, словно оценивал их. Этот хваленый листонский напиток был известен на весь мир тем, что сильно бил в голову того, кто его пьет впервые, сразу после первой стопки. Остальных он подкашивал после второй или третьей.

Да, наверное, кивнул Морквинов, не зная о чудесных свойствах пойла.

Играла первая песня. Мелодия была резкая, беспокойная и с упором на синтезатор. Пелось о том, что какой-то губернатор решил устроить столичную свалку в одном экологически чистом заказнике близ Тинокса под селом с названием Тинес, и погорел на этом, потому что народ был недоволен.

Саймон насупился. Отлично! Они пришли слушать группу, которая поет на злободневные темы, мелькающие в новостях. Наверное, еще о политике петь будут. Красота! (Нет.)

А вам есть восемнадцать? внезапно спросил бармен, приблизившись к ним и повысив голос, чтобы было слышно на фоне песни.

Саймон с Димкой переглянулись.

Мусорный Король!

Мусорный Король!

Устроил в заказнике

Свой произвол!..

И выпалили одновременно совершенно разное:

Да! соврал Димка.

Нет! сказал чистую правду Саймон.

Бармен натянул улыбку, словно размышлял, а стоит ли подавать настойку таким юнцам. Да, в Листоне совершеннолетие наступает в шестнадцать, и с этого времени можно пить легкий алкоголь, а вот напитки потяжелее продаются только с восемнадцати. Но у парламента уже проскальзывала мысль повысить эту планку до двадцати.

А вы знаете, что это за напиток? бармен пытался перекричать надрывный голос солиста, неравнодушного к экологической ситуации в регионе. В его глазах зловеще плясали блики от цветомузыки.

Ребята, не сговариваясь, помотали головами. Димка выглядел заинтересованно. Саймон пытался не вслушиваться в слова песни.

Мы живем не в помойке,

Нам не нужен свинарник.

Мы не пустим ваш мусор! ...

Мелодия беспокойная, и песня такая же, даже сбивалась в своём ритме. Странное произведение, неприятное для ушей.

Вы нам нальете её? поинтересовался Димка.

Бармен всё ещё думал, нужно ли так делать, почесывал подбородок, поставив бокал на стойку. Если он даст им стопку и об этом узнает начальство, начнутся проблемы. Но, с другой стороны, нужно делать выручку. Почему бы и нет?

Мусорный Король!

Мусорный Король!

Устроил в заказнике

Свой произвол!..

Интересно, Лоритта IV обижается на то, что в песне употребляют ее титул? вслух спросил Саймон сам себя, бабушка Карсилины его раздражала. Даже непонятно, кто кого больше.

Наверное, у нее хорошее чувство юмора, ответил Димка, услышав это.

И Карси выдает за первого попавшегося знатного парня, соответствующего всем стандартам голубых кровей. Обхохочешься! Саймон был готов ударить кулаком по стойке.

Песня закончилась, зал был в восторге. И, пока солист объявлял следующую, название которой вообще неважно, бармен решился. Достал высокую бутылку с каким-то нечитаемым названием и плеснул в стопку синей прозрачной жидкости.

Держи, украдкой протянул стопку Саймону. Только залпом, иначе всё горло сожжешь. И выдохни перед тем, как глотать.

Саймон скептически переводил взгляд со стопки и на него.

Серьезно?

Возьми, подначивал бармен.

Ты сам хотел забыться, подмигнул ему Димка.

Ты меня вынуждаешь, закатив глаза, Саймон резко взял стопку левой рукой и поднес ко рту.

В нос тут же ударила ядерная обжигающая смесь запахов из каких-то непонятных трав, чего-то сладкого и спирта. Саймону захотелось закашляться.

Новая песня. Надрывная, эмоциональная. Много басов и электронной гитары. Брала за душу и щемила сердце.

Осколки шагов на моём этаже,

Я кричу, но никто не слышит,

Обломки снов в больной голове.

Твой голос звучит всё тише.

Ты не останешься здесь,

Посреди пустоты.

Печаль меня доконает.

Как можно так жёстко давить мечты?

Кого ты сейчас убиваешь!..

В этот момент Димка взял свой напиток, поднял стакан, показывая, что пьет в его честь, и сделал пару глотков. А потом сдержался, чтобы не поморщиться.

Саймон, приподняв стопку, смотрел сквозь синюю жидкость на мигающие огни, у него не было желания пробовать это. В отличие от Димки, который очень горел желанием влить в него настойку из заперии. И что это даст? Превосходство?

Давай! его голос заглушался песней.

Саймон одарил друга недовольным взглядом.

Не будь тряпкой! Димка даже потрепал его по плечу.

Тот насупился.

Выдохнув и согласившись принять неизбежное, он мигом проглотил всё, что было в стопке. Рот и горло обожгло. Вкус почему-то был смесью перца и ментола, на которую накладывался большой градус. Глаза заслезились.

Кашляя и моргая, Саймон пытался попросить воды, ему казалось, что он горит и скоро откинется из-за этого, так и не примирившись с Карси.

Но бармен в это время отправился выполнять другой заказ, а Димка, кажется, не понимал, чего друг требует.

Купи воды, просипел ему Саймон, чуть не поставив пустую стопку мимо барной стойки, чувствуя, как выпитое горячей волной ударяет ему в голову. Картинка поплыла, Димкино лицо двоилось. Очень захотелось спать.

Что-что? Морквинов непонимающе снова приблизился к нему, чтобы услышать.

Воды, Саймон не мог говорить громче. Почему-то его голос стал пропадать.

Эй, нельзя градус понижать, тебя унесет, Димка положил другу ладони на плечи, потому что ему показалось, что Саймон, покачнувшись, сейчас свалится на пол.

М-меня уже! только и смог выдавить из себя тот, схватившись за его локоть, чтобы подняться и не упасть со стула на длинных ножках. Язык пытался прилипнуть к нёбу. Интересные ощущения.

С трудом, но Саймон смог встать на ноги, мысли путались, расплывались так же, как и действительность. Его шатало. А глаза пытались собраться в кучку.

Может, обратно сядешь? с беспокойством предложил Димка, коих в поле зрения Рейли было уже двое.

Неа, отказался юный чародей, помотав головой, и, тут же ощутив сильную слабость и головокружение, заметил с удивлением: Потолок убегает

Сказав это, он пошатнулся, чуть не упав, и Димка вцепился в него, удерживая в вертикальном положении.

Присядь.

- Вот уж нет! воскликнул Саймон, и внезапно выкрикнул, - Бармен, повторите!

Бармен, услышав, кивнул.

- Ты чего делаешь? испугался Димка.

Но Саймон уже не успел ответить на этот вопрос, так как взял еще стопку в руку и влил в себя еще пойла. Парень не понимал, что двигало им в этот момент.

Димка даже уже начал жалеть, что напоил своего друга. Он захотел тут же обсыпать Саймона извинениями, но вряд ли бы тот понял его в таком состоянии.

- Надо еще! опять бросил Саймон, ощущения от выпивки ему не нравились, алкоголь бил в голову.

- Всё! Хватит! кинул бармену обеспокоенный Димка, и, бросив купюру на стойку повлек Саймона в сторону соседнего помещения, где музыка была не такой громкой, а еще там было гораздо светлее, и располагался бар больше, чем в основном зале. А еще у стеночки стояли столики с красными диванчиками. Вот на такой диванчик Димка и толкнул шатающегося Саймона, который шел за ним по синусоиде до этого помещения, пытаясь опереться на стену.

Саймон раньше ничего крепче глинтвейна не пил, и то его заставила это употребить тетя Маша, когда узнала, что тот пришел к ним в гости с простудой, а потом в приступе заботы сварила небольшую кастрюлю этого напитка. Половину из которого заставила его выпить. Парень сидел с большой пивной кружкой на аккуратно заправленной кровати Карсилины и пил глинтвейн через не хочу, отплевываясь, Мария Радужникова переложила гвоздики, да и сама мысль кипятить алкоголь абсурдна, он становился от этого мерзким. С трудом осилив эту ёмкость, Саймон и сам не понял, как уснул прямо у них дома. Этот глинтвейн скосил его не хуже снотворного. Простуда после этого чудесным образом прошла, а юноше было стыдно перед Карси за то, что он уснул днём в ее комнате и провалялся там до глубокого вечера. Так долго, что пришлось отпрашивать его на ночь у тёти Иры. Мария побоялась отпускать его в такую темень одного, несмотря на то, что идти было не очень далеко. В результате чуть ли не всю ночь они сидели с Карси, разложив на кровати ноутбук, и смотрели какой-то сериал.

Упав, Саймон с трудом смог сесть, реальность уплывала, а стены рассеивались в каком-то нелепом танце. Его взгляд попытался сфокусироваться на Димке, примостившимся напротив и положившим руки на столик, сцепив их в замок.

А ш-шо это у тя на голове? Саймон прищурился.

Эм Димка с виноватым выражением лица потянулся щупать свою макушку. Кепка. Я их часто ношу.

А мне покзалось, шо труп плюшевой собаки, шепотом признался юный чародей, словно тайну выдал. Его рука при этом соскользнула со стола, и Саймон дёрнулся, пытаясь удержать равновесие.

Чего? Димка вздрогнул, его головной убор еще никто так не называл. Хотя Саймон же был нетрезв и находился под воздействием странного магического напитка.

С-собака плюшевая, повторил Саймон, пытаясь отклеить язык от нёба и с громким стуком возвращая ладонь обратно.

Димка не понимал таких ассоциаций. А мысли Саймона переключились на другое, и на его лице выступила обида.

Скжи, че я не граф? спросил он, буравя Димку взглядом.

Ну, потому что твои предки не

А вот захочу и стану им! Саймон с раздражением ударил кулаком по столу, ему казалось, что он готов выключиться.

От этого звука Димка вздрогнул и чуть не подпрыгнул на месте.

Лелен идиот! возмущался юный чародей, в его пьяном разбитом сердце просыпался вулкан. Тупость!

Это не Ле... сын герцога идиот, а Карсилина ненормальная, попытался рассудить Морквинов. Она не вступилась за тебя перед Королевой, она тебя взяла и кинула.

Карси, и Саймон полез доставать мобильник из кармана. Пзвоню ей

Вот только не надо звонить по-пьяни бывшей! фыркнув, Димка перегнулся через стол и отобрал из его вспотевших рук телефон. Благо в таком состоянии Саймон плохо сопротивлялся.

Не бывшая! чуть ли не прошипел тот, со злостью глядя на свой мобильник в чужих руках.

А какая?

Такая. Вот, насупившись, скрестив руки на груди, Саймон перевел взгляд с него на стену. Казалось, будто стена двигалась.

Димка задумался, затем его мозг извлек из своих глубин идею:

А сейчас громко скажи, что Карси дура и что ты её ненавидишь.

А в глаз? Саймону такая идея не понравилась.

Скажи! Она обидела тебя, ведь так?

Да, согласился тот, даже в таком неадекватном состоянии ему всё еще было больно. Но Карси Солнышко. Мой Лучик рыжий

На лице Саймона выступила непроизвольная улыбка. Димка не сдержался и чуть слышно выругался.

И я люблю её, Саймон водил по столу указательным пальцем, ему казалось, будто палец троился. Очень. Даже когда она делает глупые вещи.

Ты долбанутый, прокомментировал Димка, ему было не понять всего этого.

Саймон уже прилег головой на стол, спутав его с подушкой, и бормотал, борясь с сонливостью:

Не хочу обижать её в ответ. Нет смысла. Вообще. Зачем

На этой ноте он всё же уснул. Димка понял это и крикнул:

Эй!

Но тот не проснулся.

***

Саймон пришел в себя утром. В особняке отца. В своей кровати под одеялом. Но был в своей одежде. Видимо, кто-то поленился снимать с него её.

Солнечные лучи пробивались сквозь занавески. Саймону не было жарко, но очень хотелось пить. Последние события провалились в туман, и он не мог вспомнить, как закончился концерт.

А сюда я как попал? спросил он сам себя и присел, скинув одеяло.

Никаких ответов. Голова упрямо не хотела вспоминать.

Да, Саймон. Напился ты вчера!

Бездна! прошипел он, стыдясь этого.

На окне упрямо жужжала все та же жирная муха. Еще не сдохла.

Саймон поднялся, доковылял до окна, налил воду из графина в стакан и жадно выпил живительной влаги.

Затем, поставив стакан, посмотрел, как муха колотится в стекло.

Ничего, дня через четыре ты умрешь и перестанешь мучиться, наверное, прокомментировал он. Смерть для этого насекомого станет избавлением.

А он не станет вытаскивать муху и спасать ее. Это глупо. Всё равно с приходом зимы ей не жить. Да и жизнь у этих созданий слишком коротка.

Часть 2. Глава 13. Право на выбор

В этом мире мы не можем решать, принесут нам боль или нет, но только за нами остаётся слово в выборе того, кто это сделает.

(C) Огастус Виноваты Звезды (Джон Грин)

Карси смотрела в окно на утреннюю лужайку, отодвинув занавеску в своей комнате. Ей не хотелось звать горничных и стилиста, которые бы привели ее в порядок в этот праздничный день. Её тошнило даже от своего платья, в выборе которого она принимала пассивное участие. Первое, которое понравилось королеве, то и взяли, примерив. Карси даже не могла вспомнить его цвет.

Накрапывал мелкий дождик, а небо затянулось серостью. Казалось, даже погода была настроена против этой глупой свадьбы.

Карси вздохнула, глядя, как на начинающей желтеть лужайке носится довольная Ленди. Вот у кого точно нет никаких забот. Наверное, хорошо быть собакой. Никакой ответственности ни за что.

Сегодняшний день нужно постараться забыть, да и вообще всю неделю. И никогда больше не вспоминать. Да, она выставит свою бабушку дурой. Может быть, огребёт за это. Но Карсилина не боялась. Никто не заставит ее связать жизнь с кем-то против её воли!

Интересно, этот Эйлен действительно хочет жениться на ней, его заставляют или ему просто всё равно?

Какая разница?

Принцесса вздохнула. Нужно принять этот день. Закончить представление. Сегодня нужно нанести последний и самый важный удар. Интересно, насколько вычурно нарядится её бабушка? Наряд ей точно не поможет.

Карси заставила себя отвернуться от окна. Нужно нажать специальную кнопку для вызова прислуги. Но так не хотелось. Хотелось просто запереться и просидеть так весь день. Но нельзя.

И опять ее съедало чувство вины. Она постоянно думала о том, что не стоило так поступать с Саймоном. Что проще было договориться с ним, чтобы сберечь психику их обоих. Карси поймала себя на мысли, что хочет позвонить ему и начать извиняться, а заодно раскрыть все карты, но оборвала её. Раньше надо было думать!

Саймон не простит. Ему обидно и больно. Наверное, не может спокойно спать. Сколько понадобится времени, чтобы ее извинения после этого мероприятия подействовали? Будет ли он с ней после этого?

Я бы обиделась, подумала с грустью принцесса. Ей не было прощения.

Наверняка он считал ее предательницей, был очень зол и пропитался ненавистью. Она ведь обещала, что не уйдет к какому-нибудь графу или герцогу только потому, что у того титул выше. А что получилось? Его любовь зачахла из-за этого. Теперь Карси ненавистная особа, которая падка на знатных вельмож. Она такая же, как все люди из высшего света. Им важен расчет.

Но это ведь не так! воскликнула она, положив ладонь на письменный стол, ощущая себя гадко.

В этот момент кто-то постучал в дверь, Карси без особого энтузиазма произнесла, отвлекаясь от тяжких мыслей:

Войдите.

Эйлен осторожно приоткрыл дверь, просунул свою белобрысую голову, затем проник в ее комнату, застыв где-то на середине ковра. Карси выжидающе посмотрела на своего женишка. Что он хочет? Повидаться перед церемонией? А зачем?

Ваше Королевское Высочество, я начал было он.

Что, Вы? спросила она, проходя мимо него к кровати, где лежал телефон.

Я хотел принести Вам свои самые искренние извинения, наконец изрек парень.

За что? Карси обернулась и взглянула на него. Такие аристократически прилизанные волосы, не достающие даже до шеи, аккуратные, почти цвета топлёного молока, однотонные. И челка у Эйлена в глаза не лезла, потому что ее не было. Совсем не Саймон, даже отдаленно не похож. Хоть их обоих и можно было назвать блондинами. Только у Саймона волосы пушистые, растрепанные и имеют у корней непонятный цвет жухлой соломы, сочетающийся со светло-пепельными прядями на кончиках. А еще некоторые пряди мило закрывали кончики ушей.

Карси уже ловила себя на мысли о желании запустить свои пальцы в его волосы и взлохматить шевелюру, но мечтания прервал голос Эйлена:

За то, что я не очень хочу жениться, Ваше Королевское Высочество.

На лице Карси появилось удивление, затем возникла понимающая улыбка:

Тоже родственники заставляют?

Не совсем, он не отводил от нее глаз цвета асфальта. Было видно, что сын герцога волновался.

Тогда в чем причины? она не спешила поднимать свой телефон.

Репутация семьи, Вы же понимаете, ответил Эйлен безрадостно. Эта свадьба на Вас поднимет род Винплетских в глазах общественности. Я должен жениться, чтобы

Карси нахмурилась. Еще один человек страдает из-за глупых загонов знати.

Зачем Вы тогда говорите всё это мне? поинтересовалась она, фыркнув.

Не хочу обманывать, Ваше Высочество,, последовал ответ. Мне кажется, будет честно, если признаюсь в том, что не испытываю любви

Как будто Вы мне нравитесь, Граф! Карси с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, но ладошку ко рту на всякий случай поднесла.

В глазах Эйлена вдруг промелькнула обида. Но Карси решила, что ей показалось.

Я бросил любимого человека, потому что посчитал, что не могу жениться на тех, кто не знать, он вздохнул. Ведь мне, как сыну герцога, нужна рыбка крупнее. И этой свадьбе я рад был. И даже не понимаю, почему теперь так неловко рассказывать Вам это. Ведь со временем мы, Ваше Высочество, сможем друг друга полюбить.

Не сможем, Карси с любопытством подошла ближе и пригляделась к нему, Вы всё еще вспоминаете человека, которого оставили. Вас мучает совесть. И Вы до сих пор не забыли. Вы такая же жертва амбиций собственной семьи, как я.

Откуда удивился Эйлен, подняв брови, Карсилина прислонила ладонь к его рту, прерывая восклицание.

Это видно по вашему лицу, граф. Неужели думаете, что не умею читать людей? Они и не догадываются, сколько всего я могу понять. Это слишком легко.

Вот как, Эйлен пристыжено уставился в пол.

Наплюйте на дурацкие традиции, делайте то, что хотите, а не то, что диктует Вам титул, посоветовала принцесса, коснувшись ладонью его плеча. Живите, граф, в этом весь смысл. Самим искать нужных людей. Радовать себя, окружающих

И я смогу все исправить? Всё то, что натворил? он с надеждой взглянул ей в глаза. Даже не смотря на то, что отец будет злиться?

Никогда не поздно попытаться, Карси ему подмигнула. Та девушка, которую Вы бросили из-за своего титула. Найдите её. Если еще есть шанс, она поймет. Может быть.

Карси вздрогнула, мысли о Саймоне говорили ей, что тот ее простить не сможет.

А если ваши извинения не подействуют, то Вы хотя бы станете чуть меньшей скотиной, чем были до этого, продолжила принцесса. Хотя бы в своих глазах. И постараетесь больше не допускать таких ошибок.

Эйлен неловко выдохнул, подошел к дверям, взялся за ручку и посмотрел на неё:

Значит, свадьбу нужно отменить немедленно? казалось, он и сам не верил в то, что сказал.

Карси усмехнулась:

Ох, граф, неужели Вы не хотите устроить большую акцию протеста?

Каким образом, Ваше Высочество? удивившись, он отпустил ручку двери.

Карси показала ему жестом на кресло, дождалась, пока он туда сядет, и быстро ввела в курс дела, стараясь успеть сделать это до того, пока не пришла стилистка и ее помощницы, готовые наводить марафет и наряжать.

Выслушав всё, Эйлен натянул хитрую улыбку:

Очень изобретательно, Ваше Высочество, думаю, Листон долго будет помнить это.

И Вы мне поможете? казалось, Карси не спрашивала, а утверждала.

Да, кивнул Эйлен. Протест стоит того.

И он усмехнулся.

***

Пшик холодной водой в лицо и Саймон в ужасе открыл глаза, вырываясь из объятий сна и путаясь в одеяле.

Эй! выровняв дыхание, он чувствовал, как бешено колотилось сердце. Он даже не помнил, что ему снилось. Хотя в последнее время снов совсем не было.

Два часа дня. Пора вставать! его отец стоял, согнувшись над ним и держа в руке розовый пульверизатор, готовый брызнуть в него водицей еще раз. А то самое интересное пропустишь!

Ты перепутал меня с каланхоэ? насупился его сын, сердито натягивая на себя одеяло. Самое интересное! Зачем его вообще разбудили? Он Карси больше не нужен, значит, будет спать всю жизнь. И точка. Для чего вообще вставать?

Ну вот, теперь челка мокрая!

Тебе неинтересно посмотреть на

Свадьбу Карси? горько перебил Саймон. Да, ему хотелось увидеть девушку. Не только на фотографиях и видео с телефона. Но если он увидит, как она связывает себя узами брака с каким-то левым графом, то, наверное, поймает нервный срыв. А ему этого очень не хотелось. Его и так все злило и раздражало. А с поступка Карсилины было обидно. Чувствовала ли она что-то по отношению к нему? Или ей все равно теперь?

Конечно! По телевизору уже несколько часов идет трансляция! воскликнул Мартин Вейс, поставил пульверизатор на пол и резко сдернул с Саймона одеяло.

Саймон успел уцепиться за кончик и стал сердито тянуть на себя, не желая врываться в новый день, в котором Карсилина счастлива, а он нет. Мартин Вейс одеяло не отдавал.

И зачем так долго транслировать эту муру! злобно воскликнул Саймон, он в этот момент ненавидел всё. Кому может быть интересно!

Гражданам королевства

Отстань!

Перетягивание одеяла продолжалось. Саймону казалось, что отец издевался над ним, но он крепко вцепился в пододеяльник. Почему нельзя было не лезть? Просто оставить в Эмо-Углу! И почему Прохор Рейли улыбался? Ему нравилось, что сын страдает?

Они еще не принесли клятву верности! Только подъезжают к храму святого Ломеркуса! воскликнул Мартин Вейс с каким-то намёком, казалось, будто оба могли порвать пододеяльник, если не прекратят. Ты еще успеешь посмотреть!

Я не хочу! прошипел Саймон, резко отпустил одеяло, и его отец по инерции отлетел и с грохотом врезался спиной в шкаф.

Даже если бы Саймон мог вставить своё слово, даже если бы решил унизить себя публично, заявившись прямо туда, на свадьбу, он бы уже не успел сказать им всем, что думал по этому поводу. Не успел бы прокричать Карси в этом идиотском соборе, что любит ее.

Неужели он сдался? Но эту церемонию уже не остановить. Не замедлить время!

Бездна!

Барон Вейс выпрямился, проверил, не разбил ли зеркало на дверце шкафа, затем воззрился на сердитого Саймона, уловив нотки паники у него на лице.

Я включу звук погромче, а ты спускайся, он подошел и потрепал сына по голове, чем привел того в еще большее бешенство. Карсилине идет ее пышное светло-розовое платье.

Саймона распирало от целого спектра эмоций от обиды до злости и боли и дикого желания просто увидеть Карси. Его кулаки ревностно сжимались.

Надеюсь, что ты спустишься. Я попрошу Навиру сделать блинов с сырной начинкой, и Мартин Вейс, подмигнув, отошел от его кровати. Зрелище будет интересным

Нет! повысил голос Саймон так, что его отец вздрогнул.

Крупицами в мозг стало пробираться спасительное осознание.

Это что же он себя так недооценивает, что не может прийти в этот собор и сказать всей знати, что думает о них и об их идиотских обычаях свадеб по расчету? В современности, в век высоких технологий!

Нет, он может! В первую очередь выскажется о королеве Листона о непонятно откуда взявшемся Эйлене из Манмурска и о том, что Карси Солнышко! И если даже Саймона за это посадят, он сделает, что должен.

На его лице возникла хитрая коварная улыбка. Королева точно этого не ожидает.

Ну, оставайся здесь и тлей, фыркнул обиженно Мартин Вейс, рассудив его возглас по-своему, ступая одной ногой в коридор. Он ведь не для себя старался!

Если я сейчас телепортируюсь, то успею в этот собор? неожиданно спросил Саймон, с жаром стукнув кулаком по ладони. Королева сбросила меня со счетов, но я возьму и объявлюсь в какой-нибудь неподходящий момент!

Что? Мартин Вейс так и застыл в проходе. Ты это серьезно?

Да! и парень прошелся по одеялу, лежащему на полу посреди комнаты. Потому что я не должен сдаваться! Понимаешь?

В его синих глазах вспыхнул огонёк надежды.

Ты не сдался, Саймон, хотел было сказать Мартин Вейс, держась за скрипучую дверь, которую стоило бы смазать еще несколько десятилетий назад. Давай, не будешь делать глупостей, хорошо?

А что я делал, по-твоему, а? Слишком раскис, как капуста квашеная. Бр-р. Всё, хватит с меня этого! Пора взять себя в руки.

И он потянулся.

Время действовать!..

Ты собрался появиться там в пижаме? Мартин Вейс одарил его спальный наряд скептическим взглядом. И почему ты так уверен, что принцессе это понравится?

Потому что она меня не бросала, уверенно ответил Саймон, снимая пижамные штаны, и эта церемония лишь обман! Её большой обман.

Саймон, ты

Не сумасшедший. Повтори, какого цвета ее свадебное платье?

Розовое, ответил отец, не понимая такой перемены в настроении сына. От злости и обиды к воодушевлению.

Саймон фыркнул:

Карси розовый терпеть не может. Он её почему-то бесит.

Одевшись, распрямив ворот своей клетчатой рубашки и пригладив волосы рукой, он вздохнул. Сможет ли он произвести впечатление? Не ошибся ли с выводами?

Решил действовать? Тогда вперед! подмигнул ему барон, видимо, что-то зная. Только надень пальто, иначе продует. А если простынешь, мне прилетит от твоей тетки.

Мартин Вейс поёжился, подумав о ней. Саймон усмехнулся:

Она в Зебровске и ничего тебе не сделает.

Ты ее плохо знаешь, чуть не сказал Прохор Рейли, не хватало еще раскрыть перед сыном то, что он наблюдал за ним все эти годы, а Ирина агент. Вместо этого он сообщил, думая, что это остановит его сына:

В сам собор телепортироваться нельзя. Всю площадь заблокировали специальными рунами и создали барьер.

Саймон подошел к двери и обернулся:

- Я что-нибудь придумаю.

***

Площадь, на которой возвышался своим острым шпилем Собор Святого Ломеркуса. Людей было много, огромные толпы, обступившие перегороженную службой безопасности ДС бежевую дорожку брусчатки, ведущую от дороги к главному входу собора. Народ задорно и радостно помахивал ландышами, сделанными из гофрированной бумаги. Ведь в это время года настоящих таких цветов было не найти.

Саймон телепортировался на улицу, что граничила с площадью. Ближе перенестись он не мог. Увидев на большой экран, который демонстрировал толпе происходящее внутри, он попытался не поддаваться панике. Но это оказалось чертовски сложно. Руки тряслись.

Как пройти через толпу и не привлечь внимание королевских гвардейцев из ДС? И каким образом попасть в собор?

Дотронувшись до ствола какого-то дерева, похожего на рябину, Саймон стал отчаянно соображать, что можно предпринять в этой ситуации. И выход таки назрел.

Саймон думал, невольно прислушиваясь к гвалту толпы, что если угнать у случайного незнакомца полетную технику и влететь в здание откуда-нибудь выше, те гвардейцы ДС, что остались снаружи, не остановят его.

Застегнув последнюю пуговицу на черном пальто, Саймон смотрел, как на экране шла Карси в пышном розовом платье (одетая, словно коллекционная кукла), вдоль ряда длинных скамеек, на которых сидели какие-то незнакомые знатные рожи. В руках у нее были куцые коротенькие гвоздики цвета фуксии, обернутые блестящей бумагой, совсем не похожие на букет невесты. Она явно иронизировала.

Жадно вглядываясь в ее изображение, Саймон не заметил, как рядом с ним приземлилась девушка на летательном самокате. Из нагрудного кармана куртки у нее торчали бумажные ландыши. Прислушавшись, он обернулся, а девушка вздрогнула.

- Простите, - сказал тот. Может, если попросить по-хорошему, она даст самокат?

- Ох, Вы же, - девушка расширила от удивления глаза, словно не могла поверить, кто перед ней.

- Я, что? не понял парень, посмотрев вниз в попытке понять, может она разглядела какую-то грязь на его пальто. И попытался отряхнуться.

- Вы же спасли нашу принцессу во время матча по картфолу! воскликнула она.

- А, ну да - прекратив отряхиваться, Саймон меланхолично отвел глаза.

Щеки девушки приобрели пунцовый цвет, и она поспешно спросила:

- Значит, вы Вы сможете дать мне автограф!

- А? Чего? Саймон аж отшатнулся от неожиданности, прекратив картинно безучастно разглядывать трещину в стекле красного припаркованного автомобиля.

- Пожалуйста! девушка такой встрече была очень рада.

В это время на экране уже показывали, как Карси подходила к Эйлену, гордо стоящему у алтаря, он протягивал ей руку. Принцесса поклонилась ему со сдержанной улыбкой, а священник-магистр, у которого на плечах робы были изображены символы бесконечности, воздел руки в стороны, словно собирался обнять всех, кто находился в соборе.

Саймон почувствовал, что у него теперь трясутся не только ладони. Нужно было срочно исправлять ситуацию и поворачивать ее в свою пользу! Он выдохнул, чтобы не выдавать беспокойство, и сказал:

- Я выполню вашу просьбу, если дадите свой летающий самокат. Я его верну, обещаю.

- Отлично! Я согласна! девушка мигом достала из сумочки блокнотик с ручкой и протянула его Саймону.

Саймон даже думать не стал, каким шрифтом лучше расписываться. Привычным мессилом или парочкой выученных на предмете Мироведение иероглифами. Даже не спросив, в чей адрес автограф, он провел пару поспешных закорючек и всучил блокнот обратно незнакомке.

Взяв самокат, Саймон вдруг осознал, что не знает, как заставить его летать.

- Бездна! нервно выругался он.

- Скажите Левитарион, - подсказала девушка, убирая блокнот обратно.

Странная

Саймон повторил заклинание, и летательное средство резко взмыло в воздух, заставив парня ойкнуть и крепко вцепиться в руль. Он повернул влево и едва не влетел в стену собора. Неуправляемый самокат обогнул здание, и теперь все, кто был на площади, это видели. Народ даже отвлекся от экрана, показывая пальцами, а королевские гвардейцы что-то там недовольно затрещали по рациям.

Окончательно потеряв управление, Саймон понял, что сейчас врежется в большой передний витраж собора, на котором изображалась богиня Случайность в синих, оранжевых и других цветах.

- Ой, нет!..

Желтые волосы девушки играли разными оттенками. Но больше не будут, ибо парень на большой скорости влетел в окно, разбив витраж на кучу осколков.

Выпустив руль самоката и вытянув руки вперед, Саймон попытался увернуться, чтобы ни на кого не упасть, и больно свалился посреди ковровой дорожки, жесткий ворс которой теперь впитывал кровь от ран.

- Это еще что?! послышался недоуменный голос священника-магистра.

Многие вздрогнули от неожиданности.

Карси и граф Эйлен обернулись.

- Сай - хотела было воскликнуть Карсилина, чуть не забыв о своем плане. Принцесса была удивлена. Но лучше бы все шло по плану. Девушка же ясно дала понять барону Мартину Вейсу, чтобы они смотрели трансляцию у него в особняке. А почему вышло так?

Эйлен осторожно положил ей на плечо ладонь, напоминая, зачем они здесь.

- Шевелится, значит, живой, - прошептал он так, чтобы никто кроме нее не услышал.

Саймон лежал, распластавшись на стеклах, где-то недалеко от выхода.

Те, кто сидел ближе ко входу, непонятливо глазели на него. Саймон чувствовал тошноту, а его сердце хотело выскочить из груди, словно дикая испуганная лягушка. Все слова, что парень собирался высказать, просто сбежали из-за удара об пол. Он с трудом приподнялся на локтях, смотря в сторону алтаря. Священник-магистр выражал презрение.

На Саймона тут же слетелись поснимать стайкой несколько крылатых камер. А он сейчас такой красивый: с кровоточащим носом, щекой, порезами на руках.

Тут за его спиной хлопнула входная дверь. Кто-то из служащих, дежуривших снаружи, пришел по его душу.

- Ваше Величество, примите извинения королевской гвардии за то, что мы не досмотрели и позволили этому фанату принцессы проникнуть сюда, - обратился мужчина к вставшей со своего места Лоритте IV.

Фанат, значит, процедил Саймон сквозь зубы, с трудом присев на колени. Он боялся, что Карси действительно может выйти замуж. Боялся, что обманывал сам себя, а на самом деле всё уже кончено.

Что Вы себе позволяете, сын барона Рейли! донесся голос Королевы, она была настолько зла, что даже случайно назвала настоящую фамилию Мартина Вейса.

По рядам пронесся настороженный шепоток. Многие приближенные Лоритты IV, похоже, даже были не в курсе, что у Прохора Рейли был жив единственный ребенок.

Саймон только сейчас ощутил металлический соленый вкус крови от разбитой губы. Ушибленная кисть левой руки очень болела, в ладонях застряло много мелких осколков, а мизинец вообще не хотел двигаться. Да, слишком эпическое появление вышло. Он хотел быть не таким оригинальным и проникнуть в собор по стандартному клише. Но, не вышло.

Гвардеец резко подошел ближе, схватил парня за волосы на затылке и потянул вверх, заставляя подняться.

У тебя большие неприятности, мальчишка!.. шикнул служащий на ухо.

Саймон лишь зашипел, пытаясь вырваться.

Прекратите! не выдержала Карси, собираясь спуститься от алтаря, но Эйлен удержал её, подмигнув. Вы не имеете права обращаться так с людьми из знатных родов!

Служащий пристыженно выпустил волосы Саймона, и тот, потирая изрезанной стеклами окровавленной ладонью затылок, кинул в него взгляд, полный ненависти:

Вообще-то больно.

Он чувствовал небольшой жар, может, это из-за того, что в здании было гораздо теплее, или еще потому, что ситуация была неудобной.

Если вы, сын барона, не уйдете сами, прикажу увести Вас отсюда, раздраженно пригрозила Лоритта VI, волосы из ее идеального пучка немного выползли, и выглядело это неаккуратно, никак не сочетаясь с ее строгим бордовым костюмом.

Саймон попятился от гвардейца, с беспокойством приподняв руки:

Сначала я скажу то, что собирался. А уже потом на все четыре стороны пойду, Ваше Величество.

Наверное, мне стоит продолжить? растерянно посмотрел на Королеву Священник-Магистр, поправляя свою робу.

Саймон напрягся и остановился, Служащий достал из кармана электрошокер и хотел его применить.

Карси кашлянула, чтобы придать себе уверенности. Ей было очень трудно изречь это, но она сказала, нахмурив брови:

Барон Рейли, пожалуйста, покиньте помещение, принцесса уже готова была открыть свой план прямо сейчас, завершить всё раньше, но не давала себе и шанса сорваться.

Саймон вздрогнул: настолько холодно звучали эти слова. Да, видимо он всё понял неправильно.

Я только, он взглянул на Карсилину с надеждой. Я только хот-тел сказать, ч-что

Он начал тревожно запинаться, а гвардеец упрямо держал перед ним электрошокер. Но пользоваться не спешил, боясь, что за такое отношение к знати его могли оштрафовать.

Еще и любопытные крылатые телекамеры транслировали это на всю страну.

Идите! приказал служащий, подгоняя Саймона в спину и пытаясь его развернуть. Но чародей упрямо не двигался.

Я люблю тебя, Карси. И дело не в том, что ты важная в королевстве наследная принцесса, проговорил Саймон и, наконец, отвернулся с комом в горле, не уловив ответную реакцию. Какая разница, что будет?

По рядам опять пробежался шепоток, а королева Лоритта VI была очень зла, но сдерживала гнев.

Карси почувствовала, как сердце сжалось, но она оставалась на месте, видя, как гвардеец весьма грубо подтолкнул Саймона назад по ковровой дорожке.

Если никто не возражает, я продолжу! вмешался в тихую паузу Священник-Магистр.

Саймон, шагая прочь, нахмурился, поникнув. Осколки стекла хрустели у него под подошвами, те, что застряли в ладонях, он вытаскивать не спешил. Сердце билось, словно умирающий мотылек.

Создание семьи является добровольным действием. Радостно провозгласил Священник, игнорируя уходящего, и опять воздел руки к потолку. Поэтому для того, чтобы узаконить ваши отношения, я должен спросить, является ли ваша готовность создать семью подлинной, откровенной и свободной?

Не является! Не является!

Саймон с болью шел прочь, но желание развернуться было очень сильным, хоть он и понимал, что в этом нет смысла.

Рейли не видел, как на него все смотрели, не видел, как вверху поблизости кружили две крылатые камеры. Устремив взгляд в бордовый с белыми вкраплениями ковер, Саймон слышал позади лишь шаги своего конвойного и голос Священника:

Согласны ли Вы, граф Манмурский Эйлен Винплетский, принять в жены наследную принцессу Федеративного Королевства Листон Карсилину Фротгерт и быть с ней и в горе, и в радости, пока Случайность не разлучит вас?

Да, последовал короткий ответ Эйлена, словно он давно уже натренировался говорить именно это слово, чтобы звучало как можно пафоснее.

Саймон сжал кулаки так сильно, что ногти впились в кожу, кровь капала на ковёр. Он пытался не оборачиваться.

Почему я еще здесь!

Но у него не получилось ускориться. Какой-то барьер держал. Нить, что связывала его с Карси, никак не хотела рваться.

Согласны ли Вы, принцесса Федеративного Королевства Листон Карсилина Фротгерт

Казалось, каждое из этих слов пыталось заставить сердце Саймона остановиться. Он замедлился вместо того, чтобы бежать. Путь к выходу стал каким-то мутным выступили слёзы, размывая огромную дубовую дверь, и парень зажмурился.

Карси! Я же

...принять графа Манмурского Эйлена Винплетского в мужья и быть с ним и в горе, и в радости, пока Случайность не разлучит вас? закончил вопрос Священник.

Саймон втянул воздух в легкие, пытаясь не задохнуться, он открыл глаза, на ресницах блестела влага. Ответ Да убьёт его, уничтожит! Разобьет его сердце на мельчайшие осколки! Оставалось дойти, схватить ручку двери и покинуть это помещение. А там, снаружи - куча людей. Они увидят его таким! Ну и плевать!

Я долго думала над тем, что скажу на церемонии что-нибудь такое, чтобы все поняли и наконец, отстали от моей личной жизни, вдруг дерзко призналась Карсилина, в ее голосе звучали воинственные ноты.

Саймон застыл, как вкопанный, думая, что ослышался.

Что она такое говорит?

И, Господин Священник-Магистр, я не согласна связывать свою жизнь с Графом Эйленом, бросила принцесса, все вокруг охнули, по рядам прошелся гул голосов приглашенной знати.

Саймон почувствовал, как сердце подскочило, словно его ошпарило электричеством, а по телу поползли мурашки, и стало гораздо жарче, чем до этого. Его накрыло сильным волнением. Постепенно приходило осознание. А вместе с ним и радость. Какая-то странная радость.

Он резко обернулся, пребывая в состоянии приятного шока, не дававшего ему побежать прямо к принцессе, к алтарю. Его ноги и руки были словно скованы, а в глазах заплясали мошки. Служитель ДС, сопровождавший его к выходу, тоже непонятливо таращился на принцессу.

И он тоже не собирался на мне жениться, сообщила Карсилина невозмутимо. Мы с ним всё обсудили, и я убедила сына герцога самому решить, кто ему нужен. А Да он сказал, потому что я попросила. Хотела сделать эффектный отказ, бабушка.

Карсилина! королева в очередной раз вскочила со своего места. Как ты смеешь!

Гул в ушах мешал Саймону слышать её возмущение, в животе вновь взвыла неприятная тошнота, а колени почему-то ослабли. Парень пытался остаться на ногах, вцепившись в спинку ближайшей скамьи, и его трясло.

Еще как смею! возразила Карсилина, спускаясь со ступеней алтаря, стуча каблуками со стразами. Кто вообще придумал, что эту средневековую глупость с договорными браками знати нужно оставить в нашем веке? Не надоело еще? Нет, правда? Принцип стерпится-слюбится? Вас от него не тошнит еще?

Прекрати! Не позорь меня. Лоритте IV это очень не нравилось. Эйлен же хлопал глазами, а его отец беспокойно вставил в рот сигару и зажал ее губами. Мартина с Альфредом радостно переглянулись.

Меня вот тошнит, произнёс Саймон с улыбкой, поняв, что его организм собирается лишиться сознания. Нужно было не допустить этого. У него были считанные секунды, чтобы не опозориться. Хотя, куда уж больше?

Дальше его колени подкосились, и Саймон осел на ковер, тяжело дыша, в глазах темнело, а в ушах гудело.

Молодой человек! испугалась дама в желтой шляпке, сидевшая крайней в ряду. Наверное, графиня какая-нибудь.

Она вскочила со своего места, затем склонилась над ним:

Вы как?..

Скажи, бабушка, разве я отказывалась от свободы, когда возвратилась в Семью и снова стала принцессой? Карси зло смотрела на Королеву, сильно сжимая свой букет из гвоздик, а та в ответ прожигала взглядом её:

Ты должна была понять, какая ответственность лежит перед членами королевской династии.

Если под ответственностью ты подразумеваешь, что я в семнадцать лет должна внезапно выйти замуж за какого-то парня, которого первый раз вижу, то лучше откажусь от своего титула!..

Не смей! королева крикнула так громко, что ее голос чуть не сорвался.

Карси сдернула с головы бледно-розовую, сияющую драгоценными камнями диадему и швырнула её на пол:

Понимаешь, я готова принять ответственность, которую несет этот титул, но не стоит навязывать мне то, за кого я должна выйти замуж. Особенно когда я не собираюсь этого делать! Мне нужно еще чуть подрасти!

Дорогостоящая диадема прокатилась по ковру и завалилась на бок.

Королева собралась было открыть рот, чтобы возразить, но Карсилина опередила:

И когда достигну нужного возраста, тоже не нужно навязывать мне женишков! Я справлюсь сама! Граф Эйлен, конечно, хороший человек, но и он ради этой свадьбы чуть не пожертвовал свободой. А это, бабушка, неправильно!

Лоритта IV смотрела на внучку сердито и сопела, казалось, что она готова превратиться в быка. Королева хотела двинуться вперед, чтобы обиженно подойти к принцессе, но Серебринка спокойным жестом намекнула на то, что тогда разразится еще больший скандал, и эту историю можно будет разжёвывать на какой-нибудь программе с Эндейро Мелхинсом, который любит всякие семейные разборки обсуждать на всю страну. Зольтер при этом кивнул, типа, был с ней согласен. А соглашался он с Серебринкой где-то в шестидесяти процентах случаев, в остальные разы он лишь вид делал, что согласен.

Знаешь, бабушка, в чем загвоздка? Нельзя приказать человеку любить кого-то конкретного. У любви нет социального статуса, да и выглядит она для каждого совершенно разной. Так почему мы должны подстраиваться под какой-то определенный стандарт? Словно мы не люди, а порода лошадей, которую разводят, отделяя слабую особь от сильной.

Ты не понимаешь! наконец сказала королева.

Не понимаю чего? Мы не растения из ботанического сада, которые нужно размножать методом селекции.

Королевскую кровь волшебников нельзя смешивать с кем попало!

Эти предубеждения должны быть оставлены глубоко в прошлом! Карси топнула ножкой, и к ней слетелось еще больше крылатых камер. Нельзя запрещать человеку любить того, кого он хочет. Нельзя переделать человека под себя, как бы ни хотели его родственники. Кто заставит? А никто! Говорят, у душ в том мире нет пола и статуса. Тогда зачем, бабушка, ты пытаешься мне что-то навязать?! Это неправильно. Это всё фарс!

Вот именно! осмелился вставить свое слово Эйлен.

Королева Листона картинно схватилась за сердце и опустилась на место, обмахиваясь ладонью и причитая что-то. Зольтер придержал ее за плечи.

Единственный человек, который мне нужен, это барон Саймон Рейли. И мне все равно, что думает по этому поводу сама королева Листона! говорила Карси, обращаясь к каждой камере по очереди. Да, я причинила ему сильную боль и, наверное, не заслуживаю прощения.

Она опустила взор вниз.

Саймон, который сидел на коленях, вокруг него суетились гвардеец и женщина в желтом, вздрогнул, затем предпринял попытку подняться. Служащий короне потянул его на себя. Встать на ноги получилось, но Саймон боялся, что споткнется и упадет, если сделает шаг. Его сердце выстукивало бешеную мелодию, сам парень был немного шокирован, и ему хотелось подбежать к Карси и обнять её.

Я не собираюсь идти на поводу у высшего света, поэтому сама выбираю свою судьбу! Карсилина освободила цветы от бумаги, а затем подбросила гвоздики цвета фуксии вверх, и они упали возле ее ног яркими каплями с холста безумного художника. Важно то, что мы можем выбирать!

Зал, к удивлению, зааплодировал, королева была поражена такой реакцией. Это что же получается? То, что Карси провернула, сделало внучку в глазах общественности популярнее?

Карсилина, наступив на один из цветков, стала двигаться по длинному ковру в направлении Саймона, подол ее бледно-розового платья волочился сзади, собирая всю пыль.

Саймон смотрел, как она приближается, его голова все еще немного кружилась, а тело наполнялось волнением. Такая красивая принцесса Карсилина, праздничная, а он на этом контрасте в своем черном пальто выглядел так, словно отправился выкидывать мусор и немного заплутал. Дама в жёлтом начала с трепетом обмахивать себя ладонью, наверное, никогда еще не видела Карсилину Фротгерт настолько близко.

Саймон, наконец, решился и побрел ей навстречу, осторожно, чтобы не шататься. Его ноги заплетались, и парень не понимал, в чем причина.

Так, дыши спокойнее, глубже!

Карси выполнила свое обещание и не променяла его на какого-то герцога! Он ведь знал! С самого начала догадывался, что здесь есть какая-то фальшь! Хоть и был выбит из колеи.

В этот момент Рейли споткнулся и чуть второй раз не полетел на пол, но Карси, пошатнувшись, его поймала. Ощущая прикосновение, касаясь ладонями её слегка обнаженных плеч, Саймон покраснел и, чуть ли не задыхаясь от переполняющих чувств, отскочил назад. Казалось, если он снова дотронется до принцессы, то умрет.

Простите, Милорд Рейли, я должна была сразу сказать про свой план, у Карси был очень виноватый вид, она протянула ему руку в знак мира. А не действовать так, будто Ваши чувства ничего не значат, на самом деле это не так.

Саймон, красный, как рак, ощутил в горле огромный болезненный ком. Её присутствие, то, что он увидел Карси, услышал ее голос, воодушевляло.

Это всё, конечно, хорошо, но Ваше Высочество, давайте снова перейдем на "ты", - он нежно поймал её за руку, аккуратно притянул к себе и поцеловал, закрыв глаза.

Крылатые камеры были только рады транслировать это на всю страну, и, видимо, за пределами собора народ ликовал.

Эйлен взял инициативу в свои руки и объявил собравшимся:

Так как в ресторане накрыт большой стол, а еде пропадать нельзя, предлагаю отправиться и всё съесть! Или можно раздать еду нуждающимся?

Согласен! вторил сыну герцог Винплетский. - Ради такого случая мы можем пожертвовать всё съестное с банкета беднякам.

Королева закрыла лоб рукой, она была очень зла и возмущена. Разве может быть что-то хуже того, что внучка обвела ее вокруг пальца?

Часть 2. Глава 14. Самый отважный хомячок

Любовь это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года. Когда хочешь бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом собирать ягоды и купаться в реке. Осенью вместе варить варенье и заклеивать окна от холода. Зимой помогать пережить насморк и долгие вечера

(C) Рэй Брэдбери

Когда приглашенные гости свадьбы отправились раздавать заказанные в ресторане кушанья бедным, во главе с Альфредом, Мартиной, герцогом Винплетским и его сыном, Лоритта VI предпочла вернуться во дворец. Стараясь с ней не сталкиваться, Саймон с Карси, как два шкодливых подростка, шушукаясь, крадясь и перебегая с места на место, достигли дверей комнаты принцессы.

Мне нужно переодеть это кошмарное платье, Карси окинула себя придирчивым взглядом. У бабушки нет вкуса совершенно. Подумать только, розовый!

Услышав это, Саймон смущенно почесал щеку. Иногда он придумывал то, чего нет.

Значит, в этом цвете не было никакого намека на то, что хотел спросить он, но был перебит.

Это всего лишь бабушкины заскоки, улыбнулась ему Карсилина, взявшись за ручку двери. Так, стоп, а ты что подумал?

Её глаза расширились от удивления.

То, что ты не хочешь выходить замуж и тебя надо спасать, неловко признался он, на щеке остались царапины от ногтей. Да, у него богатая фантазия. И логика иногда барахлит.

Дурачина, я бы не открыла свой план, не осуществив его, это Случайность Но да. Выходить за Эйлена я не собиралась.

Всего лишь Случайность? вздохнул Саймон. Понятно. Никаких знаков не было. Интересно, если Карси не будет нуждаться в помощи, а он внезапно перенервничает и примчится её спасать, это будет выглядеть глупо? Конечно, будет!

Бездна!

Он не был в восторге сам от себя и чувствовал, как за шиворот забирается жар.

Саймон, не замечая этого, тревожно стал царапать щёку еще сильнее, смотря куда-то в пол.

Но это хорошо, что ты оказался там, подмигнула Карсилина, но тон был какой-то деловой, сказывалось привыкание к титулу. Это добавило нам репутации. В Листоне многие задумались над моими словами. И, кажется, знать тоже прислушалась. Бабушка, конечно, будет переваривать это долго и ненавидеть тебя. Но обратно в Зебровск не отправит

Угу, кивнул тот, тревожность сильнее овладевала им, и не было сил сопротивляться. Нет, королевы Листона он не боялся.

Карсилина перестала разглагольствовать и, смягчившись, посмотрела на Саймона.

Эй, ты чего? она поймала его руку возле щеки и старалась не выпускать. Опять загоняешься?

Саймон отвлекся от созерцания пола и позволил себе утонуть в ее ярких зелёных глазах, уголки его губ дернулись в улыбке.

Послушай, ты важен мне. И все время было так, убедившись, что его конечность успокоилась, Карси коснулась пальцами его царапин от ногтей. Да, с этим представлением некрасиво вышло

Он молчал, а сердце трепетало мотыльком от её прикосновений к щеке. Уловив, что Карси собирается убрать руку, Саймон накрыл её кисть своей ладонью.

Это неважно, Солнышко, ты иногда делаешь глупости, но я привык, сказал парень с нежностью. У него был порыв приблизить её руку к губам и поцеловать, но Саймон не стал этого делать, переборов себя. Сейчас были вещи важнее, например, дурацкая тревога, которая не давала спокойно дышать. Какое-то глупое ощущение опасности. Кроме этого, казалось, будто Карси надоедало то, что он навязывал ей своё общество, еще и настойчиво заботился, будто других дел нет. Но принцесса же важнее всех!

Это ведь достаёт, да?

Теперь нам никто не запретит встречаться, Карси, воспользовавшись моментом, залечила Саймону магией царапины на щеке. Конечно, перед бабушкой нам лучше даже не обниматься, а то смотреть на ее кривое лицо особого удовольствия не доставит никому.

Саймон невольно представил лицо Лоритты VI и внезапно хихикнул. Карси тоже прыснула.

Словно лимон целиком проглотила и занюхала нестираным старым носком! воскликнул он с некоторым коварством, думая этот фокус с обнимашками как-нибудь перед королевой провернуть.

Или таблетку горькую раскусила! добавила Карси воодушевленно и приоткрыла дверь в комнату. Просто дай бабушке время привыкнуть, хорошо? Она ведь человек хороший, просто дорожит старыми устоями.

Будет исполнено! отсалютовал Саймон.

В этот момент дверь соседней комнаты открылась, оттуда вышла горничная с тряпочкой для протирания пыли, она застыла, увидев этих двоих:

Ваше Высочество? эта встреча не входила в её планы.

Всё, иди к себе, я скоро буду, Карси мягко подтолкнула Саймона в сторону.

Тот бодро прошагал мимо горничной и, развернувшись, картинно послал Карсилине воздушный поцелуй, а потом, остановившись где-то возле входа на лестницу, воскликнул:

С нетерпением жду нашей встречи, моя леди! и помахал рукой.

Когда заходила в комнату, Карси услышала, как не ожидавшая такого горничная проворчала: Из какого цирка его выпустили?

Из особенного, прошептала Карси, закрывая дверь с улыбкой. На душе было тепло и спокойно.

***

Саймон ходил по комнате туда-сюда, сцепив руки сзади в замок и чувствуя странный мандраж. Интересно, что задумала Карси?

Когда он проходил мимо зеркала, то заметил, что выглядел очень устало, вид был слишком болезненный, словно парень давно не выходил на солнце. Хотя да. Пару дней он почти не был на улице. Встретившись взглядом со своим взлохмаченным отражением, он увидел, как в глазах засело волнение. Да, Саймона немного трясло. Но нужно быть спокойным, ведь все хорошо. Кроме его внешности.

Вот что мне с тобой делать? недовольно обратился Саймон к своему отражению и ткнул в зеркало пальцем. Ему подумалось, что при такой схожести с мертвяком в паре с Карси, у которой очень цветущий вид и россыпь веснушек на щеках и переносице, он смотрелся немного комично.

Наверное, это всё стресс, ведь обычно он выглядел лучше. Ну, ничего, если вернутся аппетит и прежняя активность, то Саймон быстро начнет походить на здорового человека, а не на вампира, лениво вылезшего из гроба посреди ночи.

Прислонившись лбом к холодному зеркалу, парень прикрыл глаза, но в этот момент в дверь постучались, и Саймон вздрогнул, подавляя желание резко добежать до кровати и сесть, сложив руки на колени.

Дверь открылась, и в комнату вошёл дворецкий. Он нёс аквариум средней величины, в котором были насыпаны опилки, лежала какая-то коряга, было колесо из дерева, поилка с водой и, самое главное, светло-рыжий грызун размером чуть больше домашнего хомячка, напряженно принюхивающийся к обстановке, сверкавший очень забавными глазками-бусинками.

Судя по лицу дворецкого, нес он это с другого этажа.

А вы Саймон даже подумал, что мужчина ошибся дверью. Конечно, во дворце не было живого уголка. Может, кто-то из Фротгертов решил наверстать упущение?

Её Высочество Карсилина велели доставить это к Вам, отрапортовал дворецкий, с облегчением ставя аквариум на прикроватную тумбочку, откуда Саймону в спешке пришлось спихнуть все в выдвижной ящик, а лампу бросить на кровать.

А кто это? поинтересовался Саймон. Вроде хомяк, но какой-то странный. С хвостом.

Не знаю, ответил дворецкий, выпрямившись и скривив лицо, видимо, он уже имел удовольствие наблюдать эту зверюшку ранее. Принцесса сейчас принесёт остальное.

И мужчина поспешил к выходу из комнаты.

Остальное? Саймон сначала взглянул на уходящего дворецкого, потом на грызуна и, присев на корточки, постучал пальцем по стеклу. Ну, привет, комочек.

Грызун посмотрел на парня своими глазками-бусинками, сидя на задних лапах.

Такой странный, но милый подарок от Карси. Интересно, она знает, как называется этот зверек?

Спинка рыжая, животик и мордочка бежевые, хвостик розовый, в полтела длиной, лапки мохнатые. И выглядит пушистее мыши.

Саймон, сидя на корточках, стал озираться в поисках того, чем можно угостить хомячка. Его взгляд упал на кусок сырной хлебной палочки, покоившейся на письменном столе.

Взяв этот кусочек, парень кинул его в аквариум рядом с поилкой. Грызун понюхал ее и презрительно отвернулся.

Но почему? спросил Саймон, словно эта мышь могла ему ответить. Наверное, кусочек был недостаточно свежий. Вот ведь привереда!

В этот момент открылась дверь даже без предварительного стука. Карси держала в руках небольшой серый контейнер, накрытый крышкой, в которой были проделаны дырочки иголкой.

О, вижу, пытаешься подружиться, подмигнула она и прошла до письменного стола, где положила контейнер. Рядом с ноутбуком, тетрадями и стопкой учебников.

А там что? полюбопытствовал Саймон, указав на ящик.

Его еда, улыбнулась в ответ Карси. Как тебе сюрприз?

Весьма неожиданно, ответил тот, чувствуя на спине прилив мурашек. Но ему было приятно, что Карсилина преподнесла так странный подарок. Не умеет быть романтичной, но заботится. Как может.

Карси приблизилась к парню, от чего его сердце подскочило, как шальное, и заглянула в аквариум с животным.

Я зову его Храбрец. Вроде он даже откликается, и посмотрела Саймону в глаза без всякой задней мысли. А зачем ты хлеб кинул? Он же не ест такое.

Карси сейчас думала о хомячке, а Саймон о ней. Почему его в последнее время (после несостоявшейся свадьбы) чуть ли не лихорадит рядом с ней, а сердце бешено стучит, и кажется, будто он готов умереть от ее прикосновений.

Чем его нужно кормить? задал Саймон вопрос, млея от того, что она рядом, чувствуя себя тающим шариком пломбира.

Наш Храбрец хищник, он скорпионовый хомячок. Так и называется, пояснила Карси с деловым видом, опять приближаясь к контейнеру.

Ты шутишь? Эта милашка плотоядна?

Ага.

И его что, скорпионами кормят? Саймон нервно хихикнул, и как он прокормит хомячка с таким странным названием и наклонностями? Понятно было, что Карси говорила серьезно.

Да, радостно ответила принцесса Листона, питомец, кстати, под стать ей. И не только. Подойдут сколопендры, грызуны всякие мелкие, птицы, ящерицы

И правда милашка, Саймон кинул взгляд на хомячка. Наверное, они часто дохнут, раз с такой ядовитой жутью сражаются постоянно.

Нет, у них выработался иммунитет. Укол с ядом их бодрит и равносилен чашке кофе для нас.

Тут Саймон выдал мысль:

Интересно, наверное, они не гибнут от ядпрокса, и тогда можно в бою прикрываться от колдунов этими хомяками. Использовать как живой щит?

Как ты себе это представляешь? спросила Карсилина и рассмеялась.

Понятия не имею, ответил тот задорно. Но, смотри, можно сделать себе бронежилет и обернуться ими!

Боевой маг в хомячках?

Весело же?

Еще бы. Давай его покормим? предложила девушка, снова нависая над пластмассовым контейнером.

Храбрец глазел на них, не моргая. Интересно, если бы он мог, то съел бы их? Если бы был размером с лошадь? Но вроде взгляд не казался хищным.

Саймон встряхнул головой, пытаясь избавиться от дурацких мыслей, а Карси тем временем приоткрыла крышку контейнера и с улыбкой заглянула внутрь.

Прекрасно! воскликнула она. Наверное, эти самые вкусные.

Говорила так, будто сама готова была этого кого-то скушать.

Там мыши? предположил Саймон. Признаться, ему было любопытно, как Храбрец будет драться с грызунами. А потом пожирать. Кровожадненько как-то. Но Карси ведь сама раздобыла такого питомца? А Саймон только рад. Ведь она ему внимание уделяет, как умеет. И эти немногочисленные порывы на странные подарки нужно ценить. В момент, когда она бесстрашно начинала совать руку в контейнер, не боясь быть укушенной, Саймон вдруг почувствовал большой прилив тепла и нежности.

Большие черные сколопендры, последовал ответ. Хомячки их любят очень

Так, стой! Саймон без раздумий приблизился к Карсилине и схватил за руку, мешая конечности оказаться внутри контейнера. Там копошилось что-то жуткое в тёмном хитине и издавало неприятные звуки своими маленькими ядовитыми лапками. Прямо так, голой рукой! Ты его вообще раньше кормила?

Поднимала их в воздух телекинезом и транспортировала в террариум к Храбрецу, пояснила Карси, не спеша убирать свою руку из его. Казалось, что что-то жуткое могло вылезти из контейнера, и Саймону хотелось скорее захлопнуть его.

А теперь что пошло не так? он немного сердился, нахмурив брови. Укус такой сколопендры болезненный. Ядовитый. Обычно не убивает, но с температурой точно валяться будешь. И кончики лапок у нее тоже не безобидные и вызывают покраснение на коже.

Карси пожала плечами и выдала:

Мне давно хотелось потрогать их, они такие красивые

Красивые? Саймон передернулся. Они же страшные, злые и кусачие!

Да, и умрут, сражаясь, как настоящие герои, кивнула девушка, все-таки вытащив свою ладонь из его.

Саймон обернулся с сомнением посмотреть на хомячка. Неужели эта тварюга и правда гроза сколопендр?

Сейчас увидишь, подмигнула Карси, извлекая с помощью телекинеза длинную черную сколопендру. Сороконожка злобно извивалась в воздухе, словно хотела укусить пространство. Карси смотрела на неё завороженно.

А Саймон, расширив глаза от подступившего страха, поспешил захлопнуть крышку контейнера и для надежности придавил кулаком несколько раз. Вроде не сбегут. Она вообще запирается? Он не проснется ночью от того, что по нему ползают эти радостные членистоногие?

Наблюдая за его реакцией, Карси улыбалась.

Тебе понравится, пообещала она и переместила сороконожку в аквариум к Храбрецу.

И вдруг хомячок жадно набросился на жертву, сороконожка даже не успела осознать. Реакция грызуна была молниеносной. Еще секунда и сколопендра была благополучно умерщвлена. Храбрец без зазрения совести начал пожирать её с таким рвением, что стало завидно.

Саймон, наблюдая за этим, испытал смесь восторга, отвращения, интереса и непонимания. На его лице отображался когнитивный диссонанс. Он так и стоял, пока не вздрогнул от того, что Карси мягко положила свою руку ему на плечо и дотронулась до его шеи одним из пальцев.

Живая природа восхитительна, правда? Карсилина была довольна собой. А еще она радовалась тому, что жизнь великолепная штука.

Ты восхищаешь меня больше, Саймон не сдержался, чтобы не сказать этого. Пусть Карси даже не всегда это показывает, но он ей важен. Очень. А ему хотелось делиться теплотой своего сердца.

Чтобы пронаблюдать за тем, как Храбрец кушает, они присели на кровать. Но долго созерцать террариум не получилось. И уже через минуту Карси сидела, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги, а Саймон лежал, положив голову ей на колени, как на подушку.

И в этот момент им обоим удалось достичь спокойствия, безмятежности и гармонии. Саймон чувствовал, что с таким настроем готов свернуть горы. Он таял все больше и больше и не мог с этим ничего поделать.

Вот доест и возьмем его на руки, Карси запустила свои пальцы в его шевелюру, пытаясь водить ими с нежностью. Хоть его волосы далеко не кудряшки, но такие мягкие, густые. Ей хотелось найти резинку и начать заплетать ему маленькие хвостики.

А он тебе палец не оттяпает? Саймон ощущал себя лужицей.

Мне нет.

А мне? Саймон даже попытался приподнять голову, но Карси надавила ему ладонью на лоб, и пришлось остаться в прежнем положении.

Если попрошу, то не будет. И вообще, Храбрец уже почти поел, заверила Карси. Неужели придется идти в комнату за резинками для волос?

Проигнорирует, возьмет и тяпнет

Бездна, Саймон, почему ты постоянно беспокоишься о всякой ерунде? она улыбалась.

Оно само, неловко отозвался тот, чувствуя, как горят уши.

Дубина ты, хихикнула Карси.

Саймон не понимал, почему ему постоянно хотелось говорить Карсилине о том, как он ее любит, а сейчас вообще парень ощутил порыв выпалить это раз сто. Но всегда сдерживался. Хотя на данный момент был готов лопнуть.

Вместо этого, издав Пиу!, он игриво нажал указательным пальцем на кончик её носика, словно на кнопку. Карси поморщилась и почесала переносицу, покрытую веснушками.

Наверное, ты много зоомагазинов обошла, чтобы найти его, предположил Саймон.

Мне этого хомячка у нас в ЧАЛИКУНе на кафедре биологии отдали, ответила девушка. Они не знали, куда пристроить животное, но тут мимо проходила я, они сразу все стали уговаривать: Принцесса, Ваше Высочество. И Храбрец достался мне. Думала, он понравится тебе, поэтому и взяла.

Я впечатлен, с улыбкой признался Саймон, бросив взгляд в сторону террариума, где Храбрец безжалостно доедал жертву.

Мне кажется, он на тебя похож, Карси шутливо растрепала ему волосы, некоторые пряди попали на лицо.

И чем это? удивился тот. Конечно, приятно, что его с хомячком сравнивают. Но вот с таким специфичным?

Ну, на первый взгляд он такой же безобидный, как и ты. Но на самом деле вы оба можете быть безжалостными, отчаянными и очень упертыми. И при этом выглядите мило, и не скажешь, что в вас кроется что-то тёмное.

Безжалостный? В каком это месте я такой? Саймон непонятливо посмотрел на неё.

А ты не помнишь, как в школе из-за одноклассника я чуть под машину не попала? А ты налетел на него очень свирепо и сломал бедняге руку в двух местах, она поспешила припомнить не очень приятный случай. А он был выше и больше тебя!

Почувствовав старый укол совести, Саймон произнес неловко:

Он сам виноват. Подверг тебя опасности и не извинился за это.

Это ведь не причина ломать людям конечности?

Может быть. Тогда я был немного глупым. Сейчас бы попытался добиться извинений, а уж потом, если бы ты не получила их

То есть руку бы ты ему сломал?

Парень помедлил, смотря на нее, не моргая, потом ответил:

Наверное, да. Но только палец. Или два Или, может, три

Карси вздохнула, положив ладонь ему на лоб:

А еще удивляешься, почему тебя люди странным считают.

Пусть думают, что хотят.

В этот момент живот Карси неожиданно заурчал. Саймон с улыбкой приложил к ней свое ухо и провозгласил, взмахнув рукой, словно дирижер:

Ария голодного кита!

Карси при этом стала пунцовой. И столкнула его на пол. Она всегда стеснялась, когда ее живот издавал протяжные звуки.

Ай! кажется, кто-то ударился.

***

Саймон не знал, сколько шел через этот густой мрачный лес, но внезапно впереди показался свет. Выход!

Он ускорил шаг, затем перешел на бег, оказался около обрыва и чуть не рухнул вниз, притормозив, размахивая руками.

Было близко!

Внезапно он услышал голос Сулитерии:

Ты ведь моя подруга, да?

Конечно, почему ты сомневаешься? ответила Карси.

Саймон посмотрел в ту сторону, девушки стояли поодаль, возле края. Сулитерия была в готическом платье, почему-то со стрижкой каре и пирсингом на губе. Карси была облачена в черное бархатное платье, а на голове сияла корона с рубинами. Непривычное одеяние. Странное. Когда она вообще в таком ходила?

Саймон хотел двинуться, взять Карси за руку и оттащить от обрыва, но ноги словно приросли к земле, и юноша по инерции чуть не упал. Снова размахивал конечностями, сохраняя равновесие.

Ты самая лучшая моя подруга! восклицала Сулитерия. Ближе тебя у меня нет никого.

Спасибо за доверие, кивнула Карси.

Скажи, а у тебя тоже нет друзей важнее меня? это звучало как утверждение.

Услышав это, Саймон хотел возмутиться. Как это нет? Что эта колдунья о себе возомнила! Но голос застрял в горле, и он не смог ничего сказать.

Почему ты так думаешь? не поняла Карсилина, на ее лице было напряжение.

Потому что другие не нужны! воскликнула истерично Сулитерия.

Саймон снова попытался двинуться, но невидимый капкан его не пустил. Он ощущал дикий страх от этого места, ситуации, того, что Карси на краю, в платье дурацком, словно после похорон каких-то. Да и Сулитерия в черном

Почему-то ему упорно казалось, что они ушли именно с этого мероприятия. Тогда кто умер?

Карси замерла, выслушивая, как Сулитерия спрашивает:

Ты не оставишь меня здесь одну?

Конечно, нет, принцесса протянула к ней руку, та крепко схватила и, встав как можно ближе к обрыву, грубо притянула ее к себе.

Тогда давай умрем вместе?.. заговорщицки прошептала колдунья.

Не смейте! в этот раз у Саймона получилось крикнуть. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Карси, не надо!

Его заметили. На лице у младшей Трегторф появился оскал.

Ой, смотри, кто здесь! тон у Сулитерии стал издевательский, да и голос был уже не её, а тётки Гадритты.

Карси вывернулась из её хватки и отбежала к Саймону. Тот почувствовал, что снова может двигаться, а принцесса взялась за его ладонь очень холодной рукой. Казалось, будто над ними нависла огромная тяжелая туча, которой на самом деле не было видно, беспокойство лишь усиливалось. Усугублялось.

Думаешь, сможешь победить меня? Сулитерия голосом Гадритты коварно гоготала. Два слабых мага против профессионала!

Карси, видимо, так не считала, отпустив Саймона и отважно двинувшись на злодейку:

Пусти Сулитерию! Оставь ее в покое! Она не заслужила такого!

А кто заслужил? злобно сверкнула та глазами. Ты или, может быть, он?

Она грубо указала пальцем в сторону Саймона. Страх змеей обвивал его. Но парень твердо прошагал по жухлой траве и взял Карси за рукав. Бархат, почему он прибавляет страха еще больше? Чёрный.

Карси, нам нужно идти, не стоит ругаться с ней.

Карсилина не двинулась, с ненавистью сверля колдунью взглядом.

Оставь Сулитерию! крикнула она.

Интересно, это приказывает мне пешка? Гадритта снова загоготала. Даже хуже, чем гиена.

Саймон нервно сглотнул, не отпуская рукав девушки:

Пожалуйста, Карси, не надо, пойдем

Она завладела Сулитерией, ты же видишь! возмущению Карсилины не было предела.

Да, но нам надо уходить. Мы потом ее спасем, я обещаю, Саймон старался не поддаваться панике.

Гадритта злобно оскалилась и прошипела:

Куда это вы собрались?

Подальше отсюда, Саймон увлекал Карси в сторону деревьев.

Они спасутся! Смогут!

Я вас никуда не отпускала! злодейка попыталась топнуть ногой, но этого звука не получилось, потому что она стояла не на твердой поверхности, а на жухлой траве.

Карси резко развернулась, снова отпустив руку Саймона, и одарила врага гневным взглядом:

Отпусти Сулитерию! Я не позволю мучить её!

Стой! Саймон в страхе вцепился ей в плечо, чтобы остановить.

Сражаться? Плохая затея!

В следующий момент произошло нечто стремительное, Сулитерия с Гадриттой в голове сделала грациозный выпад, в её руке оказался черный с золотыми полосками пистолет, и она выстрелила.

Карси пошатнулась, еще миг и она упала на колени, держась за живот, ненавистный взгляд на Гадритту никуда не делся.

Отпусти сквозь зубы процедила она.

Нет! Нет же!.. чувствуя, как сердце проваливается в пятки, Саймон в панике опустился рядом и крепко прижал Карси к себе, закрывая от Гадритты.

Гадритта приблизилась и, медленно обходя их, промурлыкала: Раз-два-три-четыре-пять, пришло время боль познать.

Саймон еще крепче вцепился в Карси, а она, широко раскрыв глаза и непонимающе глядя на него, закрывая рукой след от ранения, попыталась еще что-то сказать, но вместо слов из её рта вылетело лишь облачко черного дыма.

Неужели ты думаешь, что всё получится, что вы что-то сможете? раздражающе мурлыкала Гадритта. Глупец!

Миг и Карси рассыпалась пеплом, словно фигура из песка.

Нет же! Нет! Саймон дрожал, его руки покрыла зола.

Гадритта хохотала у него за спиной, наблюдая отчаяние

***

Саймон резко открыл глаза и присел, чувствуя, что задыхается. Страх оплетал его, словно дикие змеи, а на лбу выступил холодный пот. Казалось, что ночная тьма готова проникнуть прямо в его тело через ноздри и погасить всю волю к жизни.

Чтобы успокоиться, он закусил кисть правой руки, оставляя глубокие следы на коже чуть ниже большого пальца, но эта боль не прогнала страх. В голове пробуждались образы из кошмара, а в ушах до сих пор злобным колокольчиком звенел хохот Гадритты-Сулитерии.

Пытаясь побороть накатившую панику и поняв, что до своего пробуждения он громко кричал, он сжал зубы еще сильнее. Боль в руке усилилась. Но это не помогло. Совсем.

Саймону казалось, что он готов был заскулить маленьким загнанным щенком, который так и не получил спасение. Он не понимал, к чему возникали такие ассоциации. Почему паника не отпускала его, почему его легкие сжимало чуть ли не жгутом, и он не мог нормально вздохнуть.

Прекратив кусать руку, Саймон медленно коснулся своих щёк. И обнаружил на лице слёзы.

Как так? Что всё это значит?

Нужно успокоиться. Ему надо успокоиться прямо сейчас! Это всего лишь глупый сон!

Тогда почему так страшно, а чувство тревоги и безысходности не отпускает?

Ты всё время тревожишься, идиот! Что нового-то? с раздражением сказал его внутренний голос.

Саймон кивнул, думая, что тот прав. Но уже через секунду усомнился в этом.

Карси не умрет, хватит уже себя накручивать! приказал он сам себе.

Но жгут не отпускал легкие, дыхание не выравнивалось, а паническая атака во всех красках расписывала, как рушится потолок и всё падает.

Дрожа, Саймон нащупал ступнями тапочки возле кровати. Он чувствовал сильную необходимость прийти в комнату к Карси.

Это будет так странно разбудить, сказать: Извини, мне страшно, ничего не могу с этим поделать. Она, конечно, не будет злиться, обнимет, как медвежонка. А потом они вместе уснут.

***

Карси, можно я тут у тебя полежу? полушепотом спросил Саймон, дрожа, дотронувшись до свёрнутой в комочек Карсилины, безмятежно смотревшей очередной сон. Его страх не стал слабее.

Он даже одеяло с собой прихватил. Ведь одеяло личное пространство человека. Ну и что, что Карси спит в ночнушке, а он в синей пижаме с пингвинами. Нельзя это пространство без разрешения внезапно нарушать.

Угу она приоткрыла в полумраке свои глаза, глянула на Саймона и, видимо, не до конца отошла от сновидений.

Парень лег рядом с ней на большую мягкую кроватку, накрылся своим одеялом. Саймона знобило. И он обнял принцессу, касаясь носом её волос.

Шампунь с запахом персика?

Саймон не понимал, почему ему хотелось плакать, а в горле внезапно возник ком. Он сглотнул, хотелось подняться, налить воды из графина, но он не стал этого делать.

Вот она Карсилина Фротгерт. Здесь и сейчас. Живая.

Часть 2. Глава 15. Симулятор реальности

Эй, я же не говорю тебе, как говорить мне, что делать, так что не говори мне, как делать то, что ты говоришь мне сделать!

(C) Футурама

Сулитерия ударила последнюю крысу заклинанием, и та с шипением растворилась в воздухе.

Вот и всё. Наконец-то тётушка выпустит её из комнаты. Ведь ей не разрешалось покидать помещение, держали взаперти, даже поставили в комнату ведро, а кормили только холодной водой, в которой был размочен хлеб. Те люди, носившие еду, говорили, что Госпожа (тетушка Гадритта) считает, что племянница не заслуживала своим поведением еды хорошей и более питательной.

В комнате не было окон, и Сулитерия не знала, что творилось сейчас на улице, ориентироваться ей помогали только часы на стене. Должно было быть утро. Часы показывали десять.

С ненавистью и урчанием в животе юная колдунья посмотрела на письменный стол, где лежала глубокая тарелка, в которой плавал размокший белый хлеб. Рыкнув, она смахнула тарелку со стола. Жидкость намочила ей носок, а на ковре осталась лужа.

Тяжело вздохнув, Сулитерия подошла к тяжёлой черной двери и стала отчаянно барабанить по ней, крича:

Тётушка! Я всё сделала! Выпусти меня! Тётушка!

Никто не реагировал. Наверное, не слышали.

Тётушка! Пожалуйста! Сулитерия чувствовала, как ее охватывает страх.

Ещё неизвестно, что Гадритта скажет ей, выпустит ли вообще. Даже если явится сейчас, разговор будет крайне неприятным. С большой дозой давления.

Тётушка!

Девушке казалось, что она сейчас охрипнет. Посмотрев на часы, она поняла, что орёт таким образом уже минут десять.

Сжав кулаки, она подавляла желание разреветься. За что ей всё это?

Наверное, жизнь состоит из сплошной ненависти, верно? Никто никогда не принимал Сулитерию, никто не хотел поверить ей. Все только и делали, что отталкивали. Даже товарищи по картфольной команде относились к ней настороженно.

В этот момент дверь открылась, позволяя Сулитерии на секунду обрадоваться. Но радость тут же затухла, словно спичка, брошенная в воду. На пороге её комнаты стояла тётушка Гадритта. Даже имея рост гораздо ниже, чем у племянницы, злая ведьма возвышалась над ней своим величием и гордыней.

Что орёшь, дура? грубо и холодно спросила Гадритта.

Я крыс

Вижу, тётушка обвела комнату критическим взглядом, их действительно больше нет.

Значит, ты меня выпустишь? понадеялась было Сулитерия.

Я бы с ними быстрее управилась, прошипела Гадритта, подойдя вплотную и нарушив её личное пространство.

Опять придирается насупилась племянница, желая поскорее выйти на свежий воздух.

Помнишь о нашем уговоре? поинтересовалась Гадритта, выковыривая грязь из-под ногтей.

О каком уговоре?

Не прикидывайся идиоткой! О том, что, когда справишься с крысами, пойдешь во дворец и отравишь свою подругу.

Ч-что? опешила Сулитерия, её ладони вспотели.

У тебя что, склероз? Гадритта больно щелкнула её по лбу своими тонкими костлявыми пальцами с длинными острыми черными ногтями. Я тебе говорила тренируешь заклинание на крысах, так?

Так, Сулитерия кротко опустила глаза в пол.

А после идёшь и травишь этим же заклинанием свою подругу принцессу. Верно?

Да, ее племяннице хотелось взвыть.

Тогда что из того, что мы обсудили, тебе непонятно, а, дура? Гадритта смотрела на неё с омерзением.

Сулитерия молчала, не спеша поднимать взгляд.

Чего затихла, а? раздражалась глава СиТм. О Вселенная, почему из всех идиоток этого мира мне в преемницы досталась именно эта!

Я не хочу её убивать, чуть слышно проговорила племянница.

А я не спрашиваю, хочешь ты или нет, потому что ты должна! прикрикнула на неё тётушка, обходя и вставая за спину. Остальных я потом на себя возьму.

Девушка вздрогнула. Карси единственный человек в мире, принявший её.

Нет! запротестовала Сулитерия, сжав кулак. Никогда!

Вирус сочувствия проник в твой мозг, и я из тебя его вытрясу! Убей принцессу, говорю!

Нет! та дрожала, понимая, что не может долго перечить своей тётке.

В таком случае, я запечатываю тебя в этом склепе навечно! Тебе никогда уже не играть в картфол, даже произносить слово картфол вслух ты не сможешь, смотреть матчи, являться на Чалинский стадион, видеться с товарищами по команде. А кресло твоё сожгу в первый же день заточения у тебя на глазах! А что будет дальше? Твоими соседями будут не тренировочные мыши, а настоящие пауки-тарантоподы. Ты знаешь, как они выглядят? Полметра ростом, восемь волосатых когтистых ног, двенадцать глаз! Каждую ночь на охоту. Они роют свои тоннели со скоростью пешего человека. Их яд за пять минут растворяет даже гранитный камень. Посмотрим, что быстрее, твои заклинания или их разящие хелицеры! Ты угодишь к ним на обед. Но перед этим успеешь сто раз пожалеть, что нарушила наш уговор. Ты этого хочешь?!

Племянница задрожала и разрыдалась:

Какой ужас! Нет! Я не хочу нарушать наш уговор!

Её слезы капали на проеденный молью тёмно-зелёный ковёр.

Вот и прекрасно. А теперь, иди и отрави принцессу!

Сулитерия вздрогнула, подошла к двери, вытерла кулаком слёзы с левой части лица, и прошипела:

Так и быть.

Верно. Ненависть порождает ненависть. Никакой жалости!

***

Это было начало второй пары психологии, а преподаватель так и не заходил. Группа занималась своими делами. Эйвар Редфорд, парень-чародей с красными волосами, стриженными ёжиком, открыл окно, которое располагалось рядом со столом преподавателя и кафедрой, и высунул туда свою голову, наслаждаясь обдувавшим его ветерком. Рая Демонс сверлила одногруппника недовольным взглядом, потому что в конце ноября далеко не жара, а в аудиторию задувал холод. Кто-то перекидывался скомканным листком бумаги, отбивая его об учебник, кто-то пускал летать по кругу бумажный самолётик.

Карси и Саймон сидели за своей партой на среднем ряду, взяв по наушнику, и смотрели с телефона Карси видео про пёсиков, которые делали нелепые и смешные вещи. Афанасий Лоин, перегнувшись через парту сзади, пытался увидеть, что они смотрят.

Ленди так, между прочим, не делает, замечала Карси с улыбкой, наблюдая за тем, как огромная собака, сжевавшая кроссовок хозяина, виновато пытается спрятать свою тушу за диван.

Эй, покажите-покажите! Афанасий в очередной раз ткнул Саймона в спину ручкой, и тот, раздраженно обернувшись и теряя наушник, ударил его по голове тетрадью, свернутой в трубочку.

Иди к себе, прошипел Саймон сквозь зубы, поднимая наушник, понимая, что уже не может игнорировать Лоина.

Место Афанасия было за последней партой у окна. Саймона всё больше нервировало присутствие этого пухленького однокурсника. Он нарушал его личное пространство, вот так вот перегнувшись через стол. Даже удар тетрадкой не помог прогнать нос назойливого субъекта.

Хочешь, я тебе потом перекину через НаСвязи? радушно предложила Афанасию Карси.

Конечно, давай! воскликнул тот, и Саймон одарил его презрительным взглядом.

Вот и договорились.

Наконец, в аудиторию вошёл психолог, невысокого роста дядечка с прямой осанкой и залысинами, и кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

Наблюдая, как он деловито достает из своего кожаного портфеля какую-то папку бумаг, студенты закрыли окно и разбрелись по своим местам.

Карси убрала наушники в сумку. Саймон выпрямился и чуть прищурился.

В прошлый раз они определяли свой темперамент, и парень узнал, что является меланхоликом, и не понимал, почему психолог так решил, что очень напрягло.

Кого не было на прошлых парах, спешу познакомить с собой, уверенно начал дядечка. Я доктор Зевирус Венс. Можно просто Мистер Венс. Я же понимаю, что некоторые считают моё имя скороговоркой.

Он загадочно посмотрел на Эйвара, и тот ощутил тяжесть вины от пропущенных занятий.

Сегодня не будет никаких тестов, лучше проведем упражнения на сплочение, радостно воскликнул преподаватель.

Саймон почувствовал мурашки на своей спине, его беспокоило то, чем предстояло заняться. Это что получается, нужно прикасаться ко всем этим существам, именуемым одногруппниками? Ему не нравилось без надобности касаться других людей.

Всё хорошо? шепнула ему Карси, заметив, что тот напрягся и смотрит на преподавателя взглядом, полным протеста. Казалось, будто парень уже мысленно стоит у Мистера Венса за спиной с одиночным пикетом и размахивает плакатом с какой-нибудь дурацкой надписью.

Да, всё замечательно, ответил Саймон, улыбнувшись ей.

Карси, стараясь не сильно шуметь, придвинулась чуть ближе на стуле, и положила свою теплую ладонь на его холодную. Саймон вздрогнул, уши стали горячими, а щеки порозовели. Действие принцессы было неожиданным. Обычно она не делала так.

Не вникая в слова психолога, Саймон ощущая большой душевный подъём, который смог бы позволить ему выполнить хоть миллион заданий на сплочение, не смог усидеть на месте, и резко подняв руку, громко чуть ли не вызывающе спросил:

Какое задание будет первым?

Ого, какое рвение! воскликнул мистер Венс, думая, что тот очень заинтересован, и доставая из папки какой-то листок. Раз ты так хочешь, Саймон, то приглашаю тебя стать добровольцем в первом задании.

Так. Стоп! Что?

Глаза всех одногруппников уставились на него. Рая Демонс хищно оскалилась, наверное, думая о том, что роль выскочки ему не очень удалась.

Вы не рассказали, в чем суть, Саймон ещё пытался парировать.

Выходи, это не страшно, легонько подтолкнула Карси и сказала следующие слова уже так, чтобы никто кроме него не слышал. А если вдруг почувствуешь страх, то представь уютное, безопасное место и мысленно помести себя туда.

А ты там будешь?

Да, иди уже, балда.

Хорошо, Саймон выпрямился и, стараясь игнорировать обращённые на него взгляды, с притворной гордостью вышел к доске, и встал, устремив взгляд на горшок с каким-то умирающим растением, расположившимся у стены на шкафу. Уборщица уже несколько дней забывала его поливать.

Преподаватель подошёл к парню и похлопал его по плечу волосатой рукой. Мужчина был гораздо ниже, чем он. Хотя Саймон не мог назвать себя слишком высоким с ростом метр семьдесят восемь. А ещё мистер Венс напшикался резким одеколоном, аромат которого бил в нос и заставлял морщиться.

Глядя на это, Рая Демонс презрительно фыркнула.

Саймон, чтобы не чихнуть, вынужден был потереть свой нос и отодвинуться от преподавателя. Тот будто не заметил:

Кто же будет вторым добровольцем?

Карси Фротгерт! донёсся с последней парты голос Афанасия Лоина, на что Рая закатила глаза.

А вот и не угадали, хитро провёл перед своим лицом пальцем мистер Венс.

Почему? не понял Саймон.

Нужен тот, с кем ты практически не общаешься, пояснил мистер Венс, не теряя оптимизма. Я понимаю, что тебе хотелось бы тренировать свои навыки общения на принцессе

И вовсе не хотелось, стал отнекиваться Саймон, краснея, словно переспелое яблоко. Слушать от других про собственные отношения было странно и неприятно. Единственное, что ему действительно хотелось провалиться сквозь пол и оказаться на другом этаже. То и дело до него доносились смешки. Наверное, понять не могли, что в нём нашла наследная принцесса Листона.

А с кем ты меньше всего дружишь?

Почти с каждым, Саймон начинал раздражаться и всеми силами сдерживался, чтобы не разозлиться. Но голос его выдавал.

Рая, я вижу, ты очень хочешь поучаствовать! взгляд психолога выцепил их старосту, которая всеми силами замотала головой, не желая взаимодействовать с Рейли.

Не хочу, запротестовала Раиса, волосы из её белобрысой косы кое-где выползли.

А если я дам тебе на экзамене лёгкий вопрос? преподаватель в этот момент стал похож на змея-искусителя.

И мне! встрял Саймон, зря, что ли он здесь позорится.

И тебе тоже

Ладно, махнула рукой Рая и, закинув косу за спину, прошагала к доске.

Преподаватель развел их по разным сторонам кабинета. Одну поставил у окна, а второго у дверей.

А теперь суть! провозгласил мистер Венс, блестя залысинами. Упражнение называется шаг навстречу. Вы по очереди будете говорить что-то приятное друг другу. Один комплимент равен одному шагу. Начнём?

Саймон и Рая стояли по разные стороны кабинета и сверлили друг друга презрительными взглядами. По ним было видно, насколько хорошо эти двое приготовились говорить друг о друге хорошие вещи. Саймон боролся с идеей уйти, раз дверь рядом, а не терпеть всё это.

Начнем с тебя? Преподаватель дал ему знак.

Саймон замялся. Вот она дверь, ещё не поздно сбежать! Его рука уже предательски потянулась к ручке, но тут же отдёрнулась. Карси бы не отступила.

Не будь трусом!

Карси храбрее меня, прошептал Саймон себе под нос, закрыл глаза, устав лицезреть недовольное лицо Раи Демонс возле окна.

Вспомни, ты тоже не отступаешь. Ещё ни разу ты не дал себе сдаться твердил внутренний голос.

Верно. И сейчас ситуация просто глупость, по сравнению с тем, что было, захотелось смеяться с того, какой он дурак, который собирался сбежать из-за грозной старосты.

Ты там заснул? донёсся до него раздражённый вопрос Раи Демонс.

Нужно начать с малого

Ты не всегда меня бесишь, изрёк Саймон, хватая мысль за хвост.

В основном, когда не хожу на учебу

По аудитории опять пронёсся смех.

Почему им так весело?

Саймон сделал шаг, ожидая от Раи ответных действий.

Я рада, когда ты сдаёшь зачёты с первого раза, немного подумав, сказала она. Твоя успеваемость влияет на нашу группу. На её репутацию.

А ты Ты хорошо вышиваешь нитками-мулине, Саймон понял, что пока говорит то, что не вытягивают из него клещами, можно не чувствовать себя глупо.

Правда? Рая была не готова услышать это и, краснея, дотронулась до вышитого у неё на груди университетской формы под символом факультета ёжика. Неужели кто-то заметил её старания?

Да.

Они снова сделали шаг.

Ты желаешь постигать новое, сказала Раиса.

Я не придерживаюсь стереотипа о том, что блондинки тупые, и считаю тебя умной, выпалил Саймон, и бедные студенты опять разразились смехом. Все, кроме Карси, она понимала, с каким трудом тот подбирал слова.

Ха-ха! А Рейли ведь сам блондиночка! загоготал Эйвар, сидевший где-то на втором ряду.

Ах, да. Как я мог забыть! иронично отозвался Саймон, картинно взявшись пальцами за прядь своих светлых волос и поднеся их к глазам. Я кстати тоже умный. В отличие от тебя. Тебе мозги ветром через уши выдуло.

Что ты сказал? оскорбился Эйвар, пытаясь привстать, но сосед по парте не дал ему этого сделать.

Кхм. Давайте вернёмся к теме нашего занятия! призвал преподаватель.

Это зрелище продолжалось минут двадцать, и, наконец, оба испытуемых приблизились вплотную, с трудом подбирая слова, и тут же поспешили отойти друг от друга, как два одинаково заряженных электрона.

Остальную часть пары мистер Венс сначала помучил их ещё одним упражнением, а потом рассказывал какую-то теорию.

***

Третья пара боевая магия. И, едва прозвенел звонок, Клина Фебруус, преподавательница этого предмета, резко открыв дверь так, что та стукнулась о стену, влетела в аудиторию огненным злобным фениксом.

Напуганные таким появлением студенты стояли возле своих мест и ждали, пока буря уляжется.

Сегодня у вас будет зачёт! объявила она, поправляя свои взлохмаченные от злости ярко-красные волосы, в то время как в её изумрудных глазах горело недоброе пламя.

Сегодня только двадцать четвёртое, Саймон поспешил вспомнить её слова перед клубом Г33.

А я сделала вам всем сюрприз! Потому что я люблю дурацкие сюрпризы! Особенно когда кто-то сваливает в другой город и тут же поспешила исправиться, поняв, что сказала лишнее. Я люблю быть внезапной. Что-то не устраивает, Саймон?

Казалось, если он скажет, нет, она просто четвертует парня на месте.

Меня всё устраивает, поспешил ответить тот и опустился на стул.

И ты бы не стал готовиться, если бы я провела, как планировала, завтра! Так?

Не знаю.

Карси тут же полезла за тетрадью с конспектами и начала лихорадочно её листать. Хотела быстро заучить определения и термины. Саймон хмыкнул, он знал сейчас бесполезно что-либо заучивать.

О, кто-то пытается облегчить себе участь, но поверьте, легче вам от этого не станет, ярость пожирала преподавательницу, не ослабляя свою хватку. Вам поможет лишь тот материал, который вы уже усвоили! А если он не отложился в ваших уставших от учёбы мозгах это только ваши проблемы, и ничьи больше!

Интересно, что же послужило причиной, по которой она так зла на весь мир?

Не волнуйтесь, пыталась утихомирить преподавательница недовольных студентов. Я просто хочу посмотреть, как вы умеете работать в команде.

Но мы и в одиночку неплохо справляемся, тут же вставила довольная Демонс, она единственная была рада неожиданному зачёту.

Это, конечно, хорошо, тут же ответила Клина, понимая, что у нее растеклась тушь. Как правило, боевой маг в команде работает эффективнее.

А если я не хочу работать в команде? подал голос Афанасий Лоин, притаившийся на последней парте рядом со шкафом, на котором стоял скелет большой черепахоподобной рыбы.

Клина стремительно приблизилась к нему вплотную и сердито воскликнула, наклонившись к лицу парня:

Спрашивается тогда, зачем же вы, Лоин, пошли на эту специальность!

Тот, испуганно вжавшись в кресло, пикнул, боясь, что она может его поджечь:

Родители заставили.

Ничего, Афанасий, знания, которые я даю, Вам не повредят, примирительно заключила она, возвращаясь к доске. Но без моего зачёта к экзаменам не допустят никого. Поэтому будьте добры пережить это! Кто-то вообще ноет, что его уволили, а потом сваливает фиг знает куда в глушь! Тупица чертов!

Студенты снова опасливо вытаращились на неё.

Клина проплыла к кафедре и сказала, более мирно обращаясь к аудитории:

А теперь, студенты, распределитесь по три человека. Волшебник, чародей и колдун.

Все быстро встали и начали лихорадочно распределяться, Клина и съесть могла кого-нибудь в таком взвинченном состоянии.

Саймон взял Карси за руку и принялся искать им в команду колдуна. Лоин точно не подходил, слишком он аморфный. Пока парень высматривал кандидата и хотел уже позвать Релвода, худого очкарика в клетчатой рубашке, которая высовывалась из-за синего пиджака формы, Карси крикнула Раисе Демонс:

Давай к нам!

Саймон раздражённо взглянул на Раю, которая приближалась к ним, чуть не ушибившись о край стола. Пусть не думает, что он хоть как-то проникся ей во время этого дурацкого упражнения психолога. Хотелось просто взять большие ножницы, вырезать её из этой реальности, как бумажного человечка, и пустить тонуть в пруд, или сжечь.

Раиса, конечно, умная, но такая задавака! Карси почему-то решила, что её знания им помогут. Хотя, если бы Саймон нуждался в ходячей энциклопедии, он бы лучше к призраку библиотекаря из дворца обратился, чем к Демонс!

Конечно, согласилась Демонс, взглянув на него с весьма самодовольной ухмылкой.

Выделывается, всезнайка!

Что делать, если мы не смогли себе найти группу? поинтересовалась одна из студенток, имя которой Саймон даже не запомнил, хотя учится здесь уже несколько месяцев.

Хороший вопрос, заметила Клина, прекратив неистово кромсать ножницами картонного человечка, сидя за преподавательским столом. Те, кто не смог распределиться так, как я сказала, сейчас сядут обратно и будут писать тест. В тесте сто вопросов

Послышались недовольные возгласы. В этой группе было всего пять колдунов, семь чародеев и девять волшебников.

И вам надо ответить хотя бы на шестьдесят из них правильно, чтобы получить зачёт! зловредно ухмыльнулась она группе, представляя в каждом учебном мученике свою уехавшую пассию.

Саймон в душе порадовался, что они не будут писать тест, но втихомолку продолжал возмущаться, что Карси позвала Демонс. В этом зачете, несомненно, есть какой-то подвох! Вот какое у мисс Фебруус яростное настроение! Наверное, отыграться на них решила.

Те, кто разбился по три человека, сейчас пойдут со мной.

К декану чтоб он лично зачёт ставил, тихо шепнул Саймон Карсилине, та хихикнула и ткнула его в бок.

***

Клина повела группу в корпус для испытаний. Об этом корпусе студенты по всему ЧАЛИКУНу слагали всякие легенды и байки, а также старались обходить его стороной. Некоторые, например, рассказывали, что в стенах здания пропал не один студент. Остальные же, более простые люди с Димкиного факультета, заявляли, что тех, кто проваливал испытания, просто отчисляли без шансов на пересдачу, а байки такие придумывают маги.

Корпус сам по себе был построен из тёмного камня, имел три этажа и остроконечный шпиль, который словно впивался в дневное ясное небо. Говорят, сначала хотели вместо него собор построить, но в последний момент передумали, потому что нашли на этом месте древнее захоронение. Да, выделить такое странное место для учебы гораздо логичнее!

Наконец-то мы здесь побываем! с благоговением воскликнула Раиса, Саймон впервые увидел на ее лице такое воодушевлённое выражение.

А Лоин уже пожалел, что попал в число счастливчиков и просто дрожал от страха, поскольку был уверен, что всё провалит.

Ничего ты не провалишь, всё будет хорошо! С тобой в компании пойдут ещё два человека, успокаивала его Карси, которой посчастливилось оказаться неподалеку.

Саймон, глядя на него, только плечами пожал. А что Афанасий ожидал, поступая на ФизМаг?

Студенты осторожно вошли внутрь зловещего корпуса. И оказались в просторном холле, выложенном дубовым паркетом с ромбовидным рисунком, стены тоже были украшены ромбами. На потолке висела огромная железная люстра, похожая на куст перекати-поле. Посреди холла висел выключенный плазменный телевизор, шириной с приличное окно. Дверей, кроме той, что вела на улицу, не было, не было даже лестницы и коридора, всё один большой холл.

Снаружи выглядит не так, как начал высказывать свои опасения совсем уж поникший Лоин.

Магия изменения пространства. Ничего необычного, поспешила заткнуть его Рая Демонс. И как этот невежда не догадался!

Клина Фебруус раздражённо хмыкнула и принялась искать пульт.

Куда ж его на этот раз дели! Ну прошу же, кладите в выемку для пульта, ан нет, куда-то кинули!

Вам помочь? гордо выступил с предложением Эйвар Редфорд.

Но пошерудив где-то в углу, она воскликнула:

О, нашла! Вот увижу того, кто его так прячет, уши оторву! Думают, смешно накладывать на него магию невидимости!

Она всеми силами постаралась не выругаться в присутствии студентов. Те глазели на преподавательницу с ожиданием, а Афанасий со страхом.

А может это ты был? ехидно шепнул Эйвар Саймону, стоя позади.

Я тут тоже первый раз, внимательный ты наш, прошипел Саймон в ответ. Этот парень из простой листонской деревни начинал его доставать.

Клина сжала пульт и включила телевизор, на нём появилась заставка и надпись: Выберите испытание. Она нажала пункт физ-маг, боевая магия, первый курс, и экран показал: Удачи!.

В этот момент под экраном образовалась дубовая узорчатая дверь. По двери ползли живые узоры из виноградной лозы.

Значит так. Ваша цель дойти до конца и найти светящуюся фарфоровую чашу, начала пояснять преподавательница. Внутри может встретиться всякое, вплоть до разных чудовищ, которые вынудят проявить вас зачатки боевых навыков.

А они настоящие? с опаской спросил кто-то.

Конечно, нет, но травмировать какого-нибудь идиота, который свалил который не умеет сражаться, вполне могут, ответила Клина.

Эйвар с недоброй ухмылкой ткнул Саймона в спину:

Готов поспорить, встретишь такую фиговину и побежишь звать мамочку!

Уткнись уже, а! Саймон поборол желание его толкнуть. И откуда эти дурни только берутся? То Томеснор, то Хиромор, то вот этот вот возник! Обиделся на высказывание про обветренный мозг?

Хотя у тебя же нет мамочки! тут Эйвар не выдержал и заржал, словно бешеный конь.

Эй, кто там издает звуки подыхающей гиены! раздражённо заметила мисс Фебруус, кто это посмел не слушать, что она говорит.

Очень остроумно, прокомментировала Карси поведение однокурсника таким тоном, что Эйвар содрогнулся. Кажется, он представил себя ужиком, которого она берет в руки и завязывает в узелок.

Саймона трясло от его слов, от этого обвинения, что его мама мертва. Если Редфорд рос в полноценной семье, то, наверное, не знает, как сильно можно скучать по маме и бояться всего на свете, сидя под одеялом. Когда тебе всего десять лет, а ненавистный отчим достает ремень, чтобы тебя отхлестать просто за то, что взял конфету, которая предназначалась для гостей, приговаривая какая твоя мамка тварь неблагодарная. Хотя в этой пиале было таких штук двадцать! Когда отчим шпыняет за все подряд и орёт, что выбьет из тебя всю дурь и сделает серьезным человеком. А ты ходишь в школу для элиты и скрываешь синяки под одеждой, а все вокруг ржут и считают тебя странным. Откуда знать этому Редфорду каково это, когда тебя передают, словно собаку, от одного родственника к другому.

Саймон взял себя в руки, глубоко вздохнул, выдохнул, натянул улыбку и произнес:

Поздравляю, ты вошёл в мой персональный рейтинг не очень умных людей.

А зачем нам эта чаша? подал голос кто-то из колдунов, дослушав, что говорила им Клина.

Она перенесёт вас обратно сюда, по-другому не выбраться, ответила та. Испытание будет считаться завершённым, когда вернётесь. Пока вы там, я и ваши товарищи будем наблюдать за вами.

Эйвар Редфорд насупился, словно голубь, у него скрипнули зубы от злости, и, толкнув кого-то, он отошёл от Саймона. Было слышно, как он приговаривает:

Почему одним всё, а другим кукиш!

Кукиш-то с маслом! сказал ему вслед Саймон, справляясь с тревожностью, но преподавательница, к счастью, была занята другими мыслями и просто это проигнорировала.

Она подошла к двери и спросила сладеньким голоском:

Ну что, кто первый? Клина готова была всунуть каждому, кто туда отправится, в рот огромную ложку дегтя с сахаром.

Лоин нервно сглотнул, несколько студентов невольно поёжились. А вот Карсилина с Раисой выглядели готовыми ко всему.

Мы пойдём первыми! внезапно решила Карси за всех. Саймон даже обдумать ничего как следует не успел.

Хорошо, согласилась Клина таким тоном, словно мысленно с коварством киношного злодея потирала ладони друг о друга. И помните, что внутри вы можете встретить всё, что угодно!

Круто! воодушевлённо воскликнула Карсилина, взяв Саймона за руку и увлекая за собой к двери. Принцессе хотелось сразиться с большим количеством ненастоящих монстров, и ее душа жаждала приключений.

Клина с выражением лица, готовым убить, жестом пригласила Саймона взяться за ручку и открыть дамам дверь, чтобы пустить их вперёд. Парень с опаской смотрел на преподавателя, ему казалось, что ее кроваво-красные тени на веках готовы воспламениться и перекинуться на него.

Ну? напомнила о своём существовании Рая Демонс, вытягивая его из пучины воображения.

Сейчас.

Саймон взялся за ручку двери, и деревянные ожившие лозы на ней тут же оплели ему руку. Он мигом одёрнул её. Это выглядело очень странно.

Чего копаешься? не понимала Демонс, ощущая, как на них таращится вся группа.

Карси просто, никого не спрашивая, повернула эту злосчастную ручку, лозы почему-то даже не потянулись к ней, и открыла эту дверь наконец.

Смотри не сдохни от страха, Рейли! донёсся вслед Саймону возглас Редворда.

Да что он вообще понимает в храбрости? Этот дундук деревенщина! Наверное в жизни ничего страшнее комбайна, собирающего пшеницу, не видел!

Когда они вошли внутрь, дверь тут же исчезла. И у Саймона из головы испарились раздражающие мысли об Эйваре.

Обычный коридор, высокий потолок, драпированные шторы на окнах, по стенам развешаны пейзажи, на которых даже нельзя было понять, что именно нарисовано. Напоминало локацию волшебной школы в компьютерной игре для детей от десяти лет.

Компания осторожно следовала дальше, озираясь. Рая уже хотела что-то сказать, но возмущенно-непонимающий возглас Саймона заставил её забыть, что именно она хотела произнести.

Серьёзно?! он тут же подбежал к шторе и взялся за нее. Штора была какой-то твёрдой, словно деревянной. Вы видите это, да?

Карси ,кажется, поняла, о чем он, и подавляла желание рассмеяться, прикрывая губы ладошкой. А Рая Демонс, наверное, в ту игру в детстве не играла.

Почему штора такая? староста видела, что занавеска ведёт себя не как ткань, и ей это не нравилось.

Посмотри на детализацию! Она же шакальная! Саймон отпустил занавеску и стал указывать на всё подряд в надежде что-то ей доказать. На стену, картины, размытый рисунок ковра, непонятные люстры и потолок, уходящий в темную деревянную бесконечность. Куда делась нормальная графика?

Карси, пытаясь подтвердить свои догадки, отодвинула деревянную штору, в надежде узреть окно. Узреть-то узрела. Но оно было мутным, и было видно только голубой фон неба и зелёный - поверхности. Да и стекло на стекло не походило. Постучала по нему кулаком звука не было. Да и на ощупь непонятно что.

Хватит слоняться и объясните мне, что тут происходит! Рая, привыкшая к порядку, начала терять терпение. Ей это место не нравилось.

Анри Морт и золотой котёл? спросила Карси, обращаясь к Саймону, который оживлённо носился, с видом эксперта указывая Рае на то, какие неровные полигоны нарушали симметрию стены.

Да! воскликнул Саймон и остановился. Ты даже название помнишь?

Карси кивнула, её забавляло это зрелище. Не каждый раз можно увидеть Саймона таким вовлечённым в учебный процесс. Хотя данный процесс, конечно, сложно назвать учебным. Даже если это зачёт.

Вот, эта локация похожа на ту, что в игре, сделал заключение Саймон.

Нет, она не похожа, позволила не согласиться Карсилина, отходя от окна.

Почему?

Потому что это она и есть!

Не понимаю, развел руками Саймон.

В то время как Раиса Демонс переполнялась раздражением от того, что не могла контролировать ситуацию.

Этому симулятору надо откуда-то брать локации, и он не берет их с потолка, а генерирует испытания на основе наших мыслей, с умным видом пояснила принцесса, словно это было очевидным.

То есть это ты подумала о золотом котле? Потому что я нет, хмыкнул чародей.

Я тоже нет.

Рая?

Я-то тут причём! раздражённо отмахнулась староста, сложив руки на груди, ей хотелось поскорее закончить этот идиотский зачёт.

Так, ясно, она не входит в наш клуб, весело подмигнул Карсилине Саймон. Значит ли это, что симулятор проникает в самые глубины наших воспоминаний, даже в такие, о которых мы сами не очень-то помним?

Карси удовлетворённо кивнула. Он понял, на что она намекала.

И все-таки, что происходит? пыталась получить ответ Раиса Демонс. Но она не увлекалась компьютерными играми в детстве, а сейчас играла только в графические новеллы на телефоне по типу Романтического Кафе, где для прохождения сюжетных линий требовалось собирать, ждать, платить за кристаллики.

Они осторожно шли дальше. Карси с Саймоном беспокойно озирались, пытаясь понять, что здесь затаилось, и какие монстры могут появиться. А может, как в игре, нужно пораскинуть мозгами и решить головоломку? Но ведь именно такого уровня не было. Симулятор создал его сам! Что он задумал?

В конце коридора находилась невзрачная дверь. Но, как только ребята приблизились, на двери вспыхнули огненные глаза и проявился пиксельный рот.

О, я помню эту рожу! Саймон передёрнулся, в детстве та часто являлась к нему в кошмарах.

Какая-то скукотища, уныло заметила Карси. Интересно, что будет, если вышибить эту дверь ногой.

Словно почувствовав её намерения, Саймон поспешил остановить девушку:

Эй! Нужно быть осторожными.

Ну и что нам сделают? Ты думаешь, мы действительно можем покалечиться здесь, в учебном заведении? презрительно фыркнула Раиса Демонс, обходя Карси, и схватилась за ручку двери.

В этот момент её руку ошпарило, она вскрикнула, отпрыгнув от дверей, а ладонь покрылась волдырями.

Что в слове осторожными тебе непонятно? нахмурился Саймон, думая, залечивать ли ей этот ожог или нет, пусть помучается. В кои-то веки этой выскочке досталось!

Пошло это всё в бездну!.. причитала Демонс, отчаянно тряся в воздухе обожжённой конечностью. Они не должны нас травмировать!

Думаю, могут, потому что в состоянии потом вылечить, заметила Карси, ей становилось интереснее.

Что это значит?

Примерно следующее, Саймон сдался и картинно-снисходительно поймал руку Раи, неспешно залечив ожоги фиолетовым свечением. Даже следов потом не останется, если мы пострадаем тут не слишком серьезно.

Послышалось какое-то искусственное открытие тайной каменной стены, и непонятно откуда выскочило несколько крылатых плохо прорисованных монстров с острыми мордами, вооруженных копьями.

Карси оживилась, а монстры ринулись в атаку, противно пища.

Рая, взвизгнув, не дала одному из них вцепиться в ее пиджак зубами, отбросив с помощью магии. Тот оскалился и показал ей неприличный жест, насколько это было возможно всего тремя пальцами.

Какие заклинания использовал этот мальчик из игры? Спросил Саймон, обходя одного из монстриков сзади и парализуя его.

Я не помню! ответила ему Карси, И разве это имеет значение?

Сделайте что-нибудь! прошипела Рая. Эти мелкие чертята её окружали.

Карси и Саймон, не сговариваясь, взялись за руки, что-то прошептали и призвали огонь, который сжёг всех плохо прорисованных карликов вокруг.

Те с громким писком растворились.

И что это было? злилась Рая, поднимая пуговицы своего потрёпанного пиджака с ковра. Почему досталось только ей?

Дверь с рожей открылась, испытание продолжилось.

***

Саймон, Карси и Рая Демонс аккуратно вошли в тёмное помещение. Дверь за ними тут же исчезла.

Ну как всегда! вспылила Рая, пнув стену в том месте, где исчез их путь к отступлению.

Прекрати! шепнул ей Саймон.

Тихо вы оба, коснулась его локтя Карси.

Помещение было огромное и круглое. В центре этой большой комнаты буквально в темноте переливалось разными красками огромное яйцо. А за этим яйцом светилась

Чаша! воскликнула Раиса, пытаясь кинуться туда, но Саймон её остановил:

Нам нужно коснуться её всем вместе, чтобы не остаться тут в полном одиночестве!

Ты ещё будешь мне мораль читать? Рае это испытание явно не нравилось.

Мне-то что! Делай, что хочешь, только не удивляйся потом, если тебе баллы снимут.

Смотрите! указала Карси.

Внутри переливающегося огромного яйца что-то двигалось. Рая дёрнулась в напряжении.

Если мы все аккуратно, никого случайно не пробудив, желательно тихо дойдём до чаши начал было Саймон.

Думаешь, нам позволят? поинтересовалась Карси. Вдруг по яйцу пошла огромная трещина.

Рая взвизгнула. Это она в классе храбрится, а на деле настоящая трусиха.

Эй! шикнул на неё Саймон.

Ребята побежали, стараясь опередить вылупляющееся из яйца чудище, чтобы вместе взяться за чашу и оказаться в безопасности.

Внезапно из яйца снизу высунулся щетинистый раздвоенный хвост и хлестнул Карси по ноге.

Принцесса упала на деревянный пол, получив пару заноз и ощущая боль в конечности.

Саймон, пригнувшись от шипастого хвоста, протянул ей руку, чтобы поднять.

Бездна!

И им снова пришлось уворачиваться.

Рая Демонс, единственная из всех троих, непонятно как, оказалась возле чаши и тянула к ней руки.

Рая, нет! крикнули ей ребята, отскочив к стене, чтобы их не хлестнуло.

Наконец скорлупа окончательно потрескалась, и оттуда, вся окутанная слизью, вылезла огромная сколопендра.

Чья больная фантазия это наплодила? К кому подсоединился Симулятор? возмутился Саймон. Он не мог сгенерировать сороконожку, потому что боялся их.

Я не думала о Храбреце и его корме! воскликнула Карси.

Сколопендра пошевелила усиками и, цокая лапками, двинулась в их сторону.

Я хотела себе кивсяка завести и вот подумала призналась Раиса пристыжено.

В следующий раз иди куда подальше со своими мечтами в симуляторе!

Но Рая ничего не ответила. Коснулась чаши, боясь гнева преподавательницы меньше, чем собственной фантазии, и исчезла.

Нет! крикнул ей Саймон, но было поздно. Рая уже унеслась далеко.

И вообще это ведь даже не кивсяк! со знанием дела заявила принцесса, магией выгибая доски пола перед ними, чтобы задержать сороконожку.

Вот и скажешь это Рае после того, как я её прикончу! саркастично отозвался Саймон и потянул Карси за руку бегать по кругу помещения от свалившейся на них бестии.

Второй рукой он вызвал щит. Сколопендра плевалась кислотой, разъедая доски. Карси понимала, что выпрямляла их зря, и это тварь не задержит.

Магический щит сдерживал кислоту, не позволяя ей попасть в ребят.

Нам нужно разделиться! предложила Карси.

Это ещё зачем! взволновано не понял Саймон.

Кто-то будет приманкой, а кто-то вырубит её, - Карси приходилось говорить повышенным тоном, они не могли стоять на месте, преследуемые чудищем.

Ты знаешь, как? Сердце Саймона бешено колотилось.

Нет.

То-то же!

Сколопендра сделала рывок, Саймон резко понялул Карси на себя, и они смогли увернуться.

Вариантов и, правда, было немного.

На ФизМаге ещё не учили сражаться с подобными монстрами, тем более любой магический луч Карси отскакивал от хитина сороконожки.

Если свалить на неё одну из двух колонн, что не подпирают крышу, мы сможем убить её, не зря же они так стоят? предположила принцесса. Кусок паркета, который она телепатически отогнула, расплавило кислотой сороконожки.

Значит, кому-то придётся её отвлечь так и так? Саймон боялся, что это может причинить им вред, но ведь на зачётах не гибнут студенты!

Смотря, какой зачёт пронеслось у него в голове.

Не сговариваясь, они всё решили на каком-то подсознательном уровне.

Эй ты, чудище, а ну иди сюда! Саймон ударил в стену магией, и доски затрещали.

Сколопендра перекинула на него своё внимание, давая Карси шанс, оставаясь незамеченной, проникнуть к ней за хвост, чтобы следить за колоннами.

Я подведу её ближе! пообещал Саймон и, прикрываясь магическим щитом, повлёк сороконожку, которая разинула жвалы и начала неприятно трещать, к первой колонне.

Карси сконцентрировалась и ударила зарядом. Колонна зазвенела, словно колокол.

Сороконожка потерялась в пространстве и заверещала, сворачиваясь в клубок. Удар колонну не пробил, но, может, следующий?

Не так-то просто их опрокинуть. Это нужно сделать, но как?

Карси, зажав уши, выглядела удивлённой.

Ещё раз? спросила она громко.

Но Саймон не ответил, он наблюдал за тем, как сколопендра постепенно разворачивает свое хитинистое тело.

Зачем убегать? Какой в этом смысл?

Саймон! окликнула его Карси.

Сороконожка почти полностью развернулась, отвлеклась на возглас принцессы, встала на дыбы и приготовилась броситься на нее, чтобы вцепиться жвалами и растерзать.

Карсилина замерла, не понимая, почему ее ноги словно приклеились к месту, и почему принцесса ощутила дикий страх. Но вместо того, чтобы думать, как уклониться, ей становилось стыдно за то, что Карси сейчас испытывала. За то, что вот так просто застыла и не могла шевелиться.

- Не смей! Саймон и сам не понял, как мигом оказался перед девушкой, ощущая страх за Карси вперемешку с дикой яростью из-за того, что они не могут ничего предпринять, эти два чувства настолько его пропитали, что в следующий миг у Саймона в руке возник меч, лезвие которого светилось синим. Этот клинок давал ему силу.

Сороконожка всё еще стояла на дыбах, и была готова броситься на них в любой момент.

Я - скорпионовый хомячок, бесстрашно проговорил Саймон, кинувшись твари навстречу, зажав двумя руками меч, во время броска, - Я - Храбрец. А это - моя добыча!

Взмах мечом послал морозное пламя, которое помешало сколопендре достигнуть цели и отбросило ее в колонну, которая тут же рассыпалась. Чудище верещало и извивалось.

Парень, крепко держа меч, твердо шёл к Сколопендре. Его ярость переливалась через край. Тварь снова вздыбилась.

- Я уничтожу тебя! зло прошипел Саймон, сколопендра, клокоча, рванула вперед, чтобы схватить его, но он, сделав невероятный пируэт, отсек монстрюге голову, и на пол тут же брызнула слизь.

Огонь во множестве глаз твари погас. А Саймон бешено размахивал мечом, кромсая останки сколопендры на части, давая выход своему гневу.

- Так тебе! Так тебе! Получай!..

- Саймон, Карсилина была поражена. Она и не знала, что тот так может.

А парень, словно не слышал, его трясло. В голову проникали неприятные мысли, а если бы он не успел, и чудище бы вцепилось в Карси? Смогли бы ее вылечить?

Девушка неспешно подошла к нему и коснулась ладонью плеча:

- Эй?

Саймон вздрогнул, он перестал рубить поверженную тварь, и стоял, тяжело дыша. Почему-то его меч входил в хитин, как в масло.

- Ты как? с беспокойством спросила принцесса.

Вместо ответа он крепко обнял её, нервно прошептав:

- Я никому, слышишь, никому не позволю причинить тебе вред!

- Она же ненастоящая

- Даже тому, кто не существует.

И парень коснулся губами ее челки.

Затем посмотрел на меч. Рукоять инкрустирована сапфирами, а на лезвии высечен грифон. Утопая в объятиях Карси, он не знал, откуда взял это оружие и что с ним теперь делать.

Внезапно в помещении появилась их преподавательница, Клина Фебруус, у которой в руке была чаша-портал. Вид у женщины был несколько потрясённый.

Вы справились! Я всё зачла! воскликнула она, подбегая.

Саймон не выпускал из рук меч, а Карси осторожно дотронулась пальцем до лезвия. Синеватое сияние никуда не исчезло, а юноша почувствовал приятную теплоту в сердце.

Мы вместе победили это чудовище, проговорил Саймон улыбаясь.

Да, только это не было вашей первоначальной целью сказала Клина, с интересом поглядывая на меч, И меня сейчас интересует другое.

Что именно? спросила Карсилина.

Как студенту первого курса, то есть тебе, Саймон, удалось призвать духовное оружие?

Я не знаю, оно само! принялся оправдываться тот.

Я не осуждаю. Мало кто способен сделать это на таком курсе, пояснила мисс Фербуус, это оружие твоей души. Часто служащие ДС сражаются таким.

А как его убрать, Вы тоже знаете?

Притворись, что убираешь его в специальный чехол.

Ножны? догадалась Карси.

Ага, кивнула Клина.

Саймон попытался, но меч никуда не делся.

Ну, или просто оставь его здесь. Если понадобится, снова призовешь.

Саймону было жалко кидать впервые обретенное духовное оружие на произвол судьбы, но он послушно разжал ладонь, и меч тяжело стукнулся о деревянный пол.

Оно должно исчезнуть тут, да?

Именно! воскликнула Клина Когда его где-то оставляешь, а потом долго не дотрагиваешься, оружие исчезает. И обратно ты его сможешь только призвать. И ещё, хоть я вам всё зачла, тебе, Саймон, необходимо посетить нашего факультетского психолога. Я ему напишу.

Это который вас с Раей мучил? поинтересовалась Карси Саймону на ухо.

Парень раздражённо кивнул. Видимо тот самый. Но он не собирался доверяться ему.

Рая, кстати, не сдала, с пренебрежением в голосе сообщила Клина.

Часть 2. Глава 16. Горький чай нашей дружбы

Ной в твоей власти. Видела бы ты, как он смотрел на тебя, пока ты была в отключке.

Я слабо улыбнулась.

И как же?

Словно ты океан, а он отчаянно жаждет утонуть.

(C) Мишель Ходкин Возмездие Мары Дайер

Сулитерия подошла к воротам территории королевского дворца Фротгерт. Поглощенная тревожностью, она взялась за кованные ворота и дернула их на себя. Они не поддались. Нервно вздохнув, колдунья нажала на точку звонка. Интересно, пропустят ли ее?

Ей очень хотелось отсюда сбежать. Почему обязательно нужно лишать Карси жизни? Почему именно она? Это нечестно! Тётушка настоящее чудовище. Если Сулитерия не справится с этой задачей, Гадритта превратит ее жизнь в Ад.

Прости меня, Карси, прости прошептала колдунья, наблюдая за тем, как из сторожевой будки выходит гвардеец и направляется в ее сторону.

У Вас назначено? спросил он, глядя на неё с подозрением.

Нет, но хотела было ответить Сулитерия.

В таком случае я не могу пропустить Вас.

Понимаю. Но принцесса Карсилина моя хорошая подруга. Мы давно не виделись, и

Гвардеец в меховой серой шапке в ответ на это вздернул свою чуть заметную бровь:

Сомневаюсь в такой дружбе. Племянница главы СиТм, уходите отсюда!

Сулитерия вздрогнула. Может, и правда уйти стоило? Но тетушка очень изобретательна на наказания!

Я она чуть растерялась, но мгновенно сообразила: Я могу Вам наши с ней фотографии показать! Они у меня здесь, на телефоне.

Да, фотографий было не так много, как хотелось. Но там их с Карси весёлое селфи из кофейни и недовольная физиономия Саймона, который пошел с ними за компанию и картинно игнорировал племянницу Гадритты.

При мысли о нём в сердце Сулитерии кольнуло, а спина покрылась мурашками. Он ведь очень симпатичный. И колдунья поймала себя на мысли, что хотела бы прикоснуться к нему.

Нет необходимости, это может быть фотошоп, не поверил гвардеец.

Хорошо, выдохнула племянница Гадритты, тогда позвоню принцессе, и она прикажет впустить меня.

В ответ - скептический взгляд. Мужчина подумал, что это блеф.

Я ведь звоню! громко объявила Трегторф-младшая. Но тот даже не дрогнул.

Карсилина взяла трубку после пары гудков. Сулитерия уже успела пожалеть, что подруга ответила.

Гвардейцу было велено пропустить Сулитерию, и она, словно извиняясь перед мужчиной, ступила на территорию резиденции, трава там имела жухлый цвет, но вот кусты по бокам дороги оставались ярко-зелеными.

Колдунья подходила к зданию, и чем ближе она оказывалась, тем тяжелее становилась гиря у нее на душе. Карси Фротгерт не заслуживала такой смерти.

***

Карси мигом спустилась в холл, не понимая, почему Сулитерии так долго не было, она с радостью встречала свою подругу. При появлении племянницы Гадритты принцесса сразу же пожала ей руку и повлекла наверх по лестнице.

Сулитерии от такого радушия стало еще тяжелее. Вокруг сгущались тучи, и она сама становилась похожей на большую дождевую. При мысли о том, что подружку придется убить, она обреченно шмыгнула носом.

Что-то случилось? обеспокоенно поинтересовалась Карси, обернувшись на лестнице.

Сулитерия в ответ покачала головой. Подруга с подозрением посмотрела на нее, затем продолжила вести дальше, намеренная обо всём расспросить.

Когда они прошли в гостиную, оформленную в бордовых тонах, Сулитерия разместилась на пуфике возле небольшого столика, смиренно сложив руки на коленках.

Карси достала из буфета две чашечки с золотистой каймой, поставила их на блюдца и принесла на столик.

Ты какой чай пьешь обычно? Зелёный

Мне все равно, нервно перебила Сулитерия. Ей хотелось во всем признаться, рассказать, что требует от неё тетушка, и покончить со всем этим. Только почему-то казалось, что этим сделает только хуже.

Насыпав каких-то листьев, Карси набрала в заварочный чайник бледно-зелёного цвета с бабочками горячей воды из кулера. Затем налила кипяток и присела напротив своей подруги, пододвинув одну из чашек к ней.

От пристального взгляда Карсилины Сулитерия заёрзала. Ей казалось, будто принцесса Листона хочет прочитать ее мысли.

А куда ты?.. хотела спросить Карси, слегка обидевшись, что не могла с ней связаться с матча по картфолу.

Наша команда Сизокрылы ездила на товарищеский матч с местной командой, перебила Сулитерия, соврав, но боясь, что в эту ложь не поверят. Я еще телефон потеряла, пришлось восстанавливать сим-карту.

Ты выглядишь взволнованно. Что-то произошло? Карси было не плевать на подругу. Если бы Сулитерия рассказала, что Гадритта изводит ее, Карсилина бы смогла предоставить ей убежище.

Мы проиграли, колдунья старалась не встречаться с ней взглядом. Она выжидала, словно хищник, когда Карси отвернется, чтобы отравить чай Ядпроксом.

Главное, что не корову проиграли, неловко улыбнулась Карси ей в ответ.

Почему ты доверяешь мне? Почему? не понимала Сулитерия. Если бы она могла сказать Высказать всё, что тревожило. Но образ тетушки ярким злобным пятном затмевал здравый смысл.

Принцесса взглянула в заварочный чайник, затем воскликнула:

Какая же я растяпа! Про сахар-то забыла совсем! И печенье

Я печенье не ем, обрубила Сулитерия прежде, чем подумать.

А сахар добавляешь?

Н Да! Ложки четыре, соврала колдунья. Нужно было, чтобы Карси отошла. И тогда получится осуществить задуманное.

Сулитерии не хотелось швыряться Ядпроксом в подругу напрямую.

Надо сказать, чтобы принесли, Карси поднялась со своего места, аккуратно отодвинув столик, чтобы не расплескать воду.

Может, ты сама сахар принесешь? Сулитерия хотела себя заткнуть, но стратегия продолжалась. Или скажи, где он находится, и я

Она сделала вид, что хочет резко подняться, но Карси жестом остановила её:

Я принесу. Это не займет много времени.

Ты уверена?

Карси дошла до дверей и улыбнулась:

Конечно, и подмигнула ей, а затем вышла в коридор.

Сулитерия осталась наедине с собой и заданием, ее беспокойство усилилось. Она смотрела на чашку подруги и не могла решиться. Карси единственный человек, понимающий её. Зачем нужно убивать принцессу? Почему Гадритта сама не может сделать это и поручает племяннице?!

Чтобы мне было больно, пронеслось в голове юной колдуньи. Чтобы закалить меня, сделав бесчувственной тварью!

Верно подмечено, подмигнул в голове образ ненавистной тётушки.

Сулитерия вздрогнула, затем перегнулась через столик, и её ладонь пауком зависла над чашкой принцессы.

Если сделаешь, обратного пути не будет, твердила совесть.

Закусив до крови губу, Сулитерия зажмурилась.

Ядпрокс, прошептала она, чувствуя солоноватый вкус крови.

Напиток на секунду зашипел, и колдунья с ужасом приоткрыла глаза.

Яд внешне никак себя не проявлял, и чай выглядел обычно.

Стараясь выровнять взволнованное дыхание, Сулитерия опасливо присела на место, ругая себя за то, что не могла никак противостоять своей мерзкой тетушке. Младшая Трегторф даже захотела взять чашку и вылить куда-нибудь свое деяние, но дверь открылась, и колдунья, перепугавшись, подпрыгнула на месте.

Всё нормально? поинтересовалась Карси, держа в руках белую фарфоровую сахарницу.

Сулитерия, сглотнув, кивнула.

Карси поставила сахарницу, пододвинув к подруге, и села напротив, подняв с блюдца кружку.

Вижу, ты волнуешься, заметила Карсилина обиженным тоном. Почему ей не хотят рассказывать?

Сулитерия вздрогнула, не понимая, что ответить, и периодически кидая взгляд на чашку с ядом. Вспомнив, что просила сахар, она лихорадочно насыпала себе четыре ложки и принялась нервно размешивать.

Ты можешь делиться со мной всем, мы же подруги, верно? Карси по-королевски держала напиток, не спеша оттуда отпивать.

Сулитерия, перестав замешивать сахар, удивленно уставилась на нее. Неужели Карси в состоянии всё это понять? А если рассказать об отравленном чае? Колдунью изолируют?

Это всё Гадритта? спросила Карсилина, не моргая. Она тебя мучает?

Сулитерия дернулась, чуть не расплескав чай. Тётушка всегда твердила, что нельзя никому верить. Но вот она, Карси Фротгерт, вызывает отчаянное желание попросить помощи.

Здесь твоя тётя нас не услышит, заверила Карсилина, вернув свою чашку на блюдце.

Колдунье хотелось разреветься, как маленькой девочке, и она, разглядывая свои грязные ногти, произнесла:

Она хочет, чтобы я совершила убийство.

Карсилина уставилась на неё, словно переваривала полученную информацию, затем спокойно спросила, приняв тот же невозмутимый вид:

Это кто-то конкретный?

Сулитерии хотелось выкрикнуть: Ты!

Знаменитость, вместо этого бросила она.

Карси думала, что подруга сейчас заплачет, ей хотелось обнять и приободрить её. Но принцесса осталась на месте. Нужно выяснить, кого собирается устранить Гадритта на этот раз, ведь даже если Сулитерия не лишит жизни этого человека, его добьет глава СиТм.

Скажи мне, кто это, попросила Карси, снова взяв чашку в руки. Политик какой-то? Певец? Диктор? Спортсмен?

Сулитерия замотала головой.

Скажи, кого приказала убить Гадритта, и мы сможем защитить тебя и этого человека, просила Карсилина. ДС сможет спрятать колдунью и не дать той знаменитости умереть.

Я не могу, Сулитерия чувствовала, что начинала паниковать еще больше. Карси не оценит признание.

Племянница главы СиТм ощущала, что зависла между светом и тьмой и никак не могла качнуться, как маятник, в какую-либо сторону. Ей хотелось бежать от тётушки, но это звучало страшно. Гадритта найдёт и обязательно накажет. Ей ведь нравятся чужие страдания.

Карси замолчала, понимая, что чай стынет, и спросила:

Ты когда-нибудь убивала?

Глаза Сулитерии расширились от ужаса, она замотала головой, выкрикивая:

Нет! Нет!

Этот выкрик был таким громким, что Карси чудом не поёжилась.

Тогда не отбирай ни у кого жизнь. Пожалуйста, Сулитерия, попросила принцесса. Мы защитим тебя. ДС предоставит убежище, только скажи, кого хочет убить Гадритта.

Тон у принцессы был серьёзный.

Уткнувшись взглядом в свой остывающий чай, наблюдая за чаинкой, Сулитерия понимала, что начинала сдаваться. Ей очень хотелось никогда больше не видеть тётушку.

Она хочет, чтобы я убила тебя, наконец извлекла из себя Сулитерия, напрочь забыв о яде в кружке.

Карси удивленно заморгала, затем улыбнулась, выпрямив спину:

Ну, вот видишь. Мы с тобой совершенно одни. И ты даже не попыталась меня уничтожить.

Наверное, таким образом, хотела ее подбодрить.

Да, кивнула Сулитерия. А, ведь, правда! Карси еще жива! Жива!

Внезапно дверь резко открылась, и вбежал Саймон. Посмотрев с одной на другую и пытаясь справиться с одышкой, он взволнованно спросил:

Кто здесь кричал?

Сулитерия, не пытаясь юлить, ответила Карси.

Племянница злой колдуньи вздрогнула. Она не готова была его видеть сегодня и не понимала, почему какая-то часть ее, наоборот, этим обстоятельством довольна.

Саймон, выровняв дыхание и не сводя взгляда, полного каких-то подозрений, с Сулитерии, подошел к Карси.

И кто тебя напугал? поинтересовался он, присев на подлокотник кресла принцессы.

Никто, чуть слышно выплюнула колдунья.

Саймон, ей наша помощь нужна, Карси посмотрела на него.

Фыркнув, словно пропустив это мимо ушей, он потянул руку к кружке Карси. Сулитерия ощутила, как внутри неё ползет мерзкий холодок. Она вспомнила про яд.

Поделишься? поинтересовался он, намереваясь игнорировать Сулитерию. Пусть Карси и считала ее своей подругой, но в матче по картфолу она тогда чуть не погибла по ее вине! Может, это даже был план Гадритты.

Он же остыл! тут же выпалила Сулитерия вместо того, чтобы сказать, что чай отравлен.

Она боялась того, что, если Саймон это узнает, её изолирует ДС. Почему-то у Сулитерии даже мысли не было, что тот вместе с Карси попытается ей помочь.

Не дам! Карси шлёпнула его по руке. Сам себе налей. Ты теплый не любишь.

Знаешь, кто ты после этого?

И кто же? игриво спросила Карсилина.

Жадина, и он с улыбкой потрепал ее по голове. На полу валяешься, и не ест тебя никто. Но я не знаю, на что ты похожа больше на соленый огурец или на большую шоколадину.

Карси при этом чуть не пролила чай себе на подол.

Сулитерия картинно закатила глаза, чувствуя приступ зависти. Отпила глоток из своей чашки и поморщилась. Слишком приторным его сделали четыре ложки сахара.

И в какой именно помощи нуждается Сулитерия? Саймон намеренно спросил это не напрямую.

Несмотря на напуганный вид племянницы Гадритты, Карси выдохнула и ответила:

Гадритта на нее сильно давит, отправила убить меня.

Последовала пауза. Саймон встал, переваривая поступившую информацию, и, уперев руки в боки, воскликнул:

Так!

Сулитерия, сгорая от его презрения, готовясь к худшему, машинально зыркнула на чашку с ядом, что была у Карси в руке.

Но она не убила меня, всё хорошо! принялась оправдывать подругу Карсилина, поднося чашку к губам.

Саймон в это время перевел взгляд с племянницы Гадритты на чай принцессы и взволнованно понял, в чем проблема.

Подожди! Парень мигом выхватил у нее чашку, расплескав содержимое.

Принцесса даже не упиралась, выпустив ее. Попав на кожу рук Саймона, жидкость начала щипать.

Странный привкус, заметила Карси к ужасу оставшихся.

Что это было? чувствуя, как его сердце беспокойно забилось, словно мотылёк, пойманный в банку, трясущейся рукой Саймон поставил чашку на столик, собираясь набрать номер, чтобы вызвать скорую помощь.

С одного маленького глоточка же ничего не будет? Не будет же, или

Из телефона слышались гудки. Сулитерия, словно рыба, произнесла что-то одними губами. Глаза у нее были в этот момент как две большие тарелки. Карси хотела что-то сказать, но начала задыхаться, прижав руки к груди, пытаясь сжаться в комок.

Ответьте мне срочно! напряженно вслушиваясь в гудки, Саймон удержался от того, чтобы не задеть ногой ножку журнального столика.

Почему ты хотела спросить Карси подругу, но воздуха вымолвить дальнейшее не хватило.

Сулитерия потупила взор и уткнулась в свои коленки, облаченные в черные лосины. Тётушка все время твердила ей соответствовать образу злой ведьмы.

Да? ответили в диспетчерской.

Срочно! Принцессу Карсилину отравили! Она задыхается! Королевский дворец! выпалил Саймон на одном дыхании, другой рукой сжав плечо Карсилины, которая, несмотря на трудности с дыханием, попыталась ему улыбнуться.

- Мы отправляем бригаду, они вас найдут, - послышалось с того конца трубки.

Губы принцессы синели, и она всё еще боялась отнять руки от места, где находились легкие. Воздуха поступало всё меньше.

Сулитерия все больше ощущала вину за то, что сейчас происходило. Все-таки убить человека это не в магазин сходить. Особенно, если вас связывала дружба. До какой крайности нужно опуститься, чтобы решиться на такое? Вычеркнуть кого-то из реальности! Раз и всё!

Я не хотела! в ужасе вскрикнула Сулитерия, наблюдая за этим не в силах отвести взгляд. Кто-нибудь вообще смог выжить после Ядпрокса? Пускай и после очень маленькой дозы.

Дура! прикрикнул на неё Саймон, борясь с подступающей паникой. Если сейчас он потеряет способность ясно мыслить, то ничем не поможет Карсилине.

Так, соберись!

Паника напарывалась на стеклянную преграду, но не прекращала биться об этот щит, делая в нём глубокие трещины. Скоро совсем разобьёт!

- Карси! Ты слышишь меня? Карси! парень, присев возле ее кресла на колени, пытался растормошить принцессу, которая уже не открывала глаза.

Саймон, посмотрев на свои ладони, понял, что его трясёт. Он, словно в тумане, не осознавал на все сто процентов, что сейчас происходило. Ему казалось, будто он спрятался за большим экраном, а все то, что сейчас творилось, случилось не с ним, и не с Карси. Этого ведь просто не может быть!

Разрешение на телепортацию в королевский дворец было получено у специальной бригады целителей, которые, работая в столичной больнице, могли быть срочно вызваны в резиденцию Фротгерт.

В комнате сразу же появилась эта бригада, состоящая из трех человек.

Пожалуйста, отойдите и не мешайте, потребовал врач с седой головой у Саймона, начинающего терять связь с реальностью. Паника все же прорубила в нём брешь.

На ватных ногах Саймон отошел от принцессы, чувствуя себя чуть ли не зомби. Врачи перенесли потерявшую сознание девушку на диван. Рука принцессы была очень бледной.

Доктора поняли, что Карсилина перестала дышать. До остановки сердца оставались считанные секунды.

Они мигом вставили принцессе в трахею трубку с кислородом, поступающим из нависшей над ней подушки, которая начала ритмично сокращаться, наполняя лёгкие воздухом.

Сулитерия могла сбежать, пользуясь всеобщим замешательством, но сидела на пуфике, как приклеенная. Что-то мешало ей уйти. А что, если Карси выживет? Что тогда? Снова издевательства тётушки, тянущиеся бесконечно? Сулитерия знала, что смерть Карсилины своеобразное посвящение в ряды колдунов из СиТм.

Колдунья не понимала, что ужасало ее больше: смерть Карсилины от яда или же спасение её жизни.

Обычно, если запустить в человека Ядпроксом напрямую, смерть приходила мгновенно. Но Сулитерия струсила и поэтому отравила заклинанием чай.

Саймон тяжело опустился на пуфик рядом с чашкой, где находился яд, и спрятал лицо в ладонях. На него накатывал липкий страх, и он сам начинал чувствовать, как сдавливало грудную клетку и воздуха становилось мало. Ощущение реальности происходящего крупицами песка возвращалось в его сознание.

Сквозь пальцы он все же взглянул на Сулитерию, строившую из себя невинную овечку, и выпалил:

Чем ты ее отравила!

Не могу сказать прошептала колдунья, что это можно было прочитать лишь по губам. Глупо думать, что он мог вступиться за неё.

После такого?!

Двое из врачей посмотрели в их сторону. Третий был занят попытками стабилизировать состояние принцессы, и вколол ей что-то еще в почерневшую вену локтя.

Взглянув на Карсилину, Саймон сильнее увяз в цепкой паутине отчаяния, он чувствовал, как тревожно бьется в этой паутине слабеющим мотыльком.

Яд еще здесь? один из докторов придвинулся к их столику на стуле с колесиками, который позаимствовал возле компьютерного стола.

Да, ответил Саймон, и ему захотелось взвыть или выпить весь этот яд самому. Он до сих пор старался прятать лицо, а в носу неприятно защипало.

Нам нужна экспертиза ДС

Какое ДС! Тут сидит отравитель и какого-то рожна не делает попыток бегства! Спросите у неё, что это за дрянь была. Вы же можете сделать это, чтобы подобрать правильное лечение! Что за

Саймон чуть слышно выругался, поднялся, мигом прошел к самому ближнему к Карсилине окну и мрачно воззрился на тучи, нависающие над городом.

Мистер Рейли, вы

Что? его это жутко злило. На исследование странного яда уйдет время. У вас тут целый отравитель, знающий противоядие!

Я не знаю, выдавила из себя Сулитерия в замешательстве. Никто не знает.

Как это! возмутился Саймон, колдунья вздрогнула от его возгласа, и яд снова выплеснулся на стол, потому что она задела коленкой столик.

Саймон бесился с того, что, если не получить от неё вразумительный ответ, это могло закончиться плохо. Карси умирала, ей необходим был антидот, и только колдуны разбираются в таком. Только они Особенно те, кто применяет это на практике.

Он, насупившись, минуя доктора, что сидел на стуле с колесиками возле столика, вцепился ногтями правой руки Сулитерии в плечо:

Хватит молчать, тебя в любом случае изолируют!

Но младшая Трегторф плотно изображала рыбу-каплю, вынутую из воды.

Доктор приподнялся со стула и погрозил ему пальцем:

Мистер Рейли, допросами вправе заниматься организация, которая уполномочена делать это.

Саймон перевёл взгляд на Карси. Вены её рук были все черные, и этот цвет распространялся дальше к горлу, переплетая кожу странной пугающей вышивкой, словно орнамент тонкого пухового платка.

Занимайтесь вот этим вот всем! Саймон был готов лишиться рассудка, но что-то сдерживало это. Минуя докторов, он опустился на колени возле принцессы. Её губы были словно в чернилах.

Зажав кулак перед ртом, Саймон с горечью и испугом проговорил: Папа! Отец! Здесь нужен отряд ДС или хотя бы ты! Карси умирает! Сделай что-нибудь! Врачи не могут допросить причину этого, потому что у них недостаточно полномочий Пожалуйста, отец!

Такая волшебная связь работала на расстояние кварталов двух, и Саймон очень надеялся, что Мартин Вейс сейчас находился где-то неподалёку.

Это был Ядпрокс, наконец созналась Сулитерия после долгих раздумий, наблюдая, как его трясёт. Нас всех учат, что противоядия не существует.

Врачи ошарашено переглянулись. Она была чертовски права. Не известно ни одного зафиксированного случая, когда был изобретен стабильный антидот, с помощью которого кому-то удалось выжить.

Сначала у жертвы отказывают легкие, затем начала Сулитерия, словно недавно вызубрила всё это. Невыносимая боль

Хватит! перебил Саймон, бросив на неё взгляд, полный ненависти.

Мешочек, наполненный кислородом, перегонял воздух в легкие, а черные речки вен расползались всё дальше по телу.

Саймон находился на грани истерики. Неизвестность убивала. Ему хотелось накричать на Сулитерию, ударить ее посильнее, хотя девушек, да и вообще никого, бить нельзя, разбить что-нибудь. Но вместо этого он сжал почерневшую руку принцессы и зажмурил глаза. Мыслей было слишком много, и эту кашу невозможно было выразить словами.

В комнату вошли Мартин Вейс, Зольтер и Серебринка. Послание сработало!

Серебринка жестом попросила Сулитерию вытянуть руки, чтобы она смогла нацепить антимагические браслеты и наручники поверх них.

Мы отведем ее в отдел! воскликнул Зольтер, переминаясь с ноги на ногу.

Серебринка грубо подтолкнула племянницу Гадритты к выходу, ошарашенный Зольтер проследовал за ними. Им все еще нельзя было телепортироваться в пределах королевского дворца.

***

Аптека, улица, фонарь, ночь, дождь.

Саймон отвернулся от окна в коридоре, казалось, будто этот дождь барабанил по его голове, а не по внешнему подоконнику серой невзрачной больницы имени святой Лавренты в центре Чалиндокса.

Кто такая эта Лаврента и почему она стала святой не столь важно сейчас.

Дождь лишь усиливался, головная боль у Саймона тоже.

Саймон наблюдал, как по крошечному закутку перед отделением реанимации ходил, заложив руки за спину, его отец. Мужчина даже не собирался присаживаться, маячил там от волнения.

Мартину с Альфредом Королева увела из больницы еще вечером, да и сама не стала находиться здесь долго. Лоритту IV вызвали посреди ее любимых скачек, и ей этого хватило, чтобы быть весь оставшийся вечер раздраженной. Её внучка умирала, но то, что она пропустила, какая из лошадей пришла первой, бесило. Очень.

Она и завтра тоже придет, подумал вслух Димка, сидевший около горшка с раскидистым растением, почему-то на полу.

Хотя, наверное, виновато было отсутствие в этом секторе коридора скамеек.

Придёт, согласился с ним Саймон. Он не мог свыкнуться с мыслью, что Карси может умереть. Реальность происходящего еще не до конца затащила его назад. Это ведь невозможно! Принцесса не может так сделать! Ее спасут!

Карсилина в надежных руках.

Вместе с его отцом сегодня несли вахту Серебринка и Зольтер. Серебринка на первом этаже, Зольтер здесь, в отделении реанимации. В ДС считали, что колдуны из СиТм могут попытаться добить принцессу.

Я пива хочу, услышал Саймон, когда опустился, скользя спиной по стене, а затем приобнял колени, рядом с Димкой и пальмовидным растением внушительных размеров. Некоторые листья касались Димкиной головы.

Саймон, чувствуя в горле огромный ком, не остался в долгу и прошипел достаточно громко:

А я хочу тебя треснуть!

Димка притворно-испуганно состроил выражение Тише! и резко прижал затылок Саймона к стене, надавив ему рукой на лоб.

Эй! обиделся чародей, получив удар о стену и отодвигая ладонь приятеля.

Ты очень громкий, полушепотом, виновато, оправдывался его кудрявый друг.

А ты вообще нарываешься, процедил сквозь зубы Саймон, недовольно потирая затылок.

Пока Димка отвлекал его внимание от главного Что с Карси, всё шло лучше некуда. Но в следующий момент отвлекающий маневр в кепке действовать перестал. Стресса скопилось много, и ничто не могло уже его удержать.

Как думаешь, надолго её? поинтересовался Димка, он тоже старался игнорировать расклад с кончиной девушки, который мог бы произойти.

Оба знали: народ еще не был в курсе произошедшего. А то бы вокруг больницы собралась толпа неравнодушных, журналистов и тучи острокрылых камер.

Видок у нее, конечно, тот еще, заметил Димка, не делая поправки на то, что и перед кем говорить. Как кукла из фильмов ужасов. Они ведь сделают из неё что-нибудь более человеческое?

Саймон не ответил. Его трясло и накрывало панической волной. Эти доктора бегают, докладывают что-то Зольтеру, а Золотский его отцу. Судя по лицу последнего, изменений в лучшую сторону не было.

Саймон взглядом уткнулся в свои колени, его дыхание было беспокойное и прерывистое, сердце выстукивало беспомощный ритм, а сознание кричало о том, что больница могла рухнуть, что врачи на самом деле скрывали, что Карси уже нет в живых.

Он попытался двинуться, но его руки не слушались, а парализованные страхом колени снова затряслись. Саймону казалось, будто он начал задыхаться. Он пытался вдохнуть все глубже, но воздуха поступало гораздо меньше.

Димка, заметив это, подвинулся к нему еще ближе, отдалившись от подружившегося с ним растения.

Эй! воскликнул Морквинов, пытаясь приобнять своего друга. За такое долгое время их общения он уже привык к его таким закидонам.

Отвали прошипел ему Саймон, чувствуя, как на лбу выступил холодный пот, а паук страха только плотнее оплетал его оболочку. Парень даже почувствовал, что умирает.

Давай прогоняй паническую атаку и становись нормальным! проговорил Димка, встряхнув его. Скажи ей: Не сегодня, дура.

Ничего нормальным н-не будет! Саймон дышал уже так часто, что не мог произнести на выдохе целое предложение. Ему казалось, будто голова сейчас взорвется.

Да ты но закончить Димка не успел, их ушей коснулся очень уставший голос Мартина Вейса:

Парни, я думаю, мне стоит вызвать вам такси до дворца и

Да! тут же согласился Димка, схватив за руку сопротивляющегося Саймона, который из-за панической атаки опасался двинуться с места.

Вам нет смысла дежурить здесь ночь, да и, если что

Он он п-пусть в-валит хоть хоть в пус-пустыню! с диким стуком сердца проговорил Саймон, вырвавшись из Димкиных лап и вцепившись руками в свои колени. Его трясло, а мир пытался куда-то сбежать.

Саймон! воскликнул Димка возмущенно.

Отстань! чуть ли не взвыл тот в ответ. Паническая атака такая глупость. Зачем она вообще накатила?! Врачи же знают, что делают. Зна-ют!

Отец осторожно помог сыну подняться с пола и проделал ту же махинацию с его лбом, что тогда в подземелье перед картфольным матчем. Димка смотрел на это свечение, как завороженный.

Затем пауза прекратилась, и Саймон понял, что его реальность ещё не рассыпалась кирпичиками. Паническая атака убрала от него свои противные липкие лапы.

Ты хорошо меня слышишь? щелкнул пальцем перед лицом Саймона Мартин Вейс, желая удостовериться, что эти успокоительные чары уровня чайника подействовали на сына.

Угу, кивнул тот. Может, паническая атака и ушла, но менее тревожно ему от этого не стало, да и голова раскалывалась.

Почему-то казалось, что все эти люди что-то утаивали. Что-то очень важное!

Димка, встав, побоялся его касаться.

Я считаю, вам двоим нужен здоровый сон, сейчас почти три часа ночи, и до утра еще есть время, чтобы отоспаться, проговорил Мартин Вейс эту информацию, краем глаза заметив высунувшегося из реанимационного отделения Зольтера.

Тот ему что-то махнул, что-то, что немного огорчило Прохора Рейли, и сунулся обратно.

Это было замечено только Димкой, но на его вопросительный взор ответа не последовало.

Так вот, положив руку сыну на плечо, Прохор продолжил: Завтра очередной учебный день, и вы оба не должны его пропустить, и

Ты с ума сошел! Я никуда не пойду! возмутился Саймон.

Правда, зачем Вы его дергаете? вступился за друга Димка. Ваш сын хорошо занятия посещает. Я знаю, потому что в большинстве случаев он выпинывает в универ еще и меня.

Саймон улыбнулся впервые за эти несколько часов, в его глазах читалась благодарность. Хоть Димка и болван редкостный, но некоторые вещи понимал.

Ты езжай, а я останусь, сказал ему Саймон и отвернулся от своего отца. Помнишь, ты говорил про какой-то супер важный семинар. Так вот. Завтра у тебя есть шанс посетить его. Не благодари.

Димка нервно сглотнул. Он ведь даже не готовился. Не лучше ли будет остаться в больнице? С единственными друзьями. А не получить завтра незачёт.

С другой стороны, он тогда признается перед влиятельным листонским бароном Мартином Вейсом в своей безалаберности.

Присмотри за ПИнки, сказал Морквинов, пытаясь развеять мрачную атмосферу и бредя к лифту. Мы с этой пальмочкой уже как родные. Чтобы не капризничала, показывай ей фоточки с моделями в купальниках, ведь когда-нибудь одна из их прелестных поп будет прятаться в тени ПИнки на пляже

Закончил драматизировать? закатил глаза Саймон, желая, чтобы лифт поскорее проглотил его друга.

Юный чародей прошел мимо пальмы и с еще большим беспокойством уставился в единственное окно.

Внезапно он почувствовал, что кто-то кладет руку ему на плечо, и пальцы Саймона лихорадочно вцепились в край подоконника. При таком ливне не было за окном ничего видно, да и приглушенный свет лампы в коридоре мешал.

Прости, что мы не можем рассказать тебе всё, это был голос его отца.

Почему?

Тревога не проходила. Паника пыталась налипнуть снова. Прохор Рейли молчал.

В-всё это что? Саймон даже заикнулся. Он не мог спокойно дышать.

Что они там делают с Карси? Что происходит? Её можно вылечить?

Мартин Вейс потупил взгляд.

Неважно, последовал его ответ.

Нет, важно! не согласился сын. Волнение преследовало его.

В этот момент дверь реанимационного отделения открылась, и вышел Зольтер. Он мигом подошел к ним, держа в руках шприц с прозрачно-зелёной субстанцией.

Мартин, виновато начал он без примеси улыбки на лице. Это последний антидот, и на крыс он не

Тш! прервал его барон Вейс, приложив палец к губам. Ему не хотелось, чтобы Саймон знал про это.

Отдел Зольтера из ДС трудился над антидотом против Ядпрокса и до сих пор не преуспел в этом. Да и кто бы добился этого в столь короткий срок меньше дня, если против ядпрокса не было антидота? До сих пор за всю магическую историю его не нашли, не изобрели! Кто-то вообще надеялся его получить так скоро? Это же абсурд. Люди Зольтера не сверхчеловеки. Да и Зольтер не настолько гений, хоть и старался.

Но это наша последняя надежда! Времени уже почти нет, понимаешь? игнорируя это Тш, серьёзно проговорил Золотский. У принцессы отказали уже почти все органы, и если сейчас умрет мозг

И вы молчали! возмутился Саймон. Тревожность подступила ближе и поднесла к горлу нож. Ему казалось, что он был на корабле во время шторма, земля пыталась уйти из-под ног.

Карси Карси!

Послушай, взяв Саймона за плечи, почти приблизившись вплотную, раздраженно косясь на Мартина Вейса, Зольтер рассказал: В девяноста девяти процентах из ста эта штука, он продемонстрировал шприц, не сработает.

Не сработает? Саймон механически повторил за ним, он чувствовал, как внутри всё холодеет. Золотистые глаза друга казались в такой обстановке неестественными.

Антидота нет и не было никогда. Мы пытались придумать его, но времени очень мало, Зольтер не отпускал его, говоря всё это.

Не было и нет. И, скорее всего, в ближайшее время не появится, тут же вставил свою лепту Мартин Вейс, он хотел уберечь сына от всего этого, но, скорее всего, уже не сможет.

Вы спасёте её! Саймон крепко с мольбой вцепился в Зольтера, боясь, что вместе с тем уйдут и ответы.

С трудом оторвав сына от Золотского, Мартин Вейс отправил эльфа в реанимационное отделение. Саймон подбежал к двери и начал нащупывать слабое место, чтобы проникнуть туда. Эти двери были защищены антимагическими рунами. Попасть внутрь ему было жизненно необходимо!

Те сказки для детей, которые тебе мама перед сном читала жизнь так не работает, проговорил барон Вейс, не пытаясь как-то остановить его и отводя взгляд.

Знаю

Ничего ты не знаешь! вспылил Мартин Вейс, помня, каким наивным он тогда был, и что стало с его женой, Фолией. Это - реальность. Счастливого финала не существует. Ни для кого.

Саймон смотрел на отца, моргая, словно в ступоре. Он не хотел этого понимать, но против своей воли знал это. Но понять и принять разные слова.

Разве они не имели право хоть на одно чудо?

Нужно увидеть Карси!

Без дальнейших слов Саймон взялся за дверную ручку, потянул ее на себя, затем попытался выбить дверь плечом, но лишь ушибся, съехав по ней вниз. Где обнаружил его Зольтер, открыв двери отделения реанимации секундами позже.

Ты чего так? спросил Золотский и помог ему подняться. А у самого в горле стоял ком.

Они проиграли. Последний антидот не сработал. Этот балл уходит к СиТм.

Ничего, буркнул Саймон, не смотря на него. Дверь открыта, целое отделение перед ним, только взять и побежать

Но Зольтер схватил его за рукав:

Принцесса умирает. Знаешь, я бы на твоем месте туда не ходил. Она бы, наверное, не хотела, чтобы ее видели такой.

Какой? огрызнулся Саймон, одергивая руку. Тогда, в детстве, он не увидел маму, и она умерла. А если бы он смог вернуть ее жизнь в тот момент?.. Хотя, что мог сделать простой десятилетний ребенок? Что он мог!

Зольтер промолчал, в то время как Мартин Вейс фоном воскликнул: Саймон!, не намереваясь пропускать в реанимацию своего сына.

Какая палата? спросил тот. Зольтер чувствовал себя очень виноватым.

Триста пятнадцать, ответил Золотский, шмыгнув носом.

Саймон пересёк черту отделения, Зольтер хитро убрал ногу, и вот уже не было слышно, что крикнул вслед Саймону отец за закрывшейся дверью, ударив по ней кулаком.

Саймон шёл по стерильно-чистому отделению реанимации в фиолетовых бахилах, своей университетской форме, видя разных больных за окошками. Некоторые были поражены настолько ужасными магическими недугами, что становилось жутко. Например, был синий человек в капсуле, истекающий слизью.

И даже от этого лекарства нет?

Заметив, что цвет кожи того человека схож с цветом его формы, Саймон увидел дверь в палату триста пятнадцать. Там горел яркий свет, но коридорные жалюзи были опущены.

Саймон приблизился к двери, полный тревожности. Мотылек в паутине страха. Всего лишь мотылек.

Он сможет! Он успеет! Карси не умрёт! Не будет как с мамой. Он ведь спасет

Саймон вздрогнул: пальцы его руки коснулись холодной металлической ручки двери палаты. В дикой палитре не очень приятных эмоций снова подкрадывалась паника. Казалось, синий человек открыл свои бешеные черные глаза и стал скрести по поверхности капсулы длинными ногтями.

Это не похоже на реанимацию, тревожно вслух высказал Саймон, и, зажмурившись, мигом вошел в палату триста пятнадцать, захлопнув за собой дверь.

Отвернувшись от двери с бешено скачущим сердцем, Саймон с закрытыми глазами проделал три шага по прямой, затем заставил себя их открыть.

Он даже не заметил, что прошелся по парочке проводов. На потолке горела плоская лампа, похожая на блин, возле окна стояла кровать Карсилины. Подушка, из которой должен был поступать кислород в легкие, совсем не сокращалась.

Эй, а как же воздух! Эй! Саймон подбежал и в страхе встряхнул эту подушку, но ничего не изменилось.

Ничего не трогай. Оставь как есть!

И только сейчас Саймон обратил внимание на саму Карсилину Фротгерт, словно до этого специально концентрировался на чем-то другом.

Вены на лице Карси были все черные. Губы тоже.

Саймон почувствовал, как его колени подкосились, и он опустился перед ней, взяв руку принцессы и поднеся её кисть к своей щеке. Рука тоже была вся черная, а пульса не наблюдалось.

Все приборы были отключены, и только тут до парня крупицами начало доходить неизбежное.

Как же так! Как же так? прошептал Саймон, не желая верить в очевидное, а затем, сжав зубы, больно ударил кулаком по полу.

Сулитерия пожалеет! Гадритта тоже! Они все поплатятся за содеянное!

Саймон почувствовал подступающую тошноту, гудение в ушах, в глазах всё застилали мошки. Его сознание отключилось, оставив беднягу лежать возле кровати принцессы

Часть 2. Глава 17. Время. Башня. Случайность

В мире зла, глупостей, неуверенности и сомнений, называемых существованием, есть одна вещь, для которой еще стоит жить и, которая, несомненно, сильна, как смерть: это любовь.

(C) Генрик Сенкевич

Бабочки, много бабочек. Вьются целым роем. Окружают. Кровожадные бабочки, сжирающие все на своем пути. Опасные и безумные, как сама жизнь. И больные. Все бесконечно больные. Их крылья царапали кожу, но пошевелиться было невозможно.

Саймон знал, что сейчас он станет их кормом и ничто его не спасет. Да он и не хотел спасаться. Зачем?..

***

Саймон очнулся на тахте, вне отделения реанимации. Дождь не проходил, хотя ливень стал чуть слабее.

Медсестра, которая мерила ему давление, отшатнулась в смущении.

Сколько? твердо спросил у неё Мартин Вейс. По выражению лица отца казалось, что от ее ответа будет зависеть судьба Листона.

Семьдесят на сорок, пикнула та, убирая свой прибор.

Низковато, прошептал Зольтер, находившийся у барона Вейса за спиной.

Саймон чувствовал себя растерянно, разбито, переваривая разные образы реанимации. Он не понимал, что случилось с Карси. Мозг словно отказывался это признать. Снова выкинув его из реальности.

Что произошло? спросил парень слабым голосом. Перед глазами танцевали безумный вальс мошки.

Ты ведь никому не расскажешь, что видел в нашей лабо реанимации? Золотский склонился над ним с опаской.

Саймон замотал головой, вспоминая синего человека в слизи, и его замутило.

Карси! Что с ней?! наконец спохватился он, пытаясь подняться с тахты и чувствуя еще большую тошноту.

Отец не дал ему встать и присел рядом.

Дело в том, что вид у него был грустный.

Ты же не имеешь в виду

Антидот не подействовал. Он и не должен был, мрачно изрёк Зольтер. Прости.

Саймон глядел на него в минутном оцепенении. Это ведь не может быть правдой? Не может! Карси же сейчас придет, ведь да?

- Вы ведь не правы, да? потерянно спросил Саймон с горечью в голосе. Это не может быть так. Не может.

Отец, сглотнув, положил ему на плечо руку и повторил за Зольтером:

- Прости.

Мартин Вейс не смотрел ему в глаза.

- Но ведь, это же - прошептал Саймон в ответ. Он вспомнил, почему лишился сознания.

В следующий миг его накрыло, и он, чувствуя дикий холод, в отчаянии замотал головой:

Нет! Нет! Нет!

Мы её не спасли, Мартин Вейс все же посмотрел на сына. Мы пытались.

Нет! Нет! Саймон не хотел это признавать. Его сердце ошпарило, а затем что-то оборвалось.

У него начиналась внутренняя истерика, которую было невозможно побороть, и подступала новая паническая атака. Казалось, что тот синий человек в слизи стоял в конце коридора и наблюдал за ними.

Словно заведенный, всхлипывая, парень все твердил это Нет. Отец притянул его к себе и обнял. Саймон замолк, а в носу защипало. В следующий миг из глаз брызнули слёзы, попадая на пиджак Мартина Вейса.

Саймон беззвучно плакал в объятиях своего отца, а тот поглаживал его по голове.

Зольтер понуро посмотрел в пол.

Ну-ну, всё будет хорошо, я рядом, прошептал на ухо сыну Прохор Рейли.

Думал ли он, что такие слова действительно успокоят?

Саймон боялся разнять объятия и куда-то провалиться, он не знал, что делать дальше

Но что-то же можно сделать? Есть же выход? Или же Скоро рассвет, выхода нет?

Я этого так не оставлю, шмыгнув носом, упрямо проговорил юноша.

И что ты сделаешь? оскалился Зольтер. Время перемотаешь, хоть и не знаешь

В этот момент на него шикнул Мартин Вейс, выпустив сына из объятий.

А вот и перемотаю, отозвался Саймон, скрестив руки на груди.

Он вспомнил, что один философ, Прант, говорил, что перематывал время с помощью башни в королевском парке. Если это правда, а башню построил Ломеркус основатель Случайнианства, церковь должна что-то знать.

Рядом как раз был собор святого Ломеркуса. До смешного тот самый.

Интересно, готовы ли там ответить на все вопросы и пускают ли так поздно?

И как? с беспокойством поинтересовался барон Вейс.

Я пока еще не придумал, соврал Саймон, поднимаясь с тахты. Он был благодарен Зольтеру за идею. Словно тот понимал, что за этим последует, словно он хотел вернуть ему надежду.

Саймон глянул на Золотского, и тот неожиданно ему подмигнул. Видимо, Зольтеру тоже не нравилось, к какому печальному выводу пришла их реальность.

Парень в ответ сдержанно улыбнулся, шмыгнул, и вытер слёзы рукавом.

Рано отчаиваться!

Всё будет не так! А если Зольтер намекает, значит, теория правдива! Они снова увидят Карси живой!

Саймон хотел спросить у Золотского: Ты ведь знаешь, как? Но под пристальным взглядом отца не решился на этот вопрос и просто подозрительно уверенный прошел в начало коридора к лифту.

***

Улица встретила его дождем и прохладой. Дождь хлестал Саймона по лицу, и вскоре его волосы стали совсем мокрыми.

Поплотнее застегнув свою синюю осеннюю куртку, Саймон отправился в сторону собора. Ему было очень холодно, даже держать руки в карманах не помогало, чтобы согреться.

Он узнает, как перематывать время. Он вернет Карси. Обхитрит Сулитерию, Гадритту и эту реальность!

Я не дам тебе уйти, прошептал Саймон, подставляя лицо дождю, смотря в небо, стоя под фонарём.

Неважно, что ему холодно. Это так мелко, по сравнению с другой проблемой, разрывающей сердце на части.

Реальность поменяется, и никто даже не узнает, что ты умирала. Обещаю.

Эта мысль грела душу. От нее становилось чуть-чуть лучше.

Ему не нужна была такая реальность, в которой Карси не удалось спасти.

Пройдя пару кварталов, шлепая по лужам, Саймон оказался на соборной площади и осторожно двинулся к исполинскому зданию. Как хорошо, что сейчас здесь не было крылатых камер.

Красные дубовые двери оказались незапертыми, и Саймон без труда проник внутрь. Огромное помещение давило своим религиозным величием. Знаки бесконечности на стенах словно впивались парню в мозг.

Пройдя пару шагов по дороге, ведущей к алтарю, Саймон невольно вспомнил их с Карси поцелуй на глазах всего Листонского Королевства. В сердце кольнуло.

Тут кто-нибудь есть? спросил юноша полушепотом. Издавать какие-либо звуки в этом помещении казалось кощунством.

В ответ - лишь молчание.

И что он ожидал? Слишком рано еще тут бродит!

Увидев будку для исповеди, Саймон обогнул ряд скамеек и, сам не зная зачем, зашел туда. Ведь наверняка там не было никакого епископа, чтобы исповедоваться, да и Саймон не верующий.

Однако по какому-то внутреннему велению он туда проник и присел на скрипучий табурет, глядя на круглое отверстие, через которое нужно было говорить.

Какая глупость! прошипел он сам себе. И что за ерундой он тут занимается? Лучше пойти в библиотеку и перерыть кучу книг в поиске информации о башне, а не сидеть тут так по-дурацки.

Ты действительно так считаешь? раздался голос, принадлежащий девочке лет десяти. Что-то же пгивело тебя сюда, Саймон.

Саймон вздрогнул, выглянул из будки, но в соборе по-прежнему никого не было. Он снова опустился на табурет.

Это так странно рассказывать про свои переживания ребенку. Картавому ребенку. В будке в роли священника по другую сторону должен сидеть какой-нибудь дядька.

Понимаю, у тебя много вопгосов, и ты думаешь, я тут глупостями занимаюсь. Или я чья-то магистгская дочь. Но это абсолютно неважно, говорила девочка.

Почему? Саймона не покидало ощущение, что его разыгрывают.

Ты хочешь пегемотать вгемя с помощью башни, котогую постгоил Ломегкус. Или я не пгава?

Откуда ты это знаешь? Саймон почувствовал, что вспотел под мокрой курткой.

Потому что ты пгоник в закгытый на ночь собог' и встгетился с богиней. Мои поздгавления!

Серьезно? Парень попытался подсмотреть в отверстие на стене, но никого не увидел. Ты богиня Случайность?

Тебя что-то не устгаивает?

Скорее, с толку сбивает, признался Саймон, выпрямив спину и смахнув со лба мокрую челку. Странно, что Богиня картавый ребенок.

Тогда сосгедоточься, призвал голос Случайности. Ты хочешь пгактически невозможного.

Почему невоз хотел было спросить юноша, но был перебит.

Пегемотать вгемя моей башней можно, поспешно ответила девочка. Для этого нужно забгаться туда на балкон, затем на балюстгаду, побогов стгах, упасть, сказать: Емгев Соляг'. Перед этим напгавить магию на цифегблат, подумать о моменте, котогый тебя не устгаивает. Тогда откгоется вогонка вгемени, куда и нужно будет пгыгнуть.

Отлично! Я должен

Саймон уже хотел сорваться с места, он ведь узнал самое нужное. В таком взвинченном состоянии его даже не удивлял голос богини, непонятно как взявшийся в будке.

Погоди, газве не чувствуешь, что наша встгеча не случайна?

Странно слышать такое от Случайности, Саймон был весь как на иголках. Но без сарказма оставаться не смог.

Я выбгала тебя и взамен хочу кое-что гассказать.

Это надолго? И почему ты меня выбрала? И куда?

Неважно, куда. Получилось само, но об этом пока ещё гано, насмешливо проговорила Богиня.

Но всё же. Может, я пойду лучше? Саймон был в замешательстве.

Уйдешь и не узнаешь главного? сейчас в голосе Случайности сквозила обида.

Я выслушаю тебя, так уж и быть, насупившись, он сдался.

Ему не терпелось перемотать чертово время как можно скорее.

Во-пегвых, сделать так ты можешь только один газ в жизни. В следующие не сгаботает. Вогонка вгемени больше не откгоется, рассказала богиня.

Мне должно хватить

Ты не понимаешь. Некотогые события отпечатываются в геальности, и они так или иначе случаются.

А это нет! возразил Саймон, но по мокрой коже пробежался неприятный холодок. Ты бы не стала говорить

Случайность начинала его раздражать.

Но сказала, потому что все знаю. И то, что будет, когда ты пегемотаешь вгемя.

Что будет? Саймон посмотрел на свои руки, они дрожали.

Это неважно. Я хотела пгедупгедить тебя о пгоклятии.

Так, стоп! Я проклят? парень в смятении чуть не упал с табурета, подавшись назад. Когда это произошло? Кто это сделал? Сулитерия?..

Так много лишних вопгосов, казалось, Случайность готова была картинно зевнуть.

Случайность, Богиня, ответь мне, пожалуйста, взмолился Саймон. Что ему уже было терять в этой реальности?

Да, ты пгоклят, последовал утвердительный ответ.

Почему я ничего не замечал? Как это проявляется?

Он снова посмотрел на свои ладони. Нет, они не сморщились и не превратились в лягушачьи. И даже синей слизью не покрылись.

Не так, как ты думаешь, казалось, будто Случайность улыбнулась. Все гораздо хуже.

Почему она тогда так довольна?

Х-хуже?

Дело в том, что ты и Кагсилина связанные души. Каждую жизнь вы находите дгуг дгуга и держитесь вместе. Кучу твоих жизней назад кто-то нехогоший узнал об этом и пгоклял вас двоих

То есть и Карси тоже?

Да. Наверное, ты слишком сильно ему насолил, потому что в изобгетательности тому субъекту не откажешь.

Саймон ощущал, как во рту пересохло. Он облизал губы, чувствуя себя очень растерянно.

Что все это значит?

Случайность продолжала:

Каждую вашу жизнь она гибнет, не дожив и до тгидцати. А ты не можешь с этим ничего сделать. Никогда не мог.

В этот раз могу, не согласился Саймон, насупившись.

Слишком самонадеянно, фыркнула Богиня Случайность.

Я справлюсь.

Ты не сможешь умегеть после ее гибели еще лет пять.

И что с того? Я переделаю это настоящее. У меня есть козырь!

Распалившись, Саймон резко встал и вышел из будки для исповеди. Этот разговор его раззадорил.

Сейчас он воспользуется циферблатом с башни и никто не пострадает. А дурацкое проклятие может подавиться!

Выбежав из собора, он в спешке достал телефон под дождем и набрал в заметках Емрев-Соляр. Затем повернул голову и с улыбкой прошептал:

Спасибо, Богиня Случайность.

Он не знал, кто это был на самом деле. Но он знал одно: время нужно перемотать.

***

Когда Саймон добрался до входа в королевский парк, дождь опять усилился.

Парень осторожно шел по темному неосвещенному парку, боясь споткнуться на ровном месте. Посреди мрачного неба проглядывал силуэт Башни Ломеркуса.

Тревожность не отпускала его, и сердце Саймона билось с волнением. Хотелось снова увидеть Карси. И живой. Обязательно живой!

Он дошел до постройки, посмотрел вверх и вздохнул, стирая с лица капли дождя. Внезапно кто-то окликнул его, и, не узнав голос, Саймон панически вздрогнул.

Извини, что отслеживал твой путь, это был Зольтер. В жёлтом плаще с капюшоном, из-под которого пробивались его странные золотые волосы.

Зольтер указал на свой смартфон там была открыта карта и на жирную красную точку посреди парка.

Зачем? насупился промокший до нитки Саймон, скрестив руки на груди.

Боялся, что ты что-нибудь сделаешь. Какую-нибудь глупость.

Саймон кивнул ему и затем изрёк:

Ты навел меня на хорошую мысль, и сейчас я ее проверю.

Но ты ничего не знаешь, попытался запротестовать Зольтер. Здесь исследования нужны, материал подходящий

Всё, что нужно, я узнал, заверил его Саймон, обойдя и дотронувшись до мокрой дверной ручки.

Откуда? Почему так быстро? Золотский смотрел на него, не моргая, и словно не верил.

Ты, наверное, сочтёшь это бредом, но я встретил Случайность в соборе, и она всё рассказала.

Саму Богиню? опешил эльф, его золотистые глаза сверкнули.

Да, без лишних слов кивнул парень.

Зольтер стоял, открыв рот, словно ребёнок, увидевший красивую игрушку. Он мог не поверить и счесть Саймона обезумевшим Но эльф верил, потому что ему хотелось, чтобы это было правдой.

Ты ведь не станешь мне мешать? насупившись, проговорил Саймон, думая, что Золотский примется его останавливать.

Я помогу! воскликнул Зольтер, голосом, полным боевой готовности.

Поможешь? В смысле? теперь уже настал черёд Саймона удивляться. Но мой отец же

В бездну его. Карси была. То есть вы с Карсилиной мои хорошие друзья. И я хочу, чтобы она жила.

Губы Саймона дрогнули, и он обнял Золотского со словами:

Спасибо, я это ценю.

У тебя получится, поддержал Зольтер, размыкая объятия. Буду страховать, чтобы ты оттуда, он указал вверх, не грохнулся.

Саймон вздохнул, глянул на друга последний раз и вошел в башню. Он сотрет этот день и перепишет его заново!

Горьким воспоминанием пронеслось, как они с Карси проводили здесь тёплые деньки.

Это не последний раз.

Поднявшись наверх, он пересек комнату и вышел на балкон маленький, с фигуристой балюстрадой. Над дверью находился тот странный циферблат.

Саймон несколько минут стоял и смотрел на эти часы, дождь и не думал прекращаться.

Всё будет хорошо. Просто обязано.

Он вздохнул, прислонился к балюстраде и, вытянув руку, проговорил, полный решимости: Емрев-Соляр!

Образовавшийся заряд ударил в циферблат, стрелки затряслись, и Саймон невольно подумал, что сломал его. Затем часовая пошла назад, а за спиной, внизу, послышался какой-то треск.

Саймон вздрогнул и обернулся. Воронка времени сияла белизной и переливалась во всей своей красе.

Ничего себе! услышал он голос Зольтера, заглушаемый дождём.

Не мешкая, Саймон перелез через балюстраду, глянул вниз и почувствовал, как кружится голова.

Теперь, когда появилась хоть какая-то надежда, он обязан был не разбиться! Хоть бы все сработало!

Борясь со страхом высоты, Саймон разжал ладони, вздохнул и прыгнул прямо в воронку. В этом варианте реальности ему делать нечего

***

Саймон покачнулся и, чтобы не упасть, вынужден был опереться о стену. В голове царил кавардак, и он с трудом смог собраться с мыслями. Наконец юноша сообразил, что находился в коридоре на втором этаже во дворце Фротгертов. Было ровно 15:15.

Он посмотрел вниз и вдруг заметил, что из носа шла кровь. Зажимая нос пальцами, он услышал слабый крик: Нет! Нет!

Бездна! выругался Саймон. Неужели придется являться туда таким красивым. Но выхода не оставалось, ведь Карси может выпить яд в любой момент. А время больше не перемотать. Это - первый и единственный шанс.

Саймон был в своей университетской форме, без куртки и совершенно сухой, словно и под дождь не попадал.

Конечно, не попадал, рассуждал он, идя в направлении комнаты, где сидели Карси и Сулитерия. Этого же не было!

Кровь и не думала останавливаться. И ему пришлось подойти к задрапированной бордовой тканью стене и вытереть нос несколько раз о драпировку.

Наконец он подошел к дверям гостиной и с трепетом сердца открыл её, проникнув внутрь.

Саймон, что с тобой? Карси тут же взметнулась с кресла, оставляя отравленную чашку на столике.

Сулитерия при этом замерла, как истукан, и смотрела на него как-то странно.

Ничего страшного, давление, наверное, и Саймон попытался вытереть кровь рукавом, но Карси, подойдя, схватила его за руку:

Не размазывай, сказала она в приливе заботы. Сейчас салфетку дам, пойдешь и приведешь себя в порядок.

Подожди, остановил её Саймон, когда она подходила к шкафчику. Его сердце стучало бешено, словно после марафона.

Карси остановилась и выжидающе посмотрела на него:

Что?

Я знаю, что Сулитерию послали убить тебя, он проговорил это на одном дыхании. На саму Сулитерию он даже не взглянул.

Ты подслушивал? Карси сузила глаза. Почему сразу не вошел?

Нет. Да и Сулитерия бы при мне тебе ничего не сказала. Просто вылей свой чай, он отравлен. Пожалуйста.

Как он может быть отравлен? не верила Карси, в то время как Сулитерия беспокойно заёрзала.

Потому что она его отравила. Ну, Карси, не глупи! Саймон подавлял желание закатить глаза. Карси, конечно, наивная, но иногда это доходит до крайностей. Да, она призналась тебе, но это ничего не меняет.

Карси застыла, переводя взгляд с одного на другую.

Ты меня четыре года знаешь, я не стал бы врать.

И зачем он оправдывался?

Саймон чуть ли не психанул, глядя на Сулитерию. Подошел к журнальному столику, стуча пятками, и взял чашку с ядом, думая, куда можно это все вылить, чтобы никто не умер.

Карси тоже смотрела на Сулитерию, в ее взгляде читалась обида, принцесса словно не хотела верить в это..

Почему? прошептала она, ожидая ответа.

Я не начала было Сулитерия.

Тогда почему? Карси редко обижалась, но если это происходило, то объекту можно было махать ей ручкой.

Это всё - моя тётя! выкрикнула Сулитерия, страшась того, что теперь с ней будет.

Мы могли спасти тебя от неё.

Саймон тем временем подошел к окну, найдя там красивую пышную фиалку, и вылил всё в горшок с растением. Фиалка сморщилась, цветки опали.

Это как доказательство, пояснил он.

Сулитерия почувствовала себя этим растением и вздрогнула.

Карси, насупившись и поджав губы, достала салфетку из шкафчика и принесла ее Саймону. Он попытался вытереть кровь.

Я лишь хотела, чтобы тетушка перестала тиранить меня, призналась Сулитерия, соединив коленки и смиренно положив ладони сверху. Она намеренно избегала смотреть на кого-либо из них.

И подумала, что убийство выход? повысил тон Саймон, кровь под носом запеклась и плохо стиралась салфеткой.

Да, и она опустила голову. Тогда бы тетушка посвятила меня в СиТм и перестала бы

Не перестала бы, повернулась к ней Карсилина.

Сулитерия набралась смелости и перевела взгляд с собственных колен на неё.

Ты бы стала ей еще больше обязана, сказала Карси, желая приблизиться к подруге, испытывая странную жалость.

Она бы тебя шпыняла как подчиненную, а не просто как непутевую родственницу, заметил Саймон. Кровь течь перестала. Он положил окрашенную красным салфетку на подоконник рядом с мертвым цветком.

Вы думаете? Сулитерии не хотелось верить в это, но приходилось. Ничего бы от присоединения к СиТм не поменялось.

Карсилина кивнула, оставаясь на месте. А Саймон, сложив руки на груди, буркнул:

А теперь, раз уж мы всё выяснили, наверное, нужно тебя задержать, он старался не дать буре злости разразиться внутри себя, но сдерживать ее было чертовски трудно. Хотелось заколдовать Сулитерию и заставить испытывать боль. Но что это исправит? Она просто жертва своей очень авторитарной родственницы и действует из-под палки. Сулитерия и так достаточно страдала, и усугублять не лучший вариант.

- Нет, Саймон, - покачала головой Карси, - мы не можем так поступить.

- Почему?

- Потому что она запуталась, и Сулитерии нужна помощь.

- Карси, мы ей не поможем, - Саймон не хотел с этим возиться. Было бы проще, если бы племянницу Гадритты изолировали за попытку покушения. У него в памяти все еще проигрывалось не случившееся.

- Но

- Ладно, пусть она тогда проваливает. И держится от нас подальше, - решил Саймон. Карси все равно не уговорить на задержание колдуньи.

Проваливать? от удивления глаза Сулитерии полезли на лоб, Я думала, вы позовете ДС.

Тут главное зло Гадритта. Тебе просто не повезло жить с ней рядом, рассуждал Саймон, ходя по комнате взад-вперед. Если ты больше не собираешься становиться убийцей, не проще ли тебе залечь на дно?

Я помогу! воскликнула Карсилина и вытащила телефон. Попрошу Зольтера найти тебе подходящее жилье и защитить его магией

И, без лишних слов, чувствуя горечь в горле, Сулитерия Трегторф не выдержала и расплакалась. Она никак не ожидала такого тепла. Сулитерия думала, что впереди лишь только боль. Но это оказалось неправдой, впереди засиял лучик надежды, пускай и призрачный.

Карси подошла и обняла ее со словами:

Всё хорошо, мы сможем одолеть Гадритту.

Да, шмыгнула носом Сулитерия, не прекращая плакать. Она понимала, что не заслуживала этого. Её ведь все только шпыняли, и никто больше не относился так хорошо и не обещал защитить.

Но теперь всё будет по-другому. И Сулитерия в это верила.

Часть 2. Глава 18. Спаси меня!

Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него.

(C) Мигель де Сервантес

Саймон умылся, переоделся в домашнее джинсы и синюю футболку с длинными рукавами, закинул в чистку свою университетскую форму и спустился вниз в столовую.

Димка с Альфредом что-то оживленно обсуждали, поедая черничный йогурт.

А такой наклейки у тебя нет! Альфред гордо продемонстрировал Димке какую-то картинку с экрана своего телефона.

Ну и что? парировал Димка. Зато у меня их пятьдесят, а у тебя всего двадцать!

Мои, зато редкие, не остался в долгу Альфред и показал ему язык в йогурте.

Димка в ответ на этот жест брезгливо поморщился, казалось, что его кушанье превратилось в слюни листонского принца, и он оставил йогурт недоеденным.

Слабак! заметил Альфред.

Саймон, не интересуясь их делами, молча, подождал, пока стол материализует его йогурт, и взял ложку.

У вас же сегодня зачет был, да? тут же посмотрел на него Альфред и начал облизывать чашу, из которой ел. Вкуснотища!

Димка поморщился еще больше. Нос Альфреда стал белым от кисломолочного продукта, а принц этого и не замечал.

Саймон протянул ему салфетку и ответил:

Да, вроде того.

И как прошло? любопытные глаза принца сверкали как два янтаря, он не спешил вытирать лицо.

Удачно, Саймон запустил ложку в свой йогурт и посмотрел на это молочно-черничное болотце. Мисс Клина поставила нам зачет, а Райку чуть не съела. А так никто не умер.

О! У вас принимала зачет она? Та, что из клуба? навострил уши Димка, отвлекаясь от Альфреда. И какая она? Добрая?

Саймон при этом чуть не подавился йогуртом:

Сегодня явно нет.

Почему?

Я откуда знаю? День, наверное, неудачный.

Почему тот вдруг так заинтересовался их преподавательницей?

Димка мечтательно подпер голову руками, вспоминая, как Клина Фебруус запустила свои шаловливые пальцы в его кудряшки, и как приятно ему было от этого. Только вот, кажется, мужик ее это не очень оценил.

У такой богини, как она, не может быть неудачных дней

Димка, ей двадцать восемь, а тебе шестнадцать. Успокойся, Саймон насупился, водя ложкой.

Альфред не сдержался и прыснул.

Ну, это же нормально, когда ученик влюбляется в учительницу

Даже не думай, Саймон чувствовал себя по-идиотски. У неё есть этот, как его Себастьян. А ты слишком мелкий.

А я вырасту, и тогда буду штурмовать эту крепость, расплывшись в улыбке, проговорил Морквинов.

Саймон посмотрел на него скептически:

Доживи сначала.

Ой, зануда! махнул рукой Димка.

Крепость он себе нашел

Эй, не ссорьтесь, призвал Альфред.

А мы любя. Правда, Саймон? Димка с трудом сдерживался, чтобы не дотянуться до него рукой и не похлопать по плечу.

Тот чуть не подавился второй раз.

Смотря кого, насупился Саймон, проглатывая йогурт, который пытался встать поперек горла.

Ну чего ты мрачный такой, так неинтересно! Димка даже глаза закатил. Все же хорошо.

У меня стресс, а ты мешаешь его заедать, буркнул Саймон. Он так и не смог обнять Карси сегодня она была занята тем, чтобы выслушать Сулитерию. Ему пришлось оставить их наедине, чтобы юная колдунья решилась выговориться. Кроме того, ей нужно было успокоиться. Нет, никого больше не отравит.

Для всех Карси не умирала. Но Саймон помнил, что чувствовал тогда, и это его напрягало. Повторения он очень боялся.

Молча прикончив йогурт, Саймон уже потянулся к свежевыжатому соку (никакого больше чая сегодня!) из апельсинов в графине, как дверь столовой открылась и вошла Карси, чем-то обеспокоенная.

Все посмотрели на неё, а она поманила его рукой, мол, поговорить надо. Тот встал из-за стола и направился к ней под довольный взгляд Димки.

Что такое? поинтересовался Саймон, приблизившись.

Не здесь, шепотом отозвалась Карсилина, столовой присутствовали лишние уши. Она не хотела втягивать в это своего брата или Димку.

Друзья вышли в коридор и встали рядом с одной из ваз. Саймон, решив воспользоваться ситуацией, все-таки обнял её, затем неловко отстранился.

Сулитерия ушла тридцать минут назад на встречу с владельцем комнаты, которую дают свидетелям под защитой ДС, начала Карси. Против беспокойства объятия не помогли.

И? Что случилось?

Мне пришло смс от неё, Карси достала фиолетовый мобильик и показала сообщение:

Сулитерия Трегторф. 17:05.

Карси. Тетушка всё знает. Она преследует меня. Прячусь в катакомбах под королевским дворцом, но она найдет. Нужна помощь. Мне страшно.

Саймон перевел взгляд с экрана на её зеленые глаза:

Почему именно подземелье дворца? Как она там оказалась, ведь собиралась в другое место, и даже вышла за пределы территории, разве нет?

Я не знаю.

Ты ведь не собираешься туда спускаться? насторожился он. Подземелье за один день не обойти, да и не факт, что это не ловушка. Его так и не научились нормально охранять, фокусируясь только на поверхности.

Сулитерия столько всего рассказала. Не похоже, что она собиралась мне вредить.

Люди меняются. Или, в ее случае, нет.

Мы должны ей верить, Саймон. Её тетя ужасна. Я не хочу, чтобы, и Карсилина осеклась, потупив взор. Чтобы Гадритта прикончила свою племянницу или искалечила. За то, что Сулитерия не смогла убить меня.

Странно, заметил Саймон. Позвони ей, может, эта особа вовсе не там.

Но сообщение пришло с её номера

Позвони, убедись. А потом уже паникуй.

Хорошо.

Карси нажала на номер Сулитерии и поднесла к уху. Гудки шли, а ответа не было.

Она в опасности, последовал неутешительный вывод. Мы должны спуститься.

Послушай, если она не отвечает, это еще не значит, что

Раздался писк пришедшего сообщения. Карси с опаской открыла его, и они прочитали:

Сулитерия Трегторф. 17:17:

Мне холодно. Очень холодно. Я не могу подняться. Тут огромное старое кладбище под землей. Она убьет меня. Тётушка заметит, если буду разговаривать по телефону.

Мы спасем её! сказала Карси, наполненная решимостью, и побежала в сторону лестницы.

Подожди! Саймон следом. Мы должны обратиться за помощью к отцу или к Серебринке с Зольтером. В ДС знают, что с этим делать. А нам одним идти туда опасно.

Тогда уже будет поздно, а мы можем действовать сейчас!

Да погоди! Карси!

Нет.

Это безумие, Гадритта и ее колдуны нас в капусту покрошат, Саймон очень волновался, в отличие от Карси, которая желала спасти подругу.

Принцесса попыталась двинуться в сторону лестницы, но Саймон схватил ее за локоть, глядя на девушку слишком серьезно:

Да постой же! Понимаешь, если все так, нам одним не справиться? Тебя ничего не настораживает? Это же очевидная ловушка.

Карси попыталась освободить свой локоть, у нее ничего не получилось, и она насупилась:

- Если мы ничего не сделаем, Сулитерия умрёт!

- А что мы одни сейчас можем?

- Спасти ее, разве нет? Карси начинала сердиться. Пусти, мне больно!

Саймон вздрогнул и выпустил ее руку. В беспокойном порыве остановить принцессу и не дать ей оказаться в опасности, парень не заметил, как переусердствовал и сжал хватку слишком сильно.

- Прости меня, прости! виновато выпалил он, боясь, что у нее мог остаться синяк. Саймон никогда не хотел причинять Карсилине боль, даже случайно. А теперь от факта, что это все же произошло, его начинало трясти. В голове сразу же возник образ его тираничного отчима Веригуса, который постоянно бил мать. Таким он точно не станет! Нет! Нет!

Даже не заметив, что его это очень сильно взволновало, Карси фыркнула и, развернувшись в сторону лестницы, сказала:
- Если не собираешься мне помогать

- Мы можем сообщить в ДС, они справятся.

Карси молчала, не оборачиваясь. Саймон попытался сократить расстояние, но она сделала шаг вперёд, помешав сделать это. Он замер.

- Можно хотя бы отцу сообщу? Если он узнает, что мы спускаемся вниз, то, к нам обязательно придет подмога в лице боевых магов Отдела Безопасности, и ничего плохого не случится.

Карси не поворачивалась.

- Пожалуйста. Всего один звонок, - снова попросил Саймон, достав телефон, и разблокировав экран.

- Хорошо, но только быстро, - Карси все же посмотрела на него. Мы должны успеть вытащить оттуда Сулитерию.

- Да, конечно.

Саймон выжидающе нажал на звонок отцу, послышались длинные гудки. Даже несколько. Надежда парня донести до Мартина Вейса информацию таяла на глазах. Он видел, что Карси то и дело оглядывалась в сторону лестницы.

- Что там?

- Не отвечает, - признал Саймон.

- Ну, тогда давай сюда, скорее! поторопила Карси, потянув его за руку.

- Мне это не нравится

- Сулитерия там, совсем одна, понимаешь!

Неужели Карси и правда думает, что сможет выручить Сулитерию так легко, они еще не так хорошо владеют магией, чтобы тягаться с Гадриттой и ее колдунами. Лучшее, что может случиться, принцесса получит парочку ран.

- Мне это очень не нравится, - повторил Саймон, злясь на себя за то, что не мог переубедить Карсилину.

- Все будет хорошо.

Саймон в ответ на это вздрогнул, перед глазами маячили страшные картины из реанимации ДС. Друзья поднимались по лестнице, и он, отвлекшись, чуть не споткнулся. Затем набрал сообщение и отправил его отцу.

***

Миновав портрет на втором этаже дворца и проникнув в пугающую тьму потайного прохода, они спустились вниз в подземелье.

Ну а дальше-то что? спросил Саймон, ему хотелось взять Карси за руку и силком вытащить отсюда. Но она ведь не пойдёт!

Карси материализовала светящуюся сферу, и та зависла над их головами бледной луной.

Она покажет нам, куда идти, принцесса коснулась сферы кончиком пальца, светящийся шар мигом полетел в развилку коридоров, что находилась прямо. Идем!

Ребята следовали за сферой, а Саймона начинало трясти. Нет, не от холода. Что они там обнаружат? Гадритту, которая с радостью их поубивает? Свору диких колдунов, готовых разорвать их на части?

Это всё - Карси и её комплекс героини!

Коридор петлял, отделялся множеством развилок, но ребята упрямо шли за сферой.

Плохое предчувствие овладело Саймоном и вилось назойливо в его мыслях, заставляя сильно тревожиться. Зачем они вообще туда идут?! Это же безумие! Почему Карси не слушается, и идет дальше?

- Давай вернемся, - в очередной раз попросил Саймон, но девушка проигнорировала.

***

Сфера подвела их к дверям старинного кладбища династии Фротгерт. Когда-то всех, относившихся к королевской семье, хоронили именно здесь, но эти времена прошли. Грифоны на золоченой двери казались настороженными. Дверь была деревянной, но прочной.

Саймон потянулся к ручке и с опаской открыл её, пропуская Карси вперед, затем зашел сам. На кладбище оказалось еще холоднее, чем в коридоре. Откуда-то дули сквозняки.

Саймон поежился, в то время как Карси уверенно шла перед ним, огибая гранитные надгробия. Члены королевской семьи похоронены под полом. И только памятники могли указать, кто где. Но Саймон был слишком взволнован, чтобы читать их.

Это был зал с четырьмя колоннами. Огромные стены украшали бронзовые животные, которые располагались по всей длине и ширине этих стен. Особенно часто среди бронзовых животных попадались грифоны. Саймону даже показалось, что они смотрели на ребят и выжидали момент, чтобы напасть. И он нервно сглотнул.

Сулитерия! Сулитерия! позвала Карси, но никто не откликнулся. А ее зов лишь утонул среди стен.

Тише, шикнул Саймон. Не хватало еще привлечь кого-нибудь из колдунов. Почему они так свободно проникают в это подземелье?

Почему ДС так и не удосужилось нормально патрулировать катакомбы?

Вдруг раздался злобный холодный голос:

Её здесь нет.

Ребята в страхе обернулись. Позади, скрестив руки на груди, стояла Гадритта в темно-фиолетовом, почти черном платье, а на голове возвышалась шляпка с длинными черными рогами, из-под которой почти не было видно волос. Колдунья готовилась, чтобы произвести впечатление?

Принцесса и её пёсик, выплюнула фразу Гадритта, разглядывая их с презрением.

Саймон насупился, подавляя желание вцепиться в руку Карси и потащить ее к выходу.

Где Сулитерия? Что ты с ней сделала? обеспокоенно спросила Карсилина, подавшись вперед.

Карси! Если мы еще можем отступить, то давай сделаем это, Саймон удержал ее от того, чтобы та вплотную подошла к ведьме.

Твоей подружки здесь нет, злобно выплюнула Гадритта. А мы с Вами можем неплохо развлечься.

Она взмахнула руками, и все двери, что вели из этого зала, захлопнулись. Саймон при этом вздрогнул, осознавая, что им уже некуда бежать. Гадритта так просто никого не отпустит. Будет играться, как кошка с мышами.

Где моя подруга?! Карси, это проигнорировала.

Гадритта закатила глаза, дотронувшись длинными черными ногтями до лба:

Я поймала Сулитерию и держу в убежище. Если нет вопросов, то продолжу?

Отпусти её!

Карси! снова шикнул Саймон. Это ловушка!

Гадритта взмахнула рукой, и Саймона отбросило к стене. Когда он поднялся, то обнаружил на своем пути прочную стеклянную преграду. Он с волнением ударил по ней кулаком, преграда не рассыпалась, стекло даже не треснуло. Даже заклинания здесь были бессильны.

Нет же!

Напрасный труд, ехидно оскалилась Гадритта. Посиди в прозрачной камере, пёсик, потом я тебя выпущу, когда закончу.

Саймон! испугалась Карси, пытаясь кинуться к нему на помощь, но Гадритта жестом остановила её.

С чем закончишь?! Саймону хотелось взвыть, но он сдержался. Неужели история повторяется? Его снова держали взаперти, когда близкий человек в опасности. Он рьяно колотил кулаками по стенкам, но никакого результата не добился. Только капли крови на стекле от разбитых костяшек пальцев.

Гадритта приблизилась к Карси, та не могла пошевелиться.

Я убью тебя, Карсилина Фротгерт!

Вы не хотела сказать Карси, но Гадритта внезапно вцепилась ей в шею, оставляя следы от острых ногтей.

Нет! прокричал Саймон и сполз по стеклянной стенке преграды на колени. Он не прекращал колотить по ней, еще больше травмируя руки. Его сердце стучало раненым мотыльком о края банки.

Гадритта рассмеялась грозно и оттолкнула Карси от себя. Та ударилась спиной о надгробие и упала.

Откуда в этой даме столько силы?

Карси! крикнул, поднявшись, Саймон. Дрожа, он пытался вспомнить, как удалось призвать меч на зачёте. Может, он сможет разбить им преграду? Он лихорадочно сжимал и разжимал кулак, но того чувства, что он ощутил тогда во время испытания, не приходило. Меч никак не появлялся.

Тем временем Карсилина, постанывая, присела, потирая шею руками. Гадритта волком нависала над ней.

Мы можем сразиться, предложила Карси совершенно серьезно. Если я побеждаю, Вы всех отпускаете.

Как самонадеянно, Гадритта сказала это и расхохоталась. Хохот был диким и вселяющим ужас. Я не собираюсь сражаться с тобой, девчонка.

Саймон, рыкнув, уперся в стекло кулаками и снова попытался его разбить. Дурацкий меч! Парень просто не смог научиться его призывать за такое короткое время. Ведь теоретически зачет был сегодня, и он некоторый отрывок времени от этого дня проживал уже второй раз!

Гадритта выпустила из руки болезненный заряд электричества и ошпарила им Карси, та вскрикнула и, глубоко дыша, оперлась о надгробие.

Не трогай её! крикнул Саймон, его трясло. Казалось, будто этим разрядом попали в него. Он с неистовством бил по преграде, но лишь повредил себе палец. Несколько капель крови упали на пол.

Вы не знаете, что творите, верно? Карси улыбнулась злой колдунье, пошатываясь, встала, расправила платье и выпрямилась.

Гадритту бесило, что принцесса не выглядит испуганной, злодейка ехидно перевела взгляд с неё на Саймона, и у колдуньи родилась идея.

Выживет лишь один из вас. Но ты можешь выбрать, кто.

Что? не поняла Карсилина.

Я обещал, обещал, что никто не сможет причинить тебе вред! - твердил голос в голове у Саймона, раззадоривая.

Саймон с рыком ударил по преграде. Ясно же, что Гадритта решила мухлевать.

Ты знаешь, что Ширмаколтин пробивает барьеры, пояснила Гадритта, не сводя с Карси глаз, в этот момент они словно играли в гляделки, Так что, если я попаду в твоего песика, он умрет. А ему бежать, в отличие от тебя, некуда. Но ты можешь спасти мальчишку, подставившись под удар.

Значит, ультиматум? Карси сузила глаза, в ее взгляде читалась ненависть. Принцесса пыталась скрыть своё волнение и посмотрела на соседнее надгробие. Было проблематично прочитать, кто там похоронен.

Не слушай её! сквозь туман мыслей донесся до неё крик Саймона, прислонившегося окровавленными ладонями к стеклу. Пожалуйста!

Чью жизнь я заберу сегодня? риторически проговорила Гадритта, сделав вид, что прихлопнула муху. Тебе решать, принцесса.

Карси без лишних слов подошла к преграде и загородила собой Саймона. Умирать ей не хотелось. Но если выбирать, за него она была готова отдать даже свою жизнь, которая намного больше ценилась в Федеративном Королевстве Листон.

Пожалуйста, не делай этого, просил Саймон, не отнимая ладони от стекла. Дай этому лучу попасть в меня. Я не умру

Саймон это точно знал, он ведь был проклят. И пока Карси жива, он жив тоже. И пять лет после.

Гадритта снова жутко расхохоталась.

Не говори чушь, оно тебя прикончит, Карси сжала свои кулаки, затем повернулась к преграде. Если я коснусь стекла, а этот луч пройдет через меня, то преграда рассыпется.

Саймон попытался призвать магический щит перед ней, но не вышло. Стена сдерживала его магию.

Я не умру, а ты да. Поэтому отойди!

Что ты решила? ехидно спросила глава СиТм. Твой друг отчаянно пытается заставить ему поверить, но мы-то все знаем, что Ширмаколтин убивает всегда..

Карси напряженно выдохнула.

Я никуда не уйду, проговорила она.

Карси, пожалуйста, поверь мне. Пожалуйста, в голосе Саймона слышалась чуть ли не мольба.

Зачем он перематывал чертово время, если результат все равно будет один?

Он поднялся и через боль опять прислонил ладонь к стеклу:

Не делай этого. Случайность сказала, что меня этим не убить!

Я не позволю причинить тебе вред, Карси, приложила свою ладонь к тому месту, где была его.

Уголки губ Карсилины дрогнули, но она натянула на свое лицо слабую улыбку.

Карси, я Саймон хотел что-то сказать, но слова просто застряли в горле. Если бы он выбрался отсюда!

Саймон не отводил глаз от принцессы, в его синем море было неспокойно, казалось, вот-вот начнется дождь.

- Все будет впорядке, если - пыталась парировать Карсилина, в ее сердце щемило.

- Пожалуста, Карси, я ведь люблю тебя! ком в горле не помешал ему это выпалить.

Могу продолжить? ехидно спросила Гадритта, не дав ей ответить, готовясь поразить Карси смертельным лучом.

Да, кивнула принцесса, не убирая руки от стекла.

Пожалуйста, не надо, отойди, приговаривал Саймон, дрожа.

В следующий момент яркая вспышка, крик, луч проходит по телу Карси, взаимодействует с преградой, волшебное стекло рассыпается, а Карсилина падает на пол.

Карси! Саймон ошарашено, опустившись на колени, попытался проверить у нее пульс, но Гадритта не дала этого сделать, порезав ему щеку заклинанием:

Я еще здесь, ехидно оскалилась колдунья.

Схватившись рукой за раненую щеку, Саймон выпрямился и, не моргая, посмотрел на нее.

Ты пожалеешь! он чувствовал разгорающуюся злость, словно внутри вот-вот собирался взорваться вулкан. Ярость затмила все, и он уже старался не думать, жива ли Карси. Мозг отказывался признавать её смерть.

Гадритта снова загоготала. Она попыталась запустить огненный шар в лежащую Карси, но Саймон призвал магический щит, и шар с треском натолкнулся на преграду.

Вы пешки на моей доске! высказалась Гадритта, наблюдая за ним.

Саймон запустил в злодейку магический заряд, та увернулась, потом заставила его отлететь на несколько метров, упасть и удариться о надгробие.

Тебе победить, пёсик, проговорила ведьма.

Мне все равно, ответил Саймон, потирая ушибленный затылок и поднимаясь. Его трясло.

Интересно, сколько ты протянешь без своей принцессы?..

Заткнись! Страх оплетал его, подобно лозе.

И что ты мне сделаешь? Гадритта наступала, швыряясь магическими лучами.

Саймон не успел призвать щит, и был ошпарен электричеством. Стиснув зубы, он терпел.

Глупый щенок! выругалась Гадритта. Я тебе сейчас покажу, где будка! Посажу на цепь!

Саймон опять поднялся, опираясь рукой на надгробие:

Ты Ты жалкая! Из глаза выступила слеза и пробежалась по щеке.

Карси!

Он боялся задохнуться сейчас. Приходилось дышать часто-часто.

Я? Гадритта опять загоготала. Щенок, у меня целая организация. Мы убиваем монархов! И не только их.

Трегторф взглянула на Карсилину. Призванный магический щит зеленого цвета защищал её. Зато Саймон был без защиты и, кажется, не собирался этого делать.

Тут нечем хвастаться, к злости в его голосе добавилась горечь. А сама ты кто без своих приспешников? Грязное пятно на окне. Вот ты кто

Гадритта снова его ошпарила.

Кроме насилия другой язык не понимаешь, проговорил Саймон, лежа возле надгробия, скрючившись от боли и пытаясь отдышаться.

Мне и не нужно понимать!

Гадритта хотела снова причинить физическую боль заклинанием, но внезапно, с другой стороны, в нее прилетел магический луч, и злодейка упала, схватившись за живот.

Саймон присел, увидев, словно в тумане: Карси стояла, покачиваясь, с трудом держась на ногах, она зло смотрела на Гадритту.

Не трогай его, тварь! выкрикнула принцесса Листона.

У Саймона внутри екнуло. Это же чудо! Живая!

Карси! ему казалось, что из-за такого бешеного ритма, его сердце готово остановиться.

Гадритта, встав, повернулась к девушке и в очередной раз исторгла из себя порцию злобного хохота.

Подумать только, бабочка бьется в булавке, сказала она, выплюнув сгусток крови и вытерев рот перчаткой, извлеченной из кармана. Интересно, сколько она проживет.

Неважно, процедила Карси сквозь зубы, чувствуя себя наисквернейше.

Все-таки умираешь, заметила Гадритта, распрямившись, чинно вышагивая вдоль надгробий.

Саймон хотел было встать, но не смог, упав обратно, ноги не хотели слушаться. Он испытывал сильную боль после нескольких зарядов электричества.

Пожалуй, на этой ноте я вас оставлю, ехидно попрощалась злая колдунья. Счастливого дня смерти, Карсилина Фротгерт!

- Эй! все-таки крикнул ей Саймон, - Ты не добьешься ничего, понятно!

- О, правда? театрально воскликнула Гадритта. Мне вот интересно, останешься ли ты в здравом уме, пёсик, когда. А, впрочем, сам все ощутишь.

Раздался хлопок и глава СиТм исчезла.

Карси, прихрамывая и опираясь на надгробия, подошла к Саймону и опустилась рядом с ним на колени. Парня трясло. Он шокировано смотрел на девушку, не моргая, и не понимал, настоящее это все или нет. Ком в горле становился больше.

Понимая, в каком ошарашенном он состоянии, Карси прижала Саймона к себе и прошептала на ухо:

Все хорошо.

Ты останешься? Ты ведь не умрешь, да? его голос дрожал. Парень точно видел, что ногти на ее руках не были зелеными! Значит, шансы есть!

Сейчас проверим, она отстранилась, села на каменный пол, сняла туфли с обеих ног, носки капроновые. Мизинец и безымянный палец левой стопы обладали зелеными ногтями.

Все же это было оно грустно произнёс Саймон.

Да, ответила Карси. К сожалению. Моя жизненная энергия рассеется, ногти позеленеют постепенно. Маги умирают медленнее, чем тапки, которые склеивают ласты мгновенно. У меня же, думаю, меньше суток.

Ей не хотелось говорить этого, но скрывать до последнего тоже не получилось бы.

Мы должны найти способ, и ты будешь жить, Саймон смотрел, как она надевает носки, скрывая зелень на ногтях. Ему нужно было чудо.

Никто не

А мы найдем. Не сдавайся, Карси. Пожалуйста.

Нет такого способа, Саймон

Я не могу тебя потерять!

Он подполз ближе и надел ей на ноги туфли, несмотря на боль в покалеченных пальцах. Затем они молча сидели, набираясь сил, на полу кладбища, прислонившись друг к другу, Саймон напряженно дышал, а дыхание Карси было спокойно. Словно она помнила, что умирала сегодня.

А Саймон боялся. Он не представлял без нее свою жизнь. Не хотел представлять. Он сжал руку Карсилины в своей и тяжело выдохнул. Было ощущение, что время замерло. Если это так, то пусть оно никуда и не спешит!

Часть 2. Глава 19. Останься

Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку:

Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть!

Медвежонок кивнул.

Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.

А ты где?

А меня нет.

Так не бывает, сказал Медвежонок.

Я тоже так думаю, сказал Ёжик. Но вдруг вот меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?..

Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!

Нет меня, нигде нет!!!

Тогда, тогда Тогда я выбегу в поле, сказал Медвежонок. И закричу: Ё-ё-ё-жи-и-и-к!, и ты услышишь и закричишь: Медвежоно-о-о-ок!... Вот.

Нет, сказал Ёжик. Меня ни капельки нет. Понимаешь?

Что ты ко мне пристал? рассердился Медвежонок. Если тебя нет, то и меня нет. Понял?..

(C) Сергей Козлов Ёжик в тумане

Я в больницу не поеду! упрямилась Карси, сидя на краешке своей кровати.

В комнате принцессы находились Мартин Вейс и три доктора. Один из них, самый седой, предлагал Карсилине госпитализацию.

Ты же понимаешь, что начал было барон, пытаясь ее образумить.

Да, но я лучше помру дома, чем там, в хосписе, Карси хотела казаться непреклонной.

Там не хоспис, Ваше Высочество, попытался утихомирить её доктор, доставая шприц и набирая туда какую-то прозрачную жидкость.

О, то есть, вы меня вылечите? Карсилина сделала вид, что удивилась.

Мы не сможем, но при благоприятных условиях продлим вашу жизнь с помощью интенсивной терапии до десяти дней, дольше, к сожалению, наши пациенты с этим заклятием не

Я сказала, что никуда не пойду, Карси злилась. Да, конечно, может Саймон бы и согласился на такое, постарался бы ее переубедить. Но ведь она всё равно умирает, и это произойдет. А что лучше: киснуть в больнице, или провести свое последнее время с близким человеком?

Карсилина, Мартин Вейс её мотивов.

За окнами в темноте шел проливной дождь. Карси с тоской поглядывала туда, думая, что сделать, чтобы погода прояснилась. А пока по вечернему небу лишь туча непонятная ползла.

Барон Вейс, обратилась Карси к отцу Саймона, Мне нужно, чтобы не было дождя. Вы же в ДС можете многое. И тучи разогнать тоже. ДС делает такое перед праздниками.

Но сейчас далеко не праздник, попытался возразить барон Вейс.

Мне нужно ясное небо. Я не хочу умирать в дождь.

Мартин Вейс вздрогнул. Гадритта обвела всех вокруг пальца, он уже успел поругаться на Саймона, что полезли в подземелье одни, не дождавшись от него ответа. А сын, выслушивая это, лишь опускал глаза, словно рассматривал ворс на ковре.

Хорошо, мы сделаем это. Для тебя, Карси, голос Барона Вейса оставался спокойным. Он должен был создавать впечатление непоколебимого человека. Хоть в глубине себя и переживал. Карсилина Фротгерт была ему как дочь.

Спасибо, улыбнулась принцесса, в то время как доктор что-то колол ей в вену.

***

Саймон стоял возле двери в покои принцессы. Рядом с ним топтался Димка, словно был надоедливым развязавшимся шнурком.

Все будет хорошо, они ведь найдут способ, Димка коснулся его плеча рукой.

Саймон, молча, дернулся, показывая, что не сдалось ему такое прикосновение. Он не мог поверить в то, что Карси больше не будет рядом. Было желание что-нибудь разбить или разгромить.

Еще и втык от отца получил. Да, надо было позвать на помощь отряд ДС, а не спасать Сулитерию в одиночку. Надо было тверже настаивать! Задержать Карси любой ценой! Если бы не это

Саймон стиснул зубы и, рыкнув, ударил кулаком по стене.

Эй! Снова же пальцы покалечишь! волновался за него Димка. Тебя же только подлечили.

Отстань, отодвинулся от него Саймон. Его сердце билось учащенно, а дыхание никак не хотело нормализоваться. Сейчас доктора выйдут из комнаты Карси, он зайдет туда и больше не выйдет.

Послушай, я тоже не хочу, чтобы Карси умирала, признался ему Димка. Мы с ней с детства вместе, и

Думаешь, от твоих слов мне станет легче? щетинился Саймон. Он был зол на то, что не мог ничего изменить.

Нет, замотал головой Димка, потупив взор. Просто хотел сказать, что мне тоже больно. Я не могу в это поверить, кажется, будто это дурацкая шутка. Но у тебя слишком мрачное лицо.

Я Саймон глубоко вздохнул, ему казалось, еще чуть-чуть и он больше не выдержит. Не сможет держать все в себе и просто лопнет, как воздушный шарик от переполняющих его эмоций. Я не хочу ее потерять. Не могу. Это слишком сложно! Почему это должно быть так больно, а? Почему! выпалив Саймон все, он чуть ли не взвыл и тяжело приложил кулак к стене. Ему хотелось биться о нее лбом.

Я тебя понимаю, грустно ответил Димка, выслушав все это. Но мы ведь можем это исправить? Ты можешь? Ты же всегда ее спасаешь. Может, и в этот раз тоже.

Не выйдет, я не всесилен! с этими словами, дрожа, Саймон сполз по стене вниз. Его снова одолевала паническая атака, впрыскивая яд страха в тело. Я просто Просто

Он так и не смог сформулировать то, что накопилось на душе. Хотелось кричать, а мир пытался рассыпаться от сильного ветра.

Димка тихонько присел с ним рядом, с горечью наблюдая, как того трясло, и слушая его резкое дыхание.

Саймон сидел, обхватив колени и подавлял свои слёзы, которые пытались выбраться наружу, но он им запрещал, и они душили его.

А нас с ней в садике дразнили: Жених и невеста тили-тили-тесто, зачем-то вспомнил Димка полушепотом, наверное, пытался как-то отвлечь. Хотя получалось не очень, ведь паническую атаку у друга так быстро не прогонишь. Она либо уйдет сама, либо сожрет.

Саймон, дрожа, повернул к нему лицо. Его выражение было не слишком понятно Димке.

Вот, скажи, мы разве были похожи на пару? без задней мысли продолжал Морквинов. Конечно, нас было не разлучить Но всё же. Я ведь был чем-то вроде хвостика Но, встречаться с Карси, посуди сам, абсурд какой.

Абсурд? Саймон не понимал, что он хотел этим сказать. Его трясло еще сильнее. Почему он не мог просто раствориться и ничего не чувствовать?

Прости я Я про себя. Ты-то не то, сразу же принялся оправдываться Димка, думая, что обидел его.

Саймон ничего не ответил, снова уткнувшись в свои колени и учащенно дыша. Воздуха было катастрофически мало, а пространство давило на него и сжималось словно удав. Дикий страх нашептывал ему, что-то болезненное, что-то совсем обреченное, через что не пробраться.

В этот момент двери комнаты открылись, и вышли три доктора в сопровождении Мартина Вейса. У самого седого из них было недовольное выражение лица:

Ваша Милость, Вы бы могли на неё как-то повлиять, попросить лечь в больницу, недовольно отозвался доктор, защелкивая свой ящик с приборами.

Принцесса не хочет, отрезал барон Вейс. Это ее желание остаться дома.

Саймон, увидев их, дернулся и резко вскочил на ноги, от чего у него в голове заплясали мошки, затошнило, и он вынужден был опереться о стену, чтоб не потерять равновесие.

А он? и доктор указал на Саймона.

Моего сына прошу не трогать, Мартин Вейс опустил руку доктора, указывающую на его сына, и врач с недовольством попрощался.

Затем доктора телепортировались обратно в больницу. Было видно, они получили не то, на что рассчитывали.

Димка неторопливо встал и посмотрел на Мартина Вейса.

Она там еще живая, да? не церемонясь, спросил он.

Саймон вздрогнул, хотя куда уж больше, в сердце кольнуло.

Конечно, кивнул барон Вейс.

Без лишних слов Саймон обогнул своего отца и взялся за ручку двери, потянув на себя.

Позволишь мне тоже? попросился Димка.

Нет, отказался тот, чуть не рыкнув. Пусть никто больше туда не приходит. Но Саймон понимал, что требовал невозможное.

Мартин Вейс, наблюдая реакцию сына, деловито загреб Димку рукой и сказал:

Пойдем, оставим этих двух наедине. Мне тут твоя помощь с бумагами нужна.

- Но я в этом ничего не смыслю, - опешил Морквинов.

- И не надо, - Мартин Вейс повлек его по коридору к лестнице.

А я успею повидаться? Димка боялся, что так и не увидится с подругой. Карси была ему как сестра. Не зря он привык называть ее кузиной, хоть это было и не так.

Не дожидаясь, пока они уйдут, Саймон зашел в комнату к Карсилине. Он больше не мог находиться снаружи.

Принцесса стояла возле окна, рядом с книжным шкафом, и смотрела на дождь, барабанящий по внешнему подоконнику. Она постукивала пальцами по стеклу в такт какой-то мелодии.

Саймон направился к ней, всё еще не справившись со своей панической атакой. Мир был неправильный. Совсем неправильный. А реальность липовая. И она убивала его.

Карси, обернувшись на его шаги, сдержано улыбнулась, когда Саймон приблизился:

Дождь скоро кончится, сообщила она и взяла его ладони в свои. Она чувствовала его дрожь, слышала, как он тяжело и часто дышал.

Саймон пытался скрыть свое состояние, но у него было всё написано на лице. Боль. Сильная и бесконечно-тоскливая. Он боялся подумать о том, что с ним станет, когда Карси действительно умрет.

Почему ты думаешь, что он закончится? спросил Саймон мягко, пытаясь держать себя в руках. В носу раздражающе щипало, а в горле стоял ком. Если она не выживет, в его мире дождь уже не прекратится никогда.

Я попросила, и она подмигнула ему.

Как ты себя чувствуешь, Солнышко?

Такое ощущение, что сейчас рассыплюсь, она посмотрела на испуганное выражение лица Саймона и поспешила добавить. Шутка.

Саймон вспомнил свой сон, в ночь на этот день, в котором она рассыпалась пеплом у него на руках, и нервно сглотнул.

Зеленые уже два ногтя, Карси посмотрела на носок своей красной туфли. Пальцы болят. Ну, еще очень большая слабость. Тянет спать. Но не буду. Не хочу проспать последние мгновения своей жизни

Саймон чувствовал себя мотыльком, загнанным в банку, которого хотят залить прозрачной смолой и сделать из него брелок.

Он избегал смотреть ей в глаза, боясь не выдержать и показать свои слёзы. Это ведь так тупо показывать эмоции, целый отрицательный ворох их. Да еще и человеку, которого любишь.

Саймон, прошептала Карси. Она была не так глупа, ибо всё понимала и видела.

Принцесса дотронулась пальцами до его подбородка, и их взгляды встретились. Саймону казалось, что он готов утонуть. Эмоции нашли выход из бронированного воздушного шарика, и у Саймона на глазах выступили слёзы.

Я Я - он произнес это, почти задыхаясь.

Саймон глубоко вздохнул, он не смог сказать дальше, и лишь шмыгнул носом. Было очень стыдно за проявление чувств. Почему он не мог быть как истукан?

Все хорошо, правда, уголки губ Карси дрогнули, и она с нежностью вытерла ему слезы со щеки.

Нет ты умираешь, не согласился Саймон, поймав ее ладонь на лице.

Зато ты будешь жить.

Без тебя, и он насупился. Паническая атака отступала, оставляя вместо себя огромную тревожность, проникающую в каждую клетку мозга. Трясти его не переставало, а в помещении было слишком тепло.

Ты сможешь справиться с этим, Карси была не согласна с его пессимистичным настроем. Как будто она знала!

Саймон крепко обнял ее, и они стояли так, молча, несколько минут. Затем он отстранился, прошел за стол и включил ноутбук.

В интернете должны быть случаи, когда люди излечились от этого проклятия, Саймон не собирался так просто сдаваться. В конце-концов, что он расклеился, как игрушка из папье-маше, попавшая в воду!

Но таких случаев нет.

Может, просто про них мало кто знает? Саймон присел за письменный стол, улыбнулся Карси и уставился в ноутбук.

Карси подбежала к окну, оперлась руками на подоконник и воскликнула:

Дождь кончился! Барон Вейс сдержал обещание.

Угу, отозвался Саймон, напряженно пытаясь найти информацию. Ничего по их проблеме не было. Были только народные средства, как продлить жизнь на несколько дней.

Значит, мы можем

Смотри, тут написано, что какой-то дядька ел много сельдерея, и из-за этого прожил на шесть дней дольше, Саймон не отвлекался, сидя с серьезным лицом. Как ты относишься к сельдерею?

Никак, пожала плечами Карси, запрыгивая на подоконник.

Магазины еще не закрылись, я могу послать горничную или дворецкого за

Саймон, она перебила. Мне это не нужно.

П-почему? парень посмотрел на неё, не моргая. В его взгляде сквозило непонимание. Если есть шанс продлить твою жизнь, даже такой мизерный, это

А потом что? упрямо фыркнула Карси, болтая ногой, сидя, опираясь спиной на стекло. Какая разница, сколько я проживу меньше дня, или целых пять.

Она боялась показать собственное беспокойство. Что на самом деле умирать ей было страшно. Карси казалось всё это дурацкой шуткой. Может, пусть такой и останется?

Разница есть, сказал Саймон, он не мог выбросить свою тревожность в корзину и удалить этот ярлык с рабочего стола.

Не хочу сидеть в четырех стенах, это очень скучно, Карси провела пальцем по подоконнику.

Что ты хочешь сказать? Саймон даже замер, глядя на неё. Ему не были понятны её мотивы. Это немного раздражало, но такая незначительная эмоция перекрывалась другими, более мрачными тонами. Он старался не думать, что будет потом. Потому что там ничего хорошего, и лишь боль.

Давай сбежим? Карси задорно спрыгнула, мягко приземлившись на носочки. Если это мой последний день, то давай проведем его вместе? И где-нибудь не здесь. Не хочу никого видеть.

Её оптимизм был притянут за уши, но Карси не желала, чтобы Саймон это осознал.

Принцесса подошла к нему, опустила руки на его плечи, потом обняла и прошептала на ухо:

Я многого не прошу. Всего лишь, чтобы ты был там со мной. Одной по городу бродить не так интересно.

Сердце Саймона трепетало, и он чувствовал, что сейчас растает, словно шоколад в микроволновке. Но при этом грусть никуда не делась, и он дернулся.

Оставь исследования, пойдем, уговаривала Карси, не отпуская его из объятий.

Ему снова стало горько, а в носу защипало. Да что это такое, он же только почти что заставил себя успокоиться! Отвлекся даже. А тут так.

Если я их оставлю, то потеряю тебя, наконец извлек из себя Саймон, опустив взгляд на ее руки.

Он коснулся их. Такие теплые, в отличие от его. Даже сейчас.

Пойдем, мне это необходимо, чувствую, что задыхаюсь здесь, и это меня волнует, призналась Карси, отстраняясь и сцепив руки сзади в замок. Мне нужен воздух.

Саймон с трудом заставил себя захлопнуть ноутбук. Он ведь тоже не мог нормально дышать.

А тебя выпустят? спросил он с сомнением. Никто ее точно отпускать из дворца не собирался.

Я никому не скажу, подмигнула ему Карси. Мы сбежим, вместе. И этот остаток дня будет нашим. И следующий, если получится.

А потом мы пойдем ночевать на теплотрассу, Саймон и сам не знал, зачем применил свой сарказм.

Карси хихикнула, затем продолжила, стараясь не думать о предстоящей смерти:

Я телепортируюсь из комнаты за ворота. Ты подойдешь туда?

Телепортироваться во дворец, из, за, и, по можно было только членам династии Фротгерт.

Да, Солнышко, Саймону ничего не оставалось, кроме как согласиться. Но сельдерей мы тебе всё равно купим.

Балда, и Карси рассмеялась звонким колокольчиком.

Слушая ее смех, Саймон ощутил некоторый подъем, сквозь душевную боль. Он не мог поверить в то, что это чудо должно умереть.

***

Карси ждала его за воротами. На ней были: фиолетовое пальто, красный пушистый шарфик, красный беретик из замши и фиолетовые сапожки со шнурками.

Саймон укутал шею в ворот своей синей куртки, пересек ворота, подошел к Карсилине и обнял её. Она тепло прижалась к нему. Так они и стояли несколько минут, пока Саймон не спохватился:

Нужно идти, пока нас не хватились.

Да, есть идеи, куда бежать?

Не знаю.

Давай отойдем как можно дальше, а там подумаем, предложила Карси.

Они взялись за руки, и пошли по вечернему городу.

Перебежав на красный сигнал светофора и добравшись до набережной, на которой была аллея из клёнов, Карси тут же принялась собирать мокрые опавшие листья. Саймон наблюдал за ней, прислонившись к дереву спиной, в свете фонарей.

Главное только не думать о плохом. Но что делать, если такие мысли стучатся в голову, ходят там, как у себя дома, и их не прогнать никаким пылесосом?

Смотри, какой огромный! Карсилина воскликнула и показала большой желтый кленовый лист.

Действительно, кивнул Саймон, борясь с сильной тревожностью. Но бывают и больше.

Ах, вот как!

Так.

Тебя вообще чем-нибудь можно удивить? насупилась она, взяв его под руку и потянув на себя. В другой руке она держала букет из промокших под дождем листьев.

Саймон оторвался от дерева. У него не было желания веселиться. Это всё давалось с трудом.

Если есть шанс вылечить тебя, ответил он, пытаясь сбросить свое напряжение. Я буду приятно удивлён.

Если не думать о предстоящем, оно все равно наступит. И ничто это не остановит. Даже старательное игнорирование, как делала Карсилина.

Карси выбросила листья, которые тут же шлёпнулись возле их ног, и сказала, глядя на небо:

Интересно, о чем думают звезды, они ведь только мерцают и молчат.

Было бы странно, если бы небесные тела могли разговаривать. Да, и я сомневаюсь, что они умеют мыслить, сказал Саймон совершенно серьезно.

Тебе не идет быть такой букой, прошептала Карси ему на ухо.

Ну, что ж поделать.

В следующий миг он поддался ей, и Карси вытянула его поцелуй. Да Саймон особо не сопротивлялся, да и серьезность уже попыталась куда-то уползти. Если все время напрягаться, можно не выдержать. Бархат губ принцессы Листонской был очень приятен, Саймону хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался.

Давай сходим в кафе? предложила Карсилина задорно. Или в ресторан?

В ресторан в таком виде не пустят, предположил Саймон с улыбкой, которая была совершенно искренней. Какие рестораны в такой куртке?

Хватит напрягаться!

В кафе-то никто не запретит, хихикнула Карси. Какие еще работают?

***

Кафе Фиолетовый Носорог работало до часу ночи, поэтому подходило по всем параметрам, да и находилось недалеко. Пройдя пару кварталов по мокрым после дождя улицам, смеясь и дурачась, они, наконец, достигли этого пункта.

Кафе было небольшим, но уютным. Фиолетовые столики, занавески, кресла. Животные саванны, изображенные на стенах в черно-белых тонах. Кованые люстры.

Саймон взял пальто Карси и повесил на вешалку, потом снял свою куртку, стесняясь того, что его футболка с длинными рукавами никак не походила на одежду для свиданий. Хотя, зачем париться? Ведь на официальные свидания они никогда не ходили. Это всегда происходило спонтанно, да и было все равно, кто и как одет.

Карси заприметила столик в углу, куда и поспешила прошмыгнуть, помахав ему рукой. Саймон прошел и сел рядом, фиолетовый диванчик позволял. Людей в такое время было немного.

Официант с фиолетовым фартуком, не глядя на них, кинул два меню на стол, и скрылся за барной стойкой.

Если есть блюда с сельдереем, тебе нужно обязательно что-нибудь из этого заказать, заботливо посоветовал Саймон.

Карси не выдержала и прыснула.

Хорошо, согласилась она. Все же он беспокоился о ней.

В кафе играла музыка. Видимо кто-то из работников очень любил слушать радио Колокольчик плюс, потому что сейчас колонки ревели какой-то бессмертный хит. Музыка была задорная. Под такую только мороженое есть на скорость.

Саймон осмотрелся, внезапно ему стало жарко и дурно, и в следующий миг пришло видение:

Клина Фебруус сидит за столиком в центре, а ее мужчина Себастьян выглядит слишком напряженно. Она что-то непринужденно рассказывает, но в этот момент Себастьян достает из пиджака кольцо, бросает его в бокал с шампанским и, протягивая преподавательнице по оборонительным заклинаниям, произносит Будь моей женой!. Саймон не видел ее лица, но на все кафе раздается Наконец-то! Я ждала этого целую вечность!.

Саймон озадаченно моргнул, и видение исчезло, а его перестало мутить. За тем столиком на самом деле никого не было.

Саймон? Карси заметила, как он побледнел. С тобой все в порядке?

Саймон удивленно перевел взгляд с пустого столика в центре на нее:

Я видел хорошее! воскликнул он, до этого он думал, что мог предвидеть только плохое.

Ого! И что именно?

Наш препод, мисс Фебруус, получит предложение руки и сердца. Вон там! и Саймон указал на тот столик пальцем. Да, Димка если узнает, то будет шокирован. Его Крепость станет невестой.

Это же здорово! обрадовалась Карси. Клина была интересным преподавателем и всегда нравилась ей как человек.

Да, хоть кто-то будет счастлив в этом идиотском мире, Саймон снова поник. Он никогда не сможет предложить Карси свадьбу. Смерть грубо отнимет ее. А ведь он мечтал, что когда-нибудь, когда они станут чуть старше, он осмелится. Ведь Саймон хотел провести с ней вечность.

Эй, она накрыла его руку своей ладонью. Я всегда буду рядом, обещаю.

Как? горько отозвался он.

Везде, и она подмигнула, взяв меню и открыв его.

Саймон не понимал, как можно быть рядом, если умрешь. Это же все конец. Он не хотел, отчаянно не хотел терять ее. Ведь это будет финиш. Он с этим не справится.

Даже если они связанные души, то их новая встреча произойдет только в следующей жизни. А до новой встречи очень долго. И нужно как-то дожить эту. А это трудно. Очень.

Саймон натянул улыбку и взял меню. Есть ничего не хотелось. Если он что и закажет, то придется поедать против желания. Да и ком в горле мешал.

Смотри, Солнышко, салат Бодрый: обжаренный на углях сельдерей, помидорка, огурец, хотел было предложить Саймон.

Прошу тебя, прекрати, наконец не выдержала Карси, выбирая себе мороженое. У меня что-то нет аппетита.

У меня вот тоже, сказал Саймон, не отрываясь от меню. Ты смотри, за такое маленькое блюдо, где ингредиентов кот наплакал, платить триста пятьдесят листр!

Давай тогда по мороженке? подмигнула ему Карсилина.

И большой чайник черничного чая! Хотя, стоит он

Какая разница, сколько? Я оплачу.

Может, все-таки я? смутился Саймон. Конечно, он не был богатым, но деньги у него на карточке имелись. Тетя Ира что-то высылала раз в месяц, хоть Саймон и пытался ей сказать, что не надо, да и стипендию платили.

Сегодняшним балом правлю я, так что платить мне, Карси не дала ему возразить. Какое мороженое будешь? Черничное?

Чтобы не возвращаться к теме предстоящей смерти принцессы, они постарались просто не думать об этом и отвлечься.

А вот и не угадала, Саймон принялся листать страницу с мороженым. Выбор был на удивление большой. Разнообразные картинки с аппетитными шариками должны были вызвать слюну смотрящего на них. Но Саймон оставался непреклонен. Мятные с шоколадной крошкой.

Где ты такое нашел? поинтересовалась Карси, ей тоже захотелось, вместо фисташкового.

Вот, смотри, и он указал ей на картинку.

Звучит неплохо, выглядит тоже

По крайней мере, на изображении, но цена

Да прекрати ты с ценой, и она ткнула его в бок.

Они посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись. В это время подошел официант. Он оторвался от своих мыслей, и теперь более внимательно изучил гостей. От осознания того, что перед ним сама принцесса Листона, бедного юношу начинало потряхивать, и смотрел он на них широко раскрытыми глазами.

Ваше Высочество, мы так рады видеть Вас в нашем прекрасном кафе! выпалил он, чуть ли не на одном дыхании, сжимая ручку.

Мы тоже рады видеть Вас на вашем рабочем месте, съязвил Саймон, сузив глаза и закрыв меню.

Официант проигнорировал это:

Все блюда, что закажете, обойдутся Вам совершенно бесплатно.

Ой, что Вы. Не стоит, я заплачу, Карси покраснела, ей хотелось провалиться сквозь пол. Да и немногочисленные посетители тут же устремили к ним свои взоры.

Но казалось, официант завис, как старая операционная система, поймавшая вредоносный вирус.

Я, правда, в состоянии это сделать, Карси смотрела на него со всей серьезностью, Кормите бесплатно тех, кто в этом действительно нуждается. Например, бедные слои населения, у которых много детей, а есть им нечего

Карси, шикнул Саймон. Может, не стоит?

Мы подумаем над вашим предложением, Ваше Высочество, официант был сбит с толка.

Давайте, перейдем к заказу, хорошо? предложил Саймон, скрестив руки на груди.

Да, конечно.

Они заказали, что хотели и принялись ждать. Внезапно по радио заиграла грустная проникновенная песня, которую пел красивый женский голос, переходящий в сопрано:

Останься, и тише,

Поверь, тебя слышу,

Я здесь, я же рядом с тобой,

Зачем же прощаться?

Не буду скрываться.

Ты только останься со мной.

Побудь со мной рядом,

И ласковым взглядом

Ты тихо меня позови.

Я верю, я знаю,

Что не умираю,

Я просто хочу тишины.

Саймона била дрожь, ему стало очень жарко, а легкие сдавило жгутом. Отравляющие мысли о предстоящем событии пробили брешь в его сознании. Хоть он и пытался не думать об этом.

О, новая песня Марты Безумской, заметила Карси, подперев щеку локтем, Хорошо поет, кстати.

Угу, кивнул Саймон, нервничая. Ему казалось, будто эта песня сама собой врубилась специально. Для него. Как обращение.

Я знаю, все правы,

Сгубила отрава

Мою распрекрасную жизнь.

Но я не погибну,

Не стану сдаваться,

Я буду бороться за жизнь

Лечу над рекою,

Над странной землею,

Я знаю, вернусь, ты держись.

Не плачь понапрасну,

Я здесь в этом мире,

Я просто другая, пойми.

Саймон беспокойно заерзал на месте. Почему песня не может замолкнуть и прекратить его терзать? Напоминать о том, что Карси умрет!

Все в порядке? спросила Карси, участливо.

Саймону хотелось отчаянно замотать головой, его губы дрогнули. Но вместо этого он лишь сказал:

Все хорошо.

Пока что

Ладно, если ты так считаешь

И, чтобы вернуться,

Мне надо воскреснуть.

Для этого кто-то умрёт.

Энергия жизни, и

В танце со смертью.

Закружится водоворот.

Побудь со мной рядом,

И ласковым взглядом

Ты тихо меня позови.

Я верю, я знаю,

Что не умираю,

И просто хочу тишины.

Саймон глубоко дышал, пытаясь прийти в себя. Его руки, которые он сложил на стол замком, тряслись. Карси, поняв, что с ним опять что-то неладно, мягко накрыла их своими ладонями. Он посмотрел ей в глаза, словно с мольбой.

Не умирай, пожалуйста

Карси в ответ горько усмехнулась, затем отвела взгляд на зажженную на столе плавающую свечу. Саймон беспокойно дернулся, ему казалось, будто он чуть не упал в пропасть.

Почему ты отказалась ехать в больницу? с непониманием поинтересовался он, вспомнив, как с его отцом говорил доктор.

Потому что я хочу провести последние мгновения свободной, а не запертой в хосписе, пояснила принцесса, не убирая своих ладоней. Лучше быть здесь, вместе с тобой. И мне не нужно жить еще дней десять, только для того, чтобы прожить на дней десять дольше. Зачем откладывать неизбежное.

То есть, врачи могут продлить тебе жизнь? Саймон заморгал, на его лице читалось удивление.

Не намного, я же сказала.

Но десять дней это лучше, чем один! Саймон резко вскочил из-за стола. Тебе нужно туда.

Карси осталась на месте:

Нет.

Почему? в этом вопросе сквозила неприкрытая боль.

Я не собираюсь продлевать жизнь, потому что это погоды не исправит.

Но это дольше, чем один! возразил Саймон, ему хотелось ударить кулаком по столу, но он сдержался, сжав свою руку другой, и стиснул зубы. Если Карси так решила, ее не переубедить.

Понимаю, Карси отвела взгляд. Но я не хочу туда. Ненавижу больницы. Этот запах медикаментов, капельницы, уколы, кварцевание палат. Знаешь, как там воняет после кварцевания? Почему я должна туда ехать?.. Если ты меня туда отправишь то сбегу.

Саймон напряженно выдохнул, сглотнул и отвел взгляд:

Солнышко, я приму любой твой выбор, даже если он меня не устраивает.

Он с горечью потрепал ее по рыжей макушке, взлохматив волосы. Черные волны моря беспокойства бились о скалы из страха, того и гляди случится цунами.

Саймон вернулся на свое место, и вскоре им принесли мятное мороженое и черничный чай, еще и подарок от шеф-повара в виде мусса из красной смородины и лимона.

Карси разлила чай по чашечкам, приподняла свою, и они, молча, слегка чокнулись чашками друг друга.

Просто за то, чтобы все было хорошо, пояснила принцесса Листона. Я мечтала, что когда получу права на трон, смогу исправить ситуацию в стране. Заставить правительство отменить оскорбительные законы об отношении к колдунам. Даже не знаю, кто может это все реализовать теперь.

Я, ответил ей Саймон, смотря, как в прозрачном чайничке кружились чаинки. Другого не остается, верно?

В этот момент он боялся встретиться с ней взглядом. Ему казалось, что его мир рухнет в любой момент. Хотя так оно и было.

Они провели в кафе Фиолетовый носорог не спеша никуда идти, несколько часов, прямо до его закрытия. Они решили попробовать чуть ли не все сорта мороженого. Но, конечно, по мнению Карси, лучше мятного с шоколадной крошкой там не было.

***

Карси и Саймон находились в городском парке. Фонари не были включены, и виднелись гвоздики мерцающих звезд. Оранжевый диск луны завис на небе большим апельсином

Сидя на скамейке, и обнимая Карси, Саймон никак не мог не думать о том, что у нее уже зеленые все ногти на левой руке, и четыре на правой. Времени оставалось катастрофически мало, оно утекало сквозь пальцы песком и не думало останавливаться. Жить Карси оставалось всего мизинец, и ноготь начинал покрываться зеленым.

Карсилина, чувствуя ужасную слабость, была уже не в состоянии подняться со скамейки. Последние крупицы ее жизненной энергии рассеивались в никуда.

Вдруг на небе что-то сверкнуло. Саймон это заметил звезда упала. Только он не успел загадать желание. Он бы отдал все на свете, лишь бы сохранить Карси жизнь.

Красиво, правда? указав на небо, сонным голосом сказала Карсилина.

Мне хочется перемотать время, горько произнёс Саймон, его сердце дико стучало в страхе, испуганный мотылек готовился получить в спинку иглой. Правда, очень хочется.

Разве такое возможно? спросила принцесса, энергии на жизнь уже почти не хватало, и ей было очень трудно шевелить руками.

Больше нет, ответил Саймон и прикусил губу до крови, чтобы ненароком не заплакать. Нельзя. Нельзя!

Карси ощущала, как у нее слипаются глаза, как каждая клеточка ее тела желала уснуть. Только, в этот раз она больше не проснется, если поддастся. Последний ноготь стал зеленым. Она положила голову Саймону на плечо и произнесла, слабея:

Однажды небо засмеется, глядя на тебя

Ты о чем, Карси? не понимал Саймон, на языке была кровь. Противная и солоноватая.

А ты Ты просто улыбнись ему в ответ, продолжила она, затем её глаза закрылись. Больше не имело смысла бороться с сонливостью. Она уйдет тихо и спокойно.

Саймон с ужасом заметил, что что-то не так. Она больше не шевелилась, и не дышала. Казалось, что всего лишь спит. Но он знал правду.

Его прошиб холодный пот, сознание не хотело верить в то, что это конец.

Проснись! Саймон испуганно встряхнул её. Карсилина не реагировала. Пожалуйста, не оставляй меня! Карси!..

Он крепко прижал ее к себе, вцепившись ногтями в фиолетовое пальто. Разум начал затуманиваться. Саймон чувствовал, будто наблюдает сейчас всё со стороны. Словно он отгорожен от мира барьером. Карси не могла умереть! Это - бред, неправда!

- Пожалуйста, проснись

Ком в горле стал настолько большим, что хотел помешать ему говорить.

Саймон сглотнул, повернул ее к себе и взял на колени. Он держал принцессу на руках, словно ребенка. Бережно обняв.

- Карси, приди в себя - он знал, что это бесполезно, вытолканный вглубь сознания факт ее смерти пытался взять верх, и пока его удавалось сдерживать. Голос дрожал.

Закрыв глаза на пару секунд, Саймон почувствовал, как брызнули слезы, проделывая мокрые дорожки по щекам. Затем они упали на пальто Карси.

Саймон был в каком-то странном оцепенении, боясь встать со скамейки и запустить ход времени, которое, казалось, сейчас остановилось.

Мотылька проткнули иглой. Он больше не будет биться крылышками о стеклянные стенки банки.

Дыхание сбивалось, и казалось, будто весь воздух в этом мире закончился.

Карси проснется. Проснется!

Слабенький ветерок дул лишь грустью. Саймон прижимал бездыханную принцессу к себе. В парке не было ни души. Нужно ли куда-то двигаться? А зачем?

Часть 3. Глава 1. Кто виноват?

Ведь чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием.

(C) Эрих Мария Ремарк

Следственный отдел ДС.

Саймон сидел в допросной, прикованный к стулу, на руки ему нацепили антимагические браслеты. Его глаза были красными от слёз. Он не спал больше суток и вот уже целый день никак не мог успокоиться. Слёзы всё лились и лились. Если подумать о чем-то отвлеченном, иногда это помогало, но потом мысли всегда возвращались к неизбежному. Карси больше нет. Саймон не хотел с этим мириться. Но что он мог сделать?

В память о ней Саймон забрал прядь волос двумя черными шпильками Карсилины, которые теперь красовались у него на светлой голове двумя черточками.

Его и Сулитерию считали главными подозреваемыми по делу о гибели наследной принцессы Карсилины Фротгерт. Саймона подозреваемым сделала королева. Она даже слушать ничего не хотела насчет того, что смерть Карси дело рук Гадритты Трегторф, а Саймон всего лишь жертва. Она ненавидела его.

***

04:00

Саймон нёс Карси на руках прочь к выходу из парка. Он никак не мог свыкнуться с тем, что произошло, а осознание еще блуждало в тумане. Если принести ее домой, она выспится и откроет глаза на следующий день?

Саймон не мог выйти из ступора, а его губы дрожали.

На выходе к нему тут же подбежала Серебринка, показав, что следила за ними со своего смартфона, а сзади неё маячила бригада докторов, которые любезно распахнули двери скорой и вынесли оттуда носилки.

Саймон, насторожившись, крепче вцепился в принцессу. Он в этот момент был похож на оскалившегося волчка, ибо не хотел отдавать Карсилину.

Может, она и не умерла

Значит, вы знали, где мы? заговорил Саймон с большим трудом, насколько позволял ком в горле. Он старался не смотреть на Сильв.

Я, Зольтер и твой отец, кивнула Серебринка.

Доктора с носилками подошли ближе и потребовали отдать им принцессу. Саймон дернулся, не желая этого делать.

Саймон, попыталась образумить его Серебринка. Её нужно отправить в морг.

Он вздрогнул, сердце опять совершило сильный скачок, а затем забилось, пытаясь вырваться из груди. Саймон отошел на три шага, беспокойно дыша.

Тук-тук, тук-тук

Серебринке было грустно, но она это не показывала, заведомо становясь очень деловой.

Она там замерзнет! Саймон с этим не соглашался. Пусть только попробуют отобрать, он будет драться.

Тела магов не разлагаются, их не помещают в холодильник, попыталась объяснить Сильв, желая закатить глаза.

Саймон с сомнением посмотрел на неё, ведь если отдаст Карси, она больше не проснется:

Карси не умерла, не надо, он нервно замотал головой. Похоже, к нему подступало какое-то подобие безумия.

Один из докторов раздраженно глянул на Серебринку:

И что нам с ним делать?

Послушай, Саймон, если она жива, добрые дяди-врачи отвезут Карси в больницу, Серебринке пришлось соврать, говоря с ним как с маленьким ребенком.

Т-точно? спросил он с опаской, его трясло.

Да, поверь мне. Ей ведь нужно лечение?

Саймон был в замешательстве, настороженно глядя на всех.

- Саймон, я хоть когда-нибудь врала тебе? Сильв решила сыграть на этом.

Врачи подошли еще ближе, словно в попытках окружить. Саймон понял, что ведет себя глупо.

Ладно, и он, наконец, передал тело Карсилины докторам.

Но, чем ближе они подносили ее на носилках к машине скорой помощи, тем больше становилось осознание того, что Карси мертва. Когда ее погружали туда, Саймона, наконец, накрыло. И он бросился к автомобилю, в попытках вернуть девушку.

Но, Серебринка не дала ему достичь цели, схватив за шиворот и крепко держа. Дверцы скорой захлопнулись, машина тронулась с места.

Саймон стоял и дрожал, провожая ее взглядом. В сердце что-то жестоко оборвалось. Эта пустота больно впивалась в душу. Воздуха категорически не хватало. А из-за болезненного кома в горле он не мог ничего сказать.

Когда машина скорой скрылась в конце улицы, Саймон упал коленями на мостовую, игнорируя Серебринку, и, зарыдал, спрятав лицо в ладони. Он не знал, что делать дальше. А мысль о том, что он больше не увидит Карси живой, ранила без ножа.

Сильв застыла, она не понимала, как поддерживать людей. Но чувствовала себя виноватой, что ничего не предпринимает.

Наконец, когда у Саймона началась нервная одышка, и он не смог произнести внятно целое предложение, Серебринка, боясь, что он и вовсе задохнется, коснулась его плеча, пытаясь выразить сочувствие:

Не знаю, что обычно говорят в таких ситуациях, но дело очень скверное.

Саймон не решался смотреть на нее, истерика полностью охватила его.

Мне очень жаль, прошептала Серебринка, заведомо уводя взгляд в сторону.

Саймон понимал, что его мир уничтожен и никогда больше не вернется в прежнее состояние.

Ему было стыдно за бурю эмоций, и он не нашел ничего лучше, чем убежать.

Бежать как можно дальше! Как можно быстрее! Выбиваясь из сил, перебегая дороги на красный, чуть ли не спотыкаясь. Бежать и не останавливаться.

***

До моста он добежал как в дымке. Пройдя дальше, Саймон остановился у его середины и вцепился в перила, борясь с одышкой. Не привыкшие к длительному бегу конечности болели, а в груди ныло.

Темная вода внизу манила его. Словно звала и говорила: Давай, прыгни! Ты ведь этого хочешь! Тогда тебе уже не будет так хреново.

Саймон отшатнулся. Он весь дрожал, забыв о проклятии.

Нужно покончить с этим. Здесь и сейчас

Его снова прошиб холодный пот, руки тряслись. Он не мог заставить себя перелезть через перила. Страх парализовал. Саймон чувствовал ужас перед прыжком. Но ведь это - выход? Карси больше нет. Зачем жить дальше? Слёзы капали вниз, в темную воду.

Казалось, будто он не имел права на страх. Нужно быть смелым. Прыгнуть с моста, избавить себя от боли!

Ну же, давай! процедил Саймон сквозь зубы, злясь на себя. Слёзы застилали глаза.

Ветер обжигал, пронизывал до костей, хоть и не был сильным.

Зачем я держусь за жизнь?

Неожиданно кто-то мягко коснулся его плеча, и Саймон обернулся. Это был Зольтер в своем неизменном золотом пиджаке. Он казался солнечным лучиком в непроходимом лабиринте безысходности.

Зольтер выследил его по своей карте на телефоне.

Саймон, а ты что тут? спросил было эльф, но парень не дал ему закончить, бросившись ему на плечо и снова расплакавшись, не в силах сдерживася.

Кто знал, чем могло закончиться, не появись здесь Зольтер. Может, проклятие его и привело?

Эй, ты чего? удивился Золотский, хлопая друга по спине. Он в первый раз видел Саймона в таком состоянии.

Саймон попытался что-то сказать сквозь слёзы, и это почти получилось. Зольтер лишь разобрал: Она нечестно почему не могу.

Ну-ну, всё хорошо сказал Золотский, пытаясь успокоить.

Нет! Саймон отстранился от него и замотал головой, снова борясь с одышкой. Ему казалось, что сейчас потеряет равновесие. Весь раскрасневшийся, он не мог ничего изменить.

Было стыдно за истерики. Но ничего с собой поделать парень не мог.

Ты можешь сказать, что случилось? серьёзным тоном спросил Зольтер. Он прекрасно знал, что именно довело Саймона до такого состояния, но эльф притворился, что не в курсе.

Саймон сделал три глубоких вдоха, пытаясь успокоиться, и выдал:

Карси мертва - и закашлялся.

На большее его не хватило. Горе поглотило с головой, парень тонул, не в силах выбраться, словно вместо поплавка к нему привязали кирпич.

Что? Но как? Зольтер попытался выудить из Саймона еще хоть какую-то информацию, но не получилось.

Вместо того чтобы говорить, Саймон взвыл, как раненый зверь. Зольтер прижал его к себе, пытаясь успокоить.

Я провожу тебя во дворец, решил Золотский. Оставлять друга одного в таком состоянии было рискованно. Кто знает, что он способен натворить? Саймон был опасен сам для себя.

***

Следственный отдел ДС.

В допросной находились два следователя: пухленькая дама лет пятидесяти с пучком на голове и глазками как у свинки и стройный холодный мужчина неопределенного возраста со змеиным взглядом.

Ничего, мальчишка нам все расскажет, пообещал он пухленькой коллеге, та лишь удовлетворенно кивнула. Тащи устройство, его разрешено использовать на опасных подозреваемых.

Саймон устремил взгляд в пол. Ему было все равно. Может, он заслужил это тем, что не спас Карси. Судя по разговору, они собирались пытать.

Эх, не завидую тебе, сочувственно покачала головой пухленькая коллега, выходя из допросной. Видимо, ненадолго.

Мне нечего вам больше сказать, Саймон все еще смотрел в пол, словно узоры на паркете были интереснее живых людей. Я вам все ответил. И это правда.

Они несколько часов пытались вытянуть из него историю о том, как же все-таки умерла Карсилина Фротгерт. Вытянули, покопались внутри его панциря, грубо вскрыв, извлекая правдивый рассказ, в который не поверили. Довели только до очередного срыва. Так много в своей жизни он еще никогда не плакал. Наверное, всеми этими слезами можно было наполнить ведро.

Саймону было плевать на то, посадят его или нет. В жизни больше ничего не осталось, за что можно держаться.

В этот момент вернулась пухлая следовательница, в руках она держала шлем, по краю которого внутри торчали шипики, которые должны были впиться в кожу подозреваемого. Еще оттуда выходили провода.

Снимай с него эти дурацкие заколки, распорядился тот, похожий на змея.

Женщина положила шлем на стол и подошла к Саймону. Тот задергался, крича:

Нет, не трогайте! Не надо!

Но шпильки были благополучно сняты.

Ты же не хочешь, чтобы тебя случайно долбануло током? заботливо предостерегла женщина. Ей так не хотелось верить в то, что этот милый мальчик убийца их принцессы. Они металлические.

Теперь надень на него прибор, распорядился змей. И не забудь подключить.

Отпустите меня, я виноват лишь в том, что не спас ее! Что не остановил! Саймон был близок к панике. Его снова начинали душить слезы.

Он опять дернулся, затем с беспокойством, часто-часто, словно ему не хватало воздуха, задышал.

Пухлая женщина нахлобучила на пленника шлем, тот впился ему в кожу похлеще тернового венка. По лбу и вискам потекла кровь от раздираемых шипами ран. Саймон стиснул зубы.

Не бойся, мальчишка, больнее уже не будет, ухмыляясь, сообщил змей, беря в руки какой-то пульт. Мы покопаемся в твоих воспоминаниях.

Пожалуйста, не надо, Саймон чуть ли не умолял их. Ему не хотелось переживать это все снова. Не хотелось, чтобы в его голове проводили ревизию. Им нельзя! Запрещено!

Пухлая женщина подключила провод от шлема к проектору, который указывал на белую стену.

Ну и что они хотели узреть? Там не будет предполагаемой сделки с Сулитерией. Пусть даже не надеются, идиоты.

Саймон попытался вырваться, хоть и понимал, что это бесполезно. В следующий миг шлем включился, и его ударило током.

Он вскрикнул и обмяк, тяжело дыша.

В следующий миг из него уже извлекали воспоминание.

Карси лежит в отделении реанимации, вены на теле почернели, губы тоже были практически черные. Действие ядпрокса.

Саймон снова задергался, тяжело дыша, ему определенно не нравилось, что они делали. Он сжал кулаки до такой степени, что ногти впились в ладони. Голова неистово болела.

Как это понимать? сквозь туман послышался голос змея. Никто не может подделывать воспоминания.

Тогда что это? пухлая женщина тоже ничего не понимала.

Саймон не хотел говорить, что. Ведь это было альтернативным вариантом развития событий в их реальности. Смерть Карсилины запечатлелась во времени, и он не смог этого исправить. Саймон судорожно выдохнул, затем втянул воздух в легкие.

Какой же он бесполезный!

Слабак

Что это? Отвечай! змей подошел к нему вплотную, нагнулся и надавил на шлем.

Саймон вскрикнул, боль усилилась, но он ничего не ответил. Зачем они заставляют все это заново переживать? Они ведь его разрушают!

От меня и так ничего не осталось. Что там разрушать?

Его губы дрожали. Саймон зажмурился, хотелось, чтобы мучения прекратились. А глупый змей не прекращал давить на его голову, раздирая кожу шипами шлема.

Говори, что это! требовал он.

Эдвард, не надо, попыталась остановить его коллега.

Молчи, женщина, сейчас я всё узнаю.

Эдвард!

Паническая атака напала внезапно. Саймон вжался в стул, боясь пошевелиться. Казалось, что все вокруг было сделано из картона, а в следующий миг всю реальность пожрет пламя.

Прекратите, прошептал он, не открывая глаз. Сильный страх сковывал его.

Говори! не сдавался змей и снова надавил на шлем.

Саймон вскрикнул от боли. Кровь уже стекала на одежду. Липкие лапы паники обвивали его прилипчивой обезьяной, словно дерево, на котором она собиралась провести остаток дня.

Отпустите! выкрикнул Саймон, воздуха ему катастрофически не хватало.

Ну, уж нет, выдавил змей Эдвард кривую улыбку.

Пустите меня! Саймон чуть ли не взвыл.

Тут в воздух поднялся стол и начал парить в нескольких сантиметрах от паркета. Проектор сполз, ударился о пол и перестал работать.

Просто пустите меня, панически шептал Саймон. Его магия вырвалась из-под контроля, и ее не могли сдержать даже антимагические браслеты.

В следующий момент полетели уже два растения, что стояли на полу у зеркального окна, за которым обычно кто-то наблюдал допрос.

Эдвард, прекрати! прокричала коллеге пухлая женщина. Ты его пугаешь! И меня тоже!

Это не я, тут же отозвался змей Эдвард, не понимая, почему в допросной летает мебель. Он не колдовал, она тоже. На задержанном антимагические браслеты. Что за чертовщина?

Я не знаю, что это, но мне страшно! Может, это связано с принцессой? предположила женщина, прикрывая голову руками.

Услышав это слово, Саймон вздрогнул, в груди что-то отозвалось болью. Он открыл глаза, стол с грохотом упал на паркет, а два горшка с растениями разбились.

Она не может защищать своего убийцу. Этот парень состоял в сговоре с Сулитерией Трегторф, начал змей непоколебимо.

В дверь помещения постучались, а затем, не дождавшись ответа, распахнули. Вошел Мартин Вейс, вид у него был обеспокоенный и немного сердитый.

Прошу оставить моего сына в покое! рявкнул он, заставив змея Эдварда отойти от Саймона. Я поговорил с королевой, и у нее больше нет к нему претензий. Саймон никогда бы так не сделал.

Саймон почувствовал новый прилив слез и горечи. Но ведь ему поверили. Поверили!

Мартин Вейс снял с него шлем, освободил из оков и убрал антимагические браслеты.

О, мальчик мой! он не сдержался и обнял сына, взволновавшись из-за кровавых ран у него на голове. Что они с тобой делали?

Саймон не ответил. Поспешил вернуть на свои волосы черные шпильки Карсилины.

***

У его отца, оказывается, был автомобиль. Черный, похожий на жука, компактный, он был припаркован недалеко от серого штаба ДС.

Пока Мартин Вейс вёл его до машины, Саймон с грустью смотрел себе под ноги. Он чувствовал, что на него свалился многотонной штангой груз вины. Во-первых, если бы он был чуточку умнее, то не позволил бы Карси идти в подземелье. И тогда Карси была бы жива, и тогда он бы ее не потерял! Во-вторых, если бы он ее не слушал, а отвел в больницу, она бы еще не умерла. Ведь десять дней лучше, чем ноль! Может быть, за это время они нашли бы способ избавить Карси от заклятия

В сердцах Саймон пнул прикрепленную к асфальту железную мусорницу, оставив на ней вмятину.

Придурок тупой. Она мертва из-за тебя

Саймон! на звук обернулся Мартин Вейс. Что ты делаешь?

Пока они ждали на светофоре момент перейти дорогу, Саймон боролся с диким желанием шагнуть под машину. Но он ведь не умрет, а проблем доставит. Водителю и всем окружающим.

Идиот!

Скрипя зубами, он оставался на месте и даже не сразу сообразил, что можно идти, когда загорелся зелёный. Мартину Вейсу пришлось его легонько подтолкнуть.

Мартин Вейс приоткрыл дверь машины спереди, рядом с водительским местом, но Саймон это проигнорировал и сел сзади. Его отец нахмурился, но ничего не сказал.

В салоне автомобиля пахло натуральной кожей, черные сиденья смотрелись очень статно. Только вот были не очень мягкие.

Саймон захлопнул за собой дверцу и с грустью, которая мешалась со злостью на самого себя, уставился в окно.

Его отец уселся за руль и повернул ключ зажигания. Мотора практически не было слышно.

Королева Лоритта тебя больше не обвиняет, мне удалось воззвать к голосу ее разума, сказал Мартин Вейс, поправляя зеркальце перед собой таким образом, чтобы видеть сына.

Она имеет право винить меня, Саймон перевел взгляд на отражение его карих глаз, которые, казалось, всматривались ему в душу. Это всё случилось из-за меня.

Не говори ерунды, ты последний человек, которого стоит обвинять.

Я недостаточно старался, чтобы чтобы уберечь Карси, Саймон снова чувствовал ком в горле. Ему хотелось его проглотить, но не получалось. Каждый раз он произносил ее имя с болью, почти физической. А если слышал от кого-то еще, то постоянно вздрагивал, словно боялся куда-то упасть.

Ты сделал достаточно, попытался убедить его отец, но это, конечно, не получилось.

Саймон снова перевел взгляд на окно. Стайка голубей увлеченно поедала выброшенный кем-то недоеденный хот-дог. Саймону казалось, что они терзали своими клювами его, а не булку. Ему очень хотелось увидеть Карси. Знать, что он больше никогда не окунется в теплоту ее зеленых глаз, было равносильно мучению.

Мне нужно в морг, мрачно проговорил он, не глядя на отца.

Мы сейчас поедем во дворец, не согласился Мартин Вейс, нахмурившись.

Я не хочу ее там одну оставлять

Ей уже всё равно.

Нет! он рыкнул это на весь салон.

Похороны назначены на среду, это послезавтра, сообщил ему отец.

Саймон застыл. Его трясло. Он чувствовал, как свеча внутри него еле теплится, а фитиль утонул среди воска.

***

Добравшись до своей комнаты во дворце, заведомо ни с кем не пересекаясь, Саймон плюхнулся на кровать лицом в подушку.

Никто к нему не заходил. Наверное, Прохор Рейли предупредил их о том, что Саймона сейчас лучше не дергать.

Так Саймон и лежал несколько часов без возможности уснуть. Ему не хотелось абсолютно ничего. Хотя нет. Была одна мысль: выкинуть всю свою одежду, которая была не черного цвета. Ведь теперь у него на душе вечный траур. При мысли об этом Саймон всхлипнул, потом ударил по стене кулаком так, что разодрал костяшки пальцев, и поднялся с кровати. Гадритта пожалеет!

Прошагав к столу, он опустился на стул, борясь с диким желанием разрыдаться.

Нельзя! Просто нельзя

Вырвав чистый лист из тетради по Самоконтролю, с которым он сейчас не очень хорошо справлялся, и, взяв черную гелиевую ручку, Саймон попытался написать прощальную записку, которые обычно кладут умершим в специальный кожаный мешочек на шее. Листонская традиция.

Саймон ненавидел такие традиции. В горле стоял ком. Парень потянулся к графину и отхлебнул оттуда глоток. Он не знал, с чего начать, боясь во время написания письма поддаться эмоциям и потерять над собой контроль.

Наконец занес ручку над бумагой и вывел:

Знаешь, Солнышко, мне сейчас очень плохо.

Карси!

Ты умерла, да. Я не хочу верить в это. Придумываю черт знает что. Но тебя нет. Это так больно!

Я разучился верить в чудеса. Если они и случались, то это осталось в прошлом. Хотя, может, есть шанс, что новое чудо случится, ты вернешься, и все будет как раньше?

Пожалуйста Прошу тебя. Дай мне шанс.

Бездна, какой я дурак! Это невозможно.

Я не могу без тебя. Пытаюсь, но не выходит. Говорят, время лечит, но меня оно не исцелит. Эта пустота в груди кислотой разъедает всё. Я так больше не могу, это начало персонального кошмара. Прошло меньше двух дней. Я тону в болоте из безысходности. А у меня даже нет возможности покончить со всем этим.

Это несправедливо. Я просто существую, как живой труп, без возможности тебя увидеть и обнять. Реальность разрушает меня. Я лишь карточный домик, а ты ветер. Но, несмотря на все это, я люблю тебя.

Просто не могу говорить о тебе в прошедшем временем. Ты же здесь. Рядом?

Говорят, в этих записках нужно сказать Прощай. Но я не могу, словно в глубине души еще осталась какая-то надежда, и она держит тонущий корабль на плаву. Прощай убивает веру в то, что мы можем встретиться. Это слово жестоко всё прерывает. В отличие от пока и до свидания. Не проси, я скажу тебе лишь: До встречи, Солнышко.

К сожалению, жизнь не компьютерная игра, в которой можно перезагрузить неудачный момент и пройти его заново. Хотя я перезагружал, если можно так выразиться, но это тебя не спасло.

Прости. Я - идиот.

Вернись. Пожалуйста. Только вернись, и я буду самым счастливым человеком Но этого не случится. Я слишком многого прошу

Навеки твой. Саймон Рейли.

Саймон закусил губу почти до крови. На бумагу капали слёзы, в некоторых местах размывая буквы.

Карси ведь всё равно это не прочитает

Он отложил записку и вздрогнул, кто-то постучал в дверь. Сердце подскочило, и какая-то задняя мысль прокричала: Может, это Карси.

Но - нет, это была всего лишь горничная. Она брезгливо подошла к террариуму с хомячком и начала его ловить, чтобы посадить в шар, в то время как она будет убирать клетку. Храбрец недовольно запищал, а потом вцепился ей в палец. Дама вскрикнула и убрала руку.

Вы там осторожнее, кинул ей Саймон, всхлипнув, затем отвернулся и отрешённо посмотрел в сторону окна.

Не Карси. Почему ему постоянно мерещится, что она может прийти? Что она где-то здесь? Почему, если это не так? Дурацкое воображение! Оно только добивает!

Ты еще не привык

И не привыкну! крикнул он сам себе. Горничная вздрогнула.

Он промолчал. Небо было пасмурным, готовым разразиться дождем. На душе у Саймона было так же.

Часть 3. Глава 2. Цвет пустоты

Я верю, что смерть это всего лишь врата: когда они закрываются, открываются другие. Если бы я могла представить рай, я бы представила открывающиеся врата, а за ними стоял бы он, ожидая меня

(C) Облачный атлас

Казалось бы... Что может сделать день еще более серым, чем он есть? Тяжелые тучи, холодный ветер? Слякоть. Первое декабря, а снег еще не выпал.

Центральное городское кладбище номер пять. У него не было официального названия. Обычно их называют в честь какого-нибудь района или улицы, с которой оно граничит. А у этого кладбища не было ничего.

Старые склепы в такую промозглую погоду выглядели еще более зловещими. Гранитные надгробия и всякие статуи словно вторили настроению.

Свежая погребальная яма, рядом белоснежный гроб. Капли накрапывающего дождя на бледной коже мертвой принцессы, на ее шее кожаный мешочек под прощальные записки. Листонская традиция. Два могильщика в серых масках ожидают, когда им дадут команду.

Никаких журналистов, толп людей. Их не желали видеть здесь сейчас. Их не звали. Им здесь не место. Достаточно церемонии прощания, а у ворот дворца остались залежи алых цветов.

Рядом с королевой Листона присутствовала еще и вторая бабушка Карсилины, которая оторвалась от своих дел в резиденции близ Езеринта и приехала проститься с внучкой. Две бабушки даже выглядели почти идентично, не считая того, что одна была русая (королева), а вторая с золотистой косой, обмотанной вокруг головы.

Саймон стоял возле своего отца, сжимая в руке прощальную записку. Карси похожа на восковую фигуру. Его трясло. Хотелось кричать, что есть мочи, срывать голос. Но надо сдерживать эмоции. А их слишком много.

Тот жуткий звук, когда кости ударяются о гроб, если, неся его над головой, переступаешь через кочку. Когда живое становится неживым. Ты это понимаешь, тебе тошно и дурно, но приходится сдерживаться. Глаза застилает пелена, ты едва не падаешь в обморок. Тебя предлагают подменить, но не даешь. Это твоя ноша, ничья больше. Ты злишься на всех них! Злишься от бессилия. От того, что испытываешь. От того, что она мертва, что приходится с этим мириться. Это непросто. Слишком сложно. Невозможно!

Мартина и Альфред стояли чуть поодаль, под большим бордовым зонтом. Мартина смахивала слезы носовым платком. Альфред выглядел очень серьезным, а его губы были сжаты. Только обрели сестру, а теперь ее провожают. Нечестно.

Вообще все происходящее нечестно! Саймон почувствовал, как его ногти впиваются в ладони, сминая записку. В носу предательски щипало, а в горле ныл ком. Нельзя! Нельзя-нельзя-нельзя плакать! Нужно казаться сильным. Казаться. А зачем? Он никогда таким не был. Особенно сейчас.

Мартин Вейс положил ладонь ему на плечо. Что-то шепнул. Ободряющее? Да, он пытается быть рядом. Не оставлять в одиночестве. Все-таки его отец. Какой-никакой. И явно не хочет, чтобы сын на волне всего этого совершил какую-нибудь глупость.

Серебринка в черном плаще, с очень ярко накрашенными губами, серебристыми волосами, заплетенными в косу. Старается казаться отстраненной. Зольтер впервые надел что-то не золотое. Держит в руке поводок с собакой Ленди, на шее которой повязан черный бант, у собаки опущены уши.

Листонцы не произносят речей на похоронах. Все, что они хотят сказать, остается в прощальных записках. Говорят, это экономит время и нервы. Может, время и экономит. А насчет нервов? Хотя, если бы Саймон попытался произнести речь, он бы не совладал с собой. Он мог сказать и больше, чем в записке, только придется говорить это в пустоту. А диалоги с ней пугают.

Когда Саймон подошел к гробу, чтобы поместить записку в мешочек, он застыл, смотря на свою любимую. Хотелось провести по ее рыжим волосам рукой. Позвать ее по имени. Сказать что-то типа: Проснись! Смерть не отменяет чувств. Не выключает их. Не заставляет перестать любить.

Убрав записку, Саймон достал из кармана фиолетовый мобильный телефон Карсилины, который мигал зелёным маячком. Не таким болезненно-зеленым, как ее ногти. Он попытался аккуратно вложить Карси в руки телефон и от прикосновения к холодным пальцам почувствовал, что на него снова накатывает. Он заморгал, попытался глубже дышать, чтобы хоть как-то себя успокоить. Но это не помогало.

Позвони мне, хорошо? его голос дрожал, а на глазах выступили слёзы.

Саймон зажмурился и отошел, нервно кусая губы до крови.

Когда все поместили в мешочек свои записки, Мартин Вейс дал знак рукой, и могильщики водрузили крышку гроба на место, навсегда скрывая принцессу. Затем стали забивать гвозди.

С каждым ударом молотка Саймон вздрагивал, ему казалось, будто эти гвозди забивают в его сердце. И с каждым новым ударом становилось лишь больнее. Пустота поглощала. А натянутое спокойствие пыталось покинуть.

Закончив приколачивать крышку, могильщики с помощью телекинеза подняли гроб в воздух, затем медленно опустили в яму. Саймон в этот момент чувствовал, что его ноги подкашиваются, и вынужден был ухватиться за своего отца.

Затем каждый кинул в могилу горсть земли, Мартина в черном чепчике еще и бросила туда свой носовой платок. Все смотрели, как могильщики орудуют лопатами, закапывая получившуюся яму.

Прикоснувшись к зияющей пустоте, образовавшейся на месте сердца, Саймон зажмурился. Казалось, будто похоронил не только Карси, но и себя тоже. Все кончено. Он не жив, лишь существует в бренной оболочке своего тела. Бесполезно и блекло. Все краски стерты, а будущего нет.

Но они же встретятся в следующей жизни?

Собравшиеся уже решили расходиться.

Свежая могила принцессы Листонской, Карсилины Фротгерт. Саймон застопорился, потупив взор.

Пойдем, отец потянул его за рукав, но тот даже не шевельнулся.

Я потом, чуть слышно произнес юноша. Это все, что он смог сказать.

На какой-то миг Мартин Вейс задумался, стоит ли оставлять сына одного. Затем, махнув рукой, вместе со всеми направился к выходу с кладбища, периодически озираясь, решив, если что, забрать его позже.

Ушли. Дождь усилился.

Осев на колени возле могилы, впившись ногтями в ткань брюк, задавленный отчаянием Саймон чувствовал, как из глаз неконтролируемо текут слёзы. Как он начинает терять самообладание и задыхаться.

Из его горла вырвался какой-то нечеловеческий крик, распугав окрестных ворон, которые с карканьем скрылись в кронах деревьев.

Саймон сотрясался от беззвучных рыданий, слёзы смешивались с водой, а челка липла ко лбу. Он никогда больше не сможет улыбаться или говорить в отношении себя слово хорошо.

Ничего нельзя изменить. Карси поступила неправильно. Сделала не тот выбор!

Почему, когда Гадритта поставила ультиматум, и Карсилина предпочла спасти Саймона. Почему пожертвовала ради него жизнью? Она же чертова принцесса, важная персона в королевстве, наследница престола! Медийная личность! А Саймон здесь никто! Даже логически если рассуждать, то это было глупо.

Это должен был быть я! взревел он. Не ты! Не ты! Не ты!..

Приговаривая это, Саймон с остервенением колотил кулаком по траве. Безысходность, скорбь и злость смешались друг с другом. Ему не хватало Карси. Очень.

Несмотря на то, что он перематывал время, чтобы не дать Сулитерии отравить Карси, несмотря на все усилия, все пошло не так! Зачем он прыгал с башни?! Для чего?

Если Саймон убьет себя, то получится, что Карсилина зря пожертвовала жизнью. Ему придется существовать, несмотря на полное нежелание. Хотя бы по этой причине. А еще у него просто не получится умереть из-за проклятия. Если Случайность говорила правду, то жизнь будет тащить его на своем горбу вопреки всему.

Как же больно! Еще неделю назад Карси была жива! Даже подумать страшно, что за какие-то дни твое счастье может вот так просто испариться. Словно карточный домик!

Несмотря на ветер, на то, что продрог и начинал кашлять, он не вставал с колен, не собирался уходить отсюда в тепло. Ему хотелось лишь одного. Быть с Карси. Остаться с ней здесь.

Больно, почему же так больно! Выцарапать все чувства, эмоции! Стать болванчиком!

Он снова с отчаянием взвыл и запустил пальцы в сырую землю.

Солнышко, Лучик рыжий, что же ты наделала?! Любовь моя!

Раньше он бы ни за что не применил столько сравнений за один раз, зная, что ее это раздражало. Но сейчас он был сам не свой, ему хотелось исчезнуть.

Лёжа на мокрой от дождя земле, вытянув руку на свежую могилу, он плакал без возможности успокоиться. Саймон был настолько убит своим горем, что не хотелось никуда уходить, он не мог встать.

Прости, что не уберег тебя

Он весь промок и вывалял свое пальто в грязи, мокрые волосы липли к лицу. Но уходить или менять свое положение Саймон был не намерен, хоть и начинал зябнуть. Ведь можно просто уснуть. Уснуть и больше никогда не просыпаться. Тогда почему не получалось это сделать?

Саймон закрыл глаза. Почему происходящее так реально? Почему это не может быть плохим сном? Неужели нельзя открыть глаза, оказаться дома с горячей чашкой чая рядом с Карси, которая погладит его по голове, скажет, что это был всего лишь кошмар Живая.

Так он лежал и мёрз под дождем, пока не начало темнеть. Хотелось раствориться и больше никогда не существовать.

Саймон услышал, как по лужам шлепают чьи-то ботинки, и вздрогнул. Прекрасную картину увидят эти люди. Наверное, подумают, что он пьян. Но если это так, то он пьян только своим горем, ведь зияющая пустота в груди белым размытым пятном поглотила всё вокруг. И выхода из этого состояния не было.

Какой цвет у пустоты?

Саймон! услышал он знакомый голос.

Чьи-то руки вцепились в него и попытались поднять с земли. Саймон даже не упирался, поддавшись и оказавшись в сидячем положении, словно марионетка. Он заморгал и перевел взгляд на явивших себя друзей.

Димка смотрел на него с долей волнения, а Альфред, стоявший чуть поодаль, как бы невзначай разглядывал соседнее дерево. Листонский принц, несмотря на свои кудряшки и янтарные глаза, был очень похож на старшую сестру. И это причиняло Саймону боль.

Пойдем, там нас машина ждет за оградой, Димка схватил его под руки и заставил подняться. Там тепло. Согреешься.

Саймон пошатнулся, с трудом держась на ногах. Димка страховал его от падения.

Дождь не прекращался. Наверное, небо тоже плакало.

Что вы здесь делаете? наконец выдавил из себя Саймон, стараясь не смотреть на Альфреда.

Мы о тебе беспокоились и решили забрать, серьезно ответил листонский принц. На его лице не было и тени улыбки. Более того, шнурки на его кроссовках оказались завязаны.

Саймону казалось, что он лишился кислорода.

Я не могу оставить её здесь одну, хотел было запротестовать он, но Альфред с Димкой повлекли его вперед по дорожке, вымощенной старинным кирпичом, к выходу с кладбища, пользуясь тем, что Саймон был слишком слаб.

Пойдем, в машине тепло, а то еще заработаешь воспаление легких, подмигнул ему Димка, затем, бросив взгляд на могилу Карси, тяжело и горько вздохнул.

Саймон не смог даже улыбнуться или поблагодарить их. Ему вообще казалось, что он больше никогда не сможет улыбаться.

В длинузине Димка сел рядом с ним, а Альфред напротив, благо машина это позволяла. Автомобиль тронулся, Саймон смотрел в окно, провожая взглядом кладбище. Он обязательно вернется сюда завтра.

Саймон прислонил ладонь к холодному стеклу. Капли дождя стекали вниз, пожирая друг друга. Вот и Саймон чувствовал, будто его поглощает что-то что-то тяжелое, темное и тягучее.

***

Зебровск.

Тётя Ира сидела в гостях у Марии Радужниковой. Они пили чай в гостиной и обсуждали свой любимый массийский сериал Заросли розы. Плитс Шпаклевич с невозмутимым видом устроился с газетой на кресле, возле его ног сидела пуделиха Трапеция и выжидающе поглядывала на хозяина, ждала подачки.

Так он сидел минут сорок, но невозмутимость его постепенно стремилась к нулю. И какому мужчине приятно слушать увлеченный разговор двух подруг о своём женском?

У донны Бавинды родился внебрачный сын! воскликнула тётя Маша и потянулась к очередному печенью. Интересно, от кого он

Плитс нервно встряхнул газету, спокойствие приобретало отрицательное значение. Но этот его жест был проигнорирован. Тогда Плитс потянул руку к пульту и включил телевизор. Шли новости. Но и это не было замечено двумя дамочками.

Тогда Шпаклевич кашлянул, стараясь закончить беспредел, и спросил у довольной тёти Иры:

Кстати, Ирина, как там продвигается обучение вашего племянника в Чалиндоксе?

Ирина к такой быстрой смене темы разговора была не готова, да и выпитые ранее два бокала шампанского напоминали о себе. Поэтому она не сразу поняла, о чем он спросил.

Э Что? переспросила она, глупо улыбаясь.

Я спрашиваю, как там Саймон в Чалиндоксе поживает? повторил Плитс чуть ли не по слогам.

Ну, как поживает, нормально, так поживает смутилась тётя Ира.

Плитс одарил её скептическим взглядом и отложил газету.

Между прочим, учится хорошо, вставила Ирина, чтоб не думали ничего плохого. Отзванивается мне два раза в неделю.

Мария Радужникова хотела что-то сказать, но тётя Ира ей помешала, взглянув в телевизор и заметив в холле театра Розарио знакомый силуэт.

Саймон! она даже подумала, что ей мерещится.

Что там такое? поинтересовалась Мария, разворачиваясь к телевизору. Плитс! Звук прибавь!

Муж её послушался, иронично заметив:

Ирина, похоже, там своего непутевого племянника увидела.

Сам ты непутёвый! вступилась за него тётя Маша. Картошку из погреба уже неделю принести не можешь, раковину месяц починить обещаешь!..

Маш смутился Плитс. Сделаю!

Для Листонского королевства это большая потеря, между тем вещал диктор. Соболезнования королевской семье и презтер-пигистру Листона направили президенты Гарпунала, Ландории, Массии и многих других стран, в том числе и президент Зебландии Наталья Шевинс

Балда, из-за тебя я прослушала, что у них там случилось! шикнула своему мужу тётя Маша.

Тот состроил непонятливую гримасу, но отпираться не стал.

А на экране телевизора возникло обеспокоенное бледное лицо Раисы Демонс, которая стояла в толпе людей с красными гвоздиками и попала под прицел камер. Репортёр тут же подошел к ней и задал вопрос.

Мы учились с ней на одном курсе, начала Раиса, шмыгая носом. Недавно зачёт вместе сдавали. Никак не ожидала, что такое произойдёт. Она была такая жизнерадостная, у Карси было столько планов на будущее. Поверить не могу. Это ужасно.

Мария Радужникова тихо вскрикнула, телевизор показал фотографию Карсилины в короне с рубинами. Потом ещё несколько изображений с ней и королевской листонской семьёй. А дальше белоснежный открытый гроб, окруженный алыми цветами.

Похоже, мы её нашли, мрачно заметил Плитс, взяв Марию за руку. Та, молча, заплакала.

Соболезную вам, сказала тётя Ира, чувствуя себя неудобно.

Не так сразу, девочки! Да, это тоже Карсилина, но она принцесса! А наша нет. Вроде как на фотографии похожая, но не наша девочка! успокаивал всех Плитс, не желая верить в очевидное.

Затем показали Мартина Вейса: Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких подавно. Казалось, будто он отчитывался, слишком сухо это звучало.

При взгляде на Димку Морквинова, стоящего возле дрожащего Саймона, у Плитса внутри все похолодело:

Да, это наши

Увидев Прохора Рейли, тётя Ира поняла, что Саймон все-таки встретился с отцом. Посмотрев на Саймона, она пришла в ужас. Он был очень бледный, осунувшийся, с кругами под глазами и еще растрепаннее, чем обычно. Женщина вскочила с кресла и ринулась в прихожую.

Мария Радужникова безучастно посмотрела ей вслед, доставая носовой платок. Дикторша объявляла о том, что в воскресенье покажут документальный фильм Проклятие династии про Фротгертов.

Тетя Ира шла по улицам Зебровска к авиакассам за билетом в Листон и размышляла про себя:

Я встречусь с Прохором Рейли. Я устала всё скрывать, а взамен так долго не получать от него вестей. За долгие годы к Саймону привыкла как к родному. Похоже, отец не справляется! Я должна помочь мальчику!

Здесь нужно было ее прямое присутствие.

***

Чалиндокс.

Саймон лежал в темноте своей комнаты на кровати и слушал, как барабанил дождь. Голова раскалывалась.

А за дверью слышались чьи-то голоса. Вероятно, его отец с кем-то разговаривал.

Саймон разобрал несколько слов: журналисты, надоедать, истории и тяжело. Говорили, видимо, о сегодняшних похоронах и о том, как они попали на скрытые летающие камеры желтой прессы на кладбище, хотя всем было запрещено туда проникать. Засняли, как Саймон лежал у принцессы на могиле, и раздули какую-то гипер-утку.

Почему бы им всем просто не оставить его в покое? Юноша забился под одеяло с головой, чтобы не слышать обрывки их фраз.

Разговор прекратился, и в комнату вошёл Мартин Вейс. Свет он не включал.

Саймон притворился, что спит. Отца и так за весь день наслушался. Не нужно было, чтобы все лезли со своими утешениями! Особенно он!

Отец повздыхал-повздыхал, прошептал что-то и вышел, не решившись будить сына. Хоть и беспокоился о том, мог ли он простыть.

Да и как можно уснуть после всего, что произошло! Мысль о том, что Карси больше нет, причиняла столько боли, что Саймону хотелось закричать, как он ненавидит Жизнь за то, что ему приходится всё это терпеть, за то, что Жизнь отдала Карсилину Смерти, как какую-то безделушку!

Он закрыл глаза, слушая, как по коридору ходят люди. Они ведут себя как муравьи. Но муравьи рабы своих инстинктов, они как роботы. Да и люди, по сути своей, тоже винтики какой-то системы. Крутятся, вертятся на шарнирах, суетятся, что-то усердно делают, бесконечно кому-то подчиняясь. А зачем?

Саймон высунулся из-под одеяла, надеясь, что больше никто не войдёт.

Карси. Ты ведь рядом! Подай сигнал, будет не так страшно за тебя

Схватившись за голову, он поднялся. Хотелось выть, словно раненому зверю. Но Саймон сдержал этот порыв.

Вещи, которые он надевал на похороны, пришлось отдать в химчистку. Сейчас он был в черной футболке и черных спортивных штанах с белыми завязочками. Иронично белыми.

Разве мог он отпустить Карси? Вырвать ее из своего разбитого сердца? Нет.

Он подошел к письменному столу, и взгляд уткнулся на канцелярский нож, которым Саймон точил карандаши. Он не признавал точилок. Привычка художника.

А дальше всё как в тумане. Он взял нож, вытянул перед собой левую руку и полоснул её. Кровь брызнула на ковер и запачкала стул. Саймона трясло, эта физическая боль не принесла абсолютно никакого облегчения. Но остановиться он не смог и резанул руку еще раз. Нужно было наказать себя за гибель Карси. Ведь это он виноват. Он один и никто больше! Зажмурившись, он полоснул себя еще раз, и еще

В этот момент дверь открылась, вошел его отец.

Саймон! узрев расправу сына над собственной рукой, Мартин Вейс подбежал к нему в попытках отобрать канцелярский нож. Несмотря на то, что Саймон сопротивлялся, ему всё же удалось это сделать.

Уйди, прошипел его сын, по руке стекала кровь и густыми каплями окрашивала пол.

Ты в своём уме?! обеспокоенно Мартин Вейс вцепился в его конечность и попытался залечить раны с помощью магии.

Но Саймон не дался, вырвав свою руку из его:

Я это заслужил.

Это ты так думаешь, не соглашался Мартин Вейс.

Оставь меня, попросил Саймон, его голос дрожал. Он был в шаге от того, чтобы снова заплакать.

Ну, уж нет, его отец резко выдвинул ящик стола и стал искать острые предметы.

Найдя двое ножниц и циркуль, он положил их к себе в карман, затем подошел к шкафу и достал оттуда одну из наволочек. Порвав ее на ткань, он поспешил перевязать Саймону руку.

Не делай так больше, ясно тебе! в его голосе звучал укор.

Саймон замотал головой. Он не станет обещать того, чего не может выполнить.

Мартин Вейс в ответ на это материализовал чашку с кофе, поставив на письменный стол.

Выпей и успокойся, голос его был спокоен, но Саймон знал, что тот очень переживает, просто старается не показывать этого. Мне придется найти тебе хорошего психолога.

- Он мне не нужен.

- Он поможет тебе!

Саймон молча посмотрел на кружку, не испытывая особого желания пить мутную горячую жидкость.

Тебе станет легче, уговаривал отец.

Если бы можно было убрать эту боль, уничтожить пустоту в душе, заглушить, лишиться всех этих эмоций раз и навсегда! Кружка с банальным кофе не поможет. Она не вернёт Карси, не сделает Саймона бесчувственным бревном и не исцелит от терзаний! Тут нужно средство посильней

Тебе нужно успокоиться, отец пододвинул к нему чашку и стал маячить за спиной, ожидая, пока сын послушается.

Саймону вспомнилась Башня со Стрелкой Вечности. А потом возник образ Карсилины. Вот она смеётся, выглядывая из этой Башни, а потом говорит ему что-то. Слов он разобрать не может

Выпей, пожалуйста! к реальности Саймона вернул голос отца. Если ты этого не сделаешь, я никуда не уйду. А то кто знает, что ты еще можешь выкинуть в таком состоянии.

Саймону хотелось рыкнуть на отца и попытаться его прогнать, но он нехотя присел на стул, взял кружку перевязанной рукой. Кофе уже остыл. Очередное доказательство непостоянства нашей жизни. Ничто в ней не может быть вечно, олсобенно теплота чашки.

Он сделал глоток и поморщился. Чуть тёплый кофе, разбавленный сливками, без сахара. Саймон обычно сахар добавлял. Но в данной ситуации сахар мог быть роскошью или показывал, что Прохор Рейли не любит сладкое.

Вот и молодец, шепнул тот. Я туда успокоительного добавил и чар всяких

Смесь фармацевтической панацеи и магии? Саймон бы сказал весьма забавно, но не сейчас. Сделал ещё один противный глоток. Жизнь становилась бесцветной, скучной и никакой. Как содержимое этой чашки.

А затем ему дико захотелось спать. Может быть, сказывалась бессонная ночь или то, что добавил в кофе отец. Саймон и сам не понял, как уснул прямо за столом, сложив руки и уткнувшись лбом в учебник по Самодисциплине.

Мартин Вейс перетащил его на кровать, затем, убедившись, что тот всё-таки спит, вышел из комнаты сына.

***

Странно, но Саймону даже сон приснился, как будто его затягивает большое серое и липкое облако, по структуре напоминающее сахарную вату. Оно поглощает его, а юноша кричит и сопротивляется. Оно постепенно лишает способности двигаться. Саймон не может даже пальцем пошевелить, весь увязший в субстанции. Потом это гадкое облако начинает сдавливаться, и ему становится трудно дышать. Оно хочет убить юношу, превратить в себе подобное нечто! Он не может сопротивляться. И тут он видит вспышку света, яркую-яркую. Серое облако верещит, растворяется, а он падает на спину, на белый дощатый пол. Карси закрывает свой амулет и спрашивает:

Саймон, с тобой всё в порядке?

А Саймон лежит неподвижно и смотрит на неё, не в силах ничего сказать. На ней чёрное бархатное платье до колен и корона с рубинами. Как тогда, в белоснежном гробу.

Всё хорошо, его больше нет, с этими словами она дотрагивается до него, и Саймон снова обретает способность двигаться.

Он поднимается на ноги и говорит ей:

Пожалуйста, не уходи!

Она смеётся, делает шаг назад и проваливается куда-то в бездну

Саймон проснулся, когда в комнату вбежала перепуганная его криками горничная. Собственно, она его и разбудила.

Саймон тяжело дышал, пытаясь оправиться от кошмара. Горничная тут же принесла ему стакан воды. Он выпил его залпом и поднялся с кровати, его пошатывало, и парень едва не упал, благо горничная усадила его в кресло.

Храбрец увлеченно шуршал опилками у себя в домике.

За окном все еще шёл дождь и было темно. Тяжелые капли барабанили по стеклу.

Интересно, сколько Саймон проспал благодаря чарам, которые наложил на него отец?

Часть 3. Глава 3. Забвение

Можно жить и чувствовать себя мертвым, а потом понять, что воскресаешь, а потом снова умереть, и всё это не уходя из жизни.

Гудки, гудки, сплошные гудки.

Саймон набирал номер Карси снова и снова, но абонент, что логично, не отвечал. При мысли о том, что телефон звонит у нее прямо в могиле, Саймон, зажмурившись, закусил руку.

Одна из его конечностей была перевязана порванной наволочкой, кровавые пятна выступали на когда-то чистой белой ткани. Нужно сходить за бинтом. Да, Саймон мог залечить эти раны, но не хотел. Он ведь заслужил. Да и больнее гораздо было сердцу и душе. Что-то внутри протяжно выло, угодив в капкан. А пустота поглощала его, словно одна капля дождя другую.

Прекратив звонить, Саймон с тоской открыл свою папку с фотографиями. Впервые он зашел туда. Неужели хотел сделать себе еще тяжелее?

С каждой новой фотографией в сердце кололо все сильнее. Воспоминания засели в мозгах и горьким привкусом разъедали притворное спокойствие. Саймон чувствовал, как его начинает трясти.

Ему не хотелось даже спать, что уж говорить о еде. Если сейчас попытаются накормить, его просто вырвет, и всё.

Но жить надо. Точнее, существовать

Саймон втянул в легкие воздух и протяжно выдохнул сквозь дрожь по всему телу.

Зайдя в ванную и включив воду в раковине, Саймон уставился на своё отражение. Ему казалось, будто оно укоряло. За всё, что произошло. Он был слишком бледным, под глазами обосновались круги, а из синих покрасневших глаз уже исчез блеск жизни. Убитый иглой мотылек.

Губы дрогнули, и Саймон достал из шкафчика бинт, затем с трудом избавился от повязки из наволочки, отодрав прилипшую запекшуюся кровь.

Так тебе и надо

Запустив раненную руку под холодную воду, он чувствовал, как её щиплет. Кровавые разводы уходили в водосток.

Тяжело дыша, Саймон осознал, что его знобит. Опираясь руками на раковину, он кинул ненавистный взгляд на отражение и ударил по зеркалу кулаком. То выдержало.

Ненавижу! Ненавижу! прорычал он, голова становилась горячей, поднималась температура. Все жепростыл на кладбище.

Ему хотелось снова вернуться туда и вообще никогда не уходить. Но вместо этого Саймон находился тут, во дворце. Если узнают о его самочувствии, точно никуда не отпустят.

Но ведь маги быстро лечат простуду?

Да, есть множество реальностей. Но почему именно в этой Карсилина Фротгерт мертва?

Почему?!

Нахмурившись, Саймон перебинтовал руку.

В комнате надел черную футболку с рукавами, чтобы спрятать бинт и просвечивающую сквозь него кровь. Черные джинсы нашлись в чемодане сразу же. А поиском черных носков можно было даже не заниматься, ибо те лежали на кресле.

***

Емрев-Соляр! кричал Саймон уже пятую минуту, чуть не охрипнув, но циферблат не поддавался. Башня стояла, как и стояла, и не спешила вызывать воронку времени.

Случайность же говорила, что другого шанса не будет! Но Саймон упрямо пытался пойти против очевидного. И это ему не удалось.

Емрев-Соляр! заряд ударил в циферблат, но снова ничего не произошло.

Если Саймон будет продолжать в том же духе, то на некоторое время вообще лишится голоса.

Голова раскалывалась, по всему телу растекался неприятный жар. Нужно было прекращать. Саймон осел на колени, плакать он уже не мог.

Внезапно дверь, ведущая на балкон, открылась, и в проходе появился его отец. Он пытался отдышаться от бега по лестнице.

Ты что делаешь? он очень беспокоился.

Саймон промолчал. Время больше не перемотать. Тогда зачем всё это? Он косил взглядом куда-то сквозь Мартина Вейса.

Саймон, всё хорошо, я здесь, Мартин Вейс подхватил его под руки и поспешил поднять на ноги.

Ничего не хорошо, несогласно замотал головой его сын. Время не перематывается! Карси не спасти, папа!.. этот крик был наполнен отчаянием.

Но всё будет

Нет! Ничего уже не будет, отрезал Саймон и прошел мимо него в дверь.

Посмотри на себя! Да у тебя жар! взволнованно повысил голос Мартин Вейс. Он попытался снять жар магией, но тот не поддался. Странно. Это же обычная простуда. Тогда почему не поддается лечебным чарам?

Я так больше не могу, Саймон повернулся к нему и изрек это с грустью. Все кончено, отец.

Прекрати, ты меня пугаешь! - Мартин Вейс вцепился ему в руку. Благо не в ту, где были порезы.

Саймон почувствовал, что у него начинается истерика. Но закатывать ее отцу не хотелось от слова совсем. И он пытался ее сдержать, от чего температура поднималась еще выше, в горячей голове начали плавиться мысли, а в глазах плясать светлячки.

Мартин Вейс отпустил его и прикоснулся ладонью к его лбу.

Саймон, у тебя, правда, температура.

Значит, так мне и надо.

Прекрати!

***

Отец отвел Саймона в комнату и накачал успокоительными чарами. Ощущение было такое, что из головы испаряются абсолютно все мысли, словно их вытягивает неведомый пылесос.

Пока Саймон пребывал в таком сомнамбулическом состоянии, отец уложил его на кровать.

Да ты весь горишь! испугался он, снова касаясь лба сына ладонью.

Саймон отрешенно смотрел в потолок, при попытке подумать о Карсилине мысли натыкались на преграду и блокировались, не давая ему переживать и нервничать. Да, успокоительные чары его отца действовали безотказно. Только вот ощущение от них в голове какое-то неприятное.

Измерив Саймону температуру, которая зашкалила за сорок, Мартин Вейс вызвал скорую, не понимая, что происходит.

Тут же появился усатый седой врач в белом халате. В руке он держал чемоданчик. Он с интересом посмотрел сначала на Мартина Вейса, словно изучал, и спросил:

Вызывали?

Ответить он не дал, деловито подойдя к Саймону и открыв чемоданчик. Так он осматривал его несколько минут, а парень все так же глядел в потолок, не проявляя к окружающей действительности ни капли любопытства, словно оцепенел.

Мартин Вейс обеспокоенно маячил за спиной врача, сцепив руки за спиной. Наконец осмотр был завершён. Врач изрёк:

Юноша нуждается в срочной госпитализации.

А без этого нельзя обойтись? поинтересовался Мартин Вейс, почесав за ухом.

Нельзя, не согласился врач. Я попытался сбить температуру чарами, но она не хочет опускаться. Если не принять срочные меры есть вероятность необратимых для мозга последствий.

Но почему?

Это мы в больнице выясним при более тщательном обследовании.

***

Саймона забрали в госпиталь.

Вокруг суетилось много докторов, они ему что-то кололи, применяли всякие чары, поили лекарствами, исследовали, словно он был загнанным в угол инопланетянином. Подключали к Саймону какие-то приборы, магические и не очень. Саймон не осознавал происходящего и не понимал, что они делают, находясь мысленно где-то между сном и реальностью и подвергаясь воздействию новых успокоительных чар. Впрочем, им удалось ненадолго опустить температуру.

И они вкололи юноше снотворное.

Изображение потолка комнаты с прямоугольными лампами погрузилось во тьму. Сном это назвать было трудно. Под действием успокоительного абсолютно ничего не снилось, а голова была какая-то ватная. Саймону ничего не хотелось, даже выбираться из этого пассивного состояния.

Неизвестно, сколько дней они так мучили объект, пытаясь опустить температуру. Ясное сознание к нему не возвращалось.

***

А между тем тётя Ира прибыла в Чалиндокс, полная решимости поговорить с Прохором Рейли и забрать Саймона домой. Зеркалатор31 на неё не действовал, ведь она тоже была магом.

Выйдя из аэропорта и таща свой багаж, она попыталась поймать такси, но тут же удивилась количеству людей, летающих по улице на всяких полётных вещах. Когда она была в Чалиндоксе последний раз, людей, которые могли себе это позволить, было намного меньше. К ней подошёл паренёк, торгующий газетами, весь в веснушках и похожий чем-то на пеликана. Наверное, был этой птицей в прошлой жизни.

Газетку купить не желаете? предложил он радостно.

Тётя Ира одарила его взглядом типа Я тороплюсь, не мешайте!, но газету взяла. Затем поймала такси. Таксист очень удивился, когда она ему заявила: Везите меня в королевский дворец! но спорить не решился. Желание клиента, как говорится, закон.

Пока они ехали, тётя Ира всё-таки взглянула на первую полосу газеты Голос. Там было изображение Саймона и Карсилины. Они стояли, обнявшись, на каком-то малозначительном фоне. И заголовок большими пляшущими красными буквами Тайны принцессы Карсилины. И небольшая преувеличенная подпись под ним: Возлюбленный покойной принцессы пытался покончить с собой и теперь проходит принудительное лечение. Стр. 3.

Тётя Ира была шокирована всем увиденным.

Бедный Саймон, что они с тобой делают! покачала она головой.

Вы о чём? не понял водитель такси.

А не всё ли равно?! раздражённо отмахнулась тётя Ира.

Она доехала до ограды дворца, заплатила таксисту и вышла из машины. Ворота оказались закрыты.

Тетя Ира поставила рядом с собой чемодан и стала стучать кулаком по ограде.

Пустите! Откройте! У меня там племянник! Безобразие! кричала она, пытаясь привлечь к себе внимание.

Ее крики далеко оглашали окрестности. После долгих лет работы под прикрытием в Зебровске она впервые так волновалась и использовала свои голосовые связки на полную громкость.

Но тут во время паузы, когда она набирала в легкие воздух, чтобы прокричать еще громче, позади нее неожиданно раздался знакомый голос:

Здравствуйте, тётя Ира, а Вы что здесь делаете? удивился Димка.

Он возвращался из больницы, куда ездил вместе с Мартиной и Альфредом навестить Саймона. Правда, в палату попасть не удавалось.

Димочка! тут же обрадовано воскликнула тётя Ира. Что они сделали с моим племянником?

Она даже хотела его обнять от переизбытка чувств, но передумала. Да и выглядел он вполне здоровым.

Ничего. С ним всё в порядке! тут же бросил Димка и осёкся, отведя взгляд. Ну, не совсем всё далеко не всё

Говори! Прошу тебя, Димочка! Он, правда, хотел с собой покончить?

Нет, конечно!

Отведи меня к Саймону, пожалуйста!

Хорошо, согласился Димка. Только к нему никого не пускают.

А тётя Ира с удивлением заметила, что на спине его чёрного свитера улыбается красный смайлик

***

Мартин Вейс вошел в палату, задернул штору, заслоняя солнечный свет, и сел рядом с кроватью сына.

Парень спал, усмиренный чарами.

Отец положил ему руку на лоб. Саймон даже не пошевелился, да и не почувствовал этого. Мартин Вейс вздохнул и призадумался.

Плохой из меня отец. Будь я хорошим, всего этого бы не произошло. Если бы я мог помочь!

Он посмотрел на занавешенную штору, медленно подошел к окну, одёрнул, пуская обратно солнечные лучи, и зажмурился.

Жизнь за окном напоминала муравейник. Люди куда-то спешили, что-то делали. Каждый беспокоился о чем-то своем. А ради чего они живут? Ради осуществления своих желаний. А если все желания человека, который в этот момент радостно бежит на работу, ожидая повышения, будут достигнуты, и больше не к чему будет стремиться, не произойдёт ли в его маленьком мирке какой-нибудь сбой?

Мартин Вейс отвернулся, стараясь об этом не думать.

Эта вся ситуация Она какая-то неправильная Принцесса Карсилина была такой хорошей девочкой. Но ты не должен губить себя из-за неё! Она бы не хотела, чтобы ты себя так изводил. Я уверен.

В этот момент в палату вошёл доктор.

Здравствуйте, поздоровался Мартин Вейс.

Здравствуйте, Ваша Милость.

Вы смогли определить, что с ним происходит? мужчина никак не мог избавиться от изводящего его чувства вины.

Понимаете, мы пытаемся опустить температуру до нормальной величины, но ваш сын снова её поднимает

Осознанно?

Чародеи довольно странные люди. Если бы он был волшебником, или колдуном, или ещё кем-то, было бы проще. Но ведь чародеи могут уничтожать себя с помощью магии. У вашего сына пропало желание жить, а если оно пропало, то насильно мы не сможем удержать

А вы постарайтесь! рассердился Мартин Вейс.

Мы делаем все возможное, но его подсознание намеренно себя убивает.

И что делать?

Я не могу сейчас сказать определенно. Нужны исследования, анализы

Пока вы дожидаетесь, что Саймон Вам сам сдаст анализы, он уже умрет.

Мартин Вейс тяжело вздохнул, опустился на стул возле кровати сына и тихо проговорил:

Нужно снять чары и вернуть его в сознание.

Рискованно, засомневался доктор.

Вы посмотрите, Саймон под воздействием ваших чар даже на живого не похож!

Если я их сниму, он продолжит себя уничтожать

Как же к нему должно возвращаться желание жить, если он не осознает ничего?!

Хм, смутился доктор.

Просто дайте мне поговорить с сыном.

Доктор кивнул и провёл над лицом Саймона ладонями, снимая чары. Затем он отступил к дверям.

Отец с надеждой посмотрел на сына.

Саймон проснулся. Голова болела, горячая и тяжёлая, словно чугун. Он пошевелился, пытаясь понять, что происходит, и стал с беспокойством озираться.

Всё хорошо, сказал ему отец. Не волнуйся.

Яркий солнечный свет бьет в глаза, на улице птицы радуются очередному тёплому дню. А сердце Саймона разбито на множество осколков. Ниточка, которая связывала его с Карсилиной, безвозмездно оборвалась, скотч тут не поможет

Нет, плохо, не согласился Саймон, положив голову на подушку и стараясь не смотреть в глаза отцу.

Саймона мало интересовало, где он находится и как здесь оказался. Эти факты просто не запечатлелись в его памяти.

Жизнь должна продолжаться. Пойми ты это уже! не выдержал Мартин Вейс и ударил кулаком по тумбочке, в которой в ответ звякнули какие-то склянки.

Саймон даже не вздрогнул, а его отец продолжал весь на взводе:

Зачем ты себя убиваешь?! Так нельзя! Прекрати сходить с ума!..

Не могу

Можешь! Всё ты прекрасно можешь!

Казалось, он сейчас взорвётся. Никогда раньше Саймон не видел его таким сердитым.

Не смей даже думать о смерти! Если ты умрешь, кому ты что докажешь?! негодовал отец.

Я проклят, слова давались Саймону с трудом. Умереть реальность не даст, но, может, таким образом, он доведет себя до состояния овощного пюре и перестанет что-либо осознавать?

- С чего ты это взял? не понял Мартин Вейс.

- Случайность сказала

- Какая Случайность?

- Богиня.

- Не говори ерунды! Это все твоя фантазия, - его отец не хотел соглашаться с этим.

- Потому что иначе я бы отправился вслед за Карси! попытался объяснить ему сын.

- Саймон, не говори такого!

- Ты не понимаешь! Саймон уставал от этого разговора. Ему хотелось, чтобы Мартин Вейс ушел.

Всё я понимаю! Ты не представляешь, насколько! Отец снова ударил по тумбочке, склянки отозвались громче. Думаешь, мне было легко, когда я потерял вас с Фолией!..

Странно, но эту историю он сыну так и не рассказывал. Теперь же Саймону было все равно, бросал он их с мамой тогда или нет.

Но я это пережил! Мартин Вейс вытер пот со лба. И не хочу терять единственного сына!

Карси

Да опомнись ты! Её нет! он даже хотел его встряхнуть, но, бросив взгляд в сторону доктора, не решился.

Тут доктор, который с опаской поглядывал то на юношу, то на его отца, решил вмешаться:

Ваша Милость, извините, но дальше держать его в сознании нельзя. Вашему сыну становится хуже.

Куда уж хуже! буркнул Мартин Вейс.

Доктор подошёл, усыпил Саймона, заблокировав его мысли. И юноша отключился, как телевизор, выдернутый из розетки. Он ничего не чувствовал, ему ничего не снилось.

И всё равно мне не нравится, что Вы подвергаете его действию этих чар! сердито проговорил Мартин Вейс, поднимаясь.

У нас нет другого выбора, кратко ответил доктор. Ваш сын сейчас слишком подавлен, и волноваться ему категорически нельзя. Только так мы можем приостановить его подсознательное саморазрушение.

Доктор, но что может ему помочь? Веселящее волшебство? Оно ведь улучшит настроение

Сомневаюсь. Волшебнику, может, и помогло бы. Но в случае с чародеем это может дать побочный эффект. И тогда Возможно, нужно поговорить с заведующим отделением о переводе Саймона в психиатрическую больницу.

- Просто сделайте, чтобы его температура не повышалась до предела, когда мой сын находится в сознании. А там я подумаю, что будет лучше, - попросил Мартин Вейс, и вышел из палаты.

***

Мартин Вейс спустился на лифте и вышел из отделения. В вестибюле к нему сразу же подбежали Мартина и Альфред.

Ну как он? обеспокоено спросила Мартина.

Стабильно, кратко ответил барон.

Ему не хотелось никому рассказывать, что происходит с его сыном.

Это хорошо или плохо? насторожился Альфред, почесав кудрявую рыжую макушку.

А где Дмитрий? спросил барон Вейс, пытаясь их отвлечь от этой темы.

Ему надоело ждать, и он ушел. И, всё-таки, что с Саймоном? Что врачи говорят?

Похоже, придётся им все рассказать. Он уже открыл рот, но тут его внимание привлёк Димка, с которым шла какая-то темноволосая женщина в серой куртке и розовой до колен юбке. Женщина эта тащила большой розовый чемодан.

Приглядевшись, он с удивлением узнал в ней Ирину Невс, двоюродную сестру покойной жены. Вид у этой женщины был очень решительный.

Димка подвёл её к ним. Мартин Вейс неуверенно протянул ей руку для рукопожатия, сказав:

Здравствуйте, Ирина.

Хоть она и присматривала за его сыном длительное время, они почти не виделись лично. Тётя Ира от рукопожатия отказалась, с подозрением глядя на него.

Значит, ты, Прохор Рейли, оставил своего ребенка на меня, так конспирировался, что денег высылал редко! А теперь, когда я вырастила практически родного сына, появляешься непонятно откуда! накинулась она на бедного Мартина Вейса.

Ирина, у меня не было возможности часто вам помогать, смутился тот, увёртываясь от удара газетой, свернутой в трубочку. Мы делали все, чтобы не навести на вас с Саймоном хотя бы малейшего подозрения, которые могли возникнуть у СиТм о связях с нами и способностях Саймона. Но я присматривал за сыном благодаря своим доверенным лицам, которые мне все докладывали

Я многие годы выбивалась из сил, а ты просто выманил его сюда и подвергаешь его жизнь опасности! Хочешь лишить меня единственного близкого человека? А это видел? и она показала ему кукиш.

Пока они разбирались друг с другом, точнее, разбиралась тётя Ира, Альфред шёпотом поинтересовался у Димки:

Слушай, а что это за женщина? И почему она себя так ведёт? принц никогда раньше не видел, чтобы на дядю Мартина так кто-то с гневом накидывался.

А Саймон вам не рассказывал о своей тёте, которая живёт в Зебрландии?

Вроде что-то рассказывал, вспомнила Мартина.

Так вот, это она собственной персоной.

Тётя Ира тем временем выдохлась изливать отцу ее племянника своё кипящее, словно масло на сковороде, возмущение и устало опустилась на скамью, обмахиваясь газетой.

Ты ты она тяжело дышала. Чёрствый сухарь

Барон Мартин Вейс, решив с ней не спорить, опасливо присел рядом, материализовал стакан с водой и протянул ей.

Отпив три глотка, она чуть остыла и просипела:

Что с Саймоном?

Димка подкатил чемодан, оставленный ей посреди вестибюля, к скамье, Альфред с Мартиной сели по другую сторону от тёти Иры.

Он болен, ответил Мартин Вейс, взял у неё стакан и отпил глоток. Да, ты права! Это я виноват, не доглядел! Теперь не знаю, как помочь. Врачи отключают ему сознание и блокируют мысли. Он словно неживой

Довольно! перебила тётя Ира, снова закипая. Здесь у тебя достаточно возможностей. Но ты ничего не предпринимаешь. Почему ты позволяешь им это делать?

Это единственное, что может

Так, всё! она резко поднялась и направилась к стойке регистратуры. Никому не позволю так обращаться со своим племянником! Я его забираю!

Ирина, это безумие. Во-первых, он Вам не племянник, а во-вторых, Вам не позволят! попытался остановить её барон.

Я его вырастила! с жаром отозвалась Ирина.

Она потребовала вызвать главного врача. Он явился в вестибюль через десять минут, и на него тут же обрушился гнев заботливой женщины.

Это что ещё за безобразие! кричала она. Как так можно!..

Оказавшиеся в вестибюле люди с интересом наблюдали за этой сценой.

Доктор пытался оправдываться и с надеждой поглядывал на Мартина Вейса, но тот опускал глаза, а тётя безжалостно отбивала все аргументы, даже Он может умереть, если не блокировать сознание, или его мозг просто не выдержит не подействовало на неё.

Или Вы прекращаете лечить Саймона как коновал, или я забираю отсюда племянника! возмущалась тётя Ира. И сама займусь его лечением!

Судя по тону, говорила она вполне серьезно.

Наконец врач сдался:

Ладно, мы соберем консилиум и пересмотрим методы лечения

Да уж постарайтесь!

Вы её простите, она в этой стране первый раз, извинялся Мартин Вейс, чувствуя себя неловко.

***

Саймон проснулся.

Пустота в голове. Неприятная и почему-то давящая. Небольшой шум в ушах.

А ещё он не помнил последних событий, как будто кто-то взял большую чугунную сковороду и шарахнул по затылку, обеспечивая кратковременную амнезию. Единственное, что Саймон смог выудить из глубин воспоминаний, как отец выходит из себя и бьёт кулаком по тумбочке. Но вот что он говорил? Саймон ничего не мог вспомнить.

Он присел на кровати, осознавая, что одет в мешковатую белую с бледно-зелёными вертикальными полосками пижаму, и принялся осматривать место своего пребывания.

Стены обклеены желтоватыми обоями. Такого цвета обычно бывает больной пересохший лимон. Прямоугольные лампы, в плафонах которых покоились прожаренные трупики мух, украшали потолок. Решёток на окнах не было уже хорошо. Значит, его не удерживают.

Вот и та самая тумбочка возле кровати, дверца её немного покосилась.

На тумбочке было пусто. В ней какие-то склянки. Интересно, где его вещи, ну хоть какие-нибудь?

Наконец его взгляд упал на деревянный стул, на спинке которого висела одежда. Почему-то черная, слишком странная. По сравнению с пижамой точно.

Саймон почесал затылок, пытаясь вспомнить, что тогда было. Но не смог. Память была наглухо заблокирована магией докторов.

Он поднялся, собираясь сделать пару шагов до двери. Тут же закружилась голова, и парень вынужден был опуститься обратно на кровать.

Интересно, а кто-нибудь, кроме его отца, знает, что он здесь?

Надо будет у Карси спросить, когда она придёт навестить Саймона, что случилось. Она, наверное, сейчас на какой-нибудь скучной лекции в институте Интересно, сегодня понедельник, среда или вообще воскресение?

Тут дверь в палату открылась, вошёл Димка. Он поправил съехавшую набок клетчатую кепку и сказал, присаживаясь рядом:

Привет. Я тут зайти решил с утра пораньше, а то сегодня ещё посетители намечаются. Как самочувствие?

Саймон взвесил все свои ощущения, но ничего примечательного не обнаружил:

Не знаю. А что со мной?

Да там, короче

У тебя выходной? перебил он.

Воскресенье ещё никто не отменял, заявил Димка и улыбнулся.

Понятно, Саймон подумал, что это выглядит странным, когда любитель поспать Морквинов встает раньше, в воскресенье, когда и спешить, собственно, никуда не надо, а Карсилина не пришла спит, что ли?

Может, зачёт завтра важный и она к нему готовится? Ну, она же придёт в больницу его навестить!

Димка поднялся, вспоминая:

Я тебе принёс кое-что! Правда, твой папа запретил фотографии носить, но, я думаю, это лучше, чем фотка!

Несколько секунд он что-то искал у себя в карманах, затем с довольным видом протянул Саймону амулет Карсилины на цепочке.

Только ты его спрячь, а то твоему отцу это не понравится, пробормотал он.

Саймон взял у него амулет и с недоумением посмотрел на друга:

А Карси он что, не нужен? Или ты стащил?

Тут уже Димка уставился на него в замешательстве, а затем сказал уязвленным тоном:

Он лежал у тебя в комнате на столе!

Что он там делал?

Ну... как бы... Карси сказал он, и осёкся, поняв. Так ты ничего не помнишь?

Помню что-то одно, что-то второе и что-то третье! съязвил Саймон, начиная терять терпение. Что случилось, я не понимаю!

Димка хотел всё рассказать, но спохватился, не желая волновать друга, и сказал, глупо улыбаясь:

Ничего страшного. Всё хорошо.

Саймон собирался возразить, мол, если бы все было так прекрасно, то он бы сейчас не находился в больнице, но Димка не дал ему и рта раскрыть:

Кстати, твоя тётя Ира из Зебровска приехала, сообщил он, а про себя порадовался, что вместе с ней не нахлынула ещё и его родня.

Зачем?

Ну, она откуда-то узнала, что ты здесь, и очень беспокоится.

Димка, ты про Карси говорил. С ней что-то случилось?

Димка, молча, посмотрел на Саймона, соображая, что бы такое сказать, но не смог придумать ничего лучше, чем:

Да всё с ней в порядке!

У Саймона при этом сложилось ощущение, что тот что-то не договаривает.

Только она сегодня не придёт, занята очень, поспешил добавить Морквинов. И завтра

Мне нужно позвонить.

Прости, друг, но я телефон дома забыл, соврал он.

- А у меня его нет почему?

- Не знаю, ты ведь когда под лошадь попал

- Э-э, что? Саймон поднял бровь.

- Ну, в парке, короче, эта лошадь понесла, отскочить ты не успел, - Отчаянно соврал Димка. И головой тебя хорошо приложило. Об поребрик! Вот!

- Правда? Саймон, с трудом веря в это, ощупал голову руками, но нигде не болело.

- Ну да, ты меня так напугал!

Затем Димка попятился к дверям, приговаривая:

Ты, это, поправляйся!

Амулет Карсилине верни, попросил Саймон, протягивая железку, но Димка его не взял.

Он бросил Пока и поспешил удалиться.

Саймон сердито положил амулет на тумбочку.

Как-то Димка себя подозрительно ведёт!

Может, они с Карси поссорились и теперь она не хочет приходить в больницу? Но что случилось? Почему Саймон попал под лошадь?

Это всё очень странно!

Затем рукав его пижамы сполз и явил взгляду порезы от канцелярского ножа.

- Что произошло?

То есть, он сначала зачем-то порезал себе руку, а потом, куда-то направляясь с Димкой был сбит лошадью? Звучало, как бред!

***

В общем, как выяснилось позже, подозрительно вёл себя не только Димка, который успел всех предупредить, что Саймон ничего не помнит. И они до поры до времени решили ему не напоминать о том, что Карси, оказывается, умерла. Пусть он лучше живет в неведении!

Единственный, кому идея не понравилась, оказался Альфред.

Нельзя его так обманывать! возмущался брат Карсилины, когда они все вместе обсуждали этот план. У вас не получится долго скрывать

А мы плавно подготовим Саймона к этой новости, сказала Серебринка. И тогда есть вероятность, что он не займется неосознанным саморазрушением.

Ну да, если учесть, что весь мир сейчас говорит о безвременной кончине принцессы. Попадись на глаза любая газета! не сдавался Альфред. Он и сам быстрее всё вспомнит.

Нельзя ему пока говорить! предостерег Мартин Вейс. Я не хочу, чтобы мой сын

Вы как хотите, но я в этом не участвую! Вранье не является благородным поступком, к тому же я не хочу потерять друга, с этими словами Альфред вышел из помещения.

Мартина за это время не сказала ни слова, сидя в углу в кресле. Мартин Вейс взглянул на неё:

Принцесса, может, ты поговоришь со своим братом?

Та промолчала. Она вообще в последнее время мало с кем разговаривала.

***

Ни Зольтер, ни Серебринка, ни отец, когда приходили навестить Саймона, говорить про Карсилину не решались, да и тон у них был натянутый, притворно весёлый. Говорили исключительно о его самочувствии да о своих делах. Они делали вид, что не замечали медальон Карсилины, он лежал у Саймона на тумбочке на самом видном месте.

Саймон спрашивал, почему Карси не приходит повидаться или хотя бы забрать амулет и почему ему нельзя никому звонить.

На этот вопрос либо не отвечали, либо говорили, что Карси очень занята, и её направляют в какую-то командировку. А Саймон начал подозревать, что все его обманывают, и это было очень неприятно осознавать. Зачем они это делали?

Наверное, Карси просто не хотела его навещать. Как же они могли так серьезно поругаться? И почему? И зачем у Саймона ее амулет, если они в ссоре, Карси должна была оставить его у себя, а не посылать с Димкой. Но, может, они и не в ссоре?

Да что, в конце концов, происходит?! Почему они молчат?! Так можно с ума сойти!

Даже тётя Ира и та была с ними заодно! Мартин Вейс её подготовил, предупредив, что о Карсилине лучше не упоминать, если не хочет, чтобы здоровье племянника ухудшилось.

Саймон! обрадовалась она, появляясь на пороге палаты.

Здравствуй, тётя, поприветствовал юноша, помахав ей рукой.

Ее слова были искренними, в отличие слов от тех, кто заходил к нему ранее.

Она тут же положила на кровать пакет с апельсинами и сказала:

Как же тебя так угораздило!

Саймон пожал плечами, не зная, точнее, не помня, за что его сюда угораздило. Про лошадь говорить не хотелось.

Какой же ты бледный! Исхудал весь! покачала головой тётя Ира, разглядывая племянника. Тебе витаминов, наверное, не хватает

Ну вот, понеслось! Тётина любимая тема: Какой ты у меня болезненный! Нужно переключить её на что-нибудь другое!

Совсем они тебя запустили, так и окочуриться недолго, причитала она. Твой папаша

Тут она собиралась возмутиться по поводу его отца, который недавно объявился, и вообще Прохор, то есть, как все его здесь называют, Мартин, плохой отец. Но ее перебил Саймон:

Тёть, а сама-то ты как поживаешь?

Нормально поживаю. Меня твоё состояние больше волнует!

Тему разговора сменить не удалось, Саймон не отчаялся и предпринял ещё одну попытку:

Как тебе город, понравился?

Она сделала вид, что не слышит, сообщив:

Я думала забрать тебя в Зебровск. Тут такие ужасы в газетах пишут, да и

Тётя замолчала, вспомнив, о чём предупреждал Прохор, и, боясь сказать лишнего.

А что пишут? не понимал Саймон, ему никто не давал газет.

Неважно, улыбнулась она и достала из сумки небольшую потрёпанную книгу. Вот, возьми. Я подумала, тебе тут скучно, будет хоть чем заняться.

Обложка у книги была жёлтого цвета, прямо как стены этой палаты. Древнемассийские мифы.

Ладно, поправляйся. Я завтра зайду

***

Площадь лорда Шиндвела.

В этот солнечный зимний день по ней бегали ребятишки из соседней школы. Снег почему-то еще не выпал, а морозы еще не спешили приходить. Учительница мирно разговаривала о чем-то со старушкой, жующей семечки, сидя возле фонтана на железной скамейке.

Тут заплакала девочка. Учительнице пришлось оторваться от увлекательной беседы.

Что такое, Марви? подбежала она к бедолаге.

Семилетняя девочка в белой курточке, белой шапочке и жёлтых брючках ревела, держа в руках коробочку мела. А рядом с ней смущённо топталась мрачная девушка в сером плаще.

Она... она хныкала малышка, показывая пальцем на девушку. Она мой розовый мелок сломала!

Простите, я случайно на него наступила, пробормотала виновница в своё оправдание.

Нужно смотреть под ноги! Тут дети играют! рассердилась учительница и подняла обломки мелка.

Кусочки мела в её руках срослись, и она протянула его девочке. Та перестала плакать и принялась дорисовывать на квадрате плитки розового кота с крыльями.

Девушка в сером плаще насупилась и отошла. Она не могла ничего чинить, только разрушать. Такая уж у колдунов магия.

Затем она остановилась, увидев надпись корявым почерком: Майя. Б + Сьюзан. Л. = дуры, а рядом с этой, через два плиточных квадратика, более аккуратную: Майя. Б + Джеральд. В = Любовь.

Девушка усмехнулась. Вероятно, первая надпись это месть Майе от Джеральда. Людям ведь свойственно думать иногда, что их любят те, кто ненавидит. Наивность. По крайней мере, Сулитерия так считала.

На душе у Сулитерии было неспокойно. Лучшая, точнее, единственная подруга умерла по её вине.

Когда она шла на встречу с хозяином своей новой комнаты, у нее украли телефон, а потом вдруг неожиданно вернули. Отправленные смски Сулитерии не понравились. Кто-то специально настрочил их от ее имени, чтобы заманить Карси в ловушку. И этим кем-то наверняка была тетушка Гадритта. Конечно, телефон она вряд ли крала сама и возвращала, но вот остальное

Выход только один. Чтобы вырваться из-под этого гнёта уж точно наверняка, нужно устранить Гадритту. А своими собственными силами этого делать нельзя! Здесь поможет ДС, Фротгерты. Ну, или хотя бы Саймон Рейли.

Как это ни странно, но Сулитерия в последнее время часто о нём думала. Во-первых, её терзало чувство вины, во-вторых, она почему-то решила, что может помочь Саймону покончить с Гадриттой, ну, а в-третьих, она очень хотела подружиться, и это желание было искренним.

Тьмы в её душе практически не было, чего не скажешь о Гадритте, в душе которой не было даже крошечной песчинки света, которая могла бы её спасти

Часть 3. Глава 4. Даже во снах

Если был в твоей жизни человек, а потом его не стало, и в груди у тебя образовалась зияющая брешь это любовь?

(C) Джоан Роулинг. Случайная вакансия

Древнемассийские мифы. Миф о том, как был создан Мир

Однажды в Колльдинсе (пустом тёмном холодном пространстве, в котором не было вообще ничего) появился Лойро (светящийся шар). Лойро не был живым. Он являлся некой мудрой субстанцией.

Из Лойро должен появиться бог Звена и начать создавать мир. И бог появился. Он вылетел из светящегося шара и дал себе имя Желлистин. Для того чтобы создать мир, ему нужно было несколько набросков. Он без устали создавал много картин из звёздочек, делал наброски живых существ, природы, всего того, что хочет запечатлеть. Колльдинс в мгновение ока заполнился сверкающими блёстками, освещенными лишь Лойро.

Затем бог Желлистин создал мир. Он достал из Лойро много песка и слепил планету. Планета была ровная, круглая и серая. Совсем не такая красивая, как хотелось Желлистину.

Огорчённый этим фактом, он уже хотел разрушить всё, но на планете вдруг появилось очень красивое существо, рождённое этим миром. Существо назвало себя Юслиман (Единорог), расправило свои крылья и подлетело к Желлистину. Молча оно стукнуло копытами по Лойро, и из него вылетели искры. Коснувшись планеты, они разукрасили мир в мгновение ока. Такой красоты Желлистин ещё не видел. Правда, когда Желлистин хотел до неё дотронуться, его руки замерзали. И назвал он этот мир так же, как всё свое пространство Колльди.

Назвал, но не подумал, как исправить проблему. Вот он сидит вместе с Юслиманом на тёплом Лойро, а планета замерзает. И вряд ли существа, которых он там поселит, смогут выжить.

А Юслиман тем временем внимательно взглянул на Желлистина, очень удивился и перестал раскрашивать мир. Желлистин был похож внешне на ромбик с ручками и, по сути, им и являлся. Юслиман заржал (по-своему засмеялся), почему это сотворение мира достаётся каким-то ромбам, а не более красивым существам, например, единорогам.

А Желлистин очень обиделся. Пока он был в пространстве один, никто на его внешность внимания не обращал. А тут появился этот неблагодарный Юслиман, ржет над ним и даже не извиняется за своё поведение!

Разгневавшись, Желлистин испепелил своего помощника, а пепел смахнул на Мир. Лойро начало сиять так ярко, что Желлистину пришлось зажмуриться. А планета стала оттаивать, и из пепла Юслимана по воле Желлистина появлялись различные существа.

Только эти существа не могли видеть Желлистина, который заслонился от Мира, спрятавшись за Лойро. Ведь с некоторых пор Желлистину перестала нравиться собственная внешность.

Бог Желлистин не хотел смотреть на свою планету, потому что на ней не было никаких живых ромбов, кубов, кругов, треугольников. Всех тех, чье существование он смог бы вытерпеть.

Он создал мир и пожалел об этом. Да и существа, на нём проживающие, были очень похожи на Юслимана. Надо было делать их по своему подобию, горестно подумал Желлистин и стал думать, как избавить мир от такого большого количества самонадеянных единорогов. Он решил призвать себе в помощь других богов, которые могли путешествовать сквозь Колльдинсы.

Несмотря на разочарования Желлистина, планета перестала быть такой холодной и на ней кипела жизнь.

Саймон закрыл книгу и положил её на тумбочку рядом с амулетом Карсилины. Ему помнилось: как-то в детстве мама читала эту легенду. Тогда он очень смеялся, представляя недовольный ромбик и планету, на которой жили ехидные единороги. Причём у единорогов были очень острые зубы, как у акул. Ох уж это детское воображение! Интересно, а у древних массийцев все божества были такие закомплексованные?

Вскоре навестить друга пришли Альфред и Мартина. Видимо, когда они сюда шли, обсуждали что-то. Саймон открыл им дверь.

Они вошли в палату и даже не улыбались. Когда Альфред взглянул на медальон своей старшей сестры, покоившийся на тумбочке, то помрачнел ещё больше. Он взял его и положил на ладонь.

Ты вспомнил, что тогда случилось? спросила Мартина.

Саймон хотел ответить, но Альфред не дал этого сделать:

Он не сможет вспомнить. Если только

Их слова не предвещали ничего хорошего.

Вы же о том, почему меня сбила лошадь, да? настороженно поинтересовался Саймон.

Альфред с недоумением промолчал.

- На самом деле я не понимаю, почему настолько потерял бдительность, что - продолжил, было Саймон, словно тем самым хотел как можно дольше оттянуть момент истины.

- Кто тебе сказал эту чушь? нахмурился Альфред, протягивая руку сестре. Мартина открыла свою клетчатую сумку, достала газету и, дрожа, протянула её брату.

- Димка, - ответил Рейли.

Альфред, фыркнув, закатил глаза, и Саймон почувствовал себя идиотом. Всё это время, пока он находился в больнице, его водили за нос.

Те, кто приходил до нас, говорили что-нибудь про Карси? Альфред взял газету и положил медальон обратно на тумбочку.

Саймон не стал пересказывать, что все твердили. Волнение подступало к горлу и его обдало жаром.

- Это ведь не было правдой, да? и он нервно встряхнул вспотевшей ладонью. Карси не могла уехать, не предупредив его.

Альфред, не говоря ни слова, мрачно кивнул. Мартина едва выдерживала находиться здесь.

- Саймон, - набрав воздуха, выдохнул Листонский принц, словно забыв о газетной трубочке в своей руке.

Рейли отвернулся, приблизился к стулу и впился ногтями в его деревянную спинку, закрыв глаза.

- Вы не должны мне лгать, - Саймон с болью в горлепопытался сглотнуть. Скажите, как как это случилось?

Альфред переглянулся с сестрой и сказал:

Врачи заблокировали тебе некоторыемысли, он старался, чтобы голос звучал спокойно. На вас напала Гадритта, и

Саймон покачнулся, все еще держась за стул. Его губы дрогнули. В голову просачивались заблокированные воспоминания, и он старался не захлебнуться от них.

- Она убила ее, - Альфреду было трудно закончить. Он стоял с газетой, не понимая, почему его друг не оборачивался. А нужна ли теперь статья?

Саймон отчаянно старался удержаться на ногах, боясь открыть глаза.

Альфред передал Мартине то, что держал, и осторожно приблизился к Саймону. Принцесса отошла к двери и выглядела очень взволнованной.

- Наверное, мне не стоило напоминать - её брат уже успел пожалеть о том, что рассказал правду. Может, действительно лучше было скрывать?

Альфред дотронулся до плеча друга, тот вздрогнул и обернулся. Во взгляде Саймона читалась боль, а щёки блестели от слёз.

- Я отомщу. Им всем, - прошептал он.

Альфред не выдержал и всхлипнул. И вдруг, бросив газету на пол, к ним подбежала Мартина и загребла в объятия.

***

Через неделю Саймона выписали. Доктора, конечно, до последнего отказывались это делать, ссылаясь на то, что он ещё слишком болен, и не хотели рисковать. Но тётя Ира их уговорила. Тем более, врачам удалось добиться стабильности. Отчасти этому способствовала его кратковременная амнезия, а может, и то, что они каждый день и не по одному разу напускали успокоительные чары.

Хотя Саймону нельзя было волноваться, существовала вероятность, что он снова может выкинуть этот фокус с температурой.

Отец зашел ровно в одиннадцать дня, весь такой солидный, впрочем, как и всегда. Он принёс сыну одежду каких-то шибко жизнерадостных тонов. Саймон, вопреки его желанию, надел всё черное, в котором его сюда привезли, и повесил на шею золотой медальон Карсилины, спрятав его под футболку.

Санитарка в раздевалке вернула его синюю куртку. Нахмурившись, Саймон забрал ее. Женщина одарила барона Вейса вопросительным взглядом, но тот проигнорировал.

Когда они вышли, в глаза сразу же ударил яркий солнечный свет, от которого Саймон почти отвык. Отец подвёл сына к своему чёрному автомобилю.

Значит так! Во дворец мы сейчас не поедем! сказал Мартин Вейс, подождав, пока Саймон займет своё место на заднем сиденье, и заводя машину.

Почему?

Я хочу, Саймон, чтобы ты жил со мной, ответил тот, поправляя зеркальце. Ты всё-таки мой сын, и я должен о тебе заботиться.

Не надо обо мне заботиться, не согласился парень, насупившись. Уже не маленький

Ошибаешься, улыбнулся Мартин Вейс. Сейчас ты как раз похож на надутого ребенка, которому не дали сбежать из садика через дырку в заборе.

Саймон промолчал, скрестив руки, он не помнил, чтобы до этого видел, как отец искренне радовался.

Мы ведь заедем на кладбище? спросил Саймон, теребя застёжку своей куртки, она почему-то застряла, и казалось, будто ворот душил его.

- Нет, - отрезал барон Вейс.

- Почему? пальцы Саймона нервно трепали молнию.

- И тебе снова станет плохо?

- Пожалуйста, мне нужно

- Нет!

- Отец! Саймон повысил голос, ожесточенно дергая собачку замка. Нужно было срочно расстегнуть чертов ворот, а еще куда-то деть руки.

Увидев в зеркальце его невротичную безрезультатную борьбу, Мартин Вейс обернулся и перегнулся через сидение:

- Дай, я

- Не трогай, - шикнул Саймон и отодвинулся, чтобы тот при всем желании не смог дотронуться даже до его коленки.

- Дай, помогу.

- Обойдусь, - Саймон был готов задохнуться, но не дать отцу сделать это.

Мартин Вейс нахмурился и вернулся на место. Саймон отпустил молнию, но было ощущение, будто его шею обвила чёрная змея. Парень беспокойно закашлялся.

Подождав, пока кашель стихнет, барон Вейс проговорил:

- Твоя жизнь была бы гораздо проще, если бы ты научился открываться людям.

Саймон перевел протестующий взгляд на глаза отца, отражающиеся в водительском зеркальце.

- Или хотя бы подпускать людей к себе ближе, чем на километр, особенно тех, кто пытается помочь, - добавил Мартин Вейс и посмотрел на дорогу. Я не понимаю, чего так боишься?

- Мне не нужны люди, - Саймон отпустил ворот и уткнул нос в окно.

- Ты не сможешь провести всю свою жизнь в четырех стенах, словно в коробке!

- Пять лет.

- Что?

- Ничего.

На этом их диалог закончился. Мартин Вейс молчал всю дорогу, а Саймон не хотел разговаривать.

Они доехали до особняка барона. Розы, которые произрастали у него во дворе, были ухоженные и цвели яркими крупными пятнами на фоне мрачного фасада.

Знаю, тут ещё многое следует переделать, рассказывал Саймону отец, когда они шли по каменной дорожке, ведущей к крыльцу. Нужно убрать эту угнетающую обстановку. Решил начать с роз. Оказалось, что Навира очень любит выращивать цветы. Немного магии и они могут цвести хоть круглый год! Она, кстати, пирожков напекла специально к твоему приезду.

Он ещё что-то болтал, но Саймон его не слушал. Окружающая действительность казалась скучной, как старая потрёпанная фотография, на которой нельзя ничего различить.

Он не шутил, когда говорил отцу про пять лет.

Саймон подошёл к цветущему кусту роз и протянул руку к большому алому цветку, как будто сомневался в его подлинности. Осторожно коснулся его насыщенных лепестков, цветок вдруг поник, почернел и ссохся. Он оторвался от потемневшего стебля и упал, разбившись, словно был стеклянным.

Саймон! Ты чего делаешь! испугался отец.

Это случайно. Я не хотел, извинился его сын, почувствовав небольшой укол совести.

Не подходи больше к цветам, они ещё живые. Тут нужна положительная энергетика! Они пропускают сквозь себя эмоции, ощущают наше состояние через прикосновение.

Ты так разбираешься в растениях

В своё время я погубил розы, которые посадила твоя мама. Я был безутешен, думал, что они дадут хотя бы крошечное ощущение того, что Фолия рядом, но цветы умирали, как только их касался. Не мог остановиться.

Барон Вейс вздохнул и воскликнул с горечью:

Если бы ты знал, как прекрасны были эти розы!

Саймон не знал, что ответить, но на всякий случай отошел от цветов на безопасное расстояние.

Отец выдержал паузу и продолжил, как ни в чём не бывало:

Ты лучше в дом проходи, Навира стол накрыла.

Я не голоден.

Саймон! Нельзя обижать старую и больную женщину, ей будет очень неприятно, если ничего не съешь. Поверь, она вкусно готовит.

Они поднялись на крыльцо, Саймон взялся за дверную ручку, но помедлил входить в особняк.

Не стесняйся, проходи, улыбнулся ему отец.

А Саймон, проникнув внутрь, заметил, что в прихожей висят большие ветвистые оленьи рога, на которых удобно разместились три чёрные шляпы-цилиндра.

Это мне кто-то на корпоративе Чалинвеста подарил три года назад. Все же я аукционер, пояснил отец. Позавчера рылся на чердаке и нашёл их. Думаешь, хорошая вешалка.

Саймон пожал плечами.

На кухне был накрыт небольшой столик, что стоял возле единственного окна, подоконник которого занимали горшки с геранью. На плите в кастрюле что-то варилось, деревянная ложка, парящая над ней, периодически это помешивала.

Пахло супом, пряностями и чем-то имбирным.

Сын с отцом разместились за столом, Саймон сел спиной к холодильнику. Есть по-прежнему не хотелось.

Навира, как всегда похожая на престарелую монашку, положила им суп и ушла звать какую-то Фольму.

Что за Фольма? без особого энтузиазма поинтересовался Саймон. Очень странно, что в особняке отца завелась посторонняя женщина. Это было так непривычно, что напрягало.

Мартин Вейс помедлил, затем опустился на стул и ответил:

Моя будущая жена.

Твоя, кто? Саймон чуть не подавился водой из стакана.

Понимаешь, у нас с ней будет ребенок, и я, как человек честный, должен взять ее замуж, принялся оправдываться его отец.

Да, жизнь ведь продолжается, мрачно заметил Саймон с некоторой обидой. У всех, кроме меня.

Прошу, не говори так.

- Можете считать, что я рад за вас, наверное.

Фольма оказалась довольно худощавой девицей лет тридцати. Короткие крашеные в молочный цвет волосы чуть-чуть не доставали до плеч. Её лицо напоминало поросячье. Она сверкнула маленькими глазками непонятного цвета и ушла с кухни, бросив Навире:

Принеси мне соленых огурцов!

Голос у Фольмы был очень писклявым, как у чайки.

С Саймоном она не поздоровалась. Впрочем, он с ней тоже.

Мартин Вейс принялся за суп.

Саймон вяло водил ложкой по остывающему борщовому болотцу в тарелке.

Почему не ешь? не понял отец, опустошив свою тарелку.

Аппетита нет

Голодной смертью умереть не позволю!

- Но я не хочу.

- Из-за стола не выпущу, - на полном серьезе Мартин Вейс поднял ложку вверх.

- И что, ты меня ей по лбу ударишь, если встану? с сомнением заметил Саймон.

- Ты должен поесть!

А еще я просто не люблю супы, - признался Саймон, не видя в этом ничего криминального.

Отец чуть не подавился куском хлеба, когда это услышал.

С каких пор? удивился барон Вейс.

Сколько себя помню, ответил Саймон. Прохор не так много знал о нем.

Парень, правда, супы не ел, по крайней мере, большинство. Борщ, щи и тому подобные кулинарные изыски ему можно было не предлагать. Саймон их с детства ненавидел. А сейчас в связи со всем пережитым ему вообще есть не хотелось. Аппетит ушёл, не прощаясь и не оставив обратного адреса.

Надеюсь, ты не собираешься морить себя голодом? с подозрением спросил отец и протянул сыну пирожок, лежащий на красивом узорчатом подносе. Как жаль, что раньше не взялся за твоё воспитание.

Саймон взял пирожок, неохотно откусил от него кусочек и стал уныло жевать.

Раздался писк домофона, а затем на кухню вбежала озадаченная Навира, говоря:

Господин, там журналистка пришла. Представилась как Мыльченко.

Зачем? удивился Мартин Вейс.

Говорит, хочет интервью взять у вашего сына.

Саймон, услышав это, подавился, и глоток воды чуть не полился у него из носа.

Хм насупился отец. Мыльченко

Он пытался припомнить, в какой из известных газет могла работать данная журналистка.

Собирается расспросить его насчёт принцессы, - сообщила гувернантка.

Саймон вздрогнул, его мысли навязчиво возвращались к тому дню, когда Карси не стало.

Навира! Мартин Вейс, заметив, как побледнел сын, встал из-за стола. Ну, просил же!

Так мне её впускать?

Барон задумчиво посмотрел на сына:

Говорить с ней или нет, решать тебе, Саймон.

Парень глубоко вздохнул, у него не было желания давать интервью. Он боялся, что разнервничался еще больше, и не сможет контролировать свои эмоции.

Саймон отложил пирожок, болезненно сглотнув, и сказал:

Пусть уходит.

Мартин Вейс, даже не посмотрев на Навиру, с помощью магии направил тарелку в мойку.

Навира, сегодня этой журналистке здесь ловить нечего, отдал распоряжение барон.

***

Саймон прошел наверх в комнату и повернул ключ в замке. Ему не хотелось больше ни с кем разговаривать. Да и стремительное появление у отца будущей беременной жены никак не хотело укладываться у него в голове. Откуда она вообще взялась? Если появится желание разговаривать, надо будет спросить. Хотя зачем? Но Карси бы наверняка посоветовала поговорить с Мартином Вейсом о ситуации, тем более Саймон чувствовал некоторую обиду. Но природу этой обиды понять не мог. Глупо дуться. Отец взрослый человек и волен делать все, что вздумается.

Подойдя к окну, глотнув воду из кувшина, Саймон увидел трупик жирной мухи, что неистово билась в окно, желая выбраться. Так и погибла в своей ловушке. У Саймона защемило сердце, в голове возникла не очень приятная параллель.

Нет, он замотал головой. Ассоциировать себя с мухой не хотелось, тем более муху с Карси.

Взяв себя в руки, он снова взглянул в окно. За оградой стояла тетя Ира в сером пальто и розовом берете. Она напряженно ждала, пока откроется проход.

Что ей здесь нужно? вслух задал Саймон вопрос сам себе. Он не хотел сейчас видеться с ней.

Ответа на вопрос не последовало. Саймон подавленно отвернулся от окна, прошел к кровати и плюхнулся на нее лицом в подушку. Было ужасно горько. Пустоту, образовавшуюся у него в груди, ничто не в силах заполнить.

Почему ему не становилось легче?

Карси не вернуть. Никто еще не смог воскресить человека, даже самый могущественный маг. Саймон искал способ, когда лежал в больнице, но сайты не выдавали нужного результата. Говорилось лишь о том, что во времена, когда Колльди была еще плоской, некоторые маги умели возвращать людей к жизни. К сожалению, этот дар отобрал Ломеркус тот самый, что основал Случайнианство. И теперь уже неизвестно, как можно кого-либо воскресить. Записей не осталось, свидетелей сего действа тоже. Умение кануло в лету.

Саймон ударил по подушке, сжав зубы. Если бы он мог понять, как делать это! Если бы мог! Но он не может. Чем он лучше тапка!

С первого этажа доносились голоса. Тетя Ира никогда не была тихой, а сейчас даже не старалась снизить громкость своего голоса. Отец что-то бормотал ей в ответ, но слов разобрать не получалось.

Саймон закрыл глаза, борясь со слезами. Он понимал, что должен натягивать на себя маску напряженного спокойствия, и тогда никто не будет приставать с этой ситуацией. Журналисты не будут его караулить и снимать с помощью летающих камер. Если люди поймут, что жизнь продолжается, а он не зациклился, то отстанут. Саймон заведомо не читал статьи, где желтая пресса пыталась гадать об его отношениях с наследной принцессой Листона. Таких, как эта Мыльченко, будет много

Последнее время он спал очень плохо, в основном снились кошмары, которые трудно было отличить от реальности. Он не хотел снова увидеть один из них.

Саймон и сам не понял, как уснул. Наверное, сказывался длительный недосып.

***

Саймон шел по пустынному городу. Он не понимал, где находится, но чутье подсказывало, что это Лесвинт. Дома были слишком яркие, да и по архитектуре не похожие на тот Лесвинт, к которому Саймон привык.

На дороге стоял и дымил внедорожник, Саймон подошел поближе, и вдруг на него кто-то налетел и прижал к стене.

Это был Зольтер, кожа у него оказалась серо-зеленая и с половины лица вовсе слезла, обнажая плоть. Зольтер пытался добраться до шеи Саймона, но тот сопротивлялся. Золотский почему-то был сильнее, и парню никак не удавалось скинуть его с себя.

Отвали!

Золотский рычал, источая смрад разложения.

В этот момент послышался выстрел, и голова Зольтера лопнула от угодившего в него заряда из дробовика.

Что за черт! буркнул Саймон, стирая рукавом с лица бордовую жижу, смутно напоминающую кровь. Но субстанция попала ему и на волосы, и на одежду.

Тело Зольтера рухнуло на горячий асфальт и больше не двигалось.

Саймон перевел взгляд с этого отвратного зрелища на спасителя и вздрогнул. Перед ним стояла Карси, в шортах и футболке цвета хаки, с перекинутым через плечо большим дробовиком. Удивительно, как она вообще с ним управлялась? Рыжие волосы девушки были заплетены в дерзкий хвост. И напоминала она героиню боевика.

Жаль, что пришлось его завалить, она подошла ближе и склонилась над телом, Но мы еще не изобрели антидот от зомбянки. Прости, Зольтер, но ты давно умер для всех нас.

Саймон застыл и старался лишний раз громко не дышать, боясь отвести от нее взгляд.

Что такое? она одарила его вопросительным взглядом. Ты что, зомбарей раньше не убивал?..

Оцепенение прошло.

Конечно, убивал, почему ты думаешь, что нет? взволнованно отозвался тот, не понимая, врал он или говорил правду.

Пойдем, ему уже ничем не поможешь, Карси взяла его за руку и потянула на себя.

Саймон при этом чуть не поперхнулся воздухом.

***

Их штаб находился в цирке. В самом настоящем шапито среди слонов, обезьян и клеток с тиграми.

Серебринка в сером комбинезоне подкармливала тигра мясом, когда ребята подошли, она, не отрываясь от дела, произнесла:

Болезнь уничтожила почти все человечество. Мы боялись, что и тебя постигнет та же участь, Саймон. Почему ты тогда сбежал?

Карси посмотрела на него осуждающе, а парень не понимал, почему тогда покинул их штаб.

Я не знаю, ответил Саймон, виновато озираясь.

Мы единственные выжившие, так что больше, прошу, не отрывайся от коллектива, посоветовала Сильв деловым тоном, запирая тигра в клетке. Ее руки были в крови от сырого мяса. Тигр в ответ протяжно зарычал.

Хорошо, Саймон кивнул и перевел взгляд на Карси.

Тебе нужно что-то, чем можно сражаться! воскликнула она, снова взяв его за руку. Пойдем!

Она повлекла его внутрь большой военной палатки. Там располагались разные стенды с оружием. Некоторые винтовки, пистолеты и ножи хранились за стеклом.

Из-за стенда вынырнул радостный мужчина с пшеничными волосами, одетый как скаут. В руках он держал автомат и, кажется, был готов похвастаться им.

О, Саймон, давно не виделись! восклицая, он протянул ему руку для рукопожатия.

Саймон пожимать ее не стал. Этот мужчина почему-то его раздражал.

Сейчас мы тебе подберем удобную, а главное, стильную винтовку! радушно воскликнул он.

Ему нужен пистолет, не согласилась Карси, хотя у самой был дробовик.

Почему это? не понял Саймон, вздернув бровь.

Ты не умеешь пользоваться ничем, кроме пистолетов.

А, ну тогда давайте, и Саймон махнул рукой.

Мужчина извлек откуда-то чемоданчик и открыл его. Их взорам предстал небольшой компактный пистолет с глушителем, у него был черный корпус и желтый спусковой крючок.

Я это, можно сказать, от сердца отрываю, пользуйся аккуратно. Не сломай.

Саймон взял пистолет, в руке он сидел, словно влитой.

А то, что нас могут сожрать зомби, тебя не волнует? тут же возмутилась Карси на эти слова.

Волнует, конечно, волнует! отмахнулся оружейник и отвернулся, сделав вид, что начал игнорировать их присутствие.

***

Они отбивались от толп зомби. Бок обок, плечом к плечу. Карси с дробовиком и Саймон с пистолетом. Среди развалин каких-то серых зданий.

Прострелив дыру в голове последнему зомби, Карси поспешила выдохнуть:

Наконец-то закончились.

Да, но придут другие, взволнованно ответил Саймон, перезаряжая пистолет. Пули у него были серебристого цвета.

Им предстояло добраться до уцелевшего продуктового магазина, чтобы запастись питьевой водой. Она там хранилась в бутылях.

Почувствовал неладное, Саймон обернулся. Зомбарь, что прятался на козырьке подъезда, спрыгнул прямо на Карси, опрокинув ее и прижав к земле. Дробовик отлетел в сторону, девушка вцепилась в торс зомби, пытаясь не дать ему себя укусить.

Карси! Саймон выстрелил, попав тому по руке. Пуля пробила кость, но зомби ничего не почувствовал.

Не мешкая, парень ринулся к ним и попытался оттащить зомбаря. Тот не хотел отпускать свою жертву. Хватка у полуразложившегося воняющего трупа была очень крепкой.

Саймон прислонил дуло пистолета к его затылку. Если вынести зомби мозги, он уже не сможет функционировать.

Выстрел, еще выстрел. Саймон чувствовал, как его сердце бешено колотится, а спина покрывается мурашками.

- Получай! Получай!

Зомби обмяк, ослабил хватку, перестал двигаться, и Карси смогла выбраться из-под него.

Тяжело дыша, она зажимала рукой укус на плече. С болью глянув на свой дробовик, она обратилась к Саймону:

Оставь меня здесь.

Что за вздор! Нет! не согласился он, помогая ей подняться.

Я стану такой же. Я буду ходячим трупом, в ее голосе слышался страх, девушке этого не хотелось. Другого выхода нет.

Да почему!

Лекарства нет!

Появится!

Саймон, оставь меня здесь, чуть ли не взмолилась Карсилина. Я не хочу тебе навредить.

Карси отняла руку от укуса, отодвинувшись от него. Плечо быстро начинало приобретать неестественный сероватый оттенок.

Никуда я не уйду, твердо решил Саймон.

Почему ты такой упрямый?

В следующий миг Карси согнулась пополам и вскрикнула от дикой боли, хватаясь за живот.

Карси! Саймон попытался приблизиться и наклониться к девушке, но она жестом остановила

Стой там!

Карси!

Стой! она осела на колени.

Да почему я все время теряю тебя! Даже каждом чертовом сне! невзирая на возражение, он присел рядом и прижал к себе. Будь со мной! Будь здесь!

Карсилина не ответила. В ее организме произошли перемены.

В следующий миг она с шипением повалила Саймона на асфальт, пытаясь укусить.

Выход из замкнутого круга, с этими словами он перестал ей сопротивляться и получил болезненный укус в шею

***

Открыв глаза, Саймон схватился за шею. Бедное одеяло было всё на полу, а в окно светила бледная одинокая луна.

Отдышавшись, он понял, что на шее нет никаких следов, Зомби-апокалипсиса не происходит, а он сам находился у отца в особняке в Чалиндоксе.

Реальность.

Саймон, дрожа, поднялся с кровати, блеклой тенью дошел до окна и уставился в пустоту. Луна казалась очень крупной и серебрилась, словно шарик мороженого в облаках, похожих на взбитые сливки. Ветра не было, деревья находились в безмолвии. Железные качели во дворе спали и видели, наверное, очень приятные сны. В отличие от Саймона.

Саймон скинул с себя пижаму, надел обычное повседневное черное и вышел из комнаты. Скрипнув половицей, он понял, что в особняке все спят. А ему нужно было на улицу, на свежий воздух. А лучше - к Карси на кладбище. Он знал ту местность и мог телепортироваться. Надев пальто, он так и сделал, появившись среди мрачных могил, освещаемый лишь луной.

Нужное надгробие он нашел сразу, ибо мог повторить этот путь даже в темноте.

Опустившись на колени возле могилы, Саймон горько выдохнул. Снова эта боль, которая раздирает сердце на маленькие осколки.

Как ты, Солышко? Я вот - плохо, обратился он к покойной девушке, словно та могла выслушать.

Завтра Саймон собирался наведаться в ЧАЛИКУН, отчислиться. Оставаться на этом факультете было выше его сил, приходить туда на пары и каждый раз чувствовать, как же сильно ему не хватает Карси. Любая мысль об этом внушала ужас. Как же так, учиться там без неё?

Карсилина мечтала стать боевым магом, а Саймон уже ничего не хотел. Да и какой из него теперь боевой маг, если он даже сам себя чуть не покалечил, хоть и подсознательно. Однокурсники уже, наверное, бесчисленное количество зачётов сдали

Отчислится из университета, уйдет в подполье, прикончит Гадритту и будет деградировать. А затем скукожится спустя пять лет от недостатка амбиций и потери желания жить.

Так Саймон сидел возле могилы Карси до утра, невзирая на то, что ему было холодно. Он даже не понимал, от чего его трясло больше из-за морозной погоды или же от потока отчаянно сдерживаемых слёз.

Он снял с шеи её медальон и крепко сжал в руке, чтобы не заплакать. Холодный металл даже не нагрелся, не желая принимать тепло.

Чудеса закончились, наконец сказал Саймон. Их нет, Солнышко.

Ему было больно признавать это. Надежда на что-то счастливое всё стремительнее растворялась в кислоте.

Парень медленно провел рукой по выгравированной надписи на надгробии.

Ком в горле мешал сглотнуть, Саймон чувствовал, что снова начинает задыхаться, а мир становился до жути неправильным. Чтобы в очередной раз не потерять рассудок, Саймон скрестил руки, положив их на предплечья, и зажмурился, глубоко дыша.

Может, его отец был прав, и приходить сюда сейчас, практически сразу после больницы, не стоило, чтобы не впадать в истерику?

Так Саймон и сидел, пока не услышал, как где-то сзади треснул лёд на луже под чьим-то тяжелым ботинком, и вздрогнул, открыв глаза. Кто-то приближался. Даже, если бы ему в спину собирались воткнуть нож, Саймон бы не стал оборачиваться. Он надеялся, что этот человек пройдет мимо.

Но шаги становились отчетливее. Саймон чувствовал, что кто-то остановился позади него, и уже не смог это игнорировать, напряженно обернувшись.

- Как я и предполагал, ты здесь, - Мартин Вейс воззрился на него сверху вниз, было непонятно, сердился ли барон или тут скрывалось что-то еще.

- А где мне еще находиться? Саймон не был рад появлению отца.

- Сюда тебе приходить не стоило, - тот хмурился.

- Почему ты указываешь?

- Потому это может навредить! Ты еще болен, Саймон. Я твой отец, и должен следить, чтобы тебе было хорошо

Саймон подавил нервный смешок, ощущая волну поднимающегося раздражения. Какое Хорошо? Последнее время он мог испытывать только три спектра эмоций: грусть, злость или ничего.

- Моя самая главная цель сейчас вылечить тебя, - Барон Вейс словно не заметил этого.

Саймон, молча, поднялся, отряхнул колени и спросил:

- И от чего же вы все пытаетесь лечить меня? он не понимал, что окружающие подразумевали под этим ты еще не выздоровел. Если горе, по их мнению - болезнь, то он уже никогда не поправится.

- Я не хочу потерять тебя, - Мартин Вейс был серьезен.

- Один раз ты это уже сделал, - съязвил Саймон. Тот факт, что Прохор Рейли не вернулся и не спас их с мамой от Веригуса уже о многом говорил.

Отец протянул сыну руку:

- Пойдем домой. Я вижу, что ты очень замерз и устал.

Саймон оглянулся на надгробие, покидать кладбище не входило в его планы:

- Ей тоже холодно, а еще одиноко

- Саймон!

- Что!

- Ты не можешь сидеть здесь всё время, - Мартин Вейс был настроен решительно.

- Почему же?

- Я не позволю, - заключил отец и вцепился в его рукав.

- Эй! Саймон такого не ожидал.

- Ты сам пойдешь, или силой тащить? Мартин Вейс не отпускал.

Саймону хотелось возмутиться и поругаться с ним, но он промолчал, стиснув зубы и пряча свою злость. Он ведь как-то обещал Карси наладить с отцом контакт.

Освободив локоть, Саймон смиренно поплелся за бароном к выходу на парковку.

Удивительно, что деревья покрыл иней, а снега почти не было. В Зебровске к этому времени уже сугробы лежат.

***

Навира очень удивилась, когда зашла на кухню и увидела своего хозяина, который увлеченно выкладывал на поднос тарелку с едой, пару бутербродов и сваренный ей вчера морс. Насвистывая какую-то мелодию, барон Вейс радостно намазывал на хлеб гусиный паштет.

- Господин? престарелая гувернантка очень удивилась его настроению, да и еду он обычно сам не накладывал. Всем занималась она.

- С добрым утром, Навира, - Мартин Вейс помахал ей ложкой.

- Ваша будущая жена и Ирина еще спят, - поспешила отчитаться гувернантка.

- Да, я знаю.

- Тогда, что Вы делаете?

- А что я делаю? барон посмотрел на нее с непониманием. Он не может воспользоваться холодильником в собственном доме?

- Простите, господин, я неправильно сформулировала вопрос. Позволите тогда отнести ваш поднос

- Я сам, Навира, спасибо.

После того, как он забрал Саймона с кладбища, тот не выходил из комнаты уже четвертый час. Мартин Вейс беспокоился, и нужно было его покормить.

Поднимаясь по ступеням, барон Вейс подумал, что станет делать, если его сын запер свою дверь. Будет очень грубо отпирать дверь магией. Да и просто глупо - стоять возле комнаты с позолоченным подносом, полном еды, и, не имея возможности никуда поставить. Ведь если постучать и положить на пол, наверняка кто-нибудь наступит.

Он аккуратно толкнул дверь, к счастью, она отворилась.

- Пора завтракать, - с этими словами он прошел по комнате до письменного стола и поставил туда еду.

Барон Вейс обернулся, чтобы посмотреть на сына и подмигнуть ему.

Саймон сидел на кровати, поджав колени и прислонившись спиной к стене с полосатыми обоями. Он сильно дрожал, вцепившись в свой телефон, глядя на экран и водя по нему пальцем. На отца внимание Саймон не обращал.

- Тебе нужно позавтракать, вот, смотри, - и барон продемонстрировал ему тарелку с яичницей.

Саймон даже не взглянул. Он дышал очень беспокойно и боролся с желанием закусить свой кулак, чтобы не показать отцу чувств. Почему пытаться притвориться бревном так сложно, особенно, когда ты потрепанная ветром маленькая травинка?

Отец взволнованно приблизился к нему:

- Наверное, тебе сейчас не стоит смотреть фотографии. Или, что ты там делаешь?

Саймон не поднял глаз, продолжая сжимать телефон трясущейся рукой. Лицо у него было очень бледным.

Мартин Вейс присел рядом и осторожно коснулся ладонью его плеча. Сын даже не вздрогнул, продолжая нервно выдыхать воздух, и перечитывая их всю с Карси переписку в НаСвязи. Года флешбеков.

Саймон не выдержал и всхлипнул. Ему казалось, будто и без того продырявленное сердце, снова и снова протыкали кусками стекла. И жаль, что боль была не физической. Но только, вчитываясь в строки диалога, создавался эффект присутствия Карси рядом. А ведь он еще не дошел до того периода, когда НаСвязи ввели голосовые.

И от такого эффекта было очень плохо, и одновременно хотелось еще и еще, словно могло заткнуть пробкой пустоту внутри.

- Я понимаю, что ты чувствуешь, - барон Вейс не убирал с его плеча своих тёплых пальцев. Вопреки ожиданиям, что Саймон как всегда ощетинится волчком и прогонит, он даже не скидывал руку отца.

23.04. Карсилина Фротгерт
Ты ведь в детстве мечтал скорее пойти в школу, чтобы быть взрослее и серьезнее?

23.04. Саймон Рейли

Да, а кто не хотел? Мы в группе даже пытались слинять из садика через дырку в заборе и прибежать в соседнюю, чтобы попросить нас зачислить. Но воспитательница это заметила

23.04. Карсилина Фротгерт

Правда, что ли?

23.04. Саймон Рейли

Ага

23.04. Карсилина Фротгерт

А я не хотела расти. Когда пришло время отправляться в первый класс, устроила тете Маше сцену. Говорила ей, что мое детство закончилось, и я никуда не пойду

Саймону казалось, что пространство вокруг него готово схлопнуться, всхлипы становилось труднее сдерживать, но он пытался.

Не говоря ни слова, Мартин Вейс аккуратно притянул сына к себе. Неожиданно уткнувшись в плечо отца, Саймон шмыгнул носом, чувствуя, как горло разрывал большой комок. Парню хотелось выпутаться из объятий, но в то же время где-то в груди огромная дыра размером с вселенную не давала решиться на такое. Он боялся, что снова поддастся истерике.

Словно угадав его мысли, Барон Вейс произнес:

- Временами нам всем нужна поддержка. Люди без нее киснут, прекращают верить в себя. А тебе сейчас она особенно нужна.

Саймон, как мотылек, которому обломали крылышки, попытался гордо показать, что нет, не нужно так делать. Но отец не дал отстраниться от своего плеча, мягко надавив на спину.

- Эмоции это нормально, - сказал он, не расцепляя рук.

Саймон отчаянно замотал головой, чувствуя, как на глазах зрели предательские слёзы, липнущие к ресницам.

- Плакать нормально, - продолжал отец. И выговариваться насчет всего, что случилось тоже. Если всё держать в себе, можно просто лопнуть.

Саймон чувствовал, что сдается. Слёзы делали мокрым плечо пиджака барона Вейса, а пальцы крепко сжимали ткань.

- Можешь просто помолчать, если хочешь, - Мартин Вейс стал осторожно поглаживать его по спутанным светлым волосам. Знаю, что ты сейчас готов ненавидеть весь мир. Боль никогда до конца не уходит, но если рядом есть люди, готовые сделать все, чтобы ты смог однажды искренне улыбаться, не отталкивай их.

Саймону казалось, что он рискует задохнуться. Воздвигнутую плотину против эмоций окончательно разрушило, и они хлынули бурным потоком, смывая всё на своем пути. И теперь, он держался за отца, как за спасательный круг.

- Я не смог уберечь ее, не смог

Мартину Вейсу хотелось защитить сына от всех бед, стать прикрытием от сильных ураганных ветров. Но он не успел сделать элементарной вещи, взять телефон вовремя, когда тот звонил, чтобы предупредить их. Или прочитать сообщение. И теперь, из-за того, что он забыл тогда мобильник в кабинете, Мартин Вейс наблюдал, как Саймон, словно больное растение, усыхал. И это была его вина.

- Саймон, - барон хотел сказать про это, сердце щемило.

- Я не могу так больше

Саймону казалось, что он не имел права на все свои чувства. И вообще теперь даже прав топтать эту почву не имел. Он больше не увидит Карсилину. Она мертва. Из-за него. Ведь парень сам позволил ей пойти в ловушку. Какой же он никчемный!

- Я верю, что ты сможешь - хотел сказать Мартин Вейс, но был перебит.

- Убить Гадритту? Да, смогу! с жаром воскликнул Саймон, резко вытерев слёзы.

Его отец обеспокоенно расширил глаза, а Саймон спросил, обиженный на реальность:

- Скажи, мы ведь живем в мире, полном магии. Тогда почему никто не может воскресить человека?

- Потому что такого волшебства нет, - это единственный ответ, который можно было дать.

- О, нет, ты не прав. Оно было, и чародеи умели так делать, ведь Ломеркус заставил всех забыть его, - Саймон не был согласен с этим. Священная Книга Случайнианства упоминала такое.

- Сказки, - махнул рукой его отец.

- Почему? Саймон отстранился от него, шмыгая носом.

- Этого никто не доказал. А Ломеркус обычный псих, только живший восемьсот лет назад. Вот и всё. И даже в то время никто никого не воскрешал.

- Нет, так быть не может.

- А как ты думаешь, для кого всё это пишется? Для людей, которые верят в чудеса и высшие силы, разве нет, - Мартин Вейс был полностью уверен в том, что говорил.

- Я знаю, что они есть, - не согласился Саймон. Богиня Случайность

- Это выдумки.

- Я разговаривал с ней! Саймон начинал терять терпение.

- И что она тебе сказала? спросил барон Вейс, но парень понял по глазам, что тот не поверил.

- Неважно, - отрезал он. Но если за эти пять лет не найду способ, как вернуть Карси, то я

И осекся. Мартин Вейс смотрел на сына очень серьезно:

- То, что? Какие еще пять лет? не понимал барон.

- Ничего, - Саймон увел взгляд в сторону.

Но отец понял, что тот что-то задумал. И это очень беспокоило его.

- Что ты собрался

- Ничего, я же сказал, - тон Саймона становился более раздраженным.

- Какие пять лет, для чего?

- Для жизни.

- Саймон! Барон Вейс хотел взять его за плечи и легонько потрясти.

Но парень резко встал, так, что перед глазами залетали мошки, и, пошатнувшись, попросил:

- Пожалуйста, уйди.

- Ты должен рассказать

- Уходи! Саймон не выдержал и крикнул.

Мартин Вейс вздрогнул, словно попал под холодный дождь. Он дошел до двери, затем обернулся, глянув на сына, и сказал:

- Мы еще вернемся к этому разговору.

И вышел.

Саймон заставил ключ в замке повернуться и упал на кровать лицом в подушку. Злость и обида на отца смешались с грустью и отчаянием по поводу Карсилины. Он не знал, сколько так пролежал, и сколько потребовалось времени, чтобы прийти в так называемую норму.

***

В дверь постучали. Саймон не ответил. Обойдутся. Он хотел побыть один. Может, в отшельники податься, чтоб не доставали?

Стук повторился, теперь уже настойчивее, явно ожидая приглашения. Отец что ли вернулся?

Саймон присел, устремив недовольный взгляд на дверь.

- Я не хочу с тобой разговаривать, - сказал он на всю комнату.

Саймон! Ну, открой! Я знаю, что ты там! послышался обиженный голос Димки.

Морквинов всегда отличался бестактностью. Вот от таких, как он, и приходится запирать дверь на ключ.

Саймон ничего не отвечал. Может, притвориться, что его здесь нет?

Рейли! Димка редко называл своего друга по фамилии.

Пришлось сдаться, а то он начнёт браниться на весь коридор, Навира услышит это, схватит Морквинова за ухо и потащит в ванную намыливать рот. Саймон мысленно открыл дверь.

Димка вошёл, не сдержался и всё-таки выругался.

Полегчало? спросил Саймон, выслушав этот словарный поток. Зачем так ломился?

Димка чуть не забыл, зачем пришёл, осуждающе глядя на него:

А ты, оказывается, эгоист!

Я знаю. Ближе к делу. Зачем беспокоишь? поинтересовался Саймон, не спеша подниматься на ноги.

Димка собрался с духом и сказал:

Мартина пропала по дороге из лицея. Весь ДС на уши подняли, найти не могут.

Услышав это, Саймон вздрогнул. Этого не могло случиться!

Близнецам же выделили охрану! единственное, что смог он сказать. Как так вышло?

Мартина не предупредила их, что уроки раньше кончаются.

Где Альфред?

В штабе ДС у Серебринки. Отправили его туда, как только узнали про Мартину. Боятся, что и он пропадёт.

Тоже мне! Отдел безопасности ДС, возмутился Саймон, вскакивая и начиная беспокойно ходить по комнате. Хорошо подготовленный отряд боевых магов и проворонили! Если в этом деле замешан СиТм, то времени очень мало!

И что предлагаешь?

Навестим старую знакомую и узнаем, высказал Саймон свою безумную идею. Например, схватим Сулитерию, допросим и узнаем, где убежище.

Это глупо, ты думаешь, Гадритта так просто нам всё расскажет? Может, даст Ширмаколтином в нос и всё, испугался Димка.

Он ушам своим не верил, обычно Саймон действовал более осторожно. А теперь

Если ты боишься, я могу один туда пробраться.

Я тебя не пущу! Пойдем, расскажешь всё Серебринке или Зольтеру! Они знают, что делать, Димка не на шутку взволновался, он не хотел, чтобы друг действовал так безрассудно.

Упустить время и шанс сразиться с Гадриттой? не согласился Саймон. Кроме того, у него для неё должок.

Там наверняка её приспешники, которые от тебя и места живого не оставят! Димка пытался его образумить.

Ну и что! Я их не боюсь! Саймон упрямо гнул свою линию. Он был так зол, что уже ничего не боялся. Главное, чтобы Гадритта не трогала его друзей.

Саймон, ну что ты говоришь! В тебя Карси, что ли, вселилась?! ляпнул Димка, и тут же осёкся, думая, что сказал лишнее.

Саймон посмотрел на него с ненавистью в глазах. Да, Димке не стоило так говорить.

Часть 3. Глава 5. Альфред, шкаф и вынужденное союзничество

Если противник сильнее, твои действия должны выйти за пределы его понимания

(C) Бернард Вербер

Мартина и Альфред, как известно, учились в Королевском Лицее Магических Технологий (КОРЛИМАГТ). Этот лицей подготавливал выдающихся, умных или очень богатых детей к учёбе в ЧАЛИКУНЕ. Да и находился на территории университета. Практически все ученики были зачислены в ряды его студентов заранее. Ведь там обучалась Листонская Элита. Но не стоит думать, что в КОРЛИМАГТЕ лицеистам всё сходит с рук. Двоечников и разгильдяев там не любили и быстро отчисляли, если ребёнок не брался за ум, даже если родители платили за своё чадо бешеные деньги.

Единственный, кого не отчисляли за выходки, был Альфред. Ведь он был листонским принцем, и директор лицея, который спонсировало министерство, боялся навлечь на себя неприятности. Проще ему было мириться с тем, что принц Альфред ведёт себя неподобающе, иногда, экспериментируя с волшебством, наносил ущерб лицейскому имуществу, пару раз заколдовывал учителей по не магической дисциплине (алгебре и истории). Учителя уже устали оставлять его после уроков. Двойки за поведение и замечания в дневнике Альфреду не страшны. А ещё юноша не носит (принципиально) школьную форму, являясь в лицей в экстравагантных цветных пиджаках и ярких брюках, да ещё и шнурки не завязывает. Как-то раз он пришел в школу в короне, не потому что хвастался своим положением, а просто считал, что с вот этим пиджаком она очень хорошо подходит к голове. Учился он так себе, и скатываться ниже ему не позволяла сестра Мартина, которая, в отличие от брата, девочка способная и уравновешенная.

В этот день Альфреда опять оставили после уроков за выходку. А сделал принц следующее.

Скучая на переменке, он попытался оживить шкаф со скелетом в кабинете биологии. Скелет, разумеется, не ожил, зато шкаф очень даже! Грохоча, он стал носиться по кабинету, переворачивая парты, сбивая со стены портреты знаменитых биологов и распугивая одноклассников. Некоторые из них попытались остановить шкаф, даже магию применили, но не вышло. Пришлось отступать. Староста кричала листонскому принцу: Прекрати это безобразие! На руке у неё красовался синяк, оставленный дверцей ожившего шкафа. Альфред взобрался на подоконник и смеялся, глядя на это безобразие. Мартина, которая прижалась к стене, тоже что-то кричала, но вмешиваться более радикально не хотела. Всё равно Альфреда за это не исключат, а ссориться с братом не хотелось, он же единственный родной человек, не считая бабушки, но она в коме в больнице.

Шкафу надоело носиться по классу, он вышиб дверь и отправился бушевать в коридор. Одноклассники, те, кто был посмелее, побежали следом. Староста класса отправилась в учительскую жаловаться.

В коридоре шкаф наткнулся на толпу младших школьников, забросил внутрь себя одного мальчика, закрыл дверцы и ринулся дальше. Мальчик очень перепугался.

На шум прибежали учителя, директор и завуч, которую привела староста. Они попытались блокировать шкаф. Борьба продолжалась минут двадцать. Всё это время попавший внутрь шкафа мальчик дико кричал.

Наконец поверженный в неравной борьбе шкаф издал предсмертный скрип и завалился на бок. Дверцы открылись, и оттуда выпал мальчик. Он весь дрожал. Бедняга сразу же был отправлен в медпункт, от страха он начал заикаться.

Директор поправил на глазу монокль и, стараясь не повышать голос, спросил:

Кто это устроил! Ох, и не поздоровится шутнику!..

Это Альфред постарался, сказала староста класса, зло глядя в сторону Мартины, зная, что Альфреда серьёзно наказывать никто не будет.

Руководство боится за репутацию учебного заведения. Ведь этот принц-проказник гордость лицея! Королевская особа! Старосту класса это злило. Любого другого в такой ситуации можно уже отправлять в кругосветное путешествие по школам для трудных детей, а портрет этого у них на доске почёта висит!

Сам виновник торжества в коридоре не появлялся.

Директор, услышав имя Альфреда, передёрнулся. Мальчишка опять шалит! Даже родителей в школу не вызвать! Обычно в таких ситуациях директор жаловался королеве Лоритте, и какое-то время Альфред старался не проказничать. Получать выговоры от бабушки юноше не нравилось. Но после того как Лоритта попала в больницу с сердечным приступом, мальчик даже стал себя вести спокойнее, всем казалось, что он исправляется. Но это оказалось затишьем перед бурей. После гибели старшей сестры этого почти паиньку словно подменили. Принц стал проказничать чуть ли не каждый день, причём во всех его действиях никогда не было злого умысла.

И что творится в голове у этого ребёнка!

Такие несуразицы разбавляют обыденность! Добавляют новые краски, именно так Альфред теперь объяснял своё поведение.

Раньше, до гибели сестры, он выходки объяснял по-другому. Говорил, что эксперимент не удался, и обещал всё исправить.

А ты не мог бы эту свою обыденность не такими ущербными методами раскрашивать! сердился директор.

Он со всем учительским составом был уже в разгромленном кабинете. На подоконнике с самым невинным видом сидел Альфред и уверенно говорил, что в его поступке нет ничего плохого. Кто-то ведь должен был разбавить эту рутину!

Директор нервно усмехнулся. Он попросил Альфреда проследовать в его кабинет, а остальным отдал распоряжение:

Так, ничего здесь не убирать! А учеников можете отпустить по домам.

Альфред махнул Мартине рукой, мол, увидимся дома. И с гордо поднятой головой проследовал за директором.

Что касается Мартины, то она, проводив взглядом брата, забрала сумку и спустилась вниз в холл, где вовсю уже обсуждалось происшествие. Престарелая вахтёрша увлеченно слушала самую ближнюю к ней группку учеников, набиралась свежими сплетнями.

Мартина решила не останавливаться и ни с кем не разговаривать. Все и так после каждой из выходок Альфреда доставали её вопросами об адекватности брата. Но не подкалывали и не дразнили, ведь Фротгертов в Листоне уважали. Фротгертов беречь надо, их только двое осталось, кому-то из них страной потом править!

Мартина достала номерок и протянула его гардеробщице.

Гардеробщица с улыбкой отдала Мартине куртку.

Девушка оделась, повязала на шею полосатый шарфик цвета флага Листона и вышла на заснеженное крыльцо. Дворник увлечённо подметал ступеньки

Как было сказано ранее, Фротгертов надо беречь. И ДС приставили к близнецам четырёх боевых магов из Отдела Безопасности. В полномочия этой четвёрки входило сопровождение Мартины и Альфреда до лицея и обратно. После гибели Карсилины оставлять их без присмотра было глупо и опасно.

Мартина решила не сообщать охранникам, что их отпустили с уроков раньше, хотелось побыть одной. Хоть она и понимала, что это рискованно, но служащие ДС уже порядком надоели! Ещё начнут потом приставать с вопросом: Почему не контролируешь своего брата? Конечно, она родилась на пять минут раньше Альфреда, но не настолько, чтобы ему указывать. Брат всегда поступает по-своему!

Принцесса шла по аллее, думала, в какое неловкое положение её постоянно ставит Альфред, и не заметила, как поравнялась с женщиной в чёрной кожаной куртке, рваных джинсах и сапогах с заклёпками.

Шапки у этой особы не имелось. Причёска была весьма необычная: сбритые над ушами волосы, чёлка и пышный хвост. Волосы иссиня-чёрные, лишь одна белая прядь, выделяясь, падает на бритый висок. В нос, похожий на клюв орла, вставлено чёрное железное колечко. Брови тоже проколоты. А в ушах болтались чёрные металлические паучки. Глаза у женщины были с узкими зрачками, как у кошки, и разного цвета, правый кроваво-красный, левый неестественно голубой.

Пройдя с Мартиной до ближайшего фонарного столба, незнакомка поспешила обратить на себя внимание принцессы.

Закурить не найдётся? спросила она, голос был громкий и неприятный.

Мартина даже вздрогнула и остановилась.

Нет, ответила принцесса, удивляясь, почему это её, примерную девочку, принимают за курящую.

Даже зажигалки не найдётся? не отставала женщина.

Если хотите, я могу поджечь Вам сигарету и так, недовольно сообщила Мартина, желая, чтоб эта особа поскорее отстала.

Маг, значит, заключила незнакомка, хотя было видно, что не удивилась.

Можно я пройду?

Подожди! А сама закурить не хочешь? лукаво поинтересовалась женщина, доставая из кармана пачку, на которой был изображен кривой красный котёнок, словно нарисованный маленьким ребёнком.

Я похожа на ту, кто дымит, как паровоз?.. наконец возмутилась Мартина.

Ну почему сразу паровоз! Не согласилась дамочка. Тут и никотина совсем нет.

Она достала из пачки тоненькую сигаретку розового цвета и подожгла, щёлкнув пальцем. Затем затянулась. Мартина скептически за этим наблюдала, желая уйти.

Попробуй и забудешь о проблемах, настаивала незнакомка, выпуская изо рта розовые колечки дыма, которые сцеплялись над её головой, образуя что-то вроде нимба.

Я не наркоманка!..

Тише ты. Это совершенно безвредно. Просто почувствуй, как беспокойства удаляются, оставляя место блаженству.

Дамочка достала вторую сигарету, теперь уже тёмно-зелёную, зажгла и настойчиво вручила Мартине.

Эта с ароматом хвои, пояснила она.

Мартина размышляла, смотря на дымящуюся сигарету. Проблемы, значит, пройдут? Она хотя бы на короткое время прекратит думать о гибели сестры и перестанет бояться смерти, которая может караулить за каждым углом, прекратит беспокоиться о бабушке, которая сейчас в коме, забудет о том, какой Альфред идиот

В этом что-то есть.

Мартина осторожно поднесла сигарету к губам и затянулась. Едкий дым проник в лёгкие, и девушка закашлялась.

Ну не залпом же! воскликнула незнакомка и похлопала принцессу по спине.

А Мартина всё кашляла и кашляла, сигарета выпала у неё из рук. Изображение в глазах померкло, и девушка отключилась, упав в руки незнакомки, спасшей её от удара головой о скамью.

Женщина бросила свою сигарету в урну, та вспыхнула зелёным пламенем. Потом незнакомка перебросила Мартину через плечо и куда-то потащила.

Людей вокруг было немного, и они не придавали этому значения. Подумаешь, одна подруга-алкоголичка тащит на себе другую, которая, похоже, дошла до кондиции. Современное общество, что тут сказать!..

***

В подземном убежище Гадритты, в главном зале, глава организации СиТм сидела на чёрном кресле с черепами в подлокотниках, пододвинутом к чёрной стене, и скучала. Ей было нечем заняться, даже планов злобных разрабатывать не хотелось. И чёрные мраморные колонны не радовали её каменную душонку. Зевнув, колдунья уже собиралась перевернуть страницу справочника по самым опасным ядам (дополненное издание), но тут прямо перед ней возникла ведьма, забросившая себе не плечо какую-то рыжую девушку, девушка эта была без сознания. Если честно, ведьма на ведьму не смахивала. Но это к делу не относится.

Гадритта вздрогнула:

Нэя, я же просила стучаться, когда заходишь! Я тут размышляю!

Простите, Госпожа, но я поймала принцессу, сообщила вошедшая ведьма. Казалось, что она нисколько не устала нести Мартину на плече.

Гадритта отложила книгу, почему-то это сообщение её не обрадовало.

Это так неожиданно, сказала она, вставая с трона и разглядывая пленницу. Только я не планировала сегодня никого убивать. Могла бы её и завтра поймать, завтра я была бы кровожадна.

И что с ней делать? Отпустить? удивилась Нэя, собираясь расстроиться, что зря всё провернула.

Ни в коем случае! Отправляйся в бункер двадцать три и запри её там в какой-нибудь из клеток!

Нэя кивнула и испарилась вместе с принцессой. И только тогда Гадритта заметила в зале присутствие еще одного человека, Сулитерии. Племянница стояла за колонной и подслушивала.

Гадритта отошла от трона и сказала спокойным усталым тоном:

Можешь не прятаться.

Сулитерия была застигнута врасплох. Пришлось соврать:

Жду поручения, тётушка.

Она вернулась в СиТм, чтобы подобраться ближе к тетушке, заручиться поддержкой друзей Карсилины и вместе нанести по старой карге продуманный, но сильный удар.

Гадритта усмехнулась и сообщила:

Поручение будет завтра. Чтобы доказать верность СиТм, ты убьешь Мартину Фротгерт. А я посмотрю, насколько ты уважаешь нашу организацию и чтишь традиции. Я смогу тобой гордиться.

Сулитерия даже вздрогнула, она этого не ожидала. Конечно, предсказуемо, что Гадритта прикажет ей убийство еще одной принцессы, но становиться убийцей Сулитерии не хотелось. Она была готова отказаться даже от картфола, если тётушка станет угрожать.

Неужели боишься? насторожилась тётушка.

Я сделаю всё как надо, стараясь говорить уверенно, сказала племянница, делая вид, что соглашается на злодейство. Ничего, она еще предпримет шаг, после которого Гадритта перестанет ее недооценивать.

Вот и отлично. Добреньких ждет большой удар! так Гадритта называла тех, кого ненавидела. Смерть второй принцессы это точно их ослабит!

Среди Добреньких были всё ДС, Королевское семейство, правительство Листона вместе с пигистром и другие субъекты. Свою же организацию колдунья гордо величала Злом.

Сулитерия нервно сглотнула. Ее замысел мог не сработать.

***

От пререканий с Димкой Саймона отвлек звонок мобильного. Какой-то незнакомый номер. Он хотел сбросить, но Димка заметил:

Наверное, что-то важное.

Ну, подумаешь, номером ошиблись, с кем не бывает, отозвался Саймон, но трубку взял.

Алло! Саймон, это ты? спросил знакомый бархатный женский голос.

Только он не мог вспомнить, где его слышал раньше.

Кто это? спросил Саймон, вариантов было не так уж и много.

Это же я, Сулитерия! ответил голос.

Саймон, казалось, готов был запустить свой телефон в стену, и стиснул зубы, сдерживая этот порыв:

Откуда у тебя мой номер?

Мне его Карси дала.

Рейли промолчал, хотелось взять и повесить трубку. Да как у Сулитерии язык поворачивался ссылаться на Карсилину! После всего, что произошло

Зачем звонишь? в его голосе чувствовалось раздражение.

Я знаю, где Мартина! воскликнула она.