Чудовище внутри

- Ты снова кричала во сне, - Инце гладил ее по волосам. - Не бойся, я с тобой.

Лянка жалась к нему всем телом, вцеплялась в его рубашку и не хотела отпускать. Инце попытался отстраниться, но она только крепче сомкнула пальцы.

- Я принесу тебе теплого молока, - он осторожно отнял ее руки. - Чтобы ты смогла уснуть, и кошмары не мучили тебя.

Из глаз Лянки постепенно уходило безумие, взгляд с каждой секундой становился все более осмысленным. Инце говорил медленно, спокойным и благожелательным голосом, чутко улавливая ее настроение, стараясь не провоцировать новый приступ страха. Лянка доверчиво слушала этот голос и словно выходила за ним из пучин ужаса к свету и покою.

- Отпустишь меня? - спросил Инце.

Лянка неуверенно кивнула, две золоченых "цыганских" серьги в ее левом ухе качнулись вперед и назад. Инце провел рукой по ее щеке и поднялся с края кровати. Лянка упала на подушку и натянула одеяло повыше, до самого носа. Улыбнувшись ей напоследок, Инце вышел из спальни.

***

Чудовище билось в клетке посреди лаборатории, кидалось всем телом на прутья, пыталось их выломать или прогрызть, но стоило ему прикоснуться к черному металлу, как клетку окутывало бледное свечение, и монстр был вынужден отступать, корчась от боли.

- Это бессмысленно, - сказал Инце. - Тебе не выбраться.

Чудовище ощерило зубастую пасть и заревело. Инце задумчиво оценил величину клыков, игнорируя вязкую слюну, нитями протянувшуюся между челюстями, и отвратительный запах.

- Ты скоро сам убедишься, - Инце подошел к столу. - И подчинишься мне.

Чудовище снова принялось бушевать, но клетка держала крепко. Инце наскоро зарисовывал его в записную книжку, заодно подмечая детали: торчащие изо лба туповатые рога, висящие уши наподобие заячьих, длинные острые когти на передних лапах, слепые бельма глаз, которыми чудовище следило за перемещениями Инце по лаборатории так явно, что можно было не сомневаться - зрячее. И очень-очень злое.

- Ты голоден? - спросил у него Инце.

Чудовище в ответ снова взревело.

- Не делай вид, будто не понимаешь меня, - Инце подошел к тумбочке, на которой стояла клетка с лабораторными мышами. - Я знаю твой род, я встречал множество таких, как ты. Вы можете общаться с людьми, только не хотите. Пытаетесь напугать. Так вот, меня ты не напугаешь.

Он за хвост выудил из клетки одну мышь, поднял перед собой и покачал рукой из стороны в сторону.

- Всех вас я подчинил, - пищащая мышь моталась в его руке, словно маятник. - И подчиню еще. Тебя и каждого, кто придет вслед за тобой.

Он метнул мышь в сторону клетки. Чудовище сделало неожиданное быстрое и грациозное для своего размера движение, и зверек исчез в зубастой пасти, раздался едва слышный хруст. Очевидно, пересмотрев свои приоритеты, чудовище перестало реветь и пытаться выбраться, а вместо этого задумчиво притихло.

Но Инце не выглядел довольным. Он обошел вокруг клетки еще пару раз, оглядывая попавшее в ловушку существо, покусал губы и скривился. Чудовище внимательно следило за его перемещениями, а затем подняло взгляд к потолку.

- Да, она там, - подтвердил Инце. - И кстати, я обещал принести ей молока.

Он открыл дверцу дребезжащего рефрижератора, под завязку забитого неправильного вида колбами, заполненными неопознаваемыми с первого взгляда жидкостями - в некоторых еще что-то плавало; в некоторых даже шевелилось - и извлек оттуда обычную бутылку с молоком. Затем снял с полки тяжелую глиняную кружку, наполнил ее и поставил на очищенный от бумаг, приборов и всякого мусора угол стола. Взял оранжевый мелок и быстро начертил вокруг кружки причудливый узор, скороговоркой прочитал магическую формулу - и над кружкой закружился легкий, почти невидимый пар.

- Я скоро вернусь, - сказал Инце чудовищу. - Подумай пока хорошенько. А когда я приду, поспеши признать меня как своего хозяина.

***

Лянка не спала, преданно ожидая его возвращения. Инце осторожно, чтобы не обжечь пальцы, вложил в ее руку кружку с молоком, затем поправил подушку, чтобы Лянке было удобнее сидеть в кровати, и только потом сам опустился на край.

Разглядывая осторожно дующую на молоко Лянку, он вдруг подметил, как сильно она изменилась всего за несколько лет болезни. Ушел густой румянец, на его место пришла нездоровая бледность да круги под глазами из-за бесконечных кошмаров. На фоне белого лица карие глаза казались совсем черными. Лянка схуднула, скулы очертились резче, даже нос, кажется, стал острее. Но она оставалась по-прежнему прекрасной, той самой Лянкой, которую он полюбил когда-то. Густые каштановые волосы, вьющиеся крупными локонами, у только что проснувшейся Лянки стояли пышной и беспорядочной копной, лезли в лицо, и Инце поймал одну из прядок, бережно заправил за правое ухо, скользнул пальцем по непроколотой мочке с крохотной татуировкой замысловатого символа, вписанного в треугольник.

Лянка оторвала взор от кружки с молоком, посмотрела на него.

- Там гроза, да? - спросила она.

- Да, гроза, - кивнул Инце, продолжая распутывать непослушные локоны, и словно в подтверждение его слов по небу прокатился громовой раскат. - Ты всегда плохо спишь в грозу.

- Я не боюсь грозы, - зачем-то сказала Лянка и потянулась к молоку.

Инце оставил в покое ее волосы и подождал, пока она сделает несколько маленьких глотков.

- Вкусно, - сказала Лянка. - Ты что-то добавил туда?

- Мед и специи, - ответил Инце. - Помогут тебе спать крепче, - он помолчал и продолжил: -Завтра должна быть хорошая погода, после грозы всегда солнечно. Хочешь погулять?

Лянка замялась, неуверенно побарабанила пальцами по кружке и осторожно спросила:

- Но разве это не опасно? Я не очень хорошо себя чувствую последние дни...

- Если не хочешь - не надо себя заставлять, - улыбнулся Инце. - Я просто подумал, что небольшая прогулка тебе не повредит. Ты совсем перестала выходить из дома.

- Прости, - улыбнулась Лянка. - Но в комнате мне спокойнее. К тому же я стараюсь выходить на балкон!

- Как ты пожелаешь, - погладил ее по волосам Инце.

- Ты такой хороший, - Лянка поймала его руку и прижалась щекой к ладони. - Заботишься обо мне, ухаживаешь за мной...

- Я же обещал тебе, что буду с тобой всегда, - Инце забрал у нее кружку с остатками остывшего молока. - Болезнь тела, даже болезнь души - это все неважно, потому что я люблю тебя. А теперь ложись и постарайся уснуть. Кажется, гроза идет на убыль, возможно, тебе будет легче.

- Спасибо тебе, - пробормотала Лянка. - Я тоже тебя люблю...

Глаза ее уже слипались, сон пришел быстро и неотвратимо. Инце поправил подушку, осторожно опустил Лянку на кровать, накрыл одеялом. Лянка подсунула руку под щеку и сладко посапывала.

Инце несколько секунд полюбовался спящей и такой спокойной Лянкой, переложил криво упавшие на ее шее серьги и вышел из спальни.

***

Чудовище присмирело, теперь оно сидело в центре клетки и только поводило мордой из стороны в сторону. Если бы у него был нос, Инце решил бы, что оно принюхивается.

- Успокоился? - спросил у чудовища Инце. - Вот и отлично.

Чудовище мотнуло головой и что-то низко проворчало.

- Да, много, - ответил ему Инце. - Несколько сотен.

Чудовище снова заворчало.

- Такие, как ты? - хмыкнул Инце. - Шутишь? Среди них есть такие, которые сожрут тебя, как ты - ту несчастную мышку.

Чудовище обиженно заревело.

- Я бы даже не стал тебя ловить, - Инце поставил на стол кружку с остатками молока, вокруг нее на секунду вспыхнул оранжевым причудливый узор, - но мне нужны все, даже такие жалкие.

Не обращая внимания на издаваемые животным звуки, он вытащил сразу несколько разных мелков, опустился на колени и принялся быстро рисовать на полу многоцветный узор. Чудовище забеспокоилось, прекратило реветь и снова начало ворчать - мелко и как будто неуверенно.

- Ты такой трус? - скривился Инце. - Кажется, от тебя действительно больше пользы будет, если тебя кому-нибудь скормить...

Чудовище заметалось по клетке.

- Я пошутил, - Инце внимательно осмотрел получившийся узор и поднялся с колен. - Я же сказал, мне нужны вы все. Каждый. Вы станете моей армией, которая прокатится по миру черной волной! Вы будете убивать во имя меня, разрушать во имя меня, сражаться во имя меня!

Расчерченные мелками плитки пола дрогнули под его ногами. Словно опомнившись, Инце глубоко вздохнул. Чудовище что-то вопросительно проворчало.

- Я просто помещу тебя туда, где ты сможешь дожидаться того дня, когда я решу напасть на этот мир, - пояснил ему Инце. - Вы, жители кошмаров, не можете долго находиться в реальном мире, вы быстро слабеете. Просто отправишься ждать моих приказов по соседству со своими сородичами и набираться сил.

Чудовище снова уселось в центре клетки, смиренно сложив когтистые передние лапы перед собой.

- Мудрое решение, - похвалил его Инце.

Он затараторил магическую формулу. Меловые линии на полу сначала слабо засветились, затем завибрировали и ярко вспыхнули, а потом словно бы отделились от камня и зависли в воздухе. Узор распался на несколько частей, закрутился вокруг чудовища и бесшумно сгинул вместе с ним. Клетка осталась пустой.

- Комната готова для нового гостя, - пробормотал Инце и слабо улыбнулся своей шутке.

Он взял синий мелок и подошел к клетке. Повредить ее чудовища, конечно, не могли, но из-за их метаний узоры ловушки иногда смазывались, и Инце всякий раз обновлял их - хуже точно не будет. Если он хотел выуживать монстров из их кошмарного мира, все должно быть подготовлено идеально.

Синий мелок крошился и осыпался, когда Инце водил им по камню. Слева от клетки на стене был начертан знак, напоминающий две "цыганские" серьги, а справа - замысловатый символ, вписанный в треугольник.

***

Лянка по-прежнему спала, когда Инце на цыпочках прокрался в ее спальню.

- Спи, любовь моя, - прошептал он, поправляя одеяло.

Гроза действительно укатилась прочь, и даже сквозь плотно закрытые ставни в комнату просачивалась свежая сырая прохлада. Инце втянул носом этот запах.

В спальне все еще витал аромат теплого молока - слабо, почти неощутимо. Инце уловил пряное благоухание наложенного на напиток заклинания.

В последнее время кошмары мучали Лянку реже. Чудовища сплошь оказывались мелкими и хилыми, а порой и трусливыми. Инце просто обязан был наложить это заклинание: пусть Лянка спит дольше и крепче, пусть кошмары слетаются на приманку, пусть монстры выходят на охоту! Пусть жаждут ее душу! Пусть не отказывают себе в таком лакомом кусочке! У Инце найдется местечко для всех, кто попытается ее сожрать!

- Спи, любовь моя, - прошептал он, гладя Лянку по волосам. - И призывай мне новых бойцов.