Господин, помните ли вы? Помните ли вы ещё того маленького мальчика...
-Господин Ассур, с мальчиками все хорошо, клиенты довольны.
Мужчина сидит за столом, задумчиво поглаживая черную крышку безумно красивой - и наверняка безумно дорогой - шкатулки, глядя, однако, юноше в глаза. Взгляд вроде бы и приятный, но заставляет опускать голову, чтобы защитить собственные глаза. Словно.
-Зачем ты говоришь мне это?
Оказывается, говорить стало совсем тяжело, уж больно хочется закрыть дверь кабинета с другой стороны.
-Я думал, вам будет интересно, что происходит в борделе.
Молчать было тяжелей вдвойне. Да и вообще - дверь подозрительно сильно грела лопатки.
Неожиданно взгляд мужчины стал мягче, улыбка стала чуть более живой, да и настроение изменилось - это чувствовалось буквально кожей.
-Ты правильно думаешь. Лаи, да, твое имя? Я смотрю, ты неплохо справляешься.
Странно было слышать такие слова от подобного человека. Работающие в борделе юноши... Они говорили совсем, совсем другое. Демон, зверь, искуситель - сам дьявол позавидовал бы таким комплиментам. Но на деле...
-Но мог бы лучше?- мужчина встал и подошел к юноше, улыбаясь чуть шире, а затем и вовсе растрепал недлинные ещё волосы теплой, большой ладонью. Демон-демон, да какой же он демон...
Каждый визит к господину становился глотком свежего воздуха после затхлого запаха похоти и желания. Хотелось услышать 'мой мальчик', пусть получалось и не каждый раз, а о том, чтобы к нему коснулись, надежды не было и вовсе. Оставалось стоять в темноте, у самого выхода, и рассказывать о делах в борделе. В общем-то, рассказ не составлял и пары минут, а лгать Лаи ради собственной выгоды не мог...
-Почему ты думаешь, что завтра не нужно открывать бордель?
Нервно сжимать край рубашки. Кусать губы. Не знать, что ответить...
-Умоляю вас. Не открывайте завтра..
И Ассур сделал так. Как оказалось - не зря, в борделе по соседству прирезали почти половину девушек, как овец. И в другом...
Назовите меня своим мальчиком... Крутилось на языке. Назовите... Но господин слишком редко обращался так. А потом и вовсе реже... Настолько редко, что ходить в его кабинет стало мукой. Он становился все холоднее, все равнодушнее...
Назовите меня своим мальчиком, господин... Наверное, лишь сырая от слез подушка знала это.
Помните своего мальчика? Помните Лаи? Помните, господин?..