1

Единственно верно

Голем поставил на стол поднос с чаем и выпрямился, ожидая приказаний.

- Иди, - негромко скомандовал Кимта Севолодович.

Голем неловко развернулся - впрочем, поднос все-таки не задел - и вышел прочь из каюты. Кита Севолодович бросил вслед ему неприязненный взгляд.

Даже признавая их бесспорную полезность, он недолюбливал големов. Ему не нравились их слепые бессмысленные глаза, неловкость движений вызывала легкое раздражение, но сильнее всего смущало неожиданное применение големов - например, сейчас, на рейсовом дирижабле, в качестве прислуги. В самом деле, големам самое место в шахтах, цехах, трюмах - где там еще трудятся человеки в условиях нечеловеческих? Но уж так, в тепле и комфорте - это, извините, преизбыток, бессмысленное выпячивание... чего?

Кита Севолодович тряхнул головой и вернулся вниманием к папке, которую держал в руках. Вот еще один повод этого голема не любить - отвлек от дела, сбил с мысли.

А в папке и так было негусто: пара листов бумаги да три газетных вырезки. Эх, было бы времени чуть больше! Чудо, что за час Митрий успел достать хотя бы это, ах, как некстати все складывалось. С самого утра все кубарем катилось.

Сначала вызов "наверх", гаденькая улыбочка и персональное поручение: езжайте, Кита Севолодович, аж в Катеринберг, вот и билет на дирижабль для вас уже куплен. И повод для поездки изыскан был какой-то мутноватый. Понятное дело, что расследование, но напустили такого туману, что закрадывалось подозрение: сами не знают, куда и зачем Киту Севолодовича отправляют, лишь бы подальше от столицы.

Затем, буквально за час до отправления, пришла неожиданная телеграмма: так и так, Кита Севолодович, спешу засвидетельствовать свое почтение, по прибытию не отправляйтесь к градоначальнику, а лучше сначала ко мне, экипаж вас ожидать будет - за подписью некоего Каулина. И всего один несчастный час оставался у Киты Севолодовича и Митрия, чтобы узнать, что это за Каулин такой гостеприимный.

Вся добытая Митрием информация о Каулине и содержалась в тощей папочки, от рассматривания которой отвлек Киту Севолодовича злосчастный голем. Да и информацией это назвать было стыдно, скорее уж ее отсутствие. Ничего предосудительного не совершил промышленник Каулин, кажется, даже яблоки из соседского сада в детстве не воровал. Листок досье светил сплошными "не": не участвовал, не имел отношения, не укрывал, не подстрекал. И тут же приписка рукой Митрия: "по слухам, знал обо всем".

Кита Севолодович еще раз пробежал глазами листок досье и второй, с личными домыслами Митрия, слухами и прочей непроверенной информацией. Выходило, что Каулин - фигура в Катеринберге известная, прямо-таки ключевая. Сам никуда не лезет, но все знает, за всем наблюдает, все контролирует. Подмял под себя почти всю промышленность, так что влияние имеет посерьезнее градоначальника. Действительно интересная личность, чего бы и не пообщаться сразу по приезде?

В папку заботливый Митрий вложил еще и вырезки из нескольких последних газет, в которых упоминался завод Каулина. Кита Севолодович пробежал их глазами наискосок, не вчитываясь. Обычные промышленные новости, все под один шаблон писаны: теперь мы сможем добывать в сто раз больше меди, все будут нам завидовать. Неужто кто-то кроме владельца шахты будет читать подобное с интересом или, смешно сказать, гордостью?

Он уже закрывал папку, когда взгляд зацепился за знакомое слово: "големы". Кита Севолодович вернулся к заметке. Так и есть, завод Каулина производит этих самых големов, да еще и по государственному заказу. Замечательная деталь к общему образу. Кита Севолодович внимательно перечитал заметку и удивленно заморгал: говорилось в ней о том, что завод отныне будет предлагать не только обычных големов для тяжелых работ, но и новую модель, для прислуживания, разумеется, за немалую сумму. Вот откуда голем в дирижабле! Посмотрел на дату: месяц назад. Эх, проморгал такую важную новость, зря всегда пропускал страницы о промышленности, но странно, что даже в разговорах нигде не всплыло... Долгонько же порой доходят новые веяния до столицы.

В дверь каюты постучали, и тут же растворили ее, не дожидаясь ответа. Кита Севолодович поморщился, но промолчал, толку с големом ругаться. Пришелец неуверенно проковылял к столу и озадаченно уставился на поднос с остывшим чаем, к которому Кита Севолодович не притронулся. То есть, насчет озадаченности - это было только предположение, полированная металлическая морда голема не передавала никаких эмоцией, а слепые полупрозрачные глаза не имели выражения.

- Унеси, - устало вздохнул Кита Севолодович. - И принеси, пожалуй, ужин.

Можно было, конечно, отужинать в салоне, но Ките Севолодовичу не хотелось покидать уютную тесноту каюты и вести пустые светские беседы со случайными попутчиками. Лучше уж в тишине, наедине со своими мыслями да изредка заглядывающим големом. Часы показывали начало десятого, полет длился уже почти полтора часа, до Катеринберга оставалось еще не меньше двенадцати. Кита Севолодович сладко зевнул в предвкушении. Одна радость была в неожиданной поездке - в дирижабле можно было отлично выспаться.

***

Катеринберг встретил Киту Севолодовича хмурым серым утром и негостеприимным промозглым ветром. Мачта, к которой причалил дирижабль, влажно блестела от мелкого накрапывающего дождя. Туго натянутые гайдропы едва не звенели от напряжения, когда очередной порыв ветра проходился по причалу. Кита Севолодович плотнее запахнул пальто, втянул голову в плечи, перехватил ручку саквояжа и направился к зданию вокзала.

- Господин Порохин? - подскочил к нему хлыщеватого вида низкорослый юноша, едва Кита Севолодович переступил порог.

- Да, это я, - он стряхнул с волос воду.

- Я от господина Каулина, приказано вас встретить, - юноша отвесил легкий поклон.

- Отлично, - кивнул ему Кита Севолодович. - Мечтаю познакомиться с господином Каулиным. Весь трепещу. Везите.

Юноша снова подобострастно поклонился и пригласил следовать за собой. У выхода из вокзала их ждал самоходный экипаж. Кита Севолодович слышал, что такие распространены на Уралах, но видеть их ему прежде не приходилось. Любопытство сразу затмило собой и хмурое утро, и плохую погоду.

До дома Каулина добрались с ветерком, в считанные минуты. Кита Севолодович был так поглощен средством передвижения, что даже по сторонам забывал смотреть, и укорил себя немного за то, что упустил возможность составить первое впечатление о Катеринберге. Впрочем, у него еще оставался прекрасный шанс составить какое-нибудь мнение о хозяине дома.

Каулин оказался сухим и крепким мужчиной где-то за тридцать пять, то есть примерно одного с Китой Севолодовичем возраста. Ладонь пожал крепко, не жеманно, чем сразу же заслужил легкую симпатию.

- Каулин, - представился он. - Сений Михайлович. Хотя вы уже наверняка навели справки.

Каулин махнул рукой, приглашая за накрытый стол. Не позавтракавший с дороги Кита Севолодович с удовольствием приглашение принял.

- Порохин, Кита Севолодович, - представился он в ответ. - Вы тоже не наугад в столицу телеграмму отправили.

Каулин развел руками.

- Не поймите неправильно, я бы предпочел вообще не вмешивать Московь в Катеринбержские дела. Уверен, что мы бы прекрасно справились сами, но Канайлов запаниковал - и вам пришлось отрываться от своих дел и мчаться сюда. Как только я узнал об этом, сразу выяснил, кого к нам отправили, и посчитал лучшим встретиться с вами первым. Только и всего.

- Канайлов - это градоначальник Катеринберга, верно? - уточнил Кита Севолодович.

Каулин ответил ему взглядом, в котором смешались снисходительность, брезгливость и поиск понимания.

- Какой он начальник, - Каулин не мог сдержать неодобрения. - Ставленник Москови, ничего не понимает ни в производстве, ни в мышлении жителей Уралов. Так, фигляр на своем маленьком трончике...

- А давайте начистоту? - резко предложил Кита Севолодович. - Насколько мне известно, городом фактически управляете вы - верно?

- Верно, - ответил Каулин.

Хорошо ответил - не слишком поспешно, но и не раздумывая.

- Моя неофициальная позиция дает мне гораздо больше свободы, - продолжил Каулин. - И поверьте, я не использую эту свободу во зло. Я действительно люблю этот город, я уважаю этих людей, его жителей. Сам я добился в жизни всего, чего хотел, и теперь могу спокойно посвятить себя тому, чтобы делать мир немного лучше.

- Какой альтруизм. Меня аж оторопь взяла, - Кита Севолодович пригубил кофе.

Каулин вновь развел руками, как бы извиняясь за свою положительность, но глаза его при этом смеялись. Кита Севолодович тоже позволил себе усмешку. Каулин вызывал симпатию, он производил впечатление человека неглупого и честного, а этих двух качеств уже хватало с лихвой, чтобы позволить себе капельку дружелюбия.

- Все это очень интересно, - Кита Севолодович вернул чашку на блюдце, - однако, как я понимаю, меня сюда вызвали отнюдь не по политическому делу, верно?

Каулин посерьезнел.

- Действительно, - кивнул он. - Эта история лежит в совершенно другой плоскости. Даже не знаю, с чего начать.

- А давайте начну я? - предложил Кита Севолодович тоном, не предполагающим отрицательного ответа. - Сейчас я расскажу, что известно мне, вы добавите, что знаете вы. А затем я отправлюсь на встречу с вашим градоначальником и, полагаю, уездным приставом. Начнем работу сразу, не откладывая.

- Как вам будет угодно, - кивнул Каулин.

- Итак, - Кита Севолодович снова пригубил кофе, - в Московь пришла телеграмма от градоначальника Катеринберга, господина Канайлова, в которой он утверждает, что из уездной больницы начали бесследно пропадать дети. Он был настолько напуган и озадачен таким совпадением по времени и месту, что затребовал чиновника по особым поручениям, который выяснил бы причины этих событий. Верно?

- Все верно, - согласился Каулин.

- И что? - уточнил Кита Севолодович. - Дети действительно пропадают? Прямо-таки бесследно?

- Боюсь, что так, - подтвердил Каулин. - Уже десятеро или около того, насколько мне известно. Тревогу забили только вчера, поэтому точной информацией я пока не обладаю...

- Пропало десять детей, и спохватились не сразу? - приподнял бровь Кита Севолодович.

- Они пропали не в одночасье, - пояснил Каулин. - Примерно за месяц. К тому же, вы представляете себе, что такое уездная больница? Там дети со всего уезда, с каких-то маленьких отдаленных деревенек, и поди знай, то ли его родители забрали, то ли сам убрел, то ли отошла душа не в твою смену. Все заволновались, когда сразу несколько семей не досчитались своих отпрысков.

- Железные нервы должны быть у докторов, чтобы работать в таких условиях, - заметил Кита Севолодович.

- Железные, медные, мельхиоровые - какие угодно, - кивнул Каулин. - Вам лучше будет пообщаться на этот счет с самим доктором, Лексием Денисьевичем.

- Непременно пообщаюсь, - пообещал Кита Севолодович.

- Собственно, вряд ли я могу сообщить вам что-то еще, - вздохнул Каулин. - Я уже слышал десяток версий произошедшего, начиная от "просто совпадения" и заканчивая крадущих детей нечистой силы, но вряд ли они будут вам интересны.

- Отнюдь, - покачал головой Кита Севолодович. - Если бы кто-то изложил мне все эти версии, я был бы весьма признателен. Но сейчас мне пора на встречу с градоначальником Канайловым.

- Я распоряжусь, чтобы вам подготовил номер в гостинице, - поднялся с места Каулин. - И туда же пришлю все свои измышления на бумаге. Уездного пристава я заранее предупредил, чтобы не чинил никаких препон, передал это дело вам и оказывал всяческое содействие.

- Какая предусмотрительность. Я тронут до глубины души, - хмыкнул Кита Севолодович, вставая из-за стола. - С вами приятно работать.

- Надеюсь, у вас останутся хорошие впечатления от посещения Катеринберга, - Каулин сам распахнул дверь.

За дверью обнаружился голем.

Такой же, как обслуживал Киту Севолодовича в дирижабле, разве что с большим и вычурным вензелем "АК", выгравированном на груди.

- Ах, да, - вспомнил Кита Севолодович. - Это ведь вы производите големов.

- Не смог удержаться, - улыбнулся Каулин. - Своего личного украсил по вкусу.

- "АК"? - уточнил Кита Севолодович. - "К" - это Каулин, но что значит "А"?

- Аникита, - пояснил Каулин, - моя покойная сестра. Я назвал голема в ее честь.

- Странный выбор, впрочем, не мне судить, - пожал плечами Кита Севолодович. - Приятно было познакомиться. Я еще непременно загляну.

- Всегда буду вам рад, - кивнул Каулин. - И мне тоже очень приятно.

Они пожали на прощание руки и расстались, весьма довольные друг другом.

***

Визит к градоначальнику прошел именно так, как и ожидал Кита Севолодович - бессмысленно и беспощадно. Каулин отозвался о нем весьма объективно: Евген Янович Канайлов оказался человеком неумным, суетным и не слишком приятным. Кита Севолодович поспешил откланяться и направился к уездному приставу, где получил на руки все бумаги по делу о пропавших детях.

Занял кабинет пристава, потребовал сладкого чая, сел разбираться - и присвистнул.

Странные дела творились в городе Катеринберге. За последние шесть недель из больницы пропало даже не десять, вполне себе семнадцать детей. Мальчики, девочки, разного возраста - от крошек до уже подросших, разве что совсем грудных малюток не было. Никакой очевидной логики в выборе детей не прослеживалось.

Кита Севолодович задумчиво покрутил в руках чашку с чаем.

Пропажа детей обнаруживалась днем, когда о них справлялись родители, и никогда не вечером, во время обхода врача. Можно сделать вывод: что бы ни было причиной, это происходило ночью. Уже что-то, хотя по-прежнему ничуть не ясно, кому и для чего могли понадобиться семнадцать больных детей всех возрастов.

Версию с совпадением Кита Севолодович отмел: кто-то из старших детей, конечно, мог сбежать из больницы самостоятельно, но четырехлетки вряд ли рискнули бы ночью даже до уборной по темному коридору дойти самостоятельно, не то что уходить прочь. Дальше следовало осмотреть больницу, поговорить с доктором, и уже тогда размышлять.

Кита Севолодович аккуратно сложил в папку все бумаги, одним глотком допил чай, вышел из кабинета и попросил отвезти себя в катеринбержскую уездную больницу.

Там его уже ждали, к экипажу вышел лично главный врач.

- Сений Михайлович предупредил, что нам стоит ждать столичного гостя, - сверкнул улыбкой он. - Позвольте представиться, Лексий Денисьевич Чудский. Спасаю тела и души всего уезда.

- Каулин старается не на шутку, - заметил Кита Севолодович. - Полагаю, в гостиничную постель он мне грелку тоже подложит лично?

Доктор смешался, от чего Кита Севолодович испытал какое-то легкое злобное удовлетворение. Хотя под руку Лексий Денисьевич попался совершенно ни за что.

- Не обращайте внимания, - добавил Кита Севолодович, представившись, - у меня всегда такие шутки. Вы как доктор должны понимать, профессиональное.

- Действительно, - снова улыбнулся Лексий Денисьевич, оглаживая бакенбарды.

Эти самые бакенбарды затмевали в его внешности все прочие черты. Больше и пышные, они лучше подошли бы какому-нибудь толстому и громогласному генералу, но никак не скромному уездному доктору. Тем более что роста Лексий Денисьевич был невысокого, да и телосложением богатырским не отличался, поэтому на фоне своих бакенбард совершенно терялся.

- Давайте не будем терять времени, - перешел к делу Кита Севолодович. - Для начала мне нужен тихий кабинет, горячий сладкий чай и медицинские записи обо всех детях, что пропали из больницы. Что из этого вы можете мне предоставить?

- Все, - тут же откликнулся доктор. - Проследуйте в мой кабинет, о чае я распоряжусь.

- Отлично, - кивнул Кита Севолодович. - А потом я побеседую с вами и, может быть, еще кем-нибудь из медицинских сестер, - и зашагал к зданию больницы.

Он принял решение: раз уж все складывается так удачно и местный божок Каулин из кожи вон лезет, чтобы угодить столичному чиновнику, грех этим не пользоваться.

В кабинете доктора было светло и просторно, и терпко пахло лекарствами. Медицинские записи детей высились стопкой не на рабочем столе, а на чайном столике рядом с мягким креслом, и Кита Севолодович не стал спорить, устроился с комфортом. Принялся знакомиться с бумагами.

Он просматривал шестой анамнез, когда дверь растворилась и на пороге показалась медицинская сестра с подносом.

- Простите, - первым делом повинилась она. - Я бы раньше управилась, но столько дел, куда уж тут за чайником уследить...

- Ничего страшного, - кивнул ей Кита Севолодович, помогая пристроить поднос рядом с медицинскими записями. - У вас минутка найдется?

- Да для вас - разумеется! - всплеснула руками сестра.

- Тогда присядьте, пожалуйста, - Кита Севолодович указал ей на второе кресло. - Я вам задам несколько вопросов. Как вас зовут?

- Катериною, - очень серьезно ответила сестра.

- Катерина из Катеринберга, - позволил себе улыбнуться Кита Севолодович. - Прямо-таки ангел-хранитель.

Сестра неуверенно улыбнулась в ответ.

- Вы знаете о пропаже детей? - поинтересовался Кита Севолодович.

- А то как же! - Катерина снова всплеснула руками. - Я ж как раз с малютками и вожусь!

- Это очень кстати, - кивнул Кита Севолодович. - Я успел посмотреть только половину бумаг, но может, вы скажете мне сама, правильно ли я понял. Все пропавшие дети были больны неизлечимо, верно?

- Верно, - кивнула Катерина. - Я уже сколько лет Лексию Денисьевичу помогаю, а все равно каждый раз сердце кровью обливается, когда видишь, как детки прям на глазах сгорают! У кого лихорадка, у кого чахотка, у кого...

- Я понял, - остановил ее Кида Севолодович. - То есть, если бы дети не пропали - они все равно в ближайшее время бы умерли, верно?

Катерина со скорбным видом покивала.

- Не жильцы были, - со вздохом заключила она. - Я по первости и думала, что преставились ночью, пока меня не было. Потом уже узнала.

- Что узнали? - уточнил Кита Севолодович.

И попал в точку.

- Да что пропали же! - с жаром пояснила Катерина.

- Ясно, - протянул Кита Севолодович, наблюдая за тем, как она стискивает в пальцах платок.

В кабинете повисла неловкая тишина.

- А как вы думаете, - нарушил ее Кита Севолодович, - что с детьми произошло?

- Да если б я знала, - поспешно ответила Катерина.

- Я не жду от вас правильного ответа, - наклонился к ней Кита Севолодович, - просто версию. Я уже слышал про нечистую силу, про то, что дети сбежали сами... К чему склоняетесь лично вы?

- Лично я... - Катерина комкала платок все сильнее. - Лично я знать ничего не знаю, откуда ж угадать могу?! Я об этом и не думала совсем, мое дело за порядком следить да Лексию Денисьевичу помогать...

- Спасибо за беседу, - прервал ее бормотание Кита Севолодович. - Вы мне очень помогли.

Катерина вскочила с кресла с явным облегчением.

- Вот и славно, побегу я, - пролепетала она. - Дел еще невпроворот, скоро лекарства разносить... Может быть, еще чаю вам?

- Ничего не надо, не буду вас отвлекать, - помотал головой Кита Севолодович. - Если встретите по пути доктора Чудского, скажите, что я хотел бы с ним поговорить.

- Конечно же, непременно, - Катерина уже пятилась к выходу.

Кита Севолодович снова вернулся к медицинским записям.

- Катерина, - окликнул он ее, когда сестра уже стояла в дверях.

- Все-таки чаю? - вскинулась она.

- Нет, - Кита Севолодович не поднимал взгляда от бумаг. - Маленький совет на будущее. Не пытайтесь изображать глупость, у вас получается не очень убедительно. А когда вы волнуетесь - начинаете частить и повышать голос. Не смею больше задерживать.

Катерина выскочила из кабинета, как ошпаренная. Кита Севолодович отпил чаю.

Доктор вошел в кабинет несколько минут спустя. Слишком быстро для случайной встречи с Катериной по больничным делам, но в самый раз для того, чтобы перехватить ее сразу у кабинета и успеть расспросить о беседе со столичным чиновником.

- Вы хотели меня видеть? - поинтересовался доктор.

- Садитесь, - пригласил Кита Севолодович.

- Какие-то медицинские вопросы? - предположил доктор, кивая на бумаги в его руках.

- Нет, - покачал головой Кита Севолодович. - Если честно, мало разбираюсь в медицине, вообще не был уверен, что эти бумаги мне помогут. Надо было сразу начинать с беседы.

- Ну, что ж, я к вашим услугам, - ободряюще улыбнулся доктор.

- А расскажите мне про больницу, - неожиданно попросил Кита Севолодович. - Я успел посмотреть немного, но уже вижу, что она если и уступает столичной, то в мелочах. Мне казалось, в уездах с медициной хуже. А у вас все прямо по первому слову науки, верно?

- Действительно, - подтвердил доктор. - За это спасибо Сению Михайловичу.

- Кто бы сомневался, - кивнул Кита Севолодович. - И вечером он лично обходит всех пациентов, подтыкает каждому одеяло и целует в лоб, чтобы не снились кошмары.

- Нет, вы не поняли, - мягко рассмеялся доктор. - Именно в нашей больнице находится медицинское отделение завода Каулина.

- Я по-прежнему не понял, - нахмурился Кита Севолодович. - Как связана больница с заводом... чем он там занимается? Големами?

- Именно с последними и связана, - пояснил доктор. - Вы знаете принцип работы големов?

- В общих чертах, - неопределенно покачал ладонью Кита Севолодович. - Живая материя в металлической оболочке, верно?

- Именно так, - подтвердил доктор. - И не просто материя, а человеческий мозг. Он извлекается из черепной коробки, помещается в голема и после ряда определенных манипуляций получается живая машина, не до конца осознающая себя, но зато способная работать и исполнять приказы.

- Отвратительно, - бросил Кита Севолодович.

- Что поделать, - мягко улыбнулся доктор. - Прогресс не стоит на месте. Тем более что в големов превращают только самых отпетых преступников...

- И их достаточное количество, чтобы строить для этого целый завод и оборудовать большую больницу? - раздраженно выплюнул Кита Севолодович.

- А это вы лучше меня должны знать, господин чиновник по особым поручениям, - снова улыбнулся доктор.

Кита Севолодович промолчал.

- И этим занимаются в вашей больнице, верно? - с усилием вернулся к разговору он.

- Именно, - кивнул доктор. - Более того, этим занимаюсь лично я.

- Ах, вот как, - криво улыбнулся Кита Севолодович. - До обеда лечите больных детишек, после обеда - убиваете душегубов.

- Не убиваю, - поправил доктор. - Они продолжают жить, но в несколько иной форме. В конце концов, металлическое тело во многом даже лучше человеческого. Долговечнее и крепче.

- Но внутри голема человек медленно умирает, верно? - надавил Кита Севолодович.

- Верно, - не стал спорить доктор. - Мозг внутри голема проживает два-три года, редко пять. Если помните, это было одним из аргументов в пользу принятия закона о массовом производстве големов. Эдакая медленная смертная казнь, за время которой эти, как вы их назвали, душегубы успевают послужить на благо общества.

Кита Севолодович почувствовал, что на лице его застыла невольная гримаса отвращения.

- Ладно, к черту эти рассуждения, - оборвал он сам себя, восстанавливая твердость духа. - Вернемся к делам. Куда пропали дети?

Доктор улыбнулся и развел руками:

- Если бы я мог ответить на этот вопрос, вы бы уже возвращались в Московь, радуясь тому, как быстро все разрешилось.

- Действительно, - согласился Кита Севолодович. - Жаль, что вы не можете.

- Жаль, - кивнул доктор.

Кита Севолодович внимательно за ним наблюдал. Доктор выглядел совершенно безмятежным, только оглаживал свои бакенбарды.

- Не ругайте Катерину, - попросил Кита Севолодович. - Она очень старалась. Да и вообще, мне кажется, неплохая женщина. Беспокоится о детях.

- За что не ругать? - приподнял брови доктор.

- За то, что задержалась с чаем, - усмехнулся Кита Севолодович.

Он зачем-то переложил лежащие перед ним бумаги, поменял их местами, затем снова собрал в стопку.

- Не проведете ли мне экскурсию по больнице? - попросил он доктора. - Хочу осмотреть палаты, из которых пропали дети, да и просто любопытно. Нечасто оказываюсь в подобных местах.

- Это хороший знак, - улыбнулся доктор. - Мало кто предпочитает попадать в больнице часто.

Он поднялся с кресла и сделал приглашающий жест.

- Прошу, - он снова огладил бакенбарды. - С удовольствием все покажу и расскажу.

Кита Севолодович с тоской покосился на полную чашку остывшего чая, но все же встал и последовал за доктором к выходу.

- А еще распорядитесь подготовить экипаж, - попросил он. - После больницы я должен посетить еще одно место.

- Разумеется, - закивал доктор. - Все, что вы пожелаете.

***

Дверь перед Китой Севолодовичем распахнул уже знакомый голем. На этот раз Кита Севолодович задержал на нем взгляд, осмотрел тускло блестящую морду - сказать "лицо" язык не поворачивался - и мутные полупрозрачные слюдяные глаза. Круглые, выпуклые, полированные до молочной матовости, они глядели в ответ без какого-либо выражения, но где-то там, за ними, скрывался живой человеческий мозг. Что же должен чувствовать человек, помещенный внутрь этой металлической коробки? Насколько осознает он свою личность и свое положение? Почему безропотно выполняет приказы, трудится в самых тяжелых условиях и не пытается даже изменить что-то в своей полу-жизни?

- Кита Севолодович? - раздался голос хозяина дома. - Не ожидал вас сегодня снова увидеть.

- Решил назойливо напроситься на ужин, - оторвался от созерцания голема Кита Севолодович. - Хочется поговорить с достойным собеседником, а за время моего пребывания в Катеринберге ближе товарищем, чем вы, не успел обзавестись.

- Добро пожаловать, - кивнул Каулин. - Как раз накрываем на стол. Добавь еще прибор, - последнее, разумеется, было сказано уже не Ките Севолодовичу, а голему.

Тот послушно убрел куда-то вглубь дома, покачиваясь из стороны в сторону, словно бы не вполне уверенно стоял на своих широких ногах. Кита Севолодович проводил его по-прежнему внимательным взглядом.

- Заинтересовались? - неправильно интерпретировал реакцию Каулин. - Это в самом деле моя гордость, новые големы куда лучше владеют своим телом, способны на сложные действия, поэтому могут использоваться не только для тяжелого физического труда, но и в быту. Уверен, скоро заказы посыплются, как снег зимой...

- Нет, я думал о другом, - покачал головой Кита Севолодович, направляясь вслед за хозяином дома в гостиную. - Вы упомянули, что назвали голема в честь покойной сестры, Аникиты... Некоторым образом моей тезки, я запомнил имя... Она умерла недавно? Простите, если тема вам неприятна...

- Все в порядке, - прервал извинения Каулин. - Нет, сестра умерла, когда нам было по девять лет. Я уже давно пережил это горе. Чахотка подкосила ее, меня тогда чудом удалось уберечь от заразы... Мы с сестрой были очень дружны.

- Соболезную, - вполне искренне вздохнул Кита Севолодович.

Каулин кивнул ему, показывая, что сочувствие принято.

- Не желаете ли кофе до ужина? - поинтересовался он.

- Предпочитаю чай, - покачал головой Кита Севолодович.

- А я вот кофеман, - хохотнул Каулин. - Жить прямо не могу без этого напитка.

Они расположились перед горящим камином в тесноватой, но уютной гостиной. За стеной негромко звякала посуда, накрывали на стол.

- И как ваши успехи? - завязал светскую беседу Каулин.

- Лучше, чем сам ожидал, - Кита Севолодович вперился взглядом в огонь. - Осталось прояснить несколько мелких деталей, но общая картина уже ясна.

- Вот как? - уважительно удивился Каулин. - Хотя действительно, чего я ожидал от столичного чиновника по особым поручениям - разумеется, высочайшего профессионализма. Не расскажете ли мне о своих находках? В неофициальной, так сказать, беседе.

- Позвольте мне хоть к вечеру отдохнуть, - уголком рта улыбнулся Кита Севолодович, - и не думать о делах. Давайте о чем-нибудь отвлеченном, вот хоть о ваших големах, - он махнул рукой на стену, за которой раздавался негромкий шум бытовой суеты. - В Москови-то знающих людей нет, никто мое любопытство не удовлетворит.

- Извольте, - пожал плечами Каулин. - Что вам интересно?

- Если честно, все подряд, - признался Кита Севолодович. - Раньше как-то не случалось вникать, а в Катеринберге все прямо само способствует. Одна только ваша уездная больница чего стоит: и лечит, и, так сказать, калечит.

- Да уж, сам понимаю, спорная идея, - кивнул Каулин. - Не все горожане ее сходу оценили... Однако я не мог позволить забрать Лексия Денисьевича в свое личное пользование, только на нужды завода. Он слишком хороший доктор, должен помогать людям.

- Не устаю удивляться, - хмыкнул Кита Севолодович. - Катеринберг просто город мечты. Уж не перебраться ли мне на Уралы?

- Отчего бы и нет? - весьма серьезно отозвался Каулин. - Опытным профессионалам тут всегда рады, работа найдется.

- Пожалуй, Московь мне пока милее, - отклонил предложение Кита Севолодович. - Но все-таки, как завод Каулина от меди перешел к големам? Они, мне казалось, все больше из бронзы изготавливаются. Я, конечно, в металлах мало смыслю, но на вид скорее золотистые, чем красные.

- Связь самая прямая, - Каулин тут же оживился, как любой человек, которому представилась возможность поговорить о любимом деле. - Вы упомянули бронзу - но это же сплав меди, известный человечеству еще с самых древних времен! Впрочем, главная причина даже не в этом. Вы возможно слышали, что в первых големах человеческий мозг приходилось заменять каждые полгода-год?

- Что-то такое припоминаю, - кивнул Кита Севолодович.

- А ведь именно завод Каулина продлил этот срок минимум до двух-трех лет! - в голосе Каулина звучала неприкрытая гордость. - Чистую медь, разумеется, использовали в технике, никакой другой металл так не подходит для передачи импульсов мозга, но именно в Катеринберге догадались оценить еще и медицинские ее свойства! Мог ли кто-то предположить, как высоки ее бактерицидные свойства... - Каулин сбился. - Это значит, что она убивает бактерий, - пояснил он. - Если вы вдруг не сильны в медицине.

- Действительно не силен, - развел руками Кита Севолодович. - Продолжайте, если вам не трудно. Очень интересно.

- Спасибо, - кивнул Каулин. - О чем я? Ах, да, медицинское применение меди! Мы продлили срок жизни человеческого мозга внутри голема! И мы не прекращаем исследования, вы же сами видели: мозг теперь не только дольше живет, но и лучше функционирует! Именно это позволило создать нам "големов-прислугу"! Первые големы могли лишь махать кайлом или тащить груз, а сейчас мой голем расставляет тончайший фарфор, и ни одна тарелка не лопнет в его пальцах!

Кита Севолодович восхищенно покачал головой. Его действительно впечатлял научный прогресс, и Каулин имел полное право гордиться достижениями своего предприятия. Хозяин дома явно наслаждался вниманием столичного гостя и произведенным на того впечатлением.

- Если бы знал, насколько это сложно и увлекательно, непременно заинтересовался бы этим вопросом раньше, - призналася Кита Севолодович. - Подумать только, целый отдельный мир... А подскажите мне, Сений Михайлович, - он наклонился вперед, - это вы похищаете из больницы детей, верно?

- Что?

- Что?

Они уставились друг на друга.

- Так вы не шутили, когда говорили, что уже все выяснили, - грустно улыбнулся Каулин.

- Это признание? - быстро спросил Кита Севолодович.

- Не все ли равно? - грустная улыбка сменилась более уверенной. - Чтобы обвинить меня, вам в любом случае придется сначала доложить в Московь. Если я захочу, то еще в тот момент, когда вы будете надиктовывать телеграмму, по каждому из пропавших детей будут готовы документы: умерли в больнице от естественных причин. Если очень надо, даже тела будут.

- Я не сомневаюсь, - откинулся на спинку кресла Кита Севолодович. - В этом городе все на вас молятся. Если надо будет - даже убьют пару детей, чтобы тела предоставить.

- Не надо таких ужасов, - вздохнул Каулин. - Не передергивайте. Я вовсе не такое чудовище, как вы могли представить. Все совершается из лучших побуждений.

- Не сомневаюсь, - откликнулся Кита Севолодович. - Именно поэтому вы похищаете только смертельно больных детей. Доктор Чудский помещает из мозг в новых големов, сестра Катерина... не озаботился фамилией, но выяснить будет просто - она обставляет само похищение. Она старательно уходила от темы, я был уверен, что она покрывает Чудского, но потом понял, что самому ему было бы не справиться, слишком уж многое в этом деле завязано на вашем заводе, а уж когда стало известно об умершей в детстве сестре...

- Катерина участвует в этом по чистой случайности, - деревянным голосом проговорил Каулин. - Мы с Чудским планировали управляться вдвоем. Она случайно узнала, пришлось убедить ее...

- Как благородно, - хмыкнул Кита Севолодович. - Вы даже выгораживаете бедную сердобольную женщину. Которая равнодушно отдавала детишек на ваши эксперименты...

- Вы не понимаете! - Каулин вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что побелели костяшки. - Я давал этим детям жизнь! Они умерли бы через несколько дней, а так проживут еще хотя бы несколько лет! Лучше было бы дать жизнь какому-нибудь... - он проглотил ругательство, - ...убившему несколько человек?! Или все-таки невинному ребенку?!

- Вы думете, это жизнь?! - громыхнул Кита Севолодович. - Быть запертым в бронзовой коробке, не иметь возможности делать, что хочется, медленно умирать в вечном служении посторонним - это жизнь?!

- А чем это отличается от обычной жизни? - на лице Каулина застыла некрасивая гримаса. - Материалом коробки? Плоть или бронза - разница не так велика, как вам кажется!

Он глубоко вдохнул и медленно со свистом выдохнул.

- Кита Севолодович, вы неглупый человек, - начал он, прикрыв глаза. - Вы, наверное, имеете полное право считать меня безумцем, осуждать или презирать. Я это понимаю. Но отбросьте эмоции, попробуйте взглянуть на ситуацию здраво. Вы часто используете эту присказку, и я задам вам вопрос именно так: если есть возможность спасти жизнь ребенка, пусть даже эта жизнь не будет сахаром и медом, упускать этот шанс - настоящее преступление, верно?

Дверь с тихим скрипом растворилась, на пороге возник голем. В гостиной повисла тишина, нарушаемая лишь негромким сухим треском огня в камне. Голос раздался еле слышно, почти заглушался этим звуком, и невозможно было определить, кто из присутствующих произнес:

- Единственно верно.