Камских Саша : другие произведения.

Институт экстремальных проблем. Часть 1. Эксперимент

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Автор не может поручиться, что события, аналогичные описываемым, никогда не происходили, но предупреждает, что все совпадения имен, характеров, географических названий и т.п. являются случайными.

ИНСТИТУТ ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

Часть 1. Эксперимент

  
  
   Апрель стоял на редкость сухой и теплый, но на любой стройке грязи предостаточно даже в самую хорошую погоду, и рыжая глина растаскивалась далеко за пределы строительства новых корпусов института. Два старых корпуса - то, что осталось от детского санатория, закрытого еще в конце восьмидесятых годов, а строившегося в тридцатых, - не сказать, что руины, но своей обшарпанностью они вполне органично вписывались в окружающую обстановку. Еще один стоявший в отдалении корпус, бывший когда-то академическим институтом, выглядел немногим лучше. Добираться до них от Окружной дороги нужно было по окончательно разбитому тяжелыми машинами асфальту мимо куч щебня, песка, сгруженных где попало разнокалиберных труб, панелей и поддонов с кирпичом.
   - Надо же, сколько добра лежит без присмотра, - глядя сквозь забрызганное грязью боковое стекло старой "Нивы", покачал головой Петрович, - воруют, наверное, со страшной силой.
   Три года назад он отметил пятидесятилетие и теперь не то чтобы собрался в отставку, но мысли у него иногда принимали "пенсионное направление"; к таковым относились и все заботы, связанные с постройкой дачи, поэтому стройматериалы, разумеется, не могли не интересовать Новоселова.
   - Не без этого, конечно. - Антон притормозил перед очередной бескрайней лужей и с опаской посмотрел на нее. - Как бы нам не завязнуть; я один раз вот так же поехал напрямик, а там с полметра до дна оказалось, еле выбрался потом.
   - Давай, Тоша, поезжай потихоньку, только возьми правее, - посоветовал Новоселов. - Смотри, поближе к бытовкам кто-то проехал, следы остались.
   - Сейчас от нас, Петрович, как ухнем с макушкой, тоже одни только следы останутся. И в город на такой изгвазданной машине нечего соваться - на первом же посту головняков не оберешься, а где в этой дыре мойку найдешь?
   - Да чего ты сегодня, Антошка, как старый дед, весь изворчался? Тут недалеко есть карьеры, нет проблем съездить, машину в порядок привести. Дорога туда и от карьеров до Окружной приличная, небольшой только крюк придется сделать через бывший Академгородок. - Сидевший сзади Вадим легко дернул Антона за ухо. - Кончай бухтеть.
   Антона Усова с Вадимом Медведевым многие, не обращая внимания на разные фамилии, считали родными братьями, так они были похожи - оба высокие, темноволосые, синеглазые. Различия казались естественными из-за десятилетней разницы в возрасте - Вадим старше, поплотнее и повыше. Характер же у него, наоборот, был, если так можно сказать, намного моложе, легче, без некоторого занудства и тяги к стариковскому брюзжанию, присущих Антону. Когда Усов два года назад пришел в отряд спасателей, Медведев стал его наставником и опекал Антона действительно как старший брат, а тот, в свою очередь, относился к Вадиму чуть ли не со щенячьим восторгом и преданностью. Все советы воспринимались как высшая истина, все указания выполнялись с серьезностью и тщательностью первого ученика в классе, над чем иногда посмеивались другие ребята. Он даже перенял некоторые привычки и жесты Медведева, и от этого их сходство еще больше усилилось.
   Полгода назад Антон женился и теперь, переживая, что кажется еще мальчишкой, изо всех сил старался выглядеть солидно, усердно ворчал по любому поводу, степенно обсуждал с Петровичем хозяйственные проблемы и даже стал иногда свысока поглядывать на Вадима, который в свои тридцать три года оставался стойким холостяком, получив за это уважительное прозвище "Монолит". Многие женщины заглядывались на Медведева, время от времени переходя к наступательным действиям, сам же он особой активности не проявлял, приговаривая: "Хлеб за брюхом не бегает", но никогда о своих победах на этом фронте не распространялся. Ходили, конечно, о нем разные сплетни, даже поговаривали о том, что отсутствие продвижения по службе является следствием давней темной истории то ли с женой, то ли с дочкой кого-то из начальства. Сам Вадим, когда кто-нибудь ему говорил, что он очень уж засиделся в капитанах, отшучивался, вспоминая древнее латинское изречение: "Молния не ударяет в низины".
   - Кому это в голову пришло строить здесь медицинский центр и переводить нашу базу в такую глухомань? - Антон никак не мог успокоиться. - Что произойдет, ни отсюда быстро не выехать, ни сюда не добраться, только если вертолетом.
   - Вертолеты нам уже давно обещают, примерно так три раза по три года, а если серьезно - когда сделают хорошую развязку с выездом на Окружную, то по ней мы в любой район доберемся быстрее, чем по городу проталкиваться сквозь пробки, - в разговор вмешался Гена Середкин, который уже давно был занят тем, что успокаивал Казана, крупного метиса восточно-европейской овчарки и колли, которого явно укачало на ухабах и которому сейчас больше всего на свете хотелось выбраться из машины. Пес то молча лежал в ногах хозяина, то начинал скулить, карабкаться на сиденье и высовывать морду в приоткрытое окошко.
   - Реально с вертолетами нам сейчас негде и развернуться, но здесь есть недалеко, в Горелове, бывший военный аэродром, его нам тоже отдали. Там даже тяжелые транспортники садиться могут, - заметил Вадим. - Все это, конечно, будет не скоро, но определенный смысл в переселении есть. Когда все службы соберут в одном месте, мы сможем намного оперативнее реагировать на всевозможные ЧП. Сейчас ведь как - мы в одном месте, собачник вроде бы и рядом с нами, через железную дорогу, но переезда там нет, и если поехать на машине, то придется петлять по заводским задворкам не меньше двадцати минут; медики тоже у черта на рогах. Сколько времени теряем, а счет иной раз идет на секунды.
   - Димыч, а я и не знал, что ты такой оптимист, - скептически хмыкнул Антон. - Что-то сомневаюсь, что из всего из этого что-нибудь стоящее выйдет. Пока что все эксперименты ничем хорошим не заканчивались, аппарат только растет, а реально работоспособных сотрудников у нас не так уж много. Никогда не поверю, что к нам никто идти не хочет!
   - Да, Антошка, ты сегодня явно не в настроении, - вздохнул Петрович и повернулся к Вадиму. - Ты откуда про Горелово знаешь? Там ведь с той поры, как воинскую часть оттуда перевели, давно все заброшено и ничего о нем не слышно, словно этот поселок и не существовал никогда.
   - Академия наук еще в семидесятые годы построила пару институтов в тех местах, буквально за забором аэродрома, в одном из них отец работал, а рядом, прямо в лесу, два жилых дома тогда же возвели, одно время мы жили там. Классно было: ягоды, грибы, в карьерах вода чистая, холодная, лоси из лесу выходили, белки прямо на балкон запрыгивали, ничего съедобного нельзя было оставить. Позже, когда Ленке в первый класс надо было идти, мать настояла, чтобы поближе к центру переехать, хотела отдать ее в ту же школу, где я учился, на Титова, старое такое здание около парка.
   - Это ты как же - жил здесь, а в школу так далеко каждый день ездил? - Генка удивленно посмотрел на Вадима. - И не напрягало тебя это?
   - Да нет, я как-то спокойно к этому относился, да, наверное, просто не думал о таких вещах. Автобус ходил и сейчас, по-моему, ходит от самого парка и до Академгородка. Едешь почти через весь город, в окно смотришь или учебник читаешь, полчаса совсем незаметно проходили. Так и ездил до восьмого класса.
   Забрав у Генки скулящего пса, Вадим крепко прижал его к себе и, уткнувшись подбородком в собачью шею, о чем-то задумался. Он, похоже, уже не слышал рассуждений Антона о том, что сейчас автобус по этому маршруту будет ползти никак не меньше часа, о том, какие везде пробки, о ценах на бензин и о разных других проблемах.
   В конце концов Петрович не выдержал и перебил Усова:
   - Кстати, об экспериментах. Знаете, что у нас появился новый психолог, который будет индивидуально работать с нашей группой? Вместо Эльвиры взяли, та материал для диссертации собрала и уволилась. Мы же, по ее мнению, все как один психопаты, и заниматься нами должны не психологи, а врачи-психиатры.
   - Ну и попутный ей ветер, сам знаешь куда, - у Гены Середкина был давний, вяло протекавший, но временами обострявшийся конфликт с этой дамой, решившей, что она должна заниматься еще и налаживанием семейных отношений сотрудников службы спасения. - Раньше мы как-то без психологов обходились, а теперь, оказывается, нам нужно постоянно мозги промывать, чтобы мы не свихнулись от ужасов окружающей нас действительности и сами не начали крушить все вокруг. Подождите, если так дальше пойдет, у нас в штате еще и попы появятся.
   - У этой лошади того самого никогда не было, так что никакой ветер ей не в помощь, - хмыкнул Усов, у которого тоже был конфликт с Эльвирой. - А новенькую я видел, очень даже ничего девочка.
   - Антон! Как тебе не стыдно?! Полгода всего как женат, а уже начинаешь по сторонам глазеть на девочек. Не рановато ли?! - в два голоса захохотали Петрович с Геной.
   Антон смутился, покраснел, потом сам начал смеяться.
   - Да это я так, чисто абстрактно, без каких-либо задних мыслей. Просто приятно было увидеть такое свежее личико после наших мымр. А чем она с нами будет заниматься?
   - Вот сейчас нам шеф об этом и расскажет.
   Смех не вывел Вадима из задумчивости, он очнулся только, когда Генка ткнул его кулаком в бок.
   - Заканчивай вечер воспоминаний, сидит, впал в ностальгию, не к добру это, - и тут же спохватился. - Извини, я и забыл, что у тебя ребро сломано. Болит?
   - Ничего, терпимо. И вообще, это с другой стороны.
   "Нива" остановилась. Генка опустил стекло и высунулся из машины.
   - Приехали, что ли, уже? - и вдруг восхищенно простонал: - Мужики! Вы только гляньте! Классика жанра - блондинка в розовом! Какая попка! Персик!!! А глазами-то как стреляет! Димыч, берегись, начинается новый сезон охоты.
   Метрах в ста, у желтого двухэтажного корпуса стояла японская малолитражка синего цвета, на ее фоне очень хорошо было видно стройную женскую фигуру в светлом брючном костюме. Вадим бросил на нее косой взгляд и отвернулся.
   - Отвали, Середина, - вяло огрызнулся он. Медведев вспоминал прозвище друга, в основном, когда тот раздражал его. - Иди, со стажером обменивайся шуточками.
   Петрович открыл дверцу машины, выглянул наружу и почему-то обиделся:
   - Это мы еще посмотрим, кто на кого охотиться будет. И где ты увидел розовый цвет? По-моему, так уж скорее бежевый.
   - А это, между прочим, и есть наш новый психолог, я ее в кадрах видел недели три назад, - Антон вышел из машины, потянулся. - Светланой зовут, она раньше психологом в ГУВД работала, тоже в кадровой службе, а теперь у нас.
   Казан, увидев, что путь свободен, вырвался из рук Вадима, перемахнул через водительское сиденье и выскочил на волю. Встряхнулся, зевнул и вдруг бросился к стоявшей около своей машины девушке.
   Генка оторопел и, в свою очередь, хотел выскочить из машины, но Петрович только поднимался с места, и не оставалось ничего другого, как только орать в открытое окошко: "Казан, фу!!! Стой! Назад! Скотина, сейчас я до тебя доберусь!" Не обращая внимания на крики хозяина, Казан мчался, легко перепрыгивая через лужи и кучи мусора.
   Петрович наконец-то выбрался из "Нивы" и накинулся на Вадима:
   - Ты что?! Руки дырявые?! Не мог удержать его?!
   Тот только пожал плечами, попробуй, мол, удержи такого зверя:
   - Ну все, разорались. Ничего он ей не сделает.
   - А тебе не приходит в голову, что она может просто испугаться? Может, она вообще боится собак? Ты только посмотри на этого волкодава, он же больше ее! Я его сейчас пристрелю! - Петрович разошелся не на шутку.
   - Из рогатки, что ли? - ехидно поинтересовался Вадим. - Эта девица прекрасно видит собаку, и если бы испугалась, давно могла в машине закрыться, а она болтает по мобильнику, как ни в чем не бывало.
   Петрович только плюнул, бросаться в вдогонку псу и его хозяину было бессмысленно.
   Действительно, девушка у машины, в отличие от свидетелей происходившего, не проявляла ни малейшего беспокойства, глядя на несущегося к ней здоровенного пса и безнадежно отставшего от него хозяина, который на бегу не переставал осыпать Казана руганью.
   Казан, как вкопанный, остановился в полуметре от своей цели, сел и осторожно потянулся носом к женской руке, хвост его неуверенно подрагивал. Рука легла на голову, легонько сжала морду, погладила лоб и перешла на шею.
   - Хороший пес, хороший. Какой красивый! Чей ты?
   Казан настойчиво, не отрываясь, смотрел на девушку, в янтарных глазах был то ли вопрос, то ли просьба о чем-то.
   Подбежал Середкин, он совсем задохнулся и, не будучи в состоянии сказать ничего членораздельного, схватил пса за ошейник и рванул на себя. Тот обернулся и рыкнул на хозяина. Генка только и смог, что прохрипеть: "Да я тебя!" - и замахнулся поводком.
   Девушка перехватила его руку.
   - Не надо, он же ничего плохого не сделал. Ваш пес?
   - Мой, - Генка постарался говорить нормально, хотя горло еще перехватывал спазм. - А хозяина не слушать, это как, "ничего плохого", в порядке вещей? У-у, скотина!
   Внезапно злость его остыла.
   - Извините, бога ради. Это я за ним недоглядел, его в машине укачало, он вырвался на воздух и, наверное, совсем одурел, - спасатель виновато улыбнулся. - Нет, он отличный пес, только иногда бывают у него завихи. И сам я тоже хорош, сбил его с толку - не надо было разные команды подавать, да еще и кидаться за ним. Он мог решить, что с ним играют. Вы уж простите нас, пожалуйста, - и безо всякого перехода: - Меня Геной зовут, а это - Казан.
   - Светлана, - девушка улыбнулась. - Ничего страшного, я видела, что в нем нет никакой агрессии. Но бежал он сюда с совершенно определенным намерением, и сейчас, смотрите, какой у него напряженный взгляд.
   Казан все так же пристально смотрел на девушку, казалось, глаза его говорили: "Почему ты не можешь меня понять?"
   - Что-то с ним творится сегодня, - пробормотал Середкин.
   Лишь только Генка выпустил из рук ошейник, пес снова подошел к Светлане, сел и легонько ткнулся носом в ее колено. Девушка присела на подножку своей машины и взяла в ладони собачью морду.
   - Казан, что с тобой случилось? Что ты хочешь мне сказать? Мы с тобой раньше где-то встречались?
   Пес, как будто понимая, что ему говорят, заскулил и всунул свою морду глубже в державшие его руки. Света легонько потрепала его за уши, вдруг пальцы ее замерли, она начала ощупывать левое ухо.
   - Не может быть! Кешка, Кешенька, да неужели это ты? Какой красавец вырос, ведь не узнать!
   Кешка-Казан, в упоении от того, что его наконец поняли и узнали, издал какой-то утробный стон восторга, хвост его со всей силы заколотил по земле, размалывая и поднимая в воздух высохшую глину. Генка, ничего не понимая, смотрел попеременно то на Светлану, то на свою собаку.
   - Кешка? Почему Кешка?
   - Он на Кешку откликался, - радостно улыбнулась девушка и объяснила: - Я на втором или третьем курсе училась, сейчас даже и не могу вспомнить точно, когда нашу группу вместо "картошки" отправили на университетскую биостанцию, чтобы к началу учебного года привести ее в порядок после летнего ремонта. Там мы его и нашли среди всякого строительного мусора, он был такой маленький, лапы толстые, неловкие, ухо порвано, чумазый, голодный. Неизвестно, откуда он взялся - может быть, из вивария биостанции сбежал или из дачного поселка. Субботник, конечно, на этом практически закончился, ребята чем-то еще занимались, ну а девчонки только со щенком и возились, кормили его да мыли; мытье ему очень не понравилось, визжал, как будто его резали. А потом встал вопрос, что с ним делать, не оставлять же его там одного. У нас, в основном, иногородние в группе учились, в общежитие или на съемную квартиру щенка никто не рискнул взять.
   - И вы его себе взяли?
   - Да, но только на время. У бабушки была аллергия на любых домашних животных, вот я и решила, что пока она в санатории, что-нибудь можно будет придумать. Пока я везла его домой в автобусе, он все время скулил, бедняжка, на руки взяла - не помогло.
   - Да, это у него слабое место, - Генка начал понимать, что к чему. - Его и сегодня укачало в машине.
   - Пришлось из автобуса выйти, он сразу успокоился и заснул у меня на руках, так и принесла его домой. А когда поднимались на лифте, а он у нас старый такой, гремучий, в решетчатой шахте, Кешка снова напугался, но уже не скулил, а только сжался в комочек и дрожал. Дома немножко успокоился, хотя все время просился на руки, бегал за мной по квартире, никак не хотел один оставаться, даже есть без меня не хотел. Я его сосисками накормила, он полкило, наверное, слопал. - Светлана улыбнулась, вспомнив забавного щенка. - Потом стала лечить ему ухо и вспомнила купание, боялась, опять шуму будет столько, что все соседи сбегутся, но он молодец - только поскуливал тихонько, пока я пластырь приклеивала, а то, что зеленку на себя опрокинул, так это ерунда. Как Карлсон говорил: "Пустяки, дело житейское!" Родители, конечно, были в шоке, когда увидели собаку, да еще зеленого цвета, но не ругались, поняли ситуацию.
   Девушка потрепала пса за роскошный меховой воротник на шее - наследство, доставшееся от кого-то из родителей-колли.
   - Если бы не этот шрам на ухе, я тебя, собакевич, наверное, и не признала бы никогда. Ты-то меня как узнал? Неужели не забыл, до сих пор помнишь? Через столько лет?
   Казан, пристроив морду на Светиных коленях, смотрел на нее, слушал ее голос и, похоже, понимал все, что о нем говорят. Правую переднюю лапу он положил на колено своему хозяину, который пристроился рядом на корточках. Весь вид пса выражал полное удовлетворение жизнью.
   - Через неделю папа нашел Кешке хозяина, - Светлана вздохнула. - Пришел смешной такой парень, рыжий, лопоухий, но сразу видно, что добрый. Забрал Кешку...
   - Это Захар, - тяжело вздохнул Гена и выпрямился. - Он погиб четыре года назад. В жилом доме газ рвануло, они с Казаном искали, нет ли кого живого под завалами, ребенка грудного целехонького достали из-под плиты, а она на них потом рухнула. Казан-то выскочил и ребенка вытащил, а Захара пришлось в закрытом гробу хоронить.
   - Какой ужас! - Светлана тоже встала.
   - Работа у нас такая, все случается. Бывает, калечатся ребята, о себе некогда думать, - Середкин помолчал, затем криво улыбнулся, - но ничего, мы живучие, правда, Казан?
   Пес, почувствовав перемену в настроении людей, сам погрустнел, повернулся к хозяину и ткнулся носом ему в руку. Генка потрепал его по шее, прижал к себе.
   - Казан долго не мог пережить гибель Захара. Полгода никого не подпускал, просто не реагировал ни на что, практически не ел, а потом начал отходить понемногу. У нас есть специальная группа кинологов, но Казан никого из них не захотел признавать, а мы с ним как-то поладили. Только иногда мне кажется, что он сравнивает меня с прежним хозяином, и боюсь, что сравнение не в мою пользу. Захара он понимал без слов, просто телепатия была какая-то, а уж слушался беспрекословно, не то что меня иной раз. Да что говорить, вы сами сегодня все видели.
   - Казан, какой ты, оказывается, норовистый, - сказала Светлана не столько укоризненно, сколько ласково; пес понял это и лизнул ей руку.
   - Какой-то сегодня день воспоминаний, - поежился Гена, - с утра командир наш детство свое сопливое вспоминал, у нас тоже разговор все больше о прошлых временах идет. Не люблю я таких вещей, ничем хорошим обычно они не заканчиваются. Давайте лучше поговорим о настоящем или о будущем, - он постарался придать своему голосу задушевные интонации.
   - По-моему, для разговоров времени уже не остается, - спохватилась девушка. - Нас собирали на двенадцать, уже без пяти минут, а нам еще до того корпуса добраться нужно. Это только у Кешки, ой, то есть у Казана, быстро получится.
   - Да уж, нам с ним соревноваться в беге, особенно по пересеченной местности, лучше и не пробовать.
   - Особенно на каблуках, - рассмеялась Светлана.
   Они пошли рядом по тропинке, проложенной среди всякого строительного хлама и луж, разговаривая о всяких пустяках, как это обычно бывает при знакомстве. Казан убежал уже далеко и теперь остановился и ждал, когда его догонят.
   - Вы, Светочка, всегда можете рассчитывать на мою поддержку, - Генка взял ее под локоть и вдруг, решив воспользоваться ситуацией, предложил: - Хотите, сейчас на руках перенесу вас через все эти колдобины? - Он обнял девушку за талию.
   Светлана спокойно и твердо убрала руку, прошла вперед, обернулась.
   - Не стоит, Геннадий Викторович.
   Глаза ее кольнули иголочками инея. Хотя она продолжала улыбаться, улыбка стала вежливо-холодной, совсем не такой, как всего несколько мгновений назад. "Болван, хоть бы кольцо для начала догадался снять, - про себя ругнулся Генка. - Нет, не болван, а кретин! Она же в кадрах работает, уж личные-то дела изучила, так что снимай кольцо, не снимай - никакой разницы!"
   День показался безнадежно испорченным, оставалась, правда, надежда исправить отношения при помощи пса, но в данный момент лучше было самому "поджать хвост".
   Это происшествие привлекло всеобщее внимание, но каждый реагировал по-своему. Петрович по-прежнему пребывал в полном негодовании, Антон с несколькими ребятами из их группы с интересом наблюдал за развитием событий. Пожалуй, только Вадим, судя по отсутствовавшему взгляду, думал о чем-то своем, не имевшем ко всему происходившему никакого отношения.
   - Вот, Шурик, смотри и учись у старших товарищей, - Антон щелкнул по затылку Сашку Меньшикова, которого всего около года назад взяли в их группу стажером.
   Остальные захохотали. Сашка только окончил пожарное училище и выглядел еще по-юношески, если не сказать по-девичьи, свежо и в противовес своей внешности старался казаться бывалым парнем, что, в основном, выражалось в рассказывании скабрезных анекдотов и нахальном, но безрезультатном приставании ко всем женщинам моложе пятидесяти лет. К анекдотам относились довольно снисходительно - со временем пройдет - и только Петрович, который не терпел матершинников, иногда обрывал его: "Уймись, а то ведь вылетишь из отряда. Нам такие похабники не нужны". Это было для Меньшикова самой страшной угрозой. Амурные же похождения вызывали общий интерес и беззлобные шутки.
   - Действительно, вот тебе мастер-класс, как нужно с девушками знакомиться. Все ресурсы в ход пошли, включая собаку, - поддержал Антона Денис Зорин, который с откровенной заинтересованностью разглядывал девушку, утратив свой обычный вид слегка сонного молодого медведя. - Откуда такая куколка?
   Усов не успел ничего сказать о новой сотруднице, потому что Сашка опередил его:
   - Пойти-то пошли, да с нулевым результатом. Видали? Ничего ему не обломилось. - Меньшиков явно обиделся. - У меня свои методы, неизвестно еще, кто кому мастер-класс давать будет.
   Петрович угрожающе засопел, потом рявкнул:
   - На часы кто-нибудь смотрит? Сколько времени? Нас на чай с пирогами шеф сюда пригласил? - и бросил Вадиму: - Да приди же ты в себя, наконец, командир, твои гаврики совсем распустились. - Потом спросил тихо, чтобы никто не слышал: - Где ты витаешь? Плохо чувствуешь себя? Может, с больничного рано выписали?
   - Депрессняк какой-то навалился, - кисло улыбнулся Вадим, - мысли всякие. Сейчас пройдет.
   - Хотелось бы.

* * *

   Начальником областной службы спасения с самого момента ее образования был Николай Кронидович Черепанов. Он изначально хотел создать отряд как своего рода уникальное подразделение, в котором каждый сотрудник был бы универсальным спасателем в полном смысле этого слова. Преодолевая, иногда с трудом, скептическое отношение начальства к своим идеям, а зачастую и "через голову" непосредственного руководства, он выстраивал по кирпичику ту структуру, которая казалась ему наиболее отвечающей требованиям времени. "Область у нас - сложнее некуда, - всегда говорил Черепанов, - проще сказать, чего у нас нет - космодромом только не обзавелись, но вместо него военных полигонов в достатке. Промышленность - все отрасли, шахты, карьеры, энергетика - на выбор от угля с мазутом до атома, а плотины есть, что с петровских времен стоят!"
   Первоначально в отряде были, в основном, военные, оставшиеся не у дел во времена сокращения армии в постперестроечную эпоху. Позднее в отряд стали принимать и совсем молодых ребят, закончивших не только военные, но и обычные вузы и не нашедших применения полученной специальности. Черепанов сам подолгу разговаривал с каждым кандидатом в отряд, выясняя его знания и умения, и привлекал к этому уже имевшихся у него специалистов, но все-таки на первое место ставил не профессиональные навыки - это дело наживное, а человеческие качества. "Для нас главное - стремление помочь людям, оказавшимся в экстремальной обстановке. Какие ситуации могут возникнуть, я предсказать не берусь, и никто этого не сделает, поэтому мы должны быть готовы ко всему, - так или примерно так наставлял он принятых в отряд, - любая техника рано или поздно выходит из строя, здания ветшают, а глупость и беспечность человеческие беспредельны, так что работы нам хватит на всю жизнь". Кроме таких перспектив, "новобранцев" практически всегда ошеломлял вид начальника - те, кто читал Стругацких, моментально узнавали в нем одного из персонажей их книг и начинали думать, не создавалось ли с натуры описание его внешности. Худой высокий немолодой человек с абсолютно голым черепом и пристальным взглядом зеленых глаз - таким представал Черепанов перед новичками. Волосы он потерял еще совсем молодым, получив во время страшной радиационной аварии смертельную дозу излучения, но чудом выжив после лучевой болезни. "Ты подумай, какая экономия на бритье и стрижке", - успокаивал он жену, еще не выписавшись из госпиталя.
   Он очень редко улыбался и очень часто устраивал подчиненным разносы такой степени ядовитости, что многие предпочли бы более привычную ненормативную лексику. Но гораздо хуже по последствиям было, когда Николай Кронидович становился утонченно вежлив, и еще хуже, когда переходил на официальный тон - дело могло закончиться увольнением. Мало кто сразу понимал, что Черепанов был добрейшей души человеком, мучимым сознанием огромной ответственности и перед своими "сопляками, балбесами и обормотами", и перед людьми, которых эти "сопляки" спасали.
   "Ручная работа!" - так иногда говорил он про своих ребят, когда те давали повод похвалить их, подразумевая тщательность отбора и дальнейшей огранки первоначального материала. Он любил их как родных детей, которых у них с женой не было, и гордился ими. Когда его жена, узнав об очередном ЧП и работе спасателей по его ликвидации, спрашивала: "Твои?" - он радостно отвечал ей: "Наши!"
   Примерно через восемь лет после образования служба спасения представляла собой конгломерат из нескольких подразделений: четыре оперативно-спасательных группы, медицинское подразделение, группа психологов, группа кинологов и питомник служебных собак, подразделение материально-технического обеспечения, проще говоря - склад и ремонтные мастерские, гараж, да еще, как на любом предприятии, традиционные административные отделы. Не все подразделения находились в одном месте, что сильно затрудняло работу службы, и Черепанов уже не один год проталкивал через городские и областные власти идею создания единой крупной структуры, способной не только оперативно реагировать на возникающие чрезвычайные ситуации, но и, в какой-то степени, исследовать причины их возникновения, прогнозировать и предупреждать.
   "Предотвратить чрезвычайные ситуации куда менее затратно, чем потом ликвидировать их последствия", - Черепанов приводил выкладки своих экономистов и независимых экспертов, в которых было просчитано, во что обошлось бы в предыдущем году обследование и ремонт находившихся в крайне запущенном состоянии гидротехнических сооружений на одной из рек области. Эти цифры сравнивались с расходами на ликвидацию последствий наводнения, случившегося в прошлом же году из-за прорыва плотины, включая переселение жителей пострадавших населенных пунктов, компенсации им, строительство нового жилья и дорог, не говоря уже об убытках, которые были причинены сельскому хозяйству района. Как всегда, финансово-весомые аргументы были решающими и через два года обсуждений, согласований, дележа полномочий и потакания амбициям было принято решение о создании "Института экстремальных проблем" на базе структурных подразделений профильного министерства, местного НИИ травматологии и регионального отделения Академии наук, выделена большая территория бывшего Академгородка за Окружной дорогой, а главное, были выделены деньги, и началось строительство.
   Директор института - бывший военный - был назначен из столицы, и он оказался не совсем чужим человеком в этой области деятельности, правда, давно отошедшим от нее. Он был вполне удовлетворен своим постом, по сути, почетной отставкой, и зачастую подписывал документы, особо в них не вникая, поскольку понимал, что Черепанов, ставший первым заместителем директора, прорабатывает каждый вопрос доскональнейшим образом, и можно не беспокоиться о последствиях. Научные круги, скрепя сердце, отдали заброшенный участок сразу за Окружной дорогой с двумя полуразрушенными зданиями в обмен на другой почти в центре города, тот самый, где находилось давно прекратившее свое существование предприятие, въезд на территорию которого украшала вывеска с названием нового института. Кроме того, отделение Академии наук, будучи одним из учредителей, приняло довольно активное участие в создании института и в отношении кадров.
   Одним из старейших сотрудников был Александр Петрович Новоселов, которого Николай Кронидович знал задолго до организации службы спасения, и которого он "увел" из милиции к себе. Последней идеей Черепанова было увеличение численности группы психологов, которые работали на "два фронта" - с пострадавшими и с сотрудниками, причем основной упор он решил сделать именно на работу с последними: в отряде участились нервные срывы среди молодых ребят. Он решил, что оптимальным может стать закрепление постоянного психолога за каждой из оперативных групп, возможно даже, вхождение этого человека в состав группы с тем, чтобы он хорошо знал ее членов и мог не тратить времени в сложной ситуации на лишние расспросы. Именно Новоселов, которого все звали Петровичем, предложил Черепанову в качестве психолога молодую девушку, имевшую соответствующее образование и опыт, пусть небольшой, аналогичной работы в ГУВД. Эту структуру постоянно перекраивали, ходили слухи, что ее решили ликвидировать вообще, и Светлана - так звали протеже Петровича - подыскивала себе новую работу.
   - Ты считаешь, что молодая девица сможет справиться с такой задачей? - Черепанов поначалу скептически отнесся к предложению Новоселова. У них в службе уже была одна женщина-психолог, у которой прекрасно получалось работать с пострадавшими и их родственниками, а со спасателями она не смогла наладить контакт.
   - Что такого? - Петрович был настойчив. - В нашей группе все ребята молодые, а молодежи легче найти общий язык. Светлана, поверь мне, не охотница за женихами, я ее давно знаю, и если что, то всегда смогу скорректировать ситуацию. Опять же, она очень серьезно занималась йогой и еще чем-то там китайским и сможет научить ребят восточным методикам самоконтроля и саморегуляции организма. Среди медиков врач такой здоровенный есть - Олег Худяков - они вместе со Светланой когда-то йогой занимались, он подтвердит мои слова.
   Все еще сомневаясь, Черепанов пригласил Светлану Медведеву для разговора и мгновенно был очарован ею. Она была очень хороша собой, высокая, стройная, особенно обращали на себя внимание огромные голубые глаза в обрамлении длиннейших темных ресниц в сочетании со светло-пепельными волосами. За эффектной внешностью не скрывались недюжинные способности - острый ум, знание нескольких иностранных языков, разносторонние интересы, чувство юмора. Николай Кронидович после недолгого разговора отбросил все колебания и лично отвел Светлану в отдел кадров. Кадровик Виктор Елисеевич Порошин, отставной чекист, был сражен наповал и жалел, что ему хотя бы не пятьдесят лет. Светлана была хорошо знакома и с "кухней" делопроизводства, и с кадровыми делами, и ей пришлось самой напомнить о трехмесячном испытательном сроке, о котором все забыли.
   С первого апреля Светлана вышла на работу и примерно две недели разгребала залежи из скопившихся бумаг в отделе кадров, куда ее временно оформили вместо Маши Мухиной, еще в начале года ушедшей в декретный отпуск и недавно родившей мальчишек-двойняшек. Именно Маша вела все делопроизводство, и Виктор Елисеевич был просто счастлив, что рутинную бумажную работу можно переложить на Свету. Светлана довольно быстро освоилась на новом месте, но ни с кем близко не сходилась. Она беззаботно щебетала с женским коллективом бухгалтерии и планово-экономического отдела, всем приветливо улыбалась, однако за милой улыбкой обнаруживался некий барьер, который останавливал слишком навязчивых.
   Николай Кронидович не спешил представлять девушку группе спасателей, с которой ей предстояло работать. Он хотел дождаться, когда из госпиталя выпишут командира этой группы - Вадима Медведева, к тому же львиную долю времени он проводил на стройке, стараясь держать все под своим контролем. В конце апреля Медведев вышел на работу, и Черепанов решил пригласить его ребят и Светлану в Горелово и, таким образом, одним выстрелом убить нескольких зайцев: познакомить группу с их персональным психологом, узнать мнение спасателей о будущей базе и получить по поводу строительства профессиональную консультацию Вадима, который по образованию был архитектором.
   Все, кроме Светланы, уже собрались в кабинете Черепанова. Добирались разным транспортом и поэтому приехали не одновременно. Последним, что-то дожевывая на ходу, пришел Илья Вольфсон, здоровенный веснушчатый рыжеватый блондин, по виду - типичный солдат вермахта из фильмов про войну. Благодаря своей внешности он уже несколько раз успел сняться в кино именно в таких ролях. Первые два раза - в массовке, в третий раз получил эпизодическую роль с классическими словами: "Млеко, курка, яйки...", а потом сыграл опять же немецкого солдата в фантастическом боевике. После этого прозвище "Киношный Фриц", позднее превратившееся в просто "Фриц", намертво приклеилось к нему. Он не обижался, но и не хвастался никогда своей артистической карьерой и появившимися в местных богемных кругах знакомствами; работа в службе спасения нравилась ему гораздо больше. Своими ролями, правда, он весьма шокировал родителей, особенно отца, кантора местной синагоги. Яков Иосифович поднимал руки и вопрошал небеса: "Ну за что нам такое наказание? Что будет дальше с этим мальчиком?" "Мальчик" давно, больше десяти лет назад, рассорился с родителями именно на почве религии, ушел из дому, почти не общался с ними и старательно эпатировал их и всю семью выходками, зачастую носившими почти что антисемитский характер. Впрочем, фамилию он менять не собирался, хотя иногда грозился в разговоре с родными сделать даже это, и национальности своей не скрывал, подчеркивая при случае: "Да, я - еврей, причем обрезанный. Еще есть вопросы?" Вопросов при виде его мощной фигуры обычно не было.
   Николай Кронидович неодобрительно посмотрел на Илью, который, поздоровавшись со всеми, так хлопнулся на стул, что тот, взвизгнув, еле выдержал подобное испытание.
   - Ну что, все собрались? - Черепанов критически обозрел группу и мысленно вздохнул: "Разгильдяи!"
   Под его взглядом спасатели подтянулись, а Антон вытащил ручку и один из своих непременных блокнотов, куда записывал все подряд.
   - Писарь! - вполголоса ехидно заметил Меньшиков и хотел добавить что-то еще, но, заметив, что все выжидающе смотрят на него, замолк.
   Начальник удовлетворенно усмехнулся и продолжил:
   - Я собрал всех здесь, преследуя несколько целей. Одна из них, правда, не главная - чтобы вы посмотрели на место нашей дислокации в самом недалеком, надеюсь, будущем. Принимаются и обсуждаются все дельные замечания и предложения. Еще раз повторяю - дельные, пожелания типа "открыть на территории кабак со стриптизом" рассматриваться не будут, - это был увесистый булыжник в огород Ильи, который недавно попал в милицию как свидетель драки в подобном заведении, где был завсегдатаем, и все подозревали, что без его участия та потасовка не обошлась.
   - А что, нормально было бы, - Меньшиков ухмыльнулся и толкнул локтем в бок Сергея Томского, сидевшего между ним и Ильей. Сергей только досадливо дернул щекой, а Черепанов недобро покосился на стажера. Тот затих.
   - В последнее время дисциплина в группе находится на невообразимо низком уровне. Могу найти этому только одно объяснение - отсутствие командира на своем месте в течение почти полутора месяцев. С другой стороны, все это началось уже давно, с полгода назад, если не больше. Мало нарушений внутренней дисциплины, про опоздания даже не говорю, так еще некоторые позволяют себе безобразные выходки при проведении спасательных работ! - Уже не булыжник, а здоровенная каменная глыба полетела по тому же адресу.
   Примерно полгода назад во время дневного спектакля в старом здании Драматического театра по стене пошла трещина, просели балки с одного края, и возникла опасность обрушения всей довольно ветхой постройки. Две группы спасателей тогда были вызваны на объект. Помещение к их приезду уже обесточили, опасаясь замыкания и пожара, и эвакуация зрителей из зала производилась при свете мощных фонарей спасателей и пожарных. На дневной спектакль пришло много подростков - "Ревизор" был в школьной программе, и учителя сразу нескольких школ организовали коллективный поход в театр. Кто-то из детей был напуган, кто-то, наоборот, хорохорился, но когда на головы посыпалась уже не только известковая пыль, но и полетели пока еще небольшие кусочки штукатурки, опасность почувствовали все. Илья стоял с фонарем у одного из выходов и старался в полумраке разглядеть, в каком состоянии находится потолок зрительного зала, поэтому он не сразу обратил внимание на хорошо одетого полного мужчину, изо всех сил проталкивавшегося через группу подростков.
   - Не торопитесь, пожалуйста, сначала выйдут женщины и дети, остальные потом, непосредственной угрозы пока нет, - поначалу вежливо попробовал притормозить его Илья.
   - Да ты знаешь, с кем говоришь?! - с ходу перешел на крик остановленный им гражданин и толкнул Илью.
   - Я предполагал, что с мужчиной, - пока что довольно спокойно ответил спасатель.
   - Да ты ...!
   На какую угодно ругань Илья не стал бы реагировать, но мужчина грубо отпихнул двух девочек-подростков и попытался пройти мимо спасателя, однако натолкнулся на выставленную в его сторону руку и ударил по ней изо всех сил.
   - Русским языком сказано, не лезь! - Илья хотел оттолкнуть полезшего на него мужчину, но почувствовал, что его руку кто-то перехватил.
   Он разъяренно обернулся к новому противнику, и в этот момент полный хотел проскользнуть рядом с Ильей, но спасатель свободной рукой двинул его так, что хорошо одетый мужчина полетел на пол между рядами кресел. Правую руку профессиональной мертвой хваткой держал худощавый светловолосый парень, по внешнему виду которого сложно было догадаться о немалой силе. "Секьюрити, мать твою!" - понял Илья и хотел высвободиться, но охранник зажал его в объятия и тихо сказал на ухо:
   - Не трогай эту кучу дерьма, вони будет - не продохнуть.
   Другой охранник отряхивал костюм на самостоятельно поднявшемся на ноги мужчине, который почти визжал:
   - Быстро сюда милицию! Пусть этого ... арестуют! Сергей, ты что, как пидер, с ним обнимаешься?! Вяжи его!
   - Что я говорил? Это только начало, - так же тихо сказал Илье удерживавший его первый охранник. - Дай мне в челюсть, выключи фонарь и свали от греха подальше, а мы эту свинью уведем, глядишь, все обойдется, - он ослабил хватку.
   Не обошлось... "Обиженный" Ильей мужчина оказался крупным бизнесменом, владельцем фармацевтической фабрики, аптечной сети, нескольких магазинов и кафе и, что было хуже всего, - депутатом местной областной Думы, якобы передавшим свое дело дочери и зятю. На Илью завели уголовное дело, он едва не оказался в СИЗО, и только благодаря обширным связям родителей Ильи бизнесмен, оказавшийся дальним родственником Якова Иосифовича, после долгих уговоров отказался от обвинений и забрал свое заявление. Дело прекратили в связи с примирением сторон. На работе Илья получил строгий выговор, лишился премии, но это была реакция на официальном уровне. Спасатели открыто одобряли своего товарища, да и начальник ограничился короткой словесной выволочкой, в которой особого осуждения не чувствовалось, но при случае Черепанов припоминал Вольфсону ту историю, которая чуть позже получила неожиданное продолжение.
   Месяца через полтора после событий в театре Илья неожиданно встретил на рынке парня, который был охранником у того самого "обиженного" спасателем бизнесмена. Сергей с двумя мужиками бомжеватого вида разгружал машину с роскошной капустой, за которой сразу выстроилась немалая очередь. Илья удивленно разглядывал парня, а тот, поймав его взгляд, сначала хмуро покосился на него, но затем, узнав, едва заметно улыбнулся и пожал плечами. Дождавшись окончания разгрузки, Илья подошел к Сергею, и они познакомились поближе, сидя в рыночной забегаловке и потягивая на удивление приличное пиво.
   - Поперли меня с работы - не обеспечил неприкосновенность той свинье, - Сергей говорил с легкой даже улыбкой, но глаза смотрели сумрачно, без намека на веселье. - Перевели охранником в его же кабак, жена постаралась, она там администратором работает. Я в том борделе две недели еле выдержал и вообще ушел. Давно хотел это сделать, да все не решался, так что не думай, никаких претензий у меня к тебе нет. Теперь ищу работу, а пока здесь перебиваюсь - нужно семью кормить. Правда, Татьяна моя в разы больше получает, - совсем хмуро добавил Сергей.
   - Да уж, тут-то какие заработки, - Илья понимающе кивнул.
   - Не такие и плохие, хозяин деньги каждый день выдает по окончании работы.
   - А тебе не противно даже говорить так? - Илья с отвращением повторил: - Хозяин...
   - Противно, да пока ничего другого не нашел. - Сергей пожал плечами. - Ни в милицию, ни в охрану больше не пойду, там еще противнее. Здесь, по крайней мере, мужик честный попался - старый узбек, умный, хитрый, себя надуть никому не дает, но и сам никого не обманывает, у него все по-справедливости.
   - К нам, в службу спасения, пошел бы? - Илья внимательно разглядывал Сергея. - У нас без хозяев дело поставлено, и командир наш - нормальный мужик.
   - А возьмут? - вопросом на вопрос ответил тот. - У меня ни специальности подходящей, ни образования.
   - Вообще никаких?
   - Да можно и так сказать. - Сергей махнул рукой. - Десять классов закончил, пошел в полиграфический техникум на печатника учиться, год кое-как вытерпел, понял, что не мое это дело, ушел в армию, два года отслужил в десанте. Вернулся, женился, родился пацан - тут уже не до учебы, пошел в милицию, взяли в спецназ, оттуда потом в участковые перевелся. Почти восемь лет, в общей сложности, там отпахал, ушел сначала в банк инкассатором, а потом жена пристроила в охранники к известному тебе говнюку. Это вообще, скажу тебе, не работа.
   - Слушай, сможешь завтра подъехать к нам на базу с документами? - Илья объяснил, где они находятся. - Я тебя к нашему начальнику отведу, ты ему должен понравиться. Образование, специальность для него на втором месте, он на человека сначала смотрит.
   Черепанову Сергей Томский, действительно, сразу понравился, и, к немалому удовлетворению Ильи, Николай Кронидович зачислил новичка в группу Медведева. Вадим обычно сам старался подбирать себе ребят и к Сергею, определенному к нему "сверху", отнесся настороженно, долго присматривался к нему, но не мог предъявить никаких претензий, кроме одной - уж больно замкнутым, даже угрюмым казался тот. Когда же через два месяца Медведев случайно узнал от Ильи - Сергей больше ни с кем почти не общался - что Томский официально развелся с женой и забрал у нее сына, Вадим прекратил обращать внимание на его сумрачный вид, стал считать его полноправным членом группы и относиться к нему, как к остальным ребятам. Сергей, однако, почти не изменился, продолжая оставаться таким же нелюдимым, как в начале. Только Илья знал, что Томский стеснялся своей, как он сам считал, необразованности, прежней работы, несложившейся семейной жизни и еще непонятно чего, поэтому предпочитал помалкивать, слушая, что говорят другие.
   Вот и сейчас Сергей сидел, уставившись в стол, и молча выслушивал, а скорее, пропускал мимо ушей высказывания Меньшикова по любому поводу.
   - Некоторые события последнего времени, - Николай Кронидович подошел к главному, - натолкнули меня на мысль, что все это может проистекать от некоторой, скажем так, неуравновешенности сотрудников, неумения справляться со своими нервами. Это дело поправимое, но нужна помощь специалиста.
   Спасатели вспомнили Эльвиру, донимавшую их многочасовыми воспитательными беседами, и хором тихо застонали, а Меньшиков, закатив глаза, изобразил полуобморочное состояние и пролепетал:
   - О нет! Только не это!
   Николай Кронидович сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:
   - Я хочу представить вам нового психолога, который, надеюсь, войдет в состав вашей группы, будет, в порядке эксперимента, работать только с вами, обучая методикам самоконтроля. - Он поднял трубку телефона и попросил секретаршу кого-то позвать. - Впрочем, я оговорился. Правильнее было сказать не "который", а "которая".
   В этот момент дверь со скрипом отворилась, а Черепанов, предвкушая реакцию группы спасателей, торжественно произнес:
   - Медведева Светлана Александровна! Прошу любить и жаловать!
   - Добрый день! - донесся с порога звонкий женский голос.
   Светлана была хороша, как никогда. Николай Кронидович наслаждался произведенным эффектом - только Петрович и Антон сохранили спокойствие и сидели, улыбаясь в ответ на улыбку девушки, остальные же были потрясены до глубины души. Середкин побагровел, потом пошел пятнами, у Меньшикова челюсть отвисла от изумления, Денис с Ильей, выпрямившись в струнку, лихорадочно застегивали пуговицы и приглаживали волосы, Сергей сначала мельком глянул на девушку и опять уставился в стол, но тут же снова поднял на нее глаза и уже не мог их отвести. Самый же дикий вид был у командира. Казалось, он увидел призрак и сейчас, как недавно Шурик, только уже не в шутку, будет отмахиваться от этого видения со словами: "Чур меня! Нет! Только не это!"
   Светлана улыбнулась, улыбка была адресована одновременно всем и каждому персонально. Николай Кронидович встал, провел девушку через весь кабинет и предложил ей стул напротив командира группы. После этого Черепанов начал представлять членов группы. Светлана внимательно разглядывала спасателей, поднимавшихся со своих мест, когда начальник называл их имена. С их личными делами она уже ознакомилась и теперь пыталась сопоставить сухие строчки казенных форм с живыми людьми.
   Усов Антон Борисович, двадцать три года, женат, детей нет. С ним она познакомилась в первые же дни своей работы на новом месте - он зашел в отдел кадров уточнить, сколько дней осталось у него от прошлогоднего отпуска. Что Светлана их новый психолог, Антон тогда не знал и подумал, что ее взяли вместо Маши Мухиной на бумажную работу, и очень скоро она так же, как Маша, выйдет замуж за кого-нибудь из ребят и уйдет в декрет, а кадровик опять останется один среди бумажных гор. Они немножко поговорили, в основном, Светлана расспрашивала Антона о работе, об отряде и об их группе. Антон очень удивился, насколько ловко новая сотрудница ставила вопросы; он в какие-то десять минут рассказал ей обо всем и обо всех больше, чем своей Юльке за полгода совместной жизни. Он даже почувствовал на миг досаду из-за своей болтливости и легкую неприязнь к Светлане, но она так благодарно ему улыбнулась, что все негативные эмоции тут же исчезли без следа. Светлане Антон понравился своей собранностью - сказывалось Суворовское училище, которое он закончил с отличием. Из личного дела она знала, что дальше по этому пути он не пошел, хотя и происходил из семьи военных, а поступил в Горный институт, выучился на инженера по вентиляции, работы по специальности не нашел и два года назад оказался в отряде спасателей. Сейчас Антон сидел и улыбался ей как старый знакомый.
   Новоселов Александр Петрович. Дядя Саша. Никакие анкетные данные близкого человека смотреть не нужно, Света прекрасно знает его и его жену - тетю Зою, заведующую детским садом, и его дочку Наташу, выскочившую на втором курсе института замуж за однокурсника, родившую Аленку и разбежавшуюся тотчас же со своим Аликом. Дядя Саша, старый друг ее отца, Светлана помнила его с самого раннего возраста. Именно он убедил Черепанова, что девушка подойдет для этой работы; сама она не была так уверена в своих силах, но решила попробовать. Дядя Саша ободряюще смотрел сейчас на нее и так же, как Николай Кронидович, был вполне удовлетворен тем впечатлением, которое Светлана произвела на ребят.
   Середкин Геннадий Викторович, тридцать пять лет, женат, имеет дочь двенадцати лет. Высокий сутуловатый шатен, бывший военный, в отряде почти восемь лет. Фотография в бумагах старая, там он выглядит намного моложе, а сейчас ему на вид больше сорока из-за наметившихся глубоких залысин. С ним Светлана сегодня уже познакомилась... Неприязненное чувство, возникшее у нее, она смогла подавить, только вспомнив Кешку-Казана. Хозяин пса сейчас глядел на нее умоляющими глазами и временами краснел. "Был бы хвост, он бы сейчас робко вилял им в надежде на прощение", - желчно подумала Светлана и еще холоднее посмотрела на Середкина. Тот совсем приуныл от такого взгляда.
   Зорин Денис Константинович, двадцать девять лет, не женат, детей нет. Симпатичный темноволосый крепыш, подстриженный очень коротко, из-за чего круглощекое с ямочкой на подбородке лицо кажется еще шире. Живет с родителями, может, поэтому в его взгляде до сих пор сохранилось какое-то чисто детское простодушное любопытство, с которым он сейчас разглядывал Светлану. Их глаза встретились, Денис густо покраснел от смущения и потянулся к уже застегнутым пуговицам. "Окончил Политехнический институт, специальность - инженер-металлург, специализация - обработка металлов давлением", - вспомнила Светлана сведения из документов. Отработал по распределению положенные три года в отраслевом НИИ, а потом попал под сокращение. Уже почти четыре года в отряде, все ценят его золотые руки, кроме того, Денис "знаменит" своей любовью ко всякой живности, особенно к кошкам.
   Меньшиков Александр Сергеевич, двадцать два года, не женат, детей нет. Привлекательный молодой парень с очень светлыми чуть вьющимися волосами, единственный среди всех в форме с лейтенантскими погонами на плечах. В прошлом году он окончил пожарное училище и пока считается стажером. Форма на нем смотрится как-то неуместно, может быть, из-за довольно сильно отросших волос. Еще впечатление портят кривая ухмылка, которую он старательно держит на лице, и странное выражение глаз - сложная смесь восхищения, робости, переходящей в нахальство, если не в наглость, неприязни и даже страха. Светлана внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, в чем дело, и увидела, что Меньшиков побледнел и как будто сжался. Девушка внутренне только пожала плечами, видя такую реакцию.
   Томский Сергей Алексеевич, тридцать один год, разведен, воспитывает сына одиннадцати лет. В отряде состоит четыре месяца, меньше всех. Образование среднее, служба в армии, работа в милиции, потом охранником - ничего особенного. "Самая неприметная внешность, идеальная для шпиона", - с иронией подумала Светлана, увидев его фотографию в личном деле. Действительно, и "живьем" глазу поначалу не за что зацепиться: стандартные черты худощавого лица, короткие светло-русые волосы, средний рост, телосложение тоже не обращает на себя особого внимания. Но цвет глаз на черно-белой фотографии не виден, а им Сергей мог легко соперничать с Черепановым, и неизвестно, чей зеленый оттенок оказался бы ярче. Светлана с легким удивлением рассматривала Томского, и он уже не казался ей таким невзрачным. Заметив сумрачный вид Сергея, она послала ему свой самый сияющий взгляд и самую приветливую улыбку. "Что ж ты грустный такой?" - мысленно спросила девушка и улыбнулась еще обворожительнее. В ответ - радостное изумление, мелькнувшее в глазах и сделавшее их зеленый цвет еще ярче, мгновенно пропавшее и сменившееся печалью, которая мимолетно отразилась на лице и пропала, а губы даже не дрогнули в улыбке. Светлану кольнуло этой непонятной грустью, но начальник уже представлял следующего спасателя, и она перевела взгляд на него.
   Вольфсон Илья Яковлевич, тридцать лет, не женат, детей нет. Музыкальное училище, Институт иностранных языков, Институт связи - Илья нигде не доучился до диплома и ни дня не работал ни по одной из этих специальностей. В отряде пять лет, пожалуй, самая яркая личность из представленных Черепановым членов группы. О его артистической карьере Светлана уже была наслышана, так же как и о многих его эскападах, но получилось так, что она ни разу его не видела, даже мельком, а фотография в личном деле давала весьма смутное представление о его внешности. Продолговатое лицо Ильи, на первый взгляд лишенное всякой привлекательности, казалось еще более длинным из-за тяжелого квадратного подбородка и зачесанных назад густых волос, открывавших высокий, покрытый веснушками лоб. Но в этом лице что-то притягивало внимание, и Светлана практически не замечала непропорциональности и несимметричности его черт. Очень выразительными были глаза - карие, горячие, беспокойные. Сейчас в них была легкая растерянность - красивых девушек Илья встречал немало, и до сих пор ни одна не смогла устоять перед его своеобразным обаянием, но здесь было нечто иное, на быструю победу надеяться не стоило. Чем больше Илья рассматривал Светлану, тем больше ему хотелось сдаться на милость победителя, вернее, победительницы, и он, как загипнотизированный, глядел в огромные голубые глаза и терзался оттого, что эти глаза смотрели уже не на него, а на их командира.
   Светлана, и в самом деле, уже перешла в мыслях к последнему из присутствовавших в кабинете спасателей. "The last but not the least" (1), - ненароком пришло ей в голову. Вадим Медведев, командир группы; именно из-за него Светлана сомневалась в успехе своей будущей работы. Старший брат школьной подружки Ленки Медведевой, Вадим не мог терпеть ее с тех самых давних пор, когда она первый раз оказалась в гостях у них дома. Он все время смеялся над ней, подразнивал, называл квадратиком и пупсиком - она была довольно пухленьким ребенком, к тому же, очень маленького роста. Она, в свою очередь, отвечала ему довольно едкими насмешками, неожиданными для такой маленькой девочки, и доводила его прямо-таки до белого каления. Вадиму явно хотелось ее пристукнуть, но не мог же он позволить себе поднять руку на такую мелочь, и приходилось ограничиваться прозвищами типа "ядовитой пигалицы" и "мелкого кактуса". С возрастом отношения перешли в холодно-вежливые, но под этой тонкой корочкой скрывался непотухший вулкан, лава из которого могла в любой момент выплеснуться наружу. Спасало то, что они встречались редко, Вадим жил насыщенной студенческой жизнью, да и Света стала реже бывать у них дома. Последний раз они виделись, когда она закончила восьмой класс, а Вадим институт. Его отцу тогда предложили возглавить институт в соседнем областном центре, и все семья была занята предстоящим переездом. К тому же, в то время Вадим только женился на своей однокурснице, был увлечен ей, поэтому на Светлану он почти не обратил внимания, только поздоровался, и больше они не сказали друг другу ни слова.
   И вот, по прошествии почти одиннадцати лет, их снова столкнула жизнь. Светлана, в какой-то степени, была готова к встрече, ей в первый же рабочий день узнала, кто является командиром группы, да и личное дело Вадима она изучила дотошнее, чем у других. Она выяснила, что примерно через год после женитьбы он развелся, детей в браке не было, отслужил в армии, уже прошло без малого восемь лет, как он пришел в отряд, а четыре года назад был назначен командиром группы. На фотографии Медведев еще был похож на того Вадима, каким она помнила его со времени последней встречи. Сейчас же перед ней сидел стриженый почти "под ноль" здоровенный мужик, в котором от прежнего остались только ярко синие глаза и привычка смотреть исподлобья, низко опустив голову и подняв брови; при этом кожа на лбу собиралась в глубокие складки, что придавало его лицу удивленное и слегка обиженное выражение. Вот и сейчас он так же смотрел на нее, а в глазах сменяли друг друга и мешались недоверие, узнавание, недоумение, отвращение, и к этим чувствам добавлялся самый настоящий ужас.
   Медведев с того момента, как Светлана вошла в кабинет, чувствовал себя человеком, который увидел привидение, причем, среди бела дня и под крики петухов. Воспоминания о прошлом добром не заканчиваются, тут Генка был прав. Светлану Вадим, правда, сегодня не вспоминал, он не вспоминал подружку сестры уже очень давно, не было повода, и самым настоящим шоком стало для него ее появление. Светлана сидела примерно в метре напротив него и спокойно разглядывала, как если бы видела его первый раз в жизни, а в глубине огромных голубых глаз затаилась та самая насмешка, которая когда-то так отравляла ему жизнь.

* * *

   - Вадик! Ты куда собрался?
   Это мамин голос. Вадим не успел вовремя ускользнуть из дома и прекрасно знает, что теперь последует.
   - Вадик!
   Опять мама так его назвала, да еще при сестре и Светке!
   - Возьми Тимку и пойдите с девочками погуляйте в парке, пока я ужин готовлю.
   - Я к бабушке хотел поехать! - Вадим пытается освободиться от тягостной обязанности.
   Выгуливать собаку - милое дело, но пасти еще двух пигалиц - за что ему такое наказание? Вадим считает себя совсем взрослым, тайком от родителей покуривает с друзьями, в конце сентября он первый из класса получит паспорт, а ростом почти догнал отца, который иногда с легким недоумением разглядывает сына и думает, что скоро в ванной придется держать уже две бритвы. Девятиклассник должен выгуливать двух второклашек, одна из которых отличается пакостнейшим, по его мнению, характером. Для нее нет большего удовольствия, чем высмеять его перед друзьями: "Что, стремно с малолетками нянчиться?!" Пацаны просто падают от смеха, а она добавляет еще что-нибудь подобное. Руки так и чешутся дать хороший подзатыльник, но... Она такая маленькая, почти на голову меньше его сестры Ленки, которая за лето выросла, а Светка осталась такой же. Выглядит лет на пять-шесть, хотя ей уже восемь. Остается одно: "Умолкни, пупсик!" - пытается заткнуть ее Вадим, но это срабатывает не всегда, можно нарваться еще на какую-нибудь колкость. И как эта малявка всегда находит, что сказать? Ему бы такую способность! Хорошо еще, что она не называет его Вадиком.
   - К бабушке вместе поедем в воскресенье.
   С мамой спорить бесполезно...
   Вадим обреченно берет поводок, Тимка - уже очень немолодой по собачьим меркам эрдельтерьер, рыжий и лохматый - радостно скачет вокруг, как щенок. В отличие от Вадима он безумно любит Светку и сейчас в предвкушении совместной прогулки нетерпеливо скулит и повизгивает. Начало сентября, на дворе тепло по-летнему, парк рядом с домом, жить бы да радоваться, но "маленький квадратик" с косичками портит все настроение.
   Чуть позже Вадим нашел способ избавиться от этих прогулок - к занятиям в спортивных секциях он добавил подготовительные курсы для поступления в институт. Все вечера были заняты, домой он приходил поздно, уроки делал до полуночи, не высыпался, но каторга закончилась. Он стал очень редко встречать Светку у них дома, да и она со временем потеряла интерес к насмешкам над ним.
   Когда же он видел ее последний раз? Наверное, когда родители с Ленкой переезжали. Вадиму смутно припомнился невзрачный тощий подросток в джинсах и футболке. Если бы не длинные волосы, собранные сзади в хвост, Светку можно было бы принять за мальчика. "Никогда бы не подумал, что из такого исходного материала может получиться что-то приличное, - удивлению не было предела, - встретил бы где, ни за что бы не узнал, вот если только по глазам". Глаза остались такими же голубыми и неестественно большими, какими и были. "Типичная Барби, кукла безмозглая, ручки, ножки, талия, - ругался про себя Вадим, - Кронидыч спятил, если решил взять на работу такого психолога. Что в этой голове может быть, кроме тряпок?! А мои-то, - он с отвращением оглядел группу, - слюни распустили, хвост трубой, от загривков пар идет. Ничем хорошим это не кончится!"
   Только голос начальника оторвал Медведева от воспоминаний и мрачных мыслей.
   - И, наконец, командир группы - Медведев Вадим Дмитриевич, - представил его Черепанов, - все рабочие вопросы, я думаю, вы всегда сможете с ним решить.
   Говоря это, Николай Кронидович рукой сделал знак: "Поднимись, когда я тебя официально представляю". Медведев подавил вздох и с видимой неохотой тяжело поднялся со своего места.
   Теперь уже Светлана с некоторым испугом посмотрела на Вадима - до того громадным он ей показался. Крупный костяк был плотно облеплен мышечной массой соответствующих пропорций, от юношеской легкости не осталось и следа, и вот эта переминающаяся с ноги на ногу и хмуро смотрящая на девушку гора нависла над столом. "Горилла стриженая!" - такое ядовитое определение само собой пришло на ум.
   Николай Кронидович закончил представлять спасателей и продолжил начатую перед появлением Светланы мысль.
   - Вам, Светлана Александровна, предстоит нелегкая задача, - он улыбнулся, - сделать из этой банды разгильдяев дисциплинированных сотрудников. Методы разрешаю применять любые, на ваше усмотрение, со своей стороны обещаю всяческую помощь и поддержку. Сейчас я вас здесь оставлю, познакомьтесь поближе, пообщайтесь, а через час я жду Светлану Александровну и Вадима Дмитриевича в том корпусе, - Черепанов кивнул головой в сторону окна, поднялся и вышел из кабинета.
   Несколько секунд было очень тихо, никто не решался что-либо сказать. Вадим понимал, что от него как от командира ребята ждут каких-то слов или действий, но ему сейчас больше всего хотелось просто сбежать.
   Первым заговорил Петрович:
   - Светлана, у нас в группе принято называть друг друга по именам и обращаться на "ты", - он внимательно оглядел всех и остановил свой взгляд на девушке. - Не будем нарушать эту традицию?
   - Ни в коем случае! - Светлана просияла ослепительнейшей улыбкой, которая вдребезги разбила лед неловкого молчания.
   Все вдруг заговорили одновременно, почти не слушая друг друга. Светлане задавали бесконечные вопросы, на какие-то она отвечала, на какие-то - нет, больше сама расспрашивая спасателей, которые старались произвести на нового психолога наилучшее впечатление. Один только Вадим сидел молча и хмуро смотрел на происходившее.
   Светлана рассказала, чем они будут заниматься; она решила обучить группу Медведева основам йоги и сейчас объясняла основные положения этой системы и методику их будущих занятий:
   - Йога - одно из древнейших учений Индии, своими корнями уходящее к эпохе создания Вед и Упанишад приблизительно пять-семь тысяч лет тому назад. Она состоит из множества разделов: хатха-йога, карма-йога, джнана-йога, бхакти-йога, - всего около двух десятков. Хатха-йога, которая обращена к физической стороне жизни, рассматривает все стороны деятельности организма во взаимосвязи с окружающим материальным миром и предлагает рекомендации, следуя которым, можно сохранять здоровье, советует, как мысленно-волевыми усилиями и упражнениями улучшить функции отдельных органов или систем организма в целом. Йога - это динамичное равновесие физических и духовных сил человека, - говорила Светлана. - Это гармоничное единство всех элементов организма, наилучшее их взаимодействие между собой и с внешней средой, это не громоздкая мышечная масса, - быстрый взгляд в сторону командира, от которого его явственно передернуло, - а стройность и гибкость, - на лице Антона мелькнула весьма самодовольная улыбка, - красивая осанка, - Денис выпрямился еще сильнее, - и мгновенная готовность к быстрому и точному действию, глубокая и спокойная уверенность в своих силах. Упор в хатха-йоге делается на правильное дыхание, самоконтроль за работой организма и набор упражнений. Используя все приемы йоги, можно до такой степени овладеть техникой управления организмом, что усилием воли вы сможете замедлять или ускорять физиологические процессы не только у себя, но и у других, а это, я думаю, должно пригодиться вам во время проведения спасательных работ.
   Спасатели переглядывались с легким недоумением. Потом Илья полюбопытствовал:
   - Это как самопогребение, да? Я слышал, как через несколько лет какого-то йога из земли выкопали, и он живой оказался. Я думал - пустая болтовня, выдумка, вежливо говоря. Неужели такое может быть?
   - Да, Илья, - Светлана кивнула головой, - такое замедление всех процессов жизнедеятельности до пределов, граничащих со смертью, не является чем-то сверхъестественным. Мозг человека может вмешиваться в функции любых систем организма, контролировать их деятельность, навязывать им свою волю.
   - И что, вот так каждый сможет управлять своим организмом? - недоверчиво спросил Антон.
   - Каждый, но в разной степени. Эта способность есть у всех, она, - Светлана задумалась, подбирая сравнение, - как музыкальный слух, который можно развить у любого, но лишь немногие выйдут на тот уровень, когда музыку уже не только слушают и понимают, а создают ее сами. Мы к этому подойдем еще нескоро. Сначала заложим физические основы упражнениями в группе и только после этого перейдем к практике подобного рода, там занятия будут индивидуальными, не более чем по два человека одновременно. Итак, начнем все вместе послезавтра. На первых порах мы займемся самыми основами, освоим дыхательные упражнения, потом простейшие асаны, то есть позы.
   - А-а, позы - это хорошо, - Меньшиков ухмыльнулся, он пришел в себя и явно собрался нести, как всегда, похабщину.
   Петрович недобро глянул на него, и парень на какое-то время притих, а Светлана пока решила не обращать внимания на его выходки. Она уже отвечала на вопрос Антона, в чем лучше заниматься:
   - Без обуви - это единственное условие. Подойдет любая спортивная одежда, которая не стесняет движений. Чем легче, тем лучше. Майка, футболка, трико, шорты - главное, чтобы ничего не мешало.
   - А без майки можно? - Илья весьма гордился своей мускулатурой и не мог упустить возможности произвести на девушку впечатление.
   - Конечно, можно. - Светлана пожала плечами. - Если тебе майка будет мешать, то можно и без нее.
   - И без трусов можно? - Меньшиков был в своем амплуа. - Вдруг мне трусы мешать будут...
   - Можно, - Светлана безмятежно улыбнулась, - но, боюсь, не совсем гигиенично сидеть на полу голым задом. К тому же потом может понадобиться вытаскивать занозы из всяких нежных местечек - мы будем заниматься на простом деревянном полу, без ковриков.
   Раздался общий смех. Меньшиков, увидев спокойно-насмешливый взгляд Светланы, стал почти фиолетовым, все даже слегка испугались, глядя на него.
   - Шурик, заткнись! - Денис, опередив потерявшего от негодования дар речи Петровича, неожиданно для остальных цыкнул на стажера, но это было уже излишним - Меньшиков был уничтожен и больше от него не услышали ни звука.
   Один Генка обратил внимание на мрачный вид командира:
   - Димыч, ты что? - и вдруг его осенило: - Она Медведева!!! Твоя бывшая?!
   - Если бы, - невразумительно ответил Вадим и больше ничего не добавил.
   Середкин долго смотрел на него в недоумении, а потом оставил в покое и присоединился к общему разговору.
   Час пролетел незаметно, но только не для Медведева. Он все так же молча сидел в стороне, смотрел на часы и ждал, когда закончится эта пытка - мучением для него было видеть Светлану, но почему-то не смотреть на нее он не мог.
   - Все поняли? Какие еще есть вопросы? - вдруг раздался его голос. - Послезавтра первое занятие. Руководство распорядилось - нужно исполнять.
   Для всех это заявление стало неожиданностью. Ребята группы, увлекшись разговором, просто забыли о его присутствии, а Светлана первый раз услышала голос Вадима и опять поразилась: ничего знакомого не было в этом густом баритоне, настолько низком по тембру, что он почти переходил в бас.
   - Нас со Светланой Александровной ждут, - он интонацией выделил отчество девушки, желая, видимо, этим показать, что не считает ее своим человеком, - остальные свободны.
   Неприязнь командира к Светлане теперь заметили все. Опять наступило неловкое молчание. Петрович, недовольно глядя на Вадима, хотел что-то сказать, но его опередил Илья:
   - Света, а завтра где тебя можно найти? - он широко улыбнулся.
   - В отделе кадров, - Светлана улыбнулась в ответ, - и не только завтра, но и каждый день. - Девушка посмотрела на часы. - Действительно, нам пора, - и вышла из кабинета, провожаемая шестью восхищенными взглядами, одним растерянным и одним, совершенно не поддающимся никакому описанию, столько всего в нем было перемешано.
   Медведев спохватился и быстрыми шагами проследовал за ней. Догнал он Светлану уже во дворе.
   - Откуда ты взялась?
   Вопрос был задан нарочито грубо. Света, не отвечая на него, иронически глянула на Вадима:
   - Знаешь, что я тебе посоветую? Уж как-нибудь постарайся не смотреть на меня с таким отвращением, а то все подумают, что я - твоя бывшая жена. Объявилась лет через десять с неизвестно откуда взявшимся ребенком и требую с тебя алименты за все это время.
   У Медведева просто челюсть отвисла от такого заявления. Хотелось ответить чем-нибудь таким же язвительным, но, как всегда, в нужный момент ничего не приходило в голову. Светлана прошла рядом с ним, то ли нечаянно, то ли нарочно задев плечом, пара мгновений - и она была уже далеко впереди. Оглянулась, бросив через плечо насмешливый взгляд. Вадим злобно посмотрел ей вслед и еще раз подумал, что Генка был прав - воспоминания о прошлом добром не заканчиваются.

* * *

   На первое занятие Светланы спасатели группы Медведева пришли, снедаемые любопытством. Для большинства йога ассоциировалась с восточной экзотикой: лежанием на гвоздях, хождению по раскаленным угольям и закручиванием рук, ног и туловища в самые невероятные узлы. То, что Света рассказала им при первой встрече, не развеяло некоторого мистического налета.
   Для занятий выделили довольно большую комнату, ранее заставленную старой мебелью. Ремонта комната не потребовала, Светлана лишь попросила содрать старую краску с дощатого пола и отшлифовать его, по-возможности. Еще одну маленькую комнатку приспособили в качестве раздевалки. К десяти утра вся группа Медведева собралась в большой комнате. Вадим критически обозрел своих ребят. "Пижоны! Вырядились!" - на всех, кроме него, была новехонькая спортивная экипировка. Пока командир оценивал внешний вид своей группы, пришла Светлана. На ней были черные лосины и черная футболка, которые оттеняли матовую белизну кожи. Все замерли в восхищении от стройной фигуры, но через несколько минут посторонние мысли были вытеснены желанием не опозориться - Светлана оказалась очень строгим, придирчивым тренером, не делающим никаких скидок уже на первом занятии. Досталось всем: кто-то сутулился, кто-то проваливал поясницу, с дыханием дело было совсем плохо.
   "Кто курит - я еще могу понять, но остальные... Почему никто не может дышать полной грудью? - недоумевала Света. - Только Саша справляется". Меньшиков смутился от похвалы и уже не так настороженно стал смотреть на девушку. Остальные же решили приложить все усилия, чтобы тоже заслужить одобрение Светланы. Денис, Илья, Гена, Сергей и Антон восхищались своим тренером и психологом и ревниво отгоняли от нее молодых ребят из других групп, что вызывало улыбки девушки, за которые спасатели готовы были из кожи вон вылезти.
   Вадим испытывал совсем другие чувства, исключительно негативные. Со Светланой он только здоровался сквозь зубы, стараясь даже не смотреть на нее, а на своих ребят поглядывал с подозрением. В налаженный служебный распорядок занятия с новым психологом внесли гораздо меньшие изменения, чем в поведение и внешний вид его группы. Антон всегда был аккуратистом, но теперь стал похож на картинку из глянцевого журнала, настолько начищенно-отутюженный вид стал у него. Илья полдня терзал знакомого парикмахера, пока не удовлетворился новой прической, а на работу стал ходить в тонком трикотажном джемпере, который, обтягивая его, как вторая кожа, не скрывал накачанных мускулов. Денис стал бриться каждый день, в очередной раз бросил курить, пришил все пуговицы, отчистил с брюк вечную кошачью шерсть и начал неумеренно поливать себя одеколоном из опасения, что от него может пахнуть кошками. Казан, обожавший спасателя, стал обходить его стороной, потому что начинал чихать от невыносимых для собачьего носа насыщенных парфюмерных запахов метров за пять до их источника. Середкин надел форму, которая, как он считал, придавала ему солидный вид. Томский перебрался из вечных джинсов и свитера в костюм с галстуком, чем вызвал сильное неодобрение Ильи - тот посчитал, что Сергей в такой одежде снова выглядит охранником. Меньшиков почти не изменился, разве что кривая ухмылка почти перестала появляться на его лице. Рабочая одежда тоже была приведена у всех в полный порядок. Спасатели первой группы появлялись на работе без опозданий, не шатались без дела по территории, зато, лишь только выдавалось свободное время, толклись в отделе кадров, вызывая недовольство Порошина.
   Медведев же из чувства противоречия стал ходить в донельзя затрепанных джинсах, в которых он помогал Петровичу строить дачу, и в куртке, предназначенной на выброс еще в прошлом году, а бриться начал через два дня на третий, хотя ему самому было противно натыкаться на колючую щетину на щеках. Николай Кронидович почти две недели недоуменно поглядывал на командира первой группы, а потом вызвал его к себе в кабинет.
   - Вадим, - начал Черепанов довольно мирно, - что с тобой происходит?
   - Ничего, - пожал тот плечами в ответ и огрызнулся: - С чего вы так решили?
   - Посмотрев на тебя, можно подумать все, что угодно. Что за вид? - начальник брезгливо окинул его взглядом. - Походишь на бомжа, который бутылки по помойкам собирает.
   - Неужели? - Вадим кисло посмотрел на Черепанова.
   - Именно. Я уж думал сначала, не влюбился ли ты, потом смотрю - нет, не похоже, - почти сочувственно сказал Николай Кронидович. - Скорее, такое можно подумать, глядя на твоих ребят.
   - Вы Медведеву имеете в виду?! - взорвался Медведев. - Я никак не могу понять, почему вы выбрали мою группу в качестве объекта для подобных экспериментов, и не верю в их успех! Вам показалось мало конфликтов между ребятами и Касимовой, а теперь вы вообще решили запустить лису в курятник в обратном смысле этого слова? Вы думаете о последствиях - подсунуть такую куклу группе молодых мужиков? Что хорошего из этого может получиться? Я не хочу нести ответственность за решения руководства, о которых меня предварительно даже не поставили в известность!
   - Я две недели наблюдаю за твоими ребятами и не заметил ничего, кроме изменений в лучшую сторону, если, конечно, не считать тебя, - в голосе начальника появились ядовитые нотки.
   - Они перья распустили, как павлины, рисуются перед особой противоположного пола, а она и рада этому: улыбается, глазками хлопает, задницей крутит. Она же провоцирует их сцепиться между собой, очень надеюсь, что не накинуться на нее! Вам нужно еще одно уголовное дело, а может быть, и не одно?! - Медведев почти орал. - Я отказываюсь работать с группой в такой обстановке!
   - Вадим Дмитриевич, - когда Черепанов так официально обращался к кому-либо, это было нехорошим признаком, - скажите мне, пожалуйста, почему вы считаете для себя допустимым подобное поведение? Я старше вас как по возрасту, так и по званию. Вы, похоже, забыли и том, и о другом.
   Николай Кронидович произнес это подчеркнуто тихо, но исключительно такой негромкий голос мог подействовать сейчас на Медведева. Он замолчал, но продолжал недовольно глядеть на начальника.
   - Еще меня удивляет то, как плохо вы, оказывается, думаете о других. По вашему мнению, ситуация развивается таким образом, что прием на работу молодой привлекательной девушки обязательно приведет к конфликтам, дракам и чуть ли не к групповому изнасилованию, я правильно вас понял?
   - Ну-у, может, не до такой степени... - хмуро выдавил из себя Медведев, - вы преувеличиваете.
   - Не я, а вы, Вадим Дмитриевич, - сухо ответил Черепанов. - Откуда такое предубеждение против вашей однофамилицы? Я слышал досужие разговоры о том, что Светлана ваша бывшая жена, но знаю, что это не так. Тем более, мне кажется несколько неестественной такая неприязнь. Неужели дело только в том, что кандидатуру нового психолога предварительно не обсудили с вами? Если вы не согласны со мной, подайте рапорт на имя директора института. Но если хотите знать мое мнение, то вам первому необходимо теснейшее сотрудничество с психологом с целью, как сейчас принято выражаться, коррекции вашего поведения.
   Вадим нашел в себе силы извиниться перед Черепановым, понимая, что не сдержался и повел себя безобразно, но раздражение подавить не мог. Он чуть было не выложил начальнику всю подоплеку, но вовремя спохватился - нелепо рассказывать кому бы то ни было о детских перепалках двадцатилетней давности, даже Генке, который был его единственным другом, он не хотел раскрывать никаких подробностей. Приходилось держать все в себе, стараясь не срываться на окружающих, что получалось с большим трудом.
   Дома Медведев долго разглядывал себя в зеркало и не мог не признать правоту начальника - выглядел он не лучшим образом. Кроме отросшей щетины, покрывавшей щеки, ему очень не понравилось, что они излишне округлились, он стал полнеть. Все началось два месяца назад, когда он впервые в жизни попал в больницу, причем, сразу на операционный стол.
   Дурацкая история - на даче у Петровича на него свалилась лестница. Вадим не придал этому особого значения и не пошел к врачу, потому что бок поначалу почти не беспокоил, даже синяк был не очень впечатляющим. Всю неделю Медведев, перемогаясь, ходил на работу, а к выходным почувствовал себя хуже. Он решил, что просто устал и за два дня надеялся отлежаться дома, но боль не уменьшилась, поднялась температура, а к вечеру воскресенья Вадим начал задыхаться. Он позвонил своей соседке Зине Кузьминой, которая работала в их медпункте фельдшером. Зина отругала его на чем свет стоит, вызвала "Скорую" и уговорила врачей отвезти Медведева в военный госпиталь, с которым договорился поднятый с постели Черепанов.
   У Вадима оказался перелом ребра, острыми концами кости повредило легкое и плевру, и за неделю развилось сильное воспаление. Не слушая вялых протестов Медведева, его в понедельник утром повезли в операционную, вскрыли образовавшийся абсцесс и скрепили металлическими скобками костные обломки. Он первый раз в жизни оказался в больнице, и его неприятно поразил весь специфический уклад такого учреждения. Огромная палата на восемь коек, выгоревшая и местами потрескавшаяся краска на стенах, протертый линолеум, казенное белье действовали на него угнетающе, тяжелого впечатления не скрашивали даже внимательное отношение персонала и поразительная чистота, за которой постоянно следили санитарки и медсестры. Вадиму вспоминались рассказы о районных больницах, о невероятном хамстве, грязи и полчищах тараканов, но это мало его утешало. К тому же госпиталь был закрыт на карантин из-за эпидемии гриппа, случившейся на исходе зимы, посещения были отменены, и Медведев маялся от тоски среди солдат-срочников, в одной палате с которыми он лежал. Зарядник для телефона Вадим впопыхах с собой не взял, аккумулятор мобильника разрядился быстро, и для связи с внешним миром оставался телефон-автомат, который был хронически занят, и приходилось стоять в очереди, когда хотелось поговорить с кем-то.
   Медведев каждый день донимал врача просьбами выписать его, но тот категорически отказывался, потому что температура никак не хотела снижаться. Настроение у Вадима было хуже некуда, он впал в несвойственную ему апатию, но тут произошло событие, которое встряхнуло его и переполошило всех вокруг. Родителей Медведева известили о том, что он попал в больницу. Вадим об этом не знал, и настоящим шоком для него стал приезд матери.
   Алла Николаевна, как только узнала о болезни сына, сразу оформила отпуск, бросила оставшееся семейство и, забросив под язык валидол, кинулась на вокзал. Она приехала рано утром и сразу отправилась на квартиру сына в надежде застать соседку, у которой Вадим держал запасные ключи. Зина еще не ушла на работу, сама открыла Медведевой дверь и попутно рассказала, что случилось с Вадимом. Алла Николаевна внимательно выслушала ее, а потом стала расспрашивать о сыне. Соседка в другое время не преминула бы подробнейшим образом просветить мать Вадима относительно образа его жизни, но времени было много, Зина уже опаздывала и поэтому в детали вдаваться не стала.
   Квартиру, в которой жил Вадим, почти двадцать лет назад получили родители Аллы Николаевны, когда их двухэтажный дом довоенной постройки снесли. Через год после переезда умер ее отец Николай Фомич, и бабушка Вадима, оставшись одна в двухкомнатной квартире, прописала туда внука. Еще на последнем курсе института он вместе с женой переселился к бабушке, да так и остался жить там после отъезда родителей и своего развода, такого же скоропалительного, как и брак. Бабушка умерла семь лет назад, когда Медведев уже стал работать в службе спасения, и тогда же Алла Николаевна последний раз приезжала в город, где родилась и прожила б?льшую часть своей жизни.
   "Что за поросенок?!" - мать Вадима потрясли горы немытой посуды в мойке и рядом с ней. На чумазом холодильнике валялся чуть не десяток полупустых и пустых пачек из-под сигарет, под столом в дальнем углу Алла Николаевна обнаружила несколько порожних коньячных бутылок. Весь вид квартиры красноречиво свидетельствовал о том, что женская нога, если и переступала ее порог, то это было очень давно. Медведев, действительно, не допускал в свою "берлогу" никого, считая ее надежным убежищем от внешнего мира. Единственным исключением был Гена Середкин, который время от времени, когда его уж очень доводила семейная жизнь, жил у Вадима.
   "Он у меня получит хорошую трепку! Надеру уши, не посмотрю на то, что болеет!" - грозилась Алла Николаевна, разыскивая по шкафам вещи сына, которые могли пригодиться в больнице. Потом ее мысли переменили направление: "Жениться ему нужно, сколько можно жить таким анахоретом!" Алла Николаевна то жалела сына, то сердилась на него. В таком настроении она поехала в госпиталь.
   Аллу Николаевну на КПП госпиталя, конечно же, не пропустили. Не помогли ни просьбы, ни звонки завотделением и лечащему врачу, ни обещания дойти до начальника госпиталя, ни даже вмешательство Черепанова. Алла Николаевна вернулась в квартиру сына, опять, как утром, пришла в ужас от ее вида, стала заниматься уборкой и между делом вспоминать прежние знакомства и восстанавливать старые связи. Одна из ее бывших коллег по работе случайно упомянула в разговоре о недавно назначенном командующим военным округом. Невероятная удача! Алла Николаевна училась вместе с его женой в одной школе, но в разных классах, а потом они вместе поступили на экономический факультет и за пять лет учебы стали закадычными подругами. Потом Валя вышла замуж за выпускника местного военного училища и уехала из родного города, Алла же осталась дома. Какое-то время они переписывались и перезванивались, но через несколько лет, как это зачастую случается, общение стало все более редким, пока не прекратилось совсем.
   Алла Николаевна обзвонила всех своих знакомых, но никто не знал, как связаться с Валентиной Демидовой. Помощь пришла от Николая Кронидовича - он каким-то образом раздобыл номер домашнего телефона Демидовых, и теперь Алла Николаевна набирала его, гадая, узнает ли ее Валя.
   - Аллочка, миленькая, немедленно приезжай! - прошло больше тридцати лет, а Валя моментально узнала свою подругу, ее голос тоже совсем не изменился.
   До позднего вечера Алла Николаевна засиделась в гостях у Демидовых. Валин муж по делам службы был в Москве, и ничто не мешало подругам наговориться вдоволь. Они пересмотрели горы фотографий, пересказали друг другу все, что знали о своих одноклассниках и однокурсниках и просто общих знакомых, даже полузабытых за эти годы. Больше всего, естественно, было разговоров о детях и мужьях. Медведевой помнился невысокий худощавый молоденький лейтенант, у которого за эти годы к званию лейтенанта добавился "генерал", но остался он таким же поджарым. Валя видела мужа Аллы только на фотографии, ей тогда чрезвычайно понравился молодой кандидат наук с очень эффектной внешностью - высокий, темноволосый, с ярко-синими глазами, заметными даже на довольно блеклой цветной фотографии.
   - Валюша, ты бы знала, как его разнесло за эти годы! В два раза шире стал! - Алла Николаевна широко разводила руки, показывая габариты мужа. - Уже и сердце иногда пошаливает, и давление, бывает, подскакивает на нервной почве, а упрямый, как не знаю кто, никого не слушает, когда ему говорят, что нужно сбросить вес и перестать курить. И сын весь в него - и внешностью, и упрямством.
   Алла Николаевна показывала фотографии малыша, затем подростка, далее студенческие снимки и закончила их общей семейной фотографией, сделанной год назад, когда Вадим приехал к ним в гости.
   - Похож, очень похож, - кивала головой Валентина Анатольевна. - А дочка больше на тебя похожа.
   - Это так кажется, потому что у нее волосы светлые, как у меня. А черты лица - отцовские, и склонность к полноте тоже.
   Алла Николаевна не стала говорить, что Лена сильно располнела из-за гормональной терапии, которую пришлось применить при лечении тяжелейшего ревматоидного артрита, возникшего у нее после развода, как считали врачи, на нервной почве. Также не стала она вдаваться в подробности, говоря о внуках-близняшках - Вовке и Катюшке, там тоже была куча проблем медицинского характера.
   Валентина Анатольевна рассказала о своих трех дочках. Две старших были уже замужем, обе по примеру своей мамы за военными, и обе кочевали с мужьями и детьми по гарнизонам, а младшая - Тамара - училась на втором курсе местного мединститута. Ее Валентина Анатольевна предпочла бы видеть рядом с собой и поэтому старательно отгоняла потенциальных женихов с погонами на плечах. "Славная девочка, - мелькнула мысль у Аллы Николаевны, когда она увидела Валину дочку, - может, с Вадиком их познакомить?" Но, прежде чем знакомить Вадика с кем-либо, нужно было сперва увидеть его самого, попав к нему в госпиталь, и Алла Николаевна рассказала подруге о возникших проблемах.
   На следующий день около одиннадцати часов утра у КПП Окружного военного госпиталя остановилась машина командующего округом. Ворота тут же открылись, а через несколько минут вниз по лестнице, не дожидаясь лифта, слетел навстречу высокому гостю сам начальник госпиталя, с которым чуть не случился сердечный приступ, когда он получил пренеприятнейшее известие о визите. Его сопровождали два заместителя, которым тоже было очень не по себе. Как же вытянулись их лица, едва они увидели вместо генерал-лейтенанта его супругу и еще одну незнакомую даму! Особого облегчения при их виде начальник госпиталя все же не почувствовал, потому что Валентина Анатольевна и ее спутница были настроены весьма воинственно.
   Пока в кабинете начальника госпиталя приехавших гостей поили чаем, Медведева в спешном порядке перевели в двухместную палату "повышенной комфортности", которая выражалась в наличии телефона, телевизора, холодильника и относительно новой мебели. Палата была пуста, и Вадим долго раздумывал, какую койку занять, поражаясь срочному переселению. Удивление прошло сразу же, как только он увидел на пороге свою маму и понял, что без ее вмешательства тут не обошлось. Алла Николаевна нашла сына побледневшим и похудевшим, и у нее не хватило духа ругать его.
   На новом месте Вадиму в одиночестве стало еще тоскливее, ко всему добавились косые взгляды других пациентов, прознавших о приезде его матери в компании жены командующего округом; и до этого его считали блатным пациентом, а теперь было, ко всему прочему, и вовсе невыносимо ощущать отношение к себе как к маменькиному сынку. Через несколько дней Медведев все-таки уговорил выписать его с условием регулярно приезжать в поликлинику при госпитале на осмотр. Дома он целыми днями валялся на диване, не узнавая свое жилище после наведенной мамой чистоты. Алла Николаевна прожила с сыном неделю, откармливая его и проводя воспитательные беседы по поводу его образа жизни.
   - Вадик, - мама гладила его по голове, как маленького, - у тебя уже появляются седые волосы, а ты ведешь себя не лучше пятнадцатилетнего. В квартире беспорядок, питаешься кое-как, за собой не следишь. Куришь, бог знает, сколько! Выпиваешь, не отпирайся, я видела пустую тару. Тебе пора серьезно подумать о себе, нельзя так неустроенно жить дальше.
   - Мама, я нормально живу, у меня все в порядке, - Вадим морщился, выслушивая мамины нотации, и вздрагивал, когда она называла его, как в детстве, Вадиком. - Я, если помнишь, уже был женат, и не хочу еще раз наступать на те же грабли.
   - Сколько можно шарахаться от собственной тени! - теперь морщилась уже Алла Николаевна. - Сколько вокруг хороших девушек, неужели ты никого не можешь найти себе?
   - Могу, наверное, но не хочу. Я привык жить один, мне никто не нужен. Ну, женюсь, родится ребенок, а что дальше? "Где деньги? Почему так мало? Где был? С кем? Погуляй с ребенком, помой посуду, вынеси мусор!" - я примерно такое уже слышал и знаю, что и у других происходит то же самое. Нет, мама, не уговаривай меня!
   - Эгоист! - безнадежно вздыхала Алла Николаевна, а через время возобновляла уговоры: - У Вали - имелась в виду вновь обретенная подруга - младшей дочке двадцать лет, учится в мединституте, серьезная такая девочка, умница, хорошенькая, я ее видела. Давай-ка мы вас познакомим.
   - Мама, я уже старый для такой соплюшки! Что я с ней - на дискотеки бегать буду? - фыркал Вадим. - Не нужно сводничать, ничего хорошего из этого не получится.
   Мама обижалась и на время прекращала увещевать сына. За неделю она нисколько не преуспела в своих стараниях, так и не уговорила сына хотя бы один раз сопроводить ее в гости к Демидовым и уехала домой расстроенная, основательно заполнив холодильник продуктами. Больше недели после ее отъезда Вадим питался нажаренными мамой беляшами, котлетами и расправлялся с огромной кастрюлей борща.
   Все было очень вкусно и совсем не походило на вечные магазинные пельмени и сосиски, но в сочетании с вынужденной ограниченной подвижностью дало неожиданный результат - Медведев поправился на целый размер, если не больше, и с трудом стал застегивать на себе одежду. Однако переживания длились недолго, он купил себе новые джинсы, пару свитеров и на этом успокоился: "Я не фотомодель, чтобы костями греметь".
   Сейчас Вадим с неудовольствием созерцал свое отражение, в задумчивости размазывая по щекам гель для бритья. "Скоро, как отец, стану", - эта перспектива не очень его обрадовала. Еще ему было неудобно перед своими ребятами - на спортплощадке он гонял их нещадно, но никогда не заставлял делать то, чего не смог бы сам, а на Светланиных занятиях оказалось, что даже Петрович, который во всеуслышание называл себя старым дедом, лучше него справлялся с некоторыми упражнениями. Да и насмешливые Светкины взгляды настроения улучшить никак не могли. Можно, конечно, было сделать скидку на полученную травму, но Вадим разозлился, что с ним бывало крайне редко. "Не-ет, рано меня в утиль списывать, я еще всем покажу, на что способен!" - он принял твердое решение начать со следующего дня интенсивные тренировки, несмотря на побаливавший до сих пор бок.
   Медведев приводил себя в порядок и с немалым злорадством вспоминал испуг, промелькнувший в смотревших на него снизу вверх голубых глазах, когда Черепанов представлял его новому психологу. "Испугалась, малявка?!" - так и хотелось показать Светке, как когда-то, "козу", он еле тогда сдержался, понимая, что это было бы, мягко говоря, неправильно воспринято всеми. Начальник и так уже подозревал его непонятно в чем, а он сегодня едва не сорвался на крик у него в кабинете и получил рекомендацию обратиться к психологу, спасибо, что не к психиатру. А вообще-то, больше всего Вадим "обижался" на своих ребят, ему казалось, что они чуть ли не предали его, безудержно восхищаясь Светланой. Это, безусловно, только добавляло неприязни к ней.
   Несвойственная Медведеву раздражительность объяснялась еще и тем, что в госпитале он бросил курить, и теперь организм требовал привычной порции никотина, ни специальный пластырь, ни жевательная резинка не помогали. Кроме этого, исчез привычный ритуал, который, оказывается, занимал так много времени: не спеша, вытащить сигарету из пачки, зажечь ее, глубоко затянуться, выдохнуть дым и только после этого приступить к делу, например, ответить на чей-то вопрос. Черепанов очень неодобрительно относился к табаку, категорически запретил курение на рабочем месте и отвел для этих дел верхнюю площадку на черной лестнице. Вадим и сам подумывал бросить, да никак не мог собраться, хотя и начал просыпаться по ночам от желания закурить, но теперь нашелся подходящий повод - болезнь и операция.

* * *

   На следующий день погода, как назло, испортилась. Голубизну майского неба закрыло плотным слоем облаков, из которых сеял мелкий нудный дождь, временами смешивавшийся с мокрым снегом. Редкий год обходился без такого весеннего похолодания, иной раз в мае выпадало по полметра снега, который таял далеко не сразу. Медведев вышел на межвузовский стадион, находившийся около его дома, порадовался отсутствию студентов в ранний час и решил начать с пробежки. Под ногами хлюпало, брызги летели в разные стороны, капюшон спортивной куртки все время слетал, и голова скоро стала мокрой от дождя. Сам Вадим взмок от пота, через два круга он еле передвигал ноги. "Докатился, дохляк! Разжиревшая скотина!" - ругаясь на чем свет стоит, Медведев погнал себя на третий круг, потом на турник.
   Основательно себя измучив, он поплелся домой и обнаружил, что лифт отключили; на двенадцатый этаж пришлось подниматься пешком. Ввалившись в квартиру, Вадим какое-то время, приходя в себя, сидел в прихожей, потом кое-как сполоснулся под душем и отправился на работу, где, обложившись бумагами, устроился перед компьютером с твердым намерением весь день не вставать с места, потому что сил ни на что не осталось. На занятия к Светлане Вадим не пошел без каких-либо объяснений, хотя Петрович долго выжидательно глядел на него. Света, с которой он столкнулся в конце дня на лестнице, вопросов задавать не стала, только молча посмотрела на него и спустилась во двор к своей машине. Больше Медведев на ее занятия не ходил, с необычайной изобретательностью находя для оправдания самые разнообразные предлоги.
   На следующий день в город вернулась зима. Вечером дождь перешел в снег, и к рассвету газоны, тротуары и мостовые невозможно было отличить друг от друга под толстым белым одеялом. Стояла редкостная для большого города тишина - транспорт не ходил, а полуметровый слой снега глушил все остальные звуки. Снегоуборочная техника, как и положено к середине мая, частично была демонтирована и превращена в поливальные машины, а то, что оставалось, просто не могло выбраться со своей спецавтобазы. С раннего утра город пытались расчистить вручную, но, в основном, жители добирались до работы пешком по протоптанным в снегу узким тропкам. Когда Вадим, проваливаясь почти по колено в рыхлый снег, добрел до работы, он почувствовал себя, как выжатый лимон. После вчерашних издевательств над собой болели все мышцы, а сегодняшняя нагрузка по своему уровню была не намного меньшей. На центральных улицах уже кое-где попадались уборочные машины, но, в основном, снег убирали курсанты военных училищ и солдаты. Спасателям предстояло присоединиться к ним; дежурная группа Артема Рябинина уже привела в порядок не только территорию их базы, но и близлежащий микрорайон.
   Транспорт не ходил не только из-за занесенных дорог. Под тяжестью налипшего снега ветки деревьев пообламывались во множестве и перекрывали проезжую часть. Провода трамвайных и троллейбусных линий тоже были во многих местах оборваны и висели, покрытые ледяной коркой. С крыш домов многокилограммовой стеклянной бахромой свисали сосульки, и кое-где они уже начинали рушиться вниз.
   Черепанов, Медведев, командир второй группы Марат Кузьмин и несколько ребят стояли около склада и распределяли работу: кто будет заниматься поломанными деревьями, кто полезет на крыши счищать снег и сбивать сосульки, а кто будет совместно с транспортными ремонтными службами заниматься порванными проводами. Многие сотрудники в этот день опоздали и сейчас шли мимо группы спасателей, сопровождаемые неодобрительными взглядами начальства. Светлана пришла почти вовремя. По случаю похолодания она надела серебристо-голубой плащ, капюшон и рукава которого были оторочены пушистым мехом такого же цвета.
   - Снежная королева! - восхищенно охнул Середкин и двинулся навстречу девушке.
   - Извините, я опоздала! - виновато улыбнулась Света, поздоровавшись со всеми. - Пришлось идти пешком, получилось медленно, потому что каблуки в такой снег проваливаются.
   Николай Кронидович снисходительно улыбнулся:
   - Сегодня опоздания прощаются, поскольку погода преподнесла нам такой сюрприз. Завтра, надеюсь, такого не повторится.
   Что имелось в виду - опоздания или сюрпризы погоды - осталось невыясненным, потому что Черепанова отвлек телефонный звонок. А к Светлане, опередив Генку, с разных сторон подлетели Денис и Илья.
   - Ты не смогла машину завести? - беспокоился Зорин. - Аккумулятор не в порядке?
   - Я ее из сугроба не смогла откопать! - звонко рассмеялась Света. - Вернее, не стала! Проехать практически нигде невозможно, как ни долго брела на своих двоих, все равно быстрее получилось, чем на машине.
   Илья галантно предложил ей руку:
   - Устала, наверное, пока до работы дошла? Я живу совсем рядом с тобой и мог бы помочь тебе добраться, если бы ты позвала меня. Буду счастлив, если позволишь проводить себя домой сегодня вечером.
   Денис с Генкой просто оторопели от такой прыти и от витиеватости выражений, а Светлана, рассмеявшись, отказалась от помощи. Она вроде бы благодарно положила свою ладонь, затянутую в кожаную перчатку, на предложенную руку, но тут же слегка оттолкнула ее.
   - Ты предлагаешь мне допоздна сидеть на работе, дожидаясь, пока ты освободишься? - Голубые глаза насмешливо глядели на Илью. - Спасибо, я вечером уж как-нибудь сама доеду на автобусе, без посторонней помощи.
   - А если я рано освобожусь, и тебе не придется меня ждать? - не сдавался Илья.
   - Тогда - посмотрим, - по лицу вдруг пробежала тень усталости и легкой печали.
   Илья все-таки проводил ее, придерживая под локоть, до крыльца административного корпуса, Денис ревниво смотрел на эту сцену, а Генка, на которого Светлана совсем не обратила внимания, окончательно приуныл. Медведев сердито посмотрел на своих ребят, но сдержался при Марате и Черепанове.
   Для себя Вадим оставил работу на крышах - меньше будут приставать с разными глупостями. С собой он взял Меньшикова и Усова, велев им прихватить на складе монтажные пояса. На покатой кровле старого кирпичного пятиэтажного дома Антон чувствовал себя неуютно, особенно ближе к краю, хотя старался не показывать этого. "Зря я его сюда потащил, похоже, парень боится высоты", - Вадим решил не выпускать его из виду и на следующий дом не брать. Сашка же чувствовал себя, как рыба в воде, он расхаживал по скользкой наклонной поверхности, как по твердой земле, с любопытством, стоя на самой кромке, смотрел вниз, но по-дурному не рисковал.
   Медведеву понравилась его уверенность.
   - Скалолазанию учиться хочешь? Я бы тобой занялся, стажер, из тебя толк будет.
   Меньшиков обрадовался; он слышал о хобби командира, а в детстве сам мечтал стать альпинистом, но даже не мог представить, что Медведев предложит ему тренироваться. К тому же, подумал Сашка, если командир сказал такое, то он собирается оставить его в своей группе.
   - Хочу! - В глазах парня была такая радость, что Вадим немного смутился: "До чего же мало нужно, чтобы осчастливить пацана! У меня уже так не бывает".
   - Погода наладится, я тебя на Вороньи скалы возьму, - пообещал он Сашке. - Если вдруг забуду, не стесняйся мне напомнить.
   - Обязательно! - Меньшиков сиял, ему хотелось поделиться своим счастьем с кем-то, и он пихнул Антона локтем в бок, но тот, похоже, не разделял его восторгов.
   - Охота себе шею свернуть? - пробурчал он, в душе завидуя Сашке.
   Усова такие экстремальные виды спорта совсем не привлекали, рисковать он не любил никогда и ни в чем, но Антону стало немного обидно оттого, что Медведев предложил учиться Шурику, а не ему. Настроение испортилось, уязвленное самолюбие вечного отличника не давало покоя, и Антон дулся и на командира, и на Меньшикова до тех пор, пока не решил взять реванш на Светланиных занятиях.
   Внизу тоже шла работа. Генка забрался на раскидистую амурскую черемуху, спиливал надломленные ветки у основания и спускал их вниз. Мысли его были заняты Светланой, он чувствовал, что девушка относится к нему не так, как к остальным ребятам, знал причину этой холодности и проклинал себя за то, что при знакомстве повел себя достаточно нахально. "Все правильно, не нужно было распускать руки!" - корил он себя и гадал, как исправить положение. Извинялся он уже не раз, но в голубых глазах все так же видел одну лишь непогоду. Да еще Казан демонстративно стал считать Светлану своей хозяйкой, а Середкина слушался через раз, в лучшем случае. Как-то Генка не выдержал и огрел пса сложенным вдвое поводком. Тот даже ухом не повел, как будто удар пришелся не по нему, а по каменной глыбе, и полностью проигнорировал присутствие рядом с ним хозяина и его ругань.
   Светлана, узнав об этом, очень расстроилась. Середкину она ничего не сказала, только посмотрела на него с осуждением, а Казану сделала выговор, как человеку. "Ты ведешь себя, как избалованная комнатная собачка, - она держала его за ухо, но не трепала его, ласкаючи, как всегда, - ты сам несколько лет назад выбрал себе напарника, - Генка отметил, что она не сказала "хозяина", - а сейчас капризничаешь, не слушаешься его. Это же твоя работа, твоя служба, пойми это, пес! Я тебя люблю, - Светлана обхватила ладонями его морду и, легонько сжав, приподняла ее и поцеловала черный нос; Казан в восторге завилял хвостом, - и вижу, что ты меня тоже любишь, но давай договоримся - дружба дружбой, а служба службой. Когда ты на работе, ты обязан выполнять команды Гены, глупых или неправильных приказов он тебе не даст. Не будь болонкой!" Пес выслушал все это, совсем по-человечески вздохнул, подошел к Генке, сел около него, посмотрел, задрав морду, ему в глаза, а потом подал лапу. Середкин обрадовано потрепал его по холке. Мир был восстановлен, но все-таки Казан, когда видел Светлану, бросал хозяина и бежал к ней. Только поздоровавшись и получив традиционную порцию ласк, он возвращался к Генке. С этим пришлось смириться.
   Поглощенный такими мыслями, Середкин плохо обвязал тросом надломившийся толстенный сук, отпиленный им у самого основания ствола, тот выскользнул из петли и упал совсем рядом с Ильей, который вместе с Сергеем внизу распиливал большие сучья на удобоподъемные куски. Одна из веток довольно ощутимо хлестнула Илью по спине, он еле устоял на ногах и обругал Генку:
   - Ты совсем ..., смотри, что делаешь! Кончай считать ворон и поменяй руки местами!
   Середкин огрызнулся:
   - Сам лезь наверх, а я погляжу, как ты тут с пилой кувыркаться будешь!
   - Да уж получше тебя справлюсь!
   Конфликт не успел разгореться, потому что Медведев, спустившийся с очищенной крыши на землю, погасил его в зародыше:
   - Фриц! Середина! Заткнулись оба! Живо! - рявкнул он так, что помянутые Ильей вороны, сидевшие на соседних деревьях и с интересом наблюдавшие за людской возней, возмущенно закаркали и всей стаей улетели в поисках более спокойного места.
   На крышу следующего дома попасть оказалось непросто - туда вел только один выход, и ключи от чердачного люка, как и бывает в таких случаях, куда-то пропали, их искали уже полчаса. Во время вынужденного перерыва Меньшиков начал закидывать ребят снежками, те, естественно, не остались в долгу. Самую хитрую тактику продемонстрировал Сергей. Он внимательно следил за обстановкой и, уклоняясь от летевших в него комьев, лепил сразу несколько снежков, а потом за несколько мгновений успевал обстрелять всех, причем настолько быстро и метко, что никто не успевал увернуться. Целил он только в туловище, а вот Денис то ли случайно, то ли намеренно попал в ухо Середкину, который, закончив возиться с черемухой, слез с дерева.
   - Как насчет того, чтобы вылечить косоглазие?! - разозлился Генка.
   Тихо матерясь сквозь зубы, он вытаскивал полурастаявшую массу из-за ворота расстегнутой куртки, куда провалился плохо слепленный снежок. Холодная влага, просочившаяся под одежду, вызывала куда более неприятные ощущения, чем горевшее от удара ухо. Денису необходимо было ответить, и через некоторое время у Зорина светились сразу оба уха.
   Медведев, переругавшийся со слесарем, потерявшим ключи от чердака, вышел из подъезда и тут же получил снежок в левое плечо - его пометил Петрович, не устоявший перед всеобщим азартом. У Вадима отвисла челюсть при виде происходившего: Сашка и Илья походили на двух снеговиков, у Генки с Денисом полыхали уши, у Петровича, лепившего новый снежок, посреди спины расплывалось мокрое пятно от растаявшего снега. Только на Сергее с Антоном не было следов сражения. Томский поразительно ловко уворачивался от снарядов, летевших в него, а Усов не принял участия в перестрелке и стоял в стороне с недовольным видом.
   - Совсем спятили? - от изумления Вадим не орал, а произнес эти слова почти шепотом.
   - Да ладно тебе, Димыч, - примирительно хлопнул его по спине Петрович, - немножко размялись ребята, что плохого?
   - Ничего. - Медведев глянул на него с осуждением и поманил к себе Меньшикова и Томского: - Эй, вы, трое, оба ко мне!
   Сашка ухмыльнулся, показывая, что понял и оценил шутку.
   - По пожарной лестнице на крышу придется лезть. - Вадим критически разглядывал ржавые прутья. - Сначала я поднимусь, проверю, как она держится, потом вы по моей команде, только не одновременно, а по очереди.
   Медведев с сомнением покосился на Сергея, прикидывая, дотянется ли тот при своем росте до нижней ступени. Сам он с небольшого разбега неожиданно легко при своих габаритах допрыгнул и ухватился правой рукой за железный прут. Остальное было делом техники: первые несколько ступеней Медведев преодолел, подтягиваясь на руках, а затем подъем и вовсе не доставил никаких хлопот. Лестница оказалась достаточно крепкой; уже стоя на крыше, Вадим сделал знак, чтобы ребята поднимались к нему, и сбросил вниз конец троса, к которому Меньшиков привязал инструмент для очистки кровли.
   Сашка поднимался тем же способом, что и командир. Вадим с любопытством глянул вниз на Томского, ожидая, как поступит тот. Сергей не стал соревноваться с ними в прыжках в высоту, он захлестнул конец троса за нижнюю ступень лестницы и с легкостью поднялся наверх. Медведев одобрительно хмыкнул, оценив находчивость Сергея: "А он не так прост, как кажется!" По ходу работы он не раз отмечал спокойную уверенность, с которой действовал Томский. Не спеша, пристегнувшись для страховки монтажным поясом, Сергей один очистил от снега почти такую же площадь, как Вадим с Сашкой, вместе взятые. Работу он делал молча, в то время как Меньшиков болтал, без остановки сыпля анекдотами. Сергей только изредка усмехался, но и не обрывал парня, даже когда тот начинал нести совсем уж низкопробную пошлятину. Было похоже, что он практически не слушал его, думая о чем-то своем.
   В конце концов не выдержал Медведев:
   - Закрыл бы ты свой рот хоть на минуту! И не выпендривайся, пристегнись. Навернешься, а я отвечай.
   Сашка замолчал и, не решаясь спорить с командиром, пристегнул монтажный пояс к скобе, державшей водосточную трубу. Вадим скалывал сосульки и попробовал разговорить Томского, когда Сергей присоединился к нему.
   - Сын у тебя в каком классе?
   - В шестом, - коротко ответил Сергей в перерывах между ударами ломом по ледяным наростам.
   - Как он год заканчивает?
   - Не без троек, - вздохнул Томский.
   - На каникулах куда ты думаешь его определить? У нас в Песчаном детский лагерь летом работает, возьми туда путевку, - посоветовал Медведев.
   - Спасибо, мне уже предложили, на июль отправлю. В августе сам, думаю, перед школой с ним побыть, если дадут отпуск в такое время.
   - Дадут, по крайней мере, две недели, никаких проблем, только заявление напиши заранее, - заверил его Вадим. - А в июне он в городе у тебя болтаться будет?
   - В июне мать его с собой на море собиралась взять, - по голосу и помрачневшему лицу Томского Вадим понял, что разговор свернул в неприятную для Сергея сторону, и продолжать его он не хочет.
   "Вот и попробуй, наладь контакт с тем, кто к этому не стремится, - с легкой обидой подумал Медведев, - Светке наверняка все бы о своем парне выложил. Да, кстати, как его сына зовут-то? Лешка, вроде бы. Не помню точно, а спросить неудобно. Вообще-то, конечно, такие разговоры у женщин лучше получаются, это их стихия, хоть профессиональный психолог баба, хоть нет".
   Илья внизу гонял прохожих, норовивших перелезть через ленту ограждения, натянутую под тем участком, где чистилась кровля.
   - Туда не ходи, сюда ходи, - вспоминал он популярнейший фильм. - Там снег башка попадет, совсем мертвый будешь!
   Когда это не действовало, Илья орал не тише командира:
   - Куда лезешь?! Получишь сейчас сосулькой по черепу - вперед ногами отсюда унесут!
   Антон морщился, слыша эти крики; ему вовсе не нравилось, что Илья то и дело бросает его наедине с тяжелыми мокрыми стволами. Усов решил предложить Денису поменяться работой - в электротехнике он разбирался не хуже Зорина, и уж провода-то починить для него не было проблемой. Денис не возражал, и теперь они с Ильей в две глотки пугали окрестности, стараясь перекричать один другого. Медведев уже два раза с крыши предлагал им заткнуться; они замолкали на какое-то время, усердно пилили сучья и грузили их в кузов старого "ГАЗа", но стоило очередному прохожему еще только приблизиться к ограждению, как они принимались за прежнее.
   - Ребята, вы что так шумите? - вопрос Светланы, решившей во время обеденного перерыва навестить свою группу, восстановил тишину.
   - Да это мы просто так, - Илья с Денисом сияли улыбками.
   - От избытка сил? - рассмеялась Света.
   - Именно! На них эти бревна без проблем возить можно, а не антикварную технику гонять, - подошедший Петрович обнял девушку.
   Она на миг сдвинула брови, строго глянув на него, но тут же снова улыбнулась.
   - Сегодня занятий не будет, а завтра, если снова снега не навалит, я вами займусь.
   Медведев только удовлетворенно подумал, что внизу после его окриков установился порядок, а работа наладилась, и, чтобы проверить это, свесился с крыши, как чуть не плюнул с досады - около дома он увидел Светлану, которая болтала с ребятами. Работа остановилась, все собрались вокруг девушки, даже Антон бросил свои провода, а Генка, решив, что на очередной черемухе Света его просто не заметит, оперативно спустился вниз.
   - Ребята, вы Олега Худякова знаете? - задала Светлана неожиданный вопрос.
   - Знаем, конечно, знаем, - наперебой стали отвечать спасатели. - Айсберг постоянно с нами дежурит.
   Света не удивилась тому, что Олегу дали такое прозвище. Внешность у него была достаточно заметная - мастью и комплекцией он смахивал на полярного медведя. Двухметровому росту соответствовало телосложение подходящих пропорций, все это дополнялось почти белыми волосами и светло-серыми глазами. Своими огромными лапищами хирург-травматолог Худяков, тем не менее, делал виртуозные операции, собирая крохотные костные осколки в одно целое, сшивая порванные связки, сосуды и мышцы.
   - Ребята, вы не против, если Олег будет приходить на наши занятия? Мы с ним когда-то вместе йогой занимались, и он хотел бы восстановить свои навыки.
   Никто не имел ничего против Олега, тем более, что всем было любопытно посмотреть, как он при своих габаритах будет справляться с теми непростыми упражнениями, которые показывала им Света.
   - Командира надо бы спросить. - Петрович знал, что Вадим Олегу не откажет, но он знал и то, как разозлится Медведев на Светлану, если не узнать его мнения. По глазам девушки Новоселов увидел, что ей не очень хочется общаться с Вадимом, и предложил: - Света, давай я с ним поговорю, когда он спустится с небес на землю.
   - Спасибо, я сама. Нужно же и с ним контакт налаживать, вот с этого и начну.
   - Худяков? - Медведев заподозрил, не разыгрывает ли его Светлана, когда девушка под конец рабочего дня сказала ему о желании врача заниматься вместе с ребятами группы. - Он хочет заниматься этой дурью по собственной инициативе? Мне-то что, пусть приходит, если ему делать больше нечего. Я был о нем лучшего мнения.
   Света спокойно смотрела на командира, в голубых глазах не было ни обычной насмешки, ни обиды на резкие слова, а лишь холодное любопытство исследователя и даже какое-то удовлетворение от оправдавшихся ожиданий. Такого выражения глаз у Светланы Медведев еще не видел, сначала ему стало не по себе, а потом волна дикого раздражения захлестнула его: "Я что для нее - козявка под микроскопом?!" Он только собрался развернуться и уйти, как Светлана переспросила его:
   - Так, значит, ты не против?
   И в ожидании ответа опять этот раздражающий взгляд. Так смотрят на какое-то редкое животное или растение, достаточно неприятного вида, возможно, ядовитое, но, безусловно, интересное с точки зрения чистой науки.
   - Ты глухая или тупая? Или все сразу? - Медведев не сдержался. - Я вроде бы достаточно ясно выразился, но, если ты не воспринимаешь фраз длиннее, чем из трех слов, могу повторить. Пусть приходит! Поняла? Блондинка! - бросил он сквозь зубы с отвращением и едва ли не ненавистью.
   - Да, конечно! - Света так мило улыбнулась в ответ, что сторонний наблюдатель мог подумать, будто ей сделали изысканный комплимент, если только не заметил перекошенного от ярости лица Вадима.
   "Опять эта кукла меня обставила! Откуда у нее такая выдержка? Глазом ведь не моргнула на мои слова, - Медведев прекрасно понимал, что повел себя по-хамски, но оправдывал себя тем, что Светлана сама спровоцировала его на это. - Улыбается еще! Как у нее всегда получается ткнуть меня мордой в грязь?" Вадим решил свести к минимуму общение со Светой, хотя и без этого он с ней только здоровался.

* * *

   Олег поразил всех ребят невероятной гибкостью, которую с трудом можно было предположить при таком телосложении. Еще больше они удивились, когда узнали, что Худяков практикует йогу уже пять лет и что именно он три года назад посоветовал Свете попробовать начать заниматься.
   - Светлана оказалась очень способной ученицей, - в раздевалке не было отбоя от вопросов. - В ДК железнодорожников, где мы занимались, приезжал гуру из Индии, он составил для нее отдельную программу обучения и настойчиво приглашал приехать в свою школу в Бенаресе.
   - Она поехала? - Денис с Ильей одновременно задали этот вопрос.
   - Нет. Почему - не знаю, - Олег не стал вдаваться в подробности и посоветовал: - Спросите у нее сами, если так интересно.
   Худяков обрадовался, когда узнал, что Светлана стала работать в институте, и очень огорчился, когда до него стали доходить самые разнообразные пересуды о девушке. Как мог, он всегда опровергал их, смеялся над всяческими домыслами. Роза Худякова, изящная смуглая черноволосая и черноглазая башкирка - трудно вообразить более контрастную пару - уговаривала мужа не расстраиваться: "Она же новенькая, только пришла к нам, да еще на такую непростую работу. Поговорят о ней, может, месяц-два, потом на кого-нибудь другого интерес переключится. Не переживай!"
   Света не очень-то обращала внимание на те слухи, что ходили о ней.
   - Опровергать, доказывать кому-то что-то - бесполезное занятие, - однажды сказала она Олегу. - Вот мы с тобой сейчас разговариваем, если это увидят, то сразу пустят очередную сплетню. Роза, я знаю, даже слушать ничего про нас с тобой не будет, а за меня не волнуйся. Договорились?
   - Противно это все! - Олега передернуло. - Добро бы только женская часть коллектива этим увлекалась, а то ведь и мужики обсуждают - не спроста, мол, Медведев так на Медведеву кидается, не иначе, как она его бывшая жена.
   - Ты знаешь, я ждала этого. - Света улыбнулась. - Я, признаюсь, при первой встрече посоветовала Вадиму, чтобы он так на меня не косился, но только подлила масла в огонь.
   - Не хочу уподобляться нашим сплетникам, - Олег помялся, - но должен тебя предупредить, что репутация у него, в смысле отношений с противоположным полом, - не очень.
   - Олег, ты опоздал! - рассмеялась Светлана. - Меня уже давно просветили на сей счет. В бухгалтерии это любимая тема! Там, по-моему, все находятся или в стадии "до", или в стадии "после", потому что охотно делятся друг с другом весьма интимными, если не сказать физиологическими, подробностями, но, что интересно, никто ни к кому претензий не имеет, просто идиллия какая-то.
   - Все-таки, если он начнет к тебе приставать, скажи мне, я с ним разберусь.
   - Ладно, договорились, - все еще смеясь, пожала плечами Света, всем видом показывая, что эту проблему она не считает достойной своего внимания. - Я вообще-то хотела поговорить с тобой насчет занятий. Тебе и еще нескольким ребятам можно переходить к тренировке саморегуляции. Пока что будете заниматься попарно, а потом посмотрим, как у кого будет получаться. Я объединила вас, ориентируясь на потенциальные возможности, которые уловила в каждом. Тебе в пару достался Меньшиков, завтра утром приходите вместе.
   На занятия Худяков пришел один.
   - Странноватый парнишка, - сказал он о Меньшикове. - Я ему говорю: "Пошли к Светлане, она нас "спарить" решила", а он смотрит на меня дикими глазами и молчит. Вцепился в лавку так, что пальцы побелели. - Олег пожал плечами. - Силком я его тащить не стал.
   - Я тоже не буду гоняться за ним, - вздохнула Света, - так же, как и за некоторыми другими.
   Девушка подумала о Медведеве, который не только перестал приходить на занятия, но и начал демонстративно отворачивался от нее при встрече, не желая даже здороваться. Расстроившись, она никак не могла сосредоточиться, и Олег это почувствовал.
   - Наверное, сегодня у нас ничего не получится, давай попробуем в следующий раз, - предложил он. - Расскажи, чем ты занимаешься с ребятами помимо йоги.
   - Обычная рутина, - улыбнулась Света, - для начала провела профессионально-психологическое тестирование по новой методике, написала отчет, что все ребята пригодны для работы. Они разные, но у всех есть одна черта - готовность не только прийти на помощь, но и активное сострадание к тем, кто попал в беду. Что и говорить, Николай Кронидович тщательно подбирает кадры, случайных людей, по-моему, в отряде нет. Почти у всех высшее или среднее специальное образование, у каждого водительские права всех категорий и по несколько специальностей: водолаза и судоводителя, промышленного альпиниста и сварщика, компрессорщика и газорезчика. Постоянно, да ты и сам, наверное, это знаешь, проводится учеба на курсах переподготовки, а я, со своей стороны, хочу сделать акцент на антистрессовом тренинге, потому что интенсивные физические и психологические нагрузки не могут не вызвать сильного нервно-психического напряжения. Совсем устранить его невозможно, это же люди, а не роботы, но необходимо научить ребят вовремя снимать стресс методами, не наносящими вреда здоровью. - Девушке рассказывали, что после крупных происшествий с большим числом жертв окрестные ларьки, круглосуточно торговавшие спиртным, опустошались подчистую. - Так что, отдельным пунктом у меня стоит психологическое сопровождение сотрудников, а при необходимости - экстренная реабилитация, если нагрузка окажется запредельной. Я предложила, чтобы в клинике предусмотрели небольшое отделение для реабилитации спасателей в неотложных случаях. Профилакторий в Песчаном - дело хорошее, но туда нужно еще добраться, а здесь можно было бы на месте оказать первичную помощь, вполне допускаю, что иногда и медикаментозными средствами. - Света покачала головой. - Сложнее всего, я думаю, приходится командирам групп; они на месте происшествия должны мгновенно реагировать на ситуацию, принимать решения, от которых может зависеть человеческая жизнь, координировать свои действия с другими службами, да и без всяких ЧП на них лежит постоянная ответственность за ребят, за оборудование, за спецтехнику. Для них я хочу разработать отдельную программу, мы уже обсуждали ее наброски с другими психологами института и руководством.
   - Наш командир, похоже, опасается, что его авторитет пошатнется, даже если он просто скажет тебе пару слов или спросит о чем-то, - усмехнулся Олег, - и пользуется старыми проверенными способами, предпочитая их всем программам.
   - Тут уж я ничего не могу поделать, даже и пробовать не стану, - развела руками Светлана. - Пока здоровья хватает, так и будет продолжаться.
   Девушка подумала, что лицо командира группы почти всегда было напряжено, глаза смотрели озабоченно, между бровями залегла глубокая складка. Очень редко она исчезала, а сведенные мышцы расслаблялись, тогда Медведев молодел и становился похожим на того Вадима, каким его помнила Света. Такое несколько раз происходило и на ее занятиях, когда он, похоже, на какое-то время переставал думать о работе. "Вот кому в первую очередь нужна поддержка, - подумала Светлана, - но неужели он боится показаться слабым и из-за этого не хочет разговаривать со мной даже на нейтральные темы?"
   - В основном я просто общаюсь с ребятами, с теми, конечно, кто этого хочет, - Света, казалось, беззаботно улыбнулась. - С серьезными проблемами ко мне еще никто не обращался, пока просто разговариваем больше о пустяках, но в таком разговоре человек зачастую раскрывается гораздо сильнее, чем если специально расспрашивать его. Илья, например, принес мне кактус и сказал, что его нужно поставить около компьютера, чтобы на его колючках рассеивалось вредное излучение, а потом полдня рассказывал мне об этих растениях. Они, оказывается, бывают такие разные! С маленькими колючками и с большими, с пухом вместо них и совсем голые. А как они цветут! Илья показал книгу о кактусах с фотографиями - это просто фантастика! И вовсе они не погибают после цветения, как говорят, а цветут каждый год, если их правильно содержат. Им и полив нужен регулярный, и освещение правильное - далеко не все кактусы любят жару и солнце. Илья очень много знает о цветах вообще, а не только о кактусах, я и подумать не могла, что почти все цветы у нас в институте - его подопечные. Дома ему негде их держать, потому что квартиру он снимает и не хочет обострять отношения с хозяйкой, вот и нянчится с ними на работе, почти как Денис со своими кошками.
   - Этот тебе, наверное, лишь о них и рассказывает, - предположил Худяков.
   - Не только, - рассмеялась Света. - Он моей машиной занимается и очень подробно объясняет, что делает и зачем, а я все время ему говорю, что ничего в этом не понимаю. Тогда он подключает к этому делу Антона и Сашу, и они втроем начинают читать мне лекцию о карбюраторе или что-нибудь в этом роде. Кстати, Саша только в компании может разговаривать со мной спокойно, если же мы сталкиваемся с ним случайно, или я что-то спрашиваю у него, когда рядом больше никого нет, мне всегда кажется, что он хочет сбежать.
   - Вот я и говорю, что он странноватый слегка, - усмехнулся Олег. - Света, я тебе серьезно говорю - если он, Вадим или кто-то еще хоть как-нибудь тебя обидит, немедленно скажи мне.
   - Спасибо, Олег, но я не думаю, что кто-то из ребят способен на такое, к тому же я всегда смогу постоять за себя в любом смысле, - покачала головой девушка, - да и Петрович не даст меня в обиду.
   Света не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что именно Новоселов устроил ее в институт, и даже Олегу сказала об этом не сразу. На работе она общалась с Петровичем, ничем не выделяя его среди других сотрудников, а в разговорах наедине всегда просила дядю Сашу, чтобы он тоже не проявлял к ней особого внимания. Ей не хотелось, чтобы ко всем пересудам об отношениях с командиром группы, добавилось еще и мнение о ней как о безмозглой красотке, пристроенной по знакомству на хорошую должность, что было на прежнем месте работы. Новоселов соглашался с девушкой, но не оставлял ее без присмотра, особенно первое время.

* * *

   К июню Медведев почувствовал в себе прежнюю силу и на лицо немного похудел, однако былая легкость к нему не вернулась. В один из выходных дней, прихватив снаряжение для скалолазания, Вадим отправился за город на свои любимые скалы. И Петрович, и Генка всегда выговаривали ему, когда узнавали про эти поездки: "Ты рехнулся? В полном одиночестве ползать по отвесным стенам! Если свалишься с высоты, разобьешься, что будет? Пока кто спохватится, куда ты пропал, пока найдут, уже и помощь не понадобится!" Медведев с ними не спорил, а только молча усмехался в ответ и думал, что риск полностью оправдывается тем упоительным состоянием восторга от преодоления невозможной на первый взгляд преграды и свободы, которую он ощущал на только что покоренной скале. У него не хватало слов, он никогда не смог бы описать, что чувствовал, стоя в полном одиночестве на вершине, когда над головой было одно лишь небо, а внизу виднелись только кроны деревьев, сливавшихся в сплошной массив зелени. Иногда что-то подобное снилось ему, к тому же во сне он приобретал способность летать, летать без крыльев, без взмахов руками, стремительно рассекая воздух подобно снаряду, управляя своим движением одним лишь малозаметным напряжением мышц.
   Одиночество и тишина в последние годы все больше привлекали его, шумные сборища не вызывали ничего, кроме раздражения. Еще в студенческие времена Медведев увлекся спелеологией, и в области не осталось ни одной пещеры, где он не побывал бы с приятелями из клуба любителей подземелий. Но прежняя команда давно распалась, новых друзей Вадиму завести было непросто, Генка просто шарахнулся от предложения составить компанию, а в одиночку спускаться под землю при всей своей любви к риску Медведев не осмеливался. Для разрядки и успокоения нервов оставались только скалы.
   Вадим еле преодолел пустячную по его прежним понятиям стенку и не почувствовал наверху ничего, кроме досады. Куда-то за зиму пропали и ловкость, и гибкость, осталась одна только сила - тупая и неуклюжая.
   "Медведь неповоротливый! Пора, как нашим бухгалтерским девкам, на диету садиться!" - костерил он себя, однако хоть ругайся, хоть ни ругайся, набранные килограммы от этого не исчезнут. Вадим прекрасно понимал это, и его тренировки стали похожи на самоистязание, но от нагрузки появился зверский аппетит, мускулатура наросла еще мощнее, чем раньше, а вес и размеры, в итоге, меньше не стали. В волейбол против его группы уже никто не хотел выходить на площадку - подачу Медведева отбить было невозможно. Он играл профессионально, сказывались многолетние занятия в секции, и звание кандидата в мастера спорта было получено не зря, а теперь еще прибавилась неимоверная сила. Мяч проносился пушечным ядром, когда он врезался в грунт, казалось, что на месте удара должна образоваться воронка, как от падения авиабомбы.
   Другие тоже играли на хорошем уровне. Подачи Новоселова было очень сложно брать, мяч летел, будто произвольно меняя траекторию, и, как живой, ускользал из рук противника. У Дениса на площадке пропадал добродушно-полусонный вид сытого медведя, он распрямлялся и становился быстрым и ловким, каким бывал только во время спасательных работ. Антон с Сашкой оказались шустрыми просто в силу своего возраста, а Сергея на площадке, также как Дениса, было сложно узнать - он не отсиживался, как обычно, где-то в углу; по мастерству Томский оказался почти на одном уровне с Медведевым. Сергей легко взлетал к верхнему краю сетки и вместе с Денисом ставил непробиваемый блок, отбивал самые сложные мячи, демонстрируя немалые ловкость и силу, незаметные в обычной жизни.
   На основе группы Медведева образовали сборную института, которая приняла участие в соревнованиях по волейболу между командами силовых структур, пожарно-спасательных служб и военных. На тренировках Вадим гонял ребят до седьмого пота, но и себя доводил до потемнения в глазах. Включенные в сборную спасатели из других групп пытались приспособиться к таким нагрузкам, а некоторые благодарили судьбу, что не попали в группу Медведева, о чем прежде кое-кто жалел - остальные командиры намного мягче относились к сотрудникам.
   Светлана как-то раз пришла на тренировку команды. Ребята обрадовались ее появлению и с еще большим старанием стали отрабатывать подачи и блокировки. Вадим долго делал вид, что не замечает девушку, но потом не вытерпел:
   - Слушай, уйди! Не мешай!
   Светлана только недоуменно приподняла правую бровь, а Медведев продолжил:
   - Иди отсюда! Не отвлекай парней, не строй им глазки! Опять же, я тут иногда некультурно выражаюсь, зачем тебе это слушать?!
   Светлана очень спокойно посмотрела на него.
   - Хорошо, не буду вам мешать, - развернулась и ушла, провожаемая разочарованными взглядами.
   В тот день Вадим довел команду до полного изнеможения, а сам вечером напился и выложил Генке все, что у него накопилось. Вспоминая ее семью, он возмущался:
   - Нет, ты понимаешь - они домработницу держали, по совместительству - няньку для Светки. Удивляюсь, как ей отдельно гувернантку не наняли! Ты бы только видел эту тетю Лизу! Вся в черном, как монашка, высокая, тощая, всегда Светку за руку держит, ни на шаг от себя не отпускает. Утром в школу привела, из школы увела, а потом моя мама с ней договорилась - она Ленку стала после уроков забирать и до дверей квартиры доставлять. Вот Светка ее как-то и упросила, чтобы с Ленкой на пару часов остаться. Мои родители от этой пигалицы пришли в полнейший восторг: "Какой воспитанный ребенок!" Всегда "спасибо", "пожалуйста", "разрешите", глазки скромно вниз опущены, - Вадима корежило при этих воспоминаниях, а Генка слушал друга, открыв рот. - Они никогда не видели, как это ангелоподобное существо превращалось в исчадие ада, и не слышали, что она могла выдать. Не вести себя так при взрослых - на это хватало ума уже тогда! Она лицемерка, притворщица, видеть ее не могу, не то что общаться с ней!
   - Не-е, Димыч, ты чего-то загибаешь, - не поверил его словам Середкин, - этого не может быть. Светлана такая... - Генка даже зажмурился. - Слов не хватает сказать, какая она! Мало ли что в детстве было, сколько лет прошло?! Ты изменился? Еще как! Такой мальчик-одуванчик был, когда я тебя первый раз увидел! - Он довольно ехидно покосился на командира. - Света тоже изменилась.
   - Я тебя, Середина, предупредил, - нахмурился Медведев, - не связывайся с ней. Поиздевается, посмеется и выкинет тебя из головы, если в этой кукольной голове вообще что-то может быть. У тебя жена, Стаська, не вздумай их на эту змею променять!
   - Сам разберусь, что мне делать, - Генка обиделся и бросил Медведева одного.
   Соревнования команда института выиграла, но никакой радости не испытал Медведев, когда ему как капитану вручали кубок. На протяжении всего финального матча он то и дело обращал внимание на Светлану, сидевшую на трибуне между Черепановым и Порошиным. Николай Кронидович болел за свою команду как никто другой. Он то вскакивал с места, то хватался за голову, то, не соглашаясь с решением судьи, свистел так пронзительно, что Светы закладывало уши. Кадровик же с несвойственным ему оживлением и блеском в глазах, судя по жестам, объяснял девушке правила игры. "Старый хрен! И он туда же! - проскочила раздраженная мысль и вдруг сменилась другой, оглушительно неожиданной: - Спросила бы меня, уж я бы не как дилетант ей все рассказал!" Вадим страшно разозлился на самого себя и начал давать такие зверские подачи, что игроки команды пожарных, против которой они играли, с ужасом следили за орудием убийства, в которое превратился волейбольный мяч, и прилагали все усилия единственно для того, чтобы увернуться от него.

* * *

   Первый июльский день не задался с самого начала, с раннего утра подкинув мелкие бытовые неурядицы. Смеситель в ванной стоял чуть ли не с момента постройки дома, то есть лет пятнадцать, если не больше, пережил уже не один ремонт, поэтому Медведев не удивлялся его выходкам. Сегодня этот агрегат отказался подавать холодную воду иначе как тонкой струйкой. Горячей воды не было почти неделю по никому не известной причине. На кухне вода текла нормально, но умываться там не хотелось из-за грязной посуды, кучей наваленной в мойке. Обругав себя свиньей и лентяем, Вадим кое-как умылся и даже побрился, но потерял при этом уйму времени. Обычно до работы в хорошем темпе он добирался пешком минут за двадцать, этим же утром на дорогу оставалось меньше десяти. Чтобы не опоздать, пришлось ехать в душном автобусе, набитом с утра уже распаренными и злыми пассажирами. Масла в огонь подливала толстуха кондуктор, проталкивавшаяся через салон для "обилечивания граждан". Постоянно вспыхивали стычки по поводу мелочи, которую кондуктор не хотела брать у пассажиров, а те, в свою очередь, отказывались от потных медяков, зажатых в ее кулаке.
   Проехав три остановки, Вадим не выдержал и вышел из автобуса. "В Горелово пешком не походишь, каждый день так придется добираться по часу туда и назад", - подумал он раздраженно. Как ни старался, Медведев не мог полностью отключиться от автобусной свары, которая оставила неприятный осадок. Оставшийся путь пришлось проделать почти бегом, через проходную он пролетел "со звонком" и тут же наткнулся на Черепанова. Тот явно был не в настроении.
   - Зайди-ка, родной, как придешь в себя, ко мне, - произнес он ядовито-ласково после обычного обмена приветствиями.
   - Да я в порядке, хоть сейчас готов, Николай Кронидович.
   - Хорошо, пойдем.
   В кабинете начальник коротко бросил Медведеву:
   - Сядь, отдышись. За тобой что, собаки гнались?
   - Это я в общественном транспорте прокатился, честно говоря, отвык давно от этого.
   - И, конечно же, думал, как придется добираться до новой базы.
   - Угадали, Николай Кронидович, думал.
   - Пустим служебный транспорт, чтобы вас собирать, определим в каких точках, может тогда прекратятся эти хронические опоздания. Нет, Медведев, ты не смотри на меня так кисло. Знаю, о чем ты думаешь. Придется теперь к служебному автобусу вовремя приходить, чтобы потом в городском транспорте не давиться. Надеюсь, хоть таким образом дисциплина подтянется, а то совсем ведь распустились в последнее время. Мне вчера под вечер несколько распечаток из отдела кадров принесли - удручающая картина получается, на что ни посмотри.
   - Какие распечатки? - удивился Вадим.
   - Компьютерщики новую программу поставили, теперь все фиксируется, кто когда приходит, когда уходит, на обед сколько времени тратит. Особенно наши дамы из бухгалтерии отличились - по два часа и больше обедают, подозреваю, что в окрестных магазинах. Кроме того, сделали сводку по Интернету, посмотрел я на нее и в ужас пришел, что творится. Зря, ох зря, дал я в свое время согласие на подключение к сети всех компьютеров!
   - В Интернете подолгу сидят? - осторожно поинтересовался Вадим, почувствовав нарастающий гнев начальника.
   - Не только в этом дело. Вот, читаю, - Черепанов взял со стола лист бумаги, - компьютер в кабинете номер двадцать пять - в твоем кабинете, между прочим, - почти восемьдесят процентов времени пользователи провели на порносайтах. Очень хотелось бы узнать, кто из вас развлекается в рабочее время подобным образом.
   Начальник говорил, постепенно повышая голос:
   - Я очень сомневаюсь, что этим занимается Александр Петрович. Кто остается? Середкин и Медведев! Сладкая парочка! Один по два раза в месяц разводится с женой, другой, не жалея сил, борется за звание местного Казановы! Один другого стоит! В Интернете с такими же, как бы сказать помягче, субъектами опытом обмениваетесь?! Раньше бы вас попросту назвали "морально-бытовыми разложенцами", строгий выговор с занесением, как минимум, был бы обеспечен! А сейчас нет, сейчас так нельзя с кадрами обращаться, сейчас вас нужно к психологу отправить для восстановления утраченного душевного равновесия! - Яда в голосе хватило бы на сотню королевских кобр. - Как я могу Светлану Александровну, молодую девушку, просить заниматься такими похабниками!
   Далее Черепанов перешел на официальный тон, что не сулило ничего хорошего:
   - Я вас, Вадим Дмитриевич, серьезно предупреждаю, прекращайте это безобразие! У меня складывается впечатление, что некоторые забыли про погоны у них на плечах. Я все сказал, можете идти.
   - Есть! - встав, по-военному кратко ответил Вадим и вышел из кабинета.
   "Уж лучше бы наорал", - подумал он, спускаясь по лестнице и ощущая, как горят уши. При упоминании имени Светланы Медведев почувствовал себя совсем скверно. Как только он зашел к себе, то сразу увидел, что Середкин сидит за компьютером и, похоже, опять залез в сеть.
   - Середина, кончай глаза портить, разговор есть.
   Генка увидел, что Вадим не шутит, и встал из-за стола.
   - Что случилось, командир?
   - Ты опять в Интернете ползаешь? Ты знаешь, что все фиксируется, кто чего там смотрит?
   - Да иди ты! - не поверил Генка.
   - Сам иди. К Черепанову. Он тебе все покажет и расскажет, у него распечатки по каждому компьютеру. Ты что, совсем спятил, не соображаешь, что делаешь? Он мне с утра пораньше разнос за
Интернет устроил.
   - Ты от него сейчас? Шумел?
   - В полном соответствии со своим именем.
   - Тоже мне, Зевс-громовержец! (2)
   - Пригрозил отдать нас на растерзание Медведевой.
   - А я не против.
   - Ты себе просто представить не можешь, что она с тобой сделает, как она из человека душу вынуть может.
   - Пусть, может, поймет, что у меня это серьезно. Не могу я без нее, только о ней и думаю!
   - А порнушкой отвлекаешься от этих дум?
   Генка только дернул плечом в ответ - отвяжись, мол.
   - И по поводу твоих отношений с Людмилой шеф тоже высказался, "морально-бытовым разложенцем" назвал, впрочем, я от него такой же характеристики удостоился, - усмехнулся Вадим. - А от себя хочу добавить - веди себя с Медведевой поприличнее, что ли. Ты же смотришь на нее, как Казан на колбасу, только слюни не пускаешь.
   Середкин огрызнулся:
   - А тебе-то что? Ревнуешь? Сам не гам и другим не дам? По такому принципу? Может, она девушка, о которой я всю жизнь мечтал, только не знал, что когда-нибудь наяву такую увижу, а не во сне. Да я и во сне такой никогда не видел, а то просыпаться, наверное, не захотел бы. Ты представить себе не можешь, что я чувствую, когда Светлана рядом.
   - Тогда определяйся с Людмилой, а то свинство какое-то получается.
   - До чего же ты у нас умный и порядочный, самое главное! На Эльвиру похож до невозможности, так же воспитываешь, почти теми же словами, - Генка обозлился и выскочил из кабинета.
   Вадим долго сидел, понимая, что сказал совсем не то, что хотел сказать, что не знает он, как разговаривать об этих вещах - боится обидеть грубым или неловким словом, а выходит почему-то как раз так, что люди обижаются. Но Генка-то, Генка, каков гусь! Совсем спятил, над ним скоро все потешаться начнут, а он ничего не замечает, ходит за Медведевой, как привороженный. Может быть, на самом деле, Светка что-то такое сделала, поразвлечься захотела, с нее станется. Вадим с отвращением посмотрел на мерцающий монитор, выключил компьютер и вышел из кабинета.
   В коридоре Медведев сразу же натолкнулся на Ольгу Родину из бухгалтерии. "Вот именно этого мне сейчас и не хватало", - мелькнула почти паническая мысль. Он давно уже старался прекратить отношения с Ольгой, но сказать ей об этом прямо никак не мог решиться, а намеков никаких она не понимала или делала вид, что не понимает.
   - Привет, Медведев! - просияла Ольга. - Давно не виделись! Я скоро забуду, как ты выглядишь, здороваться перестану с незнакомым мужчиной, - она рассмеялась и прикоснулась ладонью к его плечу. - Ты куда?
   - В кабинете дышать нечем, хочу выйти проветриться, - Вадим натужено улыбнулся.
   - А мне в налоговую нужно ехать, очередную порцию макулатуры вести - опять половину форм изменили, пришлось переделывать. - Ольга считалась непревзойденным специалистом по головоломной бухгалтерской отчетности. - Кто бы только знал, как меня это все достало: квартальный отчет, жара, Череп цепляется ко всему подряд. Представляешь, с утра накинулся на меня по поводу одежды - вы на работу, спрашивает, пришли или на пляж собираетесь. Говорю про жару, ничего слушать не хочет, совсем озверел.
   На Ольге были короткая юбка и топ, который во всех деталях обрисовывал пышную грудь.
   - Слушай, Медведев, - она взяла Вадима за руку и увлекла вниз по лестнице к выходу. - Шеф, сам того не подозревая, подкинул классную идею махнуть прямо после работы куда-нибудь, искупаться. Давай поедем в Горелово. Про карьеры наши девки все время рассказывают, как там здорово, только я одна еще ни разу не была. Говорят, ты в тех местах каждый кустик знаешь, поедем, покажешь мне их.
   - Сразу после работы? - Вадим задумался. - Народу везде толпы будут.
   - Хорошо, давай позднее и до самой темноты. Я по пути из налоговой в универсам заскочу, возьму что-нибудь из еды, устроим ужин на природе.
   - Да ты все предусмотрела, - засмеялся Вадим. - У тебя, наверное, и купальник с собой имеется.
   - Купальника у меня с собой нет, без него обойдусь, - Ольга грудью прижалась к Медведеву, понизила голос. - Ты знаешь, о чем я мечтаю? Чтобы безо всякого купальника, вообще безо всего, только ты и я, прохладная вода и луна в небе. Я скучаю по тебе, скучаю по твоим рукам, по твоим губам, по твоему телу, я хочу тебя! Как ты не поймешь этого, глупый медведь!
   Тот отстранился.
   - Спятила?! На нас же здесь все смотрят!
   Вадим потянул ее к ангару, где, во-первых, их никто бы не увидел, а, во-вторых, там была тень и жалкие остатки утренней прохлады. Ольга послушно двинулась следом, на ходу упрекая Медведева:
   - Ты меня избегаешь в последнее время, не смотришь даже в мою сторону. Как из госпиталя вышел, мы же с тобой и не встречались ни разу. Почему так? - и поинтересовалась ехидно: - Тебе, может, не легкое тогда повредило, а какой-нибудь другой орган? Или ты принял обет воздержания?
   - Перестань всякую чушь городить, - Вадим вяло огрызнулся через плечо. - Что вдруг на тебя нашло?
   - А на тебя? Ты уже все забыл, как нам хорошо было вместе, какая замечательная зима была у нас с тобой. Я смотрю, ты тоже, как все наши мужики, на эту новенькую, на Светку запал. Ну чем она вас всех притягивает? - Ольга начала злиться, и в голосе, до этого бархатно-обволакивающем, появились визгливые нотки. - Ты только посмотри на нее как следует! Суповой набор - одни кости! Ледышка, у нее ни чувств, ни эмоций никаких нет, она наверняка даже целоваться не умеет, не говорю уже ни о чем другом.
   - А ты умеешь?
   - Хоть сейчас могу показать, что я умею, если ты ничего не помнишь!
   Ольга всем телом прижалась к Вадиму, протянула руку к молнии на брюках. Он шарахнулся от нее.
   - Да ты что, на солнце перегрелась? Пойди остынь!
   Ольга злобно взглянула на него:
   - С тобой все ясно. И ты туда же...

* * *

   Зиму Вадим вспоминать не хотел, в особенности, Новый год. Именно с этого праздника началась связь с Ольгой, причем началась самым мерзким образом.
   Всем вместе на работе праздники отмечать не удавалось - она оперативная группа всегда была на дежурстве, не расслабишься. В тот год "повезло" как раз группе Медведева, поэтому они решили отпраздновать днем раньше остальных. К ним решила - не оставлять же ребят без женского общества - присоединиться бухгалтерия, за исключением главбуха Анны Соломоновны. Все решили, что так даже лучше - не будет никого из начальства, посидят спокойно. Организацию праздника взяла на себя Ольга Родина. Целую неделю она бегала по магазинам и оптовым рынкам, взяв с собой для повышенной грузоподъемности кого-нибудь из ребят. С этой целью она то и дело подходила к командиру и просила дать ей на подмогу то Илью, то Дениса. Сначала Вадим предложил ей в помощь Антона: "Купите все сразу и на его "Ниве" увезете", но Ольга отказалась, предпочитая делать покупки в разных местах. Возникали и другие организационные вопросы, и опять Ольга шла к Медведеву, подолгу торчала у него в кабинете, бесконечно обсуждая какие-нибудь мелочи. При этом она всегда садилась напротив Вадима и, опершись на локти, тянулась поближе к нему, наклоняясь над столом.
   В очередной раз Ольга пришла со списком спиртного.
   - Я купила три бутылки шампанского, пять водки, две мартини. Взяла у Бабаяна два коньяка и думаю, что этого мало. Черепанов обязательно придет поздравить - он, кроме коньяка, ничего не пьет. Еще кто-нибудь обязательно явится, - Ольга сунула Медведеву список и карандаш. - Добавь, что, по твоему мнению, прикупить нужно. Деньги есть.
   - Куда ты столько набираешь? Нас двенадцать человек будет, разве этого недостаточно? - Вадим щелкнул по бумаге. - У нас, если помнишь, дежурство на следующий день, нужно быть в форме. Знаешь ведь - новогодние праздники для нас и для медиков самое горячее времечко.
   - Пусть лучше останется, чем не хватит. Не бежать же от стола в магазин за добавкой. И не так уж и много под хорошую закуску, - Родина вопросительно посмотрела на Медведева.- На горячее мы с девочками решили заказать у Бабаяна долму. Это малюсенькие такие голубцы из виноградных листьев. Сначала хотели взять его фирменную курицу, потом решили, что возиться с костями не стоит. Я думала, мы накануне у него долму заберем и на следующий день быстренько разогреем в микроволновке. Ты представляешь, я только заикнулась об этом, а Сурен так разошелся, я думала, что он меня вот-вот на фарш пустит, - Ольга еще ниже наклонилась над столом так, что в вырезе кофточки стало видно кружевное белье. - В конце концов он сменил гнев на милость и пообещал прислать с готовой долмой Гарика, как только мы ему позвоним.
   - Ты молодец! Уговорить перед самым Новым годом Бабаяна на доставку - это надо суметь, - похвалил Вадим Ольгу и, не удержавшись, тупым концом карандаша провел по образовавшейся глубокой ложбинке.
   - Что ты делаешь? - наигранно возмутилась Родина, покосившись на дверь. А глаза ее в это время спрашивали: "И что же ты остановился?"
   Дальнейшее развитие событий прервал появившийся Петрович. Ольга недовольно зыркнула на него, забрала у Медведева список и вышла из кабинета. Новоселов проводил ее оценивающим взглядом.
   - Хороша девка! Ты как считаешь, Димыч? - он хитро посмотрел на командира. - Хозяйственная. Я смотрю, забегалась она с этим праздником, от нас так просто не выходит.
   - Форменный банкет закатить решила, меня уже замучила. Все ей скажи - чего да сколько. Не хочу я в эти детали вникать. Еще раз придет, я ее к тебе отправлю - ты у нас тоже хозяйственный, - буркнул в ответ Вадим.
   - А со мной ей никакого интереса нет разговаривать, - хохотнул Петрович, - ее только холостые мужчины интересуют, например ты. Ну чем не жених? Пуговица на куртке еле держится - это, знаешь ли, сильный знак для женщин, что мужик не пристроен.
   - Отстань от меня со своей пуговицей! И вообще, если на Шевченко посмотреть, так никогда не подумаешь, что в доме у него три бабы. - Вадим пересел к компьютеру. - Мне годовой отчет Кронидычу завтра сдать нужно, я с этим ящиком разобраться не могу, а ты лезешь с разными глупостями. Тоже мне, сваха нашлась! Перестань меня "замуж" пристраивать!
   - Вот и попросил бы Ольгу, чтобы она тебе помогла с программой разобраться - у них в бухгалтерии давным-давно все на компьютерах делается. Давай я ее сейчас позову, увидишь - все бросит, прибежит через пять секунд.
   - Петрович, я и не подозревал, что ты меня так ненавидишь, - простонал Вадим и запустил в Новоселова растрепанным руководством по работе на персональном компьютере. - Отцепись, будь человеком!
   Книжку, на лету терявшую страницы, поймал пришедший с обеда Генка. Он с ходу оценил обстановку и увел с собой Петровича. Больше Медведева в этот день никто не беспокоил.
   Сам праздник ничем особым не запомнился. Пришел Николай Кронидович, поздравил, посидел с ними всего минут десять, потом его куда-то срочно вызвали, еще заходили с поздравлениями командиры других групп, начальник группы кинологов, кто-то от медиков. Вадим очень скоро понял, что Ольга была права, когда предложила докупить еще спиртного - ему то и дело приходилось открывать очередную бутылку. Медведев смотрел на Ольгу и удивлялся, как она успевала за всем уследить в этой круговерти.
   Принесли гитару, и Илья с Денисом спели кое-что из Окуджавы, потом из Высоцкого. Вадим, как его ни уговаривали, особенно Танюшка Макова, в этот раз наотрез отказался к ним присоединиться.
   Времени было почти восемь часов, когда все уже устали сидеть за столом и начали потихоньку расползаться в разные стороны. Раньше всех ушел Петрович, заявив, что ему пора на печку, кости греть. Потом незаметно исчез новичок - Сергей Томский, а Вадим с Генкой отправились курить на черную лестницу, прихватив с собой почти целую бутылку местного коньяка - от бабаяновского давным-давно не осталось даже запаха. Там они удобно устроились на подоконнике и сами не заметили, как прошло почти полтора часа. Их уединение нарушила Ольга, спускавшаяся по лестнице с мешками мусора.
   - Ребята, вы мобилизованы на зачистку территории. - Оба мешка она отдала Середкину, подтолкнула его вниз и повернулась к Вадиму: - Командир, пошли мебель на место ставить, - и добавила разочарованно: - Как приборкой заниматься, так никого не найти, все мигом разбежались.
   Передвинуть пару столов почему-то оказалось совсем не простым делом. Под ноги все время попадались в неимоверном количестве стулья, коробки из-под одноразовой посуды и какие-то тряпки. Ольга пыталась помочь, но только мешала, давясь от хохота. Глядя на нее, Вадим сам начал смеяться, и дело застопорилось окончательно. Наконец, порядок был наведен, и Ольга позвала Медведева в бухгалтерию пить кофе. К кофе на столе появилась бутылка коньяка на этот раз московского производства, и, дожидаясь, пока закипит чайник, они решили продегустировать столичную продукцию.
   - Так себе, бурда, - Ольга поморщилась. - А ты что скажешь, командир?
   - Скажу, что настоящий коньяк можно раздобыть только у Бабаяна, - Вадим не почувствовал ни крепости, ни вкуса, ни запаха и понял, что уже напился как следует. - А для такой красавицы как ты, Сурен особо постарался. Я ревную, - приобняв Ольгу, он рассмеялся и поцеловал ее.
   Похоже, что именно этого Ольга и ждала все время. Она уронила кувшин с водой, страстно обняла Медведева и так впилась в губы поцелуем, что чуть не задушила. Кофе был забыт. Они сначала долго целовались, затем Вадим никак не мог справиться с узкой длинной юбкой, которая была на Ольге в тот вечер. Она лишь хохотала и ни за что не хотела ему помочь. Кончилось тем, что юбка лопнула по шву. Это было последнее, что отчетливо помнил Вадим. Как в тумане, ему потом вспоминалось, что он взял Ольгу грубо, по-животному сзади, опрокинув ее прямо на стол. Она, однако, ничего не имела против такого обращения и, вцепившись руками в край стола, только постанывала, но, похоже, вовсе не от боли. Какие-то бумаги разлетелись по всей комнате, со стола на пол свалился телефон, но никого не интересовало, цел он или разбился вдребезги.
   Сколько времени они провели в бухгалтерии, Медведев не смог бы сказать даже под страхом смертной казни. Более или менее он пришел в себя на улице, когда Ольга сказала ему: "Вот я и дома", и тупо удивился, что оказался в состоянии провожать ее по ночным улицам.
   - Я тебя доставлю до твоей квартиры и баиньки уложу. М-могу колыбельную спеть, - предложил Вадим, когда они зашли в подъезд, и даже промычал несколько нот совершенно неузнаваемой мелодии.
   - Ни в коем случае! У меня родители дома, я же не одна живу. Что они подумают, если увидят нас сейчас? - Ольга пьяно захихикала. - Я, как мышка, тихонечко прокрадусь и не разбужу их. Не увидит моя дорогая мама, что ее дочка без юбки с работы пришла.
   - Ты что, ее на работе оставила? - ужаснулся Медведев, мигом раздумав петь.
   Ольга в ответ распахнула дубленку. Юбки на ней, действительно, не было - только блузка и колготки. Это до такой степени возбудило Вадима, что Ольга не успела даже охнуть, как он усадил ее на подоконник и содрал колготки вместе с бельем.

* * *

   Привычный ежеутренний грохот будильника выдрал Медведева из хмельного беспамятства. Он понял, что находится дома. Глаза не открывались, голова раскалывалась от боли, во рту была помойка. С трудом он перевернулся с живота на спину, обнаружив при этом, что спал, не раздеваясь, еле разлепил глаза и сел на диване. Это усилие разбудило дремавший в голове вулкан, в мозг плеснуло раскаленной лавой, а перед глазами поплыли радужные круги. Кое-как Медведев добрался до ванной. Стягивая с себя одежду, он глянул в зеркало - опухшее лицо, налитые кровью глаза яснее ясного говорили о бурно проведенном вечере. "Ж-животное... Совсем оскотинился. Это ж надо так нажраться, да еще перед дежурством!" - сказал сам себе Вадим и полез под душ.
   От холодной воды в голове немного прояснилось, и он вдруг вспомнил вчерашние события. Вадиму показалось, что из крана внезапно полился кипяток. Как и в самом деле ошпаренный, Медведев вылетел из ванной и бросился лихорадочно одеваться - ему вспомнились валявшиеся на полу разодранная юбка, телефон, разбитый кувшин и вообще весь погром, произведенный в бухгалтерии. "Успеть раньше всех, чтобы все убрать, все спрятать", - била по голове одна мысль. Пока Медведев натягивал одежду прямо на мокрое тело, память с издевательской услужливостью подсовывала ему все новые подробности произошедшего. Его чуть не стошнило, когда он вспомнил себя с бутылкой коньяка в руке, сидевшего почти полностью раздетым в кожаном кресле главбуха и совершенно голую Ольгу, стоявшую перед ним на коленях. Дальше в памяти снова был провал, Вадим не помнил, ни как они оделись, ни как шли по городу, помнил только подъезд какого-то дома и треск рвущейся одежды.
   Вадим без сил опустился на диван и подумал так отстраненно, как будто все произошло не с ним: "Сколько могут дать за изнасилование особо извращенным способом? Кто этим занимается - милиция или прокуратура?" Он почти не сомневался, что не помнит каких-то особо гадких деталей, а Ольга обязательно напишет на него заявление.
   Стараясь двигаться осторожно - по голове будто кувалдой били при любом резком движении - Медведев вышел из дома и по дороге для поправки здоровья купил в ларьке банку слабоалкогольного коктейля с якобы апельсиновым соком, понадеявшись, что химически-цитрусовый запах сможет перебить запах перегара. Ядовито-оранжевое пойло произвело страшное воздействие на организм - на оставшейся части пути Вадим, забыв про головную боль, побил все рекорды скорости, никого не замечая, пронесся через проходную и кинулся в туалет.
   Примерно через полчаса бледный до зелени Медведев, кое-как переодевшись в рабочий комбинезон, на ватных ногах доплелся до своего кабинета, вознося молитвы всем святым о том, чтобы ничего не произошло: ни пожаров, ни "жестянки" - несложного ДТП без жертв и разлившегося топлива, ни даже сломавшихся замков. Желудочно-кишечный тракт успокоился, но на белый свет смотреть было невозможно, а тем более ползти на четвертый этаж в бухгалтерию. Хотелось лечь и тихо умереть, но даже просто отсидеться в кабинете не получилось. Там Вадима ожидал очередной сюрприз - перед включенным компьютером, пристроив голову на папки с бумагами, спал Генка. Было похоже, что так он провел всю ночь. На соседнем столе стоял телефон, снятая трубка лежала рядом. Стоило только положить ее на место, как телефон тут же затрезвонил. В голове у Вадима от громкого звука взорвалась не иначе как атомная бомба.
   Звонила Людмила Середкина, искавшая мужа.
   - Где эта скотина? - не церемонясь и не здороваясь, спросила она у Медведева, которого едва смогла узнать по голосу.
   - Привет, Люда, Гена на работе. Только сейчас его нет на месте. Что ему передать? - Вадим лихорадочно соображал, что придумать для спасения друга.
   - Привет, Вадим. Передай, что домой он может не приходить. Ни в этом году, ни в следующем. Где и с кем этот сукин сын был всю ночь?
   - На работе он был, Людочка, не ругайся. Могу, чем хочешь, поклясться. Со мной был. У нас труба лопнула, мы с ней всю ночь возились, - Вадим не смог сочинить ничего лучше.
   - Что ты выдумываешь? Какая труба? Почему вы этим занимались? У вас в конторе, кажется, сантехники есть для этого!
   Генка от шума проснулся и ничего не соображающими глазами смотрел на командира. К телефону его подпускать было нельзя, и Медведеву пришлось и дальше выкручиваться самому.
   - Это случилось, когда все ушли, только мы вдвоем остались.
   - А позвонить нельзя было?! Два слова сказать! Я все больницы обзвонила, все морги, уже решила, что его в милицию забрали, туда стала звонить - ничего!!! - Людмила изобразила великолепнейшую истерику. - Что я должна была думать? Мобильник не доступен, городской не отвечает!
   - Я нечаянно телефонный провод порвал, только недавно нашел, где именно, и починил. И сразу твой звонок.
   - А мобильник? - немедленно последовал ехидный вопрос.
   - А мобильник лежит разобранный, сушится. И мой мобильник тоже, - Вадим жестами показал Середкину, чтобы тот пока не включал телефон. - Люда, мы промокли почти насквозь, пришлось сушиться. Не могли же мы мокрыми по морозу ночью идти, вот и проторчали до утра на работе.
   - Ой, что-то не верится мне в такие совпадения, - с сомнением в голосе сказала Людмила, но чувствовалось, что она начинает сдаваться. - В рабочую форму переодеться ума не хватило?
   - Люда, я клянусь тебе, что твой муж всю ночь провел на работе, - Вадим показал Генке кулак. - Ну, выпили мы по поводу уходящего года немножко, случился грех, - покаялся он, - но не было ничего такого, в чем ты его подозреваешь. Когда его увижу, передам, чтобы он тебе позвонил.
   Ничего больше не сказав, Людмила бросила трубку.
   Вадим обессиленно опустился на стул.
   - Ты что, всю ночь здесь провел? - Ответа на этот вопрос не последовало, но он и так был понятен. - Слышал, что я твоей Людмиле наплел? Давай, придерживайся той же версии.
   - У меня фантазии не хватит, если Людка начнет дальше разбираться, - пробормотал Середкин. - Она, когда заведется, такой допрос может устроить, как в гестапо. Иглы под ногти легче перенести, чем ее визг.
   - Как знаешь, в твоих же интересах не менять показания. Если что, приходи ко мне, переждешь бурю, - вяло усмехнулся Медведев.
   Генка не раз по неделе-другой жил у Вадима, спасаясь от домашней лесопилки.
   - Спасибо, Димыч, ты настоящий друг.
   Настоящий друг вспомнил свои собственные ночные похождения и затосковал - пора было идти на место преступления. Глотнув воды, он с трудом поднялся со стула и пошел сдаваться.
   Подняться на два этажа по расшатанным ступеням черной лестницы оказалось пыткой во всех смыслах этого слова. Плохо помня события вчерашнего вечера, но не сомневаясь в том, что гордиться произошедшим не стоит, Медведев еле передвигал ноги, теперь уже мечтая о том, чтобы что-нибудь произошло, вплоть до того, что его вызовет к себе Черепанов. Он подсознательно пытался отсрочить момент, когда придется как-то объясняться с Родиной, извиняться перед ней. Получить свирепый выговор от начальника, даже "с занесением", казалось менее страшным, чем взглянуть Ольге в глаза. "Я - животное, последняя скотина, - брезгливо думал он, - опустился до последней черты: напиваюсь до потери всякого соображения и занимаюсь сексом где попало, затем буду с кем попало, а потом..."
   Дверь в бухгалтерию была приоткрыта сантиметров на пятнадцать. В образовавшуюся щель была видна обычная обстановка. Вадим собрался с духом, заглянул внутрь и слегка приободрился - никаких следов разгрома. Ольга сидела за своим столом, как ни в чем не бывало. Увидев Медведева, она сразу же встала и, не сказав ни слова, направилась в коридор. Вадим обреченно последовал за ней.
   - Ольга, я вчера...
   - Ты вчера был великолепен! - не дав ему договорить, с неприкрытым восторгом заявила она.
   У Вадима глаза на лоб полезли от изумления. Он пристально посмотрел на Ольгу - свежа, бодра, ни малейших следов вчерашнего.
   - Я вчера, кажется, перебрал, - больше он ничего не мог придумать.
   - Ерунда! Ты меня просто потряс вчера! - продолжила она. - Если я тебе скажу, сколько раз мы занимались любовью, ты мне не поверишь!
   - Тогда лучше не говори, а то я сочту тебя маленькой врушкой, - Медведев наконец обрел дар речи и даже смог улыбнуться.
   - Я сегодня прибежала на работу в половине восьмого и кинулась наводить порядок в комнате. Мы с тобой вчера немножко нахулиганили, нужно было замести следы, - счастливо смеясь, сказала Ольга и посмотрела на него удивленно и даже слегка обиженно. - Ты ничего не помнишь?
   - Как можно забыть такой вечер?! - Вадим постарался изобразить энтузиазм и обнял Ольгу за талию, на большее его не хватило. - Ты прелесть! Я просто боялся, что ты могла на меня обидеться.
   - За что?! - поразилась та.
   - Ну как же - юбку порвал...
   - Ой, мама дорогая, не могу! Не бери в голову! - засмеялась Ольга. - В кои веки попался настоящий мужик, и тот на утро едва ли не извиняться пришел! Ты дивный любовник, я никогда не испытывала ничего подобного.
   Поддернув повыше и без того короткую юбку, она уселась на подоконник и дразняще раздвинула ноги.
   - Я старался, - буркнул Вадим, но, в принципе, ему не было неприятно услышать такое, и, воровато оглянувшись по сторонам, он погладил круглое колено и скользнул рукой выше.
   Впоследствии он не раз вспоминал эту сцену, жалея, что не сдержался тогда. Всю зиму Ольга, умело дразня его самолюбие, просто преследовала его. Пользуясь тем, что он продолжал чувствовать себя виноватым и не решался отказать ей, Родина каждые выходные звала Медведева поехать на дачу, куда ее родители зимой никогда не ездили.
   Не то чтобы Ольга Вадиму совсем не нравилась, но такая напористость вскоре начала раздражать его, к тому же нервировала необходимость все время соответствовать определенному уровню без учета его собственных желаний. Если бы не перелом ребра, случившийся накануне весеннего женского праздника, неизвестно, сколько бы еще длились эти отношения. Медведев очень надеялся, что все само собой закончится, пока он лечится, но Ольга явно посчитала его своей добычей и отпускать на волю не собиралась. Вот и сегодня, случайно столкнувшись с Вадимом, она сразу перешла в наступление.
   Не успел Медведев опомниться после Ольгиной атаки, как из бухгалтерии позвонила кассир Танюшка Макова, попросила подняться к ним и получить новую банковскую карту взамен прежней с истекающим сроком действия. С этой стороны неприятностей вроде бы не ожидалось, и Вадим спокойно пошел на четвертый этаж. Проходя мимо открытой из-за жары двери отдела кадров, он увидел Светлану, млевшего рядом с ней кадровика Виктора Елисеевича и услышал отрывок их разговора.
   - Подобные вещи только потакают склонности некоторых личностей к порнографии, - звонкий голос Светланы было хорошо слышно в коридоре.
   - Раньше за такое срок давали, и немалый, а теперь все тебе, пожалуйста, неограниченный доступ, - бубнил в ответ кадровик.
   "Старый волкодав и молодая сучка под стать ему", - озлобленно подумал Вадим, не без оснований решив, что услышал обсуждение тех распечаток, про которые утром говорил Черепанов. В тот же момент ему почему-то стало стыдно, что он так обозвал Светлану, и уж совсем тошно при мысли о том, что она подозревает в тяге к таким развлечениям. Терзаемый этими думами, Медведев мимоходом сорвал свое раздражение, нахамив ни в чем не повинной Маковой. Танюшка, маленький задорный колобок, была безнадежно влюблена в Медведева и сейчас просто-напросто расплакалась от его грубости. Пришлось долго извиняться и пытаться утешить ее, позвав на обед к Бабаяну, от чего она категорически отказалась под предлогом диеты. Вадим так и не понял, простила она его или нет, и чтобы успокоиться самому, отправился на спортплощадку.

* * *

   Светлана, разобрав пачку бумаг, пошла на поиски ребят первой группы. Николай Кронидович проверил посещаемость ее занятий, лично составил график на месяц и попросил ознакомить с ним каждого спасателя и не давать никому поблажек. Внизу она столкнулась с Денисом.
   - Света, возьми котеночка, - снова начал уговаривать девушку Зорин. Он занимался этим с самого утра. - На выбор - котика или кошечку, у нашей Муськи все котята хорошие, добрые, как она, мурчат и не царапаются.
   - Нет, Денис, не возьму. Зачем мне кошка? - Светлана, смеясь, отмахивалась от него. - Что с тобой сегодня приключилось такое? Совсем от тебя проходу нет!
   Казан увидел девушку у крыльца и подбежал к ней, забыв про своего хозяина, который шел следом, тоскливо глядя на Свету.
   Зорин не отставал:
   - Мы Муську анти-сексом вовремя не накормили, она к своему кавалеру из соседнего подъезда сбежала и опять четырех котят принесла, - оправдывался он. - Света, ну не топить же их теперь! Ты бы посмотрела, какие они хорошенькие, сразу перестала бы отказываться.
   - Ты окончательно свихнулся, - оборвал его Илья. - Тебе русским языком говорят "нет", а ты не понимаешь. Сдались Светлане твои кошки и ты вместе с ними, - он хмыкнул и пожал плечами.
   - Да, ты совсем на своих кошках задвинулся, - Антон насмешливо смотрел на Дениса снизу вверх, - больше ни о чем думать не можешь. Последний еж уже давным-давно бы понял, что кошки Свету не интересуют, она собак любит.
   Усов висел вниз головой на брусьях, но после этих слов перебрался на шведскую стенку, где, дурачась, изобразил "обезьяну в дозоре", завязав себя в немыслимый крендель.
   - Нет, все-таки хвост - вещь полезная, - глубокомысленно изрек он.
   Светлана, услышав это, рассмеялась. Антон обычно был таким серьезным, почти как Сергей Томский, а тут вдруг повел себя, как Меньшиков. Сашка, наоборот, уже несколько дней ходил мрачный, огрызаясь на всех, вплоть до Черепанова. Вот и сейчас он даже не обратил внимания на всеобщее оживление, которое вызвала выходка Антона.
   Генка, не без тайной надежды, что Света, наконец, заметит и его, снял форменную рубашку и подошел к брусьям, которые недавно были заняты Антоном. Середкин легко выполнил все классические упражнения, что входят в обязательную программу соревнований гимнастов, но Светлана глядела на него рассеянно, думая о чем-то своем, и теребила Казану уши, от чего тот по-щенячьи радостно повизгивал.
   Илья в стремлении привлечь к себе внимание Светы тоже скинул рубашку, после секундного колебания стянул оказавшуюся под ней майку и, поигрывая мускулами как заправский бодибилдер, подошел к турнику и будто взлетел к перекладине. Подтянулся раз десять, а затем начал крутить "солнышко", закончив его сложным сальто с переворотом. Публика зааплодировала, раздался одобрительный свист, а Светлана с веселым удивлением посмотрела на него. Илья довольно улыбнулся, его цель была достигнута.
   Денис тоже решил продемонстрировать свои таланты и двинулся было к турнику, но остановился на полпути - под перекладиной в одной майке-афганке стоял Медведев. Он подошел с другой стороны и не заметил Светлану, которая сидела сбоку.
   - Думаете, я на такое уже не способен? Старый стал? - спросил он с коротким смешком. - Сейчас посмотрим. "Давненько не брал я в руки шашек..."
   Перекладина слегка прогнулась под его весом, но достижения Ильи были перекрыты с легкостью. "Солнышко" Вадим крутил на одной руке, то на правой, то на левой, а закончил таким замысловатым соскоком, какой принес бы неплохие баллы на любом чемпионате по гимнастике.
   Мышцы командира не вздувались, как у Ильи, нарочито накачанными буграми, он даже казался громоздко-неуклюжим на первый взгляд, но во всем теле чувствовалась дремлющая мощь, способная, подобно сжатой пружине, выстрелить со всей силой в нужный момент. Несомненно удовлетворившись своей физической формой, Медведев усмехнулся и вдруг увидел Светлану, которая не без интереса смотрела на него.
   Вадим встретил оценивающий взгляд девушки и с неожиданной для всех злобой накинулся на нее:
   - Чего ты уставилась на меня, как на ярмарке? Что высматриваешь? Племенного жеребца себе выбираешь?
   - Ну-у, если ты сам себе такую характеристику даешь... - Света не стала продолжать, а только приподняла правую бровь, продолжая смотреть в глаза Медведеву.
   Вадим первый отвел взгляд.
   - Я в гляделки играть не собираюсь, вышел уже из детского возраста, - проворчал он вроде бы себе под нос, но так, чтобы слышали окружающие, в том числе и Светлана, подхватил снятую рубашку и ушел со спортплощадки, насвистывая "Старый самолет".
   Повисло неловкое молчание, все начали расходиться, кто на обед, кто куда. Через пару минут там остались только Середкин со своим псом. Тот не убежал за девушкой только потому, что хозяин держал его за ошейник.
   За Светланой, опередив всех, увязался Кирилл Задонцев из третьей группы. Он считался первым красавцем в отряде - не очень высокий, но стройный, с тонкими чертами смуглого лица и разрезом больших глаз, выдававшими примесь тюркской крови. Сочетание золотистой кожи, роскошных темных волос и неожиданно светлых серых глаз с темным ободком по краю радужки привлекали многих женщин, но, в отличие от Медведева, повода для пересудов Кирилл не давал, если и грешил, то на стороне. В отряд Кирилл пришел одновременно с Антоном и хотел попасть в группу Вадима, но тот предпочел взять к себе Усова. Артему Рябинину Задонцев приглянулся сразу, да и с его ребятами Кирилл без труда нашел общий язык, но у него осталось легкое чувство обиды на Медведева и всю его группу.
   Ребята не успели оглянуться, как он предложил Свете вместе пойти на обед к Бабаяну. Кирилл победно посмотрел на Илью с Денисом, ничуть не смутившись, когда Светлана, с легкой иронией оглядев его с головы до ног, согласилась составить ему компанию.
   - На меня она даже так никогда не взглянет, - тяжело вздохнул Генка и потрепал Казана по холке. - Я для нее только придаток к тебе, слышишь, собачатина? Ласковей всех Света смотрит на тебя, ни для кого больше у нее нет такой улыбки.

* * *

   После обеда небо окончательно затянулось знойным маревом. Никаких учебных занятий в этот день не планировалось, оборудование было проверено-перепроверено на десять раз. Илья мял в руках волейбольный мяч; в такую жару играть не хотелось не только играть, но даже лишний раз сдвинуться с места, и они с Денисом и Сергеем сидели в тени ангара и, лениво оглядывая раскаленные окрестности, обсуждали в очередной раз, была ли Света замужем за Вадимом или нет. А если нет, и одна фамилия - простое совпадение, то почему он так нетерпимо к ней относится. Цокот каблуков по забетонированной дорожке заставил их прервать разговор - Светлана собственной персоной приближалась к ним, легкая, свежая, будто не было вокруг зноя, от которого плавился асфальт и расплывались очертания предметов в перегретом воздухе. Единственным послаблением себе, сделанным девушкой с учетом погоды, были собранные на затылке в пышный узел волосы. Не затененные, как обычно, локонами камни в ее сережках ярко вспыхнули на солнце, когда она кивнула головой ребятам своей группы. За ней шел Кирилл Задонцев и старался вести светскую беседу:
   - Светлана, что это за камень? - разговор шел именно об ее украшениях. - Аквамарин? - Кирилл блеснул познаниями в области геммологии.
   Денис, услышав это, фыркнул, не особо сдерживая смех.
   - Голубой топаз, - Светлана повернула голову, сережки колыхнулись, и от них в разные стороны разлетелись ослепительные искры. - Это мой зодиакальный камень.
   - Какие красивые! - искренне восхитился Кирилл. - Я никогда таких не видел. Где ты такие купила? - задал он вопрос безо всякой задней мысли.
   - Это подарок, - сказала Светлана несколько надменно и, видимо, не желая продолжать разговор, кольнула поднадоевшего ей Задонцева насмешливо-прохладным взглядом и быстро ушла в сторону административного корпуса.
   - Подарок... - задумчиво посмотрел ей вслед Кирилл. - И кто же это делает такие подарки? Дорогущие ведь, только олигархам по карману.
   - Да уж, не с нашей зарплатой такие подарки делать, - Илья махнул рукой и ехидно добавил, вспомнив недавний разговор: - На кошачий корм хватило бы.
   Метил-то он в Дениса, но Задонцев, который тоже подкармливал окрестных кошек, принял это на свой счет:
   - Не волнуйся, хватит! "Вискас" дешевле кошерной жратвы будет, - довольно зло огрызнулся он.
   Илья взвился:
   - Ты здесь вообще что делаешь? Светлана с нашей группой работает, а ты не лезь к ней!
   - Закон Джунглей?! - Кирилл сплюнул прямо под ноги Илье. - На территорию вашей стаи лучше не заходить и, тем более, не охотиться. Хорошо, однако, Монолит вас выдрессировал! Как вы его угодья стережете! Объедки-то хоть потом достаются?
   Денис с Сергеем еле удержали их от стремительно назревавшей драки.
   - Вот и иди с нашей территории, охоться на своей, - спокойно, но с жестким прищуром глаз сказал Томский, - а мы на вашу заходить не будем.
   Кирилл посмотрел на него исподлобья, криво усмехнулся, но молча ушел, видя, что силы не равны.
   Конфликт на этом не закончился. Теперь, когда чужак был изгнан, решил обидеться Денис и, не сдержавшись, тоже начал задираться:
   - А ты что так переживаешь? Соломоновна тебе свою Златочку уже сколько времени предлагает, там всяких колечек-цепочек-сережек навалом, тебе на подарки тратиться не придется, опять же хату за ней дают, неплохо сэкономишь, - Денис намекнул на большие расходы на съемное жилье, о которых иногда говорил Илья.
   - Ты меня за кого держишь? - Илья снова начал свирепеть.
   Зорин, будто не заметив ничего, продолжил:
   - И со своими родителями отношения наладишь, они будут рады, что ты чистоту крови не испортил.
   На этот раз Сергей не успел вмешаться - Денис полетел на землю от сильного толчка в грудь.
   - Вы что не поделили, забияки? Светку? - раздался голос командира, и Илья почувствовал на плече его руку, охладившую желание измолотить Зорина в кровь.
   Тот уже успел вскочить на ноги и почти с ненавистью смотрел на Илью, от всегдашнего добродушия Дениса не осталось и следа.
   - Я, кажется, спросил о чем-то. Языки проглотили? - В голосе Медведева громыхнул металл.
   - Все в порядке, командир. - Илья уже совсем успокоился. - Так, обсуждали некоторые вопросы.
   - Какие же? - подозрительно поинтересовался Вадим, продолжая держать Илью.
   Денис с Сергеем сочли за лучшее промолчать и ретироваться. Илья долго смотрел себе под ноги, потом поднял глаза на командира.
   - Вадим, правда, что Светлана твоя бывшая?..
   Медведев опустил руку, закрыл глаза и решил досчитать до десяти. Помогло.
   - У тебя как с устным счетом в начальной школе было, справлялся? - смог почти спокойно спросить у Ильи. - В пределах полусотни посчитать сможешь? Мне сейчас тридцать три года, женился, если знаешь, когда институт заканчивал, тогда двадцать два было. Сколько лет прошло?
   - Одиннадцать.
   - Очень хорошо, считаем дальше. Светлане сейчас двадцать шесть лет. Двадцать шесть минус одиннадцать. Сколько получилось? Прикинь, мог я с малолеткой, с пятнадцатилетней девчонкой что-то иметь?! - Вадим все-таки начал закипать. - Да в то время там и смотреть было не на что. Не надо на меня так таращить глаза! Да, знал я ее раньше, знал, только все не так, как вы нафантазировали - она с Ленкой, моей сестрой, вместе училась, за одной партой они сидели, подружки они школьные, понял?!
   - Понял! - Илья обрадовано, как показалось Вадиму, кивнул. - Как все просто!
   - Элементарно, Вольфсон, - Медведев, не удержавшись, нарочито сделал ударение на первом слоге. - Похоже, у нас мозгами никто пользоваться не умеет, зато по-бабски перемалывать сплетни охотников не счесть.
   - Да не так это. Светлана нравится многим ребятам, пойми, никто не хочет повести себя непорядочно по отношению к тебе, если...
   Вадим перебил его:
   - Вы что, совсем сдурели от этой жары? Мозги расплавились окончательно? Сделай милость, объясни мне, в чем тут непорядочность.
   - Мало ли, - замялся Илья, - бывает ведь, что бывшие муж с женой снова...
   Вадим не выдержал:
   - Хватит!!! Я уже сказал тебе, что ничего и никогда, и не хочу больше ничего слышать на эту тему! Что еще нужно?! Подробные инструкции?! Или благословить требуется?! Каждого персонально или можно оптом?!
   Медведев рванул дверь так, что чуть-чуть не оторвалась ручка, пролетел по коридору до туалета, сунул голову под кран с холодной водой и держал ее под струей минут пять. С отвращением глядя в мутное разбитое зеркало, он кое-как вытерся бумажными полотенцами, которые расползались в руках, усиливая и без того не проходившее раздражение. Рубашка намокла от брызг и холодила тело, но это было, скорее, приятное ощущение.
   Вадим поднялся на второй этаж, открыл кабинет и с облегчением увидел, что там никого нет, что можно побыть хоть немного одному, пускай в духоте, но в тишине и покое. Прямо из бутылки отхлебнул минералки и сморщился. Вода была теплая, выдохшаяся, невообразимо гадкая на вкус. Бутылка отправилась в мусорную корзину. Медведев подумал, не напроситься ли в бухгалтерию в холодильник, уж Ольга-то не откажет, но тут же вспомнил, что холодильник у них общий с отделом кадров, и выбросил эту идею из головы - лишний раз со Светланой встречаться не хотелось. "Да и Ольге после сегодняшнего лучше не попадаться на глаза, совсем с ума сошла баба от такой погоды", - вспомнил он утренний разговор.
   "Сопляки, - подумал Вадим о ребятах, которые были младше него всего-то на пару-тройку лет. - Они теперь рыцарский турнир устраивать будут? Приз - сердце прекрасной дамы. Дуэль на огнетушителях? А может, попросту, кинут жребий?"
   Мысли все равно крутились вокруг Светланы.
   Медведев открыл выходившее на глухой бетонный забор окно и сразу же захлопнул его. Раскаленный воздух был наполнен вонью от гниющего в контейнере мусора, плавящегося асфальта, выхлопных газов, этот "букет" дополнялся запахом гари. Вадим тяжело вздохнул: "Ну вот, нам еще только горящих лесов и торфяников не хватает для полноты ощущений".
   - А чему удивляться - почти два месяца ни капли дождя. Странно, что раньше гореть не начало. Можно с вами поговорить, Вадим Дмитриевич? - Медведев услышал за спиной голос Меньшикова и отвернулся от окна.
   - Конечно, Саша, только почему так официально? - а про себя подумал: "Я что, сам с собой уже начал разговаривать?"
   - У меня ... Я хочу... - Меньшиков осекся, потом выдавил: - Я хочу вам кое-что рассказать и услышать, как мне быть дальше. Как скажете, так и будет.
   Вадим выжидательно посмотрел на парня. Тот молча стоял в дверях кабинета, напряженное лицо мучнисто побелело, взгляд стал каким-то диким.
   "Сегодня, похоже, все сговорились и решили меня доконать. Теперь еще и этот подключился. Влип, наверное, в какую-нибудь историю, теперь не знает, что делать. Пришел, ждет, что я ему сейчас сопли вытирать стану, - снова стало подниматься утихшее было раздражение. - Шел бы лучше к Светке, у нее такие вещи входят в служебные обязанности".
   Меньшиков продолжал стоять на пороге.
   - Да зайди ты, наконец, и закрой дверь. Не чувствуешь разве, какой тухлятиной несет из коридора? Давай садись и рассказывай, что с тобой случилось.
   Сашка послушно переступил через порог, плотно прикрыл дверь, но не стал садиться, а остановился посреди кабинета и, главное, продолжал молчать, глядя в одну точку. Вадим уже начал придумывать, как вывести парня из этого ступора, но тот, как перед прыжком в воду, набрал в грудь побольше воздуха и с трудом выговорил:
   - У меня нетрадиционная ориентация...
   Вадим, предполагая услышать все, что угодно - про проблемы дома или с милицией, про чью-нибудь беременность, даже про наркотики - этого никак не ждал и переспросил внезапно севшим голосом:
   - У тебя - что?
   Сашкины глаза заблестели сухим, каким-то злым блеском.
   - "Голубой" я! Понятно? Или подробные объяснения нужны? - сказал он громко, с вызовом, потом отвернулся и тихо добавил: - Если вы считаете, что мне не место в отряде, я сегодня же подам рапорт...
   Вадим нашарил за спиной стул, не оборачиваясь, ногой подтянул к себе и буквально рухнул на него. Стул от такого обращения издал самый настоящий вопль, но устоял. Меньшиков теперь тоже решил сесть, но только боком, чтобы не встречаться глазами с командиром. Какое-то время оба молчали.
   - Не ожидал. Что угодно думал от тебя услышать, но не это. Не ожидал... - снова повторил Вадим, пытаясь собраться с мыслями, которые расползались в разные стороны, как тараканы. - Ты у нас почти год, скоро аттестация, я уже все бумаги для нее подготовил. К тебе по службе никаких претензий нет, дисциплина вот только в последнее время подводит, и аттестация в твоем случае - практически формальность, тебя все давно считают полноправным членом группы. Почему ты сейчас решил мне об этом рассказать? - спросил осторожно Медведев, подыскивая слова: - У тебя с кем-то из наших ребят "отношения"? Кто-то догадывается об этом?
   Меньшиков опустил голову, потом повернулся лицом к командиру.
   - Нет у меня ни с кем никаких "отношений". Ни здесь, ни вообще. Уже давно, несколько лет.
   - Так какого лешего ты...
   Меньшиков не дал ему закончить:
   - Я думаю, что Светлане обо всем известно. Она, что называется, всю душу насквозь видит, от нее ничего не скроешь. Я решил, что рано или поздно вы или Николай Кронидович все равно все узнаете, так пусть лучше не от нее, а от меня.
   Вадим открыл ящик стола, на глаза ему попалась пустая пачка из-под сигарет. Он очень внимательно посмотрел на нее, проверил, не осталось ли там чего, аккуратно положил на место и задвинул ящик. Выдвинул до половины другой ящик, пошарил там рукой, вытащил еще одну пустую пачку, раздраженно смял ее и кинул обратно.
   - Вадим Дмитриевич, вы что-то ищете? - спросил Меньшиков.
   Вадим в ответ только помотал головой, а про себя с тоской подумал: "Пистолет я ищу. Застрелиться. Светка, откуда ты свалилась на мою голову, сколько проблем уже повылезало, и что будет дальше? Кто с кем подерется? Кто с какими признаниями придет?" Он встал, подошел к окну. Перед глазами был все тот же забор, вызывавший ощущение безысходности.
   - Я тебе вот что скажу насчет Светланы. Стервозности в ней хватает, я вообще никак не могу понять, что в ней все находят. Глаза у нее нехорошие, холодные, просвечивают тебя, как рентген, изучают, чувствуешь себя просто инфузорией какой-то под микроскопом. Но не в этом дело - могу тебе поручиться, что, если она что-то и узнает, то не станет об этом доносить по инстанциям. Она, может быть, и ведьма, но не сволочь. Это тебе не Эльвира, уж та развернула бы деятельность.
   Вадим посмотрел на Сашку. Тот вроде бы начал приходить в себя, во всяком случае, уже не был таким бледным.
   - Саша, хочу повторить тебе, что претензий к тебе ни у меня, ни у кого другого нет. То, что ты сейчас мне рассказал, у меня просто в голове не укладывается. Но, в конце концов, мне нет дела до особенностей твоей личной жизни, если это не будет сказываться на службе. А вот со Светланой, я думаю, тебе стоит поговорить. Только так ты выяснишь, знает она что-то или нет. Сейчас успокойся и, если хочешь, иди домой. Будут у кого вопросы, скажешь, что я отпустил.
   - Спасибо, я, наверное, лучше останусь. Дома мама всполошится, решит, что заболел или что-нибудь в этом роде.
   - Ну, смотри сам, как тебе лучше, - Вадим пожал плечами. - Меня бы кто сейчас домой отправил, я бы не стал отказываться.
   Сашка встал и уже хотел уходить, но вдруг остановился.
   - Можно еще спросить? - он нерешительно посмотрел на Медведева.
   - Спрашивай.
   - Многие говорят...
   Вадим насторожился.
   - Что Светлана...
   - Можешь не продолжать, я уже знаю, что дальше последует. - Медведев безнадежно махнул рукой. - И ты о том же.
   - Значит, это все неправда?
   - Подойди к Илье и скажи ему, чтобы он с тобой арифметикой позанимался. Он поймет, о чем речь.
   - Причем тут арифметика? - искренне удивился Сашка.
   - Я тебе что, два раза повторять должен?! - взорвался Вадим. - Закрой дверь с той стороны! Чтоб я тебя больше не видел и не слышал! Не попадайся мне на глаза хотя бы до завтрашнего дня, а то я за себя не ручаюсь!
   Меньшиков пулей вылетел за дверь.
   "Достали!" - с отчаянием подумал Медведев. До конца дня оставалось еще целых три часа, нужно было как-то их пережить. Выключив мобильный телефон, за что можно было схлопотать строгий выговор, он вышел из кабинета, спустился вниз по лестнице, но пошел не к выходу, а в противоположный конец коридора. Настороженно оглянулся по сторонам. Никого не заметив, вылез в окно и пошел прятаться ото всех где-нибудь на задворках бывшего завода.
   Служба спасения последние несколько лет располагалась на территории завода какого-то машиностроения. С момента постройки в середине тридцатых годов завод выпускал утюги, электроплитки, электрочайники, примитивные стиральные машины и велосипеды. В постперестроечную эпоху эта продукция не выдержала наплыва дешевого импорта, и завод очень быстро прекратил свое существование. Спасателям достались неприличных размеров свалка, от которой все эти годы безуспешно пытались избавиться, несколько полуразрушенных цехов, два ангара в более или менее сносном состоянии, нечто, похожее на гараж, и четырехэтажное здание заводоуправления с проваливающимися полами и стенами, изъеденными грибком. Городскими властями все это было отдано во временное пользование до постройки базы в Горелове, поэтому обустройством территории никто особо заниматься не стал.
   Вадим, чертыхаясь, пробирался по солнцепеку среди проржавевших конструкций непонятного назначения. Вокруг не было ни души, но он уже начал жалеть, что забрался в эти металлические дебри. "Типичная "Зона", как у Стругацких. Свалится что на голову, прибьет ведь на месте. Тело придется искать с собаками", - полезли в голову "веселые" мысли. Возвращаться тем же путем не хотелось, приходилось двигаться вперед. Наконец полоса препятствий закончилась, послышались чьи-то голоса.
   Около полуразрушенного одноэтажного здания Медведев увидел буровую установку на базе "ЗИЛа" с полустершейся надписью "...геология" и двух незнакомых мужчин в спецовках рядом с ней. Вадим подошел поближе, надеясь, что выглядит не очень запаренным, и поинтересовался, чем они занимаются.
   - А вот и абориген появился! - обрадовался один, на вид лет пятидесяти.
   Пока Вадим решал, стоит ли обижаться на "аборигена", к нему подошел второй геолог, чуть помоложе, протянул руку и представился.
   - Сергей Сокольский, а мой товарищ - Игорь Шестаков. Мы здесь экологическую съемку ведем.
   - Вадим Медведев. А зачем это?
   - Так положено. Перед началом любой стройки нужно собрать вагон документов об экологическом состоянии места строительства. Много чего понастроили в свое время, не обращая на это внимания, теперь не знают, как быть. Одна областная детская больница чего стоит, там не то что больные не выздоравливают, а здоровые болеть начинают - ее на месте бывшей свалки гальванических отходов металлургического комбината построили. Здесь тоже не лучше. - Сокольский неодобрительно показал головой. - Знали бы вы, спасатели, среди какой гадости сидите, вас самих спасать отсюда пора. Непосредственно в этом цехе было гальваническое производство и, похоже, все сливалось прямо на землю. Мы проверили грунт портативным анализатором, он, конечно, очень приблизительные данные выдает, но его аж зашкалило, столько здесь кадмия, хрома и никеля.
   - Если не вся таблица Менделеева, то половина ее точно есть, - вступил в разговор второй геолог. - Мы еще на анализаторе не видим цианиды, а эта пакость здесь обязательно должна быть. Вот возьмем пробы с разной глубины, отдадим в лабораторию, получим полный анализ - качественный и количественный, то есть что тут и сколько.
   - А дальше что? - спросил Вадим.
   - Скорее всего, тут только один выход - снимать зараженный грунт и захоранивать. Вопрос будет только в том, - Шестаков пожал плечами, - на какую глубину и ширину. А вы дышите всей этой дрянью уже сколько времени.
   - Так здесь ведь никого не бывает, мы отсюда метрах в ста сидим, где бывшее заводоуправление.
   - Эти сто метров ничего не значат. Пусть не под ногами у вас эти залежи, но по такой жаре, смотри-ка, все в пыль высохло. Ее не на сто метров, а на несколько километров малейший ветерок разнесет. Не говорю уже о том, что тут после хорошего дождя творится.
   - Была прошедшей весной во дворе лужа ярко-зеленого цвета, - припомнил Вадим, - все решили, что краску кто-то разлил. Многие ходили, любовались на нее, но никто этому особого значения не придал.
   - Не краска это была, а никель или хром отсюда с талой водой вынесло. И то, и другое по первому классу опасности числится, - "порадовал" Медведева Сокольский.
   - Да, жалко, что тогда об этом никто не подумал, - раздался голос Николая Кронидовича. Он вышел из-за машины и услышал конец разговора. - К сожалению, нет у нас таких специалистов. Вы бы к нам работать пошли? - спросил у геологов.
   - Тут, скорее, не геологи нужны, а химики или экологи, - уклонившись от прямого ответа, сказал Сергей. - Любого химика спросите, какой металл в растворе зеленый цвет дает, сразу скажет.
   - Надолго у вас эта съемка? Может, надумаете к нам? Как начальник отряда предлагаю вам работать в нашей службе, подумайте, у нас большие перспективы.
   - Неожиданное предложение, Николай Кронидович, - оказывается, Сергей знал Черепанова. - Подумать можно.
   - Не можно, а нужно, - начальник улыбнулся, что с ним бывало довольно редко, и повернулся к Вадиму. - Ты сейчас чем занят? Пойдем, поговорить нужно. Я не мог тебе дозвониться на мобильный, выключенный где-нибудь валяется, наверное.
   Медведеву пришлось выкручиваться, как школьнику.
   - Телефон у меня с собой, но среди этого металлолома он может не брать сеть, - Вадим вытащил мобильник из кармана, постаравшись незаметно включить его.
   Черепанов подозрительно покосился на Вадима, но промолчал.
   Попрощавшись с геологами, они пошли к обитаемому корпусу.
   - Я давно думаю, что нам обязательно нужна служба экологической безопасности. Нам ведь отдали бывший Институт экологии и генетики, где твой отец работал. Там есть готовые лабораторные площади для любых исследований, нужно только современное оборудование ну и, конечно, людей, которые смогут на нем работать, - начальник начал развивать любимую тему.
   Вадим, слушая его не слишком внимательно, временами поддакивал, а сам тем временем вспоминал утренний нагоняй и ожидал продолжения. Оно не замедлило себя ждать.
   - Теперь вернемся к делам сегодняшним. Я месяц назад попросил Светлану Александровну отмечать, как посещаются ее занятия. Сегодня я увидел, что некоторые сотрудники ни разу за этот месяц не удостоили своим посещением спортзал. Получается, что они игнорируют распоряжения руководства, - Николай Кронидович саркастически продолжил. - Хочу попросить у тебя совета, что мне делать с такими балбесами?
   - На первый раз - простить. Они исправятся, - Вадим за прошедший месяц ни разу не был на занятиях.
   - Что за детский сад?! Ты какой пример показываешь остальным?
   - Не получалось у меня.
   - Чтобы стало получаться, смотри, я проверю. И еще - поговори-ка ты с Меньшиковым. Парень в последнее время совсем разболтался: опаздывает, хамит, на занятия, по твоему примеру, не ходит. Светлану Александровну спроси, она как психолог, может быть, что подскажет.
   Настроение у Вадима ухнуло в глубочайшую пропасть.
   - С Медведевой я общаться не могу! У нас взаимная идиосинкразия. Она как уставится своими глазищами, появляется ощущение, что сейчас в мозгах ковыряться начнет, подправлять, если решит, что там что-то не так.
   Черепанов желчно усмехнулся:
   - Это же моя несбыточная мечта, чтобы вам мозги можно было подправить - встряхнуть хорошенько и поставить на место! К величайшему моему сожалению, Светлана Александровна, как я ее ни просил повоздействовать на вас нетрадиционными методами, только что на коленях не стоял, отказывается. Говорит: "Не могу. Не дано мне это". А как было бы хорошо!
   Вадим с подозрением смотрел на начальника, стараясь понять, насколько серьезно тот говорит.
   - Ладно, можешь идти. Но о разговоре нашем не забудь. Об утреннем тоже.
   - Не забуду, Николай Кронидович.

* * *

   Вадим шел домой по раскаленной улице и старался выбросить из головы события прошедшего дня, редкого по своей пакостности. Не получалось. Ветра не было, в горле начинало першить от сгущавшегося смога. Вспомнив об Ольгином предложении поехать вечером на карьеры в Горелово, запоздало пожалел о своем отказе. По дороге купил банку пива, соблазнившись холодной жидкостью, выпил ее залпом и почти сразу же пожалел об этом - от жары пиво не спасло, зато от него с ног до головы прошибло липким потом.
   В квартире, несмотря на зашторенные окна, стояла невыносимая духота. Окна выходили на запад, заходящее солнце било прямо в них, до темноты открывать что-либо было бесполезно. Едва переступив через порог, Вадим начал ожесточенно стаскивать с себя всю одежду, бросая ее тут же на пол в прихожей. Горячей воды, конечно же, не было, холодная тоже текла еле-еле. "Смеситель совсем разваливается, надо менять", - пытаясь под чуть живым душем смыть с себя пот и грязь, думал Вадим. Прохладная вода немного освежила его, не одеваясь и даже не вытираясь, оставляя на полу мокрые следы, он прошел на кухню, открыл холодильник. Космическая пустота: кусок колбасы, начатый пакет кефира, пара задрябнувших огурцов. Страшно было даже подумать о том, что нужно натягивать на себя одежду и идти в магазин, и Вадим решил перебиться найденным, все равно есть по такой жаре не хотелось. Сидя голым на кухонной табуретке, он пил кефир прямо из картонного пакета, тоскливо смотрел на кучу грязных тарелок в мойке и апатично думал: "Был бы женат, не ломал бы сейчас голову над бытовыми проблемами". Навалилась сонливость, шевелиться не хотелось, тем более, мыть засохшую посуду. Медведев решил отложить все хозяйственные дела на послезавтрашний выходной и представил Ольгу рядом с плитой. "Ничего, нормально вписалась бы в интерьер", - подумал он и, наверное, задремал, потому что Ольга вдруг превратилась в Светлану, которая на его кухне выглядела абсолютно инородным телом. Вздрогнув, Медведев очнулся. Сердце дико колотилось. "Бред самый настоящий, нигде от нее спасенья нет, даже дома, - ужаснулся Вадим, - голову мне сегодня напекло или, действительно, химией какой-то на задворках надышался".
   Остаток вечера прошел в раздумьях о том, что делать дальше. Как заставить себя посещать занятия Светланы, чтобы не обострять отношения с начальством, что делать с Сашкой после такого дикого признания, как прекратить разборки с Генкой, как вести себя с Ольгой. Мысли плавно перетекли на отношения с ней: "Может действительно, пора налаживать быт и не только его? Уж при Оле куча потных шмоток не валялась бы несколько часов в прихожей". Он поймал себя на мысли, что, похоже, первый раз назвал ее так, и поплелся подобрать вещи, лежавшие на полу. Мятые и до сих пор влажные от пота, они никуда не годились, только в стирку. "Вот еще одна забота, даже две - стирка да глажка - и порошок нужно купить, и для мытья посуды что-нибудь, и плиту почистить", - начал прикидывать Вадим; крупные вещи он отдавал в прачечную, а мелочью занимался сам. Критически оглядел себя в большом в резной деревянной раме бабушкином зеркале, помутневшем от времени, хмыкнул: "То еще зрелище - стоит посреди коридора голый мужик с охапкой грязного барахла и составляет список покупок. Хозя-яйственный, дальше некуда! А пресс, однако, не мешало бы подкачать".
   Ночь не принесла никакого облегчения. Стемнело, нагретые солнцем стены дома слегка остыли, появился небольшой намек на прохладу, но, выйдя на лоджию, Вадим вскоре ощутил, что горло начало драть как при хорошей простуде. Плотная дымная пелена окутывала все вокруг, полная луна просвечивала еле заметным блеклым пятном на темно-сером небе. Выбора не было - или маяться от жары с закрытыми окнами, или дышать той гадостью, которая к ночи спустилась на город. Еле подавив начавшийся кашель, Вадим вернулся в комнату, плотно закрыл балконную дверь и снова пошел в ванную обливаться холодной водой. Эту процедуру за вечер он проделал уже не один раз, действие ее продолжалось недолго, пока не высыхала мокрая кожа, потом снова наваливалась духота. Заснуть было невозможно, диван, казалось, подогревался изнутри, подушка тоже походила на грелку с горячей водой. Промаявшись так часа два, Медведев намочил простыню холодной водой, немного отжал ее, лег и с головой накрылся влажной тканью. Эффект оказался поразительным - перестала ощущаться не только жара, но и запах дыма стал почти незаметен. Наконец-то пришел сон, но тяжелый, с кошмарами, приносящий не облегчение, а усталость. Снились Ольга, Светлана, они по очереди превращались друг в друга, затем обе исчезли, появился Сашка, почему-то бритый наголо, потом он обратился в Генку, все это происходило в ржавых металлических джунглях около бетонного забора, который начал рушиться на него, из-под земли полезли огромные змеи ярко-зеленого цвета и начали обвиваться вокруг ног, не давая сдвинуться с места, а в небе одновременно сияли две голубые луны, подозрительно похожие на Светкины глаза.
   Вадим пытался проснуться, но никак не мог выдраться из этого бреда. Спас будильник - своим трезвоном он прогнал ночной морок. Многолетняя привычка сработала, Медведев сразу же проснулся и обнаружил, что высохшая простыня жгутом обвилась вокруг ног. "Вот тебе и змеи", - подумал Вадим с усмешкой и начал собираться на работу.

* * *

   С самого утра город задыхался от липкой жары, на горизонте появились облака, но так было уже не раз - в небе полыхала гроза, но не проливалось ни капли дождя. Медведев шел на работу и все время думал о вчерашнем разговоре с Сашкой. Сегодня он был уверен, что поступил неправильно. "Пацан пришел ко мне за советом, за помощью, а я, по сути, оттолкнул его, заявив, что мне нет дела до его проблем, только бы он не лез ни к кому на службе. Похоже, я просто струсил, спихнув его Светке, - сокрушенно думал Вадим, - она-то что может сделать? В таких случаях, наверное, не психолог нужен, а сексопатолог или что-то в этом роде". Погрузившись в такие размышления, он быстро дошел до работы и первое, что увидел - Середкина с лысой, как у Кронидыча, головой.
   "Дивно, я начал видеть вещие сны", - Медведев скептически разглядывал друга. Тот поймал удивленный взгляд командира.
   - Абсолютно голый череп выглядит лучше, чем нелепая плешь.
   - Ты считаешь себя похожим на Черепанова? - Вадим пожал плечами. - Середина, по-моему, ты больше смахиваешь даже не на Фантомаса, а на Луи де Фюнеса. Неужели ты думаешь прельстить Медведеву своей лысиной?
   Генка обиделся и ушел курить к ангару, где начальник склада дядя Миша, которого молодые ребята прозвали "Яндекс - найдется все", разбирал очередные находки, сделанные на неистощимой свалке, доставшейся им в наследство. Вадим долго глядел ему вслед, пока не заметил Меньшикова. Сашка поздоровался с командиром, упорно избегая смотреть на него. По всему было видно, что парень провел бессонную ночь. Он двинулся было в сторону гаража, но на спортплощадке вдруг резко развернулся и пошел в административный корпус.
   На лестнице Сашка столкнулся со Светланой.
   - Саша, здравствуй! Как хорошо, что ты мне попался! Я хочу тебе кое-что сказать.
   - Доброе утро, Света, - еле выдавил из себя Меньшиков. - Я тебя тоже с этой целью искал. Мне нужно поговорить с тобой.
   - Саша, что у тебя случилось? - встревожилась девушка, разглядев темные круги под глазами и бледное лицо парня. - Пойдем вниз, устроимся где-нибудь в тени, и ты мне все расскажешь.
   Пока они спускались по лестнице, Светлана поинтересовалась у Меньшикова, почему он перестал ходить на занятия.
   - У тебя отличный потенциал, обидно не развить его в полную силу, - с сожалением заметила она. - Может, я неудачно тебе в пару Олега подобрала? Мне показалось, что вы друг другу хорошо подойдете.
   У Сашки оборвалось сердце: "Не просто так говорит! Командир был прав - сразу все поняла!"
   Во дворе они нашли подобие скамейки и устроились на ней. Сашка молчал, Света не торопила его - пусть соберется с мыслями. Меньшиков уже жалел, что решился на этот разговор, но просто подняться и уйти, ничего не сказав, не мог. Он поднял глаза, встретился взглядом со Светланой и обомлел. Ее глаза были наполнены такой добротой, таким сочувствием, что все его колебания исчезли.
   - У меня нетрадиционная ориентация, - сказал точно так же, как вчера Медведеву.
   Светлана очень внимательно посмотрела на него, протянула руку и убрала со лба чуть вьющиеся волосы. Сашка вздрогнул от ее прикосновения.
   - Непохоже, - больше Света ничего не сказала.
   - Это так. - Меньшиков, прикусив нижнюю губу, посмотрел на девушку. - Олег... Меня тянет к нему... именно в таком смысле.
   - И поэтому ты перестал ходить на занятия?
   Сашка молча кивнул.
   - Саша, давай разберемся. У тебя... - Светлана запнулась, не зная, какое слово ей подобрать, - такая тяга... только сейчас проявилась и только к Олегу?
   - Нет, это очень давно произошло. - Меньшиков сгорбился, зажал руки между коленями и начал рассказывать.
   Его отец ушел из семьи, когда Сашке исполнилось девять лет, а сестре Свете - два года. Сашкина мать надеялась рождением дочери удержать мужа, но, скорее, только усугубила ситуацию. Саша видел, как его мама переживала разрыв с отцом, и почти возненавидел его. Алименты бывший супруг платил кое-как, и Надежда Николаевна, работавшая врачом-педиатром в районной поликлинике, стала работать на два участка. На работе она пропадала с утра до вечера, и Саше приходилось нянчиться с сестренкой. Иногда их выручала бабушка - мамина мама - но ей было тяжело часто ездить с другого конца города заниматься внуками.
   - Через два года мама познакомилась с отчимом. Он много лет работал на Севере, жена с ним развелась, потому что не хотела жить там, а он не хотел ехать к ее родителям в Краснодарский край. Детей у них не было. У него начались серьезные проблемы со здоровьем, и врачи посоветовали сменить климат. В наш город он приехал, потому что учился здесь в институте. Маме было тридцать шесть лет, а Олегу - тридцать, когда они встретились. Маму отчим просто на руках носил, а она помолодела лет на десять от счастья. Мне он тоже сразу понравился, - Сашка задумался. - У него совсем не такой характер был, как у отца, он не орал и не лупил меня, когда считал, что я неправильно что-то сделал, а очень спокойно объяснял, что не так, и никогда не цеплялся к мелочам.
   Дальше Меньшиков подробно рассказывал, как они меняли свою "двушку" с доплатой на четырехкомнатную кооперативную квартиру - деньги с Севера отчим привез немалые. Как делали в ней ремонт, как потом сами строили дачу.
   Света слушала его очень внимательно, не перебивая, время от времени, когда Сашка смотрел на нее, ободряюще кивала головой.
   - Мама мечтала родить еще ребенка, отчим тоже этого очень хотел и просто с ума чуть не сошел от радости, когда мама сказала, что ждет маленького. Но что-то пошло не так, как надо, и мама на шестом месяце попала в больницу. Ее прооперировали и сказали, что детей у нее больше никогда не будет. Отчим из больницы не выходил несколько дней, пока маме не стало лучше, а потом сказал ей: "У нас есть дети - сын и дочь. Будем их растить". Когда маму выписали из больницы, отчим ходил за ней, как за маленьким ребенком, носил на руках в прямом смысле. Он увез ее на дачу на свежий воздух, доставал неведомо как дефицитные лекарства, возил маму к травникам, экстрасенсам, гомеопатам и поставил ее на ноги. При этом он, кроме работы и ухода за мамой, находил время заниматься нами, достраивать дачу, баню и еще пахать на грядках. Я помогал, как мог, а он учил меня всему, что сам умел. Благодаря ему, я и с деревом, что хочешь, сделаю и машину починю, и телевизор, а уж сантехника и прочая бытовуха для меня - плевое дело. Ты не подумай, что я себя расхваливаю, скорее отчима. У него, действительно, были золотые руки, - Сашка смущенно глянул на Свету.
   - К концу лета и дача, и баня были достроены. Отчим предложил опробовать баню, но мама отказалась, опасаясь пока за свое здоровье, и Олег взял с собой меня. Там все и произошло... Мне тогда было почти двенадцать лет, не скажу, чтобы я совсем ничего не понимал... Одно могу утверждать - никакого насилия с его стороны не было. Если бы я стал сопротивляться или просто сбежал, то, скорей всего, ничего бы не... Мною, наверное, двигало любопытство...
   Меньшиков отвернулся от Светланы.
   - Света, ты понимаешь, мне это понравилось!!! Другие после такого вены режут, таблетки глотают, а я... - Сашка вскочил со скамейки и тут же почти упал на нее. - Это стало повторяться регулярно, а через пару лет, когда я стал старше и... Я знаю, что не я один... - он замолчал, густо покраснел, снова вскочил на ноги и вдруг встретился глазами со Светланой.
   Ему показалось на какой-то миг, что слушает его женщина намного старше Светы, может, даже старше его матери, и смотрит на него глазами, в которых отражается мудрость многих десятков прожитых лет. Сашка смахнул пот со лба. Нет, померещилось. На скамейке сидела Светлана, молодая, цветущая, затянутая, несмотря на жару, в свой обычный строгий костюм. Сашка сел прямо на землю около ее ног. Он вдруг почувствовал невозможным для себя сидеть рядом с девушкой.
   - Через несколько лет, когда я учился в девятом классе, отчим умер от инфаркта. Мгновенно. Как говорят: "Упал и умер". Это было на работе, вызвали "Скорую", она приехала очень быстро, но врачи не смогли ничего сделать, - Сашка вопросительно посмотрел на Светлану. - Считается, что такая легкая смерть бывает только у хороших людей, - он вцепился себе в волосы, взлохматил их. - Я до сих пор не могу разобраться, каким же он был на самом деле. Я любил отчима, по-настоящему любил, звал его папой; он был очень добрым, маму обожал, обо мне и сестре заботился так, как не каждый заботится о родных детях, и в то же время... Я не держу на него зла, наоборот, всегда вспоминаю его с теплым чувством, вот только... Сначала я не думал об этом, а потом начал бояться, не сделал ли он что со Светкой. Попытался ее осторожно расспросить, но ничего не добился. Не знаю, то ли она не поняла, о чем я ее спрашивал, то ли ничего не было. Маме, конечно же, я ничего не сказал, потому что знал, что это ее убило бы, не морально, как развод с отцом, а физически. Смерть отчима она пережила очень тяжело, пожалуй, даже тяжелее, чем потерю ребенка...
   После окончания школы Сашка поступил в пожарное училище. С одной стороны - казенное содержание и бесплатное образование - матери не нужно было снова устраиваться на работу на две ставки. С другой стороны - училище здесь же, в городе, дома побывать не проблема, и в армию уже не заберут. Надежда Николаевна предпочла бы видеть сына врачом, видя в нем задатки к этой профессии, но в конце концов согласилась с его доводами.
   - На втором курсе я попал в больницу с аппендицитом. Там встретил Олега - опять Олега! - который лежал после такой же операции. Не знаю, как он догадался, что я... такой же, как он. Его я никогда бы не заподозрил - нормальный мужик тридцати пяти лет, холостой, правда, так это не показатель. Еще там, в больнице, мы стали... - Сашка запнулся, - интимными партнерами... не знаю, как по-другому сказать... Больше года мы встречались, как только я получал увольнительную, а на каникулах жил у него по несколько дней. Маме говорил, что уезжал к друзьям, которых у меня не было, однокурсникам врал напропалую о том, что у меня есть девчонка с хатой, которая готова потрахаться всегда, везде и как угодно. Кое-кто завидовал. А на самом деле... С Олегом мне было хорошо, ему со мной тоже. Мы оба это чувствовали. - Меньшиков отвернулся, чтобы девушка не видела его лица. - Ты можешь себе представить, как двое утром просыпаются в одной кровати, где спали в обнимку, и начинают заниматься сексом с тем же пылом, что и накануне вечером? Двое мужчин... Он меня многому такому научил, что отчиму, мне кажется, просто не могло прийти в голову... - У Сашки покраснела даже шея. - Света, я рассказываю тебе все, как оно было, но неужели тебе не противно это слушать?
   Светлана положила руку ему на плечо.
   - Саня, рассказывай все, - и спросила: - Ты не против, что я тебя так называю?
   - Нет, - Меньшиков помотал головой и вдруг робко улыбнулся. - Меня так мама зовет.
   Через полтора года Олег объявил Сашке, что собирается жениться. У него был свой бизнес - сеть компьютерных магазинов - и для дальнейшего его развития Олег решил, что ему нужен имидж солидного человека и примерного семьянина.
   - Я видел, что ему очень плохо. Брак был чисто по расчету, к будущей жене он никаких чувств не испытывал, но не хотел ей изменять ни с кем, даже со мной. Ему было тяжелее, чем мне. Я все-таки считал наши отношения чем-то не совсем нормальным, а он, в принципе, не хотел ничего другого. Да и относился Олег ко мне, зачастую, по-отцовски, несмотря на не очень большую разницу в возрасте, все время пытался делать какие-то подарки и очень обижался, когда я отказывался. Мне казалось, что тогда наши отношения превратятся... Короче, я не хотел стать проституткой.
   - Саня, ну ты и сказал!
   - Сказал то, что думал! - Меньшиков снова вскочил и заходил взад-вперед перед Светланой. - Именно у Олега родилась идея о службе спасения, о нашем институте, мне этот вариант в голову не приходил. Больше мы с ним никогда не встречались и даже ни разу не разговаривали по телефону. Я заставил себя не думать о нем и обо всех этих делах, да и некогда было - последний курс в училище, экзамены, потом в отряд взяли на годичную стажировку. В сентябре аттестация, будут решать окончательно, гожусь в спасатели или нет. Все было нормально, я надеялся, что все прошло и никогда не вернется, я даже всерьез пытался знакомиться с девушками, но только до той поры, пока Худяков не начал работать с нашей группой. Я увидел его в душе... и девушки перестали меня интересовать. - Сашка опять уселся на землю. - Ты понимаешь, мне постоянно хотелось, чтобы он обнял меня, - Меньшиков горько усмехнулся, - не думай, больше ничего, но это превратилось в навязчивую идею, с которой я с трудом, но справлялся, а когда Олег стал ходить на наши тренировки, и затем ты объединила нас в пару для своих занятий, я испугался, что не смогу сдержаться, чем-то себя выдам и все выплывет наружу.
   - И ты совсем перестал ходить на занятия, даже на групповые, - Света сказала это без осуждения, просто констатировала факт. - Тут моя вина, но, ты знаешь, Саня, я не почувствовала в тебе ничего, что указывало бы на твою, как ты говоришь, ориентацию. Хотя, признаюсь, я с таким не сталкивалась никогда, но, тем не менее, мне кажется, что здесь не все так однозначно.
   - Если бы только в этом было дело! Все гораздо хуже! - Сашка в полном отчаянии поднял глаза на Светлану. - Около нашей дачи есть озеро, там чистая вода, хороший пляж - народу всегда много, не только местных, но и из города приезжают. Мы тоже туда ходим постоянно. Мама недавно пожаловалась, что поругалась со Светкой - ей уже пятнадцать лет - из-за нового купальника. Мама посчитала, что он слишком откровенный, не стоит в таком ходить на пляж, тем более одной, на что Светка обозвала маму ничего не соображающей древней старухой, короче, довела ее почти до сердечного приступа. Я на сестру, конечно, разозлился, но не придавал этому особого значения, пока сам на днях не увидел этот купальник. Я не ханжа и не считаю, что юбка не должна быть выше колен, не в прямом смысле, конечно, но это, действительно, через край. Светка уже давно "оформилась", в башке - одни только мальчики, учится кое-как, но не в том дело. Купальник этот прикрывает, как бы сказать помягче, то, что уже несущественно. Задница вся голая, только несколько ленточек толщиною в палец, остальное - лоскутки ненамного шире. Набросила на себя прозрачный платок и собралась в таком виде через весь поселок пойти на озеро. Я на нее набросился, сказал, что не выпущу из дома. Она стала огрызаться, и мы страшно поскандалили. Я ей много чего припомнил, в том числе пригрозил выяснить, до какой степени доходят ее отношения с мальчиками, а купальник этот дурацкий с нее просто сорвал, повалив на диван, как она ни сопротивлялась, даже укусила меня.
   Сашка сделал паузу, затем почти шепотом признался:
   - Светлана, извини, я не знаю, как сказать по-другому, но меня вся эта возня, сестра, пытавшаяся закрыться от меня диванной подушкой, возбудили до такой степени, что она это заметила, испугалась, решив, наверное, что я собрался ее изнасиловать, и начала дико орать. Я швырнул ей халат, велел заткнуться, а сам до ночи шатался по лесу и пытался придти в себя. - Меньшикова просто трясло, но он продолжил: - Я теперь боюсь самого себя. Я что, получается, маньяк? Патологический извращенец? Новый Чикатило? Смогу быть с женщиной только после насилия над ней? Нормальной жизнью мне не жить?! Не иметь ни семьи, ни детей?! Что делать? Уйти в монастырь? Повеситься? Я ведь не такой, как все, я изгой, у меня никогда не было и не будет друзей, я не нужен никому, кроме таких же... А я не хочу! Если здесь кто-то узнает, что я из себя представляю... Я лучше сам... - он не договорил.
   Парня уже не трясло, а колотило, глаза переполнились отчаянной тоской. Он отвернулся от Светланы, положил руки на колени и замолчал. Весь вид Меньшикова до боли напомнили ей Врубелевского сидящего Демона, картину, которая всегда производила на нее сильнейшее впечатление. Девушка была растеряна - Саша столько лет носил в себе такую муку, не делясь ни с кем, а сегодня рассказал ей о том, что терзало его столько времени, обвинил себя во всех грехах, а она толком не представляла, как ему помочь, как не сделать хуже. Света никогда бы не подумала, что в душе Меньшикова кипят такие страсти, он, на первый взгляд, выглядел довольно поверхностным существом, не интересующимся чем-либо, кроме компьютерных игр, автомобилей и пошлых анекдотов. С ним иногда бывало сложно и даже не слишком приятно общаться, но все-таки ей всегда казалось, что нет в этом парне той червоточины, из которой впоследствии разрастается черная гниль, губящая все.
   Света положила руку на Сашкино плечо. Меньшиков содрогнулся от ее прикосновения, как от удара тока. Он сейчас ощущал себя более обнаженным, чем если бы просто разделся догола перед девушкой.
   - Повеситься, уйти в монастырь... Что еще такого же веселенького скажешь? - вздохнула Света.
   Сашка молчал, сил у него не осталось ни на что.
   - Санька! Патологический извращенец - это перебор! - Света вдруг ухватила парня за ухо и потянула на себя. - Сядь рядом со мной, я не могу говорить, когда не вижу твоего лица.
   Сашка послушно пересел на скамейку рядом со Светланой. Она насмешливо улыбнулась:
   - У тебя, по-моему, мания величия. Чикатило! Надо же, кем себя вообразил! Маньяк он, оказывается! Напридумывал непонятно что. Уши тебе надрать - все, как рукой, снимет! - Внезапно язвительный тон сменился серьезным. - Саня, я буду задавать вопросы, которые, наверное, смутят тебя, но, поверь, это не досужее любопытство. Постарайся преодолеть неловкость и отвечай мне честно, ничего не скрывая, как говорил бы с врачом. Договорились?
   Сашка молча кивнул, заранее покраснев.
   - У тебя были интимные отношения с женщинами?
   - Нет, ни разу. Я даже не пытался.
   - Почему? Ты не испытывал такого желания? У тебя никогда не появлялось возбуждение, если ты, допустим, в фильме видел обнаженную женщину или интимную сцену, половой акт? С тобой первый раз такое произошло, когда ты дрался с сестрой?
   Сашка стал уже не красного, а свекольного цвета.
   - Светлана, уж раз ты спрашиваешь про такие вещи, то я тебе еще один случай расскажу. На первом курсе нас отправили на картошку. В совхозе была общага для студентов политеха, но там мест уже не осталось, и нас по несколько человек распихали по частным домам. Я и еще пятеро ребят попали к нормальной вроде бы тетке лет пятидесяти, она поначалу нас все молоком старалась отпаивать, все мы ей худыми и бледными казались. За наше содержание ей какие-то деньги платили, думаю, что по деревенским меркам неплохие. Недели через две после нашего появления к ней приехала подзанять бабок ее дочка, которая жила с мужем в соседней деревне. Понятно, что на столе много чего было, в том числе и выпить, в основном, самогон. Конечно, не хватило, и мы - я и Михась - отправились в магазин за добавкой. Сколько ходили, не знаю, но возвращались уже в сумерках. Во дворе нас встретил один из наших ребят, забрал бутылки и потащил в дом. "Мы тут местный генофонд поправляем, - сказал, - присоединяйтесь".
   Сашка брезгливо поморщился.
   - В доме прямо напротив двери валялась на диване совсем голая хозяйка, а на кровати в углу обрабатывали хозяйкину дочь сразу двое наших парней. Хозяйка, пьяная в дым, лишь увидела нас, раскорячилась так, что все наружу. Меня чуть не вывернуло наизнанку прямо в комнате, еле успел выскочить во двор. А потом такое стало повторяться каждый день: выпивка и это... скотство. Я, натуральным образом, сбежал, попросился в общагу к студентам, спал на полу, но не видел того, что происходило...
   Меньшиков помолчал. Было заметно, что это воспоминание снова вызвало у него тошноту.
   - А ты спрашиваешь про возбуждение... Рвотный спазм и больше ничего. Да и не смотрю я такие фильмы, у меня на телевизор времени вообще нет.
   - Понятно, - спокойно продолжила Светлана. - Скажи мне, пожалуйста, по ночам у тебя как часто бывают поллюции? Ты понимаешь, о чем я говорю?
   - Почти каждую ночь, - Сашка затравленно посмотрел на Свету и отвернулся. - Не спрашивай, что мне снится, я сплю без снов.
   - Сны снятся всем. - Меньшиков услышал Светин голос. - Не все их помнят. Ответь еще на один вопрос, и больше я, пожалуй, не буду тебя допрашивать. Ты занимаешься... самоудовлетворением?
   Сашка в ответ отчаянно замотал головой, у него уже не осталось сил отвечать на такие вопросы. Света сидела молча, тихонько теребила Сашкины волосы, одновременно массируя ему затылок. Понемногу он успокаивался.
   - Саня, выбрось все из головы, - наконец заговорила Светлана. - Ты совершенно нормальный парень.
   Меньшиков недоверчиво посмотрел на нее.
   - Тебе двадцать два года, гормоны просто бушуют, а разрядку ты себе не даешь, и только по ночам организм берет свое. Никакой ты не маньяк и не извращенец. Случай с сестрой не может дать оснований ни для какого диагноза. - Света очень тщательно подбирала слова, говорила негромко и спокойно, стараясь не выдать своего собственного волнения. - Ты же смог остановиться, не полез, в самом деле, на нее, потеряв над собой всякий контроль. Я думаю, что никаких проблем не будет, когда встретишь девушку, которая тебе понравится. Конечно, пьяная тетка далеко не первой и даже не второй молодости, которая тащит к себе в постель вчерашних школьников, может надолго подавить влечение к женщинам. По-моему, это еще одно доказательство твоей нормальности.
  - Нормальности?! Да-а, нормально!!! Просто супер - один раз встало на женщину, да и то родную сестру!!! - Сашка вскочил.
  - Саша, послушай меня. К сестре ты никогда не чувствовал отвращения, неприязни? Как к женщине? - девушка потянула его за руку, заставляя снова сесть.
  - Да я никогда не думал о ней как... Что она... - Меньшиков возмущенно перебил Светлану, но смешался.
  - Ты когда-нибудь слышал о феромонах? - неожиданно спросила Света.
  - Ну-у, - задумался парень и не очень уверенно ответил: - Это что-то вроде запаха у бабочек, по которому они друг друга находят.
  - Когда ищут себе пару, - кивнула девушка. - Так вот, феромоны есть и у людей, правда, человеческое обоняние отчетливо их не воспринимает, но считается, что они действуют как бы исподволь - человек сам не понимает, почему другой человек ему кажется очень привлекательным. Сашка скептически пожал плечами:
  - А внешность? Что, она совсем не в счет? Тебе, Света, никакие феромоны не нужны! - искренне заявил он.
  Светлана улыбнулась, принимая комплимент.
  - А ты никогда не слышал, как про какую-нибудь девушку говорят, что, мол, ни рожи, ни кожи, дура, стерва, а от парней отбоя нет?
  - Ты хочешь сказать, что это те самые феромоны действуют?
  - Именно. Плюс, конечно, можно найти и другие причины, но вот такую 'биологию' со счетов сбрасывать не нужно. Я думаю, Саня, - девушка понизила голос почти до шепота, - тебя возбудили не драка, не испуг сестры, даже не то, что ты ее насильно раздел догола, а, попросту говоря, ее запах.
  - Что-то раньше он меня, - Сашка скептически фыркнул, - не возбуждал!
  - А ты раньше с ней вот так скандалил? Дрался?
  - Больно надо!!!
  - В общем, я думаю, твое состояние в тот момент было, мягко говоря, далеко от спокойного, поэтому ты мог почувствовать то, что не ощущал ранее. Да и твоя сестра... Наверное, в момент испуга, стресса тех же феромонов выделяется намного больше, чем обычно. Ну а ты, я хочу повторить то, что уже сказала, ведь не потерял над собой контроль, сдержался. Это как раз нормально, так что не выдумывай ничего. Маньяк он, видите ли! Твоя 'биология', инстинкты - под контролем разума.
  - Правда? Ты так считаешь? - В Сашкином взгляде появилось облегчение и тут же пропало. - А с остальным что делать? Тоже скажешь, что все нормально?
   - Ты на себя в зеркало как часто смотришь? Я имею в виду большое зеркало, желательно во весь рост. Настоятельно советую - очень внимательно посмотри на себя. Тебе уже давно не двенадцать лет, ты взрослый парень, высокий, стройный, симпатичный, а в глубине души до сих пор чувствуешь себя маленьким мальчиком, которому не хватает отцовской любви, не хватает рядом большого сильного мужчины. Ты уже сам большой и сильный, но таким, как Олег Худяков, ты никогда не будешь, у тебя кость тонкая, и даже таким, как Илья или Вадим не станешь. Ну и что? Неужели ты хочешь быть квадратным, как шкаф? Зато ты очень гибкий и ловкий, а плечи и грудь у тебя вон какие широкие - ты плаванием, наверное, занимался.
   - Прыжками в воду...
   Светлана удовлетворенно кивнула.
   - Ты сам уже давно поддержка и опора и для своей мамы, и для сестры. Почему ты не думаешь об этом? Саша, посмотри на ситуацию с этой точки зрения, мне кажется, что все станет на место. Какой-то неодолимой, патологической тяги к однополой любви у тебя, по-моему, нет, поэтому не казни себя и не считай извращенцем. Слово-то дурацкое какое! В конце концов, это только христианство в свое время определило такие отношения как недопустимые, у тех же древних греков они не считались чем-то неестественным, а сейчас, я читала, в некоторых странах даже церковь стала признавать однополые браки.
   - Да я все знаю, только не очень мне это помогает, потому что такое происходит не у нас, - тяжело вздохнул Сашка, - у нас на эти вещи смотрят по-другому. Ты, наверное, не раз слышала, как, например, Середкин ругается: "Что ты, как педик?.." Да и не он один...
   - Мой совет - меньше обращай внимания на таких, как он, - покачала головой Света. - И еще один совет - поменьше читай пособие по клинической сексопатологии, выпущенное задолго до твоего появления на свет, - по округлившимся Сашкиным глазам она поняла, что с учебником угадала правильно. - Я понимаю, маме ты не мог ничего рассказать, тайком от нее читал медицинскую литературу на эти темы, но ведь существует масса специалистов, которые занимаются такими проблемами, в том числе и анонимные консультации есть. Неужели тебе в голову не приходило к ним обратиться, рассказать обо всем, просто выговориться? - Девушка потрепала парня за волосы. - Ох, Саня-Санечка, какой же ты дурачок, какой дурачок! Столько лет держать все в себе, считать себя ненормальным - это ведь на самом деле можно с ума сойти, по меньшей мере, невроз какой-нибудь заработать!
   - Я попытался сказать об этом командиру... Без подробностей, разумеется.
   - Вадиму? - Света приподняла правую бровь. - И как он отреагировал?
   Сашка пожал плечами.
   - Я толком не понял. Он то ли не поверил, то ли даже испугался чего. - Меньшиков вспомнил вытаращенные глаза Медведева и подумал, что в другой ситуации испытал бы величайшее удовлетворение от того, что сумел так ошеломить командира. - Сказал, что ему это безразлично.
   - Понятно, решил проявить политкорректность, - иронически заметила Светлана. - Наверное, ко мне отправил.
   - Как ты догадалась?
   - Это совсем несложно, Саша, - Света о чем-то задумалась. - У командира в голове свои тараканы, и я знаю, какие именно. - Она вдруг рассмеялась: - Мне сейчас почему-то анекдот вспомнился про тараканов - довольно глупый, но смешной. Ты его, наверное, знаешь: "Хозяин, вставай, мы войну выиграли, пленных привели".
   Судя по тому, как захохотал Меньшиков, он тоже вспомнил этот анекдот. Он так не смеялся очень давно, а сейчас смех летним ливнем смывал с него закаменевшие напластования боли, стыда и сомнений. Сашка соскользнул со скамейки на землю, он уже вытирал выступившие слезы, но никак не мог остановиться, и Света почувствовала, что ей пора вмешаться, пока здоровый смех не превратился в истерический.
   - Санька, хватит, у меня сейчас тушь потечет, - Светлана тронула его за плечо. - Ты так заразительно смеешься, что и я не могу удержаться.
   - Светлана, получается, что мы своих тараканов тебе спихиваем, чтобы ты с ними разбиралась. - Улыбка вдруг пропала с Сашкиного лица. - Как ты с этим справляешься? Возишься с чужими проблемами, неужели тебе это не тяжело, не противно? Вот я так долго тебе о всяких гадостях рассказывал, неужели после этого ты сможешь относиться ко мне по-прежнему? Не будешь чувствовать ко мне отвращения, презирать меня, смеяться надо мной?
   Девушка с улыбкой покачала головой:
   - Совсем наоборот, Санечка.
   Меньшиков поднялся на колени и, осторожно взяв Светину руку, неумело прикоснулся к ней губами. А Светлана обхватила его голову двумя руками, притянула немного к себе и, наклонившись вперед, поцеловала Сашку в лоб.
   - Все, очередная сплетня обеспечена, - засмеялась она. - Если нас сейчас кто-нибудь видел, не сомневаюсь, что вообразил себе черт знает что.

* * *

   Середкин, отправившись покурить, увидел Свету и Меньшикова в окно на лестнице и остановился, как вкопанный, забыв обо всем на свете. Потом к нему присоединился Денис. Они оба молча наблюдали за происходившим, пока Медведев не застал их за этим занятием.
   - Чем вы там любуетесь?
   Генка, не говоря ни слова, уступил ему место у амбразуры окна. Вадим увидел на скамейке Светлану и Сашку, сидевшего на земле у ее ног.
   - Ну и что тут такого?
   - Они уже два часа так сидят, если не больше. О чем можно столько трепаться?
   Медведев предполагал, о чем идет речь на скамейке, но все равно какое-то неприятное чувство появилось у него внутри.
   - Пусть себе разговаривают, сколько хотят. Такая у нашей фифы работа - языком воздух перемалывать. Вам-то что? - пожав плечами, он сделал вид, что ему это безразлично, и пошел на четвертый этаж.
   В этот момент Генка и Денис увидели, как Меньшиков поцеловал Светину руку.
   - Вот тебе и мастер-класс, - пробормотал Денис непонятную для Середкина фразу.
   Генка стукнул кулаком по оконной раме.
   - Знаешь, что я тебе скажу? - Он с досадой повернулся к Зорину. - Если у тебя нет шерсти, хвоста и ты не бегаешь на четырех лапах, то у тебя нет никаких шансов. И этот, - Середкин двинул подбородком в сторону Сашки, - тоже зря старается. Смотри, как Света его за голову взяла. Она точно так же Казана за морду берет и в нос его целует. Могу, на что хочешь, поспорить - и интонации у нее сейчас один к одному, как если бы она с собакой разговаривала.
   Денис, который уже второй день ходил, как в воду опущенный, в ответ вздохнул:
   - Если Светлана даже и остановила свой выбор на Шурике - это ее дело. Я давно подозревал, что он вовсе не такой, каким хочет казаться, а Света, видимо, это сразу поняла. Остается лишь одно - отойти в сторону, хотя, конечно, жаль. При всем моем уважении к командиру, я никогда не соглашусь с его отношением к Свете. Она замечательная! Но если мы перегрыземся между собой из-за нее, что уже началось, нашу группу останется только расформировать или в полном составе погнать из отряда. Я этого не хочу и, думаю, со мной все будут согласны. Нужно поговорить с ребятами.
   Середкин удивленно посмотрел на него и кивнул в ответ. От Дениса - на первый взгляд легкомысленного, шебутного, но очень доброго парня, заводилы, души любой компании - он не ожидал таких серьезных слов, но не мог с ними не согласиться.
   Медведев не подозревал о таком развитии событий. Он поднимался по лестнице, а перед глазами стояла подсмотренная сцена. Что-то не очень, по его мнению, она походила на беседу психолога с сотрудником отряда. "Сам же отправил пацана к Светке, чего теперь дергаешься? - сказал себе. - Пусть разбираются".
   Занятый этими мыслями, Вадим не смотрел по сторонам и чуть не сбил с ног Ольгу Родину.
   - Куда ты так несешься? - Ольга возмущенно стукнула Медведева по спине папкой с какими-то бумагами.
   - В твои объятия, - нашелся Вадим и обхватил ее за талию, игриво пробежав пальцами по полоске обнаженной кожи в просвете между кофточкой и юбкой. - Вчера я вел себя по-хамски и хочу загладить свою вину, - неожиданно для самого себя и для Ольги заявил он.
   - Это все погода, жара, ты не виноват, - она мило улыбнулась. - Мое предложение остается в силе.
   - А я предлагаю пойти на обед к Бабаяну и там все обсудить.
   Вадим продолжал удивлять и себя, и Ольгу - он никогда не хотел афишировать их отношения и всегда одергивал Родину, когда она проявляла публично свои чувства, а сегодня неожиданно развернулся на сто восемьдесят градусов.
   Ольга решила ловить момент.
   - Пойдем прямо сейчас, до перерыва всего десять минут.
   Идти на попятную было нельзя, Вадим кивнул и, продолжая держать ее за талию, повел к лестнице.
   У Бабаяна народа пока было немного. Медведев с Ольгой сели за столик у окна и стали смотреть меню.
   - С ума сойти - пять видов окрошки, - Ольга подозвала Гарика - младшего сына Бабаяна - и стала у него допытываться, чем эти окрошки различаются.
   Вадим сидел молча и спрашивал сам себя, что это на него нашло. Вдруг он вздрогнул, как от укола, - в кафе вошли Светлана с Меньшиковым. Сашка, кроме как на свою спутницу, ни на что не смотрел и натыкался на все подряд, а Света сразу заметила Медведева рядом с Ольгой. Вадиму почему-то стало не по себе, он демонстративно повернулся к Родиной и, казалось, с головой ушел в изучение меню. Ольга поражалась, что сегодня произошло с Вадимом, но решила не докапываться до причины этой перемены. Светлану с Сашкой она не увидела, потому что сидела к ним спиной.
   Сорок минут показались Медведеву вечностью, он никак не мог дождаться конца обеда, а Ольга, как назло, не торопилась. Когда они выходили на улицу, Вадим увидел Свету и Сашку, покупавших мороженое и оживленно болтавших о чем-то, явно не имевшем отношения к тем проблемам, с которыми Меньшиков вчера приходил к нему.
   Вадим легонько хлопнул Ольгу по круглой попке.
   - Подожди, я мороженое куплю. Тебе какое?
   Ольга, пораженная такой неожиданной галантностью, не смогла вспомнить ни одного названия, кроме "Эскимо", и поэтому заказала его.
   Медведев подошел к киоску с мороженым и услышал обрывок разговора.
   - Нет, Саня, тебе зеленых шариков не хватит, ты снизу перетащи два-три красных и нарасти ими цепочку. Тогда ты сможешь мостик закрепить сверху, и он у тебя о шипы не разобьется, - Светлана что-то объясняла Меньшикову.
   - А бомбу куда я должен цеплять? - спрашивал Сашка у Светы.
   - К той же цепочке, что и мостик, красных шариков хватит и на это, бомба как раз около двери окажется.
   "Что за бред? Инструкции для начинающих террористов? - поразился Медведев. - У меня скоро у самого шарики за ролики цепляться начнут!" Потом, правда, до него дошло, что услышанное было обсуждением какой-то компьютерной игры. "А что ты хотел услышать?" - на этот вопрос он не смог бы дать сколько-нибудь вразумительного ответа.

* * *

   Ольга весь остаток дня просто светилась от счастья, обращая на себя всеобщее внимание. Медведев, наоборот, ходил мрачнее тех туч, что постепенно затягивали небо. К вечеру стало понятно, что поездка на карьеры откладывается - на город надвигалась гроза. Вадим было обрадовался, но рано. Ольга позвонила родителям на дачу, выяснила, что домой они приезжать не собираются, и пригласила Вадима к себе. Отказываться было неудобно, и Медведев сначала долго ждал Ольгу около универсама, а потом тащил тяжелые сумки с покупками к ней домой.
   - Ты почему не купишь себе машину? - Ольге надоело его угрюмое молчание, и она решила сама завести разговор с Вадимом.
   - На что она мне? Куда я на ней ездить буду?
   - Да хотя бы на работу.
   - Пешком проще и дешевле. Мне от дома до базы ходу двадцать минут, - вяло ответил Вадим. Он все время вспоминал оживленную болтовню Светы с Сашкой, и эта мысль, как заноза, загнанная глубоко под ноготь, не давала ему покоя.
   - В Горелово пешком не походишь, - усмехнулась Ольга, - в автобусе париться придется. Вот удовольствие-то!
   - Там видно будет, - буркнул Медведев.
   Вадим надеялся, что Ольга надуется и замолчит, но не тут-то было, потому что она очень подробно начала рассказывать о родителях, о том, что отцу уже тяжело водить машину, а на электричке или автобусе на дачу не наездишься. Кроме того, выяснилось, что и на грядках родители уже не в состоянии поддерживать тот порядок, что раньше, и дом пора подправить, и крышу перекрыть. Этот разговор совсем не понравился Медведеву - никогда в жизни он не испытывал тяги копаться в земле или мастерить что-то. Нет, конечно, когда Петровичу требовалась помощь на даче хоть на стройке, хоть на грядках, то он первым предлагал ее. "Может, после пятидесяти и меня на такое потянет", - иной раз с большой долей скепсиса думал Вадим, с удивлением глядя на Новоселова, порою с головой уходившего в хозяйственные заботы. С еще большим удивлением он смотрел на своих ребят: Денис, Антон и даже Сашка были куда рукастее самого Медведева, а Илья настолько хорошо разбирался в цветах, что стал для Зои Федоровны - жены Петровича - наивысшим авторитетом в этой области.
   Сам Новоселов пару лет назад увлекся огурцами, что называется, во всех отношениях - от выращивания до консервирования. Иногда бывало, что ребята просто разбегались от него в разные стороны, настолько он донимал их разговорами о сортах, поливе, парниках, сравнениями стекла и пленки, компоста и свежего навоза. Впрочем, никто не отказывался похрустеть свежим, только с грядки, огурчиком или продегустировать конечный продукт, тем более, что Петрович пробовал самые разнообразные рецепты засолки и бывал весьма польщен, когда банки пустели в мгновение ока, а затем его просили поделиться секретом.
   Вадим вполуха слушал Ольгу и думал, как бы повежливее дать ей понять, что на него как на рабочую скотину, рассчитывать не стоит ни в ближайшем будущем, ни в отдаленной перспективе. Особенно ему не нравилась ее напористость и то, что в ее голосе временами проскальзывали командные нотки. Ольга, видимо, почувствовала его настроение, потому что резко сменила тему и начала ластиться к нему, как кошка, кокетливо улыбаться, заглядывать в глаза, восхищаться тем, какой Медведев сильный.
   Родина жила в старой пятиэтажке. Вадим вспомнил Новый год, и ему стало нехорошо. Ольга подлила масла в огонь, со смешком кивнув на подоконник между вторым и третьим этажами: "Помнишь?" Промычав нечто нечленораздельное, Медведев рванул на пятый этаж в надежде, что она больше не будет предаваться воспоминаниям.
   Трехкомнатная "хрущевка" блистала чистотой. Медведев вспомнил свою "берлогу" и дал себе клятву завтра же заняться хозяйством. Ольга кинулась на кухню, отказавшись от предложенной помощи, и, в свою очередь, посоветовала Вадиму принять душ. Он решил не отказываться.
   Ванная сияла кафелем, надраенным фаянсом и отполированными современными смесителями. Можно было дать еще не одну клятву, а примерно десяток. "Нет, так, как я живу, дальше жить нельзя, нужно что-то делать", - стоя под душем, размышлял Вадим, но как именно изменить свою жизнь, идей у него не было, дальше ремонта мысль не продвигалась.
   В очередной раз Вадим поразился Ольгиной расторопности. Пока он был в ванной, она успела пожарить мясо, картошку и сделать салат. Медведева она попросила перемешать овощи с майонезом, порезать хлеб и открыть бутылку вина, а сама скрылась в ванной. Через какие-то десять минут - Вадим не успел еще справиться со всеми поручениями - Ольга уже появилась из ванной освеженная, в легком халатике, под которым, как показалось Вадиму, не было ничего. Он решил проверить свою догадку и провел рукой по полному бедру снизу вверх. Пальцы ощутили лишь голую кожу.
   - Мне жарко. - Ольга не только не убрала его руку, а, наоборот, взяла ее в свою и прижала крепче к телу. - Ты не против? А то я оденусь.
   - Можешь совсем раздеться, - Вадим притянул Ольгу к себе, распахнул халатик и поймал губами сосок, - я не буду против.
   - Потом, - Ольга высвободилась из его рук и затянула потуже поясок. - Все по порядку.
   Мясо было сочным и горячим, вино холодным, и Вадим быстро пришел в сонно-благодушное состояние. Они почти ни о чем не говорили за едой, только Ольга постоянно предлагала ему еще кусочек-другой.
   - Не закармливай меня, я хочу оставить силы на самый сладкий кусочек, - Вадим обнял Ольгу, отобрал у нее ложку, развязал пояс халатика и сдернул его. - Вот мой самый лакомый кусочек.
   Ольга, не сопротивляясь, стояла перед ним совершенно обнаженная, потом сама обняла его, начала целовать и одновременно стаскивать с него одежду.
   - Глупый, не догадался не одеваться после душа, теперь не пришлось бы время терять.
   - Не догадался, - Вадим поднял ее на руки и понес в комнату.
   Там он опустился на диван и лениво позволил Ольге раздеть себя. На него навалилось странное оцепенение. Лежа на диване, он снисходительно отдавался бесстыдно-настойчивым Ольгиным ласкам. Тело инстинктивно реагировало на прикосновения, он в ответ тоже ласкал ее и даже что-то говорил, но делал все машинально, не до конца участвуя в этом процессе и думая о чем-то другом. О чем именно - сам не знал, скорее всего, ни о чем конкретном.
   Ольга казалась разочарованной - многообещавшее начало сошло на нет.
   - Какой-то ты квелый сегодня, Вадик, что с тобой?
   Медведева передернуло - он не выносил, когда его так называли.
   - Погода, наверное, действует, - бросил он Ольге, встал и подошел к окну. - Слышишь? Гроза начинается.
   Как был, голый, вышел на балкон и почувствовал на коже капли дождя. Сверкнула молния и почти сразу же раздался раскат грома. Ольга, не одеваясь, подскочила к балконной двери.
   - Вадик, ты с ума сошел, уйди немедленно с балкона!
   На "Вадика" Медведев принципиально решил не реагировать и не сдвинулся с места.
   - Я тебя как человека прошу, уйди. Вдруг тебя кто увидит?
   - Кто?
   - Соседи.
   - Что же они такого увидят, чего никогда не видели?
   Ольга подошла ближе и прикрылась шторой.
   - Голого мужика на нашем балконе.
   Вадим пожал плечами. Ольга попробовала найти другой довод:
   - Вадик, уйди, ты же видишь - дождь уже пошел.
   В самом деле, отдельные капли падали все чаще и уже начинали сливаться в тугие жгуты струй.
   Медведев ухмыльнулся:
   - Сейчас твои соседи еще не то увидят, - он взял Ольгу за руку и вытащил на балкон. - Сейчас они увидят еще и голую бабу вместе с голым мужиком, и эта голая парочка будет заниматься всяким непотребством прямо у них на глазах.
   Вадим подхватил ее и усадил на подоконник. В отличие от зимней ночи никакие колготки сейчас не мешали. Хлещущий по спине дождь вперемешку с градом, вспышки молний и оглушительный гром взбудоражили его до такой степени, что Ольга даже вскрикнула, когда он резко вошел в нее. Больше она не издала ни звука, только изумленно смотрела на него широко раскрытыми глазами и вздрагивала всем телом синхронно с его движениями. Наконец Вадим отпустил ее. Ольга, не шевелясь, продолжала сидеть на подоконнике. Теперь они оба были мокрыми от дождя.
   Медведев сгреб Ольгу в охапку и понес в комнату, бросил там на диван и губами стал собирать с ее тела дождевые капли. Через несколько минут она забыла о соседях, которые могли их услышать, и в полный голос стонала в пароксизме наслаждения. Вадим выплескивал всю энергию, скопившуюся в нем с весны. В конце концов он довел Ольгу до такого состояния, что ее тело начинало содрогаться от одного лишь прикосновения его пальцев.
   - Еще, еще.. - хрипло шептала она, но Вадим решил оставить ее в покое.
   - Поспи, тебе же завтра на работу, - сказал он, накрыл утомленную Ольгу простыней и лег рядом.
   Грозовой ливень промыл воздух от пыли и копоти. Встававшее солнце впервые за несколько недель ярко светило в окна. Медведев заснуть не мог. Он лежал рядом с Ольгой, разглядывал солнечные блики на пестрых обоях и думал о том, что в очередной раз почему-то сделал то, чего делать совсем не собирался.
   Что заставило его так повести себя с Родиной, когда днем раньше он хотел прекратить все отношения с ней? Где его обычная решимость? Неужели он все-таки ее любит? Нет, не похоже. Кроме постели, между ними нет ничего общего. Или это желание отомстить Светке? Но за что?! Не за Шурика же!
   Вадим повернулся на бок и кинул взгляд на Ольгу. Она, сбросив во сне простыню на пол, крепко спала, лежа на спине с закинутыми за голову руками. Сейчас вид обнаженного женского тела не пробудил в нем ни малейшего желания, он придирчиво и холодно рассматривал его, будто оценивая чей-то рисунок. "На голове волосы фиолетовые, а на лобке медно-красные, кольцо в пупке - пошлость и безвкусица почти вдохновенные, - критически заметил Медведев, не оценив стараний Ольги, - живот-то уже не девичий, да и талия в сравнении с тем, что было зимой, тоньше не стала. Бедра - ничего, но ноги коротковаты, - продолжил он своеобразную опись. - Зато сиськи хороши и, пожалуй, без силикона. В общем, на твердую четверку потянет, но не больше..."
   Вадиму надоело разглядывать Ольгу, и он отвернулся. "Старею? Меня уже надо подогревать выпивкой, чтобы раскачался", - выползла напоследок ленивая мысль. Вадим начал задремывать, но тут же проснулся, потому что во сне вообразил на месте Ольги Светлану.
   Странное дело - как ни старался, он не мог представить девушку без одежды. Или строгий костюм, делавший ее похожей на директора школы, или облегавшие, как перчатка, черные лосины и футболка. Попытки снять эту непроницаемую черную оболочку, разглядеть, что находится под ней, оказались бесплодными, воображение почему-то не работало. "Какая она? Волос светлый, а ресницы и брови натурально-темные, - это он хорошо помнил с детства. - А там?.. А там, может, вообще все выскоблено до блеска, татуировка сделана или тоже что-нибудь проколото... Нет, вряд ли, хотя именно у таких якобы недотрог можно обнаружить что угодно. Фриц как-то напоролся на подобную: тихоня, вида ангельского, а как разделась - скобяная лавка! Столько металла во всех местах ему еще не попадалось, еле, говорит, пристроился, но удовольствия никакого..." Медведев представил, как это могло выглядеть, и вынес свой приговор: "Дура! Но попробовать было бы любопытно, конечно, с соблюдением правил техники безопасности, чтобы потом швы накладывать не пришлось..."
   От таких мыслей сон пропал окончательно. В Вадиме снова стало пробуждаться желание, но он был не в состоянии понять, на кого оно было направлено: то ли на Ольгу, во сне прижавшуюся всем телом к нему, то ли на Светлану, к которой он попытался применить полученную картинку, но что-то никак не давало это сделать. Досадуя на самого себя, Медведев резко приподнялся на диване, собираясь встать, и разбудил Ольгу. Она заметила его состояние и притянула к себе. С необъяснимым ожесточением Вадим овладел ее необычно пассивным телом.
   - Вадик, ты ненормальный, честное слово. У тебя все не как у людей - то густо, то пусто, - в полусне прошептала Ольга. - Дай поспать. - Она отвернулась и снова уснула.
   Времени было шесть часов, пытаться заснуть не имело смысла. Радужные с перламутровым блеском обои, разноцветные палас и портьеры своей пестротой начинали действовать на нервы. Медведев вышел на балкон. Оглушительно орали воробьи, купаясь в высыхающих лужах, на небе не осталось ни облачка. Несмотря на ранний час, солнце начинало припекать, обещая очередной знойный день. Вадим костерил себя последними словами: "Совсем остатки стыда потерял - думаешь об одной, а спишь с другой". Ехидно посоветовал сам себе: "Прими ислам. Тогда не двух, а четырех баб по закону сможешь в жены взять", и тут же подумал, что Светлану язык не поворачивается назвать "бабой" так же, как и сказать про нее или подумать что-то похабное.
   Умывшись и одевшись, Медведев пошел будить Ольгу. Она крепко спала, раскинувшись по всему дивану. Вадим неожиданно почувствовал неловкость, накинул на нее простыню и подумал: "Неужели я презираю ее за такое откровенное желание выйти замуж? Все женщины этого хотят, но мало кто так открыто это демонстрирует. У нее, по крайней мере, все честно. Лучше уж такое откровенное поведение, чем Светкины насмешки над ребятами, за которыми, кто бы сомневался, кроется то же самое стремление".
   Присел осторожно на край дивана, тихонько погладил Ольгу по щеке.
   - Оля, просыпайся. Скоро семь, на работу опоздаешь.
   - Сейчас. Еще пять минут, - не открывая глаз, пробормотала она сквозь сон.
   Вадим выждал десять и стал будить ее более настойчиво:
   - Просыпайся, а не то я сейчас начну варить кофе, и тогда на кухне придется делать ремонт. Вставай, останови меня, пока не поздно.
   Ольга открыла глаза и сонно улыбнулась:
   - Не смей, у плиты мужчине не место. Я сама сейчас все сделаю.
   Не прошло и двадцати минут, а завтрак был готов, Ольга успела привести себя в порядок и прибрать в комнате. Вадим проводил ее до работы и отправился домой - у его группы этот день был выходным.

* * *

   В квартире было темно и душно. В окна, задернутые шторами, утром солнце не попадало. Пока на улице еще сохранялась свежесть после ночной грозы, Вадим решил впустить ее к себе в дом. При дневном свете квартира производила еще более удручающее впечатление. Дело было даже не в давнишнем ремонте, а в отсутствии постоянного ухода, регулярной уборки и того, что называют женским присутствием. Последняя основательная уборка была весной; ее сделала мама, когда он лежал в госпитале.
   Медведев недолго соображал, за что ему взяться в первую очередь. Обнаружив, что дали горячую воду, он решил начать с посуды, залил ее водой и оставил отмокать. Элементарная приборка в двух комнатах и на кухне заняла все утро, но зато квартира приобрела человеческий вид. Присев с тряпкой в руках передохнуть, Вадим через минуту ощутил, что его клонит в сон - сказывалась бессонная ночь.
   Вытряхнув в кружку остатки кофе и залив их кипятком, Вадим выдрал из ежедневника листок, взял огрызок карандаша и стал составлять список покупок, начав его со смесителя. Перечень оказался огромным. Пересчитав оставшиеся до получки деньги, Медведев начал вычеркивать один пункт за другим. Он плохо запоминал цены в магазинах и поэтому решил оставить самый минимум, чтобы не занимать потом ни у кого.
   На строительном рынке было такое изобилие сантехники, что голова шла кругом. Вадим долго ходил по павильонам, разглядывая товар и расспрашивая продавцов, которые расхваливали все модели подряд, но толком ни в чем не разбирались и ничего объяснить не могли. В итоге он решил не связываться с современными однорычажными смесителями и выбрал традиционный вариант. Такой смеситель Медведев рассчитывал поставить сам, не вызывая слесаря.
   Не лучше пошло дело и с бытовой химией. Когда он решил спросить совета у продавщицы, что ему взять, та начала отчаянно кокетничать с ним, глупо хихикая. Медведев сначала сдерживался, потом нахамил и, естественно, ничего у нее не купил.
   Закинув домой коробку со смесителем, Вадим налегке отправился в супермаркет недалеко от дома. В отделе хозтоваров он долго разглядывал разные баночки, коробки и флаконы, тщетно пытаясь вспомнить, что весной покупала мама. "Нужно иметь особый склад ума, чтобы разбираться в этом", - думал Медведев, с нарастающим раздражением изучая надписи на банках с чистящими средствами и пакетах со стиральными порошками. Он подозревал, что принципиальной разницы между ними нет, и длинный перечень компонентов предназначен исключительно для того, чтобы сбить с толку покупателя, и без этого замороченного рекламой. Спрашивать ни у кого ничего не хотелось, хотелось побыстрее сбежать из отдела, провонявшего резкими запахами синтетических отдушек. "Как они могут целый день находиться среди этого смрада? - Вадим с недоуменной жалостью посмотрел на двух продавщиц, перекладывавших товар из картонных коробок на стеллаж. - Я тут полчаса не пробыл и уже угорел!" Ориентируясь в первую очередь на цену, он накидал в тележку бытовую химию и отправился за продуктами.
   Из магазина Медведев вышел с двумя огромными пакетами, набитыми до отказа. Как ни странно, после всех покупок осталась приличная сумма, он похвалил себя за это и в награду купил две бутылки дорогущего чешского пива. Остаток дня Вадим, прихлебывая пиво, возился с сантехникой, стирал свои вещи, в процессе размышляя, не купить ли стиральную машину, потом наелся купленных пельменей и полез отмокать в ванну, где чуть не заснул. Уже поздно вечером, растянувшись на свежем белье и проваливаясь в сон, он думал: "Никто мне не нужен, я сам могу со всем справиться... И с ремонтом, и с уборкой... Главное - без бабского визга над ухом... А Ольга... Нет, Генка прав - слезешь с такой, а говорить-то с ней не о чем..."

* * *

   Пока Медведев в выходной день занимался хозяйством, почти вся его группа побывала на работе. Самым первым оказался Меньшиков. Он с вечера уехал со своей мамой на дачу, а рано утром оборвал на участке практически все цветы и с огромным букетом поджидал Светлану на крыльце административного корпуса. Каждый, кто видел его, думал только одно: "Парень влюбился и небезответно!" За прошедшие сутки Сашку как подменили - другими стали выражение лица, осанка, походка, он больше не косился настороженно на окружающих и не огрызался на подначки, которые сыпались на него со всех сторон, а только молча улыбался в ответ. Когда его совсем допекли, он поднялся наверх и занял пост у дверей отдела кадров.
   Светлана не спала почти всю ночь, слушая раскаты грома и бесконечно прокручивая в памяти разговор с Меньшиковым. "Правильно ли я поступила? Может, все гораздо серьезнее, чем я посчитала, и ему нужна более квалифицированная помощь, помощь настоящего специалиста в этих вопросах? Как бы ни любил Сашка отчима, произошедшее с ним в детстве не могло не нанести травму, не отразиться на нем. Что же делать? С кем посоветоваться? С дядей Сашей? Но он и так недолюбливает парня. С Вадимом? В последнюю очередь! Сказать Олегу? Нет, тоже не стоит. То, что Саня доверил мне, во мне должно и остаться; как он ни с кем не мог поделиться своей мукой, так и мне нельзя ни на кого переложить ответственность за свои слова и советы", - ее терзали сомнения. На всякий случай Света полистала свои конспекты, хотя знала, что ответов там не найдет, потом просмотрела пару книжек - опять ничего, уж слишком специфической эта тема была для студенческой аудитории. Приходилось надеяться только на свою интуицию. Почти весь день они с Сашкой говорили не только о мучивших его проблемах; обсуждая фильмы, компьютерные игры, новые книги, Светлана не чувствовала никакой неловкости, да и Меньшиков, пожалуй, тоже, они очень хорошо понимали друг друга. Света поразилась - Саша оказался гораздо более начитанным, более развитым, чем ей представлялось раньше, да и вообще славным парнем с очень добрым сердцем, готовым отозваться на ласковый взгляд. Кривые ухмылки, нагловатые повадки и пошлые анекдоты были не более чем маской, которую он нацепил на себя. Как ни странно, между ними было немало общего, в первую очередь то, что они чувствовали свою непохожесть на окружающих, одинаково страдали от одиночества, пусть вызванного разными причинами, и старались скрыть это от других.
   У двери Светлану встретил сиявший Меньшиков. Он молча протянул девушке огромный букет и только потом обрел дар речи:
   - Света, здравствуй!
   Все сомнения девушки исчезли, когда она увидела Сашкины глаза - столько радости было в них.
   - Здравствуй, Санечка! - нельзя было не улыбнуться в ответ. - Спасибо! Какие красивые цветы! Это из вашего сада? Ты сам их вырастил? Молодец какой!
   Сашка то кивал головой, то мотал, как бы отказываясь от похвалы, и бормотал что-то не очень внятное насчет того, что Светлана достойна самых роскошных роз и орхидей.
   - Эти лучше любых магазинных! - Света тронула нежные лепестки благоухавших, но уже начинавших увядать пионов.
   Порошин, придя на работу, застал Светлану и Меньшикова сидящими перед компьютером чуть ли не в обнимку. Света то и дело тыкала в экран наманикюренным пальчиком, а Сашка, следуя ее указаниям, щелкал мышью.
   - Тащи его сюда! Так! Теперь бери воздушный шарик и прикрепи его к концу мостика, - Светлана давала парню советы. - Наращивай его дальше и все время следи, чтобы на последнем звене был шарик.
   - А я так и не нашел мешок с воздушными шариками, - Меньшиков от огорчения за свою недогадливость натеребил левое ухо до свекольного цвета. - У меня мостик все время падал в болото, и я застрял на этом уровне.
   Они были до того увлечены игрой, что даже не заметили, как в кабинете появился кадровик, и, только услышав его многозначительное покашливание, девушка выглянула из-за монитора и поздоровалась с Виктором Елисеевичем. Меньшиков пробормотал свое "здрасьте" и, покраснев, постарался спрятаться за системный блок.
   - Молодежь игрушками развлекается? - благодушно спросил кадровик.
   - Некоторые игры очень полезны для того, чтобы дать отдых мозгу, их даже специально рекомендуют для психологической разгрузки, - ослепительно улыбнулась Света.
   Порошин растаял окончательно.
   - Мозгу? Не знаю, не знаю... - по-отечески ласково глядя на девушку, проворчал он. - А вот для глаз, по-моему, хуже этого мельтешения ничего придумать невозможно, - заметил Виктор Елисеевич, рассматривая экран, по которому бегали десятки шариков разных цветов и размеров.
   Сашка через несколько минут сбежал, провожаемый внимательным взглядом кадровика. Порошин только хотел поинтересоваться у Светланы, зачем парень пришел на работу в свой выходной, резонно подозревая, что сделал он это не ради компьютерной игры, как заметил маячившего в приоткрытой двери Дениса Зорина.
   - Доброе утро, - поздоровался спасатель, стоя на пороге. - Можно мне сейчас со Светланой поговорить?
   - Дома что стряслось? - насторожился Виктор Елисеевич, обратив внимание на необычно хмурый вид Дениса.
   - Дома? - удивленно переспросил тот. - Нет, дома все в порядке... - он тяжело вздохнул.
   Света выпорхнула из-за стола и, ухватив Зорина за рукав, потянула его к лестнице.
   - Давай выйдем во двор, - предложила она, - и ты мне скажешь, что случилось, а то на тебе лица нет.
   - Я позавчера... - Денис замолчал. - Я Илье... - Опять наступила длинная пауза. - Я высказался по поводу его национальности. Что на меня нашло, не знаю... Он мой друг, а я наговорил ему такого! В тот день я потом был как в тумане, ничего не соображал, а вчера не выдержал и напился, потому что сам себе противен.
   - От этого, подозреваю, стало только хуже, - Света сочувственно посмотрела на него.
   Денис мрачно кивнул головой и, собравшись с духом, рассказал девушке о недавней стычке.
   - Что теперь? Извиниться? Но такие вещи не прощают, он мне правильно врезал. Я уволюсь... Вчера я весь день торчал на боковой лестнице, где курилка; Илька туда не ходит. Повезло, что никаких вызовов не было... Я теперь никогда не смогу посмотреть ему в глаза. Даже если перейти в другую группу, то все равно рано или поздно мы столкнемся, так что будет лучше, если я уйду совсем.
   - Денис, - остановила его Света, - ты что-то не договариваешь. Из-за чего все произошло? Я видела вас всех буквально за минуту до вашей , не знаю, как сказать...
   - Скажи попросту - драки, - буркнул Денис.
   - Ой ли? - вздохнула Светлана и продолжила: - Вы втроем мирно сидели, что-то обсуждали. Из-за чего вдруг такой конфликт?
   - Из-за тебя, - признался Денис.
   - Что?! - Света просто отшатнулась от Зорина, а он выложил ей всю подноготную ссоры и заодно признался в любви.
   Девушка была в ужасе:
   - Денис! Да что ж это такое?! Ты меня знаешь всего лишь два месяца, а с Ильей дружишь уже не один год, и вот теперь, получается, вы оба готовы забыть свою дружбу ради мимолетного увлечения?
   - Света, ты не мимолетное увлечение, - спасатель схватил ее за руку, - это серьезно, это на всю жизнь.
   - Может, стоило поинтересоваться и моим мнением?
   Денис поднял голову. Он ожидал увидеть насмешливую улыбку, холодный колючий взгляд, но вместо этого заметил слезы в голубых глазах и растерянно разжал пальцы.
   - Вы будете выяснять отношения, а я должна достаться сильнейшему? Я, по-твоему, безмозглая кукла, которую нужно отвоевать у других, и которая потом покорно пойдет с победителем?
   - Нет, Светлана, не смей так говорить. Я тебя не просто люблю, я восхищаюсь тобой, я тебя уважаю, - Денис побагровел не хуже Меньшикова. - Я вчера видел тебя вместе с Шуриком. Я... я принимаю твой выбор, хотя и не совсем его понимаю.
   - Что ты видел? Что ты понимаешь? Какой выбор? - Слезы мгновенно высохли, Света начала сердиться. - У меня с Сашей был, можно сказать, рабочий разговор, он пришел ко мне поговорить о проблемах, которые не давали ему покоя. Во всяком случае, в любви он мне не признавался и за руки не хватал!
   Светлана резко развернулась и ушла в корпус, досадуя на то, как нелепо сложился разговор - вместо того, чтобы помочь Денису, может быть, вместе с ним найти слова, которые помирят его с Ильей, она почти что поругалась с этим симпатичным парнем, который нравился ей своим покладистым характером и немного застенчивым добродушием; на его шутки и розыгрыши не обиделся еще ни один человек. Что же произошло теперь? Девушка не ожидала, что из-за нее могут возникнуть такие раздоры между ребятами, которым она должна была помогать. Сидя за компьютером, она не столько отмечала по графику отпусков, кто написал заявления на начавшейся неделе, сколько размышляла о том, что сказать завтра Илье, Денису и другим ребятам, чтобы больше не возникло подобных ситуаций. Из глубокой задумчивости ее вырвали громкие мужские голоса.
   - Еще один, вместо того, чтобы отдыхать, на работу прибежал! Что дома-то не сидится? - кадровик отчитывал кого-то. - Молодой, холостой, неужели компании нет, чтобы на пляж поехать?
   В дверях стоял Илья. Вид у него был довольно пасмурный, а от Порошина он только что не отмахивался, как от назойливой мухи. Света встретилась с ним глазами, спасатель вздрогнул и отвел взгляд.
   - Что случилось? - Светлана увела Илью в конец коридора. Она догадывалась, каким будет ответ, но, может быть, произошло что-нибудь еще, о чем не рассказал Денис.
   - Я позавчера избил Зорина. - Илья посмотрел на свои кулаки и поглубже засунул их в карманы джинсов. - Я хотел подойти в тебе в тот же день и вчера, но ты постоянно была занята, да и меня руководство все время гоняло по разным делам. Поэтому я пришел сегодня, чтобы никто нам не помешал. Мне нужно очень многое тебе сказать. - После каждой фразы Илья чуть заметно кивал головой, будто ставил точку в конце предложения. - Как дальше быть? Я взорвался из-за ерунды, мне, наверное, голову напекло. Обижаться на друга из-за глупой шутки? Кидаться на него с кулаками? У меня не так много настоящих друзей, чтобы ими разбрасываться, - Серега да Денька... А теперь ни одного не осталось. Денис - тут и говорить не о чем, и Сергей на меня вчера весь день косился, хотел, наверное, высказать все, что он обо мне думает, да сдержался. А я вот не умею, не могу в нужный момент остановиться, хоть и хожу к тебе на занятия.
   - Илья, ты не преувеличиваешь ли? Избил... - Света укоризненно посмотрела на спасателя. - Денис вполне живой-здоровый ходит и, похоже, не меньше тебя переживает из-за того, что между вами вышло, и не знает, как с тобой помириться.
   - Правда? - обрадовался Илья. - Он на меня не злится?
   Этот вопрос прозвучал так по-детски, что Светлана не могла не улыбнуться.
   - Что с вами делать-то? - вздохнула она. - Мирить, как двух карапузов в песочнице, не поделивших игрушку? - Илья кивнул, и по его взгляду девушка поняла, что этот высоченный здоровяк готов согласиться с каким угодно определением, только бы наладить отношения с другом. - Вот только мне совсем не нравится одно обстоятельство. Знаешь какое? То, что в роли этой игрушки оказалась я!
   - Ты не игрушка! - Илья содрогнулся, услышав горькие слова, и взял Свету за руку. Он склонился к ней и благоговейно поцеловал тонкие пальцы. - Ты самая лучшая девушка на свете, самая красивая, самая умная, я потерял голову, как только тебя увидел; другие ребята тоже ловят каждый твой взгляд и слово. Лишь такие праведники, как Антон, пытаются делать вид, что их не может взволновать твоя улыбка, но при этом все время стараются вроде бы случайно попасть тебе на глаза и любым способом привлечь твое внимание. Я тоже грешен, я тоже хочу лишний раз услышать от тебя похвалу, почувствовать твое одобрение, потому что люблю тебя. Я не зеленый пацан, я кое-что видел в жизни и честно признаюсь, что влюблялся не раз, но все это было несерьезно. Проходила неделя, месяц, иногда два, и мне становилось невмоготу продолжать отношения, я стремился к чему-то новому, а сейчас, поверь мне, что я мечтаю только об одном - быть рядом с тобой всю оставшуюся жизнь. С тех пор, как ты появилась в нашей группе, у меня не было ни одной женщины, извини за такие интимные подробности. Мне никто, кроме тебя, не нужен, потому что ты затмила всех, как солнце, появляющееся утром на небе, затмевает даже самые яркие звезды! Одно твое слово - и я сверну горы и брошу к твоим ногам все сокровища мира! Я добьюсь всего сам, без чьей-либо помощи; хочешь - уйду из отряда, займусь бизнесом и разбогатею, построю для тебя дворец, разобью вокруг него невиданные сады. Тебя смущает то, что я еврей? Я окончательно отрекусь от своей семьи, сменю даже свое имя, "аnd I'll no longer be a Capulet" (3)! - он вдруг перешел на английский.
   - "That which we call a rose by any other name would smell as sweet" (4) , - с немного насмешливой улыбкой без запинки ответила Света, выслушав страстное признание, и вернулась к родному языку. - Твоя национальность?! Боже, какая ерунда! Неужели ты думаешь, что это может повлиять на отношение к тебе? - Илья, услышав эти слова, в экстазе покрыл руки девушки пламенными поцелуями. Она мягко, но решительно остановила его. - Пока что прошло чуть больше двух месяцев, как я начала здесь работать. Не стоит ли подождать хотя бы полгода, чтобы понять, что серьезно, а что - нет?
   - То же самое ты услышишь от меня и через полгода, и через год, и через десять лет! - Глаза спасателя горели огнем. - Ты хочешь убедиться в моем чувстве? Я согласен, я буду ждать, сколько потребуется. Тебя отталкивает моя внешность? Я сделаю пластическую операцию, укорочу свой уродливый нос, исправлю уши, выведу веснушки, сделаю все, что скажешь!
   - Разве во внешности дело? - Света внимательно смотрела на Илью и размышляла о том, что он совсем не так некрасив, как сам про себя думает. - Любят не за это, но я пока что вообще никого не люблю. Пойми меня, пожалуйста, правильно, но я устраивалась на эту работу совсем не с целью найти себе жениха, я не хочу, не готова... Не знаю, как сказать... Я не могу представить себя замужем! - Светлана опустила глаза и призналась: - Я никому не хотела говорить об этом, но раз уж разговор пошел на такие темы... Я чуть было не вышла замуж пару лет назад, но вовремя остановилась, потому что поняла, что не любила того человека, хотя и очень хорошо к нему относилась, была благодарна ему за то многое, что он сделал. Может быть, я была неправа, но мне не хотелось жить по принципу "стерпится-слюбится". Когда полюблю, то, наверное, не буду мучиться сомнениями, а пока...
   Илья осторожно взял девушку за руку и нежно поцеловал. На этот раз она не отняла ее, будто ничего не заметив. Ее грустный вид поразил спасателя, но то, что он услышал, вызвало в нем самое настоящее ликование. Света не любит его. Пусть! Но она не любит и никого другого! Илья чувствовал, что Светлана говорит правду, не хитрит и не кокетничает с ним. Очень хорошо! Он сделает все, чтобы найти дорожку к ее сердцу, пусть это будет тропинка на самом краю обрыва, пусть это будет лезвие бритвы! Тем притягательней цель, тем дороже победа!
   Илья летел домой, как на крыльях, воодушевленный разговором, желая навсегда изгнать печаль из чудесных голубых глаз. Он не строил конкретных планов, как вызвать в Свете ответное чувство, а просто мечтал о девушке как о прелестной жене, как о матери их будущих детей. Он проскочил мимо автобуса, собиравшего детей сотрудников института, чтобы отвезти их на вторую смену в Песчаное, и не заметил хмурого взгляда, которым проводил его Сергей Томский, помогавший укладывать рюкзаки, чемоданы и сумки в багажное отделение старого "Икаруса".
   Светлана сидела за компьютером и не могла заставить себя вернуться к прерванной работе. Она жалела, что разоткровенничалась с Ильей, тем самым подарив ему пусть слабую, но надежду. Когда Света работала психологом в ГУВД, то не допускала ни малейшего кокетства, всегда старалась держаться так, чтобы ни у кого не возникло желания приударить за ней, мгновенно и жестко пресекая многочисленные попытки, но не могла же она вести себя холодно и отстраненно с симпатичными ей ребятами, которым должна была помогать в решении возникающих проблем. Ей казалось, что дружелюбная сдержанность будет наилучшей манерой поведения, но далеко не всегда удавалось придерживаться именно такого стиля; проще всего, как ни странно, это получалось у нее при общении с Медведевым, а его, наоборот, доводил до белого каления именно спокойный и внимательный взгляд девушки. Впрочем, Вадима зачастую выводил из себя один лишь факт появления Светланы в непосредственной близости от него, а разговаривать с ним вообще было практически невозможно - ничего, кроме маловразумительных односложных ответов, Света не могла добиться от командира группы, если же она переспрашивала что-то, то в ответ чаще всего слышала какую-нибудь грубость.
   До сих пор Света чувствовала себя свободнее всего, общаясь с Антоном и Сергеем, которые не пытались ухаживать за ней. Девушка подумала о них в этот момент еще и потому, что оба спасателя написали заявления на отпуск в августе, Усов - на весь месяц, а Томский - только на две недели. Командир группы не возражал. Глядя на его подпись на лежавших перед ней заявлениях, Света дивилась тому, какой неровный почерк, оказывается, может быть у человека, который прекрасно рисует, казалось, что на двух бумагах расписывались разные люди. У Антона же был убористый, но очень четкий почерк, который подошел бы в качестве образца для любой прописи, строчки на нелинованной бумаге лежали ровно, не съезжая ни вверх, ни вниз. Сергей Томский писал размашисто, довольно понятно и грамотно, но вот конец каждой строки оказывался у него намного ниже начала. Света вспомнила, что такое расположение текста поверхностно толкуют как свидетельство заниженной самооценки человека, и подумала, что с Сергеем, сторонившимся почти всех ребят, кроме Ильи, нужно побольше общаться, постараться разговорить его. Она относилась к Томскому с симпатией и часто недоумевала из-за того, что он до сих пор так сильно переживает развод с женой, о чем как-то проговорился все тот же Илья. "Возможно, у него есть еще какие-то проблемы, о которых он не хочет говорить даже с Ильей, - думала девушка, складывая поступившие заявления на отпуск в отдельную папку, - но станет ли Сергей откровенничать со мной? Может быть, не нужно лезть ему в душу, а стоит подождать, когда он сам решится на разговор, ненавязчиво подталкивая его к этому шагу..."
   - Виктор Елисеевич, почему бы нам не сделать стандартные бланки заявлений: на отпуск, на путевки, на материальную помощь? Выложим их в сеть, а сотрудники по необходимости смогут заполнить нужный и распечатать его. Можно самим создать соответствующие шаблоны, можно взять готовые из бухгалтерских или правовых программ, - предложила кадровику Светлана.
   Порошин отвлекся от какой-то бумаги, которую изучал с явным неудовольствием.
   - Идея, конечно, хорошая, но кто этим займется? - осторожно одобрил кадровик. - Бухгалтерия наша и без того стонет, что у них работы невпроворот, и нужны еще люди, к компьютерщикам лучше не соваться - будет тот же самый разговор, но уже на повышенных тонах, и все будут жаловаться на маленькую зарплату.
   - Я могу сделать такие бланки, - улыбнулась Света, - но вы обязательно их посмотрите и сделаете свои замечания.
   Порошин снял очки и внимательно начал разглядывать девушку.
   - Редчайший случай в наши дни, когда человек не отбивается всеми способами от работы, а по собственной инициативе делает что-то!
   - Виктор Елисеевич, это я предлагаю из чисто эгоистических соображений, - Светлана рассмеялась, - сил нет иной раз разбирать чью-то писанину, да еще с орфографическими ошибками!
   В дверях появился Сергей Томский. Кадровик, увидев его, просто подскочил в своем кресле.
   - Сегодня все сговорились, не иначе! Я обязательно поговорю с руководством насчет нового графика для первой группы. Отдыхать не хочет никто, все рвутся на работу, так пускай работают!
   - Сергей, что случилось? - Светлана увела Томского все в тот же конец коридора и там, остановившись у окна, озадаченно посмотрела на Сергея, который всегда выглядел довольно пасмурно, но в тот день у него был особенно хмурый вид. - Почему ты пришел?
   - Я своего парня в Песчаное отправлял и решил зайти. Вчера хотел поговорить с тобой, но как-то не получилось. - Сергей слегка улыбнулся, но тут же вновь помрачнел.
   - Что-то настолько срочное, что ты не мог дождаться завтрашнего дня?
   - Завтра меня опять кто-нибудь опередит, а сегодня ты свободна от работы с нашей группой, - оглянувшись по сторонам, ответил Томский и вдруг спросил: - Зачем Илья к тебе приходил? Ты знаешь, что у него с Денисом конфликт произошел?
   - Знаю, - кивнула Света, - у меня обе стороны этого конфликта уже побывали.
   - Они все тебе рассказали?
   Светлана поразилась преображению Томского - вопрос был задан холодным, резким тоном, глаза глядели строго, пресекая всякую попытку уйти от ответа. Лицо Сергея изменилось, с него начисто исчезли какие-либо эмоции, которых и раньше-то было немного, губы сжались настолько плотно, что побелели.
   - Достаточно, - коротко ответила она.
   - А они сказали тебе, что я тоже там был? - все так же жестко спросил Сергей. - Что я стоял и смотрел на них и ничего не предпринял, чтобы погасить конфликт, а разнимать ребят пришлось командиру.
   - Ни тот, ни другой ничего мне об этом не сказали, - покачала головой девушка.
   Томский описал произошедшее во всех деталях, больше делая упор на своем бездействии и упрекая себя за это. Света подумала, что за каких-то пять минут этот вечный молчун сказал больше, чем за два месяца.
   - Сергей, я не пойму, в чем ты-то виноват? Денис и Илья сцепились между собой и на твои увещевания вряд ли обратили бы внимание.
   - Я мог бы не допустить этого конфликта, - сухо ответил Томский. - Ты ведь помнишь, где я работал, кое-чему меня учили: и психологическим приемам, и физическим, так что я мог остановить их на любой стадии, но не сделал этого, потому что, честно признаюсь, думал о тебе, а о ребятах как о своих соперниках.
   Светлана пораженно посмотрела на него:
   - Сергей, вот от тебя я этого никак не ожидала!
   - Почему? Я, по-твоему, не мужчина? - Томский, как показалось Свете, обиделся. - У меня не может быть естественной реакции на молодую красивую женщину? Я так же, как и все остальные ребята, с ходу был покорен твоей красотой, умом, умением владеть собой! Что тебя так удивляет? Неужели ты думаешь, что никто не мечтает о тебе, не хочет тебя? Почему я должен оказаться исключением?
   Девушке стало не по себе.
   - Я разве давала кому-либо хоть малейший повод видеть во мне охотницу за женихами или искательницу приключений? Разве не может быть отношений, не замешанных на сексуальной почве? Получается, что в мужском коллективе может работать только женщина старше семидесяти лет в очках с толстыми стеклами и со слуховым аппаратом или тетка двухметрового роста, ничем не отличимая от мужчины, которая любому ухажеру может свернуть челюсть! Мне в парандже ходить, чтобы ни у кого не возникало желания потискать меня где-нибудь в укромном уголке?
   - Светлана, такие-то вещи зачем говорить? - Томский с упреком посмотрел на девушку. - Что же, ты считаешь нас сборищем подонков? Ты до сих пор не поняла, какие классные ребята собрались в нашей группе? Поверь, ни у кого не возникает даже мысли о мимолетном сексе, все хотят большего, мечтают создать с тобой семью, потому что такие девушки, как ты, попадаются только один раз в жизни, и никто не хочет упустить этот единственный шанс, поэтому, может, иногда и совершают какие-то нелепые поступки, стремясь привлечь твое внимание. Выбери кого-то одного, и, я обещаю тебе, остальные лишь позавидуют по-хорошему этому счастливчику.
   - Все! Хватит! - не выдержала Света. - Я больше ничего не хочу слышать на эту тему! Кто-нибудь из вас может понять своими мужскими мозгами, что не все девушки думают только о том, как выйти замуж! У меня есть другие интересы и цели в жизни, кроме кастрюль и стирки мужских носков! Если ты считаешь это патологией, так и скажи! После всего, что мне сегодня пришлось выслушать, хочется только одного - написать заявление об увольнении!
   Девушка порывисто развернулась, пропоров тонким каблуком старый линолеум, и через считанные секунды Сергей услышал, как она сбегает по лестнице. Ему показалось, что в голубых глазах появились слезы обиды и разочарования, и он пожалел, что затеял этот разговор.
   Во дворе Света столкнулась с Кириллом Задонцевым и Славой Шевченко из третьей группы. Они не могли не заметить ее расстроенный вид. Судя по кривоватой ухмылке, Славка сказал девушке что-то игривое, Кирилл тоже отпустил в ее адрес какое-то замечание, но тут же лица их вытянулись - Светлана резко ответила им. Томского поразило ее лицо, ставшее холодно-надменным, а вспыхнувшие гневом глаза, казалось, могли бы испепелить насмешников на месте. Порошин, проходивший чуть в стороне от них, остолбенел, став свидетелем этой сцены, а девушка через несколько метров чуть не сбила с ног Новоселова, который тоже зачем-то пришел на работу. Сергей увидел, как он взял Свету за руку, похоже, о чем-то спросил, потому что девушка так яростно мотнула головой, что заколка вылетела из волос, моментально рассыпавшихся по плечам. Петровича ничуть не смутила такая реакция, он только отвел Свету в тень и усадил на скамейку, сам сел рядом и что-то начал говорить ей, стараясь успокоить. Томский ощутил неловкость и хотел уйти, но не смог заставить себя это сделать. Он стоял у окна и наблюдал за тем, как Новоселов что-то втолковывал рассерженной девушке. Светлана сначала хмурилась, качала головой в ответ на его слова, но вскоре с ее лица исчезло напряженное выражение, и она даже пару раз слабо улыбнулась, кивнув при этом.
   Сергей ухватил сам себя за ухо и потянул за него, как бы оттаскивая от окна. "А вот подсматривать - нехорошо!" - пробормотал он вполголоса, но все-таки не удержался, еще раз глянул на скамейку и обнаружил, что она опустела.

* * *

   С утра пораньше Усов с Меньшиковым совместными усилиями сумели выцыганить у дяди Яндекса несколько железяк для своих потрепанных "Нив". Пока на Светины занятия собиралась вся группа, исключая командира, ребята, давясь от хохота, смаковали очередные перлы, услышанные от начальника склада:
   - Он "скрипя сердцем" отдал мне масляный фильтр! - восхищался Сашка.
   - А я должен быть благодарен ему "до конца гробовой доски" за свечи! - Антон порылся по карманам и вытащил один из своих блокнотов. - Я должен записать это, чтобы донести до потомков в целости и сохранности!
   Высказывания дяди Яндекса мгновенно распространялись по всему институту и выходили за его пределы. Сотрудники цитировали Михаила Федоровича при каждом подходящем случае, и часто бывало так, что даже в разговорах с посторонними употреблялись его знаменитые фразы. Цены в открывшемся неподалеку от базы новом торговом центре объявлялись "бизнесловными", а новое оборудование для резки толстых металлических конструкций сразу же было названо "неприподъемным". Даже Черепанов сказал именно так на совещании у директора.
   - Он специально это придумывает? - спросил Сергей, узнав причину восторгов молодых спасателей. Томский еще мало был знаком с афоризмами хозяйственника и иногда удивлялся, услышав странное высказывание.
   - Нет, такое, по-моему, нарочно сочинить нельзя, - усмехнулся Антон, - для этого необходимо вдохновение, особое состояние души. Все это нужно записывать и потом к юбилею автора издать "многотонное" собрание сочинений.
   - В кожаном переплете и с золотым тиснением! - подхватил идею Меньшиков. - Тираж ограниченный, но с дальнейшим переизданием в дополненном варианте!
   Сергей улыбнулся, но, как всегда, его улыбка пропала через какое-то мгновение. Сашка с Антоном тоже перестали хохотать, но по другой причине: в приоткрытую дверь комнаты, где Светлана проводила занятия, они увидели, что девушка довольно сердито отчитывает Дениса и Илью, которые выслушивают ее с покаянным видом. Все остановились на пороге, но Света, заметив подошедших ребят, кивнула, приглашая их войти.
   - Очень хорошо, что все собрались, - улыбнулась она, и спасатели отметили, что улыбка у нее совсем не такая, как всегда, а глаза смотрят устало. - Я хотела с вами поговорить, кое-что было сказано уже вчера, но это слышали не все.
   - Подожди немного, я сейчас командира сюда притащу! - Генка хотел было отправиться за Медведевым, но Светлана остановила его.
   - Не нужно! К нему то, что я хочу сказать, отношения не имеет, - резко бросила она.
   Середкин с недоумением уставился на девушку, Сергей и Петрович переглянулись, Илья с Денисом хором вздохнули.
   - Я хочу поговорить о сложившейся ситуации, - начала Светлана. - Я думаю, вы догадываетесь, о чем пойдет речь. Произошедший конфликт улажен, причем, можно сказать, без моей помощи. Это плюс. Но есть один громаднейший минус - конфликт вспыхнул, по сути, из-за меня! Вы понимаете, что произошло? Из-за "юбки" забыта многолетняя дружба! - Денис собрался что-то сказать, но, увидев выразительный взгляд девушки, прикусил язык. - Кроме того, вы перестали доверять друг другу! Как можно! Вы должны быть единой командой, а вместо этого что? Немедленно прекратите нелепое соперничество и попытки ухаживать за мной!
   Светлана говорила долго и очень жестко, распекая спасателей, как провинившихся школьников, ни разу не смягчив резкие слова даже намеком на улыбку, глаза ее были холодного серо-стального цвета. Слушая слова девушки, все явственно представляли на ее месте своего командира - Медведев сказал бы им то же самое, только в других, само собой разумеется, выражениях.
   - Ребята, поймите, я не хочу быть яблоком раздора, - под конец устало вздохнула Светлана. - Меня взяли на эту работу для того, чтобы я, став членом вашего коллектива, знала о существующих и могущих возникнуть проблемах, помогала в их разрешении, чтобы в возможной экстремальной ситуации ваши мысли не отвлеклись на что-то постороннее. А вместо этого... - девушка снова вздохнула. - Появились проблемы, которых раньше не было, причем появились из-за моего появления в группе, потому что некоторые, оказывается, меня воспринимают не как специалиста, а как особу противоположного пола, за которой можно приударить. Вы все отличные ребята, я отношусь ко всем вам одинаково, но как к братьям или друзьям. Мне хотелось стать полноправным членом вашей команды, но, похоже, не получилось; наверное, это вообще невозможно. Очень жаль... - Света печально посмотрела на ребят. - Занятий сегодня не будет, они не пойдут впрок при такой сумятице в мыслях и душе, по крайней мере, у меня. Надеюсь, вы поняли, что я хотела вам сказать.
   Девушка намеревалась выйти из комнаты, но путь ей преградил Сашка.
   - Света, у тебя испытательный срок когда заканчивается?
   - На этой неделе.
   - Тебя могут уволить? - нахмурился Денис.
   - Ребята, вы не волнуйтесь, на улице я не окажусь. - Первый раз на лице Светланы появилась слабая улыбка. - Даже если Николай Кронидович решит, что я не справилась со своей задачей, то Виктор Елисеевич меня никуда не отпустит, оставит при себе, а там видно будет.
   - А как наше начальство будет определять, выдержала ты испытательный срок или нет? - Меньшиков продолжал загораживать дверь. - Нашим мнением поинтересуются? Или мы должны помалкивать?! - Парень сердито оглядел собравшихся.
   - Вот ты бы точно помалкивал, стажер! - попробовал осадить его Генка. - Пройдешь аттестацию - тогда твоим мнением будут интересоваться, а пока что ты сам под большим вопросом.
   Сашка напрочь проигнорировал слова Середкина:
   - Я сейчас же пойду к Черепанову и скажу ему, что лучшего психолога и тренера для нашей группы быть не может!
   - Я с тобой! - Антон встал рядом с Меньшиковым.
   - Вместе пойдем! - одновременно шагнули к ним Денис и Илья.
   Света мягко прикоснулась к Сашкиной руке.
   - Саня, пропусти меня, пожалуйста.
   Меньшиков молча освободил проход. Света в дверях оглянулась. Что было в ее вновь ставших голубыми глазах? Растерянность, благодарность, радость? Все вместе? Или, может, в них блеснули слезы?
   Сергей Томский, который все это время по обыкновению молчал, стоя в стороне, внимательно посмотрел ей вслед и подошел к ребятам, будто вспомнив что-то:
   - В первую очередь, наверное, спросят мнение нашего командира, - негромко сказал он. - Что он начальнику скажет?
   Спасатели переглянулись - Медведев не скрывал своей неприязни к девушке.
   - Димыча я возьму на себя, - самоуверенно пообещал Генка.
   - Вот что его может взбесить окончательно, - подал голос молчавший до сих пор Петрович, - так это, если мы вперед него пойдем к Черепанову насчет Светланы. Пусть сначала состоится разговор между ними; ну не людоед же, в конце-то концов, наш командир, чтобы желать ее увольнения! Если у Кронидыча будут какие-то колебания, вот тогда и мы выскажем свое мнение. Ты, парень, не дергайся, - остановил он Меньшикова, который открыл рот, чтобы высказаться по этому поводу, - знаю, что хочешь сказать: все трусы, один ты смелый. Посиди, остынь. Не пори горячку, кому сказано! - Новоселов повысил голос, заметив, что Сашка пропустил его слова мимо ушей. - Светлане же и напортишь! Ты этого хочешь?
  
  
  
   (1) последний по счету, но не по важности (англ.)
  
   (2) Кронид - в древней Греции имя Зевса, сына Кроноса - доолимпийского божества
  
   (3) "И я не буду больше Капулети"
  
   (4) Роза так же пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"