Утро медленно, но верно вползало в их жилище. Вот первый лучик солнца пробился сквозь дыры и щели в потолке, лег неровным бликом на нос Дилана. Мальчик поморщился и накрыл лицо ладонью в надежде спрятаться от наглого "будильника". Первые несколько секунд, сквозь еще не полностью растаявший сон, он никак не мог понять: что же такое его смущает? Но постепенно пробуждаясь, он начинал осознавать - с лицом его творится что-то неладное. Да и не только с лицом. На ощупь складывалось впечатление, что ночью какой-то неизвестный шутник надел на него маску и перчатки. Очень тонкие, что все прикосновения чувствуешь. Сбитый с толку, мальчик сел на своей грубой лежанке из досок, тряпок и сухой травы и мотнул головой, стряхивая остатки сна. Зевнул, хотел было поправить по привычке сбившиеся за ночь волосы... Но тут понял, что волос-то как раз у него больше нет. Более того, рука натолкнулась на нечто такое, чего на его голове быть просто не могло. Плотные тонкие наросты начинались чуть выше бровей: круглые, в палец толщиной, они поднимались вверх и легко изгибались.
- Что за..? - Дилан вдруг понял, что это.
Рога. У него выросли рога - такие же, как у гоблинов! Страшная догадка родилась в сознании. Дилан, не желая верить в происходящее, свел глаза к переносице, и вместо нормального человеческого носа обнаружил покрытый серой грубой шерстью свиной пятачок.
- Нет! Нет, нет, нет! - Мальчик коснулся руками лица, вернее того, чем оно теперь стало, и чуть не закричал.
Руки его тоже изменились. Пальцев на каждой теперь было всего четыре, и все они заканчивались широкими коготками. А еще и руки, и плечи, и грудь - все тело было покрыто серой короткой шерсткой, больше напоминавшей щетину.
- Нет... - Дилан чуть не заплакал, чудом сохранив остатки самообладания.
Надо срочно найти зеркало. Он попытался встать, и тут же чуть не улетел вперед, успев зацепиться за выступ в груде мусора. Сюрпризы внешности продолжались: место пальцев на ногах были копытца, а кости развернулись под новыми углами, так что ноги теперь напоминали задние лапы животного. Мальчик опасливо сделал несколько шагов, стараясь держать равновесие. Получаться стало не сразу, так что до старого трюмо он добрался, держась за стену.
Не сразу смог он подойти поближе к отражающей поверхности. Догадывался, что там увидит, и поэтому оттягивал момент. Но время шло, врать самому себе было глупо, и Дилан сделал два шага вперед. Из темноты пещеры навстречу ему вышел мелкий, худой гоблин с расширенными от страха глазами. Знакомые рваные джинсы и футболка были лучшим доказательством, что зеркало не врет. Дилан стал таким же, как прочие обитатели свалки.
Ноги подкосились, и мальчик упал на колени перед зеркалом, не в силах отвести взгляд и в тоже время ужасаясь от того, что с ним стало. В голове родилась спасительная мысль: а вдруг это все ему просто снится? Дилан больно ущипнул себя за руку. Затем подумал и вцепился зубами в запястье. Взвизгнув от боли, он тут же начал счищать с языка налипшую шерсть. Почему-то именно этот факт и заставил мальчика поверить в реальность происходящего. Так вот что случается с людьми на острове: они все превращаются в гоблинов! Память тут же подкинула слова Шамана: придет и твое время, станешь одним из нас... Старый гоблин все знал, понимал, что мальчишки никуда не денутся, поэтому ждал и хихикал. А Дилан наивно думал, что гоблин так образно выражался.
Мальчик сидел на полу пещеры и пытался собраться с мыслями. С одной стороны хотелось залезть обратно под штору-одеяло и сидеть так, дрожа от страха. С другой - надо было срочно бежать к Шаману и требовать обратного превращения. Он точно знает, как.
Последнее желание становилось все более навязчивым, и Дилан заставил себя встать и даже направиться к выходу из пещеры. На удивление он довольно быстро освоился с копытами, и уже не шатался из стороны в сторону, не терял равновесия. Словно так и было всегда.
"Ну уж нет, - рассердился он сам на себя. - Не желаю я привыкать к новой внешности. Еще чего не хватало".
Очень осторожно он высунулся из пещеры. Забавно, но теперь его нос улавливал новые запахи: мокрой земли, водорослей, терпкий древесный запах далекого леса. От изобилия ароматов кружилась голова, так что Дилан прикрыл нос лапой. По-иному вели себя и уши, увеличившиеся в размерах, удлинившиеся, они слышали больше и дальше, но вот опыта в опознавании звуков и их направления было еще мало.
Мальчик, испуганно озираясь, вышел на песчаный пляж. Других гоблинов рядом не наблюдалось, так что он постарался как можно быстрее добраться до жилища Шамана. Правда, быстрее - не значит менее заметно. Копытца его несколько раз подводили, и Дилан падал, запинаясь о камни и мусор. До главной пещеры он добрался с разбитыми коленями и содранными локтями.
- А вот и второй наш новенький! - Шаман радостно замахал лапой при виде Дилана. - Как ощущения?
- Мерзкие, - мальчик направился прямо к хозяину пещеры. - А ну делай меня обратно человеком!
Мордочка Шамана вытянулась от удивления, глаза стали больше.
- Почему ты помнишь? - прошептал он, глядя мальчику в глаза.
- Что? - оторопел Дилан.
- Ты помнишь о своем человеческом прошлом, а этого не должно быть, - Шаман привстал, но глаз с собеседника не сводил.
- А остальные забывают? - Мальчик почувствовал, как холодок бежит по спине.
От прошлого насмешливого тона Шамана не осталось и следа, он говорил спокойно, уверенно и серьезно.
- Так. Сколько раз ты ел нашу пищу?
- Эм... Раза два и то чуть-чуть. А превращение зависело от еды?
Шаман хохотнул:
- Не завидую я тебе. Зря ты не ел. Сейчас бы не мучился от воспоминаний, не страдал, что внешность изменилась. Тут, видишь ли, действуют особенные правила. Не наше поколение их установило. Но еще предки крали непослушных, грубых, гадких детей, которые только и делают, что портят жизнь родне. Они приводили детей в свои пещеры, давали им свою еду с особыми травками и постепенно, характер ребенка отражался на его внешности. И мальчишки и девчонки - все они становились гоблинами. Это удобно, это хорошо. Всем. И родителям проще, и наш вид живет дольше. К тому же те, кто поумнее, быстро сообразили, что туповатых силачей можно легко продать за хорошие деньги. Слуги-то всем нужны.
Шаман покачал головой. Голос его был хриплым и усталым.
- Что мне с тобой делать? Ума не приложу... Иди на кухню, наешься нашей стряпни и забудешь о прошлом. Тебе же лучше.
- Нет. - Дилан сжал кулаки и пристально посмотрел на Шамана. - Я не собираюсь забывать свое прошлое. Оно мое. Это моя память. Ели другим плевать, то мне - нет.
- Дело твое, - глаза старого гоблина сузились, он явно злился. - Говорю же, тебе хуже. Домой тебе пути теперь нет.
- Почему это? - не понял Дилан.
- А кто тебе такому обрадуется, - расхохотался Шаман.
От его смеха в углу ожило что-то большое, темное. Оно сонно двигалось к огню, и наконец предстало в истинном своем размере. Это был гоблин-здоровяк, раза в два выше Дилана. В одной руке он держал уже знакомую кастрюльку, а пальцами второй выгребал из нее остатки варева. Одежда здоровяка казалась Дилану знакомой. И вдруг он понял: перед ним Эрик.
- Вот видишь, друг твой наедался, не боялся, и что теперь? Не беспокоится ни о чем, что скажем - то и делает.
- Но, но... - Дилан рискнул подойти поближе к Эрику, но тот лишь отшатнулся в сторону, прижимая к животу кастрюльку. - Это ведь ужасно.
- Кому как, кому как... - Старый гоблин покачал головой.
Дилан молча смотрел, как его бывший приятель, чавкая, доедал варево из кастрюльки. На мальчика он бросал быстрые недовольные взгляды, словно боялся, что тот отберет у него еду.
- И меня он тоже не помнит? - спросил Дилан Шамана.
Гоблин покачал головой.
- А мне что делать?
- Понятия не имею, - Шаман недовольно заворчал. - У меня для тебя один совет, но ты его принимать не желаешь.
- Потому что не хочу забывать... Неужели нет другого пути?
Шаман промолчал, но Дилан уже догадался - его жизнь очень круто изменилась. И виноват в этом он сам. Медленно повернувшись, он пошел в сторону выхода.
- Ты теперь изгой на острове, - зазвучал хриплый голос у него за спиной. - Гоблины тебя не примут, так как поведение твое будет отличаться. Люди увидят в тебе лишь существо, недостойное уважения. И пока ты не откажешься от прошлого, будешь мучиться в одиночестве.
Голос сорвался на хриплый, каркающий смех, и Дилан побежал так быстро, как только позволяли ему изменившиеся ноги. Подальше от Шамана, подальше от пещеры с мерзкими запахами еды, подальше от правил. Ему хотелось забиться в какую-нибудь нору, спрятаться от всех.
Страх жег душу. Дилана била мелкая противная дрожь, так что далеко от пещеры он убежать не смог. Рухнув на землю, больно ударившись коленями, он едва успел подавить крик, так что из груди вырвался лишь стон, переходящий в тихое поскуливание. Где-то совсем рядом послышался шорох, неуклюжие шаги, грохот падающего мусора. Мальчик поднял глаза и обнаружил, что за ним наблюдает дюжина гоблинов, от самых мелких до здоровяков.
- Чего уставились? - Закричал мальчик, сжимая кулаки. - Решили, что я стану таким же, как вы? Не дождетесь! Чего смотрите? Вы сами раньше были людьми!
Гоблины смотрели на него как-то странно, и Дилан не сразу понял, что во взглядах их были жалость и непонимание. Они считали его безумным, наевшимся испорченной еды. А что с такого взять? Дилану еще предстояло понять, насколько прав был Шаман, предрекая ему тяжелую жизнь на острове-свалке.
Вернувшись в пещеру, маленький гоблин застал ее разграбленной. Насколько обитатели свалки боялись людей, стараясь не приближаться к ним без причины, настолько ненавидели себе подобных, и готовы были забрать друг у друга все, что осталось без присмотра хоть на пару минут. Конечно, Дилану было обидно, но не бегать же по свалке в поисках похищенных вещей? Не найдешь. А если и найдешь, то обратно не получишь, зато огрести можно по полной. Да и что пропало-то? Тряпки да одеяла. Больше мусор разбросали, а еще разбили трюмо. Мальчик осторожно поднял крупный осколок зеркала и повертел в руках. Отражающая поверхность тут же показала его самого, напуганного и усталого, с рожками и большими ушами, с пятачком вместо носа, покрытого серой грубой шерстью. Руки тут же задрожали, и осколок полетел обратно в мусорную кучу. Остальные части зеркала он собирал, старательно отводя глаза от отражения, только бы не видеть себя таким... мерзким.
Свой первый день в новом обличии Дилан провел, по большей части, вжавшись в стену и находясь в глубоком ступоре от происходящего. Он то сидел, закрыв глаза и не шевелясь, то изредка выбирался на освещенные участки, рассматривал свои руки или осторожно касался лица, вздрагивая и морщась. Ему не хотелось верить, что все эти изменения произошли именно с ним.
Наступил вечер и холодные сумерки заполнили пещеру, медленно загустевая до ночной темноты. Мальчик устроился в углу, обхватив колени руками и все еще уверяя себя, что все происходящее - не более чем сон. Кошмар. Вот он сейчас уснет, а проснется дома, в знакомой кровати и человеком.
Но утро ничего не изменило. Первое что он увидел, открыв глаза, была серая грубая шерстка на его руках. Захотелось взвыть в голос, заплакать от обиды и отчаяния. Но это было бы глупо, да и бесполезно. Дилан выбрался из своего укрытия и с тоской осмотрел серый пейзаж свалки. Только сейчас он начинал понимать, что прошлой жизни больше нет. Где-то очень-очень далеко остались мама и младший брат, совсем не вредные, и не такие противные, как он думал в последнее время. Обычные люди, которые искренне его любили. А он?
В прошлом, где-то за стеной волшебного шкафа, осталась его человеческая жизнь. Сейчас начинался новый виток судьбы, серый и холодный как земля свалки. И как долго он продлится - неясно. Выдержит ли это испытание и сможет ли вернуться к семье - он не знал. Но смутно догадывался, что будет ох как нелегко.