Камышников Владимир Андреевич : другие произведения.

Человек в полосатом жилете

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Свобода снова не привилась... Взамен нашлась опять рука. И под неё Русь расстелилась, И вновь надёжно, на века.

Камышников

Владимир

Человек

в полосатом

жилете

Стихи

  

Свобода снова не привилась...

Взамен нашлась опять рука.

И под неё Русь расстелилась,

И вновь надёжно, на века.

  

Томск - 2015

   Камышников Владимир Андреевич, Человек в полосатом жилете, Томск, 395 с.
  
   Эта книга о том, о чём я пишу всегда - о жизни великой и несчастной страны. Страны с народом, верящим в бога, привыкшим терпеть, терпеть и надеяться, и не сомневаться, что может и будет жить лучше...
  

Солнце всходит на Востоке

И старается уйти...

Не идут нам впрок уроки -

Умом надо подрасти...

По сознанию, по мысли...

Да и совесть, наконец,

Поискать в своей отчизне,

Прежь к соседям учить лезть!

  

No Владимир Камышников, 2015

0x08 graphic

Книга начата

двенадцатого ноября

2014 года

  

СТИХОТВОРЕНИЯ

  
   Тёмной ночью в печи угли
   отсверкали, побелев,
   Жар отдав, они заснули
   под воинственный напев,
   Вьюги вой и чьи-то стуки,
   то по ставне, то в окно -
   Делать нечего от скуки...
   Как и ноченьке - темно...
   А безделие на милость
   сменить,
   людям потрафить,
   Чтоб с утра ширь в свет открылась,
   и легко могли забыть.
   То ночное изуверство,
   те ночные скрижали,
   Ада быстрое соседство,
   как бесились упыри.
   Хорошо, что хоть избёнки
   пожалели ухари,
   И к утру мотивчик тонкий
   изваял загар зари.
  
   * * *
   Человек в полосатом жилете
   Вопрошающе смотрит в упор.
   Его облик в рассеянном свете,
   В ветре рвущихся тюлевых штор
   Так суров и призывен и важен,
   Не даёт усомниться в себе,
   Его быт прихотливо налажен,
   Он хозяин, как видно, судьбе.
   Он расчётлив и верит едва ли
   Голосам окружающих. Всем
   Он готов предоставить бумажный
   Дредноут из вальяжности тем.
   Он сердечен, встречая - смеётся,
   И о жизни вопрос задаёт,
   И прохлада улыбки, не солнце
   Суетливый наказ достаёт.
   Сила есть.
   В справедливость не верит -
   Лишь бы было поболее сил,
   Почерневшую пасть зубов щерит
   На прогулке своих, средь могил.
   А рассудок его небогатый
   Начинает слегка зеленеть,
   Мир в ладонях его с хрустом смятый,
   Почерневший от горя, греметь.
   Этот тип на Руси он не редок.
   Хоть бывает в армяк и одет,
   Он от холода чувств и америк -
   Откровений его малых лет -
   Удивлений хватило б на многих,
   Он от них так надёжно устал,
   Не сторонник он строгости логик,
   В каждый миг он готов на скандал.
   Новизна так ему надоела:
   Начинается новь, а потом
   Всё идёт чередой очумелой
   И приходит всегда в дом пустой.
   Это доля Руси! Без оглядки
   Начинает, что было, ломать!
   И за новым - стремглав!
   Оно - в прятки!
   С Русью славно привыкло играть...
   И опять мы у старых корытей,
   И опять прохудилося дно,
   И опять жаждем новых открытий,
   Только старое крутим кино.
   И не знаю, как стих сей закончить?
   Что ещё, но охота писать!
   Зима, холод, но это всё нонче!
   И, мабуть, завтра будет?
   Как знать!
  
   * * *
   За ночь ушло тепло.
   Пришла зима надолго -
   Намеренное зло
   Размером с чувство долга.
  
   Искрится небосвод,
   Кремнистая дорога,
   Кручёный поворот -
   Там отдохнём немного.
   Застыло всё вокруг
   Недвижимо и мёртво,
   Похоже на испуг,
   На вой забытый волка.
   Костёр не загорит,
   Не зажурчать воде
   И солнца ясный миг
   Весь в снежной бороде.
   Столбами небесам
   Держаться, не упасть
   И летним сладким снам
   Тепло у вьюги красть.
  
   * * *
   Пусть память обо мне
   Чуть-чуть хоть сохранится:
   Бумажные листы
   И электронный бред.
   Пусть поживёт в веках,
   Заглядывая в лица
   И может быть когда
   На мир прольётся свет
   Того небытия,
   Уставшей прошлой жизни,
   Задумчивости дней,
   Ушедших - не вернуть.
   И может быть моя
   Безвременная тризна
   Напомнится кому.
   И обо мне чуть-чуть
   Пусть кто-то погорюет
   И пусть слеза дождя
   Прокатит по стеклу
   И ветер налетит,
   И пусть поозорует,
   Листнёт мои стихи,
   Подует на золу.
   И, может уголёк,
   Какой там затерялся,
   Раздует его ветер
   И загорит костёр -
   Значит, я писал,
   Недаром постарался,
   Раз память обо мне
   Хранит в себе простор.
  
   * * *
   Опять внучок мой очень болен,
   Болезни липнут сплошь к нему.
   Неужто, боже, ты неволен
   Изгнать все хвори. Крайнему
   От моей крови провиденью
   Так трудно в мир пробиться наш:
   Он и красив, и современен,
   Добра и чести семьи страж.
   На добрые вперёд годины
   Пусть он живёт, тебя прошу!
   Пусть отвернутся все вражины!
   Нас пожалей! И верю, тщу!
  
  
  
   * * *
   Жизнь моя! Её осталось чуть.
   И я уйду, оставив в беспорядке
   Дела свои, мечты... И в этом суть,
   И в том,
   что встречи
   на земле так кратки.
   Как много мне хотелося успеть,
   Я шёл всегда прямой дорогой
   к цели...
   И вот пришёл, и вижу: зелень-медь
   На мертвеце - ваятели успели
   Соорудить. Сомнений никаких
   Оно стояло до мово рожденья,
   И жизнь Руси пылала от шутих
   Среди пустынь в безумстве исполненья.
   И этой встречей я доволен, ведь
   Я не застал тоски и воя ветра,
   И есть надежда русскому прозреть,
   Да и пустить в Россию море света.
  
  
   * * *
   Когда не хочет кто поверить пользе,
   Что бог даёт, то значит жди беды.
   И подлость вертится у горя возле,
   И обещает подарить сады.
   Она кудрява и многозначительна,
   Она сильна, её бесовский шарм
   Боль затмевает, веру, поразительно,
   Введёт в простой, без искуса обман.
   И верят в фетиш, ждут и надо долго -
   Так подлость обещает - подождём!
   А коль сомненье -
   гасят "чувством долга"
   И выжигают "праведным огнём".
   Топчи врага! Судьба его убога,
   Убей врага и счастие придёт!
   Неверие спроть верного восторга
   Надежд, увы, и сил не придаёт.
  
  
  
  
   * * *
   Как много здесь для случая
   превратностей!
   Россия - изобильная страна!
   Из общего рождает море частностей
   И честь забывшие весёлы имена.
   Здесь царь Борис, за монстром
   правил Русью,
   Но не поверил ему бывший смерд -
   Привык русак
   с тревогой сжился с грустью
   И в радость не проникнет, ну, никак.
   А если, вдруг, в чувале, в уголочке
   Её слезливых глазок уголок,
   То и избу, и печь "несут по кочкам" -
   Не любит Русь! Слезливым невдомёк.
   Вот и Европа получила:
   - На, те!
   За доброту! Пока лишь погрозив?
  
  
  
   Ушла Россия недалёко:
   - На фик! -
   Сказал им царь,
   и скрылся в бели зим.
   - А он придёт?
   - Да, что ему за дело!
   Зимой русак у печки, у чела.
   А уж весной тогда по новой, смело!
   Отвага русских долгонько ждала!
   А что есть бог?
   Отец всего живущего?
   Он властью безраздельной наделён.
   И покарает - надо - коли лучшего
   Решения для сына не нашёл.
   Он власть и милость, счастие и вера,
   В его лесах благоухает мир,
   Его понять, по-божески жизнь мерить,
   Смирением набраться в горе сил.
  
  
  
  
   Епитимья такая человеку
   Дана и вера силы придаёт,
   И отвергает наглость, зло -
   к успеху
   Лишь человеческое к богу приведёт.
   Что не от бога - в пепел превратиться,
   В огне сгорит и люди проклянут.
   Лишь в доброте вчерашнее продлится,
   И зори откровения взойдут!
  
   * * *
   Скрыть правду невозможно -
   она светится,
   Но можно её дольше, где таить.
   Длинная на небо в дрожи лестница,
   И вот по ней восходит наша жизнь.
   И хорошо б забыть, совсем не мучиться
   И правду ложью сладкой заменить,
   Иль водкою залить, но не получится -
   Враньём и пьянством правды не убить.
   Она сильна и память всё сильнее.
   Из-за неё и чёрный уголь - бел.
   Признать её с годами всё труднее,
   Каким бы враль ни был удал и смел.
   И выход где?
   Да есть ли он?
   Что делать?
   Нельзя открыть, а тайна душу ест...
   Бог нам даёт судьбу шагами мерить,
   Нести всю жизнь назначенный им крест.
  
   * * *
   Сивый мерин по дорожке
   Пыль копытами гребёт,
   Вспоминает кобылёшку,
   Как он мчался к ней в намёт.
   По-над речкой туман - бело,
   Скоро солнышку взойти...
   - Эх, хозяин, что ты сделал!
   Жить не хочется! Идти...
   Сивый мерин и свобода?
   Не нужна совсем... В луга
   Не потянет недотрога,
   Не наставит и рога.
   * * *
   Ушедших дней, поступков и волнений,
   Исчезнувших в туманной глубине,
   Их роль - не думай -
   есть иль нет, сомнений
   Не допускай к своей, других вине.
   Ушло - забыть и не жалеть -
   свершилось:
   Начало, продолжение, конец.
   И не жалей того, что не случилось,
   Быть может, то случится... Да и крест
   Не ставь на месте
   памятном и странном,
   Земля страданье приняла и так,
   Прости за всё презревших и желанных
   Пред тем как вспыхнет в очах серый мрак.
   И будь спокоен, весел, расставаясь,
   И не жалей, что это навсегда,
   Для своей жизни ты судьбе товарищ,
   А сёстры в ней: то счастье, то беда.
   И если смело и довольным встретишь
   Тот день, что крайним в жизни выдался,
   То, как и жил, весёлым, не заметишь -
   Сойдёшь с обратной стороны крыльца.
   И так начало, продолженье будет,
   Наверно, жизнь, что дальше пролегла,
   И каждый там себе лишь только судий,
   И каждый там живёт в добре без зла.
  
   * * *
   Мы утром поругались,
   В обед мы подрались!
   А к вечеру всё думали и дулись...
   А к ночи звёзды вышли
   И осветили высь,
   И мы с тобой
   Друг другу улыбнулись.
  
   * * *
   Полёты птиц в пространстве поражают,
   Не успевают, отстают пути -
   Так естество ретивое спрямляет,
   Ход мысли незатейливый:
   - Лети!
   Ей говорит:
   - Пространство не преграда!
   Пересекай! Других зови в полёт!
   Рожденье мысли, как рожденье чада
   Мир к продолженью новому ведёт.
  
   И мир стоит, живёт, благоухает
   Покуда мыслей ткань над головой,
   Свеча горит, свеча и догорает:
   Начало, продолжение, покой.
  
   * * *
   Дорога вьётся по кюветам,
   Стоят призывы в косяках:
   Одни повыше - в снегу летом,
   Другие в зиму - красный мак.
   Слова таинственно зовущи,
   Рискни и конный, и пешком -
   Зовёт история и случай,
   Коль подвернулся, мимо шёл -
   Войти в историю, чтоб дети
   Учили прописи гордясь,
   Что дядя лучший всех на свете
   Пол века правил - Светлый князь.
   Ему подвластны были страны,
   Он уважать им приказал,
   Себя любимого заставил
   Любить, и чтобы каждый знал.
   И быстро, быстро торопяся,
   Чтоб не забыли, как зовут -
   Он то в голяк, а то и в рясе
   Давал пример. Уже растут
   И стройно тянутся в ранжире,
   И нет сомнений в их глазах -
   Они духовней всех-всех в мире,
   А он их бог, он в их умах!
  
   * * *
   Опять бегу, спасая жизнь,
   Среди величия морозов.
   Пустыня белая, кружись,
   Сон нагоняя смертный в розах.
  
  
   Бегу подальше от дорог,
   Бегу по плёсам льдом покрытых,
   Ночую в сене, летний стог -
   Моё гнездо спасеньем свитый.
   Огонь мелькает, от него
   Прочь поспешу, как пёс побитый,
   Бежать, спасаться от всего -
   Такой вот сон мне снится - мыто.
  
   * * *
   Россия мчалась конной тягой,
   Попоною прикрытый воз
   По буеракам и оврагам
   Чрез тыщи лет Россию вёз.
   Всё, что встречалось по дороге
   За соболями, примечал
   Наш предок, ёжась от тревоги,
   Хоть куда мчался - точно знал!
   Знал, что дорога бесконечна.
   За этой далью - снова даль:
   Вперёд туда, где жизнь беспечна,
   А что позади, то не жаль!
   И пробежали так пол света,
   Тысячелетия бегом,
   Но не нашли тепла, привета,
   И не построили свой дом.
   Такой, чтоб в нём рождались дети
   И умирали старики.
   Куда бежать, искать что в свете?
   Русь, её думы нелегки.
   И, вот, попону сняв с повозки,
   И отпустив своих детей,
   Русь, всё вниманье на обноски,
   На те остатки от идей,
   Воззрилась строго:
   Виноват кто?
   Кого бы надо пощунять
   И наказать, и к чувству долга,
   Кого быть может и призвать.
   И, ну, детей нагайкой крепко,
   Аж до кровянки, ну, стегать,
   Запах крови трезвый, терпко
   Он может лучше убеждать.
   Но дети выросли в полёте,
   Им нету дела - Русь стара!
   От тыщи лет, чего вы ждёте?
   Не жизнь, а мёртвая гора.
   Сквозь её норы ветер свищет,
   И гадов гнёзда там и тут,
   Лишь иногда слюною брызжет...
   И пишет письма - их не ждут.
  
   * * *
   Денёк короткий, яркий, синий -
   Денёк средины ноября,
   И не осенний, и не зимний,
   А как оказия. Моря
   Холодные ревут в России,
   И мало тёплых дней и вод,
   Но тот денёк мы так просили
   И он пришёл, как только смог.
  
  
  
  
  
   * * *
   Ливень неожиданно
   нам смешал все карты
   Разлетались брызги от потока струй
   Впереди подъёмы ждали нас и жарки,
   Позади остались дни прошедших бурь.
   И забыли быстро, будто и не знали,
   Будто и не ведали весь прошедший век,
   Как гнобили власти и друг друга рвали,
   Как боялся добрым быть наш человек.
   Ливень новой жизни, он сейчас стихает
   И опять пыль злобы на зубах скрипит,
   Снова смерть Россию
   часто посещает
   И в России людям всё труднее жить.
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Яблони в мае цветут -
   Белое море России,
   Год, зиму целую ждут,
   Молят - цветут - раз просили.
   Холод ещё не ушёл,
   Снег бахромой на цветочках.
   Зол на Россию, бог зол -
   Мёрзнут летят наземь почки.
   Жалко. Мы ждали зимой
   Мёрзли - потерпим - что делать,
   Но нам как праздник весной -
   Яблоней белая лебедь.
   Белая, белая Русь,
   Белые люди и светы!
   Я за вас вечно молюсь -
   Мимо пусть катятся беды.
  
  
  
  
  
   * * *
   Старые листы
   давнишних древних книг
   В рассказах нам о прошлом
   всё пытались,
   То описать нам год,
   иль месяц, или миг,
   Но так и не смогли,
   и в этом жизни жалость.
   Она ручьём журчит
   и нас всех принимает,
   Малых и больших,
   и добряков, и злых,
   Ручей не пересох -
   земля его питает -
   Вечное добро
   среди лучей златых.
  
  
  
  
  
   * * *
   Воронёнок сел на кочку
   Что-то хочет поклевать...
   Жухлый листик, обруч с бочки -
   Ничего нельзя сыскать.
   А когда-то колосилась
   И клонилась тяжело,
   И на стол Руси просилась
   Нива хлебная. Село
   Было утром торопливо,
   И бегом жило весь день,
   И весёло, говорливо,
   А теперь "тень на плетень".
   Ни работы, ни гулянье -
   Ничего, всё, всё ушло.
   Только водка, ожиданье,
   Чтобы горе отлегло.
   Воронёнок, насидевшись,
   И силёнок поднабрав,
   Каркнул лихо, рванул с места,
   Так решительно, как знал
   Где дают, и "Христа ради"
   Можно жить, не горевать -
   В стороне той князь Аркадий
   Всё устроил. И не ждать
   Когда бог опять Россию
   Вновь считать начнёт за дочь,
   И подарки его щиры
   Лететь будут день и ночь.
   Но вернулся воронёнок,
   Не нашёл тех дураков,
   Что прощают зло спросонок
   И дарят без лишних слов.
  
   * * *
   Горят огнём роскошные осины.
   Их ярость затмевает нашу грусть.
   Опять встречать незваны осенины,
   Опять гасить взрыв лета бурных чувств.
   Костёр горит, он так недолговечен.
   Устелет лес, дорожки палый лист,
   Пожар осин и дым от этих свечей,
   В их силуэтах строен и лучист.
   Поможет всем живым среди морозов
   Запомнить, не забыть весенний пир
   И шум берёз, и летний денёк в грозах,
   Как лета вальс нас радостно кружил.
  
   * * *
   Если ждать от судьбы
   впереди двести лет,
   Да забыть, что и смерть неизбежна,
   То до самой последней минуты распев
   В душе будет звучать лютней нежной.
   Ведь грустить о конце
   смысла мало совсем,
   Он придёт, мы о том не узнаем.
   Ох, как много в судьбе
   для раздумия тем,
   Не доплыть за всю жизнь до их края.
  
   * * *
   Морщит лоб владетель мира -
   Среди поля вырос столб?
   Кабы знать, что там садили,
   То бы мог взглянуть вперёд.
   И тогда в полях России
   Не столбы - росли рубли,
   Да и женщины России
   В соболях по жизни шли.
   А теперь бредут в куфайках...
   Цена каждой три рубля...
   Не торопятся - их пайку
   Всем дадут за так, за зря.
   Щёлкнет бич - они быстрее,
   А поснёт пастух - стоят...
   Только времечко всё злее,
   Небеса грозят стрелять.
   Безучастная природа
   Смотрит, как Россия спит
   Средь безумия мороза
   Лёд по душенькам разлит.
  
  
  
  
  
   * * *
   Небес сиянье радует и лечит,
   А буря, ветер могут огорчить.
   Коль холод зимний спустится под вечер,
   То кажется труднее стало жить.
   А человек совсем и не хозяин,
   Да и не царь совсем он никакой!
   Он нашим миром, счастием обаян,
   И он кусочек мира. Но какой!
   Он этот мир, его на жизнь создавший,
   Грозит в мгновенье ока развернуть,
   И из живого сделать мёртвым.
   Страшный
   Уродец может проявить ту суть,
   Что создавая всё, что есть на свете,
   Творец решил однажды пошутить:
   И дал нам смерть, гордыню дал,
   заметьте,
   Он силу божию вручил нам,
   чтоб хранить.
   И ящик сей, Пандорою прозванный,
   Грозит глупец однажды всё ж открыть,
   Чтобы огонь гиены окаянной
   Всё-всё пожечь мог, всё испепелить.
   Вот и живёт хозяин своей жизни,
   "Кнопку" гладит радостно рукой.
   То отдалит подальше момент тризны,
   А то - не чей конец наметит - свой!
   * * *
   Маштачёк захромал, невесёл...
   Где копыто
   Он сумел наколоть.
   Теперь надо лечить.
   Как не вовремя всё -
   на неубрано жито,
   На уставшу судьбу
   с круга горе летит.
   Утро-вечер - темно,
   небеса прохудились,
   На отаву поток
   воды льёт. Где конец?
   Пропадёт нынче всё!
   Это божия милость?
   Не стерпел, видно, бог -
   наказал без словес.
  
   * * *
   Фамилия у парня Сталинговский.
   Прадед, его видно, наградил -
   Рабочий строек первых или вовсе
   Узник мест известных. Как простил
   Сталина и время его, тяжесть
   Того труда, что вынес он тогда?
   Желанье счастья и вселенской стражи
   Простых желаний - неизбывная мечта.
   А внук и правнук того трудника
   не помнит.
   Не стал он продолжать того полёт,
   Его зовёт удача, в крови бродит
   Уверенность, что всё произойдёт!
  
  
  
   И нет преград, что не падут - он знает
   И всё, что хочет точно совершит!
   А Сталин пусть в аду, в котле рыдает,
   Его никто за зло то не простит.
  
   * * *
   Мы от женщины требуем многого,
   От подарка богов нам безумья любви!
   Логик нет в нашей страстности
   вечного гонора,
   Хоть душа неотступно твердит:
   - Уступи!
   Но послушать души
   нашей трепетный голос,
   Потом взглядом скользнуть
   по изяществу черт
   И к такой красоте, сильный
   чувственный голод,
   Что охота свернуть горы чёрные бед...
  
  
   Но, увы, расплескать
   это может не каждый,
   И не все эту чашу допьют до конца.
   Потому-то Иванка
   дорожит конём краше,
   А Машутке нет-нет да кричит:
   - Не весна!
  
  
   * * *
   Осенний пляж
   сменила рвань фокстрота,
   Рояль хрипит и пьяный саксофон,
   Глаза глядят на таинство урода -
   Среди зимы случился волчий гон.
   Рвёт серый, в шерсть
   впивается клыками,
   Грызёт ненужных, мышцы, задних ног.
   Потом помашем после драки кулаками,
   Разрушив всё, назначим счастья срок...
  
  
   Что к нам нагрянет и зальёт отчизну...
   Не будет этой радости конца...
   Ну, а пока воробушек к карнизу
   Прильнул, не дышит,
   котик рядом - страхота.
  
   * * *
   Ошалевшая луна
   по ночному бродит небу...
   Непохожестью странна -
   ищет нервную замену.
   А уйдёт, то кто взамен?
   Среди звёзд бродить устало -
   Добровольный, вечный плен
   Иль доверие? Немало!
   Но, увы, уйти нельзя!
   Мы с надеждой в небо взгляды:
   Мы - единство!
   Мы - друзья!
   С небом каждый судьбой связан!
   * * *
   Загадки, загадки роятся -
   Загадочность русской души:
   Безумство правителей, пьянство...
   Богатая Русь?
   Не смеши!
   Ходила в рубище и стоном
   С утра на окрест, мол, проснись!
   А смерть с ординарным жетоном
   На выбор брала.
   Это жизнь!
   С рожденья до смерти в сиянье,
   В величие подвига весь,
   Уставший пред смертью избранья,
   Не знавший ни долга, ни честь,
   Русский народ неизвестный
   Совсем, не кому-то - себе,
   Страстное к жизни прелестье,
   В готовности к вечной беде
   Тихо живёт - не тревожа,
   Спит пока лихо - свят, свят -
   Видели б вы его рожу!
   Камни и пули летят...
   Радостью Русь вся струится!
   Вновь наш дождался народ!
   К подвигу русски станицы
   Вождь достославный ведёт.
   И только "Ура!" услыхала,
   Сжалась Европа...
   Опять!?
   Бежать!?
   Но куда?
   От Урала
   Волнами
   накатывает
   рать.
  
   * * *
   Жива ещё мечта об океане:
   Пампасы и кокосы бурь в стакане.
   Туман ещё огнеет над землёю,
   И журавлей хор плачущий порою
   Мне слышится, всегда одно и тоже:
   Прощай, прощай, родная, бог поможет!
   Забудь меня, забудь и мои речи!
   Стремился я успеть - горели свечи...
   Дождаться не случилось им рассвета...
   И это вечность ждущая - примета,
   Это всё оказия из рая,
   Видно у судьбы я как-то с края.
   И ей когда охота дверью хлопнуть,
   А здесь я у порога... Может сдохнуть?
   Но как-то неохота чужой волей -
   Живу, хоть ветер дует злобный боле.
   И Южный Крест, который я не видел,
   Живёт на небе чёрном, юга лидер.
   И молятся на крест тот мореманы,
   Чтоб смерть их пощадила в океане.
   А я в своих мечтах им всем желаю
   Частичку испытать земного рая.
   Вернуться всем живыми из похода,
   Ведь в этом только счастье морехода.
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Опять на кладбище,
   где снег белеет белый,
   Где тени тянутся по савану пастели,
   И где крестов ряды стоят до горизонта -
   Неужто божия, не чёртова работа?
   Там ветер подбирает серы тучи,
   Сиянием там солнышко не мучит,
   Луна там посещает небо редко -
   Зачем тревожить узников в их клетках.
   И воля не заходит здесь в ворота,
   Лишь зубы скалит бес и ждёт кого-то.
   Меня, а может быть того мужчину?
   Известно, смерть найдёт себе причину!
   И постепенно ровными рядами
   Мы все прошествуем
   и ляжем рядом с вами.
   Ну, а пока помянем всех, что помним:
   Лежите, пусть земля не давит больно...
   И дай вам боже царствие небесно -
   Вы заслужили это жизнью...
   Там известно.
   * * *
   Опять весна и зацвели
   в степи ромашки
   И плёс затянут
   мелким лопушком.
   По донным дебрям разноцветные
   букашки
   Плавают вальяжно -
   здесь их дом.
   И караси на них весь век
   глазами пучат -
   Их энергичность спать мешает,
   да и мучит.
   Спросить охота -
   языка буках не знают,
   От любопытства жизнь ответа
   дожидают.
  
  
  
  
  
   И так прилично в этой жизни
   под водою,
   Но не заманишь нас к ним в гости,
   я не скрою.
   Хоть и опасен и изменчив мир -
   земная.
   Пусть и трудна, но жизнь одна
   и дорогая.
  
   * * *
   От мороза даже розы
   пахнут псиной,
   Но не знал об этом
   Piccolo Bambino,
   Он влюбился
   в цирковую балерину,
   А она над ним
   смеялася невинно.
   Умерла и плакал
   Piccolo Bambino
  
   И всю та ночку выл...
   И вой его звериный
   Не хотел смириться с тем,
   что всё-всё в прошлом,
   В этой жизни
   пролетевшей заполошной.
   А на утро смерть в петле
   нашла Bambino,
   И замолкла его
   песенка невинна.
   Чистота сердец
   наш праздник украшает,
   Да и таинства,
   те рая, доверяет.
   Но мы так грубы,
   да и нам всегда завидно,
   Что кривим губы
   будто нам любви не видно.
   И притворяемся в любви
   и в своей жизни,
   И только смерть честна одна
   на нашей тризне.
   * * *
   Сто лет прошло и вновь тоскливо,
   И стаи - чёрных птиц полёт.
   Людьми забыт, так исказило
   Народ России новь не ждёт.
   Всё, всё, что было, то уплыло
   И было это так себе,
   А впереди на скользко мыло
   Волшеб узоры фуэте
   Не удивляют, надоело
   Шута кривляние в лучах -
   Свеча мигает, забелело
   Давно задуманное: Крах!
  
   * * *
   Индус усы на нос мотает...
   Тепло и сыро в их стране -
   Слоны и тигры в этом рае
   Живут в волшебном сладком сне.
   Там комары, синицы - в стае...
   Да так сдружились, не поймёшь:
   Толи комар собакой лает
   Иль птичка комаром поёт.
   Там реки землю намывает
   И в океане острова,
   У берегов в жару летают,
   И хором плачут дерева.
   А Индия - она за морем,
   Столь долгий путь к ней по волнам.
   И первым парусником горем
   Казалась даль та. А как вам?
   Пол года нет воды и пищи,
   Нормальной пищи нет, воды -
   Понос и рвота всегда лишни,
   Когда в мечтах у всех сады.
   Но через "тернии" и "к звёздам",
   Через болезни, через смерть
   Рвались английские матросы
   В богатой Индии присесть.
   И от индийского богатства,
   От всех сокровищ той земли
   Частичку малую для царства
   Тумана, холода, тени.
   На клиперах, на "чайках чайных"
   Спешили караваны в порт,
   Где в платьях, синеньких печальных
   Невесты ждали добрый год.
   И вот он сходит: Лондон, берег,
   Богат, красив, хорош собой...
   И порт ожил, и в счастье верит -
   Вернулись моряки домой.
   А завтра - фрахт и клипер пташкой,
   Махнув крылами парусов
   Вновь улетит.
   А вам, милашки!
   Ждать с синя моря женихов!
  
   * * *
   В пыльной маленькой станице
   Посреди родной степи
   Снова поиски жар-птицы
   И "кухольные значки"
   Предвещают будто голод,
   Недород и пляску ведьм,
   А мудрец, не в меру молод,
   Притаранил людям весть:
   Что осина - колосится,
   Все берёзы в бананах...
   Вот и враг вокруг косится,
   На него нагоним страх.
   Запоём те удалую,
   Что у нас всегда в умах!
   О морозе, о любимой,
   Об изменах и гульбе...
   Незаметны чтоб седины...
   Грусть утопим всю в вине...
   И тогда не надо птицы,
   Да и жар тот надоел!
   Счастье нам во сне приснится -
   Лихой воин, бел и смел!
  
   * * *
   Пробиотик проглотила,
   Симбиотик сожрала!
   И прекрасно стало, мило!
   Молодухой поплыла.
  
  
   * * *
   Речной поток вальяжно распластался
   Среди долины, выйдя из теснин.
   Ещё вчера с шайтанами сражался,
   А ныне в пене, радостный, без сил,
   На солнышке блудливо глаза щуря,
   Плещется тихонько в берегах,
   И не родня ему ни дождь, ни буря -
   Он весь в мелодиях добра,
   он весь в стихах.
  
   * * *
   Моя деревенька степная
   В тумане от хлебной пыли,
   Избы вдоль речки, по краю
   Цепочкой прерывистой шли.
   Речка течёт по лощине
   В пологих, в песке берегах,
   Бора закатные сини,
   Простора степного размах.
   Стоит на краю - степь велика,
   От Венгрии дальней бежит,
   Местами весёла и дика -
   В ковыльном прелестии спит.
   И всюду по ней деревушки,
   Речек, ручьёв нет числа,
   Мани, Тамары и Лушки
   Для них так прелестно цвела.
   Волк иногда пробежится,
   Хвост свой под брюхо поджав,
   Люда степного боится -
   Весел и честен их нрав
   Гонит волков куда дальше,
   В степи все трудами живут
   И вечно их стаи на марше,
   Бегут хвост поджавши бегут.
   В бурьянах, в оврагах, в угоры
   Лисие норы, барсук
   Любит песок, а заторы
   В речках бобров и пастух
   Рядом со всей этой волей
   Гонит коров и овец -
   Всем здесь родное приволье,
   Всем степь и мать, и отец.
   А деревенька уснула...
   Много трудов приняла...
   Сёла, деревни, аулы -
   Их здесь в степи несть числа.
  
   * * *
   Усталость и жгучие раны
   Терзают... В тревоге пути...
   Бегут с мостиков капитаны -
   Корзины на мачтах пусты.
   А шторм он сильнее и глубже
   Начало его. Где конец?
   И море - не мутная лужа,
   И буря - не солнечный лес,
   А люди на баке толпою
   Пляшут и песни поют.
   О том, как вражины за морем
   Гадость готовят и ждут
   Момента, как Русь ослабеет,
   Пардону попросит когда,
   А русский вождю свому верит:
   Наш вождь - путеводна звезда!
   Разум у них как игрушка,
   Как кукла, а ключик в спине.
   Его повернуть - она чушка
   Шагает, бормочет во сне.
   Куда же идёте, Россия?
   Бабища, шагаешь куда?
   Стою я давненько, разбились
   Очки, а преклонны года.
   Глаза плохо видят и мысли
   В башке шевелятся едва.
   Большая я, болью провисли,
   Давно не гудят провода.
   А голос вождя у нас в сердце!
   Он может на смерть нас послать.
   И только Россия, поверьте,
   Народам земли родна мать!
   И только она знает счастье,
   И как до него всем дойти,
   И надо ей верить стараться,
   И звать:
   - Мать родная, прости!
  
   И в этом безумье народном
   Живёт тыщи лет Русь-страна:
   Голодна и страшно холодна,
   Всегда и повсюду одна.
  
   * * *
   Ворожит месяц на погоду,
   Торопит стрелочки часов...
   Синеют в море пароходы
   Им айсберг ходу не даёт.
   Их горы тесно обступили
   И не пробиться кораблям.
   Счастливцы быстро продымили,
   Резвятся в море здесь и там.
   Погода часто нас тревожит.
   Мы просим вёдро - идёт дождь.
   Иль сохнет от жары и может
   Весь урожай пропасть и что ж -
   Дождя, дождинки не дождаться,
   А то наладит суховей...
   Природа - мать и с ней сражаться -
   Нема занятия глупей!
   Так и живём. И ждём погоды,
   У моря хода кораблей,
   И красоты ждём от природы,
   И в окнах мирных ждём огней.
  
  
   * * *
   На домик карточный луч света
   Раскосо ласково взглянул,
   И не узнал он в нём поэта,
   Так бесновался внутри гул.
   Кричали жители и в стену
   Лупили - в руки, что пришло!
   Рефреном слышалось:
   - Измену!
   Куда братанье завело!
   А дом качался, всё не падал,
   Хотя все зрители ушли
   И от него разило адом,
   И лихоманок внутрь внесли.
   Из окон кулаки торчали:
  
   Мол, попробуй, подойди!
   Увы, но жители не знали -
   Покинул мир их и одни
   Они теперь в своей пустыне,
   В своей пустыне ледяной,
   А впереди лишь шорох линий,
   Лишь линий света над страной.
   И это светопреставленье
   И это мира колдовство
   Среди красот страны забвенья,
   Где всё-всё борзо и зело.
  
   * * *
   Лёгкий ветерочек веет шелестит:
   Точки, многоточия маскируют жизнь.
   Легко заблудиться, шелест заманит -
   На него не злиться - рядом как-то жить!
   Хоть и нрав узнаешь и лукавств ходы -
   Всё равно растаешь, так они щедры.
  
  
  
   Шорохи посулов и мечты туман -
   Мыслей сна фигуры, естества обман.
   И плывёшь тихонько,
   шажком семенишь,
   Ветерочек бойко подгоняет лишь.
  
   * * *
   Средь дневной толчеи,
   На самой середине слов
   Из ничего расцветают цветы
   И как будто любовь вновь из снов,
   Нас окутает плотно туманом,
   Из высокого: чувств, из стихов,
   Ощущением сладкого странно,
   Хоть до этого был ты и строг,
   И надёжно в защитном коконе,
   Что сплетает нам жизнь из долгов,
   И не мальчик совсем, а на склоне
   Своей жизни осмысленной смог
   Откопать, а оно всё ж хранилось
   Глубоко и надёжно, и вот,
   И нашлось, и как раз пригодилось -
   Сердце молодо снова сердце поёт.
   И другое, как будто бы время,
   Да и люди не мрачны совсем,
   Легковерное сменит на бремя,
   Так привычных долгов и измен.
   Вот и солнце погасло, не светит,
   Лампа тускло висит в темноте.
   Иногда нам от счастия мета -
   Миг, вернувший нас к вечной мечте.
  
   * * *
   Ночь темна и тягуча -
   Ночь декабрьской стужи и снов...
   Всё слилось под окошком от кучи
   Наметённого снега из слов.
   Говорёно - забыто,
   По безмолвию путь,
   По просторам разлита
   Хладноцветная ртуть.
  
  
  
   И не ждёшь и рассветы
   Наступают... Зачем?
   Боги, белые светы!
   Мир Расеюшки нем.
  
   * * *
   Как трудно дух смиренья удержать -
   Он рвёт препоны к радости свершений.
   И вместе с ним, одна отныне рать,
   Несёт значки греха и откровений.
   Он памятник! Высоко вознесён!
   Хоть обезглавлен иль очетвертован...
   Но незаметен деспоту урон,
   В его строю могуществом взволнован,
   За рядом ряд, то там, то здесь, то тут,
   Они трубят смирению проснуться,
   И терпеливо казни смирно ждут,
   Но перед тем вдыхают грудью чувство
   Свобод и радости, высокого, любви,
   И ненависти искренней к душившим,
   И заклинают: времена ушли,
   Когда царил деспот, а люди лишни.
   Народ не вхож на праздник сей - изгой,
   Он должен серой массой гнить в тумане
   И наслаждаться малостью, герой -
   Один на всех, велик и в божьем стане.
   Он выше бога или рядом с ним!
   Уж как он скажет - то и его воля!
   И не услышать, разве что глухим,
   Как он народом русским обездолен.
   И он один страдает за народ,
   И он один его ведущий в счастье.
   Сказать охота, что народ встаёт,
   Но он лежит от ломоты в ненастье.
   Он обезглавлен, хоть и с головой,
   Во рту язык, но он всегда безмолвен,
   Всегда смирён, склонённой головой,
   Как колдовством навечно очарован.
   И если голову однажды из рядов,
   Поднимет глас рассеянно туманно,
   Его затопчет право слав народ,
   Он от врагов засланец от дурмана.
  
  
   И верить хочется, но правды в вере нет!
   Народ привык?
   Да нет - он так с рожденья!
   Амвон один и на амвоне свет,
   Один на всех, и в этом откровенье.
  
   * * *
   Деревушка на Алтае
   Посреди большой степи,
   У речушки без названья,
   Хоть названье есть... Пути
   Расходились и сходились,
   А она стояла здесь,
   Перекрёсток длинных линий
   Стихий вечных святой крест.
   Степь в курганах древних дремлет,
   Вспоминает, что прошло,
   Мысль давнишняя дозреет,
   Что не борзо, то зело.
   Пескарями в речке чистой
   По песочкам зажурчит,
   Ясным днём в лесах лучистых
   Зелень листьев шелестит.
   В той избёнке, где я вырос,
   На обрыве у реки
   Много, что прошло и было
   Деньков много. Как легки
   В дымке давней, в кущах божьих
   Среди рвани облаков,
   В голой правде жизни ложной,
   Безкандальной и без слов.
   Возмужал, окреп и вырос
   И уехал - чёрт унёс,
   Много лет вода дымила
   От морозов средь берёз.
   Долго ждали меня степи
   И курганы, и яры,
   Пока понял я, что лепей
   Воровской найти горы,
   И Святого Ключа бодрость,
   Крутояра глубину
   И Борка и бора гордость,
   Оби мутной глубину,
   И Зерцалов изумленье,
   Куличихи омутов,
   Половодья избавленье
   От зимы и холодов.
   Лета жаркого игрушки,
   Забав конских, сенокос
   И осенние пирушки
   Свадеб пляски, аж до слёз
   Не найти. Искать не стоит,
   Нет величия родней!
   Видно был тот давний стоик,
   Что открыл жизнь средь полей.
   Средь дубрав у речки чистой,
   Среди божьей красоты,
   В вётлах древности ветвистой,
   В жизнь протяжные мосты
   Протянул, держал сколь можно,
   Время едкое брало,
   Но тихонько односложно
   Век катилось, да сплыло.
  
  
  
   И живёт людско селенье,
   И наверно будут здесь
   Чредоваться поколенья -
   Бог дал месту сему честь.
  
   * * *
   Летает пух украденных идей...
   Гордятся лохи радостью свершений...
   Жлобы не любят радостных людей,
   Но ждут от них их разума прозрений.
   Берут себе, ведь им по чину груз!
   Пусть он рождён
   глупышкой от рожденья,
   Но даст он пользу -
   кто по воле "чувств"
   Дал в руки лоху радость избавленья
   От того груза, что спустил господь
   В его главу от разума сиянье,
   Чтобы творить опять терпила мог
   И ожидать вновь счастьем обладанье.
  
  
   Ум - одному, а деньги, видит бог,
   Что всё должно быть поровну -
   все люди!
   Вот и влачит свою судьбину тот,
   А этот в блеске - тот его не судит.
  
   * * *
   Он в могилку свою прихватил
   Не пиджак, и ботинки кургузы,
   А страну Святу Русь пригласил
   Вместе с ним помереть, мол, так нужно.
   И о смерти сказал, что красна,
   Коли принята с Русью совместно.
   И гуляла рванина, звала
   За вождём в пустозвонство бесчестно.
  
   * * *
   Свист и пляска, бой и танцы
   Не ложится спать страна -
   Позабыты такт и маски
   От темна и до темна.
   Гудит север, чудно с юга
   И на западе трезвон,
   На востоке бойки будни,
   Посреди державы гон.
   И кадриль, а то гопачет,
   То танцует избочась,
   Головой о стенку - плачет,
   Спросишь:
   - Больно?
   Ворочась,
   Шея толстая, скрипуча,
   Руки, ноги - толкачи,
   Разум тёмный и гремуча,
   Печь в ней - черень калачи.
   Что за Африкой зелёной,
   Посреди пустынь в лесу
   Расплескалась страна звоном -
   Бьёт поклоны колесу.
   Мол, кати куда подальше!
   Нет нам счастья! Где искать?
   Иль Ивану, его Даше
   Вечно горе горевать?
  
   Колесо быстрей кружится,
   Дни неделями летят,
   Не успеешь изумиться -
   Начинает год опять!
  
   * * *
   У Южного, от рёва, океана,
   Оглохшие кружатся острова
   И тают, плачут льдины окаянно,
   Хлопочет синь бездонная - вода!
   Кораблик здесь встречается нечасто,
   Здесь нет пристанищ
   И портов здесь не видать.
   Зато тюленей, жаркие от страха,
   Игры величавые кипят.
   Здесь берега бросают в море льдины,
   Айсберги сползают в океан,
   И континент, погруженный в седины,
   Не знает городов, не знает стран.
   Он весь ничей и нрав его свободный
   Ровный, терпеливый тыщи лет
   Заботливо изготовлять погоду,
   А без неё у нас и счастья нет.
   Пусть не всегда она тепла и мила,
   Бывают ураганы и мороз,
   Но всё ж всегда мы ждём и прихотливо
   Весна, а там и лето полны гроз,
   Подходят и с поклоном приглашают
   Отведать яств природы со стола,
   А океан ревёт во льдах и знает,
   Что от него к нам добра весть пришла.
  
   * * *
   Новый год. Тяжёлые предчувствия...
   Оказии спешат со всех сторон...
   Успехом называются отсутствия,
   А проигрыш - у "них", такой закон...
   И веселуха у "смотрящих в стол" -
   Трезвон, оружия бряцает...
   страшно всем
   Представить переполненный перрон
   В рыданьях наплывающих смертей.
   Опять войнушку хочется кремлёвским.
   Опять охота тех им напугать.
   Как хороши их морды в жирном лоске -
   Нажравшись, уважения хотят.
   И ради этой цели пойдут дальше,
   И переступят, не дай бог, черту...
   И вот тогда запляшут в крови "наши",
   Да и утопят "русскую мечту".
   Остановись, народ! Взолкал ты ложью!
   Мир не враждебен, хочет тихо жить!
   Смотреть кино,
   в полях с высокой рожью
   Искать тропу и длить её и длить.
  
   * * *
   Я прожил жизнь в борениях жестоких,
   Чтоб дух свободы, воли утвердить
   Среди живущих, низменно убогих
   Трудом для жизни, чтобы только жить.
   И не ввергать себя ни в тень сомнения,
   Не помышлять, не думать глубоко,
   Что не коснулось твоего успения,
   И коль коснётся - срок тот далеко.
  
   Итоги жизни подводить тот любит,
   Кто от свершений собственных устал.
   А я в пути и весь, до сих весь в буднях,
   И верю в то, что рано так узнал.
  
   * * *
   Синичка весело щебечет на морозе.
   Довольная - поела и поёт.
   А я в кормушку семечки подсолнуха
   Каждо утро сыплю - она ждёт...
   И если я замешкаюсь, то криком,
   Так укоризненно,
   мол, где ты, что заснул!
   И это всё на холоде, на диком,
   Когда из ада ветерок подул.
   И этот жёлтенький комочек жизни
   Надеждой награждает нас такой,
   Что появляется тепло и наши мысли
   О солнышке, о лете и покой,
   Какой найти ведь всё-таки возможно
  
  
   В этом холоде, морозе и пурге
   Нас погружает тихо, осторожно
   У русской печки в думах о судьбе,
   О родине холодной и нелепой,
   О её буднях, глупости, трудах,
   О мстительности мелкой и свирепой
   Согласности со властию в умах,
   И чередой вождей совсем не умных,
   С их кровожадностью,
   обидой на весь мир,
   И каждый день в России денёк судный,
   А приговор нам огласит кумир.
   И то не глупость -
   зачарованность народна!
   Когда-то эти чары соловей,
   Что из чащи пугал свистом
   придорожных,
   Русских проезжающих людей.
   И если ты живой, то и счастливый,
   Кто несчастлив - мёртвые давно.
   Так тыщи лет мозги народа мыли,
   И вот: на свет все хором, что темно!
   А будет ли когда-то просветленье?
   И сколько ждать жар-птицево перо?
   Когда же Русь, без всякого сомнения
   Свою судьбу сама и обретёт?
  
   * * *
   Опять берут заложников...
   А власти "смотрят в стол"...
   Как видно не уверены,
   Что их король не гол...
   Трепет и почтение
   Проходят и пройдут,
   Без совести зазрения
   Погибшие встают...
   Ряд встаёт за рядом:
   Попов, дворян, купцов
   И офицеров царских,
   Крестьян и власти псов.
   Потом кровопускание,
   Войнушка невпопад,
   Дружок, ещё тот странник,
   И обманул ведь гад!
   Неужто, повторенье,
   Снова и ладом?
   Зачем? Когда ж успенье?
   И до каких содом?
   Несчастная Россия,
   И сколько ей ещё?
   Рыли, рыли, били
   И кулаком, мечом!
   Опомниться пора бы,
   Народу - жмень, щепоть!
   Да и поджилки слабы -
   С утра весь день трясёт!
   И рублик деревянный,
   И "островок стабиль...",
   Вождишка окаянный
   И сказка-жизнь, не быль.
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Первые проталинки
   появлялись в марте,
   В тёпленьком местечке
   у початого стожка.
   Полюбилось это
   местечко ягняткам,
   Мамам их - овечкам
   и бычку. Пока
   Солнышко не вышло -
   его нужно много,
   Чтобы разогрело
   холода сердец:
   Снега и морозов,
   вьюги, ветра злого,
   Чтоб проснулся древний
   мудрый русский лес.
  
  
  
  
  
   А покуда солнце
   смогло бок потаять
   Тот, который к солнцу
   с самого утра,
   И стожок гордится
   он уж понимает
   Как нам всем охота
   летнего тепла.
  
   * * *
   Самолёт кружится,
   ищет где присесть бы,
   Но не видит суши -
   всюду облака.
   И, наверно, скоро
   с неба ринет птица
   И тогда - всё! Амба!
   Последняя строка.
   Вот сейчас Россия
   бродит в сером мраке,
   И не видит место,
   где бы рады ей...
   А земля затихла
   ждёт чего-то в страхе,
   Жаждет продолженья
   для судьбы своей.
   Самолётик кружит,
   ещё жменька жизней,
   Ещё дышит "шарик"
   и не ждёт смертей...
   Что же, что же будет?
   Много плохих мыслей
   О деньке последнем,
   о судьбе моей.
  
   * * *
   Новый Год... Уныние крепчает...
   Канонада от "китайского огня"
   В пустыне белой, снежной утверждает,
   Что всё, то бывшее и мерзкое не зря
   Обрушило и, ясным момент истины,
   Сделало, и нет сомнений в том -
   Под снегом белым,
   там под палыми, под листьями
   Не улежит до лета тот содом,
   Который начат впопыхах
   и как-то нервно,
   И неожиданно свалившись как на грех,
   Братоубийственный,
   по замыслу от скверны
   "Сундук Пандоры" расколовший
   как орех...
   Осколки можно собирать...
   И это Каин
   Тыщи лет пытается собрать
   Брата Авеля, которого он казни
   Подверг.
   Но нет, увы, пути назад.
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Когда ж очнутся души на Руси?
   Когда же чёрное для нас
   не будет белым?
   Простая вещь:
   на мерзкое - красив,
   Да и вруна, и труса
   слог умелый
   Всуе превращает в божество,
   И утверждает всем его величие...
   Лишь невесело квакнет меньшинство,
   Да и скривит рот, как знак отличия.
   И вот, единым строем, всей толпой,
   Вздымая кулаки на то, что надо,
   Народ России - новодел изгой
   И аромат повеял, тот из ада.
   А будет ли когда у нас чувак,
   Который поведёт толпу мириться?
   Как равных с равными
   за дружбу, не за страх,
   Чтоб навсегда
   нам с миром породниться?
   Ответ готов! Такой чувак, уж, был!
   Его сожрали и с дерьмом смешали,
   И успокоились... Откуда-то приплыл
   Чувак из старой стёршейся медали.
   Диагноз прост, он проще, чем ответ -
   Русь ожидает, что её обманут.
   И ей не важно - темнота иль свет,
   Лишь бы на свете не было ей равных.
  
   * * *
   Бабы пахнут бабами,
   мужики г...м!
   Верх вселенский - рады мы,
   только суть не в том...
   Никому нет дела
   ни до баб... А Русь,
   Чтобы ни хотела,
   делает боюсь,
   Будто бы с похмелья,
   будто "на ура!",
   Мол, опять успели
   и удача шла!
   Обманули глупых:
   мы сильны и нам
   Сплетни о нас слушать?
   Чрез открытый кран
   Течёт на нас злоба,
   льёт чрез край г....
   И смотреть нам в оба!
   Но куда? Темно!
   Мир кричит:
   - Не знаем, как вас там зовут?
   Глупость вашим раем
   лишь у вас и чтут!
   Ваша любовь - царство,
   а не власть идей,
   Вот и всюду б...
   и обман людей.
   Вы привыкли чёрным
   белое всё звать,
   Да и вечно "штормом"
   ветер называть.
  
  
   Хоть и то не ветер -
   глупость...
   Чтоб я сдох!
   Да и солнце светит...
   Выйдя на порог,
   Вам одно и тоже -
   видится г...,
   И оно похоже,
   в свете на темно.
  
   * * *
   Парное лето, здесь таких немало,
   Речушка тёплая струится по песку,
   И впереди всё тихо - миновала
   Тревога дня, навеявша тоску.
   Крик журавлей и мы ещё услышим,
   И расставанья нам не миновать,
   И дождь холодный
   загремит по крышам...
   Но это всё не стоит ожидать...
   На ожиданье - череда велика,
   И хвост её теряется в дали.
   Там и любовь, и счастье, ангел с ликом,
   Чуть схожим с солнцем...
   Побыстрей пошли
   Деньки и ночки летнего приволья,
   Моей любви свиданья, трепет губ,
   И ощущенья чьей-то сладкой воли,
   И будто вот мечту схвачу за чуб...
   Всё впереди: и смерть, и расставанье,
   Забвенье этих радостных минут...
   Ну, а пока рук трепетных желанье,
   И мыслей нет, и счастья миг - всё тут!
  
   * * *
   Голь перекатная, без имени и чести,
   Рождённая не в счастье, а в грехе,
   Возросшая в пожаре жарком мести
   Сил набралась. И вот теперь в тоске
   Решает миру как судьбу изладить:
   Иль уничтожить, иль пусть поживёт?
   Ну, а пока от скуки гномик гадит,
   И от безделья горе создаёт.
   Столб жизни тонок и по силам гному
   Его в мгновенье мелко накрошить.
   Вот и ломает цельный день истому -
   Он всё решает: быть или не быть?
   Хотелось б знать, а будет ли ребёнок?
   И есть у мира шансик, чтобы жить?
   С востока - утро, запад стелит морок
   И нет причины гномика простить.
  
   * * *
   Бутылку на троих в граненые стаканы
   Разлили и махнули, черняхой закусив.
   И говорили так, как будто точно знали:
   Которым умереть, кому убитым быть!
   Не каждый до седин в России доживает.
   Не каждого хоронят
   в гробу и под оркестр.
   Не каждый перед ней
   родню свою прощает,
   А многим в этот миг,
   с поклоном русский лес.
   Он падает резво и валит стрелы-сосны,
   И небо убегает под землю и лежит,
   И только синева или дождлива просинь
   Бойца в тот самый миг
   за всё одна простит.
  
   * * *
   Самокопанье иль усталость -
   что первее?
   Заботливые чувства - тьфу на вас!
   Сам человек в себе - он зверя злее,
   Когда укора приоткрылся глас.
   Он устаёт, но судию не гонит.
   Хотя бы мог, и раньше было так -
   Лишь только рот укора приоткроет -
   Вмиг забытьё и прошлое во мрак.
   Но накопилось тех долгов немало,
   Они тревожат, спорят, ждут когда,
   Их совершивший, их копнёт устало -
   Они со стуком свалятся тогда.
  
  
  
   Их тьма, и тьма, их столько накопилось,
   И вопиют все хором, вперебой,
   Что жизнь сама
   так искренне смутилась:
   Не удержать - они перед тобой.
   И им ответ бы надо дать, но мало,
   Ответов этих мало накопил...
   И отмахнёшься снова и устало,
   Опять живёшь всё также, как и жил.
   Лишь устаёшь всё больше и усталость,
   Как было прежде, утром не пройдёт...
   Ну, а из чувств, всё чаще - это жалость
   И неизбежность впереди что ждёт.
  
   * * *
   Уплывают в тенёта года,
   Тают в медленной трепетной дымке...
   А вот что впереди?
   Череда?
   А быть может лишь сказка с картинки,
   Открывающей таинство года?
   Он ещё впереди, это только сигнал,
   Он ещё не отпущен с развода.
   Ещё строгий сержант не позвал,
   Да и взглядом грозит, обещая:
   Или смерть прямо здесь или жить
   На границе меж адом и рая.
   Жизнь она без начала, конца,
   Но у каждого жизнь без начала,
   И мы ждём с неохотой гонца
   С сообщеньем, а это немало...
   Но и он, к нам, когда прилетит,
   Мы узнаем его? Нет, едва ли...
   Потому-то и нам столько жить,
   Сколь кукушки весной обещали.
  
   * * *
   В который раз за окнами Алжир.
   И самолёт, кружа, летит, снижаясь.
   И вот опять знакомый с детства мир
   Всё не решится, с жизнью расставаясь,
   Пустить пустыню к морю бережком,
   Чтобы песок залил здесь всё живое,
   Чтоб бедуин с верблюда батожком
   Мираж разрушил, брызгами от зноя.
   Средь минаретов -
   город плоских крыш.
   И бесконечных стен, на них нет окон...
   За все столетья, что здесь жил Париж
   Араб монетой заплатил жестокой.
   И нет теперь здесь белых милых лиц.
   Верблюд, ишак и лошадь под унылый
   Крик с минарета: люди пали ниц,
   И так шесть раз, шепча стихи завета.
   Стихи - то суры, Магомета вязь.
   Он заповедовал добро и мудро
   Велел, чтоб в чувства
   не прокралась грязь,
   Чтоб продолжалась жизнь -
   то бога чудо.
   Вот самолёт по полю покатил.
   Затих и звук усталого мотора.
   И предо мною жёлто-синий мир:
   Магриб великий, царство мандрагора.
   * * *
   Опять щенок дорвался до судьбы.
   За горло взял России населенье.
   - Спасибо всем! - сказал,
   Они рабы!
   И верят господину.
   Изумленье
   Уже давно не чувствует наш мир,
   Когда доносит слухи о России...
   - Европа мы? - терпила
   в пусть спросил -
   - Живи, милок,
   как деды твои жили!
   За батькой вслед! И, может, сохранишься!
   Шаг в бок или задумчивость в лице -
   То ненадолго иль совсем простишься
   С родной семьёй
   на собственном крыльце.
   Летает дым развеянных свобод,
   Несёт с собой свободу изумленья:
   Один совсем с другим несхожий год -
   Чудит щенок в пути до одуренья.
   * * *
   Опять пустыня жёлтая -
   Мой северный маршрут.
   Бегу - судьбина горькая...
   Куда? Нигде не ждут.
   Речку в брод миную -
   Прохладно и свежо!
   Не удалось им пулю
   Поймать. Ещё нужон...
   Кому только? Не знаю.
   Но всё-таки бегу,
   Из ада убегаю
   По тундре, по снегу.
   Лето - июль месяц,
   А снег летит - зима,
   Коль не догонят если,
   То пропаду. Нема
   Отсюда пеш-дороги...
   Один лишь самолёт.
   Увы, туда и ноги,
   И бес не занесёт.
   Река вот-вот большая...
   Там люди... Поживу...
   Коль выдадут? Не знаю:
   Назад иль побегу?
   Ну, а пока водичку
   Из лужи почерпнул,
   На камушек и спичку -
   Сухой спирт жизнь вдохнул.
   Вода кипит - готово!
   Чифир глотками пью!
   За жизнь свою, за нову,
   За судьбину мою!
  
   * * *
   Лиловое солнце невесело светит,
   На остывших просторах стараясь найти,
   Хоть кусочек того пролетевшего лета,
   Чтоб его напитать - продолжай, мол, цвести!
   Но усилия поисков этих - бесплодны,
   И светило, устав, укатилось за бор...
   И осталась земля - островочек безродный,
   Как ристалище злу, в ночь затеявшу спор.
  
   * * *
   Может ли страна сойти с ума?
   А целый мир уверовать, что бело -
   Сегодня это чёрна сторона,
   Заляпанная краской неумело.
   Люди русские, шинели ваших дедов
   Ещё в чуланах не доела моль,
   А вы, забыв, заветы рвёте смело,
   Ту нить, нас всех связующую? Боль!
   Зачем один, на рубаль став дороже,
   В базарный день копейку не проси,
   С рязанской ли,
   с хохлацкой пьяной рожей
   Разводите турусы на крови?
   Стреляете, дедов недостреливших
   внуки,
   Ищете водораздел вины
   И льёте кровь, у бога не спросивши,
   И не стремясь понять, кто вы и мы?
   Братья? Одна нация иль вражи?
   И ненависть за прошлое ответ?
  
   Он в нас страданьем,
   горем, злом изважен?
   Из ада внуки, тех суровых лет
   Не помирить нам прошлого! Пустое
   Считать, чей дед был прав и чья вина,
   Мы все у жизни нашей на постое,
   И сеять жизни нам всем семена!
   Забудем прошлых лет их гуд, обиды,
   Хлебнём вина и ладан воскурим,
   И помянём погибших в этом стыде
   Братоубийственной войны
   и всех простим!
  
   * * *
   О, если б были, Джимми, вы пиратом,
   И бороздил моря кораблик ваш,
   То вы б повесили на рее демократов,
   Провозгласив навеки - жизнь-мираж!
   Где правит джин с утра, а в вечер виски,
   И бочка рома - палубы Давид,
   А Голиафов, грехов прошлых лишки,
   Да и память что обычно спит.
   А жизнь похожа отсверком на море,
   Тихое, а то глядь, и горит...
   И прав господь,
   управив в вечном споре,
   Огонь и воду, жизнь и смерть обид!
   Наполним кружки - палуба нетвёрда -
   И выпьем залпом, нам ли горевать.
   И заживём на русской доле гордо
   В надежде счастье русское познать.
   Корвет устал и ждёт давно на рейде
   Захода в порт, команда - в кабаки!
   А склянки бьют и звон китайской меди
   Нет-нет да потревожат желваки.
  
   * * *
   О, как страшна нелепая игра
   И бесконечный наигрыш джаз-банда...
   А истина давнишняя стара -
   Выигрыш решается командой.
   Но время разрушает миражи.
   Прошлого ума предназначенье -
   Строить мир для жизни, для души,
   А ныне он творец уничтоженья.
   Кто уничтожит мы или они?
   Кто первым жизнь сожжёт
   в печах желаний?
   Кто отойдёт подальше от стены,
   Чтоб не погибнуть в споре ожиданий.
  
   * * *
   Дождливая пора затихла мало-мало,
   В воздухе прохладу осень принесла,
   Вода в реке прозрачна,
   ночь длиннее стала,
   Цветы почти увяли... Зимушка-зима!
  
   * * *
   Вслед уходящему поезду
   Мы кулаками грозим...
   Лету прекрасному молимся
   Средь бесконечности зим.
   Верить бы надо! Не хочется:
   Враки и врали кружат,
   Пустопорожнее голится -
   Знать ничего не хотят!
   Резво в грязи и забвении
   Голое зло вознесли,
   Совестью, что без зазрения
   В прошлое внове вошли.
   Пятится рак и корявое,
   Местами подкрашено вкось
   Пыжится - знаем мы главное -
   С миром мы рядом... Но врозь!
   Духом сильна наша родина,
   Подвиги ей по плечу!
   Забыть, как она верховодила,
   Задуть стародавнюю свечу
   Врагам не удастся... Мы сильные -
   Сами себя уморим
   Длинными злобой и ливнями
   Слёз на разверстье могил.
   А поезда возвращаются
   И счастье придёт всё равно.
   Лето - ты наша красавица,
   Радуешь нас ты одно!
   * * *
   Куда фортуна руль свой повернёт?
   И где кораблик наш
   форштевнем чиркнет?
   Бутылку в море выловит, прочтёт
   И, может быть, в восторге
   тишь окликнет?
   Ветра гоняют по миру судьбу,
   Ей часто в ночь неведомое снится,
   А иногда судьба через пургу
   Всё ж разглядит душе, родимых лица.
   Судьба рванётся, крикнет, но, увы,
   Всё это сон - чуть утро истончится,
   И снова волны, грусть и чернь стены,
   А вдоль неё несчастья серы лица.
   Но всё ж кораблик тянется вперёд,
   Хоть сил растратил попусту немало,
   Никак надежды хмарь не разберёт -
   Толь тризна иль начало карнавала.
  
  
  
   * * *
   Среди ночи столб огня
   По земле давно уставшей,
   Темь и свет собой разня,
   По пустыне темень рушит.
   Он старается из тьмы
   Выхватить судьбу, живое,
   Но врывается в умы,
   Предлагает:
   - Я открою!
   Но слепящий столб огня
   Воспринять ту мысль мешает,
   Лишь сгущается темня
   По пустыне разливает.
  
   * * *
   Зимние причуды - горы, не гробы,
   Белые сугробы, чернота тайги.
   Вьюги свист -
   разбойник не скрывает нрав,
   Средь пустынь - покойник,
   если духом слаб.
   От мороза тянет
   в теплоту и сон,
   Лечь в сугроб поманит
   шорох похорон.
   Колокольчик вздрогнет,
   прочь прогонит сон
   И подхватит в дрожи
   возьмёт на прогон.
   А там шкалик водки,
   сало, самовар...
   Русский рад, что волки
   и мороза жар
   Сейчас там средь хлада
   снежных, средь могил
   Ждут, дождутся - надо -
   кто без сил застыл
   Судьба Руси в зиму
   только у печи:
   Конь, корова, вилы,
   избы, калачи.
  
  
   * * *
   Синие просторы,
   зимние снега,
   Тени длинны, горы,
   белый сумрак, мгла
   От мороза - морок,
   туман сыплет, лёд,
   То мороз за сорок,
   ещё подрастёт.
   Речка канонадой
   оглашает тишь -
   Лёд стреляет - стало
   страшновато лишь.
   Рождество, крещенье
   и купель во льдах,
   Радость и смиренье
   в мыслях и умах.
  
  
  
  
  
   Хочется простого
   счастья и тепла,
   Лета для России,
   чтоб исчезла мгла,
   Чтобы на просторах
   расцвели сады,
   Зеленели горы,
   реки рыб полны.
   И возносит богу
   добру мысль русак,
   Чтобы понемногу
   истончился мрак...
   Может та молитва,
   может просто так,
   Лето - шито-крыто
   и добра мастак
   Прилетит, закружит,
   будто навсегда:
   Снега, потом лужи,
   а затем вода,
   В реках - чистый щёлок,
   ягоды, грибы,
   Рёв быков и тёлок,
   в кипени сады,
   Песни, праздник, тучи
   дождик грозовой,
   Может, есть и лучше,
   но Русь - дом родной,
   Хоть зима, хоть лето -
   это наше, нам,
   Темнота зимь, света -
   лета карнавал.
  
   * УТРО *
   В прозраче акварели свет
   Ещё так явственен и нежен,
   Как чувства чистого избег,
   Как ожидание безбрежне.
   Ещё границ не начертав,
   Судьба ручьём прозрачным гладит
   И улыбается кристалл
   Всё философской тайны ради.
  
  
   Ещё оценки не ясны,
   Они туманнее, чем в утро -
   Холодны лучики весны,
   Слезьми омытые, как будто.
   И холодно, и дрожь берёт,
   Но и надеждою полнится -
   Средь туч судьбина восстаёт,
   С кровавой жилистой десницы.
  
   * * *
   Мы ожидаем невпопад,
   А встретив радость - забываем,
   В снегах утопший вёсен сад
   Так никогда не откопаем...
   Слаб человек, его судьба
   Ненужным камешком стучится
   Вслед, проходящий сапога
   Судьбины мира жалкой птицей.
   А иногда ударом шпор
   Судьба огнём сверкнёт отважно,
   Себе окажет приговор -
   Сожжёт "корабль судьбы бумажный".
   И лишь дымок... И всё... И след
   Не сохранится в пути бренном.
   Да и зачем? Искра иль свет - тем
   Что от мига, изумленным.
  
   * * *
   А в лесу дороги нет...
   Путь неведом, только птица
   Над вершинами, где свет
   В даль, неясную стремится.
   Ну, а путник здесь и там
   Лишь погибель свою видит,
   А повыше, по хорам
   Хохот злобный смерти... Мы де
   Тут владеем всем, и нам
   Человека мир враждебен:
   Бог дал силу, но умам,
   Человека разум беден.
   И ему по силам смерть,
   А не жизнь средь великанов.
   И об этом знает ведь,
   Но в стремлении обманном
   Принимает роль шута
   И смешит собою судьбы
   И не жизнь, а маята
   Хоть в "раскате вечно губы".
  
   * * *
   Неужели подходит к пределу
   терпение мира?
   И пора человеку желанья
   арканом стянуть!
   Всё же рано ещё он присвоил себе
   роль кумира,
   А в кумирне темно,
   да и нет тех что
   мудрости ждут.
  
  
  
  
   Никому не нужна
   эта мудрость названьем
   ретивое,
   Да и жизнь, что у края
   обрывов бездонных стоит.
   Должна выход найти,
   средь людей отыскать
   горделивое,
   Что откроет им дверь
   и в эпоху добра даст войти.
   А кумир самозваный -
   их много
   над счастьем смеялось,
   И людей ненавидя,
   спешило загнать в эту жуть,
   Скоро спрыгнет с ума
   и утонет в безумии гадость,
   Что успело арканом
   справедливость
   с амвона стянуть.
  
  
   * * *
   Круженье звёзд - безумие мечты,
   Они продлятся, нет им перерыва,
   Они плывут, попробуй их сочти,
   Иль мост построй -
   смотри, чтобы не смыло.
   Коль эту реку сможешь перейти
   Иль по мосту, иль просто вплавь,
   коль силы,
   То неизвестно встретишь что, учти -
   Не возвернулись те, что впредь уплыли.
  
   * * *
   У загнетка на шестке
   Чугунок со щами.
   Кот запутался в мешке -
   По полу петлями...
   Вот ударил о порог,
   Чашку опрокинул,
   Вверх подпрыгнул -
   Взлететь смог
   На голбец, мешок скинул.
   И сидит среди пимов,
   Маму ждёт упрямо -
   Утро раннее течёт,
   Запах в избе пряный.
  
   * * *
   Сидит гномик на трубе...
   Дым валит - чихает.
   Отчего-то не в себе,
   Будто что-то знает...
   Будет утро, ночь потом,
   А зачем всё это?
   И сидит с открытым ртом,
   Утра ждёт и света.
   Одиноко и темно,
   С боку холод жёсткий -
   Как-то это всё срамно,
   Гном не кость в авоське.
   Ему хочется тепла,
   Надоели маски,
   Только это всё слова
   Из хорошей сказки.
   Одинок, гоним судьбой
   Живёт гном зимою -
   Ночь, обнимется с трубой:
   - Гей! Тоска, повоем!
   Жизнь у гнома без конца,
   Без счастья и покоя,
   Знать в рожденье подлеца
   Вложено и злое.
   А ему охота петь
   И дружить охота,
   А приходится сидеть
   На трубе. Да, что там!
   Гонят все всегда его,
   Ненавидят даже,
   Каждый видит в нём своё -
   Отраженье гаже...
   И страдает он за нас:
   Подлость и обманы
   Взял с собою, как наказ,
   Этот гномик странный.
   Посмотрите друг на друга -
   Узнаёте ли себя?
   Он не ваш? Его из круга
   Прогнала его родня...
   Чем-то чуть его получше,
   В той же подлости успех?
   Утро скоро, ночь всё глуше -
   От себя брезгливый бег.
  
   * Февраль 2015 *
   Как быстро Русь пришла в давно
   Привычное безумие,
   Когда повсюду блеск гавно,
   Мочой слегка припудрено.
   И надо всем болотом зла
   Не ждутся благовония -
   Хоть и хромала, но дошла
   И вот опять агония:
   Назваться дурой, без ума,
   Иль бабой сумасшедшею
   Не даст российская молва
   О боге в Русь сошедшего.
  
  
   Он также худ, как и Христос
   И знает, что мучения,
   Что принимает наш народ
   Для счастья, избавления
   От рабства "тучного" житья,
   От зла европизации -
   Теперь у нас свово дерьма
   Достаточно, чтоб санкции
   Никто не чувствовал и знал -
   Победа Русь прославила,
   Бог нас простил, всегда прощал,
   Судьбина в путь направила...
   Пусть мы бедны! Но дух велик -
   Ведёт куда-то в мороки...
   А там, в темне русский мужик
   "Скрепа" поищет в ворохе
   Ненужных мыслей и идей,
   Как жить от мира дальненько,
   И чтоб Европа, злобный зверь,
   Старушкой стала старенькой.
   И не мешала, а ждала,
   Как смерть прибудет жданная,
   И в тишь уйдёт, как и жила
   Законница престранная.
   А Русь "скрепами" поскрипит
   И боком, боком двинется,
   И будет вечно жёстко жить,
   Покуда жизнь не минется.
  
   * * *
   Европа постарела:
   Чуток ещё пожить
   Ей хочется, привыкла
   В добре детей растить.
   Войной давно не пахло,
   Россия в "ум вошла"
   И, вот, на грани краха,
   И адская смола
   Течёт густой лавиной,
   С востока давит, жжёт,
   Европ рассветы сини,
   В огне рассвет встаёт.
   Шагреневая кожа
   И чистоплюйский смрад,
   Добренькая рожа,
   Пугает русский мат.
   Пугает смелость русских,
   Их гордость велика,
   Загадка русских мучит
   И страшно не слегка.
   Слаба духом Европа,
   Богатством велика -
   Что ж пожила до срока,
   Что Русь ей отвела.
   Что ж извини, подвинься -
   Идёт наш мужичок,
   Не надо на нас злиться:
   Сверчок, знай свой шесток!
   Покатятся вагоны в Якутию, в Сибирь!
   Пусть поживут народы
   Европы. Не пузырь!
   Не надо заикаться,
   Доказывать, что вы
   Дороже русских.
   Блядство, безумные хулы
   Теперь вам не поможет -
   Зовёт к ответу скиф,
   С раскосой, злобной рожей
   И урослив, и лих!
   В поклоне, если встретит,
   То может пощадить!
   А коль войну затеит,
   То всем тогда не жить!
   Давайте откупаться,
   Прощения просить,
   И русским улыбаться,
   Как братьев их любить.
  
   * * *
   Светлеет на Востоке,
   А Запад в темноте -
   Холод из Забоки
   Несёт, хоть вдалеке
   То место. Из Сибири
   Летит не пух, а снег...
   Неужто, жизнь прожили?
   Коротким был забег.
   Опять войнушку ладят...
   Готовы на блиц-криг...
   Надолго их не хватит -
   Немного нас живых.
   И пусто на планете
   Наступит только так...
   А кто за всё ответит -
   Останется лишь мрак...
   Пустыня неживая...
   То пыль, то снег, то лёд...
   Неужто, судьба злая
   Нам снова смерть несёт.
  
   * * *
   Прозрачные медузы
   Чав-чавкая живут
   По морю неуклюже
   Охлюстия плывут.
  
  
   И где-то их встречают
   Северные льды
   Медузы замерзают
   В прозрачности воды.
   А северные льдины,
   Хоть встрече рады все,
   Тают и над ними
   Плывут во всей красе
   Замёрзшие медузы -
   Безумья ледоход...
   Король полярной музы
   Сольвейг звучит. Фагот
   Нет-нет, да и вступает,
   Чтобы отметить смерть -
   Молчанье Север знает,
   Не знает звонку медь...
   И плавная мелодия
   Ночей тепла, любви,
   Свечей, камина - родина
   Троллей и тишины
  
  
   Их проводить, заметить
   Не сможет, не видны
   Они при лунном свете
   Полярной глубины.
  
   * * *
   Арбуз сорвался с высоты,
   Был спелым он вполне
   И раскололся - как цветы
   Кровавые в огне
   Его осколки: кровь сочит,
   И дымом тянет злым...
   Неужто Русь бог не простит
   И превратит в Нарым.
   Среди болот пустынный край,
   Здесь птицы не поют,
   И даже в лето, в месяц май,
   Здесь холод, вьюги вьют,
   Верёвку вьют, да подлинней,
   Чтобы готовым быть,
   Коль из трясины вновь злодей -
   Петлёю задушить.
   Быть может это и спасёт
   Денег дряхлый мир
   И год другой не принесёт
   Им смертушку сатир.
  
   * * *
   Башня недомыслия -
   Глиняные ноги,
   Когда же закачается
   И превратится в прах?
   Боги над Россией
   Даж-бог и Свароги,
   Видите России
   Будущее в снах?
   Что там, чёрный омут?
   Иль огонь горючий?
   Поют песни русски?
   Или воют вой?
  
  
   Подскажите, боги,
   Как найти нам лучший,
   Как избрать нам верный
   Путь надёжи свой?
  
   * * *
   Как несогласных усмирить?
   У них своя мораль!
   Как рядом долго с ними жить?
   Ответа нет. А жаль!
   Они за тонкою стеной
   Названием эфир,
   Им: наши песни волка вой;
   В грехах погряз наш мир...
   Его менять на их мораль?
   Иль их мир в наш ввернуть,
   Но только мирно...
   Эта жаль -
   Возможна, где-нибудь.
   Планет вселенной нам не счесть,
   Но вот на нашей здесь
   У тех, у этих одна спесь,
   И кровь, и злоба мести,
   И если бог не пощадит,
   То жизнь найдёт свой край,
   И прекратит всё в мире жить,
   И жизнь махнёт:
   - Прощай!
   Обидны строки. Жизнь темна.
   А делать что? И как?
   Одна на всех, на нас Земля,
   Один на всех нас страх!
  
   * * *
   Моральные устои
   Им Ленин всем простил.
   И грабил брат у брата
   И сын отца убил.
   И красные герои
   Избили в кровь страну -
   Там вместо песен вои
   И в ширь, и в долину!
   И без отцов растила,
   А то без матерей
   Сирот безумна сила,
   Не знающих корней.
   У всех отцом был Ленин
   Иль Сталин был герой
   Их вырастить сумели,
   Внушить, что счастье ждёт!
   Но только счастье надо
   Не ждать, а в руки взять -
   Тираж простое стадо,
   Нагайка - ему мать!
   И орды полетели,
   И били, и секли -
   Суразы быстро спели,
   "Кошёлки" зацвели.
   И быстро "поклевавши",
   За печь - "перепихнём",
   Отца и мать не знавши
   Суразиков зачнём!
   И вот сураз - вилочек
   Из мяса и костей -
   Плетёт из зла, и строчек
   Безумия идей.
   И пляшут оголтело,
   И гимны всласть поют...
   А что-то ещё сделать
   Умишки не дают.
   Да, делать - это долго!
   Подвиг - раз! И всё!
   Не жди, как станет волгло -
   Жги разом мабутьё!
   Пожары по России
   Не тушат сотню лет!
   Горит, сгорело - шире
   Пожарищ красный цвет!
   И радость у потомков
   Тех суразов растёт,
   Нерадостно в обломках
   Несчастна Русь живёт.
   Своё переломает -
   Соседское заёмёт,
   Мораль Руси не знает,
   Здесь совесть не живёт!
  
   * * *
   Мы высекли себя,
   Со скуки плетьми драли,
   Зады не оголяя
   И всех, и тех,, что спали.
   И радостно, и зло,
   И всех возненавидя
   Стегали - больно шло.
   Из веры толпы идол
   Родился в этот миг,
   Не требовал молиться
   Взмахнул руками миф
   И запорхал, как птица.
   Нас мало, жменя здесь,
   И он от нас рожденье,
   И это наша месть -
   Мы боги сотворенья!
   Мы избранный народ,
   И мир нам всем обязан,
   Что дышит, что живёт,
   Бессмертием помазан.
   Но это наша боль!
   И это наша правда!
   Живые - "бела моль" -
   И в ночь, полночь нам рада!
   А мы брезгливы, нам
   Терпеть их нету силы,
   Их грех, бесовство, срам,
   Безумие - немилы!
   И терпим пусть, пока...
   Покуда, сколь покудим,
   А там пенёк, строка -
   В болоте вязнуть будем...
   И охнем, и на всё
   Положим, да с прибором!
   Прощай на век, гавно,
   С мочой в последнем споре!
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Глумливое, белёсое лицо -
   Таким пред нами бог
   предстал в обличие
   Живого воплощенья мертвецов
   И поманил, с улыбкой для приличия.
   И мы пошли... А как же, ведь он бог!
   В его руках судьба планеты. Люди
   Насыпаны, похожи на горох -
   Смахнуть рукой - и это всё, по сути.
   И он вальяжно движется, живёт,
   Деньгами сыплет, где мелькают други...
   А нам гадать: взойдёт иль не взойдёт
   На утро солнце в лучах жизни круге?
  
   * * *
   На болоте петушок
   Что-то ищет в соре...
   Островочек тот далёк.
   В сухопутном море.
   Сюда пеший не зайдёт,
   Не заедет конный -
   Солнце древнее встаёт
   В вечном птичьем звонном.
   Только сокол среди туч -
   Силуэт беспечный -
   Вдруг, напомнит, сколь могуч
   Смерти мир зловещный.
   Лёгкий взмах чернущих крыл -
   И замолкли птицы!
   Смерть нести - он с этим жил
   Неужели лица,
   Убиенных им во сне
   Не приходят? Спится?
   Здесь в российской глубине
   Совесть не стучится.
   Сокол в выси одинок,
   Страхом, смертью кружит -
   Сторож жизни, смерти рок -
   Круги уже, уже.
   Вот он камнем упал вниз
   И погибла птица...
   Воровством продляет жизнь,
   Свою жизнь, убийца!
   Одинок он, без друзей,
   Весь в проклятьях, крови...
   Хоть и птица, только зверь -
   Живёт в божьей роли.
  
   * * *
   Петух ощипанный кукует,
   Пытается, как ворон петь.
   Он любит жизнь насквозь такую:
   Ходить и квакать, как медведь,
   На голой шее зеленОе,
   И нос на ниточке повис,
   Лицо сквозливое и злое,
   Истрачен молью серый плис,
   В поклоне жёстком звуки меди,
   То лоб ударил по судьбе
   От полыхания комедий,
   И от трагедий... О себе
   Он знает многое, но всё ли?
   Что утаил он от себя?
   Рождён когда? Иль найден в поле?
   Где папа, мама? Сураз я?
   И эта мета - жизнь изгоя -
   Дала быть шансом Пипия,
   И зло на всех, и зло до воя:
   - Я загрызу вас всех!
   - Свинья!
   Ему так хочется ответить.
   Он это знает, но, друзья,
   Ему назло и солнце светит
   И тихо кружится Земля.
  
   * * *
   Еду по Сибири белою зимой...
   Весна скоро...
   Ливень, мягкий, снеговой.
   Пух летит небесный,
   солнцем подсвечён.
   И денёк воскресный
   в тайну облечён.
  
  
  
   Солнце ярко было -
   ливень снеговой -
   Может буря рыло
   прячет за горой?
   И одним ударом
   радости салют
   Превратит в кошмары,
   скосоротит в жуть.
  
   * * *
   Молодой ещё вахлак
   Косоротит гордою:
   Пинком врежу - хряснет пах -
   Покраснеешь мордою!
   Эти злобные слова
   В детстве бог наш слышал -
   Худой сок едва-едва
   Пробивался в крышу.
   Его били во дворе,
   Долго били в школе -
   Рос безумный чел во зле,
   В незавидной доле.
   Мать, наверное, была,
   Как у всех у богов,
   А отцы, им богам зря,
   Их у богов много.
   Рос в обиде и крови,
   Рос сураз сопатый -
   Кости с мясом наросли
   На хребёт горбатый.
   Нос, на морде нитяной,
   Глазики свиные -
   Рот откроет с вонью злой
   Стряхнёт с морды иней.
   Время шло и на амвон
   Мудаки всадили -
   Он сидел и слышал звон,
   Что в большой он силе!
   Будто ноги - чугуняк,
   А из груди - громы,
   Сверки молнии и страх
   От его истомы.
   Сидеть будет сколько лет?
   Сколько лет божиться?
   У кого спросить?
   Ответ -
   Разве что приснится.
   И такой белибердой
   Русский дом пронизан
   От старинушки седой
   С её чинов слизан,
   И до наших счастных дней,
   Аж, до дня - сегодня
   Распластался, боже, звень
   Родня вам не родня.
  
   * * *
   Запылённые сирени,
   Сухой жаркий шум степи,
   Тракт сибирский в летней лени
   Бесконечностью слепил.
   Редко путник зачумлённый
   Иль повозка проскрипит,
   И опять всё тихо, стоны
   Вновь прихлынут...
   Как тут быть?
   Вспоминать, что здесь страдало?
   Что страдает? И вперёд
   Будет жить? Надеждой стало
   Бесконечности полёт.
   И страдания... Без них как?
   И кровавая резня...
   То затихнув, снова вспыхнет,
   Ночь опустится средь дня.
   А сирени всё видали,
   Пережили и цветут...
   Как надежда: ждали, ждали
   И сейчас в Сибири ждут...
  
   * * *
   Кто в хоре не поёт,
   Фальшивит где-то соло,
   И "А капелла" гнёт
   О чём-то нездорово,
   То диссонанса звук
   Он всем тревожит душу...
   Что делать? Много рук -
   Возьмёмся и задушим.
   И слушать что тогда?
   Своё себе вздыханье?
   Любить своё всегда
   Не требует старанья.
   Понять? Да, ясно всё!
   И жизнь проста и мила!
   А как она идёт?
   Или навек застыла?
   А хочет, кто понять?
   И нужно ли кому-то?
   Когда едина рать,
   Спросонья, необута
   Кричит, орёт - хоры,
   Безумьем рот кривящий...
   С амвоновой горы
   Орлиный взгляд горящий
   Им освещает путь,
   Туда, где они будут,
   Где хором допоют,
   Где их и позабудут.
  
  
   Конец всегда один -
   Начал бывает много:
   Крест чёрный - господин,
   Коль глупость, кровь из рога.
  
   * * *
   Запылённые сирени -
   Моей родины сады
   За штакетником серели
   В ожидании беды.
   Много видели и знали,
   И забыли этот путь,
   Тыщевёрстный проклинали
   И до сих идут, клянут.
   Где-то воля их устала,
   Затаилась - они в путь...
   А догнать? Нет, воля знала -
   Легче будет им чуть-чуть:
   Пошагать, пождать... И сколько?
   Пока силы не уйдут!
   А потом - с кулак котомка
   И нигде его не ждут...
   А сирени благородства
   Не придётся занимать...
   В глубь Сибири - чернь оконца,
   Никому Сибирь не мать!
  
   * * *
   Стынет целу зиму вечность,
   И теряет ход времён.
   В солнце, в небе, в жизни млечность -
   Выцветающий огонь.
   Тени движутся. Живое
   В зиму есть? Да, где! Куда?
   Течёт время где-то вдвое,
   Но река та не сюда.
   Всё засыпано белёсым,
   Всё скрывающим серо -
   Позабыты речки, плёсы,
   Страсть сугробы намело.
   Говорить? Да кто аоверит!
   Что есть речка, за ней луг!
   Не открыть зимой америк -
   Без америк столь разлук!
   Если помнили - забыли,
   Если ждали, то не ждут:
   Километры, метры, мили,
   Пропасть снежная, редут.
   Не пройти и не проехать!
   Остаётся только ждать,
   Как из снежной, из прорехи
   Солнце выглянет... Как знать?
   Кнопку гладит пальчик синий -
   Он сегодня ковырял,
   И обсосан был - маслину
   В рот беззубия толкал.
   Надоело всё - и торкнет!
   Ненавидит всех - вот вам!
   Шар земной
   в пространство шоркнет!
   Так как боже приказал!
  
  
  
  
   * * *
   Опять убили человека.
   Стреляли долго и в упор.
   Чтобы прославиться? Для смеха?
   Мол, захотел и - чемпион!
   Он был красив и смел, и честен.
   Он был далёким от бабла.
   Он был бессилен, был отмечен
   Толпы любовью, властью зла.
   Природа строила навечно,
   Он был умён, любимцем слыл,
   Среди красивых дам и женщин,
   И так о смерти позабыл.
   И вот труба из рта гнилого
   Сигнал к убийству на мосту!
   И нет красавца удалого!
   А гниль довольная: Расту!
   И нет возврата: пропасть, падать,
   И обойти никак, беда...
   Россия травит себя ядом,
   Неужто это навсегда7
   * * *
   Опять рябые возгордились,
   Опять всплывает стая зла,
   Среди счастливого пробились -
   Остра, пробойна голова!
   Язык блестит - на пятках долго
   Натёр до блеска лиходей,
   С косой страшнючей волчьей мордой
   Он уважаемый злодей.
   Он эталон. Его из грязи
   Плеснул в помойные князец -
   Дьявол Руси, беды оказий,
   Дней чёрных гений, зла отец.
   И пожалел. Лишь только кости -
   Недолго хруст... Да, кто слыхал?
   На печь взлететь нужны помости,
   Его на трон алкаш втолкал.
   А делать что? Высоко, дядя...
   А если все увидят вдруг.
   Что он сидит потехи ради,
   Чтоб успокоить всех вокруг?
   Велик чудак, он гладит кнопку,
   Бабахнуть хочет, но конец
   Ему и нам... Подобно волку
   Он зол особо на овец.
   А эти челы, ему волку
   Собачьи преданы? Вот жуть!
   - Нажми, хозяин, свою кнопку!
   Пущай вражины запоют!
   И это русская сторонка!
   И это русский человек!
   А рвётся там, где было тонко,
   Но не на время, а навек.
  
   * * *
   Всё нормально в этом мире!
   В этом мире всё г...
   Пахнет хуже, чем в сортире
   И бессмысленней кино.
   На амвоне в бельмах клоун:
   Белый сверху, снизу чернь,
   Удивляет своевонной
   И пархатый будто пень.
   Навострит с утра умишко,
   Зазубрит десяток слов...
   С ними каркнет...
   Скажут:
   - Вишь как!
   Этот может, тот не мог!
   И пойдёт по проймам гордость:
   - Наливай, терпила, пей!
   И гуляет сыро волглость
   Средь величия идей.
   Запах шлёпнет. Растечётся,
   Среди ночи вспыхнет свет.
   Это всё за наше, отче!
   Нам надолгущий завет!
  
   * * *
   Ручка паркер, строк чернильных
   Вышло много - перо блеск!
   Не видать, коль есть за ними
   Завершивших мессу мест.
   Всё кладут, кладут поклоны,
   Среди ночи хором спят.
   Люди спят и чемпионы -
   Морфей каждой жертве рад!
   Ну, а, вдруг, усопнет зляка
   И тогда проклянет голь
   Мудака, его шараху,
   До того любиму столь.
   Ручка паркер торопливо
   Завершает свой этюд:
   Всё перу в записке мило,
   И неважно ждут, не ждут.
   Вечер утра мудренее,
   Или всё наоборот -
   Человек хоть волка злее,
   Но вольготненько живёт.
  
   * * *
   Среди ночи, вдруг, проснёшься...
   И опять ты снова есть!
   Хоть лежишь, но всё же гнёшься?
   То подарок или месть?
   Волю хочется на паперть,
   Чтоб для всех была видна!
   За стекло и в раму вставить,
   И повесить, чтоб стена
   Крепко-крепенько стояла
   Ведь стекло нельзя... Размысль
   Жизнь тогда б текла устало
   Не рвалась сквозь сваи ввысь!
   А журчала тихо в омут,
   Чёрный омут, он без дна...
   И привыкли б: холод, холод -
   Тягомотина одна!
   Одеяло к подбородку -
   Ноги в холод, как же быть?
   Толи утром хлопнуть водку
   Или вечером забыть?
   Мысль? Зачем она тревожит?
   Ковыляя, ковыляй!
   Если что-то тебя гложет,
   Встань пораньше и гуляй!
   На одной ноге немного,
   А потом и на другой,
   Но следи - порядок строгий
   Не попутай дорогой!
   Хорошо всё и добренько:
   Есть захочешь, то поблюй!
   По зубам кому-то звень-ка:
   Мол, терпила, не воруй!
   Так без смысла ящик вместо...
   Там где разум - пустота.
   Это всё от скуки средство,
   Это счастье дурака.
  
   * * *
   Они несли народу волю,
   Да потеряли по пути.
   И рады встретить нову долю,
   Средь либерастов расцвести.
   Враги и други, соски, вёдра,
   А те качают за бугор...
   И всё так чинно, всё так гордо,
   И эта глупость, и тот вздор.
   В колодец нет, чтоб просто плюнуть,
   Так воз дерьма насыпали...
   И как теперь всё это вынуть?
   С дерьмом все тайны выплыли.
   А с ними мысли и мыслишки,
   Не то забота иль нужда:
   Они на сцене, в зале лишки -
   Без них, увы, им никуда.
   И хором вместе:
   - Одобряем!
   И хором вместе - топоток!
   И по всему безумну краю
   На сколько глаз бельмастый мог
   Стоят ряды, стоят сурово
   И жёстко смотрят дать отпор,
   Коль дерьмократы мелькнут снова
   Иль те, с ближайших забугор.
   А воли им совсем не нужно.
   Нужна им твёрдая рука.
   Тогда уж ей они послужат -
   Им так привычней - навека!
  
   * * *
   Зачем фрезеровщику китель?
   Зачем проститутке очки?
   Построили эту обитель,
   Чтоб в ней колосились качки.
   Без смысла затея! В ней роли
   Запойный с похмелья чудил.
   Запомнить не в силах чьи доли...
   На утро напомнить просил.
   \И, вот, петушок на насесте!
   Но только из золота он.
   А этот бычок с волком вместе
   Бегут друг за другом - трезвон!
   А тот всё стремится запутать.
   Нельзя так людей размешать.
   Что после ночи рано утром:
   Где тёща лежит, а где зять?
   Пошло! И так быстро привыкли:
   Буль-буль и опять наливай!
   Возгласы всхлипами стихли,
   Не скажет никто:
   - Не замай!
   А наш фрезеровщик утрами
   Гладит чужую жену.
   Спросят:
   - Кто спал рядом с вами?
   Кто подпирал вам стену?
   Зачем фрезеровщику китель?
   Затем же глухому очки.
   Какой нам нужон вытрезвитель
   Для нашей страны, мужички?
  
   * * *
   Череда впечатлений,
   Пересказ то, что было
   И туман изумлений,
   И на миг всё застыло.
   Среди строя сомнений
   Мысль крадётся устало
   Не добиться явлений,
   Тех, что жизнь ожидала.
   И хватаешь в раскрыты,
   Как для встречи объятья,
   Пустотою залитых
   В пустозвонство проклятья.
   И опять начинаешь,
   Пока жив, нет покоя,
   Снова ищешь, теряешь -
   Безрассудство немое.
   * * *
   Как птицы находят дорогу на юг,
   И к нам как назад возвратиться?
   Кто учит, когда бога нашего слуг
   И он мудр, с ним никто не сравнится.
   Не все улетают, хоть холод зимы
   Суров много их замерзает.
   Щебечут довольны, хоть ночи темны -
   На трубах утра дожидают.
   А бог как назначил им каждой судьбу,
   И птицы судьбою довольны:
   Клюют зиму целу калину в саду,
   Смотреть на них бедненьких больно.
  
   * * *
   Ночные фонари -
   печали откровенья
   Вокзальной толчеи надежды наперёд,
   Их свет и тьма сродни
   той памяти забвенья,
   Осмысленности той
   тоски вечерних звёзд.
   Вот-вот и два огня
   невиданною силой
   Выдернут из тьмы
   вокзальную толпу,
   И я увижу лиц
   усталую унылость
   И безысходность слёз
   надежды на судьбу.
  
   * * *
   Безумной силы звёзд,
   Пространств незащищённость,
   Несчастные глаза,
   их таинство судьбы -
   Вот спутники мои,
   моей надежды вздорность,
   Пока ещё со мной,
   со мной мои стихи.
  
  
  
  
   Я верен тем и тем,
   они моя надежда.
   Что не войдёт разлад,
   до смерти пронесу
   И светлую тоску,
   любови безнадёжность,
   Средь мытарства судеб
   на жизнь весёлый взгляд.
  
   * * *
   Поезд колесо гвоздиком проткнуто,
   Тихонько стоит у столбика в степи.
   Толи ждёт кого иль повезло кому-то -
   Рядом его дом, чуть-чуть совсем дойти.
  
   * * *
   Россия - холод и снега,
   Людей живых чуть-чуть,
   Природа остра и строга
   Жизнь превращает в жуть.
   Метутся тени по земле:
   Не лик, а тряпка, гной,
   И жизнь греховная идёт
   Своей пустой тропой.
   Король с безумною душой
   На троне без ума -
   Грозит застенный гость тюрьмой,
   Дрожит под ним страна.
   Он может винтик повернуть
   И бонбы строем в ряд
   И коли это всё рванёт
   Никто не будет рад.
   А будет что-то опосля?
   Пустыня, пыль, чума...
   Так для чего всё это, б...,
   Русь создала сама?
  
   * * *
   Листает осень дни, листает лето,
   Весною время мечется, чудна
   Одна зима не поспешит со сметой,
   А убеждает всех, что навсегда.
   Она пришла и будет так навечно,
   Сугробы снега и мороз в ночи,
   И месяц в небе выглядит как беглый -
   Его вот-вот захватят на печи.
   А солнце редко, редко из-за горки
   Выглянет и только, и видал.
   Трещит на речке лёд и в тон, и звонко
   Кружит на небе звёздный карнавал.
   И колокольчик, тройки -
   тракт почтовый -
   Летят с вестями, письмами, курьер
   В мундире синем в вечном перегоне
   И злой, как волк,
   как самый дикий зверь.
   Пути-дороги в зиму все открыты,
   Что летом воды, то зимой пути
   И превращает зима русско сито
   В каток ледяный, торопись, свисти!
   И любит русский лихой посвист тройки,
   И ямщиков крик "Эй, там, ну, постой!"
   И сторонятся тракта зимой волки,
   А тройки мчатся по земле родной.
  
  
   * * *
   Комбат, старшие,
   старшина
   И Ванька-взводный
   на запятках
   В карете древней...
   Кыш! Война!
   В Берлине скачут
   взятки-гладки!
   Они пьяны
   и в эту ночку не ложились,
   Им карта выпала такая,
   чтобы жить!
   Они не знали,
   насмерть долго с немцем бились
   Теперь, Германия,
   дождалась и держись!
  
  
  
  
  
   А майский утренник
   хоть зол и неприветлив,
   Но горд за них -
   они отважны! Зашибись!
   Восход готовит солнца
   майского, столь светел,
   Сколь нужно,
   открывая нову жизнь!
  
   * * *
   Татарска верность черезмерна,
   У ней взгляд жёсткостью горит
   И краской зоревой нетленной -
   Свой в доску смелостью налит.
   Он соверена сердцем любит
   И ловит каждый его вздох,
   До смерти верным ему будет
   И смерть из рук его возьмёт.
   И благодарно веки смежив,
   Душа с улыбкой отлетит...
   Лишь облачком на синь безбрежну
   Миг соверену омрачит.
   * * *
   Опять на пальчик кнопка давит...
   О, как приятно богом быть!
   Ну, как бабахнуть! Не поправить!
   И после этого... Не быть...
   Пустыня голая, безлюдье -
   Мир первозданной пустоты...
   Гниющей плоти груды... Судьи?..
   Где бог? Разбитые мечты...
   Поклон глубокий: плачут, славят,
   А ты возносишься, велик!
   И свет в тепле благоухает!
   За это всё отдать, за миг!
   Но всё мертво... Пусть ожидают
   И знают - жизнь им я даю!
   Хоть в кинозале шавки лают
   И проклинают Русь мою!
  
  
  
  
  
   * * *
   Мы жертвы случая - природа это знает!
   Живёте и не слышите, как ждёт:
   Река из жизни ручейками вытекает,
   К себе их лета, река мёртвая влечёт.
  
   * * *
   Банкрот -
   когда не хочешь и не можешь!
   Тогда бежал -
   счас ковыляешь поперёк...
   Мосол пустой и голый с утра гложешь -
   Что ж затоптали -
   защитить себя не смог.
   Себя жалеть -
   задача не из лёгких.
   Копать в себе:
   винить иль оправдать?
   Как был мосол с утра -
   пусть даже с воплем -
   Столом роскошным
   ему к вечеру не стать.
   * * *
   Его мозги гниют уже с рожденья.
   Порок написан на его лице.
   Живую плоть жуёт, от наслажденья
   Булькает в подреберном крыльце.
   Веселие нет-нет да и корячит,
   И пляска всколыхнёт средь дикарей -
   Он первый, его "дяденька" назначил,
   Чтобы хранил любимых "дочерей".
   А мозгогния - наследник неизвестных.
   И кто зачал его, и кто родил...
   Как говорили
   в кругах некоторых местных -
   Подкидышем обнакновенным был.
   А вдруг его подкинул удав местный?
   Иль волка, иль хорька родной он сын.
   И как сказать -
   слова чтоб были лестны -
   Чтоб он не разорвал, не проглотил?
   И только можешь тихо ненавидеть,
   Слова и взгляды подбирая кое-как,
   И настоящий, среди дьяволов он лидер
   И появленьем вызывает робкий страх.
   А вдруг он в ад рукою дверь откроет
   И дьявол воцарится среди нас?
   И наша жизнь тогда хоть что-то стоит?
   Кого спросить?
   Ответит кто из нас?
  
   * * *
   Мышастый мерин нёс меня по кочкам:
   Кому постелен из цветов лужок,
   Ко мне за жизнь так редко, уголочком
   Подарок воли прикоснуться мог.
   А хохот толстых жлобских вертухаев
   На перепутье только и слыхать -
   Они в охране своей мерзкой твари,
   И их мильёны, тыщи, хмура рать.
   Они живут все вместе и хлебают,
   Их жирность и лоснивость горяча,
   И рядом с ними даже в лучшем рае
   Полезешь в петлю, в ужасе крича.
   Они никто и звать их как не знаю!
   Их миллионы чавкающих ртов,
   И видна бездна в этих ртах без края,
   И в ней греховный в кипени порок.
   А мерин встал... Хоть конь, а понимает!
   Что эту вечность не сломать, она
   Куски от воли, счастия ломает
   Без перерыва на обед, без сна.
  
   * * *
   Топчи врага и бей его бродягу!
   Он не поймёт покуда не убит!
   Пока ты жив, то кровь свою, отвагу
   Побереги. И норов укротив,
   Из битвы выйди смелым и отважным,
   Весёлым выйди, главное живым.
   А жизнь - живому одному и важна,
   Покой убитым - их за всё простим!
   А трусу - смерть, презрение навечно!
   Он жизнь свою купил за смерть других,
   И не поставит сука даже свечки,
   Себе не скажет, будто то не с ним!
   А патриотам, рот с утра открывшим,
   Зовущим смерть принять за весь народ,
   Мы скажем:
   - Брысь!
   С презрением услышим,
   Что патриот опять за Русь встаёт.
   А патриот - он мракобесья парий,
   Он ненавидит всех вокруг себя.
   Из подлецов, кровавых из оказий
   Сформировалась фобия вождя.
   Они орут и взгляд им кровь застила,
   Они зовут к убийству не таких -
   Всех кто поклоны бьют вождю уныло
   И справедливо их извлечь "на вид".
   Он патриот и против всех нерусских,
   Против всех, чьи думы не в струе.
   Должны насильно подчиниться лучше,
   Чем в яме кончить, плавая в дерьме.
   Средь одномыслия и мракобесья
   Не песнь, а вой рождает вялый рот,
   И ничего хорошего, хоть тресни,
   Тот патриот Руси не принесёт.
  
   * * *
   Среди огней, что вечером сияют
   Всегда найдёшь особенный один -
   Он не похож на всех, он как-то с краю,
   А всё подале и не в дружбе с ним.
   А он хоть ярок - нет-нет да и дрогнет!
   Ведь он один и правды не застит.
   Не то, что светлит - просто он не ровня,
   Не то, что славой - радостью залит.
   Он утверждает: мол, хоть вас и много,
   Но правда силой мысли среди нас,
   Одна найдёт ту верную дорогу,
   Где расцветёт удача в нужный час.
   Огонь залить водой, песком засыпать
   Вполне по силам злобе из толпы!
   Но никогда не будет дубок липой,
   Хоть и растёт в гущине темноты.
  
  
  
  
  
   * * *
   Велик хозяин, тот, что правит миром!
   Его дела не терпят суеты.
   Хоть не всегда в согласии он с силой,
   И не сказать, что помыслы чисты...
   Он затевает войны и пожары.
   И мор наслать он может на людей.
   Но от добра и даже его кары -
   Мир отболев, становится светлей.
   Но это было долго пока джинам
   Не удалось из у'зилищь сбежать!
   И сразу стало небо - до тех смирно -
   Концом для света, жизни угрожать.
   И первый кто?
   Их много развелося!
   Они не любят?
   Любят лишь себя!
   И в их руках - сколь будет светить солнце!
   От утра рани до ночи темна.
  
  
  
   А джины?
   Толсты и в кувшин не влезут!
   Их самомненьем растащило вширь!
   Не ждать Земле, когда они исчезнут!
   А ждать, когда навечно сгинет мир!
  
   * * *
   Глумится выхухоль над миром:
   Петарды, блеск и треск речей!
   И всё над маревом остылом,
   И всё под вой людской зверей.
   И радость движет - скоро лето,
   А нас великих - череда,
   Дождался мир, к нему с ответом,
   И через мрак, и чрез года
   Мы поспешим! Сермяжну правду -
   На этот раз он всё поймёт -
   А не поймёт, ему награду
   Выхухоляль впиндюрит дот.
   Чтоб излечить от ядов тело,
   Из души выгнать тот дурман,
   Что бытовал - иль был, иль не был -
   Демократический обман:
   Свобода слова - это сплетни,
   Многопартийность - дурь рогам,
   Вождь - завсегда у нас к обедне:
   В поклоне все и смерть врагам!
   Ура! Ура! И стайкой в вопле:
   Провозгласеем! А что? Зачем?
   И слышат нас?
   Пока не сдохли!
   Дрожат, боятся! А затем!
   Но это тайна. И об этом
   Мы погодим - охота жрать!
   И наготу гнилого тела - хоть лето -
   Надо прикрывать!
  
   * * *
   Как-то неожиданно о спорте всё закончилось,
   И стало непонятненько, что пляшут иль бегут!
   А небо, наше небушко
   с утра опять наморщилось,
   И то ли вновь несчастия иль горести нас ждут.
   А хрен не слаже редечки,
   А бич - нагайки звончее,
   И хлёстко, коль с протягом
   Рвёт тело до кости.
   Забыто всё из прошлого.
   Не ждёшь. Чего? А будет ли?
   Но утром удивительно смотреть, к стыду, прости!
   И слышать, как бахвалятся,
   Встав с похмела, бормочутся,
   Друг другу бабы жалятся
   И вонью взаперти
   Опять идти и мучиться...
   А нет бы как-то раненько
   Принять и успокоиться
   Башкою да в кусты!
  
   * * *
   Почти скатился до нуля!
   Сижу в поту и жду Ероху...
   Я знал её названьем бля,
   Ну, а теперь - не хошь, а охай!
   Она "особо не спала",
   Как признаётся выпив водки,
   Удача в руки к ней плылы
   Маршрутом древним и жестоким.
   Я должен ждать её, увы,
   Она "большой начальник"... Боги!
   Моё терпенье! Помоги!
   Забудь, что ты мой барин строгий!
   Минуты катятся в часы...
   За что галеры мне такие?
   Ведь говорили мудрецы -
   Нас в ад ведут дела благие.
  
   * * *
   Потеря совести и чести,
   Забот, порядка и любви -
   Живёт сей лозунг в странном месте,
   Но не признаются ОНИ!
  
   * * *
   Один болеет, другой хромает,
   А третий весело живёт...
   Судьба нас холит, порой обманет,
   А то совсем наоборот!
   * * *
   Ломает лёд устойчивость времён.
   Среди долины ручей камень точит.
   Проходит жизнь задумчиво, как сон,
   Как колыбельную во сне бормочет.
   И этот мир подарен мне не зря!
   Он только мой и мне в нём насладиться
   Поможет ночь, вечерняя заря
   И даже время, когда мне не спится.
   * * *
   Не будем славословием
   Заполнять пространство -
   Этако условие
   Для России - царства.
   Дела идут всё хуже.
   Словес река всё шире:
   Морями стали лужи
   И океан в Сибири.
   И как не захлебнуться!
   И ждать, сидеть иль плавить?
   Безумье - русско чувство -
   Уметь так зло прославить!
   * * *
   Летний дождик тайной луг, своей пленяет.
   Серые травинки яростно цветут.
   Яблони и груши жались как-то с краю,
   А счас, в белой кипени рой пчелиный ждут.
   Дождик - он волшебник чуда, божья рая,
   От его дыханья камень оживёт -
   Снег, лежавший зиму ведь и тот растаял,
   Из земли, из плена жизнь за ним встаёт.
   Не бывает что-то так, чтоб было горы...
   Доброе здоровье нет-нет да уйдёт...
   Грязь и холод мокрый осенью тот дождик,
   Самый тот, весёлый всё ж нам принесёт.
   * * *
   Когда у гроба на земле развёрстой
   Всё затихает: тени, голоса,
   Покойник нем, молчат пройдёны вёрсты,
   Земля молчит и высохла роса...
   И так всегда: рождённое - в немое,
   Начало жизни - земной тиши глубь...
   Все ожидают - таинство откроет,
   За этим люди за гробом идут.
   Но эта тайна не земли, не мира,
   Эту тайну смерть одна хранит:
   Лишь только миг и тело, глядь, остыло,
   А жизнь бежала, и до сих бежит.
  
   * * *
   Костёр тихонько в пепле угасает...
   Лишь иногда игривый ветерок
   Вдруг извлечёт угля бок - умирает,
   Но нет-нет всё же огонёк блеснёт!
   И этот блеск - надежда нам живущим,
   Коль поддержать свет мысли захотим,
   Иль согласимся с неизбежным лучше -
   Себя и всех за прошлое простим.
  
   * * *
   Пустота наполняет пространство.
   Незнакомые лица вокруг,
   И усталость в изыске убранства:
   Ни господ, ни клубящихся слуг...
   Пустота - хоть и всё, как и прежде,
   Пустота в этих взглядах, словах,
   И надежд нет, мечта не забрезжит
   В пустоте развращённых умах.
   И никак от неё не убраться,
   Не заметить её - здесь она...
   Это жизнь в пустоте, пустом царстве,
   Лишь шуршит в ветре тёплом зола.
  
   * * *
   Говорят: что не стрижено - брито!
   Но и в брито не верят вокруг!
   Утвержденьем, идеями свито,
   А уходит песком мимо рук.
   Если верить, а можно не верить!
   Или ждать? А чего и зачем?
   Лучше по ветру думы развеять,
   И в прикиде: мол, глуп, слеп и нем!
  
   * * *
   Мне захотелось, время чтоб отстало,
   Чтоб помахать отставшему рукой,
   Чтоб ощутить к нему простую жалость
   И погрузиться в вечности покой.
   * * *
   Всё у них в порядке,
   Все они на месте -
   В темноте обманом
   Что-то ищут. В лести
   То ползут в поклоне,
   То в асфальте тело,
   Хоть живут не в зоне,
   Но душа взлетела...
   И вождя любовью
   Окружают - наш он,
   А на мир - мозолил
   Найти что-то краше,
   Отвернулся, злобит,
   Строит вкруг нас стены...
   Вождь наш - он в истории,
   Он и во вселенной!
   Атомной дубинкой
   Воспитаем, слупим!
   Хоть и сами сдохнем,
   Но и их погубим!
   Нам не жалко жизни,
   И умрём, коль надо!
   А вот им - обидно
   Будет и досадно!
   Жизнь у них как сказка!
   Жизнь - великовечна!
   А у нас лишь маска,
   С виду человечна.
   А под ней - хотим мы
   Всех страдать заставить,
   Строить коммунизмы
   И вождей прославить!
   Пусть мы не одеты,
   Не особо сыты,
   Но духовны светы
   В наши души влиты!
   Может их научим,
   Испытать мучений
   Мечтать с нами в куче,
   Жить средь устремлений.
  
   * * *
   Когда корабль из гавани отчалит,
   И берег тихо скроется вдали,
   То нас назад так явственно поманит...
   ..................................
   От тех красот, что только отошли,
   Сменив на эту пустошь водяную,
   На ветер, волны, бесприютну жуть,
   Ту теплоту и жизни струй живую,
   Но это выбор - судьбы нашей суть!
  
   * * *
   Ростом в сажень, в плечах узок,
   Худ, глумлив и зол на вид.
   Не замедлив, сей огузок,
   В продавщицу так и влип!
   Смотрит истово, глазёнки
   Так заботливо блестят.
   Не заметил - у прилавка
   Двух весёленьких ребят.
   Один маленького роста,
   Во рту золото зубов
   И хромает густо - просто
   На лобешник взвился рог.
   А другой франт был в костюме,
   Туфли снегом замело,
   Трость с головкою в изюме,
   Серебром блестит хайло.
   Они встали - смех сквозь слёзы -
   Били долго, отдохнув,
   Перечислили угрозы,
   И ушли, разбив в кровь нюх!
   А мужик сложил свой сажень
   И авоську поволок...
   Продавщица с этой лажи
   Получила свой урок.
   Малый кузень въест и больно!
   А догонит, то додаст!
   У него характер вольный
   И кулак не мал, мосласт!
   Выбрит гладко - иностранец!
   Или немец, иль поляк?
   Правый глаз укором разит,
   Мигнул левым - подал знак!
   Погрузили споро, смело!
   Полки пустенько блестят!
   Это дело рук умелых
   Двух смышлёненьких ребят.
   Вознесём хвалу за смелость!
   За безумство в красоте!
   Чтобы в жизни чаще пелось!
   И всё было, как в мечте!
  
   * * *
   Видел место он впервые.
   Начинал играть закат.
   Скоро звёзды моровые
   За ночь в пепел прогорят.
   И восход на небе сером
   Новый день раздвинет вширь.
   И в пейзаже очумелом
   Он найдёт своё. Визирь
   И султан, и князь, и мытарь:
   Всё дано ему - бери!
   Из любви с утра пролитой,
   Достаёт он газыри:
   День величия откроет,
   Колокольцы зазвенят,
   И распахнут для изгоя
   Зацветёт творенья сад!
  
   * * *
   Снега! Сибирь провалится под ними!
   Снег города замёл до самых крыш.
   Не видно звёзд и днём небесной сини -
   Всё небо в тучах... А ты спи, малыш!
   Придут к тебе весенние забавы,
   И летних дней поднимется вуаль.
   Уйдёт и снег, изгрызенный, корявый,
   И лёд растает звонкий как хрусталь.
   На речке плёс раскинется туманный,
   И соловей, в раздумье запоёт,
   И мир вокруг, в величие нирваны
   К любовной прелести живое призовёт.
   Но всё пройдёт... И осенью дождливой
   Настанет время снова зимовать...
   И ждать, и ждать, а за окном тоскливо
   Сугробы снега будут вырастать...
   Но всё пройдёт... И зимние морозы
   В апреле сменит солнышка тепло,
   Потом и май, июнь разбудит грозы...
   И нет следа от зимушки! Ушло!
   А колесо быстрей, быстрее мчится,
   Сменяет вёсну лето впопыхах -
   Мельканье лет стирает, мутнит лица...
   Они ясней быть может только в снах.
   Ну, вот, и всё... Уснул мой парень добрый.
   Расти скорей и весело живи!
   Жизнь от тебя потребует... Ты гордо
   Штурвал судьбы, хоть и шторма, держи!
  
   * * *
   Те времена ушли и не вернутся.
   Растаял светлый след тех добрых лет.
   Но я всё жду, чтоб как-то так проснуться,
   Чтоб ощутить того величья свет.
   И тех людей, их говор горделивый.
   Они прожили жизнь, и без долгов.
   Мечты об утре, мирном им открыли
   Ту глубину, тот сказочный чертог,
   Где совестливо, скромно и радушно
   Прошла их жизнь - они её сыны...
   Простые будни не были им скучны,
   И ночь несла им радостные сны...
   А жизнь была раскатиста и долга,
   И лето длилось долее зимы.
   И величала их не что-то - Волга,
   И ощущали теплоту страны,
   Она была им матерью родимой,
   Была надёжней каменной стены.
   Она меж них - они спокойно жили,
   И стороною беды часто шли...
   Давно ушло... А вспомнишь - и приятно,
   И горделиво станет на душе...
   А голос долга выговорит внятно:
   Вернуть назад - твой долг, а не клише.
   Но этот голос слушать иль не слушать,
   Решает каждый так, как и живёт:
   По человечьи, в доме людском с крышей,
   Иль в суете, в безумие полёт...
   А как закончить, эти скорбны строки?
   И как унять дрожь в сердце о былом?
   Быть может так, как на хвосте сороки
   Рецепт от хвори, нашей принесён!
   Там перья белые и перья чёрны...
   И нет пера чернее иль белей!
   Несчастье - это горе, людски стоны,
   А счастье - радость, смех, игра детей.
   И не дано нам третьего и ясно,
   Коль это станет каждому из нас,
   Тогда года обнимут нас и страстно,
   И каждый счастьем одарит нас час.
  
   * * *
   Крестьянский дом с большим амбаром,
   Дорожка узкая, канал,
   Свет солнца, изгородь живая...
   Теперь он часто вспоминал:
   И остров леса в отдаленье,
   И дятла стук, и крик ворон -
   Всё собралось в цепи забвенья,
   А он внимал как сладкий сон.
   И эта радость озаренья,
   Подарок родины - всё с ним,
   И не отнять, и чрез боренья
   Нет-нет приходит он к своим...
   Вот мостик старенький, скамейка,
   И рыбья стайка между свай,
   Ведро с зерном, с цветочком лейка,
   И из печи, вот, каравай!
   И где то всё? И было ль это?
   Опять атака: бить, колоть,
   Рубить лопаткой... Не до смеха...
   А жизнь? Она...
   Её не озаботь...
  
   * * *
   Вот волк, несущий горделиво
   Кому-то смерть.
   Недобрый взгляд
   Его скользнул как будто мимо,
   Быть может просто не узнал?
   Поверить трудно - мы знакомы:
   Он убегает, я за ним...
   Мне нет удачи - он фартовый,
   Так и живём с ним, и бежим.
   Но край дороги нашей рядом...
   Что встретит каждый на краю?
   Он смел, в движениях вальяжен,
   А я любуюсь, воздаю
   Хвалу успеху, что создатель
   Смог так в единстве совместить!
   И красоту, чей обладатель
   Вкруг сеет смерть
   И может жить,
   Любить щенят, свою волчицу,
   Играть, дурачиться на дне...
   Неужто ночью ему спится?
   Не вопиют грехи во сне?
  
   * * *
   Две девушки красивые,
   Но плохонько одеты,
   В движеньях шаловливые,
   Но песнь их жизни, спеты...
   Варить похлёбку утром,
   Быть битой - с мужем жить -
   И счастья вид, как будто,
   И строгой мамой слыть.
   И вспоминать о чуде,
   О маме дорогой,
   И о судьбе, что будет
   У дочери родной.
   И эта бесконечность
   Несчастий череда,
   Стремлений жизни в вечность
   И вечная страда -
   Судьба людей обычных,
   Судьба людей простых,
   И обстоятельств личных,
   И радостей, и стих...
   Две девушки поднялись
   И побежали прочь.
   И молодость - не старость,
   Но счастье - не любовь!
  
  
  
  
  
   * * *
   Деревушку засыпает песком ветер,
   А коли спросишь, то ответит - не заметил...
   А чуть ниже, у речушки, среди вётел
   Тишина и тень прохладная. Колотит
   По стене несчастный ставень - бело с синим,
   А за ним живут в тоске невыносимой...
   Каждо утро им встречается со страхом -
   Поминают богов русских и с аллахом...
   А ветра неслись-носились в сине синей -
   Выдувало счастье русское с России.
   Деревушки опустели - кто их видел?
   И на русских, на просторах кислый жидель.
   И привыкли дальше носа - темь - не видеть,
   И слонов считать, колёса катать - мы де...
  
   * * *
   Вот идёт, в штаны наложил, ...плёт,
   У него свинячья рожа, гнилой рот.
   Он судьбою людей крутит и не ждёт,
   Что скребёт и наскребёт на свой хребёт.
  
   * * *
   Когда нам правда только вред один приносит,
   То мы желаем лжи и бога врать нам просим.
   И чтоб жалел он нас, хоть мы с тобою грешны,
   И наши слёзы, как потоки светлы, вешни.
   И бог в полезной нашей лжи зла не увидит
   И это силы нам придаст...
   Но боком выйдет.
  
   * * *
   Почернела Русь, поизгадилась,
   Черножопией проросла...
   Честь, порядочность поизбавилась
   От Руси навек отошла.
   Врать в глаза легко научилися
   И на правду ложь проливать,
   С гадким образом, беса сжилися,
   Сатану своей стали звать.
   И заботливо глазки щурятся,
   А гунявый рот полон зла,
   И пока совсем окачурятся,
   То ура кричат, сатана!
   Ну, а бог он что? Есть он на небе?
   Он живой иль нет? Отзовись!
   Твоё стадо всё: иль состарилось,
   Иль в безверии...
   Появись!
  
   * * *
   Еду на автобусе
   Раннею весной.
   Природе всё не можется...
   Зимы характер злой
   Ещё повсюду видится,
   Везде её следы:
   Проталинки, снег, лужицы,
   А то моря воды.
  
  
  
  
  
   * * *
   Была деревня, был совхоз -
   Пахалися поля,
   Царя в безумье чёрт принёс...
   И, вот, Русь не своя...
   В себя смотрелась Русь всегда,
   И любо было ей!
   А счас пустынная страда
   Вкруг созвала зверей.
   А звать их? Разными зовут:
   И грех, и зло, война...
   И рада Русь!
   Повсюду ждут!
   Сошла с ума страна!
   Бурьян подсохнет и огнём
   Возьмётся Русь тогда...
   Следы безумия во всём!
   Во всём сейчас беда...
   А деревушки больше нет!
   Зачем зверям она?
   Теперь ничто не застит свет
   Для худа без добра.
   * * *
   Дорога бесконечная,
   Сибирские пути,
   На солнце тучка млечная,
   Прошу её уйти.
   Увы, моё внушение
   Не трогает её...
   И, вот, от изумления,
   Вспорхнуло вороньё.
   И небо почернело,
   Как вечер наступил,
   И тучка улетела -
   Крылами ворон сбил.
   А времечко попутало:
   Темнеть иль расцвести?
   Ты от поступка глупого,
   Денёк, наш не грусти.
  
  
  
  
  
   * * *
   Берёзовый лесочек, сосны по опушке
   И по гребню теплит зелень сосен свет.
   Озимая пшеница из под снега пушит
   И курган весёлый к празднику одет.
  
   * * *
   В такси "Би-би-ка" ..еплёт
   Мечтательно сидит...
   Толстущий чел раззявил рот
   Через поток спешит.
   Его ругают и грозят:
   "порвать", "козёл", а он
   Скользит по грязи
   Духов зять и жира чемпион.
   И, вот, "Би-би-ка" дождалась?
   Но не по деньгам куш!
   Скользит обратно - не та масть
   И взгляд, увы, колюч.
  
  
  
   * * *
   Стынет ветер, листья вянут,
   Осень в золоте висит.
   Говорят, что господь занят...
   Украшенье для монист
   Незатейливо и лихо
   Набирает по цветам:
   От берёзки, облепихи,
   У сосёнки свечки взял...
   Так украсилась дубрава,
   Так и ветер чуть помог...
   Так попутаны составы!
   Столь оттенков! Как он смог!
   Так приятно? Смерть весёла?
   В этом почерк сатаны!
   В зимь уходят леса, сёла -
   Роскошью ослеплены.
  
  
  
  
  
   * * *
   Коль от правды горем тянет
   И исход неотвратим,
   То для радости, пусть ради
   Мы в банкноты шелестим.
   И вздыхаем облегчённо -
   Это всё ж подвластно нам!
   Пусть назавтра будет чёрно,
   А сегодня та-ра-рам!
   И вино, и водка, бабы,
   И хрусты, шампань, коньяк!
   Не помехой нам ухабы -
   В нашей жизни всё ништяк!
   А быть может, так и правда -
   Мы, купаясь в ней, живём!
   Пусть далёко нам от сада -
   Райских яблочек сорвём!
  
  
  
  
  
   * * *
   Если жидель сделать жиже,
   То получится вода.
   Грязноватая, пусть с виду,
   Только это не беда.
   В поле ягодки родятся.
   И все разные, земля
   Их одна, так может статься,
   Красит в разное молва?
   Может так, а может эдак?
   Растут листья, чтоб опасть,
   Уголёчек на загнетке
   Тоже нужно загребать.
   И золе сереть, и людям
   Говорить с утра слова -
   Коль до вечера побудем,
   Так за то нам и хвала!
   Травка в парке зеленеет,
   Холоднющий солнца всход -
   Разве красить кто посмеет
   У светила утром рот?
  
   Хоть велики наши мысли,
   Но простецкий у нас вид!
   А быть может в этом смысле
   Время жизни и бежит?
  
   * * *
   Игрун судьбою ..еплёт
   Затравленно молчит.
   Увидел - мелом чертит круг,
   А может, сделал вид...
   А делать вид, что среди лжи
   Вдруг разум восстаёт?
   ..................................
   На льдине нежатся моржи,
   И море стихло - ждёт...
   Но вот порыв - проснулся ветр
   И льдину закружит...
   И будто ярче солнца свет
   И тает лёд обид.
  
  
  
   * * *
   Вещи, как и люди, долго не живут...
   Жизнь подобна чуду: есть, а дни бегут.
   Жёлтый город в стужу, в холод - стылый труп...
   Повелитель? - Хуже, веч изгой! А ждут?
   И вак будто кто-то скажут:
   - Торопясь живут!
   Заботушка не гложет и будущего муть.
   Дождичёк весёлый взял кропить поля,
   Принял труд и голы, вдохнул жизнь. Не зря!
  
   * * *
   Тоскливая сторонка, серые холмы,
   Как рукой ребёнка изображены.
   Душный пыльный берег, ручеёк бежит,
   Снег весне не верит - по лесам лежит.
   Церковка, распятье, память о былом:
   Лики - с теми братья, кучи дров костром,
   Реденький березник, дали решетом...
   Русские деревни - вечные в простом.
  
  
   * * *
   В болоте, цветущих средь кочек,
   В луже, своей же крови
   Лежал кирасир-голубочек
   Живые вперёд, в даль ушли.
   Кираса с пистоля пробита,
   От сабли - обломок в крови
   И конская грива залита...
   Конь морду склонил до земли.
   Губами беззвучно шевелит,
   И будто бы хочет сказать,
   И в смерть он, как видно, не верит,
   Хоть конь, но России солдат.
   Вставай, кирасир, ты так молод!
   Вся жизнь у тебя впереди!
   Жестокая смерть в изголовок
   Вползает... Косая, уйди!
   Ржёт конь и в пустое - копытом,
   Бешено глазом косит.
   Кровушкой русской залита
   Кобенинность русских элит.
   * * *
   Ты молчишь всё, бля!
   В окно пялишься!
   Что увидела, расскажи!
   Ах, какая ты, раскрасавица,
   Но, увы, не такая снутри!
   Рот откроешь свой и попёрло всё -
   Шиворот-выворот не пойми!
   Глаз зелёненький - огонёк сверкнёт,
   Гайки вёдрами из груди...
   Но живёшь и то на здоровие!
   Успеваешь, с тобой веселей!
   Хоть и есть оно, как присловие:
   Мол, с блядьми хорошо без людей.
  
   * * *
   Разбавленный берёзой, молодой сосняк
   Пережил морозы, несказанно рад:
   Свечи к солнцу тянет, запах смоляной,
   Сок берёз дурманит, лета ждёт:
   С весной!
  
   * * *
   Когда-то мы лекарства презирали,
   И пили водку, и коньяк с тобой.
   Смотря на нас, в России обмирали,
   И шёпотом:
   - Красавчик! Милый мой!
   Но время шло, и стал я "сивый мерин"...
   Гора лекарств растёт день ото дня...
   Хоть в смерть свою по-прежнему не верю,
   Но вся на кладбище старинная родня...
   И мой черёд: сегодня или завтра
   Идти в сырую глыбь русской земли,
   И что теперь: восток нам или запад,
   И там, и здесь власть лапают хмыри.
   Ура! Ура! Мы снова победили!
   И вновь косая бродит где-то там!
   А мы с тобой тихонечко пожили:
   Судьбе - спасибо, богу, слава нам!
  
  
  
  
   * * *
   Опять улетают птицы...
   Зачем-то стремятся на юг?
   И что им у нас не сидится -
   Толкает на множество мук
   В краю, том совсем незнакомом,
   И был там их только вожак,
   Погибнут почти поголовно -
   На юге их просто съедят?
   Вернётся из них чуть, немного,
   Чтоб здесь на Руси жизнь начать,
   Чтоб осенью стаями снова
   На юг улететь умирать...
   Зачем веретёшка так остра?
   Уколешь когда - как узнать?
   Дней жизни мелькание пёстро:
   Чернь, бело, чернуще опять!
  
  
  
  
  
   * * *
   Мы не ведали розы в бокале...
   И не знали свечей в хрустале...
   И простенько даты встречали...
   Углей не искали в золе...
   Костёр нашей жизни пылает,
   И ветер бессилен с дождём...
   Живём мы подальше от рая -
   Заранее ад познаём.
   Вожди и вождишки сменяя,
   Друг дружку - толкутся в грехах,
   И смотрит господь, замирая,
   На Русь:
   - Богатырский размах!
   Другая страна перестала,
   Себя погубив, снова жить...
   А Русь, смерть приняв, начинала,
   Как Феникс из пепла блажить!
   И белое снова чернело,
   И солнце забыло всходить,
   Но "правое дело" добрело
   И вновь всем хотелось пожить.
   Костёр снова резво пылает.
   Светло над всей русской землёй!
   Опять Русь - страна молодая!
   И пусть остаётся такой!
  
   * * *
   Есть деревушка на Алтае,
   На берегу Оби-реки,
   Где средь степи России, с краю
   Живут тихонько земляки.
   Их жизнь - то степь и хлебный колос,
   И птичий грай, и сенокос,
   Хоть и года - крестьянин молод,
   Когда в округе столько грёз.
   Мечта о новом урожае,
   И как землице пособить,
   Как бы посеять раньше, в мае,
   И, чтоб зимой безбедно жить...
   А что творится на Олимпе,
   Как за вождями глупь скользит,
   И как в историю там влипли -
   О том в хмелю земляк гудит.
   И формулирует диагноз:
   Что всё гавно, кромя мочи...
   И ведь он прав - он божий агнец -
   А жизнь - махни - и нет свечи!
  
   * * *
   И до нас на земле жили люди...
   И стремилися счастье познать.
   Полюбив красоту, став счастливым по сути,
   Им хотелось ещё и богатыми стать.
   Но богатство не шло,
   то есть шло, только к знатным,
   К бедным липло добро. И людская молва
   Говорила о них и тепло, и приятно,
   Но богатства молва принести не могла.
   А богатый манил собой новые деньги -
   Вид домашних слонов к себе диких зовёт.
   И так было в веках - не всегда бедность в лени,
   А богатым ума не всегда бог даёт.
  
  
  
   * * *
   Безумный в думах там, в далёком
   Тумане сладких прошлых дней,
   Когда мечтами о высоком
   Он "наводил тень на плетень".
   И это счастье гладит душу,
   И он с улыбкою живёт,
   И добротою богом ссужен -
   Увы, безумен идиот.
   А коли разум есть, но слабый -
   Не то что дурень, а чуть-чуть -
   То ждёт, что счастье будет... Важен
   Всяк новый день, а что идёт,
   То он его не замечает,
   Так и прождёт всю жизнь, а зря.
   Ведь счастье счас! Не наступает
   Оно ни завтра, ни вчера!
  
  
  
  
  
   * * *
   Достаток и надёжное здоровье,
   Весёлый друг и добрая жена,
   Послушный сын, на истины настроен -
   Вот шесть начал для жизни, что весна,
   Когда цветут бурьян и серый камень,
   Сами собою пишутся стихи,
   Когда души цвет благородства пламень,
   Шаги у жизни сладостно легки.
  
   * * *
   Опять поёшь унылу песню.
   Опять тоскуешь ни о чём.
   Вопрос задам тебе я если,
   Или когда я увлечён,
   То вызываю гнев, и искры
   Снопом из глаз твоих летят!
   В каком ты чине меня числишь?
   Ну, подскажи! Я буду рад!
  
  
  
   * * *
   Бывает ложь направлена к добру.
   А правда подвигает к преступленью.
   Что выбрать мне? Никак я не пойму!
   Не вру и правду режу в исступленье.
  
  
   * * *
   У Ивана вава попа...
   Он дубинкой, ну, махать!
   Сжалась в ужасе Европа...
   Что же будет? Как узнать?
  
  
   * * *
   Заполошная девчонка -
   Бьёт юбчонка на ногах!
   Колокольца шаги... Звонка -
   Молодой красы размах!
  
  
  
   * * *
   Ветер свежий над водами,
   Солнца летнего зенит,
   Птичий лепет в речном гаме -
   Добротою день разлит.
   Баржа борется с теченьем,
   И, как видно, не спешит...
   Вода вешняя успенья
   Зимы-матушки ланит.
  
  
   * * *
   Денёк такой хороший:
   Ветерок ерошит -
   Веточки качает тополей...
   Что пустыня может,
   Когда край заброшен,
   Сколь на колокольне не дурей!
   Нет тех дней и ночек!
   Нет тех Ванек... Ропщет,
  
  
   Вспоминает прошлое земля...
   Сколь ещё "поносит",
   А, изгадив, бросит,
   Обновив по грязи прохоря.
  
   * * *
   Опасности нужно бояться?
   Но только пока её нет...
   А если пришлось, так уж статься,
   Встретиться лоб в лоб, то бед
   От неё избежать не случится -
   Она без борьбы не уйдёт,
   Она будет долго вкруг виться -
   В пламени, в крови живёт!
   Её побеждают борьбою,
   Ударами насмерть, а вой,
   Слезами омытый - изгою!
   В борьбе побеждает герой!
  
  
  
  
   * * *
   Что же будет со мной?
   В эти страшные будни,
   Когда злобную пыль
   Развевают ветра?
   Не собрать в кучу жизнь -
   Эти страшные люди
   Лишь мечтают убить...
   И их цель - навсегда.
   В эти пёстрые дни
   И чернущие ночи
   Невозможно понять
   И нельзя разглядеть:
   В разговорах о том
   И об этом бормочем
   И стучим по пеньку,
   Утверждая, что медь.
   В этой глухости вой
   И волнение плоти,
   Что вместила в себе
   Этот разум безумь...
   И не крикнуть вопрос:
   - Почему вы все ждёте?
   Когда умерло всё
   Средь несчастий и слёз.
   Что же будет со мной?
   А я есть или буду?
   Когда там за стеной
   Начинают чудить?
   Они в правде своей
   Неподвластные блуду,
   И у них незачем
   Что-нибудь испросить.
  
   * * *
   "Над просёлками листья" -
   Кружит жёлтая стая,
   Ищет место помягче,
   Чтобы на земь осесть.
   Мы свободу навечно
   На Руси потеряли,
   Чтобы в тихом холуйстве
   Незаметно истлеть.
   Нас всё меньше и меньше
   На просторах России -
   Есть места, где ногами
   Не ходил человек...
   Для чего - неизвестно -
   Наши предки ростили
   Нашу Русь многотрудно,
   Чтобы ей умереть.
   Листья жёлтые в осень,
   От берёз в светлом вихре
   Пропоют вальс последний,
   Закружат... Не слыхать
   Русской песни о счастье,
   Неужели охрипли,
   И забыли столетья,
   Под землёю лежат...
  
   * * *
   Опять запылилось окно
   И снег вновь кружит серебристый...
   В Европе, наверно, светло
   Под небом в свободе лучистой.
   Над Русью опять снегопад
   И взгляд упирается в темень -
   Забыть о России хотят,
   Живём мы с тобой в безвременьи.
   Опять мы угроза для всех,
   И верить себе нам не стоит.
   Мы знали и знаем успех -
   Не в жизни, а в смерти! Герои!
   А серые будни смешны,
   И жить тихо нам надоело:
   Всю зиму опять до весны
   Мы ждать будем все ошалело
   Лето, что нам принесёт
   Ненависть, в волнах прихлынет.
   Никто нас не любит, не ждёт!
   И бог русский это не видит!
   В окно наше дождик стучит:
   Мокрые осени ливни,
   Может нас боже простит
   За наши вины, за безвинны?
  
  
   * * *
   Снегом заносит следы.
   Стая снежинок кружится.
   День, а не видно ни зги...
   Пора мне и с этим смириться.
   Тихо - шуршанье не в счёт,
   Пусто, лишь снежная стая...
   Жизнь исчезающе ждёт
   На краешке ада у рая.
   Страх и восторги потом!
   Встречи идут без прощаний...
   Русским поклонным крестом
   Чаят живут ожиданья.
  
  
   * * *
   Вновь Россия отказалась от своих.
   Будто те, ну, что поймали, не её.
   Хор весёлых голосочков как-то стих,
   Лишь бормочет что-то под нос вороньё.
  
   Говорят, что всегда шило из мешка
   Своё остроё покажет и кольнёт...
   А в Россию катят валом облака
   И дожди идут косые...
   Всё зальёт
  
   * * *
   Ещё и лета не видали,
   А снова зимняя нуда:
   Средь пустоты в зелёном зале
   Зимы мелькает борода.
   Так сыро, холодно и мерзко,
   И склизи редкостный размах...
   И что сказать, но так, чтоб веско?
   Слова для бога, что в умах?
   А ветер с севера ледвистый
   И дождь холодный, будто стон,
   И мокрых клёнов в вяле листья,
   Осин мороженных трезвон...
  
  
   И это летнее начало!
   Без продолжения сезон!
   Зима опять забуксовала?
   Иль всюду мнится ей перрон?
   - И толчея, и ожиданье,
   Всё, всё в порядке, господа!
   Я ваша вся! Моё старанье:
   И хлад, и ветер завсегда!
  
   * * *
   Как тяжело мне жить в России изуверцем!
   Когда обидой переполнена душа!
   И нет возможности понять всё это сердцем,
   Когда твердят повсюду:
   - Жизнь, как хороша!
  
   * * *
   Опять несчастье закружилось над Россией.
   На солнце летнее нерадостно смотреть.
   И совесть, и порядочность "пропили",
   А мерзость на безмолвье стала сметь.
  
   Грызут и слюни распускают о свободе.
   На каждый рот готов у них платок.
   А в прошлом - ангелы они, а счас навроде
   Боги - все признают, дайте срок!
   Они умеют, знают и в их силах
   Жизнь оставить, а, коль надо, прекратить!
   Кровь у нас, а в их застенных жилах
   Ненависть клокочет, зло сквозит.
   И народ, что в глупости погрязший,
   Убедили, мол, в округе все враги,
   Бравурные грохочут снова марши,
   И речи из застения строги.
   И не поймёшь, а видя, не поверишь,
   Что поголовно образованный народ,
   Мог оболванен быть в такой же мере,
   Как под исламом правоверный идиот.
   И что нас ждёт?
   Изгойное величье?
   Или уставшая в бессмыслие страна
   Опять рубашечки натянет из "коричния"
   И загремит безумная страда?
  
   * * *
   Погода, б... ужасная
   И денег ни копья!
   А жизнь моя потрясная,
   Но всё-таки моя!
   Живу и проживаю:
   Начало - где конец?
   И далеко ль от рая
   Захлопнется ларец?
   И крышкой в мир подземный
   Меня определит
   За путь мой весь неверный
   Господь меня простит.
   И справедливость скажет -
   Она средь божьих дел, -
   И чёрным не помажет,
   Коль честен был и смел.
   И выбрать только дверцу -
   Не крышку у ларца, -
   А путь тот, что по сердцу,
   Что счастье у гонца...
  
   И финиш встретить грудью,
   И ленточку порвать,
   И принять всё от судий,
   И за что это - знать!
   Тогда шагов дальнейших
   Теряются пути...
   И потому извечный вопрос:
   - Куда идти?
   Один творец у жизни,
   И коль он есть - живёшь!
   И так до самой тризны
   Ошибок, средь, бредёшь.
  
  
   * * *
   Пролетела стая...
   Прошуршали листья...
   Ждать мы не устали...
   Считать дни и числа...
  
  
   Холод, мрак и стужу
   Незаметны глазу...
   Спор: не обнаружу
   Где я утром, сразу?
   Богом позабыты
   Пустоши Сибири,
   Бурями промыты
   Эти вечны шири.
   Городки и вёски,
   Деревеньки были
   Скрозь трухлявы... В лоске
   Только неба мили.
   Реденько взрастали
   По рекам великим
   И не нужны стали
   Стране этой дикой.
   Новые герои
   В ранге генералов
   Всё о тёплом море,
   Не о нашем малом...
  
  
   А Иван и Марья?
   Кто их надоумил...
   Суразёнок: Стал я
   Друг удачи, кумом
   Радости тревожной,
   Страхом бегемотам,
   Пушкой заряжённой,
   Макакой с пулемётом.
   И это русский парень?
   И он, тот "богом избран"?
   Не на гармоне ярит,
   А шнуром прёт по избам.
   И новые знамёна,
   И бунчуков круженье,
   А Русь опять зелёна
   И вновь до одуренья.
  
   * * *
   И ни камня, ни песни...
   Пролетевшая стая
   Не оставила. Внемлет
   Пустота среди рая...
   Прошуршавшие листья,
   Средь могил умолкая,
   Навевают не мысли,
   А прощание мая...
   Милозоревы лета
   Ожидания счастья
   Незаметно дождями
   В осень сыру уйдут.
   А там к радости разве
   Только можно подкрасться,
   Да и в зимушку долгу
   Её вряд ли и ждут.
   Как "Дубинушка" песня
   Ни конца нет, ни края,
   И мотив однотонный
   Слова вязкие мнут,
   Неизвестно откуда,
   Да и ждать будто рано,
   Когда эти ватаги
   По России пройдут.
  
  
   * * *
   Немного нам осталось подождать
   И истончится тёплый летний день,
   А ночь начнёт тихонько оживать
   И мир навечно опустится в тень.
   Темно утрами и темно весь день,
   А вечер - он совсем не исключенье,
   И наводить нет смысла на плетень,
   Ну, разве только в головах затменье.
   Холодный сумрак, на душе темно...
   Что будет с нами? Мир начал двоиться...
   Один талдычит как всегда одно,
   Другим сказать хоть нечего, но мнится,
   Что это как-то всё же утечёт,
   И сквозь песок уйдёт иль затаится,
   Хайло захлопнет пошлый идиот,
   А жизнь вспорхнёт под песенку синицей.
   Так было много, много, много раз!
   Но у всего бывает край. Начало
   Все забывают - глупенький рассказ,
   Но для конца его совсем немало.
  
   * * *
   Как холодно в России по утрам:
   Роса ледвиста на жестянке листьев
   И высоко по божеским хорам
   Рекви'ем жизни после смерти мглистой.
   Играет соло ангельский салют -
   Лучи восхода залпом откровенья
   От нетерпенья прожигают суть
   Начала жизни, сердца устремленья.
   Но новина из холода, из мглы -
   Ей неуютно в горестной постели...
   И затихает радость средь хулы:
   Как вы подумать о тепле посмели?
  
   * * *
   "Мешает жить Париж?"
   Всегда вопрос и вечный и простой.
   Коль не проскочит мышь -
   Опять ты, Русь, проспишь -
   Покроет время волос сединой.
  
   Крикливая с утра, то просто с бодуна
   И целый день головушка болит...
   Иначе как понять: походкою странна
   И ненавидишь то, что надо жить.
   Опять бежать вдогон? Быть может это сон?
   Ведь ты всю тыщу лет туда бежишь!
   И всё никак, увы, сломалися умы,
   А ты дурнеешь только и шалишь.
   Пугаешь огород! Не йдёт тебе народ,
   А больше всё стремятся за бугор.
   А мир велик и ждёт: быть может, Русь войдёт,
   Сойдя с бессмысленности гор...
   А гор в Руси нема - вся плоская страна,
   И видеть с этих горок кто бы мог?
   Русь не могла - зима и водка, жизнь хамла -
   Сердешную всё тянет как-то в бок.
   И снова помоги, вокруг страны враги...
   А знают эти врази кто они?
   И снова, Русь, беги! "Блоху подкуй" и жди!
   Пусть хвалится бахвалистый народ!
  
  
   Конец, когда всему? Потёртому ярму?
   Супонь затянут, как тогда вздохнёшь?
   Но верит Русь всему, особливо дерьму,
   А с этого дерьма чего возьмешь?
  
   * * *
   И стыдно, и смешно! На западе окно,
   Прикажут - чёрной краскою залей!
   Беги вдогон одна, хоть и не видно дна,
   Но путь туда и, наконец, темно!
   А радость - это мы, из этой вот страны -
   Пугает Русь бессмыслием народ!
   Запад хочет жить! И счастию служить!
   Но разве это правда?
   Мир нам врёт!
   Мир спит и видит сон: с давнишних тех времён
   Хотел бы он Россию погубить!
   Но Русь не обмануть! России в этом суть!
   Хоть будет она вечно и бузить!
  
  
  
   * * *
   Опять хитрит бамбук, сзывая стольких слуг,
   Заботясь о себе, а не вокруг!
   Пустая голова, зад синего сукна,
   И полное отсутствие заслуг.
   А мог бы полетать! И мог бы удивлять!
   Но почему-то в гости не зовут!
  
   * * *
   Весна промчалась! Вот и лето!
   Плывут туманы средь тиши...
   И заиграли вновь приметы,
   Те, что для жизни, для души.
   ....................................
   Звенит капель, но это же весною?
   А звук похожий летом, то о чём?
   А это просто жить нам на постое
   На этом свете долго и вдвоём!
   Мы колокольчик утра услыхали -
   То о дороге долгой, столбовой!
   Что расточит все грусти и печали
   И повернёт наш чёлн на путь домой!
   Ты не грусти! У нас с тобой порядок!
   Хоть мирна жизнь, но и тревоги весть.
   И утром луч от солнца ещё сладок,
   И не забыта радость, с нами честь!
  
   * * *
   "Я сегодня смеюсь над собою",
   Предо мною законченный путь.
   Поворот? И увижу ль я что ли?
   Да и взгляд мой... Во взгляде ли суть?
   За окном вновь весна взбеленилась!
   Призывает новину цвести!
   Видно в ночь палестина приснилась...
   А кому? И зачем ей расти?
   Русь крючком по земле распласталась -
   Всю-всю родину хочет покрыть...
   Был армяк, и его не хватало,
   А теперь голым пузом? Как жить?
  
  
  
   И стыдом своим что-то местами,
   И пустой головой пособив...
   Те места, где ещё не насрали,
   Где хоть кто-то ещё сможет жить.
  
   * * *
   Как хорошо, когда ты всем не нужен!
   Хоть и живёшь, но твой конец пути
   Не впереди, а сзади расположен...
   А пред тобой - простор! Зовёт, лети!
   И чуть-чуть боязно и терпко, и приятно
   Вновь начинать, как в юности, хотеть...
   Чего хотеть и ждать? Не горько - сладко!
   И по пенькам стучать - они вновь медь!
   Коль бог намерил жизни добру сотню,
   И ожидать, когда её конец
   Подобно ужасу ночному, его воплю,
   И просыпаться с чувством, что ты здесь
   На этом свете, а не том далёком...
   О нём известно много... Кто там был?
   Он не придёт с рассказом как в жестоком
   Царстве мёртвых, тихом и могил
   Встречал свой первый день и день последний,
   Пред воскрешеньем... Это как кому?
   А я живу денёк свой и в обедню
   Другой денёк с охотой позову.
  
   * * *
   Не вернётся прошлое, не встанет
   У него особые пути.
   Оно из памяти плывёт и больно ранит,
   Но не подскажет дальше как идти.
   Всё переделать в прошлом - это боги!
   Они жизнь лепят снова и ладом!
   А нам досталась дальняя дорога,
   Казённый дом, но всё же мы идём!
   А хорошо ли это или плохо?
   Об этом можно после рассуждать.
   Ну, а пока мы на пути жестоком
   Должны свой путь, тот к счастью, угадать.
  
  
  
  
   * * *
   Я, как и все, хотел стать капитаном...
   Фуражку с крабом, мятую носить,
   Скитаться моряком по океанам,
   От волн и ветра шкипером прослыть...
   Но сухопутье навсегда... И пыли
   Дороги летней, и снежок зимой
   Мою судьбу на свой манер скроили,
   И не морской я шкипер, с бородой.
   На море шторм, ветра и непогоды,
   На сухопутье множество путей:
   Здесь зла людей и мракобесья - всходы
   Безумных в жизни, смерти для идей!
   Нагрешил я много в своей жизни!
   И ещё, быть может, погрешу...
   А "капитаны" всё ж нужны отчизне,
   И потому я до сих пор живу.
   Я захватил чуть-чуть "отца народов",
   И шутки коммунизма ощутил,
   И голод дважды, трижды мимоходом
   Со мной костляво только пошутил.
  
   Великий путь победы над фашизмом
   Иссяк совсем и стал "врагам светить",
   А Русь добра добрейшая по жизни
   Для мира "зла империей служить".
   Безумные "вожди", дуря от власти,
   Грозили мир надёжно "закопать"
   Войсками рыскали по миру не для счастья,
   А чтоб своё величье показать.
   А пустота светилась из прорешин,
   Был пуст идей их порванный карман,
   И путь их в ад смертями скрозь провешен,
   В крови свобод и роскозней обман.
   Не миновал и демократов нови,
   С их глупостью извергнутой из книг,
   И новых вихрей злобы, новой крови,
   И на зубах от счастья жухлый жмых.
   Как "он" велик был, так они ничтожны!
   И имя им придумать не берусь...
   Они от звуков правды как оглохли,
   И из последних сил пытают Русь!
  
  
  
   Она молчит, терпением охвачен,
   Молчит русак - кто слушает его.
   А за "стеной" - идёт поток раздачи,
   И на полях "жиреет вороньё".
   Опять "Ура!"? А может это лучше?
   Чем ожидать "законного конца"?
   Он от "отца народов" в жизнь запущен -
   И не приемлет "доброго лица".
   Неужто это всё здесь и свершится?
   И мир Россией будет побеждён?
   И прекратится жизнь?
   Живые лица -
   Что это явь?
   Иль всё-таки то сон?
  
   * * *
   Снова "Чёрный ерик", да "высокий берег",
   Снова кровью полнится русская земля!
   Веришь иль не веришь? Как это измеришь?
   Ведь была Россия крепкая семья!
  
   "Любо, братцы, любо" было б "любо жить",
   Если б атаманов, старых как-то воскресить!
   "Любо, братцы, любо" с новины начать
   И героев в "круге" на руках качать!
   "Любо, братцы, любо" даже помечтать...
   Только нам Расеюшку назади не вертать...
   Всё ушло навеки... Велика страна...
   Только человеком полнится она...
   Вот опять команда:
   - Шашки наголо!
   Лавы поредели - кровушкой ушло...
   Где искать спасенье? Снова "любо" жить,
   Бражничать, девчонок миленьких любить?
   Нету нам ответа! Молчат небеса...
   Ждём мы с того света умны голоса?
   Чтобы снова "любо" было у нас жить -
   Войску атаманов умных раздобыть!
   Вот, тогда Расея встанет в полный рост,
   Бабы нарожают мужиков... Погост
  
  
  
   Реже будет полнить русская семья!
   Скажут:
   - Вся Расея - нашенска земля!
   "Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
   "С нашим атаманом не приходится тужить!"
  
   * * *
   Мир опять стремится в пропасть.
   Вновь войной грозит война.
   Не цари, а люд голосит,
   Что желанна лишь она!
   Столь врагов вокруг расселось!
   Все вцепились в Русь и рвут!
   В их словах безумья смелость
   Им рисует ясный путь!
   На задворки Русь толкают:
   Мол, там место для неё!
   Как собаки, с дури лают,
   Оживилось вороньё.
  
  
  
   Пустота Руси, безлюдье,
   Горем мыканый народ
   Своё прошлое не судит,
   Ищет счастье и живёт...
   За столетье ослабела
   Наша русская земля,
   Но по-прежнему Русь бела,
   Только наша и своя!
   А силёнки прибывают,
   Благодарности не ждут -
   Хоть собаки вокруг лают,
   Караваны в Русь плывут.
   А война - она пусть лопнет!
   Иль подавится без дел!
   Не страшны России вопли,
   Здесь народ исстари смел!
  
   * * *
   Опять Россия в горле костью,
   Никак не вытащить... Как жить?
   Опять она своею волью
   Не может что-либо просить!
   Да и простить она не может!
   Забывчивы её добра!
   Обида Русь Святую гложет
   И оговоры - дождь с ведра!
   Забыто всё: её герои,
   Что с давних пор - в земле их рой -
   И жизнь блестит у "них", а горе
   Так и живёт в "стране родной".
   Пусто в душе давно у Руся...
   Восход обида застила,
   А речи той Европы гнусны:
   Ей жаль, что Русь ещё жива...
   Как хорошо тогда бы было:
   Народ усоп, земля ничья!
   Тогда дели: Европа мила
   Чужа рубашка, как своя!
   И вот турусы - чёрно в бело -
   Уже поверили, но вот:
   У русских царь и вновь Русь смела:
   Команду только! Воля ждёт!
  
  
   А "лава" так истосковалась,
   Шатёр их хана век в глазах!
   И вдарить снова, как бывало!
   В глазах их воля, а не страх!
   Как удержать? В нас скифский корень!
   А будет что-то? Хочет Русь!
   Держава может? Русский волен!
   И выбрать что-то не берусь!
  
   * * *
   Видать цвет времени сменился,
   Забыто, что скрепляло нас:
   Родимый дом, что предкам снился,
   Он навсегда в душе погас.
   Теперь не спится больше добро...
   Колодец, печка, звон ручья -
   Забыта родина, у дома
   Давно нет тына и плетня.
   И пёс восторгом вас не встретит...
   Войдёшь в подъезд и в клетку - нырк!
   Родился, умер - кто заметит!
   Жизнь - шапито, безумный цирк.
   Хоть клоунада утомляет,
   Привыкли жизнью называть,
   А подвиги - то водка знает:
   Одна она России мать!
  
   * * *
   Стылое ненастье -
   Волчья ветра полсть,
   Не мечта о счастье -
   Крик природы, злость!
   Счёт? Увы, не видно!
   Да, кому считать?
   И за что? Но стыдно!
   Мать, отчизна, рать!
   Стучит где-то ставень,
   Глухо в гнилой пень.
   Этим он и славен -
   Тень через плетень!
   Но забыть? Не видеть?
   Старое вино?
   Что не друг? А злыдень?
   Ждано всё равно!
   И идут ненастья
   Чередой. Конца
   Не видать, но рано
   Обижать творца -
   Может ещё будет
   У него свет дня,
   И он нас увидит,
   Может и меня.
   Он чуть-чуть придержит
   Злобну грызь коней,
   И погода смежит
   Глаза чуть быстрей,
   И усопнет буря,
   И уснут дожди,
   И тогда, у моря
   Паруса и жди...
   Но это у моря...
   Только где оно?
   Горе катит в споре -
   Ночь и день темно!
  
  
   * * *
   "Любо, братцы, любо"
   Нам в России жить,
   С нашими "застенными"
   Забыли мы "тужить".
   Успевают чудо
   В души уложить,
   Убедить, что хуже
   В Руси лучше жить!
   Красота: резина,
   На ногах - сапог,
   Грязь и песнь уныла,
   Русский снова лох!
   Вновь везут гробами
   Молодых ребят...
   А глаза их тусклы?
   Радостью горят:
   Снова удалося
   "Вставить" - знали чтоб!
   Чтоб боялись крысы,
   Чуяли порог!
  
   И гуляй, рванина,
   На рубли за кровь!
   Коль не Украина,
   Пить бы столько смог.
   Патриоты в росте,
   В горле тошнота,
   Новые в погосте
   Ищутся места.
   Матерь снова в чёрном -
   Сын убит! За что?
   За какие вины
   Ляжет под крестом.
   Неужели снова
   Воронам клевать
   И людей за что-то
   Русских убивать?
  
   * * *
   Неужели "любо"
   Старое жевать
   И свою судьбину
   "Дяде" доверять?
   * * *
   Сумрак ночи таит день -
   Ввысь его вершина!
   Коль чернее ночи тень,
   Тем денёк завидней!
   Страшно и тревожно -
   С бодуна зело!
   В ночь насторожённость
   Крадучись прошло!
   А рассвет развеял
   Таинства черты:
   Заиграли веры -
   Духи красоты.
   Из часов денёчка,
   Ночей пустота -
   Строчек ряд, листочек,
   Стихов маята.
  
  
  
  
  
   * * *
   Бледный день поглотило вечернее море,
   И прибоя волна присмирело, заснув.
   И на всю тишину Юга с Севером, споря
   Опустилася ночь из любви и разлук.
   А прохлада ночи где-то вновь задержалась,
   Душный к вечеру день
   мокрый жар в ночь принёс.
   Я брожу по песку и мне в жизни осталось
   Этой ночи простор среди кипени звёзд.
   Иногда мне своя вспоминается юность.
   Её пламя давно отгорело в груди,
   В ней мне дорого всё, хоть последняя дурость,
   И мне хочется ей сказать просто:
   - Прости!
   Жизнь текла ручейком, хоть и морем казалась.
   От разливости чувств теперь лыва, пятно.
   В ней волна не бежит, иногда ряби малость,
   В глади мелкой воды явит топкое дно.
   Виновато не дно, не судьба - глупь людская!
   Людей вкруг не сочесть, а вдруг правы они?
  
   Столько лет судьб своих
   В коммунизме искала,
   Я не верил, пусть, ей,
   Но сомненья цвели.
   Верить надо себе,
   И ещё - верь природе!
   Это ясно теперь,
   Но как всё то вернуть?
   Помолюсь, бог, тебе
   И на ясном восходе
   Потихоньку пойду
   Завершать жизни путь.
  
   * * *
   Цвет времени сменился незаметно,
   И дуют теперь новые ветра:
   Идут они от разума, а сердце
   Тихонечко хоть в вечер, хоть с утра
   Хочет подсказать, и чуть подправить,
   Скруглить чуток грохочущий квадрат,
   То добротой пытается управить
   Жестокое безумие. Рогат
   Наш мир, в грехах -
   Гляди, вот-вот взорвётся!
   И погребён в руинах, пропадёт!
   И будет разумом одним под нашим солнцем
   Меньше. Но, увы, нас это ждёт!
   И ничего нельзя, коль что-то можно!
   Ружьё висит, то выстрелить должно!
   Зачем же жизнь свою судьбину ложно
   В бессмертное монтирует кино?
  
  
   * * *
   И вновь погребальная месса,
   И в душах тоскующий вой,
   И совесть, порядочность лесом
   Бегут на картине "Изгой".
   Вся в чёрном - ну, это Россия!
   Вдова и солдатка, и мать!
   Вновь с чувством: "опять обносили".
   И кто, и опять виноват!
  
  
   Тоскливо и холодно, пусто!
   В ловушку попал - и. сиди!
   Но чувство величия сущно,
   С проклятьями рвёт из груди!
   Не видит, а то отвернётся!
   Не хочет он белую моль!
   Не агнец кружится, с прогорцем,
   А пьяная сеется голь!
   И грозно величие сыплет,
   И в гадком тумане дрожит -
   Безумие в радости вскрикнет,
   Уснёт, а проснувшись, вопит!
   Что думает мир поднебесный
   Об этом? Что ждёт и молчит?
   А, вдруг, да само всё исчезнет?
   Иль просто побольше поспит?
   А месса звучит... Нотки стали
   Всё слышней, гудит барабан!
   Такого ль финала мы ждали?
   За что мы вкатились в обман?
  
  
   * * *
   Блокнот мой всё тоньше и тоньше...
   Закончится скоро и с ним
   Начну новый поиск под солнцем
   Чужбины, судьбиной гоним.
   Ведь коли дано, то и должно!
   Пух лёгкий ветр умности сдул!
   В окне русски виды и сложно
   За песню принять пьяный гул!
   Мир верит себе и не верит!
   Затвержено вроде давно,
   Но смерть пасть зубатую щерит,
   В обратное крутит кино.
   В дебрях бы скрыться, не слышать,
   Не видеть кончину любви,
   Милости божей и лишний
   Денёк взять из ига судьбы.
  
  
  
  
  
   * * *
   Переполнилась душа галиматьёй!
   Пришла идея в голову дурную!
   Хоть падай, переполненный, хоть стой -
   Свою ты жизнь живёшь, её воруя!
   Она, увы, так предана, смирилась -
   Идёт к назначенной тебе версте...
   А ты доволен - это божья милость,
   И этот мир в великой простоте
   Тебе открыт, а ты не замечаешь
   И черпаешь в бездонной красоте,
   С душой своей ты как с огнём играешь,
   Вторгаясь в мир, погрязший в суете.
   А берега? Один - исчез в тумане,
   К другому путь - хоть длинен, но вот-вот
   Перед тобой предстанет под парами
   Весь в белоснежном блеске божий флот!
   А там и пристань, там и дебаркадер,
   Где ты оставишь земной жизни груз,
   И справедливость ощутишь, руками
   Откроешь дверь божественности муз.
  
   И там в нирване доброты и счастья
   Пойдут твои до бесконечья дни,
   Но для того здесь на земле стараться,
   Чтобы лишь с честью плавали они.
  
   * * *
   Плохо жить тебе, когда ты нищий,
   И помиру идёт твоя душа.
   А глаз не спит - в пространстве
   Так и рыщет, и слышет ухо чьи-то голоса.
   Не то паук скребёт по мокрой стенке,
   Не то гармонь играет на басах,
   А ты, привстав на худеньки коленки,
   У паперти наводишь видом страх...
   На тех, кто к богу шествует зачем-то,
   Грехов им здесь своих не отпустить,
   Их бесконечна пред глазами лента
   Тех, кто "умеет" здесь в России жить.
   А ты изгой и путь твой недалёко
   От паперти закончится... Он ждёт,
   Увы, мир добр и он же мир жестоко
   Карает тех, кто в ногу не идёт.
   * * *
   А "был ли мальчик?" -
   Странности вопрос:
   Чёрное до дури изумленье,
   Пачка смятых в луже папирос -
   Наше пред судьбою отступленье.
   Она сильней потеряна, как "нос"
   И найдена - никак не отвязаться,
   И пачка "Север" с солнцем папирос
   Солнышком старается казаться.
   Тягучий крик - догонные слова,
   Растущее душевное смятенье,
   Заботливо кружится голова -
   Охранное судьбины искупленье.
  
   * * *
   Линяет снег, уже он не блестит,
   Погас, обычный - холода прочтенье...
   Нас поведёт, как будто в первый миг:
   Не шаг вперёд - назад, на возвращенье.
   Мальчик, когда всюду большой мир,
   И ты песчинка со своим букетом,
   Летает пух надежды, он сравним
   С сиянием, уставшим от рассветов.
   А ты один. И бесконечно всё.
   Летают среди облак полусветы,
   Стоят как слуги, хмурые с мечом,
   Твои пять лет знакомства с этим светом.
   Он хмур и зол, и ты в руках его!
   Он может просто, как со стола крошку
   Смахнуть тебя, не порубить мечом,
   А так прихлопнуть, просто, будто мошку.
   А в сентябре снег - новость как-то так,
   Такому удивляются привычно.
   И хоть бело, но этот белый мрак,
   Он не добрей ночного - вот двуличие.
  
   * * *
   Как трудно после паузы ожить,
   И строить, снова ставить на удачу,
   И воду, на свою, на новую вновь лить...
   А мельницу в пространстве обозначил
  
  
   Неясно кто. Да это ни к чему:
   Узнаешь если, будет разве легче,
   Но дорог каждый дому своему
   И то - союз, в нём существует вечность.
  
   * * *
   Невесело жить, когда пусто в душе.
   А может душа - это быть
   Трещиной ломкой в карандаше,
   Никак её не зачинить?
   Плавает мягкое - розовый цвет,
   Но он не для радости дан...
   Пусто в душе, а тебе столько лет...
   Кто виноват?
   Не ты сам?
  
  
   * * *
   Смело шагает средь горных вершин
   Время... Не бросит взгляд вниз...
   Пусто, по горам носится вихрь,
   Воздух приятен и чист.
   Где-то внизу, там скрывает во мгле,
   Грешные люди живут:
   Свечку затеплят и лица в окне -
   Видно всегда внизу ждут.
   Это опять повторенье и всё!
   Но без него пустота.
   Вот и прилипло лицо к стеклу -
   Вечности маята.
  
   * * *
   "Слова без смысла, слова без цели,
   Они" когда-то мне надоели.
   Они звучали, кричали даже,
   Но, вот, забыв их, мы всех обяжем...
   Чуть-чуть глупее и может гаже,
   Чтоб разбудить тех, кто сейчас на страже
   Всё так же криком исходит "ящик" -
   Он наш попутчик и даже стражник.
   А уж халдеи друг друга краше,
   На всё иное кричат:
   - Не наше!
   Всё, что увидят, то чёрной краской:
   Мол, мы срываем с вражин вкруг маски!
   И мы в пророка свово лишь верим
   И незачем нам умы америк!
   Мы сядем рядом, и поднатужась,
   И обуяет вражинов ужасть!
   ..........................................
   Цветёт Россия болотным мохом,
   А мир пред нею зарос весь вёхом.
  
   * * *
   С высоты на земле клетки, клетки - поля,
   А в Сибири - зелёное море...
   Ты родишь, Русь, зачем глупомудрие, для?..
   Чтоб терпеть рукотворное горе?
   Среди ночи, вдруг, день ты объявишь! Зачем?
   И друзей объявляешь врагами!
   Ковыряешь в давнее позабытие тем,
   Иль они появляются сами?
   Двери хлопают: резкий удар, скрип и в день
   Напряжение нервов - тревожно!
   И приставшая к солнцу мято-странная тень -
   Неужели всё то непреложно?
   Был Батый и Мамай! Мир трещал, их напор
   Разметал по окраинам страшно!
   Из обломков -
   вновь Русь: разум русский, задор...
   А теперь вновь раздрай! Как опасно!
  
   * * *
   Солнце яркое и дождик -
   Чудо чудное с утра!
   Где пропал он, тот художник?
   Спит? Вставать ему пора!
   Как на выдумки богата
   Наша русская земля!
   Пусть холодна, но и свята,
   И прекрасна, и мила!
  
   * * *
   Тёплая ночь и парное заутрие,
   Звёзды ушли - они первыми видят наш день.
   Волны светлы и в сиреневой зелени кутают,
   Отступающей ночки уставшую тень...
   * * *
   Позабытые мельницы...
   Сколько их на Руси?
   Не слыхать голос древности...
   Было так? Где спроси?
   Дыма чёрного небушко
   Задохнулось - немо!
   Её - речка - соседушка
   Течёт в трубах темно.
   Позабытые: полюшко,
   Синий цвет - русский шёлк,
   Там березник с осинником
   Топора не дождёт.
   Будто лён - то нерусское,
   Будто лён - он наш враг,
   Хмелем душная улица,
   Пахнет смертью овраг...
   И гусей говорливая
   На полях не слышна -
   Песня ветра унылого:
   Погибает страна!
  
   Не нужны больше пажити
   И луга заросли,
   Чёрной краскою мажете
   Прошлу жизнь на Руси.
   А коней долгогривая
   Воля счас не в чести,
   Да и девушка милая
   Просит, Русь, нас прости!
   Не вернёшь позабытое
   И вперёд не видно...
   Суесловие сытое -
   Хлева тёплое дно.
  
   * * *
   Две белые скалы - надежд, воспоминаний -
   Меж ними ручеёк бежит живой в цветы
   И обе так милы: надеждой ожиданий
   И памятью о той, несбывшейся мечты.
   А луг широк и чист, и трудно в нём дорожку,
   Ту самую одну, что к счастию ведёт
   Найти. Скалы видны и ручеёк сторожко
   Нет-нет да и на них свой взгляд переведёт.
   Они молчат и ждут: одна от нетерпенья,
   Чтоб выбрал он её средь множества подруг,
   Вторая рассуждать горазда и сомненья
   Готова разделить на каждый шаг и стук.
   И маленькая жизнь - покой ей только снится -
   Всё шепчет:
   Помоги!
   Шагает, то бежит...
   И блазнит череда - в тумане синем лица -
   И в этом мираже приходится нам жить.
  
   * * *
   Сколь волка не корми,
   Он жаждет только леса:
   Не столь, что там грибы,
   А что пусты все кресла.
   И главный в этом лесе - он!
   И только он - "закон"!
  
  
  
  
   * * *
   Мы шнуруем по омежку -
   Зайчьи ищем с ним следы.
   Зайцы чуют эту слежку,
   Прячутся от той беды...
   А кобель весёл и боек,
   Следы пробует на вкус,
   Где нюхнёт, а то пороет,
   Дышит жарко - велик груз:
   Осень в радостной раскраске,
   Воздух прян в прозрачности,
   Шепчет лес о лете сказки
   И другие праздности.
   Ну, а мы полны прогулкой:
   В самом центре торжества
   Нас встречает эхо гулко,
   Ласково шуршит листва.
   Это осень чуть поманит
   В таинства, где рай разлит -
   Скоро зимушка настанет
   И надолго всё "простит".
  
   * * *
   Летает пух ушедшего тепла
   И ждёт расхожих, и забытых мнений.
   Застряла меж словами голова,
   Без смысла ожидающих сомнений.
   Заботливая жадность на восторг,
   Или хотя бы пусть на удивленье
   Разума - он фраер, коль не бог,
   Как и прощенье вряд ли умиленье.
   И вот слова, журчащие ручьём,
   Как лучики заполнили пространство,
   Создали мир, в котором мы живём,
   В разума круженья постоянства.
  
  
   * * *
   Дорогие детства дни, минуты, годы,
   Милая деревня речка, бор и луг!
   Сколь живу - я буду помнить вас и своды
   Печи русской станут таинством разлук.
  
  
   Я всю жизнь в стремленьях буду с тобой рядом,
   Буду думать - скоро я вернусь назад
   В дом родной на горке, окружённый садом,
   Где мне каждый угол, каждый камень рад.
  
   * * *
   Опять напухло бездорожье,
   И не проехать, ни пройти.
   Иду по лугу - сплошь остожья,
   Кругами гнили - Русь прости!
   За то, что сеятель и пахарь,
   И косарь, мельник, лесоруб,
   Забросив всё и одним махом,
   Одной гримасой пьяных губ,
   Без звука, но понятно стало,
   Что это всё для них ничто,
   А память родины - так мало,
   Совсем не значит ничего.
   Вода в низинах цвета чая -
   Гниёт покошена трава...
   Неужто это назначает
   России божья голова?
   * * *
   Суетой наполненные дни:
   Утром рано мы идём с собакой
   По полям. Обычно мы одни.
   Я пишу, он роет своей лапой,
   Потом катается, или что найдёт,
   Я не мешаю - наслаждайся, друже...
   И только первый лучик - оживёт
   Всё, что серело в это утро, в стуже.
   Идём домой. Денёк слетел с небес.
   Ещё щебечет как птенец, как слёток,
   Но добротою переполнен лес
   И песнями с лужёных птичьих глоток.
  
   * * *
   Четвёртый день война! Мы пьяны от вина,
   А полк наш, как попёр, так всё и прёт!
   Мы смелы и легки, и рядом есть полки,
   Такие же, как наш и тоже прут!
   Река нам по колен! Без всяких перемен
   Охрипли мы, горланя:
   О, майн Гот!
   Вот город впереди!
   Ты с ходу!
   Не годи!
   Возьми своё - таков закон войны!
   Где пулей, где штыком,
   А то и просто "в лом",
   Войди и победи иль убеги!
   Мы смелы! Вилы в бок!
   Закон войны жесток,
   Стреляй врага, руби или коли!
   А то придёт твой срок,
   И ручки сложишь в бок,
   Как видно не хотел жить,
   А ведь мог!
   Четвёртый день война,
   Мы пьяны без вина,
   А сколько дней ещё нам выдал бог?
  
  
  
  
  
   * * *
   Когда я вернусь, ты меня не узнаешь -
   Забывчива наша, беспамятна Русь!
   - Своих сыновей ты, рождая, прощаешь?
   - Пред смертью простить их я всех не берусь.
   Я приеду в края моих детских исканий,
   Пробегу по тропинкам, где бегал босым,
   И леса, и поля, и Борок мирозданья -
   Только часть для кого...
   Оно стало моим.
   У протоки обской я ловил окунишек,
   И налимов по норам искал я рукой.
   И я слыл добротой средь окрестных мальчишек,
   И поил нас всех ключ под названьем "Святой".
   Собирал в жаркий день всех нас омут на речке,
   Он глубок и до дна и сейчас не рискну,
   Я искал лошадей на Ерках ночью млечной,
   И из ульев таскал в вечер поздний медку.
   Промышлял я зверьём, стрелял уток и гусей,
   Через Обь уплывал, конску гриву держа,
   И не думал о том, что есть в мире неруси,
   А коль есть, то они все несчастней меня.
   И за родину был я готов жизнь положить,
   Хоть не думал о смерти в тех детских годах.
   Есть, наверное, жизнь и счастливее, может,
   Но моя мне приходит как счастие в снах.
  
   * * *
   Пиджак - новый, морда - старый
   И кричит как крокодил!
   И такими вот составы
   Бог английский понабил.
   И несут они устало
   Славу аглицкой мечты:
   Все народы равны - стало
   К чести аглицкой - почти!
  
  
   * * *
   Летний вечер. Пахнет пылью.
   Пахнет хлебом и теплом.
   Сенокосы отходили,
   На свал занялись овсом.
  
   Там озимой ржи поспеет
   Добрый клин на три версты.
   Спеет греча, горох спеет,
   Лён не ждёт - поля мечты!
   Столь богатства ожидает
   Осень русская, страда!
   Крепок русский - зима знает -
   Каждый год одна беда.
   Перестройку начинают
   За кремлёвскою стеной -
   Глупость ловят и свергают,
   И опять повсюду вой.
   Мол, ещё чуть-чуть, немного
   И тогда, уж, заживём!
   Ничего нам нет от бога,
   Всё своей рукой возьмём!
   А пока поразрушаем,
   Шишек новых понабьём:
   Пусть собаки на нас с лаем -
   Мы своим путём пройдём!
  
  
   И плетёмся вслед за миром.
   Обогнали нас - они
   Их считали вечно в сирых -
   Темно снова впереди.
   Но зато мы все духовны,
   Все заботимся о всех!
   Если надо - вот вам войны!
   А живём - они все в смех!
   А в село лишь слух доходит...
   Далеко до кремля стен...
   Будто в зиму где-то косят,
   А вот мы, мол, не хотим!
   И пока она живая,
   И живой Руси язык,
   Есть надежда - выживает
   Русский проклятый мужик...
   Случ чего он и накормит,
   И согреет, приютит -
   Сколько было смут и войны,
   Всех всегда мужик простит!
  
  
   * * *
   Утром вышли, под шеломы
   К нам прохлада забралась...
   Значит вновь судьба нам "в ломы" -
   Жизнь другая не нашлась!
  
   * * *
   Вдоль плетня растёт крапива,
   За крапивой - огород,
   По песчаным летним лывам
   В дом дороженька ведёт.
   По ней бегали, босыми
   Ножки деда моего,
   Здесь и прадеды вносили
   "Жаро-птицево перо".
   Сотни лет стоит деревня...
   Повидали здесь чудес:
   Белых, красных и последних,
   Как назвать их знает бес.
  
  
  
   Эти крепко рубят, лихо,
   Потом клеят из чудес -
   Получают: заманиха -
   В щепки выстраданный лес.
   Деньги - дума - отменить бы
   Не даёт ни спать, ни есть.
   На весь мир растёт обида -
   Слух идёт из разных мест.
   А деревня живёт тихо,
   Всё надеется прожить.
   Осень: спеет облепиха,
   Там зима...
   Ну, что не жить!
  
   * * *
   "Вспомню, как жили мы с мамой родною"...
   Было давно... Так давно...
   Кажется, будто двери открою,
   Но там, увы, только темно...
  
  
   ...Вот выплывает раннее утро,
   И мы за грибами пошли:
   Берег, заросший "татарами" густо,
   А мы босиком... И шмели -
   Рано - проснуться ещё не успели...
   Речка - туманится плёс...
   Сколько восторга и счастья умели
   Нам подарить... Этот мост
   Из трёх досок по над речкой, песчаное
   Дно её в рыбьих следах...
   Как мне вернуть назад детство туманное?
   Видно одно - только в снах.
  
   * * *
   Зиме не терпится вернуться
   И одарить Сибирь. В снега
   Лес поторопится обуться,
   А в лёд оденется река.
   Но первым делом заморозит
   Стоячих вод затихший плёс,
   И косы инея наложит
   На луг. Отавы полный воз
   Мужик везёт ещё в телеге -
   Она по кочкам дребезжит
   Земли замёрзшей, едет еле,
   Лошадка терпит, не бежит...
   А скоро сани след обновят,
   И сена воз вновь заскользит,
   И зиму целу, в санях стоя,
   Мужик наш русский пробежит.
  
   * * *
   Молоденький телёнок
   По имени Букет
   Соскочил спросонок -
   Так удивлён, на свет
   Свои глазёнки-блюдца
   Раскрыл и Му-у-у! запел,
   Так он восторга чувства
   Всем выразить хотел:
   И тёлочке подружке,
   И Васеньке-коту,
   Хозяйке своей Лушке
   И небу чистоту,
   И речку по песочку
   Струящейся и псу -
   Сидит тот в уголочке,
   Любуясь на красу,
   Солнечна восхода,
   Туманцу на реке -
   Не видел будто сроду...
   Растущий вдалеке
   Тополь весь усеян -
   Вороний утром слёт
   И пёс давно уверен,
   Что только ад их ждёт!
   Карчут, кричат и дразнят,
   Ох, как бы их достать?
   Да и подвергнуть казне -
   Тогда уж будут знать.
   Как тихий утра праздник
   Скандалом разрывать!
   Жаль это - псу так важно -
   Но некому сказать.
  
  
   Вот и скулит тихонько,
   И смотрит на ворон...
   А утро подступает
   В село со всех сторон.
   И скоро туман сядет,
   И высохнет роса,
   И травка в зной повянет,
   И позовут леса.
   Где ягоды поспели,
   И где прохладный бор,
   И пескари успели
   Согнать на плёсе сор.
   И вот для всех ребяток
   Занятье - лучше нет!
   Такой в Руси порядок
   Был сотни, тыщи лет!
  
   * * *
   Суровые настали времена.
   Грянула команда рубить снасти!
   И провиант за борт, там, где вода!
   Он для Руси, увы, одно несчастье!
   А капитан - он весел, он и лих!
   Корабль пока от волн может отбиться!
   И бортом зачерпнув людских обид
   На край земли уверенно стремиться.
   Команда терпелива и молчит,
   А капитан ведёт, хотя не знает,
   Что там окажется, корабль дребезжит
   И чаще всеми бортами черпает.
   А впереди туманное ничто,
   То что недавно было коммунизмом:
   Опять всем поровну по малу, но зато
   Так справедливей для безумной жизни.
   А времена мы сами создаём!
   И в них живём, и в них же умираем,
   И жаль, что это мы осознаём,
   Когда исправить то, никак не знаем.
  
   * * *
   Пароходы плыли по России,
   По всем рекам малым и большим
   Судьбы потихоньку развозили,
   Гудя у пристаней, по-дружески своим.
   Теперь на речках не увидеть парохода,
   Их дымы улетели в небеса,
   А сами сгнили все без должного ухода -
   Такие, вот, в России чудеса!
   А речки превратились в пустоводье,
   Теперь дорогой как их назовёшь?
   Они бесовского безумия угодье,
   Как и Россия, превратившаяся в ложь.
  
   * * *
   Вопрос, коль задан, то ответить утвердительно
   Легко, но эта лёгкость не к добру.
   Долги растут со скоростью стремительно
   Растёт и недовольство ко всему:
   Что обещал, а выполнить не можешь,
   Хотел помочь, а силы совсем нет,
   Себя коришь и совестливо гложешь,
   Пока поймёшь, что выход - слово НЕТ!
  
  
  
  
   * * *
   Летом - жизнь, зимой - зимовка!
   Веселей, когда вдвоём.
   Хоть и жутко воют волки.
   Мы покойно поживём.
   Печка топится, стреляет.
   Дрова - сухоньки, горят.
   Кто в зимовках понимает,
   То зиме он вдвое рад!
   Утром снег с крылечка сбросить,
   Сена тёлке дать, овцам,
   Напоить их вдвое после,
   Запречь мерина и сам
   Похлебать лапшу пустую,
   Ломоть хлеба взять, потом
   Запеть песню удалую,
   Хлестнув мерина бичом.
   Под свист ветра мчать за сеном,
   Или в лес, дрова рубить -
   Жизнь текла обыкновенно,
   Так и дальше надо б жить.
   Но, увы, пришло другое
   Время, стали всё ломать...
   Но построить вновь иное,
   Надо видно его знать!
   Рассуждения тягучи...
   Да и есть ли в этом толк?
   Попритрём обновки пуще!
   Но в какой, не ясно срок?
  
   * * *
   Бессмысленность задачи жизни нашей -
   В суровости весёлое житьё,
   Растущее из детства, с манной каши,
   До дня, что не дождётся вороньё.
   А ты и так, и эдак всё мостишься
   Найти дорожку в славное житьё,
   И пусть твои старания чуть лишку,
   Жизнь под конец встречает вороньё.
   Заботливое карканье хозяйственно
   Проводит нас и душу упредит
   Пред встречей с новой жизнью там неясной
   И скорби час немного подсластит.
  
   * * *
   Удача, если взяться дружно, разом,
   Достигнуть цели, но, увы, одной!
   И может быть она своим соблазном
   Вас подтолкнёт к дороженьке кривой.
   И вы, увлекшись, цели достигая,
   Поймёте, что пустое впереди?
   И что дорожка, та, совсем другая,
   Счастливая не встретилась в пути.
   Её избрать нам можно, если в прошлом
   Наш выбор глупым будет, уж прости!
   И ведь тогда в дороге заполошной
   Удача к счастью может привести.
   Случайность - как основа у природы!
   А мы природы дети лишь всего,
   И верить надо ей, и наши годы
   Побегут в согласье веселей.
  
  
  
  
  
   * * *
   Как велика, безумна и красива
   Родная Русь - забота и любовь!
   Скольких сынов и дочерей родила
   И сколько за тебя пролили кровь?
   Ты ненасытна в жалком безвременье,
   Ты вечна в своих бедах и трудах,
   И только смерть для руся - избавленье
   От пережитого и снящегося в снах!
   И знать недаром Третий Рим - Россия,
   Что отложились, всё равно о них
   И в мыслях, и делах, хоть не просили,
   Хоть три копейки вставит наш мужик.
   Он худ и сед, хоть молод он годами,
   Но водка - вот основа, без неё
   Корявую, голодную местами
   Россию в чернь загонит вороньё.
   Ведь радоваться, праздновать победу
   И на могилах песни петь, плясать
   Умеем мы, умели наши деды
   И потому ей, матушке, стоять!
  
   И ожидать: Христос - он к нам вернётся!
   Народ - страдалец, где ещё такой?
   И вечно будет жизнь, и будет солнце,
   И разольётся навсегда покой!
  
   * * *
   Неужто вновь к углам вонючим,
   Вновь на конюшню и плетьми?
   Опять "Дубинушку" разучим?
   За "батьку" ляжем вновь костьми?
   Так на роду? А кто нам "пишет"?
   Кто теснотою окрылён?
   Кто голос разума не слышит?
   Неужто вновь над Русью сон?
   Тот, что столетья понемногу
   Из русской жизни извлекал?
   Молилась Русь ему, не богу,
   А он свободу крал и крал...
   И ненавидит мир Россия,
   Что он какой-то не такой...
   И терпит всё: дожди косые
   И злобный ветер, летний зной.
   И "батек" любит. Не давнишних...
   Те, как один, ворьё-ворьём!
   А тот, кто счас, он дан им свыше
   И его думы о своём,
   В "прокорм" упавшем государстве,
   И с его силой "Я те дам"!
   И так прижились в этом царстве,
   Что "бог" уверовал - он сам!
   Он подобрал безумну челядь:
   На подхалиме гад сидит!
   Народ в их "глас" вообще не верит
   И без "батька" не сможет жить!
   И "богом избранный" вельможа
   Сатирно сляпанный мужик
   Не то, что прячет свою рожу,
   А суёт в "ящик" в каждый миг.
   И разглагольствуя - глаголит,
   О чём - а это когда как!
   Играет в "прятки", когда "голит",
   А иногда нагонит "страх".
  
  
   И это "чудо" Русь наградой
   Считает, богова рука,
   И засыпает с этим "чадом"
   От счастья пьяненька слегка.
  
   * * *
   Проплыли по проходу стюардессы,
   Влекомые бесценностью минут,
   А самолёт, подкидывая кресла,
   Доказывал - так долго не живут!
   Земля тверда! Была бы чуть помягче!
   Но это в прошлом, а теперь со сна
   Мы на земле... И жизнь свою обрящем,
   Осколочки сбирая до темна.
  
   * * *
   Русская равнина, просторы без конца,
   Дали неба синей тернового венца.
   Не ожидают те, что увидели здесь свет
   Счастия... Хоть места хватило бы для всех...
  
  
   Увы, не тут-то было!
   В страданиях идёт
   Не первое столетье
   в безумии щедрот.
   Вдоль по стране метутся,
   всё в поисках добра...
   А счастье только снится...
   могло бы быть вчера...
   И канительный ливень,
   слезливая стена
   Реки сибирской шире...
   богата ли страна?
   А есть ли где надежда?
   иль будет, но потом?
   Как вёсну в вихре снежном
   мы кажду зиму ждём!
   И в этом ожиданье
   находится страна,
   Любима с обожаньем,
   Но зла и неверна.
  
  
   * * *
   Сижу в буфете станционном.
   Смотрю на мир, мир на меня.
   Здесь собрались со всей огромной
   Планеты именем Земля.
   Летает пух забот и ожиданий.
   Все континенты на одно лицо:
   Абрек кавказский, молдаванин,
   Индуска в сари, кто ещё...
   У моджахеда не веселье -
   Зло распирает на лице...
   У европейца - вот задача:
   Неужто равны все вообще?
   А я за столиком с девахой,
   Иссиня чёрной, но какой!
   Фигура, профиль, фас - образчик
   Вид совершенства мировой.
   Её охота мне погладить,
   За красоту благодарить.
   Вот за таких красоток, ради
   Мы и живём, и будем жить.
  
   * * *
   Опять я в Лондоне зелёном
   Средь многолюдия толпы,
   Опять слегка ошеломлённый,
   Хоть годы те давно прошли.
   Когда я первый раз из рая,
   Из той, что нет сейчас страны
   Приехал в чудо, ожидая,
   Хоть это чудо, не сравнить
   С тем представленьем, что оттуда,
   Из коммунизма к нам пришло
   И эту разницу рассудок
   Понять не может, столь зело.
   И борзо, и неправдоподобно,
   Что есть такие милые места,
   Где жить счастливо, долго и удобно
   И ничем совесть не отягощена.
   Увы, тот взрыв - не просто изумленье -
   Не повторяется теперь... Должно
   Россия стала в устремленьях
   Близкой к факелу, с которым днём темно.
  
   А к миру запада к тем странам и народам,
   Что просто счастливо и весело живут
   Под солнцем мира, равенства, свободы
   И впереди их годы счастья ждут.
   Они не строят, так привычных русским, измы
   И власть считают не от бога, а своей,
   Но также дорожат они отчизной
   И мир их кажется от этого честней.
   З а окошком перекрёсток: Acston-roud и Fletcher,
   Тихо, зелено и в гости называют выше мер.
   Здесь в палисадниках кустарников раздолье,
   Газону место есть, пусть и чуть-чуть.
   На перекрёстках высятся деревья,
   Отмечая переменный путь.
   Дорожная разметка, яркость линий,
   Не надо думать о прерывности, сплошной,
   Но также ночь и вечер также синий,
   Восход, как и в России, зоревой.
  
  
  
  
   * * *
   Три шарика зажатые в кулак,
   Зелёный луч и солнышко садится.
   Через мгновенье всё поглотит мрак
   И до утра схоронятся все лица.
   Средь темноты горящие глаза
   Под купами, бесформенными леса.
   И будто шелест крыльев - стрекоза?
   Нет, это мысль, мест ищет затаиться.
   И эта ночь без звёзд, и без луны,
   Средь шума леса шарики катает,
   И видят люди радостные сны...
   А почему? О том никто не знает.
  
   * * *
   Душу гордость распирает -
   Метко пущена сопля!
   Этаж пятый. Чел тот знает
   Почему, зачем и для...
  
  
  
   Русь - велика и безумна!
   Ночь и день - как разберёшь?
   Раньше были всюду гумна,
   Потому теперь галдёж.
   Мужиков с печи согнали
   И загнали в тесно жить.
   А привычки? Те, что знали?
   Были, есть и будут жить.
   Вот и гадит мужик всюду.
   Здесь вокруг - всё огород,
   Скотный двор и всю округу
   Беспредельно оплюёт.
   Там не только селянину
   Или жёнушке, сынку,
   Там любой козе долину,
   Лужок радости телку.
   Вот и гадь, коли сумеешь!
   А загадишь - ещё есть!
   Кто он? Может европеец?
   Или это просто месть?
  
  
   Той земле столь несчастливой,
   Той судьбе, что не добра.
   Да и родина - Россия,
   Что такую жизнь дала.
  
   * * *
   Журчит поток с горы. Бездонный
   Темнеет в камнях бочажок,
   Застыл в долине город сонный,
   К стеклу прилип с желта листок.
   Иду, прогулка мне не в радость.
   Домой? Зачем? Никто не ждёт.
   И сил не стало. Толи старость?
   И мыслей нет, и нет забот.
   Погода - холод, хоть и лето,
   На небе хмарь - хоть задушись!
   И город пуст, в окнах нет света,
   Наверно, так уходит жизнь.
   А ведь совсем ещё недавно
   Играл оркестр и пел солист.
   Куда всё то ушло? Обманно
   Так чисто вымыт жёлтый лист...
   Что на стекле приют находит,
   Что разделяет минут тишь.
   Он сын природы, меня вроде...
   Вот и грустит со мною лишь.
  
   * * *
   В избе тихонько, тихо, незаметно
   Сумерки собрали темноту,
   Звезда чуть-чуть в окошко дарит светом,
   Неверным светом будящим мечту.
   О городах больших и жарких странах,
   Которые меня быть может ждут,
   О подвигах, увы, но в этих планах
   Совсем забыта жизнь, какой живут.
   В избе тепло, в печи углей мерцанье,
   Похожее на звёздную игру.
   Сверчок поёт и под его камланье
   Я и засну... Мечта пусть подождёт.
  
  
  
  
   * * *
   Твой поводырь - писатель неизвестный,
   Ему природа шепчет стихов слог.
   На этом поле в зелени прелестной
   Частичка нашей жизни изойдёт
   Поток машин шумит и днём, и ночью,
   От самолётов по небу огни.
   А мы с тобой на поводочке прочном
   Среди людей, но всё-таки одни.
  
   * * *
   Титаник, первый класс, как всё богато!
   Прислуга и красавицы, и бой!
   Влюбился мальчик,
   в первый раз быть может, сладко,
   Пред самой, пред последнею бедой.
   Три класса, а для смерти всё неважно,
   Всех примет океанская волна,
   Величие не более бумажно,
   Чем титул, чем богатство, имена.
  
  
   И кто поможет? Ночь и холод, волны,
   Айсберг борт, как распорол
   И пассажиров из постелей ещё сонных
   Встречает ветер, снег и холод роковой.
   И не спастись, и смерть она торопит,
   И паника... А шлюпки не для всех.
   А льда всё больше! В трюме смерти вопли,
   На верхней палубе - там танцы, дикий смех.
   Переборки лопаются с треском,
   Отсеки заполняет океан...
   И нет средь живых им больше места -
   Поддались на мечты своей обман.
   Титаник быстр, огромен и комфортен.
   А кто сказал, что должен быть другим?
   Летит он к смерти и в таком полёте
   Душа покоем полнится одним.
   Но это так, постскриптум на сатиру,
   Когда нахальство, гонор у одних
   Привёл других к безумному кумиру,
   А тот к могиле среди волн морских.
  
  
   * ЭЛЛА *
   Лёгкая, как белочка,
   До сих пор мила!
   Не думают, что мамочка,
   Что бабушка она!
   Ласковые линии -
   Красота цветов,
   Васильков и циннии,
   Розы, мотыльков.
   Как мне ты любима.
   Ласково, как ночь,
   И дала мне сына,
   Подарила дочь!
   А теперь и Гриша
   Кричит:
   - Бабушка!
   Лучшая афиша
   Красоте цветка.
   В этот День Рожденья
   Я желаю чтоб
   Лучшее заделье
   Бог тебе сберёг.
   Чтоб ещё в награду
   За твою любовь
   Дал он нам и внучку,
   Да и внука вновь.
   Уж они красою
   Будут в мир цвести,
   С бабушкой родною
   Счастливо расти.
  
   * * *
   Войны начинают,
   Чтобы победить
   Кровь льют, проливают,
   Вместо чтобы жить.
   На алтарь героев
   Лепят - место есть,
   Множество историй,
   Где героям честь.
   И любовь, и верность
   Вздрогнули - нужны!
   Для этих же историй,
   Где страны сыны
   Позабыв о жизни
   Ищут смело смерть -
   Веселее тризны,
   Колоколен медь!
   И скорбеет в злобе,
   Меркнет жизнь в слезах
   По дурацкой воле
   Глупости в умах.
   А как только снова
   Кончится война -
   Клятвами божатся,
   Что не их вина.
   И что они больше
   Никогда... Зачем?
   Блестят сыты лица,
   Только разум нем.
   И чрез мало время
   Вновь вокруг враги,
   Снова много смелых
   И вожди строги.
   Снова пушек жерла,
   Снова танков сталь...
   Так уж неумела
   Жизнь. Её как жаль!
   Это всё судьбина,
   Без неё никак
   Не проходит мимо
   Горя, зла отряд.
   Он нагрянет, как бы
   Не грозился кто
   Снова горя свадьбы
   Смертей торжество.
  
   * * *
   Летний денёк, но холодный и хмурый.
   Тучи свинцовые дробью полны.
   Ветер доносит рычание бури
   Буйство волны у гранитной стены.
   Журчит ручеёк в затишке под оливой,
   Запах рождается в райском саду,
   Здесь, кто сидел, хоть один разок с милой.
   Тот счастлив навек в этом странном саду.
  
  
   * * *
   Я в Лондоне скучаю на террасе.
   Ветер рвёт со злостью палантин.
   Летят орлы железные, на Марсе
   Корябают по камням серых спин
   Людьми туда усланы марсоходы,
   На камне-астероиде как вша
   Сел кораблик, отдохнуть в походе,
   В общем на земле жизнь хороша.
   Ветер вдарил по брезенту борзо!
   Кобель уснул, на солнышке лежит.
   Здесь хорошо, а там у нас морозы,
   Хоть там и воля, только грустно жить.
  
   * * *
   Кобель мой спит на солнышке, пригрелся.
   Птиц африканских стая пронеслась.
   Их резкий крик, призывный, в неизвестность
   На сон его о доброте пришлась.
   Он встрепенулся:
   Кому нужна помощь?
   Туманный взор не обнаружил... Тихо всё.
   И снова спит. Он доброте той сторож
   И это назначение его.
  
   * * *
   Мальчик плачет у поленьев,
   Что сложили у стены.
   Весь в слезах и весь в сомненьях
   От непонятой вины.
   Всё пройдёт. И горе тоже.
   И спустя десяток лет
   То смешным предстанет, может,
   Если добрый пролить свет.
  
   * * *
   Осень. Мутные рассветы
   И туманные деньки.
   Ещё есть остатки лета,
   И цвета сохранены.
   Здесь и красные осины,
   Жёлтый лист летит с берёз,
   Клён стоит ещё, но мимо
   Его осень не пройдёт.
   Осень воды осветлила.
   Где озёрны зеленя?
   Столь природе осень мила,
   Если б только не зима.
  
   * * *
   Милуоки - город счастья,
   А я сивый, но не лунь.
   Понадуло мне ненастье,
   Хоть мимо зёрнышка, но клюнь.
   Попади и пусть на части
   Мою жизнь поразбери -
   Парамарибо - город счастья
   И город утренней зари.
   Парамарибо, Милуоки,
   Где вы скрывались до сих пор?
   Я стар и все уходят сроки,
   И затихает жизни хор.
   Парамарибо, Милуоки,
   Прощайте, милые мои!
   У вас я не был, прожил сбоку,
   Не видя утренней зари.
   * * *
   Оделись насмерть пушкари.
   Оделись насмерть кочегары
   На рейд... Английские дымы,
   Как предвозвестники пожара.
   Варяг готов и бой принять.
   И умереть здесь за Россию...
   Здесь в водах жёлтых кто им брат?
   Какие черти их носили?
   Орудья, товсь! И залп! И враг...
   Суда вокруг - микада близко!
   В России ночь, пока там спят...
   Американцы глушат виски.
   Расплата долго к жёлтым шла
   И те дымы на горизонте
   Их Хиросима приняла.
   Смерть приняла! Так! Русь не троньте!
  
  
  
  
  
   * * *
   Бикфордов шнур, посередине бомба
   И два конца горят в дождливый день.
   Два огонька съедают жизни морно,
   Их потушить не трудно. Только лень.
   А вдруг они погаснут сами как-то
   И сохранится жизнь и мир людей.
   Такое было и бывало часто...
   А повторится ль снова? Верь, не верь!
  
   * * *
   Запад снова возгордился.
   Силён и чист! Картинно жить
   Привык. И мир почти смирился,
   Готов на всё глаза закрыть.
   Всё шло по плану: неграм - хлеба,
   Арабам - денег водопад,
   Китайцам - фабрик и нирвану -
   Индусам, мир - в Хайдарабад!
  
  
  
   Но тут Россия проявилась!
   Откуда? Как её заткнуть?
   И повод найден, им на милость -
   Хохлы устроили свой путч.
   Качает ветром Украину.
   Но волю строго берегут.
   Мечты у них те давни, сини,
   Но с дымом чёрным - вот и ждут.
   А Запад в стол упорно смотрит,
   Не замечает тех, мол, пусть...
   Но чем закончатся те вопли -
   Людские волны вечных чувств?
  
  
   * * *
   За окошком Северное море.
   Прохладный ветер, солнышко слепит.
   Старьё английское над рыбой в кляре молит
   И их денёк скорей всего простит.
  
  
   Чайки здесь привычны к многолюдью:
   Лишь какой-нибудь покажет приз,
   То вмиг, откуда, видно с неба, судя
   Сорвётся чайка яростная вниз.
   И ошалев от натиска, привыкнешь
   Сирени моря, белым берегам.
   Но всё равно ты - иностранец, лишний,
   Без перевода понимаешь сам.
  
   * * *
   На отмели в отлив, в морской капусте
   Ищут - может быть, живое есть?
   И иногда краб русский в этой гуще,
   Путаясь, старается убечь...
   Но удаётся далеко не всем.
   И ловят их в сачки, как мотыльков.
   И снова океан в округе нем.
   Лишь чайки кормят деточек-слетков.
  
  
  
  
   * * *
   Сижу в ресторане дурак-дураком!
   Заказан заранее... Меню просто "в лом".
   Подходят старухи и сыплют песок...
   Еда - даже мухи обходят порог.
   Красотка таскает устало еду:
   Супец сельдерейный и жёвки коту.
   Посмотришь на этот упитанный люд,
   И рад, что в России тебя ещё ждут.
   Что этот откормленный жирный народ
   Живёт, чтоб нажраться и смерти не ждёт.
   Жизнь так прекрасно и жир задавил,
   Одна ждёт опасность, что жрать нету сил!
   Картошка задавит - безумный народ,
   Он брюхо лишь славит и жрёт, вечно жрёт!
  
   * * *
   С утра зарядил и надолго, наверное,
   Дождь. Переждать не найти, видно, сил.
   Ночку всю слушал мотив надоедливый -
   Песни рабов. Вот с утра и уныл.
  
   Люди судьбою зачислены в рабство -
   Служат таким же почти как они.
   Только темнее их кожа... Лукавство?
   Жестокая шутка судьбы?
  
   * * *
   Трогает немного моря бесконечность,
   Линия прибоя - ясный росчерк в вечность.
   Волны набегают, берег меловой...
   Сколько лет летают чайки над тобой?
   Сколько терпишь встречи с ветром и волной?
   Шрамами отмечен берег твой крутой.
   Но стоишь упрямо: белый и святой,
   Как надёжность славы вечности лихой.
  
   * * *
   Гулливер на крокодиле,
   Чаек над морем полёт.
   Я гуляю в Шервудшире,
   Где магнолия цветёт.
  
  
   Здесь на рейде кораблями
   Весь заставлен горизонт.
   Их сюда фрахтом зазвали,
   А другой фрахт их не ждёт.
   Нечем загрузить, придётся
   Вместо груза взять балласт...
   Жрёт Европа, не нажрётся
   Превратили еду в страсть.
   А корабли стоят на рейде,
   Заякорились, ожидать
   Попутный фрахт... Но им намедни,
   А то и завтра загорать.
  
   * * *
   Последний день, и в море шторм,
   А корабли ещё на рейде.
   Фрахт запасён? Иль снова "в лом"?
   К причалу нам опять успеть бы!
   Волна неласково грызёт,
   И белый берег гнётся в ветер
   И кажется его снесёт
   И мел окрасит белым цветом
   Морской прибой и волн круженье,
   И свет - неверный солнца луч -
   Мелькнул так кратко в изумленье
   И вновь исчез средь бури туч.
  
   * * *
   В Лондоне бистро вам не найти!
   Лондонские пабы нас не знают.
   Русские в Париже мужики
   Были, да и тута побывают!
   Запомнит их и этот странный люд!
   Когда они покинут этот остров!
   А неруси без русских не живут,
   Хотя для них Россия - это монстры!
  
   * * *
   Первый иней на лугу - осень ждёт!
   Этот иней говорит, что идёт.
   Первый иней, первый снег - смена вех,
   Чтобы жил чуть веселей человек.
  
  
   * * *
   Утром росным хорошо на полях.
   Виноватый солнца взгляд - просто страх.
   Как великое идёт, что в умах
   Как уложить это всё - вот размах!
   И как мал здесь человек -
   весь в соплях.
  
   * * *
   Иней растаял. Блескуча роса.
   Опять бог управил. Небес полоса -
   Ещё голубого немного совсем,
   Но радостно как-то и мне, да и всем!
  
   * * *
   Жду посадку. Здесь в Хитроу
   Людской хаос всей земли.
   Я глаза свои закрою,
   Чтоб скорей часы пошли.
  
  
  
   На Москву рейс - пол дороги,
   Ещё столько же в Сибирь.
   Быстры были века ноги -
   Так семью раздали вширь.
   Кто безумье остановит?
   Кто вернёт нам прежний быт?
   Ойкумена слабо стонет,
   Зато времечко бежит.
   И летит денёк за ночью.
   Промелькнули за стеклом,
   Хоть и шум, но как-то молча,
   Хоть не спали, но со сном!
   И Россия бежит тоже!
   Как за ними ей поспеть?
   Жёлты, серы, чёрны рожи...
   Рас-туды в чужую медь!
  
   * * *
   Ночью дождик, денёк серый -
   Невесёлый лета ход!
   Бог рукою неумелой
   Время - стой! Иль ход даёт?
   Жена, дочь и зять, и внучек -
   Мой единственный сучок
   Жизнь продолжит может круче,
   Так чтоб род продлиться мог.
   Так на дедушку походит
   И на маму, вылитый,
   Да и бабушкины брови,
   Силой доброй налитой.
   Пять годочков в мае было.
   Рассужденьями - большой,
   Видно времечко забыло
   Свою роль и ордер свой.
   И здоровую детину
   Мама "котиком" зовёт
   И смешно видеть картину
   Маму за руку ведёт.
   Я помру, а по дорогам
   По тропинке, по лугу
   Будет шествовать внучок мой,
   Будто я ещё живу.
  
  
   А коль правнучком господь нас
   С моей жинкой наградит,
   То наш род ещё, быть может,
   Долго будет ещё жить!
  
   * * *
   Дорогие стюардессы!
   Как приятен ваш презент!
   Средь чертей летим небесных,
   Догоняет чёрный бес.
   Ваши чаи, кофе, воды,
   Соки разные, жратва
   Скрасят нам тоску, невзгоды -
   Жизнь проявится сполна.
   Потихоньку лётчик правил,
   Па-де-кале пролетел,
   Данию вдали оставил
   И в Германию хотел
   Залететь хоть ненадолго...
   Но, увы, знать не судьба!
   Зовёт Русь нас, река Волга,
   Наша родина, неизменная всегда.
   Над Литвой наш лайнер кружит,
   Не решится как лететь:
   Толь враги внизу, толь дружи?
   А коль вражи, то успеть
   От них скрыться и в Россию,
   В край родимый, русский край,
   Где тебя мальцом носили,
   Где ты встретил первый май.
   Ещё чуть и на посадку
   Лётчик лайнер поведёт
   И я выйду в чужой город,
   Где меня никто не ждёт.
  
   * * *
   В аэропорту шнурую времена!
   Всего мне ждать до рейса пять часов.
   Заняться нечем - скукота одна,
   Да и блокнот на несколько листов.
   Аэропорт пустой - вот времена!
   Ушла куда-то массовость туризма!
   Египет, Турция, ещё одна страна,
   Их не упомнить - сумасшествие чисто.
   Прижал им доллар хвост - деньга, деньгой,
   А рубль - силён? А вы туда не лезьте!
   Он стал дешёвым вдвое, но о нём,
   О деревянном вновь слагают песни!
   Страна велика - правят без ума!
   Вновь коммунизма скелет, видно, ладят!
   Но скелетон - он не живой... Темна
   Его любовь к живому... Чего ради?
   Неужто вновь всё поровну делить?
   И по башке, кто вовремя не спрятал?
   Но мы так жили и не хотим вновь жить!
   Другая жизнь, так близко, с нами рядом.
   Но справедливость? Это - "я те дам!".
   Она в крови и с ней не посчитаться
   Не сможет даже тот богатый мир,
   А нам сам бог велит её дознаться!
  
   * * *
   Страна без управления
   Прокатится в дерьмо.
   Имеют это мнение,
   Коль в головах темно.
   Россия - это остров,
   Плывущий по волнам.
   В ней всё и всюду пёстро
   И путь её - бедлам!
   Такой себе порядок
   Усвоила страна -
   Хоть кремль до денег падок,
   А Русь всегда жива!
   Растёт в полях пшеница,
   Пасётся сытый скот -
   Не может примениться
   К ней зло: грызёт, зрызёт!
   И было это в прошлом
   И тыщу лет назад!
   Чуток о том поробщем
   И образуем лад.
   Жену свою обнимем
   И коней напоим:
   Пущай бушуют ливни
   Мы крепенько стоим!
  
  
   * * *
   Цветёт ромашка и чернобыл,
   Из под тюремной стены пробил!
   Хватило силы и мастерства -
   Серёдка лета в тюрьму пришла.
   Ох, затоскует в тюрьме народ -
   Который год мир без них живёт...
   Встают рассветы, горит заря,
   Но это так всё, для них всё зря!
   Но чернобыл вот сумел уйти!
   Высоких стен смог он обойти...
  
   * * *
   Утром рано отец будит -
   Коней надо привести!
   - Сёдни ярь пахать мы будем!
   Ты, сынок, меня прости!
   Вот, иду я в согор, речка
   Поток ноги хладом жжёт.
   Блеет где-то в ночь овечка...
   Всё своим путём идёт.
  
   Серко ждёт в укромном месте.
   Досыта поел травы,
   Повалялся и невесте
   Передал конски молвы.
   И погрыз её немного,
   Чтоб шалила, но чуть-чуть!
   На дружка взглянул сурово:
   Мол, моя, а ты забудь!
   Каждо утро он встречает...
   Он отходит - зад ко мне...
   Вот, стервец! Со мной играет,
   Она смотрит, в стороне.
   Всё ж ему надоедает...
   Наконец, узда на нём!
   Путо быстро с ног снимаю,
   И, вот, я уже верхом!
   К речке шагом понужаю.
   Она следом. Воду пьют...
   Воду цедят, проверяют -
   Тот, ли вкус? Дымы встают -
  
  
   Это печи затопили...
   Завтрак кой-какой на стол...
   Вот, так прежде отцы жили!
   Тыщи лет! Так бог Русь вёл.
  
   * * *
   Осень сразу пришла!
   Хоть сентябрь на порог еле-еле.
   Снег совсем недалёк
   в своей белой красе неземной...
   И ещё журавли
   над простором кричат очумело,
   И летят над страной
   опустевшей в предзимье родной.
   В этом крике любовь
   и прощание с детством... И хмели
   Не найдёшь хоть чуть-чуть.
   В этом крике сердечная боль.
   Это Русь, её кровь
   в облаках о разлуке запели...
   Это вечная грусть... В ней прощанье,
   конец, в ней и новь.
   * * *
   Что желать теперь? Не всё ли мне равно?
   Утро, рано, запотевшее окно.
   Дверь, дорога, даль, троллейбуса рога
   И тревога в это утро, дорога...
   Она стала путеводною звездой -
   Ожиданье, будто зарево и бой...
   Она стала... а всегда ли было так?
   Оживает мёртвый сумрак. Страшен мрак.
   А желаний? Их теперь мне ни к чему -
   Близко, близко я к порогу твоему...
   А там двери, а за ними яркий свет,
   Тот который не считает зим и лет...
   А пока потороплюсь - вперёд шажок!
   Будто в детство, там где тёплый положок.
  
   * * *
   Тележный скрип тех ранешних дорог,
   Муравушка зелёная асфальтом.
   Спокойствие, живя среди тревог,
   Звучащее навечное контральто.
   Телёнок так нежданно удивлён.
   Вопрос во всём и в этом - благолепье.
   И наяву волшебный длится сон:
   Россия - вечность, вечно в лихолетье.
  
   * * *
   Две побитые шины колёс,
   Тех телег, что катили когда-то,
   Что возили деревья и воз
   Их казался громадным. Богато
   Стали жить. Лошадей теперь нет.
   Они диво, детей развлеченье...
   Тыщи лет скрип телег и карет
   Оглашали окрестны селенья.
   Что-то в мире сегодня не так?
   Быстро льнут к нам лихие решения.
   А что было, уходит и мрак
   Наплывает и гонит сомнения.
   Ведь что было у бога - теперь
   Люди лепят людей из кирпичиков...
   А получится что? Может зверь?
   Иль прибор с человеческим личиком?
   Это как-то неправильно всё ж...
   Ведь до нас жили люди привычно.
   Те на золоте, эти за грош,
   То есть простенько, своеобычно.
   Может время пришло крикнуть "Тпру-у!" -
   Так коней останавливал кучер.
   Пожалейте родную страну!
   Издеваться - хорош! Хватит мучить!
  
   * * *
   Стоит изба с давнишних пор...
   Где городьба, а где забор,
   Под горкой речка, переход,
   Лужок за речкой, огород.
   На речке птиц не сосчитать -
   Белёсо-чёрно-сера рать.
   Ребята, брызги, солнца свет -
   Так было вечно... Теперь нет!
   Пришли другие времена!
   Увидевя мир, стала страна
   Меняться просто на глазах,
   Неумно как-то, просто страх!
   Такое даже зверь не мог,
   А Русь смогла! Сорван замок!
   Пандоры ящик - пуст, ушла...
   А совесть где? Да и была?
   Ворует всё ж не каждый мож?
   Но замест правды всюду ложь.
   Обман и подлость - слава, честь!
   Награда - деньги, власть и лесть!
   Прощенье - подвигом зовут!
   Ни за понюх забьют, убьют!
   А может занавес закрыть -
   Чуть-чуть по-старому пожить?
  
   * * *
   Средь городов покоя не найдёшь.
   Зато давно покоится деревня.
   Забыла кто она, что надо б рожь
   Убрать потом, а прежде рожь посеять!
   Деревня пьёт. Среди родных полей
   Быть может, вспомнят прошлое? Да где там!
   Довольны жизнью! Слышен крик: Налей!
   И это Русь святая, по заветам!
   Когда придёшь ты к нам? Мы ждём давно!
   Нам всё - ничто! Тихонько отболело...
   Нет дорогого, впереди темно...
   Войдя - бери! Но пусто. Улетела...
   Бурьян растёт в полях, растёт берёза.
   Здесь всё ушло и это не вернёшь.
   Одно навечно - крепкие морозы,
   Безлюдье, морок, ад земной...
   И что ж?
  
   * * *
   Что хорошо для генерала,
   То Ваньке-взводному не йдёт!
   Ему бог жизни дал так мало,
   И смерть вот-вот его найдёт.
   А ест! Глотает жизнь кусками!
   Ему кричат:
   - Не подавись!
   А генерал: и спит устало,
   И встав, кричит:
   - Ну, подавись!
  
  
   И он, когда был лейтенантом,
   И возглавлял атаку:
   - Взвод!
   Он поднимался с русским матом!
   А там, что будет!
   Взводный прёт!
   Его теперь не остановишь!
   Он чует жизнь! Она сладка!
   Пускай ты миг последний ловишь,
   Но ты надёжа для полка!
   А завтра, и тебе замена...
   И взвод пополнят... И опять...
   Вперёд, вперёд! Без перемены
   Пойдёт гулять безумна рать!
   А генерал усоп до утра...
   А утром новый день придёт...
   Он стар и болен, но жив будто,
   Пока на жизнь не изойдёт.
  
  
  
   * * *
   Грязь и перхоть на перроне -
   Лозунг: проклята судьба!
   Людей что-то куда гонит,
   Как их предков. Так всегда!
   Редко кто своею волей
   Сибирь выбрал для житья!
   Сослан был, рождён рабою
   И не скажут жизнь своя.
   Бьют, ломают, ненавидят!
   Гадят, пьют, едят, жуют!
   И всем видом кажут мы де...
   Нас домой скорее ждут!
   Там вот наша жизнь и юдоль!
   Дома всё же веселей.
   А за грязь Сибирь не судит
   Осуждённых раз людей!
  
  
  
  
  
   * * *
   Стоит изба с давнишних пор.
   Живёт в избе мужик Егор.
   Плита, чугун и печь тепла,
   Дрова, колун, собака зла.
   В реке привязан обласок,
   Коза на острове, досок
   Один, другой десяток, полсть -
   Оставил в давне серый гость...
   Калины куст, там сена стог
   И сам живёт. Зачем? Итог?
   Коль смерти нет, то как умрёшь?
   Ещё не убран клин, там рожь...
   Молоть подсохнет повезти...
   Ветла роняет в гладь листы...
   И не родной, как вроде здесь,
   Но прижился, волка заместь.
  
  
  
  
  
   * * *
   Куда опять ползёт Россия?
   Худющим брюхом камни мнёт.
   Откуда взялись внове силы?
   Апломб откуда вновь растёт?
   Неужто, в мыслях снова миром,
   Тем, что владели, овладеть?
   И научить людей, чтоб жили,
   Как мы в России... Нас, заметь,
   Никто нигде не ждёт: смеются,
   А то боятся и бегут...
   .....................................
   Неизъяснимой боли чувства,
   С рожденья, русского гнетут.
  
   * * *
   Два стожка у речки, конопель в пусте,
   За рекой овечки в летней красоте.
   Сено луговое запахом пьянит...
   Таинство какое - ряд старых ракит.
   А по горке редко приросли дубки.
   Живописны метки русские лубки.
   * * *
   Какое чудо летом - прелесть утра!
   Когда лишь первый явит солнца луч!
   И что-то есть в рождающемся чувстве,
   Его мотив прозрачен и могуч.
   Не тот, что все преграды поломает,
   Не тот, что все обиды всем простит,
   А тот, что тайны мира открывает,
   И поверяет утру светлу жизнь.
  
   * * *
   Лето катится к закату,
   Цветут ещё прощальные цветы,
   Но скоро осень своим златом
   Покроет зимние мечты:
   О тёплом лете, речке, вёдру,
   О всех восторгах жизни той,
   Что зиму целу ждем погоду
   И, вот, конец поры златой!
  
  
  
   А лета нет! Иссякло время,
   И ветер холодом подул,
   И перелётных птичек племя
   Погнал на юг зимы злой гул.
   А предо мною новой жизни,
   У печки русской вечера:
   И стол, тетрадь и чай, и мысли,
   Стихи и ночка до утра.
  
   * * *
   Деревушка, где я вырос,
   Где коней гонял верхом,
   Где рыбачил, любил девок,
   Где до сих живой мой дом!
   Он, быть может, ждёт -
   вернусь, вдруг!
   И, как было, заживу!
   Заведу себе скотину,
   И возьму себе жену.
  
  
  
   Но, увы, один намерен
   Нам для жизни только век
   Потому денёк так ценен,
   Солнца жаркого разбег!
  
   * * *
   Опять меня приветил бор
   И речка древняя, песочек,
   И круто взлобок на угор,
   И Воровской - судьба - ложёчек!
   Там Кормовище - птиц гнездо!
   Вот, уток стайка всполошилась!
   И Куличиха - глубь, темно...
   Так даль, та дальняя, приснилась.
   Вот, я пацан, ещё малой
   Ищу коня по буеракам.
   Камыш шумит, стоит стеной...
   По ерикам рыщу собакой.
   Следы читаю: старый след,
   А, вот, новее - мой, как вроде!
   И, наконец, блеснул на свет
   Проход в кустах. Их благородье
   Гулял с невестой: ей на грудь
   Он свою голову положил,
   Дышал, смотрел глазами - жуть,
   И грыз зубами. Срамна рожа!
   Меня увидел. Он заржал!
   Но, видно, чувствовал, что хватит.
   Надеть узду спокойно дал,
   А ей аркан на шею. Скачет
   Жених с невестой, скоро дом,
   А там овса насыплю вволю
   И небеса даруют гром -
   Он жеребцовый грех покроет!
  
   * * *
   Железный путь и стылое пространство,
   Среди пустот и темноты судьбы
   Он лишь один дарует постоянство
   Надежд и веры, искренней любви.
   И не свернуть, не надо и стремиться!
   Лишь шаг вперёд доступен и ни-ни!
   За нашу жизнь не стоит и молиться,
   Она, как штык - пряма, иди, иди.
   * * *
   Куда уйти и спрятаться, забыть?
   Все исключенья, что мне приходилось
   Мирить с собой и снова дальше жить
   Безумью хамства русскому на милость!
   От исключительности кругом голова!
   Как оказалось, мира жизнь другая!
   Они богаты, в жизни их слова
   Законами становятся играя.
   Мы говорим, что надо лучше жить!
   И бедность невозможна в стране нашей,
   Но продолжаем молодость губить
   И старость, ту, которую обрящем.
   А кони наши - в крови удила,
   Они рванут и тут же остановка!
   То вождь нырнул и ждут его слова,
   То он заснул, а коли спит - тихонько!
   И снова идол! Бог для всех один!
   И ум его из всех щелей сочится.
   Да, и не первый, а почти каждый блин,
   Не то, что в ком, в лохмотия ложится.
  
   И не уйти от этого всего!
   И средь безумья, как-то быть собою.
   Они распяли деда моего,
   И мне грозят - за что - его судьбою!
  
   * * *
   Россия тихо плавает во мгле...
   Огромный остров в волнах жизни гинет.
   Свет погашён и в этой темноте
   Всевечны монстры гнёздышки повили.
   Их хохот не услышать, но он есть!
   Они взахлёб смеются над народом!
   Который смирно снова что-то ждёт,
   Хоть обеспечен вдоволь кислородом?
   А это мудрость этих мудрецов,
   У них в кремле величие куётся!
   И хор земель российских мужиков:
   - Ура! Ура!
   Из всех щелей несётся!
  
  
  
   Пушки есть и танков и всего,
   Чтоб погубить всё-всё живое разом
   Терпят, ждут, когда весь мир его
   Признает богом, жившим с ними рядом!
   А коль до мира это не дойдёт,
   До их гнилого разума свободы?
   Тогда что будет?
   Солнце не взойдёт?
   Иль будем жить,
   как жили до нас боги?
  
   * * *
   Как хорошо, я, наконец-то дома!
   Всё позади: вагонов толчея,
   И грязь дорог, шуршащая солома...
   Опять вокруг меня моя семья!
   Вот милый мостик на речушке светлой!
   Его весною строили с тобой.
   Он из досок и гнётся он - на лето -
   И уберём на берег. Он зимой
  
  
   Не нужен будет. Лёд - река замёрзнет
   И до весны путь гладью удивит!
   И местом игр, гуляний зимних станет
   И чуть украсит зим тоскливу жизнь.
   В тени моста таится стайка рыбок -
   Они растут здесь, не боясь врагов.
   Река мелка и щуке путь не близок
   Средь мелей русла, топких островов.
   По берегам старинных вётел дебри,
   Они склонились низко над водой
   И шепчут - речка слушает их бредни,
   Они согласно машут головой.
   И. иногда, одни совсем увлекшись,
   Совсем уж низко приклонив к воде,
   Падёт в объятья, её тёплы, крепко
   И покорится выпавшей судьбе...
   За речкой горка, лестница, ступеньки,
   Дорожка к дому, сад и огород...
   А там крыльцо... И открывает двери
   Мне моя мама...
   Она теперь не ждёт...
  
   И дом чужой и там слова чужие...
   Там мысли бродят не по тем путям.
   Как будто все ушли, увы, живые,
   И нет души у дома - он пустой!
  
   * * *
   Опять встречаем осени приход.
   Ей лето нынче проводы горячи
   Устроила в надежде не придёт,
   Но всё, увы! Как может быть иначе!
   Холодный, хлёсткий осени туман.
   Цветы его не ждали - приклонились!
   Надёжда есть, витает как обман:
   Не может быть, ведь с летом не простились!
   Листва деревьев в зелени, густа.
   Вот и для них её приход нежданен.
   Но просинь неба всё мутней, черна
   И перспектива искривлённых зданий.
  
  
   Река нахмурилась. Где прежня бирюза?
   И рыбьи стаи в торфяных обрывах,
   По омутам накатывает слеза,
   Людские лица серы и унылы.
   Ещё нас ожидает листопад...
   И просветленье скелетонов леса...
   Никто, как будто, осени не рад...
   Одни поэты сочиняют песни...
   О красоте лесов, полей и рощ,
   О том, что скоро зимушка прибудет...
   И стол богат дарами и хорош
   В кругу семьи осенний жирный студень.
   Ещё чуть-чуть и каруселей круг
   Покатятся по льду речушки с хрустом,
   И хоккеистов клюшки кривой крюк
   Начнут бой с глызкой - шайбою по-русски.
   Зима России - радости пора,
   Здесь столько игр и смеха, устремлений.
   А летом - труд, покосы, до утра
   Прогулки с милой... Чуда удивлений.
  
  
   * * *
   Я подошёл к реке. Она не встала.
   Ещё несла своё хоть и с трудом.
   Был шелест вод, не лето, не журчала -
   По плёсу сало двигалось со льдом.
   Я убегал, а речка не пускала.
   Погоня следом смерть мою несла.
   Река моей внезапно судьбой стала
   И жидель, смачно чмокая, ждала.
   И я живу. И там, и здесь погибель
   Без разъяснений,
   просто смерть пришла:
   Иль наступить в густеющую жидель,
   Иль принять бой -
   уменьшить степень зла.
  
  
   * * *
   Вот скотный двор. На двери рай и птицы.
   Сто лет назад художник рисовал.
   В саду тепло. От счастья светлы лица
   И райских птиц пронзительный хорал.
   И почему, за что? Судьба такая?
   Во всём селе единственная весть!
   О счастье, что в раю их ожидало -
   Теперь скотине в рай дорога есть!
  
   * * *
   По деревянному мосту
   Шурует рать за дикобразом!
   А мост, зажжённый с двух сторон
   Никто не тушит... Зачем? Крахом
   В конце закончится поход!
   А в завершенье с общим матом,
   Рать вся попрыгает... И стоп!
   И вновь призывы к демократам!
  
   * * *
   Опять иду дорогою чудес.
   Опять рискую встретить небылое.
   Осень налетела и окрест
   Роскошь лета окунуло в злое.
  
  
   Ещё вчера - жара и от жары,
   Искало всё укрытье, хоть какое.
   А нынче холод ночью до зари
   И солнышко не доброе, а злое.
   Гуляет ветер северных широт,
   И океан далёк, но слышно дышит,
   И что-то там великое встаёт,
   Никто не ждёт - оно грядёт и пышет.
   В избе тепло и слышно как в трубе
   Летучий кто-то просится:
   - Пустите!
   По всей России, в уголках, везде
   Хозяин жизни, на сегодня - зритель!
   А власть опять надолго, навсегда.
   На целу жизнь - а будет оно лето? -
   Берёт снегов метельна борода,
   На ночь и день, холодные без света.
  
  
  
  
  
   * * *
   Махнули бабы на себя рукой!
   Чуть после свадьбы - полные лахудры!
   На голове колтун волос рябой,
   На белый свет они глядеть не рады.
   От серой жизни в глупости веков
   Теряет Русь красоты богом данны.
   И взгляд её, он лучшего не ждёт
   И мысли, не преступны пусть, но срамны.
   Как укусить за что-нибудь кого?
   У неё есть! А кто она такая?
   И катит день до края своего,
   Минутами безумия играя.
  
   * * *
   Я всю жизнь работаю, как зверь!
   Тружусь, чтоб смерть меня в труде застала.
   У них, там в ад по ветру бьётся дверь
   И, значит, там меня и не хватало...
  
  
  
   Я дверь им ладить сразу же возьмусь!
   Об этом рай, там дверь косит, узнает,
   И я с работой в рае очутюсь...
   Вот так нас труд, профессия спасает.
  
   * * *
   Жизнь моя открылася пустыней.
   Страна людей - забытая страна,
   Страна прямых, чуть искривлённых линий,
   Серь и пепел, пыльный цвет дорог.
   Дома стоят, от ветра отклонившись.
   Художник добр, а то бы он не смог
   Изобразить живым тот мир погибший.
   Рождённый ползать, ползает весь век.
   И доползти мечты он не имеет.
   И это Русь и русский человек,
   Бог выбирал его - теперь чумеет...
   Летает дым искуренной любви,
   От чувств одни куски застывшей пены...
   И снова бег назад, тот бег сравни
   Безумию в давне залубенелом.
  
   И что за приз Россию ожидает,
   Когда она назад вновь прибежит?
   Ей не впервой! Зачем бежит - не знает!
   Но в этом есть и будет её жизнь!
  
   * * *
   Луна у нас давненько редкий гость
   Сказал Тетеря, от беззубья чавкнуть.
   И запахнув в досаде волчью полсть:
   Пойду, курну и посижу на лавке.
   Ручей журчит, он чист и духовит,
   Из под корней сочит столетней липы.
   Под звон струи его природа спит,
   Не замечая красоты - привыкли.
   Терентий вышел к речке - обласок
   С речной струёй пытался помириться.
   Но ей не нужен мир, ей нужен бой
   И перекат он в межень очень злится.
   Проверил жерлицу, что у куста
   Калины красной щуку ожидала.
   Ушицу сладить - мысль его проста
   И будто щука это услыхала.
   Он подошёл и вытащил всю снасть.
   Она ещё бороться не устала.
   Сера с боков - травянки крепкой масть
   На этот раз на жерлицу попала.
   Печь разгорелась и чугун кипит,
   Ушица скоро сварится и завтрак.
   А там денёк тихонько побежит
   Кривой походкой старой росомахой.
  
   * * *
   У вокзала сад камней,
   Из гранита ваз порядок,
   Паровоз ушедших дней
   Чернотою древней гладок.
   На вокзале пустота,
   Лишь охранников ржач слышен -
   От безделья маята
   Рук и ног, и глаз, и мыслей.
   Пять здоровых мужиков
   От безделия в тревоге.
   Дела нет, а много слов
   В этой, их, для них берлоге.
   * * *
   Когда-то мы сидели на крыльце,
   В районе ждали, как домой уехать.
   Покорность лету, пыли и в лице
   У всех вопрос, и всем здесь не до смеха...
   Крыльцо чайной, где варят, продают...
   А хлеб горой - он был тогда бесплатно...
   Те детства дни бочком светло идут
   И наблюдать за ними так занятно.
  
   * * *
   "Цветущих прерий" вольный казачина -
   Весёлый взгляд метущейся души -
   Свои пределы наконец-то минул,
   Свою мечту - бежать - осуществил!
   Теперь нет батьки на сто вёрст и ныне
   Не услыхать бичины хлёсткий звук,
   Вокруг гудят, безумствуют машины
   На сто и больше русских вёрст округ.
   А он идёт: красив, силён и весел!
   И ждёт чудес - здесь много должно быть!
   Здесь средь домов, их стен и звуков песен
   Ему теперь, мустангу надо жить.
   Там батьки власть была непогрешимой,
   А здесь вниманья вряд ли он найдёт.
   Там цвет времён спокойным был и синим,
   А здесь тревога всё вперёд зовёт!
   И он свободы сын и здесь он вряд ли нужен?
   Здесь мир из нервной ткани состоит,
   А человек - он топливом здесь служит,
   И каждый в свой, короткий срок сгорит.
  
   * * *
   У столба паровоз навсегда, видно, замер.
   Первый снег потихоньку на сентябрь полетел.
   И хозяйки-зимы приход в красках восславил,
   Обозначил её бесконечный предел.
   Русь - зима и чуть-чуть кое-где будто лето.
   Слёзный взгляд на искусство казаться живым.
   Да и жить-ожидать тепла солнышка, света -
   Вечный взгляд в никуда в белоснежну даль зим.
   * 15.09.15 *
   Блокнотик мой в дороге исхудал,
   Так, не успев разлукой насладиться...
   Цель ожиданий, череды - вокзал,
   Да и мечта скорее распроститься.
   Ещё и снег, и холод, а три дня
   Назад нас лето било жарой крепко -
   Два великана: лето и зима,
   А мы вокруг летаем вроде щепка.
  
   * * *
   За окошком осень зиму накликает,
   Мокрой лапой гладит ещё летню даль.
   Где-то в божьих печах угли прогорают
   Никому Расею, никогда не жаль!
   Угли пепел серый на себя натянут
   И умрут, их саван землю побелит.
   Здесь не только розы - силы жизни вянут...
   Ох, как трудно в вёсну где-то их просить.
  
  
  
   * * *
   Шагает что-то по земле,
   Шаги слышны и звук недобрый.
   Пора б привыкнуть как-то мне
   Не слышать их зовущи горны...
   Огонь нешуточный горит.
   Меха вздыхают:
   - Мы, мол, что же?
   А жизни тоненькая нить
   Терпеть всё это долго ль сможет?
  
   * * *
   Избит, поломан русский лес!
   Нет векового - хворостинки.
   А был когда-то для чудес,
   Что протоптали в нём тропинки.
   Сейчас он сер, коряв и пуст...
   Грибов и ягод - нет... Откуда?
   Поганки бледные растут
   И мухоморы... Это чудо?
  
  
   А корабельных сосен шум
   Места окрестны не слыхали,
   И ни шалаш, избу иль чум
   Здесь не поставит кто... Едва ли?
   А лес ответил на слова
   Поэта жалостью пронзены -
   Гниёт у рыбы голова,
   А следом ждать и похороны.
  
   * * *
   С возрастом всё чаще вспоминаю,
   Всплывают тёпло мои детства дни.
   Речушка, где я каждый день играю,
   Рыбачу... Вот, шагаю по грибы.
   Она течёт из бора, каких много
   Ещё живёт по матушке Руси.
   Песчаны гривы - ледников дорога -
   Вдоль бора речка, в речке караси...
   И маму стал я вспоминать и с болью...
   Мне б повиниться, так я виноват.
   Судьба её связала с такой голью,
   С такой свиньёй! А мне - отец, тот гад!
   И бабушка моя, Марья Ивановна -
   Терпилица, познавшая столь зла:
   От коммунизма, жрущего незнамо,
   От революции, которая из тла
   Вспорхнула, а крестьянская землица,
   Знавшая, как хлеб растить... Она -
   Кормилица, добрейшая жилица
   Позволила лентяев времена!
   Им поделить - вот главная задача,
   А коль создать, то это не для них.
   Крестьянин - в поле только, не иначе!
   А комиссар, что вырастит - делить!
   Обидно - испоганили столь жизней,
   А скольких расстреляли у стены!
   Враги? Откуда? Собственной отчизны?
   Неужто, все они отродье сатаны?
   Обидно! А могли бы жить счастливо!
   Громадная богатая страна!
   Дошла, что хлеба досыта не было,
   И в будущем маячила война.
  
  
   Но не бывает худа без добра!
   На семь десятков лет продлилась древность!
   Прижали хвост хамлу. Была светла
   Дорожка к счастью бедному и верность
   Этой родине за лозунги её,
   Которые, она достичь хотела:
   В равенстве счастливое житьё
   И справедливость и от туда вера.
   Верили, что трудное сейчас,
   Уйдёт, как сходят весной полы воды,
   И войны уберутся и рассказ
   О счастье, братстве, равенстве, свободы
   Предстанет в виде рая на земле...
   Увы, но рай у каждого немного,
   Чуть-чуть другой... Так, как и вид в окне,
   Не говоря о виде, что с порога...
   И всё закончилось... И в годы эти зря
   Людей на дыбу гнали вереницы!
   И вот, у нас опять встаёт заря
   И требует опять ей поклониться.
  
  
   А будет ли конец у этой мглы?
   И почему она у нас клубится?
   Неужто, все круги мы не прошли,
   И вновь нам в ад придётся обратиться?
  
   * * *
   Сумрачно в душе и пусто, гадко...
   Стремления твои и где ты сам?
   Средь пустоты спокойствия - загадка -
   Огонь вздувают в горнах по котлам.
   Ковать клинки и мыслей сложну кашу
   Варить и ждать спокойного конца?
   Увы, и там всё ж что то в жизни нашей,
   Не с красного, а с чёрного крыльца
   Вползёт змея: спокойну жизнь изменит...
   Но ты её узнаешь ли едва ?
   И вот уж ты в спокойну жизнь не веришь
   И хочешь вновь, чтоб с чистого листа
   Начать, забыв, что притерпелось, свыклось,
   Кумиров гнать поганою метлой,
   Свободы глас поднять навек поникший,
   И сделать жизнь, одну лишь, дорогой!
   И так всегда бывало в прошлом, будет
   Не раз и в будущее сказкою светить...
   Но всё напрасно! Столько чувств разбудит,
   Чтобы опять свернуть на прежнюю жизнь.
  
   * * *
   Певец любви, вина и счастья,
   Герой из пламени удач,
   Сын бородинский, блеска счастья,
   Казак, рубака, бородач -
   Денис Давыдов! Чуждый лести
   И подхалимства, спеси, зла,
   Низкопоклонства, сладкой речи,
   Он - забубенна голова -
   Заклятый враг надменных судей,
   И часто просто дураков,
   Его портретный образ служит,
   До сих нам служит пропуском
  
  
   В мир чести, доблести, геройства,
   Заботы, искренней любви,
   Его явленье сходно свойством -
   На черень неба всход луны.
   Собутыльник, забияка,
   Ёра, друг и весельчак
   Он, бывало, одним махом
   Выбивал прильнувший страх.
   Он умел внушить, что смерти,
   Пока жив ты, не бывать!
   А умрёшь, там, может, черти
   От тебя почнут бежать!
   Среди дыма битвы жаркой
   Он умел увлечь, спасти,
   И бокалом вина старки
   Горевавших растрясти!
   Он рождён для поля, стана,
   Для разгульности пиров,
   Для того, чтоб из тумана
   Доставать полн пунша штоф.
  
  
   И говаривал не раз он,
   Что рождён не для дворцов,
   А для схватки рукопашной -
   От того, что глаз раскос
   И стук крови Чингиз-хана
   Чуял он в своей груди
   И Батыя-бусурмана
   Числил средь своей родни.
   Его жизнь огнём блеснула!
   Умер он, но всё звучит
   Его голос о Перунах
   Боя, сечи и ланит!
  
   * * *
   Бодрячества всегда я сторонился,
   Весёлость по команде отвергал.
   И приз в огнях ночами мне не снился,
   И мудрости судейской не внимал.
   Всегда себе я верил и природе,
   Дружбы той, взахлёб чтоб, не искал,
   И жил своим умом как при погоде,
   Так и когда вокруг толпа, аврал.
   Свой путь, когда один ты, легко выбрать,
   А если путь, когда вокруг толпа?
   Хоть одному труднее жить и выжить,
   Но это жизни красная черта.
   За ней твоё, а там то, что чужое.
   Здесь всё-всё ты и в этом жизнь твоя.
   Устал - усни, пойми себя - изгоя,
   Да и живи дверь плотно притворя.
  
   * * *
   А жизнь пошла откуда? Да со слова!
   Без слова непонятно ни это и ни то.
   Слово ярко светит, оно же мажет сажей
   И свет оно откроет, а тьма - она ничто!
   Пусть тёмно, глухо, хладно и пусто по-началу.
   Тихонечко от света, дыханьем опахнув,
   И жизнь, вспорхнув, и стало слово жить!
   Не мало!
   И чудо совершилось! И тьма навек ушла!
  
  
  
   * * *
   Не бывает худа без добра!
   Я долго верил этому закону.
   Идёт тепло, коль дождик из ведра
   И речку повидать хотел Сухону.
   Но всё не так! Хоть дождик льёт и льёт!
   И на горе от свиста изойдёт
   Худющий рак, но солнце не встаёт,
   Напившись маку спит который год...
   А я не жду. Мне это надоело
   От бусыри темно в моих глазах:
   Они резвятся просто ошалело!
   Быть может помутилось в головах?
   И пляска ведьм и топот на могилах,
   Рыдания у мамы на плече,
   Что их разгул в крови совсем невинной
   Устанут и закончится ничем.
   И так живём под дудку идиотов!
   Образованцев, хамов и глупцов!
   Власть, собой подмявших самозванцев,
   Не покрививших против правды их отцов.
  
   Опять гробы, несчастия - обычно!
   Прокукарекать и не рассветай!
   Слова - их ждут - о будущем, привычно:
   Гадят, обещая скорый рай!
   Народ сплочён! Он верит свому батьке!
   А тот птенец, что выпал из гнезда!
   Ума не дал создатель... В вечной драке
   Мудрости найти? Да, кто бы дал!
   И он блажит! Вперёд! О, нет! Направо!
   Налево лучше! Иль наоборот?
   Не знает он! Его звезда упал
   В ведро с помоями... Того гляди рванёт!
   Вот и всё! А мудрость где найти бы?
   Худа бы поменьше, что с добра:
   Альтруисты - попросту невежды
   И батька их с поганого ведра!
  
   * * *
   Птицы, милые! Тянет вас юг!
   Духота, пыльный ветер пустынь...
   И не видите поднятых рук,
   Провожающих в дальнюю синь...
   Вы летите, а мы здесь живём!
   Лето с вами - зимой средь пустынь,
   Белый холод, метель... Подождём -
   Удалится гремучая стынь...
   За разлукой - нам встреча весной,
   И надежды высокий костёр,
   Наслаждаться земли красотой
   И цветеньем лугов среди гор.
  
   * * *
   Торопливо летает цесарка,
   Всполошила куриный народ -
   Неба синь в ночь нестойкая, марка,
   Тьма глухая в тенёта берёт.
   По углам стоят, сгорбившись тени,
   Их лица не видать, тишина.
   Ночь глуха, подобраться успела...
   Ожидают - какого рожна?
   Если руку протянешь - исчезнет.
   Если спросишь о чём, то молчат.
   День, ушедший не виден. Не брезжит,
   Строй безмолвный безвольных солдат.
   Старшину будто ждут - идти в баню.
   Прошагать по селу в темноте.
   Удивиться простору заранее,
   Волю ждать, что видна вдалеке.
  
   * * *
   С моста идёт дорога в гору.
   С горы откроется село.
   Но, то потом, пока до спору
   Ещё шаги, вперёд вело.
   Не осознанье - ощущенье,
   И ожиданье - вот оно,
   То настоящее, виденье -
   Всё-всё, что было - прочь ушло.
   Вот-вот откроется Россия,
   Никем не тронутая Русь,
   В которой предки мои жили
   Тысячелетья русска грусть.
   И песня тихая вольготно,
   Намёка бусыри ни-ни,
   Так плавно катит речка лодку
   В обход бурунов на мели.
   * * *
   Уплывают тихонько года.
   Разлетаются вести по миру.
   И не поровну мчат города,
   Да, и славят не каждую лиру.
   А признаться нам в том не дано,
   Мы плывём по речному течению.
   Речка жизни, хоть свет, но темно -
   Повороты по воле везения.
   Осень мокрая холод и снег,
   А деревья стоят в буйной зелени.
   Прежде времени зимний букет
   В прелесть лета влетел в изумлении.
   Это было и есть, и уйдёт,
   Как и многое, что удивительно -
   Ветка жизни и в холод цветёт,
   А что смерть где-то есть - то сомнительно.
  
  
  
  
  
   * * *
   Вот и к нам листопад потихонечку прибыл.
   Золотые костры, кружась в воду летят,
   На озёрную гладь, на дорожки, на лывы,
   Разрешая чуть-чуть птицам здесь подождать.
   С каждым днём шире шаг - осень зиму торопит,
   И совсем рядом с ней птицы всё ж улетят.
   И тогда грусть-тоска и души нашей вопли
   Будут долгой зимой ночи летние ждать.
   А покуда костёр ещё смело пылает,
   Да и утки круги на воде чертят день.
   Хоть и знаем, что зимь долга нас ожидает,
   Но покуда костёр, в эту смерть ты не верь!
  
   * * *
   На Белом Озере я осень провожаю,
   Костры берёз по берегам цветут.
   Я красоте божественной внимаю,
   А где-то дни с морозами идут...
  
   * * *
   Мы живём все в "бездарной стране",
   Потому что удачно рождение:
   Голодает душа, горит дымно в огне
   Первородство Руси появления.
   Вот вновь строй - тесен ряд
   И скандирует хор обретение
   Вождя - славит безумье, а люди глядят,
   Удивляет одна точка зрения.
   И кричат "одобрямс!", и ногами стучат,
   И зубами, по знаку ощерятся,
   И нередко туманом расходится мат,
   Ни во что, лишь в себя только верится.
   Всё гавно, что вокруг, не гавно - лишь моча,
   А Россия - как агнец, яечечко!
   Своей кровью кресты на церквах золоча,
   Призывая святое в Русь времечко.
   А святее, чем есть не дождаться Руси,
   Превратятся просторы в безлюдие...
   Но летит тройка-Русь, в ад летит на Руси,
   Чрез костёр саранчой в мир безбудия.
   * * *
   Снова царь на Руси! И глумлив, и суров,
   И доставит к себе уважение:
   До последнего русского будет он строг...
   А потом будет что? Обалдение?
   Кто придёт к нам сюда? В эту нашу страну?
   Призовёт кто на Русь обновление?
   Кто все книги сожжёт, и забудет вину,
   И сотрёт память все преступления.
   Тыщу лет живёт Русь, и, похоже - конец?
   Сколько боги нам жизни намеряли?
   И кто сын на Руси, и его кто отец?
   А в ответ на вопрос - не поверили.
   Ну, а царь - он велик!
   Он один знает всё, и ответы готовые, меткие.
   Хоть встаёт на Руси из земли муки лик,
   Но оковы сработаны крепкие.
   Без царя в голове - это русский народ,
   Он батькам доверяется полностью:
   Они жизни берут, всю до капли, не год,
   И людей попрекают за вольности.
  
   Но привыкли - живут, их всё меньше и те
   Свою ношу влачат еле-еле.
   Нет дорог, перед ними запутанный путь -
   Верстовые столбы скрасть успели.
  
   * * *
   Он захотел и вновь войнушку сладил.
   И имя русское опять пролило кровь!
   А почему? Чего придумал ради?
   А чтобы запад задружил с ним вновь!
   Он хочет ездить по столицам мира,
   И чтоб его встречали:
   - Здравствуй, брат!
   Хоть он несёт сосуд с названьем лира,
   Наполнив кровью нашенских ребят.
  
  
  
   И задарма - раз Русь из идиотов,
   Глаза закроют, что поделать тут?
   Раз вы привыкли, под царём живёте,
   То и погибнуть, видно вам не жуть.
   Всё просто! Сказка про ягову бабу.
   И про злодеев где-то там в лесу.
   От нищеты мы духом стали слабы,
   Лишь доллар жизни придаёт красу.
  
   * * *
   Приятная прохлада осеннею порой.
   Ещё нет листопада и удалился зной.
   Дожди идут моросны, уютно и светло,
   Блестят чистюли-сосны, но сохнет, что цвело.
   Короток век у лета, у луговой травы,
   Но осень для букета богатые дары
   Готовит и надежда её нам встреч бежит,
   До рубежа, до снежна есть времечко пожить.
   Как просто и глубоко ваял создатель мир,
   Своей душой широкой он чудо сотворил.
   Не выразить восторгов, столь не найдётся слов
   За благодатну, волглу осеннюю любовь.
   * * *
   В моей душе от шторма стыло.
   Невыразимая вина
   Как-то удушливо наплыла,
   Как ком бумаги... Русь-страна -
   Она от хруста как оглохла,
   Она от серости слепа.
   Гляди, завоет нестой волка,
   Хоть и сильна, и велика.
   Её взнуздали неумело!
   И рвут в безумье удила.
   Ей на дыбы встать, но не дело -
   Давно не юна, а стара.
   Хоть и косая в тучах чёрных
   Ей стала видеться в слезах,
   И ночью чёлн, избитый в волнах,
   Среди теснин в чужих горах.
   Он обессилен в этой схватке...
   И как её остановить?
   Дырявят дно и шьют заплатки -
   Рябой приходится ей жить.
  
   И я в челне, и я виновен!
   Хоть и кричу:
   - Возьмите в ум!
   Но не услышать в медном звоне
   Волн какофонии разгул!
  
   * * *
   Плывёт в волнах, политых ядом,
   Среди обломков естества
   Страна - Россия диким стадом
   И с криком:
   - Я всегда права!
   За ней плывут, кружась несчастья...
   Чуток пожили - вновь война!
   Опять призывы полны страсти
   В ту даль, которая темна.
   Неужто счастье там, где смерти?
   И кровь пролить - нам не вина?
   Ведь на могилах пляшут черти...
   И разве с ними Русь-страна?
  
  
   Испей живой воды, вернися
   В тот мир, что бог нам сотворил,
   Где человече появился,
   Ещё не досыта пожил!
   Забудь свои угрозы, злобу,
   И вспомни - бог тебя избрал!
   И помолись, и прочь хворобу!
   Пусть пляшет жизни карнавал!
  
   * * *
   Шумлива осень, беспробудно
   Роскошь лета рвёт и жжёт!
   Неужто, в думах видит: чудно
   Скелет прекраснейший встаёт.
   И хорошо, что она кратко -
   Чуть пожила и нет её.
   Зима её сомнёт украдкой,
   Наденет смертное бельё.
   И нет её... Нет листопада...
   Стоит облезлых прутьев лес...
   И бель пустынная не рада...
   И холод с вьюгою окрест...
   * * *
   Не нами сказано: от басней сыт не будешь,
   И голод глупостью своей не утолишь!
   Порыв души послушая, рискуешь,
   Не только разум потерять, но даже жизнь!
  
   Достойно жить - вот правило для многих
   И нет преград для них на том пути.
   Пусть правит ум - владетель точных логик,
   А не порыв, мгновение почти.
  
   Изящество - вот правило для многих!-
   И для искусств, для жизни, для труда.
   Крива сосна - порок сей не от бога,
   А от бахвальства - вот она беда!
  
   Коль велика любовь - и ненависть велика!
   Нельзя уверовать в другого, как в себя!
   Твоя душа и та так многолика!
   Ну, а у той, что есть любовь твоя?
  
   А справедливость разве справедлива?
   Всегда она нас делит пополам.
   Коли тебе обидно - значит мимо,
   Лишь опахнула счастия волна.
   Вот потому и счастье боязливо
   И доверяет тайны только снам.
  
   Нас тянет истина! Она неотразима,
   Но правда больно может оскорбить.
   Лишь дуракам позволено правдиво
   Не обижать, а правдой наградить.
  
   Честь даётся в радость уваженьем
   За доброту, за добрые дела.
   Ещё она приносится прощеньем,
   Но не корыстью... Чья судьба темна.
  
   Нас окружает лес из обстоятельств:
   Дубы и клёны, гибкая лоза...
   Наверно с ними лучше всё ж не драться,
   А примениться, опустив глаза.
  
   Меньше знать, зато любить побольше.
   Достойно чести, чем наоборот.
   Всё хорошо и даже лучше в Польше,
   И вас, быть может, тоже любовь ждёт!
  
   У палки, как известно, два конца!
   И два лица у обстоятельств тоже!
   Они не схожи, но ведь не с лица,
   А с родников пьют воду люди...
   Вот, же!
  
   Страшна как смерть! А если чуть поближе,
   То она жизнью может одарить!
   А безобразное, на вид обличье
   Душой красивой может удивить.
  
   Да и учёность часто с мракобесьем
   Ужились в чьей-то глупой голове.
   И сделать тут нам нечего. А вести -
   Не всё то правда, что струит в молве!
  
  
   Найти глупее мудрости непрошенной -
   Ну, разве только развязать войну?
   Она легко ест жизни заполошенны,
   Но нелегко её прогнать к концу.
  
   И если вождь о мудрости печётся,
   Но из его уст дурости текут,
   Уж лучше пусть народ под ним прогнётся -
   Костры обиды красными встают.
  
   Невежество - то мать высокомерия!
   Учёность скромностью разведывает путь.
   У них нет общего... Ну, разве, что неверие!
   Учёностью невежду не заткнуть!
  
   Когда недобро делается доброе,
   То это радость вряд ли принесёт!
   Это порок. Болезнь, больное горло,
   Но есть надежда, что болезнь пройдёт.
  
  
  
   * * *
   Мы запускаем жизни корабли...
   Они одни плутают в океане...
   Ведут их в волнах диких:
   - Оп! Прошли!
   От зюйда в вест слепые капитаны.
   Глаза им бог не дал... Зачем смотреть?
   А коль увидишь, то и не исправить!
   Восторг желаний радости рассвет
   Совсем не нужны в бурном океане.
   Их синий сумрак поглотит навек,
   Им не вернуться в порт их назначенья...
   Пути неведомы проходит человек,
   И редкий шаг не шлёт ему сомненье.
  
   * * *
   Лывы плохо сохнут.
   Осень. Сырь. Туман.
   Плачут, утро окна.
   Солнышко - обман -
  
  
   Светит, хоть и редко,
   Радостно смотреть -
   Солнечные ветры -
   Океана снедь.
   Он их пьёт бурливо
   И волнует глубь,
   А оставши лывы -
   Требует вернуть!
   Океан бездонный,
   Пропасть, глубина!
   Как наестся - сонный,
   В голоде - весна
   Принесёт спасенье,
   Ручьи побегут,
   Ветерок повеет,
   Запахи влекут...
   И когда проснётся
   Мир после зимы -
   Океан спокойный,
   Позабыв вины,
  
  
   Ласково на берег,
   Гладить бель песка
   И, наверно, верить,
   Что ушла тоска.
   И теперь, быть может
   Жизнь пойдёт легко...
   Что ж, не будем строже -
   Может далеко
   Унеслась, забудет,
   Где дорога к нам...
   .........................
   Верьте в лето люди!
   Верьте добрым снам!
  
   * * *
   Тепло нагнало со степи
   И, зиму отодвинув,
   Как летом солнышко виси,
   И холод будто минул.
  
  
  
   А вдруг да избежим зимы?
   И белый снег, морозы?
   Забудем санки и пимы,
   Оконные курьёзы,
   Когда мороз нам на стекле
   Оконном нарисует:
   И лес неведомый в тепле
   И райских птичек... Будем
   Мы летом только тёплым жить,
   Не зная льда и вьюги?
   Но как же зиму нам забыть?
   Её забыть заслуги:
   Коньки и смех, и карусель,
   И белые просторы,
   И печь, и русску зимню лень,
   Рябин горящи розы?
   А свежесть утра, снега скрип,
   Столбы из труб до неба,
   И вьюги злобный вой и хрип,
   Сугробы белы снега,
  
  
   И ночи тьму, в белёсой мгле
   Холодные палаты,
   Полен, дымящихся в огне,
   И горы снежной ваты...
   Всё это наше, наш простор,
   Все это русски дали,
   И наше счастье, разговор -
   Судьбу Руси ковали.
  
   * * *
   Вождь древнего мира прекрасен,
   На белом коне боевом,
   Геройская песня - образчик:
   Не за - впереди пред шатром.
   Сей символ взрастал, становился,
   Величие славы искал,
   И вольный козаче стремился
   С момента, как на ноги встал.
   И, главное - воля и слава,
   А слава добыта в бою -
   Без крови и слава, не слава
   И ты не казак, хоть в строю.
   Так выпьем же, друже, горилки!
   За нашу Расею страну!
   Попрятали шашки, попрятали вилки -
   Врага я руками сомну!
   Летает в степи соколёнок
   Кровавой добычей польщён...
   И бродят в степной дали волки...
   И явственен сабель трезвон.
   Пора, казаки! Застоялись
   Кони! Торопят в поход!
   Не зря казаками назвались!
   И воля, и удаль нас ждёт!
  
   * * *
   Прозрачные родины дали,
   Просторы речные долин
   Дымами из труб подпирали
   Небо холодное зим.
   Тихонько, негромко селились:
   Село, деревушка, острог,
   Иконы, божнички теплились,
   И верил русак сколько мог.
   Далёко до бога, до власти!
   Сам и холоп, и король!
   Крепки заплоты, хоть некому красти,
   Но слышна Расеюшки боль!
   И шли, и скакали, и плыли
   Со всей широченной страны
   На поле, на воинско... Слыли -
   России достойны сыны.
   И кровию братской пропитан
   Песок Бородинской Земли,
   От воплей предутренних выпи
   Вздрогнут не раз казаки.
   И поле бояр Куликово
   Оно приняло тех... Лежат
   Боя бойцы удалого -
   Мамай был повёрнут назад.
   И дух с этих пор утвердился -
   Громадна Россия-страна,
   А говор единый, хоть разно молился
   Народ её - крепка стена.
  
  
   И если б не гонор вождицкий,
   Не жажда в историю влезть
   Жила бы Россия в дали той неблизкой,
   Куда заглянуть, кто б мог сметь...
   Увы, это так, и так будет!
   Слаб человек и гуняв!
   Прости нас Господь! И простите нас люди!
   Таков Руси нашей устав!
  
   * * *
   Маленькая речка в ериках плутает:
   То промоет новый, устарел - бросает.
   И в раздолье этом среди дебрей в вётлах
   Догнивает где-то в песках, иле лодка.
   Кажду зиму дума повернуть мне долю
   И вернуться к долу, к мому родну полю.
   Срубить дом сосновый на бугре у речки
   Плиткой изразцовой на челе у печки
   Выложить весёлый русский праздник летний...
   С мыслями о доме как-то сразу светлей.
  
  
   И на утро рано мне в окно луч первый
   За моё старанье бросит туза черви.
   И так каждо утро сердцу в радость биться,
   И моим мечтаньям дай-то боже сбыться!
  
   * * *
   Ранней весной бок у стога оттаял,
   И лугов русских дух тонкой струйкой проник
   К нам в избу, на поветь растревожил мечтами
   И зазвал на часок к нам весну озорник.
   Для весны ещё труд не готов - вьюги воют,
   И буран, не шутя, спутал в поле следы.
   Хоть и божьи врата солнца луч беспокоит,
   А зима всё своё на весну:
   - Не шути!
   Но весну мы все ждём, а зиму в толчки гоним,
   Всё придёт, и в свой час, но торопим, а вдруг!
   Нас услышит господь и природу как стонет,
   И на месяц, на день лето раньше прибудь!
  
  
  
   * * *
   "Корабль моей жизни плывёт"
   По морю неровному бьётся.
   Волна до небес восстаёт
   И мокрою машется полстью.
   А то увернусь, а то нет -
   В шкуру бирючию мордой,
   В следующий миг может свет
   Черкнет форштевенем гордо.
   А если, вдруг, синя волна
   Солью и хладом окатит,
   И не спросив чья вина
   Донные жители схватят.
   Встретят. Назад ходу нет.
   Море глубокое тяжко
   Давит на грудь и билет
   Бес водяной в ярких красках
   Рвёт от бобины стенной,
   Видно привык, не стыдится,
   И щупает дверь за стеной,
   Там битва не стихла, всё длится.
   Я захожу, а там ад.
   Ад водяной, холод адский.
   И корабли стоят в ряд,
   Как на параде на царском.
   На них капитанов комплект,
   И боцманы синие в дудку
   Матросов сзывает наверх,
   Или всеобща побудка.
   Вот только я не причём!
   Устава морского не знаю,
   Но общей судьбой увлечён
   И дурью России страдаю.
   Они веселятся, поют,
   И танцы у них - ноги чадом,
   Награды вручают и пьют,
   Но мне то всё это не надо.
   А шар наш качнулся и вновь
   Стал, набирает крученье...
   Хочется мне про любовь,
   Но строки текут в обалденье...
  
  
   Есть ли для хама устав,
   Когда он, вдруг, в паны прорвался?
   Многозначительный "гав!!"
   В ответ мне с небес раздавался.
  
   * * *
   Детство деревенское: речка, лес и луг,
   Степь без края вечная и курганов круг.
   Кто насыпал их в степи? Кого хоронил?
   Это видно почести. Так тот, видно, жил.
   Был как степь широкая, добрым или злым,
   Счастлив был иль горькая доля, что влачил?
   Был батыром - воином, иль царём с хитра?
   Здесь сложил он голову? Умер средь шатра?
   Сколько глаз погладили вихорок-ковыль?
   Здесь волчица с чадами вспоминала быль.
   Выла ночью тёмною на мороз, метель,
   На жизнь свою разгонную,
   на мстительность людей.
  
  
  
   Рядом ямка-озеро, будто янь и инь,
   От восходов розово луговая синь.
   Круть увала и простор, Обь среди лесов -
   Вечный ветра с землёй спор на сотни голосов.
  
   * * *
   Плывёт туман над морем день и ночь,
   Не видно звёзд, луны и днём нет света
   И стая лодок кружит... Не помочь -
   В туман одна туманная примета:
   Когда сосуд с водою станет пуст,
   То постепенно люди в море сгинув,
   Оставят мир тумана полный пуст,
   Среди безумья мертвенящих линий.
  
   * * *
   Наступит день, когда исчезнет ночь,
   Взрастёт сирень и хлеб заколосится,
   И утром звук - молочная свирель-
   Поверьте мне, то прошлое вам снится.
  
  
   Тот сон не ваш, а ваших, что до вас:
   В рубашке вышитой, на утренней прохладе,
   Достав косу, литовку - пришёл час,
   Прокос пройдёт весёлой силе ради,
   Устав приятно, посмотрев на луг,
   Приметив утку с малыми утятами,
   Шлепком под зад:
   - Забыла кто супруг! -
   Свою жену повалит в сладку схватку.
   А день встаёт и солнышко росу
   Истаяло и косит коса хуже,
   Идут к реке и неводок несут,
   Уж, пусть и он в такой денёк послужит...
   И так жила столетьями страна:
   Растила хлеб и няньчила детишек
   И край родной любила без ума.
   Увы, теперь всё это даже слишком:
   Брошен луг и брошены поля,
   Жизнь - катун-трава катит по пусту,
   Земля ничья: своя и не своя,
   И никому неведомо то чувство.
  
   * * *
   Кошачья лапа мялась по странице,
   Мешая строчкам ясности достичь.
   Культурный код рассыпался российский,
   А ярлыки Чингиза - суть обыч.
   Они все знают как должно всё это,
   Им не личит стремиться абы как,
   И вести, что приносит ветер света
   Им не нужны - кругом России мрак.
   А свет един и он лишь здесь, в России.
   Россия богом избрана не зря.
   Каких врагов судьба ей приносила,
   Назад ушёл хоть кто-нибудь, когда?
   Культурный код - его нам не исправить...
   Культура лепится кусочками с давна...
   И остаётся только с этим ладить...
   А цвет её не светел - жизнь темна...
  
  
   * ВОРОВСКОЙ ЛОГ *
   Гора высокая в разломах -
   Пирог, изрезанный ножом -
   Великая степи корона
   И в тон протяжный земли стон...
   Река подтачивает кручи,
   И ястребов кружится круг...
   Невидим столб, но столб могучий -
   Воздетых, лес молящих рук.
   А их мольбы и зов неясен,
   Да и окончится ли то?
   Но как тревожен и прекрасен,
   Что не удержишься:
   - Святой!
   А ручеёк - слеза, слезинка...
   От боли плачет степь-изгой...
   Её хозяин прежний - витязь,
   Теперь безумствует разбой.
   Он некрасив, себе противен,
   Шаги считает, вперив взгляд.
   Дорожки вязнут, кривых линий
   В его юдоли рваный сад.
   Гора стоит. Видала много...
   И помнит многих... Как сказать?
   Да и кому? Кругом убого
   Спит шевелящаяся рать.
  
   * * *
   Хоть я живу под небом низким,
   Под песню плачущих берёз.
   Совсем чуть-чуть от ада, близко,
   С его котлами... Взрывы гроз
   И холода невыносимы,
   И солнца в небе не видать,
   Всю осень путь - сплошные лывы
   И облаков седая рать.
   Культурный код Руси известен:
   Жопу в горсть и пешадрал,
   Но не мешает это - крести
   Иль даже пики будто знал...
   А даму черви кто-то сглазил?
   Иль из колоды утащил?
   О жизни, только что поблазнил
   И тут же обмер - нету сил.
   Мой конь копытом роет яму,
   Ему не терпится в галоп,
   Меня доставить к той канаве,
   Коли пришёл последний срок.
   И там заржать и просьбу стару,
   Котору я вручил давно...
   Но то потом... Напьюсь-ка вару
   И пусть продолжится кино...
  
   * * *
   Сухое лето. Нет дождей.
   Трава на склонах гор сгорела.
   Озёра высохли. Людей
   Жара извериться успела.
   Об урожае как мечтать,
   Когда хлебок чуть виден краем,
   А посредине поля жать...
   Не быть к зиме нам с караваем.
  
  
  
   * * *
   Последние птицы скорей улететь
   Торопятся в край, где ещё не бывали,
   Где тихо живётся, не видно людей,
   И где о зиме, может, сказки слыхали...
   Там синее море и жаркие дни,
   Там длинные ночи и мутные реки...
   И нету там воли - они не одни -
   Там "птичий базар", да и бабы - корейки.
   Там жизнь замирает, там скудно и зло,
   И время базар, как резинкой стирает,
   И редко кому удаётся тепло
   Ада сменить на прохладу из рая.
  
   * * *
   Осенний хлад раскрыл свои объятья.
   Не избежать любови той никак -
   Хоть и зима, увы, совсем не сватья,
   И не жена, но всё же это брак!
  
   Не по любви тот брак, не по расчёту,
   А так, на время злобу утолить -
   Она берёт судьбу твою в работу,
   Тебе лишь то, что даст тебе пожить.
   Ну, а пока запой и сватовище,
   Ещё чуточек можно помечтать...
   Бич у неё! Такое кнутовище!
   И что ещё от этой жабы ждать?
  
   * * *
   Ем чёрный хлеб и запиваю чаем,
   Индийским чаем - Гималай привет.
   Там хорошо! Зимы не ожидая,
   Мужик индийский вечный дал обет:
   Он живёт как жил когда-то Рама,
   С природой в мире и любя людей,
   Он строит жизнь, красивую, как храмы
   И с каждым днём глядит вперёд смелей!
  
  
  
  
   * * *
   Стучат колёса. Этот стук известен,
   Сто лет мотив разносится вокруг,
   Когда-то он был символом, предвестьем
   Прихода жизни новой и разлук.
   Когда-то жили там, где и рождались,
   Жизнь текла тихонечко рекой,
   Удара волн совсем не опасались
   И бог считал Расеюшку святой.
   Но всё ушло с гудком и чёрным дымом,
   Давно нет веры и убит наш царь,
   И горизонт, увы, совсем не мирный,
   И никому потери той не жаль...
  
   * * *
   В неверном свете фонаря
   Пишу сонеты. А любовь,
   От искры вспыхнув, часто зря,
   Вся истончилась лишь дымок
  
  
  
   Весёлой струйкой небеса
   Оповестит: была любовь...
   И ангельские голоса
   Поют реквием вновь и вновь...
  
   * * *
   Не то дожжит, не то золою
   Грозит обрушить небеса,
   А где-то молнии стрелою
   И гром гремит, и чудеса.
   Там лес и море в вечном споре,
   Там невысоких цепи гор
   Сползают под гору... Немою
   Рукою штору на простор.
   По повелению, что свыше,
   По тайне радостных минут,
   Ввёл в серый мир, в такой привычный
   Изысканность, какой не ждут.
   Здесь шоколад, как пашано нам,
   Здесь откровениями лгут,
   Здесь беспрерывное почтенье,
   Здесь до сих пор поклоны бьют.
   Здесь бог до сих по суше ходит,
   Имея вид вполне земной,
   А дьявол помер, даже вроде,
   Или уснул. Проснётся злой
   И сядет горькую... И бродит,
   Под аллилуйю... Вот где жуть!
   А Русь в золе, в долгах находит
   Свою, России вечну суть.
  
   * * *
   Ненавижу б..., бесконечные враки...
   Люди хуже зверей. Лай вокруг. Как собаки.
   И не сдвинуть никак - это код нерушимый.
   Их судьба - вечный мрак, темнота серых линий.
   Там в скорлупке тепло, рожу прячут и злобу...
   Если, вдруг, потекло, то на всех, на дорогу.
   Окружающий мир угла прелесть не знает,
   И играет с огнём, в жаль грозу подзывает.
  
  
  
  
   Вязкий свет и глаза, не привыкшие к свету
   Расплывает слеза чётких правил примету.
   И ещё громче лай, и ещё злоба злобней:
   Русь - ущербный февраль
   буре снежной подобный.
  
   * * *
   Высоко, совсем почти у солнца
   Яблочко краснющее созрело.
   Налитое соком на морозе
   Её душа, дрожа заледенела.
   Не дотянуться руке грешной - это чудо,
   Так высоко и так недостижимо
   Освещает серость людских будней
   В мракобесном поиске брезгливо.
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Пастух цветок затопчет в горах диких...
   И красота от шороха немеет...
   Так и поэт сжимается, коль критик
   Своим пером лишь злобу лить умеет.
  
   * * *
   Забота редко нас оставит,
   От окруженья оградит,
   Не мы - забота нами правит
   И чертит путь, как дальше жить.
  
   * * *
   Ты забыла обо мне? Не звонишь!
   Нет преграды у тебя на пути?
   Нет любви? Да, ты, однако, шалишь?
   А я люблю тебя, как прежде, прости!
  
  
  
   * * *
   Ну, почему, ну, почему я не обама?
   Ты посмотри ведь это я тот самый сама!
   И только мне, и только мне судьбою мира...
   Зачем искать вам? Не найти судьбы кумира.
  
   * * *
   Сегодня ласточка присела на окошко.
   Далёкий путь пичуге по плечу.
   Косит глаз и вертится... Где мошка?
   Ты посмотри, а то я улечу!
   А я смотрю: изящество и стойкость,
   Мужество, безумный альтруизм...
   С резким криком прыгнула и звонкость
   Пируэтом закрутила вниз.
   А потом изящным разворотом,
   Разрезая воздух на куски,
   Увлеклась, меня забыв, полётом,
   Пермежая резкие броски.
  
  
  
   * * *
   Далёкий день, лет шестьдесят назад,
   Когда и космос был ещё мечтою,
   И я, малец, улыбчивый, ох, рад,
   Что вот ещё денёк один открою!
   Меня заждались, хоть и летня ночь
   Короче зимней - всё равно разлука.
   Куда пойти? Удача, напророчь!
   Ловить зверей? Рыбачить?.. Может щука
   Ещё живёт в коряжной тишине
   И ждёт налимов, что в глубоких норах
   Спят. В их очумевшей скользкой голове
   Едва блеснёт, вчерашних отзвук споров.
   Охота жить... Но теснота и темь...
   Еда в реке... Но страшно к свету выплыть!
   А там, у щуки, если ей не лень...
   Тут резкий звук! То песня, утра выпи!
   Я в степь иду, в лога, где байбаков,
   Такое их бессчетное количество,
   Капканы на шнурке и хлебушка кусок...
   В жаре плывёт волшебное стоичество...
  
   Здесь всё всегда... И это каждый день!
   Бархат воздушный, мягкие покровы...
   Цепь вдоль реки из русских деревень -
   Могучий столб для вечности опоры.
   А хомяки дождались и стоят,
   Едва стоят, охота лечь - толстущи!
   А я пришёл, чтоб сколько-то поймать!
   Но пожалел... Пойду-ка к речке лучше...
   Лужайка, в омут опустив лицо,
   И его темь теперь ковёр цветущий,
   Уж с бережка - в глуби его кольцо
   Стрелой в кусты скользнуло... Так-то лучше!
   А там бобры построили свой дом.
   Им всё подвластно в этом речном мире!
   Вот, на реке деревьями, залом...
   Зато и глубь, и речка стала шире.
   Крутой обрыв из супеси, тепло,
   Стрижи норами для детей изрыли...
   А в вёсну, так по берегам цвело,
   И лепестки по речке сколько плыли...
  
  
   Чуть дальше речка, в ериках узор -
   Запутанная сеть в песке каналов,
   А кто-то скажет, то безумство, вздор!
   А я любуюсь... Как красиво стало!
   Охота есть - горбушку пожую,
   В траве найду поспевшую клубнику...
   На горке бор. Немного постою,
   К берёзке головой своей приникну.
   И таких дней, за детство без конца!
   И это чудо! Деревенско детство!
   Оно в тепло! И добротой лица
   На целу жизнь даёт надёжно средство.
  
   * * *
   Дверь разгоралася нехотя, дымом
   Красит клубами... Стена -
   Камень не крошится, серый, холодный...
   Как безысходность темна.
  
  
  
  
   * * *
   Сирые - в Сирии, гири - в Сибири,
   В Англии капает дождь...
   Малые - смелые, старые - белые:
   Что-то опять скажет вождь?
   Лёд и снегами заваленный город,
   В окнах не гаснут огни...
   Холодно, зябко поднятые вороты,
   Тихо, тихонечко сни...
   Лётом надутое ветром, пушинками -
   Дождь перешедший в снега,
   Сверху морозное солнышко бликами:
   Вот, развлеченье! Беда!
   Высохнет дождик, от вздорности вождик
   Ляжет среди туч поспать...
   Кто же всё это безумье ворожит?
   Очень хотелось бы знать!
  
  
  
  
  
  
  

Камышников

Владимир

Человек

в полосатом

жилете

Стихи

Томск 30.11.2015

  
   Мыто - налог, пошлина, долг.
   Так называют рабочую одежду в Южной Сибири.
   Имеется в виду кнопка ядерного чемоданчика.
   Маштачёк - приземистая крепкая лошадь.
   По мотивам стихотворения Александра Вертинского "Femme Raffinee"
   По мотивам стихотворения Н. Зубковского "Piccolo Bambino".
   Черняха - народное название хлеба для простых людей сталинской эпохи.
   Развод- проверка готовности армейских караулов перед отправлением их на смену, на посты.
   По мотивам стихотворения Александра Вертинского "Джимми".
   Слова Булата Окуджавы.
   Имеется в виду выражение "раскатал губы".
   Тучными годами названы в России годы с высокой ценой на нефть.
   Русская пословица.
   Название местности в Сибири.
   Нарым - место сталинской ссылки в Сибири с адскими условиями жизни.
  
   Сураз - небрачно рождённый.
   Бела моль - перефраз от Аркадия Райкина "мышь белая".
   Пипия - прозвище дурочки из деревни моего детства.
   Имеется в виду "Рог изобилия".
   Февраль 2015 года убит Борис Немцов.
   Парий - отверженное и бесправное существо.
   В честь годовщины присоединения Крыма студенты одного из городов своими телами в марте 2015 года выложили на асфальте слово Крым.
   Эта строчка подсказана моей женой Эллой Яковлевной Камышниковой (Кильтау).
   От слова кобениться.
   Строчка из одноимённого стихотворения Александра Городницкого.
   Май 2015 года, скандал с пленением двух действующих или двух уволенных из российской армии военнослужащих.
   Нуда - принуждение, неволя.
   Строчка из одноимённого стихотворения Юрия Кукина.
   Строка из одноимённого стихотворения Александра Вертинского.
   Строка из стихотворения Марии Петровых "Надпись на книге".
   Николай Рубцов.
   Кафе Albion Roil, городок на юге Англии Brodsteis, июль, 2015 г.
   По мотивам поэзии Николая Рубцова.
   2015 год, с 10 по 12 сентября днём более 30 градусов жары, а 13 выпал снег, и температура установилась нулевая.
   В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов прошлого века во времена "Подъёма целинных и залежных земель", в чайных на Алтае посетителям бесплатно предлагался хлеб.
   В кабинете Вальтера Скотта висел портрет Дениса Давыдова, они состояли в переписке.
   Сегодня 3 октября 2015 года. Три дня назад началось участие России в непонятной войне в Сирии.
   Из стихотворения Александра Вертинского "То, что я должен сказать".
   3 октября 2015 года Россия вступила в войну в Сирии.
   Лира - музыкальный инструмент, как вместилище, сосуд, который "заключает в себя: оды, гимны, песни, где господствует не действие, а чувство. Лиризм - лирический дух, направление возвышенное, вдохновенное песнопение", (Владимир Даль, Толковый словарь живаго великорускаго языка, Т. 2, с. 254).
   По мотивам творчества Эразма Роттердамского (1469-1536).
   Строчка из стихотворения Николая Рубцова "Поэзия".
   ... что именно делает Японию страной японцев, США страной американцев, Францию страной французов, а Россию страной русских... Недостаток этих знаний мешает странам понимать друг друга. Рут Бенедикт. Хризантема и меч
  
   Вар - кипяток, горячее питьё.
   В последние годы очень мало возвращается после зимовки в "тёплых краях" перелётных птиц на родину, в Сибирь.
   По мотивам поэзии Сафо.
   По мотивам поэзии Сафо.
   По мотивам поэзии Сафо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Камышников Владимир. Человек в полосатом жилете. Стихи

  
  
  
  
   15
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"