"Слово про Игорев полк" меня всегда завлекало; ещё в детстве мне нравились литературные образы изображённые в этом произведении. Я не могу судить, если "Слово" - подлинный памятник русской литературы или подделка; впрочем, речь не об этом. Из-за образов (в первую очередь - живой природы) я часто читал "Слово" (брал в местной библиотеке), и чем чаще, тем больше я замечал разные странности и несуразности "Слова". Со временем, я их стал записывать, а теперь вот и опубликовал в сети; по большему счёту, это - мои комментарии к "Слову" и всё, т.ч. что я "купил", то тут я и "продаю" - но комментарии и критицизмы всегда готов выслушать. Точка.
Пророческое начало? (ст. 48-9)
Первое, что попадается на глаза, "братие", то это словосочетание "шизымъ орломъ". В переводе на современный русский, это может означать "сизым орлом"? Сизый цвет, по определению, это серо-синий цвет. Н-да. Если это и не знать, то можно представить себе этакого орла с шизой.
Извините за грубую шутку, сорвался, но это - только начало, в дальнейшем "шизы" будет всё больше и больше.
О Бояне (ст. 48-51)
Небольшой отход в сторону в виду вопроса о полемике между Автором "Слова" и Бояном. Автор "Слова" относится к Бояну с величайшим уважением, но в то же время он Бояна как-бы и отрицает, потому что они расходятся в тематике: Боян пел о победах, Автор "Слова" будет петь о поражении, и не сойтись им никак. Потому и полемика.
О чём свистит див? (ст. 56-7)
А свистит див о том, о чём стоит прислушаться землям незнаемой - "половцы... побежали к Дону великому..." "А Игорь к Дону воинов ведёт". Ладно, отложим это на минуту. Сначала, что есть див?
Это может быть обрусевший вариант "дэва", который является аналогом чёрта на востоке, даже не сколько среди мусульман, сколько среди огнепоклонников-зороастрийцев. В таком случае, див свистом передаёт половцам, о том, что на них надвигается ну если не беда, то большие неприятности - войско Игоря и его брата Всеволода. Да, у Игоря "ум... уступил желанию", (возможно, что и гордыне), а Всеволода иначе как "буй тур" не назовёшь. Но и половцев трудно объявить в трусости - они-то идут прямо навстречу Игорю?
Но может, это див передал неверную информацию - всё-таки он чёрт, пускай и мусульманский? Может быть - а может, див тут не зороастрийский "чёрт" вообще? Половцы были не то мусульманами, не то не мусульманами, но огнепоклонниками - никогда. про монголо-татар говорилось, что они - огнепоклонники, но, во-первых, монголо-татары - не половцы, а во-вторых они сами поклонялись не столько огню, сколько Тенгри - ясному небу. Дело, т.е. запутанное, и див его только больше путает. Тогда может, он не нечисть, а филин-пугач (названный в оригинале "Слова" по-старославянски)? Тогда всё становится на свои места: гроза ночью перебудила птиц, вот филин и заухал на дереве, а половцы тут совсем не причём.
Кстати, а почему эти земли "незнаемы", если "Слово" передаёт своим читателям весь свой список? А потому, что в теории они известны - где они лежат, кто в них живёт, и т.д., а на практике - не очень. Так, в 19-ом веке среднестатичные россияне может и знали, что на западе есть Франция, а во Франции - город Париж, но как и на что эти Франции-Парижи похожи - не знали, пока там не побывали. Вот и воины Игоря не знали толком, что там такое в земле половецкой, пока там не оказались, а как попали...то точно попали!
Раунд 1 (ст. 58-61)
Итак, "спозаранок в пятницу", русичи нанесли первый удар: "помчали красных девушек половецких, а с ними и золото, и паволоки, и дорогие оксамиты." Храброму Святославичу (наверное, всё-таки Игорю, а не Всеволоду) - "Червлен стяг, белая хоругвь, червлена чёлка, серебряно древко" - то есть какой-то спецтрофей.
Итак, "гром победы раздавайся, веселися храбрый рос"? Можно считать и так. Но... слишком богатая добыча. Где в армии можно найти девушек, и золото, и шёлковые и бархатные ткани? Ну, разве что в обозе какого-нибудь крупного военного чина. И то, можно задать вопрос - а где действие происходит? Ведь если считать, что вышеупомянутый "див" - не филин, а чёрт, то половцы-то на другой стороне Дона, на их земле, куда привёл свои войска Игорь! (Если считать, что это всё же простая сова или филин - ситуация не меняется: животным на политические границы разных стран и территорий начихать, это вот у людей эти "воображаемые линии" приводят ко кровопролитию.) Ведь Игорь ведёт полки на "землю половецкую" (русская земля уже за холмом)! Так как же он оказался у половцев в тылу? И зачем? Он же хотел из Дону выпить воды, и точка.
И говоря о воде уже серьёзно, то к каким болотам и топким (грязным), труднодоступным местам русичи отступили? И опять - почему? Они же герои, разбившие вражескую армию, а не какие-то грабители, которые напали на крупный купецкий иностранный караван, перебили охрану, разграбили его, и скорее прятаться туда, где карательный отряд не пройдёт?.. Непорядок? Да нет, порядок. Это Игорю хотелось только испить шеломом из Дона, а Всеволоду - боевой славы, а вот среди их воинов наверняка были более циничные или практичные, которые были не прочь приобрести паволоки, дорогие оксамиты и т.д. - вот и приобрели! Но дальше было больше. В ответ на первую удачную атаку русичей поднялась, похоже, вся половецкая степь. Но сперва...
География (ст. 62-5)
А кстати, каковы были позиции у противоборствующих сторон? Об этом автор пишет весьма скупо, но можно догадаться, что половцы взяли русичей в вилку от Дона и от моря (Чёрного или Азовского), а те, похоже, оказались припёрты спиной к своим болотам. Правда, в этом есть и плюс - за тылы свои Игорь мог быть спокоен. Всеволода же тылы не интересовали совсем, и вот почему. (Извиняюсь за простоту карты, но она и так понятная.)
Всеволод (ст. 64-5)
Поговорим о личности. Нет, не Игоря, а Всеволода. Автор его иначе как "буй тур" и "яр тур" не называет. А тур - это просто дикий бык, отличный от своих домашних сородичей физическими данными, да - но не умственными. То есть автор Всеволода иначе как "быком" не называет, причём быком буйным, ярым (яростным, свирепым). Комплимент, короче говоря, сомнительный; оно конечно, умную голову герою иметь не обязательно, но всё-таки...
Дальше - больше. "Кто забыл честь, и богатство, и города Чернигова отцов золотой стол, и своей, милой, желанной, прекрасной Глебовны свычаи и обычаи", описывает его автор. Это описание Всеволода - самое обширное и заключительное, ибо скоро (ст. 69) Всеволод погибает. Ну, что о нём можно сказать? "А то ты так размахался, половину своих положил и не заметил", пишется о таких в одном анекдоте. Иначе говоря, в отличие от Игоря, у кого была хоть какая-то программа, Всеволод прибыл в степи только за славой - и он её получил, правда посмертно. Конечно, если бы они победили, то его поступкам была бы другая цена, а так, увы...
Ладно. Во всяком случае, ныне покойный Всеволод у автора "Слова" хорошего слова не удосужился - только брат Игоря, хороший и (почти) непобедимый воин. Всё! Ну, и "яр-тур", конечно, но для князя считаться быком, пускай и диким - честь сомнительная!
Раунд 2 (ст. 62-9) и последствия 1 (ст. 74-7)
Итак, произошёл второй раунд, во время которого удача от русичей отвернулась. "Тут пир закончили храбрые русичи: сватов попоили, а сами полегли за землю русскую" - и ничего добавить к этому. Слава героям и горе родине, которая этих героев потеряла. Однако, автор "Слова" с этими критериями не согласен. Идём на ст. 75. "Ибо те два храбрых Святославича, Игорь и Всеволод, уже коварство пробудили раздором, а его усыпил, было, отец их - Святослав..." И дальше идёт довольно подробное описания победы Святослава над Кобяком...
Стоп. Ещё раз. Чьей победы над кем? Святослава над Кобяком? Русских над половцами? Тогда почему Всеволод с Игорем пошли на Дон с войском; вернее, почему они пошли туда вообще? Ну, Всеволод понятно - он, похоже, только дракой и жил, а Игорь?..
И с ним не так уж и трудно: у Игоря действительно была идея (идеология?), когда понадобилось, он без колебаний потопил богатство (жир?) "на дне Каялы - реки половецкой - просыпав русского золота" ради того, чтобы у русских было больше шансов победить и прославиться своей победой над половцами; Игорю хотелось собственной славы - его брату тоже, но Игорь хоть проявил какое-то тактическое мышление (болота), а Всеволод нет - вот и вся разница. И поэтому автор "Слова" конкретно говорит, что Игорь (с Всеволодом) свели на нет усилия их отца. Не шибко то гарно для храбрости.
О собственно полку Игоревом и его причине (ст. 68 - 75)
Однако тут наступает перелом в теме. До этого, автор писал о полку Игоря (тогда причём тут Всеволод - он ведь тоже князь или как?) и только. Ну... "Игорева храброго полка не воскресить!" (ст. 73) Видно разозлившиеся половцы порубили всех русских, кроме Игоря, которого взяли в плен (ст. 77, если "седло кощиево" считать "седлом рабским", иначе судьба Игоря ещё более плохая). Видать крепко русские наддали половцам в первом раунде, либо ещё что, ибо выступил против них тогда сам хан Кончак со своим первым советником Гзаком, (ст. 63) и всей немалой половецкой ратью. Дадим игоревцам должное - они продержались против этой рати два с половиной дня; а, впрочем, куда им было бежать? Впереди половцы, а сзади или болота, или река Каяла, или река Каяла с её заболоченными берегами, где Игорь утопил богатства ("жир"). Правда, тогда наступает вопрос - когда он успел это сделать? Он же со своими воинами бился, а не пытался перебежать через болотистую реку... Ладно.
Но вопрос о богатстве так просто не затушишь. В плаче жён русских есть и строчка о том, что им "золота и серебра совсем не потрогать". Так что, они знали, что им принесут добычу? Да что же, в конце концов, Игорь имел в идее - дойти до Дону и напиться из него воды, добыть себе богатырской славы - или пограбить землю половецкую ради трофеев? Разумеется - дойти до Дону, показать силу земли Русской земле Половецкой. Но вот его дружинники как люди попроще были не прочь и принести своим семьям какие-нибудь трофеи, и при первой возможности стали их добывать (см. выше). Игорь мог их приструнить? Неизвестно. Муж княгини Ольги как раз и погиб за то, что он не сумел приструнить малую дружину и пошёл грабить уже ограбленных древлян. Ну, как аукнулось, так и откликнулось, как тогда, так и Игорю.
Карна и Желя (ст. 72 - 3)
На минутку отвернёмся от людей и посмотрим на существ сверхъестественных. Итак, после гибели полка "за ним (за полком, полку) кликнула Карна, и Желя поскакала по русской земле, огонь, людям неся в пламенном роге". Так кто это такие? В "Карне" очень заманчиво увидеть "кару" или карму (как ты, так и тебя), но, похоже, это не совсем так. Карна, судя по всему, вестница или посланница смерти. Кара тут похоже Желя - существо, похожее на единорога, но с огненным рогом, а не простым, олицетворение пожаров на земле русской от новых удачных набегов половцев.
Интерлюдия - вороны и дебри (ст. 76 - 7)
Итак, что мы видим? Когда Игорь и Всеволод дорезвились, Святослав увидел плохой сон. Помимо прочего, в нём "всю ночь с вечера серые вороны граяли у Плесеньска, в предградье (перед городом Киевом) стоял лес Кияни, и понеслись они, вороны, к синему морю".
Ну и что тут плохого? А в переводе. Вороны не серые, а "бусови". Точно так же и Игорь позднее бежал из плена половецкого таким же бусовым-серым волком (ст. 102-3). Бусовым... Уж, не от имени ли Буса, который был предком восточных славян - русских? Тогда - русские вороны? Уж русские не более невероятный эпитет, чем серые, так как серых воронов, в отличие от ворон, не бывает...
Есть другой вариант и слова "врани" - враги. Этот эпитет уже встречался в "Слове" (ст. 66-7). Тогда говорилось, что во времена Олега Гориславича "редко пахари вскрикивали, но часто вороны граяли, трупы, между собой деля, а галки свою речь говорили, собираясь полететь на добычу". Ну и что? А то, что "врани" могут быть врагами вообще, а "галки" - иносказательно быть конкретно половцами.
Вернёмся вперёд. Если "врани" могут быть и воронами, и врагами, то и с лесом Кияня не всё ясно. В оригинале отнюдь не говорится, что именно вороны понеслись к синему морю, это также могла быть и "дебрь Кияня". Означает ли эта "дебрь" наши "дебри" - лес, неизвестно.
О чём плачут готские девы? (ст. 78 - 81)
Среди первых последствий похода Игоря мы имеем то, что "готские красные девы запели нa берегу синего моря". Они-де "воспевают время Бусово, лелеют месть за Шарукана." По идее переводчика (со старославянского на русский), таким образом, готы радеют за супостатов. Так-то оно так, но "немцы и венецианцы... греки и чехи поют славу Святославу"! (ст. 74-5) Ну а готы - это те же кочевники, но... других племён, чем половцы и прочие печенеги. Так что может, готские песни о "лелёють месть Шароканю" значит "лелеют месть Шарукану" и они предлагают провести раунд 3 (за русско-славянский счёт, разумеется)?
Слово Святослава (ст. 80 - 85)
"Тогда великий Святослава изронил золотое слово". (Ст. 81) О! Великий! Обратим и мы на него внимание. Кажется, автор "Слова" действительно уважает Святослава, но связь между ними гораздо глубже. О чём раньше писал автор, когда писал о собственно походе Игоря и Всеволода? Подробности смотри выше, а так явно злобствовал и негодовал, чуть ли не издевался, Всеволода всё "бешенным быком", т.е. "ярым туром" обзывал... А вот что говорит Святослав, отец виноватых: "Но без чести вы одолели, без чести кровь поганую пролили". (Ст. 81) В оригинале говорится чуть мягче - "нечестно". Нечестно одолеть - это как? Ударить в спину или что? (Речь явно идёт о раунде 1 - раунд 2 Игорь и Всеволод-то воевали по-честному, лицом к лицу, и проиграли.)
Дальше - тоже самое, те же горькие слова: "Что же сотворили вы моей серебряной седине? ... Но сказали вы: "Помужествуем сами: прошлую славу себе похитим, а будущую сами поделим!"" (ст. 84)
М-да. Не очень-то отцовские чувства одолевают князя Святослава. И, вот чудо - они, похоже, отражают чувства самого автора "Слова". Парадокс? Может, мы его ещё и разрешим.
"Худы времена обернулись" (ст. 84 - 97)
Всю оставшуюся второй части (если идею частей можно применить к старославянскому манускрипту) автор "Слова" продолжает мысль Святослава, (иногда и не разобрать, кто из них двоих говорит) - "князья мне не в помощь: худы времена обернулись" (ст. 83).
Так. Стоп. Вспомним, когда происходит дело? А во времена феодальной раздробленности на Руси. Тогда разные холопы и слов не могли сказать, а интеллигенция - монахи - больше волновалась о своих монастырях, и опять-таки не слишком раздражала правящую верхушку. Это раз. А два - откуда простому интеллигенту (то есть, человеку который умел читать, писать, и возможно считать) знать, кто есть, кто в этой самой верхушке, особенно если он сам невесть какая птица и далеко от своего гнезда особо не отлетает?
А тут мы видим, что он всех князей знает по именам, знает, где они живут-правят, намекает, что знает о том, какие силы у них действительно есть и т.д.
Из этого вытекают следующие варианты:
1) "Слово" - подделка. Оно было написано много позже чем считается, людьми или человеком, который обладал знаниями, которых не было у современников Игоря. Но это версия - фоменковская и всерьёз не берётся.
2) Автор "Слова" - "особа, приближенная к императору" в данном случае - к великому князю Святославу. Не то боярин, не то крупный дворцовый писарь - словом, человек, ведающий княжеской корреспонденцией - написал "Слово" по заказу опять-таки Святославa, в надежде возбудить порыва патриотизма в правящей верхушки Руси и направить его против половцев.
3) Автор "Слова" - сам великий князь. Может - сам писал, может, продиктовал доверенным лицам - кто знает? Тогда всё сходится снова - уж Святослав-то знал, кто был, кто тогда на Руси получше иного интеллигента из монастыря. Правда, тогда его критика Игоря и Всеволода получается особенно горькой, так как это сам отец вынужден критиковать любимых сыновей.
Интерлюдия - кукушка (ст. 96 - 7)
Ладно, на минуту отвлечёмся от "Слова" и займёмся словами. Вот, Ярославна "кукушкою безвестною рано кукует". В оригинале это звучит "зегзицею незнаема рано кычеть". Спрашивается - зегзица - это кукушка? С такой же вероятностью "зегзица" может означать и чайку, и любую другую птицу - в современном-то русском языке такого слова нет. Вероятнее, что Ярославна "птицей неведомой рано кричит". Или, перефразируя выше процитированную старославянскую фразу, Ярославна кричит рано по утру как птица (чайка? кукушка?), не узнаваемая другими людьми (т.е. так ужасно и горько).
Этим, кстати, "зегзица"-Ярославна напоминает дива из первой части слова (см. выше) - и там, и тут неведомые волшебные птицы, не то мифические создания, не то реальные, но с дурной репутацией. Это и просто интересный факт, и указание на то, что мир "Слова" полу реальный, полу сказочный, т.ч. использовать "Слова" как источник информации надо внимательно и проверять. (Такое положение дел, кстати, роднит "Слово" с "Беовульфом" - в обоих случаях читатель имеет дело вроде бы и с реальной историей, но там, где мир сказок, мифов, потусторонних созданий постоянно вмешивается в реальность и переделывает её по-своему.)
Плач Ярославны и перемена фокуса (ст. 98 - 101)
Начиная с третьей части, последней, появляется новый элемент: фольклорно-сказочный. Заметить это нелегко, но если постараться, то можно заметить новую смену фокуса - с Руси вообще на собственно Игоря. Поэтому, то, что раньше было патриотическим призывом, теперь напоминает больше какую-нибудь сказку или былину. Плач Ярославны - типичный этому пример. Взмолилась она ветру, и "прыснуло море в полуночи, идут смерчи тучами. Игорю-князю бог путь указывает из земли Половецкой в землю Русскую..." Словом, начинается сказка. При походе Игоря природа была аллегорией, при Святославе её не было совсем, а теперь она будет активно участвовать, и бог-указатель - это только начало.
А кстати, какой именно бог? Мультфильм 1972 года делает Игоря и его воинов христианами, но ведь "Слово" заметно игнорировало любые христианские термины; вот языческих - хоть отбавляй. Ярославна, допустим, молилась, но молилась ветру, т.е. силам природы (бог ветра у славян - Стрибог, бог важный, но не самый главный), а не Богу христиан. Результат, правда, всё равно есть - Ветер Ярославну услышал, послал смерчи, и Игорь пустился в побег, но это опять роднит "Слово" с былинами и языческими сказками, а христианство тут непричём. Нда.
Игорь-оборотень (ст. 102 - 3)
Затем события начинают развиваться стремительно. Овлур даёт сигнал, и князь пускается в бег "горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком... Коли Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал..." Всё это - элементы, черты былины - особенно о Вольхе Волговиче и Микуле Селяновиче, где тоже есть элементы оборотничества. Животные образа этой части "Слова" впечатляют, автор этого произведения проявил и немалое знание животного мира России, и не меньшее мастерство языка: за всеми этими аллегориями и метафорами легко просмотреть, что собственно сюжет "Слова" стал прост и прямолинейнен: Игорь пустился в побег, да так резво, что половцы его догнать не смогли, и всё.
И эффект этой авторской уловки на "Слове" тоже заметен: из вполне реалистического (пусть и патриотического) памфлета "Слово" стало сказкой о том, "Как Игорь-князь из плена бежал". То есть побег Игоря (начиная с плача Ярославны, которая кричала по утру "неведомой людям птицей" и накликала бурю-шторм, благодаря которым Игорь и смог убежать) конечно не сказка, но изображён как сказка, и чем дальше, тем больше.
Донец, Стугна и Игорь (ст. 102 - 7)
После оборотничества на сцене появляется одухотворённая природа; т.е. она была и раньше (ветер, который отозвался на слова Ярославны, княгини-вещуньи), но теперь река Донец говорит с князем напрямую, как человек, и тот её благодарит. В первых двух частях "Слова" природа тоже играла важную роль, была часто описана метафорически, но и только; Игорь с Всеволодом, например, не имели прямых бесед с ветром или с дивом, а теперь Игорь и река Донец ведут разговор как два обыкновенных человека, ага.
Собственно, в реке Донце (в отличие от Стугны) отражается связь русской природы с её сынами, отражёнными в князе Игоре. Иначе говоря, в отличие от первой части, где участвовал "реальный" Игорь с братьями и воинами, теперь у нас есть другой, "сказочный" Игорь, который совсем не имеет ничего общего с первым Игорем кроме "Слова" и слов. А так даже их роли противоположны друг к другу: "реальный" Игорь спровоцировал новые нападения половцев на Русь, когда своих собственных междоусобиц было более чем достаточно; "сказочный" Игорь из-за всех сил пытается быть благородным русским патриотом, и надо сказать, это ему удаётся - быть может потому, что никакой другой роли он в третьей части "Слова" не играет: не полководец, не воин, не кто ещё. Глубже показухи третья часть слова не идёт. Зато показуха эта красочная, вся пропитанная русским духом. Апофеоз этого на ст. 109: "Тяжко голове без плеч, беда телу без головы - так и Русской земле без Игоря" - но не того Игоря, которого так поминали в предыдущих частях, а выдуманного, "сказочного" Игоря, если можно так выразиться.
Половцы и их планы (ст. 106 - 9)
Наконец появляются и сами половцы. То есть мы о них уже читали на ст. 62-3 - это Гзак с Кончаком. Автор "Слова", конечно, стиль не меняет - когда половцы едут по следу Игоря природа, а точнее птицы, молчат, только полозы ползали (правда, возможно, что "полозие" - не полозы, а ползуны, т.е. просто змеи, но это смысла не меняет). И не просто птицы, а вороны, галки, сороки - т.е. все птицы которые ассоциируются с половцами молчат. С другой стороны, "дятлы стуком путь кажут к реке, да соловьи весёлыми песнями рассвет возвещают" (ст. 107) т.е. время половцев - ночь - проходит, ускользнул Игорь-князь, и остаётся им только обсуждать, что делать с "соколёнком" - сыном князя. И то, мысли у них нерадостные, почти пророческие: "и станут нас птицы бить в поле Половецком", говорит хану Кончаку более старый и опытный Гзак. И действительно, разбили половцев не русские, а монголо-татары, такие же птицы-кочевники, как и они сами, не помогли не какие планы. Но для мира "Слова" это только будущее.
Эпилог (ст. 108 - 11)
Вот мы и добрались до конца "Слова". Там нет ничего, кроме апологетики Игорю и восхваления князей русских. А почему бы и нет? На то и конец, чтобы был делу венец, а автор "Слова" вполне на него заработал, кто бы он не был (см. выше). А мы добрались до конца "Слова", и теперь распрощаемся с ним, с этим памятником русской литературы, который сумел быть и хроникой реальных военных действий, и политическим памфлетом, и былиной-сказкой о том, как светлый Игорь-князь бежал из ночного царства тёмных половцев. Современные литературные работы (и их авторы) так не могут, они могут быть только чем-то одним. И поэтому тоже "Слово о полку Игоревом" заслуживает достойного места в ряду памятников русской и славянской литературы.
![филин [Википедия]](/img/k/kaminjar_d_g/propolkigorew/uhu-muc.jpg)
![Первый расклад []](/img/k/kaminjar_d_g/propolkigorew/disposition1.jpg)
![ворона и ворон [Википедия]](/img/k/kaminjar_d_g/propolkigorew/cr.jpg)