Денис Камышев "Озарение" Утро. Суббота. Шесть часов. Я выполз из своего подвала. Мертвая тишина. Только где-то в трех кварталах от меня бузят пьяные невменяемые эфиопы, опухшие от возлияний, недосыпа и дискотечного дыма. Еще долго потом мрачные матерящиеся дворники будут сметать в осенние кучи их сонные валяющиеся повсюду тела. Странный народ вообще, эти эфиопы. Вместо того, чтобы гордо нести свое эбонитовое тело по африканской саване, размахивая копьем, гениталиями и тушками убитых сусликов, они вдруг резко закартавили, прищурившись хитро как незабвенный Ильич и ну, - в эмиграцию. Цивилизация словно кариес разрушила их чистые души, научила пить пиво и пользоваться унитазом. (А, может, там и правда вода вкуснее?) Цивилизация заставила их понять, что они не самые последние в пищевой цепочке - есть еще арабы и таиландцы. Цивилизация дала им понять, что белый человек вовсе не сын неба, а большая куча пьяного говна, лежащего навзничь за автобусной остановкой. А в принципе, они очень похожи на нас, на русских. Только черные и говорят на тарабарщине. С приятным удивлением узнал что "Бр" на эфиопском - деньги. И действительно, разве это зарплата? Девчонки у них ладные - стройные, орешкопопые, упругогрудые... Только поговорить не о чем - дикари. Правда, когда сам я приехал в обетованную землю и не бельмеса не понимал на языке богоизбранных, прозвучал аналогичный текст про классные сиськи-попы и дикарей из уст не знающего английских букв марокканца в нашу русскоязычную сторону. Вот же старина Бог избрал себе народище. Кого только не встретишь в каменных джунглях загнивающего социализма. И каждый из этого скопища блеющих о своей значимости созданий не понимает, что он всего лишь закрытая эго-система, огромная амеба, потребляющая и пропускающая через себя мир. И ничего более, если конечно брать только физический уровень. В этом месте читатель распахнул пасть, потянулся, пукнул и посмотрел на часы - скоро начнется его любимый сериал.
Выполз, значит, я из своего подвала - лепота. Птички поют, на углу пиво еще продают - холодненькое. Потянулся я всем своим существом к солнышку, да так и замер... Ибо увидел я Господа нашего, либо "чувака" под него "косящго". На довольно приличной скорости из-за поворота вылетел скейтборд, на котором, гордо скрестив руки, стоял Бог-отец. Его седая борода вымпелом развевалась на ветру. Длинные седые волосы ниспадали из-под засаленной бейсболки на клетчатую шотландскую рубаху навыпуск. Он гордо смотрел вдаль, смотрел сквозь ничтожного меня, сквозь дома и автомобили, эфиопов и русских. Ему было на все глубоко насрать. Он просто кайфовал от скорости, безлюдья и хорошего субботнего утра. И так я остро позавидовал ему, его свободе от всего суетного. Мой карман оттягивал тяжелый кошелек с цветными желто пергаментными бумажками. На мне были очки за тысячу денег, фирменные и дорогие шлепанцы и предвкушение вечернего застолья в классном кабаке. И так захотелось вдруг мне шлепать по африканской саване, размахивая копьем, пиписькой и убитыми сусликами. Так захотелось почувствовать перекатывание мышц не тупо сформированных подыманием тяжестей, а самими условиями жизни. Прошла минута, другая. Я купил на углу пивасика, почувствовал небом приятную прохладу пузырчатой хлебной жидкости и подумал, какие все-таки дикари эти эфиопы. Но на хрена им эти суслики?