Аннотация: Небольшое продолжение к рассказу "Как Луна Лавгуд пыталась стать анимагом".
Однажды вечером, в конце зимы, когда солнце уже сходило с горизонта, и холодный, ветренный, зимний день сменяла всё ещё длинная (и такая холодная) зимняя ночь, Джинни Уизли зашла к своему брату Джорджу в магазин.
Странно там, у Джорджа Уизли, когда заходящее зимнее солнце уже не отбрасывает тени, да и от света только одно название! Солнца уже нет, света уже нет, а тени всё равно есть, ползают себе по углам, якобы принадлежат они - местной мебели, а на самом деле посмотришь, посмотришь краем глаза - нет, не могут они принадлежать мебели, и игрушкам тоже не могут принадлежать...в смысле "ужастикам умников Уизли", от которых на данный момент остался один Джордж. Не стало брата Фреда - в земле он сырой; был Ли Джордан, да где он теперь? Непонятно; неизвестно.
Были у близнецов Уизли действительно Наполеоновские планы - открыть свой детский магазин, да большой, да с приказчиками, не хуже, чем у "Зонко"! Не стали дожидаться окончания школы; не стали дожидаться диплома Хогвартского; взяли, да и открыли!..
Негодовала мать, поддерживали друзья-товарищи, когда близнецы Уизли поступили так, да только где они все? Мать с отцом - в отпуске, в Румынии, у брата Чарли. Правильно поступила Молли, когда убила Беллатрикс Лестранж, когда спасала дочь Джинни; правильно, героически, да вот только запамятовало общество, что Беллатрикс Лестранж - тоже ломоть не до конца отрезанный, слишком громко Молли Уизли превозносило, вот Драко Малфой (тоже бывший хорёк слизеринский), и напоминил, что у покойницы-тётушки были и свояк, и муж, и две дочки с сыном - собирутся вместе, и пойдут мстить Уизли, ибо закон о кровной мести между чистокровными ещё никто не отменял, а новая пассия Шаклболта что-то на младшую дочь Беллатрикс смахивает...
Что ж, закон о кровной мести никто не отменял, и старшие Уизли уехали - родители в отпуск, погостить у Чарли в Румынии; старший сын Билл, с собственной семьёй - в Египте; правда, Перси Уизли в министерстве работает, как и работал, но есть слухи, что он хочет поменять свою фамилию на Прюэтт; впрочем, про самого Джорджа Уизли тоже...
А впрочем, что слухи о фамилии? Зайди к Джорджу Уизли в магазин, и речь - т.е. слухи - пойдут не о фамилии; слухи идут о тенях, которые находятся там, где теней быть не может; о вещах - не только о мебели - которая издаёт странные, осиротелые скрипы; и о многом другом...
А впрочем, слухи слухами, а и столик, и стулья, и столовый набор, с которыми Джордж встретил Джинни, были вполне нормальными, обычными и чистыми; чашки и чайник - так даже и приличными, настолько, что Джинни даже не удержалась и пошутила, правда, несколько специфично:
- Где ты их спёр?
- Говорят, - заметил Джордж, пропустив полушутливый вопрос своей сестрицы мимо ушей, - что на закате - как и на рассвете - открываются некие Врата, через которые можно попасть в другой мир. Есть и те, что открываются в полночь и в полдень, но эти Врата другого сорта, и мир, в который они ведут, не тот, другой, а уже даже третий!
- Брат, ты что, перешёл с шуток на готику? Перестань! Амплуа покойного профессора Снейпа тебе не идёт...
- Извини, Джинни, но мне сейчас не до шуток - надо магазин в порядок приводить, новых продавцов - или помошников - себе искать.
- Так ведь Рон собирался тебе помочь?
- У Рона как было семь пятниц на неделе, так и осталось! Сперва обещал помочь, а теперь отказал - зашёл вот недавно перед тобой, и сказал, что мол нет, братец Джордж, работать я у тебя не буду, жутко извиняюсь, но я собираюсь искать собственной доли, на собственный лад - вот и понимай его, как знаешь!
- Это, наверное, после экзамена на анимагию - его тогда как будто какая-то муха укусила - с Гермионой поругался, с папой, с Гарри тоже... Может, это его Невилл накрутил? Он с нами всеми в последнее время тоже поссорился, всюду всё баламутит-
- Не баламутит, а посылает...известно куда, - пожал плечами Джордж. - Ко мне он тоже однажды подошёл, стал прохаживаться в адрес Гермионы... я не удержался, и высказал всё, что я о нём по этому вопросу думаю - тоже, блин, потомок благородного чистокровного рода с какого-то там века! Всей его благородства - это изъеденный жучками-древоточцами трухлявый герб над воротами, и он же на мантиях, изъеденных уже молью. Так с ним, с Невиллом, случилось что-то вроде истерики! Ушами захлопал, ногами затопал, руками замахал - я думал, надо будет людей позвать.
- И что?
- Справился. Понял, Невилл, что я - это не вы, я могу и осадить, причём довольно жёстко. Он ушёл и больше у меня не появлялся.
- Знаю, с нами он тоже поругался, - призналась Джинни. - Когда мы экзамен на анимагию сдавали, он с нами был... Тоже умники министерские - всех одним скопом: и нас четырёх, и Малфоя, и Невилла, и ещё кто-то должен был прийти, но не пришёл.
- Может быть Луна? - предположил Джордж. - А то в газете недавно написали про то, как какой-то аврор её спас, когда у неё с анимагией заглючило. Может, она должна была пойти с вами, но забыла, или перепутала, или просто не пошла, а решила заняться этим дома?
- Может быть, - флегматично пожала плечами Джинни, и затем добавила в свой чай ещё вишнёвого варенья. - А ты, Джордж, хотел бы быть анимагом?
- Не знаю, - признался старший (ну, относительно старший) Уизли. - Не так давно мы все учились и росли, зная про Мародёров, спасибо МкГонагалл и директору. Но даже в той, их версии было ясно, что все беды Мародёров начались из-за анимагии, и у вас вот всех тоже. Невилл со всеми поссорился, Рон тоже, что там с Луной я до конца и не понял, хотя видел.
- Кого?
- Луну. Шла она по переулку со своим женихом. В платье, шляпке, с зонтиком-парасолем, всё по правилам. Увидели они меня, расскланялись, я тоже. Всё нормально, пока ей в глаза не посмотрел - они изменились. Были выпуклые какие-то, синевато-прозрачные, пустоватые - а теперь наоборот. Тёмные, пронизывающиеся как колодцы, а плещется на дне этих колодцев не поймёшь что. Ротик у Луны намазан, говорит она все правильные слова, а такое ощущение, что вот-вот он искривится в гримасе какой-то, и скажет она что-то не то... Я и рад был с ними попрощаться!
- Угу, а ротик у неё разглядел, и глазки тоже, - поддела брата Джинни. - Может, это они были рады с тобой попрощаться? Может, это ты локти с досады кусаешь, что не ты к ней посватался?
- Да, и получил бы в тести Ксенофила Лавгуда, который то гостей у УпСам переправляет, то просто выходит к ним в одних подштанниках, - ответил в тон сестре Джордж. - Да и потом, вы же с Луной одногодки, чуть ли не одноклашки - какая она мне была бы жена? Стыдно!
Брат с сестрой помолчали, попили чаю. Джордж посмотрел на сестру - длинное платье, почти до земли, с длинными рукавами, со строгим белым воротничком - и подумал: "Да, сильно ты сменила кожу, Джинни! Пока училась в школе, играла в квиддич, от парней тебя было почти не отличить - ну, почти своя! Своя, да не настолько, чтобы всерьёз за тобой ухаживать - а тут Гарри вернулся, ну так откуда и женственные манеры взялись, и строгие одежды, и всё прочее? Видно, тебе очень сильно не хочется остаться старой девой, а стать г-жой Поттер. Не потому ли Невилл так и взъярился?"
Так думал Джордж, а Джинни тоже думала, смотря на брата: "И одет-то ты правильно, Джордж - жилет и рубашка, брюки и мантия, только шапочка эта дурацкая тебя портит, а всё равно - не смотришься ты! Видно, после смерти Фреда, после истории этой тёмной и непонятной с Джорданом, сбросил ты кожу, стало ясно, кто ты такой - бородёнка эта прилизанная, ранние лысины, ухо одно; недостаток второго ты под шапочкой и зачёсанными волосами не спрячешь; и поэтому девушки за тебя не пойдут. Переиграл ты всех, включая себя, с этим магазином злосчастным, брат!"
...Тишина затянулась. Непонятная, нехорошая тишина, тёмная как чёрный чай, и вязкая, как патока. Ну, первое было из-за светильников в здании: Джордж и тут что-то своё намудрил, и светились они, с наступлением темноты, довольно тускло - желтовато или зеленовато, как на последнем издыхании. Теням в магазине Джорджа это нравилось, и они перетекали с места на место, в то время как вещи, которые их якобы отбрасывали, перекликались друг с другом при помощи разных скрипов и шорохов; но вот вязкость была полностью на совести людей.
- Нам совершенно не о чем друг с другом разговаривать? - спросил у сестры Джордж, когда молчание стало невыносимым даже для них.
- Не знаю, - вздохнула та. - Как-то мы все вдруг стали друг для друга чужие - ты с магазином, я с Гарри, Перси, Рон... Да, если работать с тобой, или у тебя, он не будет, то что он собирается делать?
- Не знаю! - ответил в свою очередь Джордж. - Я у него это и спросил, а он мне в ответ: "Не знаю!" и вид такой счастливый, лихой и придурковатый, как это может быть только у него. Мне и спрашивать дальше расхотелось.
- Ну, ничего не поделаешь, - согласилась и Джинни: когда их брату приходила в голову мысль, её было невозможно выбить вообще, и если Рон решил что-то, то переговорить его было невозможно - надо было только подождать, пока он сам отойдёт от своей идеи... Решив так, Джиневра взяла свою сумочку и встала.
- Уже уходишь? - задал риторический вопрос Джордж.
- Да, - был ответ. - Извини, я действительно хотела задержаться тут подольше, но не могу. Солнце уже село, ночи ещё зимние, холодные и тёмные, и я хочу быть дома пораньше. - Она помолчала и добавила: - А у тебя своего дома нет? Или ты тут и живёшь?
- Да, на втором этаже, - Джордж указал на винтовую лестницу, которая и вела на этот чердак; хотя у него в руке оказалась зажённая свечка, (в подсвечнике), но светлее от этого не стало, разве что над головами магов послышался мирный рокот. Джинни вздрогнула.
- Маггловский вертолёт, - пояснил Джордж как не в чём не бывало. - Они и раньше здесь летали, но до последней войны магия их гул глушила, а теперь с ней самой что-то случилось, и они теперь очень даже слышны.
- Ясно, весело тут у тебя, - заметила Джинни. - Что ж, до скорых встреч! - и она аппарировала, даже не дождавшись ответа.
- До скорых встреч, сестрица, хотя я в этом почему-то сомневаюсь, - ответил в пустоту Джордж, и пошёл. Не на второй этаж, но в заднюю комнату на этом же этаже. Она была пуста, (но тени и там сиротливо колыхались по углам), кроме небольшого стэнда, где была маггловская фотография: близнецы Уизли, оба живые, и их друг, Ли Джордан. Джордж посмотрел на неё недолго, поставил свечку перед ней и вздохнул: