Мертон Эбби Милс, в Сюррее, был местом текстильной фабрики свыше 100 лет, когда Уильям Моррис купил его в июне 1881 года. Моррис провёл свою юность начиная, а затем отбрасывая, разные карьеры - священник, художник, изготовитель мебели - прежде чем он нашёл ту, которая сделала его известным и знаменитым: он оживил Готические узоры для тканей и обоев. Он избегал многие из тогда уже доступных новых синтетических красителей, предпочитая те, что были на растительной и минеральной основе. Такие красители образовывали интересные патины со временем, и больше подходили к тем сложным средневековым узорам, которые он любил. Одним из его любимых фокусов было показать посетителям аббатства Мертон пучки шерсти, которые погружали в глубокие чаны с красителем из вайды. Когда их вынимали, они были почти цвета травы, а затем, перед поражёнными зрителями-посетителями, они сперва становились густого, морского-зелёного цвета, а потом - и чисто синими.
Вайда, растение, которое производило это чудесное превращение, по-научному называется Isatis tinctoria, член семейства горчичных растений, уроженцев английских земель, богатых глиной. Это одно из 30 с хвостиком растений, которые производят цвет индиго. Добывать индиго из вайды красильной - долго, сложно и дорого. Когда их соберут, то её листья должны быть растёрты в пасту, слеплены в шарики, и оставлены на время. 10 недель спустя, когда эти шарики потеряют три четверти своего размера и девять десятых своего веса, к ним добавляют воду, и эту смесь оставляют снова бродить. Ещё 2 недели спустя результат будет очень тёмным и зернистым, вроде сырого асфальта. Эта смесь содержит в 20 раз больше индиго, чем одинаковое количество сырых листьев, но она должна ещё пройти процесс ферментации, на этот раз - с деревянным пеплом, прежде чем ей можно красить ткань.
Этот процесс был долгим, требовал много свежей воды, производил расходы, которые часто выбрасывались в ближайшую реку и опустошал почву от питательных веществ, оставляя тех, кто жил около вайдовых делянок, рискующими умереть от голода. До 13-ого века, производство вайды было очень маленьким. Есть доказательства, что древние люди знали, как с ней работать: листья и стручки семян были найдены на раскопках поселения викингов Коппергэйт на севере Англии, и её специально выращивали в разных местах, по крайней мере с 10-ого века. Классические писатели описывали, как Кельты делали себя синими, раскрашивая себя до битвы или нанося её прямо на кожу как татуировки. (Останки татуированных кельтов были найдены и в России, и в Великобритании, хотя невозможно сказать, если для краски использовали вайду). Было даже высказано предположение, что слово Briton происходить от кельтского слова, которое означало "окрашенных людей".
Это было примерно в конце 12-ого века, что положение вайды стало меняться. Инновации в добычи продукции привели к более яркому и сильному цвету, что привлекло внимание более дорого рынка. Также помогло, что синий, некогда забытый цвет, не был частью той системы, которая управляла тем, что говорила, кому какой цвет можно носить, т.ч. синий цвет мог открыто использоваться на одежде любого. За следующие 100 лет, требование синих одежд стало побеждать запрос на ранее популярные одежды красные. Этот цвет был также использован как дополнитель, чтобы увеличить долголетие, и смешаться с другими цветами, включая знаменитый Британский Линкольновский зелёный цвет, и даже кое-какие оттенки алого. Один автор эпохи Елизаветы писал: "Никакой цвет сукна или керси (шерстяной ткани, обычно овечьей) сможет хорошо прожить без вайды".
Примерно с 1230 года вайду растили, как и марену, в почти промышленных количествах. Это создавало жесткие соперничества между торговцами вайдой и мареной. В Магдебурге, центре Германии по торговле марены, религиозные фрески стали изображать Ад синим; а в Тюрингии, торговцы мареной уговорили создателей цветного стекла сделать чертей в церковных окнах синими, нежели традиционного красного или чёрного цвета, в попытке опозорить новый цвет.
Все эти тактики были бесполезными. Те места, где росло "синее золото" - вроде Тюрингии, Эльзаса, Нормандии - стали богатыми. Вайда, писал один современник из Лангедока, "сделала эту страну счастливейшей и богатейшей в Европе". Когда император Карл Пятый взял в плен короля Франции в битве при Павии в 1525 году, то это был очень богатый торговец вайдой из Тулузы, Пьер де Берни, кто был гарантором ошеломительно огромного выкупа.
К тому времени время вайды уже подходило к концу, т.к. были открыты другие растения, тоже производящие индиго - сперва в Индии, а потом и в Новом Свете. 25 апреля 1577 года представители купцов и красильщиков города Лондона послали меморандум Тайному Совету Великобритании, запрашивая разрешения использовать индиго, импортированное из Индии, чтобы делать более дешёвый, "восточный" синий цвет. "Сорок шиллингов использованные для этого, дают столько же цвета, как 50 - в вайде".
Как и фермеры марены до этого, люди, участвующие в торговле вайды, попытались остановить неизбежное. Год за годом выпускали законы по защите отечественного продукта. Император Фердинанд Третий Германский объявил индиго цветом дьявола в 1654 году; французские красильщики не могли использовать её, под угрозой смерти, до 1737 года; а в Нюремберге, красильщики ещё клялись ежегодно, что они не будут использовать эту краску до конца 18-ого века. Распространялась даже клевета в адрес индиго: в 1650 году чиновники в Дрездене объявили, что новичок "быстро теряет свой цвет" и "портит ткань". Всё это было напрасно. Часто создаваясь при использовании рабов, индиго побеждало вайду в цене каждый раз, и у него было гораздо более высокое качество. Торговля европейской вайдой обрушилась, оставив за собой только пустые поля и разорённых торговцев.