- Господа, я пригласил вас, чтобы рассказать вам прелюбопытное известие: я разобрался в ДНК!
...Их было трое. Глава крупнейшей научной лаборатории Австралии, Джаспер Финч, невысокий рыжий очкарик, чьи волосы собирались в короткий хвостик на затылке. Алан Бекар, главный зам премьер-министра Австралии, тоже невысокого роста, немного похожий на медвежонка (или на поросёнка, по словам его противников). И Ким Моррис, собственно премьер-министр - худощавый шатен, несколько похожий на Шерлока Холмса, особенно в профиль, как это признавали даже его противники.
Некогда, эта странная троица призналась друг с другом в вечной дружбе, пообещав себе в тесном кругу изменить если не мир, то Австралию, но с тех пор много утекло воды: Финч так не вошёл в политику, предпочитая работать то у себя в лаборатории, то дома, т.е. в той же лаборатории, но домашней, а Бекар и Моррис хотя и достигли главных высот Олимпа австралийской политики, пока ничего не совершили, ничего не показали - а были они уже не первой молодости. И тут - такой демарш....
- Джаспи, я конечно понимаю в биологии или что-там-у-тебя немногим лучше, чем ты - в политике, но как будто даже я знаю, что ДНК состоит из некого количества каких-то там кислот, не то трёх, не то четырёх-
- Да-да-да, из кислот, которые и отвечают за облик человека, ромашки, букашки, чайки и так далее, - Джаспер кивнул, приплясывая на месте от восторга и переполнявшей его энергии. - Они самые, родимые. ЦАТ-ЦАТ-ЦАТ. Или нет-
- Ну и что же ты тогда открыл? - Алан совсем нахмурился. - Ты это, поподробнее-
- Я понял, что из них идёт куда. Вот, смотрите! - На настенном экране появилось изображении молекулы ДНК, рядом с ним - другое, но немного иное. - Слева - наше ДНК, т.е. человечье. Справа - ДНК ехидны, колючего муравьеда.
- ...Почему ехидны? Почему не, скажем, кролика?
- Потому что когда меня озарило, у меня во дворе копалась ехидна, а не кролик, - Финч пожал плечами. - Это не так уж и важно, а эволюционная разница между нами и ехиднами сделала это только более интересным...
- Ясно, - голос Бекара окончательно скис. - Джаспи, на одном голом энтузиазме не выедешь. Ехать-то на нём можно, но недолго, недалеко.
- Да причём здесь энтузиазм? Нет, вы посмотрите! - Финч нажал ещё несколько клавишей, и вокруг обоих моделей закружились облачка лэйблов. - Это вот те компоненты, которые общие у нашего ДНК и ехидненого, а вот эти вот - разные. Это вот, - ещё несколько нажатий на клавиши, и к двум моделям присоединилось ещё несколько, - ДНК кролика, попугайчика и эму, для сравнения. Я их тоже разобрал!
- Что ж, поздравляем тебя, Джаспи, - Бекар говорил по прежнему кисло. - На премию ты действительно накопал, не знаю только - на нобелевскую или на шнобелевскую...
- Согласен, - Моррис подал голос со своего места. - Нет, с одной стороны, Джаспер, ты молодец. Эти твои... фокусы сделают Австралию, или хотя бы её науку, гораздо более известной, чем все наши с Аланом потуги. Но с другой стороны - это всё всё-таки фокусы, и я не уверен, насколько они полезные.
- Что? Алан, Ким, вы послушайте меня-
- Нет, Джаспер, это ты нас послушай. В мире неспокойно. У нас, в нашем подвале мира да, относительно тихо и благополучно, хотя госбюджет всё-же не резиновый, а сколько ты и твои люди выцыганили из него - это другой вопрос. В остальном мире - ещё хуже. В той же родной Англии назревает склока о том, кто же унаследует Её Величеству - Сын или Внук, причём их парламент игнорирует все остальные проблемы, типа мигрантов и безработицы. В других странах, от Ирландии до Южной Америки - ещё хуже.
- Южная Америка не страна, это континент, целый конгломерат стран, - Джаспер не выдержал, и перебил бывшего друга-товарища.
- Оно конечно, мы уже не те, каким были раньше, - Моррис, казалось, не заметил вспышки Джаспера, - но всё-таки, Джаспер, всё-таки...
- Что, "всё-таки"? - Джаспер спросил более жёстким голосом, чем раньше. - Что, "всё-таки"? Ким, ты совсем обалдел от своих друзей из военки и прилипал из парламента. Я тебе чисто английским языком пытаюсь объяснить, что сделал прорыв, что при помощи моего открытия можно теперь работать с ДНК, как с любым другим, с любой другой... тьфу! Слово забыл!
- Так, Джаспи, успокойся. Ким тебя не хотел обидеть, - Бекар воспользовался паузой друга (впрочем, друга ли?), чтобы попытаться разрядить атмосферу, а то Финч и Моррис стали смотреть друг на друга очень нехорошо, даже не сердито, а с презрением. - Его просто занесло. Тебя занесло с ДНК, а его - с бюджетом. Вы, ребята, выпейте водички, и мы пойдём, пока на голом месте не поссорились. Ну, не понимаем мы друг друга. Ким, Джаспи сделал настоящий прорыв в науке, пускай только в теории-
- И совершенно не в теории, стал бы я вас беспокоить по пустякам, если всё было бы только в теории, - Финч хотя и стал отходить, всё ещё был зол. - А на практике. Я не кончил. Благодаря моему открытию, можно переносить части ДНК с одной молекулы на другую, создавая нечто новое, небывалое! Главное, чтобы донор-ДНК не заменял больше 30-45% процентов ДНК-рецепиента, а не то получится совершенно наоборот, задом наперёд...
- Так, Финч, подожди. Вот мы, скажем, возьмём человека, и согласно твоему открытию пересадим ему эти 30-45% ДНК ехидны. Что получится?
- Человек. Ну, согласно нашим, т.е. человеческим законам - человек. Но с непропорционально большой физической силой, большей физической выносливостью, способностью прожить на одних только муравьях и термитов, и мало ли что ещё. Одним словом всё то, что так должно тебе нравиться, судя по твоей речи о военных, которую мы с Аланом выслушали в твой день рождения, четырнадцатого.
- Пятнадцатого, - возразил Моррисон.
- В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое, - поправил его Бекар. - Джаспи, а ты не врёшь? Все эти... карты ДНК это одно, это так, зарядка для ума, а вот то, что ты говоришь, это уж слишком... А за слова ответишь?
- Отвечу! Я даже программу смастерил, специально для демонстрации - нужён только волонтёр! - Было видно, что Финч успокоился и был готов для мирного сотрудничества. - У тебя, Моррис, не найдётся?
- А на кошках нельзя? - Моррис почесал нос. - У тебя ведь пока только модели...
- Совершенно не модели! Это вот ДНК заложенные в образцах - каплях крови - которые я уже вложил в банк памяти машины. Т.е. я, конечно, могу показать и на них, на этих "моделях", как это действует, но ведь вас это не убедит...
- Нет, не убедит, - согласился Моррис. - Стю!
В комнате, лишь слабо освещённой, кроме "трёх мушкетёров" - рыжего Арамиса, лысеющего Портоса и Холмсообразного Атоса, оказался и четвёртый, д'Артаньян - крепкосбитый, если не сказать коренастый, мужчина, явно с военной выправкой и с не самым приятным лицом, если это кого-то интересовало...
- Да? - спросил он без особого энтузиазма.
- Ну, вон, иди к доктору Финчу. Он тебе и покажет, - сказал Моррис, тоже без особого энтузиазма.
Стю подошёл.
- Вот, вложи палец сюда, да смотри, ручной а не ножной, хе-хе, - Финч хихикнул совсем уж специфически.
Стю посмотрел на него не самым дружелюбным взглядом, но Финч уже нажал на клавишу "ENTER", и телохранителя затрясло как будто под сильным током - и это продолжалось минут 13, а затем... всё кончилось. Телохранителя отпустило, и он, пошатываясь, отошёл назад на достаточное расстояние для размаха - и тут он застыл.
Застыл, а потом и подавно опустил свою руку и стал на неё смотреть - и ведь был, на что посмотреть. Со стороны казалось, что телохранитель усыхал, из шкафообразного он становился всё более сухопарым, но одновременно с этим - угловатым, и каким-то более жёстким, с головы до пят. Но если пятки оставались скрытыми за ботинками, то голова резко менялась - на ней прорезалось нечто, похоже на иглы, а скорее всего, это иглами и являлось.
Рот тоже испытывал какие-то метаморфозы: губы усыхали, превращались в какие-то роговые пластинки, а уж что происходило за ними, не хотелось и думать...
Но ничто не вечно, и злосчастного Стю тоже отпустило - минут через 14-15.
- Вы в порядке? - Бекар спросил довольно глупый вопрос.
Вместо ответа Стю схватил ближайший лабораторный столик... и без труда оторвал от него большой кусок. Это его поразило настолько, что он даже не бросил его в своего собеседника, а стал смотреть на него с интересом, а потом оторвал ещё один.
- А до потолка докинуть можете? - раздался любопытный голос Финча.
Стю подбросил, потом подбросил ещё раз, и ещё. Его собеседники не утерпели, и взяли один из кусков. Он был тяжеловат, по крайней мере настолько, чтобы среднестатичный мужчина не мог подбросить его до потолка одной рукой.
- Получилось! - Финч не смог сдержать довольно улыбки. - Я же сказал, получилось!
- Это да, получилось, - телохранитель заговорил впервые за всё время, приобретя при этом странный акцент. - Только, знаете, я не знаю, если об этом стоит звонить. А то, вон, я вот недавно говорил со Столбом, а он, знаете, из этих, ирландских-республиканских недобитков, от незаконных дел, он конечно, отошёл, но всё-таки... Узнает про это, не знаю, что будет.
- Помолчите, а? И какой-такой Столб? - Финч нахмурился.
- Не обращай внимания, - быстро сказал Моррисон. - Стю хороший телохранитель, молчаливый, но после этого даже его пробрало. И где-то он прав. Учёная братия более чем прославит очередную теоретическую... теорию, и даже демонстрацию, но применение на практике? Этого она не простит.
- Ну, не знаю, не такой уж я чайник. Для нобелевки я припас другой экземпляр, другую запись, неполную, - ответил Финч. - Может, всё обойдётся?
- Может быть, - сказал Моррисон, снова почёсывая свой нос. - Бекар, можно тебя на минутку?
- Сейчас, - и Бекар с Моррисоном отошли немного в сторону от остальных. - Что ты думаешь?
Моррисон помолчал. В детстве он, Алан и Джаспер были действительно близкими друзьями, даже несмотря на то, что у него был характер, а у Джаспера... тоже. Обычно Финч не соответствовал рыжеволосому стереотипу, но иногда ему что-нибудь попадало -то вожжа, то вдохновение, и тогда держите его четверо! ...И шутки шутками, а ведь действительно создал карту ДНК, спасибо той ехидне (даром, что это не городские животные), о да.
И это полбеды, а вторая половина - Джаспер плохо себя контролирует, а уж про посторонний контроль и говорить не приходится, тут уж не четырём его держать, а шестерым... И всё-таки, всё-таки...
- Никаких "но", Ким, - мысли Алана шли в том же направлении, что и самого Моррисона. - Тут действительно - "или"-"или". Или мы идёт с Финчем до конца, или не идём совсем, а отдаём инициативу тому, кто её первым возмёт, и тогда уже судьбе не жалуемся. Ну, что делать будем?
- Ты будешь молчать, а я - говорить, - отрезал ставшего излишне говорливым помощника Ким, прежде чем вернуться к Джасперу. - Так о чём эта неполная запись?
- Практически о том же, о чём и полная, т.е. эта, - ответил ничего не подозревающий рыжик. - Ким, я могут тебе её показать, но ведь если серьёзно, ты там всё равно ничего не поймёшь!
- Нет, - согласился Моррисон, - не пойму. А они поймут?
- Да.
- Вот и ладно. Значит, так. Когда ты отлетаешь?
Финч посмотрел на свои пальцы и пересчитал их (иногда - по нескольку раз). - Через 12 дней.
- Вот и хорошо. Как Алан тебе рассказывал раньше, в мире сейчас беспокойно, т.ч. Стю, не возражай, но обеспечь доктору Финчу надёжную защиту и поддержку.
Телохранитель кивнул.
- А иглы на волосы заменить обратно можно?
- Да, конечно, но вы этого не переживёте, по крайней мере - сейчас, - Финч ответил телохранителю в задумчивости. - Если умрёте, будет жалко, особенно Киму - он к вам по настоящему привык...
- Значит, дело решено, - Моррисон закончил, с удовольствием глядя на специфическую реакцию его телохранителя на последние речи Финча. - Стю, я на тебя рассчитываю, не подведи.
- Есть, сэр! - вполне профессионально ответил последний.
- Очень хорошо, - повторил Моррисон и вышел. Бекар вышел ещё раньше.
Увидев это, и удостоверившись, что дверь закрыта, Стю повернулся к Финчу. - Эй, док, - сказал он менее профессиональным тоном.
- Да?
- А вы можете передать эту вот конкретно программу мне и моим мальчикам? Знаете, иглы побоку, я чувствую себя очень даже неплохо, только вот акцент этот дурацкий...
- А ваши мальчики разбираются в компьютерных программах и в генетике?
- Да, да, у нас есть всякие, - Стю скорчил гримасу, лживую от начала до конца. - И в программах разбираются, и в генетике.
- Тогда пойдёмте к адвокату, я передам вам права, - Финч пожал плечами - в людях он точно не разбирался. - Обладание, конечно, девять десятых по закону, но всё-таки.
- По закону? - Стю присвистнул: такого успеха он не ожидал. - Док, вы золото! Если вы... Если мы... Да за вас - хоть в самый ад!
- Посмотрим, - согласился Финч, окончательно выключив свой аппарат. - Пойдёмте, уважаемый.
- Пошли!
И они ушли, не подозревая, что это было только начало.
Конец I.1. - Австралия
I.2 - Южная Америка (часть 1)
Утро было туманным, даже облачным; возможно, что позднее днём будет и дождь. Собравшиеся перед закрытыми воротами представители стран позёвывали, попивали выданным им кофе, смотрели на часы.
- Сколько лет Бразилия разрабатывала какоё-то новое предприятие, "просто грандиозное", "настоящий прорыв в науке", если послушать их, - говорила представительница от Штатов. - Пока что они на пороге настоящего финансового кризиса, и всё!
Её собеседник поневоле посмотрел на американку и промолчал. Последней, кстати, можно было найти себе собеседника и получше - господин, вернее товарищ Вень Пинь считался в учёных кругах личностью довольно мутной, в том числе и агентом русской разведки (ну, это было маловероятно), и собственно китайской (а вот это вполне могло было быть так). Распускать перед ним хвост было не самым умным поступком.
- Господа! Я очень раз видеть вас здесь, в этот день! - профессор Алевтино Флорегино, который и пригласил всех собравшихся учёных в это место, говорил по английскому хотя и чётко, но не совсем правильно: волновался очень. - Сегодня вы прибыли сюда, чтобы увидеть небывалое - животных, возвращённых наукой и пучин времён!
- О чём он говорит? - американка повернулась к соседу направо, представителю одной африканской страны, который тоже откровенно скучал. - Последний раз такие речи вёл доктор Джаспер Финч - вы его не знаете, этакой австралоирландец был, на муравьеда похож. Кандидат на нобелевку от Австралии - ох уж эта Австралия. Ихний премьер всё изображает из себя настоящего англичанина, даром, что в Англии он не очень пришёлся ко дворе, а характер-то у него волчий! Недаром, после того, как Финч не прошёл - да ещё и впал в некоторое буйство - его больше никто и не видел. Утонул, да уж!
Африканец промолчал. Ему было откровенно скучно, да и голодно: за то время, когда Бразилия окунулась с головой в этот проект она испытала не самое лучшее время: массовый вклад денег в этот проект привёл к определённому оттоку этих же самых денег из многих других отраслей промышленности, особенно - частной собственности. Говорили даже, что Штаты особенно недовольны бразильской политикой в последние годы, и если бы у Бразилии были бы какие-нибудь особенно ценные ресурсы, они наверняка прибыли сюда, чтобы возводить демократию на штыках. Но ресурсов не было, а вот хаос в американской политике был - бразильцы как-то умудрились добыть себе сторонников среди "Зелёных", поклонников природы - т.ч. Бразилия отбилась.
- Но что это я, господа, всё говорю и говорю? Пожалуйста, садитесь в машины, и мы поедем! - Флорегино окончил свою речь, и собравшиеся люди увидели подъезжающие к ним машины-джипы. И прикреплённый к одной из них сзади пулемёт, и физиономии водителей-охранников заставили собравшихся стать гораздо более серьёзными и встревоженными: уж не попадут ли они в заложники.
- Садитесь, садитесь, господа, - Флорегино продолжал разливаться соловьём. - Господин, э-э, Калибан, пожалуйста, это ваша вотчина...
- Ага, - вышедший из первой машины "господин Калибан" сам по себе напоминал некого зверя, возвратившегося из пучины времён, ещё и с ножом-мачете на боку. - Значит, так. Господа учёные, садимся по алфавиту. В большие машины - по четыре. В маленькие - по двое. Места хватить должно всем. С охранниками прошу не говорить, и вообще не отвлекать. Все вопросы - к господину профессору и его помошникам. Поняли?
Подобно профессору, Калибан говорил на английском с акцентом, но не местном, а на каком-то ещё - что не помешало собравшимся иностранцам его понять. Поеживаясь, и бросая косые взгляды на охранников, которые тоже были вооружены не только мачете, но и огнестрельным оружием, они расселись по местам, пристегнули ремни, и машины тронулись с места.
* * *
К удивлению пассажиров, за раскрывшимися воротами простиралась тропа, а может и даже шоссе, но - высокогорное. В низины дорога не спускалась, а на полпути вниз по склону (или чуть повыше) она вообще была отделена от низин решётками, и довольно прочными при том.
- Это зачем? - спросил кто-то из гостей.
- Итак, господа, - по радио раздался голос профессора, - мы начинаем. Пожалуйста, смотрите налево: очень скоро горный лес прервётся, и мы увидим равнину, где и обитают наши питомцы.
- Это какие? - спросил всё тот же гость.
И тут горный лес действительно закончился, и гости увидели равнину, пампасы, где паслись доселе невиданные людьми животные, немного напоминающие ллам, но с мордами в хоботки.
- Как вы можете видеть, перед вами стадо - одно из стад - Macrauchenia patachonica, самого многочисленного из наших животных. Это травоядный и общительный зверь, живущий и в стадах, и парами, и даже в одиночку...правда, в последнем случае плохо и недолго. Как известно, это были именно кости макраухении, которые были найдены Чарльзом Дарвином в своё время, и которые подтолкнули его на мысли о научном происхождении видов...
Пока профессор говорил, макраухении паслись внизу, используя свои хоботки как руку, чтобы вырвать пучок травы или подтянуть поближе ветку. Это были сторожкие звери, которые регулярно смотрели по сторонам, да и слушали тоже, судя по их поднятым ушам. И причина - вернее, причины - для этого поведения не замедлили появиться: из густых зарослей вырвалось несколько зверей, известных многим людям пускай и только по костям и картинкам.
- Саблезубы! - вырвалось сразу у нескольких учёных гостей.
- Именно они! - подтвердил по радио Флорегино. - Smilodon populator, последний и главный из саблезубых кошек, самый успешный из них! Причина в его успехе, кстати, кроется в том, что он живёт скорее по собачьему, чем по львиному, т.е. скорее в стаях, чем в прайдах, и полового диморфизма он, как лев, не демонстрирует.
- Ага, только людоед он по львиному, - заметил всё тот же неизвестный гость.
- Нет, слушай! - на радио раздался голос Калибана. - Саблезубый зверь - он умный зверь. Он видит, что мы для него слишком костлявые, он нас не ест! Один вон стал задираться, мы мимо него пулемётную очередь пустили, понял. Слушай: пулемёт М60 - плохая модель, советский ПКМ - и то лучше. Из него только в слона попасть можно, но! Саблезуб где пули попали понюхал, понюхал, понял - и ушёл. Ещё и обиделся, да.
- Извините, но что господин начальник охраны имеет в виду, это то, что детство многих из этих зверей, особенно из старшего поколения, проходило в тесном контакте с людьми, и они не боятся нас, но и не считают за врагов. Они, действительно, не глупее современных кошек и собак-
Там временем в низине разворачивалось новое действитие. Саблезубы насытились и отошли в сторону от задранной макраухении, и в результате этого из зарослей вышло несколько птиц - выше человека ростом и с клювами, напоминающими сабли или ятаганы.
- Phorusrhacos longissimius! - профессор Флорегино был открыто рад сменить тему для разговоров. - Вместе с титанисом, бронторнисом и келенкеном - одни из крупнейших хищных птиц Кайнозоя!
- Чего же они саблезубов не прогнали?
- Дураки потому что! - не удержался снова Калибан. - Слышишь? Саблезубы всегда вместе, мать с детьми смотрит, отцы-тётки её до еды допускают. Птицы эти - всегда по одиночке, ну или парами - никого не терпят, никого не любят, детей полувзрослых от себя прогоняют. Смотришь на саблезуба - он на тебя вполне по человечьи смотрит, с ним договориться можно. Смотришь на эту птицу - она на тебя свысока смотрит, как динозавр смотрит - что это ещё за козявка?
-Калибан... - но прежде чем профессор Флорегино перервал своего излишне говорливого сотрудниках, вблизи от решёток раздался громкий топот, как будто по лесу шёл слон, и среди деревьев мелькнула какая-то бурая туша.
- Поехали! - рявкнул профессор по радио неожиданно командным голосом, и машины взяли старт очень резво.
* * *
- Что это было? - минут через 4-5, когда машины наконец остановился, был задан естественный вопрос. - Саблезуб? Форорак?
- Не совсем, - Флорегино звучал по радио несколько смущённо. - Это был, э-
- Мапингуари, - раздался голос одного из водителей. - Учёные создали настоящих мапингуари и выпустили их сюда. Вон, если посмотреть в бинокли, вы одного из них можете увидеть!
Гости посмотрели в бинокли - действительно, у одного из деревьев, стоя на задних ногах, стояло нечто. Отчасти это напоминало ленивца, но размером с небольшого слона, или даже с небольшое дерево. Когтистыми - очень когтистыми - передними лапами нечто обламывало ветки с дерева, и затаскивало их в пасть длинным языком.
- Это, конечно, не мапингуари, это - мегатерий, э Megatherium altiplanicum, родич более известного americanum, - профессор снова вернулся к своим обязанностям гида. - И да, к сожалению, это самые опасные животные в нашем Плиоценовом Парке, как не странно.
- Что мапингуари захочет, куда он захочет - так и будет, - подал голос всё тот же водитель. Увидит саблезуба или птицу - на них идёт, увидит пулемёт - на пулемёт идёт, увидит забор под током - на него идёт. Пока не умрёт - не остановится, всё по его воле будет. Плохой зверь!
- Энрике преувеличивает, - Флорегино звучат на редкость недовольно, - но не намного. К сожалению, когда мы начинали создавать наш парк, мы ещё не знали об особенностях поведения доисторических животных, увы. Среди нашего "незнания" - извините за каламбур - была и повышенная агрессивность мапингуари... т.е. гигантских ленивцев. Это очень необщительные, нелюдимые и агрессивные звери, из-за которых мы и должны были разделить зверей и людей. Мегатерии, хотя и являются семейством из отряда неполнозубых, Pilosa, но ведёт себя скорее как это делают медведи - белый, бурый, американский барибал и гималайский, т.е. как всеядный хищник...
- А что это там, вдали, вышло вон из-за термитника? - наконец-то нашла голос американка.
Все немедленно направили туда бинокли.
- Doedicurus clavicaudatus! - важно сказал профессор. - Последнее из всех животных, которых мы пока смогли воскресить, кстати. Признаюсь сразу, это довольно мирно, но для обывателя - скучное животное, которое не обладает особыми чертами, вроде повышенного общественного инстинкта, агрессивности или чего-то подобного.
Тут на поле действия появились очередные форораки. Держась на расстоянии от ленивца, они бочком стали подходить к гигантскому броненосцу.
Что-то свистнуло, и нелетающие птицы резво отскочили в сторону. У гигантского броненосца оказался хвост - не хвост, а моргенштерн, типа того, что был у средневековых рыцарей.
- И да, - как не в чём не бывало продолжил Флорегино, пока птицы начали чистить себя как не в чём не бывало, ленивец продолжил кормиться, а броненосец неторопливой походкой скрылся в зарослях, - если вы посмотрите на крылья форораков, то вы сможете увидеть что у них есть своеобразные когти - гипертрофированные пальцы, так сказать. Этими когтями форораки не столько добывают корм, сколько чистят себя, как это делают современные птицы, только не совсем...
Над головами у людей прогремел гром, все инстинктивно вздрогнули и посмотрели туда, а когда все посмотрели обратно вниз, форораки закончили свой туалет и стали посматривать на ленивца.
Листоядному великану это не понравилось - он перестал есть, отвернулся от дерева, и стал наступать на птиц сам. И оказалось, что даже когда он на четвереньках, он всё равно возвышался над птицами как гора.
Птицы это осознали тоже, и с резкими криками побежали прочь.
- Поехали дальше? - предложил Флорегино.
* * *
Остаток экскурсии прошёл без эксцессов. Гости увидели снова и саблезубов с макраухениями, и других "мапингуари", и форораков с броненосцами, но это всё было не то, чтобы не то, но и не совсем то тоже, и они добрались до конца экскурсии без особенно продолжительных разговоров на месте. Зато, когда их наконец выпустили из машин, и они оказались в закрытом помещении (дождь всё же пошёл, мелкий, но частый), разговоры пошли по настоящему...
- Значит, видов только пять, по большому счёту, - задумчиво подсчитывала что-то на бумажке американка. - Гм, не много, но зато отдельных особей не так уж и мало. А откуда берётся корм?
- В первую очередь - из Аргентины, - ответил ей Флорегино. - Надо заметить, пожалуй, что наш Плиоценовый Парк - не столько национальная, сколько интернациональная организация. Так, Аргентина помогла нам с кормом, скажем Парагвай - деньгами, Колумбия - рабочей силой.
- Это как?
- А вот так. Баш на баш. Они нам - амнистию, мы им - помогаем со зверьми работать. В случае, э, "нарушения контракта" полный расстрел и репрессии посмертно. Ну, что? Работать со зверьми изначально было не так уж и страшно; вот когда пошли эти бескрылые птицы и мапингуари, тогда да, пришлось повозиться; но мы - ребята крутые, мы справились, - заметил ей один из сопровождающих, выполняющий на данный момент ещё и роль обслуги. Нет, теперь к мужчинам присоединилось некоторое количество женщин, но особенной женственностью тут и не пахло; наоборот, разные татуировки, а иногда и шрамы, наводили на совсем другие мысли...
- Да, да, - вмешался Флорегино, - всё было так. На данный момент финансово мы в не очень хорошем месте, но теперь, при помощи этого научно-развлекательного парка мы думаю сможем поправить свои дела.
- Что до "развлекательного", то да, это заметно. Крайтон, конечно, писал больше о рапторах с цератозаврами, но ведь ваш Плиоценовый Парк реален. Но вот что до науки, то это как? Какие именно открытия вы сделали?
- Например такое, - ответил профессор. - Немалую часть корма наших травоядных питомцев составляют яблоки, которые мы завезли и посадили из Аргентины. Мегатерии их поедают помногу - больше всего семян было найдено в их кучах, которые служат ещё и удобрением для будущих саженцев. Мой друг Фернандино весьма заинтересован в этом процессе, и даже написал об этом репорт в его родной Парагвай.
- То-то вы построили свой парк на юго-западе.
- Это не совсем так. Мы изначально собирались строить наш парк на западе - правда, на северо-западе, не на юге. Но как оказалось, юго-запад больше подходил для нашей задумке, и соседство с Парагваем тут не причём.
- Профессор, а имеет ли отношение создание вашего парка к профессору Джасперу Финчу?
Профессор пристально посмотрел на спросившего.
- Вы из России? - спросил он сам, задумчиво.
- А какое это отношение-
- Извините, думал как лучше ответить. Значит так. Профессор Финч и я были давно добрыми друзьями по переписке и коллегами, это раз. Два - Джаспер был на той злополучной выдаче премии в на редкость взвинченном настроении и когда ему показалось, что его обидели, то он взорвался. Ох уж эти рыжие с их характером. Другое дело, что Джаспер был ещё и отходчивым малым - и позднее, когда всё, когда та ужасная сцена была позади, он подошёл ко мне сам, извинился, и передал свои исследования - не все, конечно, но то, что он считал важным, в приватном порядке. Скажу по честному, моё поведение в те дни тоже не было особенно приличным, я так, извиняюсь, ныл про свою бедную родину... вспоминать стыдно. Но в любом случае да, Джаспер передал - вернее даже продал - свои исследования совершенно законно. Другое дело, что я могу - и собираюсь - доказать, что я и Фернандино их весьма сильно расширили и улучшили; открытие Джаспера дало нам только некоторую базу, не больше.
- Понятно, профессор.
- И кстати, мне некогда не нравились причина, объясняющие кончину Джаспера. Я видел этого австралийского премьера, как его, Кимболл? Вроде бы он и вежливый, и корректный, а только есть в нём что-то от какого диктатора из банановой республики, знаете?
- Ясно, господин профессор, - "вроде бы" русский учёный кивнул и отошёл, что-то записывая в своём бланкноте. На улице, за окном, падал дождь, превращая землю в грязь и стекая в специальные отстойники, чтобы потом влиться, пускай и в несколько профильтрированном состоянии, в водоёмы "Плиоценового Парка".
"Всё будет хорошо," думал профессор Флорегино. "Мировому учёному обществу явно пришлось по вкусу - да и могло быть иначе?! - наше творение. Теперь на нас прольются гранты, мировое признание и слава, и другие призы, не менее вкусные. Всё будет хорошо."
Продолжение следует
Виток I.2 - Южная Америка (часть 2)
Несколько лет спустя
В отличие от "Плиоценового Парка" в Бразилии, сие госучреждение в Парагвае выглядело как раз как таковое - госучреждение, причём не для широкой публики, а для более делового, профессионального потребителя. (Такое бывает.) Впрочем, фасад, а вернее даже и сторона для более широкого слоя общества тоже был - но сейчас речь не о нём.
Речь идёт об офисе, вполне современном, оснащённой типичной офисной техникой, плюс широкоэкранным телевизором на всю стену. Стена, правда, была относительно короткой - офис был скорее прямоугольной чем квадратной формы.
Помимо техники, внутри офиса был ещё и стол, а вокруг стола - стулья, на котором и сидели посетители офиса, в данном случае - вкладчики, включая и гостей из заграницы, в первую очередь - США.
- У вас есть мысли о том, почему мы здесь? - один из этих вкладчиков спросил у другого.
- Хороший вопрос. Да, "Плиоценовый Парк" Бразилии действительно является источником очень неплохих доходов и информации о ранее вымерших зверях - как тот ленивец называется? Мапингуари?
- Нет, это местное название; на латыни это звучит как-то по другому, но тоже на м-
- Megatherium altiplanicum, - отчеканил новый голос, на очень чётком английском, но с заметным испанским акцентом. - Дамы и господа. Я - профессор Хосе Фернандино, возможно, мы даже встречались с вами пару лет назад у моего друга Алевтино. Я - уполномоченный представитель фирмы ПАПЛ, сиречь "Парагвай-Плиоцен", и я хочу обсудить с вами наше деловое предложение.
- Это какое же? Новое открытие нового - второго - парка? Профессор, первый парк, как мы вот обсуждали до вашего прихода, место очень замечательное и примечательное, даже достопримечательное, но есть одно "но", даже два. Первое - его расходы немногим меньше, чем доходы; Бразилия по сей день, как мне кажется, в долгу у остальных стран Южной Америки, несмотря на вышеучтённые доходы, - говорящий помедлил, посмотрел на профессора Фернандино, и продолжил всё тем же голосом, достаточно уверенно:
- И кроме того, учтите, что отчасти высокие доходы парка достигаются, вернее добываются, его новизной и необычностью. Среди американцев, канадцев, русских и т.д. существует довольно большой процент людей, которые посещают то или другое место из-за его новизны, уникальности. Вы построите здесь, в Парагвае, новый парк, и вы не только не получите особенно больших доходов, но и урежите доходы Бразилии - а поскольку вы их вкладчики тоже, вы только себе нагадите - т.е. навредите.
- Спасибо, г-н Холт, - на профессора эта речь явно не произвела большого впечатления. - Я очень рад видеть, что американские дельцы не потеряли свою хватку, чтобы там разные СМИ не говорили про их политиков. Всё, что вы нам сказали - верно. Но - не существенно, т.к. мы - вернее, наш президент и его кабинет - решили не создавать новый парк - или что-то похожее - как раз ввиду вышеописанных вами причин, да. Вместо этого, мы решили пойти другим путём. Господа и дамы! Посмотрите, пожалуйста, на экран!
Профессор повернулся в своём кресле и включил пультом телевизор. На экране появились съёмки саблезубов из "Плиоценового Парка".
- Как вам известно, - продолжал профессор, - Smilodon populator оказался весьма общительным и добродушным зверем, в отличие от большинства современных диких кошек рода Pantera. Он также оказалось обладает довольно большим уровнем интеллекта - опять же по меркам зверей вне класса приматов...
- И что? - спросил другой из спонсоров, мельком посмотрев на интервью с Калибаном, одним из главных служащих "Плиоценового парка", где последний как раз и описывал это. - Вы что, хотите их разводить для общественных нужд?
- Да! Именно! Хорхе!
Дверь раскрылась, и в комнату вошёл мужчина в рабочей одежде и с саблезубом. Ещё молодой, неполовозрелый, саблезуб на воле произвёл несравнимое впечатление на гостей - все они попятились.
- Хорхе, покажи им, пожалуйста, - профессор Фернандино остался всё также невозмутим и безмятежен. Тот кивнул.
- Сидеть!
Саблезуб сел.
- Лежать!
Саблезуб лёг.
- Встать!
Саблезуб встал.
- Вверх!
Саблезуб встал на задние лапы, и хотя он был ещё молод, он был уже почти одного роста с Хорхе, который сам был не такой уж и хлюпкий дядя.
- Покатись!
Саблезуб покатился в одну сторону, потом обратно.
- Ну, каково? - профессор повернулся обратно к гостям. - Работа Хорхе и его сотрудников показала, что саблезубы - очень умные и даже добрые животные; с ними легко работать - немного труднее чем с собаками крупных пород, разве что корма нужно немного больше... и в других пропорциях...
- Да. Это точно. - Хорхе посмотрел на своего начальника каким-то специфичным взглядом. - Саблезуб - он вроде человека, он ему друг. Надо быть ему другом, и тогда он вас не обидит.
- Да-да, - профессор поморщился в первый раз за всю беседу. - Спасибо, Хорхе. Вы можете идти. Деньги-
- Профессор. - Хорхе ничего такого не сказал, даже не пошевелился, но в офисе запахло чем-то нехорошим. - Мы же договорились...
- Да, Хорхе, действительно, - профессор продолжи морщиться. - Если вы уверены-
- Да, уверен.
- Можете идти, тогда. Я держу своё слово.
- До свидания, профессор. И сестра попросила передать вам её пожелание, чтобы ваше предприятие окончилось успехом. - Хорхе развернулся и вышел.
- ... - профессор почему-то покраснел, поправил галстук-бабочку, и повернулся обратно к своим посетителям. - Извините за эту сцену. Конечно, все эти мыльные оперы чушь и чепуха, но иногда, жизнь бывает, да... Ладно. Это, значит, была первая часть. Теперь вторая. Phorusrhacos longissimus.
- Кто-кто?
- Птицы эти, - заметил другой из гостей, аргентинец с небольшой бородкой-эспаньёлкой. - Вон, профессор канал переключил, видите?
- Нет, позвольте! - поднялся ещё один гость, вернее гостья - дама средних лет и с крашенными волосами. - Я была в этом парке, и я видела этих птиц. Саблезубы - да, это добрые и умные звери. Я, кажется, понимаю идею профессора Хосе в этом ракурсе: в Бразилии, да и в Колумбии, в северных странах идея об использовании - ограниченном использовании - саблезубов вместо сторожевых и рабочих собак, тем более, что и зрение, и слух, и даже нюх у них соответствующий. Но эти птицы? Одна из них смотрела на меня через ограду свысока, и глаза у неё были - брр. Таких запросто не выдрессируешь!
- Разумеется, разумеется, г-жа де Эстебан, - мягко заметил профессор, - но можно. Но опять-таки - в очень ограниченном количестве, возможно даже в ещё более ограниченном, чем саблезубы. Учитывая, что они могут быть обучены охранять определённую, ограниченную территорию - извините за тавтологию - то это может их сделать достаточно популярными как сторожевые - именно сторожевые - собаки, тогда как саблезубы могут быть обучены и другим видам службы, не только сторожевой.
- Так. Интересно... - кивнула г-жа де Эстебан.
- Ну да, а эти мапингуари могут быть обученными в самом ограниченном количестве. Видел я их в парке - и саблезубы, и форораки, и все прочие птицы и звери от них просто убегают-улетают-
- Нет! - резко перебил говорившего Фернандино. - Т.н. "мапингуари" - это ленивцы. Гигантские, наземные, но ленивцы! А ленивцы - это отряд неполнозубых, Pilosa - т.е. очень древние звери, с достаточно простым, примитивным поведением. Добавьте к этому их размеры, силу и характер - и у вас будет животное не более подходящее к одомашниванию, чем чёрный или белый носорог.
- Тогда что же вы предлогаете?
- Нечто совершенно иное, - улыбнулся профессор и переключил канал на телевизоре.
- Это что? - теперь на экране были совершенно невиданные раньше звери, напоминающих не то безрогих носорогов, не то ещё кого.
- Toxodon. Toxodon platensis, - пояснил Фернандино. - Ещё один вид зверей, спасённых из пучины времени, так сказать. Вроде макраухении, но гораздо более массивные. И мясистые.
- И что?
Профессор помолчал. - Как вы знаете, одним из источников дохода - до открытия "Плиоценового Парка" - наших южноамериканских стран был крупный рогатый скот.
- И то, что парк этот источник урезал - плохо? - кто-то из гостей не удержался от вопроса.
- "Плиоценовый Парк" - оздоровил, оживил нашу экономию! - профессор Фернандино ответил как отрезал. - Но - худа та мышь, у которой только один отнорок! Наш президент поручил нам, своему кабинету, найти и другие, альтернативные источники дохода, помимо тех, что мы получаем от парка. И то, что я предлагаю от лица компании "Парагвай-Плиоцен" - это одна из таких альтернатив.
- Гм. Парк, при всей его неоднозначности, является доходным, популярным, ещё и потому, что это - не коммерческое предприятие, - не сдавался новый скептик. - Люди любят посмотреть на новое, небывалое, особенно если оно отгорожено от них забором, стеклом, сеткой, решёткой, даже профессионалами. Но вот принять это в дом - это они не любят, и любят, но на порядок, даже на несколько, меньше.
- Я, мы, и не ставим основной упор на саблезубов и птиц, - парировал профессор. - Мы ставим основной упор на мясо!
- Этих, ваших, токсодонов?
- Именно.
- А каково оно на вкус? Каковы его остальные качества, как у мяса?
- О! Вот это - правильные вопросы! - просиял профессор. - Дамы и господа - попрошу к столу!
* * *
- Ну и как вам мясо? - г-жа де Эстебан мрачно спросила у своего соседа по столу - им оказался блондинистый г-н Холт.
- Интересное. Не похоже ни на говядину, ни на свинину и ни на баранину, - задумчиво ответил последний, вытирая рот салфеткой и заполняя вопросник. - У меня есть знакомые в Техасе - надо порекоммендовать им. Лучше всего это мясо пойдёт как солонина, консервы...
- Эх вы, американцы, - г-жа де Эстебан выдохнула. - Всё вам бизнес!
- Мадам, в смысле - сеньора-
- Сеньорита!
- Сеньорита де Эстебан, вы несправедливы. Я не американец, я канадец.
- Извините.
- Ничего-ничего. Я сам вот до конца не понимаю, к примеру, чем Парагвай отличается от Уругвая-
- Он более крупный.
- Извините?
Г-жа де Эстебан помолчала, посмотрела на свою тарелку, повернулась к соседу. - Плиоценовый парк оздоровил экономику, да, но не страны, а скорее всего материка в целом. Это - интернациональное предприятие.
- Как у коммунистов, да? - г-н Холт не удержался от вопроса. - Извините. Просто, из истории помню что-то там про их интернационал-
- Молодой человек, - г-жа де Эстебан посмотрела свысока на своего собеседника, даром, что он и не был моложе её, - коммунизма давно уже нет как нет. Кроме Китая, но он не причём, да на Кубе чего-то там шевелится, но здесь его нет. Как и, скажем, семьи Каркавера.
- И чего в этом плохо? В последние годы это был самый крупный и агрессивный наркокартель-
- Неправильно поставленный вопрос, - вздохнула де Эстебан. - Семья Каркавера была де-факто теневым правительством Колумбии, похлеще того, что было в ХХ веке. А потом г-н профессор Флорегино поднял вопрос о строительстве парка, парк начал строиться, обзавёлся собственной армии, и Каркавера рухнула. Почему-
- Почему?
- База рухнула. Поднялась экономика, поднялась зарплата, престиж. Появились опции - можно идти в преступный мир, а можно - не идти. Поднялась зарплата у полиции, коррупции там стало и меньше, и дороже - планка выше.
- Это хорошо?
- А с другой стороны Колумбия сейчас чуть ли не провинция Бразилии, особенно если не смотреть на бумагу, и Аргентина тоже.
- Извините, а вы сами откуда будете?
- Из Мексики, извините, что забыла сказать. Можно продолжать?
- Да-да, пожалуйста. Как я понял, вы намекаете, что коммунизмом тут и не пахнет?
- ... Можно о нём как-нибудь в другой раз?
- Да...
- Значит так. В Южной Америке, как я понимаю, начинает образоваться новый процесс - интернациональное государстве, сиречь империя, и нам это не нравится.
- Вам, значит Мексике?
- Да.
- А вам не кажется, что вы сгущаете краски? Да, "Плиоценовый Парк" является новым чудом света, но уже то, что Бразилия и ко. отдали право снимать, делать киносъёмки каналам Discovery, Animal Planet, а не BBC Earth, может стать на них проблемой - англичане весьма злы и сердиты и на бразильцев, и на эту зарождающуюся индустрию в целом. Что же, скажем, до мяса этих токсодонов, чьё создание может считаться попыткой Уру, в смысле Парагвая урвать кусок хронологического пирога, т.с. - но я не уверен, что и это пройдёт без проблем. Моя семья разбирается в законах - самым законным образом, и я-
Холт сделал глоток вина. - Короче, с точки зрения закона, законодательства, это новое мясо, искусственно созданных животных, отнюдь не безупречно, а потом создавать, готовить таких животных как мясо отнюдь нелегко.
- С чего вы это взяли?
- Поговорил с профессором Фернандино после обеда. Он, конечно, профессор экономических наук, но и в законодательстве разбирается очень неплохо - не хуже меня, например.
- И он так сразу и раскололся?
- А чего ему скрывать? Правительство Парагвая, как и Бразилии, собирается всё делать по закону, а тут, на этом уровне, жульничать не рекомендуется и скрывать информацию - тоже.
- Забавно. Не постучишь - не откроется. И он что, выложил всё, как на духу?
- Не мне, но Канаде - я же её уполномоченный представитель. Да, наши вклады в парк были на порядок меньше американских, но всё-таки они были - в отличие от русских, которые теперь, говорят, локти кусают с досады у себя среди медведей.
- А может им медведи локти кусают? - неожиданно для себя хмыкнула де Эстебан, потом посмотрела на Холта и добавила: - Это шутка.
- А-а, ясно. В любом случае, Канада готова сотрудничать с Парагваем, но при условиях, и Парагвай теперь это знает. А Мексика?
- А Мексика... подумает, - ответила де Эстебан, теперь уже совершенно серьёзно.
Наступила тишина, нарушаемая только телевизором - как обычно, основная программа была передача из парка, где макраухении паслись рядом с гигантскими броненосцами и современными оленями-мазамами. Голос за кадром объяснял, что реконструкция плиоценовых экосистем в парке всё же не является полностью аккуратной; скорее сами животные, птицы, растения и т.д. создают её по-новому.
- Как показали наши исследования, - голос за кадром продолжал говорить, - современные и древние животные уживаются друг с другом в очень неожиданных - и непредвиденных комбинациях. Так, мегатерий поедает в основном листья и ветки деревьев, реже кустов; додикур питается кустами и высокой травой; макраухения ест всё, что захочет; а пампасные олени мазамы очень часто доедают то, что остаётся за более крупными зверьми.
С другой стороны, хе-хе, навоз плиоценовой мегафауны является гораздо более мощным удобрением, чем мы ожидали, особенно когда дело доходит до плодовых деревьев - яблок, груш, которые были посажены здесь для разнообразия корма. В последнее время эти качества доисторических зверей активно изучаются не только биологами и микробиологами, но и химиками-
Пока голос гудел, на экране появилось новое действующее лицо: оцелот, небольшой (современный) дикий кот, особенно по сравнение с саблезубами. В зубах у него была небольшая птица, видно пойманная где-то за кадром.
Макраухении пошевелили ушами, хоботками и постепенно стали смотреть в ту сторону. Оцелот посмотрел на них, хмыкнул носом, и потрусил дальше в заросли. Макраухении же проводили его взглядами, и продолжили кормиться, как не в чём не бывало, периодически посматривая на пасущихся неподалёку от них оленей и дедикура.
- Сначала, - голос за кадром продолжал говорить, - макраухении шарахались даже от оцелота, этого карликового леопарда, но по мере того, как их встречи стали более регулярными, даже эти робкие звери поняли, что оцелот не представляет для них опасности...